Аннотация: Очередная история Славки Салеева из сборника "Тройники на сома"
Пендаль судьбы
Приехал я в город своего детства и юности средь бела дня, да первым делом сразу на прогулку отправился. Иду по знакомым улицам, воздухом далёкого сказочного времени дышу. А прямо по курсу - ба, бывшая диетическая столовка! Здесь мне частенько доводилось обедать, когда я начал самостоятельную жизнь. Слушайте, да там и нынче всё та же фабрика отечественного общепита, не какой-нибудь скороспело взошедший на просроченных дрожжах демократии "Макдональдс"! Нужно зайти, как говорят "в верхах", с кратковременным дружественным визитом. Завернул.
Такое впечатление, что прогресс споткнулся об это заведение общественного питания. Зашёл перекусить обычным манером и споткнулся. Так ему, прогрессу, и надо! Впрочем, кое-что в интерьере поменялось с точки зрения косметического ремонта, который никому не придёт в голову называть европейским, пусть даже делали его гастарбайтеры из Молдовы - какой-никакой, а Запад относительно наших восточных вотчин.
Хотя в основном - всё в столовке осталось прежним! Даже плакаты на колонне, кажется, не изменились. "Яйцами и пальцами в соль не лазать, используйте специальную ложку!", "Не стучите по столу яйцами, соблюдайте тишину! Шум мешает пищеварению!" Чуть слезой я не подавился от умиления, когда перечитывал эти литературно-диетические откровения какого-нибудь административного работника общепита из недавнего советского треста ресторанов и закусочных.
Хотел уже уходить, но тут заприметил знакомый профиль. Сидит себе худой, будто оглобля, мужичок за столом с двумя мелкими пацанами и паровые котлеты мурцует. Но не простой мужичок из массовки жизненного спектакля, а эпизодический актёр второго плана в моей постановке. Так и есть - электрика со своей прежней работы встретил. И он меня вспомнил тут же. С какой работы? Да на агрегатном же заводе. Электриком этот кирюха у нас на подстанции трудился.
Подсел я к электрику позавчерашнему, Федором его звать, и предложил сменить место дислокации, чтобы как следует припомнить нашу с ним молодость. А он мне, мол, внуки... то-сё... "Лучше то-сё, - говорю, - чем потом жалеть о несостоявшейся встрече". Но не уговорил. Да и ладно, не очень и жалко.
Даром, что я в эйфории нешуточной по причине свидания с родным городом, а между тем, соображаю вполне здраво и, как говорится, взглядом отстранённым зрю не только что в корень, но и гораздо глубже. Соображаю, что неосознанное сопротивление Фёдора моему предложению - отдаться в щедрые руки Бахуса - шло не только из-за внуков. Другая причина мне на ум пришла, как только мы с ним расстались. Не причина - анекдот чистой воды.
Вот сами посудите. Три десятилетия назад работал Федюня электриком, обслуживал "низкую сторону" линии 0,4 киловольта на подстанции. Занимал в её помещении небольшой кабинет-кандейку рядом с щитовой, чтоб неподалёку в случае аварии оказаться и немедленно к устранению приступить. Служба, в общем-то, непыльная, как у пожарных. Нечасто подобного рода электриков-аварийщиков к дополнительным работам привлекают. А раз так - сиди себе на дежурстве да поплёвывай в потолок, книги читай, самообразовывайся.
Но Федя-то наш, невеликим любителем литературы оказался, ему бы всё больше физическими упражнениями себя изнурять. Он и гирю на работу притащил, качался по нескольку раз за смену. Ага, слышал-слышал я эту приколку про грузинское железо. Гиря - почти Гия. Но не о ней речь, собственно. Фёдор-то поливариантным оказался: и гантели, и гири, и эспандер.
А ещё он приладился подтягиваться на высоковольтной шине. Фазные шины из толстой медной полосы под самым потолком его кандейки проходили и закреплены были на изоляторах на безопасном друг от друга расстоянии. Допрыгнуть до нижней фазы человеку большого роста вполне можно. А уж Фёдору-то и подавно. Этакого жердилу ещё поискать - не один баскетбольный клуб мечтал бы взять в команду настолько высокого центрового.
Вот и приловчился наш электрик подтягиваться на металлической шине, будто на турнике, безо всякого надфиля отшлифовав металлическую полосу собственными трудовыми мозолями. Если контакта с "землёй" нет, то ничего опасного, разность потенциалов отсутствует - как говорится, тягайся на электрическом спортивном снаряде с особым профессиональным шиком.
Это пока не анекдот, только присказка к нему. А чтобы всю историю рассупонить до последней пуговки, нужно ещё с одним героем вас познакомить. Фамилию за давностью лет не вспомню, а звали этого господина, в те же времена - товарища, Пал Палычем. Работал он энергетиком цеха и был непроходимым тупицей. Относительно подлинности его диплома врать не стану, а вот на завод Пал Палыч попал явно по чьей-то протекции, занимая чужое место.
Но не всё так худо в королевстве ДААЗском* обстояло. И дело всё вот в чём: один из электриков в нашей бригаде жил в частном доме. А дом тот стоял как раз в конце пути следования праздничных демонстраций, которые проводились, если ещё не забыли, два раза в год - 1 мая и 7 ноября. Или, если быть точнее, - 1 Мая и 7 Ноября, с прописной буквы, как учили нас члены Политбюро через своих партийных подчленников по всей стране.
Правильно, дальше сами догадались, что во дворе того дома был приусадебный участок, а на том участке... Да не самодельный во дворе под навесом стол стоял, а красивый... лакированный, хоть и старый. Просто огромный раскладной стол, за которым можно было человек пятнадцать-двадцать разместить, и ещё бы место для полудюжины внезапных гостей оставалось. Этот монументальный предмет мебели, символизирующий семейное единство как в узком местечковом, так и в широком социальном смысле, хозяева специально два раза в год из дома вытаскивали, сами понимаете, с какой целью. Ну, да - когда демонстрация спайки рабочего класса с партией и правительством подходила к концу... вот-вот...
Энергетик Пал Палыч называл наши праздничные посиделки "троекуровщиной", хотя медведей и других животных поблизости не водилось и даже не обитало. Ага, что-то главное забыл сказать. Точно - платил за спиртное во время пролетарских праздников обязательно Палыч. И это была его единственная положительная - ну, очень положительная! - черта характера. Не нужно мне петь военных песен, я сказал, что черта характера, стало быть, так оно и есть! И что бы вы там мне ни говорили, не по-мо-жет! Учтите. Я же татарин, мне - разрешено и простительно не совсем точно выражать свои мысли.
К чему это? Дай бог памяти... Конечно, вспомнил. Я к тому сказал, чтоб подчеркнуть - наш Палыч любил с рабочим классом запросто контачить. Наверное, хотел свои слабые знания подкрепить авторитетом за счёт личного общения. Как бы извинялся за вынужденное социальное неравенство. Что? Правильно говорите. Это ещё одна положительная черта. Уже вторая!
Другой бы пустой начальник сатрапом заделался и по три шкуры с подчинённых драл... просто так, чтоб боялись и пикнуть о некомпетентности не смели. Ага... А наш-то, как только "большой красный день" на календаре приспевал, сразу в "дочки-матери" норовил с пролетариями сыграть: он и приголубит, и напоит, и до дому отведёт. Да и от происков очень придирчивого мастера, которому, видите ли, не нравится, когда рабочий человек с похмела на работу чуток припаздывает, убережёт при случае.
Но теперь пора и к сути подбираться. В тот дождливый Первомайский день Федя (он был на смене), как обычно, решил посвятить творческий порыв совершенствованию своего субтильного тела. Запрыгнул дежурный электрик на шину под потолком и принялся качать пресс, подтягиваясь, подобно солдату на зарядке. Делал он это спиной к входной двери, не особо опасаясь, что появится какой-то злоумышленник. А, между тем, таковой возник из пустоты праздничного рабочего дня. Возник, что называется, как сон, как утренний туман. Правда, не совсем злоумышленник.
Это добрейший Пал Палыч после обязательной "троекуровщины" заглянул на подстанцию, будучи в прекрасном расположении духа. Заглянул, чтобы угостить подчинённого - сами знаете, чем - в честь неминуемой солидарности трудящихся всего мира. Он бесшумно отворил дверь (какая-то сволочь ещё в ночную смену аккуратно смазала все петли!) и вошёл в помещение, где на беду и горе Федюни громко работал радиоприёмник, рассказывающий о небывалых достижениях хлопкоробов Узбекистана, про всходы озимых в нижнем течении Волги, скором заходе солнца в капиталистическом раю Запада и, разумеется, о том, как проходила Первомайская демонстрация по городам и весям страны победившего социализма.
Спортивный электрик не услышал постороннего шума. Он так и не понял, что сзади кто-то есть. И причём, не просто кто-то, а тот, у кого знания об электрической проводимости материалов остались где-то далеко за спиной... за гранью добра и теоретических основ электротехники.
Игривый Палыч подкрался к своему подчинённому и тихонько обхватил за талию расслабившего руки Федюню. И тут случилось то, о чём не раз и не два разговаривали между собой синьор Алессандро Вольта и месье Ампер, а также примкнувшие к ним герр Ом и герр Кирхгоф, - по цепи пошёл ток! По какой цепи? По той самой, разумеется, которая соединила между собой фазную шину, наборное сопротивление из Феди и Пал Палыча, а также "землю", в виде влажного ещё после утренней уборки бетонного пола подстанции.
Пляска наборного резистора была просто великолепна. Федюня никак не мог разжать пальцы, чтобы рухнуть на своё дурное начальство, высвобождая его и себя из электрического плена. Направленное движение чёртовых электронов коварно - оно заставляет работать мышцы и сухожилия на сжатие. Сжатие мёртвой хваткой! Фазное напряжение вселилось в два мужских тела, конвульсивно дёргающихся с известной даже школьнику промышленной частотой 50 герц, изображая африканские страсти вертикальной ламбады.
Не знаю, чем бы закончился этот танцевальный марафон, если бы со стороны горизонта не надуло неожиданную помощь. Не помню, с какой целью оказался я на подстанции, но моим коллегам здорово повезло. Похоже, сам всевышний повелитель электронов и других заряженных частиц направил мои стопы в процедурное помещение, где так отчаянно пренебрегали правилами электробезопасности два специалиста в позиции "Василий Иванович Чапаев проводит рекогносцировку местности перед атакой каппелевцев".
Нет, я не развалил танцующий тандем сухой доской. Некогда было подходящую дровину искать, да и негде. Я просто резким движением ноги отвесил хорошего пендаля по ягодицам энергетика. Пал Палыч немедленно рухнул в угол, ударившись породистой челюстью об бетон марки М-400 и оставив на нём глубокую выбоину, а Федя немедленно осыпался с импровизированного турника, как перезревший плод папайи.
Или -
облетел, как последний лист отрывного календаря в доме оптимистически настроенного пессимиста.
Или -
стремительно скатился с горы как камень, упущенный Сизифом во время мифического творческого перекура.
Или -
опрокинулся навзничь, как люмпенское сознание записных пролетариев во времена торжества капиталистических ценностей.
Если же обобщить - здецкий был полёт, когда б не упоминать всуе одну известную математическую константу, которую до второго знака после запятой знает добрая половина населения Земли (думаю - ничуть не меньше). И, как говорится, хороши у нас константы - краше будет не сыскать.
Руки Федяя после падения представляли собой кровавую мозоль, а глаза побелели, как у опущенной в кипяток рыбы. Однако непрямого массажа сердца не понадобилось, вполне хватило и понюшки нашатыря, чтобы он прояснился сознанием и послал своего начальника, куда ни один американский выборщик не посылал ни одного кандидата в Обамы. Но этот словесный экзерсис остался незамеченным и не принёс Федюне впоследствии никаких финансовых огорчений. Почему? Да просто энергетик был настолько занят собой, что ещё долго не мог адекватно реагировать на внешние раздражители, даже настолько оскорбительные для его эго.
Зато чуть позднее...
...знаете, никто и никогда больше не благодарил меня так искренне и истово за пинок по заднице, как незабвенный энергетик Пал Палыч. И тогда же я понял, что никогда в жизни не позволю себе заниматься тем, в чём ничегошеньки не смыслю, чтобы не получать подобных ударов судьбы, замаскированных под чью-то увесистую ступню.