Кравчик Макс : другие произведения.

Героев выбирает небо - Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Утрата близкого человека - это всегда трагедия. Но что если ты получаешь известие от брата близнеца пропавшего много лет назад? Тем более если этот призыв он прислал из другого мира? Многие хотели бы получить шанс отправиться на поиски родного человека. Камиль Ларин волей судьбы получил такую возможность - найти брата и проверить себя на прочность.

  5 глава
  
   Собрав все пожитки, взгромоздив свое имущество на лошадь, встал вопрос, как я на ней поеду. В детстве я, конечно, ездил пару раз на лошадях, но это был прогулочный шаг, животного держали за узду, да и водили по кругу. Сесть в седло помогал инструктор, слезать тоже. Ах да, это была пони, если память мне не изменяет. Но тоже лошадь. Вот задача. Решил смотреть на остальных и повторять все так же. Глеб сноровисто вскочил на неё, опираясь левой ногой в стремя и подтягивая туловище руками, держась за ручку седла. Перекинул правую ногу через лошадь и мягко плюхнулся в седло. Затем тоже, самое проделал Илья, в чем-то показав даже более высокое мастерство в отличие от Глеба. Делал он это конечно с помоста, потому как рост Ильи еще не позволял это сделать с земли. По крайней мере, мне показалось, что он оседлал коня более непринужденно и расслабленно. Я, держа свою кобылку за узду, поближе к зубам, левой рукой, гладил ее по морде, правой успокаивая животное. Лошадь была не сильно темпераментная. Она больше походила на покорную и спокойную, на которой многие ездили. Делать нечего, надо лезть в седло. Решил делать это резким рывком на старте, опираясь в стремя и подтягивая себя к седлу синхронными движениями рук и ног. Попробовал перекинуть ногу, но стремя качнулось под левой ногой, когда правая нога оторвалась от земли, и все тело повело назад в противоположную сторону от седла. Я, испугавшись, дернулся, подтягиваясь за рожок... так называется рукоятка седла. Перекинул ногу через лошадь и, скользя мимо седла, слетел с него в противоположную сторону прямо на настил из сена. Илья громко засмеялся, а Глеб уставился на меня удивленным взглядом. Я быстро встал, отряхнул одежду от сена и обойдя лошадь спереди попробовал повторить попытку. Попытка провалилась, и я вновь прилег на сено. Да так прилег, что чуть шею не сломал. Илья неудержимо хохотал, сам едва удерживаясь в седле, а на суровом лице Глеба, словно маленькая трещинка на сухой земле, начала расползаться улыбка. Я, был готов, провалится под землю, сгорая со стыда, но решил не подавать виду и попытался оседлать лошадь в третий раз. На этот раз, для надежности я решил делать это с такого же помоста, как и Илья. Нога в стремя, вторую перекинул через лошадь, грузно рухнул в седло и для пущей надежности обхватил животное за шею. "Ух, чуть не рухнул". Кобыла дернулась от столь резких движений и протопала пару шагов вперед. "Удержался, не упал, вот я молодец" - мысленно похвалил я себя. Глеб с Ильей все - это время наблюдали за мной, не скрывая веселья. Глеб улыбался, делая вид, что пропустил весь мой маленький спектакль, а Илья заливался звонким мальчишеским смехом. Это и немудрено, он наверно впервые видит взрослого мужчину, который не умеет седлать единственный в этом мире транспорт. Ну, во всяком случае, единственный, который я успел здесь увидеть. Глеб смирил мальчика суровым взглядом, давая понять, что время веселья прошло, и направился к выезду из хутора. Илья перестал смеяться, но улыбка так и плясала по загорелому детскому лицу. Мне было приятно видеть, что он хоть немного расслабился и почувствовал себя в безопасности, забыв о случившейся трагедии.
   Мы пустились в путь. Глеб возглавил колону, Илья следовал за ним, а я был замыкающим. Всё правильно, дорогу я не знал, ехать на лошади у меня получалось с трудом, особенно когда аллюр нашей колоны сменился на рысь, я то и дело бился пятой точкой о седло, что причиняло мне сильные неудобства. Хотя неудобство - это мягко сказано, зад горел адским пламенем, только искр не хватало. Думать, что при этом испытывала бедная лошадь, мне не хотелось. Наверно она проклинала бестолкового всадника и молилась о скорейшем завершении прогулки.
   К городу мы приблизились до наступления полудня, но солнце, с пристрастием маньяка, словно паяльной лампой, жгло все, что простиралось под его лучами. Я был мокрый от пота, моя кобылка тоже, и мне казалось, что все запахи, ощущаемые во время скачки, отдавали лошадиным потом. Представляю, как пахнет от меня.
   Я, переключив своё внимание с дороги, от которой не отрывал глаз, на растекшийся огромной кляксой, прекраснейший вид. Передо мною открылась монументальная картина, огромного города, простирающего к линии горизонта, там, где по моим предположениям, находилось море. По периметру город был обнесен высокой стеной, сказать, какой высоты он был, я затрудняюсь. Многие постройки и здания в городе на несколько этажей превышали высоту забора. Их очертания уже были хорошо видны на подъезде, где мы и находились. Орасмар. Обитель людей, которые, не обращая внимания на трудности и невзгоды, войны и болезни, жили обычной жизнью. Работали не покладая рук, любили не жалея эмоций, растили детей, творили. Жизнь в городе кипела. Из многочисленных дымоходов курились тоненькие струйки белого дыма, а на некоторых, более массивных зданиях, дымоходы были куда впечатлительнее и серьезней. И выбрасывали в небо более плотные, густые клубы черного, едкого дыма. Это наверно были фабрики или заводы. Подъезжая все ближе, уже угадывались очертания ворот, обрамленные исполинской аркой, с вышками по бокам. На этих вышках дежурили охранники из ополчения, с каким-то оружием. Если это были пулеметные расчеты, то это не могло бы не вызвать у меня уважение к серьезности укрепления. Город располагался по правую сторону от нас и в небольшой долине или низменности, топография не была моей наукой, так что не знаю. Это был реальный, по внешнему виду очень похожий на средневековые города, какими я их себе всегда и представлял или видел в исторических фильмах, великолепный по красоте и своей древней мощи, город.
   На въезде, нас остановила стража для досмотра. Вежливым тоном, но командным, повелевающим голосом, старший из них по чину, какой, к сожалению, я не разобрал, не было у них, привычных мне, погон и лычек, попросил спешиться, что мы и сделали.
   Документов как таковых, в этом мире не было. Христиан опознавали по нательному крестику, который носили все. У меня тоже, кстати, на груди висел крест из осины, на простой черной веревке. Поэтому проблем не возникнет, хотя наличие крестов тоже никто не проверял, просто люди привыкли не скрывать наличие нательного крестика и не прятали его под одеждой. Нельзя было сказать, что это служило именно пропуском в город. Ведь кто угодно мог его надеть, но было принято считать, что истинный слуга Таухида, не осквернит себя таким "позорным" символом, как распятие. Я на всякий случай последовал общему примеру и незаметным движением высвободил свой крестик поверх футболки. Со строгостью религии я еще не был знаком, так же, как и с ее формой. Было ли это православие или католицизм, а может, какое иное, мутировавшее ответвление вида прославления бога, я не понял еще. Но попадать в переделки или неприятные истории из-за своего невежества, я не собирался, поэтому копировал все, что делают мои спутники.
   По дороге сюда Глеб мне заявил, что в городе нам придётся расстаться и попросил оказать ему небольшую услугу, а именно сопроводить Илью до дома его дядюшки, жившего в Орасмаре. Я не возражал. Мне необходимо было завести новые знакомства среди местных, чтобы было хотя бы у кого узнать необходимую информацию, для благополучного обустройства в городе. Так же Глеб рассказал мне, где я могу продать часть своего оружия, чтобы у меня были деньги на карманные расходы, еду и жилье. Дальше наши тропинки разойдутся, и никто никому ничего не будет должен. Свой долг, за спасенную жизнь, я Глебу выплатил. Оставалось только одно незаконченное совместное дело, которое Глеб предложил закончить сразу по приезду, так как в нём была необходимость участия всех троих из нас. Мы должны были явиться в военную комендатуру Орасмара, и доложить о случившемся на хуторе и на поляне, коменданту. Заодно показав на карте, где, что и в какой последовательности все произошло, и не забыть показать наброски Ильи, которые, по-моему, не профессиональному мнению, получились очень достоверными и четкими. Илья не возражал, он знал порядки в городе и тоже хотел поскорее все закончить, чтобы воссоединиться с семьей. На том и решили.
   В город нас пропустили, особо даже не досматривая. Глеб вынул из своего рюкзака, какой-то документ в кожаном портмоне или что-то на подобие оного. Показал начальнику охраны, и тот бегло с ним ознакомившись, махнул своим, давая добро нашему проезду в город. Не забыл он порекомендовать, как можно быстрее явиться в комендатуру для регистрации. Въехав в город, я спросил у Глеба, что под собой подразумевает регистрация, на что он мне ответил, что это простая формальность. Комендант запишет наши данные, отметит: откуда мы прибыли с какой целью и как надолго и на этом всё. Я вопросительно посмотрел на Глеба, давая ему понять, что у меня могут возникнуть трудности с некоторой информацией о себе. На что он, кивнув, ответил, что мне не стоит беспокоиться. Глеб представит меня коменданту как своего подопечного помощника и что мы вдвоем прибыли из Лагана, только он по делу, а я на проживание, до востребования помощи с моей стороны. Я в очередной раз удивился, такой понятливости Глеба. Он ничего не уточнял у меня, не расспрашивал, не требовал объяснений - это было странно, но играло мне на руку, ведь я не готов был ответить, ни на один из его возможных вопросов. А может он по натуре своей был безразличным и нелюбопытным человеком? Может. Я уже начал верить в то, что в жизни может быть все.
   Город был очень шумный, много людей на улицах и улочках. Лошади как по одной, так и впряженные в телеги, то и дело сновали туда-сюда. Везде слышались их ржания, фырчанья, топот подкованных копыт. Воздух пах конским навозом и потом, да и вообще по насыщенности мог сравниться с запахами деревень или колхозов. Улицы распростирались как параллельно, так и перпендикулярно, и ютили на своих обочинах разнотипные по габаритам и по архитектуре дома. Дома при въезде были чаще одно и двух этажные, с маленькими окнами, похожими на бойницы, с деревянными ставнями и массивными деревянными же дверями. Здания каменные, кое-где даже кирпичные, из довольно габаритного желтого кирпича, похожего на ракушняк. В моём родном городе, в старину тоже было много домов именно из такого камня. Окружены дома дворами и мелкими постройками. Встречались также не редкие патрули, людей, облаченных в аналоги формы, но единого стандарта этой одежды, как я понял, нет. Вооружены они были тоже разнообразно, видел у некоторых даже сильно похожие автоматы на АКСУ. А так в основном ППШ да табельные пистолеты, в качестве которых как я понял, тоже единого стандарта нет. Мы двигались сначала прямо, затем перпендикулярно, затем поворачивали в каких-то переулках, вновь выезжали на широкие улицы. По мере углубления в город, дома росли ввысь, а не в ширину, дворы были все меньше, а к центру вообще исчезли, такая плотная застройка был в городе. Ехали долго, видимо расстояние до центра было не малое, хотя мы передвигались шагом, чтобы не мешать бегущим в разные стороны, по своим делам, людям. Наконец выехали на солидную по размерам площадь, с вкраплениями парка и даже с маленьким фонтанчиком. Прогулочным шагом, с приятным слуху, цоканьем копыт по мостовой, пересекли площадь, которая была отгорожена от остального города, полумесяцем из административных зданий. Одним из которых, была большая каменная церковь, напротив которой располагалось здание банка. Оба сооружения, словно соревновались друг с другом по внешнему убранству, оставляя для очевидцев загадку: какое же из них выглядит богаче. Подъехали к длинному одноэтажному зданию, отделанному снаружи каким-то белым материалом, похожим ни то на мел, ни то на штукатурку. Над главным входом был массивный навес, даже крыша. Была она выстроенная домиком и покрыта чем-то похожим на черепицу, только уж очень причудливой формы она была. И странно, но разных размеров черепки складывались в рисунок, отдаленно напоминающий витражный. Опиралась крыша на толстые колоны, самые обыкновенные без излишеств и помпезности.
   Подошли ближе к коновязи, которая располагалась прямиком перед зданием, простираясь на половину его длины. За коновязью стояли кормушки с сеном и питьевые корыта. К ней уже были привязаны с десяток лошадей, и мы не долго думая, спешились и проделали с нашим транспортом тоже самое, одним словом - припарковали. Глеб оставил все свои вещи на лошади, ничего не взяв с собой, кроме той бумаги в кожаном портмоне. Я же не рискнул оставить рюкзак, хотя и понимал, что обворовывать лошадей, привязанных у административного здания, никто не станет, это глупо. Оставил только длинноствольное оружие. Глеб рассказал, что в этом помещения располагается администрация города и комендатура, куда нам собственно и надо.
   Зашли в здание, и попали на проходную. Там сидел не молодой мужик, с густыми и длинными усищами, закрученными к верху. Не менее густые брови, скрывали усталые выцветшие карие глаза, которыми он посмотрел на нас из-подо лба, не выражая никаких эмоций. Он был седой, с коротко остриженным ежиком, в застиранном или заношенном кителе на желтых металлических пуговицах. Перед ним лежал большущий журнал, куда он и записывал посетителей.
   - К кому пожаловали господа? - Спросил он нас, скорее подолгу службы, чем из личного интереса.
   - В комендатуру. Комендант у себя? - кинул Глеб, глядя ему в глаза, почти не моргая.
   - У себя. Где ж ему еще быть? С чем пришли? По делу или по личным вопросам?
   - По делу и на регистрацию. - Продолжил отвечать на вопросы дежурного Глеб.
   - На регистрацию это можно, даже так сказать, нужно. - Поднял он, указательный палец вверх, одобряя наши стремления.
   - Проходите. По коридору налево, до конца и сразу направо, там еще одна проходная. Скажете, что к коменданту, дальше разберетесь.
   - Разберёмся. - Подтвердил догадки вахтера, Глеб. - Не сомневайтесь. Мужичок хмыкнул в усы, качая головой, изображая, что-то вроде укора, типа: "Как же, разберутся они. Умные все, какие стали". Но Глеб не обратил на него никакого внимания, и после записи нас в журнал, он потопал к коменданту. Я с Ильей молча, последовали его примеру.
   Подошли еще к одной проходной. Глеб поговорил еще с одним дежурным, уже более молодым, примерно моего возраста парнем, в такой же форме, как у старика, но заметно новее. Не забыл Глеб показать ему и бумагу, привезенную из Лагана. Тот покрутил ее в руках, особо не вчитываясь, кивнул и ушел доложить о нас коменданту. Затем вернулся, сказал, что можно проходить. Глеб повернулся к нам с Ильёй и сказал, что пойдет сам. Затем нас вызовут. Мы остались в коридоре ожидать, воспользовавшись вежливым предложением охранника, присесть на не очень удобные, деревянные табуреты. Глеб был у коменданта с полчаса, затем вышел, махнул нам рукой, чтобы мы заходили. Мы встали и направились к деревянной двери, на которой была резная, деревянная же табличка с надписью: "Комендант". Я зашел вторым, пропуская Илью вперед, немного смутившись, не зная, как себя принято здесь вести. Илья проскочил в кабинет и уселся на стулья, расположенные у боковой стены. Я вошел следом, но стал рядом с Глебом.
   Убранство кабинета было очень простеньким, без излишеств и претензий на богатство. Большой деревянный стол, выкрашенный морилкой или её местным аналогом, вишневого цвета. Особо ничем не заставленный стол, с простым гранёным стаканом, в котором были карандаши и линейки. Стены, выкрашенные в темно коричневый цвет, были в основном пусты. Но на одной из них, между двумя шкафами со стеклянными дверцами, заполненными папками и бумагами, висело много оружия. Красивым полукругом, рожками, направленными вниз, как полумесяц у мечети. На ней располагались клинки, кинжалы, кортики, всевозможные другие вариации холодного оружия и даже меч, похожий на те, что были у крестоносцев. Объединяло их то, что они все были неописуемой красоты, начищены и отполированы. Явно за ними велся надлежащий уход. Комендант был очевидным ценителем сочетания смертоносности и красоты оружия. Как в прочем и я, особенно когда это касалось холодного оружия. Комендантом был немолодой, серьезного вида мужчина, с волосами пепельного цвета, зачесанными назад. Одет он был в военные брюки неизвестного мне образца, местного пошива, с коричневатым отливом, заправленных в высокие сапоги, похожие на обувь жокеев. На тело одета, рубашка из парусины кофейного цвета мелкой вязи, с закатанными по локоть рукавами и глубоким треугольным вырезом на груди. Сквозь вырез виден был нательный крест, из какого-то металла, но с воронением, на такой же, черной цепочке. Он сидел за письменным столом, а за спиной у него было окно, завешанное полотном из полупрозрачной ткани. Перед ним лежала большая папка, из плотной бумаги, в которой он делал какие-то записи. Поздоровались за руку. Он вернулся в кресло, добротно сделанное и явно мягкое. Не знаю, чем набитое, но обтянутое затертой кожей, темно серого цвета. Предложил нам последовать его примеру. Мы согласились. Звали его Захаром Александровичем Крыловым. Я тоже представился, хотя Глеб уже сделал это вместо меня. Он вежливо попросил меня рассказать историю нашего путешествия, переспрашивая, уточняя детали и записывая все на бумагу. Его лицо не отражало никаких эмоций, без подозрения или недоверия, но и без явного удовольствия от услышанного рассказа. Выслушав меня до конца, вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая, все ли я рассказал. Я утвердительно кивнул. Затем он принялся расспрашивать Илью, уже не так подробно и наверно чисто из-за формальностей. Когда мы обрисовали картину целиком, и у коменданта не осталось вопросов, он сказал нам, что направит на хутор отряд из ополчения, а с ними фото специалистов и дознавателей. Нам же он рекомендовал в ближайшее время не покидать город, на что мы согласились. Глеб уточнил, что будет здесь пару недель по делам, Илья и вовсе будет жить у дяди, идти ему больше некуда. Я же подтвердил общее мнение, основанное, на желании здесь поселиться на некоторое время, а возможно и на ПМЖ. Комендант поблагодарил нас за дисциплину и мужество в ликвидации опасных преступников и велел дежурному проводить к выходу.
   Признаться, честно, за время, проведенное у коменданта, я изрядно перенервничал. Нет, скрывать по большому счету мне нечего. Ах да, кроме моего маленького секрета, как я оказался в этом мире, но Глеб меня прикрыл, что дало мне немного времени разобраться с ситуации. Мы вышли, подошли к лошадям, Глеб начал отвязывать свою, а мне сказал, что пора прощаться. Напомнил мне про Илью, еще раз попросил проконтролировать, чтобы мальчик попал к родне. Я ответил, что все помню и, не зная, что ему еще сказать, начал отвязывать свою лошадь. Илья последовал моему примеру.
   Ехать пришлось в противоположную сторону. Дом дяди Ильи был на другой окарине города. Гнать лошадей, опять же, не стали, я, наконец, почувствовал себя в безопасности, что не могло не радовать. Хотя тело ныло, из-за столь непривычной, манеры передвижения. Илья тоже заметно расслабился и даже немного повеселел. Я по - расспрашивал его о дяде и его семье. Хотелось иметь представление о людях, к которым мы направлялись. Илья поведал мне, что у его отца Степана было еще двое братьев. Семья их была купеческая, то есть занимались разного рода торговлей и немного производством. Степан был старшим сыном, дядя, к которому мы направлялись, Виктор - был средним, а также младший брат Илья, которого уже не было в живых. Все они вели дела, перешедшие им от отца, который погиб во время войны с племенами севера в Лагане. Двое братьев бежали в Орасмар и обосновались здесь, на одном из дворов принадлежавшим их семье. Здесь как раз и жил средний сын Виктор, исполняя роль отцовского наместника и заправляя всеми делами в городе Орасмар. Виктор был большим собственником, и считал, что все, что есть из имущества у его семьи в Орасмаре, только его заслуга. И все, что было нажито, считал именно своим, но когда Степан с Ильей приехали в город и принесли ужасные вести о кончине отца, расстроился, чуть ли не вдвойне. Мало того, что отца больше нет и теперь ему не видать денег, которые он пересылал Виктору на развитие семейного дела, так еще и остатки семейства свалились на него, как снег на голову. Илья вскоре умер от тяжелой болезни, которую местные прозвали, ржавая корь, потому, что все тело зараженного покрывалось язвами рыже-коричневого цвета. Степан сильно горевал, чего нельзя было сказать о Викторе, ведь его заботили только своя семья и семейный бизнес, с которого они солидно кормились. Отец Ильи пытался наладить контакт с единственным братом, но тот и слушать ничего не хотел. Они постоянно ругались из-за того, что Степан покушается на имущество и богатство брата, а Степан постоянно повторял Виктору, что это семейный бизнес, и что если бы не их отец, то у них вообще ничего бы не было. В общем, ругались они много и часто. Сошлись в итоге на том, что Виктор передал часть дел Степану, а именно хутор и два табуна разных лошадей. Одни были рабочими, другие скаковые или кавалеристские, как их еще здесь называли. Так Степан и перебрался за пределы города, управлять хутором и разводить лошадей. Он часто ездил в город пополнять запасы провизии, кое-что выращивал сам, но в основном все покупал в городе, так как забота и уход за лошадями отнимали у него много времени и сил. Но в этих поездках, он почти никогда не навещал Виктора, только по делу. Виктор смирился, что пришлось отдать часть своего имущества брату, но были и положительные, с его точки зрения, моменты. Он терпеть не мог этот хутор. Там было всегда невыносимо жарко и пустынно, а Виктор, привыкший к статусу зажиточного помещика, не любил одиночество и дискомфорт.
   Степан же не боялся трудностей и работы, поэтому уже в течение пары лет увеличил численность табуна почти вдвое и наладил надежные каналы поставок гужевого транспорта как в Орасмар, так и в Лаган. Во время поездок в город он познакомился с приятной, миловидной женщиной Ириной, которая вскоре стала его женой. Но их счастье тоже длилось не долго. Ирина умерла во время родов, но ребенок выжил и стал единственной отрадой Степана. Сына он назвал в честь умершего брата - Ильей. Вот так они и жили на хуторе с отцом и наёмными работниками фермы, конюхами и берейторами, пока не случился набег тыманцев. На тот момент, Степан отправил берейторов в Лаган с табуном лошадей на продажу и частично для ополчения города Лаган, поэтому на хуторе они с сыном остались одни. Дальнейшую история, я знал. У Виктора же была большая семья: жена и трое детей, а также родители жены. Ситуация слаживалась не очень благоприятная для Ильи, но делать нечего, по местным традициям, именно они должны были взять обязательства по воспитанию племенника. Я надеялся лишь на то, что в связи со смертью последнего брата у Виктора сработают родственные чувства, и он не бросит мальчишку на произвол судьбы.
   Вот так за неторопливой беседой, со своим почти единственным знакомым в городе, мы и доехали до подворья Тепляковых. На въезде во двор нас встретил парень, очень высокий и худощавый, сильно загорелый, но крепкий как кожаный жгут. Илья поприветствовал его, он ответил тем же, не скрывая при этом радость от встречи с мальчиком. Я выдохнул, увидев, что хоть кто-то обрадовался Илье. Мы спешились. Из дома начали выходить люди. Не молодой мужчина, солидных размеров, женщина одного с ним возраста - жена, и тройка ребятишек. Они стояли на крыльце, удивленно глядя на нас, а мы направились к ним.
   - Илюша! Какими судьбами? Почему без отца? - С довольно фальшивым радушием в голосе поприветствовал он племянника.
   - Дядя Витя, папу убили... - он замолчал пытаясь сглотнуть ком подкативший к горлу. - я... я. Тут его нижняя губа затряслась, лицо искривилось в накатывающей истерике, а из глаз сорвался водопад слёз. Хочу заметить, что до этого момента Илья не давал слабины, как взрослый мужчина, держался и вел себя достойно, но при виде родных все же, сдался.
   С крыльца слетела жена Виктора, оказавшаяся очень легкой и воздушной, не смотря на полноту комплекции. Она подбежала к Илье, прижала его к животу и по-матерински, поглаживая по голове, начала успокаивать. Виктор все же заметно помрачнел, наверно не ожидал он таких новостей, тоже подошел к парнишке крепко взял его за плечо и сдавил легонько могучей ладонью. Илья еще с минуту проплакал, затем стал успокаиваться. Виктор сурово посмотрел на вышедших из дома всех его обитателей, включая всю прислугу, грозно скомандовал:
   - Чего уставились? Что работы нет? Живо все за дело!
   Все засуетились, рабочие во дворе вернулись к своим обязанностям, прислуга из дома убралась обратно, а Виктор пригласил нас в дом. Там он распорядился, чтобы мальчика отвели умыться и переодеться, а кухарке с помощницей велел накрыть на стол, что было очень кстати, я был жутко голоден. Пока мальчика приводили в порядок, я представился хозяину, почему-то чувствуя и на себе вину, за несчастную судьбу, постигшую их. Виктор предложил мне пройти на второй этаж, там у него был кабинет и по его словам, там я могу ему рассказать все, что произошло, без участия лишних ушей. Для чего нужна была такая осторожность, я не понял. Хотя может он не хотел, чтобы пошли неправдивые сплетни среди прислуги? И то верно. Проходя мимо кухни к ступенькам массивной лестницы, Виктор приказал помощнице кухарки, принести нам лимонада и сказал, что мы будем у него в кабинете. Та, не говоря ни слова, кивнула и метнулась обратно.
   Кабинет был очень вычурный по своему интерьеру. Мощная, крепкая, резная мебель. Все в темных тонах. Широкие гардины, на немаленьком окне, плотно задернуты и почти не пропускали в помещение света. Шкафы на всю высоту помещения, достигали потолка. И что-то похожее на ковер из очень мягкого ворса. Мне стало не по себе, я наверняка сейчас был похож на среднестатистического бомжа из моего мира, и пахло от меня также, я уверен. Разве что в ароматах доминировал конский пот, а не мой собственный. Но Виктор не обращал на это, ни малейшего внимания, мысли его был где-то в другом месте. Я все же не решился пачкать ковер своими ботинками, разулся и оставил их у входа в кабинет, надеясь, что моё общее благоухание перебьет запах ног. Сам он был невысоким, но очень крупным, даже толстым, но как-то в меру. Седина уже коснулась его макушки и висков, а сальные глазенки, маленькие и серые, блестели хитростью. На губе в уголке рта, у него была крохотная бородавка, а нос картошкой пугал, торчащей из него, растительностью. Типичный купец, не очень приятного вида. Виктор указал мне на стул, и я присел, все еще чувствуя себя очень неуютно. Сам он обошел громадный стол, с великолепными резными ножками и, усевшись напротив, очень твёрдо посмотрел мне в глаза. Я слегка растерялся, но спросил его:
   - Вы хотите услышать от меня более подробную историю?
   - Я хочу узнать, какого чёрта ты привез его сюда только сейчас? - Со стальным холодом в глазах спросил меня Виктор. Сказать, что я был удивлен, я не могу. Я просто обалдел. Но, не теряя уверенности в голосе, ответил:
   - А, что Вы удивляетесь, уважаемый? Не очень-то вежливо с вашей стороны, задавать мне такие вопросы, после того как я спас вашего племянника он неминуемой гибели. Тем более помог ему сюда добраться, обеспечив, транспортом. Вы ничего не путаете? Вы же его родной дядя. Или это я чего-то не понимаю?
   - Я имею в виду, почему ты его привёз не сразу, а после комендатуры? - Всё еще не сбавляя напора, выдал мне Виктор.
   - Послушайте Виктор! Была экстренная ситуация, вашего брата убили у меня фактически на глазах, а когда мы с напарником добрались до хутора, то нас чуть не прихлопнул Ваш племянник, а ночью этого же дня, нас всех чуть не отправили на тот свет еще одни отморозки. И Вы имеете наглость меня упрекать в том, что мы сначала съездили к коменданту, а только потом я доставил Вам мальчика? Вы что, забыли какие в городе порядки? - Выдал я, на одном дыхании, как можно сильнее сдерживая накатившее на меня раздражение и негодование.
   - Ладно-ладно, постойте Камиль. Я не хотел на Вас давить, простите. - Поднял он руки ладонями ко мне, в знак капитуляции и переходя в обращении ко мне на "Вы". - Я просто еще не могу поверить в то... что Степан мёртв. Поймите меня, я такого не ожидал, и голова закружилась от мыслей, что же делать теперь. Да, мой вопрос прозвучал, конечно, странно, даже неуместно, но ведь, и я должен думать не только о себе. У меня семья, дело, а тут такие новости. Понимаете, сообщив все коменданту, он пошлёт туда своих ищеек, а они там все разметут и разгромят. А со всем ценным, что там осталось, придется распрощаться.
   - Так вот что Вас интересует? Имущество едва преставившегося брата, которое теперь отойдет Вам?
   - Нет же, все не так. Вы опять меня не правильно поняли. Я беспокоюсь не за своё имущество. Оно ведь все будет принадлежать Илье, разумеется, после наступления его совершеннолетия. Простите меня за грубость, я еще не пришёл в себя. - Пошёл на попятную Виктор, убрав, куда подальше свой горделивый тон. - Вы не могли бы мне все же рассказать более подробно, что произошло?
   Я, выдал ему почти все, что мы рассказали коменданту, но, уже не вдаваясь в ненужные подробности. Он все время слушал меня, не перебивая, только изредка уточняя в тех моментах, речь в которых шла о попорченном имуществе брата. После этой беседы мы направились вниз, в столовую, а я, переварив окончательно поведение Илюшиного дядюшки, мысленно посочувствовал ему. Жить в семейке этого жмота и собственника парню будет очень непросто.
   Нас накормили от души. Хозяин, что есть мочи, демонстрировал гостеприимство, и даже под конец ужина, который закончился с наступлением вечера, предложил заночевать у них на подворье в одной из комнат для прислуги. Я, недолго раздумывая, согласился, ведь вариантов у меня не было. А что? Знакомых в городе почти нет, денег нет вовсе, только небольшой хабар, которым я успел разжиться, вот и всё.
   Я помылся, переоделся в чистую футболку, простирнул носки и нижнее белье, и отправился спать. Комнатку мне выделили не большую, но уютную. Односпальная кровать, столик и невысокий фанерный шкафчик- это все что в ней было, очень аскетично, зато уютно. И когда лёг в кровать, понял, насколько я истощен усталостью и бессонными приключениями. Проваливаясь в колыбель сна и отдыха, я мысленно отметил, как же здесь все-таки хорошо...
   ... холод, леденящий кожу, нестерпимый холод. Я открываю глаза и вижу над собой тёмное небо. Чёрные тучи, причудливых форм, заволокли его плотным одеялом. Я лежу на сырой земле, а по всему телу разбежались мурашки от холода. Сон- это был всего лишь сон, который меня перенес в необычное место, которое могло ожить только на страницах фантастического романа. Это все мне пригрезилось. Я начал анализировать воспоминания из этого сна, приходя к выводу, что я нахожусь все там же, возле озера среди камней и скал. По-видимому, я упал и ударился головой, а потеряв сознание, мне все это привиделось. Глеб, Илья, неприятный дядюшка Виктор, город Орасмар, и жестокие воины из племени Тыман. Все это было дурным сном, не более того. Я поднялся на ноги, осмотрелся, вглядываясь в темноту, так и есть вот оно озеро. Все вокруг выглядело точно так же, как и до этого кошмарного сна. Насти рядом не было, но это меня не смутило, я понимал, что она могла испугаться, что я сильно ударился, и побежала за помощью обратно к дворцу. Голова почему-то не болела, но это не самая плохая новость. Скорее всего, я долго провалялся без сознания и уже почти ничего не ощущал, да и погода, бушевавшая здесь во время моего путешествия в мир грёз, уже успокоилась и прекратила поливать землю ливнем, что говорило о моём длительном бессознательном состоянии. Вспоминая дорогу, направился в сторону усадьбы, переплетая слегка непослушными ногами. Все тело ныло, и плохо поддавалось управлению, как ватное. Но заставляя себя преодолевать бессилие, я шаг за шагом топал к людям. Ворота, через которые я перелезал, были открыты настежь, что меня немного озадачило, но обращать на такие мелочи в моём состоянии не приходилось, вот я и не обратил. Пошел дальше. Пробираясь сквозь заросли и раскисшую грязь, постоянно сбивался с тропинки, словно она пыталась от меня ускользнуть. И вот когда я должен был выйти к терассе дворца - этого не произошло. Вместо здания, передо мною выросла громадная скала, черная как обсидиан и такая же таинственная. В ней, едва заметно в кромешной тьме, виднелся небольшой вход в пещеру и, не придумав ничего умнее, я направился к нему. Войдя в пещеру, по телу пробежал озноб, от леденящей тишины, темноты и пустоты. Начал продвигаться на ощупь, когда последние проблески света от входа в пещеру, перестали переливаться у меня за спиной, почувствовал, что меня поглощает первобытный, животный страх. Я слышал свое тяжелое, взволнованное дыхание, которое разносилось, будоражащими воображение звуками, по всей пещере. Она шла тоннелем вглубь скалы и немного изгибалась вправо. Так, продвигаясь в никуда, я думал о том, что меня ждет в конце. И вдруг увидел на изгибе коридора из твердой каменной породы легкие танцующие блики. Словно кто-то держал свечку за выступом тоннеля, который резко менял своё направление и уходил влево. Держал ее и при этом тихонько, даже беззвучно пританцовывал. Но пройдя до поворота, который все явственнее показывал мне скачущие тени и блики, тускло красноватого цвета, увидел, что за ним никого нет. А играющие на стенах пещеры, огоньки, куда только мог добраться, отбрасывал деревянный факел, торчащий из разлома в стене. Я вытащил его и направился дальше, водя из стороны в сторону, подсвечивая себе дорогу. Под ногами все время хрустело и потрескивало. Я сперва, не обратил на это внимания, но когда у меня появился свет, я подсветил пол и увидел, что он усеян человеческими костями и раздробленными черепами. Неожиданный настил пола меня сильно встревожил, и я крепче сжав факел, более осторожно начал продвигаться вглубь. Моё чутье мне подсказывало, что ничего хорошего произойти не может в таком месте и поэтому я поспешил навстречу неизвестному. Логики в этом было мало, но я чётко осознавал, что обратного пути нет. И пещера, словно в подтверждение моим мыслям, начала как будто затягиваться позади меня, придвигая стены и смыкая их за спиной. Я прибавил шаг, дыхание участилось, а атмосфера в тоннеле стала невыносимо гнетущей. Клаустрофобией я никогда не страдал, но сейчас я испытывал что-то наподобие панической атаки, вызванной именно этой болезнью. Как вдруг я увидел проблески света в конце тоннеля. С губ сорвался истеричный смешок, вызванный собственной мыслью о свете в конце тоннеля, и я зажал рот рукой, чтобы не навлечь на себя исход, который описывался этой фразой. Проходя все дальше, свет становился все ярче, но был не дневным. Оно и понятно на улице хозяйничала ночь. Свет был искусственным, от таких же маленьких факелов как у меня или может быть больше. А может, их было больше по количеству, не знаю. Выйдя из пещеры, мне открылась чудовищная картина.
   Выход заканчивался огромной поляной, похожей на место стоянки племени Тыман, но сейчас она была похоже на средневековую арену, где воины убивают друг друга за честь и доблесть, во имя развлечения толпы. На этой арене стояли люди, образовывая круг. Это были Тыманцы. На скалах за поляной, неспешно мотая свирепыми, ужасными мордами, стояли огромные волки, глядя вниз раскалёнными докрасна, угольками глаз. Я сильно испугался такой картины и впал в ступор. Казалось, все тело отняло, и я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Только глаза неустанно смотрели, обрисовывая новые ужасы, открывшиеся моему взору. Возле подножья самой скалы был огромный, каменный трон, с инкрустированными в него человеческими останками. Белые кости и черепа, отблёскивали огоньками факелов, что предавало трону и его хозяину еще большей зловещности. На троне восседал огромный воин, с заплетенной в косичку бородой, которая начинала расти от самых глаз. Глаза были неразличимы, как две черные тени под бровями. Длинные волосы были собраны в хвост, а брови домиком предавали лицу некого аристократизма или даже царственности. Он был здесь царь и бог. И все собравшиеся, громко выкрикивали что-то во славу вожака. Из оцепенения меня вывела резкая тишина, ворвавшаяся вместо рёва толпы и отразившаяся от скал, переходящим из стороны в сторону звуком, как в кинотеатре. Все воины Тыман, как один, резко обернулись в мою сторону. Мне захотелось закричать от ужаса и убежать обратно в пещеру, но позади уже не было хода, через который я пришел. И тут я увидел Настю. Посреди арены, стоял вкопанный деревянный столб, к которому она была прикована. Под ее ногами были разложены дрова, сено и много хвороста - это было кострище. Настя свисала обмякшим чучелом на тоненьких руках, а все ее тело покрывали многочисленные раны и синяки. Я рванул с места к ней, в надежде помочь освободиться. Но толпа стояла, не издавая ни звука, и никто не попытался мне помешать. Потому что бежать у меня не получалось. Я так и стоял как каменный голем которому забыли сделать ноги, и ничего не мог предпринять. А тем временем к Насте подошел высокий боец, с закутанным в куфию лицом, затем медленно размотал ткань своей маски и обнажил лицо. Я сразу узнал его - это был Зарах. Он взял у одного из бойцов факел и кинул его в хворост под ногами Насти. "Нееет" - прокричал я, но было уже поздно, Настя вспыхнула в огне как спичка, а я все пытался бежать к ней, но у меня ничего не выходило. Меня словно парализовало. А Настя кричала: "Кукареку! Кукареку!"...
   Встрепенувшись от тревожного сна, пару секунд не мог понять, где я нахожусь. Утро наступило по всем законам деревенской жизни, с пениями петухов. И мозг, обрабатывая эту информацию, перестал бить тревогу по поводу увиденного. Это был всего лишь кошмар. Так всегда бывает, когда в короткие сроки человек испытывает множество эмоциональных и физических потрясений. Тело было покрыто потом так, что на постели остались мокрые пятна. Меня знобило от холода, окутавшего мою скромную комнатку под утро. Подсознание смешало коктейлем все увиденное ранее, плюс общие чувства, испытываемые организмом во время сна. Отсюда образы холода, мокрой земли и дрожи тела.
   Я, хорошо натерев лицо руками, согревая холодные: нос и щеки, выскочил из-под одеяла и метнулся к стулу, где развесил вчера одежду перед сном. Начал быстро одеваться. Получалось у меня это хорошо, потому, что в армии такие вещи прививаются, чуть ли не в первую очередь. Скорость и дисциплина. Все было доведено до автоматизма. Смешно сказать, но это те не многие навыки, которые я получил в армии, хотя должен был получить несколько иные. Например, хорошо стрелять и разбираться в оружии, я учился уже на гражданке, после армии. Был членом стрелкового клуба, входившего в организацию самообороны родного города. В этом клубе меня научили не только стрелять из разных видов оружия, но и разбираться в плюсах и минусах технических характеристик, его возможностях, особенностях применения, а также отработки практических навыков его использования. Учили обращаться всем: от мелкокалиберных винтовок и пистолетов, до охотничьих дробовиков и карабинов, сделанных на базе боевых автоматов, но гражданской версии, без автоматического огня. А в армии посчастливилось научиться лишь: филигранно чистить картошку, сноровисто заметать плац и равномерно красить бордюры. Про умение чистить уборные зубной щеткой и навыке методичной покраски желтой листвы в зеленый цвет, я вообще молчу. Так что, именно те умения, полученные в гражданском стрелковом клубе, мне и помогли не психануть при нападении тыманцев на хутор, а не служба в армии. Зато именно солдатские навыки сейчас пригодились для молниеносного облачения себя в сымпровизированное боевое обмундирование, которое я сам себе подобрал из того, что было под рукой. Итог в том, что и те, и другие навыки не были лишними в этом мире, в отличие от моего настоящего, скучного и однообразного.
   Воспоминания - это все хорошо, но сейчас некогда. Нужно начинать обустраиваться. Мало ли, сколько мне придётся жить еще здесь, а кушать, как говорится, хочется всегда.
   Тело, как и предполагалось, нещадно ныло от вчерашней поездки. Вышел во двор, утро еще не успело настать, а прислуга и разнорабочие уже во всю хлопотали по хозяйству. Кто носил воду на кухню, для приготовления завтрака, кто занимался скотом на подворье. В хозяйском доме тоже работа кипела и как ни странно, но Виктор с супругой также были на ногах. Хозяйка будила детишек и помогала им одеваться, затем отправила умываться. Няньки, активно содействовали и тоже чем-то звенели, шумели, носили тюки с бельем, скорее всего на стирку, и все в таком духе. Двумя словами - жизнь кипела. Я вошел в главный дом без стука, в распахнутые настежь двери. Спросил у пробегающей мимо хозяйки, не помешаю ли я своим присутствием, и что хотел перед уходом поговорить с Виктором. Она мило улыбнулась и на ходу сказала: "Боже упаси, сидите, сколько хотите". Звали ее Екатериной: круглолицая, пышнотелая, но очень симпатичная женщина. Было видно, что не молодая, но ухожена, с приятным розовым отливом щек и бархатным голосом. Судя по скорости ее передвижения и сноровистости в управлении ребятишками, она явно не боялась работы, даже наоборот, была очень трудолюбивой и исполнительной. Это шло в рознь, с моим пониманием типичного поведения зажиточных людей, которые делали все, чтобы лишний раз не пошевелить и мизинцем левой ноги, дабы не перенапрячься. Но так было в моём мире, а в этом всё иначе, правильнее, что ли. Так за своими размышлениями не заметил, как спустился Виктор и подошёл ко мне.
   - Не думал, что так рано встанешь Камиль. После такого изнурительного и опасного путешествия, думал, проспишь как минимум сутки.
   - Спасибо за приют, но спать некогда, нужно обустраивать свою жизнь на новом месте, как минимум на первое время. Я здесь тоже по делам, как и Глеб, но скорее на подхвате, и когда понадобится моя помощь, пока не известно.
   - Понимаю и одобряю. Желание ни от кого не зависеть - признак мужчины, так и должно быть. И хотел еще сказать, что в благодарность за твою помощь и спасение моего племянника, хочу и тебе отплатить, чем смогу.
   - Что именно Вы имеете в виду? - немного удивившись, спросил я.
   - Есть у меня один хороший знакомый, он работает на городском рынке, занимается продажей оружия и всего с ним связанного, спроси его на счет работы и не забудь сказать, что ты от меня. Он мне обязан кое-чем, так что не откажет и куда-нибудь, да пристроит. Зовут его Фёдор, а лавка называется "Сталь и порох".
   - Что ж, спасибо за заботу. Я как раз собирался посетить рынок и в частности оружейную лавку. Хочу продать немного своих игрушек, выручить денег на первое время.
   - Вот и славно, а заодно можешь его поспрашивать на счет проживания. Сам понимаешь на рынке все друг друга знают, так что помогут и с этим, обязательно, было бы чем платить. А раз ты собираешься обзавестись барышом, то там найдётся много людей, желающих у тебя его на что-нибудь выменять. - Усмехнулся Виктор и похлопал меня по плечу.
   Затем он попрощался и ушёл по своим заботам. Я предполагаю, он направился на хутор, попытаться опередить сыщиков и спасти хоть часть имущества покойного брата от мародёрства служивых. Мне были не понятны опасения Виктора, хотя и здесь могут быть свои проходимцы. Я же нашел в доме Илью, хотел попрощаться и с ним. Застал его в столовой, где меня, не церемонясь, усадили за стол и от души накормили завтраком. Кормили кашей, наверно пшеничной, но с изрядным количеством масла и рубленым мясом вперемешку. Вкуснее этой каши мне еще не приходилось пробовать. Ирина благодарила меня за помощь и сопровождение Ильи, на что я лишь улыбнулся в ответ.
   Так, поблагодарив хозяйку за завтрак и со всеми распрощавшись, вышел во двор и направился к конюшне. Встретил там молодого конюха и попросил его помочь мне запрячь мою лошадь. Он доброжелательно откликнулся на мою просьбу и сноровисто начал ее пеленать в сбрую. Я стоял рядом, наблюдая за ним и запоминая каждое движение. Вскоре, мне самому придется это делать, поэтому не лишним было бы и научиться.
   После того, как конюх закончил, я мысленно поморщился, от предстоящего мне выпада. Седлать лошадей я по-прежнему не научился, а поэтому попросил сбегать конюха в дом и со всеми вместо меня попрощаться, чтобы он не видел моего позора. Он, покорно кивая, сноровисто удалился, а я попробовал забраться на кобылу. Не хочу вдаваться в подробности, но моя очередная попытка не увенчалась успехом. Хотя, положа руку на сердце, в этот раз я даже не смог на нее взобраться, так сильно у меня болели все мышцы.
   Оставив тщетные попытки освоить конный транспорт, на другие времена, я дождался возвращения конюха и изъявил свое желание оставить на денек свою лошадь у него в конюшне, объяснив это, своим желанием прогуляться пешком. Он улыбнулся и сказал, что накормит ее и будет к ней обращаться как к хозяйской. Я поблагодарил его и направился в город в сторону базара.
   По дороге рассматривал все вокруг и не мог поверить, что я и в правду нахожусь в этом поистине удивительном городе. Он был словно срисован с книжек о древнерусских городах, которыми я взахлеб зачитывался в детстве. Здесь было очень уютно, и по меркам моего мира, тихо. А звуки, производимые местными жителями, снующими кто - куда на телегах, лошадях и просто пешком, звон из кузниц, стук и плотницких и столярных мастерских, разговоры, смех резвящихся детишек и много других даже не различимых, были скорее музыкой, чем шумом. Эти звуки были приятны моему сердцу, как бальзам для души. Наслаждаясь свежайшим воздухом, всевозможными запахами, начиная от лошадиного навоза и заканчивая ароматами свежей выпечки, добрался до рынка. Все эти впечатления сводили меня с ума, оставляя отпечаток невероятного спокойствия и умиротворения. Как было это не странно, но я чувствовал себя, как у себя дома и это было очень приятно.
   По приходе на рынок, не спеша и осматривая все вокруг, пошел искать лавку Фёдора. Базар был огромен и разношёрстен. Угадывалось чёткое разделения по видам продаваемых товаров и заодно разделение между торговцами и ремесленниками, которые тоже имели свои ряды не меньшей площади от всего рынка. Разбавлено было все забегаловками и харчевнями, что тоже было типично для такого места и очень удачно вписывалось в общую концепцию. Прогуливался, вежливо улыбался, отказываясь от навязчиво предлагаемого мне товара и от слишком настойчивых торгашей. Вслушивался в разговоры и в пение птиц, что кружили над головой, которые мотались от одной крыши дома к другой. Внюхивался, опять же, в сногсшибательные запахи, источаемые всевозможными вкусностями и деликатесами. Тут можно было купить абсолютно все.
   В более чем приподнятом настроении от всего происходящего вокруг, поймал себя на мысли, что совершенно не скучаю по старой жизни. Да эта жизнь, новая, еще толком даже не началась, но я уже был, несомненно, счастлив, хотя, сколько еще выпадет приключений на мою долю, даже не представляю. Я же не просто собираюсь осесть в этом мире очередным торговцем или фермером, а мне предстоит найти своего брата, и найти Настю, именно за этим я здесь, сердце подсказывало мне именно так, и я не секунды в этом не сомневался. Кадим, нуждается в моей помощи, это именно он меня призвал сюда. По крайней мере, мне хотелось в это верить. И за этими смешанными переживаниями я и не заметил, как дошел прямиком до оружейной лавки с названием "Сталь и порох".
   Дорогу сюда мне подсказал парень, торговавший возле входа на базар табаком и готовыми самокрутками, а также дешевыми с виду мундштуками и курительными трубками. Я толкнул дверь внутрь лавки и вошел. Это было темноватое помещение, со средними размерами окон, выстроенное из брёвен по типу избы, но гораздо меньше. Левая стена была увешана всевозможными видами оружия, висевшего на металлических крючках и пристёгнутыми к ним же, прозрачной леской. В основном это были разного рода винтовки и карабины, также ружья и "мелкашки". Внешний вид тоже был разнообразен, в зависимости от степени износа и общей манеры исполнения, форм и цвета. Преобладали все-таки трёхлинейки Мосина и СКС-ы. Под ними, расположенные в несколько ярусов, полки для амуниции и вспомогательных аксессуаров. От чехлов с ремнями, до накладок под прицелы и разного рода подсумки. Правая стена была закрыта разного рода дополнительным снаряжением: рюкзаками, военной формой, флягами и саперными лопатками, головными уборами и обувью. Были даже бинокли, компасы и полевая посуда. Короче говоря, рай для героя. За прилавком был внушительного вида мужик, высокий, с огромной бородищей и с кулаками, размером с маленькую дыню. Длинная, похожая на веник, борода достигала почти до середины его широкой груди, череп был начисто выбрит. Нос большой, как картофелина с деформированной, словно разрезанной и уже зашившей ноздрей.
   За его спиной было самое "вкусное". Там располагались автоматы Калашникова, разных модификаций и разных модернизаций, явно кустарного производства. В основном это были АКМ и АКМС со складным прикладом, также имелись АКСУ и что-то похожее на АК-74, но приглядевшись, я понял, что это самый настоящий АКМ (что очень радовало) просто в чёрной расцветке. У него не было не желоба на прикладе как в 74ом, ни отверстий в цевье возле газоотводной трубки, да и выполнены приклад, цевье и пистолетная рукоять были не из пластика, а из дерева. Калибр отсюда не просматривался, но я знал какой именно. Также на стене были прицелы, штык - ножи и даже коллиматорные прицелы, планки пикатини, тактические рукоятки разных форм, включая те, что с креплениями под тактические фонари. Фонари здесь тоже были. Вот так новости. Значит, здесь есть даже аналоги аккумуляторов и батареек. Мда... Мне казалось в этом мире уровень вооружения и прогресса в целом, все же ближе к уровню середины-начала двадцатого века. Хотя мне уже доводилось видеть оружие, произведенное и в конце этого столетия, но разного рода "приблуды" относящиеся больше к двадцать первому веку меня начисто обескуражили. Но это были именно хорошие новости, хотя, как я уже догадался, цены на современные игрушки будут очень высокими, думаю, они здесь все же, дефицит, иначе я бы уже видел бы такие "цацки" хоть у кого-то.
   Перед торговцем был прилавок с самыми любимыми мною видами оружия, пистолетами и ножами. Но особым разнообразием они меня не впечатлили, хотя все же, ножей было больше интересных вариаций, чем пистолетов. Ассортимент был таков: ПМы, ПММ (Пистолет Макарова Модернизированный), АПС (Автоматический пистолет Стечкина) и все. Стечкин очень габаритный и тяжелый, не вариант для повседневного ношения. Даже если взять в рассмотрение мой Форт- 12, мне он показался куда привлекательнее, чем предлагаемые модели. Да заменить "Макаров" на ПММ, было бы хорошо, но в виду того, что пока воевать мне не приходится, решил этого не делать. Я имею за вспомогательное оружие Форт-12, а старенький ПМ подходит для скрытого ношения, ток что сойдет. Покупать дополнительный боекомплект тоже не стал. К форту у меня был запасной магазин, а к ПМу так и все четыре имелись. Решил я продать "мосинку", так как в ней я точно не видел никакой надобности. Воевать на дальних дистанциях я вроде тоже не собираюсь, но это пока. Еще одним фактором в пользу продажи трёхлинейки стало её отличное состояние, словно с конвейера сошла. На том и решил.
   Поздоровались с Фёдором, я отрекомендовался и сообщил от кого пришел. Фёдор моментом сменил суровый, подозрительный взгляд, на более мягкий, и поинтересовался с чем я пожаловал. Я объяснил ему, что нуждаюсь в работе, и что Виктор просил его мне в этом поспособствовать. Фёдор хмыкнул. Почесал густую бороду и сказал, что есть у него одно место, куда меня можно пристроить, но и не забыл свою выгоду из этого озвучить. А вакансия меня очень обрадовала. Как раз связана с моим любимым хобби. Но это в прошлой жизни было хобби, а в этой теперь станет работой. Предложил он мне пойти работать на местную оружейную фабрику - ООФ им. Калашникова. Вот так, значит - Орасмарская Оружейная Фабрика. А должность простая - снаряжателем боеприпасов. Выгоду свою, Фёдор тоже озвучил. Заключалась она в том, что он мне будет раз в неделю передавать сырье в виде пороха, капсюлей и отработанных гильз, а я в свою очередь, буду снаряжать и передавать ему готовые патроны. Пули мне будут выдавать из литейной мастерской, с которой у Фёдора есть договоренность. Суть всей задумки в том, что себестоимость патронов произведенных таким образом из частично отработанных материалов получалась в три раза дешевле оптово-закупочной. Но производить большое количество боеприпасов в кустарных условиях было проблематично, а вот на фабрике имелись все необходимое оборудование и договоренность с директором фабрики тоже. Единственное, что требовался человек, который будет этим заниматься в нерабочее время, что мне и было предложено. Если я соглашусь, мне надо будет обратиться к начальнику фабрики. Звали его Игнат Петрович Галега. За вырученные патроны мне пообещали процент. А это четыре серебряных за каждые десять тысяч патронов. Часть выручки отдавалась Игнату Петровичу, часть Федор оставлял себе. Так же он сказал, что часть денег заработанных мной с "левых" патронов, причитается Виктору Теплякову, на что я лишь удивленно хмыкнул. Виктор во всем имел свою выгоду, не зря он мне не понравился. Даже ситуацию, с якобы безвозмездной помощью мне с трудоустройством, вывернул себе в прибыль. Мне оставалось лишь согласиться... А я взял и согласился. Затем Фёдор начертил мне план, как попасть к фабрике и велел зайти туда сегодня же. Находилась она в так называемом промышленном районе города и дорогу туда, мне сможет каждый показать, исходя из слов Фёдора. Я мимоходом вспомнил, как на подъезде к Орасмару, видел большое скопление труб с черным едким дымом, валившим из них. Наверно это и есть промышленный район. После всех уточнений пошел разговор предметно, по делу:
   - Вот еще хочу продать трофей, который мне без надобности. - Протянул я ему трёхлинейку.
   - А, ну ка, дай подержать. - Сказал Фёдор, протягивая руки-кувалды. В его ручищах винтовка стала совсем миниатюрной, хотя и имела длину под полтора метра, а точнее один метр и тридцать с копейками сантиметров. - Хороша, чертовка. Совсем новая. Дерево свежее, не заматеревшее. Смазана хорошо, затвор скользит, что надо. Почти не стрелянная. Откуда у тебя такая?
   - Так говорю же - трофей. На хуторе пришлось пострелять в бандитов из Тыман, вот от них и досталась.
   - Ну что тебе сказать, милый человек? Это винтовка краденная, причем увели ее с твоего будущего места работы. Там её производят для ополчения и на продажу тоже. Отсюда идеальное состояние оружия. Плюс ко всему, видишь затерто здесь на встроенном магазине? Номер партии затерли и название фабрики. Вот и вывод из всего этого, что увели ее совсем недавно с нашей орасмарской фабрики.
   - И что из этого всего следует? - Чуть напрягся я, не понимая, куда клонит Фёдор. - Я же её честно добыл, так сказать, оказав при этом непосильную помощь обществу, а ты заладил -краденая.
   - А, я ничего плохого сказать и не хочу. И за стрельбу на хуторе и за беду Илюшкину, все в городе уже слышали. Так, что тебе только уважение да благодарность. А говорю я это всё чисто из привычки. Всегда делаю, что-то вроде устной описи товара или оценки общего состояния. Да и порядки ты знаешь, что с убитого бандита или еще какого злодея снял, то твоё - закон. - Его хвалебная речь, звучала слегка наигранно, словно он хотел вначале мне меньше денег, за нее отдать, но затем передумал.
   - Знаю. - Сориентировался я. - Вот и не понимаю к чему этот весь разговор. Мне бы денег за нее взять, да и дело с концом.
   - Ну, могу дать тебе три рубля серебром. - Сказал Фёдор и затаил дыхание. Меня это насторожило. Так ведет себя человек, который пытается надуть другого, по незнанию цены вопроса первого или просто из жадности второго. Я решил, что так просто я винтовку не уступлю.
   - Фёдор! Вот я помог Илье, можно сказать спас его. Виктор от всей души захотел меня отблагодарить за спасение племянника и порекомендовал тебя, как исключительно честного человека. А ты мне три рубля серебром?
   Фёдор раскраснелся, шумно выдохнул из-под усов и забасил:
   - Так ты же не дослушал. Я хотел предложить тебе три рубля серебром и двести медяками, для расходов там всяческих. А это по всему пять рублей серебром получается. Стандартная цена за новую "мосинку".
   - Стандартная, но оптовая, в закупке, правильно? - Решил добить я Фёдора, понимая, что давать за фабричную винтовку розничную цену, по которой он сам её будет продавать, а то может и сверху что накинет, он точно не станет. Уж очень лихо он взялся меня крутить, еще ничего про меня не зная. Я таких людей встречал в прошлой жизни, да и сам в торговле не один год проработал.
   - Ну, а какая же? - Удивленно уставившись мне в глаза, выдал Фёдор. Я все же, не до конца в это поверив, решил смириться. Пусть хотя бы он знает, что меня не так просто обмануть, а заработать он должен, я это понимаю. Надеюсь впредь, он не станет так нагло меня разводить.
   - Тогда по рукам.
   Сдал я и боекомплект к винтовке, и то, что в картонных коробках было и пару снаряженный обойм (вместе около ста патронов), за что он мне накинул еще двадцать пять медяков. Думаю, тут он меня тоже немного надул. Уходя, поинтересовался у Фёдора на предмет жилья. Может, сдает кто? Он посоветовал обратиться в харчевню под названием "Жар и мангал", владельцем которой был его брат Игнат. Работала у них там одна женщина - Лариса, которая сдавала на своём подворье комнатку из переделанного сарая. Я поблагодарил его за наводку и, попрощавшись, ушел дальше обустраивать свою жизнь. Теперь, когда у меня были деньги, можно заняться и жильем.
   Побродив немного между рядами, пришёл к нужному месту. Здесь все было интуитивно понятно. Хочешь что-то купить из продуктов, тебе в одну часть рынка, хочешь купить вещи или что-то отремонтировать, добро пожаловать в другую часть рынка. Есть ремесленники, которые готовы сделать товар под заказ или усовершенствовать уже имеющийся. Хочешь перекусить? И это здесь можно организовать в два счета. В общем, тотальная всесторонность и функциональность.
   Харчевня "Жар и мангал" находилась, со всеми остальными кабаками и столовыми, как раз в середине рынка. Это была целая улица из заведений, разделяющая рынок пополам. Я зашел внутрь помещения и на мгновенье ослеп от темноты, царившей там. Людей было немного, но я и не ожидал особой толпы, потому что еще было полуденное время, и люди еще не спешат идти на обед. Но пару посетителей всё же, было. Один мужичек, уже в изрядном подпитии, сидевший за прилавочной стойкой, и компания крепких мужчин в самом конце зала у окна. Похожи они были, скорее всего, на моряков, во всяком случае, они не военные это точно. Ни формы на них, ни какой-либо экипировки, так по пистолету у каждого, да и все. Зал был большой и достаточно уютный. Мебель простая, но очень массивная и предположительно тяжелая. Я думаю при потасовках, такой мебелью сильно не покидаешься и не повоюешь. Это мудрое решение со стороны хозяев не экономить на мебели, хотя наверно в этом экономия и заключалась. Лучше один раз потратится на прочную вещь, чем постоянно покупать дешевую халтуру. В моем прежнем мире, такая мебель стоила бы целое состояние. Там, откуда я родом такие вещи могли себе позволить, только очень богатые и при этом, совсем не добрые люди, а может добрые, но не очень честные. Но здесь было все иначе, правильно, так, как и должно было быть в моём мире. И поэтому меня не покидало чувство, что я попал на правильную, лицевую сторону истинного мироздания, в отличие от моей, насквозь пропитанной алчностью, продажностью и бесчестием, изнанки.
   Подошёл к стойке, за которой стояла очень симпатичная, уже не молодая, но довольно приятная женщина. Типажом она была похожа на Екатерину, жену Виктора. Здесь, как я заметил, многие женщины такого возраста были чем-то друг на друга похожи, с округлыми формами, но не толстые, скорее аппетитные. Это как я понял, и была Лариса, по крайней мере, с кухни басовитый голос окликнул ее именно так. Сел за стойку, поздоровался и кинул рюкзак с вещами себе под ноги. Она сразу посмотрела на меня, ответила на приветствие улыбкой и поинтересовалась, что я буду пить. На улице было очень жарко, а я уже пару часов бродил по рынку, изредка захаживая в лавки, которые меня привлекали. Поэтому жажда меня мучила основательно. Флягу я по глупости оставил на подворье Виктора. Спросил, что есть, и она предложила холодное пиво, холодный лимонад и как она выразилась ледяной, божественный узвар. Лимонад сильно кислый и я его не люблю, пиво было рановато, да и мне сегодня еще на работу устраиваться, так что, остановился я на узваре, тем более это был один из моих любимейших напитков, который мы с братом часто пили в детстве. Подождал, пока дамочка принесёт мне напиток и взялся за переговоры. Отрекомендовался и в ответ получил подтверждение своей догадки, это именно та Лариса, которая мне нужна. Рассказал, что новенький в городе, приехал по делу, а порекомендовал мне к ней обратиться Фёдор, с которым я имел честь торговать. Она понимающе кивнула, подтвердила, что действительно есть у нее комната, но она была не переделана из сарая, а представляла собой второй этаж сарая, как надстройка. Она описала мне интерьер, не забыла рассказать, что там очень аккуратно и чистенько, а вход у меня будет отдельный, тоже со двора, но отдельный. Меня это очень даже устраивало, но я не услышал главного, сколько она хочет за аренду. Собственно, этот вопрос следующим и прозвучал. Она заулыбалась и сказала, что одного серебряного в месяц ей хватит. В придачу, она каждое утро будет готовить завтрак из расчета и на меня тоже. Я секунду подумал и решил соглашаться, тем более что ночевать сегодня мне уже негде было, а возвращаться к Тепляковым я не хотел. Она очень обрадовалась и сказала, чтобы я приходил сюда к девяти вечера, когда у нее закончиться смена. Затем предложила оставить рюкзак с вещами, прямо тут, в харчевне, пообещав закрыть в кладовую, под собственную ответственность. Я подумал, что это хорошая идея, так как ходить везде с такими баулами, значит привлекать к себе внимание. Образ типичного приезжего: бегающие глаза, удивлённое выражение лица и огромный рюкзак за спиной. Хотя в моём мире этот образ дополнялся еще наличием фотокамеры с большущим объективом какой-нибудь очень дорогой и известной фирмы. Отдал ей вещи, положив на стол серебряную монету, объяснив при этом оплату вперед, жестом доверия с моей стороны, в нашей скромной сделке. Расплатился за напиток. Она улыбнулась, сказала, что ей приятно это слышать и смахнула монетки со стойки, ловким, едва уловимым движением. А я, допив узвар, который просто сводил зубы холодом, направился в последнее, на сегодня, место - устраиваться на работу.
   Вышел из трактира налегке, словно стал сам легче вполовину, аж не по себе сделалось. Захотелось даже пробежаться, размять уставшее от груза тело, особенно плечи, затёкшие от лямок рюкзака. Но это была не лучшая идея, поэтому пошёл прогулочным шагом, не спеша, осматривая диковинки рыночной жизни, нового для меня мира. Заканчивая прогулку по базару, решил заскочить в ряды с одеждой, прошвырнулся по ним и прикупил себе сменное нижнее белье, носки местного фасона, ничем особым не отличающихся от привычных мне, разве что простотой и прочностью, что очень важно в этих краях. Здесь вообще все делалось на века, так, как и должно было быть. Это в прошлой жизни все было на выброс при малейшем намёке на изношенность, так как любых вещей хватало с избытком, а дефицитные можно было пересчитать по пальцам. Но именно это мне и нравилось здесь, что вещи качественные и о них хотелось заботиться, они имели свой неповторимый шарм, представляя собой, в основном, эклюзивы ручной работы, которые не найдешь в фабричном количестве, в любом уголке страны. Так размышляя о фундаментальности, казалось бы, простых вещей, я дошел почти до конца рынка, к входу, через который зашел. Решил вернуться к Тепляковым и забрать свою лошадь. Делать нечего, надо учиться верховой езде. Иначе поход на фабрику Орасмара пешком, мог вылиться в многочасовое путешествие. Я купил себе пару горячих пирожков у миловидной старушки и съел их на ходу. Шел, наслаждаясь чудесной погодой, хотя было жарковато для этого времени года, но это было в моем мире.
   Дойдя до подворья, увидел скучающего Илью, сидящего на крыльце. Руки его были сложены на коленях, а голова лежала на них, как бывает, дремлют на парах, ленивые студенты. Он, изредка поглядывал в сторону дороги, и едва завидев меня, подбежал к калитке. Первая мысль: что-то случилось. Я ускорил шаг, а он, оглядываясь по сторонам, указал мне жестом на конюшню. Зайдя на подворье, я направился за ним, сгорая от нетерпения и любопытства.
   - Что случилось Илья? Ты меня ждал? - С тревогой в голосе и в мыслях, выпалил я.
   - Да дядя Камиль. Случилось. - Чуть сбиваясь протараторил он.
   - Выкладывай, не томи. - По внешнему виду парня я понял, что он не сильно встревожен новостями, а скорее опасается, что нас кто-то увидит вместе за беседой. Он явно хотел рассказать мне какие-то вести.
   - Дядя Виктор вернулся с хутора, сказал, что хутор пытались сжечь. Но вероятно у поджигателей ничего не вышло, и сгорел только сарай.
   - Тот сарай, в который мы убитых отнесли с Глебом? - озадачился я.
   - Тот самый, и частично дом обгорел, но так полностью сжечь его не получилось, только фасад почернел. Дядя как вернулся с хутора к коменданту поехал на допрос. Он по приезду на хутор, застал там дознавателей и когда увидел сгоревший сарай, расспросил их. Они ему и рассказали, что когда прибыли, он уже тлел углями, и рухнул. Те, кто там лежал, сгорели почти до костей и даже клочка одежды не осталось. - Не очень последовательно и путано пересказывал мне Илья, всё что знал.
   - А, сейчас Виктор дома уже? - Продолжил уточнять я.
   - Он и сейчас у коменданта, но перед этим, он заезжал домой, привез портфель какой-то, переоделся с дороги и поехал к коменданту. А я остался ждать Вас.
   - Так он не рассказал тебе, что там случилось? - Посмотрев в глаза Илье, задал я вопрос.
   - Нет, но я слышал, как он все это рассказал Катерине Александровне. Мне показалось, что это важно. Может это как-то поможет найти убийц моего папы? Вот я и решил рассказать все Вам.
   - Погоди Илья! Может и поможет. Но сначала надо разобраться. Так ты говоришь, он привёз портфель? А откуда привёз, с хутора или он по дороге заезжал куда-то? Что в портфеле знаешь?
   - Мне-то откуда знать?- пожал плечами Илья - Меня радом с ним не было, а докладывать племяннику он не обязан. Он вообще никому, теперь, ничего не обязан докладывать, он теперь глава семьи и ему виднее, что и как.
   - Это ясно. - Подтвердил я. - Все же он вряд ли мог бы увезти что-то с хутора. Сыщики не позволили бы. Это все же вещественное доказательство, а не просто вещица. Значит он портфель забрал где-то по дороге. - Рассуждал я вслух, но уже скорее для себя, чем поясняя это парню. Ситуация складывалась довольно интересная, и странноватая. В банальном захвате имущества Степана Теплякова, а именно табуна скаковых лошадей, а также в его убийстве, просматривались достаточно прозрачные мотивы, а теперь проявляются уже две странности. Почему ночью, после налёта на хутор, часть тыманцев приехали на ночевку из города. Они были уверены, что их соплеменники не оставили там в живых никого, но почему они поехали не со всеми? Зачем была нужна такого рода задержка? А теперь поджег фермы, более походивший на уничтожение улик, а именно трупов тыманцев. Еще мне не давал покоя факт о ночном визите, во время нашего с Глебом пребывания на хуторе, а именно приезд последнего из бойцов, который взял в заложники Глеба в доме. Лошадь его нам так и не удалось обнаружить, он ее сознательно либо прогнал, либо оставил на подъезде к хутору. Почему? Не пешком же он пришел? Здесь как-то не стыкуется одно с другим. Ну да ладно - это уже не моя забота, а скорее органов правопорядка города Орасмар, хотя и мой интерес был затронут, так как в доме, в том погребе где прятался Илья, мы с Глебом оставили трофейное оружие. Судьба которого, была сейчас мне не известна.
   - Ты не знаешь, наше оружие дознаватели нашли? -Спросил я скорее для успокоения, чем рассчитывая получить удовлетворяющий меня ответ. Но поэтому поводу Илья ничего не знал, дядя ему не рассказывал. Стало ясно, что ничего не ясно. Сначала, у меня и вопросов не возникло, но факт поджога уже был интересным. "Ладно посмотрим." -подумал я, решив при этом заскочить на хутор, как только появится свободная минутка, посмотреть, что там к чему.
   - Спасибо Илья! Если будут новости, ты забегай, я собираюсь поселиться у одной женщины на подворье, ее Лариса зовут, она работает в харчевне "Жар и мангал" управляющей. Потрепал его по белокурым волосам и направился к выходу из конюшни, где была привязана лошадь.
   Да последние пару дней по насыщенности событий, могут дать фору не то, что моей прежней жизни, но и среднестатистическому голливудскому боевику. Голова шла кругом от всего происходящего, я даже моментами не мог поверить, что все происходит со мной на самом деле. Но сколько себя не щипал, а сон не проходит. Значит не сон. Что ж оно и к лучшему. По- мимо общей усталости организма, постоянной загруженности мозга в размышлениях обо всем происходящем, на меня свалились невиданные мною ранее приключения, щедро сдобренные смертельными опасностями и интригами. Это все придавало сил, воспламеняло детскую страсть ко всему неизведанному и таинственному. Разжигало в душе огонь авантюризма с легкомысленным налетом беспечности, и бурлило во мне, будоража воображение. О такой жизни мечтает каждый ребёнок и подросток, который взахлеб зачитывался приключенческими романами и фантастическими боевиками любимых писателей. Эти мысли и образы приливами и даже серьезными волнами-цунами накатывались на моё сознание, прорывая плотины брюзгливости, ханжества и баррикады из собственных страхов. Я жил. Наверно впервые по-настоящему, я понимал значения фразы: "Жить - вдыхая полной грудью". Именно это сейчас со мной происходило, и останавливаться я не намерен.
   Дорога под копытами лошади уплывала назад, седло поскрипывало в такт движениям, размеренный стук по брусчатке, словно тиканье часов, отщелкивался от подков, и это все меня убаюкивало, принося легкое состояние задумчивости. Я не спешил, чтобы не разворошить былые раны, натертые непривычным седлом, находящимся на спине у столь подвижного транспорта, но пора было привыкать, к такому передвижению и терпеть дискомфорт. Здесь обычные трудности моего мира, были нормой, а вот то, что меня ожидает дальше сложно и представить. Как найти брата, с чего начать? Я не смогу ходить по улицам, чужого для меня мира, где люди в большинстве своём привыкшие к тяготам и трагедиям, связанными с утратами родных и близких, и расспрашивать их, не видели ли они человека похожего на меня как две капли воды. Да и оставался ничтожный шанс того, что Кадима уже нет в живых, но я в это отказывался верить. Мы близнецы, и если бы с ним что-то случилось, я бы это наверняка почувствовал. Я особо не верю в судьбу, но сейчас, я был готов поверить даже в существование розовых единорогов. Человечество во все времена бьется над вопросами о смысле жизни и каждый человек в рамках этой борьбы ищет смысл своего собственного существования, а еще важнее предназначения. А мне выпал шанс обрести этот смысл. Понять для чего я был рожден и, попробовать, выполнить своё предназначение и может в этом случае я смогу с гордостью сказать себе, что прожил жизнь не зря.
   Тем временем улочки и улицы, переставали пестрить жилыми домами и подворьями. Все меньше и меньше стесненные плотностью застройки, что была похожа на муравейник к центру города, дома здесь были словно многоуровневые замки. А к окраинам города, дворы домов были все больше и шире, включая в себя не только жилые здания, но и функциональные постройки, по типу сараев, которые также впечатляли своими габаритами. Но вскоре и такие подворья стали разделяться внушительными промежутками между их границами, и больше уже походили на маленькие хутора, между которыми могли поместиться такие же, по размеру территории. Так обычно и бывает, когда подъезжаешь ближе к городской черте или к промышленной зоне. Вот и тут так было. А оно и правильно, зачем людям травиться смогом, который выбрасывает в атмосферу целая фабрика, а если фабрика не одна, а если их с десяток и заводы там и еще что. Люди здесь жили по всему здравомыслящие и в большей своей степени адекватные. Может уровень образования не тот, но я уверен, что это обусловлено реалиями и потребностями здешней жизни, а не общей необразованностью. И я уверен, что люди в этом мире изучают только полезные профессии, а не учатся на менеджеров, экономистов, политологов и филологов. Так сказать, любая профессия хороша, в которой не приходиться лопатой махать да мешки на спине таскать. Вот взять меня. Я по сути-то ничего и не умел бы если бы, не занимался саморазвитием, параллельно оттачивая мастерство и азы торговли. А торговля она везде необходима. Это структура социальной жизни любого развитого общества. Но торговли без производства не существует, поэтому первостепенное - это навыки и умения что-то производить своими руками, а уже потом уметь это грамотно продать или обменять. Эти мысли в голове, которые я перекладывал из одних ячеек памяти в другие на подсознательном уровне, давали мне возможность переосмыслить и свои жизненные ценности, обрести понимание действительно важных вещей и откинуть всю шелуху, совсем недавно имевшую для меня значение. Изредка я поглядывал на карту, нарисованную Фёдором, и отвлекался от философских тезисов, пытаясь разобраться в картографических нюансах, явно не очень опытного картографа. Получалось это с переменным успехом. Я пару раз сворачивал не туда, и мне приходилось возвращаться обратно, огибая не малые строения, обнесенные заборами. Людей здесь было совсем мало, а порой улицы были достаточно пустынны. Лишь некоторые груженые повозки, запряжённые лошадьми, встречались мне по дороге, давая шанс уточнить путь к фабрике. Но спустя пару часов я справился с этой задачей и подъехал к массивным деревянным воротам, на которых красовалась медная табличка: "Орасмарская Оружейная Фабрика".
   Заглянул в небольшой строение со стеклянной дверью, которое межевало с воротами и, представляло собой, что-то вроде проходной. Постучался, привлекая внимание охранника, вооруженного тем самым автоматом Калашникова, только укороченной версии - АКСУ. Он открыл мне двери и подозрительно посмотрел в глаза. Затем осмотрел с головы до ног, окончательно давая себе и, наверное, мне, понять, что он знать меня не знает. Затем коротко спросил:
   - К кому? - И уставился на меня, как на прокаженного.
   - Мне нужен Галега Игнат Петрович. - Максимально медленно и вежливо произнес я.
   - По какому вопросу? - Все также, продолжая сверлить во мне дырку, поинтересовался страж.
   - На работу пришёл устраиваться, рекомендация у меня есть. - Решил особо не темнить перед стражем, потому что вид у него был очень недоверчивый с подозрениями, выражавшимися всем лицом.
   - Показывай! - не унимался охранник.
   - Не могу. - Отрезал я. - Рекомендация устная и предназначается она для ушей директора фабрики. А поскольку Вы уважаемый не он, так и не тратьте ни свое, ни моё время, а сопроводите к своему начальству. Еще лучше было бы просто указать мне путь, а то негоже покидать пост. - Постарался я разъяснить все стражу с максимальной твёрдостью, чтобы он понял, что отчитываться ему я не намерен.
   - А, вот торопиться с выводами, молодой человек, не стоит. - С какой-то хитростью или даже насмешкой в глазах, сказал мне охранник.
   - В, чем это я поторопился с выводами уважаемый? Я уважаю вашу службу и понимаю, что расспрашивать и интересоваться визитерами ваша прямая обязанность, но всему есть разумные рамки. Вы меня не знаете, но в этом проблемы нет. Я Камиль Сергеевич Ларин, пришёл наниматься рабочим на фабрику, на должность снаряжальщика патронов.
   - Вот видите Камиль, совсем другое дело. Чётко по существу представились, разъяснили, а то проводи, да еще и не задавай лишних вопросов. Это все-таки стратегический, военный объект, повышенной секретности и особого охранения, а не просто бакалея на рынке. Меня же зовут Игнат Петрович Галега. Я и есть - начальник этой фабрики. И о вашем визите я тоже уже информирован, но решил посмотреть, так сказать, на своего нового подчиненного вне рабочей обстановки, чтобы сразу понять, кто передо мной. - С ухмылкой, разложил всё по полкам, Игнат Петрович.
   - Вот это поворот - только и смог выдать я, просто обалдев от такого развития беседы. - Так это была проверка? Но почему Вы несёте вахту на проходной, а не сидите в своём кабинете?
   - Ну, проверять я тебя буду позже, как покажешь себя. А на проходной я подменяю Петра, который сейчас в городской лечебнице, у него там жена рожает. Петр человек ответственный и пост не бросил, зная даже, что жена вот-вот разродится, хотя я ему предлагал взять отгул. Но, так сложилось, что именно сегодня прибежал соседский мальчишка и рассказал, что его супруга Вера уже на сносях. Я его, ясное дело отпустил, принимать потомство, а сам встал на вахту. Служба есть служба. Заодно вот и придумал, как поразвлечь себя, зная, что приедет человек от Фёдора. Его помощник за патронами приезжал и сообщил мне.
   - Поразительно! - Только и выдохнул я. - Тогда приношу свои извинения, если чем-то сумел Вас оскорбить. Я по натуре человек решительный и долго распинаться перед человеком, который к моему визиту не имеет дела, не люблю.
   - Это и правильно. Всякий должен знать свое место. Если перед каждым заискивать и лебезить, то можно и худую славу заработать. - Подмигнув мне, сказал Галега, а я в свою очередь понадеялся, что он ни на что не намекает.
   - Так значит, Вы меня берете? - Не стал я углубляться в рассуждения, тем более с новым, возможным начальством.
   - Берем Камиль Ларин, заходи в каморку, чаю попьем, расскажешь о себе.
   Дальше пили чай, угощались пирожками, я рассказал историю, случившуюся по приезде в город, умело опустив все остальные подробности своей несуществующей жизни в Лагане. Но Игнат Петрович и не выспрашивал ничего такого, его больше интересовали подробности заварушки на хуторе Тепляковых, о которой он уже слышал. Я рассказал всё с воодушевлением, описывая как можно красочнее и ярче, чтобы скорее развлечь старика, чем окончательно и заслужил его благосклонность.
   Выглядел Игнат Петрович хорошо, не смотря на почтенный возраст. Седой ёжик на голове был тщательно и аккуратно выбрит почти под ноль. Комплекция была, что не есть спортивная, очень жилистый мужик, с военной выправкой. Думаю, он точно был раньше военным. Глаза очень серьезные, умные, но по-отечески мягкие и добрые. В общем, понравился мне мой начальник, нормальный мужик, сразу видно. Досидели мы с ним до наступления сумерек. После чего он мне рекомендовал отправляться домой, отдыхать, а завтра приезжать рано утром к восьми на службу, где он и произведет первый инструктаж. Я отблагодарил его за угощения и, распрощавшись до завтра с Игнатом Петровичем, поехал обратно к рынку.
   В харчевне пришлось посидеть с часок, потому что раньше времени приехал. Выпил холодного пива, которое оказалось на удивление вкусным с приятным медовым оттенком. Вообще оно было больше похоже на квас, черное, густое, самое то, после тяжелого дня, а день сегодня выдался насыщенный. Намаялся я изрядно, катаясь через весь город. Лариса вскоре освободилась, и мы неспешным шагом побрели в сторону ее подворья, которое оказалось очень маленьким, но уютным. Кобылку свою я придерживал за поводья рядышком, она не сопротивлялась и тоже нуждалась в отдыхе, заслужила. В целом я быстро привык к лошади, она оказалась простой в управлении и объездке, совсем неприхотливой, без пылкого нрава. Главное обращаться с ней аккуратно и без резких движений. Думаю, мы с ней еще сдружимся. Лариса мне показала свои владения на короткой экскурсии. Мне все очень понравилось, и своей комнатой я остался, более чем доволен. Обустроюсь тут, обживусь, вольюсь в поток местной жизни, как и учил меня сенсей. Это мой учитель по айкидо в юности. Он постоянно повторял: "Чтобы достигнуть истинного мастерства, нужно обрести гармонию с окружающим миром и слиться с потоком созидательной энергии". Вот и я постараюсь созидать, параллельно выискивая способы, как найти брата.
   Кровать в моей новой комнатке располагалась напротив большого окна, с видом на город. Потолки сарая, были высокими, почти три метра, и комнатка была не обделена высотой потолка, около двух метров. Вот и получалось что моя одинокая башня, как я ее уже мысленно окрестил, была совсем не маленькой высоты, из-за чего вид на город открывался очень достойный. Этому поспособствовало и расположение подворья, на таком себе пригорке или даже вполне себе холме. Я улегся на кровать, подставив подушку под голову повыше, и уставился в звёздное небо. Оно было величественно и спокойно одновременно. Звезды переливались волшебным блеском, как блестят снежинки в теплый солнечный день. Их было невероятно много, столько я редко мог увидеть в прошлом, там небо всегда оставалось на втором плане, бедно поигрывая инкрустированными дешёвыми стекляшками, приглушенными светом ночных городов. Но это сравнение только сейчас дошло до моего сознания, а раньше я также восхищался и тем, родным, но уже таким далеким небом. Я верю, что я попал сюда не случайно и все, что мне уготовано я приму с гордостью и достоинством, а небо мне в этом поможет.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"