Иванов Константин Семёнович
Благие намерения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это самое первое мое произведение, написанное после весьма неудачного отпуска с предполагаемой спутницей жизни. Потихоньку оно пишется, но в последнее время заметил, что без реакции и критики писать сложно, всё время гложат сомнения... Но продолжение будет, если того захотят.
  Пролог.
  
  Майк вернулся домой под утро. Закрыв двери, он прошёл в спальню. Глупая улыбка не сходила с его лица. В голове путались мысли, сменяясь с сумасшедших на абсолютно безумные. Ему очень хотелось ни о чём не думать, освободить голову от всех невероятно наивных, но таких сладких мыслей. В этот самый момент он был полностью уверен, что познал саму суть слова "счастье".
  
  Из своей комнаты вышла Сиси, посмотрела на него и, покачав головой, вернулась обратно. Майк её даже не заметил. Попав в спальню, он, не раздеваясь, повалился на кровать, широкую и мягкую. Спать хотелось невероятно, но, в то же время, хотелось продлить это состояние эйфории, в котором он был вот уже несколько часов. Никогда он не испытывал ничего подобного. Не удивительно - прошлой ночью у него было то, что какой-нибудь циничный американец назовёт "The Fuck of the Millenuim", чопорный немец в компании друзей за пивом назовёт это "Der Fick des Jahrhunderts", ну а Майк скажет после, что это был просто самый лучший секс в его жизни. И он будет придерживаться этого мнения ещё очень долго.
  
  За окном светало. Чувствуя, что не заснёт, Майк решил принять ванну. Хотя смыть с себя запах ночи, запах прекрасного тела, лежавшего на нём, под ним, рядом с ним, тут же показалось ему непростительным кощунством. Он чувствовал, что полностью пропах этой ночью. Он пах сексом. Отчаянным, необузданным, животным сексом.
  - Встретимся ли мы снова? - подумал Майк, - была ли это ночь особенной не только для меня?
  Майка ни в коем случае нельзя назвать законченным романтиком, но и циником в свои 25 лет он стать ещё не успел. Подобные мысли, даже после грандиозного секса, были ему несвойственны. Он верил в любовь, но как нечто абстрактное и неприменимое к нему, он не сомневался, что ещё никогда не любил, хотя лет 8 назад он бы, скорее всего, ответил на этот вопрос положительно. У него было достаточно много партнёров, чтобы понять, что идеальной второй половины не существует и, что даже небольшого времени достаточно для того, чтобы разувериться и в партнёре, и в себе. Влюблённость - да, сколько угодно, но осторожно и без особой привязанности. Иначе может быть больно, а боли Майк не любил.
  
  - Наверно всё-таки надо поспать - надо прийти в себя, зачем мечтать о несбыточном?
  Майк повернулся на бок и закрыл глаза.
  - По-моему я влип! - подумал он.
  - Ну почему? Ну зачем я это сделал? Ну почему мне так не везёт? Ты думаешь, что может быть продолжение? - наивный дурак! Только в сказках желаемое становится действительным. Сколько раз ты уже попадал в подобное?! Слишком часто... Слишком часто одна ночь, или даже намёк на неё оканчивались разрывом, причём полным.
  Майк вздохнул.
  - Что ли послушаться родителей, которые продолжают считать, что я болен? Найти себе девушку и женится на ней? Может даже детей завести? Ведь я вполне могу себе это представить.
  Майк встал и подошёл к большому зеркалу у стены. Посмотрел на себя.
  - Ха. Я в свадебном фраке и рядом со мной женщина в белом.
  Майка не покидало ощущение, что эта неопределённая женщина носит белое только из-за того, что рядом с ней рухнула недавно побелённая стена, и её щедро окатило пылью. Майк посмотрел на себя в профиль, опять повернулся.
  - Нет - я не болен! Мне не нужна женщина в белом.
  
  Он подошёл к кровати, взял телефон и набрал номер.
  - Бо? Извини, что так рано.
  В трубке раздался сонный, но радостный голос.
  - Да, да... я только пришёл домой... да...
  Раздались смешки...
  - нет... ...не говори так...
  В трубке повисло молчание...
  - Да, Бо, я влип... в который раз... ты мне нужен, Бо. Я сам не выберусь, Бо. Давай позавтракаем вместе, через полчаса...
  В трубке что-то пикнуло.
  - Бо? Ты слышишь?
  В трубке опять раздался голос, хотя уже менее радостный.
  - Да, я знаю, что ты меня предупреждал... Да я понимаю... да... через полчаса в Henry's? Окей. До встречи.
  Майк положил трубку и уставился на телефон. Ему показалось, что, пока он разговаривал, кто-то пытался ему позвонить. Он не мог себе представить, кто мог ему звонить в половине шестого утра. Разве что... нет... не может быть... Он взял трубку и просмотрел список пропущенных звонков. Ничего. Наверно показалось или помехи на линии. Глупо надеяться, что он позвонит. Он, скорее всего, спит без задних ног. Сегодня воскресение - выходной по всей стране. Да и кто я для него - никто!
  
  Майк пошёл в ванную комнату принять душ. До Henry's ещё нужно добраться. На трамвае минут 15 и пешком минут 5. Проверив расписание и убедившись, что следующий трамвай идёт через 10 минут, он поспешил в душ, прихватив чистую одежду.
  Через 7 минут он уже стоял на остановке, которая была напротив его дома, и ждал трамвая.
  
  Пока он был в душе, телефон звонил два раза. Но Майк этого не заметил.
  
  
  Глава 1.
  
  Майку было 25 лет. Вообще-то его звали Михаэлем, но ему это никогда не нравилось, и с 10 лет его все, даже родители, называли только Майком. Биография его была довольно типична. Учёба в гимназии, абитур, потом институт и работа. Получив диплом по экономике и информатике, он поступил в одну из больших фирм программистом и довольно быстро перенял у своего начальника, перешедшего в другую компанию, руководство над всем отделом. Под его началом было около 15 человек, климат на работе был спокойным и приятным. Со своими подопечными отношения были хорошие, с некоторыми даже дружеские, но Майк никогда не переходил некоей планки, не давая взаимной симпатии перерасти в нечто большее, хотя возможностей было достаточно. "Шеф должен держать дистанцию от подчинённым", - говорил он себе. На фирме он был на хорошем счету, и ему прочили быстрое продвижение по карьерной лестнице. И что самое важное - работа ему нравилась.
  
  В личной жизни было всё не так гладко. Свою внешность Майк считал если и не неотразимой, то, по крайней мере, очень привлекательной. Он регулярно ходил в тренажёрный зал, следя при этом, чтобы не перекачаться. Ему нравилось его гибкое и стройное тело и меньше всего ему хотелось становиться ходячим шкафом. Лицо, в детстве немного нескладное, к 17ти годам преобразилось, стало более мужественным, но без резких черт. Ярко-карие глаза притягивали взгляды, волосы тёмные, но не совсем черные были коротко стрижены, но всё ещё достаточно длинны для самых замысловатых причёсок. Во всей его фигуре, во всех его чертах присутствовала некая симметрия. И себе он очень нравился. Однажды у него даже был кризис по этому поводу. В одной книге он прочитал, что быть совершенным нельзя, иначе тебя не будут воспринимать как человека, а как идола. Со своим юношеским высокомерием и абсолютизмом он подумал, что ему это вполне может грозить, и он принялся размышлять, чего же ему не хватает до полного совершенства. "Внешне привлекателен, одноклассники и друзья мною довольны, общителен, друзей много... но чего же мне не хватает... вот даже на гитаре играть умею... но... чего же не умею...? а кстати, почему я никогда не играл на гитаре, когда мы собираемся с Бо, Фредом и Конни? О! Я же петь не умею! То есть абсолютно! Голоса никакого!" На этом кризис миновал. Как сказал его любимый классик: "У порядочного человека всегда должна быть этакая дырка в способностях, лучше даже несколько, и тогда он будет по-настоящему приятен".
  
  Из-за своей внешности он был популярен как в школе, так и в институте. В 15 лет он лишился девственности с одноклассницей, всё произошло случайно и настолько сумбурно, что он редко вспоминал об этом моменте.
  
  Во второй раз он лишился девственности в 17 лет. Наверное, стоит сказать, что он никогда не рассматривал себя, как объект желания людей того или иного пола. Несмотря на свою очевидную привлекательность, разнообразностью его личная жизнь не отличалась, но отнюдь не потому, что он постоянно с кем-то встречался, как раз наоборот - постоянных партнёров не было. За два года он ни разу не переспал с одной и той же женщиной более двух раз. Причин он не понимал, да и особо не пытался. Просто принимал, как факт. Позднее он попытается это объяснить это тем, что секс с женщинами его не удовлетворял, хотя и был приятным разнообразием. Он всё время чего-то искал, но не находил. Мастурбация удовлетворяла его сиюминутные потребности, а настойчивого желания применить свой член согласно теории эволюции он не испытывал. Его сексуальные фантазии не были привязаны ни к полу, ни к определённому человеку. Нечто смутное, пока ещё без лица и без пола владело сексуальными фантазиями Майка.
  
  После занятий по спорту, когда все парни мылись вместе в душе, он видел своих одноклассников обнажёнными. Частенько у него была в это время эрекция, но, видя, что и у других она тоже была, он воспринимал это нормально, тем более, что основной вопрос в душе о размере члена его не занимал. Имея тогда почти 16 см, сейчас около 21, он был вполне доволен своим членом, особенно его правильной формой - абсолютно прямой, гладкий и довольно толстый. Большинство сравнений в душе он выигрывал, но был к этому равнодушен и плохо понимал ажиотаж вокруг размера своего органа.
  
  Родители Майка жили дружно. Ссор практически не было, родители придерживались линии воспитания без телесных наказаний, но при этом достаточно строгой, чтобы любое разочарованное молчание казалось ему хуже самой сильной порки. Его сестра Сиси была на пять лет старше его, и с ней он общался очень мало. Лишь позднее он предложит ей поселиться вместе в Ганновере, где он нашёл работу, и где она к тому времени тоже обитала. И лишь тогда они сблизятся достаточно, чтобы стать друзьями. Сиси была стервой. По крайней мере, пока она жила с родителями. Нет - дома она была само спокойствие, но со своими парнями она вытворяла что хотела. Майк её не понимал. У неё была странность очень долго выбирать себе парня для секса. Это было похоже на растерянность знатока вин попавшего в супермаркет, где выбор вин огромен, но выбирать не из чего, потому что везде сплошной ширпотреб. Наконец выбрав, она оставляла его себе на ночь, максимум на две. После этого объясняла ему популярно, какое он "чмо" и выходила на поиски следующей жертвы. Майк про себя сравнивал её с богомолом. Она, в свою очередь, Майка всерьёз не воспринимала. Общих тем для разговоров или интересов не было. Впоследствии она так и не смогла объяснить Майку своего тогдашнего образа жизни, но сейчас она хоть и не имела постоянного партнёра, но с двумя последними она рассталась довольно мирно и они даже иногда созванивались.
  
  ***
  
  У Майка был сводный брат. Майк так никогда и не понял, откуда и от какого брака он взялся. Его звали Стефан, и он был на семь лет старше Майка. Стефан работал где-то в ближнем зарубежье и иногда гостил в доме родителей Майка. И да, именно со своим сводным братом он и потерял девственность во второй раз, и это стало основополагающим для дальнейшей жизни Майка.
  
  Месяц назад Майку стукнуло 17 лет. В тот вечер родители уехали на выходные в Испанию, Сиси была занята со своей очередной жертвой, а Стефан был на какой-то вечеринке у своего приятеля, где, как всегда, было много пива, много текилы, много сигарет и ещё больше женщин. Скорее всего, Стефан перебрал текилы, и у него что-то там не сложилось с очередной дамочкой. Домой он пришёл около полуночи, пьяный, злой и очень возбуждённый. Майк во время его пребывания в доме делил с ним ванную комнату, которая была, как раз между их спален. Он сидел за компьютером в трусах, подумывая заняться именно тем, чем молодые люди, будучи 17 лет отроду, обычно занимаются, сидя в одних трусах перед компьютером, когда услышал, как Стефан ввалился в свою комнату, и, хлопнув дверью, зашёл в ванную. Майк встал, чтобы посмотреть, что случилось. Нужно сказать, что отношений со Стефаном у него не было никаких. Стефан его либо не замечал, либо же смотрел настолько снисходительно, что отбивало Майку всё возможное желание общаться. Заглянув в ванную, он увидел Стефана сидящего на полу рядом с унитазом со спущенными штанами, прикрытыми глазами и с зажатым в правой руке членом. Дверь скрипнула, и Стефан открыл глаза.
   - А, это ты... - и вновь замолк.
  - По-моему он мертвецки пьян, - подумал Майк.
  - Давай руку, - сказал Майк, - я отведу тебя в постель.
  Стефан промычал нечто невразумительное. Майк подошёл к нему и только сейчас заметил член Стефана. Слегка возбуждён, но уже невероятен.
  Такого не бывает! - подумал Майк, - да это же не меньше 25 сантиметров, если не все 30!
  Майк почувствовал нечто странное. От вида члена Стефана его собственный член начал вставать. Стефан не был особым красавцем, но его член приковал к себе взгляд Майка. Он ощутил тесноту своих трусов, захотелось срочно их скинуть. Переборов себя, Майк протянул руку Стефану - тот никак не отреагировал, лишь отпустил свой член, и Майк увидел его яйца - волосатые, большие, нежно-розового цвета. Майку нестерпимо захотелось прикоснуться к ним. Майк взял Стефана за локоть, помог ему подняться и, облокотив на своё плечо, перетащил его в спальню. Там он раздел Стефана, который к тому времени уже начал храпеть. Снял с него футболку, которая пропиталась его потом. Поднёс её к лицу - в нос ударил резкий мускусный запах, который, к немалому удивлению, Майка возбудил его ещё больше. Он бросил взгляд на Стефана. Его торс был мускулист, грудь покрыта тёмными волосами. Майк решил продолжить начатое, стянул со Стефана кроссовки, носки и ещё раз поразился запаху тела Стефана, который по каким то непонятным причинам будил в Майке невероятное желание и ещё большее любопытство. Никогда раньше ему так не хотелось. Его собственный член уже полностью встал, и головка выглядывала из-под резинки трусов - Майк любил свободное бельё, лишь на редкие свидания он надевал узкие трусы типа ретро-шорт - он знал, что в них он выглядит умопомрачительно со своим стройным телом, а бугорок между ног казался ещё больше. Майк решил снять со Стефана брюки. Потянув за штанины, он попытался стащить их, но, так как Стефан лежал на спине со всё ещё расстёгнутой ширинкой, ему пришлось потянуть сильнее, чтобы стянуть их с ягодиц. Брюки решительно не поддавались грубой силе. Майк приблизился к Стефану, чтобы приподнять его зад и снять брюки. Наклонившись, он оказался прямо над его членом. Сильное желание, дотронутся до члена Стефана, завладело Майком.
  - Нет, - подумал Майк, - ещё чего не хватало. А вдруг он проснётся?
  Майк просунул руки под ягодицы Стефана и стянул с него брюки. На Стефане были однотонные свободные трусы, ноги были покрыты тёмными волосами. Майк сложил одежду на стул у кровати, накрыл Стефана пледом и вышел в свою комнату.
  
  ***
  
  Он сидел за компьютером и пытался успокоиться. Это было что-то новенькое. Он никогда не испытывал сексуального влечения к парням, даже когда был в душе со своими одноклассниками. Да, у него частенько вставал, но он не связывал это с влечением к своему полу. Он достал свой член и, взяв его в правую руку, начал медленно двигать вниз и вверх, то обнажая головку своего необрезанного члена, то пряча её в коже. Головка была багровой от возбуждения, первые капли смазки начали появляться из отверстия на головке. Вкус смазки Майку очень нравился, и он кончиком пальца собрал её с головки и засунул палец в рот. Смазки на этот раз было много. Член уже после нескольких движений был готов взорваться. Майк не мог остановиться, да и не хотел... он убыстрял движения... вверх-вниз... вверх-вниз... он быстро свободной рукой скинул с себя футболку. Правая рука на члене... левая массирует яйца... всё быстрее и быстрее... Майк почувствовал приближение оргазма, и замедлил скорость... оргазм отступил, но остался где-то в тупиках нервных окончаний, готовый броситься в атаку при первой же возможности... Майк продолжил медленно поглаживать член. Даже в свои 17 лет он был, что касается мастурбации, гурманом. Просто подрочить и кончить было не для него. И при сильнейшем возбуждении он находил в себе силы оттянуть оргазм, чтобы впоследствии взорваться в тысячу раз сильнее. Продолжая массировать яйца, он опустил указательный палец левой руки чуть ниже и дотронулся до ануса. Раньше его эта часть тела не особо привлекала. Но сейчас хотелось дотронуться именно до него. Воображение истекало миазмами похоти, захотелось ощутить твердость Стефана в себе. Он вставил указательный палец в рот, покрыл его слюной и, раздвинув ноги, приблизил его к анусу... Палец вошёл легко... лишь до второй фаланги, но Майка пробрала дрожь от непередаваемого чувства. Он чувствовал свой палец... чувствовал свою дырочку, узко обхватывающую этот палец... он слегка согнул палец и попытался ввести чуть глубже. Правая рука тем временем медленно массировала член. Палец в анусе, тем временем, погрузился ещё глубже... и случайно он дотронулся до своего члена как будто изнутри... словно молния прожгла его тело. Майк затрясся как от судороги... правое плечо само собой мелко и часто завибрировало... вибрации передались ладони сжимавшей член. Майк открыл рот, пытаясь вдохнуть и, в этот момент, выпустил член из рук, не вынимая палец левой руки. Он почувствовал, как вокруг его пальца начал сокращаться анус... член сам по себе закачался... мышцы живота напряглись... Майк издал громкий стон, и из члена выстрелила первая струя спермы, попав на подбородок... вторая струя покрыла грудь... он опять взял член в руку... сперма всё выстреливалась потоками... и заканчиваться не собиралась... ещё одна судорога пронзила его тело. Ему казалось, что он изливает из себя всё, что есть в нём. Постепенно напряжение спадало. Майк не мог пошевелиться... оргазм обессилил его. Никогда он ещё не испытывал такого всепоглощающего оргазма... причём у него было ощущение, что оргазм был не только от того, что делал он, сколько от того, что он видел в спальне Стефана. Майк посмотрел на себя - всё тело было покрыто спермой. Он провёл пальцем по животу и поднёс его к губам. Он никогда не пробовал сперму на вкус, но сейчас это его заинтересовало. Его сперма было солоноватой и немного пряной, но вкус Майку понравился. Он ладонью собрал сперму с живота и груди и слизал её. Вкус был необычным, но донельзя приятным. Он облизал губы, попытался дотянуться до подбородка. Длины языка не хватало. Проведя пальцем по лицу, он слизал остатки. Взяв футболку, вытер остатки спермы. Встать со стула сил не было. И тут Майк заметил, что его член успокаиваться не собирался. Он всё ещё стоял и был так же тверд, как и до оргазма, который потряс его до глубины души.
  
  ***
  
  Посидев немного, Майк решился. Он встал со стула и пошёл в комнату к Стефану. В комнате было темно, но кровать Стефана и самого Стефана было хорошо видно из-за луны пускавшей неяркий мягкий свет через окно.
  Стефан лежал на спине, прикрытый по пояс пледом, и оглушительно храпел. Его волосатая грудь размеренно вздымалась и опускалась в такт его дыханию. Майк присел на угол кровати. Когда Стефан сделал вдох, разрывая ночную тишину своим храпом похожим на рёв турбин самолёта, Майк одним движением поднял с него плед и опустил на пол. Стефан ничего не заметил. Майк дотронулся до его ноги. Медленно провёл рукой до колена и по внутренней стороне бедра. Стефан продолжал безмятежно храпеть. Майк продолжил движение руки наверх и добрался до трусов. Не почувствовав никаких изменений в Стефане, он медленно продвинул руку в его трусы. Там было намного теплее, казалось, что яйца и член Стефана пышут жаром. Чуть выше, Майк дотронулся кончиками пальцев до яиц. Стефан никак не отреагировал.
  - Он спит, - сказал себе Майк, - он настолько пьян, что его не разбудит даже метеорит, упавший на наш дом.
  Майк провёл рукой чуть выше и дотронулся до члена Стефана. Член не стоял, но был очень горячим. Майк провёл рукой чуть выше дошёл до корня и опять провёл пальцами вниз к головке. Член шевельнулся, но Стефан лежал без движения и продолжал храпеть.
  - Блин, что я делаю? подумал Майк.
  Но тут же заглушил свою мысль. Член Стефана начал стремительно вставать.
  - Бедняга, ему нужно было сегодня оттрахать кого-нибудь из тысячи своих знакомых.
  Рука Майка обхватила уже почти затвердевший ствол члена и начала медленно подрачивать его. Член натянул трусы до предела и Майк, недолго думая, приподнял зад Стефана, стянул с него трусы и положил их рядом с собой. Стефан теперь лежал перед ним во всей своей красе. Майк даже привстал на кровати, чтобы разглядеть это зрелище получше. Высокий и мускулистый, Стефан выглядел потрясающе. Длинные волосатые ноги были ровными и загорелыми, На груди и животе выступали рельефы мышц, сильные руки безвольно лежали вдоль тела. В белой незагорелой части на покрытом волосами низу живота гордо стоял совсем немаленький член - ярко красный от приливший крови и поблескивающий каплями пота и смазки. Член стоял вертикально вверх, а не вдоль лежащего на спине тела, что удивило Майка - его член всегда стоял параллельно животу. Как и сейчас. Он оставался в трусах, но член так и стоял с того момента, как он вошёл в комнату Стефана. Эрекция была настолько сильной, что Майку стало казаться, что ему тесно в своём собственном члене.
  
  Он опять присел на кровать и, поглаживая свой ствол левой рукой, принялся массировать член Стефана. Тот был настолько возбуждён, что с трудом помещался в ладони Майка. Майк дотронулся кончиком пальца до головки и собрал уже обильно выступившую на члене Стефана смазку.
  Слизав её с пальца, Майк подумал,
  - А что если попробовать член на вкус? Лишь головку, больше просто не влезет, - и тут же сам испугался этой мысли.
  - А вдруг проснётся? Этот может и в морду дать так, что мало не покажется.
  Майк задрожал от предвкушения.
  - А, плевать! Живёшь только один раз!
  Майк подсел ближе к Стефану и медленно наклонился к его паху, внимательно слушая, не изменится ли ритм его дыхания. Ему казалось, что сердце выпрыгнет из груди. Его стук, казалось, звучит громче храпа Стефана и, наверняка, должен его разбудить. Майк высунул язык и прикоснулся к головке. Ничего не произошло. Майк опустил голову ещё ниже, в нос ударил сильный мускусный запах. Прикоснувшись губами к головке, Майк поводил языком по уретре. Он понятия не имел, как делается феллацио. Ему иногда удавалось уговорить ту или иную подружку отсосать ему, но он не обращал внимания на технику, а лишь на свои ощущения, которых, кстати, было не так уж и много, так как подружек талантливых в искусстве любви по-французски у него не было. Майк действовал по наитию. Он погрузил головку полностью в рот. Она была огромная, и Майк с трудом разжимал челюсти, чтобы не прикоснутся зубами к нежной коже члена. Майк начал раскачивать головой вверх и вниз, стимулируя член Стефана. Правой рукой он обхватил основание члена и потянул кожу вниз, полностью обнажая головку и часть ствола. Не останавливая движения головы, полизывая при этом языком вершину головки, Майк правой рукой начал дрочить член Стефана, левой же рукой он массировал собственный член. Он полностью погрузился в свои ощущения. Член во рту, член в правой руке, его член в левой руке. Он никогда не помышлял о таком оружии массового возбуждения. Краем глаза он заметил, как начали напрягаться мышцы Стефана. Его яйца подтянулись, он явно был недалёк от оргазма. Майк решил пройти весь путь до конца и ускорил движения ртом и правой рукой. Прошло 10 секунд и Стефан начал двигать бёдрами, пытаясь вставить свой член ещё глубже. Майк немного отстранился, так как член уже упёрся ему в горло, всё ещё оставаясь, большей частью, вне рта Майка, а на большее Майку не хватало опыта. И в это мгновение Стефан кончил. Струя спермы ударила в горло Майка. Толчок следовал за толчком, волна за волной. Майк не успевал глотать. Сперма вытекла изо рта и стекала по подбородку. Майк потерял счёт времени. Он лишь глотал сперму Стефана. Она показалась ему божественно вкусной. Никакая амброзия не могла сравниться с этим. В этот момент он был готов сосать любые члены и пить их сперму.
  
  Наконец Стефан иссяк и Майк вернулся на землю и... похолодел. От такого бурного оргазма Стефан не мог не проснуться, каким бы мертвецки пьяным он ни был. Майк весь съежился, ожидая либо удара, либо просто голоса Стефана. Но было тихо. Стефан продолжал спать, хотя он уже не храпел, а слегка посапывал. Майк облегчённо вздохнул и решил убрать следы своего пребывания. На теле Стефана спермы не было, но вот на простыне было несколько пятен от спермы, которая вытекла у Майка изо рта. Он быстро снял свои трусы и попытался промокнуть ими простынь. Не особо помогло, но Майк был уверен, что за ночь сперма высохнет, а на белых простынях высохшая сперма почти не оставляет следов - наивный! Он снял рукой остатки спермы с лица, вылизал руку. Сперма была ещё чуть тёплой и всё такой же вкусной.
  
  Его собственный член стоял всё так же ровно и твёрдо. Майку вдруг захотелось ощутить прикосновение чужой мужской руки к своему члену. Он осторожно поднял ладонь Стефана, чуть подвинулся вперёд и положил её себе на член. Он осторожно согнул пальцы, так что бы рука сжала его член. Ладонь была немного мозолистая и прохладная. Майку с трудом сдержал очередную волну оргазма. "Не хватало ещё кончить на руку Стефану". Он аккуратно положил руку обратно на простыню, встал рядом с кроватью сделал два движения правой рукой, прикрыл головку ладонью левой руки и кончил, не спуская глаз со Стефана. Он еле удержался на ногах и не смог сдержать судорожного всхлипа от переполнявшего его оргазма. Сперма обильно текла в левую руку. Он быстро её слизнул и бросил короткий взгляд на Стефана, тот всё так же неподвижно лежал и явно спал. Его член был всё ещё твёрдым, но возбуждение понемногу проходило. Майк поднял его трусы с пола и, почти не дыша, натянул их на Стефана. Спрятать ещё не совсем опустившийся член было проблематично, но, в конце концов, Майк удалился в ванную комнату, мурлыча какую-то мелодию. В спальне всё так же спал Стефан, накрытый пледом по пояс. Ничего не напоминало о двух оглушительных оргазмах, произошедших в этой комнате.
  
  ***
  
  Утром Майк проснулся от смутного беспокойства. Ему показалось, что в комнате кто-то есть. И этот кто-то пристально на него смотрит. Он открыл глаза и повернул голову. В дверях ванны стоял Стефан в одних трусах и внимательно смотрел на Майка.
  Майк изо всех сил постарался сохранить спокойствие, слегка улыбнулся и спросил
  - Что?
  Этим словом они оба заменяли любые слова приветствия, так как Майку Стефан до прошлой ночи был совершенно "по барабану", а Стефан настойчиво относился к нему так же. Стефан сохранял молчание. Лицо его ничего не выражало.
  Майк забеспокоился,
  - А что, если он догадался? Или может он только делал вид, что спал, когда я сосал его член?
  При мысли о прошлой ночи Майк мысленно облизнулся. Пытаясь сохранить видимость равнодушия, он отвернулся и прикрыл глаза. Вставать раньше полдня он не собирался.
  - Это ты меня вчера раздел? - раздался хрипловатый голос Стефана.
  Майк вновь повернулся и посмотрел на него. Лицо Стефана по-прежнему было каменным. Майк вновь начал волноваться.
  Стараясь, чтобы голос звучал сонно, но ни в коем случае не взволнованно, он ответил
  - Да, а что? Следовало тебя оставить спать в туалете?
  Стефан промолчал, и Майк, воодушевившись, продолжил,
  - Ты пришёл вчера ночью, пьяный, грянул дверью и попытался заснуть возле унитаза. Я подумал, что там спать немного неудобно, а ещё неудобней просыпаться. И, так как ты стал к тому времени абсолютно невменяемым, я перетащил тебя на твою кровать и раздел.
  - А потом я сосал твой здоровенный сочный член, - подумал Майк, - и если бы был храбрее, то и вставил бы свой тебе в задницу!
  Стефан продолжал молчать.
  - Если это всё, то я намерен спать дальше. Очисти помещение, не люблю, когда на меня смотрят, когда я сплю! - сказал Майк, нарочито зевнув, и отвернулся.
  
  В следующий момент он зашипел от боли, потому что Стефан схватил его сзади за волосы и резко потянул. Как он оказался так быстро у его кровати, Майк так и не понял.
  - А ты наглый! - тихо сказал Стефан ему в ухо с плохо скрываемой яростью, - тебе понравилось сосать мой хуй, правда?
  Майк затрясся от страха. Он был уверен, что сейчас от Стефана можно ожидать чего угодно. Начиная с того, что он его просто изобьет, заканчивая тем, что просто задушит. Его лица Майк не видел, но был уверен, что оно багровое от прилившей крови.
  - Говори! Понравилось сосать мой большой хуй?
  Губы Стефана почти касались уха и до Майка донёсся тяжёлый запах перегара. Стефан ещё раз потянул за волосы. Майк тихо заскулил. Ему было очень страшно.
  - Не бойся, непослушных маленьких блядей наказывают, но не отрывают им головы, - всё так тихо сказал Стефан, и в его голосе появилось что-то новое.
  Он отпустил волосы Майка и одним движением резко перевернул его на спину, так что они оказались лицом к лицу.
  Стефан взял Майка за ухо и потянул,
  - Я хочу, чтобы ты мне сказал, понравилось ли тебе сосать мой хуй!
  Майк был готов расплакаться, он не мог из себя выдавить ни одного слова. Все оправдания и отрицания застряли в горле, стало трудно дышать.
  Стефан внимательно посмотрел на лицо Майка, усмехнулся и проговорил, - По лицу вижу, что понравилось.
  Он помолчал.
  - На тебя жалко смотреть! Ты действительно выглядишь, как мелкая гнусная блядь. Я не буду тебя бить. Пока. Нечего дрожать. У меня есть для тебя кое-что поинтересней!
  И он, похабно усмехнувшись, подмигнул Майку. У Майка в это мгновение высохли все слёзы.
  Что он имеет в виду?, - подумал он, - уж не собирается ли он требовать денег за молчание?
  Стефан приподнялся,
  - Лежи здесь, я сейчас вернусь! - и вышел из комнаты. Майк боялся пошевелиться.
  
  Стефан вернулся через полминуты, неся какой-то пластиковый флакон и... у Майка волосы встали дыбом,... презерватив.
  - Что смотришь? Я тебе сейчас покажу, как ебутся настоящие мужчины. Раз любишь сосать, то и член в своей заднице полюбишь. Тебя ж ведь уже ебали, правда? Ну, как же иначе? Такая сладкая попка. И как я раньше не замечал такое сокровище у себя под носом. У меня от одной мысли об этом встаёт всё, что может встать! - говоря это, Стефан начал поглаживать себя по члену всё ещё спрятанному в трусах.
  - Вставай!, - сказал он.
  Майк резко мотнул головой. Ему казалось, что он спит и всё это сон. Стефан наклонился к нему и взял за подбородок.
  - Или ты сейчас сделаешь всё, как я скажу, или твой самый страшный кошмар превратится в быль. Я знаю, что ты боишься боли. Твоя мамочка была слишком разговорчива однажды. Выбирай! Боль или я!
  Майк посмотрел Стефану в глаза, не веря происходящему, но увидел там лишь полнейшее равнодушие к его судьбе. Стефан действительно был готов сделать то, о чём предупреждал.
  Майк через силу кивнул.
  - Соси! - приказал Стефан.
  Майк подчинился. Он сел на кровати и, приблизив лицо к трусам Стефана, лизнул уже вылезшую из них головку.
  - Не халтурь! - сказал Стефан и для верности слегка шлёпнул Майка по затылку.
  Майк спустил резинку трусов и перед ним предстал уже знакомый член Стефана. Он уже почти полностью встал, головка была немного розоватой и мягкой. Майк провёл языком по головке, и погрузил её в рот. Стефан испустил томный стон. Майк начал, как и прошлой ночью, двигать головой. Головка набухла у него во рту и еле туда помещалась.
   - Осторожно с зубами, - прошипел Стефан. Майк попытался сосать ещё осторожней. Подключил язык. Он уже начал забывать что его, грубо говоря, насилуют. Ему нравилось сосать этот большой член. Чувствовать его твёрдость во рту. Исследовать языком все неровности. Через некоторое время Стефан отстранился, посмотрел на Майка.
  - Да, опыта никакого. Хреново сосёшь, понял? Но я ощущаю потенциал, - он ухмыльнулся.
  - Я над этим ещё с тобой поработаю.\
  Стефан осмотрел Майка, который к тому времени полностью вылез из-под одеяла.
   - Ого, да тебе ж нравится сосать! - воскликнул Стефан, - у тебя стоит не хуже моего. Чего ж молчал и ломался? Ладно, у меня есть для тебя нечто более интересное.
  
  Он поднял Майка с постели, стянул с него трусы и кинул обратно на постель лицом вниз. - Стефан, пожалуйста, не надо! Только не это, Стефан! - Майк перевернулся и посмотрел на Стефана. В глазах были слёзы. Лицо было искажено страхом.
  Стефан взглянул на Майка. Его лицо передёрнулось и, как бы, обмякло. Исчезло презрение, исчезла похоть. Стефан внимательно посмотрел на Майка. Он был похож на загнанного зверька. Надежды не было. Разве может беззащитный зверёк избежать участи, уготованной ему безжалостным хищником, находясь в полной его власти?
  - Надевай трусы, идём ко мне, - сказал Стефан мягко, и Майк поразился произошедшей с ним перемене. Он больше не походил на сорвавшегося с цепи быка-производителя. Ни следа опьянения. Лицо стало спокойным и даже, Майк не мог в это поверить, немного печальным.
  - Идём-идём, - сказал Стефан, - ничего я с тобой делать не буду. Вернёшься в целости и сохранности - обещаю.
  
  ***
  
  Майк как во сне натянул трусы и пошёл за Стефаном в его комнату. Там царил полумрак. Стефан подошёл к тумбе, достал оттуда какую-то бутылку, откупорил и налил в стоящий рядом стакан.
  - Держи, выпей, успокоишься. Это не отрава - не волнуйся, всего лишь коньяк. Вот так. Молодец. Теперь я.
  Он налил и себе полстакана и выпил одним глотком. По телу Майка разлилось тепло и ему вдруг стало спокойно и уютно. Происходившее пару минут назад казалось ему лишь кошмарным сном. Он скрутился клубком на кресле и посмотрел на Стефана непонимающим взглядом.
  - Что? Не понимаешь ни хрена?, - Стефан усмехнулся, - я думаю, ты считаешь меня этаким вечно голодным чудовищем, которое только и думает, куда бы вставить свой член?
  Майк вынужден был признать, что это было похоже на правду. Стиль жизни Стефана был ему нисколько не симпатичен.
  - Ну, так оно в принципе и есть, - продолжил Стефан.
  Майк всё так же непонимающе смотрел на Стефана.
  - Прошлой ночью. Неужели ты думаешь, что я ничего не почувствовал? Когда у меня кто-то берёт в рот, я это очень хорошо чувствую, слишком хорошо знаю это ощущение. Каково же было моё удивление, когда, открыв глаза, я увидел тебя яростно сосущим мой член?
  - А почему..., - промямлил Майк.
  - Почему я не дал тебе знать, что не сплю?, - перебил его Стефан, - ты очень качественно сосал, ну и кроме того, тогда это казалось мне забавной идеей. Ну, а потом, когда ты стал надо мной и начал дрочить свой, я сам чуть вторично не кончил.
  Майк с недоверием посмотрел на него.
  - Да, да. Ты ж у нас без пяти минут фотомодель.
  Майк зарделся.
  - Мне нравится красивое тело, кому бы оно ни принадлежало. Просто трахать я люблю только киски.
  Он подмигнул Майку. Майк аж подпрыгнул от неожиданности.
  - Вот так Майк. Теперь ты наверно спросишь, к чему был весь этот театр. А это действительно был театр, я не собирался тебя насиловать. А то, что заставил сосать, так это для тебя не ново, - и Стефан опять подмигнул Майку.
  Майк, сглотнув, спросил,
  - Я был уверен, что ты сделаешь со мной всё, что захочешь.
  - И я бы именно так и сделал, если бы ты начал со мной препираться и отнекиваться, - сурово ответил Стефан, - терпеть не могу трусов и лгунишек.
   Стефан помолчал и опять подмигнул.
  - Нет, Майк, никогда бы я этого не сделал. Никогда не делал этого насильно раньше и не собираюсь этого делать впредь.
  - Но я же... - попытался возразить Майк.
  - Да, ты боялся. Ты весь пропах страхом. Но я в твоей ситуации был бы так же напуган.
  - Мне кажется, я немного перегнул палку, - продолжил Стефан, - я хотел тебя проучить, даже отомстить, мне казалось, что это было бы не лишним. Но, увидев тебя, твоё лицо, перекошенное ужасом, самым настоящим животным страхом, мне самому стало страшно оттого, что я делаю. Скажу тебе честно: мне нравился сам процесс, но я это позволяю делать только женщинам. Ведь ты знал, когда шёл ко мне в комнату, что я могу сделать с тобой, если узнаю. Но ты всё равно пришёл. Думать членом иногда можно, но если уж ты решил в будущем сосать члены, то лучше иногда и голову подключать.
  Майк слушал с раскрытым ртом. Он ничего не понимал. Десять минут назад он был уверен, что не переживёт и пяти минут, а это оказалось всего лишь "лекцией"! Майк не знал, что сказать.
  - У тебя отвратительные методы, - проговорил, наконец, Майк.
  Стефан поднял на него взгляд.
  - О, мы уже шутим, это радует.
  
  Стефан поднялся и подошёл к Майку. Майк, к своему удивлению, даже не сжался и не отодвинулся. Страх прошёл. Ощутив на своём плече тяжёлую руку Стефана, он поразился нежности, с которой эта рука, чуть не оторвавшее ему ухо 10 минут назад, прикоснулась к нему. Майк поднял голову и посмотрел на Стефана.
  - Стефан, один из нас сошел с ума, и я не уверен, кто именно.
  - Дурачок, ты до сих пор так ничего и не понял. Я люблю тебя, я не могу навредить тебе. Я всегда считал себя ответственным за тебя во всех отношениях. Раньше я думал, что, отдаляя тебя от себя, я смогу привить тебе отвращение к моему образу жизни, изменить который я уже не в моих силах. Но сейчас мне кажется, что это было самой большой моей ошибкой.
  - Я не знаю, стоит ли тебя благодарить за этот урок?
  Майк качнул головой.
  - И что теперь?
  - Умеешь же ты вопросы ставить, - усмехнулся Стефан, - Я вижу два варианта: либо на этом мы прекращаем всякое общение, и я буду приезжать, только когда тебя не будет дома. Либо же другой вариант
  - Какой же? - с интересом спросил Майк.
  - Мы можем стать друзьями, - с лёгкой улыбкой ответил Стефан, - Я думаю, что у тебя не было никакого секса с парнями, я прав? - Майк кивнул.
  - Я могу тебе помочь, если хочешь.
  Майк не поверил своим ушам, "э...", только и смог выдавить из себя он.
  - У тебя будут вопросы. Миллионы вопросов. Ты уж поверь, я знаю больше тебя. Перед тобой стоит принятие некоторых решений. Я поддержу, в чём смогу. Нет, не спрашивай. Ты сам поймёшь.
  Майк ничего не понимал. Какие вопросы? Какие решения?
  - Всё, - сказал Стефан, - иди, отсыпайся. Если захочешь поговорить, придёшь ко мне. Я сегодня весь день дома буду. Твои родители только завтра утром приезжают?
  - Да, - промямлил Майк, - ты же не будешь им ничего рассказывать?
  - Конечно, нет, - ответил Стефан и улыбнулся, - иди к себе, мне надо прибраться, а то некоторые абсолютно не умеют заметать следы, - он подмигнул Майку.
  Майк посмотрел на пол и увидел несколько пятен от спермы. Майк покраснел.
  - Расслабься, - проговорил Стефан, - иди спать.
  
  Майк вернулся к себе в комнату и повалился на кровать. Он мало чего понял, но решил отложить все мысли на потом. Главное, что Стефан всё знает, и что ему, Майку, нечего бояться. Ему очень хотелось довериться Стефану. Какую бы цель тот перед собой не ставил, он добился одного: Майк решил, проснувшись, разобраться в себе и лишь потом идти за советом к Стефану. В его душе царило спокойствие. Он погрузился в сон.
  
  ***
  
  Стефан лежал на своей кровати и читал какой-то журнал. Он весь день был один. Сиси, -Та ещё стерва, - подумал Стефан, - коль не пришла, её парню крупно повезло. Майка он целый день не видел и не слышал. Стефан немного сожалел о том, что сделал с Майком, но был уверен, что всё будёт в порядке, как с Майком, так и с их отношениями.
  - Почему я так настойчиво игнорировал его до сих пор? - подумал Стефан, - Майк растёт очень хорошим человеком, человеком, который может стать лучше, чем я, но и несчастней, чем я. Я могу для него многое сделать, но почему-то не делаю. Он мне нравится. И как человек, и как мужчина. Но с другой стороны, он мне всё-таки брат, хоть и сводный. Хочу и смогу ли я пойти так далеко в его "воспитании"? Ведь прошлой ночью сработало лишь его любопытство. Или не только оно? Действительно, может ли Майк стать универсальным человеком, как я?
  Стефан считал себя бисексуальным, хотя его последний секс с мужчиной был почти год назад, и он ни одному человеку не рассказывал об этом. Он многому научился во время тех отношений. Что может дать мужчина мужчине. Какой риск при этом нужно принимать во внимание. Что стоит скрывать, а о чём можно рассказать. Стефан очень хотел уберечь Майка от его ошибок. Но где граница? Стефан признавался себе, что Майк был более, чем привлекателен. Он был просто божественен. Стефан не лукавил, когда говорил, что почти не кончил во второй раз, когда Майк стал мастурбировать рядом с его кроватью. Стефан был бы не прочь переспать с Майком, и именно по этой причине, каким бы пьяным он ни был, он дал Майку насладиться прошлой ночью. Он знал, что, показав ему, что уже не спит, он лишь спугнёт его и наверняка навсегда испортит всё, что только можно испортить. А том числе и связь, которой не было, и которую он только сейчас хотел начать.
  
  Час назад он услышал, как Майк вошёл в ванную и принимал душ. Вода выключилась пять минут назад. Раздался стук в дверь ванной.
  - Заходи, Майк, - крикнул он и отложил журнал.
   Майк зашёл. На нём было светлая облегающая футболка и короткие шорты. Голые ноги блестели от влаги. В полумраке Майк казался ещё красивее. Стефан пожалел, что, возможно, не получит шанса обладать Майком. Молодое красивое тело, и при этом, живой разум. Майк не был тупым красавцем, он было гораздо большим. Майк подошёл ближе. Стефан присел на кровати. Майк смотрел прямо в глаза Стефану. Стефан содрогнулся от решимости в этих глазах.
  - Созрел, малыш, - подумал Стефан.
  Он встал с кровати и подошёл к Майку. Он хотел спросить его, действительно ли он уверен в том, что делает, но понял, что это излишне. Он наклонился и поцеловал Майка в губы. Майк поначалу несмело отвечал на поцелуй, потом вдруг резко впился губами в губы Стефана, его язык проник в рот. Он обнял Стефана и крепко прижал к себе. Стефан полностью потерялся в поцелуе. Он не контролировал себя. С трудом оторвавшись от Майка, он посмотрел ему в глаза. Огонь его глаз чуть не ослепил его.
  - Стефан, я сам не знаю, что я делаю. Но я хочу тебя. Делай со мной всё, что ты захочешь, но, пожалуйста, будь со мной нежен, - прошептал Майк.
  Стефан кивнул одними ресницами.
  
  Ночь была длинной. Они уснули только под утро. В объятьях друг друга.
  
  После той ночи они никогда больше не спали друг с другом. Но та ночь помогла Майку стать тем, кем он стал, помогла найти себя. Майк всегда с огромной нежностью вспоминал о Стефане. Он помог Майку осознать, что Майку действительно нужно. Куда ведут его желания. Как себя вести. Они за одну ночь перепробовали все известные Стефану разновидности секса, и Майк каждый раз удивлялся, откуда Стефан может всё это знать, но никогда не спрашивал. Стефан был его первым мужчиной. И мужчиной терпеливым и бесконечно нежным.
  
  Стефан погиб в автокатастрофе через два месяца. На похоронах Майк не пролил ни одной слезинки. Стефан часто говорил ему, что нужно быть сильным, мужчина очень редко можно позволить себе слабость, и это не зависит от того, лижет ли он "киски" или сосёт члены. Где бы он ни жил, Майк раз в месяц приходил на его могилу и разговаривал с ним. Он говорил с ним обо всём. Стефану он мог рассказать гораздо больше, чем кому бы то ни было, даже когда его не стало. Иногда ему казалось, что он чувствует отголосок одобрения или осуждения. Хотя он и чувствовал присутствие Стефана, он всё равно сожалел, что им было дано лишь два месяца.
  - Всего два месяца, - думал Майк, - лучшие два месяца моей жизни.
  
  Глава 2.
  
  Бо положил трубку и посмотрел на часы. Была половина шестого. Он спал всего полтора часа. Полтора часа назад он вернулся домой от Кевина, которого иначе как "Кляйн" не называл. Не из-за размера, но из-за любимого киноактёра. У Кевина было всё совсем не "кляйн", и Бо очень гордился, что смог "снять" его себе на ночь. Он вообще очень любил пощеголять своими любовниками, будь то на одну ночь или на год. Хотя на год никто не задерживался. Два месяца - не больше. Два месяца - это был так называемый "Бо-Период". Майк сказал, что как только Бо переступит "Бо-Период", можно будет организовывать свадьбу. Естественно о подобных глупостях Бо и не помышлял. Он жил в своё удовольствие. Было только три человека, ради которых он был готов свернуть горы и осушить океаны. Майк, Конни и Фред - трое мужчин его мечты, но к которым он всеми силами подавлял всякое сексуальное влечение.
  
  Сегодня Бо собирался выспаться. Воскресение - никто не работает. Субботний вечер был для развлечений, Воскресение для сна. Но позвонил Майк. Бо ожидал этого звонка уже два месяца. Два месяца, как Майк познакомился со Свеном. Свен мог бы стать мужчиной его мечты, и Бо по звонку понял, что Майк попался. Его голос был очень несчастным. Таким Майк ему не нравился, но, иногда, думал Бо, стоило провести человека через грязнейшие подворотни, чтобы ему понравилась собственная улица. О, нет, Бо даже и не думал о том, чтобы опекать Майка. Тот был уже сложившейся личностью со своими вкусами и...
  - со своей дурью, - подумал Бо. Вот же странно как бывает. Майк не просто смазливый паренёк, он действительно красивый. К тому же золотой человек с сильным характером. Но есть свои слабости, как и у любого. Проблема Майка в том, что его слабости портят ему жизнь, из-за них он гораздо более раним и наивен. Нравятся ему, понимаете ли, "прямые" парни. И никак его не переубедишь. Но был План. Если всё получится, то у Майка не останется слабостей. Вернее исчезнет основная его слабость. Но и этого было более чем достаточно.
  
  Бо пошёл в душ. Он договорился на встречу с Майком через полчаса в Henry"s. Два шага от дома, но Бо любил всегда выглядеть сногсшибательно, и ему нужно было время, чтобы привести себя в порядок.
  
  Без пяти шесть Бо сидел за столиком перед Henry"s и пил свой первый эспрессо. Майк подошёл в три минуты седьмого.
  - Фред бы начал ворчать, - подумал Бо, - он у нас болезненно пунктуален.
   Они поздоровались, Майк заказал себе эспрессо с карамельным сиропом...
  - Вот извращенец, - подумал Бо.
  ...и омлет. Майк был явно подавлен.
  - Он таки добрался до Свена, - сказал себе Бо, - или он до Майка. Посмотрим, что из этого выйдет.
  Майк насыпал сахар в эспрессо.
  - Ну сколько их всех учить, что эспрессо пьётся без сахара!, - подумал Бо и посмотрел на Майка.
  Бо ждал, что тот начнёт разговор. Майк смотрел в свою чашку и помешивал деревянной палочкой свой кофе. Молчание затягивалось. Наконец, Майк сделал первый глоток и изрёк,
  - Бо, я конченный человек?
  Бо поперхнулся своим кофе.
  - Ёлки-палки, вот это его проняло, - подумал Бо, а вслух сказал,
  - Я надеюсь, это был риторический вопрос?
  Майк кивнул. Бо помолчал и продолжил,
  - Давай ты будешь молчать, а я буду говорить, если что - ты меня поправишь, идёт?
  Майк опять кивнул.
  - Ты переспал со Свеном, - сказал Бо, - секс был настолько грандиозен, что ты до сих пор не можешь прийти в себя.
  Майк уставился на Бо.
  - Откуда ты?..
  - Бо знает многое, - неопределённо ответил Бо, - но продолжим. Ты переспал со Свеном и теперь ты уверен, что после того, как ты сосал его член, он не будет с тобой разговаривать? - Бо ухмыльнулся, - Майк, именно так и будет. А знаешь почему? - потому что ты никогда не слушаешь нас. Ни меня, ни Конни, ни даже Фреда, хотя его мог бы и послушать - он у нас специалист по романтике и прочей чепухе.
  - Если ты думаешь, что я пришёл, чтобы выслушивать проповеди, то ты мог бы остаться дома, - огрызнулся Майк, - мне и без тебя тошно
  - Но ты должен согласиться, что тошнотворность моего влияние никак не сказывается на его эффективности. У меня свои методы, и я не намерен перед тобой оправдываться, - ответил Бо, сердясь для видимости, - Если ты не понимаешь простыми словами, мне приходится давить на тебя язвительностью. Мне тебя жаль, Майк. Ты в который раз попадаешь в одну и ту же ситуацию, и каждый раз ты не знаешь, что делать. Даже такой прожженный циник, как я, понимаю, что это, - он прикоснулся к груди Майка, - не может выдерживать всё подряд. Рано или поздно тебе разобьют сердце так, что ты не оправишься. И мне страшно за тебя, если нас не будет рядом.
  - У трёх нянек дитя без глаза, - проворчал Майк.
  - Ну да, если ты не умеешь вести себя подобающе, то будешь без глаза, - парировал Бо. - Я тебе каждый раз говорил, что с "прямыми" парнями нельзя связываться. Ты можешь их желать, можешь дрочить сколько тебе будет угодно, но ни в коем случае нельзя с ними трахаться, хотя нет, вру, - трахайся, хоть до умопомрачения, но не смей в них влюбляться. Больше одного раза они не протянут. Ты у них будешь всего лишь очередным аттракционом, а ты, мой дорогой, почему-то имеешь привычку в них втюриваться. Что из этого выходит, ты знаешь сам, иначе бы не сидел сейчас здесь и не плакался бы мне в жилетку.
  Бо вздохнул.
  - Майк, честно, я люблю тебя, но я не могу быть твоей нянькой. Мне надоело каждый раз тебе говорить, что я тебя предупреждал. - Бо посмотрел на Майка.
  Тот сидел и мешал свой кофе, не отрывая от него взгляда.
  - Что-то ты сегодня утром больно жёлчный. Опустил меня ниже плинтуса, и ни одного дельного совета не дал, - сказал Майк.
  Бо не отвечал, лишь смотрел на Майка в упор. Молчание затягивалось.
  - Майк, расскажи мне. Скажи мне просто всё, что хочешь сказать. Если ты уверен, что Свен - именно тот, кто тебе нужен, то я... мы... все вместе... попытаемся что-нибудь придумать. - Бо коснулся руки Майка. - Как там было у твоего любимого классика? Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным? Майк, поверь мне. Мы вместе справимся со всем. Мы, вчетвером - мы сила.
  Майк улыбнулся.
  - Я удивлен, слышать такое именно от тебя. Я сам не понимаю, почему позвонил именно тебе.
  - О, да - я и сам не люблю подобных разговоров, но гораздо меньше я люблю, когда у моего лучшего друга проблемы, с которыми я бы мог помочь.
  - А ты можешь помочь? - спросил Майк.
  - Не уверен. Я со Свеном знаком очень мимолётно. Давай мы сделаем так: сейчас мы просто пьём кофе и завтракаем, кстати, ты правильно сделал, что заказал омлет. Генри сказал мне, что они вчера получили партию яиц из Провансаля. Там какие-то особые куры и яйца у них большие с зелёноватой скорлупой и очень вкусные.
  Майк вздохнул.
  - Только не надо думать о яйцах Свена, я думаю, они тоже были большие и очень вкусные, - Бо ухмыльнулся, когда Майк зарделся при этих словах.
  - Давай проведём завтрак без Свена. А потом я позвоню Конни и Фреду и мы вместе пообедаем в... ну хоть бы даже в "Кабуки", ты же любишь суши, правда?
  Майк кивнул.
  - Ну, вот и хорошо, - ответил Бо. - А теперь мы поговорим на отвлечённые темы. Расскажи мне, какой у Свена член. Майк поперхнулся кофе.
  - Узнаю моего любимого Бо, - сказал он.
  Бо улыбнулся,
  - Для тебя я буду кем угодно.
  
  ***
  
  Они расстались через час, договорившись встретиться в час дня у театра у Эгидиенских ворот. Майк отправился спать, а Бо решил прогуляться по пешеходной зоне. В воскресение утром там никого не было, и именно таким Бо, не смотря на свою "людную" профессию, и любил этот город. Он считал, что знает почти обо всех общественных мероприятиях в городе, как никак - это был его хлеб. У него было своё PR-агентство. Бизнес протекал довольно успешно, но самая большая выгода была для Бо в том, что он знакомился с тучей людей, среди которых бывали и интересующие его экземпляры сильной части населения. Геем он был, сколько себя помнил, и не мог себе представить ничего другого. Он не признавал длительных отношений. Секс был лишь развлечением, либо средством достижения некоторых целей.
  
  Бо полностью звался Борис, при чём с ударением на "о", о чём он каждый раз напоминал, и сильно нервничал, когда его имя произносили неправильно. Худощавый, с яркими зелёными глазами и светлыми коротко стриженными русыми волосами, Бо был привлекателен, хотя ему было далеко до Майка, в чём он однажды ему и признался, перебрав своего любимого "Космополитена". Майк в свою очередь был смущён и польщён одновременно, а Бо на следующее утро позвонил ему и сказал, что всё, что он говорил, не имеет значения, так как он был пьян. Майк обиделся и не разговаривал с ним полдня. Но, конечно, они помирились. Они всегда мирились.
  - Да мы просто никогда не ссорились, - подумал Бо, - с Майком невозможно ссориться. Он настолько мил, что ему хочется простить всё и сразу.
  Бо был давно влюблён в Майка, с самого момента встречи, но, если тогда преобладало желание, Бо надеялся, что обоюдное, то теперь это переросло в нечто странное. Бо объяснял себе это так:
  - Мы без ума друг от друга, но предпочитаем сохранять status quo.
  Бо так ни разу и не переспал с Майком. В тот момент, когда он уже был готов опуститься на колени и сделать ему минет, а минеты Бо делал поистине королевские, раздался телефонный звонок, и Майк исчез почти на неделю. Оказалось, что его мать попала в больницу, и Майк почти всё время провёл там. После этого, как любил говорить Фред, "не сложилось". Бо успел перехотеть Майка, но привязанность осталась. Со временем Бо перестал рассматривать Майка, как одного из многих своих любовников. Возможно, сказалось, что при всей своей браваде, Бо иногда чувствовал себя одиноко. И Майк пришёлся очень кстати. Бо удивлялся, как это он, который всё время держал себя в руках и не допускал никакого вмешательства в свою личную жизнь, смог пересилить себя и поделиться с Майком своими сокровенными мыслями и желаниями. Скорее всего из-за того, что Бо был полностью уверен, что Майк никогда не станет использовать это ни против него, ни ради него из самых лучших побуждений. Майку неосознанно хотелось довериться. Майк знал о Бо очень многое, некоторые вещи Бо рассказал, о некоторых Майк догадался сам. Бо не сомневался, что Майк очень умён и наблюдателен и, как ни странно, не боялся этого. Иногда Бо смущало то, как Майк на него смотрел, улыбаясь кончиками губ, в то время как Бо о чём-то ему рассказывал. Весь вид Майка говорил,
  - Ты можешь говорить мне всё, что угодно, но я вижу тебя насквозь.
  Бо в такие моменты казался себе нашалившим внуком, оправдывающимся перед убелённым сединами дедом. Но бывало и наоборот. Как сегодня. Майк очень плохо переносил размолвки и расставания. А с его пристрастиями они были неизбежными спутниками его бытия. Тогда Майк звонил Бо, или Конни, или Фреду, и они все вместе или по отдельности пытались его вытащить из глухой тоски, в которую тот погружался с каждой минутой.
  
  Бо не знал, чем помочь Майку, вернее он почти всегда знал, что делать каждый раз, когда это происходило, но вечно так продолжаться не могло. Он знал, как лечить "симптомы", но "болезнь" оставалась вне его влияния. С каждым разом Майку было всё хуже и хуже. Как изменить ситуацию вообще Бо не знал. Не знал до тех пор, пока полгода назад ему не позвонил Конни.
  Конни был в компании мозговым центром. Пока он ни разу не ошибся, хотя на принятие решений ему всегда требовалось некоторое время. Это время ему с радостью предоставляли, даже, несмотря на то, что поначалу его решения казались жесткими и даже жестокими.
  Конни некоторое время молчал в трубку, так что Бо даже не понял, кто звонит.
  - С этим надо что-то решать, - раздался голос Конни.
  - О чём ты? - спросил Бо.
  - О нашем общем друге, - прозвучало в ответ.
  Бо вздохнул.
  - Я не знаю, что делать. Я бы сделал всё, что в моих силах и даже больше, но просто не представляю что. Не к психиатру или гипнотизёру же его вести.
  Конни помолчал.
  - Я такой вариант не рассматривал, возможно, в этом что-то есть.
  - Ты шутишь?
  - Лучше так, чем встречаться на его похоронах! - отрезал Конни.
  Бо даже открыл рот от удивления.
  - Он... Что? Когда? Майк? Он не мог!
  - Да, Бо, - сказал Конни, - я уверен, что он уже пытался, причём сравнительно недавно, но что-то его, к счастью, остановило. Нет, он мне ничего не говорил, он, скорее всего, вообще никому не говорил. Неделю назад я случайно встретился с ним у его дома. Он явно никак не ожидал меня увидеть, и я на мгновение увидел его лицо, настоящее, то, что смотрит на него с зеркала, когда он один, и то, что нам никогда не предполагалось бы увидеть. Это было лицо мёртвого человека. Я не могу передать тебе, как страшно мне стало.
  Конни замолчал. Бо не мог поверить услышанному. Да, у Майка было тяжёлое положение, но не до такой же степени. С Майком надо было что-то делать. Он слишком хорошо скрывал своё душевное состояние. Его друзья видели лишь вершину айсберга и не подозревали об этом.
  - Конни, ты уверен?
  - Даже если я и усугубляю, это ничего не меняет. Я намерен действовать, потому тебе и звоню.
  Бо приободрился - если у Конни есть план, то не всё потеряно.
  - Фреда сейчас в городе нет, но я его потом подключу.
  - Ого!, - сказал Бо, - Фред приедет только через месяц, это ж на сколько времени ты рассчитываешь?
  - На полгода, с хвостиком.
  Бо аж поперхнулся.
  - Тут всё от Майка зависеть будет, - продолжил Конни.
  - Бо, ты сейчас ничем не занят?
  - Вроде нет.
  - Вот и хорошо. Подходи ко мне - я тебе всё объясню, ты мне тоже должен будешь кое-что рассказать. - Конни вздохнул.
  - Бо, только большая просьба, ни слова, ни намёка Майку. Поверь мне, что я люблю его не меньше тебя. Возможно, мои методы будут суровы, возможно, Майк после всего не раз проклянёт нас за то, что мы разрушили его жизнь. Но я готов пойти на этот риск, ради него и ради себя. Готов ли ты - решать тебе. Я тебя жду в течение часа у себя, если не появишься - я буду считать, что этого разговора никогда не было, чего и тебе советую.
  И Конни повесил трубку, не прощаясь.
  Бо был у Конни через 15 минут.
  
  Посовещавшись, они решили, что практической частью будет заниматься Бо, Конни будет наблюдать и контролировать. Ну а Фред будет на подхвате.
  - Да, - говорил Конни, - я знаю, что Фред у нас простой, как таблетка аспирина. Но без него нам не обойтись. Мне просто придётся ему очень внятно объяснить, когда и о чём ему нужно держать язык за зубами.
  - Конни, я согласен, - сказал, в конце концов, Бо, - Майк сам всё не решит, он либо исчезнет, либо перестанет быть Майком.
  Они пожали руки и расстались.
  
  Спустя полгода грандиозный план Конни был близок к свершению.
  
  Майк был для Бо тем человеком, ради которого стоило найти себе точку опоры и перевернуть Землю. Бо знал, что просто из абсолютно эгоистических соображений не может себе позволить потерять его. Бо не понимал как, но Майк стал центром его жизни, не становясь при этом частью его сексуальных эскапад. Бо был уверен, что и Фред и Конни испытывали то же самое. В тоже время он не сомневался, что Майк никогда не ставил себе целью привязать их троих к себе. Не тот он был человек. Майк никогда ничего не делал для себя. Всё, что он делал, было для друзей. Майк, как-то сказал Бо, что он чувствует себя хорошо только тогда, когда у его друзей всё хорошо. На своё личное счастье в своих четырех стенах он сам был явно не способен. Бо было очень неуютно от этой мысли, но он не знал, как это исправить. Но теперь он знал. Если Майк считает, что способен пожертвовать собой ради друзей, то его друзья не могут сделать ничего иначе, как обеспечить Майку самое обыкновенное счастье в его самой банальной форме. В форме любимого человека. Человека, который будет устраивать Майка на все сто процентов, и даже больше - человека, которого Майк будет любить всем сердцем и который, не сможет его предать по тем же причинам, по которым его друзья не могут не дать Майку его долю счастья, если он сам оказался на него не способен. Потому что он будет любить Майка, не за его прекрасное тело, не за его доброту, не за его силу, нет - просто за всё вместе взятое. Он будет любить Майка целиком и полностью, за то, что Майк есть Майк и ничего больше.
  
  Но путь был долгим и тернистым. Майк явно был из тех людей, которые не знают, чего хотят, до тех пор, пока не ткнуть их носом в столь желаемое.
  - Майк похож на ночного мотылька, который кружит вокруг горящей лампочки, - говорил Конни, - каждый раз, прикасаясь к лампочке, он обжигается, но ничего не может с собой поделать, он всё равно летит к ней и опять обжигается и так будет до тех пор, пока он не сгорит. Лампочку мы выключить не можем. Заставить его не лететь на свет тоже. Все что мы можем - это попробовать сделать его сильней, попробовать контролировано опустить его на дно отчаяния и завершить это все апофеозом, найдя человека, который будет явно во вкусе Майка, но в тоже время в теме. И твоя задача, Бо, найти этого человека. И будь любезен, попридержи своего приятеля в штанах, не стоит подсовывать Майку товар не первой свежести.
  
  Бо нашёл такого человека. Хотя весь план попахивал элементарным сводничеством, Бо не сомневался в его необходимости. Разговор со Свеном был очень сложным. Бо не пытался уговаривать, не пытался пустить пыль в глаза, он всего лишь очень настойчиво предлагал рискнуть. Свен, как оказалось, абсолютно не возражал. Оставалось только убедить Майка, что теперь всё будет по-другому. Ему очень хотелось сказать Майку за завтраком, что Свен позвонит. Что Свен скорее всего уже звонил Майку, но Майк не заметил. Что Свен всегда был без ума от Майка, и Бо был уверен, что секс прошлой ночью, как бы он не происходил, а это Бо, что удивительно, нисколько не интересовало, лишь усилил его чувство к Майку. В том, что Майк был влюблён в Свена, Бо был уверен, иначе бы Майк не просил о встрече. Нужно было только доказать ему, что со Свеном всё будет по-другому, что даже несбыточное может сбыться.
  
  Всё-таки Конни был гением. Конни вообще был, как считал Бо, довольно опасным человеком. Именно поэтому Бо предпочёл иметь его среди друзей. Конни успел в свои двадцать шесть лет получить два высших образования, как социолог и как психолог и, к тому же, пройти срочные курсы по менеджменту. В своих резюме Конни без лишней скромности указывал что его IQ составляет 186 пунктов, что было проверено многими тестами, и в чем Конни в течении нескольких минут убеждал любого собеседника. В конце концов, он решил работать на самого себя. Он работал как независимый эксперт по менеджменту персонала и его специализацией были так называемые "тяжёлые случаи", когда коллектив не срабатывался, и никто не знал почему. Тогда приходил Конни и решал проблему в течении недели, а иногда даже в течении нескольких часов собеседования с сотрудниками. Забирал свой гонорар и исчезал, а фирма работала с тех пор, как по маслу. Мало кто понимал, как он это делает, и он не спешил делиться своими секретами. Но Конни пользовался безграничным доверием, как на работе, так и в кругу друзей. Конни был по паспорту Константином, но он считал это имя слишком длинным и просил называть его Конни, но исключительно среди друзей. На работе он был только герром Шнайдером. Он не терпел никакой фамильярности ни от своих сотрудников, ни от заказчиков. Однажды он даже просто отказался выполнять заказ, когда его назвали Константином в ресторане, где он вместе с заказчиком отмечал начало совместной работы.
  
  Если поначалу Бо побаивался Конни, то со временем он понял, что Конни страшен лишь для тех, кто ему мешает или даже просто раздражает. Конни был немного полноват, но, тем не менее, был впечатляюще запоминающейся личностью. Голубые глаза, длинные тёмные волосы, связанные в хвост на затылке, всегда одевающийся до невозможности официально и выглядящий безукоризненно на работе, он смотрелся очень неприступно. Если на работе он был "чудовищем", то для друзей он был "сокровищем". Он любил быть незаменимым. Его ценили не за внешность, а за то, что он делает. Что касается друзей, то Конни был верен без всяких "если". Его идеей были некоторые интересные комбинации, которые помогли Бо раскрутить несколько новых заведений. Ради Майка он затеял долговременную интрижку, чтобы обеспечить ему хотя бы временное спокойствие и стабильность. Ну а что касается Фреда, Бо считал, что Фред стал настоящим человеком только благодаря Конни, хотя Фред об этом и не подозревал. Бо был просто в восторге от бескорыстности, с которой Конни вкладывал всё своё умение в обеспечение счастья, пусть иногда и короткого, своих друзей. Он делал очень многое для друзей, но не требовал и не ожидал ничего для себя. Он предпочитал добиваться всего сам. Насколько Бо знал, у Конни была личная жизнь, но он предпочитал её не афишировать и никогда не обсуждал её ни с кем. Конни жил уже почти 5 лет с одним парнем, которого возможно любил, хотя Бо мог с трудом представить себе по уши влюблённого Конни. Но, как понимал Бо из скупых комментариев Конни, у них было всё в порядке. Конни умудрился внушить своей пассии, что тот не сможет жить без него. Конни такой расклад вполне устраивал и его друга тоже.
  - Почему бы и нет, - думал Бо, - если они оба этим довольны.
  Бо никогда не видел Конни пьяным, хотя сам после многих бокалов своего любимого "Космополитена" пытался вызвать его на откровенную беседу, но Конни лишь загадочно улыбался, да отговаривался некими общими фразами, не смотря на то, что алкоголем он не брезговал. Бо со временем забросил это дело, но был готов, если что, всегда выслушать Конни, хотя не сомневался, что, скорее всего, этот момент никогда не настанет.
  Конни был в принципе самодостаточен. Бо иногда посещала мысль, что их троица - Майк, Бо и Фред - Конни абсолютно не нужны. Конни, казалось, мог пребывать с самим с собой бесконечно долго. Он был молчалив и никогда не выказывал никаких чувств по какому бы то ни было поводу. Ничто, казалось, не могло вызвать в нём страсти, восхищения, сострадания. Одиннадцатого сентября 2001го года они сидели вчетвером у телевизора и смотрели CNN. Бо поразился с какой хладнокровностью Конни воспринял увиденное. Но вскоре понял, что Конни таким образом защищается от чего-то, что когда-то, очень сильно ранило его. Бо не сомневался, что скорее всего никогда не узнает, что именно. Такие люди, как Конни, хранили своих "демонов" под тяжелейшим спудом воспоминаний и ощущений. И ни при каких обстоятельствах Конни не даст им вылезть наружу. Конни явно не собирался показывать свои слабые стороны. Это задевало и радовало одновременно. Задевало, потому что Конни не доверял своим друзьям, но радовало, так как Конни всеми силами давал понять, что сам в состоянии справится со своими проблемами. Что означало, что у них в клике есть человек, который теоретически может решить всё. Ведь поборов собственных "демонов", можно победить весь мир.
  
  ***
  
  Бо пришёл домой. Спать хотелось невероятно. Но он позвонил Конни.
  - Я только что виделся с Майком.
  - Как он? - спросил Конни.
  - Плохо, как мы и ожидали, - Бо вздохнул, - всё идёт по плану, ведь так?
  - Конечно!
  - Конни, мне страшно. Мне кажется, мы зашли слишком далеко. Мы полгода играли Майком, как будто он был нашей игрушкой, причём не самой любимой. Мне, честно говоря, стыдно.
  В трубке молчали. Конни вздохнул.
  - Бо, мне сложно на это ответить. Я себя чувствую не намного лучше, и то, лишь потому, что научился на работе "принципу меньшего зла". Я тебя в самом начале предупреждал, какие могут быть последствие того, что мы делаем, но я тебе говорил и о последствиях, если мы не сделаем ничего. Мы оба согласились, что это необходимо. Спустя месяц, также согласившись, к нам присоединился Фред.
  Бо промолчал, он не знал, говорить Конни, то, что у него на уме, или нет.
  - Конни, я иногда тебя боюсь. Ты слишком много знаешь. Мне иногда кажется, что вся жизнь для тебя театр, а себя ты считаешь режиссёром.
  - Нет, Бо, не режиссёром, - сказал после долгой паузы Конни, - скорее суфлёром. До режиссёра мне ещё очень далеко. Как бы цинично это не звучало, но пока меня вполне устраивает роль суфлёра. Я ничего нового не придумываю. Я лишь помогаю людям стать людьми - самим собой. Так я зарабатываю на жизнь. Но прошу тебя, пойми, вы для меня совсем не актёры. Я люблю вас, всех троих. Тебя с твоей бесшабашностью и - ты не смейся - человечностью, Фреда с его наивностью и невозможной верностью, и Майка с его внешним совершенством и внутренним разладом. Чтобы я ни делал, я стараюсь ограничить вред, и ты меня знаешь, я это могу лучше всех. Я уверен, что пока Майк не будет знать, что это всё подстроили мы, то он будет счастливейшим человеком на планете.
  - А если узнает? - спросил Бо.
  Конни молчал почти минуту.
  - Не знаю, Бо, - ответил он наконец, - мы все пошли на этот риск. Я честно не знаю, что будет. Может он нас поймёт, а, может быть, и нет. Я очень не хочу его терять, будь-то из-за ссоры, или из-за проблем, которые мы не смогли решить.
  Конни замолк.
  Бо ждал.
  Наконец Конни заговорил опять.
  - Бо, я лучше никогда не увижу его из-за ссоры, чем из-за того, что он лежит в могиле! Ты не видел его, Бо, как видел его тогда я! Зрелище было жутким. Майк замечательный человек, но то, что он делает с собой, ни в какие ворота не лезет. Он изъедает себя изнутри и держит всё это в себе. Такое нельзя в себе держать. Это сводит с ума. Он слишком много времени проводит сам с собой. Ты видел его слёзы в последние полгода? Бо, возможно ты этого не понимал, но я это видел очень чётко - это были слёзы оттого, что нужно начинать всё заново, а не от того, что всё кончено! Это уже прогресс! Я вижу по Майку, что из беспросветной дыры мы его уже вытащили. То, что ты знал Свена и что тот оказался в такой ситуации, я считаю Божьим благословением. Понимаешь, ведь если у нас получиться сделать из них пару, то им обоим будет лучше.
  - Но ведь ты отдаёшь себе отчёт в том, что когда они будут вместе, Свен расскажет Майку всю правду, - сказал Бо.
  - Да, в этом я не сомневаюсь, но я надеюсь, что к тому моменту Майк будет в состоянии понять, что мы для него сделали, чего нам это стоило, и чего мы помогли ему избежать. Если нет - ну что ж, мы шли на риск, нам троим будет очень больно, но не так больно, как справлять по нём панихиду. Бо, если бы мы не вмешались, через месяц так бы и случилось! А Майк не способен воспринимать прямые указания и даже намёки. Лишь действуя очень издалека и в обход мы могли добиться того, чего мы добились сегодня. Скажи, Бо, когда Майк с тобой сегодня разговаривал, он просто сидел и молчал или пытался огрызаться на твои вечные панегирики?
  - И всё-то ты знаешь, - усмехнулся Бо, - пытался, при чём со злостью.
  - Вот видишь! - воскликнул Конни, - разве полгода назад такое бы случилось? Конечно, нет!
  - Но мне всё равно как-то не по себе, мне всё время кажется, что я его предаю. А я не могу его предать! - ответил Бо.
  - Так же как и я, - сказал Конни, - Но что ты считаешь предательством? Не было ли бы большим предательством дать Майку и дальше заниматься самокопательством и, тем самым, выровнять ему дорогу к непоправимому? Я считаю, что предательством было бы наше бездействие! То, что делаем мы, может быть воспринято негативно, но мы не можем позволить себе альтернативу. Майк не может себе этого позволить. Ты сам знаешь, как он реагирует на наши советы по поводу его отношений с "прямыми" парнями. Я могу ещё долго говорить об этом, но самое главное можно сказать одним предложением: И я, и ты, и Фред можем себе позволить потерять Майка, как друга, но мы не можем себе позволить потерять Майка совсем. Вот это наша правда, И я её придерживаюсь. Принцип "меньшего зла" - отвратительная вещь, но иногда помогает принимать правильные решения. Бо, не мучь себя. Если тебе от этого легче, то вини во всём меня.
  Бо улыбнулся.
  - Я не собираюсь этого делать, Конни. Мне наверно нужно было ещё раз услышать всё это от тебя, чтоб развеять последние сомнения. Я тобой, Конни, до конца, каким бы он ни был!
  Конни молчал почти минуту, лишь его дыхание раздавалось в трубке.
  - Спасибо тебе, Борис, мне это очень нужно было услышать. И именно от тебя.
  Конни произнёс имя Бо абсолютно правильно.
  - Не нужно меня считать расчётливой сволочью, - продолжил Конни, - чтобы я из себя не строил, но если прижмёт, я решаю свои личные проблемы не лучшим способом, чем Майк. Я идеально справлюсь с проблемами других, но со своими мне гораздо сложнее. Я знаю, что ты любишь Майка, не так, как я, и не так, как Фред. Бо, именно поэтому я позвонил тебе полгода назад в первую очередь, и поэтому я говорю тебе сейчас - верь мне, пожалуйста. Я никогда ни о чём тебя не просил, но сейчас - доверься мне. Полгода назад я просил тебя о том же, но другими словами. Теперь же я говорю тебе конкретно. Давай доведём начатое до конца. Фред, конечно тоже имеет к этому отношение, но он многого не понимает. Ему я не могу сказать тоже, что и тебе.
  - Я знаю, Конни, - проговорил Бо, - мы доведём это до конца.
  Бо помолчал и спросил давно наболевшее.
  - Конни, скажи мне, что не манипулировал мной. Скажи мне это, и я тебе поверю на все двести процентов!
  Конни молчал.
  - Конни?
  - Почему он молчит? - думал Бо, - неужели он действительно...
  - Нет, Бо. Я никогда не манипулировал тобой. Я лишь исходил из своего знания людей. По этой причине я знал многое, чего ты мне никогда не говорил. А сейчас молчал я из-за того, что...
  Конни опять замолк.
  - Прости меня, - сказал Бо, - это был очень глупый вопрос. Я не хотел тебя оскорблять.
  - Я знаю, Бо, - раздался ответ, - Я многих смущаю тем, что о слишком многом догадываюсь. Раньше я думал, что сложно быть звездой в море посредственностей.
  - А теперь?
  - Теперь я знаю, что посредственностей не существует, Каждый человек уникален. Уникален по своему. Моя задача на работе понять его уникальность. Но, погрузившись в теорию и классификацию, я потерял чувство. Чувство быть человеком, Бо. Это прекрасное чувство. Я хотел это сказать Майку, если бы он меня послушал.
  - Ты ему ещё это скажешь, Конни, - сказал Бо, - не позднее, чем через неделю.
  - Да?
  - Да, Конни, мы хорошо поработали. Нам удалось создать из Свена абсолютного гетеросексуала и свести их. Прошлой ночью всё и произошло. Я предложил Свену предоставить инициативу Майку. У него явно всё удалось. Майк уверен, что всё будет, как всегда, и что он никогда больше не увидит Свена. Не позднее, чем через час, Свен дозвонится до Майка. А там они оба будут уже не в нашей власти. Да, Свен мне говорил, что он, как ему кажется, влюблён в Майка. Прошлая ночь, по его словам, была просто волшебной. И он не намерен отпускать Майка.
  - Ну а Майк уже не может жить без Свена, - продолжил Бо, - что меня волнует, так это, что Майк начнёт рефлексировать и испортит сам себе свое счастье.
  - Я дал указание Свену, быть очень настойчивым, - сказал Конни, - Свен очень хороший парень. И он, кажется, действительно любит Майка. И, что самое важное, он в его вкусе. По Свену не скажешь, что он в теме. Кроме того, мы ему дали пару советов, как стать более привлекательным для Майка. Я не удивлюсь, если он со временем станет пятым.
  - Когда-нибудь из четверых станет восьмеро, сказал Бо.
  - Вполне возможно, - ответил Конни, - со временем нас будет восемь. Четыре счастливых пары.
  - И когда же я познакомлюсь с твоим парнем? - спросил Бо, улыбаясь.
  - Не раньше, чем ты пересечёшь "Бо-Период", - как всегда загадочно ответил Конни.
  Бо другого ответа и не ожидал.
  - Ладно, Конни, я вздремну часок, другой. В час дня в "Кабуки" мы встречаемся. Майка скорее всего не будет. Свен к нему дозвонится, и они оба будут в это время заняты. Но отказываться от обеда я не намерен.
  - Окей, в час дня в "Кабуки - я буду. Приятных сновидений, Бо. Я сам позвоню Фреду.
  - Спасибо, до встречи, - Бо повесил трубку.
  Разговор с Конни открыл ему глаза на многие вещи. Это было больше, чем просто разговор, это было настоящим откровением. Никогда Конни не раскрывал себя так, как сейчас. Бо отправился спать.
  - Интересно, что делает сейчас Майк? - подумал он, - Конни как назло прав, я действительно люблю Майка. Больше чем как друга. И что же мне теперь делать. Мы его свели с мужчиной его мечты. Ведь я всё испорчу, вклинившись между ними. И кто меня за язык держал полгода назад.
  С этой мыслью Бо заснул.
  
  
  Глава 3.
  
  Чёрный песок. Угольно-чёрный песок до самого горизонта. И над ним кроваво-багровое небо. По небу неслись облака такого же цвета, лишь чуть темнее. Майк не ощущал себя, но чувствовал, что он там. Вокруг никого. Ни одной живой души. Полнейшая, пугающая тишина. Он не слышал ни шуршания песка, ни посвистывания ветра; не слышал он и биения своего сердца и даже своего дыхания. Одиночество в своей самой изысканной форме. Когда нет ничего и никого, даже себя. Майк попытался крикнуть, но понял, что кричать нечем. Нет лёгких, нет рта - не было ничего телесного, и всё же Майк был там.
  
  Где-то впереди он заметил, даже не удивившись как - ведь глаз тоже не было - смутный силуэт. Непонятно было, что или кто это. Стоит ли это или двигается и, если двигается, то куда. Майк пытался всмотреться. Силуэт приближался. Начали проступать очертания, и Майк понял, что это человек. Человек приближался. Майк не знал, боятся ли ему этого нарушителя спокойствия или нет.
  
  Вдруг Майка начало трясти, к несуществующему горлу подкатил несуществующий комок. Силуэт становился всё четче. И Майку показалось, что черты идущего к нему ему кого-то напоминают. В метрах двадцати фигура остановилась. Она была подёрнута маревом и от этого становилась расплывчатой, не торопясь обретать чёткость. Наконец Майк что-то услышал. Похожий на шелест звук, вскоре начал превращаться в неразборчивый шёпот. Фигура сделала шаг вперёд, и Майку показалось, что он увидел глаза человека. До боли знакомые глаза... Глаза были грустны, но без жалости. Они подбадривали. Неожиданно шёпот окреп и Майк разобрал часть фразы, "...дет больно, держи... я... обой..." Майк попытался сосредоточиться, чтобы услышать всё. И тут пришла Боль. Она пришла сразу, вся, поглотив его подобно снежной лавине. Майка скрутило, ему казалось, что его выворачивает наизнанку. Майк закричал, не издавая ни звука. Хоть бы немного боли излить в крике! В этот момент реальность обрушилась на него. Майк проснулся, но боль не исчезла. Она даже усилилась, но теперь можно было кричать. Майк скрутился на постели, держась за живот. Крик сменивался всхлипами, всхлипы переходили на крик. Майк попытался дотянуться до мобильного телефона и позвонить в 112. Сил хватило лишь нажать два раза на зелёную клавишу для повтора последнего звонка. Длинные гудки пропали, "по... помоги... те...", сумел прохрипеть он и потерял сознание.
  
  ***
  
  Сначала появился свет. Потом он расслышал равномерный писк. Попытавшись шевельнутся, он ничего не почувствовал. Тело онемело. Живот ныл тупой болью. Голова раскалывалась. Майк попытался открыть глаза, но ничего не получилось. Он попытался что-то сказать, но в горле пересохло, и он смог издать только нечленораздельное мычание. Кто-то взял его за руку. "Обожди - сейчас", раздался голос. На глаза опустился влажный платок, и кто-то протёр ему глаза. Майк попробовал открыть их ещё раз. На этот раз получилось, но всё было расплывчатым. Губ коснулась пластиковая трубочка. "Пей", сказал голос. Майк послушался. Тёплая вода с лимоном было противной, но сухость пропала. Майк облизал пересохшие губы.
  - Где я? - прошептал он.
  - В больнице, в реанимации, - ответил голос, - у тебя был острый приступ аппендицита. Врачи едва успели. Но теперь всё будет хорошо. Тебе нужно отдыхать. С тобой всё будет в порядке. Спи и ничего не бойся. Если что - я рядом.
  Голос действовал очень успокаивающе, и Майк быстро погрузился в сон, забыв спросить вертящийся на языке вопрос...
  ...а кто это собственно "я"?
  
  Майк помнил, что просыпался несколько раз, и ему давали попить воды с лимоном и что-то успокаивающе говорили. Когда Майк окончательно пришёл в себя, было темно. Он попробовал пошевелить руками, как бы нехотя, руки отозвались и слегка приподнялись. Майк окинул взглядом помещение, в котором находился. Палата была одиночная. Почти во всю стену было большое окно, у окна стояло большое глубокое кресло, в котором кто-то сидел, накрывшись пледом и, очевидно, спал. У его изголовья стояла этажерка с приборами, но они были все отключены. Майк так же заметил, что не подключён ни к каким проборам и, что единственными проводами, тянувшимся в его телу был провод с красной кнопкой вызова медсестры и шнур капельницы.
  - Наверно действительно самое плохое позади, - с облегчением подумал Майк, - интересно, сколько я пробыл без сознания?
  Майк посмотрел на кресло. Из-за темноты был виден только силуэт.
  - Кто бы это мог быть? - подумал Майк, но не решился будить человека. Он попытался дотянуться до стакана с водой, стоявшего на столике у кровати, но не смог. Тогда он попытался повернуться на бок, но тут же зашипел от боли.
  Человек в кресле мгновенно поднялся и подошёл к кровати.
  - Не надо двигаться! Воды? Вот, пей!
  Майк взял протянутый стакан. Напившись, он отдал стакан и поднял взгляд. На него смотрело измождённое и бледное лицо.
  - С...Свен? - промямлил Майк.
  - Да, Майк, я, - ответил тот, вздохнув, - ты мне позвонил, помнишь?
  Майк покачал головой.
  - Я прибежал и увидел тебя, скорчившимся на кровати без сознания. Ты стонал и держался за живот. Я вызвал скорую помощь, и мы вместе приехали сюда. Тебе отвезли на операцию, потом привезли в реанимацию, и с тех пор я здесь.
  - Но... как ты попал в квартиру? - спросил Майк, не сводя взгляда со Свена.
  Свен чуть повернулся, и Майк удивлённо взглянул на его перевязанное плечо.
  - Пришлось выбивать входную дверь. Плечо ушиб, меня за компанию здесь подлатали. Ты на дверные звонки не отвечал, телефон был всё время занят. Бо сказал мне, что ты должен быть дома. Ну я, недолго думая, выломал входную дверь. Сам не ожидал, что получится.
  Майк тоже не мог поверить. У Свена просто не было достаточно массы, чтобы выбить входную дверь.
  - Говорят, что в критический моменты силы человека могут удесятериться, и он способен на то, что иначе никогда бы не смог. Тем более, когда угрожают тому, кого он...
  Свен запнулся.
  - Ладно. В любом случае я очень рад, что успел. Спать хочешь?
  - По-моему я уже выспался. Сколько я здесь?
  - Сейчас вечер второго дня. Не волнуйся, Бо в курсе, он сообщит остальным, Сиси я тоже звонил, она сообщила родителям. Она очень переживает, всё намеревалась прийти проведать, я сказал, что не раньше, чем ты окончательно придёшь в себя. Сегодня заходили твои родители. Твоя мать очень нервничала. Завтра они придут ещё раз. Твои приятели тоже приходили. Привет передавали, завтра зайдут. Пытались оставить тебе шоколадку, и мне пришлось их с позором изгнать.
  Свен улыбнулся.
  - Не видать тебе шоколада ещё никак не меньше месяца.
  - Какой ужас! - улыбнулся Майк, - только не говори, что мне теперь одной овсянкой питаться можно.
  - У врача сам завтра спросишь, а то мне тут и так почти ничего не говорят. Защита приватной сферы пациента, говорят. Вся информация только родственникам.
  Майк отвел взгляд.
  - Если бы мог, я бы тебе доверил всё, что угодно, - подумал он, - а ведь у меня просрочена выплата премии по медицинской страховке! Да и страховка у меня обычная, одиночные палаты только пациентам с дорогой страховкой положены!
  - А почему я в этой палате? - спросил он, - у меня же страховка...
  - Да, - перебил Свен, - я им дал свою. Возможно, потом придётся долго объясняться со своей страховкой, но это потом.
   - Но ведь врачи же обычно не идут на такое, почему...?
  Свен вздохнул и отвёл взгляд.
  - Я сказал, что мы... что мы живём вместе и страховка у нас одна. А полисы ещё не успели переделать.
  Майк молчал. Он смотрел в потолок. Ему стало душно, в глазах щипало. Хотелось что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. Он закрыл глаза и почувствовал, как слеза скатилась по щеке.
  - Я посплю, ладно? - прошептал Майк.
  Свен кивнул.
  - Ты так много сделал для меня, может тебе тоже следует пойти домой и выспаться?
  - Я потом высплюсь.
  - А как же твоя работа?
  - Я взял отгул.
  Майк на это ничего не сказал. Они оба молчали. Свен прикоснулся к руке Майка,
  - Ты хочешь, чтобы я ушёл? - спросил он тихо.
  Майк молчал. Свен вздохнул и отошёл к креслу, поднял с пола свой рюкзак.
  - Боже, что я делаю?! - мысленно вскричал Майк.
  Ему хотелось закричать, - Останься! Пожалуйста, останься! Я не могу без тебя! Я люблю тебя!
  Но он не издал ни звука и лишь кивнул в ответ на прощальный жест Свена.
  
  ***
  
  Майк лежал не двигаясь. Слёзы катились из глаз, но он не обращал на них внимания. Вошла медсестра. Это была пожилая женщина с добрым, но усталым лицом. Увидев лицо Майка, покрытое каплями слёз, она нахмурилась и подошла к нему. Она взяла Майка за руку. Тот схватился за неё всеми силами, как за соломинку, не дающую утонуть. "Поплачь, малыш", тихо сказала она. "Слёзы помогают. И в горе, и в радости". Майк уже не сдерживал себя. Тепло её руки прорвало все стены, которые он пытался возвести перед своими чувствами. Слёзы лились из глаз, он судорожно всхлипывал. Она держала его за руку, пока он не заснул.
  
  ***
  
  Бо ждал Фреда и Конни у входа в клинику, где лежал Майк. Нервно поглядывая на часы, он с остервенением жевал жевательную резинку и разглядывал проходящих мимо людей. На санитарах он останавливал свой взгляд подольше.
  - Весьма интересные экземпляры, - думал Бо, - Боже, какая попка! Зря я игнорировал эту отрасль. Ах, какие узкие брюки, как же плотно облегают. Славная униформа, очень славная. А это у нас кто? Сладкий мой, я для тебя инфаркт бы сымитировал, нет, лучше что-нибудь подраматичней, спасение на водах, например, искусственное дыхание... о, да! Именно так! Какая же замечательная попка!
  Пока он занимался ментальным онанизмом, подошли Конни и Фред. Бо прервал свои изливания и посмотрел на друзей. Лицо Конни было каменным, что не означало ничего хорошего, а Фред был просто взволнован.
  - Что-то случилось? - спросил Бо.
  - У нас кризис, - ответил Конни.
  - Свен звонил утром, - сказал Фред.
  - Что с Майком стряслось? - взволнованно спросил Бо.
  - Нет, не с Майком, он идёт на поправку и никаких осложнений не ожидается, - вздохнул Конни, - не с Майком, а с нашим планом.
  - Свен вчера был у Майка, когда тот пришёл в себя. Они поговорили. После Свену пришлось по молчаливой просьбе Майка ретироваться.
  И он рассказал Бо, о чём узнал от Свена о происходившем между ним и Майком разговоре в палате.
  - Мне это очень не нравится. Свен допустил ошибку, провернув эту комбинацию с полисами. Хоть и из лучших побуждений. Кажется, он спугнул Майка своим напором. Надо было дождаться, пока он выйдет из больницы, - сказал Конни.
  - По-моему ты преувеличиваешь, - возразил Бо, - уверен, сегодня Майк уже абсолютно другого мнения об этой ситуации.
  - А вот я не уверен, - проворчал Конни.
  Фред внимал.
  - Это был критический момент, - продолжил Конни, - болезнь Майка пришлась нам очень кстати, хотя я бы и сделал всё, чтобы этого не случилось. Ощутив заботу Свена, он должен был растаять и поверить в возможность взаимности чувства, но на него обрушилась слишком большая порция взаимности. Майк испугался и не поверил.
  - И что теперь? Есть варианты?
  - Варианты всегда есть, мне надо немного времени, чтобы подумать. Надо проведать Майка, посмотреть, как он.
  - Ну так чего мы ждём?
  
  Они поднялись в палату Майка. Тот лежал и смотрел телевизор. На прикроватном столике стоял в стеклянной вазе букет цветов. Рядом с кроватью стояла капельница, трубка от которой шла к руке Майка. Лицо его было усталым, но он с интересом наблюдал за происходящим на экране. Он повернулся на звук шагов и, увидев друзей, расплылся в улыбке.
  - А вот и мои три мушкетёра, пришли вызволить меня из Бастилии? - сказал он.
  - Нет, мой верный д'Артаньян, Тебе придётся посидеть здесь ещё немного. Но мы пришли, чтобы немного скрасить твоё пребывание в этом ужасном месте, - в тон ему ответил Бо.
  - Как поживаешь? - спросил Фред, усаживаясь на край кровати.
  Бо и Конни разместились у изголовья.
  Майк кисло улыбнулся,
  - Хреново, Фред, но поправимо.
  - Что врачи говорят? - спросил Конни.
  - Местные эскулапы, пытаясь привить мне оптимизм, сказали, что я умру, ...но не в этот раз.
  - О да, жизнь это болезнь, передающаяся половым путём, с неминуемым летальным исходом, - хихикнул Фред.
  - Отставить бородатые шутки! - улыбнулся Майк, - расскажите лучше как вы, что нового? А то мне тут скучно.
  Конни пихнул Фреда, явно собиравшегося сказать, что Майк мог бы пообщаться со Свеном всё это время.
  Фред поперхнулся заготовленной фразой и промямлил,
  - ничего особенного, Майк.
  - Это у тебя ничего, - сказал Бо, - а я вот сегодня стоял, ожидая этих двоих, и понял, что санитары очень даже в моём вкусе!
  Майк закатил глаза,
  - я нисколько в этом не сомневался, Бо.
  - Да, да, мимо меня продефилировал такой экземпляр, что я думал, что кончу в штаны.
  - Но ты сдержал себя, я надеюсь, кончать в "Версаче" как-то непрактично.
  - Кончать в Версаче, было для некоторых очень даже практично, пока тот был жив, - ответил Бо, и все рассмеялись, - но если ты имеешь ввиду мои брюки, то на мне не "Версаче", о необразованный и отсталый друг мой, а "Дольче и Габбана". И если ты столь недалёк, что не можешь отличить "Версаче" от "Дольче и Габбаны", то нам не о чем разговаривать, и я очень раскаиваюсь в нашем знакомстве!
  Майк расхохотался, но тут же скривился от боли. Посмотрев на Бо, он сказал, - смеяться больно.
  - Ну, так не смейся! Я вот тоже не смеюсь! Я невероятно, просто умопомрачительно серьёзен, - ответил Бо, широко улыбаясь.
  
  Друзья проговорили ещё около часа, когда пришла медсестра и попросила всех удалиться. Они вышли из клиники, оставив Майка в надёжных руках служителей Гиппократа. Конни задумчиво смотрел перед собой.
  - Я в первый раз в своей жизни не уверен, - сказал наконец он, - надо подумать. Пошли кофе попьём, а то меня уже мутит от этого больничного пойла.
  И они втроём пошли в ближайшее кафе "Экстраблатт", где подавали очень приличное кофе.
  
  ***
  
  Майк лежал на кровати и думал. После процедур и осмотра врач заявил ему, что всё в порядке, и что ему ещё следует оставаться в постели два дня, после чего его выпишут. Питание строго по диете, никаких физических нагрузок в течении месяца, от секса тоже пока стоит воздержаться. Майку было себя отчаянно жалко, но он согласно кивал и терпел. Настроение его было приподнятое. Он даже сам удивился тому, с какой лёгкостью и непринуждённостью болтал и шутил с друзьями.
  
  Рано утром, проснувшись, он принял решение. Решение начать эксперимент над самим собой. Эксперимент глобальный, но ему очень хотелось, чтобы он прошёл успешно. Он сомневался, стоит ли посвящать своих друзей в эту идею, они, скорее всего, постарались бы его отговорить. А ему не хотелось, чтобы его отговорили.
  - Ведь это мой шанс! Я всего лишь хочу счастья. Быть может, я не там искал!
  О Свене он не вспоминал, вернее вспоминал, но неохотно и, даже с некоторой неприязнью.
  - Ему, конечно, спасибо огромное за то, что спас, но жизнь себе портить я не позволю!
  Он заглушил в себе все чувства к нему. Не было любви, лишь самообман, как всегда.
  - К тому же родители обрадуются - он всё считают, что я болен. Я должен всё исправить и как можно скорее.
  В этот момент его подсознание безжалостно подсунуло ему образ Стефана. Стефана, таким, каким он был, когда они лежали, обнявшись, после безудержной ночи. Стефан смотрел на Майка грустно и разочаровано.
  - Ты поддаёшься слабости, - услышал Майк, - ты только окончательно испортишь жизнь себе... и не только себе, но и ещё, как минимум, одному человеку.
  Майк не помнил, чтобы Стефан когда-то ему такое говорил. Это было не воспоминание.
  - Но я не могу жить, как раньше, - прошептал Майк.
  Голос больше не появлялся. Майк лежал, не двигаясь, надеясь, что голос появится ещё раз.
  - Ёлки-палки! - подумал он, - по-моему, я совсем свихнулся! - он вздохнул, - только не хватало слушаться голоса в своей голове! Хватит сомневаться. Я сделаю то, что решил. Точка!
  И Майк принялся размышлять, как ему осуществить задуманное.
  - Если от встреч с парнями у меня одни проблемы, то от встреч с девушками их либо не будет, либо они будут другими, а, значит, решаемыми! А то, что я сейчас женщин не хочу, так это придёт со временем.
  Майк принялся насвистывать какую-то мелодию. Он был уверен, что нашёл решение своих проблем.
  
  Он ошибался.
  
  
  
  Глава 4
  
  Фред валялся на кровати и плевал в потолок. Делать было решительно нечего. Клиенты все были в отпусках. Друзья были либо заняты, либо как Майк пропадали неизвестно где. Майк позвонил сразу после того, как его выписали, и сказал, что он исчезнет на пару недель, и что беспокоиться не надо. С тех пор прошёл почти месяц. Бо сказал, что Майк человек взрослый и, что он знает, что делает. Но Конни был в растерянности. От этого всем было не по себе. Уж если Конни в растерянности, то происходит воистину нечто необычное. Но Майк попросил время, почему бы его ему и не дать. Фред не волновался. Он был уверен, что у Майка были веские причины не говорить им, что он делает и почему он делает это сам.
  Фред перевернулся на бок и посмотрел в окно. Утро было пасмурным, и небо сквозь занавеси кремового цвета казалось грязным. "Чтобы такого сделать?", подумал Фред. Он терпеть не мог, когда нечего делать, кроме как предаваться унынию. Зазвонил телефон. Фред поднял трубку.
  - Алло
  - Привет
  Это был Майк. Фред сел на кровати.
  - У меня к тебе...эээ... просьба... вернее не просьба... короче... глупо-то как... Ты сейчас чем-то занят?
  - Нет, Майк. Я сейчас абсолютно ничем не занят.
  - А на неделе?
  - Вроде нет
  - То есть, если я попрошу составить мне компанию и поехать со мной на недельку на море, ты не откажешься?
  - На море?
  Фред оживился.
  - Конечно, Майк, когда?
  - Да прямо сейчас. Едем в аэропорт, покупаем там какую-нибудь горячую путёвку и летим.
  - Когда встречаемся?
  - Ну, давай через два часа на вокзале. На пригородном поезде до аэропорта доедем. Не хочу в такси.
  - Окей, через два часа на вокзале у центрального входа. А как я тебя узнаю?
  - Шутник! У меня будет ярко-красная роза в зубах, устраивает?
  - Вполне!
  - Вот и хорошо. До встречи!
  - Пока!
  И Фред кинулся собирать вещи.
  Майк положил трубку и улыбнулся. На Фреда всегда можно было рассчитывать. Майк не знал ни одного человека, который был способен на подобные спонтанные действия. Только Фред с его неувядаемой жизнерадостностью и озорством. Фред работал персональным тренером. Сам отлично сложенный, хоть и небольшого роста, Фред являл собой эталон спортсмена. Никаких вредных привычек, здоровье превыше всего. Часами проводивший в тренажёрном зале, он тем не менее нашёл удачный баланс между силой и ловкостью. Человек он был простоватый и очень добрый. Фред всегда находил время для всего и, если не мог ничего вразумительного сказать, то просто очень внимательно слушал. Ему хотелось поведать обо всём. Фред был просто в силу своей простоты и даже наивности не способен предать и навредить. Но никогда у друзей не было повода прировнять его наивность к глупости. С Фредом Бо и Майк познакомились через Конни. Тогда Конни встречался с Фредом, и, как выяснилось потом, пытался сделать из Фреда человека. У него получилось. Если Фред, по словам Конни, раньше был добрым дурачком, то теперь он стал просто очень хорошим, немного простоватым мужчиной, который стал душой компании. Когда Фред и Конни расстались, Фред довольно быстро понял, что Конни сделал для него, и они стали просто друзьями, а от Бо и Майка Фред тоже был в полном восторге. Друзья же любили Фреда за спонтанность и открытость. В мире, где каждый себе на уме, очень хотелось именно такого человека, как Фред. И то, что Фред сразу же согласился слетать с Майком на море, было не удивительно, ну и, конечно, повезло, что тот был не занят.
  Майк был уже собран. На море хотелось невероятно. Он очень хотел на Ибицу в Café del Mar. Но будут ли путёвки именно на Ибицу? Будь, что будет. Лишь бы на море. Он взял отпуск на полторы недели и за эти полторы недели он намеревался всеми способами прийти в себя после всего случившегося за последний месяц.
  
  ***
  
  Спустя два часа Майк встретился с Фредом и они поехали в аэропорт. Взяли путёвки в Ибицу. Майк мысленно возликовал. Вылет был через три с половиной часа, которые пробежали очень быстро. Перелёт, трансфер, гостиница. Море. Пляж. Майк первым делом кинулся в море купаться. Вода была абсолютно прозрачной, немного прохладной и очень солёной. Фред не отставал. Он намеревался затянуть Майка под воду, но Майк сказал, чтобы он отправлялся к буйкам и дал ему спокойно поплавать, что тот и сделал. Оставшаяся половина дня прошла, как в сказке. Море и солнце. И Фред, конечно. Он был, как-то странно молчалив.
  - Наверно ждёт, что я ему расскажу, чем занимался последний месяц. Ну так именно для этого я его и взял.
  Майк, обмазавшись кремом для загара, и, обмазав им Фреда, лежал на песке и наслаждался. Солнце, песок и море - что ещё нужно человеку, вырвавшемуся из жадных бетонных джунглей европейского мегаполиса.
  
  Солнце садилось в красных и оранжевых лучах заката. Майк сидел и, не отрываясь, смотрел на солнце. Он ждал того момента, когда солнце, исчезая за морем, подарит свой последний луч. Луч зелёного цвета. Его не часто можно увидеть, но, увидев и загадав желание, можно быть уверенным, что оно исполнится. Майк знал, что загадать. Солнце исчезло, но пресловутый зелёный луч так и не появился.
  - В этот раз обойдусь без примет, - подумал Майк и посмотрел на Фреда.
  Тот, наплававшись и набегавшись по пляжу, безмятежно лежал на спине и смотрел в небо. На лице сияла радостная улыбка.
  - И чему это ты так рад? - спросил Майк.
  - А всему! - безмятежно ответил Фред.
  - Угу, ясно всё с тобой, идём ужинать?
  - Обязательно. Я наверно съел бы пару туристов, но они бы наверняка были бы против.
  - Бедняга, ты страдаешь из-за непонимания.
  - Именно так! - и Фред, подмигнув Майку, начал собираться. Майк тоже встал и сложил вещи в рюкзак.
  
  Они поужинали в гостинице и отправились в номер принять душ и решить, чем заняться вечером. У Майка не было никаких конкретных планов.
  - Куда пойдём? - спросил Фред, выйдя из душа.
  Он, как и Майк, был в одних трусах. Майк промолчал.
  - Майк, я не настаиваю. Мы можем и тут остаться.
  - Ты предлагаешь остаться в номере? Фред, ты не болен?
  Фред вздохнул.
  - А ты?
  Майк посмотрел на Фреда и вымученно улыбнулся.
  - Возможно, Фред, возможно.
  Майк стоял у окна, Фред присел на кровать. Майк смотрел в окно.
  - Я исчез не просто так, Фред. Свен...он... да не важно. Так или иначе, я решил попробовать встречаться с женщиной. Я знал, что будет непросто, ведь я действительно люблю мужчин. А женщины - я их люблю, так сказать, эстетически. Ведь не смотря на то, что они не являются объектом моей страсти, они всё равно прекрасны, каждая по-своему. Я познакомился с Дженнифер спустя неделю после того, как меня выписали. Как раз неделю мне сказали воздержаться от секса. Она ничего обо мне не знала. Для неё я был просто парнем, который ею заинтересовался. Причём она тоже заинтересовалась мной. Мы провели ночь, но у меня ничего не получилось. Я не мог возбудиться. Она тогда списала это на алкоголь - ведь мы познакомились на вечеринке. Но я-то знаю, что алкоголь никак на моё либидо не влияет. Мы встретились на следующий день... и на следующий. Мне даже нравилось проводить с ней время. Но секса у нас не было. Я ей рассказал, в чём моя проблема. Она сказала, что я... хм... очень неумный человек.
  - Ну это было скорее преуменьшение века, - тихо пробормотал Фред.
  - Так или иначе, мы перестали притворяться, что у нас может что-то получиться. Мы теперь просто друзья. А я не знаю, стоит ли мне ещё пытаться.
  - Нет, - сказал Фред, не раздумывая, - не стоит. Ты наш. Ты любишь мужчин. Точка. Так же, как и я. Так же, как Бо, Конни и миллионы других. Личные проблемы не зависят от твоей ориентации. Они будут всегда, те или иные, спи ты с женщинами или с мужчинами. И ты не сможешь переделать себя.
  - Но... я... я не могу так больше... - Майк судорожно вздохнул.
  Фред подскочил с постели и подошёл к Майку и коснулся плеча.
  - Я не верю... - продолжил Майк, еле сдерживая слёзы, - не верю, что могу быть счастлив...
  Одинокая слеза покатилась по его щеке. Фред за плечи развернул Майка лицом к себе. Поднял руку и пальцем нежно снял слезу с щеки Майка. Он посмотрел в глаза Майку. Там было лишь отчаяние. Фред ладонью провёл по щеке Майка. Немного приподнялся и коснулся губами его губ. Майк не отвечал. Фред провёл рукой чуть ниже к шее Майка... потом ещё ниже к груди и вновь поцеловал его. На этот раз Майк ответил на поцелуй. Фред настойчиво протолкнул свой язык в его рот. Майк обнял Фреда и начал сосать его язык. Фред языком провёл по пересохшим губам Майка и потянул его к кровати, тот попытался что-то сказать, но Майк лишь пальцем коснулся его губ, приказывая молчать. Они присели на кровать и, на этот раз, Майк впился губами в губы Фреда. Соприкасаясь языками, они возбуждали друг друга, играли друг с другом.
  - Я хочу тебя, - прошептал Фред, оторвавшись на мгновение от Майка.
  Майк толкнул Фреда на кровать и принялся покрывать поцелуями его тело. Шея, грудь... на сосках Майк задержался, он лизал, теребил языком, покусывал и посасывал, Фред стонал от удовольствие. Майк чувствовал, как его член встаёт, чувствовал он и как член Фреда встаёт у него в трусах. Майк опускался ниже, язык нежно касался разгоряченной солнцем и страстью кожи Фреда. Когда он коснулся языком пупка, Фред испустил душераздирающий стон.
  - Майк, не терзай меня!
  Майк продвинулся ниже и коснулся члена сквозь трусы. Член был твёрд и покачивался от каждого прикосновения. Майк зубами вцепился в резинку трусов и стянул их с Фреда, который приподнял бёдра. Член Фреда предстал во всей своей красе. Он был не большим, около пятнадцати сантиметров, немного искривлён с большой розовой головкой и толстым стволом. Майк кончиком языка коснулся головки. Потом одним движением заглотнул его, обернув зубы в губы, чтобы не коснутся нежной кожи. Майк втянул воздух. И начал ритмично двигать головой вверх и вниз, при этом всё время всасывая воздух в рот, чтобы член как бы сам вскальзывал в рот. Он взял член в руку и начал облизывать ствол снаружи, прошёлся вниз к яйцам. Они были абсолютно безволосы - Фред сбривал волосы везде, кроме головы. Майк принялся засасывать в рот то одно, то другое яйцо. Потом он опять возвращался к члену и продолжал его безудержно сосать лучшим возможным способом, который знал. Майк немного вытащил член изо рта так, что только головка оставалась внутри, и языком пробрался под кожу и начал вращать языком вокруг головки под кожей. Фред издал нечеловеческий рык и начал сам двигать бёдрами. Майк опять полностью поглотил член. Он всё так же продолжал втягивать воздух, но на этот раз двигался Фред. Его бёдра энергично двигались вверх и вниз, постепенно убыстряясь. Майку не хватало воздуха, но ему было наплевать. Он посмотрел вверх на лицо Фреда. Глаза его были закрыты, рот приоткрыт, он покусывал губы и громко со стоном дышал. Майк предоставил инициативу Фреду, тот двигал бёдрами, то полностью вставляя член в рот, то почти целиком его оттуда извлекая.
  Через некоторое время он прохрипел, - я сейчас кончу!
  Майк лишь ещё энергичней заработал языком, Фред изогнулся, пытаясь вставить свой член ещё глубже, и тугая струя спермы ударила Майку в горло, потом ещё и ещё...и ещё. Майк глотал каждую каплю. Он упивался этим нектаром. Спустя несколько мгновений Майк оторвался от члена Фреда. Тот был всё ещё поглощён свои оргазмом, издавая невнятные звуки, он мог только послать Майку улыбку и откинуться назад опустошённым.
  - Майк, я... - промямлил Фред, - я даже не знаю, что сказать.
  - А ты молчи, - ответил Майк, - я и сам не знаю, что тут нужно говорить, и нужно ли вообще?
  - Наверно нет, думаю, тебе виднее.
  - Глупый, такие разговоры я обычно веду, когда сплю с "прямыми" парными, а ты почему сомневаешься?
  - Сам не знаю, просто как-то всё случилось неожиданно.
  - Я и сам на это не особо рассчитывал.
  - А я вот думаю, лежу я тут весь такой расслабленный после умопомрачительного минета, а ты сидишь такой весь напряжённый, думаю, мне придётся скрипя сердцем отблагодарить тебя по полной программе, а то ты обидишься.
  - Почему бы и нет, - сказал Майк, ухмыляясь, - мой приятель всегда рад, если о нём позаботится кто-то, кроме моей правой руки.
  - Фи, как вульгарно, - хихикнул Фред, и резким движением перекинул Майка на спину и улёгся на него. Они слились в долгом поцелуе, переплетая языки.
  - Майк, я хочу, чтобы ты трахнул меня, в рот, - прошептал Фред и резким движением поглотил член Майка.
  Майк выгнул спину и начал проталкивать свой член в рот Фреда, его губы плотно облегали Майка младшего, языком лаская головку. Спустя несколько минут Фред выгнулся, откинув голову назад и полностью заглотил член Майка. Тот застонал от непередаваемого наслаждения, проталкивая себя всё глубже и глубже.
  - Фред, я уже почти... - всхлипнул Майк, всё быстрее двигая бёдрами.
  Фред лишь усилил давление на член Майка пытаясь высосать всё возможное из него. Через несколько секунд Майк всхлипнул и начал изливаться в рот Фреда. Фред судорожно заглатывал все щедрые дары Майка, стараясь не пропустить ни капли. Спустя некоторое время они оба упокоились лёжа рядом друг с другом.
  - Фред...
  - Что?
  - Ты наверно подумаешь, что я полный идиот, но...
  - ...но тебе вдруг срочно понадобилось сесть в самолёт и полететь в Ганновер?
  - Эээ...
  - Не держи меня за придурка. Я всё знаю о тебе и о Свене. Это уже давно секрет полишинеля.
  - Блин, все вокруг такие умные, аж плеваться хочется.
  - Ну, ты плюнь и лети.
  - И ты не обидишься?
  - Радость моя, я в принципе не способен на тебя обижаться.
  - Значит, я могу тебя использовать, и ты не обидишься? - сказал Майк, целуя Фреда.
  - Ты ещё пару минут в таком же духе продолжи, - сказал Фред, еле оторвавшись от Майка, - и я тебя никуда не отпущу.
  - Всё-всё, меня уже нет, я исчезаю, тебе это всё приснилось....
  - Боже, теперь я точно знаю, что эротические сны меня не мучают!
  Майк расхохотался, и Фред присоединился к нему спустя несколько мгновений. Через три часа Майк был в аэропорту.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"