Нарядно разодетая толпа многочисленных родственников всех мастей, начиная с детей и заканчивая правнуками, с показным или искренним, Бог их разберет, участием на раскрасневшихся лицах обступила ее постель. Они все наперебой что-то рассказывали, повторяя и дополняя слова друг друга, путаясь и сдержано смеясь. Они создавали неповторимый, ненавязчивый, как звук накатывающих на песчаный берег ленивых волн, шум. Шум, который смешивал в себе чувства, порывы, желания, слова и силу самой жизни. Неугомонной, бьющей ключом, неукротимой, красочной жизни. Жизни, которой в ней оставалось так мало. Время от времени стоящая у изголовья постели сиделка строгим взглядом заставляла их сбавлять тон, говорить тише.
Она не сердилась на них. Молодежь. Что с нее взять - неиссякаема мощь юности...
Еще где-то с полчаса они толкались у ее постели. А затем явилась и виновница торжества.
Невеста, лучащаяся от счастья, появилась на пороге спальни. Она словно осветила собой комнату и все остальные отдалились, отошли на второй план. Невеста подошла к ее постели. Широкий кринолин белоснежных юбок оттеснил остальных родственников, толпа разошлась в стороны как волны отлива.
Она смотрела на свою младшую правнучку. Широкое окно неярким светом обрамляло ее голову и плечи. Молода и красива. Прекрасна.
Едва слышно она сказала:
- Будь счастлива, моя милая. Сегодня и всегда.
- Спасибо, - невеста чуть сжала ее хрупкую, прозрачную, перевитую синими жилами руку. Руку той, кого она знала с рожденья, той, кто был для нее лучшим другом и советчиком. Руку самого близкого ей человека.
- Иди, - она ответила ей неожиданно сильным пожатием и слабой улыбкой.
Она не задерживала девушку, зная на своем богатом и немного горьким опыте, что не может, не имеет права отрывать бесценные минуты у юности. У ее правнучки впереди долгая дорога, наполненная радостью и грустью, новыми возможностями и великим открытиями и многим, многим другим. Всем, что может предложить ей эта жизнь. Потому она улыбнулась и еще раз с неожиданной силой пожала руку девушке в белоснежном платье.
- Иди.
Все что они могли сказать друг другу, все, чему может научить старуха юную девушку, весь опыт и знания, коими она могла поделиться - все уже сказано.
Через пять минут после того, как невеста вышла из спальни, строгая сиделка выпроводила остальных посетителей за порог. Впрочем, это было не так уж сложно. Молодость - это вечное движение, и просто невозможно надолго оставаться на одном месте. Какая радость ублажать полуживую старуху, доживающую последние дни на этом не очень белом свете...
Утомленная неугомонной толпой многочисленных посетителей, она погрузилась в легкую дремоту под опекой сиделки, что была не на много моложе и резвее своей подопечной. Просыпаясь время от времени, она замечала, что ее сиделка мирно посапывает сидя на стуле, положив свои натруженные за нелегкую жизнь руки на колени и опустив подбородок на грудь.
За окном стемнело. Наступили сумерки, за которыми неизменно настает ночь. В спальне стало как-то душно и пыльно. Ей захотелось встать и распахнуть широкое окно, впустить под высокие своды потолков прохладного и пьянящего ветра этой ранней осени. Сиделка крепко спала и теперь ее не добудиться до глубокой ночи.
Собравшись с силами, она опустила одеяло до груди, затем откинула его с вечно мерзнущих от старости ног и легко встала. Минут через пять в комнату начал вливаться свежий, наполненный запахами земли и стрекотом сверчков воздух. Ей стало легче дышать. Улыбнувшись, она взяла с кровати плед и осторожно и заботливо, как мать своего ребенка, укрыла спящую сиделку, укутав женщину до самого подбородка. Сиделка что-то пробормотала, и дыхание ее стало вновь размеренным и глубоким.
Она подошла к окну и с облегчением опустилась в кресло-качалку, накрыв ноги тяжелым пледом. С улицы, из-за ветвей огромного старого сада, что она посадила своими руками в далеком прошлом, доносились музыка и веселый смех - отголоски не ее праздника. Она улыбалась. Ей вспомнились дни минувшей и, казалось, не такой далекой молодости, лицо ее молодого мужа, простая, небогатая свадьба, смех и слезы. Счастливая жизнь, наполненная постоянным нелегким трудом, любовью и заботой о семьи и доме. Доме, построенным для нее и ее детей. Она улыбалась. Все усилия, вся жизнь была наполнена одной целью - она воплотилась в целом сном детей, внуков, внучек, правнуков и правнучек. Что еще надо человеку для счастья - знать, что ее жизнь не прошла зря?.. В этом сомнений не было. Она выбрала для себя роль и сыграла блестяще, но доиграла ли до конца?.. Что будет с теми, кого она всю жизнь пестовала и кому отдала все, что могла после того, как ее не станет...
...Единственный кто помнил о ней сейчас, это сиделка, мирно спящая рядом...
...Рядом, совсем рядом, но недосягаемо далеко были все те, кто веселился на своем празднике. И ни один не вспомнил о ней. О той, что дала им все. Она подумала: "Что мне еще осталось?.. Что?.."
Вечерний воздух похолодел, стал прозрачным и резким на вкус. Сумерки закончились.
Она хотела встать и закрыть окно, но тело предательски не слушалось, ноги замерзли и, несмотря на теплый плед, их начало сводить судорогой. Она попробовала позвать сиделку, но то ли голос ее был слишком слаб, то ли седелка была глуховата. Медленно, очень медленно, холод подбирался выше - она не чувствовала почти ничего. Единственное, что ей оставалась, так это слушать замирающий стук старого сердца. Когда она не услышала очередного удара, ее успела посетить простая мысль: "Неужели все?..". Испустив вздох облегчения, она закрыла глаза. Оказывается это совсем не страшно.
* * *
Через мгновенье мир изменился. Ночь замерцала новыми красками. Тело стало совсем легким, и частный стук сердца напоминал бой барабанов. Она сидела на подоконнике и с необычайной четкостью видела, что в саду, на освещенной поляне, кружилась молодая счастливая пара в окружении многочисленных гостей. Она бы улыбнулась, если бы умела. Переведя свой взгляд внутрь комнаты, она увидела идеалистическую картину одиночества хрупкой, старой женщины, сидевшей в кресле напротив окна. С удивлением она обнаружила, что ее лицо ей знакомо. Это привело в недоумение, а в голову пришла удивленно-обиженная мысль: "Ну вот, умудрилась умереть в день свадьбы свой собственной правнучки!". Она пожала бы плечами, если бы они у нее были. Вместо этого она пару раз ухнула и слетела с подоконника туда, в сад, на ветку одного из деревьев, посаженных когда-то ее собственными руками.
Праздник продолжался, и никто не заметил, что маленькая, почти круглая сова всю ночь до самого рассвета просидела на ветке раскидистого дерева прямо над поляной, где кружились в танце все новые и новые пары. Сова внимательно следила за всем происходящим, и ее голову посещали мысли о том, что она могла еще сделать для них и как. Ведь пока она жива, жива ее цель. Хранить и любить. Хранить и защищать. Хранить.