Брианна Джораист : другие произведения.

Дождь перерождения. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тому, кто нашёл. Тому, кто ищет. Тому, кто обязательно найдёт того, единственно важного, единственно желанного для себя человека, на кого хотелось бы смотреть всю свою жизнь, для кого хотелось бы этой жизнью стать, для кого хотелось бы её отдать, без колебаний и без сожалений. ВНИМАНИЕ: слэш, хоть и не превышает рейтинг PG-15.
  ***
  Молодой человек в лёгкой куртке цвета мокрого лондонского асфальта остановился посреди тротуара перед визуально уходящим ввысь зданием бристольского вокзала. Скользнув безразличным взглядом по цепочке выстроенных вплотную друг к другу вдоль тротуара пёстрых автомобилей, он достал из нагрудного кармана немного помятую пачку терпких сигарет. Нехотя, словно слегка сомневаясь, открыл её и, убедившись, что с прошлого раза она нисколько не потеряла в своём весе, скрепя сердце, сделал пару шагов к расположенной рядом урне и решительно вскинул руку. Он всегда мечтал избавиться от этой разлагающей тело и доказывающей полную несостоятельность его воли пагубной привычки, которая подчинила его себе чуть более года назад, вторглась в его душу в чёрные для неё времена, а это низко... Он опустил глаза и неожиданно вздрогнул, как от остро подкатившего холода, хотя ничего такого не наблюдалось. Погода стояла абсолютно естественная для начала сентября, никаких аномалий, только туман, обычное явление для этих мест, мягко обнимал готические башенки станции Temple Meads. Только сегодня ощущение от него было не таким мрачным. Изредка прорезаемый кое-где тусклыми лучами холодного утреннего солнца, он казался не сплошной серой стеной, а созвездием воздушных перистых облаков, кружащих под уютным бристольским небом. Парень глубоко вдохнул порцию влажного водяного воздуха и разжал руку. Витиеватая похожая на чугунную стрелка на римском циферблате на вершине башни чуть сдвинулась вправо, чем привлекла его внимание. Он нахмурился, подтянул повыше широкий ремень спортивной поражающей обилием карманов и молний сумки, почти сползшей с плеча, и решительно направился к главному входу.
  Быстро проскочив насквозь искусно облицованное витражами и пластинами из стекла здание вокзала, он очутился на вымощенной серыми камнями платформе и с облегчением выдохнул, заметив вдалеке слабо мерцающие огни приближающегося поезда. "Успел", - радостно подумал он, отходя за толстую жёлтую линию и обмахиваясь только что купленными газетами, распространяющими приятный палёный аромат печати. Народу на перроне, как он смог заметить еще до раздавшегося уже довольно близко протяжного гудка окрашенного в предсказуемый синий цвет состава, было до удивления много. Это было несколько странно, учитывая то, что сегодня всё-таки воскресенье, а точнее воскресенье восемь двадцать утра... Почему он решил возвращаться в Саутгемптон именно утренним поездом, он и сам не знал. Возможно, ему было проще расстаться с родителями с утра в какой-то обычной простой манере повседневности, нежели вечером, когда наступающие краски сумрака навевали грусть и тоску.
  Он опустился на мягкое сидение и, развернув шоколадный батончик, уткнулся в газету, намеренно отгородившись от неприятной атмосферы, царившей вокруг, и почти ощутимыми лучами исходившей от остальных пассажиров, невыспавшихся, озлобленных началом дня или просто удручённых в силу каких-то неприятных обстоятельств. В зону действия этого излучения попадать никак не хотелось. Когда у самого сплошные проблемы и настроение ниже нуля, ощущение чужих несчастий и повседневных заморочек неописуемо давит. Поправив светло-русые волосы, казавшиеся шёлковыми в искусственном свете электрических лампочек пассажирского салона, и, откусив сразу половину шоколадки, он с удивлением отметил, что начинка внутри кокосовая. Еле заметно улыбнулся и откинулся на спинку кресла, смакуя любимый с детства вкус.
  Молодого человека звали Джонатан Баррет. И немногие знали, что совсем недавно ему исполнилось тридцать. А те, кто знали этот крайне огорчительный для него самого факт его биографии, даже относясь к этой категории "просвящённых", до конца не могли поверить в это странное недоразумение. Люди по своей природе очень наивны и чаще всего привыкли полагаться на органы чувств, а если верить паспорту и прислушиваться к голосу разума, выходило, что наиважнейший из этих органов - глаза - наглым образом их обманывали.
  Этот уже довольно состоявшийся в своём мировоззрении и жизненных убеждениях мужчина даже облачённый в строгий рабочий костюм, выглядел намного младше своих лет. А в такого рода повседневной одежде, какая была на нём сейчас, и вовсе мог сойти за одного из тех студентов, с которыми ему приходится иметь дело каждый день, будучи одним из уважаемых преподавателей кафедры экономики Саутгемптонского университета.
  Спустя несколько минут упрямого созерцания прыгающего шрифта Джонатан отложил газету, осознав, что окунуться в пучину бристольской прессы у него не выйдет, как впрочем, и всегда. Во время каких-либо поездок ему было трудно сосредоточиться и вникнуть в содержание прочитанного, будь то исторический роман, или даже просто сводка прогноза погоды, от степени серьёзности произведения это ни коим образом не зависело. Уплывающие светящиеся буквы на новостном табло над входом в салон, возвестили о том, что сегодня шестое сентября и за окном ни много, ни мало, а восемь градусов, словно ноябрь наступил раньше обычного в этом году. Задумчиво проводив их глазами, он подумал о том, как невообразимо быстро пролетел его отпуск, эти две недели, проведённые с любимыми родителями, в родном доме, обители мирного тихого семейного счастья с ароматом чёрного чая и горячих яблочных пирожков. Сцена прощания в узкой прихожей, завешанной картинами особо ярких моментов из истории Британии, запечатлённых в статичной вышивке, сейчас представлялась в памяти весьма смутно, как будто налёт времени уже осел на ней тонким слоем пыли.
  -Милый, ты только кушай там хорошо, - произнесла миссис Митчелл каким-то надломленным голосом, рассматривая углы квартиры, словно в поисках незаметно притаившейся где-то паутины.
  Она была несколько полновата, но это её даже красило и придавало её уже немалым годам тёплый румяный оттенок.
  -Хайли, - Кристиан, её муж, укоризненно оборвал её, и, крепко похлопав сына по плечу, добавил, - он же уже большой мальчик, думаешь, ему приятно слушать всю эту твою однотипную болтовню? Да он за столько лет уже выучил её наизусть. Правда, сынок?
  Джонатан в оправдание только как-то вымученно улыбнулся и сказал с особой нежностью, пронизывающей не только каждое слово, но и явно читающейся во взгляде:
  -Не волнуйся, мам, пожалуйста.
  Она кивнула и неловким жестом поправила вьющиеся тёмные волосы, кое-где разъедаемые неподдающейся окрашиванию поблёскивающей сединой.
  -Кхм, сынок, - отец недовольно теребил рыжеватую аккуратную бородку, знакомый жест, он всегда так делает, когда хочет что-то сказать, но не решается, - давай, я тебя всё-таки провожу до вокзала..
  -Да нет, пап, правда не стоит, - парень присел на корточки, чтобы завязать шнурки на чёрных шипованных ботинках, но краем глаза заметил, как родители с грустью переглянулись.
  Конечно, это его вина. Он навещал их довольно редко, летом и на зимних каникулах, если не выдавалось много работы, а в последнее время разрыв между его приездами сильно увеличился. И если раньше он счёл бы искать оправдание этому в сложившихся обстоятельствах, то теперь с годами он стал думать несколько иначе. Он, только он и никто другой виноват во всем. Причиной многих вещей является сам человек, поскольку просто позволяет им случаться, а потом и вовсе опускает руки, бросая жизнь на самотёк. А он так часто заставлял родителей переживать за него весь этот год, гнилой год, в самом своём начале ознаменованный болезненным разводом, - разорванным флагом, поднятым над почти разрушенным и неминуемо тонущим судном. Как ни банально это звучит, но таким, по сути и был их с Грэйс брак, единственный и священный для него, и далеко не первый и, получается, даже не последний для неё.
  Джонатан вздохнул и, прикрыв глаза, ненадолго предался воспоминаниям, мысленно дав себе обещание, что сегодня делает это в последний раз. А потом, потом начнётся работа, спасительная и поглощающая все чёрные мысли живительная сила, она поможет ему продержаться в этом новом учебном году и не сдохнуть от одиночества и осознания собственного ничтожества в ставшей снова холостяцкой съёмной однокомнатной квартире.
  Грэйс Макдэн была выпускницей того же университета, что и он, на два года старше его, живая целеустремлённая девушка с большими серыми глазами, обезоруживающими каждого, попадавшего в поле их пленительного действия, своей наивностью и детской непосредственностью. Муж бросил её с ребёнком на руках, поймав "крупную рыбу", во время одной из командировок в Кардиффе и разумно рассудив, что она составит ему куда более выгодную партию и вдобавок обеспечит на всё оставшееся дальнейшее существование, в котором уже не осталось ни единого намёка на присутствие совести. Конечно же, он, Джонатан Баррет, воспитанный в добрых традициях трепетного отношения к женщине вообще, не мог не почувствовать непреодолимую жалость к этому беспомощному трогательному существу, оставшемуся без малейшей поддержки в довольно жёстких условиях. И к тому же вынужденному заботиться о ещё не осознающей масштабов всей трагедии малышке Кэт, смотрящей на мир удивлённо распахнутыми глазами. Ни денег, ни средств, ни перспективы... Только он, студент последнего курса технического университета, лучший на всём факультете, подающий большие надежды на поступление в магистратуру. Только он и его безмерная, всепоглощающая жалость.
  Они были соседями: на время обучения в этом городе его приютили близкие друзья отца, хорошие работящие люди с разумным взглядом на жизнь. Познакомился он с Грэйс случайно, и как-то так получилось, что с тех пор она постоянно стала присутствовать в его жизни. Крошечной, до этого ужасно скучной, суженной от квадратного участка земли, который занимало здание его университета, до черно-белых квадратов шахматной доски, на которой он не раз ставил шах и мат добродушному толстячку дяде Джеймсу, после чего тот постоянно фыркал, что отошлёт его обратно к отцу с жалобой на излишнюю сообразительность. Тётя Молли же только странно посмеивалась, видимо вся эта ситуация её сильно забавляла, и одобрительно подмигивая мальчику, так похожему на её собственного сына, наигранно обречённым голосом сообщала, что всегда знала, что её муж несколько туповат.
  Они первыми поддержали его в его честном стремлении жениться на тихой соседской девушке и во многом повлияли на степень возражений его собственных родителей, которые считали, что он еще слишком юн для серьезных отношений, а для заботы о малыше уж тем более, если учесть, что он сам ещё глупый ребёнок. Каково же было удивление всех вокруг, когда Джонатан показал просто чудеса перевоплощения. "Любящий муж, заботливый отец" - всё это было точно про него, только во сто крат сильнее. Нужно было видеть его, когда он прибегал домой в перерывах между утренними парами и подработкой, чтобы погулять с Кэтти, подержать её на ручках, рассказать ей красивую сказку о "добрых" танках и "зловещих" истребителях, осторожно покачивая детскую кроватку и убаюкивая ребёнка, настраивая его на приятный полуденный сон. Конечно, было сложно, даже очень. Иногда наступали такие моменты, что он думал, что всё, он не справится... но когда смотрел на сонное детское личико не своего, но такого родного малыша, когда помогал своей маленькой девочке строить пирамидки из деревянных кубиков на потёртом пёстром ковре, он начинал жестоко корить себя за то, что такие мысли вообще могли прийти в его голову. Нужно сказать, конечно, что и его мать, и отец всегда были готовы прийти на помощь молодой семье, даже если им самим на жизнь хватало с трудом, что постоянно упорно скрывалось от проницательного сына. Насколько проницательного, настолько же и гордого. Он очень старался не злоупотреблять добротой своих родных, работая в ночные смены и одновременно стараясь не забрасывать университет, потому что при поддержке курирующего его учебный процесс профессора в магистратуру он всё-таки поступил.
  А потом, потом всё как-то само собой стало налаживаться. После защиты диплома Джонатан остался работать на кафедре в качестве стажёра, но его трудолюбие и упорство снискали ему уважение среди старших коллег, а в скором времени дружеское салютование и должность преподавателя. Но не бывает добра без худа. Да, иногда случается именно так. Грэйс внезапно решила, что он ей не нужен, ни ей, ни, что ещё страшнее, её дочери. Хотя, почему внезапно, это слово совсем не подходило её расчетливой оказавшейся алчной до красивой и лёгкой жизни натуре, до определённого момента скрытой под сказочной маской безропотной принцессы. Она всё знала с самого начала, предусмотрела весь расклад, все возможные беспроигрышные варианты комбинаций, всё, чтобы только лишь обезопасить себя. И просто обвела его вокруг пальца. Очень просто и невообразимо легко, в свойственной такому типу женщин манере. А он, к стыду своему, позволил провести себя. Хотя, разве доверять кому-то и не подвергать сомнению слова близкого для тебя человека - это постыдно? А прятать в рукаве такой зловещий козырь? Наивысший марьяж: союз с другим мужчиной у него за спиной, с обеспеченным самоуверенным королём... как холодный нож у самого горла, и он остался в дураках, проиграл, не смог распознать искусно приготовленный блеф. И другой попытки у него нет, другого исхода тщательно спланированной партии, равнозначного, щадящего его чувства просто не существовало в потёмках души его любимой Грэйс. Вот почему Джонатан так презирает карты, а тем более такие, в которые любила играть она, жизненные, болезненно жалящие, оставляющие долго не затягивающиеся порезы где-то глубоко внутри. Он не такой, как она, он не играет судьбами людей, и никогда не будет. Это бесчеловечно. Может ли быть, что они не подходили друг другу с самого начала...
  Заиграла довольно громкая шотландская мелодия и сидящая напротив сморщенная старушка в нахлобученной на лоб шапке, увенчанной старомодным аглицким бантом, недовольно посмотрела на него, как на злостного возмутителя её праведного спокойствия.
  Джонатан вопреки легко читающемуся в устремлённом на него взгляде немому упрёку понимающе улыбнулся, но трубку поднимать не спешил, намеренно лениво ощупывая имеющееся при нём рекордное количество карманов. Наконец, когда песня дошла уже до своей середины, где имелся его любимый переход с использованием легко узнаваемого тембра старинной кельтской волынки, он ловким жестом выудил телефон и со своеобразным глухим щелчком элегантно откинул металлическую переднюю панель.
  -Да!
  -Обожаю тебе звонить, Джонни, ты всегда отвечаешь положительно, даже предупреждая сам вопрос, - послышался звонкий знакомый смех, с лёгкой хрипотцой, приобретённой с годами.
  "О, Боже! Кайла..." - моментально пронеслось у парня в голове, и он как-то сразу немного напрягся.
  -Ты зачем... чёёёёрт! - последнее слово он произнёс с явно сквозившим разочарованием.
  -Ага, вспомнил, значит! - победно воскликнула она, на мгновение даже слегка оглушив его. - Как лупить меня в детстве совком, так он первый, а как за всё хорошее, что я в своё время натерпелась от тебя, раз в жизни оказать крошечную услугу своей лучшей подруге, которая знает тебя с пелёнок...
  -Эй, вообще-то это я из-за тебя всё детство провёл в бинтах и пластырях, так что даже удивительно, как ещё умудрился не поступать в медицинский! - с жаром возразил Джонатан, ему стало немного обидно за то, что она так несправедливо перековеркала некоторые его довольно яркие воспоминания.
  -Ладно-ладно, страдалец мой несчастный, так тебе повторить, в чём ты меня так клятвенно заверял в прошлый наш разговор..., - выжидательная пауза, вот умеет она нагнетать обстановку.
  -Нет уж, не стоит припоминать мне то, что я тебе наплёл тогда в пьяном бреду, - буркнул Джонатан, машинально расстёгивая и тут же застёгивая грубую молнию на матерчатой сумке, лежащей у него на коленях, - я тогда, между прочим, проставлялся на работе за свой долгожданный отпуск!
  -Нууу, знаешь ли, милый, это уже твои проблемы, - без тени сожаления протянула она.- Да хватит тебе дуться, я ему, между прочим, даже одолжение делаю!
  "Это она-то мне его делает, благодетельница чёртова! Я под сильным давлением на мою дружескую совесть абсолютно безвозмездно согласился на неопределённый срок приютить её племянника в своей квартире! А всё для того чтобы финансовый кризис его чокнутой семейки, с которой я, кстати, даже и не знаком, в скором времени не превратился в катастрофу от возросших в этом учебном году цен на студенческое общежитие. Ведь в прошлом-то году, по жалостливым рассказам "заботливой тёти Кайлы" они его потянули с непосильным трудом", - Джонатан удовлетворённо хмыкнул, отметив про себя, что опять упустил основную нить беседы, как это всегда бывало, когда её содержание переливалось в неопределённую щебечущую болтовню, фонтаном красноречия любезно изливаемую на его бедную голову из телефонной трубки.
  Кайлу Морган он знал, с тех пор, как себя помнит. А начал помнить он себя примерно с четырёхлетнего возраста, когда миссис Митчелл с сожалением, присущим всем работающим родителям, отвела его в младшую группу детского садика, что находился напротив их многоэтажного дома в одном из центральных районов Бристоля, и, что самое страшное, оставила его там на целый день, а этого ничего не понимающий мальчик уж никак от неё не ожидал. Джонатан хорошо помнит, как спрятался ото всех под пахнущим деревом письменным столом и дал себе слово, смешное слово, что больше отсюда не вылезет, пока с интересом наблюдавшая за этой картиной воинственная девочка с плеядой рассыпанных по всему лицу, как горошин, веснушек не выволокла мальчика почти что за шиворот из его посчитанного им достаточно надёжным укрытия. Девочку звали Капитан Морган, по крайней мере, она заставляла всех себя так называть, а спорить с ней, по-видимому, не решался ни один из членов её многочисленной команды матросов. И тем более это было не под силу маленькому Джонатану, в тот же день возведённому в почётный ранг палубного червя или, если более детально расшифровать, её личного слуги, убиравшего за ней игрушки и таскавшего весь ворох одежды её любимого пупса Пипа. И всё бы так и осталось, и они бы никогда не узнали друг друга лучше, если бы её любимый предмет всяческих насмешек, который был ниже её на две головы и едва доставал ей до плеча, внезапно не взбунтовался и в один прекрасный день не свернул пупсу его пузатую оранжевую голову. Эта трагичная история, в момент облетевшая все младшие группы, завершилась жестокими побоями извивающегося и изо всех сил пытающегося улизнуть, как только возможно, новоявленного проказника, а потом извиняющимся самоличным неумелым забинтовыванием "повреждённых рук и ног" под присмотром расстроенного и белого, как известняк, воспитателя и в сопровождении протяжных мальчишеских всхлипов. С тех самых пор они стали неразлучны. Как котёнок и собачка, изображённые на разноцветном плакате с заголовком "как правильно чистить зубы", висящем у изголовья кровати Джонатана в детсадовской комнате, предназначенной для послеобеденного сна.
  -Эй, ты меня слушаешь? - по странному стечению обстоятельств Кайле надоело подозрительное молчание в трубке и не совсем привычное для неё длительное отсутствие внимания собеседника.- Ты где едешь сейчас?
  -Эээ, - Джонатан, слегка прищурившись, вгляделся в скрытый ещё до конца не рассеявшимся туманом пейзаж за окном и сказал весьма приблизительно, - Солсбери.
  -Так, значит, минут через двадцать уже будешь на вокзале, а дома...дома через сколько? - голос её слегка прыгал, как твёрдый каучуковый мяч, а может просто связь была не в силах поймать в свои сети идущий на полной скорости поезд за пределами городской черты.
  -Ну, в общей сложности где-то через час, - медленно протянул парень и, задумчиво проведя тонким пальцем по холодному гладкому стеклу, с интересом отметил, что следа не остаётся, а, значит, вопреки обманному впечатлению, запотело оно всё-таки снаружи.
  -Чёрт, это много. Джонни, постарайся побыстрее, - кажется, она немного огорчилась.
  -Уж извини, но паровоз обгонять я еще не научился, - деловито съязвил, но любопытство всё равно пересилило, и, помедлив немного, Джонатан вкрадчиво осведомился,- а что за спешка?
  -Райан уже выехал к тебе, он мне звонил недавно,- Кайла произнесла это так легко и непринуждённо, словно договаривалась о причёске на завтра.
  -А Райан, это кто? - честно говоря, он сказал это без всякого злого умысла, но девушка почему-то обиделась.
  -Очень умно, Джонни... И как это тебе вообще доверили преподавать?! Райан - это и есть мой племянник! - возмущённо пояснила она.
  -Понимаю, - Джонатан нащупал у себя в кармане шоколадную конфету и, ловко развернув приятно шуршащий фантик, кинул её в рот,- значит, он и есть племянник, хорошо, что не королева, с моей стороны было бы просто верхом невежества заставлять её ждать.
   Медленно смакуя вязкий шоколадный вкус, он осторожно добавил:
  -Передай ему, что у меня есть замечательная довольно опрятная, кстати, лестничная площадка. Думаю, ему будет весьма комфортно расположиться там на то время, что я задержусь. Знаешь, хоть чему-то я научился в своей преподавательской карьере.
  Парень удовлетворённо улыбнулся. Внимательно наблюдавшая за ним всё это время старуха фыркнула и демонстративно отвернулась.
  -Ты жестокий, - поставила девушка неутешительный диагноз голосом, тягучим, как ягодный кисель, вероятно слегка выпятив нижнюю губу, Кайла всегда так делала, когда что-то её не устраивало.
  -Нет, ты же знаешь, я просто как всегда очень гостеприимный, - молодой человек никак не отреагировал на её последнее замечание, тем самым окончательно давая понять, что ни одна из её женских проворных нападок ни сколько не повлияет на его несколько предвзятое отношение к сложившейся ситуации и на непонятно откуда возникший скептицизм всвязи со странной пока неизвестной фигурой "икс" под названием Райан.
  Девушка, похоже, сдалась, что подтверждало несколько огорчённых вздохов с размеренным перерывом в доли секунды и с трудом выдавленное слово "Ладно".
  -Хммм? - Джонатан сделал упрямый вид, что не расслышал, хотя внутреннее противоборство собеседницы ему очень польстило, так как Кайлу вообще очень сложно было переубедить, а уж давить на неё представлялось делом практически невозможным. За исключением разве что того случая, когда она изначально была не в выигрышном положении.
  -Я говорю, ладно. Попробую это как-нибудь уладить, - она на мгновение заколебалась, но всё-таки добавила, - только ты, пожалуйста, будь с ним помягче.
  -Чего? - парень чуть не подавился очередной с секунду назад найденной в кармане конфетой и, что и следовало ожидать, слегка закашлялся.
  -Того! Сладкого много не ешь, - она звучно рассмеялась.
  -Вот ещё, - фыркнул Джонатан, рассерженно смяв зелёную блестящую обёртку. "Вот ведь ведьма, знает про мою необъяснимую страсть к шоколаду".
  -Джонни, я правду говорю, не обижай там моего племянника, - она, вернулась к прошлому, вскользь сделанному ею замечанию и, кажется, немного посерьёзнела, хотя в голосе всё ещё проскальзывали недавние искры заливистого смеха.
  -А не слишком ли много просьб с твоей стороны, мне так и переутомиться недолго, - справедливо возразил парень, слегка нагнувшись и попеременно растерев неприятно затёкшие от долгого пребывания в одном положении хрупкие лодыжки, скрытые грубым джинсовым материалом.
  -Хмм, - она слегка замялась, - понимаешь, это даже не просьба, а скорее маленький совет тебе на будущее. Нуу, ты скоро сам всё поймешь. Целую!
  -Эй, подожди! - парень резко выпрямился и почти что вскочил со своего места.
  -Всё, отключаюсь, - за этими небрежно брошенными словами последовали короткие гудки, которые несколько обескуражили молодого человека.
  "Что она имела в виду интересно?!" - Джонатан немного поёрзал, ломая голову над странной головоломкой, но, в конце концов, просто отбросил её в сторону. Некоторые особо важные детали явно отсутствовали, из чего следовало, что раздумывать над этим далее в данном случае не имело смысла. Повернувшись к окну, чтобы насладиться спокойным созерцанием пейзажа, он, как человек, обладающий хорошо выраженным математическим складом ума, сразу же отметил, что толстое, чуть подкопчённое по углам дорожной пылью стекло рассекли несколько тонких длинных капель только что начавшегося дождя.
  -Станция Солсбери, - возвестил грубоватый мужской голос из динамиков, после чего его сразу же оборвало кратковременное шипение, как знакомый приятно ласкающий слух звук сминаемых в руке шелестящих фантиков.
  "Кажется, Стоунхендж отсюда неподалёку, с полчаса на автобусе где-то".
  Джонатан вспомнил, как кафедра астрономии в прошлом году организовала сюда научную поездку, с самонадеянной целью проверить гипотезу, что эта неумелая пародия на игру в "городки" некогда была обсерваторией. А он ездил с ними в качестве старшего наставника, отвечающего за организацию, соблюдение насыщенной экскурсиями программы и просто следящего за быстро меняющейся под воздействием свежего воздуха и официально отменённых лекций обстановкой в коллективе. Сложная задача для того, чьих указаний студенты не очень-то слушаются, принимая молодого безобидного с виду преподавателя скорее за одного из своих, нежели за ещё один занудный элемент научной кафедры, некстати свалившийся на голову. Сложная, но не для него, прирождённого лидера, скрывающегося под обманчивой маской искренней наивности. Так что это была их большая ошибка - не ставить всерьёз его слова и старательно уклоняться от выполнения его требований. Что мистер Баррет им незамедлительно продемонстрировал, беспощадно лишив запланированного коллективного поедания мороженого в одной из уютных весёленьких кафешек, которых было много понатыкано в этой привлекающих своей доходностью местных предпринимателей туристической зоне.
   "Это и правда было весело", - Джонатан усмехнулся и посмотрел на часы, до прибытия поезда оставалось от силы двадцать минут.
  Саутгемптон встретил его мелким моросящим дождём, чего и следовало ожидать от ставшего таким родным за последние десять лет города, без которого он уже не мыслил своей привычной жизни.
  С сожалением, присущим всем застигнутым этой сменой погодных условий, а точнее тем, кто по какой-либо из возможных причин воздержался от того, чтобы прихватить сегодня благоверный зонтик, парень покинул уютную оживлённую станцию. Мелкими перебежками достигнув автобусной остановки, располагавшейся на углу перед стеклянной громадой здания торгового центра, и, небрежно стряхнув капли, медленно стекающие по лицу, он на время спрятался под металлической крышей, тёмно-серой, как пасмурное небо. Местный транспорт стандартного зелёного цвета, приятного для глаз и хорошо подходящего также для пропагандных рекламных слоганов, на туманном горизонте появился не сразу, а, что называется, постепенно, по мере усиления непогоды. К этому времени количество людей, только что, как и Джонатан, вырвавшихся из железнодорожного царства четырёх двухсекционных платформ, уже успело значительно увеличиться.
  Следует сказать, что дом мистера Баррета находился в одном из тех отдалённых пригородов, о существовании которых часто забывают жители центральных районов и который с течением времени превращается в самостоятельно функционирующую единицу со своей системой жизнеобеспечения и путями сообщения, связующими её с особо удалёнными точками города. Тихий и спокойный Портсвуд, что сразу за долиной Бевойс, пользующейся неисправимой популярностью у студентов из-за своих известных в округе молодёжных клубов и баров, а также недалеко от района Хайфилд, являющегося домом для основного корпуса Саутгемптонского университета, крупнейшего из пяти существующих.
   Неспешно гудящий автобус уже почти проехал долину, когда Джонатана внезапно поразила всплывшая на поверхность его памяти довольно чрезвычайная догадка. Он подумал о том, что за время его отсутствия в холодильнике, наверное, не только успели поселиться мыши, но и благополучно сдохли там, от голодного отчаяния повесившись на собственных хвостах. А потому, как бы сложно ему не было и как бы не хотелось, он всё-таки принял это душещипательное решение - выйти на пару остановок раньше. Ведь хоть он и собирался великодушно предложить это эксклюзивное блюдо своему новоявленному соседу, который почему-то уже заранее стал его раздражать, сам это есть не планировал, предпочитая что-нибудь попроще, поскольку особым гурманом не был. А вот ценителем сладкого - очень даже. И ещё каким! Неимоверно гнусным и привередливым! И об этом его качестве, кажется, знали практически все его знакомые, даже весьма отдалённые, такие, как приветливые владельцы и не менее дружелюбные, как всегда уминающие ароматные поджаристые пирожки, завсегдатаи местной булочной "Старкинс", вывеска которой - золотистые буквы, высеченные на красном фоне, - по странному стечению обстоятельств сейчас чётко возникла в его памяти, и возле которой он, преодолев секундное колебание, довольно уверенно нажал на кнопку остановки по требованию. На том же месте он возник только спустя где-то пятнадцать минут. Именно столько времени ему понадобилось, чтобы обзавестись коробкой кокосовых пирожных и килограммом неизменно сопровождающих его всегда и везде шоколадных конфет, тщательно маскируемых им по всем карманам на случай непредвиденных перебоев в питании.
  Ливень нисколько не прекратился, а наоборот, даже усилился, заставляя Джонатана резким движением головы постоянно поправлять с трудом поддающуюся неприятно липнущую ко лбу мокрую чёлку. Осторожно пробираясь между спешащими навстречу пешеходами и грозящими неминуемой опасностью окатить рассыпающимися брызгами грязевой закваски автомобилями, он медленно шёл вдоль улицы, серой и унылой, освежаемой лишь раскрытыми кое-где как бутоны цветов разноцветными зонтами.
  "Всегда думал, что во время дождя мир становится намного ярче", - парень улыбнулся своим странным мыслям, на ходу доставая мгновенно покрывающийся каплями мобильник и вслепую набирая нескончаемый номер с потрясающей скоростью.
  "Остаток на счёте 0.03 фунта, недостаточно, чтобы совершить ваш звонок", - потрясающе деликатно сообщил металлический услужливый голос.
  -Спасибо, и я тебя очень люблю, - Джонатан счёл нужным поставить об этом в известность не к месту проявившего дружескую солидарность зловещего осведомителя и потемневший экран; шедшие ему навстречу о чём-то шумно переговаривающиеся сквозь пелену дождя девчонки как-то странно переглянулись и, не удержавшись, хихикнули.
  -...так что давай мы сейчас прекратим этот цирк посреди улицы и просто пойдём домой, - до него донёсся обрывок фразы с явным оттенком недовольства, он заинтересованно поднял голову.
  Молодая женщина и девочка лет пяти. Точно, он видел их в булочной только что, они были в очереди перед ним, покупали... вот только что, он был так занят зрительным сканированием стеклянных витрин, что даже и не помнит, впрочем, это ведь не так важно. Сейчас они явно о чём-то спорили, это было заметно издалека и невооружённым глазом.
  -Нет, нет, нет! - девочка возмущённо топала по луже лаковым рыжеватым ботинком, хотя ботинком это было назвать сложно, скорее это был слегка увеличенный вариант детских пинеток. Я с тобой не пойду! - она быстро рванула с места, но развить достаточную скорость у неё не представилось возможности, точнее Джонатан этого не позволил.
  -Эй, ты знаешь, что так быстро бегать нельзя, ты чуть не сбила меня с ног, а я вон какой большой, - сказал он, присев на корточки и принявшись завязывать ей разболтавшийся от резких движений кожаный шнурок на правой ноге.
  Девочка почему-то вымученно взглянула на него в поисках хоть какого-то пусть даже смутного отголоска надежды, в широко распахнутых глазах застыли хрупкие как жемчуг слезинки. В груди как-то странно защемило. Хотя, почему странно, довольно обычно, когда вспоминаешь о близком для тебя человеке, которого сейчас нет и, возможно, уже никогда не будет в твоей жизни, но его образ всегда будет сопровождать тебя, где бы ты ни находился. А в этом ребёнке он увидел отражение своей Кэтти.
  "Ей примерно столько же сейчас. Интересно, как она выглядит... У неё волосы, наверное, такие же, как у Грейс, тёмно-русые с пепельным оттенком, а глаза...глаза я никогда не забуду... большие, ореховые с золотистой крапинкой по краям. У меня, конечно же, не такие. У меня они зелёные. Поэтому, очень часто, когда я гулял с ней, наши миловидные жадные до общения соседи, да и просто встречавшиеся на пути незнакомые люди говорили, как мы с ней не похожи и, сами того не подозревая, они били в самое сердце".
  -Что случилось, малыш? - упорное молчание действовало на Джонатана скорее ободряюще, нежели так, как было задумано.
  -Простите, пожалуйста, - извиняющимся тоном произнесла её мать, подходя ближе и неодобрительно качая головой, - она потеряла где-то по дороге свою любимую игрушку, а без неё идти не хочет, просит вернуться, но вряд ли тут уже можно найти, тем более, она такая маленькая, знаете, в ладошку помещается.
  -Я хочу моего зайчика, - девочка, всхлипывая, пыталась всё же настаивать.
  -Кэтлин, а ну прекрати, ты же уже большая! - гневно воскликнула женщина, и, положив руку ей на плечо, от чего та, вздрогнув, обернулась, добавила. - Ещё раз прошу простить нас, этот непослушный ребёнок причинил вам столько неудобств.
  -Нет, что вы, - Джонатан, выпрямившись и по инерции отряхнув промокшие насквозь брюки, весело подмигнул смутившемуся чуду с двумя хвостиками у самой макушки, - мне было приятно познакомиться с тобой, Кэтлин, покажи-ка мне свою ладошку.
  Девочка зачарованно вытянула вперёд руку.
  -Держи, малыш, - он накрыл её ладонь своей, а когда через пару секунд убрал, на её месте осталась лежать большая блестящая конфета. - Это тебе твой зайчик передал, я его встретил, когда шёл сюда, и могу тебе честно сказать, что с ним всё в порядке.
  -Правда? - глаза напротив заискрились радостью.
  -Правда-правда, не волнуйся, просто у него есть кое-какие дела, очень важные, - парень напустил на себя серьёзный вид с некоторой долей загадочности, ему это всегда удавалось, когда было нужно.
  -Так, и что нужно сделать? - мать с ясно читающейся признательностью на благожелательном лице взяла дочку за руку. -Сказать спасибо доброму дяде.
  -Угу, спасибо, - Кэтлин улыбнулась, на душе стало очень тепло.
  -А теперь домой, есть песочное печенье, ты ведь его любишь, специально для тебя купила.
  Они пошли в прежнем направлении, постепенно удаляясь от Джонатана, в конце улицы женщина вдруг обернулась и махнула ему рукой, точно, и почему он не заметил этого раньше, в своём тонком пальто небесно-голубого цвета она была похожа на русалку.
  Он постоял некоторое время, смотря им вслед, а потом, опомнившись, взглянул на часы, и, резко прибавив ходу, завернул за угол.
  Половина двенадцатого... Поднимаясь по лестнице, Джонатан поймал себя на мысли, что, пожалуй, намеренно добирался до дома медленней, чем брюхоногий моллюск, надеясь на то, что мелкий субъект, нежданно-негаданно свалившийся ему на шею, передумает, и всё-таки успеет раствориться в воздухе до его прихода.
  Не передумал... а может быть такие мысли даже и не посещали его голову, склонённую над монитором ноутбука, подобием северного сияния подсвечивающего тёмно-зелёную стену за его спиной. Он сидел на каменном полу, прислонившись к ней и, кажется, ощущал себя настолько удобно, насколько это было возможно в данном положении, а, может, он просто был такой человек, что по максимуму умел подогнуть под себя любую даже самую безнадёжную ситуацию и не остаться в убытке.
  "Похоже, с ним надо быть предельно осторожным", - эта фраза засветилась красными буквами у Джонатана в голове, как последнее настойчивое предупреждение о том, что необходимо пристегнуть ремни безопасности, находясь в салоне самолёта, идущего на взлёт. Он подошёл к соседу, только что перешедшему из разряда потенциальных проблем в состав реальных, почти что вплотную, давя на него своей дымчатой тенью. Тот, оторвавшись ненадолго от взаимовыгодного сотрудничества с клавиатурой, слегка склонил голову набок и, поправив узкие прямоугольные очки в чёрной оправе, пристально посмотрел на него.
  "Синие, - Джонатан скривился, как будто в ресторане суши ему по ошибке пришлось отведать нечто, приправленное васаби, - ненавижу, где-то читал, что с людьми, обладающими цветом глаз с хоть малейшим намёком на оттенок из этой гаммы, лучше не иметь дело, переедут катком и даже не заметят".
  -Джонатан Баррет.
  Сосредоточенный взгляд племянника Кайлы переместился с лица светловолосого парня, стоящего перед ним, на его правую руку, только что протянутую ему для дружеского рукопожатия.
  -Хммм....
  Он медленно поднялся, на ходу оперативно сложив ноутбук.
  -Райан Дервисон.
  Как это ни прискорбно, он оказался выше одарённого магистра саутгемптонского университета как минимум на полголовы, что больно ударило по самолюбию последнего, вынуждая его остаться в подавленном меньшинстве и ощущать себя так, как будто теперь угнетали его, причём не только ростом, но ещё и нагло прущей самоуверенностью, упрямо прижимающей его к дальней стене.
   "Он что дурак, подаёт мне левую....или он издевается"
  Парень напротив загадочно улыбался, явно наслаждаясь сменой эмоций, как в зеркале отражающихся на лице Джонатана.
  "Стоп, он... но этого не может быть! Хотя, возможно, он бывал на моих лекциях и мог заметить, что я пишу на доске левой рукой, но разве люди по природе своей обращают внимание на подобные мелочи?"
  -Откуда ты узнал? - прищурившись, холодно спросил Баррет.
  -Я всего лишь предположил, и не хотел оставаться неучтивым - темноволосый парень, прислонившись плечом к металлической входной двери, устало пожал плечами. Откроешь?
  Он красноречивым взглядом указал на один из нагрудных карманов на куртке Джонатана. Тот механически схватился за него, нащупывая внутри связку позвякивающих ключей.
   "Чёрт, а он не так прост, как кажется"
  -Заходи, - сквозь зубы процедил Баррет, - и не забудь захлопнуть...
  Его слова сопроводил резкий щелчок.
  -Да, спасибо, - закончил он почти что на автомате, даже не поворачиваясь лицом к спутнику, который пробормотал что-то вроде "с замком я разобрался".
  -Вещи можешь пока оставить здесь, - Джонатан, как и подобает хозяину дома, отдающему распоряжение, величественно-небрежно махнул рукой, кстати сказать в сторону пустого пространства за дверью, но Райан, упрямо игнорируя его слова, бросил дорожную спортивную сумку прямо перед его ногами и, скинув на ходу чуть мокроватые ботинки, уверенно прошёл мимо него в комнату.
  -Хммм, - он бережно положил портативный компьютер на письменный стол у окна и, поправив очки, которые нисколько не умаляли пронзительности взгляда его синих глаз, резким движением раздвинул тёмно-бежевые шторы, в комнату проникло рассеивающееся облако дневного света с всё ещё утопающей в воде улицы.
  - Ты, наверное, голоден, сейчас поставлю чайник, - Джонатан внезапно вспомнил о картонной коробке у себя в руках. - Я, кстати, купил нам пирожные... будешь?
  -Ага, я тоже люблю кокосовые, - сообщил Райан, проследовав за ним в кухню и остановившись в дверном проёме за его внезапно напрягшейся, как струна, спиной.
  -Что значит тоже?
  "Чёрт, что эта мелкая пакость ещё про меня знает?!"
  -Откуда ты..., - постепенно уже начиная всерьёз раздражаться, процедил светловолосый парень, пытаясь дотянуться до банки кофе на верхней полке кухонного шкафа.
  -Пфф, всего лишь предположил, - подойдя вплотную, Райан безо всяких усилий достал её и поставил перед Джонатаном. - Да... а где я буду спать?
  -На полу, - выплюнул Баррет прямо ему в лицо, и от этого внутри как-то сразу стало легче.
  -Почему? - Кажется, его невозмутимость ничем не пробить. - Там же есть диван.
  "Ага, вот ещё! Не видать тебе его, как своих ушей. Нацелился на мою спальную обитель. Да моя б воля, вообще бы на балконе ночевал, только вот нет у меня балкона".
  -Да, я знаю, что есть, только вот там сплю я, - сладко-нагловатая ухмылка должна была его как минимум взбесить. Но, видимо, Райан не из такой категории, он вообще из весьма странной категории, которую сложно раскусить.
  -Хммм... но я же гость, поэтому мне должны быть поблажки.
  -О, я сделаю тебя поблажку, - Джонатан закипал наравне с чайником, - попозже схожу и куплю тебе матрас, чтоб ты кости не поломал об этот твёрдый деревянный паркет.
  -Ладно, - самодовольный брюнет выудил из соседнего шкафчика светло-салатные кружки, - только я с тобой пойду, у меня к организации своего спального места ещё остались кое-какие требования.
  ________
  -Кайла! Кайла, забери от меня эту пиявку! - Джонатан, плечом зажимая трубку, тщетно пытался зажечь сигарету.
  -Джонни, милый, но они же полезны для здоровья, - откровенно издеваясь, шутила подруга.
  -Этот демонический прототип сведёт меня в могилу и с чувством выполненного долга нарисует граффити на моей белоснежной плите!
  -Зато она будет выделяться на фоне остальных, - разумно подметила она, стоически сохраняя нейтралитет в данной ситуации.
  -Ладно, давай серьёзно, я не умею общаться с такими детьми, я вообще не знаю, как к ним подступиться! - нервно воскликнул Джонатан и крепко выругался вслед выскользнувшей из его тонких пальце сигарете.
  -Так, успокойся, хватит паниковать. Где сейчас Райан?
  -В магазине, выбирает себе матрас.
  Взрыв хохота, последовавший за этой фразой, не внушил Джонатану особой надежды на светлое будущее.
  -Что?! Я, между прочим, жду его на улице перед входом и стоически мокну под дождём, прояви хотя бы каплю сочувствия!
  -Я дуракам, намеренно избегающим брать с собой зонт при выходе на улицу, не сочувствую, - жёстко отрезала она и, предварив последующие недовольные возгласы с его стороны, быстро спросила, - а почему ты не пошёл вместе с ним?
  -А я и пошёл,- Джонатан с секунду замялся. - Представляешь, продавец принял меня за его брата.
  -И что?- кажется, девушка не оценила его недоумения. - Радуйся, что не за деда.
  -Кайла! - парень слегка покраснел.
  -Что Кайла?! Хочешь совет, ну, получай: не воспринимай Райана как непослушного ребёнка, относись к нему как ко взрослому, как к равному, и тогда вы непременно поладите.
  -К этой мелкой пиявке, оккупировавшей мой дом? - он со всей силы ударил ботинком по соседней луже, так что череда мутных капель изящным соцветием осела на его брюках.
  -Эта, как ты говоришь, пиявка превосходит тебя по интеллекту раза в два, так что я бы на твоём месте относилась к нему поуважительнее, - серьёзно заверила его подруга и в конце, хихикнув, добавила. - Целую тебя, Джонни!
  "Да что за... Опять отключилась. Вот всегда она так. И что же мне делать..."
  Выход нашёлся, пожалуй, самый логичный: усиленное во сто крат намеренное игнорирование какого-либо общения в течение вечера и тем самым абсолютное сведение к минимуму риска оказаться в невыгодном для него свете.
  Правильно, а почему он, собственно говоря, должен уделять своенравному субъекту, посягнувшему на его огромное личное пространство, состоящее из одной комнаты и кухни, столько внимания? Каждый сам по себе, тем более, что завтра он, Джонатан Баррет, снова окунётся в дремучую сферу просвещения и науки, скрывая живость и некоторую ребячливость светло-зелёных глаз за кардинально меняющими весь его образ блестящими в свете гудящих университетских подвесных ламп очками. Взяв в руки журнал присутствующих, он уже не будет таким чувствительным к чужим нападкам в свой адрес, нет, он снова станет уверенным в себе, абсолютно непроницаемым, облачённым в защитный панцирь напускной серьёзности взрослым человеком, не нуждающимся ни в чьих советах и указаниях.
  -Сколько у тебя пар завтра?
  Джонатан так увлёкся повторением материала к лекциям, что не сразу уловил сути вопроса, донёсшегося до него откуда-то со стороны шкафа. Райан сосредоточенно укладывал свои вещи на любезно отведённую для него половину.
  -Эээ...шесть, - несколько помедлив с ответом, протянул он, намеренно увеличивая число своих реальных занятий вдвое, - и, кроме того, думаю, придётся задержаться на кафедре, столько работы накопилось...
  Он заложил за ухо упавшую на лицо прядь светлых волос.
  -Ясно, - Райан ловко свернул опустевшую сумку пополам и, чётким движением закинув её наверх, захлопнул покрытую тонким слоем лака дверцу и прислонился к ней спиной, сложив руки в замок. -У меня тоже три.
  Эта фраза доставила ему ни с чем не сравнимое удовольствие, по крайней мере, произнося её, он сладко щурился, и глаза его излучали странный люминесцентный блеск.
  "Эта тварь уже успела сунуть свой нос в моё расписание". Кажется, мысль чётко отпечаталась на лице Джонатана, поскольку, проходя мимо него к мирно покоящемуся в углу комнаты новому матрасу, Райан поправил свои снова слегка сползшие очки и деловито сообщил:
  -Я не роюсь в чужих вещах, я всего лишь предположил.
  -Очень мило с твоей стороны, - выдохнул Баррет, с громким звуком захлопывая широкоформатную тёмно-синюю папку.
  Утро понедельника выдалось в том же ключе, что и предыдущий воскресный день: дождливое, неприметное, моросящее... ни малейшего намёка на светлое преображение погодных условий. Джонатан неспеша шёл по одной из ухоженных дорожек, составляющих геометрически правильную комбинацию, логическим центром которой и по праву считающейся сердцем послеполуденного отдыха для студентов была квадратная площадь с вереницей несколько простоватых с виду скамеечек по периметру. Сейчас они все пустовали, что должно было показаться совершенно естественным тому, кто, проворочавшись без сна из-за безжалостных кошмаров практически всю ночь, вскочил с кровати, как только уловил за окном первые мимолётные признаки наступления утра и, поддавшись к тому же внезапно появившемуся порыву вырваться из дома как можно скорее, сел на самый первый по расписанию автобус.
  "Больше ужасы на ночь не смотрю, - Джонатан обречённо вздохнул, - пожалуй, лучше перейду на детективы".
  -Хммм... - он неожиданно остановился, - на детективы... Точно! - парень звонко щёлкнул пальцами в подтверждение существенно полезной догадки, случайно возникшей в его голове.
  И тут его окликнули.
  -Баррет! - знакомый голос, несколько хрипловатый и звучащий как-то одиноко в пустоте улицы. Парень обернулся. Пожилой седовласый мужчина, недовольно кряхтя и заметно прихрамывая на правую ногу, наконец, догнал его и остановился рядом, чтобы отдышаться.
  -Профессор Уильямс! Доброе утро!
  -Ага, доброе, чтоб тебя! - прорычал он, с прищуром уставившись на довольно искусно изобразившего невинное удивление светловолосого парня из-под квадратных совиных очков. - Прёшь на работу как торпеда. Спозаранку в понедельник такое рвение... необъяснимо, но факт! У тебя, что, дом сгорел?
  -Угу, почти.
  -Так давай закурим, - он сделал вид, что роется у себя в карманах пиджака в поисках сигарет.
  -Мм, - Джонатан кивнул.
  -А вот и нет, - старик неодобрительно взмахнул рукой со скрюченным указательным пальцем перед носом у едва вовремя отклонившегося парня. Правило номер один: преподавателю не пристало дымить перед входом в здание, э-э. Правило номер два: ты бросил курить пару месяцев назад.
  -Правило номер три, - не растерявшись, продолжил Джонатан, - вы опять меня поучаете, как и всегда.
  -А ты как всегда не поддаешься дрессировке, упрямая твоя башка, - разочарованно протянул профессор, качая трясущейся головой.
  Профессор Аарон Уильямс невзлюбил Джонатана, как только тот переступил порог его класса. С виду спокойный парень, немного скрытный и равнодушно тихий но до определённого момента... Это странно, но даже оказываясь в меньшинстве или в полном несостоянии контролировать ситуацию, он мог подстроить её под себя самым неожиданным образом так, что вся система ценностей, до этого момента считавшаяся единственно верной, непременно переворачивалась в его пользу. Редкое искусство убеждать, доступное не каждому. Однако всего лишь врождённое и не доведённое до совершенства качество, скрытое в тени скромной трудолюбивой личности, инстинктивно тянущейся к знаниям, и вылезающее наружу довольно нечасто и только в определённых условиях, которые нужно было искусственно создать. Как редкому необычному цветку хорошо оборудованную теплицу: если всё пойдёт правильно, он раскроется и засияет, а если нет, значит, уснёт навеки, погребённый под грудой неоправдавшихся надежд. Мистер Уильямс, взрастивший и успешно выпустивший на своём веку немало молодых амбициозных ребят, не любил таланты...он не любил их терять, а точнее, когда они сами терялись в пучине своих сомнений, не в силах противостоять обстоятельствам и умело раскрыть себя. Он заинтересовался светловолосым первокурсником, странным коротышкой в очках, упрямо не сгибающимся под пирамидой учебников, набранных им для самостоятельной подготовки в читальном зале студенческой библиотеки. Как биолог под микроскопом рассматривает внутреннее строение клетки, он пристально наблюдал за ним, пытаясь измерить потенциал его скрытых способностей. Задания, поручения, упражнения, доклады, индивидуальные, повышенной сложности, по объёму в несколько раз превосходящие общеустановленные стандарты... И критика, критика, сплошная всеобъемлющая критика и придирки с его стороны, угрозы попадания в чёрный список самых нерадивых студентов семестра или вообще вылететь из университета. Да, у профессора Уильямса была стальная хватка и баснословно завышенная планка требований, но только для него одного. Почему? Джонатан никак не мог взять в толк, за что его так ненавидят, так бессовестно мучают и не дают спокойно жить и учиться в университете, попасть в который он так стремился и чему уже не сильно рад. И только потом с течением времени он начал понимать, что это была не неприязнь, а, можно сказать, что-то вроде тестирования его значимости, за что он теперь с некоторым оттенком обиды, но всё же благодарен, очень благодарен.
  -Как там твои старики, ещё дышат?
  -У них всё хорошо, - уклончиво ответил Джонатан, избегая разговоров о родителях.
  -Ну-ну, - ехидно усмехнувшись, старик подозрительно дружески похлопал парня по плечу. - Я смотрю, поездка пошла тебе на пользу, по крайней мере, на бледную поганку ты уже не так сильно смахиваешь, как после развода с этой ведьмой.
  Перед последним словом он сделал небольшую паузу и для пущей убедительности крякнул.
  -Мистер Уильямс.... - начал было парень.
  -О, как мы стали холодны и официальны, - кажется, этот старый лис над ним издевался, - Ладно.. расслабься, мой мальчик, я просто рад, что ты в порядке и снова в строю.
  -Ага, - сквозь зубы процедил парень, - и есть на кого свалить всю работу.
  -А ты молодец, зришь в корень! - старик на мгновение растянулся в беззубой улыбке и внезапно вернувшись в прежнюю свою озлобленную форму, рыкнул, - потому что дел и правда много. Учебный год начался, а ты понимаешь, что это значит. Кроме того, учебная программа немного изменена, после того как какие-то жуки из Министерства покопались в ней своими цепкими лапами. В общем, чего слова молоть попусту, пошли на кафедру, посмотришь новые материалы.
  Профессор разочарованно махнул рукой, и медленно захромал в сторону главного здания. Парень, вздохнув, последовал за ним. У входа они встретили двух пожилых мужчин, которые увлеченно о чём-то спорили. Тот, что был в свитере цвета хаки немного неуверенно возражал своему собеседнику, ловко открывшему с помощью длинного зонта-трости входную дверь и одобрительным кивком пропустившего как мистера Уильямса, так и Джонатана перед собой, а после несколько обречённо бросившего:
  -Мистер Хитч, давайте позже продолжим наш разговор, мне ещё нужно подготовиться к занятиям. Джонатан не уловил, что именно сообразил ему на это заикающийся мистер Хитч, но отметил, что ответ был явно неубедительным.
  ------------------------------------------------------------
  -Итак, первокурсники, - бодро начал молодой преподаватель, беря в руки деревянную указку и окидывая внимательным взглядом немного поутихших ребят.
  "...в моём доме поселился назойливый паук", - словно вспышка сверкнуло у него в голове. "Чёрт, Джонатан, возьми себя в руки"...
  -Наш предмет называется "теория экономики". Меня зовут Джонатан Баррет и я в меру добрый, - он улыбнулся, медленно прохаживаясь взад-вперед вдоль доски.
  "Только вот что-то очень хочется чьей-то крови".
  -Так что, заранее говорю, терпение моё лучше не испытывать, поэтому все задания советую вам выполнять в срок. Иначе, встреча с трудностями для вас неизбежна.
  "Только бы не столкнуться с ним в перерыве", - парень озадаченно хмыкнул.
  -Ну а сейчас, перейдём непосредственно к нашей сегодняшней теме, - он взял чёрный фломастер и, повернувшись к пластиковой белоснежной поверхности, немного неровно нацарапал "Экономическая теория. Введение", а чуть ниже "Типы экономических систем" и, поправив золотистые очки, подумал:
  "Вот ещё, в столовую я уж точно пойду, голодать себе я не позволю даже, если ожидается землетрясение силой в восемь баллов, и какие-то там шестидесятикиллограмовые очень уверенные в себе мелочи меня не волнуют".
  ---------------------------------------------------------------
  -Рис с курицей, пожалуйста, - на автомате бросил Джонатан, рассеянным взглядом скользя по меню.
  -Любишь рис? - полюбопытствовал стоящий сразу за ним мужчина средних лет довольно молодо выглядящий и лучезарно улыбающийся.
  -Честно?...ненавижу...
  "Как и твоё общество, Майлз. И угораздило ж меня с тобой пересечься, теперь ведь так легко не отделаешься", - Баррет обречённо вздохнул.
  -Хмм, и чем же тогда обусловлен такой странный выбор?
  -Я сегодня не в настроении, - угрюмо оборвал парень, надеясь прекратить поток непрестанно льющихся вопросов со стороны этого известного на весь район самонадеянного бабника, у которого на лбу при виде каждой симпатичной юбки тут же загоралась пригласительная вывеска "Одинокий мустанг, 32, заходи на огонёк".
  -А что ж так, не удалось покутить на выходных?? - шепнул ему на ухо неугомонный преподаватель экономической географии и истории экономики, двух предметов, теперь навсегда померкнувших для Баррета, и, толкнув под самый локоть, по-свойски подмигнул. - Хех, говорил же, надо было с нами пойти, в такой клуб завалились вчера, просто оазис... девушки как с обложки, нашли бы тебе жену, да какую!
  -И ещё апельсинового сока..., - добавил Джонатан, обращаясь к приветливой девушке за стойкой и упрямо игнорируя навязчивого собеседника.
  Та понимающе кивнула.
  -Слушай, а может, подождёшь меня, сядем вон за тот столик, я тебе такое расскажу! - коллега не сдавался.
  -Ну.., - парень неопределённо повёл плечами.
  Молодой человек с подносом в руках, всё это время стоящий спиной к ним у стеклянного шкафа с десертами, обернулся:
  -Боюсь, что в другой раз. Я ведь пообещал, кажется, проконсультировать вас, - он снисходительно махнул рукой в сторону Джонатана, хотя его чуть прищуренные глаза из-под приопущенных выразительно чёрных ресниц смотрели в упор на как-то сразу растерявшегося Майлза, - в паре спорных вопросов, касающихся нашей с вами профессиональной деятельности. Поэтому, если вы всё ещё заинтересованы, я могу сделать это сейчас.
  -За обедом не положено говорить о серьёзных вещах, - попытался было возразить мистер Крэбсли.
  -Нет-нет, всё в порядке, - поспешил положить конец этой неприятной ситуации Джонатан. Мне это и правда необходимо, это касается материалов к моей новой диссертации... - сообразил он на ходу.
  -Ещё увидимся, - радостно улыбаясь, бросил он через плечо, следуя за своим спасителем к одному из свободных столиков в конце обеденного зала.
  -Ты чего, сдурел! Какие это там супер важные комментарии ты мне должен?!! Я сам специалист хоть куда! - взвизгнул Джонатан, как только они добрались до места.
  -Между прочим, я только что тебя спас, но это так, к слову, - абсолютная невозмутимость как нельзя кстати сочеталась с равномерным намазыванием масла на мягкий кусок хлеба.
  -А кто тебя об этом просил?! - светловолосый парень раздражённо хлопнул по столу рукой.
  -Ах, извини, мне просто показалось, что кислая мина на твоём лице была вызвана появлением в поле зрения Майлза Крэбсли, и мне просто показалось, что ты был готов вывернуть весь сегодняшний ассортимент меню ему на голову. Но если мне просто показалось, то я не против, чтобы он присоединился к нам за обедом, вон он, кстати, идёт, давай позовём его.
  -Ты невозможен! - буркнул Джонатан, уставившись в свою тарелку.
  -Рад это слышать, я тоже по тебе соскучился, - он улыбнулся одними уголками губ.
  Стенли Мастерсон. Человек-невидимка... Такое определение присудил ему Джонатан, да и не только он, за редкостную и, наверное, врождённую способность неожиданно появляться в каком-либо месте и соответственно быть в курсе всего, что происходит вокруг, ненавязчиво и спокойно просто наблюдая. Да, наблюдение и соразмерное размышление было его коньком. Но, что самое удивительное, Джонатана это ни капли не раздражало, а даже наоборот скорее успокаивало. Так что, хоть Стенли и преподавал философию, науку, столь подходящую ему по темпераменту и не внушавшую никаких приятных ощущений мистеру Баррету, были они довольно тёплыми друзьями, по крайней мере, понимали друг друга намного теплее и легче, чем могло показаться на первый взгляд.
  -Знаешь, я, конечно, не то, чтобы лезу в душу, - как-то несколько пространственно начал он, - но, по-моему, тебя что-то беспокоит.
  Аккуратно подцепив вилкой кусок аппетитного стейка, он стал его почему-то пристально разглядывать, выражая всем своим видом такую неподдельную заинтересованность, как будто секунду назад ничего и не говорил. Эта привычка зарождать в собеседнике сомнение и ненавязчиво подпитывать его всевозможными способами часто ставила многих в тупик.
  -Ну..., - Джонатан инстинктивно поправил волосы и громко расхохотался, - эээ... как бы сказать... На этом месте видимость его весёлости как-то сразу растворилась.
  -Здесь свободно? - раздался над его ухом вопрос, произнесённый уверенным слегка саркастичным и почему-то знакомым тоном.
  -Вообще-то у нас серьёзный разговор, - не поднимая головы, констатировал Баррет.
  -Я вижу, - ничуть не смутился Райан. - Просто все остальные столы уже заняты, а я хочу есть. Так я не помешаю?
  Он в упор холодно посмотрел на Стенли, тот, склонив голову набок, с достоинством принял его взгляд.
  -Ммм, - таков был ответ мистера Мастерсона, что видимо означало "да", потому что Райан тут же выдвинул за холодную железную спинку высокий стул и присел на него с таким видом, будто это они здесь находятся только по его одной лишь милости.
  -Хммм... - он проследил за знакомым взглядом, который тоскливо скользнул по его тарелке с пирожным и, справедливо решив, что Джонатану не досталось ни одного, вздохнув, придвинул её к нему. -Держи...
  -...те! - с укоризной добавил Баррет.
  -Ах, вы не хоти-те, ну тогда я так и быть не настаиваю, - пропустив его замечание мимо ушей, как ни в чём не бывало бросил темноволосый парень.
   -Я не говорил, что не буду, - вспыхнул Джонатан.
  -Разве? - Райан развернулся вполоборота к нему и, подперев рукой щёку, нагло ухмыльнулся.
  Ненадолго возникшую напряжённую паузу нарушило тактичное покашливание Стенли Мастерсона, всё это время хранившего завидное молчание, и оба молодых человека, словно вспомнив о его незаметном присутствии, посмотрели в его сторону, отвлёкшись от предмета своей беседы.
  -Кхе-кхе, Джонатан, передай, пожалуйста, соль.
  -Чего? - не понял тот.
  -Соль, она справа от тебя, - мягко повторил Стенли и улыбнулся так, будто бы просил сахар.
  -Ах, да, - парень в аккуратном свитере в крупную чёрно-белую клетку, одетом поверх белоснежной рубашки, очнулся и слегка покраснел.
  -Кстати, - Райан озадаченно приложил палец к губам и посмотрел на волнующую его не более чем отдалённое гудение комара странную личность, - а вы, простите, кто? я забыл уточнить...
  -Ммм, - личность, сощурив глаза, оценивающе окинула его взглядом, - думаю, ты знаешь, кто я, ну или, по крайней мере, догадываешься. А если у тебя всё же ещё нет никаких предположений, то скажу так: я твой смертный приговор, который осуществится на этой учебной неделе, преподаватель философии Стенли Мастерсон.
  -Хммм, рад встрече. Жду с нетерпением вашего предмета, - в желтоватом свете многочисленных лампочек-светлячков на потолке стёкла его очков на мгновение вспыхнули ярким огнём. - Студент-второкурсник Райан Дервисон. Передайте, пожалуйста, кетчуп.
  -Да, пожалуйста.
  -----------------------------------------------------------
  -Какой примечательный-таки экспонатик, - выразил своё мнение Стенли позже, когда они вместе с Джонатаном поднимались по лестнице в учебные классы.
  -Ты это о чём? - парень не сразу уловил его мысль.
  -Ни о чём, а о ком...Этот студентик, как там его, Райан.
  -Эй-эй, ты там не сильно мучай его на своём предмете, я всё-таки как-никак в ответе за него, - неуверенно довёл он до логического конца свою мысль.
  -Ты за него или он за тебя, вот в чём вопрос, - задумчиво произнёс мистер Мастерсон. По ходу он безоговорочно контролирует ситуацию. Прирождённый лидер, значит... Так ты говоришь, он у тебя поселился?
  -Да, но только на этот семестр, я полагаю. И что самое ужасное, он у меня дома еще только один день, а я уже не могу заставить себя переступить через чёртов порог! Может, это заклинание какое...Послушай, - Джонатан остановил быстро идущего по коридору брюнета, резко потянув за рукав, - если что, я ведь могу рассчитывать на тебя, как в старые добрые?
  -Извини, но боюсь, что не получится - Стенли, как будто несколько тоскливо развёл руками.
  -Вот как, - полувосхищённо-полуразочарованно протянул тот. Так, значит, вы с Элайзой...
  -Да, она переехала ко мне недавно. Вот видишь, сколько всего произошло, пока тебя не было, - в его словах чувствовался лёгкий аромат безысходности, но светловолосый парень, погружённый лишь в свои эгоистичные мысли, не придал этому особого значения.
  ----------------------------------------------------------
  В навалившейся разнообразной как ворох осенних листьев рабочей суете и неизменно сопровождающей её атмосфере занятости о своей недавней и весьма занятной мысли Джонатан вспомнил только через несколько дней и вечером после работы заглянул в магазин DVD-дисков. Оттуда он вышел вполне довольный собой и с парочкой детективных фильмов в портфеле, не совсем обычных, а смонтированных таким образом, что у смотрящего были все шансы определить убийцу до финала, если он обладал неплохим интеллектом и хорошо слаженным логическим мышлением.
  Итак, план "D", скромно обозначенный им по первой букве своего имени, состоял в том, чтобы провести небольшой примерный анализ умственных способностей человека, с которым ему теперь приходилось сосуществовать в одной квартире. Критерии были таковы: если Райан к концу фильма вообще не догадается, кто из заявленных личностей совершил преступление, значит он, Джонатан, вздохнёт спокойно, потому что всё, что он слышал о своём соседе в таком случае - чистейшая неправда; если он даст верный ответ где-то через час после просмотра, значит, он не совсем ещё безнадежен, но всё же не образец для подражания и молиться на него не стоит; если малыш затратит для размышлений полчаса с копейками, тогда к нему, возможно, стоит присмотреться повнимательнее, авось в будущем он ещё чем-нибудь удивит; ну и самый лучший результат, 15 минут, рекорд самого Джонатана, если он будет ему под силу, что практически невозможно, то... то... на этом план обрывался, так как вероятность последнего исхода была сравнительно невелика и не возводилась Барретом в разряд серьёзных.
  "Но вот как же заставить его оторваться от ноутбука хоть на секунду, - подумал парень, рухнув на диван с пачкой чипсов и недовольно покосившись в сторону письменного стола, - я ведь не могу снизойти до обычного дружеского предложения "просто составить компанию", а хотя...мы пойдём другим путём...."
  -Эй....- упрямая тишина...
   - эй, приём на другом конце провода! - Нетерпеливо позвал Джонатан, но темноволосый молодой человек никак на это не отреагировал.
  - Райан! - не выдержал парень.
  Тот медленно обернулся к нему и, неизменным жестом поправив прямоугольные очки, - надо сказать, эта привычка уже стала немного раздражать - мягко произнёс:
  -Надо же, ты ещё не забыл, как меня зовут, значит...
  -Да уж, забудешь тут, - тихо пробурчал Джонатан скорее самому себе, нежели своему собеседнику.
  -Так что ты хотел?
  -А с чего ты решил, что мне от тебя что-то нужно, - начал было идти на попятную парень, но тут же сам себя остановил, - ладно, скажем так, у меня к тебе есть одно дело...
  -О, это уже интересно, - промурлыкал Райан, явно забавляясь отчаянными попытками своего соседа-благодетеля проявить, наконец, чудеса красноречия. - Ну-ну, я слушаю...
  -Я хочу с тобой поспорить! - после пары секунд молчания внезапно выпалил тот и в ожидании уставился на казавшегося нисколько не ошарашенным и даже ни минуты ни удивленным парня.
  -Поспорить.... Со мной.... Ты сегодня часом головой не ударялся? Ты мне только честно скажи. А то, может, я чего не знаю, и мне нужно срочно вести тебя в травматологию, пока не возникло каких-либо чрезвычайных патологий, - он произнёс это весьма обеспокоенным тоном, но толика издёвки ясно читалась в его прищуренных глазах.
  "Какие нахрен патологии....ну держись, тварь! Я уже с трудом держу себя в руках, чтобы не разорвать тебя на куски, - мысленно выкрикнул он. - Стоп, Джонатан, успокойся. Так дело не пойдёт. Он ведь нарочно выводит тебя из себя, то есть меня из себя... да тьфу ты, к чёрту! Главное, так, что главное?? Да, главное - не поддаваться на его провокации, вот так! Контролируй ситуацию, контролируй её, ты ведь можешь!"
  -А что, - фыркнул парень, оскалив зубы в довольной ухмылке, - боишься, что проиграешь, Райан?
  -Проиграю? Я? Да ты плохо меня знаешь, мистер Баррет. Я просто размышляю, оно мне вообще надо?
  -Чего? - немного опешил Джонатан.
  -Ну, что мне с этого будет? - деловито осведомился Дервисон.
  -Пфф, да проси, что хочешь, - небрежно бросил он и тут же мысленно укорил себя за эту самую небрежность, которая в этом случае была несколько неприемлема.
  -Хммм, ладно, - быстро среагировал Райан. Что нужно делать?
  -Садись сюда, - Джонатан глазами указал на свободное место, по странному совпадению, клетчатом, как и большинство его вещей, диване справа от себя, - и посмотри со мной детектив!
  -И где подвох? - деликатно уточнил парень, со стуком захлопнув крышку портативного компьютера.
  -А ты любишь игры на время? - вопросом на вопрос отмахнулся Баррет.
   Райан, хмыкнув, пожал плечами, что, видимо, выражало нечто неопределённое, и присел рядом.
  -Ну, да-к вот, в течение просмотра этого фильма от тебя требуется установить личность преступника быстрее, чем это удалось мне. Угощайся, кстати, - Джонатан протянул картонную цилиндрической формы пачку чипсов, - они с сыром и зеленью.
  -Ага...
  -Ей-ей! Куда ты их понёс?! - недовольно крикнул он вслед темноволосому парню, внезапно забравшему столь любезно предложенную ему еду и скрывшемуся с ней на кухне.
  "Не, я за тобой не пойду, - удобно разлёгшись на диване, подумал он - буду морить себя голодом, но отсюда не сдвинусь ни на йоту. Но если ты не появишься здесь через десять минут, такого места как кухня у нас в доме уже не будет, как и тебя там соответственно".
  Райан вернулся через пять минут и поставил перед ним две оранжевые тарелки с таинственным для привыкшего к быстрым перекусам Джонатана содержимым.
  -Что это? - только и смог вымолвить тот.
  -Это... - спокойно ответил нисколько не смутившийся Дервисон, - та же зелень и сыр, только без чипсов.
  -Но мне это не нужно, - парень растерянно почесал затылок.
  -Сейчас нет, но, когда только что ликвидированное мной взрывоопасное сочетание углеводов, жира и канцерогенного вещества начнёт разлагать твой организм, тебе оно понадобится, - сухо заметил он. Джонатан удивлённо посмотрел на него, но ничего не ответил.
  -Я знаю, - уверенно сообщил Райан на пятнадцатой минуте.
  -Ммм? - вопросительно поднял брови светловолосый парень, продолжая медленно грызть последний кусочек сыра.
  -Убийца - мисс Элиотт, добродушная домработница с безупречным алиби. Мотив - наследство, оценивающееся в четверть миллиона долларов, и это, исключая практически бесценную коллекцию произведений искусства и трёхэтажный особняк. Средство - очень умелая, надо сказать, корректировка химического состава лекарств, прописанных лечащим врачом убитой женщине. И, главное, родственная связь мисс Элиотт с этой самой женщиной, Фрэнсис Мэддисон, через сына последней Чарльза, чьей женой в тайне ото всех она с недавнего времени является. Джонатан...
  Светловолосый парень вздрогнул и с опаской посмотрел на него.
  -Я выиграл, - шепнул Райан и мягко дунул ему в лицо.
  "Пятнадцать минут..." - Джонатан буквально застыл, представляя собой пропорциональное классическое изваяние в мягком полумраке комнаты.
  -На самом деле десять, - Дервисон, сам того не зная, подправил чуть-чуть его мысль.
  -Чего?
  -Мне потребовалось на это десять минут, - темноволосый парень улыбнулся, - просто я не хотел уж слишком сильно ранить твоё и без того сильно задетое сейчас самолюбие. А потому назвал тот лимит времени, который по моим подсчётам, должен был затратить ты на эту загадку в лучшем случае.
  -Но ты же не мог этого узнать... я тебе не говорил... - Джонатан возмущенно взмахнул руками.
  -А я и не знал, - фыркнул Райан, покосившись на него, - я всего лишь предположил.
  ---------------------------------------------------------------
  -Эхх, моя награда, - сладко протянул Райан и, удовлетворённо выдохнув, растянулся во весь рост на диване, заложив руки за голову.
  -Ты можешь засыпать молча? - буркнул Джонатан, свернувшись калачиком на жёстком матрасе.
  -Неа, должен же я с кем-то поделиться своей радостью, - весело известил его парень, переместившись на бок и уставившись в спину своего собеседника, демонстративно предложенную им для созерцания.
  -Поделись ею с подушкой, только меня оставь в покое, - устало бросил тот и натянул одеяло до самого подбородка.
   "Всё-таки, что ни говори, а у них со Стенли есть что-то общее, как бы они этого не отрицали", - промелькнуло у него в голове, но развить эту мысль он не успел, да даже и не стал как следует стараться, чтобы это сделать, почувствовав неумолимые признаки воздействия упрямо наступающей и быстро поглощающей всё тело туманной сонливости.
  ------------------------------------------------------
  Яркое напрягающее давление со стороны затянутого тяжёлым серым траурным занавесом огромного неба и чьи-то лёгкие шаги под ним, нет, он их не слышит, скорее ощущает, как свои собственные, остро чувствует, как с каждым разом ноги двигаются всё медленнее и неувереннее, нехотя перебирая мокрую зелень травы, кое-где пожухлую и кажущуюся не совсем живой. Острый холодный ветер нещадно сбивает её, чертя на ней какие-то пространственно-пустынные узоры, и, проникая в подсознание, приносит непонятно откуда взявшиеся и где собранные им капли грусти вместе с колючими пробирающими насквозь душу и режущими пустоту каплями усиливающегося с каждым вдохом дождя.
  Где-то впереди он наконец различает группу людей, хотя он ещё не до конца уверен в том, что это действительно люди. Странные нелюдимые держащиеся на слабом расстоянии друг от друга издалека кажущиеся зловещими фигуры в чёрных балахонах как будто придерживаются строго определённой схемы. Своими недвижимыми телами, застывшими в атмосфере неизбежности, они образуют фигуру из трёх концентрических кругов, расположенных каждый следующий внутри предыдущего. Он этого не видит, он это чувствует, упрямо пробираясь к ним сквозь блёклое пространство и неясность собственных мыслей. Лица, он пытается разглядеть их лица.... Уловить хоть какую-то взаимосвязь со странным постепенно нарастающим в глубине души предчувствием, что всё, что происходит вокруг, имеет к нему непосредственное отношение, как-то касается его.
  Это словно хочешь вспомнить что-то очень важное, какую-то яркую деталь, которая непременно прольёт свет на суть вещей, но никак не можешь, начинаешь копаться в себе и мучиться скверными пугающими догадками. Досадно, неприятно, как изнуряющие поиски истины. Но она совсем рядом. Он точно знает это.
  Пространство вокруг растворяется, немного отступает назад, уступая ему, открывая перед его взором достоверную далеко нелицеприятную картину местности. Сквозь туманные клубы пара у самой земли сначала лишь призрачно, тускло просвечивая, а затем постепенно обретая чёткие очертания и форму возникают сотни, нет, тысячи вертикальных остроконечных плит из известняка, простирающихся на далёкие километры и уходящие глубоко в сумрак, неся каждый свою скорбь. Где-то под сердцем возникает резкая боль. Это место....
  Он сглатывает и, чуть сбавляя шаг, подходит к фигурам, которые уже ждут его, развернувшись, и сверля уничижающим испепеляющим взглядом из-под глубоких капюшонов. Они не открывают перед ним своих лиц и не произносят ни слова, но он чувствует, как множество исходящих из глаз осуждающих огней одновременно пронизывают его и словно намертво приклеивают к месту, на котором он стоит. Слышится какой-то шум, как будто шелестит листва, но деревьев вокруг нет, местность абсолютно пустынна и самодостаточна в своей пустоте. Но шум не смолкает. Шелестят складки тяжёлых ниспадающих балахонов, длинные рукава, расходящиеся книзу и напрочь скрывающие кисти, развеваются на ветру параллельно с расползающимся и заполняющим пространство вокруг каждой фигуры чёрным подолом. Он пытается отступить назад, но к своему ужасу осознаёт, что не может сделать ни шага. Темнота разъедает доселе серые смутные краски вокруг, смазывая контуры и окрашивая всё в чёрный. Отчаянный сдавленный крик тонет и растворяется в ней, превращаясь в слабый еле слышный шёпот. Тьма заползает в уши, рот, нос, не давая дышать, ослепляя, лишая возможности думать и чувствовать, мешая сопротивляться. Она подчиняет себе, подавляя его тело и разум, связывая чувства.
  "Что делать? Как поступить?" - последние мысли разлетаются вдребезги и исчезают, залитые чёрным.
  "Джонатан....Джонатан", - его имя раздаётся в шелесте многоголосья. Он зажмуривается, хотя и ясно понимает, что это ничем не поможет.
  "Джонатан", - голоса постепенно сливаются в один, отдалённо звучащий и смутно знакомый разрозненным частицам его памяти. "Джонатан!"
  Он с трудом открыл глаза и, увидев перед собой выглядящее слегка обеспокоенным в ночном полумраке лицо Райана, еле слышно застонал и снова прикрыл их, пропадая в небытие.
  -Хммм, ну ладно, - Дервисон замахнулся и со всей дури врезал ему по лицу.
  -Эй, ты что?! - вскрикнул Джонатан почти шёпотом, приложив руку к моментально раскрасневшейся щеке.
  -Ты не просыпался, - хмыкнул тот, опустив вопреки неестественной бледности горячую ладонь ему на лоб и в задумчивости возвёдя глаза к потолку, - если уж решил уйти из жизни тихо, так хоть предупредил бы.
  -Какая тебе разница, - негромко произнёс парень, опустив голову. Светлые волосы упали ему на лицо.
  -Ну, разница весьма ощутима, - начал было Райан, но внезапно остановился. -Эй, Баррет, ты что, дрожишь?
  Это был даже не вопрос, а скорее констатация факта, который он только что зафиксировал и который никак не поддавался его разумению. В ответ на это Джонатан резко подался вперёд и, схватив его за рукава накинутой видимо наспех непонятного цвета рубашки, с застывшим на лице отчаянным выражением заглянул ему прямо в глаза.
  -Так...это правда был сон? - он буквально молил его о поддержке, в нетерпении ожидая от парня хоть немного успокоивших бы его слов и нервно сглатывая, чтобы восстановить сбившееся дыхание.
  В расширенных блестящих словно покрытых лаком зрачках Райан увидел зеркальное отражение своей суровости, и его невозмутимость начала угасать с каждым вздохом, разрезающим сплошную тишину.
  -Сон... Да, пожалуй, - немного подумав, добавил он. Только сейчас у нас на повестке дня реальность. - А она состоит в том, что ты буквально умирал до того момента, пока я тебя не треснул и не привёл тем самым в чувство.
  Райан накрыл его руки своими и, настойчиво отцепив от себя, помог приподняться.
  -Что с тебя причитается, - продолжил спустя секунду, помогая ему устроиться на диване, - я так и быть сообщу тебе позже, самостоятельно подсчитав все возможные нанесённые мне сегодня убытки и моральный ущерб.
  -Ты просто демон..., - Джонатан облизнул пересохшие губы.
  -Демон, демон, - легко согласился с ним Райан, улыбаясь, - это мне больше по душе, чем адская пиявка.
  "Чёёёрт!" - Джонатан зажмурился, а когда открыл глаза, услышал слегка напряжённый голос, доносящийся из кухни.
  -Эээ, зелёный чай подойдёт??
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"