Аннотация: Она заперта среди древних костей и ужасных чудовищ. Альтернатива - братоубийственная война её народа. Сможет ли она перешагнуть через страх и встретить опасность лицом к лицу?
Чем хороши подземные ходы, построенные гномами, так это тем, что там всегда найдётся достаточно углов, чтобы в них посидеть.
- Прости, - сдавленно буркнул Кот из своего угла.
- Ничего... Ничего, ты не виноват, - прошептал Хомяк. Он единственный в комнате был не в углу. Лежал на обломке алтаря у дальней стены и потихоньку истекал кровью.
- Да я не тебе, олух! Надо было так подставиться!
- Но я всё равно тебя прощаю, брат мой...
- Да заткнись ты уже и не мешай думать!
- Имей уважение к умирающим, котяра!
- Я тебе дам умирающим...
Мандаринка сидела в своём углу и не слышала ничего. Обхватив руками колени, уронив голову сверху, внутри она чувствовала себя так, будто бежит в нескончаемой погоне за кем-то или от кого-то, но не может сдвинуться с места. То, что обычно называется "думать" в данном случае представляло собой в панике скачущие обрывки мыслей: "Надо что-то делать, я не знаю что, сейчас я ничего не могу, а-а-а, нет, надо думать, думай, думай!, где же Сыч с Лосём, почему они не возвращаются, а что если с ними что-то случилось, но я единственная тут, кто может что-то сделать, хватит паниковать!, но что же делать, даже из комнаты выйти нельзя..."
- Ты дашь больному спокойно полежать?
- Так это я тебе не даю покоя?
- Ну не Мандаринка же.
- Я хотя бы пытаюсь придумать, как тебя спасти! А она...
- Она хотя бы не читает мне целительные лекции по военным уставам!
- ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ! - Мандаринка сказала это таким голосом, что даже у Кота не возникло желания продолжить препираться.
Он достал небольшую чёрную книжечку, с которой никогда не расставался, и сделал вид, что перечитывает свои пометки. Хомяк ворочался, пытаясь лечь поудобнее и сердито сопел. Мандаринка вернулась к собственным мыслям, запрокинув голову и слегка стукнувшись ей о стену.
Это напомнило ей, как она однажды уже сидела в таком же отчаянии на холодном полу в подземном городе.
Тогда они остановились на подготовленном месте стоянки, а не наспех оборудованном, как сейчас. Горел костёр, в помещении сохранялась вентиляция и можно было позволить себе такую роскошь, не тратя силы на магию. Вокруг огня деловито бегал Хомяк, напевая какую-то песенку и смешно размахивая половником. Было тепло и почти сухо, варево в котле распространяло приятный запах, Сыч с Котом оживлённо разговаривали о какой-то ерунде, только что из-за Мандаринки погиб человек. Она сидела без движения у стены, и хотя Хомяк дал ей одеяло, холод, передающийся от камня, заставлял дрожать. Как и собственные мысли. Вот тогда ей действительно хотелось оказаться как можно дальше отсюда, хотелось, чтобы ничего этого не случилось, чтобы она не приняла ужасного решения бежать в Оплот, пусть пришлось бы выйти за Гонсавла, пусть весь Юг погрузился бы в войну, но никто бы не умер. "Кроме множества невинных людей", - горько усмехнулась про себя девушка.
- А ты помнишь, как с нами тогда ещё этот трактирщик, Яков, попёрся?
- Имя.
- Это когда он с голыми руками в драку с молотилкой влез? Я думал, что не переживёт и минуты, а он вышел без единой царапины и ещё и панцирь её использовал как подставку, чтобы грибы с потолка достать. Странный человек, но в душе воин.
- Да, Яков он такой. Ради грибной настойки полезет за темнушками хоть в Первый Город.
- Имя!
- Что ты хочешь, Хомяк?
- Вы уже который раз по настоящему имени его называете! Имейте уважение к нашим обычаям.
Сыч с Котом приняли виноватый вид, как дети, которые нашалили, и теперь получают справедливую нахлобучку от матери.
- Хорошо, Двенадцатый...
- Нет, погоди, Двенадцатым он был, когда под Тридцать третьим ходил. С нами он как Медведь пошёл...
Всё было будто бы нормально.
- Как вы можете так просто сидеть и разговаривать? Ка-а-ак? Только что там умер человек! Мальчик, был и не стало, почему вы так спокойны? - Мандаринка не смогла больше держать эмоции в себе. Почему все ведут себя так, будто всё в порядке, когда всё так плохо?
Резко наступила тишина, нарушаемая только треском костра. Никто не хотел отвечать. Пусть другой скажет, не я, я не хочу давать обещания, которые могу не сдержать. Наконец, молчание прервал Хомяк.
- Ты не бойся. Мы теперь будем в два раза осторожнее. Доведём тебя в целости и сохранности до Оплота, а там тебя никто заставлять не будет снова идти за Рубеж. Не волнуйся, хорошо? Возьми лучше вот кашу, подкрепись.
Мандаринка машинально взяла протянутую плошку, но к еде не притронулась. "Они ничего не поняли. Думают, что я боюсь за себя. Думают, что у них есть ещё один бесполезный человек, которого нужно уберечь. Зачем они вообще взяли нас с собой, если мы только обуза? А ведь Ёж мог бы вписаться сюда. Он мог бы выжить и стать хорошим Чистильщиком и прожить полезную жизнь. Если бы не защищал меня. Если бы я что-то сделала".
Самое удивительное - это то, какая стояла тишина. Не было ни криков, ни команд, ни боя барабанов, ни воя атакующих чудовищ. Только впереди, за плавным поворотом тоннеля, послышался стук острых хитиновых лап об каменный пол. Ни слова не говоря, Лось и Кот ускорили шаг и свернули, скрывшись из глаз. Остальные остановились - впереди высокая и внушительная фигура Хомяка, застывшего в напряжении, чуть поодаль Ёж в со своим щитом и мечом на изготовку, Мандаринка, вцепившись в саблю, и Сыч, в одной руке держит свои камни, исписанные рунами, в другой руке молот. Всё замерло в ожидании.
А потом, как по команде, Мандаринку захлестнула целая лавина звуков: звон, треск, крик, вой, хрип, шипение и стук. Они повторялись снова и снова, отражаясь от стен и заполняя всё возможное пространство. Послышался крик Лося: "Хомяк!". Тот рванул с места и скрылся за поворотом. Его голос добавился ко всеобщей какофонии, так как он один любил произносить заклинания на своём непонятном языке отчётливо и явно.
Из оцепенения оставшихся вывел треснувший позади фрагмент стены. Из него полезла тварь, похожая на таракана, выросшего до размеров пони с наросшей на спине клыкастой пастью. Сразу же запахло тухлятиной.
Кем (или чем?) были чудовища и откуда они взялись, было решительно неизвестно. Все изученные твари представляли собой беспорядочное смешение случайных животных черт. Как такие существа должны были выживать и почему их единственный инстинкт был уничтожать любого человека - ответа не было. Ясно было только, что они появляются в проклятых местах, уничтожают всех, до кого могут дотянуться и удивительно похожи на нечисть из сказок, которыми пугают детей.
Сыч молниеносно бросил руну под ноги чудовищу, оно тут же покрылось каменной коркой. Гном рванул вперёд и в два удара снёс обездвиженному противнику голову. Никто не ожидал увидеть в руках заклинателя такую силу.
- Не волнуйтесь, детки, старый Сыч вас в обиду не даст!
Не успел он это сказать, как окаменелую тварь мощным ударом буквально выбили с другой стороны прохода. Гном едва успел отскочить. На этот раз появилось что-то на трёх мохнатых лапах, оно буквально падало при каждом шаге. На мускулистой шее была голова с костяными наростами, похожая на громадный молот. Следом выпрыгнули мелкие зверьки с тщедушными тельцами, как у белок, и непропорционально большими шарообразными и зубастыми головами.
- Твою мать, только не молотоголовый! Ёж, вперёд!
Но мечнику не нужно было напоминать, он уже вышел и подставил свой щит под чудовищные, оставлявшие вмятины в металле, удары. Ёж пытался контратаковать, метя в шею, но меч не мог пробить толстую шкуру. Но воин не отступал ни на шаг, не выпуская тварь на открытое пространство.
- Цирк уродов, - прошипел он, сгибаясь под натиском твари.
"Белки" сновали туда-сюда, пытаясь укусить Ежа, но их, хотя и с трудом, отгоняла Мандаринка. Сыч стоял в стороне, одной рукой он перебирал камушки в своей сумке, молотом в другой непринуждённо отмахивался от "белок".
- Назад! - крикнул он и бросил в чудовище камень, исписанный рунами.
Он легонько стукнулся о костяной нарост и отлетел, но на месте попадания появилась такая трещина, будто туда со всей силы вбили металлический кол. Ёж следующим ударом метил ровно в эту трещину. Чудовище издало страшный скрежет, попыталось ещё раз пробить щит своей головой, но лишь расширило прореху. Ещё удар, и оно повалилось прямо в проходе.
Тут же через него перескочили два небольших вепря, за ними просунулись ещё какие-то твари. Сыч кинул один за другим ещё несколько камешков в проход, те превратились в валуны, забаррикадировавшие тоннель.
Самое страшное в появившихся чудовищах было то, что они действительно выглядели как самые обычные кабаны. Просто лесные кабаны в глубочайшем подземелье, где нет ничего, кроме порождений ночных кошмаров и костей древних.
Один из вепрей помчался на Ежа; влетев со всего размаху в щит, он оставил на нём страшную вмятину и тут же отбежал назад для нового удара. Во второй раз металл не выдержал и клыки кабана застряли в нём. Он стал упираться, пытаясь выдернуть щит из руки воина.
Второй зверь промахнул мимо и атаковал Сыча. Тот едва-едва отпрыгнул с траектории. Не дожидаясь ответной атаки, гном решил рискнуть и бросил целую горсть рунных камней под ноги несущемуся чудовищу. Магия начала работать одновременно, заклинания мешали друг другу, поэтому, когда кабан наступил на руны, произошла просто вспышка белого света и его отбросило к стене.
Из-за поворота выбежал Кот, ведя за собой ещё одного молотоголового.
- Сыч, руны! - крикнул воин, и гном тут же бросился ему на встречу, на ходу перебирая камни в сумке.
Мандаринка, на время оставленная "белками" в покое, прислонилась к стене, так как ноги её уже не держали. Она смогла осмотреть поле боя. Ёж почти справился с кабаном, нанеся ему несколько чувствительных ударов мечом. Девушка видела чёрную кровь, стекающую по морде зверя. Возле поворота тоннеля Кот с Сычом сражались с молотоголовым. Со стороны заваленной трещины слышались удары и выкрики чудовищ, похожие на человеческие голоса.
Девушка прикрыла глаза, стараясь собраться с силами, и открыла их, посмотрев прямо перед собой. У противоположной стены лежал поверженный вепрь. Только он не лежал. Он поднимался. Сквозь прожжённую шерсть виднелись обугленные мышцы, они напряжённо вздымались, пока чудовище вставало на ноги. Мандаринка рывком заставила себя подняться. В голове гудело, а ноги были похожи на хлебный мякиш - столь же не пригодные для стояния. Девушка чувствовала, что в виде этого отвратительного чудовища к ней пришла смерть.
Тем больше она испугалось, когда, равнодушно посмотрев на неё, тварь развернулась и рванула в сторону Ежа. Эти несколько мгновений длились целую вечность. Ей нужно было только подать голос, предупредить его, человека, защищавшего её весь этот бой. Одно слово, один звук, и он бы повернулся, бросил щит, отскочил бы; одно слово, отделявшее жизнь от смерти. Голос её не слушался, дыхание пропало в груди, она не произнесла ни звука.
Вепрь влетел сзади в ничего не подозревающего воина. Ёж потерял равновесие и упал на холодный камень, а после был буквально растерзан клыками двух вепрей, которые рвали кольчугу, ткань одежды, плоть. Несколько секунд Мандаринка смотрела, не в силах сдвинуться с места или отвести глаза. Её тело наполнилось неизвестной ранее яростью, мгновение - и она уже помчалась к ним, пронзила клинком обгорелую свинью, попав туда, где была прожжена её натуральная броня. Вторая бросилась на Мандаринку, но её сбил валун, вылетевший из бокового прохода. Следом оттуда вышел Хомяк, потом Лось, они зачищали ответвления пещеры от нечисти и лишь чуть-чуть опоздали спасти Ежа.
Мандаринка в исступлении молотила по кабану, который уже давно перестал двигаться, пока её не оттащили от твари и не оставили Кота за ней присматривать. "Первый", - резюмировал он и сделал пометку в своей книжечке.
- Сколько у тебя? - Сыч уже клевал носом, поэтому разговор шёл в более спокойных тонах.
- Триста сорок восемь - Коту даже не пришлось лезть в книжку, чтобы посмотреть.
- А всего?
- Семьсот девяносто два. Если с новенькой - семьсот девяносто три. - Кот считал очень скупо, только чудовищ пронзённых собственным клинком или заклинанием на виду у минимум двух свидетелей.
- А если мы им скажем, что ты нами командовал? Так мы к концу года, если повезёт, тысячу наберём, - гном призадумался, а потом, вспомнив порядки котовского народа, добавил, - Конечно и все документы подделаем, никто не придерётся!
- Не в этом дело, Сыч. Все знают, что я никогда не принял бы на себя командование, с тех пор, как...
- А что если в исключительных условиях?
- Ты предлагаешь убить Лося, пока мы здесь? - усмехнулся тот, чьё племя называли тёмными эльфами.
Мандаринка поднялась, оставив нетронутую плошку с едой, и вышла из общего помещения в проход. Сделала несколько шагов, остановилась. Удивительно, коридор выглядит самым обычным. Но одно неосторожное движение и тебя разнесут на куски магия и смертоносные механизмы. Девушка поёжилась. Неприятные воспоминания снова закружились в голове, и, чтобы отогнать их, она тихонько запела песню, старую, которую напевала ей мать в детстве. Мелодия лилась чисто и протяжно. Голос, сначала тихий и хрипловатый, скоро обрёл силу и звонкость. Песня была про то, как мать оплакивает сына, ушедшего на войну. Она причитает, зовёт ветра и волны, птиц и зверей, но никто не может принести ей весточку от сына.
В комнате все затихли. Хомяк, наиболее чувствительный к таким вещам, почувствовал движение эска вокруг себя. Остальные, не приученные к такой магии, ничего не почувствовали, но всем стало чуточку грустно. Будто бы отпустило плотину, которую они все так тщательно выстраивали. Сыч промокнул глаза бородой, Кот отвернулся к стенке. Усталость и напряжение сменились тихой печалью, и от этого стало легче.
Песня всё длилась и длилась, непрекращающаяся, как и все древние песни, а когда закончилась, то все почувствовали, удивительный прилив сил. Не тех бурлящих, которые нужно куда-то срочно применить, пока тебя не разорвали, а тихих и спокойных, которые могут подремать до нужного момента. Все молчали ещё некоторое время, а когда Хомяк предложил ещё по порции каши, то набросились на неё, будто в последний раз ели неделю назад.
- Ну, уточка, у тебя и шуточки, - сказал появившийся будто из ниоткуда Лось, - Сама говоришь, что магией не владеешь, а на деле-то вон как!
- Ты откуда тут взялся вообще? - удивилась Мандаринка. Немудрено испугаться, когда на тебя так выскакивают. Когда она выходила в коридор, там точно никого не было.
- Заклинание невидимости. Только не говори, что никогда не видела, как его используют? - волшебник усмехнулся и продолжил, предупреждая дальнейший вопрос - Стою на страже. Должен же хоть кто-то заботиться о вашей безопасности.
- Очень смешно, парнокопытный, - Мандаринка обижалась, когда он называл её "уточкой". (В их группе кодовые имена были названиями животных, а Мандаринка очень хотела что-то, связанное с растениями), - но магией я не владею. Это ваши штучки: "Мокус Локурус - небеса разверзнитесь!"
- А это тогда что было? У меня растяжение на руке третий день не проходило, а сейчас - смотри, - он демонстративно покрутил рукой во все стороны.
Мандаринка ответила весьма не понимающим взглядом, означавшим что-то среднее между "И что?" и "Совсем рехнулся".
- Хорошо... Смотри, магия работает на эске, так? Такие невидимые частички непонятно чего как ветер или свет?
- Ну, да... - девушке было неприятно, что Лось говорит с ней тоном детского воспитателя, но уйти от разговора она не могла. Да и интересно ей было.
- Когда мы читаем заклинания, эска меняет свою "форму" и влияет на реальность. Но как работают заклинания?
- Слушай, скажи как есть уже, не устраивай бродячий цирк из...
- Просто скажи, чему тебя научили. Я знаю, что у тебя должно было быть отличное образование.
- Хорошо. Эска меняет свою форму от слов, сказанных в определённом ритме, на определённом языке... Ещё помогает движение рук, так что если нужно обезвредить мага, то понадобится не только кляп, но ещё и верёвка.
- Ага, ноги связать не забудь. А ещё некоторые могут колдовать с помощью мимики лица, так что могут потребоваться иглы..
- Фу-у!
- Ладно, шучу. Ты правильно сказала про ритм, про язык тебе наврали. Колдовать можно на любом языке. Просто, чем странней звучат твои слова, тем меньше шанс, что противник поймёт, что именно обрушится на его голову, лава или лёд. Но ты забыла ещё про одно - образ. В каждом слове заключён образ предмета, о котором он говорит. Чем больше оттенков у образа в каждом слове, тем более ярким получается общее представление в заклинании. Следовательно, магия - это образ плюс ритм, плюс всякие красивости.
- И ты хочешь сказать, что я сама не заметила, как составила заклинание через песню?
- Почти. Это не заклинание, это чары. Если бы ты концентрировалась на образах песни, то либо кто-нибудь из нас бы умер на месте, либо ты бы призвала сюда целый зверинец. Ты же работала через эмоции напрямую, с помощью ритма и мелодии. Какие ты там слова пела - это так, вспомогательно.
- То есть, есть два вида колдовства?
- Пять базовых и десятки вариаций. Но ты в Оплоте забеги к старушке Четырнадцатой, она тебя научит, как с песней работать. Пригодится.
- Хорошо. Только... Лось, я не собираюсь оставаться.
- Понимаю. Если решила точно, то держать не буду. Но между нами скажи, почему?
Мандаринка задумалась. Какое-то время они так и стояли, Лось терпеливо ждал, из помещения доносился приглушённый разговор и запахи еды.
- Просто не знаю, зачем оставаться. Здесь, - она запнулась, - здесь должны ежедневно нести вахту сотни мужчин, регулярная армия! Какой здесь будет прок от меня?
- От тебя, от меня, от каждого из нас. Ты права. Весь Оплот - это кучка никчёмных неудачников, плотина из ивовых веточек на пути у бешено ревущего потока. Год за годом сидеть в дыре в районе самого центра мира, жить на то, что сбываешь ложку из-за Рубежа какому-нибудь вшивому коллекционеру! Нет, кто в своём уме на такое согласится, если есть хоть какая-то альтернатива? Все, кто остался - придурки, неудачники и великие страдальцы. Бесполезные люди, трижды мёртвые люди, где-либо кроме Оплота. Но другие здесь просто не выживут. Так что если тебе есть, куда идти - иди.
Девушка начала перебирать варианты. Куда она могла бы пойти? Домой - это свадьба, разорение семьи и война, разрывающая её государство. Куда-то ещё? В любом городе её либо примут хорошие люди и дадут работу в доме или в поле, либо поймают плохие люди и... дадут работу на улицах. Воспользоваться знатным происхождением? Прямо сказать, откуда она, она не сможет, а иначе - только через патронаж какого-нибудь из знатных воинов, что для неё не сильно отличается от работы на улице. Спрятаться в духовной обители - всю жизнь молиться духам и совершать обряды? Укрыться в стенах какой-нибудь гильдии, например в крепости волшебников прямо в этих же горах... и жить, зная что где-то под тобой "кучка неудачников" каждый день готова умереть, чтобы ты спала спокойно? Отвратительная перспектива.
- Но даже если я останусь здесь, я никчёмный воин, ты же видел это сам. Ты слышал, что остальные говорят, они тоже думают, что я ничего не могу. Зачем я вам?
- Больше слушай, что они говорят. Когда Сыч первый раз столкнулся с молотилкой, он так запаниковал, что разом использовал едва ли не все рунные камни, которые у него были. Они вместе создали такое сочетание слов, что весь тоннель просто обвалился, прямо на него, представляешь? Тварь, конечно, в клочья, но он сам едва успел выбежать.
Лось глянул на Мандаринку, ожидая увидеть улыбку, но заметив, что глаза её снова на мокром месте, быстро продолжил.
- В общем, Кот тогда был взбешён, разорался на весь Рубеж, а Сыч ему выдаёт, мол, "если считаешь мою разумную инициативу, - так и сказал! - в критической ситуации неверной, давай я сейчас расчищу проход, и ты сам проведёшь повторную проверку возможных вариантов действия". Слово в слово тебе цитирую. Он тогда действительно всучил кошель с рунами Коту в руки, а сам стал расчищать завал!
- Серьёзно, стал расчищать?
- Именно. Кот стоял примерно как ты сейчас, только рот шире разинул. Люди, когда им страшно, ведут себя очень странно. Тогда Кот взбесился от злости в первую очередь на себя, он же был уверен, что может держать всё под контролем. Сыч, от злости на себя, что всех подвёл, стал доказывать всем, что это на самом деле не так. Мы с Хомяком тогда смеялись три дня, как эту сцену вспоминали, примерно по тем же причинам.
- И ты хочешь сказать, что сейчас то же самое?
- Ага. Каждый там сидит и думает, что именно он виноват в смерти Ежа. Точнее, уже не думают, так как твои чары лечат не только телесные раны, но и душевные. В отличие от большей части остальной магии, к счастью. И ты бы не думала, если бы себя не накручивала. - Лось сделал паузу, следя за реакцией девушки, а потом продолжил, - Слушай меня сейчас внимательно. Это не важно, если ты ничего не можешь. Поверь мне, здесь почти никто ничего на самом деле не может. В том смысле, который ты вкладываешь, во всяком случае. Важно, если ты способна делать, то что нужно, даже если получается отвратительно.
Мандаринка открыла глаза.
- ...а если ты считаешь, что я ещё раз понесу тебя на горбу, то ты крупно ошибаешься!
Пусть сил не прибавилось, пусть она всё ещё в тёмном сыром подземелье, она не будет сидеть сложа руки.
- ...и если бы ты больше времени тратил на тренировки, а не на готовку еды, этого бы не случилось! У нас теперь есть женщина, почему же ты продолжаешь этим заниматься?
Теперь она возьмёт, встанет и сделает что-то, а когда вернётся назад - возьмёт отгул и отправится на недельку на поверхность! Посмотрит на солнце, поест фруктов, не будет просыпаться под выкрики Кота, зовущего на тренировку.
- ...ну почему сейчас? Почему сейчас, о Безумный! А ведь ты почти добрался до сотни, Хомяк, представляешь? И ты сейчас хочешь умереть?.. Хомяк? Эй, Хомяк? Скажи что-нибудь!
Пара секунд потребовалась, чтобы оба сидящих осознали, что происходит, и оказались у алтаря. Кот попытался прощупать пульс - "Bordel de mende!" - и едва не бросился делать массаж сердца, как его оттолкнула Мандаринка. "Idiot, перчатки сними", - достала клинок и поднесла к носу Хомяка, лезвие мгновенно, хотя и слабо, запотело.
- Мы не можем позволить ему дольше находиться в этом состоянии! Позволь мне...
- Нет! Ты не знаешь, как эта твоя магия на него подействует.
- Ты прикажешь мне просто ждать, пока он истечёт кровью?
Кот на секунду отвернулся и задумался, стараясь не видеть испытующего взгляда девушки.
- Я схожу за его сумкой, в ней точно должно быть что-то, что сможет остановить кровотечение.
- Конечно, иди, прекрасная идея! Вот только все его травы и препараты - тоже магия!
- Хомяк хотя бы знает, что он делает, в отличие от тебя!
- Делай как хочешь, иди, убей себя в одиночку! Лось чётко сказал не покидать комнаты.
Послышался грохот, как от взрыва или обвала тоннеля. Очевидно, сработала одна из наспех поставленных Сычом ловушек. Они были уже здесь.
- Кроме случая непосредственной опасности. Оставайся здесь! И не смей делать глупости!
Кот рванулся с места и исчез в проходе, ведущем в основной тоннель. На какое-то время всё затихло.
Оставшись одна с Хомяком без сознания, Мандаринка особенно остро почувствовала всю опасность своего текущего положения. Она практически одна в подземельях, заполненных тварями, движимыми единственным желанием - убить всё живое, что встретится на пути. До ближайшего выхода к людям - практически два дня пути, и она совершенно не помнит дороги, и даже с картой не сможет тут сориентироваться. Паника подступила совсем близко. Девушка обхватила себя руками и сделала глубокий вдох. "Сначала помоги Хомяку, а потом паникуй, сколько тебе хочется", - сказала она себе. Собравшись с силами, ещё раз осмотрела мужчину: глубокая рана от когтей, наверняка заражённая какой-то дрянью, постоянно кровоточит. Даже сейчас красное пятно на перевязочной ткани понемногу увеличивается.
Стали слышны звуки боя. Видимо, Кот вступил в схватку с подобравшимися тварями. Это подтолкнуло девушку ускориться. Вспомнив всё, что узнала за последние пару месяцев у Четырнадцатой, она сосредоточила внимание на том, как именно хотела повлиять на реальность, выбрала одну из мелодий, которые пришли ей в этот момент в голову, прочувствовала всю совокупность эмоций, которые она вызывает на своём протяжении, и начала петь. На этот раз песня была без слов, с повторяющимся на различной высоте мелодическим рисунком на два счёта. И тем более было удивительно, что нечто столь неискусное вызывало такое состояние - тянуло за собой, было просьбой, воззванием, мольбой двигаться, перестать бояться, не оставаться на месте, дальше, вперёд!
Песня лилась и лилась, пока Кот бился насмерть буквально в двух шагах, снова и снова приходилось начинать мелодию заново, чтобы Хомяк наконец смог вздохнуть глубоко. Мандаринка поняла, что всё делает правильно - пока она будет петь, он будет жить.
Кот отступал, за шагом шаг. Одного - пронзил верным клинком, другого оттолкнул на известную заранее ловушку, из-под удара третьего увернулся, выхватил оброненную суму Хомяка, отпрыгнул назад, к двери. Выйдешь из этого помещения - дальше коридор, несколько проходов. Один - к Мандаринке с Хомяком. Если удастся вернуться назад, закинуть им суму, а самому увести чудовищ, то может быть шанс... Увернулся от ещё одного удара, пригвоздил пару надоедливых "белок" к стене, оттолкнул плечом особенно крупного молотоголового, чтобы тот упал на бок и загородил проход.
Зазвучала песня. Она была не громкой, но среди пустых коридоров гномьих руин звучала так инородно, так пронзительно, что самим фактом своего существования заслонила все остальные звуки. "Глупая девчонка! Она убьёт и себя, и мага!", - пронеслась мысль в голове, пока тело отступало, уворачивалось, парировало и рубило.
Хомяк открыл глаза. Он попытался сказать что-то, но Мандаринка приложила руку к губам в упреждающем жесте. Если она сейчас прервётся, эффект может быть непредсказуемым - вплоть до полностью противоположного. Звуки битвы приближались.
- Не тшикай мне, - произнёс он шёпотом, - это там Кот?
Она кивнула.
- Он не справится. Иди.
Она замотала головой.
- Послушай меня, - Хомяк с болью на лице приподнялся на локте и коснулся руки Мандаринки, - если он не справится, погибнем мы все.
Ещё секунду девушка колебалась, а потом прекратила песню, поцеловала Хомяка в лоб и быстро развернулась в сторону выхода.
Эти несколько шагов до двери были едва ли не самыми сложными в её жизни.
Там она столкнулась с Котом. Волосы цвета луны свисают грязными клоками, красивое тёмно-оливковое лицо залито потом и искажено гримасой боли, в руках - сума с лекарственными препаратами Хомяка.
Он всучил её Мандаринке, оттолкнул девушку обратно в комнату, и развернулся в коридор, где перед ним уже высилось молотоголовое чудище. Пока есть силы держать клинок, он будет стоять. Он будет защищать вверенных ему, пока последняя искра жизни не утечёт из его тела. Жаль, нет уже сил бежать, увести тварей подальше. Кот увернулся от одного удара и что было сил нанёс ответный в одну из расшатавшихся во время боя костяных пластин. Та отлетела, давая, наконец, возможность, действительно поразить тварь.
В следующий миг молот обрушился на эльфа. Он упал, кряхтя от боли и не в силах подняться. Монстр занёс голову для последнего удара.
Мандаринка побежала обратно в сторону алтаря, но услышала, как удар настиг Кота. Время для неё будто бы замедлилось. Казалось, что у неё есть целая вечность осознать, что это такое, когда тебя буквально разрывает надвое изнутри. А потом девушка приняла решение: она кинула суму в сторону Хомяка, а сама развернулась, на ходу выхватывая оружие.
Кот сумел увернуться от удара, откатившись к стене. Когда молот ударил в камень пола, девушка поразила его в обнажённое место. Тварь попыталась резко поднять голову, но девушка провернула клинок внутри, задевая жизненно важный центр.
Расправившись с непосредственной угрозой, Мандаринка оттащила Кота и помогла ему сесть. Он был жив, хотя и изрядно помят. Сражаться, во всяком случае, прямо сейчас, он уже не мог.
Из прохода полезли новые чудовища. Девушка встала у них на пути.
Сумка стукнулась об алтарь и упала у его основания. Хомяк увидел это, но был почти неспособен осознать. Теперь, когда песня, поддерживающая его, прекратилась, он почти вернулся в состояние беспамятства. Так проще было бы просто остаться лежать, сердцу не пришлось бы так бешено колотиться, боль постепенно сошла бы на нет, и больше не было бы ничего страшного и жестокого. Нужно было только лишь сдаться в этот единственный раз.
Нет! Это было бы слишком просто. Чему он научился за долгие годы, так это тому, что решение, которое приходит в голову первым, всегда оказывается самым худшим. Думай необычно, и иди. Ну, то есть, ползи. То есть, хоть как-то свались с этого bualadh craicinn камня!
Хомяк с трудом подтянулся к краю алтаря и попытался свесить ногу, чтобы спуститься хоть сколько-нибудь аккуратно. Следом пошла вторая нога, но тут силы удерживать равновесие кончились, и он упал на пол, боль отдалась во всём теле. Усилием воли заставив себя не вскрикнуть, травник нащупал рукой свою суму и стал рыться там в поисках лекарства. Только бы успеть...
Только бы успеть! Лось с Сычом отвели основную часть чудовищ в дальние проходы и там их заблокировали. Путь в обход они будут искать долго, но небольшая группа должно быть откололась и нашла, судя по звукам сражения впереди, оставленных в укромном месте Хомяка с Котом и Мандаринкой.
- Не отставай, Сыч!
- У меня ноги короче, - ответил гном, делая шумные вздохи после каждого слова.
- Так двигай ими чаще!
Ещё один поворот, и стали видны трупы чудовищ, которых убил Кот. Кто-то подорван на ловушках, кто-то просто порублен на куски. Ещё немного и коридор, где... всего несколько тварей столпились у входа в боковое помещение. Сыч с Лосём сразу включились в сражение: оттолкнуть одну тварь, пронзить только что призванной металлической иглой другую, бросить в толпу камни с обездвиживающими рунами. Вот уже видна Мандаринка, увидев подмогу, она бросается вперёд с новыми силами. Ещё чуть-чуть и всё будет закончено... Кто-то кусает девушку за ногу и тянет вперёд. Она падает на спину, и видит, как на неё сверху наваливается какая-то тварь. Лось бросается вперёд, но он не успеет, слишком много тел отделяют его от Мандаринки... Слышен крик Хомяка. Он не знает, что пришла подмога, он видит как девушка упала, он произносит последнее заклинание, на которое хватает сил.
Оглушающая волна пронеслась по комнате и вылетела в коридор. Все, кто был на её пути, упали без сознания.
Мандаринка пришла в себя в той же комнате, в которой они держали оборону с Котом. Хотя в этих старых гномьих городах не разберёшь, везде одни углы да коридоры. Девушка приподнялась на локтях и осмотрелась. В центре комнаты горел костёр, на нём котёл с едой, возле него Лось, читает книгу и машет половником. Рядом разложены сумки с припасами и чем только не. Справа от девушки лежат вдоль стены в ряд Хомяк и Кот. Первый лежит на боку, подложив руки под голову, и кажется, спокоен. Второй - прямо на спине с беспокойно подрагивающими глазами. Но тоже живой.
В комнату вошёл Сыч, в руках - кисть и склянка с краской. Видимо, устанавливал защитные руны на подходах. Он заметил что Мандаринка проснулась и подбежал к ней.
- Как ты, девочка? Как ты себя чувствуешь?
Чувствовала она себя на удивление хорошо, только нога отдавалась глухой болью.
- Нормально. Выживу, - она улыбнулась, - а остальные?
- С ними всё будет в порядке. Хомяк принял такую дозу несып-травы, что заставить его лечь получилось только с помощью очень сильного колдовства. Так что когда он проснётся, будет чувствовать себя как после недели пьянки! - гном глухо засмеялся, - А рану Лось обработал, она должна затянуться вскорости. Кот выдержит, хотя ещё долго не будет прыгать, пока все кости как следует не срастутся.
- Тогда хорошо, - девушка почувствовала, что у неё начинает кружиться голова и легла обратно, - то есть теперь всё будет в порядке?
- Да, девочка, да. Отдыхай. Правда, Лось?
- Правда, Сыч. Ты сегодня молодец, уточка. Набирайся сил, ведь задание мы ещё не выполнили. Так что они нам ещё понадобятся.
- Как скажешь, командир. Если нужна, то я буду тут, - последние пару слов она произнесла зевая, а потом повернулась набок и закрыла глаза.