Был обычный осенний день. Серое небо, голые ветви деревьев, грязь и слякоть. Шел мелкий дождь. Но он то затихал, то вновь давал почувствовать холодные капли на моем лице. Оставив машину у ворот, я медленно брел по старому городскому кладбищу, пробирался между могилами, спотыкаясь и размешивая грязь итальянскими туфлями. Это кладбище давно пришло в упадок, и здесь более не хоронили. Семь лет назад его закрыли.
Высокая стела из белого мрамора возвышалась над старыми опрокинутыми крестами и разбитыми обелисками. Могила жены. Раз в год, в день ее смерти, я прихожу к ней. Меня тянет сюда, влечет...
Черт! Он снова был здесь! Увядшие желтые розы валялись на старой пожухлой траве, рядом с ними стояла пустая бутылка водки и граненый стакан. Как он посмел прийти к моей девочке?! Какое он имеет право?! Это из-за него наша жизнь полетела ко всем чертям! Ненавижу!!!
Дрожащими руками сняв с себя дорогой кожаный плащ и швырнув его на мокрую траву, я в бессилии присел на него. Холодная испарина покрыла лоб, руки продолжали дрожать, и я с трудом закурил. Больно... Плохо... Я хотел домой... В тот дом, где был счастлив. В тот дом, который я потерял.
Когда-то давно я был художником. Наверное довольно неплохим. Но мне приходилось годами стоять у холста, оттачивая до малейших нюансов свое мастерство, и каждый шаг вперед, каждая ступенька вверх доставалась потом и кровью. Это сейчас мне нужны только деньги и ничего более. А тогда я бредил живописью, искусством. Но больше всего привлекали меня иконы. На старом треснутом дереве смотрели чистыми глазами лики святых и ангелов. Я собирал, скупал за бесценок иконы, а затем продавал их за бешеные деньги. Так я стал богатым человеком...
Она была натурщицой. Когда моя любовь впервые пришла позировать, то первым делом я увидел её глаза. Чистые и прозрачные, они посмотрели на меня, и я влюбился в эти глаза, глаза ангела с иконы. Через месяц мы поженились.
Безупречно красивая, великолепная женщина! Она любила жить, маленькие прелести жизни ласкали ее, как ребенка. Нежное тело дарило мне радость любви и тепло. Взамен я мечтал нарисовать ее, но никак не мог уловить этот образ, эту сущность, эти безумно прозрачные глаза. Получалось какое-то чужое, не родное лицо: маска, а не портрет любимой женщины. Сколько красок, сколько сил истратил, и все было в пустую. Белый мрамор стал ее памятью. Только фамилия и дата были выбиты на стеле, а я так и не смог сделать ее последний рисунок.
Он жил в сырой комнате питерской коммуналки и рисовал картины. Он не был мастером, так, просто любитель. Когда ей надоели мои деньги, она пришла к нему, сначала как натурщица, а потом осталась навсегда.
Уход любимого человека, почти убил меня тогда. С тоски я медленно сходил с ума и стал спиваться. Почему она не со мной? Я не мог найти ответа.
В тот осенний день она пришла за своими вещами. Пока она собиралась, я сидел около нее и думал, как я все же люблю это мое солнышко, такое ласковое и нежное. После того, как все было собрано, она вышла на балкон. Оттуда, с двадцатого этажа, открывался восхитительный вид на Питер. Она смотрела на город и улыбалась. Холодный ветер играл с ее волосами, и я видел, что она была счастлива, как никогда.
Любимая обернулась ко мне и сказала:
- Посмотри на этот мир вокруг! Я молода и красива, и у меня еще все впереди. Жизнь прекрасна и удивительна.
Я подошел к ней, посмотрел на ее мир, потом посмотрел ей в глаза, и, клянусь Богом, она все поняла. Я легонько толкнул ее, и вся моя жизнь, моя любовь полетела вниз.
Вышел из запоя через месяц или два, уже не помню, и стал делать только деньги. Больше ничто не интересовало меня. Но только раз в год, в день ее смерти я всегда прихожу к ней, меня тянет сюда, влечет...
Закончились все сигареты, мои руки дрожали и я не мог успокоиться.
На меня смотрело ее лицо, нарисованное простым углем на белом мраморе: черное на белом.
Он уловил ее душу и сделал то, чего не получилось у меня.
Он нарисовал глаза, - ее глаза.
И я увидел в этом простом рисунке свою любимую, свое счастье и свое
проклятье.
Шел осенний дождь, и капли воды стекали по белому мрамору, смывая
прекрасное лицо ангела.