Солнце ярко светило, лишь изредка, его отражение в ручьях закрывали легкие облака, проплывавшие по небу. Воробьи, чирикавшие вокруг первых весенних луж, внезапно вспорхнули и пересели на ветки ближайшего куста. Из-за обшарпанной двери подъезда вышел кот. Слегка прихрамывая на задние лапы, он не спеша пересек двор, обходя уж очень грязные участки и, запрыгнул на лавку. Время от времени порывы ветра приносили характерные, кисловато-сладкие, запахи и тогда кот чуть приседал, выгибая спину и, осматривался по сторонам, но собак поблизости не было. Спешить было некуда. Есть не хотелось. Мышь, придавленная ночью в подвале, была съедена. Оставалось только нежится в лучах солнца. Вдруг, словно дымка закрыла глаза, сиявшие доселе золотыми блестками. Он смутно что-то припомнил, но не мог сказать что, так как был зверем и, только череда образов пронеслась в памяти.

Это случилось несколько недель назад. Девушка, что живет на соседней улице, шла, весело напевая что-то и заметила кота сидящего на лавке. Кот как кот, "дымчатой" масти, только смотрит как-то странно. Девушка остановилась, достала пакет с сосисками, отломила кусочек и, помахивая им, тихо позвала: "кис-кис-кис". Кот даже ухом не повел. Бросив кусочек сосиски на скамейку, девушка повернулась и пошла своей дорогой. Но через несколько метров обернулась посмотреть, как бездомный кот жадно поедает ее подарок. То, что она увидела, никак не укладывалось в ее светловолосой голове. Кот не только не съел кусочек, более того, он демонстративно повернулся к нему спиной, только кончик хвоста нервно подергивался из стороны в сторону."Ну уж нет дружок, у меня тоже есть характер",- сказала девушка садясь на скамейку и беря кота на руки.

Нимало не беспокоясь о сохранности шкуры зажатой между пальцами с короткими, ровно остриженными ногтями, кот нагло таращился то на ноги девушки, то на пакет с оставшимися сосисками. Одновременно с этим, он аккуратно подцепил зубами кусочек сосиски, но уже с руки. Теплая шкура кота согрела слегка озябшие на ветру пальцы. Девушка осторожно взяла кота за голову, пригляделась, нет ли блох. Блох не было и, поддавшись минутному порыву, она решила взять Дымчатого, так назвала кота в честь цвета шерсти согревшей руки, домой. Попав в комнату кот, долго принюхивался, заглядывал во все углы, вылакал чашку молока, забрался на кровать и, свернувшись пушистым клубком, тихо замурлыкал. Здесь было тихо, сумеречно и спокойно.

Потом, потом были долгие, чудесные вечера. Девушка смотрела телевизор, а кот лежал у нее на коленях. Временами он поворачивал голову и долго глядел в лицо девушки, и терся мордой о ее руки. Ведь пораненной душе нужно не так уж много, всего лишь чуть-чуть тепла и ласки. Теперь им не было так одиноко как раньше, не было пустой комнаты и обшарпанной скамейки во дворе. Иногда, Дымчатый выходил на улицу, но уже не гонял воробьев как раньше, а блаженно жмурился, глядя на весеннее солнце и, мурлыкал.

Однажды, он вернулся и, как обычно, стал тихо царапать дверь ее комнаты, но никто не открыл ему. Дымчатый напряг свое чутье и обнюхал каждый сантиметр тряпки, что лежала у двери, потом саму дверь, запаха других котов не было. Тогда он сел и стал ждать, как уже ждал, бывало, переступая время от времени передними лапами и прислушиваясь к шагам на лестнице. Девушка вернулась под вечер, когда в небе уже зажглись первые звезды, и Дымчатый бросился к ней, но остановился, почувствовав холод в ее глазах. Она прошла мимо, оставляя за собой запах хороших духов и, закрывая дверь, даже не посмотрела в его сторону.

Кот повернулся и тихо пошел по коридору прочь от двери, от теплых, но бездушных рук. Только немного прижатые уши и, иногда подрагивающий хвост, выдавали бурю разыгравшуюся в его сердце. Зверь никак не мог понять того, что с ним просто играли.