ЭРОТИЧЕСКИЕ СТАНСЫ-11
КОРОМЫСЛО
Поднялся ор, как если б вор
пробрался в дом нечестно,
и целый двор давал отпор
каким-то неизвестным.
Орали вместе. Тоже - врозь.
Скорей всего от страха.
А на том месте стоял воз,
похож на черепаху.
На шум сбежались мудрецы:
"О чём орете молодцы?"
"Да как же не орать, отцы,
когда ворюги-подлецы
испортили невесту".
"А где она?" - "Да где ей быть!
Там, где была. В постели.
Но посетителей следы
замечены на теле".
" А что жених"?- "Ему-то что!
Других невест навалом.
И огорчится вряд ли он
В потере этой малой".
И приуныли мудрецы
в ненужности своей,
но упустить такой момент
было б ещё глупей.
И тут ударились они
В амбицию такую:
сейчас же, срочно, разобрать
сей случай подчистую.
И речи завели свои
не сразу, а с "аб ово",
а те, кто слушал, не роптал -
для них всё было ново.
Народ мы честный, но, увы,
есть подлецы меж нами,
но правду вынь им да положь,
как на лопатки кралю.
В подробностях не извращай
Суть дела потерпевшей,
а мы, как будто невзначай,
сойдем за судей честных.
Обсудим. Факты обсосём.
Свидетелей допросим.
И приговор произнесём,
Хотя о том не просят.
Прощать девицу или нет,
решать кагалом будем,
и не позволим упрекать,
что сами в мыслях блудим.
Не для потехи мы в жару
не в море прячем чресла:
видать, из тех, кто на пиру
порасхватали кресла.
.
Мораль у басни или есть,
иль не имеет смысла...
Но кто девице возвратит
без ведер коромысло?
ПРИКЛЮЧЕНИЕ В ЛИФТЕ
Сидели мы с Кетти
в лифтовой клети.
Кетти дрожала,
Кетти сбежала б,
но ведь из клети
сбежать невозможно,
и разговор завела осторожный:
"Если когда-нибудь выйдем из клети,
вас познакомлю с милочкой Этти.
Этти готова на всё днём и ночью,
В этой бы клети вы с ней
не соскучились точно.
Я, к сожаленью, полна предрассудков,
Они не красят, но девичья гордость не шутка.
В голову лезут ужасные мысли:
вдруг вы насильник или, что хуже, бессильны".
Слушал я, слушал
глупейшие доводы Кетти,
но как объяснить, что не она
у меня на примете?
Короче, мы с ней разошлись
не скажу полюбовно:
она дураком обозвала меня
безусловным.
А я в туалет, едва выйдя
помчался,
вот от чего я в девицах
тогда не нуждался.
Борис Иоселевич
каким-то неизвестным.
Орали вместе. Тоже - врозь.
Скорей всего от страха.
А на том месте стоял воз,
похож на черепаху.
На шум сбежались мудрецы:
"О чём орете молодцы?"
"Да как же не орать, отцы,
когда ворюги-подлецы
испортили невесту".
"А где она?"-"Да где ей быть!
Там, где была. В постели.
Но посетителей следы
замечены на теле".
" А что жених"?- "Ему-то что!
Других невест навалом.
И огорчится вряд ли он
В потере этой малой".
И приуныли мудрецы
в ненужности своей,
но упустить такой момент
было б ещё глупей.
И тут ударились они
В амбицию такую:
сейчас же, срочно, разобрать
сей случай подчистую.
И речи завели свои
не сразу, а с "аб ово",
а те, кто слушал, не роптал -
для них всё было ново.
Народ мы честный, но, увы,
есть подлецы меж нами,
но правду вынь им да положь,
как на лопатки кралю.
В подробностях не извращай
Суть дела потерпевшей,
а мы, как будто невзначай,
сойдем за судей честных.
Обсудим. Факты обсосём.
Свидетелей допросим.
И приговор произнесём,
Хотя о том не просят.
Прощать девицу или нет,
решать кагалом будем,
и не позволим упрекать,
что сами в мыслях блудим.
Не для потехи мы в жару
не в море прячем чресла:
видать, из тех, кто на пиру
порасхватали кресла.
.
Мораль у басни или есть,
иль не имеет смысла...
Но кто девице возвратит
без ведер коромысло?
ПРИКЛЮЧЕНИЕ В ЛИФТЕ
Сидели мы с Кетти
в лифтовой клети.
Кетти дрожала,
Кетти сбежала б,
но ведь из клети
сбежать невозможно,
и разговор завела осторожный:
"Если когда-нибудь выйдем из клети,
вас познакомлю с милочкой Этти.
Этти готова на всё днём и ночью,
В этой бы клети вы с ней
не соскучились точно.
Я, к сожаленью, полна предрассудков,
Они не красят, но девичья гордость не шутка.
В голову лезут ужасные мысли:
вдруг вы насильник или, что хуже, бессильны".
Слушал я, слушал
глупейшие доводы Кетти,
но как объяснить, что не она
у меня на примете?
Короче, мы с ней разошлись
не скажу полюбовно:
она дураком обозвала меня
безусловным.
А я в туалет, едва выйдя
помчался,
вот от чего я в девицах
тогда не нуждался.
Борис Иоселевич