Иванов Александр Павлович : другие произведения.

Беспокойные времена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками


  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Беспокойные времена
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2006 г.
  
  
   Содержание: 2
  
   Золотое время для золотой молодежи 3
   Без ноутбука
   Студенческая юность удалась 5
   Системный администратор в роли детектива 9
   Распад 13
   Беженцы
   Община поможет 14
   Гришка 16
   Дела учебные 20
   И опыт - друг ошибок 23
   Квартирная кража 27
   Дополнительное приложение сил 29
   Агентство частных расследований 31
   Начало
   Первый блин - комом 33
   Успехи майора Шутова 34
   Квартира - крепость 37
   Вторая попытка 39
   Ночной мусоровоз 40
   Второй блин - баксом 42
   Вечерние посиделки и ночной эпизод 44
   Совместный труд для общей пользы 48
   Не стой под "высоткой" 54
   О, спорт, ты - мир!.. 56
   Отстойник в НИИ 59
   Деньги в тумане 63
   Мальчишник 76
   Театральная кража 84
   Неудачное свидание, дачники-неудачники и рейдерская история 96
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Золотое время для золотой молодежи

Без ноутбука

   Зотов, кандидат физико-математических наук, гендиректор ЗАО, работающего в бизнесе компьютерного программного обеспечения, жарким летним днем припарковал свой "Ауди" у магазина "Рамстор", не торопясь взял барсетку с сиденья и вышел из машины. Рядом, на проезжей части остановился автомобиль "Жигули", и из него через открытое окно молодой русоволосый парень, сидевший рядом с таким же молодым, только черноволосым и носатым водителем, спросил, держа в руках потрепанную карту, как проехать на Петровско-Разумовскую аллею. На заднем сиденье сидела миловидная девушка с букетом цветов, спокойно глядевшая в окно. Зотов, автоматически оглядев пассажирку (мол, не дурна собой...), на несколько секунд задумался, вспоминая, что из Петровско-Разумовских улиц, проездов и тому подобного может называться аллеей. Но, так и не вспомнив, пожал плечами, собираясь закрыть дверь авто, но его отвлек торопливый возглас парня, протянувшего ему карту и ткнувшего в нее пальцем.
  -- Это где-то между "Динамо" и "Аэропортом", вот где-то здесь, - произнося это, парень, выгнув шею шарил глазами по карте.
  -- Давайте быстрее, на проезжей части стоять нельзя - поторопил своего пассажира носатый водитель.
   В Зотове мгновенно проснулась водительская солидарность, он даже, почему-то, почувствовал и свою вину, поэтому быстро склонился над протянутой картой, пытаясь прочитать полустертые названия улиц. В этот момент водитель, смотревший до этого в их сторону, отвернулся, глядя куда-то вниз, приоткрыл свою дверь и удовлетворенно захлопнул ее, и тут же повернувшись обратно, недовольно взглянул на карту в руках своего пассажира. У Зотова автоматически промелькнуло в голове, что, видимо, дверью водителя была прищемлена тряпка, которую обычно кладут между сиденьем и порогом, и водитель, пользуясь вынужденной паузой, устранил непорядок. Увидев, наконец, Петровский парк на карте и Петровскую аллею, Зотов показал рукой вперед, куда надо ехать и, загнув ладонь, куда повернуть.
  -- Доедете до кругового движения, и там начнется Петровско-Разумовская аллея - сказал он, испытывая чувство облегчения от того, что быстро помог решить задачу, и для гаишников нарушение коллегой правила остановки осталось незамеченным.
   Пассажир, сказав "огромное спасибо", скрылся в окошке и легковушка тронулась с места.
   Захлопнув дверь, Зотов нажал на кнопку брелка. Центральный замок щелкнул, и, привычно взглянув на блокирующие кнопки на всех дверях (кнопка на правой задней двери не всегда полностью опускалась после дождя или мытья машины), Зотов собрался было идти. Но что-то ему показалось в салоне не так, и он снова повернулся к машине, заглядывая внутрь. Кажется, задняя правая дверь не плотно закрыта. Он обошел машину и, нажав на ручку, открыл дверцу. Ручку можно было не нажимать, - дверь вообще была не закрыта. "Как же я ехал-то? Дверь должна была открыться при первом же левом повороте!.." - пронеслось в голове. "И потом, я ее не открывал сегодня. Кейс с ноутбуком я положил через левую дверь. Кстати, а где кейс-то?". Кейса на сиденье не было. Злобин заглянул внутрь салона. На полу тоже ничего не было. "Пропал. Украли. Кто? Когда?". Ноутбук стоил больше 5000$. Такой в фирме был только у него. "Черт! Вот лох-то!". Сперли наверняка только что, пока стоял спиной к не запертой машине, ища на карте проклятую аллею. Сколько раз в газетах и по телевизору рассказывали о воровстве вещей из машин. И водитель хлопнул дверью не зря. Видимо, соучастник в этот момент открыл дверь. Кстати, перестраховались ребята, - двери-то закрываются бесшумно, а открываются тем более...
   Что же делать-то? Ни милиции, ни гаишника вокруг. Звонить! Нет, нужно заглянуть еще в багажник, на всякий случай. Зотов кинулся к багажнику, открыл его ключом. Ну, конечно же, в багажнике кейса нет. Кто ж его туда положит...
   Оглядевшись вокруг, будто это чем-то поможет, достал из напоясного футляра мобильник. В службе "02", после того как записали приметы "Жигулей" (номерного знака машины Зотов не видел) и пассажиров с водителем, дали номер телефона местного ОВД (отдела внутренних дел). Дежурный предложил приехать к ним для подачи заявления.
   В магазин идти не хотелось, но все равно пришлось, не объявлять же семье голодовку по поводу прискорбной утраты ноутбука. Заперев "Ауди", Зотов поплелся в торговый зал. По дороге взглянул на часы и запомнил время, для протокола.
   Делая покупки, он думал и о происшедшем, и о том, кому рассказать на фирме, и рассказывать ли дома. Как кинули-то! "Черт бы побрал... И воров, и меня ротозея...".
   В милиции заявление приняли, но сказали, что дело безнадежное. Случаев таких много, но ни разу украденного из машин не находили.
  

*

   Зотов организовал свою фирму "Ноу-хау" в возрасте двадцати двух лет, будучи еще аспирантом Физтеха. Фирма быстро наладила сотрудничество с зарубежными партнерами, благодаря международным связям и авторитету этого вуза, под крышей которого в прямом смысле находилась фирма. Если раньше, начиная с третьего курса, студенты этого института (теперь - университета) проходили практику, выполняя курсовые работы в лучших академических научных институтах Москвы, то, начиная с 90-х годов прошедшего столетья, им разрешалось проходить практику в акционерных фирмах научного направления деятельности. Там они писали курсовые работы и прилично подрабатывали.
   Пока великовозрастные светила науки читали лекции, вели семинары и тянули почти задаром научную лямку в учебных и академических институтах (которыми руководили тоже светлые умы, но к сожалению, не умевшие ставить на коммерческую основу научные искания, поскольку в советские времена, двигая науку, привыкли от правительства получать все, что было можно тогда получить), некоторые молодые "доценты с кандидатами" легко адаптировались к рыночным отношениям. Кто-то напрямую налаживал связь с заграничными заказчиками и в приватном порядке разрабатывал научные темы, часто переступая через законность и иногда попадая на скамью подсудимых. Кто-то уезжал за границу и там двигал вперед научно-технический прогресс, а кто-то, открыв ЗАО, ООО, а то и ИЧП, на официальной основе разрабатывал темы по контрактам с иностранными заказчиками, не упуская и отечественного потребителя.
   Так поступил и Зотов со товарищами. Зная актуальные научно-производственные задачи, определив одно из стабильных направлений деятельности, они занялись программным бизнесом. Создав ЗАО, они набирали людей с высокой разрешающей способностью интеллекта (еще со школьных уроков по физиологии и биологии Зотов знал, что люди разнятся по умственным способностям из-за различия в развитии правой прифронтальной лобной области головного мозга).
   Поскольку лучшие молодые умы, настоящая "золотая молодежь", учатся в Московском Физтехе и МГУ, в основном на математических факультетах, рабочие "мозги" безошибочно набирались только там. Условие было одно - работник должен быть без тяги к алкоголю, поскольку сам Зотов исповедовал принцип "работник с алкогольной зависимостью - не работник". В результате, в фирме работали только люди с жаждой новых знаний и получавшие удовольствие от решения задач, даже не в области своей специальности.
   Работая у него со студенческой скамьи, почти каждый по окончании вуза поступал в аспирантуру. Что, ко всему прочему, еще и освобождало от почетно-принудительной службы в армии и реальной опасности сложить свои умные головы в какой-нибудь горячей точке страны из-за ошибок политиков, чье развитие той самой правой прифронтальной области обычно оставляло желать лучшего. Умные идут в науку, энергичные - в бизнес, бездельники - политику.
   Атмосфера на фирме была благотворной. Все мужчины и женщины были одного социального круга и без вредных привычек. Среднестатистическому россиянину было бы странно видеть, например, обстановку праздничного застолья на ежегодном дне рождения фирмы. Стол ломился от яств, дорогие напитки красовались на столе и ни одного напившегося, тем более лежащего лицом в тарелке, как это продолжает быть на вечеринках многих предприятий, хоть частных, хоть унитарных. Наверное, поэтому веселье никогда не носило налет ни эстрадно-примитивного дурачества, ни хамоватого юмора. Все всегда было "комильфо".
  

Студенческая юность удалась

   На фирме закупками и установкой программ, компьютеров, поддержанием компьютерной сети заведовал недавний выпускник Мехмата МГУ Сергей Шумов, интеллигентный молодой человек, по характеру являвший собой полную противоположность смыслу собственной фамилии. Хотя москвичи, одаренные в точных науках, предпочитают учиться в Физтехе, а не в МГУ, он изменил этой традиции и выбрал для учебы последний. В основном, из-за того, что в Физтехе на математическом факультете нужно было учиться пять лет, а в МГУ - только четыре года.
   Не страдая столичным чванством, он легко сошелся со студентами с периферии, коих было подавляющее большинство на курсе. Четыре года учебы пролетели незаметно. Еженедельные вечеринки в общежитии, располагавшемся в зоне "Б" главного здания на Воробьевых горах, с бесконечными беседами на заумные темы, на которых высшей оценкой для парня в устах студенток было не "какой он красивый", а "какой он умный", путешествия в каникулы группой по городам и весям необъятной России, летний отдых на спортбазе в Адлере, успехи у студенток, особенно иногородних, и особенно с других факультетов, смотревших на мехматовцев, как на небожителей. В общем, золотое было время.
   За время студенчества Сергей от избытка мужских гормонов, свойственного этому половозрелому возрасту, имел много романов и не переставал удивляться, как можно жениться на одной, когда так много красивых и разных девушек. Ему нравились очень многие. От бледнолицых сверх-интеллигентных девушек - до ядреных деревенских баб, от пятнадцати - до тридцатилетних (а то и старше). Девушкам, не привыкшим к галантному обхождению, но знавшим о нем из романов и поэм классиков, нравились его обходительные манеры в общении. Но, влюблялись они, как правило, с первого взгляда, еще не общаясь с ним. Особенно им нравились его зеленоватые глаза, а потом уже все остальное. Из-за своей недурной внешности, на которую он сам не обращал никакого внимания, его романы всегда заканчивались одним и тем же: каждая партнерша влюблялась и хотела выйти за него замуж. Поскольку, кроме симпатии и влечения, он больших чувств ни к одной не питал, то с такими девушками быстро расставался, не желая превращать в женщин, чтобы не ограничивать их дальнейших брачных возможностей, предпочитая по этим соображениям физически любить замужних женщин (в основном, с детьми), которые, хотя и мимолетно, мечтали свить с ним гнездышко бросив мужа, но, видя его реакцию, смиренно довольствовались только любовными отношениями.
   Сергей не прилагал никаких усилий для того, чтобы знакомиться и соблазнять, поскольку женщины сами к нему липли. Правда, он остерегался мести их мужей, но все обходилось без эксцессов. Почему замужние женщины на него западали, он понял, когда одна писаная красавица лет тридцати сказала: "Ведь годы-то уходят...". Да, переспать с кадрами моложе их с каждым годом шансов все меньше.
   Не пренебрегал Сергей и студентками уже лишившимися девственности до него, но, после того как одна из них, забеременев, едва не женила на себе, он стал предпочитать только замужних.
   Чаще всего молодой повеса отрывался от холостяцко-праведной жизни на "югах", а точнее - в Сочи, куда почти ежегодно ездил с семнадцати лет на два - три летних месяца, снимая отдельный спальный бокс (по сути - сарай) у одних и тех же хозяев в пяти минутах ходьбы от моря. Пляжный выбор был огромен, от прекрасных женских тел рябило в глазах. Гормоны бурлили у обоих полов. Причем, численный перевес среди отдыхающих был у женского пола.
   Весь сочинский отдых делился у Сергея на два периода. Первые три дня уходили на акклиматизацию после прилета, в течение которых он, ни на кого не глядя, исправно ходил по утрам на пляж, а после полдника - на волейбол; остальные дни - на любовь с отдыхающими женщинами, которые сменяли друг друга, примерно, каждые две-три недели. В течение первого периода, когда он ни на кого не смотрел, срабатывал принцип из поэмы "Евгений Онегин": чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. А в течение второго периода молодые "курортные львицы", уязвленные невниманием, наперегонки знакомились с ним на танцах, на волейболе, на пляже и даже в море.
   Особенно легко сдавались те из них, у кого оставались до отъезда считанные дни, и они, почти как в анекдоте, та-акое вытворяли!...
   Обычно схема поведения на курорте почти у всех порядочных красивых женщин одна. Первую неделю-две они держатся, отшивая кавалеров всех подряд. Потом, увидев, что у "сопляжниц", включая соседку по комнате, уже во всю бушует роман, бросались вдогонку. Из-за этого у Сергея бывали поначалу обидные промахи. Видя недоступность той, которая самая красивая, он шел навстречу менее эффектной. И тут оказывалось, что самая красивая тоже согласна на контакт, иногда даже признаваясь ему в сжигающей все преграды любви с первого взгляда. Поначалу он совестливо оставался верен уже избранной партнерше, но, впоследствии, решительно выбирал более желанную.
   Ухаживая за очередной дамой, Сергей помнил, что перебарщивать в учтивости поведения нельзя. Первая его женщина, которой он решил овладеть погодя, сказала в первый же вечер, что его манеры утомляют, и, заведя кавалера в темный уголок санаторного парка, отдалась на скамейке, буквально затащив его на себя. После этого случая он длительными ухаживаниями дам не обижал...
   Избранницу же для семейной жизни он долго не находил, даже в родной студенческой среде, сам не квалифицируя каким критериям для выбора жены следует следовать. Не подходил ему никто и все тут. Занимаясь еще в старших классах волейболом в спортсекции, он, задерживаясь после своих тренировок, любовался юными волейболистками, тонкими, высокими, грациозными. Посещал игры девушек на первенстве Москвы, и даже не ровно дышал к одной из них.
   Наконец, Сергей влюбился в высокую красавицу-студентку с осанкой Афродиты и лицом Нефертити, учившейся в МГУ. Он долго сопротивлялся нахлынувшему чувству и пытался найти хоть какие-нибудь незначительные недостатки в ее внешности, считая, что ему все равно ничего с ней "не светит". И даже не мог определить, что больше в ней ему нравится, настолько она была красива и уверенна в себе. Речь была ровной, по-русски правильной, без молодежного сленга, в общем, тоже красивой, даже, пожалуй, аристократичной. В общем, сейчас таких не делают.
   Ее внешний облик, помимо природных данных, сформированный и занятиями в детстве художественной гимнастикой, во всем соответствовал античным канонам: классические пропорции тела прямо-таки являли собой золотое сечение Леонардо да Винчи. В ее, в общем-то, славянском лице было что-то восточное, даже демоническое. Необыкновенно высоко расположенные брови вразлет, длинные ресницы, слегка пухлые губы, узкий с легкой горбинкой нос, красивая улыбка с ровными белыми зубами. В общем, Афродита да и только. Плюс еще и хорошо воспитанная. Насколько Сергей мог разглядеть, косметикой она не пользовалась, очевидно, за ненадобностью, так как украшать и изменять было нечего.
   Ища и не находя недостатков, влюбленный обнаружил, что его суждение о любви как о самовнушении рушится на глазах. Сравнения с любимой не выдерживал никто - ни в жизни, ни на экране. Решив, наконец, что всё (включая и обалденно красивый анти-фасад) у этой девушки идеально, он пришел к неожиданному выводу: в средней школе девочки должны заниматься на уроках физкультуры не прыжками через козла и беготней по физзалу и на лыжах, а только художественной гимнастикой. Поскольку она способствует не только формированию красивой внешности, включая лицо, но еще и развитию лучших черт женского характера, самодостаточности и, не побоимся этого слова, ума.
   Познакомившись с этой студенткой, Сергей вдруг стал при свиданиях с ней не узнавать самого себя: временами говорил не то, что нужно, поступал не так, как надо, тушевался, особенно в конце каждого общения тет-а-тет, ощущая себя прямо-таки плебеем рядом с патрицианкой.
   Девушка же, видимо, убедившись, что её внешностью красивый умный парень сражен, опрометчиво решила поразить ухажера философическими рассуждениями и даже поучениями. Эта ее ошибка имела предысторию.
   Годом раньше, случайно познакомившись с красивым, то ли строительным, то ли заводским мастером, по возрасту на год - полтора старше, эта девушка в него влюбилась. Она решила, что он с высшим образованием (парень был из старомосковской интеллигентной семьи, вполне достойно себя вел, и такое поведение на фоне окружавших ровесников, ее спутало). Узнав, что он только поступил то ли на вечернее, то ли на заочное отделение какого-то там технического вуза, она резко разочаровалась в нем, тем более, что парень, ошалев от знакомства с такой красавицей и умницей, тоже, как позже Сергей, здорово тушевался при встречах. К тому же ее мама, узнав о таком кавалере, грозно вынесла дочери вердикт, что "это" - не ее мужчина, и не для того она ее растила и лелеяла. Дочь пообещала уступить, если мама отпустит ее на черноморский курорт с подругами - студентками. Мама согласилась, тем более, что жить там они должны были у родителей одной из этих подруг.
   Через месяц дочь вернулась с юга загоревшей до черноты. Решив напоследок блеснуть загаром перед отставленным кавалером (который в радостном ожидании даже отремонтировал родительскую дачу, чем привел в изумление ближайших родственников, считавших его беспробудным лентяем) она согласилась на последнее свидание. На этом свидании девушка назидательно просветила его рассуждениями о поисках смысла жизни, необходимости учить западноевропейские языки, решив, что произвела дополнительный фурор и этим влюбила его в себя еще больше, поскольку он восхищенно взирал и внемлил. Парень понял, что его посчитали не ровней, и смиренно отступился, больше никогда не звоня и не напоминая о себе.
   Но, вернемся к нашему герою. Влюбленный Сергей довольно скоро устал от рассуждений любимой о смысле жизни. Посоветовав девушке, в конце концов, не ломать голову над непосильной для лучших умов задачкой и исповедовать принцип Эпикура - наслаждаться жизнью в меру способностей, не мешая другим, Сергей через два года неожиданно для сокурсников женился на первокурснице другого института, в которую влюбился тоже с первого взгляда. Взгляд, правда, у него оказался избирательным: девушка была натуральной блондинкой, стройной, круглой отличницей, отменного здоровья (что особенно важно для прогнозировавшегося Сергеем потомства) и из обеспеченной семьи. Это была его женщина. Еще из положительных черт в избраннице были ровный характер, красивый тембр голоса и, (главное!), немногословность. Сергею было интересно с ней, даже когда они просто сидели молча рядышком. Ее речь была не навязчивой и правильной (людей с дефектами речи Сергей в больших дозах не воспринимал). Он не ожидал, что можно полюбить второй раз и за такое короткое время. И пришел к окончательному заключению: любовь, это все же самовнушение, но чрезвычайно приятное, когда взаимно и не навязчиво...
   Ее дача и его иномарка, подаренные родителями молодым, стали неплохой декорацией к взаимной любви. Родители с обеих сторон тоже остались довольны, справедливо решив, что их чада попали в хорошие руки.
   Свадебное путешествие молодожены провели на средства родителей в Санкт-Петербурге, в котором раньше не бывали. Знающие люди предупредили их об основной достопримечательности северной Пальмиры - то, что трезвых финнов там увидеть не удастся. Но, оглушающее впечатление произвело не это, а старая часть города и праздник белых ночей. Они в день праздника с трех часов ночи гуляли по набережной, наблюдали разведение мостов, плававшую по Неве шхуну с алыми парусами, потом забрались в Летний сад и любовались его знаменитой решеткой при восходе солнца. Испугавшись не столько громкого стука колотушки ходившего где-то в глубине сада сторожа, сколько лая стороживших Летний сад собак, молодые супруги прервали созерцание изменяющегося в солнечных лучах вида чугунной решетки и выбрались опять на набережную. И не пожалели. Они увидели красное после рассветное солнце, которое как бы держали, едва касаясь, высоко поднятые концы обеих створок разведенного моста.
   Сергей воспринимал Санкт-Петербург другой цивилизацией, не похожей на остальную, привычную Россию. Под впечатлением Прекрасного молодожены, вернувшись в Москву, оставались очень долго, часто вспоминая увиденное.
   В общем, с тех пор стали они жить-поживать, да добра наживать...
  

*

   Еще, будучи студентом, Сергей Шумов был приглашен в фирму "Ноу-хау" поработать в летние каникулы. Как все люди пытливого склада ума, он быстро втянулся в предложенную проблематику, с головой окунулся в работу, да так и остался работать на фирме. И через полгода сдал экзамен на зрелость. Фирма заключила контракт с французской фирмой на поставку одной из новых своих программ и обучение персонала работе с ней. Его, еще студента, и послали в командировку на две недели в Париж "установить и обучить".
   Родители Сергея были в шоке, когда сын-студент мимоходом сказал, куда едет и зачем. Еще больший шок они испытали, особенно отец, когда за сыном приехал "Мерседес" с сопровождающим, который не позволил их чаду даже нести чемодан. Сам-то отец, руководитель архитектурно-конструкторского отделения НИИ, когда ездил в командировки, добирался до аэропорта своим ходом, в лучшем случае - служебным автобусом. Да и командировки за границу были только в развивающиеся страны и страны бывшей народной демократии. Бывали, конечно, командировки и в "европы", но туда ездили только самые главные начальники. Провожая, отец предложил сыну встретить его в аэропорту на своих "Жигулях", но сопровождающий пояснил, что встретит его сам на том же "Мерседесе". Гордости родителей не было края. Сын же вел себя на удивление скромно, будто предстояла обычная поездка в соседний город. Впрочем, отличительной чертой характера Сергея, было полное отсутствие хвастовства, видимо унаследованное сразу и от мамы, и от деда по отцовской линии.
   Окончательно отец Сергея был сражен, когда через год фирма делегировала его сына в Австрию, где тот выступил с содокладом на научной конференции, да еще на английском языке. Он давно смирился с неспособностью сына к иностранным языкам.
   В первый класс Сергей пошел в школу N110 с углубленным изучением испанского языка, в которой учился некогда и сам папа (тогда, правда, школа размещалась на углу Мерзляковского и Медвежьего переулков, в здании старинной гимназии, а не в расформированной еще в прошлом веке "сотой" школе, в здании которой находится сейчас). Когда папа учился, спецшкол еще не было, поэтому "сто десятая" была просто "Образцово-показательной школой имени академика Н.Д.Зелинского" с химическим уклоном. Эта школа, основанная во второй половине девятнадцатого столетия, знаменита фамилиями своих учеников - самого Зелинского (он изобрел в 1915 году противогаз), артистов И. Ильинского и А. Ширвиндта, "Мисс Москва-90" М. Калининой, детей Н. Хрущева, младшего сына С. Буденного, дочери маршала А. Гречко, супруги В. Жириновского. В ней учились и другие знаменитости, ставшие впоследствии даже академиками, фамилии которых вряд ли так уж интересны читателю, как, впрочем, и выше перечисленные.
   В разные периоды и сама школа была разной. В 30-40-ее годы ею руководил выдающийся педагог Новиков (он слыл "вторым Макаренко"), сохранивший еще дореволюционный гимназический состав преподавателей, в основном мужчин, и тщательно подбиравший к нему учителей советского поколения. При нем было обучено большое количество будущих выдающихся личностей. После его ухода школу засорили учительницами-держимордами (в большинстве своем старые девы и матери-одиночки, юность которых скомкала война), сменившими учителей-могикан. Особенно зверствовали учительницы-пролетарки начальных классов, легко распускавшие руки (указка и длинная линейка были их оружием экзекуции), заставлявшие учеников сидеть на уроках, держа руки не на парте, а за спиной, когда не нужно было писать в тетрадях. Две учительницы, как оказалось, были клиентками психо-неврологического диспансера (когда это выяснилось, одну из них перевели в библиотекари, а другую сумели вытурить из школы). Нормальный преподавательский состав сформировался только к концу семидесятых годов. Поэтому, Сергей учился уже в тепличных условиях восьмидесятых, окруженный вместе с однокашниками заботой и вниманием культурных интеллигентных учительниц.
   За полтора года, Сергей, из-за приоритета в преподавании произношения, а не знания (традиционная беда обучения иностранным языкам), возненавидел испанский язык и на долго чужие языки вообще. Когда семья переехала в другой район столицы, где он пошел в обычную школу, там его определили в класс французского языка ("английский" класс был, как обычно, переполнен). Преподавательница французского вскоре вынесла свой вердикт: мальчик к языкам неспособен из-за русского прононса. И родители смирились.
   Сергей, учась в средней школе, тяготел к естественным наукам, участвовал и побеждал в Олимпиадах, проводившихся лучшими московскими вузами по математике, физике, химии, биологии. Он получал удовольствие от решения трудных задач. Поступив в университет, записался в группу английского языка, только потому, что вся научная литература - на этом языке. Преподаватель был отменный, и, обладая отличной памятью, Сергей уже через год свободно владел английским, чем приятно удивил и папу, и маму.
   Отвечая за все программное и компьютерное обеспечение фирмы "Ноу-хау", Сергей Шумов не только поддерживал всю компьютерную сеть в отличном рабочем состоянии, но и применял всё новое в способах контроля и обеспечения жизнеспособности системы. В числе прочего, с согласия шефа, он сделал так, что вся информация, поступавшая на шефский ноутбук и с ноутбука, скрытно для пользователя, скачивалась на сервер фирмы. Это, прежде всего, позволяло обнаруживать несанкционированное пользование ноутбуком посторонним лицом. Такая предусмотрительность очень помогла в истории с кражей этого самого ноутбука.
  

Системный администратор в роли детектива

   Зотов, как только приехал на работу, вызвал главного системного администратора фирмы Сергея Шумова и, рассказав ему о происшествии, распорядился отключить всякую связь сервера с ноутбуком, чтобы на последний не утекала информация из фирмы (вдруг компьютер украл конкурент). Подчиненный выполнил указание, но сохранил передачу всей информации с ноутбука на сервер.
   Прошел, примерно, месяц после кражи компьютера. Зотов смирился с потерей. По правде сказать, забыл о ней и Сергей Шумов, решив, что новый владелец не станет пользоваться интернетом, оплаченным фирмой. Как вдруг, работая на сервере, обнаружил постороннюю информацию. "Ты смотри, заработал ноутбук-то, - удивился он. - Значит, остолопу достался. Ну-ка, посмотрим, чем этот мистер Икс занимается в интернете...".
   Новый пользователь, оказывается, участвовал в одной из интернетовских игр на ценные призы. Сергей задумался. "Вот, халявщик-то! Играет за чужой счет, жмот. На первый взгляд - безопасно. Ну, а если выиграет, как приз-то получать будет? Сам что ли поедет? Так ведь фирма - организатор, по условиям игры, сама доставляет приз по указанному призером адресу. Надо бы установить его адрес...".
   Сергей зашел на сайт фирмы-организатора игры, ознакомился с ее условиями, узнал телефон фирмы. Несколько дней мистер Икс не играл, потом включился снова.
   Выждав пару недель, Шумов еще раз зашел на сайт и узнал размер приза одной из игр, в которых принял участие Икс. От имени фирмы-организатора Сергей сообщил Иксу, будто тот выиграл такого-то числа приз и предложил призеру сообщить свой адрес для доставки выигрыша. Икс, видимо, заподозрив что-то неладное, отключил компьютер. Но, через несколько дней включил его вновь.
   Сергеем Шумовым овладел азарт. Он вошел в компьютерную сеть фирмы-организатора, для чего не потребовалось, как ни странно, ничего взламывать, и определил, что Икс оставил на сайте фирмы запрос, какой приз был разыгран такого-то числа и кто его выиграл. Иксу только назвали приз, но остальную информацию не предоставили.
   Сергей немедля передал сообщение на Е-mail Иксу, что срок выдачи приза истекает (так и следовало из условий игры).
   Наконец, жадность взяла свое, и Икс выдал свой адрес, фамилию, имя и отчество...
   Вставив в дисковод компьютера компакт-диск Московской городской телефонной сети и, набрав на клавиатуре адрес Икса - Филимонова Виктора Федоровича, Сергей получил список проживающих в квартире, даты их рождения и домашний телефон. Виктору Федоровичу оказалось тридцать два года. Прописаны были еще двое, видимо родители.
   Шумов пошел к шефу. Тот сидел в своем кабинете за письменным столом. Взяв протянутую подчиненным бумажку и увидев написанный на ней адрес, спросил что это.
  -- Это адрес того, у кого Ваш украденный ноутбук.
   Зотов обомлел.
  -- Откуда?! - не веря своим ушам, спросил шеф. Он решил, было, что позвонили из милиции, нашедшей воров, и Шумов, записав адрес, просто передает эту информацию. Но почему позвонили Сергею, а не секретарю?
   Сергей вкратце рассказал шефу откуда взялся адрес.
   Зотова тронуло то, что работник фирмы по своей инициативе провел целую операцию по поимке вора. Да чего ж этот Шумов светлая голова! Прямо - Штирлиц. Какой капкан поставил! "Мне даже в голову такое не пришло" - с обидой на самого себя подумал Зотов. Просто-то как! Такой молодой, а как знает людскую психологию! Действительно, раз кто-то украл или купил по дешевке краденое, значит и интернетом может воспользоваться за счет прежнего владельца, и от ценного приза не откажется. Как это в Одессе говорят? - "Жадность фраера сгубила"... Точно, фраер. Кстати, почему "фраер"? От английского fray - мелкая сошка, рыбешка? Филимонову это прозвище ну очень соответствует. И чего это весь российский блатной жаргон происходит от английских и немецких слов?! Да, ну неважно. Надо же в милицию срочно ехать!
   Зотов вскочил с кресла и пожал Сергею руку, хотя знал, что тот не любил всякие там нежности и суровел, если его хвалили. Ах, как приятно убеждаться, что есть порядочные и умные одновременно люди. Да еще в твоей фирме. "Хорошо, что я ему всегда доверял" - удовлетворенно подумал шеф.
   - Огромное тебе спасибо! Не ожидал. Вовсе не ждал. Как сказали в милиции, что безнадега, так и ни на что не надеялся. Поеду сейчас же в милицию. Поедем вместе, на всякий случай. Да! Пока не надо никому здесь говорить.
  -- Ясный пень - ответил Сергей.
   Этот молодежный сленг хотя и не раздражал Зотова, но и не нравился. Вроде ты сам отстал от жизни и говоришь на старославянском. Но С.Шумов просто любил пародировать в разговоре "новояз" молодой приблатненной поросли.
  -- Хорошо бы поучаствовать в задержании - вслух помечтал Зотов.
  -- Это будет круто, - согласился на "ново-славянском" Сергей.
   Через пару минут оба неслись, насколько позволяло уличное движение, на зотовском авто в ОВД.
   В милиции они сразу прошли к начальнику ОВД майору Шутову, который, как ни странно сразу вспомнил происшествие с Зотовым и его кейсом. Выслушав потерпевшего, начальник сказал, что очень уж что-то все просто, но, поразмыслив, все же вызвал к себе в кабинет оперативника, за которым числилось это безнадежное дело. Им оказался небольшого роста парень лет тридцати, не по годам спокойный, даже несколько апатичный, но зато беспрекословный.
   Рассказав подчиненному суть дела, начальник отдела велел сначала позвонить Филимонову В.Ф., что, мол, через полчаса привезем приз. Звонить лучше по мобильному телефону. Зотов тут же протянул свой сотовый. Звонить стал опер. Трубку снял сам "клиент".
  -- Здравствуйте. Вы - Филимонов Виктор Федорович? Это по поводу Вашего приза. Мы можем доставить приз через полчаса. Вы будете дома?
  -- Да, я буду весь день дома. Пожалуйста, привозите, - обрадованно ответили в трубке.
   Начальник отдела довольно потер руки и поставил оперативнику задачу:
   - Переоденься в штатское и вот с ними на их машине по этому адресу поезжай на квартиру. Возьми сумку по-больше, что-нибудь в нее сунь, чтоб раздулась. Если кейс украл не он, сходу тряхани из него адрес того, кто ему продал ноутбук, и сразу звони сюда, машина с группой будет ждать. Если будет несколько человек, укладывай сразу всех на пол и, опять-таки, звони сюда. Вы, ребята, его страхуйте. На рожон не лезьте, оставайтесь в дверях. Ребята вы крепкие, небось, спортсмены.
   - В рукопашке не уступим, не волнуйтесь, - заверил Зотов, хотя сам-то рассчитывал, что поедет целая группа захвата, как в кино. Что касается уверенности в своих силах, то фигуры и Зотова, и Сергея выдавали их многолетнее увлечение единоборствами (у шефа был даже какой-то там "пояс", из-за чего, иногда, подчиненные называли его за глаза "Cен-сей").
   Оперативник с Зотовым и Шумовым (то ли понятыми, то ли свидетелями в этой операции) перешли в соседнюю комнату, где милиционер переоделся в гражданскую одежду, вытряхнул из своей сумки все, что там было, на стол, положил в сумку свою форменную фуражку, от чего та заметно потолстела.
  -- Ну, поехали, - как-то буднично, со вздохом, произнес милиционер.
   Адрес был в районе Белорусского вокзала. Через полчаса доехали. Подошли к нужному подъезду и, набрав номер квартиры, на вопрос из домофона "кто?" оперативник ответил:
  -- Доставка интернетовского приза.
   Замок щелкнул, и все трое вошли в подъезд. Поднялись на второй этаж и нажали кнопку звонка. Дверь почти сразу открылась. На пороге стоял высокий мужчина, в спортивно-домашнем костюме, в тапочках на босу ногу.
   - Проходите, пожалуйста. Не разувайтесь, проходите в комнату, - услужливо предложил хозяин квартиры.
   Оперативник, и не собиравшийся ничего снимать, вытерев ноги о половик, прошел в комнату. Сопровождавшие, несколько смущаясь, сделали тоже самое.
   На столе, посреди комнаты стоял с поднятой крышкой злобинский ноутбук.
  -- Паспорт, будьте добры, - ставя сумку на стол, попросил опер.
  -- Да, пожалуйста, - протянул паспорт подозреваемый, вожделенно поглядывая на сумку. Оперативник раскрыл паспорт, внимательно рассмотрел, не поддельный ли. Затем, не торопясь, расстегнул на сумке молнию и, ничего не доставая, раздвинул края, показывая клиенту содержимое сумки. Клиент заглянул в сумку и увидел милицейскую фуражку.
   Не состоявшийся призер все понял и сразу сник. Ноги стали ватными, и он опустился на стоявший рядом стул. Оперативник, довольный произведенным эффектом, тоже сел и, положив руки на стол, сцепив пальцы, без предисловий строго произнес:
  -- Рассказывайте все.
   Подозреваемый сразу же назвал адрес одного из наркоманов, укравших кейс с ноутбуком. Он всех их знал. Знал, чем промышляют, и потому заказал ноутбук, правда, не особо надеясь на его получение вообще, а быстрое - тем более.
   Оперативник, выслушав покаяние, позвонил в свой ОВД и сообщил полученный адрес. Зотова он попросил сходить в соседнюю квартиру и пригласить двух понятых. Сам же стал писать протокол.
   Милицейский "УАЗ" выехал по указанному адресу. Там ждала полная удача, - милиционеры застали всю честную кампанию, состоявшую из четырех человек. Сопротивления никакого не было. Тем не менее, всем надели "браслеты" и увезли в ОВД. В отделе их поместили в разные камеры.
   Не откладывая дела в долгий ящик, дознаватель, поочередно вызывая каждого задержанного и умело задавая вопросы, получил от не опомнившихся воришек признания в семи совершенных их шайкой кражах.
   Раскололись они, прежде всего из-за того, что понятия не имели, на какой именно краже их поймали. И дознаватель вел допросы подозреваемых дозируя детали, которые почерпнул из ориентировок по не раскрытым кражам из автомобилей, что тоже сбивало с толку допрашиваемых. В тот же день был получен у судьи ордер на арест каждого члена шайки и обыск в их квартирах.
   По совету своего адвоката все четверо не стали отказываться от данных по горячим следам показаний, так как все равно были опознаны потерпевшими и чтобы им не вменили еще и других преступлений, которых они не совершали (своего рода договор о сотрудничестве с милицией). В результате, через месяц после задержания дело было передано следствием в суд.
   Тем временем, начальник ОВД проникся симпатией к частному детективу-любителю, в роли которого оказался во всем этом деле Сергей Шумов. Возможно, симпатии поспособствовало и то, что их фамилии по первому слогу были похожи. Один - Шутов, второй - Шумов. Шутов, опасавшийся конкурентов на свое место и потому довольствовавшийся лимитой (так он говорил, используя лексикон еще советских времен), которой до отказа забиты органы внутренних дел столицы, включая и его подразделение, на этот раз решил попробовать пригласить на работу к себе Сергея Шумова. Таких голов в его отделе не было. А нераскрытых дел становилось все больше и больше. Сыскари, топтуны есть, а вот настоящих аналитиков в ОВД нет.
   Получив от Шумова сразу же отказ, майор предложил Сергею консультировать его хотя бы по делам, связанным с этой чертовой компьютеризацией, надеясь, что тот втянется в розыскное дело и увлечется им, попутно решая и другие детективные головоломки. Шумов, больше чтоб отвязаться, согласился быть консультантом. На том и порешили.

Распад

Беженцы

   Исстари все диаспоры почитанию своей национальной культуры в месте пребывания (особенно в Москве) предпочитали поддержание своего национального бизнеса. Так было всегда. Наплыв беженцев соседних стран в Россию, особенно в Москву, в 90-е годы был беспрецедентен. Схема внедрения в Российскую экономику стран дальнего и ближнего зарубежья тогда была проста. Фирмами, организованными лицами с двойным гражданством, на деньги одних государств, скупались нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия, на деньги других - нефтехимические, металлургические и т.д. Ближнезарубежным странам деньгами помогло само российское правительство, как правоприемник СССР, поручившее в начале девяностых годов Госбанку скупить советские деньги у бывших советских республик.
   Внедрение в экономику страны пребывания через покупку предприятий и организацию нового бизнеса - традиционная практика почти во всем мире всех организованных диаспор (не желавших ассимилироваться), особенно в многонациональных государствах. В целом, для экономики самих государств это убытков не приносит, если предприятия покупаются не за бесценок, если предприятия не скрывают прибыль и платят все налоги, если их прибыль не переводится в другие страны по липовым договорам, если их деятельность не криминальна. Это - если...
   В результате криминальных реформ 90-х годов в России власть от коммунистического жулья перешла к неформально организованным группам, группкам и группировкам, прикарманившим финансы и экономику страны. В общем, наступил полный ОПГ. Но весь пирог урвать неожулью, слава провидению, не удалось, уж слишком он оказался необъятен (но, как говорится, еще не вечер...)
   За десять лет зарубежные фирмы через подставных лиц и совместные фирмы тоже завладели многими крупными предприятиями ведущих отраслей России. Особенно в этом преуспели ближние зарубежные страны, имеющие свои многочисленные общины в РФ. Они же субсидировали своих бизнесменов и для открытия новых предприятий в сфере обслуживания - АЗС, магазинов, ресторанов и т.п., вследствие чего образовались этнические предприятия, в которых работали только соотечественники с двойным гражданством, а некоторые и вовсе без гражданства РФ.
   Пока в СМИ муссировалась тема утекания из России валюты за границу через офшоры из-за непатриотичных отдельных олигархов, отдельных бизнесменов и отдельных бандитских группировок, общины втихую перекачивали добытую прибыль в экономику своих государств под звон бокалов на саммитах глав стран СНГ, на которых первому президенту РФ, как свадебному генералу, другие главы рассыпались в покорнейшем почтении и прочая.
   Младодемократическое жульё во главе с седовласым аксакалом-президентом, жизненным кредо которого было лишь удивлять, а не созидать, таким ведением дел в государстве оставило без средств к существованию все ведущие конкурентоспособные отрасли, предприятия, науку, вузы. В общем, в России развился капитализм с сицилийским лицом. Крестным же отцом стал первый Президент, человек загульный, но устраивавший бизнесменов и чиновников всех уровней.
   В результате реформ в России появились физические лица, получающие по принципу "хозяин-барин" ежегодные прибыли в миллиард долларов каждый, которые им зарабатывают подчиненные наемные работники с рабским жалованием. Глава любого акционерного общества с помощью прикормленного совета директоров легко устанавливал себе лично зарплату равную большей части чистой прибыли. А поскольку правительству все равно, от кого поступает в его закрома подоходный налог, то и претензий его финансовые органы не предъявляли ни фирмам, ни их хозяевам. Молодежь всех национальностей, со школьной скамьи усвоившая, что "мы - не рабы, рабы - не мы", разделилась на способную и не способную, и последняя, не желая горбатиться на боссов за малую долю, стала сплачиваться в "бандбригады". Физические лица постарше использовали для обогащения старые связи, служебное положение и становились успешными бизнесменами или чиновниками.
   Кавказская диаспора, особенно армянская, как самая исторически битая, а потому и самая дальновидная, не особенно надеясь занять командные высоты в высшем российском руководстве, и занимаясь наравне с другими скупкой предприятий, продолжила, начатую еще аж в 70-х годах, практику устройства своих соотечественников в местные органы власти и инфраструктуру - администрации, милицию, поликлиники и т.п. Покупая, например, место начальника ОВД, община моментально прописывалась в его районе, нередко занимая целые дома и кварталы, создавая этнические "тауны".
   В истории Москвы часто появлялись этнические структуры, которые в конце концов куда-то девались. Первой была грузинская община, образовавшаяся в 18 веке, но ассимилировавшаяся уже в 19-м. То же произошло еще раньше с лефортовскими немцами.
   В минувшем столетии, в 20-х - 30-х годах, в сфере прачечных столицы и мелкой торговли бумажными игрушками господствовали даже китайцы, но потом исчезли (как воспоминание от них, до шестидесятых годов оставалась торговля бумажными фонариками на московских бульварах в первомайские праздники). В конце 40-х годов были, например, этнические артели по изготовлению гуталина, по бронзовому литью (в основном, люстр), в которых работали либо только евреи, либо только татары, либо только армяне и т.д.
   Но век таких групп не долог. Видимо потому, что в этнических группировках, в которых лучше находят общий язык в прямом и переносном смысле, на почве получения наибольшей выгоды всегда присутствуют нарушения законности, что быстро превращает их в ОПГ - организованные преступные группировки, а, как гласит народная мудрость, "сколько веревочке не виться - конец все равно будет". Что при социализме, что при капитализме. К тому же, опасаясь залезать в сферы влияния других этносов, бандитствующие бизнесмены начинали истреблять конкурентов в пределах своей диаспоры. Лучший конец для них был всегда стопроцентно один - тюрьма.
   Попытки же проникновения таких группировок в правоохранительные структуры долговременных выгод никогда не давали. При достижении некоторой критической массы, их криминальный уклон замечали и разгоняли. Последний, крупный, но кратковременный успех был связан с устройством в помощники министра внутренних дел генерала Орлова, взявшего для конспирации эту девичью фамилию своей жены. Хапнуть эта ОПГ успела на всю оставшуюся жизнь, свою и внуков, но жизнь - в криминальной эмиграции. А это уже не жизнь, а существование, как бы они не хорохорились.
   Те, кто поумнее, признали, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, и стали уходить из криминального бизнеса, переходя от своих национальных представлений о системе ценностей к общепринятым, цивилизованным.
  
  

Община поможет

   Гриша Аракелян, семи лет отроду вместе с родителями (папа, Сергей Арменович, - армянин, мама - русская) сбежал из Баку сразу после резни в Сумгаите в Москву к родственникам. Все дороги в СССР вели в Москву. Семья через какое-то время получила статус беженцев и родители с помощью армянской общины купили квартиру. После раздела Советского союза, по совету начальника районного отдела внутренних дел, тоже армянина, вся семья оформила армянское и российское гражданства.
   Отец, нефтяник по профессии, был принят в фирму своего соотечественника - армянина, владевшую одной из систем АЗС в Москве. В фирме, кроме нескольких молоденьких секретарш, работали тоже одни армяне, оформившие двойное гражданство - РФ и Армении.
   Фирма, в которой служил Аракелян-старший, как могла в предложенных государством условиях чтила законы РФ, имела полезные связи в правительстве столицы. Участвуя в конкурентной борьбе, старалась не посягать на интересы соседей по бизнесу, особенно чеченцев, памятуя кавказскую поговорку "месть чеченца хуже дракона". Хотя и бывали случаи, когда чуть было не доходило до визитов "автоматчиков".
   Почти все нарушения фирмой законности происходили из-за местных чиновников. Например, подав очередную заявку на место для новой АЗС, фирма каждый раз получала для оформления от "проплаченных" районных архитекторов земельный участок там, где строить было противозаконно. То в охранной зоне реки, то в технической зоне метрополитена, то в зоне охраны памятников старины. Фирма, не зная какую бяку ей всучили, начинала оформлять проектно-разрешительную документацию, и на каком-то этапе, затратив деньги, вдруг получала законный отказ в землеотводе. Качать права было бесполезно, никто с виновных чиновников никогда не спрашивал (ну, мол, ошибочка вышла, с кем не бывает...).
   Приходилось либо терять время и упущенную прибыль, либо платить крупные взятки чиновникам. В половине случаев приходилось выбирать второй путь, в результате чего в Москве выросли как грибы, например, АЗС на набережных Москвы-реки и Яузы.
   Понастроив достаточно АЗС, фирма занялась строительством коммерческого жилья. И здесь была та же картина. Строительство вопреки требованиям строительных норм широко распространено в России, и Москва не исключение. Особенно в элитном жилищном градостроительстве.
   Захотел инвестор иметь дворцовый забор с охраной вокруг своего жилого комплекса - и Моспроект, имея особые отношения с Госэкспертизой, тут же проектирует и согласовывает трехметровый забор с запирающимися воротами, обходя требования всяких там норм о недопустимости устройства ограждений вокруг жилых домов. В результате, в Москве образовалась масса элитных кварталов-резерваций. Жители старых соседних домов, как плебеи, вынуждены обходить изолированные дворы домов патрициев. И Госэкспертиза, и Госархнадзор, и приемные Госкомиссии давно закрыли на все глаза. Правительство Москвы - тоже. Поскольку сами живут в таких же элитных кварталах. Заборы и ЧОПы не спасали. Воры все равно забирались в квартиры сильных мира сего. Даже в квартиру к главе РАО-ЕЭС.
   Само строительство требовало постоянных отмазок от инспекторов пожарной охраны, ГАИ-ГИБДД, экологической службы, электросетей, участковых милиционеров и т.п. Например, перекрыть на ночь автомобильное движение на улице для производства строительных работ оборачивалось в 400 долларов наличными соответствующему милицейскому майору (не ниже). В противном случае требовалось заказать схему движения, согласовать ее и потерять на этом месяц времени и еще большую сумму денег.
   Сергей Аракелян, занимавшийся на фирме вопросами капитального строительства, боялся, что к власти в столице придут более честные и компетентные в правовом отношении и в городском строительстве деятели, и пострадают не только нерадивые чиновники, но и фирмы-нарушители. А смена отцов субъекта федерации регулярна и неизбежна, как круговорот воды в природе. Значит, может пройти ревизия размещения объектов, и за все нарушения в этой области городского хозяйства начнут наказывать. Кто окажется крайним в фирме? С.А. Аракелян. И Сергей Арменович основательно задумался.
   Надо было искать "запасной аэродром". За четыре года он уже построил, не прикладая рук (силами гастарбайтеров), своей семье коттедж, купил еще одну квартиру. На проценты от валютного вклада в Сбербанке (другим не доверял) сносно жила вся семья.
   С.А. Аракелян счел, что в бизнесе стрельба по отдельным воробьям когда-нибудь сменится охотой на целые стаи, и, воспользовавшись связями, ушел было в зам. главы одной из Управ столицы, использовав протекцию родственника, занимавшего руководящую должность в Администрации округа, но ошибся районом. В этот район вскоре главой устроился "беженец" с Родяньской Украины, и фамилии вновь принимаемых на работу в управу стали сплошь с окончаниями на "о" и "чук".
   Не выдержав украинизации на местном уровне, С.А. Аракелян решил не испытывать больше свою судьбу. Он, следуя совету брата не уклоняться от однажды выбранной профессиональной стези, где обладал глубокими знаниями, ушел "сеять разумное" на преподавательскую работу в институт. Имея русскую жену, он не хотел связывать себя с армянской общиной навсегда.
   Хотя его приняли с улицы без какой-либо протекции (преподавательский состав редел из-за низкой зарплаты и институт страдал из-за нехватки кадров), у родной диаспоры оказались "длинные руки". Посыпались просьбы поспособствовать поступлению в вуз то того, то другого соотечественника на бюджетное обучение. Среди преподов в институте был полный интернационал, и, видя, как другие устраивают "своих" студентов на бюджетное обучение, Аракелян сдался и за малую долю стал пропихивать своих протеже на студенческую скамью. Правда, при этом давал дорогу только способным, отстающих он не уважал с детства.
   Он давным-давно понял, что уровень подготовки студентов упал еще в шестидесятых годах двадцатого века, когда резко увеличили число вузов по стране и вдвое уменьшили число вступительных экзаменов, из-за чего снизился уровень преподавания (где ж взять такую ораву преподов на столько вузов). Когда он сам поступал еще в строительный институт, то сдавал семь экзаменов. Потом оставили только три, исключив вступительные экзамены по химии, иностранному языку, черчению и рисунку. В результате, институты стали выпускать массу никудышных специалистов: инженеры не умеют делать расчеты, архитекторы не умеют рисовать. А с девяностых годов многие студенты еще и сдавать экзамены стали за взятки.
   С приватной коммерциализацией вузовского обучения С.А. Аракелян был знаком еще с советских времен.
   Платное образование в Баку имело место быть (как и в Тбилиси, и в Ереване). Придя после окончания школы поступать в медицинский институт, он увидел на доске объявлений вывешенное кем-то из озорства: "все места проданы".
   Путь к высшему образованию оказался не столько долог, сколько дорог. Не набрав проходного балла в медицинский, он поступил в строительный, кстати, бесплатно. Но, дальше "бесплатного сыра" не было. Денег у родителей хватило только до четвертого курса. Плюнув на все, несостоявшийся инженер-строитель махнул в Москву и поступил в Губкинский, с зачетом сданных предметов в строительном институте. Окончил его без троек.
   В Баку новый инженер-нефтяник вернулся "на коне", и сразу был принят в НИИ на сто двадцать рублей в месяц плюс ежеквартальные премии. НИИ решал проблемы добычи и транспортировки нефти на Нефтяных камнях. Межнациональной конфронтации тогда в Азербайджане не было и в помине ("Слава КПСС!"), и Аракелян в 32 года защитил там кандидатскую диссертацию, решив с группой товарищей одну из очередных проблем. И стал еще более уважаемым человеком. Но все рухнуло в одночасье. Аракеляны еле успели унести ноги. Мосты в Азербайджан были сожжены событиями в Сумгаите и в Карабахе.
   Как ни странно, психологически почувствовать себя москвичом С.Аракеляну помогла случайная встреча на автобусной остановке с соратником его дальнего родственника И.Ф.Тевосяна, бывшего еще в тридцатые годы наркомом черной металлургии.
   На остановке стоял подвижный невысокий старый мужчина с портфелем. Он произнес в сердцах, что автобус только что уехал и придется, видимо, долго ждать следующего. С.Аракелян успокаивающе сказал, что это мелочи, в сравнении с трудностями, выпавшими на долю поколения старика в годы сталинских репрессий. Тот оживленно и с удивлением отозвался:
   - Надо же! Вы знаете об этом? Такой молодой...
   - Ну, столько теперь понаписано об этом. Да и мать рассказывала.
   - Эх, я все это своими глазами наблюдал - продолжал старик. В Сталинграде в 1937 -м встали заводы "Тракторный", "Красный Октябрь" и "Баррикады" из-за того, что были арестованы и расстреляны руководители от директоров до начальников цехов. Пока Ежова не отстранили, эти заводы так и стояли. Вы армянин?
   - Да.
   - А я с вашим соплеменником Тевосяном работал в министерстве черной металлургии. Страшное время было. Я с ним в группе из одиннадцати человек в начале тридцатых годов был послан в Германию учиться после института. Посылали только отличников. Так вот, из группы по возвращении спустя год-два в живых остались только трое - Тевосян, Емельянов и я, Балясников. Остальных расстреляли, как врагов народа. В ежовщину приходишь на работу и смотришь, чей стол пуст, кого "взяли". В конце концов, я один в комнате остался и ждал ареста. Однажды, в конце дня, входят двое энкавэдэшников и - ко мне. Ну, я решил, что за мной. Они: "Вы Балясников?". Я кивнул. Язык отнялся, ноги - ватные. Они: "Пройдемте с нами к начальнику главка. Вы должны его задержать в кабинете под каким-нибудь предлогом, пока ордер на арест подвезут". Я, к сожалению, обрадовался, раз не за мной пришли. Схватил со стола папку с документами и пошел впереди них к начальнику, бывшему рабочему-кузнецу, большевику с девятьсот четвертого года. Умный, порядочный был человек. Вошел к нему, так, мол, и так, хочу доложить по своим объектам сводку. Говорю подряд обо всем, а он мне: "Балясников, ступай домой, завтра доложишь". А, я, как заведенный все говорю и говорю. Наконец, входят те двое с начальником охраны министерства. Начальник главка сразу все понял, и посмотрел на меня, как-то с укором. Я ретировался было, но меня как понятого оставили в кабинете. Потом его судила "тройка" и расстреляли. Кошмарное время было, не дай бог вам с такой инквизицией столкнуться... А, я вот все продолжаю работать, внукам на жизнь зарабатываю. Персональный пенсионер к тому же. Ну, вот и автобус. А, Вам на троллейбус? Ну, рад был поговорить. Всего доброго.
   После этой встречи, С.Аракелян, с уважением стал относиться к москвичам-старожилам, пережившим чудовищное время. И, будучи сам пришлым, тем не менее, с предубеждением стал относиться к провинциалам, залезшим без мыла, что называется, в руководство и столицы, и страны. Он вспомнил, что последним москвичом, правившим страной был аж Петр Первый.
   Ну, что же, решил он, раз правят бал провинциалы, будем играть по их правилам.
  
  
  

Гришка

   Не испытывая особенного стеснения, Аракелян-старший устроил учиться в свой вуз и Аракеляна-младшего, Гришу. Сын, до этого, неплохо учился в московской школе, был на хорошем счету у учителей. Туземными привычками не страдал, - в отличие от кавказцев, сбивавшихся в стаи, он оставался одиночкой, не примыкая к группкам нацменьшинств, и не облагал данью однокашников. Был мирным парнем. Единственное неудобство, которое он испытывал в школе, помимо слабой успеваемости, это отсутствие успеха у девочек из-за большого "фамильного" носа. А ему нравились многие из них.
   Гриша влюблялся в школе несколько раз. В первом классе - в соседку по парте, круглую отличницу, у которой был очень красивый почерк. Со второго по третий (первая любовь переехала в другой район Москвы) - в единственную блондинку в классе, с большими серо-голубыми глазами, тоже отличницу. Чувства были детскими, поскольку он стеснялся глядеть ей в лицо и при случайной встрече взглядами краснел.
   Когда же подрос до пятого класса, Гриша, до этого не интересовавшийся фигурами девочек (даже на уроках физкультуры), заметил, что у некоторых из них изменились очертания, и на перемене решил осмотреть сверху донизу предмет своей последней любви. Осмотрев, задался вопросом: во что же там было влюбляться-то? Ходит коленками внутрь, ниже спины - плоскость, в профиль фигура напоминает вопросительный знак. Видимо, он западал на школьную успеваемость пассий.
   В конце третьего года учебы он перешел в параллельный класс, поскольку учительница, с которой его мама поругалась вдрызг, перестала спрашивать его с места и у доски, а за хорошо выполненные письменные домашние работы вместо отметок ставила "см.", что означало "смотрела". В новом коллективе он долго не влюблялся, пока в шестом классе к ним не перешла из другой школы новая девочка, у которой были зеленые глаза, красивое лицо, ровный загар, развитые как у балерин икры и круглые коленки. Многие ребята в классе тоже упивались видом ее "взрослых" коленок (это Гриша замечал по их взглядам, когда она отвечала у доски).
   Чем дальше Григорий взрослел, тем больше девочек ему нравилось сразу. Причем, именно только нравилось. Поскольку, во-первых, считал, что женился бы только на одной из них - скромной, высокой, с фигурой Венеры Милосской, а во-вторых, уезжая летом на съемную дачу в знаменитом подмосковном писательском поселке Переделкино, он даже не вспоминал ни о ком из любимых одноклассниц до самого первого сентября (в дачном поселке было полно других симпатичных девочек).
   Как-то раз, учась в седьмом классе, он пригласил на дачу с разрешения родителей обеих сторон одноклассницу позагорать в майский выходной день на бережке местной речки. Но, уикенд был омрачен тем, что девчушку весь день периодически разбирал смех. Потому, что первое, что она увидела, выйдя из электрички на платформу, была вывеска с наименованием станции, одноименным с названием поселка, но без второй буквы "е", и стоявшего под ней ухажера. Девочка была смешливой и прыскала время от времени, глядя на Гришку. С тех пор Григорий органически не мог приглашать на дачу никого, тем более, что местные деревенские юмористы периодически выламывали эту букву из вывесок, обозначавших обе платформы станции.
   Отец просветил как-то Григория, что мужчин больше всего интересует в женщинах вид сзади, но, сделав выбор невесты по этому принципу, они потом сокрушаются, мол, ей бы к этой попе да еще бы в придачу мозги - цены бы не было. И еще родитель предостерег от женитьбы на сексуально озабоченной девушке, так как это чаще всего свидетельствует о физиологическом расстройстве, в просторечии называемом "бешеной маткой". А потому, посоветовал не торопиться с женитьбой, а выбрать раз и на всю жизнь воспитанную, доброжелательную, женственную и не глупую. Глядишь, с такой и сам станешь лучше. Сын внял совету отца и в дальнейшем рассматривал претенденток на брак по этим критериям.
   У Гриши с пятого класса было трое закадычных друзей: русский Петька, азербайджанец Рустамчик и еврей Фрэдик. Классная дама звала их мушкетерами. Дружба длилась до конца школы и была настолько крепкой, что Гриша не обиделся на Рустама, который в одиннадцатом классе сошелся с той самой "Венерой Милосской", в которую к этому времени безответно пылко был влюблен Гриша.
   После школы они стали все реже встречаться, и, в конце концов, личная жизнь, новые знакомства отдалили их друг от друга. Рустам ушел в авторемонтный бизнес, удачно женился, обзавелся двумя детьми. Фрэд пошел было туда же, но, окончив автодорожный институт, женился на девушке из своей группы, потом организовал свою фирму по автосервисной теме. Петька ударился в компьютерный бизнес, с переменным успехом сочетая его, любовь к развлечениям и учебу на вечернем отделении МАИ. Только у Гришки стабильного успеха в жизни не было.
   Еще в старших классах школы он вместе с друзьями увлекся сборкой компьютеров в частном порядке, сначала знакомым, потом по рекомендациям последних посторонним клиентам. Приобретение комплектующих, сборка, налаживание, установка программ, обучение пользованию приносили по 50, а то и по 70 долларов за компьютер. Нередко в месяц он собирал по десятку таких ПЭВМ. Учебу в институте не бросал, поскольку трояки ему по блату ставили даже тогда, когда он ничего не мог ответить на экзамене или зачете.
   В 1991 году, во время путча ГКЧП, подросток Гриша Аракелян, представляя себя эдаким Гаврошем, пробрался в числе многих в так называемый Белый дом для защиты нового демократического строя от старой коммунистической номенклатуры, возглавлявшейся вице-президентом СССР Янаевым, и увидел вблизи и воочию столпов молодой россейской демократии: российского вице-президента, выводимого под руки из помещения, где всю кризисную ночь обреченно шел кутеж, сидевшего в прострации спикера, похоже, обкурившегося... После увиденного, у Григория никогда больше не возникало иллюзий по поводу высокой морали российской демократии и либерализма ельцинского толка.
   Однажды, спустя некоторое время после этой эпопеи, еще учась в школе, Гриша по глупости попробовал в тинейджерской компании "травку". Но бросил. А, окончив школу, в новой компании, с новыми друзьями опять покурил, успокаивая себя тем, что, мол, Шерлок Холмс вообще "ширялся", а ведь выдумавший его Конан Дойл был практикующим врачом. Стал покупать "травку" у шестиклассников бывшей своей школы, которые знали "точку" в Мневниках, в зоне складских баз, поздними вечерами приезжали туда на "частниках", брали почти в кромешной темноте товар у цыганок или медсестер и возвращались восвояси. Он слышал, что наркотики наиболее популярны у чеченцев, и удивился, что это зелье распространилось среди всех национальностей.
   В двадцать два года, уже став дипломированным инженером, Гриша на "травяной" почве сблизился с шестнадцатилетней девчонкой, которая познакомила его с двумя своими приятелями 17-ти и 18-ти лет. Из материально благополучной семьи был только он сам. Остальные - безотцовщина. Их девизом по жизни была поговорка "от дел праведных не наживешь палат каменных".
   Прочитав как-то в газете о барсеточниках, ворующих из машин, эти приятели, испытывая недостаток денег для курения гашиша, решили заняться таким же промыслом. Только шины машинам договорились не прокалывать, это было при их неопытности просто рискованно.
   Они решили использовать "Москвич", которые отец подарил Гришке по поводу окончания института. На нем можно было, в случае шухера, быстро удрать.
   Гришка, который за всю недолгую жизнь не украл ни копейки, купился на обещанную легкость получения денег для накопления начального капитала, о котором мечтал, чтобы открыть свое дело, и на то, что он будет всего лишь наемным водилой. Отвлекать, заговаривать зубы, обманывать будут другие. Морально-этическое уравнение он решил услышанной от подельников фразой "кавказский обычай: не обманул, значит, ты не джигит". В шайке он поддерживал постоянную готовность своего "автоконструктора для взрослых", что было не так просто. И при каждой поломке костерил на чем свет стоит армянскую общину десять лет безуспешно руководившую московским автозаводом "АЗЛК", производившим вечно ломавшиеся "Москвичи", из-за чего у "Жигулей" не было российского конкурента и их тоже делали все хуже и хуже.
   Дело у шайки пошло с первого раза. Потом успехи стали чередоваться с "обломами". Подготовку с изучением места своей работы проводили тщательно, на свежую голову. Операции осуществляли в разных местах Москвы. Генеральный директор ЗАО "Ноу-хау" Зотов стал их седьмой успешной жертвой.
   Умчавшись тогда от обворованного клиента, они приехали на квартиру восемнадцатилетнего члена шайки, где и вскрыли кейс. Ноутбук их несказанно порадовал (в кейсах раньше бывали и просто документы, которые они не рисковали сами возвращать клиенту за деньги, а просто выбрасывали). На ноутбук у них был заказ.
   Созвонившись с заказчиком, они отвезли тому ноутбук. После проверки его работоспособности, компания сразу получила от заказчика гонорар и прервала свои налеты. К этому времени, Григорий осознал, что такое общественное бытие - не его стиль жизни. Но было поздно.
   Для Аракеляна-старшего арест чада был как гром среди ясного неба. Он понятия не имел о том, что его Гриша наркоман и вор, вор и наркоман. Суд, стыд перед родными, близкими, знакомыми.
   Наняли старого, с огромным опытом, адвоката. Тот, после консультаций со следователем, с начальником ОВД и прокурором, ничего ободряющего не сообщил. Раскрытие кражи оказалось примерным и стало широко известно в милицейских и прокурорских кругах. Дело практически закончено. Шлифуются формулировки, чтоб, не дай бог, обвинение не рассыпалось от какой-нибудь неточности. Ведь, если дело рассыпается из-за некачественно составленного обвинительного заключения, начальство проводит расследование на предмет предумышленности ошибок и неточностей, поскольку существует мздоимство с обвиняемых за специально некачественно составленное дело, передаваемое в суд. Теперь такие фортели выходят следователям боком; в рядовые, конечно, не разжалуют, но на улицу выгнать могут.
   Так что можно только надеяться на условный срок Григорию, но с принудительным лечением.
   С.А. Аракелян постарел сразу на несколько лет. Все равно позор. Условный, но все же срок по приговору суда! Сбежать бы в Армению. Но там же безработица. Да и жизнь как на вулкане из-за Карабаха. О профессии можно будет забыть - кому нужен в Армении нефтяник...
   Постепенно успокоившись, С.А. Аракелян отдался в руки судьбы. На работе никто о драме с сыном не знал. От родственников и знакомых, как могли, скрыли. С Гришки в милиции взяли подписку о невыезде и выпустили из предварительного заключения. Отец сразу упек сына в стационар на лечение от наркотической зависимости.
   Срок по приговору суда действительно оказался для Григория условным, в воспитательных целях. Судья пошел навстречу, сочтя его только наемным водителем у бандитской шайки...
  

Дела учебные

  
   После окончания технического вуза Григорий оказался невостребованным специалистом. Тогда родители решили, что пусть чадо пару месяцев отдохнет, и не требовали от него устройства на работу. На помощь армянской общины в трудоустройстве Григорий особенно не надеялся, так как к нему относились как к полу-армянину. Знакомый адвокат посоветовал получить юридическое образование, с которым можно заняться чем угодно и где угодно. Так он стал студентом-вечерником юридического факультета.
   Теперь Григорию шел двадцать четвертый год. После суда условно осужденный постарался с головой уйти в учебу на юридическом факультете, тем более что оставалось-то полтора курса. Тут выяснилось, что память некстати заметно ослабла, ослабло и внимание, он стал замечать, что мысль часто ускользает во время слушания лекции или чтения учебника. Вперив взгляд в преподавателя, и даже морща лоб, чтобы сосредоточиться на лекции, с огорчением обнаруживал, что что-то прослушал и дальше не мог уже понять сути. Наркотики дали о себе знать, хотя он их уже не принимал. Если раньше, например, для него было проблемой забыть чей-то не нужный телефонный номер, то теперь он не мог упомнить почти ни одного телефона. "Крышу" еще не снесло, но она, родимая, уже "поехала"! Пытаясь поправить дело, стал принимать по совету врача лекарства. Вроде помогло.
   Но, все же продолжал ходить на все консультации перед зачетами и экзаменами. Все они были платными, но выбирать не приходилось. Сдать экзамен на "пару" - себе дороже. Еще во время учебы в техническом вузе у Григория было четыре трудных момента, грозивших опасностью отчисления.
   Первый - ему никак не давалось решение контрольных задач по теории вероятностей. Из-за этого его не допускали к зачету. На консультациях по математике выяснилось, что сами консультанты этой теории не знают. Правда и зачеты они не принимали (на всей кафедре это делали только зав. кафедрой, да еще один доцент, известный неимоверной строгостью, из-за чего имел у студентов кличку Цербер). Григорию было не легче от того, что по одному предмету он с некоторыми преподами был на одном уровне знаний.
   У него была знакомая девушка, закончившая мехмат, к ней он и обратился за помощью. Та сказала, что теорию вероятностей сама толком не знает (оказывается в среде математиков к этой теории неоднозначное отношение), но попросит своего бывшего однокашника, ныне - аспиранта, порешать задачки. Уже через два дня решения задач были получены, причем с подробными пояснениями. Благодаря этой помощи контрольные и были сданы.
   На зачете Гриша решил весь билет и сев к столу доцента, принимавшего зачет, быстро отрапортовал. Экзаменатор, как положено, дал дополнительную задачу, которую Григорий тоже решил. Тот дал другую. И она была решена. Экзаменатор собрался, было дать третью, но что-то заметил подозрительное в задних рядах студентов, корпевших над своими билетами, вскочил со стула, но, вспомнив про Григория, недовольно произнес:
  -- Ну, ладно, некогда мне с тобой. Три.
   Григорий обомлел, гадая, сколько же нужно решить задач дополнительно к билету, чтобы получить пятерку или, хотя бы, четверку. Но спорить не стал (а то вдруг тот даст, все-таки, еще одну дополнительную задачку) и, получив в зачетку "удовлетворительно", покинул аудиторию. Доцент же, тем временем, ринулся в задние ряды аудитории выяснять ситуацию со шпаргалками.
   Спустя год, Гриша, в телепередаче увидел этого доцента на скамье подсудимых. Он обвинялся в вымогательстве взяток на экзаменах и зачетах в его институте. Вместо наглого, с мощной шеей и почти неподвижным взглядом бугая, на экране телевизора был растерянный, тощий дохляк, с болтающейся шеей в воротничке рубашки, застегнутой на верхнюю пуговицу.
   Обвинение строилось на том, что подсудимый ставил студентам условие успешной сдачи экзаменов, произнося фразу "сто лир", имея в виду сто долларов, на получении которых его и взяли с поличным. Защита же подсудимого строилась на том, что он произносил слово "столик", имея в виду всего лишь столик в кафе или ресторане (что было почти не наказуемо), а, мол, помеченную купюру он взял машинально, не глядя, не рассмотрев, что ему сунули в руку деньги.
   - Ах ты, гад! - радостно воскликнул Григорий. - Оказывается, ты обыкновенный взяточник. А все-то думали - принципал. Тьфу на тебя! Еще раз - тьфу!
   Доцент получил приличный срок, благодаря тому, что в свидетели обвинения пошли даже те студенты, которые сдали ему экзамены и зачеты за мзду.
   Второй случай произошел на кафедре организации и технологии производства. Курсовую работу в определенные дни недели у его группы должен был принимать доцент этой кафедры, он же зав. кафедрой экономики, он же ректор института 69-летний Бороздин. Бороздин был назначен ректором в 60 лет с должности замминистра высшего и среднего специального образования РФ. Он быстренько защитил сляпанную подчиненными кандидатскую диссертацию и на старости лет стал кандидатом технических наук. Был он царь и бог в институте и никто, кроме него, не мог помочь Гришкиной группе сдать курсовые работы, так как Бороздин ни кому не перепоручал это дело.
   На носу была сессия, и Григорий, отчаявшись, написал жалобу в Министерство. Написал с жаром, что, мол, Бороздин, будучи ректором, не только совмещает это с должностью зав. кафедрой, но еще и подрабатывает доцентом на совершенно другой кафедре, и в результате не проводит прием курсовых работ в такие-то дни, вопреки утвержденному им же расписанию. На всякий случай, Григорий подписался вымышленной фамилией, а адрес дал своей бабушки, предупредив ее, что может прийти письмо на такую-то фамилию.
   Через неделю пришло письмо из министерства с извещением, что жалоба направлена для рассмотрения в столичное управление высшего и среднего специального образования, которое и должно будет ответить автору. Еще через неделю пришло письмо из этого главка с уведомлением о том, что жалоба направлена ректору Гришкиного института с обязательством дать ответ по существу в трехдневный срок.
   Гришка прикинул, что в пятницу его жалоба будет на столе у Бороздина, а через пару-тройку дней Гриша, даже может быть со всеми ничего не ведающими одногруппниками, вылетит из альма-матер к чертовой матери.
   В понедельник, Григорий, чуть ли не на цыпочках, вошел, озираясь в фойе института. И первое, что он увидел, был некролог о кончине от сердечного приступа в субботу у себя на даче ректора Бороздина. Григорий, не ожидавший такого оборота, дважды перечитал некролог и внимательно посмотрел на лицо, которое впервые видел. Лицо, казалось, внимательно смотрело на него.
   Гриша растерялся, не зная, куда теперь идти и как сдать курсовую работу, но, в конце концов, глубоко вздохнул и, набравшись смелости, пошел на кафедру организации и технологии производства. Гриша спросил у первого попавшегося преподавателя кому теперь можно сдать курсовую работу. Тот, вне всякого ожидания, сказал, что примет он, хотя пока никакого решения о перераспределении функций на кафедре нет. И Григорий сходу сдал свою курсовую работу.
   Дома он рассказал сестре, что, видимо, его жалоба явилась причиной смерти ректора. Сестра, 29 лет, уже год безнадежно лечившаяся от рака лимфатических желез, с ужасом спросила сколько ректору лет, но, услышав ответ, облегченно сказала:
  -- Ну, тогда еще ничего. Хватит. Пожил... - и избавила тем брата от мук совести.
   Третий случай. Григорий сдавал экзамен по первому разделу теоретической механики лысому доценту лет пятидесяти, всегда с иголочки одетому, обязательно в "тройку", обожавшего студенток (всех подряд) и недолюбливавшего студентов с красивой шевелюрой, как у Гришки. Билет, как и вся "Статика", был несложный. Гришка первым сел отвечать по билету. На первый вопрос, что такое равнодействующая сил, он заученно произнес формулировку и стал ждать разрешения на ответ по второму вопросу билета. В это время экзаменатор, постукивая авторучкой по столу, слегка улыбаясь, обводил взглядом слева направо аудиторию, облизываясь на студенток. Когда взгляд задел сидевшего справа Григория, преподаватель взглянул на лежавший на столе экзаменационный билет, забыв на какой пункт билета студент отвечает. Вспомнив только то, что студент что-то произнес, но, не определив на какой именно вопрос билета, и правильно ли тот вообще ответил, экзаменатор, склонив на бок голову, с некоторой язвительностью многозначительно спросил:
  -- А Вы в этом уверены?
   Григорий, быстро повторив формулировку про себя, вслух ответил:
  -- Да вроде уверен.
  -- Ну вот, когда будете полностью уверены, тогда и приходите. - И экзаменатор протянул незадачливому студенту зачетку. В экзаменационную же ведомость он с удовлетворением влепил "неуд"...
   Страшного в произошедшем ничего не было, так как отчисляли только за две двойки. Жалко было терять неделю на пересдачу экзамена. Эх, ты, жизнь студенческая! Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Но, все обошлось благополучно, экзамен был со второго раза сдан, правда, другому преподавателю.
   И, наконец, четвертый случай.
   Был в институте одноглазый преподаватель по автоматике производства по фамилии Орел. Правый глаз он потерял в армии, когда служил "срочную".
   Студенты его уважали, хотя и не оставили, как водится, без клички. Из-за сочетания фамилии с первой буквой имени (Даниил), его за глаза звали кто Дорел, кто Дарел, с ударением на первый слог, а кто и де-Орел. Он доходчиво читал лекции, по пустякам не придирался и к студентам относился снисходительно. На экзаменах, если студент неправильно отвечал даже на все вопросы билета, он тут же их объяснял, после чего давал дополнительные вопросы, как правило, на соображение, и если студент повторно отвечал правильно, то ставил тройку. Д.Орел учитывал, что в экзаменационном стрессе студенты запоминают объяснения гораздо лучше, а незнание предмета студентом отчасти ставил в вину и себе.
   Сдав зачет, группа, в которой учился Григорий, решила перед экзаменом от чистого сердца сделать Д.Орлу подарок в связи с его юбилейным днем рождения. Собрали деньги и купили в комиссионном магазине огромного деревянного орла. Очень удачный и многозначительный подарок понравился всей группе. Дарить решили в день предэкзаменационной консультации. В тот день, скульптуру поставили на стол, протерли ее и, в ожидании Д. Орла, все вышли в коридор, заодно проветривая помещение.
   Когда юбиляр вошел в аудиторию, то сразу увидел на своем столе скульптуру орла. Студенты, стоя возле своих столов, спели "хэппи бёз дэй ту ю" и зааплодировали. Юбиляр, довольный до слез, поблагодарил всех, и консультация прошла очень хорошо.
   После консультации студенты предложили отвезти подарок домой, но тот отказался, сказав, что донесет сам. Юбиляр, любуясь, повернул скульптуру и вдруг изменился в лице. Все, увидев побелевшее лицо преподавателя, взглянули на скульптуру и обомлели. Какая-то сволочь замазала мылом деревянному орлу правый глаз...
   Когда все студенты вышли во двор института, начался безрезультатный поиск виновного. Все до единого клялись, что не замазывали глаз орлу. Тогда решили, что нужно всей группой извиниться перед Д. Орлом.
   Когда дождались вышедшего из института без подарка юбиляра и, подойдя к нему, стали вразнобой объяснять, что никто из них не делал этой пакости, то увидели совершенно непроницаемое лицо не слушающего, смотрящего сквозь них Д. Орла. Студенты растерянно проводили взглядами прошедшего мимо них преподавателя, и, постояв минуту-две, молча разошлись.
   На экзамене по автоматике производства вся группа получила тройки. Причем, Д. Орел молча выслушивал каждого, и ни слова не говоря, ставил в зачетку "уд". Никто из группы не решился ни то чтобы возмутиться, а даже пикнуть. Настолько все неловко себя чувствовали. Правда, спустя какое-то время, некоторые, объяснившись с деканом, пересдали экзамен, кто на пятерку, кто на четверку. У того же Д.Орла. Он был не на столько злопамятен...
  
  

И опыт - друг ошибок

   Когда вся судебная нервотрепка по делу шайки барсеточников закончилась, Аракелян-старший устроил сына в ту фирму, из которой ушел сам. Через полгода Григория назначили директором небольшой контейнерной бензоколонки, переоборудованной в стационарную АЗС.
   Очень скоро он прошел "курс молодого бойца". Научился умело смешивать разные сорта бензина, путем специальных добавок в бензин марки А92 повышал его октановое число до А95, по капле бензина на бумажке определял сорт бензина, каждое утро лично сдавал неучтенную наличную выручку коммерческому директору фирмы. Первую же внезапную проверку санэпидстанцией бензина на сернистость сдал на "отлично". Было это так.
   После звонка с одной из АЗС о визите комиссии СЭС, Григорий обзвонил ближайшие бензоколонки конкурентов и, найдя ту, у которой сернистость бензина уже проверили, и она оказалась в норме, сразу же рванул туда на своей машине с тремя пустыми канистрами. Купив там по десять литров бензина каждого вида, он вернулся обратно к себе и разлил топливо по бутылкам. Когда в полдень приехали усталые члены комиссии, директор АЗС обрадовал их сообщением, что им не надо самим черпать бензин через люки из подземных емкостей, все пробы только что взяты и ждут анализа. До тошноты нанюхавшиеся бензиновых паров проверяльщики согласились воспользоваться приготовленными бутылками и тут же проверили их содержимое на сернистость. Результат оказался, как и следовало ожидать, положительным...
   Все шло в общем-то хорошо, вот только выходных у Григория не было. Но это и к лучшему. В Москве ведь столько соблазнов!
   Не имея определенных планов, как в жизни, так и в бизнесе, он решил побыстрее сколотить некоторый капиталец, чтобы открыть какое-нибудь свое дело. Работать долго на бензоколонке он не планировал.
   Открыть, как на западе, свою бензоколонку в России невозможно, так как в этой сфере индивидуальных частных предприятий не стало, все монополизировано. Даже у такого известного первопроходца в этом бизнесе, как Илья Колеров, давно отобрали все АЗС.
   В это время в Москве и области стали часто убивать бизнесменов-армян, вытесняя их из удойных сфер столичного бизнеса. Только после захвата чеченскими террористами заложников на мюзикле "Норд-Ост" эта вакханалия затихла. Но отдельные заказные убийства все же продолжались. Поэтому, а не потому, что коммерческий директор ЗАО каждый день орал на него по поводу и без повода, Григорий, как только накопил приличную сумму, уволился с доходного места, не дожидаясь пока пристрелят налетчики, как его предшественника.
   Из всех возможных путей дипломированного юриста он решил выбрать путь детектива. Но частного детектива. Для старта, помимо финансового требовался и капитал в виде опыта.
   Чтобы набраться его, Григорий попросил того самого старого адвоката, который его защищал в суде и которому шел уже восьмой десяток, взять временно к себе помощником. И тот взял парня сразу на, казалось бы, проигрышное дело.
   А дело было об ограблении магазина в Московской области. Вор забрался в поселковый магазин через форточку. Через нее же передал сообщникам украденное добро, и в нее же вылез. Спустя несколько часов был пойман милицией, но без украденного товара, которое стоило немало.
   Оставленные на форточке следы, от клочка порванной одежды до капель крови из случайно поцарапанной руки, не оставляли, казалось, надежд вору избежать судебного приговора. Следователь местного ОВД, молодой парень, еще не закончивший вечернего юрфака, все скрупулезно запротоколировал, и дело казалось ему и начальству беспроигрышным. Но не Гришкиному шефу-адвокату.
   Тот, получив заказ от родственников обвиняемого, ознакомившись с делом и пересказав его помощнику, дал первый урок Григорию, предложив взглянуть на место преступления.
   - Вот та самая форточка, через которую, как бессовестно утверждает обвинение, вор забрался внутрь магазина. Что, Вы, коллега, можете, сказать в свете увиденного о подозреваемом, он же - обвиняемый? - с видом Шерлока Холмса задал вопрос помощнику опытный адвокат.
   Помощник молчал, как партизан на допросе. Ничего в голову не приходило. Форточка была не маленькой, но, в нее не мог пролезть, казалось, даже небольшой комплекции человек, а в деле указывался обычного телосложения мужчина выше среднего роста (кстати, рецидивист).
   Не дождавшись ответа, шеф назидательно изрек:
   - Проникший внутрь - щуплый. И это - главное. Поедем знакомиться. А дело, считайте, коллега, мы выиграли.
   Войдя в камеру, Григорий увидел лежащего на койке, подложившего руку под голову, узколицего клиента выше среднего роста и действительно худого телосложения.
   Адвокат коротко сказал:
   - Я Ваш адвокат. Ваши пожелания.
   Клиент, не вынимая руки из-под головы, коротко ответил:
   - Передай на волю, чтоб тащили побольше харчей. Всё.
   Адвокат удовлетворенно кивнул головой, сказав:
   - Очень рад, что мы друг друга поняли. До встречи в суде. Адью.
   Григорий, не связав концов с концами, решил, исходя из услышанного, что адвокат хочет подкормить клиента, чтобы тот не похудел и не помер до суда от тюремного рациона. А то и гонорара не получить.
   Какого же было удивление Григория, когда спустя месяц с небольшим он не узнал в сидевшем в клетке зала суда мужчине, клиента. На скамье подсудимых сидел толстущий амбал с круглой как бубен физиономией.
   Обвиняемый, отказывавшийся от дачи показаний во время следствия, заявил, что не признает себя виновным в предъявленном обвинении. Адвокат сразу же попросил суд провести судебный эксперимент на месте преступления. Обвинитель, впервые видевший подсудимого и не ощутивший подвоха, не возражал. Согласился и суд.
   Во время эксперимента обвиняемый был подведен к окну и попробовал залезть в форточку. В нее с трудом пролезла только голова. О том, чтобы пропихнуть в форточку все тело обвиняемого, не могло быть и речи...
   В шоке были и судья, и представитель обвинения. Суд оправдал обвиняемого из-за технической невозможности его проникновения через форточку.
   Судом был оправдан вор!
   - Ваш вывод, коллега? - спросил помощника после суда убеленный сединами адвокат, когда они возвращались на машине в офис, чтобы отметить выигранное дело шампанским.
   Тут уж Григорий не оплошал:
   - В деле нужно было привести все антропометрические данные обвиняемого во время проникновения в форточку, тем более что он был задержан в день преступления. В деле же был зафиксирован только рост и размер ноги.
   - Браво, Григорий. Ты делаешь успехи. Растешь на глазах.
   - Нет, мэтр. Если я уж сразу не допер в чем дело, значит, я туп как дерево и ничто мне в этой профессии не светит. Да и выигрывать дела в пользу преступников не очень приятно. И позорно.
   - Напрасно ты так думаешь, государственник ты мой. Это за взятки выигрывать позорно и неприятно, а в чистую и по закону - одно удовольствие. Не только материальное. Между прочим, я начинал так же как ты, с выигрыша неправого дела. Это было в сорок девятом году, после войны.
   Один артист, прославившийся в роли коммуниста в послевоенном культовом фильме о немецкой оккупации, был ответчиком в гражданском деле о двоеженстве, которое плавно могло перейти в уголовное. Суть дела была в следующем.
   Истица утверждала, что ответчик, будучи студентом, эвакуированным в начале войны вместе со ВГИКом в Ростов-на-Дону, женился законным браком на ней, ростовчанке, тоже студентке первого курса. Свадьбы как таковой не было (все-таки - война со всеми ее "прелестями"). Только зарегистрировались в ЗАГСе и потом сфотографировались у нее дома в реквизитной одежде, он - во фраке с цилиндром на голове, она - в свадебном платье. Знали о женитьбе только ее ростовские друзья, бывшие свидетелями и со стороны невесты, и со стороны жениха. Чтобы не менять личных документов, она оставила себе девичью фамилию. Через девять месяцев после свадьбы у нее родился ребенок.
   Из-за внезапного наступления немцев, ВГИК срочно эвакуировали из Ростова, а мужа, как он сказал в день расставания, призвали в действующую армию, она же осталась в оккупации с прикованной к постели матерью. Мать вскоре умерла. А дочь, будучи убежденной комсомолкой, а может из-за безысходности, приняла участие в местном подпольном сопротивлении оккупантам, за что получила после войны медаль.
   Когда наши войска окончательно освободили Ростов, из двух ее друзей, свидетелей брака, никого не осталось в живых. За время оккупации, когда она питалась гнилыми продуктами, а зимой в основном мороженой картошкой со своего огорода, истица почти совсем ослепла. После войны она жила на пенсию по инвалидности в уцелевшем деревянном домике. Все удобства были во дворе. В общем, тяжело жила, бедовала.
   Однажды, от соседей она узнала о вышедшем на экраны кинофильме, в котором заглавную роль сыграл артист с фамилией и именем ее мужа. Она сразу же написала письмо на Мосфильм благоверному о том, что жива и просит приехать в Ростов, так как сама приехать в Москву не в состоянии. К его приезду она успела узнать от тех же соседей, вычитавших в газетах, что он женат на киноактрисе, сыгравшей в том же фильме тоже заглавную роль.
   Муж приехал с подарками, но сразу же попросил развода, поскольку очень, мол, любит свою вторую жену, которая, к тому же, беременна. Он не знал, что первая жена выжила и поэтому, потеряв свой паспорт во время эвакуации из Ростова, искренне считал себя свободным. Действительно, получая новый паспорт, он просто не смог бы доказать, что женат, поэтому штампа о браке в нем и не было. А в разбитом войной Ростове никаких архивов не сохранилось.
   Но, жена-ростовчанка развод давать отказалась, поскольку на ее руках малолетний сын, и даже пригрозила жалобой в милицию на мужа-двоеженца (хотя старого паспорта со штампом о браке у нее уже не было, свидетельство о браке она сохранила). И потребовала перевезти ее в Москву на правах законной жены.
   Как сказал бы Мудрый Соломон, и один прав, и другой...
   Тогда муж предложил поехать вместе в столицу, где он покажет ее лучшим офтальмологам, обещая уговорить вторую жену развестись. Бедняжка согласилась, попавшись на эту удочку. Как утверждала потом на суде истица, муж в поезде выкрал у нее свидетельство о браке, сказав по приезде в Москву, что взял его для оформления московской прописки.
   В Москве муж сумел определить жену на обследование и лечение в клинику. После долгого лечения ее выписали с восстановленным на 20% зрением, но муж домой к себе ее не взял, а посадил в поезд "Москва-Ростов", ссудив немалую сумму денег.
   Прибыв домой, истица вскоре все же подала в суд иск на мужа-артиста с требованием восстановления свидетельства о браке и пожизненного содержания. Тот приехал на суд в Ростов вместе со своей второй женой, которая умудрилась подраться с полуслепой женщиной прямо в зале суда. Ответчик отрицал свой брак с истицей, не отказываясь, впрочем, что знал ее во время эвакуации студенткой и даже играл с ней в студенческих спектаклях для раненых.
   Поскольку ни документов, подтверждающих брак, ни очевидцев-свидетелей бракосочетания не было, суд готов был встать на сторону ответчика. Последний уже, было, возрадовался, когда истица выложила суду "козырную карту" - свадебную фотографию с потертой датой бракосочетания. Побледнев как мел, ответчик долго смотрел на фото. Но, постепенно придя в себя, победно заявил, что вспомнил эту фотографию и утверждает, что он и истица сфотографировались шутя, после студенческого спектакля "Бесприданница", в сценических костюмах своих персонажей. Судья и заседатели помнили дореволюционные костюмы по фильму "Бесприданница" и поверили ответчику.
   После оглашения судебного решения об отказе истице в признании брака, ответчик бросился на шею своему адвокату с возгласом: "Мы выиграли!"...
   - Так что, коллега, не Вы первый, не Вы последний, кого поначалу мучает совесть, - наставительно сказал адвокат Григорию.
   - А как Вы отнеслись к его поступку? - спросил "коллега". Ответ последовал сразу.
   - Он сделал для первой жены все, что мог в тех условиях, хотя и не признал своим собственного сына. Обстоятельства жизни поставили его в патовую, с моральной точки зрения, ситуевину. Я был на его стороне. До тех пор, пока он не бросил вторую жену с ребенком и не женился на третьей, еще моложе и красивее. Актеры - люди с неуемной фантазией, внушаемые, их либидо неумолимо влечет к молоденьким, пока с возрастом не пропадет совсем. Под занавес жизни он стал замкнутым. И думаю, что в могилу его свел не инфаркт, а совесть...
  -- Но, я его мораль осуждаю, все-таки, - помолчав, произнес Григорий.
   Умудренный адвокат заключил тему:
   - Вообще, осуждать задним числом, не поварившись в том времени, когда происходили события, - пустое. Абсолютная мораль - только в воспаленных мозгах псевдодемократов, ратующих за одно, а делающих совсем другое. Сейчас, например, всякие шелкоперы, живущие в мирной жизни и не знающие, что такое оккупация фашистами, осуждают наших воинов второй мировой за то, что они, потерявшие в ней лучшие годы жизни и здоровье, а подчас и всех родных, трахали немок и увозили ценности из враждебной Германии, угробившей миллионы наших соотечественников ни за что, ни про что на нашей же земле и устроившей нам отдельный холокост. Были бы они в то время там, я бы посмотрел, как они себя повели бы в стране, демос которой сознательно избрал фашистов во власть. Наверняка, убивали бы все, что движется. Чингисхан считал, что народ несет ответственность за своего правителя. Это тогда, когда правителей еще не выбирали. И был прав! За то, что три русских князя по наущению половецкого хана-родственника велели убить монгольских послов-парламентеров, Батый спустя десяток лет разорил их княжества. И тоже был прав! Древние китайцы, в соответствие с тогдашней моралью, в войнах с внешними врагами вырезали всех подряд, и никто не поминает их худым словом. Сталин, в соответствие со своими по-кавказски мстительными представлениями о морали, переселил во время войны много народностей, предавших страну во время немецкой оккупации, подальше в тыл, в казахстанские степи, чтобы не иметь врага вблизи фронта. Теперь, спустя полстолетия, историки-либералы рассматривают это, как преступление и наказание. А выбора-то и не было. Либо иметь спокойный тыл, либо партизанскую войну в Крыму и на Кавказе. Как при Ельцине в Чечне. В жизни важны не только поступки, но и время, и место, и обстоятельства. А то, что Сталин был мерзостью, так это личностная характеристика; как то, что он был коротышкой. И только! Между прочим, забавно, что коротышек Ленина и Сталина называли великими, как двухметрового Петра Первого, будто в насмешку, да?
  
  
  
  
  

Квартирная кража

   Дома Григория ждала неприятность. Их квартиру обчистили (хотя квартира была под милицейской охраной и наряд милиции прибыл минут через десять после сигнала на пульте дежурного). Ворам хватило на все про все трех минут. Выбив кувалдой личинку обычного замка внутрь квартиры, они сразу открыли дверь. Взламывать сейфовый замок двери им не пришлось, так как на него закрыть дверь хозяева не удосужились. Украли новенький музыкальный центр, дорогой ноутбук, компьютер и два видеомагнитофона. Сосед по дому видел двух молодых кавказцев с огромными сумками, вышедших из подъезда и севших в иномарку. На номер и марку машины он не обратил внимания.
   Приехавшие следователи сняли отпечатки, осмотрели дверь, опросили жильцов, живших внизу, вверху и напротив, а также находившихся во дворе. Работа была проделана большая, но, как сказал один из оперов, найти воров будет почти невозможно. Хотя, он и уверен в национальности воров, поскольку из кавказцев в Москве по квартирам шарят в основном грузины. Старинный кавказский обычай...
   Три дня разговоров в семье только и было, что о происшедшем ограблении. Через неделю, вдруг, вспомнили о том, как милиция поймала шайку самого Григория на краже ноутбука. Может быть, они найдут и здесь воров по украденному ноутбуку? В том деле не было ни слова о том, как нашли заказчика. Секрет милицейской фирмы. Упоминались только потерпевшая фирма и свидетели Зотов и Шумов. Они, кстати, присутствовали тогда на суде. Обращаться к ним рискованно, потому что они могут не правильно понять и пожалуются в милицию. А ведь начальник того отделения предупредил, что вся семья Аракелянов теперь "на карандаше" и вести себя должна тише воды, ниже травы.
   Нет. Нужно обратиться к тому начальнику ОВД милиции. Может, поспособствует.
   Майор Шутов выслушал Аракеляна-старшего, но ничего не пообещал, а позвонил С. Шумову, попросив о встрече, которую давно уже хотел ему предложить. Тот нехотя пообещал зайти на следующий день с утра.
   Шутов встретил Сергея как доброго знакомого, предложил чай-кофе.
   - Мне, точнее нам, а правильнее сказать - всем нам, нужно составить программу, что ли, оперативных действий, чтобы снизить преступность в районе. Как говорится, так жить нельзя. Я расскажу тебе (можно я буду с тобой на "ты"?) наши проблемы, а ты подумай и хотя бы предложи идеи, как это сделать. Текучка заедает и в голову ничего путного не приходит. При этом нужно учесть и слабенький уровень профессиональной подготовки моих кадров, и их малочисленность, и маленькую зарплату, и правовую слабость, и жуликоватость, и мздоимство.
   Шутов кратко изложил состав преступлений в районе, как ведется их расследование, что мешает поимке преступников. Сергей внимательно слушал, задавал вопросы, связывая концы с концами в информации. В результате, у него сложилась картина криминальных событий в некое целое. В конце разговора он пообещал набросать свои соображения и прислать их начальнику отдела по электронной почте.
   Майор, вспомнив визит С.А. Аракеляна, сказал:
   - Да, тут заходил отец парня, который участвовал в той краже ноутбука. Теперь их обворовали, украв из квартиры ценные вещи, включая очень дорогой ноутбук и настольный компьютер. Он попросил помочь, хотя это и не мой район обслуживания. Нельзя ли найти эти компьютеры, как ты нашел ноутбук?
   Шумов рассмеялся:
   - Вор у вора дубинку украл? Если комп подключен к Интернету, то можно попробовать послать на него сообщение с каким-нибудь заманчивым предложением, но шансов почти нет. Давайте его телефон, я расспрошу о компе и тогда скажу Вам, можно ли что-нибудь сделать.
   Шутов дал телефон С.Д. Аракеляна, и на том встреча закончилась.

*

   Сергей позвонил из дома Аракеляну и узнал, что настольный компьютер принадлежит племяннику, который только и может рассказать о нем. Племянник выложил Сергею все о компьютере, добавив, что заплатит полцены за его возвращение в целости и сохранности. Главным для Сергея было то, что заявление об отключении от Интернета провайдеру не подано. А электронный код и адрес электронного почтового ящика написаны карандашом прямо на корпусе, над экраном, так что новый владелец может не преминуть им воспользоваться.
   Сергей сначала хотел связаться с новым владельцем и предложить ему треть цены компьютера, а если тот откажется - попробовать заслать тому адресный вирус. Но, подумав, начал с другого.
   Спустя полторы недели после кражи он не без труда вошел через Internet в базу компьютера и обнаружил в Microsoft Outlook свежий обмен сообщениями нового владельца, некоего Алика, с барышней Таней из Питера, которая в своем послании передала тому новый служебный телефон общей знакомой Ларисы. Сергей моментально скачал в свой комп текст вместе с телефоном и именем этой знакомой и, не теряя времени, отправил подробное сообщение на E-mail майору Шутову (свое послание подписал для конспирации и шутки ради - "Полу - тезка"). Поторопился он не напрасно. Алик явно прочитал сообщение барышни несколько позже Сергея, потому что уже вечером текст сообщения в электронном почтовом ящике был уничтожен.
   На следующий день по просьбе майора Шутова коллеги в Питере побеседовали с Ларисой и выяснили телефоны и Алика и, на всякий случай, Тани. Пока беседовали, сообщили по факсу Шутову адрес Алика, и майор немедля отправил наряд милиции для его задержания.
   Во время дознания из Алика вытряхнули все, что он знал о ворах, так что их поимка была делом нескольких дней. Как показал задержанный, воры, которых он толком не знал, обмолвились, что собираются на ближайший праздник слетать на родину, в Грузию. Поэтому, даже если их по фотороботам не задержат по дороге туда, то наверняка сделают это на обратном пути после праздника.
   Через несколько дней получив компьютер, Аракелян-старший принес майору Шутову обещанную племянником за возвращение компьютера сумму. Ничего не знавший об обещании племянника майор, сначала остолбенел, подумав, что это подстава, даже вышел в коридор посмотреть, нет ли там группы захвата с поличным, но, не обнаружив никого, вернулся на место. "А почему бы и нет?" - подумал он. Вслух начальник отдела произнес:
  -- Все участники операции будут поощрены этими деньгами. Можете не сомневаться.
   Боясь, что будут поощрены, все же, не все участвовавшие, Аракелян произнес:
  -- Что Вы, конечно. Кстати, племянник с восторгом отзывается о Вашем звонившем ему сотруднике. Просит не забыть его тоже.
   Шутов понял сомнение спонсора и коротко ответил:
   - В первую очередь.
   С.Д. Аракелян раскланялся с майором и вышел из кабинета.
   Шутов сразу же отложил половину суммы для С. Шумова. Остальные поделил поровну на троих, включая двух оперативных работников, ездивших на задержание Алика. Жаль до Питера далеко, а то бы можно было и питерских участников отблагодарить за оперативность и то, что не дали Ларисе времени предупредить Алика об интересе к нему милиции.
  
  
  
  

Дополнительное приложение сил

   Когда С. Шумов приехал к полу-тезке прокомментировать свои предложения, которые ранее прислал майору, тот сразу вручил Сергею гонорар (не утаив распределение остальных денег). И Шумов сразу проникся симпатией к майору. После этого они почти час обсуждали шумовские соображения.
   Новая область приложения сил вызвала неожиданный интерес у математика. В своих предложениях он исходил из того, что методы профилактики и расследований преступлений, не приносящие успеха, следует исключить или модернизировать (вроде планов "Перехват", "Сирена" ставших притчей во языцех у населения), применяя взамен соответствующие, как новые, так и хорошо забытые старые.
   Во-первых, нужно, елико возможно, работать на опережение, - ставить "капканы" на преступников там, где преступление можно спрогнозировать (особенно по статистически стабильным проявлениям). Например, ночных грабителей, воров - карманников, как это давно делается в других странах, ловить на подсадные "жертвы", квартирных воров - на недавно оборудованные спутниковыми тарелками, сплит-системами и затененными стеклами квартиры в неохраняемым домах (по статистике "гости" являются через год после покупки квартиры, давая хозяевам полгода - на ремонт, полгода - на обзаведение дорогой обстановкой). Угонщиков новых дорогих иномарок ловить на стремлении угнать ее у покупателя в первый же день после получения номерных знаков на машину.
   Во-вторых, по каждому не предотвращенному преступлению, которое для следователя является задачей, которую надо решить, перво-наперво нужно правильно понять (в этом половина успеха) условия этой задачи. При ее решении обязательно избегать небрежности и ошибок (как на школьных олимпиадах, чтобы решить вовремя билет, нельзя использовать ни как попало, ни какие попало формулы и уравнения, да еще допускать ошибки; кто первым правильно решит билет, тот и победитель).
   В-третьих, поскольку утечка информации из органов имеет место, главное - не рапортовать наверх об используемых методах расследования, не оглашать их в своем отделе и не устраивать мероприятий по обмену опытом с другими подразделениями.
   Ну и так далее. Отдельная часть предложений - использование в сыске современной техники.
   Главным же Сергей назвал подбор кадров по психологической надежности, проведя проверку каждого милиционера на так называемом "детекторе лжи". Работать в ОВД должны только те, у кого нет ни алкогольной, ни наркологической зависимости. Как бы ни били себя в грудь, твердя, что не употребляют. Это условие успеха работы недостаточное, но обязательное. Равняться на телесериалы о "ментах" - значит все загубить на корню, как бы эти сериалы не нравились самим милиционерам.
   В числе прочего, С. Шумов предложил негласно привлекать к расследованиям проверенных частных детективов, по крайней мере, к делам, в которых потерпевшие - состоятельные физические или юридические лица, согласные оплачивать работу. Это решит, прежде всего, две проблемы - нехватки кадров и сохранения тайны расследования от возможных контрагентов в органах милиции. Эффективность такого подхода кажется очевидной: в частных агентствах - зарабатывают, а в государственных органах - отрабатывают зарплату. Существенная разница.
   Для майора Шутова последнее предложение хотя и было в диковинку, но возразить против логики было нечего. Ведь многие госструктуры покрыли себя неувядаемым позором соучастия своих "купленных" работников и сокрытия преступлений. Из-за бедности многие сыскари ушли в службы безопасности частных фирм и в частные детективы. Там не наваливают расследования сразу нескольких дел на одного человека, не мучают общественными обязанностями, не дежурят в стельку пьяными, не спят в патрульных машинах по дворам. Главное в деле сотрудничества, чтобы детектив-частник был и "честняком".
   В результате обсуждения майор согласился с предложениями Сергея.
  

"Агентство частных расследований"

Начало

   Григорий Аракелян с помощью старика-адвоката сумел открыть фирму под названием ООО "Агентство частных расследований", в которую ради получения лицензии зачислил двух бывших оперов, вышедших на пенсию, Бобрина и Добрынина. Их порекомендовал адвокат. Они вполне удовлетворились одноразовым вознаграждением за предоставление своих трудовых книжек. Поразмыслив, Григорий решил, что их можно даже использовать для наружных наблюдений.
   Для почина тот же адвокат направил к Григорию знакомого бизнесмена, у которого едва не украли новый "Мерседес" через пару часов после покупки. Бизнесмен, купив машину, приехал на ней домой, поставил во дворе рядом с другими стоявшими машинами, запер двери, включил сигнализацию и поднялся в квартиру. Через пять минут вернулся во двор и увидел, как из его "мерса" выскочил крепкий парень и бросился на улицу. В замке зажигания остался сломанный ключ, который пришлось вынимать щипцами.
   Григорий посоветовал поставить замок на педали авто и спутниковую поисковую сигнализацию. Он знал, что дополнительные устройства, поставленные вне автомагазина, надежнее, чем те, что устанавливаются на машину до продажи. А здесь явно противоугонная сигнализация оказалась по плечу угонщику. Это, а также наличие у вора-угонщика ключа от замка зажигания указывало на магазинное происхождение инцидента. С "крутым" связываться не стали бы, а тут увидели, что обычный бизнесмен, значит можно и припугнуть, если начнет качать права магазину.
   Посетив на следующий день автосалон, продавший "мерина", и увидев характерные физиономии его персонала, новоиспеченный детектив вспомнил старика Ломброзо и сделал окончательный вывод: автомагазин-салон явно криминальный...
   Прочитав дома газетную сводку угонов автомобилей, Аракелян решил - вот целинное поле деятельности для его фирмы. Конечно, поисками угнанных автомобилей занимаются и службы безопасности страховых компаний, но, судя по сводке, не очень-то успешно. Если найти несколько угнанных машин или предотвратить пару угонов, то реклама его агентству будет обеспечена.
   Но, программа действий никак не складывалась. Вместо чего-то конкретного возникали фантастические сюжеты и только. "Тебе бы книжки писать, начальник" - вспомнил он фразу из телефильма.
  

*

   С. Шумов был очень удивлен, когда ему домой позвонил Григорий Аракелян и, сразу предупредив, что с криминальным прошлым у него все покончено, предложил сотрудничать в области детективного будущего. Хотя бы в роли оплачиваемого консультанта, даже внештатного.
   Поначалу, Сергей удивился, откуда тот взял его домашний телефон, но, вспомнив о продающихся, хотя и с ошибочными подчас сведениями, контрофактных компакт-дисках Московской городской телефонной станции и МГАИ-ГИБДД, даже не стал об этом спрашивать.
   У него самого были такие диски, которыми одно время увлеченно пользовались его родители, разыскивая друзей и знакомых юности. И особенно расстраивались, когда не находили одноклассников, резонно считая, что их нет уже вообще (когда отец нашел по компьютеру адрес и телефон супруги скандально известного политика, с которой учился в одном классе в школе и жил в одном доме с детства, так его чуть слеза не прошибла от радости).
   Сергей спросил, не по рекомендации ли майора Шутова Григорий Аракелян звонит, и, услышав отрицательный ответ, ухмыльнулся ("наверняка врет парень"). Договорились встретиться в офисе "Агентства".
   Для ясности, Сергей все же позвонил майору и сообщил о звонке Григория Аракеляна. Шутов очень удивился. Поговорив, решили, что можно попробовать посотрудничать, а там видно будет. Для начала, майор послал на компьютер Сергею список автосалонов, подозреваемых в продаже краденых машин.
   Сергей выбрал время и посетил новоиспеченного работодателя. Ему понравились офис Григория и его рассуждения об угонах. Обсуждали тему они не очень долго. Оба пришли к выводу, что страховым фирмам, как ни странно, могут быть выгодны угоны при определенных условиях. Поэтому, они могут быть и соучастниками, и заказчиками.
   Во-первых, если по договору страхование вступает в силу со второго дня после покупки, а машину крадут в первый же день. Во-вторых, если сумма страховки значительно меньше рыночной стоимости машины, а краденую машину заказала та же страховая фирма. В-третьих, если клиент нарушил хоть один пункт договора страхования. И, наконец, угон выгоден агенту-страховщику при любых условиях, если заказчиком или угонщиком является он сам.
   Магазину же, а тем более владельцам сети таких автосалонов, угоны после продажи выгодны, если он сам выступает заказчиком. Тогда он может сколько угодно продавать одни и те же машины в разных торговых точках. Не случайно в технических паспортах новых автомобилей подчас значится несколько магазинов, передававших машину друг другу по цепочке.
   Вывод: работать нужно, не привлекая внимания автосалонов и страховых фирм.
   Заниматься экспертизой продаваемых автомобилей - не по плечу частной детективной фирме, да и кто будет за это платить. Следовательно, ее специализация - предотвращение угонов и розыск автомобилей, а еще желательнее - возврат их владельцу. Защиту агентству от преследования заказчиками угонов (ну и угонщиками, конечно тоже) может обеспечить своими силами майор Шутов. Он же может, как бы невзначай, рекомендовать заявителям детективную фирму Аракеляна. Но только сразу как узнает об угоне, поскольку очень важно не потерять время, а расследовать по горячим следам. Сведения о возможных отстойниках краденых машин Сергей обещал попробовать получить у Шутова, а не получится - найти в Интернете список крытых и открытых автостоянок и гаражей города. Труднее всего будет, если машину спрячут в какой-нибудь воинской части или в милицейском гараже.
   Сергей и Григорий в целях конспирации договорились, что никто, кроме майора Шутова, даже близкие и знакомые, не будет знать об их сотрудничестве.
   А чтобы не ждать милостей от судьбы, послать для пригляда тех двух оперов в автосалоны по продаже дорогих машин, которые по статистике наиболее угоняемы. Наблюдать должны издали, а когда заметят начинающееся оформление автомобиля, нужно войти в зал с включенным на запись диктофончиком, изображая потенциального покупателя, например, посланного другом для выбора авто. Может удача и придет сама. На этом обсуждение и закончили.
   Когда Шумов пришел к Шутову, тот, демонстрируя полное доверие, не стал ничего расспрашивать о планах, а просто передал ему дискету со списоком имевшихся в городе автобаз (включая военные), кооперативных и частных гаражей и автостоянок. Но, предупредил, что отстойники устраивают и на арендуемых территориях предприятий, включая закрытые НИИ. Их список можно составить по телефонному справочнику.
   Прежде чем давать задание своим операм-пенсионерам - Бобрину и Добрынину, которых в шутку, прозвал Бобчинским и Добчинским, Г.Аракелян решил сам посетить первый автосалон. Подвиг его на это недавний случай: у бизнесменов - супругов из соседнего подъезда дома, где он проживал сам, американских подданных, в день покупки украли джип "Черокки", но на следующий день его отыскала милиция вместе с ворами. А произошло это так.
   Поставив в 18 часов 50 минут во дворе дома по Верхней Масловке, прямо напротив своего подъезда, купленный в первой половине дня в автосалоне джип, супруги поднялись в свою квартиру, окна которой выходят на другую сторону дома. Гулявший с собакой житель этого же дома, на глазах которого супруги поставили машину и ушли домой, не торопясь, пошел со своим псом вокруг здания, убивая время. Обогнув дом, он вернулся во двор в 19 часов и несколько удивился, что джипа на месте не было, но решил, что хозяева, оставив дома сумки, куда-то снова уехали. На деле же машина была угнана.
   Беспечные хозяева вышли во двор только утром следующего дня, намереваясь ехать на работу в свой офис. Не увидев своего авто, после минутной немой сцены, с бледными лицами, они обратились (успев вежливо поздороваться) к соседу по дому, опять прохаживавшемуся с собакой, с которым всегда дружески общались при встречах во дворе, не знает ли он, куда делся их джип. На что тот ответил, что машина исчезла накануне вечером в 19-00, и он думал, что это они сами уехали на ней.
   Американцы тут же вызвали милицию, рассказав следователю о том, что помимо имевшихся на джипе двух, установленных магазином систем противоугонной сигнализации, которые даже не пикнули во время кражи, они успели установить на автомобиль и спутниковую систему слежения.
   С помощью этой системы и определили гараж в пяти километрах от Масловки, в котором был спрятан джип. Милиция устроила засаду и в двенадцать часов ночи задержала группу товарищей вошедших в гараж. Угонщиком оказался 75-летний профессионал-рецидивист этого дела, для которого отключить любую сигнализацию не составляло никакого труда. О спутниковой сигнализации он не знал. Остальные подельники оказались перегонщиками краденых машин, тоже рецидивисты.
   Г.Аракелян резонно рассудил, что отсутствие у угонщика информации о спутниковой сигнализации объяснить можно только тем, что в автомагазине о ней не знали. О том, что у этого автосалона рыльце в пушку, свидетельствовал и тот факт, что угонщик прибыл во двор раньше джипа. То есть никто полдня за джипом не ездил, выслеживая, а адрес его владельца угонщику стал известен при оформлении (свидетель с собачкой чужих машин вокруг дома с 18-50 до 19-00 в тот день не видел). Григорию уже грезились сплошные детективные успехи его фирмы.
  
  

Первый блин - комом

   Отрастив за несколько дней усы и бородку, новоиспеченный детектив отправился в автосалон, прихватив с собой диктофон.
   В зале автосалона было двое посетителей и один менеджер торгового зала (по старому - продавец). Менеджер сразу же подошел к Григорию с традиционным обращением (на заграничный манер) "Вам помочь?". Ответив "Пока нет", Григорий с не поддельным интересом осматривал каждую иномарку, внимательно читая прилаженные к лобовым стеклам листы с техническими данными. Осмотрев все представленные машины и заметив, что администратор, находившийся за стойкой в углублении стены зала, стал оформлять "Ауди" молодой паре (похоже, это были супруги), он подошел к стойке.
  -- Можно узнать, есть ли "Ауди" серебристого цвета? - задал он вопрос. К нему сразу же подскочил тот же менеджер (администратор даже не оторвался от документов):
  -- "Ауди" серебристого цвета мы не получаем. Только то, что есть в торговом зале.
  -- А в других магазинах?
  -- Вряд ли. Серебристый цвет выходит из моды, к тому же он трудно подбираем при подкрасках - самозабвенно врал менеджер.
  -- Черный и темно-зеленый - вполне солидные цвета для такой тачки, - встрял в разговор обернувшийся покупатель.
   Аракелян повернулся к нему лицом и спросил:
  -- Вы так думаете?
  -- Не отвлекайся - повелительным тоном сказала дама мужу. Тот отвернулся, а Аракелян, воспользовавшись тем, что никто в этот момент не видит куда он смотрит, попытался прочитать на дисплее администратора адрес покупателя. Но не разглядел.
   К счастью, администратор уточнил вслух у покупателя, как будто специально для детектива:
  -- Коровий вал, дом девять?
  -- Да - подтвердила дама.
   Григорию не очень удобно было продолжать торчать возле них, и он отошел в сторону, задумчиво глядя на стоявшие автомобили. Потом неторопливо двинулся к выходу. "Хм, так принято вслух уточнять адрес или кому-то эта информация предназначалась? Но никого ведь рядом не было".
   Аракелян вышел на улицу и перешел на другую сторону к остановке автобуса. Там, в павильончике он сел на скамейку и раскрыл карманный дисплей-атлас дорог и улиц Москвы. Ища на нем улицу Коровий вал, он поглядывал в сторону автосалона, надеясь, что кто-то выйдет подозрительный. Никто не выходил. Сквозь витрину были видны неотлучно находившиеся в зале администратор, менеджер и супружеская пара. Просидев так минут пять, он неторопливо положил дисплей-атлас в карман, встал со скамейки и, подойдя к краю тротуара, поднял руку. Рядом сразу же остановились "Жигули".
   - Станция метро "Калужская" - сказал Григорий сев в машину. По дороге он обдумал варианты возможной передачи адреса угонщику и решил, что тот, для кого администратор вслух назвал адрес, находился где-то за перегородкой и, услышав, мог повторить его по мобильнику угонщику, находившемуся, к примеру, дома. Хотя, могло быть и проще: адрес мог быть написан в документе покупателя нечетко и администратор только уточнил его вслух. Передать же адрес сообщнику он мог и по компьютеру, и по громкоговорящей связи, как это часто делают госслужащие, играя на компьютере в карты, находясь в разных комнатах (разумеется, в свой законный обеденный перерыв...).
   Выйдя из машины и расплатившись, Аракелян пошел на улицу Коровий вал, к дому N 9. Там он простоял во дворе до двадцати двух часов, так и не дождавшись ни той "Ауди", ни подозрительных личностей. Первый блин у незадачливого "Пинкертона" вышел комом...
   Вернувшись домой обозленным на весь свет за неудачу, он поужинал и лег спать. На следующий день Григорий, как глава детективной фирмы, с утра вызвал по телефону в офис на разное время поочередно (чтоб не видели друг друга) двух штатных оперов-пенсионеров и поставил перед каждым задачу провести наблюдение в двух салонах, в том числе и в том, где побывал сам. Выдал каждому по диктофону, расходные деньги и велел немедленно звонить ему на сотовый телефон, "если что". А сам, в наказание себе, отправился в третий автосалон "выбирать иномарку".
  
  

Успехи майора Шутова

   Тем временем, майор Шутов начал действовать в том же направлении, что и частное детективное агентство.
   Первое, что он сделал, - направил двух сотрудников в автосалон, проданные автомобили которого давно не угоняли, в отличие от других автомагазинов района, чьи несколько переднеприводных машин после продажи в текущем месяце были у хозяев угнаны. Эти "засланные казачки" должны были каждый день "искать" себе иномарку, якобы определенного цвета, а на деле - фиксировать все проданные машины по адресам и передавать эти сведения лично майору. А тот сразу должен посылать по указанному адресу оперативника в гражданской одежде.
   Второе, - майор поручил одному из своих подчиненных лейтенантов, собравшемуся покупать легковушку, при оформлении машины "проболтаться", что, мол, ни гаража, ни места на охраняемой стоянке у него нет, а потому стоять она будет во дворе. А самому безвылазно из дома (на это майор дает ему отгулы) следить денно и нощно за своей "тачкой". Купленную машину лейтенант должен застраховать не более чем на 30%. Для подстраховки Шутов разрешил за счет средств ОВД временно установить спутниковую сигнализацию, а также радиоустройство, которое включит сигнал в квартире, если машина тронется с места. И велел лейтенанту не вздумать хоть раз за эти две недели выйти из дома в милицейской форме, а тем более сообщить кому-то о своей покупке или приехать на новой машине в ОВД.
   Через неделю в один день сработали два капкана - просигналило под утро в квартире лейтенанта радиоустройство и оперативный работник в штатском засек возле дома легковушку без номеров с двумя мужиками, не выходившими из машины и явно чего-то ждавшими.
   В первом случае, лейтенант, проснувшийся от подаваемого радиоустройством сигнала, выглянул, не зажигая света, в окно и, увидев свою медленно отъезжающую машину, вызвал патрульные экипажи. Сам же тем временем, быстро надев форменные брюки и китель и схватив пистолет самообороны "Оса" выбежал во двор, кинувшись вдогонку своей машины.
   Пока угонщики выруливали со двора на улицу, маневрируя между стоявшими тут и там "тачками" жильцов, навстречу уже въезжала первая патрульная машина с двумя автоматчиками. Угонщики среагировали мгновенно - выскочили из "Жигулей" и бросились обратно во двор, так как справа был высокий забор, а слева - дом.
   Лейтенант, услышав топот, встал в тень посредине проезда и изготовил оружие. Оба угонщика вылетели на него одновременно, и лейтенант по разу выстрелил в каждого, целясь в грудь. Обоих "подозреваемых" сшибло с ног резиновыми пулями "Осы". От одного из них отлетел явно пистолет. Лейтенант скомандовал:
  -- Лечь лицом вниз, расставить руки и ноги! Быстро!
   В это время из-за угла выбежали двое милиционеров с автоматами. Увидев собрата в форме с четырехствольной "Осой" в руке, наставили на лежавших свет своих фонариков и крикнули:
   - Лицом вниз, руки за голову! Ноги в стороны!
   Угонщики, с трудом преодолевая боли в груди, стали со стонами переворачиваться на живот. Руки явно не поднимались и никак не укладывались на голову.
   Лейтенант назвал себя и ОВД, в котором служит. Один автоматчик по очереди надел на лежавших наручники, заведя их руки назад. Потом обоих подняли на ноги и повели к патрульной машине. Лейтенант передал милиционерам подобранный с земли пистолет угонщиков и последовал к своей машине. В замке зажигания его "Жигулей" ключа не было, видимо успели вытащить и выбросить.
   В это время подъехал второй патрульный экипаж. Злоумышленников посадили в разные машины, и кавалькада из трех автомобилей тронулась в местный отдел милиции. Там, как положено, составили протокол задержания, заперли задержанных в разных кутузках, а на следующий день оформили в суде ордер на арест.
   Через несколько дней лейтенант, использовав все отгулы, вернул майору Шутову спутниковую сигнализацию и радиоустройство, а сам приступил к работе.
  

*

  
   Во втором случае все прошло не без трудностей, но в конечном итоге тоже успешно.
   Некая бизнес-вумэн проживала в том же доме, что и выше упомянутый лейтенант. После получения от агента сообщения о покупке некоей дамой "Лексуса" в автосалоне на территории, подведомственной отделению майора Шутова, последний отправил оперативного работника в штатском к дому бизнес-вумэн. Как только опер засек подозрительную "тачку" возле ее дома около трех часов дня и позвонил Шутову, тот тут же прислал в его распоряжение местного вооруженного участкового милиционера, переодевшегося в гражданскую одежду. Два патрульных экипажа находившихся на связи с оперативником дефилировали по соседним улицам, время от времени заезжая в какие-нибудь дворы, где временно затаивались. Так прошло несколько часов.
   Около семи часов вечера в безлюдный двор въехал "Лексус", за рулем которого сидела владелица, а рядом - ее муж. Припарковав машину носом к ограждению газона, выключили мотор. Взяв из машины все покупки, которые были сделаны за последние два часа, чета вошла в подъезд.
   Дом был старый, с наружной остекленной лифтовой шахтой, поэтому было хорошо видно снаружи поехавшую наверх кабину лифта. Как только погас свет в вентиляционных щелях лифтовой кабины, остановившейся на последнем этаже, где была квартира хозяйки, из тени навеса над дворовыми мусорными баками вышел парень в черной вязаной шапочке и черной куртке и быстро пошел к "Лексусу".
   Опер, скрывавшийся с участковым в разных подъездах дома, тут же вызвал оба патрульных экипажа к дежурившей на улице легковушке. А участковому, находившемуся в подъезде, расположенном напротив стоявшего "Лексуса", по мобильнику велел выйти во двор и идти к стоявшей возле "Лексуса" "Ниве", по-хозяйски держа в руке какие-нибудь ключи, подойти к ее задней двери и изобразить, что собирается её открыть.
   Оперативник вышел во двор, когда парень уже сидел в машине, но еще не завел мотор, и быстро пошел по двору, одной рукой помахивая пустой пластиковой сумкой (было очень похоже, что жилец вышел в магазин), а другой - поднимая воротник куртки. Почти одновременно с ним вышел из "своего" подъезда участковый и направился к "Ниве", на ходу доставая из чехольчика домашние ключи. Когда заурчал мотор "Лексуса", опер проходил мимо его багажника, а участковый уже стоял возле "Нивы", гремя связкой ключей.
   Опер обогнул машину и быстро подошел к водительской двери "Лексуса". Участковый, увидев это, быстро сунул в карман чехольчик с ключами и рванул молнией к правой передней двери машины, мгновенно открыл ее (двери удачно оказались не заперты изнутри) и нырнул внутрь салона с криком "Руки за голову!". Опер, открыв водительскую дверь, легонько стукнул по голове рукояткой пистолета сидевшего за рулем и, схватив за воротник куртки, выволок его на асфальт вниз лицом, крикнув: "Лежать! Руки за голову!". Участковый выскочил из машины наружу, обежал машину и, сев на лежавшего, заломил ему руки назад, защелкнув наручники на запястьях.
   На улице послышался удар столкнувшихся машин. Как оказалось, у угонщика и у водителя затаившейся легковушки оставались включенными на связи между собой мобильные телефоны. Как только водитель-сообщник услышал в своей трубке крики ментов, он сразу же рванул легковушку с места в карьер. Но, навстречу ему уже неслись одна за другой две патрульные машины. Первую он сумел объехать, а с задней столкнулся лоб в лоб. Его и напарника, сидевшего с ним, через несколько секунд вытащили из машины, и надели на них браслеты.
   Оформление задержания было произведено в милиции чин по чину.
  

Квартира - крепость

   Прошел почти год, как С. Шумов с женой купили в кирпичном пятиэтажном доме большую квартиру на последнем этаже. Сделав евроремонт, в течение полугода обставили ее новой мебелью. Через месяц установили телевизионную тарелку на стене, рядом с балконом. Очередь на постановку квартиры на милицейскую охрану еще не подошла.
   Разведчик банды кавказцев, специализировавшейся на квартирных кражах, еще год назад, объезжая "свой" район, отметил новые затененные окна на пятом этаже с еще не снятой цветной защитной пленкой на рамах и ведущийся в квартире ремонт. После окончания ремонта тот же соглядатай установил, что молодые хозяева, муж и жена, ночью всегда дома. Днем в будние дни муж был на работе, а жена - дома, но днем она уходила на час-два.
   Дождавшись завершения меблировки квартиры (в темное время суток при включенном освещении обстановка комнат была неплохо видна из окна лестничной клетки дома напротив), банда поручила троим своим молодым ворам обчистить квартиру, выделив тем свою старенькую разъездную легковую машину "БМВ".
   В выбранный день один из троицы проследил за вышедшей из подъезда молодой хозяйкой до дома на соседней улице, в подъезд которого та вошла, и быстро вернулся назад к "БМВ", мимо которой хозяйка не могла пройти назад домой не замеченной. В случае появления хозяйки или хозяина, водитель должен был позвонить находившимся в квартире напарникам по мобильному телефону. Поскольку в доме лифта не было, а потому разминуться с хозяевами на лестнице было нельзя, те должны были затаиться в квартире и оглоушить вошедшего.
   Двое подельников поднялись к квартире С. Шумова и стали действовать отмычками. Через минуту сейфовый замок входной двери был открыт. Второй, обычный, замок открылся самым простым воровским способом - после удара кувалдой по личинке, вывалившейся от этого в прихожую квартиры.
   Внутренней двери не оказалось, что здорово сэкономило налетчикам время. Ворвавшись в переднюю, оба остановились как вкопанные: ярко освещенную электрическим светом переднюю пересекали красные лазерные лучи. Детям гор это было в диковинку.
   Оглядывая помещение, они увидели настенный электрощиток с множеством тумблеров. Это насторожило воров еще больше. Раздумья прервал внезапный вой сирены, исходивший откуда-то над дверью. Дружно вздрогнув от неожиданности, незадачливые джигиты схватили с тумбочки домашний радиотелефон, который приняли за мобильный сотовый, и развернувшись кинулись со своими огромными пустыми сумками наутек, вниз по лестнице через две-три ступеньки.
   Во двор они вышли, нарочито не спеша, завернули за угол дома и сели в "БМВ". Машина тронулась с места, и, набирая скорость, умчалась прочь от "плахава" дома.
   Юная супруга Сергея сидела в кресле и смотрела телевизор в гостях у свекрови, когда на журнальном столике зазвонил телефон, на котором высветился номер домашнего телефона Шумовых. Это был сигнал открывания их квартирной двери! Шумова, схватив сумочку и на ходу надевая туфли, крикнула свекрови варившей на кухне кофе: "Я - домой!", и пулей вылетела на лестницу. Лифт оказался на этом же этаже, и она спустилась вниз в нем.
   Шумова не стала обегать дом, а в мгновение ока пересекла двор и перелезла через решетчатый металлический забор прямо на свою улицу. До ее подъезда оставалось метров сто. Еле переждав движение машин на перекрестке, она устремилась к дому, не обратив внимания на отъехавшую "БМВ" с затененными стеклами.
   Открыв кодовым ключом подъездную дверь, Шумова взлетела на свой этаж и увидела открытую настежь входную дверь с выломанным замком. Не останавливаясь, она, разъяренная, вбежала в квартиру, заперла на внутренний засов дверь и, бросив на пол сумочку, с криком "Кто здесь?!" стала бегать по комнатам. К ее счастью, в квартире воров уже не было.
   В этот момент в дверь позвонили. Шумова, вернувшись в прихожую, решительно открыла дверь и увидела двух милиционеров, которые по ее выражению лица сразу определили, что перед ними не вор, а потерпевшая. Милиционеры прибыли по телефонному звонку, поступившему в службу "02". Сработало "ноу-хау" супруга, соединявшее домашний телефон с этой службой через полминуты после вскрытия двери и передавшее магнитофонное сообщение о нападении на квартиру с указанием адреса.
   Вызванная следовательская группа приехала через три часа. Один опрашивал соседей по подъезду, другой - беседовал с жильцами дома, гулявшими во дворе (включая подростков), остальные работали в квартире. Соседи, как всегда, ничего не слышали (даже рева сирены!).
   Приехавший домой по вызову жены, С. Шумов сразу же достал кассету из старой видеокамеры, смонтированной в нише ванной комнаты, замаскированный объектив которой через отверстие в перегородке смотрел прямо на входную дверь. Камера всякий раз включалась после открывания двери, поэтому, на кассете были зафиксированы сотни две сцен входа и выхода, по 30 секунд каждая. Жена Сергея называла это летописью квартиры.
   Переписав на видеомагнитофоне последнюю видеозапись на обычного формата кассету, он вместе со старшим следователем внимательно просмотрел на мониторе сцену явления воров и их бегства. 20 - 25 -летние кавказоиды, выше среднего роста, без масок, в черной одежде.
   После просмотра следователь сказал хозяевам:
   - Наверное, грузины. Сразу, правда, не определить, хотя картинка четкая. Я в лицах кавказцев путаюсь. Но Вы здорово придумали с видеозаписью, все бы так. А вот Вы, мадам, поступили глупо, они могли Вас покалечить, а то и укокошить.
   - Я очарована Вашим шармом - отозвалась, несколько смутившись от слова "укокошить", молодая хозяйка. - Я не знала, что квартирные воришки убивают.
   Глубоко вздохнув, следователь более вежливо спросил:
  -- Вы будете подавать заявление?
   - Будем! - твердо ответила жена Сергея.
  -- Тогда, видеокассету я приобщу к делу. Подпишите протокол.
   Когда супруги остались одни, Шумова в деталях рассказала мужу все, начиная с телефонного звонка в квартире свекрови и кончая поиском в квартире воров, которые, как она думала, сразу же ей сдадутся, подняв вверх свои шаловливые воровские ручонки. Выслушав, Сергей отругал жену за то, что она очертя голову вбежала в квартиру и заперлась, даже не выхватив из сумочки имевшиеся у нее газовый пистолет "Удар" и газовый баллончик, а тем более, не позвонив по "02", прежде чем бежать домой. Может, какая-нибудь патрульная машина проезжала недалеко от дома или стояла в ближайшем дворе. И вообще, нужно было встать у дома и наблюдать, в какую машину сели люди с сумками, записать номер, запомнить в какую сторону поехали.
   - Я не подумала, что могу нарваться в квартире на головорезов - попыталась оправдаться супруга.
   - А! Попробую угадать: ты рассчитывала увидеть папу римского, в крайнем случае - архиерея. М-да! Женская логика - это отсутствие всякой логики.
   В результате такого "разбора полетов" супруга не сдержала слез. Но возразить было нечего. Сергей сжалился и оценил ее КПД на 50%. Но для закрепления урока добавил:
   - А если бы ты их застала в квартире, КПД был бы 100%. Но с минусом. Так что ты родилась в рубашке. Готовь праздничный ужин.
   Жена, из-за обиды, с трудом осмысливая сказанное мужем, перестала плакать, и покорно пошла на кухню. Сергей ушел в свой кабинет снова смотреть видеозапись. В результате раздумий о происшедшем, он пришел к выводу: здесь пока не Чикаго, но вооружаться пора. И через месяц, получив в милиции разрешение на оружие, сразу купил трвматический пистолет, стреляющий резиновыми пулями, а позже еще два гладкоствольных ружья (один - однозарядный с коротким стволом, другой - десятизарядный, под "Калашникова") с кучей разнообразных патронов, вплоть до бронебойных. Охранник магазина доверительно предложил "из-под полы" глушитель к десятизарядному ружью, но Сергей, человек законопослушный, вежливо отказался.
  
  

Вторая попытка

   Бобрин и Добрынин, несмотря на периодические скачки давления до 200/120 (они это называли "мужским климаксом"), охотно занялись частной детективной деятельностью. Смолоду занимаясь оперативной работой в милиции, способствуя, как они считали, снижению криминала в стране на благо будущих поколений, в 90-х годах они вдруг столкнулись с многократно разросшейся преступностью, несмотря на поимку, заключение, а до девяностых годов - и казни преступников. Это было необъяснимо для них.
   Выходило, что причиной преступности является не только наличие криминальных склонностей у отдельных людей, а и общественное устройство государства, при котором вчерашние добропорядочные, казалось бы, люди, стали активно воровать, нанимать убийц, а то и организовывать настоящие банды. И за это устройство, они проголосовали своими руками еще в 1991 году, избрав президентом России бывшего коммунистического бонзу. За всю их жизнь был только один период, когда в Москве можно было круглые сутки гулять по улицам, никого не боясь, это - в середине шестидесятых годов прошлого века.
   На этот раз, оба опера взялись за дело, утомившись от пенсионного безделья и недостатка денег. А деньги они признавали только нажитые честно. Становиться преступниками только потому, что не хватает денег для семьи, как делают некоторые бывшие коллеги, - было не для них. За свою жизнь они не только ни разу не взяли чужого, но, ни разу не подняли с земли ничейного.
   У обоих был один пунктик. Они очень гордились тем, что родились и выросли в Москве (о том, что у них самих родители черт-те откуда, они старались не вспоминать). По этой причине оба априори относились с предубеждением к приезжим, считая, что из-за них все беды Москвы. Не только потому, что в руководстве страны с восемнадцатого века не было москвичей (в советские времена у всех руководителей в анкетах, как правило, было написано: родился в деревне такой-то). Просто они считали, что, сформировавшись как личности в захолустье, такие люди насаждают свои представления и обычаи общежития в столице. Отсюда испоганенные подъезды, лифты и прочее. Добрынин как-то сказал потом Бобрину, пожаловавшись на испещренные грифелем стены только что отремонтированного подъезда своего муниципального дома, заселенного приезжими из дальних уголков страны: "Им юрты нужно давать, а не квартиры!". Поэтому, они несколько настороженно отнеслись к тому, что их молодой шеф из новых нерусских. Но, голод ни тетка, работа на дороге не валяется, и приходится брать ту, что дают.
   Понаблюдав несколько дней за автосалонами, находившимися на территории родного района, оба поняли всю тщетность своего занятия. Это понял и Григорий Аракелян, отозвавший наблюдателей. Он решил посоветоваться с обоими сразу, махнув на конспирацию. Так, оперы-пенсионеры впервые встретились в офисе.
   Оба детектива, посоветовавшись друг с другом, предложили Г.Аракеляну обслуживать клиентов по контракту. Находить собирающихся купить новый автомобиль, и предлагать им за умеренную плату охрану дорогого авто в течение месяца. Покупая за 20 - 50 тысяч у. е. машину, вряд ли кто поскупится на дополнительные тысчонку-две, даже если она будет застрахована полностью. Правда, если бесследно украдут, то придется вернуть оговоренную сумму, но такой контракт будет справедлив. И тут же Бобрин сообщил, что сосед по дому, бизнесмен, собирается ни сегодня - завтра купить "Тойоту". Григорий поручил Бобрину сделать соседу предложение.
   Сосед-бизнесмен согласился с предложением Бобрина, причем на выгодных условиях для обеих сторон. Если они найдут машину, даже поврежденную, детективной фирме - две тысячи, а если и угонщика, то четыре. А согласился он потому, что две предыдущих у него украли вместе с радиоприбором спутниковой сигнализации, и он подозревает, что кто-то вредит ему лично. Аванс, в сумме одной тысячи долларов США, бизнесмен выплатил Г. Аракеляну наличными.
   Покупать "Тойёту" бизнесмен поехал под негласным наблюдением всех троих детективов. Но наблюдение за автосалоном во время оформления автомобиля ничего не дало.
   Купленная и зарегистрированная машина была сразу же застрахована на полную стоимость, только страховой случай наступал на вторые сутки, что было значительно дешевле. Хозяин поставил ее в металлический гараж, находившийся в соседнем дворе.
   Чтобы составить план работы, Аракелян проконсультировался с С.Шумовым, который предположил, что предыдущие машины могли быть помещены при угоне в контейнер со свинцовой обивкой, например в мусоровоз типа финского на камазовском или мазовском шасси, которые используются в Москве. И посоветовал первую ночь "пожить" в багажнике машины. Так и сделали. Г.Аракелян сам залез через салон машины в багажник и заблокировал кнопки откидывания спинки заднего сиденья. Договорились, что хозяин, ни при каких обстоятельствах ни двери, ни багажник до утра открывать не будет.
   Теплая летняя ночь прошла спокойно, если не считать ночных прогулок собачников и шума мусоровоза забиравшего содержимое мусорных баков со двора (то и другое происходило еженощно).
   Утром хозяин открыл гараж и уехал на работу вместе с Аракеляном, который на ходу перебрался в салон, откинув одну часть спинки заднего сиденья. У станции метро Григорий вышел из машины и на частнике отправился домой. Припаркованную у офиса машину стал сторожить Бобчинский, наблюдая за ней издали.
   Г.Аракеляну днем позвонил С. Шумов и назвал несколько дней, когда следует круглосуточно следить за машиной.
  

Ночной мусоровоз

   За день до названных Шумовым дат из соседнего двора угнали небольшую импортную машину, оборудованную спутниковой сигнализацией, причем освещение двора было выключено, а двери подъездов домов, стоящих вокруг, - подперты снаружи палками. Произошло это, примерно в то время, когда приезжает мусоровоз. Об этом Аракеляну сообщил бизнесмен, узнавший утром от дворника подробности.
   Аракелян поговорил с мастером метлы и совка и узнал, что мусорные баки были накануне наполовину наполненными, а утром - пустыми, из чего следовало, что их содержимое мусоровоз увез. Григорий, ради любопытства, заглянул в большой контейнер, стоявший рядом с баками, который, как сказал тот же дворник, принадлежал фирме, расположенной в доме рядом. Она выбрасывает в него производственный мусор - оберточную бумагу, канцелярские отходы и т.п. В этом контейнере сверху лежало несколько пластиковых мешков с мусором. Разорвав два из них, детектив обнаружил в них бытовые отходы, в основном пищевые.
   Заподозрив, что содержимое полунаполненных мусорных баков было пересыпано мусоровозчиком в мусорный контейнер, Аракелян позвонил майору Шутову и изложил версию с мусоровозом, обитым свинцом изнутри. Тот, поблагодарив и дав номер своего сотового телефона, в течение часа узнал, какая автобаза занимается вывозом мусора по этому адресу, и послал туда оперативника.
   Опер облазил и стоявшие на площадке мусоровозы, и всю автобазу, но ничего свинцового не нашел. Зато узнал, что постоянный водитель этого мусоровоза, имевший до того дешевый ижевский "москвичонок", недавно купил подержанный пятилетний "Рено-Меган", правда, турецкой сборки, что явно не соответствовало его зарплате, при неработающей жене и двух маленьких детях. Своего гаража у него нет. Но, у кого-то он свою машину ставит.
   Изучив график объезда дворов и отвоза мусора на пригородную свалку, ничего выпадающего из графика опер не обнаружил. Но, на всякий случай, предложил начальнику отделения милиции понаблюдать за шофером мусоровоза. Позвонили ему домой, но жена наотрез отказалась будить мужа, хотя ей было сказано, что тот ждет этого звонка и он очень важный. Позвонили на сотовый телефон, который сообщил на автобазе начальник гаража. Трубка ответила бодрым мужским "слушаю", заглушаемым близким перестуком колес нескоро едущего поезда. Кто-то сказал в трубке, явно издали, "беги в двадцать четвертый".
   Опер спросил в трубку:
  -- Фатиму.
   В ответ получил:
  -- Да пошел ты к Аллаху!
   Майор Шутов и опер стали рассуждать и быстро пришли к выводу, что "двадцать четвертый" старое советское название какого-то магазина. Майор достал из шкафа московский телефонный справочник 1986 года и быстро нашел адрес продуктового магазина N 24 в бывшем Ленинградском районе. Тут же заглянули в оперативную карту города, и нашли это место. В трехстах метрах от магазина проходила окружная железная дорога, с внутренней и внешней сторон которой были гаражи. С внешней - кооперативные, с внутренней - индивидуальные. Район был чужой, но Шутов вместе с опером и двумя сержантами немедленно выехали на место.
   Приехав туда, Шутов с одним из сержантов прошелся по территории гаражного кооператива, заглядывая в незапертые боксы. Через пять минут зазвонил "сотовый" и опер сообщил:
  -- Нашел, товарищ майор! Справа от арки метров пятьдесят.
   Шутов и сопровождавший его сержант почти бегом направились туда. У открытых ворот гаражного бокса стоял сержант с автоматом на изготовку, а оперативник стоял внутри бокса возле стопки свинцовых в резиновых чехлах матах, применяемых в рентгеновских стоматологических кабинетах. В углу лежала электролебедка и блок полиспаста. Двое мужчин молча стояли у стенки гаража, расставив ноги, и опираясь на нее высоко поднятыми руками.
   Выполнив на месте все формальности и погрузив в вызванный "УАЗик" свинцовые маты, милицейская группа вместе с задержанными уехала в ОВД. Стоявший невдалеке "Рено-Меган" загнали в бокс, а ворота опечатали.
   В ОВД, недолго державшийся молча, как партизан, шофер мусоровоза, описал технологию краж легковых машин.
   Банда угонщиков из трех человек, прибывала на место угона. Один - отключал освещение двора (где был выключатель, шофер мусоровоза не знал), другой - подпирал двери подъездов, третий вскрывал машину и отключал сигнализацию. Шофер мусоровоза поднимал заднюю панель закрытого пустого кузова, подвешивал на вваренный вверху крюк полиспаст и закреплял у дальней стенки кузова лебедку. Подельник же зацеплял за транспортировочные серьги легковушки крюки строп, и передок иномарки поднимался лебедкой кверху. Подошедшие к этому времени остальные члены шайки заталкивали легковушку внутрь мусоровоза наполовину и опускали машину передними колесами на пол кузова. Затем, строп цепляли за задние серьги и поднимали зад наклоненной легковушки, от чего она по мере подъема закатывалась внутрь кузова мусоровоза, где быстро накрывалась толстым одеялом с брезентовым верхом с крючками, на которые навешивались свинцовые маты, облепляя иномарку с боков и сверху. Задняя стенка закрывалась, и банда уезжала в один из автосервисов на задворках окружной железной дороги, где легковушка просто выкатывалась в отцепленный трейлер-фургон, отделанный другими свинцовыми матами. В этом фургоне налепленные на легковой автомобиль маты снимались и переносились в мусоровоз, который ехал в не безызвестный гараж (он принадлежал второму задержанному, который был не в курсе криминальных дел) и там разгружался и от матов, и от лебедки, и от полиспаста. А в трейлере банда дружно искала радиоприбор спутниковой противоугонной системы (это шофер мусоровоза понял из разговоров членов банды), и, найдя - ликвидировала.
   Всех задержанных отпустили под подписку о не выезде из Москвы и о неразглашении тайны следствия. О членах банды, кроме составленных фотороботов и того что все они славянской наружности, ничего не было известно. Даже отпечатков пальцев не было, поскольку свинцовые маты опрометчиво привезли в отделение, не дактилоскопировав. Правда, все угонщики работали в перчатках, и вряд ли дактилоскопия что-нибудь дала бы.
   Кстати, с укрыванием матами автомобиля в мусоровозе банда перестраховывалась, потому что в стальном закрытом кузове это было излишне. Правда, при перекатывании угнанной машины из мусоровоза в трейлер-фургон, сигнал мог быть запеленгован, если легковушка не укрыта свинцовыми матами.

Второй блин - баксом

   Настал первый из названных С. Шумовым день, а вернее ночь. Лежавший в багажнике "Тойеты" Г. Аракелян, спал, когда в машину кто-то сел и открыл капот. На часах было полпервого ночи. Через пару минут мотор завелся и машина тронулась. Григорий набрал на мобильном телефоне сообщение латинскими буквами. Сообщение об угоне он адресовал майору Шутову, С.Шумову и бизнесмену. Вскоре, на экранчике появилось "сообщение получено". Хозяин машины первым прочитал сообщение и тут же позвонил по "02".
   Прошло с момента угона десять минут, а воя милицейских сирен все не было. Григорий понимал, что сзади должна ехать машина прикрытия, набитая сообщниками. Если выехать на МКАД, то ему - кранты, и никто не узнает, где могилка его. Григорий принял решение: вылезти в салон, на ходу заставить пересесть водилу, оглоушить его и самому повести машину.
   Тихо открыв меньшую часть задней спинки сиденья, Григорий незамеченным выполз в салон и наставил свой пистолет "Оса" в затылок водителю, прошептав: "Молчи, а то убью". Спидометр показывал 80 км в час. Улица была безлюдной. Глянув в зеркало заднего вида, он увидел метрах в пятидесяти едущую с той же скоростью легковую машину. Хорошо, что в "Тойете" заднее и боковые стекла тонированы, и снаружи не видно, что в ней делается.
   Реально оценив возможности в сложившейся ситуации, Григорий отказался от первоначального "циркового" плана, поэтому обыскал водилу, нашел у него между ног на сидении мобильник и быстро набрал на нем же "02". Связь работала неважно.
   Спросил водителя, где едут, тот ответил: "Нэ знаю". Улица была широкой, и название на стенах домов можно было бы увидеть, но, на фасадных табличках, как водится в Москве, "экономили". Наконец, он увидел "ул. Маршала Катукова".
   В этот момент, в трубке лениво отозвалcя женский голос. Григорий быстро проговорил:
  -- Угнанный автомобиль "О-054-МК-77" "Тойота" движется по улице Катукова в сторону МКАД. Машину ведет угонщик, а я сижу сзади него и держу пистолет у его затылка. Сзади едет сопровождающая машина угонщиков.
  -- Назовите себя - ответствовала "02".
  -- Может, мне при преступнике еще и свой домашний адрес назвать? - съязвил Григорий. - Скажите, где ближайшее ГАИ или отделение милиции. Вызовите патрули на перехват обеих машин.
   В этот момент водила быстро остановил машину, мотнув ее вправо, и правой рукой резко ударил ножом между сиденьями в ногу Григория, после чего сразу, нагнувшись, открыл дверь. Где он хранил до этого нож, было непонятно. Григорий, взвыв от боли, сгоряча выстрелил вдогонку водиле. Быстро, превозмогая адскую боль от раны в ноге, перелез на освободившееся место водителя, еще раз выстрелил в вывалившегося наружу угонщика, попав по касательной в затылок, и, захлопнув дверь, дал по газам. "Как этот дурак не додумался ни заглушить движок, ни вынуть ключ зажигания, ни упереть машину в бордюр? Повезло мне, слава тебе, господи".
   Сопровождавшая машина притормозила позади, невдалеке, ее водитель был явно в нерешительности.
   На ходу Григорий дозарядил свой пистолет двумя патронами и, увидев впереди место кругового движения, решил рискнуть. Повернув в обратном направлении, он увидел, что из машины сопровождения вышли двое кавказского вида парней и склонились над валявшимся угонщиком, потеряв из виду "Тойоту". В открытые двери легковушки не было никого видно внутри салона. Григорий остановился в пяти-семи метрах от склонившихся бандитов и в открытое окно выпустил по две резиновые пули в каждого. Оба тут же свалились на лежавшего. Григорий опять перезарядил "Осу" и, выпустив все четыре пули по легковушке, оставил дырки в крыльях и дверях. После этого уехал с места происшествия.
   Мчась по дороге, опять приложил к уху отнятый у угонщика мобильник, но там были короткие гудки. "Служба "02" повесилась" - тихо произнес Григорий вслух. "А ведь для милиции за рулем сидит угонщик. Если остановят, могут не разобравшись сразу поколотить, тем более при моей специфической физиономии". И он снова набрал по телефону "02". На этот раз женский голос ответил быстрее. Григорий спокойно произнес целую тираду:
   - Это опять угнанная "Тойота", О-054-МК-77. Угонщик выпрыгнул из машины на улице маршала Катукова возле кругового движения и лежит на асфальте. Возле него находятся двое из машины сопровождения угонщика. Вышлите туда патруль.
   В ответ он услышал:
  -- Вы в машине один?
  -- Да, теперь я в машине один и веду ее сам.
   Потом Григорий подумал, что все сказал и будет лучше, если телефон выключить. Но, через минуту телефон сам зазвонил. Он включил связь и услышал тот же голос:
  -- Вы не отключайтесь. Назовите себя и свой домашний адрес.
   Григорий вновь отключился. Вскоре опять зазвонил телефон. По номеру звонил хозяин "Тойоты". Доложив ему о выполнении контрактного обязательства и то, что произошло, Григорий через минуту позвонил майору Шутову на мобильник, но связи не было. Позвонил С. Шумову. Результат - тот же. Взглянув на экран мобильника, увидел, что аккумулятор разрядился. Через некоторое время он подъехал к подъезду бизнесмена-хозяина. Тот встречал, держа руки в карманах легкой куртки, в которых сжимал рукоятки двух пистолетов самообороны.
   Когда Григорий выходил из машины, зажимая носовым платком рану и слегка пошатываясь, хозяин осматривал авто, обходя его вокруг. Обойдя машину, и как бы вспомнив о приличиях, протянул руку. Григорий сказал:
  -- Давайте поставим ее опять в гараж, а мне окажите медпомощь. Да! Там, наверное, моя кровь на полу и чехлах. Надо смыть.
   Хозяин ничего не сказал и сел за руль. Загнав в бокс машину, он вернулся с аптечкой в руках, и они вошли в подъезд. В квартире Григорий, превозмогая боль, промыл и продезинфицировал рану; стянув пальцами кожу возле нее, наложил пластырь и забинтовал. От еды отказался и, улегшись на предложенный диван, крепко заснул. Утром, проснувшись, он увидел на журнальном столике записку с привязанными бантиком тремя тысячами долларов. В записке было начертано: "Это - оплата контракта. Спасибо. Дверь, уходя, просто захлопни".
  

*

   На следующий день Григорий поехал в отдел к майору Шутову. Тот был на месте. Григорий изложил в подробностях ночное приключение, после чего под диктовку майора написал объяснение. Шутов бегло прочитал и положил написанное в стол.
   - Везло тебе, надо сказать, чертовски. Нож, которым тебя пырнули, патруль нашел возле машины. На нем следы крови и отпечатки пальцев. Понадобится - сдашь кровь на идентификацию. Далее. У одного - черепно-мозговая травма от резиновой пули. Он госпитализирован. Двое других задержаны, и у одного из них перебито ребро. Кстати, в машине обнаружили ПМ. Патруль увез угонщиков и их машину в местный ОВД. Когда на место происшествия приехала группа из их отдела, уборочная машина на ее глазах проехалась по этому месту, пропылесосив асфальт. Поэтому, ни одной твоей пули не нашли. Кстати, и у задержанных не обнаружили ни одной застрявшей в теле пули. Может, по дороге они их выковыряли и выбросили. Это тебе тоже на руку. Их допросили, но они отрицают участие в угоне. От ПМ открещиваются, мол, подбросили. Отпечатков пальцев на оружии нет. К начальнику ОВД только что приезжали из какой-то северокавказской общины со своим адвокатом и требовали отпустить, утверждая, что это на задержанных просто напали. Тамошний начальник, видимо, побаивается, что подошлют кого-нибудь, вплоть до убийц, поэтому хочет отпустить под подписку о невыезде. Всех троих дактилоскопировали и сфотографировали. Паспортные данные ксерокопировали. У посетителей паспорта тоже "отксерили". Но дело лучше закрыть за не доказанностью.
   - Я тоже так думаю. Теперь, после всего случившегося.
   - То, что звонил по их телефону, ты просто молодец. Ты его выброси в Москву-реку. Боюсь, что теперь нужно охранять не столько машину, сколько самого бизнесмена. Наедут и выпотрошат твои реквизиты. Купи новую сим-карту, а старую ликвидируй. Кстати для тебя то, что начальник ОВД твоего района - армянин. Судя по тому, как он армянизировал свой район, тебя в обиду не даст. Я с ним переговорю.
   Поблагодарив, Г. Аракелян уехал домой лечиться.
  

Вечерние посиделки и ночной эпизод

   Недельку провалявшись в постели по ранению, Григорий почти выздоровел. Ему так понравилось ухаживание за ним домашних, что не хотелось ехать в свой офис. Все это время он руководил фирмой по телефону.
   Звонил С. Шумов, справляясь о здоровье. Он пояснил, как определил дни, в которые мог произойти угон машины оборудованной спутниковой охранной сигнализацией. Оказывается, продумав, что может обезвредить ее, кроме свинцовой камеры, он решил, что самое простое - красть такую машину в период сильных геомагнитных бурь. И, просмотрев газеты, нашел прогноз на декаду, где указывались конкретные числа месяца с сильными магнитными возмущениями на солнце. В эти числа ошибка локации такого типа системы может достичь 20-30 км, то есть в пол - Москвы.
   От него же Григорий узнал, что майор Шутов передает ему привет и наилучшие пожелания, поскольку в районе за неделю не случилось ни одного автоугона.
   Бобрин и Добрынин продолжали без своего шефа охранять днем машину бизнесмена. Ночные дежурства Г. Аракелян отменил, из-за отсутствия в обозримом будущем геомагнитных бурь и в связи с нейтрализацией мусоровозчика - угонщика.
   Не успел шеф детективного агентства приехать в офис, как тут же позвонил Сергей Шумов и обрадованно сообщил, что по "ящику", в передаче "Дорожный патруль" показали членов шайки квартирных воров, в двух из которых он опознал "своих" генацвале. Г.Аракелян искренне порадовался тоже.
   В конце рабочего дня, Григорий выплатил помощникам - Бобрину и Добрынину щедрое вознаграждение из полученного от бизнесмена гонорара, пошутив, что второй блин вышел баксом, имея в виду первым - прокол на Коровьем валу.
   Добрынин пригласил Аракеляна и Бобрина к себе в гости на "рюмку чая", где пообещал познакомить с красивой девушкой, племянницей жены.
  

*

   Дома у Добрынина, сидя в гостиной, соратники непринужденно беседовали, попивая чай с пирогами. По телевизору заканчивался показ старого фильма "Котовский" с Мордвиновым в главной роли. Бобрин, как только фильм закончился, для поддержания беседы рассказал, как погиб в мирное время герой гражданской войны красный комбриг Григорий Иванович Котовский. Об этом ему рассказывал отец, служивший в штабе у полководца писарем.
   - Котовский был большой "бабёр". Что называется, не пропускал ни одной юбки. А к его молодому адъютанту или как там их величали в то время, приехала очень красивая и фигуристая жена, из "бывших". Комбриг запал на нее, как только увидел. Молодой женщине, наверное, льстило внимание легендарного героя недавно закончившейся гражданской войны, хотя он и был из "простых".
   Как-то раз Котовский послал в штаб армии ее мужа с пакетом, рассчитав, что тот вернется только через два дня. А тот возьми да и вернись ночью прямо к себе домой. Видимо, заподозрил неладное. Ну и застал в постели обоих. Что там было, была ли словесная перепалка, или нет, - не знаю, только адъютант застрелил из нагана комбрига, жену и застрелился сам. Мой отец прибежал на выстрелы вместе с другими и, увидев свершившееся, быстренько ретировался, чтоб не быть свидетелем. Ну, а в учебнике истории гражданской войны потом было написано, что Котовского убил бывший белогвардеец, подосланный контрреволюционной организацией.
   - Да. Сколько же вранья в тех фильмах! Жуть, - резюмировал хозяин квартиры. - Вот старшее поколение (то, что старше нас) все корит молодежь за то, что не интересуется их прошлым, их историями. Так, ведь, неизвестно, что в их летописях - история, что легенда. Это - во-первых. А во-вторых, как ни странно, не было бы революции, так не было бы этой молодежи. Да и нас тоже. Были бы сейчас совсем другие люди в стране. Вот, к примеру, не прошляпил бы чертов Сталин начала войны, не дошли бы из-за его "гениальности" фашисты до Сталинграда, не разрушили б его - не было б меня. Потому что моя мать, жившая в Сталинграде, не попала бы в эвакуацию, а потом в Москву и не познакомилась бы с моим отцом. Чего уж мне так убиваться о том, что история не пошла другим путём. Хотя я и ненавижу большевиков из солидарности с жертвами сталинизма-ленинизма, для меня-то было все путём. Многие граждане при другом режиме были бы никем, а стали всем. Взять мою бывшую соседку по коммуналке, официально никогда не работавшую. За Сталина готова была глотку перегрызть и через десять лет после его смерти. Со времен ГПУ она на всех "стучала", двух соседей по квартире упекла в тюрьму, как "врагов народа". Зато своих четверых детей пристроила, двоих в институт, третьего даже в КГБ, он по заграницам в советские годы жил. Все в люди вышли. Четвертый в США переехал. А так, всю жизнь бы в дворничихах или прачках прожила. Говорила так, что обхохочешься: крыманы, траканы, Вахтаньковский театр. Вот сестре Тухачевского, Марии Николаевне, которую в 1938 году из той же квартиры отправили в тюрьму, благодарить усатого упыря не за что было, шестнадцать лет отсидела ни за что, ни про что.
   - Ну и квартирка у Вас была, - заметил Григорий. Добрынин ответил:
   - Сколько их таких было, почитай все коммуналки. В каждом доме, где я жил, кого-нибудь, да репрессировали. В доме 22 на Конюшковской улице в 1938-м репрессировали Сергея Павловича Королева, в Скатертном переулке, дом 3, квартира 7 - Тухачевскую, наша семья после войны жила в ее комнате.
   Бобрин тоже ударился в воспоминания детства:
   - Меня бы тоже не было, если б не эвакуация, где мои родители и познакомились. Но мои сильные детские впечатления начала пятидесятых годов - это то, что в многоэтажном доме напротив нашего барака были все удобства, а у нас уборная была во дворе, водопроводная колонка - на улице, а мыться ходили по воскресеньям в Краснопресненскую баню. Мои родители работали на фабрике и получали по 600-800 рублей, а у отца приятеля, начальника какого-то там Главка, только оклад был 4000 рублей, автомобиль "Победа" и дача под Москвой. Никакого равенства в советском обществе при Сталине не было и в помине. Крепостное право было для всех. Только ведь в 1965 году, при Брежневе, к пятидесятилетию Октябрьской революции ввели в трудовое законодательство статью, позволившую увольняться с работы по собственному желанию без согласия администрации.
   Между прочим, мораль при всех режимах была двойная у всех. Помню, дед рассказывал, как в 1913 работал по найму в женском монастыре под Камышином. Плотничал, слесарил и тому подобное. Матушка настоятельница вечерами наливала в самовар вина и они вдвоем пили этот "чай". А молодые монашки бедокурили еще чище: местные рыбаки неводами вылавливали утопленных младенцев в заводях Волги возле монастыря. Вот вам и монахини, божьи невесты...
   Добрынин продолжил разоблачение светлого прошлого:
   - При Сталине быт в стране отставал от заграничного на много лет. Я, в детстве, в 1952 году был с родителями в гостях у детей знаменитого полярного летчика Леваневского, и поразился не знакомыми бытовыми приборами, которые тот еще в 1936 году привез из Соединенных Штатов. Это были телевизор с настенным экраном, холодильник, стиральная машина, пылесос и проигрыватель, автоматически проигрывавший подряд стопку пластинок, переворачивая их этакими механическими лапами. У нас в стране такие чудеса в домах появились только в середине пятидесятых, лишь телевизор - в конце сороковых. Бедно народ жил. Только при Хрущеве быт стал немного налаживаться. Хоть импорт появился в магазинах.
   Бобрин перевел рассуждения на профессиональную тему:
   - Слушай, а мы-то? Ловили - ловили преступников, чтоб извести их. А их стало еще больше, да в несколько раз. И воруют-то не мануфактуру, а целые заводы, отрасли. И, что характерно, воруют в основном этнические группировки. Либо только из русских, либо только из азербайджанцев, либо только из евреев и так далее... Никакой, понимаешь, дружбы народов! А за границей? Вся жизнь на религиозном размежевании построена. Из-за этих чертовых религий скоро весь мир разделится, смешанных браков даже в России стало меньше. Весь бизнес стал расистским. То сплошь мусульманские фирмы, то сплошь католические, то сплошь ...Я, как-то, на заре гайдаровских реформ, попросил бывшего товарища устроить меня работать в коммерческий банк, где он был в руководстве; так он мне ответил: "Ты же знаешь, мы ведь берем только своих".
   Добрынин сделал вывод:
   - Этническая, не этническая... Сколько диссертаций понаписано, а толку нет. Политики, депутаты, верхушка юстиции далеки не только от народа, но и от решения проблем с преступностью, ведь над ними не каплет. Во-первых, должна быть система изоляции преступников, а не исправления и наказания их. Еще ни одного рецидивиста она не исправила. Если не может человек жить законопослушно, значит, его нужно изолировать от общества. Если преступник - рецидивист, значит, он должен быть изолирован до конца своих дней, кто в тюрьме, кто на поселении, кто в лагере, психически больные - в спецдурдоме. Это будет гуманно и по отношению к законопослушным гражданам, и по отношению к самим преступникам. Не даром тюрьма для таких - дом родной, вот пусть и живут в нем. И уж конечно никаких досрочных освобождений и амнистий преступникам! Суд, рассмотрев все обстоятельства дела, определяет в соответствие с законом срок изоляции преступника, а какой-то начальник тюрьмы ходатайствует о сокращении срока за хорошее, видите ли, поведение! Нонсенс! Чушь! Тем более, что в ста случаях из ста досрочно выпускают за взятки. Или: президент с палатой объявляют об амнистии. Да это просто своеобразное телефонное право, а вовсе не юридическое. Решения-то проблем сокращения преступности лежат на поверхности и вопиют!
   Г. Аракелян перебил оратора:
   - Прямо скажем - вопят. Давайте вернемся к нашим баранам. Мне один наш консультант предложил заняться оборудованием автомобилей и квартир эксклюзивными средствами от воров. Они резко повышают вероятность поимки. Мое дело заключать контракты, а ваше - выслеживать преступников. Установку берет на себя консультант. Дело надежное, я думаю. Но, без оружия вам не обойтись, в целях самообороны, разумеется.
   - Давай попробуем - согласился за двоих Бобрин. - А оружие у нас есть, хоть и травматическое.
   Под консультантом Г. Аракелян подразумевал С. Шумова, который сделал ему свое предложение. Приятель С. Шумова, недавно окончивший Физтех, очень эрудированный электронщик и умелец, научился закладывать в мобильные радиотелефоны, магнитолы и другие технически сложные средства радио-маячки, они же - радиопеленгаторы. Они включались, когда брали в руки вещь с закладкой, садились на водительское сидение или нажимали на педаль тормоза, или снимали машину с ручного тормоза. Отключалось такое пеленгующее средство нажатием потаенной сенсорной кнопки или цифровым набором на радиотелефоне-пеленгаторе. Радиоустройство позволяло определять направление движения радиомаячка и расстояние до него от пульта оператора в несколько десятков километров в течение двух суток без участия отдельной спутниковой системы слежения. Если вор украдет из квартиры или автомобиля такой "сотовый" телефон, то его путь будет прослеживаться оператором аракеляновской фирмы.
   С. Шумов предложил Г. Аракеляну приобрести у физтеховца, для начала, радиопеленгаторы в виде мобильников-муляжей, стоивших дешевле совмещенных с сотовыми мобильными радиотелефонами. В совокупности с уже апробированной встроенной видеокамерой в квартире или гараже, это самодельное устройство должно было резко повысить результативность поисков воров и угонщиков.
   Засидевшись в этот день в гостях, Г. Аракелян в час ночи возвращался на своей машине домой с девушкой, как вдруг, на улице Усиевича пришлось резко затормозить. Впереди ехали "Жигули", резко остановившиеся от того, что стукнулись в заднее крыло съезжавшего с тротуара задом "ВАЗ-21099". Позади Аракеляна тоже остановились машины, но в течение полминуты разъехались. За это время произошло следующее.
   Из "ВАЗ-2109" выскочили пятеро джигитов, один из которых кинулся к прогуливавшему собаку мужчине и стукнул его по голове рукояткой пистолета, от чего тот упал на газон. Трое кинулись к вышедшему из врезавшейся машины парню, который, оценив увиденное, что есть мочи, кинулся наутек в ближайший двор. Всем распоряжался, указывая пистолетом, усатый аксакал. Он же подбежал к передней пассажирской двери машины Аракеляна, попытавшись открыть ее.
   Григорий в этот момент резко рванул машину с места. Все джигиты кинулись к своей помятой машине, попрыгали в нее, после чего кинулись в погоню за Аракеляном.
   Григорий свернул в первый попавшийся переулок направо и помчался к Ленинградскому проспекту. Выехав на него, поехал в сторону от центра, но, увидев автомобильную аварию и стоявшего инспектора ГАИ, резко остановил машину возле него. Выскочив из авто, Григорий быстро рассказал, что и где произошло с ним, назвав запомнившийся номер. Инспектор тут же передал по радиосвязи номер автомобиля совершившего ДТП, предупредив, что седоки вооружены. После этого, Григорий сел в свою машину и укатил. У него сложилось впечатление о поведении пятерых кавказцев, выражающееся тремя словами: чувство полной безнаказанности.
   После этого случая Григорий купил два многозарядных короткоствольных ружья со складывающимся прикладом, чтобы одно из них возить с собой в чехле.
  
  

Совместный труд для общей пользы

   На сайте фирмы "Агентство частных расследований" Г. Аракелян поместил свой E-mail. В результате, он стал изредка получать обращения с заказами различного характера: уличить невесту в неверности (хорошенькое начало пред семейных отношений!), взять на охрану особняк, разыскать пропавшего человека и т.п. От большинства предложений фирма отказывалась, поясняя, что специализируется на предотвращении угонов покупаемых автомобилей, поиску угнанных авто, раскрытии квартирных краж при определенных профилактических мерах. Стали обращаться уже обворованные, но им предлагалось заключить контракт только на будущее, а по поводу случившегося - обращаться в милицию по месту жительства. В результате всей этой переписки поступили первые просьбы оборудовать техническими средствами машины и квартиры. Фирма Г. Аракеляна заключила за месяц с десяток договоров на установку и обслуживание охранных маячков.
   Из клиентов заключивших контракты, уже через неделю у одного была ограблена под вечер квартира, а у другого угнан рано утром "ВАЗ-21012".
   После ограбления квартиры сигнал о происшедшем поступил на пульт фирмы "Агентство частных расследований" еще до того, как воры удалились. Их "фейсы" были запечатлены дешевенькой видеокамерой, установленной также, как и в квартире С. Шумова (таких видеокамер бывших в употреблении фирма накупила для этих нужд много). Но, главное было то, что воры умыкнули из квартиры дорогой сотовый радиотелефон, лежавший на видном месте.
   Вся фишка была в том, что телефон (дорогой только по современному корпусу) был почти муляжем. Хозяева квартиры, уходя из дома, согласно инструктажу, клали телефон на видном месте и включали. Когда его брали в руки, он начинал периодически передавать текстом свои координаты на пульт фирмы, пеленгуя себя от радиоизлучателей круглосуточных радиостанций, вещавших с Останкинской и Шуховской телебашен. Хозяева обязаны были только поддерживать мобильник в заряженном состоянии, когда квартира оставалась без надзора. Правда, сотовым телефон был тоже только с виду. При попытке поговорить по нему на экране возникал сигнал "телефон разряжен". Но это было сделано тоже для воров, чтобы они не усомнились в работоспособности телефона и подзаряжали пеленгатор на свою голову.
   Налетчики успели погрузить украденное в машину и отъехать от дома, до того как к нему подкатила милицейская машина службы охраны квартир. Дежуривший в офисе Аракеляна оператор (для круглосуточного дежурства Григорий нанял еще четверых сотрудников), тут же созвонился с владельцем квартиры, а потом, узнав, что в квартире никого нет, - по "02". И уже напоследок позвонил Аракеляну и Бобрину.
   Соединившись по "02" оператор, представившись, сообщил о происшествии и передал номер своего телефона для связи с потенциальным патрульным экипажем преследования, объяснив, что координаты воров может передавать постоянно.
   Сам оператор на координатной карте, лежавшей на столе под стеклом, стал следить за передвижением маячка, каждые полминуты отмечая стеклографом их крутой маршрут. Воры, судя по скорости передвижения, ехали в машине. Через двадцать минут в офис прибыл помогать шеф. Воры за это время далеко не уехали, очевидно, застряв в пробке.
   Еще через пять-десять минут позвонил патрульный экипаж ОВД, на территории которого произошло ограбление квартиры. Григорий сообщил ему, на какой улице находятся воры и в каком направлении движутся. Старший экипажа дал ему номер своего мобильного телефона.
   Тем временем, Бобрин и хозяин квартиры буквально столкнулись у подъезда. Пока они поднимались на лифте, детектив предъявил ксерокопию договора с фирмой. Войдя в квартиру, они застали там не только патруль службы охраны, но и опергруппу, которая уже зафиксировала следы преступления и ждала хозяина.
   По просьбе Бобрина, предъявившего старшему опергруппы копию договора, хозяин быстро подключил сторожевую видеокамеру к видеомагнитофону и присутствующие во всей красе увидели аж трех квартирных воров. Бобрин, не мешкая, сфотографировал полароидом с экрана монитора на стоп-кадрах всех троих и протянул свою чистую видеокассету хозяину, попросив переписать на нее заснятое видеокамерой.
   Получив кассету, Бобрин, позвонив в офис, на машине отправился на указанную оператором улицу. Пока он ехал, воры оказались в пяти километрах от этой улицы, и сыщик помчался туда, благо автомобильное движение стало более-менее свободным.
   Наконец, Григорий сообщил по телефону, где, примерно, машина с маячком стоит уже несколько минут. Бобрин оказался возле этого места раньше патрульного экипажа. На улице не было припарковано ни одной тачки. Перезвонив шефу, он уточнил, что маячок сигналит северо-западнее дома N19.
   Выйдя из машины, он стал обходить дворы в этом направлении. И увидел, что одна из машин, стоявших возле дома в глубине двора, тронулась с места в направлении выезда на улицу. Он записал ее номер, цвет и марку (ВАЗ-2109). Когда машина проезжала мимо него, Бобрин рассмотрел двух сидевших на переднем сидении. Пассажир был похож на одного из тех, что были на фотографиях.
   Сыщик завернул за угол и передал по телефону шефу номер машины с двумя седоками. Г. Аракелян тут же перезвонил на мобильный патрульного экипажа, который подъехал к месту пеленгации маячка.
   На перекрестке патрульный экипаж увидел указанный ВАЗ-2109, и, прибавив скорость, обогнал его метров на двадцать. Двое милиционеров с автоматами на перевес выскочили на проезжую часть, а водитель по громкоговорителю потребовал остановиться у тротуара. Когда ВАЗ-2109 остановился, автоматчики вытащили из машины двоих и, скомандовав как нужно встать у машины, надели им наручники и усадили обоих в милицейскую машину. Один из милиционеров сел за руль ВАЗ-2109 и обе машины гуськом поехали в ОВД под вой сирены и мигание проблескового маячка.
   Тем временем, Бобрин вошел в подъезд жилого восьмиэтажного блочного дома следом за вошедшей женщиной. Подойдя к лифту первым, он вызвал кабину и засек время ее опускания. Он надеялся, что на лифте последними спустились те двое. Женщина пошла пешком по лестнице, видимо, на второй этаж. Бобрин, поехав на лифте на последний восьмой этаж, стал считать этажи. За заданное время лифт проехал пять этажей. Доехав до восьмого этажа, детектив тут же опустился на пятый этаж и вышел на площадку. Оглядевшись, он запомнил номера квартир, и с какой стороны дома они располагались. Затем спустился на лифте вниз и вышел во двор.
   Не спеша обойдя дом, он отметил, в каких окнах пятого этажа уже горел свет и были другие признаки жизни. Отойдя от дома подальше, он отметил шевеление занавески еще в одном неосвещенном окне.
   Во дворе никого не было, поэтому некого было и поспрашивать. Бобрин вернулся к машине и, сообщив Г. Аракеляну по мобильнику собранные сведения, поехал в офис.
   Нарисовав план расположения подозрительных квартир и записав всю полученную информацию, Григорий поехал на обворованную квартиру. Там он передал хозяину отчет, после прочтения которого они вместе решили передать его в следственную часть ОВД на следующее утро.
   Хозяин квартиры попросил Г. Аракеляна за дополнительную плату следить за установленным подъездом всю ночь. Добрынин, будучи "совой", вызвался подежурить в своей машине. За ночь никто из фигурантов из подъезда не выходил. Утром, дождавшись смены в лице Бобрина, приехавшего на своем авто, он сдал рапорт и уехал домой отсыпаться.
   Около девяти утра к машине подошел участковый инспектор, который проверил документы и поинтересовался, что господин Бобрин делает во дворе. В этот момент из подъезда вышли двое и направились на улицу. Сыщик, собиравшийся наплести что-нибудь о выслеживании неверной жены, увидев вышедших из подъезда, тут же показал удостоверение частного детектива, выданного на фирме, и фотографии воров. Вышедшие оказались лицами с фотографий. Участковый узнал их, только не мог вспомнить из какой они квартиры. Посмотрев в свою записную книжку, он уверенно назвал двадцать четвертую квартиру на пятом этаже. Бобрин тут же сообщил Г. Аракеляну полученные данные.
   Участковый позвонил в свое отделение узнать что-нибудь обо всем этом деле, но ничего не выяснил. Бобрин тут же соединил его с Г. Аракеляном, который назвал участковому фамилию старшего оперуполномоченного для связи.
   Позвонив начальнику следственной части, инспектор узнал, что хотел и получил задание на слежку за нехорошим домом.
   В час дня, руководство ОВД, изучив полученный в эксплуатационной конторе план пятого этажа и список зарегистрированных жильцов, отправило группу задержания, с санкцией судьи на обыск двух квартир, которые уже год снимали приезжие из Ярославля и Тамбова. К этому времени участковый инспектор сообщил, что подозреваемые вернулись в дом с третьим не установленным лицом, подъехав к подъезду на легковой иномарке-универсале.
   Подъехавшая на трех легковых машинах группа задержания разделилась надвое. Два сотрудника расположились на шестом этаже, а трое остались в машине Бобрина (машины милиции остались на улице, припарковавшись к тротуару в ожидании команд). Через некоторое время из квартиры N 24 вышел один из фото-фигурантов с огромной сумкой и спустился вниз пешком к машине, в багажник которой и поставил поклажу. И тут же вернулся обратно в квартиру, поднявшись на лифте на шестой этаж и спустившись на пятый по лестнице. Видимо "проверялся". Два опера, к счастью, вовремя убежали на седьмой этаж, услышав, что лифт, поднимаясь, проехал пятый этаж.
   Спустя минуту, из квартиры вышел "чужой" и спустился пешком вниз. Сев в свою машину, он выехал на улицу, где его остановил дежуривший патруль. Открыв багажник, они нашли в сумке часть украденных вещей. Задержанный, как потом выяснилось, был "барыгой".
   Спустя пять минут после ухода гостя, согласно оперативному плану, в дверь квартиры позвонил участковый инспектор. Когда дверь ему открыли, и он стал входить в прихожую, на его, что называется, плечах в квартиру ворвались пятеро членов группы захвата. Как водится, уложили всех находившихся в квартире на пол лицом вниз, заломили им руки и надели наручники. Операция успешно завершилась.
   Дальше все пошло по накатанной дорожке. Были и следствие, и суд, и приговор.
   Фирма Г. Аракеляна, помимо гонорара от хозяина ограбленной квартиры, полагавшегося по контракту за каждый случай ограбления, получила от Префекта административного округа диплом за отличную частную сыскную деятельность. Этот диплом дружно "обмыли" в офисе всем личным составом. Шеф фирмы в своей тронной речи, конечно же, призвал коллег не расслабляться в дальнейшей работе, "искать и не сдаваться" и прочая, и прочая...
   Расслаблялись не долго. Уже на следующее утро, из-под окон следующего клиента, угнали его "ВАЗ-21012". Хозяин накануне залил в своей "ракушке" бетонный пол и поэтому поставил машину под окнами своей квартиры.
   Как и было указано в контракте, хозяин "Жигулей" оставил в салоне в перчаточном ящичке, именуемом в просторечии бардачком, небезызвестный радиопеленгатор в виде мобильника-муляжа. То ли когда машина качнулась при трогании с места, то ли угонщик пошарил рукой в бардачке и взял в руки мобильник-муляж, но радиопеленгатор заработал, выдав на пульт оператора сигнал тревоги и расстояния до двух телебашен, Шуховской и Останкинской.
   И все опять повторилось сначала. Примчался в офис шеф и тут же позвонил еще спавшему хозяину машины. Частный детектив Добрынин (теперь была его очередь) выехал на своей машине в указанное оператором место города; сам же хозяин, удостоверившись в отсутствии под окном своего авто, немедленно позвонил в службу "02".
   Последние три сигнала радиопеленгатор выдал с интервалом в полминуты из точки, юго-юго-западнее дома N 21 в Криворожском переулке. Это произошло через пятнадцать минут после угона автомобиля от дома хозяина. Оператор нанес стеклографом точку пеленгации, после чего на экране дисплея компьютера открыл этот участок в масштабе один к двумстам. На этом месте были указаны несколько металлических гаражей.
   Спустя еще пятнадцать минут к этому месту подъехал Добрынин, получивший по телефону его описание. Выйдя из авто, он стал обходить квартал, изображая гуляющего пенсионера. Искомого "Ваз-21012" нигде не было. Подойдя к гаражам, он увидел один открытый гараж, в котором что-то делал мужчина, и пять других, закрытых. Возле ворот двух из них лежал слой пыли без следов колес, возле трех других не было ни пыли, ни следов, но перед воротами одного отчетливо просматривались следы подметания то ли веником, то ли метлой.
   Добрынин увидел поодаль гулявшую с собачкой девочку-подростка и, подойдя к ней, спросил:
  -- Девочка, скажи, пожалуйста...
  -- Не скажу - резко ответила та и направилась к подъезду.
   - Что Вы хотите? - услышал он голос сзади. Повернувшись, Добрынин увидел вышедшего из гаража мужчину. И тут же направился к нему. Мужчина был среднего возраста и производил впечатление интеллигентного человека. Негромким голосом Добрынин серьезно спросил:
   - Скажите, пожалуйста, Вы не видели здесь недавно приехавший сюда "ВАЗ-21012" цвета "мокрый асфальт"?
  -- Видел, а что? - поинтересовался интеллигент.
  -- Он въехал в какой-то из этих гаражей? - задал второй вопрос Добрынин.
   - Вон в тот - указал рукой мужчина на ворота, возле которых было подметено. И тихим голосом огорошил Добрынина: - А что, угнали, что ли?
   Добрынин утвердительно кивнул.
   - А Вы их знаете? Сколько их приехало в машине, и в какой подъезд они вошли?
   - В третий подъезд. Один мужчина в кожаной куртке и, кажется, в вязаной шапочке. Я его не знаю. А хозяин гаража - Титаренко Петро. Отчества не помню. Живет в том же подъезде, в какой квартире не знаю, но на третьем этаже, налево, если выйти из лифта. Окна у него выходят на другую сторону дома. Гараж он, кажется, сдает.
  -- Большое спасибо.
   Добрынин пошел к своей машине, и сев в нее, созвонился с Г.Аракеляном. Тот тут же сообщил по "02", где стоит украденная машина, добавив, чтобы предупредили группу захвата, что ее встретит частный агент фирмы Добрынин, который караулит во дворе, и будет ждать там милицию.
   Группа из ОВД, во главе с младшим следователем, прибыла в полдень. Подошедший к ней Добрынин представился и рассказал все, что удалось узнать. А узнал он, в дополнение к уже известной информации, что в мусорном бачке двора валялся раздавленный радиопеленгатор из украденной машины. Но последнее он следователю не сказал, храня "ноу-хау" своей фирмы.
   Следователь выставил по два человека у каждого из трех подъездов дома, еще одного - под старой пристенной пожарной лестницей, а сам с тремя милиционерами подошел к двери третьего подъезда и стал дожидаться, когда кто-нибудь откроет кодовый замок двери. Вдруг дверь открылась, и из подъезда вышел с мусорным пакетом в руке парень лет тридцати в расстегнутой кожаной куртке, из кармана которой торчала черная вязаная шапочка, и направился к мусорным бачкам. Добрынин быстро подошел сзади к следователю и шепнул: "Кажется, это он". Следователь обернулся и направился вслед за парнем, включив на ходу диктофон. Подойдя к нему на расстояние двух метров, он окликнул:
  -- Молодой человек, задержитесь на минуту.
   Тот живо обернулся, остановился и без тени смущения спросил:
  -- Чего?
  -- Лейтенант милиции Чечин. Вы - из какой квартиры?
  -- Из одиннадцатой, а что?
  -- Это Вы приехали час назад на автомобиле "ВАЗ-21012"?
  -- Нет, не я.
  -- Предъявите Ваши документы! - предложил следователь парню. Тот без запинки ответил:
  -- Они у меня дома.
  -- Отдайте свой пакет вот ему (там ведь мусор?), сами проводите нас в квартиру. Вы ее снимаете?
  -- В общем, да - неопределенно ответил парень, отдавая Добрынину пакет с мусором.
   Они подошли к двери, парень приложил кодовый ключ к гнезду в домофоне и открыл дверь.
   По указанию следователя все четверо поднялись на третий этаж пешком. Парень открыл дверь, и группа вошла в квартиру. После проверки паспорта с регистрационным вкладышем приезжего, состоялся следующий диалог.
  -- Предъявите ключ от гаража Петра Титаренко!
  -- У меня - его нет. Это его гараж.
  -- Кем хозяин квартиры Вам приходится?
  -- Никем. Я снимаю у него квартиру.
  -- Где он сам?
  -- Не знаю. Живет у жены.
  -- Вас видели паркующим в гараж "ВАЗ 21012" цвета "мокрый асфальт".
  -- Не было этого.
  -- Для чего Вы подмели перед воротами?
  -- Я не подметал.
  -- Обыщите его - распорядился следователь.
   Парень, можно сказать привычно, поднял без всякой команды руки в верх (это кое-что говорило о его прошлом). Один из группы обыскал его. Ключа от гаража в карманах не было. Пока парня обыскивали, следователь обошел комнаты и кухню, заглядывая во все уголки. В передней осмотрел все карманы в одежде висевшей на вешалке. После осмотра квартиры сказал квартиранту:
  -- Пройдемте к гаражу. Мы его вскроем. Вы будете понятым.
   Парень молча пошел к входной двери. Все вместе вышли на лестничную клетку.
   Подойдя к дверям гаража, следователь спросил у парня:
  -- Этот?
   Парень ответил:
  -- Этот.
  -- Может, сам откроешь? - не без надежды спросил следователь.
  -- Ключа нет.
  -- Так сходи.
   Парень удивленно взглянул на следователя, и, было, направился к подъезду. Поняв свою ошибку, остановился, и у него покраснели уши. Чечин удовлетворенно сказал ему:
  -- Раскололся - таки. Пошли вместе.
   Парень неуверенно поплелся к подъезду.
   В квартире он прошел к старому серванту, и, вынув оттуда кучу ключей, ткнул в один:
  -- Вот этот.
   Следователь удовлетворенно произнес:
  -- Не печалься, я оформлю добровольную сдачу ключа и машины. Пошли в гараж.
   Группа снова отправилась к гаражу.
   Во дворе лейтенант предъявил свое удостоверение сидевшему на лавочке гражданину и сказал, что он привлекается быть понятым при вскрытии гаража. Вторым понятым он назначил Добрынина.
   Подойдя к гаражу, следователь обошел его кругом и, подойдя к воротам, попросил Добрынина, дежурившего у гаража, снять происходящее на видеопленку, для чего дал ему в руки видеокамеру, захваченную из ОВД и находившуюся у него в плечевой сумке. Потом он открыл замок и растворил ворота.
   В гараже стоял "ВАЗ-21012" темно-серого цвета, называемого "мокрый асфальт", с искомым номерным знаком. В этот момент у Чечина зазвонил мобильный телефон, на что он, поначалу, не обратил внимания.
  -- У тебя зв`онит телефон - сказал один из милиционеров.
  -- Да не зв`онит, а звон`ит! - отозвался следователь. Это вообще было его "пунктиком" - поправлять подчиненных за фонетические ошибки, за что его в следственном отделе за глаза звали "Грамотей Фигов". Его раздражало, что даже с телеэкрана сплошь и рядом говорят "б`аловать", а не "балов`ать", как написано в словаре русского языка, который он чтил, как мусульманин чтит Коран. Если в протоколах написанных другими, которые он подписывал, было написано "младше" в смысле возраста, то он обязательно поправлял автора, объясняя, что младше можно быть по чину, а по возрасту - только моложе. А произносившееся многими "ихний" и "не трожь", вместо "их" и "не тронь", вызывало почти зубную боль. Некоторых коллег с высшим образованием особенно раздражали замечания парня со средним образованием.
   Звонил начальник следственного отдела. Лейтенант Чечин доложил обстановку и предложил получить санкцию на обыск квартиры, в которой могут оказаться улики по другим угонам. Начальник велел задокументировать все как положено и побеседовать с соседями по гаражу и по лестничной площадке. Он же сообщил, что на место выехал владелец угнанной "тачки" с техпаспортом и распорядился вернуть машину владельцу после того, как тот распишется в протоколе ее опознания и передачи.
   Владелец приехал вместе с Г.Аракеляном на его машине. Добрынин, который успел написать, сидя в своем авто, письменный отчет об операции, подошел к приехавшим, и вкратце обо всем рассказал. Настрадавшийся за день хозяин угнанной машины, внимательно выслушал его, потом поблагодарил детектива и подошел к следователю, сидевшему в его машине, выкаченной из гаража. Он осмотрел свое авто и остался доволен тем, что все цело и невредимо.
   Завершив через два часа все следственные действия, включая опечатывание квартиры, группа уехала. Добрынин, с чувством исполненного долга, тоже уехал. Его шеф уговорил хозяина найденной машины подписать акт о текущем выполнении фирмой условий контракта, необходимый для выплаты оговоренного дополнительного к контрактной сумме гонорара. Причитающуюся сумму клиент перевел фирме уже на следующий день.
   В этот же день, Г. Аракелян выплатил гонорар Добрынину, а еще через два дня - премии всем работникам фирмы. Все было tiptop, как говаривают англичане, а за ними теперь и россияне.
   Дела у фирмы "Агентство частных расследований" ширились и грозили процветанием. Лишь бы не расплодились конкуренты по Москве - молил глава фирмы.
  
  

Не стой под "высоткой"

   Однажды, жарким летом С. Шумову позвонил подполковник Шутов (да, да - уже подполковник!) и поделился возникшей проблемой. Он был на совещании в главке, на котором узнал, что одно из старых высотных зданий в его районе стало вдруг наклоняться точнехонько на юг, грозя, если совсем завалится, рухнуть на здание госучреждения федерального значения. Увеличивающийся наклон вертикальной оси здания отметила геодезическая служба, следящая за всеми высотками Москвы. Угол наклона уже достиг более двух градусов. Велели подумать, что предпринять в связи с этим, освобождать высотку от людей и ценного имущества или подождать.
   Вот Шутов все время теперь об этом и думает. В чем может быть причина? Высотный дом на Котельнической набережной стоит на плывунах и - ничего, а тут - сплошь глина в грунтовом основании ("морена"!) и на тебе! Фундамент проседать стал, что ли? Рядом, правда, прокладывают тоннель для линии метро, но он - с северной стороны, так что сплошная железобетонная фундаментная плита, на которой покоится здание, могла бы просесть из-за тоннеля в другую сторону.
   В Москве приходилось уже не раз сносить дама, просевшие из-за строительства под ними метро-тоннелей, даже глубокого заложения. Когда-то, были снесены по этой причине кинотеатр "Стереокино", возле гостиницы Москва, большой жилой дом, стоявший между Зоопарком и выходом со станции метро "Баррикадная". Не уж-то и это здание придется снести?
   С.Шумов подивился осведомленности подполковника, сыпавшего строительными терминами, но тот объяснил, что в милицию пришел по набору, проводившемуся перед московскими Олимпийскими играми, после окончания строительного института, поработав год на строительстве в должности мастера. Поэтому, кое в чем смыслит. С тем годом у Шутова был связан почти анекдотический случай.
   В районной библиотеке ему в тот год не ровно дышавшая к нему библиотекарша дала на два дня книгу М.Булгакова "Мастер и Маргарита". Шутов, не взглянувший на фамилию автора (если б взглянул, все произошло бы иначе, потому что он знал Булгакова как автора пьесы "Белая гвардия"), решил, что это производственный роман о каком-нибудь мастере и девушке, может маляре, может ткачихе. И, даже несколько обидевшись на библиотекаршу, потчевавшую его обычно бестселлерами, он продержал два дня книгу и вернул ее в библиотеку. Через какое-то время, в компании продвинутых сверстников, он услышал восторженный разговор об этом романе и авторе Булгакове. Все осознав, Шутов срочно пошел в библиотеку и взмолился дать ему еще на денек дочитать роман (признаться в том, что вообще не раскрывал эту книгу, он не смог). На книгу была очередь, и он ее получил только спустя месяц, аж на три дня. С тех пор он часто вспоминал этот эпизод своей жизни, но никому не рассказывал.
   О проблеме наклона высотки С.Шумов пообещал подполковнику подумать. Но, подумав, обратился за советом к отцу, имевшему и инженерно-строительное образование по специальности "Промышленное и гражданское строительство", и опыт строительства высоток Нового Арбата, и тридцатипятилетний опыт проектирования уникальных объектов.
   Особенно серьезно отец относился к высотному строительству, уделяя особое внимание авторскому надзору. Когда он работал на строительстве жилых высоток на Новом Арбате, то на соседней высотке произошел драматический случай. В шестидесятые годы на стройках в Москве работала одна лимита (набранные по найму со всей страны не шибко образованные люди, в основном деревенские). Поэтому, нередко, даже на уникальных объектах прорабы, начальники управлений были без высшего образования, а то и без технического среднего. Такой инженерно-технический персонал (ИТР) был и на строительстве третьей высотки, что у Борисоглебского переулка.
   Центральный ствол здания, к которому крепился сборный каркас квартирных зон, был из монолитного железобетона. Бетонирование шло в морозы с электропрогревом, что позволяло бетону набрать за сутки до 70% максимальной прочности. Зимой1965 года, после дневного снегопада, во вторую смену стали бетонировать третий этаж.
   В темноте не было видно даже с фонарем, лежит ли в опалубке на дне снег. На всякий случай, по указанию начальника участка, имевшего за плечами семь классов сельской школы и трехмесячные курсы прорабов, пропарили полости утепленной опалубки горячим паром, опустив шланги внутрь. Бетонировали целые сутки.
   Через два дня после окончания бетонирования, рано утром, рабочие сняли опалубку, и взору горе-прорабов предстала ужасная картина. По всему стыку свежей верхней бетонной части со старой нижней была одна сквозная горизонтальная щель. То есть, вся бетонная часть третьего этажа покоилась только на вертикальных стержнях арматуры, как стол на тонких, но многочисленных ножках. Это означало, что до бетонирования на дне опалубки лежал снег, который после слабой продувки горячим паром превратился в лед под действием теплой бетонной смеси, которую укладывали в опалубку сверху. После электропрогрева бетон затвердел, а лед растаял, и образовалась пустота.
   Пока не прибыл на стройку авторский надзор, рабочие по указанию начальника участка срочно забили в щель со всех сторон цементный раствор марки "200". Так, несущий здание ствол из бетона марки "300" с гранитным наполнителем имеет почти в самом низу прослойку из цементного песчаного раствора марки "200".
   Этот урок Шумов-старший, тогда еще практикант с соседнего объекта, запомнил навсегда. Поэтому, к просьбе сына он отнесся со всей серьезностью.
   Он посмотрел карту Москвы, на которой показаны строящиеся и перспективные линии Метрополитена. Действительно, строящаяся ветка метро проходила с северной стороны от высотки. Ради любопытства он поехал на это место, и, зайдя в ворота временного ограждения стройплощадки, увидел в несколько рядов торчавшие из земли иглофильтры и насосную станцию. Хотя ему стало все ясно, он на всякий случай, зашел в вагончик производителя работ, и, предъявив удостоверение своего НИИ, уточнил какая температура у грунта, замороженного вокруг строящегося тоннеля.
   Вернувшись на работу, Шумов-старший посмотрел в секретном архиве карту грунтов на глубине до 20 метров и геодезическую съемку этого участка, на которой была указана глубина разведочных скважин, явно для метро-тоннеля. Прикинув силу пучения грунтов основания, при достигнутой температуре замораживания, он приближенно определил, на сколько должен подняться край фундаментной плиты этого здания, которое весит около шестидесяти тысяч тонн, и на сколько градусов оно должно наклониться от своей вертикальной оси. Получилось чуть меньше двух градусов.
   Тут же позвонил сыну и сообщил, что здание наклонилось из-за временного замораживания глинистых грунтов под краем фундаментной плиты высотки, которое произвели для того, чтобы грунтовая вода не заливала строящийся тоннель метро, заложенный рядом с этой плитой. Больше оно наклоняться не будет, и должно возвратиться на место после того, как этот участок тоннеля построят и прекратят замораживание грунта.
   Эта информация через подполковника Шутова пошла "наверх". Возникшая было в инстанциях паника улеглась, тем более, что наклон действительно прекратился. А через два месяца, после прекращения замораживания, высотка и вправду заняла свое прежнее вертикальное положение.
   В результате всего этого, Шутов прослыл в милицейском главке специалистом в области строительства, ему даже предложили перейти в ОКС МВД, с внеочередным повышением до полковника. После отказа от меркантильного перевода, Шутова стали ценить в ГУВД еще больше.
  

О, спорт, ты - мир!..

   После десятидневного отдыха с племянницей жены Добрынина в Греции, на острове Крит, где он жил в небольшой частной гостинице на берегу мраморного моря, Григорий Аракелян пришел в офис своей фирмы в середине рабочего дня. Раздал сувениры тем, кто был в офисе и поинтересовался где "Бобчинский и Добчинский". Глава фирмы все десять дней руководил ее работой по сотовой телефонной связи. Уезжая, он оставил генеральную доверенность своему отцу, а подчиненным велел звонить на Крит на мобильник в любое время дня и ночи, если возникнет необходимость.
   Секретарь ответила, что подружившиеся сыскари вдрызг разругались на болельщицкой почве и только что, споря друг с другом, ушли обедать в кафе напротив. Как она поняла, Бобрин, как болельщик "Динамо", утверждал, что в былых победах 1963 - 1972 годов СССР на чемпионатах мира по хоккею с шайбой основная заслуга была старшего тренера сборной команды А.И. Чернышева, а Добрынин, как болельщик ЦСКА, доказывал, что - А.В. Тарасова.
   Спустя полчаса, разбирая бумаги на столе в своем кабинете, Григорий услышал мирный разговор вошедших в офис сыскарей-болельщиков. Оба, прервав беседу, вошли в кабинет и поздоровались за руку с шефом.
  -- Ну, о чем воркуем, фанаты? - задал первый вопрос шеф. Бобрин ответил:
  -- Да вот, чуть не подрались было из-за хоккея. Но нас примирил Всеволод Бобров.
  -- Так он же давно умер, - удивился Григорий, который, будучи подростком, по примеру отца был страстным футбольно-хоккейным болельщиком "Спартака", а потому знал об истории советско-российского спорта довольно много.
   - Да нет, он нас примирил виртуально, - пояснил Добрынин. - Мы оба, как старые болельщики-профессионалы, признали, что все рекорды - выигрыш всех матчей чемпионата, наибольшее число голов за чемпионат, наименьшее число пропущенных шайб, личный рекорд в пятнадцать голов, сборная установила в 1973 и в 1974 годах, когда ею руководил Бобров. И армейцы в сборной раскрылись наиболее полно при нем, достигнув личных рекордов. Да и в первенстве страны непревзойденны клубные достижения установленные в 1967 году "Спартаком", когда его тренировал Бобров; "Спартак" забил тогда 309 шайб, тройка Старшинов - Борис Майоров -Зимин забили 109 голов, а вместе с защитниками Виктором Блиновым и Алексеем.Макаровым заколотили противникам аж 144 шайбы! При Чернышеве с Тарасовым ни разу не было, чтоб хоть на одном чемпионате мира сборная выиграла все матчи. Хоть одну ничью, но делали. И почти всегда все натужно решалось в последнем матче первенства, в основном в игре с чехословаками, иногда - с канадцами. Все нервы, бывало, вымотают до последнего дня, пока не станут чемпионами мира! За это обоих тренеров и критиковали Бобров с Пучковым, метя на их место.
   Шеф, ухмыльнувшись на всезнайство оратора, заметил:
   - Насколько я знаю, тренеры сами ушли из сборной в 1972 году после Олимпиады.
   - Схитрили Чернышев с Тарасовым. Ведь, почему они сложили полномочия в сборной? - продолжил Добрынин. - Потому что Олимпийские игры выиграли еле-еле, все опять решилось только под занавес турнира, и поняли, что через месяц чемпионат мира им уже не выиграть с этой командой. Бобер получил сборную за месяц до мирового первенства, да еще без Анатолия Фирсова, тогда - лучшего форварда вообще во всем хоккее, который отказался играть у Боброва из-за солидарности с Тарасовым.
   - Так и было, - поддержал коллегу Бобрин. - Тарасов с Бобровым были как враги. Их потом только смерть Боброва примирила. Анатолий Владимирович у его гроба стоял в почетном карауле. Все знаменитые хоккеисты стояли, кроме Фирса. После этого Тарасов по телеку о Севе говорил только как о примере для подражания. Что мы за люди? При жизни лаемся, после смерти оплакиваем...
  -- А из-за чего они поссорились, знаете? - неожиданно спросил Григорий, который вдруг опять почувствовал себя болельщиком.
  -- А бог их знает.
  -- А я вот знаю, - с гордым видом объявил Григорий. И он увлеченно стал рассказывать то, что слышал еще в школьные годы, сам не зная, быль то или байки. - Возглавил хоккейный ЦСКА Тарасов благодаря Боброву. Вначале, когда в хоккей с шайбой мало кто верил (то ли приживется у нас, то ли - нет), за хоккейное первенство зимой играли те же спортсмены, что и в футбольном первенстве летом, вплоть до Яшина и Нетто. Между прочим, Бобров тяжелейшую травму обеих коленок получил как раз в футболе, в 1946 году, когда киевский динамовец так врезал дважды бутсой ему по ногам, что хирургам пришлось удалить размозженные три мениска из четырех. Киевляне покалечили много москалей. Спартаковскому вратарю Алексею Леонтьеву бутсой вообще позвоночник сломали, сделав того горбатым на всю жизнь. Так вот, рассказываю дальше. Бобров с Тарасовым играли в одной тройке. Бобров был тогда в команде, то ли ВВС, то ли ЦДСА капитаном и играющим тренером. Как-то, начальник клуба вызвал его и сказал, что Федерация хоккея повелела, чтобы в команде был не играющий старший тренер, а освобожденный. Бобров возьми да и скажи: "Пусть им будет Тарасов. Он вон всё тактические схемы чертит перед каждым матчем". А авторитет у Боброва был потрясающий. Так Анатолий Владимирович Тарасов стал старшим тренером хоккейной команды. Между прочим, он был одно время и вторым тренером в футбольном ЦДСА у знаменитого Бориса Аркадьева.
  -- А как они поссорились-то? - нетерпеливо спросил Бобрин. Он и Добрынин думали, что знают околоспортивных баек больше этого юнца, а тут они чуть ли не с открытым ртом слушали Григория.
  -- А поссорились они вот как. Как-то, войдя после неудачной хоккейной игры в раздевалку, Тарасов с ходу стал ругать Боброва, что тот не выполнил тренерской установки. Бобров, как раз, разувший одну ногу, со всей силой запустил в Тарасова хоккейным ботинком вместе с приклепанным коньком. Если бы не мгновенная реакция молодого Анатолия Владимировича, успевшего пригнуться, Бобров, который вообще во всем был метким, размозжил бы тренеру голову. Вот с тех пор они и не могли слышать друг о друге. Кстати, Тарасов был единственным, кого Бобров не терпел. А так был уникально уживчивым и доброжелательным ко всем. Видя, что на чемпионате мира в 1973 году у нападающего Александра Мартынюка все получается, он больше других держал его на площадке, дав возможность побить свой рекорд результативности, державшийся 16 лет! Даже на Фирсова не держал обиды, а пригласил его в сборную на матчи с канадскими профессионалами в 1972 году. Но тот не откликнулся. А с ним бы мы всю серию выиграли. Правда, тогда бы канадцы о ней никогда не вспоминали, а так, считают ту серию чуть ли ни самым грандиозным событием в истории спорта.
   - Я этого не знал, - с благодарностью и удивлением в голосе произнес Добрынин.
   - Да я - тоже, - отозвался Бобрин. Теперь их болельщицкая копилка пополнилась еще двумя историями. Шеф же решил полакомить их еще одним фактом из биографии Всеволода Михайловича.
   - Мне старик-сосед, подполковник, как-то рассказал такую историю. В конце сороковых годов он работал в Генштабе по финансовой части, и болельщиком не был. И вот, однажды, приходит на работу его начальник, полковник, бросает на стол портфель и с возмущением рассказывает им, сидевшим в одной комнате, что только что ему на Арбатской площади не отдал честь лейтенант. "Я его тут же остановил и строго спросил, почему он не отдал мне честь, как младший по званию. На что лейтенант ответил, что вас мол, полковников, - много, а я, Бобров - один. И ушел, оставив меня с открытым ртом". Тут весь отдел кинулся к нему с расспросами, сочувствиями и даже советами подать рапорт начальству на Боброва. Полковник с досадой ответил: "Какой рапорт?! Мне бы надо было автограф у него взять, а я ушами прохлопал! Домашние не простят. У меня даже жена и дочь за ЦДСА болеют, ни одного матча в Москве не пропускают. Подружка дочери заявила, что за один только голос Боброва готова все отдать. А голос у него действительно был красивый, баритональный. Они его домашний телефон узнали где-то, и весь оборвали своими звонками, он даже номер телефона сменил. А вы - рапорт!".
   Старики-детективы завороженно слушали Григория, наматывая на ус еще одну околоспортивную историю. Шеф невероятно вырос в этот день в их глазах. Почувствовав это, он рассказал еще историю о том, как появился клич хоккейных зрителей "Шайбу! Шайбу!..". Дело было так.
   В 1962 году, уже тогда знаменитый спартаковский хоккейный форвард Борис Майоров, чемпион страны, был приглашен летом в футбольную команду "Спартак", поскольку, как и многие другие выдающиеся хоккеисты, прекрасно играл в футбол. И вот, в матче дублирующих команд "Спартак" - "Пахтакор" на спартаковском стадионе в Тарасовке он вышел играть нападающим. Как только он рванулся по краю с мячом к воротам соперника, на трибунах кто-то из зрителей крикнул: "Боря, шайбу!". Клич подхватили, и, всякий раз, когда мяч оказывался у Б.Майорова, трибуны дружно кричали: "Боря, шайбу! Шайбу!".
   Начался хоккейный сезон, и в первом же матче "Спартака" в Лужниках зрители (а футбольные и хоккейные болельщики были одни и те же), когда шайба оказывалась у Б.Майорова, начинали скандировать, сначала "Боря, шайбу!", а вскоре перешли на просто "Шайбу!".
   Добрынин восхищенно произнес:
   - Ну, ты, Григ, даешь... Ай, да, шеф, ай да сукин сын!
   За глаза Добрынин с Бобриным называли босса Григом. Он это знал и не возражал, потому что звучало как-то мужественно: Григ! Как бриг.
   - Кстати, я иногда жалел, что хоккей оттянул из футбола Майоровых, Старшинова, Мальцева, Александра Якушева. Играй они в футбол, может, он был бы не хуже хоккея тех лет - с сожалением сказал Бобрин.
   - Ну, чемпионами Европы сборная СССР все-таки была в 1960-м году - возразил Григорий, вновь блеснув знанием спортивной истории страны.
   - Да нет, тогда это был еще не чемпионат, а Кубок Европы - продолжил Бобрин. - Приняло участие мало стран. Наша сборная сыграла всего-то три игры. Чемпионат Европы стал проводиться позже, и тогда, в 1964-м году наша сборная стала серебряным призером. Кстати, самая сильная сборная СССР была в 1966 году, на чемпионате мира в Англии. У нее, в полуфинале, с трудом выиграла сборная ФРГ, у которой Англия с трудом позже выиграла финал в дополнительное время. И то мы проиграли только потому, что наши почти весь первый тайм играли вдесятером из-за удаления Численко, ответившего на удар по ногам немца Шнеллингера тем же, а второй тайм - вообще вдевятером, из-за травмы ноги нашего лучшего в тот год полузащитника Йожефа Сабо, которого немцы отдубасили по ногам так, что он не мог бегать, а только с трудом стоял на поле. Если бы в игре с Португалией Хурцилава, сильнейший потом защитник нашей сборной, не сыграл рукой, за что нам забили пенальти, может мы и третье место бы взяли. Наша сборная в целом не уступала сборной Португалии, но после пенальти руки у наших опустились, и мы проиграли с треском. Одно утешение, что за третье и четвертое место давали бронзу. Но, почему-то никто из спортивных деятелей не вспоминал потом об этом наилучшем достижении нашей сборной. И ее старшего тренера Николая Морозова забыли, будто и не был этот успех его сборной лучшим в ее истории. Если б ЦК КПСС не запретил ему взять в сборную Стрельцова, быть бы нам на месте немцев, а то и англичан. Кстати, после выхода в полуфинал того чемпионата мира Морозов сказал игрокам, что теперь сборная страны еще пятьдесят лет не выйдет в полуфинал. Оказался прав.
   Добрынин посочувствовал:
   - Ну, даешь! Так и сыплешь фактами. Ты так трагично это вспоминаешь, словно это было вчера.
   - Ну, а как же! Яркие переживания молодости остаются на всю жизнь. Ты, вон, вообще цифрами засыпал.
   - Ну, ладно. А с чего у вас сегодня разговор весь этот возник? - поинтересовался Григорий.
   - Да вот сегодня позвонила женщина, не можем ли мы найти, кто убил ее сына после футбольного матча в Лужниках, во время драки фанатов. После этого звонка нас и унесло в спортивное прошлое, когда после матчей болельщики спорили, но не дрались и не убивали друг друга.
  -- Вы, надеюсь, ответили ей "нет"? - возвращаясь к звонку, спросил шеф.
  -- Разумеется. Не наш профиль, во-первых. А во-вторых, кто ж его найдет, убивца. Каждый раз из-за футбола кого-нибудь убивают или калечат эти "фантики". На Манежной площади парня зарезали в 2002 году после трансляции на большом экране поражения нашей сборной на чемпионате мира, так ведь и не нашли убийцу. Пока не станут сажать вместе с подростками-хулиганами их родителей - все меры бесполезны! Во времена оные подросткам билеты не продавали; продавали только, если со взрослыми приходили. А сейчас? Только шпана на футбол и ходит.
   Бобрин выговорил, видимо, наболевшее. Добрынин добавил:
  -- Я, бывало, девушку летом на свидание на футбольный матч на "Динамо" приглашал, и все проходило чинно. Правда, после первого тайма уходили и гуляли под ручку допоздна. Я, конечно, лучше бы в театр пригласил, но летом театры не работали. А в кино - не дети же, под ручку в кино ходить! Это сейчас счастливое детство, у всех отдельные квартиры, приглашай сразу домой. А в коммуналку пригласить-то было стыдно, особенно, если девушка сама жила в отдельной квартире.
  -- Какой ты бабник-то был, однако,- подколол Бобрин. - Я в ту пору на уроках физкультуры бегал по залу, а ты - за девочками. Ай-яй-яй!
  -- Было дело. Пока не женился. Не удалось соблазнить - пришлось жениться. Се ля ви, понимаешь
   Григорий подытожил:
   - Раз перешли со спорта на женщин, значит - пора с воспоминаниями кончать. Главное - помирились. Завтра дам задание. Новое дело есть.
  
  

Отстойник в НИИ

   На следующий день после возвращения Григория с острова Крит, его отец попросил помощи. Аракелян-старший стал проректором института по научной части, и в его ведении находились лаборатории. С недавних пор стали выходить из строя приборы, оборудование и пропадать серебросодержащие кабели и электропровода. С.А. Аракелян стал анализировать, в чем дело, и пришел к выводу, что в институте организовалась группа хищения ценного имущества. Однажды ночью он приехал в институт и поймал за руку воров, вывозивших на "уазике" бухту импортного телефонного кабеля. С помощью охраны он задержал двух своих электриков и постороннего типа. Тип проговорился, что организовал похищение по заказу начальника гаража соседнего НИИ. Аракелян-старший, после того как позвонил директору этого НИИ и узнал от него кое-что, попросил сына разобраться с этим делом, что за воровское гнездо в этом гараже, а может и во всем НИИ. Тем более, что его директор не против такой помощи, согласен заключить договор с частным агентством и обещал оказать содействие.
   Начались все безобразия вскоре после устройства в гараж НИИ автомехаником некоего Асланова. Спустя некоторое время в гараже стали оказывать услуги по ремонту, мойке легковых и грузовых машин, сначала нелегально, а потом, по требованию директора, получившего донос, - и официально, на коммерческой основе. Назначили начальником нового коммерческого подразделения все того же Асланова, освободив его от обязанностей автомеханика. По его указанию машины сотрудников не обслуживались, а только клиентов со стороны. Чуть позже в подразделение приняли кладовщицу и двух автослесарей. Все - кавказские беженцы. Прибыль от коммерческой деятельности в кассу НИИ пошла существенная. Вся коммерческая отчетность была в порядке.
   После того, как внезапно сгорел материальный склад гаража, директор выгнал и начальника гаража, и своего заместителя по хозяйственной части. Новым начальником гаража назначил Асланова, а коммерческое подразделение ввел в состав гаража. Тот очень быстро отстроил помещение сгоревшего склада. Нанял новых механиков, электромонтеров и слесарей. Претензий к его работе не было. Машины института всегда на ходу. Предписаний разных там инспекций извне теперь тоже не стало. Но, Совет директоров обратил внимание на то, что кадровый состав гаража сменился полностью, что настораживало.
   А спустя некоторое время стали происходить неприятности с оборудованием лабораторий, которые находились в одном с гаражом здании. Дело закончилось кошмарными выводами ежегодной ревизионной комиссии. И, по мнению заместителя директора по научной работе, виноват во всем - Асланов и его компания.
   Зам по науке сменил все коды шифр-замков в лабораториях, но вредительство продолжалось. Новый замдиректора по хозяйственной части, судя по всему, спелся с Аслановым, хоть и русский по национальности. В лаборатории стали поступать материальные ценности в ополовиненном количестве. При чем, один из завлабов обнаружил это случайно: только что полученную бухту серебросодержащего кабеля размотал и промерил. Оказалось - ровно половина!
   Завлаб поднял шум, написал докладную замдиректора по науке, тот доложил директору. А вечером завлаба кто-то стукнул возле дома арматурой по плечу, сломав ключицу, а потом и по голове. Завлаб, выйдя из больницы "инвалидом второй группы с правом работы", уволился из института, дерзко написав в заявлении, что причина ухода - нежелание стать инвалидом первой группы.
   Директор сказал Аракеляну, что не знает что делать. Зама по хозчасти ему прислали сверху, отрекомендовав как опытного и честного хозяйственника. И действительно претензий к работе хозчасти нет. Единственно, поступила анонимка (наверное, от сторожей), что иногда в гараж автомобили для ремонта приезжают по ночам. Есть подозрение, что в НИИ организовалась группа хищений.
   Григорий на той же неделе заключил с НИИ договор на "Разработку рекомендаций по эффективности работы вспомогательных служб института". В этот же день в НИИ были зачислены на временную работу ночными сторожами Бобрин и Добрынин. Дежурили они по очереди, на КПП у въезда на территорию, где размещался гараж.
   Во время ночного дежурства они ненароком осматривали въезжавшие машины, запоминали номер, цвет, марку и тех, кто приехал. Прежде чем выйти к машине на сигналы клаксонов, обязательно включали видеокамеру. А после того, как автомобиль ставился в гараж, а водитель уходил с территории, сторож шел туда, с помощью прибора отключал автосигнализацию (обычно она была не включена) и открывал дверь и капот машины. Затем списывал номера двигателя и кузова, фотографировал детали салона и, заперев машину, возвращался на свой пост к воротам.
   Но, каждый раз, прежде чем войти в гараж, сторож-детектив принимал меры личной конспирации: надевал черный дутый комбинезон, парик, ботинки с разными каблуками и шерстяную маску-шлем. Уже в гараже осматривал все закоулки на предмет наличия видеокамеры скрытого наблюдения, на случай, если завгар догадался ее установить. И только после этого приступал к обследованию машины.
   Утром к нему заходил Григорий, забирал видеокамеру и записи и увозил в офис. А сторож налегке отправлялся домой отдыхать.
   Оказалось, что машины пригонялись в гараж по ночам не иногда, а почти еженощно. И к следующему вечеру, как правило, уезжали с новыми номерами в неизвестном направлении.
   Не ожидая такого результата, Г. Аракелян не сразу сориентировался и улов первых двух суток пропал бесследно. Но на третий день Григорий уведомил подполковника Шутова о происходящем. Для Шутова это оказалось неприятной новостью. На подведомственной территории угонов почти не было. То ли на место пойманных ранее авто-угонщиков мафия пока еще не нашла замены, то ли искала причину поимок, то ли просто остерегалась, то ли решила взамен угонов с этой территории разместить на ней отстойник-мастерскую для легковушек украденных в других районах столицы.
   Шутов разработал операцию по поимке с поличным всей шайки, что обосновалась в гараже НИИ. Получив на основании материалов "Агентства частных расследований" разрешение на прослушивание и установив места проживания всех работников гаража, его оперативники несколько дней наблюдали за подозреваемыми. В их число попал и сорокадвухлетний замдиректора по хозчасти, но он ничем не проявил себя в качестве члена шайки. Шутов пришел к выводу, что он просто за мзду закрывал глаза на творимое преступной группой, и, кроме обвинения в халатности, ему вряд ли что можно будет предъявить из уголовно наказуемого. Разве только сообщить его жене, как он проводит досуг в НИИ и вне его.
   В своем кабинете, заперев дверь на ключ, он почти ежедневно устраивал сеанс секса на рабочем столе, то с секретаршей в обеденный перерыв, то с курьершей из канцелярии после окончания трудового дня, до блеска отполировав столешницу их ягодицами. Эту добрую традицию он сохранил с тех времен, когда работал руководителем в другой конторе. Там они раз в неделю с друзьями-фирмачами проводили досуг в бане, приглашая в основном молодых артисток. Этот девкопровод работал исправно. Только раз возникло осложнение со здоровьем, и он месяц лечился от гонореи, регулярно глотая таблетки. А тут - стерильно чистые партнерши, потому как замужние. Да еще и бесплатно. Правда, был казус, из-за которого он срочно сменил старый стол на новый, с гладкой поверхностью. Дело было в том, что после первого секс-сеанса на спине партнерши отпечаталась текстура старой столешницы, и дома муж увидел эту гравюру, когда уставшая после работы жена неосмотрительно переодевалась при нем в домашний халат...
   Удивительным оказалось то, что, покинув территорию НИИ, краденые автомобили "исчезали" средь бела дня. Передаваемые постам ГАИ-ГИБДД их новые госномера нигде не находили. В решающий день операции, когда в гараже находились сразу две приехавшие ночью легковушки, Шутов установил слежку за выехавшим вечером одним из двух автомобилей, для чего задействовал все имеющиеся милицейские машины отдела, расставив их в радиусе километра от НИИ на всех перекрестках. А весь дежурный состав и участковых инспекторов, в гражданской одежде, - на путях возможного следования машины. Он рискнул воспользоваться случаем и убить двух зайцев: по маршруту одной из машин установить, куда пропадают авто, а на второй машине застать с поличным гаражных деятелей.
   Когда один из участковых увидел, что легковушка с сообщенным по мобильному телефону номерным знаком, завернула во двор жилого дома, он сразу направился туда. Войдя во двор, стал искать среди припаркованных машин искомую, но не нашел. В одной из стоявших легковушек сидели двое мужчин. Инспектор пошел обратно мимо решетчатых невысоких ворот площадки, на которой стояли штук двадцать, так называемых, металлических тентов-укрытий для легковых автомобилей, в просторечии называемых "пеналами". На воротах висел замок. Не все боксы были видны сквозь ворота, а только один ряд.
   Участковый инспектор сообщил по мобильнику Шутову (еле дозвонился) о скрывшейся во дворе машине и о предположении, что она поставлена в один из боксов. Подполковник велел не лазить через ворота, а понаблюдать издали, пока не подойдет подмога. Сам же распорядился всем пешим наблюдателям направиться к этому месту и перекрыть все возможные пути, по которым преступники могли бы скрыться с территории стоянки.
   Получив указание, участковый прошел сквозь калитку в заборе, делившем двор на жилую и ведомственную зоны (жилой дом соседствовал с какой-то организацией), и стал там прогуливаться перед входом в здание, заложив руки за спину. Через пару минут участковый увидел, стоя за одной из машин, как к воротам подъехала со стороны "пеналов" разыскиваемая легковая машина, из нее вышел водитель, открыл висячий замок и распахнул ворота. Но садиться в нее не стал, а наоборот, пошел к стоявшим во дворе легковушкам (к каким именно, видно не было). К стоявшему у распахнутых ворот автомобилю с не заглушенным мотором направился молодой мужчина. Как показалось инспектору, он его видел сидящим в легковой автомашине, стоявшей во дворе. Участковый догадался, что эти двое меняются местами, и пожалел, что не запомнил ни номера, ни марки той машины, а только цвет.
   В этот момент его окликнули рядом. Он, от неожиданности и даже испуга, резко обернулся, сжав кулаки. Рядом стоял коллега. Рассказав в чем дело, участковый инспектор направил его к калитке с заданием рассмотреть стоявшую за углом легковушку, в которой сидят двое мужчин, запомнить марку и госномер. А сам, отойдя за угол дома, достал мобильник и доложил Шутову обстановку.
   Тем временем, молодой человек выехал из ворот стоянки, вышел из машины, запахнул створки ворот, защелкнул замок, сел опять в машину и выехал со двора. За ним поехала и вторая машина. Подполковник велел идти за ними, потому что на выезде их должны остановить подъехавшие патрульные экипажи.
   Участковый бегом направился вдогонку, крикнув на ходу остановившемуся коллеге, чтоб следовал за ним. Краем глаза он увидел сквозь ворота стоянки, что с противоположной стороны (там был переулок) перелезал через невысокий решетчатый забор молодой парень. В этот момент навстречу участковому выбежали из-за угла дома двое молодцов. Разминуться было негде, и они тараном, как в регби, ринулись на милиционеров. Участковый за мгновение до столкновения с одним из бежавших пригнулся, подставив правое бедро (когда играл в хоккей за юношескую команду "Динамо", этот прием он отработал до автоматизма), и нападавший, перелетев через него, грохнулся на асфальт.
   Навстречу второму выбежал из-за спины инспектора его коллега, и, резко выставив оба кулака вперед, сдвоенным "хуком" опрокинул того на спину. Сам, правда, тоже не устоял на ногах от столкновения и оказался на асфальте.
   Они уже выкручивали обоим "регбистам" руки, сидя на их спинах, когда подбежали два автоматчика-милиционера. Участковый обыскал обоих лежавших и, найдя ключи, побежал к воротам. Подбежав, перелез через качающуюся створку и выскочил на площадку, вокруг которой стояли тенты-пеналы. Возле одной из них стоял парень из их ОВД. Это его участковый видел перелезающим через забор. Парень, подойдя со стороны переулка, увидел, какой бокс закрывал водитель той легковушки. И, дождавшись, когда она уехала, подошел к боксу, чтобы рассмотреть его чрево через щелку опускных ворот.
   Участковый немедленно перезвонил Шутову, и тот велел руководителю операции найти понятых и открыть бокс. Через минут пятнадцать подошли оперативные работники с двумя понятыми (участковый уже открыл въездные ворота). Подняв створку ворот бокса, они стали производить осмотр, и нашли много улик. В частности, было изъято много московских номеров от машин.
   В это время, подполковник с группой захвата въехал на территорию НИИ и подъехал к воротам гаража. Снаружи все выходы перекрыли автоматчики-омоновцы. Милиционеры ворвались в помещения гаража и быстро расставили всех находившихся, включая одну женщину, вдоль стен с поднятыми руками. Криминалисты сразу приступили к осмотру помещений и изъятию вещественных доказательств.
   В гараже стояла вторая угнанная легковушка с не до конца перебитыми номерами двигателя и кузова. Все присутствовавшие были немедленно дактилоскопированы, с вещдоков и оборудования сняты отпечатки пальцев, следы от перчаток и инструментов. Через пару часов всех задержанных увезли в ОВД.
   Подполковник Шутов, после задержания преступников, поехал не в отдел, а в офис к Г. Аракеляну. Из любопытства. Там он познакомился с сотрудниками, оборудованием. Григорий, смущаясь, отвечал на вопросы, не понимая цели визита. Шутов признался, что удивлен успехами частной конторы. Думал, что она многочисленна и обитает в хоромах, что в ней работают бывшие следаки. А нашел только двух бывших оперов на пенсии и несколько совсем молодых людей.
   Спустя неделю, по ходатайству подполковника "Агентство частных расследований" было награждено Почетной грамотой ГУВД и символической премией за успешное сотрудничество в борьбе с организованной преступностью.
   Коллектив отметил сие событие дружными оргиями в офисе. Всем понравилось. Особенно понравились молодежи медленные танцы-обниманцы с двумя секретаршами, поскольку гормоны обеих сторон играли во всю, и пары млели от удовольствия, сливаясь в экстазе. Так в коллективе завязывались еще более тесные взаимоотношения и взаимопонимание.
  

Деньги в тумане

   Однажды, офис "Агентства частных расследований" посетил генеральный директор одного столичного коммерческого банка. Г.Аракелян принял его и сопровождавшего человека в своем кабинете, где позади кресла висела Почетная грамота ГУВД. Как ни странно, она производила благоприятное впечатление на клиентов, создавая у них иллюзию надежности и покровительства властей. В общем - обнадеживала.
   Солидный посетитель, ознакомившись с лицензией и уставом фирмы, сразу перешел к делу.
  -- Мне порекомендовал Вашу фирму небезызвестный Вам начальник ОВД подполковник Шутов. Мне нужно найти: а) пропавшую крупную сумму денег в валюте и рублях и б) укравших или нашедших их. Излагаю суть дела. Третьего дня, в среду, двадцать второго августа машина банка, марки "ГАЗ-3113", перевозила деньги в инкассаторских мешках-сумках по старому Каширскому шоссе, и за триста метров до 59-го километра, видимо из-за тумана, врезалась в стоявший у обочины дорожный каток. От удара она улетела в широкую придорожную канаву, где ее и нашли спустя полчаса. Радиосвязь с ней прервалась в 12 часов двадцать минут. Видимо это и было точное время столкновения. Деньги перевозились в город Ступино. Инкассаторская машина не использовалась, чтобы не привлекать внимания возможных налетчиков. Машину сопровождали две машины - пятидверная "Нива" и "ВАЗ-21011". Одна ехала впереди, другая - позади. Постоянной радиосвязи между ними не было, поскольку предполагалась постоянная видимость. Сопровождавшие только могли перезваниваться по мобильникам. Из-за тумана обе машины не заметили пропажи "Волги", а опомнились минут через пять, когда выехали из зоны тумана и не увидели ее. В это же время служба безопасности дозвонилась до обеих машин, чтобы выяснить, почему прервалась связь с "Волгой". Повернув назад, машины сопровождения вернулись до поста ГАИ, что находится у второго автомобильного кольца, известного как "бетонка". Узнав, что машина не проезжала обратно, они развернулись и поехали в сторону г. Ступино, останавливаясь возле магазинов, остановок и автостоянок. Одна машина проехала мимо дорожного катка и свернула в Барыбино, но ее вернули люди из второй машины, которые проскочили каток. Заметив, что у катка перекошена крыша-навес, они вернулись и, выйдя из машины и спустившись в канаву, обнаружили нашу "Волгу", смятую в гармошку. Все четверо сотрудников безопасности банка, что находились в машине, погибли. Вызвали МЧС, те вскрыли салон и багажник, но двух инкассаторских мешков там не было. Следов чужой автомашины на обочине и следов у разбитой "Волги" не обнаружено. Расследованием причастности работников банка занимается служба собственной безопасности, поэтому этим направлением не занимайтесь.
   Г. Аракелян, не зная браться ли за это безнадежное дело, произнес:
   - Гарантий поимки или нахождения денег я дать не могу. Но, бросить на поиски все свои силы могу обещать. Так что, если Вас устроит это, то можем в течение пятнадцати минут заключить контракт.
   - Хорошо. Сумма гонорара такова: за возвращение денег - десять процентов от возвращенной суммы, за поимку укравших или указание их реквизитов - пять процентов. Сумма украденных денег - восемьсот тысяч "евро" и пятнадцать миллионов рублей. Безвозвратный аванс - десять тысяч долларов, - с этими словами банкир положил на стол пачку в банковской упаковке. - Да, мотаясь по шоссе в поисках пропавшей "Волги", секьюрити переписали все номера встретившихся машин. Вот список. При получении первой же информации - звоните мне по этому телефону. - Клиент протянул визитную карточку.
   После ухода гостей, Г. Аракелян позвонил подполковнику Шутову. Тот подтвердил свои рекомендации посетителю их конторы, а заодно предложил заехать к нему с двумя личными фотографиями анфас. Григорий приехал через час, привезя с собой ксероксное фото банкира, сделанное с видеозаписи, которая велась во время разговора. Шутов подтвердил, что на фото - тот самый банкир. Кстати, видеокамера, которую Г. Аракелян включал перед беседой со всеми клиентами, находилась в углу кабинета под иконой. Расчет был прост - войдя в кабинет, каждый, увидев икону, бросал на нее взгляд (некоторые еще и крестились), что позволяло получать хорошие фото с видеопленки. Плюс, давно замечено, что люди реже врут перед иконой.
   Шутов поделился различными версиями, из которых посоветовал воспользоваться самой непростой: мешки взял кто-то случайно проезжавший. В поле зрения взять все населенные пункты, садовые товарищества, в которые можно попасть из Москвы до второго поворота на Барыбино. Дальше, по логике, искать незачем, потому что секъюрити банка зафиксировали все встретившиеся на обратном пути машины. Их разыскала и взяла под контроль служба собственной безопасности. Сломанный каток стоял там сутки без водителя и кого бы то ни было из фирмы, которой он принадлежит. Так что, там искать бессмысленно. На посту ГАИ, что на кольцевой бетонке, дежурившие инспекторы сказали, что машин, в которых было бы более двух человек, не было весь день, а в основном - только водители. Что особенно важно, за банковским кортежем, на который они обратили внимание, на светофоре стояли три машины с московскими номерами и без пассажиров - красная "пятерка", светлосерый старый "Москвич-408", а третью - не запомнили. Но, вроде бы, "жигуленок" третьей или шестой модели темного цвета. Обратно ни одна из них в течение часа не возвращалась, иначе бросилась бы в глаза инспекторам. Разыскиваемая машина могла свернуть в Барыбино, в Шишкино, в Юсупово или вернуться в сторону Москвы. Последнее - самый тяжелый вариант. Вообще, надо посоветоваться с Сергеем. Он любитель всяких кроссвордов.
   Под конец разговора Шутов дал Г. Аракеляну бланк заявления о приеме в стажеры отделения милиции.
  -- Пиши. Дам тебе удостоверение прикрытия. Пока - до конца года.
   Затем подполковник собственноручно вклеил фотографии и поставил печать в документы и внес в компьютерный банк данных МВД реквизиты новоиспеченного стажера. Григорий онемел от неожиданно привалившего счастья. Это доверие, как говорится, ко многому обязывало.
   Уже вечером Григорий был дома у С.Шумова с видеозаписью разговора с банкиром. Пересказав информацию и рекомендации подполковника, он поделился своими соображениями как искать похитителя. Шумов высказал свои:
   - Если была, то легковушка. От грузовика остался бы след на обочине возле катка. Пешему в тумане там делать было нечего, я это место знаю, каждый выходной езжу на дачу через Барыбино. Искать надо "Москвич" и "Жигули" третьей, пятой и шестой модели, особенно если они после среды исчезли (унесший сокровище инстинктивно перестанет ездить на улике, ведь, вдруг, кто-нибудь видел ее в тумане). Может, какой-то владелец автомашины вдруг сменил свой внешний вид: сбрил усы, стал ходить в кепке. В Михнево есть два магазина стройматериалов и в Барыбино - два. Нужно проверить через недельку, не покупал ли кто сразу много стройматериалов. Сегодня пятница, значит завтра и послезавтра нужно понаблюдать в михневских магазинах, кто закупает там материалы на крупные суммы. Особенно обратить внимание на покупателей-одиночек (тот, кто взял, будет стараться скрывать даже от близких, что у него появилось много денег, если, конечно, не круглый идиот). Ну и проследить, кто в округе в течение месяца купит новую машину. Не только из местных, но и из садоводов. Первые, кого надо опросить, это сторожа садоводческих товариществ и участковые. Это будет лучший бредень, который можно закинуть.
   Вернувшись в офис, Г. Аракелян быстро набросал план действий и собрал оперативный состав - Бобрина и Добрынина. Выдав на расходы по пачке денег, дал внятную установку:
   - Будем искать пиастры, братаны.
   У подчиненных лица выразили недоумение. Так их шеф еще никогда не разговаривал, поэтому они сосредоточенно уставились на него. Григорий кратко изложил суть дела и очертил круг действий каждого из них. Сказал, что будет делать сам. Подчиненным поручалось завтра и послезавтра дежурить у магазинов стройматериалов в самом Михнево и на шоссе. А себе Григорий вменил объезд всех пунктов, которые они наметили вместе с С.Шумовым.
   В Шишкино и в Юсупово, как выяснил Григорий на следующий день, обойдя все дома этих населенных пунктов, в среду ни одна машина между двенадцатью и тринадцатью часами дня не приезжала и не должна была приезжать. В субботу находилось на месте тринадцать легковушек, из которых пять были с московскими номерами. Но, ни одна не вызвала подозрений, как и их владельцы, которые были спокойны и невозмутимы. Конечно, самообладание могло иметь место и у умыкнувших деньги, и личное впечатление не заменяло детектора лжи, но, за отсутствием такового приходилось полагаться на собственную интуицию.
   Свернув на Барыбино, Григорий проехался сначала по старокаширскому участку шоссе, высматривая легковушки. Заглянул в церковь и поинтересовался наличием у служителей автотранспорта. У всех церковных автовладельцев оказались, как водится, сплошь иномарки. В среду все были весь день, с утра до вечера, на рабочем месте.
   Заглянув в населенный пункт Растуново, что у поворота на Барыбино, и опросив владельцев всех машин, которые обнаружил в нем, сыщик поехал к станции. Оставив машину у въезда в Барыбино, он за полтора часа обошел первую часть застройки, заглядывая через забор каждого участка. Переговорив с домовладельцами, он и здесь не нашел ничего подозрительного. Еще два часа ушло на обследование оставшейся части Барыбино, вплоть до железнодорожного переезда.
   В будке у переезда дежурила та же смотритель, что и в среду. Григорий вначале разговора показал ей милицейское удостоверение и сказал, что ищет машину, уехавшую с места аварии в среду в двенадцать часов с пятьдесят девятого километра Каширского шоссе. И потом уж задал вопрос, какие машины проезжали переезд после двенадцати тридцати. В частности, не было ли красного "ВАЗ-2105", белого старого "Москвича -408" и темных "ВАЗ-2103" и "ВАЗ-2106".
   Первая удача - она припомнила только красную "пятерку", подъехавшую, когда прошла михневская электричка в Москву в двенадцать сорок. У нее в семье такой же "ВАЗ-2105", и в московском госномере тоже есть "Н" в начале, но остальное не совпадало. Григорий попросил описать машину и тех, кто в ней был поподробнее. Смотрительница оказалась словоохотливой и на удивление наблюдательной.
   Выяснилось, что за рулем был интересный мужчина в темных очках, интеллигентного вида, на вид - лет сорок с небольшим, смахивает на Алена Делона. Она его видела много раз и не один год, но по субботам он ездит в одну сторону, а по воскресеньям - в другую. В эту среду, наверное, ехал поливать грядки в парнике из-за тридцатиградусной жары. Прежде он ездил с одной и той же симпатичной женщиной, а в этом году - один. Может - развелись, а, может, овдовел. Пара была хорошая. Сама смотрительница уже одиннадцать лет работает на этом переезде, и многие машины за эти годы примелькались. Этот ездит лет восемь - девять, и все на одной и той же машине. Ей даже было обидно, что на иномарках ездит сплошь шпана и мордовороты, а этот все годы только на стареньких "жигулях". Ему бы на "Мерседесе", да с шофером! До этого года с ним в салоне на заднем сидении всегда ездила белая собака, вроде овчарки. В этом году он ездил уже без собаки. Наверное, сдохла.
   Григорий очень удивился тому, что на переездах, оказывается, смотрители невольно фиксируют постоянных клиентов, а ему всегда казалось, что они даже не смотрят на машины, а тем более на водителей. Занятно. Правда, этот "кадр" был ей симпатичен. И ни один год. Второй Ален Делон, видишь ли...
   - А куда он дальше ездит, Вы, конечно, не видели? - на всякий случай спросил детектив.
   - Каюсь, подсмотрела как-то. Всегда поворачивает направо, на Татариново. Село такое. Возле станции Вельяминово. Бывшая колхозная усадьба. Может он, конечно, дальше ездит. Там несколько садоводческих товариществ выросло восемь-десять лет назад. В коттеджном-то поселке ему вряд ли по карману... Да! А машина, между прочим, была не битая, а целехонькая. Да и остальные, что проезжали, тоже были в порядке.
  -- Значит не он - с сожалением в голосе произнес Григорий.
  -- Слава богу! - облегченно вздохнула женщина.
   Распрощавшись, Г. Аракелян сел за руль и помчался в село Татариново. Его он объехал быстро, а вот коттеджный поселок пришлось обойти пешком, так как въезд в него перекрывал шлагбаум, на котором висел замок. Потраченные два часа прошли впустую. Кроме иномарок, других легковушек в нем не было. Это ему подтвердил в конце осмотра сторож, явившийся со станции, куда он отлучился на полчаса. Объехав Леньково и Марьинское с тем же результатом, вымотавшийся детектив поехал на ночлег в садоводческое товарищество "Березки", где должен был проводить выходные Сергей Шумов, который приглашал Григория к себе в гости с ночевкой.
   Намереваясь обсудить с хозяином итоги дня, отдохнуть и выспаться, Григорий уже в сумерках нашел участок Шумовых и оставил машину у калитки. Разобравшись с запором, он ступил на бетонированную дорожку, ведущую мимо парника прямо к небольшому оштукатуренному дому с мансардой. И, вдруг, остановился как вкопанный. Перед домом стоял красный "ВАЗ-2105" с московским госзнаком, начинающимся на "Н".
   Григорию стало плохо. Казалось, что сердце перестало биться, силы стали покидать его, ноги подкосились, и он медленно стал оседать на землю. Сквозь туман в голове донимала одна мысль: Сергей, который был образцом для него, которому полностью доверял и он, и Шутов, - тот самый "Ален Делон"! Это он спер инкассаторские сумки в среду. Вот тебе и на! Приехал посоветоваться. Вот тебе и прошелся бреднем по округе.
   - Ты чего это сидишь на земле? Тебе плохо? - вдруг раздался голос Сергея и Григорий увидел перед собой "консультанта". Хотел, было, что-то ответить, но язык отказывался ворочаться. "Уж не инсульт ли?" - пронеслось в голове.
   - Гриша, ты чего молчишь? Что случилось? Ты не ранен? - Сергей стал поднимать Григория, но потом опустил опять на землю и кинулся к машине за аптечкой. Его вдруг мгновенно осенило, но прежде чем снова задать вопрос сыщику, взял аптечку и вернулся назад, распаковывая коробочку с ампулами аммиака. Отбив носик у ампулы намочил ватку нашатырем и поднес ее к носу Григория. Тот почти сразу как протрезвел и испуганно взглянул на Сергея. "Откуда она взяла, что ему сорок с гаком? Ему же двадцать пять! Может быть - его отец?"
  -- Ты увидел красную пятерку и принял ее за ту, что ли? - спросил, улыбаясь, Сергей. Григорий пошел ва-банк, даже не заметив, как речь снова вернулась.:
  -- У той номер тоже начинался на "Н". -
   Сергей задумался, потом произнес:
  -- Разберемся.
   Григорий поднялся с его помощью с земли, и, слегка покачиваясь, пошел на встречу появившейся в дверях веранды супруги Сергея.
   Григорий поздоровался, не зная, что сказать, о чем вообще говорить. Помог Сергей:
   - Гриша устал, еле языком ворочает. Я его наверх отведу. Мы там с ним потолкуем.
   - Он же устал, говоришь. Дай передохнуть, а потом потолкуете - вступилась за гостя хозяйка.
  -- Разберемся. Готовь чай или кофе - скомандовал Сергей. - Иди по лестнице наверх, а я сейчас приду.
   Последнее относилось к Григорию.
   Наверх Сергей поднялся с отцом, который, усевшись в кресло, спросил:
  -- Что случилось?
   Григорий отметил, что папаша действительно немного смахивает на Делона, но отдаленно. Так сказать, "Делон русского разлива". Сын начал форменный допрос.
  -- В среду ты приезжал около часа дня на дачу?
  -- Да.
  -- Ты останавливался на пятьдесят девятом километре Каширского шоссе возле асфальтового катка, стоявшего на обочине?
  -- Нет. Но я чуть не врезался в него. Какой-то "фонарь" обгонял меня в этом месте, а был туман, и я этот чертов каток еле объехал.
  -- И не останавливался?
  -- Нет. Возле него, кажется, и не было никого.
  -- А крыша у катка была цела?
  -- Да я и не помню. Навес был покосившийся. Но я мельком, краем глаза только видел.
  -- Пап, расскажи с этого места все подробно, вплоть до своего отъезда с дачи в тот день.
  -- А что произошло-то? Ты меня прямо заинтриговал. Я даже виноватым себя почувствовал.
  -- Потом. Ты расскажи сначала.
   И Шумов-старший рассказал, как приехал на дачу, полил в парнике грядки, собрал груши и уехал обратно. Но по "пьяной" дороге, боясь, что на "каширке" все еще был туман. Хотя, ясно было, что туман давно закончился, потому что уже на подъезде к Барыбино он рассеялся.
   По поводу пьяной дороги Сергей разъяснил Григорию:
   - Пьяной тут называют дорогу от Домодедовской трассы через Авиагородок. Она все время виляет, поэтому, наверное, и назвали.
   На самом деле, пьяной эту дорогу называли в округе не за то, что она все время петляла, а потому, что еще в колхозные времена по ней ездили пьяные местные водители, особенно трактористы (на этой дороге редко дежурили гаишники).
   Сергей продолжил:
   - Ты видел четыреста восьмой "Москвич" и темный "жигуль", с которыми ехал от поста ГАИ по бетонке?
   - Ну, дела! Ага, действительно припоминаю. "Москвич" был светлый. Ехал впереди. "Жигули" не помню. А, нет! Помню. Темный "жигуль" свернул к магазину стройматериалов. Я видел в зеркале заднего вида.
  -- Ну а черную "Волгу" с пятидверной "Нивой" и "девяткой" видел?
  -- Да. Ну, этот кортеж я хорошо помню. Они обогнали меня со свистом.
  -- А туман где начался?
  -- Туман возник и очень густой за Шебанцевым.
   После недолгого молчания Сергей выпалил:
   - В каток в двенадцать ноль-ноль врезалась та черная "Волга". В ней было два мешка денег. "Волга" - всмятку, а все деньги - тю-тю. Машины сопровождения в тумане не заметили потери волжанки, а когда вернулись и отыскали, то денег и след простыл. Григорий разыскивает те три машины, включая нашу. Нашу, как понимаешь, уже нашел, а вот две другие - пока нет. "Жигули-то", наверное, можно и не искать. Скорее это "Москвич" умыкнул мешки.
   - Слушайте, дети, я не знал, что все так серьезно. Поэтому, Сережа, осмотри, я очень прошу, всю дачу, весь участок и поговори со сторожем, когда я приехал, когда уехал. А то я не усну.
   - Да ладно тебе, пап. Я тебя все три, то есть, четыре дня видел. Если бы ты взял, то поведение бы изменилось. А ты "каким ты был, таким ты и остался"! Только, ради бога, успокойся. Мы же расследуем с Гришей все версии. Всё должны знать про всех, кто проезжал мимо. Может, между прочим, и тот "Москвич" ни при чем. Это мы так надеемся на него, чтобы побыстрее найти пропажу.
  -- Нет, я все-таки пойду, глотну валерьянки.
  -- Ну, глотни.
  -- Гриш, ну ты-то мне веришь? - спросил, обернувшись Шумов-старший.
  -- Конечно, верю. Не берите в голову, я Вас умоляю - ответил Григорий. - Пойдемте лучше "чайковского" похлебаем.
  -- Я такой стресс, как сейчас, испытал в 1965 году, в год ташкентского землетрясения, когда при строительстве кинотеатра "Октябрь" на Новом Арбате упал от перегруза башенный кран, пробив противовесами все перекрытия до нижнего подвала. Я выскочил тогда из здания пулей, решив, что и в Москве тоже землетрясение... Может, давайте завтра вместе поездим по окрестностям? Поищем этот "Москвич"? - не унимался хозяин дачи. Сергей попытался остудить пыл отца:
  -- Видишь ли, смотрительница переезда его не видела. Значит, не переезжал он на эту сторону.
  -- Да она могла его и не заметить. Что она всех помнит, что ли? Чушь! - энергично возразил отец сыну.
   "Да, если в "Москвиче" сидел замухрышка, то точно - не запомнила" - усмехнулся про себя гость.
   Наутро ярко светило солнце, было тепло. С завтраком в этом доме явно не спешили. Григорий вышел на улицу и прогулялся по территории товарищества. Товарищи спали. Он прошелся к ручью. В нем купались две огромные собаки, одна похожая на сенбернара, другая - на кавказскую и восточноевропейскую овчарку одновременно. Хозяев собак поблизости не было, поэтому Григорий решил убраться от них подобру-поздорову.
   Никуда не хотелось ехать, так было хорошо. Но, после незатейливого завтрака Григорий с Сергеем поехали все-таки на поиски светлого "москвичонка". Обследовав деревню Каверино и правобережную часть села Марьино, вместе с огромной церковью, проехали в бывший пионер-лагерь "Восток". Сторож пионерлагеря побожился, что никто уже неделю в лагерь не заглядывал, и легковушек у обслуживающего персонала в личном пользовании нет. В канаве валялся остов светло-серого "Москвича", но настолько проржавевшего, что осматривать его не стали.
   Осталось обследовать два садоводческих товарищества и деревню Тютьково. Начали с дальнего объекта, с Тютьково. Деревня была об одной улице, и ее быстро осмотрели. По полученным от двух пацанов сведениям легковушек "Москвич" в деревне нет, а только "Жигули" да две иномарки.
   В садоводческом товариществе "Каравелла" сторож, хоть и был с утра поддатый, твердо заверил пинкертонов, что ни четыреста восьмых, ни четыреста двенадцатых "Москвичей" в поселке нет уже лет пять. Есть один "2140", но красного цвета. Есть светлосерый "Запорожец". И вообще, в среду весь день ворота были на замке, никто не приезжал.
   Наконец, в товариществе "Энциклопедия" сторож, вроде бы в меру трезвый, на вопрос, приезжал ли кто в среду около часу дня, сразу выдал тираду:
   - В среду, зараз в мой обед, приезжал какой-то вздрюченный Числов. Лицо красное. Въехал к себе на участок, калитку - на замок, как всегда. Пробыл дотемна, а ближе к ночи умотал. Поливал и в парнике, и грядки, и даже кусты с деревьями. Я два раза к нему подходил потрепаться. Когда уезжал, я его спросил, чего это он так припозднился с отъездом. Сказал, что проспал. Лег вечером вздремнуть, и с усталости заснул. Душ принял и поехал. А чего случилось-то?
   Григорий, вначале разговора предъявивший свое милицейское удостоверение, ответил:
   - Участник аварии на пятьдесят девятом километре Каширского шоссе удрал, хотя и не был виноват. Сейчас он здесь, этот Числов?
  -- Сегодня с утра приехал.
  -- А костер он не жег в среду?
  -- Какой костер в такую жару?! Cпалить можно весь поселок. И так уж за десять лет три дома сгорело. Нет, четыре, включая мой.
  -- Проводите нас к нему, - попросил Григорий.
  -- Пошли, - согласился сторож. - Лушка, пошли с нами, проводишь, - скомандовал он немецкой овчарке.
   Не доходя одного участка, сторож кивнул, не вынимая рук из карманов:
   - Вон его участок, с забором из "рабицы". Крикните - он выйдет. Виктором зовут. Числов Виктор.
   На участке стоял деревянный домик, сделанный из двух хозблоков, напротив -какой-то немыслимый сарай, сколоченный из досок, фанеры, асбестовых и гофрированных металлических листов. Рядом с сараем располагался клозет и душ.
   Сергей с Григорием договорились побеседовать с хозяином без обиняков. И, если хоть что-то будет подтверждать, что сумки умыкнул этот Витек, сразу предупредить его, что будет много проблем, и не столько с правоохранительными органами, сколько с крепкими и горячими парнями из службы безопасности банка.
   Когда они вошли в калитку, хозяин заметил их и вышел из домика навстречу. Поздоровались, представились. На улице было жарко, и Шумов попросил пройти поговорить в дом. Числов был насторожен, но не возмутим. Григорий, как ему показалось, прочитал у того на лице: "если за деньгами, то не отдам".
   Сергей ввел хозяина в курс дела. Тот молча выслушал и помолчал полминуты. Посетители ждали. Наконец, он ответил, что ехал за красными "Жигулями" метрах в трехстах, видел каток, но, проехал не останавливаясь. Ни аварии, ни ее последствий не видел.
   - А почему вы приехали в среду, и во сколько уехали обратно? Подробнее, пожалуйста - попросил Григорий, почему-то почувствовавший, что тянут с Сергеем пустышку.
  -- Приехал поливать огород, так как жара тридцатиградусная. Уехал часа через три. Все. - закончил Числов. Сергей взял инициативу в свои руки:
  -- Нам сказал свидетель, что вы уехали ближе к ночи?
   Числов покраснел и промолчал.
  -- Мы Вас попросим открыть салон и багажник машины, чтобы осмотреть. Мешки были помечены спецкраской. Мы только проверим и на этом закончим.
   Чистов вытаращил глаза и не знал, что ответить.
  -- Вы что, боитесь? - поинтересовался Сергей.
  -- Да как вам сказать...
  -- Как есть - отозвался Сергей. Григорий молчал, давая карт-бланш напарнику, поскольку сам не знал, что говорить и как действовать. А напарник продолжал:
  -- Да, ну и постройки, включая домик, тоже осмотрим. И пройдемся по участку.
  -- Да вы что? У вас что, обыск на арест... тьфу! То есть ордер на обыск есть? - наконец вышел из себя хозяин.
  -- Мы можем не осматривать. Ордера у нас действительно пока нет. Но тогда я при Вас позвоню, и через час приедут и с ордером, и с обыском. И сраму не оберетесь на все товарищество. Ну, так что? Осматриваем или как?
  -- Мне надо подумать, - произнес примиряюще Числов.
  -- Только не долго, а то у нас еще есть адреса, - поторопил Сергей.
  -- Ладно, осматривайте. - дал согласие хозяин.
   В течение получаса Г. Аракелян все осмотрел. Шумов все это время не спускал глаз с Числова. Тот все время нервничал. Сергей анализировал его поведение, отрывочно вспоминая реакции, когда они излагали ему суть дела. И, кажется, догадался.
  -- Кстати, позвольте посмотреть Ваш личный паспорт, права и техпаспорт, - попросил Сергей Числова. Тот молча встал, сходил в дом и, вернувшись, протянул документы.
  -- Паспорта здесь нет. Он в Москве.
   Шумов, рассматривая документы, спросил:
  -- Ваше семейное положение?
  -- Жена - в доме. Сын - в Москве.
  -- Сын водит машину?
  -- Да.
  -- Так это он приезжал в среду?
   Отец обреченно ответил:
  -- Да.
  -- Один или с кем-нибудь?
  -- Сказал, что один. Приезжал поливать по моей просьбе.
  -- О тумане на дороге, о катке рассказывал?
  -- Нет.
  -- Откуда же Вы про каток ... Ах да, мы ведь сами все рассказали... Так у Вас есть подозрение, что сын мог взять то, что пропало?
  -- Надеюсь, что нет, - тихо ответил на последний вопрос Числов.
   Григорий слышал весь разговор, но не вмешивался. Сергей соображал, как допросить Числова-младшего. Хозяин, будто прочитав его мысли, произнес:
  -- Сын должен вот-вот приехать.
   Это меняло дело, и Сергей предложил:
  -- Расскажите о нем поподробнее, пожалуйста.
   Числов-старший рассказал о своем двадцатипятилетнем сыне Валерии: женат, имеет дочь трех лет, занимается мелким бизнесом, жадноват, образование - среднее специальное (окончил техническое училище).
  -- На чем сын должен приехать, есть ли у него машина? - спросил Сергей.
  -- Нет машины. Приедет на машине жены. Ей отдал свой "Запорожец" ее отец.
   В этот момент к калитке подъехала иномарка, и из нее вышли Числов-младший и его жена с дочкой на руках.
   У Чистова-старшего отвисла челюсть. Он медлено осел на скамейку, не отрывая глаз от машины. Семейство вошло в калитку. Все, улыбаясь, подошли к отцу.
  -- Здравствуйте, - дружно сказали Валерий и его супруга.
  -- Здластуйте, - вторила им дочка.
   Сергей и Григорий тоже поздоровались. Вышла из веранды и хозяйка:
  -- Здравствуйте. Что за лимузин у вас?
  -- Вот, махнули, не глядя, на "Запижорец", - шутливо ответил сын.
   Числов-старший как воды набрал в рот. Женщины с ребенком поднялись на веранду. Сергей, как старый знакомый, заговорил, улыбаясь:
  -- Отличная карета. Что за марка? Новая?
   Молодой Чистов, оглядев быстро присутствующих, ответил:
   - Взял напрокат в автофирме. Пятьдесят долларов в сутки. Жара, а она с "кондишной". Ребенку - не жарко, жене тоже. - Потом опять взглянул на гостей, на отца и церемонно задал вопрос - С кем имею честь?
   Шумов ответил неопределенно:
  -- Гости. - Потом добавил - Хотим с Вами побеседовать пару минут, Валерий Викторович. Заодно и машиной полюбуемся.
  -- Пойдемте к ней, - Григорий показал свое удостоверение, и все трое пошли к калитке. Остановившись, они стали разговаривать.
   Проговорили минут пять-десять. В результате, и Г. Аракелян, и С. Шумов, пришли к выводу, что эта семья не разбогатела. Числов-младший, судя по всему, был тоже не причем. Только, почему-то, он утверждал, что пробыл в среду три часа, не больше.
   Распрощавшись, расстроенные сыщики сели в свою машину и отправились восвояси. У ворот стоял, как будто ждал их, держа руки в карманах, сторож. Решили притормозить и уточнить у него, во сколько все-таки уехал в среду Числов, и который из них.
   Сторож, выслушав вопрос, помялся, а потом извиняющимся тоном, произнес:
   - Перепутал я малость. Валерка Числов уехал не знаю когда (не видел), а вот Козлов - тот уехал затемно. Он тоже приезжал в среду в то же время днем, а уехал в одиннадцатом часу ночи. Я за ним ворота закрывал.
   Поникшие было детективы, вытаращили глаза:
   - Имя, отчество, возраст этого Козлова, где его участок? Здесь ли он? Когда приехал? Какая у него машина?
   На что сторож ответил:
   - Козлов Борис Борисович, ему пятьдесят лет было в прошлом году, его участок вот по этой улице, в конце. Пред-предпоследний участок. Третий с конца. Жену звать Любой. Две дочери, но сюда не ездят. У их мужей свои дачи. Сейчас Козлова нет, только жена. Приехали с женой сегодня утром. Сам он полчаса как уехал, поэтому я и вспомнил всё, как только увидел его. Наверное, за стройматериалами. Он багажник прицепил на крышу.
  -- Машина-то, какая у него? - спросил нетерпеливо Григорий.
  -- "Жигули". Шестерка. Темного цвета.
   Сергей с Григорием переглянулись. Шумов предложил:
   - Давай поедем навстречу, в леске его перехватим и поспрашиваем?
   Григорий согласился, но спросил сторожа:
  -- Ты ему ничего ни говорил о нас?
  -- Нет. Он мимо проехал, не останавливаясь.
  -- А у вас тут нет другой подъездной дороги?
  -- Есть, но ею не пользуются. Она вся заросла, и ключ от замка ворот потерян.
   - Поехали, - сказал Григорий напарнику. Они отъехали на полкилометра, прижали машину к обочине дороги и остановились.
   Сергей спросил:
  -- Ты номера машин Числовых записал?
  -- Да.
   Минут двадцать молча ждали. Наконец, появился "Жигуль" цвета "мурена". Оба поспешно вышли из машины, и, показывая, куда нужно Козлову поставить машину, перегородили собой проезд. Сквозь стекло было видно испуганное лицо водителя. Машину он остановил прямо на проезжей части. Григорий подошел к нему и показал удостоверение в развернутом виде. У водителя сразу же сошла краска с лица, и он облегченно вздохнул:
  -- Ну, так же нельзя, чуть "кондрашка" не хватила. В чем собственно дело?
   Григорий предложил:
   - Вы, все-таки, выйдете из машины. Сторож ваш в курсе, что мы Вас здесь ждем, Борис Борисович. Разговор займет минут десять. Вы ответите на несколько вопросов по интересующему нас делу, и мы разъедемся. Кстати, чтобы не произошло недоразумения, скажите, Вы - Козлов?
   - Да, я - Козлов Борис Борисович.
   Григорий продолжил:
   - Я Вам свое удостоверение предъявил, предъявите и Вы паспорт или права, пожалуйста. И поставьте, все-таки, машину поближе к кювету, чтобы другие могли проехать.
   Козлов задним ходом поставил машину на обочину и вышел из нее. Захлопнув дверцу, он оперся спиной на нее и, сложив на груди руки, произнес:
  -- Задавайте!
   Сергей, в который раз повторил известную историю и предложил Козлову изложить свое алиби. Тот, не торопясь, стал говорить.
   - Действительно, я ехал в тумане и видел каток, стоявший у обочины без предупреждающих знаков. Останавливаться причины не было, аварии никакой не видел, да и каток был цел и невредим. Ну что еще? В Растуново заезжал в магазин за мороженым и газировкой. Потом поехал на дачу. Вот и все.
  -- Ну, а что допоздна-то делали на даче? - спросил Сергей.
   - В основном, поливал. Поздно уехал, потому что было очень жарко, ждал, когда спадет жара.
   Сергей вздохнул и сказал:
   - Ну, что ж, тогда всего хорошего. Поехали. - Последнее относилось к напарнику.
   Григорий, который стоял с другой стороны от Козлова, пошел к машине, и, когда Козлов повернулся лицом к своему автомобилю, сыщик быстро бросил что-то к основанию сидения водителя.
   Сыщики уселись в машину, и Григорий надел наушники прослушивающего устройства, включив при этом маленький магнитофон. Шумов, увидев аппаратуру, произнес:
  -- Приятно удивляешь. Шерлок Холмс - отдыхает. Прослушка - оружие детектива.
   Через десять минут Григорий дернулся и, быстро вытащив наушники, чертыхнулся:
  -- Народ тоже кино смотрит. Обнаружил козел микрофон. Слушай.
   Он включил магнитофон на воспроизведение. Несколько минут слышался звук работающего мотора, потом стало ясно, что машина остановилась; водитель вышел, через несколько минут сел опять, въехал на участок, снова вышел, потом послышалось его дыхание, неприличное выражение, пауза, после которой кто-то гаркнул в микрофон, а через несколько секунд послышался скрежет и все смолкло. Было ясно, что микрофон раздавлен пассатижами или чем-то в этом роде.
   Детективы завели мотор и уехали. С. Шумов высказал резюме:
   - Нужно выждать пару недель, чтобы воры проявили себя. Проверь через Шутова Числовых и Козловых. Пусть даст поручение участковым инспекторам в Москве понаблюдать и собрать сведения о них. А потом посмотрим по спискам Мосгоринвентаризации и МосГАИ, не приобрели ли они чего-нибудь ценного, ну там квартиру или машину. Лучше сделать это через месяц.
  -- Ну, а банкиру сообщить что-нибудь о них?
   - Можно, в порядке регулярных отчетов. Но, при этом, скажи, что по горячим следам зацепиться за что-либо не удалось, и нужен, как минимум, месяц.
   Наблюдения Бобрина и Добрынина ничего не дали ни в субботу, ни в воскресение. Поэтому, Г. Аракелян дал по этому делу всем подчиненным отбой на две недели.
  

*

   В понедельник, С. Шумов с женой поехали в магазин, в котором Числов-младший брал на прокат иномарку. Поехал из любопытства, поскольку не знал о таких услугах раньше.
   В магазине-салоне по продаже легковых машин иностранного производства большой зал был заставлен иномарками на любой вкус. Супруги минут пять ходили между машинами, пока не наткнулись на группу легковушек с табличками "Прокат". В группе было пять машин, среди которых стояла и старая знакомая - машина, на которой Валерий Числов приезжал на дачу. Шумовы подошли к ней и остановились:
  -- Эту машину мы видели с Гришкой в одном из садоводческих товариществ.
   Не успел он произнести эту фразу, как к ним подошел продавец и спросил:
  -- Вы хотите взять машину на прокат?
  -- Да нет. На этой машине приезжал в субботу сосед по даче, Валерка Числов.
   Продавец охотно поддержал разговор:
   - Да, он выбирал какую машину купить, и я предложил ему опробовать эту, взяв на прокат. Обычно после этого покупают такую же машину. А ваш приятель решил подумать. Она для него дороговата. Сказал, что поговорит с тестем, может он добавит недостающую сумму. Хотя, поначалу, вполне серьезно интересовался "Гелентвагеном". А тот в пять раз дороже этой иномарки.
   У С. Шумова автоматически, как у гроссмейстера во время оценки позиции на шахматной доске, прокрутились в голове варианты мотивов намерений В. Числова. Убедительной версии о его причастности к исчезновению денег не возникало. Не было динамики реальных трат больших сумм. Следовало бы посмотреть за мадам Числовой.
   Покрутившись еще какое-то время в салоне, Шумовы уехали.
   Спустя несколько дней к подполковнику Шутову поступила от участкового инспектора информация о начавшемся ремонте квартиры у Козловых. Ремонт осуществляли нанятые ими у Савеловского вокзала работники-украинцы. Участковый проверил у них документы, нелегалов нет. Ремонт квартиры капитальный, тысяч на двадцать "долларей". С заменой паркета, сантехники, установкой джакузи. Б.Б. Козлов обратился за разрешением на покупку огнестрельного оружия, для которого приобрел сейф. Выяснил также, где работают супруги Козловы.
   Шутов созвонился с начальником отдела кадров предприятия, на котором работал Козлов и выяснил, что его жена уволилась с работы третьего дня, а сам Козлов Б.Б. тоже, было, подал заявление, но в прошлый понедельник забрал назад.
   Это уже было кое-что. Шутов выяснил, в каком кооперативе Козлов имеет гараж, и поделился всей информацией с Г. Аракеляном. А тот, в свою очередь, с Сергеем Шумовым. Григорий попросил Сергея определить, кого из двоих дальше разрабатывать, на кого бросить хилые силы своего сыска.
   С. Шумов решил все происшествие с пропажей денег расписать поминутно, елико возможно. С учетом скорости езды в тумане (благо все опрошенные фигуранты называли, с какой скоростью ехали), пути до железнодорожного переезда, времени, затраченного на заезд Козлова в магазин и прочее.
   В результате получилось, что времени на обшаривание места аварии не было у обоих подозреваемых, зато на остановку и погрузку двух мешков с деньгами в свою машину каждый из них вполне мог потратить одну-две минуты. Кстати, мешки не были связаны между собой, следовательно, при ударе могли улететь на разные расстояния. А значит, один подозреваемый мог увидеть один мешок, не видя другого. А другой, подъехав тремя минутами позже, увидеть и забрать второй мешок. В результате размышлений, Сергей порекомендовал Григорию последить за обеими супружескими парами, особенно за женами.
   Сам же Сергей выехал на место происшествия, где решил поискать следы упавших мешков. Он легко нашел остов разбитой "Волги", который так никто и не увез, и место стоянки асфальтового катка. Благодаря стоявшей в те дни тридцатиградусной жаре, асфальт возле обочины просел под тяжестью двадцатитонного катка в виде трех овальных канавок, отпечатавшихся от стальных цилиндрических колес.
   С. Шумов обследовал метр за метром грунтовую обочину, от места аварии вперед метров на пятьдесят. И в сорока шагах от места столкновения "Волги" с катком обнаружил хорошо сохранившийся, благодаря отсутствию дождей, след в виде вмятины и рассыпавшихся веером комочков земли. Пройдя вперед еще на десяток шагов, он увидел почти такой же след, только у самого края насыпи дороги. Возможно, это были следы от упавших мешков. Присев на корточки, Сергей осмотрел вмятины в надежде найти хоть ниточку от инкассаторского мешка-сумки. Но поиски оказались тщетными. Сергей обследовал и склон насыпи, идя в обратном направлении. Но ничего так и не обнаружил.
   Удар был настолько силен, что мешки с деньгами улетели, черт знает куда. Оба мешка вылетели из открывшегося от столкновения багажника "Волги", но улетели на разные расстояния, потому что масса мешков бала различная. Сергей в уме прикинул вес мешков. Масса "Волги" с пассажирами была около двух тонн, скорость машины в момент столкновения - около 80 километров в час (это определил эксперт ГАИ в своем заключении), дальность полета Сергей измерил шагами. В результате, получилось, что один мешок весил около пятнадцати килограммов, другой - около десяти.
   С. Шумов взял в руки мобильный телефон и позвонил Г. Аракеляну с просьбой узнать вес инкассаторских мешков. Тот тут же перезвонил банкиру, который сразу не ответил, но пообещал немедленно узнать. Через двадцать минут С. Шумов узнал, что мешок с рублями весил тринадцать килограммов, а с "евро" - восемь. Погрешность была приемлемой. Сомнений не осталось, отпечатки на обочине были от ударившихся о землю инкассаторских мешков. А вот, кто их взял, то было пока за семью печатями.
   Спустя неделю, подполковник Шутов поручил подчиненным проверить, кто регистрировал, начиная с двадцать второго августа, автомобили в Москве и в Ленинском, и Ступинском районах Московской области. Набралось три тысячи двести три машины, из которых легковых было три тысячи четырнадцать, из них подержанных - две тысячи сто пятьдесят восемь, новых - восемьсот пятьдесят шесть. В отделении милиции была запарка, связанная с кампанией по выявлению нелегалов-гастарбайтеров в районе, поэтому весь личный состав работал по этой теме и заняться вплотную пропавшими банковскими деньгами Шутову было недосуг. И он счел за благо передать всю нарытую информацию С. Шумову и Г. Аракеляну, для чего переправил ее на "Е-mail" Сергея.
   С. Шумов сразу же занялся списками. Среди фамилий владельцев автомашин оказалось двое Козловых (но совершенно не тех), Числовых не было вовсе. Зато была некая Трусова Н.П., вместе с которой приватизированной квартирой владели ее муж и ее дочь Числова Н.А., оказавшаяся женой Валерия Числова. Это Сергей выявил проверяя список по базам данных Мосгор- и Мособлприватизации.
   До этого в семье Н.П. Числовой числился только "Запорожец". Все стало ясно. Чтобы не привлекать внимания, Валерий Числов купил машину (да ни какую-нибудь, а "Лексус"!) на имя тещи. Наивняк! При современном уровне развития компьютерного дела, как сказал бы теперь Остап Бендер, утаить такое приобретение - безнадежно. Выждал бы годик, - и могло бы сойти с рук, потому что проверить три тысячи человек или тридцать тысяч - большая разница. Интересно, какой мешок похудел, рублевый или с "евро"? Сергей позвонил Г. Аракеляну и попросил выяснить через отдел ГАИ, в каком автомагазине была куплена машина, а в магазине узнать - в какой валюте.
   Григорий, используя удостоверение, сначала, узнал в названном Сергеем отделе ГАИ адрес автомагазина. Потом, в самом магазине узнал, что три дня назад машина была оплачена плотными рублевыми пачками, охваченными резинками, без банковских облаток (за это время салон продал только две машины, поэтому кассир прекрасно все помнила, включая молодого мужчину, производившего оплату машины). Менеджер торгового зала описал покупателей. Все сходилось. В обычных случаях банковские облатки с пачек не снимают. Раз их сняли, не пересчитывая (пачки были тугими), значит, была причина скрывать название банка, выведенное на облатках. Выходило, что мешок с "евро" достался Козлову.
   Тем временем, Добрынин и Бобрин выследили, где "зарыты золотые". Козлов хранил деньги в своем боксе в кооперативном гараже, куда наведывался перед крупными покупками, а Числов - у тещи в квартире, куда привез из магазина новенький сейф. Козлов, каждый раз, прямо из гаража шел в обменный пункт возле метро и обменивал валюту на рубли.
   Козловы уже закончили ремонт квартиры и стали завозить мебель. Особенно поразил Бобрина своими размерами привезенный ими телевизор "Сони". Плоский как зеркало, но огромный как окно. Жена Козлова обзавелась в меховом салоне норковой шубой и в магазине "Фарфор" китайским фарфоровым обеденным сервизом на двенадцать персон. Каждая покупка делалась через три дня. Видимо на больший перерыв терпения у женщины не хватало. Сам Б.Б. Козлов держал себя в узде, и покупок не делал. Создавалось впечатление, что его супруга совсем потеряла бдительность, последней ее покупкой стал бриллиантовый гарнитур. После этого Григорий решил немедленно передать банкиру письменный отчет о проделанной фирмой работе. Иначе от наличности, имевшейся у Козловых, мог остаться только пшик.
   Добры-молодцы службы собственной безопасности банка не стали брать Числовых и Козловых с поличным. А просто посадили в машину сначала Козлова вместе с женой, отвезя их на беседу к банкиру в его особняк, а потом сделали то же самое с Валерием Числовым. В результате мирного собеседования, были составлены заявления "приглашенных" в чистосердечном признании и дарственные на уже купленные меблированную квартиру и автомашину. После этого все трое были доставлены к Шутову в отделение, где были составлены заявления с чистосердечным признанием в совершенном преступном деянии и протокол о добровольной сдаче оставшихся денег.
   Как выяснилось из допросов, Козлов от напряженной езды в плотном тумане и съеденной половины арбуза захотел справить нужду, но боялся остановиться, опасаясь, что в тумане в его машину могут въехать. Увидев каток, он быстро остановился у обочины, намереваясь дать задний ход и поставить свою машину под защиту катка. Но, остановившись, увидел еле различимую огромную матерчатую сумку, похожую на огромный кошелек из мешковины.
   Он вспомнил, что видел подобные сумки при инкассации в метро и потому моментально выскочил из машины, чуть не попав под колеса проезжавшей мимо легковушки. Подбежал к мешковатой сумке и, схватив ее, быстро вернулся к своему авто, даже не почувствовав веса ноши. Сел в машину и смылся в тумане от гипотетических преследователей. Всю дорогу до садового участка он посматривал в зеркало заднего вида, не гонится ли кто за ним. "Хвоста" не было...
   Молодой Валерий Числов, проезжавший мимо катка, едва не сбил выскочившего из стоявшей на обочине машины водителя. Он инстинктивно повернул руль влево, чтоб не задеть мужика, но тут же повернул вправо, уклоняясь от вынырнувшей навстречу машины, ехавшей по встречной полосе в сторону Москвы. У Числова выступила испарина из-за возникшей не по его вине аварийной ситуации, и он решил разобраться с этим "козлом", благо тот был не молод и ниже ростом.
   Остановившись на обочине и захватив с собой монтажку, которая всегда лежала рядом с его сидением, он выскочил из машины и направился назад в сторону катка, всматриваясь в туман. Через несколько шагов он заметил слева перед собой валявшийся на краю обочины объемный матерчатый предмет. Осторожно подойдя к нему, ткнул его монтажкой и, убедившись, что он не живой, подтянул рукой свесившийся с обочины мешок к себе.
   При этом он соображал: не за этим ли мешком выскочил тот водитель? Если за ним, то почему же он все еще не подбежал к нему? И откуда он мог знать, что впереди валяется в тумане, когда не видно не зги? В этот момент он услышал взревевший мотор легковушки и мимо него, набирая скорость, стремительно проехали "Жигули", в которых за рулем он с трудом узнал своего обидчика, даже не взглянувшего в его сторону.
   Числов пощупал лежавший у ног мешок и безошибочно определил: пачки денег. Сердце учащенно заколотилось, он огляделся вокруг, но никого не заметил. Подняв с земли тяжелую ношу, он, неслышно ступая, направился к своей машине. Открыв багажник, аккуратно положил мешок на дно и тихо закрыл крышку, надавив на нее животом. Снова оглядевшись, он открыл дверь и сел за руль. Заведя мотор, тронулся с места и, медленно набирая скорость, поехал вперед. Выехав из тумана, он тоже всматривался в зеркало заднего вида, опасаясь преследования.
   Но, все обошлось, и Числов благополучно доехал до дачи. Жаль только, что удача, в конце концов, отвернулась от него...
   Банк выплатил гонорар фирме Г. Аракеляна, которым тот честно поделился с подполковником Шутовым и С. Шумовым, оформив задним числом на последнего договор на проведение консультаций. Все работники фирмы получили существенные премии.
   Материально-имущественное положение двух жуликов вместе с их женами никого не волновало. Участники операции сочли, что по заслугам получили все.
  

Мальчишник

   Удачное завершение дела о пропаже инкассаторских сумок было отмечено дружными мужскими посиделками в офисе "Агентства частных расследований". Сотрудницы на этот "сейшен" не остались, сославшись на семейные дела. Поэтому, компания на вечеринке была сугубо мужская, и тема быстро установилась традиционная - как обустроить страну.
   Григорий почти не встревал в разговор Бобрина и Добрынина, а предпочитал снисходительно слушать их треп, потягивая марочный "портвешок", а, заодно, следя за тем, чтобы симпозиум ветеранов проходил в дружеской обстановке, без эксцессов. Ко всему прочему, он познавал из их рассказов давнее прошлое криминальной стороны городской жизни. А их некоторые житейские суждения, основанные на фактах, считал просто кладезем мудрости, которая сформировалась, благодаря профессии. Ведь, сталкиваясь с преступлениями, они невольно задумывались о причинах и приходили к конкретным выводам, в меру своих аналитических способностей и знания жизни.
   После недолгой критики существующих порядков в стране, за столом воцарилось бестемье. Стол же был рассчитан на более длительный срок.
  -- Ну-с, кому будем перемывать косточки - поинтересовался у сослуживцев после некоторой паузы Григорий, - правительству или самому?
  -- Погоди, шеф. Ты скажи, как же ты сразу не раскусил Числова с Козлом этим? Как это они тебя провели? - вместо ответа спросил Бобрин.
   Шефу пришлось оправдываться:
  -- Артисты прирожденные, вот и провели, твари дрожащие. Вы сами работали в угрозыске, допрашивали преступников, видели, как они притворялись невинными овечками, будто талантливые актеры. Вот и я лопухнулся.
  -- Доверчив старик... - резюмировал Добрынин. - Я, вот, в пятидесятых, служил в Либаве на подлодке-"малютке". Так там два случая было на нашей базе. В первом случае мальчишка облапошил всех сослуживцев. Когда экипаж пошел на отдых в казарму после занятий по матчасти на нашей "малютке", девятнадцатилетний моторист попросил старпома разрешить задержаться, чтобы еще раз повторить материал в моторном отсеке. Тот разрешил, поскольку матрос был отличником боевой и политической подготовки, как тогда говорили. И, к тому же, еще и "стучал" обо всем, что делается в экипаже замполиту части (мы нашли у матросика блокнотик с компроматом на нас).
   Отпив из бокала, Добрынин продолжал:
  -- Так вот, этот матрос схватил из "пирамиды" винтовку и перестрелял всю трюмную вахту. Задраил изнутри входной люк, заклинил его механизм (то ли гвоздем, то ли еще чем), надел легкий водолазный костюм, и попытался покинуть лодку, чтобы доплыть до стоявшего в море иностранного судна, которое ждало его, как нам потом сказали, со сведениями о работе совместного двигателя новой конструкции (это дизель, который работает и в надводном, и в подводном положении лодки, но не со шнорхелем, а с другим агрегатом). Но, чтобы открыть наружную крышку торпедного аппарата, через который он хотел вылезти из лодки, надо одновременно нажимать кнопку, находившуюся справа от аппарата, и крутить ручку механизма открывания, находившуюся слева. Поскольку сам матросик был небольшого росточка, то он никак не мог достать их одновременно. Вернее, достать-то доставал, но крутить ручку не мог, держа кнопку нажатой.
   А палубная вахта услышала выстрелы в лодке и подняла тревогу. Поскольку люк не смогли снаружи открыть, то вызвали саперов и те подорвали снаружи обшивку палубы, чтобы и лодку нельзя было угнать в погруженном положении, и чтобы можно было проникнуть внутрь субмарины. Пока тот матросик приспособился, чтобы открыть крышку торпедного аппарата, вызванный патруль пролез через дыру в обшивке. Так моторист, пока его взяли, успел еще двоих ранить, а одного убить.
   Спрашивается: как же убеленный сединой замполит части, прошедший войну, который знал все о нас, сколько у кого пыли в "чердаке", не смог рассмотреть в девятнадцатилетнем пацане шпиона и убийцу? Потому, что прирожденный артист был парень, лицедей! Вот почему.
   Бобрин попробовал возразить:
   - Просто разница в возрасте была большая. Новое поколение, младое, незнакомое твоему замполиту. Тут от своих-то детей не знаешь, чего ждать.
   Добрынин продолжал:
   - Ладушки, пожалуйста, вторая история. Год спустя, в выходной день, мичман-сверхсрочник торпедного катера отпустил вахту в казарму, перекусил пассатижами бензопроводы на четырех торпедных катерах, стоявших у причала, а сам с женой и двумя детьми, которых провел на территорию, на пятом катере рванул в море, чтобы уйти за границу. Запас хода у катера - пятьсот километров. Его, правда, догнали самолеты морских ВВС, обстреляли и он остановился. Сдался подлец, пожалев жену и детей. Но, не в этом дело. Опять замполит, между прочим - его одногодок, не распознал в нем предателя.
  -- Что, тот же замполит? - удивился Бобрин.
  -- Нет. Того вообще разжаловали. А этот - замполит отряда торпедных катеров в Либаве. Они вместе учились в учебке. Тоже, кстати, наказали - перевели на Северный флот. Это при Брежневе замполиты стали священными коровами. А тогда и тот партфункционер, и руководитель кадровой службы, по чьей рекомендации был назначен командиром торпедного катера провинившийся, оба были наказаны понижением в званиях. Это сейчас виновников днем с огнем не могут найти. А тогда начальники кадровой службы несли личную ответственность за назначения.
  -- Вот они и строчили на всех подряд, - вставил Бобрин.
  -- Зато судей-взяточников не было. И прокуроров, - огрызнулся Добрынин.
   Бобрин не согласился:
   - Ну, это байки из склепа коммунистов. Только воспитание, сэр, не позволяет мне послать Вас с советским прошлым куда-нибудь подальше. Слушайте сюда. В1943 году, в уральском райцентре, моя мать лично выкупила у районного судьи свободу своей квартирной хозяйке. С той требовали сдать налог по куриным яйцам, как владелицы приусадебного участка. А у нее то ли куры не неслись, то ли их давно съели. Купить яйца было не у кого и не на что. А ей повестка в суд пришла. Моя мать в эвакуации была с дочерью и снимала у той хозяйки в халупе угол. Хозяйка за ее дочерью днем присматривала. Вот мать как-то пришла с работы, а хозяйка ревет белугой. На столе - повестка в суд. Моя мать спросила, что есть ценного в доме. Хозяйка достала из сундука кисет с десятком золотых монет царской чеканки, которые тогда ни обменять, ни продать было нельзя (посадить могли сразу и надолго). Мать взяла их, встала на лыжи и - в райцентр. Пришла к судье-женщине, лет тридцати. Сказала, что хочет поговорить с ней с глазу на глаз. Та выдворила тех, кто у нее был в судейской комнате. Мать рассказала ей, в чем дело и выложила золотые на стол. Судья тут же монеты взяла, а заведенное дело на квартирную хозяйку прекратила. Так что, сказки о порядке при дедушке Сталине - для "пионэров". У вдовы пламенного коммуниста Гоглидзе, зама Лаврентия Палыча, украли в конце восьмидесятых годов сундучок, набитый золотом и бриллиантами, оставшийся от мужа, бывшего до НКВД ни кем. "Добрая" традиция чиновничества бессмертна, понимаешь.
   Бобрин, передохнув, продолжил:
   - Между прочим, понимая, что в эвакуации можно сдохнуть, несмотря на то, что работала в продуктовом магазине, моя матушка в разгар войны, в 43-м году, добралась с дочкой на поезде до Москвы, куда въезд без спецпропусков был запрещен, и за пять литров водки в крытом кузове грузовика с солдатами, ехавшими через столицу на фронт, попала в первопрестольную, где купила комнату в деревянном доме на Палихе у одной семьи. Хозяйкин знакомый начальник паспортного стола райотдела милиции посоветовал моей матери заявить о потери паспорта, тогда он выдаст новый паспорт с пропиской в этой квартире по домовой книге, в которую хозяйка ее вписала. В войну потеря документов была сплошь и рядом, и их восстановление на основании свидетельств было повсеместным. Трудовая книжка у матери сгорела в осажденном Сталинграде, где мать работала в центральном универмаге города, в котором пленили фельдмаршала Паулюса. Поэтому, ее взяли на работу директором продовольственного магазина, что напротив театра имени Маяковского на Большой Никитской улице, по сохранившемуся профсоюзному билету и почетной грамоте передовика соц. соревнования, где было записано, что она зав. секцией легкого платья этого универмага.
   Замом у нее был прожженный жулик от которого она хотела было избавиться, поскольку тот с черного хода по утрам отоваривал свою многочисленную родню, что вело к недостаче в магазине. Но, ей помешала ее же промашка. Получив наряд на полтонны соли, она заказала полуторку и отправила с ней подсобного рабочего магазина, дав наряд на руки, что было противозаконно, поскольку тот не был материально ответственным лицом. Но он был такой услужливый, что она спутала это качество с честностью. В результате машина вернулась без соли, без наряда и с пьяным подсобником, как оказалось, продавшим соль на сторону за наличные. Пьяный работяга в наглую сказал директрисе, что в глаза не видел никакого наряда и весь день был на рабочем месте. А соль продавалась по карточкам. Зам стал еще интенсивнее отоваривать своих родственников с черного хода, рабочий-подсобник был пьяным на работе каждый день, не забывая забирать домой продукты сколько мог унести. На директрису они не доносили, чтобы не прервалась их сладкая жизнь с ее арестом. Шофер того грузовика, оказавшийся не в курсе дел, помог в дальнейшем моей матери не попасть в тюрьму: дважды до сдачи магазином ежемесячного отчета он ездил в порт за солью начиняя свою полуторку металлоломом и под капот, и под кузов; пройдя взвешивание машины и отъехав для ручной погрузки за терриконы соли, он зарывал в соляные кучи металлолом, компенсируя его вес лишней солью. Мать откровенно рассказала о случившемся контролерше, забиравшей карточки из магазина каждый месяц. Та, проникшись участием к молодой директрисе, сумела вернуть назад часть карточек, которые обычно уничтожались по акту в райторге. К отчету недостача была погашена, и мать сдала им и зама, и подсобного рабочего на месте преступления с поличным.
   Кстати, интересная деталь. Сотрудники милиции и ОБХСС часто оказывали ей услуги, за что она поила их водкой в своем кабинете, но честно говорили: попадешься на воровстве, - знать тебя не знаем. А услуги были, например, такого рода. Как-то она захлопнула свой трофейный сейф вместе с ключами, а там документы и дневная выручка магазина. Так, по ее просьбе из тюрьмы привезли "медвежатника", сняли с него наручники, дали ему взятые со склада конфиската его же инструменты, и он вскрыл ими сейф, не повредив замков. После этого разрешили накормить его до отвала, надели наручники и увезли "домой". С собой позволили взять только буханку черного хлеба. Вот такие были времена.
   Интересно, что от матери я узнал, например, об обороне Сталинграда то, чего ни у каких гроссманов не прочтешь. Например, еще летом 1942-го там не было по ночам затемнений, ходили трамваи, питались со своих огородов. В августе, как она говорила, немец скатился на город с Мамаева кургана. Население пряталось в подвалах, пока им не сказали власти уходить в овраги. А овраги там были по сто метров глубиной. Внизу рыли горизонтальные ходы-щели и норы. Все оставшееся население Сталинграда сидело в оврагах, и взрослые, включая стариков, и дети. Есть было нечего, что с собой взяли, то и ели, в основном крупы. Мать с семилетней дочкой и своей матерью жили в щели на верху оврага. По ночам ползали к колодцу за питьевой водой. Одна мамаша с грудным ребенком пошла днем, так ее немецкий снайпер убил, а ребенок орал сутки, пока не умер. Видела, как на баню, занятую пополам немцами и нашими, поочередно лазили те и другие, чтобы установить на крыше свой флаг, а снайперы их "снимали". С этого берега переправляли население в тыл, но из щелей почти никто не уходил, потому что видели, как немецкие самолеты топили и суда, и плоты. В октябре пришли наши офицеры и велели уходить на берег, пригрозив, что завтра придут немцы, поэтому щели забросают гранатами, чтобы наши не попали в плен. Ну, все и вышли на берег. Один военврач погрузил на судно свою семью, а сам, зайдя за холм, выстрелил себя в руку. А раненых сажали на суда вне очереди. Но, его самострел сразу же разоблачили дежурные на переправе военные, и через полчаса, прилюдно прочитав приговор полевого суда, расстреляли на глазах семьи.
   Бобрина слушали не перебивая. Когда он закончил рассказывать, выпили за всех погибших в ту войну. Что было, то было.
   Добрынин признал, что погорячился, сказав о якобы царившем порядке в сталинские времена. И, перейдя к послевоенным годам, рассказал, что его отец, замглавбуха министерства строительства, в начале пятидесятых годов, ездил в Донбасс на полгода "пускать домну" с приятелем, первым зам. министра строительства Н.И.Тищенко, а на деле охотиться на зайцев в охотхозяйстве министерства и играть в преферанс в компании приближенных. В перерывах между преферансом и охотой они, правда, бывали и на строительстве домны.
   - Кстати, отец интересно попал в это министерство, - продолжал Добрынин. - На него, работавшего главбухом в главке министерства авиационной промышленности, поступил донос о том, что он скрыл позорный факт своей биографии - был женат на бывшей жене врага народа. До женитьбы на моей матери он жил в гражданском браке с женщиной, которую отбил у одного из советских консулов в Соединенных Штатах, которого позже казнили, как врага народа. И вот, в 1949 году, его допрашивают в МГБ и без объяснений увольняют с работы. Спасло его от репрессирования то, что в его паспорте был только штамп о браке с моей матерью, а следов совместного проживания с бывшей женой врага народа не было даже в домоуправлении, потому что та была прописана на своей жилплощади в другом районе города. И Тищенко, узнав о беде моего отца, тут же подписал у министра (фамилия того была, как сейчас помню, Райзер, он через пять лет еще с ума сошел прямо на работе) назначение его на должность замглавбуха.
   А далее, Добрынин, к вящему удовольствию друзей, поведал эксклюзивную историю о слабости к прекрасному полу одного из известнейших сталинских наркомов.
   Приятельница матери Добрынина, Наталья Сергеевна Балашова, в ноябре 1952 года своеобразно познакомилась с Л.П. Берией. Ожидая окончания обеденного перерыва в гастрономе, что был рядом с особняком Берии на Садово-Кудринской улице, обе они прогуливались по тротуару. Проходя мимо прогуливавшегося там же Лаврентия Павловича с начальником своей охраны, полковником Саркисовым, они вежливо поздоровались с ним. На что Берия ответил, приподняв шляпу.
   В гастроном нужно было приятельнице, поэтому мать, порядком померзнув на ветру, пошла домой. Жили они на Конюшковской улице, Добрынины - в доме наркомата авиапромышленности, а Балашова - в коммуналке двухэтажного деревянного дома напротив, снесенного в конце шестидесятых годов прошлого века.
   Когда обеденный перерыв закончился и магазин открылся, Наталья Сергеевна вошла в него и встала в очередь к продавцу. Купив продукты, она вышла из гастронома, и к ней тут же подошел тот самый полковник Саркисов. Он сказал, что с ней хочет познакомиться один человек. Она ответила без обиняков, что знает этого человека. Полковник спросил, где она сегодня будет вечером, и Наталья Сергеевна ответила, что будет в кинотеатре "Ударник" на последнем сеансе. Полковник сообщил, что по окончании сеанса ее будет ждать у тротуара, возле кинотеатра, правительственная машина.
   Так оно и было. Выйдя с толпой из кинотеатра около 22-х часов, Наталья Сергеевна увидела черный "Зил-110" с затемненными боковыми стеклами и стоявшего рядом знакомого полковника. Тот, увидев ее, открыл заднюю дверь, сказав "добрый вечер, садитесь, пожалуйста". Женщина бесстрашно села на заднее сидение, а полковник - рядом с шофером.
   Познакомиться с высокопоставленным лицом для Н.С.Балашовой - был не вопрос. Будучи замужем за заведующим фотоателье и имея трехлетнюю дочку, она мечтала выйти за генерала или, в крайнем случае, за полковника. Ну, а быть любовницей, можно было и у маршала, и у министра.
   Машина за пять минут домчала до особняка и остановилась у входа на улице В.И.Качалова (ныне - опять Малая Никитская улица). Вошли в дом. Прошли анфиладу комнат, включая спальню, в которой висел маслом писаный портрет матери хозяина, и вошли в гостиную, в которой на стуле, опершись локтем на круглый столик, сидел самый могущественный министр СССР. Берия встал, сделал пару шагов навстречу даме и поцеловал протянутую руку, после чего жестом предложил сесть на мягкий стул с подлокотниками, стоявший возле круглого столика, и сел сам.
   Берия предложил Наталье Сергеевне рассказать о себе. Она рассказала, что родилась в Сталинграде в 1915 году, что папа у нее русский, мама - еврейка, ну и все остальное, не скрывая. Выслушав, не прерывая, Берия сказал: "Вы все правильно рассказали". Буд-то, мол, ему все известно. Горничная принесла кофе. Выпив кофе, Берия вел беседу о постановках Большого театра, но недолго. В один из моментов он пристально поглядел в лицо гостьи и взял ее за подбородок. Растерявшись, Наталья Сергеевна, сама не зная почему, произнесла: "Что это, Вы, берете меня как горничную?". Кавалер отдернул руку, настроение у него испортилось, и разговор разладился. Через несколько минут хозяин встал и, сухо прощаясь, все же пригласил гостью на свой день рождения, который был через месяц; так что, в отличие от Сталина, Берия антисемитом не был, клевал не взирая на предрассудки. Наталью Сергеевну горничная проводила до парадной двери, где ее принял и проводил в машину тот же полковник.
   Машина довезла за две минуты до дома. Наталья Сергеевна, кляня себя на чем свет стоит за оплошность, посчитала, что приглашение на день рождения было сделано, как акт вежливости и только. Решив, что все надежды стать любовницей самого Берии улетучились, она забыла о его приглашении, и в тот самый день его рождения пошла в кино на вечерний сеанс, скрыв, как всегда, от соседей куда именно пошла.
   Вернувшись в полночь домой, она узнала от перепуганных соседей, что за ней дважды приезжал полковник на правительственном "Зиле" (у правительственных машин номерной знак всегда был в никелированной рамке, и это знали все).
   Взглянув на настенный отрывной календарь, где были портрет Л.П.Берии и слова о его дне рождении, Н.С.Балашова взвыла белугой.
   На следующий день она рванула к особняку и стала стучать в парадную дверь. Вышедшему в штатском мужчине она сказала, что ей нужен Лаврентий Павлович. Ей ответили, что здесь никакого Лаврентия Павловича нет, что это учреждение. На ее слова о том, что она здесь уже была, ей сурово сказали, чтобы она немедленно ушла и забыла про этот дом. Балашова два дня бегала к 16-ти часам на площадь Никитских ворот, чтобы помахать проезжавшему в "Зил-110" Берии.
   В семидесятых годах Наталья Сергеевна, работая в издательстве (где, не к месту будет сказано, юристом работал В.В.Жириновский), пугала сотрудников, когда ссорилась с ними: "Да я в близкой дружбе с таким большим человеком, что стоит мне слово сказать, как вас всех отправят туда, куда Макар телят не гонял!". Из чего сослуживцы сделали вывод, что их сотрудница была в молодости любовницей Брежнева.
   Впоследствии мать Добрынина до преклонных лет общалась с ней, правда только по телефону, но и на восьмом десятке жизни Наталья Сергеевна сводила разговор каждый раз к тому, что надо бы выйти замуж за генерала, пусть и отставного. Это было мечтой ее жизни. Но жизнь она закончила в доме престарелых. Там было, говорят, даже два генерала, отставных ...
   Рассказ Добрынина детективы слушали, только что не разинув рты. Шеф поинтересовался:
   - Берия, это тот, что за атомный проект отвечал? Ответил Бобрин:
   - Да, как Первый заместитель Председателя Совета министров. А раньше, в конце 1938 года он сменил наркома внутренних дел Николая Ежова, взявшего народ в ежовые рукавицы в 1937 году. А до Ежова наркомом был Генрих Ягода, которого казнили, обвинив в украинизации госаппарата. А на самом деле в госаппарате, в руководстве и следовательском аппарате НКВД было много евреев, и Сталин, как антисемит, стал уничтожать их, начав с самого Ягоды. В своих анкетах они обычно указывали в графе национальности - украинец. Вот товарищ Сталин и "пошутил" на Политбюро, что в НКВД одни украинцы. Так что борьбу с "космополитизмом" он начал еще тогда, а в начале пятидесятых годов просто открыл свои карты.
   Добрынин удивился осведомленности коллеги:
   - Откуда это все известно?
   - И мой отец, и его сестра рассказывали. Понимаешь, моя тетка была тогда замужем за евреем, ответственным работником ЦК ВКП(б). Они даже жили в отдельной квартире в жилом доме работников ЦК. В тридцать восьмом году мужа тетки должны были арестовать, но он об этом как-то прознал, и именно в этот день вернулся домой в обед, велел няньке своей полуторагодовалой дочки уйти гулять с ней и не возвращаться три часа. А сам позвонил жене на работу в ВЦСПС и сказал: "Леля, я дома. Няню с дочкой я отправил гулять. Приезжай сейчас. Береги дочь и себя. Прощай". Тетя Леля, подумав, что мужа арестовывают, тут же отпросилась у начальства и через полчаса примчалась домой. Сразу же взяла с собой дворника и поднялась с ним на свой этаж. Дверь открыла ключом и сразу почувствовала запах газа. Кинулась на кухню, распахнула окно, которое не было заперто на шпингалеты (муж предусмотрительно сделал это), и выбежала на лестничную клетку. Дворника оставила дежурить у двери квартиры, а сама спустилась вниз и сказала охраннику-консьержу, чтобы вызвал скорую помощь и милицию. В общем, ее муж, оставшись в квартире один, вскипятил чайник, включил газ, плотно прикрыл окно и форточку и лег на кушетку тут же в кухне. Сымитировал отравление бытовым газом из-за убежавшего чайника, когда сам будто прикорнул на кухне. Мужественный был человек, добровольно ушел из жизни в расцвете сил, чтобы сохранить жизнь и свободу жене и дочке. В тех страшных условиях репрессий это был достойный уход из жизни.
   Григорий спросил, что стало с семьей. Бобрин ответил, что официально признали все несчастным случаем и дело, которое велось против мужа, закрыли. А в 1955-м году тетку ознакомили с этим делом, где обвинение мужу вменялось, как водится, по 58-й статье, "измена Родине". И на деле оно было закрыто в связи со смертью обвиняемого. Семье после его смерти даже предоставили на двоих другую двухкомнатную квартиру в другом районе Москвы.
   А дочь, которую с рождения записали на русскую фамилию матери, в 1952 году поступила в престижный институт, в который в то время евреев не принимали по указанию "интернационалистов" из ЦК большевиков. Внешность у нее, как она шутила, была специфической. Но, поскольку, в документах все было русское, и национальность, и ФИО, а первый экзамен был письменным, и она получила за него "отлично", то ее зачислили студенткой беспрепятственно после первого же экзамена, как золотую медалистку школы. В первый же учебный день в институте преподаватели смотрели на нее с очень бо-о-льшим удивлением, но, сверив анкетные данные, успокоились, и институт она закончила с красным дипломом. Потом всю жизнь проработала в засекреченном институте легких сплавов. Ее, как одного из главных специалистов, неоднократно записывали в загранкомандировки, поскольку институт проектировал заводы за границей, но каждый раз ее не пропускали в райкоме КПСС за семитскую внешность. Последний раз даже при Ю.В.Андропове, который и сам славянской внешностью не отличался. И Бобрин заключил, что так и не понял, в чем же заключался коммунистический интернационал второй половины двадцатого века, если он был насквозь антисемитский. В своих уставах писали одно, а делали совсем другое.
   Похаив еще немного лживых политиков, особенно послегорбачевского времени, мол, как сказал классик, "вся жизнь - театр, и люди в ней - актеры", коллеги чуть было не "закруглились". Но, время было еще раннее, и в поисках темы для дальнейшего трепа, все дружно выпили по рюмке.
   Г. Аракелян, развалясь в кресле, предложил соратникам вернуться к теме лицедейства:
   - Политика - сплошной театр, конечно. И депутаты в нем - актеры. Но, давайте лучше об артистах. Кстати, вы, ведь, еще и заядлые театралы, правда, бывшие. Давайте о богеме, об эс-кусс-тве. Например, театр и кино - искусство или ремесло? Артисты, это - интеллигенция? А?
   - Сейчас выпьем по рюмашке, у нас сделаются умные физиономии, тогда можно и об "эс-кусс-тве" - пообещал Бобрин, наливая в рюмку коньяк "Hennessy".
   - Ты знаешь, Гриша, - начал Добрынин, закусывая, - драматический театр, кино, эстрада - развлекательный жанр с претензиями на важную часть культуры. Фильмы и спектакли, как правило, устаревают очень быстро, а большинство - вообще на корню. А настоящее искусство - нетленно. Оно не устаревает, потому что всегда - открытие, как в науке. Разве могут устареть законы Ньютона? Так и "Явление Христа народу" Александра Иванова никогда не устареет. И Репин, и Рафаэль, и Рембрандт. Немирович-Данченко называл театральное дело ремеслом. Сегодня сделал добротный спектакль, а завтра выбросил за ненадобностью. Станиславский, правда, называл театральную деятельность все же искусством, имея при этом в виду в основном режиссуру и себя, любимого. Ну, сам подумай: "в тысячный раз выходит на сцену в роли Гамлета артист такой-то!". Искусством может быть только один творческий экземпляр, раритет, а его тиражирование - это уже ремесло, подражание. Вообще же, искусство, как не крути, предназначено для интеллигенции, то есть - людей умственного труда, а не для кухарок и шпаны, вроде футбольных фанатов.
  -- Так ведь шпана в театры не ходит - решил поспорить Григорий. Добрынин тут же откликнулся, будто ждал этого аргумента:
   - Зато ходит на эстрадные шоу. Им что футбол, что поп-звезда. Лишь бы побалдеть, погрезить. Это сейчас актеры путают себя с интеллигенцией, с аристократией, называя себя творческой интеллигенцией, это все равно, что называть масло масляным. Организовали даже ряженый Английский клуб. Ты можешь представить в грибоедовские времена аристократический Английский клуб, членами которого были бы артисты? В благородные времена, не то что в светский, в простой добропорядочный дом артистов если и пускали, то только выступить перед гостями, а потом - на кухню, выпить и закусить. Хорошеньких и молоденьких актрис впускали в комнаты, но на ночь. Какая уж тут интеллигенция, культура. Почитай мемуары кинорежиссеров: кого снимал, с теми спал, с кем спал, тех снимал. Кино-экспедицией называется. Для озабоченных. Мораль и актер - не совместны. Вспомни мемуары даже самого Шаляпина! Великого во многих смыслах Шаляпина. То в стельку напился на высочайшем приеме, то подрался после него, то фужер с царским вензелем умыкнул. Мог бы такое вытворять интеллигентный культурный человек, например, Андрей Дмитриевич Сахаров? Или Курчатов?
   Отпив из рюмки, сыщик продолжал:
   - Интеллект, культура для актеров желательны, но не обязательны. Артисты живут не интеллектом, а нервами, образами. Читаешь их биографии - этот был второгодником, тот подделал аттестат, третий - тексты ролей не может запомнить, головой слаб, без суфлера рта открыть не в состоянии. А играют так, что любо-дорого смотреть. А можно себе представить скрипача, пианиста или гроссмейстера с плохой памятью? Я тут по "ящику" посмотрел реальный сериал "Семейка Осборнов", про английского рок-музыканта. Сам герой, бывший наркоман, весь растатуированный признался, что не может даже читать из-за отсутствия концентрации внимания. Он тоже интеллигент?! Как говаривала о коллегах по сцене незабвенная Фаина Раневская, смотришь, на сцене - гений, а в жизни - дурак дураком. Не зря же их столько сошло с ума, спилось, как ни в одной другой профессии. У них и лексикон-то не адекватный: безумно люблю, безумный талант, сумасшедший успех. Женятся актеры только в своем кругу, да помногу раз и, конечно же, каждый раз по бесконечно безумной любви. Интеллигентные люди с артистами узами Гименея не связываются. На востоке до сих пор артист в семье - позор.
   - Ну, загнул! В Европе на аристократические приемы, бывает, приглашают и знаменитых композиторов, и пианистов, и скрипачей, и режиссеров - возразил Бобрин.
   - Не путай композиторов и режиссеров с актерами. Творцов - с исполнителями. Юрий Любимов назвал актеров инструментом в руках режиссера. Актерами становятся те, кто с детства хочет, став взрослыми, продолжать играть в пиратов, лордов, княгинь, королей. Иной актер уж еле ходит, голова трясется, "песок сыплется", а все твердит: "Хочу играть!". Хоть в Тень отца Гамлета. Хоть в песочнице.
   - А как же придворные шуты? - не сдавался Бобрин. - Им даже дворянские титулы присваивались, и разрешалось говорить что угодно.
   - Хотя актеры все-таки больше скоморохи, чем шуты, все равно хорошее сравнение. И сейчас то же самое. И звания с титулами присваиваются, и даже матом поливать разрешается "художникам слова". Лишь бы смешили публику. Смотришь, иной в смокинге, с бабочкой, дважды лауреат, трижды народный, а начнет говорить - обязательно ввернет матюжком. И коллеги гогочут, хлопают в ладоши. Кайф у них от этого, как у бомжей. При этом, бравируют своим православием, бьют себя в грудь, утверждая, что верующие. Они ж не знают грани между похабщиной и приличиями! Между сквернословием и нормальной речью. Все знают матерные выражения, но только нормальные их публично не используют, обходясь цивилизованным лексиконом. В психиатрии использование в речи мата считается патологией, а не хулиганством. Это я вам как профессиональный юрист говорю.
   - Мощно ты выдал. Может, тебя в артисты не взяли в молодости? Или какая артистка бортанула? - поинтересовался Бобрин.
   - Бог миловал. Просто обидно. Президент регулярно встречается не с интеллектуальной элитой страны, признанными учеными, нобелевскими лауреатами, а с актерами, советуется, как развивать общество. В Общественную палату понабрали их. Нашел от кого ума-разума набираться. Каждый второй либо страдал запоями, либо лечился от алкоголизма, либо от депрессии. Ты, кстати, знаешь хоть одного спившегося нобелевского лауреата? А в мире кино-театрального эс-кусс-тва - сколько угодно.
   - Так и Мусоргский спился, а какой вклад в культуру! И Саврасов! - снова возразил Бобрин.
   - Во-первых, оказавшись в "желтом доме", они уже ничего не создавали, во-вторых, они же не лезли с советами, как обустроить общество, культурную жизнь, ни советовали, какой гимн нужен России. Между прочим, режиссер Андрон Кончаловский точно как-то сказал, что искусство не оказывает влияние на общественное сознание, оно служит для развлечения. Общественное сознание формируют мыслители.
   Григорий не согласился с Добрыниным:
   - Но, есть же удачные фильмы, спектакли. В балете и опере вообще полно классики. Значит, их творцам есть что сказать "за жизнь" и президентам.
  -- Ну, если только нашим.
   Бобрин, ни с того, ни с сего перешел на другую тему и обратился к Добрынину:
  -- А шахматы - это искусство, как ты считаешь?
   - Не каждый играющий в шахматы - шахматист. Если играют Крамник, Каспаров, Карпов, то - искусство. Если я и ты, то даже не ремесло, а самодеятельность. Хотя у тебя и был разряд по шахматам, и ты меня дерешь в них, будь ты не ладен. Кстати, возвращаясь к теме, заметьте, почти ни один драматический артист, в отличие от режиссеров, связанно говорить не может. Лексикон - слов двести-триста. Привыкли заученные тексты повторять с выражением. Я раньше заслушивался одним замечательным киноактером и кинорежиссером, он вел целую серию передач по телевизору. Язык хорошо подвешен. Ну, просто проповедник, философ, да и только. Потом я попал на встречу с ним в одном НИИ. А он и там то же самое вещал, с тем же отрепетированным выражением, как будто в первый раз. Когда же ему задаали неожиданные вопросы из зала, то он ни бэ, ни мэ. И давай за цитаты прятаться: "Чехов как-то сказал...".
   - Ну, в театры-то интеллигенция иногда ходит хлебнуть светской духовности - вставил слово Григорий.
   - Ходила, когда театр и кино были единственным развлечением и без мата. Теперь театры для себя обожаемых и ставят, варятся в собственном соку. Ну, еще для ротозеев. Что на эстрадные концерты, что в театры - одни приезжие из глубинки и ходят. Им палец покажи - они аплодируют. "Пипл все схавает". Знаковый спектакль, культовый фильм! А посмотришь - там голый зад показали, тут матом выдали - зритель рыдает от счастья. Сквернословием артисты владеют виртуозно. Еще бы грамотно говорить научились. Мудрый Марк Захаров назвал эстрадных певцов, несших, как-то, с новогоднего телеэкрана в массы старую бандитскую "Мурку", недоумками. При советской власти сближали город с деревней (имели в виду, правда, наоборот), теперь "творческая интеллигенция" сближает и город, и деревню со шпаной. Говорят, в свое время Леонида Утесова за исполнение с эстрады "Мурки" отправили вместе с его ансамблем "гастролировать" на стройку Беломорканала. Больше хулиганских песен он не пел.
   Заведясь, старик продолжал:
   - Театры требуют дотаций от государства, то есть из моего кармана, хотя, я еще и за билеты плачу. В девяностые годы кинотеатры не показывали фильмов, а торговали мебелью, автомобилями. И культура даже не заметила потери "бойца". И вообще в театры ходит только полпроцента граждан. Юрий Любимов говорил, что театр - элитное искусство, хотя, раньше считались таковым классическая музыка, живопись, скульптура и архитектура. Но почему-то коренная интеллигенция двух столиц в театры давно не ходит. Получается, что элита - это приезжие из провинции и сами артисты.
   Бобрин примиряюще согласился:
   - Ты, в общем, прав. Я тут был случайно на эстрадном концерте для научной интеллигенции.
   - Как тебя туда пустили, неуч? - подковырнул Добрынин.
   - По знакомству, - как смог, парировал Бобрин. - Так там после каждого номера были только жидкие не продолжительные аплодисменты и то, наверное, квакеров. У яйцеголовых эстрада не проходит. Сальности и юмор ниже пояса остались у настоящей интеллигенции без внимания.
   Григорий, вдруг серьезно, сказал:
   - Кстати, я еще со школы считал, что, когда говорят культура такого-то народа или такого-то государства, то имеют в виду прежде всего уровень развития производства, письменности и социального быта. Культура "бронзового" периода истории, культура шумеров, древнего Египта, древнего Китая, Древней Греции, Древнего Рима, древней Руси. Сейчас, почему-то, считается, что культура это - только музыка, живопись, театр, кино, поэзия. А ведь судишь-то об уровне культуры, прежде всего, по уровню развития науки и техники. Кто в далеком будущем вспомнит, был ли вообще театр в Америке в девятнадцатом веке, чем он вошел в историю, кроме убийства в его стенах Авраама Линкольна? Или в России - при Петре Великом. Страна, где кино-театральные премии ставят на одну доску с Нобелевской, а то и выше, культура находится вниз головой.
   - Ну, вот и диспуту конец! Раз мы на пороге полного взаимопонимания, я слезаю с трибуны. Прямо-таки философы! Хорошо нас никто не слышал - подытожил Добрынин и налил в рюмки английский "нектар".
   Бобрин произнес тост:
   - Лекция совершенно пьяного культ-уролога Добрынина, была выслушана поддатой аудиторией с большим вниманием. Хотя они, как выясняется, и не определяют собой культуру общества, выпьем за здоровье театрального ремесла, а также музыкального и изобразительного искусства!
  -- Особенно, балета - дополнил тост Добрынин. А шеф уточнил:
  -- За балет, художественную гимнастику и юных волейболисток!
   Осушили рюмки, после чего Бобрин изрек:
   - Опять перешли на тему прекрасных дам-с, совершено конкретно. Значит, пока еще вменяемы, настала пора завершать ассамблею.
   Григорий, дожевывая лимонную дольку, разлил остатки коньяка по рюмкам, поднял свою и предложил последний тост:
   - Вы знаете, коллеги, я не ожидал, что у нас так все удачно сложится в работе. Сколько краж уже раскрыли. Вы - просто молодцы!
   - Шеф! Это место повторите еще раз, пожалуйста! - откликнулся Бобрин. Шеф, продолжил:
   - Говорят, Уинстон Черчиль, однажды, поздравляя английскую королеву с днем рождения, пожелал ей удачи. На недоумение присутствующих, мол, не уместнее ли пожелать Её Величеству здоровья, он заметил, что на "Титанике" было полторы тысячи здоровых людей, но не было с ними удачи. Так выпьем же за удачу!

Театральная кража

   На следующий день, в офис "Агентства частных расследований" позвонили по телефону. Секретарь соединила абонента с шефом. Г.Аракеляну незнакомый голос представился директором одного из московских театров, что возникли в конце двадцатого столетия как грибы после дождя. И попросил встречи.
   В назначенное время в его кабинет вошел модно одетый мужчина, лет сорока. Отказавшись от предложенного кофе, он поведал:
   - Позавчера, в среду, из сейфа театральной кассы пропала вся имевшаяся в нем наличность, а именно - миллион триста тысяч рублей. Один из артистов труппы, Владимир Евсеевич Костылев, принятый год назад, исчез. Его нет ни дома, ни на работе. Сам он из-под Иркутска. В Москве снимает однокомнатную квартиру в районе Речного вокзала. Туда уже съездили. Дверь заперта. Созвонились с хозяйкой квартиры, но ей о нем ничего неизвестно. Его пассия тоже не знает где он.
   Клиент замолчал, и Григорий спросил:
  -- Так что именно Вы хотите, найти деньги или артиста Костылева?
   Ответ клиента не заставил себя ждать:
  -- Я хочу, чтобы Вы нашли и то, и другое. Театру не целесообразно обращаться в милицию, поскольку украденные деньги - левые. И на нас, если узнает о них, наедет налоговая инспекция. Деньги мы получили за спектакли на периферии, которые ни где официально не засветились. Ни в каких документах.
  -- Но, если выявятся уголовные признаки в этом деле, моя фирма по закону обязана сообщить о них в государственные органы, да просто в прокуратуру - предупредил Григорий и замолчал, ожидая реакции директора театра. Тот соображал. Наконец, глубоко вздохнув, он решительно произнес:
   - Ладно, раз деньги не учтенные, считайте, что они мои личные. Сколько будет стоить мне Ваше расследование? Особенно, если поиски окажутся безрезультатными.
   Григорий ответил:
   - Цена вопроса - десять процентов от пропавшей суммы, если не удастся найти, и двадцать процентов, если найдется. Пропавшего субъекта мы будем искать только, если он замешан в краже. Если же Вы заказываете и его поиск, то мы обязуемся искать его один месяц за тысячу у. е., а если найдем, то это будет стоить уже десять тысяч у.е.
   - Круто - растерянно пробормотал директор. - Значит, всего это обойдется папаше Дорсету, то есть мне, почти в девятнадцать тысяч долларов. Однако!
   Григорий поддакнул:
   - Овчинка выделки не стоит. Раз деньги Ваши личные, то смело можете заявить в милицию, и расследование будет бесплатным для Вас и для театра. Кстати, о пропаже человека следует в любом случае заявить, не упоминая денег. А уж с нами можно заключить контракт только на их поиск.
   - Ладушки, я так и сделаю. Давайте подписывать контракт.
   Через полчаса документы были подписаны. Григорий получил аванс наличными и сразу приступил к поиску денег и их предполагаемого похитителя.
   Первым делом, родителям В. Костылева была послана телеграмма на родину "героя" в деревню Слюдянку. В ней говорилось, что, если Владимир Костылев приедет домой, то чтобы они немедленно позвонили или телеграфировали об этом в означенный театр, директору.
   Вторым шагом был осмотр сейфа и комнаты, где он стоит, а также всех помещений театра. Эти следственные действия произвели Добрынин и Бобрин.
   Наконец, третьим шагом было посещение всех известных знакомых пропавшего актера и беседы с членами театральной труппы. Это взял на себя Григорий.
   Через два дня вырисовалась следующая картина. Владимир Евсеевич Костылев, двадцати трех лет отроду, поступил год назад в театр после окончания театрального училища, и был занят в трех спектаклях на второстепенных ролях. Любил выпить и закусить. Был охоч до женского пола, но в последнее время был замечен в бисексуализме, что сразу же отвратило от него всех нормальных подружек. Дефектная ориентация молодого драматического актера, более свойственная попсовым эстрадникам и актерам оперетты, обнаружилась после очередной театральной пьянки, наутро после которой Костылева обнаружили в укромном уголке под одним покрывалом с ведущим артистом и режиссером театра, поставившим один из спектаклей, в котором играл Владимир.
   После этого случая за В. Костылевым закрепилась в театре кличка "золотой осёл". Малый оказался начитанным, и, узнав о кличке, хотел, было, перейти в другой театр, в котором нашел ходатая, но дурная слава опередила, и ему там было отказано. Причем, единодушно и худруком, и директором того театра, заявившим ходатаю, что "от своих педерастов не чаем, как избавиться". На следующий день после отказа исчезли и Костылев, и деньги. Кстати, в тот день у него был выходной.
   Бобрин обследовал сантиметр за сантиметром гримерку Костылева, и обнаружил в ящике столика, среди разного барахла, записку без подписи, в которой было написано корявым мужским почерком: "сегодня, в 11-15, в шинке". Записка слабо пахла духами. В тот же день записка была у шефа, который сразу отдал ее секретарю, чтобы та попробовала определить марку духов. Девушка назвала известную марку женских духов. Григорий позвонил директору театра и попросил узнать, кто пользуется духами этой марки и не знает ли, что называют в театре шинком. На следующий день директор назвал фамилию того самого режиссера, а шинком, оказывается, Костылев называл бар напротив театра.
   Григорий направился в этот бар. Там он узнал от бармена, что накануне исчезновения завсегдатая Костылева, последний около двенадцати часов дня долго сидел в компании молодого человека, по описанию совсем не похожего на того самого режиссера.
   На следующее утро, предъявив описание незнакомца директору театра, Григорий получил уверенный ответ, что это театральный осветитель, Леонид Голубев. По просьбе Григория, осветитель был вызван в кабинет и приватно допрошен. Л. Голубев рассказал, что это он вызвал на встречу Костылева, чтобы просто выпить. Такая откровенность парня в присутствии директора насторожила Григория, и он попросил подробнее описать весь тот день, что делал, во сколько и где.
   Откровенность захлестнула осветителя. В конце он сказал, что вернулся в свою каморку в театре и проспал весь рабочий день.
   После ухода Л. Голубева Григорий попросил директора немедленно предоставить все известные адреса, по которым осветитель может проживать. Директор достал из ящика письменного стола толстую тетрадь и выписал из нее адреса и телефоны родителей парня и его жены, включая адрес дачи родителей на станции "Победа" по Киевской железной дороге.
   Григорий дал по телефону указание Добрынину и Бобрину съездить по указанным адресам и побеседовать с домочадцами, не приносил ли Л.Голубев за последние дни чего-нибудь ценного. А вечером последить за квартирами (может быть подозреваемый куда-то целенаправленно пойдет).
   Наблюдение за Л. Голубевым ничего не дало. Зато, ценные сведения Григорий получил от рабочего сцены, который рассказал, что в день исчезновения Костылева осветитель Л.Голубев ездил на дачу своих родителей. Об этом ему рассказал завхоз, который случайно увидел того на Киевском вокзале садящимся в электричку.
   Добрынин был немедленно командирован на станцию "Победа", ул. Фрунзе, дом сто пять. Несмотря на осень, на дачных участках копошились пенсионеры. Соседи Голубевых рассказали Добрынину, предъявившему не раскрывая удостоверение ветерана МВД, что Ленька Голубев приезжал в середине недели вечером на дачу, побыл в доме пару часов и смылся прямо в проливной дождь. Детектив оставил им свою визитную карточку, попросив позвонить, если они увидят Леньку на даче опять.
   Добрынин, днем раньше беседовавший с родителями Л.Голубева, отметил для себя, что родители не говорили о поездке сына на дачу. Это показалось странным. По приезде в офис, Добрынин доложил о поездке шефу, предложив продолжить наблюдения за театральным осветителем.

*

   С утра Григорию позвонил директор театра, сообщивший, что Л.Голубев, согласно графику, подал заявление на очередной отпуск и отбывает по путевке в Сочи. В это момент в кабинет вошел Бобрин с развернутой газетой в руках. На последней странице, в колонке происшествий, он увидел фото трупа, и решил показать газету шефу.
   Из текста колонки следовало, что у выловленного из р. Сетуни неизвестного утопленника имеется на затылке след от удара тупым предметом, коим могла быть трехкилограммовая гантель, которая была в кармане плаща. В другом кармане обнаружена вторая гантель. Очевидно, обе они были использованы в качестве грузила для трупа. И, главное, на запястье трупа удалось разобрать татуировку: "В.К".
   Григорий перезвонил директору театра, предложив тому поехать на опознание в морг. Тот нехотя согласился. Через час с небольшим оба были в морге вместе с оперуполномоченным убойного отдела УВД округа. Директор почти сразу узнал бывшего актера. Составили акт опознания трупа.
   По просьбе Григория, директор, вернувшись в театр, собрал всех работников театра в фойе и объявил о происшедшем. Григорий и Бобрин, стоявшие в разных углах помещения, не отрываясь смотрели с боков на Л.Голубева, стоявшего в толпе сослуживцев ни с кем в этот момент не общаясь. Обоим показалось, что после оглашения ужасной новости, он стал каким-то скованным, а уши немного покраснели. Ни у кого больше такой реакции на сказанное не было.
   Директор, после небольшой паузы, завершил сказанное сообщением о том, что дата похорон будет объявлена после получения разрешения милиции. После этого все стали медленно расходиться, тихо переговариваясь. Некоторые окружили директора и стали расспрашивать подробности. Осветителя среди них не было. Он, немного потоптавшись, пошел в свою каморку. Григорий с Бобриным двинулись следом. Как ни странно, Голубев не заметил слежки и шел не оглядываясь. Войдя в каморку, он не запер дверь изнутри. Григорий прильнул к дверной щели и стал наблюдать, что делается в помещении.
   Голубев сел в кресло, в пол-оборота к двери, и уставился в одну точку, подперев рукой скулу. Через минуту его раздумья прервали Аракелян и Бобрин, решившие все-таки войти в каморку. Заперев дверь на щеколду, Григорий спросил:
   - Так, что скажете, милейший? Рассказывайте все, как было. И по быстрее.
   Л. Голубев недоуменно таращил глаза на обоих и молчал. Григорий поторопил:
   - Мы теряем время. Слушаем внимательно. Чистосердечное раскаяние облегчает вину. Говорите.
   Голубев промямлил что-то, но голос куда-то пропал. Он кашлянул и произнес более членораздельно:
  -- Без адвоката не буду.
   - Ваше нетерпение побыть в обезьяннике, чтобы увидеть адвоката, умиляет. Ну, что же, поехали в милицию - отреагировал Григорий, сам не зная, что делать дальше. - Одевайтесь.
   Л. Голубев встал, надел куртку и кепку, взял в руки сумку и направился к двери. Бобрин остановил его:
   - Наручники надевать не будем, чтобы не привлекать внимания. Но не вздумайте бежать!
   Осветитель молча кивнул.
   На машине Аракеляна он был доставлен в отдел к подполковнику Шутову. Пока Бобрин с незаконно задержанным сидели в коридоре, Аракелян рассказывал в кабинете Шутову, что произошло. Подполковник подытожил:
   - Ну и влип же ты. Ладно, я сейчас позвоню в убойный отдел, чтобы его забрали и попробовали разговорить. Будем считать, что его задержали мои подчиненные. А ты быстро изложи все факты на бумаге, я передам ее в отдел. Если ошибка, будешь должен.
  -- Да я в любом случае Ваш должник. Головокружение от успехов. Зарвался. Если опять попаду под суд, отец проклянет до десятого колена.
  -- Ну-ну. Не горюй. Всякое бывает. Кавказцы, законопатившие собой все УВД и прокуратуры в нашем регионе, вытаскивают своих земляков с нар за худшие преступления. А мы чем хуже? Свободен.
   Возвращались на машине в офис молча. Бобрин сочувствовал шефу, понимая, что, если б не хорошие отношения с Шутовым, дела у фирмы были бы сейчас плохи. Особенно, если адвокат у Голубева окажется толковым. Так что, войдя в милицию с задержанным, выйти бы могли со сроком.
   Через несколько часов подполковник Шутов позвонил Г.Аракеляну, сообщив, что Л. Голубев отпущен из-под стражи. Судья отказал в санкции на арест.
   Григорий попросил совета:
   - Я совсем не знаю, что делать. Посылать топтуна в Сочи с Голубевым или не посылать? Полный туман...
   Шутов, помолчав, предложил:
   - Я пошлю факс в Сочинское УВД, чтобы они понаблюдали за его тратами. Хорошо бы он связался там с проститутками. Они все в осведомителях ходят, так что без информации мы бы не остались. Но ты проследи за его отъездом до самой посадки в поезд.
   - Хорошо - пообещал Григорий, обрадовавшись содействию Шутова. Он немедленно поставил оперативную задачу Добрынину следить за подозреваемым всю неделю до самого отхода поезда.

*

   Через полмесяца, директор театра поинтересовался у Григория, позвонив по телефону, как идут дела, есть ли свет в конце тоннеля. Получив невразумительный ответ, он поведал интересную историю. Тот самый режиссер их театра, Нефедов Виктор Петрович, неделю назад захандрил и взял отпуск без сохранения содержания на семь дней, сказав, что съездит на Валдай отдохнуть. Вчера он вышел на работу с легким загаром на лице явно южного происхождения, но никак не северного (все-таки, октябрь уж наступил!). И упорно придерживается валдайской версии времяпрепровождения, хотя каждый встречный в театре, увидев его, спрашивает, где отдыхал, на Черном море или на Канарах. Заключил свой рассказ директор вопросом: что бы это значило?
   Григорий, с участившимся от этого сообщения сердцебиением, ответил:
   - Проверим. - И повесил трубку.
   Он, не медля, созвонился с подполковником Шутовым и передал полученную от директора информацию. Тот ответил, что перезвонит в конце дня.
   Тем временем, Григорий послал своих "орлов" в театр рассмотреть Нефедова В.П. (раньше они его в лицо не видели), на предмет, не встречался ли он с Л. Голубевым до отъезда того в Сочи, и не провожал ли его на вокзале, а заодно незаметно запечатлеть его на цифровую фотокамеру крупным планом и в полный рост.
   Вечером, не дожидаясь звонка Шутова, Григорий поехал к нему в отделение вместе с фотографиями и флэшкой с фотоизображениями Нефедова. Шутов к этому времени созвонился с начальником отдела уголовного розыска г. Сочи и попросил прислать по факсу отчет о наблюдении за Л. Голубевым. Получив от Григория флэшку, Шутов тут же нашел по внутреннему списку реквизитов МВД РФ "E-mail" отдела угрозыска Сочинского УВД, сам сел за компьютер и переслал по электронной почте файлы с фото Нефедова. После этого, он снова позвонил начальнику отдела и попросил показать наблюдавшим за Голубевым "топтунам" фотографии для опознания, а о результатах сообщить по факсу.
   Уже на следующее утро на столе подполковника Шутова лежал ответ-отчет из Сочи. В нем сообщалось, что Голубев встречался с изображенным на фотографии лицом. Более того, приезжавший, видимо, один раз ночевал у того в номере пансионата. С приездом фото-фигуранта, Голубев резко увеличил траты, он стал ежедневно посещать продуктовый рынок в центре города, купил дорогой коньяк в супер-маркете, в бутике - шикарный белый костюм, в котором посетил клуб "Кому за тридцать", откуда ушел с дамой, которой было самое большее за двадцать. Более того, он оплатил свое пребывание в пансионате еще на две недели (то есть, до конца своего отпуска).
   Григорий сказал в сердцах:
   - Черт. Следить-то надо было и за режиссером. Наверное, это он привез своему "другу" деньги.
   Шутов не возразил. Он вспоминал, не было ли чего-нибудь похожего в его собственной сыскной практике или в примерах, преподававшихся в Высшей школе милиции, когда он был ее слушателем. Похожие дела он припоминал, но только в среде ночных клубов и еще в театре оперетты, какого не помнил города. В кино и драмтеатре таких инцидентов не вспоминалось, хотя и приходилось расследовать случаи нормальных домогательств мужиков-режиссеров к молодым актрисам, занятым в фильме или спектакле (он знал - в кино-экспедициях, нередко, не приступают к съемкам, пока в киногруппе все не переспят друг с другом). По признакам, это дело, похоже, относилось к преступлениям в среде гомосексуалистов, где измены друг другу сопровождаются спонтанной местью, в отличие от неразделенной любви между мужчиной и женщиной, при которой месть за измену, обычно, бывает продуманной и даже изощренной.
   В результате размышлений Шутов все больше склонялся к версии, по которой пьяного В.Костылева подложили такому же пьяному В.Нефедову, чтобы вызвать ревность третьего лица, разумеется, гомика. Вот тот-то и мог укокошить в сердцах В. Костылева, приняв инсценированную мизансцену за чистую монету. Был ли убийцей Голубев? Слишком бездумно он, в таком случае, себя ведет. Тут срежиссировано опытной рукой. Придется снова пройтись по всей труппе, выявить все отношения.
   Так, а не упрощенно ли все выглядит? Не женщина ли - режиссер инсценировки? Версия номер два. Она, не получив роль в спектакле, дискредитирует Нефедова, жертвуя репутацией молодого актера. А заодно, надеясь, что Костылев, протрезвев, поколотит Нефедова. В результате любовник последнего убивает Костылева, приняв его за своего соперника. Или, наоборот, отвергнутая женщина мстит Костылеву, напоив обоих (вот-вот, надо проверить, кто их напоил!) и уложив их рядышком. И опять-таки, получалось, что убить должен был обманутый любовник-гей. Чертовы извращенцы!
   Откуда после приезда Нефедова в Сочи у Голубева появились в избытке деньги? Если дал режиссер, то откуда они взялись у него? Взял отпуск за свой счет, билет на самолет туда и обратно, ссудил деньгами за возвращение расположения партнера. Многовато трат. Слишком рискованно сорить деньгами ради мужика-любовника. Видимо и у гомиков любовь это - самовнушение. Поэтому теряют голову и действуют безрассудно.
   Ну, а если кто-то наводит следствие на Нефедова специально, чтобы отвести подозрение от себя? Третья версия. Кто по началу обратился к частному детективу с просьбой найти и обезвредить убийцу? Директор театра. Кто легко согласился заявить в милицию о пропаже человека, а в частное агентство - найти пропавшие деньги? Директор. А кто просигналил Аракеляну о южном загаре Нефедова? Опять директор! Стоп! Не сидеть же ему молча, когда пропал актер труппы его театра, и исчезла крупная сумма, которую он обязан раздать участникам левых спектаклей. Да и сообщил он о явном вранье Нефедова про отдых на Валдае только после возвращения того с явно южным загаром. Вот, если бы он сообщил об отпуске без сохранения содержания сразу после подачи заявления, тогда бы это могло выглядеть как ложная наводка. Или он знал, куда отправится Нефедов на отдых, и дожидался возвращения, чтобы донос выглядел естественнее? М-да. Сплошные нюансы...

*

   Г.Аракелян, со своим милицейским удостоверением прикрытия, сам поехал в театр, и побеседовал, чуть ли не с каждым работником от вахтера до директора. Выявилось много дополнительных деталей жизни коллектива театра, которые при определенных обстоятельствах могли очень помочь поиску и убийцы (а может и убийц), и укравшего деньги.
   Например, актрисой, которой Нефедов не дал даже заглавной роли в последнем спектакле, а предложил сыграть безмолвную служанку, только дважды, в разных отделениях, произносившую одну фразу из серии "кушать подано", была женщина бальзаковского возраста. Такая роль для зрелой актрисы стала причиной ее нескрываемой ненависти к режиссеру. Она в ту вечеринку в театре села за столом напротив Костылева, и после нескольких обязательных тостов, несколько раз выпила с ним вдвоем. Причем, как свидетельствовала другая актриса, сидевшая рядом с режиссером, наливала в фужеры алкоголь именно она. Пили шампанское и водку. Нарочно или случайно, но один раз в фужер с водкой она налила Костылеву сибирской сорокапятиградусной водки, и он его залпом осушил.
   Один из старожилов поведал о причине бездействия чар на Нефедова униженной им актрисы, переспавшей почти со всеми режиссерами и актерами театра, чем всегда добивалась ведущих ролей. Режиссер оказался абсолютно равнодушным к женскому полу, и дай ему волю, так он и женские роли отдал бы мужикам.
   Другой источник сообщил, что за Нефедовым на следующее после пьянки утро приехала его мать-старушка и увезла домой с помощью шестидесятилетнего дворника театра Бабайцева, которого, к удивлению присутствовавших при этом, называла по имени, как старого знакомого, хотя никто не видел, чтобы Нефедов с этим дворником когда-нибудь общался.
   Актер Хохалев-Бондаренко, предпенсионного возраста, деливший одну гримерную уборную с Нефедовым, знавший Бабайцева с детства (они жили в соседних домах), поведал любопытную историю.
   Мать Нефедова, Таисия Сергеевна, была учительницей младших классов в школе, а Бабайцев был ее учеником первого набора (сам Хохалев-Бондаренко учился в параллельном классе). В школе Бабайцев вел себя более-менее сносно, но вне ее не проходило и недели, чтобы он кого-нибудь, моложе себя, не поколотил. Как сына матери-одиночки его не исключали из школы до седьмого класса, хотя учился он не ахти. Как и его старший брат, Бабайцев, дитя улицы и подворотни, рос шпана-шпаной. И, когда брат на десять лет сел в тюрьму за поножовщину, он, уже шестнадцатилетний обалдуй, не желавший работать, сидевший на горбе у матери - уборщице, стал грозой улицы.
   В семнадцать лет он отнял деньги у двух подростков, дав одному под дых, а другому в грудь, да так, что сломал второму ребро. Папа одного из мальчишек оказался помощником районного прокурора, а папа другого - заместителем начальника отделения милиции. В результате, Бабайцеву дали четыре года заключения.
   Выйдя на свободу, он больше открыто не хулиганил, но стал много пить и гулять. Женился, разводился, переболел, наверное, всеми венерическими и кожными заболеваниями. Здоровье скоро стало никудышным, и он устроился с помощью бывшей своей учительницы, жившей в одном с ним доме, дворником в театр. Его мать всегда мыла окна в комнате Таисии Сергеевны перед праздниками и делала уборку в коммунальной квартире, когда приходила ее очередь.
   Единственно, кто имел на Бабайцева влияние, это была Таисия Сергеевна. К ней у него был страх с первого класса. Она была очень строгой до жестокости. Будучи избалованной генеральской дочкой, не терпела от учеников неподчинения. И за малейшее непослушание драла уши, ставила в угол и клала на парты соски-пустышки тем, кто на уроках, забывшись, клал палец в рот. Непосед шлепала длинной линейкой по рукам, а иногда и по голове. Одним из неприкасаемых был Бабайцев. Она его даже к доске не вызывала. То ли жалела дебила, то ли сама боялась. Но говорила с ним тоже строго, и ее скрипучий голос всегда наводил на него столбняк.
   В двадцатипятилетнем возрасте Таисия Сергеевна вышла замуж и стала, как выразился Хохалев, регулярно рожать. Вскоре она переехала в Дегунино и стала там учительствовать. В тот же год в ее дом, но в другой подъезд, въехала мать Бабайцева, получившая однокомнатную квартиру (их старый дом был отдан под государственное учреждение). В эту квартиру и вернулся из заключения ее младший сын (старший скончался от туберкулеза в тюрьме). Мать через шесть лет умерла, и Бабайцев стал жить в квартире самостоятельно. Таисия Сергеевна с мужем нанимали его время от времени за бутылку водки для производства мелкого ремонта в своей квартире, не допуская сближения со своими детьми.
   Уже класса с пятого-шестого родители заметили неестественную тягу старшего из сыновей, Виталика, к мальчикам. К врачам обращаться не стали, надеялись, что пройдет. Но, после школы отслужив в армии, сынок вернулся закоренелым гомосексуалистом. Он окончил театральное училище, в отличие от брата, который остался со средним образованием и, за неимением способностей ни к учебе, ни к ремеслам, стал бизнесменом. Когда Хохалев-Бондаренко встречал возле театра метущего двор Бабайцева и перебрасывался с ним парой слов, то, если в разговоре упоминался Нефедов, дворник называл его не по имени, а пренебрежительно - "пидр".
   Из других сведений, которые удалось почерпнуть в театре, заслуживали внимания увлечение Костылева рыбалкой и игрой в преферанс. Рыбалку любили директор театра и один из гримеров. Заядлыми преферансистами были еще три актера и четыре актрисы. В день гибели Костылева преферансных сборищ не было, как не было и накануне. Рыбачил же в тот день только гример, который ездил ради этого со своей женой на Рузское водохранилище. Директор провел весь тот день в театре, что подтвердили человек десять. Поскольку, в субботние и воскресные дни театр давал спектакли, то выходные у всех работников были среди недели.
   Вот такую информацию получил Г. Аракелян в тот день в театре.
  
  

*

   Бобрин, вместе с участковым инспектором, побывал в доме, где жили мать Нефедова и Бабайцев (своя квартира у режиссера была в другом районе города). Они побеседовали с соседями по дому.
   Один из пожилых завсегдатаев двора припомнил, что однажды, утром, мать Нефедова приехала домой на такси со старшим сыном и Бабайцевым. Сын был явно после пьянки, весь помятый, и Бабайцев почти тащил его на себе от машины к подъезду. Сопоставив даты, Бобрин понял, что сосед видел троицу аккурат на следующий день после известной попойки в театре.
   Две бабули из того же дома доложили участковому, что не так давно обратили внимание на пришедшего в субботу вечером Бабайцева в необычном состоянии. Обычным для него считалось приходить после работы "выпимши" и обязательно задерживаться возле этих старушек, ежевечерне "дежуривших" во дворе на лавочке, побалагурив с "гроз-дамами" (так он, не без юмора, называл этих бабулек, но, иногда, называл их и "бабышками"). А необычность его в тот день выразилась в том, что он, ни на кого не глядя, ссутулившись больше, чем всегда, прошел от арки дома к своему подъезду и, войдя в него, даже прикрыл за собой дверь, будто чего натворил. Так им, во всяком случае, показалось. На вопрос о дате старушки в один голос ответили, что было это в день святого угодника Николая.
   Вернувшись в офис, Бобрин, по церковному календарю, висевшему за спиной секретаря шефа, определил дату. В этот день пропал Костылев.
   Г. Аракелян связался с директором театра и попросил узнать, что делал в тот день дворник театра Бабайцев. В конце дня директор ответил, что установить, чем занимался дворник, не представляется возможным, поскольку у него нет четкого расписания работы. Единственное, что можно уверенно сказать, это то, что никто, включая завхоза (его непосредственного начальника), не вспомнил, видел ли его в тот день во дворе.
   Вспомнив об увлечениях Костылева, Григорий спросил, где он любил рыбачить и не рыбак ли Бабайцев. Директор ответил, что толком не знает любимых мест покойного, потому что никогда с ним на рыбалку не ездил, но слышал, что определенного водоема, которому тот отдавал бы предпочтение, не было. Что касается дворника, то никогда не слышал, чтобы он хоть раз был на рыбалке. Единственным его известным увлечением всегда было дешевое крепленое винцо. Раньше это были самые дешевые, с позволения сказать, марки "Солнцедар", "Акдам", "Три семерки" и "Кавказский", а сейчас - такое же пойло, только под другими названиями.
   Поблагодарив за информацию, Григорий задумался, как и через кого узнать, где был в тот злополучный день Бабайцев. Ничего не придумав, он позвонил подполковнику Шутову и сообщил последние сведения. Шутов порекомендовал выяснить, что изменилось в жизни дворника после того дня. Изменения, особенно резкие, всегда бросаются в глаза окружающим, особенно сослуживцам. Например, стал тщательнее бриться, носить галстук, пить другие вина, сменил костюм, метлу свою, наконец. В общем, не сменил ли имидж. От этих изменений и следует отталкиваться в дальнейшем расследовании.
   Г. Аракелян поручил Бобрину понаблюдать за Бабайцевым. Сам же, в среду, поехал на реку Сетунь, на место, где выловили труп Костылева.
   На значительном отдалении друг от друга сидели два рыбака с удочками. Григорий, подойдя к первому из них (у этого рыбака висел на шее бинокль), представился следователем и предъявил удостоверение прикрытия.
   На вопрос о том, был ли он в тот день на речке и что он видел, рыбак ответил, что сидел с удочкой в трехстах метрах от того места, куда пришли двое мужиков, молодой и старый. Молодой поставил на рогатки две удочки и сел на складной стульчик. Для чего пришел с ним старик с испитым лицом, он так и не понял. Старик явно маялся, то садился на рюкзак, то отходил в кусты, то возвращался и садился рядом с удившим рыбу, что-то изредка говоря ему.
   Рыбак приставил к глазам полевой бинокль и с минуту рассматривал эту пару. У него создалось впечатление, что старик пришел просто за компанию или привел на это место молодого родственника.
   Клева в то утро не было, да и неотложные дела ждали, поэтому, через полчаса, рыбак собрал снасти и ушел домой (он жил в километре от речки Сетунь). Через несколько часов, провожая на станцию жену, он случайно увидел на платформе входящего в электричку того самого старика с испитым лицом. Его напарника рыбак не видел, может потому, что тот вошел в вагон раньше. Электричка шла в Москву.
   Поблагодарив за этот рассказ, Григорий пошел ко второму рыбаку. Но, он не был в тот день на речке и ничего не смог сообщить.
   К обеду Г.Аракелян вернулся в свой офис. Там он застал любезничающими Добрынина, молодую секретаршу Валю и молодого оперативного работника, прибывшего от Шутова. Когда шеф вошел в приемную, старик Добрынин на шутливое предложение Вали сходить с ней после работы на дискотеку ответил фразой "я не захватил с собой плавки". При виде шефа всеобщий смех оборвался. Григорий поздоровался и, сказав "кончайте безобразничать", пригласил к себе в кабинет опера и Добрынина.
   Посланец Шутова рассказал, что разыскал бывшего приятеля-собутыльника Бабайцева, работавшего несколько лет грузчиком в продуктовом магазине недалеко от театра, вплоть до прошлого года, и поговорил с ним. Сейчас тот сдает свою, как он выразился, комнатуху и с этого живет. Сам проживает у своей одинокой сестры в двухкомнатной квартире. Зовут его Раис Рашитов. Он был под шофе, но говорил свободно, внятно.
   О Бабайцеве отозвался, как о потенциальном убийце. Вывод такой он сделал на основании рассказов "по пьяни" самого Бабайцева об уличных "художествах" в юности, после того как выперли из школы. В пятидесятых годах, у Никитских ворот, в начале Суворовского бульвара стоял выселенный заколоченный дом, огороженный деревянным забором. Его старший брат со своей шайкой затаскивали туда в темное время проходивших по бульвару девушек, насиловали и убивали. Когда весной 1957 года, перед Фестивалем молодежи и студентов, стали ломать дом, то нашли там несколько таких женских трупов. Преступников не нашли. Бабайцев пару раз с гордостью рассказывал Рашитову о "подвигах" брата. А потом поведал о своем.
   Вначале шестидесятых, он с подросшей новой сменой шайке брата, уже давно сидевшего к тому времени в тюрьме, зимним, поздним вечером затащили в подвал молодую женщину врача скорой помощи, приехавшей по вызову, и изнасиловали. Разбежались через второй выход. Шофер "скорой" видел стоявшую у дверей дома группу ребят старшего возраста, которые вошли в подъезд, вслед за врачом, спросившей их, где такая-то квартира, и забеспокоился, что ее долго нет. Он взял монтировку и вошел в почти неосвещенный подъезд, нашел ее, лежавшую в подвале, вынес на руках и отвез в Склиф.
   Утром следующего дня Бабайцев, выйдя на улицу, когда еще было темно, встретил двоих школьников, шедших на занятия, отнял у них деньги и избил. Те вернулись домой, и рассказали своим мамам, а мамы позвонили папам. Он этих школьников не знал, а они его знали, поскольку Шуркой Бабайцевым родители окрестных домов пугали своих детей. И Бабайцева через час арестовала приехавшая милиция. Это его спасло от более тяжкого наказания. Дело в том, что, когда к вечеру того же дня арестовали всю его шайку, предъявив обвинение в групповом изнасиловании, он уже сидел в КПЗ. Соучастники его не выдали, а жертва никого в лицо не помнила, а точнее просто не видела в темноте. Как, кстати, и шофер. Но экспертиза расставила все точки над "i". И четверо преступников (всем было по восемнадцать-девятнадцать лет) по приговору суда были казнены за групповое изнасилование с причинением тяжелых телесных повреждений. Таков был тогда закон.
   Закончив рассказ, Раис Рашитов, подвел черту:
   - Чтобы я с этим чудовищем еще пил? Никогда! Я из-за него и уволился из магазина, чтобы больше не видеть и не слышать этого Бабая. После этого случая я стал ходить в мечеть. Это у вас, христиан, можно любое преступление замолить, покаяться и получить отпущение грехов. А у нас с этим делом строго!
   Оперативник спросил:
   - Так, если ты мусульманин, чего же ты пьешь? Ведь Коран запрещает алкоголь.
   Рашитов ответил не тушуясь:
   - Вы не в курсе, сэр. В Коране написано, что нельзя пить вино, а про водку и спирт в нем ничего не сказано. Слово кабальеро.
   Опер невольно посмотрел на авоську с не распечатанной бутылкой крепленого вина, висевшую на спинке стула и на стоявшую бутылку на полу, такую же, но пустую.
  -- Так ты ж вино и пьешь.
   Рашитов виновато улыбнулся и заговорщицки произнес:
   - Так ведь бывают же и исключения из правил ...
   Выслушав оперативного работника, Г. Аракелян рассказал ему, что нарыл за день сам на Сетуни. Потом стали вместе обсуждать ситуацию.
   Алиби у Бабайцева не было. Это факт. Орудие убийства обнаружено в карманах трупа, но без отпечатков Бабайцева. Чьи были гантели? Кто их принес на место рыбалки? Гантели были новые, такие продавались в любом спортмагазине. Опер, сообщил, что обошел несколько из них, по месту проживания Бабайцева и по месту его работы. Гантели мужчины его наружности не покупали. Покупали молодые люди и одна старушка для внука.
   От догадки Григорий едва не подпрыгнул на стуле. Он тут же дал Добрынину задание сфотографировать в уличной одежде Таисию Сергеевну и предъявить ее фотографию той продавщице, которая запомнила старушку-покупательницу. И не только ей, раз, как следовало из рассказа опера, вся секция шутливо обсудила забавный факт покупки гантелей старушкой, мол, не стоило ей покупать такую тяжесть, ими-то внучек и даст ей самой по макушке.
   Оперативник уехал в ОВД на доклад подполковнику Шутову, а детектив Добрынин понесся сторожить выход Таисии Сергеевны во двор. Она ежевечерне выходила из дома и гуляла не меньше часа.
   На следующий день фото бывшей учительницы было предъявлено в спортмагазине. Трое продавщиц сразу узнали ту самую старушку...
   Наблюдение за Бабайцевым тоже дало результат.
   Дворник купил себе кожаный портфель. Это было что-то! Дворник с портфелем! Достойно кисти художника, например, Петрова-Водкина. В портфеле он носил, конечно же, не бумаги, а бутылки со спиртными напитками и закуску. Напитки были каждый день разные, но дорогие, в среднем по двадцать долларов каждая бутыль. Бобрин прикинул, что только за время слежки Бабайцев накупил с дюжину таких бутылок. Не хило для работника метлы, особенно, если учесть, что в качестве закуски он покупал деликатесы - осетрину, семгу, красную икру. В общем, гулял, рванина. Сколько же у него денег?
   Слушать доклад Бобрина было Григорию смешно. Уж очень походило на абсурд, если абстрагироваться от версии, что покупалось все на деньги, полученные за убийство, судя по всему, от Таисии Сергеевны. Дворник был по совместительству наемным убийцей, в этом у Г. Аракеляна не было уже сомнений.
   Не было в этом сомнений и у подполковника Шутова. В деле было достаточно косвенных доказательств против Бабайцева и его спонсорши. С убийством Костылева теперь все дело - за оформлением доказательной базы. Не ясным оставалось другое: кто украл деньги из сейфа директора театра и где они. Впрочем, а были ли они украдены? Вот в чем вопрос. Как бы проверить, возросли после убийства Костылева еще чьи-то расходы среди театральных работников, например, директора, или нет? Как всегда в таких делах, в процессе следствия приходится периодически возвращаться на исходные позиции.
   Григорий, не раз возмущавшийся, читая в газетах о многолетних расследованиях преступлений, стал приходить к выводу, что для сложных расследований нужен всегда мощный следовательский аппарат. И своими хилыми силами, даже с подсказками Шутова, его частная фирма будет искать пропавшие деньги до морковкиного заговенья. Тем более, что Добрынина и Бобрина пришлось срочно переключить на новый противоугонный контракт (клиент заключил его в день покупки новой дорогущей иномарки).
   Тем не менее, он решил прочесать еще раз весь персонал театра. Судя по относительно не большим расходам Бабайцева, было ясно, что пропавшая сумма не у него. Старуха-учительница и ее родственники тоже не разбогатели. Если украл кто-то из театра, то он или она, или они уже должны бы проявиться. И чёс должен в этом помочь. Прежде чем идти, как он выразился, "по труппам", Григорий пересмотрел заново видеозаписи бесед со всеми работниками, делая пометки в списке персонала. Было совершенно понятно, что сия труппа была "клубком друзей" по цеху, лобзавшихся при каждой встрече друг с другом, но бывших не высокого мнения друг о друге, особенно в моральном плане. Сверив показания, он составил перечень работников, которые были в театре в день пропажи в течение десяти-одиннадцати часов, когда директор не заглядывал в сейф до обнаружения отсутствия в нем денег.
   Шутов обещал узнать, не приезжал ли в Москву после тех левых гастролей артистов кто-нибудь из тех мест, особенно, кто был в курсе схемы оплаты. Если выяснится, что кто-то приезжал, нужно будет срочно туда ехать и выявлять, не обогатился ли кто с тех пор там.
   Г. Аракелян приехал в театр и застал директора в кабинете одного. По просьбе Григория тот дал характеристики каждому, которые со времени предыдущей встречи были несколько иными. Но, больше заинтересовало то, что молодой электрик театра, с чудной фамилией Рыжих, принятый на работу три месяца назад, до театра учился в колледже, который не закончил. Директор вызывал его в один из тех дней в свой кабинет сменить мигавшие лампы дневного света в потолочном светильнике, что тот и произвел в течение пятнадцати минут. В это время директор расхаживал по кабинету, разговаривая по телефону. Дату того дня директор не помнил.
   Григорий вернулся в офис. Найдя в телефонном справочнике телефон и адрес колледжа, позвонил его директору, но не застал. Тогда он оделся и поехал туда.
   Пройдя в канцелярию колледжа, он, предъявив удостоверение прикрытия, попросил показать ему личное дело бывшего студента по фамилии Рыжих. Папку дали без всяких проволочек.
   Личное дело заканчивалось приказом об отчислении по собственному желанию студента. Григорий спросил заведующего канцелярией, что кроется под формулировкой на самом деле, и получил исчерпывающий ответ:
   - Этот парень был уличен в воровстве кошелька у студентки, и воришку директор хотел сдать милиции. Но, малый позвонил маме, и та, прилетев пулей в колледж, уговорила директора не заявлять в милицию, а отчислить по собственному желанию. Рыжих тут же написал заявление, а директор издал приказ об отчислении.
   Г.Аракелян вернулся в театр, попросив по телефону подполковника Шутова прислать своего сотрудника для допроса электрика, рассказав, что ему удалось найти в колледже.
   Через час, после того, как Г. Аракелян установил видеокамеру, директор вызвал в свой кабинет электрика с чудной фамилией. Когда тот вошел, директор, прежде чем выйти, сказал, что с ним хотят поговорить двое товарищей из милиции. Этими товарищами были Г.Аракелян и присланный Шутовым дознаватель Валерий Никитин, до милиции работавший следователем в ФСБ, по образованию он был юристом.
   Электрик Рыжих оказался розовощеким парнем девятнадцати лет. Г.Аракелян приготовился писать протокол допроса, бланки которого дал дознаватель. И молчал, наслаждаясь, как профессионально вел допрос милиционер. Начав совсем с другого, не относящегося к делу о пропаже денег, Никитин усыпил бдительность внешне спокойного парня, а потом задал несколько вопросов, что называется "с подходцем", сбивших допрашиваемого с толку, в результате чего Рыжих густо покраснел и заерзал на жестком стуле. Не давая опомниться, дознаватель спросил, как тот сделал слепки с ключей замков кабинета и сейфа, и где перчатки, в которых орудовал в то утро. Молодой вор, чуть не падая в обморок, молчал, покрываясь белыми пятнами по красному лицу. Никитин сказал:
   - Ты будешь молчать - я буду молчать. Ну, давай сидеть молча. У нас времени много. Рабочий день закончится - поедем в милицию.
   Парень, помявшись, заговорил:
  -- Можно позвонить домой?
   - Нет. Пока не ответишь на все вопросы, не звонить, не выйти нельзя. Можешь начать со следующего моего вопроса: где хранишь деньги, и сколько их осталось? Ты доставишь мне удовольствие, если ничего не напутаешь.
   И Рыжих заговорил:
   - Перчатки выбросил в мусорный бачок. Слепки сделал в один день. От сейфа - сразу, как только увидел лежавшую веером на столе директора связку ключей. Вынул изо рта жвачку, которую жевал и положил в рот другую. Потом положил на стол лампы, и тиснул бородку ключа от сейфа на обе жвачки. Положил в рот еще две жвачки. После того как снял мигавшие лампы, спустился вниз, положил их на стол и, перед тем, как взять новые, тиснул бородку дверного ключа. Потом купил на рынке болванки и выточил из них на работе в тисках ключи по слепкам.
   Никитин спросил замолчавшего парня:
  -- И гипсовую копию не отливал? Ну а деньги где?
  -- Дома.
  -- Мать не знает?
  -- Нет, она ко мне в стол не лазит. Я его запираю.
   - А когда ты вынул из этого сейфа деньги? - Никитин кивнул в сторону стоявшего у стены примитивного стального сейфа с замочной скважиной под однобородочный ключ.
  -- На следующее утро. Я рано прихожу на работу. Раньше всех, наверное.
  -- Замки сразу открыл?
  -- Да - не без гордости произнес Рыжих.
  -- Где эти ключи? - спросил Никитин.
   Вор подумал и признался:
   - В каптерке.
   Вот это была настоящая удача! Вещественное доказательство лучше всяких признаний. После подписания протокола допроса с добровольной сдачей ключей, все трое пошли в каптерку, захватив видеокамеру. Со всеми формальностями на видеопленку была снята выемка криминальных ключей. Понятыми были директор театра и бухгалтер.
   На вызванной милицейской машине оперативная группа выехала, вместе с задержанным, к нему домой. Никого из домашних не было, и в присутствии понятых, запечатлев происходящее на видеопленку, была произведена добровольная выдача всей украденной суммы, один миллион триста тысяч рублей. Рыжих, видимо насмотревшись детективов, хотел год не тратить из них ни рубля, чтобы не засветиться.
   После того, как с парня была взята подписка о не выезде за пределы города, подполковник Шутов вызвал к себе мать Рыжих. Та, на следующий день, привезла ему справку из психдиспансера, из которой следовало, что ее сын страдает эпилептическими припадками и клептоманией, развившихся, предположительно, из-за родовой травмы головы. Шутов подумал о том, что хорошо еще, что во время допроса в кабинете директора театра, у парня не случился припадок эпилепсии. А вслух спросил, как чувствует себя сейчас ее сын. Ответ обескуражил: ее сын уже находится в больнице, куда его направил диспансер.
   Шутов, отпустив несчастную мать вора-клептомана, посоветовался по телефону с прокурором, и закрыл дело после получения письменного отказа от претензий директора театра. Который, в свою очередь получил устное заверение Шутова, что в налоговую инспекцию доноса не будет.
   Г.Аракелян, еще недавно горевавший о том, что дело безнадежное, ходил гоголем. Отец, давно не видевший сына в таком настроении, сказал, что тому только не хватает павлиньего хвоста. Сын не обиделся, так его распирала гордость за себя и за имидж фирмы. Это дело так вымотало, что он всерьез подумывал съездить в санаторий. Но, отдохнув два дня, Григорий полностью восстановил силы под нежной родительской опекой. И отец, и мать были несказанно рады, что их сын честно зарабатывает себе на хлеб с маслом. И вместе с ним радовались его профессиональным успехам.
   Немногочисленные сотрудники "Агентства частных расследований", по достоинству оценив успех фирмы, решили всем составом отметить успех в офисе. В ресторане шеф не разрешил, чтобы не нарушить режим не разглашения тайн расследования дел фирмой, что вполне могло произойти за столом после принятия алкоголя. А стены ресторанов, как заверил однажды Шутов, очень даже умеют слушать.
   За день до вечеринки Г.Аракелян получил от Шутова благую весть. "Агентство частных расследований" награждено Почетной грамотой МВД РФ за значительный вклад в совместном расследовании убийства Костылева. Настенный иконостас из грамот и дипломов в рамках за спинкой кресла в кабинете стал выглядеть еще убедительнее.
   Кстати, убийца Бабайцев, когда пришли его арестовывать, не открыл милиции дверь, а, будучи в стельку пьяным (судя по тому, как он обложил матом пришедших), стоя выпил из горлышка еще две бутылки водки, имевшихся у него, рухнул на пол, и, пока взламывали входную дверь, успел умереть от хватившего его апоплексического удара. Бывшая учительница Таисия Сергеевна не дожила до суда, хотя из-за преклонного возраста ее даже не арестовывали, а только взяли подписку о не выезде. На допросе она мотивировала убийство парня тем, что он продолжал бы соблазнять ее несчастного сына. Узнав от следователя, что парень не имел ничего общего с ее давно испорченным чадом, она, вскоре, потеряла остатки разума и умерла во сне в своей квартире от обширного инфаркта.
  
   *
  
   После вечеринки в офисе, прошедшей очень весело, с танцами, Григорий вызвался проводить гостью, двоюродную сестру своей секретарши, которую та привела без спроса для баланса полов на этом маленьком празднике жизни. Сестра оказалась застенчивой блондинкой девятнадцати лет. А блондинки были слабостью Григория.
   Жила она недалеко от офиса. Всю дорогу вещал, в основном, Григорий, стараясь понравиться. Остановившись у подъезда ее дома, он не знал, как закончить разговор, поцеловать ей руку или щечку. Второе было предпочтительнее, но что за этим могло последовать - предположить было трудно. Во время этих размышлений его окликнул мужской голос:
   - Гражданин, предъявите Ваш паспорт, пожалуйста.
   Григорий повернулся и увидел стоявшего милиционера, а у тротуара - патрульную машину с открытой дверью. "Как же это я утратил бдительность, что не услышал, как подъехала машина?" - пронеслось в голове кавалера, когда доставал из внутреннего кармана паспорт. Патрульный сверил лицо "кавказской национальности" с фотографией в паспорте, затем посмотрел внимательно на прописку. Григорий, знаменитый теперь на весь район детектив, поняв, почему патруль остановился возле него (тот мог видеть только его "фамильный" профиль), с досадой подумал: "На себя посмотри, чурка!". Милиционер тоже не выглядел лицом славянской национальности. Почему-то вспомнилось: "Москва! Как много в этом слове...". Жаль в паспорте не стоит национальность, ведь Григорий в свидетельстве о рождении - русский, по матушке.
   Когда машина уехала, Григорий повернулся к девушке. Та весело смотрела на него, и, рассмеявшись, поцеловала его в щеку, после чего, сказав "до свидания, Григ", повернулась и исчезла в подъезде.
   Григорий, у которого от происшедшего в последние пять минут мозги заплелись в косичку, стоял, оцепенев от нежного поцелуя и красивого производного от его имени. "И как это понимать?" - почти вслух подумал он и медленно пошел обратно в офис, постепенно убыстряя шаг...
  
  

Неудачное свидание, дачники-неудачники и рейдерская история

  
   Григорий после выходных, в которые он с каким-то нежным удовольствием периодически вспоминал последнюю вечеринку и общение с очаровавшей его блондинкой, раздумывал, не судьба ли явилась к нему в виде сестры секретарши, и как быть дальше. Пока предмет симпатии казался загадочным, и он боялся разочарования при развитии отношений, поскольку это неизбежно приведет, по крайней мере, к сокращению загадочности этой Дульсинеи. Да и есть ли у нее симпатия к нему, чтобы рассчитывать на какие-то перспективы. Наконец, он вызвал секретаршу и без обиняков объявил, что сестра у той клевая и он хочет ей позвонить для продолжения знакомства. Секретарша понимающе улыбнулась и записала шефу номер домашнего телефона сестры. Ему казалось, что симпатия взаимная, и он все вокруг видел в радужном цвете, паря надо всем.
   Вечером он позвонил из дома и предложил встретиться. Девушка сослалась на занятость в учебе и завтра, и послезавтра. Григорий опешил, не зная, что говорить дальше. Вылетело только: "Ты меня убиваешь". Девушка рассмеялась и согласилась встретиться назавтра возле ее дома.
   Кавалер приехал на свидание чуть раньше срока, и стал рассматривать фасад пятиэтажного здания, гадая, где ее окна. Потом он увидел идущую по тротуару моложавую блондинку лет сорока пяти с хозяйственной сумкой в руках и доброжелательно смотревшую на него. Решив, что это мама девушки, Григорий улыбнулся женщине. Результат оказался для него обратным: дама сделала недовольное лицо и отвернулась в сторону арки, в которую и вошла. Григорий немного расстроился, решив, что счет открыт ноль-один не в его пользу (если это действительно мама девушки). Но, в этот момент он повернулся и увидел, что его девушка стоит перед ним, строго на него глядя. На ней были короткое, значительно выше колен, платье и поверх - куртка, в карманах которой она держала руки. Фигура была умопомрачительной красоты. Первая мысль - все это не для него. Кто тот счастливец, кто будет ею обладать, разумеется, на законном основании? Счастливец...
   Кавалер растерялся, но быстро пришел в себя и произнес:
  -- Здравствуй.
   Ответ был не оригинален:
  -- Здравствуй.
  -- Судя по прикиду, в ресторан тебя украсть не удастся.
  -- Пойдем по улице - ответила она.
   Они прошли за час по намеченному ею маршруту, в котором единственной достопримечательностью был деривационный канал. Он впервые услышал это слово, поэтому поинтересовался, что такое "деривационный канал" и получил эрудированный ответ. Ему показалось, что счет стал ноль-два.
   Содержательного разговора так и не завязалось. Свидание, видимо, ей надоело, и она подвела его к трамвайной остановке, сказав, что на трамвае он доедет до офиса. На вопрос, когда можно позвонить, она ответила, что позвонит сама. Он решил записать телефон, но было не на чем. Тогда он достал купюру, и начал было записывать, но девушка запротестовала, и, быстро присев, подняла с земли какой-то обрывок более-менее чистой бумажки. Григорий записал почти дрожавшей рукой свой домашний телефон. Он чувствовал, что теряет ее, и этот телефон на бумажке - до первой урны. Она, не глядя, положила бумажку в карман куртки. Тут подошел трамвай и растерянный таким оборотом дела Григорий с обидой поднялся в салон. Он понял, что потерял ее. Только бы не застрял в голове на всю жизнь номер ее телефона, как это произошло с отцом школьного приятеля, который прошептал на смертном одре "а дэ восемь пятьдесят два тридцать", спустя шестьдесят лет после того, как его бросила любимая девушка.
   Чтобы развеяться от происшедшей на любовном фронте неудачи, Григорий на выходные дни поехал к родственникам на дачу в садоводческое товарищество "Березки" (не в то, где была дача Сергея Шумова; в Подмосковье этих "Березок" - пруд пруди). И в первый же день принял участие вместе с несколькими садоводами в тушении горящей стерни на соседнем поле, принадлежавшем агрофирме. После уборки урожая колосовых агрофирма подожгла оставшуюся соломенную стерню, чтобы та не мешала вспашке под озимые. А садоводы-горожане, не зная причины, решили, что возник пожар, и проявили чудеса храбрости в борьбе с огнем, выйдя с поля боя чумазыми от копоти, но победителями. Пришлось пахарям на следующий день исправлять оплошность непрошенных пожарников и снова поджигать оставшуюся стерню.
   Почти неделю Григорий томился, просыпаясь и засыпая с мыслями о любимой. Ругал себя, почем зря, называл ребенком, которого лишили любимой игрушки. Чтобы не сойти с ума, неделю спустя, уехал на Черное море отвлечься. Избегая одиночества, пытался заводить романы, но все окружавшие девушки и женщины не выдерживали сравнения с Ней.
   Через месяц вернулся в Москву и с головой ушел в работу. Сотрудники заметили в шефе перемены, но, не поняв в чем дело, решили, что он просто повзрослел. Ей он больше никогда не звонил, хотя номер телефона остался в памяти, видимо, навсегда.
   Родственники, у которых он отдыхал в садоводческом товариществе, обратились к нему с просьбой расследовать хозяйственно-финансовую деятельность правления садового товарищества, состоявшего из супругов - председателя и казначея. За десять лет правления эта пара собрала кучу денег, но ничего толком не сделала. И хотя их заменили новым Правлением, получить от них полный отчет и даже печать долго не удавалось. Григорий, познакомившись со всеми обстоятельствами дела, понял, что виноваты в бесконтрольности семейной пары пофигизм членов товарищества и сами инициаторы расследования, потакавшие все десять лет вороватой паре, а теперь вдруг прозревшие. Видя, что теперь в новом правлении молодые не испорченные ребята, Григорий не стал ничего расследовать, решив, что садоводы перетерпят и спишут убытки, ведь деньги все равно не вернуть. А позор сладкой парочке останется в местных сагах на многие годы.
   Подумав о будущем, Григорий купил в "Березках" участок в восемь соток с деревянным домом и стал полноправным членом этого садового общака, где все дружат по группам и группкам по интересам. Кто по спортивным, кто по родственным, кто по алкогольным, ну а кто и по садово-огородным. Григорий понял, что здесь если с кем-то дружить, то только против кого-то, а потому сразу возвел по периметру участка забор, почти без щелей, и повесил на калитку замок, чтоб никто "не доставал". Взносы платил вперед, чтобы не было претензий финансового характера. В результате прослыл гордецом, задавакой и трезвенником. Последнее качество новичка, как ни странно, больше всего не нравилось местным женщинам.
   В один прекрасный день засушливого лета от загоревшейся сухой травы возле стихийной свалки разразился пожар, в результате которого выгорело полтоварищества, включая забор и дом Григория. Вызванные пожарные машины погасили пожар и спасли вторую половину.
   Семья Аракелянов ссудила Григорию деньги, и он за год построил каменный дом с деревянной мансардой. Теперь с весны до осени на даче жили ссудившие деньги родственники, а Григорий, не вынеся тягот этой коммунальщины, перестал туда ездить, исправно оплачивая содержание фазенды.
   Но, однажды он посетил свой участок и перекинулся парой фраз с соседом. Соседом был работающий пенсионер, прилично зарабатывавший главным энергетиком в частном предприятии. Он предложил Григорию продать по 1200 долларов за штуку имевшиеся двадцать акций проектного НИИ, которыми один из клиентов ООО "АЧР" оплатил свой долг пару месяцев тому назад. Григорий подумал сперва, что сосед пошутил, но тут же спохватился, удивившись откуда тот знает, что у него именно двадцать акций того самого НИИ.
   - А, что, действительно кто-то дает по 1200 долларов? Это не шутка? - спросил Григорий.
   - Не шутка. Инвесткомпания - богатая фирма. Она уже купила два оборонных НИИ и те нормально работают.
   - И не обманут? Все надежно? - не унимался Гриша. - Откуда ты узнал, что у меня двадцать акций?
   - А они дали мне копию реестра НИИ. Там и твой адрес, и твой домашний телефон. Надо еще набрать две-три тысячи акций. Одни твои их не интересуют. Нужно двадцать процентов акций института, а госпакет в сорок девять процентов им продаст государство, у них сговорено. Поэтому им нужен список акционеров, которые готовы продать свои акции в этом количестве. Кстати, работники этого НИИ и организовали в свое время СНТ "Березки", поэтому с них можно и начать составлять список. Возьми это на себя. Первым запиши меня, ведь я сам работал в этом институте и ушел, разругавшись с генеральным директором Лохиновым, большим хвастуном и любителем поминок и юбилеев, из-за чего у меня вырос большой зуб на этого лоха. У меня есть шесть акций и у жены - девятнадцать.
   - Александр Иванович! Да я больше найду! Все продадут. Какой же дурак откажется продать свои акции по такой бешеной цене?! - занеистовствовал Григорий. - Ведь скупив контрольный пакет акций НИИ, компания тут же проведет консолидацию, укрупнив минимальный пакет, скажем, до ста штук, а у кого будет меньше, у тех выкупит акции по номиналу, то есть по рублю. Давай посмотрим реестр и составим список потенциальных продавцов.
   На том и порешили.
   Григорий встретился с клиентом, продавшим ему двадцать акций, и узнал, что у того остались еще тридцать штук. Зная большинство сотрудников НИИ, клиент по фамилии Ланцов, отметил в списке Григория тех, кто явно согласится, по его мнению, продать свои акции. Тем более, что генеральный директор НИИ, страстный поклонник алкоголя, довел институт до ручки, почти разорив некогда процветавший флагман проектирования промышленности, и с этим руководителем будущее НИИ Ланцов не связывал.
   Начав конфиденциально опрашивать, как ему казалось готовых продать свои акции, хорошо знакомых сотрудников и пенсионеров, Ланцов убедился, что дураки все же есть, и их не мало. Одни отвечали, что подождут увеличения стоимости акций, другие, что не продадут из-за преданности институту (а выходило, что из-за преданности только Лохинову). На самом же деле, наверняка думая, что их разыгрывают или надувают. Но, дурь у всех прошла после первого же дня скупки, в который инвесткомпания приобрела заветные двадцать процентов простых акций. Разом поумневшие акционеры на второй день едва не снесли напором своих тел здание бизнес-центра, в котором проводилась купля-продажа.
   Скупив двадцать процентов акций из тех, что были на руках, инвесткомпания, видя, что руководство НИИ не предпринимает никакого противодействия, кроме вещания о патриотизме акционеров, а, по сути - о сохранении за собой руководящих должностей, сделала перерыв и прервала покупку акций, хотя каждый день возле здания толпились акционеры, жаждавшие разом обогатиться. Это была ошибка компании-покупателя, отозвавшаяся лишней нервотрепкой и непредусмотренными затратами.
   После звонка сверху (наверху были недовольны ситуацией) глава НИИ Лохинов поехал к руководству инвесткомпании и, выпятив огромный живот и нагло уставившись поросячьими глазками, предложил сделку: добровольно уйти с должности за три миллиона долларов наличными. Ему отказали, предложив должность директора по общим вопросам с прежним заработком. Если бы у него был очень крупный пакет акций, тогда было бы другое дело, можно было бы обсудить такую сделку.
   Узнав от руководства инвесткомпании, что двадцатипроцентный пакет акций оказался в ее руках, вечно поддатый гендиректор разом протрезвел и обратился за советом к сыну, вице-президенту небольшого банка. Тот давно предлагал отцу провинциальную рейдерскую фирму, в наглую скупавшую по бросовым ценам акции у работников различных предприятий и захватывавшую их, имея на руках всего-то 10% акций. Это происходило, как правило, либо при ротозействе гендиректоров предприятий, либо при участии в деле самих гендиректоров. В нашем случае пошел второй вариант, наиболее распространенный.
   Рейдерская фирма взяла кредит и стала скупать акции у работников и пенсионеров прямо в помещении НИИ, оплачивая часть валютой. Прикрытие операции обеспечивал зам. Лохинова по режиму и безопасности Монахов, отставной майор федеральной службы безопасности, изгнанный за жуликоватость из районных "органов" и пристроенный на тепленькое местечко в этот институт. Лохинов распорядился разослать письма всем акционерам, в которых врал, что акции скупает их родной НИИ. "Купились" на наживку около двадцати процентов акционеров. Еще шестьдесят процентов пошли за Ланцовым и продали свои акции богатой инвесткомпании. За остальные двадцать процентов пошла борьба с переменным успехом между двумя фирмами. Рейдерская фирма поставила себе задачу срочно заполучить активы и продать недвижимость НИИ, пока конкурент не вступит в свои права обладателя контрольного пакета акций. Для этого у рейдерской фирмы был один единственный путь - воспользоваться административным ресурсом гендиректора и его конкретным пороком - алкоголизмом.
   Несколько человек этой фирмы ежедневно и еженощно торчали в НИИ, работая с финансовыми документами. Обещая семидесятилетнему Лохинову сохранение за ним до конца жизни должности генерального директора и доведя его до белой горячки запугиванием возможного захвата здания инвесткомпанией, рейдеры добились от него полного подчинения. Знал бы он, что членам Совета директоров глава рейдерской фирмы говорил о нем, издевательски называя Лопуховым, как о никудышном директоре, годном лишь для курьерской должности...
   Как ни парадоксально, но на сторону Лохинова и рейдерской фирмы встали местные госслужбы, вплоть до начальников районных УВД и ФСБ, с которыми тот имел дружеские застольные отношения.
   Лохинов был патологически хвастлив, почитая "всех нулями и единицею - себя", за что имел в институте ехидную кличку "гениальный", но подобострастно вел себя с теми, кто сверху. Видимо, такая позиция имела успех наверху. В институте ахнули, когда из вышестоящей инстанции, управлявшей федеральным имуществом (49% акций НИИ, как уже говорилось, было у государства) пришла директива о поддержке опостылевшего и разорившего институт гендиректора. Мнение работников НИИ, создававших проектно-научный продукт, чиновников не интересовало. Работники же по старой рабской традиции продолжали ходить на работу, как на заклание, и продолжали создавать этот самый продукт, ворча, когда же Лохинова уберут из института к чертовой матери. Прибегнуть к законной забастовке им не позволял менталитет страха. Поэтому, они ограничились коллективным письмом в несколько инстанций, умоляя освободить их от прикипевшего штанами к директорскому креслу старика-алкоголика. Это письменное волеизъявление работников позднее возымело свое действие, и руководство госучреждений позднее демократично повернулось спиной к Лохинову.
   Ланцов, которого Лохинов месяцем раньше наградил за безупречную многолетнюю трудовую деятельность почетной грамотой и прилюдно облобызал, был им уволен первым, когда узнал от личных доносчиков, что тот продал свои акции в инвесткомпанию.
   У "АЧР" было мало заказов, и Григорий Аракелян решил предложить одной из воюющих сторон собрать информацию о другой стороне. Но оказалось, что потенциальным клиентам не было никакой необходимости в этой услуге. Они имели информаторов друг у друга, и по российской беспечности только удивлялись, откуда противник кое-что знает о них самих. Тогда Григорий порознь предложил сторонам выявить информаторов. И те, и другие тут же согласились. Руководство обеих фирм призналось ему, что тотально прослушивают друг друга, но "кротов" выявить не смогли. Единственная зацепка для поиска - обе стороны участвовали годом раньше в одном проекте, поэтому знали друг друга как облупленных.
   Засвечивать свою фирму Г. Аракелян не стал, выставив для работы двух частных детективов, которых сам нанял на деньги, полученные от обеих фирм в качестве аванса. На себя Григорий взял координацию и анализ работы детективов. При чем, последние были приняты по совместительству на работу в фирмы-заказчики, но каждый искал не источников информации, а принимающих ее. Это был неожиданный прием выявления осведомителей, но зато самый эффективный. Прием пришел в голову боссу "АЧР" интуитивно. Главное, чтобы сами заказчики были в неведении этого ноу-хау.
   Поначалу, детективы Аракеляна пошли было по проторенной дорожке выявления информаторов: выяснили тех, кто пришел работать на новенького за последний год. Может быть, среди них есть казачки-засланцы. Проверили их трудовые книжки, тощие личные дела, но ничего "такого" не выявили. Впустую потеряв три дня, стали проверять получаемую информацию из фирмы противника и определять, кто ее доносит руководству. Под наблюдение взяли тех, кто чаще бывает в кабинете "гениального".
   Сначала был взят на карандаш патлатый алкоголик и друг детства генерального патентовед Фуддеев, постоянно бегавший в его кабинет со свежими сплетнями. Потом лупоглазый крепыш пенсионер Ефремский, отличавшийся еще смолоду вороватостью у сотрудников чего не попади и давно разучившийся проектировать (последнее, что ему, числившемуся архитектором, смогли доверить несколько лет назад - разместить на площадке огромный сборочный корпус в Луховицах, он с треском провалил, "посадив" его мимо изыскательских скважин на двенадцать метров). Но, оба старика-чудака быстро отпали от подозрения, как и подруги комсомольской юности Лохинова, две Люси - Кокордина и Дрючкова, выполнявшие вместе с твердокаменной партийкой Афанаськиной всю грязную работу по привлечению акционеров к продаже акций рейдерской фирме. Они понимали, как и все приближенные Лохинова, что, когда придет обладатель мажоритарного пакета акций, их сладкая жизнь закончится, так как наверняка сократят за ненадобностью их талантов - накрывать столы на юбилеи, поминки и т.п., чем они собственно и занимались все восемь лет царения шефа. И поэтому помогали ему искренне, борясь за продление насколько возможно своего благополучия. Обе наперебой писали в институтскую многотиражку пасквили на сотрудников, продавших акции инвесткомпании, а Афанаськина, тряся по старчески головой, обзванивала неохваченных компанией купли-продажи акционеров-пенсионеров, убеждая принести акции в институт, самозабвенно привирая, будто их покупает НИИ, а не рейдерская фирма.
   И вдруг, детективам сильно повезло. Один из двух "кротов" случайно выявил другого и сообщил об этом рейдерской фирме, минуя обычный канал, напрямую директору по безопасности, который на радостях и сообщил новость своему боссу, почти постоянно сидевшему в кабинете Лохинова и рулившего и им, и институтом. Тот не стал откладывать дела в долгий ящик и вызвал попавшегося шпиона "на ковер". Время пыток утюгами в московском бизнесе прошло, поэтому пойманный "крот" после не долгого допроса был уволен "за прогул".
   Пока решали, отказываться ли от услуг детектива (вдруг шпион был не один), тот успел выяснить, что этот самый босс устно велел премировать "курносого". Это услышала секретарша Лохинова и из любопытства поинтересовалась у шофера, постоянно торчавшего в приемной, кто в институте курносый, которого хотят за что-то премировать. Шофер, работающий пенсионер, по прозвищу Колька-Трепач, туповатый, неугомонный болтун-пустомеля, естественно не ответил, поскольку не понял о чем вообще вопрос, но задумался, правда по привычке не надолго, перебирая в памяти всех курносых в НИИ. Детектив, став невольным свидетелем разговора секретарши и шофера, не стал дальше слушать пустое и срочно сообщил коллеге в инвесткомпании полученные сведения о "курносом".
   Пожадничав, рейдерская фирма все же отказалась от дальнейших услуг детектива. А зря! Был и другой "крот", который исправно передавал интересную информацию в инвесткомпанию. Им была еще крепкая старушенция из группы ветеранов НИИ, постоянно тершаяся возле двух Люсь, и на которую никто бы и не подумал.
   В инвесткомпании служба собственной безопасности перерыла весь штат и нашла-таки курносого молоденького курьера, постоянно обегавшего в офисе помещения, разнося корреспонденцию, и потому не только просматривавшего всю проходившую информацию, но и слышавшего многое из разговоров в комнатах, где бывал. Информацию он передавал, звоня на мобильник директору по безопасности рейдерской фирмы с уличных телефонов из разных концов Москвы в пределах Садового кольца.
   За этого парня Г.Аракелян получил гонорар от инвесткомпании, хотя парень и не признался ее руководству в двурушничестве. Но подборка переданных сведений указывала только на него. Спустя месяц парень оказался работающим в той самой рейдерской фирме.
   Тем временем, в НИИ события развивались, как в телевизионных мыльных сериалах.
   Охранная фирма, нанятая Лохиновым, больше двух месяцев осуществляла круглосуточное патрулирование здания НИИ, введенная в заблуждение нанимателем, будто возможен силовой захват здания мажоритарным владельцем пакета простых акций. Хотя, на самом деле, захват произошел рейдерской фирмой с благословения гендиректора, приведшего ее на предприятие и назначившего ее работников по совместительству директорами по финансам, экономике, коммерции, кадровым и правовым вопросам. С собаками охранники ходили по этажам, пугая работников. Привязываемые во дворе на ночь терьеры и кавказские овчарки своим лаем не давали спать жителям близ расположенных домов. Просматриваемое насквозь металлическое ограждение предприятия было обезображено по распоряжению Лохинова колючей проволокой, опять-таки под горячечным предлогом якобы намечающегося штурма неизвестно кем. Местные власти на жалобы живущих по соседству граждан никак не реагировали.
   Намечавшееся общее собрание акционеров по выборам генерального директора, в связи с окончанием в этот день контракта с Лохиновым, было сорвано им элементарным путем: использовав свои административные ресурсы, он не дал оргкомитету собрания загодя разослать акционерам приглашения,. Совет директоров вынужден был перенести перевыборное собрание на месяц позже. Было два пути к тому, чтобы и это собрание не было сорвано, - отстранить Лохинова от должности гендиректора или не продлять контракт с ним. Совет директоров недальновидно пошел только вторым путем.
   Глава рейдерской фирмы поочередно вызывал на беседу в отдельную комнату членов Совета и предлагал им по куче долларов за голос о продлении полномочий гендиректора. Два члена отказались сразу. Они давно не чаяли, как сместить ненавистного пузана, а тут представилась такая возможность сделать это. Грешно было упустить такую возможность. Остальной директорат, которому окончательно опротивели и Лохинов, и глава рейдеров, дружно перешел на сторону инвесткомпании.
   В день окончания контракта Совет директоров НИИ, несмотря на то, что вместе с "гениальным" почти все его члены состояли в местной компарт. ячейке, не продлил полномочия Лохинову, и назначил временно исполняющим обязанности гендиректора заместителя по финансам, члена Правления и Совета директоров Давыдова. Лохинов тут же, на основании докладной, быстро сочиненной начальником отдела кадров Кодловым, пришедшим на эту должность из военной академии, будучи изгнанным из нее за неподобающее для политрука отсутствие офицерской чести, издал задним числом приказ об увольнении с должностей за якобы прогулы всех членов Совета директоров, проголосовавших за не продление Лохинову полномочий, а нанятые охранники не пропустили их на следующий день на работу. А чтобы мало не показалось, отставленный гендиректор послал письмо начальнику УВД административного округа, на всякий случай тоже задним числом, в котором потребовал возбудить уголовные дела в отношении строптивых членов Совета директоров (и, прежде всего, "некоего Давыдова") и взять под вневедомственную охрану здание офиса НИИ. Что тот по дружбе и контракту и сделал. Внутри здания, возле пропускной будки дежурили милиционеры, во дворе института круглосуточно дежурила сменяемая каждые четыре часа милицейская машина с автоматчиками. А по будням к ней добавлялся "Мерседес" с гордым пропуском "ФСБ" на лобовом стекле. Вся королевская рать районного масштаба пока еще стояла на страже нелегитимного гендиректора Лохинова.
   Кстати, Григорий давно отметил, наблюдая российскую демократию, что вертикаль власти такова, что министры со своими министерствами и низовые руководители сосуществуют сами по себе. Первые ни во что не влезают и занимаются только расстановкой руководящих кадров, докладами президенту и премьер-министру, да бриффинговым мельканием перед телекамерами, а низовые звенья занимаются своим личным бизнесом, обеспечивая "крышу" над головами конфликтующих хозяйствующих субъектов. Он впервые осознал, что смысла в таком количестве чиновников в госорганах нет. Достаточно иметь руководителя с заместителем и технический персонал в каждом министерстве, в каждом агентстве, и никаких подразделений среднего звена. Ведь все равно главный руководитель подписывает все директивы, которые ему подсовывают подчиненные руководители среднего звена, а тем - заинтересованные лица. В конечном итоге выигрывает то заинтересованное лицо, которое больше заплатило. Среднему звену. Или верхнему. И вообще, бесполезность чиновников отчетливо видна после их выхода на пенсию, ведь к лучшему после этого ничего не меняется.
   Отец учил Гришу, что успешно руководить - значит скрупулезно исполнять свои должностные обязанности и требовать того же от подчиненных, контролируя их работу. И приводил в пример известного исторического военного деятеля маршала Г.К.Жукова, которого все знают, как "Кутузова ХХ-го века". Когда он был министром обороны, в армии был порядок и дисциплина, а после его ухода на пенсию в армии появились сначала дедовщина, а потом - воровство оружия, ухудшение питания солдат, началось падение дисциплины исполнения приказов. Тех, кто был министром после и виноват в деградации армии, никто и не помнит. Причина падения армейского уровня общеизвестна. Если Жуков работал сам и заставлял работать всю армию, не допуская ржавления её "механизмов", ежедневно принимал доклады заместителей, держа тем самым руку на пульсе армии, а их самих в рабочем напряжении, то приемники министра - охотились на дичь, мельтешили перед генсеком и пели тому осанну. В результате, оборона так низко пала, что самолетик безвестного Руста беспрепятственно долетел из-за границы до Красной площади через все кордоны ПВО.
   С брежневских времен каждый чиновник любого ранга работает, прежде всего, на себя, а государственными заботами занимается по остаточному принципу. Каждый из них мог бы взять себе перефразированный девиз "государство, это - прежде всего я!"...
   Итак, пользуясь тем, что члены Совета директоров не допускаются в здание, а, следовательно, и в помещение Совета, рейдерская фирма от имени четырех своих фирм, на которые зарегистрировала купленные акции, прислала на юридический адрес Совета директоров письмо с требованием созыва внеочередного общего собрания. Цель прозрачна: Совет директоров не может собраться по юридическому адресу, поскольку шесть его членов из девяти силой не допускают туда, а потому не может организовать общее собрание; в соответствие с Законом и Уставом, обладатели 10% акций в тихую самостоятельно проведут свое собрание где угодно, противозаконно не допуская на него остальных акционеров, и выберут на нем и генерального директора, и Совет директоров. Без шума и пыли рейдерская фирма останется в НИИ хозяйкой до тех пор, пока другая компания, обладающая вдвое большим количеством акций, соберет свое общее собрание и сменит их гендиректора и Совет. К этому времени от НИИ останется одно название. Обычная практика профессиональных рейдеров.
   Тем временем, Совет директоров в изгнании провел работу над ошибками и разослал во все инстанции выписки из протокола о прекращении полномочий гендиректора Лохинова и назначении нового ВрИО гендиректора. В результате, через пять дней все счета в банках были для Лохинова закрыты, а налоговая служба зарегистрировала подпись ВрИО. Казалось, "фенита ля комедия". Но не тут то было. Лохинов был бездарным руководителем, но, как часто бывает с посредственностями, он был бойцом. Нет, не за справедливость, а за кресло гендиректора, о котором мечтал, двадцать лет пребывая в замах по научной работе, в которой ничего не смыслил, на деле занимаясь организацией бесчисленных юбилеев и похорон. Печать-то осталась у него, поэтому он быстро открыл еще один счет НИИ и разослал заказчикам его реквизиты для перевода денег. Совет директоров занялся оповещением всех заинтересованных юридических лиц о нелигитимности этого счета.
   Создалась анекдотичная ситуация. Несмотря на издание ВРиО приказа о вступлении в должность и отстранении прежнего гендиректора, Лохинову продолжали подчиняться все службы института. Основной банк закрыл ему доступ к расчетному счету НИИ, признавая подпись только ВРиО. В ответ, руководство рейдерской фирмы велело "гениальному" отключить электропитание отделению этого банка, располагавшемуся в арендуемом у НИИ помещении. Электрики отказались это делать, несмотря на распоряжение одной из рейдеровских директрис гнать их к рубильникам пинками. Пришлось рейдерше самой гнать хоздиректора к рубильнику. Выглядело экстравагантно: высокая, в ботфортах, уходивших за подол короткой юбки, моложавая особа из провинции вела, как под конвоем, здоровенного мужчину в электрощитовую. После отключения электропитания, отделение банка, потерявшее интернетовскую связь, вынуждено было съехать с арендуемой площади на другой адрес. Зарплату сотрудникам бухгалтерия НИИ выдавала, получая деньги в банке по платежкам подписанным Давыдовым, для чего бухгалтер каждый раз ездила к нему в офис, предоставленный Совету директоров инвесткомпанией. При этом, Логинов выписывал немереные премии своим соратникам, разоряя дочиста кассу института.
   Все сотрудники ждали перенесенного на месяц общего собрания акционеров. За Лохинова болели два десятка, не более, работающих пенсионеров. Работающих - громко сказано; они не умели пользоваться компьютером, не обладали современным знанием профессии, и были в НИИ на правах приживалок в доме на содержании более молодых работников, зарабатывавших себе и им деньги. По сути, противостояние в коллективе против и за Лохинова было противостоянием поколений, одни хотели зарабатывать, а другие, по старости, только получать, присутствуя на работе, паразитируя как пиявки на теле проектной и арендной части института. Единственное, чем пожилые сторонники Лохинова могли блеснуть в таком противостоянии, так это "большевизмом" - интриганством, враньем, выливанием ушатов помоев на головы противников, в кои зачислялись не только мажоритарный акционер, члены Совета директоров и "некий Давыдов", но и все сотрудники, находившиеся по другую сторону баррикады. Соратники не покинули предводителя в рождественские каникулы и всю декаду провели в НИИ, заливая горе в привычном праздном застолье. При этом, в связи со старческим недержанием, собутыльники, по примеру "гениального", не забывали заранее упаковываться на вечеринки в памперсы.
   Акционерами остались три стороны: государство со своей большей долей, инвесткомпания и рейдерская фирма. Теперь, казалось, все было в руках чиновников, представлявших государство.
   В конторе госимущества на короткое время образовались две группы влияния. Одна за Лохинова, другая, помоложе, - против него. Обычно, в подобных случаях, чиновники берут мзду с обеих противоборствующих сторон и до тех пор, пока источники не иссякнут, а в результате выигрывает либо тот, кто меньше засветился нарушением законов, либо тот, кто больше дал на лапу.
   Стратегически результат был очевиден задолго до вмешательства спецпрокуратуры и спецмилиции. Но, рейдеров губит "авось". Загодя зная результат, они стараются, как можно больше успеть нахапать, а потом исчезнуть из поля зрения следователей или силами ушлых адвокатов утопить обвинение в судебном болоте.
   Три месяца продолжалось бодание инвесткомпании и рейдерской фирмы, манипулировавшей Лохиновым. Некоторые работники выжидали чья возьмет, чтобы дружно перейти на сторону победившего. Некоторые, не выдержав накаленной обстановки в институте, подогревавшейся мельканием пришлых людей и слухами о возможном штурме здания, увольнялись. Другие, устав от нерабочей обстановки, стали активно искать работу в других местах.
   Два проектных института, узнав о ситуации в НИИ, предложили всем страждущим проектировщикам перейти к ним, поскольку свои специалисты разбежались в период "бескормицы". Теперь же, когда пошли госзаказы, проектировщиков стало катастрофически не хватать. Но, принимать, все же, руководство стало не всех подряд, а отбирать по рекомендации переманиваемых начальников отделов, которые не хотели тащить на новое место никудышных работников и спецов преклонного возраста.
   В результате, в НИИ через три месяца после начала противостояния владельцев мажоритарного и миноритарного пакетов акций, в большинстве остались семидесятилетние мало кому нужные работники, в основном, научных лабораторий. Последних и в лучшие-то годы нельзя было назвать научными, потому что их основной вид деятельности заключался в перманентном писании методом компиляции руководств и методик, а не созидании чего-либо нового в производстве на российских заводах. И за многие десятилетия существования НИИ, накрапанные в его стенах всего-то пара-тройка диссертаций, ни разу не упоминались в чьих-нибудь научных трудах и статьях.
   К этому времени в Москве, как и в России вообще, давно был застой в производстве, как во времена Брежнева. Правоохранительные органы перешли на "госзаказы", приватно обслуживая бизнес-кланы и обходя стороной разрешение на корню конфликтов между ОАО, ООО, ЗАО, а тем более ИЧП. Судьи решали дела по принципу "кто больше даст - тот и прав". Профессионально вникали в дела только тогда, когда совершались убийства или их попытка, а также силовые захваты предприятий бандами с битами в руках.
   Поскольку, как казалось, дело подходило к силовому разрешению конфликта между инвесткомпанией и фирмой-рейдером, Г.Аракелян решил больше не предлагать сторонам никаких услуг и удалиться от поля боя подальше. Но, несмотря на то, что глава рейдерской фирмы лично привез для обороны и спрятал в помещении банкетного зала два десятка молодых, но бородатых кавказцев, которые проводили время за намазом и наркотиками, силового разрешения не произошло. ФСБ и спецпрокуратура вплотную занялись расследованием деятельности Лохинова. При чем, навредил себе сам же "гениальный". Он напмсал в очередном письме в "органы", что Давыдов использует поддельную печать. На деле же, Лохинов сам издал приказ об изготовлении второй печати. Печать изготовили такой же, как и оригинал, в результате чего она обрела статус фальшивой. Логинов изъял из архива свой приказ, но бдительные сотрудники успели снять ксерокопии и передали Давыдову, чем тот и снял с себя лживые обвинения "гениального". А ФСБ вцепилось в Лохинова и руководство рейдеров, у которых фальшивая печать и обнаружилась.
   За восемь лет директорствования Лохинов получил со ста сорока арендаторов, которыми заполонил большую часть помещений института, несколько миллионов долларов. Дух стяжательства, особенно свойственный почему-то в старости, сыграл злую шутку с не правоверным коммунистом, и он получил свой срок заключения, но, в силу глубоко пенсионного возраста, условный. Кстати, и главарь рейдеров, обладавший двухмиллиардным долларовым состоянием, "зацепленный" прокуратурой и по другим подобным делам, спустя год поле описываемых событий, прочно сел в Лефортовский изолятор предварительного заключения.
   Хотя часть "черного нала" Лохинов отдавал через райком в партийную кассу, спасать партайгеноссе никто и не подумал. Местная партийная ячейка недолго пошебуршилась для видимости солидарности, рассылая письма в разные органы власти, но громко вопить не стала, все-таки статья обвинения была слишком позорная.
   Инвесткомпания, не дожидаясь, когда ржавые шестеренки государственной правоохранительной машины прокрутятся и дадут общественно полезный или хоть какой-то результат, сразу после новогодних каникул просто выкупила у рейдерской компании акции НИИ. В результате, все затраты и усилия в период трехмесячного противостояния рейдерской фирме оказались напрасными. Совет директоров был временно оставлен прежний, несмотря на известные колебания одного-двух членов-пенсионеров, до "изгнания" ловивших личную выгоду в мутной ситуации смены собственника, прикрываясь заботой о коллективе. Вернувшись в институт, они выглядели в собственных глазах героями. Только не в глазах коллектива, рассчитывавшего на новый Совет директоров, который бы состоял из молодых энергичных представителей инвесткомпании. Поэтому, проектировщики НИИ не чувствовали себя "в шоколаде". Радовал уход замшелого совкового руководства НИИ во главе с "гениальным". Но, оставалась еще пятая колонна его сторонников, которая на радость всем стала постепенно таять, увольняясь по собственному желанию. Наиболее наглые, не желали покидать насиженные шестки и держались, что называется, до последнего, гадая, выгонят - не выгонят.
   Некоторые бывшие сослуживцы, настрадавшиеся от Лохинова, словно сговорившись, послали ему домой после вынесения судебного приговора поздравительные открытки "С новым сроком!". А один из бывших собутыльников, за что-то мстя, прислал недавнюю институтскую газету-многотиражку с предвыборной заметкой, в которой расписывалась славная биография кандидата в гендиректоры Лохинова, "в советском прошлом неоднократного победителя соцсоревнований, ударника коммунистического труда, обладателя многочисленных почетных грамот и дипломов за общественную, комсомольскую, партийную и профсоюзную деятельность". Одинокие соратницы осужденного не пропустили ни одного судебного заседания, но даже без тени переживаний, лишь отдавая долг вороватому дружку по принципу "чем можем...".
   Из всей этой истории Г.Аракелян сделал свой вывод: а не заняться ли оказанием помощи крупным фирмам по скупке акций лакомых предприятий, если эти акции еще пока разбросаны по рукам. Привлекало то, что даже на таком деле, как скупка акций НИИ, можно лихо заработать в два-три дня около десяти миллионов евро. Он тщательно продумал возможные схемы подобных операций и занялся изучением рынка рейдерских услуг.
   Раз личная жизнь не удалась, следует сосредоточиться на работе!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"