Аннотация: человек практически ниогда не бывает один, когда уходит один родной человек, то его место обязательно кто-то занимает..точнее не его место, а свое, но рядом с тобой
ДРУГ
Старик шел медленно, часто останавливался передохнуть, что-то бормоча себе под нос. Его седую голову и плечи сотрясало так, словно он безутешно рыдал. Он шел мимо всех прилавков, мимо построенных в ряд ларьков, не замечая ничего вокруг.
Каждый день он сидел на крыльце магазина Хлеб, положив перед собой кепку, и молча глядел на проходивших мимо людей. Одни проходили безучастно, словно не замечали старика, другие смотрели на него свысока, третьи - сочувственно, а четвертые останавливались, доставали из кошельков и карманов деньги и опускали их в кепку. Тогда старик кивал головой и говорил: Спасибо. Он сидел всегда на одном и том же месте, бормоча что-то себе под нос, и с ожиданием смотрел на прохожих. Вечером, когда прохожих становилось все меньше, он собирал все деньги в старый потертый кошелек и низко опустив голову шел домой. Прохожие смотрели на старика с неприязнью; даже тем, кто давал деньги и в голову не приходило заговорить с ним.
Что отличало нашего старика от людей называемых бомжами, так это то, что он всегда был аккуратно одет, от него никогда не разило отбросами. Он был нищим, но он не был бомжом, у него была маленькая квартира на окраине города, у него была маленькая пенсия и больная жена.
Вот уже три года его Галя лежала парализованная. Для поддержания жизни в этой маленькой, хрупкой женщине он и сидел возле магазина с протянутой рукой. Именно для того, чтобы она не чувствовала себя одинокой он все утро проводил с ней и шел на заработки только после обеда. Еще год назад у него была работа сторожа, но кому нужен 75-летний старик. Как только нашлась замена, его уволили. И вот он оказался возле магазина.
Если кто-нибудь попал бы случайно как-нибудь вечерком в эту маленькую квартирку, он был бы поражен. Все вокруг было чисто и убрано, несмотря на отсутствие некоторых необходимых предметов мебели, здесь было тепло и уютно. Маленькая старушка в кровати и её седовласый муж смотрели телевизор вечерами, или он надевал очки с толстыми стеклами и читал вслух, они беседовали о мировых проблемах, об искусстве и культуре. Они часто вспоминали свое прошлое, но никогда не говорили о своем будущем. Просто они не видели своего будущего, не знали, что ждет их завтра или даже через два часа.
Сегодня он пришел позже, чем обычно и заметил, что его обычное место занято. Толстая старуха в очках с сильными линзами сидела, протянув руку, и визгливым голосом приговаривала: Помогите, люди добрые! Он ничего не сказал, просто прошел мимо. Место было хорошее, людное, в других местах столько не подавали, но разбираться со старухой было ниже его достоинства, да и какие у него на это были основания.
Весь оставшийся вечер он бродил по городу, выбирая новое место работы, но ничего достойного не нашел. Были и многолюдные места, но в одном негде сесть, в другом - дул сильный ветер, а третье ему просто не нравилось. Уже смеркалось, когда он забрел в Городской сад, не для того чтобы найти работу, а просто чтобы впитать в себя настроение весны, почувствовать ее запахи, полюбоваться нежно-зелеными едва распустившимися листочками, а потом вечером передать это все Гале, которая уже третий год живет его рассказами и видом из окна.
Когда он вернулся домой, уже стемнело. Он вошел в комнату и включил свет. Галя спала. Он опустился на стул и стал прислушиваться к ее дыханию, желая убедиться, что все в порядке. Но дыхания не было, пульса не было тоже, потому что сердце не билось. Галя была мертва. Он сидел и смотрел на ее бледное лицо, на морщинки, которые казались ему сейчас следами от слез, на ее длинный серебристый волос. Погрустив, старик начал свой рассказ: Галюша, сегодня я был в Городском саду! Ты знаешь, там настоящая весна, вообще-то весна уже везде, но там особенно. Какой аромат, какая нежная зелень, и люди, словно просыпаются вместе с природой после зимней спячки. Ты знаешь, Галя, я словно помолодел ... Он затих так неожиданно, посмотрел на свою жену и понял, что осиротел, что ему больше не для кого жить, что он совсем один на белом свете. Он так резко ощутил навалившееся одиночество, из глаз по морщинистым щекам побежали слезы, голубые глаза стали совсем прозрачными, взгляд потерянным. Старика затопило горе.
С похоронами очень помогли соседи, никто не остался безучастным, каждый сделал все, что мог.
Пока Галя была дома, он не мог осознать до конца произошедшего, и лишь вернувшись домой с кладбища, он понял, что это навсегда, что больше никогда не увидит свою Галю, что не надо сидеть возле магазина, что больше не о ком заботиться, что он один... Он словно провалился в глубокий, безмятежный сон, не знал какое сегодня число, какой день недели. Вставал рано утром, одевался и шел бродить по городу, возвращался в сумерках домой, садился напротив портрета Гали и рассказывал о том, что он видел днем. Сколько длился этот сон и сколько он мог длиться еще неизвестно...
Он вернулся немного раньше обычного. Соседи по площадке собирались на сад. Они таскали всевозможный инвентарь в машину. Их маленькая дочка Леночка сидела на лавочке возле подъезда, болтая ногами.
--
Дед Матвей, поехали сажать грядки с нами ?
--
Да что ты, Леночка, я и лопаты не подниму, старый стал. Да и я должен Гале рассказать, как прошел сегодняшний день.
--
Но ведь бабушка Галя умерла ?
--
Да, Леночка, да умерла...
Старик опустил голову, глаза стали серыми и грустными, он тихо побрел к подъезду. Подошла Женя- мать Леночки, положила руку ему на плечо.
--
Да не убивайся ты так, дед Матвей. Тяжело родных терять , сама родителей похоронила, но наша-то жизнь продолжается.
--
Легко тебе говорить, Женя, у тебя вон муж, детки, а я совсем один остался...
--
А поехали к нам на сад, посидишь под березкой, воздухом подышишь. На ребятишек посмотришь, веселее будет.
--
Нет, Женя, какая я вам компания?
--
Никаких отговорок мы не принимаем! Костя, дед Матвей не хочет ехать с нами.
Константин - муж Жени без разговоров взял деда под руку, под другую взяла Женя, и несмотря на возражения старика, повели его к машине.
Дед Матвей очень хотел помочь, ему не хотелось быть обузой соседям. Он брался то за одно, то за другое дело, но ничего не выходило: лопата была слишком тяжелой, корни у травы слишком сильными, руки не слушались и дрожали, ноги ели держали. Дед почувствовал себя старым и немощным, поддавшись уговорам Жени, он за руку с Леночкой направился к молодым березкам, которые росли прямо на участке.
День выдался теплый, солнечный, природа радовала своей зеленью, весело горланили птицы. Леночка пыталась вовлечь деда Матвея во всевозможные игры, но после нескольких неудачных попыток оставила его в покое и отправилась к соседским ребятишкам.
Старик сидел на деревянной не крашенной лавочке и вспоминал, как они с Галей, будучи еще молодыми, обрабатывали свой сад. Он и сейчас помнил, какой куст в каком месте рос, какой яблоньке сколько было лет, как жаль было расставаться с садом, который стал вторым домом и прихотливым детищем, занимающим все свободное время. А сейчас он сидит, опустив голову, ссутулив плечи и думает о ней, о своей Гале.
Вернувшись домой, дед поставил перед собой портрет Гали и тяжело опустился на диван. Посмотрел на портрет внимательно, словно видел его впервые. Он дважды или трижды пытался начать свой рассказ, но ничего не выходило, он уже понял, что Гали больше нет и никогда не будет. Он упал на диван, зарылся головой в подушку и заплакал навзрыд, так он плакал только в детстве, когда мать наказывала его за шалости.
Проснувшись как обычно вместе с солнцем, дед Матвей опустил ноги на холодный пол и замер. Он смотрел в пустоту и вспоминал о Гале, проживал заново свою свадьбу, переезд в новую квартиру, покупку сада и снова возвращался к смерти Гали.
Старик оделся и вышел на балкон. Его встретило солнечное, по-весеннему прохладное утро. Во дворе копошились ребятишки, на скамье возле подъезда восседали старушки. Дед Матвей понаблюдал за этой картиной, собрался и вышел из дома.
Он брел по оживающим улицам города, смотрел на лица прохожих: одни грустили, другие радовались чему-то. Сам не замечая, он вошел в Городской сад, выбрал лавочку в глубине аллеи, тяжело опустился на нее. Старик радовался погоде, голубизне неба, щебетанию птиц.
Маленькая собачка пробежала мимо, остановилась, обнюхала обувь сидевшего, побежала дальше, потом остановилась, вернулась и принялась вертеться возле ног сидящего на лавочке человека. Рыжего окраса, чуть выше кошки ростом, небольшие висячие ушки, огромные черные глаза, приплюснутый нос. Собака долгое время оставалась незамеченной, рассердившись на невнимание к своей персоне, она запрыгнула на скамейку рядом с незнакомцем и принялась потявкивать на него. Старик встрепенулся и взглянул на собаку.
--
Ой, откуда это ты такой потешный! Ужас, какой смешной!
Животное, словно поняв слова человека, отвернулось и подвинулось к края лавки.
--
Эй, дружище, да ты что обиделся? Ну извини, не сдержался.
Дед Матвей подвинулся к собачке, погладил ее по голове. Собака обернулась, завиляла хвостом, забралась на колени.
--
А ведь ты поди еще и породистый, вишь ошейник...а там погоди не крутись, там написано что-то...Джина. А, так ты- мадам, а я с тобой как с пацаном, но ты не сердись, я же не знал.
Собака встрепенулась, услышав свое имя, внимательно посмотрела на незнакомца, еще раз обнюхала его на всякий случай и лизнула ладонь, удостоверившись, что все в порядке.
- Знаешь, что-то я продрог, тебе-то поди не ничего в шубе, а я вот в курточке к лавочку пристыл. Пойду-ка я поближе к дому. А ты одна здесь или с хозяином ?
Собака ничего не ответила, только помялась с ноги на ногу.
--
Ну, как знаешь, Джина, я пошел.
Она послушно слезла с колен, устроилась на лавке и внимательно смотрела прямо в глаза старику. Дед Матвей поднялся, покряхтывая, и направился по аллее к выходу из сада. Собака спрыгнула на землю и побежала за ним следом.
--
Э, ты куда это собралась ?! Тебя хозяин потеряет, если уже не потерял, рыжая твоя голова !
Джина присела на месте, услышав грозные интонации в голосе человека. Он, увидев это, развернулся и продолжи свой путь по аллее. Он шел, не обращая внимания на происходившее вокруг него.
Остановившись возле своего подъезда, чтобы передохнуть перед подъемом в квартиру, он осмотрелся и заметил, что его недавняя знакомая сидит возле урны и внимательно за ним наблюдает. Собака в свою очередь, увидев, что человек ее заметил, подошла поближе, завиляла хвостом и принялась вертеться возле ног.
--
Вот тебе и раз! Я же тебе говорил, что не надо за мной ходить ! Хозяева уже с ног сбились тебя искать, а ты вот она, королева двора! Непутная ! Иди давай домой, быстро !
Поняв, что повела себя неверно, показавшись на глаза, Джина низко опустила голову и побрела прочь. Дед Матвей понаблюдал за ней и вошел в подъезд.
Вечером, поужинав, старик любил сидеть на балконе и наблюдать закат солнца, закат дня. И сегодня он вышел на балкон, окинул взглядом небо, верхушки деревьев, двор и замер. Возле детской песочницы сиротливо сидела Джина, повесив голову, она лениво наблюдала за прохожими. Кучка подростков, занимавшаяся еще минуту назад своими делами, обратила на собаку свое внимание, нестройной толпой они двинулись к ней. Сердце старика почуяло беду, он выбежал из квартиры, бросился вниз по лестнице, выбежал на крыльцо и крикнул изо всех сил: "Джина, ко мне!" Собака словно только этого и ждала, кинулась к нему, шерсть развивается от бега, коротких ног не разобрать. Дед Матвей открыл дверь в подъезд и сказал: "Идем."
Собака осталась жить у деда Матвея, она стала его ближайшим другом, верным товарищем и постоянным спутником. Они каждый день совершали длительные прогулки по городу, часто посещали место своего знакомства, сидели на памятной лавочке.
Первое время деду Матвею очень трудно приходилось с собакой, он никак не мог отучить ее от привычки пугаться, если кто-то повышал голос или делал резкие движения в ее сторону. Из всех этих привычек дед Матвей сделал вывод, что не сладко приходилось собаке у прежних хозяев. Но шло время, и Джина поняла, что с новым хозяином можно не беспокоиться о своей безопасности и благодарила его за заботу, которой он ее окружил.
Соседская Леночка заходила к деду Матвею очень часто, ей казалось, что ему скучно одному, и она заботилась о нем, как только может заботиться ребенок. Сам факт существования Леночки раздражал Джину, говоря по-человечески, она просто ревновала. Потому что "эта девчонка" так и старалась занять ее место, то на коленях, то рядом со стариком на диване. Но Лена уходила, а она - Джина оставалась, и именно ей, а не какой-то девчонке, дед Матвей рассказывал о своем прошлом, о Гале, именно ей он доверял. Джина была благодарным слушателем, она никогда не перебивала, не засыпала на середине рассказа, а главное - она все понимала.
Ранним летним утром пока не поднялось солнце и не начало нещадно печь, парочка вышла из подъезда и направилась по тропинке к Городскому саду. Собака шла рядом и старалась уловить шаг старика, казалось она даже пытается подражать ему. Медленно, потрясывая седой головой, дед Матвей проходил мимо места своих бывших "заработков", вспоминая о Гале, и на глаза наворачивались слезы. Собака, почуяв настроение друга, стала путаться под ногами, стараясь отвлечь его от грустных мыслей. И обычно это помогало.
Они незаметно подошли к месту своего знакомства, дед Матвей опустился на скамью, а Джина остановилась в нерешительности, заметив свору собак на поляне, и переминалась с ноги на ногу, как бы ожидая разрешения.
--
Ну иди уже, вижу, что тебе побегать хочется !
Она несколько виновато взглянула на деда и робко вильнула хвостом.
--
Ну беги же, беги давай!
И тут она, поняв, что уже можно бежать к друзьям, изо всех сил рванула к кучке собак.
Дед Матвей наблюдал, как собаки носятся по поляне, как то тут, то там рыжим пятном мелькает его любимица.
Неожиданно старик заметил, как собака замерла, глядя куда-то за кусты, потом мелкими напряженными шагами направилась к нему, прижалась к ноге. Из-за кустов вышел подросток лет пятнадцати и закричал: "Джина! Джина! Иди сюда!" Собака не сдвинулась с места. Она переводила взгляд с мальчика на старика и то дрожала от страха, то просила помощи. Паренек подошел к скамейке и попытался взять собаку в руки, но она куснула его и отбежала. Дед Матвей понял, что пора вмешаться.
--
Мальчик, что ты делаешь? Оставь собаку в покое, ты видишь, она тебя боится!
--
Это моя собака, не лезь не в свое дело, дед!
--
Как это твоя собака?
--
Моя. Она пропадала где-то три месяца, а теперь еще кусается, скотина!
--
Постой, но почему она тебя боится, если ты ее хозяин?
--
Знает, что получит, вот и боится ! Джина, иди сюда!
--
Парень, оставь собаку в покое.
--
Старик, не лезь не в свое дело, эта собака, между прочим, денег стоит.
--
Грубиян ты, мальчик.
Джина, увидев, что пока перевес сил на их стороне, подошла поближе. Тут парень, воспользовавшись моментом, схватил собаку так, что она не могла укусить его или вырваться.
К ним подошла девочка лет шестнадцати, увидев собаку, она очень обрадовалась и разволновалась, забрала собаку из рук мальчишки.
--
Джиночка, где ты пропадала ? Моя хорошая, умная собачка... Я так плакала, я скучала по тебе.
Собака тоже была рада этой встрече, она ластилась к девушке, виляла хвостом, лизала ей руки. Девочка заметила деда Матвея, который наблюдал эту трогательную сцену.
--
Кто вы? Откуда у вас Джина?
--
Я нашел ее в этом саду несколько месяцев назад, она пошла за мной, ну и осталась у меня жить.
--
Спасибо вам за то, что вы о нашей Джине заботились. Я Катя.
--
Матвей Егорович.
--
Спасибо вам, Матвей Егорович. До свидания.
Девушка пошла, унося Джину, парень тоже собрался уходить.
--
Как? Как до свидания? Куда вы ее несете?
Девушка остановилась и повернулась к нему.
--
Домой. Это ведь наша собака.
--
Но ведь я без нее не могу, она... Я к ней так привязался.
Парень довольно резко повернулся.
--
Значит придется отвязаться. Идем, Катя.
Он развернулся и пошел, девушка пошла следом. Дед Матвей не мог этого так оставить.
--
Катя, погоди. Можно я ее хоть изредка видеть здесь буду, узнавать о ней?
--
Как хотите. Мы здесь редко гуляем. Я вам дам телефон.
Она достала блокнот, написала номер и протянула листок старику.
--
Спасибо.
Он потрепал Джину по голове, по ее мягким плюшевым ушкам.
--
Ну пока, дружок. Всего тебе хорошего. Заботься о ней, девочка.
Он сидел и смотрел, как эти дети уносят его друга, как на него снова навалился тяжкий груз потери и одиночества.
Собака выглядывала через плечо, смотрела с грустью на хозяина, ведь именно этот человек был ее хозяином и другом. Она лизнула в щеку Катю, потом вырвалась и бросилась к деду Матвею, запрыгнула ему на колени и стала лизать руки, прижималась к нему и терлась, как кошка.
Парень резко развернулся, подошел, вырвал из рук старика собачку и не обращая внимания на ее визг и сопротивление, унес ее.
Дед Матвей не помнил, как вернулся домой и лег на диван. Солнечное утро больше не радовало его.
Разбудило его радио, дед Матвей не сразу понял, что уже утро следующего дня. Он лежал и не мог понять, откуда это чувство неудобства и потери. Он потянулся и сел: "Старею.... Даже не могу вспомнить, что вчера было..." Рука полезла в карман и нащупала листок, на котором была единственная ниточка, ведущая к Джине. Он поправил измятую одежду, расчесался и вышел из дома. На углу улицы вошел в кабину телефона-автомата, держа перед глазами близко к лицу бумажку, набрал номер. После долгих гудков он услышал в трубке голос молодого человека, голос был раздраженным, наверное, его поднял с постели телефонный звонок. Старик помолчал, послушал гневные "Алло" и медленно положил трубку на рычаг. У него возникло чувство, будто он звонит любимой, а трубку все время берет ее разгневанный отец.
Несколько раз он возвращался к этому телефону, но так и не позвонил, ему не хотелось мешать Джине возвращаться к своей "нормальной" жизни.
Через неделю он все же вернулся к телефону-автомату. Это был уже совсем другой человек, он словно постарел за эти семь дней на семь лет. Под глазами круги, взгляд беспомощного ребенка, плечи опущены, голова сотрясается, как одуванчик под порывами ветра.
Он уже помнил этот телефон наизусть, глядел на него неделю целыми днями. Очень медленно вращая диск дрожащими сухими пальцами, он набрал номер. Ответила девушка.
--
Да.
--
Катя, это ты?
--
Да, а кто это?
--
Я тот старик, который Джину нашел.
--
Ах да, вспомнила.
--
Как она?
--
Джина?
--
Ну да, как она?
--
Плохо, не ест, не пьет, лежит себе в углу, даже гулять не зовет.
--
А врача звали ?
--
Да. Говорит, что долго не протянет, хотя вроде ничего не болит, все в порядке.
--
Может тоскует?
--
Да, может...
--
Можно я на нее погляжу?
--
Зачем?
--
Ну, может, поможет ... ей.
--
Как хотите. Мы живем на Ленина, дом 19 квартира 50. Сегодня я буду дома.
--
Можно я сейчас приду?
--
Приходите...
Это было не далеко. Старик быстро повесил трубку и направился к Джине. Он шел очень быстро, непонятно откуда взялись силы? В-общем, через десять минут он уже звонил в квартиру.
Открыл парень.
--
Вам кого?
--
Я к Джине, мне Катя разрешила.
--
Да, ну входите.
Дед Матвей вошел в прихожую и сразу заметил Джину. Она лежала в углу на старом одеяле. Почуяв присутствие друга Джина приподняла веки и попыталась подняться, но не смогла. Тогда она слабо повиляла хвостом и смотрела на него мутными глазами. Старик с трудом опустился на колени и потрепал собаку по голове, она закрыла глаза и уткнулась носом в родное колено.
Парень стоял и наблюдал эту немую сцену.
--
Врач сказал, что она сдохнет.
--
Можно я ее заберу?
--
Заберете? ... Берите, какая разница, где она ....
--
Спасибо.
Старик тяжело поднялся, взял собаку, как маленького ребенка и вышел за дверь. Вдруг дверь приоткрылась, на пороге стоял бывший хозяин.
--
Вы позвоните... а то Катя волноваться будет...
Мальчишка плакал, так показалось деду Матвею.
Прошло несколько месяцев. Дед Матвей стоял у могилы. Его белая низко опущенная голова подрагивала, руки висели как плети.
--
Ну вот, Галя, скоро опять зима, я не смогу ходить к тебе, буду опять сидеть книги читать, а весной тебе расскажу. Ох, Галя, как мне тебя не хватает.
Начал моросить дождь, старик взял куртку с травы, накинул ее на плечи.
--
Ну, Галюша, мне пора. До скорого.
Он шел медленно, шаркая ногами. Пройдя несколько метров, остановился и оглянулся назад.
--
Ты что там уснула? Или это меня дома дети голодные ждут?
Услышав эти слова, из высокой травы вышла Джина и поплелась за стариком, намокая под дождем.