Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

Правила игры. Часть третья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мадмуазель Флери, кажется, только чудом доживает до развязки. Ну и еще, здесь целая глава отдана под постельную сцену (это я обращаюсь к внимательным читателям:))

   Часть третья
  
   Reste que je te velours
Reste que je te racine
Mon fеminin mon amour
Ma route ma routine
   Brice Homs
  

Глава тридцать вторая,

о том к чему приводят дешевые драмы и женские слезы

  
   Шанталь
   Грохотало, и мои всхлипы служили к ненастью прекрасным дополнением. К счастью, они были приглушены рубашкой Ренара, по которой, наверное, уже расползлось влажное пятно. А что, я имею полное право на истерику! Меня чуть не убили! Опять! И он - он, зараза улыбчивая! - во всем виноват.
   Что бы я не делала, как бы я себя не накручивала, но злость была какой-то ненастоящей. А вот страх... Дева Мария! Меня колотило при обрывках мыслей, которые кружились в пустой голове. И видение моей прелестной головки, простреленной вражеской пулей, совсем не прельщало. Я хорошо, знаю, что такое истерики. В детстве они доводили меня до обмороков, но с того времени прошло уже лет двадцать. Пора бы уже научиться хладнокровию. Так что, сейчас я мя-а-агко высвобожусь из теплых нежных, черт бы их побрал!, объятий Рене, сяду прямо и успокоюсь.
   Он оттолкнул меня сам. Вернее, как я поняла уже позднее, аккуратно отодвинул меня и вынудил откинуться на спинку пассажирского сиденья. Тогда же все мне казалось резким, жестоким и в высшей степени обидным. Слезы текли по лицу и размывали тщательно нанесенный макияж. Уверена, что я выгляжу полной лохудрой.
   Слава богу - ик! - что меня это еще волнует!
   Ик!
   Опять она, зараза!
   Ренар стянул свой щегольский черный пиджак и укрыл меня. Невозмутимо завел мотор. Растекшись по креслу истеричной медузой, я смотрела, как бьют по лобовому стеклу тяжелые капли. Это мало успокаивало. Тогда я попыталась нащупать и посчитать свой пульс. Кровь в венах билась явно с завышенной скоростью. Черт! Ик! Ч-черт!
   Рука Ренара погладила меня по плечу. Блин! Он бы мне еще волосы взъерошил!
   - Мы приехали.
   Выбравшись из машины под проливной дождь, он распахнул передо мной дверцу. Я сунула голову под струи воды, но особого облечения это не принесло. Дождь был, как кипяток. Несмотря на всю духоту, меня продолжало колотить, и, боюсь, я не дошла бы до двери. Пиджак мгновенно промок, вода добралась и до моего платья, которое облепило противно тело. Слишком много воды. Застрелить меня не удалось, но ничего, непогода меня потопит наконец.
   Ик!
   Я всхлипнула, размазывая по лицу дождевые капли, слезы и тональный крем. Уверена, зрелище было очаровательное. Ренар просто обязан будет жениться на такой красавице, как я. Потому как, где он вторую такую найдет.
   Я всхлипнула еще раз. Рене затолкал меня в дом и запер дверь. Стуча зубами и дрожа от холода и не проходящей истерики, я застыла посреди холла, обхватив себя руками. Икота все не проходила. Черт-черт-черт!
   В себя я пришла от возмутительной грубости: в меня пытались влить настойку на клопах! Ну не люблю я коньяк! Не дамский напиток. Вот если бы молодое Божоле, или Флери, или ликер вроде куантро. Но только не это отвратительное пойло, которое считается показателем статуса и вкуса некоторых состоятельных мсье, наряду с сигарами, машинами и очень маленькими сотовыми телефонами. Я попыталась оттолкнуть руку доброхота, вознамерившегося отравить меня. Мои ладони были сжаты почти до боли.
   - Пей! Есть водка, но она тебе, думаю, еще меньше по вкусу, - резковато сказал Ренар.
   - А чего-нибудь сладенького нет? - просипела я. - Ликерчика...
   Я подняла голову как раз вовремя, чтобы успеть поймать мученическое выражение его лица. Знаю, сама дура. Но по мне так головная боль - штука на порядок приятнее, чем вкус этого пойла для настоящих джентльменов. Соглашусь, впрочем, идея с водкой нравилась мне еще меньше. Мои взаимоотношения со спиртными напитками строятся на взаимном доверии. Винам, ликерам и сухому мартини я доверяю, всякой дряни выше двадцати пяти градусов - нет. При моей профессии напиваться, последнее дело.
   - Ну что-о-нибудь сладенькое! - слишком капризно для себя взмолилась я.
   Ренар молча сунул мне под нос вазочку с шоколадными конфетами. Я сразу же отправила в рот одну. Швейцарский шоколад! Так, кажется, я раздумала помирать от страха и истерики. Бессмысленно покидать мир, пока в нем еще существует молочный шоколад. Истерика отступила, сердцебиение немного выровнялось, уж не знаю, какой из антидепрессантов был тому виной. Вообще, шоколад на меня хорошо влияет. Я смогла сделать несколько ровных глубоких вздохов, не сопровождаемых икотой и судорожными всхлипами. Потом я поняла, что сижу, мокрая, как мышь, в дорогом антикварном кресле и порчу его великолепную обивку. Я попыталась встать. Ренар остановил меня, взяв за плечи, а потом присел рядом на ковер. Оперся на подлокотник и нежно растер мои ладони.
   - Я в порядке, - просипела я на его немой взгляд.
   Это было некоторой, если не ложью, то натяжкой, приукрашиванием действительности. Но мне не хотелось выяснять, что будет делать Ренар, если моя истерика продолжится. Вариантов развития было два - тут я чуть было не начала рассуждать вслух, слегка разомлевшая от алкоголя - Ренар мог меня поцеловать, против чего я не стала бы возражать; а мог хорошенько мне врезать. Оба способа были одинаково действенны, и, честно говоря, я не знала, какой предпочтительнее.
   - Я себя чувствую героиней какого-то бездарного любовного романа, - пробормотала я, высвобождая ноющие руки и слизывая с кончиков пальцев подтаявший шоколад. Похоже, вовремя язык прикусить мне не удалось. - Меня сбрасывали с балкона, меня пытались подстрелить. Не хватает сейчас только бурной постельной сцены и сообщения о том, что я давно утраченная любящими родителями герцогиня.
   Я все-таки заткнулась, пока не наговорила лишнего, и поднялась. Ренар вовремя поддержал меня под локоть, так что падать на столик с батареей спиртных напитков и украшать лицо царапинами и ссадинами я не стала.
   - П-пойду, утоплюсь. Извините.
   Я развернулась и медленно, цепляясь за мебель, пошла прочь от гостиной к лестнице. Черт! Почему, интересно, ванны обязательно должны быть расположены на втором этаже, а? К тому моменту, как я туда доберусь, экстерьер будет попорчен непоправимо. Ренар бы меня донес, что ли?
   - Позволь помочь, - этот нахал вновь оказался рядом со мной. Надо сказать, что вымок он не меньше моего, но осмелился выглядеть все равно восхитительно.
   После коньяка меня явно стало заносить.
   - Сама дойду! - хвастливо сообщила я и мертвой хваткой обеими руками вцепилась в перила.
   - Как знаешь, - кивнул Ренар.
   Теперь я точно напоминала героиню одного из "жизненных" романов Жюли. Только там бывают такие непробиваемо упрямые сексапильные красавицы в мокром платье, пьяные и истерящие. Хотя, нет, пьяные-то они как раз - редкость.
   Ренар шел позади меня, тактично отставая на ступеньку, страхуя от мелодраматичного падения с последующей травмой позвоночника. Так что до второго этажа я добралась почти без жертв, если не считать убитых нервных клеток. На площадке Рене решительно развернул меня, озадаченную, в сторону ванной комнаты и напутствовал напоследок:
   - Только в самом деле не утопись, ладно.
  

* * *

  
   В ванной пахло нежным миндальным маслом и молоком. Вероятно, эта изысканная пена тоже осталась от кого-то из Ренаровых подруг. Что ж, большое ей спасибо. У него хороший вкус на женщин с хорошим вкусом. Я опустилась в воду, как всегда очень горячую, и закрыла глаза. Для окончательного погружения в нирвану мне не хватало только свечей, поставленных на бортик ванны. Четырех. По углам. Как при бдении у гробика. Готично... я нервно хихикнула. Открыв глаза, я смогла полюбоваться поднимающимся над водой паром. Кажется, с температурой я все-таки переборщила. После всей этой истерики, после дождя я вообще плохо соображала. Взяв с крюка жесткое мочало, я принялась тереть свои руки и ноги, пытаясь окончательно прийти в чувство.
   Как бы то ни было, я жива. Благодаря Ренару. То что я чуть не умерла, отчасти благодаря ему же, сводит эту радостную новость к круглому нолю. Плюс на минус, как известно... я пустила мочало в свободное плаванье и вновь прикрыла глаза. Ванная погрузилась таким образом в загадочную дымку. Если лежать так и ни о чем не думать, то будет очень и очень хорошо. Так можно пролежать до конца света. Ну, или пока вода не остынет. Впрочем, учитывая мою тягу к практически о-фуро, последнее мне грозит не скоро. Хорошо-то как! Лежать, ни о чем не думать... в горячей воде, в аромате миндаля и молока. Или думать о молоке с маленькими такими пирожками с кусочками яблока и бананов внутри. Syrnik s pipjokom, как говорила русская приятельница моей канадской бабушки. Так вот, такие маленькие пирожки... они еще отлично идут к кофе и чаю с... голова что-то кружится...
   - Шанталь!
   Голос Ренара вырвал меня из нирваны. Вот зараза, а!
   - Да-а? - вяло спросила я, пытаясь вернуть блаженное состояние почти зомбического покоя.
   - Я начал думать, ты уже переплываешь Ла-Манш! - мне послышался в мягких интонациях Ренара смех и какое-то облегчение. - Ты не отзывалась пять минут.
   Вода, как я только что сообразила, остыла, а пена растаяла, оставив на поверхности слабые разводы. Сколько же я пролежала в этой самой нирване? Там, похоже, время идет по-другому. Вот ведь парадокс!
   Я выбралась из ванны, цепляясь за все, что только могло придать мне устойчивость. Голова начала кружиться еще сильнее, но вообще за последнюю пару недель я могла бы к этому и привыкнуть. Не от новостей, так от удара она у меня ноет. Теперь бы только не поскользнуться на плитках пола... Я закуталась в банный халат, легкомысленно лимонно-желтый, мой любимый, навертела на голове тюрбан из полотенца, чтобы как-то предотвратить стекание холодной воды по спине, и отперла дверь.
   - Ну и что вы паникуете, а?
   Губы Ренара дрогнули. Впрочем, улыбка в кои-то веки не пошла дальше его глаз. И то хлеб. Надоело уже, что надо мной... улыбаются.
   - Да ничего в самом деле, - сказал он, подхватывая меня, собравшуюся все-таки навернуться на ровном месте. - Боялся, что у вас голова закружится.
   - У меня? Да никогда! Да и с чего бы? - я попыталась всплеснуть руками. - Меня всего лишь едва не подстрелила ваша психованная обожательница!
   До меня только теперь дошло, что из-за ненависти ко мне Мари Роже мог пострадать и сам Рене. Учитывая, что снайпер страдал врожденным косоглазием...
   - Простите. Я, кажется, и вас подставила... - смущенно пробормотала я, предпочитая больше не поднимать глаз на ренарово лицо.
   - Ба, мадемуазель Флери! - он мягко подтолкнул меня по коридору в сторону спальни. - У вас, оказывается, мания величия! Вполне возможно, вас чуть не подстрелили из-за того, что какой-то косоглазый снайпер не смог в меня как следует прицелиться. Марш спать!
   Я хотела ему сказать, что у нас порой даже определения, вроде того же "косоглазого снайпера" сходятся, и это начинает меня пугать. К счастью я немного пришла в себя, протрезвела чуток и смогла прикусить свой длинный раздвоенный язык. "Спасибо, папуля" я тоже не сказала, что, наверное, долго еще буду считать признаком собственной невероятный выдержки.
   - Спокойной ночи, мсье Ренар, - сказала я и скрылась в комнате.
   На столике возле кровати стоял стакан с молоком. Запотевший, холодненький, хорошенький. Пахло вкусно. Мне оставалось только умиленно вздыхать, попивая свой ужин. Заботливый Ренар был временно прощен.
  

* * *

  
   Я честно пролежала в постели часа полтора. В полной темноте, пытаясь уснуть. Наедине со своими страхами. В частности, с неприятными мыслями, насколько же близко я сегодня была от трагической гибели. Опять. Черт-черт-черт! Хотелось уже надавать себе по хорошенькому личику и прочитать выговор. Вроде: Шанталь, коза безрогая, ты же не веришь в эту, как ее, трагическую гибель! Впрочем, практика показывает, что подобное самовоспитание в моем случае не срабатывает. Я же упрямая, как черт, и умных людей не слушаю. Даже саму себя.
   Я поворочалась в кровати еще минут десять, после чего поняла, что скоро свихнусь. Сначала я включила свет и пошарила вокруг постели. Проклятая приходящая прислуга Ренара уволокла все книги. Нет, ну как это назвать? Тогда я встала, отмечая с удовольствием, что ноги все-таки начали если не слушаться меня, то, по крайней мере прислушиваться, и надела поверх пижамы теплый халат. Ночь была, наверное, теплой, но меня все равно знобило. Я вышла из комнаты, все так же держась за стену, и замерла в легком недоумении.
   Решительно не понимаю, куда я вообще собралась посреди ночи!
   С одной стороны, можно было спуститься на кухню и налить себе молочка. Нет ничего лучше стакана молока бессонной ночью. Я представила себе, как миную длинную лестницу, и отказалась от этой идеи. Сегодня я уже избежала гибели от пули, падение с лестницы подмочит радужную статистику.
   В кабинете Ренара горел свет: тонкая желтая полоска пробивалась под дверью и красила охрой доски пола. Ладно, милая, посмотри горькой правде в глаза, ты же надеялась, что он бдит. Потому что... потому что в компании совсем не так страшно, вот. Она моя школьная подруга до жути боялась грозы, и в ненастные ночи приходила посидеть с кем-нибудь, кто рационально объяснит ей, что там в небе происходит. Теперь она метеоролог и объясняет причины этой гадости своему сыну. Мне сейчас нужно было нечто подобное: чтобы с точки зрения элементарной науки мне объяснили, что ничего страшного нет. Наверное, помогла бы беседа с теологом или сторонником оккультных практик. Немного веры в загробную жизнь и райские кущи, и душечка Шанталь будет, как новенькая.
   Вот бред! Это все в продолжение истерики.
   Я подошла к двери в кабинет и помедлила. Не могу вот так просто зайти и сказать: "Здрасте! Не ждали? А я к вам!". Для начала, я не знаю, как на мое "здрасте" отреагирует хозяин дома. Я тихо поскреблась. Ренар не ответил. То ли его на месте не было, то ли вот таким вот вкрадчивым мышкам он дверь не открывал. Тогда я постучала чуть громче и, вновь ответа не дождавшись, приоткрыла дверь и вошла.
   В комнате было тепло, светло и тихо. Ренар, поглощенный изучением бумаг, заваливших стол, даже не заметил моего присутствия. Я кашлянула. Он наконец поднял голову и посмотрел на меня с легким недоумением.
   - Не возражаете, если я тут посижу? - спросила я. - Тихо, как мышка...
   Ренар пожал плечами.
   - Нисколько, мадемуазель.
   Я слабо улыбнулась, чтобы хоть как-то выразить благодарность, и присела на низкий кожаный диванчик. Потом подумала-подумала, и подобрала ноги, положила голову на покатый подлокотник и стала наблюдать за Ренаром. Он читал. Красота...
  

Глава тридцать третья, о копиях и репликах в сторону

  
   Шанталь
   Наверное, я все-таки заснула: шуршание бумаг и едва слышное бормотание отлично убаюкивало. По крайней мере, я погрузилась в теплую дремоту, из которой меня вырвало энергичное: "вот оно!". Примерно таким же тоном Архимед вопил на все Сиракузы свое знаменитое "Эврика!". Я подскочила даже, отчего вновь закружилась голова. Пора бы уже привыкнуть и не делать резких движений. "Что оно?" - хотела спросить я, но промолчала. Тем более, что Ренар мог попросту не обратить внимания на мою скромную персону. Он сидел в кресле, напряженный, как взявший след дог (нет, я не уверена, что доги ходят по следу, но уж чертовски Ренар был на эту собаку похож). В одной руке он зажал смятые листы, а второй терзал компьютерную мышку, которая по его мнению работала слишком медленно.
   - Что "оно"? - все-таки спросила я.
   Рене повернулся ко мне. В серых глазах более, чем явственно и весьма обидно читались раздумья: стоит ли со мной связываться, или нет. А мне, между прочим, казалось, что я настолько крепко во всем этом увязла, и доказала, что достойна доверия. Я, разобиженная, поднялась и, шатаясь, подошла к столу. Обогнув его с еще достаточно величественным видом, мне пришлось вцепиться обеими руками в спинку кресла, чтобы не упасть.
   - Вот он, наш Самбди, - криво усмехнулся Ренар.
   Судя по всему, контакты у него были не менее богатые и обширные, чем у моей дорогой Эвы. Экран помаргивал и предоставлял почти исчерпывающую информацию о господине Самбди, который был молод (около сорока), богат (не Ренар, конечно, но тоже крупная завидная рыба) и не слишком разборчив в средствах достижения цели. Собственно, именно так и было написано в досье черным по мигающее-белому: "в средствах неразборчив, многократно замешан в сомнительных операциях". Характер этих операций указан не был, и я так и не узнала, торгует ли Самбди краденым, или, может, содержит притон, или импортирует их Колумбии наркотики. Может, просто улицу переходит в неположенном месте.
   От Ренара пахло табаком и кедром, и сомнительные дела Ахмеда Самбди волновали меня мало. Гораздо больше занимала меня абсурдная мысль: а как себя поведет Ренар, если я сейчас присяду на подлокотник его кресла? А я ведь присяду, потому как голова кружится страшно. Впрочем, гадать тут нечего, он меня галантно поддержит. Именно, что галантно; обидно, знаете ли, до жути! Возле вас стоит привлекательная молодая девушка в одной шелковой пижаме, а вы, мсье...
   Ахмед Самбди, сорок три года, родился в...
   На подлокотник я все же села, точнее - почти рухнула, и Ренар действительно поддержал меня за талию.
   - Вам лучше лечь спать, Шанталь, - мягко сказал он.
   Сама знаю.
   - Так что подозрительного в этом Самбди? - вместо того, чтобы послушно побрести в постель, спросила я. - Кроме того, конечно, что вы с ним лично не знакомы.
   Ренар подвинул ко мне бумаги. Какие-то квитанции, какие-то паспорта на антиквариат, еще черт знает какие бюрократические забавы. Челлини, часть сюртедетабля, копия. Продана за приличную, но не астрономическую сумму. Внизу каждого документа стоят две подписи: Ахмед Самбди и Кристиан Брен.
   - И что? - грубовато спросила я. - Вы ведь сами говорили, что Кристиан торгует за вашей спиной всяким хламом.
   - Я никогда не торговал копиями, - мягко заметил Ренар.
   - Благоразумно, - буркнула я.
   - И Кристиан тоже. Он не глупец, - проклятущий Ренар улыбнулся, так, что я едва не отшатнулась. - Он прекрасно понимает всю опасность таких сделок. Тем более опасно торговать копией предмета, только что украденного из музея.
   Ренар постучал пальцем по тщательно проставленной на каждой бумажке дате.
   - Ну да, - как можно язвительнее сказала я. - Ваш ушлый партнер украл из современного тщательно охраняемого музея серебряную дуру весом в два с половиной кг, после чего продал ее под видом копии арабскому нефтяному магнату! Так и вижу Брена, крадущегося по темным ночным коридорам!
   Ренар как-то странно на меня посмотрел, а потом бесцеремонно спихнул меня с кресла.
   - Идите-ка спать, Шанталь. Послезавтра суарэ, - он скривился, - у госпожи Венганза. А до этого мне еще нужно потолковать с Раулем и Кристианом.
   Я закуталась в халат и с самым мрачным видом направилась к двери. Тысяча чертей! - как говаривали книжные герои. Опять секреты, в которые не нужно посвящать глупую бедную меня! В итоге я умру в полном неведенье.
   - Спокойной ночи, мсье Ренар, - холодно обронила я.
   Надо сказать, согласно известному закону Мерфи, заснула я почти мгновенно. Даже времени не было позлиться и попинать подушку, воображая, что это - скрытный, гадкий, самоуверенный и такой обаятельный миллионер-антиквар с манией преследования. Я этого милли... эту подушку обняла и заснула, больше не мучаясь от страхов.
  
   Un autre aspect
   Кристиан не отвечал, да Рене на это особенно и не надеялся. Брена почти никогда не бывало дома ночами. Тогда Рене набрал номер верхнего телефона в "Медных Буках", надеясь, что трезвон поднимет с постели Рауля или Иоланту. Неприятное пробуждение детишек доставило бы ему мелочное удовольствие. Трубку, однако, взяла Евгения.
   - Алло?
   - Это я, - просто сказал Рене. - Твой брат дома?
   Евгения фыркнула. Уже много лет они с Раулем не разговаривали. Рене так и не понял причины столь натянутых отношений между детьми, впрочем, он и не старался этого понять.
   - Его нет, - сказала наконец Евгения. - Позвонил Брен, и эти двое умчались, включив форсаж.
   В голоса девушки бурлил и клокотал яд. Кристиан ей тоже не нравился. Рене вполне ее тут понимал. Если бы в далекие годы основания "Трезора" Кристиан Брен не вложил свою изрядную долю в предприятие, сотрудничество было бы разорвано еще при первых признаках его нечистоплотности в ведении дел.
   - Кристиан пригласил куда-то Рауля? - уточнил старший Ренар.
   Вновь послышалось фырканье.
   - Скорее уж, Иоланту, - Евгения произнесла последнее имя почти с ненавистью. - Она еще долго уговаривала Рауля, причем, пап, такими словами! А я сначала подумала, что у Иоланты с Кристианчиком романчик.
   Рене поморщился. Вот это, последнее, было бы куда предпочтительнее заговора.
   - Скажи Раулю, что я звонил, - распорядился он.
   Евгения издала невнятный звук, возможно, это было "да". Что ж, остается надеяться, что она хотя бы записку брату напишет и на видное место прилепит. Рене уже собрался положить трубку, когда Евгения заговорила вновь, чуть извиняющимся тоном. Так она в детстве сообщала о разбитых вазах и двойках по математике, растягивая "па-а-а-ап" почти до бесконечности.
   - Па-а-а-а-ап, послушай...
   - Гм. Что ты на этот раз натворила? - хмыкнул Рене.
   Евгения пробурчала что-то, потом заговорила громче, все тем же обиженно-извиняющимся тоном:
   - Па-а-ап, эта девица, с которой тебя познакомил Рауль, Флери... Это они с Иолантой ее наняли; я только недавно узнала. Только на маскараде. Она - профессиональная содержанка. Иоланта в Интернете раскопала. Девица неплохие деньги за это получила. Рауль боится, что ты... ну, что кто-нибудь из твоих подруг...
   - Да что ты говоришь! - вставил многозначительно Рене.
   - Я честно ничего не знала, пап!
   - Верю, - кивнул Рене. - Учту. Спокойной ночи.
   Отключив телефон, он без сил повалился в кресло. Очень интересный разговор. Значит, Кристиан и Иоланта. Если бы Брен вел дела с Раулем, Рене чувствовал бы себя гораздо спокойнее. Но Иоланта! Эта женщина слишком хорошо знала, чего хочет; и сколько это может стоить.
   Рене нехотя поднялся, откинул крышку бара и плеснул в бокал терпковатого вина. Помогало думать. Была ведь и еще одна проблема: Магдалена Венганза. Слишком многое в нее упиралось. Документы, касающиеся сделок с ней, уничтожены; копии исчезли и, скорее всего, тоже уничтожены. Еще Шанталь с ее "достоверными источниками"... Кстати, о достоверных источниках! Рене придвинул к себе телефон и быстро набрал номер.
   - Слушаю, - донеслось сквозь странные помехи, словно сквозь гул ветра.
   - Мадам Монрое, это Ренар.
   Евлалия Монрое, непревзойденная и незаменимая специалистка по сбору информации издала невнятный звук, напоминающий смешок.
   - Слушаю, мсье Ренар.
   Помехи стали тише.
   - Не могли бы вы поискать для меня сведения о паре людей?
   Мадам Монрое откашлялась.
   - Я несколько занята... и я не дома...
   В ее голосе послышалось сомнение и, отчасти, сожаление. Мадам Монрое не любила разочаровывать клиентов: они тогда меньше платили.
   - Это срочно, - сказал Ренар. - Очень срочно. Хотите скидку?
   - Тридцать процентов? - едко уточнила женщина.
   - Пятнадцать.
   - Ладно, по рукам, - мадам Монрое явно ухмыльнулась. - Диктуйте, записываю.
   - Магдалена Венганза и Ахмед Самбди.
   На том конце провода послушалась громкая ругань, после чего Монрое выдавила:
   - Это я не вам. Чертов ветер... - она замялась. - Послушайте, Ренар... Магдалена Венганза, эта... человек-призрак, вчера она обедала здесь, в Марселе, с вашим же Самбди. На него как раз кое-что есть. Сейчас пришлю на вашу электронную почту. Адье.
   Монрое резко отключила телефон. Рене медленно опустил трубку на рычаг и сделал глоток вина. Венганза, Самбди, Челлини, Кристиан и Иоланта... человек-призрак... Рене ударил ногтем по краю бокала, отозвавшегося нежным звоном. Человек-призрак, значит. Акции мадемуазель Флери подскочили сразу на несколько пунктов, коль скоро она может позволить себе пользоваться услугами мадам Евлалии Монрое.
   Допив вино, Рене поднялся, оставив пустой бокал на столе, прямо на стопке бумаг и квитанций Самбди, где сразу же отпечатался темно-красный серп. Проходя мимо комнаты Шанталь, Рене приоткрыл дверь. Девушка спала, обняв крепко подушку. Слегка вьющиеся волосы рассыпались по простыне. Кошмары и тревоги мадемуазель Флери совершенно очевидно не мучили. Для человека, которого за последнее время столько раз пытались отправить на тот свет, она держалась изумительно хладнокровно. Столько раз... что-то в этой мысли было этакое... Рене поморщился. Мысль изворачивалась, не даваясь упорно в руки. Ладно, возможно все разрешится завтра после разговора с Кристианом и Раулем, или после беседы с Монрое. Ей редко требуется больше полусуток, чтобы выкопать нужную информацию.
   Бросив последний взгляд на Шанталь, пытающуюся во сне натянуть на себя тяжелое одеяло (стресс все же дал о себе знать, и ее знобило), Рене вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. Потом вернулся и поправил все же это одеяло.
  
  

Глава тридцать четвертая, о сыновней почтительности и уважении к старшим

  
   Шанталь
   Утром я встала достаточно бодрой и сама даже засомневалась: а в меня ли вчера стреляли? Похоже, что в меня. Переживания вон какими мешками под красивыми глазками наградили. Я плеснула в лицо холодной воды, но приятнее от этого зрелище не стало. Стоило скорее на зеркало полить. Мда, Шанталь, ты просто чудно выглядишь. Как никогда прежде. Не забудь потребовать платы за сверхурочные. И молока за вредность.
   Кое-как собрав растрепанные волосы в хвост, я еще раз встретилась взглядом с мрачным сварливым отражением. Перед завтрашним, гм, суарэ мне потребуется весь комплекс спа-процедур. Или, хотя бы, новое платье, а не то гостей распугаю. Ворча все это себе под нос, я спустилась на кухню. Один повод для радости все-таки обнаружился: меня больше не мотыляет от стены к стене. И то хлеб.
   В дверях я столкнулась с Ренаром. Он пытался одновременно допить кофе, завязать галстук эффектным виндзором и получить на сотовый (Боже! У него все-таки есть сотовый!) электронную почту. Судя по устрашающе-строгому серому костюму, Брену и Раулю предстоял нелегкий разговор.
   - А вы не пытались делать все это по очереди? - поинтересовалась я, наблюдая за ренаровыми мучениями.
   Он в раздражении запихнул телефон в элегантный черный кейс. Еще и кейс объявился! Ну все! Точно грядет апокалипсис! Я бы на месте Кристиана и чад паковала чемоданы и бежала в Мексику. Ну, или кто там не выдает людей разгневанным родственникам?
   Я поймала Ренара за галстук и принялась сооружать узел. Виндзор, кстати, был мне вполне знаком. Ха, прямо сцена из "Красотки" получается! Только я не Джулия Робертс, а Ренар - к счастью - не Ричард Гир.
   - Пейте свой кофе, - сказала я, расправляя узел.
   Ренар улыбнулся. Ну слава Богу! А то Терминатор был какой-то!
   - Вам нужно платье на завтрашний день, - сказал он весьма неожиданно.
   Я вздрогнула. Вдохнула легкий запах дорогого одеколона и кедра. Так, милая, дыши! В смысле - не дыши.
   - Я думала, вам больше смысла нет ворошить палкой гнездо аспидов... - спокойно, по крайней мере мне так кажется, сказала я.
   Боже, покарай Ренара! Просто преступно так улыбаться!
   - Это как-то отменяет необходимость покупки вам платья? - поинтересовался этот подлец с прежней улыбочкой.
   Нет. Не отменяет. У меня из платьев ненадеванной осталась только рабочая одежда, а она для суарэ у роскошной мадам Венганза никак не подходит. Юбки коротковаты. К тому же, если Рауль продолжит поедать взглядом мои коленки, стошнит: его от зрительного переедания, а меня от злости.
   - Я заеду за вами в три, - сказал Ренар, чуть склонил голову и вышел, оставив полупустую чашку на столе.
   Ну он бы еще поцеловал меня в щечку на прощанье, чисто по-семейному!
   Так, кофе.
   Впрочем, я была не вполне справедлива. Улыбки Рене неуловимо изменились. И видеть их мне было приятно.
  
   Un autre aspect
   Перегнувшись через стол, Рене выложил перед сыном веером бумаги. Он рисковал: на квитанциях стояла только бренова подпись, и Рауль легко мог сделать вид, что ничего не знает. Чадо, к счастью, оправдало отцовские надежды: нервически потерло кончики пальцев и слегка побледнело.
   - Что это?
   - Я тоже хотел бы знать, - кивнул Рене и выудил из настольного портсигара тонкую сигарету. Рауль курил ментоловые, дамские.
   - Полагаю, тебе лучше спросить Кристиана, - сказал, наконец, Рауль. Голос почти не дрогнул.
   - Непременно, - кивнул Рене. - А сейчас я пришел к тебе.
   Рауль привстал.
   - Ты меня в чем-то обвиняешь?
   "Еще даже не начал", - мрачно подумал Рене. Сын вызвал в нем некоторое чувство брезгливости, идиот. Даже врать толком не научился, а туда же. И как только он сумел разыскать такое золото, как Шанталь? Или здесь мадам Ренар постаралась? У нее к сожалению мозги имелись.
   - Я ни в чем тебя не обвиняю, - мягко сказал Рене. - Просто я... озадачен. Согласись, уже было несколько неприятных инцидентов, когда вы с Кристианом проворачивали за моей спиной сомнительные операции...
   - Я тут не при чем! - резче, чем надо, рявкнул Рауль.
   Рене выронил сигарету в пепельницу и потер лоб.
   - П-прости, отец... - выдавил Рауль.
   Что ж, по крайней мере, он действительно верил в тяжкую болезнь отца. Скорбел ли, другое дело. Рене поднялся, изображая слабость, и даже покачнулся.
   - Хорошо, я переговорю с Кристианом. Твое счастье, мальчик, если ты и впрямь не при чем.
   Спиной Рене ощутил, как перекосило сына из-за этого "мальчик". Неспешно миновав комнату, Ренар старший вышел и прикрыл дверь. Привалившись к ней спиной, изображая жуткую слабость, если кому-нибудь взбредет в голову пройти по коридору. Оставшись один, Рауль тут же схватился за телефон. Разобрать можно было только нервозное: "Иоланта!", а дальше горе-заговорщик принялся бубнить что-то быстро и тихо. Рене поморщился. Надежда на непричастность наследника растаяла. Взамен возникло весьма неприятное чувство, что он все же переборщил. Рене подумалось, что Иоланте может взбрести теперь в голову что-то совсем уж опасное.
  
   Шанталь
   Ренар действительно объявился в три часа, естественно, на своем любимом саабе, мрачный, как туча. Пиджак, скомканный, валялся на заднем сиденье, а узел столь заботливо мной повязанного галстука оказался ослаблен и перекошен. Так и тянуло его поправить, но я мысленно била себя по рукам. Сев в машину, я огляделась. Интересно, а стекло ему ночью вставили? Спрашивать я не стала, а сам Ренар молчал почти угрюмо. Отъехав, он вперил на редкость неулыбчивый взгляд в слегка моросящую даль.
   Паршивая погода, и настроение, соответственно, паршивое.
   - Что вас беспокоит? - спросила все же я, когда молчание начало утомлять.
   Все так же без слов Ренар раскрыл бардачок и бросил мне на колени увесистую достаточно стопку бумаг. Я удивленно уставилась на первую фотографию.
   - Коллекция Дерека Мэлори?
   На неважно отпечатанном, видимо на принтере, фото был заснят угол комнаты с висящим над изящным столиком в духе Гимара портретом кисти Ренуара. "Портрет неизвестной", кажется, так он назывался. Меня в свое время очень привлекла эта картина, и Дерек даже пошучивал, что подарит ее мне. В итоге обошелся тем самым Ламборгини. Он сам не желал с ней расставаться.
   - Это не коллекция Мэлори, - сухо сказал Ренар, не отрывая глаз от дороги или, скорее, как мне показалось, от скользящих туда-сюда дворников. Откуда мне известен мистер Мэлори и его не вполне публичная коллекция, он к счастью уточнять не стал. - Эта картина принадлежит Ахмеду Самбди.
   - Копия?
   Я поднесла фотографию ближе к глазам.
   - А смысл? Я бы еще поняла - "Портрет Жанны Сомари", или там "Бар в Фоли-Берже"...
   Ренар хмыкнул. Я продолжила изучать распечатки. Много фотографий, сухие четкие факты: размер полотен, например. "Творческая" биография мсье Самбди, большого ценителя искусства. Несколько раз я натыкалась на копии знакомых полотен. Похоже, Самбди собирал все, от римских монет до копий с работ Антонио Кановы. Преобладали как раз копии, и это вызывало некоторое смущение. Впрочем, додумать эту мысль я не успела, потому что Ренар как раз затормозил перед шикарным торговым центром. Я бросила последний взгляд на бумаги, лелея еще одно подозрение. Потом сунула их в бардачок.
   - Эм, Ре-рене... Вам знакома Евлалия Мари-Пьер Монрое? - спросила я.
   Ренар галантно распахнул дверцу машины и впервые за полчаса улыбнулся.
   - А как же. Одна из наших лучший клиенток.
   Ну да, ну да. Фигурки из мамонтятины и антикварные изумруды. Ну Эва! С другой стороны, если она утаила от меня, что работает для Ренара, то и другим она не говорила, что работает для меня. Со спокойной душой я выбралась из машины и оперлась на предложенную руку.
   Как я уже говорила, Ренару нравилось тратить деньги. Причем, похоже, нравился сам процесс покупки. Он с какой-то отеческой благосклонностью наблюдал, как я перебираю вешалки с платьями. Надо ему было чаще ходить с детьми с магазины игрушек. Я угрюмо посмотрела на зеленый шелк в своих руках и на висящее рядом красное платье.
   - Что вы хотите от меня на этом суарэ?
   Ренар не ответил. Я обернулась. Он стоял, опираясь на небольшую колонку, сделанную "под мрамор", постукивая пальцами по композитной капители.
   - Вас, - сказал он. - Без маскарадных костюмов.
   Хорошо, что я никогда не краснею. А то худо бы мне пришлось. Чтобы скрыть все же появившееся смущение, я схватила первое попавшееся платье и скрылась в примерочной.
   Надо же, оказывается, зеленый тоже не мой цвет. Плохо сочетается с бледным лицом и синяками под глазами, которые никакой тональный крем не берет. Я принялась стягивать с себя этот ужас, путаясь в застежках и бретельках. И тут из-за стенки, из соседней кабинки послышался знакомый голос, лишенный впрочем, обычного величественного очарования. Венганза? Я прижалась ухом к перегородке.
   - Не дергайся! - резко сказала Магдалена. - Действуем по плану. Нет причин что-либо менять. Сделаем все завтра, не раньше. Нет смысла торопиться.
   Потом послышался шорох одежды.
   Я влезла наконец в джемпер и озадаченно уставилась на вешалку. Спокойно, Шанталь, у тебя разыгралось воображение. Вовсе это не звучало зловеще!
   Я отдернула занавеску и столкнулась нос к носу с - мамочки! - Ренаром. Старшим.
   - Подглядывали?!
   - Подслушивал.
   Он бесцеремонно толкнул меня в кабинку и спрятался сам. Хорошо выдрессированные продавщицы сделали вид, что ничего не видели. Венганза, не заметив нас, процокала мимо подкованными каблучками.
   - Знакомый голос... - задумчиво протянул Ренар.
   - Ага. Это ваша лучшая клиентка.
   Ренар хмыкнул. Выпихнув этого параноика, я бросила платье на руки продавщице и пошла к выходу. Треклятая Венганза нас все же заметила.
   - О, Рене!
   На меня она бросила странный, торжествующий взгляд. Паранойя, оказывается, не только заразна! Взгляните, как чудно она прогрессирует! Остаток жизни я проведу в комнате с мягкими желтыми стенами.
   - Какая неожиданная встреча! - сказала Венганза, по-акульи улыбаясь и тем самым приближая мою встречу с желтыми стенами.
   - Мадам, - сказали мы с Ренаром одновременно.
   - Мадемуазель Флери! А мсье Рауль говорил мне сегодня утром, что вы вернулись в Лейден, - Венганза одарила меня еще одной устрашающей улыбкой. - Я так боялась, что вас не будет завтра у меня на ужине, и Рене приедет один...
   "Сделаем все завтра, не раньше". Ну почему у меня такое богатое воображение?!
   - Непременно буду, мадам, - сказала я и сбежала под предлогом, что выбираю платье, в другой магазин.
   Там меня и застукал Ренар, заставив очнуться слегка недоуменным "Шанталь?". Я уставилась на две красные блузки, которые держала в руках. Аккуратно повесив их, я спросила:
   - Мы можем выпить кофе?
   - Что вас беспокоит?
   Я мрачно посмотрела на Ренара и повторила:
   - Кофе.
   Выпив полчашки мокко, я все же пересказала Рене слова Венганза. Сощурившись, он посмотрел на меня, а потом сказал своему кофе:
   - Вы были правы.
   - Я? - с некоторым сомнением я постучала по краю чашки ложечкой. - Или он?
   Ренар улыбнулся.
   - Магдалена Венганза - на редкость подозрительная особа.
   Значит все-таки я. Интересно, а правоту скольких людей Рене в своей жизни признавал? Не похоже, что б многих. Повод ли это для меня раздуться от собственной исключительности?
   - Шанталь, будьте завтра на ужине осторожнее.
   Я посмотрела на него с подозрением.
   - А вы часом не сказали сегодня своим подозреваемым в убийстве чадам что-нибудь лишнее?
   - Я?
   А вот это у Ренара вышло совсем ненатурально.
  
  

Глава тридцать пятая, о

  
   Шанталь
   Нервы у меня разыгрались не на шутку. Я минут семь пыталась наложить макияж, но рука дрожала, и коралловая помада рисовала мне прямо-таки клоунский рот. Я смыла с лица эту чудовищную карикатуру и посмотрела мрачно на свое отражение. Оно мне ответило еще более хмурым взглядом. Да, Шанталь, совсем худо у тебя с воображением. Тебе уже ужасы всякие мерещатся. По преимуществу - канареечно-желтые ламборгини.
   В дверь постучали.
   - Шанталь, вы готовы?
   Я еще раз посмотрела в зеркало. Выгляжу отлично, этот зеленый цвет с ноткой шоколада идет мне несказанно. Волосы я после долгого перерыва уложила с абсурдной тщательностью, а в несессере отрыла наконец итальянские клипсы, украшенные стеклом-милифьори, дорогие, как россыпь алмазов. Ну просто Элиза Дулитл на балу в Букенгемском дворце. Я прекрасна и спокойна. Спокойна. Спокойна.
   - Шанталь!
   Я бросила последний - откровенно мученический - взгляд на свое отражение, полностью со мной солидарное, и открыла дверь.
   - Я готова, мсье.
   А что, вышло вполне величественно. Даже царственно. Ренар окинул меня быстрым, но внимательным взглядом. Если сейчас прозвучит дежурный комплимент, я его убью. И меня без сомнения оправдают. На свое счастье Ренар только чуть наклонил голову и предложил мне локоть. Уже покидая дом, он задержался, чтобы накинуть мне на плечи меховое манто. А его себе можно будет оставить?
   Сев в машину, я с наслаждением вдохнула аромат кожи, латуни и кедра. Странное у меня сегодня было настроение, словно все это я вижу в последний раз.
   Лучший способ обрести дар предвиденья: угодить в аварию, навернуться с балкона, едва не попасть под пулю, а в промежутках основательно накрутить себя. И жизнь оказывается полна зловещих знаков и предзнаменований.
   Я откинулась на подголовник, осторожно, чтобы не испортить прическу. Одна прядка все же выбилась, и теперь щекотала шею.
   - Что нам делать сегодня? - спросила я.
   Ренар подцепил упрямый локон и ловко подколол его шпилькой.
   - Развлекаться.
   - А?... - выдавила я, слишком занятая лишними мыслями. - Да, задача ясна.
   - Шанталь, - очень ласково сказал Ренар, - попробуйте расслабиться и развлечься. Вообразите, что вы в отпуске.
   В отпуске я обычно лежу на диване, смотрю старые фильмы ужасов и поедаю в огромных количествах яблоки и виноград. Приемы - это работа. Но я попыталась расслабиться хотя бы ради эксперимента.
   - И куда же мы едем? - спросила я, когда молчание начало раздражать.
   - У мадам Венганза замок на Луаре.
   - Хочется быть поближе к королям былого?
   Ренар хмыкнул. А по-моему, это вполне в духе загадочной дамочки.
   - Вы так и не вспомнили ее?
   - Шанталь, - еще мягче сказал Ренар. - Развлекайтесь.
   Фыркнув, я принялась усиленно выполнять его распоряжение. Отвернувшись к окну, я стала любоваться мелькающим пейзажем. Хотя, вот было бы на что смотреть. Краем глаза я косилась на Ренара, по обыкновению спокойно ведущего свою древнюю машину. Столь же неспешно он закурил. Из окна тянуло прохладой, что заставляло меня кутаться в накидку.
   Ехать пришлось довольно долго, пока на горизонте наконец не появился изящный, словно кукольный замок. Он был сильно перестроен, светлые стены сияли, как сахарные. Чисто - замок Спящей Красавицы. Осталось понять, является ли Венганза прекрасной принцессой, или же - злой колдуньей.
   Остановив машину на усыпанной гравием площадке, Ренар открыл мне дверцу. Камешки заскрипели под подошвой моих модельных туфель, и препротивно. Я оперлась на предложенную руку. Окружали меня одни только зловещие предзнаменования, и Ренар был прямо-таки островом спокойствия.
   От замка к нам уже шел ливрейный лакей, смотрящийся весьма нелепо. Времена перемешались. Оставалось только появиться сейчас дамам в кринолинах и кавалерам при шпагах, дабы учинить на лужайке дуэль. К счастью, Венганза не стала заходить настолько далеко. Лакей просто проводил нас в замок, сияющий огнями.
   Внутри, увы, все оказалось не так эффектно, как снаружи. Интерьер, сам по себе подобранный Трезором с отменным вкусом, однако же мало вязался с архитектурой замка. На самом видном месте на лестнице висел огромный портрет хозяйки в академической, салонной даже манере. Венганза представала перед зрителем в образе какой-то античной богини (допустим - Венеры), и одета была только в изумрудный браслет. Художник, кажется, изрядно ей польстил, да и напоминало все это картины Бугро, которые я, честно говоря, терпеть не могу. Я покосилась на Ренара. Судя по его дрожащим губам, он едва удерживался от вульгарного свиста.
   - А по-моему шедевр, - шепнула я, привстав на цыпочки.
   Ренар негромко рассмеялся. Мне сразу же стало тепло и уютно. Еще что ли разок его рассмешить?
   - Рене, как я рада вас видеть!
   Я вздрогнула, потому что, кажется, богиня сошла с полотна. Нет, Венганза была одета, но... как сказал Талейран по поводу другой совершенно дамы: "Невозможно раздеться более помпезным образом". Изумрудный браслет поблескивал на запястье, в волосах поблескивали антикварные шпильки в виде стрекоз и лилий. Я завидовала? Да нисколько! Я моложе. А в ее возрасте буду выглядеть еще шикарнее.
   - Мадам, - Ренар тем временем приложился к холеной руке Венганза. Чертовски естественно это у него выходило.
   - О, мадемуазель... Флери. Очень рада, - Венганза обратила внимание на меня. В такие мгновения мне казалось, что именно она на меня и покушается. По крайней мере, взгляд у нее делался, как у ядовитой змеи, готовой к броску.
   - Мадам Венганза, - в тон ответила я, украдкой цепляясь за руку Ренара.
   Обмен любезностями мог бы продолжаться еще долго, но к счастью, в дверях появились новые гости, и Венганза направила все свое обаяние на них. Ренар, чуть приобняв меня за талию, увлек вверх по лестнице. Я наконец отпустила его руку и, чуть перегнувшись через перила, взглянула на Магдалену. Воплощенное великолепие. Подняв голову, это великолепие посмотрело мне в глаза.
   Паранойя. Она все-таки заразна.
   Ренар протянул мне бокал.
   - Выше нос, дорогая.
   Последнее слово было сказано чуть громче, чем следует. Аккуратно заглянув за спину Рене, я увидела поднимающихся по лестнице Рауля и Иоланту. Смокинг на сыночке сидел значительно хуже, чем на его отце, а Иоланта носила крупные драгоценности с куда меньшим достоинством, чем наша хозяйка. В целом, эта пара вполне могла подойти на роль мелких мошенников. Лиса и Кот, завлекающие бедного Пиноккио зарыть свои цехины. Шулера в лучшем случае.
   Заразная, прогрессирующая паранойя.
   - Конечно, - сказала я и пригубила шампанское, изрядно разбавленное гранатовым соком. - Добрый вечер, мсье, мадам Ренар.
   Иоланта наградила меня полным презрения взглядом. В глазах Рауля мелькнула какая-то странная радость. Паранойя, отягощенная манией.
   - Добрый вечер, - ядовито отозвалась Иоланта. - Отец.
   Изящно ей удалось намекнуть на возраст Рене, нечего сказать. Я поставила полупустой бокал на столик (прелестная конструкция, увенчанная столешницей в технике флорентийской мозаики) и оперлась на локоть Ренара. Давненько я не тренировала таких вульгарных собственнических жестов. Равно как и капризный тон.
   - Рене, мне скучно.
   О, это был мой маленький шедевр! Даже Ренара проняло, и он насмешливо улыбнулся.
   - Конечно, дорогая, пойдем.
   - Судя по лицу вашей невестки, - шепнула я, когда мы отошли на достаточное расстояние, - они подсчитывают, насколько же именно я дорогая.
   - Это тренирует воображение, - несколько отстраненно проговорил Ренар. Он делал вид, что очень занят рассматриванием собравшейся публики.
   - Слушайте, что вы задумали?
   Ренар повернулся ко мне. Взгляд его был невинен настолько, что я сама хотела бы ему поверить.
   - Ничего, совершенно ничего.
   И улыбнулся. Я сейчас вцеплюсь ему в горло.
   - О, Брис!
   Высмотрев своего виннипушистого доктора, Ренар мягко отцепил мою руку.
   - Вы позволите...
   Я удержалась и не фыркнула ядовито "не позволю!". Предоставив Ренара самому себе и его не менее безумному врачу, я подошла к огромному окну, распахнутому в вечер. Пахло розами, вернее - розовым маслом. Внизу, в зеленом партере поблескивали огни фонарей, расставленных на траве, а еще дальше мерцала гладь реки. Я понимаю, почему Венганза купила именно этот замок. Зрелище умиротворяло.
   В этот блаженный тихий момент я почувствовала жесткий тяжелый взгляд. Я обернулась. Иоланта.
   - Что вы здесь делаете, мадмуазель Флери? Вы, кажется, уже получили свои деньги за труды!
   Ну ты бы еще это на весь зал прокричала и в новостях объявила! Еще не все услышали и не все обернулись.
   - Будете уточнять, за какие? - сухо спросила я. - Да, хорошо, что напомнили...
   Я раскрыла шитый бисером кошелек и вытащила многократно сложенный чек.
   - Заберите.
   Иоланта вырвала несчастную бумажку, скомкала и выкинула в окно. Лицо ее исказилось от гнева, что отнюдь не красило эту в общем-то миловидную женщину.
   - Вы не оправдали нашего доверия, Флери!
   О, а куда же делось "мадмуазель"?
   - Бизнес есть бизнес, - ядовито улыбнулась я.
   - Вы такая же хищница, как и все прочие шлюхи!
   Сейчас она немного понизила голос, но явно недостаточно. Несколько человек повернулись в нашу сторону. Вскинув голову, я пошла через зал на поиски Ренара. Скандал изрядно утомил меня. Хотя, его следовало ожидать. Иоланта не из тех, кого можно обмануть безнаказанно. Те из гостей, кто слышал наш, гм, разговор, провожали меня недоумевающими и презрительными взглядами. Что ж, мне не привыкать быть гвоздем шоу-программы.
   Ренара я заприметила на балконе, в кампании сына, Венганзы и бокала вина. Судя по всему, счастлив был только последний. Лицо Рауля искажала гримаса, а лицо Магдалены и вовсе напугало меня. Ренар же безмятежно улыбался, впрочем, он постоянно это делал, и я, кажется, начала улавливать некоторую натянутость. Венганза, заметив меня, неприятно усмехнулась и ушла с балкона. Следом за ней вылетел Рауль. Бокал, поставленный небрежно на самый край парапета, упал на каменный пол и разлетелся вдребезги. Я невольно вздрогнула. Ну просто сплошные тревожные предзнаменования!
   - Поворошили осиное гнездо?
   Ренар не ответил. Он продолжил спокойно любоваться бликами на воде, подступающей совсем близко к замку.
   - Рене!
   - А? Я слушаю.
   - Незаметно, - пробормотала я. - Иоланта слишком громко и в лишних выражениях сказала мне все, что думает.
   - Увы, - рассеяно кивнул Ренар.
   Нет, ну я сейчас обижусь. Причем - смертельно. Он просто не обращает на меня внимания! Это решительным образом раздражает! Я придвинулась к нему почти вплотную, скорчила самую пакостно-слащаво-умильную рожицу и проникновенно промурлыкала:
   - Ренар, если вы мне как обычно врете, я сама вас убью!
   - Я никогда не врал вам, Шанталь, - спокойно ответил Ренар и закурил.
   Хотелось бы знать, что он задумал, что этакого сказал сыну, почему Рауль мне обрадовался, является ли Венганза моей телефонной террористкой. Еще хотелось бы знать тайны вселенной и тайное имя бога. Оттолкнувшись от парапета, я пошла в зал. Мне необходимо выпить.
  
  

Глава тридцать шестая, о лодочной прогулке по прекрасной реке

  
   Шанталь
   Яблочный мартини немного присобрал мои растрепанные мысли. На третьем глотке я даже несколько остыла и перестала так злиться на Ренара. С чего я вообще взяла, что он будет делиться со мной своими планами? Я допила мартини. Все в порядке, душенька, месяца через четыре ваш контракт закончится, и ты махнешь домой. А лучше к бабушке, есть айвовое варенье.
   Поставив бокал на столик, я потянулась за следующим, но моя рука была перехвачена. Ну и кто мешает мне развлекаться согласно установке? А-а-а, добрый доктор.
   - Здравствуйте, Брис, - сказала я.
   - Где Рене?
   Мне оставалось только пожать плечами.
   - Разве сторож я другу вашему? Последний раз видела его на балконе.
   - Там его нет.
   - Здесь много балконов, - назидательно сказала я. - С чего это он вам срочно понадобился? Только не темните!
   - Кое-кого видел, - нехотя ответил добрый доктор.
   - Кого?
   Эрвэ поморщился, потом посветлел лицом. Я обернулась. К нам неспешно, чрезвычайно собой довольный, шел Ренар, вертя в руках портсигар.
   - Мадам предлагает прокатиться на лодках и полюбоваться фейерверком, - с непередаваемой иронией сказал он и предложил мне локоть. - Шанталь?
   Велико было искушение по-детски обидеться, надуться, но я его переборола и оперлась на руку своего галантного кавалера. Хватит с меня на сегодня унижений и скандалов. Отмахнувшись от встревоженного доктора, Ренар неспешно повел меня вниз.
   Вообще-то я была против лодочных прогулок, но мое мнение не учитывалось. Ночь была прохладной, и опять пришлось кутаться в меховую накидку. В воздухе висел легкий туман, из-за которого партер и причал казались размытыми, а ощетинившиеся мехами дамы превращались в тени. Мужчины и вовсе сливались с сумраком.
   Для прогулки Венганза подготовила две эффектные, безумно дорогие барки. В полумраке, рассеиваемом немногочисленными фонарями, невозможно было разглядеть окраску и украшения лодок, но паруса, совершенно точно, были розовато-золотыми. С борта неслась великолепно исполненная "Regina Coeli" Люли: на носу первой барки расположился небольшой оркестр. Все чаще звуки скрипок и виуэлл заглушались свистом ветра и хлопаньем парусов. Погода явно портилась. Я хотела было предостеречь Ренара, но передумала. Едва ли он ко мне прислушается, гадкий старик! Закутавшись в накидку еще плотнее, я поднялась на борт. Палуба под ногами слегка покачивалась, но это было не так страшно, как на океанической яхте.
   Честно говоря, я не очень люблю плавать, тем более на старомодных парусниках. К ним я отношусь с еще большим недоверием, чем к автомобилям. Недоверие это не имеет под собой вообще никаких обоснований, так что оставим его.
   Я пересекла палубу, тут и там украшенную стеклянными вазами с плавающими свечами, и вцепилась в леер правого борта. Ветер, зараза, налетев, попытался сорвать с меня меха и растрепал так старательно созданную прическу. У Иоланты, стоящей у противоположного борта, он все-таки унес легкую персидскую шаль. А, собственно, так ей (Иоланте) и надо. Я ласково улыбнулась, на что вполне заслуженно получила ядовитый взгляд. Вцепившись в своего бледного мужа (похоже, заранее страдающего морской болезнью; на реке, да), Иоланта, вскинув голову, удалилась на нос. Я сохранила любезную улыбку, и она досталась Венганза и Брену. О, давно не виделись, мсье. Я еще сильнее скривила губы, от чего улыбка стала больше похожа на ухмылку. Брен, бросив на меня холодный взгляд, удалился на корму. Ко мне подошел Ренар, держа в руках бокалы с вином. Настроение у него было необычайно хорошим.
   - Мускат, милая?
   - Сопьюсь, - мрачно пробурчала я. - Продолжаете работать на публику?
   Ренар покачал головой.
   - Ничуть. Наслаждаюсь вечером.
   Его веселость мне не понравилась. Она ему совсем не шла, просто категорически. Я взяла бокал. Руки дрожали, что мне нравилось еще меньше. Ренар мягко коснулся моей ладони.
   - Не нервничайте.
   - А мне уже нечем, - как можно жизнерадостнее ответила я и сделала глоток. Отменный мускат.
   Зазвонил телефон. Ренар только чудом успел перехватить бокал, выпавший из моей трясущейся руки. Бросив на Рене быстрый взгляд, я надавила на кнопку.
   - Алло?
   - Шанталь? - через помехи пробился встревоженный голос Эвы. - Шанталь, это очень важно! Я в Марселе. Магдалена Венганза на самом деле...
   Ветер ударил мне в спину, телефон выскочил и с плеском ухнул в темную воду. Да что же они у меня не задерживаются-то?!
   - Шанталь? - теплая рука Ренара легла мне на плечо. Манто сползло, и его пальцы коснулись моей голой кожи. Шанталь, что за мысли приходят в твою милую, причесанную головку?
   - Это была Эва, - сообщила я немного дрогнувшим голосом повела плечами, поправляя накидку. - Ну, мой квалифицированный источник. Сейчас неважно.
   Я сделала глоток вина, показавшегося мне необычайно кислым. Оркестр на носу первой барки перешел к Альбинони. Похоже, Венганза воображает себя по меньшей мере Королем-Солнце. Барка неспешно плыла вниз по течению, разбрасывая огни по воде. Я устало привалилась к лееру. Эх, сигануть бы следом за телефоном и уплыть отсюда к чертовой матери. Ренар оперся о леер рядом со мной и тоже стал смотреть на воду. Дурные предчувствия вновь о себе напомнили. А ну - кыш отсюда! Чтобы отвлечься, я стала смотреть на руки Рене. Он вертел в пальцах высокий бокал-флейту, и огонек лампы на углу палубной надстройки, преломляясь, бросал на руку золотистые блики. Не настолько отвлекайся, Шанталь, птичка моя. Я сделала еще глоток. Теперь вино отдавало горечью.
   - Шанталь, у меня для вас есть подарок.
   Сердце бухнуло о грудную клетку и замерло. Упс. А тут-то какой дурной знак ты углядела, родная моя? Присев, я поставила бокал на палубу и нехотя выпрямилась. Ренар все еще вертел свой бокал в руках, потом все же отставил его и вытащил из кармана коробочку. Ну и что там? Кольцо? Розовый бриллиант? Ключ от моего нового коровника? Я незаметно обняла себя под манто за плечи.
   - Даже руку не протяните?
   Этот мерзавец сбавил наконец градус веселости и просто улыбнулся. Я протянула руку, обтянутую шелковой перчаткой, и уставилась на узкий золотой браслет. Как фальшиво. Тебе не противно, милая моя, быть такой насквозь ненастоящей: шелка, золото, коралловая помада и дорогущие духи? Вот и мне противно.
   Что-то я стала слишком много с собой разговаривать, и заговариваться к тому же.
   Я протянула руку, и Ренар вложил в нее коробочку, весьма тяжелую, бархатистую наощупь и теплую. Я сжала пальцы.
   - И даже не откроете?
   Склонив голову к плечу, Ренар внимательно смотрел на меня, слегка улыбаясь. Я сдалась, щелкнула замочком и откинула крышку. На серой шелковой подушечке лежал осколок стекла, оправленный в серебро. На лиловой, золотистыми разводами, поверхности стояла сигнатура Галле. Я узнала осколок - кусочек вазы, прежде украшавшей горку в гостиной Ренара и разбитой во время беспардонного обыска. Я подняла глаза. Ренар со спокойным видом, даже меланхолично как-то рассматривал воду. Я перевела взгляд обратно на осколок. Это была искусно сделанная подвеска на темной шелковой ленте. Стекло было гладким и теплым.
   - Очень... - я запнулась, не зная, что сказать. Рене, оказывается, слушал, что я говорю. Возможно, это первый мужчина, который действительно меня слушал. И как мне на это реагировать? Вариант "прыгнуть на него с восторженным визгом" я сразу же отвергла.
   - Очень...
   Ренар дернул уголком рта. Улыбка вышла кривоватой.
   - Ожидали чего-то другого?
   - Только не от вас, - искренне ответила я. - Это... изумительно.
   Я коснулась золотого колье, оттягивающего мне шею; потом, вспомнив о вульгарных украшениях Венганза, надела подвеску. Кусочек стекла нежно коснулся кожи. Ренар улыбнулся чуть шире и теплее. Кажется, я все-таки брошусь на него с визгом. Как только определюсь со своими дурными предчувствиями. Что-то неприятное крылось за этим сказочным подарком, что-то опасное. Я протянула руку и коснулась запястья Ренара.
   - Рене, скажите, что вы задумали такого дурного?
   Ренар, сжав мои пальцы, улыбнулся успокаивающе.
   - Не беспокойся. Ничего я не задумал. Расслабься и наслаждайся речной прогулкой.
   - Вы меня не успокоили, - пробурчала я. - Не можете уж разок соврать мне убедительно.
   Ренар посмотрел на меня, приподняв удивленно брови.
   - Шанталь, я определенно плохо на вас влияю! У вас мания!
   - Увы, - сказала я и привалилась к лееру.
   Этот гадкий старик, не выпуская моей руки, продолжил любоваться бликами на воде. Оркестр грянул Вивальди, но музыку заглушил очередной порыв ветра. Я отвлеклась наконец от своих мрачных нервических мыслей и обнаружила, что погода ухудшается. Неподходящее время Магдалена выбрала для речной прогулки, которой я должна теперь наслаждаться... Я поборола страстное желание прижаться к Ренару и изобразить обморок.
   - Отстаем от флагмана, - усмехнулся Ренар, перегнувшись через леер и изучая туман, сгущающийся вокруг барки.
   Я поспешила дернуть его назад.
   - Это к лучшему, - Рене успокоительно погладил меня по голому плечу. - Не услышим больше этот оркестр глухих. Вы замерзли?
   Темы он менял еще ловчее, чем Квинни. Я поежилась. Да, мне холодно. А еще мне не нравится погода, барка, ночь, компания и ваше, мсье, настроение.
   - Немного, - сказала я.
   - Идите в салон, я сейчас подойду.
   - Хорошо, - сказала я. - Хорошо.
   Выпустив его руку, я медленно пошла по палубе, уже влажной от мороси. Едва я шагнула в дверной проем, начался дождь. "Не задерживайтесь!", хотела крикнуть я, но, заметив в углу салона Рауля, решила на доставлять ему такого удовольствия. Изобразив ядовитую ухмылку, я повернулась к чаду.
   - Мсье Рауль, рада встрече.
   Иоланты поблизости не наблюдалось, поэтому Рауль держался молодцом. Даже походил отдаленно на своего великолепного отца. Он слегка наклонил голову и любезно предложил:
   - Вина?
   Точно сопьюсь. Я и так на нервах.
   - Нет, спасибо.
   Присев на край кресла, я изобразила беззаботность. Кажется, это мне даже удалось. Впрочем, младший Ренар не отличался особенной наблюдательностью. Плеснув себе коньяку, он уселся напротив и принялся рассматривать беззастенчиво мои голые плечи и достаточно умеренное декольте. Я поправила манто. Рене, где же вы?!
   Раскат грома едва не заставил меня подпрыгнуть. Черт! Следом послышался шум дождя. Что он делает на палубе в такую погоду? И что мы вообще делаем на реке? Не океан, конечно, но тонуть все равно будет неприятно.
   Я одернула себя и закуталась в манто еще плотнее. Холодало.
   - Вы видели стюарда? Хотелось бы выпить чего-нибудь горячего.
   Рауль отвел глаза. Моя благоприобретенная паранойя вежливо напомнила о себе. Привет, Шанталь, это я, твоя подозрительность. Обрати внимание: Ренар поговорил о чем-то с Лисой, Котом и Венганза, а еще подарил тебе весьма необычный, ценный для тебя подарок, а на корабле, кажется, нет стюардов. Я резко поднялась и вышла, по дороге потеряв мех. И черт с ним! На палубе никого не было. Подобрав юбку, я поспешила на нос. Каблуки скользили на мокрой палубе, дождь хлестал по мне, в мгновения приведя в негодность прическу.
   На носу также было пусто. И ни звука. Слышны были, конечно, раскаты грома и удары капель по дереву, но только не оркестр. Черт-черт-черт!
   Я подбежала к борту и перегнулась на свой страх и риск через леер. Дальше по борту, почти у кормы я разглядела смутные тени. Ругая длинную юбку, липнущую к ногам, я вновь понеслась по палубе.
   Господи! Ну зачем я во все это влезла?!
   Резко затормозив, я навалилась на мачту и достаточно удачно за ней укрылась. Иоланта меня не заметила. Поднявшись, она отбросила в мою сторону шприц и пузырек и метнулась к борту. Все еще не видела меня, слава богу.
   - Где Рауль? - крикнула из темноты Венганза.
   - В другой лодке, - резко ответила Иоланта и перелезла через леер.
   Барку тряхнуло, что-то где-то хлюпнуло. Думаю, не ошибусь, если скажу, что мы тонем. Я склонилась над Ренаром. Он дышал, но пребывал в отключке. Черт-черт-черт-черт! Внутренний голос! Ненавижу, когда ты оказываешься прав!
   Вскочив на ноги, я побежала на поиски лодки. Не может же их быть только две! Плотики, жилеты, спасательный круг, наконец! Барка накренилась, и я со все силы впечаталась в стену надстройки. Только чудом не пробила головой стекло иллюминатора. Сдуру заглянула в окно. Рауль лежал на ковре в луже крови.
   Ясно, здесь была только одна лодка.
  
  

Глава тридцать седьмая, о тех, кому суждено попасть под канареечно-желтый ламборджини

  
   Шанталь
   Я медленно сползла по стенке на мокрую палубу. Дождь лупил уже с каким-то остервенением, еще по-летнему сильный и крупный, но уже холодный. Я продрогла, я испугана, я нахожусь на хлипкой барке с трупом и бесчувственным (во всех смыслах) мужчиной моей мечты, я... Оказалось, что истерить и нервничать уже действительно нечем. Перспектива утопления мне, безусловно, не нравилась. С другой стороны, все виделось, как сквозь дымку. Эй, встряхнись! Вставай! Как всегда, не слушая умную себя, я обхватила колени и уткнулась в них лицом.
   Барка налетела на что-то в темноте, по крайней мере тряхнуло с такой силой, что я повалилась на палубу. Приняв окончательно удобную позу эмбриона, я приготовилась, кажется, умирать.
   - А ну, живо вставай!
   Мне показалось, что меня даже пнули в ребра. Мне вообще в последнее время много что кажется. Открыв глаза, я сонно посмотрела на Ренара. Даже помятый, злой и мокрый он осмеливался выглядеть великолепно. Ну точно - заговариваюсь.
   Ренар резко вздернул меня на ноги.
   - Утонуть тут хотите?
   - Нет ни лодки, ни спасательных жилетов, - плаксиво пожаловалась я. Впрочем, не искала я ни того, ни другого.
   - Это река, а не Атлантический океан! - разозлился Ренар и толкнул меня к борту.
   Кораблик накренился еще сильнее с явным намереньем перевернуться. В салоне что-то грохнуло, разбилось со звоном, впечаталось в стену. Я вспомнила о несчастном Рауле, лежащем в луже собственной крови.
   - Ваш сын...
   - Видел, - отрывисто сказал Ренар и пихнул меня в спину. - Идем!
   Что-то затрещало уже в самых недрах барки. Сейчас, думаю, мы красиво пойдем ко дну. Мне некстати вспомнился "Титаник", Кейт Уинслет на столе и красиво уходящий под воду Ди Каприо. И песня Селин Дион на заднем фоне. Воображение, как обычно, сыграло со мной злую шутку. Кажется, я и в самом деле услышала эту музыку. К счастью, продолжалось это недолго: Ренар попросту швырнул меня за борт. А водичка, как сказано в другом фильме, оказалась холодненькая. Платье тянуло меня на дно, и я трижды прокляла длинную юбку, зато немного пришла в себя. Мысли все еще путались, и на поверхность всплывали какие-то совершенно посторонние: что со всем этим золотом я пойду ко дну, как какой-то русский полководец; что Рауля все-таки жалко; что Рене я, кажется, не безразлична, хотя этот старый зануда совершенно не ценит мое роскошное декольте, по крайней мере вслух; что...
   Я выбралась на грязный глинистый берег и перевернулась обессилено на спину. В ночном мраке смутно различалось затянутое тучами небо и темные кроны деревьев. Хорошо, тут подумалось, хоть моей несравненной красоты (мокрая, растрепанная, кажется, в тине) не видно.
   - Что ж, кому суждено угодить под ламборгини, тот точно не утонет, - пробормотала я.
   Совсем рядов темноте расхохотался - устало и весьма нервно - Ренар.
   - Ты неподражаема!
   - Знаю.
   Протянув руку, я нащупала в темноте его пальцы и сразу же почувствовала себя спокойнее. Ренар - источник всех моих бед - был, тем не менее, надежен, как каменная стена. Хотя и любил преподносить сюрпризы. Ладно, как говорила Скарлет О'Хара "Я подумаю об этом завтра". Я с трудом села.
   - И?
   На что-то сложнее этого короткого невнятного вопроса меня не хватило.
   - Сейчас, - голос Ренара прозвучал устало и хрипло. - Я слишком стар для подобных эскапад.
   А для интриг, значит, не стар. Нет, завтра, все завтра!
   - Мы не можем сидеть здесь всю ночь! - я изобразила рассудительность и самообладание. - Вставайте.
   Ренар кокетничать не стал и уцепился за предложенную мной руку. Кажется, у него кружилась голова, потому что на долю секунды он навалился всем весом на мое плечо.
   - Нужно добраться до телефона, - сказал он.
   Тонкое замечание. Мой мобильный на дне реки, едва ли Рене в виде исключения сегодня взял свой. Можно, конечно, постучаться в первый попавшийся дом. Ночью. В таком виде. Страшно даже представить, что о нас подумают. Может быть, удастся найти телефон-автомат и позвонить в полицию?
   - Нам туда, Шанталь, - Ренар оторвал меня от извечных моих бредовых мыслей и дернул влево.
   Идти было тяжело. Дороги не было, коряг же не было видно; меня знобило, а Ренар, пользуясь случаем, тяжело опирался на мою руку. Справедливости ради надо признать, что ему крепко досталось. Через какое-то время мы остановились перевести дух, и в этот момент услышали шум мотора; впереди мелькнул свет фар.
   - Ну вот и шоссе, - Ренар потащил меня вперед, и вдруг вновь резко остановился. - Шанталь, поймайте машину, доберитесь до города и позвоните Брису.
   - Что? - я ошалела.
   - Я дождусь вас у моста N. Пусть приезжает Брис.
   Я подняла руку и исключительно чудом сразу же коснулась его лба.
   - У вас жар? - участливо спросила я. - Знаете, при переохлаждении, передозировке лекарств и фальшивой аневризме иногда появляются бредовые идеи.
   Ренар отстранился. В голосе (лица его я, конечно, не видела) не было и тени улыбки.
   - Шанталь, сделайте, как я прошу. И не звоните в полицию.
   Я испытала жгучее, непреодолимое почти желание взять старого интригана за грудки и потрясти хорошенько. Спокойствие, только спокойствие. Он - человек со странностями, только что пережил потрясение, и вообще, Шанталь, где твое хваленое уважение к старшим?
   - Шанталь...
   Все-таки этот Ренар бывает чертовски убедителен, когда хочет.
   - У моста? - уточнила я. - Хорошо, ждите.
   Пожав его теплую руку, это успокаивало, я направилась к шоссе, пытаясь на ходу сочинить правдоподобную по возможности историю появления здесь эффектной брюнетки в вечернем платье, промокшей насквозь. Ах, мсье, я бедная принцесса, отставшая от своей кареты! Дальше, как водится, пуховики и перины. Гадость какая!
   Выбравшись на шоссе, я принялась махать всем проезжающим машинам, исполняя при этом какой-то шаманский танец, чтобы согреться. С третьей машиной мне повезло, причем вдвойне: за рулем сидела эффектная блондинка моих где-то лет.
   - Мадмуазель?
   - Не подвезете до города? - спросила я.
   Блондинка окинула меня долгим взглядом и кивнула. Усевшись, я принялась на ходу сочинять полную, но весьма правдоподобную ахинею.
   - Козел, - зло сказала я.
   - Ваш муж? - поинтересовалась проницательная блондинка.
   - Хуже. Любовник.
   Во мне проснулось дремавшее доселе вдохновение, и я поведала благодарной слушательнице историю своей ссоры с несносным, наглым, самоуверенным, скрытным, черт побери, интриганом.
   - Все, думаю, еду домой! - закончила я, после чего спохватилась. - Боже! Я же совсем без денег!
   Вышло очень артистично. Я даже сама себе поверила и испуганно всхлипнула.
   - Не переживайте, - блондинка похлопала меня по руке. - Все в порядке. Расслабьтесь. Я вас просто так довезу.
   Великая все-таки вещь - женская солидарность. Я расслабилась, откинулась на спинку и принялась выслушивать историю блондинки. У нас было, честно говоря, много общего. К тому моменту, когда машина остановилась на площади перед ночным баром, мы уже стали настоящими подругами по несчастью. И, между прочим, я не врала ни капельки. У меня и в самом деле трудности в личной жизни. Меня угораздило влюбиться в совершенно невыносимого мужчину.
   Ну вот, я это признала. Говорят, первый шаг к реабилитации и излечению.
   Я хлюпнула носом.
   - Могу я еще чем-то помочь? - участливо спросила блондинка.
   - Нет, нет, спасибо, не беспокойтесь. Вы уже очень много для меня сделали. Я сейчас позвоню... кузену, и он за мной приедет.
   - У вас же нет денег! - Блондинка протянула руку к бардачку и вытащила кошелек. - Вот, возьмите.
   Я с ужасом уставилась на банкноты.
   - Мадмуазель...
   - Не спорьте даже! Вам нужно позвонить. И просто необходимо выпить кофе, а лучше - горячего вина.
   Я сдалась и взяла деньги, после чего протянула руку:
   - Шанталь.
   - Катрин.
   Расстались мы довольные друг другом. Уже в последний момент я отстегнула замочек и отдала блондинке браслет.
   - Пусть он принесет вам удачу.
   Прежде, чем она успела отказаться, я захлопнула дверцу и быстро, насколько позволяла длинная влажная юбка, пошла к бару. Если у меня когда-нибудь родится дочь, назову ее Катрин.
   Я открыла дверь, и меня сразу же обдало потоком теплого воздуха. Хорошо-то как! Я взобралась на табурет у стойки и заказала себе горячего чая с анисом, имбирем и пряностями.
   - Простите, от вас можно позвонить?
   Бармен молча вытащил из-под стойки телефон, и я быстро набрала номер доброго доктора. Счастье, что я затвердила его мобильник наизусть. Эрвэ взял трубку почти стразу.
   - Брис, это...
   - Шанталь! Где вы?! - голос доброго доктора резанул по уху.
   - Брис, потише... - у меня начала жутко болеть голова. - Приезжайте за мной в N, я все вам объясню на месте.
   - Где вы конкретно? - деловито уточнил доктор.
   - Площадь, бар Roxanne, табурет у стойки. Я усталая, продрогшая и злая.
   - Буду в течение двадцати минут, - пообещал Эрвэ и бросил трубку.
   - Угу. Спасибо, - я вернула телефон бармену и вцепилась в свою чашку.
   Чай по счастью был обжигающе-горячим, а анис и корица бодрили. Тем не менее, ожидая Бриса, я то и дело кидала взгляды на батарею бутылок и стойку с сигаретами. Жаль, что я не курю. Это бы меня сейчас успокоило. Наконец звякнул колокольчик, и в бар ворвался, вернее, вкатился добрейший доктор Брис. Заметив меня, мокрую, растрепанную и мрачную, он всплеснул руками.
   - Что с вами случилось?!
   - Обсудите это с Рене, ладно.
   - Где он? - Эрвэ огляделся.
   - Поехали, - я выложила на стойку деньги и сползла с табурета.
   Устроившись в машине, я закуталась в предложенный доктором плед и попыталась даже свернуться калачиком. Эрвэ молча протянул мне флягу.
   - О, ваше излюбленное лекарство... - я вытащила пробку и принюхалась. Ну точно, коньяк.
   - Глотните, вам это необходимо.
   - Ой, сопьюсь, - мрачно заключила я, но все же приложилась к фляге.
   - Что стряслось?
   - Поговорите с Ренаром, - повторила я, прикрыв устало глаза. - Пускай он все объясняет. А я сыта по горло.
   Брис хмыкнул, я хмыкнула в ответ и, кажется, отрубилась. По крайней мере, появление Ренара я пропустила. Он пошептался о чем-то со своим добрым лечащим врачом и устроился на заднем сиденье.
   - Шанталь, вы как?
   - Идите к черту, - пробурчала я и закрыла глаза.
   - Приехали, - Эрвэ аккуратно похлопал меня по плечу.
   - Куда? - я с трудом разлепила веки.
   Светало. Небо было дымчато-серым, и на его фоне четко выделялись деревья и остроконечная крыша дома. Миленькое шале в глуши. Я так понимаю, на цивилизацию окрест можно даже не рассчитывать. Я, постанывая, выбралась из машины. Ренар, изрядно потрепанный, сидел на ступенях, ссутулившись, и изучал выложенную камнями дорожку. Все события ночи явно не пошли ему на пользу. Жалость мне успешно удалось в себе задавить. Прохлюпав в безнадежно испорченных туфлях по дорожке, я привалилась к стене. Эрвэ зазвенел ключами.
   В доме оказалось пусто, но достаточно уютно. Милая холостяцкая квартирка. В кухне, начищенной до блеска, я, уронив по дороге плед, кинулась к кофеварке.
   - Располагайтесь, - запоздало пробормотал Эрвэ.
   Ренар молча отодвинул его с дороги и расположился на стуле. Я кинула на него через плечо внимательный, насколько смогла, взгляд. Ренар осунулся, под глазами залегли тени, вид у него был мрачный. Впрочем, радоваться особенно нечему: его сын мертв, да и самого его пытались убить.
   Кстати... я нехотя сложила вместе кусочки мозаики. Ну, Рене, ну скотина!
   - Вы вчера вечером все подстроили, - пробормотала я.
   Ренар у меня за спиной хмыкнул, Эрвэ крякнул. Кофеварка нацедила первую чашку, и я от души сыпанула в нее сахару и развернулась.
   - Что вы имеете в виду? - спокойно спросил Ренар.
   Я сделала глоток. Ч-черт! Пересластила. Я отодвинула себе стул, села и подалась вперед.
   - Вы их спровоцировали. Вы хотели, чтобы вас попытались убить. И вы подставили меня. По вашей милости я чуть не утонула!
   Ренар смотрел на меня спокойно, но, слава богу, без улыбки. Тем не менее, я начала потихоньку заводиться.
   - У вас была возможность покинуть лодку, - спокойно сказал он. - Венганзе и Иоланте нужна была бы лишняя свидетельница страшного крушения. Вы бы еще и подзаработали.
   Мне захотелось его ударить. Сильно. Очень сильно. Вцепиться ему ногтями в лицо.
   - Знали бы вы, - вкрадчиво начала я, - как я вас ненавижу. Вы скрытный, старый, эгоистичный лгун, вы дешевый интриган, и использовали меня втемную самым отвратительным образом, черт бы вас побрал! Вы...
   - Вы как всегда правы, Шанталь, - спокойно сказал Ренар и поцеловал мою холодную ладонь.
   Я вырвала руку и вскочила, опрокинув при этом чашку. Кофе растеклось по столешнице.
   - Знаете что? Разбирайтесь сами! Впредь разбирайтесь со всем сами! Может и обойдетесь без лишних жертв.
   - Мой сын мертв, Шанталь, - сухо напомнил Ренар.
   - Возможно, вы этого заслуживаете, - я резко оттолкнулась от стола, вылетела из дома и хлопнула входной дверью. До моего слуха донеслось приглушенное "Браво, Шанталь!" и бурные аплодисменты Эрвэ. И ты пошел к черту.
   Накрапывал мелкий дождь. Ну или это я плакала, как дура. Конечно, дура, потому что влипла в эту глупую и скверную историю, влипла по самые уши, да еще и влюбилась в человека, который этого не оценит. Меня знобило. Ладно, пора завязывать с истериками и эффектными жестами. Я вернулась в дом.
   - Брис, у вас найдется, во что переодеться?
   Доктор отчего-то подмигнул мне и ответил сахарным совершенно тоном.
   - Ванная на втором этаже, полотенца в шкафу. Там же должна быть какая-то одежда Хелены.
   - Хелены?
   - Ну или Софи,- пожал плечами Брис. - Или Жанн?
   - Благодарю, - я бросила взгляд на спину Ренара, выражающую вселенскую скорбь, в который раз фыркнула и пошла наверх.
  
  

Глава тридцать восьмая,

о праведном и неправедном

  
   Шанталь
   После ванны я почувствовала себя немного лучше. Даже раздумала орать на Ренара, хотя неплохо бы было устроить второй раунд ссоры. Меня бы это взбодрило. Замотав голову полотенцем, я зарылась в шкаф. Одежды женской и в самом деле хватало, и я поблагодарила Хелену, Софии и Жанн заодно. Правда, вышеозначенные девушки были выше и худее меня, так что налез только домашний костюм, розовый, со стразиками. Господи, Шанталь, ты выглядишь просто чудовищно, да и ведешь себя не лучше. Ничего, поспишь, и все пройдет.
   Как не странно, я оказалась права. Я уснула, едва голова коснулась подушки, а проснулась достаточно хорошо отдохнувшей и даже бодрой. Жизнь, в сущности, не такая уж поганая штука. Да, вчера я чуть не убилась, но к этому пора уже привыкнуть. Выбравшись из-под одеяла, которым меня кто-то заботливо укрыл (кто? интересно самой), я потянулась и изучила пейзаж за окном. Дождь, лес, машины перед домом нет. Ладно, особого выбора не наблюдается, пойду, пороюсь на кухне, может и в холодильнике от Хелены, Софии и Жанн что-то осталось.
   Выйдя в коридор, я направилась к лестнице, но - чертово мое любопытство! - заглянула в соседнюю комнату. Дело дрянь, влюбленная я совершенно невыносима и невменяема. Тут оставалось только вздыхать, потому что исправить ситуацию не получится.
   Ренар спал, и выглядел при этом снуло и бледновато. Не лучше, чем после памятного удара томом Мартине по голове. Я коснулась кулона, который, в отличие от колье, так и не сняла. Господи, Шанталь, какая же ты дура! Я подошла к постели и поправила сползающее одеяло. Рене во сне кривился и морщился. Все верно. Странно, что мне после такой ночки кошмары не снились. А я еще на него наорала... Хотя, конечно, за дело.
   Присев на край постели, я коснулась его руки. Ренар продолжил спать. Наклонившись, я поцеловала его и быстро выпрямилась. Так понимаю, это все, на что я могу рассчитывать. Дура.
   Поднявшись, я все же пошла вниз. Мне срочно нужен допинг, чтобы отвлечься от всяких глупых мыслей. Ясно же, что "долго и счастливо" - не мой вариант. Не в этом случае, по крайней мере. Так что я занялась ревизией шкафов. В этом доме можно было пережить ядерную зиму, при учете, конечно, что вы готовы годы питаться томатным супом из банки, размороженной пиццей и лазаньей, по всей видимости - с консервированной кукурузой. Зато кофе было навалом. Я включила кофеварку, привалилась к дверному косяку и прислушалась. Наверху - тишина.
   Говорю же, дура. А если не прочь повторить этот глупый поцелуй - дура вдвойне. А Рене - чурбан бесчувственный!
   Кофеварка выплюнула в чашку струю кофе. Кисловатый, он тем не менее привел меня в чувство. К черту, все к черту. Я же профессионал, никакие чувства не могут поколебать меня, и никакие сентиментальные подарки. Sic.
   Допив кофе, я решила заняться делом, а именно - обеспокоиться своими собственными проблемами. Например, выяснить, что же хотела сказать Эва. Устроившись в кресле в гостиной, я набрала ее номер. После долгих гудков я наконец услышала эвин голос, по которому успела уже соскучиться.
   - Да?
   Так вот у кого я подцепила эту привычку!
   - Эвушка! - облегченно выдохнула я.
   - Шанталь! - кажется, никто и никогда еще не был мне так рад. - Как ты, милая?
   "Милая"?!
   - Более-менее, - уклончиво ответила я.
   - Вчера связь прервалась...
   - Я уронила телефон в реку.
   - А что ты делала на реке? - в голосе Эвы пробилась нотка насмешки, изрядно меня взбодрившая.
   - Каталась на барке, а потом пыталась не утонуть.
   - Что?! - теперь в голосе мамочки Эвы звучал уже только ужас.
   Почему, интересно, только Рене ценит мое загробное чувство юмора?
   - Все в порядке, успокойся. Я жива, здорова и, если не счастлива, то только потому, что кромешная дура. Куда ты пропала?
   - Я в Марселе. Нарыла кое-какую прелестную информацию на твою Венганза.
   То, что информация "прелестная", добавляло к счету еще пару нолей. Можно, его оплатит Ренар?
   - Внимаю, - сказала я и закинула ноги на кофейный столик.
   - Естественно, никакая она не Магдалена. Ты сидишь?
   - Угу.
   Я в предвкушении устроилась поудобнее.
   - Ее зовут Мирей Ренар, она бывшая жена твоего миллионера.
   Я благополучно грохнулась с кресла на пол и ушибла бедро. Да что же это за неделя-то такая?!
   - Кто она, прости? - на случай слуховых галлюцинаций уточнила я.
   - Дальше больше, - голос Эвы сделался довольным до невозможности. - Этот мальчишка, которого она с собой таскает, Рено Дюбуа, работает в телефонной компании.
   Я опасливо забралась обратно в кресло.
   - Больше шокирующих новостей не будет?
   Где-то бесконечно далеко от меня, в Марселе Эва, скорее всего, пожала плечами. По крайней мере, она промолчала.
   - А зачем тогда Ренар все это здесь изображала?
   - Найми частного детектива, - посоветовала Эва. - Кстати, Дюбуа вчера вернулся сюда, ужасно довольный. Я посмотрю, можно ли что-то узнать у него.
   - И сколько мне это будет стоить? - мрачно спросила я.
   - Какие счеты между друзьями? - усмехнулась Эва и отключилась.
   Ясно. Много. Может и в самом деле стоило нанять детектива? На нем бы я здорово сэкономила.
   Хлопнула входная дверь. Остатки нервов заставили меня подскочить на месте и развернуться. Это был всего лишь Брис, пришедший на правах хозяина в свой собственный дом. У меня отлегло от сердца. Кроме того, добрый доктор принес два больших бумажных пакета, из левого торчали стебли сельдерея.
   - Как самочувствие, какие симптомы? - бодро спросил Эрвэ вместо приветствия.
   - Все - дрянь и хочется придушить нашего общего знакомого, - любезно ответила я.
   - Совершенно здорова, - заключил добрый доктор и сунул мне в руки один из пакетов. - Идемте, завтрак не ждет.
   Я так понимаю, готовить его мне?
   Поставив отчаянно сопротивляющегося Бриса нарезать ветчину (мелко-мелко), сама я принялась взбивать яйца. Это занятие меня всегда успокаивало. Я как раз успела превратить яичную массу в красивую пену и всыпать в нее ветчину и зеленый лук, когда на лестнице послышались шаги. Ну вот, пробудилась моя любимая проблема.
   Надеюсь, он действительно спал, когда я его поцеловала. А то, как бы чего лишнего не подумал.
   Стараясь не делать резких движений, я подхватила миску и пошла к плите. Не буду обращать на Ренара лишнего внимания, нечего. Я включила плиту, поставила сковороду, вылила на нее яйца и старательно выпрямила спину.
   - Шанталь? - удивленно сказал Ренар.
   Я не удержалась и все же повернулась. Рене, черт бы его в самом деле побрал, был рад, что я никуда не делась. Я сдержала счастливую улыбку, напустила на себя самый строгий вид и фыркнула на откровенно развлекающегося за наш счет Эрвэ. Если мсье хочет бурных страстей, пускай мсье смотрит бразильский сериал.
   - Доброе утро, - безукоризненно вежливо сказала я и вернулась к яичнице. - Кофе?
   - Я лучше сам сварю, - встрепенулся Ренар.
   - Как пожелаете.
   Ах, какое похолодание наступила в наших отношениях! Покачивая головой, я разложила омлет по тарелкам и поспешила отойти от плиты. Пускай варит, что хочет.
   В пакетах Эрвэ также оказались хлеб, масло, рогалики и неимоверное количество шоколада. Кажется, у доброго доктора появилась новая панацея. Я разломила плитку. Передо мной появилась чашка кофе, и шоколадка полетела на дно. Ну вот, теперь у меня есть чашка мокко.
   - Спасибо, - буркнула я.
   Ренар опустился рядом, покосился со странным выражением лица на меня и повернулся к Эрвэ.
   - Что нового?
   Оторвавшись от моего талантливого омлета, добрый доктор выложил на стол свежую газету.
   - Происшествия, вторая страница.
   Ренар зашуршал бумагой и хмыкнул.
   - "Миллионер и его сын пропали на лодочной прогулке".
   - А про меня там есть? - с деланным равнодушием спросила я.
   - Да, в пятой строке: "...со своей спутницей".
   Не густо. Однако, мне прекрасно указали на мое место. С другой стороны, никто не всполошит моих бедных родителей сообщением о безвременной гибели дочери. Я поспешно глотнула кофе. Боже! Как же я не подумала! Если вся эта история хоть в каком-то виде просочится и достигнет ушей моей мамочки!
   - Я связалась с Эвой. С мадам Монрое... - я сделала еще один глоток, на этот раз для храбрости. Пора уже с этим завязывать. - Она нашла кое что интересное про вашу Венганза.
   Ренар откинулся на спинку стула и посмотрел на меня очень внимательно. Серьезным он мне нравился больше, чем лихорадочно веселым. Хотя бы, можно надеяться, что он ничего нового не замышляет.
   - И что же нашла мадам Монрое?
   Я не кричала вчера, что никогда в жизни больше не буду с ним разговаривать? Ладно, тогда придется все излагать.
   - Магдалена Венганза - поддельное имя. Ее зовут Мирей Ренар.
   - Что?! - охнул Эрвэ. - Значит я прав?
   - Это я знал, - спокойно ответил Ренар.
   - И давно? - сухо поинтересовалась я.
   Ренар отвел глаза. Когда же он уже научится врать мне?
   - Несколько дней, - ответил он, посмотрев мне все-таки в глаза. Я достаточно хорошо его изучила за истекшее время, так что невинный взгляд меня не обманул.
   - Вы... Вы...
   - Помню, - мягко, почти ласково согласился Ренар. - Я старый самовлюбленный скрытный эгоист. Вы вчера сказали.
   - Я не произносила слова "самовлюбленный", - насупилась я, не зная к каким еще его словам придраться. Чтобы хоть на чем-то сорвать злость, я принялась отдирать застывший желток. - Хотя в этой характеристике вы правы.
   Ренар умиротворяющее улыбнулся, вызвав у меня желание ногтями впиться ему в глаза. Любоваться им спящим куда приятнее.
   - Ладно, - сказала я. - Вы оказались правы в своих подозрениях. За интриги... насчет интриг... забудем, в общем. Что вы намерены делать? Почему запретили мне звонить в полицию?
   Не знаю, что я ожидала услышать в ответ. Ренар улыбнулся, собрав в углах глаз до невозможности обаятельные морщинки, и потянулся за круассаном. Собственно, в этом весь ответ и заключался. Я отодрала желток и принялась сгребать его ошметки в кучу. На Ренара я больше не смотрела, обратилась за поддержкой к Эрвэ.
   - Шанталь совершенно права. Что ты собираешься делать? - спросил добрый доктор.
   Ренар попробовал отмолчаться и в этот раз, но Эрвэ оказался куда настойчивее меня. Под его насмешливо-снисходительным взглядом старый интриган сломался.
   - Мы не будем заявлять в полицию. Куда удобнее, что я сейчас "мертв". Нужно будет просто спровоцировать Иоланту и Мирей на дальнейшие действия.
   - Спасибо, один раз уже спровоцировали, - я поднялась и поставила тарелку в раковину. - Все, что угодно, Рене, но без меня. Брис, закажите мне билет до Ниццы.
   Кивнув мужчинам, я пошла наверх. Посмотрю, может что еще из вещей брисовых кокоток на меня налезет. Не хотелось бы появляться перед эвиной экономкой в этой бархатной пижамке, шокировать пожилую даму. А эти тут пусть интригуют до посинения.
  
  
   Un autre aspect
   Проводив Шанталь задумчивым взглядом, Брис пробормотал:
   - Кажется, мадмуазель Флери не будет тебе помогать...
   - В любом случае не будет, - мрачно подтвердил Рене. - Не хватало еще, чтобы она пострадала. Игры закончились.
   Подскочив, он принялся рыться в шкафу с посудой, громыхая сотейниками.
   - Если ты ищешь джезву, - сладким тоном произнес Брис, - то у меня ее нет. Сядь.
   Развернувшись, Рене привалился к холодильнику, устало ссутулившись, и принялся нервно потирать левое запястье.
   - Тебе надо отдохнуть,- участливо заметил Эрвэ. - Все-таки, тебе не двадцать лет. И веди себя, кстати, соответствующе.
   - Я не могу обратиться в полицию, и это ты прекрасно понимаешь, Брис. Любое разбирательство уничтожит репутацию фирмы. Только намек на аферу Рауля и Кристиана, и я разорен. А у меня есть еще дочь и внучка. Как Евгения?
   - Замкнулась в себе, заперлась дома и отказалась со мной разговаривать. Думаю, с ней все будет в порядке.
   Рене вздохнул и потер переносицу, пытаясь избавиться от головной боли.
   - Знаю. Она довольно-таки бесчувственная. В отца.
   Брис похлопал его по плечу.
   - Хорошо, я поиграю с тобой в шпионов. Думаю, будет лучше, если ты после утопления впадешь в кому... - Эрвэ задумался. - У меня есть пустующий бокс. Я все сделаю. А ты тогда сиди здесь и не высовывайся.
   Рене хмыкнул и занялся кофеваркой.
   - Кое-что еще для меня сделаешь?
   За спиной его раздался мученический стон.
   - Не все так печально, Брис. Сейф у меня дома.
   - Это который за копией Ван Эйка?
   - Он самый. Код я тебе напишу. Достань из него папку с красными наклейками и привези мне. И закажи для Шанталь билет в первый класс. Сними с моего счета деньги для нее.
   - Я твоя секретарша? - поинтересовался с улыбкой Эрвэ. - Девочка не возьмет деньги.
   - Я не собираюсь ее спрашивать, - отмахнулся Рене.
   - Это все, босс? Должен сказать, рад, что ты идешь на поправку. Эта мадмуазель Флери - девушка с сюрпризом, верно?
   - Что ты сказал?
   Эрвэ подавился смешком.
   - Ничего-ничего, босс. Уже лечу исполнять ваш приказ.
  
  

Глава тридцать девятая,

о влюбленных, авантюристках и прочих сумасшедших

  
   Шанталь
   Вывалив все из шкафа, я принялась старательно рассортировывать вещи. Налезет, не налезет. Налезет, не налезет. Да что же это у Эврэ все девицы такое худосочные дылды? И это тоже не мой размер.
   На самом деле я в этот момент изрядно кривила душой. Интересовали меня совсем не тряпки, а те несусветные глупости, которые собирался совершить Рене. Тоже мне, Эркюль Пуаро и комиссар Мегрэ в одном лице. Нет, самомнение, конечно, похожее, но вот габаритами не вышел. Я смахнула одежду на пол и выдвинула ящик прикроватной тумбочки, в которую скинула вчера драгоценности. Там на свернувшемся змеей колье лежал пузырек с остатками лекарства. Вчера я подобрала его совершенно машинально, когда стекляшка подкатилась к самым ногам. У меня не было сил, времени и желания его рассматривать ночью, теперь же я изучила небрежно надписанную этикетку. Снотворное, получатель: Иоланта Ренар. Я нервно хихикнула, потом, уже не сдерживая смеха, повалилась на кровать. Боже! И ведь есть же в мире еще большие дуры, чем я. Пожалуй, эта улика сработает против мадам. А может, и нет. В сущности: слово против слова.
   Я села, все еще изучая пузырек. Дождь смыл с него, конечно, отпечатки, да и мои пальчики здесь имелись. М-да. Был всего лишь один способ воспользоваться этой вещицей, и он мне не нравился. Не хотелось бы все-таки угодить под свой ламборгини. Кроме того, этот способ был незаконным, тем не менее, я сунула пузырек в карман и спустилась вниз.
   Ренар обнаружился в гостиной: сидел на диване и читал принесенную Эрвэ газету. То и дело он потирал виски. Неудивительно, что после всего этого у старого интригана болит голова. Она и у меня-то вторую неделю раскалывается от переизбытка новостей. А я еще на него накричала вчера, сказала кое-что просто ужасное!
   - Эм, Рене...
   - Да, мадмуазель? - холодновато спросил Ренар.
   Мне сразу же расхотелось извиняться и излагать свои предложения. А захотелось мне придушить этого человека собственными руками. Во избежание чего я скрестила их на груди и подошла ближе.
   - Собрались уже? - спокойным тоном, не оборачиваясь, спросил Ренар. - Брис скоро приедет, будьте готовы.
   - Рады от меня избавиться, мсье? - я почувствовала себя уязвленной. Присев на подлокотник дивана, я мрачно посмотрела на Ренара. - Вы хоть изредка думаете о чем-то, кроме своих проблем и желаний? Обо мне, к примеру, и о том, как вы меня подставили?
   - Шанталь, вы сейчас похожи на Элизу Дулитл, - хмыкнул Ренар.
   - Вы определенно не мой Пигмалион, - фыркнула я. - Вы, впрочем, в точности такой же эгоист. Не уверена, что вы узнаете меня, если встретите на улице.
   Признаю, я повела себя, как обиженный ребенок. И голос у меня стал до невозможности противный и капризный. Такие чудные плаксивые нотки прорезались.
   - У вас карие глаза, Шанталь, и каштановые волосы. Задумавшись, вы накручиваете их на палец и закусываете губу. Вы любите молоко. А еще у вас родинка вот здесь.
   Не глядя Рене протянул руку и коснулся моего указательного пальца. На долю секунды сердце мое остановилось, потом нехотя продолжило биться. Боже мой, сколь многое он действительно замечает! Ренар так и не выпустил мою руку, пальцы его были мягкими и теплыми. При этом, надо сказать, Ренар продолжил читать свою газету на странице светской хроники.
   - Кхм... - я смущенно откашлялась. - Я хотела извиниться. Ночью я сказала лишнее. Я не должна была... в таком тоне...
   Он наконец-то поднял голову от газеты и посмотрел на меня. Эй, сердце, ты куда?! Видимо, в пятки. Чтобы добить меня, Рене улыбнулся.
   - Придется признать, кое в чем ты права.
   Он поморщился и потер свободной рукой лоб.
   - Извини.
   Аккуратно вытащив руку, я поднялась, встала у него за спиной и приложила холодные пальцы к его вискам. Вот и пригодилась в очередной раз дедушкина наука. Я принялась перебирать его волосы, делая вид, что - из чистого гуманизма. Ренар прикрыл глаза. Я закусила губу. Главное теперь не насовершать глупостей. Я склонилась ниже. От волос Рене пахло кедром. Чтобы отвлечься от глупостей, я заговорила.
   - Я кое-что нашла вчера на лодке. Пузырек от снотворного. И на нем имя Иоланты.
   Ренар негромко рассмеялся. У меня по пальцам пробежала дрожь.
   - Как глупо с ее стороны.
   - Теперь вам есть, что ей предъявить. Скажем, я могла бы... пошантажировать ее.
   - Ты едешь в Ниццу, - категорично сказал Рене.
   Я замерла. Нет, ну что за человек.
   - Я не хочу, чтобы ты пострадала.
   - И давно? - не удержалась я от сарказма. Отодвинувшись, я облокотилась на спинку дивана и попыталась посмотреть ему в глаза. Рене повернул голову. - Вы то подставляете меня, то вдруг начинаете защищать. Определитесь уже.
   - Это не игрушки, Шанталь, - Рене слегка улыбнулся. - До этого момента тебя не пытались убить по-настоящему. Но если ты разозлишь Иоланту...
   - Она уже на меня разозлилась! Рене! У вас нет особого выбора. Не Брису же ей звонить: "я знаю, что вы делали прошлой ночью". Его даже на лодке не было. Ах, да, вы еще можете послать невестке анонимку и фото пузырька профиль и анфас.
   Распаляясь, я склонилась все ниже, и оказалась с Рене нос к носу. Ох, этот запах голубого кедра и легкий аромат сигарет. Стоп, Шанталь, ты же с ним ругаешься! Не заходи дальше, чем следует. Я облизнула нервно нижнюю губу.
   - Я сумею все сделать, Рене.
   - И как же ты намерена объяснить свое вмешательство? - тихо спросил Ренар.
   - М-м-м... - над этим я, конечно же, не подумала. - Может быть, мне нужны деньги. Ваша смерть расстроила все мои планы. Может я вообще замуж за вас собралась, чтобы прибрать к рукам наследство?
   А что, хорошая идея.
   - Сядь, - Ренар подвинулся, освобождая мне место.
   Я послушно обогнула диван и села, подобрав под себя ноги. Рене вновь потер переносицу.
   - До последнего момента ты служила только для отвлечения внимания, как и фальшивая Венганза. Все эти покушения, звонки: сбить с толку, убедить, что ты в опасности. Фикция. Теперь же все будет по-настоящему.
   - Радуйтесь, - проворчала я. - Сбросите груз с плеч.
   - Не имею ни малейшего желания, - серьезно сказал Рене.
   Я уставилась ему в глаза. Мамочки! Скажите, что это правда, и я ему действительно небезразлична. Что я не выдаю за правду желаемое. Я подалась вперед, надеясь хоть в этот раз поцеловать его по-настоящему. Естественно именно эту секунду Эрвэ выбрал, чтобы ворваться в комнату. Не мог подождать полчасика? Я шарахнулась в сторону. Рене усмехнулся уголком рта.
   - Эм, - выдавил Брис. - Рад снова видеть. Твоя папка. А вам, Шанталь, я привез одежду. И вот билет.
   - Я никуда не полечу, - твердо сказала я. - И не пытайтесь действовать мне на нервы, с этим я прекрасно справляюсь сама. И сама о себе могу позаботиться.
   - Если бы я был психиатром, - пробормотал Брис, - то сделал бы на вас карьеру. Паранойя и безрассудство передаются воздушно-капельным путем! Какой прорыв в медицине. Готовая Нобелевская премия!
   - У меня есть, что предъявить Иоланте, - сухо сказала я и вытащила пузырек.
   - "....."? - Эрвэ поморщился. - У твоего сына была на него аллергия.
   Рене откинулся на спинку дивана и стал смотреть в потолок, барабаня по ярко-желтой папке. Может, не стоило ему напоминать лишний раз о сыне, а? Я метнула яростный взгляд на Эрвэ. Добрый доктор только пожал плечами.
   - Хорошо, тогда какой план?
   - Я поеду в город, позвоню Иоланте и расскажу о пузырьке. Потребую деньги за молчание. Вам ведь нужно, чтобы они попались на покушении на убийство, верно.
   - Дальше лучше не заходить, - согласился Рене, устало прикрывая глаза.
   Брис посмотрел сначала на него, потом на меня.
   - И ты позволишь ей это сделать?
   Рене устало вздохнул.
   - Ну, еще мы можем ударить ее по голове, закатать в ковер и отправить в Чикаго в качестве багажа. Спорить бесполезно в любом случае.
   - Конечно бесполезно, - кивнула я. - И потом, не так все печально. Вы, Брис, сможете присмотреть за мной.
   - Всю жизнь мечтал.
   - Это сарказм? - спросили мы с Рене хором и удивленно переглянулись.
   - Хорошо, вы поедете, - Рене коснулся моей руки. - Но будете осторожны.
   - Как всегда, - кивнула я, не сводя глаз с его пальцев.
   - Не как всегда! А осторожны! - Рене резко выпрямился и схватился за голову. Процедил: - И будете звонить два раза в день.
   - Так точно, - кивнула я, с трудом удерживаясь. Хотелось кинуться и окружить его вниманием и заботой. - Я, это, пойду переоденусь.
   Подскочив, я схватила пакет и пулей взлетела вверх по лестнице. Меня некоторым образом лихорадило. Интересно, если я побьюсь головой о стены, полегчает? Добравшись до ванной, я плеснула в лицо холодной воды. Поздравляю, Шанталь, ты ввязалась в очередную авантюру и в этот раз превзошла саму себя. Никогда еще ты не вела себя глупее. Теперь ты собираешься красиво покончить с собой ради мужчины, которому вроде как нравишься. Я посмотрела в зеркало и усилием воли сделала улыбку не такой неприлично широкой и счастливой. Ничего еще не доказано. Может, он просто пытался быть милым. Он всегда и со всеми мил.
   Вытерев лицо, я сунула нос в пакет. Брис наметанным глазом определил мой размер и отыскал где-то вполне пристойные джинсы и легкий джемпер. Не знаю, радоваться мне, или оскорбляться. Для начала я решила одеться. Расчесывая волосы, я еще раз обдумала сложившуюся, вернее, сложенную мною ситуацию. Менять что-нибудь уже поздно. Забрав волосы в хвост, я еще раз посмотрела на себя в зеркало. Неплохо выгляжу. С этой светлой мыслью я спустилась вниз и застала мужчин шушукающимися.
   - Я готова.
   Рене окинул меня быстрым взглядом.
   - Шанталь, ты уверена...
   - Это мы уже обсудили. Брис, отвезите меня на мою квартиру. Завтра свяжусь с Иолантой. Ну что, едем?
   Добрый доктор хмыкнул. Он вообще осмеливался кидать в мою сторону странные многозначительные взгляды. Сяду в машину и расквашу ему нос о руль.
   - Пойду разогревать машину, - с самым невинным видом соврал доктор и исчез.
   - Где флакон?
   Рене протянул мне пузырек в прозрачном пакете.
   - Будь осторожнее, ладно.
   - Непременно, - пообещала я.
   - Звони.
   - Я же обещала! - я сунула флакон в карман и пожала Рене руку. - Дважды в день. И я не буду лезть на рожон. Вы же помните, я осторожная до трусости.
   Рене скептично улыбнулся. Обожаю это! Собравшись с мыслями, набравшись храбрости (как вариант - наглости), я привстала на цыпочки и все же поцеловала его. Его руки скользнули мне на талию. Обняв Рене за шею, я наслаждалась поцелуем, горьковатым ароматом голубого кедра. Если сейчас появится Эрвэ, расквашенным носом не обойдется.
   В конце концов я опомнилась сама, отстранилась и выпалив "непременно позвоню!", вылетела пулей из дома. Наверное, я была красной, как помидор. По крайней мере, смущалась я сейчас сильнее иной школьницы. Эрвэ молча открыл мне дверцу и завел мотор. Машина вырулила на узкую просеку.
   - Знаете, как мы с Рене познакомились? - спросил вдруг Брис.
   В его словах чувствовался подвох.
   - А должна?
   Брис самым натуральным образом хихикнул. Вот уж чего я от доктора Вини Пуха не ожидала.
   - Я был любовником Мирей, - с улыбкой сообщил Брис.
   На эти слова я могла ответить только такой же улыбкой, правда, несколько застывшей.
   - О... отличное начало дружбы.
   - Мне тоже так кажется, - кивнул доктор.
   - Брис... а вы это сейчас к чему?
   Эрвэ покосился на меня.
   - Скажем так, я пытаюсь понять, что между вами происходит.
   Теперь уже хихикнула я. Папочка Брис! Надо же!
   - Вашей любовницей становиться не собираюсь, - шутливо предупредила я. - Боитесь, что я разобью сердце вашему любимому пациенту?
   - Я сторонник шоковой терапии, - качнул головой Эрвэ. - Я боюсь, вы разобьете сердце себе.
   - А у меня его нет, - как можно легкомысленнее отмахнулась я.
   Эрвэ покосился на меня с совсем уж какими-то черными подозрениями.
   - И все же на всякий случай, Шанталь, носите бронежилет и относитесь ко всему с юмором.
   Дожили. Моей безопасностью и сердечными ранами занимается гламурный доктор Эрвэ. Жутковато как-то. Я облизнула губы. На них все еще оставался противоречивый вкус кедра, сигарет и дорогого кофе.
   - Смотрите на дорогу, Брис, - посоветовала я.
  

* * *

   Квартира показалась мне пустой и холодной, и уныло-современной. Быстро же я привыкла к хорошему. Пройдясь по комнатам, я включила везде свет, чтобы не так было одиноко. И, честно говоря, не так страшно. Мне теперь мерещилась везде Иоланта (почему-то с топором) и Венганза, в смысле, Мирей за рулем ламборджини. Я открыла холодильник. Пусто, только агонизирует на блюдце лимон, да кусочек бри из сыра с плесенью превратился в плесень с сыром. Идти в магазин было страшно. Господи! Можно подумать, маньяки и киллеры, расставленные по всей Франции, только и ждут, когда я выйду из дома. Отыскав среди своих небрежно разбросанных вещей зонтик, я отправилась за покупками. И все равно при каждом шорохе, каждом косом взгляде я оглядывалась. Прохожие уже начали от меня шарахаться. Так, пора с этим завязывать.
   Я купила все необходимое: молоко, рогалики, сыр и два килограмма бананов. Теперь жить можно. Заперев дверь, я повесила на ручку мокрый зонтик и забралась на подоконник. Город внизу поблескивал огнями. Отличное, умиротворяющее зрелище. Особенно под молоко. Собравшись с духом, я позвонила по написанному Эрвэ номеру. Рене сразу же взял трубку.
   - Шанталь?
   Ждал моего звонка? Воображение нарисовало картину: Рене, кругами ходящий у телефона и страдальчески вздыхающий, и артистично нервничающий. Я не сдержала улыбку.
   - Сижу дома, - отрапортовала я. - Планирую секретную операцию.
   Сейчас он скажет мне, чтобы была серьезнее... Ренар же в ответ рассмеялся.
   - Чудесно. Не забудь включить в нее безопасное возвращение домой. Завтра утром позвони.
   - Так точно, босс! - я взяла под козырек. - Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, Шанталь
   Обошлось увы без "драгоценная, любимая, ангел мой" и всего такого. Обидно.
   - Сладких снов, - шепнула я умолкшей трубке и набрала номер Эвы. Опять не отвечает. Что же это такое? Я даже снова начала волноваться. Все, спать, спать.
   Допив молоко, я отправилась на боковую. Завтра будет сложный день.
  
  
  

Глава сороковая, о планировании и претворении в жизнь секретной операции

  
   Шанталь
   Утро оказалось неожиданно солнечным. За прошедшие дни я уже как-то отвыкла от хорошей погоды. Я потянулась, откинула одеяло и, готовая к подвигам, вскочила на ноги. Даже сделала в кои-то веки зарядку: пробежалась до кухни. Пока варился кофе, я позвонила Рене.
   - Доброе утро.
   - Произошло что-то хорошее? - иронично поинтересовался Ренар.
   - Да нет, просто утро доброе, - я еще раз потянулась, зажав трубку плечом, и налила себе кофе. - Сегодня я сфотографирую пузырек и пошлю письмо Иоланте. И будем ждать ее дальнейших действий.
   - Воспользуйся ее электронной почтой, - посоветовал Рене. - Пиши.
   - Минуточку!
   Следующие несколько минуточек я потратила на поиски листка. Ренар никак мою беготню не комментировал, и тихо, но довольно обидно посмеивался.
   - Нашла!
   Я записала адрес Иоланты, сунула бумагу в сумочку и вернулась наконец к остывшему уже кофе.
   - Шанталь, будь осторожна.
   - Напутствовали уже, - проворчала я. - Я всегда осторожна. Вечером позвоню.
   Я положила трубку и некоторое время ее гипнотизировала. Велико было искушение вновь набрать номер и сказать Рене... много чего сказать, но этого я делать не стала. Не хотелось уподобляться Ренару с его прощальным подарком. Я коснулась подвески, которую так и не сняла. Ладно, пора идти на подвиги.
   Порывшись в чемоданах, я отыскала вызывающий рабочий костюмчик. Иоланта уже сложила обо мне свое мнение, так поддержим же его. Хотя ярко-красный по-прежнему не мой цвет. Взбив волосы и покончив с макияжем, я внимательно изучила свое отражение. Да, именно так и выглядит беспринципная шантажистка в расцвете лет. Убрав пузырек из-под лекарства в сумочку, я проверила содержимое кошелька и сделала глубокий вдох. Выдох. Все, я готова. Кажется.
   Первым делом я направилась к вокзалу, благо он был рядом. Порывшись в сумочке, маленькой, но с таким количеством карманов, что там потерялся бы и ракетный крейсер, я отыскала мелочь и зашла в фотоавтомат. Признаю, это отдавало дешевой цитатой. Зато грело мне душу. Изрядно покривлявшись, я спрятала пузырек обратно в сумку, забрала фотографии и пошла совершать прочие подвиги.
   Копировальный салон находился здесь же на площади, и услуги его стоили недешево. Придется включить эти расходы в сумму вымогаемых денег. Текущие расходы, так сказать. Заполучив диск со сканированными изображениями, я отправилась обедать. Служба службой, а пища по расписанию. Я выбрала симпатичный ресторанчик, заказала себе пасту с рыбой и бокал хорошего белого вина. Пока нерасторопный официант неспешно выполнял мой заказ, я еще раз изучила фотографии. Для моей цели подходили по меньшей мере три. На одной крупным планом был снят пузырек, так что видна была этикетка с именем Иоланты. Еще на двух была я, глумливо демонстрирующая флакончик. Что-то не помню, чтобы у меня было еще когда-нибудь столь же гнусное выражение лица. Ах, что делает с людьми любовь!
   Принесли мою пасту. Взявшись за приборы, я принялась за еду, попутно обдумывая дальнейшие действия. Сейчас я пошлю Иоланте письмо, и что дальше? Предполагалось, что она запаникует? Хорошо. Еще лучше будет, если она при этом придет меня убивать. Не хотелось бы.
   Когда официант принес счет (и его я тоже включу в вымогаемую сумму) я поинтересовалась, где здесь Интернет-кафе. Оно оказалось совсем рядом, буквально за углом. Туда я и отправилась есть свой десерт. На второй чашке шоколада со сливками я все же решилась отправить наконец это несчастное письмо. Прежде всего я создала новый ящик. Я не слишком часто пользовалась электронной почтой до этого. Не люблю бурную переписку. Поэтому на сочинение эпистолы я потратила немало времени. Одно начало переписывала раз двадцать. Наконец вышло следующее:
   "Мадам Ренар,
   Если вы взглянете на приложенный файл, то вне всякого сомнения не пожалеете .... на доброе, благородное дело.
   Ваша Шанталь".
   Приложив две фотографии, я отправила письмо и с чувством выполненного долга откинулась на спинку стула. Теперь можно и отдохнуть. Я заказала еще чашку шоколада и пирожное с фруктами.
  
  
   Un autre aspect
   Бумаги были разложены по всей комнате: выписки, квитанции, счета, фотографии. Рене, перепрыгивая через все это, то и дело поднимал какой-нибудь листок и делал пометку в блокноте. Эрвэ взглянул на малопонятные записи и поинтересовался:
   - Новая форма помешательства?
   - Пытаюсь понять, что у нас есть на Бренна... - опустившись в кесло, Рене ногой пошевелил кучу фотографий. - Масса бесполезной информации. Ума не приложу, что со всем этим делать.
   Брис, осторожно ступая, добрался до дивана и сел.
   - Рад, что тебе больше не о чем беспокоиться...
   Рене закурил и выпустил дым в потолок. Потом раздраженно отбросил блокнот.
   - Толку от тебя...
   - Я хирург, а не психотерапевт. Это раз. И я - это два - не обещал, что от меня будет толк. Я тебе даже помощи не обещал. Ты ее требуешь сам, как впрочем и всегда. Хотя, нет, обычно ты добиваешься помощи шантажом.
   - А ты построил на мои деньги новый корпус своей клиники, - мрачно парировал Рене.
   - Это мелочно!
   - Вот именно, - стряхнув пепел в кофейное блюдце, Рене принялся сгребать его в кучку. - Ты приглядываешь за Шанталь?
   - Уверен, мне это пришло в голову раньше, чем тебе, - фыркнул Брис. - Она под защитой пары надежных парней. Боксеры-тяжеловесы в прошлом.
   - Не слишком обнадеживает.
   - Присматривай за ней сам! - разозлился Эрвэ. - Да хоть женись! Вы составите чудесную пару, чертовы упрямцы!
   Ренар пожал плечами.
   - Хорошо, - сдался Брис, - что тебе нужно?
   - Любая информация о Кристиане, которая мне неизвестна.
   - И давно у меня связи с мировыми разведками?
   - Не скромничай, у тебя как раз богатые связи. Особенно после той истории с дочерью префекта.
   Эрвэ нахмурился.
   - Хорошо-хорошо. Я попробую. Но это будет последний раз, когда я что-то для тебя делаю.
   - Юбилейный, - согласился Рене. - Первый и последний.
  
  
   Шанталь
   После обеда у меня опять начался мандраж, и чтобы унять дрожь, я отправилась в людное место. Таковым - людным и безопасным - мне показался пассаж. И уже прогуливаясь вдоль витрин магазинчиков и машинально выбирая себе что-нибудь, я начала изыскивать способы здесь себя угробить. Ну не дура ли? Кофе, срочно кофе!
   Я свернула в маленькое кафе, откуда доносилось какое-то приятное танго. Пахло тоже хорошо: кофе, корицей и карамелью. Устроившись в уголке, я сделала заказ и принялась лениво осматриваться. Все, мне конец! Сижу так, чтобы обзор был как можно лучше, и подозрительно зыркаю на посетителей. Прав был добрый доктор Эрвэ, мы с Рене можем совершить переворот в психиатрии. Тем не менее, я продолжила изучать зальчик, даже кофе не умерило моей подозрительности, и вдруг наткнулась на Квинни. Она сидела столика за два от меня и разговаривала с каким-то парнем. Честно говоря, он был совсем не во вкусе Квинни: бедный, да к тому же жгучий брюнет. Брюнетов Квинс любит только за деньги. Я наблюдала за ними, душа свои подозрения. Ну, сидят, ну разговаривают на повышенных тонах. Мало ли. Неожиданно парень поднялся и вышел. Квинни брезгливо посмотрела на его пустую чашку, потом заметила меня и подошла. Села за мой столик и лучезарно, но, впрочем как и всегда, фальшиво улыбнулась.
   - Привет, милая!
   - Привет, - с некоторым подозрением ответила я. Не замечала за ней прежде такого желания общаться со мной вне "штаба" и бутиков.
   - Такую себе блузку купила! - деланно-жизнерадостно сообщила Квинни.
   Господи, да что же я подозрительная-то такая?!
   - Как твой миллионер?
   - Умер, - соврала я. - Ищу теперь нового. Миллиардера. Повышаю планку.
   Квинни уставилась на меня в немом изумлении, потом хихикнула и похлопала меня по плечу.
   - Что ж, надеюсь, ты хоть что-то с этого поимела. О, я спешу! Извини. Рада была тебя видеть, дорогая!
   Махнув у меня перед носом наманекюренной ручкой, Квинни сорвалась с места и убежала. И чего подходила? Я покачала головой, допила кофе и поднялась. Ладно, надо переходить ко второй стадии плана. Возвращаться домой при этом совершенно не хотелось. Я заглянула в ближайший бутик и купила оранжевый шарфик. Зачем, сама не знаю. Еще минут двадцать, оттягивая возвращение к телефону, бродила по парфюмерному магазину, бесцельно нюхая духи. Ни один запах мне не нравился, да и вообще было отвратительное настроение на все раздражаться. В итоге, задержавшись у прилавка ароматерапии, я купила флакончик кедрового масла. Совсем крыша поехала. После этого я все-таки отправилась, хоть и нехотя, домой.
   Соорудив из найденного в холодильнике совершенно чудовищный сэндвич (бри, пармская ветчина, редис и маринованные огурчики в круассане), я забралась в кресло с ногами и приготовилась ждать. Если Иоланта получила мое послание, то непременно найдет способ связаться. Она знает номер моего телефона. Через какое-то время я вышла на кухню и сделала себе еще два таких же сэндвича, потом сварила кофе. Иоланта все не звонила. Не получила письмо? Отмахнулась? Не приняла всерьез? Ернический тон и издевательская фотография должны были подействовать. Ну, по крайней мере, мне так показалось.
   Чертыхаясь, я пробежалась по комнате, не сводя глаз с телефона. Он молчал. Хотелось позвонить Ренару, пожаловаться на жизнь, услышать его голос. Нельзя, учитывая, что в любой момент со мной может связаться безутешная невестка. Я вытащила из сумочки флакон с кедровым маслом. Чуть горьковатый аромат успокаивал нервы. Иоланта все не звонила, и это трепало нервы с новой силой. Наконец мне надоело самоистязание, я вытащила из чемодана книгу, открыла наугад и принялась за чтение. "Я так устал от словесных распрей, от нетерпимости, от фанатизма! К тебе я могу прийти, не облачаясь в какой-либо мундир...". Смысл ускользал от меня. Я вновь вышла на кухню, сделала еще один сандвич, выудила из банки огурчики, красиво разложила их на блюдце. Залезла с ногами на стол. В тот момент, когда я поднесла сандвич ко рту, раздался телефонный звонок. Рассыпав по полу огурчики, я метнулась в комнату, разбив по дороге коленку.
   - Да?!
   - Ты что вытворяешь, шлюха?
   Голос Иоланты был совершенно бесстрастен, и это меня напугало. Пожалуй, она меня пришибет и не заметит.
   - Зарабатываю пенсию, - выдала я заготовленную фразу. М-да, не так эффектно прозвучало, как я надеялась. - Раз уж ты лишила меня стабильного источника дохода.
   - Дрянь!
   - Дрянь, - согласилась я, - которая видела, как одна мадам проверяла пульс своему бесчувственному свекру, а потом бросила его на тонущей лодке. И еще, дрянь, у которой есть пузырек с твоим именем и твоими пальчиками.
   - Вода бы смыла отпечатки, - спокойно и более, чем резонно заметила Иоланта.
   - В аптечке лежали чудесные герметичные пакеты, - сладким голосом соврала я. - Такие чудесные, такие герметичные, такие водонепроницаемые. И я пошлю их, пожалуй, в полицию. Она ведь интересуется исчезновением мсье Ренара?
   - Стерва!
   - Приятно, что ты разнообразишь словарный запас, - улыбнулась я. - У тебя есть три дня. Потом новые слова станешь изучать в тюрьме, отбывая срок за двойное убийство.
   Ругаясь, как пьяный матрос, Иоланта бросила трубку. Я обессилено повалилась в кресло. Фух! Никогда не думала, что шантажировать убийц так тяжело. Думаю, это в первый и последний раз. Я поднялась, чтобы налить себе молока, и в этот момент телефон зазвонил вновь.
   - Половина суммы, - сказала Иоланта.
   - Это несерьезно.
   - Половина суммы и бриллиантовый гарнитур. Свадебный подарок Ренара. Не правда ли, такая ирония?
   Ненавижу эту стерву.
   - Я не разбираюсь в бриллиантах, еще подсунете мне подделку.
   Последнее было полуправдой. Один из моих клиентов, красавец-геммолог, рассказал парочку секретов, но экспертом в области камней я от этого не стала.
   - Предпочитаю наличные, небольшими купюрами.
   - Что еще? - саркастически поинтересовалась Иоланта. - Черный кейс и вертолет на крыше?
   Да, что-то я заговорила, как киношный злодей... Это вообще не мое амплуа. Я тут в лучшем случае невинная жертва. Дурочка на каблуках.
   - Кроме шуток, мадам, у вас три дня. Есть время, чтобы собрать деньги. Я напишу, куда их привезти.
   Иоланта отключилась, на этот раз молча, оставив меня недоумевать: заплатит она, или нет. И когда именно она придет меня убивать. Могла бы и предупредить.
   Налив себе все же молока, я выдержала небольшую паузу и набрала номер Рене. Он ответил сразу же. Правда что ли, он там над телефоном чахнет?
   - Шанталь?
   - Она самая. Звонила Иоланта. Я дала ей три дня на раздумья.
   - Сиди дома и никуда не высовывайся, - крикнул Рене.
   - Но я должна написать о месте встречи!
   - Шанталь!
   - Если так волнуешься, - проворчала я, - приставь ко мне охрану.
   Ренар в ответ усмехнулся.
   - Уже. Отличная пара боксёров-тяжеловесов.
   - Семейная пара Тайсон-Кличко должна меня успокоить?
   Рене пробормотал что-то не особо успокаивающее. Общая мораль была проста: не лезь на рожон, Шанталь, запрись в квартире и жди, пока Иоланта не подставится.
   - Хорошо, - сдалась я. - Буду умницей. А ваш Мохаммед Али привезет мне в случае чего ужин?
   - Имей совесть, Шанталь! - возмутился Рене.
   - В таком случае я умру от голода. Это избавит вас от хлопот, - я тяжело и артистично вздохнула. - Ладно, я позвоню вам завтра.
   - Доброй ночи, - мягко сказал Ренар и отключился.
   - Доброй ночи, - сказала я оглохшей трубке.
   Началось томительное ожидание.
  
  

Глава сорок первая

о крахе секретной операции и истории в стиле Стивена Кинга

  
   Шанталь
   Следующий день я провела бездарнее, чем какой-нибудь еще в своей жизни. Не исключая ту неделю, когда я лежала с неимоверно низким давлением и могла только нажимать на кнопку пульта. Я тогда посмотрела все сериалы, которые идут по телевизору, начиная с "Омерты" и заканчивая повторным показом какого-то бразильского мыла. В этот раз я часы напролет просиживала в кресле у телефона, гипнотизируя аппарат. Он молчал. Создавалось впечатление, что Иоланта затеяла что-то ужасное. Я нервничала, нависала над телефоном, он молчал, что заставляло меня нервничать еще сильнее и подозревать Иоланту в самом ужасном. Это был замкнутый круг. Сил моих больше не было.
   Я прочитала три с половиной раза "Письмо к заложнику", посмотрела несколько идиотских ток-шоу и выпила столько кофе, что запросто могла посадить свое бедное сердце. Смерть моя, конечно же, медлила.
   Отсутствие каких-либо событий извело меня к концу дня, и в итоге я заработала бессонницу. Несколько часов я проворочалась в постели, а потом мое терпение кончилось. Во-первых, я решила, что завтра напишу Иоланте письмо из ближайшего Интернет-кафе, а во вторых, приняла снотворное.
   Проснулась я с тяжелой головой, с ноющей, бьющей по вискам болью. Вот знала же, что снотворное выходит мне всегда боком! Я кое-как выползла из постели, с отвращением выпила кофе и позвонила Ренару, чтобы уныло сообщить, что все еще жива. Даже мягкий голос Рене не сумел меня подбодрить. Чувствуя мое настроение, Ренар попросил:
   - Не делай глупостей!
   - Никогда, - вяло соврала я. - До вечера.
   Отложив телефон, я еще некоторое время мучилась, выбирая, что же делать, потом оделась, замотала шею купленным вчера оранжевым шарфом и вышла из дома. На улице у меня здорово разыгралась паранойя и мания преследования. С другой стороны, подозрения Рене оправдались, а я чем хуже? Я огляделась. Улица была такой же, как и вчера, как и в день, когда я сняла квартиру. Прохожие особых подозрений на самом деле не вызывали. Кличко и Тайсона, увы, не было видно. Надеюсь, они и в самом деле приглядывают за мной, а не пошли есть пончики.
   Я свернула в переулок, толкнула дверь в Интернет-кафе и опять же заняла самое укромное место с лучшим обзором. Ой, паранойя. Разнообразия ради я заказала лимонад и творожное пирожное и подключилась к почте. На этот раз сочинение письма пошло проще. Я написала изящную эпистолу, в которой ненавязчиво напоминала, что пузырек от снотворного в скором времени окажется в полиции. Отправив письмо, я залпом допила лимонад и раскрошила остатки пирожного. Мысли о свершенных глупостях не давали мне покоя. С другой стороны, я сама все затеяла. Повздыхав над собственной глупостью, я расплатилась и пошла домой. Замерев на секунду на пороге кафе, я огляделась. Все в порядке, все в порядке, милая Шанталь.
   Переулок был почти пуст, только в конце его, вызывая у меня жгучую зависть, целовалась какая-то парочка, да припаркована была у почты унылая белая машина. Нет, не ламборджини белого цвета. Я отругала себя за бесконечный идиотизм, подавила желание побиться головой о стену и пошла домой.
   Машина двинулась за мной.
   Я видела ее отражение в витрине булочной: зловещий белый призрак, большеглазый "японец". Стекла были тонированы, косой взгляд не позволял различить даже силуэт водителя. Сердце упрыгало в пятки.
   Я прибавила ходу, чтобы быстрее выйти на улицу. В проулке разминуться с машиной было сложно. Я свернула влево. Машина свернула влево.
   Черт!
   Теперь главное не паниковать. Главное не паниковать. Мало ли, почему машина сюда повернула. Свободную волю никто еще не отменял. Мало ли, куда его понесло.
   Я прибавила шагу, чтобы поскорее войти в свой подъезд. Навстречу мне, наперерез выехал черный ситроэн. О-очень патриотично. Я попыталась его обогнуть, но оказалась прижата к бордюру. Сзади напирал "японец". Стоило мне сделать шаг, и они снова вильнули, преграждая мне путь.
   Куда смотри полиция?!
   Я перемахнула через низкий заборчик и побежала к дверям. Черный невозмутимо заехал на тротуар, преграждая мне путь. Улица была почти безлюдна, и странные перемещения автомобилей никого не интересовали. И это несмотря на то, что наглые "японец" и "француз" взяли беззащитную девушку в коробочку.
   Я вновь перепрыгнула через бордюр, больно ударив ногу, и понеслась через дорогу. Машины преследовали меня, но вовсе не пытались задавить. Пугали. Браво, Иоланта, отличный план! Только сердечного приступа, стерва, ты от меня не дождешься!
   Я перебежала дорогу и свернула в еще один узкий, неприметный проулок. Сюда выходили задние двери пары кафе и книжного магазинчика. Свернуть было некуда. Машина - белая - не отставала, хотя с определенным трудом протиснулась между домами. "Француза" же нигде не было видно. Мое несчастное сердце колотилось, как сумасшедшее, и норовило через горло выскочить из груди.
   Проулок пересекался с широкой оживленной улицей. Здесь затеряться было проще. Я смешалась с толпой, прошла квартал, то и дело оглядываясь на проезжую часть, по которой проносились самые разные машины. На всякий случай я свернула в кафе и забилась в угол. Вот ведь дурная привычка!
   - Что будете заказывать?
   Голос официантки едва не заставил меня подпрыгнуть.
   - Эм... кофе с ликером.
   - Что-нибудь еще? Десерт?
   - Спасибо. Только кофе.
   Захлопнув блокнот, официантка исчезла. Я обессилено откинулась на спинку диванчика. Радио проигрывало "Жалобу автомата-официантки", что указывало на своеобразное чувство юмора. Обстановка в целом умиротворяла. Тем не менее, сердце мое лихорадило, хотелось забиться под стол и дрожать там себе до наступления ночи.
   Официантка принесла кофе, положила на край стола счет и испарилась. Славное место, и обслуга такая ненавязчивая. Я пригубила напиток и прикрыла глаза. Может, позвонить Брису, чтобы он забрал меня отсюда? Да ладно, глупости, галлюцинации, у страха глаза велики, и все такое. Допив кофе, я вышла из кафе обратно на улицу.
   Темнело. Небо затянуло тучами, и люди попрятались от приближающегося дождя. Не успела я сделать и десяти шагов, как на нос мне упала первая капля. А из проулка выехала красная машина. Появились и старые знакомые.
   - Ч-черт!
   Развернувшись, я побежала назад. Первый проулок оказался перегорожен, второй, третий. Я удалялась все больше от центра, бежала уже по совершенно безлюдным улицам. Белая машина неспешно гнала меня прочь от цивилизации. Две другие опять исчезли, что пугало.
   Я споткнулась, упала, разбила коленку и ободрала ладони. Вскочила, побежала дальше, споткнулась. Дождь усилился, и я промокла до нитки. Уже второй раз за неделю. Простужусь и заболею. Вот только раньше меня собьет белая японская машина
   Где эти чертовы боксеры?!
   Я в очередной раз споткнулась и подвернула стопу. Боль была жуткой, дергающей, и поднявшись, я не смогла наступить на ногу. Как бежать дальше? Я привалилась к стене гаража, тяжело дыша. Сейчас меня прикончат к такой-то матери, а Ренару это ничем не поможет. Господи, о чем я думаю?!
   С разных концов улицы на меня надвинулись сразу три автомобиля. Страшные. С тонированными стеклами. Бежать - не на чем, спрятаться - негде. Вывод - я дура. Дура еще и потому, что думаю в этот момент черти о чем. Никак не могу проникнуться торжественностью момента. Меня сейчас убивать будут, а я несу какую-то чушь.
   В этот момент до меня дошло, что таки будут. Места глухие, гаражи, темные улицы, ливень. Автомобилист, сбивший Шанталь Флери, девушку без определенных занятий, скрылся с места преступления. Дождь смыл и следы и кровь. Я сползла по стене, дурно соображая: это дождь идет, или я плачу? Почему так плохо видно? Впрочем, машину, заехавшую на тротуар, я видела преотлично. Сейчас задавят, а я даже встать не могу. Хлопнула дверца.
   - Шанталь, в машину, живо!
   С трудом я узнала голос Эрвэ. Я метнулась вперед, рухнула на заднее сиденье и закрыла рывком дверцу. Машина сорвалась с места. Оглянувшись, я смогла сквозь сплошную стену дождя разглядеть только три машины и нескольких людей - не более, чем смутные силуэты.
   - За каким чертом тебя сюда понесло? - резко спросил Эрвэ.
   - Кристина, - лаконично сообщила я и повалилась на спину на сиденье.
   Брис с подозрением посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
   - Я с вами сам свихнусь. Там плед. Ты промокла до нитки.
   Я с трудом села и потянулась за одеялом, неловко задела поврежденную ногу.
   - Ауч!
   - Что еще? - мученически вопросил Эрвэ.
   - Нога. Я ее потянула.
   Добрый доктор закатил глаза и пробормотал что-то вроде "сведут меня в могилу".
   - Сиди спокойно. Доберемся до места, посмотрю что с твоей ногой.
   Ах да, он же врач. И как он будет ее лечить? Коньяком польет?
   Ко мне постепенно вернулось самообладание. Откинувшись на сиденье и завернувшись в одеяло, я принялась обдумывать сложившуюся ситуацию.
   - Мой план провалился...
   - Он был обречен на это, - резонно заметил Брис, но я все равно обиделась.
   Насупившись, я уставилась в лобовое стекло, по которому неспешно стекали дождевые струи, разбиваемые отчаянно работающими дворниками. Чрезвычайно унылое зрелище. Радио, включенное Эрвэ, наигрывало "Если бы тебя не существовало". Этак я быстро погружусь в пучину меланхолии...
   - Как вы меня нашли? - спросила я.
   - Жан, мой друг. Я попросил его присмотреть за вами.
   - А, ваши боксеры на пенсии, я так понимаю?
   Мой сарказм был оставлен без внимания.
   - Он заметил у вашего дома подозрительную машину. Какого черта вас вообще понесло на улицу?
   - А есть мне что-то надо? - я насупилась. - И Интернет. Должна я была связаться Иолантой, или как?
   - Я так посмотрю, она сама с вами связалась, - хмыкнул Брис. - Почти приехали.
   В подтверждение его слов я чихнула. Потом задала изрядно интересующий меня вопрос.
   - Он меня убьет, да?
   Добрый доктор недоумевающее посмотрел на меня в зеркало.
   - Кто? А, Рене. Ну, по крайней мере, попробует.
   - Черт...
   Я попыталась окуклиться под пледом и успеть до приезда превратиться в бабочку. Чтобы улететь. Ну, или стать такой красивой, что у Рене рука на меня не поднимется. Перспектива быть морально поротой меня совершенно не прельщала. Тем более, что любая нотация оказалась бы справедливой. Так вдвойне обидно выходит. Дождь все так же лупил по крыше, усугубляя мое настроение. Мы въехали на просеку. Я постаралась исчезнуть, но, увы, у меня ничего не вышло. Автомобиль остановился перед домом. Резко распахнув дверцу, Рене, мало беспокоящийся о том, что его мочит дождь, холодно спросил:
   - Ну?!
   Я не нашла, что ответить.
  
  

Глава сорок вторая

о последствиях (романтическая)

  
   Шанталь
   Никогда еще моя персона не вызывала ни у кого такого праведного гнева. Ренар стоял, скрестив руки на груди, под проливным дождем и строго на меня смотрел. Я чувствовала себя маленькой, глупой и очень виноватой. А еще мокрой и больной.
   - Эм... - сказала я, виновато глядя Рене в глаза, серые и до невозможности строгие. - Я...
   Общение наше выходило односложным.
   - Она в порядке, - вмешался Брис. - Только ногу потянула.
   - Ага, - подтвердила я.
   Мученически вздохнув, Ренар вытащил меня из машины и поставил на ноги. Чтобы не упасть, пришлось цепляться за него обеими руками. А сверху по мне лупил холодный дождь. Ну что за погода? Что за день? Что за жизнь вообще?! Рене обнял меня за талию.
   - Ну, что ты натворила?
   - Ничего, - насупилась я.
   С его помощью добравшись до двери, я устало привалилась к стене. Мужчины подхватили меня с двух сторон, затолкали в дом и усадили на диван. Эрвэ принялся незамедлительно издеваться над моей ногой. Я пискнула, но больше от испуга, чем от боли.
   - Растяжение, - жизнерадостно сообщил Брис. - Или разрыв связок.
   Я икнула.
   - В любом случае, не перелом.
   Бесцеремонно стянув с меня чулок, Брис принялся перетягивать ногу бинтом. Я снова икнула, на этот раз от резкой боли. Кажется, ходить я смогу нескоро. Впрочем, судя по мрачному взгляду Ренара, мне ноги и не понадобятся.
   - Переодевайся, живо, - скомандовал он.
   Началось! Может, он лучше своими детьми и внуками будет понукать и командовать? В крайнем случае, пусть сначала женится.
   - Наверх, - велел Ренар голосом разгневанного отца и протянул руку.
   Я послушно на нее оперлась и поднялась. Не взирая на мои вялые протесты, Ренар дотащил меня до двери комнаты. С одной стороны, его поддержка и теплая ладонь на моей талии будоражили и приводили в восторг, а с другой - раздражали безмерно. Было во всем этом нечто бесконечно, уныло отеческое. Я поспешила захлопнуть дверь прямо перед его носом.
   Если посмотреть на это с другой стороны: Ренар обо мне беспокоится. Это решительно грело мне душу.
   Я осторожно, стараясь не повредить ногу, вылезла из джинсов. Все мою одежду можно было отжимать, а потом выбрасывать - настолько непрезентабельно она выглядела. Доковыляв до ванной, я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Боже мой! И как только Рене не сбежал сразу, увидев этакое несусветное страшилище? Кое как я смыла с лица и рук грязь и привела себя в относительный порядок. Теперь не так удручает, как прежде. Я чихнула. Не иначе, мужчины по мне уже соскучились... Я втиснулась в гламурную розовую пижамку, с которой вроде как успела сродниться, и попрыгала на одной ноге вниз. Ренар перехватил меня у подножия лестницы: довольно бесцеремонно обнял за талию, снял с последней ступени и довел до дивана. Я почти ожидала отрывистого "сидеть", настолько он был мрачен, так что приготовилась давать отпор. Рене бережно усадил меня на диван и укутал мягким пледом.
   - Рассказывай.
   Кажется, я посмотрела на него со страхом и недоумением, потому что Рене мягко улыбнулся.
   - Секунду.
   Я проводила его взглядом и снова чихнула. Ну вот, простудилась. Моя жизнь прямо-таки восхитительная штука. Как всегда полна приключений. А-а-апчхи!
   - Возьми.
   Ренар сунул мне под нос дымящуюся кружку, от которой пахло вином, гвоздикой и корицей. Я благодарно кивнула и сделала глоток. Закашлялась. Черт, не мой день. Ренар положил мне руку на плечо.
   - Рассказывай.
   Я покосилась на него. Что-то он сегодня жутковато немногословен. Сдерживается, чтобы не убить меня собственными руками? Что ж, сам он порой вызывает у меня подобные чувства. Я сделала еще один глоток обжигающего губы и небо глинтвейна и откинулась на спинку дивана. Рассказ мой не занял слишком много времени. Сначала я в бледных красках живописала эскападу с шантажом, затем - срывающимся голосом - свою сегодняшнюю погоню в духе кинговской "Кристины". Ренар - поганец - в ответ рассмеялся.
   - И что смешного? - мрачно поинтересовалась я.
   - Кроме вашего явного таланта рассказчицы, мадмуазель? - церемонно поинтересовался Рене. - Ваше чересчур богатое воображение.
   - Угу, - кивнула я. - А план тем временем провалился.
   Рене нежно погладил мою руку кончиками пальцев, вызывая нервную (ну, скажем так - нервную) дрожь. Все, сейчас я уткнусь ему носом в шею и буду громко рыдать. А то просто уткнусь ему носом в шею безо всяких благородных поводов. Не дожидаясь этого, Рене подвинулся ближе, обнял меня за плечи и неожиданно поцеловал в висок. Очень легко. Но мне этого хватило, чтобы впасть в состояние, явно родственное буддийской нирване. И ничто не могло его нарушить.
   - А где Брис? - спохватилась я. Брис и Будду доведет.
   - Уехал, - с легкой усмешкой ответил Рене.
   - Это хорошо.
   Рене улыбнулся. Не вполне уверенная, что мои действия будут одобрены, я прижалась к нему теснее. Возражений не последовало, что вселяло надежду. Обняв меня, Рене тяжело вздохнул.
   - Можешь мне кое-что пообещать?
   - М-м-м... смотря что, - ответила я. Пригревшись, прижавшись к любимому человеку и ощущая легкий аромат кедра, по которому уже успела соскучиться, я начала засыпать.
   - Обещай, что больше не будешь встревать в подобные истории и подвергать свою жизнь опасности.
   - Я сама осторожность, - сонно ответила я.
   - Конечно! - с непередаваемым сарказмом согласился Рене. - Ты согласилась на нелепую авантюру с умирающим, не бросила это дело, когда тебя пытались убить. Ладно еще, в первый раз, но третье-то покушение! И, наконец, ты предложила гениально самоубийственный план шантажа. Как ты еще жива с такой осторожностью?
   Я подняла голову и со всем возможным возмущением - то есть очень вяло - посмотрела на Рене.
   - Протестую.
   - Сколько угодно, - кивнул этот несносный тип. - Просто больше так не делай.
   Я посмотрела на него сощурившись. Рене слегка улыбался, как впрочем, и всегда. С нашей самой первой встречи. Мне невольно вспомнился тот день, глупая, совершенно чудовищная выставка и непередаваемый артистизм Рауля. Рене тогда был в горчичного цвета пиджаке, что почему-то врезалось мне в память. Я открыла рот, чтобы повиниться, но сказать ничего не успела, потому что Ренар меня поцеловал. О, тут мне действительно нечего было возразить. А главное - не хотелось совершенно.
   - Я буду паинькой, - пообещала я, оторвавшись, наконец, от мужчины моей мечты.
   Рене отбросил с моего лба прядку.
   - Посмотрим, посмотрим.
   Никогда прежде меня не радовало так существование в нашем языке будущего времени, пускай и гипотетического в моем случае. Очень хотелось сказать Рене, как я его люблю, но... ничто не может спугнуть мужчину быстрее, чем эти слова. По крайней мере, когда речь идет обо мне. Поэтому я просто нахально обняла Рене и продолжила поцелуи. Надеюсь, он понял намек и догадался, в каком случае я буду паинькой.
  
  

Глава сорок четвертая

о планировании и претворении в жизнь секретной операции

(продолжение)

  
   Шанталь
   Я, конечно, всю жизнь мечтала, чтобы меня носили на руках, но спустя полсуток это начало надоедать. Тем более, что со своей любимой травмой я вполне могу ходить сама. Начиная со вчерашнего вечера мне буквально не давали шагу ступить. Меня подхватывали, поддерживали и переставляли с места на место. Ох, лучше бы, честное слово, Рене мне руку и сердце предложил. Хотя, и так тоже неплохо, если подумать. Едва ли я дождусь от него более наглядного проявления симпатии. Тем более, что поздний завтрак сегодня готовила не я. А еще важнее - получила его в постель. Тосты в молоке, присыпанные сахарной пудрой.
   - Ностальгия, - пробормотала я, садясь и подтягивая простыню к груди.
   Рене только слегка улыбнулся. Полагаю, причина этой ностальгии в том, что в доме больше ничего нет. Знаменитая брисова шоковая терапия.
   - И что мы будем теперь делать? - поинтересовалась я, прожевав первый тост и облизав пальцы.
   - Сейчас, или вообще? - уточнил Рене, отставляя в сторону пустую чашку.
   Хороший вопрос.
   - М-м-м... в совокупности.
   - Я займусь своими проблемами. А ты, как и обещала, будешь паинькой.
   Надо же, вроде взрослый человек, а такой доверчивый. Может, объяснить ему популярно, что наблюдать за его самоубийственными идеями со стороны я не намерена? Конечно, признаю, я и сама хороша, но все же...
   - Ладно, поставлю вопрос конкретнее... - я привстала, желая перебраться в более удобное место, скажем, поближе к Ренару, но была незамедлительно усажена обратно. - Рене, я не калека. Я только слегка потянула ногу и разбила коленку.
   Ничтожность травм не была принята во внимание.
   - Ставлю вопрос по-другому, - сдалась я, - что ты собираешься делать?
   Рене пожал плечами. Как я и подозревала, действует он без плана. Бизнесмен хренов. И в итоге всю оставшуюся жизнь...
   - Я так понимаю, всю оставшуюся жизнь ты собираешься провести в этом славном шале? - уточнила я, чем вызвала улыбку. - А мне что делать? Нет, десяток лет вдали от цивилизации я еще перенесу, а вот тридцать-сорок... увольте.
   На подвижном лице Рене отразилось сначала - буквально на миг - недоумение, потом насмешка. Надеюсь, над ситуацией, а не надо мной. Эх, надо научиться уже вовремя прикусывать язык. А то первым же рейсом отправлюсь в Чикаго. Утешать будет лишь то, что первым классом.
   - Так долго не потребуется, - с улыбкой пообещал Ренар. - Мы что-нибудь придумаем.
   Я открыла рот.
   - Без обращения в полицию, - отрезал Рене.
   Я вообще-то совсем не то хотела сказать.
   - Тем более, что разрешить ситуацию с Иолантой и Мирей достаточно просто. И, прошу обратить внимания, без твоих глупостей.
   В этот момент для пущей внушительности он навис надо мной с самым грозным видом. Кабы я его не знала, честное слово - испугалась бы. Если он вот так же воспитывал своих детей, понятно, почему выросли придурок-подкаблучник и невротичка. Благо еще, у меня нервы крепкие, тренированные выкрутасами младшей сестры. Я успокаивающе поцеловала Рене в уголок рта.
   - Конечно без глупостей, но как?
   - Без твоего и моего вмешательства.
   - При всем уважении, Иоланте тридцать...
   - Двадцать пять, - с усмешкой вставил Рене.
   Надо же, она и впрямь моложе меня. Как, однако, гнусный характер влияет на внешность.
   - Ну, двадцать пять. Тем более, смерти ее от старости ждать что-то слишком долго.
   - Это ситуацию мы уже обсудили и сочли бесперспективной, - Ренар слегка нахмурился. - Можно стравить их. Упомянув Рауля.
   Имя сына далось Рене явно нелегко. Мрачно он постучал себя по кончику носа.
   - Конечно, она безо всякого сожаления уехала в свое время в Швейцарию, бросив двоих детей, но...
   Я кивнула. Какие-то материнские чувства у этой кукушки должны оставаться. Во всяком случае, сын ей должен быть дороже стервы-сообщницы. Я вынуждена была признать, что это неплохой план. Даже несмотря на то, что крылось за ним нечто неуловимо гадкое. Последствия, наверное.
   - А можно мне ей позвонить и спеть "Алуэтту"? - жизнерадостно поинтересовалась я.
   - Это мелочно!
   - Увы.
   Рене усмехнулся.
   - Ладно, как пожелаешь. По крайней мере, в этот раз обойдется без игры в салочки с автомобилями. Осталось только найти телефон Мирей...
   Мы переглянулись и сказали одновременно:
   - Эва! Брис!
   - Не боишься, что однажды он подсыплет тебе крысиного яда в лекарство от мигрени? - с кривой усмешкой поинтересовалась я.
   - Не боишься однажды получить счет, который не в состоянии будешь оплатить? - парировал Рене.
   Резонно.
   - От Эвы не было вестей. Опять, - я закусила губу. - Надо ей позвонить, но, боюсь, она так и не ответит. Как бы Эва не попала в беду со своим родом занятий.
   Тут, собственно, кто бы говорил... Я сползла с кровати и закуталась в шелковый халат, также найденный в закромах Эрвэ. Рене, лениво за мной наблюдающий, конечно же, кинулся меня поддерживать.
   - Компромисс, - предложила я. - Ты даешь мне самой спуститься вниз, а я больше никогда-никогда не варю кофе.
   Ничего другого я придумать не смогла. Впрочем, все равно не сработало.
   - Компромисс, - согласился Рене. - Я помогаю тебе спуститься, а там звони кому хочешь.
   Упрямец чертов!
   - Одеться хоть сама я могу? - сварливо поинтересовалась я.
   Ничего не имею против того, чтобы меня раздевали, тем более мужчины с такими сказочно красивыми руками пианиста или профессионального щипача, но вот майку натянуть я могу и сама. Вспомнив о руках, я порозовела. Не знаю, о чем подумал Рене, но он усмехнулся.
   - Ладно, пойду сварю еще кофе.
   Ура! Победило мое упрямство! Когда за Ренаром закрылась дверь, я блаженно потянулась, уже ничего не стесняясь, и принялась одеваться. Впервые в жизни розовый костюмчик со стразами соответствовал моему радужному настроению. Напевая "Жизнь в розовом цвете", я допрыгала на одной ноге вниз и заново перемотала эластичный бинт, после чего удобно устроилась на диване, закинув ноги на подлокотник. Правда, стоило набрать номер Эвы, и радости ощутимо поубавилось. Она так и не взяла трубку. Конечно, я этого ожидала, но все равно неприятный осадок оставался. Ох, Эва, как бы ты из-за меня не угодила в беду...
   Немного подумав, я спустила ноги на пол, выпрямилась и набрала номер штаба. Трубка была снята мгновенно, и я услышала неожиданно напряженный голос Квинни.
   - Алло?
   Интересно, чьего звонка она ждала? Проблема с охотничьими угодьями?
   - Квинни, это Шанталь.
   - А, это ты, дорогая, - мне почудился вздох облегчения, или как? - Ты в порядке?
   Мы недавно же, вроде, виделись. Я так плохо выглядела тогда, или это дежурный "вопрос-я-думаю-о-своем"?
   - В полном. Ты с Эвой не связывалась? Нужно кое-что узнать, а я не могу до нее дозвониться.
   - Эва уже неделю не отвечает, - весьма безразлично ответила циничная Квинни. - Прости, дорогая, я жду звонка.
   Я с недоумением посмотрела на трубку. Какая-то она странная. Какая-то я мнительная. А главное, что обидно, выстрел в молоко.
   Появился Рене с чашками и курящейся медной джезвой. Вынудил Бриса привезти ее? Что-что, а нудеть при случае он умеет. Рене разлил кофе и с комфортом устроился на диване рядом. Чтобы жизнь ему медом не казалась, я бесцеремонно устроила ноги у него на коленях.
   - От Эвы никаких новостей. Боюсь, она все-таки угодила в неприятности.
   - Значит, звоним Брису, - решил не менее циничный Ренар, протягивая мне кофе.
   - Крысиный яд, - напомнила я.
   - Эта история и его касается, - назидательно сказал Рене и отнял у меня трубку. - Брис?
   С полминуты, судя по выражению лица, он выслушивал что-то нелицеприятное в свой адрес.
   - Брис, ты все равно собирался в Марсель.
   Теперь уже нелицеприятное излагалось вдвое дольше, до меня долетали только гневные предлоги и экспрессивные артикли. Наш язык удивительно хорош, когда надо с кем-то основательно поругаться. А уж французская божба... Судя по тому, как Рене морщился, добрый доктор не выбирал выражений.
   - Мне нужно только узнать телефон Мирей....
   Я отняла у него трубку и заворковала:
   - Брис, здравствуйте, - честное слово, этот тон заставил бы растаять камни, а соседние камни ревновать. А Эрвэ не проняло.
   - Что вам нужно?
   - Вы тоже злой, - пожаловалась я. - А у меня нога болит, я вдали от цивилизации и влипла в жуткую историю Вам жаль раздобыть для меня телефон Мирей Ренар?
   - Хорошо, - устало проворчал Эрвэ. - Хотя вы оба злоупотребляете моей добротой.
   Ой, было бы чем!
   - Спасибо. А еще, можете найти мадам Евлалию Монрое? Она где-то в Марселе.
   Эрвэ заскрежетал зубами, и я услышала все то, что прежде предназначалось Рене. М-да, круто у него это получается. Такой богатый словарный запас. Я отняла трубку от вянущего уха и сказала:
   - Он все сделает.
   Эрвэ тем временем иссяк и отключился. Рене мне сдержанно поаплодировал.
   - Браво. Осталось только дождаться, когда он соизволит позвонить.
   Я пригубила наконец кофе, совершенно великолепный.
   - Не будь таким пессимистом.
   Рене фыркнул. У него это эффектно получалось. Хотя, возможно, он прав, и нам только и остается, что фыркать. Ну и ждать, конечно.
  

* * *

   День я провела не то, чтобы продуктивно, но как минимум с ощутимой пользой. Вставать мне не дозволялось, поэтому я утянула Рене на диван и несколько часов не давала ему мрачнеть и супиться. Ему не идет, да и меня это настораживает. Я радостно устроила себе каникулы, о которых смогу вспоминать потом всю жизнь. Если случится невероятное, я не смогу извернуться и не стану-таки мадам Ренар. Это будет, конечно, обидно, но нельзя исключать подобного исхода.
   Брис позвонил около восьми, оторвав меня от разного рода приятных занятий. В данном случая, от разглядывания пальцев Рене, лежащих на моем колене. Разрушив чудесное видение, Рене потянулся за телефоном.
   - Алло?
   Спустя мгновение он стремительно вскочил и понесся на поиски карандаша и клочка бумаги. Брис выполнил обещание и добыл нам телефон Мирей. Новостей от Эвы ожидать было наивно.
   - Довольствуйся тем, что имеешь, - философски заметил Рене и протянул мне листок. - Мстить будешь?
   Вот за что я его люблю: у нас с ним одно чувство юмора. Иногда кажется, что на двоих. Я на него шикнула и набрала номер.
   - Слушаю, - величественно проговорила Мирей.
   Честное слово, если бы она не была убийцей и бывшей женой моего Рене, я бы ее обожала. Фантастическая особа, и стерва тоже фантастическая. Так что я безо всяких сожалений и зазрения совести пропела в трубку "Алуэтту", сколь бы это не было мелочно.
   - Что тебе нужно? - мгновенно спросила Мирей.
   Надо же, сразу узнала. Я посмотрела на Рене. Тот сделал вид, что занятии расправлением бинта у меня на щиколотке. Ну да, очень важное занятие. Ладно, назвалась помадой, как сказала однажды Жюли, крась губы.
   - Ты часом не разыскиваешь сыночка, а, мадам Алуэтта? - поинтересовалась я гадким тоном. - Поищи его на дне реки, куда его отправила Иоланта.
   Мирей бросила трубку. Впрочем, иного я и не ожидала. Все-таки шантаж - дело на редкость утомительное. Отложив трубку, я села и попыталась размять затекшую ногу. Еще пара дней постельного режима, и я вообще разучусь ходить.
   - И что теперь?
   Рене посмотрел на меня из-под опущенных ресниц.
   - В планах дальше стоит "ждать результата". Возражения?
   Я его сейчас стукну.
   - Как ты относишься к китайской лапше с овощами? - сменил Рене тему с самым невинным видом. - Впрочем, как бы не относилась, выбора все равно нет.
   Я пожала плечами и поковыляла на кухню следом за ним. Хоть душу отведу - надаю ему дельных советов. Правда на этом наши отношения и закончатся, едва начавшись: мой длинный язык, который все еще без костей, плохо сочетается с мужским самолюбием. И не замужем я пока исключительно по этой причине. Отношения спасло то, что не успел Рене включить плиту, как прозвучал телефонный звонок. Задумчиво нахмурившись, Ренар ушел в комнату и вернулся с трубкой.
   - Мадам Монрое.
   - Эва?! - я вырвала у него телефон. - Эва, как ты?!
   - До того, как ты закричала, проблем со слухом у меня не было, - добродушно проворчала Евлалия. - Этот милый человек, доктор, сказал, что ты волнуешься.
   Я прикрыла трубку рукой и шепнула Рене:
   - Слова "милый" и "человек" стоят в одном предложении, и подразумевается при этом Эрвэ.
   Рене меланхолично пожал плечами. А вот меня удивляет.
   - Ты в порядке, Эва?
   - Да так, - беспечно ответила моя мадам Монрое. - Получила по голове.
   Я ойкнула и тупо спросила:
   - Сильно?
   - Жить буду. Сунула нос, куда не следует. Все в порядке, Шанталь. Скажи, что там за история с твоими аванюрами?
   Заложили. Ну, Брис, погоди!
   - Ничего серьезного. Рада, что ты в порядке.
   Эва поцокала языком. Похоже, я ее не убедила своим беспечным тоном.
   - Что я еще могу сделать? - спросила Эва.
   - Выздороветь, - отрезала я.
   - А кроме?
   Тут мне оставалось только вздыхать.
   - Пригляди за Мирей. Со стороны.
   Эва фыркнула и отключилась. Ох. Нервная же у меня жизнь. Теперь я буду еще и за Евлалию переживать. Отложив телефон, я посмотрела на Рене. Он невозмутимо расставлял тарелки. Вздохнув и так и не получив поддержки, я села к столу.
   - Я ее подставляю, - пожаловалась я.
   Вообще это был замкнутый круг: Рене подставлял меня, я подставляла Эву, и оставалось ей только кого-нибудь подставить.
   - Ешь и не мучайся, - посоветовал Рене и протянул мне бокал вина. - Кстати, пузырек от лекарства все еще у тебя?
  
  

Глава сорок пятая

о планировании и претворении в жизнь секретной операции

(окончание)

   Шанталь
   Вопрос застал меня врасплох. Рене это умел виртуозно: сбивать меня, бедняжку, с толку метко вставленным словом.
   - Сохранился. Наверху, в сумке.
   Сумку я только чудом не потеряла, а пакет с пузырьком тем же чудом не выложила. Я с удивлением проследила за сорвавшимся с места Ренаром. Его шаги послышались на лестнице. Сумасшедший. Мне оставалось только пожать плечами и приняться за обед. Чего с ненормальным-то связываться? Впрочем, Рене быстро вернулся.
   - У нас ведь есть славное доказательство вины Иоланты.
   - Говоришь сейчас совсем, как я, - проворчала я. - И что, пошлем очередное послание по е-мейлу?
   Рене повертел пузырек в руках.
   - Лучше. Посидишь пару часов, не совершая глупостей?
   Я мрачно на него посмотрела. Что за намеки?
   - Естественно.
   - Отлично, - жизнерадостно кивнул Рене, поднялся и поставил тарелки в раковину. - Я скоро вернусь.
   Чмокнув меня в висок, Рене буквально исчез. Целых десять минут я была паинькой. На большее меня никогда не хватало. Я выпила еще бокал вина. Я, балансируя на одной ноге, вымыла посуду. Я побродила, хромая, по дому, хотя следовало, конечно, посидеть и поберечь ногу. Наконец я набрела на телевизор, преспокойно стоящий в гостиной. Взобравшись на диван с ногами, я взяла пульт. Новости сообщили мне, что поиски Рене и Рауля Ренаров все еще ведутся, хотя шансов на успех очень мало. Знаю, я скоро тоже примусь его искать. Куда его вообще понесло в такую погоду и на ночь глядя?
   Ренара не было три часа. Все это время я просидела на диване, щелкая пультом совершенно бесцельно. Сериал сменялся новостной программой, клипы - историей строительства Версаля. Да что же я мнительная-то такая? Рене уже большой мальчик и может сам о себе позаботиться.
   Наконец горе мое вернулось, стянуло насквозь промокший дождевик и рухнуло в кресло. Вид у него - горя - был довольный до ужаса.
   - Пошалил? - хмуро поинтересовалась я.
   Рене улыбнулся в ответ. Ненавижу эту его улыбку: ведь все за нее простишь.
   - Позвони своей Алуэтте.
   - Зачем? - тупо спросила я.
   - Чтобы сказать, где лежит пузырек из-под лекарства.
   - И где?
   Рене тяжело вздохнул. Знаю, я часто бываю утомительна. Особенно, когда силюсь понять, что задумал этот сумасшедший.
   - У опоры моста. Пускай приедет и заберет.
   Он кинул мне телефон.
   - Мы лишимся единственной улики, - напомнила я.
   Рене фыркнул.
   - Много же от нее пользы.
   Вздохнув, я набрала номер Мирей. Довольно долго я слушала гудки, пока наконец Ренариха не рявкнула:
   - Слушаю!
   Какая же грубая женщина.
   - И снова здравствуй, милая Алуэтта. Загляни под левую опору моста N. Там для тебя подарочек, - я положила трубку. - Доволен?
   - Вполне, - хмыкнул Ренар. - Из тебя выходит отличная шантажистка.
   - Приму к сведению и подумаю о карьере, - я все-таки не выдержала и хихикнула. Хорошее настроение вернулось почти мгновенно. - Что будем делать дальше?
   Рене беспечно пожал плечами и усмехнулся.
  

* * *

   За последнее время я почти в совершенстве овладела искусством ждать и догонять. По крайней мере именно этим я занималась в маленьком охотничьем шале в хорошей компании. Кстати, ничего не имею против. Я сознавала, увы, что каникулы рано или поздно закончатся. Увы, и еще раз увы. Я реалистка. Это губит мою жизнь. Поэтому я брала от жизни все, что можно. Думаю, в итоге я так осточертею Рене, что он меня вышвырнет. Пока же он не торопился от меня избавиться. Нога на радость мне почти перестала болеть, так что я смогла заняться любимым делом: не отставать от Ренара ни на шаг и готовить. И пить великолепный ренаров кофе. Прошло три дня. Моя Мари Роже, она же Мирей Ренар (о, как инициалы совпали!) не отвечала на телефонные звонки.
   - Интересно, что она делает? - донимала я Рене вопросами. Ответа у него не было.
   Наконец на четвертый день объявился Эрвэ, как никогда похожий на Вини-Пуха: круглый и довольный.
   - Вы здесь еще не перегрызли друг другу горло? - жизнерадостно спросил он вместо приветствия.
   - Представь себе, - усмехнулся Рене. - Кофе будешь?
   Не дожидаясь ответа (когда это кто-нибудь отказывался от его кофе?), Рене сбежал на кухню. Мне немало встречалось кофеманов, но маньяк, обожающий его варить - впервые. Брис опустился в кресло и с подозрением на меня посмотрел.
   - Что вы с ним сделали, мадмуазель?
   - С кем? - я не удержалась и приподняла брови.
   - С Рене, конечно, - Брис фыркнул как-то по-кошачьи. - Давно не видел его таким довольным жизнью и...
   - И? - уточнила я.
   Эрвэ пожал плечами.
   - Не похожим на обычного замкнутого подозрительного параноика.
   Я подняла брови еще выше, потом нахмурила лоб. Приятно, конечно, это слышать, но... ответить, либо возразить я не успела, потому что в гостиной появился Рене с кофе. Я посмотрела на него (Ренара, конечно, не кофе) с подозрением. Решительно не вижу разницы. Как был улыбчивый, невыносимый совершенно, но безмерно обаятельный мужчина, такой и остался. Вот даже понять не могу: люблю его безумно, или удавить хочется. Наверное, все сразу. Я потянулась за кофе.
   - Мирей уехала из Марселя, - заговорщицким тоном сообщил Брис, меняя тему.
   - Давно? - поинтересовался Рене, пригубив свой кофе.
   - Вчера.
   Рене быстро поставил чашку.
   - Поехали.
   - Куда? - помрачнев, поинтересовался Брис.
   Честно говоря, я разделяла его чувства. Когда Рене делает что-нибудь с такой вот категоричностью, становится страшновато. Ничего хорошего в таком случае ждать не приходится.
   - Куда? - вставила я.
   Рене поднялся и протянул мне руку.
   - Посмотрим, забрала ли Мирей флакон.
   Брис посмотрел на меня, ища поддержки.
   - Я позвонила мадам и сказала, где лежит пузырек с лекарством, - пояснила я со вздохом. - Видимо, мои слова ее все-таки заинтересовали.
   Я посмотрела на все еще протянутую руку Рене. Сам он невозмутимо смотрел на мрачного Бриса. Сейчас этот корыстный докторишка пожалуется, что мы тратим его драгоценный бензин. Рене и Брис поссорятся, что внесет в жизнь приятное разнообразие. Я уцепилась за теплую руку.
   - Едем.
   Рене сжал мои пальцы, игнорируя сделавшийся насмешливым взгляд Эрвэ.
   - Ладно, куда? - сдался добрый доктор.
   - Опора моста N, - хором ответили мы с Рене.
   - Как вы однако спелись, - проворчал Брис. - Ну, едем.
   Устроившись на заднем сиденье, я оперлась на спинку пассажирского кресла и украдкой скорчила Эврэ рожицу. Наслаждайся, Вини-Пух. Перехватив мой взгляд в зеркале, Рене усмехнулся, протянул руку и дернул меня за выбившийся из прически локон. Нам доставляло подозрительно схожую радость издевательство над доктором Эрвэ. Брис, посмотрев на нас, фыркнул и завел мотор.
   - Чья это была гениальная идея подсунуть Мирей пузырек?
   - Его, - быстро перевела стрелки я, но потом по справедливости добавила. - По мне, так очень неплохая идея.
   - О, спасибо, Шанталь, - со своей потрясающей иронией сказал Рене. - Здесь поверни.
   Мы свернули с просеки на шоссе, потом опять - на узкую тмную дорогу. Мне казалось, что мы петляем совершенно невозможным, диким образом. Ветви кустов били по окнам. Редкостно неприятное ощущение, этот скрежещущий звук. Наконец перед нами блеснула река и показался мост. Местечко Рене выбрал глухое, но эффектное. Мост очень старой постройки красиво изгибался над рекой: просто готовые декорации для какого-нибудь исторического фильма или ужастика. И даже зловещий темный силуэт шевелился у одной из опор.
   - Надо же, дуракам везет... - Эрвэ ехидно ухмыльнулся. - Не думал, что Мирей все еще испытывает тягу к красным косынкам.
   - Ну просто фригийский колпак! - в тон ему согласился Рене.
   Я почувствовала себя лишней. А еще на собственной шкуре ощутила, как неприятно бывает, когда двое интересных мужчин (ладно, один интересный мужчина и один Эрвэ) обсуждают при тебе совершенно чужую, не первой свежести женщину. Я насупилась, и Рене дернул меня за ту же прядь.
   - У тебя бинокль есть? - спросил он у дока, выпуская мои волосы.
   - Ну конечно! - Брис саркастически искривил губы. - Всегда вожу в бардачке бинокль. На тот случай, если мне потребуется проследить за бывшей приятельницей.
   - Тогда подойдем поближе.
   Мы с Брисом переглянулись.
   - Острый приступ неконтролируемого безрассудства, - прокомментировал доктор. - Такие случаи медицине известны.
   Я пожала плечами. Если Рене что-то втемяшилось в голову, это уже не выбьешь. Переубедить его невозможно, и остается только вздохнуть, махнуть рукой и смириться. Брис это знал даже лучше меня, поэтому вынул ключ зажигания и открыл дверцу.
   - Ладно.
   - Сиди здесь, - велел Рене, как будто я собиралась лезть по буеракам куда-либо. Все же для порядка я нахмурилась.
   Мужчины как всегда проигнорировали мои актерские способности, слишком занятые собой. Я оперлась на спинку водительского сиденья и проследила за ними. В каждом мужчине, даже в докторах и антикварах, таится первобытный охотник. Выглядит на самом деле очень забавно. "Охотники" неслышно подбирались к своей жертве, вот они достали духовые трубки... Жертва в этот момент сунула что-то в сумку, взобралась по откосу и быстро пошла через мост. Мужчины не решились ее преследовать и вернулись к машине.
   - По крайней мере, она забрала пузырек, - утешил себя Рене.
   - Знать бы еще, чего ты вообще добиваешься, - проворчала я. - Что они перегрызут друг другу горло?
   - Примерно, - кивнул Ренар.
   - Мне это не нравится.
   - Это очень цинично, - согласился Брис. - И не вполне законно.
   Он завел мотор и плавно вырулил на дорогу.
   - Есть еще вариант...
   - Анонимный звонок в полицию? - теперь уже я не удержалась от сарказма.
   Брис покосился на меня.
   - Я что-нибудь придумаю, - пообещал он.
   Не могу сказать, что меня это сильно утешило. Тем не менее, я кивнула, откинулась наконец на спинку сидения и скрестила руки на груди. Передо мной стояла серьезная дилемма, о которой я раньше как-то не задумывалась. Либо я поссорюсь с Рене из-за его решения стравить женщин, которые мне по большому счету безразличны. Либо, увы, однажды припомню ему это подстрекательство к убийству. Я себя знаю. Мужчины, нечуткие к моим страданиям, продолжили обсуждать свои проблемы.
   - Мне звонил Кристиан.
   - Вот как?- похоже, Рене не слишком этим заинтересовался. - И что сказал?
   Создавалось впечатление, что Рене ни чуточки не интересует ответ. Вот ведь старый интриган! Делает это уже машинально. Я в таких случаях даже не знаю, как реагировать. Обычно хочется обидеться.
   - Расспрашивал меня о тебе. Страшно переживает. От тебя ведь ни слуху, ни духу.
   Эрвэ усмехнулся, что умеет делать очень и очень неприятно.
   - Он что-то подозревает? - самым безразличным тоном спросил Рене.
   Интриган и артист.
   - Понятия не имею, - столь же безразлично ответил Брис. - Я, конечно, сказал, что ничего о тебе не слышала.
   Я на всякий случай перегнулась через спинку кресла. Так и есть, блеск в глазах нездоровый. Потрясающая у человека - я имею в виду Рене, конечно, - тяга к интригам и приключениям. Даже не знаю, что он будет делать, когда все закончится.
   В этот момент, отрывая меня от размышлений, затрезвонил телефон. Эрвэ полез в карман, нажал кнопку и приложил трубку к уху. Потом затормозил и с недоумением повернулся ко мне.
   - Это Мирей. Тебя.
  

Глава сорок шестая,

об умных женщинах

   Шанталь
   - И с чего вы решили, что найдете меня здесь? - поинтересовалась я.
   - Брис в каждой бочке затычка, девочка, - спокойно пояснила Мирей. - Без него не обошлось. И уж явно не сама ты додумалась до этого глупого шантажа.
   Кстати, истинная правда.
   - Никакого шантажа, мадам. Исключительно мое доброе к вам отношение. В знак примирения и солидарности.
   Мирей расхохоталась.
   - Что ж, теперь я понимаю, почему Рене не выставил тебя за дверь. У тебя есть характер. Чего ты хочешь?
   Хороший вопрос. Я прикрыла трубку рукой и шепнула:
   - Чего я хочу?
   Мужчины, посмотрев на меня, пожали плечами. Как всегда, никакой от чертовых интриганов помощи.
   - Считайте это жестом доброй воли, мадам, - сказала я. - Или гуманитарной помощью. Ну, или мелкой местью, если вам так спокойнее. Что вам-то от меня нужно? Соскучились по нашим беседам?
   - Что у тебя еще есть против Иоланты?
   Умная женщина, ничего не скажешь. Не ленивая.
   - Вы ведь помните, я была тогда на лодке. Я видела, как Иоланта проверяла, потерял ли Ренар сознание. Я видела тело Рауля. Я искала его пульс.
   - Где он сейчас? - голос Мирей, клянусь, прозвучал взволнованно.
   Пульс? Нет, скорее речь идет о Рауле.
   - На дне реки вместе с лодкой. Наверное, вы сами тормозили поиски, моя дорогая Алуэтта.
   - Где именно?
   Я снова посмотрела на интриганов. И по-прежнему никакой от них помощи. Вздохнув, я назвала ей более-менее точное место. Мирей сразу же бросила трубку. Я вернула телефон Эрвэ.
   - Эксплуататоры.
   - Конечно, - в своей манере улыбнулся Рене. - Ты права.
   А я всегда права. Откинувшись на спинку сиденья, я скрестила руки на груди и насупилась. Мужчины не обратили на это особого внимания. А вот не стану им больше помогать! Признаю, звучит не слишком убедительно и как-то по-детски.
   Мы вернулись домой. Оставив мужчин с их коварными интригами, я отправилась на кухню. Увы, голова была забита мыслями об этой истории. Такое чувство, что мне подумать больше не о чем! Я с остервенением принялась шинковать шалот, привезенный доктором.
   Что будет делать Мирей, когда найдет тело сына? Пристрелит стерву Иоланту? Тогда, получается, я подстрекала ее к убийству.
   Шалот как-то неожиданно закончился, и я взялась за кабачки.
   - Только пальцы в кастрюлю не кидай, - посоветовал Рене.
   Я обернулась. Он стоял, прислонившись к дверному косяку. Рукава рубашки закатаны, худые руки скрещены на груди, по губам блуждает та его улыбка, которую я то ли обожаю, то ли ненавижу. Смахнув кабачки в кастрюлю, я развернулась и оперлась о стол.
   - Брис решил не оставаться на обед, - сказал Рене. - Оставил тебе свой телефон.
   - Зачем?
   - Мирей может позвонить.
   Я вернулась к супу. Нужно обдать помидоры кипятком и снять с них кожицу. Всегда ненавидела это занятие.
   - Знал бы ты, как я устала... Почему я до сих пор во всем этом участвую? Давно уже могла бы уехать!
   Лукавлю я. Знаю ведь, почему не уезжаю. Главным образом потому, что дура кромешная. Давно уже в этом убедилась. Размяв томат я бросила его в бурлящую кастрюлю. Так, что еще... Я хлюпнула носом. Кажется, шалот едкий попался.
   Руки Рене легли мне на талию. Мягко, успокаивающе. Дура. Дура. Дурочка. Ренар мягко поцеловал меня в затылок. Как-то очень интимно. В нем, увы, было то, что я ценю значительно выше страсти: нежность, надежность, тепло. Так что, боюсь, никуда я не уеду.
   Зазвонил телефон. Гадкий резкий звонок брисова сотового. Я сбросила в кастрюлю тельятини и взяла протянутую мне трубку. Рене прижал меня к себе и выжидательно посмотрел. Черт побери! Ну почему ему удается из меня веревки вить? Я откинула крышечку. На экране высветилось "Мирей".
   - Да? - произнесла я с огромным удовольствием. "Здравствуйте" мадам от меня не дождется.
   - Мадмуазель Флери? - голос Мирей прозвучал напряженно.
   - Давно ли я мадмуазель? - едко поинтересовалась я, вооружаясь половником на длинной ручке. Хотелось долбануть им по голове мадам или Рене. Его руки мягко сжимали мои плечи. Я покосилась на него, отложила трубку на разделочный стол и нажала кнопку громкой связи.
   - Мадмуазель Флери, - Мирей на сарказм не обратила внимания и продолжила тем же напряженным тоном. - Я хочу предложить вам сделку.
   - И какая мне выгода?
   - Вы ведь хотели получить с Иоланты деньги за молчание? - судя по тону, это было не более чем предположение. - И не получили, раз отдали пузырек мне.
   - По вашему, Алуэтта, выходит, что я мстительная! - возмутилась я.
   - Безусловно. Мстительная сука.
   Честное слово, я бы ее обожала, встреться мы при других обстоятельствах.
   - Ладно, мадам, что вы от меня хотите?
   - Мы можем встретиться?
   Рука Рене достаточно сильно сдавила мне плечо. Он отрицательно покачал головой. Да, да, я все еще очень благоразумная девочка.
   - Исключено, мадам Алуэтта. Мне хватило общения с вами тогда на балконе. Шрам на всю жизнь останется, - я покосилась на тонкую белую линию на запястье. - Не хотелось бы мне свернуть себе шею. Вам, может быть, но не себе.
   - Предлагаю сделку, - жестко сказала Мрией.
   Я выключила плиту и потянулась за тарелками. Покосилась на Рене. Он внимательно прислушивался, слегка склонив голову к плечу. Посмотрев мне в глаза, он отрицательно покачал головой.
   - Что за сделка? - спросила я. Рене устало вздохнул.
   - Вам нужны деньги, мадмуазель Флери.
   - Как и всем, - фыркнула я. - А вам голова Иоланты. Радуйтесь, вы уникум.
   - Поэтому нам и стоит объединиться.
   Потому что она уникум?
   - Одна встреча, - голос Мирей потек сладкой патокой. - Одна встреча в людном месте. Если хотите, приводите с собой Бриса.
   - Зачем я вам нужна, а? Встречайтесь с Иолантой сами. И можете Бриса прихватить.
   - Иоланта должна сама во всем признаться, - отрезала мадам. - Вы выведете ее из равновесия...
   Что ж, это я умею. Судя по тому, как бледнеет и мрачнеет Рене, его я уже вывела.
   - А вы будете сидеть с диктофоном в кустах? За кадкой с пальмой, - я нервно хихикнула. Воображение нарисовало мне эту картину. И мой хладный труп рядом. И истошный крик, записанный на пленку. - Благодарю покорно, мадам, что-то не хочется. Прощайте.
   Я отключила телефон и принялась разливать суп по тарелкам. Руки слегка дрожали от странной смеси эмоций. Мне было немного страшно, я была слегка возбуждена, наверное, среди моих предков где-то у корней фамильного древа тоже притаился охотник. Да и дурак к тому же. Я вспомнила свое обещание быть паинькой, села за стол и принялась за еду. Просто образец благоразумия. Рене, сидящий напротив, не сводил с меня своих спокойных, задумчивый сегодня серых глаз. Под этим взглядом мне обычно становилось не по себе. Нет, что ты, милый, я не собираюсь ввязываться в эту историю. Я не пойду на встречу с Мирей. Как уже было сказано, я благоразумна, даже трусовата. И вовсе мне не думается, что мадам нашла какой-то приемлемый выход, который позволит угомонить мою чуткую совесть.
   - Ты же не собираешься встревать во все это заново?
   Я посмотрела на Рене и весьма убедительно кивнула. Кажется, он не поверил. Но больше ничего об этом говорить не стал. Мы болтали обо всяких пустяках. У Рене это великолепно получалось. Я посмеивалась над какой-то его действительно остроумной шуткой, а сама при этом прикидывала, как смогла бы вывести (довести, как вариант) Иоланту. Это бы порадовало меня, честное слово.
   - Ты ведь не собираешься туда ехать? - вновь с подозрением спросил Рене.
   - Нет-нет, что ты!
   - Шанталь!
   Черт, ну как он всегда узнает, что я вру? Как ему это удается? Я обычно очень убедительно вру. Может, у меня начал вырастать нос?
   - Это неплохой вариант, если посмотреть, Рене... - робко заметила я. - Иоланта, увидев меня, может сболтнуть лишнего.
   - А может уронить тебя с балкона.
   - Боже, снова балконы! - я раскрошила хлеб на тарелке, собираясь с мыслями. - Рене, мне действительно тяжело. Мне надоело сидеть здесь и ждать, когда наконец все образуется. Само собой как-то редко выходит.
   Рене устало вздохнул.
   - Как знаешь. Делай, что заблагорассудиться, - в голосе его прозвучали незнакомые нотки какой-то злости, разочарования и обиды. Поднявшись, Рене вышел из кухни размашистой походкой.
   Я вскочила и поковыляла за ним.
   - Рене! Послушай! Послушай, Рене...
   Вот так мы и бегаем друг за дружкой целыми днями - два идиота. Рене я нагнала на пороге дома: он стоял на крыльце, курил и изучал дождь, вновь разошедшийся. Вид при этом у него был мрачный, словно дождь совершал что-то противозаконное. Интересно, а мсье ничего не хочет мне сказать?
   - Рене...
   Он слегка повернул голову, косо на меня посмотрел и стряхнул пепел на камни дорожки.
   - Да?
   Я помялась, потом выпалила.
   -Хорошо, я буду паинькой! Я останусь здесь хоть до старости!
   Я тебя люблю и все такое. Видишь, какая идеальная жена? Я помотала головой, чтобы растрясти мысли. Рене, протянув руку, поймал меня за запястье и дернул к себе. Взгляд его был серьезен. Господи, надеюсь, он не начнет душеспасительный разговор о моей безопасности! Затушив сигарету, Рене бросил ее в банку из под консервов, прикрученную к оконной решетке, и кончиками пальцев провел по осколку стекла, так и висящему у меня на шее.
   - Надо разобраться с этим как можно скорее.
   С чем? Со мной? С подвеской? С проблемами?
   - Ты поедешь и встретишься с ними в пассаже. На четвертом этаже есть японский ресторан, там всегда много людей, кругом магазины, это будет достаточно безопасно. Покажешь кое-что Иоланте.
   - Что? - вырвалось у меня, и это была реакция на все вышесказанное.
   - Пару месяцев назад она оформила неожиданно Раулю страховку, на себя. В случае его смерти она очень много выигрывает. Тогда же Рауль переписал завещание. Долю Евгении отдал жене. К этому же времени относятся четыре письма, в которых меня настойчиво уговаривают составить завещание.
   - А у тебя что, его нет? - ляпнула я, потому что образовалась странная пауза, в которую от меня явно ждали реакции.
   Рене наконец улыбнулся.
   - О, как старый миллионер-самодур я его переписываю каждую неделю.
   Я хихикнула. Обстановка разрядилась.
   - Значит, мне позволено совершать глупости?
   - За тобой присмотрит Брис.
   - Крысиный яд, - мягко напомнила я.
   В своей небрежной манере Рене пожал плечами. Что ж, справедливо. Он не только из меня веревки вьет, но и из своего врача.
   - После этой встречи вне зависимости от результата уезжай. Брис заберет тебя и отвезет в безопасное место.
   Последнее прозвучало несколько мелодраматично, но я согласилась. Сидеть на месте и есть консервы сил моих больше не было. Для романтического месяца вдвоем я бы предпочла бунгало на райском острове. Бананы там, кокосы, свежее молоко, салями...Рене подтолкнул меня в спину, понуждая вернуться в дом. Я на него покосилась. Вот интересно, что задумал сам старый интриган?
  
  

Глава сорок седьмая,

об жгучем васаби, зеленом, как ненависть

   Шанталь
   Сказать, что Брис был не в восторге от происходящего, значило бы - сильно преуменьшить. На самом деле, он ужасно разозлился и обозвал нас с Рене идиотами без малейшего проблеска инстинкта самосохранения, да и без мозгов в голове. Дальше в ход пошли такие злые и резкие слова, что я предпочла пропустить их мимо ушей. В конце-концов добрый доктор понял, что выбора у него нет и сдался.
   - Рене вас испортил.
   - Признаю, - вздохнула я. - Его тлетворное влияние. Так вы приглядите за мной?
   Брис покосился на Рене, занятого, естественно, варкой кофе.
   - Уговорили. Приглашу Евгению на встречу. Бедная девочка очень переживает.
   Рене фыркнул. Мне юная готесса тоже как-то не очень виделась в роли безутешной дочери. С другой стороны, может, девочка пошла не в родителей.
   Рене протянул мне чашку кофе и опустился на стул. Подвинул Брису сахарницу.
   - Приглядишь за ней повнимательнее.
   Мы с доктором совершенно синхронно вздохнули. Вот умеет же человек заставить всех на себя работать. Причем, половина этих "всех" свято убеждена, что работает по собственной инициативе и ради своей выгоды. Из Ренара вышел бы превосходный политик, к счастью для всех нас, он пошел в антикварный бизнес.
   Залпом выпив свой обжигающе горячий и приторно-сладкий (четыре куска сахара) кофе, Брис поднялся. Я помешала ложечкой гущу на дне. Что ж, выбора больше нет. Сама напросилась. Сама позвонила Мирей. Сама назначила ей встречу. Все, как велел Рене: в пассаже в японском ресторане, простреливаемом, ох, извиняюсь, просматриваемом со всех сторон. Бумаги были сложены в стопки, тщательно скреплены зажимами и с огромным трудом втиснуты в пластиковую папку-портфель. С ним, одетая в очередной костюм от доброго доктора Эрвэ, я чувствовала себя чем-то средним между бизнес-леди и овцой на закланье. Я поднялась. Кофе кончился, тянуть больше не было ни повода, ни смысла. Рене перехватил меня за запястье. Понятливый Эрвэ смылся заблаговременно под все тем же дурацким предлогом "прогреть мотор". Или еще каким. Я не прислушивалась. Пальцы Рене слегка поглаживали мое запястье, слабый, едва уже заметный шрам. Так, сейчас он начнет нести свою любимую чушь о том, что мне следует быть осторожной. Предотвращая это, я привстала на цыпочки (неплохо бы вообще подпрыгнуть) и поцеловала его. А о своем поведении я и так уже все знаю.
   - Без глупостей, - все же вставил Рене. Я недостаточно крепко его поцеловала?
   - Yes, my Master! - с отменным британским акцентом отрапортовала я и взяла под козырек.
   Рене улыбнулся, глаза же остались неприятно серьезными. Вновь коснувшись подвески на моей шее, он кивнул, но как-то не слишком уверенно.
   - Я позвоню, - пообещала я, сжимая его пальцы.
   - Буду ждать.
   Что-то мне в его голосе и улыбке не понравилось. Но, увы, я не научилась читать Рене так же легко, как он меня. Так что ушла я со ставшим уже привычным оттенком обреченности в мыслях. Удивительно, за пару месяцев я превратилась из жизнерадостной девушки в одержимое паранойей мстительное существо. Везде мне мерещатся опасности, преступления и Рене, совершающий глупости. Вот, что делает с людьми любовь! Бросив последний взгляд на Ренара, закуривающего сигарету на пороге, я села в машину. Брис завел мотор и по своему обыкновению излишне лихо вырулил на просеку.
   - Он же не задумал ничего дурного? - спросила я с подозрением, когда ощущения более-менее оформились.
   - Даже если и задумал, мы об этом не узнаем, - проворчал Эрвэ. - Пока нам на голову не свалятся неприятности.
   И снова, увы, он прав. Я немного утешила себя тем, что сейчас Рене не против кого строить интриги. Сейчас многое зависит только от меня.
   Да, мания величия тоже заразна.
   Брис остановил машину на приличном расстоянии от пассажа, я поспешно выскочила и быстро пересекла площадь. Нырнув в вертящиеся двери, я первым делом направилась в уборную и почистила перышки. Когда идешь на встречу с парой эффектных стерв, следует довести себя до совершенства. На свидание собираться проще. Я поправила прическу, убрала кулон за ворот блузки и застегнула две верхние пуговички. В довершение я накрасила губы увеличивающей объем помадой. Осталось только преисполниться осознанием того, что я моложе одной и красивее другой.
   Поднявшись наверх, я выбрала удобный столик у всех на виду, заказала спринг-роллы (признаю, не сезон) и овощную темпуру и приготовилась ждать. Краем глаза в кофейне, расположенной на противоположном краю площадки, я углядела Бриса и Евгению, одетую во все черное. Могла бы по случаю траура хоть белый шарф повязать. А потом я увидела своих конфиденток, движущихся через толпу, как два ледокола. Странно, что им не дают женские имена, как ураганам. Сходство со злой женщиной потрясающее. Иоланта была, как и золовка, во всем черном. Заблаговременно надела траур по любимым родственникам? А вот Мирей я не сразу признала в статной брюнетке в бирюзовом шерстяном платье. Она мне чем-то сейчас напоминала милую мою Эву. Даже страшно представить, на что Евлалия может оказаться при случае способна.
   Принесли мой заказ. Вытерев руки горячей салфеткой, пахнущей ментолом, я достала из конверта палочки и невозмутимо принялась за еду. Когда Иоланта и ледокол "Мирей" надвинулись на меня, я невозмутимо (а руки-то трясутся) отправила ролл в рот и медленно подняла глаза. Сара Бернар! Премию "Сезар" мне за лучшую женскую!
   - О, какая встреча! - вот только кажется я переборщила с сарказмом.
   Иоланта резко села на стул напротив и прошипела рассерженной гюрзой:
   - Что ты здесь делаешь?!
   Я сделала вид, что не слышу, только сильнее сжала ногами стоящий на полу портфельчик. В нем сейчас хранилось все мое оружие против Иоланты, не слишком, правда, действенное. Так, старый пугач, пара деревянных сабель и marotte. Дура я, чего взять. Я прожевала еще один ролл и запила его чаем, после чего показала на стул.
   - Садитесь, мадам Ренар.
   Мирей, величественный ледокол, а то и айсберг, потопивший не один Титаник, медленно и грациозно опустилась на стул. В руках она что-то вертела. Пузырек с именем Иоланты.
   - Что ты здесь делаешь? - теперь уже Иоланта обращалась к нам обеим.
   - Маленькая Алуэтта назначила мне встречу, - невозмутимо ответила Мирей. Такова была наша договоренность.
   Я подвинула к себе тарелку с темпурой.
   - Мои вложения. Я решила их обезопасить. В конце концов, я затратила на Ренара много времени и ресурсов.
   - Ты получила чек, сука! - резко выплюнула Иоланта. - И сама отказалась от него!
   - Да. Получила, - я старательно вымочила цветную капусту в соусе и отправила в рот. И, хрустящая корочка! - Липовый.
   Чистая правда. Хотя, конечно, возвращая его я об этом не подозревала. Потом уже Рене раскопал в своих многочисленных бумагах (ну чисто - спрут), что этот счет давно аннулирован.
   - Чего ты добиваешься? - Иоланта немного присмирела. - У тебя нет доказательств, что я как-то причастна к исчезновению Рене.
   Я покосилась на Мирей. Как ты сыграешь сейчас, о, мудрая женщина? Я медленно вытащила из под стола портфель, щелкнула пластиковой кнопочкой и принялась перебирать бумаги, перехваченные клипсами, расчерченные выделителем текста и маркированные разноцветными наклейками.
   - Зато у меня есть доказательства, что ты убила Рауля, - с неуместно нежной улыбкой сказала я.
   Мирей была великолепна. Издав жуткий хрип, она привстала и уронила громоздкую подставку. Палочки веером рассыпались по полу, сверху их накрыли салфетки и зубочистки. Продолжая улыбаться, я подвинула Мирей свою чашку.
   - Это ложь! - хором сказали женщины. У Мирей вышло убедительнее.
   - Может быть, - я пожала плечами и вытащила бумаги. - Шестого июля вы уговорили Рауля оформить страховку на ваше имя. В том числе с пунктом "в случае, если Эн будет признан мертвым". Славная формулировка.
   - Стандартная для конторы Огуста Шевера, - холодно ответила Иоланта и перевела взгляд с меня на свою великолепную сообщницу.
   - Славный юрист. Он же подготовил новое завещание Рауля, где доля Евгении передавалась вам. Прибавьте к этому деньги, которые вы получили бы, если бы Рене составил свое завещание, как вам хотелось...
   Я замолкла. В воздухе повисла напряженная пауза, которую я попыталась заполнить похрустыванием темпуры. Дамы смотрели друг на друга. Взгляд Мирей был угрожающим. Мне стало не по себе. Когда я стану ей не нужна, великолепная мадам, может статься, сама свернет мне шею.
   - Чек тебя не устроит, дрянь? - проговорила Иоланта.
   - Нет, конечно, - фыркнула я. - Еще одна фальшивая бумажка? Увольте. Только наличные.
   Иоланта подняла глаза и встретилась с жестким взглядом ледокола "Мирей". Мне стало еще страшнее. Окончательно удостоверившаяся в подлости своей сообщницы мадам сделалась похожей на Горгону. От ее взгляда каменели даже пробегавшие мимо нас официантка. К счастью, в разговор они, отменно вышколенные, не вмешивались. Я поискала глазами Эрвэ. Моя тяжелая артиллерия на месте. Тогда я снова повернулась к Иоланте и назвала свою цену, на порядок большую, чем в прошлый раз. Лицо Иоланты исказилось, и она посмотрела на Мирей.
   - Я не убивала никого, - прозвучало весьма убогим оправданием.
   - Ну, не знаю, - безразличным тоном сказала я. - Рауль не дышал, на губах была пена, глаза закатились.
   Даже не знаю, откуда я взяла эти подробности, явно излишние. Мирей привстала. Нет, ничуточки она мне не нравится, особенно, когда у нее губы дрожат и глаз дергается. Надо бежать, поняла я. Я осторожно отодвинулась вместе со стулом. Бумаги можно оставить им на откуп, все равно у Рене остались оригиналы. Да и разок не заплатить по счету - тоже невелик проступок. Когда проход между столиками освободился, я вскочила на ноги и быстро пошла в сторону обувного магазина. Чтобы добраться до Бриса, моего спасительного форпоста, нужно было пересечь довольно большую открытую площадку, заставленную столиками и цветами в кадках. Ну, думаю, у Иоланты нет с собой пистолета. Надеюсь, по крайней мере.
   Опять голова забита несусветной чушью. Например, можно завернуть в тот вон магазинчик слева и купить красный шарф и большие солнечные очки. Замотать голову, и никто меня не узнает. А еще можно по быстрому перекраситься блондинку. А еще... Огибая кадку с бананом, я оглянулась. Иоланту и Мирей от меня скрывали гости и официанты. Черт побери! Форпост был совсем близко: крайние столики кофейни "Гайдэ" (почему Гайдэ?). влетев под невесть зачем растянуты тент, я чуть сбавила ходу, чтобы не пугать официанток. Эрвэ и Евгения сидела за легким круглым столиком у правой опоры тента, утопая в цветах. Укромное место. А еще, сразу за низкой плетеной стенкой, за ящиками с белыми фиалками расположена балюстрада, а за ней - провал. Довольно далеко внизу - холл торгового центра. Можно бросать туда тарелки в порыве ярости. Ну, или бедненьких Шанталек.
   Я помотала головой, испортила прическу, восстановила дыхание и подошла к столику. И как раз вовремя.
   - Папа?! Что с папой?! - напряженным голосом воскликнула Евгения.
   - Да, что с папой? - сипло спросила я.
  
  

Глава сорок восьмая, последняя,

о глупостях, которые совершают наши мужчины

   Шанталь
   - То есть, он опять меня использовал?! - рявкнула я и сунула хлюпающей носом Евгении бумажный платок.
   Опять! Уму непостижимо! В который раз уже попасться на одном и том же!
   - А мне даже не сказал, что с ним все в порядке, - сквозь зубы процедила Евгения и высморкалась.
   В первый раз в жизни мы с ней были солидарны. Ничто так не объединяет женщин, как опасности и мужской идиотизм.
   - Твой папочка, он такой, - проворчала я. - Брис, нельзя ехать быстрее?
   - Пробка! - огрызнулся добрый доктор.
   Мы были на взводе, атмосфера настолько накалилась, что казалось, вот-вот расплавится салон дорогого докторова ...... Итак, Рене опять меня надул. Чертов старый интриган! Отослал меня в людное место на встречу с Мирей и Иолантой, а сам поскакал в клинику ловить на живца Бренна. А я-то думала, он тогда не придал значения брисовым словам. И вот итог: Евгения рыдает, у меня сердце норовит выскочить через горло, а в больнице какой-то переполох. Уже вызвана полиция. Надеюсь, Кристиан, если он, конечно, там, вправит Рене мозги. А иначе я сама это сделаю. Руки так и чесались ударить кого-нибудь.
   - Вы были в курсе? - холодно спросила я Бриса, протягивая Евгении второй платок. - Ну?
   Эрвэ нехотя кивнул.
   - И давно?
   - Ты же знаешь Рене...
   Мы с Евгенией быстро переглянулись и вздохнули совершенно одинаково. О, да, мы знали его.
   Затормозив перед парадными дверями клиники, где уже, кстати, стояло несколько полицейских машин, Эрвэ выскочил из авто и взлетел по ступеням. Мы последовали за ним. В дверях, увы, пришлось остановиться. В ходе перепалки выяснилось, что мы - родственницы пострадавшего мсье Ренара (хорошо, что не покойного); что Кристиан Брен арестован, и ему уже предъявлено обвинение в покушении на убийство; что если бы не вот этот юноша... Евгения незамедлительно кинулась юноше, смутно знакомому, на шею.
   Пользуясь липовым родством с Ренаром, я прошмыгнула в вестибюль и нацедила себе кофе из автомата. Брис скрылся в недрах клиники, видимо, пошел к своему "любимому" пациенту. Юношу "если бы не который" полицейские увели, но ничего дурного это, кажется, не предвещало. Евгения подошла ко мне и плюхнулась в кожаное кресло. Я протянула ей кофе, а себе нацедила еще.
   - Ты знала, что он жив?
   - Увы мне... - я потерла начавшую ныть голову. Между бровей залегла налитая свинцом полоска. - Послушай, Евгения, если хочешь поскандалить, давай в другой раз. Я страшно устала.
   Мадмуазель хмыкнула. Я всегда говорила, что истеричность у нее притворная.
   - Это он умеет, - в голосе девочки прозвучала дочерняя гордость. - Доводить до ручки. Я даже думала раньше, мама от него просто сбежала.
   Я прикрыла глаза.
   - Ну и дура она.
   - В конечном счете я тоже так решила. Что с Раулем?
   Она спрашивала так, будто я обязательно должна все знать. Головная боль усилилась.
   - Он мёртв. Извини.
   - Бедная Мари. Она ничего, пока не слишком похожа на мать, - Евгения негромко хмыкнула.
   Полоска свинца растеклась по лбу, затопила глаза. От кофе становилось только хуже. Я ведь в клинике, черт побери! Здесь же должно быть лекарство! Кто-то подошел и тронул меня за плечо.
   - Он хочет вас видеть.
   Только сейчас я поняла, что все это: боль, свинец, напряжение - от страха. Он хочет меня видеть! Нас... Я покосилась на Евгению, миролюбивую, говорящую с кем-то по телефону.
   - I'm going to see father. Call you.
   Отставив стаканчик с кофе на столик поверх журналов, я поднялась. Что ж, раз он желает видеть нас...
   Рене лежал на постели и впервые с момента нашей встречи напоминал страдающего аневризмой пожилого господина. Был он бледен, а забинтованная голова и загипсованная рука ничуть не улучшали картину. Евгения с каким-то хрестоматийным дочерним видом кинулась к нему. Я привалилась к дверному косяку. Оставалось только руки на груди скрестить.
   - Я в полном порядке! - запротестовал полузадушенный Рене. - Спасибо твоему хоббиту. Вовремя появился.
   Я хмыкнула.
   - Кому? - изумленная Евгения отпустила наконец отца.
   Рене отмахнулся.
   - Шанталь, ты в порядке?
   Я снова хмыкнула и кивнула.
   - Вашими молитвами, мсье Ренар.
   Да, как-то холодно прозвучало. Голова все еще раскалывалась. А еще я злилась: на тихушника-Рене, на себя, в который раз попавшуюся на его удочку, на Евгению, вот так спокойно сидящую на кровати, на Эрвэ, на весь свет в целом.
   - Рада, что и вы в порядке, - криво улыбнулась я. - Пойду пожалуй, не буду мешать.
   Пятясь, я вышла из палаты и прикрыла за собой дверь. Следом в коридор как-то просочился Брис.
   - Отвезти тебя домой?
   Я представила съемную квартиру. Потом свой любимый номер на море и щебечущих, развалившись на огромной постели Квинни и Жюли. В общем, мне стало тошно. Очень хотелось заплакать. Наверное, это от головной боли.
   - Отвезите.
   Усевшись на пассажирское сиденье, я прикрыла глаза и попыталась избавиться от боли во лбу. Руки были, конечно, холодные, как всегда, но помогло это мало.
   - Возьми. От головы.
   - Коньяк? - криво ухмыльнулась я.
   - Нет. Анальгетик.
   Я выпила таблетку. Легче, конечно, не стало, но я по крайней мере смогла открыть глаза. Вокруг было пасмурно. Собирался гнусный совершенно осенний дождь. Под стать моему настроению. Красота просто.
   - Не обращай внимания, Шанталь. Рене, то, что он есть.
   - Похоже на название песни. Но в целом верно.
   Я снова прикрыла глаза. В целом - верном.
   - Приехали.
   - Ага, спасибо, Брис.
   Я выбралась из машины и мрачно оглядела свой многоквартирный дом. Ненавижу.
   - Держи.
   - Что, снова анальгетик?
   - Нет, - хмыкнул Брис. - На этот раз коньяк. Уверен, у тебя все будет хорошо.
   - Но выпить не помешает, - кивнула я.
   - Что передать Рене?
   - Что он скотина, - я махнула рукой и открыла дверь.
   В квартире было темно и пусто, как обычно. Гадостно, в общем. Даже молока нет. Немного поразмышляв, я плюнула на все страхи, теперь уже несущественные, и пошла ужинать в ресторанчик напротив.
  

* * *

  
  
   Скандал разразился уже следующим вечером. Во всех газетах публиковались и смаковались подробности покушения на состоятельного антиквара Рене Э. Ренара и убийства его сына Рауля. Мое имя, к счастью, не фигурировало. Зато нашлось место душещипательной истории о том, как Брис чудом разыскал своего сильно пострадавшего пациента без денег и документов (до кучи и без сознания) в маленькой клинике на Луаре. Невероятная мелодрама. Кристиан незамедлительно сдал и Иоланту и Мирей. В одиночестве сидеть ему совсем не хотелось, и в общем-то я его понимаю.
   Я эти два дня просидела на подоконнике, попивая молоко и тоскуя по своему домику, коровам голштинской породы и Рене. По его улыбке, серым глазам и ядовитым комментариям. Я даже по его саабу тосковала, влюбленная дура. А встречаться с ним было страшно. А ну как я ему не нужна? А ну, как он обо мне даже не вспоминает? А ну... Дура, что с меня взять.
   Утром я привела себя в относительный порядок и поехала к клинике Эрвэ. Мне нужно было разобраться со всем и решить, что делать дальше. Либо я еду на побережье, либо... Второй вариант при всей его эфемерности нравился мне больше.
   В дверях я столкнулась с необычайно деловитым Брисом. На ходу поправляя галстук, Эрвэ налетел на меня.
   - Шанталь! Я в полицию, давать эти чертовы показания. Ты не подвезешь Рене? Его машина на стоянке.
   Я сделала глубокий вдох. От Эрвэ пахло дорогущим, на мой вкус слишком сладким одеколоном.
   - Хорошо. Отвезу.
   - Мне на какое-то время удалось избавить его от полиции и газетчиков.
   - Его и правда ударили по голове, или это очередной спектакль? - мрачно поинтересовалась я.
   Брис хихикнул, как это умеет делать только он.
   - Действительно ударили.
   - По заслугам.
   Я похлопала доброго доктора по плечу, обогнула здание и вышла на стоянку. Сааб как ни в чем не бывало стоял под фонарем, чистенький и красивый. Я невольно прибавила шагу. Чуть не кинулась к нему, как к родному. Полуденное солнце нагрело металл. Я села на капот, щурясь от яркого света. Где-то вдалеке весьма романтично прозвонили то ли колокола, то ли часы, и в дверях служебного выхода показался Рене. Несмотря на ссадину на лбу, полускрытую волосами, и загипсованную руку, выглядел он великолепно. Увидев меня, он вскинул брови, слегка поморщился (надеюсь, лоб саднил, а не я ему так надоела), а потом нежно улыбнулся.
   - Шанталь!
   - Жду вас, - из-за чертовых нервов я опять перешла на вы.
   Рене подошел. От него пахло лекарствами, этим гадким больничным запахом, и все равно аромат кедра пробивался. Обожаю!
   - Разобрались с проблемами? - спросила я, - нервно поглаживая стекло.
   - Кристиан решил отключить систему обеспечения бедному умирающему партнеру, - Рене потер лоб. - Счастье еще, что Брис взял на работу садовника Евгении.
   - Словом, вы подставили Брена, а он утянул на дно остальных, - я посмотрела на него снизу вверх.
   Рене подошел почти вплотную. Я разрывалась сейчас, когда он так близко, между двумя вариантами. То ли высказать этому старому интригану все, что я о нем думаю, то ли кинуться на шею с поцелуями и заверениями в вечной любви. О чем думал Рене, понятия не имею, но он смотрел на меня сверху вниз и улыбался, потом открыл дверцу машины и сел. Наглый, как всегда.
   - Так мы едем, или нет? - спросил Рене.
   Я открыла рот, но все заготовленные речи разом улетучились. А, какого черта! Выскажу ему все это завтра. Или через пару недель. А пока я найду, чем нам заняться. Я села на водительское сиденье и повернула ключ. Старый верный сааб завелся мгновенно. Я вдохнула аромат металла, кожи и кедра.
   - Домой?
   Рене, сокровище мое, улыбнулся, как впрочем и всегда.
   - Мне нравится, как ты это говоришь. Домой.
   С огромным трудом придав лицу невозмутимый вид, я вырулила с автостоянки. Да, мсье Ренар, мне это тоже нравится. И дай бог, чтобы нравилось как можно дольше.
   В город, кажется, вернулось лето, и пока мы ехали по бульвару, солнце золотило капот машины, и к запаху кедра примешивался аромат цветов. Рене улыбался, и я перестала столь мрачно смотреть на мир и на дорогу заодно. В самом деле, выскажу ему все, что думаю, когда похолодает. Ну или когда там еще. И я улыбнулась, уже не скрывая хорошего настроения.
   12.08.2007 - 25.04.2009
  
   А. Сент-Экзюпери "Письмо к заложнику"
   "Омерта 2" - канадский мини-сериал по роману Марию Пьюзо
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"