Л.Н.Толстой: 'Чем ярче вдохновение, тем БОЛЬШЕ должно быть КРОПОТЛИВОЙ РАБОТЫ ДЛЯ ЕЁ ИСПОЛНЕНИЯ.'
Тургенев называл вдохновение "приближением бога", озарением человека
мыслью и чувством. Он со страхом говорил о НЕСЛЫХАННОМ МУЧЕНИИ ДЛЯ ПИСАТЕЛЯ,
когда он начинает претворять это озарение в слова.
Трудно представить себе композитора, который не любит музыку, или художника, которого не волнуют рисунок, композиция, цвета и их сочетание и т.п. Но эти профессии требуют специального образования, которое и получают те, кто любит музыку, живопись ... .
А языком мы все владеем, писать, читать можем, потому и кажется, что изложить достойный сюжет довольно просто.
Но читать сырой текст, где порой присутствуют канцеляризмы, не обусловленные сюжетом, или часто повторяются одни и те же словосочетания да ещё хромает пунктуация, далеко непросто.
Недавно в "Театральном разъезде" Н.В.Гоголя прочитала следующее. (Может быть, кому-нибудь пригодится :).)
.
"Один из зрителей после спектакля.Ну, да, повеселила, как обыкновенно веселит всякая безделка. Но зачем же из этого такие крики, толки? Рассуждают, как будто о какой-нибудь важной вещи, аплодируют... Ну, что это такое! Ну, я понимаю, если бы какая-нибудь певица или танцовщица - ну, там я понимаю: там удивляешься искусству, гибкости, проворству, природному таланту. Ну, а здесь что? Кричат: "литератор! литератор! писатель!" Да что такое писатель? Что иной раз попадется остроумное словцо, да спишет кое-что с натуры... Да что же здесь за труд? Что ж тут такого? Ведь это все побасенки и больше ничего.
Рассудите: ну, танцор, например: там все-таки искусство, уж этого никак не сделаешь, что он делает. Ну, захоти я, например: да у меня, просто, ноги не подымутся. Ну, сделай я антраша - не сделаю ни за что. А ведь писать можно не учившись.
Второй зритель. Но, однако ж, все-таки что-нибудь он должен знать: без этого нельзя писать.
Первый. Да помилуйте, что ж он может знать? Вы сами знаете, что такое литератор: пустейший человек! Это всему свету известно - ни на какое дело не годится. Ну, посудите сами, ну, что такое они пишут? Ведь это все пустяки, побасенки! Захоти, я сей же час это напишу, и вы напишете, и он напишет, и всякий напишет.
Второй. Да, конечно, почему ж и не написать. Будь только капля ума в голове, так уж и можно.
Первый. Да и ума не нужно. Зачем тут ум? Ведь это все побасенки. Ну, если бы еще была, положим, какая-нибудь ученая наука, какой-нибудь предмет, которого еще не знаешь, а ведь это что такое? Ведь это всякий мужик знает. Это всякий день увидишь на улице. Садись только у окна, да записывай все, что ни делается - вот и вся штука!"
В.Высоцкий: " Теперь - самое главное. Если на две чаши весов бросить мою работу: на одну - театр, кино, телевидение, мои выступления, а на другую - только работу над песнями, то, я уверяю вас, песня перевесит! Несмотря на кажущуюся простоту этих вещей - можете мне поверить на слово, я занимаюсь этим давно, - песни требуют колоссальной отделки и шлифовки. .
Ты отбираешь, обдумываешь КАЖДОЕ СЛОВО. КОЛОССАЛЬНАЯ РАБОТА ЗАТРАЧИВАЕТСЯ ИМЕННО НА СЛОВА, НА ТЕКСТЫ.
ФОРМА ДОЛЖНА СООТВЕТСТВОВАТЬ СОДЕРЖАНИЮ, ВСЁ ДОЛЖНО БЫТЬ ЕДИНЫМ, НИЧТО НЕ ДОЛЖНО МЕШАТЬ ДРУГ ДРУГУ. ...
На первый взгляд кажется, что это страшно просто. И так оно и есть: для того и РАБОТАЕШЬ, ЧТОБЫ ОЧИЩАТЬ, ВЫЛИЗЫВАТЬ КАЖДУЮ БУКВУ ... '
Из книги "Владимир Высоцкий. Избранное", /Сост. Г.Грибовская; Мн.: Маст. лiт., 1993. - 591 с. Глава "О песнях, о себе" составлена по расшифровкам фонограмм интервью и публичных выступлений 1966 - 1980 г.г. А.Крыловым и И.Роговым.
Ещё один Важный момент - Пунктуация. Кажется порой, что автор ставит запятые тогда, когда делает вдох или выдох :), или когда задумывается на мгновение. Подлежащее от сказуемого иногда отделяют запятыми даже в случае, если между ними нет никаких других слов. И, похоже, становится нормой ставить запятые перед союзом 'и' в предложениях типа 'Он вошёл и улыбнулся'.
Дальше сокращённый отрывок из рассказа К.Паустовского 'Случаи в магазине Альшванга'.
Я работал тогда секретарем в газете "Моряк". В ней вообще работало много
молодых писателей, в том числе Катаев, Багрицкий, Бабель, Олеша и Ильф. Из
старых, опытных писателей часто заходил к нам в редакцию только Андрей
Соболь - милый, всегда чем-нибудь взволнованный, неусидчивый человек.
Однажды Соболь принес в "Моряк" свой рассказ, раздерганный, спутанный,
хотя и интересный по теме и, безусловно, талантливый.
Все прочли этот рассказ и смутились: печатать его в таком небрежном виде
было нельзя. Предложить Соболю исправить его никто не решался. В этом
отношении Соболь был неумолим - и не столько из-за авторского самолюбия
(его-то как раз у Соболя почти не было), сколько из-за нервозности: он не
мог возвращаться к написанным своим вещам и терял к ним интерес.
Мы сидели и думали: что делать? Сидел с нами и наш корректор, старик
Благов, бывший директор самой распространенной в России газеты "Русское
слово", правая рука знаменитого издателя Сытина.
Я забрал рукопись Соболя с собой в магазин Альшванга, чтобы прочесть ее
еще раз. (Паустовский зимой 1921 г жил в этом бывшем магазине.)
Поздним вечером ко мне пришёл Благов.
- Вот что, - сказал он. - Я все думаю об этом рассказе Соболя.
Талантливая вещь. Нельзя, чтобы она пропала. У меня, знаете, как у старого
газетного коня, привычка не выпускать из рук хорошие рассказы.
- Что же поделаешь! - ответил я.
- Дайте мне рукопись. Клянусь честью, я не изменю в ней ни слова. Я
останусь здесь, потому что возвращаться домой, на Ланжерон, невозможно -
наверняка разденут. И при вас я пройдусь по рукописи.
- Что значит "пройдусь"? - спросил я. - "Пройтись" - это значит
выправить.
- Я же вам сказал, что не выброшу и не впишу ни одного слова.
- А что же вы сделаете?
- А вот увидите.
В словах Благова я почувствовал нечто загадочное. Какая-то тайна вошла в
эту зимнюю штормовую ночь в магазин Альшванга вместе с этим спокойным
человеком. Надо было узнать эту тайну, и поэтому я согласился.
Благов вынул из кармана огарок необыкновенно толстой церковной свечи.
Зажег его, поставил на ящик, сел на мой потрепанный чемодан и склонился над рукописью с плоским плотницким карандашом в руке.
Благов кончил работу над рукописью только к утру. Мне он рукописи не
показал, пока мы не пришли в редакцию и машинистка не переписала ее начисто.
Я прочел рассказ и онемел. Это была прозрачная, литая проза. Все стало
выпуклым, ясным. От прежней скомканности и словесного разброда не осталось и
тени. При этом действительно не было выброшено или прибавлено ни одного
слова.
Я посмотрел на Благова. Он курил толстую папиросу из черного, как чай,
кубанского табака и усмехался.
- Это чудо! - сказал я. - Как вы это сделали?
- Да просто расставил правильно все знаки препинания. У Соболя с ними
форменный кавардак. Особенно тщательно я расставил точки. И абзацы. Это
великая вещь, милый мой.
ЕЩЁ ПУШКИН ГОВОРИЛ О ЗНАКАХ ПРЕПИНАНИЯ.
ОНИ СУЩЕСТВУЮТ, ЧТОБЫ ВЫДЕЛИТЬ МЫСЛЬ, ПРИВЕСТИ СЛОВА В ПРАВИЛЬНОЕ СООТНОШЕНИЕ И ДАТЬ ФРАЗЕ ЛЁГКОСТЬ И ПРАВИЛЬНОЕ ЗВУЧАНИЕ.
ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ - ЭТО КАК НОТНЫЕ ЗНАКИ. ОНИ ТВЁРДО ДЕРЖАТ ТЕКСТ И НЕ ДАЮТ ЕМУ РАССЫПАТЬСЯ.
Рассказ был напечатан. А на следующий день в редакцию ворвался Соболь. Он
был, как всегда, без кепки, волосы его были растрепаны, а глаза горели
непонятным огнем.
- Кто трогал мой рассказ? - закричал он неслыханным голосом и с размаху
ударил палкой по столу, где лежали комплекты газет. .
- Никто не трогал, - ответил я. - Можете проверить текст.
- Ложь! - крикнул Соболь. - Брехня! Я все равно узнаю, кто трогал!
Запахло скандалом.
Тогда Благов сказал спокойным и даже унылым голосом:
- Если вы считаете, что правильно расставить в вашем рассказе знаки
препинания - это значит тронуть его, то извольте: трогал его я. По своей
обязанности корректора.
Соболь бросился к Благову, схватил его за руки, крепко потряс их, потом
обнял старика и троекратно, по-московски, поцеловал его.
- Спасибо! - сказал взволнованно Соболь. - Вы дали мне чудесный урок. Но
только жалко, что так поздно. Я чувствую себя преступником по отношению к
своим прежним вещам.
Вечером Соболь достал где-то полбутылки коньяка и принес в магазин
Альшванга. Мы позвали Благова, пришли Багрицкий ..., и мы выпили коньяк ВО СЛАВУ ЛИТЕРАТУРЫ И ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ.
После этого я окончательно убедился, с какой поразительной силой
действует на читателя точка, поставленная вовремя.'
Работы Вейнгеровой Е.Д., Курленёвой А., Филимонова Е.А. и Волгиной Л.И. заслужили высший балл - 10! Отличные сюжеты, гуманные идеи, совсем мало ошибок (опечаток?). Особо выделяется высокая грамотность Курленёвой.
Низшие оценки - 3 балла - у работ Пон А. и Беляевой С.М.
В 'Маленькой сказке о Большом Волшебстве' Пон А.около 40 неправильно поставленных знаков препинания. Читать трудно, постоянно 'спотыкаешься'.
В 'чудесах в зачарованном лесу' (заглавие так и есть - не с прописной буквы)
ошибки при расстановке знаков препинания при прямой речи.
Большое спасибо организаторам и всем участникам Конкурса. Очень много отличных сказок!