Итак, нашего героя звали Юрик.  Хотя, какой он был на фиг  герой?
Никакой вовсе не герой, а тряпка и размазня, скажу я вам.  Нет, конеч-
но, он любил строить из себя крутого, даже пушку с собой таскал.  Хотя
вообще-то он её таскал, чтоб не так страшно было - ну и  заодно  чтоб,
ясное дело, себя показать при случае.  Ну и всё такое  прочее  -  сами
знаете. Так вот, в один прекрасный день, а точнее - вечер пятницы над-
цатого числа такого-то там месяца наш так называемый герой решил что -
всё. То есть, совсем всё.
     Ну, а вы как думаете? Начнём с того, что несколько дней назад его
бросила девушка.  М-да. Хорошо сказано - девушка. Банально так,  стан-
дартно...  Вот как вы это себе представляете? Нет, вы серьёзно? Ха! Да
эта девушка, если хотите знать, была такой стервой, каких свет не  ви-
дывал.  Была, да... Ну, не важно. Откуда я знаю? Дык, мне ли не знать!
Ну ладно, допустим, в рамках моих полномочий оно как бы и не полагает-
ся.  Но полномочия - дело такое, а на самом деле... Не станет же  Дяб-
лик, в конце концов, ежесекундно за всеми  сотрудниками  следить?  Вот
как будто ему делать больше нечего! Так вот делать ему как  раз  очень
даже есть чего, а потому, когда он делами своими занят, иногда можно и
подсмотреть...  Да. Так что если уж очень чего хочется узнать, то это,
в общем, не проблема.
     Но что-то я отвлеклась, не в ту степь малость понесло  меня.  Ну,
значит, бросила его та сучка - ладно, допустим, приятного мало, но пе-
режить можно.  Так ведь это ещё не всё! За два дня до роковой  пятницы
на героя нашего Юрика  здорово  наехали.  Очень  даже,  скажу  я  вам,
конкретно наехали.  В чём там дело было, я так, пожалуй, и не объясню.
Да и не важно, по большому счёту. Одна банда чего-то там не поделила с
другой бандой, а другая банда встала на дыбы - ну и всё,  как  обычно,
свелось к банальнейшему: "Гоните бабки!" Гнать, ясен пень,  никому  не
хочется - а что в таком случае делать? Очень просто:  искать  мальчика
для битья, он же по совместительству козёл отпущения. Не знаю, как там
насчёт отпущения, а вот козёл в наличии имелся: наш Юрик, кто же  ещё?
На него и спихнули: чтоб через три дня всё было, а иначе будешь  поми-
рать долгой и мучительной смертью.  Вы бы хотели долгой и мучительной?
Ну, если только вы не мазохист, то рискну предположить, что нет. Вот и
Юрик тоже - нет.  Он решил быстро и по-простому, поскольку бабок,  по-
нятное дело, у него и близко таких не водилось, и выколупать  их  было
неоткуда - тем более что, как уже сказано, тряпка он был и размазня.
     Короче, дело к ночи.  Сидит Юрик перед зеркалом со стволом в пас-
ти, думает думу о бренности своего бытия. Или Бозя его там, честно го-
воря, знает, о чём он думает. Вот вы бы, например, о чём думали? Отку-
сите мне палец, если не о какой-нибудь чепухе. Ну, типа: ой! а колгот-
ки-то у меня, гляди, порвались, разве ж так можно?  Ну,  это  если  вы
женщина. А если мужчина... ну, там: а чё-то я такой небритый? безобра-
зие какое! Или мало ли ещё о чём.  Думает, крутит так своим пистолем -
и всё никак, всё никак! Тряпка - она и есть тряпка, что тут ещё  гово-
рить?
     А меня в тот день тоже достали конкретно, но  по-другому  совсем,
не так, как нашего несчастного героя.  Просто-напросто был это у  меня
уже седьмой заказ... или восьмой. Не помню точно, ну да не важно. Ког-
да мечешься из конца в конец, и ни остановки тебе, ни передышки -  так
тут и пять подряд очень даже мало не покажется.  И потом, я  ведь  на-
деялась, что уже всё! А фиг вам всё.  Звонит, значит, Дяблик. Дэточка,
говорит, как твои дела, как поживаешь? Ага, думаю, как же-как же: сей-
час приставать начнёт, ну, и всё такое прочее...  В общем, мало ли че-
го.  Так он мне договорить даже не дал: давай дуй, мол, прям щас -  от
тебя недалеко как раз, да больше и некому.  Мысленно я  его,  конечно,
послала всеми вообразимыми способами во всех вообразимых направлениях.
А на деле... ну, что я могу? Раз он начальник - то кто я в таком  слу-
чае? Сами знаете; это все  знают.  Нет  -  сказала,  конечно:  владыка
Дябель, ну имейте же совесть! ну я ведь не железная! я Бозе буду жало-
ваться.  Тут он, понятно, только посмеяться мог: это я-то  Бозе  жало-
ваться пойду - щаз-з! Но он не смеялся, он был сама любезность: Дэточ-
ка! ах ты ж моя лапочка! да разве я тебя обижал когда-нибудь? Да я те-
бе потом...  Короче, чё там говорить - повелась, как дура. Ну, а вроде
у меня выбор какой-то был? Да не было у меня никакого выбора, так  что
говорить тут и правда не о чем.
     Ну, что ж...  Стою я, значит, в комнате  нашего  невинного  стра-
дальца.  Стою себе у стены, на инструмент опёршись, и жду. Пять  минут
жду. Десять жду. Пятнадцать... Была б я студентка - так бы и ушла, без
разговоров. А тут уйдёшь - потом на следующий квартал без премии оста-
вят, и труби, как сумеешь.  Короче, что делать? Я уже вся как есть из-
мученная, просто сама не своя, только бы, думаю, домой да в ванну... А
этот дуралей: так свою пушку покрутит,  потом  этак.  Мнётся,  мнётся,
блин, тоже мне - красна девица! Ну парень, думаю, ну если  ты  всерьёз
на тот свет собрался, так чё уже тянуть? Решил, так и решил.  Нет - он
всё думу думает.
     Короче, достал и он меня тоже.  Окончательно, надо сказать,  дос-
тал.  Ну, я своим инструментом в сердцах о пол хряснула и  выкрикнула:
идиот, ну стреляйся уже! Себя не жалко, так хоть  других  пожалел  бы!
Так вы бы видели, что тогда сделалось!!! Он, значит, пистоль свой уро-
нил, повернулся так медленно - и на меня во все глаза.  А под ним всё,
наверное, уже в тот самый миг было мокрое - ну а как по-вашему: тут не
то что тряпка, тут и всякий нормальный человек бы струхнул.  А  я  это
думаю: страх господень, что за дела, он же меня видеть не должен!  Как
же я могла так проколоться? Ну и сама - с перепугу шаг назад,  зацепи-
лась за что-то там, и загремела, как  девчонка-практикантка  недоучен-
ная. А через несколько секунд мне уже всё ясно стало - нащупала на по-
лу свою невидимку.  Нащупать нащупала, а толку? Вот надену я её и  ис-
чезну на глазах этого несчастного - как оно со стороны  выглядеть  бу-
дет? Представили, да? Вот и я представила.  В голове, само собой, пол-
ный сумбур, и что делать, вообще непонятно.  Встаю  кое-как,  на  косу
опираюсь. А он только смотрит - глаз не оторвёт.
     Потом прорезался у него голос - кто ты, мол, спрашивает.  Жалобно
так, и зубы цокают.  А на меня уже к тому  времени  демон-побарабанщик
натурально напал, всё в мозгах поперепуталось - что ни  говори,  такая
ерунда не каждый день случается.  У кого, может, за всю службу ни разу
и не случится.  Только я уж, конечно, ни про какую службу тогда не ду-
мала.  Кто я такая? Дэтка я, говорю - смерть твоя.  Вот  так,  значит,
прямым текстом и говорю.  А теперь представьте, что тут с его физионо-
мией сталось.  Хорошенько так представьте, потщательнее. Ну что, нари-
совали? Небось, там, волосы дыбом, глаза на лбу все из  себя  круглые,
рот шире ворот... да? Так вот и не угадали! Ничего такого особенного с
его феськой не случилось. Наоборот - смотрит так спокойно, только чуть
подхихикивает.
     Ну меня уже просто злость взяла.  Ты, говорю, мне тут не хихикай!
Я сверхурочные отрабатывать не нанималась и таковым желанием вовсе  не
горю.  Если думаешь, что я буду тут до страшного суда торчать и ждать,
когда ты на курок нажмёшь... ой, виновата - курок  спустишь,  а  нажи-
мают, значит, на крючок спусковой... в общем, если ты так думаешь,  то
ты, парень, сильно заблуждаешься. Так что давай, дружок: пушку в руку,
ствол в рот, щёлк! - ну и разделаемся с этим в два счёта.
     Он тут глазами стал хлопать часто-часто.  Хлопает,  и  вроде  как
плачет даже - толком и не разберёшь. Ну, вы поймите правильно: я ведь,
в конце концов, тоже не зверь.  Я ведь внутри, может быть, очень  даже
белая и пушистая. Особенно по большим праздникам, и ещё когда прибавку
к зарплате дают.  Во-от... Так я говорю: ну чё ты сам мучаешься и дру-
гих мучаешь? Ты пойми: раз меня к тебе послали - уж послали так посла-
ли! - так ты к моему приходу уже должен был труп-трупом  лежать.  А  у
нас что же с тобой за непорядок получается?  График  нарушаем,  отчёт-
ность, и вообще - я уж молчу про свою личную жизнь, которая и так дав-
ным-давно кувырком летит.  Ну, ладно. Я, вообще-то, девочка не злая, а
то иногда и добрая.  Ты мне даже где-то чем-то нравишься - тут  я  его
так ещё погладила по головке легонько. Поэтому я могу тебе помочь. Да,
трудно самому, я понимаю.  Чё я, дура, что ли - любому на твоём  месте
было бы трудно.  И мне самой было бы трудно. Но - надо,  значит  надо.
Так что я тебе немножечко помогу. Вот он, пистолетик твой - я его сей-
час в твою ручечку вложу, пальчики сожму, к головоньке поднесу, к  ро-
тичку твоему, значит, или к височку - это как сам захочешь. А тебе уже
только нажать останется. Нажать я за тебя не могу, это ты всё-таки сам
должен.  Такие уж правила. Почему они такие - это я, честно говоря, не
знаю, это разве что Дяблика надо спрашивать или Бозю самого.  А только
такие они есть, и не нам с тобой их менять.  Так что давай, дружок мой
ситцевый. Сделаем всё по-быстрячку и забудем тут же.
     Подняла я, значит, пушку его, сую ему в руку.  И тут он вдруг  её
как схватит, как рванёт! Я прям аж пошатнулась и  чуть  не  упала,  но
удержалась кое-как.  А он только повторяет: нет! нет! нет!  Как  будто
все другие слова и перезабыл.  Ну, я распрямилась, встала над  ним  во
весь рост.  Парень, говорю, прекратил бы ты издеваться. Я же  с  тобой
по-хорошему хочу, но терпение у меня не вечное. У меня, конечно, лично
самой вершить полномочий нет, а вот Дябелю пожаловаться могу - он тог-
да быстро разберётся. Говорю, а про себя думаю: вот только мне не хва-
тало из-за такой чепуховины лишний раз с Дябликом сцепиться - он же на
мне первой и отыграется, что не смогла как следует тривиальнейшее  за-
дание выполнить! В общем, невесело мне, что там говорить.  А Юрик этот
несчастный начал на месте ёрзать - ну, тут я и увидела, что  он  обде-
лался. Да здорово, надо сказать, обделался!
     Так я ему тогда: вот что, ладно, фиг с тобой.  Ты, я вижу, ведёшь
себя, как дитя малое - так и я с тобой обращаться соответственно буду.
Сейчас отведу тебя в ванную, помою, приведу в порядок.  Ну и ты  тогда
раскумаришься и придёшь в чувство, надеюсь.  А тогда мы всё это дело и
порешим.  Ну, как? Он ничего не сказал, только опять  в  меня  глазами
впился. Что ж - день уже так и так пропал, думаю, так не всё ли равно?
Короче, потянула я его за руки, подняла с кресла. А он у меня на плече
прямо и повис. Вот же, думаю, дундук: ему, можно сказать, женщина вни-
мание такое оказывает - а он хоть бы что.  Вроде живой, а почти тот же
труп на деле.  Ну, что делать - поставила косу к стене и потащила, мне
уж как-то не привыкать.  Ванную в его апартаментах пришлось самой  ис-
кать.  В общем, ничего, прилично так, хотя и не джакузи. Воду пустила;
мне бы самой сейчас туда с удовольствием плюхнуться - так нет же! Ста-
щила с этой туши всю одёжку и заставила в воду с головой окунуться. Он
ртом захлопал, а потом, гляжу - вроде намёки в глазах появляются, буд-
то ум в этой голове однажды ночевал. Смотрит он на меня снова, и опять
двадцать пять: кто такая?
     Кто-кто, говорю - лох в пальто.  Повторяю специально для  тупоры-
лых: смерть я, за тобой пришла.  Дэткой меня зовут, а кто по-ласковому
- так Дэточкой или Дэтушкой.  А ты можешь  не  представляться  -  сама
знаю, что ты Юрик, что подружка твоя, сука, тебя бросила, что свои  же
кореша тебя подставили, а чужие обещали убивать долго и мучительно. Он
опять вылупился: откуда знаешь? От верблюда, говорю -  я  о  тебе  всё
знаю, не волнуйся, мальчик мой.  А сама гляжу, как он в водичке тёплой
плещется - а герой наш, скажу я вам, даром что козёл и тряпка, а  сло-
жен так очень даже ничего был.  Ну, с другой стороны, не то чтобы сов-
сем что-то особенное - такой себе недокачок, бритый весь и с порядочно
перебродившими остатками интеллекта на лице. Только много ли нам, жен-
щинам, надо? В общем, смотрю я на него и понимаю: хочу! Прямо здесь  и
прямо сейчас.  А чё, в самом деле? Тянуть некуда, а с другой стороны -
почему бы мне хоть какую-то компенсацию за свои сверхурочные не  полу-
чить? Имею, в конце концов, право, как вы думаете? Не знаю, как вы,  а
я так думаю, что имею, и очень даже полное.
     Он тут меня что-то спрашивает - вроде как, не Барон ли меня к не-
му прислал.  Я говорю: и не Барон, и не Баран, а  прислал  меня  лично
владыка Дябель, и тебе с ним знакомиться я бы вовсе  не  советовала  -
это, дружок, покруче всех твоих баронов вместе взятых  будет.  А  сама
тем временем балахон свой черный скидываю. Ну, Юрик этот, козёл он там
или баран, а всё же в первую очередь мужик, и  ничто  мужичье  ему  не
чуждо.  Стоило мне хоть немножко раскрыться, как он  уже  про  вопросы
свои дурные забыл, и сразу уставился на то, что у меня под одёжкой бы-
ло. А там у меня всё очень даже на месте, вы уж не сомневайтесь! В об-
щем, бултыхнулась я к нему в ванну, ну и отвела душу  всласть.  Что  и
как там у нас было, пересказывать не стану - на словах оно  совсем  не
так интересно получается, как на деле, и потом - должны же у меня быть
свои маленькие секреты! Вот. Так что и нечего вам на меня обижаться. А
будете обижаться - так и за вами в один прекрасный день прийти могу, и
вовсе не в таком добром настроении!
     Значит, вылезаю я обратно из ванны, набрасываю свой балахон. Юрик
наш тоже выкарабкивается.  По-прежнему на меня,  дуралей,  смотрит,  и
чё-то там такое типа ласковое щебечет.  Ну что,  спрашиваю,  как  себя
чувствуешь? В жизни, говорит, не было так хорошо! Ну вот видишь, гово-
рю: в жизни не было, а в смерти очень даже.  Что  ж  -  пора  и  честь
знать.  Пойдём, говорю, дружок, делом займёмся. Это каким, он вроде не
понимает, делом? Может, ты хотела сказать, телом? Да нет, парень - те-
лом твоим потом уже заниматься будут, и совсем даже другие люди.  А мы
им пока матерьяльчик подготовим.  Пойдём, пойдём, хватит время терять,
и так уже до фига его потеряли.  Он опять не понимает: Дэточка, о  чём
это ты? Вот ведь недотёпа! Да я ж тебе сколько раз  уже  твердила:  ты
застрелишься, а я и заберу, что нам с Дябликом  причитается.  А  иначе
чего бы я здесь торчала? Ну всё, говорю, в конце концов,  кто  из  нас
двоих женщина, а кто мужчина? Вроде ж женщина я -  а  ломаешься  поче-
му-то ты: где это видано? А то, в самом деле, будешь упираться - пово-
локу тебя силой, как бабу какую. Ты не думай, я только с виду хрупкая:
я не то что коня на скаку остановлю, я и слона на верхушку скалы зата-
щить могу, если придётся.  Ну, тут я может и преувеличила маленько, ну
да что ж такого, сами подумайте: разве  можно  меня  за  такой  пустяк
осуждать?
     Он вдруг как заорёт благим матом: ну нет у  меня  столько  денег!
поймите, нет! нет! нет и нет! Я его легонько так по  плечу:  успокойся
ты! Мне твои деньги, есть они у тебя или нет, на фиг не нужны.  Мне от
тебя совсем другое нужно, а если ты до сих пор ещё не понял, что - так
сейчас разъясню популярно.  Хватаю его, в общем, под мышку, и тяну  за
собой в комнату.  Юрик вроде и сопротивляться пытается, только плохо у
него получается. Мне ведь нужные точки хорошо известны: чуть нажмешь -
и уже сопротивления никакого.
     Входим, короче, в комнату. Я это думаю, чё бы ему такого сказать,
чтоб до него всё дошло окончательно и бесповоротно.  Только рот откры-
ваю - и тут звонок в дверь. Ну всё, думаю. Теперь надо действовать ре-
шительно - иначе полный провал, и не видать мне больше никакой премии.
Так я и кричу ему прямо в ухо  нечеловеческим  голосом:  кто  пришёл?!
Юрик только глянул ошалело, глаза вытаращил, а я ещё раз  уже  по-нор-
мальному: кто, мол, это может быть?  Барон,  говорит  -  конечно,  он,
только он.  А я себе соображаю: если этот Барон сейчас его кокнет, так
на том всё и решится, и мне же меньше мороки будет. Ну, говорю, ладно:
ты себе со своим Бароном как-нибудь разбирайся, а я  пока  исчезну  на
время. И за невидимку уже хватаюсь.
     Тут наш герой в меня как вцепится!!! Не бросай, кричит, меня  од-
ного на произвол судьбы! Пожалуйста! Ну пожалуйста! Помоги! Чем хочешь
отблагодарю, помоги! Прямо в плечи как  когтями  впился,  даже  больно
стало - а я ведь как будто телом не слаба. И вот честно: не знаю даже,
что это такое вдруг меня проняло.  Но только в самом деле  как-то  так
жалко его стало. Он, может, по натуре и тряпка, а вот в любовных игри-
щах, поди ж ты, очень даже и вполне. Да и вообще... Не виноват ведь, в
сущности, человечек - ни за что страдает.  Вот, думаю, фигня,  что  же
мне с этим бедолагой делать? А сама уже соображаю быстренько.
     Ну, вот что, говорю, дружище: так и быть, помогу.  Только  слушай
внимательно.  Возьми сейчас свой пистоль, но чтоб в  глаза  больно  не
бросался.  А я пока исчезну. Но ты не бойся: я не насовсем исчезну.  Я
тут, рядом с тобой, буду, вот только ты меня видеть не сможешь. Сейчас
они войдут, и ты с ними говори, но ничего такого не делай.  А потом  в
нужный момент я появлюсь.  Вот тогда, по моему сигналу  -  стреляй!  А
дальше уже всё от тебя зависит: успеешь первым - порядок, а не успеешь
- так пеняй на себя.
     Юрик, значит, меня слушает и головой только кивает, а руки с моих
плеч не отпускает. Как я закончила, так он сразу: Дэточка! спасибо те-
бе преогромадное! да я для тебя потом всё что хошь! вот что ни  попро-
сишь - то и сделаю! Ладно, говорю, ну чё там уже? Потом как-нибудь до-
говоримся, чем ты меня благодарить будешь, а сейчас действовать  пора.
И тут как раз такой удар из коридора - ну точно дверь вышибли. Ну всё,
думаю.  Толкаю его от себя - так, несильно, а то я если сильно толкну,
так ещё, не дай Бозя, упадёт, головой стукнется, или там сломает  себе
чего-нибудь.  Да, так я в общем чуть-чуть, чтоб он отцепился только. А
пока наш герой равновесие обретал, я мигом невидимку на  себя  -  и  в
уголок. Подхватываю свою косу, и жду, что дальше будет.
     А дальше - ясен пень: прошибают  дверь  в  комнату.  Вваливаются,
значит, три этаких мурла.  Два мурла - натурально амбалоиды,  умом  их
природа-матушка однозначно отягощать не стала.  Третье мурло  за  ними
позади прячется - такой себе хряк на двух ножках. Я так думаю, что вот
этот третий как раз Барон и был - а чего тут особенно  думать,  и  так
понятно. Ну, что - амбалоиды сразу вперёд выходят, а хряк не больно за
ними рвётся, на месте стоит.  Юрик, значит, тоже стоит -  застыл,  как
изваяние.  В мыслях, небось, опять кроме чепухи всякой ничего не оста-
лось - ну, думаю, хоть бы он инструкции мои помнил, а то напутает всё,
и фиг я его тогда спасу.  Тут хряк говорить начинает - а голос у него,
я вам скажу, это вот когда в известную белую дыру воду засасывает, так
звук очень похожий получается. Я тогда даже хохотнула слегка - ну а чё
мне, в самом деле, я ж в невидимке, правильно? В общем,  вещает  чё-то
там, типа вот: мы пришли по известному делу, то бишь  за  баблом.  Так
что ты либо гони сразу, либо сам-знаешь-что будет. Герой наш вроде от-
вечать пытается: я, мол, сейчас, конечно, всенепременно,  только  один
момент подождите - и всё будет, как договаривались. Ну и я жду - рано,
думаю, ещё.  Хряк подгоняет: давай, мол, не задерживай -  и  амбалоиды
чуть поближе так подходят. А Юрик то на стол поглядывает, а то нет-нет
- и зыркнет в угол, где я вроде как стою. Ну, он-то меня видеть не мо-
жет - вы ж понимаете! - но знает ведь, что я  там  где-то,  и  взгляды
полные надежды бросает.  Вся, понимаешь, только на меня надежда, а сам
уже ни на что не способен - одно слово: тряпка.
     Ну, тут, значит, Юрик наконец к столу шагает, и  амбалоиды  соот-
ветственно ещё ближе придвигаются.  Ага, думаю, пора, а то мало ли что
- сейчас проморгаешь, а там можно и не успеть, дело такое. Так я неви-
димку снимаю, а заодно маленькую трансформу делаю - вообще-то я до та-
ких жутиков, честно говоря, не охотница, даром что смерть, но  раз  уж
взялась... Да. Ну, и ору для пущего эффекту, как упившаяся ворона - чё
там уже, гулять так гулять!
     Ой, что тут было! Ну, а как вы думаете? Вот  представьте:  сидите
вы, скажем, на диванчике, расслабляетесь, музычку  слушаете,  или  там
Бозя знает что ещё. И вдруг вас оглушает этакое "кар-ря-ря!", вы сразу
голову поднимаете - и прям перед вами просто  из  ниоткуда  появляется
такое себе кошмарное чудо-юдо женского полу.  Голова  -  неразберипой-
мёшь: то ли мумиё гнилое, то ли ещё фигнюха незнамо какая.  Ну, пальцы
там костлявые, само собой, из-под балахона торчат - и потом, про  косу
тоже не забывайте! Что под балахоном - этого, допустим, не видно, но и
видеть, право слово, не хочется.  Ну как вам  картинка  -  впечатляет?
Вдохновляет  на  подвиги?  Я  вот  так  думаю,  что  она  бы  вас   на
один-единственный подвиг вдохновила: нестись с этого  места  куда  по-
дальше сломя голову, хоть бы даже и в самом деле ее сломать можно  бы-
ло.  Или я не права? Может, спорить будем? Не будем? Ну, так я и дума-
ла.
     Ага, так вот. У амбалоидов глаза сей момент стали квадратные, как
они сами.  Кажется, тронешь его - а он упадет и на кусочки мелкие рас-
сыплется. Ну, в этом для меня, представьте, ничего неожиданного не бы-
ло. Зато вот Юрик меня, надо сказать, удивил. Пушку свою выхватил вмиг
- и в два выстрела сделал два трупа. Ну честное слово - не ожидала та-
кой прыти! А впрочем, козлы - они тоже иногда шустрыми бывают. Вон хо-
тя бы горных взять для примера: ещё как скачут! Толку, правда,  от  их
поскакалок - но это уже как бы совсем отдельный вопрос.
     Однако и хряк мои ожидания превзошёл.  Поначалу он,  само  собой,
тоже перетрусил - ну, тут какой ещё может быть  разговор?  А  вот  как
Юрик палить начал, так и он  свой  пестик  откуда-то  вытарабанил.  Но
только, я вам скажу, дурак он оказался.  Дурак дураком, слов моих нет.
Вот не то чтобы в героя нашего сразу и стрелять, как само собой подра-
зумевается - так он, ненормальный, в меня вздумал пукнуть.  Видали, а?
Ну спрашивается в задаче: если перед вами натурально смерть  в  своём,
так сказать, воплощении - то как же вы её убивать собираетесь? Убивать
ту, которая и так уже из себя сама смерть -  головой  думать  надобно,
да? Ну а если кто думает не головой, а другим местом, или если у  кого
голова от этого места ничем принципиальным не отличается - так это,  в
общем, его проблемы. Вот. В нашей ситуации это, само собой, были проб-
лемы хряка.  Я ж, понимаешь, вместо того чтобы упасть, как после попа-
дания пули в самое сердце полагается - взяла да и прыгнула  к  нему  с
каряканьем довольным.  Вот ведь незадача! Ну, ясно, хряк  тут  же  мо-
рально был готов, а чуток попозже - уже и физически,  когда  Юрик  его
третьим выстрелом своим на пол уложил.  А я себе думаю: во  благодать!
Мне указывали одного притащить - а я с тремя сразу вернусь: вона как!
     Герой наш, значит, на меня буквально кидается... не, вы не  поду-
майте чего - я трансформу сразу сняла, как только со всем  мурлом  по-
кончили, мне ж оно и самой противно, если долго так оставаться.  Да, в
общем, бросился он на меня - обнимать, зацеловывать и всё такое  -  аж
тошно.  Ну, а я чё? Я и говорю: за енто дельце,  за  твою  сбережённую
жизнь-жистянку, ну её в болото, мы с тобой  сочтёмся  чуть  позжее.  А
сейчас, уж извини, бежать мне пора.  Не поминай, мол, лихом, и всуе не
поминай тоже, а то ведь могу снова по вызову явиться.  Он  меня  и  не
слышит почти - слёзы ручьём, сюси-пуси, поди ж ты: ах-х-х-х! не встре-
чал ещё в жизни таких замечательных людей, как ты! Не знать - так и не
скажешь, что он перед этим сразу троих укокошил.  Хотя, тут ясно -  он
же в них на автомате стрелял: как я ему сказала, так он и стрелял безо
всякого соображения, а сам бы по себе - фиг с два, куда ему,  размазне
этакой! Ну, я его краем уха слушаю - оно всё-таки приятно, когда такие
слова тебе говорят.  Я хоть и смерть, но всё же при том и  женщина,  а
комплименты послушать всякая  женщина  не  прочь,  хоть  бы  они  и  с
действительностью мало чего общего имели - так на то они комплиментами
и называются.  Вот... в общем, песнопения его в мою славу  я  в  конце
концов остановила, а дальше быстро за невидимку схватилась.  Ну, а по-
том уже ничего интересного как бы и не было - тут работа сплошная  на-
чалась.  От этих скучных подробностей я вас лучше избавлю, да и с чего
бы они вам понадобились?
     Короче, прилетаю я к Дяблику с тремя душонками  под  мышкой.  Он,
понятно, поначалу посердился для порядка - мол, тебе кого  заказывали,
а ты кого приволокла? Ну ничего - три, согласитесь, оно всё же  лучше,
чем одна.  Так что закончилось всё для меня благополучно - и благодар-
ность мне, и премия, и даже прибавку в конце концов выторговала.  Ну а
посудите сами: разве грех за такую махинацию хотя бы небольшую прибав-
ку получить? Вот и я думаю, что не грех, а  совсем  даже  и  наоборот.
Такой вот, значит, счастливый конец моей истории.
     Что такое? Ну чего вы раскричались? Чего кричите, спрашиваю,  чем
недовольны? А-а! Вы хотите знать, как же там герой наш? Что,  вам  это
так прямо интересно? Нет, серьёзно? Ну, ладно.  А вот как вы сами  ду-
маете? Типа, жили мы с ним долго и счастливо, и умерли  в  один  день?
Или, может, думаете, я его за собой утащила  и  перед  Дябликом  хода-
тайствовала, чтоб к нам на службу взять? Или ещё чего думаете?  А,  вы
совсем запутались уже? Ну, хорошо. Хорошо, хорошо.
     В общем, награду свою от Юрика я всё-таки получила.  Она, награда
эта, уже живот мне раздувать начала, а временами нет-нет, да  и  шеве-
лится там потихоньку.  Что - странно, да? Удивила я вас?  Ну  как  вам
сказать...  Просто подумала я, что хочется мне в этот  мир  не  только
смерть нести, но и хотя бы однажды - жизнь новую.  Вот. Теперь  думаю,
что же Дяблик об этом скажет, когда совсем заметно станет?  А  хотя  -
только б со службы не выгнал, а остальное уж как-нибудь обойдётся.
     А что до Юрика, героя нашего непутёвого - так и месяца не прошло,
как его всё-таки грохнули.  Было это без моего участия, так что я всех
подробностей и не знаю.  Ну а чё там знать-то - вляпался опять  в  ка-
кую-то разборку не к месту и не ко времени, а дальше... в общем, нече-
го тут говорить - сами всё понимаете.  Потому как если кто  от  самого
рождения своего тряпкой, размазнёй и козлом был - так  тому  козлом  и
помереть суждено. Такая вот, значит, у нашей истории мораль будет.