Холодный воздух мягко обдувал лицо Сига Конрада, холодя его тело, пока он сидел на заснеженной поверхности, в предвкушении рассвета над дикой природой Орегона. Накануне он проспал в кузове своего пикапа, с нетерпением ожидая открытия сезона охоты на лосей в конце ноября. Встав затемно, он прошел по тропе на две мили глубже в лес, подальше от всех городских жителей из Сейлема и Портленда. Он знал, что чем дальше он будет заходить в лес, тем меньше людей встретит. А после недели, проведенной за написанием истории, которую он не хотел писать, ему определенно не помешало бы некоторое время вдали от людей. Единственным, кого он мог увидеть, был другой человек, который ночевал неподалеку от него. Но, судя по тому, что видел Сиг, этот человек не выглядел готовым к жизни в глуши. Вероятно, дорожный охотник, предположил он.
Полчаса назад, когда он добрался до вырубки, погода была идеальной. Холодно, пасмурно, почти безветренно, и снега не было. Идеально. Если повезёт, через несколько часов он увидит лося и убьёт его прямо здесь. Тогда начнётся работа. Придётся выпотрошить его в горах и погрузить обратно в грузовик по частям. С пятьюдесятью-тремя фунтами за поездку он точно проиграет. У него уйдёт целый день, чтобы только доставить лося в грузовик. Слишком устал, чтобы ехать обратно домой. Он улыбнулся, думая о таких проблемах.
Вдруг он услышал за спиной шаги. Неужели лось пришёл оттуда? Он медленно повернул голову обратно к тропе. Но это был не лось. Это был мужчина, который припарковался рядом с ним. Сиг кивнул головой, как бы говоря: он добрался сюда первым, так что убирайтесь к чёрту с моей территории, а затем спокойно перевёл взгляд на просеку внизу. Поскольку это была общественная земля, Сиг знал, что мужчина имеет такое же право находиться там, как и он. Он даже подумывал подняться на гору и поговорить с мужчиной. Незачем бороться за место, когда дикая местность так обширна, и, кроме них двоих, казалось, всё принадлежало только им. Мужчина всё ещё там?
Когда он начал поворачивать голову, то услышал треск винтовочного выстрела, нарушивший тишину. Затем, словно в замедленной съёмке, он упал вправо, ударившись головой о заснеженную землю, прижавшись к шерстяной шапке. В голове у него помутилось.
●
Ветер хлестал его по незащищённому лицу, снег, твёрдый, словно осколки ледяных кинжалов, вонзался в детскую плоть. Он отвернул голову и прикрыл бородатую кожу самодельным шарфом – запасной рубашкой из рюкзака.
Пробираясь сквозь снег, за последние несколько часов наваливший по колено, он почти не продвигался. Он взглянул на часы. Скоро стемнеет. Хотя, глядя в небо, он не мог этого сказать, там, где мрак грозового фронта застыл, словно солнце стало сверхновой, и это было всё, что осталось в последующие дни. То, что он проснулся, было чудом. То, что он не оказался в снежной могиле, замёрзший насквозь, смутило даже его. И всё же каким-то образом он открыл глаза. Почувствовал, как на затылке сочащаяся засохшая кровь болела так, как никогда раньше.
В этом-то и была проблема. Он не мог вспомнить. Теперь он действовал инстинктивно.
Теперь, стоя на коленях, он пробирался в чащу сосен, чьи ветви низко спускались по склону горы, словно полог. Ему придётся остаться здесь на ночь. Другого пути не было. Он не был уверен, где находится и как сюда попал. Как он вообще сможет найти дорогу, не имея никакой системы отсчёта?
Прислонив винтовку к сосне, он начал поднимать снег кругом, строя крепость. Затем он срезал большие ветки, прислонил их к снежной куче и вплел их в ветви, свисающие с живых деревьев. Сделав это, он проделал вход, просунул внутрь рюкзак и последовал за ним. Последним штрихом стало то, что он закрылся внутри, словно натягивая на себя крышку гроба. Откуда он знал, как это сделать?
Оказавшись внутри, он нашёл винтовку у дерева и смахнул с неё снег. Это было странное дело, и он это понимал. Теперь винтовка представляла собой всего лишь семь или восемь фунтов металла и дерева. И всё же, по какой-то причине, он не отпускал её. Он мог бы запаниковать и оставить всё своё имущество там, где проснулся. Вместо этого он всё оставил. Рюкзак со смесью для походов и водой. Запасные боеприпасы, которые ему не понадобятся.
Теперь, это было единственное, от чего он даже подумал отказаться, чтобы облегчить свою ношу, пока он с трудом поднимался по склону горы. Там были также аптечка первой помощи, запасные носки, манок для лосей, космическое одеяло, которое он сейчас вытащил из рюкзака и развернул, и карта заповедника Три сестры в Орегоне. Его мысли теперь куда-то унеслись. Он мог бы использовать туалетную бумагу, чтобы разжечь огонь. Но что он будет жечь? Все веточки, которые могли бы разгореться, были под двумя футами снега. Нет. Сегодня вечером ему придётся обойтись без огня. У него была пара свечей, которые добавят тепла его маленькой ледяной пещере.
Он предположил, что на улице будет темно. Он слышал приглушённый свист ветра в деревьях и звук падающего на ветки снега над головой.
Пока что самодельный потолок держался. Он так усердно трудился, продираясь сквозь глубокий снег, а затем строя укрытие, стараясь не вспотеть, что мышцы затекли и болели.
Сняв перчатку, он потянулся сквозь шерстяную шапку и нащупал пятнышко крови. Что его вызвало? Он упал? Голова онемела, словно весь мозг был на новокаине.
Укутавшись в космическое одеяло, словно в кокон, он задремал. Это был не сон, а отдых. Если он уснет, то умрёт. Он знал это.
●
«Он жив», — сказал мужчина в свой мобильный телефон. Он стоял у отделения интенсивной терапии медицинского центра Святого Франциска, травматологической больницы Портленда, стараясь говорить как можно тише и прижимаясь головой к окну, чтобы поймать сигнал. Мужчина, о котором он говорил, был доставлен туда спасательным вертолетом около шести часов назад, находясь при смерти и в состоянии гипотермии. Местные репортеры уехали час назад, узнав, что новостей о состоянии пациента не будет до утра.
То, что мужчина не умер, тревожило его. Он знал, что ударил его по голове, и видел, как тот упал. В этом не было никаких сомнений. А затем, словно из ниоткуда, налетела снежная буря, заставив его вернуться к своему грузовику.
Там была только одна дорога, и он не мог попасться на ней какому-нибудь чрезмерно восторженному полицейскому из Орегона, обеспокоенному его безопасностью.
В общем, грузовик угнали. Конечно, он подменил номера, но если номера не подходят к машине, это станет проблемой. Обычно он взял бы номера с машины той же марки, модели и цвета, чтобы этого не случилось. Халатная работа. Больше такого не повторится.
Он внимательно слушал, его напряженный взгляд теперь был устремлен на зал ожидания отделения интенсивной терапии. Поскольку было три часа ночи, большинство людей сидели в огромных креслах.
«Он уже никогда не оправится», — пробормотал мужчина. «Я подслушал разговор врача с медсестрой. Сказал, что этот парень, скорее всего, будет как морковка, если вообще переживёт эту ночь».
К нему подошли мужчина и женщина, поэтому он отвернулся и прижался к стене, закрыв лицо рукой, словно испытывая глубокую муку.
Когда пара прошла мимо, он сказал в камеру: «Вы хотите, чтобы я закончил работу? Или позволим природе взять своё?»
Клиент на другом конце провода начал его раздражать. Он ненавидел работать с дилетантами. Слишком уж они непредсказуемы.
«Да, я понимаю. Но я всё равно ожидаю, что вторая половина будет переведена на мой счёт».
Фактически деньги поступали на счет в США, разбивались на мелкие купюры и в определенное время переводились на швейцарский счет.
«Ты уверен? Охрана у них тут отстойная. Я бы за две минуты вошёл и вышел».
Пара вернулась, и он снова повернулся, всхлипывая в телефон для пущей убедительности. «Нет, я не плачу. Мимо прошли люди. Последний шанс. Иначе это станет новой сделкой». Он замялся и прислушался, ему не понравилось то, что он услышал. «Я не облажался», — громко прошептал он. «Выстрелишь человеку один раз в голову, и это может быть случайностью. Выстрелишь в него пять или шесть раз, и нет никаких сомнений, что это что-то другое. И не забывай, ты сам говорил, что он был метким стрелком. Нельзя же ожидать, что тот, кому прострелили череп, выживет. Особенно в такую снежную бурю. Он, должно быть, самый везучий из всех живущих».
Снова выслушав ворчание клиента, он направился к выходу. Ему повезло, что в этой части больницы хоть как-то ловила мобильная связь, но теперь она начала пропадать.
«Хорошо», — сказал он. «Понимаю. Если я вам снова понадоблюсь для чего-нибудь ещё, свяжитесь со мной, как и раньше. Вы получите скидку для нескольких пользователей. Возможно, мили за перелёт». Он улыбнулся и закрыл телефон. Дилетанты. Необходимое зло. Он прошаркал через главный выход.
Месяц назад
Это была идеальная ночь для купания. Июньские вечера в Северной Миннесоте были ненамного лучше этого. Днём было восемьдесят градусов, влажность даже не слишком удушающая. Жутковато, конечно, но это был веский повод сбежать на середину озера. И у него оставалось всего несколько месяцев, чтобы это сделать. Наступит август, и озеро наполнится собачьими днями, водоросли обмотают его ноги, а гнилостный запах смерти будет невыносимо отвратительным.
Ронни Бейнс зашёл в колею. Он это понимал, но не желал менять свои привычки. После долгих дней работы на бумажной фабрике единственным отдушиной для него было выпить или поплавать. А Ронни последние три дня не пил. Вместо этого он весь месяц ходил на озеро Сакер, разделся до купальника и прыгал с причала, как делал сотни раз в юности и ещё сотни раз за четыре года службы на флоте.
Стоя теперь на краю причала, где на западе всё ещё теплился слабый отблеск заходящего солнца, он наклонился и пощупал живот. Чёрт, он здорово похудел за эти заплывы. Конечно, он всё ещё был больше похож на бочонок пива, чем на упаковку из шести банок, но всё же он видел некоторые улучшения. До встречи тридцатого класса оставалось всего месяц, и он не хотел быть там самым толстым ублюдком. Плохо было то, что он всё ещё жил в Хайланде, не был женат, не имел детей и работал на фабрике – месте, где, как он сам говорил, никогда не будет работать.
Он мог бы выглядеть хотя бы наполовину прилично. Может, даже добавить немного ностальгического хвостика.
Он сделал глубокий вдох и нырнул в холодное, тёмное озеро. Через двадцать футов он вынырнул и тут же поплыл кролем.
Озеро Сакер было две мили в длину и одну милю в ширину, на его холмистых берегах среди кленов, дубов и сосен располагались дома и летние домики.
Только одна лодка троллила вдоль берега в полумиле от него. Вероятно, возвращалась после ловли окуня, предположил Ронни.
Когда Ронни перевернулся на спину и начал медленно плыть, он вспомнил все те разы, когда они с Сигом делали то же самое в старшей школе.
Они выплывали в темноте на середину озера, переворачивались на спину и смотрели на звёзды над головой. А теперь… он сомневался, что Сиг помнит что-нибудь об их прошлом. Судя по тому, что он слышал, он даже имени своего половину времени не знал. Чёрт возьми! Так жить нельзя.
Услышав приближающуюся лодку, он подтянулся как можно выше и помахал рукой, чтобы рыбак его заметил. На озере Сакер ночью редко можно было увидеть рыбака, особенно без ходовых огней. Казалось, этот парень шёл прямо на него.
Как раз когда Ронни думал, что ему придется нырнуть, чтобы избежать столкновения с лодкой, электрический троллинговый мотор дал задний ход, и маленькая лодка повернула вправо от него, остановившись в нескольких футах от него.
«Вы Ронни Бейнс?» — раздался мужской голос.
«Ты меня чуть не переехал», — встревоженно сказал Ронни.
«Извините. Вы Ронни Бейнс?» — повторил он.
«Да. Кто хочет знать?»
К этому времени лодка уже подплыла к Ронни и остановилась в каких-то пяти футах от него. Ронни едва различал лицо мужчины, но не узнал его. Может быть, это был кто-то из его прошлого? Возможно, он вернулся домой немного раньше тридцатого числа.
Когда рука мужчины поднялась, Ронни не был уверен в том, что он видит.
Пистолет? Неуверенный, он развернулся и начал отбиваться. Но что-то ударило его в основание черепа, и внезапно он забился в конвульсиях от шока, словно схватился за оголённый провод.
Барахтаясь, словно рыба на леске, Ронни хотел вырваться, освободиться и плыть обратно к берегу. Но он был бессилен. Как только первая ударная волна стихла, его настигла другая, отправив под воду.
Он набрал воды, попытался захлебнуться и задержать дыхание. Теперь он не мог. Он был беспомощен. Набрал ещё воды. Медленно опускаясь, его тело обмякало, и последними его мыслями были звёзды из его юности. Они с Сигом плыли по течению, смотрели и мечтали о непрожитой жизни. Он всё глубже погружался в чёрную бездну озера Сакер, его глаза не могли оторваться от размытых звёздных образов в небе над поверхностью.
OceanofPDF.com
2
Сегодня
Открыв глаза, Сиг оглядел почти тёмную комнату. Через окно слева от него тихо падал дождь на тёмно-зелёные сосны. Должно же было быть светло? Справа от него на высоком деревянном комоде стояли картины в рамках, но с такого расстояния он не мог узнать людей на них. Другие фотографии в рамках стояли на дальней стене, застыв в тени, словно он должен был что-то о них знать. Что угодно. Но ни одно имя не приходило ему в голову.
Он оперся на локти, и одеяло сползло с его широкой груди. Кровать была большая. Две подушки. Одна, с чёрным волосом длиной в фут, лежала на скомканной наволочке. «Не его волосы», – подумал он, проводя рукой по коротким волосам, и на мгновение замер, нащупав на затылке выпуклый шрам.
Снова взглянув через комнату, он увидел чемоданы, выстроившиеся у стены. Два больших и один маленький. Его разум был как чистый лист. И всё же он знал слова: «наволочка», «картины», «окно» и «дождь». Странно.
Внезапно дверь открылась, и вошла женщина в одном лишь чёрном нижнем белье. Он натянул одеяло до шеи. Она была…
Китайская? Чёрные волосы были от неё.
Женщина остановилась и встала в нескольких шагах от кровати, уперев руки в узкие бёдра. Она улыбнулась ему, её зубы были белыми, но неровными, а выступающие скулы приподнялись, встретившись с узкими глазами, которые сверкали, глядя на него.
«Пошли, Зиг».
Подойдя ближе, она наклонилась, ее круглая грудь почти выскользнула из бюстгальтера, когда она поцеловала его в губы, а затем в лоб.
«Помнишь», — сказала она мелодичным, чувственным и мягким голосом, — «мы вчера вечером паковали вещи». Она стёрла рубиновую помаду с его лба.
Он окинул взглядом сумки. Он увидел растерянность. Это всё, что было у него на уме.
Она села на кровать рядом с ним. «Ну вот, снова». Откинув длинные тёмные волосы через плечо, она наклонилась и вложила свою руку в его.
«Каждое утро я надеюсь, что что-то изменится, сиг. Но, думаю, это может занять время. Врачи считают…» Она улыбнулась и начала сначала. «Я твоя жена.
Меня зовут Май Лу.
«И я верю в это, потому что?»
«Потому что это правда, Сиг».
«Зиг?»
«Это твоё имя. Сокращение от Сигурд Конрад».
Он был напуган и не знал, что думать об этой прекрасной женщине. Её волосы были словно шёлк, подумал он, впервые прикоснувшись к ним. Он приподнялся с кровати и сел, поравнявшись с женщиной, которая назвала себя его женой.
Он медленно положил правую руку ей на левую грудь.
«Тогда все будет в порядке», — сказала Сиг, массируя грудь.
Она улыбнулась. «Ты всегда берёшь грудь», — сказала она. «То же, что и вчера.
За день до этого».
Он опустил руку на её обнажённое бедро. Её кожа была гладкой, как её волосы.
Гладкий, как... фарфор? «Я в замешательстве. Я тебя не знаю. Я ничего не знаю».
Она встала с кровати и подняла его на ноги. Улыбнувшись, она посмотрела на его пах и сказала: «Похоже, ты меня знаешь».
Смущенный, Сиг прикрыл рукой свой член.
Она схватила его за руку, подвела к комоду и взяла фотографию. На ней была изображена Май Лу с мужчиной на фоне заснеженной природы. Она указала на
Зеркало над комодом. Он посмотрел на себя, а затем на фотографию. На ней он стоял в снегу с Май Лу, обнимая её за плечи.
«С тобой произошёл несчастный случай, Сиг, — тихо сказала она. — Врачи думали, что ты умрёшь. Когда ты очнулся через пару дней, ты не помнил, что произошло. У тебя не было периода памяти».
Он посмотрел на другие фотографии на комоде. На одной из них Май Лу была в бикини на пляже. Её тело было идеальным. Стройное, но спортивное. Она ничуть не изменилась с тех фотографий. И даже он выглядел так же, как сейчас.
«Как давно?»
Она глубоко вздохнула. «В ноябре прошлого года. Странный тёплый день на побережье Орегона. Сейчас июль».
Мысли его путались. Как минимум семь месяцев. Может, восемь. «Я ничего не помню», — в отчаянии пробормотал он.
Она взяла фотографию из его рук, положила её обратно на комод и положила руки ему на плечи. «Твоя память живёт всего один день. Когда ты спишь, каким-то образом стираешь всё, что узнал за день, и всё равно ничего не помнишь из прошлого. По крайней мере, ты помнишь названия вещей. Это помогает».
Должно быть, это нормально, подумал он. Что ещё может быть? Откуда ему знать? Он посмотрел через плечо Май Лу на сумки на полу.
«Что это с ними?» — спросил он ее.
Она взглянула в его карие глаза. «Мы сегодня отправляемся в путешествие. Поэтому нам нужно поторопиться, иначе мы опоздаем на рейс».
Перемещая его по дому, стараясь свести обсуждения и объяснения к минимуму, она вывела их за дверь и посадила в машину в гараже.
«Чей это красный грузовик?» — спросил ее Сиг.
«Это твоя. Но ты не ездил на ней с ноября». Предчувствуя его следующий вопрос, она сказала: «Ты купил мне эту Камри около года назад и...
а затем научил меня водить машину».
Они выехали и продолжили путь. Дождь усилился.
Всё казалось ему таким зелёным. Он смотрел на вывески и другие дома.
Машин было немного. Вскоре Май Лу набрала скорость, выехав на автостраду. Здесь было больше машин, в том числе и большие грузовики, которые, проезжая мимо, разносили клубы воды. Сиг вытащил из заднего кармана бумажник и начал разглядывать содержимое. У него были водительские права с фотографией и именем. Он жил в Орегоне. Закрыв глаза, он перебрал в уме другие штаты. Он их знал. Хорошо. Он увидел свою дату рождения, но это не помогло, пока он не узнал текущий год. На соседнем сиденье лежала газета. Он взглянул на верхний баннер, чтобы прочитать дату. Хорошо.
Значит, ему было сорок семь. Он мог считать в уме. Это он понимал.
«Куда мы идем?» — спросил ее Сиг.
«PDX». Она помедлила, а затем сказала: «Портленд Интернешнл. Будем там примерно через тридцать минут, если не попадём в пробку. Но сегодня воскресенье. Так что всё должно быть в порядке».
Воскресенье, понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота. Сиг прокрутил всё это в голове. Ладно. Он знал эти вещи. «Куда мы идём?»
«Ой, извини, Сиг. Мы едем в Хайленд, штат Миннесота. Это твой родной город. Где ты вырос».
"Почему?"
«Вы задаёте лучшие вопросы, сэр. Две причины. Во-первых, у вас тридцатая встреча выпускников. Во-вторых, врач считает, что вы, возможно, начнёте вспоминать что-то в более знакомой обстановке».
Врач? Он не помнил врача.
Май Лу включила радио и переключила каналы. Музыка «Moody Blues» и «Knights in White Satin» пронзила его мозг. На мгновение Сиг подумал:
Он узнал мелодию. Что-то в ней показалось ему знакомым.
В аэропорту Сиг всё ещё не мог вспомнить. Как он садился в самолёт?
Ничего. Они устроились на своих местах в передней части самолёта, сразу за салоном первого класса, и тут Май Лу достала небольшой чёрный блокнот.
«Вот», — сказала она. «Я заставлю тебя писать это каждый день. Тогда ты сможешь поверить себе». Она понизила голос и приблизила губы к его левому уху.
«У вас заболевание, называемое прозопагнозией развития. Оно вызвано травмой правой височной доли. Травма также повлияла на вашу кратковременную и долговременную память. Краткое описание заболевания есть на внутренней стороне обложки». Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
Он боялся открыть книгу, не зная, что там найдёт. Когда самолёт отъехал от зала ожидания и начал рулить к взлётно-посадочной полосе, он открыл блокнот и обнаружил печатные слова с датой каждой записи.
Вдруг, не открывая глаз, Май Лу достала для него ручку.
Он вспомнил дату из газеты. Воскресенье, двадцать первое июля.
Он напечатал это в верхней части страницы после последней записи, а затем быстро проверил, совпадает ли дата с датами на предыдущих страницах. Совпадала.
Они были идентичны. Он быстро записал, как проснулся и нашел Май Лу. Как он нацелился на ее грудь. Как он был так сбит с толку. Как они ехали под дождем в аэропорт. Когда он добрался до того места, где он был, когда самолет мчался по взлетно-посадочной полосе и отрывался от земли, он перестал писать. Теперь они были в воздухе, поднимаясь все выше, и он взглянул в окно, когда они поднимались все выше над зеленью внизу. Май Лу откинула сиденье, и он сделал то же самое. Затем он открыл первую страницу и начал читать свои собственные слова. Многое было таким же. Он проснулся в растерянности, обрадованный тем, что нашел Май Лу, но сбитый с толку всем вокруг. Он всегда мог вспомнить названия вещей: окна, деревья, груди. Но он ничего не знал о своем прошлом. Это было константой. Он читал и читал, пока не задремал.
●
Была лишь темнота и приглушённые голоса. Возможно, скованное ощущение текучести и зыбкости. Скоро появится яркий свет. Потом – смех, плач, боль, привязывание к доске, резка, пот и холод. Мягкая и уютная ткань, плотно обёрнутая вокруг почти наготы, была в воздухе. В воздухе витали запахи порошка, геля, мочи и тёмных фекалий.
Шум усиливался, когда наверху проносились огни, петляющие по узким квадратным подземельям.
Не было ни сидений, ни ремней, ни специальных мест для него. Только подлокотники, качание и громкий металлический стук. Когда всё прекратилось, он лежал в ящике, глядя на перекошенные глаза, носы, вытянутые пальцы и руки.
Прикасаясь, покачивая и обнимая. От одного к другому, от следующего к следующему.
●
Его схватили за руку. Наконец он проснулся.
«Ты не можешь спать днём», — настаивала Май Лу. «Я не могу проходить через всё это чаще одного раза в день, сиг. Пообещай мне, что больше не будешь спать днём».
Он кивнул. «Мне очень жаль».
«Как долго вы отсутствовали?»
"Я не знаю."
«Ты помнишь всё, что произошло сегодня утром?»
Подумал он. «Да», — прошептал он. «Ты вошла в спальню в нижнем белье».
«Хорошо». Она заглянула ему в глаза и спросила: «Тебе приснился сон?»
Он не знал, как на это ответить. «Да. По крайней мере, я так думаю. Но это было действительно странно. Было больно».
«Тебе не обязательно помнить», — сказала она, положив свою руку на его руку.
Они проехали через города-близнецы, и Сиг по-прежнему ничего не помнил. Всё это было для него в новинку. Миннеаполис был зелёным и усеянным озёрами, насколько он мог видеть из самолёта, приземлявшегося и взлетавшего по пути в Дулут. Сделав пересадку, они добрались до портов-близнецов около трёх часов дня.
К тому времени Сиг уже успел прочитать последний блокнот, который ему дала Май Лу. Она сказала, что он заполнял и другие, но не видела смысла заглядывать так далеко, поскольку большая часть записей в обоих блокнотах была практически одинаковой. Он проснулся в растерянности и смятении и провёл большую часть дня, пытаясь понять, почему его мозг не работает как следует.
В отеле на холме с видом на Дулут Сиг поставил сумки на одну сторону комнаты с большой двуспальной кроватью и на мгновение прилег, измученный путешествием и ломающий голову в поисках ответов.
«Не спи», — напомнила ему Май Лу, начиная снимать одежду.
«Да, сейчас это произойдет», — сказал он, улыбаясь, его взгляд был прикован к ее открытой экспозиции.
Она снова была в нижнем белье, как он видел ее утром в своей спальне. Но она не остановилась на этом. Быстрым движением руки она сбросила нижнее белье и бюстгальтер и встала перед ним. Не было никаких сомнений, что она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. Даже если он не мог вспомнить никого другого из своего прошлого. Ее волосы струились по плечам, направляя взгляд к ее чудесно круглой груди, которая поднималась в точку. Оттуда его взгляд скользнул к ее подтянутому животу и дальше к узкому холмику почти без волос. Она повернулась к нему, и ее спина была такой же безупречной. Широкие плечи. Две ямочки на пояснице. Упругие и круглые ягодицы. Ее ноги были атлетичными, но не слишком.
«Ну», — сказала она, снова поворачиваясь к нему лицом. «Что-нибудь знакомое?»
Он скользнул к краю кровати, положил руки ей на бёдра и приподнялся ей навстречу. Целуя её, словно в первый раз, их губы страстно сплелись, исследуя края, пока языки не встретились. Сердце бешено колотилось.
«Это каждый день так?» — спросил он ее.
«За исключением примерно недели в месяц», — прошептала она, задыхаясь. «Тогда ты очень расстроен, что не можешь обладать мной целиком». Она быстро раздела его и повалила на спину на большую кровать. Как кошка, она подползла к нему, пока не оседлала его.
«Откуда-то я помню, как это делать», — сказал он. «Как странно?»
«Ну, ты тоже не забываешь, как дышать». Она направила его к себе.
Не желая больше говорить ни слова, но все же желая узнать, он спросил: «Мы каждый раз так делаем?»
Она улыбнулась, поднимаясь и опускаясь к нему. «Конечно, нет».
Некоторое время спустя Сиг сидел голышом на кровати, смотря местные новости, его волосы были мокрыми после душа, а вода всё ещё шумела в ванной, пока Май Лу продолжала там. У него было так много вопросов, и он знал, что в обычный день на многие из них он бы получил ответы, но они были в дороге, и в таких обстоятельствах было сложнее разговаривать. Он спросил её, почему они не поехали в Хайланд сегодня же, сразу после того, как забрали арендованную машину. Он посмотрел на карту. Это было не так уж далеко. Она сказала, что лучше им остаться в Дулуте. По крайней мере, на эту первую ночь. А утром у них будет целый день, чтобы исследовать его родной город. Иначе он просто приедет, почти ничего не узнает, а на следующий день ему придётся учиться заново.
Завтра понедельник, вспомнил он. Значит, до пятницы, до встречи выпускников, которую ему придётся выучить утром, осталось время.
Но в тот день в самолёте он стал умнее. Вместо того, чтобы описывать прошедший день, как раньше, он начал составлять список фактов о себе. Утром он сразу же открывал это место в блокноте, чтобы заново открыть себя.
●
Было чуть за полночь, когда в Портленде Стэн Рейнольдс вышел из своего черного как смоль внедорожника с тонированными стеклами и оглядел пустую парковку на западной окраине обширного Лесного парка, который тянулся по хребту почти на шесть миль вдоль реки Уилламетт прямо перед ее впадением в Колумбию.
Рейнольдс знал, что парк был местом изнасилований и убийств, и в этот самый момент здесь ютилось бесчисленное множество бездомных животных – бродяг, обдолбанных наркотиками, больных гепатитом и СПИДом, которые проводили дни, попрошайничая в центре Портленда. Среди них были те же люди, которых он представлял pro bono в своей юридической практике, когда только начинал, а затем занялся более прибыльными бракоразводными процессами и делами о высокопоставленных преступниках из числа «белых воротничков». Конечно, каждый заслуживал такой энергичной защиты, но пришло время, когда нужно было зарабатывать. И последние пятнадцать лет были весьма прибыльными для Стэна Рейнольдса.
Дождь слегка падал на его пятисотдолларовое пальто, защищавшее изысканный итальянский костюм. Слегка пошевелив левой рукой, он нащупал в кармане пальто пакет – стодолларовые купюры, завёрнутые в плёнку, нетронутые им, доставленные в прошлую пятницу в его офис на пятнадцатом этаже в центре Портленда. Он тут же положил их в конверт размером шесть на девять дюймов из манильской бумаги и запечатал самоклеящейся крышкой, надев хирургические перчатки. Излишняя осторожность не помешала. Слишком многое было поставлено на карту.
Но какого чёрта этот человек хотел встретиться с ним именно здесь? И почему именно в воскресенье вечером? Почему не в более открытом и людном месте, например, в Ллойд-центре?
Он провел сильными пальцами по волосам — это был знак того, что он один.
Рейнольдс предположил, что мужчина где-то в лесу наблюдает за ним в бинокль. Последние два раза они встречались в разных парках города. Никогда не в одном и том же месте. Этот парень был хорош. Настоящий профессионал. Это то, что его в нём восхищало. Доверял ли он этому человеку? Чёрт возьми, нет! Рейнольдс уже встречал таких, как он. Бывший военный.
Взгляд был таким пронзительным, словно этот парень готов был убить его за то, что он спросил, который час. Он лишь надеялся, что деньги решат его проблему. Это было необходимо. В конце концов, он был в самом разгаре ожесточённых губернаторских выборов. Его оппонент без колебаний воспользуется любой мелочной оплошностью из его прошлого, чтобы погубить его. Он бы сделал то же самое, если бы его оппонент не был таким чёртовым бойскаутом.
Внезапно чья-то рука опустилась на его плечо, заставив Рейнольдса чуть не выпрыгнуть из своих оксфордов.
«Господи Иисусе», — сказал Рейнольдс. «Ты меня до смерти напугал». Он почувствовал что-то твёрдое в почке, пытаясь повернуться.
«Просто держитесь, советник», — голос мужчины был резким и резким. Всё деловито.
Стэн Рейнольдс ни разу не видел своего связного. Возможно, это было к лучшему.
«Ты получила мою посылку?»
Рейнольдс начал засовывать руку под пальто, когда мужчина еще глубже вонзил ствол пистолета ему в бок.
«Очень медленно, Стэн. У этого пистолета спусковой крючок весом в два фунта. Он может выстрелить, если я чихну».
Рейнольдс, теперь еще более нервничая, схватил конверт и с хрустом раздавил его, так что мужчина услышал, что это всего лишь бумага и пластик, а не пистолет.
Он вытащил пакет и держал его перед собой, ожидая указаний.
«Левая рука. Заведи её за спину».
Он выполнил приказ, и мужчина выхватил пистолет из его руки. Однако пистолет всё ещё был направлен на него.
«Приятно иметь с вами дело», — сказал мужчина.
Затем давление на спину Стэна Рейнольдса ослабло, и он услышал несколько тихих шагов, а затем – непрекращающуюся морось дождя, отскакивающую от его пальто. Его пробрал холодок. С одной стороны, это был захватывающий опыт, как и два предыдущих раза, но потом он понял, что имеет дело с человеком, которого презирал всем сердцем и душой. Необходимое зло? Вот что он продолжал твердить себе.
Он вернулся во внедорожник и быстро запер дверь, словно это могло остановить пулю, пробивающую стекло. Как до этого дошло? Тёмные встречи с бандитом. В конце концов, он был человеком закона. И к ноябрю мог стать самым высокопоставленным офицером правоохранительных органов штата Орегон. Но только если не решит эту маленькую проблему. Как всё могло так выйти из-под контроля? Он покачал головой и уехал.
OceanofPDF.com
3
Холод просачивался сквозь одеяло, вызывая дрожь по всему телу. Пальцы ног онемели, первое ощущение ощущалось где-то в районе лодыжки. Дрожь не была плохим знаком. Засыпание – плохой. Если он заснет, то, возможно, уже никогда не проснётся.
Ветви деревьев над ним были покрыты снегом. Неизвестно, насколько толстым. Но теперь он уже не так хорошо слышал ветер, так что снег, должно быть, был очень толстым.
Он вспомнил события того дня, но помнил только, как проснулся, уткнувшись лицом в холодную землю на краю просеки, снег уже наваливался на него сверху, а винтовка лежала рядом.
Ударив себя руками в грудь, он перевернулся на бок и попытался привести в чувство пальцы ног. Он подумал о том, чтобы посмотреть на часы, но было слишком рано. Это лишь угнетало его, заставляло осознать, что ночь ещё впереди, и выжить – это испытание, которое он никогда не встречал в жизни. Над ним на горной тропе появилась тёмная фигура с винтовкой наготове, но смотрела только на него. Его не волновало, что на поляне на рассвете можно увидеть лосей.
●
Было чуть больше семи, когда Сиг проснулся в странной комнате. Сквозь окно на стену падала тонкая полоска света. Он перевернулся на бок и увидел женщину. Она едва дышит, подумал он, наблюдая за её крошечными ноздрями. Он приподнял простыню и увидел, что на ней только нижнее бельё. Без бюстгальтера.
Где он был? Кто эта женщина? Внезапно её глаза открылись, и она улыбнулась ему. «Ты не спишь», — сказала она ему мягкими и чувственными словами. Она наклонилась к себе, включила тусклый свет, взяла маленький чёрный блокнот и протянула ему. «Перейди к последней записи».
Он взял блокнот в руки и пролистал до последней исписанной страницы. Он прочитал последнюю запись, которая объясняла его странное положение. Женщина рядом с ним, должно быть, его жена. «Да, ты действительно занимаешься сексом с этой богиней», — сказал он себе в блокноте. Там объяснялся отель. Где они находятся и почему. Дочитав последние несколько страниц, он просто покачал головой.
«Май Лу?» — спросил он её. Она снова открыла глаза, и он продолжил: «В книге сказано, что я должен заняться с тобой сексом. На этот раз я сверху».
Она рассмеялась. «У тебя получается всё лучше и лучше».
«Также говорит, что мне следует задать себе вопрос о сне, — сказал Сиг. — Если он мне приснился».
«Ты это сделал?»
«Да. Помню. Я был в заснеженных горах и отморозил всю задницу».
Она подняла брови. «Ты помнишь это?»
Он кивнул. «У меня на голове засохшая кровь. Что это значит?»
Она перевернулась и обняла его, прижавшись головой к его груди. «Это значит, что ты помнишь. Я так горжусь тобой».
Он был растерян, но, похоже, принёс ей радость. «Здесь написано, что нас ждёт важный день».
«Да, мы так делаем».
«Но мы можем начать с секса. Я сверху?»
Она наклонилась и схватила его за руку. «Конечно».
Позже, когда они оделись, Сиг отдернул шторы и выглянул на восходящее над Верхним озером солнце. Оно было похоже на океан. Вот настолько оно было огромным.
Они спустились вниз, чтобы выпить кофе и позавтракать, решили остаться в номере с видом, а затем сели в арендованную машину и поехали в сторону автострады.
Сиг посмотрел на карту и нашёл Хайланд. Он предположил, что они будут там в течение часа.
«Ты китаянка?» — спросил ее Сиг.
«Давай посмотрим», — сказала она, улыбаясь. «Кажется, ты спрашивал меня об этом не меньше двадцати раз». Она помедлила, а затем сказала: «Извини, сиг. Я знаю, тебе это тяжело. Но и мне тоже тяжело. Да. Я китаянка. Но, как ты когда-нибудь вспомнишь, я из Сингапура. Там мы и познакомились».
Не заглядывая в книгу, чтобы проверить, известны ли ему эти факты, он просто записал их.
Пейзаж, проплывавший мимо, был весь зеленый на фоне голубого неба, сосен и лиственных деревьев, желтых и фиолетовых цветов, обрамлявших канаву, и полей с высокой, колышущейся травой.
Сиг предположил, что ему следовало опасаться висцеральной атаки, поскольку он не был в Хайланде с тех пор, как у него начались проблемы с памятью. Однако он воспринимал предстоящее событие лишь как приём пищи или поход в туалет — как действия, необходимые для выживания, но не доставляющие ему никакого удовольствия.
Возможно, в этом и была часть проблемы. Он не знал, что ему нравится, а что нет, и процесс ежедневного открытия занимал слишком много времени и заканчивался практически безрезультатно. На следующий день он снова открывал для себя то же самое. Что? Он любил яйца, но ненавидел кабачки? Он сделал себе ещё одну заметку. Завёл список вкусной еды в конце блокнота. Тогда, когда пойдёт в ресторан, он сможет просто заглянуть в конец блокнота, чтобы узнать, что заказать или, что ещё важнее, какие продукты следует избегать.
Они свернули с автострады и поехали по проселочным дорогам. Сиг посмотрел на птиц и, казалось, вспомнил, что знал их. Он знал, что они…
Это были птицы, но он не мог вспомнить, какого вида. У них просто были крылья, которыми они махали, чтобы летать. Птицы. Там было болото, тянущееся на полмили, а в центре болота стояло старое дерево, потерявшее всю свою жизненную силу. Его ветви были скручены и тянулись к небу, словно в молитве. Видел ли он это дерево раньше?
«Как далеко?» — спросил он Май Лу.
«Пару миль».
Первое, что увидел Зиг, когда увидел Хайланд, маячило вдалеке. Над соснами возвышалась водонапорная башня, выкрашенная серебрянкой, с названием города, написанным ярко-красными буквами. Подойдя ближе и пройдя указатель города, он увидел, как дым широким потоком поднимается в небо. Это была какая-то фабрика. Теперь надпись на вывеске приобрела смысл: «Северная столица поддонов».
«Куда мы идём?» — спросил Сиг.
Не отвечая, она припарковалась на главной улице города возле солидного гранитного здания. «Я подумала, что мы немного пройдёмся. Посмотрим, вспомнишь ли ты что-нибудь».
Они вышли, заперли двери и встали на разрушающемся тротуаре.
Он на мгновение остановился, чтобы полюбоваться ею. Солнцезащитные очки в форме кошачьих глаз скрывали её глаза, но, казалось, ещё больше выделяли скулы. Светло-зелёная блузка подчёркивала её грудь и поднималась с каждым вздохом, открывая всё более плоский живот. Загорелые же брюки, напротив, не позволяли увидеть её прекрасную попу, которая, как он знал, у неё была.
«Я тебе говорил, как прекрасно ты сегодня выглядишь?» — спросил Сиг, подходя к ней ближе.
Она улыбнулась ему. «Да. Но спасибо, что повторил. Женщине никогда не бывает скучно слышать это». Она взяла его за руку. «Куда?»
«Ты меня спрашиваешь?»
«Я никогда здесь не была», — напомнила она ему.
С некоторой уверенностью он дёрнул её вперёд. «Этот путь выглядит ничуть не хуже любого другого».
Они прошли мимо небольшого парка, мимо парикмахерской, стоматологической клиники, а затем вдоль ряда небольших магазинов: скобяных товаров, булочных, кафе, антиквариата.
К ним по тротуару подошёл мужчина. Высокий и красивый, с лёгкой сединой на висках и с нависающим над тугим ремнём животом, он шагал так, словно все здания в городе были ему. Он остановился в нескольких шагах от них. «Сиг? Это ты? Сигурд Конрад?»
Сиг боролся со своим мозгом, пытаясь найти хоть какую-то крупицу узнавания.
Ничего. «Да».
«Это Джонни Бейнс». Мужчина протянул правую руку Сигу для пожатия, тот неохотно её пожал, а мужчина покачал её вверх-вниз. «Ты должен быть здесь тридцатого».
«Да», — задумчиво сказал Сиг. «Послушай... Джонни, мне сказали, что со мной произошёл несчастный случай.
Я ничего не помню из своего прошлого, — он повернулся к Май Лу. — Мне очень жаль.
Это моя жена Май Лу.
Казалось, он это знал. «Вы, должно быть, отправили подтверждение»,
Джонни сказал: «Приятно познакомиться».
Она улыбнулась и слегка склонила голову. «Надеюсь, вы не против, но мне тоже придётся прийти на миксер в пятницу».
«Без проблем», — сказал Джонни. «В Хайланде очень неформальная обстановка».
«Ты была старостой класса», — сказала Май Лу.
«Виноват», — Джонни гортанно рассмеялся. «Теперь я ещё и мэр этого маленького городка. Конечно, плюс бакс пятьдесят, и я получу чашку кофе здесь, в кафе «У Джеки». Кстати, почему бы нам не зайти и не выпить по чашке?»
Май Лу посмотрела на Сига, ища совета.
«Конечно», — сказал Сиг, открывая им дверь.
Оказавшись внутри, они подошли к кабинке у дальней стены. Это было кафе в старинном стиле со стойкой и вращающимися стульями, обитыми красной искусственной кожей, которая скрипела и соответствовала коже кабинки, на которой они сидели. Пожилая пара пристально посмотрела на них со столика в центре квадратного заведения и быстро отвела взгляд, когда Сиг прищурился, пытаясь понять, знает ли он их. Официантка в гофрированном фартуке подошла с кофейником и тремя чашками и, не спрашивая, наполнила все.
«Зиг», — сказал мужчина напротив него. «Знаю, ты этого не помнишь, но я был защитником в футбольной команде школы Хайленд. Ты был нашим звёздным раннинбеком. Ты до сих пор держишь здесь все рекорды. Набранные ярды. Игры на сто ярдов. Тачдауны».
Май Лу выглядела растерянной. «В выпускном альбоме об этом не упоминалось. Просто сказали, что это была вся конференция».
Джонни пожал плечами. «Они не публикуют там личную статистику. Но мы можем пойти в школу и посмотреть записи на стене спортзала».
«Нет, я тебе верю», — сказала Май Лу.
Сиг всё записывал в блокнот и наконец поднял голову. «Извини, Джонни. Мне нужно всё записать».
Джонни отпил кофе и сказал: «Без проблем, напарник. Кстати, похоже, ты ещё можешь набегать тысячу ярдов за сезон. Парень сложен как скаковой конь».
Смутившись, Сиг отпил кофе. «Не знаю.
Вероятно, побежал в неправильном направлении».
Джонни, смеясь, сказал: «У меня все еще есть чувство юмора».
«Да, я слышал, что я оставил остатки своего мозга где-то в горах».
«Извините. Я ничего такого не имел в виду».
Сиг улыбнулся: «Понял».
Повисло долгое неловкое молчание, пока Джонни не встал из-за стола и не бросил пятёрку. «Мне лучше вернуться к работе».
«Да», сказал Сиг, «тебе придется управлять городом».
«Ну, должность мэра — это неполный рабочий день. Я также владею парикмахерской неподалеку. Было приятно снова тебя увидеть, Сиг. Тогда увидимся в пятницу и субботу. И я тоже рада познакомиться, Май Лу».