Аннотация: Детективный рассказ в классических набросках. В окрестностях Лондона накануне отъезда Германа Тоскалина на Родину у Элизабет Бэтерридж собралось небольшое общество...
Я ПРОСНУЛСЯ ОКОЛО 10 УТРА И ПО ДАВНЕЙ ПРИВЫЧКЕ понежился еще несколько минут в постели. За окном шумел и переливался Лондон, город, который уже около месяца пытался меня к себе расположить. Впрочем, ему это плохо удавалось: моя славянская натура не переносила постоянные туманы, свинцовую, словно болотную воду Темзы и чопорную надменность Биг Бэна. Но чтобы не огорчать пригласивших меня лорда и леди Бэтерридж, я делал вид, что Лондон и Англия прекрасны.
Наше знакомство началось осенью 1893 года, когда лорд Бэтерридж прибыл по делам Адмиралтейства в Петербург. Хотя его супруга, как я узнал впоследствии, слыла отчаянной домоседкой, на этот раз она сопровождала мужа. Чета Бэтерриджей остановилась у своего давнего знакомого князя Левина, с которым, кроме всего прочего, лорд Уильям имел служебное соприкосновение. Ноябрь-месяц в Петербурге не отличается особой прелестью. Потому в ожидании, пока лорд выполнит свою официальную миссию, Элизабет Бэтэрридж проводила дни за пасьянсом и нечастыми визитами к столичной аристократии. В одно из таких посещений графини Корецкой она и лишилась фамильного перстня. Точнее, его украли, но это выяснилось спустя неделю, а тогда же все сходились на том, что кольцо пало жертвой женской рассеянности. Драгоценность стоила немало, но для Элизабет она в первую очередь значило единственную память о брате, погибшем несколько лет назад в Африке из-за осечки ружья. Я в то время тоже находился в Петербурге, оказывая, и отнюдь небезуспешно, помощь в наиболее запутанных делах криминальному сыску, жандармам и частным лицам. Не хочу быть нескромным, мое имя отнюдь не гремело в столице, но определенные круги находились в курсе моей деятельности. Лорд Бэтерридж через своих русских знакомых узнал обо мне и обратился через князя Левина с просьбой, если это еще возможно, найти перстень. Я принял предложение и, спустя шесть дней, кольцо благополучно возвратилось к своей владелице, а секретарь графини Корецкой отбыл в острог за чрезмерное пристрастие к чужим драгоценностям. Леди Бэттерридж долго благодарила меня, оставив напоследок свой адрес в пригороде Лондона с предложением писать. За прошедшие полгода мы достаточно оживленно обменивались посланиями, причем сэр Уильям также находил время, что бы написать мне несколько строк. Собеседники они оба оказались отменные, и я с нетерпением ожидал очередного послания с туманного Альбиона. В начале апреля Элизабет прислало приглашение на небольшое семейное торжество, связанное с обручением племянницы. Откровенно говоря, при всей моей склонности к путешествиям, я не очень охотно принял приглашение, главным образом из-за моего плохого английского языка. У Бэтерриджей соберется изысканное общество, и своим акцентом мне не хотелось бросать тень на хозяев приема.
Но опасения оказались напрасными. Меня представляли гостям как "мистера Тоскалина из России?, что несколько оправдывало мои языковые изъяны. Кроме того, некоторые из моих новых знакомых неплохо знали немецкий, и я с удовольствием иногда переходил на более удобный для меня язык Гете. Несколько недель пролетели быстро: осмотры Лондона, периодические представления в качестве десерта многочисленным приятелям Элизабет и лорда, а также прочие интересные мелочи, которые сопутствуют любому путешествию. Я даже не пытался запомнить по именам всех, кому меня представляли, их было весьма и весьма много. Особенного преуспела Элизабет, но я не сердился на нее. Англичане почему-то считали, что Россия - это ручной медведь в каждом доме, огромные бороды у мужчин и некоторых женщин, а водка повсеместно заменяет пищу духовную и телесную. Поэтому вполне естественно, что сразу после представления ко мне возникал большой интерес. А некоторые, может не совсем удачные, остроты на английском, отсутствие растительности на лице и заверения, что русские медведи предпочитают естественные места обитания еще больше привлекали внимание гостей. Я уже начинал получать приглашения в другие дома Лондона, причем их количество с каждым днем увеличивалось. И однажды я честно признался леди, что если начну посещать всех пригласивших меня, боюсь, Российская империя в течение ближайших трех лет будет обходиться без одного из своих подданных. Элизабет с очаровательной улыбкой обещала все уладить.
Время безучастно перемещало свои песчинки и, наконец, череда светских раутов, до которых такие охотники англичане, окончилась. Среди моих бумаг уже лежал билет на прямой пароход до Санкт-Петербурга. В ознаменование моего отбытия Леди Бэтерридж устраивала прощальный ужин, на который были приглашены лишь несколько человек. Дату она обещала сообщить с дворецким, и в ожидании известий от Элизабет я сибаритствовал.
В дверь негромко постучали. Рассчитывая, что это горничная, я накинул халат и открыл дверь. Но у порога невозмутимо возвышался старина Джером, дворецкий Бэтерриджей.
Дворецкий, вежливо поклонившись, переступил порог, но остался стоять у столика - сказывалась профессиональная выучка. Я вскрыл письмо; в нем оказалась небольшая записка, написанная характерным женским подчерком:
"Дорогой Герман! Ужин, о котором мы с вами имели договоренность, состоится сегодня вечером около 7. Ожидаю вас,
Элизабет.
Свернутый листок вновь занял свое место в конверте.
--
Благодарю, Джером. Передайте леди, я обязательно приеду.
Еще раз поклонившись, дворецкий бесшумно вышел. Что я не мог оставить без внимания, так это безупречная работа прислуги в домах местной аристократии. К сожалению, в Петербурге частенько случалось застать в передней какого-нибудь графа одного из лакеев, зевающего с таким умилением, как будто сие есть его единственная обязанность. Здесь же в любом доме дворецкий, камердинер или просто слуга встречали гостя сдержанно, но безукоризненно вежливо и внимательно. В Англии прислуга титулованной знати составляла своего рода сословие. И как всякому сословию ей были присущи свои традиции, одной из которых являлось безупречное исполнение обязанностей. Что ж, будем надеяться, Северная Пальмира скоро догонит в этом отношении туманный Лондон.
Время до вечера пролетело в мелких хлопотах. С помощью горничной был приведен в порядок мой костюм, затем я полистал русско-английский словарь с целью освежить в памяти некоторые витиеватые фразы. Часы пробили 5 вечера. Обычно в это время я отправлялся немного прогуляться по городу. Между пятью и шестью часами на улицах Лондона весьма много прохожих: основная масса клерков возвращается с работы, появляются в поисках своих жертв первые ловеласы, неспешно фланируют немногочисленные пока любители пеших прогулок. Убаюканный монотонным ритмом шагов я мысленно возвратился к Бэтерриджам. Лорд Уильям вторую неделю находился в Индии; при нашем расставании он очень огорчался и просил извинить, если не сможет проводить меня на Родину. Откровенно говоря, лорд немного удивлял и вместе с тем покорял меня: имея 800 000 фунтов состояния, он очень много времени уделял своей деятельности в Адмиралтействе. Видимо, у нас был общий двигатель - желание заниматься интересным делом.
Неширокая улица вывела меня к Темзе. Лондонский *водный проспект*, конечно, не может сравниться с Невой или Волгой и все-таки Темза несла в себе чуть-чуть от наших российских рек-прелестниц. Выгнутый мост услужливо подставил свою спину под мои ноги. Внизу струилась вода того ртутного оттенка, который всегда свидетельствует о близости большого порта или пристаней. На противоположном берегу несколько кокни перебрасывались словами с хозяином небольшой лодки; насколько я понял, шел торг за цену найма.
Неспешно раздумывая о всевозможных предметах, я прогуливался вдоль Темзы. Наконец мои часы отыграли 5.30. что ж, пора к леди Бэтэрридж. Наняв кэб, я отправился на ужин. Гостей еще не было, и меня встретила одна хозяйка. Чуждый привычке опаздывать, я приезжал на все званные мероприятия в числе первых, за что часто вынужден был расплачиваться ожиданием остальных приглашенных. Но английская аристократия отличалась безупречной точностью, и ровно в шесть Джером пригласил меня присоединиться к остальным гостям. Держа меня под руку, Элизабет вышла в гостиную. К моему удовольствию, приглашенных оказалось всего пять человек: сестры Джейн и Кертис Клаймхерт, приятель лорда Бэтерриджа адвокат Дарен Ломптон, весьма состоятельный джентльмен Освальд Сэнди и угольный промышленник Дик Вундер. С каждым из них я уже имел возможность кратко познакомиться за время пребывания в Лондоне. Наиболее мое внимание привлекли сестры Клаймхерт, хотя именно о них я почти ничего не знал. Обе изумительно-красивые, они уединенно жили в небольшом поместье недалеко от столицы. Судьба не очень милосердно обошлась с младшей из них - Кертис. В 12 лет девочкой она перенесла какую-то сложную болезнь, последствием которой явилось серьезное нарушение двигательной функции. Как рассказала мне леди Бэтерридж, бедняжка немного ходит с тростью дома. В свет же Кертис появлялась исключительно в инвалидной коляске, управляться с которой ей помогала сестра. Джейн, насколько я успел заметить, ничуть не тяготилась ролью опекунши, и создавалось впечатление, что она с удовольствием пренебрегает личной жизнью ради больной сестры. Тем не менее, у меня сразу возникли подозрения, получившие подтверждение в течение вечера, что Элизабет не прочь соединить в брачном союзе старшую мисс Клаймхерт и Дика Вундера.
После взаимных приветствий и первых дежурных фраз хозяйка пригласила всех в столовую. В начале ужина общим вниманием овладел мистер Ломптон, довольно интересно рассказывавший о возможных изменениях в английском уголовном законодательстве. В частности, предполагалось ужесточить некоторые виды наказаний для женщин-преступниц. Джейн заметила, что все-таки природой они определены как более слабые существа и уместно будет некоторое снисхождение. Ее шутливо поддержал Сэнди:
-Ради вас, мисс Клаймхерт, я готов совершить любое преступление по выбору.
За столом сдержанно засмеялись. Разговор медленно переключился на последние события в колониях, где сейчас находился лорд Бэтерридж, на предстоящее увеличение земельного налога, и далее беседа уже не останавливалась на одной теме сколько-нибудь продолжительное время. Гости чувствовали себя непринужденно; они достаточно знали друг друга, что позволяло опустить аристократические щепетильности. Даже Кертис отбросила некоторую скованность, вызванную болезнью, и оживленно болтала. Я также чувствовал себя не менее комфортно. Ужин и, особенно, бифштексы был замечателен, вино - превосходным, а главное - во мне уже перестали видеть диковинку; Элизабет была моей давней знакомой, остальные же гости уже утолили свое любопытство. Поэтому я мог с удовольствием предаться двум замечательным предметам: перевариванию ужина и наблюдению за моими сотрапезниками. К тому времени, когда подали кофе и коньяк, мне удалось обнаружить несколько интересных деталей. К примеру, не смотря на все старания Элизабет, старшая из сестер Клаймхерт и мистер Вундер вряд ли соединятся когда-нибудь узами Гименея. Дик был вежлив, но не более, а Джейн несколько раз внимательно смотрела на Сэнди, словно пытаясь что-то припомнить. Не менее меня заинтересовали и короткие, словно проблески, взгляды Кертис, которые она время от времени бросала в мою сторону. Надо сказать, младшая мисс Клаймхерт, не смотря на болезнь, была настолько хороша, что я рисковал безоглядно влюбиться. Но...я находился в чужой стране, которую вскоре должен был покинуть. И, тем не менее, два-три раза, встретив заинтересованный взгляд Кертис, я задерживал на ней свои глаза чуть дольше, чем того требовали приличия. Следствием этого стало то, что за кофе Кертис неожиданно мне улыбнулась, очень мило и трогательно.
Между тем, гости постепенно замолкали. Кофе и коньяк были выпиты, мужчины закурили сигары, а дамы старались поддержать затухающий разговор. Даже словоохотливого м-ра Ломптона обильный ужин и две рюмки коньяка расположили к спокойствию. Гости перешли в библиотеку, где сидя у потрескивающего камина, предались умиротворению. Леди Бэтерридж на минуту вышла, видимо, отдать распоряжения слугам. Полумрак библиотеки и мерцание камина располагали к некоторому мистицизму. Первым в его объятия окунулся м-р Сэнди.
--
Знаете, джентльмены, один из моих партнеров по клубу недавно приобрел неплохой особняк в Девоншире, к тому же по весьма низкой цене. Но представьте себе его огорчение, когда в замке обнаружилось привидение. Да-да, самое настоящее привидение, впрочем, весьма безобидное. Однако, согласитесь, жить под одно крышей с духом не составляет удовольствия. Теперь бедняга сам ищет покупателей на злополучный особняк.
Гости, определенно, заинтересованные новой темой, зашевелились в свои креслах. Ломптон, вынув изо рта сигару, не спеша, произнес:
- Да, Девоншир - мрачное место... Мне изредка приходится охотиться там на болотах; я всегда беру с собой патроны с серебреными пулями.
Его поддержал Вундер:
- Мои рабочие часто встречают в шахтах духов. Не проходит недели, чтобы кто-то из углекопов не говорил бы об этом. Я подозреваю, некоторые из них привирают, но, безусловно, за этим скрывается нечто.
Неожиданно Кертис с едва заметной хитринкой в голосе обратилась ко мне:
- А вы, мистер Тоскалин, верите в духов? В России, наверное, существует множество историй о них, особенно в Сибири.
Я немного помолчал, раздумывая над ответом. Аудитория с интересом смотрела на меня.
- Видите ли, устное творчество наших крестьян в самом деле обширно. Но это отнюдь не означает, что все описанное в нем является реальностью. Думаю, вы со мной согласитесь, вопрос существования духов и прочих потусторонних сил спорный. В первую очередь из-за невозможности получить однозначные доказательства наличия или отсутствия этих существ. Как и везде, в России есть люди, верящие в них, впрочем, как и отрицающие возможность существования духов. Что касается меня, я считаю, сведения о призраках и духах имеют под собой реальную почву.
Пока я говорил, в библиотеку возвратилась леди Бэтерридж. Едва прозвучали мои последние слова, она воскликнула:
- Браво, Герман! Вам следует вступить в Королевское спиритическое общество. Признайтесь, у вас уже были контакты с потусторонними силами?
Весь мой жизненный опыт пока ограничивался лишь общением с себе подобными, в чем я и поспешил заверить леди.
- Нет, вы ошибаетесь, Элизабет. К медиумам я отношусь без интереса, не говоря уже о контактах с потусторонним миром. Я предпочитаю эту землю и ее обитателей.
Ломптон, выпустив кисейное облако дыма, чуть глуховатым голосом произнес:
- Я тоже сторонник точных материй. Если какая-то сущность есть, она заявит о своем присутствии, и мы его обнаружим. Возьмите, к примеру, мою сигару...
Адвокат вновь окутался клубами пахучего дыма
--
Она горит, источает запах, я ощущаю ее рукой - значит она реальна, никто не посмеет с этим спорить. А ваши духи появляются чаще всего в рассказах джентльменов, злоупотребивших виски. Мистер Паргон, вы знакомы с ним, леди, как-то затащил меня на сеанс медиумов. И что же? Оказалось, в тот день духи были не расположены общаться. Или если уж говорить точно, двум молодым людям, изображавшим медиумов, не удалось обвести вокруг пальца собравшихся.
--
Право, мистер Ломптон, вы чересчур категоричны...
Кертис улыбнулась из своей каталки.
- Может быть, мисс Клаймхерт. Но это следствие того, что мне по роду деятельности приходится много общаться со всевозможными мошенниками.
Беседа грозила вновь низвергнуться в пучину юриспруденции, но леди грациозно отвела эту напасть:
--
Дарен, надеюсь, нас вы не причисляете к сонму лукавствующих?
- Ни в коем случае, готов поклясться своим патентом на деятельность
--
Господа...
Из глубины комнаты, почти скрытая полумраком, заговорила Джейн Клаймхерт
- А может быть нам все-таки попробовать провести сеанс общения с духами?
В комнате на несколько секунд повисла тишина, вызванная неожиданным предложением. Лишь негромко потрескивали поленья в камине, да по окну бренчал коготками набирающий силу дождь.
- Джейн, ты умница! В самом деле, почему бы нам не осуществить это предприятие? Кроме того, надеюсь, никто из вас не находит привлекательным возвращаться домой в такую погоду?
Леди Бэтерридж кивнула на слезящееся каплями дождя окно.
- Разумеется, если у кого-то есть срочные дела, я прикажу кучеру отвезти...
Ломптон ворчливо заметил:
-Несносная погода. Иногда я даже сожалею, что живу в Англии... Меня завтра не ждут в суде. Потому что там выходной
И засмеялся своей шутке. Сэнди поклонился леди:
- Очень признателен за предложение остаться, если не возражаете, я им воспользуюсь.
Дик Вундер медленно произнес:
- У меня нет ничего срочного...если позволите, я тоже останусь. Тем более после такого дождя мое Фишбери окружено болотом".
- Элизабет, мы охотно погостим у тебя, правда Кертис?
Младшая из сестер кивнула головой:
-Конечно...
Леди Бэтерридж повернулась ко мне:
- Надеюсь, вы Герман присоединитесь к нашей компании?
Я развел руками:
-Элизабет, я ваш вечный гость...но кто-нибудь знает порядок эмпирического сеанса? Иначе мы не сможем его провести
Снова из полумрака откликнулась Джейн:
- Я немного знакома с такого рода практикой. Конечно, у нас может ничего не получиться. Но вместе с тем вполне реально установить контакт с кем-нибудь из потустороннего мира. Прежде всего, мы должны дождаться 12 часов ночи. Это время наиболее благоприятствует общению с духами...
Я взглянул на стоящие рядом с камином внушительные часы в колониальном стиле. Они, словно только и ожидали моего взгляда, начали отбивать без четверти 10.
-Простите, мисс Джейн, нельзя ли сейчас попробовать провести сеанс?
Мистер Ломптон наклонился над камином и бросил в угасающий огонь несколько поленьев.
-Почему бы и нет...Но, скорее всего ничего не получится. Опытные медиумы настоятельно рекомендуют проводить сеансы в полночь.
За моей спиной поднялся Дик Вундер и, пройдясь вдоль стены, уставленной книгами, произнес:
- Думаю, мы вполне можем подождать установленного часа. Я не верю в это предприятие, но готов в нем поучаствовать. Леди...
Вундер обернулся к Элизабет
-...бифштекс за ужином был превосходен. Может быть, вы угостите меня еще парочкой таких же? В их обществе я готов ожидать хоть до утра
- Конечно, Дик, мне хорошо известна ваша слабость по отношению к хорошим отбивным. Специально для вас Эмма сделала несколько лишних порций
- Благодарю, леди...
- Господа, в таком случае вы можете провести время до 12 по вашему усмотрению. Джером покажет отведенные Вам комнаты. Итак, не забудьте, без 10 минут полночь мы вновь собираемся здесь.
Невозмутимый дворецкий Бэтерриджей Джером проводил меня в комнату этажом выше. Она была мне хорошо знакома; я здесь уже останавливался и успел привыкнуть к ней. День выдался хоть и не слишком утомительным, но на меня уже начинала накатываться та сладко-блаженная истома, которая предшествует крепкому сну. Раздеваться не имело смысла; до условленного времени оставалось всего около двух часов. И я, разместившись в уютном кресле-качалке, основательно задремал.
Разбудил меня стук в дверь. За ней оказался все тот же Джером:
-Без четверти 12, сэр....
Я кивком поблагодарил и вернулся в комнату привести себя немного в порядок. А заодно окончательно проснуться. По странной причуде, в доме Элизабет мне, так и не привыкшему к чужим покоям, спалось просто отменно.
В библиотеке уже почти все были в сборе. Не хватало лишь мистера Сэнди и Дика Вундера. Но последний появился буквально через минуту вслед за мной. Извиняющим тоном Вундер произнес:
--
Прошу простить господа. Но я задержался в царстве Морфея
Часы у камина показывали без 3 минут полночь. Комната уже была подготовлена к спиритическому сеансу: большой круглый стол выдвинут на середину, вокруг него, тихо переговариваясь, сидели гости. По-прежнему отсутствовал Освальд Сэнди. Элизабет приподнялась из-за стола:
- Странно, неужели Освальд тоже слишком вздремнул? Я пошлю еще раз Джерома...
Дворецкий возвратился через несколько минут и что-то вполголоса произнес леди. Она удивленно подняла брови.
-Право, господа, это весьма непонятно. Джером несколько раз стучал, но дверь осталась запертой. Между тем, свет в комнате не погашен. Адвокат Ломптон пошевелился в кресле:
- "Может быть, Освальд уединился с горничной и не хочет чтобы им мешали?
- Оставьте шутки, Дарен... Господа, я буду признательна, если кто-нибудь отправится с Джеромом и выяснит в чем дело.
Вундер легко поднялся со своего места:
- Позвольте, леди мне осуществить эту миссию на правах пришедшего сюда последним...
И с полуулыбкой Дик, сопровождаемый дворецким, вышел.
Дождь не унимался, продолжая монотонно тревожить оконное стекло. Комната все сильнее освещалась светом от разгоравшегося камина. Часы пробили четверть первого ночи. Я непроизвольно посмотрел на Джейн Клаймхерт, поскольку бразды правления в предстоящем сеансе принадлежали ей. Девушка спокойно произнесла, ни к кому не обращаясь:
-Подождем мистера Вундера.
Наше ожидание не затянулось; вскоре в коридоре послышались приближающиеся шаги, и в комнату вошел заметно взволнованный Дик.
-Как мертв? Что вы такое говорите? Да нет, вы шутите...
Вундер сделал несколько шагов вглубь комнаты.
- К сожалению, нет леди...мистер Освальд Сэнди действительно мертв. И, похоже, его убили.
Казалось, все были шокированы неожиданным известием. Даже я, уже имевший дело с убийствами, тоже был слегка ошеломлен. Адвокат вполголоса пробормотал:
-Пожалуй, кому-то скоро понадобятся мои услуги.
Дружеская атмосфера, царившая весь вечер, улетучилась за несколько мгновений. Лица присутствующих приобрели почти незаметный оттенок тревоги, замешанной на подозрении.
Сэнди, как и сестер Клаймхерт я видел раза 3 или около того, фактически чуть ближе познакомился с ним лишь сегодня. Он не вызывал у меня антипатий, хотя и стремления упрочить дружеские отношения с ним у меня тоже не возникло. И вот он мертв; сие пришлось считать свершившимся событием, прискорбным, как и любая смерть. Я покинул свое кресло и подошел к леди, на которой не было лица. Это и не мудрено, она была не только женщиной, но и хозяйкой этого дома, ставшего теперь местом трагедии.
- Элизабет, здесь, по-видимому, случилось страшное. Необходимо вызвать полицию. Спустя какое время сюда сможет прибыть кто-нибудь из Скотланд-Ярда?
Женщина медленно ответила:
-Н-не знаю...учитывая погоду, часа через полтора-два, не раньше
- Что ж, в любом случае необходимо поставить в известность полицию. Пожалуйста, Элизабет, сделайте это побыстрее. Мистер Ломптон, будьте добры, помогите леди. А я, поскольку имею некоторый опыт в подобных делах, взгляну на место происшествия. Идемте, Дик...
По пути я поинтересовался подробностями случившегося.
-Когда мы с Джеромом постучали в комнату Сэнди, как и прежде, никто не открыл. Дверь была заперта изнутри, в комнате горел свет. Поскольку на продолжительные просьбы открыть никто не отзывался, я послал Джерома за вторым ключом...
Мы подошли к нужной комнате. У двери непроницаемо возвышался дворецкий.
-Вы сейчас увидите то, что нам открылось...
Причудливый абажур рассеивал неяркий свет настольной лампы, и комната была погружена в полумрак. Лишь спустя несколько мгновений, когда глаза привыкли к скудному свету, я увидел тело убитого. Мистер Сэнди лежал возле стола лицом вниз; случайному свидетелю могло показаться, что джентльмен опустился на пол, чтобы поднять укатившийся карандаш или монету. И лишь неподвижность не оставляла никаких иных предположений, кроме единственно верного - это смерть.
-Прошу никого не переступать порога комнаты!
Я же осторожно прошел к выключателю и включил верхний свет. Необходимо было провести первый осмотр, чтобы потом, если понадобится, помочь полиции. Дик с интересом наблюдал за моими действиями; очевидно, вид мертвого тела нисколько не смущал его. Джером прохаживался по коридору, изредка появляясь в дверях. Я решил, что не стоит испытывать душевные силы старика и сказал:
-Спасибо, Джером. Вы свободны.
Как мне показалось, дворецкий с облечением удалился.
Я столько раз присутствовал при подобных сценах, что перестал ощущать те неудобства, которые испытывает живой человек рядом с отошедшим в мир иной. Сейчас меня занимало основное - не упустить какой-либо важной детали. Я еще не знал, придется ли принимать участие в расследовании. Но события развернулись так, что трагедия произошла рядом со мной. И любой квалифицированный сыщик должен был как можно быстрее осмотреть место происшествия. А единственным человеком, подходящим под это определение в окрестностях дома Бетерриджей был лишь Герман Тоскалин, то есть я.
Способ убийства определялся практически сразу. На голове трупа с правой стороны исходила кровью рваная рана с налипшими седыми волосами - ударили чем-то тяжелым и достаточно острым. Я взглянул на стол. Рядом со всевозможной канцелярской утварью возвышалась гильотина для сигар, выполненная в форме античной колонны. Она стояла как-то не совсем к месту, подвинутая к самому краю стола. *Неужели ею...*. В самом деле. Основание колонны с одного края несколькими капельками пятнала кровь. *Итак, Герман, орудие преступления найдено. Осталось обнаружить, кто им воспользовался...* Обстановка в комнате была нетронута, да и, признаться, я не предполагал обнаружить следов борьбы. Освальд Сэнди всех знал в той или иной степени в этом доме. И повернулся к убийце спиной, не ожидая смертельного удара. У меня возник большой соблазн перевернуть тело. Под ним могло оказаться что-нибудь интересное, тем более одна рука трупа была подвернута под себя. Жаль, лондонские окрестности не входили в Российскую империю; я счел лучшим все-таки не трогать тело. Следовало проверить и окна, тем более дверь была заперта. Боже, а это что? Я присел в небольшом квадрате пространства между боковой стеной и окном. На ярком восточном ковре лежала лента, обычная лента, которой женщины иногда украшают свою прическу. И я был уверен, что сегодня вечером видел точно такую же ленту у кого-то из дам. Мне показалось, в затылок дохнуло свежестью. Я обернулся, но Вундер продолжал стоять в дверях, загораживая проход. Кертис Клаймхерт! Вот чья это лента! Но она же не может самостоятельно передвигаться. Или может? Элизабет говорила, что дома Кертис немного ходит. Интересно, насколько велико это *немного*. Однако я тут же начал сомневаться. Даже если младшая мисс Клаймхерт и могла ограниченно передвигаться, нанести удар у нее вряд ли хватило бы сил и координации. К тому, не исключено, что жертва оказала, пусть и незначительное, сопротивление; на ковре темнело большое пятно зеленоватых чернил, рядом валялось несколько листов бумаги. Возможно, убийца был мужчиной. Но каким краем сюда подклеить ленточку Кертис недалеко от трупа? Что же, занесем пока в загадки.
У окна не оказалось больше ничего, заслуживающего внимания. Практически, без сколько-нибудь внятного ответа остался один вопрос, как преступник покинул комнату. Запоры на окне и подоконник были нетронуты. Входная дверь оказалась заперта изнутри, и это означало, что убийца покинул комнату не этим путем.
-Простите, Дик, вы не обратили внимания, в эту комнату заходил кто-нибудь еще, кроме убитого?
Вундер переступил с ноги на ногу:
-Боюсь, не смогу сказать ничего определенного. После того, как все разошлись, я спустился на кухню, где меня ожидал бифштекс. А после меня немного разморило, и я задремал прямо за столом. Около 12 появился Джером и оборвал мои сновидения. А вы уже кого-то подозреваете?
-Видите ли, Дик, я здесь нахожусь как частное лицо, более того, как подданный другого государства. И о подозреваемых вам лучше будет спросить инспектора Скотланд-Ярда после того, как он закончит здесь работать.
Промышленник, чуть смутившись, произнес:
-Конечно-конечно...
-Дик, будьте добры, попросите сюда прийти леди...
Вундер недоуменно поднял брови:
-Надеюсь, вы не собираетесь демонстрировать Элизабет труп?
--
Нет. Необходимо запереть комнату и забрать у прислуги все ключи от нее.
Вундер повернулся и зашагал в сторону библиотеки, а я, достав свою неразлучную лупу, принялся изучать замок. Против ожидания, на нем не было никаких следов насильственных действий. Значит, комната, в самом деле, была закрыта ключом от нее. Но как в таком случае вышел убийца? Не мог же мистер Сэнди столько замысловато инсценировать собственное самоубийство. Ожидая хозяйку, я пытался решить этот вопрос. Мой взгляд упал на ключ, которым была изнутри заперта комната. Он продолжал лежать на ковре почти у самого порога, вытолкнутый из замочной скважины умелой рукой Вундера 20 минутами раньше. Если бы неодушевленные предметы могли говорить, правосудие не испытывало бы никаких затруднений. Но, увы, Творец положил способность издавать звуки лишь живым существам, чем те благополучно пользуются со времен сотворения мира. Хотя и не всегда осмотрительно.
Я поднял ключ и несколько раз повернул его в замке. На мгновение, мне почудилось, что я понял, в чем дело. Это была даже не мысль, а получувство-полунаитие, которое, случается, помогает решать самые сложные головоломки. Пытаясь до конца понять его, я стоял, снова и снова щелкая замком. Ключ вращался легко, справиться с ним не представляло труда и для пятилетнего малыша. За изгибом коридора послышались быстрые шаги; по-видимому, это была Элизабет. И тут я понял, наконец, в чем дело. Если замок имел легкий ход, его достаточно закрыть наполовину и затем с силой захлопнуть дверь. Почти наверняка, произойдет запирание. Чтобы проверить свои предположения, я немного провернул ключ в замочной скважине и резко потянул дверь на себя. По коридору пронесло короткое эхо от хлопка, вслед за этим раздался щелчок: комната была закрыта.
- Что вы делаете, Герман?
Я чуть улыбнулся:
-Извините, леди, иногда мне свойственны некоторые чудачества. Элизабет посмотрела на меня с оттенком недоверия, сменившегося волнением:
-Но мистер Сэнди...он мертв?
- Да, к сожалению...Вам не стоит заходить туда.
Я вынул из замка ключ и протянул его леди.
-Лучше всего, если до прибытия полиции вы соберете все ключи от этой комнаты. Кстати, у кого еще они могут быть?
--
Почти от всех помещений имеет ключи Джером...и внизу весит *общий* ключ, им иногда пользуется горничная.
- Я бы хотел на него взглянуть.
Мы спустились вниз, и в одной из комнат Элизабет показала на ряд металлических предметов:
-Вот...
--
Который из них?
--
"Вот этот...
--
Он все время висит здесь?
--
Да. Это на случай, если Джером отсутствует или занят, а прислуге необходимо пройти в какую-нибудь из комнат.
Горничную миссис Бэтерридж я уже достаточно хорошо знал. Она сопровождала свою хозяйку в той поездке, благодаря которой мы познакомились с Элизабет. Кроме того, мне не раз приходилось сталкиваться с ней здесь, в Лондоне. Девушка производила неплохое впечатление, чем-то напоминала мою милую Дарью. И мне не хотелось думать, что она причастна к преступлению. Для этого не было пока серьезных оснований, но я полагал, что Освальд Сэнди пал жертвой кого-то из гостей. Такая мысль была первой, пришедшей мне в голову при виде распростертого тела эсквайра. Следовательно, сейчас убийца находился в библиотеке. Возможно, сидя в инвалидной коляске. Хотя в последнее мне не хотелось верить. Но лента...
Я отправился наверх, а Элизабет отлучилась, чтобы проинструктировать прислугу. Коридор, в конце которого находилась бибилиотека, был погружен в полумрак, немного рассеиваемый несколькими светильниками. Я шел по паркету, устланному ковровой дорожкой, изредка бросая взгляды под ноги. Первоначально мое сознание не зафиксировала эту россыпь небольших пятнышек у одной из дверей, и я благополучно прошел мимо. Но здесь под воздействием неведомых сил какая-то шестеренка совершила вращательное движение в моем мозгу, заставив меня остановиться.
Дверей было множество, точное предназначение каждой из которых я затруднялся назвать, не смотря на все время, проведенное мною у Элизабет. В некоторых комнатах останавливались многочисленные гости Бэтерриджей. О предназначении иных помещений я мог лишь догадываться. Дверь, перед которой я остановился, ничем не отличалась от своих соседок. В скудном коридорном освещении россыпь капелек возле нее я смог определить как чернила. Возможно, при других обстоятельствах они бы не задержали моего внимания. Но сегодняшней ночью в этом доме произошло убийство. Поэтому я непроизвольно старался обращать внимание на самые незначительные мелочи.
Пятнышек было ровно 7, два побольше, а одно совсем крохотное. Это, в самом деле, оказались чернила. Более того, насколько я мог судить, именно такие же были разлиты возле трупа мистера Сэнди. Пятна были совсем свежие, еще пачкались. Дело принимало все более затейливый оборот. Я осторожно толкнул дверь, находившуюся передо мною, но она, увы, оказалась заперта. Череда быстро сменяющих друг друга мыслей пронеслась у меня в голове. Спустя минуты они трансформировались в единственный вопрос, откуда здесь чернила из кабинета убитого?
Коридор был пуст и тих; леди, очевидно, задержалась внизу. Эта задержка оказалась как нельзя кстати. Я мог спокойно поразмыслить несколько минут. Откуда здесь чернила из кабинета убитого? Если убийца испачкался на месте преступления, почему капли именно здесь? Он нес пузырек и здесь случайно разлил? Зачем он их нес? Предположения о том, что-то важное могло быть в чернильнице, я отмел, слишком экзотически. Кроме того, ничто не указывало на то, что их здесь разлил именно убийца. А значит, налицо лишь единственный факт - чернила совпадают по цвету с теми, что имелись в комнате покойного Сэнди. Очень хотелось открыть дверь, перед которой я стоял, тем более, две-три отмычки всегда были со мной. Но...я был не в Петербурге и, даже, не в России. Впрочем, риск - благородное дело, и я все же потянулся за своими приспособлениями для открывания замков...
Из-за поворота, за которым скрывалась лестница на первый этаж, донеслись быстрые поднимающиеся шаги. Элизабет!
Леди торопливо подошла ко мне, и казалось, не обратила внимания на мое чуть смущенное выражение лица.
-Одну минутку, Элизабет...вы не скажите, кто из гостей остановился в этой комнате?
--
Здесь?...
Леди рассеянно скользнула взглядом по двери
--
Кто-то из сестер Клаймхерт. Я всегда им отвожу эту и соседнюю комнаты, они имеют внутреннюю дверь между собой. Кертис ведь не всегда может обойтись самостоятельно.
--
"Спасибо...что ж идемте к нашей компании..."
В библиотеке, где нас ожидали гости, висела та особая тишина, которая всегда сопутствует атмосфере взаимной подозрительности. Я готов был поклясться, что каждый из присутствующих встревожен, просто в той или иной степени успешно скрывал это. Когда леди, а вслед за ней и я переступили порог, все вопросительно взглянули на нас.
--
Ситуация весьма запутанная, господа. Мистера Сэнди, действительно, убили. И, похоже, это сделал кто-то из вас... Впрочем, вы можете подозревать и меня, поэтому с прибытием полиции я на равных с вами условиях предстану перед правосудием. Тем не менее, до ее появления никто не должен покидать библиотеку.
Адвокат задумчиво пожевал губами, затем обратился ко мне:
- Э-Эээ, вы кого-нибудь конкретно подозреваете?
Я обвел взглядом присутствующих:
-Да подозреваю...но решающее слово останется за Скотланд-Ярдом.
Почему я это произнес? Ведь у меня не было никаких реальных подозрений, кроме ленточки Кертис. Более того, мне, определенно не следует вмешиваться в это дело. Наверное, сработал инстинкт сыщика. Убийца, если он находился здесь, должен был обеспокоиться моими словами. И возможно, он как-нибудь проявил бы свое беспокойство.
Я взял кресло Элизабет и перенес поближе к камину.
-Прошу вас, леди, присядьте и постарайтесь успокоиться. Элизабет, словно через силу подошла и тяжеловато опустилась в кресло.
-Итак, господа, подождем инспектора...
Джек Боу очевидно предполагал у своих клиентов изрядный запас терпения. Инспектор прибыл лишь около 5 утра вместе с двумя констеблями. Дождь продолжал лить и посланник Скотланд-Ярда, разоблачаясь в холле, вполголоса описывал все прелести такой погоды. Поднявшись в библиотеку, инспектор без всяких вступлений начал:
- Джек Боу, Скотланд-Ярд. Кто из вас, джентльмены, совершил эту гадость?
Присутствующие несколько ошеломленно переглянулись; у меня тоже пробежал холодок по коже. Лишь спустя два десятка секунд Ломптон ворчливо произнес:
-Прошу, не забывайтесь, инспектор. Здесь собралась весьма почтенная публика.
Боу с интересом взглянул на адвоката:
-Да? И кто именно здесь наиболее почтенный?
Ломптон попытался подняться, но, не совладав с неуклюжестью, демонстративно отвернулся в сторону. А инспектор, поблуждав взглядом по комнате, произнес:
-Я бы хотел поговорить с хозяйкой дома...
Когда леди и полицейский удалились, адвокат снова зашевелил в кресле тучным телом.
-Скотланд-Ярду не мешало бы повысить уровень вежливости своих служащих...
Вундер подошел к камину:
-Согласен с вами. Похоже, этого человека трудно назвать удобным в общении. Но нам придется его терпеть.
Леди возвратилась через полчаса. Даже неискушенному наблюдателю было видно, она перенесла неприятный разговор:
-Господа, инспектор хочет поговорить с каждым. Дарен, вас ожидают первым...
Адвокат с недовольной миной поднялся и не торопясь, вышел в коридор. В комнате стало тихо. Вундер задумчиво смотрел на скакавшее в камине пламя. Кертис перебирала одной рукой бахрому пледа, покрывающего низ коляски, а в другой держала ладонь сестры. Джейн непроницаемо смотрела куда-то в угол. Элизабет в позе сраженного происшедшими событиями человека сидела в кресле, прикрыв глаза рукой. Я поднялся, чтобы отыскать горничную и попросить принести что-нибудь успокоительное для леди, однако в коридоре, у дверей комнаты, обнаружил констебля. Невозмутимо глядя сквозь меня, он произнес: -Инспектор запретил покидать комнату...
--
Но леди Бэтерридж требуется лекарство.
Констебль не замедлил отреагировать на мою реплику:
-Инспектор запретил покидать комнату.
Признаться, я был лучшего мнения о Скотланд-Ярде.
-Оказывается, мы уже в заточении...
Все повернули головы ко мне.
- Нам запрещено покидать эту комнату
Джейн равнодушно произнесла:
-Осталось только дождаться обвинения
Дик резко поднялся:
- Но это уже слишком! Я иду к инспектору!
- Попробуйте, Дик...может быть вам удастся заставить его быть вежливее, хотя бы по отношению к хозяйке.
Вундер вышел. Через несколько минут невнятного препирательства с констеблем раздались удаляющиеся шаги; по-видимому, Дик умел общаться с представителями закона. С его уходом все вновь погрузились в свои мысли; казалось, Вундер унес с собой общее желание говорить. Используя возможность, я снова вернулся к своим размышлениям об убийце мистера Сэнди. Информации было крайне мало; больше всего я сейчас хотел поговорить с Элизабет, но она продолжала оставаться в состоянии полупрострации. Сестры Клаймхерт, по-видимому, также думали о случившемся в этом доме. Джейн, как более старшая хранила непроницаемое выражение лица, Кертис же, отчасти еще ребенок, была взволнованна и ее лицо хранило отпечаток печали и легкой тревоги. В целом же это являлось неприглядным зрелищем; женщины чем-то напоминали прихваченных морозом птиц.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Вундер. За его спиной виднелся кружевной фартук горничной, которая спустя минуту внесла стакан чуть коричневатой жидкостью и подала его Элизабет. Последним в комнату вошел адвокат, перекатывая по лицу недовольную гримасу.
--
Да-а, с инспектором нам повезло...
Произнес старик, опускаясь в кресло и раскуривая очередную сигару. Дик, приняв у леди пустой стакан, повернулся ко мне:
-Боу хочет видеть вас, мистер Тоскалин. Горничная проводит...
Инспектор Боу обосновался на первом этаже особняка в помещении, используемом при других обстоятельствах, по-видимому, для нужд прислуги. Едва я вошел, присутствовавший здесь же констебль с блокнотом молча указал на стул посередине комнаты. Боу в это время возился со своей трубкой, и, судя по стойкому запаху дешевого табака в комнате, делал это не в первый раз. Закончив с ритуалом раскуривания, он поднял на меня пронзительно-голубые глаза
- Вы не являетесь подданным Его Величества. Но это не освобождает вас от ответственности на территории Соединенного Королевства. Так что рекомендую признаться сразу...
Возможно, Боу в самом деле был неплохим сыщиком. А его грубое обращение преследовало лишь цель вывести собеседника из себя и сделать оппонента менее скрытным. Впрочем, он мог являться и обыкновенным грубияном. Я максимально доброжелательно взглянул на инспектора:
-Будьте добры, сообщите мне, в чем я должен признаться?
Сыщик сделал непонятную гримасу и без всякой связи задал новый вопрос: -Где находится отведенная вам комната
--
На третьем этаже...
--
В соседних комнатах кто-нибудь был?
--
Не знаю, но, по-моему, нет
--
Что вы делали с 10 до 12 прошедшей ночи?
--
Спал...
--
Кто-нибудь может это подтвердить?
- "Нет, разве что качалка в моей комнате.
Боу умолк и сосредоточился на трубке. Наверняка мне придется отвечать на вопрос, не заметил ли я что-то необычное. И откровенно говоря, у меня не был готов ответ. Меня постоянно беспокоила лента Кертис, обнаруженная возле убитого. Я склонялся к мысли, что упоминать о находке не стоит. Тем более, если мне сейчас придется предъявить ленту, следствие будет базироваться не на осмотре места происшествия, а на моих показаниях. Но если Кертис не виновна? Получалось, я брошу на нее тень серьезного подозрения. Вместе с тем, как все-таки ее лента оказалась рядом с убитым? Случайно оставила, когда посетила ЖИВОГО Сэнди? Такое могло произойти, учитывая, что их комнаты расположены на одном этаже и Кертис вполне имела возможность добраться к покойному в своей коляске.
Снова раздался бесцеремонный голос Боу:
--
Вы знали убитого?
--
Очень поверхностно...мы встречались в кругу знакомых леди Бэтэрридж буквально 2-3 раза.
--
У него были враги?
- Ну откуда же я могу знать? Возможно...
Инспектор переместился из одного угла кресла в другой:
-Вы служите в полиции своей страны?
- Нет, иногда оказываю ей услуги в частном порядке как сыщик-любитель.
Боу пренебрежительно хмыкнул:
-Когда вы оказались на месте преступления, не заметили что-нибудь необычное?"
--
Нет, - я постарался придать своему голосу максимальную твердость.
--
Этого и следовало ожидать. Терпеть не могу любителей. Это вы убили Сэнди?
- Нет!
На этот раз я был совершенно искренен. Боу жестким взглядом несколько раз прошелся по моему лицу, затем с неудовольствием произнес:
- Хорошо, можете вернуться в библиотеку. Пришлите этих сестер...Клаймхерт. И...не вздумайте путаться в ногах у следствия.
На верхней площадке лестницы я с удивлением обнаружил Элизабет. Возможно, сказалось действие лекарства или же леди просто взяла себя в руки. Но женщина выглядела значительно лучше, чем полчаса назад, когда я покинул ее в библиотеке.
-Герман, я хочу с вами поговорить.
--
Конечно, Элизабет, я к вашим услугам...но прежде необходимо попросить сестер Клаймхерт спуститься к инспектору...
- "Хорошо, я схожу к ним, а вы подождите меня здесь.
Очевидно, Вундеру удалось оказать давление на инспектора и теперь, по крайней мере, хозяйка дома могла свободно перемещаться по особняку. Я вошел в небольшую комнатку, которую мне указала леди. Через несколько минут она возвратилась.
--
Итак, Герман, я испытываю к вам безграничное доверие...Кроме того, вы знакомы с расследованием убийств, часто занимаетесь этим в своей стране. Что вы думаете о трагедии, которая здесь произошла?
--
К сожалению, леди, я слишком мало знаю, чтобы выносить какие-то вердикты. Территория Его величества не располагает меня к собственному расследованию...
--
А если я попрошу вас отыскать убийцу?
--
Мне не хотелось бы огорчать вас, Элизабет...Но я бы предпочел не вмешиваться в это дело. Ведь невозможно предположить, какими могут оказаться результаты расследования. А то что, имя убийцы может оказаться шокирующим, очень вероятно.
--
Вы...вы полагаете, расследование может повредить моему имени?
--
Нет. Скорее, оно может повредить кому-нибудь из гостей и открыть его с неожиданной стороны. И вероятно, это открытие не вызовет восторга
--
Да...может быть, вы правы... Но Боу не вызывает у меня ни малейшей уверенности в том, что убийство будет раскрыто. А мне не хотелось бы, чтобы происшедшее в моем доме так и осталось загадкой.
Я сразу уловил, Элизабет настаивала на том, чтобы мне ввязаться в это дело. В принципе, территориальная проблема была не слишком существенной; при том влиянии, которое имел лорд Бэтэрридж, не составило бы труда уладить возможные трения. Меня останавливало другое; если здесь в самом деле замешана Кертис Клаймхерт, при всей нетерпимости к преступникам моих душевных сил могло не хватить для передачи ее в руки правосудия.
--
Я могу предложить компромисс. Герман Тоскалин...
Здесь я сделал легкий поклон в сторону леди
--
...попытается установить убийцу. Если окажется, что преступление совершено из низменных целей и не обнаружится никаких смягчающих обстоятельств, я с легкостью предоставлю восторжествовать закону. Если же выяснятся обстоятельства, по которым я сочту огласку имени убийцы нежелательным, то оставляю за собой право сохранить все в тайне. Возможно, я беру на себе излишнюю роль судьи...Но поскольку поиск преступника предстоит вести мне, думаю, сие в определенной мере простительно. Элизабет быстро спросила:
- Вы кого-нибудь подозреваете?
--
Нет. Повторюсь, у меня сейчас слишком мало сведений...
Леди медленно произнесла:
--
Ну что ж, пусть будет по-вашему... Но прошу вас не оказывать убийце незаслуженного покровительства.
- Я не адвокат, леди, я сыщик!
В дверь вежливо постучали, и через несколько секунд на пороге появилась горничная.
-Леди, вас хочет видеть инспектор Боу...
Элизабет, кивнув мне, вышла. Я же отправился в библиотеку. Все мужчины были здесь. На их лицах в той или иной степени обитала отчужденность и настороженность, хотя это могло быть лишь искусной маской. Кто же из них совершил это преступление? Теперь, когда я дал обещание найти убийцу, предстояло отыскать однозначный ответ на этот вопрос. Но сейчас в доме находилась полиция, и моя инициатива была скована ее присутствием. Едва я вошел, Вундер поинтересовался: -Есть какие-то новости, мистер Тоскалин?
--
Ничего, кроме того, что инспектор Боу неприятный человек...