Ингеборг : другие произведения.

Дорога менестреля. Глава 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава XII
  
  
  
Большое спасибо Марине Ружанской. - за помощь в создании этой главы.
  
  
  Лёгкий ветерок игриво перешёптывался с ветвями молоденького клёна. В шелесте листвы почудилось что-то знакомое и я прислушалась, закрыв глаза. На губах сама собой появилась улыбка - эту песню я прекрасно знала. Хотя, возможно, это всего лишь шутка моего буйного воображения. Так или иначе, но почему бы и не спеть, если хочется?
  
  - Как ко мне посватался ветер, (1)
  Бился в окна, в резные ставни.
  Поднималась я на рассвете, мама,
  Нареченною ветру стала.
  
  Ну, а с ветром кто будет спорить,
  Решится ветру перечить?
  Вышивай жасмин и левкои,
  С женихом ожидая встречи.
  
  - Ждать не надо, я уже тут, - Лен широко улыбнулся, закрывая за собой дверь.
  Правда, произвести такое же впечатление, как в таверне, у него не получилось. Я почувствовала его приближение еще на улице, и, опустив вышивание в корзинку, собралась подняться навстречу, но он уже пересёк двор и сел рядом.
  - Вообще-то, ты мне не жених, - усмехнулась я.
  - Так за чем дело стало? - вкрадчиво поинтересовался Лен. - Ты только скажи...
  - Я уже сказала, - иногда, единственный выход - прикинуться полной дурой, особенно после того поцелуя. - Как твой спор, всё уладил?
  - И очень удачно, - совсем другим тоном сообщил Лен. - Правда, пришлось причесать кое-кому холку, чтобы думали, прежде чем делать.
  - Впечатляющее, наверно, было зрелище.
  - Не знаю, со стороны не видно, - со скромной гордостью заметил Лен и продолжил: - но мои сказали, что да. Вообще-то, я не просто так в гости зашёл, а по делу.
  - К Ари или ко мне?
  - К тебе. Нашёл замечательную Тропу, хочешь взглянуть?
  Я чуть не подскочила на лавке:
  - Ещё спрашиваешь?!! Пошли скорей!
  Через пару минут, мы с Леном уже стояли перед зеркалом. На моё счастье, Карис ушёл в город, так что можно было ничего не объяснять.
  Лен осмотрел зеркало, хмыкнул, и что-то неодобрительно проворчал себе под нос.
  Я обеспокоенно спросила: дания, - он усмехнулся и шагнул в зеркало.
   'Хоро-ош! - томно сообщила Тень. - Может, познакомимся с ним поближе? Я очень даже не против!'
  И эта туда же!
   'Я тебе познакомлюсь! Если не угомонишься, месяц на прогулку не выпущу, так и знай!'
   'Что-то ты сегодня злая! - обиженно заметила Тень. - Я же для нас стараюсь, - и умолкла'.
  
  Через пару дней после того как Лен сделал мне переход, хозяин неожиданно собрал всю труппу в фургоне, для очень важного разговора.
  Как оказалось, герцог Растейн решил торжественно отметить десятую годовщину вступления на престол. Как человек утончённый, или считающий себя таковым, Его Высочество пожелал устроить нечто более интересное, чем уже набившие оскомину пир или охота. Венцом длительных размышлений стало оглашённое на всех перекрёстках воззвание об артистическом турнире с очень соблазнительным призом из пятидесяти свеженьких, только что отчеканенных золотых монет.
  Конечно, при таком раскладе, в Вельте скоро будет не протолкнуться от приезжих трупп. Само собой, наш хозяин тоже не собирался оставаться в стороне, и уже подал заявку на участие.
  Заманчивое описание радужного будущего, которое наступит, если мы возьмём хотя бы один главный приз, я пропустила мимо ушей. Гораздо больше меня интересовали поползновения Айрены, устроившейся рядом с Карисом. Брат, занимая место на спальной доске, видимо, рассчитывал на меня, но я немного опоздала (ездила верхом с Леном), и Айри не упустила удобный случай.
  Наша знойная красавица крайне настойчиво прижималась к Ари то бедром, то коленом, больше того, всё время норовила склонить голову ему на плечо. Бедный братик застыл каменной статуей, но вот беда, пересесть ему было некуда.
  Остальные спальные доски оказались заняты: на одной привычно расположились Фелла и Авет, другой завладел Севет, умудрявшийся слушать хозяина и, одновременно, писать очередной 'шедевр'.
  Хозяева, как самые важные персоны, восседали посреди фургона на лавке, принесённой с постоялого двора, причём, почтенный Шалис время от времени сердито косился на Рона, примостившегося не где-нибудь, а на денежном сундуке.
  Зато я, благодаря мужской одежде, сидела более чем удобно - скрестив ноги, на полу, впрочем, у почтенной Вереты, с её страстью к чистоте, здесь можно было не то что сидеть, а даже без всякой опаски обедать.
  Однако, уже через десять минут, не вытерпев безмолвных страданий Кариса, я решила вмешаться. Поборов сильное искушение попросту вытащить Айрену за волосы, я незаметно подобралась почти вплотную, и, совершенно случайно, упала брату на колени.
  Айри мгновенно позеленела - теперь ей пришлось бы прижиматься ко мне, а я не Карис, терпеть не стану.
  Я усмехнулась краешком губ и прошептала Карису на ухо:
  - С тебя вишнёвый пирог.
  - Да хоть дюжина, - облегчённо улыбнулся он.
  Всех мужчин, включая хозяина, одновременно одолел какой-то странный кашель, Авет и Фелла дружно прыснули, и только хозяйка сохранила невозмутимое спокойствие.
  Почтенный Шалис подождал с минуту, и продолжил:
  - Условия такие: первый день - песенный, через два дня - представление, и под конец - танец. Насчёт песни решим. Танец... - хозяин многозначительно глянул на Айрену, - справишься?
  - А партнёр? - Айри тут же обожгла взглядом Кариса.
  Хозяин словно не заметил:
  - Вы с Роном будете хорошо смотреться.
  Айрена надула губы:
  - Его же год натаскивать надо, чтобы что-то получилось!
  - Да я с тобой не то, что танцевать, за один стол больше не сяду! - завопил оскорблённый красавец с сундука.
  - Замолчали, оба! - рявкнул хозяин. - Как я сказал, так и будет! Теперь о представлении... - у меня по спине пробежали мурашки. - Судить будет герцогиня, так что берём 'Сказание о Лерне и Эвельде'.
   'Спокойно, Дара, спокойно, - уговаривала я себя. - Может ещё отвертимся!'
  Но следующая фраза хозяина повергла меня в столбняк.
  - Карис, Дара, если сыграете, как на празднике у маркиза - жалованье повышу вдвое. А теперь раз всё решили - расходитесь, нечего зря время терять.
  Из фургона я вылетела, словно спасаясь из горящего дома, но, только захлопнув за собой дверь комнаты, высказала всё, что я думаю о хозяине вообще, и о повторном представлении, в частности.
  На моё счастье, Кариса задержал почтенный Шалис, и брат не слышал моей прочувствованной речи - за некоторые выражения, он бы мне уши оборвал.
  Положение было - хуже некуда.
   'Если откажется Карис, мне придётся играть с Роном, а я этого просто не вынесу. Если откажусь я, то Эвельду Белорукую, к гадалке не ходи, будет играть Айрена (и половина, если не больше, зрителей решит, что Лерн идиот), а этого не вынесет Карис. О, Богиня, что же делать?
  Ладно, всё равно деваться некуда, не отдавать же Кариса на съедение этой... Да, может ничего и не случится, тогда ведь было полнолуние'.
  Когда вернулся Ари, я почти успокоилась и сидела на лавке с вышиванием.
  - Что ещё взбрело в голову нашему многоуважаемому хозяину? - с нескрываемым ехидством поинтересовалась я.
  - Решил выехать на нас, - усмехнулся Карис. - Петь на турнире придётся мне.
  - Ты ожидал чего-то другого? - хмыкнула я. - Это и ежу понятно. Да, танцеватьтоже будем мы?
  - Нет, Айрена и Рон. Хозяин сейчас с ними совещается.
  - И как он этого добился? - мне на самом деле стало любопытно.
  - Очень просто. Заявил, что если они не прекратят вести себя как два, - Карис ухмыльнулся, - кто именно, я тебе говорить не стану, то сейчас же могут собирать пожитки и отправляться на все четыре стороны.
  - Умно, теперь они наизнанку вывернутся, чтобы всё получилось.
  
   'Да чтоб этого герцога каретой переехало!'
  Я плюхнулась на лавку, и чуть слышно застонала: от стопы до колена правую ногу свело тянущей болью. Старая травма напомнила о себе, и кто бы сказал, зачем мне тогда понадобилось забираться на тот клён? Ага, вспомнила - на спор, конечно.
   'Целый месяц лезем из кожи вон, послезавтра - первый день состязаний, а в хозяина как будто бес вселился: и то не так, и это неправильно, и вообще, таких бездарей свет не видывал! Непонятно, почему нас до сих пор гнилыми яблоками не закидали!'
  Хозяин действительно, пустился во все тяжкие: скрипя зубами и отчаянно торгуясь, снял зал для репетиций, а для Рона и Айри нанял ещё и музыкантов. Причём, их номер держался в строжайшей тайне: похоже, почтенный Шалис задумал что-то такое, чтобы всех соперников от зависти удар хватил.
  Мои раздумья прервал сердитый вопль:
  - Дара, ты куда подевалась?!! Все уже на сцене!!
  - Иду! - отозвалась я, добавив шёпотом несколько красочных слов в адрес герцога и хозяина поочерёдно.
  К концу репетиции, мне безумно хотелось укусить хозяина: Эвельда у меня, понимаете ли, стала тусклой, а вместо Лерна, по сцене, и вовсе, ползает какое-то унылое недоразумение.
  После этого замечания моё терпение лопнуло. Едва наш деспот открыл рот для очередной гневной отповеди, я развернулась в его сторону и показала взгляд, когда-то перепугавший нашего старосту.
  Получилось просто замечательно: на физиономии почтенного Шалиса сменились разом все цвета радуги, ноги подкосились, и он ощупью опустился на ближайшую лавку, сообщив дрожащим голосом, что на сегодня хватит.
  Не веря своему счастью, я и Эвельда Белорукая, вернее, Фелла, так резво слетели с помоста, что столкнулись в дверях, спеша вырваться наружу.
  Какие там прогулки верхом или обращения, сейчас я мечтала только об одном - поесть и поспать!
  Зато, на следующий день, в зале для репетиций нас ожидал настоящий сюрприз.
  Пройдя несколько шагов от порога, Карис остановился так резко, что я налетела на него сзади.
  - А это что ещё за...
  - ...чертовщина, - подсказала я, выглянув из-за его плеча, потому что брат явно не мог найти подходящее слово.
  Помост с двух сторон ограждали широкие деревянные щиты, сплошь в каких-то пёстрых разводах, а посередине пустого пространства стоял почтенный Шалис и орал во всю глотку:
  - Рон, твою налево, я что сказал - чуть подвинуть! Куда ты его потащил, растяпа?!! Чуть, это и значит чуть!
  Из-за третьего щита, стоявшего немного дальше других, высунулся растрёпанный и обозлённый Рон.
  - Чем указывать, сами попробуйте, может лучше получится!
  - Отойди, идиот! Ну что такое, всё приходится делать самому! - хозяин скрылся за непонятной штукой, но сетования на безрукость и безмозглость некоторых личностей доносились очень отчётливо.
  Карис немного понаблюдав за происходящим, негромко окликнул Рона:
  - Слушай, что здесь творится?
  Парень спрыгнул с помоста, подошёл поближе и таинственным шёпотом сообщил:
  - Какая-то новая придумка, называется... как же... тьфу, слово такое, язык сломаешь..., а, вспомнил: 'де-ко-ра-ция'. Точно.
  - И зачем она нужна? - спросил Карис.
  - Ну, я не совсем понял, но вроде как для представления, чтоб зрители знали, где действие происходит: в лесу, в замке или ещё где. На них всё нарисовано.
  Я с интересом присмотрелась:
  - А что тут нарисовано?
  - Хозяин сказал, что лес, а с другой стороны - замок. Их поворачивать можно.
  Мы с Ари понимающе переглянулись и еле удержались от смеха: 'лесом' это можно было назвать только спьяну. И художник, похоже, во время работы, не просыхал. Как оказалось, удерживалась эта 'декорация' с помощью боковых распорок.
  Идея, конечно, бредовая, но не спорить же с хозяином, сразу взовьётся на дыбы!
  Может из-за этой штуки, а может из-за чего другого, но почтенный Шалис на этот раз пребывал в хорошем настроении, придирался немного, а где-то посередине репетиции соизволил обронить: 'Неплохо'.
  Наконец, всё закончилось, но расходиться мы не спешили: Карис что-то живо обсуждал с хозяином - судя по их лицам, речь шла о предстоящем песенном дне, а меня остановила Фелла, которой срочно потребовался совет насчёт нового платья.
  Я слушала её, изредка поглядывая на декорацию, и думала, что бродячий кот нарисовал бы лучше.
  Но тут речь зашла о вышивке, и я по-настоящему увлеклась, тем более, что опыт имелся, и немалый: шитьё я не переносила, а вот вышивание...
  Нашу оживлённую беседу об узоре в виде гирлянды хмеля прервал топот, треск и глухой удар: кто-то, разогнавшись и не сумев остановиться, со всего маху влетел в одну из боковых декораций, она не выдержала и начала падать, а меня словно приморозило к полу.
  - Дара!!! - Карис махом пролетел пол-сцены, и каким-то чудом выдернул меня за мгновение до того, как эта зараза свалилась точнёхонько на то место, где я только что была. На ногах мы не устояли, но Карис умудрился почти по-кошачьи извернуться, и я упала на него. Причём, Ари, похоже, крепко приложился затылком об пол.
  Я, удивляясь тому, что ещё жива, бережно отстранилась от брата, но подняться не смогла и свалилась рядом.
  Через пару минут, я ощутила осторожное прикосновение к ладони, ответила на пожатие и, только после этого, неуверенно села.
  Карис, уже приподнявшийся на локте, незряче посмотрел на меня, моргнул, потом в его глазах что-то дрогнуло, он резко сел, и, так сжал меня в объятиях, что я чуть не задохнулась:
  - Живая, Дева Пресветлая, живая!
  Я всхлипнула и обняла его за шею. Встать мы смогли минут через пять, и то, цепляясь друг за друга, и тут же, чуть не упали снова от оглушительного вопля:
  - Ты что натворил, паршивец!!
  Я, по-прежнему держась за руку Кариса, повернулась в сторону злосчастной декорации - там, мраморной статуей, застыл перепуганный до полусмерти Авет.
  Хозяин, от негодования ставший багрово-красным, собрался отвесить сыну отменную оплеуху, но между ним и парнишкой неуловимо возник Карис, перехватив занесённую руку на полпути.
  - Не стоит, - пристальный взгляд зелёных глаз и спокойный ледяной голос намертво пригвоздили почтенного Шалиса к полу.
  Я подошла к растерянной и сбитой с толку Фелле, замершей у ступенек.
  - Уведи отца. Ему сейчас лучше прилечь, выпить чего-нибудь успокаивающего. 'Кошачья радость' (2) у вас есть?
  - Да, - уже осмысленно отозвалась Фелла.
  - Вот и хорошо. Идите. Мы сами всё уладим.
  Проводив Феллу и почтенного Шалиса до двери, я обернулась к подмосткам. Влажный блеск во взгляде Авета и предательски задрожавшие губы говорили сами за себя - я тут же отступила назад, плотно закрыв за собой дверь. Карис поможет мальчику гораздо лучше, чем я.
  Через пятнадцать минут Авет появился на пороге, виновато опустив глаза, но, Хвала Богине, без слёз.
  - Дара, я не нарочно, извини.
  - Ну, что ты, - я улыбнулась, легонько взъерошив его рыжие вихры. - Конечно, не нарочно. И не извиняйся, пожалуй, это я должна сказать 'спасибо'.
  - За что? - у Авета изумлённо округлились глаза.
  - После такого, твой отец уж точно, больше не поставит на подмостки эту штуку.
  - А то вдруг в следующий раз на него упадёт, - добавил Авет, и мы дружно рассмеялись.
  Карис, вышедший следом, запер дверь и опустил руку Авету на плечо:
  - Дара, скажи, чтобы нас не искали. Погуляем по городу.
  - Конечно, - я заговорщицки им подмигнула. - Серьёзный разговор, понимаю.
  - Иди, иди, - усмехнулся Карис, - не мешай мужчинам.
  
  Вернувшись на постоялый двор, я тут же была атакована почтенной Веретой. От матери Авету досталось бы, пожалуй, куда основательней, чем от отца, поэтому я очень убедительно и красочно расписала безответственность господина Шалиса, притащившего на сцену совершенно бесполезную и, как оказалось, опасную вещь.
  Бурное объяснение супругов, последовавшее за моим рассказом, я наблюдала с огромным, хотя и тщательно скрываемым удовольствием, благо, проходило оно в общем зале.
  Всё вышло как нельзя лучше: скандал был умопомрачительный, а декорацию разгневанная хозяйка пообещала лично порубить топором на мелкие кусочки.
  Зато, когда наши мужчины, усталые, но довольные, вернулись с прогулки, их ожидал сюрприз в виде накрытого стола и яблочного пирога - только для Авета. Мальчишка от изумления лишился дара речи - он-то ожидал хорошей нахлобучки, а тут такое!
  Да, покушать здесь было что, но позволить брату и Авету потом маяться от обжорства, я не могла и с радостью к ним присоединилась. В конце концов, если бы не я, вместо праздника желудка им досталась бы дырка от бублика и отменная головомойка впридачу.
  Через час я окинула стол ленивым взглядом, мучительно раздумывая: стоит ли съесть ещё один пирожок с малиной или уже не влезет. Авет доблестно сражался с третьим куском яблочного пирога - и где в нем всё это помещалось (он один слопал чуть ли не половину всего, что было)?
  Карис откинулся к стене, прикрыл глаза и сообщил:
  - Отдам всё что угодно за горячую ванну.
  Я небрежно поинтересовалась:
  - Нельзя ли поточнее, что именно?
  Авета с лестницы окликнула мать. Парнишка бросил печальный взгляд на недоеденный кусок и пошёл наверх.
  Карис, кажется, уловил что-то в моём голосе, и едва не сорвался с места:
  - Дара, неужели?
  Я улыбнулась:
  - Иди. Бадья полная, полотенце и мыльный корень на столе.
  - Сестрёнка, я тебя обожаю! - Карис встал из-за стола и вдруг спросил, озорно блеснув глазами:
  - А спинку потереть?
  Я бархатно промурлыкала, опустив ресницы, чтобы скрыть насмешку:
  - Если очень попросишь... Хотя, хочешь, я Айри скажу, думаю, она тебе не только спинку потрёт, но и компанию составит. Бадья просторная - вдвоём поместитесь, только не забудьте потом пол вытереть.
   'О-о... Не верю глазам своим... Он... он покраснел!'
  Карис что-то сердито прошипел - прислушиваться я не стала, наверняка, что-нибудь уже знакомое, развернулся и... сбежал, пока я не отправилась на розыски Айрены.
  Я поудобнее устроилась на лавке и, понемногу отпивая из кружки, принялась обдумывать заскочившую на огонёк каверзную мысль.
   'Простенько, но может сработать. Попробовать, что ли?' - иногда я бываю настоящей чертовкой.
  Я подождала почти час, вполне достаточно, чтобы братец наплескался вволю, и неслышно проскользнула к дверям нашей комнаты. Конечно, Карис заперся. Я усмехнулась и медово пропела, постаравшись точно изобразить Айрену:
  - Карис, мне Дара сказала, что тебе помощь нужна. Даже ключ дала... Я зайду?
  Сначала молчание, потом тихая, (вот только я всё прекрасно слышала) но оч-чень выразительная тирада. Ну, кто бы мог подумать, что Карис умеет так красочно и образно выражаться - большая часть слов была мне незнакома.
  Поворачивая ключ в замке, я подумала, что шутка получилась довольно злая, потому что, скорей всего, Карис просто удрал через окно, или забрался в одёжный сундук.
  Но, открыв дверь, я остолбенела на пороге: братец, в одном полотенце на бёдрах, возлежал на кровати, глядя на дверь с такой многообещающей улыбкой, что не устояла бы даже жрица Девы с пожизненным обетом целомудрия.
  - Ну надо же так всё испортить, - вкрадчиво произнёс он. - Я только решил, что глупо бегать от своего счастья, а тут - ты!
  Я молча смотрела на него, чувствуя, что краснею.
   'Попасться в свою же собственную ловушку! Он всё просчитал! Или вправду...'
  - Ты выходишь или остаёшься? - спросил Карис, соскальзывая с кровати и направляясь к своему сундуку.
  Я повернулась и закрыла дверь с той стороны. Очень хотелось что-нибудь разбить, но я сдержалась.
  'Сама виновата. Можно подумать, не знала раньше, что Карис тоже умеет шутить, и ещё как'.
  Какое-то шевеление у выхода в общий зал привлекло моё внимание. Авет, только что спустившийся сверху, очень активно подавал мне непонятные знаки. Я оторвалась от двери и подошла к нему.
  - Что случилось? Тебе всё-таки попало?
  - Да нет, - отмахнулся мальчишка. - Дара, я сказать хотел... мы, когда гуляли, Карис какой-то странный был. Бледнел несколько раз, правда не очень заметно, и левый висок тёр.
  - Спасибо, - выдохнула я и помчалась обратно в комнату.
  Брат уже оделся, и, сидя у стола, настраивал лютню.
  Я спросила с порога:
  - Ари, голова болела?
  - Да, было, - спокойно отозвался он. - Не волнуйся, браслеты всё убрали. Кажется, они в самом деле помогают.
  - Как я могу не волноваться?!! Ты понимаешь, что говоришь!
  Весь остаток вечера я не спускала с Кариса глаз. Он, конечно, был далеко не в восторге, но понимал, что я не отстану, и смирился. Зато, кажется, решил довести меня до белого каления: после ужина обосновался в общем зале с лютней и чуть не полночи развлекал посетителей, хотя, моим единственным желанием было запихать его в комнату, привязать к кровати, нацепить вторую пару браслетов и напоить зельем. Я уже начала всерьёз подумывать о том, как устроить ему потерю голоса, но к счастью, не пришлось.
  Предчувствия меня не обманули: на этот раз Кариса скрутило на рассвете, да так, что пришлось снова отдавать Силу.
  
  - Карис, Дара, да умерли вы там, что ли?!
   'О, Богиня, кого это ещё принесло с утра пораньше? Если не уберутся, порву всех на клочки!'
  - Просыпайтесь, живо!! Мы опаздываем!! Год будете работать бесплатно!!
   'Ну всё, сейчас хозяин узнает, что с утра меня лучше не злить!'
  Я разъярённой ведьмой вылетела из кровати и рванула дверь так, что хозяин чуть не упал на меня. Резко отпихнув его назад, я вышла в коридор и осторожно, чтобы не разбудить Кариса, закрыла дверь.
  - Доброго вам утра, почтенный Шалис, - пропела я, окинув его взглядом голодного волка и хищно улыбнувшись. - Вы что-то хотели?
  Хозяин умолк на полуслове, а потом сдавленным голосом осторожно сообщил:
  - Мы опаздываем. Карис сегодня должен петь. Состязание вот-вот начнётся.
  - Мне очень жаль, - ещё проникновеннее улыбнулась я, - но у него был приступ и петь он не сможет.
  - Но... но... - начал заикаться хозяин, - как же...
  И тут я нанесла последний удар.
  - Если бы он вчера не ударился, спасая меня от декорации, может быть, ничего и не было бы. Увы, я не могу его оставить - приступ может повториться в любую минуту, и думаю, будет лучше всего, если вместо нас споёте вы.
  Хозяин едва не уронил челюсть на пол, а я проскользнула обратно в комнату и закрыла дверь на ключ.
  Вернувшись в кровать, я привычно свернулась клубочком, но сон не шел. Почему-то вдруг стало так холодно, словно я лежала не в кровати под одеялом, а в мясном отсеке ледника - зубы сами собой выбивали мелкую дробь.
  - Малышка, что стряслось? - раздалось с соседней кровати.
  - Н-ничего, - кое-как выдавила я.
  - Ну-ну, - хмыкнул Карис. - Я отсюда слышу, как у тебя зубы стучат.
  Через минуту занавеска отдернулась и меня накрыло еще одно одеяло, а Карис улегся рядом.
  - Зачем? - пискнула я.
  - Затем, - Ари потянул меня к себе и обнял. - Только не говори, что не мечтала о личной грелке.
  - Но...
  - Никаких 'но', - он улыбнулся. - Спи, котенок.
  - Я не котенок.
  - Как скажешь. Спи, волчонок.
  Ответить я уже не смогла, провалившись в омут сна.
  ...- Волчонок, пора вставать.
  - Уйди, - пробормотала я, утыкаясь в подушку.
  - Не могу, - с едва уловимой смешинкой прозвучало над ухом.
  Я распахнула глаза. Аметист в браслете на плече Кариса лукаво подмигнул фиолетовой искоркой. Щеки тут же стали горячими: это же надо, устроилась на Ари, как на тюфяке и преспокойно сны смотрю.
  - Выспалась?
  - Да, спасибо, - чуть приподнявшись, я легонько чмокнула его в ключицу.
  - Не за что, - в зеленых глазах плеснулись золотые искры. - В следующий раз сразу зови, а то в ледышку превратишься.
  - Хорошо, - согласилась я, пытаясь сползти с него. - Пусти.
  Убрав руку с моего плеча, Карис вдруг прошипел сквозь зубы:
  - Нельзя ли поосторожней...
  - Ой, - ошалело выдохнула я, поняв, куда чуть не угодила коленом и быстро скатилась вбок. Но прежде, чем я успела что-то сказать, Карис уже выбрался из кровати.
  - Я пойду, - он подоткнул край одеяла, - а ты, если хочешь, еще поспи.
  - Нет, я тоже встаю. Как думаешь, - я усмехнулась, - может, нам уже пора вещи собирать?
  - Скоро узнаем, - в тон ответил Карис, шнуруя ворот. - Обедать пойдем в зал?
  - Да. Пусть хозяин там скандалит, а то придется еще за выломанную дверь платить - я его утром еле утихомирила.
  В зал мы спустились в полной боевой готовности, но из всей труппы там оказался только Севет.
  Пока Карис заказывал поздний обед (или ранний ужин), я подсела к Севету, как всегда что-то строчившему на листе.
  - День добрый, Севет.
  Поэт, вырванный из мира грез, пару минут смотрел на меня, потом в серых глазах проступило узнавание:
  - День добрый, Дара.
  Я не стала ходить вокруг да около, задав самый главный вопрос:
  - Выступление было?
  - Нет, - унылым, совсем не вяжущимся с ехидно-насмешливым взглядом, тоном, ответил Севет. - С теми соловьями, что перед герцогом и герцогиней разливались, только Карис бы на равных потягался. Хозяин решил не позориться, и правильно сделал - Рон вместо монет получил бы гнилые яблоки.
  - А где все? - осторожно поинтересовалась я.
  - Айрена с Роном еще до состязаний ушли. В городе, наверное, и заночуют. А хозяйское семейство у себя. Почтенный Шалис про вас уже спрашивал.
  Внутренний голос посоветовал вернуться в комнату и начинать складывать вещи, но тут вернулся Карис.
  Аромат тушеной говядины я учуяла, едва Ари отошел от стойки, и еле удержалась, чтобы на зарычать, и не перетянуть к себе весь поднос.
  Ухватив поджаристую горбушку, я подцепила первый кусочек и...
  - Дара, ты в порядке?
  Вместо ответа я печально глянула в пустую миску: ну, что тут такого - просто очень кушать хочу.
  'И чего они так уставились, - фыркнула Тень. - Если б из них столько Силы вытянуть, вдвое больше бы съели'.
  'Может быть, - вздохнула я. - Но есть все равно хочется'.
  'День добрый, каэнне', - вклинилась в наш разговор чужая мысль. Осторожно опустив вилку на стол, я скользнула за Грань.
  'День добрый, Лен'.
  'Поохотиться не желаешь?'
  'Желаю, - тут же откликнулась я. - Очень желаю'.
  'За тобой зайти?'
  'Нет, я сейчас'.
  'Буду ждать'.
  Пару минут спустя я вернулась в привычный мир. Карис и Севет, увлеченные подбором какой-то сложной рифмы, к счастью, ничего не заметили.
  - И кто пойдет объясняться с хозяином? - негромко спросила я.
  - Только не ты, - усмехнулся Карис, вставая из-за стола, - иначе не миновать почтенному Шалису лекаря, если не гробовщика.
  - Как скажешь, - словно гора с плеч свалилась. С меня и утреннего разговора хватило дальше некуда. - Тогда я в 'Приют' пойду.
  - Ладно, - обронил Карис. - А Лен там?
  - Там, не волнуйся.
  Богиня, когда он, наконец, угомонится?! Мне уже не пять лет! Впрочем, не стоит портить себе настроение перед охотой.
  
   О-ох! Мама, как же мне больно!
  Плетясь по коридору к своей комнате, я мысленно далеко и надолго отправляла этот кошмарный день, эту злополучную охоту, а особенно - треклятого оленя!
  'Не надо было столько сил зря тратить', - буркнула Тень, недовольная не меньше меня. - Сам бы справился, без тебя!'
  'Если ты еще раз скажешь что-нибудь такое, - холодно и очень отчетливо произнесла я, - полгода не выпущу'.
  Тень мгновенно умолкла, а я ухватилась за дверную ручку.
  Карис, настраивавший лютню, вскочил с лавки, стоило только мне появиться на пороге.
  - Солнышко, что стряслось?!
  У меня, что, все на лице написано?
  - Немного ушиблась, - попыталась улыбнуться я. - Только самой не достать. Поможешь?
  - Что брать? - донеслось от окна, прежде чем я договорила.
  - Склянку с подорожниковой мазью. На боку буква 'П', а мазь зеленоватая.
  - Нашел, - откликнулся Карис. - Ее прикладывать или намазывать надо?
  - Втирать, - я принюхалась и кивнула. - Она самая.
  Встав у меня за спиной, Карис потянул рубашку из штанов - на охоту предпочитаю одеваться по-мужски - и закатав ее до шеи, выругался от души.
  - Ари, ты чего?!
  
  - И это ты называешь 'немного ушиблась'?! - взъярился Карис.
  Резко участившиеся ночные, а в последнее время - и дневные, прогулки сестры заставляли его сходить с ума от беспокойства и тревоги. И, похоже, не напрасно...
  На правой лопатке Дары наливался зловещей багровой синевой огромный синяк, а чуть ниже и левее, от позвоночника, уходила к талии длинная, набухшая кровью, царапина.
  Беря склянку, Карис заставил себя успокоиться: еще не хватало сделать Солнышку больно. Некоторое время подержал мазь на ладони - согревшись, она лучше впитается и быстрее подействует, и осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до синяка.
  Ощутив прикосновение, Дара настороженно застыла, но вскоре Карис почувствовал, как расслабляется под ласковыми касаниями напряженное тело.
  - Ари, в тебе такой талант пропадает, - блаженно выдохнула девушка через десять минут. - В любой бане золотом с головы до ног осыплют.
  - Вот подожди, - Карис с ехидцей усмехнулся, - выставит нас хозяин из труппы, тогда пойду работать в баню, - добавив мечтательно:
  - Лучше в женскую половину...
  - Конечно, - подозрительно легко согласилась Дара. - А я возьму у тебя пару уроков и наймусь в мужскую.
  - Только через мой труп, - неожиданно зло бросил Карис, жестко стиснув плечо сестры.
  - Ари, мне больно! - почти всхлипнуnbsp;Я небрежно поинтересовалась:
ла девушка.
  - Извини, я не хотел, - выдавил Карис, разжимая пальцы. - Сейчас все закончу, осталось только царапину обработать.
  - Багрянка на подоконнике, - обернулась Дара.
  - Ну, в крайнем случае, можно использовать старый способ - 'давай поцелую и все пройдет'.
  - Это только малышам помогает, - в голосе Дары проскользнула легкая грустинка.
  - Вовсе нет, - шепнул Карис, и наклонившись, легонько поцеловал краешек царапины.
  Дара вздрогнула, как от ожога, еле слышно обронив:
  - Багрянка все-таки надежнее.
  - Да, пожалуй, - вдруг севшим голосом отозвался Карис и поспешно отошел к окну за пузырьком, ругаясь про себя последними словами.
  Такого просто не могло быть: ведь Дара - его сестра! но... вкус ее кожи теплым шелком таял на губах, кружа голову, околдовывая, пробуждая желание.
   Усилием воли прогнав все безумные мысли, Карис смочил чистый лоскут настойкой и повернулся к Даре.
  - Мазь нужна? - глухо спросил он, тщательно промыв царапину.
  - Нет, само заживет, - задумчиво ответила девушка.
  - Как скажешь, - бросив лоскут в корзину с грязным бельем, Карис прошел к рукомойнику.
  - Ари, ты все еще сердишься? - донеслось из-за спины через пару минут.
  - Только на себя, - горько усмехнулся мужчина, вешая полотенце на гвоздь, и обернувшись, обнял сестру:
  - Солнышко, пожалуйста, будь осторожней, ради меня.
  - Но... - Дара вскинула голову и умолкла под его взглядом. - Обещаю.
  - Спасибо, родная, - облегченно выдохнул Карис и добавил:
  - Иначе тоже обращусь, и сам буду за тобой присматривать.
  - Нет, - Дара вцепилась в его плечи, - никогда больше такого не говори! Только не ты!
  - Хорошо, не буду, - уступил Карис, ласково гладя темные кудри.
  Дара, чуть повернув голову, потерлась щекой о его ладонь, глаза девушки сверкали расплавленным золотом.
  Карис на мгновение замер, заворожённо глядя на неё, а потом, сам не понимая, что творит - припал поцелуем к полуоткрытым губам, бессознательно ожидая укуса или пощечины, но ответом Дары стал такой же пылкий поцелуй...
  Так просто, так легко - забыть обо всем, растаяв в золотом сиянии глаз, земляничной нежности губ... nbsp;
  Только она... единственная... желанная... его...
  СЕСТРА!!
  Кариса словно ударило молнией - он отшатнулся от Дары так резко, что едва не упал.
  - Ари... - теплый, чуть дрогнувший, бархат её голоса, взгляд с поволокой...
  - Прости...
  
  Последние отзвуки шагов Кариса уже давно стихли, а я все еще стояла посреди комнаты, не в силах сдвинуться с места, ощущая на губах его вкус - полынь и мёд...
  А если бы Карис не остановился?! Нет, о таком я даже думать не должна!!
  Богиня, как такое возможно - я не смогла ответить Лену, и вдруг потеряла голову от поцелуя собственного брата!
  Но... всего несколько минут назад вместо брата я видела мужчину - мужчину, который будь все иначе, мог бы стать моим Волком...
  Я решительно шагнула к зеркалу, почти срывая с шеи амулет - мне нужно забыть обо всем, что произошло, и я забуду.
  Из-за Грани я вернулась далеко за полночь, но несмотря на усталость, сон не шел. В очередной раз повернувшись на другой бок, я с трудом удержалась от соблазна поискать Ари, если не 'волчьим даром', то мысленно, потому, что понимала где, а вернее - с кем он может сейчас быть.
  'Хватит маяться', - недовольно рыкнула Тень, погружая меня в чуткую звериную полудрему, исчезнувшую от шороха открывающейся двери.
  Войдя в комнату, Ари остановился у занавески, помедлил немного, но прошел не к своей кровати, а к окну.
  Мысленно потянувшись к брату, я едва не взвыла от дикой смеси чувств, главными из которых были жгучая боль и презрение к самому себе. Не раздумывая ни мгновения, я переместилась к нему и обняла. Если будет нужно - вцеплюсь когтями, но не отпущу и не позволю наделать глупостей.
  Карис сначала окаменел, потом вздрогнув, прижал меня к себе. Я невольно принюхалась, нещадно обзывая себя всеми ругательствами, которые смогла вспомнить, но... не смогла учуять даже намека на женщину. Родной, привычный запах смешивался только с холодноватой свежестью воды, а прядь волос, попавшая мне под щеку, была еще влажной.
  Я прильнула к Карису теснее, растворяясь в ритме дыхания, в биении сердца - исцеляя и успокаивая. Сколько мы так простояли - не знаю, но поймав взгляд брата, я вздохнула с облегчением: отчаяние сменилось привычной нежностью.
  Теплые губы благодарно коснулись виска - я, убрав руки с его плеч, отступила на шаг, а потом переместилась в свой закуток.
  - Добрых снов, братик.
  - Добрых снов, сестренка.
  
  
Два дня спустя.
  
  - Чтоб чёрт побрал того, кто придумал сундуки! - негромко, но с чувством, донеслось с другой стороны комнаты.
  Я, сонно щурясь (вчера мы очень славно, больше половины ночи, бегали с Леном по Тропе), отдёрнула занавеску: Карис, растрёпанный, в одних штанах, рылся в своём сундуке.
  - Что опять стряслось? - зевнув, спросила я.
  - Доброе утро. Сестрёнка, вот скажи, зачем мне столько одежды? Я тут ничего найти не могу.
  - Ох, уж эти мужчины! - вздохнула я и вылезла из кровати. - Что надо-то?
  - Рубашку, ту, зелёную, для выступлений.
  - Я её вчера выстирала. В фургоне сохнет.
  Карис что-то буркнул себе под нос.
  - А что я надену?
  Я мельком глянула на него:
  - Иди, сначала умойся, а одежду я тебе приготовлю.
  - Ладно, - Карис озорно улыбнулся и легко перелетел через подоконник прямо во двор.
  Загадочно улыбнувшись, я направилась к своему сундуку: когда Ари вернётся, его будет ждать большой сюрприз, правда, раскладывать подарок пришлось добрых десять минут, чтобы не осталось ни одной складочки.
  Вернулся Карис прежним путём - через окно.
  - Ну, и... - он умолк на полуслове, как только взглянул на собственную кровать.
  Я подмигнула ему и отправилась на кухню, за завтраком.
  Через десять минут, я, удерживая увесистый поднос на одной руке (память о годах в 'Белом Лисе'), открыла дверь, вошла и ошеломлённо застыла у порога: посередине комнаты, в потоке света, стоял не то что Лерн, а настоящий принц!
  Солнечные блики на каштановых волосах, весёлые изумрудные искры в глазах, и улыбка, от которой подкашиваются ноги.
  На тёмно-синем шёлке рубашки играет и переливается серебро вышивки: по вороту, рукавам и подолу идут широкие полосы затейливого узора. Да, недаром я два месяца гнулась над пяльцами!
  Очнувшись, я добралась до стола, оставила на нём поднос, и подошла поближе.
  - Ну, как? - осторожно спросил он.
  - У меня просто слов нет! - выдохнула я. - А тебе нравится?
  - Дара, чудо моё, спасибо! - Карис подхватил меня и закружил по комнате. Я, счастливо смеясь, взъерошила его чуть влажные, от недавнего умывания, волосы.
  - Пусти, у меня сейчас голова закружится!
  Карис рассмеялся и осторожно поставил меня на скамью, но рук не разжал. Мне не часто доводилось смотреть на него сверху вниз, скорее наоборот, а искры в зеленых глазах завораживают, манят...
  Я резко отпрянула от него, понимая, что ещё чуть, и...
  - Готова спорить, что сейчас, при виде тебя в зале разобьётся не меньше двух мисок, - я старалась говорить спокойно, но голос все-таки дрогнул.
  - Может, проверим? - глуховато отозвался Карис, опуская меня на пол.
  - Конечно.
  
  На этот раз я ошиблась по-настоящему: какие там миски! Айрена, совершенно ошалевшая от одного только взгляда на улыбающегося Кариса, выпустила из рук целый поднос - с завтраком для всей труппы!
  Хозяин, сегодня явно вставший не с той ноги, получил прекрасный повод выпустить пар и устроил Айри такую нахлобучку, что вплоть до начала сборов на турнир, все остальные ходили тише воды, ниже травы.
  Впрочем, стоило нам выйти на улицу и тут же оказалось, что неприятности только начинаются. Любителей посмотреть на дармовое зрелище сбежалось столько, что все прилегающие к главной площади улицы оказались забиты народом, как корчма посетителями в ярмарочный день.
  Для пущего удобства и, чтобы не загромождать площадь фургонами, выступавшим труппам для подготовки отдали целиком ближайший трактир. Как только мы добрались до предназначавшейся нам комнаты, хозяин вдруг стал так усиленно беспокоиться, всё ли в порядке, что от этой заботливости хотелось вылезти в первое же окно.
  Ещё немного - и он, наверное, предложил бы лично зашнуровать мне корсаж. Такого я уж точно не стерпела бы, поэтому просто склонилась в поклоне и нежнейшим голоском пропела:
  - О, благородный супруг мой, король, - почтенному Шалису в 'Сказании' досталась роль короля Вейтена, дяди Лерна и мужа Эвельды. - Не соблаговолите ли вы пройти на мужскую половину, не дай Богиня, кто-нибудь позарится на вашу корону. Мы как-нибудь сами справимся.
  Вся труппа грянула хохотом, хозяин стал пунцовым и поспешно удалился.
  Закрепляя на волосах корону, я задумалась о представлении: а если, то, что случилось тогда, повторится? Может, если не вживаться в роль, ничего не будет?
  Увы, играть вполсилы я не могла, даже если бы захотела, как и Карис. Лучшим подтверждением этому служила оглушительная тишина, нависшая над площадью во время представления.
  Отпивая из кубка, я всё-таки мысленно напомнила себе, что Лерн - на самом деле Ари, и увлекаться не стоит.
  Но благоразумие тут же испарилось как утренний туман: его губы - полынь и мёд, горечь и сладость, хмель поцелуя кружит голову, как вино...
  Я с трудом отстранилась, пытаясь сообразить, где нахожусь, и что происходит. К счастью, актёрские навыки не подвели: мгновенной растерянности не заметил никто, кроме Кариса.
  Я сумела собраться, понимая, что второго провала подряд нам не простят, и дальше всё прошло с таким накалом чувств, что, как потом испуганным шёпотом сказала мне Фелла: 'Я уж думала, вы и вправду умерли'.
  Раскланиваясь под громовые раскаты хлопков, я бросила взгляд на ложу Их Высочеств: герцог сидел с отрешённо-задумчивым видом, а его супруга вытирала слёзы обшитым кружевами платочком. Однако, как ни странно, именно это и оказалось нашей ошибкой. Трагическая кончина Лерна и Эвельды слишком потрясла герцогиню Даллиту, и первый приз достался труппе из Раттеи, чья история закончилась не похоронами, а пышной свадьбой.
  На почтенного Шалиса, когда он узнал, что мы проиграли, смотреть было страшно: побагровел так, словно напрашивался на сердечный приступ; глаза выпучил, и добрых четверть часа ни слова произнести не мог.
  Зато, когда пришёл в себя, закатил целую речь: понёс нас с Ари по кочкам, да так, что у меня от злости в глазах потемнело. Я, уже не соображая, что делаю, рванулась вперёд, но почему-то всё получилось наоборот - я отлетела назад, и очнулась в объятиях Кариса.
  - Дара, уймись! - брат мёртвой хваткой сжал мои запястья.
  Я прерывисто выдохнула и заморгала, приходя в чувство.
  - Что случилось?
  - Ты чуть хозяина не убила. Еле удержал. Иди, переоденься, я сам с ним поговорю.
  В комнату я влетела, всё ещё кипя от негодования, но там никого не было. Конечно, все до сих пор внимали гневному монологу господина Шалиса, очень удачно сделавшему меня и Кариса козлами отпущения.
  Я попыталась распустить шнуровку корсажа, но никак не могла успокоиться, и пальцы неловко путались в скользких шнурках. После нескольких неудачных попыток я плюнула и решила идти прямо в костюме, тем более, что за окном уже вовсю хозяйничали тучи. Я невольно поёжилась: не люблю сырость, значит, нужно поторопиться. Подхватив суму с вещами, я внимательно осмотрела комнату - вроде бы ничего не забыла, и направилась к выходу.
  Не успела я сделать и пары шагов, как дверь открылась, и в комнату вошёл Лен с великолепной полностью распустившейся белой розой в руках:
  - Поздравляю с победой!
  - Лен, какая победа? Ты же видел, первый приз мы не взяли, - я грустно усмехнулась. - Хозяин чуть с ума не сошёл.
  - Ну если тебе его так жалко, - ехидно улыбнулся Лен, - давай, я эти пятнадцать золотых сам вам выплачу.
  - Что?!!
  - Это по деньгам вы проиграли, - уже серьёзно сказал Лен и добавил: - а по мастерству всех остальных наголову обошли. Так что для тебя важнее - деньги или успех?
  Я улыбнулась и взяла цветок:
  - Может быть, ты и прав. Спасибо. Пойдём?
  - Сейчас, только кое-что проверю.
  Лен смотрел на меня точно так же, как тогда у ворот, и серые глаза стремительно темнели... Он бережно, но властно притянул меня к себе и поцеловал.
  Да, это не полынь и мёд, это - вереск и... кровь, свежая кровь. Я ощутила, как с неистовой силой внутри меня просыпается волчица, и... всё изменилось.
  Тёмное, безрассудное желание отравой бурлило в венах, сковывая, подавляя волю и разум. Я отвечала на его поцелуи с такой страстью, которой сама в себе не подозревала. Меня бросало то в жар, то в холод, а в голове билась только одна мысль: 'Здесь! Сейчас! Немедленно! Пришёл Он... Хозяин... Повелитель... Кайе!'
  Внезапно Лен резко разомкнул объятия, я протестующе застонала, а очень знакомый голос, где-то в стороне, произнёс:
  - Отойди от неё, мерзавец!! - и резкий звук удара.
  Угар вожделения словно сдуло ветром, я огляделась и чуть не умерла на месте от стыда.
  Посреди комнаты стоял белый от ярости Карис; Лен, уже без туники, (сам снял или я помогла?!! Богиня, точно я!!) медленно поднимался с пола, потирая скулу.
  А я... я, непонятно как, оказалась на одном из задвинутых в угол столов, с напрочь расшнурованным корсажем и сдёрнутым с плеч платьем.
   'Ну вот, - разочарованно протянула Тень. - А как всё было хорошо!'
   'Убью!!! - в голос взвыла я'.
   'Кого?'
   'Обоих! Серый негодяй! Это же надо - разбудил Волка, догадался, что ты к нему неравнодушна!'
  Я, кое-как стянув платье на груди, вне себя от бешенства, соскочила со стола, и подлетела к Лену.
  Ярость, охватившая меня, вылилась в оглушительную пощёчину - Лен, только что вставший на ноги, пошатнулся и чуть не упал. Я повернулась к выходу, и едва не рухнула на пол, накрытая волной гнева, исходящей от Тени. Карис вынес меня за дверь на руках и бережно усадил на скамью, укрыв своей курткой:
  - Подожди. Я сейчас.
  Я прислонилась к стене, дрожа всем телом. Чувствовала я себя просто ужасно, словно с тяжёлого похмелья, (ну, наверное, хотя, напиваться мне ещё ни разу не доводилось). Голоса Лена и Кариса за стеной сливались в смутный гул. Я попыталась применить 'волчий дар', но смогла разобрать только конец разговора.
  - Где и когда?
  - Завтра в девять. Оружейный зал на Северной. Я предупрежу, чтобы тебя пропустили. До встречи, Ари.
  Больше я ничего не слышала, медленно сползая в какое-то тошнотворное беспамятство.
   'Что было бы, если бы он не пришёл?!! Но... но... я же сама этого хотела! Я или Тень?!!' Вспышка ярости позволила уйти за Грань. Впервые за долгое время Тень чуть не взяла надо мной верх, и её усмирение забрало все силы без остатка. Пожалуй, никогда раньше мне не приходилось так серьёзно сражаться со своей волчьей половиной.
  Не знаю, сколько времени прошло, но, вернувшись в обычный мир, я обнаружила, что лежу на своей кровати, укрытая маминой шалью, а около изголовья, на скамеечке, стоит глиняная кружка. Дотянувшись, я осторожно, чтобы не расплескать, поднесла её к губам: вино с травами.
  После нескольких глотков в голове прояснилось, и я смогла встать. Кариса нигде не было. Я подошла к окну, раздвинула занавески, и охнула: судя по солнцу, было никак не меньше девяти, а то и больше. Ошиблась я совсем немного - вскоре колокол на Часовой башне отбил половину десятого.
  Следовало бы пойти позавтракать, но я не была уверена, что смогу одолеть коридор: всё тело ныло, да и есть совсем не хотелось.
  В голове монотонно и настойчиво, не давая мне покоя, стучало: 'Девять! Девять! Девять! Да что ж такое! - я сжала виски пальцами и попыталась сосредоточиться. - Что случилось?'
  По коридору дробно простучали заполошные шаги, и, настежь распахнув дверь, в комнату влетел бледный Авет с перепуганными глазами.
  - Дара... там... там... Карис с сетом друг друга убивают!!
  Я сорвалась с места:
  - Веди!
  Мы вихрем пронеслись через зал, а во дворе я мгновенно взяла след.
  Улицы сливались в смутное пятно, Авет сразу же отстал.
  Какое-то здание... здоровяк, пытавшийся меня не пустить: 'женщинам сюда нельзя!', и осевший кулём от резкого удара под дых... плотная толпа мужчин, сквозь которую я, ведомая 'волчьим даром', прошла, как нож сквозь масло...
  
  К оружейному залу Карис подошёл точно в девять. Посмотрим, к кому сегодня будет благосклонен Хозяин Молний. (3)
  Охранник у входа окинул его цепким взглядом, отметив умело скрытый плащом клинок у бедра, и спросил:
  - К кому?
  - По приглашению Эллента эн-Вьерре.
  Мужчина посторонился:
  - Входите.
  Просторная приёмная украшена портретами наиболее известных мастеров. Длинные скамьи вдоль стен, сквозь необычно высоко расположенные окна льются широкие полосы солнечного света; у камина беседуют двое, один из них - Лен.
  Карис аккуратно сложил плащ на ближайшую скамью и направился к мужчинам. Рука привычно легла на рукоять, а губы тронула недобрая усмешка: 'Сейчас сету Элленту предстоит очень неприятный сюрприз!'
  Собеседники прервали разговор, повернувшись к Карису, и одновременно уставились на его меч. Лен хищно сверкнул глазами:
  - Почему он у тебя?
  - Сет Навел завещал. Разве ты не знал?
  Лицо Лена окаменело, но он справился с собой и даже усмехнулся уголком рта:
  - Нет, - а потом повернулся к своему приятелю. - Знакомься, Рейет, это - Карис Лиат.
  - Наслышан, - отозвался худощавый темноволосый мужчина, и кивнул Карису. - Я несколько раз был на ваших представлениях, ваше мастерство достойно восхищения.
  - Благодарю. Теперь мы можем перейти к делу?
  - Сюда, - Рейет открыл дверь.
  Карис и Лен вошли по очереди.
  Просторное помещение, дверь изнутри совсем незаметна на общем бежево-сером фоне; единственное окно вытянуто горизонтально почти от стены до стены. По центру, у самого потолка, жердины-перекладины тренировочной паутинки.
  Все стены заняты оружием: от изящных кинжалов до массивных алебард, хищно блестящих желобками-стоками и огромных, чуть ли не полутораметровых бастардов. (4)
  В каждом углу по 'балде', (5) для отработки ударов. Пол из грубо струганных досок-плиточек, каждая шириной в ладонь, чтобы ноги не скользили, и можно было точно и легко высчитывать расстояние до противника.
  Всего несколько минут, и в руках Кариса уже матово посверкивает Серебряное Пламя - великолепный южно-артесский меч, (6) последний подарок ученику от сета Навела.
  Лен, бросив короткий взгляд на любимый клинок отца, выдергивает из ножен Чёрного Волка - родовую фалькату (7) Вьерре.
  Карис первым выходит в центр комнаты, поводит плечами, разминая мышцы рук, и замирает в боевой стойке. Мгновением позже Лен застывает напротив него.
  Как-то совсем незаметно противники оказываются в тесном кольце зрителей. Конечно, поединок между сетом и простолюдином почти невозможен, а значит, новость о таком редком зрелище неминуемо должна была распространиться по городу так же быстро, как пожар по степи.
  Поединок начался резко, словно лавина в горах. Вот только что стояла тишина и безмятежность, и вдруг пространство словно сминается рёвом летящей на тебя стихии. Мужчины молча и без заминки, сорвались с места, пытаясь зацепить друг друга острыми лезвиями. Но клинки не соприкоснулись, свистнули мимо, даже не задев одежд.
  Противники почти синхронно, словно единое существо, вернулись на исходные позиции.
  Второй раз атаку начал Лен, как более сильный, более матёрый воин. Вожак. Привычный сражаться и побеждать. От удара по корпусу Карис уклонился, но следующие удары заставили мужчину отступать, пока неожиданная подсечка не свалила его с ног.
  Зрители возбуждённо загудели, тут и там слышались азартные возгласы:
  - Десять золотых на сета эн-Вьерре!
  - Пять - на менестреля!
  Перекатившись, Карис ловко поднялся на ноги, отбивая удар в левое плечо, и контратаковал.
   'Что ж, Лен, поиграем'.
  Теперь отступал Эллент: веретено, зацепы и петли не давали ему вновь перейти в наступление, заставив полностью уйти в глухую защиту.
  Противники закружили по залу. Если Лен больше уповал на силу и напор, то Карис плавными, молниеносными движениями напоминал гигантскую кошку.
  Как бойца, Карис знал Эллента прекрасно и иллюзий на его счёт не питал. Лен всегда был опасным противником, и причудливыми арабесками его с толку не собьёшь - не зелёный новичок.
  Однако, сет эн-Вьерре не всегда мог справиться со своими эмоциями, а это - плохое подспорье в битве. И сейчас он, похоже, изрядно разозлён, идеальный вариант - 'Восьмерка' на сближении.
   'Попробуем'.
  Угадать в петле над головой обманный финт смог бы только самый опытный мастер. Лен, повёл руку с мечом вправо и вверх, пытаясь перехватить нацеленный в шею удар, но... на эту обманку попался не один противник.
  Карис, резко вывернул руку, меняя направление удара, словно поднырнул, приседая на полусогнутых и... взмах меча оставил на боку Лена глубокую рану. Алые бусины крови коралловым ожерельем рассыпались по полу, тут же впитавшись в мягкую податливую древесину.
  Глаза Лена расширились от ярости, стали злыми и холодными. Зато глаза Кариса улыбались: 'Сам виноват'.
  Отлично: соперник в бешенстве! Удар в бедро и постараться зацепить запястье. А после, ему придется открыть грудь - один удар и противник навсегда покинет этот мир.
  Толпа зрителей, заворожённо наблюдающая за поединком, раздаётся в стороны, освобождая проход. В невидимый круг стремительно врывается темноволосая девушка, бросаясь чуть ли не под клинки.
  Карис замирает почти мгновенно. Лен ещё по-инерции движется, в ярости пытаясь ударить Кариса по ногам, но движения неуверенные, координация чуть нарушена.
  - Нет! - Дара смотрит Лену прямо в глаза и что-то тихо... рычит. Эллент вздрагивает, словно облитый ледяной водой, и медленно опускает клинок.
  Мужчины окончательно расходятся, тем не менее, не отворачиваясь друг от друга и готовые в любой момент атаковать. Но Дара держится между ними, и становится ясно - поединок окончен.
  Карис пропускает бледную, с антрацитово-чёрными глазами Дару вперёд, стоя вполоборота к бывшему противнику, вытирает клинок льняным лоскутом и, что-то негромко сказав Рейету, выходит из зала.
  
  До постоялого двора мы шли молча, а войдя в ворота, разделились: Карис направился к фургону убрать меч, чтобы не было лишних вопросов. Впрочем, Авет, наверняка, уже такого наговорил, что вся общая зала гудит от любопытства, поэтому я выбрала самый короткий путь - через подоконник.
  Я прошла в свой уголок, задёрнула занавеску, и, упав на кровать, зарылась в лицом в мамину шаль.
  В голове всё путалось и мешалось.
  Не знаю, может быть, сеатам и нравится, когда из-за них дерутся мужчины, но я не могла бы жить, зная, что стала причиной чьей-то смерти.
   'Богиня, да что же с ними произошло!
  Карис... - Я невольно вздрогнула, вспомнив его во время поединка: спокойное, без эмоций, лицо, сосредоточенный взгляд, хищная грация движений. Внутри менестреля таился беспощадный воин, и я с пронзительной ясностью поняла, что окажись я там минутой позже, он, не раздумывая, убил бы Лена.
  - Нет, несправедливо, я тоже виновата, ничуть не меньше!'
  Следом за этой мыслью пришли слёзы.
  - Дара... - Карис осторожно коснулся моего плеча.
  Я вскинулась, и... после, даже не смогла вспомнить, что именно наговорила ему. В памяти осталось только мертвенно-белое лицо брата и жёсткая пощёчина, прервавшая мою истерику.
  - Приди в себя, потом поговорим. - Карис бесшумно вышел, закрыв за собой дверь.
  Я застыла посреди комнаты, прижав ладонь к щеке. Медленно огляделась вокруг. Да-а... На кровати Ари - груда осколков, кажется, кувшин для умывания, на полпути от стола к окну - опрокинутая лавка, и... один из кинжалов, в косяке двери.
  Искать Кариса я даже не пыталась. Могла бы, 'волчий дар' меня ещё ни разу не подводил, но не стала. После того, что я натворила, вряд ли он захочет меня видеть. Только окончательно всё испорчу.
  Видимо, если не от Авета, то от кого-то другого наши всё-таки узнали о поединке, потому что даже хозяин, не терпевший опозданий и прогулов, не стал выяснять, куда мы запропастились. Труппа просто ушла на площадь без нас.
  Я, совсем измучившись от тревоги и раскаяния, порылась в коробе с лекарствами, и налив себе двойную порцию сонной настойки, свернулась клубочком под одеялом. Настойка оказалась сделана на совесть - я проспала почти полсуток, проснувшись поздним вечером. Кариса ещё не было, а вот беспорядок в комнате никуда не исчез.
  Когда он вернулся, я уже убрала все следы буйства и сидела у стола, глядя на огонь свечи.
  Брат подошёл почти неслышно и опустился на лавку рядом со мной.
  - Зачем ты так? - глухо спросила я. - Он же не... Хэл. И... я сама...
  - Ты или Волчица? - тяжело уронил Карис. - У тебя в глазах ничего человеческого не было. И мне наплевать - сет он, или ещё кто, не позволю, чтобы мою сестру... как последнюю...!
  - Не надо, пожалуйста.
  Карис резко развернул меня лицом к себе.
  - Запретить тебе с ним встречаться я не могу, но и так обращаться с тобой не позволю. Если любит - значит, женится; если не любит - пусть уйдёт, иначе, во второй раз я его не пощажу.
  Брат отпустил меня и поднялся.
  - Давай спать. Поздно уже.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"