Как странно, что поднимается и опадает грудь её,
Сначала вверх, потом как будто вниз,
Но вдоха нет, а только выдох есть,
Хотя на самом деле всё наоборот.

Так неожидан этот поворот:
В глазах кокетство, притаившаяся лесть,
В любом движении видится каприз.
Ты с ней попал в водоворот,
А жизнь твоя - игрушка для неё.

Нет, нет, она безмолвная лежит,
И тает, снова, робкая надежда,
Её рука скользит мне по лицу,
Жестоко ударяя и гладя ласково одновременно.

А по щеке слеза отчаяния бежит,
Туман пьянящий голову кружит.
В ней всё прекрасно: за её одежду,
За плечи эти, руки, глаза и губы благодарен я Творцу.
Но мысль моя смеётся так надменно,
Крича: тебе ль она принадлежит?

В ответ, я тихий шёпот эха, слышу своего,
Тревожно рану затянув,
Он вторит набирая силу,
Ты мёртв, ОНА жива, в сознании ли я!!!

Она твоя, вся от корней волос, до бытия,
От шелеста её одежды, до пальцев ног,
Ты видишь призрака, себя с лицом и её плотью,
На самом деле отражаешься ты в ней,
Уже давно ты не хозяин собственной души,
Сейчас она сидит и смотрит на твоё безжизненное тело.

Но почему же до других теперь ей нет уж дела?
О чём же думал ОН? Чего ж ОНА хотела?
И вот он до неё дотронуться спешит,
Протягивая руку, но не может.
Меж ними мощь холодного стекла лежит,
Которую  разбить им сложно.

Она касается ладошкой этого стекла -
От холода и льда застыла кровь,
И не найдя ЕГО так нужного тепла,
Прошла едва возникшая любовь.

Он призрак - вот и весь ответ,
Но хочется понять:
Как может он существовать,
Если его на свете нет?