С гор дул прохладный ветерок. Мужчина в местной одежде пастуха, с густой тёмной бородой, сел, прислонившись к стволу сосны. Он опустил сжатый левый кулак на колени и медленно разжал пальцы. Там, всё ещё в шоке, сидел чёрный жук, названия которого он не имел ни малейшего понятия. Внезапно лапки зашевелились, щекоча ладонь, и насекомое, пробравшись по указательному пальцу, беспомощно замерло, всматриваясь усиками в воздух в поисках пути к спасению.
Не раздумывая, мужчина отправил насекомое в рот, разжевал и проглотил. Удивлённый, он сгорбил плечи и принялся искать среди камней, иголок и листьев родственников или дальних родственников.
Затем, вместе с мягким, прохладным воздухом, раздался хорошо знакомый ему звук. Реактивные самолёты. И не один. Он быстро вытащил из-под рубашки складной бинокль камуфляжной расцветки, поднёс его к глазам и начал фокусироваться.
Через несколько секунд два «Миража F1», двигавшихся бок о бок, спикировали между горами, едва не задев верхушки деревьев, и пролетели прямо перед ним. У него хватило лишь одного мгновения, чтобы сфокусировать оптику, когда два самолёта пронеслись мимо.
Подвесные баки? Нет. Они были на внешних пилонах. Какая-то бомба.
Он жалел только, что не заметил отметины на хвосте, что это было нечто большее, чем символ иракских ВВС. Хоть какая-то подсказка, откуда они взялись.
Меньше чем через минуту он услышал удар. Ничего громче, чем взрыв двухтысячефунтовой бомбы. Воздушный взрыв? Это было бессмысленно. Самолеты всё ещё были в Ираке. Если только… Затем он увидел самолёты вдали, над горами, медленно дрейфующие на запад, словно рыцари, победившие драконов.
Собрав рюкзак, он вскочил на ноги и побежал по хребту, раздвигая ветки деревьев и скользя по каменистому склону. Достигнув высокого обрыва, с которого открывался вид на долину внизу, он резко остановился, тяжело дыша, и поднёс бинокль к глазам. Он ожидал увидеть клубы дыма, горящие здания, может быть, даже танки, артиллерийские орудия или какие-нибудь другие металлические конструкции, искорёженные и изуродованные до неузнаваемости. Но ничего этого он не увидел. Ничего не было. Только деревня.
Он сверился с картой и компасом, убеждаясь, что не совсем сошёл с ума от своего рациона из насекомых и червей последних дней, но он был прав. Он видел, что деревня находится в Ираке, хотя и достаточно близко к границе с Ираном, чтобы почти простить такую ошибку, но только если пилоты тоже страдали от недосыпания, как и он. Нет. Это не было ошибкой.
Его охватило шокирующее озарение, когда он осознал, насколько глупым он был. Взрыв в воздухе без повреждений. Доказательство того, зачем он там был. Иракцы применяли химические или биологические вещества против своих же граждан.
Он подумал о том, чтобы бежать со всех ног, но понимал, что ему не убежать от того, что создали эти бомбы. Спасти его мог только воздух. Он схватил горсть земли, подбросил её в воздух и смотрел, как частицы пыли падают со скалы в сторону деревни. Он понял, что воздух очистится в сторону Ирана.
Но ему придётся подождать. Сколько? Вспоминая своё обучение, он не был до конца уверен. Возможно, никто толком не знал ответа.
После того, как он решил подняться на гору к деревне, его планы были изменены многократными авиаударами. Вторая волна состояла из старых МиГ-23, а затем и швейцарских «Пилатусов», турбовинтовые двигатели которых жужжали, словно пилы, рассекая воздух. За взрывами последовали кассетные бомбы.
В ту ночь он наблюдал, как солнце садится над деревней, а затем на следующий день медленно спустился с гор к грунтовой дороге, ведущей к деревне.
Вскоре его опасения оправдались. Сначала он увидел стадо овец, около двадцати голов, лежащее у дороги, раздувшееся, словно их накачали воздухом. В канаве рядом с ними, обняв себя, он лежал…
Пастух стоял рядом с собакой, его рот был перекошен, а глаза отсутствовали. Кожа была покрыта пустулами.
Он хотел быть где угодно, только не там. Он мог просто развернуться и отправиться на север, через границу в Турцию, тем же путём, которым приехал.
Найди телефон и свяжись с Инджирликом, чтобы за ним прислали вертолёт ВВС. Но почему-то он знал, что ещё не видел худшего. Он должен был двигаться вперёд хотя бы для того, чтобы увидеть ужас, который ждал его впереди.
Когда он доберётся до деревни, спасения уже не будет. Трупы были разбросаны по улицам, сложенные, словно дрова, у древних каменных стен.
По переулкам разносились стоны боли.
Он бродил среди ещё живых, у некоторых из которых на лице, руках и предплечьях были ужасные открытые язвы. Он не знал, что ему делать, но знал, что ему предстоит увидеть, услышать и почувствовать. Несмотря на все свои знания и подготовку, он всё ещё был беспомощен. Он ничего не мог сделать. И, возможно, это было самым ужасным из всех.
Тем же вечером, выбираясь из города, он встретил молодую женщину лет пятнадцати. Ей было около пятнадцати, с длинными чёрными волосами, страстными глазами, в которых давно уже читались слёзы, и пустым взглядом, устремлённым в никуда.
Она сказала, что была в деревне. Все её родственники умерли, кроме неё. И только потому, что её послали в соседнюю деревню купить козу для отца. Теперь она даже козу не могла найти. Она обыскала окрестности, её глаза бешено метались. Коза исчезла.
Он обнял её и прижал к себе. Затем они вдвоем побрели прочь из деревни, не оглядываясь назад, не пытаясь думать о том, что там произошло. Размышления свели бы их к безумию, ибо безумие – вот что это было.
OceanofPDF.com
ГЛАВА 1
ОДЕССА, УКРАИНА
Сейчас
Над черноморской гаванью разливалось красное зарево, когда тёмный седан «Волга» подъехал к обочине у подножия Потёмкинской лестницы. Водитель выключил фары, но не выключил двигатель.
Джейк Адамс на пассажирском сиденье начал открывать дверь.
«Минутку», — сказал водитель, потянувшись к бардачку. Он достал оттуда сверток — тряпку, обмотанную вокруг чего-то и закреплённую резинкой. «Вот. Это может пригодиться. Одесса сейчас — опасное место».
Джейк принял посылку от Талли О’Нила, начальника одесского резидента ЦРУ, который ещё полгода назад был ЦРУ. «Вижу, Сеть не жалеет денег на упаковку», — сказал Джейк.
Водитель выдохнул, прикуривая одну сигарету от другой.
Развернув посылку, Джейк обнаружил то, что просил сегодня утром: автоматический пистолет калибра 9 мм. «Макаров?» — спросил Джейк. «Господи Иисусе, ты что, пытаешься меня убить?»
Талли сгорбился и затянулся сигаретой, отчего кончик её сигареты стал ярко-оранжевым. «В последний момент», — сказал он. «В прошлом месяце снял сигарету с мёртвого русского».
«Как он дошел до этого?»
Начальник Одесского резидентуры улыбнулся, выпустив при этом струйку дыма. «Его магнетическая личность притягивала кучу свинца».
Джейк осмотрел пистолет, вытащил магазин из рукоятки и провёл большим пальцем по верхнему патрону. «Стандартный советский 9-мм патрон в оболочке». Он пожал руку.
голову. «Мне повезёт, если эти ублюдки не взорвутся прямо мне в лицо».
Пожав плечами, Талли продолжил свою атаку на сигарету.
Джейк засунул пистолет под свитер, накинул поверх него кожаную куртку и снова потянулся к дверной ручке.
«Присматривай за Тевченко», — сказал Талли. Это был скорее приказ, чем просьба. «Готов поспорить на левое яйцо, что он всё ещё связан с ГРУ».
«Не знаю». Судя по тому, что слышал Джейк, российская военная разведка действительно стала оксюмороном, о котором шутили гражданские.
«Поверьте мне», — Талли улыбнулся, как политик, собирающийся обмануть своих избирателей.
«Холодная война, возможно, и закончилась, но есть те, кто предпочел бы вернуться в старые добрые времена».
«Он публично осудил химическое и биологическое оружие...» Джейк остановился на полуслове, понимая, что не верит собственным словам.
«Да, я слышал, вы двое ладили как два товарища», — сказал Талли. «Поверил его пьяному бреду, когда он рассказал, что русские заставили его создать самое смертоносное оружие, известное человечеству. Такое, после которого хочется, чтобы тебя разбомбили к чертям».
Джейку об этом никто не рассказывал. Его постоянно преследовали эти воспоминания.
«Люди меняются».
«Не рассчитывай на это». Талли взглянул на часы. «Тебе лучше идти. Твои работодатели, возможно, рассчитывают на некоторую защиту. В конце концов, именно для этого они тебя и наняли». Он тихонько усмехнулся и продолжил: «Позвони мне после ужина, я заберу тебя и доложу».
Джейк вышел из машины и захлопнул дверь, окутанный клубами дыма. «Волга» почти сразу же отъехала от обочины, мигнув фарами, и скрылась за поворотом на дороге, ведущей к гавани.
Оглядевшись, Джейк начал подниматься по длинной лестнице. Достигнув вершины Потёмкинской лестницы, он на мгновение замер и повернул голову, оглядывая тихую улицу в обе стороны.
Внезапно в двух кварталах от обочины отъехал темный седан марки «Мерседес», через двадцать метров включил фары и медленно направился к нему.
Он напряг левый бицепс, напрягая рукоятку пистолета под курткой, и уже почти потянулся к ней, но передумал, когда элегантный седан проехал мимо. Никаких проблем.
Сделав очищающий вдох, он оглянулся вниз по лестнице, по которой только что поднялся.
Убедившись, что за ним никто не следит, он легкими шагами ступил по мощеной дорожке; мягкие подошвы его походных теннисных туфель были едва слышны за биением его собственного сердца.
Джейк Адамс понимал, что проявляет чрезмерную осторожность. Эту привычку он впервые усвоил в разведке ВВС во время брифингов по борьбе с терроризмом.
Никогда не стройте себя по шаблону. Никогда не добирайтесь на работу одним и тем же маршрутом каждый день. Позже, работая в старом ЦРУ, он отточил эти навыки. Неожиданно возвращайтесь. Используйте окна как зеркала. Всё это возвращалось к нему на тёмных улицах Одессы. Некоторые вещи он никогда не мог забыть.
Приближаясь к гостинице «Маранавка», одной из старейших и лучше всего сохранившихся в Одессе, он заметил, что другие, одетые в лучшие костюмы, оставляют дорогие автомобили у парковщика, а затем величественно проходят через парадный вход, словно кинозвёзды на премьере. Он же, напротив, был одет в повседневные брюки цвета хаки, серый свитер и чёрную кожаную куртку. Он убедился, что кроваво-красный галстук, хоть и едва заметный, достаточно наряден для любого случая.
Он направился к двери отеля.
Это был один из самых прекрасных весенних дней, которые город видел за последние годы.
Сельскохозяйственная конференция в университете держала в напряжении всех участников.
Внутри, запертые на совещаниях, где обсуждались способы сокращения потерь урожая из-за насекомых и то, что новые сорта пшеницы гораздо более устойчивы к суровым зимам. К счастью, Джейку удалось этого избежать.
Показав бейджик двум вооруженным швейцарам, Джейк вошел внутрь.
Первый день трёхдневной конференции закончился, и большинство присутствующих с нетерпением ждали званого ужина, где и произойдёт большая часть основных событий. Он знал, что учёный, с которым он познакомился много лет назад, будет там и выступит с речью, и с нетерпением ждал возможности снова поговорить с ним, чтобы своими глазами увидеть перемены, о которых слышал. Неужели этот человек действительно так сильно изменился?
Замешкавшись у входа в просторный бальный зал, Джейк оглядел помещение. Этому залу было больше века, и зеркала по обеим сторонам напоминали Версальский дворец, создавая ложное впечатление огромной ширины. Высокий куполообразный потолок был украшен резным белым деревом и позолотой.
Заметив своих коллег, сидевших в баре напротив, Джейк улыбнулся Маккарти и Свенсону и подошел к ним.
«Вижу, вы начали без меня», — сказал Джейк, беря бокал шампанского с подноса на барной стойке. Формально он работал, но один бокал не помешал бы.
Маккарти и Свенсон работали в компании Bio-tech Chemical Company в Портленде, штат Орегон. В течение дня они разошлись по разным аудиториям, представляя свои новейшие инсектициды и удобрения. Президент Bio-tech Максвелл Маккарти и его помощник Билл Свенсон, вице-президент по исследованиям и разработкам, годами стремились выйти на новые прибыльные рынки в Восточной Европе и странах бывшего СССР.
Они уже занимали значительную долю рынка США, проникли в неблагополучные страны Западной Европы и начали продвигаться в Юго-Восточной Азии. Но Украина, житница Восточной Европы, была широко открытым рынком, и Маккарти это знал.
И это была одна из причин, по которой Маккарти нанял Джейка всего за неделю до своего отъезда на сельскохозяйственную конференцию в Одессу. Джейк превратил свою охранную компанию в Портленде в респектабельную, эксклюзивную компанию, состоящую из одного человека. Его репутация значительно выросла за три коротких года с момента перехода в частную компанию. Работа в одиночку имела свои преимущества – не приходилось зависеть от чужих ошибок, но ему не хватало товарищеских отношений, которые были у него в прошлом.
Ужин только начинался. Гости всё ещё прибывали. На нём присутствовали представители компаний из всех крупнейших промышленно развитых стран: Германии, Франции, Италии, Японии, Англии, а также из таких стран, как Испания, Израиль, Россия и Беларусь. Все компании объединяло одно: они хотели продавать свою продукцию всем, кто готов её купить, и, возможно, обмениваться идеями, которые могли бы быть полезны в их родных странах.
К своим почти сорока годам Джейк уже прожил насыщенную жизнь. Он повидал мир больше, чем десяток других. У него было волевое лицо, которое постоянно требовало бритья. Его длинные тёмные волосы выглядели так, будто их развевал сильный ветер, и он торопливо зачёсывал их назад пальцами, что было не так уж далеко от истины. Одетый в кожу и хлопок, он больше походил на проводника по охоте, чем на руководителя компании, за которого себя выдавал.
Его работодатели напоминали комедийный дуэт Эбботта и Костелло. Маккарти был высоким и стройным, но с достаточным количеством мозгов, чтобы не дать низкорослому и некомпетентному в общении Суонсону выставить себя полным идиотом.
Маккарти, одетый в безупречный итальянский костюм-тройку, поставил бокал на стойку. «Встретились ли вы со старыми друзьями?»
Джейк покачал головой. «Боюсь, что нет. Их всех перевели». Джейк рассказал им, что какое-то время работал в одесском консульстве. Он действительно много раз проезжал через эту страну во время уничтожения и вывода химического и биологического оружия с Украины, пройдя краткий курс обучения в военной языковой школе в Монтерее. В то время он был капитаном разведки ВВС и экспертом по химическому и биологическому оружию. Диплом по геополитике и степень магистра международных отношений дали ему широкое представление о мире.
Одна из причин, по которой ЦРУ изначально его завербовало, и даже более веская причина уйти. Он не умел слепо выполнять приказы. Это было уделом невежественных молодых солдат. И, видит Бог, мир всегда нуждался в таких.
Свонсон был невысоким лысеющим мужчиной с тугим торсом. Его режим тренировок заключался в том, чтобы энергично крутить руль в поисках ближайшего парковочного места к бургерной, сохраняя при этом контроль над своим пончиком с джемом.
«Ты пропустил последнюю встречу сегодня, Джейк», — сказал Свенсон. «Бывший руководитель Киевского научно-исследовательского института сельского хозяйства выступил с интересным докладом. Они открыли химикат, который убивает насекомых на месте, а затем заражает и личинки. Он делает их стерильными».
«Жаль, что мы не можем делать это выборочно для людей», — сказал Джейк, улыбаясь. Он довольно резко договорился со Свенсоном ещё в самом начале. Они договорились не любить друг друга.
Не ответив, Свенсон взял ещё один бокал шампанского и залпом осушил его почти до дна. Затем он поднял кустистые брови, заметив привлекательную женщину, пересекающую открытую танцплощадку.
Джейк обернулся, чтобы увидеть, что же там такого интересного. Женщина была высокой и смуглой, в элегантном чёрном платье с глубоким вырезом спереди и сзади. Её густые чёрные волосы, вьющиеся, струились по плечам при каждом шаге. Когда она подошла к столику, где сидели четверо мужчин, все встали, чтобы поприветствовать её, пожали ей руку и поцеловали тыльную сторону ладони.
«Вот это женщина!» — заявила Свенсон.
«Я согласен», — сказал Маккарти.
Джейк не мог поверить своим глазам. Он встретил Хавву на государственном приёме больше года назад в Стамбуле. В то время она была украшением на руке израильского дипломата. Он помнил её главным образом по её широким, экзотическим глазам, хотя у неё не было никаких серьёзных недостатков. Она была почти идеальной. Джейк прилетел в Стамбул из Рима в поисках дочери богатого сиэтлского бизнесмена.
Итальянскому плейбою нужна была игрушка на несколько недель, а молодая американка была для него словно кукла Барби. Джейк нашёл девушку на вечеринке и потащил её, брыкающуюся и кричащую, в аэропорт. Он ненавидел эту работу, но бизнесмен хорошо ему платил, а девушке было всего семнадцать. Чавва же была воплощением женственности. Они познакомились как раз перед тем, как он нашёл девушку, назначил свидание, а потом не смог его провести. Чёртова нянька.
Джейк без объяснений подошёл к женщине. Он стоял рядом с ней, пока она разговаривала с сотрудниками израильской компании. Её взгляд был прикован к пожилому мужчине, Омару Шарифу, уже в преклонном возрасте. Мужчина, как и Маккарти, был одет в изысканный итальянский костюм, подчёркивающий его широкие плечи и всё ещё подтянутую фигуру. Часы Rolex и четыре кольца с множеством бриллиантов стали приятным дополнением.
Джейк не всё понимал, но собрал воедино стандартную болтовню о погоде и достопримечательностях Одессы. Когда Чавва закончила говорить с мужчиной, она обернулась и сразу узнала Джейка. Она извинилась и подошла к нему.
Израильский бизнесмен внимательно наблюдал за ней поверх бокала с вином, как отец или возлюбленный.
«Привет, Чавва», — сказал Джейк. «Приятно увидеть знакомое лицо».
Она улыбнулась. «Я думала, ты обещал мне позвонить». Её английский звучал страстно, несмотря на сильный акцент.
«Как вы помните, я ушел в спешке», — объяснил Джейк.
Она пристально посмотрела на него, словно ища лжи. «Ты всегда тащишь молодых девушек в ночь с криками?»
«Ей было семнадцать, дочь подруги, которая считала, что целомудрие — это нечто большее, чем просто какое-то милое имя в стиле преппи». Он улыбнулся ей и заглянул в её чудесные глаза. Он не помнил, чтобы они были такими большими и круглыми. Такими пронзительными. Такими тёмными.
«Вы здесь работаете?» — спросила она.
Джейк отпил шампанского и покачал головой. «Нет. Я работаю в компании, которая производит удобрения и пестициды».
Она посмотрела на него с недоверием.
«Им нужен был человек, знающий местность», — сказал он. «Они думают об открытии завода недалеко от Киева».
«Понятно. Уверена, ты много знаешь об удобрениях», — она улыбнулась и отпила вина.
"Точно."
«Позвони мне», — сказала Чавва. «Я остановилась в гостинице «Одесса».
Она повернулась и пошла обратно к мужскому столу.
Джейк наблюдал за ее плавно покачивающимися бедрами, прежде чем снова повернуться к Маккарти и Суонсону.
«Вы ее знаете?» — спросил Маккарти.
Глядя на нее через всю комнату, Джейк сказал: «Мы встречались».
Все сели ужинать. Джейк всё это время был заворожён Чаввой. Они обменялись взглядами и улыбнулись. Он вспомнил свою первую встречу с ней в Стамбуле. В этом было что-то странное.
Она подошла к нему так, словно знала его, и он вынужден был признать, что она показалась ему знакомой. Но он так и не понял этого.
После ужина выступили несколько докладчиков, переводчики работали сверхурочно. Наконец, на трибуну вышел основной докладчик, Юрий Тевченко, один из ведущих мировых экспертов в области биохимических исследований.
После распада СССР Тевченко занимался исследованиями и преподавал в Киевском университете. Он лишь недавно переехал в Одессу и работал в частном институте. Официально он стал главным противником химического и биологического оружия на Украине. Когда они познакомились много лет назад, когда Джейк…
Во время одной из своих поездок на Украину он работал в разведке ВВС и произвёл на Джейка впечатление человека, безоговорочно верящего в сдерживающий эффект ядерного, биологического и химического оружия. Джейк задался вопросом, что же заставило его передумать.
После выступления Тевченко толпа перемешалась, чтобы выпить ещё, пытаясь наладить деловые отношения. Маккарти и Свенсон отошли к бару, а Джейк остался один на краю бального зала, наблюдая за светским балетом.
Тевченко прошел через бальный зал, коротко поговорил с поклонниками, пожал им руки, а затем, узнав Джейка, направился прямо к нему.
Тевченко был крупным мужчиной с седыми волосами и красным лицом, выглядевшим так, будто ему когда-то обожгло кожу каким-то химикатом. На нём был дешёвый шерстяной костюм, вероятно, болгарского производства, который словно облегал его обвисшее тело.
Когда Тевченко был в центре зала, он столкнулся с Хаввой, и она пролила свой напиток ему на рукав. Он извинился перед ней, и она протерла его костюм салфеткой.
Продолжая путь, Твченко остановился рядом с Джейком, и они коротко пожали друг другу руки. С ним что-то было не так. Он был встревожен или нервничал, или и то, и другое. Твченко попытался открыть рот, чтобы заговорить, но его челюсти сжались. Капли пота стекали по лбу. Он отчаянно потянулся к шее, где лопались кровеносные сосуды. Он жадно хватал ртом воздух, схватился за грудь, и его вырвало на пол. Затем он упал в собственную рвоту и неудержимо задергался.
Через секунду он был мертв, его глаза выпячены, и он в ужасе смотрел на Джейка.
Женщина закричала.
Джейк быстро проверил пульс мужчины, но Тевченко уже не было. Он отступил на несколько шагов и внезапно почувствовал боль в правой руке. Стирая крошечную каплю крови возле линии жизни, он задумался, как она туда попала.
Следующие несколько минут были полны хаоса.
OceanofPDF.com
ГЛАВА 2
АТОЛЛ ДЖОНСТОН, СЕВЕРНАЯ ЧАСТЬ ТИХОГО ОКЕАНА
Самолёт трясло и дребезжал в зоне турбулентности, облака стремительно кружились по лобовому стеклу. Пилот крепче сжал штурвал, сделал вираж и снизился на юго-запад.
Баскале летал через узкие горные перевалы, через раскалённые пустыни, но никогда над таким огромным водоёмом. И он не собирался садиться в океан. Он ненавидел воду, где внизу таились твари, поджидающие, чтобы оторвать ногу беспомощному идиоту, барахтающемуся в воде. Он предпочитал встречаться с врагами лицом к лицу.
Покачиваясь и перекатываясь, с одним глохнущим двигателем, старый военно-морской транспортник C-1, который в последний раз использовался для доставки почты на авианосцы, прежде чем был списан, издавал более странные звуки, чем Баскале хотелось. Пот пузырился на его свежевыбритом лице, где всего несколько часов назад густая борода скрывала грубую, зазубренную челюсть. Густые тёмные волосы торчали дыбом из-под шлема, за которым он постоянно следил, ожидая признаков обнаружения.
Через мгновение самолёт вырвался из облаков, и Баскале разглядел внизу очертания крошечной цепи островов. Он никогда там не был, лишь изучал карты и схемы. Вот Джонстон. Его ревностный взгляд устремился на бесплодную цепочку скалистых островов, пустынные точки пустоты, которые свежий ветер Аллаха должен был поглотить волнами. Наконец он увидел взлётно-посадочную полосу. Внимательно изучая органы управления, которые были ему не совсем знакомы, он приготовился к шаткой посадке. Ожидался сильный боковой ветер.
Баскале чувствовал только запах ветчины. Он уже устал от неё. С того момента, как они засунули копчёную ветчину в багажник, угнали самолёт и спешно улетели, он задавался вопросом, как американцы вообще могут есть это.
Да что там. Давай ему хоть баранью ногу, хоть каждых день. Но запах свинины также вызывал приятную улыбку на его обветренном лице. Это была сила, которую он никогда раньше не чувствовал.
Он оглянулся через плечо на своих троих. Все они выглядели как дети, которых укачало в воздухе, в ярких костюмах и традиционных гавайских рубашках. Они никогда не работали вместе, но Баскале знал, что они так же преданы делу, как и он. Он видел это по их энергии прошлой ночью на Гавайях. Они убивали без вопросов.
Они готовы на всё, чтобы это сработало. В том числе и на смерть.
По радио диспетчер разрешил им посадку.
Баскале улыбнулся, выпустил шасси и выровнял самолёт по взлётно-посадочной полосе. Крылья взмахивали вверх и вниз от порывов ветра. Ему пришлось напрячь все силы обеих рук, чтобы справиться с управлением.
***
В десяти милях от крошечного острова рыболовный траулер шёл со скоростью пять узлов, покачиваясь на постепенных волнах. Ветер хлестал по носу.
Капитан лодки Атик Азиз, невысокий, смуглый человек с пронзительным взглядом, опустил бинокль на грудь и повернулся к своему первому помощнику за штурвалом.
«Держи его ровно вдоль этого рифа», — приказал Азиз.
Азиз был выносливым турком-киприотом, который упорно боролся с греками, пока это не стало бесполезным, и пока он не обнаружил, что выгоднее работать на себя. Теперь он сам контролировал свою судьбу, чего мало кто мог сказать о себе.
«Нам нужно идеально рассчитать время», — сказал капитан, принимая широкую позу, чтобы удержать равновесие.
Первый помощник кивнул, не зная, на что он на самом деле соглашается, но и не желая спрашивать подробности. Моряки, задававшие слишком много вопросов, могли смыться за борт и исчезнуть навсегда.
Азиз прокричал двум другим членам экипажа, чтобы те спустили рыболовные сети, его суровый голос эхом отдавался от деревянных палуб. Как они могли делать вид, что рыбачат, если сетей в воде нет? Он не уважал эту разношёрстную команду. Он потерял своих настоящих мужчин из-за израильской канонерки и заменил их этими жалкими мальчишками, не найдя других в кратчайшие сроки после того, как появилась эта работа. Долгий путь был трудным. Они сменили флаг и табличку на корме, как некоторые меняют нижнее бельё. Ему придётся жить с решением использовать этих дилетантов до подходящего момента. Он снова окинул взглядом остров. Улыбка скользнула по его лицу, когда он наблюдал за посадкой самолёта.
***
На острове только что приземлился самолёт с Гавайев, и три члена экипажа и пилот выгружали ящики с едой в синий грузовик с трафаретной надписью ВВС США на каждой двери. Баскале высматривал сотрудников службы безопасности, но никого не увидел – только офицера и безоружного помощника.
Наступило пасхальное утро, и стало традицией привозить по воздуху пятьдесят свежих окороков от мелкого торговца в Перл-Харборе, который их тщательно коптил, заливая особым соусом, рецепт которого держался в секрете, но заставлял каждого командира базы в системе утилизации отравляющих веществ атолла Джонстон год за годом просить добавки.
Полковник Стэн Баркер не был исключением. Он стоял у здания управления в боевой форме под башней аэропорта, руководя всем проектом вместе с молодым летчиком в синей форме рядом с ним. Баркер был на втором году командования, последнем перед возвращением в Аризону на пенсию. Он хотел угодить солдатам, которые считали изолированную службу адской дырой и чувствовали, что единственная причина, по которой они там находятся, — это то, что они разозлили кого-то в будущем. И что может быть лучше, чем ублажать солдат, чем апеллировать к их желудкам? Баркер ухмыльнулся, почувствовав аромат сочной свинины. Этот год будет лучше любого другого. Даже повара получат передышку, поскольку Баркер приказал, чтобы вся еда была подана. Сладкий картофель, айдахские рассеты с подливкой и особый ананасовый десерт.
Двое мужчин, чьи разноцветные рубашки промокли от пота, на мгновение прекратили погрузку после того, как несколько раз переместились от самолета к грузовику.
Полковник Баркер резко шагнул вперёд, уперев руки в бока. «У вас, ребята, проблемы с тяжёлой работой?» — крикнул он. «Включайтесь! Нам нужно кормить людей».
Самый крупный мужчина двинулся к полковнику, но Баскале схватил его за руку, удерживая. Баскале что-то прошептал ему на ухо, и тот кивнул, улыбнулся и вернулся к работе.
Закончив загрузку, мужчины закрыли кузов и погрузились в «Сабурбан». Они проследовали за грузовиком в столовую и готовили еду для военнослужащих армии и ВВС. На Пасху у всех был выходной.
***
К полудню еда была готова. Солдаты и лётчики, проведшие всё утро за жаркой игрой в софтбол с обильным количеством пива, толпами устремились в столовую, голодные.
Полковник Баркер, судивший игру, лидировал, восхищаясь ароматом ветчины, витавшим в воздухе. Он приказал гавайцам нагрузить ему на поднос побольше ветчины.
«Надеюсь, все будет так же хорошо, как и в прошлом году», — сказал полковник, подмигивая.
Баскале улыбнулся и продолжил быстро загружать подносы. Ему нужно было как можно быстрее протолкнуть людей.
В течение часа вся база, почти тысяча военных, гражданских и контрактников, съела ветчину. Даже небольшой контингент сотрудников службы безопасности, охранявших ворота хранилища химического оружия, съел доставленную им еду.
Четверо мужчин с Гавайев временно исчезли. Они терпеливо ждали, пока ветчина сотворит своё чудо.
Вскоре все были настолько измотаны, что те, кого не рвало, впали в кому или умерли.
Вернувшись в столовую, Баскале и трое его людей вооружились пистолетами-пулемётами, спрятанными в ящике. Они перешагнули через людей, скрюченных кучами. Некоторым удалось выбраться через парадную дверь, но они упали на траву или тротуар. Самый крупный из людей Баскале обнаружил полковника мёртвым в кресле во главе стола, с лицом, уткнувшимся в тарелку с картофельным пюре. Мужчина направил пистолет на полковника и выстрелил в него. От каждого попадания брызнула кровь. Мужчина улыбнулся. Баскале потянул его за собой, и они поспешили к «Сабурбану» и загрузились в него.
Баскале ехал к месту хранения химического оружия. Если на дороге оказывалось тело, он не сворачивал. Вместо этого он жал на газ и перепрыгивал тело, как «лежачего полицейского», и трое его людей каждый раз смеялись, когда он это делал. База была похожа на деревни, которые он видел после бомбежек в юности.
Подергивающиеся тела. Женщины обнимают своих детей, глядя в небо, словно спрашивая Бога, почему.
Он пробил грузовиком металлическое ограждение хранилища и направился к защищённым бункерам. Взрыв замков на здании хранилища «Альфа» позволил им ворваться внутрь. Баскале улыбнулся, открыв первый контейнер.
Внутри находилась кассетная бомба с более чем сотней четырёхфунтовых бомб, содержащих смертоносный нервно-паралитический газ. Они закрыли герметичный контейнер, и все четверо, синхронно, подняли бомбу на грузовик.
***
К этому времени зарегистрированное на Кипре рыболовное судно достигло берега и пришвартовалось у пирса. Капитан приказал своим людям пришвартовать судно к носу и корме. Пока они ждали грузовик, два члена экипажа заправили судно дизельным топливом, пополнив баки. Это был не обычный рыболовный траулер. У него был модифицированный двигатель, способный развивать скорость более сорока узлов в открытом море, и дополнительные топливные баки, в которых обычно хранилась бы рыба.
Грузовик остановился. Баскале выскочил из машины, улыбнулся Азизу и объяснил, что всё прошло по плану.
За считанные минуты оружие с нервно-паралитическим газом было загружено на борт судна, и оно на полной скорости двинулось на восток.
Штаб-квартира американской разведывательной сети
Кэмп-Спрингс, Мэриленд
Руководитель Американской разведывательной сети ворвался в комнату связи, которая представляла собой переоборудованный старый командный пункт ВВС. Джон С.
Мэлоун, бывший адмирал ВМС, требовал уважения и получал его. Он привык к тому, что его отрывали от семьи, даже во время праздников, но ему это никогда не нравилось.
AIN был создан всего шесть месяцев назад, и Мэлоун был полон решимости заставить его работать.
После слушаний в Конгрессе, которые едва не уничтожили ЦРУ, и таинственных взрывов и последовавших за ними пожаров, которые действительно привели к этому, был необходим план объединения всех разведывательных служб в единое сплоченное подразделение. Однако многие желали провала новой организации. Некоторые заявляли, что объединение ЦРУ, ФБР, АНБ, Управления по борьбе с наркотиками, Агентства по борьбе с наркотиками и всех разнообразных военных разведывательных и правоохранительных органов под одной крышей – нелепая идея. Это слишком напоминало КГБ в его лучшие времена с его многочисленными управлениями. Те на Капитолийском холме, кто боролся за это, и президент в том числе, надеялись упростить бюрократию. Президент быстро санкционировал преобразование авиабазы Эндрюс в новую штаб-квартиру AIN. Это был обширный участок земли на относительно нейтральной территории. Многие здания всё ещё занимали военнослужащие ВВС, но их постепенно заменяли сотрудники Сети. Первыми набирались сотрудники госпиталя. Каждый новый сотрудник Сети проходил психологическую проверку на лояльность. Если обнаруживались хоть малейшие признаки фаворитизма по отношению к прежней организации, их отправляли на поиски новой работы в частном секторе. Этот процесс был сложнее, чем когда-либо сталкивался кто-либо из прежних организаций. Те дальновидные люди, которые его создали, надеялись, что конечным результатом станет Сеть, напоминающая самую искусно спроектированную компьютерную систему с необременённым программным обеспечением.
Было слишком рано говорить о том, как AIN отреагирует на кризис. До сих пор.
Мэлоун хотел быть в гуще событий. Он был здоровенным мужчиной с грудью, как у нападающего в футбольном матче. За последние несколько месяцев он отрастил густые усы и напряжённо подкручивал их кончики.
считанные мгновения. Он уже пытался от него избавиться. «Лучше бы всё было хорошо, джентльмены», — прорычал Мэлоун.
Нервный аналитик передал губернатору распечатанную копию сообщения, полученного с атолла Джонстон. Это было, в лучшем случае, зашифрованное сообщение, переданное умирающим диспетчером связи ВВС с острова.
Закончив, Мэлоун передал сообщение своему помощнику. «Там не указано ни количество погибших, ни сохранность оружия».
Вмешался менеджер по внешним операциям: «ВМС перенаправили ракетный фрегат «Лонг-Бич», следовавший на Гуам, на остров.
Они отправили вертолёт на место и должны уже быть на земле». Руководитель оперативного отдела, Курт Дженкинс, был кадровым сотрудником ЦРУ и одним из немногих высокопоставленных сотрудников, переживших бомбардировки и последовавшие за ними токсичные пожары. Это был худощавый мужчина в круглых очках. Он был больше похож на занудного бухгалтера, чем на человека, руководившего крупнейшим в мире штатом тайных агентов и секретными операциями.
«Есть ли у нас там связь с кем-нибудь?» — спросил Мэлоун.
Старший помощник покачал головой. «Нет, сэр. Похоже, всё плохо. Офицер разведки ВВС из нашего офиса в Хикэме несколько минут разговаривал по телефону с центром связи в Джонстоне. Но ничего толком не узнал. Что-то про экипаж, летящий с пасхальным ужином из Перл-Харбора. Хэм».
Губернатор снова покрутил ус. «Весь остров был отравлен?»
«Похоже, что так», — сказал Дженкинс. «ВВС сейчас проверяют этот вопрос».
Защищённый телефон на пульте завибрировал, и аналитик ответил. Через мгновение он передал трубку губернатору. «Сэр, это ВМС на Джонстоне. Командир фрегата».
Губернатор взял трубку и внимательно выслушал. Его выражение лица сменилось с обеспокоенного на серьёзное, что редко у него можно было увидеть. «Медицинская бригада уже в пути, и ВВС направляют туда эвакуационные самолёты, пока мы говорим.
Ваши люди обеспечивают безопасность района. Я не хочу, чтобы вмешивалась пресса. Вы там главный, командир. Он вернул трубку аналитику и повернулся к руководителю миссии. «Подтверждено не менее ста погибших, и ещё больше погибших прямо сейчас». Он на мгновение замолчал. «И один из снарядов пропал».
"Дерьмо!"
Мэлоун отвернулся. Кто-то применил одно из самых смертоносных нервно-паралитических веществ, когда-либо придуманных. Вероятно, террористы. Ему нужно было быстро соображать, быть сильным. Он не мог допустить этого во время своего дежурства. «Я сообщу президенту», — наконец сказал губернатор. «А пока я хочу, чтобы в этом деле были задействованы максимальные усилия. Мне всё равно, кого вам придётся отвлекать от других операций. Кроме того, я хочу, чтобы спутниковое слежение за каждым чёртовым кораблём в Тихом океане. Похоже, они не скрылись по воздуху. Я хочу, чтобы каждый корабль был направлен и взят на абордаж ВМС или береговой охраной».
«Да, сэр», — поспешно вышел из комнаты.
OceanofPDF.com
ГЛАВА 3
ОКОЛО ОЗЕРА ВАН, ТУРЕЦКИЙ КУРДИСТАН
Тьма и густые тучи превратили голые горы в чёрную бездну. К крошечной деревушке, приютившейся у подножия крутых гор, вела лишь одна грунтовая дорога. Было около часа ночи, когда грузовик тронулся с места по пустынной дороге.
Месут Карзани тихо размышлял на пассажирском сиденье, периодически поглядывая на водителя, крепкого мужчину чуть моложе его, но выглядевшего гораздо старше. Они десятилетиями сражались вместе в рядах пешмерга на севере Ирака. Убить или быть убитым. Между ними не было ничего. Удары по целям в Багдаде и его окрестностях, а затем бегство в горные убежища в Иране и Турции. В лучшем случае тщетные усилия, но, по крайней мере, они были людьми действия.
Лицо Карзани было похоже на дорожную карту из морщин, каждая из которых вела к месту, где он когда-то побывал. Он знал горы. Он знал людей. Они доверяли ему.
И он воспользуется этим доверием в своих интересах. Они пытались вести войну, но всегда было слишком много фракций. Слишком много сомнений. Курдам нужен был сильный лидер вроде него, чтобы Курдистан стал чем-то большим, чем просто сноска в исторических книгах.
Грузовик поднялся на последний холм и со скрипом остановился у кирпичного дома в уединенной подъездной дороге над городом.
Карзани прибыл последним и ждал внизу горы, наблюдая за проезжающими остальными и следя за тем, чтобы их позиция не была раскрыта.
Будучи последним лидером партии «Каркарис Курдистан» в Турции, самой радикальной фракции, борющейся за курдскую автономию и обретение родины, Карзани убедил курдских лидеров из Ирана, Ирака и Сирии встретиться и обсудить совместные усилия в их борьбе. Другие нашли пристанище – израильтяне, палестинцы, армяне. Теперь, когда их численность достигла двадцати миллионов, настала их очередь. РПК ранее вступала в столкновения с турецкими войсками, но старалась не привлекать к себе внимания до подходящего момента. Они оставались…
Они спрятались в горах, в своём традиционном убежище, пасли стада овец и коз, собирали оружие и поддержку у людей. Именно это им больше всего было нужно для их движения. Воля стольких людей не могла быть отвергнута или проигнорирована. Миру придётся прислушаться.
Маленький городок полностью сочувствовал делу. Весь район был в состоянии боевой готовности, оружие было выставлено на позициях в лесу, на крышах зданий, люди выглядывали из затемнённых окон. На этот раз рисковать не собирались. Слишком многое было поставлено на карту.
Карзани под защитой четырёх вооружённых охранников выскользнул из грузовика и вошёл в безопасное место. Двое охранников остались у двери снаружи, а двое — внутри.
В скромной комнате, куда он вошёл, стоял лишь старый деревянный стол со скамьями по обеим сторонам. Каменный камин, только что растопленный, давал много света и тепла.
За столом сидели три племенных вождя, которые, как надеялись, объединятся с Карзани, и гневно смотрели на него, когда он приближался. За каждым стоял личный телохранитель, и каждый из них поднялся, чтобы поприветствовать турецкого курда поцелуем в обе щеки. Все три вождя отправили гонцов, изначально согласившись на создание единого фронта, в зависимости от исхода этой встречи.
Карзани сел. «Надеюсь, ваши поездки прошли успешно», — сказал лидер РПК.
Ответа не последовало.
«Как и говорилось в моём послании, — продолжил Карзани. — У меня есть план, который позволит международному сообществу услышать нас. Когда вы услышите то, что я скажу, вы тоже убедитесь, что свободный и автономный Курдистан наконец-то возможен».
Ответа по-прежнему не было.
Месут Карзани оглядел комнату, глядя на охранников. «Нам нужна полная конфиденциальность». Он перевел взгляд на дверь.
Трое других лидеров неохотно помахали и кивнули своим людям, чтобы те вышли. Когда в комнате остались только четверо лидеров, Карзани вытащил из кармана куртки карту и разложил её на столе.
Директор израильской разведки Михаэль Шагал вошел в защищенную комнату, расположенную в укрепленном убежище под землей, и тут же подошел к своему помощнику, стоявшему рядом с аналитиком за пультом.
Шагал был невысоким человеком, ростом всего пять футов, который возвысился до вершин «Моссада» благодаря интеллектуальному превосходству, не оставив после себя большого количества врагов. По традиции в Израиле, никто не знал имени нынешнего директора, кроме высокопоставленных правительственных и военных чиновников. И Шагал предпочитал именно это. Это позволяло ему более полно выполнять свою работу, не опасаясь возмездия со стороны жестоких СМИ.
«Что у тебя есть, Йосеф?» — спросил директор Моссада.
Помощник передал режиссёру только что расшифрованное сообщение, и они вдвоем вошли в изолированную звукоизолированную комнату. Отправитель сообщения был идентифицирован по коду, и только режиссёр и его помощник знали его. Закончив чтение, режиссёр тут же уничтожил его.
«Итак, они наконец-то встречаются», — сказал Шагал. «Это ничего не значит».
Его помощник нахмурился. «Их двадцать миллионов, Михаэль».
Шагал подошёл к своему старому другу и положил ему на плечо крошечную морщинистую руку. «Мы — союзники по традиции, Иосиф», — пробормотал он. «Мы не причиним им вреда. Они не арабы и даже не персы. Они просто заблудшие овцы, ищущие дом».
МИ-6, ЛОНДОН
«Тевченко мёртв», — заявил глава внешнеполитического ведомства Великобритании. «Именно поэтому мы и отозвали вас из отпуска».
Председатель, сэр Джеффри Бейнс, знал, что ему ни при каких обстоятельствах не нужно объясняться перед полевыми офицерами, но это делало сложные задания гораздо более приятными. Он откинулся в кожаном кресле, скрипевшем при каждом движении этого крепкого мужчины, и внимательно изучал своего офицера. Он гордился тем, что мог читать людей, просто глядя на их лица. Он редко ошибался.
Бейнс был сторонником консенсуса. Некоторые, в основном его критики, считали его слишком уступчивым. Тем не менее, за последние четыре года он добился результатов.
Дипломатическая служба пользовалась большим уважением у парламента и общественности, чем когда-либо со времен Второй мировой войны.
Синклер Такер никогда ранее не встречался лично с председателем.
В тридцать восемь лет он был полевым офицером, который впервые побывал в Восточной Европе на закате Холодной войны, а совсем недавно – на Балканах, куда он прибыл всего два дня назад на короткие пасхальные каникулы, проработав шесть месяцев в Одессе под прикрытием в качестве британского бизнесмена. Он был в составе передовой группы из четырёх человек, занимавшейся поиском рынков сбыта оборудования для телефонной связи. На самом деле, он следил за Юрием Тевченко. Такер знал, что учёного неоднократно видели с иностранцами, и приближался к разгадке того, над чем тот сейчас работал.
«Как?» — спросил Такер.
«Похоже, его каким-то образом отравили на конференции», — сказал председатель.
Такер покачал головой. Он хотел остаться в Одессе во время конференции, но ему велели взять отпуск. Его начальник считал, что он слишком много работает. Нужен был перерыв. К тому же, Такер должен был работать в коммуникационной фирме, которая никак не была связана с сельским хозяйством. Он не мог просто так появиться. Но Такер понимал, что это будет прекрасная возможность наладить контакты со всеми этими представителями разных стран.
«Убит на глазах у всех этих людей?» — спросил Такер.
«Боюсь, что да. Мы не совсем понимаем, что это значит, но нам нужно, чтобы вы вернулись в страну как можно скорее».
"Конечно."
«И ещё кое-что, — сказал председатель. — Насколько я знаю, вы дружите с американцем Джейком Адамсом, бывшим сотрудником ЦРУ».
Такер опустил взгляд. «Джейк там? Да, сэр. Почему вы спрашиваете?»
«Мне сообщили, что Адамс был с Тевченко, когда он умер. Держись к нему поближе. Будет ли он с тобой работать?»
Такер знал Джейка Адамса много лет. Они познакомились, когда Джейк служил офицером ВВС и контролировал вывод химического оружия с Украины. Позже, во время войны в Персидском заливе, они снова работали вместе в Турции. Они провели немало ночей, выпивая от Диярбакыра до Стамбула. Он даже однажды ходил с Джейком по пабам в Лондоне, когда они оба были в отпуске. Какого чёрта Адамс делал в Одессе?
Будет ли Джейк Адамс работать с ним? Это зависело исключительно от Джейка. Он всегда делал то, что хотел, невзирая на последствия. Он знал, что Джейк ушёл из агентства больше трёх лет назад, так чем же он занимается сейчас?
«Джейк подчиняется приказам, когда это уместно», — сказал Такер, улыбаясь. «Дело не в том, что он жулик. Просто он никому не доверяет».
«А что насчет тебя?»
«У нас есть определённая история. Если я попрошу его вежливо, он, уверен, проявит к нам уважение».
«Хорошо! Полагаю, вы уже собрались. Ваш рейс вылетает из Хитроу через два часа».