Очередная адаптация классической работы Суинтона по тактике взвода, только на этот раз дело происходит не на Англо-Бурской войне, а в Европе 30-х годов, а в качестве основного противника выступает моторизованный авангард пртивника на бронемшинах.
Напомнню, что благодаря хорошему человеку
scif_yar "The Defence of Duffer's Drift" теперь есть и на русском:
http://samlib.ru/i/iwanow_iwan_iwanowitch/oboronaprohodadafferaf2.shtml
Хотя вообще известность Суинтона (помомо прочего, крестного отца английских танковых войск во время ПВМ) и его произведения для ру-сегмента замечтально подчеркивается тем, что в русскоязычной википедии нет даже посвященной ему страницы. О многочисленных последователях и подражателях, коих известно минимум шесть и говорить нечего.
Несмотря на британский язык и малопонятные нюансы (всякие Adjutant, G.C.O, C&C и Corporal in charge), стиль сабжа очень яркий и сочный. Переводить это все без адаптации значит гробить текст.
Косяки, шероховатости и всякую критику весьма приветствую. Если кто захочет куда перепостить - на здоровье.
Конец отступления.
Оборона моста Котелок.
Общая идея
Руритания, одно из многочисленных государств, образовавшихся после Мировой войны, была атакована могущественным соседом, Индастрией. Во исполнение принятых на себя обязательств, Великобритания посылает Экспедиционный корпус на помощь Руритании. Известно, что армия Индастрии применяет танки и бронемашины.
1-ый батальон Уэссекского полка входит в Британский экспедиционный корпус, состоящий из одной дивизии с небольшим количеством бронемашин, который прибыл в Лобстербург 1-го августа 1930 года.
Сон первый
Фаза 1.
Лейтенант Августин Сиднеевич Смит, командир четвертого взвода 1-ого батальона Уэссекского полка, был голоден как собака и устал как вол. Зафрахтованный транспорт "Принц Руфус" прибыл в Лобстербург на рассвете, и со всеми хлопотами, непременно сопутствующими разгрузке в третьесортном порту, лейтенанту не случилось ни поесть, ни отдохнуть до позднего вечера, пока батальон не был расквартирован.
Убедившись, что личный состав удобно расположился на ночь, Смит в компании других лейтенантов захватил плацдарм в ближайшем кафе, и с помощью хозяина заведения, надежно укрепили свои позиции омарами под майонезом и белым вином, которыми так славился город.
К 22:00 лейтенант вернулся в место расположения, и вскоре забылся тяжелым и беспокойным сном.
Почти тут же его разбудил требовательный стук в дверь, случившийся благодаря его превосходному ординарцу, рядовому Птицыну. "Начальник штаба вызывает, тар-щ лейтенант".
После некоторых усилий Смит проснулся достаточно, чтобы понять, что от него хотят. Он в спешке оделся и отправился в бакалейную лавку, в которой разместился штаб батальона. Там он нашел комбата, начальника штаба, майора и двух других взводных из его роты.
Полковник раздал каждому из последних по карте, и тут же перешел к делу:
- Как вам известно, основные силы армий руританцев и индастриян сражаются друг с другом к северу от нас, вдоль Границы. Главные силы БЭК не начнут прибывать ранее послезавтра. Руританский генштаб обрадовал командование дивизии известием о широком охвате с запада и северо-запада бронесилами Индастрии, имеющего целью наступление на Лобстербург с последующим срывом разгрузки основных сил БЭК.
- Если вы посмотрите в карты, вы увидите Малиновую реку примерно в двадцати милях к западу. Вы также заметите, что к югу от Кельна есть только три моста: Котелок, Хомбург и Цилиндр. Кельн занят войсками руританцев.
- Комдив решил выдвинуть бригаду, чтобы задержать противника на рубеже реки Малиновой, и, если возможно, воспрепятствовать его переправе.
- Мне приказано направить по взводу к Котелку, Хомбургу и Цилиндру, чтобы закрыть их от наступающих бронемашин, обезопасить мосты и сорвать переправу противника. Мосты не должны быть уничтожены ни в коем случае, поскольку они наверняка понадобятся командованию в дальнейшем.
- Почти все автомобили в стране реквизированы для Руританской армии, но мэру города поручено в течение часа предоставить нам шесть автобусов; еще он пришлет нескольких надежных проводников. Бригаде придется маршировать на своих двоих, и поэтому она не сможет прибыть ранее, чем через 24 часа. Каждому взводу будет придано противотанковое орудие. Берите пайки на два дня и готовьтесь отправиться как можно быстрее.
- Смит отправится в Котелок, Робертс и Гордон в Хомбург и Цилиндр соответственно.
- Рационы, шанцевый инструмент, мешки для песка и прочее вы получите у интенданта на складе - это в сарае на другой стороне улицы.
- Командир бригады выделил мне трех вестовых с мотоциклами, по одному отправится с каждым из вас. Кроме того, мы подключены к гражданской телефонной сети, так что докладывайте мне обо всем существенном.
- Есть какие-то вопросы? Вопросов нет. Тогда с богом, и не забудьте, что мосты следует занять как можно быстрее. Сейчас два часа ночи; к трем часам вы должны быть в дороге, и прибыть на место с рассветом.
Трое взводных уже покидали комнату, как их окликнул Адъютант:
- Да, еще одно! Не забудьте оставить ординарца у телефона, чтобы с вами можно было связаться по необходимости.
За этим последовал час суматохи, но к трем часам утра наш друг рассадил свой взвод по двум автобусам, загрузив последние необходимыми инструментами, мешками для песка, боеприпасами и пайками. К нему также присоединилось обещанное противотанковое орудие, которое оказалось установленным на небольшую гусеничную машину. То был очаровательный союз: легкая пушка могла вести огонь как прямо с машины, так и с земли.
Поскольку транспортер орудия был невелик, и нес орудие вместе с боекомплектом в 50 снарядов и расчет, на нем не осталось места для серьезной защиты. По сути броня прикрывала только двигатель, а щиток орудия частично закрывал расчет от летящих спереди пуль.
Проводник оказался славным парнем, который когда-то служил в Вооруженных Силах Руритании, но сейчас числился в резерве. В числе его дополнительных добродетелей числился довольно неплохой английский, который он выучил, работая на английскую торговую фирму в Лобстербурге. Он был уроженцем Котелка.
Смит решил, что будет разумно сесть в головной автобус вместе с проводником. Так он и сделал, за ним тронулся с места транспортер противотанкового орудия, а замыкал колонну второй автобус под началом взводного сержанта.
Не успели они проделать и пятидесяти ярдов, как раздался яростный окрик; Смит едва успел остановить автобус и выпрыгнуть наружу, как на него набросился командир роты:
- Ну здрасьте, обормот, какого черта ты творишь?! Хочешь, чтобы тебя застрелила первая же встреченная бронемашина?
Смит был несколько раздражен:
- Я никак не могу помешать чертовой штуковине стрелять по мне, тар-щ командир.
- Не может он, болван неотесанный! Чего бы тебе не поставить транспортер пуши в голову колонны, чтобы было кому встретить бронемашину в случае чего. Христа ради, соберись, Смит! Ты на войне, это не хренов пикник!
Смит был настолько удручен, что только смог только промямлить в ответ:
- Виноват, тар-щ командир. Надо было самому догадаться и поставить ПТО вперед.
Спокойный ответ тут же испарил гнев ротного:
- Ну добро, "Хомяк", но думай головой в следующий раз.
Командир расчета противотанковой пушки доложил Смиту, что для стрельбы с гусениц достаточно будет и двоих. Лейтенант ссадил двух противотанкистов с транспортера в автобус, а сам с проводником занял их места.
Без всяких приключений и происшествий они прибыли в Котелок с первыми лучами утренней зари.
Нельзя не отметить удивительного (для 20-х годов прошлого века) визионерства автора в описании будущего конфликта. Британия вновь будет поддерживать статус-скво в Европе своими гарантиями неприкосновенности, и вмешается, если границы попытаются перерисовать. При этом, пока основные силы двух противоборствующих армий будут скованы в приграничном сражении, бронесилы противника совершат глубокий фланговый охват, нацеливаясь на порты разгрузки БЭК. Ничего не напоминает?
Конечно, сил у супостата изначально немного, так что против него выставляют всего одну дивизию с усилением, и книга заканчивается (страшные спойлеры) на мажорной ноте. Но тем не менее, обсуждение стратегической роли механизированных войск уже идет.
Профессионализм персонажей (и автора) лишний раз подчеркивается в приказе полковника, сделанного по классической схеме SMESC - ситуация обрисована предельно кратко, но точно, подчиненным предоставлена вся необходимая информация.
Автор считает само собой разумеющимся, что пехоте, направленной на борьбу с моторизованным авангардом нужна непосредственная поддержка противотанковых орудий. Более, того, тактически (страшные спойлеры опять) роль пехоты сводится к охранению и экранированию собственного ПТО.
Еще интереснее то, чего в главе нет - а именно скорбного вгляда полковника в спину взводным, отправленным на самоубийственное задание. Полковник знает, что подкрепления на рубеж Малиновой выйдут не ранее ночи следующего дня:
"Бригаде придется маршировать на своих двоих, и поэтому она не сможет прибыть ранее, чем через 24 часа",
это автоматически означает, что взводам придется удерживать позицию в одиночку почти сутки. Судьбу небольшого отряда пехоты при противотанковой пушке после столкновения с полноценной легкотанковой ротой предсказать нетрудно. 20 миль, которые отделяют рубеж Малиновой от Лобстербурга, немецкие кампфгруппы весной 1940-го проходили за полдня.
Конец отступления.
Фаза 2.
Котелок оказался небольшой и скучной деревней, единственной достопримечательностью которого был стальной балочный мост через Малиновую реку на трассе из Лобстербурга в Фидлтон.
Малиновая была медлительной рекой шириной около 15 метров, неохотно текущей на юг. Деревня Котелок расположилась на высоком и плотном восточном берегу, но вот с западной стороны земля была заболоченной, топь тянулась на расстояние около 300 метров от речного берега. Трасса Фидлтон-Лобстербург пересекала это болото по насыпи.
Еще одна хорошая дорога шла параллельно левому берегу и вела в Кельн на севере и Хомбург на юге, удаленные на 10 и 8 миль соответственно.
Вдоль дороги на Лобстребург располагались мастерские и магазины, жилые дома стояли вдоль реки. Последние строились немного в стороне от дороги Кельн-Хомбург, и освободившееся место было занято небольшими садами. Вдоль этих садов тянулась общая кирпичная стена метровой высоты, украшенная металлическими орнаментами сверху.
Сразу по прибытии Смит созвал военный совет, в котором приняли участие взводный сержант и командир расчета противотанкового орудия в чине капрала, а местный проводник присутствовал в качестве консультанта.
Сержант Мочало был гордым носителем Медали за Выдающуюся Храбрость, Военной Медали, и великанского пуза; первые две он получил за отвагу на полях сражений Великой войны, последнее благодаря частым настойчивым визитам в бар сержантского клуба. Он стал сержантом в 1918, и остался сержантом в 1930. Однажды он набрался храбрости и спросил командира роты, почему при всех военных заслугах его постоянно обходят с повышением. "Ну да, мы все знаем о ваших подвигах на войне, но чего вы достигли после нее? А я вам скажу - ничего, кроме старательной поддержки сержантского бара".
Но, несмотря на немилость ротного, две почетные награды придавали образу сержанта Мочало некоторый величественный ореол в глазах молодых солдат, и лейтенант Смит был склонен рассматривать его как несостоявшегося в мирной жизни героя войны, который обязательно покажет себя в настоящем деле.
Капрал Подкладкин напротив, был молод и неопытен. Он принадлежал к тому поколению, что сторонится пива, и тратит свою выручку на чай и булочки с лимонадом.
Сам лейтенант Смит провел большую часть своей двухгодичной карьеры офицера в маленьком гарнизонном городке. Он был обычным молодым офицером средних способностей, которого постоянно опекали вышестоящие, и теперь он впервые оказался предоставлен сам себе.
Таков был состав высокого совета, которому предстояло решить, каким образом оборонять Котелок.
Сержант Мочало, в знак уважения к его боевым заслугам и возрасту, выступал первым:
- Сущий пустяк, так я думаю! Здесь один мост, и наш макаронник говорит, что поблизости нет никаких бродов, и никаких других мостов до Кельна по одну сторону, и до Хомбурга по другую. Тар-щ командир, я предлагаю выставить на мост пушку, и пусть остальные отдыхают и завтракают.
Комментариев у капрала Подкладкина не нашлось. Он только предложил выставить на мост какое-нибудь заграждение; любая вражеская машина, пояснил он, застрянет на препятствии и задерет нос - и даст противотанкистам хорошую мишень.
Проводнику, кроме подтверждения наличия отсутствия бродов через Малиновую, добавить было нечего.
Смит всестороннее оценил диспозицию, и принял решение, показавшееся ему разумным и достаточным.
Он приказал выдвинуть противотанковое орудие с транспортером на ближний конец моста; два стрелковых отделения должны были собрать телеги, фермерский инвентарь и подобный хлам, и сделать надежное заграждение у дальнего конца моста.
Местный почтамт с телефоном располагался у дороги на Лобстербург, а рядом с ним находилась вполне приличная гостиница с большим внутренним двориком и хорошими пристройками. Одного добровольца назначили дежурным у телефона, а остальной взвод собрался во внутреннем дворике гостиницы, и начал приготовления к завтраку.
В 6:30 утра Смит в компании взводного сержанта направился на обход постов. Он удостоверился, что два отделения закончили ставить заграждение. Оно состояло из двух телег, перегородивших середину дороги, и нескольких борон, которые накидали в оставшуюся брешь между телегами.
Транспортер противотанкового орудия стоял прямо посреди моста, и мог простреливать дорогу в проем между телегами.
Оба стрелковых отделения были отпущены в гостиницу завтракать. Направив сержанта Мочало проверить, доставили ли завтрак противотанкистам, лейтенант Смит вернулся в гостиницу в прекрасном расположении духа; увиденные приготовления уверили его, что любой появившийся броневик быстро "получит по шее".
Прибыв в гостиницу, Смит увидел, что его верный и предусмотрительный ординарец Птицын приготовил отменную трапезу, включавшую нежнейший омлет с колбасой и маслом, а также щедрое количество кофе.
В конце концов оказалось, что война не такая скверная штука, - думал Смит за завтраком. Старая добрая река Малиновая была крепким орешком; мерзавцам придется переправляться по мосту, и здесь их ожидает достойная встреча. Смит искренне надеялся что враг все-таки появится, и победа нам ним принесет заслуженную славу защитникам моста в Котелке. О да! Лейтенант ждал и надеялся на бой!
И БОЙ СЛУЧИЛСЯ!
Лишь только была выпита последняя кружка кофе и зажжена сигарета, как со стороны моста послышался стук пулемета. Тщетно Смит ждал ответных выстрелов противотанкового орудия. Выбегая на улицу, он чуть было не столкнулся с сержантом Мочало, среди многочисленных изъянов которого никогда не было недостатка отваги; бравый сержант из всех сил спешил на звук орудий, всецело преданный известной максиме. Наши герои вдвоем побежали к мосту, но стоило им достичь угла улицы, как навстречу им выехала бронемашина. Инстинкт самосохранения заставил их броситься в ближайший дверной проем, как раз вовремя, чтобы избежать смертоносной очереди. Бронемашина покатилась дальше по улице, и почти сразу же снова открыла огонь. Выглянув в окно, Смит с ужасом увидел солдат своего взвода выбегающих из гостиницы только для того, чтобы пасть под выстрелами пулемета. Он собирался броситься наружу, но был остановлен тучным сержантом:
- Бесполезно высовываться, тар-щ командир! Вы ничем не поможете беднягам, и наверняка поймаете пулю.
- Ну и отлично! - ответил несчастный Смит. - Я наделал зверский бардак. Не могу сидеть и смотреть, как мои солдаты гибнут из-за моих ошибок!
К счастью, у вражеской бронемашины, похоже весьма довольной своими достижениями, нашлось какое-то неотложное дело дальше по дороге. Смит с сержантом кинулись обратно в гостиницу, и обнаружили, что взвод потерял двоих убитыми и четырех раненными. Последних быстро занесли вовнутрь, закрыли ворота во двор и Смит стал расставлять людей для обороны гостиницы и пристроек. Сержант Мочало выдал целый ряд толковых советов - эта была его епархия.
Едва были закончены приготовления, как на улице появилась еще одна бронемашина. Теплый прием в виде огня из винтовок и пулеметов Льюиса пришелся ей не по душе, и она поспешила обратно за угол.
У лейтенанта выдалась минутка на размышление - и мысли его были неприятными. Он полностью провалил задание, но никак не мог понять, как бронемашины перешли мост. Смит обратился к сержанту Мочало:
- Что могло случиться с капралом Подкладкиным и его чертовой пушкой? Похоже они вообще не открывали огонь. Нам никак не добраться до них из-за этих проклятых бронемашин устроивших тут покатушки. Надеюсь, что Подкладкин цел.
- Не могу знать, тар-щ командир, - ответил сержант, - но вообще-то от этих сопливых лимонадолюбов и чаехлебов никогда не было толку.
Как закончится этот бардак, Смит предсказать не мог. Даже если ему и удастся выйти живым, что представлялось сомнительным, придется предстать перед Полковником, и Начальником штаба, и перед ротным... Смит подвел их всех, и очень сожалел об этом - почти так же сильно, как жалел себя.
Вдруг с востока вновь послышался пулеметный огонь, и первая бронемашина вновь появилась на дороге, но теперь она ехала в обратную сторону, отстреливаясь назад. Когда она проезжала мимо гостиницы защитники щедро угостили ее свинцом. Бронемашина с трудом миновала гостиницу, но послышалось два громких хлопка, и она сошла с дороги, свернула на тротуар и врезалась в дом. За ней проехали два пушечных броневика, без сомнения британские, за которыми вскоре последовали еще два.
Убедившись, что бронемашина противника уничтожена, два ведущих броневика поехали прямо к перекрестку у моста. Вторая пара остановилась у входа в гостиницу. Сержант Мочало с несколькими солдатами подоспел как раз вовремя чтобы захватить экипаж вражеской бронемашины, прежде чем на пленных станет претендовать кто-то еще. Осмотрев бронемашину, сержант также обнаружил, что две ее шины прострелены ружейно-пулеметным огнем.
Смит не знал, радоваться ему или горевать, когда увидел своего ротного командира, вылезающего из броневика.
Очень скоро стало понятно, что горевать.
- Ну и ну! Чем ты только тут занимался, - такова была первая фраза ротного. - Каким чертовым образом эти бронемашины добрались сюда?
- Они прошли мост, тар-щ командир, - вот и все, что удалось сказать Смиту.
- Вообще-то по идее ты здесь чтобы этого не допустить. Где твое противотанковое орудие?
- Не могу знать, тар-щ командир, - ответил Смит, и рассказал то немногое, что ему было известно.
Выслушав его, майор кратко переговорил с командиром звена броневиков, который доложил, что деревня зачищена от противника. После этого майор повел Смита к мосту, чтобы выяснить, что там случилось.
Пушка стояла на своем транспортере, готовая к стрельбе и видимо не поврежденная. Капрал Подкладкин с перевязанной рукой и два его артиллериста осматривали орудие и транспортер; из двух других артиллеристов один был убит, а второй ранен.
Капрал Подкладкин, рана которого оказалась легкой, поспешно объяснил что случилось. Вскоре после обхода лейтенанта Смита и сержанта Мочало артиллеристам прислали завтрак. Расчет расположился у обочины дороги для трапезы, оставив выставив одного дозорного на транспортер. Когда завтрак был наполовину съеден, дозорный закричал о приближении двух бронемашин; практически в ту же секунду бронемашины открыли огонь из пулеметов, и дозорный был убит на месте.
Капрал Подкладкин повел людей к орудию, но расчет попал под огонь и вынужден был укрыться в канаве у дороги.
Они видели, как из передовой машины вылез человек, прицепил к телеге из заграждения трос, и бронемашина с легкостью растащила препятствие. Расчет не мог помешать, так как оставил свои винтовки в транспортере. Если бы винтовки были при них, они бы наверняка застрелили вылезшего из бронемашины человека.
Майор отвел Смита в сторону:
- Послушай, парень, ты сотворил преотличный бардак. Несказанная удача, что мы отправили взвод броневиков, чтобы проверить мосты, и прибыли как раз вовремя. Я решил проверить, как вы устроились, и поехал с ними.
- Я сказал тебе думать головой. Но невозможно представить худшей подготовки к обороне, чем сделал ты. Что заставило тебя выставить противотанковую пушку на ее транспортере у всех на виду? Ты ведь знаешь, что там броня толщиной с жестянку, и даже тебе должно быть очевидно, что у стрелка бронемашины палец всегда на спуске - и он начнет палить как сумасшедший, едва завидев заграждение. Нельзя рассчитывать одолеть противника за броней, если у тебя самого нет никакого прикрытия.
- Слышал когда-нибудь про внезапность? Ах, ну да! Вот и старайся спрятать свое противотанковое орудие так, чтобы противник неожиданно для него попал под огонь. О чем ты только думал, когда собрал весь взвод в гостинице для завтрака?
- Если бы полковник считал, что для выполнения задачи хватит противотанковой пушки, он бы и послал только противотанковую пушку. Если бы ты догадался разместить своих людей в домах у дороги, они бы не дали экипажам бронемашин вылезать наружу и растаскивать заграждение.
- Мне с броневиками нужно отправляться дальше в Хомбург и Цилиндр, затем мы вернемся в Лобстербург.
- Полагаю, сержант Мочало также несет часть ответственности за этот беспорядок. Не слишком полагайся на подчиненных, думай своей головой. Старина Мочало, конечно, отважный и матерый пьяница, но на этом его достоинства исчерпываются.
- Ставь себя на место парней с другой стороны прицела, и думай, как поступить.
- На, возьми сигарету, и не унывай; тебе повезло получить второй шанс. Используй его наилучшим образом, и с толком примени полученные уроки.
При этом фразу "Нельзя рассчитывать одолеть противника за броней, если у тебя самого нет никакого прикрытия" нужно писать в методичках крупными буквами и сейчас.
На всякий случай, под началом лейтенанта Смита:
- Капрал Подкладкин с расчетом из четырех человек, с орудием и транспортером.
Ерунда и ересь, см. вводную перед главой 2/1
Фаза 3.
Первым делом следовало восстановить заграждение поперек дороги. На командира отделения, которому поручили заняться этим, внезапно снизошло озарение. Он отправил людей на поиски проволоки, и с помощью нескольких мотков стянул телеги между собой, прикрутив к ним разнообразный фермерский инструмент. Это сделало все заграждение более прочным, и должно было значительно осложнить его растаскивание.
Смит занялся поисками позиции для противотанкового орудия. Он подумывал о том, чтобы затащить пушку в дом, но высокие подоконники блокировали обстрел, а деревянные полы были слишком ненадежной опорой для стрельбы.
Наконец, он решил поставить орудие в саду. Идущая вдоль дороги кирпичная стена была хорошим укрытием сама по себе, а с несколькими мешками с песком сверху закрывала человека полностью. Позже стало понятно, что мешки довольно заметны, но с помощью срезанного в соседних садах кустарника, вся позиция была отлично замаскирована.
Однако теперь Смит перестал полностью полагаться только на противотанковое орудие, так как судьба последней бронемашины показала, что даже винтовки и пулеметы Льюиса не полностью бесполезны в этом противостоянии.
Что там говорил старина Пинк Джин? Ах да, "Нельзя рассчитывать одолеть противника за броней, если у тебя самого нет никакого прикрытия". Смит вспомнил желание капрала Подкладкина застрелить вылезшего из бронемашины врага. Хорошая идея! Почему бы не спрятать солдат в зарослях, чтобы они стреляли в любого, кто вылезет наружу и попытается расчистить дорогу? Подходящее место для засады вскоре нашлось немного ниже по течению от моста, в небольшой группе деревьев с густым подлеском. И конечно, этим людям нужно прикрытие! Нужно отрыть стрелковые ячейки, укрепить их мешками с песком, и тщательно замаскировать. Двух стрелков под началом младшего капрала будет достаточно.
Теперь, что же делать с остальным вводом; кажется им совершенно не осталось работы. Тем не менее, чтобы придать обороне устойчивость Смит приказал разместить одну пулеметную группу в доме у перекрестка, откуда можно будет простреливать заграждение и весь мост в случае необходимости. Остальной взвод отправили в гостиницу, Смит вскоре и сам последовал туда.
Понесенные потери вынудили провести реорганизацию. Несколько человек были отправлены к противотанкистам, и поэтому одна стрелковая группа оказалась временно распущенной.
Смит оглядел совершенное и ощутил некоторое удовлетворение, его приготовления были более толковыми, чем в прошлый раз. Однако, испив однажды горькую чашу, он все же не был уверен в их достаточности.
Он старался из всех сил, но так и не придумал никакого способа улучшить свою позицию. При этом его сильно беспокоили оставшиеся в его распоряжении два с половиной отделения, которые не делали ничего полезного, кроме охраны гостиницы.
Он достал карандаш и кратко записал в свой блокнот причины своей прошлой неудачи и сделанные им выводы:
1. Противотанковое орудие стояло на открытом месте.
Урок. Маскировка необходима всегда и везде.
2. После провала с противотанковой пушкой не осталось никого, кто защищал бы заграждение.
Урок. (а) Никогда не клади все яйца в одну корзину
(б) Заграждение бесполезно, если никто не прикрыто огнем. Мерзавец просто вылезет из своей бронемашины, прицепит трос и оттащит его в сторону.
3. Пулеметчики вражеских машин очень неприятные субъекты. У них полно патронов, и они стреляют без колебаний.
Урок. Прикрывающие заграждение солдаты должны быть замаскированы, и по возможности укрыты от вражеского огня.
Кажется, были и другие уроки, которые он выучил - или должен был выучить, но почему-то их никак не удавалось сформулировать. Этот бесполезный сопляк Подкладкин был не готов к появлению бронемашины; он просто ел чертов завтрак со своим расчетом. Правда, сам Смит тоже завтракал в тот момент.... Проклятье! Ведь Наполеон или кто-то такой же умный сказал, что солдат не может сражаться на пустой желудок.
Вдруг его посетила идея - а почему бы не выставить дозорного, чтобы тот вовремя поднял тревогу? В конце концов, нельзя ожидать от несчастных солдат, чтобы они сидели весь день с пальцем на спусковом крючке.
Смит вскочил на ноги и помчался искать сержанта Мочало, чтобы обсудить эту идею. Тому хватило мозгов согласится, что мысль хороша. Последовала дискуссия о том, где следует поместить дозорных. Сержант Мочало предложил отослать их на несколько сотен метров западнее вдоль дороги, приказав выстрелить из винтовки как только увидят противника.
Сперва Смит был склонен согласится с этим предложением, но после некоторого размышления нашел что возразить. Во-первых, с дороги мост просматривался с дистанции около 400-500 ярдов; следовательно, дозор придется выдвинуть еще дальше. Далее, местность там была открытой и равнинной, по заболоченный участок и даже дальше. Будет непросто найти укрытие для дозора, так что если дозорные заметят врага, то и враг, скорее всего тоже обнаружит дозорных. Река была славным препятствием на пути бронемашин, и Смиту не хотелось отправлять своих солдат на небеса, если этого можно было избежать.
- Ну, тар-щ командир, - заметил сержант. - Я что-то не вижу дозорных вышек поблизости.
- А как насчет колокольни? - На Смита снизошло озарение.
И вот они оба отправились осматривать церковь, и выяснили, что в квадратную башню колокольни очень легко попасть. С верхушки колокольни открывался замечательный вид на местность вокруг. Ни одна бронемашина не смогла бы приблизиться незамеченной даже на две-три мили к мосту. Оставался один вопрос - как дозорный подаст сигнал тревоги при приближении вражеских машин.
Тут взводный сержант выдвинул толковое предложение:
- А почему бы им не стучать металлическим прутом по какой-нибудь жестянке?
Итак, оставшееся солдаты из отделения, которое выставило пост у моста, были направлены в дозор на колокольню, с приказом внимательно следить за дорогой на Фидлтон и своевременно поднять тревогу при приближении противника. Проведенный эксперимент показал, что пустая жестянка из-под керосина, по которой колотили железным прутком, выдает более чем достаточно шума, чтобы предупредить весь гарнизон.
Было десять утра когда все приготовления были завершены, и Смит снова вернулся в гостиницу.
Следующей задачей стал обход всех постов каждые полчаса, которые Смит и сержант Мочало должны были совершать по очереди. Было 10:30, и Смит отправился было в свой первый обход, когда с колокольной башни прозвучал сигнал тревоги. менее чем за минуту лейтенант взобрался на башню, где взволнованный часовой указал ему на четыре вражеские бронемашины, едущие к мосту. До двух ведущих бронемашин оставалось миля-полторы, вторая пара следовала за ними на удалении 800-1000 ярдов.
Несмотря на крайнее волнение, Смит понимал, что лучшего наблюдательного пункта ему не найти. Все его приготовления были завершены, теперь им предстояла проверка делом.
Бронемашины быстро приближались, пока ведущая не достигла извилины дороги примерно в 400-500 ярдах от моста; там она встала на минуту или две. Смит было подумал, что она собирается повернуть, но бронемашина тронулась с места, и приблизившись к заграждению на 300 ярдов стала обстреливать его из пулемета. Было хорошо слышно тра-та-тах пулеметных очередей, и видно поднимаемые пулями фонтанчики пыли вокруг заграждения.
Бах! и несколько секунд спустя, снова бах! - то вступила в бой противотанковая пушка.
- Прямо в яблочко, черт побери! - закричал Смит.
Это действительно было точное попадание. После первого выстрела машина остановилась и стала сдавать назад, и тут в нее и попал второй выстрел. Третий и четвертый выстрелы прошли мимо цели, но пятый привел ко второму попаданию. Тем временем, вторая бронемашина, посчитав осмотрительность важнейшей составляющей доблести, разорвала дистанцию, присоединилась к оставшимся двум бронемашинам и быстро уехала вместе с ними.
Вне себя от восторга, Смит быстро спускался с колокольни, спеша поздравить капрала Подкладкина и его расчет.
Осмотр показал, что из экипажа бронемашины один убит, а остальные взяты в плен раненными. Сама бронемашина была разбита без возможности восстановления.
Наконец-то можно было доложить что-то хорошее - мост удержан, подбита вражеская бронемашина, и при этом без потерь со своей стороны. Совсем другое дело нежели утром, когда катастрофа была предотвращена только благодаря неожиданной чудесной удаче.
Дозвонившись до Лобстербурга, Смит не застал начальника штаба на месте. А вот сам Полковник на месте был, и царственная персона была не только довольна услышанным, но и снизошла до похвальбы, чего никак нельзя было сказать о начальнике штаба во время предыдущего звонка.
- Прекрасно, Смит! - сказал Полковник. - Передайте людям, что я горжусь ими, но не снижайте бдительности. Вы пока что имели дело только с разведывательными машинами. Очевидно, противника очень интересует мост в Котелке, так что он может предпринять более решительную попытку отбить его. Бригада будет на марше к двум часам дня, так что ожидайте их прибытия к полуночи.
Новый обход постов, и слова полковника были переданы каждому солдату. Смит велел не расслабляться и держать ухо востро. Особо он отметил капрала Подкладкина:
- Прекрасная работа, Подкладкин. Я рад, что вы подпустили противника настолько близко. Вы бы не подбили ту бронемашину, открой вы огонь слишком рано, - Смит ощутил себя опытным и успешным командиром.
Снова вернувшись в гостиницу, Смит позвал сержанта Мочало в обеденный зал.
- Сержант Мочало, - сказал он, - я думаю, это неплохой повод - и решительно неплохой повод. Не случалось ли вам пить пиво?
- Временами, тар-щ командир, - ответил сержант с ухмылкой.
- В таком случае, давайте проверим, что подают в этом заведении.
В 12 часов дня лейтенант снова обошел весь гарнизон; убедившись, что на позиции противотанкистов все спокойно, он направился к пулеметной команде, прикрывающей мост. Из занятого командой дома обзор был не слишком хорош, его закрывали деревья по левому берегу реки - но заграждение на дороге просматривалось хорошо, а вместе с ним и около 500 ярдов дороги за мостом.
Смит уже собирался ходить, как вдруг снова зазвучал сигнал тревоги. Он решил остаться и наблюдать за событиями, пулемет Льюиса был установлен рядом с ним, в соседнем окне. Время шло, и ничего не было ни видно, ни слышно, кроме повторяющегося сигнала тревоги.
Но спустя несколько минут Смит все-таки заметил какое-то движение у извилины дороги за мостом; там не было деревьев, но рос густой кустарник, более того, дорога там немного понижалась, прячась от глаз. Смиту захотелось оказаться на колокольне для лучшего обзора, и уже он решился сменить позицию, когда по дому ударил град пуль, выпущенных откуда-то с той дорожной извилины. Пулемет немедленно ответил огнем. Вся ситуация, пусть и будучи несколько неприятной, была не особо тревожной: в конце концов, несколько бронемашин (теперь было похоже, что стреляют два пулемета) выпускающих очереди наудачу через реку, не могли наделать много вреда. И хотя пули градом стучали по кирпичной стене довольно близко от позиции противотанкового орудия, оно было надежно укрыто, и расчет оставался в сравнительной безопасности.
Орудие до сих пор не выстрелило ни разу; должно быть расчет не мог заметить прятавшиеся в низине цели. Смит стал подыскивать безопасный проход к орудию. Выйдя через заднюю дверь, он без проблем добрался до задней двери соседнего дома. Оттуда он пополз к орудию, будучи в сравнительной безопасности под прикрытием кирпичной стены, хотя со свистящими над головой и бьющими по стенам пулями эта прогулка была горячей.
- Почему вы не пристрелите мерзавца? - закричал Смит.
- Его не видно отсюда! - ответил капрал Подкладкин.
- Я покажу где он! - Смит пытался перекричать грохот пулеметов.
Он поднялся на ноги, чтобы взглянуть сквозь проделанную амбразуру, но в ту же секунду кинулся обратно наземь. Вражеская бронемашина с нацеленным прямо на него пулеметом выезжала на перекресток со стороны дороги не Кельн. Каким-то чудом его удалось вовремя упасть за укрытие и избежать смертоносной очереди, которая, тем не менее, скосила на месте весь орудийный расчет - ведь стена защищала их только с фронта. Смит не был трусом, но понимал, что пошевелиться сейчас означает немедленную смерть. Так что он оставался на месте пока не услышал, что бронемашина уезжает. Тут же кто-то грубо окрикнул его на незнакомом языке. Он поднял голову и увидел плечистого громилу направившего на него револьвер; было очевидно, что тот приказывал встать и следовать за ним.
Его повели по дороге, где он вскоре встретил остатки пулеметной группы, сопровождаемой такой же неприветливой особой. По злобным взглядам, которые кидали на них конвойные, было совершенно понятно, какой будет их судьба в случае побега.
Деревня кишела бронемашинами. Смит заметил две на дороге на Кельн и две на дороге на Хомбург, в то время как еще две пересекали мост, а за ними с востока катили еще три или четыре. Ведущая машина на правом берегу остановилась прямо у въезда на мост. Открылся люк и один человек вылез наружу с кусачками для проволоки в руках.
Бах! Бах! Бах! - из рощи слева от дороги прозвучало три винтовочных выстрела, и человек упал вниз лицом и не двигался больше.
Смит не смог подавить восхищенного выкрика: "Капрал Ивасьев, черт тебя дери! Ай, молодец!". Конвой, однако, восхищения не разделил, и лейтенант наверняка бы получил в зубы, если бы в тот самый момент к ним не подошел офицер.
Теперь пленным пришлось беспомощно наблюдать за неравным поединком между небольшим отважным отрядом прикрытия заграждения, и десятком бронемашин, которые немедленно открыли огонь по месту откуда были сделаны выстрелы. Так как ответного огня не последовало, бронемашины вскоре перестали стрелять, но очевидно их командиру не хотелось больше рисковать. Бронемашины закрыли собой заграждение с обеих сторон, и все свободные пулеметы были направлены на подозрительные участки на опушках рощи, и только потом была предпринята новая попытка убрать заграждение.
Смит не мог знать, что случилось с капралом Ивасьевым и двумя его людьми. Он мог только надеяться, что каким-то образом им удалось уйти. Не мог он догадываться и о судьбе остального взвода в гостинице; с той стороны не было слышно выстрелов, так что скорей всего они были в порядке, по крайней мере пока.
Пленных завели в один из домов у моста, Смита с солдатами развели по разным комнатам. Обе комнаты были на втором этаже и были разделены коридором, и конвой остался в коридор.
У Смита появилось время подумать - и мысли его были неприятными. Каким образом эти чертовы машины внезапно появились со стороны Кельна? Проводник уверил, что реку между Котелком и Кельном невозможно пересечь вброд, и, судя по карте, других мостов там тоже не было. Мог ли проводник быть шпионом? Это маловероятно. То был бывший солдат и славный малый; более того, за него поручился мэр Лобстербурга. Так или иначе, чертовы таратайки как-то переправились, и Смит с треском провалил боевую задачу. Возможно, противник захватил какой-то другой мост, и таким образом смог обойти и нейтрализовать все приготовления Смита. Возможно также, что бронемашины переправили паромом или на каком-нибудь плоту. Конечно, по-хорошему следовало бы блокировать все ведущие в деревню дороги; правда у него было только одно противотанковое орудие, но, по крайней мере, можно было выставить заграждения и прикрыть их пехотой. И да, в экипажах этих бронемашин определенно не берут дураков - то был прекрасный ход, закрыть бортами машин человека, вылезшего чтобы разобрать заграждение. Вот если бы группа прикрытия располагалась по обе стороны дороги, у них будет больше шансов увидеть цель. Надо так и сделать в следующий раз. Следующий раз? Не будет никакого следующего раза; ему придется провести всю войну в каком-нибудь лагере для военнопленных.
Его размышления были прерваны шумом множества моторов. Выглянув наружу он увидел колонну машин как раз пересекающую мост, и такую длинную, что тянулась на сколько хватало глаз. Это были легкие танки. Это зрелище было весомым подтверждением его неудачи; он не мог спокойно смотреть на переправу, которую он должен был предотвратить. Ну что за образцовый бестолковый болван!
Отойдя подальше от окна чтобы не созерцать последствия своей глупости, он снова погрузился в мрачные размышления.
Кроме отсутствия заграждений и охраны на остальных дорогах, он так и не мог понять, какие вопиющие ошибки он совершил, и какими само собой разумеющимися предосторожностями пренебрег. Что же случилось? И что за игру затеял с ним противник? Наверняка несколько бронемашин пустили проверить, охраняется ли мост, и если да, то как и какими силами. Потеряв одну машину, противник понял, что мост защищен, но деревня открыта и уязвима для охвата слева. Потом несколько бронемашин приблизились с запада, чтобы привлечь внимание и прижать защитников огнем, в то время как переправленная на другую сторону группа подкралась поближе и уничтожила защитников с фланга и тыла. Наверное, все-таки стоило установить противотанковое орудие внутрь дома - так бы оно было защищено от флангового огня.
Смит снова подошел к окну, чтобы прикинуть, насколько широкий сектор обстрела будет иметь орудие в таком случае. Выглянув наружу, он увидел какие-то странные машинки, пересекавшие мост; при более тщательном рассмотрении они оказались легкими орудиями, установленными на полугусеничный транспортер. Так у них под рукой собственная артиллерия, готовая натворить дел в случае необходимости!
Что ему говорили об артиллерии? Много чего - но в первую очередь не занимать выделяющиеся на местности здания или другие очевидные позиции, если есть опасность попасть под обстрел. Правда, рассматриваемый дом не выделялся среди многих других домов в деревне, однако было вполне очевидно, что из дома простреливается мост и поэтому он является подходящей позицией для противотанковой пушки. Все-таки нет! После размышлений он передумал устанавливать противотанковую пушку в дом, пока не будет полной уверенности, что этот дом не разнесет артиллерия. Лучше подыскать другую, не настолько заметную позицию.
Смит был на ногах всю ночь и большую часть длинного и изматывающего дня. Он устал, и гадал что эти мерзавцы сделают с пленными. Ему хотелось есть, и очень хотелось пить - но ничего такого в комнате не было. Возможно, его тюремщик принесет ему попить или позволит сходить за водой самому. Тот выглядел настоящим бездушным громилой - лучше не открывать дверь, иначе можно получить пулю.
Смит осторожно постучал - никакой реакции.
Он постучал снова, более громко - и опять никакого ответа.
Он осторожно приоткрыл дверь и увидел, что в коридоре никого нет: мысль промелькнула с быстротой молнии - нужно бежать.
Прокравшись через коридор, он осторожно открыл дверь в комнату напротив. Внутри были его товарищи по несчастью. Быстро и тихо он объяснил свой план; велев им ждать, он осторожно спустился вниз по лестнице, намереваясь разведать обстановку. Едва он достиг нижней ступеньки, как на него бросился охранник, и прежде чем Смит смог защититься мощный удар в челюсть повалил его на пол.
Перекатившись, он очнулся ото сна и понял, что выпал из кровати и ударился головой о массивное деревянное кресло.
"Черт возьми!", - пробормотал Смит, потирая ушибленную челюсть, - "похоже, лобстеров под майонезом я перебрал".
Полностью проснувшись из-за падения, Смит не сразу вернулся в кровать. Его одолевали яркие воспоминания о каждой детали его сна, или лучше сказать кошмара. Он с легкостью мог начертить план Котелка и дать точное описание всех случившихся там событий. Он также прекрасно помнил все свои размышления, что было еще более странным, и наконец, он помнил все полученные им уроки.
Будучи не лишенным увлеченности, а также некоторого интереса к своей профессии молодым человеком, он поразмыслил над этими уроками, гадая, случится ли ему в реальности защищать мост в подобных обстоятельствах.
В результате он долго не мог сомкнуть глаз, и прежде чем Морфей снова возложил на него свою длань, Смит крепко затвердил все методы, которые он применит в деле, если превратности войны поставят его на место Публия Горация Коклеса, кто с превеликой храбростью и отвагой защищал мост античного Рима.
- пулеметные бронемашины - авангард, разведка и фланговые дозоры, собственно они и есть главные противники Смита.
- собственные саперы, обеспечивающие паромную переправу легкой техники в необжиданном для противника месте.
- собственная артиллерия на полугусеничном шасси, причем очевидно нацеленная на борьбу с вражеской ПТО.
Единственный, и очень характерный для англичан, недостаток - отстутсвие собственной моторизованной пехоты для сопровождения танков. Что характерно, дальше по тексту (спойлеры) это станет одной из причин неудачи.
Кроме того, я предсказуемо обосрался с определением состава британского стрелкового взвода межвоенного периода. Оказывается, взвод Смита организован по мануалам 1928 года, и состоит из четырех отделений (капрал + шесть человек), два из которых вооружены винтовками и гранатами и считаются стрелковыми, а еще два объединяют пулемет Льюиса с четырьмя стрелками, и считаются пулеметными. На круг выходит 4*7=28 человек, плюс звено управления: лейтенант, взводный сержант, ординарец лейтенанта и вестовой.
Сон второй
Фаза 1.
Смит посмотрел на часы и увидел, что уже почти час ночи; следовательно, он проснулся больше часа назад. Это никуда не годилось; впереди был тяжелый день и ему следовал отдохнуть. Перевернувшись на другой бок он попытался отбросить мысли о своем предыдущем сне, и вскоре снова отправился в землю грез. Правда, он так и не погрузился в спокойный, освежающий сон, который ожидается от здорового юноши в расцвете лет и с чистой совестью. Что сказать, здоровый юноша не должен употреблять чрезмерные количества омаров под майонезом.
Едва ему удалось забыться, как он снова оказался участником еще одного яркого сна.
Стоит пояснить читателям, что второй сон лейтенанта во многих отношения повторял первый, и до определенной точки все детали совпадали полностью. На протяжении всего сна нашего героя преследовало дежавю; конечно, он не понимал, что все окружающее всего лишь сон, но смутно узнавал людей и места.
Тем не менее, было и одно существенное отличие: тогда как в первом сне Смит подходил к решению задачи с пустой головой, теперь он наслаждался уверенностью и смутным впечатлением, что ему однажды уже случалось защищать мост в похожих условиях. Но главное, в его памяти намертво отпечатались полученные им полезные уроки, которые он так или иначе извлек из предыдущего опыта.
Снова Смита вызвали в штаб батальона, снова он получил те же самые инструкции от комбата, и снова он въезжал в деревню котелок.
- Так себе местечко, тар-щ командир, - заметил сержант Мочало.
- Точно, - коротко ответил Смит, которого больше занимало предстоящее дело, чем обсуждение красот и достопримечательностей Котелка.
- Прикажите взводному вестовому направиться в почтамт вместе с проводником, и пусть найдут телефон; я хочу направить в батальон отчет о прибытии. И пусть проводник опросит местных жителей и выяснит, видели ли они бронемашины неподалеку.
Предстояло сделать множество дел, и Смит терялся с чего начать. Но мост очевидным образом был первоочередной задачей. Взяв с собой сержанта Мочало и капрала Подкладкина, он отправился на осмотр переправы.
- Не хотелось бы наткнуться на бронемашину, выезжающую из-за перекрестка, а, тар-щ командир? - весело заметил Подкладкин.
- И я того же мнения, - Смит шутку не оценил. - Вообще подумал я, что мы, пожалуй, отправимся на разведку на вашей противотанковой таратайке; ссадите-ка пару людей, чтобы освободить место нам с сержантом.
Вид моста слегка шокировал его. Как так, неужели он никогда не видел этого места раньше? Конечно нет, он никогда не бывал в Руритании. Тем не менее, и этот балочный мост с насыпью через болота, рощицы деревьев на левом берегу, и дома с видом на берег с небольшими садиками у фасадов, все казалось смутно знакомым.
- Расположите транспортер у перекрестка, - начал Смит, - спрячьте его за изгородью насколько возможно, но убедитесь, что простреливаете мост. Я пришлю отделение, чтобы устроить заграждение на другой стороне моста, а когда закончу с остальными приготовлениями, то подыщу новую позицию для орудия, где мы его установим.
- Когда прибудет остальной расчет, можете сами поискать подходящую позицию, но не перемещайте туда орудие без моего ведома. Предупредите людей быть начеку, поскольку бронемашины могут появиться в любую минуту.
Затем Смит и взводный сержант второпях осмотрели мост.
Кроме самого моста, предстояло перекрыть еще три дороги. Если выделить по отделению на каждое заграждение, это займет весь его взвод целиком и не оставит никого в резерве. А еще нужно было выставить дозор.
Смит обсудил свои мысли с сержантом Мочало.
- Не могу понять, зачем нужно перекрывать остальные дороги, тар-щ командир. Ведь проводник сказал, что от Кельна до Хомбурга нет никаких мостов или бродов, кроме нашего, а малый хорошо знает местность. Лучше дайте людям немного отдохнуть и позавтракать.
- У нас будет достаточно времени на завтрак и отдых, когда мы должным образом укрепим деревню. Я не хочу рисковать. Возможно, других переправ здесь и нет, но противник может прорваться через мосты в Кельне или Хомбурге. Также нельзя исключать, что несколько машин могут быть переправлены на плотах.
- Ну и вдобавок, - продолжил Смит, - мы не можем быть уверены, что бронемашины уже не прорвались на этот берег. Возьмите отделение, и немедленно займитесь заграждением у противоположной стороны моста. Я раздам приказы остальным.
Смит определенно не хотел, чтобы его взводный сержант помыкал его решениями. Сержант взглянул на него с удивлением, но очевидно решил, что лучше не спорить, а подчинится.
Следующим шагом была организация дозора. Короткий осмотр показал, что церковная колокольня предоставляет прекрасный обзор. Два человека были направлены туда, с приказом внимательно осматривать местность вокруг, и поднять тревогу в случае приближения бронемашин. Для этого им выдали старый жестяной таз и короткий железный пруток.
После чего он собрал командиров отделений незанятых отделений и объяснил свой план обороны.
Два пулеметных отделения получили приказ выставить заграждения на дорогах в Кельн и Хомбург, стрелковое отделение занялось дорогой на Лобстербург. Для простоты все четыре позиции получили названия: блок Мост, блок Кельн, блок Хомбург и блок Лобстер.
Отправив три отделения на сбор материалов и установку заграждений, Смит возвратился к мосту. Было видно, что посланные сюда люди проделали хорошую работу: они стянули на дорогу несколько тяжелых телег, крепко скрутив их проволокой.
- Этого хорошее начало, капрал, - сказал Смит командиру отделения, - но вам лучше укрепить препятствие старыми плугами, боронами, и всем что сможете найти: бронемашина сможет протаранить его, а танк пройдет наверняка. Нет такой вещи как слишком толстое и слишком прочное заграждение.
В этот момент появился капрал Подкладкин, и вернулся к вопросу о позиции для противотанковой пушки:
- Я все никак не могу определиться, следует ли мне установить пушку в одном из домов стоящих у перекрестка, или же за той низкой кирпичной стеной в саду. Будет непросто поместить пушку на деревянном полу в помещении, но я думаю это возможно. За стеной, конечно, будет проще, и мы сможем соорудить укрытие в полный рост с помощью мешков с песком. Не взглянете, тар-щ командир?
Вместе они осмотрели дом и сад.
- Все не то, - отметил Смит. - Я сильно беспокоюсь по поводу сада, у вас есть хорошее прикрытие со стороны моста, но вы слишком уязвимы здесь для флангового огня из машины, прорвавшейся со стороны Кельна или Хомбурга. С этой точки зрения дом надежнее, так как закроет вас и с боков. Но и дом меня не слишком устраивает. Если противник твердо намеревается захватить эту переправу, он наверняка доставит сюда артиллерию; и у него не займет много времени определить, из какого дома вы ведете огонь. Вся улица прекрасно просматривается с противоположного берега. Я боюсь, что у вашего расчета будет совсем мало времени чтобы укрыться, если начнется бомбардировка. Мы должны придумать что-то еще.
Шоссе Кельн-Хомбург шло параллельно реке, примерно в 100 ярдах от нее. Вдоль левого берега шла плотная лесополоса, с густыми пятнами подлеска и кустарника там и сям. Сама дорога, как и любая другая в сельской местности, была обрамлена довольно плотными живыми изгородями. У самой реки, по обе стороны от дороги на Фидлтон, стояло по паре домиков.
Смит с капралом Подкладкиным осмотрели левую пару строений. Домики были почти полностью скрыты от западного берега деревьями, кустарником, и живой изгородью вокруг хозяйского сада, но тщательный осмотр показал, что орудие здесь не поставить. Ни мост, ни к западу от него отсюда вообще не просматривались. Но перейдя к другой паре строений, они быстро нашли подходящее место. И здесь садик был окружен живой изгородью, но в одном месте через изгородь был проделан проход, и оттуда шла тропинка прямо к реке. Весь подлесок на расстоянии пары футов вокруг тропы был расчищен от подлеска, а среди лесополосы образовался проход из-за двух упавших от старости деревьев.
Сквозь проход в изгороди пушка хорошо простреливала мост и около 100 ярдов дороги к западу от него.
Немедленно Смит решил, что это место будет почти идеальной позицией для противотанкового орудия, прекрасно замаскированной от наблюдения противника. Нужно немного поработать лопатами и уложить мешки с песком, и расчет получит хорошее укрытие от пулеметного огня.
Снова вернувшись к мосту, он обсудил с капралом Ивасьевым, командиром отделения на блоке Мост, позицию его людей, с которой они должны будут прикрыть огнем заграждение на случай, если противотанковое орудие будет уничтожено или по какой-то причине не сможет открыть огонь. Подходящее место было вскоре найдено на небольшом пригорке среди подлеска, к югу от дороги на Фидлтон. Отсюда хорошо просматривалось и простреливалось само заграждение, но позиция стрелков было бы трудно засечь с дороги. Здесь поместили троих солдат, приказав им немедленно начать окапываться, чтобы защитится от пулеметного огня.
Кратко пояснив свой выбор позиции, Смит приказал капралу самостоятельно выбрать похожую позицию с другой стороны дороги для оставшейся части отделения, предупредив, что она не должна быть слишком близко к противотанковой пушке. В противном случае ее может накрыть огнем, предназначающимся для противотанкистов.
Позже он лично проверил найденное место, и утвердил выбор Ивасьева.
Теперь Смит был уверен, что мост надежно прикрыт от внезапного удара, и его оборона будет крепким орешком для противника, когда тот попытается занять переправу.
Фаза 2.
Едва Смит закончил трапезу, как вестовой пригласил его к телефону. На связи был офицер штаба дивизии, который сообщил, что воздушная разведка обнаружила передвижение большого количества бронетехники противника на дороге к северу от Фидлтона. Авангард, состоящий из бронемашин, прошел Фидлтон примерно 20 минут назад, и, по всей видимости, направляется к мосту в Котелке. Наконец, неизвестное количество вражеских бронемашин были обнаружены этим утром на восточном берегу, и они поддерживали радиосвязь с механизированной группой на другой стороне реки.
Смит велел предупредить всех командиров отделений, и поспешил на наблюдательный пункт в церковной колокольне.
Дозорному на посту докладывать было нечего. Смит счел целесообразным удвоить вахту, велев одному дозорному следить только за дорогой на Фидлтон, а второму за оставшимися тремя. Ждать долго не пришлось. Десять минут спустя дозорный указал на звено из четырех вражеских бронемашин, приближающихся со стороны Фидлтона, две из них ехали примерно в 800 ярдах впереди. Когда дозорный поднял тревогу, Смит взглянул на часы. Великая битва началась в 14:30.
Две ведущие бронемашины продолжали двигаться, пока не достигли поворота примерно в 500 ярдах от моста, где обе и остановились. Спустя минуту-другую, одна из них откатилась назад ко второй паре, и вскоре эти три бронемашины вместе вернулись к повороту. Очевидно, командиры бронемашин устроили совещание, так как несколько минут не было никакого движения.
И вдруг две ведущие бронемашины прошли поворот и на высокой скорости поехали вперед к мосту, стреляя на ходу из пулеметов. В тот же момент две оставшиеся открыли огонь с места. С колокольни было видно, что они обстреливают заграждение и прилегающую местность, фонтанчики пыли скакали по дороге, отмечая попадания града пуль. Защитники позволили им приблизится к заграждению на расстояние менее 100 ярдов, и только тогда открыли огонь. Грохот противотанкового орудия заглушил треск пулеметов. Первый выстрел не достиг цели, как и второй, но третий попал в ведущую бронемашину прямо в тот момент, когда она пыталась сдать назад, и наверняка нанес серьезный урон, так как машина заглохла и встала. Следующее попадание заставило ее пулемет замолчать. Вторая бронемашина быстро убралась с линии огня и вернулась к своим, и оставшиеся три машины поспешно отступили.
"Первый раунд за нами", - подумал Смит, будучи уверенным, что это только начало. Недалекое будущее показало, что он был прав.
Едва первая группа противника скрылась из виду, как показалась еще одна колонна бронемашин, едущих по шоссе со стороны Кельна. Было нелегко посчитать их точное количество из-за обрамляющих дорогу живых изгородей, но Смит предположил, что имеет дело еще с одним звеном. Ведущая бронемашина совершенно не ожидала встретить заграждение, и едва не протаранила его, когда на полной скорости вошла в извилину дороги. К неудовольствию Смита она все-таки успела затормозить прямо перед заминированным участком дороги. Тут же бронемашина открыла бешеный огонь из пулемета и откатилась назад за поворот.
- Проклятие! - воскликнул лейтенант, - будь у нас вторая противотанковая пушка, мы бы подбили и этого мерзавца.
Смит подумал, что стоит сообщить новости штабу в Лобстербурге, и не преминул лично доложить о таком удачном для себя столкновении.
Рапорт явно обрадовал офицера штаба дивизии, и он сообщил новые данные от воздушной разведки. По меньшей мере часть бронегруппы противника укрылась от воздушных наблюдателей в Фидлтоне и окрестностях. Судя по совокупности данных из разных источников, противник собирался предпринять попытку переправиться через мост в Котелке. С облегчением Смит услышал, что командир дивизии отправил целую артиллерийскую бригаду на тракторной тяге с эскортом из роты броневиков, с задачей занять позиции на высотках к востоку от Котелка и сорвать переправу противника. Бригада только что завершила разгрузку, и не прибудет на позиции еще как минимум три часа.
Хотя его и обрадовало обещание такой внушительной поддержки, Смит понимал, что его гарнизон подвергнется значительно более суровому испытанию, чем когда-либо прежде. Но до сих пор ему сопутствовала удача, и он уповал на лучшее.
На выходе из почтамта его встретил сержант Мочало, который доложил, что отделение у моста не понесло потерь. Два члена экипажа бронемашины оказались убитыми на месте, а третьего, серьезно раненного, солдаты отнесли в гостиницу.
Не оставалось ничего иного, кроме как ждать развития событий, и Смит решил вернуться на колокольню, устроив там подобие командного пункта. Целый час было тихо, но около 15:30 с запада послышался отдаленный гром артиллерийского орудия. Несколько секунд спустя снаряд, издав глухой шлепок, упал где-то в болото.
- Паршивый выстрел! - воскликнул Смит.
Но уже следующий был немного точнее; он разорвался на берегу в лесополосе, ярдов на 200 ниже по течению от моста. Третий и четвертый угодили прямо по деревне.
- Я бы сказал, легкая гаубица, - отметил сержант Мочало, присоединившись к командиру на колокольне, - еще минута, и дела пойдут поживее, тар-щ командир.
Воистину пророческое замечание! Едва сержант закончил фразу, как полдесятка снарядов разорвались на перекрестке и вокруг него, один или два угодили прямо в дома. Вскоре стало очевидным, что противник обстреливает местность в непосредственной близости от моста, целясь по находящимся здесь зданиям.
- Посмотрите, тар-щ командир! - позвал один из дозорных, - посмотрите на эти чудные машинки, что едут по дороге. Должно быть, это легкие танки.
И действительно, со стороны Фидлтона по шоссе ползли штук пять приземистых машин. Смит внимательно рассматривал их через стекла своих очков:
- Да, это действительно легкие танки. Похоже, они пытаются прорваться под прикрытием бомбардировки.
События вскоре показали ошибочность этого предположения. Танки приблизились к повороту дороги и пропали из виду, но вскоре наделали шума. Мост и прилегающую местность стали обстреливать пулеметы, и артиллерийская бомбардировка усилилась.
- Еще бронемашины, тар-щ командир, - доложил часовой, - две, и катят на полной скорости.
Две вражеские бронемашины вскоре миновали поворот, и подъехали прямо к мосту. Остов подбитой бронемашины все еще стоял на дороге примерно в 50 ярдах от препятствия, и перекрывал половину проезжей части.
Вплоть до этого момента защитники моста не показывали признаков жизни, но сейчас они показали себя. Снова пролаяла противотанковая пушка, и пролаяла со смертоносным эффектом - еще одна вражеская бронемашина была наказана за поспешность. К сожалению, вторая машина оказалась более удачливой, и сумела уйти.
Одновременно с этой неудачной попыткой пробиться на мост, звено вражеских бронемашин снова приблизилась к блокпосту Кельн, но они не предприняли никаких действий, кроме интенсивной стрельбы из пулеметов, и вскоре отступили.
"Ну как тебе такое, старый ты хрен?" - пробормотал Смит себе под нос. - "Августина Сиднеевича Смита так просто не взять. Придумай что-то получше, чудила".
И действительно, противник либо придумывал что-то получше, либо решил прекратить атаку, так как его активность вдруг прекратилась.
- Сержант Мочало!
- Здесь, тар-щ командир!
- Если бы вы командовали той атакой, что бы вы сделали сейчас?
- Не могу знать, тар-щ командир; все эти танки и прочие штучки совсем не мое. Я всегда был пехотинцем, и надеюсь им и остаться. Будь у меня взвод, я бы натворил гораздо больше дел, чем весь тот металлолом.
- Допустим, у вас есть ваш взвод, сержант. Как бы вы его использовали?
- Как бы я его использовал, тар-щ командир? В первую голову я бы не пошел прямо к мосту. Пехота не привязана к дорогам, и я бы поискал проход через трясину. Группа саперов сделала бы плот, и взвод окажется на другом берегу.
- Я все гадаю, есть ли у них пехота, - пробормотал Смит. - Если да, то это осложнит дело. Даже больше, это сделает всю ситуацию чертовски неприятной! Наши заграждения неплохо сдерживают бронемашины и тому подобное, но от них будет мало толку если в дело пойдет пехота. А резерв у меня совсем небольшой.
- Сдается мне, тар-щ командир, что заварушка становится слишком масштабной для нас. Нам нужны подкрепления. Разрешите отправить те два автобуса назад в батальон, чтобы полковник прислал нам еще людей? Пока с той стороны пехоты не видно, так что скорее всего ее просто нет под рукой, но эта задержка может все поменять.
Смит рассудил, что идея замечательная. Уже почти пробило четыре, и прибытие бригады ожидалось к шести. Имея в распоряжении еще один взвод, он бы наверняка удержал позицию. Смит достал блокнот, и составил краткий рапорт об обстановке для начальника штаба, изложил свои опасения и попросил прислать еще взвод. Он отправил бумагу вместе с посыльным на мотоцикле, наказав тому сообщить, что подкрепления нужны как можно скорее.
План стоит перечерчивать с русскими надписями? Думаю и так понятно.
Ну и конечно вычитка и редактура нужна, но это все меньшее зло. Enjoy
Фаза 4.
Однако судьба, или скорее противник, распорядились иначе, и подвергли Смита еще одному, гораздо более суровому испытанию до того, как прибыли подкрепления. Вскоре стало понятно, что противник и не думал оставлять попыток завладеть переправой. Около 16:30 возобновилась артиллерийская бомбардировка; и на этот раз противник твердо вознамерился уничтожить противотанковое орудие, которое сорвало предыдущие атаки. Было очевидно, что теперь стреляет гораздо большее число орудий, и по меньшей мере несколько из них тяжелые. Хуже того, теперь противник с достаточной точностью представлял, где находится позиция пушки. Пулеметный огонь также значительно усилился, теперь его вели как минимум вдвое больше легких танков. Звено бронемашин снова продолжило обстрел с кельнской дороги. К счастью для защитников, фермерские поля не позволяли машинам покинуть дорогу.
То был настоящий дождь из снарядов, и центр деревни скоро стал выглядеть как часть какого-нибудь разрушенного войной городка во Франции. Дома вблизи моста были серьезно разрушены, в некоторых начался пожар. Смит радовался, что не размещал своих людей там. Скорее всего, ничего кроме прямого или очень близкого попадания не выведет противотанковое орудие из строя, так что у расчета были шансы пережить этот ад. Но Смит все еще гадал, что последует за бомбардировкой. Он был уверен в одном - бронемашины в очередную атаку не пустят; предыдущие попытки были не просто провальными, но и оставили на дороге две подбитые бронемашины, которые составили еще одно эффективное препятствие.
Дым горящих зданий загораживал обзор, и было почти невозможно увидеть, что творится на той стороне реки. Смит вдруг почувствовал вину за то, что сам оставался в относительной безопасности, пока его люди внизу пережидали этот ужасный обстрел. Он поспешил покинуть колокольню и присоединился к резервному отделению в гостинице. Но и здесь он оставался вне боя, и поэтому повел отделение к дороге Кельн-Хомбург, выдвинув его вперед насколько возможно, без подвергания солдат ненужной опасности.
Едва Смит во главе резерва покинул гостиницу, как бомбардировка вдруг прекратилась и пулеметный обстрел значительно ослаб. Как бы ни был тревожен артиллерийский обстрел, внезапное его прекращение настораживало еще больше. Очевидно, что противник претворял в жизнь какую-то грязную уловку, и Смит чувствовал, что должен быть на передовой. Ясно слышимые звуки винтовочных выстрелов с очевидностью доказывали, что по крайней мере часть защитников еще жива. Он бросился к повороту на фидлтонскую дорогу, чтобы увидеть происходящее на мосту, резервное отделение едва поспевало за ним. Там он видел не менее десятка вражеских пехотинцев бегущих через мост. Он не знал, как они забрались так далеко, и не собирался останавливаться, чтобы это выяснять. Южный пост у фидлтонской дороги уже обстреливал этих пехотинцев со смертоносным эффектом, доказывая, что его защитники живы и готовы драться. Но большая часть пехоты противника сумела выйти из-под огня, и скрыться в лесополосе, откуда открыли ответный огонь. Мгновенно Смит оценил обстановку. Было понятно, что противник еще не заметил приближения резервного отделения; слишком опасно было бы идти в штыковую атаку, так как они сами оказались бы на линии огня с поста. Поэтому он приказал отделению ползком приблизиться к противнику, и уничтожить его фланговым огнем.
Тем временем, несколько автоматов открыли огонь с другого берега реки; они стреляли почти в упор, откуда-то с набережной рядом с дорожным заграждением. Резервы Смита уже были пущены в ход, что оставалось делать? Конечно же, набрать еще - отделение на блокпосте Хомбург еще не вступило в бой, значит оттуда можно забрать пулеметный расчет, оставив стрелков для прикрытия дороги. Смит как раз искал безопасную дорогу туда, когда послышался новый звук. Взглянув через изгородь, он увидел пару больших танков, медленно приближавшихся к мосту. Две преграждающие дорогу подбитые бронемашины танки просто протаранили и столкнули с берега вниз.
"Полагаю это конец" - подумал Смит, - "Противотанковая пушка, похоже, накрылась, и нам нечем противостоять этим чертовым штукам"
Но все же он не собирался сдаваться, и побежал за пулеметным расчетом. Без приключений он забрал его, и привел на новую позицию - среди развалин домов, откуда прекрасно просматривался мост. Смит почти ожидал столкнуться с танками по дороге назад, и был удивлен, увидев, что они все еще стоят на противоположном берегу прямо перед препятствием; похоже, что-то случилось с передним танком. Винтовочная стрельба к тому моменту затихла: похоже, что вражеские пехотинцы на этой стороне реки были перебиты или пленены.
Было уже 17:00, и до прибытия подкреплений оставался как минимум час. Но что ему было нужно немедленно, так это что-то способное подбить к чертовой матери те два танка.
Вдруг прозвучало несколько выстрелов, скорее всего с его стороны. Это послужило началом для возобновления всеобщей перестрелки, в которую огнем своих оружий и пулеметов вступили и танки. Даже артиллерия решила, что настало время еще раз вступить в игру, и с неба снова стали сыпаться снаряды.
Однако в этот раз снаряды не падали на мост и близлежащую местность. Смит вскоре понял, что на выбранной им позиции становится горячо, но теперь не стоило и думать о том, чтобы сменить ее. Игра была проиграна, но ему удалось натворить дел, да и стоит признать, что враг серьезно взялся за него.
Услышав громкое гудение, Смит вскинул голову вверх и увидел звено аэропланов, пролетающее прямо над ними:
- О, Господи! Да сколько ж вас!
- Да это наши, тар-щ командир! - закричал пулеметчик рядом, - и гляньте, вон еще и еще. Чтоб меня, да небо просто кишит самолетами!
- Вы правы, капрал, - ответил Смит, который немного разбирался в аэропланах, - Это целая эскадрилья одноместных истребителей, и чтоб меня! Они нацеливаются на эти му... (тут прозвучал громкий взрыв) пушки, и надеюсь, покажут им где раки зимуют!
Налет эскадрильи вскоре возымел эффект, так как бомбардировка сильно ослабела, а потом и вовсе прекратилась.
Новый гул над головой объявил о появлении новой группы самолетов
- Это дневные бомбардировщики, или я голландец! - заорал в восторге Смит, - я полез на колокольню, чтобы не пропустить веселье.
Он успел взобраться на колокольню как раз вовремя, чтобы увидеть эффект от разрыва первой партии бомб, падающих прямо на дальнюю сторону моста. Не одна бомба не попала прямо в цель, но все они упали вокруг двух танков. Обе машины немедленно отбросили всякую мысль о продолжении наступления; один танк развернулся и уполз назад по дороге, а второй, похоже, был выведен из строя. Около десятка легких танков отступали по болоту назад, преследуемые бомбами одного бомбардировочного звена. В то же время оставшаяся часть эскадрильи присоединились к еще одной новоприбывшей, и направилась к главным позициям противника, которых не было видно с колокольни. Теперь в Котелке стало спокойно. Смит отправился выслушать рапорты, чтобы выяснить, какой ценой его люди удержали мост.
Во время второй бомбардировки в нескольких ярдах от противотанковой пушки упал фугасный снаряд. Взрыв не только убил двоих противотанкистов, оглушив и ранив остальных, включая отважного капрала Подкладкина, но и наполовину похоронил под землей само орудие. Другой снаряд упал рядом со стрелковым окопом неподалеку от орудия, нанеся схожий урон находящимся здесь командиру отделения и двум его стрелкам. Пост к югу от дороги повезло больше, и весь его гарнизон в бою потерь не понес.
Трое убитых и шестеро раненых нельзя было назвать тяжелыми потерями.
- Ребята ворчали, когда вы заставили их окапываться, - отметил подошедший сержант Мочало, - но теперь они поняли что к чему, и в следующий раз не будут артачиться.
Взвод нанес гораздо более серьезный урон противнику. Счет состоял из двух подбитых бронемашин и одного среднего танка, десяти убитых и четырнадцати пленных. Но, самое главное, они удержали мост.
Тайна остановки ведущего танка вскоре разрешилась. Когда танки сталкивали остовы подбитых бронемашин с дороги, те прошли по минам, заложенным перед препятствием. После этого, посчитав путь свободным, ведущий танк попытался протаранить само препятствие, но порвал гусеницу при взрыве мины, заложенной в само препятствие.
Также выяснилось, что прорвавшиеся через мост стрелки, были не настоящей пехотой, а артиллеристами одной из механизированных батарей.
Перегруппировав свой гарнизон, и сделав все возможные приготовления на случай повторной атаки противника, Смит вернулся в гостиницу и выпил заслуженную чашку свежего чая. Едва он закончил, как к главному входу подъехал британский броневик; оттуда вылезли Бригадный генерал и Полковник.
- Вот это и есть Смит, тар-щ генерал, - сказал Полковник.
- Хорошо поработал, сынок, - сказал генерал, - прекрасное вышло представление. Уверен, твой комбат гордится тобой.
- Мы все гордимся им, - с улыбкой ответил Полковник, пожимая руку Смита и хлопая его по плечу...
- ...Пора вставать, тар-щ командир. Да не Полковник я, а Птицын, ваш ординарец. Если вы не проснетесь сейчас же, то опоздаете к построению!
- Вот черт! - пробормотал Смит, вытряхивая себя из постели, - ну что за ночка!
Эпилог
Командир роты А почти закончил завтракать, когда лейтенант Смит зашел в офицерский клуб.
- Доброе утро, тар-щ командир! - сказал Смит.
- Утро, утро, - проворчал ротный, - есть у меня для тебя одна работенка.
- О нет! - взвыл Смит, - только не говорите, что мне придется удерживать мост от вражеской бронегруппы!
- Да что за чушь ты несешь? Бери взвод и отправляйся к причалам разгружать снабженческое барахло.
- Есть, тар-щ командир, - Смит отсалютовал и подумал про себя: "вот теперь это действительно настоящая война".