Иоселевич Борис Александрович : другие произведения.

Рассказы Из Чёрного Ящика - 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  РАССКАЗЫ ИЗ ЧЁРНОГО ЯЩИКА - 2
  
  БЛИЗНЕЦЫ
  
  
   - Хозяин, из полиции приходили. Про деньги спрашивали.
  
  
   - А ты что?
  
  
   - Как учили. Откуда, грю, деньгам взяться? Сами побираются по министерствам и прочим конторам, а уж делиться тем, что самим не хватает, про такое и мы не слыхали, и вам не советуем. И к тому же, вы даже не родственник нашему хозяину, а вовсе посторонний.
  
  
   - А он что?
  
  
   - Никакой, грит, не посторонний. Был бы, грит, посторонним, от вашей, грит, забегаловки и фундамента бы не осталось. Я, грит, жизнью рискую, чтобы его от неприятностей уберечь, а он очень рискует своей, не оплатив своевременно моих усилий.
  
  
   - А ты что?
  
  
   - А что я? Мы, грю, людишки подневольные, место своё, грю, знаем. Лишь бы платили сколько обещано и когда положено. А что, грю, касаемо вашей просьбы, пойду доложу хозяину. Ему, грю, решать.
  
  
   - М-да... Полиция, значит?
  
  
   - Грит, полиция. Да как разобрать, кто защищает, а кто нападает? Похожи, будто близнецы.
  
  
   - А пистолет при нём был?
  
  
   - Такие без пистолетов не ходят.
  
  
   - А где теперь?
  
  
   - У меня /наставляет на хозяина/. Платить будешь?
  
  
   - Да ты погоди. Деньги второпях не считают. Скажи лучше, пистолет тебе отдал добровольно?
  
  
   - Держи кобуру шире! Кто нынче добровольно отдаёт, разве что последний дурак. Стулом по голове и...
  
  
   - Верни, чтоб от греха подальше. Мало ли чего...
  
  
   - А кому вернуть? Труп-то унесли.
  
  
   - А когда уносили, он что?
  
  
   - Лежал спокойно. Я даже подумал, всегда б так, наша жизнь обернулась бы в лучшую сторону.
  
  
   - Оживить бы его, чтобы неприятностей не было.
  
  
   - Не вижу смысла, хозяин, особенно теперь, когда знаю, как добывается нужное.
  
  
  
   Прямой хук. Тяжёлое падение. Вздох. Тишина.
  
  
   - Сам виноват. Слишком долго размышлял. А пока раздумываешь, всякое может случиться.
  
  
  ВЕРНОПОДДАННЫЙ
  
  
   - Вы Мухин?
  
  
   - Я Мухин. А что в этом такого необыкновенного?
  
  
   - Необыкновенного ничего. А обыкновенное в том, что вас целый день разыскивает полиция.
  
  
   - С чего бы такая спешка?
  
  
   - Об этом вы сами полицию спрашивайте. Она ведь не объясняет, а угрожает. Нам бы, говорит полиция, только бы добраться до искомого, а уж разберёмся мы с ним по-настоящему.
  
  
   - Знаем мы их разборки, не проболтаемся.
  
  
   - А чем вы их так допекли?
  
  
   - Сам думаю-гадаю.
  
  
   - Может, "пришили" кого?
  
  
   - Да вы в своём уме! Иной раз, конечно, не воздержишься, но не до смертельного случая.
  
  
   - Тогда украли чего?
  
  
   - Сколько в моём возрасте украдешь? Вот, когда молодым был! Но и тогда нам до нынешних, уносящих целые банки в неизвестном направлении, как от печальника до начальника. Только полиция их не трожь, потому как несуны ею и командуют.
  
  
   - Выходит, политический?
  
  
   - В каком, извините, смысле?
  
  
   - Против властей предержащих.
  
  
   - Да я четыре власти пережил и с каждой самолично ручкался. Потому пятую жду без страха в сердце.
  
  
   - А вот и она, родная наша. Лёгкая на поминки.
  
  
   - Мы полиция. Мы рыщем. Виноватого мы сыщем. Невиновного прихватим. На допросе всех охватим. Не упустим даже мухи... Кто из вас, признайтесь, Мухин?
  
  
   - С чего вы взяли?
  
  
   - Пока, гражданин, мы не берём, а только интересуемся.
  
  
   - Никакой я не гражданин, а верноподданный.
  
  
   - С этого бы и начинали, а не притворялись Мухиным.
  
  
   Полиция уходит, опрашивая встречных-поперечных: "Вы Мухин? Кто из вас он? Признавайтесь. Зачтётся, как явка с повинной".
  
  
  ЗАКОН ЕСТЬ ЗАКОН
  
  
   На улице недозволенным болевым приёмом меня попридержал подозрительный тип. Заинтересовался, куда и зачем тороплюсь.
  
  
   - А вам какое дело?
  
  
   - Самое прямое. Культурные люди при встрече здороваются. Или запамятовал?
  
  
   - Всех, кто меня бьёт, не упомнить.
  
  
   - Всех и не требуется. А таких, как я, запоминают надолго и сразу.
  
  
   - Кажется, видел вас в телевизоре. Откуда-то уводили или куда-то приводили. Вы депутат?
  
  
   - А ты хохмач! - тип уронил меня, но ловко подхватил у самой земли. Даже помог отряхнуться. - Однажды мы уже встречались. Да ты, видать, подзабыл. И, что любопытно, на этом самом месте. Ты отдал мне часы и бумажник. Сначала добровольно, а потом закричал. Пришлось урезонивать, и то, что ты живой, означает, что фарт у тебя счастливый, не иначе.
  
  
   - Господи, неужели вы? Искренне рад. Как поживаете?
  
  
   - Что наша жизнь...
  
  
   - Трудности с грабежом?
  
  
   - В каком-то смысле. Бедному бандиту податься некуда, кроме, как на государственную службу. А там такие законы и правила, что наши, воровские, кажутся сочинёнными в департаменте Высокой нравственности и любви к ближнему. Не думал, что могу так низко пасть, но нет другого выхода, когда хочешь спастись от преследования. А ведь я был свободным художником.
  
  
   - А чем сейчас занимаетесь?
  
  
   - По полицейской части. Охраняю общественный порядок.
  
  
   - Похоже на смену ориентации.
  
  
   - Ни на что это не похоже. А что делать? Одним грабежом сыт не будешь. Эти чёртовые экономические реформы у кого хочешь вышибут почву из-под ног. Вот и приходится бороться против самого себя. Сначала пограбишь, потом поищешь награбленное. Пограбишь - поищешь... Как бы совмещаешь приятное с полезным. А тут ещё возраст, когда думаешь о пенсии чаще, чем о женщинах.
  
  
   - Но почему именно в полицию? Немало и других достойных профессий.
  
  
   - О достоинстве не пекусь, а в полиции потому, что хочу быть полезен не только себе, но и народу. Три отсидки, что ни говори, опыт. Иному выпускнику полицейской академии не грех позаимствовать. Было бы непатриотично с моей стороны не поставить свои знания и умение на службу правопорядку.
  
  
   - А позвольте спросить, чем вы в данный конкретный момент заняты, охраной или грабежом?
  
  
   - У меня, блин, отгул. Расслабляюсь. Пребываю в состоянии лёгкого алкогольного очарования. Я улыбаюсь тебе, ты улыбаешься мне... - Он снова уронил меня, но поднимать не стал, переступил. - Никакой уважающий себя профессионал не пойдёт на дело, не чувствуя под ногами твёрдой опоры. В этом воровской и полицейский законы единодушны. /Он поглядел на часы, бывшие некогда моими, и заторопился/. А закон всё равно, что одиночная камера: пока сидишь - подчиняйся.
  
   Борис Иоселевич
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"