Все начиналось со лжи. С большой лжи, если хотите. С чего-то, что стоит выше обыкновенного вранья, и необыкновенного тоже. Это была большая виртуозная ложь, настолько достоверная, что и ее автор в нее поверил... Или почти поверил, но в этом случае "почти" можно в расчет не принимать. Это была ложь.
И заблуждение, и слабость.
Это была та редкая ложь, которая смогла стать правдой. Или почти смогла.
Всему в этом мире приходит конец. Лжи - тоже. Это не означает торжество правды. Это ничего не означает.
Потому что в этом мире мало что имеет значение, хотя оно приписано почти всему.
Ночь стучалась в окна большой и светлой гостиной. За столом сидели двое. Два лица, два костюма, два стакана, два огонька. Разные. Стаканы-то одинаковые, но все остальное...
Один во всем соответствовал дорогому интерьеру гостиной. Его дорогой пиджак висел на спинке кресла, дорогая рубашка была расстегнута, а галстук развязан. На его руке поблескивали золотом небольшие плоские часы, а рядом на столе лежала ронсоновская зажигалка. Погашенную толстую сигару он держал в зубах.
Его собеседник повесил на спинку своего кресла потертый и простенький пиджак. Возле воротника его рубашки торчала вылезшая нитка, галстука у него не было. Часы "Полет" скромно прятались под рукавом, словно стесняясь швейцарских сородичей. Одноразовую черную зажигалку он небрежно бросил рядом с пачкой Marlboro. Но и тут было золото - тонкая полоска обручального кольца на пальце.
Ночь устала стучаться туда, куда не собирались ее впускать, и пригляделась внимательней к этим негостеприимным людям. Она заметила, что богатый не держится снисходительно-надменно, но... Что-то не нравилось ночи в этом разговоре. Что-то было непривычно и не так.
Глаза блестели в дымном облаке.
- Завидуешь?
-Наверно.
-Наверно...
-Я никогда к этому не стремился, ты же знаешь. В отличие от тебя. Но я знал, что у тебя все это будет.
Невеселая усмешка.
- А вот я никогда не думал.
-Странно.
-Нет, не странно.
Вертится белка в колесе. Справа решетка. Слева решетка. Мелькание перекладин под усталыми лапами.
Беги, вверх и вперед, старайся, вертись, действуй, иначе тебя сомнут и растопчут. Иначе придет кто-то, кто возьмет то, что ты упустил, а потом возьмет то, что ты считаешь своим. Иначе...
Ешь, или съедят тебя.
Убей, или убьют тебя
Беги, белка, беги! Крути свое колесо. Ты знаешь, что остановиться - значит умереть. Ты знаешь, что надо бежать, бежать, пока лапы еще двигаются, бежать, пока не остановится сердце...
Бежать.
- Я никогда этого не хотел.
-Чего не хотел?
-Всего вот этого. Этих денег, этой власти...
-Тогда почему...
-Просто так получилось. Это сложно объяснить. Это даже мне самому сложно понять.
-И все же... Ты заговорил об этом. Если бы ты не хотел говорить, ты бы промолчал. Я тебя знаю.
- Только не надо торопить меня. Это действительно непросто. Ты счастлив?
-Пожалуй. У меня есть друзья. Я по-прежнему пишу. Я делаю переводы. Больше для удовольствия, но иногда мне за это платят. У меня хорошая жена. Работа... Она мне, по крайней мере, не противна. И не мешает. А зарплаты мне хватает. Но ты можешь сказать о себе примерно то же самое. И даже больше, я думаю...
-Нет. Ты не прав. У меня есть приятели. Я уже не пишу. По-английски я говорю с партнерами, и уже давно ничего не переводил. Мне наплевать, как зовут женщину, с которой я сплю. Работа меня достала. А денег... Мне их хватает и на все, что мне нужно, и на все, без чего я предпочел бы обойтись.
-Я тебя не понимаю.
-Понимаешь, только почему-то не хочешь в этом признаться. Тебе надо, чтобы я говорил. Чтобы я опять превращал серую правду в красивую ложь.
-Даже если и так... Разве не ты начал этот разговор?
Автору видно, что закрученная интрига по сути проста. Автору в путанице хаотических фрагментов видна стройная система. Автору нужен читатель, чтобы очевидные вещи превратились в загадки. Рассказчику нужен слушатель. Иначе все это не имеет значения. Автор не может отстраниться от всех и скрыть результат своих трудов. Иначе это будет внутренний монолог в письменной форме. Иначе все это не имело смысла придумывать.
Автор - всегда лжец. Автор - маг-обманщик. Он создает новый мир, мир вымысла, мир сотканный изо лжи. Лжец не может быть один. Лгать самому себе сложно, хотя и можно. Лжецу нужен простак, который ему поверит, лжецу нужен кто-то, кто не знает, что все это ложь. Лжец творит иную реальность. Лжец - тоже художник. И не надо путать ложь с примитивным враньем.
Мир учился стоять на голове. Мир демонстрировал, что все может быть не просто. И что все может быть не так, как раньше. Мир преобразился, засияв огнями казино и разогнав ночную тишину музыкой, доносящейся из клубов и ресторанов. Мир запах вдруг сигарами и дорогим коньяком. Мир взревел мотором рванувшего с места Порше.
Мир... Мир завонял нищетой, закутался в старенькое пальто и попробовал разогнать холод нетопленной квартиры чашкой кипятка, в котором плавали остатки сотни раз заваренного чая.
Мир показал, что умеет быть разным.
В этом мире надо было найти свое место.
В этом мире успешные менеджеры разъезжали на дорогих машинах, накидывали на плечи роскошных женщин прекрасные меха. В этом мире прозябали учителя и врачи. В этом мире можно было остаться где-то посередине между теми и этими.
В этом мире только немногие писатели могли жить на доходы от своих книг.
-Ты помнишь, каким я был тогда?
-Помню ли я?! Такое забудешь! Все эти замашки, бульдожья хватка. Все эти сигары и виски, и... Я уже тогда понял, что ты рано или поздно сможешь добиться этого.
-Сигары... Я действительно люблю сигары. Но не слишком ли вы спешили тогда с выводами? Было много всего другого. Тогда я только кроил себя из второсортного сырья, из остатков чужих успехов и неудач. Тогда я заставлял вас всех помогать мне в этом. Вы ведь знали, что это все дешевка и показуха, но подыграли мне, наполовину в шутку, но наполовину всерьез.
-Даже если и знали, то что это меняет? Ты говоришь только о форме, но ведь суть гораздо важнее. Ты был дешевый, стал дорогой. Ты ведь не случайно выбрал этот образ...
-Возможно...
Родители бывают разные. Бывают среди них и такие, которые искренне хотят добра любимому ребенку. Которые готовы в лепешку расшибиться, чтобы ему было хорошо. Которые готовы защищать и оберегать его от всех опасностей жизни. Иногда им это удается. Или почти удается.
Но видят ли они, что ребенку иногда хочется выть от этой опеки? Не всегда. И начинается сложная игра. И приходит время принимать непростые решения.
Никто не хочет жить хуже, чем живет сейчас. Лучше - пожалуйста, но зачем же хуже? Никто не хочет экономить на всем, когда ест осетрину и французские сыры. Никто не хочет получать в месяц на все расходы столько, сколько сейчас тратится на то, что он ест.
Но - свобода. Но - возможность самому решать, что тебе нужно.
- Ты до сих пор пишешь...
-Да. И мне это до сих пор нравится.
-Тебя издают?
-Один рассказ в сборнике. Остальное - только в Сети. Вот с переводами мне повезло немного больше.
-Хорошо тебе.
-Хорошо... Ты опубликовал пять книг...
-Три.
-Как три?
-Просто. Четвертую едва ли наполовину можно назвать моей. А пятая... Я руководил ее написанием и немного правил. Вот и все мое творчество. Оно в прошлом. Потом у меня не стало времени на это. Теперь я даже не знаю, с какого конца взяться.
-Жаль. У тебя действительно хорошо получалось....
-Тебе не жаль. Ты завидовал.
-Не буду отрицать - завидовал. Но все равно мне жаль.
-Возможно.
-Но...
-Ты хочешь спросить, почему я не стал писать больше? Я потерял к этому интерес. Я решил зарабатывать. Это было уже лишним.
-Не верю!
-Почему?
-Ты был просто больным. Ты не мог обходиться без своих выдумок, ты не мог не писать. Все равно что и о чем. Ты жил этим.
-Я стал жить другим. К несчастью.
-Не верю. Ты не мог. Ты же хотел найти возможность заниматься и этим.
-Не нашел.
Крутится белка в колесе. Но видно ли снаружи белку? Видно ли снаружи колесо? Мелькают, сменяя друг друга, причудливые картинки, блестит мишура. Праздник. Сплошной праздник жизни.
И - не усталая и загнанная белка, с вывалившимся языком, тяжело дышащая и спотыкающаяся - страшное чудовище пыхтит и скалится в сердце этого праздника, издевательски показывая язык.
Крутится белка в колесе. И не кому не приходит в голову даже спросить эту белку, кто она, и как попала в колесо.
Мелькают картинки. Светятся огни казино, ревут моторы дорогих автомобилей, виляют бедрами красотки. Кому какое дело до белок?
- Ты все еще не переходишь к сути.
-Возможно, я просто иначе представляю себе суть. Я кроил себя. С детства, сколько себя помню. Я хотел быть лучшим. Я хотел быть богатым. Я хотел, чтобы мне завидовали. Я был слаб.
-Слаб? Почему?
-Потому что поддался влиянию моды, очарованию чужих идеалов. Потому что мне не хватило силы и смелости в том, что меня действительно привлекало, пойти до конца. Потому что стал перекраивать себя не по тем образцам. А вы... Понимали ли вы, что я делаю? Знали ли вы, что я день за днем, год за годом убиваю в себе мечтателя и поэта? Что в какой-то момент я понял, что я делаю, но это не помешало мне продолжить? Понимали ли вы, что я просто принял решение, которое по многим причинам, не последняя из которых - тупое упрямство, я не хотел уже менять? Понимаете ли вы, что я поставил грандиозный эксперимент над собственной жизнью?
Иногда все бывает очень просто. Иногда просто надо принять решение. Простое и изящное, как все удачные решения. Надо просто устроиться на работу и работать. Точка. Все просто, так просто, что дальне некуда. Устроиться на работу и работать, пока не сможешь сам обеспечить себе приемлемое существование. Или достойное существование, как повезет.
Конечно, мы работаем, чтобы жить, а не наоборот. Но кто здесь, собственно, сказал, что наоборот?
Никто не говорил.
Сначала надо соглашаться на то, что предлагают, а потом шаг за шагом пробираться наверх. Туда, где приличное существование гарантировано. Как все просто.
Так просто и банально, что даже недостойно вдохновенного графомана, живущего сложением слов в предложения, а предложений - в рассказы и романы.
-Я кроил себя не из того материала. Из обносков чужой мечты. Я слишком увлекся. Это не была очередная сказка, это была моя жизнь. Я создавал для себя реальность, и вскоре был вынужден действовать по законам этой реальности. Я превращал себя из автора в героя, но до поры не замечал этого. А заметив, оставил все как есть. В конечном итоге мне просто не хватало смелости, не хватало сил обмануть чужие ожидания, которые я сам же и создал. Я мог бы быть другим. Каким угодно. Но я выбрал образ. Я выбрал самый простой, самый обычный путь. Я не нашел в себе сил рискнуть, попробовать что-то иное, не смог решиться на то, чтобы воплотить в жизнь свою мечту. Она была слишком неочевидна. Не то, чтобы неисполнима, но... Я сделал свой выбор. Я выбрал только один простой и примитивный образ. Я нашел людей, которые приняли меня таким, каким я казался, и подыграли мне. Вольно или невольно. Принимая это за игру или за чистую монету... Неважно.
-При чем здесь мы? Причем здесь вообще окружающие?
-Ты не понимаешь. Ты можешь писать книги, которые не читал бы никто? Вообще никто и никогда? Можешь, конечно. Для себя и только для себя. Одну-две странных истории, которыми ты, может быть, когда-нибудь поделишься с кем-то, но очень может быть, что они так и останутся исключительно твоим достоянием. Но это - скорее исключение. Книга подразумевает читателя. Ложь подразумевает наличие того, кому лгут. Ложь подразумевает веру, иначе она не ложь. А однажды солгав, уже нельзя терять лицо. Нельзя брать свои слова обратно. Надо снова и снова подтверждать, что это - чистая правда. Непросто взять и бросить все - паутину лжи, хрупкие отношения с людьми, которые принимают тебя таким, но неизвестно, примут ли тебя другим. Все и так неплохо. Зачем что-то менять?
-Ты мог бы...
-Но не сделал. Я ничего не сделал, чтобы изменить ситуацию. Все было, как должно было быть. По плану. По сценарию, если хочешь. Кроме одного - я действительно убил в себе поэта.
Ночь смотрела сквозь оконное стекло на два силуэта в дымном облаке. Ночь смотрела желтыми глазами фонарей и красно-зелеными глазами светофоров. Ночь не понимала, куда клонит Лжец. Ночь не могла понять, почему он пьет так мало, но старается не оставлять пустым стакан своего старого друга. Она знала, что должно быть иначе.
Ночь надеялась, что этот разговор закончится раньше, чем ей придет время уходить.
Она прижалась к стеклу и старалась не упустить не слова из этого разговора.
-Зачем ты позвал меня?
-Просто поговорить, вспомнить старое. Просто чтобы лишний раз доказать себе, что сделал ошибку.
-Это на тебя не похоже.
-Думаешь? Может быть, ты просто недостаточно хорошо меня знаешь. Может быть, вы все когда-то давно придумали меня по моим подсказкам. Иногда я узнавал от вас - не важно, от кого именно, - как я должен реагировать в том или ином случае. Вы уже тогда знали это лучше меня. Естественные реакции от этого приобретали другой смысл...
Иногда бывает трудно остановиться. Когда боишься ошибиться, боишься разочаровать всех. Иногда так трудно поверить, что ты можешь... Иногда трудно просто поверить в себя. Практически невозможно.
Иногда так легко поддаться окружающим, действовать в соответствии с их ожиданиями и сбросить с себя всю ответственность.
Иногда так легко...
-Что-то странное ты говоришь.
-Почему?
-По-твоему, мы виноваты в том, что у тебя депрессия?
-Ты снова ничего не понял. Я уже говорил - ты привык к моей красивой лжи и не хочешь видеть правду. Это не депрессия. И не ложь. Хоть раз в жизни. Это не сказка, а история моей жизни. Это объяснение, почему я здесь. И почему ты здесь.
- Не вижу здесь никакого объяснения.
- Еще увидишь...
Закрыть наглухо все окна.
Отвернуться.
Забыть.
Не думать.
Не позволять себе...
Не позволять себе слабости! Не быть застенчивым! Не бояться! Не уходить от людей, хотя очень хочется! Не сидеть в четырех стенах, сводя к минимуму общение.
Не лениться хотя бы на работе. Все должны видеть инициативу, ответственность и исполнительность.
Осталось только одно, только вечное проклятие, кошмар, преследующий с детства. Осталось честолюбие. И остался страх испортить свою репутацию. Разрушить образ.
Отсекать все лишнее. Выкидывать это на бумагу. Куда угодно, как угодно. Пусть тошнит этим. Пусть! Главное - избавиться.
-Хватит! Я сыт по горло твоими сказками! Чего ты хочешь? Чтобы я тебя пожалел? Ты всегда был нытиком. Ты всегда страдал заниженной самооценкой. Хватит!
- Я не хочу, чтобы ты меня жалел. Я не хочу ничьей жалости, и никогда не хотел.
-Тогда чего ты хочешь?
Белка бежит...
Только вперед и вверх, вверх и вперед. Иначе - сомнут и затопчут. Иначе придет кто-то другой.
- Я придумываю сказки. Ты знаешь это. Я придумал свою жизнь, как и другие сказки. Только это оказалась неудачная сказка. Глупая. Но я не бросил придумывать истории. Я просто перестал записывать их.
Ночь за окном пригасила фонари, предчувствуя развязку. Сейчас, сейчас будет что-то сказано...
Автор властен над своим вымыслом. Что бы он ни говорил, как бы не оправдывался, это все, с начала до конца - его затея. Лжец сам выбирает, что ему сказать. В отличие от того, кто говорит правду, он не должен ничего говорить. Он хочет говорить это или то, он волен в своем вымысле. В определенных пределах.
И хороший лжец превращает свою ложь в правду, неотличимую от множества других правд.
Только и относиться к ней потом приходится как к правде.
Как бы все ни было, что бы к чему не вело, какие бы лживые конструкции не выстраивались потом на безобразном разнообразии несвязанных друг с другом фактов, есть два человека в одной светлой гостиной и притихшая ночь за окном. Есть двое - один богат, но несчастен, другой - наоборот.
-Знаешь, я хотел рассказать тебе еще одну сказку. Всего одну. Она объяснит тебе все.
- Не понимаю, как. Но, черт с тобой, рассказывай!
В жизни одного человека все было просто чудесно. Он был богат, он был знаменит. Его книги публиковали, но ему было не важно, платят ли за них. Он и так получал достаточно. Он мог сорить деньгами в казино. Для него не было проблемой найти деньги на то, чтобы провести всю ночь в ресторане за интересной беседой, чего ему так не хватало в молодости. Он мог не отказывать себе ни в чем. У него было три любовницы, каждая из которых была умопомрачительно красива. У него было все, о чем он только мог мечтать.
У его друга не было ничего из этого. Он получал гроши на надоевшей работе, только благодаря Интернету его романы и рассказы не ложились в стол, но он сам понимал, что разница невелика - Интернет все стерпит. У него была жена, которую он уже перестал воспринимать как женщину. У него были долги и вечные проблемы.
И однажды два друга встретились. И бедный друг, увидев, как роскошно живет богатый, сказал:
-Хотел бы я поменяться с тобой судьбами.
-Хотел бы я поменяться с тобой судьбами...
-Пожалуйста.
Ночь отпрянула от стекла и взорвалась криком, понимая, что происходит в светлой гостиной. Ночь не хотела этого видеть, но не могла отвернуться.
Величайший из лжецов может сделать самую невероятную ложь правдой. Только поэтому он - величайший.