Война - дело молодых, наука - ремесло стариков. Чтобы разбираться во всех параметрах изучаемого материала, необходим опыт, который нарабатывается с годами, но с ними же теряется свежесть мысли.
Так подумал Павел, когда профессор шестидесяти лет, вальяжно рассевшись в кресле, потребовал "рекомендательное письмо" от кого-либо из своих знакомых.
- Не буду же я принимать к себе в лаборанты людей с улицы. Вдруг вы промышленный шпион?
К невероятному удивлению Павла, рекомендательное письмо отыскалось во внутреннем кармане его клетчатой жилетки, и Андрея Борисовича оно более-менее удовлетворило.
- Савелий Всеволодович? - Врач оторвался от записки, будто задумавшись, но прямо глядя в лицо Павлу. - Помню, он занятный человек, умел преподать мысль, только его докторская об оксиде радона как мутагене была лучше оформлена, чем обоснована. Сейчас он, выходит, читает лекции в пироговке и докапывается до студентов, требуя курсовые на уровне кандидатской? Одного не пойму - почему он направил вас ко мне, ведь вы учитесь на педиатра, а не вирусолога.
- Педиатр как терапевт - всё должен знать, - сразу нашёлся Павел. - К тому же, ваша тема меня очень сильно интересует. Со стороны она довольно похожа на научно-фантастический роман, менять генетику человека при помощи вируса, однако - реальная наука! К тому же, многие люди мечтают стать сверхчеловеками... - На этой корявой фразе Павел смущённо запнулся, а Андрей Борисович усмехнулся, откладывая бумагу.
- Что же, я вам помогу избежать гнева этого маленького тиранчика, вашего лектора, но прошу заметить, что тут мы не в игрушки играем, здесь самая настоящая медицина и спасение жизни. Например, все слышали о стволовых клетках и об их способности восстанавливать повреждённые ткани. На стволовых клетках построена целая индустрия, олигархи несут в неё миллиарды, лишь бы избавиться от неизлечимой иначе болезни или просто омолодиться. Прибыль в этой сфере такая, что нечистые на руку лекари используют как сырьё для стволовых клеток нерождённых младенцев, у которых этих клеток и больше всего, и активность самая высокая, а чтобы этого сырья было больше, активно пропагандируют распутный образ жизни и, собственно, аборты.
- Кто бы знал, что передовая медицина сделает вампиров реальностью... - Проговорил Павел наполовину восхищённо, наполовину подавленно.
- Однако все эти жертвы станут лишними, если любую клетку можно будет делать из любой другой клетки! Достаточно лишь искусственно создать вирус на основе генетического материала пациента, и этот вирус, проникнув в клетку, изменит её гены не на свои, чтобы клетка плодила тот же вирус, как это происходит в природе. Мы сможем исправлять генетические дефекты, не важно, наследственные или приобретённые, и даже активировать спящие гены клетки, меняя её функции, в результате чего она превращается в клетку другого вида - так можно будет лечить слепых от рождения людей, буквально меняя им глаза, а возможно даже - сделать людей бессмертными, исправив часть генома, отвечающую за старение, а если заражать этим вирусом эмбрионы - можно творить новые расы с любыми возможностями!..
Павел заслушался рассказом о перспективах и неотрывно наблюдал за Андреем Борисовичем, чувствуя его энтузиазм, пока тот всё более расписывал будущее искусственных подконтрольных вирусов, но, наконец, резко пресёкся, почувствовав, что сболтнул лишнее.
- Вирус бессмертия? - Павел, всё более дивясь и поражаясь достижениям науки, покрутил в руках винтажную шляпу. - Но ведь вирусы, хотя отличны от клеточных форм жизни, тоже живые - как вы создаёте такую жизнь, да ещё, как я понял, не способную размножаться самостоятельно?
- Да, это часть весьма трудоёмка... - Сняв очки, профессор подпёр рукой лоб. - Сначала нужно выяснить, какой ген за что отвечает, затем при помощи туннельного микроскопа собрать из отдельных атомов РНК вируса...
- Что? Я не ослышался? - Привстал Павел, прижимая шляпу к груди. - Вы не смотрите в микроскоп, а собираете им? Я прошу прощения, но не с меньшем ли успехом, чем если этим микроскопом вы станете забивать гвозди?
Павел сам себе удивился - с чего это он ляпнул такой дурацкий вопрос, как будто совершенно не разбирался в электронных устройствах и лекции в своём техническом вузе не посещал, однако Андрей Борисович отчего-то не стал его упрекать... особенно много:
- Вы утверждали сами, что педиатр обязан разбираться во всём, почему бы не в электронной микроскопии? Туннельный микроскоп, в отличии от электронного, можно использовать не только как способ наблюдения за сверхмалыми объектами, но и как способ манипулирования отдельными атомами. К тому же, что немаловажно в биологии, он не требует высокого вакуума в камере с образцом. А величину сканирующего напряжения мы делаем небольшой, чтобы не повредить ДНК и другие структуры вируса. Электронный микроскоп практически не отличается от оптического, только вместо фотонов изображение проявляется электронами, и линзы не оптические, а магнитные. В туннельном иначе - он основан на квантовом туннельном эффекте, откуда и получил своё название. Над веществом проходит тонкая игла, под веществом - металлическая пластина. Сам по себе ток между ними не пойдёт, но если расстояние уменьшится всего на один атом исследуемого вещества - ток пойдёт, и это можно зарегистрировать. Вот, посмотрите, как это происходит, - доктор переехал на своём офисном кресле от стола с бумагами к стойке, где помещались поставленные в ряды пробирки с образцами и несколько приборов. Андрей Борисович указал на один из них, походивший на небольшую полусферу, от которой тянулся провод к блоку управления, который походил на системный блок компьютера корпусом, но был соединён с ноутбуком, экран которого показывал рельефный многогранник на плоской поверхности. - Сейчас изучаемый вирус находится в рабочей камере нашего миниатюрного туннельного микроскопа. Да, теперь они не занимают целые комнаты, впрочем, как и электронно-вычислительные машины, и не требуют глубокого вакуума, только простой откачки для лучшей работы катода. Но, опять же, чем меньше рабочая камера, тем это проще. Сейчас все вирусы собираются вручную из участков или, назовём их так, "огрызков" ДНК с нужными свойствами. Процесс долгий и кропотливый даже в самых простых операциях, когда участок ДНК пациента, на котором находится генетическая патология, заменяется здоровой последовательностью генов. Поэтому было бы неплохо найти кого-то, кто способен этот процесс автоматизировать.
Были прояснены ещё несколько медицинских вопросов по применению вируса, например, механизм ограничения количества его самовоспроизведений, чтобы он не смог поражать клетки, не требующие модификаций, расчёт дозы вирусного раствора на курс лечения, куцая, но позитивная статистика излечений. Однако никаких важных или секретных сведений вирусолог не выдавал. Даже данные о пациентах-добровольцах оставались анонимными, выходит, пока нельзя было никак подтвердить или опровергнуть участие Люлькиных в качестве подопытных. Оставался последний способ разведать необходимые данные.
Павел дождался, когда Андрей Борисович отвернётся, и вдарил его по затылку микроскопом - твёрдым и прочным, но не слишком тяжёлым, так что он идеально для этого подходил. Учёный вырубился, не успев вскрикнуть, и его осталось лишь привязать к стулу найденной в ящике стола изолентой и привести в чувство, порезав ему палец скальпелем, что Павел держал в кармане.
- Возможно, меня найдут и посадят, но твоему здоровью к тому времени не помогут никакие вирусы, - парень угрожающе подвёл лезвие к глазам ошарашенной жертвы. - Говори, на кого ты работаешь, почему гены экстрасенса отдали детям жертв инопланетян?
Но пытке не дал состояться мобильный телефон, бодро заигравший "metal-cover" Прекрасного далёка. Павел тут же осознал себя лежащим в собственной кровати. Взгляд сфокусировался на прикроватной тумбочке, где телефон и лежал, играя мелодию звонка. Высунув руку из-под подушки, Павел тут же принял вызов. Это был Иван:
- Встреча с профом состоялась хорошо, но только, боюсь, он ничего толкового нам не скажет. Не пытать же его.
- А ты пробовал? - Вопросил сонный парень обеспокоенно.
- Нет, ты иногда такое ляпнешь, дружище... - На том конце трубки даже не знали, как реагировать, а сам Павел, между тем, начал постепенно догадываться, что произошло. На этот раз во сне его сознание начало воспринимать мир от лица Ивана, будто вселившись в него. Дабы окончательно подтвердить версию, Павел задал наводящий вопрос, ответ на который не мог бы выдать логически и воспроизвести спящий мозг:
- Савелия Всеволодовича Андрей Борисович не слишком уважает? Потому, пожалев тебя, легко согласился стать твоим научным руководителем?
- Да... Только откуда ты знаешь имя моего препода? - Неслабо удивился Ваня. - Я тебе о нём никогда не рассказывал...
- Точно? Если так, то я продолжаю... пророчествовать, - последнее слово, чтобы не смотреться чересчур пафосным, Павел высказал словно с презрением к себе. - Приезжай ко мне, есть идея, как нам вместе добиться своего.
Встав с постели, умывшись и размявшись, чтобы отойти от неприятного сна, Павел стал припоминать, какую марку туннельного микроскопа упоминал Андрей Борисович, и поискал её в сети. Модель оказалась распространённой и, относительно научного оборудования, не слишком дорогой, программное обеспечение для неё и вовсе размещалось в открытом доступе. Видимо, разработчики решили, что без самого аппарата драйвера для него будут лишь бесполезным кодом, однако на это Павел и рассчитывал. Профессор искал человека, который поможет ему автоматизировать скучный процесс подбора и сборки рибонуклеиновых кислот? Что же, Павел этим займётся, так как по сну даже без специальных знаний представлял, как этот процесс совершался. Впрочем, будет ли работать как надо плагин по назначению или не будет - вопрос побочный. Вся затея совершалась лишь ради "дополнительной" функции программы, предназначенной для копирования пользовательских файлов с компьютера, записи картинки на экране и символов, печатаемых клавиатурой. Павел брал код для шпионской части из головы, но даже если он совпадёт с каким-то известным вирусом, перед профессором всегда можно отбрехаться, что система поднимает тревогу из-за того, что программа нелицензированная.
Иван одобрил план Павла и некоторое время наблюдал за процессом.
- Если Ира нас раскусит, выйдет бойкий заголовок на первой полосе. "Вирусы против вирусов"! - Выдал зритель очередной каламбур. - Можно ли было подумать?
- Мне кажется, Ира будет на нашей стороне, - Павел сверился со справочником касательно конкретного написания одной из команд. - Я признаю, что сильно рискую, а если твой научный руководитель действительно работает на секретный институт, то вместо административного штрафа меня посадят или убьют, чтобы не выболтал лишнего. Но я сам не собираюсь распространять полученную информацию, и добываю её лишь для себя и вас, чтобы понять, что послужило причиной схожим случаям предвидения. И надеюсь, что и вы вдвоём не станете об этом распространяться, потому что в результате отвечать придётся не вам, а мне.
- Мне тоже, как соучастнику, - вздохнул Ваня. - Это я понесу программу профу.
- Лучше мы вместе. Мне проще одному человеку разъяснить, как она работает в нормальном режиме, чем двоим.
- А вдруг я любознательный зануда и хочу сам научиться собирать биологические вирусы, чтобы они влюбляли в меня всех заражённых девушек? - С насмешливой улыбкой Иван упёр руки в бока. Павел несильно его толкнул:
- Сам не заразись, Ловелас.
Было решено на следующий день вдвоём посетить профессора и установить ему новое программное обеспечение. Иван рассказал Павлу, что, по счастью, она располагалась в той же Пироговке, в которой Иван сам учился, и нужно было лишь попросить Андрея Борисовича выписать Павлу гостевой пропуск, чтобы обеспечить ему проход. Остаток дня друзья доделывали программу, и настолько увлеклись процессом, что засиделись до полтретьего. Иван не захотел идти домой через всю Москву пешком, поэтому попросил постелить себе матрас на полу.
- Это если у тебя нет дивана свободного... - Иван уже насмотрелся на комнату Павла, узкую, но длинную, в которой умещались стол с компьютером, кровать и шкаф. Но к родственникам его в соседние комнаты заглядывать не решался.
Павел мысленно выругал себя, что не прогнал Ивана вовремя, и теперь ночью спокойный сон будут нарушать храп и спёртый воздух, но вслух ничего не высказал, так как сам дурак, только рот скривил и стал стелить "неожиданному" гостю у окна. Впрочем, за день сидения напротив монитора оба настолько устали, что отрубились крайне быстро и проспали всю ночь без снов.
Пробуждение, однако, приятным не было. В нос ударил неприятный запах, особенно мерзкий в спёртом тёплом воздухе комнаты. Встав и осмотревшись, парень увидел, что источником этого запаха являлся его друг. За ночь кто-то жестоко расправился с ним. Иван был привязан к стулу в той же позе, что и профессор во вчерашнем сне. Глаза его были выколоты и валялись, приплюснутые, на столе, рядом с окровавленным скальпелем. Там же, рядом, разложенные в ряд, как карандаши или инструменты, готовые к работе, лежали все десять пальцев. Горло Ивана было перерезано вдоль - так, чтобы оборвать голосовые связки, но не повредить важные сосуды. Правда, крови на рубашку всё равно натекло очень много. Но самая мерзость и жестокость была в спущенных штанах трупа и кровавой ране на месте промежности - отделённый от тела половой орган был почти по основание вставлен Ивану в рот.
До сих пор на страшных моментах сна Павел просыпался, но сейчас он оставался в жестокой реальности. Только налюбоваться неописуемой мерзостью Павел не успел. Распахнулась дверь, в комнату вбежали несколько полицейских - обыкновенных, а не омоновцев, как в кошмаре. Но даже их хватило, чтобы скрутить одного парня, остолбеневшего от кошмара наяву. От суматохи при поимке Павла орган выпал из наклонившейся головы трупа. Из коридора с ужасом и непониманием на Павла, как на внезапно раскрывшегося маньяка, пялились его родители.
- Пойман с поличным, - наряд развернул Павла лицом к жертве дьявольского насилия, которую все приписывали его рукам. Глаза Ивана внезапно, но не резко распахнулись, окровавленное тело подняло голову на своего бывшего друга и прошептало одними губами:
- Зачем?
Только после этого Павел понял, что это реальностью быть не может, и резко приподнялся на кровати, приходя в себя.
Иван мирно посапывал в трёх метрах к окну, вплотную к жёсткой, но тёплой батарее. Никаких увечий он не имел и выглядел вполне живым и спокойным.
Приглушённый металлический скрежет возвестил об утреннем госте. Павел встал и, не заботясь о герое своего кошмара, раздвинул шторы, чтобы проще стало одеваться, и, затворив форточку, распахнул окно - единственный способ проветрить комнату летом. Иван протестующе замычал и попробовал перевернуться, но наткнулся на батарею и крепко выругался от боли.
- Тебе повезло, что ты вообще жив, - Павел нацепил привычный пиджак, снятый со спинки стула. Иван тут же прекратил ругаться и впал в ментальный ступор, собирая слова для ответа, но ничего высказать не успел. Как раз на этом моменте дверь комнаты открыла Ирина и странно посмотрела на Ивана, который, после сна в уличной футболке и штанах, поднимался с пола и тёр лоб.
- Я хотела за вами зайти по очереди, пока вы не встретились, но так даже проще, - наконец, девушка приняла приближенное к нейтральному выражение лица, будто бы ничего странного не происходило. - Я с вами к Андрею Борисовичу.
- Я на тебя не рассчитывал и просто информировал звонком. Как ты без пропуска войдёшь в институт? На входе КПП стоит хрен зачем.
- Наверное, чтобы студенты чаще прогуливали. У меня свой пропуск, - Ирина показала своё удостоверение журналиста. - И кто-то должен отвлекать профессора, беря интервью, пока Павел ему устанавливает "программное обеспечение". Может, попутно вытяну из него что-нибудь, раз ты не сумел.
Не завтракая для экономии времени вся троица пошла в университет. Шли каникулы, на проходной почти не было народа. Павлу, чтобы пройти, пришлось показать паспорт, и только сверив ФИО со списком и лицо с фотографией, скучающий охранник разблокировал ему турникет. С Ириной он и вовсе захотел поругаться по пустяку для разбавки атмосферы.
- Журналистов мы пускаем только по предварительному согласованию с ректором. Звоните в его приёмную.
Ирина не захотела ввязываться в спор и действительно набрала номер этой приёмной, который был вывешен на стене в файле, только отошла на улицу, чтобы не слышал охранник.
- Здравствуйте, вам звонят из редакции "Доводов и доказательств", - для напущения солидности Ира решила наврать со своими должностью и названием издания. - Сейчас на вашей проходной стоит наш человек, который хочет написать репортаж о состоянии основных вузов. Сколько студентов прошло во вторую очередь... Да, пожалуйста. Спасибо.
Уже по её возвращению на пост охраны был совершён звонок, и Ирину пришлось пропустить в университет.
Шагая к нужному кабинету, друзья проходили мимо высокой - в два этажа - и ещё более широкой - на всё фойе корпуса - фрески (вероятно, ещё советского монументального периода), которая изображала докторов зловещего вида в мятых халатах. С недобрым и холодным блеском в глазах врачи проводили несколько разнообразных вскрытий в одном помещении, которое больше напоминало мясобойню, чем стерильную операционную. Павел припомнил и изображения снаружи корпуса, не менее ужасающие, но ещё более сюрреалистические: бледные распоротые тела на страшных растяжках, напоминавших одновременно дыбу и злого робота; отдельные от тел головы, словно летающие за бортом космического корабля... Павел имел слабое представление о медицине и, возможно, так оно всё и выглядит, и тогда администрация университета ещё с порога готовит будущих эскулапов к тому, с чем им предстоит столкнуться.
Иван повёл за собой, поднимаясь на этаж, и углубился в дальнюю часть корпуса. Коридоры становились всё менее советско-пафосными, но сохраняли атмосферу прошлого века. Простая деревянная дверь с пластиковой табличкой, оглашавшей имя и должность заведующего лабораторией вирусологии Непомукова Андрея Борисовича. Увидишь - и не скажешь, что эта личность в последнее время стала крайне популярной - в плохом смысле слова.
- В сторону, ребята! - Кто-то сзади повелел нашим героям. Вздрогнув от тихого, но быстрого топота бегуна, студенты проворно отскочили к стенам. К двери с неимоверной скоростью, но ничуть не запыхавшись, подбежал полицейский, вынудив Павла протереть глаза. Очень уж пестрили его сны стражами порядка, а этот - и вовсе как две капли воды походил на участника последнего кошмара. Только внимания Павлу он не уделил, а резко остановился у двери Непомукова, дёрнул её и от себя, и на себя, но та не поддавалась, лишь чуть шатаясь в замке. Проругавшись себе под нос о недостатке времени, сотрудник не стал ни ждать, ни стучать, ни церемониться, и сразу же выбил плечом хрупкую дверь.
Парень видел из-за спины полицейского, что творилось в лаборатории. Медбрат Тамары (тот самый, который пропал ещё по её гибели), привязав Андрея Борисовича к стулу, нагнулся над ним со скальпелем. Коновал, осознав, что его накрыли, попытался прикончить профессора, но полицейский резво вытянул из кобуры пистолет и почти с бедра метко выстрелил маньяку в руку, а тот с криком выронил импровизированное оружие. Несмотря на всю опасность сцены, ни Павел, ни его друзья никуда не разбегались - даже когда преступник выхватил собственный пистолет здоровой рукой, которую так же быстро прострелил полицейский.
- И снова вы, - полицейский, вырубив рукояткой убийцу, обратил более пристальное внимание на студентов - как и они на него. Это же тот самый следователь из Петербурга! - Может, этот дегенерат за вами следил? Как вы постоянно оказываетесь рядом с ним?
- Мы не к нему, мы к... - Иван протянул руку к Андрею Борисовичу, но потом, виновато вздохнув, подбежал к нему и принялся высвобождать из изоленты при помощи обронённого скальпеля. Страж порядка хотел было предупредить, что это вещдок, но только досадливо отмахнулся после:
- Помогите мне донести подозреваемого до машины. И объясните мне наконец, что вас связывает с Непомуковым.
- Мы у него практику проходим! - Иван выдал легенду с выражением Кота Матроскина, идущего по грибы с чемоданом. Правду рассказывать полицейскому крайне не хотелось: она включала в себя попытки взлома чужого компьютера. Но страж порядка, разумеется, понял, что ему открыли не всю правду:
- Все втроём, что ли? Это правда, Андрей? - Спросил полицейский у профессора без всякой официальности, будто они давно друг друга знали. Андрей Борисович, опасливо отошедший от напавшего, которого сейчас поднимал на ноги полицейский при помощи студентов, только отрицательно покачал головой:
- Зря я им поверил, они лишь разведчики нашего врага. Ловите и их тоже, товарищ Марин! - Непомуков сурово указал пальцем на нашу троицу.
- Вот это не вам решать, - так же резко, как до того переходил к фамильярностям, Марин посерьёзнел, холодно бросив учёному, вынося бессознательное тело в коридор, - если бы они что-то знали, я бы счёл их пострадавшими не меньше вас.
Ирина, на правах девушки не помогавшая мужчинам волочить преступника, мигом вытащила телефон из кармана джинсов, активируя диктофон.
- Мы знаем, что вы, Андрей Борисович, проводили эксперименты по замене генов эмбрионов под видом инновационной методики лечения. Напавший тоже узнал об этом, поэтому сначала устранил последствие экспериментов - несчастную Тамару - а потом собирался вытянуть информацию из вас, господин Непомуков.
Андрей Борисович побагровел, как свёкла, но не смог ни высказать что-то, ни выругаться - сам, наверное, не знал, что ему сейчас сделать.
- Ничего подобного нет, вы всё придумали, - профессор, произнеся эти слова, многозначительно и удивлённо посмотрел на Марина, словно не уверенный, играть дурачка или выяснять у журналистки, откуда она узнала то, что не предназначалось для глаз и ушей простых граждан. Но полицейский вместе с парнями уже тащили по коридору бесчувственного преступника. Ирина своим репортёрским чутьём поняла, что ничего интересного Непомуков рассказывать не будет. Похоже на то, что и профессор, и милиционер состояли в какой-то одной неизвестной и тайной организации, причём последний был в ней выше по чину, несмотря на то, что самолично защищал других её членов. Или, может быть, обладал репутацией и влиянием благодаря этому. Марин выглядел более благодушным к незадачливым гражданским, попавшим в историю, возможно, он расскажет больше?
Но, пока что, вопросы задавал только полковник - ему не мешали неудобное бессознательное тело бандита и длинные узкие переходы учебного заведения.
- Вы случайно так "удачно" решили навестить своего, если вам верить, научного руководителя? Настолько вовремя?
- Да, случайно, - Павел удобнее перехватил ногу темноволосого, сконфужено озираясь на редких людей, проходящих по институту, а те - на их компанию с удивлением и опаской. Только погоны Марина не давали им повода встрять или быстро позвонить в полицию. Кстати, даже учитывая возможную маскировку, полковник - не слишком ли пафосно для операции перехвата одного сумасшедшего? - Зато мы слышали, что он спрашивал у Непомукова.
Павел надеялся, что странный сон был вещим хотя бы на небольшую часть и сцена с допросом учёного относилась к восприятию преступника. А так же, что информация заинтересует Марина, а не совратит его устранить ненужного свидетеля. Но Марина это не особенно восхитило, так же как и не насторожило - "полицейский" просто повёл головой, будто Павел впервые столкнулся со всем известной стороной жизни, а удивляться надо не этому, а тому, что Павел не знал о ней раньше.
- У вас троих теперь только два конструктивных выхода из положения: либо подписка о неразглашении государственной тайны, либо перевод в специализированное училище, получение должности вкупе с соответствующим званием... и подписка о неразглашении гостайны. По вам, господа и дама, видно, что вы не служили, потому на вашем месте я бы выбрал второй вариант - будет засчитано как исполнение военной обязанности, а коллектив наш куда приветливей рядовых срочников.
То, что происходило сейчас, казалось ещё менее реальным, чем все виденные сны. Друзья тащили по институту за конечности преступника, а непонятный, взявшийся из ниоткуда полковник, охранявший науку и учёных Родины, предлагал вступить на службу.
А Непомуков, дождавшись, когда начальство покинет поле зрения и не услышит ничего из того, что он делает, вынул из кармана пиджака старый и толстый телефон, развернул почти метровую антенну и набрал номер из шести цифр. Из динамика не донеслись гудки, но, повременив пару секунд, профессор шёпотом произнёс в громкоговоритель:
- Дезинформатор у них. Обо мне не знают. Кто эти трое детей, которые ко мне лезли?
Приглушённый синтетический голос равнодушно просветил Андрея Борисовича:
- Мы следим за ними. Среди них - объект эксперимента. Переходим к следующей стадии.