Аннотация: Универсальный конкурс 2016(зима), второе место.
ХВОРЬ ВЕСЕННЯЯ
Наверное, всему причина - весенний авитаминоз, тому, что и вставать по утрам не хочется, и не тянет по утренней улице пройтись, любуясь пробуждением города, как это было с ней раньше. Да, да, именно недостаток витаминов повинен в том, из-под одеяла она выскакивает теперь только по третьему треньку будильника. В зеркало смотреть - одно расстройство, в последнее время Нина себе совсем не нравилась. И сегодня, выйдя из ванной, быстро натянула на себя джинсы и свитер, на ходу сколола волосы яркой испанской заколкой, сдернула с вешалки куртку и выскочила на еще довольно сонную улицу.
У мусорных контейнеров, расположенных напротив подъезда, было много мебели: разобранные шкафы, старые зеркала, пестро расписанные стулья. Весной в городе начинались ремонты квартир и всеобщее обновление обстановки в них. При выброшенной на улицу мебели можно было обнаружить пакетик с крепежом - для тех, кто возьмет этот сэкондхэнд и будет им пользоваться. И берут, и пользуются. Надо только успеть забрать вещь до приезда машины уборщиков. Мимо двух выброшенных зеркал Нина прошмыгнула, отвернувшись. А еще шутят, говорят, что женщины прямо-таки ловят свои отражения всюду - в зеркалах, витринах и даже - в стекле пивных бутылок!
Что же такое делается с нею? Нельзя себя не любить. "Ну, да, - мыслила она, - если сама себя не любишь, то... То и некому тебя любить!" И стало у нее на душе еще тяжелее. Ни праздников, ни веселья, ни ласки - ничего не желала ее душа. К чему тут может проявиться нежность?! К этой свалке и этой поливалке?
Машина, моющая улицу, угрожающе близко подкатила к ней свой походный фонтан. Нина отступила вглубь тротуара и оказалась на пороге небольшого бара. Ну, да, надо позавтракать, время еще есть.
Бар был заполнен молодежью: студенты забегали сюда перекусить перед занятиями. Шумный и пестро одетый, этот люд уже с утра веселился вволю. Парень с косичками убрал с дивана гитару и освободил место. Принесли кофе с булочкой, и Нина снова окунулась в свои мысли, машинально отхлебывала из чашки.
Сосед-гитарист вдруг подскочил и побежал в сторону двери. То же самое сделали и другие. Там, где столпились студенты, появилось нечто интересное. Парни восторгались низкими голосами, девушки повизгивали.
Нина поставила чашку на стол и направилась к толпе, в центре которой стояла и улыбалась пожилая женщина. Предмет же восторга удалось увидеть не сразу. Молодежь, приговаривая "Дай мне", "Дай потрогать", "У-у, какой хороший!", передавала что-то из рук в руки. Нина втиснулась между студентами и увидела крохотную мордочку с испуганными черными глазками. Рука ее сама потянулась погладить, потрогать. "У-у, какой хороший!" Второй рукой она поддержала щенка, и он оказался полностью в ее власти. Она прижала его к груди: "Какой миленький!" Собралась было отдать драгоценность хозяйке, но ее не было видно.
Толпа как-то разом поредела, студенты отходили к своим столикам.
-
Где хозяйка? - спросила Нина, обращаясь ко всему залу.
-
Нет хозяйки.
-
Ты хозяйка.
-
Она же тебе отдала.
-
Ребята,.. - взмолилась Нина, - мне некуда нести щенка, я ведь только комнату снимаю!
Все были заняты своими делами: пили-ели, собирали вещи, уходили из бара. Не оставалось ничего другого, как только взять собачку и найти для нее хозяина. Но как? Не приставать же к прохожим! Этого она просто не умела делать. Поэтому решила повторить фокус с баром. Однако в ближайшем заведении в ответ на вопрос "Кому нужна собачка?" на нее посмотрели так, как будто она просила подаяния. Никого не умилили ни мордочка, ни хвостик.
Нина глянула на часы. Все. Опаздывает на работу. Надо торопиться.
Как на грех, хозяин запланировал для нее на сегодня работы больше, чем обычно. Помимо ежедневных хлопот следовало основательно вычистить балкон от зимних завалов. Туда всю зиму складывали вещи, которые долго не употреблялись, да еще - все то, что хранилось "до тепла", чтобы затем служить хозяину в загородном доме. Так что, все шланги, бачки, колеса и прочее следовало переместить в другое место. В теплое время года там находился только стол и стулья для вечернего отдыха хозяина.
Засунутый под куртку, щенок пригрелся на груди у Нины, притих там и совсем не шевелился. Ей даже пришлось по дороге пару раз проверять - дышит ли, жив ли.
Конечно же, хозяина квартиры она уже не застала, ушел на службу. В помещении стояла прохлада, и жалко было вытаскивать тепленького щеночка на холод. Но пришлось. Щенок в ее ладонях пискнул. Может быть, он есть хочет? Умеет ли лакать такой малыш? Или - малышка? Нет, малыш, все-таки. Ее ладони стали мокрыми. Ну вот, развела тут детсад!
Чтобы освободить руки и не бояться наступить на эту кроху, Нина выдвинула один из пустующих ящиков письменного стола в салоне, постелила туда кусок махрового полотенца, положила щенка на ткань и задвинула ящик. Затем нагрела немножко молока, налила в блюдце и поставила его перед щенком. Он ткнулся в молоко мордой, скорее, от потери равновесия, чем от голода. И было не понятно, смог ли он что-нибудь проглотить. Пришлось взять из аптечки хозяина новую пипетку и подкормить "дите", капая ему молоко в рот. Учить его благородным собачьим манерам не было времени.
Щенок больше не подавал голоса и, укутанный в махровую тряпку, сразу уснул в ящике. Устал, видимо, от новых впечатлений.
Нина взялась за уборку квартиры. Как всегда: спальня, ванная, салон, коридор, прихожая, кухня. То и дело она подбегала к ящику, прислушивалась (спит ли?), решая для себя вопрос: надо ли сообщить о собаке хозяину квартиры. Хозяин жил одиноко, не приветствовал в быту никаких излишеств, общался только с небольшим кругом старых знакомых. Что он скажет, обнаружив в квартире щенка?
Вскоре стало очевидным, что быстро привести в порядок балкон ей не удастся: все, вплоть до стен, надо было мыть, чистить , скрести. На стене сидела ящерица (и это - на четвертом этаже!) Испанцы любят ящериц и не обижают, считая их миловидными и безобидными животными. Нина глянула на часы, вздохнула и решила все-таки позвонить хозяину, потому как поняла, что ей никак не успеть унести щенка до его прихода. В конце концов, если в квартире может беспрепятственно находиться ящерица, то какой же вред хозяину от маленького щенка?! Разве что ящик промокнет.
- Ола, Маноло! Это Нина... Я сейчас балкон мою... Я хотела сказать, что я собаку принесла.
- Что? Собаку? Никаких собак в моем доме!
- Она немножко побудет, я заберу ее, когда буду уходить.
- Хорошо, - голос в трубке звучал сердито, - Но моя квартира - не зверинец. Убери за ним хорошо.
- Уберу, уберу, Маноло. Не беспокойся, - Нина положила трубку телефона на рычаг и приоткрыла ящик. Щенок спал. "Сколько же ты будешь спать, и что с тобой делать, когда проснешься?" - подумалось ей.
Уже не так много работы оставалось на балконе - вымыть окна, стол и пол. Балкон должен заблестеть в своей первозданной чистоте и пустоте: Маноло, как было сказано, не терпел в быту ничего лишнего.
В доме напротив развернулась та же битва за летний уют. Там домработницы, наводя в доме порядок, обрабатывали еще и множество растений на балконе. Город Севилья привык к цветущим дворам и балконам. Ближе к полуночи совсем не безопасно прогуливаться под балконами, так как в это время хозяйки обильно поливают свои цветники, и избыток воды может вылиться прохожему на голову. А летом местные власти обычно проводят конкурс на самый красивый балкон или патио. И балконы, и патио (внутренние дворики) бывают настолько запружены растениями, что пройти практически невозможно. А стены завешивают цветочными горшками до недосягаемой высоты, где их поливают из ведерка, прицепленного к длинной палке. Так что, цветы в городе Севилья - дело серьезное.
- Слава Богу, - вздохнула Нина, - с Маноло хоть этих забот у меня не будет!
"Я и на природе цветов не замечаю", - говаривал он.
Хозяин сам открыл дверь, без звонка. Вошел, хмуро обозрел в прихожей все, приготовленное Ниной на вывоз, и после этого сурово спросил:
-
Где собака?
-
Здесь, - сказала Нина, отходя к двери салона. - Я унесу ее скоро.
Он вошел в салон и поискал глазами собаку.
- Где собака? - тем же тоном повторил он, стоя у того самого письменного стола.
Нина молча подошла к нему и выдвинула ящик. Щенок, уже стоявший на лапках, покачнулся и шлепнулся на попку.
-
Вот,.. - виновато сказала Нина. - Собака...
Щенок широко раскрыл рот и сладко зевнул. Маноло смотрел на него. Смотрел так, как рассматривают бьющуюся в стекло муху. Протянул руку, взял щенка.
-
Это - собака?
-
Не видишь?
Маноло держал в руке щенка, который умудрился просунуть морду между двумя пальцами человека и смотрел на людей, выказывая доверие и полную безмятежность.
-
Ты можешь мне еще сегодня хлеба принести, Нина? - спросил хозяин, не отрывая взгляда от младенца в своих руках.
-
Могу.
-
Я оставлю деньги в кухне.
Он ушел, а Нина смотрела на щеночка в тряпке и думала горькую думу: "Эх, что ж это за жизнь такая?! Собаку завести, и то не могу себе позволить".
Пятиметровой длины балкон был уже достаточно чист и пуст, чтобы Маноло остался доволен. Вскоре щенок в своем махровом одеянии снова перебрался за полу ее куртки. По дороге за хлебом саднила мысль о том, что ведь все равно придется кому-то предлагать, кого-то уговаривать взять себе это чудо природы, и выхода нет - надо делать попытки. Надо заходить туда, где побольше народу и...
Она толкнула стеклянную дверь и вошла в полупустой затемненный бар. Подсветка была над каждым столом. Находясь в тени, Нина не привлекла к себе внимания публики.
За стойкой пышногрудая красавица-брюнетка вытирала салфеткой бокалы и улыбалась Нине:
- Что Вам подать, сеньора?
Нина села на высокий табурет у стойки и вытащила собачку на неяркий свет.
-
Вот,.. - начала было она...
-
Ой, какая прелесть! - жирно подчеркнутые черным глаза барменши сузились от нежности, - Как ее зовут?
-
Она - не моя. Я ищу ей хозяина, - сказала Нина, пальцем поглаживая собачку между ушами.
-
И эта крошечка потерялась?
-
Ну, да, - подтвердила Нина.
-
Дай-ка ее сюда, - брюнетка осторожно, но ловко, подхватила щенка под брюшко, - Дани! Дани, смотри, какая прелесть! Какая крохотулечка!
Из подсобки выглянул парень:
-
Ну, да, крохотулечка! А вырастет, как теленок будет.
-
Не-ет. Я знаю эту породу. Эти - из почти карликовых, - говорила барменша, укладывая собачку на плечо поближе к шее.
-
Мама, - недовольно сказал парень, - Не увлекайся. Нам и наших двух достаточно. Хватит уже!
Щенок, прочувствовав теплоту человеческого тела, ухватился ртом за мочку уха брюнетки.
-
О-о! Моя радость! - застонала та от восторга, - Ну, как такого отдать? Я берут его, - спокойно закончила она и прижала щенка к щеке.
На всякий случай, Нина отказалась от угощения в знак благодарности и сразу покинула бар. В булочной купила хлеб для Маноло, положила сдачу в карман и почувствовала, что что-то забыла. Повернулась в двери, посмотрела назад, потрогала карман. Сдача была на месте. Но чего-то все-таки не хватало. "Я что-то потеряла? Забыла сделать?" Так и не вспомнив за собой никакой оплошности, вернулась в квартиру Маноло.
Хозяин на кухне возился с кофе. Поблагодарил за принесенный хлеб и спросил:
-
А собака где?
-
Уже отдала. Взяли...
Нине хотелось поскорее уйти, отдохнуть, но так уходить было неловко, - Маноло стоял спиной к ней и все размешивал и размешивал ложкой кофе в чашке. Она решила выйти из кухни и крикнуть "До завтра" уже в прихожей. В этот момент он, не поворачиваясь к ней, решительно заявил:
-
Я куплю его.
-
Не отдадут... - печально и устало отозвалась Нина и осталась стоять на пороге кухни.
Он все еще помешивал кофе.
-
Я пошутил. Я цветы заведу. На балконе. По всей стене! И по перилам - тоже! Завтра же пальму привезу, - с той же чашкой в руке он повернулся лицом к ней, но смотрел вниз, туда, где рука его все еще крутила и крутила ложку, - Лейку куплю, книжки найду специальные. Встану утром, а уже роза распустилась, или, там, маргаритка какая-нибудь сраненькая... Хотя, почему же? И маргаритка - хороший цветок.
Он оторвал, наконец, взгляд от чашки, глянул на Нину и добавил:
-
И, может быть, - двух канареек...
"Авитаминоз, - сообразила Нина, - И у него тоже - авитаминоз. Хворь весенняя".