Аннотация: по мотивам сказки Г.Х. Андерсена "Русалочка" 4686 слова, год 2014
Всё вокруг было песней.
Звучащее, текущее, синее и зелёное и голубое.
Стаи рыб и коралловые рифы. Водоросли и морские губки.
Свет и движение.
Ноты становились низкими и тягучими в глубине.
Темнота и холод. Блуждающие огни. Безглазые полипы.
Неслышимые голоса, музыка тишины.
Песня вокруг, песня перед тобой, песня сквозь тебя, песня через грани.
Песня на губах, когда поёшь,
Песня в кончиках пальцев, когда нанизываешь ожерелье из раковин.
В стороне фиолетовой был лес из водорослей и проникавшие под воду слабые солнечные лучи блуждали в зарослях мягким намёком на тепло.
В стороне зубов всё остро и выверено, сильно и чётко, как линии трезубца.
В стороне щупалец в водах трепетала невидимая сеть.
В стороне черноты жила ведьма.
В стороне открытого плавали корабли.
ПРИНЦ
Был Дворец - и было Море.
Дворец он любил. Там всё было своим и тёплым.
Море завораживало. Оно было красивым и странным.
Иногда он слышал, как Море поёт.
Иногда эта песня манила. Иногда пугала.
Он часто сидел у моря и прислушивался. Знакомое тянулось тёплым потоком от дворца к прибою, гладило спину, растекалось вкусными запахами и сотней прикосновений - ласковых, твёрдых, заботливых, направляющих.
Сплеталось пальцами с веющим от Моря - прохладным и чужим, пахнущим водорослями и сыростью, тайнами и страхами, волшебством и спрятанными от глаз ответами. Теми, которые нельзя произнести словами, но которые иногда можно спеть. Или услышать, когда их поют.
Мальчик вглядывался в волны, лёжа на скале и подтянувшись к краю и пытался угадать, что скрывается под ними. Там, где дно уходит вниз, в черноту.
Там было что-то важное и неизвестное.
Песня, которую невозможно услышать так просто.
Песня Песен, в которой великая тайна, возможно, встречается с ответом.
РУСАЛКА
Она пела для леса из водорослей - и лес качался в такт.
Она слушала песни зубов и они проникали через неё дрожью, слушала песни трезубца и они передавались в её руку упругой волной.
Песня щупалец оставила на её хвосте клеймо, когда она была ещё маленькой.
Песня черноты настораживала.
Ещё была песня открытого - тонкого и лёгкого, со своими, непохожими на водяные, течениями.
Песню Тепла Русалка услышала однажды ночью,
когда лежала на волнах и смотрела в небо. Волны светились синим и призрачным - в глубине проплывала большая стая светящихся кальмаров.
А наверху, ещё выше открытого, на дне беспредельности ползали странные крутящиеся Золотые Крабы. Русалка чувствовала, что они только кажутся маленькими, а на самом деле каждый из них - огромен.
Они бродили там по своим тропам и пели.
Их песня была лучше всего, что Русалка когда-либо слышала.
Она лежала на волнах, на огромном чёрном и светящемся под огромным чёрным и бездонным и ей казалось, что они - поют друг для друга, они - два крыла огромного ската, а она - маленькое пятнышко на его спине, между крыльями.
Песня Тепла была Песней Песен.
Она слышала её только однажды, той ночью.
И ей ничего не хотелось так, как услышать её снова.
Это казалось важным. Самым важным. Сутью.
ПРИНЦ
Берег остался далеко позади.
Вокруг, во все стороны, до самого горизонта, было только море.
И ночь.
Корабль казался единственным пристанищем в бесконечности, между волн и звёзд.
Звёзды мерцали далеко и холодно, а вокруг корабля проплывали тени, ещё более черные, чем вода - и призраки, светящиеся, как тусклые драгоценности.
Слышались тихие всплески и вздохи.
Море и ночь были беспредельны, а фонарик на палубе очень маленьким и тёплым и у Принца почему-то щемило сердце, когда он смотрел на него.
Принц смотрел на море и на небо и на фонарик и чувствовал себя - счастливым.
Вокруг завздыхало, глубоко и низко затрубило и нежно запело - зовуще, задумчиво, волшебно.
Чернота невдалеке от корабля вздыбилась чёрными спинами и распустилась радугой поющих голосов и фонтанами воды.
В середине китовой стаи, нырнувшей под корабль, Принц увидел синее пятно - и в нём мерцающую красную точку.
Это был глаз, которым Море посмотрело прямо на Принца. Глаз пел.
Принц слушал, замерев и почти перестав дышать.
Песня была та самая. Она роняла небо на волны, со всеми его тропами между звёзд, она сминала корабль в тонкий луч - в путь среди черноты, она крошила память в водяную пыль и пела всеми голосами сразу, обо всём на свете. Слишком огромная для разума, слишком счастливая для страха, стремительная и бесконечная.
Принца бросило спиной на палубу, он раскинул руки, выгнулся, распахнув своё сердце навстречу беспредельному - и Песня проникла в него, а потом растеклась вместе с ним по всему миру, заполнив каждый уголок до краёв.
- Ешё... - жадно прошептал Принц. - Пой ещё...
И мир взорвался чёрным шквалом.
РУСАЛКА
Сколько бы она ни прислушивалась ночами к Золотым Крабам, она не могла больше уловить глубокие и нежные звуки Песни Тепла. Крабы словно отодвинулись дальше, уползли по своим неведомым путям куда-то слишком далеко, чтобы их песни было слышно ясно. До Русалки доносились только отголоски.
Иногда среди волн, потоков и течений других песен она слышала отдельные ноты Той Самой Песни.
Они, словно запахи и следы на песке, приводили её к открытому. К кораблям и лодкам, к берегам и маякам.
Но знакомые сердцу ноты ускользали, как только она подплывала ближе..
Иногда открытое вырывалось само из себя и бесилось, металось, взламывало небо и рушило корабли.
Русалка собирала осколки. Прислушивалась. Осколки молчали. Те, что плыли на кораблях, падая на дно, тоже молчали. В них не оставалось ни песни тепла, ни других песен.
Они молчали гораздо тише, чем камни, потому что камни не молчали никогда - они пели другой стороной.
Русалка подстерегала корабли и пела - те песни, от которых островки тепла мчались прямо на рифы, словно слепые рыбки - в пасти придонных чудовищ.
Иногда она пела песни, которые сводили с ума открытое и рождали бури - и просто ждала, когда корабли, несшие обрывки Той Самой Песни, опускались на дно.
Тогда Русалка приносила Ведьме осколки и обрывки, чтобы та возродила в них мелодию.
Ведьма рассматривала их с интересом, некоторые выкидывала, а другими украшала дом.
Но ни разу не вернула исчезнувшие из них отголоски тепла.
ПРИНЦ
Всё изменилось.
Во дворце стало пусто. Шаги звенели эхом, залы вдруг оказались слишком просторными, у окон были укоризненные взгляды, а за ними дышало какое-то слишком уж большое небо.
Что-то ушло неуловимо и навсегда.
Буря была невиданной. Из всех кораблей выбрались только два.
Ночь унесла пять остальных - с флагами, каютами, гамаками, запасами еды, постельным бельём и посудой. С мачтами и такелажем и усилиями всех, кто их строил. С мыслями, чувствами, мечтами тех, кто на них находился. Буря забрала моряков и пассажиров. Его родителей. Его любовь к морю.
Его Песню.
Это было нечестно.
Это была реальность.
Реальность была страхом. И виной. Они мучили, изводили, уничтожали.
Страх и вина пахли морем и пропитали всё - стены, голоса, одежду, волосы, мысли, воздух.
Принц боролся с ними, он объявил их своими врагами, он бросил морю вызов - внутри самого себя.
Он отвернулся от берега и больше не ждал ничего хорошего со стороны прибоя.
Иногда Принцу снился синий глаз с красным зрачком.
Он просыпался от своего крика.
Иногда что-то словно давило на слух, пытаясь пробиться.
Он закрывал ему дорогу твёрдо и жёстко, выбрав жизнь.
Он шёл вперёд, сцепив зубы и не давал себе поблажек.
Он почти победил.
И смог, наконец, вздохнуть свободно.
А потом было другое плавание.
И другая Буря.
РУСАЛКА
Песня открытого звала.
Русалка всегда отзывалась. Она любила, когда открытое пело бурей.
Песня открытого выла, грохотала, била и закручивала реальность в воронку.
Наверху было чёрное и оно падало и сыпало полчищами капель, внизу было чёрное и оно вздымалось и подбрасывало до самого верха, где тучи и молнии.
Кораблик был таким маленьким на вздыбленных зеркалах волн до неба, ям до дна и бега до горизонта.
Она поднималась на самом гребне волны и опускалась до самого дна воронок, она слушала песню и песня проникала через неё, выливалась в бурю её голосом.
Среди рёва, взбесившихся водяных чудовищ, водопадов и воронок она увидела его.
Она узнала Принца из большого сверкающего дома у далёкого берега.
В своих поисках Песни она бывала и там.
Он держался за бревно, которое неудержимо несло к крутящейся дыре.
Он боролся. Пытался выгрести в сторону, хотя почему-то это у него не получалось.
- Вот же волна - удивлённо пропела ему русалка. - Поймай её, она вынесет.
Он хотел отплыть от воронки, но выносящую волну как будто и не видел. Странный. От него еле слышно звучало теплом. Русалка заинтересованно подплыла к нему, прокатившись на гребне, как на всплывшей на минуту огромной рыбе.
Он увидел её.
Он смотрел, словно завороженный. На неё и на что-то ещё, на что-то в самой буре - и дальше, за ней. Буря отражалась в его глазах, она проникала глубоко - но ещё глубже, на самом дне его души звучала песня тепла. Та Самая Песня, что жила за тучами, где кружатся огромные светящиеся крабы.
Русалка обвила бревно хвостом и скользнула в выносящую волну. Волна подхватила их и в одно мгновение отшвырнула далеко от воронки.
- Твоя песня, - Русалка услышала его слова как будто внутри, за воем и свистом бури. Словно они сидели вместе на дне, на поле серебристой травы, куда никакая буря не доберётся.- Это Та Самая Песня... Спой ещё...
Его взгляд был безумным. И счастливым.
- Плыви со мной, - запела она. - Я покажу тебе фиолетовый лес под водой в солнечных воспоминаниях.
Я покажу тебе императрицу акул и свой боевой трезубец.
Он кивнул, словно забыв о буре.
Его зрачки были расширены.
- Плыви со мной, я покажу тебе поющую черноту, полную безглазых чудовищ.
Мы поплывём к коралловым рифам, где живут стаи разноцветных рыб.
Ты услышишь их песни.
Она держала его за руку и опускалась всё ниже и ниже ко дну.
Его кожа стала бледной, отголоски тепла в его глазах почти погасли
Песня больше не слышалась от него.
Она спряталась в самом его сердце, как маленький краб в своей скорлупе.
Она билась неровно и мерцала, угасая.
Она была такой красивой.
Ей нельзя было дать угаснуть. Её хотелось слушать и слушать.
Перехватить его руку покрепче - и быстро вверх, к открытому, а потом - с волны на волну к берегу - так быстро, как это возможно только тогда, когда открытость ревёт и бесится и плещется водяными горными хребтами от горизонта к горизонту.
Выползти на песок. Оттащить его подальше от воды.
Лечь рядом, облокотившись на локоть.
Петь.
Песня для песни. Песня для крабика. Голос русалки. Голос бури. Голос светящихся воронок в невероятной дали за тучами. Голос света и вспышек. Прибрежного леса и тишины. Грани и запределья.
Крабик выпускает ножки.
Крабику понравилась песня.
Сердце бъётся ровно. Вода выходит из лёгких.
Пока он кашляет - скользнуть тенью в прибой.
ПРИНЦ
Он выкашливает остатки воды из лёгких - и падает, обессиленный.
Реальность под разодранными ладонями обретает форму. Он опирается всем телом о твёрдый песок и чувствует, как разум возвращается.
Возвращаясь, разум встречает вынесенное из бури - и давит его, немедленно, жёстко и бесповоротно, как привык за последние годы.
Принц оборачивается к морю, пытаясь уловить обрывки чего-то, кажущегося важным.
Оно ускользает.
Принц вглядывается в утихающие волны и растерянно трёт лоб ладонью.
Он не может вспомнить ничего из случившегося после того, как разбился корабль.
Зато он вспоминает другое, более значительное и безжалостно очевидное, более веское и окончательное:
море - это страх и вина. Ему нечего в них делать.
Принц решительно отворачивается от моря.
Приподнимается и машет рукой приближающимся от дворца огням. И внезапно замирает.
- Как я оказался здесь? Именно здесь? - бормочет он. Молчит, застыв и тяжело дыша, упершись лбом в песок. Упрямо не смотрит назад.
Потом встряхивает головой, отгоняя морок и снова машет подбегающим людям.
Ему помогают подняться. Его подхватывают за плечи и ведут ко дворцу.
Принц идёт, не оборачиваясь.
РУСАЛКА
- Я буду петь ему. Ему понравилась моя песня.
Я буду петь ему и я буду слушать, как поёт он.
Ведьма смотрит внимательно. Не в неё и не в себя.
Ведьма никогда никому не говорит "нельзя".
У порога Ведьмы скульптуры из костей приплывавших к ней русалок.
На небе открытости она плетёт амулеты-созвездия
из света тех, кто нашёл дорогу от её дома в запределье.
- Я буду счастливой. Я покажу ему всё. Если ему нельзя глазами,
я покажу ему песней.
Ведьма молчит.
Ведьма давно ничего никому не говорит.
Ведьма касается пальцами её лба и замирает.
По лицу ведьмы текут слёзы. Она собирает их в раковину. Они красные и густые.
Ведьма протягивает раковину Русалке.
- Это всё?
Ведьма кивает.
Русалке хочется услышать, как она поёт.
- Жаль, что ты немая, - говорит Русалка.
Ведьма качает головой и улыбается.
Целует Русалку в лоб.
Русалка пьёт до дна.
РУСАЛКА
Он не помнит ничего. Только разваливающийся корабль - и потом свой кашель на берегу.
Она видит это в его глазах.
Отзвуки песни о тепле по-прежнему живут в нём.
Но он их не слышит.
Как оказалось, он не слышит и её песен тоже.
- Здравствуй. Кто ты?
Она поёт ему о буре и бревне на краю воронки.
- Что ты хочешь сказать?
Она поёт ему о волнах до неба и ямах до дна.
- Ты немая? - огорчённо догадывается он. - Твоя одежда - она что, из водорослей? Откуда ты?
Она поёт ему о синем и зелёном и чёрном.
- Где твои родители?
Она кивает в сторону моря.
- Так ты попала в бурю?
Она смотрит, склонив голову.
- Понятно. Кораблекрушение.
Принц слегка морщится, как от укола застарелой боли, быстро сбрасывает с себя плащ и заботливо укутывает Русалку.
- Бедняжка. Не надо бояться. Пойдём со мной. Я позабочусь о тебе.
Просторные залы и красивые платья.
Она полюбила коней и кошек.
Ночью она сидела на веранде и смотрела вверх. У открытости не было дна.
Если запустить в неё песню, то она не зароется в песок и не запутается в водорослях и не остановится у берега. Она будет лететь и лететь и это чем-то похоже на чёрную сторону, за домом Ведьмы.
Русалке хотелось доплыть до поверхности голубого и выползти дальше.
Посмотреть, что там.
РУСАЛКА
Иногда он приходит и садится рядом.
Тогда она поёт ему.
Она поёт ему о старом кракене, живущем в подводных скалах. И о том, что страшен он только страху.
- Хорошо, что ты согласилась остаться здесь. Я бы беспокоился, ничего о тебе не зная. Как ты и где.
Она поёт ему о бескрайних полях звучащей серебристой травы под водой, на дне, для которой не существует бурь. Потому что бури - только снаружи.
- Мне кажется, я могу рассказать тебе всё, о чём думаю, всё, что меня тревожит.
Она поёт ему о радужных крабах, приползающих с берега по полнолуниям. Говорили, что это души живущих в открытости сползаются, чтобы спеть вместе с морем, пока их тела спят.
ПРИНЦ
- Министр говорит... ситуация напряжённая... я не могу заснуть... Не хочу так, как он предлагает. Но, наверное, надо послушать министра. Опыт... служил моему отцу... тогда почему я не могу заснуть?
Его трясёт. Он пытается справиться с собой, куда это годится - он ведь пришёл, чтобы утешить. Чтобы помочь. Он знает, как. Он тоже потерял родителей в кораблекрушении, он тоже пережил ужас бури - не последней, её он не помнил, а той, давней, когда он был ещё мальчиком. Он тоже знает, что такое до оцепенения бояться моря. Но он это пережил, он искал выход и нашёл, море для него больше не ночной кошмар. Он может указать ей путь. Поделиться опытом.