Юлия : другие произведения.

Напиши меня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    ЗАМОРОЖЕН. 
    Страдающий биполярным расстройством художник возвращается в Лондон после лечения в психиатрической лечебнице, и понимает что прежняя жизнь разлетелась на множество осколков. Устав от опеки родни, поисков вдохновения и постоянного внимания прессы, Сэмуэль поддается обаянию Дэстини Олдридж, женщины, ведущей непонятную ему игру, и вновь окунается в вихрь необходимых ему эмоций, не представляя какую цену ему придется за это заплатить.

  Пролог
  
  'Как стало известно из достоверных источников, некоторое время назад в Лондон вернулся известный художник Сэмуэль Хейг. Напомним, что исчезновение молодого человека было окутано множеством интересных деталей и слухов, таких, как гибель Оливии Берч, девушки, с которой мистер Хейг был замечен незадолго до исчезновения, или утверждений о психической нестабильности художника...'
  
  - Стервятники, - вырвался у меня свистящий шепот. Я не сразу заметил, как сжал край газеты.
  Моему возвращению посвятили целый разворот, украсив его не только подробностями жизни, но и фотографиями. Когда я увидел их впервые, дыхание мое сбилось от вида улыбающейся Лив, запечатленной пронырливыми СМИ. Отвести от нее взгляд казалось невозможным, и лишь спустя какое-то время я сумел подавить дрожь и взять себя в руки, заинтересовавшись содержимым. Это действительно потребовало много усилий с моей стороны.
  
  '...от интервью мистер Хэйг, как и прежде его родственники, отказался, и мы задаемся вопросом, где на самом деле все это время пребывал художник? Что заставило его скрыться, предварительно уничтожив картину, принесшую небывалую славу? Работа, с согласия самого художника, выставлялась в широко известной галерее, а потому столь беспрецедентный поступок...'
  
  Беспрецедентный? Мне хотелось смеяться. Это была моя картина, и я имел право делать с ней все, что считал нужным.
  
  '...потребовал вернуть работу в самом разгаре выставки, а затем сжег. Улыбку, что была на его лице в этот момент, сложно назвать нормальной'
  
  О, у них имелось даже такое фото. Впрочем, в том состоянии, в каком я находился тогда, я мог и не заметить вспышек фотоаппаратов. О последствиях своего поступка я тоже не думал. Поджигать что-либо практически в центре Лондона было не самым верным решением. Отцу пришлось приложить немало усилий в попытке замять разразившийся скандал и уберечь меня от тюрьмы.
  А затем, не без помощи брата, закрыть в психушке, - пронеслась в голове ядовитая мысль.
  Я прикрыл глаза, делая глубокие вздохи. Все это не имело значения. Не теперь, когда я обрел относительную свободу и больше не был заточен в стенах лечебницы. Я уговаривал себя поверить в собственные увещевания, однако забыть о предательстве родственников казалось невозможным. Осознание того, куда они меня поместили, теперь никогда не покидало меня, находясь на периферии сознания и не позволяя больше доверяться. Нет, никогда впредь я не совершу подобной ошибки.
  Пошевелив плечами в попытке хоть немного сбросить сковавшее напряжение, я вновь пробежал глазами по написанным строчкам, пропуская целые абзацы. Факты моей жизни, описания разгульного поведения, присущего, в общем-то, всякой молодежи, а особенно той, что находилась в столь богемном окружении, напоминание о статусе и положении моей семьи. Не было ничего, что не писали прежде. Видимо, отец постарался, скрыв правду как о моей болезни, так и о том, что на самом деле произошло с Лив на утесе; что послужило спусковым крючком моего безумия.
  Я хотел отбросить газету в сторону, но снова посмотрел на фотографию Оливии. Внутри все словно прижигали раскаленным железом, так больно было вспоминать о ней, но я не мог остановить себя, впитывая любимые черты. Пальцы дрожали, когда я проводил по контурам ее лица, ее улыбки. Я помнил нежность ее кожи, не мог бы забыть! - как не забыл ни одного момента, что мы были вместе. Порой меня мучили кошмары, в которых она раз за разом повторяла свой трагический конец, а порой всякое воспоминание о ней исчезало из моих мыслей, и тогда я тосковал по тем бессонным ночам.
  
  '...остается догадываться о том, что принесет возвращение Сэмуэля. Однако нет сомнений, что представительницы прекрасного пола будут счастливы его появлению. В свои 24 года при вполне заурядной внешности мистер Хэйг по праву считался дамским угодником. Стоит только вспомнить его роман с...'
  
  Я все же отбросил газету. Вполне заурядная внешность? Отчего меня не покидало ощущение, что автор статьи не просто не питал ко мне особой любви, что легко угадывалось в каждой написанной им строчке, но и завидовал? Я рассмеялся. Пусть не искренне и не от радости, но это все же был смех, звук, которого я не издавал слишком давно. Взгляд сам скользнул к зеркалу и, наклонив голову, я задумчиво уставился на свое отражение.
  Высокий и худой, я не был лишен мускулов: мой пресс не оставлял равнодушными женщин, которым доводилось его увидеть. Густые черные волосы, почти достающие до плеч, и практически черные глаза интересно смотрелись в сочетании со светлой кожей и легкой небритостью.
  Губ коснулась кривая усмешка, стоило вспомнить, как одна из любовниц описывала мою внешность не иначе как аристократическую. Кажется, именно это ее и привлекло - контраст холодной сдержанной внешности и горячего темперамента, который той ночью она испробовала не раз.
  А вот Лив мои темперамент и порывистость пугали, - отрезвила меня неприятная мысль, заставив улыбку и высунувшее голову тщеславие потухнуть.
  Я заставил себя не думать, до боли сжав кулаки. С некоторых пор я всерьез опасался сильных неконтролируемых эмоций, не зная, естественны они или всему виной расстройство психики, от которого спасали таблетки и частые беседы с психологом. И на очередную такую беседу я, кажется, мог опоздать, увлекшись чтением газеты. Не стоило этого допускать, как и не нужно было расслабляться перед встречей с новым врачом, благодаря которому отец и позволил мне вернуться в Лондон.
  Грустно усмехнувшись, я опустился на пол, пряча лицо в коленях. Минутная слабость, которую я оказался не в состоянии подавить.
  Я вернулся домой. Я должен был радоваться, а вместо этого чувствовал себя потерянным. Хотелось верить, что теперь все наладится и я смогу вернуть себе свою жизнь. Хотелось. Но отчего-то не верилось.
  Я еще раз глубоко вздохнул и, схватив пальто, покинул недавно приобретенную квартиру - подарок брата к моему возвращению. Я не спрашивал, что стало со старой, да и рассказывать мне не торопились. Полагаю, ее просто продали. В очередной раз за вечер заставив себя отбросить лишние мысли, я окунулся в жизнь Лондона, наконец почувствовав намек на счастье.
  Я любил этот город, и если, чтобы остаться в нем, мне необходимо было доказать свою адекватность, я был намерен сделать это.
  
  Глава 1
  
  Доктор Брайан Аттмуд.
  Если верить дипломам, развешенным на стене, мой нынешний психолог был высококвалифицированным профессионалом. Если трем месяцам нашего общения, этот мужчина ничем не отличался от своих предшественников.
  Явно посветивший жизнь изучению своей профессии, он так и не смог разговорить меня и, так же как и остальные, вызывал желание поскорее окончить сеанс и покинуть кабинет.
  Старый друг отца. Невысокий и седой. Это все, что я мог сказать о нем. Седыми у него были и волосы, собранные в короткий хвост на затылке, и брови, и борода. Старческие морщины и плотное телосложение навевали тоску, а внимательный взгляд на удивление ярких зелено-голубых глаз, скрытых за стеклами очков, - раздражение.
  Возвращением в Лондон я был обязан ему. А вернее, его желанию поработать со мной.
  - Ты что-нибудь рисовал с нашей прошлой встречи, Сэмуэль? - отвлек меня от размышлений Брайан.
  Я согласно кивнул, продолжая разглядывать мужчину.
  - Я хотел бы увидеть твои работы. - Голос не был требовательным, но сама просьба заставила напрячься.
  - Это личное, док.
  Я бы скорее предпочел сжечь свои работы, чем показать их ему. Чем показать их вообще кому-либо. Все, что я сейчас писал, навевало тоску и желание отказаться от авторства, настолько работы казались неживыми. Я чувствовал, как во мне угасал огонек вдохновения, переживал, словно лишался части тела, но больше не собирался делиться страхами ни с кем. Особенно с другом отца.
  Отвернувшись к окну, я постарался успокоить болезненный клубок внутри, появляющийся всякий раз, стоило задуматься о потере таланта. На глаза попались ветки деревьев с пожелтевшими листьями. Осень подкралась неожиданно и, являясь любимым временем года, манила на улицу. Просторный кабинет вдруг показался удушающим; стрелки настенных часов ползли непозволительно медленно.
  Поднявшись с кресла, я не торопясь приблизился к окну, любуясь открывшимся видом. Стоило отдать должное, место для офиса док подобрал превосходно. Впрочем, с теми деньгами, что ему платили за сеанс, не могло быть иначе.
  Я не оборачивался к Брайану, чувствуя на спине цепкий взгляд. Хотелось прекратить этот фарс и покинуть кабинет, но достичь этого можно было, лишь начав говорить. Мы оба понимали это, как и то, что док не отступится и не напишет мне рекомендацию к прекращению наших консультаций.
  - Предлагаю вам сделку, - сомневаясь в своем решении, произнес я, продолжая следить за раскачивающимися на ветру ветвями деревьев.
  - Сделку?
  Я промолчал. Не желая говорить о нынешнем состоянии, я вполне допускал, что готов поговорить о прошлом. Мне казалось, что куда опасней вспоминать об Оливии в одиночестве, когда не нужно сдерживать эмоции, чем под проницательным взглядом психолога.
  - Я расскажу вам о ней.
  В кабинете повисло молчание. Казалось, можно было услышать, как заработали шестеренки в голове Брайана и как сильно билось мое сердце от принятого решения.
  - Что ты хочешь, Сэм? - спустя пару секунд уточнил док спокойным тоном, однако я почувствовал его заинтересованность.
  - Вы наверняка догадались. - Я обернулся к мужчине, опершись спиной о стену рядом с окном, и сложил руки на груди. - Свободы от этого офиса.
  Брайан снова промолчал. Поставив локти на стол, он положил подбородок на переплетенные ладони и очень внимательно посмотрел на меня.
  - Вы жаждете пробраться в мою голову и почувствовать превосходство над предшественниками, которым это не удалось, - пожал я плечами. - Не хочу больше находиться в этом кабинете. Будем проводить беседы на нейтральной территории так долго, как будет длиться мой рассказ.
  - Считаешь, что я жажду потешить свое тщеславие? - заинтересованно уточнил он.
  - Тщеславие прекрасное чувство, док. - Я снова посмотрел на раскинувшийся перед зданием парк. - Но, безусловно, мы можем потратить время на убеждение меня в том, что вы бескорыстно помогаете старому другу, - я впервые улыбнулся и кивнул, словно предлагая воспользоваться советом.
  Как и ожидал, ни в чем убеждать меня не стали.
  - А если я откажусь сократить время наших сеансов?
  - Не откажетесь, - покачал я головой, предчувствуя победу, - потому что понимаете, что иначе никогда ничего не добьетесь от меня.
  Я смотрел на размытое отражение, улавливаемое в стеклах окна, и ждал ответа, крепко сжимая побелевшими пальцами подоконник. Заметив это, медленно разжал и опустил руки, а затем и вовсе сел в кресло, стараясь поудобней устроиться в нем.
  Брайан думал не долго. Откинувшись на спинку своего кресла, он едва заметно улыбнулся, встретившись со мной взглядом.
  - Итак, что ты расскажешь мне сегодня, Сэмуэль?
  Я добился своего. Оставалось лишь решить, рад ли я этому. Впрочем, поздно и глупо было поворачивать теперь назад. Глубоко вздохнув, я прикрыл глаза и позволил воспоминаниям вырваться на свободу.
  - Начнем с начала, док. С самого начала...
  
  Год назад.
  
  Я был пьян. Шатаясь из стороны в сторону, я праздно брел по лондонским улицам, пиная опавшие листья и что-то насвистывая под нос. С губ не сходила улыбка, спать не хотелось, внутри бурлило желание движения. Глаза цепляли яркие пятна среди вечернего сумрака, и я чувствовал, как возрастает вдохновение. Казалось, весь Лондон принадлежал мне. Казалось, мне могло принадлежать все, чего бы я не пожелал.
  Мысли мои были хаотичны, и я никак не мог решить, чего же хотел в данный момент. Собственно, по этой причине я и покинул друзей, которые словно намеренно не понимали бурлящей во мне энергии.
  Глупцы, - презрительно нахмурился я, но тут же отбросил эту мысль, вспомнив о куда более приятных для меня вещах.
  Моя новая картина. Одно лишь упоминание о ней заставило рассмеяться, распугав птиц. Она еще не была окончена, но, уверен, должна была превзойти все, что я писал раньше. Совсем скоро я должен был стать поистине великим, сделав и без того громкую фамилию семьи знаменитой.
  Войдя в Сент-Джеймский парк, я продолжал грезить о моменте своей славы, периодически срываясь на смех. Энергия струила по телу, казалось, ничто не было способно отвлечь меня, когда на глаза мои попала нимфа. Замерев на месте, я с восхищением вздохнул, не отрывая взгляда от торопящейся куда-то девушки. Бодро передвигаясь, она стремительно направлялась в сторону метро и не замечала меня. Это было немыслимо. Я не мог поверить, что она пройдет мимо.
  Чуть наклонив голову, я сделал глоток из прихваченной из бара бутылки виски и сосредоточенно следил за незнакомкой, ожидая, что вот именно сейчас она обернется.
  Девушка оказалась столь проста со своими густыми рыжими волосами и аппетитной фигуркой, не напоминающей обтянутой кожей скелет, который, кажется, вошел в последнее время в моду и, что греха таить, приходился мне по душе. Впрочем, сейчас я находил очарование и в скрытых под бежевым плащом изгибах незнакомки. Фантазии о том, как она выглядит, затопили мысли, рождая возбуждение. Мне хотелось запечатлеть ее, невзирая на то что так и не смог разглядеть никаких черт ее лица, кроме легкой улыбки.
  Она все же прошла мимо, не удостоив меня вниманием. Я удивленно обернулся ей в след, не сразу сообразив, что вот-вот незнакомка скроется, оставив о себе лишь воспоминания.
  Проведя пятерней по длинным волосам, постоянно норовящим закрыть мне обзор, падая на лоб и попадая в глаза, я сорвался с места, чувствуя будоражащую радость от скорого знакомства.
  - Девушка! Подождите, вы не можете уйти.
  Оглянувшись на меня и посмотрев в район талии, моя нимфа прибавила шаг, чем ввела меня в замешательство. Как можно было не желать знакомства со мной? Я был поражен так сильно, что замер на месте, во все глаза глядя на удаляющуюся фигурку. Должно быть, она не поняла важности этого момента. Я не видел другой причины ее побега и вновь бросился следом, все же обогнав ее и преградив путь.
  - Что... что вам нужно? - Она часто и глубоко дышала, а ее взволнованные, настороженные глаза не позволяли мне отвести своего взгляда. Карие, они напомнили мне темное золото.
  Лицо ее оказалось округлым со слегка пухлыми щеками, а кожа была усыпала редкими веснушками. Испуг и непонимание в ее взгляде добавляли образу очарования.
  'Девушка из сельского поместья', - всплыла мгновенная ассоциация, и довольный собой я улыбнулся, зная, как действует моя улыбка на милых дам.
  Однако она вновь не пожелала признавать неминуемости нашего знакомства и, отчаявшись услышать ответ, постаралась обойти меня, нервно покусывая пухлую губку. Я искренне не понимал, что ее так пугает. Многие находили меня привлекательным и смело высказывали мне это. Я определенно привык к более теплому приему. Не прекращая улыбаться и не глядя на растерянность, я радовался все сильнее от самого осознания того, что судьба так неожиданно подарила мне рыжеволосую музу. Ничуть не смущаясь, я протянул руку в неконтролируемом порыве коснуться ее волос, но незнакомка отшатнулась, а рука ее метнулась к горлу.
  - Я буду кричать.
  - Зачем? - искренне поразился я, убирая руку и подходя чуть ближе, так как девушка решительно сделала несколько шагов назад. - Не нужно кричать, лучше назовите свое имя. Или, давайте, я угадаю? Дайте подумать, что бы вам подошло больше всего... вы вызываете приятные ассоциации, знаете? - Я хотел поделиться с ней своим восхищением.
  Обернувшись по сторонам, она в очередной раз глянула куда-то в район моей талии. Этот жест привлек меня. Что ее так заинтересовало? Отвлекшись, я не сразу заметил, как резко девушка сорвалась с места, убегая от меня. От меня.
  Я почувствовал такое сильное раздражение от глупости подобного поступка, что взмахнул руками и зашипел, когда виски пролился на меня. Ну вот, теперь мое пальто было испорчено. Проклятый напиток. Покачав головой, я вдруг рассмеялся от пришедшей мне в голову мысли.
  Ну конечно, как я не понял сразу? Должно быть, ее напугал алкоголь и вероятность того, что я пьян. На мгновение я почувствовал себя ослом. Догонять девушку было поздно, она скрылась в метро, да и случившееся разбудило во мне желание творить.
  Я последний раз посмотрел в ту сторону, где недавно видел девушку, а затем стремительно направился к дому, желая запечатлеть ее лицо раньше, чем приятные черты исчезнут из моей памяти.
  'При следующей встрече я непременно узнаю ее имя', - поселилась уверенность во мне.
  
  Наше время.
  
  - Скажи, Сэмуэль, что ты чувствовал в период маниакальной фазы? - Брайан верно истолковал мое молчание: я не желал рассказывать больше.
  Я задумался, стараясь подавить всколыхнувшиеся от воспоминаний эмоции. Получалось с трудом. Пальцы отстукивали нервную дробь, я оказался далек от спокойствия.
  - Величие, - наконец подобрал я нужное слово, скрывшись за привычной маской спокойствия. Под внимательным взглядом Брайана сложил руки на груди и еще раз попытался отогнать образ Оливии.
  Я не стал говорить, что восхищался собой в подобные периоды, что скучал по чувству свободы, эмоционального подъема и неиссякаемому потоку идей. Что, не задумываясь, перестал бы пить таблетки, лишь бы вернуть его, не сменяйся эта фаза депрессией.
  - Ты бы желал вернуть это чувство? - словно прочитал мои мысли док.
  - Нет, - недрогнувшим голосом соврал я, поднимаясь с кресла. - Всего хорошего, док.
  Брайан не стал возражать и попрощался в ответ. Мы помнили о сделке, а мой рассказ на сегодня был окончен. Только из-за небольшого его куска я чувствовал себя эмоционально разбитым.
  Не осознавая, куда иду, я медленно шагал в сторону того самого парка, где все началось. Голова была забита хаотичными мыслями, я прикладывал все силы к восстановлению душевного равновесия. Прохладный воздух бил по щекам, развевал мои волосы и, казалось, проникал под кожу. Я чувствовал холод внутри, прекрасно понимая, что погода никак с этим не связана. Там поселилась вина и боль невосполнимой утраты. Вероятно, я оказался опрометчив в решении обсудить события прошлого, но и молчать больше не было сил.
  Как предположил один из последних моих психологов, чтобы вернуть вдохновение, стоило простить себя. Я не думал, что он был прав, но готов был попробовать.
  Теперь готов.
  Почувствовав, что погружаюсь в уныние, я откинул подобные мысли, сосредоточив внимание на опавших листьях и полуголых деревьях. Невдалеке виднелось здание одного из любимых ресторанов, спрятанное в центре парка. Давно я там не был. С минуту постояв на месте, уверенно направился к нему.
  Внутри все так же пахло фирменным чаем, в запах которого я влюбился, оказавшись здесь впервые. Заняв один из столиков у окна, я сделал заказ и вновь принялся рассматривать пейзаж.
  - Разрешите присесть?
  Раздосадованный вздох вырвался произвольно. Я не хотел надевать одну из привычных масок сейчас. Неоднозначно пожав плечами, обернулся на звук голоса, томного и обволакивающего. Я изогнул губы в пренебрежительной улыбке, а тоску во взгляде спрятал за равнодушием. Подобное выражение лица часто срабатывало, отбивая охоту заводить со мной беседу.
  Но не в этот раз.
  Нарушившая мое уединение незнакомка обладала впечатляющими внешними данными. Огонек усмешки промелькнул в холодных голубых глазах, когда она заметила мой взгляд.
  - Я не даю интервью, - предпринял я еще одну попытку избавиться от нежелательной компании.
  - Отчего вы решили, будто мне покажется интересной история вашей жизни? - Стоило отдать должное, моя грубость ее не смутила.
  Усмехнувшись, я окинул ее куда более внимательным взглядом, чем в первый раз.
  В девушке чувствовалась порода и напористость, свойственная журналистам. Она явно не испытывала неловкости, находясь под моим взглядом. Цепкие раскосые глаза смотрели с заинтересованностью и чем-то еще.
  'Да она меня оценивает', - озарило меня. Это открытие вызвало отнюдь не наигранную улыбку. Покачав головой, куда внимательней осмотрел ее лицо. Иначе как кошачьим охарактеризовать его было сложно. Схожесть с пантерой придавали высокие ярко выделенные скулы, прямой нос и густые изогнутые брови. Из общего образа выделялись лишь невообразимо пухлые губы. Не эталон красоты, но изюминка в ней определенно была.
  - Моя история многим интересна. - Я не лукавил. Заголовки газет по-прежнему пестрили статьями обо мне, хотя и прошло уже три месяца. Завидное упрямство.
  Незнакомка, так и не дождавшись моего позволения, отодвинула стул и села рядом.
  - Многие - это далеко не все, - пожала она плечами, делая заказ.
  Оглядев просторный зал, я не удивился, обнаружив десятки свободных мест, и снова посмотрел на случайную собеседницу. Она выжидающе смотрела на меня, явно готовая к расспросам о ее желании сесть именно здесь.
  Немного подумав, я решил ни о чем не спрашивать. Повисшее молчание, казалось, совсем не трогало девушку. Делая небольшие глотки своего чая, она скользила по мне взглядом, ничуть не смущаясь ответного.
  - Хотите прикоснуться? - не смог удержаться от провокации я.
  Наши взгляды встретились. Все так же, не опуская взгляда, девушка сделала еще один глоток и, облизав губы, отставила чашку.
  - Я прикоснусь к вам позже.
  Слова звучали как обещание, и это развеселило меня. Я кивнул, принимая его, и встал, собираясь уходить. Пора было принимать таблетки, а значит, возвращаться домой. На стол полетела купюра, покрывающая исключительно мой заказ. Мне не было жаль денег, но желание оценить ее реакцию оказалось сильнее воспитания. Незнакомка лишь усмехнулась, одарив меня вдумчивым взглядом, и медленно, показательно достала из сумочки такую же купюру.
  Уходя из ресторана, ее взгляд я чувствовал лопатками
  
  Глава 2
  
  - Ну и погром, - послышался из гостиной голос брата.
  Я не ответил, полностью сосредоточившись на полотне и задумчиво крутя кисточку между пальцев.
  Примитивность, - мысленно вздохнул я после тщательного осмотра. Блеклый, бездушный пейзаж был хорошо написан, но казался неживым и неспособным увлечь. Не возникало желания задержать на нем взгляд или сказать, что работа цепляла. Определенно не тот уровень, что был еще год назад.
  - Ты снова рисуешь? - Мне почудилось беспокойство в голосе Эла?
  Обернувшись, я успел отметить напряженный взгляд. Значит, не почудилось.
  - Что скажешь? - указал я кивком на недописанную картину, которой посвятил три последних дня.
  - Красиво? - растерянно предположил он.
  Элион, Элион, аристократ до мозга костей, так и не научившийся разбираться в живописи. Это можно было бы счесть забавным, если закрыть глаза на то, какой он гений в финансовой сфере. Я с любопытством следил, как он всматривался в пейзаж, а затем, нахмурив брови, сдался и провел пятерней по длинной челке, доходящей до скул и вечно зачесанной на ровный пробор. При его короткой стрижке и довольно мужественном лице с таким же как у меня пронзительным и тяжелым взглядом смотрелось очень даже неплохо.
  - Красиво? Что ты тут видишь, Эл?
  - Пейзаж, - куда уверенней констатировал факт брат. - Сент-Джеймсский парк, если не ошибаюсь. Ты снова был там, Сэм? - словно рентгеном просканировал он меня взглядом.
  Я лишь плечами пожал, не видя смысла подтверждать и без того очевидные вещи.
  - Ты видишь в этом пейзаже историю? - не отставал я, допуская вероятность, что просто оказался предвзят, а картина была не так плоха, как казалось.
  - Я вижу деревья. - Губ его коснулась виноватая улыбка. - Ты знаешь, я не силен в живописи. Но картина не плоха.
  - Когда человек вроде тебя увидит в моей работе застывший момент жизни либо ее историю, тогда картина будет неплоха, - равнодушно оспорил я его заявление. - Зачем ты пришел?
  - Я не могу соскучиться по брату?
  - При столь частых встречах? - наигранно изумленно приподнял я брови. - Дай угадаю, внеплановая проверка? Не переживай, Эл, я послушно хожу на приемы, пью таблетки и вообще веду себя как пай мальчик. Никаких стрессов, - насмешливо растягивая гласные, я смотрел ему прямо в глаза, - даже малейших волнений. Секс, и тот не помню, когда последний раз был. Как думаешь, это может вызвать приступ одной из фаз биполярного расстройства?
  - Сэм, - в тоне брата явно слышался укор.
  Оглядевшись, Эл скинул свое пальто на диван, туда же полетели перчатки, и прошел в сторону кухни. Вернулся он с полным бокалом вина.
  - Я думаю, что если и начнется, то это будет депрессия, - протянул я, забавляясь.
  - Так ты был в парке?
  Кажется, мои выходки решили игнорировать.
  - Разве это не очевидно? - приподнял я бровь, оглянувшись через плечо. Стоило убрать эту картину к остальным неудачным попытками, надежно спрятанным в кладовке. Если так пойдет и дальше, придется всерьез задуматься о смене деятельности. - Что привело тебя сюда? - не оборачиваясь, поинтересовался я, аккуратно беря полотно. Запачкать одну из любимых рубашек было жалко.
  - Отец устраивает прием.
  Я замер на полпути, чувствуя, как напряглись мышцы.
  - И что с того? - как можно равнодушней уточнил, стараясь не показать, что до сих пор переживал из-за решения родных вычеркнуть меня из общественной жизни и закрыть в четырех стенах квартиры и кабинета психолога.
  - Он просил передать приглашение.
  Я удивленно обернулся, краем сознания отметив, что маска равнодушия и вечной насмешки, придуманная специально для родных, все же слетела, выдав настоящие эмоции. Внимательно вглядываясь в глаза брата, я не понимал, что чувствовал сейчас. Что под своим приглашением понимал отец? И какой реакции он, черт возьми, ждал?
  Давно я не испытывал такой растерянности, чувствуя одновременно и радость, и недоверие, и вместе с тем обиду.
  - С чего ты решил, что мне это интересно? - Я отвернулся и продолжил пусть к кладовке. - Хотя... если это означает снятие контроля и запретов, то передай ему, как я счастлив.
  Поморщившись от злых язвительных ноток в собственном голосе, я окинул задумчивым взглядом небольшое пространство, забитое полотнами.
  - Ты слишком остро реагируешь, - послышалось совсем близко.
  - Поживи затворником, Эл, тогда и будешь судить об остроте моей реакции.
  - Сэм, отец заботится о тебе.
  Я мог бы многое сказать по поводу их заботы, но сдержался, выдав все, что думал о них в презрительном смешке.
  - Отец заботится о том, чтобы репортеры, увидев меня, не всколыхнули старые сплетни, - парировал, задвинув картину в свободный угол, и повернулся к Элиону.
  - Доктор Аттмуд советовал первое время ограждать тебя от стрессов, Сэм. А подобные приемы определенно попадают под эту категорию, - не смутился брат, сверля меня упрямым взглядом.
  - Год, - сквозь зубы выдохнул я, - целый гребанный год. Это ты называешь первое время? - Мой голос был на удивление тих, хотя хотелось кричать.
  Спокойно. Так, глубокий вздох, и никаких сильных переживаний. Особенно отрицательных.
  - Когда он планируется? - взяв себя в руки, поинтересовался я, возвращаясь в мастерскую. Здесь пахло красками, и всюду валялись старые газеты, предназначенные уберечь пол от возможных пятен.
  - Завтра.
  - Отлично, - махнул я рукой, направляясь к балконной двери. Мне нужен был свежий воздух. Срочно. - Завтра у меня встреча с доком.
  - Она днем, Сэм, а прием поздним вечером.
  - О, - насмешливо протянул я, заходя на балкон, - ты не представляешь, как интересны наши беседы. Они порой заканчиваются далеко за полночь.
  Похоже, мой ответ Эла не устроил, если верить застывшей маске недовольства и разочарования на его лице. Однако меня это совсем не озаботило. Я испытывал двоякие чувства к брату, как, впрочем, и к отцу. Рациональная моя часть вроде и понимала, что они и впрямь старались мне помочь, но методы, которыми они действовали, вызывали злость, обиду и жгучее желание однажды поменяться местами.
  - Надеюсь, ты переборешь собственные комплексы и появишься, - чуть наклонив голову, вздохнул Элион.
  Я снова промолчал, больше не поворачиваясь и дожидаясь, когда брат уйдет. За спиной послышался глухой звук закрывающейся двери. Хорошо. Я не нуждался в няньках. Всматриваясь, проследил, как Эл сел в машину, и та не спеша отъехала. Теперь, оставшись в одиночестве, я был готов осмыслить свалившиеся на голову новости.
  Приглашение. На прием. Надо же.
  Сложно поверить, что старик созрел для того, чтобы вернуть меня в свет.
  Хмыкнув, я опустился на холодный пол балкона, опершись спиной о перила. Хотелось выпить. Бутылка хорошего вина укрывалась в недрах холодильника, нужно было лишь подойти и достать, но что-то останавливало. Видимо, я опасался оказаться пьяным или, что вероятнее, того, как это могло сказаться на моем состоянии. Один же бокал не был способен заглушить тоску и грусть.
  Устало закрыв глаза, я просто сидел и старался ни о чем не думать, потому что иначе в голову лезли мысли о несправедливом отношении к окружающим меня людям. Мне не хотелось быть честным, как и не хотелось становиться объективным - тогда бы пришлось признать, что во всем случившемся только моя вина, а я не был готов на подобное самобичевание.
  Родные должны были заметить странность моих поступков до того, как я перешел грань, ведь так? Я склонялся к этому мнению, справедливо сомневаясь, что мог тогда сам, с неконтролируемыми эмоциями, понять, что веду себя странно.
  Вот Оливия заметила. И испугалась, - с грустью вспомнил я, тяжело вздохнув. - Жаль, что к ней никто не прислушался.
  Чувство вины волной накатило на меня, и я зажмурился сильнее, прогоняя из головы ее образ.
  Мысли так и скакали с одной волнующей меня темы на другую, пока, окончательно продрогнув, я не покинул балкон, отметив, что совсем стемнело.
  Спать не хотелось. Рисовать тоже. Меня немного отпустило, но состояние все равно и близко не напоминало душевное равновесие.
  Приняв горячий душ и надев спортивные штаны, я бессмысленно прогуливался из комнаты в комнату, пока не дошел до кладовки. Она притягивала меня.
  - Как же мне тебя не хватает, - шепотом выдохнул я, коснувшись ладонью двери. Я смотрел на нее и ничего не видел. В голове всплывали картины нашего с Лив знакомства.
  Было больно, и все же я не смог заставить себя остановиться.
  Можно было зайти внутрь и достать портрет Оливии, написанный в вечер знакомства, но это было ни к чему, я и без него помнил каждую черточку ее лица.
  Раздосадовано застонав, я ударил по двери кулаком и, приложив усилия отошел, уговаривая себя отправиться спать. У меня оставалось не так много времени, чтобы взять расшатавшиеся эмоции под контроль перед встречей с Брайаном.
  На следующий день, занимая место за столиком того же ресторана, в котором сидел несколько дней назад, я все еще чувствовал легкую подавленность, но уже мог изображать спокойствие и равнодушие - еще одну маску, созданную специально для общения с врачами, так как в свете моего расстройства я опасался показывать какие-либо эмоции.
  Казалось, Брайан не заметил во мне ничего, что могло бы его смутить. Во всяком случае, ничего не сказал, заинтересованно оглядевшись вокруг, а затем сосредоточив все свое внимание на мне.
  - Сент-Джеймсский парк, - задумчиво улыбнулся он. - Интересный выбор.
  - Мое любимое место, - не стал я отмалчиваться, разглядывая пейзаж за окном.
  Я понял, что имел в виду Брайан под своим замечанием, и мысленно готовился продолжить рассказывать нашу с Оливией историю, как док неожиданно сбил меня с мысли, своим вопросом вызвав раздражение.
  - Что ты решил на счет сегодняшнего приема, Сэмуэль? - Я не подвергся пристальному осмотру, но почувствовал себя так, словно оказался под микроскопом.
  - Ваши обязанности распространяются так далеко, что вы осведомлены о подобных новостях? - стараясь скрыть негодование, уточнил я, понимая, что иначе как от отца доктор Аттмуд не мог узнать о приглашении. Оставалось догадываться, что еще они обсуждали.
  - Твой отец консультировался со мной, прежде чем принять решение, - тщательно подбирая слова, кивнул он, явно ожидая от меня реакции.
  - Что ж, приятно знать, что вы одобрили мой выход в свет, - я улыбнулся, пряча глубоко внутри все то, что думал на самом деле, и очень надеялся, что нигде не прокололся. Хотелось верить, что усилия не были напрасны, и, оценив мое спокойствие и уравновешенность, Брайан придет к выводу, что я в нем не нуждаюсь.
  - Постепенный выход, - поправил он меня, посмотрев куда серьезней. - На данном этапе избегай общения с прессой.
  Мне не нужны были подобные напоминания и ограничения. Я устал от регулярных советов насчет того, как мне жить, и готов был закричать, но вместо этого крепко сжал кулак под столом. Помогло слабо.
  Не желая смотреть в глаза доку, я окинул взглядом зал. Определенно, предыдущее посещение этого места радовало меня куда более приятной компанией. Воспоминание о дерзкой незнакомке заставило улыбнуться. А ведь я совсем не думал о ней, после того как ушел.
  - С этим местом связано что-то приятное? - Глаза дока светились интересом.
  - Давайте вернемся к моей истории, - проигнорировал я вопрос. Хотелось скорее закончить беседу и уйти.
  Получив согласный кивок, я заказал себе чай и снова погрузился в прошлое. В такой же осенний вечер, когда отправился с приятелями на новую выставку.
  
  Год назад.
  
  - Я имею в виду, видел бы ты ее, - возбужденно шептал я Ричарду, краем глаза рассматривая выставленные в галерее картины. Они не вызывали интереса и уж точно не шли ни в какое сравнение с тем, что писал я.
  - Что за бездарность, - фыркнул я, - посмотри на это, Рич. Черт, а это! - Я стремительно перешел к новой работе. - Такая пошлая безвкусица, как считаешь? Впрочем, что за глупый вопрос, уверен, ты со мной согласен.
  Мне не стоялось на месте. Энергии было так много, что тратить ее на просмотр чужих работ казалось немыслимым, однако я обещал быть здесь и намеревался вскоре выполнить обещание и покинуть это место, поменяв его на более интересное.
  - Это ты так из-за своей нимфы, - взял в кавычки последнее слово Рич, - взбудоражен?
  Я окинул его жалостливым взглядом. Ричард не понимал меня. На самом деле никто не понимал меня. Подобная тупость раздражала. Я всерьез склонялся к мнению, что был единственным человеком, способным видеть все так, как оно есть на самом деле.
  - Она вдохновляет меня.
  - Ты видел ее всего один раз. И как, говоришь, ее зовут? - приподнял бровь друг, выражая усмешку.
  Сжав кулаки, я с раздражением посмотрел на него. Он считает, что может смеяться надо мной?
  - В отличие от многих, я способен увидеть красоту сразу.
  - Я и не спорю, - пожал Ричард плечами.
  Он не спорил. Я удовлетворенно кивнул, чувствуя, что настроение мое снова повышается, и, не сбавляя темпа, продвигался дальше, комментируя все, что попадалось мне на глаза. А замечал я действительно многое.
  - Скоро в этой галерее будет выставка только моих работ...
  - Тише, - одернул меня друг, - своим криком ты мешаешь.
  - Пусть знают, - отмахнулся я. - Уж если людям нравится это, - я выразительно кивнул в сторону очередной картины, - представь, какой фурор произведет мое творчество. Я нашел новую волну, и та картина, про которую тебе говорил, помнишь? О, она почти закончена. Она действительно гениальна, а моя нимфа... - Как обычно, я не переносил долго задерживаться на одной теме. - Я ее еще найду, будь уверен. Впрочем, это судьба нас свела, как думаешь? Наверняка мы совсем скоро встретимся, и уж тогда...
  Я действительно собирался сказать еще многое, но от увиденного замер. В паре метров от меня стояла незнакомка из парка и внимательно вглядывалась в написанный пейзаж. От мысли, что эта работа ей понравилась, я испытал сильную ревность. Не раздумывая и не обращая внимания на то, что мне говорил Ричард, я стремительно направился в ее сторону, улыбаясь все шире.
  - Я знал, что судьба сведет нас снова. - Я излучал обаяние и искренний восторг от встречи.
  Девушка вздрогнула от звука моего голоса, резко обернувшись. Непонимание в ее глазах быстро сменилось узнаванием, а затем паникой. Паникой? Я не мог поверить, что она смела бояться меня, в то время как сам я грезил еще раз увидеть ее.
  - Нет сомнений, что это судьба. - Я решил не обращать внимания на ее поведение. - И сегодня я без бутылки. Вообще, тебе не стоило бояться, я не становлюсь агрессивным, когда пьян. О, и, безусловно, я редко пью, а в тот раз шел с вечеринки. Уверен, ты тоже любишь вечеринки. Мы можем сходить на одну вечером, что думаешь?
  - Простите, но я никуда не хожу с незнакомыми людьми. - Девушка отступила на шаг, и я последовал за ней, не желая, чтобы нас разделяло такое огромное расстояние.
  - Мое упущение, - согласно кивнул я. - Сэмуэль Хэйг, уверен, ты обо мне слышала. Я довольно известен в художественных кругах. А ты?
  - Оливия Берч. - Кажется, она несколько расслабилась и теперь глядела на меня с долей удивления. - Я думала, вы старше, - обронила девушка и явно смутилась. - Простите, я не хотела обидеть.
  Я рассмеялся, с восхищением разглядывая румянец на ее щеках. Многие, узнав о том, что недавно мне минуло двадцать три года, удивлялись. Я же гордился, что мои работы кажутся настолько зрелыми.
  - Ты очень милая. - Чуть наклонившись, я поцеловал ее руку. - На самом деле, ты очаровательна, я даже написал твой портрет. - Краем глаза я заметил подошедшего к нам Ричарда. На Оливию он смотрел с интересом. - Это Рич, и он не верил, что ты мне не привиделась... Итак, теперь, когда ты перестала опасаться меня, что скажешь насчет вечеринки?
  - Я знаю ваши работы, а не вас, - виновато улыбнулась Лив, а затем, кого-то увидев, и вовсе покинула меня, извинившись на прощание.
  Я удивленно смотрел ей вслед, не догоняя только потому, что Ричард крепко сжимал мое плечо и вроде что-то говорил. К моей радости та девушка, к которой ушла Оливия, оказалась моей знакомой. Я расслабился, решив, что непременно выведаю все об Оливии Берч позже и третий раз не дам ей сбежать. А затем мое внимание вновь переключилось на работы и грядущую вечеринку.
  
  Наше время.
  
  Очнувшись от воспоминаний, я вновь почувствовал на себе задумчивый взгляд. Никак не отреагировав, отвернулся к окну, разглядывая проходящих мимо людей. Сегодня я был готов к тому состоянию, что вызывали воспоминания, и куда лучше сдерживался, не позволяя грусти показаться на поверхности. Я бы многое отдал, лишь бы не сидеть здесь, а пусть и ненадолго, но вернуться в прошлое, но это было невозможно.
  Брайан молчал, и в какой-то момент мне показалось, что он ждет продолжения.
  - На сегодня все, - покачал я головой.
  Задерживаться не имело смысла, и я поднялся из-за стола, собираясь покинуть ресторан.
  - Сэмуэль? - Голос дока заставил внутренне напрячься. Я вопросительно поднял бровь, не особо полагаясь на свой голос. - Ты появишься на приеме?
  - Возможно.
  - Что ж, увидимся там, - улыбнулся мужчина.
  Я заскрипел зубами от досады. Уже решив для себя непременно посетить это мероприятие, я никак не ожидал там очередной встречи с психологом. И определенно не желал ее.
  - Не ожидайте от меня теплых приветствий, Брайан, - не сдержался я, так и замерев на месте. - Вы врач, а потому вряд ли удивитесь моему стремлению как можно реже вас видеть.
  Я чувствовал, что совершил тактическую ошибку, и был собой недоволен. Но так хотелось расставить акценты в нужных местах и на корню отрезать любые попытки к еще большему вмешательству в мое и так не особо большое личное пространство.
  Не ожидая реакции на свои слова, я покинул ресторан и направился в противоположную от дома сторону. Хотелось хоть ненадолго отвлечься от всего. Почувствовать что-то вроде спокойствия и умиротворения, насколько это было возможно в моем положении.
  Даже теперь, столько событий спустя, парк не оставлял меня равнодушным. Я любил его тогда, любил сейчас, и сомневался, что когда-то найду место, способное вызвать такую же привязанность. Он действовал на меня непредсказуемо, то успокаивая, то обостряя мои чувства.
  Прогуливаясь по аллеям, я глубоко вдохнул наполненного запахом осени воздуха и направился к мосту, с которого открывался впечатляющий вид на Букингемский дворец. Просто стоял там и смотрел, спустя какое-то время с облегчением отметив, что в этот раз я начал успокаиваться. А значит, и впрямь был готов посетить прием.
  
  Глава 3
  
  Я опаздывал. Сидя в такси, переводил взгляд с часов на дорогу и хмурился, не понимая, почему так нервничаю. Мне казалось, вернуться в свет будет просто. Не без волнений, конечно, но явно без страха. Однако он был. И чем ближе я подъезжал к родовому поместью, тем сильнее захватывал меня.
  Когда машина остановилась у кованых ворот, я всерьез задумался о возможности повернуть обратно, и лишь понимание нецелесообразности подобного решения меня останавливало. Не хватало еще позорно сбежать, доказав всем и себе самому, что не готов. А ведь прежде подобные мероприятия были мне более чем приятны.
  Прикусив губу, я просто сидел, никак не решаясь покинуть укрытие салона. Таксист косился в мою сторону, но молчал, а я смотрел перед собой, пока не почувствовал, как меня начало потряхивать от напряжения.
  Так не могло продолжаться. Сделав глубокий вдох, я потер лицо руками, а затем потянулся к карману, достав оттуда куда большую купюру, чем должен был за проезд.
  - Сдачи не надо, - махнул рукой и покинул, наконец, машину.
  Дом казался спокойным. Однако все время, что шел к нему, я всерьез опасался столкнуться хоть с кем-то. Особенно с пронырливыми журналистами. Прежде, чем оказаться в центре внимания, а я был уверен, что именно так и будет, мне хотелось оглядеться, поэтому в просторный бальный зал я зашел со входа, про который было известно лишь членам семьи, и замер в тени ниши.
  Людей было немного, но что действительно привлекло мое внимание, так это отсутствие прессы, ведь подобные приемы непременно кто-то должен был освещать. Эта мысль так заинтересовала меня, что я не сразу заметил, как кто-то подошел ко мне.
  - Непростительная грубость с твоей стороны не поздороваться, Сэмуэль.
  Властный голос заставил меня напрячься и тут же расслабиться, обрадовавшись встрече.
  - Мое упущение, бабушка, - улыбнулся я, повернувшись к пожилой леди в строгом черном платье.
  Своей королевской осанкой и пронзительным взглядом леди Элеонора Хэйг мгновенно напоминала о том, что являлась наследственной графиней и привыкла, чтобы ее желания угадывали и мгновенно исполняли. Она была безупречна. Не в смысле красоты, а в том, как тщательно следила за собой. Все еще густые, хотя уже и седые волосы бабушки были собраны в классический пучок на затылке, на ногтях красовался французский маникюр, а губы были подведены помадой насыщенного бардового цвета. Образ дополнял бриллиантовый гарнитур. Она питала ко мне слабость и была единственной, кого я искренне уважал и ценил. Не удивительно, что и заметила она меня первой, зная, что это место было моим любимым укрытием. Коснувшись ее щеки в приветственном поцелуе, я чуть отступил, уловив, что с момента моего отъезда Элеонора постарела еще больше. Не хотелось бы думать, что виной тому был я.
  - Сильно опоздал? - оглядевшись вокруг, поинтересовался я. Улыбка так и не покинула губ.
  - Достаточно, чтобы все решили, что ты не появишься, - пожурила она, но тут же сменила строгий вид на обеспокоенный. - Дай я посмотрю на тебя.
  Я послушался, отступив на шаг и позволив оценить свой внешний вид.
  - Снова пренебрег галстуком, - покачала Элеонора головой, вытянув ко мне руки и поправив платок в нагрудном кармане. - Красавец. Я скучала по тебе, дорогой, - словно отчитывая, призналась она. - Теперь, когда вернулся, ты обязан навещать меня чаще.
  - Непременно, - кивнул я. - Расскажешь мне последние сплетни, - лукаво улыбнулся.
  - Леди не сплетничают! - возмутилась бабушка.
  - Они делятся мнением, - закончили мы хором, и я удостоился предупреждающего покачивания пальцем.
  - Вы слишком дерзки, юноша, - все же улыбнулась она, посмотрев куда-то за мою спину. - Твой брат направляется сюда, оставлю вас наедине.
  Я не стал оборачиваться. Поцеловав графиню на прощание, прислонился плечом к колонне и, ожидая появления Элиона, вновь оглядел зал. Взгляд скользил с одного знакомого лица на другое, как вдруг меня осенило. Еще раз оглядевшись, я уверился в своей догадке - на приеме присутствовали те люди, с которыми я некогда поддерживал отношения и которые прошли отбор отца. Видимо, он считал, что они достойны находиться в моем окружении. Это забавляло.
  Отыскав отца в толпе, отметил его несколько напряженную позу. Боится, что не приду? Или наоборот, что почту своим присутствием сие собрание?
  Он стоял ко мне в пол-оборота, а потому лица его я не мог разглядеть полностью, зато слишком прямую спину, дарящую его не очень высокому росту пару лишних сантиметров, аккуратно уложенные короткие темно-коричневые волосы, пальцы, которыми он постукивал по бокалу с напитком, и нахмуренные брови на строгом лице отметил.
  Удовлетворив свое любопытство, я вновь переключился на гостей, выделив компанию старых приятелей. Высокий блондин Рич с такими же темными, как и у меня, глазами всегда был наиболее близок мне. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся и, улыбаясь, кивком пригласил присоединиться. Махнув рукой в обещании подойти позже, я перевел взгляд на Стива: не особо высокого, плотного брюнета. С ним, пожалуй, не стоило возобновлять прежнюю дружбу. Стив был идейным вдохновителем всех попоек и всегда имел при себе незаконные вещества. Не думаю, что все это гармонично вписалось бы в мой нынешний уклад жизни. А вот перед третьим парнем ни в коем случае нельзя было показать неуверенность или сомнение в собственном выздоровлении. Рыжеволосый Роберт не умел держать язык за зубами и трепался обо всем там, где не нужно.
  - Больше похоже на вечеринку в саду, чем на прием, - резюмировал я, почувствовав за спиной присутствие брата. - С чего бы это?
  - Я уверен, что ты и сам догадался, Сэм.
  Выдержка Элиона всегда являлась предметом моего восхищения и зависти. Обернувшись к нему, я встретился со спокойным взглядом темно-карих глаз и приподнял вопросительно бровь.
  - Значит, мне все так же не доверяют? Признаться, я ранен в самое сердце, - усмехнулся, принимая предложенный братом бокал.
  - Доктор Аттмуд велел возвращать тебя к привычной жизни постепенно, - пожал плечами Эл, задумчиво посмотрев в сторону компании моих старых приятелей. - И, откровенно говоря, я бы не советовал тебе общаться с некоторыми из присутствующих.
  - Странно, учитывая, что старик их одобрил. - Я язвил и понимал это. - Главное, что их родители уважаемые люди, не так ли, Элион?
  - Главное, что их стиль жизни не подходит тебе, Сэмуэль. - Брат сделал глоток и окинул взглядом толпу. - Во всяком случае, не всех. Надеюсь, ты и сам это понимаешь.
  - В свои тридцать два ты отчаянно напоминаешь мне ворчливого старика, - вздохнул я с наигранным сочувствием и посмотрел на брата. - Оставь свои нравоучения для более впечатлительных.
  - Сэмуэль.
  - Брось, Элион, - отмахнулся я, - наше родство не повод считать, будто я стану слушать тебя или позволю говорить со мной подобным тоном.
  - Однажды твоя самоуверенность тебя погубит, - непонятным мне тоном заявил Эл.
  'Один раз она уже это сделала', - мысленно исправил я брата, готовый спорить, что он имел в виду именно это, но как всегда остался предельно корректен. Не было смысла продолжать наш разговор, но что куда важнее, для этого у меня не было ни малейшего желания и сил. Я не хотел сбегать, показывая свою неуверенность, однако когда кивнул брату и направился в толпу, чувствовал, что делаю именно это, пусть и шаг мой был тверд. Бессмысленно было убегать от слов Элиона, ведь он просто повторял все то, что я понимал и сам. Вот только от его недоверия и неуверенности в моей способности учиться на ошибках внутри становилось пусто и липко.
  Увлекшись чувством нарастающей обиды, я не сразу заметил, как мне преградили дорогу; когда же заметил, было поздно сбегать. Кажется, это желание было ведущим среди остальных эмоций. Сбежать. Укрыться от всех и от себя в первую очередь. Жаль, что оно казалось неосуществимым.
  - Мне говорили, вы не появитесь сегодня, - привлек мое внимание знакомый голос. Под вуалью светского тона в нем как и несколько дней назад таился вызов, заинтересованность и едва уловимая насмешка.
  Не торопясь обернуться и вновь встретиться с пронзительным голубым взглядом незнакомки из кафе, я сделал единственное, на что был способен: замер. Скрывая эмоции, просто остановился, ожидая, скажет ли она что-либо еще, и уговаривал себя не испытывать легкого возбуждения и желания исчезнуть с ее радара, которому не находил объяснения. Отчего я так реагировал на нее?
  - И вы вновь неразговорчивы, - продолжала между тем незнакомка. - Неужели вы опасаетесь меня, Сэмуэль? - понизила она голос и коснулась моего плеча. Едва уловимо, кончиками пальцев, но от этого я вздрогнул, словно по телу пустили несильный разряд тока.
  - У меня есть повод опасаться вас?
  - Дэстини, - подсказала девушка, отметив мою заминку в конце фразы. - Подобное объяснение нравится мне на порядок больше, чем предположение, что я вам просто не интересна.
  - Вынужден огорчить вас. - Я все же обернулся, вновь надев маску спокойной уверенности. - Вы не интересны мне, Дэстини.
  Опровергнув мои ожидания, девушка улыбнулась. Я не сразу смог отвести от нее взгляд, с интересом и восхищением разглядывая ее открытое лицо. С собранными в высокий хвост волосами оно казалось еще выразительнее, чем прежде. А ее глаза, оттеняемые светло-синим платьем, сверкали еще ярче и казались обжигающе холодными. Художник во мне замер в восторге предвкушения, а кончики пальцев покалывало от той жажды, с которой хотелось взять в руки кисть. Такое гармоничное сочетание оттенков и естественной красоты встречалось мне редко.
  Приблизившись ко мне на шаг, Дэстини не коснулась меня, но, чуть приподнявшись, прошептала:
  - Дышите, Сэмуэль. - Аромат ее парфюма окутал меня так же как и хриплые нотки ее голоса. Лишь спустя мгновение до меня дошел смысл сказанных слов и их правдивость. Я не заметил, как перестал дышать.
  - Этот цвет вам идет. - Я смутился, отчаянно надеясь, что внешне выглядел все так же безмятежно.
  - Да, мне уже говорили это. - Девушка насмешливо улыбнулась, так и не отойдя от меня. Кажется, наше общение забавляло ее.
  Убрав свободную руку в карман брюк, я поднес бокал ко рту, внимательно разглядывая свою собеседницу. Чего она хотела от меня? Этот вопрос беспокоил меня сильнее, чем я был согласен терпеть, а потому срочно необходимо было удалиться отсюда. Подальше от ее общества.
  - Вы искали встречи со мной, Дэстини? - Слова сорвались с губ раньше, чем я их обдумал.
  - Вам нравится повторять мое имя, Сэм, - заметила она, кажется, искренне улыбнувшись. Мой вопрос остался без ответа. Подняв свой бокал в приветственном жесте, девушка подарила мне последний задумчивый взгляд и растворилась в толпе, оставив в смятении. Не понимая зачем, я продолжал стоять на месте, стараясь отыскать ее взглядом, но она исчезла, словно была миражем, плодом моего воображения.
  - Не стой памятником себе, - раздался из-за спины смеющийся голос, вслед за которым меня крепко обняли, похлопав по плечу. - Мы уж думали, ты совсем исчез с горизонта. - Рич отпустил меня и, бросив взгляд на мой опустевший бокал, ловко поменял его на полный. Прошедший с подносом официант кажется и не заметил этого.
  - Итак, ты снова в Лондоне, - пожал мне руку Стив, как и Рич похлопав по плечу. - Самое время, ибо я открываю сезон вечеринок.
  Я не ответил, неоднозначно пожав плечами: не был уверен, что появлюсь хоть на одной из них. Не теперь, когда свобода от докторов казалась возможной.
  - Так где ты пропадал? - поинтересовался Роберт, вслед за друзьями пожав мне руку.
  - Если верить газетам, лечился в штатах. - Я чувствовал себя некомфортно рядом с приятелями и старался шутить. Казалось, за год они стали мне чужими людьми.
  - Ну, если верить газетам, то я скоро женюсь, - скривился Стив, наигранно поежившись. - Подумать только, связать себя узами брака!
  - Видимо, заявляться в ювелирный магазин после публикации твоего фото с Блэр было не самым лучшим решением.
  - Кто ж знал, - беспечно поднял брови Стив и вновь переключил внимание на мою персону. - Так где ты пропадал, Сэм?
  - Отдыхал, - туманно пояснил я, не желая касаться темы моей болезни. Она и без того окружала меня, душила, не позволяя отвлечься на что-то иное. - Мне нужно поздороваться с отцом.
  Я понимал, что второй раз за час сбегаю, но не в силах был подавить сей трусливый жест. Ощущение, словно оказался загнанным в ловушку стаей шакалов, преследовало меня, как и бросаемые со всех сторон любопытные взгляды. Я начинал ненавидеть внимание так же сильно, как когда-то стремился к нему.
  - Итак, ты приехал, - отметил мое присутствие отец. В его взгляде что-то изменилось, словно оттаяло, но я не был готов заострять внимание еще и на этом. И без того слишком много эмоций. Смешение чувств и их яркость несколько пугали меня.
  - Как проходит вечер, Сэмуэль?
  Неудивительно, что доктор Аттмуд находился рядом с отцом. В конце концов, они были старыми друзьями.
  - Непривычно, но вполне комфортно, - не дрогнув, соврал я, теряясь в том, какую маску надеть - ту, что предназначалась отцу, или созданную для дока. Я никогда не жаждал оказаться одновременно в компании обоих.
  - А как...
  - Наш сеанс назначен на четверг, док, - прервал я его, не зная, куда деться. Скрывая нервозность, я оглядывал зал, отыскивая место, где не пришлось бы отвечать на вопросы, но его не было. Абсолютно каждый в этом зале стремился узнать, как мои дела. Их снедало любопытство, а меня - желание стать невидимкой, стереть воспоминания обо мне из их памяти, чтобы познакомиться вновь и просто насладиться спокойствием, при этом не скрываясь в четырех стенах. Я мечтал вновь стать частью этого общества, а не цирковым уродцем, на которого каждый жаждал посмотреть, а затем обсудить с тем, кто готов будет слушать.
  - На самом деле, я подошел попрощаться. Боюсь, что несколько устал от такого количества народу, - принял я решение, вмиг почувствовав себя лучше. И впервые испытав благодарность к доку, настоявшему на моем постепенном возвращении в свет. Вероятно, он не был так неправ, как я убедил себя.
  - Эл вызовет тебе такси.
  - Я в состоянии справиться самостоятельно. - Ирония сама проскользнула в моем голосе. Выругавшись про себя, я не стал ожидать ответа и поспешил уйти. Мне нужен был воздух и одиночество, способные успокоить поднявшийся ураган эмоций. Мне просто требовалась передышка.
  Незаметно покинув поместье, я оставил пальто распахнутым, а руки убрал в карманы брюк и медленно побрел в сторону дома. Неприятно было осознавать, в какого труса я превратился, где-то растеряв привычное тщеславие и надменность. Вероятно, столь поспешно сбегая с собственной вечеринки, я был не прав, но не мог иначе. Это оказалось сложно. Труднее, чем представлял себе, собираясь у зеркала в собственной квартире. Произошедшее заставляло задуматься, и впервые с момента своего возвращения я почувствовал себя одиноким. Так странно было испытывать это чувство в огромном муравейнике, каким виделся мне большой город. Среди десятка людей, искренне заботящихся обо мне, но не способных понять меня, услышать то, что я не в силах был сформулировать. Находясь среди людей, я будто оставался на обочине, сторонним наблюдателем, либо оказывался в самом центре, выставленным экспонатом, но не мог оказаться наравне со всеми, как ни старался. И если наша жизнь игра, то в этом акте мне не хватило роли.
  Погружаясь в уныние, я все так же не спеша шагал к уже виднеющемуся дому, пиная опавшие листья. Я не смог избавиться от этого чувства, даже оказавшись в стенах, скрывших меня от остального мира. Это не было депрессией, ее симптомы я знал слишком хорошо, но это было неприкрытой грустью по утерянной жизни и приобретенному чувству потерянности.
  Я не мог называть себя художником теперь, когда был не в силах нарисовать гнетущие меня эмоции, и был не в праве назвать себя чьим-то другом - просто не чувствовал, что такие люди вообще были в моей жизни. Даже сыном и братом я оказался неважным. Впервые я всерьез задумался о том, кто я, и не смог найти ответа.
  
  Глава 4
  
  Несмотря на отсутствие прессы об устроенном вечере уже на следующее утро знали все. Во всяком случае те, кто читал газеты. Как и о моем раннем уходе. Напечатанные слова казались корректными и уважительными, однако столь явно дышали иронией и насмешкой, что только слепой мог этого не заметить. Должен признать, так незатейливо осмеять мое возвращение в свет мог только гений своего дела.
  Раздраженно отбросив газету, я сделал большой глоток свежезаваренного чая, стараясь уговорить себя не реагировать. Не было ничего неожиданного в том, что каждый мой шаг теперь будет рассмотрен под микроскопом, вот и не стоило обращать внимание на статьи. В самом деле, не стоило вообще в ближайшее время увлекаться чтением газет, если я не хотел обострить неприятное чувство, что обнаружил в себе вчера вечером.
  За ночь мое отчаяние успокоилось, во всяком случае, так мне казалось, и я не стремился нарушить приобретенный баланс. Полностью сосредоточился на себе: рисовал, ходил на приемы к доку, пока не возвращаясь к разговорам о Лив, навестил пару раз бабушку, а в безлюдное время гулял по парку, впитывая окружающую атмосферу. Жизнь словно зациклилась. В какой-то момент я даже уверился, что именно так отныне она и будет протекать, но Элион не позволил мне долго пребывать в подобном заблуждении.
  Как обычно, он пришел без предупреждения и застал меня за очередной попыткой нарисовать хоть что-то. Он молча разделся, убрал пальто, перчатки и шарф в шкаф и, налив себе стакан сока, устроился на диване, внимательно наблюдая за моими действиями.
  - Тебе еще не надоело? - Это было его первыми словами.
  Я задумчиво смотрел на написанную работу, грызя кончик кисти и выстукивая пальцами свободной руки непонятный мотив.
  - Что конкретно? - с наигранной усмешкой обернулся я к брату, решив, что сегодня не буду столь откровенно испытывать его нервы, как делал это прежде. Настроение мое было на удивление приподнятым, и я боялся его спугнуть.
  - Монотонность, в которую ты превратил свою жизнь, Сэм, - терпеливо пояснил Элион.
  Я безразлично пожал плечами и вновь отвернулся, чтобы не показать, как удивился подобному замечанию. Мне казалось, что нынешний уклад жизни устраивал всех. А уж Элиона тем более.
  Не желая объяснять, что подобная монотонность казалась мне куда безопасней и спокойней, чем любопытные взгляды и шепот за спиной, я сосредоточился на смешивании цветов, так и не решив, какой в моей работе будет смотреться лучше.
  - Фуксия, - едва слышно отметил я. Этот насыщенный пурпурный цвет меня притягивал. - Определенно она.
  - Прости?
  - Мысли в слух. Не обращай внимания.
  - Так ты собираешься ответить на мой вопрос?
  Нет, я все же искренне завидовал выдержке брата. Складывалось ощущение, что его отнюдь не раздражали мои попытки игнорировать его вопросы. Он все так же расслабленно сидел на диване и внимательно вглядывался в мою работу.
  - Ты про монотонность? - заставил себя усмехнуться я. - Все прекрасно, ты очень любезен, - ответил, растягивая гласные; я всерьез пожелал вывести Элиона из равновесия. В этот момент мне казалось это забавным.
  - Не подскажешь, почему я сомневаюсь в искренности твоих слов?
  - Да ты вообще довольно подозрительный человек, не замечал? - Я откровенно издевался и не старался этого скрыть.
  - Возможно, возможно, - не стал реагировать на мои подначки брат. - Что ж, ссылаясь на свою подозрительность, я все же разноображу твою жизнь, Сэм, и...
  - Сводишь меня в зоопарк? - приподнял я бровь, перебив его. - О, знаю, мы отправимся на карусели, или...
  - В филармонию. Помнится, ты ее любишь.
  - Когда? - Я вмиг растерял желание язвить, замерев от удивления и радости.
  Не знал, что так истосковался по музыке. По тем эмоциям, что испытывал всякий раз, находясь в зале, попадая под очарование звуков. Я действительно не понимал, как жаждал там оказаться, пока Элион не напомнил.
  - На этих выходных, при условии, что ты посетишь завтрашний ужин.
  Я поморщился от разочарования, оценив коварство брата.
  - Я вполне могу сам купить себе билеты, Эли. - Спрятав за усмешкой досаду, я намеренно исковеркал имя, уверенный, что уж это непременно заденет брата. Тот даже не дрогнул, внимательно глядя на меня.
  - Это королевский оркестр и его последнее выступление в Лондоне, Сэми. Все билеты давно проданы.
  Конечно. Как же иначе? Элион всегда просчитывал все наперед, за ним было действительно сложно угнаться. Я не посчитал себя обязанным отвечать. А плечи мои напряглись от недовольства. Выносить ужин с ним и отцом, отвечая на вопросы и подвергаясь пристальному анализу не являлось моим желанием, это даже не было в списке ста дел, которые я мог бы сделать. И в наше лучшие времена я не особо ратовал за семейные сборища.
  Вновь вернувшись к краскам, я больше не обращал внимания на брата, молча советуя ему запихнуть билет себе в одно темное место и впредь не приходить ко мне с шантажом. Не знаю, был ли услышан и понят мой намек, но спустя непродолжительное время Элион покинул мой дом, кинув на прощание, что ужин состоится в семь.
  Мазок, сделанный под аккомпанемент этих слов, вышел неровным и был толще, чем планировалось. Я зло посмотрел на полотно, словно именно оно было источником моих неудач, и откинул кисть, понимая, что не могу спокойно реагировать на самоуверенный тон Элиона. С чего он решил, что имеет право распоряжаться моей жизнью? Я не хотел его внимания. Не желал его вмешательства и участия и терпел лишь оттого, что так было необходимо. Степень моей обиды к брату была выше, чем я мог вынести. Боль от предательства, а никак иначе его усилия по заточению меня в реабилитационном центре на долгих полгода я назвать не мог, все еще жила во мне. Кажется, ее отпечаток никогда не сотрется.
  - Лицемер, - слова сорвались с губ в тишине комнаты и, несмотря на то, что были произнесены шепотом, прозвучали словно крик.
  Я искренне не понимал, к чему изображать заботу после того, как показал настоящее лицо. Безжалостность и неумолимость, не знающие разбора. Эмоции всколыхнули воспоминания, которых я не желал, гнал прочь, боясь того, чем они смогут обернуться для меня. Однако сложно было не думать об этом. Невозможно.
  Сев на пол, я заставлял себя глубоко дышать, не поддаваться, но все же сдался под натиском нахлынувшей волны. Тело дрогнуло, словно я вновь находился на улице, перед воротами психушки, скрывающейся за столь безобидным названием, и, удерживаемый санитаром, смотрел Элиону прямо в глаза.
  - Не оставляй меня здесь. - Это были единственные слова, которые я повторял на протяжении всего пути. Я был подавлен и разбит, тем, что натворил. Гнетущее чувство утраты грызло меня. - Элион, не оставляй.
  - Так будет лучше.
  Эл не смотрел на меня, лицо его было бесстрастной маской. Я же был так искренне напуган и подавлен, что не мог найти в себе сил для борьбы за право на свободу. Не знал, где искать помощи, когда все родственники, кроме бабушки, отвернулись от меня, желая смыть позорное пятно с их имени, упрятав меня здесь.
  Нестабильность моих эмоций не облегчала мне задачу. А в тот миг, когда кованные двери закрылись за мной, отгородив от всего мира, я впервые испытал гнетущее чувство одиночества и потерянности. Несмотря на старания врачей, та пора моей депрессии длилась непостижимо долго, словно была уплатой за счастливое время.
  Картины прошлого были столь ярки, что я дрожал все сильнее, попытки скрыться от наслаиваемых друг на друга эпизодов лечения казались безрезультатными, и я начал задыхаться от ужаса, от разгорающейся ярости, не желая обращать внимание на нечто влажное на моей щеке. Ничего не имело значения сейчас, кроме питающейся моими воспоминаниями обиды и тихой, спрятанной глубоко внутри ненависти. В отчаянии я с силой толкнул мольберт, у ножек которого сидел, и даже не вздрогнул от раздавшегося шума. Мне нужно было освободиться от мучающих меня чувств, отпустить их на волю любым способом, лишь бы не ощущать их в себе. С глухим стоном я сжал в кулаки свои волосы, сильно, до боли потянув их, но и это не принесло облегчения. Хотелось что-то разбить, и, поддавшись, я без сожаления разорвал недописанную картину, смахнул со стола оставленный братом стакан, но тот к моему сожалению не разбился.
  Собираясь поднять его и закончить начатое, я случайно приметил себя в зеркале, поразившись тому, как исказились мои черты. Эмоции, отражающиеся на моем лице, пугали меня. Прикусив ребро ладони, я заставлял себя делать глубокие вздохи, страшась своей вспышки все больше. Что это было? Я не знал, но был уверен, что не стоит говорить о произошедшем доку, что эта сцена не могла быть из жизни нормального человека. И, если честно, я уже забыл вкус столь сильных эмоций. Словно на миг с меня слетели оковы.
  Я бессознательно скользил взглядом по комнате, пока не задержался на часах. Таблетки. За своими попытками написать что-то стоящее я совсем забыл о них, пропустив два приема. И прошлым вечером не принял. Почувствовав облегчение, я, стараясь не бежать, направился на кухню, но, когда уже подносил лекарство ко рту, держа наготове стакан воды, меня одолели сомнения. Было ли вызвано мое приподнятое настроение отсутствием таблеток? А если бы Элион своей самоуверенностью не всколыхнул болезненные воспоминания, продолжал бы я чувствовать подобие счастья теперь?
  Я опустил руку, сжав таблетки в кулаке. Я так хотел вновь почувствовать себя живым. Прежним. И в то же время боялся последствий, приходил в ужас от одной мысли, что, поддавшись соблазну сейчас, через какое-то время вновь окажусь в лечебнице. Ничего не видя, я смотрел в пространство, не зная, как поступить. Что если, почувствовав симптомы депрессии, я буду их пить, но в моменты возбуждения позволю себе вновь испытать это пьянящее ощущение способности воплотить в жизнь все, что пожелаю? Быть наполненным идеями, жаждой жизни и движения.. это было так маняще, что я почти поддался. Кинул лекарство на стол и все еще не веря в то, на что решился, покинул комнату, испытывая столь сильное волнение, что руки дрожали. Я улыбался, голову кружило от предвкушения свободы, а тело казалось легким, пока я не поравнялся с дверью кладовой.
  Это было похоже на удар под дых, чистый нокаут, вернувший меня с небес на землю и заставивший прийти в ужас от того, чего чуть не совершил. Я ощутил на себе прожигающий взгляд, наполненный разочарованием, и мог бы посмеяться над собой, над глупостью убеждения, что спрятанный в кладовке портрет Оливии мог осудить меня, однако смеяться не хотелось.
  Срочно вернувшись на кухню и выпив таблетки, я вновь замер перед дверью кладовой, отчего-то не решаясь зайти внутрь.
  - Прости меня, Лив, - хриплым шепотом просил я.
  От накатившего восторга я чуть не забыл о том, на что еще способен без таблеток. Как жестока бывает расплата за то вдохновение, что я испытывал. И от этого становилось тошно.
  Решиться зайти в кладовку я так и не смог, а потому сел, прижавшись к двери спиной, и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать, в ожидании, пока лекарства начнут действовать. Это было хорошее напоминание - ради чего я проходил лечение. Для чего старался научиться жить заново, с тем же пресным набором ощущений, что были у многих. Это было действительно хорошее напоминание, которого мне так не хватало. Оно заставило меня задуматься, и я думал. Думал, не покидая поста у двери кладовой, чувствуя поддержку от нарисованного мною портрета, и это было еще одним моментом, про который я никогда никому не собирался рассказывать. Было безмерно глупо тешить себя иллюзиями, что в такие моменты настоящая Оливия возвращается ко мне, приглядывает за мной, словно простила за все, что я натворил, но от этих иллюзий становилось легче. На какой-то момент они делали меня счастливым и дарили такое необходимое тепло. В эти моменты я не должен был носить маски, от которых так устал, и никто не мог осудить меня за то, кем я становился без них. Я получил необходимую мне передышку и готов был двигаться дальше в попытке вырваться из замкнутого круга, в который превращал свою жизнь, а потому, скрепя сердцем, набрал номер Элиона, чтобы подтвердить, что приду на ужин.
  
  ***
  
  Стол, как и всегда, был богато накрыт. Столовое серебро было начищено до блеска, а в воздухе витала атмосфера сдержанности, никогда не нравящаяся мне. Кивнув отцу, я коснулся губами щеки Элеоноры и занял место по правую руку от нее. Я все еще был в смятении из-за принятого решения, но вполне контролировал себя. За окном ветер раскачивал уже совсем голые ветки, периодически поднимал с земли опавшие листья. Каждой клеткой своего существа я жаждал оказаться там, а не сидеть в душной, хоть и просторной гостиной.
  Меня наполняло странное чувство предвкушения чего-то, о чем я не имел ни малейшего понятия. Оно одновременно нравилось мне и сбивало с толку. Возможно, оно и вовсе было вызвано скорым посещением филармонии.
  Обсуждаемые темы меня не интересовали, но с деланным равнодушием и усмешкой во взгляде я старался поддерживать диалог. Прятать эмоции стало для меня настолько привычным и правильным, что порой я сам не замечал, как менял маски, иногда несколько видоизменяя их. Это происходило и теперь. Разговаривая, я старался не высказываться иронично и не высмеивать родственников. Сегодня это казалось лишним, и, если бы отец не нарушил хрупкого равновесия, задав мне вопрос, все прошло бы замечательно. Но он нарушил.
  - Я слышал, ты посещал Сент-Джеймсский парк, - глядя на меня в упор, оповестил он меня так, словно я не совершил прогулку, а преступил закон. Я замер, не донеся вилку до рта, в душе моей поселилось предчувствие чего-то нехорошего.
  - Посещал.
  - Только его?
  - Пап, - нахмурился Элион, но было поздно. Все в этой комнате понимали, о чем именно меня спрашивают, и только отец, кажется, не понимал, что подобный вопрос неприемлем.
  - Так что, - игнорируя повисшее напряжение продолжал отец, - ты посещал только парк?
  - За эти дни я посещал многие места. - Холодно улыбаясь, я смотрел на него в упор. - Рассказать обо всех, вплоть до ванной с туалетом, или ограничимся более масштабными перемещениями? - На лице отца задвигались желваки, что подарило мне несказанное удовлетворение.
  - Оставь свои шипы, Сэмуэль, - вздохнул он, - по-моему я задал простой вопрос.
  Я закрыл глаза, стараясь держать нахлынувшие чувства под контролем. Посмотрел на часы, сожалея, что еще не время принимать таблетки и уговаривая себя не вспоминать.
  - До утеса в своем пешем турне я еще не дошел, - как можно более снисходительно протянул я, внутренне дрожа. - Не желаешь лично проводить меня туда?
  Струны внутри натянулись столь сильно, что грозили лопнуть. Отложив вилку, я поднялся из-за стола, ни на кого не глядя. Не хотел и не мог - перед глазами встала картина утеса, забравшего жизнь Оливии, того самого, куда я так и не отважился сходить. Я не понимал, к чему было столь грубо ворошить мои воспоминания. Все яснее я понимал, что не понимаю родственников. Мне были чужды их поступки, словно мы жили в двух параллельных мирах с разными правилами.
  Своей решимостью и напором Элион был в отца; в кого был я, я не знал и с каждым подобным происшествием чувствовал все отчетливее, что являюсь для него разочарованием. Мало того, что художник, не проявляющий ни малейшего интереса к семейному бизнесу, так еще и страдающий биполярным расстройством.
  - Что ж, пойду исправлю свое упущение. Прошу меня извинить. - Наигранно улыбаясь, я вышел из гостиной.
  Оказавшись в одиночестве, я ударил кулаком по стене, охваченный злобой, и вздрогнул, когда почувствовал прикосновение чужой ладони.
  - Он не со зла, милый.
  Я не шевелился, делая глубокие вздохи. Срывать обиду на бабушке было бы верхом несправедливости.
  - Он не глупец, - наконец пожал я плечами, не желая поворачиваться, - но достаточно жесток и бестактен.
  Не ожидая ответа, я оделся и покинул поместье, глубоко сожалея, что пришел сюда. Больше никогда.
  Как мог, я гнал от себя воспоминания, старался подавить ноющую боль, вызванную напоминанием об утесе, и проигрывал. Возвращаться домой не было желания. От мысли оказаться запертым в четырех стенах пробирал озноб, поэтому я бесцельно бродил по улицам Лондона, впитывая в себя его жизнь. Мыслей в голове было так много, что я не мог сосредоточиться на них. Ноги сами привели меня к Темзе, и я замер, любуясь тем, как ветер поднимал на ней волны; смотрел на расположившийся на противоположном берегу Биг-Бен, сосредоточившись на ходе часов, находя в этом успокоение.
  Был ли я удивлен, почувствовав, что спустя какое-то время больше не был один? Я не мог однозначно ответить на этот вопрос, ведь предвкушение чего-то меня так и не покинуло, просто затаилось под шквалом более сильных чувств, но чего я не ожидал, так это вновь встретить Дэстини. Она безмолвно встала рядом и с не меньшим интересом принялась разглядывать противоположный берег, словно предлагая мне первым начать разговор.
  - Зачем вы следуете за мной? - поинтересовался я, не стараясь спрятать раздражение во взгляде.
  Девушка не ответила. Загадочно улыбнувшись, она облизнула губы, прикусив на мгновение нижнюю, и плотнее закуталась в пальто. Концы ее белого шарфа танцевали на ветру, как и пара выбившихся из тугого пучка прядок волос. Пальцем, обтянутым кожей перчатки, она коснулась губ, а затем перевела взгляд на меня. Вначале насмешливый ее взгляд стал внимательным, изучающим.
  - Я вас не так себе представляла, - наконец подала голос Дэс.
  Вопросительно приподняв бровь, я обернулся к ней, убрав руки в карманы брюк. Ветер дул мне в лицо, и мои отросшие волосы больше не мешали, попадая в глаза.
  - Человек, писавший такие картины, казался мне более... живым, - все так же рассматривая меня, продолжила она мысль.
  Я не понимал, что слышал в ее голосе. Разочарование? Интерес? Вопрос? Впрочем, это не имело смысла, не должно было волновать. Однако замечание, что я не казался живим, было так схоже с тем, что я чувствовал в последнее время, что я не смог его игнорировать. Мне не нравилось слушать подобное от постороннего человека. Это злило.
  - Стоило бы сказать, что сожалею о крушении ваших иллюзий, - я равнодушно пожал плечами, добавив в голос презрения, - но дело в том, что мне все равно.
  - Сэмуэль, - покачала головой Дэстини, очаровательно улыбнувшись, - не стоит врать, что не заинтересованы.
  Она приблизилась на шаг, почти касаясь моего пальто своим. Я усмехнулся, желая проверить, как многое она себе может позволить. Рука девушки медленно поднялась вверх, очерчивая контуры моего лица, но не касаясь кожи. Я едва улавливал тепло ее дыхания, она не отводила от меня взгляда своих холодных глаз. Это было так парадоксально чувственно, что не могло оставить меня равнодушным. Я вдохнул ее парфюм, но не сделал ни малейшего движения на встречу, полностью разрешив вести Дэстини. Она начала эту игру, я же пока не понимал ее целей и правил. Но отказывать себе в неожиданном развлечении был не намерен.
  При своей злящей меня откровенности Дэстини волновала меня сочетанием красоты и чувственности, которую совсем не скрывала, наоборот, подчеркивала. Я полностью переключил на нее внимание, чувствуя, как раздирающие душу эмоции угасают, словно понимая, что совсем скоро найдут выход. Желание подавить ее, показать, что за внешней цивилизованностью во мне порой крылись пугающие потребности, возрастало вместе с тем, как рука Дэстини продолжала скользить вдоль моего тела. Воздух приятно холодил тело, а ветер продолжал трепать волосы.
  - Ты увлек меня страстью своих картин, Сэм. - Очень легко она перешла на 'ты'. Подавшись вперед, положила ладони на мои плечи. Я держал свои руки в карманах, позволяя себе лишь наблюдать за чужими действиями. - Твоя холодность интригует. - Дэс приподнялась и почти коснулась моих губ своими. - Но она скучна и не сможет надолго удержать мой интерес. - Ее пальцы скользнули по моим волосам, перебирая. Губы едва уловимо коснулись шеи, шепот раздался у самого уха, посылая дрожь возбуждения такой силы, что пришлось сжать кулаки. - Покори меня своим жаром, Сэм, и не пожалеешь.
  Я заставлял себя не двигаться, оставаться сторонним наблюдателем разыгрываемой сцены. Лениво улыбнувшись, склонил голову набок. Стоило признать: девушка увлекала. А в том состоянии, в котором я находился последнее время, это казалось невозможным. Но и просила она о не возможном. Я мог хотеть вернуть прежние эмоции, вот только путь, которым этого можно было достичь, не был приемлем.
  - Ваша проблема в том, что я не заинтересован. - Ложь так просто сорвалась с моих губ, что не сложно было в нее поверить. Я чувствовал опасность, находясь рядом с Дэс, и, как не манила она меня, собирался держать дистанцию. Подобные волнения казались лишними в нынешнее время.
  - Твоя проблема в том, что я не выношу ожидания и дам тебе не так много времени оценить, как сильно ты заинтересован. - Усмехнувшись, Дэстини отступила, собираясь покинуть меня.
  Не сдержавшись, я схватив ее за руку и резко развернул к себе. Не планируя, что делать дальше, я внимательно всматривался в лицо девушки, отмечая проблески удовлетворения в ее глазах.
  - Не стоит играть с тем, кого не знаешь, - бросил я на прощание и отпустил ее. Было самое время вернуться домой.
  
  Глав 5
  
  Привычная тишина квартиры помогла расслабиться. Душ - снять напряжение и рожденное действиями Дэс возбуждение, а принятые таблетки - вернуть спокойствие. Не было желания рисовать, да и усталость от гаммы испытанных эмоций брала свое. Я старался не подходить к кладовке, опасаясь, что это вновь всколыхнет ненужные воспоминания, и от этого чувствовал себя в квартире, словно на минном поле. Спасаясь в спальне, я не нашел ничего лучше, чем лечь в постель, и сам не заметил, как провалился в сон.
  - Оставь меня, Сэм.
  Я вздрогнул от этого напуганного голоса, резко обернувшись. Пронизывающий ветер раздувал мои волосы, но я не чувствовал холода, в ужасе смотря на Оливию и самого себя. Тот, другой я не был мне слышен. Он что-то говорил, и даже с того места, где я стоял, было видно, как лихорадочно блестят его глаза. Мы снова находились на утесе, и я снова не мог двинуться, не мог закричать, чтобы остановить неминуемое. Я оказался безучастным зрителем, которым быть не желал. Мой привычный кошмар повторялся. Я знал его сценарий и все равно жадно следил за разворачивающимися действиями, словно на этот раз мог повлиять на ход событий.
  Оливия что-то говорила, пятясь. Она не замечала, как подходит к краю утеса, но ведь тот я, что стоял перед ней, видел. Не мог не видеть, однако ничего не предпринимал, чтобы остановить ее. Почему я не позволял ей уйти? Что стоило мне отпустить, когда она просила? Глядя на себя со стороны, я все больше недоумевал. Я бился в собственном теле, но, как ни старался, терпел поражение. Оставался недвижным. Я даже не мог больше слышать, о чем они говорили, следя лишь за тем, как другой Сэм шевелит губами, приближаясь к девушке. Невольно я отстранялся от него, словно разделяя нас, воспринимая его не как прошлого себя, а как абстрактного, незнакомого мне 'Сэма'. Так было проще. Его губы больше не улыбались, а на лице была написана решимость. Он сжимал руки в кулаки, словно не понимал, что так пугает Оливию.
  Он приближался, а ей больше некуда было идти. Я помнил, что сейчас Сэм обернется, услышав свое имя, и боялся этого момента.
  'Отойди от нее, отойди', - безмолвно требовал я, но меня не слышали.
  Как и ожидал, он обернулся, а я знал, что это Элион так не вовремя нашел их, стараясь вразумить брата. Что это он окликнул его. Мое тело вдруг ожило, и я побежал так быстро, как мог, задыхаясь от отчаяния. Я не успевал, да и не мог успеть, но, даже зная это, продолжать бежать.
  Лив, заметив, что Сэм отвернулся, начала двигаться, стараясь обойти его по краю утеса, и, когда Сэм снова обернулся, вздрогнула от неожиданности. Кажется, я начал кричать, надеясь, что в этот раз они меня услышат, но это не принесло результата. Он взмахнул рукой, и Лив инстинктивно отшатнулась, мгновенно потеряв равновесие.
  Видя затылок Сэма, я помнил, что чувствовал в тот момент. Мне не нужно было видеть его глаз, чтобы понять, что Сэм не понял произошедшего: подбежал к самому краю и принялся кричать Оливии, чтобы она вернулась.
  Я замер, задыхаясь от ужаса того, что натворил. С другой стороны бежал Элион, но и он не видел меня, его глаза были прикованы к Сэму, опасно балансирующему на самом краю утеса.
  Я молчал, когда Эл, оттащив брата от края, пытаться что-то сказать ему, но тот не слушал. Я не шевелился, когда Элион ударил его, заставив потерять сознание. И я по прежнему стоял, когда, взвалив Сэма на плечо, Эл покинул утес.
  Кажется, все развернувшееся действие заняло секунды. Стоило им исчезнуть, я оказался на краю, вглядываясь вниз, ожидая, что Лив вернется, чтобы обвинить меня.
  'Ты мог меня отпустить'.
  Голос раздался в моей голове, и сколько я не оборачивался, не смог увидеть его обладательницу.
  - Прости меня, Лив.
  Я не был способен ни на какие слова, кроме этих, чувствуя ужасную вину. Из глаз катились слезы, ногти впивались в ладони, так сильно я сжимал кулаки, и ничего этого я не замечал, вглядываясь вглубь оврага.
  'Я боялась тебя'.
  Я знаю. Теперь я это знаю, а тогда не понимал. Эти три слова мучили меня, как и их значение.
  'Это твоя вина, Сэмуэль'.
  Не было смысла спорить, но я больше не мог слышать этих слов. Зажав уши руками, старался не слышать, вот только голос не доносился из вне, он был внутри моей головы, раз за разом повторяя обвинение. Я хотел думать о чем угодно другом, но у меня не выходило. Я хотел выть, умолять о прощении, но молчал. Воздуха не хватало, осознание того, что сделал, все сильнее давило на меня, и я закричал.
  Я кричал так громко, что проснулся, диким взглядом осматривая темную комнату. Дыхание сбилось, а по спине тек пот. Руки дрожали. Делая глубокие вдохи, я старался избавиться от ледяного ужаса в груди.
  Сон. Это был только сон. Привычный мне кошмар, который в самом начале снился каждую ночь, однако исчез в последнее время. Несмотря на это, мне становилось физически плохо.
  Мысленно прокляв задевшего такое болезненное воспоминание отца, я поднялся с кровати, желая скорее оказаться под ледяными струями душа. Помня свои предыдущие кошмары, я хорошо понимал, что вряд ли смогу уснуть теперь, а потому возвращаться в спальню не видел смысла.
  Душ не принес ожидаемого облегчения, но все же ослабил напряжение; горячий чай тоже помогал успокоиться. Но я продолжал дрожать глубоко внутри, настолько сильные эмоции всколыхнул сон. Возможно, я хотел плакать, но не мог. Я надеялся, что это не так, ведь иное означало, что, несмотря на все мои усилия, мне не потребовалось слишком многого, чтобы скатиться в депрессию.
  - Вероятно, это вполне нормальная реакция на сон, - сказал я вслух, словно так слова становились не просто словами, а приобретали значимость.
  Взгляд мой то и дело скользил по полке с лекарствами, однако нарушать режим не хотелось. Поняв, что не успокаиваюсь, я сделал то, чего не мог от себя ожидать. Какая-то часть меня была глубоко шокирована таким поступком, но страх перед возвращением болезни возобладал.
  Я набрал номер Брайана.
  Он долго не отвечал, а когда все же поднял трубку, некоторое время молчал, осмысливая мой вопрос: 'Нормальна ли моя реакция на кошмар?'.
  - Не хочешь рассказать мне о нем подробней, Сэмуэль? - аккуратно уточнил мужчина. Во всяком случае, мне казалось именно так - он тщательно подбирал слова, боясь спугнуть меня.
  - Оливия, док, мне снилась ее смерть. Вы ведь знаете подробности, так? - уточнил я спустя мгновение.
  - Я знаю только то, что говорили другие. Расскажи мне, как все было, Сэм.
  - Я убил ее. - Слова легко сорвались с языка.
  Поежившись, я сделал еще глоток чая, а затем пересказал сон, в деталях описывая то, что чувствовал сейчас.
  - Это тот кошмар, что мучил тебя раньше?
  - Да. Моя реакция нормальна? - Мне действительно необходимо было слышать ответ. К сожалению, я не почувствовал облегчения, высказавшись, и это раздражало. Крепче сжав в руках чашку, я напряженно ждал.
  - Переживать нормально, Сэмуэль, - наконец сказал Брайан, и я выдохнул. - Я бы хотел приехать сейчас.
  Я не стал противиться, и в ожидании мужчины выпил еще одну чашку чая. Хотелось остаться одному и никого не видеть, однако такое желание не казалось мне правильным. Я действительно хотел вылечиться, хоть и знал, что невозможно сделать этого до конца.
  - Итак, ты считаешь, что убил ее, - продолжил наш разговор док, когда приехал и, отказавшись от чая, устроился напротив меня.
  - Я загнал ее на самый край, а затем взмахнул рукой, напугав. Она оступилась из-за меня. - Я говорил, а перед глазами вновь повторялись кадры из сна. - Лив боялась меня, док.
  - Она говорила тебе это?
  - Неоднократно. - Я потер лицо руками. - Не сразу, конечно, спустя пару недель после нашего знакомства, но... черт.
  - На что это было похоже?
  - Я не знаю! - Я вскочил со стула, не способный сидеть спокойно. - Мне сносило крышу. Я видел ее и чувствовал столько всего, что взорвался бы, не переноси эмоции на картину. Боже, она ведь постоянно говорила, что ненадолго в Лондоне, а потому не станет строить отношения, но я не слушал.
  Доктор Аттмуд молчал, внимательно глядя на меня, а я впервые не надевал при нем маску. Просто не мог найти сил сделать это, настолько неспокойным чувствовал себя.
  - Такие эмоции были с первой встречи? - подтолкнул меня док, когда я замолчал.
  - Не знаю. Нет. В смысле, она сразу взволновала меня, и с каждой встречей это усиливалось. Особенно после поцелуя.
  - Поцелуя?
  Я кивнул, почувствовав дрожь от воспоминания. Руки сжались, словно хотели коснуться Лив, но вместо нее скользнули по воздуху.
  - Я вырвал его хитростью...
  
  Год назад.
  
  - У меня замечательная идея! - Я ворвался в студию, широко улыбаясь.
  Оливия стояла у очередной картины, но сейчас это не вызывало ревности. Я уже знал, что оценивать чужие полотна - ее работа, и, признаться, то, что мы оба творческие люди, казалось мне волнующим. Не обращая внимания на ее хмурый взгляд, я энергично сокращал разделявшее нас расстояние, собираясь заключить девушку в объятия. Лив привычно увернулась, как делала это на протяжении всей недели. Подавив укол раздражения, я строго глянул на нее.
  - Держи дистанцию, Сэм.
  - Не вижу в этом смысла, - отмахнулся я, взлохматил волосы, а затем принялся прогуливаться по небольшому пространству студии.
  То, что Оливия стремилась не поддаваться моему очарованию, одновременно влекло и бесило. Невольно вспомнился испуг на ее лице, когда, разузнав у общей знакомой о месте ее работы, я наведался в студию впервые. Тогда он показался мне безумно забавным, и я смеялся над ней пару минут, пока не устал находиться в одном месте. Вообще, к этому времени я ожидал куда более теплых отношений между нами, но, как выходило, несколько ошибся. Оливия не просто игнорировала попытки ухаживать за ней, она с первой минуты заявила, что здесь всего на месяц и заводить отношения не намерена. Наивная.
  - Оцениваешь очередную бездарную работу? - перебил я, заметив, что губы Лив открылись. Я прекрасно понимал, что иначе получил бы ответ на свой предыдущий комментарий, а слушать в очередной раз о бесполезности моих ухаживаний было утомительно.
  - Я нахожу ее интересной. Посмотри, - кивнула Лив на полотно, - какие насыщенные краски и сколько чувств...
  Я не стал смотреть на картину, вместо нее любуясь Лив. Она так сильно завораживала своей безыскусностью, что становилось больно от удовольствия. Парадоксальное чувство, но мне нравилось.
  - Я хочу написать тебя обнаженной, - не стал сдерживать я пришедшей в голову мысли.
  Я легко представлял себе, как это будет: восход. Свет будет скользить по обнаженной коже Оливии, прикрытой кое-где кроваво-красным шелком, настолько тонким, что он все равно не скроет от меня очертаний девушки. Ее рыжие волосы убраны за спину, а оттого, что голова чуть наклонена вбок, несколько прядок скользнут на плечо. Карие глаза с поволокой и припухшие губы, как после часов секса. Да, идея написать ее после ночи любви захватывала меня все больше, я даже начал испытывать возбуждение.
  - Что?! - ахнула Лив, залившись краской. Сколько ей было лет, что она так смущалась? И это не зная моих мыслей. - Я не буду позировать голая, Сэм. Я вообще никак позировать не собираюсь.
  - Мы еще обсудим это. - Я ловко ухватил ее за руку. - Позже, Оливия. Сейчас я настроен показать тебе что-то впечатляющее.
  - Сэм. Сэм. Сэмуэль! - повысила она голос, и это удивило меня. Я даже остановился, перестав тащить девушку за собой.
  - Ты можешь быть страстной. - Я улыбнулся, испытав восторг. - Я знал. Мы прекрасно подойдем друг другу.
  - Мы не подойдем, Сэм, пойми же. - Схватив меня за вторую руку, Оливия посмотрела мне прямо в глаза. - Я уеду через две недели, когда закончу здесь свою практику.
  Практику. Так она студентка? Это показалось мне милым.
  - И я не намерена начинать отношений ни с кем, ты же и вовсе пугаешь меня своим напором.
  Мне было интересно, на каком она курсе? Расстояние меня не пугало: ничто не держало меня в Лондоне, я легко мог последовать за ней.
  - Ты меня понимаешь?
  - Расслабься, Лив. - Сжав ее руку еще раз, я ослабил хватку и повел девушку за собой. - Твои страхи напрасны.
  'Я не исчезну из твоей жизни', - мысленно добавил я, предвкушая, как новость о том, что я намерен уехать с ней, обрадует Оливию.
  - А теперь поехали, мы и так опаздываем!
  Я не хотел портить сюрприз, объясняя, что везу ее на свое любимое место, где всегда самый потрясающий закат. Рассказывая о незначительных вещах, я гнал машину так быстро, что от адреналин вновь начал испытывать возбуждение. Лив молчала. Кажется, она и вовсе не смотрела на дорогу.
  - Открой глаза, - рассмеялся я, убирая руки от ее лица.
  - Держи руль, - тут же напряглась Оливия. Посмотрев на стрелку спидометра, она побледнела. - Сбавь скорость, сбавь ее, Сэм. - Испуг на ее лице был прекрасен. Рассмеявшись, я вдавил педаль газа сильнее и опустил окна, чтобы ветер мог проникнуть в салон. Мне хотелось видеть, как он будет трепать волосы Оливии, и я не остался разочарован: зрелище заворожило меня.
  - Смотри на дорогу! - Лив кричала, а я продолжал смеяться, но все же выполнил ее просьбу.
  Благодаря мне, мы не опоздали, и Лив стоило быть благодарной. Я привел ее к самому краю утеса, крепко держа за руку. Я смеялся и уговаривал ее увидеть ту красоту, что видел сам. И когда солнце начало клониться к земле, она, наконец, замерла, с восторгом вглядываясь вдаль. Это был тот момент, которого я так ждал: мы оба были счастливы, мы нашли гармонию, и я не видел времени для поцелуя лучше, чем сейчас. Прижав девушку к себе, я, наконец, утолил настойчивое желание, преследующее меня с нашей первой встречи. Это было волшебно, это было сладко, заставило дрожать все внутри, это было так недолго... Лив вырвалась из объятий. В ее взгляде читалось обвинение, а затем она и вовсе сбежала, оставив меня в замешательстве и наедине с возрастающей злостью.
  Солнце окончательно спряталось, а я все продолжал стоять на месте. Я привез Оливию на любимое место, готов был следовать за ней, подарил что-то волшебное, а она убежала. Оттолкнула меня.
  
  Наше время.
  
  - Этот поцелуй много значил для тебя?
  - Она убежала тогда от меня, - я грустно улыбнулся, чувствуя тепло от недавнего воспоминания.
  - А ты?
  - Разозлился. - Я снова сел в кресло и прикрыл глаза. - Сначала не понимал, почему она ушла, затем побежал за ней, но Лив действительно хотела убежать от меня, и у нее вышло. - Я откинул голову на спинку кресла, чувствуя сильную усталость. - Я тогда впервые почувствовал себя никем, словно недостоин Лив. У меня была депрессия, и это было действительно хреново. Конечно, тогда я не задумывался о своем состоянии.
  - А родственники, друзья?
  - Решили, что я страдаю из-за неразделенной любви. Хорошее объяснение, как вы считаете? - я усмехнулся.
  Брайан не стал ничего говорить. Во всяком случае, не стал отвечать на вопрос, задав вместо него свой.
  - Ты винишь их, Сэм?
  - У меня неоднозначные эмоции, - осторожно ответил я.
  Кажется, самое время было заканчивать беседу: о Лив я рассказал, а в своем отношении к отцу и брату разбираться был не намерен. Они не увидели, что со мной не все в порядке, не захотели слушать Оливию, когда та просила помочь мне, говорила, что боится, а затем заперли меня в психушке, прогнав из родного города. Да, мои эмоции были далеки от дружелюбных.
  Брайан, кажется, был намерен что-то спросить, но я перебил его:
  - Спасибо что приехали, я чувствую себя спокойней. - Я лукавил, понимая, что, пусть несколько и отвлекся, по прежнему чувствовал себя одиноким. Холод не так сильно, но продолжал сковывать все внутри, а мысли о смерти Оливии не покидали сознания.
  - Сделаем перерыв до понедельника, - кивнул док на прощание и оставил меня одного. Чувствуя себя совершенно разбитым, я снова лег на кровать, зная, что все равно не смогу уснуть. Бессмысленно смотрел в потолок и отсчитывал минуты, когда можно будет принять лекарства. Впервые с момента выписки я находился так близко к срыву, и это пугало меня.
  Утро наступило на удивление быстро, однако всю субботу я провел бездельничая, не питая ни к чему интереса. Таблетки справились со своей задачей, и все же то ли я не смог отпустить воспоминания, то ли не заметил, как выпил больше обычной дозы: чувство апатии не покидало весь день. Оно ушло только к вечеру воскресения, когда наступило время отправляться в филармонию.
  По мере приближения такси к величественному зданию я улыбался все шире.
  Впитывал в себя любимую атмосферу, машинально сдав свое пальто, касался всего, чего мог. Сердце билось быстро и громко, но мне нравилось. Умиротворение и восторг - вот что я испытывал всякий раз, находясь здесь, Понимание того, что эти эмоции не притупились, делало меня счастливым.
  Я намеренно не шел к своему месту, не желая видеть брата раньше, чем было необходимо. Бродил по коридорам. Разглядывая людей, картины, интерьер, все, что было способно заинтересовать меня, и в какой-то момент в удивлении остановился, уверенный, что увидел Дэстини.
  Тело действовало раньше, чем среагировал мозг, и я стремительно направился в ту сторону, где мгновение назад скрылась девушка. Я не нашел ее; усомнился, была ли Дэс здесь вообще или во мне вновь развивалось чувство преследования, а потому в ложу вошел несколько встревоженным и осмотрел то небольшое количество человек, что уже сидели здесь.
  Элион внимательно посмотрел на меня, кивнув в знак приветствия. Его жест я повторил абсолютно механически, жадно оглядывая зал в поисках девушки. Почти все места были заняты, и Дэстини по-прежнему не было видно.
  Я смотрел до тех пор, пока зал не погрузился в темноту, а свет не залил уже устроившихся на месте музыкантов. Когда же до слуха долетел первый аккорд, всякие мысли покинули голову. Весь мир замер для меня, перестал существовать. Так было всегда при звучании чистой, величественной музыки, несущей в себе сотни оттенков эмоций. Закрыв глаза, я чувствовал, как в груди что-то дрожит, давит, разрастается по всему телу, заставляя кончики пальцев слегка шевелиться в такт музыке. Я действительно чувствовал мелодию всем своим телом и словно вибрировал в такт, погрузившись в нереальный мир, недоступный никому, кроме меня одного.
  Время летело, оставаясь незамеченным, а композиции сменяли друг друга, наполняя меня, когда все во мне напряглось. Это было странное ощущение. Словно кто-то смотрел мне в спину, а я не имел права повернуться.
  Моего затылка коснулось теплое дыхание, пославшее волну мурашек по телу. Я уловил знакомый аромат парфюма Дэс и не сдержал легкой улыбки. Она молчала, и я тоже не торопился нарушить тишину, в которой звучала мелодия.
  Загривка коснулись пальцы. Я, и без того возбужденный играющей музыкой, вздрогнул в ответ на легкую ласку. Пальцы уверенно, но при этом не давя, касались моей шеи, перешли на плечи, лопатки. Я затаил дыхание, теряясь в ощущениях. Не видеть ее было волнительно. Осознание, что мы в легком сумраке, и никто не наблюдает нашей непонятной игры, будоражило меня. Желание повернуться было нестерпимым, но я чувствовал, что не стоило этого делать.
  Дэс наклонилась ближе ко мне, задевая грудью спину. Ее зубы чуть сжали мочку моего уха, а затем по ней скользнул язык, и я почти потерял контроль.
  - Не стоит, - поняла мое намерение обернуться Дэстини. Ее пальцы зарылись в моих волосах. - Чувствуешь волнение, Сэм? - Хриплый шепот окутывал меня. Его сочетание с полумраком, ее парфюмом и играющей мелодией казалось убийственным. - Внутри зарождаются темные, страстные желания? - Дэс сжала мои плечи, скользнув губами по шее. - Я хочу их увидеть.
  'А я хочу показать', - понял я, находясь словно в тумане.
  Я сжимал кулаки от того, как сильно мне хотелось нагнуть эту дерзкую, непонятную мне женщину над спинкой стула и грубо войти в нее, чтобы в следующий раз задумывалась прежде, чем будить в мужчине опасные желания. Уже второй раз мне хотелось подавить ее, и я всерьез опасался, что проиграю этому порыву. Не сумею сдержаться.
  - Я уже говорил, не играй с тем, о ком ни черта не знаешь, - чуть наклонив голову, прошептал я.
  - Опасность заводит. - Она мурлыкала, и это звучало соблазнительно. Мне пришлось сжать зубы, чтобы сдержать ругательство, когда ее рука двинулась ниже, перебравшись со спины на живот, и замерла над брюками.
  - Не борись, отпусти себя. - Дэс отстранилась, сказав это, и мне стало холодно.
  Я не шевелился, ожидая продолжения, но его не было. Резко обернувшись, чем привлек внимание Элиона, я испытал разочарование, поняв, что Дэс не просто перестала меня касаться, она покинула ложу.
  - Что-то случилось? - шепотом поинтересовался Эл, различив, видимо, в темноте мои эмоции.
  Я быстро надел маску спокойствия, отрицательно качнул головой, а затем и вовсе встал с места, шепнув, что собираюсь в туалет. Мне необходимо было найти Дэс. Я действительно собирался задать ей множество различных вопросов, но главным среди них был: 'Что за игру ты ведешь?'.
  Как она узнает, где я нахожусь? В случайность наших встреч я не верил. Что она в итоге хочет получить? Иногда я был маниакален, но в свете последних событий мог позволить себе подобную малость. Дэстини волновала меня даже при том, что я понимал: необходимо держаться от нее как можно дальше. Очередной сводящей с ума влюбленности я боялся не пережить.
  Стремительно шагая в сторону туалета, я осматривал коридоры, надеясь увидеть девушку, но та словно провалилась сквозь землю. Эта ее способность исчезать раздражала. Нахмурившись, я стремительно подошел к раковине, открыл холодную воду и умыл лицо. Телефон в кармане пиликнул, напоминая, что пора принимать таблетки, предусмотрительно спрятанные в кармане брюк. Проглотив их, я растерянно облокотился на стену, не обращая внимания на то, что капли, стекающие с лица, мочили шею и рубашку. Я стоял так, пока не почувствовал себя лучше, и только тогда решил покинуть туалет.
  - Ожидание - единственное, что я так сильно ненавижу, - донесся до меня насмешливый голос, и я резко обернулся.
  Дэс была здесь. Стояла в паре метров от меня, опершись о стену, и с интересом скользила по мне взглядом. Я не стал ничего говорить, поддавшись порыву. Я вообще не задумывался, когда шагнул к ней, притянув девушку ближе к себе. Крепко сжимая ее плечи, лишая возможности убежать.
  - Зачем ты ищешь встречи со мной? - Придерживаться холодного 'вы' после дразнящих касаний в ложе казалось мне глупым.
  - Это действительно вызывает у тебя какие-то вопросы? - иронично приподняла Дэстини бровь, преодолев последний разделяющий нас метр.
  Пошевелив плечами, она подняла руки и крепко обняла меня за шею, притягивая ближе. Ее намерения были очевидны, но я медлил, не решаясь коснуться ее губ. Только вчера я вспоминал о том, что со мной сделал поцелуй Лив. Пусть теперь я регулярно принимал лекарства, придерживался здорового режима и проводил вечера в консультациях с Брайаном, я продолжал бояться возможных последствий.
  Взвешивая зарождающуюся страсть, возможность освободить все темное в себе, зная, что Дэс это должно понравиться, на одной стороне и возможность вести нормальную, почти свободную жизнь на другой, я склонялся к последнему. Именно эта мысль помогла мне сделать шаг назад, по настоящему зло посмотрев на продолжающую улыбаться Дэстини.
  - Больше никогда не показывайся мне на глаза. - Грубость слов неприятно резанула слух, и, побоявшись потерять решимость, я отвернулся, возвращаясь в ложу.
  Одного урока для меня действительно было более чем достаточно.
  
  Глава 6
  
  Концерт я дослушал в легком напряжении. Каждую минуту мне казалось, что именно сейчас Дэс вернется и продолжит испытывать меня, однако этого не случилось. Ее и след простыл, словно не было вовсе.
  - Не понравилось? - привлек мое внимание Элион.
  Я удивленно посмотрел на него, не сразу сообразив, о чем речь, а когда сообразил, разозлился на себя и, как ни странно, на Дэстини: думая о ней, я вновь забыл надеть маску. Видимо, в выражении моего лица промелькнуло нечто, заставившее Элиона нахмуриться.
  - Музыка была прекрасна. - Приложив усилия, я улыбнулся.
  - Что тогда?
  Я не стал отвечать. Не было желания рассказывать брату что-либо, тем более я не хотел делиться эмоциями, которые упорно старалась разбудить Дэстини. Да и о самой девушке упоминать считал лишним.
  'Нужно выкинуть ее из головы'. Это было бы правильно.
  Я глубоко вздохнул, запоздало сообразив, что все это время Элион что-то говорил мне. Кажется, приглашал к себе. Не хотел заканчивать вечер? Эта новость позабавила меня, но от предложения я все же отказался. Просто не хотел находиться в компании брата дольше, чем требовалось, и, кажется, Эл это понимал.
  - Однажды нам придется поговорить об этом. - Слова не были угрозой или просьбой. Обычная констатация факта, но от того они звучали еще неприятней.
  - Не о чем говорить, Элион, - пожал я плечами. Я не смотрел на него, ожидая свое такси.
  - Давай подвезу, - предложил брат спустя минуты молчания.
  Он выглядел так, словно мой отказ его ничуть не взволновал, впрочем, почему 'словно'? Не думаю, что мое нежелание прощать и общаться хоть как-то сказывалось на его душевном состоянии. То, насколько я ему безразличен, Элион уже продемонстрировал, когда, не дрогнув, оставил в психушке. Я только не понимал, к чему это притворство. Я не был им нужен, так и оставили бы меня в покое.
  Мысли вызывали злость. Я сжал кулаки, сделав очередной глубокий вдох, а затем облегченно улыбнулся: передо мной остановилось такси. Молча, стараясь не показать нетерпения, я устроился в машине и только в ее салоне почувствовал, что становится легче дышать. Ненамного, но все же.
  Бессмысленно разглядывая улицы в окно, я ни о чем не думал. Пытался вернуть ощущение счастья, которое наполняло меня во время звучания симфонии, однако оставался ни с чем. Это казалось несправедливым.
  Я так сильно погрузился в себя, что, когда возвращался в квартиру, чуть не пропустил свертка перед моей дверью. Он был красиво упакован в дорогую, дурманящую знакомым ароматом бумагу. Не было записки с именем отправителя, как и сомнений в том, кто это. Нотки ее парфюма на бумаге говорили больше, чем были способны любые написанные слова.
  Я с удивлением отметил, что дыхание мое несколько сбилось, а руки подрагивали. Так и замерев перед дверью с посылкой в руках, я бессмысленно смотрел на нее, не зная что делать.
  'Выкинуть из головы?', - мелькнул в голове ироничный вопрос.
  Я зашел в квартиру и нерешительно замер перед мусорным ведром.
  'Она всего лишь женщина, глупо бояться', - шептало любопытство, соблазняя развернуть сверток и посмотреть, что прислала мне Дэс.
  В любом случае я всегда мог выкинуть его после того, как удовлетворю свой интерес. Эта мысль казалась мне здравой. Отложив посылку на стол, я налил себе стакан воды и жадно выпил его, а затем отправился в прихожую. От удивления я забыл раздеться, и теперь следы башмаков проходили от самой двери к кухне. Желания убирать не было. Завтра придет домработница и все равно наведет порядок, так к чему напрягаться?
  Я вернулся на кухню, но продолжал оттягивать момент, когда разорву бумагу. Вместо этого принялся разогревать еду, оставленную в холодильнике, сервировать стол в гостиной, где находился камин. Я неспешно поужинал, пригубив немного красного вина. Смокинг давно был скинут на спинку кресла, а рукава рубашки закатаны до локтя. Переодеваться в домашние брюки мне было лень, а вернее, я просто не мог сосредоточиться на подобной мелочи - мысли настойчиво крутились вокруг оставленного в кухне свертка.
  Я задавался десятками вопросов: что она прислала? как узнала мой адрес, если даже репортеры до сих пор не смогли его обнаружить? Не было сомнений, что тут постарался отец. Неспроста мой дом не был типичным, не располагался в центре Лондона и своим множеством квартир делал их жильцов обезличенными. Действительно, я с трудом припоминал, видел ли вообще кого-либо из соседей.
  И к чему оставлять сувениры после той грубости, что я себе позволил? К чему вообще преследовать меня? Обладая всеми теми качествами, что я наблюдал в Дэстини, я удивлялся ее настойчивому увлечению мной. Такие женщины были способны покорять куда более значимые вершины.
  А еще она была опасна для меня. Опасна той гаммой эмоций, что будила при каждой встрече. И будила намеренно. В этом я был уверен.
  - Хватит, - одернул я себя.
  Собрав посуду, я вернулся на кухню и, оставив ее в раковине, вновь подошел к свертку. Я действовал решительно, опасаясь, что могу вновь начать сомневаться. Неаккуратные куски бумаги оказали на полу, а перед моими глазами лежала упаковка чая, того самого, что мы пили при первой встрече.
  Дэстини сделала вполне осознанный подарок. Это был мой любимый сорт, и выбросить его я бы не смог. На какое-то мгновение мне даже показалось, что она находится рядом со мной и улыбается, словно говорит: 'Смотри, Сэмуэль, как много я о тебе знаю'.
  Я не понимал, что чувствовал. Зачарованно вертел чай в руках, находился в прострации, из которой меня вырвал телефонный звонок. Я вздрогнул, подсознательно ожидая, что это Дэс, но оказался неправ: на том конце провода послышался веселый голос Стива. Там, где он находился, гремела музыка, и я разобрал не все слова, но понял, что приятели отдыхали где-то за городом и звали присоединиться.
  - Сегодня не получится, - покачал я головой, впрочем, не чувствуя по этому поводу разочарования.
  Я не считал себя готовым вновь оказаться в центре внимания. Стив все равно назвал адрес и только после обещания подумать отключился. Отложив в сторону чай, который продолжал держать в руках, я решил ни о чем не думать. Не хотелось волновать себя лишний раз, зато появилось желание, которое отсутствовало у меня последнее время, - что-нибудь написать.
  За смешиванием красок и нанесением то нерешительных, а то жесткий, уверенных мазков я не заметил, как прошло время, и очнулся лишь поздней ночью, с интересом глядя на изображение на холсте. К собственному удивлению, я не был разочарован тем, что написал. Не шедевр, конечно, но уже не так безнадежно, как прежде.
  Я искренне улыбался, гадая, что послужило причиной такому всплеску вдохновения. Концерт? Дэстини? Ее подарок? Впрочем, это не имело значения, единственное, что было важно - результат.
  Я не стал скрывать своей радости и на следующий вечер, в разговоре с доком, поделился эмоциями.
  - Она полностью удовлетворила тебя, Сэм? - Наклонив голову, Брайан внимательно смотрел на меня.
  - Вполне. - Время нашей консультации подходило к концу, и это был еще один повод моего хорошего настроения. - Во всяком случае, мне не хочется ее выбросить.
  - Что ж, это хорошо. Больше нет проблем со сном? - Док так резко сменил тему, что я растерялся.
  - Нет, кошмары больше не снятся. Слушайте, доктор Аттмуд, я не хочу этого обсуждать сегодня, окей?
  - Как не захотел возвращаться к рассказу об Оливии, - кивнул док. - Сэмуэль, чего ты боишься?
  Я молчал, отказываясь комментировать что-либо.
  - Наше время вышло. - Слова не звучали доброжелательно, но это не волновало меня. Поднявшись с кресла, я, стараясь не спешить, покинул кабинет Брайана. Прощаться не стал, чувствуя обиду от того, что он решил испортить мне настроение. Неужели так сложно было не затрагивать эту тему какое-то время?
  Морозный воздух помог мне успокоиться, а перед дверью квартиры ждал очередной сюрприз. На этот раз Дэс прислала коллаж с моими работами и снова оставила без записки. Я не смог выбросить и этот подарок, как и следующие, и уже спустя неделю был обладателем своеобразного рассказа моей жизни. Эта женщина словно хотела показать, как хорошо она меня знает и даже понимает. Никакие разумные доводы не помогали мне эмоционально отстраниться, я стал ждать ее посылок, гадая, что она пришлет мне в этот раз. Это было очень странное чувство, которое никак не выходило описать, поэтому, когда Дэстини прислала приглашение на 'чаепитие у озера', я не смог побороть соблазн и приехал в указанное место.
  Это был все тот же ресторан, все в том же парке. Ничего не изменилось, даже столик был прежним. Лишь мы с Дэс поменялись ролями: на этот раз именно я подсаживался к ней.
  - Заставляешь девушку ждать, Сэмуэль. - Дэстини не скрывала характера, и это нравилось мне, как и то, насколько дорого выглядела эта девушка в самой обычной черной футболке.
  - А ты все никак не желаешь оставить меня в покое, - парировал я, присаживаясь рядом.
  Мне не пришлось уговаривать себя прийти сюда, более того, я ждал встречи и от того чувствовал себя неуверенно. Конфликт разума и эмоций выливался в отнюдь невежливое общение с Дэс. Я даже надеялся, что подобная грубость оттолкнет ее, но, как видно, сильно недооценил целеустремленности этой женщины.
  - Не я заставила тебя прийти, Сэм. - Чуть наклонившись, Дэстини оперлась подбородком о руки, без стеснения разглядывая меня. - Признайся хотя бы себе, ты увлечен не меньше меня.
  - Скорее удивлен. Откуда ты так много обо мне знаешь?
  - Что именно тебя интересует? Откуда я знаю о твоей карьере, пристрастиях? - Я тонул в ее глазах, чувствуя, как ее голос с легкой хрипотцой завораживает меня. - Знаю про любимый сорт чая и любовь к филармонии? Или тебя интересует личная жизнь, Сэм? Семья, любовницы, а может...
  Дэстини замолчала. Протянув руку, коснулась моей скулы и неуловимо заставила придвинуться ближе, чтобы уже на ухо сказать фразу, сравнимую для меня с ушатом холодной воды.
  - ... а может тебе интересно, не знаю ли я о твоей болезни и том, где на самом деле ты был в последнее время?
  Резко отшатнувшись, я зло посмотрел на нее, надеясь, что не выглядел таким растерянным, каким почувствовал себя. Я отчаянно не хотел быть слабаком в ее глазах.
  - А может, мне интересно с чего ты так пристально следишь за моей жизнью?
  Я не видел своего отражения, но отчего-то был уверен, что смог изобразить насмешку. Не малую роль в этом сыграло то, как уверенно звучал мой голос. Мысленно ругая себя за чрезмерную порывистость, внешне я старался быть в меру расслабленным.
  - Что ты хочешь от меня, Дэс?
  - Тебя.
  - Зная о моей болезни и лечении? - Я не смог скрыть скепсиса.
  - Я однажды говорила тебе, что люблю риск.
  - А я однажды говорил, что риску не место в моей жизни.
  - Кто внушил тебе эту мысль? - насмешливо приподняв бровь, Дэстини коснулась пальцами моей щеки. - Чьи это мысли, Сэм? Врачей? Брата? Окружающих? Ты прекрасен в своем горячем нраве, не позволяй им делать тебя безликим.
  Дэс подмигнула мне. Улыбнувшись, она оставила меня одного, пообещав скоро вернуться и предложив подумать над ее словами. Я же учился дышать, потому что ее слова не просто попали глубоко в меня, они перевернули все внутри. Выбили почву из-под ног.
  Повернув вслед за ней голову, я понял, что не являлся единственным, кто наблюдал за ней. Мужчины в ресторане тоже проявляли внимание, окидывая мою спутницу жадным взглядом, и я не мог их винить за это: Дэс умела себя подать. В ее осанке, ее походке, ее взгляде и каждом жесте было так много уверенности и соблазна, что не реагировать было невозможным. Она не казалась юной, но и не была слишком взрослой. Она сбивала меня с толку. Она будила меня, и это не только пугало, но и затягивало. Интриговало.
  Я так увлекся собственным диссонансом, что не сразу заметил, что больше не был один за столиком.
  - У тебя пришибленный вид. - Вместо приветствия Роберт окинул меня внимательным взглядом. Я не заметил, как он появился здесь. Он был последним человеком, не считая родни, с кем бы я желал сейчас находиться, но прогнать его не поворачивался язык: что бы не творилось внутри меня, внешне мы продолжали оставаться приятелями.
  - Задумался, - как можно небрежней пожал я плечами и откинулся на спинку стула. - Ты один?
  - И такое случается, - усмехнулся Роб. Мне не понравилась его улыбка.
  Откровенно говоря, ничто в Роберте мне сейчас не нравилось. И больше всего меня нервировало то, что придется знакомить его с Дэстини. Это было странно, но мне не хотелось делиться нашим общением ни с кем. Не хотелось отвечать, как мы познакомились и что нас связывает. Я вообще не желал говорить о Дэс с кем-либо.
  Я косился в сторону туалетов, пальцы постукивали по столу, а губы складывались в искусственную улыбку. Роб что-то говорил, и я кивал, словно слушал его, на самом же деле я не смог бы повторить ни одного его слова.
  - Ты кого-то ждешь? - Фраза заставила меня обернуться.
  - Приятельницу.
  С пониманием кивнув, Роберт наклонился ближе, словно в предвкушении подробностей, однако я не стремился утолять его любопытство. Я кинул взгляд на часы и снова в сторону туалета.
  'Почему Дэс не возвращается?'.
  Это казалось мне странным. Она бы не стала исчезать не попрощавшись. Хотя, кого я обманывал? Именно так Дэс и поступала с первой нашей встречи. Но оставить меня предположительно одного в ресторане, куда сама же и пригласила..?
  Я усмехнулся, покачав головой. Усмехнулся потому, что вполне допускал такую возможность. С каждым новым мгновением я все отчетливей понимал, что Дэстини ушла. Разбередила что-то внутри меня и оставила одного.
  'Обдумать ее слова', - пропищал противный голос в голове.
  А было ли над чем думать?
  Я не хотел размышлять над этим сейчас. Пояснив Роберту, что не могу больше составлять ему компанию, я поднялся из-за стола и покинул ресторан. Из-за прерванной встречи я чувствовал неудовлетворение. Так необычно было вновь желать видеть кого-либо, и то, что сейчас я хотел видеть именно Дэс, казалось удивительным.
  Домой я вернулся со смешанными чувствами и долго стоял на балконе, не зная, чем себя занять. Бутылка вина составляла мне компанию. И если задуматься, только она и могла ее составить. Больше не было никого в моей жизни, кому бы я хотел позвонить, с кем мог бы разделить подобный момент. Эта мысль опустошала.
  Тряхнув головой, я заставил себя сосредоточиться на улице, деревьях, проезжающих мимо машинах, однако чувствовал себя так, словно все внутри меня выпотрошили, оставив лишь оболочку, которую необходимо было наполнить. Вот только я не знал чем. Я просто понимал, что больше не мог быть один. Не мог терпеть это ноющее чувство тоски во всем теле. От кончиков пальцев она проникала в самую глубь меня. Я не знал, откуда она взялась, но хотел избавиться от нее.
  Не особо задумываясь над тем, куда пойду, я схватил пальто и выскочил на улицу. Я бродил по переулкам так долго, что начали болеть ноги, но все еще не хотел возвращаться домой. Мысль посетить паб пришла ко мне неожиданно, и я не стал противиться. Не стал взвешивать все 'за' и 'против'. Я просто зашел в первое же заведение на своем пути и окунулся в гам голосов, пьяного смеха и музыки.
  Напитки сменялись с поразительной скоростью, и спустя какое-то время я почувствовал веселье. Сложно было не заразиться им в подобной атмосфере. Смеясь с каким-то незнакомцем, я сам не заметил, как оказался в компании, как вступил в дискуссию по вопросу, о котором завтра и не вспомню. Это казалось так правильно - пить и вести диалог с людьми, не ожидающими от тебя ничего. Впервые с того момента, как вернулся в Лондон, я чувствовал, что не просто наблюдаю за жизнью, а принимаю в ней участие. Внутри разгорался приятный жар, и я поощрял его.
  - Не хочешь потанцевать? - раздался с боку задорный голос.
  Это была невысокая блондинка. Она очаровательно улыбалась в ожидании ответа.
  - Не танцую. - Я ухватил ее за руку и притянул к себе. - Но от компании не откажусь.
  - Санти, - еще шире улыбнулась девушка, присаживаясь рядом, - а ты?
  - А я не знаю, кто я теперь, - я рассмеялся, поражаясь ужасу своих слов. Они были правдой. - Ты можешь называть меня, как пожелаешь.
  - Не знать, кто ты - возможность начать все с чистого листа, - рассмеялась вместе со мной Санти. - Тебе повезло, если ты не любил того себя, каким был прежде.
  А я не любил? Это было бы ложью, я наслаждался прежним собой.
  'Чьи это мысли, Сэм?', - всплыл в голове вопрос Дэс. - 'Не позволяй им делать тебя безликим'.
  Я в очередной раз отмахнулся, устав от сомнений.
  - Не хочешь уйти отсюда? - повернулся я к девушке.
  Она кивнула, и мы покинули паб. На улице стало совсем темно, а мысли в голове не желали оставлять меня в покое. Наутро я не смог бы вспомнить, кто первый приблизился, но думаю, что все же это был я. Я поцеловал Санти вначале в попытке спрятаться от мира, а затем уже увлекшись. Прижав ее к стене, я не стеснялся гладить ее тело, чувствуя отклик. Длительное воздержание дало о себе знать быстрым возбуждением. Я напирал, вжимал девушку в себя, не отвлекаясь на ласки. Руки скользнули под ее кофту, и приятное ощущение чужой кожи сделало меня более пьяным, чем любые напитки.
  - Пойдем.
  Сил терпеть не было. Я просто хотел разрядиться физически и морально, а потому, не особо заботясь, зашел в первый темный переулок, откуда нас не могли увидеть случайные прохожие, и вновь прижал Санти к стене. Ее губы уверенно отвечали моему напору, я сжал в кулак ее волосы, второй рукой скользнув под юбку и убедившись, что девочка была готова. Одно движение, и она стоит лицом к спине, а ее попка обнажена.
  - Полегче, - вскрикнула Санти, но это лишь раззадорило меня.
  Я всегда тяготел к острому, даже несколько жесткому сексу, и будь иная атмосфера, место и настроение, я бы долго играл с ней, прежде чем войти, но сегодня мне было не до этого. Сегодня я был тороплив и жаден.
  Расстегнув брюки, я вошел одним резким толчком, улыбнувшись, когда девушка ахнула. Это было неописуемое наслаждение. Одна рука все так же продолжала путаться в волосах Санти, заставляя ее нагибаться ниже, второй я крепко сжимал ее бедро, делая резкие сильные толчки. Они были размеренными и глубокими.
  Кажется, Санти что-то шипела, но мне было все равно. Процесс полностью поглотил меня и, к моему сожалению, оказался недолгим. Чувствуя скорую разрядку, я успел выйти и кончить ей на спину.
  Санти выскользнула из моих рук, повернувшись, и я бы мог позволить ей уйти, но отголоски былого тщеславия не давали смириться с мыслью, что она не была удовлетворена, именно поэтому я вновь повернул ее к стене, игнорируя попытки вырваться, и крепко прижал к себе. Все происходило в тяжелой тишине, нарушаемой лишь нашим дыханием. Я уверено работал пальцами, намереваясь непременно довести девочку до оргазма, она же не оставляла попыток соскочить и вырваться, пока наконец не начала поддаваться навстречу и тяжело дышать. Это позволило мне несколько ослабить хватку. Пробравшись свободной рукой ей под лифчик, я то крепко сжимал, то потирал набухший сосок. Мне хотелось укусить его, но это не представлялось возможным сейчас. Санти начала тихо постанывать, словно старалась сдержаться, и это родило во мне желание заставить ее кричать. Пальцы нащупали клитор. Я действовал резко, грубо, но умело и добился своего. В тот самый момент, когда она закричала, я почувствовал себя победителем.
  Тяжело отдышавшись, Санти окинула меня рассеянным взглядом, в котором зарождалась злость. Лихорадочно поправив одежду, она оттолкнула меня и выскользнула из подворотни, крикнув на прощание, что я придурок. Что ж, возможно она была права, но зачем тогда было покидать со мной паб и недвусмысленно отвечать на поцелуи? Порой я не понимал женщин.
  Я устало привалился к стене, не чувствуя того облегчения, на которое рассчитывал. Если быть откровенным, я чувствовал себя все таким же пустым, и единственным плюсом оказалась физическая разрядка. Больше не желая торчать на холоде, я поправил одежду и отправился домой. После душа сон мгновенно сморил меня. Я чувствовал себя уставшим и разбитым, а потому, когда настойчивый звонок в дверь заставил меня подняться с кровати, заочно ненавидел своего гостя.
  Я хмурился, открывая дверь. Подсознательно я ожидал увидеть Элиона и приготовил для него не самые ласковые слова, но ограничился лаконичном 'катись к черту', о котором тут же пожалел, стоило увидеть насмешливо приподнятую бровь и лукавую улыбку.
  За дверью не стоял Эл, и это не он разбудил меня. Прямо передо мной стояла Дэстини.
  
  Глава 7
  
  - К черту? Уверен? - Она тихо рассмеялась, скользнув по мне заинтересованным взглядом. - Ты ждал меня, Сэм?
  Я не стал опускать глаза, чтобы убедиться, что стоял в одних спальных штанах и утренний стояк так же никуда не исчез. Облокотившись на косяк двери, я сложил руки на груди, отгоняя мысль, что так смогу продемонстрировать не только пресс, но и мускулы рук.
  - Что ты тут делаешь?
  Спрашивать о том, как она нашла мою квартиру, после всех присланных подарков, было глупо.
  - Собираюсь пригласить тебя на прогулку. - Дэс еще раз окинула взглядом мой обнаженный торс и двусмысленно улыбнулась. - Либо зайти в гости...
  У меня нещадно болела голова, и мучило похмелье, я не был уверен, что хорошо выглядел, в то время как сама Дэстини лучилась свежестью и ухоженностью. Белая рубашка, застегнутая под горло и высокая, подчеркивающая тонкую талию и красивый изгиб бедер, юбка, казались мне безумно элегантными. Я не отдохнул за ночь, чувствовал себя разбитым. И я все еще не забыл, как эта женщина оставила меня одного в ресторане. С каждой новой мыслью мое и без того не радужное настроение становилось более хмурым.
  - Катись к черту, Дэс, - устало попросил я.
  Оттолкнувшись от косяка, я вернулся в квартиру, не заботясь о том, последует ли моя гостья за мной.
  - И оставить тебя в покое? - Дэстини рассмеялась, словно услышала безумно забавную шутку. - Не так просто, Сэми.
  Я не стал реагировать на то, как она произнесла мое имя. В данный момент я не считал себя способным на какой-либо диалог, и уж точно не был готов общаться с Дэс. Мне нужен был душ, нужно было смыть усталость. Я чувствовал, что она идет следом, но не оборачивался. Зайдя в спальню, скинул штаны, и голым направился к ванной. Смешок Дэстини раздался мне в спину, а затем хлопнула дверь: видимо девушка решила оставить меня в одиночестве хоть ненадолго.
  Холодные струи, потоком обрушились мне на голову и плечи и заставили вздрогнуть. Упершись рукой в стенку кабинки, я, молча, привыкал к жаляще холодной воде, чувствуя, как постепенно начинаю просыпаться. Мне не хотелось выходить, пока я не соберусь с мыслями, потому я взял гель и задумчиво следил как он вытекает мне на руку. Массируя плечи, шею, я закрыл глаза и словно вновь оказался в переулке с Санти. Легкое чувство вины кольнуло меня. Черт, я повел себя как осел, и если быть откровенным, и в этом винил Дэстини: ее провокации не прошли бесследно.
  Смыв гель, я налил шампуня, с удовольствием массируя голову и особенно виски. Несмотря на то, что замерз, я почувствовал себя на порядок лучше, особенно когда избавился от неприятного вкуса во рту. Не знаю намеренно ли я вновь надел только спальные штаны, но на кухню я вышел именно так и удивленно замер, не понимая происходящего. Дэстини не было, зато за столом с чашкой чая, и по запаху я понял, что это был именно тот, что прислала мне Дэс, сидел Элион.
  - Неразумно оставлять дверь нараспашку, - покачал головой брат, а затем сделал глоток.
  - Какого черта? - Слова вырвались сами, но я и впрямь был возмущен. Я не открывал упаковку, не заваривал чай, и не мог понять с чего Элион решил что может хозяйничать на моей кухне.
  - Как минимум к тебе могли зайти воры, - словно слабоумному пояснил мне Эл.
  - Я не про дверь. - Я оглянулся. - И где Дэстини?
  - Дэстини?
  Слова брата донеслись мне в спину, так как я вышел из кухни в поисках девушки. Ни в одной из комнат ее не было и я не знал что было сильнее: удовольствие от того, что она не столкнулась с Элионом, либо раздражение, что вновь оставила меня.
  - Сэм, кого ты ищешь?
  - Ты не встречал здесь девушки? - решил все же уточнить я. - Брюнетка среднего роста с голубыми раскосыми глазами и отвратительным характером, - пояснил на недоуменный взгляд Эла. Тот только головой покачал. - И какого черта ты заварил мой чай?
  Я не понимал, почему это так задело меня, но никак не мог избавиться от раздражения.
  - Он уже был заварен. - Элион внимательно смотрел на меня, словно старался что-то определить. - И в доме не было никакой девушки.
  Я не хотел продолжать спор. Заварила свой первый презент и смылась? Ну и плевать я хотел.
  - Что ты тут забыл? - вновь переключил я внимание на брата. Хотелось добавить 'так рано', но пока искал Дэс, я обратил внимание на время, с удивлением поняв, что на дворе стоял полдень.
  - Не хочешь выбраться посидеть где-нибудь?
  Я невольно усмехнулся. Второе предложение за день. Похоже, я вновь становился популярным.
  - Давай откровенно, - посмотрел я на Элиона, - мы оба знаем, что после случившегося, я не питаю каких-либо иллюзий о вашем отношении ко мне, и сам не жажду проводить с вами время. Так зачем зря навязываться друг другу? Не считаешь, что несколько опоздал с игрой в заботливого брата?
  Эл хмуро и как-то устало посмотрел на меня, но я только фыркнул. Я был так раздражен сейчас, что просто не хотел надевать маски и создавать иллюзию дружелюбия. И меня не прекращала мучить жажда.
  - Ты дурак, Сэм, если считаешь, что мне нет до тебя дела. - Я не хотел его слушать. Наливая в стакан воды, я молча усмехался, всем своим видом показывая что именно думаю о его словах.
  Не особо заботясь о том, можно ли смешивать мои лекарства с таблеткой от похмелья, я проглотил все разом, а затем налил себе еще один стакан. Элион молчал, но сколько же неодобрения было в его взгляде. Он был властным сильным человеком, и полагаю, продолжал воспринимать меня как незрелого ребенка. Раньше это раздражало, теперь же не заботило совсем, а единственным желанием, которое я испытывал, видя его либо отца, было сделать им так же больно, как когда-то было мне.
  - Слушай, Сэм, твоя болезнь не меняет того, что ты мой брат и дорог мне. Я виноват, что вовремя не понял что с тобой, но это не повод отстраняться от семьи.
  О, да нас пробило на серьезный разговор?
  Я насмешливо приподнял бровь, опершись о кухонный стол и глядя брату прямо в глаза. Руки сжимались в кулаки, и я спрятал их в карманы.
  - Ты запер меня в психушке. - Оказывается, я так давно желал бросить это обвинение ему в лицо, такое облегчение я испытал, сказав это.
  - Ты был невменяем и не оставил мне выбора.
  - А ты его искал? - я рассмеялся. Искусственно и натужно, но это помогло не обращать внимания на болезненные эмоции глубоко внутри. - Нет, ты испытал облегчение, избавившись от обузы, так теперь моя очередь, Элион. Теперь ты и отец обуза для меня, мешающая мне жить дальше, и я не прочь избавиться от вас.
  - Ты ведешь себя глупо и по-детски эгоистично. Когда ты уже повзрослеешь, Сэмуэль? - Элион повысил голос. Не на много, но при его обычной непробиваемости это было сродни крику. Словно я, наконец, нащупал нужное место, через которое мог его задеть.
  - Ну так и не трать свое время на меня.
  Эл усмехнулся, покачав головой. Отставив пустую чашку, он подошел ко мне совсем близко, так что наши глаза встретились.
  - Не думай, что я когда-нибудь брошу тебя одного, Сэми. - Слова звучали спокойно и уверенно. Быстро же он взял себя в руки. - Я не знаю, чем ты так раздражен с самого утра, но что бы ты не говорил, я не исчезну.
  Он отошел от меня, и захватив свое пальто, направился к выходу.
  - Моего терпения хватит, чтобы дождаться того дня, когда ты сможешь отбросить эгоизм и трезво посмотреть на вещи. Не сомневайся.
  Брошенные на прощание слова задели. Сжав зубы, я взял стакан, в очередной раз собираясь налить воды, но руки подрагивали, а внутри давило непонятное чувство. Дыхание стало глубоким и прерывистым, словно я задыхался. С непонятным стоном я бросил стакан в стену, словно со стороны слушая звук падающих на пол осколков, а затем и вовсе закрыл глаза, до боли сжав столешницу руками. Я не знал как долго так стоял, но со временем смог успокоиться и, налив себе чашку чая, направился на балкон. Мне необходим был воздух.
  - Полагаю, брат не является твоим кумиром.
  От этого хриплого голоса, произнесенного непривычно серьезным тоном, я замер. Дэстини была здесь - в единственном месте, где я не проверил, когда искал ее. Стоя на балконе, она держала почти пустую чашку в руках и внимательно смотрела на меня.
  - Тебя не учили, что подслушивать некрасиво? - Я не понимал, что чувствовал от осознания, что она не сбежала.
  - Меня учили, что вмешиваться в чужие разборки, и особенно семейные, некрасиво. - Дэс пожала плечами, подмигнув мне.
  Поставив чашку, она сократила разделявшее нас расстояние. Ее руки легли на мою грудь, скользнули к плечам и в конце обняли за шею.
  - Ты удивительный, Сэм, - она шептала едва касаясь моих губ. Благодаря каблукам, мы были почти одного роста. - Ты притягивал меня с того момента, как я увидела твои работы, и ты не осознаешь, насколько много в тебе скрыто контрастов. - Кончиком носа Дэстини скользнула по моей щеке к уху. - Я видела так много талантливых людей, но ты...ты выше их всех и позволяешь родным глушить это. Прятать, скрывать себя настоящего.
  Ее голос, слова, касания, все завораживало. Я не заметил, как прижал ее ближе, опасаясь едва уловимого, неуверенного чувства, что встретил человека, способного меня понять и принять. Я не знал чему верить, но больше не хотел отталкивать Дэстини.
  - Пей лекарства, но будь собой, Сэм, - чуть громче произнесла Дэс. Ее пальцы скользнули к моему затылку, перебирая все еще влажные после душа волосы. Я наклонился ниже, в предвкушении. - Тебе больше не нужны маски. - Дэс посмотрела мне прямо в глаза, проникнув в самую душу, - никогда не были.
  Наклонившись, я поцеловал ее, и это было удивительно. Словно она подходила мне, хотела того же. Поцелуй всего секунду был нежным, мгновенно превратившись в жадный, ненасытный. Дэстини не уступала мне в напоре, сжимая в кулак мои волосы, в то время как я теснее вжимал ее в себя. Это так отличалось от вчерашнего случайного траха, потому что я осознавал кого целую, и хотел именно ее. Совершенно отличаясь от поцелуя с Лив, я все же испытал похожее удовольствие и когда эта мысль пришла мне в голову - испугался.
  - Что? - удивилась Дэс, когда я резко отстранился, в панике глядя на нее.
  Она не Оливия. Не Оливия. Нет.
  - Ты не боишься меня, скажи это, - потребовал я, схватив Дэстини за руку.
  Рассмеявшись, Дэс покачала головой, и снова приблизилась. Ее рука коснулась моего лица.
  - Сэмуэль, посмотри на меня. Похоже, что я боюсь?
  - Поверь, я могу быть пугающ, - мои слова звучали серьезно, но она словно не слышала, продолжая улыбаться.
  - А еще ты можешь быть дико сексуален, особенно когда так нависаешь надо мной.
  В удивлении, я понял что и в самом деле навис над ней, словно стремился подавить, запугать. И все же я не стал отстраняться.
  - Тебе понравится то, как сексуален я могу быть. - Это было обещанием, которое я был готов исполнить немедленно, но Дэс выскользнула из моих объятий, и вернулась в комнату.
  - О, я не сомневаюсь, - она направлялась к двери, и я послушно следовал за ней, недоумевая. - Жаль, что придется отложить это на потом. - Захватив свое пальто, Дэстини легко коснулась моих губ в поцелуе и выскользнула в подъезд. - Меня ждет работа, Сэм. Постарайся в следующий раз не тратить наше время впустую. Кстати, у тебя сексуальный зад. - Она крикнула это так громко, что наверняка слышали соседи.
  'В следующий раз'.
  Вероятно, я улыбался как конченый дебил, но провожая скрывшуюся в лифте женщину взглядом, не мог остановиться. Возвращаться в постель не хотелось, и, переодевшись, я вышел на улицу. На этот раз я не бесцельно бродил по городу, а направился в галерею, сам не понимая зачем. Просто захотелось разнообразить жизнь тем, что раньше мне нравилось. Я с любопытством просматривал чужие работы, и хоть и находил в них что-то интересное, продолжал считать, что на фоне моих они были безвкусицей. Эта мысль приносила удовлетворение. Сменяя зал за залом, я все ближе подходил к тому, где должны были быть выставлены картины, написанные мной. Я не знал наверняка, не убрали ли их, и заходил с сильным волнением, которое сменилось легким возбуждением, стоило понять, что они по-прежнему украшали стены. Их стало меньше, а значит, они продавались, имели успех. О том, что процесс контролировал Элион, я старался не задумываться, потому что не желал быть ему благодарным.
  Зато теперь не стоило думать, что я жил на семейные деньги. Не то, чтобы меня это вообще заботило, но осознавать собственную самостоятельность было приятно.
  - Мистер Хэйг, - раздался из-за спины удивленный голос. - Добрый день.
  Обернувшись, я встретился взглядом с управляющим галереи. Кажется, он не был уверен в том, чего стоило от меня ожидать, и я не мог винить его в этом: в прошлое посещение я сорвал со стены свою лучшую работу, а затем сжег ее неподалеку от галереи. Полагаю на месте управляющего, я бы смотрел на себя с не меньшим волнением.
  - Смотрю, мои работы имеют успех. - Я сказал это так, словно мне было все равно.
  - На ваши работы большой спрос. Не планируете ли вы выставить что-то новое?
  - Не сейчас, Джон, - отмахнулся я, снова вглядываясь в оставшиеся на стене полотна. - Кто их купил?
  - Все имена мы предоставили вашему брату, но я могу сделать копии.
  Я хотел ответить положительно, но затем передумал. Кто-то владел частицей моей души, и, подумав об этом, я пришел к выводу, что не желал знать, кто это был.
  - Не стоит. Пусть этим занимается Элион.
  Скрыв усмешку, я кинул прощальный взгляд на работы, и молча покинул зал. Время летело удивительно быстро. Казалось, еще недавно я был раздражен утренним посетителем, а уже сейчас я мог опоздать на встречу с Брайаном. Сегодня мы договорились провести консультацию в месте, ассоциирующимся для меня с детством. Это был компромисс: я не хотел находиться в помещении, и не обращал внимания на то, как похолодало на улице, док же не желал мерзнуть на какой-либо площади. Мы решили сделать пару кругов на колесе обозрения, и отцу пришлось выкупить все двадцать пять мест, что были в одной капсуле. Во всяком случае, я так думал, сомневаясь, что доктор Аттмуд стал бы спонсировать мои прихоти.
  - Ты выглядишь довольным, - отметил док, когда мы устроились на месте.
  Я согласно кивнул, впитывая виды, только начинающиеся открываться за стеклами капсулы. Ему я тоже не желал говорить о Дэс.
  - Я был в галерее, - признал я вместо этого, - почти все мои работы проданы.
  - Это удивляет тебя?
  - Нет, - от пришедшей в голову мысли я рассмеялся. Я смотрел на открывающийся передо мной Лондон и смеялся. Возможно, это состояние можно было назвать счастьем. - Думаю, после той выходки с поджогом я стал достаточно популярен и пикантен, а уверенность в том, что люди успеют купить мои картины, прежде чем я не уничтожу и их, стала ничтожна и подтолкнула к скорейшему приобретению, - пояснил я на заинтересованный взгляд Брайана.
  - Интересная теория. - Док внимательно смотрел на меня, но мне было все равно. Поднимаясь все выше, я словно скидывал оковы масок, и не хотел прятать за ними свое хорошее настроение. - Скажи, Сэмуэль, раз уж ты сам вспомнил о сожженной работе, что тобой руководило?
  - Плохие эмоции, о которых я не хочу говорить сегодня, - я перестал улыбаться, вспомнив, что это не детская прогулка, какие бы красивые виды нас не окружали, а консультация с психологом. - Давайте лучше расскажу предысторию этой работы, вы ведь знаете, что на ней было изображено?
  Я приближался к концу нашей с Лив истории, и словно переживая ее заново, чувствовал как становится легче. Возможно потому, что пустоту, образующуюся после каждого нашего разговора, заполняла собой Дэстини, не позволяя погружаться в уныние. Воспоминание о ней снова заставило улыбнуться и почувствовать себя неуверенным. Было страшно пускать ее в свою жизнь и надеяться что именно она понимает меня, но я хотел попробовать. Я старался убедить себя, что Дэс не боится меня сейчас, и не станет бояться в будущем, что она не...
  - Оливия. - Я вздрогнул от голоса доктора, резко обернувшись к нему. Сердце забилось чаще.
  - Что вы сказали?
  - Что на картине была изображена Оливия, - повторил Брайан. - Или я ошибаюсь?
  Нет, он был прав, просто на мгновение мне показалось, что док смог прочесть мои мысли и закончил фразу за меня. От этого становилось неуютно.
  'Какие глупости, Сэм', - одернул я себя, заставив сосредоточиться на нашем диалоге.
  - Все верно. - Я вновь отвернулся к стеклу капсулы, однако больше не видел ничего, утонув в воспоминаниях. - Я не стану говорить о навалившейся на меня депрессии после побега Лив, - поежившись, я глубоко вздохнул. Доктор Аттмуд же молчал, а его внимательный взгляд я чувствовал всем телом. - Скажу лишь что было похоже на то, что из меня высосали жизнь, и оставили слоняться по квартире, при этом не испытывая ни к чему интереса. Я провел неделю в таком состоянии. Знаю, что недолго, но на тот момент, как депрессия сменилась маниакальной фазой, Оливии оставалось всего восемь дней жить в Лондоне и это волновало меня.
  
  Год назад.
  
  В тот день Элион, практически насильно вытащил меня из дома, посоветовав не угасать из-за какой-то девчонки. Я слушал его вполуха, послушно следуя за ним по площади, как взгляд мой зацепился за, до боли знакомое, пальто. Это была она - Оливия торопливо куда-то шла и на губах ее играла улыбка. Я же как при первой встрече просто замер и любовался ей. Было такое ощущение, словно в одно мгновение пелена спала с глаз и я очнулся.
  Сорвавшись с места, я легко догнал ее, а вслед за мной примчался и Эл.
  - Сэм? - Лив растерянно улыбнулась.
  Я продолжал молчать, любуясь ей. Такое множество чувств сразу после апатии сбивали меня с толку и, откровенно говоря, я был растерян и встревожен. Я не знал что ей сказать, но уверенность что мы будем вместе снова росла в душе.
  - Неспроста судьба нас постоянно сводит, - озвучил я пришедшую в голову мысль.
  - Что ты...
  - Я так полагаю, Оливия Берч, - перебил Лив Эл, протянув ей руку.
  - Верно, а вы должно быть Элион, старший брат Сэма?
  Эл согласно кивнул. Поцеловав ее руку, он повернулся ко мне с явным удивлением во взгляде. В нем так и читалось, что брат не мог взять в толк, что в такой простой девушке могло меня так зацепить. Я отмахнулся от него, вновь сосредоточив внимание на Оливии. Между нами повисло молчание, которое совсем не напрягало меня, и кажется, смущало Лив.
  - Что ж, рада была встрече, - улыбнулась она, отступая на шаг, - но, к сожалению, я тороплюсь. Тин наверное заждалась, а этого она не любит больше всего.
  Еще раз улыбнувшись, она развернулась и ушла. И мне даже показалось, что шаг ее стал быстрее чем прежде.
  - Тебе не понять, - отмахнулся я от выжидательного взгляда брата, когда Лив скрылась за поворотом.
  - Не спорю.
  Он усмехнулся и предложил продолжить прогулку, которая к моему удивлению становилась интересной и мне, и к тому моменту, как мы решили разъехаться по домам, я чувствовал себя наполненным энергией.
  Встреча с Оливией не покидала моей головы весь вечер. Ночью она мне снилась. Стоя под душем, я вновь представлял как напишу ее, обнаженную и прикрытую лишь лоскутком шелка. Это становилось навязчивой идеей, но прежде мне было необходимо снова увидеть Лив. И каково же было мое разочарование, когда в галерее сказали что ближайшие дни Оливия здесь не появится, однако под натиском моего упрямства и настойчивости, а так же известного имени, управляющий пошел на уступку и дал ее телефон и адрес.
  Я не стал откладывать нашу встречу в долгий ящик. Купив букет цветов, я как раз подходил к нужному дому, когда увидел ее в компании незнакомого мне парня.
  Меня словно ударили.
  Она стояла там и смеялась над шутками другого. Она не отстранилась, когда он убрал прядь волос ей за ухо. Я испытал такую ревность, что начал дрожать.
  Отшвырнув букет, я достаточно быстро преодолел расстояние между нами и без предупреждения ударил ее спутника. Как человек творчества, я не считал себя хорошо подготовленным к драке, вот Элион мог гордиться бойцовскими навыками, но не я, однако мой соперник, а иначе я его воспринимать не мог, не устоял на ногах. Возможно, мне помогла неожиданность удара.
  - Сэм, что ты делаешь?! - То, с каким испугом смотрела на меня Оливия, начинало злить.
  - Это так ты не готова строить отношений, Лив? - я сорвался на крик.
  Я сжимал кулаки от ярости, наблюдая, как она наклоняется к другому парню. Кажется, тот хорошо ударился головой об асфальт и потерял сознание.
  - Ты идиот, Сэм. - Лив погладила его по волосам. Таким же рыжим, как у нее. - Это мой кузен. Пол, ну очнись.
  Угрызения совести мгновенно сменили ярость, и я наклонился чтобы помочь, но Оливия отшатнулась.
  - Отойди, - она выставила вперед руки, в панике глядя на меня. - Уйди, Сэмуэль, слышишь?
  - Но...
  - Я боюсь тебя.
  Я отмахнулся от этих слов. Конечно она была встревожена, ведь Пол не приходил в сознание, но с чего ей было меня бояться? Мы ведь идеально подходили друг другу.
  - Оливия, - начал было я, но Лив не дала мне сказать.
  - Нет, - она так энергично качала головой, словно от этого зависела ее жизнь. - Нет, Сэм, я не хочу ничего слышать. Просто оставь меня в покое. Уходи.
  Я не желал уходить. Я не понимал, почему она просила меня об этом, почему не хотела принимать помощи. Пол застонал, и ее внимание вновь перешло на него, а я же не мог отвести взгляда от Лив.
  Она не хотела меня прогонять, просто растерялась. Просто переживает что скоро уедет. Конечно это так, ведь Оливии не из-за чего было бояться меня.
  - Что за черт? - привлек меня посторонний стон.
  Сосредоточившись, я обнаружил, что Пол очнулся и теперь старался подняться. Оливия помогала ему, а я оставался безучастен. Должен ли я был сожалеть? Возможно. Однако всем, что я чувствовал сейчас, была радость от того что на мою Оливию никто не посягал. Я позволил им скрыться в стенах дома, но не торопился покидать этой улицы. Мне нужно было как-то доказать Лив серьезность собственных чувств. Так, чтобы никто не усомнился; чтобы она больше не смогла отрицать нашей связи.
  В поисках идеи, я обошел ее дом, с интересом разглядывая каждую деталь. Мне хотелось попасть внутрь, узнать о ней больше, но в данный момент это казалось невозможным.
  Я уже собирался оставить их, как на втором этаже зажегся свет, и из-за неприкрытого шторами окна стал виден силуэт Оливии. Она делала что-то незначительное, возможно искала таблетку для Пола, либо просто зашла в комнату, но перед моими глазами встала картина того, как она скинет свою одежду и направится в душ.
  Я загорелся идеей. Понимание того, что мне теперь необходимо было делать, обрушилось на меня, и я рассмеялся. Кажется, этот звук привлек внимание Оливии. Она выглянула из окна в тот самый момент, как я скрылся за деревом. Тело само знало что ему стоило делать, и уже спустя несколько бесконечных минут, я старался устроиться как можно удобней на скрытой от Лив ветке. Моего терпения не хватало, но я упрямо сидел там до тех пор, пока она вновь не появилась в комнате.
  Я слышал как билось мое сердце, думаю, глаза мои горели, а руки стали влажными, ведь я, наконец, смог увидеть свою нимфу обнаженной. Воображение легко избавилось от нижнего белья, которое все еще оставалось на девушке и изменило ее позу на ту, что я желал запечатлеть. Она казалось мне верхом грациозности и женственности. Мягкие, округлые формы манили меня. Мне даже стало больно, а вскоре и вовсе неуютно сидеть, но я продолжал терпеть, впитывая в себя ее образ.
  Я не помнил, как вернулся домой. Я вообще ни о чем не думал, кроме желания немедленно взять в руки кисть и перенести увиденное на холст. С того самого момента я оказался полностью поглощен своей идеей.
  
  Глава 8
  
  Наблюдать за Лив стало моей необходимостью, потому что никак иначе она не желала со мной общаться. Я ей звонил. Звонил постоянно, понимая, что, не отвечая, Оливия старается поддерживать мой интерес. Ведет со мной игру, которую так любят девушки. Периодически, когда брала трубку, Оливия была непривычно холодна и сдержана. Просила меня оставить ее в покое, но, думаю, мы оба понимали, что хотела она обратного. Просто я был обязан показать ей это, как и доказать всю глубину своих чувств. Я делал для нее приятные сюрпризы: посылал цветы на работу или писал письма, которые оставлял у двери, и каждый вечер приходил наблюдать за ней, чтобы, вернувшись домой, продолжить писать ее картину.
  - Какого черта ты творишь?
  Это был пятый день моей 'слежки', и образ Лив был практически полностью окончен. Оставались небольшие нюансы. Я как раз работал над ними, когда в квартиру влетел непривычно возбужденный брат.
  - Прости? - нехотя отвлекся я на него.
  Элион явно был взбешен, хотя внешне казался холодным и собранным. От него веяло напряженностью, осанка была чрезмерно пряма, а от того, как периодически он сжимал зубы, ходили желваки. Молча он подошел ко мне и тяжелым взглядом окинул картину. Это разозлило меня - то, с каким пренебрежением он к ней отнесся.
  - Что ты здесь забыл?
  - Заткнись, Сэм. - Его угрожающе спокойный тон и надменный голос лишь больше задели меня. Я не был намерен слушать его указания в собственном доме.
  - Не смей мне указывать! - В отличие от брата я не стеснялся кричать и показывать свой темперамент.
  - Я сказал, заткнись. Ты совсем с катушек слетел? - взмахнул Эл рукой. - Я не стал реагировать, когда Оливия заявилась ко мне в офис с просьбой образумить тебя; хочешь названивать, звони: тут вы можете разобраться и сами. Но подглядывать за ней в окно! Сэм, ты хотя бы понимаешь, как тебе повезло, что и в этот раз она обратилась ко мне, а не пошла писать заявление?!
  Обратилась к нему? Моя Лив, игнорируя меня, уже дважды встречалась с моим братом? Сама пришла...
  Я замер от ужаса ее предательства. Как долго они общались? Неужели я оказался настолько слеп, что не заметил как эти двое сблизились?
  - Оставь ее в покое, ты понял меня?
  Оставить в покое? Но я первый встретил ее! Она моя.
  - Уступить тебе дорогу? - Я хотел рассмеяться, но не смог. В руке хрустнула кисточка, так сильно я сжал кулаки. - Черта с два, она моя, моя, понял?
  - Что ты несешь? - Эл посмотрел на меня как-то растеряно. Не ожидал, что я не уйду так просто? Вот теперь я рассмеялся.
  - Истину. - Продолжая смеяться, я отбросил обломки кисти. - Я несу истину. Что бы ты себе не надумал, Лив не достанется тебе. Между нами есть связь, слышишь, Эл? Ее просто необходимо показать!
  - Да с чего ты вообще взял, что она мне нужна?
  Он казался настолько растерянным и искренним, что желание ударить, которое уверенно росло во мне, куда-то схлынуло.
  - А что, не нужна? - Я не знал, можно ли ему верить. Не тогда, когда дело касалось такой девушки, как Оливия.
  - Порой я не понимаю, что творится в твоей голове, - устало покачал головой Эл. Опустившись на диван, он прикрыл глаза. - Мне не нужна Оливия. Она не в моем вкусе, и кому как не тебе знать об этом.
  Я не понимал, как Оливия вообще может кому-либо не нравиться.
  - Слушай, Сэм, проявляй свою любовь в рамках закона. Это все, о чем я тебя прошу. У меня достаточно геморроя и на фирме, чтобы выслушивать на тебя жалобы и... - он замялся, а затем махнул рукой, - не важно, в общем. Просто перестань за ней следить, а по возможности вообще выкинь из головы. Договорились?
  - И она тебе совсем не нравится? - Как ни старался, я не мог в это поверить.
  - Более того, я так и не понял, что в ней так нравится тебе. - Звонок телефона прервал мое возмущение. Эл отвлекся, а затем и вовсе ушел, заявив, что у него важная встреча.
  - Надеюсь, нам не придется возвращаться к этому разговору, - бросил он напоследок.
  
  Наше время.
  
  - Знаете, что он тогда не договорил? - Док покачал головой. - Оливия не просто жаловалась на меня, она говорила Элиону, что я не здоров. Что это не любовь, а мания, нездоровая одержимость, и, вспоминая свои письма, я мог понять, с чего она сделала такие выводы. Она просила оправить меня к специалисту и, как ни странно, волновалась за меня. Боялась и одновременно переживала, - улыбнулся я грустно. - Лив и к Элиону-то пошла в надежде, что он ее услышит и окажет мне помощь.
  - Ты винишь его, Сэмуэль?
  - Я все равно приходил к дому Лив, и уже на следующий день работа была закончена, - не стал я отвечать на вопрос. - А за день до ее отъезда она была выставлена в галерее.
  Наша капсула приблизилась к земле, и, не дожидаясь Брайана и его вопросов, я спрыгнул на землю. Больше вспоминать мне не хотелось. Хорошее настроение казалось безвозвратно утерянным, и на его место пришло чувство вины и грусть.
  Только сейчас я понял, что не знаю, как связаться с Дэстини: даже ее телефона у меня не было. Оставаться одному не хотелось, и потому я пошел к единственному человеку, которого уважал.
  До дома бабушки я добрался совсем в потемках, но она была рада мне.
  - Ты давно не заходил, - с королевской сдержанностью упрекнула она меня.
  Я только плечами пожал, следуя за Элеонорой в гостиную.
  - Итак, почему ты грустный?
  - Консультации с психологом не самая приятная вещь, - я несколько поморщился под ее проницательным взглядом. - Мы вспоминали Оливию.
  - Мальчик мой, - вздохнула бабушка, с сочувствием посмотрев на меня, - тебе стоит найти другую девушку, которая больше подойдет тебе.
  - Мне кажется, что такая девушка сама нашла меня. - Я не ожидал, что что-то сможет поднять мне настроение, но упоминание о Дэс заставило улыбнуться.
  - Что за девушка?
  - Дэстини.
  - Та самая Дэстини, которую ты искал сегодня утром?
  Я вздрогнул от голоса брата и удивленно обернулся, встретившись взглядом с ним, а затем с отцом.
  - Нас впустила экономка, - пояснил Элион для бабушки. Я же чувствовал, как все больше напрягаюсь. - Не ожидал увидеть тебя здесь, Сэм.
  - Взаимно. - Стараясь казаться безразличным, я откинулся на спинку дивана, закинув ногу на ногу. - И да, та самая. Еще вопросы?
  - Даже и не думайте устраивать перепалку в моем доме, - бабушка сказала это тихо, но желание спорить как отрезало.
  - Я пойду, пожалуй.
  Не слушая возражений, я встал с дивана и отправился на выход. Находиться одновременно в компании отца и брата казалось мне непреодолимым испытанием. Особенно после утреннего разговора. Особенно после консультации с психологом. Особенно после того как Элион показал, что помнит о Дэс. Особенно... да, впрочем, не важно. Я мог продолжать этот список бесконечно, но в данный момент не желал делать этого. Я вообще ничего не желал делать, а потому, вернувшись домой, выпил лекарства и отправился в спальню в надежде, что ночь пройдет без кошмаров.
  
  ***
  
  - О чем задумался? - Голос Дэстини не был неожиданным, однако я вздрогнул.
  - С чего ты решила, что я стану посвящать тебя в свои мысли? - стараясь выглядеть равнодушным, я приподнял бровь и обернулся к подошедшей ко мне женщине.
  Я не видел ее весь прошлый день, не мог с ней связаться и злился от того, что именно она решила, где и когда нам встретиться: оставила записку под моей дверью. У меня появлялось ощущение, что рядом с Дэстини я не контролировал происходящего. Это пугало.
  - Кто-то сегодня угрюм? - Дэс усмехнулась, подойдя еще ближе. - Что такое, Сэм? - Ее глаза светились уверенностью и триумфом. - Соскучился?
  Я не собирался в этом признаваться.
  - С чего бы мне скучать по тебе? - уточнил вместо этого, обняв за талию.
  Аромат ее парфюма пьянил меня. Наклонившись, я коснулся ее губ, но вместо ожидаемого поцелуя укусил, таким образом выражая свое неудовольствие.
  - Угрюм и коварен, - усмехнулась Дэс. Медленно проведя кончиком языка по губам, она сама поцеловала меня, а затем ловко выскользнула из объятий. - Мне нравится.
  
  Я смотрел на нее и не понимал, как этой женщине с ее отвратительным характером удалось добиться своего. Я ведь действительно старался не увлекаться, не интересоваться ей, однако, стоя сейчас на Пикадилли, потому что именно здесь Дэстини решила встретиться, я все отчетливее понимал, что она непонятным мне образом умудрилась обойти большую часть моих преград.
  Отбросив тревожащие мысли, я достал из кармана записку, и задумчиво покрутил ее в руках.
  - Скажи, а про такую вещь, как телефон, ты не слышала?
  Я не сомневался, что мой номер у нее был.
  - Это банально и неинтересно, - пожала она плечами. - Пошли, Сэм, я хочу прогуляться по Гайд-парку.
  Я не стал спорить. Убрав руки в карман, я решил наслаждаться прогулкой и не обращать внимания на толпы людей, спешащих по своим делам. В вечерних сумерках парк был прекрасен и приносил умиротворение. Даже Дэстини прониклась атмосферой и стала немного серьезней, убавив свою дерзость.
  - Ты больше не пишешь картины? - спросила она, когда мы остановились у озера Серпентайн.
  Я смотрел на гладь воды и ни о чем не думал.
  - Зачем тебе это?
  - Забыл? Именно твои работы привлекли меня. Будет несправедливо, если такой талант исчезнет.
  Убрав руки в карманы, я обернулся к Дэс. Ее не смутил внимательный взгляд, она ответила тем же. Ее волосы развевались на ветру, а образ как всегда казался мне безупречным. В антураже парка и сумерек Дэстини напоминала что-то нереальное, одновременно волнующее и опасное.
  Почему она заинтересовалась мной? Как ни старался, я не находил ответа.
  - Почему ты здесь? - задал я вопрос.
  - Потому что люблю это место.
  Я не имел в виду парк и был уверен, что она понимала это. Я хотел знать, почему она рядом. Мне нужно было знать, потому что ее присутствие становилось необходимым мне, и от этого было страшно.
  - Почему, Дэс?
  - Потому что хочу. - Она отвернулась от меня и с легкой улыбкой стала наблюдать за озером. Я же не мог прекратить наблюдать за ней. - Что-то в тебе влечет меня, и это что-то спрятано под твоими масками. Я ведь не отстану, пока не получу своего, знаешь? - обернувшись, она подмигнула мне, а затем вновь переключилась на озеро.
  - Там спрятано безумие.
  - Все зависит от того, с какой стороны смотреть, - Дэстини пожала плечами. Я остановился за ее спиной, положив руки на талию и прижав ближе к себе.
  - И с какой же стороны смотришь ты? - поинтересовался, скользя губами по ее затылку.
  Мне нравилось ее касаться. Нравилась ее реакция. И мне нравились ее слова. Слушая их, я чувствовал свободу, словно Дэстини раздвигала навязанные обществом рамки.
  - Без безумных поступков жизнь скучна и неинтересна. Мне нужен огонь и страсть, и они есть в тебе, но ты их прячешь.
  - А обжечься не боишься?
  - Не разбрасывайся угрозами, которые не способен выполнить, - она фыркнула.
  Вывернувшись из объятий, подошла еще ближе к озеру, а затем задумчиво посмотрела в мою сторону.
  - Не хочешь искупаться?
  - Ты ненормальная, - я сказал это раньше, чем смог подумать, но, наблюдая за усмешкой на губах этой женщины, я всерьез начинал в это верить. - Дэс, какого черта ты творишь?
  - А на что это похоже?
  Вопросительно приподняв бровь, она полностью расстегнула пальто и скинула его на землю. Благо то было черным.
  - На улице всего пятнадцать градусов, - сделал я еще одну попытку.
  Бесполезную, как оказалось: Дэстини сняла и платье, оставшись в одних чулках и нижнем белье. Чертовски соблазнительном нижнем белье. Я даже дышать перестал, так сексуально она выглядела.
  - И это говорит мне человек, устроивший пожар на одной из центральных площадей. - Покачав головой, она поддела лямку лифчика. И спустила ее с плеча. - Ну же, Сэм, или боишься?
  Я не мог поверить, что собирался поддаться столь откровенной провокации. Вот только наблюдая за Дэстини, которая, как я надеялся, не страдая никакими расстройствами, делала что-то столь безрассудное, я начинал задумываться: а нужно ли мне было сдерживаться все это время?
  Я хотел творить безумства. Как прежде. Я хотел подпитывать свои эмоции, чувствовать их остроту и оставаться при этом нормальным. Дэс показывала мне, что это возможно. Думаю, она не представляла, как много делала для меня в этот самый момент.
  Все еще не веря в то, что делал, я скинул пальто, а затем и блейзер, оставшись в одних брюках. Ненадолго. Моя одежда осталась сиротливо лежать на земле, а я же, чуть подрагивая от нарастающего внутри адреналина, подошел ближе к озеру.
  Возможно, на улице и было холодно, но я этого не чувствовал. Мне было жарко. Особенно, когда Дэс, кинув насмешливый взгляд на оставшиеся на мне боксеры, медленно расстегнула лифчик и, не стараясь прикрыться, бросила его рядом.
  - Выбор за тобой, - сказала она, поддев трусики.
  Я не стал долго думать. Оставшись совсем без одежды, я первым вошел в озеро, вздрогнув от ледяной воды. Если температура на улице и казалась мне терпимой, то здесь становилось ясно, что на дворе был октябрь.
   Понимая, что иначе не решусь зайти, я сделал пару шагов, а затем нырнул с головой, на мгновение задохнувшись от холода.
  - Видишь, все не так страшно, как казалось, - раздался со спины довольный голос Дэстини. Она подплыла совсем близко ко мне и теперь скользила пальцами по моей спине.
  - Не похоже, что тебе холодно, - удивился я.
  - Не похоже, что ты слышал о закаливании, - парировала Дэс.
  Рассмеявшись, она отплыла дальше вглубь озера. Я же замер, наблюдая за ней. Несильные отблески луны периодически скользили по ее телу, скрытому под водой, и мне казалось, что я видел умиротворение на ее лице.
  - Это напоминает мне детство, - нарушила тишину Дэстини, отплыв еще дальше. - Наши родители были приверженцами здорового образа жизни.
  - У тебя есть сестра? - удивился я.
  - Брат вообще-то, - Дэс фыркнула и, повернувшись, направилась в мою сторону.
  - А почему были?
  - Родители? - Мне показалось, что это уточнение было лишь поводом оттянуть ответ, таким печальным стало ее лицо. - Авария.
  Слова прозвучали просто и безразлично, вот только я видел скрытые за ними эмоции и, как бы цинично это не звучало, вместо сочувствия испытал острое желание запечатлеть контраст ее внешней силы и внутренней боли на полотне.
  - Закрой глаза, Сэм. - Дэс подплыла совсем близко. Посмотрев на нее, я послушался. - Загляни глубоко в себя. - Я почувствовал, как она коснулась моих плеч, спины. - Прислушайся к тому, что чувствуешь, какие эмоции испытываешь от того, что делаешь что-то, неприемлемое для большинства людей. - Ее голос превратился в шепот. - Почувствуй свободу, Сэмуэль, и вместе с ней то вдохновение, что было в тебе раньше. - Ее руки легли на мое лицо, а моей щеки коснулись в легком поцелуе. Я чувствовал себя так, словно находился под гипнозом, но при этом оставался в реальности. - Найди себя, Сэмми. Хватит притворства. Оно нужно другим, но не тебе.
  Захваченный ее словами, я делал то, что она шептала, и чувствовал то, о чем она говорила. Стоя на месте, я долго не открывал глаз, сделав это только тогда, когда почувствовал, что совсем околел. Я не удивился, когда понял, что Дэстини оставила меня одного. Снова. Казалось, она точно знала те моменты, когда задевала что-то во мне, и именно тогда исчезала, оставляя разбираться самому.
  
  Глава 9
  
  Купание с Дэстини странно повлияло на меня. Я то улыбался, то хмурился, то чувствовал свободу, то опасался того, как легко иду у нее на поводу, как легко прислушиваюсь к ее словам. Эти мысли мешали мне и обеспечили очередную бессонную ночь, а потому, когда позвонили в дверь, я с облегчением встал с кровати. Уставший и разбитый, я вновь опирался о косяк, стараясь подавить желание послать визитера к черту.
  Чувство дежавю не покидало.
  - Не выспался?
  Не стоило и сомневаться в личности моей гостьи. Она смотрела на меня с присущей ей насмешкой и хитринкой в глазах. А я был не в том настроении, чтобы позволять ей это. Втащив Дэстини в дом, я захлопнул дверь, а затем прижал к ней женщину.
  - Ты бросила меня в парке. Одного. Снова.
  - Это задевает тебя? - Казалось, что Дэс и впрямь интересовал мой ответ.
  Покачав головой, я лишь устало взмахнул рукой, отступая от нее. Мы замолчали, тишина неприятно давила. Она словно стала материальной. Желая скрыться от этого, я отправился в кухню, где включил чайник. Дэс последовала за мной, но не приблизилась, оставшись стоять на расстоянии пары метров.
  - Так что, Сэм? Это задевает тебя? - повторила она свой вопрос.
  - Это начинает раздражать. - Обернувшись к ней, я старался показать, что не настроен шутить и играть в ее игры.
  Приподняв брови в легком удивлении, Дэстини подошла ближе. Видимо, она ожидала продолжения.
  - Знаешь, Дэс, у меня складывается странное впечатление, что все, что ты делаешь, делаешь намеренно: ищешь больные для меня темы, провоцируешь меня на разговор, а затем исчезаешь, оставляя разбираться со всем этим в одиночестве.
  - Возможно, - ничуть не смутилась она. Присев на краешек стола и опершись о него руками, эта женщина перевела взгляд на мою кухню, словно та была интересней нашего диалога.
  - Возможно? - Я слышал нотки недоверия в собственном голосе. Сократив разделявшее нас расстояние, я взял Дэс за подбородок и заставил посмотреть в глаза. - И ты вот так заявляешь мне, что намеренно выводишь из себя?
  - А что, лучше было соврать? - Она придвинулась совсем близко. Ее губы почти касались моих, и, как не неприятно было это осознавать, это взволновало меня.
  - Зачем? - Я не до конца осознавал сути своего вопроса, вглядываясь в ее лицо.
  Видимо, уловив мою растерянность, Дэс улыбнулась так, как любила это делать: насмешливо и высокомерно одновременно. Приблизившись еще, она едва коснулась моих губ, как щелкнувший чайник развеял мой легкий транс.
  Отступив от женщины, я глубоко вздохнул. Как ей это удавалось? Я не понимал и испытывал все большую панику.
  Не спрашивая, будет ли Дэс чай, я автоматически налил две чашки, но так и не обернулся к ней, до боли сжимая край столешницы. Потому что в голове всплыла единственная причина, по которой Дэс все это делала, и она не просто не была приятна мне, она делала больно.
  - Картина, да, Дэстини? Тебе нужно, чтобы я написал ее. Я прав?
  - Прости? - Я не оборачивался, а потому не видел ее лица, но голос казался растерянным и удивленным.
  - Знаешь, о чем я думал, когда остался вчера один? - задал я риторический вопрос. - О тебе.
  - Приятно слы...
  - Я думал о том, - перебил я, не желая слушать комментариев и этого ее самоуверенного тона, - что ты слишком много знаешь обо мне. Что ты ведешь себя так, словно имеешь права на меня, имеешь право решать, как мне стоит себя вести и каким я должен быть, и все это сводится лишь к одному: ты хочешь видеть прежнего Сэма, который писал все те работы.
  Молчание длилось несколько бесконечных секунд, а затем по кухне разлился тихий смех, ударивший по моим нервам. Повернувшись на звук, я с удивлением отметил, что веселье девушки сменилось непонятным мне раздражением. Соскользнув со стола, Дэс подошла ко мне совсем близко и посмотрела в упор, заставляя вздрогнуть от негодования, ясно видного в ее глазах.
  - Я что, просила для меня что-то написать? - несколько грубо уточнила Дэс. Ткнув пальцем в мою грудь, она вопросительно подняла брови, но я промолчал, растеряв свою злость под подобным напором.
  - Или моя откровенность заслуживает недоверия? - не дождавшись моего ответа, продолжила Дэстини. - Было бы лучше, соври я, что ничего не знаю о тебе? Тогда бы я казалась тебе хорошей, Сэм?
  Я не ожидал того, что она толкнет меня. Откровенно говоря, ничего из сказанного ею я не ожидал услышать, пребывал в легком ступоре, а потому чуть не упал от этого несильного касания; меня и мою гордость спас стол, о который я не совсем мягко оперся.
  - Сэмуэль, порой ты такой придурок, что сейчас я спрашиваю себя: почему меня по-прежнему к тебе тянет? - ее голос становился все тверже.
  Глядя на возмущенное лицо и горящие негодованием глаза, я начинал сожалеть о сказанных мною словах.
  - Я тебе не единожды отвечала: мне нужен ты, но ты словно не слышишь меня. - Дэс покачала головой и отошла. - Не все крутится вокруг твоих работ, Сэм, - бросила она напоследок, а затем развернулась и стремительно направилась к выходу, обернувшись уже в прихожей. - Катись ты к черту, со своими обвинениями.
  Звук захлопнувшейся двери разнесся по квартире, заставив поморщиться. Я в растерянности смотрел туда, где еще недавно стояла Дэс, и не понимал, что ее так разозлило. Я не считал свои слова лишенными смысла и не должен был чувствовать себя виноватым в нашей размолвке, но отчего-то именно так я себя и чувствовал. Настроение уверенно падало вниз и рухнуло окончательно, когда позвонил чем-то недовольный Элион с требованием приехать к нему в офис, иначе вечером он приедет ко мне сам.
  - Дрянной день, - признал я очевидное.
  Видеть брата в своей квартире я не желал, а потому, отключив телефон, направился в душ и собираться. До офиса я добрался быстро, несмотря на старания тянуть время, и застыл перед внушительным зданием. Давно я здесь не был. Стоило подняться на верхний этаж, и я попал под 'опеку' секретаря Элиона - юной, достаточно симпатичной девушки. Возможно, мне казалось, но она явно заинтересовалась мной и даже флиртовала, пока вела к кабинету брата.
  - Спасибо, - кивнул я ей, прежде чем скрыться за дверью. Как ни прискорбно было признавать, девушка меня совсем не заинтриговала, потому что не была достаточно дерзкой, самоуверенной и загадочной. Проще говоря, она не была Дэстини. От осознания, что я начал равнять на нее остальных, захотелось выругаться.
  - Сэм, какого черта ты творишь? - вывел меня из раздумий Эл. Я не сразу понял, о чем он говорит, но тон мне не понравился, заставив напрячься. Подобравшись и посмотрев на него чуть вопросительно, я проследил за тем, как Эл бросил передо мной газету, на первой полосе которой красовалась моя фотография, сделанная вчера вечером в тот момент, когда я купался с Дэс.
  Откуда? Взяв ее в руки, я пригляделся внимательней, надеясь, что это монтаж, но к собственному неудовольствию убедился в обратном.
  - Хорошо хоть не голым сфотографировали, - за смешком я старался скрыть потрясение.
  - Мне повторить свой вопрос?
  Я не особо слушал Элиона и ответил больше на автомате.
  - Кажется, мы закалялись, - невзначай бросил я, стараясь вникнуть в написанный текст. Стиль был мне знаком: все тот же журналист, так отчаянно невзлюбивший меня. И что, спрашивается, я ему сделал?
  - Мы?
  - С Дэс, - слова вылетели прежде, чем я успел подумать.
  - Видишь ли, Сэм. - Брат обошел стол, приблизившись ко мне. Голос его был напряженным, уставшим и даже несколько взволнованным. - Если верить словам автора статьи, то купался ты один.
  Спустя пару минут, когда дочитал статью до конца, я и сам в этом убедился и лишь позавидовал тому, как повезло Дэстини уйти вовремя. На фото я как раз выходил из озера. Безразлично пожав плечами, я откинул газету, не желая углубляться в данную тему, но Элион, кажется, не разделял моих планов.
  - Что с тобой происходит? - Его покровительственный тон мне не понравился.
  - А что, купаться стало запрещено? - разозлился я, не понимая, что в этот раз его не устраивало.
  - В конце октября? - Казалось, для Элиона вопрос был риторическим. Что ж, я и не собирался отвечать.
  В очередной раз отделавшись безразличным пожатием плеч, я направился к выходу, не желая больше ни минуты слушать нотации. Брат не стал меня останавливать, но даже это не вызвало у меня благодарности; настроение упало до критической точки. Бесцельно гуляя по городу, я все отчетливей понимал, что день идет насмарку, а желания, как и сил исправлять сложившуюся ситуацию не было.
  Последним гвоздем в гробу хорошего настроения стала консультация с Брайаном, на которую я пришел с опозданием. Разговор не клеился: док задавал вопросы, но я лишь отмалчивался, выжидая, когда отведенное нам время подойдет к концу.
  - Может, расскажешь мне о новой подруге? Дэстини, кажется, - предпринял он очередную попытку, наконец завладев моим вниманием.
  - Не помню, чтобы говорил вам о ней. - Внутренне я напрягся, однако внешне продолжал сидеть расслабленно, откинувшись на спинку кресла.
  - Какие чувства ты к ней испытываешь? - не обратил внимания на мою реплику док. Я сжал зубы от досады. Уверен, мое негодование было ощутимым. - Это она предложила тебе искупаться? - Доктор Аттмуд внимательно смотрел на меня. Наклонившись вперед, он задумчиво улыбнулся. - Какая она, Сэмуэль?
  - Идите к черту, - вежливо посоветовал я, прежде чем подняться и стремительно покинуть кабинет. Меня бесило то, что Элион распространялся о моей жизни, обсуждал ее с доком, не оставляя мне хоть немного личного пространства. Он словно задался целью испортить мое и без того несладкое существование.
  Хороша братская любовь, ничего не скажешь.
  Мысленно скривившись, я заставил себя перестать думать об этом. Хотелось скорее скрыться в стенах своей квартиры и остаться там в полном одиночестве, что я и сделал, не покидая ее несколько дней.
  Отключив телефоны, и заперев дверь, я бесцельно проводил дни, пока откровенно не заскучал. И скучал я именно по Дэстини, которая перестала появляться. Первое время я старался не думать о ней, раздражаясь, когда ловил себя на том, что смотрю в сторону двери в ожидании очередной записки. Я был уверен, что наша ссора пойдет мне на пользу, - все равно Дэс однажды бросила бы или предала меня, поэтому даже лучше, что все закончилось сейчас, прежде чем я окончательно увлекся ею. Однако в душе неприятно царапало ощущение потери, и, как ни старался, я не мог его прогнать. Это злило, доставало, утомляло, в конце концов, и я сдался: быстро собрался и отправился в Гайд-парк, однако потерпел неудачу - Дэстини не оказалось там. Не принесли результат и прогулка в Сент-Джеймсский парк, и посещение нашего с ней ресторана. Я даже побывал у Темзы, в том самом месте, где она встретила меня после ужина с отцом, но все было бесполезно. Она словно исчезла, растворилась в беспокойной жизни Лондона.
  В то утро я почти отчаялся отыскать ее, но судьба преподнесла мне подарок: я заметил Дэс прежде, чем она скрылась в одном из многочисленных бутиков, что были разбросаны на Оксфорд-стрит. Сердце мое учащенно забилось от волнения. Застыв на месте, я жадно вглядывался в витрину; на лице расцветала счастливая улыбка, а тело словно обмякло от облегчения. Побоявшись, что вновь могу упустить ее, я стремительно направился в магазин, ничуть не смутившись того, как смотрели на меня посетительницы - это оказался бутик нижнего белья.
  Дэстини нигде видно не было. Ни минуты не сомневаясь в том, что видел именно ее, я прошел в отсек примерочных и заглянул в первую попавшуюся кабинку. Она оказалась пуста, а вслед за ней и еще две, пока в четвертой я не нашел ту, которую искал все эти дни.
  Дэс разглядывала себя в зеркало, оценивая, как сидела на ней кружевная комбинация. Я был уверен, что женщина почувствовала мое присутствие, увидела мое отражение, однако ни один мускул не дрогнул на ее лице.
  - Как думаешь, мне идет? - поинтересовалась она, окончательно сбив меня с толку.
  Подарив ей вполне конкретный взгляд, я приблизился и коснулся ее обнаженных плеч.
  - Прости меня, - попросил, наслаждаясь ароматом ее парфюма.
  - Так как? - не стала реагировать на мои слова Дэстини. Скользнув руками по шелку на бедрах, она вопросительно подняла брови. - Или стоило взять другой цвет?
  - Дэс, - я коснулся ее волос в легком поцелуе, - я повел себя как придурок.
  - А может этот гарнитур? - приложив к телу лифчик насыщенного рубинового цвета, она чуть наклонила голову, полностью сосредоточившись на своем отражении.
  От досады я взлохматил волосы, а затем заставил Дэстини обернуться ко мне. Она не сопротивлялась, но по-прежнему продолжала игнорировать мои шаги к примирению. Ледяное равнодушие в ее глазах злило.
  - Я был не прав, хорошо? - Наступив на горло собственной гордости, я признал то, чего не собирался: мне ее не хватает.
  От недовольства, что пришлось сказать это, слова прозвучали несколько грубо, но все же подействовали. Посмотрев на меня, Дэс усмехнулась.
  - И что же изменилось с нашей прошлой встречи, Сэмми? - ровным тоном поинтересовалась она. - Больше не считаешь, что мне от тебя лишь картина нужна?
  Вообще-то об этом я не думал, но готов был согласиться со всем, лишь бы Дэстини вернулась. Неоднозначно пожав плечами, я подтолкнул ее к зеркалу так, чтобы она уперлась в него спиной, и, взяв за подбородок, внимательно всмотрелся в глаза.
  - Скажи мне, Дэс, - попросил, боясь упустить малейшую эмоцию на ее лице, - скажи еще раз, что тебе нужен именно я, и я поверю.
  Дэстини молчала, также внимательно разглядывая меня, а затем подалась навстречу, коснувшись моих губ в легком, едва уловимом поцелуе.
  - Я не даю вторых шансов, Сэм, - она до боли сжала мои плечи, - не заставь меня пожалеть, что дала его тебе.
  Согласно кивнув, я постарался углубить поцелуй, но женщина легко увернулась.
  - Я серьезно, не облажайся во второй раз, - предупредила она, прежде чем сама притянула меня ближе. Поцелуй получился резким, жестким, даже несколько болезненным, но коротким: Дэс оттолкнула меня. Дерзко улыбнувшись, она потребовала выйти из примерочной.
  - Нет, пока ты не дашь мне свой телефон. - Желая доказать серьезность своих слов, я оперся о стенку кабинки со сложенными на груди руками. Растерянность и неловкость, что владели мной, пока я просил прощение, бесследно исчезли. Я был рад вернувшейся самоуверенности и определенно больше не собирался оставаться без возможности связаться с Дэс. Этих дней мне более чем хватило.
  - Заслужи его, - задумчиво посмотрела на меня Дэстини. - Приходи в полночь в паб на Флит-стрит.
  Я сразу понял, о каком месте она говорит. Устав удивляться, лишь согласно кивнул, прежде чем выйти из примерочной, а затем и из бутика. Настроение мое взлетело, а улыбка не сходила с лица. Я чувствовал себя абсолютно счастливым и с нетерпением ждал назначенной встречи.
  В паб я приехал раньше. Заняв один из свободных столиков, я неторопливо листал предложенное официанткой меню, когда почувствовал, что больше не был один.
  - Вы Сэмуэль Хэйг, верно? - Подсевшая ко мне незнакомка была взволнована. Периодически она кидала взгляды в сторону стоящих у барной стойки девушек, которые не спускали с нас глаз.
  - С чего вы взяли? - Я подался вперед, несколько напрягшись. Все же подобное внимание до сих пор нервировало меня.
  - Видела ваше фото в газете, - широко улыбнулась она. В очередной раз глянув в сторону подруг она продолжила: - Мы поспорили. Кейт не верит, что это вы.
  Я не спешил с ответом. Несколько молчаливых минут рассматривал девушку, а затем, повинуясь интуиции, поднял глаза чуть выше и левее: со снисходительной улыбкой на губах там стояла Дэстини и, я был уверен, забавлялась нашим диалогом.
  
  Глава 10
  
  - Ну же, мистер Хэйг, не заставляйте девушку ждать, - посоветовала Дэс, приближаясь к столику.
  Я не смог скрыть легкого раздражения. Подарив ей укоризненный взгляд, вновь посмотрел в сторону незнакомки.
  - Боюсь, вы ошиблись, - несколько грубее, чем намеревался, ответил я. На лице уже была холодная и до жути надменная маска, которая появилась скорее по привычке. Мне не хотелось никого обижать, однако ничего с инстинктом самосохранения я поделать не мог. Девушка вздрогнула. Растерянность в ее глазах ничуть не смягчила меня, а когда она покинула мой столик, я испытал облегчение.
  - Снова маски, Сэм? - Дэстини села на освободившееся место, с интересом разглядывая меня. Принесший пинту пива официант позволил мне ответить не сразу. Он улыбнулся моей спутнице, интересуясь, желает ли что-нибудь она, а я же любовался тем, как она выглядела. Мой интерес не остался без внимания - я видел вспыхнувший огонек удовлетворения в глазах Дэстини и испытал досаду. Ничто рядом с этой женщиной не выходило контролировать.
  - Зачем мы здесь? - не стал я объяснять своего поведения.
  - А зачем люди бывают в пабах? - насмешливо парировала Дэс, однако отметив мое напряжение, стала серьезней. - Считай это свиданием и... - Она многозначительно замолчала, заставив меня напрячься в ожидании продолжения. - ...Возможностью загладить свой промах.
  Я с любопытством посмотрел на нее.
  - Каким образам?
  - Реши сам. - Дэс пожала плечами. Наклонившись ко мне, она перестала улыбаться. - Порази меня, Сэм.
  Словно под гипнозом, я вглядывался в ее глаза, силясь понять чего же она от меня хотела, но как ни старался, не находил ответа. Собственное бессилие приводило в уныние, замаскированное под безразличие, которое я так отчаянно демонстрировал.
  - Завтра в двенадцать на Карнаби-стрит, - бросил я, абсолютно не зная что собираюсь делать, но не показывать же ей моей слабости. Дэстини и так видела непозволительно много.
  Отчего-то, возможно из-за понимающей улыбки на губах женщины, а возможно из-за того как она на меня смотрела, мне показалось что Дэстини легко раскусила меня, но не сказала ни слова, за что я ей был благодарен.
  Вечер протекал на удивление приятно. Я чувствовал что отдыхал, несмотря на напряжение, которое испытывал всякий раз рядом с Дэс. Оно было приятным: Дэстини держала меня в тонусе, а ее поведение настолько не поддавалось моему пониманию, что невольно все больше интриговало меня.
  - Я удивлена, ты умеешь танцевать, - смеясь, прокомментировала Дэстини спустя пару часов.
  По залу разносилась задорная музыка; мы не были пьяными, но и трезвыми назвать нас было сложно; на месте сидеть не хотелось и Дэс вытащила меня на небольшой танцпол, где так же веселилась молодежь.
  - Я полон сюрпризов. - Я притянул ее ближе, однако отстранившись от меня, женщина лукаво улыбнулась, делая соблазнительные движения, находящиеся на тонкой грани приличия. Я не в силах был оторвать от нее глаз, как и многие из посетителей.
  Заметив мой недобрый взгляд, Дэстини весело рассмеялась.
  - Ты, никак, ревнуешь, Сэмми. - Преисполненная самодовольством, она обняла меня. - Ты же не влюбился?
  - Не раньше, чем это сделаешь ты. - Я притянул ее ближе, наслаждаясь ароматом парфюма, и легкими касаниями ее губ.
  Дэстини перебирала мои волосы. С задумчивым видом, она стояла рядом, почти незаметно покачиваясь в такт музыке, и над чем-то думала.
  - Значит, не ревнуешь? - уточнила в конце концов, усмехнувшись, когда я покачал головой. - Достаточно танцев, - спустя несколько минут, Дэс направилась к столику, где мы оставили напитки. Идя чуть позади, я все глубже утопал в ее дерзости и самодостаточности. В своем черном обтягивающем платье, она будоражила меня. И не только как мужчину, но и как художника.
  - Сколько тебе? - Я удивился собственному вопросу, однако высказав его вслух, отчетливо понял что подсознательно давно задавался им.
  Дэс с тихим смешком подняла бровь, и кажется, я наконец, смог ее удивить.
  - Долго же ты соображал, что я старше, Сэмми. - Казалось, наш разговор забавлял ее. Присев на свой стул, женщина подняла лицо так, чтобы видеть мое - я не стал садиться, вместо того приблизившись к ней.
  - И на сколько ты старше? - Наклонившись к ней, пальцами я коснулся ее скулы, наслаждаясь ощущениями. - Сколько тебе, Дэс? Двадцать шесть, двадцать семь? - я был уверен, в заданных рамках, и когда Дэс, покачав головой и отметив, что мое любопытство невежливо, ответила, замер от удивления.
  - Двадцать девять? - повторил, не в силах скрыть недоверия. Дэстини рассмеялась.
  - Неужто тебя пугают эти четыре года? - Притянув меня ближе, прошептала она.
  - О, ты так непозволительно стара, - съязвил я в ответ на ее подначки.
  Не знаю собиралась ли Дэс отвечать мне, в любом случае у нее не оставалось на это никаких шансов - я притянул ее совсем близко и поцеловал. Стараясь подавить Дэс своим напором, я удивлялся ее нежному отклику. Страсть смешивалась с тихим наслаждением, а грубая сила с женской лаской, и в итоге я сдался, отбросив в сторону всякое раздражение, что порой испытывал.
  - Буду считать это ответом, - выдохнула Дэстини, когда я отстранился. Ее глаза были затуманены, губы припухши и волосы утратили первозданный вид. Этот образ отозвался теплотой глубоко во мне.
  Не замечая ни музыки, ни людей, я просто смотрел на нее, не переставая касаться ее лица. Я был не просто очарован ею - эта женщина проникала так глубоко в меня, что я испытывал леденящий страх, не находя в себе сил довериться ей. Люди редко понимали меня; скорее предавали, делали больно и уходили тогда, когда считали нужным. И мое расстройство психики не добавляло уверенности, что именно Дэс станет исключением.
  Собственные мысли задели меня.
  - Я сейчас. - Отстранившись от женщины, я скрылся в туалете, устало прислонившись к стене. Сердце билось так часто и громко, что его эхо должно было разнестись по небольшому пространству. Я глубоко дышал, стараясь подавить панику, и вернулся в зал лишь когда справился с ней.
  Дэстини смеялась с незнакомым мне мужчиной. Ее явный флирт разбудил во мне не очень добрые чувства и подтверждал те самые опасения, что я с таким трудом отогнал от себя. Я сжимал кулаки, и просто смотрел на них, пока не встретился взглядом с глазами Дэс - в них так ясно читался вызов. Я не сразу понял что таким образом она решила доказать мне, что я ревную, а когда понял, несколько расслабился, улыбнувшись в ответ.
  Мы могли играть в эту игру вместе.
  Отыскав в толпе девушку, что подходила ко мне в начале вечера, я направился к ней, подгоняемый дерзкой усмешкой Дэс. Казалось, я только извинился за свою грубость, предложив загладить вину бокалом вина, и вот я уже танцевал с ней, однако как ни старался не мог отвести взгляда от Дэстини. Она отвечала мне тем же.
  Пила она - пил и я; смеялся я - смеялась она; танцевал я - и она появлялась на танцполе. Это казалось увлекательным до того момента, пока Дэс не решила раздвинуть границы: ее кавалер наклонился ближе намереваясь поцеловать ее и этого я стерпеть не смог. Нахмурившись, я сам удивился тому, как быстро преодолел разделяющее нас расстояние, с силой оттолкнув мужчину. Я был пьян и мучился ревностью. Толкнув его в очередной раз, замахнулся для удара, но он опередил меня. Удар не был сокрушительным, но разозлил меня. Люди вокруг расходились, и я не знаю, чем бы окончился этот вечер, не схвати Дэс меня за руку. Весело смеясь, она потянула меня к выходу, сменяя быстрый шаг бегом и вскоре мы, задыхаясь от скорости, скрылись в подворотне, устало прислонившись к стене.
  Сил разговаривать не было. Из горла рвался смех, а тело казалось наполненным адреналином.
  - Ну же, Сэм, - отсмеявшись, Дэс лукаво посмотрела в мою сторону, - расскажи что, если не ревность, заставило тебя нарушить общественный порядок?
  Я только головой покачал, отчаявшись выиграть эту схватку. Растрепав волосы, глубоко вздохнул, а затем приблизился к женщине для поцелуя. Наши глаза вновь встретились, веселье сменилось чем-то непонятным мне, и в который раз за этот вечер я испугался.
  - Иди ты к черту, Дэстини, - попросил я, отстранившись. - Ты так пугающе опасна для меня.
  
  ***
  
  - Смотри, - прошептал я, отпустив руки от глаз Дэс. Она заинтересованно посмотрела на стену, и по тому, как замерла в моих объятиях, я понял, что угадал и теперь был прощен.
  - Сэм...
  Дэстини впервые не находила слов, вглядываясь в мое творение на которое ушла вся ночь. Вчера, после того, как посадил Дэс в такси, я шел домой, обдумывая, чем буду заглаживать перед ней вину, за зря брошенное обвинение. Я уже почти дошел до дома, когда идея озарила меня: я обвинил Дэс в желании получить картину, и ни что иное как сама картина не могло заслужить мне прощение. А изображенная на стене пара, бегущая по ночному городу, казалась мне отражением нас самих - мы словно все время куда-то бежали. Так стремительно и без оглядки, что порой этот бег казался безумным.
  - Я поразил тебя? - вспомнил я требование Дэс. Она повернулась в моих объятьях, рассматривая своим насмешливым взглядом, а затем, покачав головой, поцеловала долгим благодарным поцелуем.
  - Это прекрасно, Сэм, но не стоило рисовать на такой открытой улице. Люди увидят.
  - Пусть. - Это совсем не волновало меня. Единственное, что казалось мне важным, было восхищение в вечно насмешливых голубых глазах.
  Дэстини любовалась картиной еще какое-то время, и, сделав фото, упорхнула на работу, с которой сбежала 'на обеденный перерыв'. А уже на следующее утро я смог убедиться, в том, как пристально мной интересуется пресса.
  
  'Купание в середине октября, драка в пабе, акт вандализма, что дальше? С возвращением, Сэмуэль Хэйг?' - гласил заголовок одной из газет, что случайно попались мне на глаза.
  
  Закрыв дверь, я открыл нужную страницу, и отыскал автора статьи, совсем не удивившись знакомому имени. В голове мелькнула мысль прийти в журнал и встретиться с этим парнем, поинтересоваться какого черта он ко мне цепляется, и так же быстро исчезла. Мне не хотелось тратить на подобную глупость ни времени, ни сил.
  Зайдя на кухню, я выпил таблетки, которые пить совсем не хотел (я опять пропустил два приема, оттого видимо и чувствовал себя более живым и взволнованным), затем отправился в душ, но так и не дошел до него: мой телефон ожил, и как обычно заставил несколько напрячься.
  Я долго смотрел на него, не уверенный в том стоило ли поднимать, но все же сдался. Это оказался возмущенный Стив. Приятель негодовал моим нежеланием посещать его вечеринки и в свете вышедшей статьи сказать ему, что я не был готов к пабам, казалось невозможным. Мне пришлось пообещать встретиться с ними позже, хотя подобное и коробило меня.
  Не успел я выключить телефон, как он вновь разлился трелью и на этот раз на проводе оказался по-настоящему взволнованный Элион. Я слушал его краем уха, флегматично размышляя о том, как много народу читает газеты по утрам. За время нашего 'диалога' я не проронил ни слова, а затем и вовсе отключил мобильный.
  Выпитое лекарство навеяло сонливость, но я не мог пока отправиться в спальню - совсем скоро мне необходимо было явиться на консультацию, поэтому я включил музыку, наслаждаясь 'Зимой' Вивальди, и отправился делать себе чай.
  Время не летело, но и не тянулось, как это было порой. Это освежало. Чувствуя себя потрясающе расслабленным, к доку я пришел в относительно хорошем настроении. Я полагал, что мы вернемся к разговору об Оливии, однако Брайан не разделял моего мнения.
  - Расскажи мне о Дэстини, - велел он, сканируя меня внимательным взглядом.
  От досады я сжал кулаки, никак больше не проявив своих эмоций.
  - Что вы хотите знать?
  - Что в ней тебя привлекло?
   Подобный вопрос сбил меня с толку. Это было совсем не то, чего я ожидал. Я даже отказался от мысли отделаться парой фраз, всерьез задумавшись. Можно было сказать, что меня влекла хищная красота этой женщины, но это было не так - не ее внешность заинтересовала меня. В кабинете повисло молчание; поднявшись с кресла, я подошел к окну, рассеянно глядя на улицу, но абсолютно ничего не замечая.
  - Она меня не боится, - наконец сказал я, так и не обернувшись к Брайану. - Дэстини дерзкая, уверенная в себе, интересная и она меня не боится.
  - Она знает о твоем расстройстве?
  - Она много знает обо мне.
  - И об Оливии?
  Поморщившись, я покачал головой. Нет, Дэс не знала о случае на утесе, и я совсем не желал просвещать ее об этом.
  - А как она относится к живописи?
  Вопросы сбивали меня с толку, и я сам не заметил, как уже рассказывал о Дэс все, что желал знать доктор Аттмуд. Говорить о ней было приятно, пусть я и хотел хранить ее в тайне.
  - Значит тот рисунок на стене для Дэс? - уточнил док спустя какое-то время. Я пожал плечами, едва заметно улыбаясь. - Правильно ли я понимаю, Сэмуэль, - он пристально смотрел на меня, а в глазах его была настороженность, - за исключением любви к живописи, Дестини полная противоположность Оливии?
  Я не думал в подобном ключе, но выходило, что именно так все и было.
  - К чему вы ведете? - напрягся я.
  - Насколько одиноким ты чувствовал себя в последнее время? Тебе не хватало внимания?
  Я не хотел отвечать. Дверь открылась, и на пороге появился Элион, и я был уверен, он слышал весь наш разговор.
  - Ее кто-нибудь видел? - спросил брат, но я не смотрел на него. Чувствуя себя обманутым, я не спускал глаз с дока, глубоко раскаиваясь, что доверился ему. Мимолетная слабость стала прекрасным напоминанием: никому верить нельзя, я один в этом чертовом мире.
  - А как же врачебная тайна, док?
  - Сэмуэль, твоя семья взволнованна, - док говорил спокойно, не нарушая зрительного контакта, - в последнее время ты ведешь себя странно, и судя по нашему разговору виной тому Дэстини.
  - Которой никто не видел, - вставил Элион, за что удостоился недовольного взгляда Брайана.
  Мне не хватало воздуха. Я потрясенно смотрел на них, не веря в то, что слышу. Руки сами взметнулись к лицу, потерев его, я отошел на шаг.
  - Ты принимаешь лекарства?
  - Она настоящая. Ясно?! - Я не скрывал своей ярости. - И тебе не удастся снова запихнуть меня в психушку, - закричал я Элу. Я хотел уйти, покинуть кабинет, но брат по-прежнему стоял в дверях, не позволяя мне этого сделать.
  - Тогда приведи ее на семейный ужин, - предложил Элион.
  Оттолкнув его, я вышел в приемную. С каждой минутой шаг мой все ускорялся, и по лестнице я уже бежал, понимая, что напуган. Я принимал лекарства и не мог быть психом. Дэстини не была моей галлюцинацией. Не могла быть.
  'Ты создал для себя идеальную девушку', - нашептывало что-то внутри меня, не позволяя расслабиться.
  'Ее кто-нибудь видел?' - крутился в голове вопрос Элиона.
  'Дестини полная противоположность Оливии' - не отпускал голос Брайана.
  Влетев в квартиру, я запер ее на все замки, а затем устало скатился по двери, сев на пол. Я спрятал лицо в коленях, стараясь отогнать прочь ненужные мысли, но ничего не выходило. Сердце бешено билось, а руки дрожали. Я не хотел верить, что мог быть настолько безумным, чтобы выдумать себе друга. Почему единственный человек, для которого я что-то значил, и который принимал меня, должен был оказаться галлюцинацией? Это казалось безумием.
  Долго не двигаясь, я просто сидел с закрытыми глазами, чувствуя безумную усталость. Я узнавал в ней признаки депрессии, но теперь не мог даже позвонить Брайану, без опасения, что тот снова обманет меня.
  Не знаю, как долго я так просидел, но спустя какое-то время все же поднялся с пола и направился к кладовке, решив сделать то, на что был уверен еще долго не осмелюсь: достал портрет Лив, бережно устроив его на диване.
  На холсте она улыбалась и смотрела на меня своим добрым взглядом. Оливия была воздушной, открытой и никогда не любила меня. Несмотря на прошедшее время, это по-прежнему ранило.
  Тяжело вздохнув, я задумчиво касался ее лица, гадая, мог ли создать ее антипод, который полюбит меня. Звонок в дверь прервал меня, заставив вздрогнуть. С опаской покосившись в сторону прихожей, я решил не открывать, однако мой посетитель был настойчив, и я сдался.
  - Помнишь, я говорила, что ненавижу ждать? - Постукивая каблучком, в дверях стояла Дэстини. Приподняв бровь, она окинула меня заинтересованным взглядом, а затем, не дожидаясь приглашения, вошла в комнату. - Тебе всерьез стоит обдумать мои слова, Сэмми.
  Она скинула свое пальто, а затем, заметив утреннюю газету, лукаво улыбнулась:
  - Мы стали популярны.
  Я не мог проронить ни слова, с жадностью разглядывая женщину. Вот же, она была передо мной, и совсем не казалась миражом. Аромат ее парфюма привычно кружил мне голову.
  - Дэс, - позвал я, приближаясь к ней. Возможно, что-то странное было в моем тоне, что заставило стать Дэстини серьезной. Она вопросительно посмотрела на меня, позволив обнять себя за талию. - Дэс, приходи завтра на семейный ужин?
  Она удивилась, я это видел. А еще я чувствовал, что обнимаю настоящую женщину, которая существует не только в моем воображение. Притянув ее ближе, я поцеловал ее нежно и неуверенно. Дэс ответила мгновенно, заставив мою кровь забурлить, и разбудив во мне желание.
  - Ты какой-то потерянный, Сэмми, - прошептала она, чуть отстранившись. - Что-то случилось?
  - Нет, - я не хотел рассказывать о неприятном инциденте. - Просто приходи завтра на ужин, и все будет замечательно.
  - Ладно, - Дэстини царственно кивнула, а затем выскользнула из моих объятий. Она направилась в гостинную, на ходу обернувшись ко мне, - решил познакомить меня с родителями?
  - Они жаждут с тобой встретиться, - убрав руки в карманы брюк, я последовал за ней и снова обнял. - Ты ведь не против?
  Дэстини не ответила. Напрягшись, она отошла от меня и с нечитаемым выражением лица подошла к портрету Оливии.
  - Ты же сжег его, - прошептала женщина. Она казалась завороженной работой, а глаза ее блестели.
  Я нахмурился, не понимая ее реакции.
  - Я сжег вторую работу, а этот портрет я написал после нашей первой встречи.
  - Ясно. - Дэс повернулась ко мне. - Ты все еще любишь ее?
  Я не был готов ответить на этот вопрос. Просто потому, что и сам не знал ответа. Дэстини снова посмотрела на портрет. Спина ее была напряжена.
  - Она словно живая. Здесь, на твоем диване, - из-за того как тихо она говорила, я не был уверен в том правильно ли понял слова. - Встретимся позже, Сэмми, - окончательно сбив меня с толку, Дэс подхватила свое пальто и стремительно покинула квартиру, а на следующий день так и не пришла на ужин.
  'Потому что ее не существует, Сэм'
  Эти слова еще долго стояли в моих ушах, пока по настоянию брата я сдавал кровь, чтобы доказать, что все это время пил лекарства.
  
  Глава 11
  
  Холодный ветер трепал мои волосы. Они отросли еще длиннее и сегодня не были собраны, а потому, при каждом сильном дуновении, неприятно били меня по лицу. Я неподвижно сидел на земле, не обращая внимания на неудобства, и смотрел на вид, открывающийся с края утеса. Прийти сюда оказалось не так сложно и страшно, как я думал. С другой стороны ничто особо не пугало меня сейчас. В душе поселилась апатия, а все силы ушли просто на то, чтобы выбраться из дома, от вида которого меня начинало тошнить.
  Дэстини так и не появилась. Ни в день ужина, ни на следующий день, и ни на день после него. Она словно растворилась, позабыв обо мне.
  Ничего удивительного.
  Если все же Дэс и была реальна, то поступила так же как все, оставив меня. От этой мысли хотелось одновременно кричать и плакать, и в такие моменты я надеялся, что все же сошел с ума, и Дэс просто не существовало.
  Горько усмехнувшись, я покачал головой и постарался отбросить всякие мысли, но они упрямо лезли мне в голову. Я подтянул колени ближе и коснулся рукой земли.
  - Что это за место? - раздался за спиной знакомый голос.
  'Все же ненастоящая', - признал я, потому что Дэстини не могло быть здесь. Но вопреки логике сердце мое чуть ускорилось от радости, а руки дрогнули.
  Дэс поморщилась от порыва ветра, и, закутавшись сильнее, вопросительно посмотрела в мою сторону.
  'Интересно, в лечебнице она тоже будет появляться?'
  Я так не хотел ее терять, что всерьез задумался о том, как скажутся новые лекарства на ее существовании. Позволят ли мне оставить ее, если я соглашусь на изоляцию?
  - Сэм?
  - Ты не пришла на ужин, - это все, что я сказал ей, а затем отвернулся, все еще чувствуя обиду. Было чертовски глупо обижаться на собственное воображение, но даже оно не могло сдержать своих обещаний. Кажется, я больше не мог доверять себе.
  - Это после того, как портрет твоей бывшей оказался на твоем диване, а сам ты так и не сказал, что больше не любишь ее? - В голосе Дэстини скользила ирония. - Ужасно с моей стороны.
  Я нахмурился. Она казалась такой реальной! Растрепав волосы, я снова посмотрел на женщину, не понимая, как мое подсознание могло создать ее.
  - Ты ведь ненастоящая, да?
  - Прости? - В голосе Дэстини было столько неподдельного изумления. - Сэм, с тобой все в порядке?
  - Нет, думаю, нет, - я покачал головой, чувствуя себя все большим идиотом оттого, что продолжал разговаривать с собственной галлюцинацией. - Но не могу сказать точно, док еще не осматривал меня. Они дали мне передышку, пока не придут результаты.
  - Результаты?
  - Анализ крови. - Я безразлично пожал плечами, смирившись с мыслью, что скоро моей относительной свободе придет конец. Дэс заинтересованно наклонила голову, в глазах ее блеснули и тут же исчезли эмоции, которых я не смог понять. - Ты из-за этого появилась, да? Я в какой-то момент перестал пить лекарства и сам этого не заметил?
  - Окей, это действительно странно, - нахмурилась женщина. - С чего ты взял, что я ненастоящая, и почему сидишь здесь в такую погоду? Ты можешь заболеть...
  - Да я и так болен! - Я сам вздрогнул от собственного крика.
  Поднявшись, я отошел на шаг и потер лицо. Неуловимо для меня апатия сменилась злостью и чувством потерянности.
  - Я уже давно болен, Дэстини, и кому как не тебе это знать, - выдохнул я. Подойдя к ней совсем близко, я взял ее за плечи, заставляя смотреть мне прямо в глаза. - Я опасен, Дэс, и со мной серьезно что-то не так.
  И это было мягко сказано. Я предупреждал об опасности собственную галлюцинацию. Да что там, я, кажется, был влюблен в нее, потому что даже сейчас, чувствуя ее рядом сходил с ума от того как хотел обнять ее.
  - Ты не опасен, - Дэс коснулась рукой моей скулы, и, закрыв глаза, я позволил себе насладиться, прежде чем отойти от нее.
  - Скажи это Оливии, - криво усмехнувшись, я поежился. - Хочешь знать что это за место Дэстини? Это место, где я убил девушку, на которой помешался. Девушку, чей обнаженный портрет выставил в галерее, а когда она приехала с требованием убрать его, напугал ее до такой степени, что Лив упала с обрыва.
  Горло перехватило от воспоминаний. Я словно снова был там, сначала удивленный неожиданным появлением Оливии, а затем обиженный от того, что Лив не оценила моего подарка ей. Я вновь переживал те эмоции: злость, ярость, непонимание и нужда. Болезненная, неправильная. Та, из-за которой не смог отпустить Оливию, и теперь никак не мог расстаться с Дэс, даже понимая, что та была лишь плодом моего больного воображения.
   - Почему она упала? - голос Дэстини был напряжен. Она сжимала кулаки и смотрела прямо на меня. - Ты толкнул ее, Сэм? Убьешь, но не отпустишь?
  - Я не хотел ее смерти, - я в ужасе смотрел на женщину, которая заставляла меня вернуться на год назад. Тогда эту фразу я повторял неустанно. - Я любил ее, - мой голос сел, от наполнивших меня эмоций.
  - Тогда что случилось?
  Я сделал несколько глубоких вздохов, прежде чем ответить.
  - Мы ругались. Сначала из-за картины, а затем из-за намерения Оливии уехать из Лондона. Я не мог представить, как буду без нее...
  - Вы ведь не были вместе, - прошептала Дэс.
  - Это не имело никакого значения. Я был одержим ею, Дэстини, - я с трудом сдержал болезненный стон. Отступив еще на шаг, я больше не мог смотреть на Дэс, боясь увидеть ее разочарование или еще хуже страх. Будь она реальной, я никогда в жизни не рассказал бы ей о случившемся. - Элион нашел нас. Он меня окликнул и... черт, я отвернулся всего на минуту, а когда снова повернулся к Лив, то понял что она пыталась убежать и разозлился. Я не умею управлять эмоциями. Только с таблетками.
  - Дальше, - потребовала Дэс. Ее глаза блестели.
  - Я взмахнул рукой, и Оливия отступила... она и так стояла на краю, - я затравленно посмотрел на то место, где в кошмарах видел ее. Даже сейчас эта сцена проигрывалась в моей голове. - Я даже не сразу понял, что она упала, - мука была нестерпимой. - Звал ее, пока Эл не вырубил меня.
  - Ты поэтому сжег картину?
  - Оливия просила уничтожить ее, - согласно кивнул я.
  Дэстини замолчала, и я тоже не спешил нарушить тишину. Против воли я вспоминал о том, как сжигал картину, о том, как старался выплеснуть боль, творя безумства, как разбился на машине, совершенно не контролируя себя. Это было последним, что я сделал, перед тем как Элион упрятал меня в психушку.
  - Почему ты считаешь меня ненастоящей? - наконец поинтересовалась Дэс, не представляя какое облегчение я испытал от смены темы.
  - Так говорят Элион и Брайан, - я пожал плечами. Убрав руки в карманы, я никак не мог заставить себя обернуться к Дэстини и встретиться с ее взглядом. - Никто кроме меня тебя не видел. Я не знаю где ты живешь, работаешь, любишь отдыхать. Я даже не знаю твоего телефона или фамилии. И меня это совсем не заботило, - криво усмехнувшись, я снова опустился на землю. - Я создал себе идеальную девушку и влюбился в собственную фантазию.
  Слова повисли в тишине. Не нарушаемая ничем, она давила на меня, заставляя остро чувствовать свое одиночество.
  - Не бросай меня, Дэс, - попросил я, спустя бесконечно долгое время, но когда обернулся, понял что ее уже не было рядом. - Я боюсь остаться один, - бросил я в пустоту, а затем поднялся и тоже покинул утес, не обернувшись на прощание.
  День тянулся невыносимо медленно. Лежа на кровати, я следил за стрелками настенных часов, гадая, когда появится Элион, чтобы рассказать о моей дальнейшей судьбе. Наученный горьким опытом, я не ждал от будущего ничего хорошего. Тишина давила на мои и без того взвинченные нервы. Это заставило меня подняться и выйти в гостинную, где я включил любимую подборку классики.
  'Интересно, успею ли я побывать в филармонии еще раз?'
  Эту мысль прервал настойчивый звонок в дверь. Я напрягся, каждой клеткой тела не желая открывать, но и прятаться было глупо и бесполезно. Прибавив громкости, я все же подошел к двери, испытав удивление и счастье при виде посетителя.
  - Дэстини Олдридж, - сказала она своим хриплым голосом, глядя прямо на меня. - Живу на Пикадилли, потому и люблю Гайд-парк, он меня успокаивает. Моя семья владеет картинной галереей, но к тебе это не имеет отношения, я не стану просить тебя написать для меня что-либо, - отвечая на заданные на утесе вопросы, Дэс прошла вглубь квартиры, скидывая свое пальто. Я пораженно смотрел на нее, а она не опускала своего взгляда. - 0207-356-24-59 и лучше бы тебе его запомнить, я не даю свой номер дважды. - Скинув шарф и перчатки, Дэстини подошла ко мне, но не притронулась. - Меня не волнует твое прошлое, но я не хочу соревноваться с ним. И я чертовски настоящая, Сэм.
  С этими словами она поцеловала меня, а я все еще боялся пошевелиться, не уверенный, не играет ли мое воображение со мной злую шутку.
  К черту. Если это и так, я хотел хоть недолго побыть счастливым.
  Подхватив Дэс, я взял ее на руки, возвращая поцелуй. Я снова тонул в аромате ее парфюма, тело горело и, казалось, подрагивало от напряжения. Захлопнув дверь спальни, я кинул женщину на кровать и нерешительно замер, не до конца уверенный, что она хочет этого.
  - Что такое, Сэмми, испугался? - насмешливо поинтересовалась Дэстини.
  Сев, она принялась медленно расстегивать пуговицы своей блузки. Иного одобрения мне и не нужно было. Быстро преодолев разделявшее нас расстояние, я надавил на плечи Дэс, заставляя ее лечь, и сам навис сверху. В ее глазах не было страха, только желание. Я снова поцеловал ее, а руки тем временем ловко расстегнули оставшиеся пуговки. Отстранившись, я потянул свою футболку вверх, вздрогнув, когда голого живота коснулись влажные губы. У меня совершенно не хватало терпения на прелюдии. Дэстини кружила голову мне так долго, что я боялся медлить. Сжав ее талию, я покрывал каждый сантиметр ее кожи поцелуями, заводясь все сильнее от ее отклика. Пальцы пробрались под лифчик, задрав его вверх, и потерли соски. Дэс вздохнула. Извернувшись, она сбросила лифчик, а затем поменяла нас местами, сев сверху.
  - Вот это именно тот Сэм, которого я хочу. - Ее шепот раздался у уха, которое женщина едва прикусила, затем лизнув.
  Ее волосы скользили по мне, а руки были переплетены с моими. Освободив их, я потянулся к ее джинсам. Дэс выпрямилась, с едва прикрытыми глазами наблюдая за тем как я тянул собачку вниз. Сидя на мне, она не могла не чувствовать того как сильно я был возбужден, и ее довольная улыбка подтверждала мои догадки.
  Резко перевернувшись, а вновь навис над ней, стягивая джинсы вместе с кружевными трусиками. Дэс зарылась пальцами в мои волосы, то поглаживая, то до боли сжимая их, а я не мог перестать касаться губами ее тела.
  - Черт возьми, Сэм, - выдохнула она, спустя какое-то время. Потянув за волосы и таким образом, заставив меня подняться, она уже совсем прерывисто дышала и смотрела на меня голодным взглядом. - Хватит прелюдий.
  Я не послушал ее, хотя и сам не отказался бы оказаться между ее ног не только своим ртом. Я чувствовал над ней власть, и это кружило мне голову. Она так чутко реагировала на каждое мое касание. Перевернув ее на живот, я вновь стал скользить по ней поцелуями, покусывая кожу. Дэстини была готовой, влажной, и даже придавленная моим весом терлась о меня, лишая и так ничтожных крупиц терпения. Освободившись от своих брюк, я заставил ее раздвинуть ноги, все так же удерживая на животе. Женщина тяжело дышала, позволяя вытворять с ее телом все, что я хотел.
  Толкнувшись в нее, я не сдержал стона удовольствия. Эта поза была настолько интимной для меня. Переплетя наши пальцы, я непрерывно покусывал ее шею, плечи, спину и входил резкими сильными толчками. Дэстини поддавалась навстречу, несмотря на то, что почти не имела свободного пространства. Она сжимала в кулаки подушку и надсадно стонала; сводила меня с ума и заставила кончить вместе с ней. Я лишь надеялся, что Дэс пила противозачаточные.
  Перекатившись на спину, я подтянул к себе довольную женщину, крепко сжав в объятиях. Секс с ней оказался на удивление ярким. Спустя какое-то время, Дэстини пошевелилась. Потянувшись, она лукаво улыбнулась, а затем забралась на меня сверху.
  - Ты ведь не думаешь, что мы закончили? - усмехнулась она, и в подтверждение своих слов поцеловала меня, больше не уступая в напоре. - Теперь моя очередь...
  Мы заснули рано утром, абсолютно вымотанные и довольные. И мне казалось, что я только закрыл глаза, когда по квартире разнесся дверной звонок. С трудом поднявшись, я посмотрел на Дэс, испытав облегчение от того, что она все еще была здесь. Я даже коснулся ее, нуждаясь в тактильном подтверждении. Дэстини вздохнула, но не проснулась. Я настолько увлекся, любуясь ею, что забыл про гостя и был неприятно удивлен, когда он сам о себе напомнил.
  - Сэм, почему у тебя открыта входная дверь? - раздался голос брата, а затем в комнате показался и он сам. - Тебе жизнь совсем не дорога? Что...
  Элион удивленно замер, переводя взгляд с меня на Дэстини и обратно. Дэс зашевелилась, лениво приоткрыв глаза, закрыла их, а затем в удивлении распахнула и приподнялась.
  - Не думала, Сэмми, что твои родственники настолько жаждут со мной встретиться, - иронично усмехнулась она.
  - Ты ведь ее видишь, да? - я не мог подавить идиотскую улыбку. Я не мог убрать из голоса нотки надежды и страха. И меня абсолютно это не беспокоило. Важно было лишь одно: я не был психом. Дэстини не была моим вымыслом. И все зная обо мне, она по прежнему не боялась меня, и более того, она решила остаться со мной.
  Элион вышел из комнаты, заявив, что подождет на кухне, а я без сил упал на кровать, чувствуя себя необычайно счастливым.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"