(виноват, очень много текста, но это рассказ, двумя строчками не обойдешься)

Считают, что метро, это типа городская вена,
Придумывают, не понимая, полную чепуху.
Это кишечник города, если уже откровенно,
Все артерии мегаполиса на улицах наверху.

В метро давно не видно красивых женщин,
Они сверху перемещаются в дорогих авто,
И симпатичных даже все заметнее меньше,
В последнее время не больше десятка на сто.

Город гоняет в подземке рабочие материалы,
Трудяг, неудачников, часто обычный сброд,
Что в клоаке такой красавица потеряла?
Шикарная женщина вовсе не ездит в метро.

Я таким же, как все здесь, кусочком отходов,
В перестальтике этой существую себе вполне,
Не красотка же я, и быть ей совсем неохота,
В метро все привычно уже и нравится мне.

Почему излагаю это в таком негативном виде?
Читающих не хочу обидеть нисколечко, нет!
Но поймете, что со мной стало, когда увидел,
Женщину эту, толпою принесенной ко мне.

Если честно, заметил ее в давке этой не сразу,
Сегодня творится в подземке, ну, полная мгла!
Но вдруг неожидано проснулся мой разум,
В мозгах, как вспышка какая-то произошла!

Передо мной прямо так, совершенно просто,
Божество явилось с красотой уже неземной.
Мы с божеством оказались похожего роста   
На уровне том же лицо ее рядом со мной.

Глаза прикрыла, величественная, как царица,
Сбежавшая в царство внутреннее от толпы.
Я любуюсь ею, и не могу никак насладиться.
Гормонов волной во мне распаляется пыл.

Чудо мое волшебное, как ты здесь появилась
Как из сказки тебя неземной сюда занесло?
Как нужно: "Ваше величество или милость?"
Не был с царицами, не знаю уместных слов.

Дыхание ее чистое вдыхаю я с наслаждением,
Как не вдыхать, губы ее в сантиметрах в двух?!
Из разреза платья с особым уже вожделением,
Женский со сладким парфюмом вбираю дух.

Налитые плотно, бьются бюстгалтера чашки
Настойчиво в ритме движения в мои соски.
И я ощущаю за тканью прилипшей рубашки,
Первый раз проснувшиеся на груди бугорки.

Два рудимента мужских известный нонсенс.
Молоко не течет, не особо в любовной игре.
Их в принципе с тела убрать можно вовсе,
Только забавно потом на себя посмотреть.

Но тут в неожиданном сексуальном угаре,
Вдруг выяснилось, что не так это всё и зря.
Каждый из них при легком нежном ударе,
По телу пускает возбуждения сладкую рябь.

Я в транспорте жаться совсем не любитель.
Первый раз история приключилась со мной,
Но тут в давке некуда деться, уж извините,
В такой ситуации своею не счел бы виной.

Стоим мы прижатые плотно в обьятии этом, 
Болтает состав монотонно вперед и назад,
И вдруг спокойствие, как ослепляет светом,
Красавица неожиданно резко открыла глаза!

Она с такой брезгливостью глянуть сумела,
Как будто маньяк я прямо, лезу ко всем подряд.
Думаю, только Фому, не доставшего даже мела
Напугал так панночки первый из гроба взгляд!

Застигнутый врасплох, я испугался кокретно,
Похоже, это отчетливо выразило мое лицо,
Я просто смотрел же, не делал то, что запретно,
Она же смотрит, будто встретилась с подлецом!

С видом таким, что нет ничего ей противней,
Не перед человеком словно, а ямою выгребной,
Забилась, как рыбка, извиваясь в телесной тине
Развернулась настойчиво, и стала уже спиной.

Наверно, решила, что спаслась от меня, дуреха!
Думает, что избавилась от назойливого мужика,
А  мне теперь не то, чтоб сказать, плохо-неплохо,
У меня наступил мужской абсолютный кайф!

В конский хвост собраны волосы у нее сзади,
Роскошным пучком, как у породистого коня,
И она в этой вкусной обильной своей пряди,
Всей моей физией похотливой выкупала меня.

Что-то у женщин особое из головы истекает,
Запах какой-то, от чего сладостно и легко!
У нас может тоже присутствует штука такая,
Просто не нюхал растительность у мужиков.

Все время ищу, но никак не могу принять я
Нормальной позиции с соблюдением границ.
А теперь вот еще ощущаю, как низ ее платья
Плотно уперся в мой пах упругостью ягодиц.

Тестостерона в крови стало, берите не жалко!
Вздулось у меня неожиданно, где и должно.
В ритме поезда, словно запрыгал скакалкой,
Ощущая блаженство нежданное между ног.

Пристроился, где сходились ее половинки,
Какой у нее восхитительный крепкий зад!
Внизу, как овальные по форме  пружинки, 
Упругих два шарика не отпускают назад.

И неожиданно все само собой получилось.
Под фрикции поезда на долгом отрезке пути.
Там у меня снизу это событие и случилось,
Чему в ситуации этой и положено произойти!

Женскую давно уже не трогал руками натуру. 
Я не поклонник жизни в виде семейных пар,
Организм решил же, что есть уже пара и сдуру,
Из нужного места выпустил нужный же пар.

Незнакомка моя этого не могла бы заметить,
Я же не тыкался твердым явно прямо в нее,
Стою я в покое самом блаженном на свете,
Вокруг не рожи усталые эти, а счастье поет.

Но всему хорошему непременно конец будет,
Видно сходить ей, начала пробираться вперед,
Вот уж волной подхватили ее из вагона люди.
И ее от меня неизбежно сейчас уже унесет.

Ну, уж нет, черт с ней, с этой моей работой,
Опоздаю, не страшно, выкручусь как-нибудь,
Как расстаться с посланной с неба щедротой.
И решился за нею продолжить сегодняшний путь.

Ведь женщина эта и моя теперь в чем-то тоже,
Не факт, что встречу еще, нужно ее бы догнать.
Кем-то свыше она предназначена мне, похоже,
Начинаю высматривать спереди гордую стать.

Иду за ней, хвост ее конский выискиваю глазами,
Она, то исченет, то возникнет случайно опять.
Иду, мягко сказано, ноги болтаются как бы сами,
В давке этой, захочешь даже, не сможешь стоять.

Безропотной массой плотной шевелимся еле-еле,
Как говорится, одна голова на другой голове,
Такое ощущение, что нас чем-то таким склеили,
И из тюбика пастой выдавливают всех наверх.

Выбрались, она появляется перед глазами,
Последний кто-то ненужный с пути отвалил,
Вот она вся уже!.. И тут от испуга я замер,
Словно уже не дано оторваться мне от земли!

Верхняя часть, с изящной спиной осанка,
В снизу же нагромождение телесных масс,
Болезнь у нее какая-то, наверно, водянка
От такого зрелища можно свехнуться с ума!

Это, если вот в пластилиновой какой мультяхе
Вдруг назначен будет новый режиссер-садист,
Возьмет красавицу героиню и в изуверской тяге,
Ноги расплющет, выкрутит и скажет: "Иди".      

Снизу словно в одежду набита обильная вата,
Бесформенно плещет под юбкой огромный зад.
Понятно, что женщина ни в чем и не виновата.
Больной человек ведь, ну что тут еще сказать.

Не то, чтобы не сдерживает себя в питании, 
Не то, чтоб обжорство, не в этом ее вина,
И не вопрос это неправильного воспитания,
Это видно генетика, женщина явно больна.

Что дальше делать-то, раз так все печально!
Замер посреди движения, раздражая народ,
Но ожидаемо позвонил и наорал начальник,
И я обреченно потащился обратно в метро.

Ехал и думал, что просто даже не верится,
Что судьба так нечестно расправилась с ней.
Все время как-то противно щемило сердце, 
Ведь женщина эта немного была уже и моей.