Иванов Петр Дамианович : другие произведения.

Отец Ракеты.

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    о мечте, которая причудливо сбылась.

  Николай Иванович зябко поежился, посмотрев на небо.
   Вечерело, и небо затягивали нечаянные облака. Погода была не самым важным из того, что беспокоило его, и заставляло изменять привычный, целую вечность настраиваемый, ход мыслей, подобный часовому механизму, заведенному раз и навсегда, и только лишь изредка подвергающемуся едва заметным вмешательствам часовщика, сверяющего ход шестерней и колесиков с ходом, верно, самой истории.
   Сегодня ночью - или завтра утром, как угодно - стрелка его воображаемых часов переместится еще на одно деление, позолоченный ажурный силуэт ее на миг скроет рубиновую риску, и минует очередная эпоха, соединенная с другой, предстоящей, всего лишь мгновением, шириной риски, исчезающее малой величиной, которая, однако, крайне важна, потому что с нею прочно, прочнее звеньев якорной цепи, связан и он сам, стоящий сейчас в сумерках, в неловком наряде, со старомодным пальто, переброшенным через руку.
  
   Сегодня взлетит ракета. Еще одна, следующая, счет которым он давно потерял, каждый пуск которых одновременно помнил в каждой его мельчайшей детали. Мощная сигарообразная машина, венец творения человеческих рук, вздымающаяся величественно и грозно навстречу молчаливым покорным небесам, опутанная до поры кабелями и трубопроводами, стреноженная мачтами, что удерживают надежно, не давая будто бы проявить собственную волю, и обратить тяготение в бегство, покоится на космодроме, посреди пронзительно-одинокой степи. Обратный отсчет пошел.
   Вскоре, по неслышной команде, влекомой волнами высокочастотного радиоэфира, торжественное облачение разом падет, и, освещенная вспышкой огня в тысячу солнц, ракета медленно и тяжело оторвется от стартового стола, низвергая потоки раскаленного газа в бетонную чашу-пропасть, поднимется, постепенно и мерно разгоняясь, в осветившееся ею же небо, исчезнет яркой кометой, надолго ослепив вольных и невольных свидетелей своего грандиозного восхождения на незримый надмирный престол, с которого наша планета - всего лишь синий, укутанный облаками шар на расстоянии вытянутой руки.
  
   "Воздушный змей. Ракета с пуповиной огненного шлейфа - это воздушный змей, по сути, не изменившийся со времен его изобретения. Разница лишь в способе опоры на воздух, но это настолько несущественно, по сравнению с созерцанием, за сотни лет неизменно трепетным, тысячеглазым, сосредоточенным, как в самый первый раз. Мы запустили ракету в небо, с попутным солнечным ветром, и смотрим на нее во все глаза. Внимательно провожаем ее взглядом, как провожали в тот день меня взглядами четверо. Крестьянин, Рабочий, Дворянка, Мещанин. Как, может статься, провожали взглядами отчаянно храбрившегося Лилиенталя или усмехавшегося над всем миром Леонардо".
   Внутри заныло, смутно затеребило, колеблющееся сожаление, и грусть.
   Николай Иванович склонил голову, и закрыл глаза.
  - О Боже, Николай Иванович! - раздался вдруг звонкий и какой-то даже прозрачный голос, выведший его из оцепенения.
   Николай Иванович удивленно обернулся.
   Она была совсем еще ребенок, в клетчатом плаще на размер или два больше, размывавшем очертания ее тела, с закрывавшим шею шарфом, один конец которого опустился едва не до земли, и с пустой "авоськой" в руках. В ее глазах, как ни неожиданным это было для него, светились узнавание и трепет, свойственные для ученика, внезапно встретившего любимейшего из своих учителей, бывших не только наставником в науках, но и помогавших делать свои самые первые робкие шаги в жизни, и тем навсегда запавшего в душу.
  - Добрый вечер, - Николай Иванович даже смутился от ее искренне-восхищенного взгляда. Он несколько отвык от внимания, - С кем имею честь...
  - Соня, - перебила его девушка, и тут же, вспомнив о правилах хорошего тона, исправилась, - София Вязницкая. А я вас сразу узнала. Шла в магазин, и тут, смотрю - стоите вы, как будто с фотографии сошли! Это, право, так восхитительно и неожиданно для меня! Никогда не могла бы представить себе, что встречу вас вот так запросто, на улице, по пути в магазин, с авоськой для хлеба, - и Соня совершенно обезоруживающе рассмеялась, не сводя с Николая Ивановича глаз.
   - Полноте, София, я не вижу ничего необычного в нашей встрече. Сегодня должен состояться пуск ракеты, а я ответственный за него. Вот я и решил прогуляться перед тяжелой ночью.
   - Николай Иванович, вы не понимаете! - с жаром возразила Соня, и всплеснула руками, - Вы же не просто так, вы же как будто явлены самой судьбою мне, нежданно-негаданно, именно так, как я мечтала себе!. Я...всю свою сознательную жизнь только и мечтала, что когда-нибудь, пусть и не в этой жизни, встречу вас, и поделюсь всем, о чем думала-передумала за эти годы, в чем разочаровалась, и на что, как прежде, уповаю! Для меня все началось с вас, Альфа и Омега, реактивный снаряд и многоступенчатая ракета, первый спутник и человек на орбите! Николай Иванович, вы стольких предвосхитили тогда, в застенках, своими такими простыми, такими всеобъемлющими записками о вечном, о будущем! Целые поколения ищущих великого знания вдохновились вашей судьбой, вашим жертвенным примером!
   - Ну что вы, Соня, был Годдард, были и позже, другие, кто подошел к теме вплотную, предметно, в пику мне, теоретику...
   - Нет-нет! Все остальные - подражатели вольные или нет, или сознательные последователи. Все они - от практических мыслителей, создававших в гаражах причудливые кустарные летательные аппараты, до мечтателей, проникших силою воображения за пределы времени - все шли по вашим стопам! Кондратюк, Цандер, Циолковский, Беляев, и мечтатель Казанцев, и грандиозный провидец Ефремов, помните, "Час Быка", в шестьдесят девятом, когда уволили всю редакцию за первое издание, на черно-белых страницах...Когда взлетел наш "Буран", я плакала от счастья, плакала, Николай Иванович, от радости и счастья, потому что знала, что вы рядом, что никуда не ушли, что держите руку на штурвале, и водите пальцем по эклиптике, как древний шкипер-корабел, проводите линии от звезды до звезды, как тропинки, ведущие в тайный сад завтрашнего дня, как пыльные дорожки далеких планет, на которых останутся наши, наши следы!... Я так рада видеть вас здесь, и в это мгновение, мне так много есть сказать вам! - и вдруг она обмякла, осунулась, услышав знакомый ей голос.
   - Соня! Сонечка! Ты где! Соня!? - из сумрака переулка донесся чей-то не терпящий возражений зов. К ним несколько суетливо, подпрыгивая на хромой ноге, приближалась пожилая женщина, тяжело опираясь на трость.
  - Сколько раз вам говорить, дитя, что поход в магазин - это не прогулка, в которой вы вольны выбирать направление. Ваш отец не одобрил бы ваше поведение, сударыня. Немедленно возвращаемся домой, нам пора принимать лекарство. О нет, она даже не купила хлеба! - патетически закатила глаза женщина, глядя мимо Николая Ивановича.
  
   Она приблизилась, ухватисто сцапала Соню под локоть, и, не обращая внимания на ее слабые протесты, потащила ее за собой в обратном направлении.
   - До свидания, Соня! - растерянно махнул рукой Николай Иванович ей вослед.
   Эта встреча была поистине удивительной. Он никогда не задумывался, помнят ли его, знают ли. Он совершенно чистосердечно полагал, что его назначение в его каждодневном труде, и имя его не так уж важно, и постепенно и сам почти забыл себя, смирившись со своей ролью, хоть бы и значимой, может быть, даже критически значимой, но незаметной.
   Не такой уж и незаметной, как выяснилось только что.
   Николай Иванович обратил взгляд к небу, которое на удивление стало освобождаться от облаков, и вот уже на нем появились первые звезды. "Чертить пальцем по эклиптике" - улыбнулся про себя Николай Иванович. "Впрочем, мне пора".
  
   Через шесть часов, посреди бескрайней казахской степи, загорелась ранняя, невыносимо яркая заря. Освещенная вспышкой огня в тысячу солнц, ракета медленно и тяжело оторвалась от стартового стола, низвергая потоки раскаленного газа в бетонную чашу-пропасть, поднялась, постепенно и мерно разгоняясь, в осветившееся ею же небо, исчезая в нем яркой кометой.
   Никто, ничто, никаким прибором не смогли бы в ревущем океане пламени увидеть в эти секунды мчавшуюся рядом с ракетой человеческую фигуру, будто обнявшую ракету, оберегая, удерживая на лету ее многотонное тело, не давая отклониться от траектории ни на йоту.
   Четверо незримых - Крестьянин, Рабочий, Дворянка, Мещанин - махали Николаю Ивановичу Кибальчичу руками, провожая его, и приветствуя вечным салютом.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"