Аннотация: Мой прошлогодний рассказ в стиле гомофантастики. Фантасты его не оценили, а мне он очень нравится, потому что поднимает важные вопросы бытия.
Я захожу в зал, большой зал "Эугении Грант", сажусь за пульт и запускаю программу по подготовке шоу. Роботы начинают выполнять задания: чистят зал, готовят сцену, проверяют музыку. Все работает идеально, хотя прошло уже больше двадцати лет. Я делаю разминку, разогреваю мышцы. Они у меня усиленные имплантатами, которые не только увеличили мышечную мощность, но и уменьшили вероятность травм. Эти имплантаты стоили очень дорого, я бы никогда не смог их поставить, если бы не мой Покровитель.
Я вспоминаю о нём и ощущаю боль, потому что сильно скучаю по ним. По настоящему скучаю. Ведь я любил своего покровителя, был к нему очень привязан. Возможно, даже слишком, ведь "дружок" не должен испытывать такие мощные эмоции к Покровителю. Помню, как он удивился, когда увидел первые результаты сканирования сознания. Не поверил им, поскольку он имел до меня несколько десятков "дружков", он же был бессмертен, но ни один из них не был так привязан, как я. Послал меня на проверку, мне сделали второе сканирование и оно подтвердило, что я действительно любил его. Не за деньги и подарки, а просто любил и когда танцевал перед ним, то чувствовал крылья за спиной, настоящее вдохновение!
Ему очень нравилось "Рождение сверхновой" в моем исполнении. Да, этот танец придумал не я, но наполнил его новым содержанием, я придал ему привкус страсти! Вспоминаю, как Покровитель всегда плакал на этом танце, а потом целовал меня и говорил, что ему будет не хватать меня, когда я умру. Уверен, он никому не говорил этого, потому что никто ему не был столь важен, как я.
Робот предупреждает о трёхминутной готовности. Я размялся, мышцы тёплые и подготовленные. Надеваю костюм. Это не тот костюм, в котором я танцевал перед Покровителем. Всё же прошло более двадцати лет. Но вот этот костюм - точная копия того самого. Я нашел его выкройки и запустил один из швейных автоматов. Вся техника на борту "Эугении" работала, как ни в чём не бывало.
Вот уже костюм на мне и я направляюсь к сцене. Сбегаю по лестнице вверх и слышу первые ноты "Кометы моей любви". Это такая музыка, такая музыка! Я аж вздрагиваю от избытка чувств, ускоряюсь и буквально вылетаю на сцену.
Прожекторы берут меня на прицел и я начинаю свой танец. Досконально изученные за сотни, тысячи попыток движения. В танце главное не думать, главное жить ритмом, чтобы тело само делало всё, как нужно, а ты только радовался ощущению полёта и упругой лёгкости. По-настоящему радовался, я же мог делать прыжки в шесть оборотов, под три метра вверх и двенадцать в длину. Такую мышечную силу давали мне имплантаты, которые подарил мой добрый Покровитель. Я вспоминаю его и моё сердце дрожит от тоски, я плачу, но не сбиваюсь с движения, продолжаю танец, его любимый танец, который я каждый раз посвящаю ему!
Мелодия приобретает космический масштаб, её автор был настоящий гений, катарсис приближается, сейчас прыжок, переворот в воздухе, ещё прыжок, шесть оборотов и затем каскад прыжков, физически самая тяжёлая часть танца, я прохожу её и чувствую, как мне становится плохо, кружится голова, сбивается дыхание, меня тошнит, я задыхаюсь. Но я не могу остановиться! Не могу! Этот танец посвящен моему любимому Покровителю и если я вышел на сцену, то обязан дотанцевать! Ради него! Я стараюсь, собираю последние силы, делаю финальный пируэт, едва удерживаюсь на ногах и кланяюсь. Пустому залу, огромному залу на двенадцать тысяч мест, в котором нет ни одного человека. Но я танцую для него. Я не верю в жизнь после смерти, потому что уже семьсот лет известно, что ничего такого нет, как, впрочем, и бога. Но мне очень хочется, чтобы мой Покровитель из темноты небытия видел этот мой танец.
Я ещё раз кланяюсь, роботы сцены включают овацию и я иду за кулисы. Уверенной и легкой походкой. Сил моих хватает, чтобы сойти со сцены. Там я сразу падаю и хватаюсь за сердце. Это оно, проклятое сердце не выдержало танца. Оно беспокоило меня последнее время, а сейчас и вовсе совсем плохо. Приступ. Меня тошнит, блюю на пол, тут же приезжает робот уборщик, он вызывает робота-врача. Тот сканирует меня, просит руку, вводит лекарства и настаивает, чтобы я прилёг. Вот и робот-носилки. Я ложусь. Морщусь. И понимаю, что это был мой последний танец. Больше я его не станцую в память о моём Покровители. По крайней мере, не станцую так, как бы я хотел танцевать для него.
Это возраст. Мне уже под пятьдесят и сердце не выдерживает нагрузок. У меня обычное сердце и обычные суставы, в отличие от мышц, они уже не выдерживают танец. Я постарел. Думаю, что если бы мой Покровитель увидел меня сейчас, такого слабого и отвратительного в своём бессилии, он бы бросил меня. Он был бессмертен, он заводил "дружков", наслаждался ими, а когда они старели, то избавлялся от них и брал молодых. Сейчас бы избавились от меня, потому что никому не приятно наблюдать дряхлеющую плоть в процессе умирания. Ведь старость и есть смерть, только растянутая во времени. Проклятая старость! Я так боялся её! И вот она пришла и ударила по самому дорогому для меня, по танцу, который я танцевал каждый день в память о моём любимом Покровителе. Проклятая старость.
Робот-носилки везёт меня пустыми коридорами "Эугении Грант". Длинными и широкими коридорами, в которых нет ни одного человека. А корабль же рассчитан на двадцать семь тысяч отдыхающих и еще четыре тысячи обслуживающего персонала и команды! Тридцать одна тысяча человек! Но уже почти двадцать лет я здесь один. Всё началось с эпидемии на краю Галактики. Новая болезнь, которая незаметно попадала в человека, делала его разносчиком инфекции. Причем выявить это было невозможно. По крайней мере, в начале эпидемии. Никаких симптомов, а потом быстрая и мучительная смерть. Болезнь появилась на отдалённых планетах и никого не встревожила. Ну закрыли бы на карантин несколько планетных систем и вся недолга. Но инфекция меняла поведение больного, заставляла его сниматься с места и путешествовать куда подальше. Тысячи, что там тысячи, миллионы людей продавали всё свое имущество, чтобы купить билет на галактический лайнер и уехать абы куда. Об этой волне переселений уже начали говорить, но никто не мог понять, что же происходит.
И только через год, когда миллионы больных разнесли инфекцию по всей галактике, начали регистрироваться первые смертельные случаи. У людей неожиданно отказывали большинство жизненно важных органов и остановить это не было никакой возможности. Через несколько недель счет жертв пошёл на миллионы, а через несколько месяцев - на миллиарды. Паника парализовала всю страну. Попытки ввести карантин и задержать распространение инфекции были оказались запоздалыми и не могли быть выполнены из-за полного распад власти и силовых структур. Каждый старался спасаться сам, а в результате гибли все. Весь цивилизованный мир погрузился во тьму страха и произвола.
В нашем медвежьем (не знаю, что это означает, кажется, какие-то чудовища из далекого прошлого) углу Галактики остатки власти сохранились, так что эпидемии удалось некоторое время противостоять. Во-первых, армия получила приказ уничтожать все корабли, которые попытаются прилететь к нам из других планетных систем. Полиция выявила и арестовала несколько миллионов приезжих, а также тех, кто мог подхватить инфекцию во время путешествий. Они были собраны на отдельной планете. Между остальными планетами были запрещены перемещения, чтобы не дать инфекции возможность распространяться. Мы были этакой зоной спасения, среди хаоса и разрушения, царивших вокруг. Мы надеялись пережить трудные времена. Но инфекция оказалась коварной. Потому что у нескольких человек срок инкубации составил не год, как обычно, а три года. То есть, когда мы думали, что уже спаслись, инфекция неожиданно вспыхнула среди нас. Была ещё надежда, что дело ограничится несколькими планетами, но инфекция распространялась с людьми, которые бежали из зараженных планет. Армия уничтожала беглецов, но не могла установить сплошной щит. Тем более и среди солдат начались заболевания. Был приказ уничтожать части, где выявлены случаи заболевания. Но такие части сопротивлялись и разбегались, инфицируя других.
Ученые говорили, что такое поведение, сначала неудержимое желание путешествовать, а затем безумная зависть к здоровым и попытки во что бы то ни стало их заразить, это последствия влияния инфекции, которая поселялась в мозге человека и начинала контролировать его поведение и сознание. Это предположение подтверждалось и фактом убийства людей с иммунитетом.
Ученые с самого начала говорили, что среди триллионов людей в галактике должны найтись люди с такой комбинацией генов, которая могла бы противостоять болезни. И таких людей нашли. Всего троих. Возможно, были и другие, но они погибли в кровавом хаосе, который установился в галактике. А вот трое выжили, их нужно было исследовать, найти нужную комбинацию генов и произвести людей, невосприимчивых к болезни. Но инфицированные люди подняли бунт, ворвались на планету, где были те трое и убили их. Не просто убили, а сожгли, уничтожив весь генетический материал.
Эпидемия бушевала дальше. Когда стало ясно, что её не остановить и в нашем углу, возник план "Спасительное бегство", который предусматривал запуск галактического корабля в далёкую часть Галактики. Тщательно отобранные на предмет наличия инфекции люди хотели переждать тяжелые времена где-нибудь подальше от эпидемии, чтобы потом вернуться. Для выполнения плана была выбрана "Эугения Грант", роскошный и самый крупный круизный лайнер в наших краях. На нём были установлены сверхновые сканеры, которые позволяли выявлять инфекцию на начальном уровне. Все пассажиры и члены экипажа прошли через них. При наличии каких-либо подозрений, людей не брали на борт ни за какие деньги. Тройная проверка и "Эугения Грант", загруженная всем необходимым на пятьдесят лет плавания, отправилась в пустынные области галактики.
Одним из идеологов "Спасительного бегства" был мой Покровитель, который говорил, что лет через пятьдесят, когда мы вернёмся из путешествия, эпидемия или утихнет, или мы найдем лекарства против этой инфекции. На корабле был сделан отдельный отсек, где работали лучшие ученые, которые должны были найти лекарство. Мы отплыли, а через неделю узнали, что эпидемия началась на планете, откуда мы стартовали. Мы думали, что успели, чудом спаслись, и первые месяцы так и казалось. На корабле было удобно и уютно, мой Покровитель уделял мне много времени и я танцевал для него, танцевал его любимый танец, от которого ронял слёзы счастья. Мы много разговаривали. И Покровитель был очень искренен со мной, рассказывал много такого, о чём никогда не говорят "дружкам". Например, я помогал ему выбирать новое тело. Старое уже достигло сорока лет и не нравилось моему Покровителю, он хотел заменить его. Мы ходили на ферму тел, смотрели имеющиеся предложения и сошлись на одной из кандидатур. Была уже запланирована операция, которая стёрла бы сознание молодого тела с его мозга, а взамен туда закачали бы сознание моего Покровителя и он снова стал молодым и красивым, как и подобает бессмертным.
Я не завидовал Покровителю, что он остался бы молодым, а мне пришлось стареть дальше. Так устроен мир, что люди делятся в нём на три категории: бессмертные, смертные и тела. Бессмертные время от времени меняли свои тела. В основном вселялись в восемнадцатилетних и выселялись из сорокалетних, таким образом они жили только в телах в фазе расцвета. Технология пересадки сознания была создана давно, почти семьсот лет назад и именно тогда сформировалась каста бессмертных, людей, которые смогли оплатить новое тело. Эти люди и дальше оставались бессмертными, потому что их опыт, знания и связи всегда позволяли им заработать на новое тело. Но большинство не имело таких средств и вынуждены были жить, как раньше: стареть и умирать. Ну и рожать детей. Бессмертные этим не занимались, потому что зачем им дети, если они всегда будут молоды и красивы? За детей пришлось бы либо платить, чтобы обеспечить бессмертие и им, либо горевать, если бы они постарели и умерли. Так что бессмертные жили без детей, а необходимые эмоции получали от "дружков". Когда-то, очень давно, в этих взаимоотношениях был и элемент секса, но после усовершенствования "Приборов счастья" (ТМ), другой человек стал для секса не нужным и, даже, помехой в достижении вершин оргазма.
Робот привёз меня к моему номеру на тридцать седьмом уровне. Сейчас я мог бы занять любые апартаменты на пустом корабле, но мне нравился мой номер, купленный для меня Покровителем. Он мог бросить меня, не взять на "Эугению Грант", но заплатил большие деньги за мой билет. Он хотел видеть, как я танцую, хотел говорить со мной. Он надеялся, что я буду с ним хотя бы часть пути. Но нам было не суждено. Эпидемия вспыхнула и на корабле. Скорее всего кто-то дал взятку и прошёл на корабль вне сканеров. Болезнь притаилась, а затем нанесла свой удар. Я был среди тех, кто заболел первым. Нас ещё собирали в больницу, пытались как-то спасти. Потом люди просто падали и лежали в коридорах, кое-кто пытался сбежать на спасательных лодках.
Я почувствовал, что заболел в понедельник, был госпитализирован, во вторник потерял сознание. Далее я должен был умереть, как умерли триллионы людей во всех уголках галактики. Но случилось чудо - в пятницу я пришел в себя. Лежал в больничной койке, роботы следили за мной. Попробовал позвать врача, но никто не ответил. Я встал. Ходить было трудно, ноги дрожали, но я пошёл. Везде было пусто. Ни одного человека. Я ничего не понимал, проходил уровень за уровнем, отдыхал, шёл дальше, но людей не было. Ни пассажиров, ни команды, ни коллег из обслуживающего персонала. Покровителя тоже не было. Они все умерли и были убраны работами, которые следили за порядком на корабле. Остался только я. Одна живой человек на всю "Эугению Грант". А может и на всю галактику. Я старался выйти на связь хоть с кем-то, но космос молчал. Все эти двадцать лет космос молчал. А корабль нёсся по заданной траектории. Все системы и механизмы работали, на "Эугении Грант" хватало энергии, пищи, воды, всего. Ну, это неудивительно, ведь всего этого должно хватить на 30 тысяч человек в течение 50 лет! А остался я один. Один.
Не могу сказать, что я очень скучал от своего одиночества. Я хорошо ел, пил дорогие напитки, занимался спортом, играл в любимые игры. Мог бы и употреблять наркотики, я нашёл их в каютах богатых пассажиров, но у меня был вживленный контроллер, который не позволял употреблять запрещённые вещества. Это Покровитель позаботился, он был заботлив и не хотел, чтобы я совершил ошибку. Это бессмертные могли позволить себе всё, что угодно, поскольку в любой момент они могли сменить тело и жить дальше. Покровитель рассказывал, как когда-то умер от передозировки. Не он умер, а его тогдашнее тело. Ничего страшного, согласно завещанию было подобрано новое тело в которое закачали резервную копию сознания моего Покровителя. Он был пунктуален, так что обновлял копию ежемесячно. Так он умер и продолжил жить.
Бессмертные надеялись, что переживут и эту эпидемию, но не учли, что для бессмертия им нужны новые тела. А тела болели и умирали так же, как и простые смертные. Я был на фабрике тел. Все они умерли и бессмертным стало некуда бежать от смерти. Конечно, остались резервные копии на газовых дисках, но эти копии некуда стало переписывать. А жизнь, это же обязательное пребывания на телесных носителях. Которых не стало.
Я попытался запустить ферму, чтобы вырастить новые тела. Были запасы и спермы и яйцеклеток. Тела на ферме росли значительно быстрее, чем обычные люди, где-то на третьем году они уже достигали половой зрелости. Но я ни разу не смог довести их до такого возраста, потому тела погибали значительно раньше. Инфекция была в воздухе и убивала любую человеческую жизнь. Кроме меня. Такая вот шутка судьбы. Совершенно случайно именно моя комбинация генов оказалась выигрышной.
Я лежал в своей каюте и понемногу восстанавливался после сердечного приступа. Интересно, сколько мне осталось? На корабле очень хорошие медицинские работы, они сделают любую операцию, имеют все необходимые лекарства. Но старость не лечится. Лет через двадцать или тридцать ни один робот не поможет и я умру. Я, последний человек в космосе. Мне плевать на это. Я бы с удовольствием отдал свою жизнь, своё избранничество за то, чтобы станцевать перед Покровителем и увидеть слезы на его прекрасномудрых глазах.
Вот и сам сейчас заплакал. Потом отправил заказ на обед. Его могли доставить в каюту, но я любил есть в ресторане. Когда пришёл туда, то стол уже был сервирован. На двоих. В память о моем Покровителя я всегда делал вид, будто обедаю с ним. Обед был отличный, в завершение я выпил атомный коктейль, сердце совсем не болело и я пошёл на капитанский мостик. Как всегда, никаких вестей от человечества. В первые годы они еще бывали, но оказывалось, что это подают сигналы вымершие корабли. Теперь не было и этого. Я в очередной раз посмотрел на кубической карте, где мы находились и куда летели. Я мог бы изменить направление движение, потому что идентифицирован роботами, как командир, но я не знал куда лететь. Пусть всё будет, как было.
Пошёл полежать в живом саду, где чирикали птички и цвели орхидеи. И животные и растения нормально перенесли эпидемию. Наверное потому, что не создавали угрозу для инфекции, которая выбрала в жертву сильнейшего. Как известно, жизнь, это поток генов, которые конкурируют между собой, борются за долю на рынке бытия. Гены человечества выиграли эту конкуренцию, вытеснив все остальные гены на обочину, заполнив собой большинство пригодных к жизни планет. Но теперь инфекция всё изменила, теперь уже гены человечества оказались на свалке, точнее в гробу. Даже мои гены, которые оказались сильнее инфекции, даже они ни к чему.
Я лежу, вспоминаю последний танец. Я уже стар, я не выдерживаю его напряжение. Вот бы иметь новое тело! И это возможно, я теперь имею доступ ко всем операционным роботам. Но нет тел, в которые можно было бы переписать моё сознание. Все тела вымерли и их невозможно вырастить, так как инфекция убивает их.
Я слушаю чириканье птиц и засыпаю. Сплю, мне снится мой Покровитель, который, будто что-то пытается сказать мне. Но я сплю слишком крепко. Просыпаюсь от боли. Сердце начинает дико биться, болит, я хватаюсь за грудь, морщусь, вызываю робота-врача, мне делают уколы, робот настаивает, чтобы я прилёг. Лежу и вспоминаю сон. Господи, какой же я дурак! Мой мозг слишком слаб. Покровитель когда-то говорил, что охотно переселился бы в меня, но мой мозг просто не смог бы вместить его сознание. Да, я туп, я знаю, что умею только танцевать и ничего больше! Но я догадался, догадался!
Прихожу в себя, потом спешу к ферме тел. Там говорю роботу, чего хочу. Он консультирует, как всё осуществить. Я сдаю свою сперму. Она делится на сто восемьдесят порций и смешивается с яйцеклетками от неизвестных доноров. Через полтора месяца из коконов родятся новые тела. Мои дети. Кто-то из них может унаследовать тот генетический сбой, который спас меня. Кто-то из них должен выжить! И вырасти! Мне нужны два тела, всего два тела, не больше! В одно тело я запишу сознание моего Покровителя! А в другой - своё! Я снова буду молод и снова буду танцевать перед Покровителем, танцевать с блеском, с утонченной техникой, как я могу! А ещё я сделаю себе усиленное сердце, кости и суставы! Я буду летать по сцене!
Я представляю себе это, вижу большой зал, себя на сцене и Покровителя в вип-ложе. Вот я танцую и слеза радости течёт по его щеке. Только я и он, никого больше! Нам никто не нужен! Я не хочу, чтобы нам кто-то мешал, не хочу давать новое начало человечеству. Только я и Покровитель. Я танцую и люблю его, а он плачет, когда смотрит на меня. Как же красиво!
Страшная боль в сердце, хватаюсь за грудь. Боль, боль, боль. Робот-врач же требовал покоя. Вызываю его, но он не может приехать, потому что ферма тел, это другая субординация.
- Вам нужно выйти ко мне, нужно выйти! - говорит робот-врач.
Направляюсь к нему, держусь за стенку. Мне плохо, рвота, выплескиваю то, чем пообедал. Темно в глазах, ноги подгибаются, держаться, держаться! Нельзя умереть сейчас, когда я знаю выход! Нет! Держаться! Ради Покровителя! Ради Покровителя! Я станцую перед ним! Танец! Зал! Он! Я! Спляшем! Только я и он, станцу...
Он падает на пол и умирает. Последний человек во Вселенной. Больше ничего нет.