В стандартной модели 
нет места темной материи,
ее закрыли в архиве 
трижды на тридцать лет,
и будто темной материи нет,
но чёрные дыры архива 
хранят грибы и гробы палачат.
Вуаля, соглашаясь смолчать,
мы опять наступаем на грабли 
шестипалой неправды.

Люди любят друг друга - 
бездомные, как снегопад,
нарушая стандарты войны
достоверной модели.
И даже когда ты не знаешь: 
жив твой дом или мёртв, 
цел или разрушен сын,
куда катится мир, 
хоть вилами по воде - 
главное чувство судьбы пусть будет - 
люблю.
Так раньше ЗК на спиле бревна,
стоя по грудь в ледяной реке, 
царапал: вот мое имя, 
пока я был жив.
Люблю.
Весна неизбежна,
пока мы пишем роман без вранья.

На первом телемосту 
инь - янь
Ленинград - Бостон, 
когда последние женщины СССР
отправились в космос 
к американкам,
а американки к нам - 
без скафандров, в платьицах, налегке -
та-дам! администратор гостиницы,
последняя из правоверных, 
сгоряча говорит: - У нас нет секса, нет!
У нас есть... - продолжение следует, 
но звучит истеричный смех -
и оно тонет, идет на дно.
- Любовь!.. никто не слышит.
Такая формула продолжения жизни 
сложным опенком уходит в тираж - 
не вырубишь топором.

Счастья всем даром? хотя бы покоя 
тем, у кого разрушен сын или мёртв дом.

Скафандр, остывая, хранит
улыбку и нервный срыв 
первого человека орбиты.
Мы будем квиты, отважный воробышек,
ветер мой свитер, 
ветер - семь километров в секунду.
Даже стоя по грудь в ледяной реке 
Черной дыры или Стандартной модели
делай, что должен, и будет, что будь.
Любить сейчас - единственно верный бунт.