Аннотация: Фантастический рассказ о советской лунной экспедиции 1972 г.
Олег Иманский
ПРЯМАЯ СТЕНА
1
Константин Иванович Никитин, учитель физики и
астрономии, весь вечер находился в приподнятом настроении.
Все было хорошо. Он был молод, здоров, женат на прекрасной
женщине; у него был малютка-сын и любимая работа. Кроме
того, вечер был тих и ясен и это означало, что Луна будет
видна великолепно.
К себе в мансарду Константин Иванович поднялся, когда
уже совсем стемнело. Здесь у него была оборудована маленькая
обсерватория. Купленный год назад по случаю вполне приличный
немецкий телескоп стоял напротив чердачного окна особой
конструкции с люком вверху. Рядом с ним - кресло и
маленький стол с лампой, чернильницей, стопкой чистых листов
и толстой тетрадью с надписью "Журнал наблюдений" на
обложке. Вошла жена.
- Костя, - сказала она, - не засиживайся, пожалуйста,
до утра. Не забудь, что завтра мы приглашены на обед к
Гомерманам.
- Хорошо, Оленька, я постараюсь, - уклончиво ответил
Константин Иванович.
- Нет. Ты обещай, пожалуйста, определённо, - глаза
жены потемнели и стали строже.
- Обещаю.
Ольга Петровна покачала головой и тихо вышла,
притворив за собой дверь.
Но своё обещание Константин Иванович так и не исполнил.
И вот почему. Луна в этот вечер находилась в первой четверти
и наблюдалась действительно великолепно. Сквозь цейссовскую
оптику отчетливо видны были, казалось, малейшие неровности
на её поверхности там, где она освещалась Солнцем. Лунные
моря и испещренные кратерами возвышенности лежали перед
наблюдателем как на ладони. Вот Атлас - огромный кратер,
внутри которого обосновались несколько меньших по размеру.
Атлас Константин Иванович изучал уже давно и сегодня ему
захотелось взглянуть на другой - ещё больший - кратер,
расположенный у северо-западного края лунного диска, Гаусс.
Этот огромный кратер, видимый под углом и потому несколько
вытянутый, с ровным светлым дном надолго приковал к себе
внимание наблюдателя.
- Как всё-таки здорово, что у тебя нет атмосферы! - с
чувством произнёс Константин Иванович.
Он вдруг представил, как должна бы выглядеть Земля
для лунного наблюдателя и у него бешено заколотилось сердце.
Ему так захотелось хоть на мгновение оказаться там, на
Луне, чтобы увидеть оттуда Землю. Даже слёзы навернулись на
глаза. Но нет. Это, к сожалению, невозможно.
Здесь, в своей маленькой обсерватории, Константин
Иванович не замечал времени. Он был как бы вне его, наедине
с вечным и величественным Космосом. "Но только не сегодня" -
вспомнил он обещание, данное жене. "Взгляну-ка на ночное
полушарие и всё". Ночное полушарие было пепельно-серым.
Сквозь эту серость проглядывали тёмные области морей и более
светлые - возвышенностей. И вдруг... Что это?! На границе
тёмной и светлой областей Константин Иванович ясно увидел
серию из четырёх отчетливых вспышек. Первые три были
мгновенными белыми яркими точками, быстро следующими одна за
другой. Последняя вспышка - там же, где и первые - была
зеленого цвета и медленно угасла.
- Боже мой! - вырвалось у Константина Ивановича.
Он просидел у телескопа до тех пор, пока Луна не
скрылась за горизонтом, но вспышек больше не увидел. А потом
до самого утра провёл за столом, строя различные догадки.
Ольга Петровна поднялась утром в мансарду и застала мужа
спящим прямо в кресле. На столе она нашла раскрытый "Журнал
наблюдений", в котором была сделана запись: "1896 г., 10
июня, 22 часа 04 мин. На ночной стороне диска Луны в районе
Моря Облаков или южнее (точнее указать не могу) наблюдал
серию вспышек. Три белых коротких вспышки с интервалом около
0,5 секунды между ними, затем через 1-2 секунды еще одна
вспышка зеленого цвета, которая, угасая, длилась около 4
секунд. Я не знаю что это. Могу лишь строить предположения.
Всего вероятнее, это было извержение лунного вулкана. К
сожалению, не могу указать точные координаты явления, но мне
кажется, что это где-то рядом с Прямой Стеной*. Некоторые
считают её искусственным сооружением. Неужели это так и
есть? Тогда это могут быть сигналы. Нет. Это какой-то бред,
слишком фантастический, чтобы излагать его здесь серьёзно".
2
Время приёма подходило к концу, когда в кабинет
кардиолога Алексея Ивановича Никитина вошел крепкий,
спортивного вида человек лет сорока-сорока пяти.
- Здравствуйте, доктор.
- Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста, - доктор Никитин
указал на стул напротив.
- Вы меня не узнаёте?
Алексей Иванович внимательно посмотрел сквозь очки
на пациента и на лице его отразилось радостное недоумение.
- Витька!? Ты что ли?
- Так точно! Полковник Кочегаров явился для
прохождения медицинского осмотра.
- Чёрт возьми! Это сколько же мы с тобой не виделись?
Никитин вышел из-за стола и друзья обнялись.
- Почитай с 51-го. Как на свадьбе твоей вместе гуляли,
так и всё.
- Да. Я тогда был молодой, как мы говорили, "череп", а
ты старший лейтенант, лётчик. Помнишь, как Наташка всё на
тебя заглядывалась?
- Было дело. А твоя Валентина как? Дети есть?
- А как же? Костя в медицинском на третьем курсе,
Ольга нынче школу заканчивает. А ты?
- Да я сам себе...
Никитин почувствовал неловкость и поэтому предпочёл
перейти к делу.
- Ну ладно, раздевайся. И смотри, сегодня в семь как
штык у меня. Валя будет очень рада.
- Слушаюсь, товарищ...
- Подполковник.
- ...подполковник, - щёлкнул воображаемыми шпорами
голый по пояс Кочегаров.
Вечером в квартире Никитиных был дан торжественный
ужин в честь старого друга, Виктора Павловича Кочегарова.
Сначала виновник торжества был радушно приветствован
хозяйкой, затем представлен дочери Оле, затем усажен на
почетное место и накормлен до отвала. Но самое главное было
впереди.
После ужина Алексей Иванович увёл гостя в свою "келью".
Кельей назывался темный угол спальни, отгороженный платяным
шкафом. Здесь едва помещались письменный стол со стулом. В
углу на стене была прибита двухъярусная книжная полка, на
которой кроме книг стоял ряд разноцветных картонных папок.
Никитин взял самую толстую, положил на стол, развязал
тесёмки, но не раскрыл.
- Послушай, Витя, - сказал он и ненадолго замолчал как
бы в нерешительности.
- Послушай, Витя. В этой папке бумаги моего деда. От
него они перешли к отцу, а от отца ко мне. Дед мой в
молодости учительствовал в Иркутске, в гимназии. Занимался
понемногу астрономией, вёл наблюдения. Для себя, конечно. У
него даже труба была. Вот, посмотри.
Никитин раскрыл апку и достал потрепанную толстую
тетрадь с надписью "Журнал наблюдений" на обложке.
- Ого! - воскликнул Кочегаров.
- Это ещё не "ого". "Ого" будет дальше.
Алексей Иванович открыл тетрадь на странице,
отмеченной закладкой.
- Полюбуйся, - ткнул указательным пальцем.
Кочегаров прочитал: "1896 г., 10 июня, 22 часа 04 мин. На
ночной стороне диска Луны в районе Моря Облаков или южнее
(точнее указать не могу) наблюдал серию вспышек. Три белых
коротких вспышки с интервалом около 0,5 секунды между ними,
затем через 1-2 секунды еще одна вспышка зеленого цвета,
которая, угасая, длилась около 4 секунд. Я не знаю что это.
Могу лишь строить предположения. Всего вероятнее, это было
извержение лунного вулкана. К сожалению, не могу указать
точные координаты явления, но мне кажется, что это где-то
рядом с Прямой Стеной. Некоторые считают её искусственным
сооружением. Неужели это так и есть? Тогда это могут быть
сигналы. Нет. Это какой-то бред, слишком фантастический,
чтобы излагать его здесь серьёзно". Напротив записи на полях
были карандашные пометки, сделанные, видимо, позднее:
"Обращался везде, где мог. Никто не видел. В Европе был
день. Показалось?"
- Ну и как тебе?
- Занятно.
- И только?
- Насколько я понял, твой дед пытался выяснить, не
видел ли еще кто-нибудь этих вспышек. И, похоже,
безрезультатно.
- Да. Ты правильно понял.
- А ты сам пробовал найти что-нибудь об этом явлении?
- Пробовал. Груду литературы перерыл, в
астрономический институт даже запрос делал. Ничего. Не
зарегистрировано никаких вспышек.
- Я тоже что-то ничего такого не припоминаю. Хотя,
Луной я специально не занимался. Ты знаешь, на извержение
это действительно не похоже. Во-первых, все известные
извержения происходили не так. Не так резко, что ли. И,
во-вторых, результат извержения был бы замечен, поскольку
изменил бы лунный ландшафт. Даже если бы это было истечение
газов, то они должны быть раскалены, чтобы дать такие
вспышки. Кроме того, вспышки короткие, очень похожие на
взрывы. Но, опять же, тогда должны остаться следы от
взрывов.
- Ну, аналитик!
- Если это было падение метеорита, то был бы взрыв.
Но тогда должна быть воронка.
- Ты навел меня на мысль. Надо искать сведения об
изменении поверхности Луны в районе Моря Облаков.
- Поищи. Однако, сомнительно, что ты их найдёшь. Если
бы такое было зарегистрировано, то было бы описано во всех
учебниках.
- Факт.
- Что еще? Зелёные человечки? Прямая Стена? Это из
области фантастики.
- Всё. Сдаюсь, - поднял руки Никитин.
- То-то же. И всё-таки что-то в этом есть.
- Знаешь, Витя, я здесь в Звёздном Городке не первый
год работаю. В прошлом году американцы дважды на Луну
слетали. Не думаю, что наши захотят в таком деле отстать.
Новых людей в отряд приняли. Ты ведь пилот высшего класса.
- Думаешь, может Витя слетает, поглядит? - попытался
пошутить Кочегаров.
- Нет, конечно, - усмехнулся Никитин. - Просто
захотелось с кем-нибудь поделиться. А может, и слетаешь туда,
чем чёрт не шутит.
Он потёр рукой лицо, улыбнулся, быстро убрал тетрадь
в папку.
- Ладно, пойдем кофейку выпьем.
3
За окном уже давно стемнело. Празднично блестел
выпавший накануне снег. Виктор Павлович Кочегаров - 1928
года рождения, полковник, лётчик-испытатель, холост и т.д. -
стоял перед зеркалом и подбирал галстук. Сегодня, 31 декабря
1971 года, он был приглашен к Никитиным "встретить новый год
по-домашнему". Брякнул телефон. Это звонил Алексей, который
ехидно осведомился о том, скоро ли многоуважаемый "Палыч"
соизволит прибыть, ибо всё уже стынет и выдыхается. Положив
трубку, "Палыч" задумался и почесал в затылке. На Алексея
это было не похоже. То есть, ехидным он был всегда, а вот
нетерпеливым - нет. Кроме того, Кочегарову показалось (нет,
не показалось, он даже палец бы дал на отсечение), что
Никитин чем-то сильно возбуждён и пытается скрыть это.
Через некоторое время стало ясно, что выводы эти были в
общем правильными. Едва гость переступил порог дома
Никитиных, как глава семейства коршуном пал на него и, не
дав даже пикнуть, уволок в комнату сына. Здесь за столом
сидел Костя и листал какую-то книгу. Рядом лежал "Журнал
наблюдений".
- Костя, - указав Кочегарову на кресло, с дрожью в
голосе сказал Алексей Иванович, - расскажи-ка нам всё ещё
раз, пожалуйста.
Костя оторвался от книги.
- В общем, так. Есть у нас в институте профессор
Лисицкий. Читает психиатрию. И вот недавно на лекции привёл
он нам один пример навязчивой идеи, граничащей с паранойей.
Профессор назвал этот случай псевдо-паранойей, поскольку это
не была паранойя в чистом, что ли, виде. Не хватало кое-
каких симптомов, хотя заболевание было налицо. Мне это
показалось интересным, я отцу и рассказал, а он... Короче,
ещё в тридцатых годах некий Потапов, врач-психиатр,
опубликовал в "Медицинском журнале" статью, в которой
описывает такой случай. В 1907 или в 1908 году в морской
госпиталь во Владивостоке поступил один больной, инвалид
русско-японской войны, контуженный. У него была странная
навязчивая идея о том, что кто-то с Луны подаёт нам сигналы
о помощи: три точки, тире, точка. Он утверждал, что сам
видел эти сигналы и всем об этом рассказывал. Он ночи
напролет просиживал на крыше с биноклем, писал в газеты, в
учёные журналы, докучал университетским преподавателям и сам
так в этом уверился, что у него, что называется, "крыша
поехала".
- Ты слышал!? - чуть не закричал Алексей Иванович. -
Ты слышал? Это же почти та же комбинация, которую
зарегистрировал мой дед. Три коротких вспышки и одна
длинная. Четвертую или этот больной выдумал, или дед мой
проморгал. Я обязательно найду эту статью. Молодец, Костя!
Кочегаров, настроенный гораздо более скептически,
хотел было возразить, но никак не мог подыскать достаточно
мягких выражений, чтобы не обидеть друга. Ещё немного
и его замешательство было бы замечено и, возможно,
неверно истолковано, но на пороге комнаты появилась хозяйка
и строго скомандовала:
- Ну-ка быстро мыть руки и за стол! Научные свои
проблемы обсудите ещё. Ночь длинная.
- Слушаю и повинуюсь! - вытянулся Алексей Иванович и
поцеловал жену в щёчку.
4
Ответа из Центральной научной библиотеки пришлось
ждать довольно долго. Алексей Иванович весь изнервничался,
хотя всячески успокаивал себя и внутренне готовился
испытать разочарование. "Хорошо", - рассуждал он. - "Мог ли
кто-то во Владивостоке видеть эти вспышки? Разница во
времени с Иркутском - два часа. Это около полуночи. Нет,
Луна, скорее всего, ещё не зашла. Но этот человек был
болен, болен психически. Утверждал, что видел сигналы SOS.
Кто тогда, в 1896 году, мог подавать такие сигналы? И чем?
И, главное, кому? Действительно, надо быть сумасшедшим,
чтобы так думать". Однако, самоуспокаивающие уговоры не
действовали, упорно верилось во всякую чертовщину.
И день настал. В конце февраля Никитин получил
свёрнутый в тугой рулончик микрофильм с вожделенной
статьёй. Это была обширная статья, в которой описание
болезни некоего Назимова занимало всего полстраницы. Мичман
Г. Г. Назимов, говорилось в статье, получив ранение и
контузию в ходе боевых действий, был в 1905 году списан с
флота по инвалидности. В декабре 1907 года он был
госпитализирован в морской госпиталь по поводу своего
ранения. Был и сопутствующий диагноз: невроз с
галлюцинациями. По мере наблюдения за больным диагноз
уточнялся. Больного преследовала навязчивая идея. Назимов
утверждал, что в ночь на 10 июня 1896 года, стоя на вахте на
мостике катера "Крепкий", он наблюдал Луну в бинокль. Луна
была в первой четверти, т.е. освещена была лишь половина её
диска. Вдруг, примерно в полночь, на тёмной стороне Луны
произошла серия вспышек - три коротких и одна длинная.
Назимов был этим потрясён настолько, что совершенно
уверился в том, будто это чьи-то сигналы. Он излагал эту
историю с упорством и точностью параноика, но за одним
исключением. Больной путался в количестве вспышек. То он
говорил, что их было четыре, то пять - три короткие, одна
длинная, одна короткая. Тут Никитин подумал: "Наверное, из-
за этого непостоянства профессор Лисицкий и классифицировал
случай как псевдо-паранойю". Далее шли комментарии автора
статьи.
В тот же вечер Алексей Иванович нанёс визит Кочегарову.
- Типичный делириум тременс, - мрачно пошутил тот,
ознакомившись со статьёй. Ему не дали досмотреть "Кавказскую
пленницу", которая шла по 1-й программе.
- Что? - не понял Никитин.
- Так. Шучу, - ответил Кочегаров, хотя глаза его
оставались серьёзными и даже, пожалуй, грустными.
- А если без шуток?
- Если без шуток, то два свидетеля это уже серьёзно.
Правда, второй свидетель, похоже, не в себе.
- Не в себе-то не в себе, однако, не зря этот случай
был назван "псевдо-паранойей". Дело в том, что параноик
классический, что ли, свою навязчивую идею помнит и излагает
всегда одинаково до мельчайших деталей. Этот же Назимов
путается в количестве вспышек.
Никитин помолчал.
- Хорошо бы взглянуть на историю его болезни, да едва
ли она сохранилась.
- Хорошо бы знать, что это были за вспышки.
Они проговорили допоздна. Проблема волновала обоих и
почему-то хотелось пообсуждать её. Никитин был возбуждён,
как бывает возбуждён человек, захваченный разгадкой великой
тайны. Кочегаров, напротив, был настроен критически и
раздражал товарища своей "мрачностью". Наконец, около
половины одиннадцатого они расстались. Проводив гостя,
Виктор Павлович долго стоял у окна на кухне. Он не сказал
Алексею ни о том, что через три месяца будет предпринята
первая советская экспедиция на Луну, ни о том, что он будет
в составе этой экспедиции, ни о том, что целью экспедиции
будет район Прямой Стены на юго-востоке Моря Облаков.
5
Утром 2 июня Алексей Иванович купил свежий номер
"Известий", где во всю первую полосу помещалось сообщение
ТАСС. В сообщении говорилось о том, что 1 июня сего, 1972-
го, года с космодрома Байконур произведён запуск
пилотируемого космического корабля "Союз-Л" с экипажем из
трёх человек. Их фотографии были помещены в верхней половине
газетной страницы: командир корабля - герой Советского
Союза, лётчик-космонавт СССР, полковник Кочегаров Виктор
Павлович; лётчик-космонавт СССР, майор Байбак Роман
Александрович; космонавт-исследователь Скугарев Виктор
Иванович. Все они были хорошо знакомы Никитину, который
нисколько не удивился тому, что о полёте узнаёт из газет.
Так было всегда или почти всегда.
Читая дальше, Алексей Иванович почувствовал, как у
него задрожали руки. Целью полёта была высадка на Луну в
окрестностях Моря Облаков и проведение ряда исследований.
Ниже помещалась редакционная статья с кратким изложением
истории американских лунных экспедиций, в которой сквозила
гордость по поводу того, что вот и мы теперь с ними на
равных. Никитину вдруг подумалось о том, как лет через
двадцать-тридцать на Луне появятся научные станции разных
стран. Совсем как в Антарктиде. Руки не унимались и пришлось
забраться в аптечку за валерьянкой.
Когда рабочий день наконец-то закончился, Алексей
Иванович вышел под моросящий дождик и медленно двинулся
вдоль улицы. Мысли его было далеко. Внезапно он обнаружил
себя стоящим у прилавка книжного магазина с какой-то книгой
в руках. Это была популярная брошюрка "Лечебное питание".
Доктор Никитин механически переворачивал страницы с
рецептами овощных супов и овсяных каш.
6
"Ангара" медленно отделилась от "Байкала" и, пролетев
с ним бок о бок четверть витка, пошла к Луне. Кочегаров
скользил взглядом по мониторам, держа руки на рукоятках
управления. Рядом, как всегда невозмутимый, застыл в кресле
Скугарев. Роман остался на орбите ждать, волноваться,
завидовать и заполнять бортжурнал. Снижение началось.
Сначала поверхность планеты была далёкой и "медленной".
Обширные пространства, рябые от кратеров, торжественно
проплывали по экранам. Но постепенно Луна приближалась и
проносилась внизу всё быстрее и быстрее. Скоро Кочегаров
стал присматривать место, удобное для посадки. Несмотря на
то, что спускаемый модуль шёл над плоской равниной Моря
Облаков, это было не так просто. Внизу кругом были какие-то
борозды, мелкие кратеры, склоны. Вдруг впереди пилот увидел
абсолютно ровную площадку, которая светлым пятном выделялась
на почти чёрном фоне моря. Кочегаров ювелирно посадил
"Ангару" в самый её центр. После переговоров с "Байкалом" и
непродолжительной подготовки Виктор-1 и Виктор-2 ступили на
поверхность Луны, а в бортжурнале, с большой скоростью
вращавшемся вокруг неё, появилась запись о том, что
спускаемый модуль советской пилотируемой межпланетной
станции "Союз-Л" с двумя космонавтами на борту достиг
поверхности планеты 10 июня 1972 года в 13 часов 22 минуты
по московскому времени.
Выйдя из корабля, Кочегаров и Скугарев первым делом
огляделись и сделали несколько фотоснимков. Была ночь,
освещаемая низким, голубым полудиском Земли. На запад, север
и юг далеко простиралась плоская равнина, усыпанная мелкими
камнями и изрезанная неглубокими бороздами. На востоке с
севера на юг, теряясь за горизонтом, тянулась грандиозная
стена. До неё было что-то около километра. Стена освещалась
только что взошедшей Землёй и местами ослепительно блестела.
Вокруг было пусто, безжизненно и непривычно тихо. Невольно
хотелось пошутить, сказать что-нибудь, всё равно что. Виктор-
2 начал первым.
- А ещё Море Облаков называется. На небе ни облачка.
Я так и знал.
- Зато, какая лунная ночь. Красота, да и только.
- Не лунная, а земная.
- Я не в том смысле, что Луна, то есть Земля, на небе,
- весело возразил Виктор-1, - а в том смысле, что мы на Луне
всё-таки.
- В том смысле, не в том смысле, - проворчал Скугарев,
но в его голосе не ощущалось никакого неудовольствия.
Площадка, на которую опустилась "Ангара", оказалась
монолитной плитой из блестящего угольно-чёрного камня. Эта
плита была сантиметра на два-три выше уровня окружающей
равнины и покрыта тонким слоем светлого реголита. Под самым
спускаемым модулем, в том месте, куда были направлены дюзы
его ракетного двигателя, реголита не было и обнажилась
зеркальная поверхность. В ней отражалась "Ангара", вид
снизу, и часть неба. Отражение, казалось, было живее
реальности.
- Дьявол! - выдохнул Скугарев, который моментально
забыл обо всём на свете и которому вдруг расхотелось шутить.
- Разрази меня гром, если это не дело чьих-то рук.
- Или лап, - заключил Кочегаров.
А потом добавил:
- Или щупалец.
На обнюхивание, обмер и фотографирование плиты ушло
около получаса. Когда же приступили к выполнению плановых
работ их вызвал Роман и сообщил, что связи с Землёй нет. По
выражению Кочегарова, это была "ещё не катастрофа, но что-то
около того". Он попытался сам выйти на связь -
безрезультатно. Тогда было принято решение как можно быстрее
заканчивать работу и стартовать к "Байкалу".
Ровно в 17 часов "Ангара", опалив огнём своих дюз
загадочную плиту, ушла в чёрное небо Луны. И если бы
"Байкал" в это время не находился над противоположной,
дневной, её стороной, то Ромка Байбак, возможно, увидел бы
там, у Прямой Стены, три ослепительных вспышки белого света.
А несколько секунд спустя серебристая звездочка взлетающей
"Ангары" превратилась бы на его глазах в сияющий зелёный
шар. Ромка этого не видел. Этого вообще почти никто не
видел, кроме учителя Никитина, сидевшего с телескопом в
мансарде своего дома и мичмана Назимова с катера "Крепкий",
которому захотелось посмотреть на Луну в бинокль. Да и те
ничего не поняли.
1999
------------------------------------------------------------
* Прямая Стена - высокое ровное образование у юго-восточной
оконечности Моря Облаков высотой до 400 м и длиной около
150 км
------------------------------------------------------------