Шiш, uлu Школа iмажiнiзма uм. Шершеневiча

                      
                                                                                 
                      "Вчера менia прiнеслu uз морга..."

                         "...с тремia грудiaмu, как u прочïе"
              
          Бросe-те говорiтe, что вoi всё êто кдiе-то вiдалu, 
       череп в полотенцiе, крест осiнū на стулiе.
       Hе двiе, а трu сторонū у медалu. 
       Вот что боiло в прошлом ïулiе. 
       
          ...Он прiшeл озабоченнoiū, ногу кiнул дiвану, 
       как забравшiū всiе весчu, но забoiвшiū свое новосел, 
       пробурчал что-то вродiе "...сегоднia-не-(в)-стану", 
       u печатèiу зрачков бледно оттiск оставiл на всем. 
       
          Белoiū кукiш Лунū с незавiсiмoiм вiдом
                                                 мiмо форточкu прогулiaл-сia. 
       Изучiв распiсанïе современнoiх дошдеū, 
       безразлiчнуio жертву озверелому богу мäса 
       творiл, молчалiво разматoiваia-сe по стволу êтажеū. 
       
          Cдесe полезно-бoi датe состоíaнïе местноū прiродū. 
       Стенū. Как спiнū u плечu, кдiе вoiшiе ― нi шеū, нi голов. 
       Червiвoiе jaблокu сутe подземнoiе переходū. 
       Равномернoiе жiтелu стекалu с зонта годов. 
       
          Cдесe толкаiут в упор, uзвiненiем служiт "строū-сia!" 
       в зазеркалèiе крiвoiх королев... 
       Он не думал про мoiслu, uх рвал колесом "Роллс-Роïса" 
       коротoiшка-чудак (uбо рулe бoiл по-странному лев). 
       
          Он прошeл 8 мiлe по песчаноū косiе заката 
       самоделенoiх вiтрiн. Он вошeл наконец сeуда, 
       на вiзiтном клочкiе начiрiкал "не вiновата" 
       u uз глаз не uстратiл нu едiноū дробiнкu лèда. 
       
          Там бoiл страж у ворот. Êто, вiдiмо, бoiл последнiū, 
       кто сказал ему что-то. (Кто знает, что он сказал?..) 
       Hо uзвестно, что тот чеутe-чеутe задержал-сia в переднеū, 
       словно долго, мучiтелено долго u трудно решал. 
       
          А потом бoiл концерт телевiзора с плäскоū смертu. 
       Он смотрел, как везут его сiленoiū, холоднoiū труп, 
       предлагаiусчiū как-бoi: на-те, воземu-те, сверe-те ― 
       всё на местiе, улoiбка прiшiта, всё тут. 
       
          Он чiтал êтu кнiгu, про то, что бoiвает послiе, 
       как малoiш смотрiт фiлемū длia взрослoiх: вот êто да! 
       Между тем тот, с прiсохшеū к улoiбке губоū,
                                                   как-боi даже подрос, лi- 
       бо вoiтeнул-сia поудобнеū, как делал всегда. 
       
          Хорошо бoiтe свободнoiм от грубостеū мертвого тела! 
       Хорошо бoiтe свободнoiм. Hе волнуiут дела. 
       Перепрoiгiватe безлiмiтно через гранiцu предела, 
       вoiтворiaтe сусчiū бред, душу мiра раздев догола...
       
          ...

          Далешiе бoiло какое-то чеудо, но бог с нiм, что далешiе. 
       Он uз дома вернул-сia домоū, не целуia порог. 
       Как заметiл все тот-же "матрено-посадскiū" малечiк: 
       "Êто бoiло-бoi слiшком просто ― поднiaтe-сia, спустiв курок".