Lehmann Sandrine
Победителей не судят / Часть 1 "Мужчина с прошлым"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    <
    За обложку спасибо Ольге Магнолия

    Он добился в жизни всего, о чем другие могут только мечтать. Он знаменит, богат и влиятелен, он гордость своей страны и кумир миллионов. В его прошлом скрыта трагедия, которая даже спустя много лет все еще может разрушить его жизнь. Но теперь он не одинок, как раньше.

    РОМАН ЗАВЕРШЕН. ЕСТЬ ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ
   Часть 1
   Мужчина с прошлым
  
   - В мае погода могла бы быть и получше!
   Мужской голос прозвучал совсем рядом, поэтому не было никаких сомнений, что мужчина обращается именно к ней. Он стоял прямо за ее спиной.
   Максин Ренар промолчала: она просто не знала, что ответить. Ей вообще не хотелось разговаривать. Ей хотелось, чтобы он оставил ее в покое, чтобы не видел ее покрасневшие от слез глаза и не начал выпытывать, что случилось. И погоду обсуждать тоже было не ко времени. 'Уходи!'
   Он не спешил выполнять ее невысказанное пожелание. Снова заговорил, на этот раз она уловила легкий тирольский акцент:
   - Жаль, что вы не можете видеть то же, что и я. В жизни не видел ничего красивее.
   А чего он такого видит? Перед ними расстилается панорама гор - зрелище, вполне привычное для обоих. К тому же, как он справедливо заметил, погода довольно скверная, особенно для мая в Хинтертуксе. Предполагалось, что по крайней мере будет солнечно и ясно, но вместо этого серые клочья тумана драпируют темные, поросшие елями горы, долина внизу выглядит мрачной и темной, и дождь моросит. Трассы покрыты льдом, видимость стремится к нулю. Все вполне под стать ее настроению.
   На самом деле, очень мало кто мог сказать, что видел ее заплаканной - Макс плакала так редко, что и сама бы не вспомнила, когда это было в последний раз. Она всегда старалась быть сильной и не давать собственной слабости ни единого шанса. Особенно если кто-то мог ее увидеть. Но иногда случается такое, что остается только плакать и молиться. Макс не умела делать ни того, ни другого. Поэтому она стояла у перил над пропастью и предавалась молчаливому отчаянью. Все плохое уже случилось, надежды нет, осталось только ждать самого худшего...
   На второй станции Глетчербана было чуть потеплее, чем наверху, на леднике, но также промозгло, туманно и дождливо, и ветер дул такой же пронизывающий. Макс решила улизнуть с тренировки примерно пятнадцать минут назад. Слаломная трасса была поставлена без учета состояния снега (точнее, мокрого льда), вписаться в ворота было практически невозможно, ехать приходилось почти вслепую, перчатки промокли, у нее замерзли руки. Регерс сегодня бросался на всех как бешеный, и ей ли было не знать, что причина их мерзкого настроения была одна и та же. Она сама первым делом с утра сказала ему об этом, может быть, в какой-то детской надежде, что он начнет уверять, что все будет хорошо, что ничего страшного, и такое бывает, но вместо этого его лицо помрачнело, в глазах появился настоящий ужас. Стресс подействовал на тренера по-своему, находя выражение в агрессии и грубости. Утешил, черт его... Девушка довольно быстро поняла, что, если кого-то из них двоих не убрать с арены боевых действий, может произойти натуральное ледовое побоище. И нет здесь Ромингера, чтобы разрядить обстановку и поставить Рыжего на место... Она снова судорожно всхлипнула.
   - Я могу чем-то помочь? - негромко спросил все тот же голос. Черт, она думала, он уже убрался. Макс начала сознавать, что от него молчанкой не отделаешься, но все равно никак не отреагировала, пытаясь оттянуть неизбежное. Ей или придется послать его к черту, или попытаться отвалить самой. Наверное, второе предпочтительнее... Она незаметно покосилась вбок, изучая путь к отступлению. А мужчина не унимался:
   - Послушайте, что бы не случилось, это пройдет. То, о чем вы думаете... это не выход, поверьте.
   Господи, какой осел! Вот только с ней может такое случиться - пристал какой-то хмырь и порет невозможную чушь. Нет, положительно, пора валить. Но он взял ее за локоть и повернул к себе. Она уже собралась обрушить на него всю мощь своего темперамента, но поняла, что смотрит в зеленовато-серые глаза Флориана Хайнера. Он тоже на момент потерял дар речи:
   - Макс? Господи, я тебя не узнал.
   Еще бы, она сегодня тренировалась не в комбинезоне сборной. Вернее, ради погоды решила скрыть его под штанами-самосбросами и очень основательной черной курткой на мембране, но без малейших признаков какой бы то ни было символики, которая могла указать на ее принадлежность к швейцарской сборной. Фло, в отличие от нее, выглядел как положено на тренировке - бело-красный австрийский Шоффель, черные шорты и красно-черная куртка. Она-то думала, хуже быть уже не может. Оказывается, заблуждалась. Боженька в своем непредсказуемом чувстве юмора решил послать ей сегодня дополнительную неприятность в лице первого бабника австрийской сборной. Фло продолжил расспрос, не замечая, видимо, что она до сих пор не проронила ни словечка:
   - Что случилось? Ты меня напугала.
   Макс тяжело вздохнула и соизволила включиться в светскую беседу:
   - Я тебя не звала. Это не твои проблемы. И телепат из тебя паршивый - я ни о чем таком не думала. Никогда в жизни.
   - Ну и славно, - удовлетворенно заключил Флориан. - Пошли, я угощу тебя кофе, и ты поплачешься в мою жилетку.
   - Дурак ты, Фло.
   - Ты мне тоже нравишься. Расскажи, неужели ты наконец-то додумалась отделаться от этого лузера Брауна? И по этому поводу столько вселенской скорби?
   - Жаль, что никто до сих пор не догадался тебя придушить.
   - Жаль, но загнанных лошадей пристреливают. Давай сюда свои дровищи. Ну правда, Ренар, откуда я мог догадаться, что это ты? С каких пор восходящие звездочки... нет, не так - старлетки - таскают сами свою снарягу?
   - Сам ты старлетка! - взвилась Макс. - Сам-то до сих пор на вторых и третьих ролях, так что нечего нос задирать! И вообще - иди к черту! Когда мне понадобится твое...
   - Вот, так-то лучше. - За разговором она как-то не отразила, что Фло подхватил ее лыжи, протащил ее в здание подъемника, затолкал ее в пустой вагончик и забрался следом. - Теперь прекрасная дева никуда не денется, по крайней мере в течение минут десяти, и ей придется спеть свою печальную арию. Только дай я запасусь салфетками вытирать тебе слезки. Если ты будешь достаточно красноречива и сможешь у меня тоже вышибить слезу - я закажу тебе не просто кофе, а с коньяком. Аттракцион неслыханной щедрости!
   - Ты меня достал! - взорвалась Макс. - Я никуда не собираюсь с тобой, понял? Иди ты к черту! И ни слова я тебе не скажу!
   - Становится все веселее, - заметил Фло. - Не сердись, белла донна, ведь жизнь прекрасна! Ну, не хочешь кофе, тогда есть идея получше. Сегодня в Майрхофене концерт Скорпионс, и я очень хотел бы побывать там с тобой. Ну, давай, Макс! Разве может такая девушка, как ты, спрятаться в номере отеля и оплакивать неизвестно что, вместо того чтобы в очередной раз дернуть жизнь за хвост и развлечься?
   - Под развлечением ты подразумеваешь себя?
   - Ну да, что-то в этом роде. Самая красивая девушка во всей швейцарской сборной не имеет права плакать, что бы ни случилось. Так что я готов принести себя в жертву. Ну вот, ты уже улыбаешься.
   - Мне понравилось насчет жертвы. Так и представила тебя на жертвенном камне. Голым.
   - Если это поднимает тебе настроение, то я не против. Особенно в отношении последнего пункта.
   Чертов Флориан отлично знал, что он обаяшка. И пользовался этим на всю катушку. Следовало признать, что он недурен. Но у Макс всегда был иммунитет к красивым мужчинам, недаром она обдумывала, не пора ли расстаться с красивым Артуром Брауном и 5 лет находилась в нежной дружбе с ослепительным Отто Ромингером, не влюбившись в него и ни разу не поддавшись искушению пойти с ним в постель, хотя и у нее такое желание возникало, и Отто намекал пару раз, что он не прочь. Она считала, что найти любовника - проще простого, а вот друга куда сложнее, а для нее постельная стадия стопроцентно означала бы, что с дружбой покончено. Отто, патологически ветреный субъект, рано или поздно отправился бы на поиски новизны, а Макс была не из тех девушек, которая согласилась бы делить любовника с кем бы то ни было, они бы поссорились, и на этом бы все отношения кончились, а Макс слишком дорожила их дружбой, и Отто признал, что в этом есть резон. Так что если этот чертов Хайнер-Лайнер полагает, что она прямо так клюнет на его широченные плечи и ямочки на щеках, то его ждет разочарование. Хотя было одно свойство, которое Макс считала неотразимым - брутальность, которой он был наделен с избытком. Она подчеркивалась двухдневной щетиной и вызывающим, холодным блеском серо-зеленых глаз. И это чертово сочетание брутальности и обаяния, силы и ласкового голоса убивало наповал. Интересно, нашлась бы в мире хоть одна женщина, которая устояла бы перед этим паршивцем? Еще как нашлась бы - она в данный момент заперта вместе с ним в крошечном вагончике канатки, качающемся под неистовыми порывами ветра над каменистым склоном горы.
   - Ну так как? - Флориан бессовестно раздевал ее взглядом.
   - Что? - скучающим тоном спросила Макс.
   - Как насчет Скорпионс первым пунктом программы и меня в голом виде - вторым пунктом?
   Макс пренебрежительно повела плечом:
   - Даже и не знаю, что сказать. Скорпионз, конечно, того стоят, но что касается тебя голого - не уверена, что это зрелище в моем вкусе.
   - А как ты это выяснишь, не попробовав?
   - А почему ты думаешь, что мне это интересно? Впрочем, у меня есть идея, что может быть интереснее. Наоборот: споешь ты, а голые - Скорпионз.
   Фло расхохотался:
   - Мне кажется, лучше каждому делать то, что он умеет лучше всего. Они умеют петь лучше меня.
   - Но они наверняка умеют раздеваться не хуже.
   - Думаю, что мне есть что показать по сравнению с любым из них.
   - Ты так скромен.
   - Тот, кто сказал, что скромность украшает - дурак. Она украшает только тех, у кого нет других украшений.
   Макс уже хотела ответить очередной колкостью, но вдруг осознала пустоту и глупость разговора, в то время как ей угрожала настоящая, реальная потеря... Горло сжалось, накатил внезапный страх, что может быть все уже случилось, а она ничего не знает, и какие к черту Скорпионз, ей надо сидеть около телефона в своем номере и ждать звонка. Глупо так переживать из-за друга? Если бы кто-то осмелился ей такое сказать, она могла бы вцепиться ему в горло.
   - Заткнись, Фло, - сердито сказала она и отвернулась от него. Кабинка подъемника резко дернулась, две пары тяжелых профессиональных лыж сорвались с держателя, заполнив тесное пространство скрежетом и громыханьем. Макс вскрикнула, Флориан выругался, они вместе, путаясь в палках и спотыкаясь о лыжи, начали собирать их, Макс шарила по карманам в поисках липучки для лыж, и не сразу осознала, что подъемник остановился и повис над каменистым склоном далеко внизу. А, поняв это, удивленно посмотрела на Фло:
   - Что случилось?
   - Возможно, какая-то проблема. Не бойся, скоро поедем.
   Макс презрительно фыркнула:
   - Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии, и ты не начнешь плакать, скулить и стучать в окна.
   - Какой злой язык, детка. Это ты у Ромми вашего научилась?
   - Оставь его в покое, - прошипела Макс. Черт, а вдруг уже... Нет, это невозможно! Когда придумают чертовы карманные телефоны? Очередной порыв ветра качнул кабинку глетчер-буса, и она ощутила, насколько тонка эта нить, на которой держится любая жизнь. Ее, Флориана... Если что-то в старом механизме сорвется? Почему они остановились? Как она не храбрилась, ей было страшно висеть в закрытой кабинке подъемника, раскачиваемой ураганным ветром. В Австрии не закрывают горнолыжные трассы и подъемники, поэтому швейцарская сборная в мае часто тренируется именно здесь, но, может быть, это разумно - закрывать канатку в такую погоду? Это же не безопасно! Впервые Макс порадовалась про себя, что ей подвернулся Фло - одной ей было бы еще страшнее. Она глубоко ушла в свои мысли, не замечая, что Флориан давно уже молчит, смотрит в сторону, и его лицо становится все мрачнее. Артур позвонил ей вчера поздно вечером, с тех пор прошло уже около полусуток, и она понятия не имеет, что могло случиться за это время... 'Мы, люди, такие хрупкие. Вроде бы такие сильные, умные, не боимся носиться на лыжах с гор, летать на самолетах, заниматься бейс-джампингом и спорт-байком, но иногда требуется сущая ерунда, чтобы сильнейшие из нас, лучшие из нас оказались в страшной опасности, а грань, отделяющая жизнь от смерти, такая тонкая...'
   - Мой отец погиб в похожий день, - вдруг сказал Хайнер. Он уже не ерничал и не выделывался, его голос был мрачен. - Только это был октябрь. Ветер и дождь. Он работал здесь неподалеку.
   - Не помню, кто из нас у кого должен вышибить слезу за коньяк? - съязвила Макс больше от неожиданности и по привычке, вовсе не желая задеть его.
   Фло продолжал, будто не слышал ее:
   - Мне было пять. Но я хорошо помню тот день. Я сидел перед телевизором, мама кормила Лорену, где-то стучала форточка. Мама сказала, что сильный ветер, и как там отец? Вернется замерзший и голодный... Жаркое стояло на плите, он должен был вернуться с работы через час. Он всегда приходил в одно и то же время. Тут позвонили.
   Макс невольно насторожилась, спросила:
   - Твой отец работал здесь? Кем?
   - Ремонтником на станции подъемника. В тот день менял подшипник поворотного механизма на столбе на высоте 45 метров.
   - И что случилось?
   - Снег с дождем, страховочный карабин сорвался с обледеневшего троса.
   - Мне жаль, Фло, - тихо сказала Макс. - И что было дальше?
   Флориан пожал плечами:
   - Ничего. Мы по нему очень скучали, но в финансовом плане пострадали не сильно. Мать получила огромную выплату от компании, на которую он работал, и большую страховку, мы смогли выкупить у банка дом, в котором жили по ипотеке. Лори даже не помнит отца. А я помню.
   - Это твоя сестра? Лори?
   - Да. Ее полное имя - Лорена. Когда папа умер, ей было два месяца. А сейчас ей уже 21.
   - Моя ровесница, - заметила Макс. - Чем она занимается?
   - Тоже лыжами. Пока в Кубке Европы.
   - Лорена Хайнер? - Макс нахмурилась. - Не помню такую.
   - Вы пока в разных лигах, - уточнил Фло. - Но, думаю, это ненадолго. Она неплохо прогрессирует.
   - А ваша мать? Вышла замуж снова? Извини, если...
   Он легким взмахом руки отмел ее извинения:
   - Нет, хотя мы с Лори давали ей понять, что были бы не против. И не то чтобы не за кого было - просто не хочет.
   - И что она делает? Она работает?
   - У нее кафе в Майрхофене.
   Макс вспомнила миловидную женщину лет пятидесяти, которая иногда присутствовала на домашних соревнованиях, а также интервью Флориана, в которых он упоминал мать. Его слова о ней всегда были пронизаны нежностью и благодарностью.
   - То есть ты тоже рос без отца, - уточнила Макс.
   - Тоже? А кто еще?
   - Да много кто. Я. У Артура и Рене отец погиб, когда они совсем маленькие были. Отто вообще сирота при живых родителях.
   - Не знал ничего этого. А ты почему?
   Макс пожала плечами:
   - Да моя мама попросту понятия не имеет, кто мой отец. Как его звали. Сколько ему лет. Даже какой он национальности. Они познакомились на рок-концерте. Ей было 15 лет, когда я родилась. Как тебе это?
   - Изумительно. Думал, такого не бывает. И что, как тебе жилось?
   - Да нормально, как. Ей пришлось волей-неволей браться за ум. Правда, в ее случае это означало только, что она перестала шляться по тусовкам и начала учиться. Ее родители поставили эти условия прежде чем начали нам помогать деньгами.
   - Ну и ну. Где она сейчас?
   - В Белинцоне. Кассирша в супермаркете. Она вышла замуж 5 лет назад. Мой отчим - полный дебил.
   - Ты такая добрая девушка.
   - Да не, Фло, правда. Он механик на автобусной станции. Он не злой мужик, но туп непередаваемо. Впрочем, мамуля довольна, ну и я за нее рада.
   - Вы часто видитесь?
   - В сезон - не очень, а так - довольно часто. Я слежу, чтоб она ни в чем не нуждалась, и чтоб этот дебил не борзел.
   - А ты любишь все контролировать, правда? - Флориан недобро усмехнулся.
   - А тебя это пугает? - отпарировала Макс. - да, представь себе. Мне неуютно, когда происходит что-то, на что я не могу повлиять. Поэтому я предпочитаю знать, что у мамули все в порядке. Мне не нравится этот Джино. Мне не нравится ее босс в этом ее магазине. Ей 36, она еле-еле закончила школу, но это все не повод, чтобы об нее вытирали ноги, правда?
   - А кто-то пытался?
   - Пусть только попробует. Мы долго тут провисим, как ты считаешь?
   Флориан пожал плечами:
   - Трудно сказать. Бывало и по часу. Я в детстве один раз два часа просидел, причем ладно бы в кабинке, а то на кресельном. Все бы ничего, но холодно и очень в туалет хотелось.
   Она рассмеялась:
   - Понимаю. И что ты делал?
   - Ждал. И плакал немного. Потом все кончилось хорошо - подъемник починили, и я доехал. У нас все намного лучше, с условием, что ты не хочешь писать. По крайней мере, нам тепло.
   - Да нам очень повезло, - съязвила она. - С условием, что мы не упадем. Может такое случиться?
   - Нет.
   - Тогда ждем спокойно... - Макс подумала о телефоне в ее номере, который, может быть, именно сейчас заливается... Пропади все пропадом! Почему ее дорогая мамочка не позаботилась о том, чтобы наряду с жаркой яичницы и стиркой белья ее дочь умела молиться?
   Бац... Кабинка резко дернулась, Макс потянулась, чтобы поймать лыжи, но они на этот раз держались крепко, прислоненные к сиденью. Флориан вскочил, чтобы поймать то ли лыжи, то ли ее саму - трудно судить, потому что в следующий миг она оказалась у него на коленях. Он был уверен, что она специально сделала это. Она подумала, что он подставил ей подножку. Прежде чем она попыталась освободиться, он с силой, резким движением притянул ее к себе.
   Поцелуй был непохож на все, что она знала до сих пор. Щетина, обветренная, шершавая кожа. Твердые губы. Страх, опасность - она не зря говорила про клаустрофобию. Взрослый, зрелый мужчина, который может взять на себя контроль тогда, когда ее собственных сил окажется недостаточно. Серо-зеленые глаза близко-близко. Порывы ветра бешено раскачивают кабинку подъемника, швыряют дождь в окна... Все чувства обострены, ощущения - будто обнаженными нервами. Макс обхватила его голову обеими руками и прижалась к нему. Голодные, нетерпеливые губы, горячие, жадные руки. Жар, непонятно откуда взявшаяся страсть, вырвавшаяся как джинн из бутылки и обреченная бесследно исчезнуть после. Они смотрели друг другу в глаза все время, пока это продолжалось - быстрое, неистовое, непонятно как начавшееся соитие. Кажется, оба начали вместе. Никто из них не планировал такого - все случилось спонтанно, но ни один не попытался это прекратить. Она не могла устроиться удобнее, ей мешали ботинки, он не мог снять с нее одежду - оба оставались почти полностью одетыми. Характерный звук расстегиваемых молний, отодвинутая в сторону эластичная синтетическая высокотехнологичная ткань... 'Именно сейчас эта штуковина поедет', - подумала Макс, приближаясь к высшей точке непонятно откуда взявшегося наслаждения. Но ничего не поехало. Все получилось как надо. Она хрипло закричала и услышала его глухой стон. Несколько секунд тишины и неподвижности...
   - Ну вот, - улыбнулся Флориан и быстро поцеловал ее в губы. Она все еще сидела у него на коленях. - Ты когда-нибудь застревала на подъемнике, малышка?
   - Не называй меня так. Каждый день.
   - И каждый день с разными мужиками?
   - Как ты догадался?
   Улыбка преображала его лицо. Его грубоватые черты, будто высеченные из камня, смягчались - он выглядел совсем юным и беззаботным. Пусть самую малость испорченным, но все равно безгранично обаятельным.
   - С удовольствием повторю это в более комфортных условиях, - поддразнил он ее. - На кровати. И чтоб ты была совсем голая. Пожалуй, только цепочку можешь оставить.
   - Фло, ты решил, что теперь мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день? - Ей не нравилось быть такой резкой, но еще меньше нравилась его уверенность в том, что это должно продолжаться. - Это случайность. Стечение обстоятельств. Не надо думать, что теперь я упаду у твоих ног и...
   - Я бы не возражал. Было бы интересно посмотреть на это.
   - Сначала надо меня убить. Тогда точно упаду без вопросов. Иначе - никак.
   - Перестань. - Флориан приподнял ее голову и пристально посмотрел в ее глаза. - Не будь такой злюкой. Стечение? Называй это так, если хочешь. Но это никакая не случайность. Нас тянуло друг к другу с самого начала.
   - Говори за себя.
   - А я... - очередной рывок троса, кабинка качнулась и нехотя сдвинулась с места. Слава Богу! Скоро она будет свободна. Она вовсе не собиралась заниматься чем-то в этом роде с бабником, которому все равно, она это или кто-то другой. Вот еще! Она с удовольствием приложит его мордой об стол. Эта его самоуверенность, да что он о себе возомнил? Если он воображает, что он ее использовал, то все было с точностью до наоборот. Ей грустно и страшно, она захотела отвлечься с помощью острых ощущений, а он оказался под рукой. Вот так-то! Кабинка набирала скорость, впереди скоро покажется станция.
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"