Винокур Илья : другие произведения.

Елена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Илья Винокур
  
   Е л е н а
  
   рассказ
  
   Поезд медленно подходил к узловой станции К. Многие пассажиры уже стояли в проходе между купе плацкартного вагона в ожидании выхода, пошатываясь из стороны в сторону.
   - Что ты там возишься, долго еще? - спросил отец.
   - Нет... я уже, - Миша зашнуровывал туфли.
   Он проспал. Долго не мог уснуть... Впервые он надолго уезжал из дома, и, кто знает на сколько. Если уезжали на практику, было ясно - через пару месяцев вернешься, а сейчас как-то страшновато. Да и при распределении в отделе кадров хотели, видимо, их подбодрить, а получилось одно расстройство...
   - Вы направляетесь на работу на хорошее предприятие, правда, кое с кем там пришлось расстаться, - начальник отдела кадров посмотрела на новоиспеченных мастеров, - их посадили в тюрьму, но мы надеемся, что вы, получив хорошие знания, наведете там порядок, - ее губы чуть-чуть скривились.
   Какие знания? Никакого опыта самостоятельной работы. Наведете порядок - хорошо сказать.
   Эти мысли все время сверлили голову. Ему было только 19-ть... уже 19-ть лет.
  
   Ночь переспали в гостинице, а утром пошли к автобусной остановке. Было теплое августовское утро. Солнце уже залило золотым светом всю окружающую площадь и только внизу, около речки, стелился туман.
   - Вы не подскажите, как проехать в Заосколье? - спросил отец у прохожего.
   - Автобусом, а как еще, - был ответ и, помедлив немного, добавил, - а вы, я вижу, не тутошние, - и парень смерил их взглядом. - Автобусы, правда, ходят редко... пешком, я думаю, будет быстрее, - он ожидал какое-нибудь одобрение или возражение и недождавшись, добавил, - пойдете по дороге вниз, перейдете мост, и прямо до переезда, а там спросите, - закончил он, приветливо улыбаясь.
  
  
   Они шли уже минут сорок. Было душно, пешком в костюмах, по пыльной дороге и не одного автобуса за все время.
   - Папа, давай остановим машину и спросим, местные, наверняка, знают, где находится завод и как к нему пройти, - Миша указал на подъезжающую к переезду машину.
   - Вон там завод, - ответил мужчина, сидящий рядом с водителем. - А твоя фамилия, случайно, не Белокуров, - он внимательно смотрел на Мишу.
   - Да, Белокуров. А Вы...?
   - Садитесь в машину. Я директор завода. Подвезу вас, так уж и быть. - Все заулыбались.
   - А девчата уже давно приехали, ждут тебя, - добавил директор, когда они сели.
   - Они уже работают? - спросил Миша.
   - А как же.
   Машина въезжала на территорию завода.
  
   - Будешь работать мастером цеха. Поработаешь с годик, посмотрим, у нас две вакантные позиции на должность начальника цеха, но сейчас еще рановато об этом, - сказал директор, когда они сели за стол в его кабинете.
   - Конечно, нужно приобрести сначала опыт, а уж потом, - ответил Миша, и отец одобрительно покачал головой.
   - Вот с общежитием у нас проблема, - продолжал директор, - была одна комната - мы ее отдали девчатам. Тебе придется на время найти квартиру. Мы поможем, я поручу отделу кадров подыскать что-нибудь поблизости. А где вы сейчас устроились?
   - В гостинице, - ответил отец.
   - Хорошо, мы оплатим ему расходы за гостиницу, пока что-то найдем.
   - Спасибо Вам.
   - Когда сможешь приступить к работе? - спросил директор.
   - Могу завтра, - ответил Миша.
   - Если это, возможно, завтра мы еще будем вместе, у меня вечером поезд? - попросил отец.
   - Да, пожалуйста, - директор встал, давая понять, что разговор окончен, и протянул отцу руку, - счастливой дороги Вам, за сына не волнуйтесь, не обидим.
  
   День пролетел, как секунда, а вечером они поехали на вокзал. Последние напутствия отца, гудок паровоза...
   Миша стоял, прислонившись к дереву, смотрел в сторону уходящего поезда и... плакал.
  
   - Поработай пару дней в первую смену, а потом пойдешь в ночную - бригада работает без мастера, - сказала Нина Григорьевна, начальник цеха, - Если будут вопросы - приходи, спрашивай, чем можем, поможем, а пока вот разберись с этим, - и она выложила на стол технологические журналы, незаполненные за последние месяцы.
   Уже, будучи в ночной смене, он увидел на столе записку начальника цеха: - "Миша, зайди в отдел кадров".
   - Я подыскала тебе квартиру, здесь рядом. Пойдешь? - спросила инспектор отдела кадров.
   - Пойду.
   - Это ведомственный дом, то есть дом нашего завода. Когда выйдешь за проходную, повернешь направо. Квартира номер два. Хозяйка знает, что ты придешь, я с ней говорила. Пойди, посмотри, понравится - живи. Только спроси, сколько нужно будет ей платить. В общем, иди и смотри. В любом случае, зайди и скажи, подходит тебе или нет. Если что, будем искать еще. Ты все понял? - она по-доброму улыбнулась.
   - Понял, спасибо.
  
   Дом действительно был недалеко от проходной, рядом с сосновым бором. На его стук в дверь никто не ответил и, постучав еще пару раз, он направился к выходу.
   - Вы к кому? - вдруг услышал он тихий, дрожащий голос, как будто из подземелья.
   Повернувшись, он увидел женщину, стоящую у приоткрытой двери. Собственно, с полной уверенностью сказать, что это женщина, было трудно...
   - Я даже не слышал, как открылась дверь, - подумал Миша.
   Голова у нее была укутана платком и видны были только глаза и верхняя часть носа. На ней был большой не по размеру мужской халат до самых пят и шлепанцы на босу ногу.
   - Меня направили к Вам из отдела кадров... - начал он объяснять.
   - Входите, я знаю, - сказала она, и пошла в квартиру, шлепая по полу.
   В комнате, куда они вошли, был полумрак, так как на окнах, поверх занавесей, висел какой-то материал и свет проникал только через полосочки по обе стороны окон.
   - Проходите не бойтесь, я сейчас сниму эту тряпку, - и она сорвала материал с одного окна. Стало светлее. - Присаживайтесь, - она пододвинула стул, вытирая с него пыль тряпкой, сорванной с окна.
   - Спасибо, - ответил Миша, но продолжал стоять.
   - Не будем же мы стоять, садитесь. Я сейчас... пару минут, немного приведу себя... - и она вышла в другую комнату.
   - Мама, а кто это? - услышал Миша детский голос.
   - Это дядя. Будет у нас жить, если захочет, конечно.
   Небольшая комната, где он сидел, была захламлена какими-то узлами, ящиками, посредине стоял стол, на поверхности которого лежал слой пыли. В углу, около окна - этажерка с приемником, а по другую сторону - диван, на котором валялся ковер. Было такое впечатление, что его сорвали со стены и бросили. На стене, выше дивана, было множество дыр.
   - Откуда они? - подумал Миша. Потом он увидел такие же дыры и на других стенах комнаты.
   - Заждались? - услышал он голос хозяйки за спиной. - Извините за грязь - давно не убираю, - и она взяла стул, чтобы сесть, но увидев пыль, села на край дивана.
   Без платка и халата она все равно выглядела неряшливо. Неглаженная блузка и наспех одетая юбка с перекошенной застежкой не придавали ей экстравагантности. На голове была косынка, а на ногах - те же шлепанцы. Лицо ее выглядело уставшим. Она сидела, опустив голову, о чем-то думая. Миша тоже молчал.
   Пауза затянулась... Наконец, она подняла голову и спросила:
   - Как Вас зовут?
   - Миша.
   - А меня - Елена Петровна. Вот и познакомились. Миша, Вы по направлению сюда приехали?
   - Да.
   - Нравится завод, город?
   - Трудно сказать...
   - Конечно, Вы еще совсем мало здесь. Когда Вы приехали?
   - Неделю назад.
   - А откуда Вы? Родители есть? - И тут же, - ну да, мне говорили, что вы с отцом приезжали. Совсем память отшибло, стала все забывать. Скучаете по дому?
   - Ну, не так уж, чтоб скучаю, но знаете... впервые из дома. Вы сдаете угол или комнату? - перевел он тему разговора, ему не нравилось здесь.
   - Даже не знаю, что Вам сказать. Если Вы будете согласны, то можно в этой комнате поставить кровать, а я с детьми в спальне. Как видите, квартира у нас не большая - две комнаты и кухня, особенно не разгуляешься, но... - она увидела, что он опустил голову, - Вы видите, что грязно и не уютно. Я все приведу в порядок, не волнуйтесь. Вы живете в гостинице? Мне нужно пару дней и все будет, как было... - и она заплакала.
   - Мама, мамочка, не плачь, - маленькая девочка подбежала к маме, а та взяла ее на руки.
   - Не буду, Катюша. Это моя дочь.
   На Мишу смотрели два больших глаза, смотрели серьезно, испуганно.
   - Почему ты такая серьезная, - спросил он, - сколько тебе лет?
   Но девочка повернула голову к матери и прижалась еще больше.
   - Сколько тебе лет? - Елена Петровна погладила дочь по головке, - ты стесняешься дядю... ну скажи? - но Катя молчала.
   - Она стесняется Вас, сейчас бесполезно ее просить, но если она привыкнет, то...
   - У Вас одна дочь? - спросил Миша, чтобы как-то поддержать разговор. Он уже хотел, как можно скорее уйти.
   - Нет, у меня есть еще сын, Гриша, он в школе сейчас, скоро придет.
   Опять наступила пауза.
   - Я не думала сдавать, но сейчас нам стало трудно материально... - она нарушила молчание.
   - А сколько я должен буду платить за... - он не знал, как сказать, - угол или комнату?
   - Мы договоримся, пусть это Вас не волнует. Я буду в отделе кадров, может быть завод сможет первое время оплачивать, тогда я составлю договор с ними, и Вам не нужно будет платить. Пусть какое-то время, а там видно будет. Вас устроит такой вариант? - она внимательно смотрела на него, впервые чуть-чуть улыбаясь.
   - В принципе да, но... А когда я смогу переехать к вам? - спросил он неуверенно.
   Она уловила его настроение.
   - Я вижу, Вам не нравится у нас, во всяком случае, не очень. Знаете что, поищите еще где-нибудь и, если Вам там больше понравится, решите... я не обижусь, я не вправе обижаться, Вы еще мальчик, а тут семья, двое детей... В общем, смотрите сами.
   - Хорошо, - ответил Миша, такой вариант его устраивал больше.
   Сейчас пойду в отдел кадров, пусть подыщут еще
   что-нибудь, - подумал он, а в слух продолжил:
   - Вам ведь в любом случаи нужно привести все в порядок, - он провел рукой, - если Вы решили кого-то принять, не я, так будет другой.
   - Я особенно не горю желанием, чтобы здесь кто-то жил, но так уж получилось... пока, - и она направилась к двери.
   - Катюша, стань на ножки, мне тяжело тебя держать.
   Уже у двери она сказала:
   - Если все-таки решите у нас быть, хочу попросить не приходить поздно, и выпивши.
   - Конечно, - ответил Миша, - до свидания, - и он открыл дверь.
   - До свидания, Миша, - Елена Петровна положила руку на голову Кати, которая обхватила ее ногу и, прижавшись головой, смотрела на него с любопытством, - приходите, - добавила хозяйка.
   - Спасибо.
  
   Около проходной он решил зайти в отдел кадров, когда придет на смену.
   От автобусной остановки дорога к заводу лежала по прилегающему полю, где сотнями ног была проложена тропа. Миша их увидел, недоходя до проходной шагов тридцать, Елена Петровна и Катюша шли по дорожке ему навстречу.
   - На смену спешите?
   - Да, уже опаздываю, - Миша остановился.
   - А Вы придете к нам еще? - вдруг спросила Катя. - Елена Петровна наклонилась и шепнула ей что-то... - Придете к нам жить? - девочка ждала ответ.
   Это был неожиданный вопрос, к которому он не был готов.
   - Катюша, дядя Миша не хочет у нас жить, ты же видишь.
   - Почему? - спросила дочь, посмотрев на него.
   - Я не говорил, что не хочу, - оправдывался Миша, - приду, Катюша, приду обязательно.
   - А когда?
   - Когда ты хочешь, чтобы я пришел?
   - Мама, когда? - девочка посмотрела на маму.
   - Почему ты меня спрашиваешь, ведь ты же приглашаешь, ты и скажи?
   - Завтра придете?
   - Нет, Катюша, завтра и послезавтра не надо, я буду стирать и убирать. Пригласи дядю через два дня, - поправила мама дочь.
   - Через два дня придете, хорошо?
   - Хорошо, - Миша улыбнулся.
   - А игрушки Вы любите?- освоилась Катя.
   - Катюша, не морочь дяде голову, он и так уже опаздывает.
   - Да, нужно бежать, смена через пять минут.
   - Приходите на свидание, раз обещали, - Елена Петровна улыбнулась, - таких маленьких еще нельзя обманывать.
   - Да, да я приду, раз обещал, - и он побежал в цех.
  
   - Эй, отшельник, где пропадаешь? - услышал он, вбегая по ступенькам на рампу цеха. - Перед ним стояли две подружки: Валя и Мария. Они тоже были направлены на этот завод. - Уже больше недели ты здесь и не появляешься. Так быстро забыл нас?
   - Что Вы, девчонки? Давно собираюсь и все никак. Я в ночной. Со смены домой, из дома - на смену. Вам хорошо, Вы рядом живете, а мне в гостиницу пилить. Пока доберешься, но я исправлюсь. А как вы? Идемте в конторку, отправлю на работу бригаду - потолкуем.
   Минут через десять он вернулся в контору. Коллеги обменялись впечатлениями о работе. Девочки работали мастерами, работой были довольны, жили вместе, дружно, приглашали в гости.
  
   К Елене Петровне он зашел не надолго, с тем, чтобы отсюда идти на работу. Дверь хозяйка открыла сразу, как будто бы стояла рядом и ждала.
   - Здравствуйте, Миша, проходите. Катюша уже заждалась. Целый день только и слышно было: - Мама, ну, когда же он придет, почему он не приходит?
   А Миша, казалось, не слышал, что она говорит, он стоял и смотрел на Елену Петровну. Она преобразилась... Это была совершенно другая женщина. Соломенного цвета волосы были уложены в виде круглой башенки, из вершины которой выходил пучок, подчеркивая лицо с родинкой на левой щеке. Большие серые глаза были подведены, а ресницы, покрытые чем-то черным, как стрелы одна в одну выделялись особенно. Она была в ситцевом сарафане чуть ниже колен, облегающем ее стройное тело, и в босоножках на невысоком каблуке, бледно-голубого цвета под тон сарафана.
   - Ей нет и тридцати, симпатичная какая, подумал Миша и сказал:
   - Я же обещал, что приду.
   Его проводили в уже знакомую комнату, а навстречу выбежала Катя тоже в нарядном платье.
   - Здравствуйте, дядя Миша.
   Миша тоже поздоровался, положив руку на ее головку:
   - А это тебе, - он раскрыл коробку, которую принес и вынул оттуда куклу.
   - Спасибо, - девочка схватила подарок и побежала в другую комнату.
   - Присаживайтесь, пожалуйста. Зачем Вы? Это же дорогая кукла... у нее много игрушек. Папа всегда ей покупал.
   - Что Вы, она ведь ребенок. Это небольшие деньги.
   Елена Петровна села на диван и вытянула ноги, заложив одну на другую.
   - Присаживайтесь, - повторила она, легко хлопая рукой рядом с собой.
   - Спасибо, я на стуле, - он пододвинул стул ближе к ней и сел.
   - Ну, как Вам комната сейчас? - она внимательно смотрела на гостя.
   В комнате тоже все преобразилось. Стало светло и уютно - на окнах висела ажурная светло-желтая тюль с кистями, стол стоял в углу, а вокруг него стулья с накрахмаленными чехлами. Один ковер висел над диваном, а второй лежал на полу. Сам диван был покрыт блестящей светло-голубой накидкой с цветами. Дыры на стенах были заделаны чем-то белым и белый "горох" был рассыпан от пола до потолка. Несколько картин и фотографий висели над этажеркой.
   - Нормально, хорошо, - он пожал плечами, мол, сейчас совсем другое дело.
   Наступила пауза
   - Так что Вы...? - она не договорила.
   - Не знаю, - перебил он.
   Она резко встала.
   - Хотите пить?
   Он кивнул, и она пошла на кухню.
  
   ЕЛЕНА
   - Почему я уговариваю этого сопливого мальчишку? Хочет - пусть живет, нет - скатертью дорога. Сейчас немного туговато, но мы не умираем с голода, выкручусь... Может быть, у Павлуши все хорошо обойдется. Адвокат обещал постараться, сказал, есть зацепка... Будем надеется.
  
   - Мамочка, смотри, как они сидят, - Катя разложила на полу куклы и другие игрушки, - они друзья.
   - Ты уже дала кукле имя? - спросил Миша.
   - Нет, - ответила Катя, - ее зовут, ее зовут... Юля - отрапортовала она.
   Елена Петровна улыбнулась:
   - Ее двоюродную сестру зовут Юля, вот она и куклу тоже...
   - Да, мама, то сестра, а это подлужка, - без запинки выпалила Катя.
  
   МИША
   - Сейчас все убрано, стало чисто, в общем, не плохо... можно и пожить немного. Хорошо, что дом рядом с заводом, ездить не нужно, а после ночной не нужно ждать на проходной до утра, сразу домой. Интересно, какая все-таки будет квартплата? Нужно было зайти в отдел кадров, я не зашел, не сказал ни да, ни нет...
  
   - Пойдемте на кухню, будем чай пить, а то может, и не договоримся. Я знаю, что приняла Вас прошлый раз не лучшим образом, извините.
   - Спасибо, мне скоро на смену, - он посмотрел на часы. До начала смены оставалось тридцать минут.
   - Здесь недалеко, успеете, - сказала хозяйка, протягивая ему руку, - идемте, идемте... не бойтесь.
   - А чего мне бояться?
   - Не знаю, но у меня складывается такое впечатление, что Вы не хотите здесь жить, но Вам неудобно сказать об этом. Считайте, что вопрос решен - Вам здесь не подходит. А сейчас мы просто попьем чай и... - она легко потянула его за руку в кухню.
   - Спасибо, - сказал Миша.
   На столе стояли две чашки, видимо, из какого-то сервиза, сахарница и свежеиспеченный торт.
   - Когда она успела? Такая была грязь, не спала, видимо, ночами, - решил Миша.
   - А Вы не голодны? - Елена Петровна чуть наклонилась к нему, - а то у меня есть супчик и котлеты. А?
   - Ну что Вы, спасибо, я уже обедал.
   - Где вы кушаете?
   - В столовой, а так, где придется.
   - Вы же не привыкший кушать в столовой, испортите себе желудок.
   - А что мне делать?
   - Где будете жить, просите хозяйку, чтобы готовила и Вам тоже.
  
   Он, с удовольствием пил вкусно приготовленный чай с тортом.
  
   ЕЛЕНА
   - Симпатичный и сложен хорошо. Видно, что из хорошей семьи. Конечно, было бы не плохо, если бы поселился, материально бы помог, но он что-то крутит.
  
   - Может быть, еще чайку? - она встала.
   - Нет, спасибо, я уже. Очень хороший чай... и торт тоже, вспомнил мамины штрудли, моя мама любит печь и очень вкусно.
   - Вы похожи на маму?
   - Да, так говорят.
   - У Вас должно быть красивая мама.
   - Спасибо.
  
   МИША
   - Нужно уходить, пора на работу. Что ей сказать? Сейчас в доме все хорошо - убрано, чисто. В принципе можно и здесь немного пожить, а там видно будет, уйти я всегда успею.
  
   - Елена Петровна, Вы так и не сказали, сколько я должен буду Вам платить за месяц, если это будет комната или угол... я не знаю. Ведь мы так и не говорили конкретно.
   - Мы не говорили конкретно, так как не ясно - Вам здесь подходит, Вы будете здесь жить или будете искать что-то другое?
   - А если я перееду к Вам, где я буду? - и он встал.
   - Я уже говорила, что буду с детьми в спальне, а Вы в комнате. Только нужно поставить кровать. Пойдемте, я покажу Вам.
   Они вернулись в комнату, и она опять начала ему объяснять, где будет кровать, где стол, диван и так далее...
   - Кстати, у меня нет кровати, - заключила она, - нужно будет взять в общежитии.
   - Я завтра могу принести, - сказал Миша.
   - Хорошо. Приходите, вместе и принесем. Вы завтра можете прийти с вещами, надеюсь, их не так уж много у Вас, - она улыбнулась второй раз.
   - Чемодан и портфель. Я могу прийти после обеда, часа в два. Хорошо?
   - Хорошо, Миша, приходите.
  
  
   - Как, все уже убрано и кровать уже здесь, когда Вы успели? - удивился Миша, когда вошел в комнату. На кровати лежало красивое бордовое покрывало с узорами.
   - Да, ребята из общежития помогли. Я с утра хотела все сделать, чтобы было чисто и убрано к Вашему приходу, - она взяла его вещи.
   Детей он увидел не сразу, они стояли около двери в спальню, и он подошел к ним.
   - Миша, - протянул он руку мальчику.
   - Дядя Миша, - поправила Елена Петровна.
   Мальчик молча подал свою руку.
   - А как тебя зовут?
   - Гриша, - он смотрел не по-детски, сжав губы.
   - Сколько тебе лет... ты ходишь в школу?
   - Да, в первый класс. Мне семь лет, - ответил малыш и опять сжал губы.
   - А как у тебя дела? - Миша наклонился к Катюше.
   - Хорошо, - она хотела еще что-то сказать, но брат взял ее за руку и увел.
   - Строгий парень, - сказал Миша.
   - Да, он не по возрасту серьезный, много читает, - сказала Елена Петровна, - Катюша слушается его, мне спокойнее и легче... Вот Вам ключ от двери, так что после ночной смены милости прошу домой, не нужно сидеть там до утра.
   - А я не разбужу Вас?
   - Ничего. Я закрою дверь спальни, не беспокойтесь, пусть это Вас не волнует.
   - Хорошо, спасибо, Елена Петровна.
   Он пришел около 4-х утра, стараясь как можно тише пройти на кухню, чтобы попить воды. На столе стояла тарелка, накрытая другой, а рядом лежала записка:
   "Миша, покушайте картофель с колбаской и компот. Лена".
   Он устал, и ему не хотелось кушать, а через несколько минут он уже спал крепким сном. Когда проснулся, было уже 11-ть утра и... тишина, Было такое впечатление, что дома никого нет.
   - Нормально, ни шума, ни гама, ни стука, как в гостинице, - с радостью подумал он.
   Одевшись, он вышел на кухню. Елена Петровна сидела за столом и сматывала нитки для вязания.
   - Доброе утро, - он вошел в ванную.
   - Доброе... голубое полотенце - это Ваше, - услышал он.
   Когда он привел себя в порядок, на столе уже стоял завтрак.
   - Садитесь кушать, - пригласила его хозяйка. Она стояла у окна, сложив руки на груди.
   - Спасибо, где-то перекушу, мне право неудобно...
   - Садитесь, садитесь... потом рассчитаетесь, - она подошла и усадила его за стол.
  
   МИША
   - Сегодня суббота. Завтра обещал с девчонками пойти на речку. Валя сказала, что будет не одна, с каким-то парнем. Нужно забежать, купить что-то выпить. А что сейчас делать?
  
   За домом большой лес? - обратился он к Елене Петровне.
   - Да, до самых Вишинек. Это село такое, там военный аэродром, - ответила она.
   - И Вы часто гуляете по лесу?
   - Да. Уже давно не были... Раньше чаще ходили за грибами.
   - Когда пойдете, возьмите и меня с собой. Очень люблю лес.
   - Конечно, собственно, обед у меня уже готов. Накормлю Гришу, когда придет. Он записался в авиакружок. Можно сегодня пойти, если Вы...
   - Замечательно, - обрадовался Миша.
  
   ЕЛЕНА
   - Гулять? Смешно... Стараюсь быть веселой, а на душе кошки... Пару дней назад ревела, как дура. Хорошо, что он поселился... отвлечься можно от всего этого. Хоть бы они не приходили больше. А соседушки хороши: - "И кто это у вас поселился, не родственник ли ваш? Взяли на квартиру? А что Павлик на это?".
   Все им нужно, всюду суют свой нос... Да, не работала, и работать не буду, не ваше это дело. Даст Бог, все уладится. Павлик сам говорил, чтобы я о работе не думала пока, а следила за детьми.
  
   Они долго гуляли по лесу, изрядно устали и вернулись домой, когда уже стемнело...
  
   ЕЛЕНА
   - Как быстро он уснул, мне бы его заботы спокойный парень. Он хорошо играл с Катей, давно она так не бегала и не смеялась. По-моему, они быстро нашли общий язык, и она быстро к нему привыкнет. Может это и поможет мне скорее выйти из этого жуткого состояния страха и неуверенности... На следующей неделе поеду к Павлику, расскажу ему о Мише, он поймет правильно. Да и как может быть иначе? Ведь Миша - мальчик, ребенок еще, не думаю, что он будет ревновать, - и она рассмеялась. - Деньги заканчиваются... Нужно поехать к маме и, вообще, проверить, как там дела, все ли на месте. Пойду, помою посуду, по-моему, там что-то осталось.
  
   Возвращаясь из кухни, она подошла к кровати Миши. Он спал, уткнувшись лицом в подушку.
   - Совсем еще ребенок... - она поправила простынку и пошла в спальню, закрыв за собой дверь.
   Уснуть долго не могла. С тех пор, как это все началось, уснуть с вечера было большой проблемой, только далеко за полночь и с головной болью. Так было и на этот раз.
  
   - Вы куда-то собираетесь? На работу?
   - Нет, сегодня воскресенье. Поеду с девочками на речку... обещал, - ответил Миша на вопрос Елены Петровны.
   - Хорошая компания?
   - Да, мои сокурсницы, нас трое. Я уже говорил Вам. Решили сегодня встретиться, а то все нет времени... девчонки обижаются, что забыл их.
   - Вы и там дружили?
   - Нет. Мы с одного курса.
   - Может быть, Вам приготовить что-то из еды?
   - Нет, они сами что-нибудь состряпают.
   - Было бы предложено, - прошептала тихо хозяйка.
  
   ...С середины сентября было много заказов и бригады в цеху часто работали сверхурочно.
   Уставший, но довольный, приходил Миша домой. Все было для него новым, познавательным и интересным.
   - Сегодня у нас банный день, - сказала Елена Петровна утром и добавила, - приходите пораньше, если будет такая возможность.
   - Постараюсь, - ответил Миша.
   - Дети уже выкупались, - встретила она его, держа в руке тряпку, которой вытирала пол в ванной, - Катюша нахлюпала так, что целая река. Сейчас я уберу, наберу Вам воды в ванную, а кстати, Вы любите горячую или...
   - Нет, умеренную, если можно...
   Минут через десять она его пригласила. Когда он разделся, чтобы лечь, дверь ванной вдруг открылась.
   - Я забыла приготовить, - и она протянула ему полотенце. - А он уже голый, как увидел ее, плюхнулся в воду.
   - Ха, извините, - засмеялась она и выскочила.
  
   МИША
   - Хорошая женщина, ухаживает за мной, как за маленьким. Странно, но приятно... домашний уют. А Мария молодец, - вспомнил он разговор на пляже, - "Приходи вечером после 9-и, Валя каждый день уходит к Валере, приходит поздно или, вообще. до утра. Только зайди в аптеку и купи..." - она не сказала, но было и так понятно что.
  
   Он лежал в ванной, наслаждаясь теплой водой, слегка поглаживая себя ниже живота... и вспоминал. Самую первую, дочь соседей, звали Сильва - это было не имя, а прозвище. По имени ее никто не называл. Она была в их компании, и они частенько уходили на кладбище.
   На практике в Полтаве он гулял с рыжеволосой большегрудой Светой. А сейчас этот вопрос как-то не возникал, было много других забот.
   - К Марии нужно обязательно зайти, это уж точно, раз она сама... - и он начал вытирать тело полотенцем.
  
   ЕЛЕНА
   - Смешно, но этот мальчик мне нравится... Застенчивый такой. Плюхнулся в воду... хорошенький, голенький. Ну и мысли дурные лезут тебе в голову. А почему дурные? Ведь я еще тоже молодая. Двое детей? Ну и что? Неспроста мужики пялятся вслед, а Павлуша ревнует ко всякому. Устала я, устала. Не привыкла быть одна. Когда Павлик дома, все по-другому. Сейчас все на мне. Последнее время прислушиваюсь к каждому шороху. Пока он не придет, не ляжет, не могу уснуть... Как дура, хожу и смотрю на него спящего, совсем рехнулась.
  
   За ужином Елена Петровна сказала:
   - Мне нужно уехать в Харьков. Видимо, это будет в пятницу. Уже месяц не была там, а должна быть каждую неделю. Я договорилась с соседкой, - продолжала она, - Катя будет у нее. Вас прошу только уложить ее спать, а утром опять отвести к соседке. В субботу вечером я приеду, - добавила она после паузы. - Хорошо?
   - А Гриша?
   - Он все сам. Он у нас самостоятельный.
   - Хорошо, я все сделаю, - сказал Миша, продолжая смотреть на хозяйку. - У Вас там родственники?
   - Муж. Он в тюрьме... на Холодной Горе. Следствие идет уже три месяца, больше трех, - она как-то неестественно усмехнулась и прищурила глаза. - Наверное, уже рассказали?
   - О чем?
   - Ну, об этом... неужели не рассказали? - Она опять улыбнулась, скривив губы, - люди любят посмаковать, посплетничать.
   - Да, говорили, что Вашего мужа посадили, - виновато ответил он.
   - Не посадили еще, слава Богу, идет следствие. Он работал заведующим складом, всегда был на хорошем счету, премии, грамоты. Все было хорошо... Они пришли ночью, перерыли все: матрасы, диван, подушки, стены. Видел дыры в стенах? - Миша кивнул головой. - Искали золото, бриллианты, - она развела руками.
   Миша уже знал, что арестовали двух начальников цехов и заведующего складом, что в течение нескольких месяцев проводилась комплексная ревизия предприятия, и директор схлопотал строгий выговор, но между ними никогда не возникал разговор на эту тему. И вот сегодня Елена Петровна разоткровенничалась.
  
   Она приехала вечером и прямо с порога:
   - Вам привет от Павлуши. Я ему рассказала все, просил передать тебе... Вам большое спасибо.
   - За что спасибо? - не понял Миша.
   - Ну, как Вы не понимаете? Слушай, давай на ты... А? Так как-то легче...
   - Вы, конечно, говорите мне ты, а я... не могу, - ответил он.
   - С твоим приходом все изменилось, неужели ты не видишь, нужно пояснять? - и она потрепала его шевелюру, не реагируя на его ответ. - Павлик очень переживает за нас. Поэтому, когда я рассказала, что ты помогаешь мне, и дети к тебе привыкают, он обрадовался. Мне жаль его, он очень изменился, похудел, осунулся, - и она заплакала.
   - Ну что Вы, Елена Петровна, успокойтесь, не нужно. Вы вошли такая радостная, я не видел Вас еще такой... пожалуйста.
   - Да, нервы... Все пройдет, все хорошо, - и, смахнув рукой слезу. - Вы кушали? - затем посмотрела на Мишу и детей и, недождавшись ответа сказала:
   - Сейчас приготовлю что-то вкусненькое.
  
   - Миша, а почему бы тебе, когда ты работаешь в ночную смену, не приходить домой кушать? - как-то спросила Елена Петровна.
   - Что Вы, это же поздно. Обеденный перерыв с двенадцати до часу ночи, Вы уже спите, зачем же Вас будить.
   - Разве дома не лучше - уютно, чисто и вкуснее, я думаю, чем в столовой, - как будто не слыша Мишиного ответа, продолжала она, - но на нет и суда нет, - и она отвернулась.
   - Вот так всегда, как только что-то не так, Вы сразу обижаетесь, - сказал Миша.
   - Нет, нет... я только хочу, чтобы тебе было хорошо, как дома... у мамы, - она сразила его.
   - Спасибо Вам, Елена Петровна, - он подошел к ней и положил руку на плечо. - Извините, если что не так. Хорошо, я буду приходить.
  
   В пятницу с самого начала смены все не ладилось. Обещали подать вагоны под погрузку - не подали и нужно было переводить бригаду на другую работу.
   Когда бригада приступила к работе - подали вагоны... Пока бригада заканчивала переброску грузов внутри цеха, вагоны стояли на простое, а это штрафные санкции и неизбежные неприятности.
   Перед обеденным перерывом рабочий упал и повредил руку. К двум невышедшим на смену, добавился еще один, а работы было много, очень много. Он не хотел идти домой, но она ведь обидится. Решил по-быстрому перекусить и вернуться обратно.
   На кухонном столе, как обычно, стояли тарелки с ужином, накрытые махровым полотенцем, чтобы не остыли.
   Он доедал второе, когда услышал тихий стон. Через некоторое время стон повторился.
   - Откуда это? - он посмотрел в окно. Ни души... - В комнате? - удивился он, когда стон повторился громче.
   Он вошел в комнату. На диване, накрытая большим платком лежала Елена Петровна и тихо стонала.
   - Что с Вами? - Миша быстро подошел к ней и зажег свет.
   - Выключи... выключи свет, - сказала она, - режет глаза.
   - Вы себя плохо чувствуете?
   - Так, что-то неважно...
   - Температура?
   - Не мерила, просто недомогание, слабость... - Он видел, что она вся дрожит и... растерялся.
   - Нужно померить температуру, - он начал бегать по квартире в поисках термометра, хотя никогда его не видел в доме и не знал где искать.
   - Не надо, - тихо сказала она.
   - Может быть, скорую? - он видел, как она просто выгибается на диване, видимо, от боли.
   - Сядь... сядь, Миша, сядь рядом, - она подвинулась к стенке.
   Когда он сел, она взяла его руку и положила на свой живот. Он явно чувствовал, как мелкая дрожь пронизывает все ее тело. Второй рукой она начала гладить его лицо.
   - Успокойтесь, Елена Петровна, может быть, Вы что-то съели? - продолжал он выяснять причину ее состояния.
   - Может быть, - она тихо усмехнулась.
   - Тогда нужно срочно вызвать скорую... - настаивая, он хотел встать.
   - Нет, не нужно, посиди... побудь немного со мной. Ты покушал... ты не торопишься?
   - Вообще-то, мне нужно идти, сегодня... - он не успел договорить.
   - Уходи... ну, и уходи к черту, - неожиданно громко сказала она, - я тебя не держу, - и она столкнула его с дивана, - иди... иди... тебе же нужно идти,- она перешла на крик, - я тебя не держу.
   Он не знал, что происходит, что ответить и медленно отошел. Прислушиваясь, он потоптался немного у двери и вышел во двор.
   Уже около проходной его вдруг осенило...
   - Неужели она? Не может быть... А почему не может быть? Она молодая женщина, мужа рядом нет, а тут я кручусь, верчусь... Интересно... ну и Елена... сказала бы прямо, а то устроила цирк, и я в дураках остался. Идиот, она же не может тебе сказать, ложись со мной, если ты сам не соображаешь. Да дела, а у меня и мысли то не было...
  
   - Мы ждем тебя, - бригадир стоял на рампе цеха, - Мне нужен ключ от камер, нужно начинать погрузку.
  
   Утром Елена Петровна подошла к нему.
   - Все так нелепо получилось, извини меня, пожалуйста... Сама не знаю, что было со мной, какая-то дрожь... Видимо, переутомилась... не обижайся на старую женщину... забудь.
   - Да, ладно... Я уже забыл, - он смотрел на нее, но
не так, как прежде, а как-то по-особому.
  
   ... Это произошло через пару дней.
   Было воскресенье. С утра они решили вместе поехать на рынок купить фрукты и овощи, а после обеда - пойти в лес с детьми. Бегали, дурачились пока не стемнело, в 10-ть он пошел спать - завтра на работу, но уснуть не мог, крутился с боку на бок.
   Она вышла из ванной в ночной рубашке и подошла к нему. Нежный запах духов, близость ее тела вызвали в нем необычное волнение, приятное состояние.
   - Ты укрыт? - спросила она, как будто не видела да или нет.
   - Елена Петровна, Вы можете сесть рядом? - пролепетал он, приподнимаясь.
   - Если на пару минут только, - ответила она, присаживаясь на край кровати.
   Он положил руку на ее колено, оно дрожало, и она быстро убрала ее. Они оба молчали... Она чувствовала, что, если на секунду расслабится, то задушит его в своих объятиях. А он ощущал все нарастающую дрожь в теле, сильное желание прикоснуться к ней, обнять ее.
   - Ну ладно, я пошла спать, - она попыталась встать, но он обнял ее и положил рядом.
   Она не сопротивлялась, но и не участвовала. Они лежали рядом, оба чего-то ожидая... Он положил руку на ее грудь.
  
   - Какая упругая, - подумал он, но она нежно сняла его руку и встала.
   Он смотрел на нее и не знал, что сказать, а она улыбалась и нервно теребила рукой завязку рубашки...
   - Дети могут еще не спать, - наконец выдавила она, - пойду, посмотрю.
   - Вы придете?
   - Ты хочешь?
   - Да.
   - Хорошо, приду.
  
   Она вернулась минут через двадцать и легла рядом. Он прижался к ней, положив ногу на ее тело. Она начала гладить его шевелюру. Они лежали, чувствуя, как мелкая дрожь проходит по двум притаившимся телам. И вдруг... он обнаружил, что не готов быть с ней близко и с ужасом потрогал свой член.
   - Не нервничай, успокойся, - прошептала она, видя его состояние, - поцелуй меня.
   Он коснулся губами ее теплых и влажных губ, и она ответила ему нежным и долгим поцелуем, поглаживая его шею и спину. Ему было очень приятно, но нервное состояние не проходило.
   - Что с тобой? - она развернула его, уложив на спину. - Не волнуйся, успокойся... все будет хорошо. Это бывает у мальчиков...
   - У меня так не было... никогда, - виновато сказал он.
   - А что, у тебя было много женщин... девушек?
   - Не много, но... - он не знал, что сказать, он стеснялся ее, ему было неудобно, стыдно. Голову сверлила мысль, что у него уже ничего не получится... может быть, вообще никогда. Как часто он просыпался утром от ощутимой боли возбужденного органа. Почему же сейчас, лежа рядом с такой женщиной, он не в состоянии? Позор... Он вспотел.
   - Пожалуйста, успокойся, обними меня и расскажи о своей семье.
   - О чем? - не понял он.
   - О маме, о папе, сестре, друзьях... о чем хочешь. Мне все интересно знать о тебе.
   - Сейчас о маме? - удивленно спросил он.
   - Расслабься, тебе нужно успокойтся. Рассказывай, что хочешь. Кстати, как у тебя на работе? Последнее время ты приходишь уставший и... злой, - спросила она, вытягивая из него слово за словом. Потом он и сам начал что-то рассказывать, а она нежно гладила кончиками пальцев его грудь, живот, чуть-чуть дотрагиваясь тела, опускаясь все ниже и ниже... И он почувствовал, как будто электрические импульсы начали пронизывать его.
   - Все, больше не могу, - она резко приподнялась, обняла его, крепко... очень крепко, прижимая и целуя в губы, шею, грудь.
   Удовлетворение наступило почти мгновенно, как только она почувствовала его в себе и, издавая жалобные звуки, сначала сжалась в комок, а потом откинулась на подушку.
   - Тебе хорошо со мной? - она почесывала кончиками пальцев его голову, прижимая ее все ближе и ближе к своей груди.
   - Да, - ответил он, целуя ее прекрасное тело.
  
   - Поспи хоть немного, тебе же на работу, - сказала она, когда начало рассветать, а он продолжал двигаться, возбуждая и удовлетворяя ее и себя еще и еще. Он никогда не испытывал еще такого крепкого желания к женщине. Ее ласка и нежность вызвали такие чувства, которых он еще не знал.
   - Поспи, - наконец, она разжала его объятия и положила рядом. Вставая, поцеловала крепко его губы и счастливая, шатаясь, пошла в спальню.
   С этого дня она приходила к нему каждую ночь... и все повторялось сначала. Одно только прикосновение вызывало огромное желание у обоих и после первого удовлетворения, наступало второе, третье... и так с короткими передышками до утра.
  
   - Миша, ты какой-то вялый, не заболел ли, синяки под глазами? - спросила Анна Григорьевна уже на четвертый день, после очередной бурной ночи.
   - Ничего, какое-то недомогание, скоро пройдет, - ответил он.
   Не проходило. Ему не хотелось ни работать, ни кушать, а только спать, спать и спать.
  
   - Эй ты, - он обернулся на голос. Девчонки шли навстречу ему, а он их и не заметил. - Что с тобой, где пропадаешь, что-то ты, дружок, посинел, похож на засушенного кузнечика? - продолжали смеяться они.
   - Все в норме... заработался малость.
   - Где, с кем?
   - Да, ну вас... - махнул он рукой и пошел.
   - А у него хозяйка молодая, страстная, - услышал он вслед голос Марии.
  
   - Все, сегодня буду спать, скажу ей хватит... перерыв, - рассуждал он, идя домой.
   Но как только она подходила к кровати и говорила:
   - Миша, сегодня отдохнем, ты устал... Ладно? - Конечно, только сядь на минутку рядом, а потом пойдешь.
   Она начинала гладить его лицо, шею, а он ее ноги выше колен и это продолжалось не долго - она ложилась рядом:
   - Только один раз и все, - умоляюще повторял он, а она не собиралась долго сопротивляться, и все опять продолжалось до утра.
  
   - Посмотри на себя, на кого ты похож, - он сидел в кабинете начальника цеха, - ты похудел, осунулся. Это, конечно, твое личное дело, но ты не справляешься с работой, спишь на ходу... Вчера из-за твоей нерасторопности простояли вагоны, бригадир говорит, что ты не выходишь из кабинета. Что с тобой? Я не спрашиваю, где и с кем ты проводишь ночи... Ты молод и у тебя еще все впереди, поверь мне... Ты еще все успеешь. У меня тоже два таких оболтуса не ночуют дома.
   - Я ночую дома, - вырвалось у него.
   - Я знаю, - улыбка чуть коснулась ее губ. - Если не исправишь положение, я доложу директору. Работа - прежде всего, - она подошла к вешалке и достала из пальто ключ:
   - Возьми, закройся изнутри, постели халаты или еще что-нибудь и поспи. После обеда я тебя разбужу... недосыпающий.
   Уже в дверях она обернулась и сказала:
   - Не забывай - у нее семья, муж, дети... Подумай хорошо.
   Он хотел что-то ответить, но дверь захлопнулась.
  
  
   - Миша, ты, вообще, помнишь, что у тебя скоро двадцатилетие... Забыл? - спросила Лена.
   - Откуда ты знаешь? - удивился он.
   - Я все знаю о тебе... Ты думаешь отмечать?
   - Нет, я еще об этом не думал.
   - А дома, с родителями, как вы отмечали? - она нежно потрепала его за ухо. - Именинник...
   - Дома? Дома мама готовила обед, пекла разные печенья и коржики, приходили родственники, ребята... как у всех, - он посмотрел на нее. - А как здесь? Я куплю вино, конфеты детям и посидим... отметим.
   - Нет, дорогой, будет так же, как у вас дома. Сделаем вечер, пригласим моих друзей, соседей и отметим твой юбилей.
   Видимо, она увидела на его лице удивление, потому что сказала:
   - Не удивляйся, я все продумала, кое-что уже купила, остальное, в основном деликатесы, куплю в Харькове. Скоро я туда поеду.
   - Когда ты поедешь? - перебил он ее, чувствуя прилив ревности.
   Он полюбил ее крепкой мальчишеской любовью. Каждый день он ожидал окончания смены и не шел, а бежал домой. Ему нравилось все - ее голос, нежная ласка... фигура. Она впервые вызвала в нем те глубокие и приятные чувства, которые может вызвать женщина у мужчины... у молодого мужчины. Теперь он понимал, что все, что было у него с девушками, по сравнению с ней, было ничтожно малым, как бы для счета. С ней ему не нужно было никого бояться, от кого-то прятаться... Она часто повторяла, что ему не нужно никуда спешить, ибо ночь у них вся впереди.
   - Я хочу насладиться тобою сполна, - восхищенно говорила она... И это было взаимно.
   Она излучала такую теплоту и нежность, что с ней он забывал все - только он и она.... И вообще, он всегда жил и живет с ней и знает ее уже целую вечность. Мужа она почти никогда не вспоминала, но, если это и случалось, то ему казалось, что разговор идет не о ее муже, а о каком-то другом, постороннем мужчине, к которому его Лена не имеет никакого отношения. И все-таки, каждое воспоминание о муже вызывало в нем дикую ревность и злость.
   - Ты опять нахохлился, глупенький малыш. Поверь мне, что ты у меня первый и, наверное, единственный мужчина, дарованный Богом, с которым я действительно чувствую себя женщиной... Никогда и ничего подобного у меня не было ни с кем, и с Павлом тоже.
   - У тебя были еще мужчины? - сразу подхватил он.
   - До него? Да, я любила одного - это была моя первая девичья любовь. А сейчас я люблю тебя, ты мне дорог, очень дорог... Когда ты пришел, помнишь первый раз, я посмотрела на тебя и подумала - бывают же такие красивые парни.
   - А мне казалось, что тогда ты вообще ничего не видела, - перебил он, - ну и видик у тебя был, прямо чучело гороховое, - и он поцеловал ее.
   - Не ревнуй меня к нему, пожалуйста, то, что у нас с тобой, не было с ним за всю нашу совместную жизнь. Мы редко были с ним близки... во всяком случае, далеко не так, как с тобой... далеко не так, - повторила она, - ты ясный лучик в моей жизни. Вообще, ты понимаешь, что я говорю, ты можешь понять это? - она повысила голос.
   - Ты говорила, что он старше тебя, - он ушел от ответа.
   - Да, ну и что же, какое это имеет значение, - не поняла она. - Вы разные. Он хороший семьянин, любит детей, все тянет в дом. С ним, конечно, надежно, но сама жизнь не интересная, - она опустила голову.
   - Послушай, Лена, ты уезжаешь в Харьков, а где ты ночуешь, с ним?
   - Нет, глупенький. Это же тюрьма, там не предоставляют такие услуги. Я ночую у его двоюродной сестры. Утром бегаю по магазинам, а после обеда уезжаю к тебе.
   - К детям, - поправил он.
   - К детям, конечно, но и к тебе тоже... Ты у меня все время перед глазами, даже когда я говорю с ним, я думаю о тебе... Я люблю тебя.
   - Я тоже, - он прижался к ней. Сил на что-то другое уже больше не было.
  
   Было шестнадцать человек - гостей, с которыми Лена поддерживала хорошие отношения. Он был в новом бостоновом костюме, который она ему подарила. Она же выглядела очень эффектно - красивая прическа, розовая с большим бантом блузка, удлиненная юбка, подчеркивающая ее талию и туфли на небольшом тонком каблуке.
   - Ты такая красивая сегодня. Ну и, правильно - не хоронить же себя, - сказала одна соседка.
   - Ты прямо таки в ударе, похорошела, - заметила вторая.
   - Слушай, а кто сегодня именинник? - третья, широко улыбаясь, прижала к себе Лену.
   - Миша-а, именинник, иди сюда, - кричала хозяйка, как только входила очередная пара.
   Его поздравляли, но он, почему-то, не верил в искренность всего того, что говорили, и после очередного поздравления уходил куда-то подальше. Он понимал, что все хорошо знают ее семью и все, что у них произошло, и относятся к происходящему застолью с осуждением... Но не Елена. Она ни на что не обращала внимание.
   - Сегодня у нас праздник и я хочу, что бы мы его хорошо отметили, а если кто-то пришел и ему что-то не нравится, мне плевать... Понял? - ответила она на Мишину очередную реплику. - Я тебя люблю и целую... я хочу тебя...
   - Прямо сейчас... здесь? - они были на кухне.
   - Да, сейчас, сию минуту... очень хочу, - она быстро поцеловала его в щеку, улыбнулась и побежала к гостям.
   Вечер прошел весело, уже после третьей рюмки включили музыку и начались танцы.
   - Ты доволен, милый? - спросила Лена, когда последний гость закрыл дверь.
   - Конечно, спасибо тебе большое, все было хорошо, спасибо, - и он поцеловал ее долгим поцелуем. - Я все хочу тебя спросить и не решаюсь - а муж твой знает, что ты отмечаешь мой день рождения?
   - Да, знает...
   - И что он на это?
   - Сказал, что правильно... раз так получилось, что юбилейная дата, а ты у нас живешь... Он у меня хороший.
   - У тебя?
   - Не придирайся к слову, не нужно портить хороший вечер. Давай лучше будем собираться спать, - она погладила его по лицу и пошла в ванную.
  
   Была середина января, когда Елена, приехав из очередного визита, сказала:
   - У нас большая радость - скоро должны выпустить Павлушу, так сказал адвокат.
   - Радуйся, семья будет опять вместе, а я уйду, естественно... И так надолго задержался, - съехидничал Миша, кисло улыбаясь.
   - Куда ты уйдешь?
   - Не знаю, не думал, на квартиру, а куда еще...
   - Будешь искать, ищи молодую хозяйку, чтобы тоже с полным... - она не договорила.
   - Что с полным? - переспросил он.
   - Надеюсь, ты понял, что я сказала.
   Он сидел за столом, а она, как обычно, стояла у окна и смотрела на него. Так было всегда, когда он завтракал, обедал или ужинал... Это было как бы обязательный ритуал, который она выполняла неукоснительно. Сейчас она держала во рту чайную ложечку, облизывая ее, хотя ложечка была абсолютно чистая.
   - Я же тебе предлагала быть вместе, но ты не согласился.
   Это было в воскресение утром. Он проснулся первым, на работу идти не нужно - какая прелесть, и прижался к ней поближе, поглаживая грудь и все, что ниже. Она, почувствовав его прикосновение, повернулась и... удовлетворившись, крепко прильнула к нему. А он приподнялся, чтобы лечь поближе, и... о ужас - в трюмо, стоящем в углу, он увидел Гришу. Мальчик стоял у приоткрытой двери спальни и смотрел на них. Миша приподнялся еще выше - может показалось, нет, он стоит, стоит и смотрит... Мысль пронеслась в голове: - "Что делать?" И он прошептал ей на ухо:
   - Гриша смотрит на нас.
   В то же мгновение он почувствовал, как невероятная сила отбросила его к стенке и она вскочила с кровати.
   - Где он? - она подумала, что сын стоит рядом.
   - В дверях спальни, - и он указал пальцем.
   Она вернулась минут через десять.
   - Я сказала, что ты заболел, и я давала тебе лекарство.
   - О...о, такое лекарство я всегда готов принимать с удовольствием.
   - Я серьезно, а тебе все шуточки. Лежи, больной, я их одену, накормлю и отправлю на улицу.
   Ему уже надоело лежать. Примерно, через час она подошла к нему с какой-то коробкой в руках и села на край кровати.
   - Я хочу тебе что-то показать, а потом объясню, почему я показываю, - сказала она. - Сядь, тебе будет удобнее.
   Он сел и посмотрел во внутрь коробки. Там лежали драгоценности - золотые кольца, серьги, браслеты, цепочки, какие-то блестящие изделия и много всякого другого.
   - А что это?
   В его руке было кольцо с белыми блестящими камнями.
   - Это? Это бриллианты... старинные, дорогие... очень дорогие вещи.
   - Они это искали? - спросил он.
   - Да, но я заранее увезла все... Сейчас я привезла, чтобы тебе показать.
   - Зачем?
   - Миша, Мишенька, - она наклонилась к нему, целуя его, - давай уедем. Уедем в другой город, ты будешь работать, и я пойду на работу.
   - Куда мы можем уехать?
   - Куда хочешь. Есть много хороших городов.
   - А дети? - он просто так спросил.
   - Дети? Возьмем с собой Катюшу, а Гриша останется с отцом. Он любит отца, любит больше, чем меня... я знаю.
   Миша молчал. Он, конечно, не ожидал от нее такого предложения, у него и близко не было мысли предложить ей жить с ним, как муж и жена... Ей - замужней женщине с двумя детьми.
   - Все это будет наше, - продолжала Лена, - твое и мое... Для начала - это хорошие деньги, поверь мне... у меня и деньги есть... нам хватит. Ты же говоришь, что любишь меня.
   - Я не думал об этом, - виновато ответил он.
   - Думай, но думай быстрее. Когда Павлик приедет, будет все значительно сложнее.
   - Почему? - он не мог не поддержать разговор.
   - Я не смогу это все взять... И, вообще, он все сделает, чтобы я не уехала... я знаю... поверь мне.
   Она закрыла коробку и встала.
   - Думай, мальчик, думай, - и обиженная ушла в спальню.
   Подобный разговор возникал неоднократно:
   - Ты не любишь меня, если бы любил, мы бы уехали... сейчас уехали... бросили бы все и уехали, - она старалась убедить его.
   Он молчал.
   - Почему ты молчишь и ничего не говоришь?
   - Я не знаю, что тебе сказать.
   - Конечно, тебе нечего сказать... Все вы мужчины трусы и обманщики... поиграться, насладиться - пожалуйста, а больше - нет... и бросаете. Доводите женщину до состояния, когда она теряет голову, - она замолчала и после долгой паузы добавила, - хорошо, Миша, забудь... забудь все, что я тебе говорила сейчас и раньше, не напоминай мне больше об этом.
   - Я, вроде, и не напоминал.
   - Да, конечно, ты не напоминал. Что тебе - живешь в доме с полным комфортом и еще с хозяйкой в придачу, - и она опять ушла, надувшись.
  
  
  
   ЕЛЕНА
   - О чем ты с ним говоришь? Он же еще пацан, он не готов иметь семью... Конечно жаль, мне очень хорошо с ним и я его действительно люблю. Он первый и, видимо, последний мужчина, с которым я почувствовала себя по-настоящему женщиной. Но что делать? Не могу же я тянуть его на аркане. Да и будет ли он хорошим отцом Катюше, не пройдет ли быстро его любовь, он еще так молод? Павлик придет и ему нужно будет уйти, а я сойду с ума. Может быть, можно будет где-то встречаться? Врядли... Ведь ему прожужжат все уши о наших отношениях. Соседи косятся и ехидно усмехаются: - "Ну, как Вам с молодым квартирантом?" Они, конечно, уверенны, что я живу с ним. Ну, и черт с ними, что будет, то и будет... я иначе не могла. Захочет - поймет, а не захочет - такова моя судьба. Павлик любит меня и детей. Поживем - увидим... А пока я не могу без этого мальчишки. Я жду его каждый день, считаю часы и минуты и, если его нет ко времени, схожу с ума, как дура... ничего не могу с собой поделать.
   Я люблю его, люблю, люблю...
  
   МИША
   - Ну, что делать? Она предложила уехать, а я мнусь, не решаюсь. Может плюнуть на все условности и уехать с ней, ведь когда он придет, мне нужно будет уйти... и все на этом. Ведь я действительно ее люблю... не представляю себе. Но, у них семья, дети... двое детей... Ты разобьешь семью. Ну, и что, зато нам будет хорошо... ты же не можешь без нее... и она сама это хочет. Катюша? Она хорошая девочка, мы с ней поладим. Смешно... И ты готов жениться, иметь семью? А почему нет, работаю, зарплату получаю, правда, маловато, но... Она говорит, что у нее деньги есть... и еще что-то. Ее деньги... ведь, это не твои деньги. Что ты, тебе не стыдно? Это муж заработал... это его деньги, а ты хочешь... Да, ничего я не хочу... я не думал иметь семью. А родители... мама? Она с ума сойдет. Выход один - нужно искать квартиру. Это самое верное.
  
   - Ты знаешь, я, кажется, захватила, - сказала Елена, смотря на его реакцию.
   Она предохранялась какими-то таблетками - подруга снабжала ее. Когда и как она это делала, он не видел и не знал. Однажды, она сказала, чтобы он предохранялся, так как кончились таблетки, а новые она не может купить, так как у нее сейчас нет денег. Он дал ей деньги и все продолжалось, как и прежде.
   - Как ты узнала? - спросил он спокойно.
   - Все очень просто, уже две недели задержка.
   - И это уже точно?
   - Не знаю, подожду еще неделю и пойду к врачу.
  
   Видимых изменений в их отношениях не было. Она по-прежнему относилась к нему хорошо, а он бежал домой, не задерживаясь ни на минуту. И все-таки
   что-то где-то треснуло... Они оба это чувствовали и понимали. Она все больше и больше понимала, что он не может быть ее мужем и отцом ее ребенка. Ему же казалось, что все, что происходит - это не с ним, а с кем-то другим... все как-то пройдет, решится само собой.
   Был по-летнему теплый, весенний день. Миша пришел домой, как обычно, в обеденный перерыв. Лена приготовила вкусный украинский борщ, и он с удовольствием кушал его.
   - А добавку можно, такая вкуснятина?
   - Конечно, но второе еще вкуснее... Давать?
   - Ты умница.
   Она действительно готовила очень вкусные блюда.
   - Пойду поваром, - говорила она, когда предлагала уехать, - меня везде возьмут.
   Елена стояла, как всегда у окна, и смотрела на него, что-то рассказывая, и... вдруг, он услышал ее пронзительный крик:
   - Ах, Павлуша приехал, Павлушенька идет.
   Он сразу не понял в чем дело, а она побежала от окна к двери, затем от двери в комнату:
   - Катюша, папа приехал, папа приехал, - и выбежала из квартиры, а вслед за ней Катя.
   Через несколько минут они вошли. Павел крепко обнял и поцеловал Елену, а она несколько раз его, затем он поднял Катю на руки, прижал ее к себе и поцеловал долгим поцелуем. Когда он опустил ее, в его глазах были слезы.
   - Павлуша, а это Миша, - она указала рукой и подвела его к нему. Миша встал и они поздоровались.
   - Слышал, слышал... Лена все рассказала. Спасибо, что поддержал мою семью, - Павел пожал его руку и похлопал по плечу.
   Миша пробормотал что-то невнятное, мол, с приездом и собрался уходить.
   - Нет, нет... ты доешь все, - Елена усадила его опять на стул.
   - Мне нужно бежать, у меня ключи от камеры, - сказал он и выбежал из дома.
   - Не задерживайся, приходи пораньше, поужинаем вместе, - услышал он вслед голос Лены.
   - Да, да приходи... - подтвердил Павел.
   Он шел к проходной, как всегда вдоль забора и не видел дороги - все как в тумане.
   - Как она его целовала, как она его лизала. - "Павлушенька, миленький", - а еще утром мы лежали с ней и она... Как она могла? - ревность захлестывала его.
  
   Ревность - удивительное чувство, которое возникает у всех и совсем юных, которые даже не знают, как называется это возникшее у них чувство, и убеленных жизненным опытом и судьбой людей. Возникает внезапно, внутри нас и неподвластно нам, создавая сильнейший дискомфорт вместе с влечением... и ненавистью. Зачем нужно было дать нам, людям, это чувство? Чувство собственника - слишком примитивно для такого творца, как Природа. Так зачем же? Может быть, это яркие дополнительные грани к великому чувству - Любовь. Может быть...
  
   - Что-то случилось? - спросила Анна Григорьевна, когда он вбежал в кабинет. - Что с тобой... ты какой-то бледный... что-то случилось дома?
   - Хозяин... муж вернулся... Почему я бледный, обычный... все нормально, - как можно спокойнее ответил Миша.
   - Да, да... я знала, что он скоро вернется... вот, вот придет... тебе нужно уходить. Кстати, я уже договорилась с Клавой, ты ее знаешь, весовщица железной дороги. У них новый дом... она и муж... Детей нет... они живут тоже недалеко.
   Она говорила, а он ее не слышал, и, вообще, она говорит не ему, и речь идет не о нем. Почему ему уходить? Только одна мысль все время сверлила голову: - "Как она может? Мне говорит, что любит, а сама его облизывает... Черт с ней, уйду, завтра же уйду".
   После смены он не торопился идти домой. Но идти-то все равно нужно...
   - А, Миша, проходи... проходи... Мог бы и пораньше прийти, - Елена встретила у двери, как обычно, - проходи к столу, садись.
   За столом сидело несколько человек - сосед и двое рабочих, с которыми Павел работал.
   Все были уже навеселе.
   - А это Миша, наш квартирант, - представил его хозяин, заплетающимся языком, - да вы его, конечно, знаете, хороший парень, помог Лене пока меня там... - и он выругался матом.
   Все подняли головы, но никто не сказал ни слова. Лена поставила ему тарелку, вилку, стакан и... села рядом с Павлом. Выпили за освобождение, за здоровье хозяина и хозяйки, за семью, за благополучие всех. Пили много... Наступил вечер. Семья готовилась ко сну.
   Когда Миша лег, Лена с мужем были еще на кухне и о чем-то разговаривали. Разговаривали громко и это мешало уснуть. Он повернулся к стене, укрылся одеялом с головой, но не тут- то было... Слышно было, как закрылась дверь спальни, как оттуда раздавались голоса, но нельзя было разобрать что-либо.
   Представляя себе, как они целуются и делают все то, что было у него с Леной еще прошлой ночью, он стал мокрый, в нем кипела ревность, обида и злость - все вместе... Он - то проваливался в сон, то просыпался и, как только рассвело, оделся и вышел прогуляться по воздуху... по лесу.
   В обеденный перерыв домой не пошел.
   - Объясню потом, что нельзя было уйти, было много работы, - решил он.
   А вечером, поужинав, сразу пошел спать... и уснул. Он проснулся от громко хлопнувшей двери спальни. Рядом прошел Павел, затем он зажег свет на кухне и закурил - чувствовался запах дыма. Спать больше было невозможно, так как, только он вернулся в спальню, громкий разговор между ними повторился и продолжался долго.
   - О чем они там, - думал Миша, - что не поделили?
   На следующий день, когда он пришел с работы, никто с ним не разговаривал. Павел был с детьми в спальне и только несколько раз выходил покурить. Проходя рядом, он не здоровался, как будто Миши не было в комнате. Лена, что-то делала на кухне, предложила ему поесть, но он отказался, сказав, что не голоден. Больше она не предлагал. Так голодный он и пошел спать. Но уснуть опять не смог - они громко... очень громко разговаривали. Он лежал и представлял себе ее голую, приятную... и задремал.
   - А ну вставай, ты, любовник, - он пропустил момент, когда дверь спальни резко открылась и Павел, включив свет, подбежал к нему. Он сбросил одеяло на пол и, схватив за волосы, приподнял Мишу. Мише стало больно...
   - В чем дело... что случилось? - крикнул он, как мог.
   - Ты ее тоже любишь?- отвечай, стервец, - Павел отпустил волосы и ударил его в плечо. - Ну? - он был взбешен и бледен, дрожащие руки были сжаты в кулаки.
   - Будет драка, - начал соображать Миша, - но нужно как-то надеть брюки, не убегать же голым на улицу.
   Он схватил со стула брюки и начал одевать их, но сильный удар опять опрокинул его на кровать.
   - Ты что, с ума сошел, в чем дело? - закричал он от боли.
   - И ты не знаешь в чем дело? Ты с моей женой спал все это время, она пригрела тебя, подлеца; говорит, что любит тебя... очень любит, а ты придуриваешься и не знаешь в чем дело. Ты ее тоже любишь? Говори, иначе... - он не договорил, но было и так ясно, что он имел в виду.
   Пока он говорил, Миша наспех надел брюки и встал с кровати. Рядом стоял Павел, а в дверном проеме... Лена. Она была в своей обычной короткой, выше колен ночной рубашке, с оголенной грудью и распущенными волосами. Он видел ее только мгновение, но ему показалось, что она чуть-чуть улыбнулась ему.
   - Ты любишь ее тоже, говори. Если да, то живите... Павел грубо выругался матом и опять сильно ударил его в грудь. Миша чуть не упал и, вывернувшись, побежал на кухню, Павел за ним.
   - Она не хочет мне давать, тебя любит, сука... я тебя задушу... - кричал он приближаясь.
   На кухонной плите стояла чугунная сковородка и, когда Павел приблизился, Миша, схватив ее, ударил его по голове. Тот остановился, зашатался, кровь потекла по его лицу, и он упал.
   - Что ты сделал, зачем ты его так? - подбежала Лена.
   - Я не хотел, так получилось, - оправдывался Миша, - а зачем он меня бил? - у него самого дрожали руки, он испугался и не мог прийти в себя оттого, что случилось.
   Лена привела в чувства мужа и усадила его на стул, перевязывая разбитую голову.
   А Миша подошел к вешалке и начал быстро одевать, что попало под руки.
   - Ты куда это? - подбежала к нему Лена. - Час ночи, куда ты идешь...? Вы что, оба с ума сошли?
   - Не знаю куда, но я уйду. Буду на проходной до утра, а завтра уйду от вас вообще... - громко сказал Миша.
   - Что он говорит? Какая проходная? Ты хочешь, чтобы были сплетни? - в свою очередь начала кричать Елена на Павла. - Скажи ему, чтобы он никуда не ходил, - она босая стояла перед ним, - ну что я говорю... Я тебе говорю или ты совсем обезумел? - она рванула мужа за рубашку.
   - Никуда не иди... слышишь ты, пацан, будь до утра... здесь.
   - Скажи, что ты не будешь его больше трогать, - продолжала кричать Лена.
   - Сука, ты за него... я знаю... ты его защищаешь... я все сказал, - и Павел, опустив голову, пошел в спальню.
   - Ложись спать, - Лена подошла к Мише, - а ведь все могло быть иначе... по-другому, если бы мы уехали... я говорила.
   Миша ничего не ответил.
   -Ты сказал, что уйдешь на квартиру, ты уже договорился с кем-то? - продолжала она.
   -Иди к мужу, - грубо бросил Миша, пошел к кровати и, не раздеваясь, лег.
  
   Прошло несколько месяцев...
   Миша жил на квартире. Ему выделили большую комнату, где кроме кровати, стоял письменный стол. Хозяева были уже не молодые люди и относились к нему действительно, как к сыну. Елену с Катей он встречал несколько раз у проходной, но не останавливался, хотя очень хотелось, а только здоровался. Утихли все сплетни и разговоры, во всяком случаи он не встречал больше ехидных улыбок и не слышал реплик в свой адрес.
   В этот день дождь лил с самого утра. Он то утихал, то сплошной стеной заливал водой все вокруг. Весь мокрый Миша добрался домой, и Клава-хозяйка развесила все его вещи на стульях, чтобы просохли. Вечером, как обычно, они пили чай, как она говорила, - "Чтобы хорошо спалось", - и мирно беседовали о
   чем-то. Неожиданно, раздался тихий стук в одно окно, затем он повторился несколько раз в других окнах дома.
   - Петро, кто-то стучит в окна, ты слышишь? - обращаясь к мужу, сказала Клава.
   - Кого це ще чорты несуть у таку погоду? - хозяин встал и пошел к двери.
   Минут через пять он вернулся.
   - Мыхайло, це до тебе, - бросил он, вытирая полотенцем мокрое лицо.
   - Ко мне...? Кто бы это? Я никого не приглашал, - удивился Миша.
   - Пиды, побачишь, - ответил хозяин, садясь за стол.
   Он увидел ее не сразу, было темно, и лил дождь. Кто-то стоял у дерева, но невозможно было разглядеть, кто именно. Она была укутана плащом с капюшоном и видны были только глаза... но это были ее глаза, и он узнал ее - свою Лену.
   - Мишенька, миленький, я так соскучилась по тебе, - она обцеловывала его, где только можно было целовать, не обращая внимания на ливень.
   - Я тоже... Я очень скучаю по тебе... мне так тебя не хватает... Каждую ночь я думаю о тебе, вспоминаю все то прекрасное, что было у нас, да что ночь - каждую свободную минуту... - он держал ее двумя руками, целовал и пил дождевую воду с ее лица.
   Они стояли, прижавшись друг к другу, пока она не сказала:
   - Пойдем... пойдем ко мне.
   - Куда к тебе?
   - Домой, куда же еще... он уехал... три дня его не будет.
   - Ты уверенна, что он уехал?
   - Да, я его провожала.
   Миша обнял ее, поцеловал и они побрели по грязи к ее дому.
   - Ты даже не смотришь на меня, когда проходишь рядом, - сказала она немного обиженно.
   - Не могу... не могу... у тебя семья... пойми же ты меня... поверь, мне не легче, я тоже очень хочу тебя видеть... иногда просто до боли... несколько раз хотел подойти, но не мог, - он пытался ей что-то объяснить, но она его не слушала.
   - Но я не могу без тебя... это хоть тебе понятно или нет, - она перешла на крик.
   Он молчал.
   - Может быть, я договорюсь с кем-то, и мы сможем встречаться хоть иногда... А? - она повернулась к нему, ожидая ответа.
   - С кем ты можешь договориться?
   - Это уже мои заботы. Ты согласен?
   Он улыбнулся ей, и они продолжали идти, обнявшись, болтая о всякой всячине. Уже были видны огни завода и ее дома.
   - Слушай, Лена, а как твоя беременность? Это же было... правда?
   - Все обошлось, дорогой. Через пару недель, как ты уехал, я сделала аборт.
   - И он не узнал? Как тебе это удалось?
   - Почему не узнал? Я ему сама сказала. Это он и договорился, у него есть знакомый гинеколог, вот он... Когда все сделали, Павлик сразу же забрал меня из больницы. Я лежала дома три дня, а он за мной ухаживал. Я же говорила, что он меня любит... очень любит.
   Миша остановился, какая-то сила не давала ему идти дальше.
   - Послушай, Лена, как же так... мы не хорошо поступаем... нет... нельзя так делать.
   - Что, Мишенька, что ты сказал? - она тоже остановилась.
   - Я не пойду к тебе... я не могу идти... У тебя замечательный муж... и хороший человек. Он действительно тебя очень любит... это преступление.
   - Что? Что с тобой, Машенька, что ты говоришь... какое преступление? - она схватила его за руку. - Идем... идем...
   - Нет, Леночка, извини меня... мы не будем больше... не могу так... обманывать его нельзя... он не заслуживает, - и Миша, опустив голову, повернулся и медленно пошел обратно, к своему дому.
   Он несколько раз слышал, как она жалобно просила:
   - Мишенька, ну вернись, я прошу тебя в е р н и с ь...
   _____
  
   - Михаил Леонидович, разрешите? - в кабинет вошла секретарь. - Еще одно поздравление в день Вашего сорокалетия, - и она ревниво скривилась.
   - Откуда?
   - Из города К. - секретарь подала ему телеграмму:
   "Пусть судьба не та,
   Пусть года ушли,
   Но любовь моя не состарилась...
   Ты в душе моей,
   Ты всегда во мне,
   И я никогда не каялась..."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   22
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"