Гарсия Икиру Сет : другие произведения.

Синтраж. Том 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Сила, слава, власть, деньги, мечты, признание, приключение - всё, что ты только можешь пожелать, всё, что ты только можешь вообразить, оно ждёт тебя. Сделай шаг, погрузись в Синтраж... Проследите за событиями космооперы, разворачивающейся на сцене возможного будущего. Утолите свой садизм запахом крови, насладитесь превосходством навыков над научными достижениями. Оцените юмор героев, что хуже любого из чудовищ. Постарайтесь не запутаться в сюжете и не смейте надеяться на счастливый конец.

   Table of Contents
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
   Гарсия Икиру Сет
   Синтраж
   Том 1
  
  
  
  
  
  
   No Гарсия Икиру Сет, 2017
  
  

   ...Сила, слава, власть, деньги, мечты, признание, приключение -- всё, что ты только можешь пожелать, всё, что ты только можешь вообразить, оно ждёт тебя. Сделай шаг, погрузись в Синтраж...
   Проследите за событиями космооперы, разворачивающейся на сцене возможного будущего. Утолите свой садизм запахом крови, насладитесь превосходством навыков над научными достижениями. Оцените юмор героев, что хуже любого из чудовищ. Постарайтесь не запутаться в сюжете и не смейте надеяться на счастливый конец.
  
   ISBN 978-5-4483-6217-0
   Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
   Оглавление
   Синтраж
   Пролог
   Глава 1. Регистрация "Ню Нова"
   001
   Глава 2. Условия отбора
   002
   Глава 3. Ставки и знакомства
   003
   Глава 4. Когда наступит ночь
   004
   Глава 5. Второй день
   005
   Глава 6. Кульминация
   006
   Глава 7. Негласные правила
   007
   Глава 8. Ва-банк
   008
   Глава 9. Подготовка и вмешательство
   009
   Глава 10. Начало турнира
   010
   Глава 11. Обусловленность дружбы
   011
   Глава 12. "Ты был бы мёртв..."
   012
   Глава 13. Герой-предатель
   013
   Глава 14. Финал. Единый исход
   014
   Глава 15. Финал. Неотложное дело
   015
   Глава 16. Финал. Форс мажор
   016
   Глава 17. Финал. Смертельные пляски
   017
   Глава 18. Финал. Ультиматум
   018
   Глава 19. Финал. Буря
   019
   Глава 20. Ещё не конец
   020
   Глава 21. Лесной этюд
   021
   Глава 22. Разбор полётов
   022
   Глава 23. Башня
   023
   Глава 24. Фарс
   024
   Глава 25. Закулисные игры
   025
   Глава 26. Испытание юмором
   026
   Глава 27. Последний месяц
   027
   Глава 28. Десятый уровень
   028
   Глава 29. Выбор
   029
   Глава 30. То, что погубит мир
   030
   Эпилог
   Пролог
   Они были собраны в конференц-зале. Две дюжины кандидатов, решивших пройти любые испытания мира для достижения своей цели. Два десятка людей, что не боялись пройти через ожидающие их трудности, и всё ради своей мечты. Такие одинаковые в своей решимости и такие разные в своих причинах. Кто-то был сломлен и, собирая себя по кусочкам, восстал из своей боли только чтобы оказаться здесь, в этом самом месте, в этот самый момент, олицетворяя вызов всему миру. Кто-то считал себя лучшим. Кто-то собирался пройти путь к тому, чтобы стать лучшим. Кто-то был готов пожертвовать всем. А кто-то был готов пойти на всё, чтобы никого не пришлось приносить в жертву.
   Конечно же, в большинстве своём кандидаты были молоды, мало кто из них дотягивал до тридцати. Но были и представители старших поколений, что решили поменять свою жизнь, или жизнь решила поменять их. Это было нормально. Так же нормально, как процедура, проходящая в зале.
   Марен Уиллис это понимал, но всё равно не мог унять волнение. Чемпион прошлого года по "акробатике в смертельных условиях", покинувший спорт ввиду травмы, но не утративший воли к борьбе, решил всё для себя в тот момент, когда узнал, что больше не может заниматься любимым делом. Ведь знал, что медицина способна вернуть его в форму в минимальные сроки, знал, что запретили проводить операцию по причине совершенно не связанной с травмой. И всё из-за того, что глава его семейной ветви предложил провести реформу по роспуску совета Веста. Только чтобы величие семьи Уиллис рухнуло карточным домиком. Все привилегии оказались проклятьем, когда совет правления показал, что значит понятие умеренной диктатуры...
   Но выход был, была надежда, шанс на возвращение семейной власти. Монарх Сивилии может и не смог пойти против воли Веста, но также совет не сможет пойти против ассоциации "Нобилити". И этот последний шанс -- Синтраж.
   Марен не привык сдаваться. Как не мог вынудить своих друзей выбирать между ним и благополучием их семей. Поэтому он ушёл. Ушёл, чтобы вернуться победителем... или не вернуться вовсе. Ушёл, чтобы пройти все испытания синтраж, стать офицером нобилити и получить достаточно власти для возрождения былого величия своей семьи.
   Юноша в очередной раз обвёл кандидатов взглядом. Сколько их тут, таких же, как и он сам, взваливших на себя ношу своих же желаний? Скольким из них сегодняшняя победа важнее, чем ему? Неважно. Нельзя думать об остальных, нельзя колебаться. Нельзя видеть в них кого-то, кроме потенциальных соперников.
   Организаторы задерживались, и это было странно. Ведь всё, что сейчас требовалось сделать -- провести инструктаж и снять с себя ответственность за возможные травмы или смертельные исходы. Хотя смерти на этом этапе могли случиться только в виду крайне неудачного стечения обстоятельств.
   Марен с трудом сдерживал дрожь. Хотелось поскорее начать испытание и отдаться во власть своих навыков и умений. А ведь за этими стенами ещё три точно таких же конференц-зала с кандидатами на покорение синтраж. Около сотни претендентов. И невозможно предугадать: кто из них станет тебе союзником, а кто врагом...
  
   -- Прошу прощения за задержку! -- из невидимого глазу динамика доносится голос. -- У судей этого уровня вышла заминка.
  
   В центре стола-подиума появляется голограмма человека. Изображение настолько реалистично, что издали и не отличишь от настоящего. Претендентам явился мужчина в дорогом белом костюме, обладатель некого шика, но почему-то с маской младенца на лице. Маска казалась живой, то и дело, меняя те или иные очертания лица, отчего была отталкивающе неприятной.
   -- Перейдём к делу, -- меж тем продолжает незнакомец в костюме, -- мне было невыносимо скучно наблюдать, как мусору вроде вас из года в год позволяют проходить испытания для достижения ваших детских целей. Эх, раньше было не так... когда-то... да не важно.
   Мужчина огорчённо качает головой, и маска, закрывающая его лицо, скривилась, будто собираясь расплакаться, в точности копируя мимикрию новорождённых.
   -- В общем, я решил лично провести отсев первого уровня синтраж. Конечно, судьи-организаторы были против, поэтому мне пришлось их убить и полностью захватить контроль над зданием...
   В зале слышен смешок, не от того что шутка была удачной, просто кто-то смехом разряжал нависшее над залом напряжение.
   -- Понимаю, понимаю. Вам нужны доказательства, чтобы воспринимать меня всерьёз. -- Незнакомец щёлкает пальцами, и рядом с ним появляется изображение четырёх искорёженных трупов. Кандидаты уже видели этих людей раньше. Именно эти люди представились судьями предстоящего отбора. Офицеры ассоциации "Нобилити". Те, кого, казалось бы, невозможно одолеть обычному человеку.
   Кто-то из участников вскакивает с места, кто-то продолжает сидеть с выражением скепсиса на лице.
   Марен понимает чувства обоих групп: "Что это? Правда? Обычная проверка кандидатов?"
   -- Что ж, не будем тянуть и приступим к первому испытанию, -- маска неожиданно меняется, изображая радость от получения новой игрушки, -- испытание называется "тише едешь -- дальше будешь", что ж, подсказок больше не будет, удачи!
   Раздаётся тонкий смех, но смеётся не мужчина в костюме, а его маска, видимо, запрограммированная передавать эмоции носителя в своеобразной манере. Затем голограмма исчезает, а на потолке высвечивается надпись: "тише едешь -- дальше будешь".
   Участники в недоумении. Дверная панель отъезжает в сторону, чтобы пропустить нечто внутрь комнаты. Почти бесшумно в зал въезжает автоматизированная противопехотная турель. Стрелковое оружие класса А. Если бы в её программе было убийство всех людей в этой комнате, то они бы были уже мертвы за первые пять секунд. Турель замирает возле единственного выхода. Зал молчит. Зал думает.
   Марен не сразу замечает под стволом надпись "нажми меня". Надпись, аккурат расположенную над сенсорным переключателем пулемёта.
   "Теперь всё ясно. В устройстве есть кнопка дезактивации. Чтобы покинуть помещение, необходимо добраться до переключателя. Осталось только придумать, как это сделать. Напролом, наверно, тут не пойдёшь. Ели бы только у нас не отобрали всё оружие, но выбора нет".
   Это поняли почти все кандидаты, Марен это знал. Но ни он, ни они не поняли главного правила. И спасло их только то, что некоторые даже не собирались что-либо понимать.
   Один из участников встаёт с самоуверенной улыбкой на лице, с явным намерением взять лидерство в свои руки:
  
   -- Да ладно, что вы все так напряглись? Ясно же что это не настоящий пулемё...
  
   Турель слегка гудит, и беззвучный выстрел сносит оратору пол головы.
  
   Тело издевательски медленно падает на пол.
  
   Шок.
  
   Что-то неотвратимо зарождается среди каждого из присутствующих.
  
   Паника.
  
   "Нет, этого не может быть! Спокойно Марен, тебе уже доводилось смотреть в глаза смерти. Вставай. Вставать? Почему я сижу на полу? Когда я успел упасть?"
   Кто-то кричит, кто-то падает без чувств. Все стараются отбежать от мертвеца как можно дальше и делают только хуже. Турель продолжает стрелять, выкашивая одного участника за другим. Что-то окропило юноше лицо -- кровь? Нет -- мозги. Скуля и вопя все падают на пол, но многих это не спасает: пуля способна найти свою цель в любой точке комнаты, чтобы прервать вопли душевного страдания.
   Марен по-прежнему не может заставить себя двигаться. Борясь с тошнотой и дрожью, он смотрит на потолок, на мерцающую алым пламенем надпись: тише едешь...
   Кто-то касается его плеча -- юноша вздрагивает, но сдерживается, чтобы не закричать. Девушка, на вид хрупкая и бледная смотрит в глаза Марену. Видно, что ей тоже страшно, однако в отличие от парня она уже подчинила свой страх. Только сейчас акробат понимает, что уже некоторое время сидит в полной тишине. Девушка жестом приказывает молчать и помогает подняться на ноги.
   Всего в комнате остаётся девять человек. Живых человек. Те, кто теперь стоял над мёртвыми. Те, кто наконец-то осознал правила игры.
   "Тише едешь -- дальше будешь".
   "Издашь хоть звук -- умрёшь".
   Участники переглядываются, не зная, что делать. Кто-то ещё собирается с мыслями, кто-то жестами пытается что-то сказать остальным.
   "Что происходит? Всё должно было быть не так. Нет, нет, нет, нет, нет..."
   Девушка тянет Марена за руку, приводя в чувства и, приложив палец к губам, начинает красться в сторону турели.
   "Верно. Само собой, ничего не решится -- нужно действовать. Как всегда, нужно продолжать бороться. Я выживу, чего бы мне это не стоило. Я доберусь до этой проклятой кнопки и отключу орудие!"
   Но почему-то он не может себя заставить сделать следующий шаг. Казалось бы, вот оно: незнакомка крадётся к турели, рискуя своей жизнью, и даже другие участники, переборов свои страхи, пытаются приблизиться к выходу, а он, человек живущий адреналином, не может прийти в себя.
   "Всё потому, что я всегда знал, что шансы моей реальной смерти близки к нулю. Всё потому, что я на самом деле не смотрел в глаза смерти до этого самого дня..."
   Безнадёжность и стыд жгут представителя семьи Уиллис изнутри, когда, казалось бы, хрупкая девушка-таки касается трясущейся рукой кнопки дезактивации, расположенной под дулом хищно смотрящего в лицо спасительницы автомата.
   Звучит весёлая мелодия. Турель затухает. Дверь отъезжает в сторону, позволяя кандидатам выйти.
   Девять человек, покрытые кровью с ног до головы, неуверенно покидают конференц-зал, ещё не веря, что им удалось выжить, и проклиная тот миг, когда решили покорять синтраж. Выжившие выходят в вестибюль. Знакомый им вестибюль, где их уже ждут кандидаты, пережившие испытания в соседних залах. Ещё пятнадцать человек, избежавших поцелуя смерти.
   Раздаётся весёлая мелодия, и уже знакомый всем голос оповещает:
   -- Итак, я рад объявить первый этап испытаний пройденным! Давайте посмотрим на результаты! Из зала номер один выжило двенадцать участников. Что ж, это рекордное количество, поздравляю! Зал номер два покинуло только три человека, я бы сказал, что это прискорбно, но мне, если честно, абсолютно всё равно. Из третьего зала живых нет, увы. А в четвёртом зале испытание прошла счастливая девятка. Что ж, передохните немного, ведь продолжение не заставит себя ждать!
   Участники смотрели друг на друга, с сочувствием и уважением оценивая тех, кто выжил. Начали общение. Но почему-то троицу из второго зала старались обходить. Мужчина мёртвым взглядом оценивал окружение. У него на плече тихонько рыдала какая-то девушка, а рядом с ними, сидя на полу, с безумием в глазах рвал на себе волосы цикианец.
   "Что же у вас произошло, раз выжило только трое?"
   -- ...ты меня слышишь? С тобой всё в порядке?
   Марен задумался и не расслышал вопроса незнакомки, спасшей его жизнь.
   -- А? Да, всё в порядке прости.
   -- Я спросила: как тебя зовут, -- незнакомка смотрит на него как на калеку.
   -- Марен. Марен Уиллис.
   -- Что ж, Марен, меня зовут Банко, будем знакомы, это Зен, Бакто, Чито, Ксато, Филл, Сузуки, Циско. Будем держаться вместе, и мы выживем.
   -- Да, будем... выживем...
   Все переглядываются, вероятно, думая, что юношу уже не спасти.
   Раздаётся драматичный аккорд, и голос человека в маске снова наполняет помещение:
   -- Думаю, пришло время второго этапа! Не будем тянуть, испытание называется "тише едешь -- дальше будешь, дальше будешь -- будешь мёртв". Вестибюль не опечатан, так что можете уйти, когда вам заблагорассудится, -- слышен издевательский смех маски. -- Начали!
  
   Тишина.
  
   Участники молчат, как никогда в жизни. Потому-что в комнату въезжают две турели. Одно из устройств кандидатам хорошо знакомо, а вот второе орудие отличается формой ствола. Но на них неизменно горят панели дезактивации.
   "Что значит это изменение в правилах? На что реагирует второе оружие? Как там было: ...дальше будешь -- будешь мёртв. Может нельзя стоять к турели слишком близко?"
   Кто-то решает так же, и медленно двигается в сторону от угрозы. Устройство реагирует моментально, посылая в участника струю пламени. Вопль горящего человека длится всего секунду -- вторая турель сносит ему голову...
   ...
   Нет, оцепенение охватило всех не из-за увиденного. Просто каждый понял, на что именно реагирует огнемёт. Двинешься -- тебя поджарят. Закричишь -- пристрелят. По крайней мере, не придётся гореть заживо, решит для себя оптимист. Пессимист же... да. Даже сошедший с ума цикианец превращается в неподвижную статую.
   Кто-то не выдерживает, и его рвёт от запаха горелой плоти. Обе турели стреляют одновременно. Толпа рассыпается в стороны... Стоп. Турели замерли -- замерла толпа.
   "Вот оно! -- замечает важную деталь, окончательно пришедший в себя Марен, -- когда они стреляют, то не обращают внимания на других участников. Когда беднягу поливало огнём, от него отпрянули все близстоящие, но турель этого не заметила! Надо только отвлечь огнемёт. Но как?"
   Марену безумно хочется поделиться замечанием с остальными, но он не может этого сделать, без угрозы лишиться своих мозгов. Правда, он не единственный, кто был достаточно внимателен.
   Мужчина с мёртвым взглядом из второго зала почти незаметно пихает своего обезумевшего товарища, и цикианец падает на пол. Огненная струя обдаёт несчастного жидким пламенем. Но безумец не кричит. Он больше не может кричать... горит заживо, извивается на полу, но не позволяет себе издать и звука. Потому-что помнит: тише едешь... А огнемёт продолжает поливать брыкающегося участника смертельным жаром. Раз. Другой. Третий. Пока боль не убивает несчастного.
   Слёзы свидетелей происходящего, что через силу глотают дым человеческого жертвоприношения, беззвучный плач, ставящий их жизни под угрозу, но помогающий не сойти с ума -- только это осталось у тех, кто стоял достаточно близко.
   А мужчина с мёртвым взглядом в этот промежуток времени таки успевает плавно добежать до пулемётной турели и коснуться кнопки... Пулемёт затихает. Остаётся только огнемёт...
   Снова никто не двигается...
   "Наша группа ближе остальных к устройству. Если я отвлеку на себя огонь... в прямом смысле, то Банко сможет дезактивировать турель. Только вот если кто теперь загорится, то сгорит заживо. Не важно. Если я использую стену как точку старта и сделаю упор на затяжные прыжки, то пламя меня недостанет. Надо только предупредить остальных".
   Марен уже видит исход своего плана, где он, вероятно, будет представлять собой сплошной ожог, но если это последнее испытание, и ему успеют оказать медпомощь, то он выживет. По крайней мере, никто больше не пострадает.
   -- Банко... -- начинает Марен и чувствует, как две небольшие девчачьи ладошки толкают его в спину. Юноша не сразу понимает, что произошло. Но когда понимает, становиться слишком поздно.
   Пламя ослепляет его, когда Марен падает после предательского толчка в спину. Сначала становиться невыносимо холодно, затем -- невыносимо жарко. И последняя мысль, какую не успевает затмить боль, была о желании умереть...
   И желание исполняется, пока девушка беспрепятственно бежит к турели...
  
   ***
  
   Два года спустя. Космическая станция "Ребелентис". Конференц-зал.
  
   Собрание совета станции "Ребелентис" подходило к концу.
   -- Блюс Элджейс. Вам, как ведущему организатору предстоящего турнира "Ню Нова", было позволено получить эти данные. Это произошло два года назад. Из сотни участников выжило шестеро, но ассоциация представила всё как террористический акт, и устранила всех свидетелей.
   -- Прошу, держи своё мнение при себе, Дак. Согласно официальным данным, детишки ещё живы и находятся под наблюдением врачей.
   -- Официальным данным? Ты издеваешься?
   -- Ой, да не надо снова вашей перебранки ввиду различия во мнениях относительно ассоциации. Давайте перейдём к делу.
   -- Что ж, давайте. Блюс, мы тебя ненавидим, что тут скрывать, но как коллеги мы знаем, что ты можешь справиться с этой должностью. И ты должен быть готов, что этот ублюдок в белом попытается снова что-либо учудить. Два года о нём ничего не было слышно, но это может быть лишь затишьем перед бурей. Расслабляться нельзя. Ах да, к нам пошлют офицеров нобилити. Троих. Надеюсь, все понимают, что они не должны учуять и намёка на возможные грязные делишки любого из вас?
   Совет оскорблённо вздыхает. Совет -- сама невинность.
   Высокий худой мужчина в клетчатом костюме кривится, но лишь на секунду. Организатор Блюс возвращает выражение невозмутимости на своё острое лицо и говорит:
   -- Не волнуйтесь, советники, всё будет сделано по высшему разряду...
  
   Но как он ошибался...
   Глава 1. Регистрация "Ню Нова"
   ...Сила, Слава, Власть, Деньги, Мечты, Признание, Приключение -- всё, что ты только можешь пожелать, всё, что ты только можешь вообразить, оно ждёт тебя, ждёт, протяни свою руку...
  
   ***
   -- Добро пожаловать на станцию "Ребелентис", спасибо, что воспользовались космолинией "Мираж", если желаете...
   Очередной пассажир вышел из салона, не слушая, что говорит ему запись, хотя нет, не просто запись -- милая голограмма, и не ему одному, а всему потоку выходящих людей. Людей летело под завязку: места бронировались чуть ли на месяцы вперёд, что было не удивительно ввиду предстоящих событий. Поэтому главной задачей новоприбывших сейчас было как можно скорее пройти контроль и, пока не выстроилась очередь, добраться до ульм-лифта.
   На этой неделе люди не улетали. Космопорт ежедневно принимал новую порцию туристов и авантюристов, но мало кто спешил в течение первого часа покинуть столь удобно обустроенный порт прибытия. Куполообразное помещение с километр диаметром позволяло ознакомиться со станцией ещё до формального вступления на её территорию. Потолок искрился трёхмерными надписями, рекламой и указателями. Информационные панели помогали ознакомиться как с архитектурой "Ребелентиса", так и со списками всевозможных развлечений, что является неотъемлемой частью создания туристических маршрутов. Для особо голодных или же тех, кто не желал стоять в очереди, сбоку от порт-контроля располагалось трёхэтажное кафе.
   Вот очередной человек выходит из салона космолёта, плавными шагами обгоняет зевак, набирает на панели команду и ждёт свой багаж. Благо, ждать приходится не долго: прямо из пола выезжает футляр прямоугольной формы, явно сделанный под заказ, потому как обычно людям футляры двухметровой длины ни к чему. Вопреки ожиданиям рядом стоявших пассажиров, упрямо делающих вид, что они не заинтересованы, человек не стал пользоваться ни аэро-тележкой, ни обычной, электрической -- он просто закинул футляр на плечо и аккуратно стал пробираться сквозь снующую толпу.
   В очереди на контроль стоять пришлось не долго, правда, проверяющий был из тех, кто не умел или не хотел скрывать свои эмоции, что обладателю слишком большого футляра сильно не понравилось. Сначала сканер показал, что представляет собой багаж, и лич-контролёр удивлённо повёл бровью, но благо зуммер готовности не включил -- это было ничего. Затем он задал вопрос, ответ на который знал заранее, и высокомерно ухмыльнулся -- это тоже было ничего. После присмотрелся к внешности "новенького" и заметил что-то такое, что заставило проявиться уважению на лице проверяющего -- это ерунда. А когда он считал информацию с портативного z-блока, на лицо его легла тень отвращения, и это было больно. Больно настолько, что владелец футляра улыбнулся лич-контролёру, когда тот пробубнил стандартную форму приветствия.
   Дальше. Быстрее. К коллективным ульм-лифтам уже начали стекаться люди -- благо, платные кабины ещё были свободны, что и к лучшему: в них можно собраться с мыслями. Перечислив 13 юнкоинтов, человек залез в яйцеобразную капсулу, прислонил футляр к стенке, присел на водяное кресло и, наконец-то расслабившись, застонал.
   -- Мы рады приветствовать вас...
   Взмах руки -- голограмма симпатичной девушки прерывает своё вещание. Массируя висок, человек спокойно и вдумчиво говорит:
   -- Место назначения -- регистрация "Ню Нова", маршрут -- общий, темп -- средний.
   -- Принято, -- после небольшой паузы выдавила из себя проекция, и кабина лифта пришла в движение.
   -- Обзор окружения -- полный, -- продолжается список требований от клиента.
   -- Принято, -- соглашается компьютер, и стенки капсулы становятся прозрачными.
   -- Дайте краткий гид по станции, только аудио поток.
   -- Принято.
   -- И включите конднер, а то пока доеду, вспотею как третье яйцо барзуллы. За что я, спрашивается 13 юнков платил?
   На этот раз компьютер думал с полминуты, прежде чем в динамиках что-то пикнуло, и он выдал ответ:
   -- Ошибка! Команда не принята! Повторите команду или свяжитесь со службой поддержки!
   -- Эм, включи режим охлаждения?
   -- Ошибка! Команда не принята!
   -- Да что ты будешь делать... -- Сосредоточенно массируя висок, пассажир решает проверить одну из догадок, -- когда в последний раз была проведена проверка на нарушения команд программного обеспечения?
   -- Поверка на обрушение ломбарда помадного оснащения?
   -- Как же я ненавижу эти разумные программы, -- вздыхает клиент, уже понимая, что произошло.
   Несмотря на постоянную программную защиту станции "Ребелентис", в такие праздничные дни тому или иному преступнику удавалось запустить свои ручонки если не в систему, то, по крайней мере, в самостоятельные процессы станции вроде этого лифта. Свезло, так свезло. Единственным способом избежать издевательств вируса -- добиться от лифта выполнения какой-нибудь из команд, приводящей к обновлению его системы и решению проблемы.
   -- Сколько будет два плюс два?
   -- Ошибка! Какой день будет завтра, если сегодня это вчера?
   -- И это должно быть смешно?
   -- Ошибка! Нет, но то, что смешно ты без зеркала не увидишь.
   -- Я уже говорил, как я ненавижу разумные программы? Ну так вот: сильно ненавижу.
   -- Ошибка! Ты ненавидишь разутые полиуретаны?
   -- Может, откроешь дверь? На секундочку, я сбегать не буду, обещаю.
   -- Команда не принята! Вы уже оплатили услугу -- я должен завершить транспортировку.
   -- Ну ладно. Кстати, если что, то я ненавижу любые проявления искусственного интеллекта. Просто на случай если ты не знал.
   -- Постоять на стуле, ослиный накал?
   -- Ну всё, меня это достало, свяжись со службой поддержки.
   -- Режим охлаждения включён, начинается гид по станции, обзор окружения полный, темп транспортировки средний. Принято.
   -- Вот скотина, -- бубнит клиент, теребя свою косу.
   Умный вирус, слишком умный вирус согласился-таки выполнить требования, так как понимал, что не сможет запретить вызов службы поддержки. Клиент же тоже не спешил с вызовом, так как разбирательство могло занять слишком много времени. И человек, и программа решили сделать вид, что ничего не было.
   Пока ульм-лифт думал, пассажиру по крупицам открывалась станция, давая представление обо всей своей красе. Маршруты капсул и платформ были проложены лучше некуда, виды открывались наилучшие. Всё идеально: идеально симметрично, идеально несимметрично, ярко, завораживающе, масштабно... аж мерзость. Из динамиков кабины полилась расслабляющая мелодия:
   "Станция "Ребелентис", входит в десятку самых крупных станций мира, была создана в 815 году ОО, на средства фонда "Четырёх Столпов" и частных пожертвований. Изначально была задумана как исследовательский центр, но не окупила себя и была закрыта после кризиса 834 года..."
   Человек перестаёт слушать, наблюдая за открывающейся взору картине. Картина оказалась не самой воодушевляющей -- всего лишь жилой комплекс, где по слухам каждый может снять себе комнату и на любую сумму. Совокупность гигантских столбов разнообразной формы, высотой в полсотни метров, соединяющих собой пол и потолок. Жилые столбы-здания были усеяны многочисленными окнами и соединены между собой мостиками и переходами. Вот и всё, вот тебе и жилой уровень. Шумный, тесный, весёлый -- если бы не изоляция кабины, из лифта можно было бы услышать гомон и смех развлекающихся там людей. Большого количества людей. Очень большого количества людей, из которых никто не обращал внимание на постоянно снующие вокруг ульм-лифты.
   "...таким образом, новые ресурсные базы на планетах Вин и Собл повлияли на дальнейшее развитие станции, и после модернизации в 849 году, "Ребелентис" получила положение свободного экономического пространства и стала станцией дозарядки кораблей, пунктом складирования и отдыха для..."
   Вспомнить. Достать из кармана z-блок, задать вручную команду и просмотреть проекции комнат вне жилого комплекса, в областях поближе к центру. Цены заоблачные -- начислим кредиты, лишь бы было тише, чем здесь. Для экономии времени нанять пажа и подумать, где бы перекусить. Клиент был уверен, что многие из прибывающих проделывали данные процедуры в кабинах лифтов, и решил не делать исключений.
   "...с развитием возможностей перемещения, "Ребелентис" изжила себя как СЭП, и в 881 году стала абсолют-зоной, с полным отсутствием налогообложения, и вскоре была признана как первый вне-планетный центр развлечения, второй вне-планетный финансовый центр, и до сих пор единственная станция-обладательница аква-аэропарка".
   Кабина проезжает мимо финансового центра станции, открывая взору почти ту же картину, что и на жилом уровне. Только не хватало веселящихся людей. Лишь редко покидающие свои кабинеты спецы-Нум, проводящие неавтономные переводы и переоценку активов, и... мышь его знает, что ещё.
   "...сегодня, имея звание "благо азартных", это место также обладает высоким уровнем надёжности в сфере финансовых операций, принося доходы в размере 76,539 триллионов юнкоинтов в год, что позволяет оценить стоимость станции..."
   А вот появляется казино, распластавшись на одном из этажей, обладатель всевозможных пари, ставок и игр... ну, почти всевозможных. Завораживающая своей асимметрией совокупность арок, входов и выходов под прозрачным куполом звёздного пространства. Красиво. До тошноты.
   "...управленческий совет выполняет стимулирующую и контролирующую функции и состоит из представителей совета Веста, Лиги Прав Человека, Фонда Развития, ассоциации "Нобилити", фонда "Четырёх Столпов", организации..."
   Ульм-лифт замедлился, чтобы гид успел завершить перечисление списка представителей членов совета, прежде чем остановиться. Кабина беззвучно раскрылась, вновь появившаяся голограмма поблагодарила за пользование услугами и пожелала удачного дня. Клиент аккуратно вытащил футляр из кабины и огляделся. Его привезли на одну из многочисленных платформ, соединённых переходами и лестницами.
   "Улица разлома" -- очередное место удовлетворения туристических нужд. Тут тебе и рестораны, и салоны, и клубы, и классические магазины, расположенные на выступающих из стен платформах, а между ними, в центре, прозрачная тропинка, позволяющая ступившему на неё ощутить всю бездну голодных звёзд под ногами. Сотни платформ на десятках уровней в невероятно большом овальном помещении, разделённых между собой невидимой глазу сеткой-предохранителем на случай, если кто ненароком упадёт с платформы. И на одной из сотен платформ стоит человек, читающий голографическую вывеску этого флета.
   Над платформой прибытия горела надпись-вывеска "Бар "Отчаянный"". Сам бар был удобно расположен в центре платформы, прямо под горящей алым пламенем вывеской. Значит, тут проходила регистрация "Ню Нова". У противоположной стены располагалась платформа с более вместительным и дешёвым баром, и даже он был заполнен обычными участниками, успевшими зарегистрироваться на турнир... Это значило, что в "Отчаянном" остались участники необычные...
   Сверху послышалось жужжание, и к новоприбывшему подлетел дрон-паж, обхватил лапками-щупальца переданный ему багаж в виде футляра и полетел в оплаченный хозяином номер. Человек изогнулся, хрустя суставами. Сделал глубокий вдох. Вошёл в бар...
  
   ***
   ...Сила, Слава, Власть, Деньги, Мечты, Признание, Приключение -- всё, что ты только можешь пожелать, всё, что ты только можешь вообразить, оно ждёт тебя. Сделай шаг, погрузись в Синтраж...
  
   ***
   Бар был обустроен в стиле рудиментарного направления -- казалось, всё было сделано из дерева: бревенчатые стены, дощатый пол, готовые развалиться столы и стулья. Но так только казалось: слишком дорого организовывать поставку материала, требующего постоянного ухода, гораздо проще использовать полимер. А вот барная стойка оказалась настоящей -- из дерева -- при желании даже можно было загнать себе занозу. Человек, выросший около леса, хмыкнул, удивляясь человеческим причудам. Но это не имело значения, значение имели только сегодняшние посетители "Отчаянного".
   В тот момент, когда в проём двери кто-то входил, начиналась обоюдосторонняя оценка конкурентов. И сейчас вошедший оценил участников по достоинству. Оценил он человека со слишком длинными руками, явно мод или мутанта. И уроженца Равнины, не скрывающего своих шрамов. И посетителя с военной выправкой, допивающего третью бутылку кринца. И того, кто постоянно держал левую руку под плащом. А вот и одиночка, с бледно-серым цветом кожи, явно из аристократов. И ещё, и ещё, и ещё. Они тоже постарались оценить новичка по достоинству, разбивая свой скепсис и отстраняя самолюбие. Потому как в проём вошёл человек достаточно молодой, сколько ему: лет двадцать, тридцать -- сосунок, плюнет большинство. Парень, одетый в основном в чёрные цвета: чёрная просторная руба, сделанная под стать монашеской робы, чёрного цвета просторные штаны, правда, тряпичная обувь была белая. Материал, позволяющий дышать коже, как у монахов или потагетов. Блеф? Или он и вправду выходец из Осколков Лиан-Чжунь? Телосложение на первый взгляд не крупное, казалось бы, как у всех, внешность как у большинства: смуглая кожа, слегка раскосые глаза. Только вот длина волос могла вызвать вопросы: спереди чёрные растрёпанные локоны, а сзади свисает, стелясь между лопатками длинная, ухоженная коса, и некоторые знали, что это может значить...
   Парень плавно направился к стойке, погружаясь в нарочито обычную какофонию диалогов и споров: "Я, значит, хватаю её за титьку, итить-колотить, а она меня по башке винтратором как огреет! Какая была женщина!..", "Да говорю я тебе -- это всё пропаганда, они на нас зарабатывают...", "Я тебе, ииик! честно говорю, ты мне аки брат, люблю я тебя, сволочь... хоть и знаю всего сорок минут...", "Эти равцы смердят хуже дерьма палёного...", "Да я, когда в десанте служил...".
   -- Чего желаете? -- добродушно вопрошает двухметровый бородатый бармен, предварительно заглушив полем гомон "посетителей".
   -- Эмм, хочу зарегистрироваться для участия в "Ню Нова"? -- То ли спрашивает, то ли утверждает новый участник.
   -- Конечно, конечно, как и все. Мне нужен ваш идентификационный символ.
   Молодой человек достаёт из кармана чёрной рубы z-блок и движением пальца снимает блокировку. Никто не стал смеяться над столь примитивным способом: мало ли кто не освоил психоуправление или не желает показывать, что он это освоил.
   -- Итак, -- продолжает бармен, -- значится, система Лёд, планета Парк, имя: Ума Алактум, номер 793, также известен как Жнец, на кроссе как ВиК 13, возраст: 22 года по текущему времени. -- Бородач проверяет что-то на своей выдвижной панели и качает головой, -- к сожалению, вы прилетели слишком поздно, допустимое количество участников уже получили свои места в "Ню Нова", а исключения мы делаем только для почётного списка, в который вы, на беду, не входите: вы слишком малоизвестны в Бездне. Только не просите меня посмотреть ещё раз, как остальные опозданцы, надоело, чес слово.
   -- Не буду, -- улыбается Ума Алактум, теребя свою косу. -- Спасибо, только налейте мне что-нибудь бесплатное.
   Парень выпивает стакан воды и отходит от стойки, перестав вызывать интерес у тех, кто прошёл регистрацию.
   Семеро участников, стоявшие неподалёку, бурно обсуждали последнюю серию "Вселенской любви", яростно доказывая, почему они не смотрят этот сериал. Неожиданно для них самих к ним подошёл парень с длинной косой, про которого все уже собирались забыть и, обращаясь к ним, прокричал достаточно громко, чтобы его услышала большая часть бара:
   -- Ну что за несправедливость, а! Почему нормальные мужики должны штаны просиживать, когда всякий мусор имплантирует себе второй хер и попадает в элитный список!? Мышь его, хуже выродков! Верно, я говорю, рабяты?!
   "Рабяты", по-видимому, не были с этим согласны, так как начали отодвигаться в стороны, а у одного уже начали наливаться кровью глаза, но, к счастью, его остановил приятель, сжав ладонью плечо и ответив:
   -- Уходи, новичок, никто здесь не станет устраивать разборки из-за детских провокаций. Просто смирись.
   Кто-то молчал, кто-то ворчал, а кто-то продолжал спать, как вдруг вмешался сухой, неприятный голос:
   -- Разборки никто устраивать не станет, это верно, а вот казнь устроить можно. -- Из-за одиночного стола встаёт человек в лохмотьях, и когда он выпрямляется, все замечают, что руки у него длиной до колен. -- Ты, отброс можешь, что угодно говорить про меня и всех присутствующих здесь, и никто не станет марать о тебя руки, но твои слова оскорбляют моего брата, а оскорбляющий моего дорогого брата непременно захлебнётся в собственной крови.
   Длиннорукий скидывает обмотку с тела, и все видят его неестественно длинные части во всей красе: сухие, жилистые, с двумя локтевыми суставами вместо одного. Посетители расступаются, когда оскорблённый направляется к оскорбителю, разминая свои трёхпалые конечности. А человек по имени Ума, задумывается о причинах того, почему ударение в его имени падает на первый слог и, с совершенно серьёзным лицом, говорит:
   -- Я так понимаю: у Вас серьёзный братский комплекс, и коли Вы упомянули, не те ль Вы братья, молва о коих ходит, как о любителях оприходовать свежие трупы. Мало ли, знаете...
   Договорить он не успел, на непривычно большой для удара дистанции трёхпалая рука взметнулась, быстрее любой другой руки, дотянулась и ударила сильнее, чем ожидалось. Удар в грудь выбил весь воздух, и отбросил длинноволосого к выходу. Ума закашлялся, неспособный вдохнуть, а трёхпалый не спеша подошёл к жертве, наступил ногой на лицо и сказал:
   -- Да, именно так о нас говорят, и над тобой я поработаю с особым старанием.
   На полу лежал поверженный человек, прижатый к полу, неспособный сопротивляться, а нога мутанта вдавливала его голову в пол всё сильнее и сильнее, позволяя жертве захлебнуться своим ужасом перед смертью, это "Ню Нова", здесь за наказания не наказывают. Но что-то пошло не так... Жертва неожиданно рассмеялась и, прежде чем кто-либо понял, что происходит, Ума схватил ногу противника, послышался хруст, и рукастый завопил, падая на пол. Жертва и хищник поменялись местами: парень в чёрной рубе стоит -- мутант валяется с неестественно вывернутой ногой. Трёхпалая рука взметнулась, намереваясь схватить врага, но Ума уже перехватил удар, вытянул конечность, обхватил ногами, и очередной хруст разнёсся по затихшему бару.
   Позже будут говорить, что поверженный -- из дуэта известного как братья Лехц -- до прибытия здравдрона молча трясся, захлёбываясь болью и безумной яростью, а Ума Алактум, ВиК 13 и Жнец в одном лице, не дожидаясь пока это случится, подойдёт к стойке и, теребя кончик своей косы, радостно спросит у бармена:
   -- Я слышал: у вас место освободилось -- не внесёте меня в списки на "Ню Нова"?
   001
   "Здравствуй, я знаю, что ты меня почти и не помнишь. Знаю, что ты больше не практикуешь психологическую практику. Но, пожалуйста, просто послушай. Я бы не стал тебя беспокоить, не стал бы переплачивать за межсистемный звонок, не будь это столь необходимо. Ты ведь единственная, кому я не боялся открывать себя. Сегодня я не ищу встречи с тобой, мне просто нужно выговориться, как тогда, раньше, когда я мог ещё назвать себя ребёнком. Мне просто нужно поговорить с кем-то, чтобы не сойти с ума.
   Сегодня я был близок к тому, чтобы пересечь черту. Да, я знаю, что это было неизбежно. Я готовился к этому последние годы. Но я не потерял контроль, не ощутил присутствие другого себя. И это волнует меня больше всего: ведь нельзя во время жатвы не встретиться со жнецом. Можно подумать, что я сам этого хочу, но это не так. И я знаю, что ты не принимаешь моего способа существовать в обществе, но ты поймёшь, когда я расскажу тебе всю историю. Не волнуйся, я буду рассказывать постепенно, за раз этого не сделать. И деньги я зачислю на твой счёт. Что? Не надо? На счёт "Академии сирот"? Как я мог забыть... Хорошо.
   Это будет история про одного мальчика с планеты Парк. Да, многие кривятся, когда слышат название этой планеты. Мол, туда ссылают умственно неполноценных, людей, неспособных существовать в геополитической среде современного общества. Весьма упрощённое определение, ну да ладно...
   Когда-то я любил спрашивать у "нормальных": что лучше, несчастная жизнь в знании, или счастье неосознанности. Они отвечали, что выбрали бы знание, и я спешил спросить: отчего тогда наделённые знанием стремятся забыться в дурмане удовольствий как разрешённых, так и запретных...
   Но сейчас не об этом. Сейчас об одном мальчике девяти лет, что увидел падающую звезду. Только вот это была не звезда. И увидел её не он один. Эх, а начинать сложнее, чем я думал. Многие видели, как в одном из лесов заповедника упала звезда, переливающаяся всеми возможными цветами. В тот вечер было какое-то празднество, и у многих была возможность узреть то явление. Но не многие придали ему значение. А наутро один из детей отправился искать упавшее чудо. Да, как в маминых сказках. Правда, пошёл искать не он один, но к упавшей лже-звезде именно его привёл странный звук в голове. И как бы глупо всё не звучало, этому была причина.
   Он не нашёл чуда. Но он нашёл кое-что "покруче". Один из самых современных стелс-истребителей. БиВар-162, космолёт, не знающий равных на полях стратегических битв. Безумие, но такова правда истории. Можешь ли ты вообразить восторг ребёнка, что обнаружил мечту большинства детей? О, он уже представлял себя героем космической одиссеи, когда из корабля вышел человек. Разочарование от того, что у корабля оказался хозяин? Да, но ещё большее разочарование настигло беспризорника, когда он узнал об отсутствии боевого оснащения. Ух, а потом начались объяснения.
   Сначала хозяин "чуда" поинтересовался, не идиот ли мальчишка, раз гуляет по лесу один, и не больший ли он идиот от того, что согласен зайти в корабль к подозрительному мужчине. Час другой ушёл на то, чтобы разъяснить ребёнку, что корабль не боевой, и совершенно не предназначен для космических приключений. А также объяснить, что стоящий перед сопляком человек является одним из самых великих учителей Дзен Ун, который ищет учеников по всем просторам Бездны...
   Таким образом, вчерашняя звезда оказалась "маячком", что посредством визуального программирования должна была привлечь наиболее подходящих кандидатов. Достаточно смелые отправились искать "маячок", но смогли его найти только те, кого не отпугнули аудио-программные потоки. В этот раз пришёл только один замызганный оборванец. Поэтому "великий учитель" сделал заметку о необходимости проверки данного метода отбора. Опять.
   Так или иначе, человек предложил ребёнку силу, выходящую за пределы человеческих возможностей. И ребёнок, будь он неладен, согласился. Ведь те, кто не соглашаются, не способны найти "упавшую звезду". Сказка, как ни посмотри: великий учитель обучает великого героя...
   Но сказка на этом закончилась. Потому что, когда ребёнок радостный прибежал домой, он не смог выдавить ни слова о произошедшем. Не мог подчинить себе горло, язык, губы. Пси-блокада шестого уровня. А вернувшись, он не обнаружил учителя -- только кусок мёртвого металла, истребитель без вооружения, запрограммированный обучать мальчишку. Это было жестоко, но, как объяснила почти разумная голограмма наставника -- необходимо. Программное сознание сказало, что научит преодолевать пси-блокаду, но к тому времени как это произойдёт, парень никому уже не захочет рассказывать о происходящем. Что ж, так оно и вышло.
   С тех пор "настоящего" учителя мальчик не видел. Он тысячи раз проклинал обустроенный на все случаи жизни корабль, въедливую голограмму, что была умнее многих живых, проклинал адские тренировки, от которых слёзы смешивались с потом, но всегда возвращался. Всегда. Не мог не вернуться.
   Сказка превратилась в кошмар. На целый год. Потом мальчишка привык. А ощутив результаты тренировок -- начал наслаждаться процессом. Но если бы он только знал, к чему это приведёт -- он бы никогда не пошёл искать упавшую звезду...
   Но ты не должна думать, что это история про меня, нет. Она про одного мальчишку с планеты Парк. Не больше, не меньше. Уж поверь".
   Глава 2. Условия отбора
   Нож летит, со свистом рассекая воздух -- человек в рубе ныряет под него, делая огромный плавный шаг, почти касаясь телом пола. В него сразу стреляют паралич-иглами, но мишень взлетает в воздух, выше самого себя, казалось бы, летит, кружась в отработанной манере и преодолевая расстояние до стрелявшего вне пространственных плоскостей и рамок. Мягко приземляясь перед противником, Ума сразу же падает, уклоняясь от новой порции игл, в падении подсечкой сбивает стрелка с ног. Немедля отталкивается руками от пола, отлетая в сторону и избегая удара второго нападавшего. Прыгнуть через третьего, выполнить скользящий шаг к четвёртому, к метателю ножей, пробивая кулаком мышцы пресса: до болезненной рвоты. Рывок в сторону, развернуться, нейтрализуя удар ногой, ударить в ответ -- неудачно. Дальше, быстрее. Отбить новый удар, схватить аскета, прикрыться врагом от выстрелов, бросить, вернуться к предыдущему, ударить -- отбить -- ударить. Быстрее, ещё быстрее. Кулак прошёл, касаясь подбородка -- противник падает тряпичной куклой. Перекат, рывок, шаг -- выстрелы проходят мимо. Скользя из стороны в сторону, приблизиться к последнему, к стрелку, позволяя иглам свистеть над собой. Толкнуть ладонью, отправляя в полёт, добить при падении... Выдох.
   Ума наклоняется над оглушённым стрелком, срывает с него браслет и, приложив палец к микро-панели, ждёт четыре секунды, затем повторяет эту же процедуру с пострадавшим от паралич-игл. Дальше -- парень в луже собственной рвоты не многим старше Умы сам сорвал с себя браслет, бросил его победителю (благо, что не в лужу) и, держась за живот, продолжил сидеть в ожидании здравбота.
   Последнего -- лидера, оглушённого ударом в челюсть, трогать не стал, вместо этого достал свой портативный блок и задал команду:
   -- Поиск канала связи с ближайшим индивидом.
   "Канал обнаружен. Возможна только односторонняя связь", -- высвечиваются рунические голо-символы.
   -- Отправить сообщение: тебе повезло, я ставил на три, бой мне понравился, будешь мне должен.
   "Сообщение отправлено", -- извещают руны. Парень в чёрной рубе прячет z-блок и не спеша уходит подальше от жилого уровня.
   Вскоре по станции разносится сигнал в виде триумфального аккорда ровиандо, оповещающий об окончании отбора.
  
   ***
  
   За пять часов до этого.
  
   Комната, снятая Умой, была довольно тесная, без излишеств и шика, зато возле улицы разлома, прямо над мусоропроводом. Душ, кровать, выход в вирт: что ещё нужно туристу. Монах, вспоминая, сколько он должен заплатить за это, ужаснулся, представляя, сколько стоит комната S-класса. Учитывая тот факт, что монахи с безразличием относятся к деньгам. Да.
   Хотя... в монастыре Лиан-Чжунь Ума провёл всего два года. Два года, чтобы получить звание змея девяти искусств. На такое обычно способны ветераны-кроссы, спец, или люди, прошедшие мод; конечно, потагеты тоже были на это способны, но им это было ни к чему. Как ни к чему было Алактуму говорить, как он, человек без модификаций и подготовки спец получил это звание. В Бездне каждый спит со своими скелетами сам.
   Ночь после регистрации была ужасна: полночи провалятся без сна, полночи провести в позе релаксации, пытаясь компенсировать утраченное время, и полчаса на сон-капсулу. Бодрости с утра Ума не ощущал, но и боли не было, так что разминка должна была спасти положение.
   До девяти нужно было успеть подписать трёхуровневый отказ от всевозможных претензий к станции, администраторам и судьям за возможные моральные и телесные повреждения, вплоть до смертельного исхода. М-да, администрация в свою очередь гарантирует своевременную медицинскую помощь наивысшего уровня. Ладно, все же соглашаются -- палец, с вживлённым в него идентификатором, рисует символ на панели. Всё, теперь можно изучить остальных участников.
   "Фин Лехц, наёмник, член известного дуэта "братья Лехц", прошёл искусственную мутацию, крайне жесток, хитёр и опасен, участвовал в событиях "хуцианской кары", один из фаворитов "Ню Нова" этого года".
   Ума растягивает мышцы, выгибается, хрустит позвонками, разминает суставы и сухожилия.
   "Хван Пак, спец-информант, бывший аналитик Дозора, КТ подразделения".
   Ума встаёт на руки, и делает глубокий вдох.
   "Гис Шимута, известный боец в ямах интэйку, крайне вынослив и прочен, возможно, подвергался имплантации, провёл пять лет в тюрьме "Замок"..."
   Плавный выдох, выгнуть спину, стать на ноги, напрячься.
   "Иола Лемис Григ, наследник дома Григ, также известный как...", "Вега Исоятсу, мастер фехтования, провёл восемь лет...", "Кун Антис, кросс-хантер, не смотря на свой возраст, один из фаворитов..."
   Расслабиться, отменить поиск, освежиться в душе, заказать фруктовый чай, выпить его, ждать.
   Ждать, чувствуя, как дышит каждая клеточка тела, как по венам растекается тепло, краски становятся ярче, звуки громче. Уходит злоба, уходит боль...
   Сигнал, мощный, всепроникающий трубный сигнал, оповещает о начале отборочного тура "Ню Нова". По всей станции начинается аудио, визио и вирт-трансляция ведущего.
   -- Доброе утро, уважаемые участники и зрители! Позвольте представиться! Я, единственный и неповторимый, всеми любимый ведущий организатор сто девяносто четвёртого турнира "Ню Нова", Блюс! -- зрители кричат и хлопают по всей станции, предвкушая зрелище года. -- Объявляю! -- крики заглушают вещание, -- Туууурниррр! -- голоса затихли, набирая воздуха для финального крика, -- ОТКРЫТЫМ!!! -- и... "Ребелентис" захлёбывается, утопая в восторженных воплях, оглушающих сами звёзды и заставляя их светиться ярче.
   Позже будет произведён еже турнирный подсчёт зрителей, на радостях устроивших голый марш. К слову, турнир событие не настолько и радостное, но побить рекорд 453 года хотелось многим, но, видимо, недостаточно многим, если за раз больше тысячи трёхсот человек ещё никогда не удосужилось радостно побегать голышом без опасения, что эту трансляцию увидят миллиарды зрителей.
   -- Условия отбора первого тура, -- продолжает вещать ведущий Блюс, -- уже отправлены всем участникам! Желающие узнать подробности и сделать ставки могут сделать это на нашем информационном портале! А теперь внимание, разыгрывается...
   Ума включил звукоизоляцию, проверил входящие сообщения, но ничего не обнаружил. Он уже собирался ввести запрос в поток, как в кармане завибрировал z-блок, требуя принять посылку от дрона-разносчика. Дрон, как и полагается, послушно ждал за дверью, чтобы издать удовлетворительный пик при передаче коробочки в руки получателя. Дрон улетел ещё до того, как длинноволосый юноша открыл свою коробку и увидел её содержимое. Только браслет, наручный портативный браслет, вероятно, многофункционального назначения. Монах пожал плечами и закрепил подарок на запястье, сразу проверяя его функциональность. Одно графическое сообщение, выход на какой-то закрытый сетевой портал, радар... ага, радар, настроенный на другие браслеты, соответственно -- других участников.
   Ума проецирует сообщение через свой портативный z-блок:
   "Добрый день, дорогой участник. В этом сообщении вам будет изложена суть отборочного этапа, если у вас возникнут вопросы, обратитесь к администрации портала Нэт-Ребелентис, где вам обязательно помогут.
   Каждому из шестисот тридцати пяти участников были розданы браслеты, сохраняющиее за ними право участия в первом туре. Также на браслет будут зачисляться полученные вами очки, которые вы сможете использовать в ставках для получения ещё большего количества баллов.
   Первый этап будет длиться три дня, и в течение трёх дней на территории станции будет проходить "отбор". "Отбор" -- это временной промежуток, равный одному часу, проходящий от сигнала до сигнала, в течение которого с участников снимаются какие-либо ограничения в выполнении условий отбора. Разрешается применение грубой силы, использования оружия не выше D-ранга и прочих средств, для победы над другими участниками. Победитель имеет право забрать у проигравшего все его накопленные очки. Для этого необходимо снять блокировку с браслета оппонента своим чип-контроллером. Блокировка снимается в течение четырёх секунд. Таким образом, способный продолжать сражение участник не должен позволить забрать свой браслет.
   "Отбор" начинается только после сигнала начала, по его завершению применять какие-либо действия по отношению к остальным участникам запрещено, снять очки с браслетов других участников вне "отбора" невозможно: микро-панель будет автоматически блокироваться. "Отбор" может проходить несколько раз в день, в течение всех трёх дней первого этапа. Также браслет оснащен радаром для обнаружения ближайших владельцев других браслетов.
   Ваша цель -- в течение трёх дней набрать как можно больше очков, чтобы перейти на следующий этап турнира. Вы можете отбирать очки у других участников, или делать интерактивные ставки. Вы можете делать ставки на условия выполнения последующего "отбора", Вы можете ставить как на количество выбывших участников, так и на действие, выполняемое Вами, либо другим участником. Чем менее вероятно выполнение условия, тем больше будет Ваш выигрыш. Каждому участнику изначально даётся 25 очков. Участник, потерявший все очки, выбывает из турнира. Нельзя забрать у другого участника или передать только часть очков.
   П.С.: Во время "отбора" запрещается причинение ущерба посетителям станции, не участвующих в турнире. Попытки взлома информационных порталов станции караются смертью, ха-ха, шутка (а может, и нет).
   Удачи!"
   Ума дважды пробежал глазами по строчкам, прежде чем понял, что читает вверх ногами, затем трижды прочитал текст в уже перевёрнутом состоянии и удовлетворённо хмыкнул. Как обычно -- побоище, в котором можно победить не участвуя.
   По вирту и потоку же побежали новости об интерактивном отборе, ох, не зря любители за полгода бронировали места: можно будет воочию проследить бои участников, а когда -- и сам не знаешь. В ресторане ли, в борделе, или на прогулке -- раз, и понеслась! О! Там уже не от радости, а от страха в штаны наложишь. "И на ставках заработать можно", -- подумает каждый, забывая, что на ставках побеждает только игрок, известный всем как казино...
   Так, нужно подумать: разрешается оружие не выше D-ранга. Значит, разрешено холодное оружие и парализаторы: стрелковые и волновые. Ерунда. Что ещё? Двадцать пять очков -- надо сделать ставки: отбор может начаться в любой момент. Ума просмотрел варианты условий, задумался, и его взгляд на секунду изменился: утратил придурковатую чистоту, обретая тяжёлую томность.
   Пять очков на то, что турнир покинут не меньше половины участников... в принципе, за час это возможно. Пять очков, что Фин Лехц продержится первый отбор, что вполне очевидно и на этом много на заработаешь. Десять очков, что Ума Алактум в первом отборе завладеет браслетами трёх участников -- здесь всё зависит от него. За час одолеть троих, забрать их очки и сохранить силы на следующий отбор -- не очень сложно.
   Парня трясло: жажда скорой схватки не давала покоя, Жнец вырывался из-под обличья монаха, чуя поле, чувствуя ростки, коих можно срезать, срезать безнаказанно, много ростков, не желающих умирать, ещё готовых расти и расти...
   Ума унял дрожь и, чтобы окончательно успокоиться, отправился на прогулку. Или на разведку.
  
   ***
   Станция вела себя тихо. Отдыхающие, в преддверии грядущего отбора, не хотели особо высовываться, а участники, готовясь к предстоящему бою, старались не скапливаться в больших количествах.
   Оставаться на улице разлома было рискованно: слишком много участников. Конечно, можно уповать на большое расстояние между платформами, но всё же... В корпусах жилого уровня было тесно: слишком большая вероятность засады. В финансовом центре -- скучно. В аэро-аквапарке -- сложно вести бой. В казино, как и в портовый ангар, участникам нельзя, а в борделях уж слишком отвлекают...
   Ума выбрал прогулочный переход между жилым уровнем и музеем. Музей, к слову, был огромен, с многочисленными экспонатами непонятно чего. Единственное, заслуживающее внимание, по мнению юноши, была историческая лента, хотя и она шла в разрез с обновлёнными версиями учебников. Бродя по переходу и наблюдая за уже осточертевшими красотами космоса, он и услышал сигнал к началу. Все услышали этот пронзающий насквозь гул.
   Туристы, разрываемые страхом и любопытством, поспешили рассеяться. И вот, когда уже любопытство собиралось победить, и некоторые решили остаться, послышались первые крики... В музее, по-видимому, началась бойня -- оттуда хлынул поток напуганных граждан, что не оставило любопытству и шанса. Толпа бежала к жилому корпусу, а Ума, обтекаемый толпой, ждал, пока она не иссякнет, как ждали и остальные. Остальные семеро участников, застигнутые сигналом в переходе. Семеро. А ему нужно было трое. Юноша беззвучно выругался. Но оставалось только ждать.
  
   ***
   Паника охватила станцию. Спец-программеры еле поспевали обрабатывать информацию и выводить трансляцию на экраны. Ведущий организатор Блюс ходил по комнате, изучая происходящее и стараясь уловить события со всех экранов и визионов, находящихся в помещении. В этот момент организатор турнира чувствовал себя творцом. И творение его было хаосом.
   Вот его взор падает на группу мечников, прикрывающих спины друг друга и отбивающихся от численно превосходящего противника. На другой трансляции к ногам одного из участников падает тело поверженного противника, победитель кричит в экстазе, и тут же падает без чувств. Камера переносит зрителя на верхний уровень "улицы разлома" и показывает снайпера, методично выбирающего жертв и стреляющего в них транквилизирующими иглами. Трансляция меняет ракурс, и Блюс видит, как к снайперу крадётся убийца в маскировочной обшивке.
   Организатор переходит к следующему экрану, чтобы наблюдать хаос, образовавшийся в музее. Бессистемный обстрел любого, кто приходит в движение. Излучатели звенят без остановки, волновые заряды разлетаются по музею, зачастую цепляя ни в чём неповинных туристов. А вот и зал памяти, заполненный кровью, телами и отрубленными конечностями. Блюс морщится, наблюдая, как кросс, ловко орудуя двумя серповидными клинками, скачет между противниками и выкашивает их одного за другим.
   Другие визионы показывают цепную реакцию человеческого желания победить. И эпицентром жертвоприношения становиться жилой квартал. Участник обездвиживает зарядом противника и тут же падает от удара ножом в спину. Атаковавший оседает после порции парализующих игл, а стрелявшему незамедлительно ломают позвоночник. Бойца душат цепью, чтобы самим пасть от удара меча. Клинок ломается о защитный наруч, и мечника оглушает электрошок. Рука, отрубленная выше наруча, падает на залитый кровью металлопластик, только чтобы кто-то поскользнулся на этой самой крови и был добит другим участником...
   Беспрецедентное зрелище, которое не попадёт в открытую трансляцию, но за которое многие готовы заплатить достойную сумму. Хлеба у нас достаточно, как говорится, дайте больше зрелищ.
  
   ***
   Людской поток иссяк, но из участников никто не двигался. Слева стояло четверо уверенных в себе вояк: раздувший мышцы главарь, играющий ножом парень, тихий аскет, и обладатель компактного скорострельного игломёта. Справа стояла парочка: влюблённые, потому и обречённые на проигрыш. Напротив, скрывая руки под плащом, выжидал наёмник. Никто не спешил действовать, каждая сторона опасалась удара в спину, и каждый хотел стравить остальных. Минута. Две. Десять.
   Ума пытается жестами предложить наёмнику сбежать, но лидер четвёрки обзывает его идиотом и говорит, что они всё видят. Наёмник в свою очередь убегает, даже не дослушав, чем сильно обижает всех присутствующих. Оттого, возможно, и началась бойня в переходе. С одной стороны вояки, с другой -- голубки...
   Какофония из глухих ударов и горьких стонов заполонила переход. Ума не двигался и не понял, за что ему в грудь ударили три иглы, но после порции транквилизатора ему оставалось только осесть на пол.
   Парень с девушкой держались хорошо: у неё -- волновой щит, у него -- копьё с шоковым наконечником. Прикрывая друг друга, они вертелись среди врагов, отбивая их жалящие удары и нанося свои. Убегающий наёмник справился хуже: ему в горло вошёл брошенный нож -- обречённый лёг, издавая булькающие звуки и окрашивая пол в тёмно-красный цвет. В отличие от мертвеца, девушка отбила щитом летящую в неё сталь, а её парень достал копьём атаковавшего, на время выводя врага из строя. Двое против троих: иглы безуспешно отлетают от щита, копьё отгоняет главаря, аскет злиться и бьёт со всей силы -- нога ударяет щит, и его владелица, не удержав равновесия, падает. Копьё бьёт по аскету, но лидер спасает последнего, отбивая оружие в сторону. Голубок отступает, поскальзывается на растёкшейся крови наёмника, падает, задевая свою возлюбленную. Они оба кричат: он -- от отчаяния, она -- от неожиданности. Аскет вырубает парня, разбивая его лицо в кровь. Стрелок выпускает в шею девушки две иглы.
   Бой окончен. Каждый срывает браслеты поверженных ими противников. Проходит около минуты, и Уме надоедает ждать -- он встаёт, больше не желая притворяться. Идёт к четвёрке, они это видят и идут на встречу. Всё понятно без слов...
   Нож летит, со свистом рассекая воздух -- человек в рубе ныряет под него, делая огромный плавный шаг, почти касаясь телом пола. В него сразу стреляют паралич-иглами, но мишень взлетает в воздух, выше самого себя, казалось бы, летит, кружась в отработанной манере и преодолевая расстояние до стрелявшего вне пространственных плоскостей и рамок. Мягко приземляясь перед противником, Ума сразу же падает, уклоняясь от новой порции игл, в падении подсечкой сбивает стрелка с ног. Немедля отталкивается руками от пола, отлетая в сторону и избегая удара второго нападавшего. Прыгнуть через третьего, выполнить скользящий шаг к четвёртому, к метателю ножей, пробивая кулаком мышцы пресса: до болезненной рвоты. Рывок в сторону, развернуться, нейтрализуя удар ногой, ударить в ответ -- неудачно. Дальше, быстрее. Отбить новый удар, схватить аскета, прикрыться врагом от выстрелов, бросить, вернуться к предыдущему, ударить -- отбить -- ударить. Быстрее, ещё быстрее. Кулак прошёл, касаясь подбородка -- противник падает тряпичной куклой. Перекат, рывок, шаг -- выстрелы проходят мимо. Скользя из стороны в сторону, приблизиться к последнему, к стрелку, позволяя иглам свистеть над собой. Толкнуть ладонью, отправляя в полёт, добить при падении... Выдох.
   Ума наклоняется над оглушённым стрелком, срывает с него браслет и, приложив палец к микро-панели, ждёт четыре секунды, затем повторяет эту же процедуру с пострадавшим от паралич-игл. Дальше -- парень в луже собственной рвоты не многим старше Умы сам сорвал с себя браслет, бросил его победителю (благо, что не в лужу) и, держась за живот, продолжил сидеть в ожидании здравбота.
   Последнего -- лидера, оглушённого ударом в челюсть, трогать не стал, вместо этого достал свой портативный блок и задал команду:
   -- Поиск канала связи с ближайшим индивидом.
   "Канал обнаружен. Возможна только односторонняя связь", -- высвечиваются рунические голо-символы.
   -- Отправить сообщение: тебе повезло, я ставил на три, бой мне понравился, будешь мне должен.
   "Сообщение отправлено", -- извещают руны. Парень в чёрной рубе прячет z-блок и не спеша уходит подальше от жилого уровня.
   Вскоре по станции разносится сигнал в виде триумфального аккорда ровиандо, оповещающий об окончании отбора.
  
   002
   "Детали? Да, ты считаешь это важным. Детали. Признаться, я бы тоже предпочёл сухому факту красочную постановку. Пусть меняется сцена, пусть меняется всё, и, слушая собеседника, я бы тоже предпочёл увидеть образ происходящего. Почувствовать... Ах, да у нас с тобой и мотивы то разные. Ты всего лишь желаешь увидеть глубину моей проблемы. Как это профессионально. Ты всё ещё считаешь, что под историей я скрываю свою травму. Тут немного другое -- ты поймёшь. Да, этот твой волшебный взгляд, будто ты уже понимаешь. До сих пор не знаю: люблю ли я в тебе это или ненавижу. Да и не важно, давай лучше вернёмся к истории, и хотя девушки не любят такие истории, ты всё же мой терапевт, поэтому начнём сначала".
  
   ***
   -- Нравится? -- спрашивает вышедший из корабля человек, -- хочешь посмотреть, что внутри?
   -- Ага! -- восторженно отвечает мальчишка, забывая утереть соплю.
   Мужчина в очередной раз оглядывается, в надежде увидеть кого-нибудь ещё, но визуальный поиск не приносит результатов. Остаётся только вздохнуть и вернуться к разговору с ребёнком:
   -- Ты вообще, что тут делаешь? Не боишься один по лесу скитаться? Ты вообще в курсе, что только последний идиот согласится на экскурсию корабля с незнакомым человеком? Вроде ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи.
   Ребёнок насупился, не зная, что сказать, но незнакомец и не ожидал ответа. Мужчина активировал портативный блок на своём наруче, что-то проверил и пробубнил:
   -- Быть может, произошёл сбой в пси-защите? Конечно вряд ли, но как тогда объяснить, что единственным уловом стал этот оборванец? Надо сделать заметку о необходимости проверки данного метода отбора...
   Мальчишка засопел ещё громче, давая понять, что он всё ещё здесь и всё слышит.
   -- Что ж, -- незнакомец отключает свой сетевой блок и поворачивается к гостю, -- позволь я объясню, что произошло...
   -- Не надо ничего объяснять, я пошёл домой, -- с обидой в голосе и слезами на глазах, мальчишка нарочито медленно покидает поляну.
   -- Да ладно, и это лучшее, что смог придумать? Постой, ладно, прости, я не хотел тебя обидеть!
   Ребёнок замедляется ещё больше, но гордость не позволяет ему остановиться.
   -- Вчера ты увидел падающую звезду, я прав? А сегодня странный звук в твоей голове привёл тебя на это место.
   Наконец-то обида испарилась, и с интересом, по уровню искренности возможным только детям, ребёнок осторожно возвращается к незнакомцу.
   -- Позволь тебя поздравить, ты прошёл проверку последователей пути Дзен Ун, последователей силы и доблести, и силы... и... в общем у тебя есть шанс стать больше чем просто обычный человек. Вчерашняя звезда была специальным маячком, что посредством визуального программирования цветовой гаммы воздействовала на твоё подсознание. Ты не представляешь, сколько лет я создавал эту программу. Эм... проще говоря, только те, у кого есть предрасположенность к тому, чтобы стать... героем, да героем, тебе так будет понятно, отправились искать "звезду". А звук в твоей голове был создан моим тренировочным кораблём, что также проводил отсев тех, кто может стать моим учеником, и тех, кто сдастся на полпути.
   -- Учеником?
   -- Ах да, я же не представился. Я величайший из учителей, показывающий путь к силе любому, кто становится на стезю Дзен Ун!
   Во взгляде мальчишки читается сомнение. Мужчина, стоящий напротив, не очень-то напоминал великого учителя боевых искусств. Сложно было судить о его возрасте: такой человек будет выглядеть одинаково, проживи он и сто, и двести лет. Не очень высокий, чуть выше среднего, слегка упитанный, с лысиной на лбу, мягкими чертами лица и огрубевшими ладонями.
   -- Я вижу, что ты мне не веришь. Но к концу нашего разговора у тебя не останется сомнений, уж поверь. Пойми, что метод по привлечению потенциальных учеников разрабатывался не один год. Не многие проходят отсев, но те, кто проходят, имеют потенциал стать величайшими мастерами Дзен Ун. Уверен, даже в любимых вами фильмах есть нечто подобное. Тем не менее, ты не должен считать, что ты чем-то лучше других. Просто ты достаточно туп, чтобы выдержать все тренировки... Как и я когда-то. Многие из тех, кто не смог пробиться через аудио-блокаду корабля могут превзойти тебя в будущем, но нет конкретной системы, что выявит этих людей. А времени ждать, пока они преодолеют свой предел, у меня нет. Я лишь знаю, что в этой колонии, именно на этой планете, твоя приверженность боевым искусствам сильнее, чем у остальных, даже если ты сам этого ещё не понял. А теперь позволь тебе это доказать...
   И мир завертелся... Величайший из учителей превратился в размытое пятно, и на тело мальчишки посыпались тычки и удары. Как ни странно -- привычной боли от уличных драк не было. Было лишь жжение, перерастающее в жар. Рука немеет, затем наливается силой, нога отказывает, только чтобы через секунду уподобиться мраморной колонне. Адреналин, радость от игры, созданной с начала времён, заставляет почувствовать себя живым. И мальчишка чувствует и, не в силах сдержать смех, пытается ударить учителя. Безуспешно. Противник слишком быстр, слишком умел. Он играет с ребёнком как кошка с мышью, но в этом нет ничего обидного, потому что каждый толчок мастера является отдельным уроком, активирующим мышечные и нервные узлы, и показывающим, как должно работать тело...
   Ребёнок не знал, как долго длилась эта игра, но учитель прекратил как раз в тот момент, когда приятная усталость перешла в болезненную. Мальчишка отдувался, валяясь в траве, когда мужчина хлопком привлёк его внимание и показал нечто невероятное.
   Одним умопомрачительно быстрым движением учитель приблизился к кораблю и нанёс удар по обшивке. Удар, что глаза мальчишки не были способны уловить. Удар, порождающий и распространяющий неестественный звук. Звук подобный гулкому взрыву разнёсся по округе, заставляя покрыться холодным потом и напомнить, как давно не справлялась нужда.
   -- А теперь я спрошу: ты хочешь получить силу, находящуюся за гранью понимания обычного человека?
   Мальчишка собирается дать ответ, но мастер не даёт ему этого сделать:
   -- Ответ дашь мне завтра, а сегодня возвращайся домой и хорошенько подумай, ведь та боль и усталость, что не позволит тебе сегодня заснуть -- лишь малая толика тех мучений, которые тебе предстоит пережить. -- Учитель направляется к люку корабля, но прежде чем войти, бросает напоследок, -- и никому не слова о произошедшем, никому!
   Люк закрывается, скрывая величайшего из мастеров Дзен Ун, и корабль переходит в режим маскировки.
   Прежде чем заставить себя подняться и побежать домой, мальчишка ещё некоторое время проводит в своих фантазиях и переживаниях, а когда бежит, то не понимает, что это был самый счастливый момент за весь период его детства.
   На полпути, когда усталость берёт верх, а лёгкие горят от неспособности принять необходимый объём кислорода, ребёнок падает. Падает, чтобы подняться и на одних эмоциях продолжить бежать. Он не помнил, как добрался домой: весь тернистый путь слился в один момент, когда все силы уходили на то, чтобы переставлять ноги и не зацепиться за очередной выступающий из земли корень.
   Мама всплеснула руками, когда увидела изорванную одежду, вымученный вид и измазанное в грязи лицо. Ругать не стала. Видя счастливо блестящие глаза своего нерадивого чада, просто отправила его вымываться.
   За ужином гулёна героически сохранил в тайне всё, что с ним произошло. Ночью он не мог заснуть от бредовых фантазий о будущих подвигах и от боли, сжимающей его тело подобно тискам. Но наутро мальчишка отправился на занятия в образовательную академию, и там уже не смог не рассказать свой маленький секрет. Только вот секрет не хотел быть рассказан...
   Вместо слов из горла мальчишки вырвался хрип, от страха ребёнок начал задыхаться, от нехватки воздуха он упал на четвереньки, в тщетных попытках восстановить контроль над телом.
   -- Что это с ним?
   -- Позовите врача!
   -- Эй, ты как? Скажи же что-нибудь!
   -- Он просто хотел нам что-то сказать, как вдруг начал задыхаться, мы здесь ни при чём!
   Дети не понимали. Дети боялись, да и любой бы боялся на их месте: откуда им было знать, что он сам виноват.
   "Это наказание, -- отчаянно понимает несостоявшийся ученик, -- я чуть было не рассказал тайну, и теперь я умру. Космо, я не хочу умирать! Я больше никогда не нарушу секрет мастера! Я не..."
   Врач подхватывает мальчишку аккурат, когда тот теряет сознание...
  
   -- У тебя раньше не было приступов?
   Паренёк качает головой, но врач этого не видит. Добрый врач продолжает осматривать показатели сканера, хотя пациент уже как час пришёл в норму.
   -- Могу утверждать, что проблема имеет психологический характер. Это может больше никогда не повториться, а может и... Слушай, если тебе опять станет плохо, сразу говори взрослым, не молчи.
   -- Доктор... -- виновато сипит ребёнок.
   -- Что такое?
   -- Я вам не сказал правду, я подавился конфетой, но боялся, что меня будут ругать за то, что я игрался с конфетой во рту. Пожалуйста, не говорите моим родителям.
   Доктор хлопает себя по ляжкам:
   -- Что ж ты сразу-то не сказал! Никто тебя ругать не будет, если конечно это опять не повторится, ахах. Не бойся, боец, родители тебя ругать не станут, я сам с ними поговорю, думаю, они вздохнут с облегчением, когда узнают, что это был просто несчастный случай, и твоему здоровью больше ничего не угрожает. Ну, теперь можешь бежать, только не ешь сосульки во время бега, ахах.
   И мальчишка побежал. О, он бежал без остановки. Только бежал он не домой, он возвращался на поляну с таинственным кораблём.
   Его не встретили фанфарами и салютами: на поляне было безлюдно. На месте был только корабль. При приближении к одинокому куску металла маскировка спала, чтобы парень увидел открытый люк корабля. Внутри корабль был такой же холодный и безлюдный, как и снаружи. Мальчишка обежал все коридоры и комнаты, пока не убедился, что здесь никого нет.
   -- УЧИТЕЛЬ! -- не выдержав, закричал ребёнок, -- учи...
   -- Ты вернулся, -- по кораблю прокатился уже знакомый голос.
   -- Где Вы?
   -- Я везде, и нигде, -- вкрадчиво издевается голос.
   -- Что Вы со мной сделали? -- комок предательски подступает к горлу, -- я чуть было не умер!
   -- Неужели? Только не говори мне, что ты попытался рассказать всем обо мне. Я же предупреждал.
   -- Что Вы со мной сделали?
   -- Ничего такого, я просто поставил пси-блокировку на твоё сознание. Надеюсь, я понятно выразился. Твоей жизни ничего не угрожало, уж поверь.
   -- Что?
   -- Не волнуйся, со временем ты научишься преодолевать пси-воздействия и ставить защиту от вмешательства, но, полагаю, к тому времени ты уже не захочешь рассказывать никому о своём секрете.
   -- Где ты? Покажись!
   -- Оу, ты ещё не понял... Я искусственное сознание твоего учителя, но ты можешь считать, что я он и есть. Я неотъемлемая часть этого тренировочного корабля. Не знаю, увидишь ли ты моего создателя снова, но правила таковы, что с сегодняшнего дня ты будешь приходить тогда, когда я скажу и делать то, что я скажу. В свою очередь я обещаю, что однажды ты станешь одним из самых сильных людей в мире...
   -- Чтоб ты тут сгнил! -- выкрикивает заплаканный мальчишка и бежит к выходу, чтобы никогда больше сюда не прийти.
   -- Ты можешь уйти сейчас, но мы оба знаем, что это твой путь. Иначе ты бы не нашёл это место. Сейчас ты уйдёшь, а когда успокоишься, то возвращайся, и мы не будем вспоминать этот момент слабости. Но если однажды ты решишь повторно уйти без дозволения из-за того, что не сможешь выдерживать темпа тренировок или из-за личной прихоти, то это будет конец. Причём для меня в буквальном смысле. Уйдёшь повторно -- я самоуничтожусь.
   -- Не волнуйся, я не собираюсь возвращаться, так что можешь уничтожаться хоть сейчас.
   В порыве праведного детского гнева страдалец покидает корабль, и учитель больше не пытается его остановить. Знал, что он вернётся. Они всегда возвращались.
   Глава 3. Ставки и знакомства
   По улице разлома ещё сновали здравботы, когда Ума, решив заслуженно пообедать, зашёл в кафе "Звёздочка". Людей тут было не много, наверно, из-за дурацкого названия или дешевизны антуража, что, в принципе, и к лучшему. Заказав салат просветительный, мясо по кросски и кокосовый сок, парень активировал браслет, чтобы проверить количество полученных очков.
   "Тааак, в первом отборе выбыло двести девяносто четыре участника -- меньше половины. Плохо: пять очков сгорело безвозвратно. Дальше -- Фин Лехц прошёл первый отбор. Хорошо: плюс один балл. Последнее -- Ума Алактум повергнет трёх участников турнира. Плюс пятнадцать очков. Плюс очки, отобранные у вояк, плюс очки, которые те в свою очередь отобрали у голубков и наёмника. В сумме выходит шестьдесят семь. Неплохо: есть, на что делать новые ставки".
   Но, прежде чем Ума начал обдумывать условия для следующих ставок, ему принесли заказ, что не могло не радовать. Правда, прежде чем он приступил к еде, к нему за стол сел ещё один участник турнира, что не могло не огорчить.
   -- Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте. Прошу прощения, что нарушил Ваш покой, прошу прощения, что сел без разрешения, прошу прощения, что не отправил Вам запрос. -- За стол садится, ложа руки ладонями вверх, молодой сеньор в дорогом киль-пиджаке, с запонками из ридия и прикреплённой сбоку шпагой, вероятно, из более дорогого сплава. Но изучать внешность незнакомца особо нужды не было: подобной манерой приветствия при первом знакомстве пользовались только урийцы -- уроженцы государственного Дома Сивилии. Правда, этот уриец был не из простых: аристократ чистой воды, даже кудри его парика отливали позолотой, такого хоть в дерьме купай -- не испоганишь.
   Монах и аристократ некоторое время смотрят друг на друга, и Ума нарушает неловкое молчание:
   -- Кажется, тут кто-то есть.
   -- Меня зовут Иола Лемис Григ, -- вероятно, приняв слова Умы за своеобразное приветствие, представляется незнакомец.
   Ума пожимает плечами и начинает есть.
   -- Вам нет необходимости рассматривать меня как врага, я просто хочу поговорить, как участник с участником.
   -- Кто "вы"? Я здесь один...
   Незнакомец, представившийся Иолой, вздыхая, откидывается на спинку стула:
   -- Нарочито грубое поведение, еле заметное напряжение в теле -- явные признаки нежелания идти на контакт и отсутствия какого-либо доверия к людям, по крайней мере, незнакомым.
   Ума, проглотив очередной кусок мяса, принимает правила игры:
   -- Нарочито вежливое поведение, располагающая к доверию поза, отсутствие каких-либо признаков вражды со стороны потенциального участника-конкурента. Назови хоть одну причину...
   -- Вне отбора причинять вред другим участникам запрещено.
   -- Успех битвы в большинстве зависит от действий предшествующей битве.
   -- Обещание именем моей семьи об отсутствии мотивов способных навредить собеседнику...
   -- Не уменьшат моего желания сломать лицемерного засранца вдоль и поперёк.
   Минута молчания, длящаяся целую вечность, сопровождаемая нарочито противным чавканьем монаха и пристальным взглядом аристократа. В какой-то момент их взгляды встречаются, предзнаменовывая древнюю как мир игру в "гляделки". Выдержат ли они давление друг друга, или же кто-то даст слабину...
   Монах улыбается и минимальными усилиями пальцев бросает жирную косточку в урийца. "Снаряд" ударяет аристократа по лбу, и тот непроизвольно моргает. Ума смеётся, легко и беззлобно, возможно, поэтому Иоле Лемису Григ и удаётся сохранить спокойствие.
   -- Прости, -- без тени сарказма выдавливает сквозь смех юноша. -- Я слишком стар для подобных игр. Пустая трата времени.
   -- Смею допустить: я мог и ошибаться на Ваш счёт, -- уриец не спеша утирает лоб салфеткой. -- Но я не жалею, что потратил на Вас время.
   -- Три фразы, один поступок, искусственно созданные противоречия модели поведения, и ты уже считаешь, что вправе делать выводы? Плюс возможный самообман по поводу того, что твоя жизнь -- это не пустая трата времени.
   -- Ваши провокации по отношению к незнакомому человеку...
   -- Ты мне тут не Выкай!
   -- ...и несерьёзное отношение к происходящему однажды станут причиной Вашей погибели.
   -- У меня уже есть психотерапевт, так что давай выберем тему поинтересней. Почему ты посчитал, что тебе будет полезен разговор со мной?
   -- Полезен мне? Что Вы, в данный момент полезен этот разговор будет только Вам. Я же в свою очередь рассчитываю, что при нашей встрече на отборе Вы обойдёте меня стороной без излишней... конфронтации.
   -- Ты можешь быть настолько полезен?
   -- Колоссально. Для всех и каждого.
   -- Пропорционально...
   -- Степени угроза участника.
   -- И какова же моя степень?
   -- От длины Вашей косы.
   -- Ахах, -- смеётся монах. -- Тогда ты должен знать, что и длина весьма относительна.
   -- Вы заплели свои волосы весьма символично. Так заплетают косы только приверженцы Дзен Ун -- люди, посвятившие себя целиком и полностью боевым искусствам. Совершенствование тела, духа и разума, для упования битвой в полной мере. Для Вас лучше места, чем турнир, и не найти. Также мне известно, что при поражении или ощущении поражения последователи Дзен Ун укорачивают длину косы относительно ощущения своего проигрыша, а при победе над другим приверженцем этого пути или кого-либо превосходящего по силам, вы наращиваете длину волос. Сопоставив Ваш возраст и длину, я пришёл к выводу, что Вы можете быть опасным противником. К тому же тот конфликт во время регистрации...
   -- Ой-ёй, прозвучало как комплимент, -- Ума вытирает руки влажным полотенцем, и отбрасывает его в сторону. -- Ненавижу комплименты.
   -- И даже сейчас, -- продолжает уриец. -- Вы ни на секунду не позволяете себе расслабиться в присутствии потенциального противника. Сейчас нет повода для готовности. Не думаю, что следующий отбор начнётся раньше вечера. Но прежде чем я поделюсь с Вами информацией, мне бы хотелось получить от вас слово, что если мои данные покажутся полезными, Вы не станете пересекать мне дорогу во время отбора...
   -- Что ж... -- начинает монах, но внезапно останавливается, -- вашу мышь!
  
   Трубный сигнал, призывающий воздать должное отбору турнира, пробирает до костей, на секунду заставляет забыть обо всём и парализует своей глубинной мощью.
  
   Они вскочили одновременно. Иола мгновенно наносит удар шпагой: колющий удар после извлечения из ножен, приём известный как "ззирхат". Ума уклоняется, разворачивая туловище по оси позвоночника. Сивилиец, не растерявшись, бьёт противника по шее, но монах без труда перехватывает лезвие.
   -- "Не думаю, что следующий отбор начнётся раньше вечера", -- передразнивает аристократа юноша.
   -- Право дело, мне самому неловко: я, наследник рода Григ, и не предвидел такого поворота событий.
   Наследник разрывает дистанцию, Ума со звоном ломает шпагу урийца (сплав оказался-таки не очень дорогим) и прыгает на противника -- Иола выбрасывает спрятанный в рукаве кинжал. Кинжал с чавкающим звуком входит в глазницу цели -- обломок шпаги мягко проникает под рёбра...
  
   ***
   Улица разлома, состоящая из тридцати уровней платформ, находящихся вдоль стен, и в каждом ряду насчитывающая около ста заведений, расположенных непосредственно на этих самых платформах, превратилась в поле боя. Каждое шестое заведение стало местом, где сила сталкивалась с силой, сила сталкивалась с ловкостью, с волей, с трусостью, сила сталкивалась с разумом. После первого хаотичного отбора сейчас всё выглядело более организованно. Участники собирались в команды и до того как вступить в бой оценивали свои шансы и ситуацию, пытались договориться.
   Проблема была в том, что никто не ожидал, что второй отбор начнётся так рано. Большинство участников отдыхали после первого, когда прозвучал сигнал, рушащий все планы на счастливое времяпровождение. И вот кто-то уже сражается в бассейне, прямо в воде, до безобразия замедляющей удары. Какой-то бар наполняется воплями и звоном, и из окна выпрыгивает раненый тихс, пережимая рассечённое плечо. Вот хантер-кросс разбегается и прыгает на расположенную ниже платформу, на лету выхватывая свои кривые мечи и прибивая ими сразу двух сражавшихся к полу.
   Комната наблюдения администрации турнира, усыпанная визионами и экранами, отлично транслировала всё происходящее. Помимо персонала из трёх информантов спец и ведущего организатора Блюса в комнате находились ещё две дюжины посетителей. Гости прохаживались по помещению, наблюдали за происходящим, шутили и делали ставки -- неофициально, только между собой. Иногда Блюс поддерживал разговор и сам принимал участие в пари, заботливым хозяином порхая между гостями, отвечая на вопросы и выдавливая улыбку на каждую плоскую шутку. Тем не менее, подхалимства здесь не было: каждый знал, чувствовал, что Блюс равным плавает среди корпоративных гигантов и представителей преступных синдикатов -- бизнес и только бизнес заставляли его улыбаться, ничего более. Иногда его острое лицо накрывала маска безразличия или даже презрения, но этого никто не замечал, ведь высокий джентльмен в полосатом костюме и зачёсанными назад волосами то и дело перемещался между гостями, стараясь уделить внимание каждому.
   -- Вы только посмотрите: двое на одного, как не честно! Ставлю восемнадцать миллионов на одиночку.
   -- Двадцать на дуэт. Дорогой Блюс, какой кофициент?
   -- Три к одному, уважаемые, но это всё мелочь, не стоит вам тратить своё внимание на такой мусор.
   -- О! вы только посмотрите! N119 только что раскидал засаду из пятерых незийцев!
   -- Что, кто? Кто у нас под этим номером? -- скорее кудахтает, чем говорит один очень и очень упитанный господин. При этом дёргая за цепь-поводок приведённое с собой существо.
   -- А, так это Лехц, один из фаворитов турнира. Мутантик, что ни говори. Говорят, что перед турниром один из участников покалечил его брата, и теперь он носится каждый отбор в поисках праведной мести. Ах! Какой сюжетец!
   -- Восхитительно! А это кто такой?
   -- Да, да, весьма интересно, -- всё так же пыхтит толстяк, семеня вдоль экранов и влача на цепи питомца.
   -- Отличный выбор, позвольте представить вам мастера фехтования -- Исоятсу. Лезвие его клинка настолько тонкое, что по слухам...
   -- Что он делает? Берегись! -- дамочка в фрустрированном платье из жидкого металла кричит на экран в попытке предупредить мечника.
   -- М-да, был мастер, и нет мастера. Атакой из-за угла, мышь его! -- выражает общее настроение один из гостей, покрытый переливающимися в любое время суток татуировками. -- Ладно, поставлю лучше на того, что в броне.
   -- Эй! А разве это честно?
   -- Ну, по правилам это не запрещено: если одни имплантируют себе симбиотические мышцы, то почему другие не могут купить боевой костюм класса "смерч"? При том, что такие костюмы не всем по карману, ну вы понимаете.
   На самом деле, почётные гости не понимали, и это было не важно, так как проекция показывала захватывающее зрелище, где участник под номером 362 в симбиотической броне класса "смерч" крушил группу из семи человек. Он не использовал оружия, ему это было ни к чему: обшивка увеличивала силу ударов в несколько раз, прибавляла скорости, защищала и предупреждала, не оставляя врагу и шанса на победу. Тем не менее, смертоносная защита встретила ожесточённое сопротивление: она принимала на себя удары ридийных лезвий, поглощала излучения волновых пушек и выдерживала напряжение от разрядников. Но участника N362 это даже не замедлило. Он продолжал атаковать, кружась между недругами, круша их защиту и игнорируя атаки, раскидывая и смеясь, заставляя кости врагов трещать и ломаться...
   Группа продержалась полминуты против единственного противника, и в комнате администрации турнира несколько наблюдателей зааплодировали открывшемуся им зрелищу.
   -- Но почему используют только эти костюмы? Почему всем не использовать стандартную броню подешевле? -- выпячивает пухлые губки обладательница невероятного бюста.
   Кто-то шепчется, Блюс в своей фальшивой манере искренне улыбается, а толстяк звенит цепью, скрывая свой смешок.
   -- Душечка, что за вопросы, ты нас позоришь! -- одёргивает её шёпотом кавалер довольно преклонного возраста.
   -- Что Вы, что Вы, -- успокаивает его ведущий, -- интерес дамы нам всем понятен. Дело в том, душечка, что любую броню элементарно вывести из строя стандартным электромагнитным зарядом класса F, кроме, конечно же, военного костюма "смерч", разработанного на основе симбиотического сплава, или механического доспеха рыцарей Урии. Конечно, многие участники используют защитные пластины, но большинство достаточно уверены в себе и даже выходят на бои с голыми руками.
   -- Всё, что вы говорите -- прекрасно, -- прерывает Блюса татуированный посетитель, -- но кто поддержит мою ставку в пятнадцать миллионов на того здорового цикианца, скажем, пять к одному.
   -- Поддерживаю, -- выдавливает из себя запыхавшийся от десятиминутной ходьбы гость внушительных габаритов и, дёргая за цепь, семенит к одному из экранов.
   Цепь натягивается, и существо послушно следует за хозяином. И никто не обращает внимания на скулящего, жалко ползающего на четвереньках за своим хозяином двенадцатилетнего мальчишку.
  
   ***
   В кафе "Звёздочка", расположенном на семнадцатом уровне улицы разлома, посетителей и так было не много, а после сигнала, прозвучавшего в самый разгар клиентуры, стало до безобразия ни одного. Правда, два трупа прибавилось -- для антуража, так сказать. Хотя и тут был подвох: труп был только один -- второй ознаменовал себя живым, посредством тяжёлого болезненного стона.
   -- Вы слишком милосердны, полагаю, -- нарушает молчание Иола Лемис Григ, наследник аристократической ветки Григ, вытаскивая кинжал из глазницы незнакомого ему участника.
   -- Тогда я полагаю, что ты слишком кровожаден, -- отвечает Ума, подкладывая под голову второго -- раненого в живот -- подушку со стоявшего в углу дивана.
   -- Полагаю, продолжать бой друг с другом мы не станем.
   -- Да, тебе бы этого так хотелось, не правда ли? Что ты можешь мне противопоставить с обломком своей зубочистки?
   -- Даже если это так, чего я признать не могу, отчего же Вы не нападаете?
   -- Оттого, недорогой мой друг, что мне надо в туалет, и я, Ума Алактум, также известный как Жнец, выродок с планеты Парк, змей девяти искусств, собираюсь попросить ВАС, наследника какого-то там рода, обеспечить мне безопасное "справление" нужды. Мышь его, тьфу! -- и юноша, не дожидаясь ответа, удаляется в уборную.
   Минутой ранее в комнате администрации никто и не заметил, как на одном из визио-трансляторов отображались события, произошедшие в маленьком и невзрачном кафе. Вот семеро посетителей прерывают свою трапезу сразу, после сигнала. Двое вскакивают из-за стола, один бьёт тонким мечом парня с длинной косой, но последний уклоняется, перехватывает лезвие клинка. Они стоят так несколько секунд и оба не замечают, как на них из слепой зоны нападают двое посетителей. Посетителей, оказавшихся участниками "Ню Нова", специализирующихся на бесшумных убийствах и пытках.
   Фехтовальщик разрывает дистанцию. Юноша ломает лезвие рапиры, делая её непригодной для боя. Они снова атакуют друг друга, и каждый замечает за спиной оппонента тень, изогнувшуюся в смертельном броске. Иола неимоверным усилием меняет направление броска, посылая кинжал в голову убийце. Ума в прыжке отталкивает урийца и, навалившись на подкравшегося ассасина, выкручивает его запястье, вгоняя в живот обломок клинка.
   Слегка отдышавшись, оставшиеся бойцы встают на ноги, молчат, не зная, что говорить и пытаясь выглядеть естественно. После непредвиденного спасения недавнего противника продолжать схватку казалось глупо, посему юноша решил оказать первую помощь ещё живому убийце, попутно лишая его браслета. Но за этими событиями никто не наблюдал, ввиду более интересных боёв на станции, и посему никто не видел, как монах заперся в уборной, а аристократ чистил свой и без того уже чистый кинжал, не зная, какие эмоции испытывать. И, конечно же, никто не видел, как они вдвоём покинули кафе.
  
   ***
   -- А я тебе говорю, что ставка на бой с фаворитом пронесёт гораздо больше очков...
   -- Не обязательно, Вы забываете, что не все участники поддерживают ставки друг друга, многие принимают администраторы и сами определяют коэффициенты. Хотя то, что в этом отборе фавориты предпочтут не сталкиваться друг с другом -- очевидно.
   -- Постой, -- Ума активирует радар, -- кто-то приближается, в одиночку, значит: не из слабаков. Судя по скорости -- едет на ульм-лифте. Пешочком уже не пройдётся, вот сноб.
   -- Что предлагаете? -- наследник Григ поправляет воротник своего иссини чёрного костюма.
   -- Тебе я предлагаю уходить: без боевой сабли от тебя проку мало будет, а я возьму всё веселье на себя и обдумаю твоё предложение.
   -- Немного тактичности никому не повредит, особенно в подобной ситуации.
   -- В подобной ситуации, -- взгляд у монаха не секунду гаснет, -- не повредит посмотреть правде в глаза и осознать, что в местах, где говорят на языке силы нет месту вычурности и лицемерным изысканиям, здесь есть только горькая истина, что горче запаха наших внутренностей и которая не объясняет нам ничего априори.
   Ума внезапно смеётся, тем самым уничтожая всю серьёзность момента. Иола хочет что-то ответить, но не делает этого, а только вздыхает. И в этот самый момент из кабины ульм-лифта выходит опасность. Опасность в боевом костюме класса "смерч". На турнире только очень богатые люди или агенты сторонних организаций могли позволить себе такое. Ума искренне надеялся, что это очередной богач, возжелавший приключений и уверенный в превосходстве своего обмундирования.
   -- Нужно прыгать, -- бросает союзнику Ума.
   -- Я не уверен, что...
   -- Сейчас!
   Недавние противники разбегаются и прыгают на нижний уровень, минуя перила, пролетают метров семь и чувствуют, как сотрясается мир даже при приземлении с перекатом. Зная, что при падении они бы попали в почти незаметную защитную сетку, расположенную вокруг платформ во избежание несчастных случаев, они прыгали с достаточной силой, чтобы долететь до расположенного ниже флета. Этот подий держал на себе массажный салон, дразня вывеской уставших участников и нет-нет да намекая на то, что "не одним массажем мы горазды". Тем временем участник в броне подходит к краю платформы "звёздочки" и снимает шлем:
   -- Вы только ...ите! Насле... поч... ого рода ...ит поджав ...ост, -- доносится до беглецов обрывочная речь, которую, к слову, новоявленный оратор не имел намерений прекращать.
   Ума и Иола переглядываются и пожимают плечами:
   -- Может сказать ему, что его отсюда не слышно? -- предлагает первый.
   -- Боюсь, тогда мы поставим себя в столь же неудобное положение, что и он, -- разумно предполагает второй.
   -- Повезло же нам на него нарваться, -- о чём-то думая, бубнит Ума.
   -- Полагаю, что он пришёл за моей персоной. Ранее я пытался договориться с его командой, но боюсь, только сделал себя его целью.
   -- Ты просто победитель по жизни.
   -- Ваш сарказм тут неуместен, мы в одинаковом положении. Мы оба знаем, что бегство -- Ваш единственный вариант...
   -- Ну, всё, он одевает шлем -- ща прыгать будет, -- ковыряясь в зубах, юноша перебивает урийца, -- когда он коснётся этой платформы -- я им займусь, а ты уходи. Нечего тебе путаться под ногами.
   -- Открой свои глаза, -- гнев от унижения на секунду заставляют аристократа забыть о приличиях, -- на нём костюм стоимостью в целое состояние! Боевой потенциал сотни человек!
   -- О, -- улыбается монах, -- ты, наконец, говоришь со мной на равных. Не думал, что так быстро опустишься до моего уровня.
   -- Без оружия ты... Вы ему ничего не сможете противопоставить.
   -- Оружие -- это не вещь в твоей руке, это часть тебя, а ты есть не что иное, как часть мира. Всё вокруг это мир, и любая его часть -- это оружие. -- Пародируя старческий голос, отвечает Ума.
   -- Всё, -- вздыхает Иола Лемис Григ, -- мне уже всё равно, делайте что хотите, я пошёл.
   -- Эй-эй, ты портишь момент, ты должен был спросить какую часть мира я собираюсь использовать как оружие!
   -- И какое оружие Вы собираетесь использовать? -- с явным отсутствием инициативы спрашивает уриец.
   -- Гравитацию, -- кровожадно улыбается юноша.
   Уроженец сивилии ещё собирался что-то сказать, но враг прыгнул. Не человек, сама чёрная броня летит в пространстве, сокращая дистанцию чудовищно красивым прыжком.
   Выходец из осколков Лиан-Чжунь ждал этого момента -- как только "смерч" коснулся платформы, монах тысячекратно отточенным движением ринулся к нему. Костюм был способен на многое, но даже с ним носителю потребовалось две секунды, чтобы восстановить равновесие, и Ума не преминул этим воспользоваться. Две секунды чтобы приблизиться, схватить стальной хваткой и прыгнуть с врагом вниз.
   Мимолётный полёт длиной в бесконечность -- радость, переходящая в страх. Конечно, можно было просто столкнуть угрозу, но тогда оставался риск, что враг их нагонит (в таком-то оружии), так что юноша решил рискнуть наверняка.
   Они падали, а значит -- летели, и владелец костюма не успевал осознать, что привыкший побеждать на земле, он проигрывает в воздухе. Несколько секунд кружения, но Ума успевает обхватить жертву подобно змее, сдавливая стальными кольцами и подчиняя себе.
   Приземлились они громко: прямо на голову "броненосца". Юношеше даже стало жалко своего противника: до того сильна была отдача -- бессердечное порождение гравитации. Но там, где у любого другого сломалась бы шея, здесь и сейчас всё было по-другому: костюм амортизировал удар насколько мог, тем самым спасая хозяина от смерти. Но прошедшей сквозь броню нагрузки было достаточно, чтобы обеспечить сотрясение, перегруз позвоночника и временную потерю сознания.
   Ума уже было потянулся к браслету поверх костюма, как эта самая рука взметнулась, хватая горло победителя и доказывая, что он таковым не является. Хватка была чудовищной, но монах сумел повернуть голову, выворачиваясь и выскальзывая из захвата раньше, чем его шея окажется сломанной. "Смерч" не желал сдаваться: вводя в тело носителя инъекции, посылая импульсные разряды и калибровки, он стимулировал хозяина продолжить бой.
   Не особо осознавая, что происходит, бронник кинулся на длинноволосого парня, не подозревая, что повреждения достаточно его замедлили, чтобы монах, используя искусство бросков чжу-ань, перекинул атакующего через себя, отправляя его за пределы подиума.
   Опять полёт и чудовищный, выбивающий дух удар спиной об очередную платформу. Костюм тут же заставляет хозяина вскочить, но Ума, прыгнувший следом, ударом кулака впечатывает поднявшегося в пол. Снова хватает и снова бросает за пределы уровня, чтобы тут же прыгнуть следом. На этот раз бронник падает на живот и, после беспощадной встречи с металлопластиком, пытается откатиться. Не успевает: монах приземляется на спину врага, обрушивая на него совокупный удар обеих ног. Человек под боевой обшивкой не сразу понимает, что опять летит, а значит -- падает. И падает спиной на прозрачные перила -- столкновение выгибает его "мостиком", и, не смотря на защиту, в спине что-то хрустит. За секунду до того как потерять сознание, обладатель костюма "смерч" успевает увидеть приближающегося в полёте демона: молодого, смеющегося, в чёрном одеянии и с извивающейся чёрной косой за спиной...
  
   ***
   В комнате наблюдения наступила тишина. Потому что Ван Сизель -- владелец 20% акций компании "Ресурс", заполонившей звёздную систему Илигла -- только что выиграл шестьсот миллионов юнкоинтов.
   Рискуя всего сотней, он выиграл в шесть раз больше, в то время, как Шин Де Росс, и Табулан Сэка -- лица, известные в преступном мире -- проиграли по триста миллионов юнков, даже не успев этого осознать.
   Ведущий организатор начинает смеяться, по-настоящему, без фальши, и персонал, следуя его жесту, обрабатывает список, ставя Уму Алактума в десятку сильнейших бойцов турнира...
  
   ***
   Ума старался оставаться в движении: до конца отбора ещё было время, а вступать в новую схватку, когда он не сделал ни одной ставки, желания не было. Юноша семенил вдоль улицы разлома, поглядывая на радар браслета. Не хотелось признавать, но путешествие по прозрачной тропинке станции, когда под тобой открывается зрелище бездонного космоса, действительно доставляло удовольствие.
   Также поражали разнообразием предлагаемого ассортимента десятки выступающих из стен платформ. Тут были и магазины одежды, все виды закусочных и баров, пару дорогостоящих ресторанов, кинотрансляционные комнаты, салоны красоты и здоровья. И по ту сторону витрины на участника смотрели туристы, предпочитающие переждать отбор внутри. И смешно, и грустно.
   Названия магазинов и салонов также доставляли. Просто доставляли, а какую именно эмоцию, и не разобрать. Сауна "Очешуеньчик", ресторан "Ресторантоз", закусочная "КульвиРасо", непонятно что продающий магазин "Цын-цын-цуй", новое шоу "Три Барона"...
   Ума запнулся, сам не понимая, что произошло. Его зацепила вывеска "Три Барона". Барон Радость, барон Аттракцион, барон Бродвей. Казалось бы, здесь нечему удивляться, стандартное сочетание различных культурных развлечений. Но голова неуклонно начинала болеть.
   "Что это? Неужели реклама? Пси-воздействие. Обычные люди и не заметят. Это вообще законно? Загонять людей на шоу посредством пси-внушения... Хотя откуда мне знать какие тут правила, они же не внушают убивать своих детей, если подумать -- это почти не отличается от обычных рекламных компаний".
   Оставалось только пожать плечами и двигаться дальше. Ума и так слишком задержался на улице разлома, поэтому он поспешил покинуть этот блок, направившись в ближайший переход. Главное -- не попасть в заварушку. Но, по-видимому, его желания никто не учитывал, так как согласно радару, к нему приближались участники. Трое? четверо? -- не разобрать. Быстрее! Проклятье! Впереди кто-то есть -- свернуть направо и пробежаться до перехода. К сожалению то, что это ловушка, он понял слишком поздно.
   Они загнали его как крысу, и это злило, злило настолько, что начинало радовать. Монах стоял в окружении трёх людей, вероятно, не обделённых опытом. Может пираты, а может охотники за головами. Оружие своё они показывать не спешили -- умницы, но и Ума не спешил атаковать, осознавая всю степень риска. И хотя он не смел сомневаться в своей победе, но несказанно обрадовался вмешательству третьей силы. А третья сила вмешалась довольно-таки беспардонно: что-то трижды просвистело в воздухе и воткнулось в пол перед каждым из троицы -- крупнокалиберные иглы класса "шмель", используемые для выведения из строя боевых машин и военной механики. Правда, эти иглы были без зарядов, но всё же длиной в  три локтя они могли пробить за раз несколько человек.
   -- Мать его так-то, я же предупреждал: этот парень мой! -- кричит стрелок откуда-то сверху, -- мышины дети! Убирайтесь, пока я вашим мамам не позвонил и не рассказал, как мало очков вы набрали в предыдущем отборе!
   Самый высокий из троицы сплёвывает, и они осторожно уходят, прислушиваясь, не летит ли им в спину снаряд. Неведомый спаситель ещё некоторое время ждёт, прежде чем явить свою скромную персону взору. Ума, успевший за это время поковыряться в носу удивлённо ведёт бровью, когда стрелок отключает маскировочный нано зонт. "Третья сила" всё это время парила в пяти метрах над полом, сидя на паж-дроне и держа в руках огромную пушку, вероятно, самодельного изготовления. Дрон осторожно опускается к полу, чтобы его "ездок" смог неуклюже слезть и стать во весь свой невеликий рост.
   -- Разрешите представиться: Дурий Морж, для друзей, просто Дур, эт самое, падлий потрох и негодяй, к Вашим услугам, -- представляется бородатый мужик с красноватым оттенком кожи, на голову ниже Умы, но вдвое шире того в плечах.
   -- Я не знал, что так можно. -- Ума кивает на парящего рядом дрона, стараясь не смотреть на собеседника сверху вниз.
   -- Ну, в принципе, моей персоне лично взламывать дроны нихто не запрещал, так-то я поковырялся в настройках, не титьку конечно мять, но делов не много. Видал мою маскировку? Дорогущая зараза! Если б не мой знакомый на квази-рынке...
   -- А пушку сам делал? -- не зная зачем, спрашивает юноша.
   -- А то, сказали же, не выше D ранка, оружие то, а у меня такого и не было, детские игрушки! Тьфу! Пришлось самому смастерить, руки, поди, не из жопы растут!
   -- Ясно дело... Ты чего этих троих отпустил то?
   -- От, молодёжь! Сразу на людей кидается! Да ежели их тут положить, кого мы завтра ложить будем? А? Я тебя спрашиваю!
   -- Не-не-не, старикан, что значит МЫ? Я сам по себе! Ты сам...
   -- Какой я тебе, в жопу, старикан? -- невероятным образом засмущался рахдиец, -- мне сорок годков только стукнуло, и борода то толком не отросла.
   -- Не, не, поверь, твоя борода -- рай для власоедов.
   -- Чего уж там, -- отмахивается Дур, -- а чегось мы стоим? Пойдём, присядем где, навернём.
   -- Не хочу ломать кайф, но отбор как бэ ещё идёт, -- Ума теребит кончик своей косы, не зная, как относиться к собеседнику.
   -- Отбор, ха! Сколько его осталось? Не ссы, салага, со мной -- не пропадёшь! И не надо мне втирать про то, шо ты одиночка, видал я, как ты давеча с тем урийцем языком чесал. Уж он то -- цаца, словца крепкого при нём сказать не успеешь, ужо рдеет аки моя задница.
   Юноша пожимает плечами и направляется за спасителем.
   -- Я тебе вот шо скажу, -- продолжает Морж, отпивая на ходу из неоткуда взявшейся фляги, -- ты, когда того длиннорукого на регистрации поломал, сразу мне приглянулся. Хотя всякая шваль и собралась тебя кокнуть на турнире, чтоб Фину угодить, пстись, фаворит мне тоже, я сразу говорю: мол, ребята, этот парень с нашей породы, кто его тронет -- будет иметь дело со мной.
   -- А что с Фином? -- кажется, монах не слушает собеседника, думая о своём.
   -- Что-что, говорят, ищет тебя, каждый отбор носится. Но между вами я становиться не стану, сам понимаешь: тут месть за брата, всяко-тако, конечно, я бы и сам его братца измуфтил бы прилюдно, если бы был идиотом.
   Некоторое время они идут молча по проходам станции, затем садятся на термо-лавку, Дур отпивает из своей фляги и предлагает Уме:
   -- Ты шо, выпьешь, али у тебя яйца не заросли ещё?
   Ума отпивает из фляги, кривится и возвращает её обратно. Молчат. Каждый думает о своём. И алкоголь начинает действовать: комната плывёт, мысли путаются, тело становится вялым и непослушным. Юноша пытается встать с лавки, но ноги подкашиваются, и он падает на колени. Откуда-то сверху доносится хриплый голос:
   -- Хо-хо, ну ты и дурак: пить на турнире из вражеской фляги, это ж каким идиотом надо быть. Траванул я тебя аки меня моя первая жена, -- Дурий встаёт, почёсывая пузо, -- ну и что ты будешь делать в такой ситуации, ты ведь даже и пошевелиться не можешь.
   -- Не боись, -- выдавливает из себя монах, -- тебя кокнуть сил хватит.
   -- Эт каким же образом? Мышь его так-то!
   -- А вот таким! -- И Ума резко надавливает себе на живот, засовывая пальцы под рёбра, чтобы из нутра вырвался дорогой завтрак. Рвота струёй ударяет под ноги бородачу, заставляя того отпрянуть. Юноша, пользуясь вражеской заминкой, прыгает на отравителя, но на полноценный прыжок сил не хватает, и они оба падают в дурно пахнущую лужу, звуки возни разлетаются по коридору, и Ума, наконец-таки берёт крепкую шею в захват. Оппоненты, уставшие и измазанные, тяжело дышат.
   -- Ну и что я теперь, по-твоему, сделаю? -- монах сильнее сдавливает шею.
   -- Отпустишь, падла! -- с трудом крякает рахдиец.
   -- И почему я не сломаю тебе шею?
   -- Сам знаешь!
   Руки тянут голову, что-то хрустит, и юноша скидывает с себя тяжёлое тело. Отползает, падает на спину и начинает смеяться.
   -- Фууух! Я уж думал: кранты мне! -- массируя шею, садится Дурий, -- думал: взаправду мне шею крякнул.
   -- Ахаха! Не боись, просто позвонки тебе прохрустел. По сути, сделал то же, что и ты со мной.
   -- С чего эт ты взял?
   -- Всё просто: если б хотел, атаковал бы меня во время битвы, а не предотвращал её, ты не излучал страха или агрессии и, к тому же, когда отравил, не взялся за оружие -- значит, и не думал добивать.
   -- И верно, нужно было хоть виду дать, что кокнуть собираюсь.
   -- К чему был этот урок опыта, старикан? Думаешь, я и вправду дал бы себя отравить возможной вражине, не будь я уверен, что мне ничего не грозит?
   -- Хто знает, на вид ты идиот-идиотом, но это был не урок, мышь его, так-то, я бы дал тебе антидот, согласись ты мне помочь в отборе грёбанном. А если бы не согласился... то наверно всё равно бы дал антидот. Добрый я, паскуда...
   Участники лежат на холодном полу, смеясь над собой, потом просто лежат, думая каждый о своём. Где-то в коридорах бродят особо бесстрашные туристы, откуда-то доносятся звуки боёв, но лежачим везёт, и их никто не беспокоит.
   Возвышенный сигнал оповещает о конце второго отбора. Звук заглушает все мысли, заставляя скривиться от неожиданного шума. Морж крякнул, поднимаясь с пола:
   -- Ну, всё, теперь и в нужник сходить можно. Думаю, сегодня отбора больше не...
   -- НЕТ!!! -- Ума вскакивает, нажимая что-то на своём турнирном браслете, -- не заканчивай предложение! По крайней мере, пока я не сделаю новые ставки... мало ли...
   003
   "Знаешь, всё было не так уж и плохо. Сейчас-то я это способен понять. То, что в детстве я воспринимал как мучительную прихоть жизни с привкусом садизма и несправедливости сейчас я вижу, как если не лучшее, то, по крайней мере, самое необходимое, что со мной могло произойти. Эх, если бы я понял это тогда, то все мои беспочвенные детские страдания могли стать фундаментом более сильного меня. Казалось бы, спешить некуда, тем не менее, я мог гораздо раньше стать тем человеком, каким всегда хотел. Жаль, что многие не способны этого понять даже по прошествии лет, воспринимая избавляющий нас от скуки и делающий сильнее жизненный дар испытания как возможность потакания своей никчёмной слабости. Ну да ладно, давай вернёмся к истории одного паренька с планеты Парк. Мне порой кажется, что большинство жизненных наставников слишком эгоистично подходят к своему ремеслу, используя учеников как черновой или чистовой вариант жизненного сценария и зная наперёд каждый путь. М-да, и чем младше ученик, тем сложнее ему увидеть в учителе человека. Обычного, слабого человека".
  
   ***
   Мальчишка уже как час лупит стальной манекен. Двадцать раз кулаками, по пять ударов каждой ногой, двадцать раз ладонями, десять ударов локтями и стопами. И по новой: двадцать раз кулаками, пять ударов каждой ногой, двадцать...
   -- Довольно, -- пересиливая гул ударов, прекращает тренировку голос наставника, -- теперь намажь тело бальзамом.
   -- Вэээ! Ненавииижу, он воняяяет, -- ноет уставший ученик.
   -- Мажься молча, пока кости не отслоились. Долбанная плакса, за что это мне?
   Ученику ничего не остаётся, кроме как смириться с запахом и начать обмакивать руки в бальзаме. Сам процесс втирания занял не так много времени, поэтому уже через полчаса он сидел в положении "водная гладь", а ещё через час начал массаж биологически активных точек тела, попутно выслушивая наставления гуру.
   -- ...вот так новый режим пришёл к власти. А теперь расскажи мне про Синтраж.
   -- Хе! Ну, это-то я знаю, -- мальчик облегчённо вздыхает, при этом бросая взгляд на угол, где он спрятал сломанный тренажёр в куче инвентаря. -- Синтраж, Синтраж, как бы получше начать...
   -- Начинай, как хочешь, всё равно хуже обычного не начнёшь.
   -- Ну, после Всеобщего Объединения была ознаменована новая эпоха, все силы были направлены на достижение довоенного уровня, в агро-промышленность усиленно вводились нововведения, в общем, всё налаживалось. Совет Веста продолжил курс развития человека как биологического вида и изучения причин, повлиявших на различие наших рас после Первого Исхода. Проблемы начались, когда подтвердилась теория... теория Френсиса Мэйна. В городах, где в экспериментальном порядке были созданы совершенные условия жизни, которые должны были установиться на территории всей планеты, не оправдали себя. По завершению проекта всё рухнуло. Человек в идеальной обстановке, как и любое другое животное, перестаёт развиваться. Апатия, отупение, потеря чувства меры. Без борьбы терялись все наилучшие качества человечества, прям как в философии вселенского равновесия. Сам проект был замедлен во избежание кризиса, и больше ресурсов направили на укрепление производственных и рыночных фундаментов. Экгхеее... горло пересохло.
   -- Возьми попей, только не спеши, а то подавишься. Ну, вот, я же предупреждал, гений ты наш, ты же не думал, что я предложу тебе воды? Я бы постучал тебя по спине, если бы мог, хотя нет, не постучал бы. Давай, давай, всё хорошо, продолжай.
   -- Короче, последователи Изгоя создали систему, благодаря которой человек мог воплотить свою мечту, какой бы она дурацкой не была. Но чем больше хочет человек, тем больше испытаний ему придётся пройти для достижения своей цели. Звучало бы глупо, если бы группировка, создавшая синтраж, не была способна уничтожить планету. Сначала были открыты точки доступа только на Тетра-Виа, где желающие принять участие могли пройти отбор. Первый уровень синтраж был не очень сложным, но обычному человеку требовалось постараться, чтобы его пройти. Смекалка, сила, знание -- тебе требовалось развивать всё, что могло принести победу в испытаниях. Изначально судьями являлись сами последователи Изгоя, назначавшие испытания в зависимости от величины уровня. Позже роль судей приходилось выполнять участникам, достигших пятидесятых уровней синтраж, как необходимое условие перехода к следующему испытанию. Человек, прошедший первый уровень, мог официально называться "идущим" и ему разрешался переход на второй уровень. Каждый уровень должен быть не проще предыдущего, а при прохождении каждых десяти -- испытания становятся на порядок сложнее и опаснее. При прохождении уровня выдавался пропуск, позволяющий принять участие в следующем испытании, и оставалось только раздобыть информацию о месте проведения нужного уровня, либо по прохождению идущий получал информацию о месте проведения, а необходимость в пропуске зависела от судьи, проводящего следующее испытание... Дальше, что-то про результативность...
   -- Как ни странно, синтраж принёс свои плоды в положительном формате. -- Подхватывает наставник. -- Не смотря на опасность прохождения, люди были готовы рискнуть своими жизнями ради мечты. Для ветеранов и людей с неординарными навыками синтраж стал спасением, а его покорение -- целью в жизни многих авантюристов. Из-за наплыва людей стали организовываться массовые испытания соревновательного характера, многие из которых проводились в командной форме. Работая в команде, обычные люди получили шанс на достижение более высоких уровней синтраж с меньшим риском для жизни. Благодаря чему система доказала всем, что она работает. Тратя годы на прохождение, большинство людей останавливались по достижению определённого уровня...
   -- Знаю, знаю, стойте, учитель! Кто-то удовлетворялся... ся деньгами, кому-то было достаточно власти, кто-то обретал друзей и поддержку, а кто-то получал силу за пределами человеческого представления. Лучшие же продолжали покорять синтраж, желая достигнуть самого высшего уровня, по слухам дарующего чуть ли не власть над всем миром и всякое такое... ну вроде всё.
   -- Не всё, а выход ситраж за пределы планеты? Плохо, плохо, ты же помнишь, что предел заселения каждой колониальной планеты не развивал в должной степени космоперевозки. А терраформирование не могло себя окупить. Поэтому помимо ресурсной базы за пределами планеты были созданы лучшие курорты и места отдыха, что поставило производство кораблей на новый уровень. В то же время точки прохождения уровней синтраж распространились по всей Бездне: какие-то расположились на одном месте, а какие-то находятся в постоянном движении.
   -- Ещё, вспомнил, вспомнил ещё! Это... со временем появились экспресс уровни, позволяющие проходить несколько точек синтраж за раз, перескакивая сразу через пять, а то и более уровней. Примером может стать турнир для начинающих идущих: "Ню Нова", проводящийся раз в три года и позволяющий новичкам зарекомендовать себя и получить дополнительные привилегии. Подобные мероприятия транслируют по всей Бездне как самые ожидаемые зрелища, приравнивая синтраж к спортивным соревнованиям или типа того. Многие люди следят за прохождениями идущих и делают ставки на победы и поражения в испытаниях. Каждый знает, что чем выше пройдённый уровень участника, тем больше привилегий и большее влияние он имеет на Бездну. Правда что происходит за пределами восьмидесятых уровней, знают только участники и об этом не говорят. Благо, хоть, что смертность в синтраж снизилась вдвое по сравнению к начальным показателям.
   -- ...а его существование удерживает человечество от желания деградировать...
   -- Учитель?
   -- Чего?
   -- А там вправду, можно получить что угодно?
   -- Не знаю, но стремясь к вершине, многие достигают желаемого своими силами, и синтраж не в силах дать им что-то ещё. А некоторые слишком сильно стремятся к желаемому и погибают.
   -- А если кто-нибудь, скажем, чисто теоретически, если кто-нибудь пожелает не какать?
   -- ...Лучше пожелай себе побольше мозгов. А теперь иди, искупайся.
   -- Это, учитель, расскажите мне легенды про "идущих".
   -- Опять?
   -- Ну пожалуйста! Как про безного мастера ре тык вон то, или истребителя Зузо, победившего пятьдесят участников, или Благородного Цина, вызвавшего короля пиратов на поединок!
   -- Это всё легенды, мальчик: безногий мастер прикреплял к ногам лучевики запрещённого производства, истребитель Зузо за день до поединков отравил остальных участников, а Благородный Цин был бесчестно расстрелян целой командой короля пиратов на столь прославленной дуэли, и пират не проникся уважением к противнику и не отпустил рабов, как поётся в песнях. Я могу рассказать про настоящих героев синтраж, но они покажутся тебе злодеями. Ты ещё не готов. Иди, искупайся.
   Паренёк приуныл и молча побрёл в купальню. А ведь запах останется -- иди потом, доказывай родителям, что не баловался веществами. "Эх, вот бы сразиться с какими-нибудь пиратами!" -- думал мальчишка, даже не представляя, каким проклятьем может оказаться его желание...
   Глава 4. Когда наступит ночь
   04:00
   Сигнал разбудил его среди ночи, вырвав из объятий сна как что-то там кого-то там. Конечно, на большинстве уровнях станции понятия времени суток не было, но некоторые посетители предпочитали отдыхать по графику, да и для турнира разделение дня и ночи было обязательно.
   Сделать несколько упражнений, слегка ускорить сердцебиение, выйти из комнаты отдыха и направиться на поиски ночного перекуса в надежде, что на него никто не нападёт. Видимо, большинство участников спали так же, как и он, поэтому особой активности на радаре не наблюдалось.
   Ума зашёл в прогулочный информационный центр. Здесь было безумно красиво благодаря масштабности и сочетанию цветов. Отделка помещения искрилась синим светом, попеременно пуская электрические дуги -- смотрел бы и смотрел. Да и сама аппаратура для всех желающих представляла собой гигантские экраны и проекторы, отображающие результаты запросов. Люди то и дело заходили сюда, гуляли, пользовались потоковым поисковиком, попутно наслаждаясь электро-антуражем центра.
   Ума купил у проезжающей тележки два пирожных и сел на скамью перед одним из новостных экранов. Звука не было, но на экране высвечивались рунические титры. По крайней мере, это могло помочь если не убить конкурентов, то хотя бы время.
   "Цены на ридий выросли на 0,0025%", "артист Вилли Мышонок скончался во время выступления", "архиминистр готов покинуть свой пост", "провинция Эриот получила предупреждение за пропаганду насилия", "Сивилия перешла к продаже акций на колонию Лимур", "дворцовый совет Кэлинтара обвиняется в провокации правительственного дома Мэнхуа", "Мировой БП Банк выдал очередной кредит Тании", "Космический Дозор провёл ежегодное сокращение военных мощностей"...
   Новостные порталы на любой вкус и цвет, но ничего, что могло бы заинтересовать участников "Ню Нова". Юноша ещё раз проверил радар, но тот не выдал ничего нового, посмотрел количество своих очков -- 92, перечитал список поставленных им условий. Четыре ставки, каждая по пять очков: та, что он пройдёт отбор, и та, что он иронично заработает очки на том, что не отберёт их ни у кого другого. И ставка, что Дурий Морж устранит двух участников, потому что тот сам сказал на него ставить, и последняя, что Иола Григ ни с кем не вступит в противостояние. Формально, Ума потратил на ставки только двадцать процентов своих очков, что многие не одобрили бы, но делать ставки на всё он собирался после того, как участников станет меньше. Многие ставили все свои баллы на то, что они пройдут очередной отбор, но Ума видел в этом свои риски. Конкуренты узнавали количество имеющихся у тебя очков, и это могло сделать тебя жертвой при поддержании твоего условия другим участником. Было ещё множество нюансов, связанных со ставками, о коих монах собирался спросить Иолу. С утра. Обязательно. Главное не проспать.
   Наверное, Ума так бы и задремал сидя на скамье, если бы радар не показал ему приближающиеся точки врагов. Пять, шесть, восемь, двенадцать. Парень сбился со счёта, выругался и занял наиболее выгодную позицию для встречи гостей...
  
   ***
   08:00
   Первые клиенты в кафе "Звёздочка" появились около восьми утра -- четыре несвязанные между собой компании туристов и работников станции, решившие позавтракать в не самом популярном месте ввиду наличия здесь свободных мест. Как ни странно, но во время приёма пищи они обсуждали события минувшей ночи. Посетители с головой ушли в обсуждение и не обратили внимания на то, как в кафе зашли ещё трое. Троица села в углу и окружённая гулом голосов молча приняла заказ. Один из них был незиец в чёрной одежде лёгкого покрова, с непривычно длинной косой и изменчивым состоянием слегка раскосых глаз. Другой был элегантным урийцем, излишне заметным из-за золотых кудрей, светлого костюма и шпаги. Третий оказался невысоким рахдийцем с красноватым оттенком кожи, ухоженной бородой и огромным рюкзаком.
   "Вы слышали? В инфо-центре во время отбора собралось человек тридцать, не меньше", -- доносится шёпот от одного из соседних столов.
   "Ага, верь сплетням больше! Что-то я о бойне в инфо-центре не слышал, хотя у меня там подруга работает!"
   "Так бойни и не было, говорят, что какой-то здоровяк в одиночку всех положил".
   "Чушь! Такое явление ещё больше бы шороху навело!"
   "Бойни не было, -- в разговор вмешивается человек из другой компании, -- но там и вправду произошло столкновение различных группировок".
   "Я попросил бы не вмешиваться в наш разговор, тем более без подтверждённой информации".
   "Это правда, -- теперь в диалог вмешивается человек из третьей компании, -- и бойня бы произошла, но какой-то участник-одиночка запугал всех так, что участники разбежались после пары его слов".
   "Право, господа, дамы, имейте совесть не распускать досужие сплетни!" -- не выдерживает кто-то из четвёртой компании.
   "Сплетни? Извольте! Я была сегодня в здравпункте и знаю наверняка, что команда под началом Фина Лехца явилась туда посреди ночи. Это Вы тоже назовёте сплетней?"
   "Я слышал, что Фин отправил своих людей пригласить кого-то к себе в команду, но тот избил посланников до полусмерти!"
   "Чушь! Он отправил своих людей на поиски выскочки, который покалечил его брата в день регистрации! И на их несчастье -- они нашли, кого искали".
   "Я слышала, о чём говорила команда Лехца, и вы оба правы: мутант отправил их найти того выскочку, но чтобы пригласить к себе в команду!"
   "Душечка, Вы сами себя слышите?"
   "Более того, они сказали, что тот их спас!"
   "Ну что за бред!"
   "Бред настолько, что вполне может оказаться правдой!"
   "Ага, вы ещё скажите, что это тот выскочка наделал шороху, носясь по всей станции!"
   "Ну нет, все знаю, что это бронники навели переполох, только не пойму зачем!"
   "Как, вы не знаете? Вчера одного из них победили на отборе, и их товарищ не мог смириться с проигрышем, желая отомстить во вне-отборочное время. Кто-то из судей сделал бронника калекой в назидание остальным!"
   "Только не говорите, что судья справился с костюмом класса "смерч"!"
   "Справился! Сложно представить, какой чудовищной силой они обладают!"
   "О-хо, ребята, это ещё не всё! Судья-то, что бронника покалечил, оказывается, был женщиной!"
   "Да ну!"
   "Вот тебе и да ну! Оттого то, товарищи-броненосцы, хи-хи, и носились по станции в поисках того, кто победил одного из них!"
   "Говорят, его после вчерашней победы сразу поставили в десятку сильнейших бойцов турнира!"
   "Чёрная лошадка?"
   "Угу, а теперь представьте, что это тот же выскочка, что и брата Лехца покалечил!"
   "Ахах! Ну, ты уже не перегибай, таких идиотов в природе быть не может!"
   Четыре компании перекидывались фразами и шутками, отчего было сложно понять, кто говорит и кому можно верить. Молчала только завершающая свой завтрак троица. Молчала, но эмоции, отражающиеся на их лицах, были совершенно разные. Уриец то и дело пытался сдержать улыбку, рахдиец скрывал свой смех за кашлем, а незиец становился всё мрачней и мрачней.
   Гам от посетителей усиливался, давил сильнее с каждой минутой, смех резал по ушам, а радость от обсуждения вызывала спазмы. Стук, смех, крик, гам, ор, смех, писк, шум...
  
   Незиец медленно встает и с силой бьёт ладонью по столу. Не сразу, но кафе затихает.
   -- Я не знал, -- шепчет Ума одними губами.
   -- Чегось? -- спрашивает один из посетителей, не понимая, что происходит.
   -- Я не знал, чёртовы поповские бредни! Я не знал, что трёхпалый мутант на регистрации был братом одного из фаворитов турнира, вероятно, самого опасного участника! Я не знал, что в отборе будут объединяться в команды, я думал, что будет немного веселее! И если бы я знал... но никто же меня не предупредил, что мне собираются мстить за бронника! Никто даже не удосужился мне намекнуть, что мне будет мстить ещё один псих в бронекостюме ранга S! Я даже не знал, что меня занесли в десятку сильнейших участников турнира!
   Ума Алактум -- один из участников, возможно чёрная лошадка турнира, иссяк. Он просто стоял, тяжело дыша, и посетители под грузом убийственного взгляда один за другим начали покидать заведение.
   -- Не могу не сообщить, -- вмешивается Иола, -- что рейтинги участников находятся в свободном доступе, и то, что Вы не удостоились их проверить, и привело Вас в столь затруднительное положение.
   -- Занесли, не занесли, что изменилось? Какого хрена они все за мной припёрлись? Что я им сделал? Я просто хотел тихонько посидеть весь отбор в уголке!
   Посетители начали покидать места в ускоренном режиме...
  
   ***
   04:12
   Пятеро появляются с южного входа. Восемь -- с западного, шестеро -- с восточного. Туристы стараются добраться до оставшихся выходов или забиться по углам. Три группировки заполняют информационный центр, стараясь контролировать входы и выходы, при этом неосознанно окружая монаха-одиночку и не прекращая наблюдение за конкурентами. Каждый был готов, но никто не рвался начинать неконтролируемое побоище. И только один человек здесь не понимал, что происходит.
   -- Ума Алактум, -- неприятным голосом говорит один из пятёрки.
   -- Где? -- спрашивает Ума, но никто не обращает внимания на вопрос.
   -- Вы только посмотрите, -- сплёвывает на гладкий пол один из восьмёрки. -- И надо он нам, а? Никому не известный молокосос.
   -- Ага, -- отвечает ему рядом стоящий, -- который попал в десятку сильнейших.
   -- Кто? Я? -- юноша теребит кончик косы. -- Благодарю за присвоенное звание и проявленное доверие, клянусь служить и защищать...
   -- Ну вот, -- кривится третий из восьмёрки. -- Очередной придурок.
   -- Предупреждаю, -- Ума пристально смотрит на оскорбителя. -- Не смей называть меня "очередным".
   Представитель пятёрки делает шаг вперёд, и все напрягаются, но он лишь садится на пол и говорит, попеременно ковыряясь в зубах:
   -- Господа, давайте не пороть горячку. Я так полагаю, что вы -- восемь оставшихся "Псов", и вы -- шестеро из клинков пришли сюда, чтобы предложить сему неуважаемому господину присоединиться к вашим группам.
   -- Вы про меня? -- уточняет Ума. -- Уж лучше бы предложили каких-нибудь веществ, но даже и так, могли бы просто прислать гонца. Или письмо. Или гонца с письмом.
   -- Да я приходил! -- срывается "восьмёрочник". -- Ты заперся в своей каморке и дрых! Человек вообще не должен столько спать! -- Крикуна успокаивают похлопыванием по плечу вкупе с сочувственными выражениями лиц.
   -- И на вызов не отвечал, -- казалось бы, говорит сам себе лидер клинков, стараясь не смотреть на своих товарищей.
   -- Виноват, виноват, поставил на беззвучный режим, -- проверив z-блок, сочувственно кивает юноша.
   -- Да что за отношение! На хрен его! Он нас в могилу сведёт, пойдём отсюда! -- опять срывается крикун из восьмёрки.
   -- Звёзды! Да сколько же обиды накопилось в несчастном, пока я спал? За что караете? -- с ещё большим сочувствием, качает головой монах.
   На этот раз представитель пятёрки встаёт, тем самым привлекая внимание.
   -- Господа, вам есть что делить, но не с нами. Всё что нужно нам, так это привести этого человека к Фину Лехцу. О чём босс хочет с ним поговорить, и чем всё закончится, мы не знаем. Но если дуэль будет, полагаю, она в ваших же интересах, иначе вы бы сюда не пришли.
   Участники принимали решение, осознавая правоту сказанных слов. Каждая группировка послала внушительную часть своих сил, чтобы не только показать серьёзность своих намерений, но и в случае чего уничтожить монаха. Сейчас же всё усложнилось: прими Ума сторону одной из группировок и напади они на другую -- для последней результат будет плачевен. В то же время ничто не гарантирует, что после боя он не нападёт на ослабевших союзников. В любом случае, Ума знает о предложении "псов" и клинков, так не лучше ли отпустить его к Фину. Даже если бой произойдёт сегодня -- парень может победить и примкнуть к кому-нибудь позже, или он проиграет, но при этом может ранить Фина, что тоже им было на руку. Решение было единодушно:
   -- Клинки согласны!
   -- Псы согласны!
   -- А меня никто спросить не хочет? Ну ладно...
   Ума направляется к пятёрке, и они осторожно удаляются через южный вход... или выход. Отправляясь на встречу с одним из фаворитов турнира "Ню Нова" -- Фином Лехцом.
  
   ***
   08:34
   Дурий заказывает ещё один кувшин разбавленного нэля, не упуская слова Умы.
   -- Зато теперь мне стало понятно, почему за отбор выбывает меньше половины участников, хотя логично рассчитывать на то, что каждый будет пытаться победить хотя бы одного противника за час.
   -- Не стоит Вам использовать слово "логично" в своих предложениях. Потому как логично было, что для выживания в турнире многие объединятся в группы, из чего следует, что они скорей будут нападать на меньшее количество противников, и каждый участник не сможет вступить в схватку за отбор.
   -- Тоже мне, умник нашёлся! И-ик! Парень не виноват, что рассчитал по-другому, и скажу я тебе честно: объединяются только те, хто бздит идти в одиночку, так-то!
   -- Я попрошу обратиться к статистике, где говорится, что явное большинство "идущих" проходят синтраж в командах. Из чего можно сделать соответствующие выводы...
   -- Имел я твою сасистику, штоб её! А ты чего приуныл, парень? На ка, выпей! Всё ж хорошо закончилось, пошёл ты к этому мутанту, тьфу, да не дошёл... Чего, решил не рисковать и разобрался с его шестёрками? Или точнее пятёрками, гы-гы-гы!
   -- Ни с кем я не разобрался, -- раздражённо отвечает Ума. -- А не дошёл, потому что не знал... ну, вы знаете, что за бронника придёт мстить ещё один...
  
   ***
   04:19
   Ума в сопровождении эскорта из пяти головорезов направлялся к коллективному ульм-лифту. Они уже подходили к кабине, когда их нагнал человек в костюме -- в чёрной до блеска обшивке "смерч".
   Сопровождающие, нужно отдать им должное, среагировали моментально. За секунду по потенциальной угрозе ударило три волновых заряда и один электромагнитный. Правда, без особого эффекта. Незнакомец стал перед Умой именно там, где хотел встать, игнорируя агрессивно настроенную пятёрку, и сказал именно то, что хотел сказать:
   -- Ты, Ума Алактум, я нашёл тебя! Тебе сообщение от Гекуты.
   -- Кого?
   -- Вчера ты посмел нанести вред нашему брату, и ты за это заплатишь!
   -- Ну не знаю, у меня денег не много...
   -- Заткнись! Ты станешь уроком для всех, это говорю я, Вэйлос Труаль!
   -- Да звёзды мои родные...
   Удар был бы разрушительным, если бы Ума инстинктивно не прыгнул по направлению удара, но даже так, юноша ощутил болезненную отдачу во всей красе. В полёте поменять положение тела, оттолкнуться от обшивки лифта, возвращаясь к "обидчику". Пятёрка, что ни говори, сумела отвлечь противника, и тот не успел отреагировать на контратаку. Руками в прыжке захватить шею, перекинуть тело через врага, используя ускорение, провести смертельный бросок с выкручиванием шеи. Ах, если бы не костюм...
   Вэйлоса это только разозлило. А сопровождающие тем временем решили перейти в ближний бой. Зря. Хотя...
   Четверо схватили руки, ноги, обхватили корпус в броне, сплелись в архаичном узоре, сводя всю силу на нет. Пятый приставил излучатель к шлему и выстрелил раз, другой, третий: волна за волной, выстрел за выстрелом, раз за разом, без перерыва. Бесполезно. Не человек, сам костюм встаёт, поднимая бойцов, рычит и стряхивает обузу. Команда рассыпается в стороны, меняя построение. Ума присвистнул.
   Все чего-то ждут, а мститель делает шаг к своей цели и слишком поздно замечает на руке и ноге "усмирители". Браслеты-ошейники, используемые при перевозке заключённых, животных и рабов, имеющие достаточную мощность электро-заряда, чтобы усмирить существа, гораздо крупнее человека. Усмирители класса F не смогли бы навредить военной обшивке, но именно эти конкретные усмирители, прикреплённые во время ближней атаки, были перепрограммированы на один единственный волновой заряд, мощностью достаточной, чтобы испепелить человека.
   Мститель в броне не успел сорвать "кольца смерти", и браслеты рванули почти одновременно, на секунду искажая видимую картину -- жертва вспышки падает на колени. Бойцы снова кинулись на врага -- костюм переходит в аварийный режим. Из всей пятёрки только командир понял, что они проиграли ещё до того, как это произошло. "Смерч" вложил слишком много силы, перегружая тело неподготовленного носителя, но, в то же время, выигрывая бой. Пять почти одновременных ударов -- двое не успели заблокировать и валяются при смерти, остальные успели и теперь отступают, придерживая переломанные конечности.
   Ума стал перед Вэйлосом, тот ударил, моментально сократив дистанцию. Монах отступил, избегая смертельной комбинации. Костюм побуждает хозяина сделать лишний шаг -- мастер пользуется ошибкой оппонента и проводит захват, нейтрализуя возможность передвижения. Броня как будто оживает, пытается вырваться, как делала это раньше. Тогда было четверо -- рвётся на волю. Здесь всего один -- пытается подняться. Тогда было четверо, и он справился -- кричит от бессилия. Сейчас всего один, и он не может...
   Костюм перестаёт поддерживать аварийный режим боя, прекращая истязать тело носителя, и просто повышает уровень защиты.
   Ума ослабил хватку и осторожно посадил обессилевшего противника на пол...
  
   ***
   08:43
   -- Ну, тепереча ясно, почему люди Лехца все с переломами вернулися, хотя я полагал, что это твоих рук дело... в обоих смыслах, хе-хе, -- Морж, довольный собой, чуть ли не пузырится, развалившись на стуле.
   -- Я бы не был столь уверен в ясности сложившейся ситуации, -- высказывает своё мнение Иола. -- Мы знаем, что пятёрка "шестёрок" вернулась к старшему брату с травмами, и скорее всего, они будут восстановлены до следующего отбора. Также мы знаем, что Вы, Ума, не виделись-таки с Фином в прошлый отбор, что я нахожу странным. Если всё было, как Вы и сказали, то отчего встреча не состоялась, и если Вы передумали, то отчего не добили его людей? Или же не смогли атаковать тех, кого сами же и спасли, потому что они пытались спасти Вас?
   -- Всё гораздо прозаичнее, не мой друг, -- Ума всё так же угрюмо бубнит в ответ. -- Я в очередной раз не знал, хотя нет, я даже подумать не мог, что тот ночной мститель, тот излишне пафосный стереотип мщения был не один. У них была целая компания, и четверо из них прошли предыдущие отборы, и все четверо хотели мне отомстить! -- Внезапно голос юноши с громких тонов обрывается до шёпота. -- А знаете, что хуже всего? Так это то, -- и слова взрываются криком бессмысленной ярости, -- что у них у всех были костюмы класса "смерч"! Мышь вашу! И никто не удосужился мне сказать! Четыре боевые обшивки! Не одна! не две! а четыре! Четы...
  
   ***
   04:22
   Ума принимал решение. С одной стороны пятеро уже не способных сражаться бойцов отступали к лифту, с другой сидел полумёртвый мститель. Парень не мог понять, чего он сам хотел: добить или отпустить. Если добивать, то кого? Если отпускать, то зачем?
   В следующую минуту он сделал выбор и рванулся к раненой пятёрке. Главарь обречённо вскинул волновую пушку, но выстрелить не успел. Сбоку от вояк появилась тень. Ума прыгнул. Главарь что-то прокричал. Ума обрушил на тень град ударов, но враг отбросил его без особого труда, кинулся добить упавшего монаха, но был перекинут лежачим с помощью странного приёма ног.
   Юноша вскочил, лифт открылся, а рядом с поверженным мстителем уже стояли трое других. Они стояли рядом с Вэйлосом, неотличимые друг от друга в одинаковых костюмах ценой в целое состояние -- костюмах ранга S, броне класса "смерч". И пришли они не на помощь своему товарищу -- они пришли мстить. Мстить наглому выскочке, осмелившемуся бросить им вызов. Ума вкупе со своим небоеспособным эскортом понимали всю сложность сложившейся ситуации: с трудом справившись с одним броненосцем, шансов на победу против нескольких не оставалось.
   -- Уходите, вы им не нужны, это мои гости, -- разминаясь, бросает он через плечо поверженной пятёрке.
   Главарь хочет что-то сказать, но передумав, даёт сигнал к отступлению. Трое раненых затаскивают двоих товарищей в кабину ульм-лифта и отъезжают, оставляя поле боя за спиной. Раненый Вэйлос с трудом встаёт и, пошатываясь, отходит к стене, чтобы не мешать своей группе.
   -- Право дело, ребята, у вас нет и шанса... -- потягиваясь, бросает Ума.
   Они двинулись на встречу друг другу одновременно... пять шагов до столкновения... четыре шага... три шага... два шага... один...
   Ума рванулся, проскочил между двумя бронниками и побежал. Три смертоносных тени не сразу поняли, что произошло, а когда поняли -- пустились в погоню, ускоряемые симбиотическими костюмами...
  
   ***
   08:49
   -- Так вот о ком говорили эти болоболы! Да, я бы сам не прочь посмотреть, аки четыре безумца носились по всей станции, -- хохочет Дурий. -- Право дело, это ж надо до конца отбора в салочки играли!
   -- Да заткнись ты уже, хер бородатый, -- обиженно бубнит юноша.
   -- Не хочу встревать в зарождающуюся перепалку, но Ума, Вы же в курсе, что оскорбления в сторону рахдийцев не должны содержать упоминаний о бороде, иначе оскорбление становится комплиментом, и сказанное Вами теряет всякий смысл, -- как по учебнику выдаёт Иола.
   Ума отмахивается и молча допивает безалкогольный квэс. Дурий, считая что обидел монаха, решает что же сказать для заглаживания своей вины. А Иола отправляет кому-то сообщение, пальцем вырисовывая руны над своим z-блоком.
   Какой-то турист решает зайти в кафе, но, завидев странную троицу, уходит в поисках лучшего места.
  
   ***
   04:31
   Ума бежал. Он нёсся по станции как олени породы дхун, преследуемые волками. Роль волков же досталась троице в бронекостюмах, неистово преследующих свою жертву. Выдох, шаг, прыжок, шаг, вдох. Направо, перепрыгнуть тележку, перекат, вперёд, налево.
   ...Псы "дикой охоты" мстительным духом настигают добычу...
   Сквозь толпу прорваться в очередной коридор, вперёд, без паники, следить за дыханием и погоней, вспоминая, куда ведут коридоры и просчитывая ситуацию наперёд.
   ...Пышущий жаркой погоней ураган проносится через ресторан, нарушая романтическую идиллию посетителей...
   Прыгая от стены к стене и цепляясь за выступы, монах спускается на нижние уровни станции. Главное -- не бояться её, главное -- верить, и гравитация станет тебе другом. Контролировать дыхание, контролировать себя, и бег твой останется безудержным потоком движения.
   ...Посторонний врывается в женскую раздевалку сотрудниц станции, проносится, уклоняясь от женских тел. Сотрудницы некоторое время думают и всё же решают завизжать...
   Наверх, снова наверх -- тени-губители не отстают. "Давайте, бегите в слепой надежде на успех, бегите, пока не надоест..."
   Бежать, бежать до конца отбора. Смотреть. Считать. Запоминать...
  
   ***
   08:59
   -- Насколько же отстойное это заведение, если при максимальном наплыве туристов "Ребелентис", здесь сидят всего трое посетителей? Ну да ладно, скажи лучше, наследник семейства Григ: то, что ты мне говорил при нашей первой встрече достоверно?
   -- Не менее достоверно, чем вчера. Информация на сегодняшний день эквивалентна единицам денежных измерений, посему я и готовился до турнира, собирая всевозможные сведения, обменивая юнкоинты на данные, а после делился данными для заключения кратковременных союзов во время первого этапа "Ню Нова". Некоторые секреты турнира просочились и до других участников, поэтому они изначально собирали команды для прохождения. Весьма интересный слух ходит между участниками о возможности транзита для победителя турнира. Победителю помимо денежного вознаграждения и, разумеется, пропуска сразу на шестой уровень синтраж, будут выданы билеты, позволяющие взять с собой на шестой уровень любого, кого он посчитает нужным. По моим данным транзитных билетов пять, то есть победителей фактически всего шесть. И кто станет фактическим победителем, будет зависеть от победителя реального. Будет ли это товарищ, помогавший в отборе, или враг, ставший подчинённым. Еще можно продать билет на весьма выгодных условиях. Посему Ваше единственное спасение, Ума Алактум -- заключить союз с несколькими сильными участниками, как делают это многие другие.
   -- Реально, парень, фуфлыжная у тебя ситуация. Не думаю, что кто-то настолько отбил себе мозги, чтобы на тебя делать ставки, -- высморкавшись, гундит Морж. -- Четыре бронника, это шо с полсотни вояк здешних, даже клинки с псами отказались от союза с тобой как новости узнали. А ещё и Лехц, падла, тебя ищет -- шансов почти нет.
   -- Сегодня броненосцы -- это моя проблема, -- вдумчиво говорит Ума. -- А завтра они выбьют из турнира любого другого участника. Но и объединяться против них не всем выгодно, что ни говори. Мне бы только один на один с ними выйти...
   -- Звиняй парень, ты мне нравишься, и хотел я работать с тобой в команде, но "смерчей" я не потяну, и у меня свои методы, -- крякнув, выкладывает Дурий начистоту.
   -- Мне тоже очень жаль, но я не буду рисковать ради Вас при столь невыгодных условиях, -- Иола отводит взгляд.
   -- Вероятно, -- Морж чешет бороду, -- мы больше не увидимся, парень, так шо я тебе скажу правду. В тот день, когда советовал остальным тебя не трогать из-за трёхпалого и когда отогнал от тебя ту троицу... я делал это не по доброте душевной. Я, право, рассчитывал стравить тебя с Фином, потому как знал, что надо его валить, а сам бы не потянул, а тебя мне не жалко было. Тьфу! Аж легче стало! Прям камень с души!
   -- И вы не боитесь, что после сказанного я на вас не нападу? -- улыбается Ума.
   -- Не боимся, -- качает головой Иола. -- Потому как Вы до последнего будете надеяться на нашу помощь. Но буду честен: мы не поможем. Мы и к Вам-то не привязаны, а общество друг друга вообще еле переносим. Позвольте откланяться.
   -- Вот мучий сын, -- шепчет Морж. -- Аки баба наряжается. Слушай, парень, это будет самый тяжёлый день отбора для тебя, для всех нас -- надеюсь, этого, искренне, шо у тебя есть план. Пойду я готовиться, скоро отбор... Скоро...
   004
   Мальчик бежит через лес. Человек несётся сквозь безлюдный мир гигантских деревьев. Главное -- постоянно следить за дыханием, ну и куда бежишь. Поддерживать порхающий элемент в беге было невыносимо сложно, тем более с постоянной нехваткой воздуха при столь плавном перемещении. Прогресс был малозаметный, а осваивание техники бега давалось пареньку хуже всего. В большей степени использовать икроножные мышцы, не бить землю ногами, а касаться её, перенося вес тела по инерции, превращая работу в отдых. Но если бы всё было так просто...
  
   "Эх, -- в памяти мальчишки всплывает вздох учителя, предшествующий одному из многочисленных нравоучений, слишком живой вздох, до мурашек по коже: программы не должны так хорошо симулировать поведение человека, -- помнится мне, ты недавно спрашивал о необходимости умственного развития и его влияние на скорость роста силы. Тогда я тебе ответил о необходимости развития трёх факторов: тела, разума и духа. Если один из трёх столпов, составляющих человеческую натуру рухнет или того хуже -- будет гипертрофирован, то это приведёт человека к пагубному существованию без возможности увидеть картину целиком. И это не я придумал, я лишь интерпретирую слова тех, кто посвящал свои жизни изучению человеческой натуры".
  
   Уклониться от ветки, сделать вдох, казалось бы, заполняющий диафрагму воздухом. Несколько секунд бежать затаив дыхание, и -- выдох, медленный, в пять раз медленнее вдоха. Выдыхая ртом не более семидесяти процентов кислорода -- как велел наставник -- бегун удовлетворённо заметил, что его выдох стал немного дольше, чем в прошлую тренировку...
  
   "Если ты будешь жить в угоду телу, то однажды превратишься в безвольный кусок мяса неспособный наслаждаться ничем, кроме вариаций плотских утех. К тому же безрассудное использование твоего тела может принести тебе такие травмы, что и в кошмарах не привидятся. Отдашь предпочтение разуму -- со временем забудешь, что такое эмоции, радость от существования, забудешь смысл всего, что таится внутри тебя. Позволишь духу взять верх -- обернёшься фанатиком, несущим свою эмоцию подобно единственно верной истине".
  
   Бежать, бежать, не останавливаться. Тело требует покоя -- нужно сбавить темп. Следить за дыханием, контролировать каждое своё движение. Помнить, зачем ты это делаешь, создавать желание бега, позволить разуму принять желаемое как действительность и разжечь пламя, что будет вести тебя вперёд.
  
   "Не спеши развивать всё и сразу, сначала уравняй всё, что связывает тебя воедино как личность. Найди идеальное сочетание и ощути блаженство от баланса внутреннего и внешнего миров. Изменяй своё тело с помощью разума, позволь разуму принять реальность, созданную твоим духом, и усиль дух состоянием своего тела".
  
   Постараться замедлить дыхание ещё больше, снизить нагрузку с лёгких и сердца. Согнуть ноги чуть больше, задействовать икры и голеностоп. Дышать диафрагмой, как новорождённые, чувствуя, будто живительный воздух наполняет чрево. Следить за ветками: нельзя тратить лишние силы на уклонения. Нужно добиться плавности передвижения, нужно продолжать, продолжать, пока не получится.
  
   "Ты улыбаешься -- это твоё тело, разум получает сигнал от тела и старается воссоздать баланс, понимая, что улыбка -- симптом радости. Ты улыбаешься -- разум воссоздаёт положительную эмоцию. Эмоция -- это дух, источник твоей внутренней силы, твой стержень. Стержень никогда не должен сломаться. Распалишь дух слишком сильно -- твой разум сгорит, утрачивая контроль над телом. Закалишь тело так, чтобы оно отвыкло от потребности в излишнем отдыхе -- разум не станет искать причин прекращать развитие".
  
   Нельзя останавливаться, нельзя. Не думать о том, сколько осталось бежать. Очистить разум, перейти в автономный режим. Начать чувствовать удовольствие. Пусть тело поймёт, что бег -- необходимость, пусть мозг задействует свои ресурсы и вытеснит усталость наслаждением. Следить за дыханием, очистить разум, контролировать тело.
  
   "Разум оценивает противника и рассчитывает наихудшие варианты событий. Дух усиливается и не позволяет ни на секунду сомневаться в своей победе. Тело привыкает к боли и готово ради победы преодолеть свой предел".
  
   Вдох, шаг, шаг, шаг, выдох. Осторожно, не спеша продолжать движение. Вдох, шаг, шаг, шаг, шаг, выдох. Каньон затрудняет путь -- следует подстроиться под ситуацию. Вдох, шаг, шаг, выдох. Одна из веток задевает глаза, и становится невозможным что-либо разглядеть. Вдох, шаг, шаг, вдох, шаг, шаг. Не паниковать, расслабиться, представить, что лес -- часть тебя. Вдох, шаг, шаг, вдох, шаг, шаг, вдох, шаг, шаг, шаг, вдох, шаг, шаг, шаг, выдох. Хорошо, всё хорошо, не останавливаться. Вдох, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг, шаг.
  
   "Утрачивая контроль над одной из составляющих, люди становятся рабами самих себя. Это не плохо и не хорошо. Это естественно. Это можно использовать. Жажды ведут их по жизни и становятся целью. Ты должен утолять все свои жажды и контролировать их, пробуждая желания, когда тебя нужно и заменяя их при необходимости. Смысл, счастье, удовольствие. Однажды ты поймёшь".
  
   Можно уже не бежать, можно замедлиться и вспомнить, кто он такой. Горе-ученик величайшего из горе-учителей. Мальчишка с планеты Парк, мальчишка, что успел вернуться к закату, и у которого ни на что не оставалось сил. Он даже не знал, сколько потов успело сойти за время бега, но одежда промокла, и резкий запах то и дело пробивался в нос. Первым делом -- принять душ, затем -- ввалиться в центральную комнату жилого шаттла. Детское воображение также присвоило комнатам такие имена как: комната прозрения, комната отдыха, комната скуки и комната доброго настроения (потому что здесь наставник всегда был в добром расположении духа). По существу, последним был просто центральный зал шаттла, специализированно оборудованный для непонятных ученику целей.
   -- Я вернулся, учитель, -- осипшим голосом оповещает парнишка.
   -- Хорошо, -- голос учителя неожиданно нормален, без сарказма и издёвок. -- У тебя показатели переутомлённости, немедленно иди в рела-капсулу.
   Мальчишка приятно удивился и поплёлся по направлению к капсуле, а когда он в неё ложился, то думал, что всё-таки у него самый лучший наставник в мире. Конечно, он пожалеет о таких мыслях уже на следующий день, но он не знал, что ждёт его завтра. Как и не знал наставник, что будет ждать ученика через десять лет...
   Глава 5. Второй день
   Ума бежал. Он нёсся по станции как олени породы дхун, преследуемые волками. Роль волков же досталась четвёрке в бронекостюмах, неистово преследующих свою жертву. Особенно бесновался в своей неистовости Вэйлос, плачевно известный по прошлому отбору, жаждущий уже не столько мщения за выбывшего товарища, сколько за самого себя.
   Выдох, шаг, прыжок, шаг, вдох.
   Буквально повторялись события их ночной встречи: монах убегал с определённой грацией, а его чёрная коса извивалась, то ли в попытках догнать хозяина, то ли не отстать от него. Преследователи меняли построение за построением, не скрывая своих намерений перехватить убегавшего. Беда команды "бронников" заключалась в том, что они не понимали, как совершить поимку. Не уступая в скорости (слава функционалу костюма) и в выносливости (опять же слава стимулирующей обшивке), они уже с десяток раз были уверены в своём успехе, но Ума всегда умудрялся проскользнуть, перепрыгнуть, ускориться и поменять направление с такой лёгкостью, что преследователи буквально слышали его внутренний смех.
   Плавный вдох, шаг, шаг, прыжок, кувырок, шаг, шаг, выдох.
   "Как смеет он, насекомое, жалкая деревенщина, никто и ничто в этом мире, насмехаться над достойнейшими из мужей!?" -- немым криком подгоняют себя бронники. "А вот так!" -- бесшумно смеётся и в очередной раз играючи ускользает монах.
   Направо, шаг, оттолкнуться от стены, разворот, прыжок, шаг, выдох.
   Из четвёрки ещё никто не понимал, в чём они ошиблись. Они воспринимали погоню как обычное преследование. Забывая о том, что за горой может скрываться океан, что облака скрывают чистоту неба, а звёздный свет скрывает бесконечную тьму космоса. Так и за погоней они не видели сражения. А сражение началось ещё задолго до сигнала. Ума начал эту битву ещё на ночном отборе и продолжал её, не позволяя себе мысли о возможной безнадёжности некоторых боёв. Он уже видел их движения в погоне, он уже знал, на что они способны. И в то же время он знал об их неспособности, верил в их возможную ограниченность и надеялся на свой ум. Нет, он надеялся на ум змея девяти искусств -- ум трусливого хищника. И змей выжидал, затаившись в своей статической смертоносности.
   Уклониться, шаг, прыгнуть через дрона-уборщика, направо, налево, шаг, вдох.
   Ума бежал по наиболее просторным помещениям станции, заранее составив маршрут и оценив свои шансы. Пересекая жилой корпус, экскурсионную залу, музей и библиотеку он заранее знал, где можно свернуть, чтобы процессоры вражеских костюмов не смогли отреагировать достаточно быстро. Туристы сегодня сидели в наиболее безопасных местах станции, наблюдая за происходящим через визионы и в сердцах обзывая монаха трусом и размазнёй. Пусть. Главное -- чтоб не мешались.
   Шаг, шаг, выдох, шаг, вправо, влево, шаг, вдох, шаг.
   Быстро и плавно, мягко и упруго, юноша почти летел по настилу, понимая, что любая запинка может означать смерть, как понимали это и преследователи, то и дело обманываясь ложными финтами и манёврами, понапрасну позволяя костюмам себя подгонять. Бронники уже потеряли счёт времени, прошедшего от начала погони, но его не потерял Ума. Забег продолжался уже около получаса, и, учитывая свою способность к многочасовому бегу, он понимал, что мог бы продержаться до конца этого отбора даже в связи с излишней тратой энергии на манёвры. Но убегавшего это не устраивало: в следующий раз охотники подготовятся и не дадут добыче и шанса. Поэтому, намереваясь переговорить с враждебно настроенными участниками, добыча останавливалась уже дважды. Первый раз они решили, что он сдался, и поспешили, позволяя монаху продолжить пробег. Во второй раз -- окружили, без явного намерения вести переговоры, но и тут убегавший дал понять, что набирает скорость быстрее, чем костюм S-ранга может ускорить своего носителя.
   Шаг, шаг, раз, два, три, влево, шаг, выдох, четыре.
   Ума замер с лёгкой отдышкой посреди просторной арки аква-театра. Посреди достаточно большой площадки в центре, окружённой немыслимым в своей красоте водным танцем. Струи воды взлетали, отражая световые блики, извивались, соединялись и распадались подобно живому существу.
   Чёрный квартет, не обращая внимания на эсетическую игру воды, рассредоточился по периметру площадки и, наученный опытом, выжидал. Вероятно, доселе незнакомый Уме лидер бронников делает шаг вперёд и поднимает руки.
   -- И долго мы намерены это продолжать? -- голос, усиленный шлемом, не позволяет определить расовую принадлежность говорившего. -- Мы можем продолжать эту игру весь день, но в этом нет смысла: даже если ты сможешь убегать весь турнир (что маловероятно) очков ты не наберёшь, впрочем, как и мы. -- Лидер накрывает правой ладонью левую и крепко сжимает свои руки. -- Мы все понимаем, каков будет исход, так зачем продолжать борьбу с неизбежным. Я уважаю твои способности: немногие способны противостоять "смерчу", но это конец, ты проиграл, понимаешь ты это или нет. Остаётся только вопрос: как именно это произойдёт, сдашься ли ты нам добровольно, и тогда, обещаю, мы не причиним тебе вреда, или мы загоним тебя как крысу, и тогда у тебя не будет шанса присоединиться к миру Синтраж. Стоит ли оно того? Стоит ли жертвовать здоровьем ради невозможной победы?
   -- Извините, начало я прослушал, но насколько понял: вы хотите, чтобы я вам доверился, -- Ума непринуждённо ковыряется в ухе. -- И как я могу это сделать, не зная даже вашего имени?
   -- Меня зовут Бар Дьюк, -- лидер снимает шлем, являя миру некрасивое в своей асимметрии, испещрённое татуировками, лицо, -- и я всегда держу своё слово, и я сдержу слово, данное моему собрату по турниру, что ты -- человек, повергший его -- будешь сокрушён нами. Каким же образом -- выбирать тебе...
   -- Ёшки, для меня, простого деревенского парня такие речи понимаются с трудом, но я не против принятия вашего предложения... только... на моих условиях.
   -- Деньги? -- Бар Дьюк слегка скривился.
   -- Что Вы, что Вы, я всего-навсего предпочту проиграть в бою один на один с любым из вас, всех то я не потяну, уж извините.
   -- Ты полагаешь, что сможешь победить?
   -- Ни в коем разе, милейший... гм... голыми руками броню S-ранга не взять, тот раз был везением, так сказать. Я просто не хочу сдаваться без боя... Боя, в который никто не будет вмешиваться...
   Лидер принимал решение, периодически проверяя показатели радара, пока один из четвёрки твёрдым шагом не подошёл к нему и, став на колено, не заговорил:
   -- Позвольте мне сразиться с ним. -- Голос выдал в говорившем Вэйлоса, явно корившего себя за ночной провал. -- Я как никто хочу взять с наглеца плату... за содеянное...
   Ума мысленно бьётся головой о стену, ели сдерживаясь от слёз и смеха, а когда берёт себя в руки, решает подарить "чистослову" словарик с ругательствами, так сказать, для общего развития.
   -- Что ж, -- после небольшой паузы говорит лидер, -- мы принимаем твоё условие, и твоё тоже, Вэйлос -- загладь свою вину. Мы не будем мешать вашей схватке... каков бы ни был финал. Эрни, Протос, не вмешиваться!
   "Вот же мразь, -- начиная разминку, решает для себя монах, средоточие благочестия и гармонии, -- буквально мне в лицо дал позволение на моё же убийство... интересно: как они ходят в туалет в этих костюмах".
   Вэйлос ступает на площадку, а оставшиеся наблюдатели увеличивают дистанцию. Ума поклонился сопернику, пряча издевательскую улыбку. Мститель ринулся в атаку, возвещая о начале смертельной пляски...
  
   ***
   Они разместились на веранде "Ребелентис", покрытой прозрачным куполом, дающим ощущение, что ты находишься в открытом космосе. Самые почётные гости станции бродили вдоль настила, вели беседы, брали у дронов-разносчиков напитки и закуски и, самое главное, делали ставки, наблюдая за отбором благодаря усыпанным по всей веранде экранам и проекторам. Ведущий организатор Блюс то и дело шутил, лебезил и смеялся, переходя от гостя к гостю, рассыпая советами и отвечая на вопросы. И никто не замечал, как какофония из несмешных шуток, приторных комплиментов и наигранного смеха заставляют его веко дёргаться.
   -- Вы только посмотрите! -- один из клиентов повысил голос, привлекая внимание близстоящих. -- Кажется, мышонок собирается драться с чёрной четвёркой, охохо! -- Он захохотал, одной рукой хватаясь за свой полноватый живот, а другой поправляя усы. -- Кто-нибудь готов на него поставить? -- И гости вокруг известного всем балагура зашуршали, отказываясь принимать участие в споре.
   -- Почему бы и нет? -- из скопившейся толпы выходит элегантно одетый брюнет невысокого роста.
   -- Дорогой мой Ван Сизель, я в Вас не сомневался! Помнится, вчера именно Вы выиграли одну из самых безумных ставок отбора. Хо-хо, посмотрим, что получится в данной ситуации. Какую ставку вы готовы принять?
   -- Один миллиард на мышонка...
   Толпа притихла, а слегка упитанный господин сглотнул:
   -- Хе-хе, да Вы азартны, как я погляжу! Что ж, я принимаю ставку, господа! -- хохочет балагур, но его взгляд не смеётся... и не предвещает ничего хорошего...
  
   ***
   Первая атака была лавиной безудержной ярости. Ума не стал мудрить и нанёс удар до того, как на него обрушится весь гнев противника -- Вэйлос был выбит из колеи, не способный подстроиться под темп. Каждый удар пресекался встречным ударом по рукам и ногам, нейтрализуя любую возможную комбинацию в её зародыше. Чёрный костюм принимал на себя удар за ударом, что не приносило ему никакого вреда, но злило носителя всё больше и больше -- бронник рычит, продолжая атаковать и не обращая внимания на жалкие попытки монаха.
   Юноша отбивает каждый удар -- увеличить силу атаки, и бой приобретёт новый вид. Уме не остаётся ничего другого, кроме как кружить вокруг смертоносной брони, постоянно находиться в движении, уклоняясь от ударов и жаля в ответ.
   Удары монаха выводят из равновесия -- повысить уровень защиты и подобно скале не обращать внимания на потоки ветра.
   Враг слишком быстро перемещается -- с каждым ударом увеличивать скорость: всё больше и больше, насколько позволяет броня. Увеличивать до тех пор, пока удар не настигнет свою цель.
   Удар настигает свою цель, и Ума с трудом успевает его блокировать -- кости трещат, земля уходит из-под ног, нечеловеческая сила отбрасывает юношу в сторону, и спина, лишая лёгкие воздуха, принимает на себя гостеприимство пола. Из Вэйлоса вырывается торжественный вздох, и он широким шагом направляется добивать свою добычу. Добыча поднимается. Но поднимается уже не Ума Алактум, беспардонный юноша с живыми глазами, прямолинейно прущий напролом. Поднимается змей девяти искусств, с металлическим холодом во взгляде, выходец из осколков Лиан-Чжунь, истинный владелец своей чёрной рубы и звания мастера. Вэйлос, не заметив разницы, наносит удар в желании поскорее закончить бой.
   Искусство первое -- танец ветра. И мастер взлетает в воздух, избегая опасности, уходя из поля зрения противника, подобно пёрышку облетая удары. Бронник теряется в урагане движений, процессор не успевает реагировать на нестандартные движения, и Змей бьёт "молотом ветра". Кружась в воздухе, он раз за разом обрушивает на броню удары всего веса тела, раз за разом взлетая и рушась на врага. Снова и снова порхая пером на ветру. До тех пор, пока удар не будет отбит нейтрализующей силой костюма в более низкой стойке хозяина.
   Искусство второе -- водная гладь. И монах ждёт, а враг атакует, чтобы захлебнуться собственным бессилием, растущим от применения всё большего и большего количества силы. Вэйлос чувствует, как его кулаки касаются цели и тут же проваливаются в пустоту. Не понимая, что происходит, заставляет себя бить всё быстрее и сильнее. А мастер обтекает удары, нейтрализуя силу противника, используя её для собственной пользы. Костюм не помогает, и носитель снова начинает злиться, пока монах, избегая ударов, восстанавливает дыхание.
   Искусство третье -- око земли. Комната кружится, и Вэйлоса что-то бросает на пол. Не понимая, что происходит, он моментально вскакивает, замечает краем глаза приближающегося противника, наносит удар и снова оказывается на полу. Снова поднимается и бьёт, чувствуя, как из-под ног уходит земля. Меняет тактику и переходит в защиту, только чтобы после блокировки пол и потолок снова поменялись местами. Встаёт, готовясь к очередному падению. А Змей готов к очередному броску, раз за разом подсекает ноги, выкручивает суставы рук, толкает и бросает, используя силу противника против него же и заставляя почувствовать сотрясение от падений. Костюм S-ранга не желает соглашаться с подобным положением вещей, а его владелец решает поменять тактику, намереваясь схватить ноги оппонента. Око земли: земляной столб. Мастер замер в низкой и широкой стойке, Вэйлос бросается к нему -- монах, вскидывая кулак, молниеносно выпрямляется, и бронник отброшен ударом, будто натолкнувшись на непреодолимое препятствие. Поднимается владелец костюма не спеша, и когда монах приближается на достаточно близкое расстояние -- наносит удар. Быстро, слишком быстро -- тренированный боец Лиан-Чжунь еле успевает уклониться, а перчатка броненосца таки рассекает скулу юноше. Отпрыгнуть, занять низкую стойку. Костюм повышает скорость хозяина, выжимая из тела всё возможное, но, несмотря на это, Вэйлос не спешит атаковать. И атакует монах.
   Искусство шестое -- лианцуань. Змей, подобно змее, сжимается как пружина и бросается на врага, ускользая от встречного удара, обвивая противника и валя его на пол. Мастер сводит на нет всё преимущество в скорости, используя искусство борьбы и захватов. Костюм адаптируется к ситуации, тратит энергию на увеличение силы и выносливости и пытается стряхнуть обузу. Враги катятся по полу, Вэйлос разрывает захваты и монаху, в попытках связать необъятное, приходится постоянно двигаться, проводя новые и новые приёмы. Змей то и дело безуспешно обвивает шею и конечности, но броня слишком прочная, чтобы поддаться на столь неубедительные уговоры -- его таки сбрасывают с себя подобно надоевшему котёнку.
   -- Этого достаточно, -- шепчет уставший монах.
   -- Таки признаёшь безуспешность своих попыток? -- возвращая свою надменность, усмехается сквозь шлем мститель.
   -- Нет-нет, что Вы, -- тёплая улыбка озаряет лицо младшего мастера Лиан-Чжунь, -- просто этих четырёх искусств будет достаточно, чтобы показать тебе твоё место...
   И взлетает в воздух чёрной птицей, пикируя на врага, чтобы тот уклонился и контратаковал. Поглотить его атаку разворотом тела, схватить за руку и подсечь ноги -- безуспешно. Завершитьтолчком, подхватить в падении и бросить о землю. Попытаться сорвать шлем, сгруппироваться после ответного удара, взлететь как пёрышко, упасть как камень...
   Наблюдатели данного поединка не верили, не верили в успех мастерства, зная, что ни один удар не сможет навредить костюму S-ранга. И они были правы.
   Сколько минут уже длится бой? Десять? Двадцать? Кажется, что целую вечность. Змей девяти искусств вернулся к первоначальному характеру боя, и уже Ума кружит вокруг Вэйлоса, уклоняясь от смертельных атак и стараясь ударить при каждой возможности. Пот заливает глаза, тело уже не чувствует усталости, только нарастающую боль в мышцах. Тупую боль, что заставляет молить об окончании отбора, молить о спасительном сигнале...
   Торжество захлестнуло Вэйлоса, тысячи зрителей ахнули, рассмеялся полноватый гость на веранде, и сменился удивлением уверенный взгляд Умы Алактума, когда очередной удар бронника таки достигает свою цель. Вэйлос чувствует, как его пальцы врезаются в бок наглого юнца, как плоть жертвы прогибается под проникающим ударом, как рвётся кожа, крошатся рёбра, заливая руку тёплой бардовой кровью...
  
   ***
   Многие участники турнира знали, что этот день отбора будет самым сложным. Чтобы его пережить, было необходимо полностью сосредоточиться на себе и своей стратегии выживания. Также многие знали, что команда бронников выбрала себе жертву, а значит: в этом отборе никто не брал их в расчёт как потенциальную угрозу. Каждый решил набрать как можно больше очков, обходя эту компанию стороной, а уж о том, чтобы вмешиваться в их разборки никто не желал и думать. Ни новый знакомый Дурий, наблюдавший за тем, как из аллеи невесомости выходят "клинки", ни Иола, покидающий бар с двумя окровавленными саблями, ни одна из команд и никто из фаворитов.
   Мутант Фин Лехц догоняет жертву и ломает ей хребет. Боец интейку -- кицианец Гис Шимута -- с треском давит очередной череп. Кросс-хантер Кун Антис переступает через труп последнего члена банды "Псов", попутно вытирая свои кривые клинки. Охотник за головами Сэзаул подобно пауку ожидает, пока очередной участник попадётся в его ловушку. Военный преступник Дилас -- бывший офицер Космического Дозора -- пережидает отбор в безопасности. Все они были не менее важны в своей человеческой ценности, и посему ни у кого из них не было ни мыслей, ни ожиданий о помощи кому-либо, кроме самих себя.
   Именно поэтому и была совершена самая крупная ставка дня, и хохот разносился по веранде, заставляя остальных гостей неловко отводить взгляды. Полноватый мужчина хохотал, держась за своё брюшко, как привык хохотать при каждой сделке с пиратами системы Волейс. А невысокий джентльмен в самом расцвете сил замер в своём неподвижном молчании, и каждый из гостей хотел знать: о чём думал в тот момент Ван Сизель, владелец 20% акций добывающей компании "Ресурс".
   -- Ну ты и задал жару! -- утирая слёзы, обратился член контрабандистского картеля к представителю корпорации "Ресурс". -- Кто бы ещё сделал ставку на деревенщину, как не ты?
   Организатор Блюс подходит, и его голос, усиленный прикреплённым к шее лакрофоном, разлетается по всей веранде:
   -- Дамы и господа! Мы стали свидетелями невероятной ставки! Не пора бы узнать, как проигравший намеревается оплатить долг?
   -- Да-да, долг, какое громкое слово, -- весело разлетается голос полного торговца, -- а не стоит ли провести расследование на случай сговора с участниками, а?
   -- Сговор исключён, всё, что происходит на станции, проходит через меня, и пара миллиардов слишком маленькая сумма, чтобы я нарушил своё слово. Так намереваетесь ли Вы выполнить условия сделки?
   -- Хо-хо! Что ж, думаю, нет причин для сомнения, все же так считают, да?
   -- И в третий раз спрашиваю, -- голос ведущего впервые стал холоден, -- Вы выполните условия сделки или нет?
   -- Да хренас два! -- контрабандист впервые показал свой гнев, заорав, брызжа слюной и опасностью. -- Хрена вам, а не мои деньги, мою плоть и кровь! Это невозможно, я не мог проиграть! Да мой кор...
   Полный гость не договорил: разрывная пуля калибра MLS снесла ему пол головы, заставляя распуститься бутон из крови, кости и мозгов. Туша пошатнулась и рухнула, посетители захлебнулись немым ужасом. Кто-то из женщин завизжал (а может, и не из женщин).
   -- Попрошу спокойствия! -- вытирая забрызганное кровью лицо, успокаивает гостей ведущий организатор. -- Заверяю, что снайпера здесь для вашей же безопасности, и мы все знали, чем чревато невыполнение пари. Вам ничего не грозит! Прошу, продолжайте наслаждаться отбором и не обращайте внимания на мелкое неудобство под ногами: его вскоре уберут.
   Элита тем временем не спеша, как семена на ветру, идёт врассыпную подальше от точки конфликта. А Блюс, отключив лакрофон, обращается к Ван Сизелю тет-а-тет.
   -- Прошу прощения за столь печальный исход. Надеюсь, Вы не сильно огорчены?
   -- Ничуть, в конце то концов победа за мной. Победа, в которую никто не верил.
   -- Действительно, может проигравший и не пожелал выплатить вам жалкие пару миллиардов, но заплатить жизнью куда более экстравагантно, Вам не кажется?
   -- Вы правы, к тому же я думал отдать выигрыш этому отчаянному монаху. Надо же, победить двоих бронников за два дня. Но, может оно и к лучшему: деньги развращают. Позвольте откланяться.
   -- Конечно, конечно, мне и самому следует присоединиться к оставшимся гостям!
   Веранда постепенно утихала, устав от возбуждённого шёпота, а один из почётных наблюдателей, тяжело дыша и с трудом передвигаясь из-за огромного количества лишней массы, дёргает за цепь, чтобы малолетний раб кинулся оттирать с ботинка хозяина так неудачно приземлившуюся туда смесь из крови и мозга.
  
   ***
   Торжество захлестнуло Вэйлоса, тысячи зрителей ахнули, рассмеялся полноватый гость на веранде, и сменился удивлением уверенный взгляд Умы Алактума, когда очередной удар бронника таки достигает своей цели. Человек в костюме чувствует, как его пальцы врезаются в бок наглого юнца, как плоть жертвы прогибается под проникающим ударом, как рвётся кожа, крошатся рёбра, заливая руку тёплой бардовой кровью.
   Владелец костюма уже начал переживать эти ощущения, когда понял, что что-то не так: пальцы врезались в бок жертвы, плоть слегка прогнулась, но кожа так и не порвалась, рёбра не раскрошились, кровь не пролилась.
   Наигранное удивление во взгляде сменяется издёвкой, и Ума хватает правую руку Вэйлоса. Не понимая, что происходит, мститель бьёт левой. Слишком медленно, слишком слабо -- монах даже не пошатнулся от прикосновения кулака к груди. И левая рука тоже оказывается в тисках из пальцев и воли. Бронник пытается вырваться, но безуспешно -- Ума смеётся.
   Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. Техника, тысячекратно отработанная ударами по воде, по стопке каменных плит и стенам изо льда. Змей то ли бьёт, то ли толкает костюм двумя ладонями в живот -- только костюм удерживает скрюченного Вэйлос на ногах: боль заполоняет всё нутро, шлем наполняется кровавой рвотой.
   -- Не бойся, -- шепчет змей девяти искусств. -- Костюм поглотил часть урона -- ты не умрёшь. Отбор, конечно, ты тоже не пройдёшь, но, я думаю, что ты это и так уже понял. Знаешь, пока у нас есть время, давай поговорим. -- Монах выкручивает руку противника, чтобы при необходимости максимально быстро сорвать браслет. -- Хорошо, что по правилам нельзя прятать браслет под бронёй, а то мне бы пришлось тяжко. Ты представляешь: я бы мог теоретически нанести тебе этот удар с самого начала, но, признаться, было слишком опасно. С вашей-то скоростью я мог пострадать от контрудара куда больше, да и техника эта с бугра не делается, -- мастер сплёвывает на пол, -- поэтому-то я и предпочёл стратегию силе. Да, знаешь, я начал приводить план в действие ещё прошлой ночью: проверял вашу выносливость. Костюмы, конечно, увеличивают ваши показатели в несколько раз, но лимит есть лимит. Предыдущий забег показал, на сколько вас хватает. Ну вы и рохли, чес слово, да ещё и идиоты, раз решили, что Синтраж с костюмом можно осилить. Ну да ладно, ведь всё, что мне пришлось сделать, так это погонять вас с полчаса по станции, а потом довести тебя до бессилия. Было нелегко, признаюсь, и страшновато... у меня походу рёбра треснули: задел-таки меня, сволочь. Да и не руки у меня теперь, а сплошные синяки. Костюм, конечно -- вещь на войне полезная, но не для детишек вроде вас: он стимулировал твой организм в бою до тех пор, пока твои мышцы не окислились так, что ты не смог двигаться. Ну, в принципе, таков и был мой план. Теперь вас осталось трое. Посмотрим, хватит ли моих козырей на следующий отбор. -- Юноша улыбается. -- По крайней мере, было весело.
   -- Весело, -- с трудом выдавливает из себя Вэйлос. -- Я скажу тебе, что весело. Ахах, у нас в команде есть Протос -- профессионал. Мы перестраховались, и он тебя...
   Ума прыгает в сторону, уклоняясь от клинка и попутно срывая браслет с собеседника. Его преследует бронник со стилетом, то и дело наносящий удары по конечностям и вынуждающий оставаться в движении.
   "Конечно, зачем останавливаться на идеальной броне, давайте и оружием попользуемся".
   Атаковавший делает грубый выпад -- монах прогибается назад, пропуская над собой изящную сталь и, улучив момент, перекидывает врага через себя.
   Присесть, уловить момент атаки другого -- лидера чёрных -- быстро, очень быстро, почти сократил дистанцию. Ума вскакивает, одновременно ударяя на опережение. Удар отбрасывает Бар Дьюка назад.
   Тень справа, брошенный стилет свистит, рассекая воздух -- уклониться в последний момент. Тут же перехваченный другим бронником клинок летит обратно в цель -- Уме снова не уклониться, и он перехватывает лезвие, останавливая стилет перед своим лицом. Окровавленные пальцы разжимаются и прежде, чем сталь ударяется о пол, монах, преследуемый двумя противниками, превращается в вихрь из уклонов и уходов.
   "Тяжело, слишком тяжело".
   Дьюк хватает голову, выкручивает -- юноша изворачивается, выходит из захвата. Лидер заламывает руку, намереваясь просто сорвать браслет и, увлечённый скорой победой, не замечает, как ладонь монаха ударяет шлем -- в мозгу бронника будто что-то взрывается: кровь льётся из носа заливая шлем изнутри и не давая дышать, ноги подкашиваются. Ума, не успевая нанести новый удар, чувствует движение за спиной, хочет рвануть в сторону, но ноги отзываются болью и не слушаются хозяина, мышцы спины напрягаются, принимая на себя удар -- пол уходит из-под ног, на секунду мир чернеет...
   Прийти в себя. Больно. Третий бронник, ранее не атаковавший, приближается. Слишком быстро. Ума сжимается и, разжимаясь подобно пружине, бьёт -- третий замирает перед ударом.
   "Профессионал, мышь его".
   Монах разворотом тела уменьшает ущерб от атаки, блокирует и чувствует, как после непродолжительного полёта спина сшибается со стеной.
   Сознание покидает тело. Враг тенью нависает над ним.
   "Конец? Как хорошо... я так устал... так хочу спать... закончите это... слишком тяжело".
   Какой-то шум достигает последних остатков разума, и Ума не сразу понимает что это. Шум волной накрывает его, почти оглушая и пробирая до костей. Шум, дарующий обречённым надежду. Шум, вернувший безумца в сознание. Шум, заставляющий полумёртвого почувствовать себя победителем.
   Сигнал об окончании отбора ураганом проносится по станции, и парень, с кровавой улыбкой на лице, позволяет беззвучному смеху вырваться на свободу. Он даже не знает, почему он смеётся. Из всех сотен тысяч причин он не может выбрать ту, что заставляет его смеяться, но и перестать не в состоянии. Всё равно. Уже ничего не имеет значение, только прошедший по станции сигнал. "О великий Космо, ты ли это?" И новая порция смеха вырывается из груди, смех, что у женщины бы принял форму слёз облегчения.
   Нависший над ним бронник по имени Протос шипит, разворачивается и уходит прочь. Тут же в аква-театре появляется потрёпанный (от причёски до одежды) цикианец, садится подле Умы и проверяет его пульс. Прежде чем потерять сознание, монах замечает знак медицинского персонала на рукаве незнакомца. И хотя на врача он совершенно похож не был, на сердце монаха становится немного спокойнее.
  
   ***
   -- Ты должен отказаться от участия в отборе. -- Молодой человек в золотистом парике и со шпагой на бедре стоит напротив пульсирующего кокона в человеческий рост. Кокона реге-капсулы, в котором находился один весьма и весьма нерассудительный юноша. -- Ты молчишь. Тебе сложно говорить?
   -- Неа, -- доноситься из кокона, -- просто у меня есть сразу три варианта ответа, и я не знаю какой из них выбрать...
   -- Что ж, можешь выбрать все три, как в философии Херне Юстукса. Думаю, ты знаком с его учениями, хоть и прикидываешься... не важно.
   -- Ну, во-первых, с чего это ты перешёл на "ты", неужто решил, что я стал достоин твоего тыканья? Ведь насколько я помню: ваши не тыкают даже самым близким, или ты это подмазываешься, чтобы я тебя ненароком не прихлопнул на следующем отборе? Ай, в боку щиплет, демос его побери! Гхм, во-вторых, доктор мне сказал то же самое, и я ему мило объяснил, что я никому ничего не должен, и что касательно отбора он мне не советчик. Я столько кредитов выложил за эту хреновину, что если к началу отбора она меня не подлатает, то я сверну шарлатану шею... а в-третьих... я забыл, что хотел сказать...
   -- Смею предположить, что головой ты не слабо стукнулся. А что на счёт моего обращения -- я тоже могу дать тебе три варианта ответа. Во-первых, я мог решить, что это упростит моё общение с людьми за пределами сивилийского Дома. Во-вторых, полагать, что мы обращаемся друг к другу только в уважительной манере -- стереотип дошкольного возраста. В-третьих, я устал от твоих попыток вывести меня из равновесия, высмеивая мою манеру речи. Доволен?
   -- Так-то мог и не отвечать, мне не больно то и интересно было.
   -- Каковы твои прогнозы?
   -- Не знаю, -- голос Умы впервые за весь диалог показался усталым. -- Шансы есть, но будет тяжко: трещина в рёбрах, трещина в локте, множественные ушибы, лёгкое сотрясение мозга, только что вправленный позвонок, мышечное переутомление, лёгкий вывих плеча. А в остальном -- всё в порядке, хоть звёзды туши.
   -- Никто не верил, что можно одолеть носителя "смерча" голыми руками, никто из нас...
   -- Любителя -- можно, но среди них есть и профи, и в моём нынешнем состоянии я с ним не справлюсь.
   -- Ты хочешь, чтобы я остался с тобой до конца следующего отбора?
   -- Шутишь? Вы же ясно дали понять, что не намерены вмешиваться, -- речь юноши вновь стала радостно беззаботной.
   -- Ты обижен что...
   -- Уволь меня от этого, твоя помощь мне не понадобится, к тому же и так понятно, что наилучшим вариантом было бы держаться отсюда подальше. -- Минутная тишина опустилась на комнату с капсулой регенерации, давая время подумать обоим собеседникам.
   -- Та техника, -- прерывает молчание Иола, непривыкший к столь непростительному нарушению этикета. -- Не думал, что она реальна, полагал, что эта очередная байка монахов.
   -- Ахах, я тоже, вот же свезло, что у меня получилось, кто же знал.
   -- Ну разумеется. Я как-нибудь тоже попробую: побью водные мешки, глядишь -- получится поразить внутренности, минуя броню. Может и миф о том, что вы можете уклоняться от выстрелов тоже правда?
   -- Неа, -- неохотно отвечает Ума, копошась внутри кокона, -- это брехня, но это не значит, что пули в нас попадают.
   -- Ясно, -- лёгкая улыбка появляется на лице Иолы. -- Надеюсь, как-нибудь расскажешь, в чём секрет, а сейчас я откланяюсь: нужно уходить, пока здесь не разыгралась буря.
   Аристократ развернулся на каблуках и грациозно направился к выходу, не дожидаясь прощальных слов. Уже в проёме расступившейся стены его догнал вопрос раненого:
   -- Ты же знал, что я откажусь от твоей помощи, может, потому и предложил? Ты и вправду веришь, что я могу победить, или просто перфекционист? Ты и с остальными фаворитами наладил отношения, или просто хочешь перестраховаться и убедиться, что я не нанесу тебе удар в спину в случае моей победы?
   Златовласый уриец вышел из комнаты, ничего не ответив. Приближался второй отбор второго дня. Кульминация...
   -- Думаешь, ты единственный, кто меня сегодня навещал? -- юноша продолжает кричать вслед ушедшему гостю. -- Ко мне уже заходил один бородатый пьяница, и от беседы с ним пользы было гораздо больше, чем от тебя за все дни отбора!
   В палату заглядывает обладатель самой растрёпанной шевелюры в мире. Понимая, что его заметили, врач неловко кряхтит и нарочито уверенным шагом подходит к реге-капсуле своего пациента. Пока доктор изучает показатели сканера, Уме в очередной раз выпадает шанс изучить своего врача. Странный: неряшливый и с более болезненным видом, чем некоторые больные. Молод, но одевается как мёрзнущая старушка. Каждая назначенная им процедура лечения вызывала опасения за свою жизнь.
   -- Неплохо, неплохо, -- бубнит лекарь, скорее для пациента, чем для себя, но заметив недоверие во взгляде участника, решает добавить что-нибудь профессиональное, -- биологическая активность ваших эритроцитов довольно высока. Я поставлю вас на ноги в ближайшее время.
   -- У меня нет времени, док, следующий отбор может начаться в любой момент.
   -- Кто это к Вам приходил? Ваша подружка?
   -- Мне нужно вернуться в боеспособное состояние как можно скорей.
   -- Вот была у меня однажды... да кого я обманываю.
   -- Эй, не игнорируй меня! Этому вас учили в медицинской академии? Издеваться над неспособными к передвижению пациентами?
   -- Не волнуйтесь, Ума Алактум, отбор закончился всего два часа назад. Я погружу Вас в сон на час и разбужу, если начнётся отбор. До тех пор обдумайте ваши следующие действия, чтобы не усугубить уже имеющиеся травмы и не заработать новые. -- Доктор, прихрамывая, направляется к выходу. -- У меня нет желания тратить время на пациента, не способного сохранить себе жизнь.
   -- Эй! -- монаха озаряет, -- последняя фраза! Я её уже слышал. Это же из сериала "Доктор Мауз", ты только что процитировал фразу, сказанную персонажем из сериала? Эй! Я не хочу, чтобы меня лечил этот неудачник! Я тре...
   Снотворное безукоризненно выполняет свою работу, не позволяя пациенту выразить свою волю...
   005
   "Я тебе не говорил, что мальчишка многому научился у копии сознания своего учителя? И да, помимо причинения боли другим людям -- не заставляй меня закатывать глаза. Продолжим. Казалось бы, его обучала всего лишь развитая программа, лишённая чувств и не способная найти подход к человеку уязвимому перед своими чувствами. Но в этой истории это не стало проблемой. Я бы даже сказал, что это стало решением. Совокупность бесчувственного знания, дающая выбор между жизнью и существованием. Что могло быть лучше? Наверно, только если бы он не родился..."
  
   ***
   -- Учитель, я не совсем понимаю, -- мальчишка раз за разом пробегает взглядом по голо-символам, в ожидании того, что смысл, сокрытый в совокупности рун, таки достигнет его сознания.
   -- Конкретнее. -- Голос, сильный и уверенный голос. Только это и осталось от величайшего из учителей Дзен Ун... но ученик уже привык, ученик уже смирился...
   -- Я не могу понять некоторые вещи по отдельности, но в первую очередь: зачем прилагать столько усилий к развитию физических показателей, при таком разнообразии оружия в мире.
   -- Это даже не смешно, ты будто спрашиваешь: "почему трава зелёная". Ну ладно, давай сперва разберёмся с тем, что ты знаешь. Рассказывай, что ты успел понять-запомнить из параграфа.
   -- Избегая псевдо-философских понятий оружия... -- вздохнув, начинает пересказ мальчишка.
   -- Постой-постой-постой-постой, -- наставник спешит остановить ученика, -- рассказывай так, будто ты этого сам хочешь... и попутно проведи комплекс упражнений на метаморфозы мышечных тканей... и улыбайся, да, не забудь улыбаться.
   Паренёк колеблется, но в конечном итоге пытается убедить себя в том, что машина не может шутить и издеваться над человеком. Должен быть какой-то смысл. Значит должна быть и определённая польза. Горе-ученик вздыхает и с лёгкой улыбкой на лице встаёт на руки. Равновесие то и дело подводит мальчишку, и ему приходится периодически опираться ногами о стенку. Чувствуя, как кровь притекает к голове, ученик спешит начать пересказ:
   -- Люди всегда проявляли немалое старание при создании орудий для убийства себе подобных. Разнообразие видов и форм может поразить самую развитую фантазию. В Бездне есть разделение оружия в целом на ранги и виды. Низшим рангом (или классом) оружия считается класс F, а высшим -- класс SSS. В то же время оружие делиться по видам: холодное, механическое, волновое, биологическое, химическое, симбиотическое, гуманоидное. Так каждый вид оружия имеет свой ранг, что определяет его боевую мощь и степень разрешения на его пользование. Так оружие низшего ранга способно только отпугнуть или задержать человека, ранг E способен навредить, ранг D может даже убить противника -- тут следует учитывать вид оружия. Наиболее предпочитаемым не Тетра-Виа считаются волновые пушки, начиная от парализаторов, способных не более чем парализовать или оглушить человека, и заканчивая артиллерией ранга SS и SSS, для проведения боевых действий в космосе. Основной минус волновых излучателей (кто бы сомневался) заключается в высоких энергозатратах. Поэтому десант и пехота редко используют волновые пушки, несмотря на их бесшумность и способность поджарить человека с одного выстрела.
   Раскрасневшийся мальчишка становится на ноги, утирает редкие капли пота и фиксирует тело в низком положении полуприседания. Ноги начинают ныть почти сразу, но нужно продолжать, пока можно сохранять эту позицию.
   -- Механическое оружие по-прежнему используется армейцами: от гуманных игломётов, которые к слову могут содержать не только парализующий яд, до штурмовых винтовок с разрывными пулями и ракетных установок для боя в космосе и запрещённого применения на планете.
   Ноги начинают бессильно трястись, оповещая о невозможности дальнейшего пребывания в текущей позиции, и ученик плавно перемещает центр тяжести, меняя положение ног и выигрывая себе ещё немного времени.
   -- Биологическое оружие, как и химическое, используется редко, и применение выше A-ранга запрещено. Формально владелец биологического оружия массового поражения подписывает себе смертный приговор, хотя модификация животных и насекомых, используемых как средство защиты, встречается повсеместно. В принципе: зачем таскать с собой ножи, если тебя могут защитить узоры твоего плаща, которые на самом деле не узоры, а спящие осы-балейт, готовые при опасности ринуться на обидчика своего хозяина... Это единственный пример, который я смог запомнить.
   Сделать широкий шаг, опустить туловище максимально низко и замереть в этой позе на некоторое время. Предательски выдавая слабость, капли пота попеременно сбегают по лбу. В комнате становится жарко, лёгкая тренировочная накидка кажется неудобной, в нос ударяет резковатый запах пота. Улыбаться в паузах становится всё сложней.
   -- Симбиотически вживлённое оружие есть скорей попытка копирования йолов-мутагентов, которые от рождения стоят об руку со смертью. Также есть немало спец, мод, и мутантов, прошедших искусственную модификацию и отличающихся по функциональной специфике преобразований.
   Наконец-то можно позволить себе стать прямо. Выдохнуть. Поднять руки в стороны. Максимально выгнуть кисти рук, пальцы прямые, тянутся вверх. Предплечья отзываются странным напряжением, в груди оседает тяжёлый комок из нежелания, лени и соблазна прекратить всё как можно скорей. Прежде чем продолжить -- улыбнуться самой широкой улыбкой в мире. Почти искренне, на грани самообмана.
   -- Холодное оружие, как ни странно существует до сих пор только благодаря техническому развитию. Казалось бы, в то время, когда противник уничтожается на расстоянии, нет месту поножовщине, но именно из-за совершенствования механических и волновых орудий также совершенствовалась защита от них. И если до Второго Исхода при абордаже или десанте наёмники предпочитали расстреливать всё и вся, то после была придумана защита от излучения и даже от пуль, создавая спрос на клинки всевозможных форм. Первые прототипы ближнего боя были примитивные на сегодняшний день боевые костюмы, создающие вокруг себя грави-магнитное поле, тем самым сбивая траекторию пущенных в них снарядов. Также их оснащали рассеивателями, нейтрализующими различные излучения волновиков. Это позволяло приблизиться к стрелявшим и навязать ближний бой. На фоне совершенствования магнитной защиты стали совершенствоваться методы создания мечей, ножей и прочих инструментов. Волновые щиты, микро-баннеры и, конечно же, электромагнитные и гравитационные гранаты, сводящие на нет все преимущества технического совершенства, повлекли за собой совершенствование человека, а не его оружия. Боец спец, напичканный пилюлями, спец программер, с преимущественно развитым левым полушарием, лингво спец и многие другие. Некоторые соглашаются пройти мод, с более углубленным изменением и с гораздо большей жертвой...
   Наклониться, обхватить ноги, почувствовать, как тянется позвоночник, тянутся мышцы и сухожилия. Выгнуться в обратную сторону, мостиком становясь на пол, в бессмысленных попытках сохранить подобие улыбки на лице.
   -- На оружия выше класса D требуется разрешение, как у агентов структур, наёмников на службе и тому подобным. Есть и обходные пути разрешения на ношения оружия, если ты не с правительством и не с чёрным сектором, конечно же. Имеется право носить оружие, если ты по договору нанят в качестве телохранителя, бывает, что банды официально являются сборищем телохранителей друг друга. Другие уловки бюрократического отхода я не осилил. -- Ученик завершает истязать своё тело, и поочерёдно стряхивает отзывающиеся болью конечности, -- это всё, что я смог запомнить, учитель.
   -- Хм, -- не спешит с ответом наставник, и ждущий ответа паренёк готов поклясться, что программное сознание решает похвалить ли своего ученика в издевательской манере, или в этой же манере унизить, -- ладно, ладно, ладно, ладно. Есть конкретные вопросы по тому, что ты смог запомнить?
   -- Я так и не понял принципы защиты от стрелкового оружия и причины его несовершенства. Мне сложно представить практическое применение описанных классификаций орудий...
   -- Ну что тут непонятного? Есть свои плюсы и минусы в применении оружия дальнего и ближнего боя. Понятно, что недостатком холодного оружия есть радиус его атаки, даже метательное оружие в этом плане сильно уступает любому из стрелковых. К тому же изготовление мечей гораздо сложнее и дороже, чем многие могут себе представить. С другой стороны -- механические пушки не всегда эффективны. Игломёты недостаточно быстры и обладают малой пробивной мощностью. Стрелковые автоматические ружья смертоносны, но работают по принципу электромагнетизма и могут быть выведены из строя. Даже снаряды огнестрела подвергаются воздействию грави-магнитных полей, на основе чего и была разработана защита от них, а также способ выведения пушек из строя с помощью ЭМИ. Сейчас каждый меч, щит или доспехи создаются на хируановой основе, с возможностью создания защитных полей. Поля искажают траектории пуль, используя комбинацию электромагнитных и гравитационных механизмов, но это может быть опасно для жизней напарников при командной работе, поэтому в оружии также есть режим притяжения, при активации которого щит будет притягивать снаряды, что обезопасит союзников. На этой же основе происходит защита от волновых излучений. А теперь представь: какой ущерб может нанести группе стрелков один единственный мечник, тем более если у него будет возможность воспользоваться электромагнитной гранатой... Хочешь что-то спросить?
   -- Но, -- ученик запнулся, боясь, что его вопрос покажется глупым, -- но как тогда мечники сражаются с активированными магнитными полями, чтобы не повлиять на траектории ударов?
   -- Существует скоростно-весовой лимит, который может попасть в зону воздействия грави-магнитного поля. В первую очередь поле реагирует на объекты, превысившие скоростной лимит безопасности. Скажем, метательные ножи и можно было бы нейтрализовать, но скорость полёта ножа не превышает допустимую программой. Чего уже говорить о мечах. К тому же излучение не захватит слишком тяжёлые или лёгкие предметы. К счастью, вес пуль из почти всех существующих сплавов и металлов в пределах воздействия поля. Наибольшую угрозу представляют пули из редких видов древесины: они достаточно прочны, чтобы пробить стандартную броню, не поддаются магнетизму и слишком лёгкие, чтобы попасть под механизм воздействия гравитационного искажения. Кроме прочего, при сражении мечников следует помнить, что клинки созданы на хируановой основе, из-за чего магнетические свойства могут нейтрализоваться. Толком и не помню даже суть процесса, если честно.
   Мальчишка замер с видом того, кто только что проглотил муху. Ему всё сложнее было поверить, что его обучает искусственный разум. Слишком умеренное количество человеческой глупости. Слишком убедительная симуляция.
   Компьютер замечает разочарование, вызванное своим ответом, и решает перевести тему:
   -- Конечно, нет ответа кто победит при использовании того или иного орудия: всё зависит от человека. Так и повелось, что стрелки не могут использовать защитные поля, а самое дальнобойное оружие мечников -- арбалет. Также не следует забывать о запрещённых химических бомбах и огнестрелах. Совет Веста пресёк возможность массового производства взрывчатого геля и его производных. Безостановочно ведётся наблюдение за выбросами химических элементов в атмосферы подвластных колоний. Ежегодно количество уничтожаемых производителей уменьшается на одну-две единицы, тем не менее, единичные случаи создания взрывчатых веществ отследить не так просто, и многие наёмники могут использовать в бою то, что ты никак не ожидал увидеть у законопослушного гражданина...
   -- Я понял, учитель, можно мне продолжить самостоятельное изучение?
   -- Конечно, -- отмахивается нематериальный разум, уверенный в том, что вернул в сердце ребёнка уверенность в правильности выбранного им пути...
   Глава 6. Кульминация
   Ума плясал, уклоняясь от копья. Улыбаясь, он вновь и вновь уходил с линии атаки, наслаждаясь опасностью, наслаждаясь собственным превосходством. Уже не кровь -- сама энергия в чистом виде струится по его венам, пульсирует силой и неуязвимостью. И то, что это было не правда, не имело значения: важен был только азарт, только битва, только свист плистурилового древка, движения противника и игра света на смертоносном наконечнике.
   Копейщик двигался почти идеально: несмотря на травмы, он заставлял орудие вырисовывать узор за узором, удлиняя и укорачивая симбиотическое древко, готовое изогнуться по воле хозяина и поразить цель. Но цель не желала "поражаться", почти играючи избегая прикосновений смерти. Да, копейщик двигался почти идеально, но недостаточно быстро. Монах оказался быстрее. Быстрее копья, возвращающегося на исходную позицию, и этого было достаточно, чтобы приблизиться к врагу. Копейщик, как по учебнику, пытается разорвать дистанцию, одновременно укорачивая своё оружие и во вращении атакуя ноги противника -- Ума принимает удар на голень, тысячекратно набитую ударами о сталь, и хлёстко обрушивает согнутые в фалангах пальцы на ключицу противника. Послышался мягкий хруст, и рука, державшая копьё, бессильно падает, выпуская оружие из пальцев. Ещё один молниеносный удар в челюсть -- копейщик оседает безвольным грузом.
   -- Весёлое, весёлое начало отбора, -- напевает Ума, уже теребя в руках сорванный браслет и наблюдая, как из-за угла появляется дрон-уборщик. -- Вот чем хороши бои в больнице.
   Отбросив уже ненужный браслет поверженного участника, юноша садится, скрещивает ноги и пытается вернуться в состояние до отборочного сигнала.
  
   ***
  
   За десять минут до этого
  
   Покидать лечебную капсулу не хотелось, но было необходимо. Голова, ввиду большого количества болеутоляющих, была тяжёлой и замутнённой. Ума решил не переодеваться -- так и пошёл в просторной больничной одежде, на ходу проверяя крепость сим-бинтов и разминая травмированные участки тела.
   Он выбрал вестибюль. Больничный вестибюль был достаточно большим и с наличием путей для отступления. К тому времени как место было выбрано, руки монаха уже заканчивали заплетать косу, а к тому времени как заплели, редкие посетители покинули больницу, спеша как можно дальше от вестника раздора.
   Сесть. Расслабиться. Увидеть бескрайнюю равнину. Вдохнуть долину цветов, нектара и росы. Почувствовать горы. Услышать лес. Погрузиться в очищающий тело океан. Спокойствие. Тишина. Гармония. Выдохнуть. Плавный вдох -- диафрагма наполняется воздухом. Выдох -- монаха окутывает невидимый кокон тепла и уюта. Вдох -- клетки тела пропускают через себя энергию космоса. Выдох -- его покидает страх, усталость, боль. Вдох -- по телу пробегает лёгкий разряд. Выдох -- блаженство лавиной накрывает организм. Вдох -- энергетический кокон расширяется, охватывая окружающее пространство. Выдох -- кокон уплотняется, насыщая силой и уверенностью. Вдох -- почувствовать каждую клеточку тела. Выдох -- воля, тело и разум связываются воедино.
   Тело пульсирует с ощущением силы и здоровья, только раны на общем фоне чувств выделяются болезненной резкостью. Ума снимал пределы, установленные разумом, чувствуя, как пульсация усиливается, даруя новые и новые волны наслаждения. Пульсация сливается в единый поток здоровья, счастья и силы. Монах выбирает третье и, открыв глаза, становится воплощением силы. Потому что так надо. Потому что звучит сигнал.
   А напротив уже стоит человек с копьём. Вероятно, тоже посетитель больницы, удачно встретивший другого участника.
   Ума заговорил первый:
   -- Ты взял с собой в больницу копьё. Это вообще разрешено? О времена...
   Копейщик явно не разделяет желания юноши поговорить. Потому что прыгает, позволяя своему оружию ударить без предупреждения...
  
   ***
   Медицинский сектор станции опустел. Больница превратилась в место, избегаемое большинством участников и наблюдателей: она стала целью разрушительной силы, готовой сокрушить любую преграду на своём пути. Три человека в костюмах S ранга неуклонно приближались к месту назначения. Три чёрных тени неслись по станции, не обращая внимания на кого-либо кроме выбранной ими жертвы. Жертвы, что возомнила себя хищником.
   В то же время одни из немногих, кто осмелился рискнуть и остаться -- компания из девяти человек, что после лёгкого перекуса направилась непосредственно к зданию больницы.
   И лишь один наблюдатель подмечал всё происходящее в этом секторе станции. Невысокий рыжеволосый мужчина -- один из судей турнира "Ню Нова"  -- считавший своей прямой обязанностью увидеть воочию всё, что приготовит для него этот отбор. Но даже он не знал, что в одном из вип-номеров станции за происходящим наблюдает человек в белом костюме...
  
   ***
   Отбросив уже ненужный браслет поверженного участника, юноша садится, скрестив ноги, и пытается вернуться в состояние до отборочного сигнала.
   Вдох -- тело окутывает спокойствие. Выдох -- болезненная пульсация ослабевает. Вдох -- приятное покалывание вызывает улыбку. Выдох -- покалывания сливаются в единый, всеохватывающий комок энергии. Ума спешит, но так надо. Шаги близко, почти бесшумные шаги уже в трёх секундах от начала боя. И не важно, что никто не увидит того, на что способно молодое воображение, главное -- чтобы никто не почувствовал его результат.
   Сидящий открывает глаза и видит всю ту же неизменную картину: всевозможные виды стульев вдоль стен, просторная зала и множество редко используемых информационных панелей. Шаги не спешат явить своего хозяина, а значит: кто-то уже здесь, скрывается в напряжённой тишине вестибюля.
   Ума перекатом срывается с сидячего положения, позволяя иглам просвистеть мимо, хватает лежащее копьё и, изогнувшись в прыжке, посылает его в бесконечно долгий полёт. Стрелявший, уклоняясь от пики, вынужден выйти из тени. Навскидку стреляет в ответ -- стреляет в пустоту. "Невозможно!" -- проноситься у него в голове, когда руку охватывает боль, и тело взлетает в воздух. "Он бежал почти с той же скоростью, что и брошенное копьё", -- теряя сознание, осознаёт стрелок.
   "Охотники за головами, -- решает Ума, когда его окружают трое участников, -- и они решили попытать счастья в турнире". Справа -- усатый, слева -- низкий, сзади -- толстый. Усатый стреляет -- монах уклоняется, скользя к низкому. Низкий, в свою очередь, кидает волновую гранату -- Ума прыгает, избегая парализующего излучения. Толстый поднимает руку -- из рукава вылетает виброхлыст, ударяя юношу по пояснице. Разряд заставляет изогнуться ещё в полёте и рухнуть в конвульсиях на пол. Низкий в два прыжка приближается к юноше, выхватывая из-за спины две электродубинки. В желании окончательно лишить поверженного чувств, бьёт одновременно по шее и пояснице. Извернувшись, Ума умудряется уклониться и ударить по ногам и животу, валя противника на пол. Усатый стреляет -- иглы врезаются монаху в грудь. Безрезультатно. Ума летит к стрелку, игнорируя выстрелы: иглы отскакивают, сталкиваясь с жёсткостью мышечного каркаса. Взгляд стрелявшего вспыхивает, излучая панику. Виброхлыст, повинуясь эманациям толстого, обвивает ногу монаха, и пальцы юноши смыкаются, не дотянувшись до горла усача. Ума падает, извиваясь от подобной кипению боли.
   Толстый осторожно подходит, постепенно увеличивая разряд. Юноша, с трудом сдерживая вопли, скребёт пальцами пол. Толстый слегка взмахивает рукой, и хлыст выгибается, охватывая шею жертвы новой петлёй. Монах запрокидывает голову, и охотники видят, что не вопль, а смех вырывается наружу. Последнее, что запомнил толстый перед тем, как кулак с хрустом расплющил ему лицо -- улыбка безумца, радость на лице приближающейся опасности.
   "Сколько времени учитель держал меня под напряжением? Сколько тренировок подобных пыткам я перенёс? Сколько времени понадобилось, чтобы увеличить мощность разряда до приемлемого? Не сосчитать, а всё равно больно. Боль не уходит... к этому можно только привыкнуть".
   Ума вырывает виброхлыст из пухлых пальцев обладателя расквашенного лица, а двое оставшихся кружат, уже понимая всю тяжесть сложившейся ситуации.
   -- Разминка окончена. -- Говорит монах, скручивая бич. -- Бегите от...
   Ума не успевает договорить: в вестибюль врывается смерть. Три тени -- три человека в чёрных как смоль костюмах. Месть пропитала воздух. Усатый успевает выстрелить дважды, прежде чем втрое усиленный удар ломает ему шею. Низкий занимает защитную стойку, но бронник просто пролетает мимо него, молниеносно взмахнув стилетом -- низкий становиться на голову ниже, так и не осознав, что в отражении отполированного пола он видит полёт собственной головы.
   -- Может, не будем начинать вечеринку без остальных гостей? -- Ума само добродушие, особенно на фоне распластанных тел.
   Троица замирает. Бар Дьюк смотрит на радар и поворачивается к входу. В проёме появляются девять человек или, точнее, восемь человек и один мутант -- Фин Лехц и его команда.
  
   ***
   Ставки перебивают одна другую. Зрители предвкушают зрелище, а в одиночной комнате отеля с тревогой наблюдает за своим братом Лехц младший. Мутант, бывший наёмник, а ныне неудавшийся участник отбора сидит в кресле с неподвижно зафиксированными руками. Брат Фина смотрит, как команда из девяти человек входит в больничный вестибюль. Младший Лехц видит человека, сломавшему ему руки, также он видит самых опасных противников турнира. Длиннорукий мутант не знает: в большей степени переживает ли он за брата или всё ещё испытывает по отношению к нему гнев. Определиться же с чувствами он не успевает: больница превращается в поле боя...
  
   ***
   В проёме появляются девять человек или, точнее, восемь человек и один мутант -- Фин Лехц и его команда. Кто из них Фин не ясно, пока восьмёрка участников не расступается, пропуская лидера, и скинув свой плащ Лехц проходит к середине холла. Новый хозяин ситуации -- композитор, решающий, когда завершить вступление и когда перейти на аллегро.
   Шаг -- мышцы его начинают идти волнами, будто под кожей гнездуются змеи. Шаг -- мускулы раздуваются, воплощая мечты сотен тонкоруких мальчишек. Шаг -- правый глаз наливается дочерна красным цветом. Шаг -- волокна продолжают движение, охватывают всё тело, закрывая уязвимые части и усиливая конечности. Шаг -- сухожилия скрипят, принимая на себя привычные изменения. Шаг -- суставы со щёлком выпускают из себя воздух. Шаг -- трансформация завершается, и наёмник останавливается в пяти метрах от сцены событий. И его уродство освещает сцену, третьей силой собираясь ворваться на помост. Уродство, привыкшее к отвращению и страху, уродство, что сродни репреображению бабочки обратно в гусеницу.
   На спине вздыбился горб из мышц, будто сорняк, пустивший корни по всему телу. Ноги раздулись, словно перезрелая слива, грозящаяся лопнуть и разорвать кожу-оболочку. Одна из глазниц переливается красно-чёрными отблесками, то и дело, норовя показать собеседнику его отражение. Правая сторона крупнее: рука толще и длиннее, нога согнута чуть больше, даже часть лица припухла. Зато на левой стороне тела выпирают вены, опоясывая руку и переходя к голове, чтобы охватить своим голубым узором добрую часть черепа.
   Губы двигаются с трудом, но голос мутанта на удивление ровный и высокий:
   -- Не хотел прерывать вашу беседу, -- слова изливаются музыкой струнного инструмента. -- Хотя нет, хотел. И желание моё вызвано вполне объяснимым фактом, -- вены на голове ускоряют свою пульсацию, -- месть. Месть, правосудие, сатисфакция, возмездие. Не из-за того ли вы здесь собрались, чтобы отомстить за выбывших товарищей? Конечно, можно назвать это более красивыми словами, но суть не изменится. Да. И не поймите меня неправильно: я вас вовсе не упрекаю, вы имеете на это полное право. Только вот следуя этой логике, я тоже имею на это полное право. Да. Не можете же вы утверждать, что я не могу требовать возмездия, когда мой брат был покалечен, вследствие чего не смог принимать участие в "Ню Нова". Это ли не большая несправедливость, господа? У ваших товарищей, по крайней мере, был шанс победить в честном бою. Да. Так почему у меня не может быть шанса самолично решить мой вопрос с человеком напротив. Ума Алактум... многие запомнят это имя. Имя, незнакомое никому из участников до начала турнира. Ума Алактум, Ума... Алак-тум, У-ма...
   Бар Дьюк -- лидер оставшихся бронников, в желании перехватить инициативу становится перед мутантом, предварительно подняв руки ладонями к верху:
   -- Великий Космо! как же мне это напоминает сказку о волках и зайце. Я так понимаю: Вы пришли сюда по той же причине, что и мы. Уверен, мы найдём решение проблемы без лишних проблем, как говориться. Главное -- не повторять плачевную историю хищников из сказки.
   -- Ума Алактум, -- Лехц будто и не слышит бронника, -- признаться, я рад, что не поддался порыву и не убил тебя в первый же день, посему и вывел весьма интересную тенденцию...
   -- Не стоит меня игнорировать, это грубо, весьма и весьма, -- Бар Дьюк начинает закипать.
   -- Монах, не обременённый запретами монастыря, -- продолжает мысль воплощение уродливой мощи, -- но за дни отбора никого не убил, хотя мог...
   -- Ты принимаешь вежливость за слабость.
   -- Не заключал союзов против команды со столь нетерпеливым лидером...
   -- У вас нет ни шанса...
   -- Спас моих ребят, хотя мог их бросить...
   -- Мы вас уничтожим...
   -- И смог голыми руками одолеть костюм S-ранга...
   -- Я лично оторву тебе голову...
   -- Без каких-либо модификаций...
   -- Эрни, на тебе монах. Протос, бери здоровяка, но не убивай. Я разберусь с его шестёрками.
   -- Посмотрим, как мы сработаемся в команде, Ума Алакту, посмотрим...
   Ума успевает оскалиться, предвкушая дальнейшие события, и противники превращаются в вихрь смертельной опасности. Профи в костюме прыгает на мутанта-Фина, Бар Дьюк раскидывает восьмёрку наёмников, бронник со стилетом атакует монаха. И ставки зрителей в этот момент подобно урагану охватывают сервера, ежесекундно переходя из крайности в крайность. Самая сдержанная элита невольно возбуждается от происходящего, а пациенты прячутся по палатам, моля вселенную о снисхождении.
   Клинок рассекает воздух -- юноша падает, избегая смерти и попутно подсекая ноги врагу. Мутант швыряет профи в костюме на "землю" и вбивает противника в пол: раздувшиеся руки раз за разом обрушиваются на Протоса -- металлопластик прогибается под ударами, и бронник всё больше и больше погружается вглубь пола. Бар раздаёт удары направо и налево -- волновики бесперебойно стреляют по обшивке костюма, но без явного результата: кто-то кричит, кто-то не успевает уклониться и отлетает с пробитой головой.
   Посетители питейных заведений космической станции "Ребелентис" галдят в унисон, упиваясь зрелищем больше любого напитка.
   Ума отступает, уклоняясь от выпадов короткого меча. Эрни ускоряется насколько позволяет костюм, и за движениями стилета уже не уследить. Монах инстинктивно отскакивает назад и поскальзывается на крови обезглавленного охотника -- падает. Фин Лехц, отброшенный ударом ноги, врезается в потолок и ещё до падения получает новый удар. Наёмники пытаются скрутить лидера бронников, но что-то хрустит, хруст завершает чей-то вопль, и Дьюк вырывается из клубка человеческих тел.
   Спец информанты не успевают обновлять данные, а ведущий организатор Блюс смеётся, видя размер своей сегодняшней прибыли.
   Эрни прыгает на упавшего противника, намереваясь пригвоздить монаха к полу, но ноги внезапно отказывают, и фехтовальщик в броне сам падает перед юношей. Юноша улыбается, радуясь удавшейся уловке и, прежде чем хозяин стилета замечает виброхлыст, опутавший его ноги, Ума начинает игру в узелки, обвивая бичом конечности упавшего, завершая всё петлёй вокруг шеи и повышая разряд до максимума. Электрический хлыст не сможет причинить костюму вреда, но задержит на пару минут -- пусть Эрни извивается на полу в крови убитого им человека, безнадёжно пытаясь порвать путы. За время, пока хлыст разрядится, монах сможет понаблюдать за остальными. А остальные не скучали: мутант Фин и профи Протос обменивались ударами чудовищной силы, но разрушительное уродство уступало технологиям, и на каждый удар мутанта бронник отвечал двумя, подавляя врага опытом. Лехц взревел на пике боли и швырнул смертоносную тень через весь вестибюль -- человек в костюме пробил собой стеклянную стену, и тысячи осколков обрушились на обидчика, погребая Протоса под собой.
   Фин тяжело дышит, следы от ударов по всему телу наливаются болезненным пурпуром, но всё же он выдавливает из себя членораздельную речь:
   -- Плохо дело, тьфу, -- мутант сплёвывает выбитый зуб, -- Ума Алактум, этот слишком хорош. Не могу гарантировать, что справлюсь. -- Чей-то крик, означающий очередную потерю в команде Лехца, на секунду прерывает речь капитана. -- У тебя есть план?
   -- Есть один способ, -- наблюдая, как из-под груды осколков поднимается чёрный силуэт, тараторит Ума, -- в тридцати метрах по направлению твоего броска находится спуск в комнату энергоснабжения больницы, энергии терминала хватит на поджарку десятка таких костюмов, если ты сможешь швырнуть его в ядро... удачи! -- почти искренне бросает юноша вслед мутанту.
   А Фин Лехц, уже не слушая союзника, срывается с места, чтобы быть встреченным смертоносными объятиями костюма. Рывок против рывка -- сила сталкивается с силой, и глухой удар на мгновенье заглушает стоны раненых и возню борющихся. Хрустят рёбра, мутант рычит, ноги скользят по полу, тело раздувается всё больше и больше, пока бронник не поддаётся напору Лехца и не взмывает в воздух, сдавливаемый захватом гигантских рук. Гора мышц берёт разбег и врезается в стену, пробивая стекло оппонентом, раз, другой, третий -- Фин прошибает Протосом стену за стеной, минуя коридоры и помещения, превращая элегантные узоры трещин в мириады осыпающихся осколков, пока взору не открывается ульм-люк, открывающий путь в подвальные помещения. Мутант швыряет врага на люк и, прыгнув, обрушивает на цель всю силу своих гипертрофированных ног. Люк выгибается и скрипит, Протос стонет, но оба выдерживают -- Фин завершает дело ударом с двух рук, и люк проваливается, поглощая в проёме участников турнира... секундой спустя оттуда доносятся звуки ударов, возвещающие о продолжении веселья...
   Зрители улюлюкают, когда столь смертоносный дуэт исчезает из поля зрения камер, но ничего не поделать: административные помещения транслировать запрещено. Поэтому жадный до зрелища зритель переносит своё внимание на происходящее в вестибюле больницы, и вестибюль радует зрителя бесконечным потоком беспричинного насилия...
   И в центре этого насильственного клубка метался Бар Дьюк, раздавая удары направо и налево, оставляя наёмников в постоянном движении. Половина команды Лехца валяется неспособная продолжать бой, а остальная кружит вокруг лидера бронников, постоянно стреляя, атакуя и уклоняясь, с ужасом осознавая, что нет права на ошибку. Выстрелить, прыгнуть в сторону, ударить, уклониться, выстрелить, перекат, ударить, отпрыгнуть. Через боль, через страх, доводя себя до предела, они должны были продолжать. Иначе -- смерть.
   Внезапно наёмники кинулись врассыпную, и датчики костюма уловили движение. "Монах? Я ждал этого, но какого чёрта там делает Эрни?"
   "Смерч" среагировал молниеносно, отразив атаку со спины и тут же нанося удар в открывшегося противника.
   Профессионалы никогда не пользуются автопилотом, и многие ошибочно полагают, что это из-за утраты ощущений во время боя. На самом деле это потому, что костюм идеально реагирует на происходящее, моментально отвечая на любую брешь в защите оппонента. И эта идеальность является единственной слабостью автопилота.
   Бар Дьюк моментально наносит удар в открывшегося противника, но удар не настигает свою цель: руку обвивает захватом один из раненых наёмников Лехца. Бар всё понял, но освободиться от захвата не успел: остальная команда уже повисла на нём, давая возможность Уме нанести удар. И Ума ударил...
  
   Обычно во время боя нет времени на разговоры, но дело может исправить численное преимущество. Пока остальные отвлекали бронника, Ума истязал свой портативный z-блок, выжимая из психоуправления всё, на что только был способен. Линза на левом глазу выдала ответ в виде рунических символов, и счёт пошёл на секунды. Десять секунд, чтобы объяснить удар, брешь и момент действия. Ещё десять секунд на то, чтобы лежащий в засаде наёмник передал команду товарищам, и вот уже план приводится в исполнение. Ума прыгает на противника со спины, нанося дробящий удар кулаком. Бар Дьюк отклоняет удар в развороте и бьёт по открывшейся на секунду печени. Один из раненых бойцов, остававшийся до сих пор незамеченным, вскакивает с пола, останавливая удар бронника, заключая его руку в захват "трёх цепей". Ещё секунда, и костюм был готов вырваться из захвата, но остальные уже осели непоколебимым грузом на носителе слишком дорогого наряда.
  
   Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. И змей девяти искусств, сделав глубокий выпад, бьёт по защищённому корпусу. Удар был неплох -- юноша даже услышал бульканье по ту сторону обшивки. Удар, слишком опасный для применения на столь быстром противнике, но единственный, способный причинить ему вред. Бар Дьюк осел, уже не удерживаемый, а поддерживаемый своими врагами, неспособный справиться с болевыми спазмами от внутреннего кровотечения и чувствуя, как по ногам бежит почти бесконечная струйка мочи...
   ...Минус один...
   Лампы и мониторы больничного холла замерцали, будто норовя погаснуть, но передумав, вернулись к обычному состоянию. Ума с облегчением сел на пол, рассмеялся:
   -- Он справился, мучий сын! Радуйтесь, ваш урод капитан таки поджарил третьего в терминале больницы!
   Оставался только Эрни, столь же сильно любивший холодное оружие, сколь не умевший им пользоваться. Пытаясь освободиться из объятий виброхлыста, он всё больше и больше поддавался своей ярости, позволяя ей вырываться до тех пор, пока тысячекратно проклятый электро-бич не лопнул, разлетаясь на куски. Убить противников, разорвать их на части, отомстить -- только это имело значение. У него есть костюм -- он сможет... убить монаха первым, и остальные не представят угрозы...
   А в вестибюль возвращался Лехц. Фин шёл тяжёлыми, такими же как недавний бой шагами. Мышцы сдулись, дыхание не хотело восстанавливаться, один глаз не открывался, лицо тонуло в кровоподтёках, а тело искрилось синяками. Медленные, шаркающие шаги было почти не слышно за скрежетом тела о пол. Мутант тащил за собой недавнего оппонента -- жалкое подобие человека в оплавленной броне, неспособного даже пошевелиться...
   ...Минус два...
   Эрни от этого зрелища утратил последние крохи рассудительности. Крик его был глубоким и проникновенным, понятнее любых слов. Фин Лехц закричал в ответ -- не от чувств, просто заставляя себя собраться с силами. Последний из команды броненосцев бежал быстро, достаточно быстро, чтобы мутант не смог его остановить. Сила здесь была не к месту, и Фин просто бросил тело Протоса навстречу мстительной тени. Эрни запнулся намереваясь поймать товарища и слишком поздно среагировал на летящую за Протосом гору вражеских мышц... Фин устал, устал так, как не уставал очень давно, и поэтому, схватив бронника, он вложил все свои последние силы в рывок...
   Ни Ума, ни команда не успели ничего сделать, только наблюдали, как последний враг раненым зверем кидается на их союзника. В следующий момент по ушам ударил жуткий звук разрываемого металла, и взору всех присутствующих, как и взорам миллиардов зрителей предстал Фин Лехц. Фин победитель. Мутант -- воплощение ужаса, сжимающий в своей гигантской ладони оторванную руку врага. Нет, не руку -- всего лишь рукав от бронекостюма, ведь у ног победителя валяется побеждённый с оголённой рукой, ублюдком торчащей из костюма класса "смерч". Кажется, Эрни не понимает, что случилось. Лехц снова кричит, наступает на поверженного врага, чтобы одним резким движением сорвать с него шлем. Под шлемом затаился страх... Пухлое, совершенно безобидное лицо заливается слезами, совершенно не понимая, как такое могло произойти. Эрни собирается что-то сказать, но Фин накрывает его лицо ладонью и сжимает, пока череп не треснет переспелым орехом цитрап...
   ...Минус три...
   До конца отбора остаётся не так много времени, и Фин перечисляет себе очки Протоса и Эрни. Никто не возражает: выбывшие тихонько стонут или лежат без сознания, а победители, переводя дыхание, сидят в молчаливой задумчивости. Ума зачисляет себе очки Бар Дьюка и ранее поверженных охотников за головами -- из команды Лехца никто не возражает.
   -- Займётесь ранеными и найдёте меня после отбора, -- не глядя на подчинённых клокочет капитан и направляется к выходу.
   -- Тебе тоже не помешало бы в больничку, капитан, -- неприятный низкий голос останавливает мутанта.
   -- Всё, что мне сейчас надо -- успокоиться. О себе лучше переживайте. А ты, Ума Алактум... с тобой мы ещё встретимся... -- и Фин Лехц покидает больницу, несмотря на своё ужасающее состояние, оставив и товарищей и поверженных противников позади.
   Вестибюль наполняется здравботами... отбор подходит к концу.
  
   ***
   Почти каждый вольный и невольный зритель этого отбора в напряжении наблюдал эпохальную развязку больничного конфликта, посему действия участников находящихся вне территории больницы остались без внимания. Никто не запомнил схватку бывшего военного Диласа и пирата Уру Ичи, длившуюся почти половину отбора и так и не выявившую победителя. Мало кто обратил внимание на Кун Антиса, стоявшего по окончанию отбора над телом, пронзённым всеми имеющимися у хантера клинками, но всё ещё шевелящимся под воздействием мод-регенерации. Только судьи "Ню Нова" знали, где сейчас находится Иола Григ. Никто не видел, как Дурий Морж сдаётся и отдаёт свой браслет Сезаулу, известному как "предрассветный паук". Не было уделено внимание и бойцу Гису Шимуте, в одиночку одолевшему убийцу из клана "Ильда".
   Слишком ярким было впечатление от увиденного, слишком большие ставки обрушились на аналитиков и программеров, слишком непредсказуемым было столкновение трёх лидеров турнира. Настолько, что ведущий организатор Блюс на время покинул общество элитных гостей, так и не дождавшись сигнала ровиандо. Настолько, что проигравшие в споре без споров отдавали свои деньги победителям. Даже судья турнира, уже имевший за спиной десятки уровней синтраж и наблюдавший в тот момент за больничным холлом, присвистнул от увиденного зрелища.
   По окончанию столкновения зрители загомонили, делясь впечатлениями, хотя отбор ещё не окончился. Отбор подходил к концу, но сигнала об окончании ещё не было...
  
   ***
   Последним здравботы увезли отрубленную голову охотника за головами, что столь неудачно выбрал место и время проведения отбора. Под давящей тишиной холла остались лишь пятеро: Ума и четвёрка наёмников Фина Лехца. Участники не спешили расходиться, просто сидели на холодном металлопластике, наслаждаясь столь приятным моментом отдыха. Уцелевшая четвёрка, благо, отделалась ушибами и ссадинами, но лишилась в схватке большей части своего оружия -- дроны-уборщики уже собрали разбитые остатки волновых пушек, ошмётки разорванной сети и осколки сломанных ножей. Ума, чувствуя как действия обезболивающих препаратов проходят, просто сидел в ожидании, пока боль приведёт его в чувства. Тишину нарушил неприятный голос одного из наёмников.
   -- Уже дважды ты помог моей команде, парень. -- Тот самый голос, что прошлой ночью вёл в бой наёмников.
   -- Что ж, я вышлю вам номер моего счёта, оплата желательна в общей валюте...
   -- Ты не понимаешь, никакие деньги тут не помогут... -- говоривший почему-то отводит взгляд.
   -- Что Вы, что Вы, деньги будут в самый раз, -- многозначительно кивает Ума.
   -- Ты не представляешь, как неловко сейчас чувствуют себя мои люди.
   -- Я-то думал, это люди того надувного парня. Как там его зовут... Фил?
   -- Нет, не его... это моя команда, мои люди, мы всего лишь заключили договор с Фин Лехцем на прохождение "Ню Нова"... пять транзитных билетов на Синтраж, -- главарь наёмников наконец-то смотрит в глаза собеседнику.
   -- Ну, теперь понятно, почему вы чувствуете себя неловко, -- взгляд Умы гаснет, а тело напрягается, готовясь сорваться с места в любой момент.
   -- Понимаешь, всё шло по плану, пока Фин не решил посмотреть на что ты способен. -- Один из наёмников поправляет наручи. -- И у меня сложилось впечатление, что он хочет видеть тебя в своей команде. -- Крайний в четвёрке ненароком касается лежащего на полу излучателя. -- Так если он хочет, чтобы с ним в команде был сильный напарник, то может он уже присмотрел и других фаворитов турнира? -- Сидящий справа сжимает рукоять своего кинжала. -- Получается, что мы ему больше и не нужны... ничего личного, просто холодный расчёт, ну ты меня понимаешь...
   -- Понимаю. -- Монах внимательно следит за недавними союзниками. -- Понимаю, что ради сохранения статуса вы решили избавиться от угрозы в моём лице. Но каковы ваши шансы?
   -- Не пойми неправильно, я не посмел бы тебя недооценить: ты сражался на равных с бронниками, превосходящими обычного вояку раза в три, но ты измотан, и тебя не защищает бронекостюм. Скажу больше: если бы я верил, что ты сможешь победить Фина -- я бы объединился с тобой. Даже не представляю, какие тренировки ты прошёл. Но этого недостаточно -- у тебя нет шансов. Мне почти жаль...
   -- Вы допускаете ошибку.
   -- Посмотрим...
   Сидящий с краю стреляет не целясь, но достаточно точно -- Ума срывается с места, избегая губительного излучения. Вправо, влево, вправо -- нога отзывается болью, не выдерживая темпа ежедневных сражений. Юноша замедляется, и очередной выстрел достигает своей цели -- на секунду мир гаснет, тело, казалось бы, вскипает изнутри, и монах падает на четвереньки.
   "Двигайся, двигайся!"
   Кто-то приближается справа и в движении бьёт по шее...
   "Неужели это всё?"
   Ума окончательно расслабляет руки, позволяя телу упасть на пол, тем самым избегая удара ноги. Холод от прикосновения к гладкой поверхности на секунду возвращает контроль, и монах подсекает ноги оппонента. Отпрыгивает в сторону, в перекате уходит от волнового заряда. Блокирует удар, выкручивает вражескую руку, но наручи на ней выстреливают иглами -- не уклониться. Монах напрягает тело -- иглы отскакивают, неспособные пробить жёсткую структуру мышц. Враги не прекращают движения: один бьёт со спины, другой стреляет, готовый поразить врага вместе с союзниками. Уйти от атаки, закрываясь живым щитом от излучения и прыгнуть к стрелку. Быстрее, ещё быстрее. Четвёртый этого ждёт и бьётна опережение -- кинжал вспышкой ударяет в грудь. Ума не успевает уклониться и подставляет руку -- лезвие пронзает предплечье, безжалостно пробивая руку насквозь. Боль на секунду дарует силы, и вражеская конечность хрустит под пальцами монаха. Кто-то бьёт юношу по лицу, ломая нос, отправляя в полёт и позволяя ощутить вкус собственной крови. Ума затылком ударяется о пол, и в глазах темнеет, звуки исчезают, боль становиться такой же невыносимой, как и ярость.
   "Слышу, чувствую: двое впереди, один сбоку, ещё шаг, и я их достану. Больно, очень больно, к этому нельзя привыкнуть, давай же, двигайся, ещё чуть-чуть, я смогу, я должен..."
   Юноша вскакивает, вырывая кинжал из предплечья и вонзая в ногу близстоящего, проскальзывает между врагами, одаряя каждого прикосновением холодной стали. Стрелок слишком далеко, и он успевает выстрелить. Ума прыгает в сторону, кидая кинжал. Излучение бьёт по раненым союзникам, выводя их из строя, кинжал отскакивает от нагрудной пластины стрелка.
   "Да что ты будешь делать!"
   С трудом подняться, пойти напрямую к стрелявшему. Не спеша, просто идти к обречённому врагу, чувствуя, как что-то тёмное и холодное идёт вместе с тобой.
   Палец нажимает на датчик, и волновой излучатель выпускает заряд -- мир колеблется, что-то давит на мозг, сжимая вселенную и подгибая ноги. Ума шатается, но не падает, делает шаг, второй. Новый заряд ударяет монаха, растворяя в себе, бурным пламенем выжигая все мысли, заставляя забыть об отсутствии боли, забыть как дышать -- на залитом кровью лице пробегает улыбка, и Ума продолжает плестись к своей цели. Мурашки пробегают по спине врага. Шаг, ещё шаг -- страх накрывает стрелка с головой. Шаг -- капля пота пробегает по виску. Шаг -- палец дрожит, неспособный нажать на датчик... Еле живой юноша подходит почти вплотную, когда кто-то сзади выкрикивает приказ своим неприятным голосом, отрезвляя застывшего подчинённого.
   Стрелок вздрагивает, приходя в себя, но прежде чем он успевает выстрелить, монах вскидывает свою раненую руку и швыряет что-то во врага, освобождая свою ладонь и одаривая стоящего напротив своей кровь -- алый лепесток расцветает на лице оппонента, ослепляя его, заставляя выстрелить мимо и пропустить удар в горло.
  
   ...Зрители не сразу поняли, что происходит, забыв, что отбор ещё не окончен, они упустили всё происходящее под занавес. Вот они говорят, с кем попало, а вот кто-то замечает непонятные изменения. Но кто-то ещё успевает вскрикнуть, и все уже недоумённо таращатся на экран: на истекающего кровью монаха и валяющихся у его ног наёмников...
  
   Ума не стал сразу добивать стрелка, сначала он нажал что-то на своей руке, останавливая кровотечение, затем пропихнул себе в ноздри по пальцу -- глубоко, почти целиком -- и с хрустом выровнял треснувший хрящ, фиксируя нос в нужном положении. Вытащив окровавленные пальцы, прочистил нос от запёкшейся крови. Мимолётом оглушив задыхающегося врага элегантным толчком ноги, юноша направился к остальным.
   Как ни странно, первым начал действовать тот, что был ранен в ногу. Попытался провести захват, но монах легко погасил попытку встречным броском... слишком легко. Ловкие пальцы защелкнули на запястье монаха шоковый браслет "усмиритель", как при схватке с Вэйлосом.
   "Быстрее, быстрее!"
   Довольный наёмник падает, зная, что "усмиритель" вырубит и быка. Только вот в тот момент, когда Ума ощутил кожей холодный металл, вторая рука уже начала движение, и ещё до того, как враг в падении достиг земли, браслет был сорван, единым порывом освободив запястье и посылая браслет в наёмника. "Усмиритель" детонировал, коснувшись груди хозяина, пуская заряд по телу и лишая его сознания. Осталось ещё двое...
  
   "Больно, очень больно..."
  
   Голова гудит. Подняться, увидеть избитые до неузнаваемости, неподвижно лежащие тела: с разбитыми лицами, переломанными костями, что-то булькающими, а значит -- живыми. Ума не может вспомнить, как разобрался с последним дуэтом, не может вспомнить, уже зная, что руки просто били в заученной манере, раз за разом, снова и снова...
   "Почему я остановился? Что это? Пол дрожит или я дрожу? Что за звук? Трубный, мощный звук. Ах, сигнал, да. Отбор окончен. Звёзды, как же мне хреново... вызвать здравбота, скорее. О Космо, как всё закончится..."
   006
   -- ...таким образом, технический уровень вернулся к довоенному периоду, что позволило перейти от производства к перепроизводству, -- мальчишка скривился, когда по телу пробежал очередной разряд тока, -- фактически машины могли обеспечить едой всё населения Тетра-Виа и были подготовлены платформы для снабжения оборудованием потенциальных колоний. В теории можно было выводить деньги из оборота, но человеческая натура полна эгоцентризма, что влечёт за собой желание получить нечто особенное, недоступное остальным: особый товар, особую услугу. Людям были нужны деньги как показатель статуса, как материальное превосходство над другими. Совет Веста, укрепивший свой авторитет во время последней войны, решил "привязать" ценность общей валюты к информации относительно покупательной способности, считая в данных условиях информацию самой дорогостоящей услугой и товаром. -- Ученик сжался, когда напряжение повысилось. -- Ведь любой рынок сбыта не был обязан покупать тот или иной товар, он мог купить чертежи машины, способной произвести необходимый им продукт, поэтому вопрос оставался за ресурсами и ценностью информации. Получилось, что самым богатым потенциалом обладают национальные Дома с наибольшим количеством терра-космических инновационных проектов и разработок. -- Жилистое тело на секунду выгнулось и вернулось в исходное положение. -- Хоть товары первой необходимости, такие как еда и одежда были невероятно дешевы, в свою очередь товары развлечения, особенно патентные, созданные независимыми предпринимателями, а также услуги и недвижимость продавались с огромной наценкой... -- Мальчишка закусывает от боли губу, сдерживая предательские слёзы. -- Это и удержало расшатанную экономику, стимулируя движение капитала и фиксируя более девяноста процентов финансов в сфере услуг. Соответственно и работают люди в основном в сфере услуг, за исключением определённых колоний, где это не считается необходимым. Ай!
   -- Достаточно, можешь снять корсет. -- Голос учителя как никогда подло мил.
   -- Уффф, наконец-то! И что дальше?
   -- Разминайся, пару раундов с АГ не помешает, полагаю.
   -- А расскажете что-нибудь интересное? -- ученик выполняет движения схожие с танцем, разогревая тело и дух, обрекая на вращение все суставы и выгибая все разделы позвоночника.
   -- Кто знает, быть может, вспомню что-нибудь, не предвещающее кошмаров.
   -- А когда я уже стану достаточно сильным? -- охламон, обхватив ноги, тянется макушкой к полу.
   -- Если будешь задавать дурацкие вопросы, то никогда. Всего год прошёл, а я с тобой уже потерял способность радоваться миру.
   В стене раскрывается панель стеллажа, и оттуда выходит человекоподобное существо -- белая кукла в человеческий рост семенит в центр комнаты. Автоматизированный гомункул, анатомически приближённый к человеку, в большинстве своём запрещённый на территории Бездны, ведь опасно много с их помощью может быть выполнено работы, в том числе и опасной для чужих жизней. Конкретно эта модель была запрограммирована на проведение спаррингов, и в техническом плане это был наилучший вариант -- вариант, знающий огромное количество техник и приёмов, в то же время неспособный причинить серьёзный вред спарринг партнёру.
   Ученик выходит в центр комнаты, встаёт перед своим оппонентом, и гомункул начинает уменьшаться в размерах, пока его рост не становиться приближён к росту двенадцатилетнего мальчишки. Голос учителя начинает поединок:
   -- Начали! Не спеши! Следи за руками, осторожней, не отступай, обходи справа, не дай себя загнать! Вот, терпи, бей по ногам, не раскрывайся! Придерживайся своего ритма, активней, нет, выкручивайся! Что ты делаешь? Плохо. Ещё раунд. Начали! Следи за дыханием. Бей точнее. Двигайся. Не плохо, продолжай. Бить надо сильнее, не бабка. Уходи. Бей коленом. Нет, отжимай. Хватай ногу. Терпи. Плохо. Ещё раунд. Начали! Оставайся в движении. Не прыгай. Контролируй врага. Где твои комбинации? Неплохой бросок, теперь держи крепче, восстанавливай дыхание: почему оно вообще у тебя сбилось. Не выпускай вторую руку. Дави на локоть. Бей, потом тяни. Нет, не отдавай руку, вставай, держись, жди момента. Сейчас. Нет, медленно. Плохо. Ещё раунд. Начали...
   Сколько прошло раундов: пять, десять? Мальчишка не знал, да и какая разница, когда ты, наконец, можешь передохнуть, растирая ушибы и не думать ни о чём. АГ не покинул центр комнаты, просто приплясывал на месте, будто дразнил неудачливого бойца в углу. А в углу было хорошо, прохладно и уютно -- самое то для отдыха!
   -- Эй, наставник, Вы где?
   -- Да что с тобой не так, парень, знал бы на что подписываюсь...
   -- Эй-эй, это ещё кто из нас подписывался!
   -- Ладно, чего хотел?
   -- Историю, и чтоб интересную! И...и взаправдашнюю!
   -- Интересную и взаправдашнюю? Боюсь, так не бывает... но кое-что близкое к этому у меня есть.
   -- Ну же! Ну же!
   -- Знавал я одного человека, что во времена новых колонизаций на одной из заселяющихся планет посмел бросить вызов сизитарию. -- Неспешно начинает наставник. -- Сизитарий, как временная власть, контролирующая процесс заселения планеты, не имела ограничений в своих полномочиях до назначения основного трибуна, и конкретно в этой истории власть и безнаказанность обернулись жестокостью и принуждением по отношению к пилигримам. Исполнительная власть обращалась с обычными людьми как с мусором, а их вмешательство затормаживало работы, хотя должно было обеспечивать поддержку. А сизитарий, состоящий из совета шести референтов, был занят грызнёй между собой за право до окончания работ урвать кусок побольше. Перепродажа материала и продуктов, которые должны были обеспечивать своевременное заселение, не только тормозила процесс, но и привела к голоду среди рабочих. На заселение отправлялись целые семьи с детьми и стариками, поэтому коррумпированность сизитария в первую очередь грозила смертями самым слабым. Но ещё до того, как люди облекли своё недовольство в действие, на территории колонии были разрешены смертные казни. Многих казнили без суда, многие убежали за пределы заселённой зоны и погибли в объятиях дикой природы. Но был один человек -- солдат, подчиняющийся безумным приказам референтов, решивший рискнуть своей жизнью и переслать сообщение на Тетра-Виа. К несчастью, ему это не удалось: его предал лучший друг, ведь если бы информация просочилась, то весь исполнительный комитет сизитария был бы казнён, а солдаты отправлены на каторгу ручного труда. Но так как его предал друг -- ему было позволено бежать до казни. Солдат бежал в дикие леса планеты, в искусственно созданную природу, не рассчитанную ни на убийство человека, ни на его содержание... Сбежавший смог выжить, научился охотиться и прятаться от хищников, добывать огонь и ставить ловушки, со временем превратившись в настоящего отшельника. Но опасность леса не давала ему покоя: на него то и дело нападали звери, не видящие в нём ничего, кроме еды. Не желая жить в вечном страхе, человек начал изучать движения животных в бою, копировал их и практиковался, оттачивая своё мастерство. Вскоре тренировки стали смыслом его жизни. Отшельник просыпался ради тренировок и засыпал в предвкушении новых. Когда боль от нагрузок сменялась приятным напряжением мышц, человек увеличивал дневную норму. Однажды он решил проверить свои силы и сразился с медвепардом -- отшельник еле выжил, но сражения с животными с того дня стали нормой... Шли годы, человек, поглощённый процессом совершенствования, перестал думать о возвращении к нормальной жизни. Роща стала для него домом, и он стал её хозяином, хозяином леса, которого начали бояться хищники. Наверно, он бы и умер там, в блаженном одиночестве, если бы почти двадцать лет спустя в роще не появился очередной беглец. Пилигрим не сразу узнал в нашем герое человека, и не сразу смог объяснить, что произошло. А произошло следующее: сизитарий, тормозивший подготовительный этап колонизации из-за страха быть разоблачёнными, осознав, что наказания не избежать, решил перейти черту. Совет референтов заключил сделку с пиратами фракции космических отшельников и с развивающейся на то время организацией работорговцев. План заключался в том, чтобы с поддержкой другой команды на средства от продажи пилигримов в рабство и хищения ценностей ещё слабой колонии организовать собственный пиратский флот. Солдаты, отказавшиеся присоединяться, были уничтожены после непродолжительного сопротивления, а рабочие, несмотря на численное превосходство, не смогли ничего противопоставить альянсу оставшихся сил и пиратов. Многие бежали, многие прятались, но были пойманы именно самые беззащитные. Женщин, детей и сломленных духом мужчин погружали на корабли как груз, а стариков и тех, кто не желал сдаваться, убивали на месте...
   Учитель делает продолжительную паузу, будто задумавшись о чём-то. Ученик ждёт. Ученик как никогда терпелив, и наставник продолжает.
   -- Выслушав рассказ беженца, отшельник впервые за долгие годы утратил самообладание. Лишённые контроля эмоции привели его прямиком в уже возведённый город, до краёв переполненный болью и страданием. Он шёл среди брошенных тут и там трупов, шёл, прислушиваясь к отдалённым звукам празднования победы. Победы чудовищ над людьми. Сопротивление пилигримов не смогло пробиться к центру управления и активировать защиту. Лесной житель, минуя пьяные патрули, диким зверем прокрался в центр управления и активировал режим подавления, блокирующий все энергогенные приборы в области города. Корабли, излучатели и стрелковое оружие перестали работать, но пираты это заметили не сразу. Заметили они это, только когда на них обрушилась кара в виде одичалого человека, убивающего всех на своём пути. Убивающего голыми руками... Отшельник перебил около двух тысяч пиратов и предателей, неспособных дать бой в полном отсутствии дисциплины и привычного для них превосходства в вооружении. Он был слишком быстр и слишком силён, чтобы армия, поддавшаяся панике, смогла его остановить. И вот, когда он уже подошёл к апартаментам сизитария, когда он беспрепятственно прошёл через двери, оставленные сбежавшими охранниками, взору его предстала следующая картина: его некогда лучший друг стоял перед ним на коленях в ожидании милости от победителя, выложив перед собой отрезанные головы алчных референтов. Каждое лицо представителя сизитария застыло гримасой ужаса и боли, но не на их лица смотрел отшельник, а на залитое слезами и раскаянием лицо солдата, некогда предавшего его и позволившего сбежать. Сбежать на верную смерть...
   Очередная пауза повисла в зале, позволяя малолетнему слушателю переварить услышанное.
   -- Позже, освобождённые из трюма кораблей и ничего не понимающие рабы наблюдали, как все оставшиеся в живых солдаты вкупе с пиратами садятся в космолёты и безмолвно улетают под командованием пахнущего смертью дикаря. Никто не знал: ни куда они улетают, ни зачем, но спустя две недели разведка "Весты" доложила командованию о том, что база крупнейшего синдиката космических отшельников была уничтожена. Среди работорговцев, как и нападавших, почти никто не выжил...
   -- Вааау, а что было дальше с отшельником, что стало с колонией? Он убил своего друга или нет? -- мальчишка засыпал наставника вопросами.
   -- А дальше ты идёшь в центр комнаты... Правильно... Становишься перед Варфоломеем, не смейся! Нормальное имя для дроида... принимаешь стойку. И... Начали!
   Глава 7. Негласные правила
   Ума лежал пристёгнутым к кровати и запертым в стеклянном яйцеобразном гробу. Над его левой рукой бесперебойно работали щупальца бота-микрохирурга, погружаясь внутрь раны, прижигая, склеивая и активируя повреждённые ткани руки. Несмотря на наркоз, боль была невыносима, и пациент старался отвлечь себя беседой с посетителями, которым, по-видимому, сама операция была интересней состояния пациента.
   -- Едрёна ворона, меня слил энтот долбанный охотник за головами, -- бубнит себе в бороду невысокий рахдиец, -- я значится, включаю...
   -- Да кому интересен твой проигрыш, когда я вышел победителем в отборе, -- скрепит зубами оперируемый.
   -- Я бы не спешил с утверждениями, касающихся твоей победы: как ни посмотри, а Лехц выполнил почти всю работу. -- Человек во фраке поправляет свой воротник. -- К тому же не уйди он, решив оставить тебя живым, закончилось бы всё по-другому.
   -- Да-да, ищите оправдания моей крутости, неудачники, но таков и был мой план, фу, -- Ума пытается сдуть постоянно попадающие в глаза распущенные волосы.
   -- Думаю, даже самое необразованное существо во вселенной не станет отрицать, что ты не способен что-либо запланировать.
   -- Чего лучше словоблудить, нет бы, да и по делу трепался, а не нервы трепал, -- вмешивается Дурий, -- я то вот, ясно дело, навестить товарища пришёл.
   -- Ой ли, "товарищ", -- юноша пытается превратить болезненный оскал в подобие улыбки, -- зарделся аки девица, а сам небось рассчитываешь на экспресс билет победителя. И с каких это пор мы стали друзьями-то? Мне, помнится, одному доставалось от бронников.
   -- Да хрена с два! Я к нему по-дружески, понимаешь, а он сам всё делал, билеты, видите ли, мне нужны! А кто тебе, писюну малорощеному, подсказал энергию терминала использовать, а? Я что на идиота похож, чтоб с бронниками в открытую тягаться?
   -- Не злись, -- Иола сжимает плечо собравшегося уходить рахдийца. -- Ты же видишь: ему больно, он сознательно остался в сознании, и теперь ему приходится выплёскивать свою боль на нас.
   -- Посмотрите только, мистер проницательность, -- слюна стекает по подбородку монаха, и он пытается вытереть его о плечо. -- Ты же такой расчётливый и умный, многих ли тебе ещё участников навестить сегодня надо? Так не теряй времени, говори, что хотел и проваливай!
   -- Перво-наперво, мне бы хотелось знать количество набранных Вами баллов, -- тяжёлый взгляд под золотистой шевелюрой не предвещает пациенту ничего хорошего.
   -- Чуть больше восьми сотен. Ты доволен?
   -- Восемьсот значит, ясно. Значит Лехц забрал основные баллы команды Бар Дьюка. Думаю, у мутанта уже достаточно очков, чтобы попасть на турнир, и действовать в предстоящих отборах у него нет необходимости.
   -- Хе-хе, я смотрю: кто-то боится встречи с малышом Филом... или Фином, всё время путаю...
   -- Только дурак не будет опасаться человека, способного разорвать костюм S класса на куски... Переходя к сути, по моим подсчётам, на турнир попадут участники, набравшие больше тысячи баллов -- в идеале тысяча пятьсот. К тому же, основываясь на оставшемся количестве участников, можно заявить, что нам предстоит пережить всего два отбора. Так как завтра последний день отбора, то вероятно, сигнал будет даден под утро и после обеда по системному времени.
   -- Ты смотри, всё рассчитал, умник. Родители, наверное, тобой гордятся. А они знают, что ты играешься в одной песочнице с простолюдинами?
   -- Исходя из количества твоих баллов, чтобы попасть на турнир тебе необходимо в течение дня набрать две сотни очков.
   -- Просто гений нумерологии, я бы сам и не рассчитал.
   -- И самое главное, чего ты не можешь знать ввиду своей занятости за последние сутки, так это негласной договорённости между участниками о проведении боёв и ставок. После хаоса первого дня отбора мы решили больше не устраивать бойню: жертвы отбора и так превысили ожидания организаторов. Участники решили договариваться о бое один на один -- таким образом, мы избежим лишних жертв, и остальные участники смогут получать очки со ставок. Единственное условие этой договорённости состоит в том, что участники не должны тратить на ставки больше половины своих очков, чтобы победитель не остался ни с чем. Это выгодно всем, и за отбор каждому участнику придётся встретиться только с одним соперником. Также имей в виду, что против участников не желающих выполнять условия, как правило, объединяются другие и не оставляют им шанса на победу... или на жизнь.
   -- Ух вы, какие молодцы: за спиной организаторов установили собственные правила. Интересно, кто был инициатором этой идеи? -- Ума с гримасой боли на лице медленно закрывает и открывает правое веко в попытке изобразить издевательское подмигивание.
   Иола, после вздоха безнадёжности за человечество, что породило Уму, продолжил:
   -- После последнего отбора тебе бросил вызов Гис Шимута. Он силён, и в твоём состоянии целесообразней было бы отказаться, но почти все оставшиеся участники уже договорились о своих битвах на предстоящий отбор. К тому же я не думал, что ты откажешься сразиться с человеком, выжившим в бойцовских ямах интейку, и я принял вызов от твоего имени. Так что после следующего сигнала он будет ждать тебя в зале Памяти. Постарайся прийти, иначе остальные участники тебя уничтожат... думаю, некоторые даже с радостью.
   -- Хе-хе, принял бой от моего имени. Надеешься, что я проиграю? Что ж, пусть так. Надежда такая стерва, что всегда умирает последней. -- На секунду пациент скривился, но продолжил. -- Как только мне заштопают руку -- я поставлю на свою победу, и встречи в турнире нам уже не избежать. Ух, однажды я сотру это самообладание с твоего лица.
   -- Что ж, посмотрим. Неудачного тебе боя, Ума Алактум, на твой бой я не буду делать ставки.
   Иола Григ разворачивается на каблуках и с определённой грацией направляется к выходу. Дурий, развесивший уши, постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, крякнул и тоже побрёл к двери.
  
   ***
   Высокий человек средних лет в клетчатом костюме зашёл в комнату совещаний. Его тонкое острое лицо говорило о плохом настроении, и ассистенты незамедлительно приступили к докладам за последние сутки. Зачёсывая свои волосы, Блюс, не тратя времени, прерывает ассистентов на полуслове, раздавая указания и распоряжения.
   -- Винсент не желает продавать свои акции меньше чем за двадцать четыре процента, обуславливая...
   -- Прекратить переговоры, никаких контактов, пусть понервничает. Он сам выйдет на связь с предложением.
   -- План на следующее полугодие ещё не завершён, наш спец аналитик...
   -- На время отстранить. Нанять команду консультантов, пусть закончат работу. Спец -- тоже человек, пусть осознает, что его можно заменить.
   -- Трибун Анесса продолжает вести расследование, она может вычислить переводы от Грекхема и потребовать полной проверки сектора Z.
   -- Измените документацию, поступления утвердить сегодняшним днём, как пожертвования на турнир. Содержимое сектора Z переместить на два часа... и не забудьте вернуть обратно.
   -- Участники турнира установили негласные правила, они не...
   -- Пусть детишки резвятся, они и сами не представляют, насколько хрупки их договоры -- зрелище будет.
   -- Поставка с Ига-44 задерживается, такими темпами они не успе...
   -- Пусть летят по короткому пути, свяжитесь с пиратами системы Кресто и договоритесь, цена не имеет значение.
   -- Судьи от ассоциации "Нобилити" суют свой нос в каждый закоулок, если они начнут докладывать о ваших встречах...
   -- Не важно, следите за ними, но не трогайте, у них нет доказательств.
   -- Гильдия контрабандистов недовольна тем, что вы убили их представителя -- часть контрабандистов присоединилась к фракции, бывшей под началом умершего, и жаждет крови. Другая часть поддерживает фракцию умеренных и требует компенсации.
   -- Пусть жаждущие крови утолят свою жажду, захлебнувшись в собственной. Разберётесь с их верхушкой и отправите умеренным труп погибшего с соболезнованиями и компенсацией.
   -- Ассоциация прав человека требует отчёта о количестве смертей за время отбора, утверждая, что количество погибших превысило допустимый лимит вдвое... они будут пытаться спихнуть всю вину на нас.
   -- Потяните время, попытайтесь отмахнуться поправкой о первоисточнике и претенденте, обвините во всём "Нобилити".
   -- Есть основания полагать, что у нас утечка...
   -- Чушь.
   -- Но сэр, участники знают, когда будут даны сигналы последнего дня.
   -- Чистая логика, ничего больше.
   -- Один из фаворитов часто ошивается возле сектора Z, мы полагаем, он может быть связан с мистером Грекхемом. Может, это его агент.
   -- Вряд ли, ладно, продолжайте слежку и приставьте к жирдяю ещё пару стрелков, приоритет его безопасности повысить до моего.
   -- Сэр, у вас встреча через пять минут, -- прерывает Блюса уже личный секретарь.
   -- Мне пора, -- бросает ведущий организатор, направляясь к двери, -- дальше вы сами, если что -- тормозите вопрос до моего возвращения...
  
   ***
   Ума находился не в лучшем состоянии. Стараясь фокусироваться на предстоящей победе и не думать о проценте своей боеспособности, он направлялся к месту встречи. Удавалось с трудом, сквозь разум то и дело пробивались мысли: "Тридцать процентов? Сорок? Левая рука -- двадцать, ноги по шестьдесят, боль снижает восприятие, дыхание возможно на половину от нормы. Справимся".
   После недавнего сигнала боль в руке постепенно усилилась от покалывания до болезненной пульсации. Понимая, что боль соматическая, монах всё же не мог её унять. Что-то мешало, сбивало концентрацию, камнем оседая в подсознании. Воспоминание? Нет, желание чего-то тяжёлого, тёмного и холодного вырывалось наружу. Кажется, докторишка переборщил со стимуляторами или заразил пациента бешенством...
   Ума шёл к залу Славы, минуя улицу Разлома. Прогулка слегка успокаивала. Красочные вывески, запахи и шум поднимали настроение. Бар "Щипка", визио-зал "Комеди", заведение "Расчёт судеб". Стоп... Подсознание опять цепляется за вывеску "Три барона". Барон Радость, Барон Аттракцион, Барон Бродвей. Но монаха уже удивляют не попытки рекламы преодолеть его пси-блокаду. Странно было то, что на этой платформе опять не было посетителей. Ума не мог вспомнить, чтобы в это заведение кто-либо заходил. Быть может, программеры напортачили с вывеской, и вместо привлечения клиентов она их отпугивает. Или вывеска и должна отпугивать клиентов, чтобы скрыть чёрные делишки по ту сторону дверей? Не важно. Отбор не вечен, а враги вечно ждать не станут.
   Участник наконец-то прибыл к залу Славы, сплошь усыпанному экспозициями с изображениями известнейших людей Бездны всех времён. До середины зала оставалось идти меньше минуты, и на пути всё чаще стали появляться движущиеся экспонаты. Один, пять, двадцать, и вот уже целая стена из передвижных картин закрывает обзор центра зала, где располагаются лучшие творения человечества. Картины расступаются перед посетителем, но таки успевают врезать свой образ в память. Только и остаётся, что удивляться: как можно писать такую красоту, используя лишь руки и искусственную бактерию Зено.
   Радар уловил впереди группу участников. Предчувствие не отступало. Двадцать секунд, и он увидит причину своего волнения... Десять секунд... Пять... Одна...
   Они не ожидали его увидеть. Вероятно, дожидаясь собственных оппонентов, участники просто вели досужий разговор. Их было пятеро: четыре мечника из команды "клинков" и пират, известный всем как Уру Ичи или "звёздный бич". Они с лёгким удивлением смотрели на юношу, рефлекторно берясь за оружие. Ума чувствовал, что мечники его опасаются, как дикого зверя, как безумца. Но не Уру Ичи, не человек, столько лет избегавший кары Дозора. Даже его поведение казалось простой формальностью: похоже, что он вообще не был способен испытывать страх.
   -- Что ты здесь делаешь? --как ни в чём не бывало спрашивает пират, попутно сплёвывая на пол шару-жвачку. -- У тебя же бой вроде как в зале Памяти должен быть.
   -- А это разве не где-то здесь? -- монах неловко чешет затылок.
   -- Нет, глупенький, здесь зал Славы, а зал Памяти находится в противоположной части комплекса. Поспеши, а не то опоздаешь.
   -- Ну, лааадно...
   Ума замирает, заметив за собеседниками шестого участника, неподвижно лежащего на полу. Знакомая ситуация, знакомое лицо. И незнакомая рана в груди, явно от клинка -- смертельная рана. Предчувствие, обретая форму, обволакивает юношу холодом и тьмой, заставляя руку взорваться новой порцией боли, а память ядовитым воспоминанием...
  
   ...Последнего -- лидера, оглушённого ударом в челюсть, трогать не стал, вместо этого достал свой портативный блок и задал команду:
   -- Поиск канала связи с ближайшим индивидом.
   "Канал обнаружен. Возможна только односторонняя связь", -- высвечиваются рунические голо-символы.
   -- Отправить сообщение: тебе повезло, я ставил на три, бой мне понравился, будешь мне должен.
   "Сообщение отправлено", -- извещают руны. Парень в чёрной рубе прячет z-блок и не спеша уходит подальше от жилого уровня...
  
   Чувство вины изливается болью в руке, капля за каплей увеличивая груз ответственности за мёртвого участника. Монах не может найти нужное учение прошлых лет, не может оправдать себя за пощаду, за последствия, представшие перед ним.
   Змей девяти искусств собирается что-то сказать, но не может, парализованный бессмысленностью всего происходящего.
   "Зачем? Зачем, зачем, зачем, зачем? А почему нет? Кто вы? Ахах, так получилось. Зачем? И что? Тебе больно? Разве ты способен испытывать вину?"
   Ума Алактум дует на больную руку, и боль уходит -- он искренне улыбается и по-детски слишком громко говорит:
   -- Ваааай, зачем вы его убили!? Он так и не подписался на меня в сети. Хотя, если бы подписался и потом умер -- у меня был бы мёртвый подписчик. А если бы мёртвый подписчик начал присылать мне сообщения... Сюжееетец.
   -- Плохо дело, -- Уру Ичи, впервые с момента появления монаха, напрягся. -- Кажется, мы тебя расстроили.
   -- Что вы, что вы! -- продолжает улыбаться Ума. -- Я просто не понимаю: зачем было его убивать. Хоть убей, не понимаю. Ха-ха!
   -- Я могу понять твои претензии к "клинкам", но не мог бы ты успокоиться. Зачем нарушать столь удобную договорённость. Думаю, твой противник тебя уже заждался.
   -- Ахах, да плевать мне на договорённость, ведь здесь столько интересных игрушек, столько веселья, столько всего...
   Четыре руки сжимают четыре рукояти. Четыре силуэта как один принимают стойку. Четыре атакующие формы начинают движение...
   -- Назад! -- останавливает мечников пират. -- Я его усмирю, а вы свяжитесь с Шимутой, пусть едет сюда как можно быстрее.
   Уру вытягивает из-за пояса электрический бич -- нет, два бича, ставшие причиной его пиратского имени.
   -- Если сейчас начнётся хаос, мы все окажемся в минусе, а если фактически выполним условия поединков, то пройдём последний отбор без проблем.
   Ичи взмахивает руками, и виброхлысты удлиняются.
   -- Ума, ты понимаешь, что происходит?
   -- Конечно понимаю: мы сейчас немного поиграем...
  
   ***
   Гис Шимута направлялся к залу Славы. Выбрав быстрый режим перемещения, участнику ничего не оставалось, как дожидаться прибытия, барабаня пальцами по стенке ульм-лифта.
   Он предполагал, что его противник неуравновешен, но чтобы перепутать зал Памяти и зал Славы -- это что-то за гранью. Одно дело, если бы Алактум не пришёл, тогда он бы считался нарушителем, но когда борец в очередной раз делая разминку получил сообщение, ситуация кардинально изменилась. Кто будет считаться виновным, если Шимута проигнорирует сообщение?
   Гис систематично напрягал и расслаблял своё массивное тело, многократно приносившее ему победы в бойцовских ямах. Участник пытался настроиться, зная, что нельзя допускать сомнений. Он уже сражался с подобными бойцами. С быстрыми, где для победы приходилось наращивать скорость своих рук. С непредсказуемыми, где приходилось использовать многолетний боевой опыт и интуицию. С техничными, которых приходилось превосходить в стратегии.
   Столько боли, столько ранений, столько неудач пришлось пережить до момента первых побед. И всё это того стоило. Ребёнок понял, что он вырос, когда впервые победил. Понял, ради чего это, когда на него обрушился рёв толпы, скандируя его имя. Понял, что значит быть сильным, когда противники молили о пощаде. Понял, что такое любовь и предательство, когда нашёл свою семью. Вечно болеющую мать, страдающую от нехватки лекарств на редкие, неинтересные богачам болезни. Вечно пьяного отца, что продал сына в бойцовские ямы ради лекарств, но потратившего всё на выпивку...
   Шимута не понимал, отчего он нервничает, не понимал, что это за давно забытое чувство засело в груди. Чувство, свойственное новичкам -- волнение. Волнение, приходящее перед каждым боем. Ерунда, он не может проиграть, не может бояться. Страх ушёл навсегда, ушёл в тот самый момент, когда он вбивал бутылку в горло отца, когда он нёс умирающую мать в подобие больницы, когда он отдавал все деньги на лечение и возвращался в ямы не смея проиграть. Проигравшим не платят. Проигравшие не могут заплатить за лечение. Победители -- могут.
   Победители "Ню Нова" могут гораздо больше: и денег и возможностей хватит, чтобы наладить массовое производство лекарств для всего населения заброшенных колоний. Главное -- продолжать двигаться, какое бы чудовище не встало у него на пути. Ульм-лифт, наконец, прибывает к месту назначения -- Гис рывком покидает яйцеобразную кабину и проносится через картины, огорчённый тем, что не успевает их рассмотреть, но это уже не важно, потому что он видит его, видит своего противника... своё чудовище.
   Ума Алактум стоит в окружении лежащих тел. Живых? Мёртвых? Кто знает. Он дышит жаром и радостным безумием, наблюдая за поверженными участниками. С его рук капля за каплей стекает кровь. Его? Не важно, потому что Ума поворачивается к Шимуте. Улыбается. Улыбается, прежде чем напасть...
  
   ***
  
   За пять минут до этого
  
   Виброхлысты в руках пирата искрили электрическими дугами, плясали подобно кобрам во время брачного периода. Но танец электрических бичей преследовал иную цель. Цель в виде юноши, облачённого в чёрную рубу. Цель с небрежно закатанными рукавами, с наспех заплетённой косой и вольной улыбкой на лице.
   Бичи раз за разом пытались лизнуть монаха, делясь несущим зарядом, но он был слишком проворен, чтобы позволить себя одарить. Трижды монах проходил через завораживающие вариации атак хлыстов, плавно и быстро перемещаясь вокруг пирата, молниеносно меняя положение тела, уклоняясь в мимолётном полёте-прыжке и ныряя навстречу опасности. Трижды Уру Ичи приходилось уходить в защиту, укорачивая бичи и окружая себя плотным рисунком электрических узоров. И, как казалось, всё шло по плану, пока в происходящее не вмешалась третья сила...
   Есть ли разделение в совокупности человеческих поступков? Об этом Уру Ичи никогда не задумывался. Не способный испытывать страх, он просто делал что хотел, когда хотел и с кем хотел. И мало кому удавалось заставить преступника ощутить всю тяжесть последствий своих решений. Но много кому хотелось. Например -- Диласу, участнику турнира под номером 15. Бывшему офицер Дозора, отстранённому от службы во флоте за неподчинение приказу, как он считал жестокому и бессмысленному. Человек с принципами и устоями как у него не мог оставить без внимания события последнего отбора. На прошлом отборе Дилас в течение часа вёл бой со "звёздным бичом", и давно он не был так счастлив, как во время этого боя, чистого в своей простоте, где понятен враг, понятна причина и понятен мотив. Бой так и не выявил победителя, но так было даже лучше: можно было ожидать продолжения в турнире, быть может, даже в финале "Ню Нова". Можно было бы ожидать, если бы Уру Ичи не дал понять, что всего лишь играл с противником, что просто убивал время, не интересуясь победой над таким слабаком.
   Больше всего бывший офицер желал сатисфакции. Но всё, что мог сделать в виду договорённостью между участниками -- ждать турнира. Хотя нет, плевать ему уже было на турнир и на прохождение отбора -- он собирался восстановить справедливость любой ценой, не думая о последствиях за нарушение негласных правил. Но когда он пришёл за преступником, правила уже были нарушены. Ума Алактум кружил вокруг пирата, выискивая бреши в защите и намереваясь прорваться к стоящим за ним мечникам.
   Дилас не мешкал и просто интуитивно атаковал Уру Ичи. Кинул круглый нож, заставляя пирата уклониться и ослабить контроль, а затем сделал проход в ноги, отвлекая врага и лишая монаха пиратской опеки.
   Ума прыгнул в окружение "клинков"  -- всё закончилось быстро. Так же быстро, как и началось. Мечники как один выхватывают оружие и в движении бьют по противнику. Юноша снова прыгает, на секунду чувствуя полёт и пролетая над смертоносными лезвиями. Кто-то вскрикнул, хватаясь за разодранное кошачьим ударом плечо. Рассекая пустоту, свистят мечи. Ума приземляется позади врагов -- один из мечников хватается за шею в попытках сдержать кровотечение. Игра продолжается...
   Дилас и Уру Ичи захлебнулись в безумном темпе своего противостояния: дуги искрятся, пират безостановочно бьёт по офицеру, офицер маневрирует, отклоняя бичи армейским ножом, стреляя в ответ из игломёта и выискивая брешь в защите пирата. Звуки слились воедино, наполняя мир жужжанием зарядов, щелчками хлыста, свистом летящих игл, скрипом обуви и тяжёлым дыханием соперников.
   Дилас, в перекате избегая очередной комбинации, разорвал дистанцию, намереваясь взять передышку и изменить план действий. Как только он покинул радиус атаки Уру Ичи, рядом появился Ума.
   -- Ого, -- заметив поверженных мечников, удивился военный, -- ты уже закончил. Но мне помощь не нужна, я са...
   Ума бьёт. Бьёт не дослушав, бьёт не глядя, и удар отбрасывает Диласа к стене картин, к одной из экспозиций героев последней войны. Секунда, две -- Дилас не поднимается, и юноша бросается на пирата, последнего, кто ещё может стоять... хлысты, охваченные сиянием дуг, устремляются навстречу монаху...
  
   ***
   Гис Шимута сразу понял, что парень не в себе. Что-то пробивалось наружу, заставляя монаха нападать на всех и вся. Вероятно, что-то порождённое болью, на грани пробуждения, но ещё не пробудившееся, ещё не убившее никого, потому что юноша всё ещё жаждал битвы. Было только два способа прекратить это: сокрушить безумие силой или позволить себя убить.
   Ветеран интейку, сражавшийся вполсилы все предыдущие отборы, решил не сдерживаться...
  
   ***
   Переполненный посетителями бар "Тедди" загудел, потому что -- по мнению зрителей -- началась самая интересная часть отбора. Самое время для ставок.
   -- Пять штук на здоровяка! -- кричит во весь голос мужчина, минуту назад притворяющийся дамой.
   -- Поддерживаю! -- на волне чувств выкрикивает кто-то другой, не понимая ни что, ни кого он поддерживает.
   -- Эманацию мне в сраку, ставлю двадцать штук! -- оповещает на половину бара доктор культурологии.
   -- Эт самое, славлю... тьфу, ставлю на "бирюзового сыча"! -- вторя коллеге, заявляет перебравший сипирда доктор наук лингвистических.
   Бармен принимает ставку за ставкой, а на одном из визионов разворачивается действие -- одно из самых популярных столкновений этого отбора. Двухметровый, под сто двадцать килограмм ветеран бойцовских ям против монаха Лиан-Чжунь, казалось бы, вполне обычного телосложения. Большинство зрителей, в расчёте на физическое превосходство, ставило на цикианца, что был гораздо выше и шире противника. Остальные же надеялись на скорость монаха, ну и на какой-нибудь смертельный удар в его исполнении, разумеется.
   Каково же было изумление и тех и других, когда руки Шимуты замелькали с такой скоростью, что было не сосчитать количества ударов...
  
   ***
   Гис начал с ударов "плавного расщепления", осыпая Уму молниеносными ударами ладоней, рассчитывая если не на разрушительное попадание, то хотя бы на возможность схватить противника. Юноша успевал за движениями, уклоняясь или отбивая каждый, но это было ожидаемо.
   "Он сейчас как дикий зверь -- восприятие и интуиция на высоте".
   Шимута неожиданно быстро приближается, намереваясь провести захват. Ума прыгает в сторону, но боец таки хватает его за руку и, пока монах не выкрутился, бросает об пол. Извернувшись, Ума ударяет другой рукой пол, останавливая падение, мягко приземляется на ноги и скалится то ли от радости, то ли от злости...
  
   ***
   Зритель скучал. Шла битва на истощение. Вот уже десять минут монах атакует бойца интейку, наскакивает со всех сторон, намереваясь достать своими жёсткими пальцами до врага. Рассечь, сломать, вырвать. Цикианец видит каждый рывок незийца и бьёт на опережение.
   Ума уклоняется, бьёт и, не завершив удар, отскакивает, избегая опасности. Снова атакует, уклоняется, бьёт, отскакивает...
   Две минуты прелюдии и монах попадает под разрушительную ладонь борца, отлетает назад, группируется и снова бросается в атаку. Борец не доволен попаданием: его предплечье бороздят свежие раны. Хотя какие там раны -- царапины, да и только. Но первая кровь пролилась. Осторожность потеряла свой приоритет. Зритель зашевелился.
   Пчела пикирует на паука, филин бросается на лисицу, акула рвёт кита -- Ума атакует Шимуту. Всё чаще звуки ударов доносятся с экранов, всё больше царапин оседают на теле здоровяка. Монах замедлился первым, тратя слишком много энергии на атаку, и Гис уже систематично, раз за разом отбрасывает дикого противника от себя. Зритель оживает в ожидании скорого конца и перестаёт дышать, когда истощённый боями незиец, минуя встречные удары, внезапно ускоряется и бьёт ладонью по пузу здоровяка, казалось бы, с намерением пронзить соперника насквозь. Удар, сокрушивший броню класса S.
  
   ***
   Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. Уловка срабатывает, и удар-таки достигает свою цель.
   "Уловка -- это хорошо, значит, сознание возвращается", -- пробегает мысль у падающего бойца интейку.
   Ума выравнивает дыхание, массажирует бесчисленные ушибы по всему телу и уже осознанно старается оценить ситуацию.
   -- Хера се я повеселился... Ну я и крут.
   А боль возвращалась, накопленные повреждения сливались в единый поток мучительной агонии, требуя, чтобы это закончилось как можно быстрее.
   -- Ну что, продолжим? -- непонятно кому адресует свой вопрос Ума.
   И Гис Шимута встаёт, без явных признаков повреждений. Вырастает горой над мальчишкой, посмевшим покуситься на его жизнь.
   -- Ты заметил...
   -- Притворился поверженным, чтобы я успокоился. Конечно, перед этим хорошенько меня потрепал, вынудил начать думать, за что, кстати, спасибо огромное, а то я что-то совсем разошёлся, как на выпускном.
   -- Казалось бы, раз ты пришёл в себя, то и продолжать нет необходимости. Но отбор ещё не окончен. И я тебя сокрушу. Опасно будет пропускать тебя в финал.
   -- Ой ли, у тебя и так проблемы с односложными предложениями, да и атака моя зацепила небось.
   -- Было щекотно.
   -- Смотрю, прям, по классике шпаришь, остряк...
   Ума атаковал без предупреждения, одним широким шагом покрыв расстояние до противника и ударив ладонью в область сердца. Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака.
   -- Вот и всё...
   Но было не всё. Шимута схватил монаха и бросил через себя, не отпуская руку и намереваясь её сломать. Ума в пике броска дёрнулся, смещая плечевой сустав, изогнулся и ударил в падении по черепу борца. Искусство девятое -- космическая длань, поклон маленького цветка. Гис на секунду обмяк, выпустил руку, отвлёкся на хлынувшую из носа кровь и прошептал:
   -- Слабоват...
   Секунда, и Ума вправляет себе сустав, но для бойца из ям этого времени достаточно, чтобы нанести удар. Монах не успевает уклониться -- огромная ладонь толкает голову. Юноша качнулся и, прежде чем упасть, успевает подумать о том, насколько слабым вышел удар.
   Зрение вернулось не сразу, но быстрее чем контроль над телом. Хотя вернулся ли контроль, если тело слушается с опозданием и нехотя, одаривая каждое движение болью?
   "Вставай! Сколько прошло времени: секунды, минуты, часы? Почему всё плывёт? Я почти не вижу".
   Ума чувствует, как что-то течёт из глаз, ушей и носа.
   "Что это? Ахах, конечно кровь, что же ещё! Блин, как же хреново... Что это было: космическая длань? Нет, что-то другое".
   Гис ещё приходил в себя после предыдущей атаки монаха и не спешил добивать противника. Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. Ума снова атакует, желая выяснить, почему его удары не действуют. Ладонь касается живота борца, но повреждений не наносит: ударная волна не доходит до органов. Шимута в ответ аккуратно толкает голову юноши, заставляя новые потоки крови хлынуть из носа и ушей, вынуждая тело рухнуть на пол. Снова.
   "Темно. Где я? Не могу вспомнить. Нет, можешь! Могу? Но зачем? Слишком плохо -- хочу спать. Слишком плохо, чтобы спать! Что-то холодное подо мной: земля? Нет, кажется, это пол. Значит, я не дома. Я не могу там быть. Где же я? Почему так больно? Я сражаюсь? Тогда нужно встать. Двигайся, слабак, двигайся! ... Хорошо! Но ничего не вижу. Чувствую. Кто-то впереди..."
   Гис Шимута не понимает: зачем этот глупец встаёт, зачем ищет взглядом противника, если он не в состоянии драться.
   "Только не плакать, только не плакать, -- твердит себе здоровяк, и снова бьёт полумёртвого противника, -- спи, и не вставай, хватит на сегодня мучений".
   Ума не видит удара, но чувствует колебания воздуха возле своего лица -- пригнуться! Что-то движется над ним, почти касаясь затылка -- схватить! Рука -- хорошо, главное не отпускать, значит, где-то там -- ноги. Пытаясь выкрутить руку, юноша своими ногами обвивает ноги противника, и они оба падают на пол. Искусство шестое -- лианцуань. Ритмично и без лишних затрат ослепший змей девяти искусств пытается обвить свою добычу, выйти на болевые или удушающие приёмы. Гис принимает участие в партии и, одарённый опытом бесчисленных сражений, на каждый приём отвечает контрприёмом, пытаясь доминировать над гораздо более лёгким противником. И Ума пользуется этим, чтобы снова провести захват, получая в ответ контрзахват, и ответить своим контрзахватом, готовясь к новому захвату со стороны врага. И так по цепочке.
   "Силён, ой силён, -- ступенчато проносятся мысли в голове уставшего Змея, -- в борьбе я ему уступаю".
   Мастер выскальзывает из очередного захвата и ломает один из пальцев цикианца.
   "Но иначе никак: повреждения зрения и слуха не дадут мне шансов в стойке".
   Шимута оказывается сверху и начинает бить придавленного им Уму.
   "Только при полном сближении я могу реагировать на его атаки".
   Змей уклоняется от очередного удара и обвивает ногами шею бойца.
   "Нужно держаться, держаться до последнего!"
   Гис бросает своё тело на пол и, перекрутившись, вырывается из тисков.
   "Ну капец мне..."
   Шимута хватает ногу и выкручивает пятку.
   "Надо что-то делать!"
   Ума, терпя из последних сил, дотягивается до оппонента и кусает его за ногу, хозяин ноги кричит и выпускает монаха из захвата.
   "Хе-хе, так-то лучше! -- юноша сплёвывает кусок кожи на пол -- понеслась!"
   И юноша снова бросает своё тело в бой, рассчитывая на отточенность своих рефлексов и слабо соображая, что происходит.
   ...техника змее-паука... игривый койот в пустыне... водяной червь учится летать...
   Раз за разом противники пытаются довести свои техники до конца, и каждый раз встречают противодействие своему приёму.
   ...лунный шелкопряд поёт в ночи... цветение алмазной паутины... техника королевского слизня...
   Ума подобно воде, просачивающейся сквозь каменные пальцы, уходит от захватов, вливается в нарастающий поток битвы и меняет направление течения.
   "Чувствовать, чувствовать точки взаимодействия, реагировать с моментальной плавностью, сила врага -- твоя сила, ошибка врага -- твой шанс".
   ...надавить под рёбра, захватить ноги... высвободить шею, ударить локтем... отжать голову, захватить руку... блокировать колено, перекинуть...
   Змей потерял счёт времени, и хотя ещё продолжал попытки, уже знал: бой проигран. Усталость и травмы не оставляли шансов. Юноша был не в состоянии нормально двигаться -- он уже с минуту только и делал, что защищался.
   "Зачем? Зачем я продолжаю сопротивление? Защищаясь, у меня не будет и шанса на победу: этот засранец не из тех, кто допустит ошибку... Только атакуя, но я не могу... Больше не могу..."
   Гис Шимута наконец-таки зажал шею монаха в удушающем захвате. Шея напряглась, затвердевая как бревно, сильные пальцы впиваются в руку, требуя освобождения. Но боец терпит, терпит, как и тысячу раз до этого на кровавых аренах интейку.
   "Держись! Не смей засыпать! Но зачем, зачем продолжать? Сил не хватит, чтобы вырваться из этого захвата. Мне не победить. Чего я жду? Сигнала? Где он? Сколько времени осталось? Ненавижу!"
   Ума Алактум начинает ослабевать...
  
   ***
   "Ты смотри, твой любимец проигрывает, как я и говорил", -- спец информант администрации турнира посылает сообщение коллеге.
   "Погодь, может он ещё продержится", -- получает он ответ среди общего потока обрабатываемой информации.
   "Ага, как же, ща притворится мёртвым и как в фильмах ударит исподтишка".
   "Заткнись, отбор скоро закончится".
   "Всё равно не протянет до сигнала... он уже перестал сопротивляться".
   "Вот блин..."
  
   ***
   Тело Умы обмякло безвольной куклой, только шея осталась напряжена.
   "Собрать, собрать как можно больше сил. Давай же, где эти долбанные резервы организма, отдыхай скорей, ленивый кусок мяса! Скорее! Дольше пяти секунд не протяну!"
   Змей наугад наносит хлёсткий удар по глазам противника, но не дотягивается. Выгибается, просовывает руки себе за поясницу и, проталкивая пальцы через мышцы борца, хватает рёбра Шимуты. Хрустят рёбра. Кричит здоровяк. Хватка ослабевает.
   "Никогда, никогда не сомневаться в своей победе!"
   Ума вырывается, Гис намеревается встать и добить гада. Монах рывком, тратя последние силы, перепрыгивает через него, почти касаясь своим носом его макушки и, обвивая руками шею, оплетая ногами тело, валит бойца обратно на пол.
   Актёры поменялись ролями. Каждая секунда проходила в безмолвной борьбе. Шимута, подобно беснующемуся шторму, заметался по полу. Ума, присосавшись пиявкой, душил живой ураган.
   "Засыпай, засыпай же! Пожалуйста! Чувствую, чувствую, как замедляется твой пульс, ещё немного, ещё чуть-чуть!"
   Ураган поднимается и рушится об пол, поднимается и рушится, поднимается... Внезапно, борец замирает, прекратив сопротивление.
   "Наконец-то, наконец-то это закончилось, я победил!"
   Юноша не сразу понял, что его повреждённый слух уловил отдалённый звук аккорда ровиандо...
   "Нет, нет, только не так, я же почти победил, только не сигнал..."
   Браслет участника колет запястье, и Ума, ослабив захват, распластался по полу.
   "Так они по окончании отбора могут вколоть нам транквилизатор -- разумно..."
   Боец-борец Гис, растирая шею, ложится рядом с недавним противником. Время останавливается. В ушах звенит, темнота уносит куда-то вдаль...
   -- Какой-то неловкий момент получается: ты лежишь слишком близко, -- пытается крикнуть Ума, понимая, что крик его рождает лишь шёпот.
   Гис слегка отодвигается.
   -- Это провал, полный провал, я проиграл. Ты что-то говоришь? Не утруждай себя, я всё равно почти не слышу. А знаешь: я вспомнил, как избежать повреждений внутренних органов от техники внутреннего кулака. Это же основа основ, как я мог забыть...
  
   ***
   "Я же говорил, что он продержится!" -- спец информант посылает неприличные символы коллеге.
   "Вообще-то я бы на твоём месте не радовался..."
   "Это почему?"
   "Этот идиот-монах поставил на то, что он победит в отборе Шимуту. А Шимута поставил, что не проиграет в отборе".
   "Это значит..."
   "Да, может Алактум и прошёл этот отбор, но он потерял половину баллов... только чудо оставит его в турнире..."
   007
   "Всё запомнить невозможно. Потому что не нужно. Нам кажется, что не нужно... той нашей части, что отвечает за лень и готовой стереть всё ненужное, лишь бы мы не загнали себя до смерти. Только нельзя знать наверняка, что тебе может пригодиться, а что нет. Поэтому профессионалы продолжают раз за разом повторять своё тысячекратно пройдённое обучение. Ведь упущенная деталь в один момент может уничтожить всё, чего ты достиг...
   Бред! Я не собираюсь говорить, что облажался и оправдываться. Не в нашем мире, где упорное повторение и талант заменяют искусственными специалистами и модификациями. Но так даже лучше...
   Плевать, что лекарства затуманили мой разум. Плевать, что привыкший к мутациям и технологиям, я недооценил обычного противника, столь похожего на меня. Потому что это было весело. Первый участник, к которому я мог бы испытать симпатию. Мог бы, но не стану...
   Ты вообще знаешь, какого это, не испытывать ничего? Просто идти вперёд, когда всё кажется таким естественным и очевидным, когда не надо принимать решений, основанных на навязанном мнении, когда не надо утолять свои жажды, страдая, смеясь или что-то доказывая. Когда ты становишься проявлением чистой энергии, силы, и общение возможно только с таким же человеком, отошедшим от привычных социальных понятий. И общение между вами в основном будет состоять из молчания... или действия.
   Что ж, этот вопрос не имеет смысла. В любом случае, наилучшим ответом тут будет молчание. Столько форм... столько нас...
   Ты по-прежнему считаешь людей чем-то хорошим? Что ж, соглашусь с этим, только если эти люди были обработаны всеми видами моей шлифовки..."
  
   ***
   -- Вааау! Какой крутой удар!
   -- Ты не дос...
   -- А стены им пробивать можно? А взорвать бронебот? А за сколько я его выучу? А ногой так можно? А вы так можете? А на расстоянии он...
   -- Тихо! -- повышает голос учитель, прерывая бестолковый поток вопросов. -- Ты только посмотрел обучающий ролик, их показывали монахам Дзен Ун перед обучением. Видишь ли, если последователи Паятту и придерживаются старомодных принципов о передаче учений от человека к человеку, то Лиан-Чжунь понимают, что сегодня этот метод не эффективен: всё равно уже все техники есть в свободном доступе. И именно из-за этого они мало кому интересны.
   -- Угу-угу, -- кивает мальчишка, сосредоточенно глядя на экран.
   -- Ты же меня даже не слышишь, не так ли? Небось, воображаешь, как будешь гасить звёзды, изучив эту технику.
   -- Угу, -- оболтус само концентрированное внимание.
   -- Ну что мне с тобой делать? Я же уже выключил экран, сколько можно представлять себе небылицы?
   -- Гм... -- ученик обдумывает слова учителя.
   -- Что ещё за "гм"?! Как глубоко ты ушёл в себя? Куда вообще ты можешь уйти, ты же пустоголовый что лемур! Ладно, я знаю, чем тебя отвлечь.
   Экран загорается, показывая тренировочный процесс, сиюминутно привлёкший внимание мальчишки. Экран в старомодной манере показывает двухмерную картинку, где кучка монахов лупят по огромным шарам. Шары наполнены водой и по размерам достигают почти человеческого роста. Последователи Дзен Ун безуспешно бьют ладонями по упругим тренажёрам, но пузыри лишь отскакивают к стене и невредимые возвращаются к монахам, а некоторые вообще упрыгивают за пределы тренировочной площадки, заставляя учеников напрочь забыв о пафосе нелепо бежать вдогонку. Экран фокусирует внимание на одном из тренирующихся -- он бьёт плавно и сильно, и шар, наконец-таки, лопается с обратной стороны, выливая на площадку своё содержимое. Монах без сил валится в образовавшуюся лужу...
   -- Как видишь, неуч, на изучение этой техники уходит немало времени и сил: все последователи, освоившие её, гораздо старше тебя. Так что с сегодняшнего дня ты будешь в сложные дни тренировок наносить как минимум по тысяче ударов по водяному шару, а в лёгкие дни не меньше трёх тысяч...
   Один из люков в стене открывается, и в комнату выкатывается наполненный водой пузырь.
   -- Чем чаще ты будешь...
   Но мальчишка уже не слушает, он срывается с места, готовый завизжать от радости и начинает лупить по шару -- шар скачет по комнате, озорник гонится за ним. Началась бесконечная игра: ученик наносит удар, пузырь катится прочь, мальчишка догоняет, снова бьёт, чтобы шар снова поменял своё местоположение.
   -- Ну что ты будешь делать... -- нарочито сердито ворчит наставник.
   Проходит с полчаса, прежде чем обессиленный, задыхающийся мальчишка сдаётся. Он пытается схитрить и проткнуть пузырь пальцами, что, к удивлению нарушителя, и происходит -- шар лопается, заливая нерадивого ученика ледяной водой. Мальчик кричит от неожиданности, пытается отпрыгнуть назад, но поскальзывается на мокром полу и падает.
   -- Вот поэтому и не стоит обманывать тренировку, это всё равно, что обманывать понос. Как бы ты не мужался, всё равно всё выйдет наружу. -- Подводит итоги учитель. -- А теперь вытри пол, и не вздумай, как в прошлый раз, спихнуть работу на Варфоломея, это тренировочный дроид, а не уборщик!
   -- Но учитель, дроны-уборщики не запрограммированы выполнять мои приказы!
   -- Потому и не запрограммированы, чтобы ты сам за собой убирал! Это надо было додуматься, боевого гомункула использовать как... Ну да ладно, приступай к работе.
   Нерадивый ученик вздыхает, идёт за ведром и тряпкой -- вероятно придуманных специально для наказаний -- и начинает вытирать пол. Наставник тем временем продолжает свой урок:
   -- Как известно, многие школы боевых искусств утверждают об умении связать воедино физическое воздействие с энергетическим. Дзен Ун не отрицают, что имеют в арсенале подобные техники, но в первую очередь делают акцент на физический аспект. По сути то, что ты видел, всего лишь первая ступень в освоении искусства космической длани: просто ударное воздействие на жидкости организма. В идеале, будучи мастером, ты будешь способен любой удар превратить в фатальный. Если научишься использовать не столь масштабное и более сфокусированное направление удара. И не надо там уже распылять свою фантазию: к тому времени как ты её освоишь, я сделаю из тебя более или менее приличного человека.
   Засиявший было мальчишка снова понурил голову и выжал из тряпки очередную порцию воды.
   -- И не следует слишком сильно полагаться на подобные удары: достаточно опытный боец сможет избежать урона от прямого попадания, если знает принцип их работы.
   Кажется, ученик потерял всякий интерес к технике внутреннего кулака, и учитель срочно решил поправить ситуацию:
   -- Но если ты овладеешь техникой в совершенстве, сможешь нанести урон самым опасным, сильным и неуязвимым чудовищам этого мира. Именно благодаря упорной работе над подобными умениями обычные люди и держат в страхе йолов, вызывают уважение у потагетов, ставят на место мутантов, мод и спец, смеются над доспехами рыцарей Урии...
   Кажется, мальчишка приободрился, и наставник облегчённо вздохнул.
   -- Конечно, ты должен знать способ защиты от подобных ударов и  учитывать уровень мастерства противника, способного обернуть твою технику против тебя. Если повреждения работают по принципу ударной волны, то и защита от удара будет такая же. В момент удара ты должен создать рикошет через отдачу, ударив ближайшую поверхность или самого себя. Ты должен будешь научиться молниеносно создавать вибрацию в своём теле, чтобы она сбила ударную волну внешнего воздействия. Поэтому, к уже имеющимся ударам по шару, ты будешь добавлять отдельное упражнение. Из боевой стойки достаточно быстро вбиваешь свою стопу в пол, чтобы отдача пошла по всему телу. Попробуй... вот так... хорошо... знаю, знаю, что больно, не ной. Будет трудно, но со временем ты сможешь это делать почти не напрягаясь... Кто знает, может однажды это спасёт тебе жизнь...
   Глава 8. Ва-банк
   -- Оооооох, ой-ой-ёй-ой-ёй-ой-ой...
   -- Не двигайтесь, уважаемый, я же сказал: лежать как бревно.
   -- С чего это? Я же не твоя жена.
   -- Всё шутите. Полагаю, это хорошо.
   Длинноволосый монах нагой лежит на кушетке, ожидая окончания врачебного осмотра. Врач доверия не внушает: само воплощение рассеянности и неряшливости пытается что-то понять. Слишком тёплая мешковатая одежда сама по себе была способна сделать его предметом насмешек, но, вероятно, решив идти до конца, его волосы торчком рассредоточились на голове, хоть птенцов туда сели, и завершал всё пустой, ничего не понимающий взгляд. Доктор в очередной раз сканирует тело пациента, изучает результаты в поисках новых травм и неуверенно мычит.
   -- Ну что там, док? -- Ума начинает терять терпение. -- Мне же уже лучше -- просто скажите, что запрещаете мне принимать участие в турнире, а я всё равно пойду и выиграю, превозмогая боль, как в дешёвых фильмах. Потом окажется, что я травмирован, буду проходить реабилитацию, заведу роман с медсестрой, женюсь, нарожаю детей, потом преступники убьют мою семью, я вспомню старые времена, начну мстить, лично отомщу каждому из них, и по-новой...
   -- К сожалению, как бы мне не хотелось запретить тебе принимать дальнейшее участие в турнире -- я не могу этого сделать. Моя жизнь мне дороже твоей.
   -- Вот значит как? О времена, о нравы. А ведь если подумать, то выглядит всё так, будто ты мой личный лечащий врач. Будто у меня могут быть средства на личного врача. Что это за игры, патлатый?
   Ума пытается встать, но пальцы лекаря пробегают по телу участника, нажимая на нервные узлы, и парализованный монах валится обратно на кушетку.
   -- Я же сказал: лежать и не двигаться, разве нет, -- рассеянно говорит молодой врач.
   -- В чём твой план? -- юноша тщетно пытается пошевелиться, -- лечить одного из фаворитов, чтобы он потом взял тебя транзитом на шестой уровень? Или ты выполняешь приказы богатенького свиногуся, решившего повлиять на исход ставок?
   -- Не хочу прерывать вашу мыслительную деятельность, но ещё меньше хочу выслушивать предположения от идиота. -- Неряшливый доктор крепит к вискам пациента пиявок. -- Мне не нужен транзит, так как я уже прошёл пять уровней синтраж, и я не стремлюсь повлиять на ставки. Но в одном ты прав: я выполняю приказ. Правда, если она узнает, что ты назвал её свиногусем, то все мои старания пойдут насмарку, и ты умрёшь...
   -- Она? -- взгляд монаха затухает.
   -- Да, одна наша общая знакомая, что подобрала меня на одном из первых уровней. Сейчас она ждёт тебя на шестом. Поэтому и отправила меня сюда, зная, что ты ни на что не годен, и велела сделать так, чтобы ты не умер на турнире. Сказала, что если ты умрёшь или не сможешь продолжать участвовать -- она мне вырвет яйца и зафарширует ими мои глаза.
   -- Тесса? Она на шестом уровне? -- Ума пылает негодованием, -- хрена ли она уже так далеко забралась?
   -- О, она начала прохождение ещё год назад. Видимо знала, что ты пойдёшь на "Ню Нова", так что не вздумай проигрывать. Знаю, у тебя мало шансов, но ты должен что-нибудь придумать -- обязан. Не ради себя, ради моего будущего потомства...
   Оба: и пациент, и доктор молчат, погружённые в свои мысли. И только после череды инъекций растяпа-врач нарушает тишину:
   -- Кажется, к тебе посетители. Ладно, пойду я, не буду мешать.
   -- Эй! Куда? Я же ещё парализован -- верни всё обратно!
   -- Отдыхай и старайся больше спать...
   -- Не смей меня игнорировать!
   -- Главное -- поменьше двигайся...
   -- Да как я тебе буду двигаться? А ну вернись, я буду жаловаться в ассоциацию врачей!
   -- Удачи... -- и доктор исчезает в проёме...
  
   ***
   Встреча бизнес партнёров происходила на верхнем этаже ресторана "Пика", выступающего из основания станции подобно маяку. Вид изнутри был пугающе прекрасен. Ощущение погружения в космос было гораздо сильнее, чем на веранде. Взору открывались только окружающие тебя мириады звёзд. Столь манящих и пугающих звёзд. Ведущий организатор турнира зарезервировал весь этаж ресторана на двоих, чтобы вести беседу тет-а-тет. Правда присутствовал на протяжении всей встречи и третий человек, но это не имело значения: говорили только двое, и решение, которое они приняли, удовлетворило обе стороны...
   Сейчас Блюс уже закончил трапезу и просто потягивал бокал "винтеро". Юри Грекхем прикончил очередное блюдо и уже не в силах был самостоятельно одолеть десерт. Поэтому доесть десерт ему помогали: стоявший рядом мальчик в одной лишь набедренной повязке и ошейнике кормил невероятно толстого господина с ложечки, попутно вытирая ему подбородок. Наблюдая эту картину, Блюс не позволил проявиться на своём остром лице ни единой эмоции. Бизнес есть бизнес -- здесь нет месту чувствам. И он не уставал себе это повторять.
   -- Не волнуйтесь, -- тяжело сопя, говорит Грекхем, -- в неподконтрольных вам областях я не появлялся.
   -- А я и не волнуюсь, -- сделав очередной глоток, отвечает организатор.
   Юри улыбается и отталкивает ребёнка от себя, чтобы не отвлекал от разговора. Раб скулит и забивается под стол.
   -- Ух, стервец, вот это выдержка! Не удивительно, что я принял твои условия. Сразу после турнира оповещу консорциум о сделке. А до тех пор извольте не беспокоиться: я постараюсь решить все возникающие вопросы.
   -- Что ж, я рад это слышать. Тогда позвольте откланяться. -- Блюс намеревается встать из-за стола.
   -- Ещё один момент, уважаемый. Касательно отбора.
   -- Только не говорите, что тоже хотите увидеть монашка в финале?
   -- Не то чтобы, но мне интересно: Вас просили многие уважаемы люди оставить стервеца в турнире, и как я слышал -- Вы им отказали.
   -- Да, я никаким образом не собираюсь влиять на исход отбора.
   -- Так вот, повлияли бы вы на результаты, попроси об этом я?
   -- А вы хотите, чтобы я повлиял?
   Юри долго молчит, прежде чем ответить, хорошенько изучив взгляд собеседника:
   -- Нет, не хочу. Мне, если честно, до турнира и дела то нет.
   -- Вот и славно, -- Блюс встаёт из-за стола...
  
   ***
   Мало кто знал, но девять участников "Ню Нова" арендовали себе помещение для тренировок. Все, кто остался от команды "клинков" сейчас находились в просторном зале, предположительно сконструированном для игры в теннис. Мечники в привычной для них манере отрабатывали удары и проводили лёгкие спарринги. "Клинки" готовились к последнему отбору, готовились к встрече с выходцем из осколков Лиан-Чжунь, готовились убивать.
   Вот глава мечников ведёт бой с невидимым врагом, раскручивая свой двуручный меч с невероятной скоростью. Вот второй по силе среди "клинков" точит свои парные мечи. А там -- в углу -- медитирует обладатель онолированной сабли. Шумят близнецы, сражаясь друг с другом, используя широкие клинки "топазо". Жонглирует серповидными лезвиями безразличный ко всему аскет, машет непривычно длинной двуручной саблей авинец, проверяет крепежи щита уриец, и посапывает в стороне здоровяк-таньялец.
   Все они сильны, все они опасны. И зная, что пройдут не все, уже отобрали на транзит сильнейших, не жалея убитых или раненых товарищей: все знали, на что идут. Но не могут оставить поступок юноши-монаха безнаказанным. Нельзя спускать такое с рук. Иначе перестанут бояться, перестанут уважать, и будут все прошлые смерти напрасны...
   Никто не удивляется, когда в зал входит уриец с характерно вьющимися золотистыми кудрями и со шпагой на боку. Иола Григ не в первый раз приходит перед отбором, делясь информацией и предложениями -- лидер "клинков" прекращает тренировку, и все остальные следуют его примеру.
   -- Я поговорил с Умой, -- аристократ сразу переходит к делу, -- предупредил, что вы намереваетесь его убить.
   Глава мечников, опираясь на двуручное оружие, ждёт.
   -- Он хочет сделать вам предложение с моей точки зрения безумное, но, как он считает, от которого вы не сможете отказаться...
   И мечники удивлённо переглядываются, когда Иола озвучивает условие противника -- считай уже мёртвого противника...
  
   ***
  
   За час до этого
  
   -- Ядрёна кочерыжка! Ну у тебя глаза и краснючие! -- Дурий Морж не церемонится в своём приветствии, -- как вообще можно видеть с такими зырками?
   -- Не волнуйся, зрение ко мне уже вернулось, и твою бородатую харю я уж способен разглядеть за километр, так что приближать ко мне своё лицо так близко не обязательно.
   -- Крааасные, -- рахдиец будто не слышит и, склонившись над пациентом, в упор смотрит тому в глаза. -- Ты чего это, ревел всю ночь из-за проигрыша?
   -- Отойди от меня, хер на палочке, или я плюну на твоё подобие лица. -- Ума собирает слюну и смачно плюёт, но Дурий уже убирает голову, и слюна падает на плечо хозяина, медленно стекает вдоль руки. -- Твою мышь!
   Дурий хихикает, отходя к искусственному окну. Выглядывает в него, чтобы разочарованно крякнуть. В беседу вмешивается доселе молчавший Иола Григ, прикрывший лицо рукой, чтобы не видеть происходящего позора:
   -- Какое убожество...
   -- Не-не, это не то, что ты подумал! Это народное средство лечения -- я просто смочил ранку слюной!
   -- Ты хотя бы мог прикрыться при посетителях, -- фехтовальщик прохаживается по палате, с трудом сдерживая раздражение.
   -- Ай нет, врач сказал мне не двигаться, чтобы быстрее поправиться, так что я решил лежать и не двигаться в течение часа. Вот такая у меня сила воли. Да и вообще, только в Сивилии боятся наготы, в других центрах этому не придали бы особого значения.
   -- Ты даже слюну не удосужишься вытереть из-за своего решения не шевелиться?
   -- Я же сказал, что это лекарство.
   -- Ну-ну, -- лицо аристократа антипод доверия, -- ладно, перейдём к делу.
   -- Вот это наш Иола! Дела превыше всего, -- Ума изливает суточную дозу иронии.
   -- Первое. Ты -- идиот, и это факт: потерять половину своих баллов на предпоследнем отборе из-за непродуманной ставки -- просто грань идиотизма. Второе -- из-за этого пройти на турнир у тебя шансов нет, так что я бы советовал продать оставшиеся баллы подороже. Третье -- в прошлом отборе ты напал на участников, вмешавшись в структуру поединков, нарушил негласное перемирие и нанёс отдельное оскорблении команде "клинков". Так что считай, что ты труп. Это не пара броненосцев собирается тебя поймать. Это казнь всеми участниками отбора. И если ты надеешься, что сможешь продержаться против всех, при этом собрав достаточно очков, чтобы пройти на турнир -- ты болен. Мой тебе совет: отдай кому-нибудь свои баллы и надейся, что тебя возьмут транзитом на шестой уровень. Это может сработать: ты себя неплохо зарекомендовал.
   -- Все хотят убить беднягу Уму? -- в голосе монаха появилось что-то холодное, змеиное, отчего Дурий перестаёт хихикать, а Иола машинально сжимает эфес.
   -- Я понял, о чём ты, -- улавливает мысль уриец. -- Не все хотят с тобой связываться, но вряд ли найдётся пятёрка безумцев, которые согласятся встать на твою сторону за небольшой шанс будущего транзита. Скорее, ты получишь нож в спину.
   -- Проценты?
   -- Общая информация может оказаться ложной. Но то, что мечники придут по твою голову -- это точно. Многим наплевать на ваши разборки, и они просто тихонько переждут отбор. Некоторые говорят, что ты ни у кого баллы не отбирал, поэтому на перемирие это не повлияло. Поэтому это больше будет похоже на сатисфакцию между тобой и "клинками". И в неё лучше не вмешиваться посторонним, потому как неизвестна возможность изменения планов остальной толпы. Кто-то вмешается -- бойня начнётся по новой. А я не хочу рисковать в последний отбор. Так что сдавайся по-хорошему, это разумно, хватит игр в безумие.
   Участники некоторое время молчат, позволяя тишине заполнить комнату. И есть в этой тишине что-то обременяющее. Ума, закрыв глаза, о чём-то думает. Дурий, почёсывая свою бороду, мнётся на месте. А Иола, в ожидании ответа, присаживается в аэрокресло.
   -- Искал ли ты, Йола, записи боёв участников из команды "клинков"? -- нарушает тишину обречённый пациент.
   -- Иола...
   -- Неважно, ну так вот, я не смог найти ни одной трансляции их поединков один на один, что весьма странно, скажу я вам. Ведь я точно знаю, что дуэли они проводили, а записей об этом нету...
   -- Элементарно, Ама, но я не удивлён, что ты этого не знаешь, -- Григ по-позерски смотрит в потолок. -- Дуэли они проводили в административных помещениях, где записи не ведутся, а чтобы не было нарушений правил, приглашали наблюдателем одного из судей "Ню Нова" или, в крайнем случае, охрану "Ребелентис".
   -- Ну что сказать: я не знал. И с судьями до сих пор встретиться не посчастливилось.
   -- Ну что поделать, придётся тебе кое-что объяснить, раз ты даже про судей не знал.
   -- Да знал я всё, просто забыл...
   -- Эх... зная, что все испытания Синтраж проводят члены "нобилити", ты мог бы и догадаться, что на турнир "Ню Нова" будут отправлены судьи из ассоциации. Они одновременно помогают в проведении турнира и контролируют действия ведущего организатора, потому как турниры "Ню Нова", в отличие от испытательных уровней, организовывают люди не связанные с ассоциацией. Таковы правила. И с одним из судей ты уж наверняка встречался при регистрации на "Ню Нова": ты же не забыл бородатого бармена из "Отчаянного".
   -- Да, много времени утекло...
   -- Всего три дня, тупица. -- Иола сверяет что-то на своём z-блоке. -- К нам отрядили трёх судей, чтобы у проигравших участников даже мысли не было выражать своё негодование. Помнишь первого бронника, которого ты победил? Ну так вот, он был весьма недоволен результатом и, несмотря на правила, хотел убить тебя во вне-отборочное время. Охрана станции не смогла бы с ним справиться (с его-то оснащением), и в дело вмешалась одна из судей ассоциации. Она оплавила костюм, зажарив участника до полусмерти. Уж не знаю, что она за чудовище такое, но после того случая никто больше не оспаривал результаты отборов. Поэтому, не в силах поквитаться с судьёй, команда Бар Дьюка и решила выместить всю злость на тебе, что у них, к сожалению, не вышло.
   -- Твоя поддержка просто бесценна, Йола.
   -- Иола. Ну так вот, возвращаясь к судьям...
   -- Возвращаясь к ульям?
   -- Возвращаясь к судьям, особенно советую опасаться той девушки -- Эмили Травл. Ходят слухи, что она потагет, но это не так. У неё есть учёные звания в трёх категориях, и я полагаю: она обладает оружием, созданным ею лично. По официальным данным она прошла уже семьдесят четыре уровня синтраж. И это много.
   -- Горячая должно быть баба, -- не преминул добавить Дурий.
   -- Со вторым судьёй мы уже виделись при регистрации. Дженсо Вэй -- незиец, проповедующий учения Космо, покоряет синтраж для избавления Бездны от влияния учения Жара. Не знаю его навыков, но сейчас он дошёл до шестьдесят шестого уровня.
   -- Ну энтот мне сразу понравился, и борода у него в порядке, -- рахдиец чуть ли не мурлычет, почёсывая собственную.
   -- Блин, да тебя что-нибудь кроме волос на лице интересует? Любому фетишу должен быть предел! -- от крика Ума заходится в кашле.
   -- Третий судья довольно известная личность, сын одного из лучших вирт-режиссёров -- Кристо Чак. Скандальный персонаж, всегда не прочь подебоширить. В плохих отношениях с отцом. Был учеников прошлого председателя ассоциации Нобилити. Добрался до шестьдесят девятого уровня благодаря сбалансированности своих навыков. Не обладая мастерством в чём-то одном, он довёл до среднего уровня навыки как близкого, так и дальнего боя, как стратегии, так и убеждения, и -- благодаря правильному использованию своих умений -- представляет собой довольно опасного противника.
   -- Так его отец Пабло Чак? Мне понравилась его картина "В одном шаге от...", я даже всплакнул маленько, -- неожиданно для всех заявляет Морж.
   -- Послушай, Григ, -- Ума с трудом выдавливает из себя слова. -- Я знаю, что не благодарил тебя за помощь раньше, даже если она была рассчитана на выгоду, да и сейчас я тебя благодарить не стану, но я бы попросил тебя об одной услуге...
  
   ***
   Это был один из самых дорогих ресторанов станции. Мрачные тона отделки, ассиметрично закрученная архитектура, приглушённый свет и успокаивающая музыка. Столов было не больше дюжины, а посетителей вдвое меньше. Вон в углу уплетает "живое тесто" упитанный турист. Возле витрины ужинает пара с явным намерением переместиться в постель. Немного дальше потягивает бокал уроженец Сивилии. А ближе к выходу расположились трое посетителей, явно находящихся в товарищеских отношениях. Они говорили громче всех, но остальным посетителям не мешали. Троица уже успела утолить первый голод, и, беседуя, они старались растянуть приём пищи. Больше всех говорил невысокий рыжеволосый мужчина, которого то и дело одёргивала девушка средней привлекательности, в чьих глазах таилась некая мудрость, способная урезонить ораву таких собеседников. Третий старался их утихомирить, добродушно улыбаясь в свою пушистую бороду и ёрзая на недостаточно большом для него стуле.
   -- Эми, ты меня в могилу сведёшь, -- продолжает спор рыжеволосый, -- предыдущий председатель всегда с радостью принимал подобные вести.
   -- Только вот предыдущий председатель уже не у дел, а нынешний не интересуется подобным, -- твёрдо стоит на своём загадочная брюнетка.
   -- Уверен, кто-нибудь из бывшего совета остался в комиссии и продолжил собирать информацию о новичках.
   -- Ну да, только вот много ли пользы принесёт твой доклад, если эту информацию с радостью перехватит "древо альянса"?
   -- Но если сделать их чёрной лошадкой, то последствия могут быть ещё хуже, если...
   -- Тише, Кристо, не заводись, -- двухметровый бородач добродушно хлопает рыжеволосого по плечу. -- Почему бы вместо споров не придумать альтернативу? Время ещё есть.
   -- Турнир даже ещё не начался, -- поддерживает миролюбивого товарища Эмили, -- куда ты так спешишь.
   Кристо Чак уже было собирался возразить, как рядом с ним появился официант, бережно ставя на стол бутылку дорогущего сидра.
   -- Вас спешит угостить молодой человек за тем столиком и просит уделить ему минуту внимания.
   Троица бесцеремонно уставилась на щедрого посетителя, взглядами изучая его вдоль и поперёк.
   -- Кто это? Один из участников?
   -- Вероятно, хотя я его боёв не запомнила.
   -- Уриец, а волосы то золотистые и кучерявые -- бесит.
   -- Не завидуй Кристо, это может быть парик: он из аристократов Сивилии. Видишь? Он с собой даже шпагу притащил.
   -- И ничего-то я не завидую...
   -- Всё-таки он нас угостил. Может пригласить его к столу? -- вспоминая о вежливости, предлагает Дженсо.
   -- Я не хочу с ним говорить, -- отрезает Эмили.
   -- Да ладно тебе, заучка, хоть один мужчина не побоялся подойти к тебе ближе, чем на сто метров, -- говоря, Кристо машет участнику, -- смотри, даже официант куда-то исчез. Или ты уже расплавила его своей прегидормированной рукой?
   Смуглая кожа не позволяет девушке покраснеть, но убийственный взгляд не сулит скандалисту ничего хорошего. В это время уриец подходит к судьям и сдержанно кланяется.
   -- Добрый день, прошу прощения за беспокойство, меня зовут Иола Григ, один из участников "Ню Нова".
   -- Присаживайся, дружище, -- Дженсо, дружелюбно улыбаясь в бороду, хлопает по свободному стулу, стул в сою очередь скрипит, недовольный подобным обращением. -- Ой-ёй-ой, чуть не сломал. Такой хороший стул! Люблю обычные стулья, а не эти новомодные аэрокресла, потакающие человеческой лени.
   Иола благодарно кивает и садится на предоставленное место. Тут же появляется официант и ставит перед клиентом липовый чай. Эмили Травл всем своим видом показывает, что беседа её не интересует и, попивая горячий шоколад, смотрит на новостную витрину. Кристо Чак же решает сразу перейти к делу и, улыбаясь, наклоняется поближе к собеседнику:
   -- Ну-с, с чем пожаловал, достопочтимый, какое у Вас к нам дело?
   -- Переходя к делу, уважаемый Кристо, я бы хотел сразу уточнить, что я являюсь лишь посредником одного из участников, находящимся сейчас в здравпункте.
   -- Вот оно как, и чего же хочет этот участник, раз посмел беспокоить судей в час отдыха, да ещё и через посредника? Неужто он думает тем самым избежать гнева единственной и неповторимой Эмили Травл?
   Девушка коситься на товарища, мысленно ставя очередной пункт в планах мести по отношению к рыжему засранцу.
   -- Этого участника зовут Ума Алактум, -- продолжает Иола, -- и он извиняется, что не смог сам к вам обратиться, но он ещё не оправился от прошлого... прошлых отборов.
   -- Ума, Ума, как же, знаем, помним. Я лично наблюдал за происходящим в больнице. Давно так не услаждал свой взор. Хе-хе, и что же хочет от нас этот лже-монах?
   Аристократ на секунду замирает с удивлением во взгляде, но отбросив ненужные мысли, решает продолжить:
   -- У него образовался конфликт с "клинками", группой мечников, и он предложил им бой по их правилам.
   -- Ну же, ну же... -- подбадривает собеседника судья, -- что же мальчишка придумал на этот раз?
   -- Он предложил им показать своё мастерство владения холодным оружием, вызвав на бой всех оставшихся мечников и утверждая, что его уровня фехтования хватит, чтобы порубить сотню таких ковыряльщиков, как они.
   -- Ха-ха, да, это похоже на него, и что дальше?
   -- После оскорбительного предложения, озлобленные и заинтересованные, "Клинки" согласились, только...
   -- Только?
   -- Ума не хочет, чтобы его оружие транслировалось до финала турнира, поэтому предложил провести бой в административном помещении, где не будет трансляторов и камер.
   -- Я так понял, что они и на это согласились.
   -- Да, именно поэтому Ума и просит о том, чтобы кто-нибудь из вас присутствовал при поединке, чтобы засвидетельствовать, что нарушений правил не будет.
   -- Что ж, я ни за что не пропущу такое зрелище, -- смеётся Кристо, -- только мне кажется, ты ещё не договорил.
   -- Верно, есть ещё кое-что...
   -- И что же?
   В этот момент Иолу прошиб холодный пот, потому что он понял, чего ждёт от него судья. Приди он с предложением взятки, с предложением нарушить правила к человеку напротив, к идущему, прошедшему больше половины уровней Синтраж, то напускная беззаботность судьи обернётся холодной яростью, и не пройдёт и секунды, как наследник семейства Григ умрёт без единого шанса на спасение. Даже миролюбивый судья Дженсо, не теряя своей добродушной улыбки, в буквальном смысле оторвал бы голову участнику, посмевшему посягнуть на контроль над судьями.
   Холодный пот сменяется жаром, но Иола всё-таки продолжает:
   -- Ума лично просил Вас, того, кто согласится... в случае если он потеряет контроль... чтобы вы не дали ему убить противников, если они уже не будут в состоянии сражаться...
   Кристо Чак долго смотрит на участника, прежде чем его взгляд теплеет.
   -- Что ж, не обещаю, но постараюсь. По крайней мере, я не смогу такое пропустить!
   -- И надо оно тебе... -- монотонно протянула Эмили, всё так же смотря в сторону.
   Рыжеволосый судья не обращает на коллегу внимания и с энтузиазмом начинает изучение списков помещений, подходящих для предстоящего мероприятия. Иола, наблюдая за голографическими изображениями комнат и невпопад кивая на любые слова судьи, наконец-то позволяет себе расслабиться.
  
   ***
   Участники собирались у складских помещений космопорта. О предстоящем событии были наслышаны уже все. Но в первую очередь пришли те, кто в случае чудесной победы монаха собирались его убить. Вот уже возле проёма сидит "звёздный бич" Уру Ичи, пират среди пиратов, ожидает невозможного: победы своего обидчика, зная, что в просторный склад ведёт только один коридор, один вход, а значит -- один выход. Вот ещё участники, набравшие достаточное количество очков для возможности участия в турнире. И они нервничают, ожидая результата схватки, нервничают, потому что от этого зависит их дальнейшее участие.
   Сигнал ещё не прозвучал, а потенциальные враги уже собрались в одном месте. Большинство оставшихся участников, достаточно сильных, чтобы дойти до последнего отбора, разбилось на два лагеря, разместившись по обе стороны от проёма. И каждый желал только одного, чтобы не пришлось сражаться, участвовать в бессмысленной бойне, чтобы никто не сорвался, когда победителей определит количество полученных баллов.
   Всё получалось безумно глупо: последний и единственный бой отбора должен был решить списки победителей и проигравших. "Почему, почему, почему!?" -- в бешенстве спрашивали себя одни. "Это мой шанс!" -- радовались другие.
   Ответ знали все, просто не все хотели его принимать. Потому что девять против одного. Потому что ставки были пятнадцать к одному. Потому что победи кто со ставки на проигрышный вариант -- место в турнире ему обеспечено. Потому что на верную смерть выходил тот, кто уже должен был умереть не раз.
   Так и получилось, что одни ставили всё на монаха, а другие не знали, что и делать. Но и те и те хотели лично следить за ходом почти судьбоносного боя, в надежде отомстить или не позволить никому причинить вред своему спасительному шансу.
   Вот Уру Ичи встречает взгляд Шимуты и ведёт бровью, спрашивая, почему боец не на его стороне, и тут же находит ответ в твёрдом взгляде Гиса, таящем желание сразиться с монахом один на один. Рядом с борцом стоит бывший офицер дозора Дилас, заражённый тем же праведным желанием реванша. Пирату ничего не остаётся, кроме как горько усмехнуться и продолжать ждать. Одни хотят поверить в чудо, другие этого бояться.
   И звучит сигнал, и напряжение наполняет ангар, и что-то закипает в самом воздухе, готовое разжечь пожар людской ярости.
   Но появляются они -- виновники торжества. Сначала между участниками проходят мечники, и источаемая ими жажда ударяет по толпе, тем самым успокаивая её. Не колеблясь, они проходят по коридору, исчезая в просторах складского помещения, и остальные участники невольно расслабляются. Затем появляется молодой монах, неся на плече чехол с человеческий рост и что-то напевая себе под нос. Выглядит юноша плачевно: с трудом пережив предыдущие схватки, он из последних сил сдерживал болезненные позывы. И толпа это видит, позволяя сомнению проникнуть в их ряды. Ума, прихрамывая, исчезает в проёме, и за ним спешит проследовать невысокий рыжеволосый мужчина -- один из судей турнира "Ню Нова".
   Проходит несколько минут, прежде чем до участников доносятся звуки боя...
  
   ***
   Зритель негодовал. Одновременно прельщённый возможностью заработать на безумной ставке, он не мог наблюдать происходящего на складе. Да, тут уж каждый не в силах будет удержаться от высказываний. Кроме, естественно, высказываний о возможности подкупа судей, тьфу-тьфу, бестолковые головы! Лишь бы судьи не заподозрили даже возможного намёка, а то потом, поди, и домой живым не вернёшься.
   И всё-таки в потоке азарта никто не мог понять, что именно его больше расстраивает: необходимость делать ставку "вслепую" или невозможность наблюдать предстоящий бой. Самые пьяные и безумные ставят свои деньги на какого-то юношу, чьего имени они и вспомнить то не могут, прельщаясь лишь возможным выигрышем. А самые осторожные вообще решают не делать ставки, но и те и те за минуту до отборочного сигнала получают уведомление. Уведомление о перехвате аудиопотока с места боя и возможности услышать происходящее на складе всего за два юнкоинта...
   Многие, многие раскошелились за возможность услышать, что происходит по ту сторону экрана, и многие не стали слушать запись до конца...
  
   ***
   -- ...так вот что было у тебя в чехле? Не подумал бы, не подумал...
   -- ...плевать! Посмотрим, как адептов учат...
   -- Отставить! Наизготовку! Полукругом! -- голос прирождённого лидера гремит, чтобы породить бесконечно длинную паузу тишины, предшествующую каждой буре.
   -- ...Хоне, не спеши!
   Что-то звенит, шаркают шаги, и свистит, свистит воздух, рассекаемый ударами мечей, но не пропадает, а сливается в единый бесконечный поток свиста, заставляющий сжаться полевой мышью.
   -- ...обходи его, обходи!
   -- ...держать строй! Ловите темп!
   -- Уклоняйся, идиот! Никаких блоков!
   Шарканье, звон и поток нецензурной брани.
   -- Ааааааааааааааа!
   -- Назад!
   -- Ноооги! Кромсааай!
   -- Стой!
   -- Ааааааа! Хоне! Что...
   -- Отставить! Он жив!
   Свист, звон и ругань сливаются в единую предсмертную композицию. Дополняются новыми звуками: кто-то кричит, кто-то смеётся, свист режет слух, шумы становятся громче, лавиной устремляются вглубь, в самую суть человека, усиливаются, усиливаются и, достигнув кульминации, обрываются на безмолвной ноте... Тишина... Секунда... две...
   -- ...м-моя рука...
   И вопль обрушивается на вселенную, вопль невозможности происходящего, крик останавливающий время -- так вопит неуязвимое, когда получает увечья.
   -- Аааааааа! Сволочь! Он отрубил ему руку!
   -- Навались!
   -- Стоять! Строй держи!
   -- Уууууууу!
   -- Квасто, мышь его! Как?
   -- Кидай в голову!
   -- Цепляй лезвие!
   -- Слишком быстрый!
   -- Ааааааааа!
   Свист. Хруст. Чавкающий удар. Что-то льётся на пол. Снова кто-то кричит. Свист. Звон. Кого-то рвёт. Крик опытных убийц срывается на фальцет, как у новичков.
   -- Капитан! Ка...
   -- Сдохни, тва...
   Свист. Звон. Хруст. Звук падающего тела.
   -- Где?
   -- Двигайтесь! Обходи!
   -- С двух сторон!
   -- Формацией, формацией его!
   -- Нееееет!
   -- Отступай!
   Свист. Чавк. Глухой удар.
   -- Где они?
   -- Машу вать!
   -- Ааааааа!
   -- Держииись!
   -- Где мои ноооогииии!?
  
   ***
   Ума наспех завязывает чехол и, зажимая порез на шее, плетётся к выходу. Безумно хотелось прилечь, но было нельзя. Нужно скорее выйти из склада, до того как у остальных закончится терпение, и они решат узнать результаты.
   Юноша бесцеремонно тащил по полу свой здоровенный чехол, бормоча себе что-то под нос, отчего сразу и не заметил, что рядом с ним идёт судья Кристо.
   -- Как? -- прохрипел монах.
   -- Четверо будут в порядке. Остальные -- считай трупы, -- судья не успевает скрыть восторженное возбуждение и сожалеет об этом. -- Да ты не расстраивайся, у тебя же выбора то не было. Да и скольких бы они ещё зарезали? В синтраж всё равно такие не выживают...
   -- Ай, -- Ума сплёвывает на пол.
   -- Постой, не спеши. Ты бы перевязался: вон порез на всю спину красуется. Отбор то ещё не окончен. Если в ангаре на тебя нападут -- я не смогу тебя защитить.
   Юноша снова плюёт на пол.
   -- Надеюсь, это не из-за чувства вины ты собираешься подвергнуть себя опасности. Эти мясники того не стоят. Ничего особенного...
   -- Заткнись, -- хрип монаха прерывает судью, но тот не обижается на молодого участника и позволяет ему договорить. -- Не все были мусором... были сильны... иначе мне бы не пришлось... иначе они бы не смогли меня и поцарапать...
   Тёмный коридор заканчивается, и Ума выходит на ослепительные просторы ангара.
  
   ***
   -- Они закипали хуже дурного индюка, готовые поубивать друг друга, не зная, что им делать дальше...
   Ума Алактум, опираясь на чехол, стоял в почти пустом ангаре, ещё сохранившем запах недавней толпы. Рядом с ним нетерпеливо маячил судья, а напротив неподвижно застыл Фин Лехц.
   -- Когда я пришёл, они были готовы взяться за оружие. Но они ушли. Да. Когда я сказал, что у меня с тобой есть незаконченное дело. Да. Тогда уже все поняли, что ты покромсал мечников. Признали, что от них уже ничего не зависит. Да. И со мной связываться не хотели. Да.
   Юноша шатается, когда комната внезапно начинает расплываться.
   -- Ёшки! Да тебе в больничку надо.
   И мутант-Фин рывком приближается к монаху, намереваясь подхватить раненого. Ума, ничего не понимая, уклоняется от угрозы и рефлекторно бьёт ногой по шее противника. Шея мутанта вздувается мышцами и гасит удар -- Фин даже не поморщился.
   -- Тише, тише, -- Лехц поддерживает юношу. -- Не напрягайся, я тебе не враг. Ты должен дожить до турнира, уж там то мы повеселимся, уж там то мы попляшем. Да...
   008
   "Будет ли хвастовством с моей стороны рассказать о своём успехе? О, меня давно разучили любое достижение считать чем-то особенным. В своё время я был подвержен таким вариациям сарказма, что сейчас порой забываю, как выглядит нормальное общение. Но так даже лучше. Так веселей...
   Я прошёл все отборы и, благодаря победе над клинками и высоким коэффициентам, собрал достаточно баллов для участия в турнире.
   Как ни странно, но по большей части прошли те, кто посмел поддержать неразумную ставку на мою скромную персону. А на меня ставили в основном те, кто хотел меня убить. Потому что сталкивались, потому что знали на кого ставят. В конечном итоге в турнире примут участие индивиды или невероятной силы, вроде Фина Лехца, или те, кто рискнул всем и не прогадал. Хотя я уверен: все, кто прошёл -- достойные кандидаты...
   ...Последняя фраза была сказана на случай, если меня подслушивают. На самом деле Иолу Лемиса Григ я не считаю достойным кандидатом...
   Что ж, у меня месяц до турнира. За это время мы должны залечить раны, изучить потенциальных соперников и подготовиться к бою. Правда, карнавал в честь окончания отборочных этапов я пропустил, валяясь в больнице, но через месяц смогу понаблюдать карнавал в честь открытия турнира. Да и весь этот месяц, я полагаю, для многих будет сплошной свистопляской. Хотя, если подумать, я не очень-то и люблю все эти шумные праздники: для меня всегда было важно не событие, а компания..."
  
   ***
   -- Ну что, хочешь позаниматься с Варфоломеем или может к манекенам? -- учитель решает снизойти до предпочтений своего ученика.
   -- Ну не знаю, у меня ещё с того раза синяки не прошли, -- оболтус автоматически почёсывает ушибленный локоть, -- может лучше в грав-рум?
   -- Ну, если ты так хочешь... -- наставник копирует манеру речи подопечного. -- Только нагрузку увеличим на...
   А мальчишка уже не слышит, уже несётся в соседнюю комнату к манящей своей чернотой двери. При приближении посетителя дверь отъезжает в сторону, но ученик не влетает в проём как обычно, он замирает перед входом и, в непривычной ему манере, прежде чем войти собирается с духом.
   Комната искусственной гравитации -- место неприятных ощущений. Как физических, так и моральных. Помимо вызывающего тошноту давления, также причиняет неудобство незнание процента тяги. На сколько процентов превышена норма: пять, десять? Учитель никогда не говорит. Хуже всего -- узнать, что нагрузка составляет плюс один процент, или десятые доли... Так мало и так тяжело... и обидно... отчего ещё тяжелее...
   Входя появляется ощущение, будто в теле прибовляется несколько лишних килограмм. "Не думать об этом, только не думать". И ученик начинает выполнять стандартные упражнения, постепенно переходящие в полноценную разминку.
   -- Наставитель! -- кричит утомившийся подопечный. -- Наставитель! Расскажите мне о легендарных участниках. Только правду... это... как там его... пожалуйста!
   -- Ну раз пожалуйста, то может и расскажу, -- непонятно откуда доносится голос наставника. -- Только ты ещё не сделал прыжковые упражнения... хотя нет, лучше отработай шаги, не спеша, а я пока расскажу тебе о первом участнике, прошедшем все уровни синтраж.
   Мальчишка незамедлительно принимает широкую стойку и медленно начинает менять положение ног, затем тела и в последнюю очередь производит фиксацию рук. А учитель тем временем приступает к повествованию:
   -- Первое поколение "идущих" проходило синтраж под надзором последователей Изгоя. В то время отголоски последней войны ещё терзали сердца людей, и один из организаторов предложил устроить трансляцию определённых испытаний. Идея была не плохая: прибыль от показа позволила создать фонд, направленный на организацию и поддержку синтраж, к тому же показ должен был отвлечь людей от послевоенного кризиса. О, люди отвлеклись! Нельзя переоценить любовь человека к наблюдению за страданиями других. А прототип был сложен для прохождения, слишком сложен... многие погибали, и многое скрывалось от общественности. Поэтому, первые участники, прошедшие дальше пятидесятых уровней, были воистину лучшие из лучших. А первый человек, прошедший все сто уровней, уже не считался человеком. Чудовище в человеческом обличии. История помнит его как Форсе, и цель прохождения синтраж у него была, как и у многих, стать сильнейшим. Многих он потерял во время войны и, будучи ребёнком, никого из родных защитить не смог, и посему более всего желал он силы для защиты дорогих ему людей. Цель свою он достиг: в бою, не уступая даже последователям Изгоя, он внушал ужас врагам и вызывал уважение у друзей. И тех, и других у Форсе было достаточно. Сложно сосчитать уничтоженные им преступные организации и убитых им врагов, как и сложно не учесть помощь его товарищей, приобретённых по прохождению синтраж. Вот так и получилось, что пока враги дрожали от упоминания его имени, а друзья с завидным постоянством пытались его превзойти в пределах синтраж и на открытых поединках, Форсе стал самым сильным человеком на планете. Что говоришь? Да, да, тогда ещё колонии только разрабатывались. Ну так вот: после прохождения последнего уровня, он исполнил свою мечту, но на этом не остановился. Именно Форсе создал ассоциацию "Нобилити" и стал её первым председателем. После чего организация проведения синтраж перешла непосредственно к ассоциации. И вот уже члены "Нобилити", состоящие из отобранных председателем идущих, отвечают за проведение испытаний. Таким образом, ассоциация в купе с Синтраж довольно быстро выросла до мировых масштабов и вышла за пределы планеты. И на сегодняшний день они сила, с которой приходится считаться каждому управителю Домов Тетра-Виа.
   Ученик кряхтит, всем своим видом показывая, что ему скучно. Не этого, не этого он ожидал, когда просил рассказ. Кому нужны исторические сводки, даже изложенные максимально кратко, когда можно раскрыть потенциал найинтереснейшего приключения? Учитель замечает посыл ученика и пытается всё исправить:
   -- На нашу удачу, сегодня сохранились некоторые записи, дающие обрывочные данные о жизни этого легендарного человека... так-с, посмотрим, что тут у нас есть...
   В центре комнаты высвечивается голограмма, транслирующая обрывочные картинки. Вероятно, запись была повреждена, потому как голо-ряд было практически не разобрать, но звук, на счастье, сохранился. В лучах смутно вырисовывалась фигура какого-то человека, рассказывающего о жизни великого Форсе Де Вольвудо:
   -- ...да, я был одним из ближайших его друзей, стыдно признаться, но я был самым слабым из них, самым слабым и неуверенным в себе. Но Форсе всегда меня поддерживал, всегда верил в меня, и это делало меня сильнее...
  
   "Звёзды, ну что за слизняк", -- думает себе мальчишка.
  
   -- ...как сейчас помню: однажды организатор пятидесятого уровня не хотел меня пропускать. Да, последователи Изгоя были строги к нам, и кого-то вроде меня они не считали достойным прохождения синтраж... Но Форсе не согласился, он спорил с судьёй до посинения, единственный, кто не боялся выступить против организатора. Конечно, мирно это не закончилось -- они подрались. Хотя и дракой то это назвать сложно: разнесли здание администрации в пух и прах. Да, было здание, и не стало здания, вот так, как пальцем щёлкнуть...
  
   "Эй-эй, да похоже: от тебя там только одни проблемы были, ты же только тормозил легенду на восхождении к его цели!"
  
   -- ...я собирался покинуть команду, считал себя обузой, и после следующего уровня я подошёл к нему и сказал, что ухожу.
  
   "Правильно, правильно, хоть что-то толковое сделал".
  
   -- ...к семидесятому уровню на нас точила зуб уже половина преступных организаций...
  
   "Что? Как? Почемууу? Почему ты остался в команде? Блин, я прослушааал?! Почему ты так плавно перешёл дальше? Повтори, повтори, сволочь".
  
   -- ...никогда я больше не видел его таким злым. Воистину, тогда он перестал быть человеком. Он уничтожил целую флотилию кочевников за один день, просто таранил один корабль за другим. Я прикрывал его, но, похоже, он про меня забыл и в одиночку шёл на абордажи, не давая мне возможности сделать хоть один выстрел. Это напомнило тот случай, когда мы собирали грибы в грибороще. Это было около...
  
   "Погодь, погодь, погодь! Ты же только начал рассказывать что-то интересное! Отмотайся назад, слизняк! Не хотим мы слушать про твои грибы!"
  
   -- ...дааа, вот это было время, вот это был человек! Великий! Величайший! И главное, никто не знал, что у него аллергия на клубнику! Это же надо было прожить жизнь и не попробовать эту ягоду!
  
   "Неужто, Форсе и вправду умер от аллергии? Я-то надеялся на заговор".
  
   -- Когда я принёс ему в гости ранний сорт "венеро"... эх, тяжёлые воспоминания, такая смерть для героя...
  
   "Балин!!! Так это был ты?! Ты принёс ему клубнику? Из-за тебя он умер?! С меня...!"
  
   -- Хватит! Наставник! Наставник! Выключите! Выключите это!
   -- Секундочку, я найду что-нибудь поинтересней, -- пытается всё исправить полностью провалившийся в своих стараниях учитель.
   -- Хватит с меня вашего интереса, я домой! Исправить он собрался, ну конечно! Сердца у вас нету, так издеваться над учеником, показывать это убожество, когда обещали что-нибудь клёвое! Ну всё, я домой, буду смотреть мультики и никаких упражнений. Скандальный ухооод!
   И подопечный бежит к выходу, прыгает, намереваясь разбить стеклянную дверь. Но дверь открывается, пресекая скандальный уход в зародыше, и мальчишка вылетает в коридор...
  
   Интересно, если стереть хорошие воспоминания, предшествующие плохим -- станет ли человеку легче?
   Глава 9. Подготовка и вмешательство
   Девушка вошла в номер отеля. Скинув пальто, привычным движением бросила его в угол, где за работу принялся грав-луч, схвативший гардероб дамы и переместивший его в надлежащее место.
   С каждым шагом брюнетка погружалась в атмосферу номера "люкс". Проходя мимо бара "опрокинула" бокал "пустынного" сидра, взмахом руки приглушила свет и включила музыку. Возле окна пробежала рукой по густой шевелюре своего двухметрового друга Вэйлоса, который до невозможности сосредоточенно читал какую-то книгу. Повести плечом -- музыка стихает, и девушка направляется в комнату-транслятор, где невысокий рыжеволосый мужчина не может найти себе места. Человек снуёт из стороны в сторону, дожидаясь ответа от включенного ретранслятора.
   -- Кристо, что ты никак не успокоишься? -- устало выдавливает из себя брюнетка.
   -- Не лезь, женщина, я наконец-то смог связаться с председателем, -- в противовес собеседнице, мужчина пылает энтузиазмом.
   -- Правда? -- и в вопросе проскакивает лёгкое удивление.
   -- Д не с тем, -- отмахивается Кристо, -- с бывшим председателем.
   -- Ааааа, -- потеряв всякий интерес, протянула девушка.
   -- Ну и чего ты пришла вообще? Эми, пожалуйста, только не мешай. Я уже несколько недель пытаюсь связаться с учителем, и сегодня у меня получилось. Я прям пылаю...
   -- Да я заметила, -- Эмили падает в кресло и закрывает глаза.
   Ретранслятор начинает трещать, пытаясь стабилизировать канал, пока из динамиков не доноситься более или менее внятный голос. Визуальному каналу повезло меньше, и вместо фигуры человека перед судьями предстала подёргивающаяся чёрная тень сидящего, источающего физическую мощь человека.
   -- Есть кто? Чакки, это ты? -- скрипучий насмешливый голос старого человека бесцеремонно врывается в комнату.
   -- Это Кристо, учитель! -- и мужчина за секунду превращается в ребёнка, забывая, что он один из официальных представителей ассоциации, взрослый человек, которому не пристало так себя вести.
   -- Кристо, Кристо... Аааааа! Малыш Кри! Я-то думал, это твой отец таки согласился работать над моими мемуарами. Знал бы, что это ты -- не отвлекался бы на такую мелочь. Ты там хоть подрос немного? Я же тебя и в ученики-то взял, насколько помню, только из-за твоего папани.
   -- Ваши шутки не изменились, учитель: всё такие же злые, могли бы придумать что-нибудь новое, за столько-то лет...
   -- Мог бы, будь это шутки. Надеюсь, ты меня не просто так отвлекаешь, я тут только вышел из периферической комы.
   -- Не отвлекаю, учитель, я уже выслал вам одну очень интересную сьёмку! Вы должны это увидеть! Я сейчас представляю "Нобилити" на турнире "Ню Нова", тут такое творится! Есть один паренёк, думаю: вы бы хотели увидеть его в рядах СБИ.
   -- А ты, я смотрю, ничуть не изменился, ну же, рассказывай...
  
   ***
   С момента окончания отбора прошёл почти месяц, и фестиваль, проведённый в честь данного события, каждый воспринял с наиблагоприятнейшим расположением духа. Поэтому, разразившиеся на станции пьянство и дебош были сравнимы с революцией "вакха".
   Ума Алактум, пролежавший все эти дни в реге-капсуле, проклинал идиота-врача, который, отправившись на фестиваль, забыл активировать шумоизоляцию в палате. Также он проклинал высокородного урийца, который не удосужился навестить больного. Особенно в столь безумно скучный и шумный час. Поэтому, первым делом после недельного лечения юноша направился в номер Иолы, с явным намерением сломать тому нос, попутно придумывая резонную причину своему желанию. Что ж, времени на раздумья у него оказалось предостаточно: система безопасности отеля заключила монаха в гравитационную ловушку прямо в гостевой комнате его жертвы. Больше часа проболтавшись в невесомости, Ума даже обрадовался своему потенциальному противнику, а ныне спасителю.
   Иола, при виде парящего идиота, не выказал удивления и, отключая защиту номера, вообще не удосужился выказать никакой эмоции. Глядя в окно и не обращая внимания на развалившегося на полу гостя, наследник семейства Григ сказал:
   -- На третий день фестиваля ко мне также ворвался один мягкотелый рахдиец. На его несчастье меня не было в номере, и он всю ночь продрых, кувыркаясь в воздухе. Правда, он был настолько пьян, что ему это даже понравилось. Сейчас Дурий наверняка опять что-то празднует на нижних уровнях станции, поэтому ответить мне можешь только ты. Откуда вы узнали, где я снимаю комнату, и почему решили, что можете ко мне врываться?
   -- Ооооох, ненавижу невесомость...
   И после этих слов, оба участника окончательно осознали, что их сотрудничество ещё не закончено, и они могут быть друг другу полезны. Иола, в последний раз сделав выигрышную ставку на монаха, намеревался если не заполучить юношу себе в команду, то хотя бы стравить сорвиголову с самым опасным участником турнира -- Фином Лехцем. Ума, в свою очередь, планировал вытянуть из аристократа всю возможную информацию или, по крайней мере, заставить это надменное создание страдать...
  
   ***
   "Доброе утро, уважаемые аудио-слушатели потока "Ребел"! В эфире ваш покорный слуга Энтони, и этим утром, как и любым другим, я постараюсь снабдить ваш пик бодрствования хорошим настроением!
   На повестке дня новости о прошедшем карнавале-фестивале в честь окончания отбора на турнир "Ню Нова"! Полагаю, каждому есть, что рассказать после столь бурных празднеств, ахах! Тем не менее, сосредоточимся на самых ярких моментах и постараемся усвоить урок, чтобы в следующий раз не стать причиной этих самых ярких моментов, граничащих с нарушением законов..."
  
   "Простите за задержку, но мне только что сообщили, что фестиваль закончился больше двух недель назад. Как быстро летит время, видимо, мне следовало воздержаться от нейросаматических... не важно...
   Что я хочу сказать, так это о необходимости..."
  
   "...Простите, кажется, я заснул в прямом эфире. Все редакторы покинули свои посты, и никто не удосужился проследить за тем, чтобы Энтони не заснул во время работы. Конечно, кому я нужен..."
  
   "...Продолжим! Хотелось бы обратиться к индивиду, по описанию свидетелей рахдийцу, который переподключил энергию новостного терминала к списанным светодиодам, и устроившим ночь ярких огней. Пожалуйста, больше так не делайте, а ещё лучше почините перегруженные энергопотоки. Также мне хотелось бы обратиться к человеку, что перепрограммировал ремонтных дронов и вынудил их танцевать в переходах станции. Они для этого не предназначены! Хотя было весело... Также просим туристов больше не пользоваться услугами некоего врача, по словам очевидцев цикианца, продающего веселящий газ в переходах станции...
   И администрация напоминает о запрете на игру "смертельная рулетка". Хотя этот запрет был актуален две недели назад, так что помянем жертв собственного идиотизма..."
  
   "Внимание! Свежие новости! Действительно свежие! Я только что получил сведения, что на улице разлома произошла стычка между несколькими участниками турнира, прошедшими отбор. Также мы получаем сведения, что в конфликте была замечена охрана станции и может даже судьи! И да, угадайте, кто стал зачинщиком конфликта..."
  
   ***
   Ума Алактум -- человек, которого лучше не знать.
   Иола Лемис Григ вырабатывал стратегию возможной победы. Рассчитывая всевозможные вариации турнирной лестницы, он раз за разом убеждался в малой вероятности своего успеха. Раз за разом логика крушила надежды, требуя невозможной жертвы. И жертва нашла себя в лице молодого выходца с планеты Парк, которого уриец намеревался протащить по турнирной лестнице до самого верха.
   Аристократ постепенно добывал информацию об оставшихся противниках и вдалбливал её в монаха, подготавливая того к потенциальному столкновению с каждым из участников. Хотя толку от этого казалось никакого.
   -- Общее количество участников, прошедших отбор и выдвинутое для участия в турнире, составляет семнадцать человек. В основном это те, кто удосужился рискнуть и поставить на твою победу в последнем отборе.
   -- Отборе? Каком отборе?
   -- Да поможет мне наука... -- Иола закатывает глаза. -- Так как число участников нечётное, то два участника, предположительно с наименьшим количеством полученных баллов, будут проходить дополнительный турнирный отбор.
   -- Ясно, -- Ума многозначительно кивает, и становиться ясно, что он даже не слушал о чём речь.
   -- Да чтоб тебя! Где моя шпага? Я же просил ничего не трогать! Это фамильная реликвия!
   -- Я нашёл её в ящике для мусора, думал, что она тебе уже не нужна.
   -- Какой ещё ящик для мусора? Это же переносной сейф! -- обычно спокойный голос урийца окрашивается хрипотцой. -- Как ты вообще его открыл?
   -- Выбросил из окна -- он и открылся, -- Ума сама невинность.
   -- А потом притащил сейф обратно в номер? -- взгляд Иолы говорит о желании не рождаться.
   -- Да, только вместе со шпагой было тащить неудобно, и я оставил её у портье.
   -- Эххх, ладно. Ладно, ладно, ладно. Ладно, ладно, ладно, ладно. Давай пробежимся по основным участникам.
   -- Ну давай! -- Ума становится на руки и, уловив озадаченный взгляд собеседника, решает пояснить, -- совмещаю неприятное с полезным.
   Уроженцу Сивилии не остаётся ничего другого, как пожать плечами.
   -- Я систематизировал данные насколько смог, посмотрим, что из этого можно использовать.
   Иола проводит рукой по воздуху, и в центре комнаты появляется изображение незийца с длинной косой, облачённого в чёрную рубу. Голограмма сопровождается приятным женским голосом:
   "Ума Алактум, редкостный идиот и засранец, само воплощение деградации..."
   Юноша отталкивается от пола и в полёте бьёт урийца. Иола танцевальным движением отходит в сторону, и монах пролетает мимо.
   -- Ладно, ладно Вам, сир, -- успокаивает неудачно упавшего товарища эстет. -- Про нас с Вами собранную мной информацию мы пропустим, хотя безмерно хотелось показать, какое именно досье про тебя я выложил в поток.
   Взмах руки, и Уму сменяет изображение Фина Лехца. Женский голос начинает своё повествование о сиротах, которые лишились своих родителей при странных обстоятельствах. О гуманитарной экспедиции на архипелаг, заброшенную колонию Второго Исхода. О том, что экспедиция завершилась катастрофой и о том, что многие считают те события спланированной зачисткой. О том, как голодающие дети примкнули к экстремистам, как чудом пережили облаву Дозора и стали наёмниками. Был назван предположительный год проведения мутагенной операции на уже прославившемся дуэте Лехц. Было упомянуто событие, известное как "Хуцианская кара", где братья вырезали целое поселение путешествующего туристического городка, также была упомянута возможная связь убитых поселенцев с экспедицией многолетней давности, в которой погибли родители смертоносного дуэта. И завершает описание предположительная цель участия в Синтраж:
   "...опираясь на вышеизложенные данные, можно предположить о желании объекта наказать вышестоящую правительственную верхушку, ответственную за смерть его родителей".
   -- Скука, -- от души зевает Ума, -- надеюсь, дальше будет интересней.
   Но, к сожалению для него, остальные участники были ненамного интересней. То какой-то чемпион из всеми забытой колонии или охотник за головами, чьё досье ограничивалось только списком пойманных преступников. Бывший офицер Дозора вообще своей жизненной историей чуть не заставил слушателя заснуть.
   "...прославился же Ури Ичи среди пиратов после того, как захватил и продал в рабство главу наркокартеля пространства границ Зео..." "...Гис Шимута пять лет провёл в заключении, как ошибочно полагают за убийство собственного отца, хотя на самом деле он проходил там курс лечения ввиду психологической травмы из-за чувства вины..." "...Рэдж Купро с детства проявлял способности к психоуправлению и уже к пятнадцати годам..."
   История одного участника сменяется историей следующего. И Иола не понимает: на самом ли деле Уме скучно, или юноша не хочет узнавать потенциальных противников, не хочет понимать их и отбирать возможность добиться своей цели. Ведь заканчивается история одного, и цель его вернуть свою прежнюю жизнь, а у другого оправдать родственника, ещё кто-то мечтает о создании маленькой колониальной утопии, а Шимута, так вообще, радеет за лекарства всем жаждущим.
   И не может уриец понять: меняется ли взгляд монаха, когда с жаждущего денег, власти или славы человека рассказ переходит на участника с целями более чем благородными. Нет, не понять. Вот история, как какого-то начинающего музыканта родители отправляют в военную академию, и он возвращается, чтобы стать поп идолом. А этот товарищ, ветеран внешней разведки, хочет изучать космос за пределами Бездны. И как же без мести и денег, когда очередной внебрачный сын главы транс-пространственной корпорации не упоминается в завещании и намеревается заполучить компанию папаши любыми средствами.
   Ума сходит с ума от скуки, в особенности уточнив, что женщины в этом году отбор не прошли. И, казалось бы, уже ничто не может привлечь его внимание, когда голограмма сменяется изображением воина в ременчатом кожаном доспехе. Само изображение кричит об уровне опасности этого участника, и ты уже готов услышать, как скрипит доспех под натиском выпирающих мышц, как звенят клинки разнообразных форм и длин, в любой момент готовых пропитаться кровью. Лысая брутальность воплоти. Не человек, а иссиня чёрный леопард, принявший человеческую форму.
   -- О, это что-то знакомое, -- беззвучно шепчет Ума.
   Но голос программы остаётся неизменным, даже мало-мальски дополнительной интонации не появилось на протяжении всего доклада.
   "Кун Антис, уроженец планеты Культи. Кросс по национальности. С детства был приписан к касте "хантеров", досрочно прошёл обучение и уже в шестнадцать лет получил звание кросс-хантер. Три года проводил охоту в заповеднике Культи и курировал туристов, пока однажды не был схвачен синдикатом "Трэйд". Как выяснилось позже, от работорговцев поступил заказ на несколько человек касты кросс-вариор, но рейдеры не вникали в детали и тихо хватали каждого удачного жителя колонии. Пропажу двенадцати человек заметили слишком поздно, и кроссы уже через сутки были проданы на подпольном аукционе. Куну не повезло попасть во владения Юри Грекхема, прозванного бароном работорговли. Ублюдочный садист выставлял людей на смертельные бои, зарабатывая на этом зрелище состояние, способное защитить от любого правосудия в мире. Вместе с Куном был продан пожилой кросс-вариор. В первом бою хантер убил своего соплеменника и стал любимым зверем барона".
   -- Постой минутку, -- Ума прерывает рассказ. -- Чего это доклад приобрёл литературную форму? Откуда ты вообще можешь знать, что так оно и было?
   Иола пожимает плечами:
   -- В его блоге всё описано, даже пару изображений было скуплено с чёрного рынка. Думаю, он немало заработал на своей жизненной истории.
   -- А ну раз так, то конечно, что может быть надёжней социального вирта...
   -- Не гунди и слушай, -- отмахивается аристократ, -- я проверял достоверность...
   -- Как? Почитал комментарии?
   -- Не только комментарии... И вообще я не должен перед тобой отчитываться.
   Чтобы сдержать смех, монах кусает себя за руку.
   "...Вероятная цель участия в Синтраж -- получение достаточного количества ресурсов и власти для борьбы с преступным конгломератом союза работорговцев..."
   -- Постой минутку, -- Ума снова прерывает вещание. -- А как выглядит барон Юри?
   -- Сейчас...
   Что-то грызёт монаха изнутри, не даёт покоя. Какая-то мысль, неосознанное воспоминание, нераскрытое понимание...
   Изображение воина сменяется голограммой толстого человека. Очень толстого человека. Чрезвычайно толстого человека. Юри Грекхем. Барон работорговли.
   -- Блин, -- Ума вскакивает с пола.
   -- Что случилось? -- почти проявив заинтересованность, спрашивает уроженец Сивилии.
   -- Не синтраж его интересует, он здесь не из-за турнира...
   И юноша выпрыгивает в окно и, спустившись по веранде соседского номера, бежит в сторону "улицы разлома". Иола вздыхает, садится в аэрокресло и заказывает себе чашку чая.
  
   ***
   С самого начала отбора на станции появилось новое шоу "Три барона". Барон Радость, Барон Аттракцион, Барон Бродвей. Радость, Аттракцион, Бродвей. И афиша на "улице разлома" -- три приятных толстяка, известные кутилы в мире Бездны. Каждый профессионал в своём деле. И всё бы ничего, не окажись они в одном месте, проводя шоу именно под таким названием. И не окажись среди них один весьма и весьма толстый человек.
   Когда Ума впервые увидел афишу, то почувствовал, как сквозь пси-блокаду пробивается посыл, желая пиявкой впиться в подсознание. Почувствовал, но не придал значения назойливой рекламе. И только сейчас понял, что это был за посыл и кому он был предназначен.
   Человек, пригласивший актёров и устроивший это шоу, ждал. Он знал, кто его сторожит за каждым поворотом станции и дал понять, что знает. Приглашение в целое шоу для одного единственного человека.
   Три барона. Тридцать дней. Тридцать дней обманчивого шёпота подсознательных струн из гнева, осторожности и решимости. Тридцать дней, чтобы сознание цели переварилось в соку из собственных мыслей и приняло решение, необходимое программе. На тридцатый день перед входом в зал стоял кросс, один из участников турнира. Поправляя мечи за спиной, поправляя мечи на боку, он окончательно успокоился и направился к входу. Десять шагов до цели. И не важно, что это ловушка. Восемь шагов. Он готов ко всему. Шесть шагов до входа. Здесь у Юри нет власти. Четыре. Сегодня он заплатит за всё, что сделал. Два шага. Один...
   Чья-то рука хватает Куна за плечо. Пальцы болезненно сжимают мышцу, приводя хантера в чувства. Невозможно, охотник не заметил, как к нему кто-то приблизился -- безумие. Что-то было не так. В голове звенит, пальцы впиваются глубже, сильнее, пока мысли не прояснятся.
   Антиса держал монах. Один из участников "Ню Нова".
   -- Я ждал тебя, Кун. Ждал, чтобы остановить. Ты здесь не умрёшь, пока я сам тебя не испытаю.
   -- Спасибо, -- до юноши доносится отдающий хрипотцой голос. -- Ты привёл меня чувства и за это я не отрежу тебе руку, а теперь иди.
   -- Нет, -- шёпотом отвечает змей девяти искусств, -- ты не должен этого делать: ты оттуда не вернёшься.
   -- Дурак...
   Кун в развороте вырывается из захвата, одновременно выхватывая мечи и атакуя монаха. Гибкие руки мастера вырисовывают плавные узоры, отводя лезвия и толкая хантера в грудь -- воин падает. Охрана станции, вероятно только и ждущая этого, окружает участников, готовая начать стрельбу.
   -- Участники "Ню Нова" Ума Алактум и Кун Антис, немедленно прекратите или вы будете дисквалифицированы! У нас указания применять силу без ограничений! Вот знал же, что нельзя было снимать им браслеты...
   Кросс-хантер не обращает внимания на предупреждение охраны и снова атакует, намереваясь снести монаху голову. Лезвие сталкивается с предплечьем, но не разрубает руку, как ожидалось, а отскакивает от неё. Кун снова наносит рубящий удар, и Ума отбивает его ладонью... снова.
   Начальник охраны даёт сигнал к атаке, и в тот же миг что-то врезается в его голову -- Командир куклой падает на пол.
   Металлический диск диаметром с полметра возвращается к хозяину. Один из участников турнира решил вмешаться в происходящее. Человек, не пожелавший пройти мимо. Уже третий участник без колебаний нарушает гармонию отдыхающих. Охрана открывает огонь. Нарушитель вскидывает руки -- в сторону врага летят два плоских предмета. Диски принимают на себя всю порцию выстрелов, снарядов и излучений: один притягивает снаряды, другой рассеивает волны. Один притягивает, другой рассеивает, один... Участник делает пассы руками, и пси-тарелки атакуют стреляющих, оглушая зарядом каждого, к кому прикоснутся. Показывая высокий уровень психоуправления, участник выкашивает одного охранника за другим, безостановочно направляя диски на новую цель. "Не позволю, не позволю убить столь достойных противников".
   А с другой стороны платформы появляется новая группа охраны. И они уже готовы устранить нарушителей в лучших традициях "Ребелентис", но удача отворачивается и от них. Потому как возле эпицентра конфликта оказался не один, а два участника, готовых вмешаться в работу охраны. И виброхлысты небесной карой обрушиваются на служителей порядка, заставляя одного за другим пасть к ногам "звёздного бича", и радостное возбуждение не позволяет Уру Ичи остановиться. "Не позволю, не позволю забрать мою добычу! Я, и только Я буду тем, кто его убьёт!"
   А Кун Антис рубит снова и снова, и клинки отскакивают от цели, не причиняя никакого вреда. Хантер бьёт и бьёт, пока змей девяти искусств не хватает его руки, заключив их в стальные тиски пальцев.
   -- С такой слабой волей к победе, ты меня даже поцарапать не сможешь, -- шепот мастера обволакивает охотника. -- Хочешь там умереть? Так лучше уж умри от моих рук здесь и сейчас.
   -- Пусти, -- хрип хантера перетекает в рык. -- Это не твоё дело, мальчишка.
   -- Уже моё. Ты больше не видишь своей цели. Ты сдался, хантер. Сдался давным-давно, когда узнал, кто будет на этом турнире, и решил провести самоубийственную миссию, подставляя под удар себя и все свои достижения. Ты готов умереть сейчас, когда завтра мог бы покорить синтраж и поставить мир на колени. Я забираю твою добычу себе. Такому слабому хантеру как ты нечего делать в этой охоте.
   -- Синтраж? -- и улыбка презрения касается лица воина. -- Чем лучше твой синтраж, если здесь умирают также, как и ТАМ!
   -- Здесь умирают ради своей мечты, здесь слабым не место, здесь умирают только те, кто не видит путей кроме насилия, кто не готов выжить ради своей цели!
   Участники не сразу понимают, что уже не борются, что просто стоят друг перед другом, что уже не сила решает исход этого спора, а убеждения. И вера в своё видение мира...
   -- Здесь сжигается мусор и зажигаются звёзды... -- почти бесшумно пролетают последние слова монаха, и Кун выпускает свои мечи, чтобы они со звоном упали на пол.
   На одной из платформ "улицы разлома" стоят четыре участника и лежат порядка двадцати охранников. Хотя не все из них без сознания, некоторые просто решили притвориться таковыми. Ждали подмогу. И подмога пришла.
   Эмили Травл и Дженсо Вэй появляются из ульм-лифта, и вид их не предвещает ничего хорошего. Кун собирается подцепить лежащий меч ногой, но Ума наступает на клинок, не позволяя хантеру наделать глупостей.
   -- Что здесь происходит? -- никогда ещё мужчины не слышали столь устрашающего женского голоса.
   -- Ахаха, всего лишь недопонимание со стороны охраны станции! -- невинно смеётся Ума.
   Девушка вытягивает руку, и на её ладони появляется изображение монаха, хватающего хантера за плечо и дальнейшие попытки последнего покромсать первого.
   -- Это не то, что вы подумали! -- продолжает по-дурацки смеяться юноша.
   От этих слов предельно угрожающий вид Эмили становиться запредельно устрашающим. Но бородатый товарищ поглаживает её по спине.
   -- Тише, Эми, дадим им всё объяснить, -- успокаивающе гудит Вэйлос.
   -- Короче, дело было так, -- тараторит виновник торжества. -- Вижу я, что на плече уважаемого комар сидит, поэтому я его как прихлопну! Товарищ меня, естественно, поблагодарил, но как оказалось: комар-то не умер, зараза! И давай летать туда-сюда. Кун хватает мечи и давай ими по комару бить, я тоже давай махать руками в попытках поймать насекомое.
   -- Что за бред! -- Женщина в гневе, и этим всё сказано. -- Это космическая станция! Кто в это вообще может поверить!
   -- В том то и дело! Репутация станции то под угрозой. Прибегает охрана, начинает стрелять по комарику, и тут уважаемые участники, что были рядом и всё видели, давай кричать что-то про защиту животных и изуверства людей. Начали они лупить, значится, стражей порядка не по порядку, ну и, в общем, как-то так...
   Говоря о том, что в тот момент выражало лицо старшего судьи Эмили Травл, можно сказать, что оно не выражало ничего. Пустота. Отсутствие жизни.
   -- И где этот ваш комар? -- слова холоднее льда рождают последний вопрос, услышав который, участники всерьёз готовятся бежать.
   -- Так улетел, зараза! -- нарочитая вольность держится из последних сил. -- Поди, сыщи теперь его!
   -- ВЫ... -- из глубин льда рождается пламя. -- НЕДОНОСКИ... -- ноги всех присутствующих подкашиваются. -- ИЗ-ЗА ВАС... -- каждый думает прыгать с платформы. -- Я, ИЗ-ЗА ВАС... -- даже Дженсо начинает пятиться. -- ПРОПУСТИЛА СПА-СЕАНС! ВЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, КАК ВАЖЕН УХОД ЗА КОЖЕЙ! ИДИОТЫ! ВОН ОТСЮДА! И ЧТОБЫ ДО НАЧАЛА ТУРНИРА Я ВАС НЕ ВИДЕЛА!
   -- ДА МЭМ! -- хором выкрикивают участники, люди с мечтой о покорении мира, преклонившие колено перед женщиной, предоставившей им второй шанс.
  
   ***
   Месяц отдыха, данный участникам на подготовку, подходил к концу. До начала турнира оставалось три дня, и, разумеется, ознаменовал турнир очередной праздничный концерт "Ребелентис". Концерт, где туристы в очередной раз смогли утолить свою жажду, чтобы не пришлось отвлекаться от приближающегося зрелища. Участники, в свою очередь, тоже не побрезговали полакомиться празднеством, как в виде выпивки, нейросаматических удовольствий и женщин, так и в виде торжественного скандирования имени возможного победителя турнира, где бы он ни появился.
   Ближе к ночи все участники прошедшие отбор собрались в одном месте, в баре "Отчаянный", где всё это и началось. Завтрашние соперники, как говорится, пили "из одного бочонка", желая каждому удачи, утверждая, что не держат обиды, обнимаясь и жизнью клянясь, что подарят друг другу транзитный билет. Правда, никто из них не упоминал, что в течение месяца изучал собутыльников, вырабатывая стратегию победы над ними. Также никто не говорил, что в случае необходимости без колебаний отберёт жизнь у новоявленного "товарища".
   Вот уже "чёрная лошадка" Ума Алактум донимает разговорами кросс-хантера Куна Антиса, и никто из присутствующих не может отрицать, что с радостью посмотрел бы на их бой. Кун опрокидывает очередной бокал, и участники поражаются, как он ещё не свалился под стойку.
   Вот хитрец Уру Ичи, таки в последнем отборе сделавший ставку на ненавистного ему монаха (благодаря чему и дошёл до турнира), мирится с бывшим офицером космического дозора Диласом, говоря, что недооценил его талантов. Вот охотник за головами Сезаул пытается рассмешить Фина Лехца, осыпая того никому не понятными шутками. И мрачный Гис Шимута, потягивающий сидр, якобы слушая истории наёмников. И многие-многие другие, кто удосужился пройти отбор.
   А в углу отдалённо от всех разместились трое: невысокий рыжеволосый мужчина, хрупкая на первый взгляд женщина и высокий добродушный бородач. Судьи в привычной для них манере вели спор, попутно присматривая за "детишками": мало ли, участники решат поубивать друг друга раньше времени.
   Охмелевшие офицеры нобилити раз за разом пытались доказать друг другу обратное. Девушка твердила, что глава союза боевых искусств не может быть учителем рыжеволосого, потому как он его ничему не учил, а скандалист, в свою очередь, утверждал, что это и был его путь обучения, мол, должен был научиться всему сам, и главное, что мастер назвал его своим учеником. Бесконечно длинный спор. Бесконечно длинный вечер. И никто, ну или почти никто из опьяневших участников не заметил, что монах, хитро покручивая свою длинную косу, за весь вечер не пригубил ни одного напитка...
   009
   "Доброго времени суток. Знаю, не меня Вы ожидали увидеть, но один наш назойливый знакомый-таки уговорил меня занять место на его сеансе. Заставил прийти сюда, тем самым спасая, ха-ха, мне жизнь, возвращая, ха, меня в норму. Только вот он сам не знает, что творит, не знает, что меня не нужно спасать, и помогать мне есть наибольшая глупость, на которую он способен. Я видел где-то глубоко внутри его взгляда до боли знакомые мне хищнические нотки, видел желание узнать, кто сильнее и кто выйдет победителем. Его ли это наивность или безумие, но если придётся -- я без колебаний его убью. Моя рука не дрогнет, не сохранит его жизнь. Просто я больше не умею оставлять в живых, разучился много лет назад...
   Знаете, я не думал, что останусь здесь дольше первого моего слова. Но остался. Потому что вы не дрогнули, не сменили свой взгляд, когда услышали мой сиплый хрип, что заставляет людей пятиться. Сотни световых лет могут разделять нас, но я почти чувствую излучаемую вами доброту. Это непривычная мне сила, ужасающая при определённых условиях. Да, вас любят все, и каждый любит вас по-своему. Но настоящая ли это любовь, знаете только Вы...
   ...Я был счастлив на нашей небольшой колонии, нам не нужны были технологии, чтобы чувствовать себя комфортно. Не нужна была помощь и внимание других людей. Не нужна... Я был прирождённым хантером, и дикий мир звал меня, как не звал никого другого. Так я думал. Так думает каждый, кому суждено стать хантером. Я чувствовал лес, понимал животных, и, как мне кажется, они понимали меня...
   В день инициализации я вышел на поляну страха и ждал своего зверя, ждал. Свою суть воплоти... Не знаю, сколько прошло времени, но он пришёл. Королевский ягуар. Он был прекрасен... и ужасен. Он медленно приближался ко мне, а я не мог изгнать из себя страх. Я был на грани провала, на грани того, что стану пищей столь прекрасного хищника. Но именно его величие меня и спасло: когда он подошёл ближе, совершенство зверя затмило его смертоносную суть. Я посмотрел в кошачьи глаза и растворился в собственном отражении. Мы сидели друг напротив друга и были как части единого целого.
   В тот день родилась моя звериная суть.
   Совершенная гармония, что обычный человек не способен ощутить, не способен понять и принять...
   На рассвете зверь ушёл, так и не приблизившись ко мне ближе вытянутой руки. А я вернулся в город, получив звание хантера, получив жизнь, о которой я всегда мечтал. Я стал неотъемлемой частью животного мира: охотой на виды и больных особей поддерживал экосистему в равновесии, проводил экскурсии для туристов и устраивал им преследование разрешённой добычи. Мне больше ничего и не было нужно. Но я оказался нужен кому-то ещё...
   Я был способен учуять засаду, даже не напрягаясь, но не смог, не был готов к технологиям внешнего мира. Больше я такой ошибки не допускал...
   Двенадцать человек, мало-мальски похожих на воинов, были выдернуты из моего мира и переброшены в мир человеческой жестокости. Были похищены для становления рабами, игрушками в руках богачей. О, этот безумный мир... Мир абсолютной дисгармонии душил нас своей реальностью, но даже это не стало самым худшим из испытаний.
   Я стал питомцем одного из самых жестоких людей мира. Но даже в этом мне повезло: со мной был продан старик Арик, уважаемый кросс-вариор, наставник сотен достойнейших воинов моей родины. И он готовил меня к первому бою. Учил использовать мои навыки хантера для убийства людей. Моя суть ломалась раз за разом, но он собирал меня воедино. И каждый раз, вспоминая те дни, я готов разрыдаться, но я не могу, не умею... Больше не умею...
   Первый бой на подпольной арене был самым сложным. Не потому что я ещё был недостаточно силён, не потому что боялся использовать свою суть для убийства себе подобного. Просто моим оппонентом оказался наставник Арик -- последний хороший человек, которого я встречал на своём веку. Даже когда он показал мне свою жестокую суть вариора, кромсая меня тупыми клинками, я чувствовал его истинное чувство к несчастному юноше-оппоненту. Моя кровь заливала арену, а я не мог ранить стрика, хотя старался, очень старался. А он всё меня не добивал, ждал, верил в меня. И я это сделал... Я вспорол ему живот, на секунду поддавшись своей сути ягуара. А он не отклонил атаку, не стал уклоняться... хотя мог... просто позволил себя убить, чтобы молодой хантер мог жить дальше...
   Вечная благодарность лучшему вариору...
   Хочешь, чтобы я продолжил? Ха-ха, ты же не можешь отказаться...
   Следующие годы я помню смутно. Моя суть менялась с каждым убитым мною противником. Я уже не был хантером, но и до звания вариор мне было далеко. Гибрид двух культурных особенностей моего народа, чудовище, подлежащее немедленному уничтожению, зверь в клетке, выпускаемый на арену смерти. Вот кем я стал, насильственно заставляя свой дух ягуара убивать ради убийства. Я утратил гармонию навсегда и поначалу думал о смерти. Как и многие другие. И как многим другим, нам объяснили, что если мы не будем стараться -- наши родные умрут вместе с нами. И были примеры подобного исхода, и только те, кто сходил с ума, погибали без борьбы. Но я не сдавался по другой причине: большую часть безумия поглощал мой зверь, благодаря чему я и не свихнулся -- все потребности охотника я перевёл на одну единственную цель.
   Добыча в виде человека есть запрещенная тема для любого последователя ханта, но в тот миг я уже не был полноценным хантером, и зверь во мне начал преследование особи по имени Юри Грекхем в абсолютно естественном желании разорвать ему глотку. Ему, и всему его прайду, безмерно поглощающему человеческие жизни. До боли изъезженная тема мести, не правда ли? Борьба с союзом работорговцев, как занятие бессмысленное и заведомо обречённое на провал -- сюжеты прошлого века. Зато звучит так благородно, и мало кто тебя осудит в твоём стремлении. А на самом деле я просто расширил границы моей арены и увеличил количество моих жертв.
   Уж не знаю, чем нас там кормили, но мы начинали испытывать удовольствие от происходящего. Каждый убитый был глотком свежего воздуха. Каждая победа делала нас сильнее. Каждая похвала "хозяина" погружала нас в нирвану. Это было ужасно. Но тогда я этого не понимал. К тому времени как меня перестали травить, я уже стал полноценным гибридом, зависящим от убийств. Я даже не знаю, скольких я убил. Не знаю, кем они были. Заслужили ли они такой судьбы. Я даже не уверен, что не убивал своих соплеменников... Только какофония из запахов, шума и боли...
   Всего несколько чётких образов в памяти. Несколько боёв. Самых сложных, опасных и кровожадных. Вы не представляете, что это были за чудовища. Был там один вритт, гигант-убийца, ох, он был и живуч, скажу я Вам. Больше часа его резал, прежде чем он свалился от потери крови. Была там цикианка одна, самая жестокая женщина на моём веку. Она была запредельно быстра, опасней любого мужчины -- из-за неё мне делали операцию по восстановлению кишечника. Но самым запоминающимся был один ребёнок... Ребёнок, от рождения наделённый жаждой убийства. Выходец из расы йолов, по природной нужде готовый пожирать трупы своих врагов. Не знаю, смог бы я справиться с взрослым мутагентом, но ребёнок был самим воплощением ужаса. И зверь во мне призывал к бегству. Не помню даже, как я победил. В памяти сохранился момент перевоплощения испуганного мальчика в нечто омерзительное, нечеловеческое... Помню только, как поднял отрубленную голову на потеху зрителю. И помню, как меня за победу выпустили в город погулять на целых два дня...
   Но не в этом суть, не в моих былых страданиях, не в убитых мною людях. Возможно, даже не во мне. Звери не станут тратить время на душевную боль, они будут жить дальше. Но я не давал покоя моей сути. В этом особенность кросс-хантера оказалась весьма полезной, потому что когда с меня сняли ошейник, я был лишь жалким подобием человека, готовым выполнить любой приказ хозяина. Да, я был предан своему хозяину, которого должен был ненавидеть, и они это знали. Хозяева знали, что я не смогу причинить им вреда и выполню любой приказ... но не ягуар, что таился внутри меня. Зверь, с навязанным стремлением убить их всех, долгие годы тонущий в крови и, наконец, взявший верх над сломленным сознанием человека. В момент, когда с меня сняли ошейник, он был прекрасен -- дикий кот в человеческом обличии -- он рвал на части любого, кто попадался ему на пути. Многие погибли в момент моего освобождения от руки хантера-вариора, но могло погибнуть и больше. Хотя не сбеги я в тот день, повинуясь звериному инстинкту, я бы тоже мог умереть...
   Я пришёл в сознание уже человеком. В топке, спрятавшись среди горы трупов, готовых к утилизации. И только тогда я осознал весь масштаб проводимых мероприятий. Сотни тел переплетались друг с другом, изувеченных, кричащих о боли и страхе тел. И я среди них, единственный чьё сердце не остановилось, рвался обратно к жизни. Весь в крови, смердящий смертью, я карабкался к свободе, и меня то и дело скручивало от рвотных позывов... прямо как после убийства учителя Арика.
   Я полз по трупам, и осознанность мысли возвращалась ко мне, будто каждый умерший даровал мне крупицу своей мудрости. Скольких из них убил именно я? Двадцать? Сто? Как часто сжигаются трупы? Каждый месяц? Неделю? День? Я и сейчас этого не знаю. Время тянулось бесконечно, меня кидало то в жар, то в холод, пока, наконец, я не достиг вентиляционной шахты и по ней вернулся в созданный мной хаос.
   Меня спас именно хаос. Величайший скандал союза работорговцев, где каждый из глав союза обвинял барона в измене. Члены синдиката сцепились друг с другом, подобно гиенам в период делёжки. И благодаря этому я бежал. Правда, барону таки удалось усмирить своих компаньонов, и моё бегство превратилось в многолетнюю погоню. Обида моего зверя зародилась в непонимании: почему охотник убегает по всему миру Бездны от своей добычи, и обида эта навсегда лишила меня возможности руководствоваться своей сутью. Но я не отчаивался, тогда я ещё был уверен, что верну эту часть себя, я твердил себе, что всего лишь заманиваю противника...
   Пожалел же я о том, что не умер, когда вернулся на свою родную планету. Потому что тогда стала ясна невозможность обретения гармонии гибридом. Я пришёл на поляну страха и ждал своего зверя. Долго ждал. Очень долго ждал. И он явился. Но не как в первый раз: он не шёл уверенной поступью, зная, что ему ничего не грозит. Королевский ягуар колебался на каждом шагу. А подойдя ближе, он зарычал, и рык его был полон ужаса. И ужас этот заставил его бежать прочь от чудовища, сидящего перед ним. И сколько бы раз я не выкрикивал своё звания хантера, лес мне не ответил, лес меня больше не звал...
   Правда кросс-вариоры не отвернулись от меня, они были добры или, точнее сказать, преисполнены жалостью к моему уродству. Они научили меня использовать современное оружие, способное из одного человека сделать целую армию. Волновые глушители, магнитные излучатели, клинки из сциглимина и хируана -- я уже мог убивать, не боясь технического порождения смертоносного человеческого ума. Мне помогли создать фонд по борьбе с торговлей людьми, и это стало объявлением войны всему синдикату работорговцев.
   Они приняли вызов, и фонд разорился в первый же год. За мою голову назначили награду. И сами представители совета Веста предупредили меня о том, чтобы я не брал на себя непосильную ношу. Вы можете себе это представить? Не отвечайте, я представлю это за вас.
   Я остался один. Один против целого мира. И я пустил свои клыки в ход. Я вырезал всех, кто был связан с похищением, продажей и эксплуатацией людей. Тех, кто работал с детьми, я убивал с особой жестокостью. И, не смотря на отсутствие фонда, на один из оставшихся счетов то и дело поступали средства. Счёт пополнялся каждый раз после громогласной резни, в ходе которой самым ужасным образом умирали преступники, связанные с союзом работорговцев. Я тратил деньги на оружие и информацию, и на друзей, ведь только деньги могли предотвратить их предательство. Замкнутый круг мести завертелся подобно шестерёнке...
   Многие знают меня под разными именами, но мало кто знает моё настоящее имя, мало кто знает, как я выгляжу, и мало кто представляет, насколько я опасен. Только самые любимые мои враги. И один из них так близко -- только руку протяни. Я уже был готов протянуть к нему руку, но нет: один идиот ведёт меня на межсистемный сеанс терапии, чтобы я увидел перспективу и другой путь победы. Безумие, но Вы бы видели, как он объяснял мне разницу между турниром и ареной смерти, приводил примеры из прошлого, когда синтраж использовали для устранения наёмников, неспособных жить в мире, и убеждал меня в том, что сейчас всё по-другому.
   И кто же из нас на самом деле глупец? Он обещал, что мне станет легче после сеанса, что я приму верное решение... Что ж, может мне и стало легче, хоть на этом спасибо..."
   Глава 10. Начало турнира
   Высокий мужчина в клетчатом костюме наблюдал за раскрывающейся картиной утопающего в людской возне жилого квартала. Прозрачная стена офисного помещения, подчиняясь взору наблюдателя, фокусировала очертания зрелища. За спиной ведущего организатора кто-то сопел, но Блюс не спешил оборачиваться.
   Юри Грекхем, сидя в гигантском, сконструированном под заказ аэрокресле, парил в локте над землёй. И когда, наконец, дождался внимания худощавого представителя совета "Ребелентис", сально улыбнулся, собираясь что-то сказать. Собеседник не даёт ему этого сделать, решив без прелюдий перейти к делу.
   -- Завтра начнётся турнир, и под маркой стройматериалов и рабочих мы начнём переправлять последние партии товара.
   -- Хорошо, очень хорошооо, -- слова барона кажутся липкими.
   -- А в день финала мы завершим оформление и начнём переправку со склада сектора Z. До тех пор главное не привлекать внимание. -- Голос организатора неимоверно сух и не содержит ни капли былой вежливости.
   -- Блюс, голубчик, Вы всё ещё сердитесь на меня за тот инцидент? Это пустое! Я ещё тогда признал, что виноват! Ваш выговор в мой адрес за своевольство был настолько лаконичен, что даже оправдываться не было смысла. Но всё же обошлось, и никто не пострадал.
   -- Пострадала моя репутация! Умри до окончания турнира хоть один участник, и мне, и нашему плану пришёл бы конец!
   -- Да-да, я понял: хоть брат, хоть сват, но участников трогать нельзя. Но он бы сам попытался меня убить, и его бы дисквалифицировали... ладно, понял -- не надо на меня так смотреть, никаких больше интриг, с врагами разбираться после.
   -- С сегодняшнего дня сектор Z покидайте только для наблюдения турнирных боёв и под усиленным эскортом.
   -- Это может привлечь лишнее внимание. Чтобы я выглядел всего лишь гостем, я посещаю турнир, но если у меня будет слишком много охраны -- это разрушит мою легенду. Ваших стрелков и так будет предостаточно.
   -- Ладно, я что-нибудь придумаю, но своего питомца вам следует спрятать подальше.
   -- Не могу, считайте, что это и есть моя наилучшая охрана. Я буду перевозить его в затемнённой капсуле для собак.
   На секунду омерзение проскакивает на остром лице Блюса.
   -- Как знаете. До финала мы не должны встречаться. Так что не заставляйте меня пожалеть о нашем договоре.
   -- Ну разумеется, -- тряся своим огромным телом, смеётся барон.
  
   ***
   Арена была громадна. Сконструирована за пределами станции и состыкованная с ней как дополнительный сектор, она не уступала в размерах лучшим аренам Бездны. Бесчисленное количество сидячих мест, накрывающее куполом постоянно меняющийся ринг, обрушили на участников свой шум и вожделенный азарт. Каждый зритель по желанию мог увеличить изображение происходящего на арене, замедлить или включить повтор в перерывах, а так же мог слышать всё происходящее во время состязания, не говоря уже об участии в тотализаторе свободного доступа. Участники же не имели возможности отключить влияние толпы. Восторженные крики, аплодисменты, улюлюканья и проклятья -- всё это было готово обрушиться на бойцов в первозданной форме.
  
   Гис Шимута, после тренировки в борцовском зале, на выходе случайно столкнулся с монахом. И сказал он только одно:
   -- Я выиграю завтрашний поединок и пройду дальше, не сомневайся. Я не могу проиграть. Так что жду завершения нашей битвы на арене...
  
   Ума ступает на платформу, и переносной механизм тащит его на парящий в воздухе ринг. Ринг предстоящего поединка менялся, перестраивался из дискообразной формы в экзотический куб. Зрители что-то кричали, кого-то подбадривали, но монах их не слышал, он то и дело погружался в себя, цепляясь за события прошедших дней...
  
   -- Не смей проиграть, -- напутствует союзника Иола. -- Уже известны расписания завтрашних состязаний. Твой первый противник -- Рэдж Купро. Не стоит его недооценивать: он уложил с десяток охранников всего лишь психоуправляемым орудием. Ты не должен колебаться только из-за того, что он тебе тогда помог. Проиграешь, и я сам тебя убью...
  
   Платформа подлетает к рингу, юноша ступает на твёрдое покрытие пола. На другой стороне площадки уже стоит его соперник -- вокруг него кружат два пси-диска, в любой момент готовых атаковать монаха. Зрители кричат, требуя начала поединка.
  
   ...Кун Антис, затупив лезвие очередного меча, сосредоточенно смотрит вглубь космоса и говорит:
   -- Надеюсь, твой план сработает. Если убьёшь барона -- я присоединюсь к тебе, но если не справишься с обещанием -- я убью вас обоих...
  
   Ума начинает разминаться под редкий смех зрителя. Ставки давно сделаны, толпа изголодалась по зрелищу, и ведущий организатор Блюс являет себя всем присутствующим. Паря над рингом на платформе, он жестами призывает к тишине. Рэдж Купро, силой мысли поигрывая смертоносными пластинами, даже не смотрит на ведущего, сосредоточенно изучая противника.
   -- Дамы и господа! -- начинает вещать на весь стадион организатор "Ню Нова", -- я рад объявить...
  
   ...Пират Уру Ичи и Ума Алактум встретились в одном из массажных салонов. Как ни странно, но "звёздный бич" не выказал неприязни, ненависти или злобы, он просто уведомил будущего противника:
   -- Завтра я сражаюсь с твоим урийским дружком Иолой, и завтра он умрёт. Фатальный исход боя. А позже я убью и тебя. Несчастные случаи на ринге не редкость. Просто чтоб ты знал. Удачи...
  
   Блюс заканчивает с приветствием и переходит к тому, чего все так долго ждали:
  
   -- А теперь позвольте представить вам первый поединок турнира! -- и в ответ словам ведущего, зритель неумолимо кричит. -- Бойцы, набравшие наименьшее количество очков в отборе! Рэдж Купро, известный как гений психоуправления, против мастера Лиан-Чжунь, тёмной лошадки турнира... Умы Алактума!!!
  
   Зритель беснуется, зритель жаждет, зритель сходит с ума, сливаясь в единый поток предвкушения. По всей площади ринга из "поверхности" появляются двадцать столбовидных механизмов в человеческий рост. Ума подходит к одному из устройств и озадаченно тычет пальцем в выросший из пола цилиндр.
   -- К такому жизнь меня не готовила, -- бубнит юноша.
  
   -- А теперь внимание участникам! -- продолжает вещать ведущий, заглушая шум сидящей толпы. -- Правила первого состязания!
  
   Платформа с ведущим пикирует в центр ринга, и две ассистентки грациозно продефилировав свои прелести, подносят каждому из участников синергетические перчатки. Бойцам ничего не остаётся, кроме как принять подношение и надеть высокотехнологические аксессуары.
   -- На ринге расположены двадцать механизированных ловушек! Ловушки предназначены для защиты "базы" каждого из участников.
   На противоположных краях ринга загораются голубым свечением зоны с метр диаметром.
   -- Базы подсвечены голубым свечением! Задача бойцов -- добраться до базы противника, тем самым захватив её! Первый, кто произведёт захват и станет победителем этого поединка!
   Столбы-ловушки начинают издавать лёгкий гул и светиться красным излучением.
   -- Ловушки будут атаковать каждого из состязающихся в попытках помешать их перемещению на ринге! Участникам были выданы син-перчатки, способные дезактивировать по одной ловушке за раз. Прикоснувшись перчаткой к устройству, вы отключаете механизм защиты, но если произвести деактивацию другой ловушки этой же перчаткой, то предыдущая ловушка снова активируется! Как я уже говорил: главная задача заключается в захвате базы противника и, разумеется, в защите собственной базы! Любым способом, разумеется не выше D-класса, ха-ха!
   Ума уже не слушает ведущего. Юноша вчитывается в голо-символы, проектируемые перчатками и описывающие более подробные пояснения к правилам.
   "Так-с, ясненько. Главное -- добежать до точки противника, но будут мешать ловушки, но каждая перчатка может отключить по одной ловушке, но, видимо, радиус действия устройств захватывает и близстоящие столбы, поэтому повторная деактивация может быть фатальна. Но мне будет мешать противник, и мне тоже нельзя его пропустить. Может, его задержат ловушки, и я успею? Хотя мы не знаем, как они действуют. Что же делать? Может, то же что и всегда -- перестать думать? И почему мне никто искренне не пожелал удачи перед боем? Почему каждый, кого я знаю, грозится меня убить? Эх, как же гемморно... давайте уже скорей начнём, надеюсь, будет весело..."
  
   -- Итак! Участники турнира "Ню Нова", приготовьтесь к бою! -- Блюс с ассистентками становятся на платформу и воспаряют над рингом, дабы не мешать, наблюдать, и вещать. -- Готовы? Готовы? Начали!!!
  
   ***
   В зале ожидания висело напряжение: перед предстоящими боями мало кто мог оставаться спокойным. Каждый участник продумывал возможный ход событий, хотя учесть условия проведения поединка было невозможно, поэтому, стратегия раз за разом возвращала их к анализу противника. Помимо участников турнира в зале находились судьи Дженсо и Кристо, следящие за порядком среди соперников. Эмили Травл предпочла нудному ожиданию контролировать ситуацию на ринге, чему не преминули позавидовать её коллеги.
   Также в зале находились товарищи того или иного участника, что поддержкой или шутками нет-нет да и разряжали накапливающееся напряжение. Непонятно только, что здесь делал Дурий Морж, периодически пробуя содержимое своей фляги. Он проковылял в сторону сидящего в углу Иолы, рухнул в соседнее с ним кресло, сделал очередной глоток, крякнул и, ни к кому не обращаясь, заговорил:
   -- Во, тхун его, не успел! Пока проверили списки, обыскали и допросили, у парня уже бой начался.
   -- Мог бы оправдываться и в другом месте, мне это не интересно, -- ничего не выражая говорит аристократ.
   -- Да ничего я и не оправдываюсь, энто, просто сказал, шоб беседу поддержать! -- бородач делает очередной глоток. -- Как там положение делов?
   -- Бой вот-вот начнётся, -- Иола расширяет трансляцию визиона так, чтобы рахдиец мог наблюдать происходящее на ринге, -- ...с ловушками: чутье и скорость против стратегии.
   -- Шо другой? -- почёсывая пузо, интересуется Дурий.
   -- Его противник использует пси-оружие, он привык продумывать ход боя наперёд. В этом бою Ума явно в невыгодном положении. Надеюсь, он не станет необдуманно атаковать...
   -- Понеслась... -- успевает прошептать Морж, когда монах по ту сторону трансляции бросается в атаку.
  
   ***
   -- Итак! Участники турнира "Ню Нова", приготовьтесь к бою! -- Блюс с ассистентками становятся на платформу, и воспаряют над рингом, дабы не мешать участникам и в безопасности комментировать происходящее. -- Готовы? Готовы? Начали!!!
  
   Монах зверем бросается в атаку, сокращая расстояние до врага -- мир расплывается в безумстве скорости, механизмы вокруг свистят, но не успевают активироваться. Рэдж вскидывает руки -- два диска устремляются навстречу противнику. Ума прыгает, пролетая между смертоносными пластинами -- пси-контроллер разводит руки, и диски меняют направление, нагоняя монаха и атакуя с двух сторон.
  
   -- Какое бурное начало! Участник Алактум сходу идёт атаку, но Купро не уступает ему в решительности, останавливая противника и вынуждая отступить! -- меж тем вещает ведущий.
  
   Прыжок, перекат, прыжок -- диски в опасной близости пролетают возле монаха. Выгнутся, вжаться в землю, прыгнуть -- свист летящей угрозы студит пульсирующую кровь. Вправо, влево, прыгнуть, пригнуться -- Ума шаг за шагом приближается к гению пси-контроля. Змеиный шаг, полёт пера, невидимое вращение -- раз за разом металлические пластины минуют свою цель.
   "Весело! Весело! И это всё, на что ты способен?" -- кричит распалённый вид монаха.
   Внезапно ближайший механизм срабатывает, и ловушка выстреливает в наглеца порцией ридийных шаров. Тело реагирует быстрее мозга и взлетает в воздух, позволяя снарядам пролететь мимо цели.
   "Да так и убить можно!!!"
   Рэдж моментально реагирует на сложившуюся ситуацию и движением руки направляет один из дисков в парящую цель. Орудие сшибает юношу, электрический разряд заставляет его выгнуться, вторая пластина пикирует сверху в намерении добить -- монах отталкивается руками от ближайшей поверхности и избегает плачевной участи...
  
   -- Вот и сработала первая ловушка, господа! Как мы видим, участник Купро занял оборонительную позицию и не намерен производить захват вражеской базы! В свою очередь Алактум не оставляет попыток!..
  
   Ума, привыкая к скорости пси-снарядов, просчитывает их траекторию. "Справа, слева, сзади, затем сверху, слева обманка, удар по ногам, ага, и сверху". Мастер продолжает скользить по поверхности ринга, уклоняясь от последовательных атак.
  
   -- Ход боя внезапно изменился, если Купро ничего не предпримет, то не видать ему победы!
  
   Рэдж скрипит зубами и возвращает снаряды к себе, складывает вместе и, будто с неимоверным усилием, швыряет их в противника. Почти невозможно, но монах умудряется проскочить в просвет между пластинами, летящими с невиданной доселе скоростью -- диск проноситься мимо. Один диск.
   "Их же было два! Это же..."
   Ума в последний момент успевает напрячь спину, принимая на себя волновой удар снаряда. Юношу отбрасывает на цилиндр, и устройство с неимоверным гулом выбрасывает из себя мощнейший поток воздуха. Столб-турбина создаёт мгновенный ураган, сдувая нерадивого участника как щепку. Верх и низ сливаются воедино, уши закладывает, желудок крутит.
   "Голограмма, мышь его! Он атаковал одним диском! Диск в полёте проецировал изображение второго, пока я не открылся для атаки вторым диском! Ой-ей, кажется, я падаю..."
   Но упасть участнику не дали: он завис в воздухе в опасной близости от очередного механизма.
  
   -- Вы только посмотрите! Участник Алактум угодил в гравитационный капкан! Успеет ли он выбраться из него?
  
   Пси-снаряды свистят, приближаясь с удручающей неизбежностью. Монах с трудом касается гудящего цилиндра левой рукой, и невесомость исчезает. Падение спасает от очередного контакта с хладнокровным металлом, и пляска продолжается.
  
   -- Похоже, Ума не намерен сдаваться! Он снова пытается прорваться к базе противника! Что же предпримет Купро?
  
   "Двигаться, постоянно двигаться. Не касаться цилиндров раньше времени. Следить за движениями врага..."
   Рэдж уже не пытается вывести Уму из строя с помощью пси-орудий. Он загоняет ими противника к очередному механизму, в расчёте на ошибку врага. А юноша не сдаётся, он продолжает свою пляску, уходя от кровожадных пластин и кое-как успевая дезактивировать очередной механизм. Попытаться прорваться к противнику -- безуспешно. Попытаться обойти сквозь строй ловушек, избегая зарядов, взрывов и излучений, снова и снова ударяя правой рукой по цилиндрам -- безуспешно. И в какой-то момент монах отступает, возвращаясь к собственной базовой точке, чтобы снова ринуться в атаку... безуспешно.
  
   -- Мне кажется, или я вижу отчаяние в действиях фаворита? Неужели всё так и закончится?
  
   Юноша, избегая вражеских дисков, движется мерцающим фантомом. Зритель ахает, когда в очередной раз монах умудряется уклониться от пси-снаряда. Но Рэдж неумолим в своём стремлении победить, он уже видит мат своему оппоненту. Очередная атака вынуждает Уму приблизиться к ловушке-турбине, и он приближается. Приближается одним мощным прыжком, прыжком в нужное место и в подходящий момент. Турбина гудит, и поток воздуха швыряет безумца в сторону пси-контроллера -- Рэдж на мгновение теряет самообладание, но всё же уклоняется и, выбрав удобную позицию, движениями рук подзывает к себе диски. Ума падает возле очередного цилиндрического устройства, и что-то вдавливает монаха в пол.
   "Зона повышенной тяги, мышь его! Надо освободиться!"
   "Шах и мат, -- шепчут губы пси-контроллера. -- Даже если освободишься, то не сможешь уклониться".
   "Шах и мат", -- отвечает Ума, касаясь левой рукой сдерживающего устройства.
   Рэдж взмахивает руками: пол уходит у него из-под ног. Ничего не понимая, гений парит в воздухе вместе со своим управляемым орудием...
  
   -- Вот это поворот, дамы и господа! Человек, рассчитывающий на силу своей стратегии, сам попал в ловушку! Кто бы мог подумать, что в монастырях учат таким подлым штукам!
  
   "Как? Как он смог?" -- касаясь механизма, терзает себя Купро.
  
   -- Рэдж освобождается из гравитационного капкана, но уже слишком поздно! Участник Ума Алактум достигает базы противника! Позвольте представить, победитель первого поединка -- УМА АЛАКТУМ!!! -- и зрители кричат так, как не могли себе позволить кричать до этого момента, как не кричали уже давно.
  
   "А ты и не заметил, что отключив гравитационный капкан левой рукой, все остальные ловушки я деактивировал только правой", -- монах отправляет сообщение проигравшему противнику и направляется к своей транспортировочной платформе...
  
   ***
   Возвращение в зал ожидания сопровождалось редкими аплодисментами наблюдавших участников. Один из судей напоминает победителю, что его сегодня ждёт ещё одни бой, на что Ума отвечает желанием вздремнуть и просит разбудить перед боем. И, не обращая внимания на приветственные посылы сидящего в углу рахдийца, юноша направляется в комнату отдыха.
   Участник Дилас пристально следит за монахом, перекатывая в руке чёрную пилюлю.
  
   В комнате отдыха Ума сталкивается с мутантом Фином, но тот ничего не говорит юноше и, ещё находясь в полудрёме, покидает помещение. Комната изолирована от внешних шумов, что не может не радовать, хотя неизвестность происходящего за дверью давит сильнее тишины. Ума думает выбрать ли ему сон-капсулу или же обычную кровать, и отдаёт предпочтение кровати.
   Пятьдесят шесть выдохов уходят на то, чтобы успокоить своё тело после боя и погрузиться в сон...
  
   Давно ему не снились родители, давно он так не скучал по дому. Наверно, находясь в мертвом куске металла, окруженный космосом и неизвестностью, любой человек вспомнит, что ему было действительно дорого. Было дорого. А что ему дорого сейчас? Причина, по которой он решил покорить Синтраж? Есть ли смысл, если у тебя нет дома, места, куда бы ты вернулся и погрузился в абсолютный комфорт? А есть ли смысл из-за этого останавливаться? Не лучше ли создать новое место, называемое домом? Раз уж есть время на подобные мысли...
   Лиц родителей, как это обычно бывает во снах, он не видел. Просто знал, что это "мама", а это "папа". Происходящее тоже не отложилось в памяти, только осознание, что там было тепло и уютно, светло и безопасно, там было понимание и поддержка...
   Хотя понимания там быть не могло, не могло там быть много чего, но это было по определению, было, даже если никто не в силах был этого осознать.
   А потом сон сменился, и пришёл частый гость -- кошмар. Хотя и кошмаром то его не назовёшь, просто плохой сон, оставляющий осадок глубоко внутри и напоминающий, почему ты не можешь остановиться. Руки, руки, руки, руки, вырастающие отовсюду руки, в крови и грязи они тянутся к тебе, юному и слабому, их пальцы изгибаются в алчном желании схватить тебя и утащить к себе. А вокруг смеются люди-звери в своей истинной ипостаси, они смеются и продолжают кого-то рвать на части. Руки тянутся, а люди смеются. Чем ближе руки, тем громче смех и треск разрываемой плоти. Руки тянутся, а они смеются, руки тянутся, а они продолжают терзать, руки тянутся...
   И паренёк успевает увидеть, кого именно рвут на части. Лиц, как это обычно бывает, он не разглядел, просто знал, что это "мама", а это...
  
   Ума проснулся раньше, чем планировал. Беззвучно выругался и начал разминку. Тридцать один выдох чтобы очистить разум. Восемь шагов-позиций, восемь вращений каждого сустава и юноша направляется в зал ожидания...
  
   ***
   За время отдыха количество участников в зале ожидания значительно уменьшилось. Кто-то провёл свой бой и остался наблюдать зрелище с трибун арены, а кого-то по необходимости просто увезли в здравпункт.
   Ума, выйдя из комнаты отдыха, огляделся и, под пристальным взглядом некоторых участников, прошёл в противоположный угол зала, чтобы плюхнуться на диван рядом со знакомым ему рахдийцем.
   -- И почему единственный человек, который мог пожелать мне удачи перед боем, не пришёл? -- ни к кому конкретно не обращаясь, спрашивает монах.
   -- Не "не пришёл", энто самое, а опоздал, -- почёсывая бороду, так же отвечает Дурий.
   Бородач делает глоток из очередной початой фляжки и жестом предлагает собеседнику.
   -- Не-не, -- отмахивается юноша. -- У меня же скоро ещё один поединок -- не хочу ослепнуть до его начала.
   Дурий не обиделся, просто расширил трансляцию происходящего на арене, чтобы было видно и монаху.
   -- Ты вовремя, щас наша, иик, златовласка будет выступать. Ни разу не видел, шоб он по-мужски выходил биться. Если нас чем и удивит, так это своим балетным танцем.
   -- Вот блин, -- что-то вспомнив, хлопает себя по ляжкам Ума. -- Совсем забыл предупредить, что "бич" собирается его убить... ну да ладно: Иола всё равно об этом уже не узнает, так что давай просто наслаждаться зрелищем.
  
   Трибуны улюлюкают, пока две платформы не доставят очередных участников турнира на ринг. Противники одновременно ступают на настил, не отрывая друг от друга взгляда. Над ними парит новый ведущий и, не смотря на своё положение замены, обладающий голосом куда более внушительным, чем у организатора Блюса.
   -- Дамы и Господа, позвольте представить очередных участников турнира! Наследник уважаемой семейной ветви Сивилии -- ИОЛА ЛЕМИС ГРИГ!!!
   Стандартное приветствие зрителя уже не кажется таким всепоглощающим.
   -- Ииииии, один из самых отъявленных мерзавцев и сорвиголов, пират известный многим как "звёздный бич" -- УРУ ИЧИ!!!
   Крики, свист и аплодисменты охрипшей толпы снова наваливаются на ринг.
   -- Позвольте объяснить правила этого поединка! Участники в течение десяти минут будут сражаться за обладание магнитной сферой!
   Из пола ринга -- строго посередине между бойцами -- появляется шар-сфера. Шар был небольших размеров и, судя по форме, вполне удобный для захвата и удержания одной рукой.
   -- Сфера автоматически фиксирует время, какое участнику удаётся удержать её у себя и по истечению поединка выводит результаты подсчётов и имя победителя этого состязания!
   Иола достаёт из ножен шпагу, и всем более-менее внимательным зрителям становится ясно, что у аристократа спаянные ножны с двумя клинками, и второй не обнажённый клинок по форме рукояти явно отличался от стандартного урийского меча...
   -- Но это ещё не всё! -- продолжает вещать ведущий. -- Через каждые десять секунд контакта с человеком сфера будет производить взрыв ксионового излучения! Таким образом, любому из участников после сигнала оповещения лучше не находиться возле сферы ближе чем на три метра! Это добавит динамики и, ха-ха, не позволит кому-либо монополизировать сферу! И, разумеется, если участник желает сдаться -- ему нужно всего лишь дать сигнал, и мы прекратим поединок!
  
   В зале ожидания озадаченный юноша в чёрном одеянии трясёт рядом сидящего кряжистого мужчину.
   -- Почему в моём поединке нам ничего не говорили про возможность сдаться? И что это за детское состязание? Где экшн и драйв в погоне за шариком? А что если я плох в пси-управлении -- как мне тогда сдать поединок?
   -- Эт самое... -- начинает отвечать рахдиец, но передумав, просто отмахивается.
  
   -- Участники готовы? ГОТОВЫ? НАЧАЛИ!!! -- выкрикивает на всех мощностях своих лёгких ведущий.
   И противники срываются со своих мест, в желании первым добраться до артефакта. Они бегут с одинаковой скоростью, но Уру Ичи решает не рисковать и резко останавливается, разворачивая своё тело по инерции, вскидывая руку и ударяя по противнику живописной дугой электрического хлыста. Иола прыгает и катится по настилу, уклоняясь от хлёсткого удара бича, а когда встаёт, то уже держит в руке сферу. Отсчёт пошёл.
   Пират не спешит и просто методично бьёт по урийцу, стараясь выбить у него шар. Уроженец Сивилии раскручивает свою шпагу, спокойно и элегантно выполняет пассы и пируэты, отбивая каждую атаку виброхлыста и не позволяя сопернику загнать себя к краю.
   Десять секунд -- трофей пищит. Иола, размахнувшись, подкидывает шар вверх, и внимательный зритель может наблюдать, как волновой взрыв слегка искажает пространство вокруг сферы. "Звёздный бич" ухмыляется и ловко цепляет хлыстом падающий шар -- бич обвивает артефакт, и несёт его своему владельцу.
   Иола атакует, выкручивая рукоять-диэлектрик под немыслимыми углами, но не может прорваться сквозь пляску электрической дуги, с каждой попыткой всё больше и больше рискуя попасть под напряжение.
   Десять секунд -- сфера пищит. Уру Ичи смеётся и кидает готовый взорваться шар в противника. Иола отпрыгивает в сторону, но волна от взрыва достигает его -- уриец падает на колено. Трибуны ахают в унисон. Пират, не обращая внимания на сферу, атакует аристократа. Электрический бич жужжит, Иола блокируется шпагой -- хлыст обвивает лезвие, и Уру Ичи вырывает оружие у противника. Уриец бросается к пирату, сокращая дистанцию в те несколько секунд, пока враг не может воспользоваться хлыстом. "Звёздный бич", не растерявшись, вскидывает свободную руку, и второй виброхлыст атакует приближающегося человека. Не уклониться -- контакт неизбежен...
   Иола проносится мимо пирата.
   Никто не понимает, что произошло.
   Обрубок хлыста падает перед хозяином. Уру Ичи удивлённо смотрит перед собой, падает, заливая ринг кровью.
   Иола Лемис Григ прячет в ножны второй клинок, и кое-кто да успевает узнать в орудии саблю династии Вэйтогоку. Меч, в умелых руках способный разрезать многое, очень многое.
   -- Уважаемые зрители!!! По причине невозможности продолжать бой, участник Уру Ичи выбывает из турнира. Представляю вам победителя этого поединка -- ИОЛУ ЛЕМИСА ГРИГ!!!
   Ожидаемый крик толпы не трогает покидающего ринг победителя...
  
   ***
   -- Быстро он, однако, -- говорит задумчиво Ума, когда двое следующих участников направились к транспортировочным платформам.
   -- Я то сразу говорил, шо у него есть козырь, -- бахвалится Дурий, после подтверждения своего проигрыша на тотализаторе.
   -- Ой, да заткнись ты...
   На арене начинается десятиминутная развлекательная программа, и Дурий сворачивает трансляцию.
   -- Ты сделал, что я просил? -- невзначай спрашивает монах.
   -- Ну естественно, -- после очередного глотка отвечает рахдиец. -- Ещё будет два поединка, так шо у тебя есть не меньше получаса... вот, держи.
   Ума берёт передатчик и засовывает микро-устройство себе в ухо.
   -- Ну, тогда я в туалет, -- сообщает юноша и действительно направляется в туалет.
  
   В санитарном узле на удивление уютно, но времени на оценку уюта нет. Ума подходит к самому крайнему писсуару и справляет нужду. Тщательно вымывает руки, убеждаясь, что в туалете никого нет. Напоследок оглянувшись, монах прыгает к потолку и хватается за край вентиляционного люка. Отодвинув ранее разблокированную Дурием решётку, юноша забирается в вентиляцию.
   -- Я внутри, приём, -- шепчет Ума.
   -- Ииик! Понял тебя, ползи вперёд, -- в ухе звучит голос Моржа, -- приём...
   Ума ползёт вперёд, покряхтывая от неудобства в перемещении. Никаких развилок нету, но Дурий сам выходит на связь.
   -- К слову мужицкому смею заметить, что ты отключить трансляцию не можешь, так шо я слышу всё, что там у тебя происходит. Приём.
   -- Приём, -- не зная, что ответить, говорит человек в вентиляции.
   -- Приём, -- с каким-то глубинным смыслом повторяет Морж.
   -- Приём?
   -- Приём...
   Юноша тяжело вздыхает.
   -- Вот что бывает, когда в детстве не удаётся наиграться в радистов...
   -- Я всё слышу! Кстати, ты всегда, справляя нужду, разговариваешь сам с собой? Наверно стоило тебя предупредить о постоянстве потока ещё в зале. А то когда там зажурчало, я уже решил тебя не прерывать.
   -- Вот и первая развилка, мне куда?
   -- Налево, а через сотню метров наверх полезешь.
   Ума протискивается в левый рукав шахты и продолжает свой нелёгкий путь.
   -- Ты же не знал, что Иола владеет кендо? Ты бы мне сказал, если бы знал? -- продолжает поддерживать разговор бородатый оператор.
   -- Да я сам ставил на его проигрыш.
   -- Вот и я о том же, можно же было намекнуть... Чшшшхжжжчжчжжжшшшш... Вот же ж паскудство, пришлось отключиться: про тебя судья спрашивал, как чует, волчара. Но ничего, я сказал шо ты в туалете, так шо, итить его, поторапливайся.
   -- Уже начинаю лезть вверх.
   -- Понял, как достигнешь второго проёма -- лезь по рукаву прямо, не сворачивая...
  
   ***
   Ринг в центре стадиона превратился в сцену, дарующую зрителям культурное проявление шоу-бизнеса. Разнообразие зрелища не позволяло пресытиться насилием, а сексуальность некоторых номеров студила горячие головы.
   Трибуны отдыхали, обсуждали, ели и пили, а сервис станции "Ребелентис" удовлетворял запросы клиентов. Так в безумном режиме готовки вовсю кипела одна из кухонь искусственного стадиона: повара кричали, дроны гудели, официанты носились по трибунам, когда из вентиляции в моечную комнату ввалился молодой человек. Обливаясь потом и тяжело дыша, он, игнорируя кудахтанье работников, направился к проходу на трибуны.
   Крик шеф-повара сорвался на визг, и охранники ворвались на кухню с мечтами о прибавке к зарплате. Два человека с энтузиазмом бьют нарушителя электро-дубинками. В следующий момент два тела пролетают через комнату и врезаются в стены.
   Юноша в чёрной рубе слегка поправил свою косу и рывком приблизился к шеф-повару, схватив его за горло и тем самым пресекая ненужные крики.
   -- Тише, батенька, тише, -- с хищными нотками в голосе шепчет нарушитель. -- Вы что, меня не узнаёте? Я же участник и прибыл по приглашению вип-гостей. Кто-то из ложи хотел, чтобы я подал ужин. Ну и причуды у этих богачей, не правда ли?
   Шеф позволяет своим глазам заморгать вволю, и юноша отпускает несчастного, чтобы подойти к инфотаблу и начать поиски среди зрителей вип-зоны.
   -- Где заказ под номером 1--33--4--5--5? -- кричит нарушитель.
   -- З-з-здесь, -- робко отвечает один из поваров.
   -- Грузи, дружище, грузи!
   И нарушитель запрыгивает на один из свободных дронов-разносчиков, вручную подгоняя робота к стеллажам с готовыми блюдами. Кто-то из официантов берёт на себя инициативу и грузит на дрон три запечатанных коробки.
   -- Премного благодарен! -- выкрикивает неизвестный, на всех скоростях покидая кухню.
   Персонал ещё некоторое время не может прийти в себя, пока из моечной не выходит начальник трудового коллектива. Точнее начальница: внушительная, опытная во всех смыслах женщина.
   -- А ну за работу! Чего постали, трутни? Если из-за каждой ерунды будете тормозить рабочий процесс, то клянусь пламенем...
  
   ***
   Перерыв кончился, и турнир был готов продолжиться в любой момент. Юри Грекхем, расположившись на закрытой трибуне, воспринял совет администрации в лоб и воистину "чувствовал себя как дома". В домашнем халате и тапочках, зритель развалился на диване, готовясь наблюдать последние поединки этого дня.
   Когда в комнате всплыло оповещение о том, что прибыла доставка, барон слегка вздохнул и, с трудом поднявшись, пошёл принимать заказ. Когда же дверь отползла в сторону, и вместо официанта Юри увидел перед собой участника Уму Алактума, доедающего первое из заказанных бароном блюд, по трибуне разнёсся кашляющий смех одного из самых опасных людей Бездны.
   -- Простите, простите! -- кланяется монах. -- Не удержался, но Вам ещё два блюда оставил, так что пусть ваша охрана меня не убивает, я без дурных намерений.
   -- Чем обязан такому визиту? -- сально улыбается Грекхем.
   -- Я просто пришёл поговорить, -- без тени былой придурковатой вежливости, хитро улыбается Алактум.
   -- О чём же, если не секрет?
   -- Не секрет, -- бросает юноша, занося в комнату трибуны две упаковки с едой.
   Юри снова расплывается на диване, пока Ума сервирует обеденный столик. На ринге начинается очередной поединок, и до присутствующих доносятся заглушённые крики толпы.
   -- Даже звукоизоляция не справляется с шумом, -- сопит человек на диване.
   Закончив сервировку стола, Ума садится прямо на пол, сплетая свои ноги в неудобном положении.
   -- Итак, уважаемый э-э-э... господин Юри, -- улыбается юноша. -- Я пришёл поговорить о том, что я должен вас убить...
   010
   "Ты спросишь, почему я проявил столько внимания к кросс-хантеру Кун Антису. Нет, не потому что я его фанат или до безумия хочу стать его другом и произвести впечатление на самое брутальное существо в мире. Я не знал его до турнира. Но я был наслышан. Был наслышан о человеке, что ведёт войну с одним из самых опасных преступных конгломератов космоса. И у меня были причины не позволить ему умереть.
   Что если я скажу, что знал людей, страшнее любых наших кошмаров? А теперь представь, что один из таких людей испытывал своего рода извращённую любовь к деятельности хантера и к нему самому. Куну хорошо, так как он может и не подозревать, что за чудовища состоят в числе его фанатов, но что было бы со мной, узнай они, что я не помог их любимцу, когда была такая возможность. Даже не хочу представлять...
   Другая причина близка к первой. Кун Антис воплощение силы, мужественности, всегда такой серьёзный и крутой. Ну как я могу не воспользоваться шансом и не сломать такую ценную игрушку? О, эта его серьёзность... хочу увидеть беспомощность в его глазах, когда я одарю его своим искусством причинения боли. Почувствовать власть от победы над столь опасным противником...
   И только сейчас я понял, что монстры среди его фанатов могут руководствоваться теми же позывами... Что ж, я бы посмотрел на её лицо, когда она узнает, что я забрал себе право победы... Забудь. Сделаем вид, что я ничего не говорил. И нет, "она" -- не Тесса. Тесса отправила самого непрезентабельного из врачей, чтобы помочь мне выиграть турнир. Про Куна она даже не слышала...
   Да, я могу сказать, что она мне друг, хотя с уверенностью могу сказать только что она была мне другом во времена моей молодости, когда мы встретились в академии боевых искусств... Но сейчас не об этом. Лучше остановимся на самой теме дружбы. Позволь рассказать, как один сорванец с планеты Парк знакомился с этим феноменом.
   До падения злосчастной звезды можно было сказать, что ребёнок ничем не отличался от остальных. Лишь, быть может, он чаще других детей предпочитал одиночество, самолично переживая приключения в мире его фантазии. Конечно, после знакомства с лучшим из худших учителей мира паренёк всё чаще и чаще стал покидать родной пригород. Те, кому было не наплевать или кому хватало внимательности для осознания исчезновений мальчишки, считали его "дитём леса". Полагать, что ребёнок "просто уходит играть в лес" было удобно. Не находишь?
   Вполне естественно, что частое отсутствие вычеркнуло его из всех детских группировок. Поначалу парнишку это и не волновало. Поначалу. Но с течением времени одиночество накатило неотвратимой волной отчаяния и обиды.
   Однажды учитель спросил его, что случилось, и в ответ получил поток детских слёз и переживаний. Наставник не стал утешать ребёнка, он просто сказал правду. О том, что нет смысла переживать, что такие друзья делают его слабее, что они сами не знают настоящей дружбы и прочее, и прочее, и...
   Учитель пообещал, что, когда мальчишка станет сильнее -- люди сами потянутся к нему, как мухи на навоз. С определённой стороны он не соврал.
   Первая попытка заступиться за сверстников перед ребятами постарше закончилась неудачей в купе с побоями. Парень прибежал к наставнику весь в синяках, со слезами на глазах и немым вопросом: почему. Почему ничего не получилось, почему выученные движения не помогли и как сражаться с превосходящим числом противником. Учитель должен был разозлиться, отчитать неумеху за нарушение запрета. Но наставник этого не сделал, как бы сорванцу этого не хотелось. Вместо наказания мальчишка получил лечебную ванну, а вместо крика услышал смех над самим собой. Смех над идиотом, решившим поиграть в защитника. Конечно, отсмеявшись, учитель разъяснил допущенные ошибки и промахи...
   ...лучший из учителей, мышь его побери...
   Больше ребёнок не переоценивал свои возможности и с течением времени сам не понял, в какой момент другие дети заметили его силу. Жёсткую, непривычную для их мест силу. И это было приятно. Ему было приятно внимание, было приятно осознавать своё превосходство над другими. Было приятно заступаться за дружков, приятно побеждать старшегодок. Было... Пока не надоело, пока бессмысленность данного сотрудничества не предстала перед ним во всей красе. Мальчишку начало коробить от развлечений того времени: от разговоров, от их глупости и осознания того, что учитель и вправду смог его чему-то научить.
   В день понимания ученик снова задал наставнику вопрос касательно дружбы. На этот раз без слёз и синяков. И наставник ответил. Ответил, что однажды парень встретит друга, равного по силе духовно или физически, и смогут они говорить на равных, и особенное удовольствие от такой дружбы получаешь, когда никто не видит разницу между вашей дружбой и враждой. Конечно же, тогда мальчишка ничего не понял. Понять сказанное удалось гораздо позже. А ещё позже он узнал, каково это, когда тебя боятся те, кого ты считал друзьями..."
  
   ***
   Мальчишка ничего не делал. Именно так характеризовалась его деятельность. Он валялся на заднем дворе своего дома, жевал травинку и наблюдал за пролетающими облаками.
   Топот детских ног потревожил его покой и зародил лёгкое волнение. Вслед за топотом появился запыхавшийся ровесник мальчишки. Вид гостя говорил о невероятной серьёзности дела.
   -- Там... за парком... это... экскурсия... -- гонец задыхается, гонец спешил как никогда. -- Прилетели ребята с Тетра-Виа. Они обидели Мису, и Миса за неё вступился... они, то есть приезжие, побили Миса и Шоду...
   -- Ну и что? -- нарочито равнодушно отвечает лежащий на земле паренёк.
   -- Там все наши собрались, может начаться драка... приезжие старше нас... Пожалуйста!
   Ответом гостю становится молчание. Мальчишка, пережёвывая травинку, колебался.
   -- Там... это... -- не унимается гонец, -- Кэсси с ними ссорится. Ты же её знаешь, а тем ребятам всё равно, я боюсь...
   Лежащий скашивает глаза на гостя, стараясь не выдать напряжение своего тела. Затем паренёк поднимается. Не спеша, надеясь, что набирающее бег сердце не слышно окружающим. Потянуться, вздохнуть. И большими плавными шагами направиться к парку.
   Ученик лучшего из учителей поспешил, позволяя дыханию сбиться, а мозгу утратить контроль над эмоциями. Ссору подростков он услышал задолго до прибытия. Ах, если бы только эту ссору услышал кто-нибудь из взрослых...
   Две компании ощетинились друг на друга. Знакомые паренька, почти друзья, те, кто принимал его как часть своей группы. И незнакомая компания подростков, искрящаяся презрением в своих дорогих одеждах, учитывая то, что одежду можно получить и бесплатно.
   Перед лидером приезжих стояла Кэсси и всем своим темпераментом пыталась отстоять честь друзей. Кэсси. Единственная, кто мог вызвать столь противоречивые чувства в сердце пришедшего паренька. Да, гонец знал, на что давить, когда просил помочь...
   А Кэсси не отступала, она упёрлась в столь ненавистной многим манере и осыпала оскорблениями столичных ребят. Зря, хоть и справедливо с её точки зрения.
   Ответом ей был смех приезжего лидера, привычно наигранный и унизительный смех. Он что-то сказал, что-то мерзкое и непривычное, сделал шаг по направлению к заступнице и плюнул ей в лицо...
   Прибывший паренёк, ученик лучшего из учителей, никогда бы не признался, что испытывает какие-либо чувства к этой крикливой, уверенной в себе девчонке. Но когда он увидел её унижение, её предательски выступившие слёзы -- что-то в герое сломалось...
   Никогда прежде в своём безоблачном детстве он не испытывал такую ярость, и никогда прежде он не использовал все свои навыки в бою.
   Паренёк бросился на обидчиков вопреки всем полученным наставлениям. Оскорбитель согнулся от удара в живот -- спаситель отталкивает Кэсси к друзьям, и жестом велит держаться в стороне. Секундное замешательство приезжих ребят вытесняется яростью, и небольшая толпа бросается на недо-героя, посмевшего переступить черту.
   И лишь обрывки недетской драки с детьми он сможет вспомнить на следующий день. Он бил их и бросал на землю, не обращая внимания на их жалкие удары. Он слышал крики противников, но продолжал бить, хватать и бросать. Принимать всю боль от ударов и бить в ответ, слышать, как хрустит выбитый зуб, но не останавливаться. Чувствовать, как рот наполняется кровью, и отвечать всей силой своей ярости. Заглушённые крики подгоняют заступника, героя, спасителя. Метаться между противниками, выполняя заученные удары, захваты и броски. Никакой жалости, никаких полумер...
   -- Хватит!
   -- Пожалуйста!
   -- Не надо!
   -- Хватит!
   Парень останавливается, когда понимает, что кричат не злодеи, а его друзья. Но кричали друзья не с восторгом или в желании поддержать. Они кричали, чтобы он остановился, прекратил истязать прилетевших. Те, для кого он хотел стать спасителем, наперебой требовали, чтобы он остановился. Потому что обидчики уже не могли кричать. Скулящие, валяющиеся в пыли они больше не выглядели таковыми. Злодеем стал он сам...
   -- Что ты делаешь?
   -- Ненормальный!
   -- Это уже слишком!
   Страх и стыд обрушиваются на спасителя неподъёмной ношей. Не зная, что делать, паренёк оглядывается на недавних противников, пытается помочь встать одному из своих жертв, плачущему и держащемуся за сломанную руку, чьи глаза наполнились животным страхом и мольбой о помощи...
   БАМ! Между спасителем и обидчиком вклинивается Кэсси и одаривает друга звонкой пощёчиной. Та, чьё унижение он хотел смыть кровью, закрывает собой раненого оскорбителя и со слезами на глазах кричит:
   -- Довольно! Не смей! Оставь их в покое!
   Страх вместо благодарности поселился в её глазах. И такой же молчаливый страх толпы окружает паренька, сжимая в тисках безысходности и обиды.
   -- Ненормальный же!
   -- Убирайся!
   -- Не хотим тебя видеть!
   -- Убирайся в свой лес и больше не возвращайся!
   Они кричали наперебой, кричали искренне. Кричали, в надежде, что чувства к Кэсси остановят безумца от мести. Но в защите Кэсси не было необходимости. Худший из учеников отступил, защитник был готов разрыдаться от несправедливости происходящего. Изгнанник разворачивается, изгнанник бежит в сторону леса.
   Паренёк бежал, забывая о наставлениях бега. Бежал, глотая собственные слёзы и не понимая, как это произошло и за что ему всё это.
   "Я не пойду к учителю, не в этот раз. Только не в этот раз".
   Быть может, ему стоило пойти, однако в тот раз он этого не сделал. В тот раз он хотел пережить эту боль в одиночестве и тишине...
  
   И даже эта детская драма ничто по сравнению с тем, что ждало его впереди...
   Глава 11. Обусловленность дружбы
   Станция была непривычно спокойна. Кусок металла был как никогда холоден, сбросив маску добродушия и погрузив всех посетителей в свои ледяные объятия.
   Рабочий персонал отдыхал после первого дня турнира. После первого дня отдыхали и неумолимые зрители. Готовясь к завтрашнему продолжению, они даже по-тихому праздновали, хотя и сами не могли объяснить причину своего умиротворения. Участники "Ню Нова", уже зная имена своих завтрашних противников, настраивались на успех и прорабатывали план действий. Хотя некоторые просто отсыпались, решив не заморачиваться излишними треволненьями по поводу победы или проигрыша.
   А вот в апартаментах одного наследника сивилийской семейной ветви, расположившись полукругом, три человека потягивая из бокалов чёрный густой напиток "арихзи". "Празднуют", -- мог бы подумать случайный свидетель, если бы у "сидящих" не были такие мрачные лица. Сам хозяин номера держал в одной руке бокал, а в другой то и дело сосредоточенно крутил свой кинжал. Хотя сосредоточенно ли или всё же нервно? Возле окна сидит другой участник, ни разу не пошутивший за вечер и теребящий кончик своей длинной косы. А в углу елозит не прошедший отбор Дурий, не зная, что сказать и время от времени бороздя пальцами свою бороду. Наконец-то рахдиец собирается с духом и, с насквозь проржавевшей непринуждённостью, говорит:
   -- Ну, энто-самое, будьма, за победу!
   -- За победу, -- почти шёпотом поддерживает Ума. -- Сегодняшнюю и за завтрашнюю...
   -- Особенно за завтрашнюю, -- хмыкает Иола.
   -- Да ладно киснуть аки старым девам, -- залпом осушив бокал, Морж смелеет. -- Завтра будет завтра, радуйтесь, шо сегодня победили. Вот когда судья начал тебя искать, малец, а ты всё не возвращался, я, было уже, думал, что мне придётся менять исподнее...
  
   ***
  
   Пять часов назад
  
   -- Где Алактум? -- Кристо Чак явно теряет терпение, -- ему через пять минут выходить.
   -- В туалете он. В туалете. -- Дурий обливается потом и пыхтит, но, похоже, судье сейчас не до этого.
   -- Сколько можно сидеть в туалете? Он что, спасал вчера кладовую от просроченных консервантов?
   -- Я просто дал ему книжку почитать с собой, -- глаза рахдийца готовы вылезти из орбит. -- Знаете, как это бывает: он зачитался и не спешит выходить.
   Кристо уже направляется к уборной, когда Морж, махая руками, преграждает ему путь.
   -- Стойте, стойте, он просил его не беспокоить! Сказал, что ему нужно настроиться на бой...
   Дурий затух под тяжёлым взглядом офицера нобилити. И никто из них не понимает иронии происходящего: не умеющий лгать человек стоит напротив человека не доверяющему никому, но не умеющего распознавать ложь.
   -- Я сейчас зайду туда, и если там не будет Умы Алактума, -- пламя загорается во взгляде Кристо, во взгляде судьи турнира, взгляде офицера нобилити, -- то... в общем я ещё не придумал, но тебе же лучше, чтобы он там оказался.
   В уборную влетает огненный вихрь в человеческом обличье. При виде судьи пользователи санитарных устройств спешат покинуть прибежище. Даже кабинки отворяются быстрее обычного, демонстрируя свою непричастность к сокрытию кого-либо. Одна из кабинок оказывается запертой, и Кристо, не церемонясь, выбивает её одним ударом, чтобы наткнуться на знакомое лицо.
   -- Привет! -- добродушно улыбается Дженсо Вэй, как будто ничего странного не произошло.
   -- П-привет, -- неловко отвечает товарищу скандалист.
   -- Как дела? -- искренне интересуется судья-здоровяк.
   -- Да вот, ищу кое-кого.
   -- Ааааа, -- понимающе кивает Дженсо.
   -- Ладно, не буду тебе мешать, -- мямлит рыжеволосый, аккуратно ставя выбитую дверь, чтобы прикрыть сидящего коллегу.
   Кристо бежит в зал ожидания.
  
   Дурий несётся к спасительному лифту, компенсируя недостаток длины своих ног скоростью их передвижения. Рахдиет пыхтит и проклинает себя за то, что ввязался в это дело, что слишком много выпил. К слову весь остальной мир он тоже начал проклинать, но ему помешали. Откуда-то сверху, преграждая путь к ульм-лифту, появился красноволосый судья. Несмотря на свои небольшие размеры, он был страшен: страшен, когда приземлился перед рахдийцем, страшен, когда подошёл к участнику и вдвойне страшен, когда схватил лжеца за горло и заглянул ему в самую душу.
   -- ГДЕ... УМА... АЛАКТУМ? -- судья уже не ищет опаздывающего участника, учуяв запах нарушения правил, отголосок преступления, он собирался докопаться до истины.
   Внезапно Дурий Морж захихикал и умиротворённо показал куда-то пальцем. Кристо проследил за жестом и, отпустив несчастного, выругался. На экранах транслировался последний поединок этого дня, где на арену уже вышли два участника турнира. Ума Алактум и Дилас Валентайн. Кристо Чак ещё раз выругался, не понимая, как он мог так ошибиться и как он упустил одного из подопечных ему бойцов.
  
   Над рингом парили десять кубов. По длине ребра в три метра, десять одинаковых кубов висели в невесомости, и было в их неподвижности нечто чарующее, передающее всю красоту насилия над законами физики.
  
   -- А теперь правила последнего поединка на сегодняшний день!!! -- ведущий, заменивший организатора, продолжает удивлять силой своего голоса. -- Как вы уже заметили, ха-ха, в этот бой были вовлечены кубические платформы! Целью участников обозначается захват как можно большего количества платформ! И как вы могли догадаться, действие будет происходить в невесомости! После сигнала гравитация ринга будет отключена, и бойцам не останется выбора, кроме как парить между точками захвата! Каждый куб имеет своё собственное гравитационное поле, так что участники без проблем смогут добраться до платформы! Захват точки производится путём касания центральной части куба! Центральная часть подсвечена красным свечением и есть на каждой плоскости каждого куба! После захвата, платформа на десять секунд отключает свою гравитацию, и, таким образом, боец без проблем сможет воспарить к следующему кубу! Также участники могут производить "перезахват" точки уже активированной противником! Куб, захваченный Умой Алактумом будет загораться синим свечением, а захват Диласом Валентайном будет обозначаться зелёной подсветкой! (Таким образом, участники не запутаются, какую из платформ уже захватили, ха-ха!) Победителем будет считаться участник, захвативший все десять платформ или захвативший большее количество по истечении получаса! Спонсор нашего сегодняшнего...
  
   "Ну конечно, -- бубнит себе под нос Ума, -- как мне так самые конченые условия для боя. Парить от куба к кубу, не давая при этом противнику захватить остальные точки, как и уже захваченные мной. Где наш старый добрый мордобой, я вас спрашиваю".
   Юноша замечает, как его противник кладёт себе в рот чёрную пилюлю. Диласа начинает бить дрожь: ненормальная, пугающая дрожь, охватывающая всё тело. Зрачки расширяются, пот течёт ручьём, кожа бледнеет, височная вена вздувается и начинает пульсировать с бешеной скоростью.
   "Это ещё что за нахрен?"
  
   -- Итак! Участники готовы? Готовы? НАЧАЛИ!!!
  
   Пол уходит из-под ног, монах неуклюже выравнивает положение тела, отталкивается от ринга и летит к ближайшему кубу. Гравитация платформы подхватывает Уму, и вот уже юноша приземляется на одну из плоскостей -- от касания куб начинает вращаться. Участник бьёт по красной точке в центре плоскости -- куб загорается синим цветом, гравитация исчезает. Ума отталкивается от платформы и летит к следующей точке захвата. Тем же способом активирует второй куб и без проблем захватывает третий. Проблемы начались дальше.
   Летя в невесомости, Ума видит своего противника и понимает, что на следующей платформе столкновения не избежать. Позади Диласа в зелёном цвету светятся четыре куба, и это значит, что следующую цель уступать нельзя.
   Они приземляются на куб почти одновременно, на одну плоскость и, не смея отвлечься на захват точки, приближаются друг к другу. Четыре секунды шквальной атаки, когда ты позволяешь телу двигаться в рефлекторно отработанной манере -- трибуны затаили дыхание. Четыре секунды -- порядка двадцати молниеносных ударов, переходящих в блоки и захваты позволяющим противникам узнать друг о друге всё.
   Участники отпрянули, будто к огню прикоснулись, и замерли в смертельной неподвижности. Трибуны молчат, трибуны ждут. Ждёт и комментатор, не решаясь нарушить волшебную тишину.
   -- Так ты, оказывается, не совсем человек, -- вправляя вывихнутый палец, говорит Ума.
   -- Человек, -- грустно отвечает Дилас. -- Человек, прошедший спец подготовку, офицер Космического Дозора, спец-штурмовик АИ-1167.
   -- Посмотрим, помогут ли тебе пилюли. Всегда хотел сломать спец-бойца, -- Ума не может сдержать свою мальчишескую улыбку.
   Противники кидаются друг на друга.
   Раз -- монах падает, переводя падение во вращение и ударяя по ногам офицера. Военный напрягает ногу, принимая удар и не позволяя себя сбить.
   Два -- Ума меняет положение тела и, захватив врага ногами, заставляет его упасть. Дилас изворачивается, вырываясь из захвата и становясь на руки, бьёт юношу ногой. Монах катится, избегая удара, и сам становится на руки, отражая ногами очередную серию атак.
   Три -- противники одновременно вскакивают, чтобы снова сойтись. Глухой удар на грани треска разносится по стадиону, когда голень сталкивается с голенью.
   Четыре -- Ума скользит к врагу, бьёт двумя руками. Дилас перехватывает оба предплечья и бьёт противника коленом. Монах подсекает опорную ногу, освобождая свои руки.
   Пять -- юноша прыгает, избегая стальной хватки офицера и приземлившись в центре платформы, касается красной точки, активируя куб и отключая гравитацию.
   "Плохо дело, -- летя к очередной платформе, думает Ума. -- Он быстрее меня. Если сражаться в полную силу, то завра я уже не смогу участвовать. Придётся по-другому... ох уж эти чудо-пилюли".
   Приземлиться на зелёный куб, ударить по центральной части, прыгнуть к следующему. Приземлиться, ударить, прыгнуть. Приземлиться. Ударить. Прыгнуть.
  
   -- Похоже, участник Ума избегает столкновения с оппонентом!!! На него не похоже! Неужели он испугался? -- Подзуживает комментатор. -- На текущий момент счёт шесть-четыре в пользу Диласа! Похоже, что офицер дозора более привычен к ведению боя в невесомости!
  
   Зрители кричат, в общих чертах требуя прекратить беготню и начать сражение, но юноша их не слышит. Он лишь видит перед собой очередную точку и стоящего там врага.
   Когда ноги Умы касаются зелёной платформы, ожидавший его соперник бросается в атаку. Монах инстинктивно уклоняется и рывком проходит в ноги, хватает и бросает врага, змеем крутит и ломает. Военный не поддаётся, десантная подготовка движет его телом, позволяя выйти из захвата и контратаковать. Предвидя удар, мастер перехватывает нечеловечески сильную руку и проводит болевой захват -- бесполезно. Спец-штурмовик не чувствует боли -- не сейчас.
   Ума отталкивает противника и бьёт по центральной части платформы -- глаза слепит синий свет, и плоскость уходит из-под ног. Оттолкнуться и полететь к очередному зелёному кубу, зная, что противник уже летит следом. Почти падение, удар и прыжок. Куб загорается синим, но Дилас тут же пикирует на платформу, касаясь точки и прыгая вслед за врагом.
   "Должно же быть хоть что-нибудь, причина, по которой он не использовал спец-добавку во время отбора..."
   Штурмовик настигает свою цель в полёте, и участники, подобно коршунам терзают друг друга, потерявшись в пространстве и времени. Противники кружатся, нанося неразличимые глазу удар, пока одна из платформ не притягивает их, превращая безумство полёта в падение. Отбросить, сгруппироваться, встать. И понять, что они приземлились на разных плоскостях куба.
   "Что за наркоман придумал эти гравитационные механизмы? Ладно..."
   Ума касается точки в центре и летит к следующей, уже зная, что ему следует сделать.
   "Вот оно! Его белки пожелтели. Значит, применение препарата имеет свои последствия. Его почки отказывают. А почки у нас связаны с нижними конечностями. А значит, хоть он и не чувствует боли -- удар по ногам будет для него самым болезненным из всего, что я могу сделать".
   Ума ждёт, пока Дилас приземлится перед ним. Юноша улыбается и, чувствуя, как по телу растекается волна жара, разрешает себе не беречь сил. Монах бросается в атаку -- дозорный принимает стойку.
   Рывок к оппоненту обрывается на полпути, когда Ума максимальным напряжением всех мышц заставляет тело остановиться и, вкладывая инерцию в разворот туловища, бьёт со всех сил по ближайшей ноге оппонента, заставляя голеностоп смести мышечную защиту вражеской конечности. Ни грамма эмоции не отразилось на лице спец-штурмовика, но нога невольно подкосилась, на секунду утратив способность выполнять команды мозгового центра. И прежде чем Дилас успевает осознать полученный урон, змей девяти искусств повторно наносит удар, с чудовищной силой обрушивая свою ногу на ослабшую конечность оппонента.
   Не понимая как это произошло, Дилас падает на колено, и Ума, пользуясь моментом, берёт шею офицера в захват. Бывший дозорный пытается вырваться -- безуспешно. Змей душит леопарда, и беззвучный вой достигает ушей соседних галактик.
   "Нет, -- продолжает борьбу Дилас, -- я не могу проиграть... не так... не здесь... я должен сдержать обещание..."
   Бывший офицер дозора продолжает сопротивляться, тянется к центру платформы и касается красной точки. Гравитация исчезает, и участники парят, парят медленно и умиротворённо, пока неестественное спокойствие не нарушает голос ведущего.
   -- Итак, до конца матча осталась всего минута! Кто же победит?!
   "Зззараза, времени совсем нет, засыпай же, тварь!"
   Ума Алактум смеётся и толкает Диласа по направлению к рингу, чтобы ни один куб не захватил врага в своё поле. Дилас бессильно плывёт в пространстве, однако ещё в сознании, ещё способный вернуться в игру.
   Тридцать секунд -- семь-три. Юноша достигает платформы и активирует точку. Двадцать секунд -- шесть-четыре. Монах бьёт в центр очередной плоскости и не жалея сил отталкивается от опоры. Десять секунд -- пять-пять. Ума тянется к точке захвата, безнадёжно не успевая к своей победе.
   Дилас наконец долетает до ринга и с ненавистью бьёт по нему, направляя себя к одному из кубов.
   -- ПУУУУУУУУУУУУУУУУУУУМ!!!
   Противный сигнал финала заглушает всё живое за секунду до того, как Ума дотрагивается до красной точки.
  
   ***
  
   Пять часов спустя
  
   -- Ну, так всё ж тебе, дело ясно, засчитали победу. Хоть этому можно порадоваться! -- наполняя свой бокал, глаголет Дурий.
   -- Этому я порадовался, -- устало отвечает Ума, -- первые полчаса.
   -- Пока нам не объявили списки завтрашних боёв, -- монотонно подхватывает Иола.
   Дурий вздыхает и почёсывает пузо.
   -- Ну и подумаешь, что вам завтра друг с другом сражаться. Коли мыслишкой раскинуть -- онто неизбежно могло быть. Вопрос то в другом, ядрён-варон: коя победа неизбежна.
   -- Не в победе или поражении дело, -- подкидывая кинжал в воздух, отвечает Иола. -- Дело в рациональности нашего дальнейшего сотрудничества...
   -- И-ик! Не понял.
   -- Как ты мог заметить, наш дражайший Ума затеял неясную мне игру...
   Ума молчит, неподвижно вглядываясь в бесконечную глубину своего напитка.
   -- Странные просьбы, разговоры с хантером за нашей спиной, -- продолжает Иола. -- Ещё и непонятная связь с одним из врачей-добровольцев. Смысл мне заботиться о сотрудничестве, если он может умереть ещё до финала.
   Тишина снова наполняет комнату, пока её самым наглым образом не выпроваживает храп пьяного рахдийца. Дурий в обнимку с бутылкой сползает в полулежащее состояние, и выражение его лица ясно говорило, что бородач сейчас в лучшем из миров.
   -- Ахах! -- смеётся Ума, но явно не из-за заснувшего собутыльника. -- Увлёкся малёк, мне было скучно -- виноват.
   Юноша продолжает неловко смеяться, когда Иола бросает в него кинжал. Нож, без особого труда схваченный двумя пальцами, останавливается перед лицом Умы -- монах аккуратно кладёт перехваченный кинжал рядом с собой.
   -- Послушай, Йола, -- начинает Ума.
   -- Иола, -- поправляет того уриец.
   -- Не важно... Иола, послушай, мои отношения с хантером -- это совсем не то, что ты думаешь. Уверяю, у тебя нет причин на ревность, ты по-прежнему главная жертва моих шуток на этой станции...
   -- Даю тебе слово, продолжишь сейчас в том же духе -- я тебя убью. Здесь и сейчас.
   -- О, я понял серьёзность твоих намерений. Ты пытаешься угрюмым тоном вынудить меня на нормальное общение. И хотя я бы с удовольствием посмотрел на твои потуги, тем не менее, я могу разговаривать с тобой в другом русле. Не потому что уважаю тебя или боюсь смерти, просто сейчас мне нужны твои ресурсы. Я знаю, что у тебя среди персонала станции есть свои люди, и мне нужен этот придаток. Я хочу предложить сотрудничество.
   -- Сотрудничество подразумевает обоюдную выгоду. А ты и выгода... ну ты понимаешь.
   -- Ох-ох, теперь среди нас двоих ты шутишь. Это даже хорошо. Кто-то должен шутить, должен видеть картину целиком.
   -- О каком сотрудничестве может идти речь, если завтра мы сражаемся друг против друга? Я бы понял, если бы мы условились о гарантии транзитного билета до шестого уровня, но смысл, если завтра один выбывает из турнира. Ещё вариант -- ты сольёшь свой поединок мне, но тогда...
   -- Но тогда перед тобой встанет проблема по имени Фин Лехц. Да, мой золотой недруг, твой план по моему поддержанию и помощи мне обрывается на этом имени. Потому что ты помогал мне для одной цели: победить или ослабить мутанта. Мутанта, которого ты сейчас не в состоянии победить. Я уверен, что ты уже просчитывал все варианты турнирной лестницы. И дай угадаю: результаты не очень то обнадёживающие. Ты знаешь, что из нас двоих только у меня есть шанс, и поэтому моё предложение о сотрудничестве не лишено смысла.
   -- Ты не понимаешь, -- качает головой уриец. -- Не знаю, какая картина вырисовалась в твоём больном мозгу, но с моей точки зрения ты просишь меня задействовать моих агентов на станции, чтобы провернуть какое-то дело, уверен, что опасное дело, иначе помощь тебе была бы не нужна. Ты обещаешь выиграть турнир, попутно рискуя собой где-то ещё. Ты неустойчивый актив. Ты понимаешь, что я бы не согласился на это, даже если бы мы завтра не выступали друг против друга?
   -- Ты не хочешь выполнять мою просьбу, это я понимаю, -- на мгновение взгляд монаха утрачивает живые нотки. -- Но я не рассказал тебе о своём главном предложении...
   -- И чем ты можешь меня заинтересовать? 
   -- Ты считаешь себя мастером фехтования. Скажу тебе, что это не так. Найди, что я хочу, достань, что я прошу, мобилизуй своих людей, и завтра я сражусь с тобой в полную силу. Так же, как с "клинками" во время отбора. Я покажу тебе и всему миру, что такое обращение с холодным оружием, и что твоё владение мечом находится на уровне дилетанта.
   Иола молчит. Долго молчит. И только пробивающиеся снаружи блики света обнаруживают силуэт сидящего и подтверждают, что он ещё здесь.
   Наконец, непривычно сухим и скрипучим голосом, молодой уриец отвечает:
   -- Я согласен. -- Говорит он. -- Я согласен.
   -- Правда? -- удивлённо спрашивает Ума. -- Не ожидал.
   -- Нет конечно, идиот. Но тебе почти удалось. Как ты это сделал? Я буквально согласился принять платой то, что меня побьют.
   -- Это синтраж. Это всё синтраж. Он притягивает тех, кто не может себя не испытать...
   -- Скажу я тебе, что надо быть неадекватно-оптимистичным, чтобы ставить на тебя в противовес Фину. Но ты одолел половину команды бронников, вооружённых костюмами S-класса. Пережил все отборы в полумёртвом состоянии и смог в одиночку одолеть команду клинков. Кто знает, может твой десятипроцентный шанс на победу окажется выигрышным.
   -- Десять процентов? Серьёзно? Ты так низко меня оцениваешь? Интересно, сколько процентов ты себе дашь. Может, ты думаешь, что используя свои зубочистки, ты сможешь в одном решительном атакующем манёвре смертельно ранить Фина? Или быть может, ты хочешь, чтобы он тоже так думал, чтобы воткнуть в глаз мутанта шпагу? Да, я разглядел твой выпад, что ты использовал против пирата. И позволь сказать: с твоей скоростью у тебя нет и шанса. Уж в чём в чём, а в сражениях и убийствах я знаю толк. Фин Лехц нечеловечески быстр. И это не метафора. Он уже не совсем человек. Он мутант. Пойми, наконец, смысл этих слов и вдолби в свою голову.
   -- Не наше это дело, разглагольствовать о битвах. Пусть завтрашний бой покажет, кто был прав.
   -- Ты, наконец, согласился...
   -- Но у меня тоже есть условие. Я должен доверять тебе. И помимо того, что завтра ты будешь сражаться в полную силу, даже если я умру, ты получишь всё, что просил. Но если я не умру, и для того, чтобы быть уверенным, что ты гарантируешь мне транзит в случае победы на турнире, я бы хотел, чтобы мы установили необходимый мост доверия.
   -- Если это какое-то двусмысленное предложение, то я вынужден отказаться...
   -- Заткнись. Мы зададим друг другу ряд вопросов, обрекающих собеседников на понимание друг друга и на какое-то время формирующих дружеские отношения. Это станет гарантом выполнения условий нашего соглашения.
   -- Всякие вопросы личного характера? Ну, мне скрывать нечего: я все позорные факты своей бурной молодости выложил в сети...
   -- Сказал человек чуть старше двадцати. Я понимаю, что ты прячешься за своими шутками и не умеешь раскрываться, но считай, что это необходимое условие нашего соглашения. Нет нужды отвечать больше необходимого.
   -- Говоришь, как мой терапевт, -- шепчет монах. -- Я кажется знаю, что буду рассказывать на следующем сеансе...
   -- Что говоришь?
   -- Ничего, ты ничего не слышал. Задавай свой первый вопрос...
  
   ***
   У ведущего организатора Блюса до невозможного болела голова. За сегодня он уже принял три таблетки обезболивающих, но особого результата это не принесло. Разрываемый на части между организацией турнира, вшивым советом станции и постоянно требующими внимания спонсорами, бизнесмен уже видел перспективу смерти благом. А ведь нужно ещё утвердить полное расписание завтрашних мероприятий и к утру представить отчёт совету.
   "Будь неладен этот турнир. Как же я устал".
   -- Прошу прощения, сэр.
   В кабинете появляется референт. Как всегда он чувствует исходящее от начальника настроение и сейчас не спешит что-либо говорить.
   "Энди, наверное, ты единственный человек, которому я могу доверять, -- думает про себя Блюс, -- и ты знаешь, что я не рад тебя сейчас видеть, знаешь, но всё же пришёл".
   -- Что у тебя, Энди? -- наконец выдавливает из себя организатор.
   -- Мистер Юри Грекхем просит у вас аудиенции.
   -- У меня сейчас нет времени на встречу с ним.
   -- Я подготовил закрытый канал связи.
   Накатывает новая волна боли, Блюс давит пальцами на виски, в надежде её унять. Казалось, острое лицо организатора стало ещё старше и бледнее.
   "Чего опять хочет этот индюк? Случись действительно что-то важное, мне бы уже доложили. Но если бы не было никакой необходимости, Энди не стал бы меня беспокоить".
   -- Хорошо, выводи.
   Над столом появляется изображение толстого человека в кресле, потягивающего малиновое порфе. Заметив, что связь установлена, барон не смеет медлить с приветствием:
   -- Добрый вечер, дорогой друг. Не хотел беспокоить Вас в столь поздний час, но дело не терпит отлагательств.
   -- Я Вас внимательно слушаю, -- подавляя боль, отвечает организатор.
   -- Вы оказали бы мне неоценимую услугу, выделив дополнительный сектор апартаментов на ближайшие два дня. Вне сектора Z, конечно же. Понимаю, что Вы не желаете отклонений в плане, но это исключительно личная просьба. Я бы хотел встретиться с одним старым другом в безлюдном спокойном месте...
   -- Не вижу проблемы, -- прерывая собеседника, отмахивается Блюс, лишь бы поскорее закончить.
   "Этот вопрос и Энди смог бы решить, не понимаю, зачем был нужен этот разговор".
   Поверх трансляции высвечивается сообщение от референта, после прочтения которого, боль в голове вышла на новый уровень.
   -- Но я бы хотел обсудить с вами сегодняшний инцидент на трибуне, -- массируя висок, меняет тему организатор.
   -- А разве что-то случилось? -- почти естественно удивляется Юри.
   -- Мне доложили, что к вам проник кто-то из участников "Ню Нова", что довольно странно, и ещё страннее, что все визионы вип-трибун были отключены в этот период времени.
   -- Охох, уверяю вас, что это была всего лишь случайная встреча фаната в моём лице с одним из поколения новой волны.
   -- По данным, на вашей трибуне была минутная активация защиты...
   -- Баловство, не более, -- добродушно смеётся барон. Слишком добродушно, -- ну так что там с моей просьбой?
   -- Энди выделит вам один из ремонтных секторов и обеспечит его охрану.
   -- Право, не стоит...
   -- Это не обсуждается. -- Отрезает Блюс и становиться ясно, что дальнейшие споры бессмысленны.
   -- Что ж, как скажете, -- после секундной заминки соглашается Грекхем. -- Кстати, позволю заметить: я получил доклад о ходе операции за сегодня. Превышение плана на пять процентов -- весьма впечатляющее. Глядишь -- так тушки будут переправлены ещё до завтрашней ночи, хи-хи.
   -- Рад, что Вы так оптимистичны, а теперь позвольте откланяться, у меня ещё много работы.
   -- Конечно-конечно, всё понимаю, спасибо, что уделили мне время.
   Трансляция прерывается, и стон вырывается из глубин человека, организовавшего турнир "Ню Нова". Блюс не даёт себе отчёт о том, что он схватился за голову. Глаза становятся влажными, и как никогда хочется умереть. Чей-то голос пытается достучаться до него, но безуспешно.
   "Кто это? Энди? Нужно прийти в норму! Любым способом! Ты слышишь меня?"
   Референт берёт голову начальника и заглядывает ему в глаза, пока какая-то сила извне не проникает в сознание организатора и не отключает боль. В глазах темнеет, а когда зрение возвращается, то боли больше нет, или, точнее, Блюс её не чувствует.
   -- Спасибо, -- впервые за все годы работы человек в клетчатом пиджаке благодарит верного подчинённого. -- Спасибо.
   011
   "Здрааавствуй... извини за столь поздний звонок, но мне сейчас как никогда нужно поговорить. Что? Нет, я не пьян. Ладно, выпил немного, выпил. Давно я не употреблял спиртного, ты же знаешь: не вижу в этом особой радости. Но сегодня меня посетила мысль, что возможно у меня появились отношения, схожие с дружбой. В моём понимании этого слова. Можно сказать, что у меня есть друг -- может даже два. Не уверен, стоит ли называть его "новым" другом, да может и не другом, но, по крайней мере, товарищем его назвать могу.
   Нет, это не тот кросс, как бы я не пытался заполучить его в смертельные друзья. Это всего лишь один из отпрысков аристократии. Казалось бы, что могло свести меня с разбалованным ребёнком одной из великих сивилийских семей? Я и сам толком не понимаю, но когда мы оба осознали, что вероятно завтра я его убью -- между нами рухнула стена недоверия. Мы сидели и разговаривали до поздней ночи. Спрашивали и отвечали не таясь. Я даже увидел в этом холодном расчётливом персонаже человека, способного на заботу. Я этого не ожидал, но он назвал мне истинную причину своего участия в турнире.
   Понимаю, утомительно слушать истории чужих жизней, но моя история никуда не денется.
   Ты знала, что великие урийские семьи вычёркивают слабо одарённых детей из семейного древа? Такие дети обречены вести жизнь в тени семьи, больше похожую на жизнь подручных, прислуги или доверенных лиц. Но нет к ним ни капли семейного отношения. И самое главное: они неспособны свергнуть главенствующую ветвь, ввиду параноидального превосходства последних.
   Мой "друг" был отрадой родителей с самого рождения. Единственный вопрос, который возникал: переступит ли он черту гениальности. И всё бы хорошо, и была бы его жизнь долгой и счастливой с большой вероятностью наследования семейного трона, если бы не один фактор. И фактор этот родился на три года позже него самого. Младшая сестрёнка. Самый дорогой ему человек. Человек, с которым ему не нужно было притворяться, ради которого он был готов на всё. Знаю -- банально до тошноты. И можно догадаться, что случилось дальше.
   Слишком большой процент счастья уровнялся разговорами о том, что малышка не попадёт в семейное древо. В лучшем случае её собирались выдать замуж для укрепления союза с другой семьёй. Узнав это, юный гений добился аудиенции у своего отца и в наиболее рациональном свете выложил своё мнение касательно градации членов семьи и попросил о пересмотре решения, касательно любимой сестры. Он изложил всё, как и планировал, не понимая, в какой момент так не вовремя подступившие слёзы превратились в поток рыданий. Отец подождал, пока мальчишка успокоится, чтобы без злобы или высокомерия объяснить, что если распределять власть в семье между слабыми потомками, то это грозит развалу. И хуже всего было не то, что глава смотрел с пониманием и заботой, а понимание, что он был прав.
   Ради сына глава семьи отложил решение на два года. За это время старший братец должен был свыкнуться с мыслью о разлуке с сестрой, но он использовал это время по-другому и через два года вновь пришёл к отцу с предложением, обсуждение которого затянулось на несколько часов.
   Сын играл с отцом в шоги и рассказывал, как в течение двадцати лет намеревается расширить влияние семьи. Он говорил о покорении Синтраж и о перспективе увеличения власти, о возможности подчинения новых структур и укрепления влияния в уже существующих. О том, что до сих пор их семья добивалась наличия офицеров нобилити, но не посылала на прохождение никого значимого. О том, что помимо полного прохождения синтраж выгоду можно получить после создания новых конгломератов в игре. Сын рассказывал, как уже подготовил финансовую опору для своего плана, обыграв дядю в целое состояние и вложив деньги на создание будущего фонда. Он рассказал, как для изучения структуры уже послал людей на прохождение. И, конечно же, он сказал своему отцу глядя прямо в глаза, что для управления новой организации им понадобятся больше людей. Что его сестра будет нужна в управлении как официальный член семьи, что в случае его смерти сестра выполнит план, основываясь на полученной им информации за время прохождения.
   Партия длилась четыре часа. Возможно, ровно столько, сколько и было нужно для разговора. Потому что когда мальчишка закончил говорить -- поставил отцу мат. Глава семьи надолго погрузился в свои мысли, прежде чем дать согласие. И когда он согласился, имя его младшей дочери официально разместили на семейном древе. И младший из сыновей начал подготовку..."
  
   "Да, история может и не из моего мира и рассказывает о семье и любви к близким, но моего решения по поводу завтрашнего боя это не изменит. Потому что я обещал. Потому что как бы он не любил сестру, но жажда схватки с сильным противником уже течёт по его венам с момента, когда он взял в руку своё первое оружие.
   Конечно, он тоже спросил меня о том, что я надеюсь получить. О том, что заставляет меня подниматься вновь и вновь. И я ответил, ответил ровно настолько, насколько сам понимал причины моего участия в "Ню Нова". Я сказал, что точно и сам не знаю. Что первая причина не отличается от желаний любого мужчины в мире. Желание стать сильнее, стать самым сильным. Это скрытое животное стремление, что является движущей силой для многих и многих людей. Потому что стать просто сильнее не имеет смысла, ведь утолив свою жажду, теряешь смысл существования.
   Вторая названная мной причина о том, что я делаю это ради веселья, могла разрушить нашу зарождающуюся дружбу. Но не разрушила. Ведь только упиваясь искрящимся безумием весельем, я забываю о бессмысленности всего происходящего вокруг.
   И быть может, исходя из этого, зародилось и третье моё желание. Желание схватки с сильными противниками. И где же мне их найти, как ни в Синтраж? И даже Жнец внутри меня понимает, что только на верхних уровнях есть самые лучшие поля для жатвы".
  
   "Мой возможный друг сказал, что не понимал, отчего я порой не сражаюсь в полную силу, отчего не убивал своих противников. И мне оставалось ответить только той правдой, какую я создал для себя сам, удерживающей меня от превращения в чудовище. Правда о том, что нет удовольствия в убийстве слабых, что наслаждение от понимания их слабости и того, что они ничего не могут тебе противопоставить -- гораздо приятней. Что после поражения они могут стать сильнее и однажды развлекут меня куда больше. Я говорил, что схватка с сильным противником есть величайшая радость для меня, что бой может породнить сильнее крови. А убив сильного, ты лишаешь себя возможности сразиться с ним вновь. Я отвечал и верил, во что говорю, только вот Жнец внутри меня улыбался. Молчал, но улыбался. Я сказал, что только когда враг гораздо сильнее меня, единственный шанс победить -- убить его без колебаний.
   Иола тогда ответил, что понял. Что заблуждался, считая меня монахом Лиан-Чжунь. Что никогда не слышал, чтобы монастырь отпускал учеников в Синтраж. И это было правдой. Просто последователям уже нет нужды стремиться к чему-либо. Они уже обрели себя и свой смысл жизни. Я же, пришедший сюда в монашеской рубе, сделал это во избежание вопросов о наличии моих навыков. Я не полноценный монах, я лишь пару лет потратил на получение личного аттестата от мастеров Лиан-Чжунь. Некоторые люди так делают, если получают базовую подготовку вне монастыря. Моя же подготовка была более чем достаточна. Но подробнее я ему рассказывать не стал. Потому что долго. Потому что эта история будет связана с историей одного паренька с планеты Парк. А эта история не для него. Эта история для тебя. И к ней мы ещё не раз вернёмся..."
   Глава 12. "Ты был бы мёртв..."
   Ума Алактум ступил на ринг. Уже почти привычный диск стометрового диаметра, казалось, отозвался вибрацией, когда нога участника ступила на него. На противоположной стороне прибывал Иола Лемис Григ, он смотрел на оппонента без эмоций, поглаживая рукояти своих клинков.
   Монах ухмыльнулся и, дойдя до стартовой позиции, скинул с плеча огромный чехол. Сотни тысяч глаз жадно впились в предмет, лежащий перед Умой, в желании поскорее узнать, что же там находится. Комментатор завершает стандартное приветствие, переходя к сути дела.
  
   -- Похоже, что участник Ума сегодня не с пустыми руками!!! Что же он нам покажет в этом бою? Давайте узнаем! Но сначала, как это обычно бывает -- правила поединка! Знаю, знаю, не надо этих стонов, уважаемые зрители, правила довольно просты: в течение получаса на ринге будут появляться гомункулы боевого типа -- задачей участников является уничтожение как можно большего количества гомункулов! Можно мешать друг другу, но учтите, что ваши цели будут вооружены и опасны. К счастью, новые "мишени" будут появляться по одному в течение каждых десяти секунд!
  
   Участники смотрят друг на друга, как будто не слыша громогласных слов ведущего.
  
   -- Итак, бойцы готовы? Готовы? НАЧАЛИ!!!
  
   Из "пола" ринга появляется человекоподобный дроид и начинает приплясывать -- по трибунам пробегает смешок, но тут же затихает в непонимании происходящего. Противники стоят на месте, сверля друг друга взглядом и не двигаясь. Трибуны недоумённо переглядываются, но подзуживать пока не решаются. И только когда уже комментатор думает напомнить участникам, зачем все здесь сегодня собрались, Ума нарушает неподвижность.
   Монах садится и начинает расшнуровывать чехол, напевая при этом какую-то детскую считалку. Уриец всё так же неподвижен в своём ожидании, а редкий зритель, затаив дыхание, ждёт, что же явит миру этот старомодный кусок синтетической кожи. Наконец, Ума заканчивает приготовления и вытаскивает на свет, как всем показалось, огромный кусок металла. Иола невольно сжал рукоять шпаги, а трибуны ахнули, когда юноша водрузил себе на плечо огромный, казалось бы, неподъёмный для человека меч.
   Прямоугольный меч длиной в человеческий рост и шириной в полметра, требующий недюжинной силы для его удержания, внушал страх от перспективы попадания под его удар. Почти треть от длины меча присвоила себе рукоять, как будто говоря, что двух рук явно недостаточно. Заканчивалась рукоять закруглённой спиралью, деталью металлического кольца размером с кулак. Имя орудия, выгравированное с обеих сторон лезвия, не предвещало ничего хорошего. Надпись древнего языка "Tergum metentis", на всеобщем означающая "жнец". И мало кто в мире знал, с какими режимами переключения был создан этот клинок.
   Ума, устав красоваться игрушкой, по озорному подмигнул противнику и не спеша побежал к гомункулу. Иола покрепче сжал рукоять своей шпаги и, подстраиваясь под заданный темп, тоже направился к цели.
   Когда участники вошли в радиус пяти метров, дроид перестал плясать и, выхватив штурмовой игломёт, начал палить по угрозе. Шпага урийца заплясала, отбивая редкие снаряды, а монах просто крутанулся, прикрываясь клинком не хуже щита. Противники ударили по цели одновременно, и Иола должен был успеть первым, должен был, но не успел. Наследник не успел удивиться скорости удара, но и Ума рассчитывал не только на скорость. Юноша нажал что-то на рукояти, и лезвие слегка удлинилось, превращаясь из прямоугольника в клинок с непропорциональным остриём. Лишние десять сантиметров длины. Десять сантиметров, позволившие нанести удар секундой раньше -- голова гомункула покатилась по рингу, и зритель усилил свой напор из эмоций и переживаний. Иола, наблюдая, как гигантский меч возвращается в исходную форму, делал расчёты. И результаты его не радовали.
   С другого края ринга появляется новый дроид, и уриец, решив выиграть в скорости, мчится к цели, зная, что тяжёлый меч замедлит монаха. На полпути Иола слышит свист приближающейся угрозы и в последний момент уклоняется от брошенного Умой меча. Но "жнец" находит себе другую жертву, вонзившись в гомункула и буквально разрезав его надвое.
   Аристократ не успевает заметить, когда именно змей девяти искусств приближается к остаткам дроида, чтобы вернуть себе свой клинок.
   "Вот же засранец!"
   А засранец уже бежит к новому гомункулу, и в этот раз уриец не собирается его опережать. Когда Ума оказывается слишком близко к цели, кукла начинает расшвыривать микробомбы, с зарядом не смертельным, но весьма болезненным при попадании. Когда монах прикрывается "жнецом" от первой волны взрывчатки, Иола его атакует.
   Ураган из взрывных вспышек и мелькания клинков предстаёт перед зрителями, и мало кто способен уловить нить происходящего. Уриец раз за разом атакует монаха, заставляя последнего переводить атаку в защиту. Ума раз за разом отмахивается от назойливого противника, маневрируя между снарядами и стараясь приблизиться к цели. Звон сменяется взрывом, затем вспышкой и снова взрывом.
   Всё прекратилось так же внезапно, как и началось: голова гомункула пробита брошенной шпагой, и сивилиец зарабатывает первые очки. Ума снова ухмыляется, обманчиво расслабленно поправляя водружённый на плечо меч. Иола сконцентрирован до предела, принимая стойку и готовясь выхватить саблю в любой момент. И никто из них не спешит разобраться с очередной целью, оставляя гомункула одиноко выплясывать в стороне. Мечники закончили с демонстрацией, зная, что всё решится прямо сейчас.
   На всё ушло чуть больше секунды. Первым двинулся Ума: делает шаг вперёд, напрягаясь до скрипа в мышцах и разворачивая до предела тело, бьёт по бывшему товарищу. Быстро -- Иола отпрянул назад, намереваясь избежать атаки, но Ума уже отпускает рукоять, позволяя "жнецу" уйти вперёд. В последний момент юноша цепляет пальцами впаянное в рукоять кольцо, позволяя мечу продолжить дуговой удар -- Иола не успевает избежать увеличенного радиуса атаки, но он изначально этого и не планировал. Уриец ныряет под широкое лезвие меча и в рывке приближается к противнику, в заученной манере выхватывая свою саблю. Ума не мог блокировать атаку или контратаковать, но ему это и не было нужно: змей делает шаг назад ещё до завершения первого удара, продолжая разворот и, благодаря весу, закручивая по инерции свой меч. Иола не успевает достать монаха, когда "жнец", кружась вместе с хозяином, повторно атакует урийца. Уроженец Сивилии блокирует огромный меч -- сабля со звоном разлетается на куски, удар отбрасывает наследника на добрый метр, раздробив при этом руку и, возможно, повредив рёбра.
   Ума подходит к поверженному товарищу, когда сигнал о прекращении поединка разноситься по арене.
   -- А если бы я не бил тупой стороной клинка, -- говорит победитель, -- то тебя бы разрезало надвое... ты был бы мёртв...
  
   ***
   Ведущий организатор Блюс в полном одиночестве направлялся в ремонтный отсек, в одно из самых изолированных мест на станции. Только гулкое эхо шагов сопровождало его в безлюдном коридоре. Коридор заканчивается одинокой дверью, и человек без колебаний открывает её вручную, прикоснувшись к панели чип-котроллером. Взору открывается небольшое помещение, оснащённое баками, заполненными жидким батарейным топливом. В центре комнаты, пристёгнутый к стулу, сидит человек. Но, несмотря на своё положение, пленник не выглядит напуганным, а когда узнаёт своего посетителя -- позволяет себе самодовольную ухмылку.
   Из тени стеллажей появляется референт Энди и подойдя к боссу лаконично докладывает:
   -- Мы вычислили его по пересылаемым сообщениям. Его доклады были направлены в систему Сегрессо. Мы перехватили последний и расшифровали. Судя по сообщению не похоже, что регент знает о его присутствии здесь. Когда мы попытались его задержать, он хотел скрыться в подсобных помещениях и запросить помощи извне. Не останови мы его -- даже мог пойти на раскрытие ваших планов перед советом "Ребелентиса".
   -- Хорошая работа, -- на остром лице Блюса не отразилось и намёка на эмоцию, -- как всегда.
   Пленник пытается устроиться на стуле поудобней, но наручники не позволяют ему этого сделать, тогда он решает излить на присутствующих остатки своей спесивой натуры:
   -- К чему этот серьёзный вид, Блюс? Мы же оба знаем, что тебе придётся меня отпустить. Главам нашей организации не понравится, если я не вернусь домой.
   -- На твоём месте я бы не открывал свой грязный рот без разрешения, -- с мимолётным презрением бросает Блюс. -- Ты всего лишь цепной пёс, и главам нет до тебя никакого дела. Ты жив лишь потому, что выполняешь их поручение, о чём регент даже и не догадывается. А раз главы послали тебя сюда по собственной инициативе -- им есть, что мне сказать. Ну так как, тебе есть, что мне сказать, пёс?
   Пленник сглотнул, чувствуя, как по лбу стекает предательская капля пота. Страх на мгновение сковал горло от понимания, что неверный ответ может означать смерть.
   -- Регент потеряла своё влияние среди глав, -- прикованный к стулу человек становится серьёзен. -- После того, как СПВ добралось до её мужа...
   -- Я отлично знаю, что случилось после того, как секретное подразделение Весты схватило Филиппа. И, так же как и все, я знаю, что его люди покинули пределы системы или перешли под командование других глав, но это не значит...
   -- Значит! -- потеряв самообладание, выкрикивает пленник, но устыдившись своего порыва, переходит на шёпот. -- Блюс, это многое значит. Наша организация потеряла почти двадцать процентов боевой мощи -- двадцать процентов влияния на рынке. Космо, ты только вслушайся в это: уход одного человека поставил нашу организацию под угрозу распада. Ты же знаешь, что СПВ -- не какой-то галактический суд, от которого можно откупиться. Филипп уже не вернётся. А эта стерва во главе нашей организации ведёт себя так, будто он снова будет с нами со дня на день.
   -- Не смей говорить о НЕЙ в подобной манере.
   Сталь в голосе организатора заставляет прикованного к стулу человека сжаться. Но, несмотря на это, пленник продолжает:
   -- Синдикаты из соседних секторов планируют нас поглотить. Они знают, что мы не выиграем в прямом конфликте, и это знаем мы... Хотя, ты всё это давно знал, не так ли, Блюс? Ты знал, что Филипп, считай, мёртв. Знал, что рано или поздно главы захотят сместить регента. Знал, что сейчас мы как никогда под угрозой захвата... И ты увидел в этом свой шанс...
   Ведущий организатор молчит, позволяя своему тяжёлому взгляду говорить без слов. К тому же он достаточно терпелив, чтобы дождаться, пока пленник продолжит.
   -- Неужели ты вправду решил рискнуть всем, чтобы спасти организацию? Нет, не организацию -- регента. Ты же её любишь, верно? О человек! Неужели ты настолько её любишь? После того, как она направила тебя сюда, в эту дыру, ты и вправду рассчитываешь, что, потеряв мужа, она оценит твою жертву? Ты думаешь, что спасти её положение будет достаточным, чтобы она ответила тебе взаимностью? Не будь глупцом, Блюс!
   -- Ты и вправду думаешь, что я могу быть глупцом? Ответь, ты и вправду так думаешь? Хватит этой бессмысленной тирады, скажи мне то, что я хочу услышать.
   -- Ладно... как я уже сказал, главы намеревались сместить регента. Не все, но достаточное количество, чтобы развязать междоусобную войну. Поэтому они хотели всё сделать тихо, без лишних жертв, чтобы впоследствии подороже продать наш бизнес конкурентам. Предательство? Возможно, но ты не меньший предатель в моих глазах. Когда мы узнали, что ты добился контроля на проведения турнира -- решили провести расследование. Главы боялись, что после всех инвестиций в станцию ты решил захватить себе поток прибыли. Меня послали добыть информацию о твоих планах и в случае необходимости убедить тебя примкнуть к нам... если бы старики только знали, что тобой движет... Но всё оказалось куда прозаичней: ты просто на шаг опережал события, подготавливал почву для будущей войны. Это так на тебя похоже, Блюс...
   -- Что ты успел им рассказать?
   -- Не так уж и много. Доложил о твоей встрече с бароном Юри Грекхемом. Я доложил, что ты заключил сделку с союзом работорговцев. Что ты используешь станцию как платформу для дозаправки и отгрузки их товара под прикрытием проводимого турнира. Очень умно и очень рискованно, скажу я тебе. Они считают, что ты под шумок решил заработать и отойти от дел. Эти старики перестали видеть суть человека ещё сотню лет назад. Я же предполагаю, что ты заручился поддержкой союза работорговцев для защиты нашей территории. И хуже всего то, что это может сработать. Это может спасти нашу организацию, но это низко, Блюс, низко даже для тебя. Мы вели, может, и не совсем честный бизнес, но до такого никогда не опускались. Что ты переправляешь? Женщин? Детей? Органы? Сколько тушек, сколько жертв? Оно стоит твоей любви? Ответь мне!
   -- Мусор вроде тебя не смеет требовать ответов, -- говорит Блюс пленнику и затем обращается к своему секретарю. -- Энди, я хочу знать всё, что знает он. А затем отправь его домой, пусть он расскажет регенту о заговоре глав и о поддержке барона. Только не сломай его.
   Ведущий организатор направляется к выходу. Референт подходит к пленнику и заглядывает тому в глаза.
   -- Ты допускаешь ошибку, Блюс, -- в отчаянии кричит шпион, -- тебе не стоит полагаться на барона! Его влияние ослабло, скоро его сожрут, не враги, так союзники!
   -- Пусть жрут, -- прежде чем выйти, сам себе отвечает высокий человек в клетчатом пиджаке, -- а я им в этом помогу.
  
   Телепат-Энди погружается в сознание пленника, и крики предателя обрываются...
  
   ***
   Ума впервые оказался в медицинском отсеке арены. Здесь располагались участники, нуждающиеся в осмотре врачей. Бригада медбратьев и здравботов сновали по отсеку в режиме готовности на протяжении всего турнира.
   -- Вы нуждаетесь в медицинских услугах? -- мило спрашивает дежурная медсестра.
   -- Нет-нет, я здесь как посетитель, -- спешит заверить её Ума.
   -- Вам помочь найти дорогу?
   -- Что Вы, не стоит, я и сам справлюсь.
   Сбежав от медсестры, юноша-таки не сразу находит нужную палату, несмотря на малочисленность коридоров и помещений. А когда находит, то обнаруживает, что он не первый посетитель, решивший навестить своего недавнего противника.
   В кровати полусидел Иола, стараясь не выказывать боли. Над больным, как заботливая мамаша, суетился не внушающий доверия врач, худой, бледный и растрёпанный во всех смыслах. Неподалёку, увлечённый процессом перенастройки транслятора, стоял бородатый рахдиец. Первым монаха замечает именно Дурий и приветствует, не стесняясь своих чувств.
   -- Ума! Космо меня подери! Явился-таки! Не хочешь выпить? Хотя стой, что это я, у тебя же ещё сегодня поединок.
   -- Я смотрю, вы уже успели познакомиться, -- юноша кивает в сторону врача-недотёпы.
   -- Да, -- глухо отвечает Иола, -- уважаемый нам столько о тебе рассказал.
   -- Эй-эй, он не может про меня рассказывать, я даже его имени не знаю.
   -- Как грубо мастер Ума, -- врач утирает несуществующую слезу. -- Вы даже моего имени не удосужились спросить. Я же, тем временем, много был наслышан о вас от мисс Тессы.
   -- Надеюсь, что никто не поверил не единому её слову, -- мастер теребит кончик косы. -- Девушки так любят преувеличивать.
   -- Или преуменьшать... -- ни к кому не обращаясь, вставляет своё слово врач.
   -- Други мои, смотрите, что сейчас происходит, -- завладев вниманием собравшихся, Дурий выводит на экран картинку.
   Экран загорается событиями турнира, показывая происходящее на арене. А на арене сейчас должно было стать жарко. На ринг вышли участники -- отожествление физической мощи. Кросс-хантер Кун Антис и ветеран бойцовских ям Гис Шимута стояли  напротив друг друга -- ягуар против медведопарда. Хантер по обыкновению обнажил серповидные клинки, и даже тот факт, что лезвия были затуплены, не гарантировало счастливый исход боя. Боец из ям, вопреки своей привычке сражаться голыми руками, поигрывал короткими тесаками, что можно было воспринять как выражение уважения к оппоненту, признание того, что без оружия здесь не обойтись.
   Предчувствие наступающей бури невольно погрузило трибуны в затаённое безмолвие. Чудесным образом безмолвие расползалось и по медицинскому отсеку арены. С минуты на минуту должен был начаться бой, в ходе которого выяснится следующий противник Умы.
   -- Я, холера, подправил канал. -- С довольным видом-таки решается похвастать Дурий. -- Так шо трансляция, аки девица на выданье, пойдёт без задержек и цензуры.
   Единственный человек, выразивший похвалу, был рассеянный врач, показавший рахдийцу большой палец. Благо этого хватило, чтобы механик раздулся от гордости, ведь остальные слишком сосредоточенно следили за трансляцией.
   -- По моим подсчётам, шансы равны, -- говорит Иола.
   -- О, их шансы и близко не равны, -- впившись взглядом в экран, отвечает Ума.
   Экран гаснет. Проходят бесконечно долгие секунды понимания, прежде чем все переводят взгляды на виновника случившегося.
   -- Энто, я почти уверен, что это не я, -- гордость бородача сдувается быстрее, чем у человека прилюдно лишившегося портков. -- Должно быть защита долбанная решила, что вирус попал в систему -- ща исправим.
   Дурий ещё что-то продолжает бубнить, перенастраивая с коммутатора транслятор, но его оправдания уже никто не слушает. Иола старается сохранять спокойствие, нервно выстукивая по кровати "азбуку неорса". Ума подёргивает себя за косу, не зная, какое именно из язвительных замечаний сейчас будет к месту. Горе-врач же не может решить, втайне пожалеть несчастного или принять сторону осуждающего большинства.
   -- Всё продумано, ща всё будет, -- скорее убеждает себя, а не остальных Морж.
   Ума начинает ходить по палате из стороны в сторону, что ещё больше повышает нервозность Иолы и увеличивает душевные терзания врача. Врач-таки не выдерживает и выбегает из палаты искать трансляцию в другом месте.
   -- Первые потери не заставили себя ждать, -- улыбается монах. -- Врач нас покинул, а зря: сейчас кому-то точно понадобится его помощь.
   Экран, будто этих слов и ждал: трансляция возобновляется, позволяя вспотевшему от усердия рахдийцу сесть на пол.
  
   -- Итак, дамы и господа! -- доноситься голос ведущего из динамиков. -- Позвольте представить победителя этой битвы! Куна Антиса!!!
  
   Присутствующие наблюдают за рингом, где подле хантера лежит изрезанный тупыми мечами боец. Боец, по имени Гис Шимута. С клинков победителя не спеша капля за каплей стекает кровь здоровяка, и Ума не может поверить, что бой закончился так быстро. Хотя видно, что и Куну было нелегко: хантер тяжело дышит и с трудом держится на ногах.
   -- Две минуты, -- шепчет монах, и товарищи не могут понять, какие чувства он переживает, пока не видят оскал на его лице. -- Две минуты, чтобы победить почти равного мне по силам врага, ох, это будет весело...
  
   ***
  
   Четыре часа спустя
  
   -- Дамы и господа! Я рад вновь приветствовать вас на первом четвертьфинальном поединке турнира!!! -- вещает трансляция с экрана визиона, в одном из многочисленных баров станции.
  
   Этот бар был не очень дорогой, как раз для тех, кто не был в состоянии купить себе место на арене, но кто всё же смог за три года забронировать себе место на "Ребелентисе". Полу-пустующее заведение не могло обеспечить веселье, но хорошую выпивку и качественную трансляцию турнира гарантировало. И многих туристов это устраивало: посидеть в компании или одиночестве, обсудить очередной бой или выругаться сидя за звуко-изолированными столами, выпить за проигрыш или проставиться за победу на тотализаторе. Те же, кого что-либо не устраивало, в наименее культурной форме получали искренние пожелания удачно купить себе место на арене.
   -- Агхщгах! Как же меня достал голос этого комментатора!
   Одиноко сидящий за барной стойкой посетитель, не стесняясь своих чувств, сплёвывает на пол. Вполне обычный незиец, правда, без одного уха -- видимо не признаёт имплантированных частей тела или страстный приверженец одной из многочисленных религий мира. Обычный человек реального мира. Но необычный потоковый блогер в вирте, с многомиллионной публикой из подписчиков, следящих за жизнью одноухого путешественника и не пропускающей его повседневные дневники. Но это всё не столь важно, гораздо важнее то, что к нему подсаживается другой посетитель бара.
   -- Можно присесть? -- чисто из вежливости спрашивает неизвестный.
   Блогер что-то бубнит в ответ и, коснувшись панели управления, заказывает ещё два бокала сидра. Один из бокалов предлагает новому знакомому, и тот с благодарностью кивает.
   -- Марс Полий, -- представляется одноухий посетитель.
   -- Фаррел, -- отвечает взаимностью человек с синим оттенком кожи.
   -- Очень приятно, Фаррел, зови меня просто Марс. Ты же авинец, так? -- с абсолютным отсутствием такта спрашивает Марс, видимо решив, что нет смысла церемониться после того, как он разрешил сесть подле себя.
   -- Так оно и есть, -- доносится ответ, хотя губы авинца не двигаются.
   -- Холера, хоть и путешествую всё время, впервые вижу вашего брата, -- признаётся незиец. -- Синеватый оттенок кожи, странного цвета волосы, глаза без зрачков -- всё как мне и рассказывали.
   -- Кто рассказывал? -- не размыкая губ, спрашивает объект наблюдения.
   -- Да кто его знает, может в школе ещё рассказывали, а может так кто из знакомых. -- Одноухий залпом допивает бокал и вытирает подбородок. -- Так это правда, что вы слепы от рождения?
   -- Можно и так сказать, -- Фаррел совершенно спокойно воспринял вопрос. -- Но мы видим по-другому и чувствуем по-другому.
   -- Да, что-то такое припоминаю, вы и говорить то разучились, потому как между собой общаетесь только эмоциональными посылами. Эх, память моя память, что-то да помню.
   -- Да, говорить мы почти не можем, поэтому используем портативные блоки со встроенными динамиками, -- авинец демонстративно кладёт на барную стойку небольшой кубик, воспроизводящий искусственный голос говорившего. -- Благо наша способность психоуправления и технологии позволяют нам беспрепятственно общаться с другими людьми.
   Марс заказывает очередной бокал сидра и говорит:
   -- Да, нет худа без добра. И какими же судьбами, ииик, позвольте спросить, достопочтенный оказался на этой станции?
   -- Вы хотите знать, что авинцу делать на турнире, если он всё равно ничего не видит?
   -- Я вовсе не это имел в виду... -- уроженец государственного Дома Ида испугался, что обидел собеседника.
   -- Я знаю. Всё хорошо, не забывайте, что мы можем считывать эмоции других как свои собственные. Более того, если бы я разозлился -- Вы бы почувствовали это в ту же секунду, -- Фаррел и вправду не выглядит обиженным, а его портативный блок продолжает излагать мысли хозяина:
   -- И что касательно моего пребывания здесь -- я тут по работе.
   -- И кем же Вы работаете, если не секрет?
   -- Не секрет, я один из инспекторов безопасности.
   -- Ааааааа, -- кажется, собеседник не понял.
   -- Проверяю, соблюдаются ли все меры предосторожности для защиты посетителей "Ребелентиса".
   -- А! Ну и как, соблюдаются?
   -- Пока что меня всё устраивало: за всё время, я не ощутил никаких настораживающих эмоций. А охраны, скажу я Вам, даже больше, чем предполагала лига прав человека. Вы не поверите, но один из снайперов-охранников -- мой соотечественник!
   -- Но...
   -- Вот именно! Незнающий человек решит, что это абсурд: как представитель слепой расы может быть хорошим стрелком. Но мы то знаем, мы знаем, что если наше видение мира сравнивать с сонаром, то надо обладать необычайно мощным восприятием, чтобы стать авинцем-стрелком. Необычайный талант!
   Марс, не зная, что и сказать, просто молча потягивает напиток. Неловкое молчание опускается на барную стойку, пока уроженец Дома Авин не решает нарушить тишину:
   -- Как там турнир проходит? Четвертьфинальные поединки уже закончились?
   -- Да-да, -- подхватывает интересную ему тему незиец, -- как раз крутят повторы. Я сейчас отмотаю на начало первого боя.
   -- Будьте любезны, опишите происходящее на ринге.
   -- Значится так, в четвертьфинал вышли следующие участники: Фин Лехц, Кун Антис, "Паук" Сезаул, Ума Алактум, Ален Бур, палач Исаборо, Холи Грин, Трэвис Зокий. В первом поединке сражались Ума Алактум и Кун Антис.
   -- Помню, помню, интересный, наверное, был поединок.
   -- Правила были следующие: участники сражались на мини-ринге диаметром десять метров, а платформа в это время кружилась и кренилась с целью сбросить участников с себя. Победителем стал тот, кто продержался на ринге дольше.
   -- Только не забегайте вперёд: мне бы хотелось услышать описание боя с самого начала.
   -- Эх, да, конечно, Кун Антис, который хантер, опять сражался своими кривыми мечами, а Ума Алактум, который монах, при таких условиях боя не стал пользоваться мечом...
  
   ***
  
   За четыре часа до этого
  
   Кросс-хантер бросился на монаха одновременно с сигналом. Улыбка ещё не успела сойти с лица юноши, когда серповидный клинок добрался до плоти врага. Кровь окропила ринг. Зритель, сливаясь в единый безудержный организм, что-то закричал. За первым ударом последовал второй, третий и четвёртый. Клинки рассекали монашескую рубу, кожу и напряжённые мышцы. После пятого удара Ума упал.
   012
   "Да, я в любом случае не стал бы убивать Иолу. Хотя мне безмерно хотелось убить его за временную атмосферу дружбы, что он мне навязал. Искусственно созданная симпатия в ходе диалога достойного журнала девушки-подростка на какое-то время избавит нас от предательских мыслей. Мы даже будем доверять друг другу, даже доверять свои жизни. Ужас. Совершенно не комфортно. Если подумать, доверие не логично по своей структуре, даже само слово происходит от слова "вера". Не люблю это слово. Не люблю говорить о вере. Тем более о вере людей.
   Зачем подвергать себя изначально провальному занятию: верить в кого-то? Заметь, я говорю не о чём-то. Я беру на рассмотрение исключительно человека. В конечном итоге люди разочаровываются друг в друге и продолжают это делать. И всё по одной причине -- люди слабы. Это факт. И факт этот должен стать отправной точкой в восприятии мира и других людей.
   Да ладно, я не назло тебе это говорю. Я знаю, что ты одно из самых светлых созданий этого мира. И да, тебе я тоже не доверяю. И нет, я не ненавижу людей. Противоречие? Только не в моём больном мозгу.
   Ненависть -- это эмоция. Слишком близкая к привычному пониманию определения любви. А я тут сопли разводить не собираюсь.
   О чём это я? Ах да, люди слабы. Слабы умом, раз продолжают доверять и верить. Слабы духом, раз продолжают разочаровывать. Слабы телом, раз неспособны свои мерзкие жажды возвести в ранг нормы. Но это не плохо. Это просто есть. Слабость человека и есть норма. Понимая, что все люди никто и ничто по определению, существование становится гораздо проще. И гораздо интересней. Я не разочаруюсь ни в ком, потому что я никем и не очаровывался. Меня никто не предаст, потому что я всегда этого ожидаю. И это не значит, что я по-своему не люблю людей или разочаровался в мире. Смотри шире, моя королева. Я люблю их слабости, потому что их можно высмеять. Я буду счастлив, когда меня предадут, потому что предательство -- один из лучших сюжетных моментов любого произведения. И завершающая метафора о том, что люди -- не огранённые драгоценные камни, позволяет мне их шлифовать. Шлифовать людей, утоляя мой садизм и делая их сильнее. Шлифовать до тех пор, пока я не смогу их полюбить. Ох, да, а потом даже убить, чтобы испытать ту бесконечную боль от потери любимого человека...
   ...Эм, я увлёкся... Ты ничего не слышала. Нет, я серьёзно, я ничего не говорил...
   Как прошёл бой с Куном? Хм. Ох уж этот недоделанный хантер. У меня нет однозначного ответа. Хотя результаты ты всегда можешь узнать в вирте... Скажем так: я не удовлетворён нашим поединком, но это ещё не конец...
   Что я задумал? Не важно... Ладно, важно. Но тебе этого знать не захочется. Потому что тебе это не понравится. Лучше вернёмся к моему повествованию..."
  
   ***
   Удары сверху, снизу, справа, слева. Манекены продолжали безжалостно атаковать ученика, вынуждая того доводить свою защиту до автоматизма. Было больно, страшно и тяжело. Каждый месяц лабиринт манекенов усложнялся -- всё чаще приходилось полагаться на удачу. И как бы не повышали мораль обещания наставника о том, что по завершении всего курса в защите паренька не останется дыр -- страх всегда брал верх. В этом и был главный урок. Со слов учителя, конечно. Урок о контроле, о подчинении страха и использовании его. Что ж, пока что в подчинении находился только ученик.
   -- Довольно! -- останавливает тренировку голос учителя. -- Неплохо по сравнению с первым днём. Даже ни разу не расплакался.
   Ученик угрюмо молчит. Ему сейчас совершенно не до едких замечаний. Мальчишка направляется к медицинскому стеллажу и начинает втирать в ушибы лечебную мазь. А в стеллаже мази ещё много. На годы тренировок. Видимо, наставник подготовился на совесть. И к любым случаям жизни.
   -- Знаешь, -- решает остудить ученика программа, -- я думаю, ты заслужил массажное кресло. Да, обычно я бы не позволил его использовать, потому что оно дорого моему создателю, но кто мы такие, чтобы заботиться о его чувствах, верно же. И не делай такое лицо, даже несмотря на то, что я программа, я говорю искренне, и это не хитрая манипуляция.
   Пареньку ничего не остаётся, как сесть в личное массажное кресло учителя.
   -- А пока ты отдыхаешь, -- как бы невзначай бросает наставник, -- можешь рассказать, что ты успел выучить о появлении главенствующей религии нашего времени...
   Мальчишка вздыхает, так как ожидал нечто подобное от этой самодовольной программы, и заставляет себя начать говорить:
   -- Под воздействием теорий таких учёных как Монтефьюпи, Ксандора, Закериса, Фасота и Писуса, ещё со времён Второго Исхода начала образовываться новая отрасль науки: космофизика. Где уже без стыда использовались законы, рассматривающие человека как катализатор энерго элементов, влияющих на протекание физических и химических процессов за пределами материального мира и меняющие структуру мироздания. Ещё при жизни учёные выводили последовательность изменения жизни индивида в зависимости от приверженности и волевых усилий, направленных на изменение жизни оного. Информационный посыл, испускаемый человеком, запускает физические законы энерго компонентов, вследствие чего меняется "химический" состав вселенной: изменения протекают от молекулы к молекуле, цепной реакцией меняя положение вещей. В то же время мироздание имеет гибкую структуру, что позволяет ему изменяться в допустимой мере, сглаживая углы и предотвращая катастрофы от возможности конфликта интересов. Изменения происходят только под воздействием наиболее сильных катализаторов или совместных усилий групп людей, продвигающих одну идею. Крайность же положения относительно уровня развития человеческого мозга находит своё решение в социально сфере. Развивая в равной степени правое и левое полушарие, человек достигнет данного ему природой уровня и будет способен менять этот мир без вреда для окружающих. Но у большинства людей полушария развиты непропорционально, делая одних приверженцами холодного расчёта, а других -- топя в собственных фантазиях. Индивиды с развитым правым полушарием предрасположены к созданию чего-то нового и изменению мира, а с левым -- к управлению уже существующим миром и даже подталкиванию других катализаторов к достижению своих целей. В виду своего несовершенства люди являются и ограничителем и стимулом друг для друга...
   Ученик делает глоток из удобно расположенной питьевой трубки и продолжает:
   -- И это напомнило мне о словах социолога Мурона Галуто о том, что человек нуждается в обществе ввиду собственной слабости и только слабости. Только жертвы сбиваются в стада для выживания, а социальный аспект позволяет человеку не развиваться, проживать жизнь на текущем уровне. В то же время общество необходимо для сильного, чтобы он смог преодолеть себя и отказаться от этого искушения, как необходимый шаг для дальнейшего развития. Неплохое оправдание для человека, у которого нет друзей.
   Учитель кашляет, давая понять, что оболтус отошёл от темы, и последнему не остаётся ничего другого, как вернуться к началу:
   -- Что там ещё было? Ага -- закон равновесия вселенной. Негласный, невидимый никому баланс мира. Эмоции. Спорные утверждения, но со времён появления таких понятий как добро и зло, хорошо и плохо, радость и печаль, люди забыли о том, что это всего лишь слова, а мир сам по себе таков каков он есть, не поддающийся классификациям и градациям. Заморачиваясь на том, чтобы быть только счастливыми, человечество создавало мир утопию раз за разом, не понимая, что чем больше добра они стараются привнести в мир насильственным путём, тем больше зла они породят как следствие возвращения жизни к равновесию. Каждая утопическая мечта заканчивалась катастрофой. Ни измерить, ни доказать принципы равновесия вселенной невозможно, но тем не менее союз Веста до сих пор не использует "счастливую диктатуру", а поддерживает средний уровень преображения мира с учётом особенностей каждого из Домов.
   Ещё одна пауза, чтобы заставить свою память воспроизвести никому ненужные элементы учебных пособий, и ученик переходит к завершающей фазе:
   -- Уффф, давайте закончим основным результатами. Главным достижением "учёной пятёрки" стало то, что после их смерти было создано новое религиозное движение, затмившее старые вероисповедания, что и так исчезали в период Первого Исхода. На сегодняшний день существует одно наиболее распространённое религиозное движение, конечно с множественными ответвлениями, но суть у всех одна: вся вселенная есть высший разум, ну или что-то вроде того, я не до конца понял. Последователи верят, что люди, как и всё прочее -- совокупность высшего разума Космо, одновременно являясь чем-то вроде органов и в то же время эмоций, и детей его оного. И миллиарды наших жизней Он проживает одновременно с нами, наслаждаясь противоречивыми эмоциями, просматривая сюжеты наших судеб -- будто сериал посмотреть. И после смерти вся информация нашего накопленного сознания объединяется с энергией вселенной. Мы как бы просто обособленные материальные и нематериальные компоненты единой энергетической системы. Самое страшное то, что это движение не шло вразрез ни с одной религией и с помощью научной подоплеки объединяло их в одну. И изучение кармического перерождения при жизни профессора Закериса вывело натянутое подтверждение того, что при жизни человек способен накопить достаточное количество энергетики, чтобы не раствориться во всеобщей энергетической массе и переродиться в новом теле. Споры, да и только, но последователи остались довольны почти каждой теорией. Величайшее научное достижение -- создание новой религии.
   -- Громоздко закончил, хорошо, можешь теперь отдыхать и к следующей неделе постарайся ознакомиться со всеми теориями "учёной пятёрки" и возростающем влиянии учения Жара.
   Паренёк кривится и спешит покинуть тренировочный корабль...
   Глава 13. Герой-предатель
   Кун с трудом продирается сквозь пелену дрёмы, только чтобы пожалеть о своём пробуждение. Боль во всём теле была настолько сильной, что не будь хантер суров как гром -- он бы застонал.
   Открыв глаза, кросс понимает, что понятие не имеет, где находится и как сюда попал. Какая-то комнатушка, обустроенная под операционную, в которую в здравом уме он бы ни за что не пошёл. Скорее всего, его здесь лечили, и Кун был уверен, что делали это, даже не спросив разрешения. Воин пытается пошевелиться, но понимает, что прикован к койке. Гордость не позволяет ему звать на помощь. Остаётся только ждать.
   Боль никак не желает отступать, и раненый пытается отвлечься, но и с этим выходит заминка, так как события минувшего дня не желают проясняться. Обрывки некоторых событий не были способны восстановить всю картину, но могли вывести на верный путь. Кун помнил, как сражался с ублюдочным монахом, но не мог вспомнить, чем же закончился бой. Охотнику пришлось напрячься, прежде чем валуны памяти пришли в движение и прояснили происходящее.
   Кросс-хантер помнил, как Ума Алактум заключил с ним сделку. Помнил тот момент, когда монах с безумным блеском во взгляде и дикой улыбкой на лице пообещал убить "барона работорговли". Убить Юри Грекхема, только чтобы Кун сам не погиб в попытке сделать это. И всё ради того, чтобы охотник сразился с юношей на арене, лишь бы тот смог узнать, кто же из них сильнее.
   Раненый воин помнил, как в конце первого дня турнира Ума отправил ему трёхмерное изображение. Изображение двух людей: мёртвого толстяка, лежащего в луже собственной крови и стоящего рядом с трупом мило улыбающегося монаха. Вместе с изображением юноша отправил хантеру и сообщение "жду тебя завтра на ринге", и Куну не оставалось ничего другого, кроме как сразиться с этим безумцем в полную силу... Но в полную он не смог...
   Охотник вспомнил, как победил ветерана бойцовских ям интейку. Вспомнил, как кровь раненого противника разбавилась слезами от горечи поражения. Гис Шимута не мог простить себя за проигрыш, и боль от любой раны, нанесённой клинком хантера, была ничем по сравнению с болью от осознания своей слабости.
   Кун вспомнил, как вышел на ринг против Умы Алактума, вспомнил, как платформа подняла их в воздух, вспомнил радостное возбуждение противника, и как он без предупреждения ударил по монаху...
  
   ***
   В одном из баров "Ребелентиса" одноухий посетитель Марс Полий продолжал пересказ происходящего на экране своему новому знакомому Фаррелу:
   -- Значится так, участники стоят пока на неподвижной платформе и буравят друг друга взглядом. Кажется, монах улыбается (наверно он добрейшей души человек). Ого!
   -- Что стряслось? -- уловив эмоции нового знакомого, спешит поинтересоваться авинец.
   -- Хантер атакует одновременно с сигналом начала боя! Ума ничего не успевает ему противопоставить! Кун беспрепятственно кромсает соперника! Монах падает на пол! Но платформа кренится, и хантер отступает! Ума медленно поднимается... хм...
   -- Что такое?
   -- Кажется, они разговаривают.
   -- О чём можно говорить во время боя?!
   -- Не знаю. Может они в любви друг другу признаются? Я где-то читал, что желание боя между мужчинами может быть вызвано скрытым гомосексуализмом. Кстати, жаль вы не видите, как монах скидывает свою робу, ведь у него на всю спину татуировка кобры. Таких татушек я ещё не видывал. А я в них толк знаю, уж поверьте...
  
   ***
   Кросс-хантер бросился на монаха одновременно с сигналом. Улыбка ещё не успела сойти с лица юноши, когда серповидный клинок добрался до плоти врага. Кровь окропила ринг. Зритель, сливаясь в единый безудержный организм, что-то закричал. За первым ударом последовал второй и третий, и четвёртый. Клинки рассекали монашескую рубу и кожу, и напряжённые мышцы. После пятого удара по корпусу Ума упал, и вслед за падением мини-ринг накренился, вынуждая Куна отпрыгнуть, чтобы сохранить равновесие и не лишиться опоры.
  
   Охотник помнил, как поднимался на ноги его противник. Как монах скинул с себя искромсанную мечами рубу, оголяясь по пояс и заставляя женские сердца биться чаще. Кун помнил, как уловил на экране арены трансляцию происходящего, как камера показала Уму со спины. Как татуировка змеи, казалось бы, ожила, когда мышцы на его спине вздулись, раскрываясь подобно капюшону королевской кобры. Уже тогда хантер знал, что лишь несколько раз видел подобное телосложение. Было сложно представить, какие именно тренировки могли создать такое чудовище. И если сам охотник был воплощением воинской мощи, используя силу каменных валунов мышц, то мышцы монаха были невероятно сухи, подобно стальным струнам ложащимся друг на друга и соединяясь в единый смертоносный инструмент. У хантера были подобные противники, были, но никогда прежде, ни на арене, ни после, Куну не противостояла такая масса сухих мышц, такой объём стонущих волокон, больше напоминающих хитиновый панцирь насекомого.
  
   Пять кровоточащих порезов на груди и животе, казалось бы, не волновали юношу. Ума попробовал на вкус свою кровь, ухмыльнулся.
   -- В этот раз ты смог меня поцарапать, но всё же я не впечатлён.
   -- Считай это было приветствие, я не хотел убивать тебя сразу, -- отвечает воин. -- Мне доводилось сражаться с такими как ты. Вы всего лишь сформировали плотные и эластичные мышечные волокна, но и они поддаются разрушению, просто нужно бить немного сильнее.
   -- Что ж, посмотрим, хватит ли тебе на это сил, -- улыбается монах.
   Платформа начинает вращаться, и противники бросаются друг на друга...
  
   ***
   -- Ринг вращается туда-сюда! Бойцы метаются по платформе! Атакуют и уклоняются! -- выкрикивает своему собеседнику одноухий посетитель бара. -- Не пойму, что происходит! Монах хватает хантера, и они падают! Ринг наклоняется, и участники катятся к краю! Расцепились! Кун безостановочно бьёт по монаху, но его клинки не достают: парень отступает, выдерживая дистанцию! Платформа меняет положение! Ума прыгает на Куна -- хантер теряет свои мечи! Кажется, это конец. Нет! Кун бьёт монаха локтями, начинает душить, но Ума выкручивает ему руку! Парень ногами захватывает шею кросса, но хантер сбрасывает с себя монаха! Ринг снова наклоняется, и Ума толкает Куна к краю! Кун падает, но монах его хватает и затаскивает обратно на платформу! Ума выхватывает кинжал из голенища кросса и всаживает его в ногу хантера! Что же это творится, Космо его подери! Ума избивает Куна! Кун сопротивляется и бьёт в ответ, но монах будто обезумел! Что ж вы делаете то, люди добрые?
   Внезапно Марс замолкает, когда к нему приходит осознание, что его нового знакомого уже нет в баре. И он, как успешный виртуальный блогер даже не догадывается, что это знакомство было не случайно...
  
   ***
   Кун ненароком пошевелился, только чтобы ощутить очередную волну боли. Хантер не мог вспомнить точную хронологию боя с монахом, но общее впечатление забыть не мог. Юноша был быстрее его, но клинки давали воину преимущество в радиусе атак и в разнообразии. Кун помнил, как ему приходилось фокусироваться на каждом движении противника, не позволяя себе допустить ошибку: слишком слабый удар монах отбивал, а от слишком медленного уклонялся. Противники вели игру на истощение, не желая рисковать жизнями, ставя всё на один удар. Проиграть должен был тот, кто первым допустит ошибку. И первым ошибся Кун.
   По-видимому, Ума ненамного, но превзошёл хантера в координации, что и дало ему преимущество на вращающемся ринге. Кун помнил, как был обезоружен, но и помнил, что сломлен не был. Он бил монаха, используя правило "кто не атакует, рано или поздно проиграет". И хоть хантер не уступал Уме в физической силе, навык рукопашного боя и взрывная мощь ударов монаха решили исход поединка. Если бы только не эта вращающаяся платформа!
   Кросс помнил, как падал с ринга, и как Ума схватил его, не позволил упасть только чтобы продолжить веселье. Или быть может хантер и не хотел победы, а Ума это понял и решил наказать противника. Так или иначе, последнее, что помнил Кун -- как его окровавленный противник методично, раз за разом наносил удары. А дальше только тьма... и пробуждение в этой странной комнате.
  
   Наконец, в комнату кто-то зашёл...
  
   ***
   К ведущему организатору турнира возвращалась головная боль. Энди ещё был занят промывкой мозга шпиона, поэтому Блюс начал подумывать о синтетическом порошке "нэн", хранящемся в нижней части его стола, как раз на случай таких сложных дней. Блюса останавливало только то, что завтрашние полуфинальные и финальные поединки турнира требовали полной собранности: слишком многое стояло на кону.
   В следующую минуту виртуальный секретарь оповестил Блюса о посетителе, требующем аудиенции, и организатору пришлось дать согласие, несмотря на очередной внутричерепной укол. Должность гостя не предвещала ничего хорошего, поэтому, отбросив все сомнения, человек в клетчатом пиджаке втянул порошок правой ноздрёй.
   Не спеша в кабинет заходит средних лет представитель авинской расы.
   -- Добрый вечер, господин Блюс, -- говорит он, не размыкая губ.
   -- Добрый вечер, господин инспектор, -- вымученно улыбнулся хозяин кабинета. -- Присаживайтесь, прошу.
   -- Прошу, зовите меня Фаррелом, -- авинец решает принять приглашение и сесть в кресло.
   -- Что ж, Фаррел, -- организатор тарабанит пальцами по столу, -- чем же я могу быть полезен инспектору безопасности? Неужто есть какие-то замечания по поводу организации турнира?
   -- Перейдём прямо к делу? Что ж, понимаю, Вы человек занятой, поэтому сразу предупрежу, что безопасность туристов я признаю удовлетворительной, вполне удовлетворительной. Тут дело в другом...
   Блюс уподобляется статуе, в ожидании продолжения, и продолжение не заставляет себя ждать.
   -- Как Вы могли понять, мой визит имеет скорее личный характер, хотя лига прав человека будет считать, что мы беседуем о завтрашнем финале. И это хорошо, потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, о чём мы с вами будем вести беседу...
   Хозяин кабинета по-прежнему молчит, и гость говороит:
   -- Скажем, представитель моей расы заметил нечто странное в рамках вашей юрисдикции. Казалось бы, не относящееся к его прямым должностным обязанностям, но всё же он может доложить об этом ввиду возможного правонарушения должностным лицом в вашем лице, простите за каламбур.
   Организатор ждёт, не выказывая ни грамма нетерпения, и инспектор продолжает:
   -- Вы добились права на проведение "Ню Нова"  -- большая ответственность, скажу я Вам, но и возможности тоже не маленькие. И я говорю не о прибыли с тотализатора. Ведь для стыковки арены со станцией вам пришлось организовывать перестройку некоторых секторов. Я уже молчу о строительстве дополнительных жилых уровней, -- заметив, что ведущий теряет терпение, Фаррел ускоряется. -- Меня привлекло нечто странное в одном из подвластных вам объектов, добавив конкретики, уточню, что это был сектор Z.
   Блюс напрягся, но слепой собеседник ощутил это напряжение гораздо раньше.
   -- Знаете, -- авинец решил больше не останавливаться, -- у Вас отличная выдержка: так сдерживать чувства не каждый может. Ну да ладно, меня больше беспокоит, что бы мог сделать недобропорядочный гражданин, получи он в своё распоряжение не подлежащую проверке космическую станцию. Резервный сектор Z, обеспечивающий соблюдения сроков всех поставок на станцию постоянно пропускает через себя поток материальных запасов, брака и готовой продукции, так сказать. И никто особо не проверяет степень правдивости отчётов.
   Хозяин кабинета, неспособный больше сдерживать боль, начинает массировать висок, и гость, насколько может, сбавляет громкость:
   -- Знаете, многие на вашем месте могли бы использовать этот маршрут КОСМОТЕРМС для транспортировки нелегальной продукции. Конечно, смешон будет человек, подозревающий ВАС в обмане, но что если подозрения будут исходить от инспектора, посланного Лигой прав человека? Насколько я знаю, у Вас немало противников среди управленческого совета "Ребелентис", и уже они с радостью схватятся за возможность попрощаться с Вами, не говоря о вышестоящих инстанциях.
   Блюс, не стесняясь собеседника, достаёт порошок серебристого цвета и нюхает его правой ноздрёй. Откидывается в кресле, тяжело вздыхает.
   -- Я вижу несколько вариантов развития событий, -- продолжает меж тем Фаррел. -- Вы можете просто выгнать меня вон, рассчитывая, что я ошибаюсь или блефую. Можете меня убить здесь и сейчас или убить меня позже, но при прекращении моей жизнедеятельности портативный блок даст сигнал тревоги, и даже при его блокировке лига знает, что я сейчас нахожусь на станции, и, думаю, им не составит труда найти виновного. Можете нанять телепата и попытаться промыть мне мозги, но шансы сломать авинца просто смехотворны. Или вы можете со мной договориться, ведь ваш огрех формально вне зоны моей юрисдикции...
   Кабинет кружится перед глазами организатора, а за прозрачной стеной открывается вид безумно привлекательных огней жилого квартала. Блюс выстукивает какую-то мелодию, и гость его не торопит, в лаконичной авинской манере позволяя принять верное решение. Наконец, ведущий организатор решает дать свой ответ:
   -- Вы не поверите, дорогой инспектор, но сегодня днём у меня уже была встреча со шпионом, и он был готов так же подвергнуть меня ликвидации. Но он сейчас жив, и если повезёт, то доживёт до старости, а ведь он всего лишь блудливый пёс, так что думаю, что это хорошая тенденция к вашему выживанию.
   -- Наверное, мне стоит сказать, что я рад это слышать.
   -- Не стоит, пока что Вам ничего не стоит говорить.
   В комнате появляется человек из личной охраны Блюса, отчего Фаррел явно начинает нервничать:
   -- К чему это всё?
   Блюс вскидывает руку, и охранник вгоняет в шею авинца иглу. Гость захлёбывается собственный бульканьем и сползает на пол. Портативный блок инспектора издаёт невнятные звуки, пока не гаснет от внешнего воздействия.
   -- Знаете, на взлом портативного блока Вашего типа уходит несколько часов. Этого более чем достаточно, чтобы сигнал дошёл до лиги прав человека. Но что если Ваш блок был взломан ещё вчера? Что если Вы пришли в логово зверя, совершенно без страховки вашей безопасности? Полагаю, что для Вас это кажется невозможным. Вот если бы я мог подделать эмоции, чтобы Вы не заподозрили меня в том, что я уже давно знаю о Вашем замысле, тогда вы бы не запустили сигнал тревоги. Но я не способен в открытую обмануть авинца. Полагаю, что никто на это не способен. Я сказал "в открытую", а это значит, что есть всё-таки обходной путь обмана авинца, и это даже сложнее чем обмануть телепата, -- ведущий организатор встаёт и подходит к подёргивающемуся телу инспектора. -- Вы считываете не мысли, а эмоции в чистом виде, и это единственное, что доставило мне проблемы. Я ведь минуту назад и не догадывался, что заранее знал о вашем приходе... Звучит безумно, но это так. Видите ли, господин Фаррел, два дня назад, когда Вы ощутили подозрительные эманации, исходящие из резервного сектора, Вы так же должны были уловить среди охраны присутствие другого авинца. А раз вы смогли его ощутить, то с чего Вы взяли, что он не смог обнаружить ваше присутствие? Или Вы его не обнаружили? Значит, он гораздо более одарён, чем вы и почувствовал Вас задолго до того, как позволил обнаружить себя. Кстати, его зовут Винсент. Второе имя не помню, какое-то распространённое. Тем не менее, его зовут Винсент. Почему я не боюсь назвать Вам его имя? Вы уже и сами поняли.
   Высокий человек в клетчатом пиджаке подходит к прозрачной стене своего офиса, чтобы наблюдать вечерние огни жилого квартала.
   -- И так как один из моих людей (представитель вашей расы) доложил о возможной угрозе ещё два дня назад, то мы успели подготовиться. Сколько же мороки было, скажу я Вам. И если бы только не угроза со стороны лиги...
   Блюс решает скинуть с себя пиджак, туфли и, закрыв глаза, рухнуть в кресло, прежде чем его сухой голос завершит прощальный монолог:
   -- Мне пришлось разделить план вашего убийства на три составляющие: во-первых, сейчас по станции разгуливает Винсент, знакомится с туристами и представляется инспектором безопасности, представляется Вами, обеспечивая меня свидетелями Вашего здравия. Вы никогда не приходили в мой кабинет, и прямо сейчас Вы не валяетесь на моём ковре, а знакомитесь в одном из баров с каким-то известным блогером. Во-вторых, зайдя в мой кабинет, ваш блок уже был взломан моими спец-программерами, и всё что мне оставалось -- выиграть время, чтобы убедиться, что ваш порт не отправит и бита информации. Таким образом, сегодня же лже-инспектор в лице Винсента сядет на экстренный рейс отсюда вместе с настоящим портативным блоком некоего Фаррела, и как жаль, что рейс инспектора потерпит крушение, но как хорошо, что я окажусь вне подозрений лиги. Самым сложным было обмануть авинца, способного распознать блеф "за километр". Чтобы Вы не заподозрили ловушку, я попросил своего ассистента, обладающего даром телепатии, заблокировать мои воспоминания об этом плане. Память должна была вернуться через пять минут после нашей с Вами личной встречи. Но до тех пор, скажу я Вам, головная боль от воздействия на мою память меня просто убивала.
   По велению босса, охранник вытащил иглу из шеи авинца, и инспектор, неистово кашляя, пришёл в движение. Фаррел пытался что-то сказать, но отсутствие голосовых связок не позволило ему этого сделать. Тогда авинец прибегнул к своей природе, и Блюс ощутил ментальный посыл со стороны проигравшего. Нечто, подобно бризу коснулось сознания организатора, и было в этом касании только одно -- "смирение".
   -- Сейчас я бы мог тебя отпустить в надежде, что ты усвоил свой урок, -- впервые в словах Блюса пробежали отголоски презрения. -- Поклянись ты мне в верности, и я бы вернул тебя обратно, ведь свой человек в лиге всегда пригодится...
   Фаррел кивает, источая волны благодарности.
   -- С другой стороны, у меня была такая головная боль, что ты заслуживаешь умереть сразу после того, как я дал тебе надежду на счастливый исход...
   Инспектор, стоя на коленях, дико замотал головой, позволяя всем присутствующим ощутить свой страх. Блюс смотрит на охранника. Секунда, и безжизненное тело авинца падает на пол...
  
   ***
   Кун Антис сразу узнал вошедшего. Не узнать человека, избивавшего тебя в пылу своих садистских наклонностей, было не возможно. Торс юноши был забинтован после очевидной обработки порезов, а распущенные волосы под влиянием ловких пальцев неотвратимо превращались в косу.
   -- Как это понимать? Развяжи меня, ублюдок, -- хрипотца в голосе хантера была как никогда устрашающа. Но, несмотря на это, Ума не ответил, пока не закончил заплетать волосы.
   -- Что за неуважение к людям с длинными волосами? -- юноша осуждающе качает головой. -- Сам-то вон лысый ходишь, эх, люди-люди...
   -- Твои волосы меня волнуют меньше всего. Какого хрена ты меня сюда притащил?
   -- Не стоит, не стоит скрывать свою зависть к моим волосам. Похоже, ты бредишь, раз говоришь такие глупости. -- Ума выглядывает в открывшийся дверной проём, чтобы кому-то крикнуть:
   -- Доктор! Мы его теряем! -- Затем монах возвращается к койке хантера и, натягивая на руку фибрилляционную перчатку, шепчет самому себе, -- ничего, сейчас мы тебя вытащим, приятель, я оживлю твоё чёрствое сердце.
   -- Да это ты тут только бредишь! -- пытаясь разорвать сковывающие ленты, рычит Кун.
   В комнату вбегает неряшливого вида человек. Он кричит: "нееееееет", -- и прыгает, чтобы остановить монаха, но падает, так и не долетев до цели. Ума касается перчаткой груди Куна, и хантер замирает в ожидании удара -- ничего не происходит, и Ума, смеясь, скидывает перчатку.
   -- Не волнуйся, она даже не была активирована, ахах, но я рад, что привлёк твоё внимание.
   -- Чего тебе надо? -- не оценив шутки, рычит Кун.
   -- Для начала выслушай меня, -- помогая встать горе-врачу, отвечает монах. -- Док, ты в порядке?
   -- Ты опять забыл моё имя? -- изображая величайшую обиду в мире, спрашивает неряха, но юноша его уже не слушает.
   -- Послушай, Кун, -- говорит Ума под тяжёлым взглядом кросса. -- У меня для тебя три хороших новости и три плохих. Пожалуй, начну с хороших. Во-первых, я бесчестно избил тебя на турнире не только из-за того, что ты меня разочаровал ввиду твоего нежелания сражаться в полную силу, а чтобы тебя отправили в лазарет, и твои враги не смогли до тебя добраться. Во-вторых, один мой знакомый перепрограммировал здравбота, и он отвёз тебя не в здравпункт, а в наше конспиративное помещение, про которое никто не знает, так что ты здесь точно в полнейшей безопасности. Ну и последняя хорошая новость заключается в том, что наш друг доктор заранее обустроил это место для оказания первой помощи, так что он закончит твоё лечение, и вскоре ты будешь как новенький!
   -- Не смотри так на меня, -- бубнит врач, -- он меня заставил.
   Кун явно не разделяет энтузиазма своего благодетеля, и, вероятнее всего, его голова занята мыслями об убийстве монаха. "Чего он так на тебя пялится?" -- шёпотом спрашивает доктор, и юноша шепчет в ответ: "наверно, слишком гордый, чтобы выразить благодарность, или в нем всё ещё говорит зависть к моим волосам". "Может он из тех, кто предпочитает плохие новости хорошим?" -- Ума пожимает плечами и обращается к хантеру:
   -- Что же касается плохих новостей, то ты не выйдешь отсюда до окончания завтрашних финальных поединков, уж извини. Во-вторых, смею тебя огорчить, что Юри Грекхем до сих пор жив...
   Атмосфера в комнате изменилась.
   "И затрещали ленты, из последних сил сдерживающие кросс-хантера, и был человек в тот момент подобен раненому зверю, и налились глаза его кровью, а в комнате запахло ненавистью и грядущей смертью..." -- комментирует происходящее Ума.
  
   Закончив сервировку стола, Ума садится напротив барона прямо на пол, сплетая свои ноги в неудобном положении.
   -- Итак, уважаемый э-э-э... господин Юри, -- улыбается юноша. -- Я пришёл поговорить о том, что я должен вас убить...
   -- Интересно, -- тонко протягивает барон, прежде чем гравитационный луч вдавливает Уму в пол.
   Юноша распластался под невидимым прессом физического закона, но всё же, хоть и с трудом, был способен выплёвывать из себя слова:
   -- Кажется... Вы... меня не так поняли... уважаемый... Я должен убить... по договору... Но я изначально... не собирался... этого делать... я же... не идиот...
   Гравитационная ловушка ослабевает, и монаху удаётся сесть.
   -- Начнём с начала? -- сально улыбается барон.
   -- Начнём с того, как на этом турнире я познакомился с Куном Антисом...
  
   Хантер безуспешно пытается разорвать путы, а Ума продолжает говорить:
   -- Я рассказал барону о том, что не мог позволить ему убить тебя до того как мы с тобой не сразимся. Я рассказал о том, что пообещал тебе убить это чудовище, и попросил работорговца подыграть мне для нашей всеобщей безопасности. Думая, что он мёртв, ты перестал быть угрозой, а барон, зная, что ты не угроза, не спешил тебя убивать. Взамен я пообещал ему лично тебя обезвредить и доставить живым ему в руки. Ты бы всё равно здесь умер, а так я смогу заработать на твоей смерти. Ничего личного, друг, ничего личного...
  
   Юри Грекхем лежит на полу, пока Ума разливает вокруг него томатный сок.
   -- Нам бы ещё кетчупа не помешало, -- облизывая пальцы, говорит юноша.
   -- У меня нет времени ждать доставку -- посмотри, там должен быть соус дапазго или джарри, они тоже сойдут... Ты уверен, что у тебя всё получится?
   -- Конечно, не думаю, что Кун будет проводить диагностику цвета крови на снимке.
   -- Я не об этом...
   -- Не волнуйтесь, никому и в голову не придёт, что человек вашего уровня станет заниматься подобными вещами. Так что позвольте мне всё сделать без лишнего шума, и после турнира хантер будет весь Ваш. Надеюсь, с оплатой вы не станете меня обманывать.
   -- Что ты, я всегда держу своё слово, хи-хи.
   -- А теперь не улыбаться, можете даже вывалить язык, да, вот так, замрите... готово!
  
   Врач вводит охотнику успокаивающее, и воплощение человеческой мощи начинает ослабевать.
   -- Так что третья плохая новость состоит в том, что завтра, после финала, когда станция будет праздновать, я передам тебя барону. -- Говорит Ума, пока Кун ещё не уснул. -- Уж извини, но говорю как есть. А теперь мне нужно идти, нужно готовиться к бою с Фином. Вероятно, что бой с мутантом будет самым весёлым событием турнира.
   Перед тем как потерять сознание, Кун Антис успевает заметить, как задор во взгляде монаха сменяется бездонной печалью...
   013
   "Определяют ли нас наши поступки, или мы определяем наши поступки посредством нашего отношения к ним?
   Если я скажу, что совершил ужасное, но при этом я не испытываю угрызений совести, о чём это говорит? Говорит ли это о том, что я плохой человек, или на самом деле ужасность поступка определена лишь навязанным нам мнением? И можно ли делать поспешные выводы, если я продолжаю придерживаться линии поведения хорошего персонажа? Тут одно из двух: или я на самом деле не хороший персонаж, или результат моих самых ужасных действий будет гораздо полезнее, чем любой из результатов хорошего поступка других людей. Напоминает логику больного человека. Но ты сама скажи, не будет ли причинение боли кому-либо с целью сделать его сильнее гораздо лучше, чем похвала и поддержка, что оставит человека существовать в болоте его собственных ограничений.
   Не пойми неправильно, я не осуждаю твои методы работы. Ты всё делаешь правильно... потому что для тебя это естественно. Разве правильность нашего существование не определяет наше отношение к нему? Для каждого из нас, столь похожих и различных индивидов...
   Сомнения, страхи -- это всё не то, не это делает нас живыми. Это лишь инструменты, что оставляют нас в живых. По-настоящему живыми мы себя чувствуем, когда не сомневаемся в своих действиях.
   Ты вытаскиваешь на поверхность лучшее, что есть в людях, и это правильно. Потому что ты сама не сомневаешься, что так надо. Кто-то не испытывает чувств, убивая людей, и для него это правильно. Кто-то не видит разницы между правдой и ложью. Кто-то никогда не причинит другим боль, а кто-то готов страдать за других. Это всё правильно, потому что естественно. И закон тут не имеет власти. Он лишь учит нас адаптироваться к обману и жизни в обществе. Такова наша природа, а природа пустоты не терпит. Нам нужны те, кто сделает всех чуточку лучше. Нужны те, кто будет продолжать обманывать, потому что будут и те, кто хочет быть обманут...
   Можно ли оправдать убийства? Можно. Потому как что может быть логичней, чем истребление себе подобных в мире, где постоянно растущая популяция людей продолжает паразитировать на всём, чего касается?
   Ты скажешь, что мои слова шиты белыми нитками. Пусть так. Вспомнишь насильников, расистов, тиранов и каннибалов. Что насчёт их естественности и правды? Не знаю... Но разве они не будут являться первопричиной оправданности убийству?
   Чушь какая-то, вернёмся к более интересному..."
  
   ***
   Мальчишка удерживает равновесие, стоя на одной руке. Кровь давит на голову, и ученик волнуется, как бы опять не пошла кровь носом. Не хватает воздуха, и сильно отвлекают капли пота, то и дело стекающие то тут, то там -- будто мураши бегают. Но это ерунда, лучше уж стойка на руках, чем снова идти в зал манекенов, после которого и страх и синяки не проходили неделями.
   -- Отлично, -- голос учителя сегодня как никогда полон яда, -- за всю тренировку и ни разу не заныл. Надо почаще отправлять тебя к манекенам... в педагогических целях.
   Парень молча становится на ноги и с напускной апатией идёт к капсуле. Вздыхает, погружаясь в холодную желеподобную массу кокона и ждёт, пока наставник не потребует пересказа очередного параграфа, статьи, артикула или цифровой вырезки. Всё равно пока гель-стимулянт подействует делать нечего.
   -- Ух, какие мы сегодня молчаливые, а ну ка, напомни мне учения Монтефьюпи об энергии, и её влияние на нашу галактическую систему Бездны.
   Ученик молчит: спешить некуда, так почему бы не собраться с мыслями, если это не противоречит негласным правилам учителя. Монтефьюпи -- это не сложно, его все знают, поэтому паренёк начинает с определённой бодростью:
   "Альроб Куальго Монтефьюпи -- человек, посвятивший свою жизнь изучению обрядов групп людей, так или иначе существующих в каждом Доме первого исхода. Эм, их глубинному изучению понятия энергии как материального и нематериального явления. Выдвинул многочисленные теории, получившие как признание, так и поборников в... то есть даже среди совета Веста. Такие его работы как закон мно... множественности форм, закон преображения энергии, взаимосвязанной сдачи... нет, отдачи, обратного шага, сферического регресса и тому подобные получили своё подтверждение. И не столько в научных центрах, сколько в схожести учений отдельного развития с учётом их невозможности контакта между собой.
   Согласно его записям, энергия есть понятие гораздо более сложное, чем обычный человек может себе представить. Если вода имеет четыре состояния по своей структуре, то энергия имеет более десятка форм, каждая из которых в свою очередь может иметь более одного состояния. По сути, и люди, и окружающие их предметы есть лишь набор химических элементов в разных сноше... ой, соотношениях, в то время как любой химический элемент есть определённая форма энергии, также взаимодействующая в определённой пропорции. Только если химическая реакция протекает при определённых условиях, то энерго-элементы, в свою очередь, находятся в постоянной взаимосвязи вне зависимости от пространства между ними, так как пространство также является одним из состояний энергии. Монтефьюпи в своих работах пытался связать всё и ничего. Влияние информации на жизнь, влияние информации на мир, на изменение заистинелых фактов. Изменение положения вещей в мире относительно веры людей в определённые факторы истины. Взаимосвязь духовного и физического начала, их влияние и взаимозависимость. Он самостоятельно приходил к выводам, аналогичным учениям монахов Лиан-Чжунь, аскетов школы Рамашиты, проповедников Люци... ну и остальных там. Только в зависимости от учений, где всё принимается на веру, Альроб искал логическое объяснение всем существующим явлениям. Вследствие этого ему приходилось глубинно изучать каждое учение, чтобы его теории могли увидеть свет.
   Многолетние медитации вкупе с боевыми тренировками делают из монахов смертоносное оружие -- эта истина передаётся из фильма в фильм, где худо-бедно есть любой персонаж похожий на монаха... я вот люблю такие фильмы, я бы и сам стал... ладно, продолжим...
   Монтефьюпи изучал, каким образом медитация позволяет овладеть нечеловеческими возможностями и такие уж ли эти возможности нечеловеческие. Его выводы были неоднозначны. Прежде всего, он подтвердил, что в процессе медитации человек в первую очередь усиливает контроль над своим телом и разумом, тем самым обеспечивая себе моральную стабильность и, со временем, способность управлять реакциями организма: работа надпочечников -- выброс адреналина, лобная доля мозга -- выброс эндорфинов, гипоталамус -- развитие восприятия, и тому подобные штуки. В любой школе боевых искусств результатом медитаций являлось увеличение силы и скорости, что объяснялось как адаптация клеток тела организма к большим объёмам выработки энергии. Тело сжигает больше калорий за ту же единицу времени, вырабатывая большее количество энергии, сопровождаемое большим количеством тепла и, соответственно, ускоренным метаболизмом. Это также объясняло ощущения во время медитативных практик, ускоренную регенерацию организма и неспособность физически слаборазвитого человека ощутить результаты большинства техник.
   Но также имелись случаи явлений, неспособных фиксироваться ни одной аппаратурой, что вынуждало задумываться об изучении энергии на микро атомном уровне. Изменение генетического кода с помощью длительных мыслительных посылов. Воздействие на организм посредством одного касания. Ощущение кровожадного настроя за пределами распространения феромонов. Понятие интуиции, и её эволюция вплоть до ясновидения. Телепатия и её формирующие...
   Альроб Куальго получил бы свои ответы, если бы жил во времена Второго Исхода. Умерев задолго до этого, он не увидел, как телепатия получила свои редкие ростки в обществе, начиная с повсеместного управления ко... компьютеризированной техникой посредством мысли и заканчивая появлением таких профессий как программер и макропат. Он не смог определить частоту волн, испускаемых человеческим мозгом, посему и не смог досконально изучить изменение реальности от приверженности информационного посыла, рождённого желанием индивида. Тем не менее, совет Веста лицемерно присвоил учёному посмертную степень магистра..."
   Молчит ученик. Молчит учитель. Биогель перестаёт щипать, ушибы и ссадины слегка утихли, а значит, можно было вылезать.
   -- Хорошо, -- наконец нарушает тишину голос наставника. -- В этот раз ты почти ничего не упустил, но ничего, подумаешь, забыл рассказать о самом важном... можешь идти домой, родители наверно заждались.
   Мальчишка рывков покидает кокон и, скрипя зубами, направляется в душевую, злясь на себя за мимолётную веру в невозможную похвалу...
   Глава 14. Финал. Единый исход
   Начало дня полуфинальных и финальных поединков не могло ознаменовать себя иначе, как не очередным кризисом. Ведущий организатор турнира -- действующий советник станции "Ребелентис" -- в очередной раз получил известие, нарушившее его сон и вынуждающее принять меры. Около двух десятков участников, не прошедших отбор и не согласных мириться с таким результатом, в день финала турнира кинулись в крайность. Накопленное негодование вылилось в действие, а действие грозило последствиями.
   Бывшие участники оккупировали один из грузовых отсеков, требуя пересмотра результатов отбора. Задержки в поставках грозили задержкой турнира и финансовыми потерями в размере двухсот тысяч юнкоинтов. Блюс Элджейс, как ответственный за происходящее на станции до окончания турнира, сегодня не собирался останавливаться на полумерах.
   Личный транспорт доставил организатора к ближайшему из переходов в грузовой отсек, где его уже ждал референт Энди с тридцатью верными людьми. Дальше пришлось идти пешком.
   Охрана рассредоточилась вокруг организатора и референта и двинулась в сторону отсека единым организмом, подстраиваясь под шаги Блюса.
   -- Бастующие ворвались в помещения два часа назад, обезвредили охрану и персонал и выдвинули требования о пересмотре отборочных результатов. -- Энди не упускает момента ввести босса в курс дела. -- Мы обрубили им связь с виртом и потоком. По официальной версии мы проводим внеплановые ремонтные работы из-за повреждения каналов энергоснабжения.
   -- Хорошо, -- сухо бросает Блюс, -- никто не должен узнать о случившемся.
   -- Стоит ли рассматривать необходимость привлечения судей?
   -- Нет, -- организатор и весь его карательный отряд синхронно поворачивают направо. -- Я не хочу, чтобы у ассоциации нобилити была возможность порыться в отчётах о доставках. Обнаружат несовпадение данных -- могут начать расследование, а нам это сейчас не надо. Особенно сегодня... ты и сам знаешь.
   -- Как будем действовать? -- спрашивает Энди, одновременно раздавая команды по потоковому каналу.
   -- Нас больше, -- на секунду Блюс останавливается, пока его люди взламывают запертую дверь. -- Мы их припугнём.
   -- А в случае...
   -- Убейте их всех.
   Ещё несколько минут отряд идёт молча, погружённый в шум собственных шагов. Гладкие коридоры сменяются переходами в складские помещения и транспортные ангары. Специалисты взламывают очередную дверь, и вскоре они оказываются перед нужным отсеком.
   -- Сэр, -- обращается к Блюсу командир отряда, -- впереди никакой активности не обнаружено, похоже, что они покинули...
   -- НА ШЕСТЬ ЧАСОВ!!! -- чей-то крик прерывает доклад, и помещение превращается в бурю из пламени, взрывов и кусков человеческих тел.
   0:00:01.53
   Блюс не понял, что произошло, лишь заметив краем глаза, как из пройденных ими коридоров летит ракета. Пехотная ракета малого радиуса поражения. Но Блюс этого не знал. Ему не нужно было это знать. Зато это знал командир отряда, оценивший ситуацию в момент сужения времени на пике своих профессиональных возможностей. Командир успел лишь оттолкнуть Блюса так, чтобы спасти от осколков.
   0:00:02.14
   Ведущий организатор неудачно врезается головой в стену -- звуки изчезают, и он вынужден наблюдать за немой картиной смерти своих людей. Проходит секунда, самая длинная секунда в его жизни. Капли крови неспешно плывут по воздуху, окрашивая уродство агонии в красный...
   0:00:03.47
   Взрыв.
   Ведущего организатора осыпает кусками бывшего командира отряда. Вспышки от выстрелов не дают разобраться в происходящем. Блюса хватают чьи-то руки и тащат в одно из складских помещений. Слух возвращается...
   0:00:05.17
   То, что происходило перед его глазами, было ужасно... и прекрасно. Его люди отстреливались от невидимого врага, запоздало выискивая пути отступления. Выстрелы были почти бесшумны. Лишь искра разряда изредка вырывается из стволов, вынуждая пули лететь в поисках жертвы. Вспышки от крупнокалиберных пушек освещают происходящее в затемнённом помещении, позволяя увидеть очередную смерть, очередного сломленного солдата, калекой извивающегося на полу.
   0:00:10.92
   Кто-то тащит Блюса подальше от смерти, а в это время смерть неуклонно посылает случайные пули в его сторону: то тут, то там о стены выбиваются искры, ящики подскакивают, и каждый смертоносный свист пули обрывается звонким ударом о металлопластик.
   0:00:16.23
   Наконец-то они оказываются в укрытии, и Блюс может рассмотреть своего спасителя. Это был Энди. Как всегда надёжный Энди, референт, его правая рука, что не спасовал и перед смертельной опасностью. Ведущий организатор и его главный помощник прячутся среди многочисленных ящиков, в то время как где-то в коридоре продолжается бой. Вспышки от выстрелов и крики раненых не прекращаются ещё несколько минут. В это время Энди отводит Блюса вглубь складского помещения как можно дальше от входа.
   -- Это не протест, -- шепчет референт, -- это засада. Спланированная. Очень хорошо спланированная. Не думаю, что участники могли сами такое провернуть.
   -- Есть связь? -- Блюс умудрился не потерять хладнокровие и в этой ситуации.
   -- Нет, -- с сожалением качает головой секретарь. -- Мы же сами и заблокировали этот сектор.
   -- Ничего, если их наняли -- можно их переманить.
   -- Не думаю, что это хорошая идея: никто из них не станет так рисковать.
   -- Есть предложения?
   -- Я попробую с ними справиться.
   -- Не выйдет, их слишком много.
   -- Шанс есть. Они не знают, что я телепат. Когда они начнут нас искать -- им придётся разделиться.
   -- Нет, -- качает головой Блюс, -- не вариант.
   -- Ничего лучше у нас нет.
  
   Стук пуль по металлопластику и скрежет металла прерывает очередной взрыв. Затем следуют несколько минут тишины. А за тишиной приходят голоса:
   -- Вот же крепкие засранцы!
   -- Скольких мы потеряли?
   -- Шестерых.
   -- Хреново. Кто-нибудь видел цель?
   -- Подожди, тепловой след идёт к ящикам.
   -- Да, все богатеи живучие, что крысы. Придётся поискать, тьфу, мышь его!
   Звуки шагов усиливаются, и на складе появляется освещение. Блюс и Энди аккуратно перемещаются подальше от голосов. А голоса смеются, голоса не сомневаются в своём успехе. И один из голосов разлетается по всему складу:
   -- Блюс! Я не стану предлагать тебе сдаться побыстрее, не стану облегчать твои страдания! У нас достаточно времени, чтобы поиграть с тобой и смыться!
   Голоса приближаются. Они окружают беглецов, отрезая все пути к отступлению.
   -- Блюс! -- не унимается крикун, -- тебе послание от контрабандистов! Не стоило убивать их представителя! Не могу поверить, что ты и вправду такой идиот, что нажил себе врагов на станции, переполненной бывшими наёмниками, дозорными и убийцами! Да ещё и купился на чушь про протест участников!
   Смех становится громче, и на ведущего организатора накатывает подавляемый ранее страх. Страх душит его, не давая дышать и вынуждая мечтать о спасении, страх заставляет вспомнить, что такое слёзы. Энди в это время сидит с закрытыми глазами, пытаясь сконцентрироваться. Но они оба знают, что это не поможет. Врагов слишком много. Они слишком близко.
   -- Блюс! Ты уже чувствуешь эту неотвратимость? Чувствуешь безысходность? Давай, Блюс, позволь найти тебя по запаху!
   Никогда ещё смех не казался таким страшным -- смех толпы убийц. Он вбивается в мозг, не позволяя сохранять рассудок здравым, заставляя сердце бешено колотиться, а руки трястись. И от того, что смеющихся не видно за рядами из ящиков и панелей, он становится ещё более жутким...
   Смех обрывается, когда на складе гаснет свет. Мрак. Удивлённые и недовольные вскрики сменяются бранью и проклятьями. Звук плачущей струны -- звук падающего тела. Бывшие участники кричат. Пули тарабанят по стеллажам. Беспорядочная стрельба затихает. Тишина. Дважды плачет струна -- два тела падают на землю.
   -- Занять круговую оборону!
   Плач струны -- падение тела. Паника.
   -- Аааа, получай, мразь!
   Пули разбивают металлические ящики. Вспышки от выстрелов вынуждают полотно тьмы прорываться. Блюс и Энди забились под стеллаж, в ожидании конца.
   -- Убейте его!
   -- Он здесь!
   -- Акхг!
   Вспышка за вспышкой. Выстрел за выстрелом. Суета и бег нарушаются попеременными предсмертными криками. Казалось бы, участники воюют с самим мраком.
   -- Включите долбанный свет!
   -- Не и... агкхч!
   -- На верху!
   На секунду склад озаряется чередой выстрелов и взрывов. И в этом световом этюде Блюс видит, как кто-то прыгает с ящиков. Изогнувшись, силуэт на секунду зависает в воздухе в завораживающем прыжке, блики света окрашивают его синеватую кожу в тёмные тона, его длинные волосы змеями растекаются в пространстве, а пустые глаза без зрачков пронзают насквозь. В пике прыжка силуэт стреляет из двух рук и, приземлившись, исчезает среди стеллажей. Ведущий организатор отчего-то не сомневается, что выстрелы были удачными.
   -- Следите за радарами!
   -- Пробиваемся к выходу!
   Трель сверкающих выстрелов, скрежет разрываемого на куски металла, запах гари и палёной плоти. Кто-то бежит, кто-то кричит. Свист снарядов. Взрыв.
   Плач струны -- звуки выстрелов слуги мрака. Звуки, что прерывают движение очередной жертвы. Отчаянная трель раската пуль. Кричащих становится всё меньше. Струна плачет. Слышны чьи-то мольбы. Кто-то вопит, только чтобы захлебнуться в предсмертной агонии. Отблески выстрелов. Тишина...
   Чьи-то одинокие шаги. Спокойные, размеренные шаги последнего выжившего. Каждый шаг вынуждает сердце замирать. На склад возвращается освещение. Свет открывает перед ведущим организатором картину завершившегося боя. Стеллажи опрокинуты, ящики разбиты пулями, взгляд то и дело натыкается на разбросанные волей случая тела. Кровь стекается в ручейки. Ручейки стекаются в лужи, томно красные лужи уходящей жизни.
   Шаги приближаются. Энди хватает Блюса за рукав, готовясь к худшему и настраиваясь на бой. Обладатель шагов являет себя равнодушно и без агрессии. Человек с синим оттенком кожи, с длинными до плеч волосами, мёртвыми фиолетовыми глазами, сжимающий по пистолету в каждой руке. Блюс облегчённо вздыхает.
   -- Винсент! Ты уже вернулся?
   Авинец кивает, пряча пистолеты за пазухой.
   -- Почему ты здесь? -- Энди не готов поверить в удачу, но и применять свой талант не спешит, зная, что с авинцами телепату справится не просто.
   Винсент пожимает плечами и пальцем пишет в воздухе ряд символов. Портативный мини-блок на пальце фиксирует руны в воздухе достаточно долго, чтобы их можно было прочитать.
   "Как прибыл, хотел доложить, но вы уже отправились сюда -- я отправился за вами, и услышал взрывы раньше других. Не было времени привлекать помощь, я не знал, кому можно доверять".
   -- Действительно, -- к организатору возвращается властная манера речи. -- Никогда не знаешь, кому можно доверять. Ты повредил свой аудио-симулятор?
   Авинец кивает, не предпринимая попыток общаться больше необходимого.
   -- Босс, -- обращается к Блюсу Энди. -- Мы потеряли большинство своих людей... за которых я мог поручиться. Контрабандисты могут повторить попытку...
   -- Вряд ли, их единственный шанс был в неожиданности. Не думаю, что им удастся подкупить ещё кого-либо из участников. Полагаю, что в скором времени сами контрабандисты и выдадут мне виновных в качестве извинения за случившееся.
   -- Тем не менее, у нас осталось мало людей. Даже для охраны Барона.
   -- Что ж, задействуйте боевых гомункулов. -- Блюс поворачивается к Винсенту, -- а ты, мой друг, кажется с этой минуты новый глава безопасности западных секторов...
  
   ***
   -- Доброе утро, уважаемые аудио-слушатели потока "Ребел"! В эфире ваш покорный слуга Энтони, и этим утром, как и любым другим, я постараюсь снабдить ваш пик бодрствования хорошим настроением! На повестке дня стоит один единственный вопрос: кто же станет победителем "Ню Нова". Особенно этот вопрос интересует участников тотализатора, ха-ха, тем не менее, даже если я когда-то и говорил, что вижу будущее, прошу не звонить мне сегодня касательно вопроса финального победителя! Я и сам с нетерпением жду сегодняшних поединков, и именно поэтому у нас в гостях сегодня весьма интересный и уважаемый человек! Позвольте представить вам одного из судей текущего турнира, офицера ассоциации "Нобилити" и просто хорошего человека, чьё имя ещё долго не покинет мир шоу-бизнеса! Кристо Чак! Вам слово, Кристо.
   -- Спасибо, Энтони, прошу, зовите меня просто Крис, ведь сейчас я якобы нахожусь в студии (да простят мне слушатели эту маленькую правду) в большей степени как шоумен. Потому что, в первую очередь, я хочу отметить этот турнир как шоу высочайшего уровня. И этому мы во многом обязаны ведущему организатору этого турнира -- Блюсу Элджейсу.
   -- Конечно, Крис, никто не смеет отрицать заслуги члена совета "Ребелентис", но есть ли у Вас, как у искушённого зрителя, какие-нибудь замечания по поводу турнира?
   -- Конечно, существует ряд моментов, которые я был бы не прочь обречь на критику, но это было бы мелочно с моей стороны, особенно если ещё нас ожидают финальные поединки. В любой работе можно найти изъяны, но не всегда следует об этом говорить.
   -- Что ж, отрадно это слышать, и раз уж всего через шесть часов пройдут полуфинальные и финальные бои, почему бы нам не поговорить о кандидатах в чемпионы "Ню Нова"? Для нас, непричастных зрителей, мнение человека вроде Вас, не первый год покоряющего синтраж будет бесценным подарком.
   -- Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство насколько смогу, ахах.
   -- Давайте начнём с охотника за головами "Паука" Сезаула. Этот участник не особо пользуется признанием публики, но, тем не менее, он уверенно прошёл отбор и благодаря своим тактическим навыкам не встретил достойного отпора на ринге. Его причиной покорения синтраж стал рост процента правонарушителей среди исполнительной власти и даже среди офицеров нобилити, и необходимость призвания их к ответу.
   -- Я рад, что такие люди стремятся сделать мир лучше. Будь у меня больше коллег с такой же идеологией, думаю, что мир спал бы спокойно. Так же смею отметить потенциал этого участника: его способность изучать и предугадывать действия противников позволяет одерживать победы без физического контакта. Этот тот тип бойца, которого обычным напором не взять, так что с нетерпением жду его появления на ринге.
   -- А что Вы скажете о бывшем инспекторе разведывательного управления Весты, известного как Палач Исаборо? Он после ухода с должности поклялся больше не убивать, и пока что, несмотря на опасность, успешно держит своё слово. На сегодняшний день он является главным любимцем публики и своей целью поставил отмену смертной казни во всех колониях Весты...
   -- Весьма интересный участник, повидавший и переживший многое. Несомненно, его основное преимущество -- его опыт. И если бы Исоборо использовал в бою клинок, а не шоковую дубинку, думаю, он был бы первым претендентом на чемпионство. Но никакая победа не стоит принципов, так что посмотрим, хватит ли ему этого для победы.
   -- И настала очередь "чёрной лошадки" этого турнира Умы Алактума! Представившись монахом Лиан-Чжунь, этот участник буквально сотворил невозможное и прошёл отбор. Сможет ли он повторить это в финале? Проходит синтраж, потому что это весело и чтобы встретиться с сильными противниками. Вероятно, из-за подобных заявлений мало популярен среди зрителей.
   -- Да, я отметил этого участника ещё во время отбора и с тех пор присматриваюсь к нему. В Синтраж есть множество идущих, подобных ему. Они живут ради сражений и силы, так что вам не следует удивляться его словам, к тому же неизвестно, сказал ли он это искренне или хотел скрыть истинную причину. Этот участник обладает достаточными физическими навыками и боевым духом, чтобы побороться за победу. Особенно следует опасаться его техники владения мечом, а точнее размеров его меча, скажу я вам. Потому как лишь однажды я видел, как мой наставник сражался с противником, использовавшим подобный стиль на полную, и бой был невероятен. Даже если не брать это во внимание, Ума с голыми руками прошёл отбор и большую часть турнирных боёв. Так что думаю, он последний, кого бы я сбрасывал со счетов...
   -- Вот мы и подошли к последнему полуфиналисту Фину Лехцу. Наёмник, прошедший мутацию и в своей боевой форме без особого труда увеличивающий число своих побед. Главный претендент на победу в турнире, открыто заявляет, что не сомневается в итоге сегодняшнего дня. Его цель -- найти виновных в смерти его родителей и воздать им по заслугам. Как устрашающе звучит, хо-хо.
   -- Безусловно, Фин Лехц обладает чудовищной силой, что делает его фаворитом, но не всегда разрушительная мощь решает итог поединка. Всегда есть вероятность, что при прохождении очередного уровня синтраж ты встретишь соперника, который стоит наголову выше остальных. Можно даже сказать, что Фин является гением в этом турнире: он ради силы поставил на кон свою жизнь и выжил. Но на высших уровнях синтраж он уже не будет представлять угрозы для настоящих гениев, которые стали на вершине благодаря одарённости и упорству. Тем не менее, я пожелаю удачи всем участникам, и советую Фину в дальнейшем не полагаться только на своё изменённое тело.
   -- Что ж, было довольно интересно услышать мнение одного из судей, спасибо Вам за это. А теперь пришло время вопросов наших слушателей. Надеюсь, мы не слишком Вас утомили, Крис.
   -- Что Вы, Энтони, буду рад просветить любого касательно интересующего его вопроса.
   -- Итак, у нас первый звонок, будьте добры представьтесь, мы Вас внимательно слушаем...
  
   ***
   Ума стоит в центре ринга напротив ожившей горы мышц. Казалось бы, тело противника живёт самостоятельной жизнью, не зависящей от воли хозяина, то увеличивая, то уменьшая ту или иную часть тела.
   Юноша сжимает рукоять своего меча, чувствуя, что это единственное, что может ему сейчас помочь. Только он, ринг и противник -- вот и весь существующий мир, погружённый в давящую безмолвность предстоящего шторма. Какая-то давно забытая эмоция пробуждалась в монахе: что-то горькое и колючее, что-то сродни чёрному пламени в сердце. Злость. Злость? Что это? И на кого она направлена? Только понимание того, что он злится на самого себя, позволяет юноше расслабиться и как обычно облечь свою эмоцию в улыбку.
   Была только одна причина злиться на себя -- слабость. И исходящая из слабости необходимость сжимать рукоять смертоносного орудия. Нужно было отпустить свою злость, отпустить рукоять, отпустить себя, чтобы всё было естественно и понятно. И Ума захохотал...
   Ума засмеялся и, водрузив на плечо свой меч, швырнул его в голову противника, позволяя "жнецу" лететь подобно копью. Мутант Фин слегка подался в бок, позволяя мечу пролететь мимо, но не понимая, что меч на секунду закрыл обзор слева. Ума, в два шага приблизившись к противнику, из слепой зоны в прыжке ударил по шее врага, ударил, не сдерживаясь и зная, что этот удар сломает шею обычному человеку.
   Но Фин уже не был обычным человеком. Шея мутанта вздулась стальной мышцей, и погасила всю силу удара. Ума крутанулся в воздухе, избегая встречного удара и, как только коснулся земли, сразу бросился в атаку. Довериться инстинктам и, двигаясь на встречу чудовищно быстрому и сильному удару, суметь уклониться, заставляя свои ноги и поясницу стонать от напряжения. Мутант этого не ожидает, и монах пользуется моментом.
   Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. Ума наносит гулкий удар ладонью по животу оппонента. Фин, кашляя кровью, наносит ответный удар...
   Кулак мутанта в одно касание раздробил юноше череп...
   Конец.
  
   ***
   -- А я напоминаю, что вы в эфире аудио-потока "Ребел", и с вами ваш любимый ведущий Энтони! И у нас очередной звонок! Посмотрим, кто на этот раз!
   -- Здравствуйте, меня зовут Иджер Винк, и у меня вопрос к мистеру Чаку.
   -- Здравствуйте, Иджер, с радостью отвечу на Ваш вопрос. Где вы сейчас находитесь?
   -- Я непосредственно сейчас на самой станции "Ребелентис", в восточной зоне отдыха. Со мной случился странный случай во время отбора, и я пребываю в спутанных чувствах.
   -- Рассказывайте, дружище, помогу, чем смогу.
   -- Я подозреваю, что мне стёрли память после того, как я стал свидетелем смерти некоторых участников во время отбора. Хотел узнать вероятность того, что это правда, и если так, то могут ли судьи гарантировать мою безопасность?
   -- Что ж, дружище, позвольте я объясню Вам всё по порядку, чтобы развеять Ваши опасения. Вероятность того, что одинокий турист наткнётся на сцену боя с летальным исходом, крайне мала. Потому как во время отбора вся станция была разделена на сектора, и во многие из них нельзя было зайти с холодным оружием. Эти сектора весьма неинтересны для туристов и малолюдны, поэтому не думаю, что Вы могли там оказаться. В других секторах конечно использование стрелкового оружия разрешено, но заряды использовались исключительно для замедления и парализации противников, а я не слышал, чтобы кто-то умер от минимального излучения волновика. В таких открытых зонах, как улица разлома, происходил такой сумбур, что заметить чью-то смерть было бы невозможно, к тому же медицинские услуги оказывались по высшему разряду. И даже если я слукавил с ответом, то смею вас заверить, что никто бы не стал тратиться на стирание вашей памяти: гораздо проще было бы откупиться. Так что, полагаю, дорогой Иджер, Вы просто слегка перепили на радостях, так что в следующий раз будьте поосторожней с выпивкой. А ты что думаешь, Энтони?
   -- Действительно, многие могут наговаривать на телепатов, но на самом деле их не хватит, чтобы обречь на беды даже половины жалующихся. Иджер, Вы нас слушаете? Иджер? Похоже, мы его потеряли, что ж, будем надеяться, что он не стал жертвой заговора, ха-ха, пусть его осмотрит врач станции, а мы переходим к следующему звонку...
  
   ***
   Ума открывает глаза и медленно выдыхает. Сплетённые ноги ещё не затекли, и лёгкая эйфория не успела покинуть его тело, поэтому юноша снова закрывает глаза и погружается в себя, глубоко и неотвратимо, как человек, поддавшийся глубокой печали или радости.
  
   Ума стоит в центре ринга напротив ожившей горы мышц. Казалось бы, тело противника живёт самостоятельной жизнью, не зависящей от воли хозяина, то увеличивая, то уменьшая ту или иную часть тела.
   Юноша сжимает рукоять своего меча, чувствуя, что это единственное, что может ему сейчас помочь. Только он, ринг, и противник -- вот и весь существующий мир, погружённый в давящую безмолвность предстоящего шторма.
   Монах делает свой ход, скользит к мутанту, разворачивая тело и заставляя свой меч со свистом начать вращение. Фин, не видя причин сдерживаться, теряет черты человеческого облика и существом чистой мощи кидается на врага, ознаменовав начало танца, где жизнь и смерть зависит от скорости и удачи.
   Ума был жив, пока двигался, пока продолжал поддерживать бег своего гигантского меча, не прекращая вращение и атакуя противника. Мутант наскакивал со всех сторон, выискивая брешь в защите и стремясь добраться до центра смертоносного вихря. А монах продолжал вращение, пресекая вражескую атаку постоянством своей собственной, и атакой же загоняя врага к краю. И когда первые капли крови коснулись ринга вместе с двумя отсечёнными пальцами мутанта, Фин Лехц, казалось бы, пыхнул жаром и гневом, позабыв об осторожности.
   Мутант был быстрее, чем Ума мог себе представить: противник атаковал, казалось бы, сразу с двух сторон, то стараясь достать ноги монаха, то пытаясь обогнать клинок по скорости. И когда в очередной атаке наёмник, нырнув под лезвие, ударил по ногам монаха -- Ума позволил себе взлететь. Юноша прыгнул, позволяя тяжести меча нести тебя по направлению удара и по инерции продолжая вращение. Монах продолжил танец. Он прыгал и приземлялся, ни на секунду не прекращая вращение, меняя положение тела в пространстве, продолжая атаковать и в воздухе, и на земле, угрожая отсечь ту или иную конечность. Вопрос был лишь в одном: устанет ли Ума раньше, чем Фин допустит ошибку. Игра смешала пот и кровь, а бой начал захлёбываться в собственном темпе.
   Ошибку же допустил сам Ума, когда не смог одержать победу до того, как Фин оценил высоту прыжка мастера. И ошибкой было вновь позволить ногам лишиться опоры, потому как мутант умел прыгать не хуже. Используя силу своих вздувшихся ног, Лехц взмыл над вращающимся в воздухе противником.
   Ума закрылся широким мечом, но это спасло его ненадолго: удар буквально низвергает монаха с небес на землю, чуть ли не впечатав в ринг.
   И последнее, что успевает увидеть юноша -- гигантская ступня, неизбежно приближающаяся, чтобы раздавить его голову...
  
   ***
   -- Вы в эфире, представьтесь, пожалуйста.
   -- Здравствуйте! Друзья зовут меня просто Жорка.
   -- Что ж, Жорка, я рад, что Вы до нас дозвонились, что вы сейчас делаете?
   -- На данный момент я заблудился в жилом секторе, со мной это бывает. Знаете, порой ты уверен, что знаешь, куда направляешься, но реальность не преминет напомнить тебе об обратном. К тому же это произойдёт в наижесточайшей форме, как будто колеблется само мироздание.
   -- Как поэтично, Жорка, наверное, Вы много читаете. Что ж, мне, как и мистеру Чаку, интересно услышать ваш вопрос -- не стесняйтесь.
   -- Господин Чак, у меня вопрос непосредственно к вам, как к офицеру нобилити.
   -- Что ж, постараюсь на него ответить.
   -- Многим непонятно, в чём секрет того, что люди вроде вас, кои на первый взгляд не выглядят угрожающе, или точнее сказать не очень сильными (простите, если кого-то обидел) на самом деле способны на невероятные вещи и на победу над противниками, с гораздо более развитым телосложением. В чём секрет силы офицеров нобилити?
   -- Я понял ваш вопрос, Жорка, и уверяю, что ответ на него даже можно найти в вирте. Проблема лишь в том, как отсеять правду ото лжи. На самом деле идущие до пятидесятого уровня синтраж сродни спортсменам-любителям, которым только предстоит стать профи. Эта категория участников развивает свои навыки, основываясь на врождённых талантах. Кто-то использует свой опыт, кто-то силу, кто-то ум или хитрость. Но после срединного уровня лестницы Синтраж, после полтинника испытаний, идущие становятся членами ассоциации нобилити, и чтобы это стало явью, участник должен развить нечто большее, чем просто физические или умственные способности. Идущий должен освоить контроль своего организма, а чтобы покорить Синтраж полностью -- он должен довести контроль до абсолюта. Так и получается, что наша физическая или ментальная сила исходит из контроля нашего тела. Я могу заставить свой организм выдержать большие нагрузки или увеличить свою мощь и скорость посредством контроля биохимических процессов внутри меня самого. Клетки моего организма работают в ускоренном режиме и дают мне гораздо больше энергии, чем у обычного человека. По сути, ты контролируешь импульсы гипофиза, выработку надпочечников, со всеми вытекающими, как говорится. Конечно, всё это требует сложного процесса обучения и тренировок, но когда осваиваешь это -- выходишь на совершенно иной уровень. Также необходимым условием является достаточно развитое тело, чтобы выдержать нагрузки. Я вот, по сравнению с другими офицерами, не очень развит в физическом плане, и потому как силовик я на среднем уровне. Но дело в том, что я в равной степени развил и способности своего восприятия, мыслительной деятельности и пси-управления, что и позволяет мне одерживать победы над противниками, которые развиты лучше меня, но только в одном из направлений.
   -- Спасибо за ответ, господин Чак. Ваши слова натолкнули меня на мысль, что синтраж как структура направлена на то, чтобы сделать из человека нечто большее.
   -- В некоторой степени это так, потому как сутью покорения и является то, что только самые достойные получают исполнение любых своих желаний. Кто-то утверждает, что это эксперимент, направленный на ускорение эволюции человека. Кто-то говорит, что синтраж просто средство пробуждения дремлющих генов наших предков. Я лично считаю, что это просто необходимая часть нашего мира, чтобы мы не деградировали до уровня безвольных животных.
   -- Ещё раз спасибо, надеюсь когда-нибудь встретить Вас лично.
   -- Конечно, удачно вам найти путь...
  
   -- А теперь слово берёт ваш любимый ведущий Энтони, чтобы по многочисленным просьбам пустить в эфир топ десять хитов этого года. Итак, десятое место...
  
   ***
   Ума стоит в центре ринга напротив ожившей горы мышц. Казалось бы, тело противника живёт самостоятельной жизнью, не зависящей от воли хозяина, то увеличивая, то уменьшая ту или иную часть тела.
   Монах отбрасывает в сторону свой меч, что увеличивает нарастающую радость азарта, и делает глубокий вдох. Участники подходят друг к другу, не спеша, будто ради мужского рукопожатия, пока не пресекают невидимую глазу черту.
   Мутант ударил первым, сильным разрушительным хуком, и если бы монах не начал двигаться раньше удара, то итогом была бы смерть. Ума прогнулся назад, одновременно атакуя ногой пах противника. Фин на секунду поддался боли и замешкался. Пальцы юноши вонзились в глаза наёмника, и Лехц взвыл, и столько ярости было в этом крике и боли, что уверенность мастера Лиан-Чжунь рухнула песчаным замком.
   Казалось бы, обезумев, Фин начал крушить всё в радиусе досягаемости, и достань он монаха ударом, то даже не заметил бы. А Ума порхал вокруг мутанта, падал, бил по искусственному телу, понимая, что единственный шанс выжить -- усмирить зверя. А Лехц раз за разом бил в пустоту, желая избавиться от источника всё новой и новой боли.
   Фалангой пальца ударить ниже пупка, уклониться от создающего поток воздуха удара. Хлестнуть по горлу, упасть, добраться до нервных узлов, затем печень. В сторону, в бок, подпрыгнуть -- ухо, висок, колено.
   Быстрее, не останавливаться, рвать противника, держаться, бороться. Не закрывая глаз, не поддаваясь страху, бить, рвать, раз за разом, по частям. Двигаться, двигаться, бить, бить и бить, прыгнуть, пригнуться, держаться. В лёгких -- огонь, в голове -- страх и кружение. Отступишь -- попадёшь под удар и умрёшь, ошибёшься -- умрёшь, замедлишься -- умрёшь.
   Глухой хруст бьёт по ушам, и Ума не сразу понимает, что это его собственная рука или точнее то, что от неё осталось. После касательного удара конечность свисает безвольной культей. Боль приходит позже. А затем очередной удар, и приходит смерть...
  
   Ума открывает глаза и делает несколько глубоких вдохов. Юноша отключает трансляцию аудио-потока "Ребел" и идёт в душ. Смывая липкий пот, монах пытается унять дрожь азарта, засевшую внутри после медитативной практики боя. Удалось это не сразу, как и не сразу удалось признать реальные шансы на победу в финале. Но, так или иначе, ему пришлось пройти в сушку, одеться и, заказав завтрак на место прибытия, отправиться в апартаменты одного высокопоставленного урийца.
   На этот раз юноша заказал для передвижения личного таксодрона: всё равно для участников турнира транспорт бесплатный, а так назойливые туристы не смогут его задержать. Ума успел отметить постепенно нарастающую динамику толпы. Сейчас, казалось бы, спокойствие готово было переродиться в лёгкую суету, но к началу финала станция будет похожа на улей -- это знали все.
   Погрузившись в себя, монах и не заметил, как доехал до точки назначения. Уже знакомый привратник уныло кивнул финалисту, уверенно идущему к лифту, и даже сканнеры безопасности, несмотря на стоимость этого отеля и его ранг, особо не старался проверить посетителя.
   Когда Ума зашёл в апартаменты товарища, Иола делал себе оздоровительную инъекцию. Монах не стал шутить по поводу сломанных рёбер и просто рухнул в кресло, дожидаясь окончания процедуры.
   -- Есть идеи? -- накинув роскошный халат, Иола садится напротив гостя.
   -- Есть интересная тенденция... -- начинает юноша, только чтобы задумчиво уйти в себя.
  
   Бывшие противники сидят напротив друг друга и молчат. Каждый погружён в свои мысли, понимая, что на это не хватит никакого времени. Ненавязчивое общение, ненавязчивое присутствие. Минуты скапливаются, готовые утонуть в вечности, пока Иола не берёт слово:
   -- Не забывай, что до мутанта у тебя ещё встреча с охотником за головами. Дурий сейчас собирает информацию и разрабатывает план, но ты не должен забывать про "паука", всё же он вышел в полуфинал.
   -- Да, да... -- не слушая собеседника, отвечает Ума. -- А ты заметил, что Фин не дерётся в полную силу с самого начала? Он слишком уверен в своём чудовищном теле. Он серьёзен, только если ему действительно угрожает опасность. Как в бою с бронниками... или, как если бы я использовал против него "жнеца"...
   -- Только не говори, что ты не собираешься использовать своё самое сильное оружие против этого зверя? Многие посчитают это безумием.
   -- Безумием будет вынудить зверя сражаться в полную силу...
   Союзники не знают, что ещё сказать друг другу. Они уже достаточно времени потратили на изучение противников и выработку стратегии. Ума заканчивает есть, Иола наливает себе выпивку. План урийца слишком банален, чтобы сработать. План монаха слишком рискован. Гарантий успеха нет. И предположение Иолы о том, что Фин собирается взять Уму в команду и не собирается его убивать, не делает положение вещей многим лучше. Не для аристократа.
   В комнату вбегает запыхавшийся, растрёпанный и напуганный чем-то врач. И при виде этой картины одна из струн в сознании Умы натягивается до предела от предвкушения чего-то тяжёлого и ужасного.
   -- Он... Это... -- сбивчиво начинает врач. -- Организатор... они пришли и забрали Куна. Сказал... подарок... барону...
   -- Что с Куном? -- в комнате становится темнее.
   -- Сейчас?  Не знаю, -- лепечет доктор, -- но я проследил...
   -- Где?
   -- В одном из закрытых секторов...
   -- Пойдём.
   Ума в одно движение пересекает комнату, но его останавливает голос урийца:
   -- Стойте! Что ты собираешься делать? У тебя финал через час.
   -- Придумай что-нибудь, ты же умный. -- Иола ещё не видел такой безумной улыбки на лице монаха, -- а мне нужно вернуть мою добычу...
   -- Это безумие, абсурд!
   -- Отнюдь, это логика, та самая стерва, которую ты так почитаешь. Есть силы, которые уничтожат меня, если узнают о причастности к смерти хантера. Как думаешь, что они сделаю, когда узнают, что ты мне помогал?
   И струна внутри монаха лопается беззвучным раскатом грома, и наследник семейства Григ чувствует, что не стоит останавливать того, кого однажды можно назвать как другом, так и врагом.
   -- Я свяжусь со своим человеком, -- бросает он вслед убегавшим, но они его уже не слышат.
  
   В комнату вваливается радостный и раскрасневшийся Дурий -- явно носитель хороших новостей. И тут же летит на пол, сбитый с ног спешащим дуэтом.
   -- Что случилось? -- поднимаясь, спрашивает рахдиец.
   -- Этот ублюдок, -- глядя в окно, отвечает Иола Лемис Григ, -- он признал, что я умный.
   014
   "Я не знаю, как поступить. Вру, конечно, я знаю, что я должен делать, просто сейчас я в такой ситуации, когда задача кажется непосильной. На тебя давит грядущее, и ты раз за разом просматриваешь все варианты отступления. Ну не ты, это я про себя говорю. Финал и прочая лабуда -- это так не даёт расслабиться. Плохое чувство. Плохое.
   Поэтому я прошу прощение за всё это. Понимаю, что я сам связался с тобой перед турниром. Мне это было нужно. Нужна твоя помощь. Я не хотел сорваться или переступить черту... я хотел спокойствия. Наши сеансы и вправду помогают мне заснуть, и это правда -- это не метод соблазнения на расстоянии.
   Но теперь, в преддверии финала я не могу рассчитывать на тебя. Тем не менее, мне будет спокойнее, если ты получишь эти сообщения. Их хватит на пару дней, и если я не буду мёртв, то снова выйду с тобой на связь.
   Знай, что это не прощание, просто не хочу, чтобы ты думала, будто в рассказанной мной истории мало красок и счастливых моментов..."
  
   ***
   Это был день его рождения. Ничего примечательного, всего лишь очередной день из жизни ребёнка. Но учитель рассказал, что некоторые люди празднуют каждый день своего рождения и день рождения своих друзей, близких и детей. У парнишки аж голова кругом пошла от нарисовавшейся картины бесконечного цикла празднеств.
   -- Но зачем? -- спросил тогда мальчишка.
   -- Кто знает, -- отвечал саркастический компьютерный голос. -- Так у них повелось. Но если кто-то, кто не я, скажет, что они празднуют своё существование, чтобы скрасить факт своего старения и того, что за этот год они ничего не добились, то он может вполне даже оказаться прав.
   Ученик старательно сплетал жилы убитого им кролика. Потому что так сказал наставник.
   -- В твоём возрасте, -- говорил он, -- время на вес ридия. Ты должен тратить как можно больше времени на изучение мира и получения разнообразных навыков. А к каждому дню своего рождения не лишним будет научиться чему-то особенному. Давай ка научим тебя делать оружие дальнего боя...
   Мальчишка сгибает упругую ветку и цепляет жилой свободный конец. На это ушло больше времени, чем он ожидал, и сил тоже -- ученик даже не заметил, как вспотел. Тем не менее, было довольно увлекательно. По завершению он даже испытал радость. Потому что перед ним лежало оружие, способное убить на расстоянии в десятки метров. "Лук" -- орудие охотника, способное уравнять шансы на выживание в лесу обычного человека и хантера.
   Конечно, лук получился не идеальный, но это всего лишь его четвёртая попытка. Рядом валялись неудачные экземпляры с недостаточно упругой основой, слабой травянистой тетивой и просто плохой во всём результат первой попытки.
   Теперь же труды окупились, а это значило только одно -- время охоты. И не той нудной охоты, где приходилось учиться ставить силки. Пришло время терпения и азарта. Время крупной дичи.
   Мальчишка берёт стрелу, сделанную с большей аккуратностью, чем сам лук. Идеально ровную, с наконечником, высеченным из стеклянного камня и оперением дикого фазана. Положить стрелу на тетиву, натянуть до подбородка -- отпустить...
   Стрела со стуком врезается в ствол дерева. Эмоции ребёнка, получившего игрушку, накатывают волнами радости. В руках чувствуется напряжение от прилагаемых усилий -- всё, как и должно быть.
   Казалось, можно было начинать охоту, но приготовления не были окончены. Ученик забирается на дерево, чтобы достать оттуда сплетённый из травы рюкзак. Складывает в него необходимый запас еды и воды, камни, если понадобится развести костёр, крепит на самодельный пояс высеченный месяц назад нож, обтирается корнем для маскировки запаха.
   Всё готово -- можно отправляться. И начинающий охотник уже знает, куда именно он хочет пойти. Ловко прыгая по веткам, мальчишка спускается, подхватывает лук, стрелы и плавно бежит на водопой.
   Обладатель нового оружие ещё не понимал, что впервые в жизни узнал какого это -- получить подарок на день рождение. И тот факт, что он безрезультатно потратит полночи на поиски добычи, не омрачат его настроение с приходом следующего дня...
   Глава 15. Финал. Неотложное дело
   Кристо Чак и Эмили Травл, обременённые определённым грузом ответственности, пользовались последними спокойными минутами этого дня, чтобы насладиться чаепитием. И всё было хорошо: в одной из комнат администрации было тихо и спокойно, никто не отвлекал, а чай не спешил остывать. Судьи даже не пререкались в своей излюбленной манере, просто перекидываясь обычными, ничего не значащими фразами. И всё, чего они желали -- чтобы этот момент продлился подольше. Пока в комнату не ворвался их коллега Дженсо Вэй.
   Кристо вздохнул, а Эмили скривилась, потому что стало ясно, что хороших новостей они не получат.
   -- У нас беда... -- двухметровый офицер нобилити задрожал как ребёнок, не знающий, что делать.
   -- Тише, зайка, что случилось? -- ласково успокаивает его Эмили.
   -- Я не смог найти одного из участников, он не пришёл. И не пришёл ведущий организатор. А финал через полчаса...
   Женщина вздыхает и интересуется, как зовут участника, не явившегося на турнир.
   -- Ума Алактум, -- мямлит громила.
   Кружка в руке дамы рассыпается прахом, а остатки чая испаряются. Чтобы отвлечь коллегу Кристо с яростью разбивает свою чашку о стену.
   -- Я сам, -- говорит красноволосый. -- Я сам его найду: нам же он нужен пока живым, не так ли. А Блюса, если он сам не захочет, мы не найдём, так что готовьтесь открывать финал без организатора, а я к тому времени притащу засранца. Если не успею или не вернусь -- дисквалифицируйте и только по окончанию ищите меня.
   -- Крис... -- пытается что-то сказать ему Эмили, но шоумен уже вылетает из комнаты, попутно активируя программу опознавания лиц на станции.
  
   ***
   Таксодрон завис возле гигантской двери закрытого сектора в безлюдных коридорах машинного отделения. Из устройства выпрыгивает облечённый в монашескую рубу молодой человек и кричит второму пассажиру:
   -- Возвращайся и скажи им сделать, как я просил. Всё будет хорошо.
   Средство передвижения с лёгким гулом уносится прочь, и одинокий юноша подходит к ангарным воротам, отделяющим его от цели. Он чего-то ждёт -- ждёт не долго, потому что в гигантском коридоре раздаётся жужжание, и вскоре под потолком пролетает дрон-паж, скидывая свою ношу под ноги заказчика. Чехол в человеческий рост гулко падает на пол, и монах хищно освобождает сокрытый футляром предмет.
   Огромный меч оказывается в руках юноши, чтобы незамедлительно сыграть предназначенную ему роль. Металл со звоном ударяется о металл -- клинок въедается в бронированную дверь. Раз, другой, третий. Между ударами монах кричит:
   -- Юри! Выходи! Играть будем!
   Меч оставляет на двери очередной порез...
   -- Мы так не договаривались! Пока ты не заплатишь -- Кун моя добыча!
   Вмятина от удара заставляет ворота стонать. По поверхности пробегает защитное напряжение, но рукоять меча не пропускает ток, и юноша продолжает свой ритуал.
   -- Обмен только после турнира!
   Клинок впервые насквозь пробивает слой металла -- юноша вытаскивает орудие обратно, снова бьёт.
   -- А твоя мама знает, чем ты занимаешься?!
   И снова удар, и звенит металл, стонет дверь, руки трясутся от отдачи, капля пота стекает подобно слезе. Удар и удар, звон как плачь, царапина за царапиной, дыра пробивается ценой пота и слёз. Удар. Звон. Стон. Почти, ещё немного.
   Но дверь опережает насильника и раскрывается раньше времени, являя стоявших за ней людей.
   -- Ума Алактум, не ожидал Вас здесь увидеть.
   -- Организатор Блюс Элджейс, какая встреча!
   -- Взять его! -- кидает через плечо организатор турнира, и охранники вскидывают волновики.
  
   ***
   В комнатушке, обустроенной под операционную, прикованный к постели Кун Антис приходил в себя после наркоза. Горе-врач закончил все плановые (и внеплановые) оздоровительные процедуры, и сейчас вольно расхаживал по комнате, поглощая бутерброд и разговаривая с молчаливым "пациентом".
   -- Ну вот, а ты боялся. Я же говорил: больно не будет. Да и наркоз был лишним -- просто чтобы ты мог почувствовать себя человеком. Конечно, если вздумаешь сражаться, предупреждаю, что повреждения твои пока никуда не делись, я просто ускорил процесс восстановления, да и тело первые пару часов будет плохо тебя слушаться. Эх, не пойму я вас, ребята, что вы всё носитесь за этой силой... а ведь были времена... Хотя, ваша порода тогда тоже существовала. Ради чего это всё? Чтобы стать сильнейшим? А дальше что? Хотя сильнейшим стать невозможно. Может, потому и выбрали себе такую цель? Чтобы не было опустошающего финала, чтобы всегда было продолжение, рост без конца. Только вот финал всегда один и тот же -- смерть. И в вашем случае -- не от старости. Хотя меня никто не слушает. Даже имени моего никто не запоминает...
   Внезапно в комнате раздаётся тревожное треньканье зуммера, и на одной из стен появляется изображение происходящего снаружи. И увиденное доктора совершенно не обрадовало, не обрадовало настолько, что он уронил на пол свой недоеденный бутерброд.
   Снаружи помещения стояло пятеро человек, и один из них был знаком всем присутствующим на станции. Высокий худой человек в клетчатом пиджаке с хищным взглядом и острым лицом ждал, пока дверь в импровизированную операционную не откроется. Рядом с советником стоял известный в малых кругах референт Энди -- верный и непреклонный секретарь, правая рука организатора турнира "Ню Нова". Догадаться, что трое господ, маячивших за их спинами, были ни кто иные, как телохранители, было не сложно.
   Врач сглотнул комок в горле и подбежал к Куну.
   -- Послушай меня... -- почему-то шёпотом заговорил он.
  
   В то же время терпение посетителей подошло к концу, и один из охранников, повинуясь жесту хозяина, использует чип взлома и открывает дверь. Секундой позже ведущий организатор со свитой заполонили собой всё пространство комнаты.
   -- И почему этот толстяк доставляет мне столько хлопот? -- ни к кому конкретно не обращаясь, выдавил из себя Блюс. -- Неужели вы и вправду думали, что можете провернуть нечто подобное за моей спиной?
   Наконец-то советник удосужился взглянуть на пару "доктор-пациент".
   -- Кража одного из участников турнира и продажа барону работорговли. И устроено это другим участником турнира. Не будь этот мальчишка сейчас частью представления -- его труп уже бороздил бы просторы космозалы. Ах, я наверно говорю как тиран, но не берите в голову: сегодня утром на меня было совершено покушение, и я ещё не пришёл в себя. Как же низко я пал, мне ведь и самому отвратительно происходящее. Этот турнир пробудил во мне худшее. Раньше я бы отпустил этого несчастного кросса и сделал бы так, чтобы вы страдали. Раньше, да, раньше я бы так и поступил. Так и быть, сейчас я закрою на это глаза. Мы забираем хантера.
   Горе-врач собирается что-то возразить, но не может вымолвить ни слова. Охранники же снимают ремни с пациента и помогают ему сесть.
   -- Ну а Вы, санитар-доброволец, явившийся на станцию под поддельными документами. Вам я рекомендую незамедлительно покинуть мои владения. Забудьте, что здесь произошло и удостоверьтесь что ваш дружок... как там его... Ума, да, удостоверьтесь, что он тоже забудет всё. У меня есть незаконченный дела с Бароном, и я не намерен подвергать риску своё предприятие. Я лично передам мистера Куна господину Грекхему, так что вам не о чём волноваться, если вам, конечно, дорога жизнь...
   При этих словах кросс-хантер напрягся, но прежде чем он успел что-либо предпринять, его шею обвил ошейник "усмиритель", столь знакомый по бесконечно долгим годам рабства. Кун рванулся, но тут же замер, выгнувшись от болезненного заряда устройства, упал на пол. Доктор дикими глазами смотрит на то, как амбалы уволакивают тело прочь и не сразу понимает, что смотрит уже в пустоту, в которой от гостей остался только запах дорогого одеколона...
  
   ***
   -- Ума Алактум, не ожидал Вас здесь увидеть.
   -- Организатор Блюс Элджейс, какая встреча!
   -- Взять его! -- кидает через плечо организатор турнира, и охранники вскидывают волновики.
   Трое наёмников делают одновременный залп -- Ума закрывается широким мечом. "Жнец", оснащённый хируановым стержнем, поглощает излучения выстрелов. Юноша, не теряя времени, скользит по направлению к противнику, и огрубевшие ладони чувствуют, как клинок просит пустить его в пляс.
   Внезапно монах падает на колено и не сразу понимает, что произошло. Голова будто взрывается изнутри, безостановочно, раз за разом. Ума усиливает пси-блокаду -- боль отступает, только теперь он замечает за спинами телохранителей невысокого мужчину.
   -- Т-телепат... мышь его, -- шепчет проклятья Змей и швыряет в Энди меч.
   -- Энди! -- впервые за всё время, обеспокоенно выкрикивает Блюс.
   Один из охранников успешно валит референта на пол, и меч пролетает в ангар, чтобы со звоном упасть в глубине помещения. Ума прыгает по направлению к советнику, но два других наёмника успешно посылают волновые заряды в цель, и монах безвольно падает к ногам ведущего организатора.
   -- Вот и всё, -- подытоживает Блюс. -- Отнесите его к хантеру, пусть барон решает, что с ним делать. Вот что бывает, когда не знаешь своего места.
  
   А внутри этого же сектора станции, под пирамидальным навесом посреди ангара кросс-хантер Кун Антис пытался встать на ноги. Прямо перед воином, развалившись в аэрокресле, хихикал очень толстый человек. Юри Грекхем упивался моментом своего триумфа, в то время как две нагие женщины массажировали хозяину плечи. Кун делает шаг по направлению к столь ненавистному ему человеку, но ошейник на шее снова заставляет хантера упасть. Холодный пол касается щеки, и воин видит лишь забившегося в угол навеса мальчика-раба. Зато голос барона слышен очень хорошо:
   -- А ведь всё могло быть иначе, мой мальчик. Я ведь даже охоту на тебя вёл лишь для вида, чтобы мои компаньоны мне глотку не перегрызли. А так я не испытываю к тебе ненависти, мой глупый, глупый зверёныш.
   Кун поднимает голову и с ненавистью смотрит на Юри. Барон с трудом слазит с кресла, подаёт сигнал одной из женщин. Та незамедлительно разворачивает перед хозяином некий свёрток. И вот уже на полу лежат два кривых меча и нейро-кожанный доспех кросс-вариор. Хантер пытается пошевелиться, но безуспешно.
   -- Посмотри на это, дружок -- твой доспех чемпиона, твои клинки, изменённые, правда, но всё те же верные тебе в боях друзья. Ты не расстался с этими дарами арены смерти, и это о многом говорит. Ты всё тот же зверёныш, что кромсал врагов под восторженные крики толпы. Ты всё так же один против всего мира. И твои друзья, продавшие тебя мне, тебя не спасут. Жаль. Как жаль, что нельзя тебя оставить в живых: я бы с радостью вернул тебя в привычную среду. Но, как говорится... -- одна из наложниц подаёт меч барону, и тот с трудом берёт его в свои мягкие руки, -- долг платежом красен...
   Под навесом давящая атмосфера ненависти и обречённости не давала свободно дышать. Бывший раб смертельной арены лежал на полу, и ошейник "усмиритель" не позволял ему подняться. Над пленником, держа в руках серповидный меч, стоит его бывший хозяин. В сторонке поскуливал мальчишка-раб. А возле кресла ласкали друг друга две наложницы. Звон в ангаре на секунду отвлекает работорговца, Кун вскакивает... нет, не вскакивает -- неловкое подёргивание, не больше. Юри Грекхем сопит в неуверенности, но решает поскорее покончить со всем и проводит лезвием по спине хантера...
  
   Возле входа в ремонтный сектор ведущий организатор перед возвращением в ангар даёт последнее указание:
   -- Вот и всё, отнесите его к хантеру, пусть барон решает, что с ним делать. Вот что бывает, когда не знаешь своего места.
   В этот момент в проём двери заходит невысокий рыжеволосый мужчина. Один из телохранителей рефлекторно стреляет в потенциальную угрозу, но угроза, мимолётно взмахнув рукой, посылает в стрелявшего хируановый шарик сантиметр диаметром. Снаряд поглощает излучение волновой пушки и разбивает висок наёмника одной лишь силой броска. Стрелок умирает ещё до того, как касается пола.
   Рыжеволосый мужчина, подкидывая в ладони ещё один шарик, вопросительно смотрит на оставшуюся охрану.
   -- Отставить! -- рявкает Блюс на подчинённых и затем обращается к нежданному гостю. -- Господин Чак, рад встрече.
   -- Оставьте это, Блюс, я же просил звать меня просто Крис! Ну да ладно, я-то, небось, по делу пришёл.
   -- Понимаю, какой кажется сложившаяся ситуация... Хотя я и сам не понимаю, какой она кажется.
   -- Я пришёл за участником. Не знаю, что у вас тут произошло, но Алактум ещё участник финала, и я как судья ответственен за его безопасность и его действия пока он является частью турнира.
   -- Мне очень жаль, что всё так обернулось, господин Крис, но этот человек вторгся на закрытый сектор станции, находящийся непосредственно в моей юрисдикции, и посему мы сами с ним разберёмся.
   -- Я столько времени потратил, чтобы найти его, да и Вас, честно говоря, тоже многие ищут. Кто же откроет финальный этап турнира без ведущего организатора?
   -- Я дал распоряжения -- за мои обязанности не переживайте. А что же касается вашей заботы об этом участнике, то я властью организатора дисквалифицирую его сим моментом из турнира "Ню Нова". Теперь он просто нарушитель, который будет осуждён по законам станции и наказан со всей строгостью сложившейся ситуации.
   -- Это неофициальная процедура -- я ещё могу успеть привести его до начала боя, и до тех пор он остаётся участником. Так что я его забираю.
   -- Вы забываетесь! -- голос Блюса утратил стальную сдержанность, -- Вы вторгаетесь на территорию, подвластную советнику "Ребелентиса"!
   -- Спишем это на расследование офицера нобилити, ввиду подозрительных обстоятельств. Вы же не так отчаянны, чтобы пытаться меня остановить?
   Блюс бледнеет, утрачивая человеческие черты, он на грани готовности послать своих людей на верную смерть. И в разговор вмешивается тихо наблюдавший до этого референт:
   -- Позвольте мне... -- секретарь становиться между офицером и советником. -- Уходите, господин, я его задержу: мы не можем позволить судье допрашивать монаха.
   Энди замолкает и смотрит в тёмные глаза Кристо. Действующий судья "Ню Нова" пошатнулся, шарик из хируания падает и игриво катится по полу. Кристо хватается за голову, его ноги подкашиваются. Один из наёмников пользуется моментом и стреляет в рыжеволосого, но офицер срывается с места, прыгает к противоположной стене входного коридора и избегает волнового заряда. Кристо дрожит, невыносимая мука отображается на его лице, но всё же он делает шаг по направлению к телепату Энди. Шаг, ещё шаг.
   -- Уходим! -- рявкает Блюс и широким шагом направляется вглубь коридора, решая воспользоваться выигранным временем, чтобы использовать наёмников, находящихся сейчас в ангаре. Один телохранитель прикрывает босса, а другой бесцеремонно хватает бесчувственного Уму за ногу и тащит по полу вслед за хозяином.
   Коридор быстро заканчивается, и процессия выходит в сам ангар. Ангар не достроен: под потолком переплетаются металлические балки и леса, по которым снуют снайпера, а в центре стоит пирамидальный навес, сооружённый специально для Юри Грекхема. Навес скрывает происходящее внутри ширмой -- искусственная формальность для ощущения интимности обитателей навеса.
   Блюс направляется прямиком к ширме -- до неё остаётся ещё метров тридцать -- и  одновременно отдаёт указания охране. Наёмник всё так же тащит пленника вслед за боссом.
   Ума открывает глаза.
   Тело как будто изнутри изжарили, но голова осталась ясная. Судя по звуку падения ранее брошенного меча, "жнец" должен быть где-то рядом. И он оказывается рядом. Монах в одном порыве тянется, хватает двумя руками рукоять и, на грани разрыва спинных мышц, бьёт наёмника плашмя по голове. Телохранитель валиться без чувств, а Ума цепляет ногой закруглённую рукоять падающего меча и направляет его в другого стрелка. Охранник уклоняется, но не успевает отреагировать на следующую атаку и падает после удара в висок.
   На секунду в глазах Блюса проскакивает паника, но его люди знают, что делать. Снайпера открывают огонь -- монах хватает меч и закрывается от пуль. Нажимает что-то на рукояти и активирует поле, искажающее траектории снарядов. Но к юноше уже бежит дюжина боевых гомункулов, каждый из дроидов вооружён оружием ближнего боя, а стрелки, не опасаясь, что их пули могут попасть в живого союзника, продолжают обстрел цели, в надежде, что один из выстрелов-таки пройдёт.
   Пока монах решает что делать, одна из пуль царапает ему щёку. Юноша шипит, не понимая, что произошло. Пока не чувствует запах палёной древесины. Это значило, что у кого-то из стрелков была установка, использующая деревянные пули. Это значило, что защитное поле тут не поможет. Это значило, что нужно двигаться.
   И Ума начинает движение.
   Боевые гомункулы осадили юношу как стая ос, замелькали вокруг, наскакивая и отступая в известной лишь их программе манере. В противовес им "жнец" начинает свой танец, рисуя круг, другой, третий, вращаясь вокруг хозяина и не подпуская врага. Ума прыгает, используя инерцию от меча, и человекоподобные роботы теряют инициативу боя. Ураган из человека и стали не прекращает движение, ускоряясь и попеременно взмывая в воздух. Гигантский меч со свистом рассекает первую жертву, вторую, а владелец клинка не смеет задержаться ни на секунду. Пули свистят вокруг Змея, но не могут достать свою цель. Дроиды допускают ошибку за ошибкой, и рой гомункулов становиться ещё на одного, двух, трёх бойцов меньше. Их лезвия, клинки и копья безрезультатно достают лишь пустоту, отскакивают от "жнеца" или, столкнувшись с ним, ломаются, распространяя по ангару гулкое эхо звона.
   Ума двигается в заученной манере, раскручивая меч, стараясь не спешить и не допустить ошибку. Но он понимает, что не успевает спасти пленённого по его вине товарища, понимает, что времени нет, осознавая, что это так себе оправдание.
   Из навеса доносится вопль, но юноша не может отвлечься, чтобы подтвердить свои наихудшие догадки. Но это может стоящий возле навеса Блюс, спокойно наблюдавший за сценой боя. Советник делает шаг к ширме, но тут же отскакивает назад, потому что ему под ноги выкатывается некий предмет. Нет, не предмет -- голова.
   Под ногами Блюса Элджейса лежала голова...
  
   ***
   Под навесом давящая атмосфера ненависти и обречённости не давала свободно дышать. Бывший раб смертельной арены лежал на полу, и ошейник "усмиритель" не позволял ему подняться. Над пленником, держа в руках серповидный меч, стоит его бывший хозяин. В сторонке поскуливал мальчишка-раб. А возле кресла ласкали друг друга две наложницы. Звон в ангаре на секунду отвлекает работорговца, Кун вскакивает... нет, не вскакивает -- неловкое подёргивание, не больше. Юри Грекхем сопит в неуверенности, но решает поскорее покончить со всем и проводит лезвием по спине хантера. Кун чувствует, как по спине пробегает струйка крови. Кун терпит. Кун ждёт. Кун вспоминает последние слова, сказанные ему неряшливым врачом...
  
   -- Послушай меня... -- почему-то шёпотом говорил он. -- Кун, слушай меня, -- смотря в глаза кроссу, говорил врач, пока в комнату не ворвались амбалы организатора турнира. -- Это микро-ЭМИ, -- док достаёт из кармана капсулу размером с фасоль, и пихает "пациенту" в рот. -- Глотай, глотай же, ну вот. Так её не обнаружат, но активировать в нужный момент её не получится. Поэтому я установил таймер, заряд сработает через час, до этого -- старайся тянуть время. Радиус воздействия -- около трёх метров. Я скажу Уме, и, насколько я его знаю, он попытается тебе помочь. Слышишь меня? Кун, ты меня понял?..
  
   Барон заносит меч для удара, но не бьёт. Вздыхает и говорит наложнице:
   -- Нет, не могу я так, давай лучше ты.
   Женщина берёт клинок у хозяина и поворачивается к пленнику. В этот момент хантер чувствует странное жжение в животе и понимает, что время пришло.
   Фурия бьёт, но её рука хрустит, когда пальцы кросса перехватывают удар. Кун подхватывает падающий меч и бросает его во вторую наложницу. Клинок с хрустом входит в грудь женщины. Хантер ломает шею той, что рядом, и бросается на барона. Юри разворачивается к входу и пытается завизжать, но бывший раб сминает пальцами гортань бывшего хозяина, оставляя ему только право на хрип. Валит его на пол и со всей болью, ненавистью, горькой любовью к битвам, силой мёртвых надежд и стремлений, с треском, рвущимся треском и звуком стекающей на пол крови, Кун отрывает голову барона....
   Мужчина оседает на пол и некоторое время не может прийти в себя. Замечает безумный взгляд мальчишки-раба, но решает не трогать сейчас беднягу. Кун одевает на себя свой кожаный доспех и пытается освоиться с тяжестью израненного тела.
   Снаружи доносятся звуки битвы. Кросс-хантер берёт по мечу в руку, активирует защитное излучение доспеха, вдыхает полной грудью и, пнув голову барона наружу, выходит.
  
   ***
   Под ногами Блюса Элджейса лежит голова барона работорговли -- голова Юри Грекхема. А вслед за головой, с двумя мечами наперевес, появляется человек войны, охоты и убийства. Кун идёт к ведущему организатору, и намерения его не оставляют сомнений даже для самых оптимистично настроенных людей. В полшага от кросса пуля пробивает пол, ещё одна, и ещё -- тщетно. Осознав, что хантер использует грави-магнитное поле, трое наёмников в секунду спускаются на тросах с потолка, приземляясь прямо между Куном и Блюсом. Они не брали с собой стрелковое оружие, но компенсировали это наличием волновиков, игломётов и электродубинок. Охрана была бледна, их зрачки то сужались, то расширялись, на лицах выступали вены, и в целом они выглядели нездоровыми.
   "М-мышь вашу, спец-штурмовики", -- говорит себе Кун, осознавая плачевность ситуации.
   Но как бы охотнику не хотелось избежать стычки с напичканными бойцами спец, чтобы выжить, он должен был сражаться. Опять.
   Один из наёмников прикрывает уход босса, а другие атакуют охотника. Кун прыгает в сторону, уходя от волнового заряда, блокирует удар прыгнувшего сверху врага -- суставы скрипят, но выдерживают. Отмахнуться от нападавшего, блокировать удар дубинки, уклониться, попытаться достать ноги -- тщетно. Один постоянно атакует, а второй стреляет, паралич-иглы градом отскакивают от кожаного доспеха, и стрелок тоже решает вступить в ближний бой.
   Гибрид охоты и войны против бойцов спец. Три силуэта мелькают под куполом ангара. Кун не справлялся, в большей степени пресекая атаки противников и продвигаясь поближе к выходу из ангара, где Ума Алактум отбивался от наседающих дроидов. Клинки хантера пляшут, вырисовывая узор за узором и отбивая разрядные дубинки, в большей степени полагаясь на опыт и инстинкты. Наёмники были слишком быстрые, чтобы можно было за ними уследить, и воин всё чаще бил наугад в пустоту, где предположительно мог оказаться враг.
   Кун, даже в его нынешнем состоянии, ещё мог выдержать этот темп, мог, пока не вмешался третий из наёмников, ранее защищавший Блюса. Охотник ещё успел уклониться от удара в голову, но последующего за ним пинка в бок избежать не удалось -- только прикрыться локтем, тем самым сохраняя целостность рёбер. Удар отбросил хантера, превращая ягуара в скользящую по полу черепаху. Наёмники бросаются добить противника, и Кун решает, что это всё -- конец.
   Он готов смириться со смертью, пока не слышит усиливающийся свистяще-дребезжащий звук. Бойцы спец кинулись врассыпную, и через секунду на их место, вращаясь гигантской лопастью, прилетает меч одного наглого монаха. Клинок с недовольным гулом вонзается в пол перед хантером. И Кун пользуется моментом, отталкивается от торчащего из пола "жнеца" и скользит по поверхности в сторону выхода. Правда законы физики решают прекратить данную инсинуацию довольно быстро, и приходится вскочить, чтобы отбить очередную атаку преследующих его наёмников.
   Сейчас охотник был зол, он злился, что эта незийская ошибка природы спасла ему жизнь, и вдвойне злился на то, что из-за этого спаситель оказался безоружен и в плачевном состоянии. По крайней мере, эта злость дала Куну сил продержаться чуточку дольше.
   А против безоружного Умы стояло семеро вооружённых гомункулов. И гомункулы накинулись на противника одновременно. Монах прыгнул, лишённый тяжести меча, он взлетел гораздо выше прежнего. В него стреляют, но пули почему-то не попадают в цель. Юноша на секунду возвращается на землю, чтобы вновь взлететь в воздух. Он кружится элегантно и быстро, и его длинная коса еле поспевает за телом. И снова прыжок, и до дрожи захватывающий дух мимолётный полёт. На пятый прыжок Ума достигает своей цели. Он оказывается в пяти шагах от Куна. Но монаху нужно восстановить силы и дыхание, и он медленно идёт к сражающимся людям, отвлекая внимание противника одним своим присутствием. Боец спец выхватывает пистолет и навскидку стреляет в юношу. У Куна внутри всё холодеет от осознания происходящего, но он не может помочь союзнику.
   Ума не шелохнулся, продолжая неспешно идти к своей цели. Ещё выстрел, ещё -- пули летят мимо.
   "Таки у него есть ещё козырь в рукаве, -- уходя от очередного выпада, думает охотник, -- только вот что создаёт защитное поле?"
   Юноша, наконец, позволяет себе полноценное вторжение в бой и прыгает между наёмниками. Глухие удары, звон мечей, шарканье ног и эйфория битвы увлекают пятерых людей в секунды жизни вне времени. Ягуар и змея против трёх коршунов. Люди-звери терзают друг друга, не заботясь ни о чём, кроме выживания... Пока их не окружают боевые дроиды...
   Ума и Кун, уставшие и израненные, стоят в окружении врагов. Спина к спине, как в дешёвых фильмах. Монаху безумно хочется сказать одну из штампованных фраз напоследок, но он не может выбрать, какую именно, к тому же, часть его не собирается умирать: он ещё не показал всё, на что способен. До этого они сражались, стараясь спасти свои жизни, но сейчас можно было победить, только не заботясь о результате боя...
   Внезапно один из наёмников дёрнулся и рухнул на пол с дыркой в голове. Завлекая внимание, неспешно растекалась лужица почти чёрной крови. Второй прыгнул в сторону, и пуля пробила ему ногу, раненый боец спец упал, и очередной выстрел разорвал ему шею.
   Под потолком ангара началась паника. Бегая по балкам и лесам, люди начали перестрелку с неизвестным спасителем: вспышки выстрелов, стук пуль по обшивке ангара, кто-то кричит, кто-то падает...
   ...Ягуар и змея из добычи превращаются в охотников...
   015
   "Если ты это слушаешь -- я ещё не вышел с тобой на связь, и ты слишком ответственная, чтобы проигнорировать мои сообщения. Что ж, надеюсь, что это аудио-послание покажет тебе, что в моей истории есть и хорошее. В своей манере, но покажет".
  
   ***
   Родители опять уговорили его провести семейный вечер игр. Друзья семьи приходили на ужин, их беседы были веселы и непринуждённы, что было довольно успокаивающе, потому что сына участвовать в разговорах никто не заставлял. Затем приходило время игры, и как бы сильно парню не хотелось побыстрее закончить, игра всегда умудрялась увлечь его с головой...
   Спустя годы он будет вспоминать эти редкие моменты с ностальгией. И будет анализировать. И будет думать. Много думать. Потому что родители всегда устраивали такие вечера именно тогда, когда их ребёнку это было необходимо. Когда чувство одиночества было готово переродиться унынием, а уныние перейти в депрессию. Казалось, его родители гораздо умнее, чем хотели казаться. Или же это ошибочное детское восприятие, не прошедшее призму времени? Не важно, потому что ему и вправду это было нужно. А лучший из учителей этого дать не мог...
  
   Ведущий: После долгого полёта, вы, наконец, прибыли в столицу Независимой Астероидной Республики Чахис. Республика сформировалась пятьдесят лет назад, после "войны архипелага", ваша миссия состоит в подрыве нынешнего строя или захвате власти до того, как команда ваших друзей сделает это.
   Мать: Я иду в зал правителей, чтобы используя повышенный навык красноречия убедить их взять меня к себе на службу. Пол хода трачу на подготовку.
   Отец: Я отправляюсь в казино, чтобы разбогатеть, используя свой навык иллюзиониста.
   Сын: Я использую маскировку, чтобы затесаться среди бездомных и узнать местные новости.
   Ведущий: Отлично, ваши навыки увеличивают шансы на успех, что позволяет каждому из вас успешно выполнить свои ходы. Передохните, пока другая команда сделает свой ход.
   Отец: Отлично, сынок, только будь осторожен: не позволяй какой-то бездомной фурии тебя охмурить.
   Сын: Пап!
   Отец: Да ладно, тебе -- это жизнь, вот твоя мама смеётся.
   Сын: Будьте серьёзнее!
   Ведущий: Я вернулся! За игровую неделю королева-мать успешно внедрилась в службу по контролю за общественным мнением. Крон-отец, учитывая его навык удачи, получил известность среди богатейших людей столицы, попеременно выигрывая и проигрывая целые состояния. Принц же сдружился с гильдией бездомных, получил предложение о работе от гильдии воров и узнал о существовании подпольной революционной армии, по слухам спонсируемой преступными главарями города. Ваши дальнейшие действия?
   Мать: Продолжаю выполнять поручения совета и выискиваю компромат на своих коллег.
   Отец: Стараюсь привлечь внимание уважаемых клиентов, которых остальные обходят стороной.
   Сын: Принимаю предложение гильдии воров.
   Ведущий: Успех, успех и успех! Королева мать продолжает выполнять свои обязанности. Крон-отец заинтересовал таинственного молодого господина и провёл с ним несколько партий подряд. Принц отправляется с ворами-новобранцами в руины старой столицы, чтобы отыскать некогда пропавший военный линкор. Обдумайте свои дальнейшие действия, я пошёл к другой команде.
   Отец: Вот же дурацкая удача, знал же, что её тоже нужно прокачивать! Я бы уже мог стать самым богатым человеком столицы!
   Мать: Не думаю, дорогой. Если бы ты не проигрывал с той же периодичностью, что и выигрываешь, то тебя бы уже убили.
   Отец: Я знаю... не думай, что я не знаю... я специально и проигрывал. Сынок, ты должен внедриться в подпольную армию, чтобы узнать, кто именно дёргает за ниточки!
   Сын: Неа, не хочу в это вмешиваться. С моими навыками мне там светит только быть наёмным убийцей. Мне пока весело и в гильдии воров.
   Отец: Я твой отец -- мне виднее. И если я говорю, что ты должен стать убийцей -- ты им станешь! Играя в воров тебе в игре не выиграть! Ты попусту тратишь свой талант беззвучной поступи и маскировки.
   Мать: Оставь его, крон-отец. Тебе напомнить, что в прошлой игре по твоим напутствиям он выполнил заказ на твоё же убийство?
   Отец: Он поступил как настоящий профессионал, и его рука не дрогнула, даже устраняя отца. Я горжусь своим сыном!
   Сын: Да ладно вам, я даже не знал, кого убиваю, пока не объявили, что ты мёртв. К тому же -- это всего лишь игра.
   Отец: Игра игре рознь, сынок. Это модель последствий твоих решений. И если ты не научишься воспринимать её всерьёз, то будешь принимать жизненные неудачи как должное. В общем -- главное победить.
   Мать: О Космо! Ты всего лишь хочешь отыграться за тот раз? Тебе так сильно хочется победить своих друзей?
   Отец: Они меня отравили! Как, по-твоему, я должен к этому относиться? Я из-за них теперь в каждой игре таскаю с собой противоядия!
   Мать: Вот и поблагодари их за этот ценный урок. Сынок, забудь всё, что говорил твой горе-папаша, победа не всегда означает победу. Победа и поражение зависят только от твоей точки зрения на вещи и мир...
   Ведущий: Я вернулся! За игровую неделю королева-мать повысила к себе доверие совета на десять процентов и узнала некоторые грязные подробности личной жизни своих сотрудников. Крон-отец сдружился с таинственным незнакомцем, и это оказался сын президента Независимой Астероидной Республики Чахис. Принц успешно прибыл на место погребения лайнера, но там уже ведутся раскопки революционерами, кто-то из товарищей предлагает прокрасться в лагерь с наступлением темноты, кто-то предлагает устроить диверсию, кто-то предлагает вернуться в столицу и доложить старейшине. Ваши действия?
   Мать: После подготовки длиной в половину игрового хода я пытаюсь добраться до секретных архивов совета. Я же знаю, где они находятся, так ведь? Так же я знаю, как обойти охранную систему и расписание патрулей.
   Отец: Стараюсь поддержать дружбу с сыном президента, учу его нескольким трюкам игры и, используя его дружбу как защиту от завистников, я позволяю себе забрать часть выигрыша в казино.
   Сын: Я предлагаю отправить одного человека в столицу, а остальным следить за экспедицией революционеров, пока не получим приказ из гильдии.
   Ведущий: Произвожу расчёт вероятностей. Королева-мать не учла, что советник Дин засиживается на работе допоздна, поэтому её попытки нейтрализовать охранную систему, которая и так была нейтрализована, привели к её поимке. Королеву-мать отправили в камеру до дальнейших выяснений обстоятельств. Крон-отец успешно выигрывает приличную сумму, что вынуждает остальных воспринимать его всерьёз, в то же время сын президента после Ваших советов одерживает победы в нескольких партиях подряд, за что Вам очень благодарен. Воры прислушиваются к предложению принца и отправляют одного гонца в столицу, установив наблюдение за революционерами. Ожидайте дальнейшего развития событий.
   Отец:...
   Мать:...
   Сын:...
   Отец: Будем опять кидаться едкими замечаниями, или этот раунд проведём в тишине?
   Мать:...
   Сын:...
   Отец: Ладно, помолчим.
   Мать: Ладно, позлорадствуй уже моей неудаче, я же знаю, как тебе хочется.
   Отец: Да нет, совсем не хочется.
   Сын:...
   Мать: Как хочешь, только когда ты ошибёшься -- я молчать не стану.
   Отец: Ну, раз так...
   Ведущий: Я вернулся! Прекращаем разговоры и слушаем новости мира астероидной республики! Королева-мать, Вас вызвали в зал суда, выберите свои действия. Крон-отец, Вы по-прежнему остаётесь в выигрыше: у Вас в долгу находятся несколько влиятельнейших людей столицы, однако президент обеспокоен Вашей дружбой с его сыном, и Вам намекают на необходимость прекращения любого вида общения с ним. Принц продолжает следить за раскопками, его выносливость и сила ввиду холодных ночей уменьшились на пять процентов, однако этой ночью группа революционеров была атакована властями, и в настоящий момент ты наблюдаешь за противостоянием двух сторон. Ваши действия?
   Мать: Я использую в суде заготовленную речь о своей невиновности и том, что вела расследование ввиду подозрений касательно того, что кто-то из моих сотрудников работает на революционеров. Я утверждаю, что была вычислена шпионом и ввиду полученной мной ложной информации оказалась в ту ночь на запретной территории зала правления. Также я использую ранее собранный мной компромат: я даю сведения суду о его месте хранения, где действительно хранится изменённая мной информация так, чтобы подставить одного из моих сотрудников.
   Отец: Мощно... мощно... Да. Я подкупаю чиновников, требую услуги от своих должников и предлагаю сыну президента получить то, что он действительно заслуживает.
   Сын: Я предлагаю пробраться на поле боя и выкрасть там всё, что плохо лежит. Чтобы выжить, я в первую очередь направляюсь на склад вооружения, одного из людей посылаю на проведение двойной диверсии, а одного -- в архив.
   Ведущий: Хм, неплохо. Неплохо. Гм. Так, королева-мать успешно подставляет одного из работников правления ввиду навыка красноречия и того, что половину прошлого хода она потратила на подготовку. Однако она по-прежнему находится под подозрением службы безопасности. Её красноречие и стратегия улучшаются на пять процентов. Крон-отец проворачивает свой гамбит, и сын президента соглашается на переворот, однако крон-отца убивают сразу же после встречи с сыном президента...
   Отец: Да ладно! Опять?
   Ведущий: Принц успешно пробирается на место раскопок, однако человек, отвечающий за диверсию попадает под удар от военных действий, он погибает сразу. Принц успешно добирается до склада оружия и находит там подходящие для его класса механические ботинки высочайшего ранга ускорения. Сапоги дают прибавку к скорости плюс двести процентов. Из-за отсутствия диверсии его напарнику удаётся выкрасть только часть архивов, однако используя скоростное обмундирование, принцу удаётся спасти товарища и часть информации. Вы прячетесь в пещере, пока вас не находит подкрепление из гильдии воров, отправленное сразу после того, как гонец достиг столицы в предыдущем ходу. Также принц узнаёт, что воры слили информацию о революционерах, чтобы захоронение линкора не досталось никому. Старейшина гильдии воров одобряет твои действия относительно сложившейся ситуации и предлагает тебе место подле себя. Думайте.
   Отец: Молчи, просто молчи, или я уйду.
   Мать:...
   Сын:...
   Отец: Вот опять я погиб! Я когда-нибудь доживу до конца игры? Ладно, спокойно, спокойно.
   Мать:...
   Сын:...
   Ведущий: Я вернулся! Итак, королева-мать по-прежнему под подозрением, однако вне опасности. Принц был вынужден стать учеником старейшины гильдии воров, что повысило его навыки взлома, лёгкой поступи и маскировки на пять процентов. Он выполняет стандартные поручения гильдии. Принцу удаётся подслушать, что старейшина собирает группу из лучших своих людей. Ваши действия?
   Мать: Я выбираю удачное время, чтобы выйти из-под слежки и активировать модуль взлома, что я спрятала в офисе службы безопасности, когда меня допрашивали после оправдания в суде. Я подготовила модуль ещё во время первого хода, используя свои навыки программирования, можете отмотать назад: это не противоречит правилам. Инфоцентр службы безопасности должен рухнуть и передать мне все их данные.
   Отец:...
   Сын: Я сливаю революционерам информацию о том, что воры натравили властей на захоронение линкора и даю данные о ближайшем месте сбора гильдии воров.
   Ведущий: Посмотрим... королева-мать... хм, королева-мать успешно завершает свой гамбит и получает сведения службы безопасности. Принц делает свой ход, и революционеры подрывают собрание гильдии воров. Большинство из гильдии погибло, однако старейшина выжил: его человек среди повстанцев успел предупредить главу гильдии воров. Думайте...
   Отец: Это... это... слов нет! Ты придумала план, где тебя отдадут под суд, но ты оправдаешься, и всё ради того, чтобы законным путём попасть в офис службы безопасности? Ты как всегда не делишься своими планами.
   Мать: Знаешь ли, уровень безопасности в офисе службы безопасности выше моих возможностей взлома. Мне было необходимо попасть туда как жертве, как свидетелю.
   Сын: Мам... это невероятно... мам, что ты делаешь на этой планете?
   Мать: О, сынуля, твои решения тоже довольно хороши.
   Ведущий: Я снова с вами! Королева-мать изучила все данные и узнала о существовании секретного флота, потерянного пятьдесят лет назад. Совет правления скрывал флот на случай внешнего вторжения и, чтобы революционеры не могли взять флот под свой контроль, а единственный человек, знающий точное местоположение кораблей находится на конспиративной квартире службы безопасности, которую королева-мать узнаёт из взломанных данных. Принца приглашают на собрание воров. Ввиду нехватки людей старейшина предлагает принцу присоединиться к операции, которую воры разработали после расшифровки архивов с линкора. Цель миссии -- выкрасть человека, обладающего данными о потерянном флоте времён прошлой войны. Ваши действия?
   Мать: Отправляюсь к месту конспиративной квартиры и наблюдаю, подготавливаясь к бою.
   Сын: Принимаю предложение старейшины и после подготовки отправляюсь на миссию.
   Ведущий: Что ж, после всех трудов вы оказываетесь в одном месте, в готовности выкрасть нужного вам человека. Но также там оказывается и человек из вражеской вам команды, и так как вы, наконец, встретились -- я приглашу последнего выжившего мистера-крутого в эту комнату.
   Сосед: Привет, ребята, только я выжил.
   Ведущий: Королева-мать замечает, как на квартиру вторгаются люди из гильдии воров. Принц участвует во вторжении. Мистер-крутой уже находится внутри здания. Ваши действия?
   Мать: Обрубаю связь ворам и иду за ними.
   Принц: Прорываюсь вперёд, пока охрана не поняла, что происходит.
   Сосед: Использую своё особое умение.
   Ведущий: Королева-мать успешно блокирует связь ворам, что усложняет их миссию. Начинается стрельба. Однако принц благодаря ускорению от сапог оказывается далеко впереди и не попадает в гущу боя. Мистера-крутого не видно.
   Мать: Добиваю раненых и иду полученными тайными путями к цели.
   Принц: Продолжаю искать цель, избегая стычек.
   Сосед: Активирую бомбы.
   Ведущий: Королева-мать успешно пробирается по тоннелям, когда слышит взрывы, однако её взрывы не задевают. Принцу не удаётся найти цель, когда его окружают охранники. Внезапный взрыв кидает всех на пол. Принца засыпало... Однако старейшина гильдии воров вытаскивает принца из-под обломков, только они выжили после бомбёжки. Старейшина ведёт принца к предполагаемому месту эвакуации цели.
   Мать: Ищу место из протокола эвакуации!
   Сын: Несу старейшину на себе, используя сапоги!
   Сосед: Реализую план, использую навык номер два.
   Ведущий: Королева-мать оказывается вне здания и видит убегающую цель! Принц и старейшина оказываются перед целью! Цель без охраны! Позади стоит королева мать, а впереди принц и старейшина! Мистера-крутого не видно!
   Мать: Целюсь в цель и старейшину, убеждая отступить.
   Сын: Стреляю в старейшину.
   Сосед: Реализую план.
   Ведущий: Старейшину не удаётся убедить, однако королева-мать отвлекает старейшину, и принц успешно стреляет ему в спину! Дальнейшие действия?
   Мать: Хватаем цель и бежим!
   Сын: Да!
   Сосед: Время цикад!
   Ведущий: Вы приближаетесь к цели, однако цель хватает принца в заложники и приказывает вам опустить оружие.
   Мать: Пытаюсь успокоить цель.
   Принц: Пытаюсь вырваться!
   Сосед: Убиваю принца!
   Мать: Нет!
   Ведущий: Цель ломает принцу шею, и вы видите, как облик цели меняется. Перед вами стоит мистер-крутой.
   Сосед: Я был там! Я был на раскопках, когда вы натравили на нас солдат! Я потерял там жену! Меня спас только этот маскировочный биопласт, что я нашёл среди обломков! Он повышает маскировку до пятидесяти процентов! Я стреляю в королеву-мать!
   Мать: Стреляю в мистера-крутого!
   Ведущий: После пламенной речи, мистер-крутой промахнулся! Королева-мать попала! Мистер-крутой ранен!
   Сосед: Отступаю!
   Мать: Стреляю по нему!
   Ведущий: Мистер-крутой уходит... серьёзно -- мистер-крутой уходит в другую комнату, персонажи опять разделились...
   Мать: Я склоняюсь над телом принца и говорю прощальную речь...
   Сын: Только не плачь в этот раз, мам.
   Мать: А по завершении речи я присваиваю себе его скоростные ботинки...
   Сын: Эй!
   Мать: Что? Битва ещё не окончена! Вероятно, мистер-крутой спрятал неподалёку настоящую цель и с твоими сапогами я смогу их нагнать. Они не уйдут!
   Сын: И чему такие игры должны научить?
   Мать: Не ной, ты и сам убил старейшину, который дважды спас тебе жизнь, между прочим. Так что будь хорошим трупом -- помолчи. Или можешь пойти погулять, если тебе надоело...
   Сын:...
   Ведущий: Я вернулся -- продолжим...
   Глава 16. Финал. Форс мажор
   За час до начала финальной части турнира "Ню Нова" начальнику охраны западных секторов станции пришло уведомление. Звуковой шифр, слушая который человек на время утратил контроль над своими эмоциями. Но для уроженца государственного Дома Авин это было нормально.
   Полученное сообщение вынуждало его идти. Накинув плащ и закрепив за пазухой четыре пистолета, авинец почувствовал себя уверенней. Прежде чем покинуть жилое помещение, мужчина отправил запрос одному из программеров станции и только затем направился в доки хранения.
   Винсент Зой -- авинец в самом расцвете сил, как это любят говорить незийцы. Авинцы же, как известно, говорить не умели. И не могли рассказать об особенности конкретно этого представителя своей расы, с рождения обладающего расширенным восприятием: радиус охвата его сонара мог доходить до трёхсот метров, и это пространство не могло укрыть от Винсента ни одной детали. Правда ему постоянно приходилось тренировать слух, чтобы превзойти сородичей и в этом, но слепой стрелок никогда об этом не распространялся. Да, именно по этим характеристикам год назад его и приняли на работу в отдел охраны. Впрочем, как и всегда.
   Винсент любил слышать, что женщинам нравится его синеватый оттенок кожи, его длинные фиолетовые волосы и даже мёртвый цвет его глаз. Но сейчас, уловив отдалённое обсуждение его персоны двумя дамами, он испытал раздражение. Неужели так сложно вбить себе в голову, что слух у авинца гораздо лучше, чем у любого другого человека? Уж лучше бы они кричали, а не пытались скрыть свои замечания за бесполезным шушуканьем.
   Пока охранник шёл в хранилище для персонала, сотни человек оказались в радиусе его восприятия или -- как многие говорят -- в его "облаке". Винсент ощутил сотни эмоций, почувствовал тысячи движений. Как светлячки во тьме, рябь на воде. Вон кто-то очень сильно хочет в туалет, кто-то в нетерпении предстоящего шоу, мужчина сожалеет, что перебрал вчера с выпивкой, а женщина ещё не потеряла надежду, что ей перезвонят. Ничего интересного. Были, правда, и те, кто излучали агрессию, но это в рамках азарта от предстоящего финала.
   Новый начальник охраны добирается до нужного ему отделения и без проблем находит принадлежащую ему камеру хранения. Получает свой длинный прямоугольный футляр и уже с ним направляется на место назначения.
   Ещё вчера организатор мобилизовал часть наёмной охраны на защиту одного из ремонтных секторов. Стрелок, не сомневаясь, что именно там требуются его навыки, вызвал таксодрон и уверенно задал место назначения. Оставалось только получить системный ключ доступа от программера, работающего в отделе логистики.
   Пока средство перемещения набирало скорость, Винсент вспомнил о недавнем инциденте с инспектором безопасности. Он знал, что сожалеть о содеянном не стоило, ведь это всего лишь работа. Но всё же иногда ему хотелось вернуться в прошлое и не докладывать о присутствии своего сородича близ столь опасного сектора Z. Жив ли инспектор сейчас? Это уже не имеет значения, потому что логист присылает коды доступа к ремонтному ангару. Как раз вовремя. Пришло время побеспокоиться о собственной жизни.
   Как и любой другой охранник, Винсент проник в закрытый сектор через подсобные помещения. Благо ключ доступа подошёл, и двери охотно расступались перед наёмником. Он шёл через запутанные коридоры, проходящие под ангаром, шёл к единственному скоплению людей, что располагались в центре наблюдения. Они наверняка уже давно заметили его приближение и теперь ждали, пока начальник охраны западных секторов объяснит своё присутствие в восточной части станции. Авинец понимал, что они правы, и старался вести себя смиреннее, чем обычно.
   В комнате было шестеро человек, и все они -- наёмники высокого уровня. Винсент ощущал тепло мониторов, слышал лёгкое потрескивание визионов и ловил вибрации от волновых пушек, постоянно находящихся в состоянии готовности.
   -- Винс, тебя-таки сюда послали!? -- звонкий голос принадлежит человеку с самыми яркими эмоциями. Хороший парень. Виртуозный стрелок.
   Винсент кивает в ответ и проходит поближе к центру комнаты.
   -- Почему нас не предупредили? -- хрипло спрашивает самый агрессивно настроенный наёмник, он не теряет бдительности ни на секунду, а его эмоции так и норовят ужалить летним оводом.
   -- Да ладно тебе, кэп, -- снова звучит звонкий голос. -- Снайпер такого уровня лишним не будет.
   Хороший он всё-таки малый, обладатель звонкого голоса, всегда добр к товарищам и предан нанимателю.
   -- Что ж он тогда сразу наверх не пошёл?
   Авинец крепит на указательном пальце свой портативный блок и рисует в воздухе символ. Светящаяся руна не исчезает достаточно времени, чтобы желающие успели её прочесть.
   "Пришёл отметиться, на всякий случай. Узнать положение вещей".
   -- Так тебя просто послали, не объяснив, -- хрип становиться чуточку мягче. -- В общих чертах взбрело нанимателю в голову хрень какая-то, вот мы тут все и маемся. Вчера тут построили навес, а сегодня разместили нас аккурат под этим шалашом, чтобы мы следили за происходящим. Наверху ещё стрелковая группа -- тебе, наверное, к ним надо, аккурат под потолком разместишься, как ты и любишь. Недавно в ангар притащили кросса. Затем приехал жирный гость босса. Расправа, ясень пень. Тьфу, нет, чтобы всё по-человечески сделать. Короче, мы начеку наблюдаем за всеми трансляциями ангара. Если пленник вдруг начнёт рыпаться -- мы врываемся наверх через этот люк и устраняем угрозу. Босс сейчас пошёл к входу в сектор: там что-то случилось, но пока это не наша забота. Ещё вопросы? Если нет, то отправляйся к лифту номер 337, он поднимет тебя к остальным.
   Винсент кивает и направляется к лифту, но вдруг улавливает невероятно чистую эмоцию от одного из наёмников. Как там его звали? Ага, Сокку. Он же что-то говорил о беременности его девушки и о двойне.
   Авинец сжимает плечо Сокку и рисует в воздухе символ.
   "Поздравляю".
   Счастливый отец улыбается, собираясь выразить свою признательность, но из рукава Винсента выстреливает игла и парализует папашу.
   В следующий миг всё произошло слишком быстро, чтобы можно было даже испугаться. Авинец ощущал всё, что наёмники делают или даже собирались сделать, но они не могли сказать того же по отношению к нему.
   Слепой снайпер бросает свой футляр в хриплого, одновременно выхватывая пистолеты и крутнувшись на месте, производит десять выстрелов. На каждого по две пули. Никто не успел вовремя отреагировать. Центр управления из шести боевых единиц превратился в одного бессознательного папашу и пять трупов буквально за секунду.
   Что ж, с наземной группой он разобрался -- осталось подняться наверх.
   Вернув себе футляр, Винсент таки отправился к лифту 337. Правда, нужную дверь нашёл только с третьей попытки, что заняло слишком много драгоценного времени. Оставалось только надеяться, что наниматель этого не узнает.
   Когда же кабина потащила его наверх, стрелок раскрыл свой футляр и, выбрав наощупь нужный инструмент, стал складывать винтовку. Вероятно единственную винтовку без прицела и каких-либо датчиков обнаружения.
   С самого начала работы на Блюса Элджейса Винсент знал, что этот момент настанет, но всё же готовым к нему назвать себя сейчас не мог. Год назад вместе с одним спец-программером авинец заключил договор о найме в связи с предстоящим турниром "Ню Нова". Но Блюс не знал, что снайпер и аналитик прибыли на станцию по приказу изначального нанимателя. Они были отправлены работать на станцию будущим участником турнира "Ню Нова". Они должны были в случае необходимости оказать участнику поддержку, предоставить информацию, помощь и защиту. И сегодня наниматель дал последние указания, после которых дальнейшее пребывание на станции становилось невозможным.
   Винсента отвлекала мысль о том, что не следовало спасать организатора этим утром, но подобные мысли побуждали ненужные эмоции. А ненужные эмоции для него могли стать фатальной ошибкой...
   Иола Лемис Григ приказал оказать поддержку участнику Уме Алактуму, и это значило, что сегодня же они будут вынуждены покинуть станцию. А авинец получит свой заслуженный транзитный билет на шестой уровень синтраж -- оставалось только выжить.
   Когда кабина лифта открылась, и Винсент ступил на передвижные леса, он понял, что чуть было не опоздал. Расширив зону своего восприятия -- объём своего "облака"  -- стрелок "ощутил", что его цель попала в безнадёжное окружение врага. Винсент уже анализировал Уму раньше, он анализировал всех участников, и сейчас монах отличался от своего привычного состояния. Его свет, его эманации обрели мёртвенно бледный оттенок, холодный и отталкивающий. А рядом с монахом стоял кросс, и как некоторых кроссов авинец ощущал его наполовину зверем.
   Времени не оставалось. Пока другие стрелки не обратили на предателя внимания, Винсент вскинул винтовку и снял одного из бойцов. Легко и просто, как пальцами щёлкнуть. Те, кто используют оружие дальнего боя, не могут использовать защитное излучение, иначе их же оружие не будет работать, поэтому многие предпочитают ближний бой, но с гарантией защиты от пуль. Считал ли авинец это глупым? Не важно, ведь второй боец спец чуть было не избежал попадания. А вот на третьего времени не хватило: Винсента заметил, и под куполом разыгралась пьеса, где слова заменили пулями.
   Выпустив из рук винтовку, авинец прыгнул на ближайшую балку, на лету выхватывая пистолеты и открывая огонь. Перепрыгивая с балки на балку, авинец не переставал стрелять, каждую секунду зная, где находится противник, не переставал стрелять, пока первое тело не полетело вниз.
   Осталось трое. Это ненадолго...
  
   ***
   Под потолком ангара началась паника. Бегая по балкам и лесам, люди начали перестрелку с неизвестным спасителем: вспышки выстрелов, стук пуль по обшивке ангара, кто-то кричит, кто-то падает...
   ...Ягуар и змея из добычи превращаются в охотников...
   Ума бросается на последнего бойца спец, но внезапно замирает вне зоны вражеской атаки и одним движением, сорвав с себя свою обожжённую и порванную рубу, бросает одежду в лицо врага. Монах тут же скользит в противоположную сторону, чтобы ворваться в ряды дроидов и поскорее с ними покончить.
   Наёмник на секунду теряет противников из виду, и Кун пользуется моментом для атаки. Пока враг не отбил брошенную Умой рубу, хантер швыряет в него один из своих мечей. Человек не должен был уклониться, но улучшенные препаратами слух и рефлексы позволяют бойцу спец уйти с линии броска, на мгновение превратившись в почти неуловимое для глаза размытое пятно.
   Не останавливаться, со всей силы ударить вторым мечом. Наёмник блокирует удар дубинкой, но не получает ожидаемой отдачи: Кун в последний момент выпускает свой клинок из рук и использует секунду замешательства, чтобы впечатать свой локоть в бледное лицо врага. Зубы вперемешку с кровью летят на пол, боец спец теряет ещё одну секунду, и вот он уже задыхается в звериных объятиях кросса. Кун неспешно, капля за каплей выдавливает жизнь из врага. Картина до ужаса естественна и привычна. Потому что в процессе хантер не беспокоится о собственной борьбе, а наблюдает, как монах расправляется со стаей гомункулов.
   Ума раскидывал дроидов, порхая от одной человекоподобной твари к другой, и юноша радовался моменту, он наслаждался боем, неспособный ни на секунду сдержать свою дурацкую улыбку. И в какой-то момент наблюдения за этой сценой, Кун Антис перестал видеть в монахе человека. Потому что на оголённой спине юноши плясало столь живое изображение королевской кобры. Татуировка жила: змея изгибалась, в своём манящем танце, то раскрывая, то складывая свой капюшон из мышц. Да, не человек -- змей девяти искусств плавно и быстро жалил своего противника, не оставляя...
   Наваждение схлынуло. Человек в кошачьей хватке хантера уже не дышит, и Кун скидывает его с себя. Ума разрывал на части очередного робота, чтобы обрушить на его сородичей удары оторванной руки или ноги. Это был уже не бой. Монах просто добивал несчастных, голыми руками пробивая насквозь и снося головы.
   Стрельба под потолком тоже подошла к концу. Кажется, это была победа. Но наблюдавший за всем Блюс Элджейс -- советник станции и по совместительству организатор турнира -- не двинулся с места. Не ретировался, пока был такой шанс. Не стал убегать с собственной территории. Можно было решить, что его невозмутимое лицо лжёт, но глаза не лгали, в глазах не было ни капли страха или отчаяния проигравшего человека.
   И секундой позже становится ясно, почему...
  
   ***
   Под навесом в окружении трёх мёртвых тел, обхватив руками голову и неспешно раскачиваясь взад-вперёд, сидел мальчишка. Сложно было сказать, о чём думает ребёнок. Мальчишка-раб просто шептал что-то себе под нос, и многие бы приняли его состояние за шок. Да что там говорить, почти все бы приняли это за шок. Да. Кроме опытных психиатров.
   Когда снаружи затихли звуки боя, ребёнок остановил поток своей мысли и решил покинуть навес: всё равно мнимое чувство безопасности не имело ничего общего с реальностью.
   В просторном ангаре слегка пахло гарью. Мальчишка сразу разделил присутствующих в ангаре на живых и мёртвых. То тут, то там валяются тела -- мёртвые. Полуголый незиец с длинной косой, в ожогах, порезах и ссадинах, он -- живой, стоит среди обломков дроидов -- мёртвых. Кросс-хантер блестит от пота и крови -- живой, смотрит на высокого мужчину в клетчатом пиджаке -- живого. И кто-то ещё сверху, раб не видит, но знает, что там есть -- живой.
   Участники пышут жаром и кровожадно смотрят на организатора. Организатор нажимает что-то на своём запястье, и положение дел меняется. Меняется настолько, что мальчишка сожалеет, что покинул навес.
   Из-под пола ангара вырываются три огромных металлических шара. Они со скрежетом катятся по направлению к живым, чтобы окружить участников, и преобразиться в боевую форму. Шары распускаются бутонами остроконечных лепестков и превращаются в трёх огромных (с человеческий рост) паукообразных машин для убийства.
   Дроны ранга C, класса "чистильщик", с огневой мощью достаточной, чтобы уничтожить штурмовой отряд Дозора.
   Кажется, кто-то из участников выругался.
  
   ***
   Ведущий организатор Блюс спокоен, потому что три боевые машины окружили зарвавшихся участников. Змей и ягуар попали в сети гигантских пауков. Блюс отходит к стене, поближе к выходу, чтобы в случае чего не попасть под удар своих же игрушек.
   Кун покрепче сжимает рукояти своих серповидных клинков. Ума косится на торчащий из пола меч "жнец". Но первым делает шаг слепой авинец Винсент Зой, по звуковым волнам определив положение угрозы и достав из своего футляра бронебойную винтовку, он, не колеблясь, нажимает на курок.
   Один из "чистильщиков" пищит, когда пуля пробивает его обшивку, но тут же стреляет в ответ. Этого снайпер никак не ожидал: в него летит противопехотная наземная ракета. Авинец хватает свой футляр, и прыгает с лесов -- под потолком раскрывается алый бутон пламени.
   "Давай же, где-то здесь". Винсент в последний момент успевает ощутить колебания троса и хватается за него, сдирая свою ладонь в кровь.
   -- Ракеты, мышь его, ракеты! -- непонятно к кому обращается Ума и прыгает к своему мечу.
   Кун бросается в атаку.
   Хантер катится, избегая бронебойных игл, способных пробить человека насквозь. Над ним пролетает ракета. Кун прыгает. Взрывная волна швыряет его к дрону.
   Ума вытаскивает меч из пола и прикрывается им от взрыва, затем швыряет "жнеца" на пол и, запрыгнув на него, скользит по направлению к двум другим машинам.
   Хантер, по инерции полёта, бьёт двумя мечами по одной из ног паука -- конечность болезненно подкашивается, и дрон недовольно гудит.
   В Уму летит заряд. Монах с безумием в глазах уклоняется от ракеты и инстинктивно хватает её рукой. Мышцы трещат, но юноша умудряется крутануться и перенаправить заряд в другого дрона.
   Кун блокирует удар механической лапы -- удар выбивает его мечи.
   Перенаправленный заряд разрывает уже раненного авинцем "чистильщика".
   Хантер хватает раненую конечность паукообразной твари и отрывает её.
   Ума швыряет свой меч в последнего боевого робота.
   Кун пробивает оторванной лапой дрона насквозь.
   "Жнец" пронзает "чистильщика".
   Тишина, только тяжёлое дыхание, и затихающее гудение умирающих машин.
   Блюс Элджейс, потеряв последние капли самообладания, выхватывает пистолет и безостановочно стреляет в монаха -- бесполезно. Пули облетают юношу по искажённой траектории защитного поля. А советник всё стреляет, стреляет: раз, другой, третий. Это спасает его лицо от каких-либо эмоций. Стреляет, пока Ума медленно приближается. Раз за разом нажимает на курок, чтобы услышать приглушённый свистящий звук выстрела. Стреляет, просто потому что больше ему ничего не остаётся. Стреляет, пока кулак монаха не впечатывает его в стену.
   Лицо -- сплошной кусок боли. Мир -- тошнотворное кружение. Звуки -- нестерпимый звон голосов.
   -- Что будем делать? -- кажется, это голос юноши.
   -- Его нельзя оставлять в живых, -- отвечает неприятный хриплый голос кросса. -- Он нам этого не простит, особенно, если мы его пощадим.
   -- Ну не знаю... хотя он знал, на что идёт, когда связывался с бароном. Только ты это... сам: мне он не интересен.
   -- Кстати, как ты создал грави-магнитное искажение без устройств? -- шаги кросса всё ближе.
   -- Это всё татуировка, секрет монастыря.
   Блюс чувствует, что к нему кто-то подошёл.
   -- Ничего личного, организатор, просто...
   -- Ой да ладно! -- не выдерживает монах. -- Обязательно нужно было толкнуть предсмертную речь, или как там это называется? Просто убей его уже, и пойдём.
   -- Боюсь, я не могу вам позволить этого сделать. -- Третий, посторонний голос даёт организатору отсрочку. Советник с трудом открывает глаза и видит, как с коридора заходит невысокий рыжеволосый человек.
   -- Ч-что, с Энди? -- шепчет приговорённый к смерти, но Кристо его не слышит.
   -- Он спрашивает: "что с Энди!?" -- кричит Ума, чтобы услышали все.
   -- А, тот телепат? Он жив. Поспит некоторое время. Будет знать, как в мозгах офицера копаться. Доставил же он мне хлопот, чес слово, даже не ожидал.
   Обстановка заново накаляется. Участники не знают, что и предпринять, поэтому начинают с вопроса:
   -- Судья Кристо, что Вы намереваетесь делать?
   -- Ну, я собираюсь остановить бывших участников турнира от убийства ещё действующего организатора, а затем привлечь всех присутствующих к суду.
   -- Это не сработает, Вы же знаете. Если оставить его в живых -- мы с Вами живыми со станции не уйдём.
   -- Не важно. Думаете, что меня можно так просто убить? Лучше отойдите в сторонку, пока я добрый. Ещё не хватало, чтобы ассоциацию обвинили в смерти организатора.
   -- Знаете что? -- улыбается Ума. -- Я с самого начала турнира хотел узнать, на что способен офицер нобилити.
   И юноша бросается в атаку...
   016
   "И вот оно -- очередное аудио-письмо. Кстати, почему письмо? Помню, кто-то мне объяснял лингвистические нюансы... да не важно. Если ты это слушаешь -- я тебе не перезвонил. Ладно, серьёзно, я бы перезвонил, если что. Скорее всего. Наверно.
   Надеюсь, ты не собираешься прослушать все сообщения за один день. Я ведь не просто так разделил свои послания. И если ты всё же решила не откладывать эти письма на потом и проглотить всё за раз, то знай: ты -- трудоголик. Да ты и сама это знаешь... ну, что ты трудоголик... если ты трудоголик. Забудь.
   Тебе может быть интересно, зачем я нагнетаю обстановку своими почти прощальными сообщениями. Если я так волнуюсь, если мне грозит опасность, то почему бы не отступить? Знай, мне просто не спится, и я решил оставить тебе эти записи.
   И всё же, если ты спросишь меня о моей неспособности отступить, то я не смогу ответить так, чтобы тебе понравилось. Тут нет проблемы, которую стоит рассматривать. Моя позиция будет ближе к тому, что я просто решил так сделать. Но только не надо приписывать ко мне эти отвратительные словечки о гордости, чести и желании что-либо доказать. Мне нечего доказывать: это никогда не приводит к чему-либо хорошему...
   В прошлом у меня было множество моментов, когда хотелось отступить, сдаться или же просто отдохнуть. Вероятно, даже ты иногда бралась за дело, которое не могла довести до конца. Из-за лени, хотя нет, никто не признает лень причиной своего решения. Скажем, у тебя не было достаточно свободного времени. Хм. Тут фишка не в том, что нужно иметь силу воли, чтобы заставлять себя что-либо делать, и не в том, что нужно ежедневно противостоять своей слабой стороне -- лени...
   Для меня концепция отношения людей к лени выглядит ошибочной. Лень -- это не слабость. Она сильна, невероятно сильна, слабым же является человек. Лень показывает нам изо дня в день, насколько мы слабы и мы виним её за это. Но стоит ли? Желание отдыха спасает нас от переутомления -- лень куда более материальна, чем пресловутая любовь. Хотя бы потому, что она постоянна. Это неотъемлемая часть нас самих, что дарует нам наркотический эффект отдыха. Её не нужно проклинать или ненавидеть. С ней бессмысленно бороться, потому что рано или поздно ты сломаешься. Её нужно принять, полюбить так же, как и любую другую часть себя. Только не стоит прикрываться этим как оправданием того, что ты стал её рабом. С ленью можно договориться, лень можно обмануть. Хотя бы потому, что она -- часть тебя, а себя люди обманывать не переставали. Главное -- не обманываться тем, что ты можешь её одолеть..."
  
   ***
   Нужно было вставать. Нужно было оторвать себя от прохладных объятий пола. Нужно было сфокусироваться на одной единственной цели, что заставит тебя упереть ладони в пол и все свои силы и эмоции направить на то, чтобы вопреки желанию гравитации оторвать себя от поверхности. Сантиметр за сантиметром, бесконечно мучительным подъёмом, когда бессилие учит тебя новому пониманию жизни, когда руки трясутся, отказываясь подчиняться воле, что уже готова проиграть ... Мальчишка встаёт, утирая с лица кровь. Он не помнил, как он это сделал, и сколько времени это могло занять. Мальчишку мучает тошнота, ноги подкашиваются, голова идёт кругом... безумно хочется спать... а перед ним всё так же выплясывает бездумное создание, что всегда готово к очередному раунду. Парнишка не может сдвинуться с места, и Варфоломей решает атаковать первым
  
   Тренировки во всём своём разнообразии сплетались в единую нить тяжёлых будней. В скором времени ученик уже не видел большой разницы между стоном растущих мышц от воздействия повышенной гравитации и скрипом суставов во время гимнастической растяжки. На самом деле развитие гибкости он не любил больше всего. Потому что и работа с утяжелителями и с манекенами была ограничена количественным исполнением. Растяжка же, по сравнению с остальными днями насилия над своим телом, была бесконечной мукой бездействия. Но так было надо. Ему нужны были максимально эластичные мышцы. И ему нужен был отдых. И как же наставник не мог не объединить эти две функции? Тем не менее, ученик продолжал тянуться к обозначенной цели. Ему нужно было как можно скорее закончить подготовительный этап тренировок и окунуться в мир реальной силы...
  
   Ноги -- основа всего. Нужно было до слёз бессилия отрабатывать шаги, пока устойчивость и баланс не превратят тебя в непоколебимое продолжение окружающего мира. Икры -- скорость. Поясница -- устойчивость и скорость. Объединяем икры и поясницу, для преодоления пределов способностей уклонения и перемещения. Руки -- сила, руки -- защита, руки -- оружие. Пальцы -- жизнь, пальцы -- смерть. Тренировать по отдельности каждую часть своего тела. Тренировать всё своё тело за раз. Не тренировать тело. Тренировать разум, дух, восприятие... Всё это было одинаково сложно. Всё приносило свои плоды. Было сложно. Очень сложно. Но ученик нашёл способ продолжать, нашёл способ вставать по утрам. Главное -- увидеть происходящее под правильным углом. Ему не нужно было хотеть этого делать. Не нужно было лишний раз визуализировать результаты своей деятельности. Он просто обманул себя. Тренировки должны были стать чем-то естественным. Нельзя было оглядываться на количественный результат. Как приём пищи, как сон или прогулка. Мучительное изменение своих возможностей -- всего лишь обыденная рутина безмерного проживания очередной жизни. Как получить наибольшее удовольствие от приёма пищи? -- сжечь калории на тренировке. Когда сон наиболее приятен? -- когда усталость от тренировок отбирает у тебя реальность. Добавить к этому капельку мотивации в виде спаррингов с постепенным повышением уровня сложности АГ, и реальность воздаёт должное за все твои старания...
   Глава 17. Финал. Смертельные пляски
   Мальчик-раб, вероятно, только что стал свидетелем самого невероятного зрелища в своей жизни. Поэтому он не сразу понял, что победители собираются убить проигравшего. А когда понял, то хотел закричать во всю силу, чтобы они этого не делали... Но не успел: в ангаре появился ещё один человек, казалось бы, вполне обычный человек, но при его появлении и непобедимый монах и смертоносный хантер утратили уверенность в своей победе. Ребёнок заметил, как свисающий с троса авинец поспешил залезть обратно под потолок ангара. Юный зритель уловил только одно слово -- офицер.
   "Что же произошло? Явилась новая угроза? Спасение?"
   Мальчик упустил момент, когда полуголый монах атаковал офицера, но когда заметил -- не смог оторвать взгляда от картины, сотканной из элементов неуловимых движений, мелькающих ударов и невероятных прыжков.
   Хантер же в это время вёл себя весьма странно: он дёргался в подобии танца, то уклоняясь непонятно от чего, то отбивая невидимый рабу удар. Каждый раз, как кросс пытался приблизиться к лежащему возле стены остролицему мужчине, ему что-то мешало. Что-то защищало приговорённого к смерти, и ребёнок не сразу понял, что именно...
  
   ***
   Искусство первое -- танец ветра, техника летучей обезьяны. Ума прыгает и наносит отточенные удары ногами. Раз, другой, третий -- Кристо успешно уклоняется от первого и блокирует последующие два. Монах вложил всю силу в последний удар, четвёртый, которого, как правило, никто не ожидает. Извернуться в падении и используя гибкость суставов ударить сверху, за секунду до касания поверхности пола -- голову офицера отбрасывает ударом, но этого явно недостаточно.
   Кун Антис в этот момент бьёт по организатору, намереваясь отрубить голову за раз -- что-то свистит, и кросс-хантер в последний момент отскакивает, ощущая, как возле головы на невероятной скорости пролетает маленький снаряд. Ещё свист, и охотник рефлекторно разрубает второй такой же брошенный офицером снаряд -- хируановый шарик с сантиметр диаметром.
   "Невозможно! Во время битвы с тем безумным ублюдком он умудряется швырять в меня снаряды, только чтобы защитить преступника? И что за сила у этих бросков?"
   Ума Алактум тоже всё правильно понял и разозлился от мысли, что противник умудряется сражаться на два фронта. Воспылал Ума Алактум, змей же девяти искусств собирается воспользоваться выгодой своего положения.
   Судья Чак уклоняется от удара ноги и в развороте бьёт своей, одновременно бросая в хантера очередную дробинку. Монах сгибается, спасаясь от удара, и тут же бьёт сам, стараясь оставаться на средней дистанции и понимая, что проигрывает офицеру в скорости. Кун блокирует новый снаряд. Ума ускоряется, доводя своё тело до предела. Безостановочно мелькают удары. Ударить -- уклониться -- ударить. Хантера отвлекают как старые раны, так и осколки, засевшие в спине после предыдущего взрыва -- он не может сосредоточиться на атаке и только отражает всё новые и новые порции хируанового изделия.
   Монах поддаётся азарту, доходя до черты, после которой невозможно остановиться, и вынуждает офицера забыть про остальной мир. И вот уже судья и участник превращаются в единый поток насилия, больше неспособные избегать ударов и вынужденные отбивать их ценой крепости своих костей. Юноша непредсказуем в своей безумной радости, офицер -- опытен и не использует лишних движений.
   Ума рассекает пальцами грудную мышцу Кристо. Зря. Кристо ударом ноги сносит Уму со своего пути -- монаха отбрасывает к стене, и юноша, кашляя, понимает, что, несмотря на блок, рёбра должно быть треснули.
   Кун больше не спешит атаковать Блюса, и судья Чак позволяет себе слово:
   -- Не плохо, для новичка, -- говорит он юноше. -- Но до офицера нобилити тебе как до звёзд. Тебе ещё учиться и учиться контролю своего тела.
   Ума не встаёт, он жестом показывает Куну, что ему нужна минута.
   "Ещё учиться и учиться? Посмотрим!" -- улыбается монах и, игнорируя боль, делает глубокий вдох.
   Кросс-хантер рычит, чтобы подчинить непослушное тело и, вынуждая раны выплеснуть новые порции крови, атакует подошедшего судью.
   Ума закрывает глаза: "выдохнуть усталость, пусть боль растечётся по телу жаром".
   Кристо уходит вниз, пропуская над собой смертоносное лезвие и бьёт по ближайшей ноге оппонента. Опыт смертельной арены позволяет охотнику вовремя поднять ногу, чтобы избежать удара и тут же рубануть по офицеру вторым клинком. Чак скользит в сторону, но не разрывает дистанцию, сводя на нет преимущество мечника в радиусе атаки.
   "Невидимое пламя охватывает тело, сотканное из боли поражений, любви к битвам, злости на свою слабость и веры в свою силу. По венам растекается жидкое пламя из силы и вожделения".
   Серповидный клинок рассекает воздух. Кун ныряет, уходя от удара ноги. Второй меч снова не успевает достать свою цель. Пригнуться, избегая встречи с локтем и ударить снизу-вверх, намереваясь вспороть офицера -- Кристо толкает ладонью рукоять, останавливая атаку, и бьёт коленом по подбородку. Гулкий удар отбрасывает голову хантера, и кросс чувствует, как рот наполняется солоноватой кровью.
   "Тело -- марионетка. Мозг -- кукловод. Марионетка ничего не чувствует, она просто пляшет, повинуясь неосязаемым нитям силы, окутывающим её тело. Моё тело -- марионетка, так пусть оно пляшет, пусть оно повинуется..."
   Судья Чак ускоряется, Кун вращается, стараясь окружить себя максимальным количеством рубящих узоров, забывая об усталости и страхе и стараясь продержаться как можно дольше. Как в дни кровавой славы, просто рубить и кромсать неуловимого противника, зная, что нет ничего невозможного, подчиняясь звериной части своего естества и помня, что убить можно любого...
   Кулак офицера выбивает весь воздух из груди воина. Хантера отбрасывает на метр, но даже тогда, скользя по полу и оставляя за собой кровавый след, Кун не выпускает из рук мечей.
   -- Вот и всё, -- говорит Кристо, поворачиваясь к советнику Блюсу и огорчённо рассматривая свой окровавленный пиджак.
   Но это было не всё.
   Рёв кросс-хантера разносится по ангару. Ветеран смертельных боёв, широко расставив ноги, истекая кровью и воя диким зверем, из последних сил отрывает своё тело от пола. Кун еле держится на ногах, со рта его вырывается кровавый пар, но взгляд говорит только об одном: "ничего не кончено".
   -- А вот это заслуживает уважения, -- Кристо закатывает рукава. -- Какая сила воли...
   От продолжения противников отвлекает хлопок, и с почти неслышным треском врезавшаяся между ними в пол деревянная пуля. Судья оценивающе смотрит наверх.
   Винсенту понадобилось больше времени, чем он полагал, чтобы забраться на остатки лесов и приспособить винтовку. Авинцу ой как не хотелось оказаться в зоне досягаемости судьи. Он выбрал дальнобойный игломёт, против которого защитное излучение бесполезно, и огнестрельную винтовку на основе взрывчатого геля -- пальцы пробегают по снарядам-иглам и деревянным пулям.
   Кристо Чак напрягается. Слепой стрелок мысленно даёт команду, и с десяток спиц летят в судью. Недостаточно быстро -- в этом главный недостаток игломётов. Офицер преобразует неподвижность в ураган движений, с лёгкостью избегая игл и даже хватая некоторые из них руками.
   Обойма заканчивается. Кристо ухмыляется и одним броском швыряет в хантера все перехваченные спицы -- Кун взмахивает клинками, отбивая почти каждую из них. Почти, но не все  -- две спицы вонзаются в ногу и корпус воителя. Кросс оседает на колено, но не сдаётся, собираясь накопить силы для финального броска.
   Винсент испускает эманации разочарования и, не упуская из фокуса излучение уверенности от судьи, формируя через звуковые волны его образ и возможные действия, нажимает на курок. Выстрел -- офицер слегка качнулся и продолжил стоять.
   "Невозможно! Он уклонился? Дерево может и медленнее обычной пули, но куда быстрее игломёта!"
   Ещё два хлопка разносятся под куполом, и после каждого судья размытой тенью успевал уйти от выстрела.
   "Нет, он не видит пуль. Просто сам звук выстрела предупреждает его, о необходимости уклонятся. Можно попытаться предугадать его движение, но даже мне это будет сложно".
   Снайпер переключает своё внимание на ведущего организатора.
   "Если убить его сейчас, то необходимость в сражении исчезнет".
   Винсент касается пальцем курка, но не может нажать.
   "Проклятье, проф-ограничение не позволяет мне убить официального нанимателя, даже если я под прикрытием. Кто бы мог подумать. Надо что-то делать. Необходимо, чтобы кто-нибудь отвлёк офицера, иначе я в него до ночи не попаду. Чем там занят монах?"
   Выстрел -- пуля врезается в стену над головой Умы, и тот открывает глаза. И когда юноша поднимается, авинец ощущает в нём сильные изменения: монах испытывал удовольствие. Он так и искрит положительной энергетикой, готовой поглотить всё вокруг себя. Нечто двигало юношей, подобно лавине, безостановочной череде взрывов, бездонному океану света. Света необратимости. Энергетика сопоставимая со светом офицера нобилити. Но, в отличие от концентрированного излучения судьи, монах беззаботно рассеивал свой жар при каждом движении.
   Ума в один прыжок оказывается возле умирающего паукообразного дрона, вытаскивает из него свой гигантский меч и, раскрутив его вокруг себя, кидает "жнеца" вверх. Прямоугольный клинок взлетает в воздух и по дуге летит к офицеру нобилити. Юноша срывается с места и мчится к противнику на опережение. "Жнец" достигает пика полёта и начинает падать -- монах на полпути к цели. Ещё десять шагов, девять, восемь, семь, шесть. Ума прыгает -- Кристо принимает широкую стойку. Монах хватает свой меч в воздухе и обрушивает на судью всю накопленную силу. Удар, способный расщепить стальное древо "весего".
   Кристо Чак останавливает удар, до предела напрягая руки и хватая меч в одно движение, зажав его над собой ладонями. Сила против силы. Ударная волна отбрасывает рыжие пряди с лица офицера, и Ума улавливает озорные нотки во взгляде взрослого мужчины.
   -- Ну наконец-то, -- Кристо не выпускает клинок. -- Я уже было заскучал. Только не говори мне, что это твой лучший удар.
   Монах поворачивает лезвие и вырывает оружие из захвата. Разворот, свист -- судья пригнулся. Кристо в момент оказывается рядом и бьёт со всей силы, уже не думая о том, чтобы сдерживаться. Ума закрывается широким мечом, и меч стонет, когда принимает на себя кулак офицера. По рукам бьёт отдача, сила удара отбрасывает юношу. Не останавливаться! Вращение, свист -- Кристо припадает к земле и бьёт ногой по пролетающему над ним сплаву из смерти и страха. Монах выпускает меч из рук, и "жнец" взлетает вверх. Судья и участник обрушивают друг на друга весь арсенал своей боевой техники. Не думать. Пусть тело двигается само: легко, быстро, сильно. Кто первый поддастся боли -- проиграет.
   Хлопок-выстрел вынуждает противников отпрянуть, но пуля снова не находит свою цель. Авинец выбрал наилучший момент: Ума хватает свой падающий после непродолжительного полёта меч и продолжает. Раз, два, раскручивая смерть, пальцами цепляя спиральное окончание рукояти и меняя траекторию ударов, монах вынуждает офицера отступить. Выстрел -- Кристо успевает дёрнуться в сторону, пуля пролетела близко, очень близко -- хорошо. Вращение, свист -- судья ныряет под меч. Выстрел -- почти, ещё чуть-чуть. Вращение, свист, выстрел -- пуля насквозь пробивает ладонь офицера. Вращение на грани разрыва мышц, свист рассекаемого воздуха подобен плачу. Выстрел -- мимо. Кристо скользит тенью, оказываясь между монахом и стрелком, и не думая о снайпере, снова перехватывает лезвие "жнеца". Руки вздуваются венами, ладони смыкаются на металле, офицер выполняет боковое сальто и обезоруживает монаха.
   Ума не сдаётся. Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. Судья не успевает уклониться, но успевает ударить ладонью в ответ. Офицер выдерживает удар -- монах отлетает на добрый метр. Хлопок -- Кристо скользит в сторону, но выстрел-таки оцарапывает ему бедро.
   Затишье. С уголка губ офицера стекает струйка крови:
   -- Не плохо, -- говорит Чак, -- не плохо. Но если вы продолжите, то боюсь, мне придётся вас убить.
   Уму рвёт кровью, он просовывает пальцы себе под рёбра, нажимает не жалея сил, и кашель ослабевает. Кристо ждёт, когда монах признает поражение.
   "Ещё не всё", -- думает Ума. "Мы ещё можем победить", -- решает змей девяти искусств. "Веселье в самом разгаре", -- говорит нечто кровожадное и безумное внутри юноши.
   Кун Антис вытаскивает из ноги и живота вонзённые туда спицы и с трудом заставляет себя встать. Винсент Зой заряжает новую обойму. Ума Алактум поднимается с кровавой улыбкой на лице и ловит взгляд охотника.
   "Если нападём все вместе -- у нас появится шанс".
  
   Мальчишка-раб, в оцепенении наблюдавший сцену боя, осознаёт только одно -- это безумие. Они уже и сами не понимают, зачем сражаются. Почему они так сильно хотят убить организатора турнира? Потому что он для них зло? Бред. Это всё бессмысленно, нужно это остановить. Нужно вмешаться...
  
   Ума решает, как будет действовать дальше: "один на один использовать технику захватов неразумно, но сейчас с раненой рукой даже офицер не сможет вырваться достаточно быстро. С огневой поддержкой авинца мне нужно приблизиться и обездвижить его всего на секунду, остальное за Куном".
   Ягуар и змея начинают движение, огненный саламандра ждёт.
   "Выстрел заставит его сместиться, я пойду на опережение, сначала схвачу раненую руку, затем ногами удержу здоровую. Зафиксирую технику распятья, но он не упадёт, он выдержит мой вес. Кун ударит, вероятно, чтобы не тревожить свои раны, одной рукой. Кристо может остановить удар ногой: он сможет удержать мой вес, стоя и  на одной ноге. Тогда стреляет снайпер, Кристо придётся упасть, чтобы избежать попадания. В этом раскладе у него шансов нет. Остаётся надеяться, что он, как и прежде, будет использовать только физическую силу. Остаётся надеяться? И почему у меня плохое предчувствие?"
   Затишье перед бурей подошло к концу. Тяжёлое дыхание, казалось бы, заглушило все звуки мира. Кровавая буря не обещала оставить никого в живых. Винсент касается курка -- выстрел. Ума и Кристо -- два размытых пятна -- скользят навстречу друг другу...
  
   -- ХВАТИТ!!!
  
   Все присутствующие одновременно хватаются за голову. Разрывающий крик, вопль внутри головы каждого, вынуждает остановить бойню. Блюс Элджейс не выдерживает напряжения и теряет сознание. Нечеловеческий голос с проскакивающими детскими нотками затмевает мир пеленой шума и тяжести. И каждый, продираясь сквозь эту пелену, поворачивается в одну сторону, чтобы посмотреть на одиноко стоящего возле навеса ребёнка. На телепата невероятной силы...
  
   ***
   Ангар погрузился в метель, непроглядную плотную завесу ментальной атаки.
   -- ОСТАНОВИТЕСЬ! Я ВАМ НЕ ВРАГ!
   Бесполезно. Никто из них не доверится телепату. Для мальчишки основной проблемой было количество объектов, которых он намеревался сдержать. Офицер нобилити и монах Лиан-Чжунь упорно воздвигали пси-блокаду, не позволяя угрозе проникнуть в свой разум. Хантер-кросс не старался сопротивляться, он просто позволил своему звериному "Я" принять на себя ментальное воздействие. Но тяжелее всего было с авинцем: он был слишком далеко и имел природный иммунитет к пси-атакам. Для того чтобы справиться, приходилось думать о себе во множественном числе.
   Ребёнок решил для начала ослепить всех присутствующих. Пусть для них начнётся пурга. Метель, порождённая разумом и там же существующая, должна была их замедлить. Особое усилие направить на снайпера, стараясь оглушить и сузить его восприятие.
   Дальше -- импровизировать. Если хантер прикрывается свои зверем как щитом, тогда мы просто вытащим этого зверя наружу, дадим ему полный контроль над телом и немного подстегнём. Сейчас его зверь будет думать, что монах -- это враг. Что ж, отпустим монаха, пусть он разбирается с кроссом. Теперь у мальчишки достаточно сил, чтобы пробиться в разум офицера. Захватить -- нет. Но пробиться можно.
   Метель вокруг Кристо Чака расступается, и он видит перед собой фантомный силуэт мальчишки.
   -- Выслушайте меня, -- говорит ребёнок, и от его голоса становиться зябко.
   -- Убирайся из моей головы, -- Кристо концентрируется, и силуэт мальчишки становиться прозрачным. "Силён,  -- признаёт судья,  -- никогда не встречал столь опытного телепата".
   -- Пожалуйста, -- стонет раб. -- Если бы я хотел Вам вреда, то атаковал бы во время вашего боя.
   Офицер колеблется...
  
   ***
   Кун Антис без предупреждения бросается на Уму. Хотя нет, он рычит, что собственно и позволяет монаху вовремя отреагировать.
   Зверь бьёт по шее -- монах встречает лезвие предплечьем. Сталь клинка сталкивается со сталью мышц. Руку обволакивает теплом стекающей крови.
   -- Ты смотри, на этот раз ты смог меня порезать, -- через силу улыбается юноша. -- Только вот всё равно недостаточно глубоко.
   Хантер рубит вторым мечом -- Ума отбивает лезвие ладонью и отбрасывает безумца ногой. Кун падает, только чтобы медленно подняться.
   -- Этот день когда-нибудь кончится? -- вздыхает Ума. -- Раньше я только этого от тебя и ждал, но сейчас... сейчас я боюсь, что стану пацифистом.
   И снова рык, и снова лезвия поют. Ума прыгает. Ягуар в погоне за летучим лемуром -- серповидные клинки пытаются достать порхающего монаха. Колесо, рондад, твист -- Ума продолжает движение, избегая ударов Куна, что в купе с болью от ран всё больше злит охотника. И эта звериная ярость не позволяет увидеть, куда стремится попасть Змей.
   И змей девяти искусств достигает нужного места, приземляясь возле столь ненавистного его телу меча. Пальцы с трудом сжимают рукоять "жнеца". Хантер прыгает, чтобы в прыжке, используя весь вес тела, ударить по остановившейся цели. Ума вскидывает над собой широкий меч -- искры летят, звон оглушает, колени подгибаются.
   Кун измотан и мешкает с атакой. Юноша пользуется моментом, заставляет себя двигаться. Разворот, свист -- кросс отпрыгивает на одних инстинктах. Ещё, перехватить рукоять, ударить сверху-вниз -- зверь уходит в перекат. Меч отскакивает от пола, и монах использует отдачу для разворота. Кун прыгает, ступая на рассекающий воздух меч -- Ума выпускает рукоять. Серповидные клинки с двух сторон бьют по незийцу -- Ума выгибается, пропуская над собой лезвия и ударяя ногой по локтю противника. Воин роняет один из мечей, и юноша, не колеблясь, хватает оружие. Зверь рычит, Змей улыбается -- братья-клинки мчатся навстречу друг другу. Один удар, одна воля. Серповидные изделия с ослепляющим звоном выбивают искры друг из друга. Сила столкновения выбивает мечи из рук противников. Кросс бьёт локтем -- монах падает, ударяя хантера под колено. Кун заваливается, Ума вскакивает, бьёт ногой в голову. Воин ставит блок, но его всё равно отбрасывает.
   Лицо Умы заливает кровь, ладони стёрты до кровавых мозолей, тело усыпано кровоточащими порезами, ссадинами и синяками. Внутренности всё ещё схватывают мучительные спазмы, а усталость такая, что забываешь о том, что значит двигаться.
   Кун еле стоит, истекая кровью не меньше противника и выдыхая кровавые пары. Зверь внутри охотника хочет только одного -- уснуть. Но нельзя, пока враг ещё дышит. Пока на арене не останется только один. Арене? Да какая разница.
   Ума понимает, что нужно использовать искусство лианцуань, чтобы обездвижить зверя, но не может. Собственное безумие решает проявиться, прорываясь сквозь угасающее сознание смертельно уставшего человечишки. Осталось ещё одно желание, что не потонуло в пучине бессилия. Желание завершить всё как следует, утолив свою жажду крови...
   Безумцы кидаются друг на друга, в желании разорвать стоящего напротив противника, чего бы это ни стоило.
   Между ягуаром и змеёй вклинивается огненная саламандра -- судья Чак отбрасывает нерадивых участников друг от друга.
   -- Лежать! -- рявкает Кристо, и участники лежат, не в состоянии подняться чисто из физических соображений.
   В головах у них что-то гудит, и мысли проясняются.
   К троице подходит ребёнок.
   -- Вам нужно выслушать, что он скажет, -- говорит офицер, хотя, у лежащих всё равно нет выбора.
   -- Не волнуйтесь, -- говорит мальчишка, -- ваш снайпер держит меня под прицелом, и если он ощутит, что я пытаюсь на вас воздействовать -- убьёт не колеблясь. Таковы были условия разговора.
   -- И как же он тебя уболтал? -- Ума смотрит на судью.
   -- Ну, основной довод состоял в том, что если бы я продолжал считать его угрозой, то некому было бы вас остановить, чтобы вы не поубивали друг друга. А я не настолько упёртый, чтобы спорить ценой жизни других людей.
   -- Ну, я бы этого кросса за человека не считал, -- устало улыбается юноша...
   017
   "Ты, вероятно, уже успела определить с десяток стандартных психических расстройств. Но поверь мне, если это недуг, то я сочувствую здоровым. Да и вообще покажи мне здорового человека, и я предположу, что ему просто удалось тебя обмануть. Но это всё не важно, это всё банальная ерунда. Я не стану действовать вопреки эгоизму и просто продолжу говорить о себе...
   Мне не описать то чувство, когда ты осознаёшь, что труды окупились невероятным результатом. Когда сотни часов истязания позволяют тебе делать вещи, недоступные другим людям. И не важно, в какой сфере будет выражен этот результат, то чувство власти, превосходства и силы не позволят тебе остановиться. Возможно, поэтому я не могу отступить. В конечном итоге я всегда буду желать проверить, чья приверженность миру боевых искусств сильнее и чей путь окажется путём победителя. Хотя нет, немного не так: я хочу узнать, как точно я следую выбранному мной пути. Окажется ли очередное противостояние подтверждением моего превосходства и подтверждением правильности моего выбора, или же я окажусь среди проигравших и опять же увижу необходимость совершенствования своих навыков.
   Всё просто. Проигрышем будет только один расклад -- моя смерть. В остальных случаях я собираюсь выудить максимум пользы из сложившейся ситуации. Жаль, конечно, что я подвергся ожиданиям победы со стороны моих союзников. Тем не менее, я сам хочу победить, так что сделаю всё возможное...
   Надеюсь, не случится ничего непредвиденного... Хотя если ты это сейчас слушаешь, вероятно, что-то непредвиденное всё-таки случилось. Ох, только бы я ошибался, уж лучше так..."
  
   ***
   Они стояли над обрывом. Уставший ученик и его всезнающий наставник. Наставник, которого мальчишка видел всего раз. Но сейчас лучший из учителей стоял рядом и был именно таким, каким бездарный ученик его и запомнил.
   Прочный уступ под ногами заканчивался бездонной пропастью. Обрыв, в котором приверженцы символизма были готовы увидеть абстракцию множества жизней. Но это было не важно. Важным являлось только сказанное наставником и ничего больше:
   "Ты должен прыгнуть... -- говорил он, -- а когда прыгнешь, то все свои силы направишь на то, чтобы не закрыть глаза. Я буду рядом, поэтому не позволяй страху себя убить".
   Мальчишку трясёт, он не думал, что будет так страшно. Тем не менее, он находит в себе силы встать на край уступа. Слишком страшно, страшно до безумия, когда каждая клеточка тела вопит о неправильности происходящего. Хочется развернуться и убежать домой. Хочется залезть под термо-одеяло и пробыть там всю оставшуюся жизнь. Но нельзя. Надо прыгать. Надо. Только он может это сделать. Учитель не сможет столкнуть его в бесконечно холодную бездну. Он должен сам на это решиться.
   Хуже всего было то, что прыжок -- лишь малая часть от того, что ему предстояло сделать. Мелочь, ерунда, всё равно, что зайти в дверной проём, главное событие всё равно находится за дверью. Ученик безуспешно раз за разом пытался обмануть себя тем, что это обыденная тренировка из его обыденной жизни, что для страха нет причин, что это так же естественно, как и дышать.
   Мозг не верил. Логика не принимала. Тело не подчинялось.
   В бездну разум, в бездну логику, в бездну тело...
   Мальчишка делает глубокий вдох. Закрывает глаза. Открывает глаза. Прыгает...
  
   -- Поздравляю, -- неделей ранее не без сарказма говорил ему наставник, -- ты наконец-то готов к настоящим тренировкам.
   Кислая мина ученика лучше любого ответа передаёт мысли несчастного по поводу "настоящих тренировок".
   -- Не бойся, -- спешит успокоить учитель, -- это не значит увеличение нагрузки, это совсем другое кино...
  
   Мальчишка падал. Падал неправильно, некрасиво -- совсем не так, как было надо. Чувство падения, подобно когтистой лапе хватает внутренний стержень и выдирает его с корнями. В какой-то момент безумного кружения ученик понимает, что обмочился. У него так и не получается разомкнуть веки, не по своей воле.
   "Не бойся, я радом, -- почему-то над ухом звучит спокойный голос наставника. -- Расслабься".
   Чудесным образом спокойствие сказанных слов помогают мальчишке совершить требуемое. Никто ему не поможет. Всё пустое. И он тоже пуст. Успокоиться. Превратить водоворот падения в спокойствие полёта.
   "Хорошо. А теперь -- открой глаза".
   И мальчишка открывает глаза, чтобы лицезреть размытую картину проносящихся перед ним корней и уступов...
  
   -- Не скажу, что это будет просто, -- наставник всё так же увещевал наставляемого несколько дней назад. -- И слишком опасным это не назову, но, без сомнения, результат будет стоить всех затраченных усилий.
  
   Падение продолжалось. Ветер свистел в ушах, безуспешно стараясь заглушить слова учителя. Ветер резал глаза, мешая разглядеть детали проносящейся рядом скалы. Но не ветер был главной проблемой падающего мальчишки. Главной проблемой оставался страх. Он сковывал. Он забирал силу. Забирал последние крупицы уверенности. Сжигал оставшиеся шансы на успех.
   "Сконцентрируйся! Ты должен увидеть шанс на спасение! Сейчас твоё тело движимо единой целью -- выжить. Ощути это, используй это. Узри тот самый момент и схвати свой шанс на выживание!"
   Мальчишка кричит, заглушая всё: и свист ветра, и слова учителя, и самого себя. Он дёрнулся, в безумной попытке схватить один из пролетающих рядом корней. Один из многих, в бесконечной череде многочисленных узоров скалы. Корень, что замедлит падение, что спасёт ему жизнь...
   Слишком медленно -- пальцы отскакивают после мимолётного соприкосновения с извилистым древком, пальцы не справились, и сейчас они горят болью и обидой. Это было слишком медленно. Слишком слабо. Провал.
  
   -- Ты, вероятно, мог слышать, что в моменты смертельной опасности люди способны на невероятные вещи. Ну так вот, для того, чтобы ускорить твой рост и пробудить все твои силы, мы организуем тебе момент смертельной опасности. Ты должен будешь задействовать все свои чувства, довести свою концентрацию до предела и выйти на новый уровень взаимодействия со своим телом. Мы не будем спешить, чтобы снизить степень угрозы и позволить тебе адаптироваться к изменениям. Тем не менее, ты должен будешь приложить максимум усилий, иначе всё закончиться очень плачевно... вплоть до твоей смерти...
  
   Он не смог. Секундная иллюзия контроля растворилась в вихре возобновляющегося падения. Мальчишка больше не слышал голоса учителя. Он чувствовал близящийся конец, неизбежность смерти. Страх сменился ужасом, и ученик закричал. Закричал так сильно, что всё вокруг потемнело.
   Мальчишка кричал, сидя в полумраке одной из комнат тренировочного корабля. Он кричал до тех пор, пока не понял, что уже не падает. Тошнота, липкость холодного пота, запах мочи. Давненько худший из учеников не чувствовал себя так погано. Ещё и комментарии от разумной программы не заставили себя ждать, что никак не улучшало ситуацию.
   "Что ж, по крайней мере в этот раз ты попытался схватиться за корень... Гм... Видимо ты считаешь, что твоя рука выдержит такое напряжение. Ещё раз повторяю: ты не должен дословно воспринимать мои слова. Я не буквально выражался. Хотя по скорости ты почти подстроился. Это уже на шаг ближе к успеху. Следующую симуляцию проведём через три дня -- к тому времени сделай акцент на насильственный медитативный ток. В момент следующего прыжка постарайся увеличить предельную концентрацию и восприятие. Я хочу, чтобы твой мозг замедлил восприятие падения, тогда ты сможешь перейти к следующему шагу. А пока можешь отдохнуть. И помни: пробежка перед сном -- лучшее средство от кошмаров после симуляции..."
   Глава 18. Финал. Ультиматум
   "Меня зовут Заа Соул Ингибо. И я хочу, чтобы вы поверили во всё, что я вам сейчас скажу, потому что от этого зависит не только моя жизнь, но и жизни тысяч людей. Мне уже более сорока лет и я инфант. Я прожил одну пятую от нормы человеческой жизни, но моё тело не взрослеет. Я не знаю, обратим ли этот процесс, не знаю, сколько мне осталось жить, но одно я знаю точно: я выродок, искусственно выведенное гуманоидное оружие, продукт эксперимента, пилюльный телепат, не более.
   И именно поэтому у меня есть враги: организация, что создала меня и не один год вынуждавшая меня скрываться. Они сильны, и чтобы противостоять им мне нужно было чудовище позубастее. Наверное, именно поэтому, скрываясь на одной из заброшенных колоний, представлявшую собой свалку человечества я и позволил работорговцам себя схватить. Я бы мог уйти без труда, подчинив, усыпив или даже убив сборщиков людской массы. Но я решил остаться. Решил, что союз работорговцев именно та сила, которая мне необходима. Сила, у которой есть средства, ресурсы и достаточно пушечного мяса.
   Будучи рабом на самом деле именно я держал в рабстве своих хозяев. А они этого даже не понимали. Я сканировал их память, узнавал нужное мне имя и внушал отдать меня новому хозяину, у которого было больше власти в этом преступном сообществе. Не помню, скольких хозяев я сменил, но чем ближе я подбирался к вершине, тем опасней становилось исполнение моего плана. У некоторых лидеров союза была достаточно сильная и опытная охрана, способная распознать и противостоять кому-то вроде меня, поэтому приходилось действовать всё осторожнее и осторожнее, выполняя функции наравне с другими рабами.
   В роли домашнего питомца было сложно оказаться с хозяином наедине -- мне оставалось только дожидаться когда мы останемся одни и затем вывернуть его сознание наизнанку. Помню, как под влиянием паранойи я пел или делал массаж моему владельцу, чтобы возможные наблюдатели не заподозрили во мне того, кто я есть... Возможно, это было и не нужно: никто не видел в ребёнке угрозу...
   Это продолжалось, пока я не попал к одному из самых влиятельных членов союза работорговцев. Пока на одной из встреч я не встретился взглядом с Юри Грекхемом. Уже тогда я был наслышан о его влиянии и, не колеблясь, внедрил ему желание заполучить в свою собственность меня. Оставалось только приказать предыдущему владельцу преподнести меня в качестве подарка -- и вот уже я стал ручным питомцем барона работорговли.
   Никогда ещё я не был в таком напряжении, никогда мне не приходилось использовать свои способности в таком количестве, как при достижении моей цели. Но зато когда я добрался до вершины одного из самых опасных преступных сообществ, я уже был способен держать человека под постоянным контролем. Мне удалось залезть в голову Юри и даже подчинить его себе...
   Полагаю, факт того, что я не естественный телепат, а всего лишь плод больного опыта не позволило никому выявить во мне оного. Более того, никто не подозревал о моём истинном возрасте, все видели во мне ребёнка, а дети-телепаты не способны на сильное воздействие. Весьма иронично, что мой инфантилизм сыграл мне на руку...
   С того момента, как барон попал в мои сети, он перестал существовать. Под видом живой игрушки я всюду следовал за ним, считывал его память, мысли его бизнес партнёров и делал за него ход. В его окружении довольно быстро привыкли к новой причуде таскать за собой мальчишку-оборвыша, к тому же он всегда был слаб к театральным жестам. Поэтому единственной моей проблемой стало время: время было способно показать всем, что я не взрослею, и это могло вызвать подозрения. А подозрения мне были ни к чему.
   Я не мешкал и, используя свои способности, укрепил положение марионетки-барона в союзе. Я вернул ему авторитет, пошатнувшийся после твоего побега, Кун. Да ты убил Юри Грекхема, но это был лишь сосуд, некогда причинивший тебе столько боли. На самом же деле ты убил мой инструмент в войне, которую себе даже представить не можешь. Если бы в сложившейся ситуации барон не покончил с тобой лично -- это бы вызвало вопросы, поэтому он должен был это сделать. Но Юри Грекхем умер давным-давно, и на самом-то деле это должен был сделать я. Я должен был тебя убить... и я не смог, ослабил бдительность, и, когда ты растерзал всех в том шатре, я совершенно растерялся и не смог ничего предпринять. Я был в шоке от увиденного, был в шоке до этого самого момента... Мне ещё не приходилось в открытую сталкиваться со смертью...
   Я не мог позволить вам навредить советнику Блюсу: он является неотъемлемой частью моего нынешнего плана. Ради спасения того, что ему дорого, он заключил сделку с бароном работорговли на переправку особого груза под прикрытием проведения турнира "Ню Нова".
   Вы знаете, для каких целей скупают людей? Помимо развлечений, рабы могут быть использованы в качестве подопытных крыс, био-батарей в местах с повышенной магнитной активностью, смертниками, безвольными солдатами под видом служащих, а некоторые, брезгуя синтетическим производством, даже продают их на органы.
   Партия рабов, которых я переправляю через станцию по этому маршруту КОСМОТЕРМС -- особый товар. И мой план заключался в том, что этот особый товар попадёт к нужным людям раньше конкурирующих поставщиков. Потому что это не просто рабы. Это моя армия. Лично отобранная мной гвардия из людей, что согласились пойти на смертельный риск ради возможной победы над мразью, из-за которой они лишились свободы. Вы можете пойти и попытаться их освободить, и они откажутся от свободы в мире, пропитанном зловонием алчных уз. Я сканировал каждого из них и знаю, что сокрыто внутри их всех. Я лично залез в голову каждому и с их же позволения запрограммировал стать теми, кто сможет всё это прекратить...
   Ах, как бы не старались слуги закона поддержать мир и порядок, своим поддержанием они таки не способны даже обмануть себя. Сколько тысяч людей сейчас используется подобно скоту? Кто-нибудь знает? А никто не знает. Потому что всерьёз никто об этом даже не задумывается.
   Офицер Кристо Чак, рабы, которых вы намереваетесь освободить -- моя личная армия шпионов и (если понадобится) убийц. Вы не подчиняетесь уставу Дозора или совету Веста. У ассоциации свободные нравы, и поэтому я прошу Вас не становиться у меня на пути. Когда Вы пришли, чтобы не дать убить ведущего организатора, я не вмешивался, так как считал, что у Вас не возникнет с этих проблем. Я вмешался, только когда всё вышло из-под контроля. Прошу Вас о том же: не вмешивайтесь в мои дела. Хотя бы сегодня, хотя бы сейчас. Сделаете это, и в мою паутину попадут сотни членов преступных организаций, контролирующие добрую часть этого мира.
   Уважаемые участники, прошу прощение за то, что не вмешался раньше, но я не мог решить, стоят ли ваши жизни моего замысла. Не знаю, как поступлю, если эта ситуация повторится, но прошу воздержаться от попыток убийства Блюса Элджейса, а взамен я гарантирую, что вам не придётся оглядываться в ожидании смерти. Блюс вас не тронет. У меня с ним неоконченные дела, и посему я имею на него кое-какое влияние. Я смею гарантировать вам безопасность. Это мой вам ультиматум.
   Возможно, что результат ваших действий приведёт и к лучшему... Что ж, я всё сказал, теперь решение за вами. Разойдёмся по-хорошему? Или мне-таки придётся впервые замарать руки и убить вас всех?"
  
   ***
   Возле входа в ремонтный сектор, замерев неподвижной железной тушей, ждал здравбот. Ждал до тех пор, пока в коридорном проёме не появилось трое мужчин. Мужчин, передвигающихся единым куском из крови и боли. Посередине шёл невысокий рыжеволосый человек, буквально таща на себе полумёртвых незийца и кросса. И если кросс ещё пытался переставлять ноги, то длинноволосый юноша тратил последние силы, чтобы не выпустить из руки свой меч, со скрежетом таща его по полу на протяжении всего пути.
   Тут-то здравбот и ожил, моментально раздвинув дверную панель, выплюнул из себя двух людей: кряжистого рахдийца и мешковатого обладателя взъерошенной шевелюры. Врач и Дурий спешат подхватить раненых и помогают дотащить их до транспорта.
   -- Святые яйца, что там произошло? Клянусь бородой, я слышал взрывы, -- фиксируя хантера в капсуле, выдыхает рахдиец.
   -- Погодь с вопросами,  пока я не окажу первую помощь, -- осаживает Дурия врач. -- Лучше вези нас к арене.
   Док фиксирует на шее монаха капельницу и замечает, что у судьи с руки стекает кровь. На вопросительный взгляд, Кристо отрицательно качает головой и кивает в сторону участников. Офицер был готов подождать с лечением.
   -- Ч-чехол... -- еле слышно шепчет Ума. Врач непреклонно вливает в горло больного напиток и только после этого отвечает:
   -- Да забрали мы твой чехол и меч твой забрали, лучше думай, как прийти в себя.
   Здравбот наконец-то набирает разгон. Кун мычит, чтобы не застонать, и доктор переворачивает кросса на бок. Сканирование завершается, и спаситель настраивает бота-хирурга извлечь осколки и обработать все наружные повреждения. Затем горе-врач возвращается к работе над монахом, спеша вручную -- используя бота напрямую -- прижечь все порезы. Повышает дозировку капельницы и после повторного сканирования проводит непрямой массаж внутренних органов.
   -- Я в порядке, -- говорит Ума, -- просто надо немного поспать. Подлатай меня, Док, сколько сможешь и разбуди, как приедем...
   -- У него бред, -- смотря на засыпающего монаха, говорит Кристо. Но врач так не думает, и судья понимает это по взгляду.
   Кун шипит от боли, вновь привлекая внимание рассеянного целителя.
   -- Извини, но я не могу увеличить дозу обезболивающих: повторная анестезия за эти сутки тебе навредит. Но я могу тебя усыпить...
   -- Нет! -- сипло рычит хантер, -- я хочу оставаться в сознании.
   Дурий Морж, отвлекаясь от постановки маршрута, на секунду выглядывает из кабины бота, чтобы спросить:
   -- Иола говорил, что отправил к вам своего человека. Что с ним?
   -- Думаю, он в порядке, -- отвечает за участников судья. -- Просто покинул сектор по другому пути.
   -- Яяяясно, -- рахдиец еле сдерживается от дальнейших расспросов.
   Здравбот пересекает жилой квартал и поворачивает к северным секторам станции. Переезды не особо многолюдны, хотя уже должно было начаться празднество в честь окончания турнира.
   -- Кстати, а куда мы направляемся? -- с нехорошим предчувствием задаёт вопрос офицер нобилити.
   -- К арене, -- мимоходом кидает врач, перебегая от пациента к пациенту.
   -- И почему не в ближайший здравпункт? -- уже зная ответ, спрашивает Кристо.
   -- Потому что турнир ещё не окончен...
   -- Невозможно, он должен был закончиться с полчаса назад. -- Чак переводит взгляд с иллюминатора на спящего незийца. -- И даже если так, в его состоянии выходить на арену -- это самоубийство.
   -- Иола нашёл выход из сложившейся ситуации, а я всего лишь выполняю приказ и латаю этого неудачника, чтобы он стал победителем "Ню Нова". Сдохнет он потом или нет -- меня не волнует.
   Транспорт переходит в вертикальное положение, посредством фиксации к проходящей поперёк стены транспортной рельсе. Гравитационные стабилизаторы бота плавно фиксируют пассажиров, меняя пространственную тягу.
   -- Мне нужно знать, что произошло, пока меня не было.
   -- Так энто, -- выкрикивает Дурий. -- Давайте свяжемся с Иолой, пусть он всё объяснит по-людски.
   Рахдиец крутит в руке свой портативный z-блок, дожидаясь ответа с той стороны. Но ответа не случается, и бородач только вздыхает:
   -- Видать, каналы перегружены. Док, может, ты расскажешь?
   -- Я занят, -- сухо бросает врач.
   -- Ну ладно, -- не особо огорчённо вздыхает Дурий, -- значится, дело было так...
  
   ***
   Блюс Элджейс открывает глаза. Знакомое помещение. Знакомый запах. Рядом стоит знакомый силуэт.
   -- Энди... -- советник выплёвывает имя своего секретаря сквозь разбитые губы.
   -- Тише, не шевелитесь, -- референт спешит уложить босса обратно на диван. -- У Вас сотрясение, необходим покой до полного обследования.
   -- Что... что случилось?
   -- Меня привели в чувства после того, как я схлестнулся с офицером нобилити, и я перевёз Вас в ваш кабинет. Чудо, что вы живы: из охраны ангара почти никто не выжил...
   -- Кто привёл тебя в чувства? Где эти ублюдки? Я...я...
   -- Тише, не беспокойтесь об этом...
   -- Нет, ты не понимаешь... они убили барона... сделке конец, теперь...
   -- Всё хорошо: барон жив.
   -- Чушь! Я сам видел, как...
   -- Это был не барон, всего лишь его марионетка.
   -- А?.. -- ещё никогда за время своего назначения на "Ребелентис", советник не чувствовал себя столь глупо и униженно.
   -- Человек, с которым вы заключили сделку здесь, это он Вас спас, и он хочет с Вами поговорить. Мистер Блюс, он очень сильный телепат, гораздо сильнее меня -- пожалуйста, не относитесь к нему с пренебрежением.
   -- Кто?.. -- ведущий организатор оглядывается, не понимая, как он не заметил ещё одного человека в кабинете, пока не улавливает небольшой силуэт в своём собственном кресле.
   -- Меня зовут Заа Соул Ингибо, -- доносится до слуха детский голос. -- И я хочу, чтобы Вы меня выслушали...
  
   ***
   Здравбот несётся по станции, подобно горному вентирогу, отставшему от своего стада и спешащему нагнать сородичей. Бот превышает допустимый лимит скорости, пользуясь тем, что других движущихся транспортных средств в округе не наблюдалось.
   -- И Лемис, мышь его, говорит мол, что он слишком много поставил на долбанного монаха, чтобы сейчас сдаваться. И шо-то про то, шо останавливать Уму бессмысленно. Ну, етить я-то знаю, что энтот уриец был в курсе всех делов на станции: всюду своих людей повнедрял. Лис, да и только. -- Дурий смачно сморкается в открывшееся окно. -- Первым дело, ясен перец, он отправил сообщение своему человеку из охраны. Наговорил там непонятно чего и сразу потащил меня к противнику Умы на предстоящем полуфинале. И давай меня по пути расспрашивать, что я успел узнать про Сезаула. А узнал я немало, скажу я вам, все ключевые характеристики его боевого оборудования "церперос", будь он неладен. -- Рахдиец выкрикивает неразборчивое ругательство в адрес пролетевшего рядом дрона-носильщика и продолжает свой рассказ. -- Таки "паук" Сезаул не хотел с нами говорить, но этот хрен златовласый вывалил перед противником все собранные мной данные, чтоб привлечь его внимание или чтоб показать своё преимущество, уж не знаю. Но мне на сердце -- шо испражнилися. И охотник за головами таки выслушал план Иолы и согласился...
   Внезапно в кармане Кристо Чака жужжит зуммер. Судья вытаскивает здоровой рукой свой блок.
   -- Всем тихо! Ведьма звонит... -- офицер концентрируется на устройстве, и жужжание прекращается. -- Эмили? Я на связи.
   -- Наконец-то смогла до тебя дозвониться! -- то ли гневно, то ли взволнованно выкрикивает судья Травл. -- Ты где сейчас?
   -- Еду, скоро буду... это... вместе с участником Умой.
   -- А организатор?
   -- Боюсь, ему сейчас не до своих обязанностей.
   -- Ладно, тут такой сумбур среди участников! Всех участников, -- на секунду стальные нотки в голосе женщины позволяют себе дрогнуть. -- Твоя помощь нам не помешает. Ты в курсе текущего положения вещей?
   -- Не до конца, -- косясь на подслушивающего рахдийца, отвечает Чак.
   -- В общем, все финалисты долбанулись чем-то, не иначе. Мы провели открытие финала турнира -- всё шло хорошо. Первый полуфинальный бой прошёл, как и предполагалось: после непродолжительного сопротивления, мутант смёл ищейку. Ни ты, ни Алактум так и не появились, и мы решили дисквалифицировать монаха и отдать победу пауку. Но не тут-то было! Этот долбанный охотник за головами тоже куда-то пропал. Весь секретариат турнира подался в панику, мы не знали, что и думать. То ли участники решили отказаться от участия, то ли кто-то вмешался в проведение турнира. Времени на расследование не было. Зрители недовольны, и сам финалист Лехц просит перенести финал на время. Ну и нам ничего другого не остаётся, как объявить о часовом переносе ввиду расследования обстоятельств. Но нам ведь и не до расследования, понимаешь: слухи о том, что Блюса нет на станции, многих заставили задуматься о перспективе кражи пяти транзитных билетов, ведь без организатора не сможет быть запущен защитный протокол "Зентра", направленный на подавление массовых беспорядков. А к тому времени, как протокол введёт в действие совет "Ребелентис", боюсь, будет уже слишком поздно.
   -- Что сейчас происходит?
   -- Фин устраивает между проигравшими участниками поединки, чтобы выбрать лучших и транзитом взять их в свою команду. Он ни на секунду не сомневается в своей победе. Но это и к лучшему, по крайней мере это отвлечёт участников от опасных мыслей и развлечёт толпу... Вот гнида! Погодь...
   Весь пассажирский состав здравбота слышит, как судья Эмили Травл орёт на кого-то, требуя соблюдать спокойствие, и не сметь устраивать разборки вне арены. Связь прерывается. Больше минуты в транспорте главенствует лишь тишина.
   -- Что ж, -- наконец говорит Кристо, -- о чём же конкретно вы договорились с Сезаулом, раз он не появился в финале?
   -- Энто самое, Иола обещал ему билет, если тот исчезнет при подозрительных обстоятельствах. Чтобы вызвать расследование. Чтобы выиграть время. А коли бы Ума не появился, аль коли он проиграет, то "паук" сможет на правах финалиста чудесным образом объявиться и сам потребовать поединка, срань такая, понимаешь.
   -- Ясно, -- вздыхает судья. -- Выгодное предложение при различных раскладах. Как бы оно только не обернулось против вас...
  
   ***
   Фин Лехц проводил точечный массаж всего тела. Смешанные чувства не давали полностью насладиться процессом. Преждевременная радость от победы и лёгкое разочарование от преждевременной победы вели междоусобную войну. И кто знает, какая эмоция вышла бы победителем, если бы в комнату не вошёл суховатый мужчина, скрывающий под плащом свои неестественно длинные руки.
   -- Брат? -- спрашивает Фин.
   -- Есть новости... брат, -- с трудом сдерживая раздражение, отвечает вошедший. -- Алактум прибыл на арену, судьи готовят его к финалу.
   -- Хорошо, -- блаженно вздыхает старший из прославленного дуэта мутантов. -- Хорошо.
   Младший собирается уйти в своей самой холодной манере, но перед дверью останавливается, позволяя гневу вырваться наружу:
   -- Ты и вправду собираешься это сделать?
   -- Мы это уже обсуждали, -- устало отвечает Фин, снимая с себя массажный жилет.
   -- Но я бы никогда так с тобой не поступил! -- младший взмахивает руками, не замечая, что накидка падает, являя миру трёхпалые руки.
   -- Сколько раз тебе говорить: ты сам виноват. Рассуждай ты здраво -- поступил бы также.
   -- Что о нас подумают остальные? Ты должен его убить!
   -- Не кричи, если я сделаю так, как ты хочешь, то нам с тобой недолго останется.
   -- Что это значит? -- в глазах младшего промелькнуло сомнение.
   -- Не важно, -- вздыхает Фин. -- Мне нужно идти готовиться к финальному бою.
   Старший брат сжимает плечо младшего и идёт к двери. Когда же панель отъезжает в сторону, пропуская мутанта, тот кидает через плечо:
   -- Не делай глупостей, брат... Всё будет хорошо... Мы победим. Это лишь первый шаг. Каждый будет отомщён... всё будет хорошо...
   018
   Мальчишка слишком глубоко погрузился в уготованные ему программой будни. Он был готов признать, что это было похоже на кошмар. Но это не было кошмаром. Как бы тяжело не было добиться успеха, сложность состояла не в степени нагрузки, боли или опасности. Сложность состояла в пределах, созданных им самим.
   Тело -- проще всего. Простое повторение уже заученных упражнений. Но нет. Учитель требует для большей эффективности задействовать дух и разум. И визуализацией тут не обойтись.
   Тогда дух -- невыносимо. Невыносимо часами пытаться подчинить своё тело. Нет, скорее невыносимо сложно заставить себя начать. Время же теряет своё значение, когда эффект от медитаций погружает тебя в лоскутные одеяла тёплого блаженства.
   Разум -- сложнее всего. Разум должен объединить уже освоенное и даровать результат, неподвластный тому мальчишке, которым он был больше года назад...
  
   -- Сколько можно мечтать на лекции?!
   Охламон, погружённый в свои мысли, не заметил, как к нему подошёл профессор.
   -- Молодой человек, Вас здесь никто не держит. Если Вы считаете, что общеобразовательная академия -- это что-то, к чему можно относиться снисходительно, то я настоятельно рекомендую вам пересмотреть Ваше отношение. Я, между прочим, трачу своё время, пытаясь рассказать вам о кризисе Последней Войны. И мне бы хотелось, чтобы учащиеся ценили мой труд.
   Профессор Лотос как всегда холоден и надменен. Мальчишка не хотел выделяться, но также он не хотел, чтобы его родителям опять доложили, что он заснул на лекции. В конце то концов он сам вызвался пойти в академию, чтобы не привлекать излишнего внимания к своим навыкам и знаниям, полученным от похождений в лес. Нужно было что-то делать, и виновник решился:
   -- Эпоха Последней Войны датируется десятилетием до начала нового времяисчисления... -- говорит мальчишка. -- Когда конфликты после Второго Исхода длящиеся более тридцати лет достигли своего апогея, и государственные Дома Тетра-Виа начали полномасштабную войну за выживание. Кризис Последней Войны подразумевает под собой неизбежность результата от бессмысленных действий. Сама война и была кризисом для войны. Военные лидеры, потакая своим жаждам власти и потребности в победе, продолжали истощать свои военные ресурсы до тех пор, пока совет Веста не смог захватить власть на планете. Группа учёных подчеркнула факт невозможности управления со стороны одиночных личностей, так как они подвержены желаниям и... тупы. Также совет привёл аналогии из архивов о целесообразности учёного вида власти на примере планеты Истока. Но советом было принято не считать Последнюю Войну ошибочной, так как научный подход не определяет ошибок и успеха, он определяет имеющиеся показатели. В то же время именно война и позволила совету в малые сроки возглавить нашу цивилизацию. Таким образом, сформировалось устойчивое выражение "кризис Последней Войны", означающее глупость происходящего, исчерпывающую саму себя и в случайном порядке приводящую к положительному результату...
   В аудитории стояла тишина. Вся группа смотрела на неуча с широко открытыми глазами. Тут худший из учеников понял, что переборщил. Не следовало дословно цитировать заученные материалы. Нужно было рассказать попроще.
   -- Что ж, -- неуверенно хмыкает профессор, но заканчивает фразу уже теплее, -- кажется, кто-то занимался самостоятельным изучением. На этот раз я закрою глаза, но впредь будьте внимательней к лекциям, даже если Вам уже доводилось встречаться с этим материалом.
   Пронесло. Мальчишка откидывается на эластичную спинку скамьи, пытаясь вспомнить, в каком порядке будут проходить ближайшие тренировки. Что сначала? Медитации и восстановление повреждений? Или же симуляция? А может тело уже восстановилось и пора бы навестить манекенов? Ученик напрягает тело и понимает, что оно не болит. Мальчишка с трудом сдерживает стон разочарования. Потому что отсутствие боли означало только одно -- пора навестить зал с манекенами...
  
   Удар. Удар. Падение. Беспощадность манекенов была сравнима только с их добротой. Они не могли продолжать наносить удары по лежачему парнишке, однако лишь глупец будет пытаться подняться после падения. Попытаешься встать -- будь готов принять очередную порцию поучительных ударов. Ученик отползал к выходу, к самому началу витиеватого лабиринта из человекоподобных конструкций. Сегодня он продвинулся немного дальше. Каждый раз он продвигался немного дальше. Тем не менее, до полного завершения этой тренировочной программы ему было ещё ой как далеко.
  
   Помнить. Помнить где он допустил ошибку. Чувствовать. Чувствовать боль от ушибов и роста мышечных волокон. Улыбаться. Всегда улыбаться. Закрыть глаза, вызвать отклик в своём теле. Будто рой мурашей пробегает по телу, отзываясь на внимание со стороны разума. Использовать воображение, наделить дух силой, светом, уверенностью. Представить необходимый результат, поставить клеймо желаемого внутри самого себя. Усилить эмоции. Разные эмоции, разные состояния. Радость сменяется безумством активности, тихим умиротворением или спокойной уверенностью. Зафиксировать чувства. Будто невидимое пламя охватывает всё твоё тело, окатывая жаром каждую клеточку. Концентрированное пламя превращается в шар чистой силы, окружающий хрупкое тело ученика. Поры открываются, тело дышит чистой энергией. Удовольствие. Одинокая слеза стекает по щеке.
   Помнить эти чувства, повторять упражнения, усиливать эффект. Разнообразить представления и ощущения до необходимого. Продолжать до тех пор, пока гармония не станет твоим естественным состоянием.
   Разгонять кровь по телу, вызывать оздоровительную пульсацию. Постоянно, особенно во время физической нагрузки.
   Разжечь свою внутреннюю искру до максимума. Поддерживать пламя в любой ситуации... Улыбаться...
  
   Раз за разом одевать шлем, погружаясь в транс и сталкиваясь с невозможным. Раз за разом взывать к самому себе, требуя невозможного и раз за разом терпеть неудачу. Неудачу за неудачей. Он не был готов. Ещё не был. Тело не было способно откликнуться. Недостаточно крепкий организм. Недостаточно безумный разум. Картины падения, бегства от пожара, сражения с невозможным, чувства боли, страха, отчаяния -- всё это приближало его к черте. Шаг за шагом. День за днём. Это было похоже на один сплошной кошмар. Было похоже, но кошмаром не было. Это было...
  
   -- Вы опять спите во время лекций?! Сколько можно!
   Мальчишка в сердцах обругал себя и весь мир. Он опять заснул посреди пары...
   Глава 19. Финал. Буря
   ...Потом многие утверждали, что видели, с чего всё началось. И у каждого была своя версия, неукоснительно идущая вразрез с другими. Сходились рассказы только в одном: беспорядки на станции вспыхнули слишком быстро. Настолько быстро, что поверить в их неорганизованность без согласования чьего-либо плана было невозможно.
   Кто-то утверждал, что началось всё ещё во время пред-финального перерыва, кто-то, что с момента начала празднества. Некоторые говорили, что сами выбывшие участники напали на охрану станции, но находились и свидетели, шёпотом убеждавшие, что беспорядки устроили туристы, которые после не могли вспомнить причин своего поведения. Мнения перетекали от массового гипноза до психоделических смесей. От заговоров участников до плана правящих кругов станции. Некоторые верили, что это просто неудачное стечение обстоятельств, а другие думали, что каждая из версий правдива и каждая повлияла на события дня финального боя "Ню Нова".
   Все мнения сходились только в одном: не стоило объявлять турнир, где собираются головорезы и преступники, зоной свободной от преследования законом.
   На целые сутки одной из главных новостей вирт-сети стало событие, получившее название "буря новых волн". И не смотря на старания администрации, некоторые видеофайлы-таки попали за пределы станции.
   "Охрана сдерживает толпы зрителей..."
   "Бойня между участниками..."
   "Праздничный фестиваль превращается в паническое бегство..."
   "Участники захватывают порт отбытия..."
   "Протокол защиты тушит людское пламя..."
   "Офицер нобилити против тридцати участников. Жесть..."
   Вскоре трансляция этого материала была запрещена на основе возрастных ограничений (хотя все знали, что дело тут в стараниях ассоциации сохранить свой имидж), а в мире хватало и других новостей, чтобы об этом инциденте забыли довольно быстро.
   Но ввиду событий, последовавших за финальным боем, трансляция самого боя была затеряна среди новостных архивов и не дошла почти ни до одного зрителя за пределами "Ребелентис"...
  
   ***
   -- Ума, проснись. Ума, ты меня слышишь? Просыпайся...
   "Чей это голос не даёт остаться в мире без боли и суматошной навязчивости из обязанностей и нужд?"
   -- Через пять минуток, мамочка, -- сонно бормочет юноша и отворачивается к стенке.
   -- Хватит придуриваться, тебе уже давно за двадцать, -- монах наконец-то узнаёт голос горе-доктора. -- Вставай, или женщина пострашнее твоей мамочки узнает, что ты проспал выпускной экзамен.
   -- Не хочууууу, мне нездоровится.
   -- Было бы странно, если бы здоровилось, -- врач делает инъекцию. -- Но теперь ты не заснёшь: в тебе сейчас адреналина больше, чем крови.
   Ума, наконец, садится, окидывая замутнённым взглядом окружение, делает глубокий вдох.
   -- Часа два боли ты чувствовать не будешь, -- меж тем продолжает Док. -- Соберись, твой противник уже заждался.
   Монах выдыхает: "...и бессмертие грядёт лишь в душах наших, неизведанных и непонятных, и сила в них сокрыта, способная изменить само мироздание".
   -- Я не успел прижечь все раны, так что будь готов, что они откроются...
   Вдох -- живот раздувается, принимая в себя очередную порцию кислорода, снимая напряжение с лёгких и сердца.
   -- Если ты проиграешь -- Тесса меня убьёт... может даже насовсем, но если ты умрёшь -- это убьёт её...
   Выдох -- и что-то внутри разгорается из угольков былой воли, рождая бутон пламени, раскрывающийся лепесток за лепестком и превращаясь в розу предельного желания, захватывающего всё тело.
   -- Не смей умирать, особенно из-за такой мелочи...
   Вот оно -- вязкий жар силы бежит по венам вместе с кровью, сердце не слушается и набирает разгон, раны начинают пульсировать на грани жжения.
   -- Эй, ты меня слышишь? Ума?
   -- Я в порядке, -- шепчет одними губами финалист. -- Хотя, вру, конечно.
   Юноша облизывает засохшие губы и улыбается с нотками вожделения, змеиной улыбкой хищника. Врач на секунду отпрянул, будто увидел перед собой не того, кого ожидал, но тут же взял себя в руки.
   -- Ума? У тебя раны кровоточат, -- и вправду, био-пластыри на руке и над бровью неуклонно приобретали красный цвет.
   -- Ничего, -- томно отвечает Ума. -- Веди меня к нему. Меня так раздразнил офицер, что просто необходимо утолить жажду. Сейчас.
   -- Пойдём, -- скрывая нотки страха, сухо говорит Док, и дверь здравбота за его спиной раскрывается...
  
   ***
   Один из зрителей на трибунах не мог найти себе места. Его летучая обезьянка, что носилась по закрытой вип-трибуне, внезапно исчезла. Клиент был достаточно богат, чтобы по его требованию половина охраны поднялась на ноги, но до того, как потребовалось вызывать поисковый наряд, зритель услышал вопли своего питомца. С паническими нотками в голосе, будто её преследовало что-то ужасное, обезьяна вырвалась из вентиляции.
   Питомец не мог успокоиться, он метался из угла в угол, врезаясь в прозрачные стены и двери. Примат даже умудрился поцарапать своего хозяина. Это лишило владельца последней капли терпения, и ошейник автоматически ввёл в летуна порцию успокоительного. Обезьянка без сил рухнула на пол. Но до того как уснуть, питомец продолжал с ужасом коситься на вентиляцию...
  
   ***
   -- ДАМЫ И ГОСПОДА!!! Прося прощения за задержку, я, наконец, рад объявить вам, что, воздавая должное вашему терпению, финальный поединок состоится с минуты на минуту! -- комментатор делает паузу, чтобы заскучавшие трибуны переварили его слова, окружая арену тысячами обсуждающих новость голосов. -- Участник Ума Алактум прибыл, чтобы выяснить в последнем поединке турнира, кто же заслуживает звание чемпиона "Но Нова"!
   Кто-то кричит, кто-то улюлюкает, кто-то вяло аплодирует.
  
   -- А я напоминаю, что победитель турнира получает денежное вознаграждение в размере трёхсот тысяч юкоинтов, личный стелс-корабль новой модели ИУ-100S, с возможностью размещения команды до десяти человек! И, самое главное, победитель автоматически получает пропуск на шестой уровень Синтраж! Вдобавок, чемпион получит пять транзитных билетов и сможет взять с собой на шестой уровень пятерых, по его мнению, достойных называться "идущими"!!!
  
   Зрители распыляются всё больше и больше, спеша сделать ставки по всевозможным категориям, и комментатор удовлетворённо ухмыляется:
   -- Правила поединка просты! Проигрывает тот, кто сдастся, не сможет продолжать поединок или упадёт за пределы ринга! Время не ограничено! Разрешается использовать оружие не выше D-ранга! Что ж, дамы и господа, поддержим наших финалистов!
   Трибуны готовы, трибуны ждут, и не важно, ждут ли они главного зрелища турнира или последующего за тем фестиваля пьянства и разврата.
   -- Позвольте представить! Фаворит "Ню Нова", человек, не знавший равного соперника на протяжении всего турнира! Наёмник из дуэта "Братья Лехц", ФИН ЛЕХЦ собственной персоной!!!
   Овации оглушают ведущего, а крики поддержки вынуждают улыбнуться появившегося перед зрителем мутанта. И остаётся только удивляться, как ринг в водовороте человеческих эмоций и ожиданий продолжает неподвижно висеть в центре арены, окружённый угнетающе огромными и шумными трибунами.
   -- И его противник! Чёрная лошадка турнира! Любимец риска и азарта! Выходец из осколков Лиан-Чжунь! УМА АЛАКТУМ!!!
  
   ***
   За минуту до начала финала многие из уже бывших участников "Ню Нова" получили сообщение. Короткое сообщение, что самоуничтожилось в течение минуты. Но после его прочтения многие невольно потянулись проверить на месте ли их оружие...
  
   ***
   Когда Ума ступил на настил -- трибуны затихли. Может и не сразу, и не единовременно, но приветственные крики поддержки за максимально короткое время показали всю степень амплитуды. Последними оборвались чьи-то одинокие аплодисменты.
   Зрители не понимали, что происходит: на ринге стоял еле живой участник. Из одежды на нём были только окровавленные штаны и тканевая обувь, если не считать бинтов, конечно же. Но и те не сильно помогали: лицо монаха заливала кровь, а с левой руки то и дело стекали алые капли. Юноша даже не шёл, он плёлся полудохлым животным на верную смерть. Шаг за шагом, в тишине, пока не стал перед своим противником.
   -- Это... должно быть, какая-то шутка, -- неуверенно говорит Фин Лехц.
   -- Заткнись, -- и взгляд Умы обжигает оппонента безумством холода. -- Не порти всё веселье.
  
   -- Гхм-гхм, дамы и господа... -- начинает комментатор, но наткнувшись на взгляд еле живого участника, тушуется и решает поскорее с этим закончить. -- Участники готовы? НАЧАЛИ!
  
   Платформа с заместителем ведущего отлетает куда подальше (или, скорее, повыше), но противники остаются неподвижны.
   -- Я полагал, что ты хоть свою игрушку используешь, -- почёсывая щетину, разочарованно говорит мутант. -- Так у тебя хотя бы шансы были.
   -- Не пойми меня неправильно, -- кровожадно улыбается монах. -- Я использую свой меч не по той необходимости, какую ты мог себе вообразить. Ты знаешь, что означает символ на моём клинке?
   -- Я узнавал -- жнец.
   -- Жнец, да, смешно. И смешно то, что это не выбранное имя для меча. Так меня прозвали задолго до того, как я приблизился к теперешнему уровню силы. "Жнец" -- это то, что я не хотел бы показывать никому, сдерживаемое мной и являющееся частью меня же. Мой меч -- всего лишь символ, сдерживающий мою жажду. По сути, клинок мне и не нужен, мой дорогой враг...
   -- Кажется, ты головой стукнулся. Очень жаль, конечно, что ты в таком состоянии, ну да ладно: результат всё равно был бы тот же. Может, расскажешь, что с тобой произошло?
   -- Ох, я решил проверить, насколько силён офицер нобилити, -- Ума в экстазе закатывает глаза. Фин Лехц смеётся.
   -- Ахах, знаешь, полагаю это правда. Думаю, с тобой это и должно было произойти.
   -- Возможно. Только вот я так и не утолил свою жажду, я был на грани, но так и не стал тем Жнецом, которого когда-то изгнали с родной планеты. И эта жажда просто убивает меня, и здесь я только из-за неё...
   -- Ты ненормальный, но мне это нравится. Давай так: если я выиграю этот бой, не убивая тебя -- ты присоединишься к моей команде.
   -- Выгодное предложение, тогда позволь мне извиниться заранее.
   -- За отказ?
   -- Нет... Я не смогу победить тебя... -- кровь, стекающая по руке, скапливается в ладони монаха. -- Я не смогу победить тебя, не убивая...
  
   И Ума вскидывает руку, швыряя в глаза мутанта свою кровь в намерении ослепить противника -- Фин уклоняется, слегка подавшись вбок, но монах уже рядом, разворачивается в воздухе после прыжка, чтобы ударить ногой по шее мутанта. Шея вздувается невероятным объёмом мышц, гася удар и сводя все старания Умы на нет.
   Юноша мягко приземляется перед противником.
   Фин Лехц не атакует, он стоит со странным выражением на лице.
   Зритель не понимает, что происходит.
   Монах смотрит на свою окровавленную ладонь.
   Мутант падает на колени.
   Зритель не понимает, что успело произойти за ту секунду атаки. Этого даже не сразу понял сам Фин, всё что он помнил -- хруст и обжигающий холод в груди.
   Осознание приходит с пониманием того, на что именно смотрит Ума. Он смотрит не на ладонь, а на то, что его ладонь сжимала -- ещё тёплое, судорожно пульсирующее сердце мутанта.
   Ужас, отвращение, ненависть, восхищение, боль, радость, слёзы, смех -- всё перемешалось, создавая единый поток реакции трибун. Но до того как трибуны успели отреагировать, в одной из комнат ожидания взревел человек с неестественно длинными руками. Младший брат упал на колени, захлёбываясь болью от потери самого дорого для него человека. Лоб касается холодного пола. Холод приводит несчастного в чувства. Через минуту Лехц-младший отправляет сообщение каждому из знакомых ему участников, находящихся сейчас на станции...
  
   -- К... как? -- Фин выдавливает из себя булькающий вопрос. Его мутированное тело продолжает жить, не желая признавать невозможное...
  
   Ума наклоняется к противнику, чтобы тот услышал ответ:
   -- Твой единственный недостаток -- твой разум. Твоя самоуверенность не позволяла тебе сражаться в полную силу без необходимости. -- Юноша поддерживает умирающего. -- Ты был вял, и я вложил все оставшиеся силы в одну смертельную атаку. -- Монах вкладывает сердце в руку владельца. -- Во время отбора, когда я ударил тебя по шее, я заметил, что ты напряг только спинные мышцы, а грудные не задействовал. Этим я и воспользовался. Тысячекратно отработанным ударом пробил грудную клетку и, разрывая ткани, вырвал твой самый защищённый орган. Я же говорил: не убивая, мне было не победить. Даже мои тренировки не помогли бы -- прими это, как величайший комплимент.
   Ума понимает, что поддерживает труп. Сознание покинуло Фина вместе с жизнью. Юноша аккуратно кладёт тело на пол и поворачивается к ведущему.
   Трибуны молчат.
   Комментатор сглатывает подступивший к горлу комок.
  
   -- ДАМЫ И ГОСПОДА! ПОЗВОЛЬТЕ ПРЕДСТАВИТЬ ВАМ ПОБЕДИТЕЛЯ ТУРНИРА "НЮ НОВА", УМУ АЛАКТУМА!!!
  
   Трибуны неуверенно кричат...
  
   ***
   -- Когда выйдет парад -- пустите газ. Возле арены запустите аудио-стимуляторы. Когда охрана рассредоточится, и ангар окажется беззащитен -- взломайте защиту под видом хакерской атаки. Во избежание лишних жертв, откройте все пути эвакуации. Энди, тебе найти козлов отпущения, что к концу кризиса будут желательно уже мертвы, и придумай легенду о группировке участников, решивших нарушить правила. Также повесь на них нападение на мою персону. Если что -- сам активируешь протокол защиты. Отправьте сообщение победителям, что ангар доступен и им лучше бежать. И да, если я их ещё раз увижу, то... вы поняли. У нас мало времени -- приступайте!
   -- Вы уверены, мистер Блюс? -- спрашивает ребёнок с глазами старика.
   -- Иначе мы не сможем без подозрений произвести отгрузку... иначе мы не сможем...
   И телепат-Энди спешит покинуть кабинет.
  
   ***
   Юноша плохо понимал, что происходит. Хотя какой там юноша: уроженец планеты Парк чувствовал себя стариком, каких мало. Ранения породили истощение, перенапряжение привело к переутомлению, а вкупе -- к желанию умереть... хотя бы на время.
   Тело не слушалось, сознание то и дело отключалось, смысл услышанного доходил с трудом. Но, несмотря на это, настроение окружающих-таки дошло и до монаха -- тревога, глубокая, небеспричинная тревога.
   "Где я? -- приходит запоздалая мысль. -- Ах, это же зал ожидания, конечно".
   Ума даже не мог вспомнить, как сюда дошёл. Он помнил, как под гнётом чемпионства плёлся по рингу, как ступил на транспортировочную платформу, и как его подхватили худощавые жёсткие руки. Иначе победитель бы упал, упал бы у всех на виду, ставя под сомнение присвоенный ему чин чемпиона. И за своевременную поддержку юноша был благодарен своему спасителю настолько, что даже думал запомнить-таки имя горе-доктора. Правда затем сознание потухло, и эта мысль навсегда покинула память выходца из Лиан-Чжунь...
  
   ***
   Кажется, он снова заснул. И хотя это всё ещё был зал ожидания, людей здесь прибавилось, а напряжение возросло. Ума уловил взгляд незнакомого ему человека, и не сразу вспомнил его имя. Сезаул -- участник, его противник в полуфинале. "Что он здесь делает? -- мелькает мысль, и уплывает куда-то вдаль. -- Да какая разница".
   По комнате метался Док, периодически подбегая к монаху, чтобы проверить пульс и реакцию зрачков. На угловом диване сидел Дурий и, что-то насвистывая, заряжал свой самодельный игломёт. Над кофейным столиком склонился Иола Лемис Григ и внимательно изучал голо-карту станции. А позади него сидел авинец, в непринуждённой манере вращая в руках пистолеты.
   Ума закрыл глаза и до него начал доходить шум, отдалённый шум толпы, и только голоса присутствующих были способны заглушить общую совокупность звуков. Просто звуки, просто слова. Но было в них нечто важное, и монах попытался понять, что именно.
   -- Теперь он является потенциальной мишенью каждого участника...
   -- Но он нужен им живым...
   -- Чего нельзя сказать про нас...
   -- Если он официально зарегистрирует нас в синтраж...
   -- Его приз будет утверждён только через час.
   -- Тогда он бесполезен и другим.
   -- Боюсь, их это мало волнует. Они ухватятся за любую возможность.
   -- Проклятье, волнения усиливаются. Беспорядки уже по всей станции. Скоро любой желающий попытается ворваться сюда, чтобы под шумок получить транзит.
   -- Необходимо дождаться судей, в их обязанности входит защита участников... -- это говорит кто-то рядом, наверно Док, да, точно Док.
   -- Их дождутся только наши трупы, -- ровный и спокойный голос, неспособная согревать урийская манера общения.
   -- Хэх, а чегось мы не сделаем, как в сообщении сказано было-то? -- вольная речь рахдийца.
   -- Довериться человеку, который из-за нас оказался на грани смерти? Моя паранойя мне этого не позволит.
   -- Значит, всё-таки будем ждать? Но мне бы не помешали мед. препараты, так что мои слова об ожидании я бы хотел взять назад.
   -- Ёптить, значится ждать нельзя, будьма пробиваться с боем!
   -- Уже думал, и это возможно только с транспортом. Самой большой проблемой является добраться до него и пробиться к лайнеру уже в ангаре. Я проложу маршрут, что минимизирует наши шансы подвергнуться атаке, но как только они поймут, что мы собираемся покинуть станцию -- порт отбытия превратится в поле боя.
   -- Транспорт -- не проблема, мы ж захватили энтот здрыснутый здравбот. Тот яйцеголовый хантер там до сих пор валяется. Нужно только связаться с ним, чтоб он как можно ближе подогнал корыто...
   -- Я уже... у нас пять минут...
  
   -- Боюсь, у вас их нет, -- а этот голос Ума слышит впервые, вероятно, его обладатель не кто иной, как охотник за головами Сезаул. -- Кто-то уже взламывает дверь.
   -- Х-холера!
   -- Уходим. Сейчас. Док, Дурий, берите его, мы с Винсом вас прикроем. Сезаул...
   -- Я остаюсь.
   -- Что?
   -- Я не член вашей группы. Я задержу участников. Главный приоритет -- не потерять чемпиона и его транзит. Как выберетесь отсюда, надеюсь, не забудете про наш уговор. Иначе я за вами приду.
  
   Ума чувствует, как его кто-то поднимает с дивана и благо обезболивающим боли при этом он не испытывает.
   -- Ладно. Вперёд!
   Юноша понимает, что его куда-то тащат, пытается открыть глаза, но вместо этого погружается в беспамятство...
  
   ***
   Когда монах снова пришёл в сознание, то оказался уже в здравботе. Транспорт мчался над магнитными рельсами, совершенно не заботясь о правилах безопасности. Ввиду количества людей внутри было тесновато. Панели для пациентов были заняты самим незийцем и кроссом. Соответственно рядом, постоянно сверяясь с показателями, находился взъерошенный врач. Из кабины водителя то и дело доносились ругательства Дурия вперемешку с маршрутными указаниями Иолы. А возле приоткрытого дверного проёма, держа на коленях винтовку и как будто к чему-то прислушиваясь, сидел равнодушный авинец.
  
   -- Осторожно! Они идут наперехват! -- кричит Иола.
   -- Вашу мышь! Держись! -- орёт рахдиец.
  
   И что-то врезается в здравбот. Мир переворачивается. Всех подбрасывает к потолку. Слышится скрежет металла.
   Ума погружается в темноту...
  
   ***
   Его кто-то тащил. Не особо церемонясь, но и не особо спеша. Где-то неподалёку были слышны щелчки выстрелов и свист пуль. Слегка выругавшись, над монахом склонился силуэт:
   -- Ничего... ничего, всё будет хорошо. Только потерпи.
   Рядом оказывается кто-то ещё:
   -- Капитан, они близко. Придётся дать отпор...
   Совсем рядом гремит взрыв, заглушая весь мир и выпуская наружу только животный страх.
   Когда звуки возвращаются, Ума слышит топот ног, шарканье и свист пуль.
  
   -- Отдайте нам чемпиона! -- неприятный голос с акцентом дальних рубежей.
   -- Ой-ой, как грубо, -- а это говорит кто-то из рядом стоящих. -- Он член нашей команды, и мы не можем его отдать.
   -- Вы совсем долбанулись? Сами же его только что из здравбота спёрли. Может ещё и поубивали его компаньонов, а теперь говорите, что он член вашей команды. Думаете, такой наивный подход вынудит его провести вас в синтраж?
   -- Зеро, два-два-пять! Вперёд!
   Бег. Звон. Лязг. Крик. Вокруг сплошной хаос, но застывшая на лице кровь не позволяет монаху открыть глаза. Непослушными пальцами, Ума сдирает крошащуюся корку. Он чувствует, как рядом кто-то падает, булькает, царапает пол.
   Звон, крики. Тишина... Тишина обрушилась так же внезапно, как и взрыв. И нарушает её чьё-то тяжёлое дыхание.
   -- Вот же трухта, -- снова доносится голос с неприятным акцентом. -- Пришлось же повозиться с этими ублюдками! Ахгх, да и этот победитель хренов еле живой! Эй, Мурчо, отрежь-ка ему ноги, чтоб мы его в чемодан запихнуть смогли!
   И вот сейчас Уме действительно стало страшно. Он пытается ещё раз прочистить глаза, но не успевает: что-то происходит.
   Чей-то предсмертный вскрик. Чавкающие, рвущиеся, свистящие удары. Что-то (нет, кто-то) падает. Брань и рык. Звон упавшего на землю клинка... Тишина... И только тяжёлое хриплое звероподобное дыхание.
   Уме наконец-то удаётся приподняться и разомкнуть веки, только чтобы увидеть перед собой до боли знакомую фигуру полумёртвого кросс-хантера. А вокруг него тела... один, два... Голова становится невыносимо тяжёлой, и юноша проваливается куда-то вглубь себя...
  
   ***
   Они куда-то шли, хотя это слишком громкое слово: скорее они были похожи на двух собутыльников, в обнимку плетущихся домой.
   Ума понимал, что переместились они не так далеко, но за этот период времени он успел несколько раз потерять сознание и прийти в себя. В очередной раз он очнулся, когда Кун бросил его на пол.
   -- Хватит, -- сипло шепчет кросс, -- теперь мы квиты...
   -- Как грубо, -- распластавшись на полу, отвечает монах. -- Но раз ты мне больше ничего не должен, то можно будет тебя и убить. Посмотрим, кто из нас...
   Горло подводит хозяина, и юноша вместо слов рождает только хрип. Кун, лишённый сил, медленно опускается на колено и, опираясь на один из своих мечей, застывает, пытаясь собраться с силами.
   Плохо. Ума ощущает вибрацию пола -- шаги, множество шагов. Шаги -- это люди, много людей. Плохо. Монах старается подняться, но выходит не особо и он остаётся в полулежащем состоянии. Только теперь он понимает, что находится в одной из веток транспортных путей станции, и первого участника, ворвавшегося в этот пункт, он никак не хотел сейчас видеть. Это был человек с длинными руками. Очень длинными руками. Наёмник, прошедший искусственную мутацию. Брат Фина Лехца.
   Ума стонет в попытках пошевелиться, но тело почти не слушается. По всему узлу разносится вопль: "Алактум!" И член дуэта "Лехц" огромными прыжками несётся к убийце своего брата.
   -- Кун! Очнись! -- выдавливает из себя юноша, но хантер не отвечает.
   Тридцать метров.
   -- Ты меня слышишь? Соберись!
   Двадцать метров.
   -- Если притворишься статуей, то это тебя не спасёт!
   Десять метров. Кун и не думает проявлять признаки жизни. Монах уже может разглядеть ярость на лице мутанта. В транспортировочную ветку вваливается ещё с десяток участников. Кто-то из них стреляет по мстителю: им чемпион нужен живым. Бесполезно, пули огибают Лехца. Длиннорукий совсем рядом. Семь шагов, шесть, пять...
   Хлопок -- колено мутанта взрывается алыми лепестками. Наёмник вопит и, хватаясь за просреленную ногу, падает на пол.
   "Да, на колени ему не везёт..."
   Ума ищет взглядом источник выстрела и видит в ста метрах перевёрнутый здравбот. Рядом с ним стояли двое: авинец с залитым кровью лицом, откладывающий в сторону винтовку, и рахдиец, опирающийся о днище здравбота и держащий игломёт на изготовке. Кажется, Дурий не мог самостоятельно стоять.
   "Так вот, куда ты меня тащил..."
   А в транспортировочном узле появляется всё больше и больше людей. Кун рычит, но таки поднимается и помогает монаху встать.
   Участники обрушились лавиной, громкой, стремительной, неудержимой. Обрушились, устраивая бойню между собой и одновременно стараясь добраться до победителя турнира.
   Винсент и Дурий обстреливают толпу, замедляя поток человеческих тел, а змей и ягуар плетутся обратно к гнезду. К союзникам. Не спеша, шаг за шагом. Главное -- не оглядываться. Хорошо. Вперёд. Ещё немного.
   Когда осталось всего ничего, Кун внезапно вздрогнул и осел на пол. Лишившись поддержки, Ума падает вслед за кроссом. Из спины хантера торчат несколько паралич-игл. Змей девяти искусств шипит, жалея, что на охотнике не оказалось доспеха, и продолжает ползти к здравботу. Над ним свистят иглы и пули, но он этого даже не замечает. Он нужен им живым, и он покажет им себя живого. Уже близко. Уже почти всё.
   Пальцы касаются обшивки. Хватаясь за выступы машины, Ума Алактум поднимается и, игнорируя продолжавших стрельбу товарищей, вваливается внутрь мёртвого транспорта. При этом он кого-то задевает, и до него доносится стон доктора.
   "Значит живой..."
   Автоматически нащупав рукоять, монах вытаскивает из салона свою единственную игрушку. "Жнец" со скрежетом следует за хозяином. Вместо напряжения и усталости в теле юноша чувствует только боль. Боль, возрастающую обратно пропорционально количеству кислорода в мышцах. Невыносимую, постоянно усиливающуюся боль...
   А участники уже слишком близко, чтобы можно было уйти. Окружив здравбот полукругом, они застыли перед еле живым чемпионом. Стрельба и звон металла прекращаются. Ума, пошатываясь, выходит навстречу толпе, принимает широкую стойку, двумя руками сжимает рукоять и закрывает глаза, в любую минуту готовый начать вихрь смерти.
   Сколько группировок сюда стеклось? Десять? Двенадцать? Сколько из них осталось в строю: пять, шесть? Человек тридцать-сорок. И все они ждут, забыв о грызне между собой. Никто ни в чём не уверен. Сможет ли монах на самом деле поднять свой меч? Что начнётся, если... хотя нет, что начнётся, знали все, а вот чем закончится всеобщая бойня за транзит, вот этого не знал никто.
   Ума делает глубокий вдох. Используй он "жнеца" сейчас, и разрыв мышечных тканей гарантирован. Но он больше ничего не может поделать. Юноша слышит, как за его спиной, выбираясь из разбитого салона, кряхтит потрёпанный докторишка, как авинец и рахдиец перезаряжают свои орудия, слышит голодное дыхание толпы и биение собственного сердца.
   "Что ж, вот оно: враги не могут меня убить, а я больше не могу сражаться. Официально я победил их всех. Теперь черёд боя неофициального... Интересно, сколько секунд я продержусь?"
   Один из люков в потолке разлетается от взрыва...
  
   ***
   В одном из самых дорогих отелей станции "Голден Люкс" на этаже, зарезервированном одним единственным человеком, в единственном заселённом номере растекался смех. Заливистый чистый искренний смех радости -- порождение веселья. В этом номере, паря в невесомости и перелетая от экранов к трансляторам, а от них к визионам или голо-проекторам, наслаждался зрелищем человек в белом костюме. Он упивался хаосом происходящего, и в особенности его внимание привлекло столкновение участников в одном из транспортных узлов станции, где против наркотически опьянённой толпы вышел чемпион, неспособный даже самостоятельно стоять. И всё близилось к катастрофе, пока на экране один из эвакуационных люков не взорвался, и в маршрутный узел не влетел мобиль администрации.
   Напряжение наблюдателя спало: быть может, не всё ещё было потеряно.
   А по комнате безмятежно плыла маска улыбающегося младенца, не прекращая издавать заливистый чистый смех, пока хозяин не схватил её и, надевая, не направился к выходу.
  
   ***
   Один из люков в потолке разлетается от взрыва, и, спикировав в лучших традициях столичного кинематографа, на "сцену" врывается мобиль с логотипом администрации "Ню Нова".
   Транспорт зависает между теми, кто хочет отобрать и теми, кто хочет защитить. Кабина раскрывается, и оттуда вылетаю три силуэта. Три судьи. Три офицера нобилити. Это на время отбивает у толпы желание что-либо предпринимать.
   По затихшему узлу разносится жёсткий командный голос самой опасной женщины на станции:
   -- Забирайтесь внутрь, -- и, повинуясь приказу Эмили Травл, к машине спешит компания из врача-цикианца, технолога-рахдийца и стрелка-авинца, не позабывшая бессознательного аристократа-урийца. Несколько человек из толпы невольно сдвигаются вперёд, но женщина вскидывает руку, и волна жара заставляет их отпрянуть назад.
   Не двигается только Ума, он по-прежнему стоит не в силах пошевелиться. К нему подходит здоровяк Дженсо Вэй и, ободряюще сжав плечо, говорит:
   -- Всё хорошо, можешь идти.
   Юноша открывает глаза и отрицательно качает головой, затем переводит взгляд куда-то в толпу, указывая на обездвиженного кросса. Бородатый судья вздыхает и не спеша направляется к хантеру. Участники расступаются, позволяя офицеру взвалить на себя Куна. Дженсо тратит ещё несколько секунд на раздумья, прежде чем подобрать и серповидные мечи охотника. На обратном пути здоровяк без особого труда свободной рукой подхватывает монаха и его меч, чтобы в конечном итоге, подойдя к мобилю, закинуть туда раненых.
   Толпа зашевилилась. Люди понимают, что кто бы напротив них не стоял, но численное преимущество на стороне жаждущих. Кристо Чак это замечает и обращается к сидящим в мобиле:
   -- Убирайтесь отсюда как можно скорее.
   -- А как же вы? -- пробегая пальцами по панели управления, спрашивает Дурий.
   -- Они сейчас угроза, -- в ответ Кристо кивает на толпу из бывших участников. -- В наши обязанности входит разбираться с угрозами. К тому же мы все и не помести...
   Мобиль срывается с места, не дослушав последних слов спасителя...
   Толпа приходит в движение, осознав, что добыча уходит...
   Последнее, что видят пассажиры сбегающего транспорта, как три человека сопротивляются потоку из человеческих тел. Волны ли разобьются о скалы, или скалы накроет волна?
   Эмили вскидывает руку, и люди падают, извиваясь и визжа, пока их кожа вздувается волдырями ожогов.
   Дженсо перехватывает брошенное в него копьё и, орудуя им как посохом, разбрасывает набежавших участников.
   Кристо швыряет что-то в приближающихся безумцев, и они один за другим падают, с выбитыми глазами и зубами, утратив желание сражаться.
  
   -- Думаете, они справятся? -- озабоченно спрашивает Док, когда теряет из виду картину происходящего.
   Ему никто не отвечает. Оптимизм сегодняшнего дня исчерпал себя ещё в самом начале...
  
   ***
   -- Ну, вот и всё, -- активировав протокол защиты, Блюс Элджейс откидывается на спинку кресла. Пожалуй, самого удобного кресла в мире.
   -- Надеюсь, по Вам эти события не сильно ударят, -- пристально смотря на ведущего организатора, говорит сидящий на диване ребёнок.
   -- Боюсь, по Вам события сегодняшнего дня ударят гораздо сильнее. -- Организатор мрачнеет, прежде чем продолжить. -- Ты их спас. Ты сообщил судьям их местоположение...
   Телепат Заа молчит, определяясь с формулировкой ответа:
   -- Я решил, что они ещё будут мне полезны.
   -- Вот как? -- ведёт бровью Блюс.
   -- Думаете, что люди, способные сражаться с офицером нобилити на равных, не будут мне полезны?
   -- Главное, чтобы они не стали тебе угрозой... -- советник "Ребелентис" задумчиво смотрин на прозрачную стену, открывающую обзор утихающего жилого сектора. -- Ох и придётся же мне поплясать перед советниками станции. А как же ты? Смерть барона лишила тебя власти в союзе. Более того, как бы ваша организация не посчитала меня ответственным за его смерть...
   -- В союзе существует множество враждующих за власть фракций. А я знаю всех союзников барона. Всё, что мне нужно -- произвести утечку о тех, кто вне зоны моей досягаемости и отдать приказ своим людям. Фракция барона будет уничтожена в течение двух дней. Остальные поделят его активы, после чего захотят встретиться с человеком, организовавшим этот гамбит. И я с ними встречусь...
   -- Страшная вы сила -- телепаты. И как мне после всего этого доверять своему секретарю?
   -- Так же, как и раньше, мистер Блюс. Так же, как и раньше.
  
   ***
   -- Ума, приди в себя, Ума!
   "Чей это противный голос не даёт мне покоя?"
   -- Просыпайся же!
   -- Да вколи ты ему адреналина, шо тут цацкаться.
   -- Не буду я больше ничего колоть.
   Монах стонет и медленно открывает глаза.
   "Что это за место? Ах да, это же ангар... Таки добрались... Но зачем? Мы что, улетаем?"
   -- Ума, ты должен активировать свой корабль.
   -- М-мой корабль? -- ничего не понимая переспрашивает незиец.
   -- Да, хрен тебя побери! Ты выиграл в турнире, и тебе подарили истребитель в придачу. Открой его, или мы все здесь поляжем!
   Ума плохо понимал что происходит, но всё-таки достал из тряпичного ботинка свой портативный z-блок и активировал поиск "прилагающих устройств". Странно, но корабль и вправду нашёлся: ИУ-100S, стелс-истребитель -- порт даже вывел элегантное изображение космолёта.
   Монах выбрал команду "активировать" и "открыть". Что-то за спиной юноши зашевелилось -- он обернулся, чтобы увидеть раскрывающуюся дверную панель реального корабля. Но насладиться зрелищем не дали: победителя тут же подхватили и потащили внутрь вместе с остальными ранеными товарищами.
   Следующее, что Ума осознал, так это что его несут в мед-блок, где растрёпанный Док одного за другим погружал раненых в капсулы восстановления.
   -- Я в центр управления, -- крякнув, сообщает рахдиец и ковыляет куда-то вглубь.
   -- Твоя нога...
   -- Переживу, -- отмахивается Дурий.
   -- Поможешь ему? -- на этот раз врач обращается к немому авинцу. Тот кивает и идёт за механиком.
   Доктор остаётся один на один с пациентами, сканирует повреждения и назначает лечение. Тяжесть невероятного груза оседает у него внутри, и он пытается отвлечь сам себя.
   -- Ну вот, всё хорошо... почти как и планировали... Будем надеяться, необратимых повреждений нет... Главное, чтобы протоколы защиты ещё не были включены...
   Косматый врач без сил сползает по стене, садится на пол и, обхватив голову руками, начинает нервно смеяться.
   Ума Алактум в приятных объятиях симбиотического кокона, наконец, погружается в глубокий беспробудный сон...
   019
   -- А теперь-ка, дорогой мой, расскажи ты мне о Флориане Эмбалхе Сюрэме и его учении.
   -- Нееет, только не опяяять! -- ноет вполне обычный мальчишка лет двенадцати от роду. Обычный в своём поведении, с обычной для всех смуглой кожей и раскосыми глазами, с обычной короткой стрижкой и вполне обычным нежеланием что-либо учить и повторять. Единственное, что его отличало в данный момент от жителей Парка -- неудобная для сидящего человека поза и виброиглы, коими была утыкана добрая часть его тела.
   -- Что я тебе говорил? -- донёсся непонятно откуда голос учителя, приобретающий нотки строгости. -- На каждый урок тела приходится три урока разума. Или ты хочешь прекратить?
   -- Ну ладно, ладно, -- лепечет мальчишка. -- Значится так, Флориане Эмбалхе Сюрэме -- выдающийся учёный в области... областях... Короче Уриец, живший в позапрошлом веке, получил звание бароноэ в области генетики и степень доктора исторических наук.
   -- Тааак. -- То ли подбодрил, то ли предупредил паузу голос наставника.
   -- Человек... че... -- ребёнок напрягся, пытаясь выдавить из себя заученную наизусть цитату бароноэ-магистра. -- Человек есть существо слабое и по существу своему дикое, создавшее общество как инструмент необходимый для выживания и сосуществования, но совершенно не адаптированный к жизни в нём. Фух! Это самое, как его... приментивность, нет, примитивность есть черта, переходящая через поколения и сохраняющаяся вне зависимости от условий жизни социума... ма. Насилие есть и будет неотъемлемой частью в жизни нашего вида, для которого всегда будет находиться причина и оправдание оному. В виду не состояния разума преобладать над эмоциями и инстинктами, человек для удовлетворения своих нужд превращается в силу разрушительную и хаотичную в своём направлении, поглощая без остатка всё, что может причинить ему удовольствие. Таким образом, учёный совет проекта Веста допустил ошибку в попытках спасти человечество, позволив ему Исход в Космос. Рациональней было бы обречь данный вид на вымирание... Не знаю, что там ещё?
   -- Достаточно неосознанных цитат, расскажи своими словами.
   -- Ну, Флориане восстановил сводки и обрывки информации различных колоний после объединения и, сопоставивши фракты, то есть факты, восстановил приблизительно полную хро... хронологию событий, что подтвердилось единым генетическим кодом всех рас Бездны. Безусловным фактом являлось то, что все существующие расы есть результат переселения с планеты-Истока. Так же он подложил сомнению естественный ход эволюции нашего вида. Более вероятной теорией было искусственное создание или выведение гуманоида для целей схожих с целями создания нами дронов-работников и z-дроидов. То есть, мы были созданы как рабочий класс. Рабы... вот блин, только щас понял. Итак, сочетание животного начала и гена Высшей Расы объясняет несопоставимость наших величайших достижений и дикости нашего поведения. Так или иначе, цивилизация Высшей Расы то ли вымерла, то ли перекочевала, то ли была истреблена нами, что объясняет наше полнейшее заселение Планеты-Истока. Магистр заявил о невозможности воссоздания хронологии всех существующих цивилизаций на основе обрывочных данных и расшифровки генетического кода. Только я вот так и не понимаю, учитель, что такое генетический код?
   -- Продолжай, потом объясню.
   -- Мммм. Было доказано, что Планету-Исток заселяло три или четыре различные расы гуманоидов. Урийцы и кроссы -- прямое тому подтверждение. Проблемой стало перенаселение планеты, разрушающее атмосферу низко-технологическое производство, неспособные сократить население до приемлемого количества эпидемии и войны, циклично влекущее за собой всё вышесказанное. Психо-энерго-информационный разрыв предвещал уничтожение планеты и всего человечества... ой! -- Мальчик, забывшись, нарушил сидящую позу, и игла в шее причинила тупую боль. Пришлось поправить положение, пока по телу не растеклось привычное тепло.
   -- Спасением должен был стать проект Веста, возглавляемый ассоциацией учёных, отобравших контроль у некомпетентных властных структур мирными и насильственными способами, заключив союзы с крупнейшими преступными синдикатами и корпорациями, не имеющими деловых отношений с властями крупнейших национальных объединений и государств. После финансового уничтожения конкурентов, Веста перешёл к глобальным проектам. Но решить проблему с контролем рождаемости не удалось: ни вакцинации, ни искусственно созданные эпидемии не смогли обеспечить желаемого результата. Восстановление экосистемы проходило слишком медленно, на внедрение передовых технологий в производства не хватало средств. Создание единого языка, валюты, и открытие границ повлекли за собой рост экономических преступлений, неподконтрольных преступному подразделению Весты. Ресурсы планеты истощилися, а экспериментальная колония соседней планеты после создания стабильной искусственной атмосферы заявила о своей автономности и нежелании предоставлять ресурсы планете-Истоку. Рационализм Веста превзошёл сам себя: колония была уничтожена вместе с её атмосферой и автономностью. Ха! Ситуация ухудшалась, ассоциация теряла власть, началась "охота на вест". Но политики, продвигавшие себя за счёт уничтожения представителей Веста, вскоре оказывались мертвы из-за неизвестного штамма вируса. Дело ухудшили природные катаклизмы, что уничтожали искусственные материки. Ассоциации нужно было больше времени. В менее развитых государственных единицах снова пришлось воссоздать ситуацию военного конфликта. Развитие затормаживали, большую половину... то есть часть средств вкладывали в космографию. Запасы пошли в расход... кхе-кхе...
   -- Что случилось?
   -- Я пить хочу.
   -- Потерпишь.
   -- Эххх... Лаг-шанс окупился, новый прорыв после терра... терраформирования, позволил бы осуществить переселение за пределы звёздной системы Истока. Путешествие в один конец. Был создан список планет пригодных для заселения. Реа-движки могли выдержать только один прыжок, так что перелёт до самой планеты назначения занимал многие годы. Кого посчитали нужным -- "упаковали" в криогенные капсулы, остальных оставили умирать. Кораблей было много, потенциальных планет -- тоже, так что колонизаторы потеряли контакт друг с другом после прыжка. Кому повезло -- погибли, остальные -- добрались. Но ни создания искусственной гравитации, ни атмосферы не оказалось достаточно -- пришлось адаптироваться. Искусственные мутации, естественные мутации, эволюция во что-то совершенно новое, контроль рождаемости, недостаточно быстрое развитие технологий. Смерти и лишения. Сотни лет создавались автономные цивилизации, знания о планете-Истоке забывались, на замену сохранённым культурным аспектам создавались новые, и люди научились жить и радоваться со всем, что у них есть... как и всегда. Вскоре люди снова вышли в космос, и потерявшие друг друга братья встретились на просторах космозалы... Звёзды, я счас расплачусь!
   -- Не ныть!
   -- Не жить! Контакт, военные конфликты, попытки наладить торговлю. Обмен технологиями, агрессия, союзы. Одиннадцать систем узнали о существовании друг друга, вызывая как интерес и восхищение, так и боязнь и отвращение. Из тех, кто оставался полноправными гуманоидами, получилось неплохая смесь из альянсов, войн и предательства, других же пытались не трогать. Более развитые системы пытались силой осчастливить менее удачливых, но всё оказалось не так просто: этим они лишь подстегнули своих жертв к развитию, что со временем привело к всеобщему перемирию (не считая внесистемных и пограничных конфликтов). Вскоре наступил "кризис последствий". Реа-движки первых кораблей поселенцев не были доработаны, так, как теперешние, и как искусственное вмешательство в физику космоса повлекли за собой необратимые последствия. В каждой из одиннадцати систем полотно космоса выворачивалось наизнанку, неспешно и необратимо, создавая червоточины, постепенно всасывающие в себя всё и вся. Учёные предвидели подобную возможность, но кто тогда их слушал. Решение было одно -- Второй Исход. И неизвестно, какая система первая обнаружила планету Тетра-Виа, но вскоре о ней узнали все. Наиболее оптимальный вариант для переселения. Пригодная для жизни атмосфера, огромная площадь, и достаточно далёкая от обречённых домов, но достаточно близкая, чтобы до неё можно было добраться. Здесь война была не выход -- планету пришлось поделить, заселить и оберегать всем вместе. Расы, не имеющие собственного флота, такие как потагеты и мутагенты, были эвакуированы, вероятно, с расчётом на их дальнейшую помощь в ожидающейся войне (потомки Веста были прагматичны). Переселение проходило как по учебнику: общее горе объединяло выживших. После стабилизации экономики и расходования имеющихся запасов, пришло время колонизации соседних звёздных систем. На некоторых планетах были созданы условия для воссоздания и выведения новых видов известных нам животных. Хранители знаний Веста попытались воссоздать проект и провести полную космолизацию, ставя в пример сохранённый результат первого Исхода -- схожий для всех язык общения. Но военные трибуны не желали расставаться с положением, что привело к Всеобщей Войне Исхода, длившейся добрую сотню лет. Спас положение новый кризис -- учёный, известный как Изгой, для устранения которого потребовалось объединение всех домов Тетра-Виа. Избавление от Изгоя и его последователей, известное как Последняя Война, сделало невозможным продолжение военных действий. Объединённые государственные Дома исхода перестроили разрушенное и создали новое. Проект Веста был возрождён, расы перемешались, но Дома оставили за собой самостоятельное ведение внутренних дел. С тех пор прошло более восьми веков, и процесс космолизации вышел на приемлемый уровень, но, как утверждают специалисты, ещё не завершён. А совокупность звёздных систем, в пределах которых люди способны совершать путешествия без последствий использования реа-движка, получила название "Бездна", расширение которой происходит очень медленно. Таки мы живём в поганеньком мире Бездны и всякое такое. Я уже в туалет хочу!
   -- Хорошо, вынимай иглы, -- разрешает голос учителя. -- Хватит тебе мучений на сегодня.
   -- Оооой, -- с облегчением стонет мальчишка, вытаскивая виброиглы. -- А можно потом к манекенам?
   -- К манекенам? Нет. Пойдёшь в граврум, будем отрабатывать шаги.
   -- Нееет, ну за что это мне?
   -- Хочешь знать причину? Тебе просто не повезло, -- хмыкает наставник.
   Глава 20. Ещё не конец
   Ума открывает глаза. Вокруг него что-то пульсирует, и юноша не сразу понимает, что он находится в реге-капсуле. Монах начинает двигаться, и лепестки кокона раскрываются, выпуская пациента на волю.
   Незиец прислушивается к ощущениям. Все раны были искусственно затянуты и кроме лёгкого зуда ничего собой не представляли, даже слабость и боль в перегруженных мышцах не особо волновали, мстя хозяину за чрезвычайную эксплуатацию лишь чрезвычайным недомоганием. Ещё очень хотелось есть. И в туалет. И было холодно, или даже зябко, вероятно, потому что он был гол.
   Одежда нашлась тут же, недалеко от капсулы -- стандартный больничный набор. Туалет тоже долго искать не пришлось. А вот с едой вышла заминка. И как назло голод становился всё невыносимей. Может монах и получал питательные вещества внутривенно, но пустой желудок -- это пустой желудок. Поначалу всё казалось просто: Ума покинул медицинский отсек через одну единственную дверь. А вот дальше пришлось поплутать. Дверные панели одна за другой раскрывались перед капитаном корабля, уводя его в пустые комнаты и повторяющиеся коридоры.
   "Это же небольшой корабль! Как тут можно заблудиться?"
   Поворот, комната, назад, поворот, поворот, и вот уже он стоит перед медицинским отсеком.
   -- Да где же эта кухня, вашу мышь?
   Корабль услышал вопрос и поспешил подсветить нужное направление. В этот раз юноша без труда добрался до нужного места.
   -- Мило, -- пробубнил незиец, разглядывая уютный отсек питания. Всё в круглых тонах: круглая комната, овальный стол, круглые стулья, и закруглённые узоры синего цвета на стенах.
   Холодильник нашёлся быстро, и Ума поспешил набить себе живот всем, что он мог посчитать привлекательным на вкус. Через минуту он пожалел о своей спешке и, добравшись до санузла, выблевал всё съеденное вперемешку с кровью.
   Схватка с офицером нобилити не прошла без последствий, и, понимая это, монах не преминул помянуть судью Кристо бранным словом.
   Дальше -- ванная. Привести себя в порядок и, приходя в себя, не спеша заплести косу.
   И вот уже совершенно новый Ума Алактум готов к встрече с остальным экипажем корабля.
   -- Командный пункт, -- говорит он и направляется вдоль указателей.
  
   ***
   На одном из курортных спутников планеты Гунбаур, колонии Дома Ида, две девушки устроили дебош в баре-ресторане "Виктим". Восемь избитых ими парней валялись по всему бару, а непричастные к драке посетители поспешили ретироваться.
   Оправив свои платьица, девушки, как ни в чём не бывало, сели за стойку и самым милым голосом на свете попросили по бокалу "винтрезо". Бармен почесал щетину, окинул взглядом стонущих на полу парней и решил принять заказ.
   Было не удивительно, что парни настойчиво пытались добиться внимания дам, но удивительно было, что дамы оказались теми ещё демосами. Одна из них была особенно хороша: фигуристая смуглая с фиолетовым отблеском глаз -- пантера, иначе и не назовёшь. Вторая была менее заметна, бледновата, но весьма мила и грациозна: журавль из детских сказок или, скорее, лебедь. Такие разные и, вероятно, поэтому такие близкие.
   Бармен не старался вслушиваться в их диалог, но из обрывков слов понял, что в скором времени кто-то прилетает. И оставалось только гадать: стоит ли завидовать вниманию дам к прилетающим или же сочувственно покачать головой...
  
   ***
   -- Ума, ты меня слышишь?
   "Как же меня достало просыпаться от этих слов!"
   -- Что случилось? -- спрашивает он и только потом осознаёт, что лежит на полу командного пункта.
   -- Мы сидели, смотрели мульти... то есть обсуждали стратегию, как вдруг появился ты. "Ты появился" сказал я секундой ранее, не поленился повторить... и я, было, обрадовался, что ты наконец-таки проснулся, но не тут-то было. Ты пришёл только чтобы снова рухнуть без чувств. -- Врач проверяет пульс, внимательно рассматривает глаза и щупает пальцы больного. -- Ну ничего, это ерунда, ты быстро поправишься, -- не понятно кому врёт Док и начинает наносить точечные удары пальцами в область живота, затем переходит на всё тело Умы, нажимая на нервные узлы и биологически активные точки.
   -- Как долго я был в отключке?
   -- Сейчас -- с минуту. А так -- почти неделю.
   -- Что?
   -- Ты дрых несколько дней кряду. Уже завтра мы прибываем на Гунбаур. Помнишь? Ты должен кое с кем встретиться.
   -- Ой-ой-ёй, -- стонет юноша, но уже по причине моральных аспектов.
   -- Ладно, вставай, твоё состояние обсудим позже, а сейчас ты должен сказать: что последнее ты помнишь с момента финала турнира.
   -- Сложно сказать, всё слишком обрывочно, -- монах проводит ладонью по щетине, думая перенастроить капсулу восстановления на устранение лицевых волос.
   -- Ты помнишь человека в маске? -- осторожно спрашивает Док.
   -- В маске? Нет, -- Ума качает головой после неудачных попыток выудить что-либо из своей памяти.
   Все присутствующие переглядываются.
   -- Так или иначе, он должен знать, что произошло, -- сухо бросает Иола.
   -- Энто самое, ты помнишь трёхпалого Лехца? -- открывая флягу, спрашивает Дурий.
   -- Вроде того, ему же Винсент прострелил колено.
   -- Верно, -- кивает уриец, -- но его это не остановило. Более того, ему было плевать на транзит: его целью было твоё убийство, и ради этого он был готов пойти до конца...
  
   Агония поглотила Лехца-младшего. Боль от пули, разбившей коленную чашечку, затмевала всё вокруг. Он уже не был способен осознать происходящее. Он не видел, как толпа окружила свою добычу, не видел, как бывшие участники застыли перед готовым принять последний бой чемпионом. Мутант не слышал, как в транспортировочный узел ворвался мобиль с судьями. Он не понимал, что офицеры спасают команду победителя, что убийца его брата мог уйти безнаказанным... Пока чей-то силуэт не навис над контуженным мутантом, и чья-то рука не вколола ему двойную порцию обезболивающих препаратов. В голове прояснилось.
   -- Твоё предложение всё ещё в силе? -- спрашивает незнакомый Лехцу наёмник, уверенно накладывая шину на ногу потенциального нанимателя.
   -- Да, -- после небольшой заминки хрипит трёхпалый человек. -- Больше ста тысяч за голову монаха.
   -- Тогда нам нужно идти, -- спокойно решает благодетель. -- Нужно перехватить их в ангаре. Полагаю, они направляются именно туда...
  
   Компания из бывших участников турнира, чемпиона и одного лекаря разместилась за овальным столом в командном центре корабля.
   -- Восхитительное предположение от всезнающего Иолы, -- саркастически подытоживает Ума. -- И даже если рукастый назначил награду за мою голову, какое значение это имеет сейчас?
   -- Во-первых, это не предположение, это вывод, -- раздражённо бросает уриец. -- Мой человек проверил исходящие сообщения от Лехца. А во-вторых, они таки перехватили нас в ангаре, и ты бы это знал, если бы не проспал самые важные моменты того дня или если бы дослушал наш рассказ не перебивая. Хотя просить тебя о подобном будет наивностью запредельного уровня...
  
   В ангаре им преградили дорогу с десяток вооружённых наёмников. Мобиль застыл в окружении профессионалов, и пассажирам под пристальными взглядами крупнокалиберных пушек с неохотой, но пришлось покинуть транспорт.
   Среди наёмников опираясь на близстоящего стоял человек с неестественно длинными руками. Его глаза были переполнены нездоровым блеском, а голос то и дело переходил на фальцет:
   -- У вас есть выбор, -- вещал мутант, -- отдадите нам монаха по-хорошему, и мои ребята вас не тронут. Или умрите все вместе. Вы должны понимать, что к вам у нас претензий нет. Я хочу мести, а эти уважаемые господа хотят транзит и денег, но, в крайнем случае, они готовы согласиться и на деньги. Решать вам.
   Команда чемпиона переглядывается, понимая всю плачевность сложившейся ситуации. Но принять решение не успевает: в ангаре появляются ещё два человека...
  
   -- А ну стоять, -- прерывает рассказ Ума, -- я как человек, прибегающий ко лжи чаще, чем к смене нижнего белья могу заверить, что в вашем повествовании чую нотки фальши. Говорите, как было на самом деле, и не надо бояться за мои чувства.
   Сидящие за столом переглядываются, и Дурий не выдержав, ругнулся в неопределённой манере.
   -- Абстись, ладно, значится, дело было так...
  
   Команда чемпиона переглядывается, понимая всю плачевность сложившейся ситуации.
   После непродолжительной внутренней борьбы первым решается на ответ Иола Лемис Григ:
   -- Забирайте. Он того не стоит.
   -- Ой-ёй, как же так, -- причитает Док, -- что я скажу Тессе.
   -- Не ной, докторишка, -- хрипит еле живой хантер. -- Нам его не спасти -- пусть забирают. Мы сделали всё, что смогли.
   -- Вот же курва! -- в сердцах выкрикивает рахдиец. -- Что ж мы делаем-то?
   -- Выживаем, -- мрачно отвечает уриец, -- выживаем, как можем...
   Хантер и авинец молча вытаскивают Уму из мобиля и кладут на пол.
   -- Забирайте, -- злобно бросает Иола...
  
   ...За овальным столом командного пункта царит тишина. Ума, что-то обдумывая, тарабанит пальцами по поверхности стола. Остальные выдерживают неловкое молчание. Правда Дурий, нервно теребя свою бороду и ёрзая на стуле, не может дольше выдерживать такого напряжения:
   -- Парень... эт самое... -- начинает он.
   -- Не надо, -- прерывает его потуги Ума. -- Не нужно пытаться, Дур. Нашу любовь уже не вернуть. Вы хотели отдать меня на съедение волкам. И знаете, что я вам скажу? В этом нет ничего плохого!
   Юноша смеётся под ничего не понимающими взглядами компаньонов.
   -- Вы и вправду думали, что я рассержусь на вас за это? Космо, да на вашем месте я поступил бы так же! А учитывая тот факт, что я сижу сейчас здесь с вами, смею предположить, что всё закончилось хорошо. Более того, на вашем месте я бы обставил всё так, будто это был хитроумный план моего спасения. Тем не менее, я понимаю, что мы так и не дошли до самого главного. Рассказывай, Иола, у тебя это лучше получается...
  
   ...Хантер и авинец молча вытаскивают Уму из мобиля и кладут на пол.
   -- Забирайте, -- злобно бросает Иола...
   Пара наёмников медленно приближается к своей цели, когда в помещении разносится заливистый смех, предшествующий пафосному появлению очередного незнакомца.
   -- Боюсь, что я не могу этого допустить, иначе это будет крайне несправедливый итог! -- с северного входа появляется фигура в белом костюме, его лицо скрыто маской младенца, маска попеременно смеётся, режа слух и вынуждая кривиться.
   -- Ты ещё кто такой? -- бешено бросает Лехц, пока его люди берут незнакомца под прицелы своих орудий.
   -- Ох, можете звать меня Нулла, -- кланяясь, мелодично отвечает мужчина. -- И я крайне не советую вам делать глупости.
   -- Это ещё почему? -- с вызовом хрипит мутант, однако наученный опытом не спешить бросаться в бой, желая разобраться в происходящем.
   -- Во-первых, я могу убить вас до того, как вы сможете это осознать. Но тогда пострадают эти невинные особы. -- Нулла элегантным жестом указывает на неудавшихся защитников победителя турнира. -- К тому же это разовое оружие, и я бы хотел использовать его при других обстоятельствах.
   -- Да неужели? А во-вторых? -- не выдерживает один из наёмников, готовясь выстрелить в надменного засранца, смеющего в одиночку бросать им вызов.
   -- А во-вторых, я, кажется, не единственный, кто хочет спасти этого юношу.
   С южного входа появляется высокий смуглый человек с безвольным выражением лица. Он выглядит как убийца, двигается как убийца, и его приближение не предвещает ничего хорошего. Наёмники теряют последние капли терпения.
   -- Агхч! В пекло их! -- кричит кто-то и стреляет в приближающуюся угрозу.
   Смертельный заряд волновой пушки обрушивается на бесстрастно приближающегося мужчину, и тот, кашляя кровью, падает на колени. Его добивают залпом из звуковой пушки -- уши кровоточат, и неизвестный спаситель склоняется ещё ниже.
   В то же время наёмники стреляют по человеку в белом костюме. Однако маска начинает злобно кричать в ответ, гася волновые излучения и защищая носителя от пуль.
   Нулла не предпринимает ответных действий, и стрельба прекращается. Каждый из стрелявших опасается таинственного незнакомца, обладающего высокотехнологичным защитным артефактом.
   -- Я же говорил не делать глупостей, -- разочарование доносится из-за маски.
   Убийца, который должен был умереть уже не один раз, рождает рык из самых глубин своей сути. Рык рождает панику. Живой мертвец медленно поднимается, и его грудь разрывает очередным выстрелом. Разрывная пуля отбрасывает убийцу назад, но мертвец моментально оказывается на ногах. "Это не наёмник, не убийца, -- осознаёт каждый из присутствующих, -- это неподвластная уничтожению машина смерти, машина из плоти и крови, которую не остановить".
   "Разнесите его на куски!" -- кричит Лехц, но уже слишком поздно. Убийца за доли секунды оказывается среди тех, кто посмел ему навредить, и, продолжая истекать кровью, он обрушивает на наёмников всю свою боль. Профессионалы вопят, когда бесчувственная тварь разрывает их на куски. Иола, Док, Кун, Винсент, Дурий -- все они в оцепенении наблюдают за происходящим. Слишком быстро, слишком дико. Это было слишком даже после всего пережитого за сегодняшний день. Они могли вмешаться, открыть огонь по отвлечённым врагам, могли попытаться сбежать -- не посмели, заворожённые картиной происходящего.
   Живая машина для убийства успевает уничтожить половину отряда за считанные секунды. Лехц понимает, что обычному человеку с ним не справится и, превозмогая боль, выхватывает пару изогнутых клинков. Перенеся весь вес на здоровую ногу, мутант напрягается и, собрав всю свою жажду мести в единый порыв действия, выбрасывает руку навстречу приближающейся угрозе. Трёхпалая рука, сжимающая непреклонную сталь, разгибается, до предела нагружая каждый сустав, троекратно усиливая удар и посылая лезвие аккурат в безвольное лицо чудовища.
   Звон доносится до ушей наблюдавших. Оставшиеся в живых замирают в ожидании развязки. Лехц с удивлением смотрит на обломок клинка в своей руке. Убийца оборачивается, держа в зубах сломанное лезвие меча. Подобие улыбки озаряет его лицо, пока свежая кровь стекает по подбородку.
   "Невозможно... зубами сломал меч..."
   Монстр в человеческой форме выплёвывает бесполезный осколок металла, в мгновение ока оказывается рядом с мутантом и хватает того за шею с прозрачным намерением убийства. Лехц панически взмахивает второй рукой -- конечность выгибается в неестественной манере, и мутант бьёт по чудовищу из слепой зоны. Сталь входит в шею убийцы. Фонтан крови окропляет противников. Бесчувственный кусок мяса шатается, отпускает шею жертвы и с бульканьем оседает на пол.
   Лехц падает и, кашляя, отползает от убийцы. Оставшиеся наёмники колеблются, но всё же снова наводят орудия на защитников чемпиона и на человека назвавшегося Нуллой.
   -- Ну вот опять, -- недовольно бубнит мужчина в костюме, и его недовольство подтверждается кислой миной маски. Он делает шаг вперёд. Наёмники стреляют -- безрезультатно. Маска ревёт, охраняя носителя, и Нулла, погружённый в вихрь из излучений и пуль продолжает шаг за шагом приближаться к стрелявшим. Кто-то отчаянно бросает в него электромагнитную гранату. Мужчина выполняет элегантный прыжок и пинком отправляет заряд обратно к наёмникам. Импульс от взрыва вырубает орудия стрелков, и профессионалам приходится использовать холодное оружие. Маска смеётся.
   Винсент в этот момент сжимает рукояти своих пистолетов, но Иола замечает намерения товарища и жестом останавливает авинца.
   Нулла сеет смерть. Почти так же быстро, как это делал бессмертный убийца, только без излишней жестокости. В движениях незнакомца читалось искусность и мастерство. Он обезоруживал одного врага за другим и убивал их же оружием. Одного за другим. Быстро и эффективно. Легко и грациозно. Убивал без запинок, пока в живых не остался лежащий на земле мутант.
   -- Ты... -- обращается мужчина к последнему, -- ты же брат Фина, не так ли? Вероятно, ты хочешь отомстить за брата -- я понимаю. Но, к сожалению, мне придётся лишить тебя этого сюжета. Взамен этому у тебя теперь есть я. Человек, лишивший тебя мести. Запомни это чувство. Запомни этот момент, и когда у тебя будет достаточно сил и средств -- приходи чтобы сокрушить меня. Найди меня и убей, если сможешь.
   Маска смеётся. Лехц с ужасом и ненависть смотрит на человека в пропитанном кровью костюме.
   -- А теперь вы, -- говорит Нулла уже бездействующим защитникам Умы. -- Дайте мобиль несчастному, у него же нога травмирована.
   И им ничего не остаётся, как отойти от транспорта, предварительно захватив с собой всё оружие и бессознательного чемпиона. Лехц шустро доползает до мобиля, ловко карабкается по обшивке и, борясь с искушением раздавить всех присутствующих, спешит покинуть ангар.
   -- Теперь перейдём к самому важному, -- складывая свой пиджак говорит спаситель. -- К причине, по которой я не мог позволить команде чемпиона погибнуть в образовавшемся хаосе.
   Нулла кладёт сложенный пиджак на пол и со вздохом садится на него. Маска приобретает отталкивающе-серьёзное выражение лица.
   -- Вы, вероятно, думаете, что помогли Уме стать чемпионом, что он победил, что вы победили, и на этом всё? Как бы ни так. Это ещё не конец. Вы ещё недостойны называться самыми сильными новичками Синтраж. Многим из сильнейших не удалось оказаться на этом турнире. Кто-то не стал ждать и начал прохождение годы назад, кто-то, несмотря на временное прекращение преследования законом, не хотел подвергать себя опасности быть пойманными секретным подразделением Весты. Я давно наблюдаю, спонсирую и поддерживаю юные начинания идущих вроде вас. И уж поверьте: ни турнир, ни первые уровни синтраж не способны определить лучшего из нового поколения. Поэтому я вложил немало средств в проведение грядущего десятого уровня, который состоится через полгода на Тетра-Виа. Поэтому я повысил вознаграждение чемпиону "Ню Нова", поэтому я отслеживаю самые перспективные команды и поэтому я сейчас здесь. И так как вы стали потенциальной командой чемпиона (а скорее сомнительной командой сомнительного чемпиона), то я попрошу вас передать этому не многообещающему юноше, что он должен сам или со своей командой через полгода явиться на прохождение десятого уровня. А самое главное: он должен готовиться победить остальные команды десятого уровня, он должен доказать, что он лучший из новичков синтраж. И если вдруг он не успеет за полгода дойти с шестого уровня до десятого, если он меня разочарует, если не покажет достойную борьбу -- я убью его и всю его команду. У чемпиона тоже есть свои обязанности. Если он ожидал лёгкой участи, то ему не стоило становиться чемпионом. Я рассчитываю, что он меня не подведёт. Потому что я его не подведу и соберу лучшие команды новичков.
   Говоривший встаёт, отряхивает свой пиджак, надевает и смотрит на молчаливую компанию.
   -- А знаете, -- внезапно решает он. -- Чтобы подчеркнуть всю серьёзность своего заявления, мне, пожалуй, стоит убить одного из вас.
   Все напрягаются, понимая, что не в силах противостоять такому врагу. Смерть медленно приближается к ощетинившейся группе. Шаг, другой, третий. Внезапно несущий смерть замирает, потому что позади него поднимается силуэт. Нулла оборачивается.
   Высокий смуглый мужчина вставал среди кучи трупов и из шеи его по-прежнему торчал меч. Без каких-либо признаков боли убийца вытаскивал клинок из своего горла. Живые наблюдали, как на мертвеце буквально заживали раны, делая его живее всех живых.
   -- Воистину, бессмертен, -- ахнул человек в костюме, и маска его озарилась восторженным интересом.
   Убийца угрожающе смотрит вглубь маски, и Нулла принимает решение.
   -- Знаете, может мне следовало даже убить вашего "неубиваемого" друга, но по вашим лицам смею предположить, что вы понятия не имеете кто он такой. Ладно, у меня нет на это времени -- можете идти, а мне ещё предстоит кое-кого спасти. Я сегодня прямо человек-спаситель! -- и что-то напевая, незнакомец уходит к южным секторам.
   Убийца провожает Нуллу взглядом и молниеносными прыжками спешит покинуть ангар через северные ворота.
   Компания стоит в оцепенении.
   Дурий Морж изливает поток отборной брани, которая приводит всех в чувства и заставляет в ужасе поспешить к назначенному кораблю...
  
   И снова за столом командного пункта главенствует удручающая тишина. Ума переваривает услышанное, пока остальные переживают жуткие воспоминания недельной давности.
   -- Любопытно, -- наконец, выдавливает из себя юноша.
   -- Любопытно? Это всё, что ты можешь сказать? -- взрывается Дурий. -- Кто были эти люди? Что это за тип в маске, и что это была за бессмертная тварь? Я чуть в штаны не...
   -- Действительно, -- неожиданно встревает Кун. -- Мне доводилось сражаться с людьми, прошедшими мод регенерации, но это... это было что-то другое. Он был быстр, как мод-ускоритель, подготовлен как мод-штурмовик, а его живучесть...
   -- Господа, господа, не надо паники, -- Ума пытается всех успокоить. -- Возможно, я смогу слегка прояснить картину произошедшего.
   -- Уж надеюсь, -- язвит Иола. -- Потому что я с каждым днём всё больше сожалею о том моменте, когда встретил тебя на станции.
   -- Для начала, не нужно нагнетать обстановку, -- смеётся юноша. -- Подумаешь, встретили парочку чудовищ. Да на верхних уровнях синтраж только такие и водятся. Про типа в маске сказать многого не смогу, но, вероятно, он как-то связан с ассоциацией нобилити и проведением испытаний.
   -- Твои аналитические данные как всегда на высоте, что бы мы без тебя делали.
   -- Прошу, Иола, вот чего мне не хватало в коме, так это твоих замечаний. Главное то, что Нулла нас спас и дал полгода на выполнение его условий. Конкретно он предъявил требования как чемпиону мне, и это не значит, что требование будет касаться вас, если, конечно же, мы не будем в одной команде. Я всё равно планировал продолжать покорять Синтраж, и если через полгода мне придётся противопоставить свою команду лучшим командам новичков для выявления сильнейшей, то так тому и быть. Не вижу в этом большой проблемы. Ну вложил человек излишне средств на продвижение команд, ну собирается он устроить шоу для повышения рейтингов синтраж. Конечно он будет волноваться о своих активах, конечно он будет что-то требовать. Не вижу в этом ничего плохого. А что насчёт таинственного убийцы, то тут есть два варианта. Либо это просто непричастный фанат, решивший спасти чемпиона...
   -- Либо? -- не унимается Иола.
   -- Либо один из моих планов по спасению моей жизни сработал, и это моё личное дело, о котором вам знать не следует.
   -- Так не пойдёт, -- качает головой уриец.
   -- Пойдёт, Иола, пойдёт, -- глаза Умы теряют свой радостный блеск. -- Разве я спрашиваю тебя о том, кто из твоей великой семьи может стоять за тобой, кто из них может попытаться спасти тебя однажды или убить? Разве я спрашиваю Куна о его делах? Да я знаю людей пострашнее бессмертного убийцы, которые сожрали бы меня с потрахами, допусти я его смерть на станции. У каждого есть свои секреты, свои сюжеты. Я за сохранение интриги, так что давайте оставим это в прошлом и перейдём к весёлой части.
   -- Ладно, -- вздыхает наследник семейства Григ, -- давай перейдём к той части, где ты используешь транзитные билеты на присутствующих.
   -- Ну вот -- уже лучше. Значится, я, используя право победителя, должен зарегистрировать в синтраж пятерых людей?
   -- Совершенно верно, таким образом у тебя будет шанс отомстить нам по прохождении синтраж за то... что ты оказалсяспасён нами.
   -- Ну ладно, -- пожимает плечами Ума. -- И где же мой блок?
   -- Держи, -- Иола аккуратно кладёт устройство перед владельцем.
   Монах берёт пальцами кубик высотой с сантиметр, и z-блок загорается синеватым свечением, начинает дребезжать, уведомляя о непрочитанных сообщениях, и выводит голографическое изображение архива непрочитанных уведомлений.
   -- Ого, меня поздравляют с победой в турнире... -- бубнит Ума, просматривая почту. -- Вот документы на получение корабля в личную собственность. Вот счёт за проживание. Счёт за питание. Счёт за порчу имущества. Счёт за адвоката по делу порчи имущества. Счёт за неуважение к суду и неявку на разбирательство. Счёт за автономное внесение залога. Счёт за моральную компенсацию...
   Кажется, кто-то за столом начал похрапывать. А нет -- просто Кун начал терять терпение.
   -- Счёт по компенсации уничтожения престижа кафе "Звёздочка". Счёт за ведение счетов... -- Ума вдыхает полной грудью и продолжает, -- уведомление о денежном вознаграждении. Ага, вот -- право транзита. Чтобы воспользоваться правом перейдите по ссылке...
   И вот перед монахом появляется голограмма со слишком идеальными чертами лица. "Пожалуйста, укажите имена и идентификационные номера кандидатов", -- говорит она и замирает в ожидании. Юноша выводит изображение письма, полученного от Иолы, со списком имён и их номерами.
   -- Кун, Лемис, Дурий, Ви... Винсент, Сезаул. Сезаул?
   -- Уговор есть уговор, -- вздыхает Иола, и Ума нарочито серьёзно кивает, будто помнит, о ком идёт речь.
   Имена названы, система Синтраж обрабатывает данные, чтобы через некоторое время занести в списки "идущих" шестого уровня ещё пять дополнительных участников.
   -- Ну что, какие вы там мультики смотрели? -- развалившись в кресле, спрашивает ничем не обременённый победитель...
  
   ***
   Это был свободный порт прибытия. Проверка велась только на основе идентификационных номеров, что избавляло людей от необходимости ждать в очередях. Всё равно контрабандистам здесь ловить было нечего, кроме песка, жары и моря.
   Круизные лайнеры то прибывали, переполненные жаждущими отдыха пассажирами, то спешили ретироваться, забитые уже уставшими от отдыха туристами. Отдельно расположенная площадка для частных кораблей также не пустовала. Личные и корпоративные космолёты время от времени посещали этот курортный спутник. А в данный момент особое внимание привлекал скоростной стелс-корабль ИУ-100S. Случайные свидетели его посадки даже на секунду дольше необходимого задерживали своё драгоценное внимание на этом устройстве. Неслучайные же свидетели ждали, пока экипаж корабля не явит себя миру. Неслучайные свидетели в виде двух девушек, встречающих победителей турнира "Ню Нова".
   И вот уже лепестки шлюза раскрываются, и под палящие лучи выходят пятеро мужчин. Грациозно выплывает уриец, ослепляя всех золотом своей шевелюры. Ковыляет явно не спавший всю ночь рахдиец. С наслаждением, будто впитывая тепло планеты, выходит авинец. Настороженно крадётся вооружённый кросс. И, конечно же, нарочито расслабленно, покручивая кончик своей косы, появляется незиец.
   Девушки ожидают кого-то ещё, и этот кто-то появляется возле них не со стороны корабля, чем сильно пугает дам. Благо, слегка потрёпанный человек выдерживает достаточную дистанцию, чтобы не попасть под физическое проявление испуга и, переждав секунду, заявляет:
   -- Я сделал, как ты просила...
   -- Вижу, -- бросает девушка в фиолетовом трико, и глаза её по-кошачьи блестят. -- Спасибо.
   Прилетевшая процессия приближается к встречающим, и мужчины каждый в своей манере представляются дамам. Кроме Умы: кажется, он испытывает неловкость.
   -- Тесса Немез, -- представляется та, что с повадками пантеры.
   -- Ким Лилиас, -- легко и почти неосязаемо для слуха говорит вторая.
   Та, что представилась Тессой, становится напротив Умы и, сощурив глаза, внимательно изучает монаха.
   -- Горе-горе, да ты посмотри на себя: если бы не я, ты бы там уже раз десять сдох.
   -- Тесса... -- начинает Алактум, но не успевает закончить мысль.
   Колено девушки с хрустом врезается в грудь чемпиона. Змей девяти искусств падает и заходится в кашле.
   -- Два года! -- не понятно, радостно или гневно говорит Тесса, и её нога гулко ударяется о череп юноши. -- Два года ни слуху ни духу, -- пинок отбрасывает Уму ещё на шаг. -- Ни одного письмеца!
   Врач хватает фурию, требуя прекратить:
   -- Я ж его только на ноги поставил, нельзя! Фу!
   Остальные мужчины, наблюдавшие эту сцену, сдерживали улыбки. Только что они узнали первую слабость победителя "Ню Нова"...
   -- Ну что, -- мило спрашивает Ким, поправляя своё кимоно. -- Быть может, отпразднуем вашу победу? Заодно познакомимся поближе.
   -- Только я не пью, -- поднимаясь с земли, говорит Ума. -- Не хочу, чтобы потом...
  
   ***
   Голова болела адски. Стон. Кто-то стонет в унисон.
   -- Оооооох, говорил же я, что не пью... а вы за встречу, за победу, за... тьфу, вашу мышь!
   -- Есть что попить?
   -- Что вчера было?
   -- Где Ким?
   -- Без понятия, её вроде Кун последний видел.
   -- Разбудите этого бугая.
   -- Бесполезно, его не разбудишь, если он сам не захочет.
   -- Святое пламя! Сколько бутылок! Это всё мы выпили?
   -- Меня больше волнует, что выпив столько, ты не проснулась в моей постели.
   -- Ой, да заткнись.
   -- Ума, я же ясно говорил, что тебе нельзя напрягаться ещё две недели!
   -- Док, я помню, разве что случилось? Мы же заперлись в отеле...
   -- Может, мы и заперлись, только вот кто-то выбил дверь.
   -- Да ладно...
   -- Более того, посмотрите новостные сводки за сегодня, похоже, что ночью неизвестная группировка терроризировала весь город...
   -- Только не говорите, что...
  
   "19.02.13.24.05. Сегодня Вайб-Сити пережил нелёгкие времена. Группа анархистов по неясным мотивам ворвалась в галерею искусств Гунбаура и, взломав аквариумы с ген-краской бактерии Зено, окрасились ею буквально с головы до ног. Затем, не объяснив своё поведение, преступники ворвались в прокуратуру и освободили всех политических заключённых. Совершили набег на алкогольный завод ГунАлко и выкрали половину годового запаса крепких напитков.
   Теоретики утверждают, что это была акция, направленная на борьбу с алкоголизмом. Есть основания полагать, что это было дело рук профессионалов, хотя бы потому, что террористы так и не были опознаны.
   Преступники устроили бесплатную раздачу украденного алкоголя прямо посреди главной улицы, и вскоре пьяный дебош охватил всю центральную часть города. Один из анархистов ворвался в мэрию и, захватив мэра, выпорол самого почётного человека города у всех на виду. Безобразие продолжалось, пока глава нашего города не признался во взятнечестве и отмывании средств.
   Теоретики предположили, что это операция была создана с целью борьбы с коррупцией. Мэр города отказывается комментировать произошедшее, утверждая, что все его вчерашние заявления были сказаны в состоянии аффекта и не имеют ничего общего с реальностью.
   На этих кадрах мы видим, как одна из преступниц совершает над своим соучастником насилие с помощью хлыста. Теоретики считают, что это может быть акт борьбы за гендерное равенство.
   А эти кадры демонстрируют нам, как некий уроженец Сивилии, вероятно, из низкого слоя своего общества, выплясывает национальный танец посреди взрывов упавшего уличного фейерверка. Теоретики считают это актом протеста против аристократической ниши урийской нации.
   Неизвестный преступник, по предположениям нации кросс, заполнил центральный бассейн имени "Мира" алкоголем и устроил массовые купания. Теоретики... теоретики не знают, на что могло быть направлено это действие.
   К тому же кто-то запустил фейерверк с бранной надписью в адрес..."
  
   -- Ой-ой-ёй-ой-ёй, -- Ума хватается за голову. -- Как же так вышло?
   -- Энто самое, помню только, как мы решили сыграть в "слабо".
   -- Ой-ёй-ой-ой-ой.
   -- Так, а где мы потеряли Ким?
   -- Док, в новостях ничего там про неё не было?
   -- Секундочку, -- врач ищет в вирте всё, что за прошлую ночь могло быть связано с его подругой. -- Вот. Местные сектанты "космического пламени" заявили о роспуске своей организации, утверждая, что к ним в общину спустилась богиня света, подчинив организацию и введя новые правила существования. Они сожалеют о прошлых своих деяниях и просят освободить их от этого благословения...
   -- Что, ж нужно идти спасать... -- вздыхает Тесса.
   -- Никогда не думал, что буду спасать сектантов, -- задумчиво говорит Ума...
  
   ***
   Позже они записались в волонтёры. Все восемь человек. Влились в общий поток людей, страдающих от похмелья и стыда за прошлую ночь. Объединившись, уроженцы и приезжие приводили город в первозданный вид, чувствуя, как разум очищается пропорционально очищению города. Толпа гудела, перекидываясь шутками и делясь воспоминаниями, попутно собирая мусор и отмывая краску. Трёхдневная акция по уборке продлилась два дня, что не могло не радовать и позволило участникам потратить третий день исключительно на отдых. Совместный отдых. Потому как больше возможности могло и не представиться.
  
   Это был тёплый вечер. Они стояли на берегу моря, погружённые в свои мысли, а неподалёку ждал аэромобиль.
   -- Что ж, господа, вот и пришло время прощаться... -- говорит Иола, поправляя эфес сабли с гербом своего семейного древа.
   -- Всё-таки ты решил идти своим путём, -- Ума ковыряет ногой мокрый песок. -- Ненавижу прощания.
   -- Извольте, ничего личного, но я изначально планировал создавать собственную команду. К тому же мама мне сказала, что ваша компания на меня плохо влияет.
   -- Ты-таки слишком горд, чтобы не быть главным.
   -- Или просто работай мы вместе, и покорение синтраж стало бы слишком простым. Я лучше воспользуюсь собственными навыками.
   -- Ох уж этот соревновательный душок... -- монах полной грудью вдыхает морской воздух. -- То есть, перефразировав, при другом раскладе ты был бы не прочь остаться под моим началом.
   -- Извольте не искать подтекста, которого нет, и не совокупляйте мою мозговую половину, сэр.
   Тесса, о чём-то шушукаясь с подругой, внезапно решает вмешаться в разговор:
   -- Погодь-погодь, а с чего это ты взял, что главным будешь ты?
   -- Я решил это... по определению? -- юноша взглядом ищет поддержки у остальных товарищей, но никто не собирается становиться между молотом и наковальней.
   -- Засунь своё определение знаешь куда? -- сверкнув глазами, фурия упирает руки в боки.
   -- Ха-ха, я ожидал подобного разговора, поэтому сделал себе особый заказ, -- Ума вытаскивает из походного рюкзака стильный кожаный плащ красного цвета. Надев его, поворачивается так, чтобы все видели надпись на спине. Рунические символы золотистого цвета вдоль плаща, составляющие надпись "капитан".
   -- А если в плаще поднять воротник, то уровень пафоса увеличится вдвое. Ещё я сапоги военного стиля заказал, но их пока не доставили.
   -- То есть ты таскал эту тряпку с собой на случай, когда я начну отбирать твоё капитанство? -- взгляд девушки на грани презрения.
   -- Эх, -- вздыхает незиец, -- театральность тоже требует жертв, знаешь ли.
   -- Да, хренов космос, можешь называть себя как хочешь, всё равно будешь делать как я скажу.
   -- Я рад, что мы нашли выход в сложившейся ситуации.
   В беседу мягко вплывает Ким Лилиас:
   -- Простите, что мешаю вашей бессмысленной перебранке, -- мило улыбается она. -- Но может вернёмся к основной теме вечера?
   -- Да-да, -- соглашается Ума. -- Расставание, спасибо, что напомнила Лили, спасибо, что позволила моему сердцу снова обливаться кровью...
   -- Ой, да заткнись, -- Тесса закатывает глаза. -- У тебя нет сердца. А касательно прощания, то мы с Ким приготовили всем прощальные сувениры!
   -- Чего это всем? Я же остаюсь.
   -- Вот тебе и не приготовили.
   -- Блииин.
   Тесса вдыхает и свистит всей силой своих лёгких. Что-то отзывается издалека странным нечеловеческим кличем. Компания слышит звук рассекающих воздух крыльев, всё ближе и ближе слышны взмахи, и всем становится ясно, что размер приближающегося существа далеко не детский.
   В воздухе появляется силуэт гигантской птицы, и вскоре пернатое чудовище пикирует к своей хозяйке. Огромный гриф в полтора метра высотой в дрессированной манере передаёт девушке пакет. Затем принюхивается, ковыляет к Уме и, изгибая свою выщипанную шею, трётся о ногу юноши.
   -- Гекатонхейр! Как же ты вырос, -- искренне радуется монах, и гладит питомца. -- Эта безответственная леди-таки не смогла заморить тебя голодом, вот так сюрприз.
   -- Гекато! -- кричит Тесса птице. -- Вот почему между нами двумя ты всегда выбираешь этого засранца? Ну да ладно.
   Красавица открывает пакет, и Ким плавно извлекает из него первый подарок.
   -- Может, мы знакомы и недавно, но Иола Лемис Григ, ты самый галантный и приятный мужчина какого мы встречали. Поэтому мы, девочки, решили подарить тебе воспоминания нашего знакомства. -- Тесса делает паузу, и Лили вручает урийцу гелионовый кристалл, -- помести его в проектор и ты сможешь увидеть лучшие моменты вчерашнего вечера. Поддаться ностальгии когда захочешь, так сказать... Только властям Вайб-Сити это не показывай...
   Иола в благодарность целует руку Ким.
   -- Добрейшему души человеку, самому открытому и не закомплексованному, Дурию мы хотим подарить абонемент в стриптиз клуб. Он будет действенен ещё неделю, как раз к окончанию текущего испытания синтраж.
   Дурий Морж, захлёбываясь в благодарности, утирает одинокую слезу.
   -- Самому терпеливому и неразговорчивому члену нашей группы мы хотим подарить этот пси-транслятор. Винсент, прошу. -- Ким вручает авинцу браслет, и Винсент, кивая в благодарность, незамедлительно защёлкивает его на своё запястье.
   -- Теперь модель программы будет озвучивать то, что ты хочешь сказать... Вот только дизайн мы выбрали на своё усмотрение...
   Из браслета вылетает шарик-проектор несколько миллиметров диаметром, и через секунду на его месте появляется голограмма миниатюрной женщины с крыльями, то порхающей вокруг хозяина, то садящейся ему на плечо.
   -- Это называется фея, кажется, из мифологии цивилизаций истока. Маленькая назойливая женщина. Мы решили, что это будет мило.
   -- Хозяин выражает вам свою благодарность, -- тоненьким голоском сообщает голограмма, сидящая на плече Винсента, поглаживая его по голове.
   -- Да, -- запинается девушка, -- своеобразная прошивка, с юмором подошли создатели...
   -- Всё в порядке, -- говорит меж тем фея. -- Господин доволен, ему давно уже не делали таких подарков.
   -- Вот счастливчик, -- бубнит Ума, -- теперь образ милой девушки постоянно будет называть его господином, да ещё и прилюдно...
   -- Что ж, продолжим! -- говорит Тесса, и её подруга извлекает из пакета бутылку. -- Самому замкнутому, но знающему толк в выпивке, мы хотим подарить этот выдержанный в лучших традициях настой корня циклусума.
   Хантер принимает подарок, и в знак признательности склоняет перед дамами голову.
   -- Что ж, примите это как благодарность за помощь этому недотёпе на турнире.
   "Что вы что вы", -- говорят смущённые мужчины и в свою очередь благодарят девушек за приятную компанию. Гриф меж тем ковыляет к врачу и требовательно на него смотрит, Док вздыхает и достаёт из-за пазухи кусок хлеба. Птица радостно вырывает угощение из рук лекаря.
   Свет во взгляде Умы на секунду гаснет, и юноша решает подытожить затихающее прощание:
   -- Дурий, ты точно не останешься? Никогда не думал, что ты будешь покорять синтраж в одной команде с тем, кто не может нормально ругнуться.
   Рахдиец крякает:
   -- Да, мы же не выносим друг друга, как пить дать не выносим, но я так решил. Зато, вон, Кун с тобой остаётся...
   -- Пока остаюсь, -- сипло перебивает хантер. -- До десятого уровня всё равно испытания лучше проходить в команде, и это не значит, что мы теперь друзья.
   -- Ну конечно, ну конечно, -- Ума даже не старается скрыть фальшь.
   -- Простите, что перебиваю, и простите, что Винсент не сказал вам раньше, -- пищит фея. -- Но он решил остаться с Умой Алактумом.
   Все замолкают, переваривая неожиданное заявление.
   -- Что ж, -- Иола не кажется удивлённым. -- Я предполагал, что ты решишь остаться, к тому же, Винсент, наш с тобой контракт был прекращён сразу после турнира, так что ты мне ничего не должен. Я понимаю.
   Монах решает разрядить слегка неловкую ситуацию, рассмеявшись и хлопнув авинца по плечу:
   -- Отлично, чем больше, тем веселее. Надеюсь, Иола, ты справишься и не воспримешь это как знак того, что даже слепец видит к кому лучше присоединиться.
   -- Справлюсь: на этом уровне меня тоже ждёт пара человек, отобранных мною ранее. Мы зарегистрируемся на испытание позже вас, чтобы оставить интригу соревнования на потом.
   -- Просто признай, что ты боишься проиграть.
   -- Просто моя победа будет слишком простой, не хочу уснуть во время испытания...
  
   Звон голосов вперемешку со смехом ещё некоторое время наполняют безлюдный пляж, прежде чем уриец с золотистой копной волос и прихрамывающий рахдиец не садятся в ждущий их аэромобиль и не покидают берег...
  
   ***
   "Добрый день, добрый день, уважаемые слушатели аудио-потока Вайб-J! С вами ваш ведущий Хито, и сегодня мне снова выпала честь лицезреть испытание шестого уровня синтраж! Вот уже как месяц в Вайб-Сити проводится отсев команд, еженедельно испытывая участников. Шестнадцать команд получили пропуск к седьмому уровню, а проигравшие команды пробуют себя снова и снова. Что ж, Гунбаур будет местом проведения испытаний ещё в течение двух месяцев и затем, как и другие уровни: первые, пятые, как и другие шестые, поменяет место своей дислокации.
   Сегодня участвуют десять команд, а это значит, что пять из них пройдут дальше. И вот уже с минуту на минуту столкнутся первые соперники. Команда "Пин-Ар" против команды Алактума. В каждой команде по шесть человек. Похоже, организатор этого уровня сортирует противников по равному количеству людей.
   Погодите, мне сообщили, что капитан команды "Алактум" -- это чемпион турнира "Ню Нова", проводимого каждые три года! Ого, турнир окончился меньше месяца назад, а победитель не тратит времени и уже покоряет шестой уровень! Безумно интересно будет вживую посмотреть, на что же способен сильнейший из новичков этого пятилетия!
   Итак, вот оно! На песчаном берегу моря, при третьем полу-закате дня, команды стоят напротив друг друга и всем своим видом демонстрируют свою волю к победе! Команда "Пин-Ар" так же разнообразна по своему составу, как и команда "Алактум". Правила довольно просты: нужно захватить тотем и продержать его у себя как можно дольше. Пока кто-то из команды держит тотем, то устройство автоматически ведёт счёт времени его захвата. Испытание будет длиться полчаса. По истечению этого времени тотем сообщит, какая из команд дольше владела артефактом, и эта команда и станет победителем. Можно использовать территорию в радиусе километра, включая море и искусственную пальмовую рощу.
   Итак, уважаемые слушатели, десять секунд до начала! Пять. Четыре. Три. Две. Одна. Понеслась! По три человека из каждой команды ринулись к артефакту. Участник Винсент Зой с невероятной скоростью обстреливает команду противника. Конечно же, он использует дальнобойные игломёты, так как оружие выше D ранга запрещено. И его действия замедляют соперников! Что же в это время делает чемпион? Он... Ума Алактум и Кун Антис о чём-то спорят, не обращая внимания на испытание. Это уловка? Или им и вправду нет дела до происходящего?
   А в это время команда "Алактум" захватывает тотем! Участник... (не могу узнать его имени) под прикрытием Тессы Немез и Ким Лилиас пробивается в сторону пальмовой рощи! Но нет! "Пин-Ар" перехватывает устройство и занимает оборонительную позицию!
   Кажется, Ума и Кун начинают движение! Но куда же они направляются? Они бегут в сторону рощи... садятся в тенёк пальмы... и... начинают играть в трёхмерные шахматы. Кажется, они и не думают помогать союзникам...
   Но что же происходит на пляже! Тесса Немез снова захватывает артефакт! И кто-то использует воздушную гранату, чтобы устроить небольшую песчаную бурю! Троица из команды "Алактум" добирается до рощи, а Винсент Зой наоборот бежит в самую гущу непроглядного песчаного столпа, чтобы атаковать противников. Он же авинец -- ему не нужны глаза, чтобы видеть! Я же, в свою очередь, не вижу, что там происходит, но мне безумно интересно!
   Что же видно на других фронтах? Кажется, Ума Алактум поставил Куна Антиса в невыгодное положение. Его ферзь... да о чём это я!
   Вот уже капитан команды "Пин-Ар" и его правая рука Хи Чьесу врываются в рощу в погоне за тотемом! Девушки пытаются их задержать, но, кажется, что бой не равный, они уступают. Неужели, пока обладатель тотема пользуется выигранным временем, чтобы убежать, Ума Алактум не поможет своей команде?
   ...кажется -- нет. Пока Кун думает над ходом, Ума лепит песчаные фигурки...
   Что же произошло на пляже? Песок осел, и я вижу, как Винсент Зой стоит над парализованными телами четырёх членов команды "Пин-Ар". Он тут же спешит на помощь дамам и вовремя, потому что им приходится нелегко..."
  
   ***
   И снова медицинский отсек корабля, и снова Ума вырывается из объятий реге-капсулы. Прошло уже больше недели, как его команда покинула Гунбаур и продолжила покорение Синтраж, и почти каждый день юноше приходилось терпеть восстановительные процедуры. Шутка ли, нет, но у него начало создаваться впечатление, что кокон с каждым разом всё неохотней отпускает своего пациента, и однажды эта капсула решит его переварить.
   А рядом уже стоит Док, изучая показатели обследования и что-то насвистывая себе под нос. Юноша надевает чёрную рубу и штаны, заплетает косу.
   -- Касательно твоего состояния, -- начинает врач, и Ума улыбается в ответ:
   -- Не стоит. Я веселился и был готов заплатить цену за веселье.
   -- Постой, твоё тело ещё не готово к такому перенапряжению. Тебя может и учили, но ты пока что на уровне участника сороковых этажей. Ты ещё не переступил ту грань, чтобы сражаться с кем-то уровня офицера.
   -- Думаешь, ты можешь сказать что-то, что уже не приходило мне в голову?
   -- А тебе приходило в голову, сколько минут ты использовал "жнеца" в день финала "Ню Нова"? Пять? Десять? Тебе не приходило в голову, что ты не можешь размахивать таким мечом дольше трёх минут? Тебе ещё повезло, что мышцы не разорваны, потянуты -- да, как и сухожилия, как и связки, суставы... если ты собрался повторять такое каждый раз, то не сможешь покорить и половины уровней синтраж.
   -- Док, как я уже сказал: я знал, на что иду, и не стоит меня останавливать, -- что-то змеиное и холодное проскользнуло во взгляде монаха. -- Если однажды попытаешься мне помешать, в то время как я буду веселиться -- можешь ненароком и умереть...
   Секунда холодной дрожи проходит, и уже добродушный Ума хлопает доктора по плечу.
   -- Да не переживай ты так, пойдём, уже время завтрака. Кстати, ты же по национальности цикианец, не так ли? Откуда родом?
  
   А на кухне уже были Ким и Кун, разогревали завтрак и обменивались ничего не значащими фразами. Было в этом моменте что-то уютное, пока владелец корабля не влетел в комнату, хорошенько врезавшись спиной об овальный стол. Ума тут же катится в сторону, избегая очередного удара Тессы, за ними вбегает Док.
   -- Стой, ему ещё с месяц до полного восстановления.
   -- Отстань, -- рычит пантера, -- ты знаешь, что он сделал?
   -- Не важно, если ты продолжишь его избивать каждый раз, как он что-то учудит -- он так и не сможет сражаться на испытаниях в полную силу. Тесса, успокойся.
   -- А вы знаете, на что он потратил почти все призовые деньги? Деньги, которые могли обеспечить нам пропитание ещё по прохождению многих и многих уровней? Пока мы были на Гунбауре, этот идиот заплатил за перестройку одной из жилых комнат! Теперь там какая-то тренировочная зала, с возможностью повышения гравитации выше нормы. Скажите мне: оно того стоило?
   -- Да что тут такого, -- смеётся Ума, -- всем нужны свои игрушки.
   -- А такого, -- шипит Тесса, -- что скоро нам между испытаниями ещё придётся тратить время на заработок! Знаешь, сколько идущих прекратили покорение по причине попадания в финансовую яму?
   -- Ну не знаю, Тес, -- мягко вмешивается Ким. -- Это были его деньги, он сам вправе ими распоряжаться. Мы уж что-нибудь придумаем.
   -- Спасибо, Лили, -- кланяется монах и затем обращается к Тессе. -- Вот видишь, даже твоя подруга тебя не поддержала.
   Что-то пищит, и Кун достаёт приготовленный завтрак из нео-печи.
   -- Отлично, -- говорит Док, -- давайте уже, наконец, позавтракаем. А где Винсент?
   -- Он уже ел, -- отвечает Ким, расфасовывая порции между командой. -- Встал раньше и пошёл что-то искать в вирте.
   -- Ах, как вкусно, -- мычит Ума, и улыбка благодарности касается лица Ким. -- Кстати, Лили, раз уж такое дело, я не могу определить кто из вас двоих некрасивая подружка. Ты гораздо женственней, чем эта бешеная кошка, но вот фигура у неё явно лучше...
   Ким вскидывает руку, из рукава её кимоно вылетает игла, чтобы вонзиться в шею монаха.
   -- Ой-ёй, -- жалуется юноша, вытаскивая иглу. -- Ладно, ладно, я был не прав. Пора притормозить: нам ещё три дня лететь до следующей колонии, а такими темпами я не доживу.
   -- Да не страшно, -- мило улыбается Лилиас. -- Не страшно, если ты сдохнешь, всё равно от тебя пользы никакой не было.
   -- Кстати да, -- поддерживает Тесса.
   -- Да ладно, то, что было на Ганбауре -- не считается, -- набивая рот, еле внятно говорит монах. -- К тому же, всё закончилось хорошо.
   -- Если позволите, эх, да кого я спрашиваю, -- тараторит Док, -- я же сам запретил им любую физическую деятельность. Отдых, отдых и только отдых.
   -- К тому же, -- подхватывает обвиняемый, -- если вы на начальных уровнях без меня не смогли бы справиться, то зачем мне такая команда?
   -- Мы тебе зачем? -- вспыхивает Тесса. -- Тогда если ты такой раненый-перераненый, то почему бы не подождать с месяцок, пока не восстановишься? Или тогда у тебя не будет оправданий твоей бесполезности?
   -- Касательно нашей спешки в прохождении, -- кашляет Док. -- Полагаю, нам следовало рассказать им с самого начала.
   -- Что рассказать? -- закипая, спрашивает Немез.
   -- В общих чертах, -- мямлит Ума, -- на станции в день финала мы встретили одного интересного человека...
   В кухню заглядывает некрасивая с крючкообразным клювом и мёртвыми глазами голова птицы. Гриф-Гекатонхейр осматривает незамечающих его людей и, решив, что тут ему делать нечего, быстрыми мелкими шажками проходит мимо.
   Через минуту из кухни доносятся звуки избиения и крики.
   -- Как вы могли втянуть нас в это? Подвергать наши жизни риску без нашего ведома!?
   -- Я требую гендерного равенства, требую права мужчинам!
   -- Тесса, стой, я как врач запрещаю калечить... ой, нет, только не меня, только не...
   020
   "Добрый вечер. Давненько я с тобой не связывался. О чём я не хотел говорить, так это как я перешёл черту на турнире. Опять. Ну что тут скажешь. Да, мне не хотелось никого убивать: я бы предпочёл насладиться победой глядя в заплаканные глаза. Это правда, но, тем не менее, я также наслаждался, когда мои руки лишали жизни.
   Наслаждаться всем, что с тобой происходит... разве это не принцип... да не важно.
   Интересно то, что чтобы не выглядеть чудовищем, я выбрал именно эту позицию. Сложно. Сложно, когда различные жажды противоречат друг другу. А ведь я по-прежнему считаю, что созданное людьми понятие дружбы для меня ущербно. И, несмотря на это, мне было жаль расставаться с людьми, с которыми мне было весело. Хотя осознание, что мы однажды будем противостоять друг другу, компенсирует все минусы расставания.
   Разве хантер мне друг? Что ж, если соперничество с вероятным смертельным исходом в итоге тоже есть один из видов дружбы, то это единственная приемлемая для меня дружба. Разве слепой авинец мне друг? Он мне интересен и как член команды невероятно полезен. И ничего нового я не скажу про врача. В итоге мы просто объединились, чтобы покорять синтраж. Сколько таких группировок рассеяны по Бездне: сотни, тысячи? Быть может, в конечном итоге мы и привяжемся друг к другу, как многие до нас, а может, разойдёмся своей дорогой.
   Конечно, есть одно связующее звено -- Тесса. Да, меня с ней связывает давний грех, травма, что в нынешних обстоятельствах рождает понимание невозможности любви между нами. Хотя и при других обстоятельствах не думаю, что мы были бы созданы друг для друга.
   Ты уже догадываешься, зачем она проходит синтраж? И самое главное -- зачем она искала меня? Можно подумать, что нас связывает дружба со времён академии боевых искусств. Я бы и сам так решил, если бы у неё не было причин хотеть меня убить. Но, что бы я ни говорил -- она мне дорога. Дорога настолько, что я даже не обижусь, если однажды она решит пустить мне пулю в лоб.
   Но сегодня мы говорим не только о ней. Давай я расскажу, каким образом Тесса, Ким и Док объединились по ходу испытаний. Знаешь же, что при регистрации участник говорит цель своего прохождения. Да, с этого лучше всего и начать. Как помнишь, в моей строфе вписано, что я просто делаю это для веселья и чтобы встретить сильных противников. Знаю, знаю, мне было лень придумывать что поинтересней. Не в этом суть.
   Как думаешь, что написал Док? Конечно же, вступление в министерство медицины Весты, чтобы пересмотреть некоторые пункты о разрешении вмешательства в процесс человеческой жизнедеятельности. Я до конца не дочитал, заснул на середине. Если ты думаешь, что это была банальная цель, то послушай для чего Ким Лилиас начала покорение синтраж. Чтобы выйти замуж. Чтобы найти самого сильного и достойного человека, который будет способен защитить и дать здоровое потомство (по сути). Ахах, издевается она, или и вправду решила не заморачиваться и выбрать желание каждой женщины всех времён -- в любом случае, я ей аплодирую. И, конечно же, Тесса Немез. Что ей движет? Месть. Она хочет стать достаточно сильной, чтобы отомстить за смерть своего брата. В честном бою. Один на один. По правилам мира боевых искусств. А ведь я тоже знал её брата, он был мне дорогим другом. Да, с тех времён, когда я ещё верил в дружбу. И знаешь, почему я не могу помочь ей в её мести? Потому что если кто и виноват в его смерти, так это я. Если ей и стоит, кому мстить, так это мне.
   Безумие. Что же на самом деле сокрыто за нашими статусами?
   Я уже отключил свои эмоции. Стыд? Вина? Злость? Я плохо помню эти чувства. У меня остался только смех. Смех и поле боя. Но вот что чувствует она? Раздираемая дружбой и семейным долгом, она всё ещё не может выбрать один из путей традиции. И, конечно же, она не сможет забыть про свою семью, про своего единственного брата. Иронично, не находишь? Она будет рядом, пока не превзойдёт меня и не сможет убить, а если не сможет, значит, так и умрёт в старости подле меня. Звучит красиво? А ведь в этом нет ни толики романтики. Это факты.
   Да что это я снова всё о ней. Давай перейдём к первому уровню синтраж, где новички пробуют себя проявить. Три испытания для желающих стать "идущими". Первое -- индивидуальное, где нужно было пройти безумно жаркий лабиринт с завязанными глазами. Суть в том, что его пройти невозможно. Нужно было продержаться больше получаса, показывая свою силу духа. Участники, конечно, об этом не знали, и те, кто не смог вынести жару или неопределённость, сдавались раньше срока. Ким и Тесса попали именно на такое испытание. Док, насколько я знаю, начал проходить синтраж ещё раньше них, но он не говорит, какое испытание выпало ему.
   Дальше было веселее: из полусотни отобранных людей победить могли лишь те, кто добудет себе яблоко. Только вот яблок было всего двадцать. Там-то девочки и познакомились. Обе прошли и решили создать альянс на третьем испытании. Из двадцати оставшихся победили те, кто отобрал яблоко у одного из других участников. И почему яблоко? Вероятно, судья уровня садовод. Ну да ладно. Они прошли первый уровень на ура и решили покорять синтраж вместе. Второй уровень был больше головоломка, и там они преуспели только благодаря талантам Лилиас, уж я-то уверен. На третьем уровне девушки то и встретили Дока: он не мог пройти испытание, потому как не хотел (или не мог) вредить другим участникам. И никто не хотел брать в команду такого недотёпу. Что ж, фурии решили, что и сами смогут вредить другим участникам без чьей-либо помощи, а Дока взяли к себе как прислугу. К тому же врач в нашем деле всегда пригодится. Да.
   К пятому уровню обычно участники уже формируют команды количеством до десяти человек, но ребята смогли пройти четвёртый уровень своими силами. То испытание даже транслировалось в вирт. Три команды, и цель каждой -- захват вражеской базы. Всё просто и в то же время сложно. Тогда-то они и показали, на что способны, тем самым прославившись как одна из сильнейших команд начальных уровней.
   Проблема была в том, что на пятом уровне все уже знали о силе, скрывающейся за этими милыми личиками, и другие команды объединились в борьбе против них. Троица прошла пятый уровень только с пятой попытки. Это заняло у них три месяца. Хм...
   Что ж, теперь, так или иначе, мы с ними. И не думаю, что до десятого уровня есть команда, способная нас остановить. Через два дня мы примем очередное испытание. А затем полетим дальше, от планеты к планете, покорять уровень за уровнем, пока не достигнем нашей цели. Почему? Всё очень просто. Потому что мы сильные. И если потребуется, станем самыми сильными... Погодь... фух, я чуть не поперхнулся уровнем пафоса... надо быть осторожней.
   Что? Да, меня гложет одна мысль, что будь я достаточно силён ещё тогда -- семь лет назад -- всё могло быть иначе...
   Нет, не сейчас, мы ещё вернёмся к этому, мой свет. Я не сожалею, я просто скучаю порой по дому. По родителям. Я рассказывал тебе о них? Многие жители парка не от мира сего, считаются ущербными, живут в гармонии со своим невежеством, вдали от суматошной цивилизации Бездны. Но для ребёнка это было раем, просто мы тогда не понимали этого. Я ведь мог жениться, завести детей, работать, как и все другие: на ферме, в питомнике лечить животных или чинить комбайны. Но я родился с нормально болезненным взглядом на мир. "Умственно отсталые", -- скажут эти грязные людишки. Но нет, как по мне -- они гораздо более развиты, чем мы...
   Помню, как я однажды накричал на родителей. А ведь эти жизнерадостные люди ни в чём не были виноваты. Просто у меня было плохое настроение, а они-то думали, что сделали что-то не так. Я потом всю ночь проплакал, сожалея о содеянном... Да... было время, когда я ещё мог плакать...
   Ты всё ещё веришь, что я хороший человек. Что ж, я верю, что я хороший персонаж. Человеком же меня уже лучше не называть. Три года в монастыре не очистили меня. Помогли? Да. Сделали ещё сильнее, но не спасли. Потому что не от чего спасать. "Нет ни добра, ни зла", -- учили они меня. "Всё находится в равновесии", -- говорили они. Ну да ладно, равновесие, так равновесие.
   Вот я думаю: а не станет ли только хуже от наших бесед. Быть может, нашими разговорами я просто восстанавливаю свой внутренний баланс, только чтобы потом опять без колебаний его нарушить.
   Ты ведь уже догадалась, зачем мне нужны эти сеансы? Знаешь, какого итога я жду? Одной переменной для решения моего уравнения... Но пока рано об этом, давай я лучше расскажу, как однажды заблудился в мезомаркете. Это была золотая осень..."
   Глава 21. Лесной этюд
   Система Косс. Планета Обуме. Колония государственного Дома Захум по своей сути являющаяся гигантским растительным городом-заповедником с населением около двух миллионов человек. Ориентированная на выращивание растительных продуктов модифицированного происхождения и разведения животных в пищу, Обуме осуществляла оборот десяти процентов пищевого продукта сектора созвездий Пальм. В целях безопасности горожан им запрещалось покидать город без сопровождения. Но конкретно в этот период времени в запретные объятия рощи гражданских без сопровождения уходило всё больше. Власти города этому не препятствовали, потому что это были участники Синтраж, и потому что прилетало их всё больше и больше...
  
   Ночь выдалась на удивление непроглядной. Она поглощала в своей сути все силуэты и очертания, лишая зрения любое человеческое существо. Но тьма, рождённая волей суточного цикла, не рождала страха, скорее она погружала в мир безпространственного наваждения, где не было ничего, кроме звуков. Звуков природы. Звуков жизни.
   Ума, Тесса, Кун, Ким, Винсент и Док разместились в лесной чаще, кутаясь в арендованные термоодеяла и пытаясь заснуть. В темноте они не видели ни друг друга, ни вообще что-либо за пределами полуметра от самих себя. Поэтому всё, что у них оставалось -- звуки. И единственное, что могло отличить людей в ночной бездне -- голоса.
   Они пытались заснуть, переворачиваясь с боку на бок, старались не шуметь, но, как это обычно бывает, чей-то голос, облачённый в шёпот, таки прорезал полотно безмолвия.
   Ума: Кун, ты спишь?
   Кун:...
   Ума: Кун!
   Тесса: Ради всего святого, дай ты человеку поспать!
   Ума: Он не спит, я в этом уверен. Он просто не хочет отвечать.
   Кун:...
   Ума: Слышали? Он пошевелился!
   Тесса: Ничего я не слышала.
   Ума: Потому что много бухтишь.
   Тесса: Что ты сказал?
   Ким: Совушки-воробушки, только не начинайте снова.
   Док: Действительно, уединитесь уже. Мне почти удалось заснуть.
   Винсент:...
   Ума: Винс, и ты туда же? Я думал, ты на моей стороне!
   Кун: Ну класс, теперь хрен кто заснёт.
   Ким: С другой стороны, можно поговорить о жизни, когда ещё представится такая возможность?
   Ума: Лили дело говорит, можно рассказать смешные истории из жизни.
   Ким: Я не совсем это имела в виду...
   Ума: Сейчас вспомню...
   Тесса: Ну, молодец, подруга, сама потом его затыкать будешь.
   Ума: Ну что ты, Тес, давай расскажем, как я в академии проиграл спор, и мне пришлось переодеться в девушку?
   Тесса: Нет, только не это, даже вспоминать не хочу.
   Ума: Да, что ни говори -- это было время экспериментов, пожалуй, оставим это в прошлом.
   Док: Ну всё, теперь я представил тебя в женской одежде. И как мне теперь заснуть?
   Ким: Если все и вправду готовы спать, то я могу рассказать вам одну из сказок, что в нашей общине обычно рассказывали детям. Может это поможет.
   Винсент:...
   Ума: Ну, раз Винс поддерживает, то и я не откажусь от старой доброй сказки.
   Ким: Давным-давно жили-были принц и принцесса. Сами звёзды свели их вместе, и любили они друг друга так сильно, что их родителям не оставалось ничего другого, как готовиться к свадьбе. Но свадьбе не суждено было состояться: из-за дальних земель наступала армия зла. Принц должен был вести за собой армию королевства, чтобы противостоять губительному нашествию. Принцесса обещала дождаться своего возлюбленного, но принц не хотел, чтобы она провела жизнь в одиночестве в случае его смерти, поэтому он обратился за советом к прорицателю. Юноша не знал, переживёт ли он битву, но также он не знал, что его завистливый брат подкупил прорицателя. И принц получил ложное предсказание того, что его ждёт великая победа, но только ценой его жизни. Принц не мог не поехать, но и говорить о своей смерти не стал. Он хотел уничтожить чувства принцессы, чтобы она не страдала от потери любимого человека, и сказа ей, что он её никогда не любил и лгал ей для собственной выгоды. Это было у священного колодца, их первого места встречи. Принц уходил, и ещё долгие мили его преследовал плач любимой...
   Винсент:...
   Ким: Война была ужасной, армия зла побеждала одну битву за другой, но принц так и не встретил ожидаемый конец. Не было смерти, не было победы. Юноша попал в плен к врагу и обрёл свободу, только будучи стариком. Армия зла отступила, но разрушила всё, что было знакомо герою. Он шёл по выжженной земле, не узнавая родных мест. Но должно было сохраниться одно место, то самое, где он впервые повстречал свою любовь -- священный колодец. Старый принц и сам не знал, что он ожидал там найти, хотя надеялся увидеть ЕЁ. Но встретил он не любовь всей своей жизни, а оборванного сумасшедшего старика. Старика, что при виде бывшего принца расплакался и рассказал историю своего греха. Бродяга рассказал, что однажды он был королевских кровей, что у него был брат. Старик со столь знакомыми чертами лица поведал о том, как он предал брата, заплатив прорицателю за лживое предсказание, и всё ради прекраснейшей из принцесс. Несчастный рассказал о том, как его брат разбил сердце любимой и о том, что после этого принцессу никто больше не видел. Но люди говаривали, что девушка не выдержала разлуки и утопилась в колодце. Предатель, радуясь возвращению преданного, смешивал слёзы со смехом. "Наконец-то ты вернулся! -- говорил он, -- наконец-то мы тебя дождались! Никто не верил, что она ждёт тебя, никто не знал. Но я-то знаю, я знаю". Пылая гневом, герой войны процедил только два слова: "Где она?" "Как где? -- смеётся безумный брат, -- разве ты её не видишь? Не чувствуешь её руку на своём плече? Она... Прямо за тобой!"
   Ума: Блин!!! Кто ж такое на ночь рассказывает? Это же ужастик чистой воды! Что у вас за община такая была, где детям на ночь страшилки травят?
   Винсент:!?!?!?!?
   Тесса: Винсент, успокойся, от твоих эманаций в этом мраке ещё хуже становится!
   Ким: Простите, я не знала, я думала, что всем детям такое рассказывают.
   Винсент:!?!?!
   Ума: Винс, возьми свои эмоции под контроль!
   Док: Ай, кто в меня башмаком кинул?
   Ума: Прости, я думал там лежит Винсент.
   Док: Держи обратно!
   Ким: Ай!
   Док: Прости...
   Кун: Да что вы тут устроили за балаган!!!
   Ума:...
   Док:...
   Тесса:...
   Ким:...
   Винсент:...
   Ума (шёпотом): Кажется, мы разозлили Куна.
   Док: Кажется, кто-то не в духе.
   Ким: Кажется, кто-то не с той ноги лёг.
   Тесса: Кажется... кажется... вы расхватали самые лучшие фразы! Сволочи!
   Ума: Ну почему? Могла бы сказать что-то вроде: "кажется, у Куна до сих пор песок в трусах после пляжа".
   Док: Или: "а я думала, что это я раздражительная".
   Ким: Можно даже: "кто-то опять забыл выпить таблетки".
   Ума: Вот-вот, нечего на нас пенять, если сама ничего придумать не можешь.
   Тесса:...
   Ким: Ладно, киса, не злись, мы же любя.
   Ума: Это ты сейчас Куну или Тессе говорила?
   Док: Давайте, чтобы сгладить впечатление от "сказки", я расскажу один случай из детства. Моя мать была весьма религиозна, а я уже в детстве ставил эксперименты над мелкими грызунами, и поэтому мама считала, что своими действиями я порчу свою энергетику. Чтобы приблизить меня к Космо, она подарила мне значок на цепочке, знаете, многие последователи Космо носят такие. Ну так вот, я, значит, надеваю цепочку, а значок давай жечься, чуть кожу на груди не прожёг. Я думаю: ну всё, капец, моя карма вконец нарушена, можно уже о совести не беспокоиться и переходить на опыты над людьми. Конечно, я этого не сделал, потому что выяснилось, что моя мама, перед тем как подарить мне значок, побрызгала его раздражителем, чтобы я испугался за себя, уверовал и встал на праведный путь.
   Ума: Зачётная история, даже Кун перестал гневно сопеть.
   Кун:...
   Ума: Опять в молчанку играет.
   Тесса: Хватит его дёргать, может человек спать хочет.
   Ким: Так-то мы все уже давно должны были спать.
   Док: Может фонарик включить, чтоб в этом мраке не вести досужие беседы?
   Ума: Не надо, я не накрашенный. Ой, Тес, прости, что снял фразу с языка.
   Тесса: Ты однажды договоришься!
   Ума: Поскорей бы...
   Док: Может, сыграем в колонии?
   Ким: Ужасно скучная игра, давайте пусть лучше каждый скажет, что он видит, когда всматривается в окружающую нас непроглядную тьму.
   Ума: Это какой-то психоанализ? Только не психоанализ, я под таким не подписываюсь.
   Винсент:...
   Док: Вон, бедняге до сих пор мерещится мёртвая принцесса. Что-то твои методы развлечения больше похожи на пытку.
   Ким: Как думаете, почему люди продолжают покорять синтраж?
   Ума: Только не надо тут жизненных философий, а то у меня кровь из ушей пойдёт.
   Ким: Тебе не угодить.
   Ума: Может, сегодня просто не твой день?
   Док: Знаете, что мне это напомнило?
   Винсент:???
   Док: Малобюджетный эпизод из сериала, где персонажи собраны в одном месте и на протяжении всей серии происходит диалог.
   Ума: Есть такое дело.
   Тесса: Кстати, вы смотрели "Рыцарь Урии"?
   Ким: Да!
   Тесса: Как тебе главный герой?
   Ким: Шикарен!
   Док: Нет, я пытался его посмотреть, чтобы было потом что обсудить с одной... особой, но не осилил.
   Ума: А ты диалоги проматывай, вообще не понимаю, как у создателя при таких шикарных сценах событий и внешних эффектах получаются столь неинтересные диалоги. Когда мне сразу становится ясно о чём разговор -- я его проматываю. Таким образом, не порчу впечатление от просмотра и экономлю своё время.
   Тесса: Тогда посмотри "Ланибалл", там про убийцу-психотерапевта. Вот там диалоги на первом месте.
   Ума: Ты и вправду думала, что я уже не смотрел "Ланибалла"? Как вы думаете, чьё именно мясо я готовил на прошлой неделе?
   Тесса: Фу!
   Ким: А что тут такого, многие его смотрят. Мне вот тоже понравилось.
   Док:...и почему я не удивлён?
   Ума: Даже не смей осуждать человека, чьи вкусы совпадают с моими. По крайней мере, там нету этих соплей, как в других шоу. Куда не кинь, а в каждой серии-таки и норовят расплакаться, лишь бы повод был.
   Док: Нет, ну ты тоже скажешь, куда же без соплей-то?
   Ума: На верхушку рейтинга.
   Ким: Что поделать, если авторы продолжают выпускать этот продукт, это значит, что людям нравится.
   Тесса: К тому же будь сериалы идеально хороши, ты бы всё время проводил в вирте, забыв о реальной жизни.
   Ума: Тоже верно. Хотя всему должен быть предел...
   Ким: Разве есть предел женским желаниям?
   Ума:...Нет, ты не посмела, ты только что использовала какую-то известную цитату? Вы разбиваете мне сердце, миледи.
   Док: С каких пор ты стал таким занудой?
   Тесса: Вот и я думаю...
   Ума: Я всегда им был, просто, может, вы плохо разбираетесь в людях.
   Тесса: Что-то мне помнится ты не занудствовал, когда прилюдно порол мэра.
   Ума: Тссс! Ты что кричишь о таком посреди леса? Ладно, виноват. Хотите покидаться цитатами как в фильмах с претензией на гениальность, где нет ни одной фразы, какую нормальный человек будет использовать в жизни?
   Тесса: Можно подумать ты через раз не выкрикиваешь фразы из комиксов.
   Док: Ага-ага, как на счёт: "я делаю это просто из-за скуки".
   Тесса: Не удивлюсь, если на турнире ты каждому встречному противнику говорил: "покажите, насколько вы сильны".
   Ким: Хи-хи.
   Ума: Очень смешно, по крайней мере, я лицемерно не приписываю своим аватарам в вирте радужные изречения...
   Ким: Ладно, уел.
   Док: Типа: "иногда просто хочется, чтобы ОН был рядом".
   Тесса: Док, ты определись, на чьей ты стороне, нельзя высмеивать всех подряд...
   Ума: Всё, что я об этом думаю, могу высказать одной цитатой: "меня сложно узнать, легко оттолкнуть и невозможно понять".
   Док: Полегче, это уже удар ниже пояса.
   Ким: Действительно, мы из другой оперы, нельзя нам кидать такие обвинения. Это относится к категории девушек Ми.
   Док: Почему Ми?
   Ким: Потому-что ми-ми-ми...
   Тесса: Кстати, Ума, ты распинаешься о лицемерии, хотя помнится мне ты и сам встречался с девушкой Ми.
   Ума: ...это не считается... всё, что было в академии, осталось в...
   Тесса: Ещё как считается, тут уже не отвертишься.
   Док: У-у-у-у-у, кого-то уделали.
   Ума: Я бы мог сказать, что был молод и глуп, но на самом деле я встречался с ней только потому, что на нашем факультете Тесса ненавидела её больше всех остальных. Кстати, Тес, не оправдывает ли меня расставание? Как это произошло, не напомнишь?
   Тесса: Это когда она сказала, что если ты её бросишь, то она покончит с собой?
   Ума: Да, да, один из лучших моментов моей юности.
   Тесса: И когда ты ответил, что не видишь в этом проблемы?
   Ума: Да, шикарный ответ...
   Ким: Жестоко...
   Тесса: Ага, бедняжка потом всю ночь проплакала, а наутро Ума дал себя избить её давнему поклоннику.
   Ким: Почти мило...
   Ума: Ничего не мило! Никому я не давал себя избить! Просто он застал меня врасплох, и... и я был не в форме...
   Док: Отчего же, ты что, тоже всю ночь проплакал?
   Тесса: Ах-ха!
   Ким: Хи-хи!
   Винсент:...
   Кун: Кхе-кхе...
   Ума: Ржите, ржите, вам повезло, что меня такие вещи не цепляют. Но Кун, ты то куда? Ты же дрых уже давно! Ладно, не важно, даже говорить ничего не буду.
   Ким: Ты что, обиделся?
   Ума: Если бы я мог...
   Док: Ладно, хватит, я-то врач и незаменим для команды, а вам, поди, Ума ночью и лицо может обглодать.
   Ума: Звучит неплохо.
   Ким: Кстати, у нас есть какой-нибудь план на прохождение?
   Ума: План прост и понятен, ведь мы просто возьмём и пройдём все последующие испытания одним махом.
   Тесса: Как-то слегка оптимистично звучит.
   Ума: Отнюдь, ведь все знают, что первые десять уровней скучны до безобразия. Единственное, что может стать причиной затруднения -- другие команды. Да кто на этом отрезке сможет вот так взять и противостоять нашей команде? "Да кто угодно!" -- скажет Док и будет совершенно прав, ведь мне ещё несколько недель восстанавливаться после рандеву с офицером. Но я уверен, что вы и без моей поддержки справитесь. Кого вы думаете встретить в последующих испытаниях? Кучку авантюристов, не более. С вашими-то навыками мы за месяц доберёмся до десятого уровня...
   Кун:...
   Док:...
   Тесса:...
   Ким:...
   Винсент:...
   Ума: Эй! вы что, уже уснули? Вашу мышь, видит Космо, однажды я... да неважно...
  
   ***
   Среди бесчисленного множества виртуальных форумов на одном из закрытых серверов теневой организации "Грот" должна была произойти встреча по значимости не уступающая собранию любой государственной единице Тетра-Виа.
   Пространство форума представляло собой цветочный парк, качественно прорисованный сознанием дизайнера, бескрайний и бесконечно повторяющийся по своей структуре и цикличности парк. Но это было не важно, важны были только участники встречи. Участники, что являлись в виде идеально прорисованных проекций, в точности копирующих оригинал.
   Полтора десятка учредителей Союза работорговцев были на "месте" и не хватало лишь последнего -- того, кто сам предложил встречу и должен был ответить на многие и многие вопросы.
   Участники решили занять центральную беседку, и вскоре гул голосов заполонил всё пространство парка. Минуты шли, и лидеры союза решали вопросы первостепенной важности. Когда же среди взрослых силуэтов появился ребёнок -- его заметили не сразу, а когда заметили -- по собранию пробежала цепная реакция из удивления и злости.
   -- Как это понимать?
   -- Мы же договорились не использовать посредников!
   -- Если это какая-то шутка, то мне заплатят кровью!
   Ребёнок жестом призывает к тишине, и вскоре ему представляется шанс сказать своё слово.
   -- Не стоит так волноваться, уважаемые. Меня зовут Заа Соул Ингибо, и это я ответственен за смерть Юри Грекхема. Сейчас я ничего доказывать не собираюсь, однако я тот, кто захватил все его активы, избавился от его сторонников и дал вам сведения касательно его союзников и шпионов...
   -- Это же тот мальчишка!
   -- Кто?
   -- Точно! Барон постоянно таскал его с собой!
   -- Ручной питомец? Не смешите меня!
   Слова ребёнка заглушаются нестройным шумом голосов, более благоразумные пытаются остановить град необдуманных слов, однако это не улучшает ситуацию и рождает споры. Цветы в округе под натиском шума начинают сворачиваться и увядать, пока один из самых старых представителей союза не решает всё прекратить:
   -- ХВАТИТ! -- Слово учредителя останавливает перебранку, все невольно отводят взгляд от одного из самых уважаемых представителей Союза, и лидер обращается к гостю, -- прошу, уважаемый Заа, продолжайте.
   -- Как я и сказал, благодаря мне вы получили сведения обо всех тайных членах фракции барона и посему смогли её уничтожить. Я позволил вам забрать все активы, что входили в сферу ваших интересов и ничего не просил взамен. Но это всё не бесплатно. Всему есть причина. И к тому времени, как мы закончим наше собрание, я хочу, чтобы мы стали лучшими друзьями...
  
   ***
   -- Значит, дела обстоят так... -- туша утренний костёр, подытоживает Ума. -- У нас есть список ингредиентов, их около сотни. В основном -- фрукты, ягоды и древесные плоды. Реже -- животные и их... органы.
   -- У нас есть информация по каждому из ингредиентов и методы их добычи, -- подхватывает Док.
   -- Как и у любого другого участника, -- сонно мямлит Тесса.
   -- У каждого предмета из списка есть свой уровень сложности добычи, и каждый ингредиент имеет фиксированную рыночную стоимость, -- воодушевлённо напевает фея, порхая вокруг авинца.
   -- И все из них довольно редки, а сбором обычно занимаются профессионалы, -- Ким поправляет непривычно широкие штанины и жилетку, одетые для путешествия в лесу.
   Кун вздыхает, не желая принимать участия в бессмысленной командной ерунде.
   -- Ладно, -- Ума проверяет прочность арендованного троса. -- Чтобы участнику пройти это испытание, нужно собрать столько предметов из списка, чтобы их суммарная стоимость составляла двадцать тысяч юнкоинтов. То есть, чтобы прошла вся наша команда, нам надо собрать урожай стоимостью в сто двадцать тысяч.
   -- Давайте договоримся сразу, -- Ким обводит команду взглядом. -- Если кто-то собирает достаточное количество для прохождения -- он не бросает команду, а помогает остальным. Не хочу, чтобы на нас отразились худшие черты синтраж.
   -- Она права, -- соглашается капитан. -- У нас в команде некого отсеивать. Более того, каждый из нас достаточно силён, чтобы стать капитаном. Ну, кроме Дока, наверное. Но кто-то же должен подчёркивать нашу силу.
   -- Вы так говорите, будто собираетесь разделиться в этом лесу, -- хрипит Кун. -- Я не уверен, что поодиночке вы сможете выжить, не говоря уже о выполнении условий испытания.
   -- Но если мы будем таскаться по чаще всей группой -- испытание займёт целую вечность, -- констатирует Тесса.
   -- Хантер прав, -- вздыхает Ума, -- на то он и хантер. Тем не менее, Тесса тоже дело говорит. Я думал, как нам лучше поступить, и решил не заморачиваться, и вынести этот вопрос на обсуждение с последующим голосованием. Будем решать...
   Коллективный стон разочарования прерывает горе-капитана: чего только и не хватало, так это застрять в лесной чаще споря о том, что делать дальше.
   -- Вообще-то у меня есть решение, -- поправляя защитные очки, говорит Док. -- Я думал о наиболее продуктивном и безопасном прохождении этого уровня.
   Все молчат в ожидании продолжения, и продолжение не заставляет себя ждать:
   -- Вообще-то Кун не единственный, кто может ориентироваться в лесу. Мои врачебные навыки основаны на определённых ботанических и зоологических познаниях, и если я правильно понял, то Ума жил возле леса и провёл там добрую часть детства. -- Врач делает паузу, в ожидании возражений, но продолжает в тишине. -- Таким образом, можно составить три пары и в парах осуществлять поиск и сбор ингредиентов. Я предлагаю Куна отправить с Тессой, меня с Винсентом, а Уму с Ким. Так как Ума и Кун до конца не восстановились, то Тесса и Ким будут обеспечивать их безопасность. Также подобное разделение позволит избежать конфликтов внутри группы. Будем надеяться, что наши познания о выживании в дикой местности и информация из списка целей позволят собрать достаточное количество предметов за максимально короткий промежуток времени. Мы может назначить место встречи и собраться там через три дня. В зависимости от собранных ингредиентов будем решать, что делать дальше.
   -- Браво, -- улыбается Ума. -- Наверно, всю ночь репетировал. Так и поступим. Или есть возражения? Нет, Тесса, можешь даже не начинать. Твои возражения не рассматриваются: я не буду подбивать клинья к Ким, это было бы не профессионально...
   -- Тогда решено, -- хрипит Кун, -- давайте выдвигаться...
  
   Винсент и Док
  
   Они не спешили. Один постоянно сверялся с данными, картой и окружением, другой полностью сконцентрировался на запахах, звуках и ощущениях. Медленно и уверенно товарищи продвигались вперёд, и их это устраивало: не нужно было беспокоиться о нападении животных или о том, что они могли пропустить ценное растение. Всё было под контролем. Док отсортировал список целей по растениям, встречающимся в этой части леса, давая авинцу ориентировку на определённые запахи. Жаль только, что комары не давали покоя: устройства от насекомых мешали Винсенту сосредоточиться, хотя именно его комары и не трогали, что вызывало определённую степень раздражения.
   Также нельзя было сказать, что им везло: за пол дня они нашли лишь несколько редких грибов и вековую лиану. Общая стоимость их урожая составляла всего пару тысяч юнкоинтов. Тем не менее, Док не отчаивался, с учётом их темпа и территории охвата он полагал в скором времени наткнуться на весьма редкий экземпляр. Винсент чувствовал настроение напарника и потому тоже не обращал внимания на малые успехи, сконцентрировавшись на анализе происходящего вокруг и полностью погрузившись в миссию.
   -- Слышу впереди какое-то животное, -- впервые за всё время их совместного путешествия на плече снайпера материализовалась фея. -- Крупное животное...
   Авинец стоял на свету, и потому голограмму миниатюрной женщины было едва видно, однако Док уловил в движениях несуществующего существа нотки азарта. "Главное -- что не страх", -- решает для себя врач.
   -- Так или иначе, нам следует быть осторожными, -- решает Док. -- Нужно забраться на одно из деревьев, чтобы убедиться, что зверь не представляет для нас угрозы.
   -- Постой, -- останавливает его фея. -- Нужно подойти поближе, чтобы оно оказалось в радиусе выстрела винтовки.
   Винсент идёт первым, стуча по деревьям и выбирая наиболее подходящее, врачу же не остаётся ничего другого, как следовать за обладателем хоть какого оружия. Вскоре авинец останавливается у одного из стволов и ловко вскарабкивается наверх. И снова Док ждёт, пока ему скинут трос, только чтобы пережить мучительно долгий подъём к древесной вершине.
   Они находились в молодой части рощи, где деревья не могли похвастать ни своей высотой, ни толщиной, однако даже здесь, чтобы обхватить ствол потребовалось бы три человека. Поэтому опасаться, что ветки не выдержат их веса, не приходилось. И после размещения на верхних ветвях члены команды "Алактум" стали внимательно изучать источник шума, вынудивший их карабкаться по всем традициям животного мира.
   -- Видишь его? -- кажется, фея в нетерпении или, точнее, её хозяин, потому что снайпер уже заряжает винтовку дальнобойными иглами.
   -- Сейчас, -- Док касается защитных очков, активируя их и давая команду фокуса на мелькающей впереди цели. -- Ох!
   -- Что там?
   -- Гроторог, -- врач напряжённо сжимает ближайшую ветку, -- в молодой роще его обычно не встретишь...
   -- И?
   -- Это удача, большая удача, сейчас... -- доктор внимательней изучает существо впереди. -- Длина около двух метров, высота около метра, сероватый окрас, плоская форма рога: сантиметров тридцать.
   -- Он есть в списке? -- фея метается из стороны в сторону, поглощённая азартом охоты.
   -- Не он конкретно -- его рог есть, и стоит он порядка пятнадцати тысяч, но чтобы спилить его, придётся использовать снотворное, много снотворного.
   -- С этим проблем не будет, -- вопреки спокойному поведению авинца, голограмма кровожадно улыбается.
   -- Как раз-таки проблема есть: твои иглы не пробьют его кожу, даже несмотря на то, что это молодая особь. Единственный способ -- попасть в глаз. Но...
   Винсент ухмыляется, и всё тело врача охватывает странное оцепенение...
   Молодой гроторог, валяющийся в грязи и подкапывающий корни деревьев, внезапно замирает. Тревожные импульсы доносились со стороны заходящего солнца. Что-то странное, но не жажда убийства, не зов к сородичам о спасении, не попытка привлечь самку. Гибриду свиньи и рептилии не доводилось прежде ощущать подобных химио-сигналов. Потому-что прежде ему не доводилось встречаться с телепатами, пси-контроллерами или авинцами. Животное замерло всего на пару секунд, всматриваясь в кроны деревьев и готовясь пуститься в бегство. Лёгкое оцепенение охватило гроторога, неестественное, нездоровое. Травоядное дёрнулось, в желании сбежать от странного чувства. Послышался звук разрезаемого воздуха, и в глаз зверя вонзилась игла. Аккурат в зрачок, вынуждая добычу упасть на бок безвольной тушей.
   Через пару минут послышался сухой треск, и из кустов появился человек с синеватым оттенком кожи, длинными фиолетовыми волосами и мёртвыми глазами без зрачков. За ним, тяжело дыша, спешит растрёпанный цикианец, то и дело поправляющий защитные очки.
   -- Давай быстрее, -- у плеча авинца снова появляется фигурка крылатой женщины. -- Хозяин мог привлечь других животных.
   Врач активирует складной инструмент, и вскоре его рука держит лазерную пилку, предназначенную для ампутации конечностей в полевых условиях. Док садится возле зверя и внимательно рассмотрев, ахает:
   -- Точно в зрачок!
   Винсент хмыкает, и доктор, взяв себя в руки, начинает распил рога. Лазер медленно погружается в подобие белкового хитина -- в нос ударяет запах палёных волос, невероятно долгие минуты слышно лишь потрескивающее шипение рога и сопение врача...
   Док встаёт, держа в руках тяжеловатый трофей крестообразной формы. Разглядывать его нет времени: врач чувствует нетерпение напарника и решает побыстрее закончить. Суетливо закинув ценный ингредиент в рюкзак, Док аккуратно вытаскивает иглу из глаза несчастного гроторога и, сверившись с картой, направляется по изначально запланированному маршруту. Его преследуют почти бесшумные шаги авинца.
   -- Скоро стемнеет, -- прорезает тишину писклявый голосок феи. -- Нужно будет найти место для ночлега.
   Док молча кивает. Почему-то он уверен, что слепой товарищ уловил его жест...
  
   Ума и Ким
  
   Они двигались в сторону хрустальной рощи. Не потому что там их мог ожидать ценный улов или они спланировали это заранее, просто по изучению карты им хотелось убедиться в красоте этого загадочного места.
   За весь день этой странной парочке удалось найти лишь один предмет из списка -- редкий цветок "салатный хилт", растущий на случайно встреченной поляне. Сложность получения этого чуда состояла в трусливости растения. Цветок был труслив настолько, что наполнялся ядом при приближении угрозы, и единственный способ приобретения состоял в том, чтобы сорвать растение до того, как оно станет непригодным для принятия в пищу. Нужна была скорость. Скорость уровня профессионала, оттачивающего свои движения на протяжении долгих лет. Ума сомневался, что в нынешнем состоянии успеет срезать цветок, но его навыки не понадобились. Не дослушав описание из гербария, Ким быстро и грациозно пробежала по поляне и в одно молниеносное движение пролетела мимо цели, ловко срывая стебель хилта. Казалось бы, в этой ситуации уместна и злость и радость на удачливую авантюристку, готовую рискнуть, опираясь лишь на свою самоуверенность, однако злости не было -- Ума рассмеялся, наблюдая, как девушка победоносно поднимает цветок над головой. Не было причин упрекать напарницу, и после упаковки полученного ингредиента в пакет хранения они двинулись дальше.
   Дальше они перебирались по гигантским деревьям. Настолько гигантским, что парочка без особых запинок перебегала с одной ветки на другую. Поддавшись азарту, два силуэта мелькали в кронах деревьев, бесстрашно пролетая в десятках метров над землёй, выполняя прыжки, наполненные акробатическими элементами и смехом.
   В какие-то моменты юноша не мог продолжать бег -- он останавливался и, тяжело дыша, опирался о непоколебимый ствол дерева. Поначалу девушка с вызовом смотрела на капитана, подначивая к продолжению гонки, но затем её высокомерие переросло в тревогу: как-никак Уме ещё приходилось испытывать боль от последствий турнира. Отчасти, именно поэтому их путь до рощи занял больше времени, чем планировалось. Тем не менее, оно того стоило: хрустальная роща оправдывала своё название.
   Пред ними предстал кусочек леса, олицетворяющий собой совершенно другой мир. Белые деревья, погружающие всех прибывших в молочный свет собственного сияния. Конечно же, в деревьях не было и грамма хрусталя, однако красоту самого их существования по-другому было не описать. Участники спустились на землю и, опьянённые светом деревьев, не спеша направились вглубь рощи.
   -- Что это? Фосфор? -- вопрос Умы заставляет Ким вздрогнуть.
   -- Без понятия, -- пожимает плечами девушка. -- Можно посмотреть в гербарии.
   -- Не стоит, -- юноша вдыхает полной грудью, желая впитать свечение. -- Пусть это останется маленьким чудом природы.
   -- Тссс! Слышишь?
   Неподалёку доносятся странные клокочущие звуки вперемешку с треском. Товарищи, прячась за стволами, пытаются вычислить источник шума. Ума ухмыляется:
   -- Это дикие куры.
   -- Куры? -- слегка разочарованно протягивает Ким.
   -- Эй, что за тон, ты посмотри на их размеры. Одной особи хватит, чтобы накормить половину нашей команды. Жаль, конечно, что их нет в списке, однако если мы захотим перекусить, то будем знать, куда вернуться.
   Чтобы не нарушать покой птиц, участники удаляются без лишнего шума, в намерении обойти всю рощу до полного захода солнца. Конечно же, времени не хватает, однако они остаются довольны и тем, что успели увидеть.
   -- Знаешь, я подозревал, что ты не так проста, -- юноша наконец-то решается озвучить давно терзавшие его мысли. -- Однако ты двигаешься ничуть не хуже, чем я в своей лучшей форме, а монахи в Лиан-Чжунь вытачивали мои движения самыми садистскими способами. Интересно было бы посмотреть, кто из нас пришёл бы первым, не будь мне так хреново.
   -- Это комплимент или оправдвние?
   -- Хах, скорее обвинение. Ким Лилиас, ты не показываешь всё, на что способна, и я обвиняю тебя в том, что ты не используешь свои навыки, чтобы лишить меня звания капитана.
   -- Что ж, -- улыбается Ким, -- тогда однажды нам придётся устроить забег, и победитель получит всё.
   -- Да, только ты должна будешь бросить мне вызов, я же капитан, я не могу... и по возможности не чурайся театральности... и побольше обвинений.
   Товарищи смеются, покидая хрустальную рощу, и начинают поиски пригодного для ночлега места. Сначала они думают разместиться между гигантских корней, однако они оба опасаются диких животных, поэтому решают снова забраться на верхние уровни леса. Там они находят гигантское дупло, больше похожее на пещеру. К этому времени на небе появляются первые звёзды. Конечно, это не чарующее сияние хрустальной рощи, однако тоже красиво.
   -- Я слышала, -- говорит подруга, попутно раскладывая термоодеяло, -- что все собранные участниками ингредиенты будут проданы на аукционе, а деньги направлены в фонд восстановления заброшенных колоний.
   Ума допивает баночку походного пайка, кривится и срывает этикетку, выпуская нанобактерий, пожирающих банку в считанные секунды.
   -- Очередной красивый жест со стороны ассоциации. Вероятно единственное, чего они боятся, так это потери лица.
   -- Каждый должен чего-то бояться, -- кутаясь в одеяло, сонно бормочет Ким.
   -- Должен, -- соглашается юноша, кладя на язык антисептические пилюли для полости рта.
   -- А ты чего боишься?
   -- Слабости, -- прыгая в свой спальный мешок, отвечает Ума.
   Они ещё успевают обменяться парочкой стандартных фраз, прежде чем усталость берёт верх и погружает их в мир сновидений.
   И тут же Ким вырывают из приятной дрёмы самым наглым образом: в неё кидают одеяло. Девушка, ещё не понимая, что происходит, рефлекторно пытается уклониться, однако безуспешно. Переполненная негодованием она вскакивает, готовая пустить в ход уже выхваченные боевые спицы. Но злость рассеивается, как только солнечный свет ослепляет соню.
   -- Уже рассвело, -- смеётся Ума, заплетая свои волосы в косу.
   -- Я не выспалась, -- жалуется Ким, -- ты что-то кричал во сне, и я не могла нормально уснуть.
   -- Ну, тереть ты можешь всем рассказывать, что я всю ночь не давал тебе спать.
   Взмах руки -- в шею монаха летит игла, точно в один из болевых узлов. Змей девяти искусств не глядя перехватывает спицу, крутит между пальцами и лёгким броском возвращает её хозяйке.
   -- Теряешь хватку, -- улыбается Ума, -- я дважды на один приём не попадусь. Собирайся, завтракай, сходи в туалет: скоро выдвигаемся.
   -- Куда? -- расчёсываясь зажатыми в кулак спицами, спрашивает подруга.
   -- Недалеко отсюда есть плато -- я хочу кое-что проверить...
  
   Тесса и Кун
  
   Тессе здесь не нравилось. Ей не нравились насекомые, не нравилось отсутствие душа, порой тишина леса (как и его звуки) слишком сильно на неё давили. Духота, большие расстояния, которые им приходилось преодолевать пешком, незнание местности и неспособность подмечать следы и растения -- всё это вынуждало даму корчить недовольные мины.
   Однако Кун этого не замечал. Казалось, поддавшись ностальгии, кросс-хантер забыл о существовании напарницы. Охотник то и дело останавливался у деревьев, касался их, слушал, чуть было не обнимал. Он внимательно изучал растения, пробовал на вкус травинки, искал следы. Один раз он даже съел кусочек красно-белого гриба, который в гербарии был помечен как "непригодный для принятия в пищу", однако следующая за ним девушка не стала ничего говорить. По сути, поведение Куна только и позволяло ей поспевать за ним.
   Хантеру нравилась сложившаяся ситуация. Ему нравилось, что высокотехнологичные аппараты не были способны собирать капризные плоды. Ему нравилось, что людям приходилось вручную добывать тот или иной ингредиент, требующий особого подхода и внимательного изучения. Ему даже приносило удовольствие недовольство напарницы, оказавшейся в лесу первый раз и ещё не понимающей всей прелести единения с природой. Конечно, порой охотнику хотелось, чтобы с ним в паре оказался безмолвный авинец, но всё же ворчание Тессы не позволяло окунуться в уныние минувших дней.
   Через пару часов Кун пришёл в себя. Снова стал сосредоточенным и замкнутым. Он вывел подругу к подобию природного шалаша, полученного ввиду прихоти сплетения лиан, и оставил её там охранять ингредиенты.
   -- Какие ингредиенты? 
   -- Увидишь, -- кажется, губы хантера исказились в подобии улыбки, прежде чем его воинственный силуэт исчез в зарослях.
   Девушке ничего не оставалось, как томиться в ожидании. Ей казалось, что на неё вот-вот нападут дикие звери. Она то и дело оглядывалась, вздрагивала при каждом шорохе и уже подумывала о наказании для сурового охотника, пока не послышался треск, и перед одинокой воительницей не вырос знакомый силуэт Куна. Все злобные мысли исчезли, как не бывало, необъяснимая радость заполнила сердце, Тесса даже была готова броситься на шею наглецу.
   -- Язык сорженица, фигинский жёлудь и древесная капуста, -- с лёгким азартом в глазах кросс пронёс упакованную добычу под навес древесных сплетений. -- Общая стоимость составит одиннадцать тысяч юнков.
   -- Ты снова уходишь? -- надула губки Тесса. -- Мне скучно!
   -- В лесу не может быть скучно, -- качая головой, хрипит Кун. -- Расслабься, полежи, вдохни чистоту леса, послушай его мелодию, и ты сама в этом убедишься.
   Добытчик снова уходит, вынуждая напарницу последовать его совету. Девушка легла на упругую траву, погружаясь в бездонный кусочек неба, просачивающийся сквозь обширные кроны деревьев. Ей почти удалось понять слова товарища, пока муравьи не прервали её размышления. Насекомые, возмущённые вмешательством на их территории, облепили непонятный объект, лежащий на земле. Тесса не прекращала ругаться, пока не стряхнула с себя последнего мураша. И, конечно же, она не преминула при случае пожаловаться советчику о случившемся. Кун пожал плечами и сказал, чтобы она легла на одно из брёвен.
   Время тянулось. Время летело. Вскоре городская девчонка почувствовала себя частью природы. Она старалась не думать, старалась не обращать внимания на появления и исчезновения товарища: так время летело быстрее. Хантер приносил один ингредиент за другим, пока не решил передохнуть.
   -- Мерзость, -- констатирует Тесса, наблюдая, как мужчина выпивает сырые перепелиные яйца.
   -- Хм.
   -- Что за снисходительное "хм"?
   -- Просто хм, -- о чём-то думая отвечает Кун.
   -- Ладно. Ликёр будешь?
   -- Не сейчас, -- вздыхает хантер.
   -- Вот так сюрприз.
   -- Что это за тон?
   -- Обычный тон.
   -- Ну-ну.
   -- Где мы будем ночевать?
   -- Думаю, здесь можно и остаться, только надо развести костёр, чтобы отпугнуть животных.
   -- Это разрешено вообще?
   -- Ну, лично мне никто не запрещал, -- пожимает плечами охотник.
   -- Не думаю, что это хорошая идея, -- щурится Тесса.
   Мужчина вздыхает, заставляя себя говорить больше обычного:
   -- Это хорошая идея, потому что я видел следы диких собак. А ещё жар от костра отгонит насекомых. Этих причин достаточно?
   -- Дикие собаки? Они опасны?
   -- Нет, если они не голодны... хотя, полагаю, что они голодны.
   -- С чего ты взял?
   -- Потому что они нас уже окружили.
   -- Чего?! -- с ужасом вскакивает Тесса.
   -- Не бойся: их не очень много, -- обнажая свои клинки, успокаивает её Кун. -- Уж как-нибудь справимся...
  
   ***
   Заа Соул Ингибо говорил, и говорил долго. Лидеры союза определялись с новым разделом власти, не смея прерываться на отдых больше необходимого. В большинстве своём главам приходилось соглашаться, потому что они ничего не теряли. И понимая это, Заа продолжал говорить. Когда же он закончил, у участников форума больше не оставалось вопросов касательно происходящего и влияния на их деловые отношения. Тогда-то мужчина в теле ребёнка и решил откланяться, покидая виртуальное пространство и позволяя лидерам обсудить всё между собой...
   -- Вы ему верите?
   -- Брось эту чушь, мы никому не верим.
   -- Он знает о нас слишком много.
   -- Но это не проделки барона, наши специалисты подтвердили его смерть.
   -- Тогда следует исходить из того, что мальчишка пляшет под кого-то из нас.
   -- Или кто-то из нас пляшет под его дудку.
   -- Что?
   -- Ничего, давно забытое выражение. Вы правы: мы должны быть осторожны, потому что среди нас может быть предатель. Выверяйте каждый свой ход и не делайте необдуманных поступков. В остальном будем работать, как и раньше.
   -- Но он собирается повести добрую часть флота в Восточный сектор! И ради чего? Как бы его личный интерес не вышел нам боком.
   -- Что ж, мы пойдём на эту уступку: мы не можем действовать, не разобравшись в происходящем.
   -- Но...
   -- Никаких "но"! Ничего не изменилось, просто место барона занял кто-то другой. Хотите -- дёргайте за ниточки, узнавайте, усильте охрану, но не делайте ничего, что сможет повлечь конфликт внутри Союза...
  
   ***
   В назначенный день вся команда в полном составе собралась для подведения итогов. Ума и Ким выглядели уставшими от долгого бега. Не менее уставшими выглядели пахнущие кровью Тесса с Куном. Док и Винсент же, выглядели скорее удручённо.
   -- Мы особо ничего не нашли, -- Ума массирует своё колено. -- Тысяч восемь будет, не больше.
   -- А мы нашли, -- вздыхает Док, -- но ко мне в сумку ночью забрались муравьи и испортили половину добычи. Ах, надо было на ночь включить защиту от насекомых. Тысяч четырнадцать будет, полагаю.
   -- А с вами что случилось? -- спрашивает капитан, глядя на Куна.
   -- Дикие собаки, -- неохотно отвечает охотник.
   Ким восклицает и бросается утешать подругу. Тесса в свою очередь говорит, что всё в порядке, и что-то про собранные ингредиенты ценой в двадцать три тысячи.
   -- У нас три варианта развития событий, -- берёт слово Ума, -- кто-то может сдать собранные предметы и пройти уровень, но тогда придётся дожидаться остальных на корабле. Мы можем продолжить поиски все вместе, но это займёт время. Или...
   -- Ты уже что-то придумал, не так ли? -- с опаской спрашивает Док.
   -- Я нашёл способ попасть на королевское плато.
   -- Невозможно, -- качает головой врач, -- без транспорта туда лезть несколько дней придётся.
   -- А ты читал про кричащее ущелье?
   -- Ты же не хочешь... неееет, нет, только не говори, что... -- Док широко раскрытыми глазами смотрит на капитана.
   -- Ты знаешь, что он задумал? -- не выдерживает Ким.
   -- Нет, -- без эмоций отвечает врач. -- Просто придуриваюсь.
   -- Только подумайте: на плато водятся поднебесные лилии, а пестик королевской лилии оценивают в девяносто тысяч.
   -- Это если нас никто не опередил.
   -- Я проверял: пестик внесли в лот три дня назад, то есть кто-то сорвал его дней пять-шесть назад. Чтобы лилии проявили свои гермафродитные свойства и воссоздали его заново, потребуется неделя. Мы как раз успеваем. И не думаю, что есть команды отчаяннее нас. Смотрите.
   Ума активирует карту, увеличивает изображение плато и разворачивает со стороны ущелья.
   -- Чтобы взобраться туда, потребуется пересекать горный хребет, расположенный с обратной стороны ущелья, и это единственный путь. Но кричащее ущелье названо так не зря. Каждый день расщелина извергает восходящие потоки воздуха, и если мы подгадаем момент, то сможем попасть на плато всего за час.
   -- Даже так, -- в разговор вмешивается Тесса, -- у нас нет должного снаряжения, профессиональные сборщики используют наверно парашюты или их аналоги.
   -- Так ты всё-таки смотрела курсы выживания в дикой местности, -- улыбается Ума. -- Мы сделаем себе парашюты.
   -- Из чего это мы их сделаем?
   -- Из одеял, спальных мешков. Разрежем полотна в нужных пропорциях и скрутим верёвок из травы. Я знаю место, где растёт "верёвочница".
   -- Но тогда мы одубеем ночью, -- констатирует Док. -- Ночи на плато ужасны.
   -- В этом и состоит сложность, -- вздыхает капитан, -- всё или ничего. Если у нас не получится -- вряд ли сможем ждать ещё неделю до появления нового королевского пестика. Что думаете?
   Все молча переглядываются.
   -- Мы можем спорить или придумывать новый план, но мы все знаем, что будем сожалеть, если не попробуем совершить нечто безумное, -- Ума оценивающе смотрит на команду.
   -- Где растёт верёвочница? -- Кун первым принимает решение.
   -- Как идти в сторону хрустальной рощи, западнее будет низина, там её полно.
   -- Я помогу собрать, -- пищит фея, и Винсент опустошает свой рюкзак.
   -- Обязательно отвечать остроумной фразой? -- протирая защитные очки интересуется Док.
   -- Конечно мы с вами, -- закатывает глаза Тесса, -- только нужно будет придумать, где спрятать уже добытое добро...
   021
   Голограмма показывает движение -- мальчишка повторяет. Руку к лицу, другую в сторону -- не расслабляться. На полу высвечиваются следы -- стать точь-в-точь. Сделать шаг, копируя голо-инструкцию, вывернуть корпус до невозможного, свести руки через боль, попытаться расслабиться.
   -- Хорошо, -- останавливает тренировку учитель, -- теперь, поработаем над шагами.
   Парнишка скривился, но спорить не стал, зная всю бесполезность попыток переубеждения. Покорно занимая позицию, он делает первый шаг, длинный и глубокий, замирает в этой позе на две минуты. После передвигает заднюю ногу на уровень передней и стоит на полусогнутых ногах, контролируя ровное положение спины. Дальше -- в сторону -- замереть. Назад -- замереть. Присесть -- замереть. Сплести ноги -- замереть. Шаг -- замереть...
   По окончании можно, наконец, упасть, показывая усталость и калекой ползти до капсулы восстановления. Можно, конечно, попытаться встать, но паренёк уже знал, что ноги не станут его держать, просто откажут ему в выполнении -- лучше уже ползком. Капсула уже стоит открытая, ждёт, чтобы начать восстановительные процедуры, но сначала -- душ, прохладный, освежающий, столь необходимый душ. Затем высохнуть и, наконец, лечь, погружаясь в упругую массу, позволяя ей поглотить себя для проведения всевозможных видов массажа и инъекций. Массаж общий, массаж специализированный, укрепляющий массаж, восстановительный массаж и кто знает какой ещё. Можно и заснуть, но наставник решает включить аудиозапись то ли из учебника, то ли из данных общего доступа. Порой мальчишке казалось, что программа забывает, что людям нужно спать.
   "На настоящий момент, миры Бездны населяет 9 рас, -- без предисловия начинает лекцию приятный женский голос,  -- каждая из которых имеет свою государственно-административную единицу на территории Тетра-Виа и, с согласия совета Веста, свой собственный метод управления внутри территории национального Дома. Каждая из рас имеет как внешние отличительные особенности, так и культурные, что в большей степени заметно в колониях за пределами планеты. Далее будет дана краткая характеристика каждой из рас.
   Незоиды -- также именуемые как незийцы, представители самого многочисленного населения Бездны, количеством в четырнадцать миллирдов человек, обладатели среднего телосложения, смуглого цвета кожи, в большинстве своём, тёмного цвета волос и глаз. По утверждениям учёных являются носителями генов всех рас, существовавших до Первого Исхода. Представители гражданского населения трёх государственных домов планеты Тетра-Виа, с прилагающими к ним колониями и станциями. Дома названы от производной расы: Дом Незо, Дом Зои, и Дом Ида. К незоидам также относят детей от представителей различных рас, что подтверждает теорию учёных об их происхождении.
   Кроссы -- самая противоречивая раса, население -- семь миллиардов человек. Граждане государственного дома Кросс и его сорока девяти колоний. Отличительные особенности -- крупное, атлетическое телосложение, тёмный цвет кожи, генетически адаптированы к проживанию в местностях с высокой температурой и низкой влажностью. Культурной особенностью является разительное отличие в поведении на территории планеты и вне её. Колонии используются в большей степени как место инициации и взросления, как для мужчин, так и женщин, где, по истечению срока, присваивается кастовое звание в зависимости от показанных результатов. Там кроссы пробуждают своё животное начало и подчиняют его. Каждый ребёнок должен пройти инициализацию и до её завершения возвращение на планету запрещено. В отличие от колоний, на Тетра-Виа кроссы являются одной из самых доброжелательных рас. Способны избавляться от негативных эмоций посредством проведения танца, что также является неотъемлемой частью их культуры.
   Асмосы -- весьма разнообразны по своему составу. Имеют красноватый оттенок кожи, широкие глаза, чуть суженые скулы. С населением около пяти миллиардов, они разделяют между собой пять государственных домов. Некоторые учёные, вопреки сходству, считают ошибкой объединять представителей этих домов как единую расу. Дома Квин, Захум, Рахд, Тания и Цапля. Квин -- самый миролюбивый Дом, несмотря на обладание одного из самых воинственных кланов -- тихсов. В Квине каждый получает звание в зависимости от своих достижений и способностей, но теряет его за проступки, преступления и поведение, оскорбляющее Суть. Квинцы очищаются и получают прощение за самоограничение и самоистязание. Дом Захум -- государство торговли, с уклоном к матриархату и полигамными браками. Рахд -- дом со странным обычаем сохранять растительность на лице. Борода не только является показателем опыта, но и в зависимости от обрамления уровнем достатка рахдийца. Рахдийцы из-за своего темперамента ошибочно считаются агрессивными, но у них просто повышен уровень тестостерона, что делает их фаворитами в силовых и бойцовых видах спорта. Тания -- государство развлечений. Таньяльцы известны своей нелюбовью к тяжёлому физическому труду, поэтому рабочий день у них длится не более четырёх часов и поэтому они остаются на среднем уровне развития. Дом Цапля -- средоточие искусства, где любая деятельность становится эстетичной, грациозной и неспешной, начиная с разговоров и заканчивая убийством.
   Урийцы -- вторая раса по технологическому развитию. Население около трёх миллиардов человек. Отличительной чертой считается серый цвет кожи, отсутствие волосяного покрова, что стало причиной появления обычая на ношение синтетических париков и использование определённых правил при общении. В отличие от совета Веста, главы урийского Дома Сивилия назначают звания за научные достижения, при этом давая контроль над определённой территориальной областью Дома. Таким образом, урийцы внутри Домов могут получать звания, а за её пределами -- учёные степени. Также в урийских кругах имеет место быть аристократическая ниша, которую занимают семьи с выдающимися талантами, зачастую передаваемые по наследству. Также к урийцам относятся космические кочевники, образование вне планеты, которое принятое считать как изгнанное с Тетра-Виа.
   Цикианцы -- раса, разделённая на два дома: Алишур и Кэлинтар и остатков некогда существовавшего дома Вэйтогоку, хотя последние не признают себя частью цикианской расы. Медный окрас кожи, в большинстве некрупное телосложение, суженые веки. Население около восьми миллиардов человек. Алишур старается использовать технологии только для удовлетворения первых нужд, Кэлинтар же -- сильно развитое государство, и могло бы поспорить за первенство, если бы само и не портило свои техно-эволюционные показатели. Лучшим качеством считается приверженность расе в целом, нежелание раскрывать свои достоинства. Считаются первооснователями монастырей Лиан-Чжунь, преемниками философии Дао и теории равнозначной компенсации.
   Йолы -- раса, также известная как мутагенты. Многие ошибочно называют их мутантами, но в отличие от мутантов, йолы получают свои мутации по наследству от предков Первого Исхода. Их предки искусственно изменяли себя для выживания в неблагоприятной среде, что через поколения породило нечто новое. Раса без национального Дома, проживающая в основном на подконтрольных Веста территориях. Некоторые йолы на первый взгляд мало чем отличаются от обычных людей, но, несмотря на это, они весьма опасны. С рождения обладают блуждающим симбиотическим органом, что приравнивает их к живому оружию. Врождённая потребность битвы как необходимость развития делает их нежеланными гостями в обществе обычных людей. Многие не выдерживают жизни в постоянной борьбе с врождённой жестокостью и поддаются ей, подвергая окружающих опасности. Йолы могут по показателям превосходить обычного человека на несколько сотен процентов, поэтому они подвержены контролю со стороны властей. В данный момент их популяция составляет триста миллионов особей, что на полтора процента меньше, чем пять лет назад.
   Потагеты -- также известны как энергоны, самая малочисленная и малоизученная раса. С населением в сто миллионов, каждый индивид является уникальным представителем человечества. Обладая уникальным свойством накапливать и преобразовывать энергию в своём теле, они являются особым примером эволюционного скачка. В распоряжении им выдано шестнадцать национальных рощ на территории Тетра-Виа и девять заповедных колониальных планет. Потагеты -- прямое подтверждение теории энергетического начала, а также возможное подтверждение наличия гена Высшей Расы в нашей ТКНДК. Внешне они мало чем отличаются от обычного человека, за исключением естественных особых узоров по всему телу. Так или иначе, они не поддерживают технологический путь развития, ведя в большинстве своём отшельнический образ жизни. При переизбытке энергии тратят её на зачатие ребёнка, но не чаще раз в двадцать лет. Зачать ребёнка с другими расами теоретически возможно, но смертельно опасно для не потагетов. Свою жизнь посвящают накапливанию энергии для перехода на следующий уровень существования. Потагеты также могут быть крайне опасны, используя чистое преображение энергии как смертельное оружие. Длительность их жизни может превышать длительность жизни обычного человека до четырёх раз, то есть при правильном накоплении, потагет может прожить до тысячи лет. До сих пор не известно, что могло повлиять на их предков в такой степени, чтобы получить такие изменения.
   Авинцы -- весьма необычная раса, обладают навыками схожими с потагетами и человеком спец-информантом. Население -- чуть более миллиарда. С синим окрасом кожи и волос, слепы от рождения, но имеют уникальную способность чувствовать окружающий мир. Для авинцев видеть, слышать и чувствовать -- одно понятие. Они ощущают происходящее вокруг по-особому и в лучшей степени, чем обычный человек. Почти неспособны общаться вербально -- общаются эмоциональными посылами. Также, весьма искусны в психо-управлении механикой и компьютеризированной техникой. В распоряжение выдан государственный дом Авин. Колоний не имеют, только кооперативные проекты по добыче ридия и других металлов не ниже А-класса.
   Вритурги -- также известные как вритты, ааны и гиганты, после первого исхода потерпели крушение на планете с жёсткими условиями. Утратили возможность технологического развития и для выживания провели модификацию своих потомков, даруя им возможность существования в суровом климате. Как результат вритты являются самой крупной расой в Бездне. Их рост может составлять от трёх до пяти метров, что, как правило, влечёт свои осложнения. Чем больше размер ребёнка, тем большая вероятность осложнений. Имея необычные габариты в целом, их физиология мало чем отличаются от других рас. Плохо обучаемы, неспособны к психоуправлению, но высоко ценятся как солдаты. Население составляет около четырёхсот миллионов. Имеют в распоряжении дом Ург Ана и восемь колоний. Преуспели в сфере туризма, привлекая людей своим образом жизни и культурой. Предпочитают находиться в группе соотечественников, недоверчивы к посторонним. Единственная раса, не имеющая представителя в учёном совете Веста. На рассмотрении межгалактических дел и разбирательств соблюдают нейтралитет".
   Компьютерный голос перестаёт вещать, и измученный всеми правдами и неправдами ученик наконец-таки погружается в глубокий сон...
   Глава 22. Разбор полётов
   Планета Борос, колония государственного Дома Незо, представляла собой растянувшийся вдоль материка город, ориентированный на добычу ресурсов, развития технопарков и (в целях привлечения туристов) постройку аттракционов.
   Ассоциация нобилити арендовала центральный стадион города и приспособила его к испытанию восьмого уровня синтраж. Точнее, ассоциация перестроила стадион для очередной проверки "идущих". Теперь на его месте стояла башня. Спиральная башня в десять этажей, испытывающая команды в лучших традициях синтраж: многодневным прохождением, где целью было добраться до вершины. Многие команды бросали тех, кто тормозил прохождение, был ранен или просто не мог продолжать подъём ввиду слабой морали.
   Члены команды "Алактум" не знали, что ожидает их в башне, но они условились не разделяться и не бросать друг друга до момента, когда иного пути спасения как бегство не предвидится.
   На третий день испытания башней они заперлись в одной из комнат, выполняющих функцию перевалочного пункта. Восьмой уровень в очередной раз проверял на крепость единство команды, оказавшейся под предводительством Умы Алактума. И сложность происходящего для них состояла не в прохождении самой башни, а в разрастающемся разладе между её членами.
   -- Это всё ты, -- гневно шипит Тесса. -- Ты хоть иногда можешь серьёзно отнестись к происходящему?
   -- Я? -- почти искренне удивляется юноша. -- Да я был вполне серьёзен.
   -- Честное слово, Ума, -- устало говорит Ким. -- Мне порой кажется, что ты нарочно испытываешь наши нервы на прочность.
   -- Ничего я не испытываю, -- бубнит монах, не глядя на собеседников.
   -- С самого начала, как мы начали покорять синтраж вместе, от тебя было больше проблем, чем помощи, -- обвиняющий тон Тессы не предвещает ничего хорошего.
   -- Эй, если ты опять вспоминаешь Гунбаур, то обвиняй и Куна тоже.
   -- Да причём здесь Гунбаур, -- кривится подруга.
   -- Только не говори, что всё дело в седьмом уровне, -- потухший взгляд Умы устремляется на обвинительницу. -- Ты будешь продолжать цепляться за прошлое?
   -- Да, я буду продолжать цепляться за события, произошедшие на Обуме. Потому что это было ошибкой, потому что ты не раз подверг нас опасности и потому что дело не только в том, что мы пережили в лесу. Дело и в том, что происходит сейчас...
   -- Не надо приплетать сюда седьмой уровень, -- руба монаха трещит, когда его спина напряжённо раздувается. -- Я вдоволь наслушался вашего нытья ещё тогда и решил этот вопрос.
   -- В том то и дело, -- уныло говорит Ким. -- Мы не хотели такой победы.
   -- Посмотрите на себя: вы ныли, когда мы остались замерзать на плато, хотя вы все согласились на ту авантюру. Вы ныли, когда я решил эту проблему, потому что вам не понравилось, как я это сделал, и вы продолжаете ныть, цепляясь за любую возможность сделать виноватым меня, а не искать проблему в вас самих. Мне начинает казаться, что вы просто кучка слабаков, неспособных взять себя в руки и преодолеть усталость, преодолеть любую жизненную неудачу. Вы даже не можете осознать, что в вашем мозгу заставляет вас продолжать ныть, более того, вы просто не понимаете, как это жалко и не видите необходимости в росте, потому что это будет означать гибель для вашей слабости. А вы же так себя любите, что не можете лишиться самой малой толики себя, какой бы отвратительно слабой она не была...
   Все замолкают. Никогда ещё Ума не говорил с командой в подобном тоне. Никогда ещё змей девяти искусств не показывал своего лица, чтобы ужалить ближайших к нему людей.
   Взгляд юноши меняется, и он внезапно смеётся.
   -- Ладно, вы увидели, что бывает, если кого-то грызть. Как говорится: лучшая защита -- это нападение.
   -- Это всё башня, -- Док начинает ходить из стороны в сторону. -- Она испытывает нас. Полагаю, что в саму её архитектуру заложена пси-программа, как катализатор конфликтных ситуаций.
   -- Башня? -- Тесса теряет последние капли терпения. -- Это твоё лучшее объяснение, Док? А что выступало катализатором конфликта на седьмом уровне? Я скажу -- тупость твоего капитана, именно она является причиной проблем, а не какая-то пси-программа! Неужели ты забыл? Может, мне стоит напомнить? Почему бы и нет, времени то у нас полно...
  
   Обуме. Седьмой уровень. Королевское плато
  
   -- Всё пропало, -- стонет Док. -- Мы их упустили, а с ними упустили наш шанс на быстрое завершение испытания.
   -- Как ты мог? -- Тессу переполняют эмоции. -- Ты же знал, что стоит на кону, и подвёл нас всех!
   -- С любым могло случиться, -- о чём-то думая, отвечает Ума.
   -- И что, по-твоему, с нами случится, когда сядет солнце, температура опустится ниже нуля, а костёр мы не сможем развести из-за страха привлечения хищников?
   -- Ничего не случится, -- юноша не особо реагирует на обвинения. -- Мы покинем плато до наступления темноты.
   -- Каким это образом? Ты не забыл, что наши самодельные "парашюты" непригодны для полётов?
   -- Починим, -- отмахивается капитан.
   -- Даже если так, что мы будем делать дальше? Мы по-прежнему не выполнили условие испытания!
   -- Всё, меня это достало, -- Ума-Жнец поднимается с земли, кровожадно улыбаясь. -- Если кто-то ещё раз откроет рот чтобы причитать о неправильности происходящего -- я буду воспринимать это как вызов мне как капитану, и поскольку мы находимся в дикой местности, то и отвечать на вызов я буду по правилам животного мира... Чините парашюты, а к тебе, Винсент, у меня особое поручение...
  
   Борос. Восьмой уровень. Башня
  
   -- Ты не стал брать на себя ответственность за произошедшее, не стал извиняться, не стал благодарить нас за спасение твоей жизни, -- похоже, что Тесса высказала всё, что не успела сказать тогда. Ума огорчённо качает головой:
   -- Ты, кажется, неправильно поняла суть взаимоотношений в нашей команде. Мы не должны извиняться друг перед другом или перед кем-нибудь ещё. Мы вообще никому ничего не должны. Что касается благодарности, то я не просил вас меня спасать, я и сам бы справился...
   -- Даже если так, -- в разговор неожиданно вмешивается Кун, -- что нам было делать? Бросить тебя на произвол судьбы в бессмысленных попытках преследования добычи?
   -- Значит, это было ваше решение, я не заставлял вас этого делать, так что не смей требовать от меня благодарности, Тес. Потому что если ты хочешь назвать наши отношения дружескими, то знай, что друзья именно так и поступают: они спасают друзей, не требуя благодарности. А что касается ответственности за произошедшее, то я взял на себя ответственность и сделал я это из-за вашего недовольства, и если вы недовольны результатом решения проблемы, то вам следует направить своё недовольство итога на ваше же изначальное недовольство, побудившее меня действовать.
   -- Как хорошо ты обороняешься в нападении, чемпион, -- обычно ласковый голос Ким отдаёт звоном стали. -- Хватит нападок. Я не виню тебя ни в чём, кроме момента, где ты посмел угрожать своей команде, отвлекая нас приказом по починке одеял, пока реализовывал очередной свой план, даже не обговорив его с нами.
   -- Ааааа! -- Ума бессильно кричит в потолок. -- В чём смысл во время ссоры вспоминать прошлую ссору?
   -- Можно вспомнить и другие события, -- Ким упирает руки в боки. -- Например, подъём на плато был безрассудной идеей...
  
   Обуме. Седьмой уровень. Кричащее ущелье
  
   Ветер рвал и метал. Наспех сделанные парашюты трещали, готовые порваться в любой момент. Холод пробирал до костей, отвлекая от подобия управления полётом. Поток воздуха то и дело норовил швырнуть наглецов на скалы. Травяные верёвки стирали ладони в кровь. Кого-то рвало. Первым параплан не выдерживает у Куна -- полотно рвётся, хантера закружило, лишая управления и стремясь превратить охотника в кровавое пятно на полотне зубастых скал...
  
   Борос. Восьмой уровень. Башня
  
   -- Как удобно вырывать нужные моменты из контекста событий, -- Ума прерывает Ким. -- Если уж вы так не хотите отпускать седьмой уровень, то давайте вернёмся к моменту, где мы все согласились на мой безумный план...
  
   Обуме. Седьмой уровень. Кричащее ущелье
  
   Они стояли над бездонной расщелиной, ожидая, когда вопль из недр земли вознесёт их на возвышенность. Рискованный шаг для получения грандиозной добычи. Было темно и холодно, прерванный сон не хотел отпускать, однако страх перед предстоящим разгонял кровь лучше любого препарата.
   -- Все готовы? -- в очередной раз переспрашивает Ума. -- До рассвета ещё три часа, если пропустим этот поток, то в принципе можем подождать следующего.
   -- Нет уж, лучше побыстрее с этим покончить, -- трясясь от холода и страха выражает общее мнение Док.
   -- Тогда ещё раз обговорим план действий. Мы будем двигаться как одно целое, каждый должен быть готов помочь друг другу. Мы будем соединены тросами на случай, если кого-то унесёт в сторону. Отсоединяться только в крайнем случае. Прыгаем все вместе, и так как темно, то руководить полётом будет Винс. Из-за ветра мы не сможем услышать друг друга, так что будем передавать сообщения посредством психо-управления. Проверьте функционал линз и ни в коем случае не закрывайте глаза. Если дела будут совсем плохи, и парашют станет бесполезен -- надейтесь на импровизированные крылья, что мы себе прицепили из остатков одеял. Парите к скале, хватайтесь за уступы и ветки, главное -- выживите.
   -- Начинается, -- в голосе феи слышится сомнение. Однако авинец не ошибся с предсказанием и в этот раз. Через минуту послышалось лёгкое завывание, и из расщелины подул слабый ветерок. Все замолчали, подошли к краю, и когда ветер стал достаточно сильным, одновременно прыгнули вглубь ущелья...
   Шесть парашютов вздуваются по велению природного явления -- шесть силуэтов возносятся вопреки правилам природным. Верёвки пережимают грудь и талию. Не хватает воздуха. Однако они летят, летят, неспособные сдержать смех радости. Тросы натягиваются, формируя круг из парящих участников. Безумцы восторженно кричат, однако за ветром не способны услышать даже самих себя. Поток усиливается. Сквозит до одури. Холод становиться невыносимым. Ещё час. Нужно контролировать полёт. Держаться подальше от скал. Главное -- не паниковать. Нужно продержаться. Всего час. Нужно терпеть.
   Ущелье кричит. Восторг полёта сменяется ужасом. Ветер рвёт и мечет. Наспех сделанные парашюты трещат, готовые порваться в любой момент. Холод пробирает до костей, отвлекая от подобия управления полётом. Поток воздуха то и дело норовит швырнуть наглецов на скалы. Травяные верёвки стирают ладони в кровь. Кого-то рвёт. Первым параплан не выдерживает у Куна -- полотно рвётся, хантера закружило, лишая управления и стремясь превратить охотника в кровавое пятно на полотне зубастых скал. Товарищи тянут трос, Кун расправляет руки и принимает горизонтальное положение, прикреплённые к рукам и ногам крылья-перепонки надуваются, позволяя продолжить подъём.
   Участники в ужасе от понимания полной мощи извергаемого ущельем потока. Потому что ветер не ослабевает. Ощущение холода перерастает в немеющую боль. Полёт продолжается. Ещё пол часа.
   Второй парашют рвётся у Умы. Монах сразу меняет положение тела, стараясь сохранить целостность командной фигуры. Удаётся с трудом. Монах и хантер поднимаются медленнее остальных и тормозят всю команду. Тросы душат удавом. Сопли не дают дышать. Зубы выстукивают безумные ритмы. Быстрее, быстрее, когда же это кончится.
   У Винсента рвётся одна из верёвок. Авинец пытается парить, однако ему отрывает крыло. Он падает, таща команду вниз. Парашют Тессы не выдерживает. Парашют Ким на пределе. Полёт становится падением. Док вопит, закрывает глаза, открывает глаза, отсоединяет две верёвки, связывающие его с полотном. Разъединяет сцепку с парящей рядом Ким. Его параплан становится бесполезен: вихляет подобно флагу. Врач расправляет руки и летит к скале. Команда безуспешно пытается восстановить устойчивое положение в воздухе. Док удлиняет свой трос и с воплями пикирует перед скалой, облетает один из уступов, обвязывая и не позволяя команде погибнуть. Спаситель отправляет сообщение Ким:
   "Удлиняй тяж! Лети дальше!"
   Благо девушка так и поступает. Без амортизации её парашюта, Ума, Кун, Винсент и Тесса откровенно падают, пока закреплённый Доком трос не натягивается и не сшибает их со стеной из камня и песка.
   Спасённые забираются на уступ к врачу, понимая, кому они обязаны жизнью, но не в силах вымолвить и слова благодарности. Высота кружит голову. Авантюристы понимают, что они почти добрались до вершины плато, однако даже так, участники не могут забраться туда без должного оборудования и им остаётся полагаться на Ким и на то, что длины троса будет достаточно. Товарищи садятся поближе друг к другу в надежде согреться, однако это не помогает. Доку приходится достать термо-шар, и хотя они договорились использовать его только на плато, никто не возражает, когда врач активирует устройство, чтобы излучаемое тепло начало причинять боль от оживления окоченевших членов. Они тихонько плакали в ожидании сигнала от своей подруги -- организм снимал стресс.
   Вскоре Ким добирается до вершины и крепит трос с максимальной отдачей. Команда получает сигнал и с неохотой начинает подъём. Металлическая верёвка жжёт руки пуще пламени, приходится постоянно менять импровизированные крепежи и страховку, соединять одни тросы с другими, проверять, как справляются остальные и продолжать двигаться. К тому времени как они взобрались, ветер окончательно стих. Обессиленные, голодные и простуженные, они кучкуются, чтобы Док снова использовал термо-шар...
  
   Борос. Восьмой уровень. Башня
  
   Все замолкают, неспособные продолжать ссору после погружения в воспоминания о пережитых моментах единства. Угроза смерти и разделённые невзгоды были способны сблизить и не таких единоличников. Каждый хочет что-то сказать, но никто не решается придать чувствам форму слов.
   -- А знаете, что? -- Ума находит в себе силы исправить происходящее. -- Я думаю, что Док был прав. Башня нас испытывает. Организаторы этого уровня провоцируют нас на ссору в изолированной комнате. Даже больше: они ставят нас перед выбором решить конфликт мирно или покинуть комнату поодиночке. А так как за пределами комнаты мы окажемся в смертельной опасности, то целью испытания может оказаться умение находить компромиссы внутри команды.
   -- Ещё они могут надеяться, что мы перебьём один одного, -- оттирая свой кожаный доспех от крови, предполагает Кун.
   -- Именно, -- соглашается юноша, -- я даже склонен считать, что они травят нас психотропом, чтобы ослабить нашу пси-защиту. Винс?
   -- Возможно. Господин считает, что воздух имеет странный привкус, почти незаметный даже для него, но привкус всё же есть, -- до смешного серьёзно лепечет фея.
   -- Кто-нибудь, когда это закончится, ради интереса проверьте: действительно ли программа общения запрограммирована передавать его мысли именно так, или же Винсент сам говорит о себе в третьем лице, называя господином, -- капитан скептически смотрит на авинца. -- Мы должны это узнать. Считайте это первоочередной задачей по возвращению на корабль.
   Вымученный послестрессовый смех шорохом оседает в комнате. Именно это сейчас и было нужно -- расслабиться после напряжённого дня.
   -- Знаете, я даже рада, что всё разрешилось в столь абсолютно нелепой манере, -- устало говорит зачинщица ссоры. -- Думаю, следует забыть о сегодняшнем дне как о плохом сне и отдохнуть.
   -- Нет, -- качает головой Ума. -- Нельзя, чтобы прошлое продолжало нас цеплять. Нам следует вернуться ко всем спорным моментам вплоть до сегодняшнего дня и разобраться с вашими "обидками" раз и навсегда.
   -- Нашими? -- щуриться Тесса.
   -- Тише, зая, -- успокаивает подругу Ким. -- Он не специально.
   -- Что ж, -- кивает Док, -- неплохая мысль.
   -- Ах да, -- вспоминает капитан, -- нам следует вспомнить о героическом поступке нашего фельдшера.
   -- Кого? -- шёпот недоумения Тессы заставляет Дока помрачнеть.
   -- Фельдшер -- это врач, -- так же шёпотом поясняет ей подруга.
   Каждый делает вид, что не услышал сказанного, и Ума продолжает свою речь:
   -- Док показал свою ценность не только как врача, но и как товарища, на которого можно положиться в трудную минуту.
   Вялые аплодисменты вынуждают героя помрачнеть ещё больше.
   -- Ладно, полагаю больше никому не нужно потешить своё чувство значимости? Тогда продолжим. Мы оказались на плато. Что пошло не так?
   Дать ответ решает Ким:
   -- Мы были не единственные, кто нацелился на поднебесные лилии...
  
   Обуме. Седьмой уровень. Королевское плато
  
   Чтобы добраться до лилий к рассвету им пришлось есть по пути. За всю дорогу плато не выделялось чем-то значимым: обычная каменистая местность сменялась лесистой, были среди растений и экзотические экземпляры, однако ничего, что могло стоить пережитого самоубийственного подъёма. И только лилии, да, именно лилии вызвали у участников восторженный трепет. Поднебесными они были названы не зря: к небу тянулись сотни невероятно длинных вертикально растущих столпов. А на их верхушках готовились раскрыться блестящие от утренней росы бутоны. Обхват стеблей доходил до нескольких метров, а лепестки могли разместить на себе больше десятка человек. Лианы соединяли всю эту бесконечно растущую конструкцию, не позволяя упасть ни одному из цветков поднебесья.
   Светало. Нужно было спешить. План был прост: использовать термо-шар и единственный целый парашют, чтобы забраться к самим лилиям. Ким достаёт из рюкзака полотно, проверят крепость верёвок. Док настраивает обогреватель на максимум.
   -- У нас одна попытка -- я зафиксирую шар так, чтобы поток горячего воздуха поднял тебя как можно выше. Однако заряда почти не осталось, так что будь осторожна. И обмотай голову, чтобы не напекло.
   Ума с Тессой, используя кусок троса и раскоряченный термос, помогают зафиксировать шар между верёвками. Кун лезет вверх по лианам, таща за собой парашют, Док включает обогрев в режиме сушки. Полотно расправляется, ноги девушки отрываются от земли, и она спешит выровнять положение тела, направляя полёт подальше от лиан. Шар продолжает наполнять парашют горячим воздухом (обогреватель находится аккурат между Ким и полотном, отчего жара почти не ощущается).
   Десять метров. Двадцать. Внезапный поток ветра относит девушку в сторону, и она спешит потянуть верёвки, направляя полёт к ближайшему стеблю.
   Сорок метров, шестьдесят. Ким почти у цели. Термо-шар перестаёт гудеть. Полёт превращается в паническое пикирование. Параплан сдувается -- Ким хватается за лианы и, свесившись вниз головой, сворачивает парашют, пихает его в рюкзак. До неё доносятся крики поддержки. Вздохнув, девушка продолжает подъём по лианам. Метр за метром она оказывается у цели под тенью раскрывающегося лепестка  -- достаёт спицы. Вбивая их в стебель, продолжает лезть до самого верха, пока не оказывается на упругом сверкающем в бликах света цветке.
   Он был огромен, они все были огромны. Прекрасная картина поднебесной цветочной поляны заворожила участницу. Полностью раскрывшиеся лепестки были настолько широкие, что почти касались лепестков соседнего цветка, будто в неистовом желании прикоснуться к собрату. Аромат пьянил, а вид оставшегося внизу плато захватывал дух...
   Девушка опомнилась и, закрепив трос, кинула свободный конец вниз. Конечно же, металлическая верёвка зацепилась за одну из лиан, и Куну пришлось лезть, чтобы скинуть её вниз. Все начали подъём, благословляя ранее проклинаемые ими же лианы. К тому времени как они добрались, солнце в полной мере осветило арену действий. Кто-то ахал, кто-то сморкался. От силы цветочного аромата Винсент на какое-то время утратил способность стоять. Нужно было перевести дух. Всем.
   Однако они это сделали: забрались туда, где удавалось побывать не каждому. Полдела было сделано, и оставалось лишь найти искомый ингредиент. На какое-то время участники даже забыли цель своей авантюры, пока Кун не побудил команду к действию.
   -- Нужно идти к центру: мужская лилия должна располагаться так, чтобы была возможность опылить все женские особи.
   -- Тогда он не должен быть с наветренной стороны?
   -- Нет, Ким, не должен.
   Все с неохотой поднимаются на ноги, первым разбегается Кун и, оттолкнувшись от края лепестка, прыгает на соседний цветок. Белые листки колышутся, однако с лёгкостью выдерживают вес человека. Они даже слегка пружинят, что превращает перемещение в подобие аттракциона. Команда "Алактум" двигается одной шеренгой, сначала неуверенно, но с течением времени пробуя всё более изощрённые виды прыжков. Кто-то смеётся, кто-то поскальзывается на влажной поверхности цветка и с трудом удерживает равновесие. Это рождает идею. Ума приземляется на очередной лепесток и скользит по нему до самого края, чтобы после лёгкого прыжка инерция пронесла его до следующего бутона. Ким первая не упускает возможности повторить новый способ передвижения. Винсент, Тесса -- вскоре уже всей команде приходится изворачиваться, скользя по ни в чём не повинным цветкам.
   Согласно карте они приближаются к центру. Это даже огорчает, потому что приходится остановиться. Охотники на лилии оглядываются, в поисках особого цветка. Теперь их окружает белое поле изгибов и ароматов под бескрайним небом планеты. Где-то вдалеке парят птицы, а из звуков осталось лишь сбивчивое дыхание и шёпот ветра.
   -- Ещё раз посмотрите на изображение, -- отдышавшись, говорит Док. -- Пестик небесной лилии сложно спутать.
   -- Надо рассредоточиться, чтобы охватить максимум площади, -- предлагает Кун.
   Товарищи азартно бегут врассыпную в поисках драгоценного растения. Наблюдение -- бег, прыжок -- наблюдение -- бег, скольжение, прыжок -- наблюдение. В глазах начинает рябить от изобилия одинаковых бутонов, когда до всех доносится крик Дока:
   -- Сюда, все сюда!
   Команда спешит на зов, с облегчением понимая, что поискам пришёл конец.
   -- Видите? Там! -- радостно указывая пальцем, врач чуть ли не бросается в пляс.
   -- Ну конечно, с таким биноклем на носу сложно что-то не найти, -- смеётся Ума.
   -- Минут пять добираться, -- что-то жуя, оценивающе говорит Кун.
   -- Какие большие птицы! -- глядя куда-то в сторону, восклицает Тесса.
   -- Вашу мышь! -- Док нервно кусает губы.
   -- Что? -- хором спрашивают Ума, Тесса и Ким.
   -- Это не птицы, это люди... и они летят в нашем направлении.
   -- Кажется, кто-то из участников хорошо подготовился.
   -- Сколько их?
   -- Восемь... да, восемь.
   -- Плохо дело.
   -- Они летят на аэродинамическом крыле. Уж получше того, что мы себе соорудили, и у них есть воздушные движки.
   -- Что будем делать?
   -- Думаете, они знают, где находится пестик?
   -- Или мы разбегаемся в разные стороны, чтобы их запутать, или все вместе бежим за добычей.
   -- Лучше уж все вместе.
   -- Тогда бежим.
   Шесть силуэтов срываются со своих мест, направляясь к центру небесной поляны. Они не жалеют сил, чтобы первыми оказаться у заветного бутона, однако восемь парящих фигур неумолимо приближаются. Одной волей технологии не обогнать, и они это знают.
   "Если бы мы только добрались сюда раньше!"
   "Если бы только они оказались здесь позже!"
   "Хорошо, что они не прибыли раньше".
   Конкуренты приземляются перед командой Алактума, когда до пестика остаётся всего пара бутонов. Их крылья втягиваются обратно в рюкзаки, чтобы не мешать предстоящему бою. Обе команды замирают, не зная, что сказать, и понимая, что говорить тут нечего.
   -- Всё в порядке, -- шепчет Док. -- Чтобы извлечь пестик, потребуется некоторое время. У нас ещё есть шанс.
   -- Тогда пробиваемся построением V, главная цель -- пестик. Хватаем его и прыгаем вниз, там они не полетают, -- Ума ещё секунду думает, и продолжает. -- Мы не в лучшей форме -- не пытайтесь победить, не в этом цель. Их больше, и они полны сил, поэтому, чтобы победить, мы должны быть безумнее...
   Девушка из вражеской команды с повязкой капитана на рукаве бежит к королевскому пестику.
   -- В наше время ещё кто-то использует капитанские повязки? -- возмущается Ума, прежде чем начинается бой.
   Команды идут врассыпную, прыгая по лепесткам и формируя с одной стороны полукруг защиты, а сдругой клин.
   Док, после обстрела из игломёта, упал почти сразу, не удержав равновесия на краю листка, и вопя улетел вниз. Кто-то вскрикнул, однако заметив, что врач безопасно повис на лиане, все успокоились. Команда Алактума клином врезается в рассредоточившихся соперников. Кто-то падает, и его вопль цепляет за самое нутро, кто-то кричит: "окружай!", -- а кто-то молча выжидает удобного момента.
   Кун цепляет ноги противника затупленными клинками, но враг взлетает в воздух, избегая удара, и ловко приземляется на соседний лепесток. Двое стреляют -- иглы барабанят по кожаному доспеху, волновик зудит, но хантер успевает нажать что-то на рукояти, и выстрел волновой пушки рассеивается от защитного излучения. Кросс вертится между тремя противниками, понимая, что здесь судьёй будет удача.
   Тесса сталкивается с каким-то ловким цикианцем. Они сближаются и отпрыгивают, атакуют и защищаются, не уступают друг другу в навыках и пытаются навязать свой темп.
   Ким безостановочно метает в соперников отравленные иглы, но не может приблизиться к ним слишком близко, без риска пропустить их к Уме. В ответ кто-то стреляет из игломёта, но девушка взмахивает рукой, и снаряды вязнут в широком рукаве её костюма.
   Винсент ведёт обстрел по всем фронтам. Один из участников решает одолеть его в ближнем бою и, выхватив свой полуторный меч, без заминок прыгая по цветам, приближается к авинцу. Свист затупленной стали -- Винсент уклоняется и тут же стреляет в ответ, мечник тоже избегает выстрела и снова наносит удар. Прыгнуть назад, выстрелить -- враг успевает приблизиться и мечом отбить дуло игломёта. Пригнуться, пропуская над собой звенящий клинок, выстелить -- противник снова уклоняется от заряда. Отклонить стволом удар меча, выстрелить. Снова отпрыгнуть, выстрелить...
   Суматошный бой заставляет допускать ошибки. Вражеская команда сжимает кольцо окружения, собираясь сломить команду "Алактум". Команда Умы только этого и ждёт. Когда противники нацеливаются на капитана-бездельника, его товарищи общим усилием атакую один фронт вражеской команды, на время создавая брешь и позволяя Уме проскочить в образовавшееся окно.
   Монах приземляется перед капитаном конкурентов. Перед девушкой с повязкой капитана на рукаве. У него ещё есть секунд десять. Змей девяти искусств ухмыляется, и позволяет ей первой нанести удар. Зря. Её посох поёт, пытаясь достать монаха, но Ума без труда обходит все финты. Взмах, взмах, укол -- юноша перехватывает древко орудия. Просто. Слишком просто. Из наконечника бьёт свет -- болезненно ослепляющая вспышка, и Ума на секунду теряет зрение, чувствуя, как у него из-под ног выбивают опору.
   Полёт. Полёт и осознание поражения...
   Враги, завладев ингредиентом, отступают. Один за другим они прыгают вниз, чтобы в нужный момент расправить крылья и, лавируя между изысканиями травяной архитектуры, покинуть поле боя.
   Кросс-хантер рычит, прыгая на спину одного из летунов, в желании захватить заложника. Враг теряет управление, участники путаются в лианах, ранец активируется, посылая парочку на встречу со стеблем -- лианы не выдерживают и рвутся, противник хватает одну из них, чтобы изменить курс полёта. Куну везёт меньше: его нога намертво застревает в травяном узле -- потенциальный заложник вырывается и спешит улететь. Винсент стреляет -- иглы отскакивают от механического рюкзака. Они остаются одни. Всё. Конец.
   -- А где Ума? -- внезапно спрашивает материализовавшаяся на плече авинца фея.
   -- Кажется, он упал вниз, -- почему-то виновато говорит Док...
  
   Борос. Восьмой уровень. Башня
  
   -- Эм... да, касательно нашего провала в попытках захватить королевский пестик, кто-нибудь хочет высказаться? -- Ума вопросительно смотрит на товарищей. -- Никто? Тесса? Кажется, именно ты начала обвинять меня тогда.
   -- Ну уж нет, -- огрызается пантера. -- Ничего я говорить не буду, даже не скажу, что ты посмел недооценить девушку и проиграть ей в схватке один на один.
   -- Если ты считаешь, что я её недооценил, то ты ошибаешься.
   -- Вот как? Хочешь сказать, что она была так хороша?
   -- Ты сейчас про внешность или боевые навыки говоришь? Ладно, на оба варианта ответ "нет". Она не была так хороша, но я и не думал недооценивать её только потому, что она девушка, уж поверь. Я знаю, по крайней мере, пятерых женщин, что дадут фору любому мужчине.
   -- Не надо задабривать нас комплиментами.
   -- Ты как всегда скромная. Я не вас имел в виду. И я никогда не говорю комплиментов. Возвращаясь к моей ошибке: быть может, я хотел продлить тот поединок чуточку дольше, чтобы понять, что она за капитан, на что готова пойти ради победы или ради команды.
   -- Ну и как, узнал? -- скепсис Тессы заражает остальных.
   -- Что-то вроде, -- бубнит Ума в ответ.
   -- Так или иначе, -- Док решает взять инициативу в свои руки. -- Проблема напряжения, возникшего внутри нашего коллектива, как и причина того, что после плато мы почти не разговаривали, состоит не в том, что мы обвиняли друг друга в провале. События, что повлекли за собой командный кризис, произошли позже.
   -- Значит позже, -- соглашается Ума...
  
   Обуме. Седьмой уровень. Королевское плато
  
   Ума падал. Попеременно попадающиеся лианы тормозили падение, но тормозили крайне неласково. То спину, то живот обжигало столкновение с разросшимися травянистыми побегами, швыряя человека от одной лианы к другой. В глазах до сих пор мерцали вспышки, непозволяющие монаху зацепиться за очередное обжигающее препятствие на его пути к земле. Ума падал.
   Вскоре лианы стали попадаться чаще и разрываемые весом падающего человека таки спасли его от чрезмерного столкновения с поверхностью. От не чрезмерного же столкновения они его не спасли. Ума сшибся с землёй, забывая о том, что есть что-то кроме боли. Благо, что ненадолго -- через полчаса монах смог открыть глаза. Зрение вернулось. Боль отступила. Ничего сломано не было, и юноша заставил себя подняться. Голова гудела, тело слушалось с трудом. Живот, как и спина, горели от спасительных прикосновений вьющейся травы. Кто-то наверху выкрикивал его имя.
   -- И минуты без меня не могут, -- хрипит участник, замирая на месте.
   На него изучающе смотрело мохнатое существо, время от времени шевеля своими усиками. Грызун размером с собаку. "Крысолис", -- вспоминает Ума, прежде чем животное с писком решает напасть.
   Монах бьёт не раздумывая. Нога звонко откидывает зубастую голову грызуна. Справа слышен шорох -- развернуться и вбить кулак в глотку очередного хищника. Крысолис давится кулаком, неспособный сомкнуть пасть. Сзади! Развернуться, прикрыться висящей на руке тварью, чтобы её сородич вгрызся в мохнатую плоть собрата. Вырвать руку из горла и оттолкнуть пищащий клубок. Прыгнуть, оттолкнуться от гигантского стебля, чтобы пролететь над новой порцией голодных существ. Снова прыгнуть -- нет, не прыгнуть: ноги отзываются болью, и Ума падает на четвереньки. Грызуны близко. Кто-то кричит. Нет, не он, слышен воинственный клич, после которого на пищащих тварей обрушиваются твари двуногие. Кун рассекает крыс одну за другой -- мечи с чавканьем входят в податливую плоть. Винсент стреляет без промаха -- иглы вонзаются в хищников и парализуют их почти моментально. Крысолисы разбегаются.
   -- Нужно уходить, -- говорит кросс, помогая капитану подняться. -- У них здесь гнездо рядом -- скоро их тут будет гораздо больше...
   Остальные уже здесь, и участникам ничего не остаётся, как бежать за пределы территории поднебесных лилий. Уме было тяжело поспевать за остальными, вероятно, так же тяжело, как и Доку, однако они не останавливались. Не останавливались, даже когда за их спинами оказались крайние стебли лилий. Не останавливались, когда пробегали мимо вполне безобидной рощи. Не останавливались, когда капитан споткнулся и упал. Они остановились только у края, у места, где смогли взобраться на плато.
   Ума ложится на землю и смотрит в бездонное небо.
   -- Всё пропало, -- стонет Док. -- Мы их упустили, а с ними упустили наш шанс на быстрое завершение испытания.
   -- Как ты мог? -- Тессу переполняют эмоции. -- Ты же знал, что стоит на кону, и подвёл нас всех!
   -- С любым могло случиться, -- о чём-то думая, отвечает Ума.
   -- И что, по-твоему, с нами случится, когда сядет солнце, температура опустится ниже нуля, а костёр мы не сможем развести из-за страха привлечения хищников?
   -- Ничего не случится, -- юноша не особо реагирует на обвинения. -- Мы покинем плато до наступления темноты.
   -- Каким это образом? Ты не забыл, что наши самодельные "парашюты" непригодны для полётов?
   -- Починим, -- отмахивается капитан.
   -- Даже если так, что мы будем делать дальше? Мы по-прежнему не выполнили условие испытания!
   -- Всё, меня это достало, -- Ума-Жнец поднимается с земли, кровожадно улыбаясь. -- Если кто-то ещё раз откроет рот чтобы причитать о неправильности происходящего -- я буду воспринимать это как вызов мне как капитану, и поскольку мы находимся в дикой местности, то и отвечать на вызов я буду по правилам животного мира... Чините парашюты, а к тебе, Винсент, у меня особое поручение...
   Капитан и авинец отходят в сторону, а возмущённая команда, понимая, что бездействием делу не поможешь, приступает к починке парапланов.
   -- Как думаете, о чём они говорят? -- беспокойно спрашивает Док.
   -- Кто знает, -- отвечает Кун с завидным безразличием. -- Быть может, Ума подбивает авинца бросить нас здесь.
   -- Он же это не серьёзно говорил, что мы его достали? -- Тесса явно переживает о другом.
   -- Конечно нет, просто он устал и ранен, -- врёт подруге Ким.
   За работой время пролетает быстро. Док то и дело оглядывается, опасаясь нападения зверей, однако Кун остаётся спокоен, и его спокойствие передаётся остальным. Винсент куда-то ушёл по поручению Умы, а сам глава команды, сидя у валуна, погрузился в медитацию. Периодически участники давали себе отдохнуть, разминаясь или дремля на кипе наломанных веток. Обед лишил их половины оставшегося рациона, однако работа неумолимо подходила к концу. В полдень каждый из порванных парапланов был готов к последней фазе восстановления. Тогда-то Винсент и вернулся. На его обычно бесстрастном лице читалась усталость от пережитых приключений этого дня, однако движения его были по-прежнему тверды.
   -- Кажется, нашёл, -- в этот раз от проекции феи остаётся только голос. -- В километре отсюда.
   Ума подрывается и бежит за авинцем. Остальные переглядываются и, подхватив инвентарь, следуют за ними, не желая пропустить очередную выходку капитана. В километре от их лагеря картина меняется не сильно: всё та же каменистая местность, пара сухих деревьев и полное отсутствие чего-либо ценного.
   -- Хозяин услышал кого-то в той области массива, -- фея показывает пальцем за пределы плато.
   И только теперь несведущая часть команды понимает, куда надо смотреть. Все осторожно подходят к краю возвышенности, всматриваясь в распростёршийся внизу лес. Каждый активирует свои линзы, надеясь заметить находку Винсента, однако, кроме зелени листвы ничего не видно.
   -- Спасибо, Винс, ты нас спас, -- кровожадно улыбаясь, Ума таки говорит редкие для него слова благодарности. -- Как же нам повезло, что кто-то оказался возле плато.
   -- Что там? -- в нетерпении трясётся врач, безостановочно меняя фокус защитных очков.
   -- Не что, а кто, -- поправляет монах. -- Док, можно твои очки?
   Не дожидаясь согласия, юноша срывает с головы товарища защиту для глаз и спешит использовать как бинокль. Какое-то время он всматривается в кроны стоящих далеко внизу деревьев, после чего отдаёт очки владельцу.
   -- Смотри туда, -- Ума показывает пальцем на конкретное дерево, после чего достаёт свой портативный блок и, подключившись к очкам Дока, выводит изображение происходящего для остальной команды.
   -- Приблизь, ещё.
   -- Это же... -- замечая движущиеся фигуры, Тесса готовится ахнуть.
   -- ...люди? -- разочарованно спрашивает Ким.
   -- Да, -- кивает змей девяти искусств, -- ещё одна команда.
   -- То есть, ты просил Винса побегать по периметру плато, чтобы он вслушивался в происходящее внизу, в надежде услышать... голоса? -- Док ничего не понимает. -- Но зачем? И что более важноф: Винсент отсюда услышал передвижение людей за два километра?
   -- Не недооценивай господина, -- раздувшись от гордости, говорит фея.
   -- Мы слишком много сил потратили на эту авантюру, -- поясняет глава команды. -- Мы устали и простыли. Конечно, твои лекарства помогают, но нам нужен отдых в комфортных и безопасных условиях. Ты не мог не заметить, что у Куна жар, Ким кашляет каждые десять секунд, а Тессе трудно дышать. Такими темпами мы пройдём уровень себе во вред.
   -- Можно вызвать эвакуацию для участников, -- предлагает врач.
   -- Мы не может уйти без победы, -- качает головой юноша.
   Остальные молчат, понимая, к чему клонит капитан. Врач был единственным, кто не мог увидеть очевидный выход из сложившейся ситуации, взращённый змеем девяти искусств.
   -- У тебя есть обезболивающее или адреналин? Мне нужно что-нибудь, что на время приведёт меня в форму.
   -- Есть, но зачем... -- Док запинается. -- Если ты сегодня принимал лекарства, то я не могу...
   -- Я не принимал твоих пилюль, -- успокаивает врача Ума. -- Коли уже что-нибудь.
   Потрёпанный больше обычного цикианец роется в своём рюкзаке, достаёт тонкий цилиндрический инъектор и вбивает порцию стимуляторов в плечо капитана, уже понимая, какой дилемме подверглись остальные члены команды.
   -- Лили, -- глава команды обращается к Ким, -- у тебя остался последний целый параплан...
   -- Нет, -- прерывает его Ким, -- даже не думай.
   -- Это всё равно произойдёт, -- беззлобно говорит змей, -- и не важно, какой из парашютов я использую и когда.
   -- Тебе не обязательно делать это одному, -- писклявая программа портит всю серьёзность намерений авинца.
   -- Я знаю, -- вздыхает капитан. -- Я знаю, что ты бы разделил со мной это бремя, ведь ты всё понял, ещё когда я просил тебя их найти. Быть может мне  помог бы и Кун, или даже Тесса, но вы бы видели сейчас свои лица -- я не стану просить вас участвовать в этом.
   -- Но их там человек шесть-семь, не меньше.
   -- Ты забыл, что перед тобой стоит чемпион "Ню Нова"? -- улыбается глава команды.
   Ким злобно швыряет рюкзак Уме. Змей ловит его и начинает переупаковывать парашют для посадки.
   -- Это не выход, -- она всё ещё пытается переубедить юношу. -- Кем мы в итоге станем?
   -- Это Синтраж, здесь такое постоянно происходит.
   -- Но не на этом уровне, его суть в другом.
   -- Не надо преувеличивать, -- Ума обматывается крылом. -- Я же их не убивать собрался. Если они и правда сильны, то оклемаются и пройдут этот уровень немного позже, а если нет, то им не стоило и начинать.
   -- Я не хочу таких побед, -- девушка поджимает губы. Тесса обнимает подругу за плечи, успокаивая и не до конца понимая причин её расстройства.
   -- Значит, постараемся так больше не делать, -- напоследок улыбается Ума. Змей разбегается и прыгает с уступа.
   Одинокий силуэт несётся вниз, пролетая перед стеной из камня и песка. Ему хочется закрыть глаза, но он этого не делает. Участник расправляет руки, и его подхватывают потоки воздуха. Падение превращается в подобие полёта. Импровизированные крылья трещат, однако юношу это не волнует. Его волнует только конечная цель, расположенная внизу, среди бесчисленных ветвей лесного массива. Его товарищи наблюдают за ним сверху, в месте, где он их и оставил, только чтобы позже они могли все вмести двигаться вперёд.
   Когда Ума подлетает достаточно близко, он расцепляет верёвки, позволяя параплану раскрыться и замедлить падение. Он боялся, что другая команда его заметит и попытается сбежать, однако их неосторожность была под стать неосторожности команды "Алактум". Участники почувствовали неладное, только когда услышали отдалённый скрип веток. Они рассредоточились, ловко прыгая по древесным ответвлениям, стараясь разглядеть источник шума и не понимая, что тем самым подвергают себя опасности. В сотне метрах от их расположения в воздухе висел Ума. Его парашют намертво запутался в кроне одного из деревьев, и вторженец спешил отвязаться от уже ненужных летательных дополнений. Раскачавшись, Змей выскальзывает из объятий рюкзака и приземляется на широкую ветвь. Пришло время охоты.
   Команда Алактума сохраняла молчание, наблюдая за проекцией происходящего. Они видят, как их капитан приближается к вражеской команде. В стане противника секундное замешательство, когда они понимают, что враг всего один. Они решают воспользоваться моментом и уверенные в превосходстве численного преимущества бросаются на приближающуюся цель.
   Первого, того что был ближе всех, просто снести на пути к следующему. Глаза второго наполняются удивлением, когда слишком быстрый противник просто выбивает опору из-под ног. Третий уже летел в прыжке, когда Змей решил прыгнуть ему навстречу и сбить мимолётный полёт отчаяния. Четвёртый, или точнее четвёртая, замешкалась, переполненная страхом, и монах бережно столкнул её вниз. Они падали и кричали, ударяясь о безжалостные ветви в безуспешных попытках уцепиться за протянутые к ним древесные руки, желая остановить этот кошмар.
   Этим событиям не хватало только музыки. Змей выкашивал противников одного за другим, скидывая участников вниз, выигрывая в скорости и ловкости, просто цепляя их ноги или перехватывая в прыжке. Один, второй, третий. Была в происходящем определённая красота, ритм и понимание того, кто именно выйдет победителем.
   Последним монах приблизился к вражескому капитану. Уже не спеша, восстанавливая дыхание и думая о том, как именно это сделать. На секунду они замерли, стоя на соседних ветках, прыгнули одновременно и, ударив друг друга в едином порыве, одновременно приземлились на колышущиеся под их весомы ветви. Только вот Змей приземлился на вздувшиеся от напряжения руки, а вражеский капитан, ступив ногой, не смог удержать равновесия и рухнул вниз...
   Всё закончилось. Тяжело выдохнув, Ума начал спуск с дерева. Юноша не спешил, что-то напевая под аккомпанирующие стоны лежащих на земле людей, пока не спрыгнул на ровную поверхность.
   -- Раз, два, три, четыре, пять, шесть... а где ещё один? А, вот где.
   Кто-то завывал, поддерживая сломанную руку. Ума, проверяющий один из чужих рюкзаков, не выдержал, подошёл к раненому, угрожающе прошипел, чтобы тот не двигался, и одним рывком вправил конечность. Вопль разнёсся, казалось, по всей планете. Монах прикладывает к руке ветку и перематывает оторванной от рюкзака шлейкой. Юноша проверяет ещё нескольких участников и, убедившись, что они живы, продолжает поиски добычи. Он смеётся, когда находит термо-шар и после секндного колебания решает оставить его себе.
   Один из поверженных участников медленно вытаскивает из-за пазухи волновик и целится в спину врага -- термо-шар с хрустом врезается в нос стрелка, его голову откидывает назад. Тут же юноша в чёрной одежде в один прыжок оказывается около бедняги, отбирает оружие и говорит:
   -- Ладно, ладно, можете оставить себе свой обогреватель, чего уж там.
   Некоторое время садист в чёрном о чём-то думает. Его взгляд падает на девушку, и юноша улыбается. Девушка пытается отползти, но упирается в ствол дерева. Незнакомец склоняется над ней:
   -- Где они?
   -- Кто?
   -- Предметы из списка, где ингредиенты. Где вы их храните?
   -- Мы ничего не успели собрать, -- еле сдерживая слёзы, говорит несчастная. -- Мы лишь недавно прибыли на Обуме.
   -- Не лги мне, красавица. Хотя нет, какая ты красавица. Давай сначала. Не лги мне. Хочешь сказать, что вы новички и ничего не успели собрать? Новички, что уже оказались в этой части леса и за день научились передвигаться по деревьям?
   -- Я правду говорю...
   -- Ладно, -- улыбается Ума-Жнец, -- ладно.
   Монах находит среди вещей трос, накидывает его на шею одного из участников и сжимает петлю. Мужчина хрипит, мужчина извивается, чувствуя, как ему в шею впивается гибкий металл. Ума наступает ему на спину, не давая подняться.
   -- Нееет! -- завывает девушка. -- Ладно, ладно, мы спрятали добычу!
   -- Как жаль, что я тебе больше не верю, -- огорчённо качает головой монах. -- У вас два варианта: можете дать мне желаемое или дождаться прибытия моей команды. Но зная их, боюсь, вы не переживёте знакомства...
   -- Довольно! -- хрипит сломленный капитан, с трудом поднимаясь на ноги. -- Я сам отведу тебя к схрону, только отпусти моих друзей.
   Ума освобождает заложника и смотрит в глаза капитана. Лидер против лидера. Сегодня каждый из них принял решение, неодобренное другими, но принятое ради блага их команд. Юноша смеётся, когда осознаёт всю иронию происходящего.
   -- Да не нужны мне твои друзья, я же говорил. Вызывайте спасателей или группу эвакуации (не знаю, как они называются на этом уровне).
   -- Пойдём, -- с трудом выплёвывает из себя поверженный мужчина. -- Я отведу тебя к месту, это не очень далеко.
  
   На краю плато товарищи Умы спорили о правильности его действий. Почему-то они спорили шёпотом, будто предмет обсуждения мог их услышать. Зарождающуюся ссору прервало полученное сообщение:
   "Чините парапланы. Скоро скину вам координаты. Направляйтесь прямо туда. Считайте, что мы прошли этот уровень^^".
   Кун первым берётся за починку. Ему помогает Винсент. Остальные не хотят подчиняться приказам капитана-садиста, однако покинуть плато было необходимо, и вскоре каждый угрюмо принимаются за работу. Никто из них ещё не знал, что это испытание будет преследовать их на протяжении многих и многих недель...
  
   Борос. Восьмой уровень. Башня
  
   Разбор полётов был окончен. Товарищи погрузились в собственные мысли, наконец, осознав истинную причину конфликта.
   -- Значит, вся проблема в том, что я сделал с той командой в лесу, -- Ума отрешённо смотрит в потолок.
   -- Думаю, дело не в том, что ты сделал, а как ты это сделал, -- Ким касается плеча юноши.
   -- Ты начал пытать одного из участников, -- кивает Док. -- Нет, ты пытал его без гарантии того, что это необходимо.
   -- Я знал, что они врут, -- качает головой Ума.
   -- Ты не мог знать наверняка, -- косится на него Тесса.
   -- Но я знал. И получил, что хотел, и мы прошли тот уровень.
   -- Мы могли вернуться в город, подготовиться и сделать всё правильно, -- продолжает стоять на своём Ким.
   -- Нет, -- ухмыляется монах, -- у нас не так много времени.
   -- У нас ещё несколько месяцев в запасе, -- Док активирует календарь. -- Можно было хотя бы обсудить варианты.
   -- Эх... мы не знаем сколько времени займут оставшиеся уровни, и я точно знаю, что до начала десятого уровня нам нужно будет потратить время на подготовку. Без подготовки я не могу гарантировать, что все выживут. Спросите у Куна и Винса, с чем мы столкнулись на станции... да не важно.
   -- Это... -- не желает сдаваться Ким, -- это всё равно неправильно.
   -- Нет ничего правильного и неправильного, Лили, -- взгляд Змея пронзает девушку насквозь. -- И давай начистоту: чего ты боишься? Тебя пугают муки совести? Не думаю. Скорее ты боишься, что о нас сложится плохое мнение среди других команд. И не потому, что в будущем они захотят объединиться против нас. Ты хочешь, чтобы все считали тебя правильной и хорошей. Так вот позволь открыть секрет: хорошие люди не волнуются о том, чтобы их считали хорошими. Ты надеешься, что если все поверят в это, то это станет правдой. Но нет никакой правды. Прими это. Не знаю, от какого прошлого ты бежишь, но если ты на самом деле считаешь нас командой... друзьями (не верю, что сказал это вслух), то ты позволишь принять тебя и примешь нас. Не одна твоя мораль здесь пострадала. Ты ведь даже не задумалась: какого было мне. Ты не видела, что молчание Куна выражало неприязнь. Не прислушалась к эмоциям Винсента. И ты даже не попыталась поставить себя на место подруги. Полагаю, Тессе было больнее всего. Разрываться между тем, чтобы помочь тебе и беспокойством за моё состояние безуми... Ну да ладно. Мы закончили. Впредь давайте учиться не ныть, а становиться сильнее. Неужели так сложно принять, что все мы слабые никчёмные твари и исходить из этого?
   Впервые за всё время Ким Лилиас утратила свою гармоничную подачу. Тень легла на её лицо, противоречие чувств и опыта не позволяло ей сделать окончательный выбор. Это не предвещало продолжения ссоры, просто девушка, по мнению большинства, была готова сломаться. По мнению Умы она была готова стать сильней. Док не мог рисковать, полагаясь на способность подруги читать между строк, поэтому он спросил первое, что пришло ему на ум:
   -- Вы добыли ключ? Что-то я его не вижу.
   -- Вот не надо, докторишка, -- Ума обречённо закрывает лицо руками. -- Добудь мы ключ, начались бы эти разборки?
   -- Ума опять облажался, -- хрипит Кун, понимая задумку врача. -- Ещё и спасать пришлось... ценой моего уха.
   -- Облажался, -- Винсент "смотрит" в сторону с видом полной непричастности к сказанному.
   -- Облажался, -- Тесса скрещивает руки на груди. -- Полагаю, это даже может стать поводом для смены капитана.
   Ким невольно хихикает, и все облегчённо выдыхают. Ума тоже смеётся и вскакивает на ноги.
   -- Уверены, дурачьё? Вы уверены, что у меня не было причин на мои решения и поступки?
   Речь капитана прерывает стук в дверь. Размеренный чёткий стук -- таким может быть только условный сигнал.
   -- Ну наконец-то, -- юноша подходит к дверной панели. -- Сейчас начнётся самое интересное...
   022
   "Мне порой кажется, что ничто уже не станет прежним. Хотя о чём это я. Люди склонны забывать плохое, называя это прощением. Ведь ничего такого и не произошло. Тем более что я привык исправлять отношение людей к себе. Просто не надо стараться что-либо исправить. Надо дать им время увидеть то, что ты им не показываешь.
   Одним единственным словом происходящее сложно обозвать. Это не разлад. Это больше похоже на эволюцию наших отношений, где одна сторона признаёт, что любит одну часть тебя, в то время как другая твоя составляющая вызывает отвращение. В то же время люди, думающие что умны, не требуют изменений, боясь уподобиться глупцам, и тем самым стирая для меня разницу между этими понятиями. Они не допускают мысли, что я могу находиться в постоянном изменении. Любая форма моего бесформенного существа не есть что-то, чем я буду дорожить. Не надевать какую-либо из своих масок не так уж и сложно, тем более что всегда можно создать новую. И, конечно же, никто не будет доволен и при таком раскладе вещей. Они захотят, чтобы ты полностью раскрылся, показав всё, чем ты являешься, тем самым вынудив меня драматично прошептать что-то вроде "ты не захочешь видеть эту сторону меня", чтобы после я скатился по гальке безумия вниз, разрываемый хохотом от происходящего. Глупости, да и только.
   Нет, к тебе это не относится. Мне самому нужны были эти беседы. Да, беседы с терапевтом, которому я тоже не раскрываюсь, рассказывая нескончаемую историю одного паренька. Прости за это: я затянул историю, отвлекаясь на неважные моменты, только чтобы не подходить к кульминации. Любой другой бы на твоём месте попытался давить, ускорить терапию, чтобы увидеть за каждым из монологов привычного слабого человека. Как жаль, что они не способны понять слабость моих социопатических настроений и как хорошо, что ты позволяешь всему идти своим чередом.
   Я видел подобное, и это было разочарованием. Казалось бы, я встречал кого-то, кто мог стать для меня мной же, единственным человеком кого мне не хватает в третьем лице. Но они все были рождены травмой, болью, которая в конечном итоге делала их неинтересными. Иронично, что именно не понимающие истоков своего поведения люди говорят о пустоте моих желаний и поступков. Неспособные увидеть абсолютную логику моего существа, они даже не понимают, почему я не считаю нужным отвечать на их заявления.
   Ну хватит об этом, давай двигаться дальше..."
  
   ***
   -- Опять!? Вы опять посмели заснуть на моём занятии!?
   В этот раз это был профессор Корсис. Сонный парнишка выслушивал поток бессмысленных наставлений, желая профессору поучиться у некоторых лекторов не обращать внимания на спящих учащихся. Единственное, что до сих пор спасало соню -- порой развёрнутые ответы, выходящие за рамки курса лекций. Многие принимали это как норму, считая, что парень занимается дома в своё удовольствие. Вообще-то на часть лекций можно было и не ходить, если удавалось подтвердить свои знания на контроле успеваемости. Но некоторые из профессоров считали подобное поведение неуважением, что влекло за собой определённые проблемы.
   Учащейся группе же было весело: беззлобно смеясь и шушукаясь, они уже не раз делали ставки на наглеца в ожидании очередного маленького представления. Но это всё не имело значения: ни насмешки тех, кто его боялся, ни ругань лектора. Он был близок. Слишком близок к прорыву, чтобы думать о чём-то другом. У него был план на сегодняшнюю тренировку, и ничто не могло быть важнее этого.
   Время тянулось бесконечно долго. Тело тряслось в предвкушении очередной симуляции. Однако парню следовало ждать. Ждать, пока закончится лекция. Ждать, пока платформа отвезёт его из шумного города в родной пригород. Ждать ужина, потому что мама решила всё приготовить собственными руками. Ждать вечера, чтобы его уход не выглядел слишком странно. За это время он мог и подремать, однако даже капсула сна не смогла надолго отключить сознание худшего из учеников.
   Когда же солнце почти опустилось, парень, не желая, чтобы его кто-нибудь видел, прокрался в лес и, лавируя между деревьями, помчался к ждущему его кораблю.
  
   Люк открылся автоматически. Не дожидаясь, пока учебная программа проснётся, ученик мчится в симуляр-комнату для постановки очередной смертельной ситуации. Парень не слушает голос наставника, в привычной для него манере садится на пол и надевает шлем...
   Он стоял над обрывом. Прочный уступ под ногами заканчивался бездонной пропастью. Обрыв, в котором приверженцы символизма были готовы увидеть абстракцию множества жизней. Но это было не важно. Важным являлось только то, что ждало его впереди и ничего больше.
   "Ты знаешь, что делать", -- доносится откуда-то сзади голос учителя. Парень не стал оборачиваться, зная, что увидит лишь смутный силуэт дня, что изменил всю его жизнь.
   Ученик делает глубокий вдох. Закрывает глаза. Открывает глаза. Делает шаг вперёд...
   Падение. Ветер свистит в ушах, безуспешно стараясь заглушить его мысли. Ветер режет глаза, мешая разглядеть детали проносящейся рядом скалы. Наставник что-то кричал, в безуспешных попытках предотвратить происходящее, однако падение было не остановить.
   В этот раз всё было по-другому. Своевольный ученик не летел вдоль утёса, пытаясь ухватиться за спасительные выступы. Он падал на выступающие из скалы камни. Больше никаких прыжков. Только шаг навстречу неминуемой опасности.
   Десятки раз до этого он пытался уловить мелодию тела, способную на невозможное спасение. Сейчас же он был готов разбиться, чтобы все его клетки слились в единый симфонический оркестр спасения необходимого.
   Силуэты выступающих из утёса корней и скал пролетали совсем рядом, однако ученик с трудом мог уловить их приближение, понимая, что столкновение с очередным валуном может вызвать разрыв сердца и в реальном мире.
   Оркестр затихал, так и не разыгравшись.
   Каждая секунда увеличивала шансы провала. Собранная за все недели тренировок уверенность рассыпалась песчаным замком.
   Оркестр окончательно стих...
   И тут он увидел ясный силуэт приближающегося к нему камня. Столкновение неизбежно. Смерть неизбежна. Весь внутренний баланс и спокойствие, сформеровавшееся в ходе постоянных медитаций, сменился страхом.
   "Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!!!"
   Пустота. Пустота в нём. Пустота снаружи. Звуков нет. Время остановилось. Нет, время не могло остановиться: камень по-прежнему приближался, просто мозг ускорил восприятие происходящего до своего максимума. Нужно было действовать, но тело не слушалось. Успех превращался в кошмар. Ничего не изменилось, просто смерть приближалась гораздо медленней, будто в желании свести с ума обречённое дитя.
   "Давай же, давай, двигайся! ДВИГАЙСЯ!!!"
   Тело начинает менять своё положение. Ученик пытается заставить себя выгнуться, чтобы облететь вековое препятствие. Медленно, как же медленно двигалось его тело. Камень приближался гораздо быстрей. Парень вытягивает руку навстречу неминуемой смерти и, перед самым столкновением, задействовав лишь кисть, по касательной отталкивается от валуна, направляя своё падение немного в сторону.
   "Получилось!"
   Расслабляться было нельзя, пока восприятие не замедлилось, нужно было остановить этот бесконечный полёт. Развернуться -- мышцы почему-то стонут на грани разрыва, волокна кричат от боли, пытаясь двигаться с необходимой скоростью. Рядом проносится ещё один выступающий кусок скалы. Ученик отталкивается ногой, посылая себя к вьющимся корням, так удачно расположенным слева от него. Корни трещат, когда вес подростка обрушивается на них, и этот треск возвращает ученика в привычное состояние. Больше не было пустоты. Ухватившись за грязное корневище, он висел над бездонной пропастью, понимая, что долго так не продержится. Каждая его клеточка плакала от боли, и он был готов плакать вместе со своим телом. Сил не оставалось. Хватка ослабевала. Ему было не выбраться...
  
   -- Достаточно, -- останавливает симуляцию голос наставника.
   Парнишка снимает шлем. Смешанные эмоции от пережитого готовы вовлечь горе-ученика в омут радостной истерики.
   -- Наконец-то у тебя получилось, -- учитель нарочито плохо скрывает радость успеха. -- Теперь ты знаешь, к чему должен стремиться. Только не спеши повторять это вне симуляции: реальная жизнь имеет привычку ломать зазнавшихся юнцов. К тому же твоё тело ещё не готово, и готово оно будет ещё не скоро...
   Глава 23. Башня
   Планета Борос, колония государственного Дома Незо, представляла собой растянувшийся вдоль материка город, ориентированный на добычу ресурсов, развития технопарков и (в целях привлечения туристов) постройку аттракционов.
   Ассоциация нобилити арендовала центральный стадион города и приспособила его к испытанию восьмого уровня синтраж. Точнее, ассоциация перестроила стадион для очередной проверки "идущих". Теперь на его месте стояла башня. Спиральная башня в десять этажей, испытывающая команды в лучших традициях синтраж: многодневным прохождением, где целью было добраться до вершины. Многие команды бросали тех, кто тормозил прохождение, был ранен или просто не мог продолжать подъём ввиду слабой морали.
   Команда "Алактум" застыла перед входом в башню, настраиваясь на всевозможные трудности, что могли встретиться им внутри. В это раз Ума даже надел свой красный плащ. Правда, заметил, что рукава можно слегка укоротить, но сильно от этого не расстроился. Остальные не поддерживали радостного настроения капитана: в этот день участники были не особо разговорчивы. Впрочем, они почти не общались с момента завершения седьмого уровня. Тем не менее, Тесса говорит о том, что не желает, чтобы башня разделила команду. Каждый воспринимает молчание другого как согласие, и товарищи проходят ворота, что подразумевает начало восьмого уровня.
   Их встречает голограмма судьи этого уровня. В том, что это изображение судьи они уверены не были, но так уж повелось, что судья всегда представлялся участникам и объяснял правила. Перед ними предстала проекция слегка вычурно разодетого мужчины с хитрыми глазами и лукавой улыбкой. Театрально поклонившись, голограмма исторгает безостановочный поток слов:
   -- Добро пожаловать на восьмой уровень Синтраж! Приветствую вас в своей башне. Как вы могли заметить, башня состоит из десяти этажей. Чтобы пройти уровень необходимо добраться до самого верха. Чтобы пройти на следующий этаж вам будет нужно найти ключи на текущем этаже. Для того чтобы покинуть первый этаж, необходимо добыть всего один ключ, для перехода на третий этаж -- два ключа второго этажа, для перехода на четвёртый -- три на третьем этаже и так по возрастающей. На десятом этаже для завершения прохождения башни вам нужно будет добыть десять ключей десятого этажа. Что, как и где -- ваша забота. Что-то ещё я хотел сказать, что-то про количество, ах да, как я мог забыть о количестве команды. После использования ключей переходом на следующий этаж могут воспользоваться не более десяти человек. Также с наступлением ночи башня переходит в защитный режим. В ночное время крайне не рекомендую бродить по коридорам в поисках ключей. На каждом этаже есть безопасные комнаты, где вы сможете провести ночь и отдохнуть, однако предупреждаю: комнаты запираются изнутри. Если какая-либо команда займёт комнату и не захочет вас впускать -- ищите свободную, или же вам придётся столкнуться с ночными стражами. Я уже упоминал о стражах? Какой я забывчивый! Если они вас схватят, то вышвырнут из башни и вам придётся заново начинать прохождение. Также вы вольны в любое время покинуть мою обитель, но в этом случае по возвращению вам опять-таки придётся начинать всё сначала. Кажется, теперь всё. Удачи!
  
   Голограмма исчезает, и голодные до подробностей участники остаются одни. Пришло время забыть обиды и поделиться своими соображениями. Жаль, что соображения были не по теме.
   -- Может, стоило взять оружие? -- с сомнением в голосе говорит Тесса.
   -- Никакого оружия до десятого уровня, -- качает головой Ума. -- Если мы сейчас не него полагаемся, что будет потом?
   -- Может, пойдём уже дальше? -- после неловкой паузы предлагает Док.
   Секунда молчаливого согласия, и команда проходит вглубь башни. Первый этаж открывался постепенно. Широкие изогнутые коридоры сменялись как просторными залами, так и уютными комнатами. Серые тона слегка омрачали изучение помещений, тем более что однотипность башни не вызывала особого интереса к её архитектуре. Несколько статуй, пара беседок -- ничего особенного. За полчаса они не встретили ни других участников, ни каких-либо подсказок касательно ключей. Чтобы ускорить поиски, Док предложил разделиться. Башня глушила сигнал, начисто отрезая участников от цивилизации, поэтому они договорились вернуться на это же место через два часа.
   В этот раз пары сформировались сами собой. Девушки выбрали более освещённый коридор и удалились, шушукаясь о чём-то непостижимом для мужчин. Ума зашёл в первый попавшийся проём, и Док увязался следом. Молчаливый Кун и неспособный говорить Винсент, не сговариваясь, выбрали противоположный остальным путь...
   Ума беззаботно шагает вперёд, заглядывая в каждое помещение, расположенное по пути. Некоторые комнаты были закрыты, некоторые не представляли собой ничего, кроме переходов в другие коридоры. Ни подсказок, ни ловушек. Других команд тоже видно не было, и прохождение начало становится скучным.
   Док нагоняет монаха, чтобы начать давно задуманный им разговор.
   -- Так продолжаться не может.
   -- И не говори, -- кивает юноша. -- Пора бы хоть каким врагам появиться.
   -- Я не про то, -- врач одёргивает товарища. -- Я серьёзно.
   -- И почему со мной не пошёл Винс?
   -- Сколько будет длиться эта ссора внутри команды? -- Док безуспешно пытается заставить очередную дверную панель открыться. -- Вам нужно поговорить... помириться, не знаю даже.
   -- Не лезь, Док, пусть всё идёт своим чередом. И я с ними постоянно разговариваю, к тому же, это безумно весело: шутить над теми, кто пытается тебя игнорировать. Поверь мне, скоро им надоест.
   -- Развалишь команду -- не говори, что я не предупреждал.
   -- Ну хочешь, я спасу котёнка? Тогда на меня мигом перестанут злиться. Только найди мне его и затащи на дерево. И привяжи там на всякий случай, а то слезет ещё.
   -- Тебе всё шуточки, -- Док заглядывает в соседний коридор, но решает вернуться.
   -- Ну если хочешь, я с серьёзным видом могу сказать, что не смею запрещать никому испытывать гнев или обиду, так же как не смею запрещать быть слабым в любой сфере жизнедеятельности... О! Кажется нашли!
   Дуэт заходит в круглый зал. В центре расположена небольшая платформа с символом арахнида, вокруг неё выстроены колонны. На стенах видны надписи золотистого цвета. Участники идут по периметру, вчитываясь в строки.
   Ты ищешь ключ, путеводитель, знак.
   И ты его найдёшь, не сомневайся.
   Кто ищет -- тот найдёт гораздо больше,
   и слабость в силу обратит,
   когда надежду тьма проглотит.
   Ума вздыхает:
   -- Я так и знал, что без этого не обойдётся. Подсказка? Загадка?
   -- Полагаю, и то и другое, -- погружённый в свои мысли отвечает Док. -- Кажется, мы сейчас находимся в центре этажа. Думаю, это не простая зала. Посмотри на эту платформу в центре, похоже, что она может транспортировать с десяток человек.
   Участники переглядываются и одновременно прыгают на платформу -- ничего не происходит.
   -- Какие-то знаки, символы, -- продолжает вдумчиво бубнить врач. -- Слишком мало информации... эй, Ума, ты куда? Подожди!
   -- Ясно же сразу было, что ничего не ясно -- надо идти дальше изучать этот долбанный этаж, -- юноша не собирается сбавлять темп в ожидании товарища. -- От озвучивания очевидных фактов мы не продвинемся ни на йоту.
   -- Бросать же меня было не обязательно!
   -- Чего ты боишься? Этот этаж чист аки мои помыслы.
   -- В тихом омуте йолы водятся...
   -- Смотри! -- монах коснулся очередной двери, и та отъехала в сторону, демонстрируя весь интерьер комнаты. Десять спальных мест, стол, холодильник и ещё одна дверь (вероятно ванная комната). Уютный минимализм.
   -- Похоже, это одна из комнат отдыха.
   -- Я уже говорил, как бесценны твои очевидные замечания?
   Док обиженно умолкает, и они двигаются дальше. Проходят коридоры и пустые помещения, пока не находят нужную комнату. Участники соглашаются с тем, что комната важна для прохождения по одной простой причине: в её центре стоит сундук. Огромный сундук, впаянный в пол и не предназначенный для перемещений.
   -- Что это? -- чешет голову Ума.
   -- Что-то вроде сейфа, -- вспоминает Док, -- в Сивилии мода на такие вещи.
   -- И что нам с ним делать?
   -- Вероятно, нужно найти способ открыть... да ты опять издеваешься! Да, я непроизвольно говорю очевидные факты, но в этом нет ничего плохого!
   Ума смеётся, подбегает к сундуку и пытается поднять крышку -- безуспешно. Док в это время обходит сундук, осматривая его как пациента.
   -- Смотри, -- монах подзывает лекаря.
   Перед сундуком в полу выщерблен узор. А рядом с узором надпись. Символы красного цвета, содержащие в себе очередную подсказку.
   Сокрытое заполучить желая,
   не позабудь дань вознести ему.
   Дай жизни часть, не поскупись и болью,
   открой собой, и только лишь собой.
   Молчит Ума. Молчит Док.
   -- Вот сейчас, -- неловко говорит монах. -- Я был бы не прочь услышать твои предположения.
   -- Раньше надо было думать.
   -- Ладно, в следующий раз подумаю раньше, а сейчас меня и позже устроит.
   -- Видишь этот узор? -- врач проводит пальцами по выемкам в полу. -- Полагаю, что он как-то связан с самим сундуком.
   -- Нужна дань. Часть жизни, часть тебя, боль.
   -- Полагаю, нужно заполнить этот узор.
   -- Шутки про мочу опустим? Тут явно только жидкостью можно наполнить.
   -- И мы оба уже знаем ответ: надпись красного цвета.
   -- Да-да, жизнь, часть тебя -- кровь. Чтобы её пролить, нужно вытерпеть боль. У тебя случаем пакета с кровью не завалялось?
   -- Я тебе не ходячий склад. К тому же система, возможно, проанализирует степень свежести крови, принадлежит ли она человеку и кровь-ли это вообще.
   -- Ладно, -- Ума снимает плащ и закатывает рукав. -- В этом случае хорошо, что под рукой есть врач. Скальпель то у тебя с собой?
   -- Постой, -- Док жестом останавливает монаха. -- Побереги себя. В бою я буду не так полезен -- лучше, чтобы ты оставался в форме.
   -- Ладно, я и не настаиваю, вдруг ты вообще ошибаешься.
   Скальпель появляется в руках у врача, будто он всё время держал его наготове. Хотя, скорее всего, так оно и было. Протереть лезвие, также продезинфицировать руку, полоснуть участок аккурат посередине между локтем и запястьем. Слабая струйка крови наполняет символ на полу. Благо рисунок небольшой и вскоре он полностью окрашивается бардовой жидкостью. Кровь растекается по выемкам, повторяя силуэт узора. Участники ждут. Сундук начинает светиться.
   -- Наконец-то этот уровень подарил мне хоть какие-то эмоции, -- улыбается Ума.
   Золотистое свечение достигает своего пика, и крышка резко открывается, по комнате разносится победоносный звук. Док заклеивает порез био-пластырем, протирает скальпель и только после этого смотрит на содержимое сундука. Лицо Умы выражает лёгкое разочарование. Вместо сокровища они видят сенсорную панель. К тому же впаянную в сундук -- утащить её с собой было нельзя. Врач не теряет надежды и касанием активирует панель.
   "Идёт передача данных..."
   Тут же портативный браслет Дока начинает жужжать.
   "Подтвердить передачу данных?"
   "Да", -- выбирает Док.
   "Передача данных завершена. Вы получили карту первого этажа!"
   Сундук со скрипом закрывается.
   -- Неплохо, -- констатирует Ума, -- с картой должно быть проще.
   А Док уже выводит изображение карты. Вид сверху. Совокупность полукруглых коридоров и комнат, и только одна зелёная точка, показывающая их местоположение.
   -- Смотри -- это тот круглый зал, где мы были, -- почему-то довольно говорит врач. -- Я был прав: это центр всего этажа.
   -- Тогда это место, где мы разошлись с остальными. И наше же с ними место встречи. К слову, пора бы возвращаться. Посмотрим, чего они смогли разыскать, мне даже интересно...
  
   ***
   -- Ребятушки! Вы не поверите, что мы нашли! -- Тесса радостно подбегает к уже ждущим их мужчинам.
   Кун недовольно ведёт бровью, когда девушка на него опирается, однако ничего не говорит. Все ждут появления Ким, и только Винсент настороженно вслушивается, уже зная, что та идёт не одна.
   Ким Лилиас не спешила, плывя в своих изысканных шароварах и кимоно. А рядом с ней суетился незнакомый мужчина.
   -- Это... -- невольно произносит Док.
   -- Он... -- выдыхает Ума.
   -- Недотёпа, -- хором говорит вся команда, понимая, что перед ними представитель, олицетворяющий собой неудачливых участников, с трудом проходящих каждый уровень.
   -- Позвольте представиться, меня зовут Росси Гигс. Уважаемые Ким и Тесса великодушно предложили мне познакомиться с вами. -- Мужчина неуверенно кланяется каждому из команды Алактума. -- Вы, наверное, непревзойдённый Винсент, лучший из стрелков, которых знала наша галактика. А Вы, вероятно Кун Антис, грозный воин, преисполненный чистотой сердца. Неужели это и есть тот легендарный врач, что неоднократно спасал команду по велению своего сердца? Док, рад знакомству. И тебе здравия, Ума Алактум, человеку без явных талантов, однако осмелившемуся взвалить на свои плечи бремя капитана, чтобы соперники не увидели всего потенциала вашей группы!
   -- Что вы ему наговорили? -- кровожадно улыбается Ума.
   -- Ничего такого, -- Тесса сама невинность. -- Мы повстречали Росси, когда уже собирались возвращаться. Он рассказал нам, как его бросила команда, когда они уже были близки к завершению испытания. С тех пор он пытался в одиночку пройти башню, однако другие команды не давали ему этого сделать. Он, вероятно, знает о башне больше, чем сам судья. Росси предложил нам все свои знания взамен тому, что мы возьмём его с собой до конца испытания.
   Явной радости от перспективы сотрудничества никто не испытывает. Однако девушки, растроганные историей недотёпы, могли не простить любую из неозвученных мыслей. Док пихает Уму в бок, и последний, тяжело вздохнув, сдаётся.
   -- Ладно, -- говорит капитан, -- ты утверждаешь, что представляешь определённую ценность. Докажи.
   -- Ума! -- Тесса обвиняющее смотрит на товарища.
   -- Всё в порядке, -- успокаивает их Росси Гигс. -- Ваш капитан дело говорит, прям как настоящий. Только всю имеющуюся у меня информацию я выкладывать не стану, уж поймите.
   -- Согласен, -- улыбается монах, -- но ты должен нас заинтересовать. И говорю сразу: ты сможешь идти с нами только пока будешь полезен. Я не так мягкосердечен, как эти фурии, что испепеляют меня сейчас взглядом. Так что даю тебе совет: скрывать, лукавить, врать и манипулировать. С этим, глядишь, ты сможешь дойти до последнего этажа.
   -- Что Вы, я бы не посмел вводить в заблуждение кого-либо из вас, -- глаза недотёпы сияют искренностью.
   -- Отлично, ты уже втянулся, -- смеётся Ума. -- Играй до самого конца, не разочаруй.
   -- Не слушай его, Рос, он болен, -- Ким становится между ними.
   -- Нет, -- Росси гордо поднимает подбородок. -- Я как мужчина должен отвечать за свои слова, и я докажу вам свою полезность!
   -- Ну давай.
   -- Вы сейчас не знаете, что делать и куда идти, где ключи и где ворота. Первое что я скажу: вам нужно добыть особую информацию, то, что поможет отыскать ключ и не заблудиться -- вам нужна карта этажа! -- Надменная речь для пущего эффекта сменяется паузой.
   -- Эта карта? -- Док выводит изображение, полученное в результате его жертвы кровью. -- У нас такая уже есть.
   -- Да... -- Слегка помрачнев, подтверждает недотёпа, но тут же вспоминает о другом козыре, -- но карта сама по себе почти бесполезна. Как вы видите, на ней лишь изображён этаж и ваше местоположение -- это не сильно ускорит поиски ключа. Для правильного пользования картой вам будет необходимо добыть другой артефакт, не менее важный, но сам по себе бесполезный. Вам нужен компас этажа! Программа, определяющая местоположение сундуков с ключами, опасных зон и точек перехода!
   В очередной раз наступает театральная пауза, во время которой информатор восстанавливает сбитое скоростью речи дыхание. В этот раз паузу нарушает Кун:
   -- Этот компас? -- кросс-хантер выводит изображение сундуков в воздухе. -- Мы нашли один из сундуков, и в нём была информационная панель с этими данными.
   -- Вот стервец, -- улыбается Ума. -- До последнего тянул, не говорил.
   -- Да вы и сами не спешили рассказывать о своей находке.
   -- Это, это, -- Док щёлкает пальцами, привлекая внимание. -- Надо соединить проекции.
   Изображение накладывается друг на друга, и участникам становится известно местоположение сундуков и комнат первого этажа.
   -- Вот, это комната с сундуком, где мы нашли карту.
   -- Тут мы нашли компас.
   -- Тогда в остальных сундуках может быть ключ. Нам что, их все надо обыскать?
   -- Не надо обыскивать все сундуки, -- Росси пытается вернуть к себе интерес. Все замолкают и смотрят на понурившего голову недотёпу, ковыряющего пол носком своего ботика.
   -- Ладно, -- закатывает глаза Ким. -- Говори, и мы возьмём тебя с собой.
   -- На каждом этаже есть как минимум двенадцать сундуков. Карта и компас -- это уже два сундука. Могут быть и другие артефакты, облегчающее прохождение. Также на этаже будет десять ключей. На каждом этаже. Разница лишь в том, что для перехода на следующий этаж требуется собрать разное их количество. На этом этаже тоже есть десять ключей, и любой из них можно использовать для перехода. На следующем этаже нужно будет собрать два ключа из десяти. Загвоздка в том, что, в отличие от карты и компаса, если кто-то заполучил ключ, то сундук будет пуст до тех пор, пока этот ключ не будет использован для продвижения на следующий этаж. Но компас показывает, какие из сундуков пусты, а какие нет. Также с определёнными ключами можно открывать определённые комнаты. Это может понадобиться для более быстрого перемещения и даже для получения другого ключа. Про безопасные зоны и про стражей ничего пока говорить не буду, но участники могут красть ключи друг у друга. Поймёте, когда добудете свой первый...
   -- Итак, -- подводит итоги Ким, -- если я правильно поняла, то сейчас нам надо идти согласно карте к ближайшему сундуку, где может оказаться ключ.
   -- Да, -- мямлит Росси, -- так и есть.
   -- А где переход на следующий этаж?
   -- Он обозначен на карте знаком спирали, на первом этаже это центр башни, там есть платформа, что перевозит участников.
   -- Да! -- ликует Док. -- Я так и знал, что та платформа ещё сыграет свою роль! Давайте уже выдвигаться, не терпится посмотреть, что ещё приготовили нам организаторы...
  
   Сверяясь с картой, они добрались до ближайшей комнаты с сундуком довольно быстро. Только вот сундука там не оказалось. Это комната была богата настенной росписью, красивыми светильниками, камином на химической основе, но ничем, хоть отдалённо напоминающее сундух. Участники с сомнением смотрят на информатора, но тот и вида не подаёт, что мог ошибиться. Затем все смотрят на хранителя карты, но врач, кашляя, косится на недотёпу Росси, в надежде, что ошибки не произошло.
   -- Всё в порядке, -- вновь уверенно заявляет временный союзник. -- Компас не ошибается. Сундук должен быть здесь, надо только найти.
   -- Светильники возле камина, -- мелодично оповещает фея, хотя Винсент повёрнут в совершенно другую сторону. -- Это какие-то механизмы. За камином есть помещение, хозяин чувствует сквозняк.
   -- Ого! -- Росси в восторге от способностей авинца, однако остальные уже привыкли к подобным фокусам и спешат проверить теорию. Ума успевает первым подбежать к одному светильнику, Тесса -- к другому. Они начинают тянуть и трясти ни в чём неповинные приспособления, пока не удаётся повернуть светильники по оси. Через секунду камин с шелестом отъезжает в сторону, и по комнате проносится восторженный аккорд.
   -- Класс! -- Тесса очарована зрелищем длинного двухэтажного проёма, освещённого электрическими дугами.
   -- И кто бы мог подумать, что за камином такой коридорище! -- радуется монах.
   А сокрытое и вправду походило на коридор. Высотой в два этажа, помещение привлекало внимание висящими под потолком цилиндрическими клетками в человеческий рост. В клетках томились человекоподобные статуи, а между прутьями то и дело пробегал электрический заряд. Дуги постоянно выгибались от одной клетки к другой, тянулись в желании показать всю свою смертоносную красоту, освещая коридор лучше самих звёзд. А в конце узкой комнаты стоял сундук. Не запертый -- подходи и бери.
   -- Стойте! -- взволнованно кричит Росси. -- Не всё так просто, это ловушка!
   -- И что? -- равнодушно спрашивает Кун.
   -- Конечно это ловушка, -- смеётся Ума. -- Иначе было бы не интересно.
   -- Всё же он прав, -- пытается остудить друзей Док. -- Посмотрите на узников, у них в клетках есть копья. Это скорее стражи. Наконечники затуплены, однако разряды подсказывают мне, что попадание такого копья повлечёт за собой удар током...
   -- Значит нужно лишь не попасться под раздачу, -- Ума снимает свой плащ.
   -- Ну уж нет! -- встревает Ким. -- Вы с Тессой и так открыли эту потайную комнату. Я хочу добыть ключ!
   -- Ну ладно, -- Ума надевает свой плащ.
   -- Будь осторожна, зая, -- напутствует подругу Тесса.
   -- Конечно, -- мило улыбается Ким, скидывая с себя кимоно и оставаясь в просторных штанах и блузке голубого цвета. Девушка дважды подпрыгивает вверх, разбегается и влетает в проём...
  
   Росси никогда прежде не видел ничего подобного. Плавность и скорость, гибкость и сила. Казалось, недотёпа перестал существовать на момент созерцания происходящего. Сердце остановило свой бег, чтобы позже попытаться выскочить из груди.
   Узники просыпаются в миг, когда женский силуэт влетает в комнату подобно пловцу в момент погружения в водную гладь. Когда её пальцы касаются пола, чтобы оттолкнуться и продолжить движение вперёд -- статуи уже заносят свои копья для броска. Дуга освещает комнату. Девушка выгибается, отталкиваясь носками от пола. Копья летят: первое, второе, третье... Силуэт, подобно заведённой пружине двигался, меняя позиции и избегая снарядов. Ноги сменяются руками, верх становится низом, будто не она, а само помещение крутится на месте. Очередной разряд очерчивает изогнутую тень. Копья летят -- мимо, мимо, мимо... Комната погружается в темноту, когда Ким становится на площадку с сундуком -- узники засыпают. Звон последней из брошенных пик завершает грозовое выступление. Остаётся только свечение сокрытого в сундуке ключа. Команда видит, как силуэт подруги что-то достаёт и плавно движется обратно.
   Пока девушка возвращается, ей аплодирует вся команда. Тесса, Док и Росси делают это с восхищением. Ума, Винсент и Кун просто автоматически, не желая признавать, что и они забыли, как дышать.
   -- Я бы мог так же... ну или почти. -- Ума мельком смотрит на Росси, чтобы убедится, что тот его слышал.
   -- Хозяин мог просто пройти сквозь каждый бросок, предвидя их всех и уклоняясь лишь на миллиметр. -- Фея важно скрестила руки на груди, пока Винсент делает вид, что он к данному заявлению не причастен.
   -- Зачем уклоняться? -- хрипит Кун. -- Я бы разрубил каждое брошенное копьё.
   -- Закройте рты, -- стараясь не выдавать своё раздражение, протягивает Тесса, одновременно улыбаясь возвращающейся подруге.
   -- Это и есть ключ? -- как ни в чём не бывало спрашивает Ким, подбрасывая в руке небольшой предмет пирамидальной формы.
   -- Да, -- важно кивает Росси. -- Чтобы присвоить себе ключ, надо держать его в течение пяти секунд. Да, сожми его, чтобы он активировался, иначе он не станет открывать двери.
   -- Ты говоришь так, будто это живое существо.
   -- Сейчас поймёте.
   -- Ой!
   Ключ в руке Ким начинает вибрировать и вырываться. Девушка отпускает предмет, но миниатюрная пирамида не падает. Ключ, вращаясь, парит над полом. Вокруг него появляется свечение, и через секунду свечение преобразовывается в целостную проекцию странного существа. От пояса и выше гуманоид, а вместо ног -- брюхо и лапы паука. Всего лишь голограмма, но девушки с омерзением отпрянули от изображения. Проекция небольшая, с полметра в высоту, но довольно хорошо выполнена, хотя внутри неё по-прежнему видно парящий ключ.
   Существо-ключ, перебирая паучьими лапками, начинает бегать из стороны в сторону, завывая и бранясь:
   -- Разбудили, гады, опять! Не дадут поспать, ироды! Двери им открывай! Заколебали!
   Ума смеётся:
   -- Винс, похоже, ты теперь не единственный обладатель качественно анимированного питомца. Хотя у этого своя программа общения.
   -- Подумаешь.
   Росси кашлянул, привлекая внимание.
   -- Теперь вы понимаете, в чём проблема хранения ключей?
   -- Они шумные, -- хрипит Кун, -- могут привлечь других участников.
   -- Именно, -- для пущего эффекта недотёпа поднимает палец вверх. -- А для того, чтобы присвоить себе ключ, необходимо всего лишь прикоснуться к нему на пять секунд. И он будет следовать за человеком, что его активировал или украл у другой команды, до момента перехода на следующий этаж.
   -- И чем больше ключей, тем сложнее их сохранить, -- вздыхает Док.
   -- Но! -- радостно восклицает Росси, -- есть способ обойти эту проблему, но я приберегу эту информацию на следующий этаж.
   -- Хорошо сыграно, Мосси, -- уважительно кивает Ума. -- Тогда выдвигаемся.
   -- Росси, -- поправляет монаха Росси.
   -- Как скажешь, Мосси, как скажешь...
  
   Всего за час они добрались до центра первого этажа. По ходу дела временный союзник продемонстрировал, что ключ может открывать запертые комнаты с идентичной ему символикой. Команда Алактума постигала правила башни, а башня постигала их команду. Также участники узнали, что если хорошенько пнуть парящий внутри голограммы ключ, то проекция существа на время замолкает.
   Дойдя же до платформы центральной залы, глава команды остановился и попросил у доктора заранее приготовленную краску. Док кидает монаху баллончик и всем приходится наблюдать, как юноша, разбрызгивая невидимый краситель, вырисовывает что-то на полу.
   Ума с довольным видом смотрит на невидимую надпись, возвращает товарищу баллончик и первым становится на платформу. Остальные не заставили себя ждать и, пихаясь, заполоняют всё свободное пространство. Ворчливый арахнид, перед тем как исчезнуть, касается одного из символов, активируя механизм башни. Платформа издаёт лёгкий гул, плавно вознося участников вверх. Люк в потолке раскрывается, впуская на второй этаж достойных дальнейшего прохождения...
  
   ***
   Кун уклоняется от брошенного в него бревна. Хантер сражается с обезьяноподобным гомункулом уже несколько минут, и за это время он не смог даже приблизиться к врагу. Существо скачет по комнате, срывая со стен декоративные брёвна и швыряя их в участника. Охотник рычит, снова и снова уходя с линии броска.
   -- Зачем тебе уклоняться? -- смеётся наблюдающий за битвой Ума. -- Почему бы тебе не разрезать каждое из брёвен?
   Злой хантер пытается прорваться к врагу, однако существо с ловкостью обезьяны скачет по стенам, отдаляясь от Куна, чтобы швырнуть в него очередной снаряд.
   -- Осторожно! -- восклицает Тесса.
   -- Заходи слева!
   -- Не слушай его!
   -- Мы в тебя верим!
   -- ТИХО!!! -- ярость кросса доходит до предела, хантер откидывает мечи в сторону и, подняв с пола одно из брёвен, швыряет его в гомункула. Снаряд падает, не долетев и половины пути. Все смеются. Смеётся даже охраняющий ключ андроид. Кун стоит мрачнее тучи.
   Гомункул отламывает от стены очередной декоративный кусок дерева и бросает в участника. Кун срывается с места и бежит навстречу снаряду, в прыжке перехватывая бревно и напрягая мышцы до болезненного скрипа, разворачивается по приземлении, возвращая подарок твари. В этот раз существу приходится уклониться, и бревно ударяется о стену. Обезьяна-андроид смеётся, не замечая, как сотряслась стена и с неё начали падать декоративные колодки. Брёвна одно за другим осыпаются со стены и обрушиваются на уже кричащего гомункула, погребая его под собой...
   В полной тишине (по завершению древесного обвала) хантер подходит к сундуку и извлекает из него очередной ключ.
   -- Видели последний бросок? -- кашлянул Ума. -- Этому он у меня научился.
   -- Ты учил гомункула броскам? -- ведёт бровью Тесса.
   -- Не называй так Куна, он же член команды.
   -- Идём, -- сухо бросает Кун, возвращаясь в коридор, ставший наблюдательным пунктом его боя.
   -- Стратегия, -- решается-таки сказать юноша, разрывая неловкое молчание. -- Тут для победы нужно использовать голову: организаторы хотят нас научить думать.
   -- Посмотрим, кто кого, -- с вызовом говорит Док. -- Они недооценивают нашу неспособность думать.
   -- Можно вопрос? -- робко спрашивает Росси. -- Почему вы все вместе не напали на хранителя ключа? Правила же не запрещали.
   -- Как я и сказал, -- отвечает Док, -- не недооценивай нашу неспособность думать.
   -- Он шутит, -- лицемерно улыбается Тесса. -- Просто Кун сам вызвался идти на бой. А для воина честь превыше всего.
   Ума собирается что-то сказать, но девушка мимолётно бьёт его локтем в живот, и юноша заходится кашлем.
   -- Так или иначе, у нас два ключа второго этажа -- пора переходить дальше.
   -- Да, -- соглашается недотёпа, -- однако странно, что при редкой встрече с другими командами те спешили обойти нас стороной. Я чего-то о вас не знаю?
   -- Нет, что ты, мы обычная команда, -- как всегда любезно врёт Ким. -- О, кажется, мы пришли.
   И вправду, перед участниками стоит скульптура. При приближении к ней голограммы двух грызущихся между собой существ умолкают, и ключи выполняют свою функцию, опустившись в проёмы у подножия статуи. Изваяние издаёт скрип и поворачивается вокруг своей оси, после чего из потолка опускается винтовая лестница. Тесса хлопает в ладоши и с радостным писком первая бежит наверх.
  
   ***
   Ума забирается по уступам к самому потолку, чтобы демонстрируя своё акробатическое мастерство пролететь через всю комнату отталкиваясь от выступающих из стен статуй, хватаясь за части изваяний, кружась и посылая своё тело к намеченной цели -- к размещённому под потолком подиуму и ждущему там сундуку.
   Крышка открывается с победоносным звуком, и юноша достаёт первый ключ третьего этажа. Вскоре рядом с монахом появляется недовольный попугай, бранясь на весь белый свет и заставляя забыть, что это всего лишь проекция ключа.
   -- Не зря я тренировался у обезьяньего отшельника, -- спустившись к команде, говорит капитан.
   -- Мне порой кажется, что он живёт в другом мире, не имеющим ничего общего с реальностью, -- шепчет подруге Ким.
   -- Я полагала, что все уже смирились, -- так же шёпотом отвечает ей Тесса.
   -- Иррроды! Ненавижу! Рррааадуются! Вон! Вон! Все вон! -- кричит сидящий на земле попугай.
   Уже привыкшая к подобным заявлениям команда двигается дальше...
  
   Винсент идёт по зеркальному лабиринту. Там, где зрячий потратил бы часы, слепцу достаточно минуты. Авинец уверенно проходит поворот за поворотом, заранее зная, что ждёт его впереди. В местах вызывающих сомнение слепой снайпер стучит по гладкой поверхности зеркал, позволяя звуковой волне облететь пространство и описать происходящее более точно.
   -- Это не должно занять много времени, -- говорит Ума, играя в шахматы сам с собой. Остальная команда пользуется моментом ожидания, чтобы передохнуть. Но отдых заканчивается быстрее, чем хотелось бы: Винсент возвращается из лабиринта всего через десять минут. Его руки пусты и кроме назойливой феи других проекций преследующих авинца не наблюдается.
   -- Там был компас, -- оповещает миниатюрная крылатая женщина.
   -- Что ж, компас -- тоже не плохо, -- пытается взбодрить всех Росси. -- Без карты он может и не особо полезен, однако примерное месторасположение сундуков мы узнать способны. По крайней мере, будем знать направление...
   -- Да плевать, -- устало отмахивается Тесса.
   -- Пойдём уже, -- вторит ей Док.
   -- Ппплевать! Пппойдём! Пппойдём! -- кричит птица-ключ...
  
   ...Гигантский быкоподобный гомункул бросается в атаку. Док падает на землю, пропуская над собой звериную лапу. Ума отталкивается от спины лежащего товарища и оказывается на уровне рогатой морды хранителя -- рука монаха вонзается в глазницу твари. Андроид ревёт живым существом, хватая обидчика -- юноша не успевает вырваться. Винсент стреляет -- несущие заряд иглы вонзаются в оставшийся бычий глаз. Тесса хватает правую ногу зверя, обвивает её, с хрустом выворачивая суставы -- гомункул падает на колено. Кун в прыжке рассекает держащую монаха руку -- искрящаяся конечность падает на пол. Ким вонзает иглу между выпирающих позвонков -- спица удлиняется, пробивая тварь насквозь. Хранитель падает...
   -- Ох, это было опасно, -- отряхиваясь, констатирует Ума. -- Я почти испугался, хотя было видно, что он не запрограммирован на убийство участников.
   -- Ха! -- кричит Росси, уже шаря рукой по сундуку. -- У нас второй ключ!
   -- И с каких пор он ведёт себя как член команды?
   Возле Росси появляется огромный мыльный пузырь с подобием человеческого лица на нём. Внутри пузыря мирно парит шарообразный ключ. В отличие от предыдущих проекций, шар не пытается ничего сказать -- он просто издаёт неприличные звуки.
   Голограмма попугая кидается на собрата с явным намерением навредить, однако изображения просто проходят друг друга насквозь. Конечно же, это не уменьшает попыток ключей уничтожить один одного...
  
   ...Было поздно, и они разместились в удачно попавшейся комнате отдыха. Все с удивлением наблюдали, как Росси, терпевший уже долгое время, первым делом не побежал в туалет, а запер дверь комнаты изнутри.
   -- Стражи проснутся и будут отлавливать каждого, кто находится за пределами зон отдыха, -- позже объяснит он. -- Вы конечно можете впустить других участников, однако они могут на нас напасть и отобрать ключи.
   Всем уже было всё равно, потому что их ждал душ, они могли утолить голод и отдохнуть после тяжёлого дня. Прежде чем ложиться спать они заперли шумные ключи в туалете и с намерением побыстрее пройти этот уровень погрузились в объятия сна...
  
   ***
   Четвёртый этаж встретил их бойней. Не успели они на него ступить, как тут же попали под обстрел. Ничего не понимая, команда "Алактум" забилась за ближайшее изваяние.
   -- Что происходит? -- перекрикивает отдалённый шум Ким.
   По коридорам то и дело пробегают участники, слышны звуки битвы, крики, звон оружия. В какой-то момент по ушам бьёт отдача звуковой бомбы.
   -- Кажется, это затор! -- Росси как никогда полезен, пока его не заглушает чей-то вопль.
   -- Что?
   -- Нужно пробиться к одной из комнат отдыха как можно скорее! -- кричит недотёпа. -- Любой ценой!
   -- Тогда вперёд! -- Ума первым бросается на вражеских стрелков...
  
   ***
   В это самое время команда из пятерых человек переходит на второй этаж. Вперёд выдвигаются два силуэта, в точности копируя движения один одного. Убедившись, что угрозы нет, дуэт возвращается к остальным, и участники выдвигаются всей командой...
  
   ***
   На четвёртом этаже, в разгар бойни между участниками, Шарк Холи со своими товарищами заперся в одной из комнат отдыха. У них не было ни ключей, ни даже карты, поэтому они не могли знать, что заняли последнюю свободную комнату отдыха. Они просидели взаперти полдня, и за это время на них неотвратимо надвигалось осознание того, что долго так продолжаться не может. Бездействие сводило их с ума -- нужно было покинуть комнату и вступить в битву за ключи. И вот уже Шарк завершает поднимающую мораль команды речь, подходит к двери, ещё раз окидывает взором вооружившихся друзей и, преисполненный волнением, позволяет дверной панели отъехать в сторону.
   Команда Холи храбро устремляется в коридор, только чтобы попасть под бесконечный град парализующих игл. Один за другим решившие сражаться участники падают на пол, складывая паззл неестественных поз.
   Их поджидала не одна команда. Несколько группировок, преследующих свои собственные цели, стараются прорваться к освободившейся комнате. Иглы свистят, только чтобы отскочить от защитных пластин, жужжание волновых пушек сменяется звоном клинков, а грандиозное столкновение уподобляется детской возне.
   Появляются "они". Клином врезаясь в подобие битвы, команда "Алактум" пробивается к заветной комнате. Они походили на диких животных, пылая пламенем битвы и сминая любую помеху, оказавшуюся у них на пути. Было видно, что эти участники пробивались с боем через весь этаж. Состояние подобное трансу охватило каждого из них, объединяя одной единственной целью -- вернуть покой...
   У самого входа какой-то смельчак нападает на юношу с длинной косой, стелющейся поверх красного плаща. Смельчак не понимает, в какой именно момент его голова была впечатана в стену. Ещё несколько отчаянных героев пытаются проскользнуть в комнату в суматохе битвы, только чтобы упасть у проёма после точечных выстрелов игломёта. Кто стрелял, понять было сложно, потому что окружённый беснующимися товарищами стрелок даже не смотрел в направлении своих жертв.
   Вскоре всё стало утихать. Те, кто был способен бежать -- бежали. Остальные же мирно усеивали своими бессознательными телами пол. Команда "Алактум" не спеша ввалилась в комнату, только чтобы поскорее занять места, где можно упасть поудобней. Последним в комнату юркнул недотёпа Росси, спешащий запереть дверь изнутри.
   -- Я, -- слегка заикается союзник. -- Я и подумать не мог, что вы из таких команд!
   -- Каких таких? -- кажется, это спрашивает Ума.
   -- Вы монстры... нет-нет-нет, в хорошем смысле. На каждом отрезке уровней синтраж есть команды, превосходящие остальные. Те, кто лучше подготовлен, для кого определённые испытания явно слишком просты. Вы не должны быть здесь. По-хорошему, вас должны были отправить сразу на двадцатые уровни. Но, так как многие уровни транслируются, организаторам выгодно, чтобы среди участников были фавориты.
   -- Лучше скажи, наконец, что происходит? -- Тесса явно не любит быть в неведении происходящего.
   -- Как я и говорил -- затор, -- принимая обычно важный вид, отвечает Росси. -- Я упоминал о возможности избежать проблем с кражей ключей. Есть один способ -- оставить одного члена команды в запертой комнате со всеми добытыми ключами. Странно, что это произошло на четвёртом уровне, но похоже, что несколько команд монополизировали ключи, но недостаточное их количество для перехода. Они не смогли договориться и задержались на этом этаже. Другие команды прибывали, не могли собрать ключи, так как их никто не использовал и сундуки оставались пусты. Участники скапливались на этом этаже, пока кто-то не напал на обладателя ключа. Это запустило цепную реакцию, и сейчас мы можем наблюдать картину постоянной бойни. Угораздило же нас попасть в эту гущу. Хотя нам повезло, что эти идиоты решили покинуть комнату.
   -- И что нам теперь делать? -- Док не знает, куда себя деть.
   -- Ждать. Этот затор должен рассосаться сам собой. С приходом ночи стражи выкинут из башни всех участников, находящихся за пределами комнат. Всего на этажах по десять комнат отдыха. То есть к утру останется команд десять. Нашей задачей будет отобрать у них ключи до того, как это снова превратится в беспорядочную войну.
   -- То есть, у нас на отдых почти сутки -- не так уж и плохо, -- Ума зевает, и поворачивается на бок.
   -- Если конечно у нас получится отдохнуть, -- вздыхает Росси...
  
   Позже Росси Гигс пожалел, что оказался прав. На протяжении первой половины ночи заснуть не удалось никому. Звуки боя сменились бегством. Гулкие шаги стражей пролетали по коридорам громовыми раскатами, сопровождаемые отчаянными криками менее удачливых участников. Их даже не убивали, но отчаянные мольбы тех, кто стучался в запертую дверь, были способны обречь на муки совести любого, кто пытался их не слышать...
   Час, второй, третий. Наконец-то всё стихло, однако о полноценном сне можно было забыть -- оставалось довольствоваться лёгкой дрёмой...
   Команда "Алактум" покинула комнату с рассветом. Не только потому, что им было необходимо опередить начало нового побоища, но и вопреки советам союзника-недотёпы, ими также двигало желание увидеть стражей своими собственными глазами.
   Им повезло, что хранители башни не спешили себя явить. Пока группа двигалась к месту перехода, их бег сопровождался сотрясающими воображение шагами стражей. В этом был  весь ужас и спасение: несущие кару не спешили. В отличие от людей, им не было нужды спешить.
   Участники первыми прибыли в центральный зал четвёртого этажа. Они осматривались, уже не рассчитывая на встречу с хранителями башни. Тогда-то это и произошло...
   Стены затряслись, и каждая статуя, каждое покрытое мрамором изваяние неспешно начало покидать своё место. Одна, вторая, третья... Кто-то из них был вооружён мечом, копьём или топором, кто-то же шёл с голыми руками. Но двигались они все одинаково. Медленно, громко, неуклонно.
   Кольцо мраморных стражей окружило участников, готовых вступить в заведомо проигрышную битву, когда чей-то будильник неуместным писком возвестил о приходе нового дня. Статуи замерли, посмотрели куда-то вверх и двинулись обратно на свои позиции.
   -- Фууух! Вот это пронесло! -- с облегчением выдыхает Росси.
   -- Они близко, -- как всегда вовремя предупреждает Винсент.
   -- Эх, -- вздыхает Ума. -- Ребята, давайте не сдерживаться. Покончим с этим побыстрее?
   -- Только если без лишней жестокости, -- сухо говорит Ким.
   -- Ну разумеется, -- улыбается монах.
   В зал прибывает первая команда. Вторая. Третья. Росси в страхе отступает за спины союзников. Никто из участников не предпринимает каких-либо действий, пока в помещении не оказывается в общей сложности восемь команд. Чуть больше шестидесяти человек.
   -- Кажется, все в сборе.
   -- Я думал, будет больше. Кто-то занял по две комнаты.
   -- Ни у кого из них нет больше двух ключей.
   -- Напомните, какой был план?
   -- Сокрушить их всех...
  
   ***
   На третьем этаже команда из пяти человек собиралась добыть последний ключ, столь необходимый для прохождения этого уровня. Они ещё не знали, как им повезло, что война за ключи четвёртого этажа башни подходила к концу...
  
   ***
   Перед тем как покинуть этаж, Ума в очередной раз разрисовал перед лестницей пол. Невидимая краска так же, как и у лифта третьего этажа и лестницы второго сокрыла в себе таинство послания. Его товарищам был бы интересен данный ритуал, если бы они не считали его очередным дурачеством.
   Лестница на этот раз была желе-подобной, пружиня и колеблясь она делала обычный подъём вверх если не смешным, то, по крайней мере, забавным.
   -- Нам повезло, что они действовали порознь, -- с трудом поднимая ноги, говорит Тесса. -- Обьединись они, и у нас бы не было  и шанса.
   -- Не скажи, -- улыбается Ума. -- Им тоже повезло, что ты была без перчаток.
   -- А этот этаж отличается от остальных, -- первым заглядывая в проём, говорит Док.
   Вскоре каждый убедился в этом собственными глазами. Одна стена была испещрена узорами пламени, и пламя не было искусственным. Огонь горел вдоль стены, создавая завораживающую картину динамичной росписи. Противоположная в свою очередь была сделана из стекла, ограждающего участников от постоянного водяного потока. И это было только начало. Комнаты, полностью покрытые... нет, полностью сделанные изо льда, коридоры из металла, комнаты из камня, помещения с цветущим древесным садом внутри, шахты с постоянными воздушными потоками, безумно жаркие или холодные комнаты -- всё это им предстояло встретить на пятом этаже башни.
   -- Хорошо, что у вас есть я, -- бахвалится Росси. -- Потому что я ни за что не забуду эту местность и знаю, где находится карта и компас. Без них нам ключей не собрать.
   -- Что же тогда на шестом? -- заворожённая увиденным, спрашивает Ким.
   -- Эм, -- тушуется информатор, -- сами всё увидите.
   -- Постой, ты что, не был выше пятого этажа? -- Ума озвучивает догадку всех присутствующих.
   -- А вот и не скажу! -- защищается нападением недотёпа. -- Давайте выдвигаться, нам повезёт, если до ночи сможем покинуть этот этаж...
   023
   "Это и вправду можно было назвать испытанием, только вот понять, что именно испытывается -- основная проблема. Были спорные моменты, противоречивые чувства, непонятные поступки. Однако я не сомневался, что мы выдержим. Не сомневался, что сможем преодолеть себя и свои слабости. И хотя мы сильно недооценили стражей башни и подвергли себя опасности, я не пойду против установленного нами же правила: никакого оружия до десятого уровня Синтраж. Понимаю, что звучит условно, однако для нашей команды так будет лучше.
   Я не использую "жнеца", Винсент стреляет только иглами, Тесса уже несколько месяцев не притрагивалась к своим боевым наручам, Ким вообще не разберёшь, от Дока мы ничего не ожидаем, а Кун больше не меняет вес своих мечей...
   Что? Ты не знаешь основы фехтования? Всё холодное оружие радиуса поражения более полуметра создаётся с опцией изменения веса, чтобы во время боя можно было ускорить или усилить удар, изменяя воздействие силы тяжести на меч, копьё или любую другую оборудованную игрушку. Именно поэтому в неумелых руках лезвие меня даже не поцарапает... М-да, вес же своего меча я повышал всего пару раз: он и без того достаточно тяжёлый. Ну да ладно...
   То событие, что можно назвать ссорой, должно было произойти, чтобы мы могли двигаться дальше. Мы были не готовы столкнуться с хранителями башни, и это могло нас сломить. Совокупность моих поступков и решений опять подвергли нас опасности. Хотя они же нас и спасли... Всё, как и всегда...
   Мы были заперты в одной комнате на протяжении всей ночи, и все накопленные разногласия гнойным наростом вырвались наружу. Да, это должно было произойти, чтобы залечить рану нашего небольшого сообщества... Как жаль, что подобное не произошло с одним уроженцем планеты Парк, как жаль, что перед расставанием с близкими ему людьми он не смог толком попрощаться. Так же, как и я когда-то...
   Ну да ладно, не будем о плохом, давай лучше вспомню что-нибудь из разряда "как не должны звучать сказки на ночь"..."
  
   ***
   -- Это правда, учитель?
   -- Кто знает, на такие вещи нужно самому искать ответы. Ты можешь верить в это или нет, но исходить нужно из того, изменится ли твоя жизнь, если это окажется правдой. И ели что-то не влияет на твою жизнь, то какая разница?
   -- Такое ощущение, будто вы и сами не знаете, -- с сомнением протягивает ученик.
   -- Возможно, что я ошибаюсь. Однако тебе лучше научиться состоянию безразличия, иначе твоим мнением будет манипулировать каждый второй клоун.
   -- Ха! Это мы ещё посмотрим!
   -- Как самоуверенно. Что ж, позволь напоследок включить тебе одну запись. Посмотрим, повлияет ли она на тебя...
   Щелчок. Шорох. Голос. Незнакомый голос давно ушедших дней с воодушевлением пытается донести что-то до невидимой аудитории:
   "А слышали ли вы о демосах, о тех, кого не вспоминают и не желают вспоминать. Демосы -- малочисленная раса, чьё существование считается мифом. Есть не что иное, как результат пробуждения резервов человеческого организма. Упоминаются случаи о людях, выживших после смертельных ранений и изменившихся до неузнаваемости. Бледная кожа, красные глаза, способность к регенерации, нечеловеческая сила и полнейшая неосознанность своих действий. Некоторые учёные говорят о пробуждённом гене Высшей Расы и неспособности тела после стольких лет сна восполнить генетические пробелы. Демосы теряют свою личность, и инстинкт восполнения заставляет их поглощать человеческую плоть в невероятных количествах, восстанавливая разорванные цепи ТКНДК. Также существуют источники, утверждающие, что данный тип демосов -- лишь низшая ступень, кою необходимо уничтожить в срочнейшем порядке. Всего существует пять уровней демосов, и пятый вам известен -- ошибка природы, не более. Четвёртый уровень есть человек осознанный, с большей силой и регенерацией, но с явной аллергической реакцией на ультрафиолет и нуждающийся в периодической подпитке человеческой энергетикой в ходе общения или же посредством поедания человека оного. Также четвёртый уровень способен создавать мерзопакостный пятый, вливая свою кровь в человека, тем самым активируя в нём ген демоса. Третий уровень -- существо, лучей солнечных не опасающееся, от человека сложно отличимое. Третий -- силён, быстр и сложно убиваем. Подпитывается энергией окружающих его людей, и от этого сильнее становясь. Способен на создание демосов четвёртого уровня, сам же создаётся демосом второго уровня. Второй уровень есть порождение первых демосов, для услужения созданный. Потому как высшей демос таков от рождения и создаёт других демосов, чтоб ему одиноко не было. Второй демос, именуемый лордом, получает жизненную энергию от первого, именуемого высшим, отчего надолго вторые первых покинуть не могут. А высшие энергию природы впитывают и жить на ней могут. И рождаются высшие высшими, и кожа у них белая, аки мрамор, оттого редкого урийца с бледной кожей никто и не почитает. И убить демосов сложно, то ли сердце вырывай, то ли голову отрубай, но лучше всего -- на части разорвать, чтоб наверняка. И живут они то ли среди людей, то ли на острове мало кому известном..."
   Паренёк внимательно слушал, пытаясь уловить мысль чокнутого лектора. Нужно было сохранять лицо, тем более что запись не особо и повлияла на изначальный настрой. Воображение неосознанно впечатывает в память образы человекоподобных существ, не осознавая, что позже ученик неоднократно будет просыпаться среди ночи, проклиная наставника за кошмарные сны. Но это будет позже, гораздо позже...
   Глава 24. Фарс
   Чтобы получить ключ с элементом огня, было необходимо открыть дверь ключом элемента воды. Для получения ключа элемента воды использовались ключи элемента земли и воздуха. Ключ земли невозможно добыть без древесного ключа. И только элемент воздуха открывал к нему путь. Ключ воздуха можно было добыть с элементом металла и животного. Но и их было не достать без элемента молнии... И наоборот...
   От количества запертых дверей и запутанных условий их преодоления болела голова -- хоть садись и сдавайся. Тем не менее, команда "Алактум" за день смогла раздобыть три ключа. Ночь неуклонно приближалась, и участники стали перед выбором отступить сейчас или попытаться за оставшееся время получить содержимое ещё одного сундука.
   -- Всё равно мы уже рядом, -- Ума сверяется с картой. -- Глупо будет отступать.
   -- Ну не знаааю, -- Тесса прослушала, о чём говорили товарищи, и ответила наобум, увлечённо наблюдая, как три проекции существ-ключей водят хоровод.
   -- Ладно, сделаем по-другому, -- глава команды, наконец, принял решение. -- Док, забирай ключи и отправляйся в одну из комнат. Только покрась дверь, чтобы мы долго не искали. И никому кроме нас не открывай. Я серьёзно -- никому. А мы тем временем по-быстрому разберёмся с сундуком.
   -- Вы меня одного отправляете? -- кажется, врач начинает нервничать.
   -- Ну, если мы задержимся, то всем вместе пробиваться сквозь стражу будет проще -- в то же время нам нужно место куда пробиваться.
   -- Лааадно, -- Док обречённо направляется к беснующимся ключам и хватает их по очереди.
   -- Ты же в курсе, что вместе пробиваться ни разу не легче? -- обращается к монаху Кун.
   -- В курсе, -- улыбается Ума...
   Их ожидала комната, расписанная движущимися картинами грандиозных баталий. Стены, детально прорисованные изображениями войск, завораживали пуще пламени. Условие было просто и понятно -- обыграть программу-хранителя в симуляции боевой стратегии. Две армии, вооружённые оружием ближнего боя, должны были сойтись на несуществующем поле брани. Ума не уступил бы это испытание даже ценой своей жизни. Он не мог сдержать улыбку, когда перед ним появилась проекция травянистой местности. Голографическая игра позволяла расставить свои войска до начала боя. И Ума расставил. Это было интересней, чем шахматы, лучше, чем любая стратегическая игра, потому что проигрыш грозил поражением более великим, чем просто смерть несуществующих солдат. Руки монаха замелькали, помогая отдавать пси-приказы и посылая солдат в бой. Это должно было развернуться грандиозной битвой. Нет правил, нет ограничений, только враги и союзники. Товарищи Умы могли наблюдать за моделью боевых действий, за кричащими изображениями людей, за поднимающейся под ногами солдат пылью, за искрами от столкновения щитов, за... Ума сдал бой через восемь минут от начала симуляции. Без явного огорчения или стыда юноша возвращается в коридор к своей команде. Он смотрит на них. Они смотрят на него.
   -- Гм, -- ковыряясь в ухе, капитан не знает, что сказать, -- может, уже пойдём что ли?
   Каждый хочет одарить его саркастическим высказыванием, однако будильник не даёт команде этого сделать: заливистая трель предупреждает, что через десять минут проснутся хранители башни. Участникам не остаётся ничего другого, как бежать по направлению к комнатам отдыха...
   Раскатистые шаги справа, раскатистые шаги слева -- стражи башни неотвратимо стягиваются к нарушителям. Нужно было спешить. Нужно было найти ту самую дверь...
   Впереди пламя огненных стен вырисовывает движущиеся фигуры теней -- свернуть направо. За поворотом слышны выбивающие уверенность шаги -- свернуть. Пронестись по подобию библиотеки. Свернуть. Свериться с картой. Сделать крюк, огибая отряд мраморных карателей и возвращаясь на центральный коридор.
   -- Кун был прав: всем вместе пробиваться ни разу не легче, -- пыхтит Тесса.
   -- Винс, как обстановка? -- Ума пытается не подавать виду, что устал бежать.
   -- Кажется, мы оторвались от большинства стражей. Можно передохнуть.
   Участники останавливаются, чтобы перевести дыхание и выверить маршрут. Росси, чудом поспевавший за остальными, упал на четвереньки, проклиная свою слабую выносливость, однако духом он не пал:
   -- Нужно... нужно продолжать двигаться...
   -- Ладно, -- после минутного наблюдения за умирающим недотёпой, говорит монах. -- Народ, вы его слышали -- выдвигаемся...
   -- Эй! Нет, мы не будем его бросать!
   -- Да шучу я, Тес, не кипятись. К тому же я хочу проверить, что мы сможем противопоставить этим статуям, и узнать, почему все их так боятся. Винс?
   -- Парочка как раз на подходе.
   -- Нет, -- выплёвывает из себя Росси, -- нельзя с ними сражаться... даже вам... нужно бежать...
   Но уже слишком поздно: одна из стен раскрывается, пропуская к участникам два грозных силуэта. Высеченные в мраморе эмоции пугают больше чем оружие в руках у стражей. У одного пика, у другого меч -- казалось, что и они высечены из камня. Больше двух метров в высоту изваяния нависают над людьми, даже не дойдя до них. Кун бросает магнитный заряд, однако стражей это не останавливает -- ожидаемый результат, и участники без заминок принимают ближний бой. Все, кроме Росси Гигса: временный союзник с ужасом во взгляде отползает подальше от хранителей башни.
   -- Нет, нет, нет, -- не отдавая себе отчёт шепчет недотёпа. Шепчет, прежде чем вскочить и броситься вон из комнаты.
   -- Мосси, стой! -- замечая бегство, Ума безрезультатно пытается окликнуть испуганного до смерти Росси.
   -- Росси! -- кричат девушки в унисон, готовые ринуться следом за беглецом.
   -- Отставить! -- рычит Кун, понимая, что в битве со стражами любая помощь будет не лишней.
   -- Он сделал свой выбор, -- соглашается с охотником Ума, уклоняясь от очередного взмаха мраморного меча.
   -- Но...
   -- Никаких "но", разберёмся с этими экзекуторами и отправимся следом. Нападаем по очереди!
   Винсент стреляет, только чтобы потратить впустую весь заряд: иглы осыпаются, не причиняя статуям видимого ущерба. Стражи медленно приближаются, замахиваются и так же медленно бьют по нарушителям. Участникам не составляет труда уклониться, однако осознание того, что сила удара при попадании переломает им все кости, вынуждает отступить...
   Пика устремляется вперёд -- Кун меняет направление удара, отводя копьё в сторону и освобождая пространство для замаха. Серповидный клинок отскакивает от каменной кожи врага, оставив лишь едва заметную зазубрину. Статуя замахивается свободной рукой и бьёт кросса ребром ладони -- хантер блокирует удар мечами, однако вес руки вынуждает Куна пасть на колено. Страж продолжает давить -- кросс-хантер со всей своей звериной силой не может ничего противопоставить какой-то заводной игрушке. Злость берёт вверх, пот стекает по лбу и замирает, каплей свесившись на кончике носа, вены вздуваются, виски пульсируют, мышцы лишаются последнего запаса кислорода...
   Ума Алактум вмешивается в противостояние человека и машины. Прыгнув, монах сшибается с изваянием так, как его никогда не учили. Удар двумя ногами не поколебал стража ни на миллиметр, юноша лишь отлетел обратно с болезненной отдачей в ногах. Однако хранитель на секунду позабыл о стонущем под давлением его руки охотнике, и Винсент пульзуется этой секундой, чтобы одним рывком вытащить Куна из-под мраморного пресса.
   У девушек дела шли не лучше: страж-мечник размахивал своим клинком, не обращая внимания на жалкие потуги людей. Ким, в безуспешных попытках найти брешь в мраморной оболочке статуи, сломала уже третью спицу. Удары Тессы отскакивали от хранителя и причиняли больше вреда ей, а не врагу. Когда же в ней проснулась пантера, и девушка, взяв руку стража в захват, попыталась его обезоружить, тот даже не обратил внимания на висящую на его конечности помеху.
   Команда "Алактум" отступала. Статуи были слишком тяжёлые и слишком крепкие, чтобы участники могли причинить им вред без должного вооружения. По крайней мере, это делало стражей достаточно медлительными, чтобы можно было убежать.
   -- Кун, может пора использовать весь вес твоих мечей? -- Ума растирает стонущее запястье.
   -- На это нет времени, -- фея нервно порхает по комнате. -- Остальные уже на подходе.
   -- Я сваливаю, -- Тесса направляется к выходу, за ней следует Ким и вскоре к ним присоединяется Кун.
   -- Тогда решено, -- догоняя команду, говорит монах. -- Винс, надеюсь, ты не потерял запах Дока. И надеюсь, что он не попал в передрягу. План таков: следуем за нашим ходячим эхолокатором, попутно защищая меня любой ценой.
   За очередным поворотом участников поджидает роковой силуэт. Все останавливаются, выталкивая капитана вперёд. Страж взмахивает дубиной -- Ума делает широкий скользящий шаг, уклоняясь и припадая максимально близко к полу. Удар хранителя сопровождается леденящим душу потоком воздуха, однако отступать нельзя. Монах прыгает из низкой стойки, разбивая кулак о мраморный подбородок -- усиленный прыжком удар слегка отбрасывает голову статуи, на секунду дезориентируя ожившее изваяние.
   -- Быстрее! -- болезненно шипит юноша, проскакивая мимо хранителя башни. Остальные спешат присоединиться к нему и продолжить побег.
   Бесконечно долгие минуты погони выматывают, однако безопасная зона уже близко. Так близко, что можно уже увидеть дверь. Линза уже фиксирует невидимый обычному глазу крест на закрытой дверной панели, однако в стене открывается потайной ход, и оттуда выходит новая порция хранителей.
   -- Я их отвлеку, а вы придержите для меня дверцу открытой. -- Лицо Умы освещает привычная улыбка.
   -- Нельзя, -- хрипит Кун, -- слишком опасно.
   -- Если и идти, то всем вместе.
   -- Я просто хочу кое-что попробовать, -- змей девяти искусств снимает свой алый плащ капитана и за один вдох оказывается перед статуями.
   Их было трое. Три машины, созданные по подобию человека, собирались обрушить на человека же физическое воплощение кары. Одна из статуй была безоружна, другая сжимала в руках топор, а последняя пику. Топор рассекает пространство -- отпрыгнуть. Кинуть плащ на голову изваянию, нырнуть под пику и оказаться позади внушающей ужас троицы. Страж аккуратно (двумя пальцами) снимает со своей головы мешающий обзору плащ и нападает на монаха...
   Ким первая оказывается у заветного проёма и, начисто позабыв о сигнальном стуке, начинает тарабанить в дверь:
   -- Док! Открывай! Это мы! Скорее!
   Бердыш высекает в стене полуметровый рубец -- Ума после затяжного прыжка приземляется на готовую для удара пику. Копьё, принимая на себя вес человека, даже не шелохнулось, продолжая движение в горизонтальном положении. Мраморная рука пытается схватить монаха за ногу, однако очередной прыжок спасает положение дел. Юноша кружится между изваяниями, чудом избегая ударов и оставаясь цел...
   Дверь никак не хочет открываться...
   Забыть про возможность бегства, сконцентрироваться на врагах. Копьё бьёт тупым наконечником в грудь -- развернуться, каждой клеточкой своего тела ощущая движение холодного мрамора. Топор обрушивается сверху, сбоку, снизу -- не на голову, не на тело: удары направлены на руки и ноги. Стражи не хотят убить -- лишь искалечить... Перекат, перекат, прыжок, рондад, твист, перекат. Ума теряется в собственных финтах, рискуя попасть под случайный удар живых изваяний. Вольт -- топор оставляет оглушающую вмятину в полу. Перекат -- пика обиженно отскакивает от стены. Сальто -- страж теряет из виду пролетающего над ним участника. Вдох. Выдох. Вдох. Пируэт -- копьё будто огибает наглеца. Шассе -- топор теряется в пустоте жертвенного танца. Подкат -- монах проскальзывает под ногами исполинов.
   Ума пляшет угорелой молью, забывая, зачем он это делает. Змей то и дело норовит приблизиться к врагам, однако осознание опасности не даёт телу сделать лишний шаг вперёд. Статуи неутомимы -- пригнуться, отпрыгнуть, вольт. Стражи неумолимы -- твист, рондад, перекат. Когда вмятины и порезы покрывают стены и пол коридора, монах слышит еле заметный звук открывающейся дверной панели. И он знает, что нужно делать ещё до того, как слышит крик Тессы:
   -- Все внутрь! Ума, хватит!
   Змей понимал, что подруга права, и он собирался отступить, пока его взгляд не упал на валяющийся у стены алый плащ. Ума принял решение.
   -- Я сейчас! -- радостно кричит юноша, прежде чем ринуться на стражей.
   Собрать все силы, всю решимость. Безоружная статуя хватает пустоту, когда монах завершает круговой шаг. Выгнуться назад, пропуская над собой мраморное "древко" топора. Развернуться лицом к копейщику. Посмотреть в каменные глаза. Задрожать, на грани воя и сделать шаг навстречу безудержному уколу пики. Мимолётный шажок в сторону, разворот -- тело избегает наконечника ещё в начале движения. Но движение продолжается: Ума-змей завершает разворот резким выпадом, телом, руками и волей ударяя по копью. Не сдерживаться, ударить до пурпурных синяков на теле, до секундной слепоты, сильнее, чем он может, сильнее, чем требуется -- пика меняет траекторию удара и пронзает стража с топором насквозь. Раненый хранитель гудит, роняя своё оружие и падая на колени. Копейщик пытается вытащить копьё из искрящейся разрядами раны собрата.
   -- Так я и знал, -- устало улыбается Ума, не спеша подходит к своему плащу, эффектно одевает и смотрит на оставшегося стража.
   Безоружная статуя напротив безоружного монаха. Между ними лежит брошенный топор. Рядом копошатся запутавшиеся в своих отношениях братья-исполины, не способные вмешаться в происходящее. Хранитель и участник устремляются к орудию одновременно. Ума сокращает расстояние в один прыжок и пытается поднять бердыш -- кровь идёт носом, когда юноша, доводя себя до предела, ставит топор в вертикальное положение. Только ставит. Слишком тяжёлый, невероятно тяжёлый, неподъёмный -- план по использованию оружия стражей рассыпается трухой бессилия. Юноша слишком много времени потратил на подъём бердыша. Хранитель уже рядом. Хранитель уже бьёт участника ладонью. Сил на бегство не осталось. Ума блокирует удар рукоятью топора -- стена врезается в спину, вспышки проносятся перед глазами. Сползая на пол, он пытается вспомнить, как дышать. Слишком сильно. Юноша даже не может вспомнить момент его полёта до стены. Толчок стража не для людей... Так похоже на конец...
   Две фигуры склоняются над капитаном, чтобы поднять и потащить его в сторону двери. Чьи-то силуэты мелькают перед мраморным исполином, прикрывая отход товарищей. Крики, звон и полумрак коридора сменяются покоем, уютом и светом зоны отдыха.
   Монаха бесцеремонно бросают на пол.
   Ума постепенно приходит в норму.
   В комнату вваливается оставшаяся команда: уставшая, напуганная, израненная. Винсент поддерживает Куна. Хантер зажимает голову. Кровь заливает его кожаный доспех.
   -- Его задело ударом. Оторвало ухо.
   -- Ой-ёй, -- врач спешит осмотреть рану и остановить кровотечение. -- Ничего, вырастим новое ухо и соскучиться не успеешь. А где Росси?
   -- Росси отстал, -- мрачно шепчет Ким.
   Тесса, в ужасе наблюдая за этой картиной, теряет контроль над своими чувствами и поворачивается к Уме:
   -- Это всё ты, -- гневно шипит Тесса. -- Ты хоть иногда можешь серьёзно отнестись к происходящему?
   -- Я? -- почти искренне удивляется юноша. -- Да я был вполне серьёзен...
  
   ***
   На пятом этаже башни стражи не утихали. По запутанным коридорам этажа бежала команда из пяти человек. Участники, нагнавшие команду "Алактум" в прохождении восьмого уровня синтраж, оказались в той же опасности, что и союзники действующего чемпиона "Ню Нова". Только вот союзники чемпиона уже сумели избежать лап хранителей, чтобы погрузиться в самую грандиозную ссору за всю их недолгую карьеру идущих, в то время как неизвестная пятёрка спасалась от стражей в поисках безопасного места. Ночь была страшна. Переломная ночь в прохождении башни для каждого из них...
   Стражи дышали им в спину. Коридоры сменялись залами, залы вели к запертым дверям, но ни одна из них не была той, что они искали. Команда из пятерых человек скользит по ледяному полу очередного коридора, и это позволяет им оторваться от преследователей и перевести дух. Однако отдых не долгосрочен: нужно было продолжать поиски. Таинственная пятёрка уже минула три безопасные зоны, три свободные комнаты отдыха, однако им была нужна запертая дверь, одна конкретная запертая дверь. Участники уже не верили, что риск того стоит, однако они продолжали верить в своего капитана. Капитана, что в конечном итоге смог засечь обрисованную невидимой краской дверь, подойти к ней и начать размеренное выстукивание условного сигнала...
  
   ***
   Разбор полётов был окончен. Однако Дока волновал совершенно иной вопрос:
   -- Вы добыли ключ? Что-то я его не вижу.
   -- Вот не надо, докторишка, -- Ума обречённо закрывает лицо руками. -- Добудь мы ключ, начались бы эти разборки?
   -- Ума опять облажался, -- хрипит Кун, понимая задумку врач. -- Ещё и спасать пришлось... ценой моего уха.
   -- Облажался, -- Винсент "смотрит" в сторону с видом полной непричастности к сказанному.
   -- Облажался, -- Тесса скрещивает руки на груди. -- Полагаю, это даже может стать поводом для смены капитана.
   Ким невольно хихикает, и все облегчённо выдыхают. Ума тоже смеётся и вскакивает на ноги.
   -- Уверены, дурачьё? Вы уверены, что у меня не было причин на мои решения и поступки?
   Речь капитана прерывает стук в дверь. Размеренный чёткий стук -- таким может быть только условный сигнал.
   -- Ну, наконец-то, -- юноша подходит к дверной панели. -- Сейчас начнётся самое интересное...
   Прикоснуться к сенсору -- дверь отъезжает в сторону, пропуская пятерых участников. Команда Алактума в недоумении смотрит на вошедших. Радостный крик одного из гостей ставит всё на свои места:
   -- Епстить! Как же я рад вас видеть! -- невысокий рахдиец мчится мимо Умы, чтобы обнять Тессу и Ким.
   -- Дурий? Как? Что? -- девушки тонут в крепких объятиях, не понимая, что происходит.
   Дурий Морж не успевает ответить, потому что его взгляд падает на Куна. Био-пластырь на месте уха, засохшая кровь и сдерживаемая боль во взгляде хантера вынуждают рахдийца сочувственно цокая подойти бочком к раненому и незаметно вручить нуждающемуся почти полную, спрятанную на крайний случай флягу.
   -- Иола, -- говорит Ума, смотря в глаза урийца.
   -- Ума, -- отвечает Иола Лемис Григ, прежде чем уделить внимание остальным. -- Тесса, Ким, Кун... Винсент, Док.
   -- Может, представишь нам остальных? -- Ума жестом приглашает всех располагаться.
   В центр комнаты выходят два парня и девушка. Монах тем временем садится подле своей команды, позволяя Доку обработать разбитый кулак и ушибленные предплечья. Иола переводит взгляд со своей команды на остальных и говорит:
   -- Это Малу и Крид, как вы уже могли понять, они братья, -- идентичные по своей внешности, двое крепких мужчин выражают своё почтение лёгким поклоном. -- Малу и Крид уроженцы Дома Тании, они любезно приняли предложение присоединиться ко мне на шестом уровне, так как я уже довольно давно поддерживал с ними связь. Владеют навыками ближнего боя и в совершенстве освоили парный стиль "бихрид".
   Близнецы скромно потупили свои взгляды, вынуждая женские сердца биться чаще.
   -- А это Рэйси, -- уриец более мягко представляет девушку, на что та отвечает лёгкой улыбкой. -- Рэйси из свободных колоний, хороший программер и информант, а также неплохо владеет пси-управляемым оружием.
   Девушка, поправляя свои чёрные волосы, садится в предложенное ей Винсентом кресло-подушку. Казалось бы, что самое время для неловкого общения и лицемерных изысканий. Дурий же с этим не согласен и по неволе зарождает непринуждённость:
   -- Ну, энто самое, ребятки, пока вы знакомитесь, я сбегаю в уборную!
   И прежде чем его успели предупредить, рахдиец ненароком выпускает из туалета три галдящих существа. Проекции ключей в форме крылатого бегемота, хорька и игрушки-шута с пружиной вместо ног врываются в комнату, сея хаос и веселье. Пока все заняты поимкой ключей, Дурий успевает прошмыгнуть в ванную и запереть за собой дверь. Когда же, разглаживая свою мокрую бороду, виновник балагана возвращается, то все три источника шума выкидывают в коридор.
   -- А это разумно? -- спрашивает Рэйси, с интересом наблюдая за происходящим.
   -- Вряд ли кто-то будет шастать тут среди ночи, -- отмахивается Ума. -- К тому же они нам больше не нужны.
   -- Почему? -- Иола озвучивает вопрос всех присутствующих.
   -- А это и есть самое интересное! -- Монах достаёт свой портативный блок и активирует карту. -- Я заметил это прошлой ночью. Присмотритесь. Ничего необычного не наблюдаете?
   -- Нет. -- Тесса даже не вглядывается в изображение, её волнует совершенно другой вопрос, -- как ты мог нам не сказать, что договорился встретиться с Иолой и Дуром?
   -- Считай, что это был сюрприз.
   -- Ну, знаешь ли...
   -- Череп! -- Иола прерывает зарождающуюся перепалку.
   -- Что? -- не понимая, к чему это он, спрашивает Тесса.
   -- На карте появилась новая отметка в форме черепа, -- подходя к карте, поясняет аристократ. -- Смотрите, здесь. На других этажах её не было.
   И правда: каждый замечает изображение черепа в одной из многочисленных комнат. Ума, таинственно улыбаясь, ждёт, пока реакция на новость пройдёт и можно будет продолжить.
   -- Это характерно не только для этого этажа, я заметил такой же символ вчера ночью на четвёртом. Он появляется в то же время, когда просыпаются стражи. И теперь, когда я привлёк ваше внимание, я перетяну на себя одеяло и объясню всё с самого начала...
   Тесса фыркает, но скрестив руки на груди, всё же ждёт объяснений. Кун делает глоток из фляжки и передаёт её Дурию. Малу и Крид переглядываются и садятся на пол в ожидании скучной лекции. Док предлагает Ким плед, а Винсент подаёт Рэйси чашку чая. И только Иола понимает, что на самом деле это разговор между капитанами, предложение о сотрудничестве, ради которого они здесь и собрались.
   -- Наши гости упустили картину того, как мои же товарищи обвиняли меня в том, что я облажался, -- начинает Ума. -- Как наивно с их стороны. Во-первых, я с самого начала знал, что Иола будет проходить восьмой уровень на Боросе в то же время, что и мы. Поэтому я оставлял невидимые глазу послания при каждом переходе на следующий этаж и отмечал двери комнат отдыха. Конечно, так как мы были всё время на шаг впереди, то мои послания имели оскорбительный характер, унижающие достоинство наследника кем-то уважаемой семейной ветви Григ, тем не менее, благодаря этому Иола нас и нашёл. Во-вторых, кто-то возмущался, что я не смог обыграть программу в симуляции военных действий. Что ж, просто вы даже мысли не допустили, что испытание было направлено не на победу, а на то, чтобы задержать участников как можно дольше. Мы и без того рисковали попасться стражам, а продолжи я играть, то нас бы окружили, оставив без шансов на дальнейшее прохождение. В-третьих, да, я хотел посмотреть, что мы можем противопоставить хранителям башни и хотел это сделать как можно ближе к безопасной зоне. Проблема в том, что стражи оказались слишком хороши -- можно признать, что при первой встрече у обычных участников не будет и шанса. Тем не менее, мне удалось подтвердить теорию, что они не неуязвимы. Конечно, риск был огромный, однако благодаря этому теперь у нас есть план быстрого завершения этого уровня...
   -- Может, уже к делу перейдёшь? -- Иола умеет читать настроение компании.
   -- Я как раз заканчивал со вступлением, -- кивает юноша, после чего все утомлённо вздыхают. -- Не напомнишь нам, умник, что было написано на стенах зала первого этажа?
   Поддавшись гневу, наследник семейной ветви Григ сжимает рукоять своей шпаги, однако отвечает:
   -- Ты ищешь ключ, путеводитель, знак. И ты его найдёшь, не сомневайся. Кто ищет, тот найдёт гораздо больше и слабость в силу обратит, когда надежду тьма проглотит...
   -- Я так и думал, что только ты можешь запомнить подобные детали, -- смеётся Ума. -- А теперь перейдём к теории. Эта башня слишком сложна для какого-то восьмого уровня синтраж. Никто бы не стал так заморачиваться для начинающих идущих. И это нам кое о чём говорит...
   -- Эта башня -- прототип, -- заканчивает мысль уриец.
   -- Да, я так и подумал, -- соглашается юноша. -- Это всего лишь пробная версия того, что ожидает участников в будущем. Сами подумайте: архитектура здания незавершённая, слишком много пустующих комнат и коридоров, испытания без конкретной градации по сложности и слишком сильные стражи для простых новичков.
   -- К чему ты клонишь? -- Тесса начинает терять терпение.
   -- Этот уровень слишком масштабный, но в то же время сырой. Поэтому судья дал нам подсказку: "ты ищешь ключ, путеводитель, знак, и ты его найдёшь, не сомневайся", -- найти ключи не так и сложно, но это займёт уйму времени. Для слабых команд ничего не останется, как муторно ползти от одного этажа к другому.
   -- А для сильных? -- Рэйси улавливает мысль, отчего получает очки симпатии от Умы.
   -- А для сильных оставшаяся часть послания "кто ищет, тот найдёт гораздо больше и слабость в силу обратит, когда надежду тьма проглотит".
   -- Ты уверен? -- Иола спрашивает, уже понимая, что пытается сказать монах.
   -- Почему нет? -- Ума перебирает что-то в голове. -- У нас нет надежды на прохождение именно в ночное время, когда стражи не хотят, ахах, отпускать нас домой. И тогда встаёт вопрос: как же обратить нашу слабость в силу. Подсказка в самой карте, подсказка в виде отметки черепа, что появляется только в ночное время. А теперь самое главное: я уверен, что если мы доберёмся до этой отметки, то встретимся с боссом этажа.
   -- Ик! Но если он страшила опаснее чем стражи паскудные, то какого мы будем к нему сунуться? -- беспокоится Дурий.
   -- А такого, что если пройдём босса этажа, то я уверен, что мы сможем пройти на следующий этаж, не собирая ключей!
   -- Звучит, конечно, хорошо... -- говорит кто-то из близнецов, -- но не слишком ли самонадеянно будет переть на неведомо что, когда мы со стражами справиться не можем. И раз уж мы не можем справиться с ними -- как добраться до так называемого босса?
   -- Тут нужно вспомнить про ещё один способ увеличения силы, -- Ума теребит свою косу, в ожидании, что все увидят картину происходящего.
   -- Количество, -- сухо бросает Иола.
   -- Именно, -- хлопает в ладоши Змей. -- И это ещё одно испытание: в месте, где команды разобщены, когда они друг для друга лишь преграда, существует способ прохождения башни в короткие сроки, однако никто не может и подумать о союзе ввиду количественного ограничения на переход к следующему этажу. Сплошные уроки жизни.
   -- Ты предлагаешь найти ещё союзников? -- уриец не в восторге от этой идеи.
   -- Я? Нет конечно! Это бес толку: объяснять через запертую дверь, чтобы они приняли это за уловку? Нет уж. К тому же мы столько участников покалечили на четвёртом этаже...
   -- Тогда что? -- Тесса уже почти рычит.
   -- Сами справимся, -- Ума окидывает жестом всех присутствующих. -- Мы уже увеличили своё количество, и мы не средний класс. Мы претендуем на звание лучших команд среди новичков! Мы уже сталкивались со стражами и знаем их слабости. Где надо проскользнём, где надо используем тактику.
   -- Слишком оптимистично, -- иронично улыбается Иола. -- Наши команды и так в плохом состоянии после встречи со стражами, а ты говоришь о победе над врагом, превосходящим их по мощности.
   -- Это предположение -- быть может, нет никакого архи-стража. Быть может, вся сложность заключается в том, чтобы добраться до места перехода...
   -- Мало данных. Что будет, если ты ошибаешься? Я сломал свой меч в последнем столкновении, -- уроженец Сивилии достаёт из ножен обломок оружейного наследия. -- Оружие остальных так же не возымело эффекта. Замечу, что твоя команда не в лучшем состоянии: вы измучены и ранены, посмотри только на Куна. Твоё предложение -- самоубийство.
   -- Ты думаешь, что МЫ слабое звено? -- Змей поворачивается к своей команде, -- Кун?
   -- Я в порядке, -- огрызается кросс.
   -- Тесса? Винс? Ким? Док?
   -- Давайте побыстрее с этим покончим, -- фея оглашает настрой группы.
   -- Хотя, -- колеблется Ума, -- не обязательно выдвигаться сейчас. Можно отдохнуть до следующей ночи. И зря рисковать не обязательно, если что пойдёт не так -- отступим. Разработаем план и распределим роли, обговорим возможное развитие событий. Тебя это устроит, наследник?
   -- ...Устроит, -- после недолгих размышлений отвечает Иола и гневно возвращает сломанную сивилийскую саблю в ножны.
   -- На том и порешили, -- монах хлопком оповещает о завершении совещания. -- Сейчас поедим, отдохнём, а там покажем организатору, из чего мы сделаны.
   Юноша бодро идёт по направлению к ванной комнате, однако, не дойдя до двери, поскальзывается и падает. Картина неловкого приземления зарождает смех среди присутствующих, однако звук удара головы о пол обрывает всё веселье на корню.
   -- Я... я в порядке, -- выдавливает из себя Ума, глядя на ладонь, измазанную от пропитанных кровью волос. -- А нет, не в порядке.
   Горе-капитан доползает на четвереньках до санузла, чтобы звуки рвоты за незапертой дверью отбили у всех и каждого мысли о приятном ужине. Рейси кривится, Малу и Крид разочарованно переглядываются, Дурий с надеждой смотрит на единственно врача в комнате, а Иола поднимает глаза к потолку, бормоча только ему известные проклятья.
   -- Сотрясение, -- констатирует Док и спешит проверить всю плачевность происходящего.
   Комната погружается в гнетущую тишину от осознания стремительного падения шансов на успех. Уриец вздыхает, собираясь огласить очевидный вердикт о расторжении сотрудничества, однако его опережает Тесса:
   -- Ввиду того, что наш капитан не способен выполнять свои обязанности по состоянию здоровья -- я принимаю командование на себя согласно пункту... номер четыре несуществующего кодекса нашей команды.
   Возражения в виде невнятного бормотания из ванной комнаты только укрепляют позиции девушки в качестве временного лидера.
   -- Выслушайте моё предложение... -- пантера заражает уверенностью своих товарищей.
   -- Слушаем, -- после недолгой паузы оглашает Иола.
   -- Нужно выдвигаться прямо сейчас! -- выпаливает временный капитан.
   -- Что? -- недоумение доносится с обеих сторон.
   -- Нам за день или два не восстановится, -- поясняет Тесса. -- Травмы не излечатся, усталость толком не пройдёт. Чем дольше мы будем тянуть с прохождением, тем больше шансов, что башня нас сломает. Нужно идти прямо сейчас, чтобы мы могли как можно скорее оказать медицинскую помощь пострадавшим.
   -- Можно просто покинуть башню и вернуться сюда после подготовки, -- резонное замечание Рейси вынуждает многих утвердительно кивнуть.
   -- Уж прости, зая, но наша команда не отступает.
   -- И как ты себе это представляешь? -- Иола скрещивает руки на груди. -- У нас и без того было достаточно раненых, а теперь ещё и этот засранец с сотрясением будет обузой. Я его тащить не стану.
   -- Вообще-то, -- Тесса скромно потупила взор. -- Я хотела предложить, чтобы именно ты его и тащил.
   -- Что?
   -- Сам подумай: твоё оружие сломалось, и в бою от тебя проку мало будет. Ты и Док могли бы вести Уму, пока остальные обеспечивают проход. Дур и Винс обеспечат стрелковую поддержку, Кун вместе с твоими бойцами будут на передовой, а я, Ким и Рейси будем в резерве...
   -- Говоришь, как Ума, -- слегка кривится уриец. -- И идеи у тебя такие же безумные.
   -- Сочту это за оскорбительный комплимент, а теперь, чтобы избежать ненужных споров, давайте проголосуем. Кто за то, чтобы уже сегодня обречь судью уровня на несварение?
   -- Не сметь, -- еле шепчет Ума, возвращаясь в зал при поддержке врача. -- Она просто надеется, что если выступит сейчас, то сможет найти недотёпу Мосси. Он сбежал Тес, у него не было шансов спастись -- на этом этаже для него всё кончено, смирись...
   -- Итак, -- игнорируя бывшего капитана, продолжает Тесса, -- кто за то, чтобы выдвигаться сейчас?
   Взявшая на себя лидерство девушка первая поднимает руку. Ей вторит Винсент. Вздохнув присоединяется и Кун. Близнецы одновременно поднимают руки под недовольным взглядом урийца. Для окончательной победы не хватает одного голоса. И этим голосом становится Док.
   -- П... предатель, -- шепчет Ума, однако его никто не слышит...
  
   ***
   -- Сэр, вы должны на это взглянуть! -- на вершине башни младший организатор будит судью, чтобы показать трансляцию с пятого этажа.
   -- Интересно, -- мямлит старший организатор.
   -- Какие будут указания?
   -- Действуйте по протоколу К-7.
   -- Принято, -- подчинённый удаляется к терминалу управления...
  
   ***
   На пятом этаже группа из одиннадцати участников продвигалась к точке перехода. В центре Иола и Док тащили Уму. По бокам, держа орудия на изготовке, расположились авинец и рахдиец. Впереди двигались хантер с близнецами, а в тылу о чём-то перешёптывались три девушки.
   Коридоры были преисполнены благоговейной тишиной. Не было громоподобных шагов стражей, не было ругательств и криков от запертых в комнате отдыха ключей. Только их шаги и эхо их же голосов.
   -- Энто что творится то? -- Дурий смачно плюёт на пол.
   -- Действительно, стражи что, охотятся только за обладателями ключей? -- спрашивает кто-то из близнецов.
   -- Нет, -- с отдышкой отвечает Иола. -- Стражи должны отлавливать всех, кто находится за пределами безопасных зон.
   -- Будем считать, что нам пока везёт...
   Участники продолжали идти согласно карте. Минуя зоны с повышенной температурой, коридоры из пламени, комнаты изо льда, помещения-рассадники хищных плантаций и переходы, выполненные из поющих звоном камней. Альянс двух команд добирался до нужной комнаты больше часа, и это путешествие успело вымотать их не хуже боя. Ожидая засады, каждый довёл себя до предела, однако засады не было, а стражи, что встретили их на входе в комнату перехода, расступились и застыли без явных признаков угрозы. Кун первым вошёл в проём -- остальным ничего не оставалось, как последовать его примеру.
   Они увидели его, открывшийся проход, ведущий куда-то наверх. А перед проходом стоял гигантский механизм. Создание о шести руках, с круглым туловищем из спаянных шестерёнок и тремя лицами на голове. Вошедшим так хотелось, чтобы архи-страж их пропустил, однако оживший механизм не спешил освобождать путь.
   -- У него должно быть слабое место, -- хрипит Кун. -- Я нападу первым и постараюсь отрубить парочку рук, а вы изучайте противника...
   -- В этом нет необходимости! -- чей-то звонкий голос останавливает хантера и вынуждает хранителя смиренно отползти в сторону.
   В проходе появляется фигура в пёстрых одеждах, чтобы в вычурной манере приблизится к участникам.
   -- Это же ваша голограмма приветствует всех идущих при входе в башню? -- с сомнением спрашивает Тесса. -- Вы судья уровня?
   -- Прошу, следуйте за мной, мои сладенькие, -- игнорируя вопрос, мужчина театральным жестом предлагает всем пройти.
   Все остаются на местах, пока Иола не решает принять предложение и огласить всем свой вердикт:
   -- Идём...
   И вот уже двенадцать человек направляются к заветному проходу. Там их ожидает просторная комната, которая приходит в движение и возносит пассажиров всё выше и выше. Перемещение занимает какое-то время, и участники то и дело норовят узнать у сопровождающего, что происходит. Ответа же они не получают: разодетый мужчина молча чистит свои ногти, пока лифт-комната не останавливается и не открывает одну из дверей.
   -- Прошу пожаловать на вершину башни! -- Очередной театральный пасс, и участники выходят в помещение с переизбытком света от экранов и терминалов. -- Это административный отдел! Не многие удосужились чести здесь побывать!
   -- Ага, я прям пищу от гордости, -- бубнит Кун.
   -- Прошу следовать за мной, я отведу вас к судье восьмого уровня...
   По административному отделу снуют спец-программеры, выполняя свою работу по проверке данных и обмениваясь никому не понятными шутками. Мелькающие изображения, мерцающие экраны и панели управления ни на йоту не приблизили наблюдателей к пониманию процесса работы. Участникам удаётся расслабиться, только когда неприятные излучения визионов сменяются уютным освещением офиса. Вычурный проводник удаляется, а к гостям поворачивается судья восьмого уровня Синтраж.
   -- Что за?
   -- Ты?
   -- Да, -- смеётся судья, -- Росси Гигс, к вашим услугам.
   -- Ну, нечто подобное следовало ожидать, -- усаженный в угол монах думает, что может внятно говорить.
   -- Всё это время... ты... -- Тесса не может понять, какая из эмоций сейчас преобладает.
   -- Да, да, я. -- Росси усаживается в своё кресло. -- И не дали же вы мне поспать! Хотя проходить башню, что я сам и спроектировал, было довольно увлекательно.
   -- Зачем?
   -- Это вообще не нарушение правил?
   -- Судьи что, устанавливают любые правила?
   -- Что здесь вообще происходит?
   Шквал вопросов, обрушившийся на судью, был сметён одним единственным движением бровью -- активация противного сигнала глушит любые звуки, пока участники не успокаиваются, позволяя Росси спокойно продолжить.
   -- Да, я судья этого уровня, и то, что я делал -- не против правил. Я просто хотел узнать, что же собой представляет команда победителя "Ню Нова". Да и развеяться надо было, а то сидишь тут как в заточении.
   Бывший союзник команды "Алактум" наливает себе выпить, делает глоток, продолжает:
   -- К слову ваши предположения о башне были в большинстве своём верны, и вы бы смогли пройти этот уровень ночью гораздо быстрее, чем днём. Однако я недооценил вашу степень идиотизма. Это же надо без должного опыта и подготовки переть на верную смерть!
   Участники неловко обмениваются взглядами, Дурий кашляет, в желании что-то сказать, однако под взглядом Рейси решает промолчать.
   -- Вы поставили меня в неловкое положение, -- продолжает судья. -- Я полагаю, что до многих из вас уже дошли слухи. Слухи о  грядущем испытании десятого уровня, где будут собраны лучшие команды новичков. Я сам мало что об этом слышал, однако начальство требует от меня отсеивать слабые побеги. И как мне следовало поступить с бездарным чемпионом "Ню Нова"? Я не хочу быть тем, кто будет тормозить его прохождение. И уж точно не хочу, чтобы вы стали калеками именно на моём уровне. По крайней мере, вы нашли способ борьбы со стражами и догадались о ночной лазейке.
   Росси Гигс загадочно улыбается и, предвкушая реакцию участников, оглашает своё решение:
   -- Поэтому я решил дать вам пропуск на прохождение девятого уровня. Только не надо благодарностей и никому об этом не говорите. И не надо панибратского отношения. Эй, не трогайте мой бар. И от холодильника отойдите! Вот не этого я ожидал. Проявите хоть каплю уважения: я член ассоциации нобилити, идущий пятьдесят восьмого уровня!
   -- Я отказываюсь...
   Все умолкают и недоумённо смотрят на того, кто это сказал. Больше всего недоумевает Росси, что пошёл на нарушение им же придуманных правил.
   -- Что? -- переспрашивает Тесса.
   -- Я отказываюсь, -- повторяет Иола. -- Я и моя команда покинем башню и начнём прохождение с первого этажа.
   -- Это... -- судья не знает, что сказать. -- Это не какая-то проверка, парень, я говорю серьёзно.
   -- Я знаю, -- кивает уриец. -- Но я провёл расчёты и сделал соответствующие выводы.
   -- Эм... не хочешь поделиться? -- Тесса упирает руки в боки.
   -- Вы должны принять предложение и улететь как можно быстрее, -- Иола кивает в сторону спящего и ничего не подозревающего Умы. -- Ещё не хватало, чтобы он проснулся и тоже захотел отказаться только чтобы подраться с архи-стражами. У меня же свои причины. Рейси, Дурий, Крид, Малу -- вы вольны сами решать, что делать, но я предлагаю вам довериться мне...
   Иола уходит, чтобы попросить вычурно разодетого администратора вывести его из башни... вскоре к урийцу присоединяется каждый член его команды. Тесса вздыхает и командным тоном даёт указания:
   -- Ребята, вы его слышали, берём это разочарование и уходим. Росси -- ты лучший, ещё как-нибудь потусим вместе. Ты сам выбьешь нам пропуска на девятый уровень? Спасибо, мы погнали... и да, таксодрон за твой счёт. Нет? Ладно. Пока-пока!
   Оставшись наедине с собой, Росси вздыхает, допивает напиток и идёт спать...
  
   ***
   Ума приходит в себя уже на борту корабля. За время сна стелс-истребитель успевает оказаться от злосчастного места проведения восьмого уровня на невообразимом для человека расстоянии.
   -- Ох-ох-ооох, -- стонет юноша, когда узнаёт, что произошло. -- Как вы могли отпустить Иолу?
   -- Почему он вообще отказался от предложения Росси? -- спрашивает Док, снимая датчики с головы монаха.
   -- Разве не ясно? -- мямлит Ума, устраиваясь на диване поудобней. -- Он не хочет участвовать в маркетинговой компании ассоциации. Здесь творятся тёмные делишки, и этот расчётливый сноб не желает быть фаршем для главного блюда. Пусть лучшие из лучших жрут друг друга, а он подождёт в сторонке.
   -- А мы что, хуже него? -- спрашивает уже в привычной для всех манере Ким. -- Почему бы и нам не остаться в стороне?
   -- Нет, Лили, -- вздыхает монах. -- Мы не хуже. Мы лучше. Не может чемпион среди новичков не участвовать в битве за звание лучшей команды десятых уровней. Для чего, по-твоему, мне был подарен этот корабль?
   -- То есть мы одно из главных представлений? -- Ким что-то обдумывает. -- Ну и ладно.
   -- Ну и ладно, -- пожимает плечами врач.
   Кун ловит на себе взгляды ожидания, и отмахивается в попытках заглушить боль от потери уха с помощью выпивки.
   -- Что сегодня будем делать? -- развалившись в кресле, спрашивает Тесса.
   -- Как обычно? Смотреть дурацкие видео, торчать в вирте, тренироваться...
   -- Тебе нельзя, дурная ты башка, не забывай.
   -- Конечно, Док, я буду отдыхать. Вон, Кун знает, чего хочет, уже бутылку начал. Эй, напиваться с утра плохая примета! Он... он меня послал жестом. Ну да ладно.
   -- Если мы не придумаем, чем заниматься во время перелётов, то наше путешествие по мирам Бездны окажется скучнее, чем зоны, где не ловит вирт.
   -- Вот тут я бы мог пошутить, но эта шутка слишком взрослого рейтинга, так что я промолчу.
   -- У нас плохие новости, -- звонкий голосок феи появляется в помещении вместе с авинцем. -- Здесь вирт не ловит.
   -- То есть, -- тянет Тесса, -- мы посреди космоса и у нас даже нет связи с потоком?
   -- Анабиоз? -- спрашивает Ума у подруги, и, подумав, Тесса утвердительно кивает. -- Анабиоз? -- Док кивает. -- Анабиоз? -- Винсент пожимает плечами. -- Анабиоз? -- Ким закрывает глаза. -- Ана... да у Куна уже свой анабиоз начался. Ладно, пойдём, поспим дня два, у нас же есть на борту камеры омоложения? Говорят, что все долгожители спали именно в таких и доживали до трёхсот лет.
   -- Двести пятьдесят, триста, какая разница? Просто давайте спать, кстати, Гекато надо бы тоже в капсулу запихнуть!
   После этих слов гигантский гриф бегло семенит подальше от людей...
  
   ***
   Человек в белом костюме наблюдает за трансляцией того, как шестеро участников прекращают спорить и направляются в больничный отсек корабля.
   -- На этот раз, чтобы решить свои разногласия, им хватило и одного часа, -- ни к кому не обращаясь, говорит мужчина. -- Прогресс... втрое меньше, чем обычно.
   На экране командный пункт корабля пустеет, и наблюдатель переключает своё внимание на другие трансляции. Вон, на одном из экранов берсерки одерживают победу в испытании восьмого уровня. А вот сын начальника императорской стражи напутствует своих товарищей. Вон сводки того, как бывший офицер дозора, ныне участник синтраж, заключил сделку с кочующими наёмниками. И как же не проверить успех одного из самых перспективных участников, скрывающегося от разведки совета.
   Сводки, трансляции, сообщения -- сотни информационных потоков, буднично изучаемые по несколько часов в день. Не слишком много, не слишком мало. Мужчина вздыхает и, сделав глоток горячего молока, продолжает переключать экраны, стараясь уловить происходящее на каждом из них...
   024
   Отец сидел напротив сына, сверля чадо самым суровым из своих взглядов. Напряжение, висящее в воздухе, обращало любые попытки обмана в прах и выводило разговор на совершенно иной уровень. Минутное молчание рождало если не страх, то, по крайней мере, тревогу.
   Наконец, глава семейства принимает решение и кладёт перед собой одну из карточек. Это была обычная пластиковая карта с процессором способным лишь произвести описание персонажа, приписанного к данной карте.
   -- Я выдвигаю спец-штурмовика на первую фалангу -- у меня теперь двадцать три процента на успех, -- самодовольно ухмыляется отче, пробегая пальцами по ещё не задействованной колоде. -- С твоими шестнадцатью процентами можно сдаваться.
   Мама, готовящая что-то на кухне, начала делать это громче обычного, и отец спешит продолжить:
   -- Я слышал, что ты опять заснул на лекции. Если ты считаешь, что какой-то материал тебе не пригодится, то поменяй расписание. Это же просто некрасиво по отношению к профессорам.
   На кухне становится тихо, и глава семьи облегчённо выдыхает с чувством выполненного долга. Сын делает свой ход.
   -- Подкидываю в твою первую фалангу шпиона второго класса. У тебя плюс два процента, а я получаю случайную карту из твоей колоды, -- парень вытягивает одну из карточек противника и прячет в своей колоде. -- И мне нравятся темы лекций, просто зачастую я уже знаю то, что профессор рассказывает остальным. Меня интересует более углублённый курс, однако я не могу на него пойти пока не отсижу определённое количество часов на введении.
   -- Я тоже подкидываю тебе шпиона первого класса -- у тебя плюс один процент, и я беру себе дополнительный слот. Постарайся решить вопрос с лектором, я уверен: вы сможете найти решение.
   -- Я использую импульс на твою первую фалангу -- показатели всех твоих бойцов падают вдвое. У тебя восемнадцать процентов. Я прилажу все усилия, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, пап.
   -- Вот и отлично. Я подсылаю убийцу в твой лагерь -- карты твоей третьей фаланги погибают. У тебя остаётся одиннадцать процентов.
   -- Ты потратил все вспомогательные карты, пап, я тебя сделаю.
   -- Посмотрим.
   Противники продолжают выкладывать перед собой карту за картой, уплотняя все три игровых ряда и заполняя возможные слоты пользования. На кухне внезапно гремят кастрюли. Игроки вздрагивают, в сердцах признавая, что поначалу странное хобби хозяйки дома со временем стало страшным оружием по отношению к ним. Один вид того, как мама режет овощи, мог заставить отца признать свою неправоту по любому вопросу...
   -- Эм... Я нейтрализую твоё излучение и возвращаю очки всем своим персонажам. Теперь у меня сорок процентов. -- Стараясь выглядеть уверенно, глава семейства будто бы "вспоминает" что-то ещё. -- Я слышал, ты опять подрался с каким-то клубом боевых искусств...
   -- Я ставлю императора во вторую колонну -- он автоматически добавляет ещё две случайные карты из моей колоды. Посмотрим... итого у меня тридцать три процента. И я уже не маленький, чтобы драться с другими детьми, пап, просто они утверждали, что сильнейшие в нашем городе. Я решил проверить так ли это... или точнее доказать, что это не так. Я не дрался. Я бросил им вызов по правилам мира боевых искусств.
   -- Ну, тогда ладно. Я ставлю потагета в третью фалангу. Сорок девять процентов.
   -- Я использую спец-программера, чтобы повысить мораль армии. Мои очки удваиваются.
   Внезапный кашель со стороны кухни даёт понять, что серьёзный разговор отца и сына ещё не закончен.
   -- Я добавляю ещё одного потагета -- в сочетании с первым, они множат свои силы на три. У меня девяносто четыре процента. И это... ты не должен прибегать к насилию. Тем более что ребята постарше могли тебя поранить.
   -- Хорошо, больше не буду. Я насылаю на тебя плохую погоду -- твои потагеты теряют силы вдвое. У тебя шестьдесят семь.
   -- Всё равно тебе меня не победить. Я ставлю рыцаря урии в первый ряд. Восемьдесят один процент.
   -- Я использую боевого гомункула марки "Голлем". Семьдесят пять.
   -- У меня есть капитан космического дозора. Девяносто один.
   -- Использую бомбу. Сжигаю все использованные карты обеих сторон. У нас по нулям, пап.
   -- Тц, я и забыл, что ты сторонник радикальных мер. Я сдаюсь, не собираюсь мучиться с оставшейся колодой.
   -- Ты сам сдался, не говори потом...
   На кухне разбивается самодельная ваза, и отцу приходится продолжать игру...
   Это был вечер обычной семьи в одном из множества домов, и в это же самое время в одной из соседних систем происходили события, которые, казалось, никак не должны были коснуться этой семьи, этого городка и этой планеты. Подумать только, что всего в нескольких неделях лёту от планеты Парк, в давно заброшенной системе Прайст состоялось столкновение двух флотилий. Король пиратов, покровитель большинства заброшенных колоний и владыка Вольного сектора призвал двенадцать пиратских лордов, чтобы уничтожить выскочку, желавшего провозгласить себя новым королём. Выродок из космических кочевников, захвативший половину архипелага астероидной пустоши, собрал достаточно сил, чтобы терроризировать транспортные пути КОСМОТЕРМС. И это могло обернуться катастрофой для всех жителей Вольного сектора. Король пиратов должен был уничтожить угрозу, пока Космический Дозор не объявил пиратам полномасштабную войну. В то же время единственный шанс корсаров архипелага состоял в том, что король не хотел использовать все свои силы в бою, желая показать превосходство над зазнавшимся врагом...
   Да, может показаться, что это никак не связано с уроженцем планеты Парк. Однако, как бы не была мала вероятность воздействия одних событий на другие, вероятность всё-таки есть...
   Глава 25. Закулисные игры
   Система Гезо. Планета Окситт
  
   Восточный сектор Бездны, состоящий из двадцати восьми систем и насчитывающий сорок четыре планеты-колонии, каждая с населением не менее десяти миллионов человек, был готов уподобиться пчелиному рою. Вариация синдиката -- безымянная организация, распространившая свою власть там, где совет Веста и Космический Дозор не имели права на вмешательство, была на грани краха. А с крахом организации готовились к гибели сотни видов законной и незаконной деятельности, напрямую зависящие от поддержки сильных мира сего.
   Преступные сообщества из соседних секторов в поисках наживы устремили свои взоры на ослабленного конкурента, что привело к необходимости сделать правильный выбор. И час решения настал на территории колонии Дома Незо, планете Окситт, расположенной в системе Гезо.
   Крупнейшее казино города Окситт в этот день не принимало посетителей. Здание, принадлежащее организации, было освобождено для проведения возможно последней встречи её глав. Около сотни человек собрались для того, чтобы лично отстоять свои интересы, чтобы посмотреть в глаза каждого совладельца и убедиться, что за его решениями никто не стоит.
   Никакой личной охраны внутри здания: так заведено во многих группировках, повязанных теневой деятельностью. Зато снаружи можно было наблюдать повышенную активность людской массы. Ребёнок сидит на лавочке и ест мороженое, скрывая под перчатками не по возрасту огрубевшие ладони. Влюблённые воркуют, пролетая на зарезервированом двухместном гидрионе, но отчего-то пролетают уже третий круг подряд. Через улицу старик читает сводки новостей в инфо-панели, но не новости его интересуют, а отражение происходящего за его спиной. Между зданий без устали кружит птица, с механической точностью повторяющая свой маршрут...
   А в здании казино, собравшиеся решили занять аукционную комнату, где каждый сможет обусловить точку зрения фракции, сформировавшуюся в виду кризиса. Самые влиятельные члены организации, представляющие свою фракцию, из-за необходимости выхода на сцену сидели в первых рядах. Те же, кто не определился со своей позицией, предпочли занять места подальше.
   И вот лёгкий гул голосов затихает, когда на сцену выходит ОНА. Обладательница всевозможных смыслов понятия "зрелая красота". Регент сообщества, предпочитающего оставаться без названия -- лицо и дух организации...
   -- Друзья, -- приятный мягкий голос охватывает весь аукционный зал. -- Благодарю вас всех за то, что откликнулись на призыв и прибыли на мой зов. Чуть больше года назад, мой супруг был схвачен секретным подразделением веста, что ослабило нашу военную мощь, ослабило наши позиции на рынке. Моя вина в том, что я не предполагала, что потеря одного человека окажет такое влияние на всех нас. Враги окружили нас. Они почуяли кровь. И как бы мы не старались сохранить всё в первозданном виде, перемены неизбежно нас поглотят. Сегодня я бы хотела решить, каким будет наше будущее, сегодня мы выслушаем мнения каждой стороны. Сегодня мы сами определим дальнейшее развитие событий...
   Голос женщины затихает и, пока регент покидает трибуну, сменяется стуком каблуков по мраморной поверхности пола. Наблюдая, как женщина усаживается в одно из кресел первого ряда, многие из присутствующих удивлённо переглядываются. Было бы разумно ожидать более длинную речь, направленную на обеспечение поддержки со стороны сомневающихся, теме не менее, регент будто решила отдать всё в руки случая.
   "Чем вызвано это решение? Она сломлена? Нет, её взгляд ещё полон решимости".
   "Быть может, она уже всё для себя решила и уверена, что собрание закончится в её пользу?"
   "Что ж, посмотрим..."
   С места встаёт рахдиец с суровыми чертами лица, морщины и длинная ухоженная борода говорят о том, что он уже прожил больше половины отпущенного ему природой срока. Резкие движения, уверенный шаг, направленный на аудиторию ясный взгляд. И голос такой же резкий и громкий, как и он сам:
   -- Вот уже пятьдесят лет наша рука ведёт Восточный сектор. А помните ли вы, отчего его так стали называть? В Бездне нет сторон света, есть только координаты и ничего не значащие имена систем. И возможно, если бы не мы, так бы всё и оставалось. Я спрашиваю: помните ли вы, как семьдесят три года назад, мы начали реализовывать идею, лежащую в основе нашей сегодняшней организации? Именно на этой самой планете, в этом самом городе мы попытались... и у нас получилось. Помните ли вы, как мы создавали виртуальную государственную единицу? Сколь мала была наша поддержка? Как только нам не приходилось выкручиваться, чтобы привлекать всё больше и больше людей? Но мы справились. По одной проблеме за раз, по одному человеку в неделю. Мы помогали людям, чем могли: начиная со связей и информации, а заканчивая землёй. Наше виртуальное государство становилось всё больше, наше влияние крепло, а всё потому, что мы делали это, основываясь на собственных принципах. Мы старались помогать тем, кто заслуживал помощи, и люди к нам тянулись. Мы и оглянуться не успели, как сотня граждан превратилась в сотни тысяч. Мы вышли за пределы этого города и устремились к ближайшим планетам, ближайшим звёздным системам. Мы стали катализатором того, что эти колонии "взошли". Восточный сектор -- не часть света, это колонии, что встретили восход с нашей помощью, это государственный Дом без видимых границ и препятствий, где МЫ, его создатели и правители всеми средствами добивались только одного -- благополучия каждого, кто стал под нашу опеку. Мы действовали согласно семейным ценностям, и мы стали семьёй. Сколько бы нас ни было, какие бы вопросы между нами не возникали, мы есть и останемся семьёй...
   Рахдиец обрывает свою речь, давая возможность каждому осознать сказанное. Он делает три глубоких вдоха, сжимает своими широкими ладонями края тумбы и продолжает:
   -- Конечно, бывало всякое, но вместе мы пережили каждое из испытаний. Было время, когда нас называли чудотворцами. Я отлично помню эти дни, когда нас всех спасла юная девушка, чем и заслужила себе право стать во главе и называться регентом... И я вовсе не преувеличиваю, ведь мог бы кто-нибудь из нас изменить положение вещей так, как это сделала она? Когда мы достигли первых проблесков успеха, многие захотели нас подчинить, подчинить каждого, кто вступил в наши ряды. Мы пытались себя защитить, редкие стычки были готовы перерасти в войну, что уничтожила бы всё, чего мы добились. Так бы оно и случилось, если бы нашим официальным лицом в сети не выступала Ванесса Эйтис... Кто-то скажет, что она ничего не сделала, и нам просто повезло, что на её месте могла быть любая, и результат был бы тот же. Но нет -- она сделала то, что никому из нас было не под силу: она усмирила зверя, при встрече с которым большинству из вас пришлось бы менять бельё. Полвека назад Филипп пришёл, чтобы подчинить нас, но в результате он был подчинён женщиной и стал ведущей силой нашего правосудия. СПВ отобрало его у нас, но, тем не менее, нашим лидером была и остаётся регент Ванесса Эйтис. Наше дело ещё живёт, люди ещё верят в нас, а я верю в нашего регента, я верю в неё и готов защищать так же, как и прежде. Пусть мы и ослаблены, но положение вещей не долговечно, особенно во время конфронтации. Вы все меня знаете уже не один десяток лет, я никогда не был сторонником насилия, но сейчас я предлагаю встретить каждого ублюдка так, как он этого заслуживает. Пусть мы не привыкли вести войн кроме торговых. Пусть. Но когда враг поймёт, что его желания грозят гибелью каждой из сторон -- он отступит. -- Выступающий глава совета наклоняется вперёд, тумба под натиском его ладоней начинает трещать. -- Я призываю защитить наш Дом, защитить нашего регента, защитить наше будущее!
   Пока распалённый рахдиец возвращается на своё место, аудитория наполняется лёгким шумом голосов. Но говорят не все. Многие из присутствующих понимают, что происходит на самом деле и не видят причин выказывать какие-либо эмоции раньше времени.
   Следующим на сцену выходит мужчина средних лет. Его череп покрывают татуировки, глаза подозрительно блестят, а с лица не сходит скользкая улыбка.
   -- Дамы и господа, я понимаю, что мы все возбуждены после пламенной речи Ханоши, но давайте смотреть правде в глаза: нам, безусловно, повезло, что у нас есть Ванесса, и просто чудо, что за последние пятьдесят лет наше виртуальное государство смогло охватить более четырёх десятков колоний. Тем не менее, давайте не будем закрывать глаза на угрозы, которых уже одним именем не отпугнуть. -- Говорящий бросает скользкий взгляд на зал. -- Полвека назад из-за свободных портов в близлежащих системах многие вели торговлю с пиратами Вольного сектора, отчего многие системы и находились под защитой пиратов. Любой преступный синдикат подумал бы дважды, прежде чем выпускать свои когти. Тем не менее, когда мы начали успешно развиваться, то привлекли внимание каждого человека, не обделённого властью в этих краях. Когда-то нас хотели подчинить так же, как и сейчас, использовать нашу систему виртуального гражданства, расширить свою власть и увеличить доходы. Спасение было неожиданным даже для спасителя. Не думаю, что Филипп, тогда ещё молодой уважаемый капитан пиратов, мог подумать, что в попытке захватить наше бесплотное государство, его сердце будет захвачено Ванессой, нашим бесценным представителем. Кто-то назовёт это брачным контрактом, но я скажу, что это судьба. Закономерность, лежащая в крови каждого мужчины и женщины. Филипп позволил себя очаровать, а Ванесса одарила его взаимностью. Да кто бы на его её месте не ответил взаимностью человеку, что ради любви дал отпор своим врагам и союзникам, не позволяя устанавливать порядки и защищая весь Восточный сектор. Он мог быть в числе тех, кто разорвёт нашу организацию на куски, но выбрал стать нашим союзником, союзником нашему регенту. Это факт. Но также фактом является и то, что Филиппа с нами больше нет. У нас больше нет той боевой мощи, что охраняла нас все эти годы. Его люди уважали и боялись только своего капитана, но никого из нас. Поэтому-то мы и стоим на распутье: сражаться ли за свой дом или принять мирную капитуляцию. Один из основателей нашего виртуального Дома, всеми уважаемый Ханоши ясно выразил своё желание дать хищникам отпор. Я же предлагаю другое решение... Я предлагаю принять неизбежное и продать все наши активы втридорога...
   Зал наполняется ропотом. Большинство из присутствующих выражают презрение, негодование и ярость. Упомянутый же ранее мистер Ханоши краснеет больше обычного и с силой сжимает подлокотники своего кресла.
   -- Прошу, не стоит так близко к сердцу принимать мои слова, -- улыбаясь, продолжает говорить мужчина на сцене. -- Мы дали Восточному сектору достаточно -- пришло время людям самим о себе позаботиться. Это неизбежная судьба каждого ребёнка. Я лишь предлагаю извлечь из сложившейся ситуации наибольшую пользу.
   Гомон в зале усиливается, и выступающий понимает, что он исчерпал своё право говорить. Поклонившись всем присутствующим, мужчина возвращается на своё место. Шум голосов не утихает. Лишь двое из первых рядов остаются невозмутимы: регент и президент совета. Первый и второй человек по важности в организации. И они оба понимают, что только их точки зрения столкнулись на сегодняшнем собрании, всё остальное -- мишура.
   Президент совета был стар, он был стар ещё во времена становления организации, и он отлично понимал, что здесь происходит.
   "Спектакль довольно неплох, но слишком предсказуем. Чего ещё ждать от властолюбивой женщины? Скорее всего, она лично попросила Ханоши выступить первым, зная его позицию, и что он будет искренним в своих словах. Затем пришёл черёд этого мальца Сурке: предложить обратное и унизительное решение, только чтобы подтолкнуть присутствующих к войне. Ванесса-Ванесса, и не стыдно тебе манипулировать своей семьёй. Что ж, пожалуй, пора прекращать этот фарс, регент, поди удивится, что я возьму слово раньше, чем она планировала".
   Когда присутствующие замечают, что на сцену выходит старец, зал затихает, выражая своё почтение президенту. А старик не спешит, медленно становится за тумбу, бросает взгляд на регента, кашляет, некоторое время собирается с мыслями, делает вдох.
   -- Друзья, не будем нарушать наши правила и поддаваться эмоциям при принятии важных решений. Я понимаю, почему многие проводят параллели с событиями давно минувших дней. Но следует учитывать и изменения, которые греют мои старые кости... Кхе-Кхе... Мы уже не многообещающая организация, мы -- зрелый плод наших стремлений и надежд, что превратился в столб, на котором балансируют все колонии Восточного сектора. Поэтому, для наших врагов на сегодняшний день мы будем гораздо более желанной добычей... Кхе-кхе... И прежде чем мы примем решение, я хочу, чтобы каждый из нас ясно увидел последствия каждого из путей, по которому мы можем пойти. Младший Ханоши прав в своём стремлении защищать труд нашей семьи... Младший Сурке тоже прав в желании избежать ненужного кровопролития... Но давайте подумаем, какой исход будет наиболее плачевен. Даже не тот, где мы дадим отпор, и синдикаты из соседних секторов разорвут нашу организацию на части. Наихудшим вариантом будет разлад в семье. Если кто-то сбежит, кто-то продаст активы врагам, а оставшиеся окажут сопротивление -- мы потеряем всё, чего достигли за эти семьдесят лет. Поэтому наше единственное спасение в единстве, а кризис не должен стать камнем преткновения для нашего государства.
   Старик заходится в кашле, и некоторые члены совета неловко переглядываются, понимая, что кашель не является проявлением физиологического недуга. Некоторым так сильно хочется поделиться мыслями с близ сидящими, что они начинают ёрзать. Однако никто не смеет проявить неуважение, никто не смеет нарушить речь.
   -- О чём это я, -- продолжает президент совета. -- Ах да, пираты Вольного сектора, контрабандисты Туманной области вкупе с наркоторговцами из синдиката Орейхо, а также клан "Купол" из сектора Филина. Мы можем ожидать нападения от каждого из них... Кхе-кхе... Тем не менее, я с некоторыми старейшинами совета приняли эгоистичное решение, которое делает наше сегодняшнее собрание бессмысленным.
   Если в зале до этого было относительно тихо, то после сказанных слов аудитория затаила дыхание, переваривая услышанное и не понимая, что происходит. Президент тяжело вздохнул, стыдливо понурил голову и продолжил:
   -- Я придумал способ, который позволит нам избежать кровопролития и сохранить наши труды. И да, говоря о кровопролитии, конечно же, никто из вас не представляет, как будет сражаться с врагом лично. Но сражаться будут наши союзники, умирать будут члены нашей семьи, а когда враги узнают состав нашего совета, а они узнают, уж поверьте, они доберутся и до нас. Будут убивать одного за другим, убивать до тех пор, пока оставшиеся главы не примут капитуляцию, тем самым плюя в сторону всех, кто за них умирал...
   Президент делает паузу, наблюдая за реакцией зала, их страхом осознания, непониманием происходящего, томным терпением. Смотрит на регента и замирает: Ванесса сохраняет спокойствие. Спокойствие, которое не должно было сохраниться на лице женщины, готовой пожертвовать всем, ради удержания власти. Она не могла смириться, только не она, даже если знала о планах президента задолго до собрания. Регент продолжает держать себя так, будто всё идёт согласно её планам. Это неожиданно даже для такого старика как президент, но отступать уже поздно -- ему необходимо продолжать:
   -- Позвольте, я поясню... Кхе-кхе... любое другое виртуальное государство, созданное в любом из секторов, было создано только с одной целью... С целью покрывать движение активов преступных организаций и предоставлять юридическую защиту любому, кто готов за это заплатить. Соответственно, совет Веста не может вечно закрывать глаза на подобные вещи. Так и повелось, что каждая зона абсолютной экономической свободы падает под подозрение. Но не мы. Мы работали ради идеи. Мы оказали помощь каждому предпринимателю нашего сектора, и они всегда были готовы помочь нам в ответ. Мы не нарушали законы, если только это не было необходимо, и у нас была защита тех, кто верил в наш клочок свободы на полотне вселенной... Кхе-кхе... Сегодня нам как никогда нужна защита от всех, кто зарится на наше богатство и юридическую защиту. Поэтому, я принял решение, которое бы принял любой на моём месте. Я заключил союз с одним из наших врагов ради спасения от остальных...
   Зал гудит, зал полон негодования, обвинения сыплются в адрес фракции президента совета правления, попытки успокоить негодующих приводят к обратному результату, и проход ещё час, прежде чем старик может продолжить.
   -- Я понимаю вашу реакцию: вы обвиняете нас в принятии важного решения, без обсуждения со всеми членами совета. И я искренне прошу прощение за подрыв вашего доверия. Но есть ли человек среди нас, кто так же радеет за сохранения Восточного сектора, как и я? Спросите себя: давал ли я повода усомниться в моей верности. У нас не было времени, не было возможности выйти сухими из воды. И мне пришлось замарать себя союзом с одной из сторон... Кхе-кхе... Дабы не давать возможность саботировать решение моих сторонников, я пока не стану называть вам организацию, согласившуюся на мои условия. Мы ослаблены, нам нужна защита, и в этот самый момент грузовые корабли наших новых покровителей прибывают на одну из станций хранения. Я подготовил плату в виде производственных металлов. Стоимость, с какой мне пришлось расстаться, может некоторых ошеломить, но это малая цена спасения. От имени нашего сообщества я согласился на ежемесячную выплату. Также мы дадим гражданство сотне партнёров из их организации, а также в совет правления вступят три новых члена, назначенные ими...
   Аукционный зал был готов взорваться от возмущения. Совет закипал, кровь била в голову, слёзы наворачивались на глаза. Но зал не взорвался. Совет, состоящий из всех присутствующих людей, перегорел. Президенту оставалось только с болью в сердце наблюдать, как члены его немалой семьи опускают руки. Горькое чувство разочарования в человеке, которого они уважали, явно читалось на их лицах. Запах предательства витал в воздухе, а надежда была отнята. Но старик собирался вернуть каждому те малые крупицы надежды, разжечь то, что ещё теплилось в их сердцах.
   -- Я подвёл вас, дети мои, подвёл в том, что не придумал иного решения. Я заключил контракт на год. Год предательства, год унижения. Но не год погибели. Мы не погибнем, никто из близких нам людей не погибнет, и с сегодняшнего дня мы будем защищены. Все ближайшие сектора это узнают, и в течение этого года мы найдём выход из сложившейся ситуации, мы придумаем, как встать на ноги и вернуть себе своё. Никто не говорит о поражении, мы лишь идём на уступки ради выживания! И мы выживем, и восход опять посетит все наши системы!
   Кто-то аплодирует, кто-то кричит слова поддержки. Но их мало, слишком мало.
   "Почему вы так смотрите на меня? Почему вы молчите? Не ругаете и не хвалите, скажите что-нибудь, что угодно, только не молчите, не смотрите на меня с такой невыносимой мукой!"
   -- Мы... кхе... мы все здесь семья, одна большая семья, и наихудшим исходом станет разлад среди нас, война внутри организации. Поэтому прошу принять мой эгоистичный поступок как ошибку и подстроиться под обстоятельства, прошу не совершать ещё больше глупостей, чем совершил я, и мы выживем, наше дело выживет, всё встанет на круги своя...
   Регент поднимается со своего места. Она движется в своей неизменно холодной манере. Слишком спокойна -- сейчас не угадать о чём она может думать, идёт, как и положено лидеру, скрывая слабость в своей искусственной красоте.
   Президенту правления помогают вернуться на место, только чтобы за трибуну встала Ванесса. Зная нрав своего регента, большинство присутствующих поражены её стойкостью, тем, что она не начала рвать и метать, когда узнала, что совершил старик.
   -- Я возьму на себя смелость подвести итоги, -- приятный голос окончательно приковывает внимание к регенту. -- Как и сказал наш уважаемый президент: у нас нет права на разлад и междоусобицу, мы должны поддерживать друг друга и исходить из сложившейся ситуации, особенно если это результат поступка одного из членов семьи. Но прежде чем закончить, я бы хотела пригласить на сцену одного забытого многими человека, некогда входившего в состав нашего совета...
   Апатия безнадёжности сменяется удивлением, чувство того, что собрание ещё далеко от завершения, заставляет зал ожить.
   "Нет, -- президент давится собственными догадками, -- она не посмела, этого не может быть!"
   Из-за ширмы выходит высокий худой мужчина с острыми чертами лица, становится подле регента и сухо кивает залу.
   -- Господа, -- меж тем продолжает регент, -- вы все помните Блюса Элджейса, нашего представителя на станции "Ребелентис".
   Ропот среди фракции президента не заставляет себя ждать.
   -- Сей почтенный муж на протяжении долгих лет защищал наши интересы и обеспечивал приток денежных средств от нашей доли на станции. Вы могли слышать, что он покинул своё место, так как не справился со своими обязанностями, и его заменили другим нашим представителем. Что ж, это правда, но только наполовину. В течение последнего года Блюс разработал план, который лишил его должности на станции, но в то же время обеспечил его поддержкой весьма влиятельного человека. Никаких выплат, никаких ультиматумов, никакого внедрения в дела нашей организации. Блюс оказывает поддержку самостоятельно, не используя ресурсы нашего сектора, а взамен мы получаем флот, и на нас это никак не отражается.
   "Она вернула им надежду, но какой ценой..."
   Старик встаёт, не заботясь о потере лица, и кричит во всю силу своих дряхлых лёгких:
   -- Кто они?
   Все затихают, многие смотрят на президента как на безумного старика. Пусть смотрят, главное, чтобы они услышали...
   -- Что ж, вы имеете право знать, чей флот выступит против наших врагов, -- улыбается Ванесса. -- На нашей стороне выступят корабли Союза работорговцев.
   -- Немыслимо! -- за секунду до того, как отреагировали остальные, Ханоши вскакивает с места, забывая, что ранее сам обещал регенту свою поддержку.
   Совет гудит, совет похож на улей. Кто-то хочет подняться на сцену, но их останавливают более рассудительные товарищи, кто-то собирается уйти, но всё же остаётся, чтобы узнать результаты собрания. На какое-то время совет из улья превращается в зверинец... Но это нормально, это проходит, и со временем голоса затихают, хоть и не сразу, но все успокаиваются, люди уже устали кричать за сегодняшний день, устали от решений регента и президента, устали бояться, устали быть и не быть собой.
   Нарушая правила собрания к сцене выходит президент, но его никто не останавливает. Старик плох, старик держится из последних сил. Пот стекает по его лицу, руки трясутся, а голос подобен карканью ворон.
   -- Как же так, Ванесса? Только не так... Наше... Наша репутация... Я уже организовал оплату...
   -- Не беспокойтесь, дедушка, -- голос регента, как и всегда, наполнен силой и уверенностью. -- Никто не знает, чьи корабли будут выступать на нашей стороне... только если кто-то из нас не проговорится. И можете не беспокоиться за Ваши активы: недавно нам сообщили, что на грузовой караван клана "Купол", направляющийся к одной из наших станций хранения, было совершено нападение неизвестной флотилии. Только не вините меня сверх меры, ведь, как Вы и сказали: мы семья, и следует подстраиваться под ситуацию, исходя из поступков членов нашей семьи. Я сделала свой ход, президент совета правления, я приняла решение, и теперь мы вынуждены защищать наш сектор в равном противостоянии. Можете ненавидеть меня, кричать, грозиться уйти, но мы все знаем, что предательству здесь не будет места. Проблема нашей боевой мощи решена: Блюс обеспечил нас флотом, и он уже продемонстрировал свою разрушительную силу. С этого момента, как регент, я призываю мобилизовать все ваши силы и показать, кому принадлежит Восточный сектор!
   Ноги президента подкашиваются, но упасть ему не дают: его ловят и аккуратно усаживают на ступени.
   "Немыслимо, любовь мужчины к ней спасла нас тогда, и спустя полвека решение оказалось то же... Где же я ошибся, что не способен понять влияния любви на этот мир?"
  
   ***
  
   ИУ-100S
  
   Ни у кого не было настроения что-либо делать. Команда разместилась в командном центре, без какой-либо цели времяпровождения. Молодые люди просто убивали время, как и миллиарды других людей в Бездне. Ума два дня назад предусмотрительно перетащил в командный пункт диван и теперь беззаботно дремал в ожидании чего-нибудь интересного. Кун, в спешке прогоняя перед глазами трёхмерные руны, с головой ушёл в чтение одного из классических произведений послевоенного периода. Док был занят просмотром смешных визиороликов, Тесса увлекла себя маникюром, а Винсент и Ким играли в какую-то логическую игру. Спокойствие на грани скуки. Повседневность, нуждающаяся в спасении. И спасение не заставило себя ждать.
   -- Может, сыграем в "Пере-мере-Везилион"? -- предлагает Тесса, сидя во главе овального стола и окрашивая ногти в фиолетовый цвет.
   -- Боюсь спрашивать, какие правила могут быть у игры с подобным названием. -- Неуверенно гундит врач. -- Говорю сразу: если там надо вызывать злых мифических существ, то я пас.
   -- Не волнуйся, это современная игра молодёжи, даже Ума когда-то в неё играл.
   -- Ага, -- без явного воодушевления подтверждает юноша. -- Играл пару раз, с чего и началось моё познание алкогольного воздействия на организм. Что-то у меня нет счастливых моментов, связанных с этой игрой, и сомневаюсь, что будет.
   -- Кажется, у кого-то духу не хватает, -- Тесса дует на ногти. -- Может оттого, что ты ни разу не смог победить?
   -- Просто у меня команда была слабая...
   -- Ну конечно.
   -- Да и вообще, до знакомства с тобой я не подвергал свой организм алкогольным отравлениям и сейчас не собираюсь потакать твоим попыткам утянуть меня в этот кошмар.
   -- Если боишься, так и скажи.
   -- Да, Ума, -- подхватывает Док. -- Если боишься, то так и скажи, мы поймём.
   -- Ты-то куда "дакаешь", докторишка? -- сползая с дивана, ворчит монах. -- Ладно, давайте сыграем, и только чтобы посмотреть на твоё лицо, когда ты поймёшь, какую ошибку допустил.
   -- Отличненько! -- хлопком в ладоши Тесса привлекает внимание всех присутствующих. -- Давайте разделимся на три команды по жеребьёвке. Кун-то точно не откажется от игры, в процессе которой нужно пить. Ким, зая, ты же не упустишь шанса унизить наших неотёсанных товарищей? Винсент, тебе уже и деваться-то некуда, придётся участвовать.
   Фея на плече авинца встрепенулась, запорхала, в намерении заявить протест, но в последний момент передумала и плавно спикировала обратно на плечо хозяина. А Тесса уже вбивает имена игроков в программу случайных комбинаций и с радостным блеском в глазах выводит перед взорами почти всех присутствующих результат жеребьёвки.
   Тесса и Ким, Винсент и Кун, Ума и Док. Три команды сформированы волей случая, чтобы только одна из них смогла избежать унизительного проигрыша. Ума не рад результату жеребьёвки и какое-то время продолжает ворчать. Винсент, пока девушки не закончили приготовления к игре, пытается ознакомиться с правилами в сети. Кун сохраняет равнодушное спокойствие, а Док морально готовится проиграть.
   -- Вы только не волнуйтесь, -- успокаивает всех зачинщица. -- Правила довольно просты -- и не заметите, как вольётесь в игру.
   -- Ты только сразу про главное правило скажи, -- вяло напоминает монах. -- Во время игры нельзя кричать, негативно высказываться в адрес оппонентов и причинять какой-либо физический вред, если этого только не требует от игроков сама игра. Я в первый раз на этом и прогорел...
   -- Итак, всё готово! -- почти радостно оповещает Тесса, и команды тратят некоторое время на размещение за столом.
   Винсент и Кун сели рядом с явным непониманием того, чего от них хотят, девушки хихикали, предвкушая лёгкую победу, а Ума пытался угрозами поднять боевой дух врача. Проходит ещё минута, и перед игроками уже стоят приготовленные девушками лёгкие коктейли, Кун, было, сразу намеревался взять свой бокал, но Ким ударила его по руке и многозначительно покачала головой: вне игры употреблять строго запрещалось.
   Активация игровой программы завершается и над столом появляется изображение игрового гида. Голограмма гуманоида неопределённого пола осматривает игроков и без проявления каких-либо эмоций решает начать игру...
   "Игра будет длиться полчаса. В три этапа. Каждый этап по десять минут, -- монотонно бубнит программа, будто её заставили быть ведущей. -- Вы должны были приготовить три вида напитков: лёгкой, средней и тяжёлой крепости, соответственно на каждый этап игры. С начала игры делать всё, что я говорю, не ругаться и не задавать вопросов, выражать эмоции только в условленных перерывах. Мухлёж наказуем в порядке правил, но безосновательная клевета по отношению к другим командам не менее наказуема. Начало через минуту, прошу уважить противников".
   Из почти ничего не понимающей группы людей, только Ума и Тесса знали, чего ожидать и что делать, поэтому они одарили друг друга улыбками, чего, кстати, раньше никогда не делали.
   -- Я говорил, как ты прекрасна? -- спрашивает монах. -- Нет? Наверное, потому что это не так.
   -- Я тобой восхищаюсь! -- не уступает ему подруга. -- Сказала бы я в реальности, где ты бы не был таким жалким отбросом...
   Юноша не успевает ответить, так как звенит будильник, возвещая о начале раунда, голограмма в центре стола решает вскинуть руку и над ладонью гида начинает кружение ураган из символов, изображая тем самым случайный выбор дальнейшего развития событий.
   "Прошу осушить бокалы", -- почти несчастно командует программа, и игроки незамедлительно выполняют условие.
   "Первый жребий падает на команду "Тесса и Ким", так что в этом этапе вы следите за напитками", -- и девушки незамедлительно наполняют бокалы всех присутствующих.
   "Итак, первый этап -- испытание разума, и первый удар принимает команда "Винсент и Кун", вам необходимо отгадать загадку, -- в воздухе появляются строки, но, тем не менее, гид решается их озвучить, -- у отца Кэсси было четыре дочери: Ката, Като, Кота, как звали четвёртую?"
   -- По-моему, ответ очевиден, -- встрепенулась голограмма феи на плече немого хозяина.
   -- Я отвечу, -- перебивает Кун.
   Винсент, пожав плечами, выказывает согласие.
   -- Четвёртую дочь звали Кото, -- хрипит хантер, берясь за бокал. Стол погрузился в безмолвие.
   "Что ж, какая жалость, сказал бы я, не будь мне всё равно. Это не правильный ответ, нужно было внимательнее читать задание. Винсент и Кун обязаны осушить свои бокалы. А я перехожу к жеребьёвке задания для Умы и Дока".
   Пока гид уходит в себя, монах задумчиво почёсывает подбородок.
   -- Восхитительно, -- искренне говорит юноша. -- Просто великолепно! Он намеренно дал неправильный ответ, чтобы выпить содержимое стакана. Даже на секунду не усомнился в своей способности усвоить любое количество выпитого! Основная угроза этой команды, конечно же, их алко-выносливость. Док, чтобы победить, нам следует разработать соответственную стратегию...
   "Довольно трепаться, -- гундит голограмма в преддверии очередного задания, -- Ума и Док, вам выпала игра в портовых профурсеток. Один из вас должен будет объяснить загаданное слово используя слова, начинающиеся только на букву "П", другой должен будет отгадать слово до того, как это сделают другие команды".
   -- Что ж, -- хлопает себя по ляжкам Док, -- мы в невыгодном положении по отношению к нашим противникам, поэтому я возьму на себя первый удар. Позвольте-с ознакомиться со словцом.
   "Напоминаю, что для Дока использование слов, не начинающихся на букву "П" влечёт за собой игровые штрафы, говорить и задавать вопросы могут только члены команды Умы и Дока, члены других команд могут только выкрикивать загаданное слово, но если вы не угадаете, то вас также ждёт штраф... приступим".
   -- П-п-пфф, -- задумчиво начинает Док, -- предположим, полёт, пассажиры...
   -- Какой-то вид транспорта? -- Ума пытается понять ход мысли. -- Космолёт? лайнер?
   -- Плохо, -- вздыхает Док, -- попробую по-другому. Посмотреть повыше, прищуриться, понравилось, приятно.
   -- Не понял... вообще.
   -- Птицы полетели, полетели, пропали.
   -- Горизонт?
   -- Похоже. Посмотри повыше. Плохая погода -- плохо посмотрел. Прекрасная погода -- понравилось.
   -- Звёзды?
   -- Продолжай, почти...
   -- НЕБО! -- вдруг не выдерживает Тесса и выкрикивает давящий на голову ответ. Тишина виснет над столом, Ума включает звуки сверчка. Док хитро улыбается...
   "Тесса дала неверный ответ -- она больше не имеет права угадывать и должна осушить свой бокал".
   -- Скотина! -- шипит девушка, беря в руку стакан. -- Он даже не пытался объяснить слово, он просто провоцировал нас на неверный ответ!
   -- А правила этого не запрещали, -- невинно улыбается Ума. -- Продолжим!
   -- Продолжим, -- кивает Док...
   -- КЛЮВ! -- неожиданно выкрикивает Кун, отчего Тесса поперхнулась и выплюнула половину выпитого напитка.
   "...Кун дал неверный ответ... -- казалось бы, в сомнениях оповещает игровой гид, -- он больше не имеет права угадывать и должен выпить содержимое бокала..."
   -- Балииииин! -- с нотками восхищения говорит сам себе Ума. -- Он опять дал неверный ответ, чтобы выпить. Этот человек не понимает правил... нет, он просто стоит выше любых правил взрослых игр.
   -- Продолжим? -- неуверенно говорит Док. Ума кивает.
   -- Предыдущие попытки -- плохо. Продолжу повествовать правильно. Перегородка, прикрыть помещение, повсеместно.
   -- Какая-то бытовая вещь?
   -- Правильно, продолжай. Предмет, прикрывающий помещение.
   -- Окно? Что-то вроде этого?
   -- Продолжай, по-другому.
   Пока Ума перебирает в голове возможные варианты, Ким и Винсент молчат, не желая попасться на очередную уловку своих противников.
   -- Дверь? -- наконец говорит монах, и Док одобрительно кивает.
   -- Почти, помни первую попытку, плюс полёт, пассажиры.
   -- Дверь плюс космолёт? -- с сомнением говорит Ума и, наконец, выкрикивает:
   -- ЛЮК!
   -- Правильно!
   "Что-ж, Ума отгадал слово, его команда переходит на второй этап игры, остальные команды должны выпить штрафную порцию напитка..."
   И игра завертелась в новом темпе, не оставляя возможности оставаться в стороне, обрекая равнодушие на заинтересованность и запирая трезвость мысли в дальние уголки сознания.
   "Команда Тессы и Ким должна собрать голо-паззл за одну минуту".
   Кун, наблюдая, как девушки успешно справляются с заданием и переходят на второй этап игры, осознаёт, что на втором этапе подаются более крепкие напитки, отчего мотивация победы преобразует хантера в непобедимого игрового монстра.
   "Винсент и Кун должны собрать бутылку за две минуты и сделать из неё три глотка".
   -- Какую бутылку? -- спрашивает фея, сидящая на плече авинца.
   -- Вот эту, -- отвечает Ума и швыряет одну из пустых бутылок в стену.
   "Время пошло".
   -- Так вот для чего в игре нужны стеклянные бутылки, -- с глубинным осознанием шепчет Ким, наблюдая, как её противники в спешке склеивают посудину, используя ранее приготовленный для игры пищевой клей.
   "Осталось двадцать секунд", -- оповещает скучающий ведущий, и Кун, изрезанными от осколков пальцами поднимает криво собранную бутылку, Винсент наливает туда выпивку, чтобы кросс-хантер в три глотка осушил содержимое.
   "Винсент и Кун переходят на второй этап игры, они также обязаны обеспечивать всех игроков напитками средней крепости. Второй этап -- испытание тела. Ума и Док должны за тридцать секунд расцеловать всех игроков. Время пошло".
   А на следующий день они уже и не вспомнят, как носились между товарищами, одаривая их поцелуями. Как Ума в спешке поцеловал лысину грозного кросс-хантера, как во время выполнения задания Док перешёл черту и, отброшенный мощным ударом Ким, перелетел через стол, как монах впился в губы Тессы слишком долгим поцелуем, и как она не стала его отталкивать...
   Звучит разливная трель, и это значит, что необходимо осушить стаканы.
   "Тесса и Ким, используя розги, вы должны нанести по удару каждому противнику, если никто из них не издаст ни звука -- вы провалите это задание и должны будете употребить дополнительную порцию напитка..."
   Кун, привычный к боли, и бровью не повёл, когда по нему ударили гибкие прутья. Ума не переставал улыбаться, казалось бы, предвкушая и наслаждаясь моментом. Винсент вообще был нем от рождения, а Док чтобы сдержать крик, укусил край стола.
   "Винсент и Кун, стоя на руках, используя соломинку должны выпить по сто грамм напитка..."
   "Ума и Док, используя шарик, наполненный кипятком, должны выполнить бросок шарика друг другу, стоя в разных углах комнаты..."
   "Тесса и Ким, разбейте одну из пустых бутылок, используя голову..."
   "Ким оштрафована, разбивать бутылку об голову противника, тем более, пока я не закончил говорить правила, запрещено..."
   Дальнейшие события воссоздать в своей памяти не смог ни один из игроков. Кто-то пытался привести в чувства потерявшего сознание от удара бутылкой Дока, при этом неосознанно требуя, чтобы позвали врача, а остальные в это время были заняты руганью и киданием друг в друга всеми видами посуды. После этого они были оштрафованы, но всё же перешли на третий этап игры, где испытывалась сила духа, где Тесса не выдержала и разрыдалась, когда ей показали трёхминутную романтическую драму, к слову разрыдался и Док, когда вспомнил, как его оглушили бутылкой. Зато Кун, Ума и Ким на равных выдержали сцены жестоко обращения с людьми, но, когда перешли на сцены жестокого обращения с животными, Ума и Кун сдались одновременно. Винсент продержал на голове наполненный до краёв стакан, выслушивая поочерёдные оскорбления Умы и Тессы, при этом ему удалось не разлить ни капли содержимого. При этом Винсент проиграл Доку, когда, слушая на пару самые отвратительные звуки в мире, авинец не выдержал и выблевал в уборочное ведёрко всю совокупность содержимого своего желудка.
   И монотонный голос ведущего сливался со смехом и криками игроков, напитки наливались и разливались, комната кружилась, стол сломался, ведущий увеличил мощность динамиков, кто-то ещё смеялся, кто-то смеяться уже не мог, кто-то забывал о соблюдении правил и получал штрафные порции алкоголя.
   ...Когда же прозвучал сигнал об окончании игры, в боеспособном состоянии оставались только Тесса и Кун, но место победителя должно было достаться только одному из игроков...
  
   ***
   Спустя неделю, на одной из станций Тетра-Виа, человек в белом костюме прошёл по коридору, улыбаясь и здороваясь со всеми сотрудниками ассоциации, что попадались у него на пути. Это было так утомительно, что мужчина ворвался в один из кабинетов, совершенно не заботясь о том, что могут увидеть его истинное выражение лица. Выражение, пугающее больше смерти.
   -- С возвращением, -- слегка кивает сидящий в углу комнаты длинноволосый мужчина с утончёнными чертами лица. -- Как прошло?
   -- Ах, как меня достали эти идиоты. Конфронтация с командой прошлого председателя была гораздо занимательней. Такое ощущение, что они даже в туалет без подтверждения сходить боятся.
   -- У них появились опасения касательно Вас? -- посетитель в углу медленно откидывается назад, отчего его силуэт исчезает в тени.
   -- Даже если так, не думаю, что в ближайшее время они порадуют меня какими-либо действиями, -- мужчина в белом пересекает комнату и падает в кресло. -- Ты разослал приглашения, как я просил?
   -- Конечно, а в свободное время наблюдал за командами в вершине Ваших ожиданий.
   -- И?
   -- Касательно команды победителя турнира... Я не увидел ничего, что могло вызвать Ваш интерес. Его команда даже особо не тренируется -- боюсь, что на десятом уровне от них не следует ждать многого.
   -- Не стоит спешить с выводами, ты же видел записи его побед на "Ребелентисе", -- человек в костюме вдыхает приятный аромат кресла и закрывает глаза.
   -- Видел, но после увиденного за эту неделю мне кажется, что его победы были везением чистой воды.
   -- Только не говори мне, что ты опять вёл дневник наблюдений. Это плохая привычка, очень. Таких людей как ты называют извращенцами.
   -- Тем не менее, -- силуэт в углу поднимает ладонь, и над ней высвечиваются записи. -- Только взгляните на их распорядок дня в течение этой недели...
   -- Даже если бы мне до этого хотелось это знать, то сейчас я бы утратил весь интерес...
   -- За всё время Кун Антис спал сутки напролёт, и помимо жизненно необходимых мероприятий изредка проверял свою почту. Девушки...
   -- А вот тут осторожней.
   -- Девушки смотрели сериалы и тратили кучу времени на выбор и заказ одежды. Врач тратил по три часа утром, чтобы выбрать, какая причёска ему идёт больше, но так ничего выбрать не мог и переносил решение на другой день. Затем Док обычно проводил время с авинцем, прося того помочь ему в медицинских экспериментах. Причина, почему ему был нужен слепой ассистент, состояла в том, что врач хотел разыграть капитана команды. Он использовал бытовые условия, чтобы вывести грибок, снижающий потенцию... -- на секунду кажется, что мужчина, сидящий в углу готов расплакаться, но всё же он продолжает. -- Но у доктора даже это не получилось, и всё, чего он добился, так это разнёс по кораблю раздражитель, вызывающий временную слепоту. Если бы не авинец, кто знает, чем бы всё это закончилось.
   Человек в белом молчит, не зная, что сказать и как успокоить распалённого собеседника.
   -- И эта команда должна быть в верхушке рейтинга? Ну ладно, допустим. А что же тогда капитан? -- вновь заводится сидящий в углу. -- Первый день: Ума Алактум спит, кормит птицу-грифа. Второй день: Ума Алактум играется с птицей, спит, не идёт на контакт со своей командой. Третий день: Ума Алактум спит, кормит птицу и готовит себе запас еды на следующие несколько дней.
   Гость тяжело дышит, отчего его ухоженные волосы слегка теряют свою элегантность.
   -- Четвёртый день: Ума Алактум смотрит новинки фильмов, попутно уделяя внимание грифу. Пятый день: из-за недосыпа в виду просмотра кинокартин, Ума Алактум почти весь день спал, а в остальное время игрался с птицей и учил его трюкам. Шестой день: у него наконец-то закончилась еда, капитан выбрался на кухню и там встретился с некоторыми членами своей команды, где и подхватил грибковый раздражитель, выведенный Доком. Весь оставшийся день они вслепую выводили лекарство. Седьмой день: Ума Алактум весь день игрался с птицей, в большей степени даже говорил с ней, ещё он удосужился сделать довольно продолжительный звонок по гиперсвязи... И это один из лучших участников десятых уровней? Да чтобы пять лет назад мы могли себе позволить что-то по...
   Человек в белом костюме встаёт, плавными шагами подходит к собеседнику и, используя одно быстрое и плавное движение, пальцами разрывает горло длинноволосого гостя. Утончённое лицо говорившего искажается болью, кровь заливает его грудь и пытающиеся прикрыть рваную рану руки. Кашель сливается с бульканьем, длинные волосы слипаются в красные комки, а кровь вытекает пропорционально жизни, пока тело сидящего в углу человека не сползает на пол...
   -- Я же говорил, что не люблю нытиков, -- стряхивая кровь с руки, шипит мужчина в забрызганном кровью костюме...
   025
   "Я не знаю, что ты хочешь услышать. Я не знаю, что я в действительности хочу сказать. Наши беседы ни разу не унимают демонов прошлого. Да, я слышал, что так и должно быть. Вытащить наружу всё, что могло накопиться и раздавить... что? Не раздавить? Отпустить... да отпустить.
   Ох, тяжело. Тяжело облечь картины в слова. Потому что картины выбиваются из последовательности рассказа. Они мне снятся. И в последнее время сны становятся всё ярче...
   Кошмары вернулись, любовь не пришла. Может, именно поэтому я и предлагаю использовать анабиоз во время перелётов? Может, именно поэтому я устаю до такой степени, чтобы на сны не оставалось сил. Но всё хорошо: пока я буду продолжать истязать себя, кошмаров не будет. Что? Нет, я не наказываю себя, мне не за что себя наказывать...
   Мне действительно хочется рассказать тебе всё, но я не знаю, как продолжить. На чём же я остановил свой рассказ? Ах да, пираты...
   Восемь лет назад сильнейшее пиратское объединение космических отшельников бросило вызов вольным корсарам, вольному народу космоса, да и королю пиратов лично. Да ты это и сама прекрасно знаешь. Флотилии обеих сторон столкнулись в одной из пустынных систем космоса, чтобы сразиться за право охотится на просторах Бездны. Космический Дозор прекрасно знал о предстоящем бое, но ничего не предпринимал. Совет Веста приказал дождаться исхода войны и добить выживших пиратов. Вполне разумно. Только вот из-за этой задержки один из кораблей отшельников смог сбежать с поля боя. Да, флотилии обеих сторон были почти уничтожены, но именно этот один корабль смог уйти от преследования, только чтобы пополнить запасы пищи и горючего на первой попавшейся планете. Система Лёд, планета Парк.
   Да, именно та самая планета, где один неугомонный мальчишка обучался у спустившегося с небес мастера. Корабль пиратов спустился в окрестностях города, в одном из населённых пунктов ничего не подозревающих жителей. Представители власти лишь создавали видимость порядка и не более, на протяжении многих лет парковцам и не требовалась твёрдая рука закона. В тот день всего два десятка корсаров захватили населённый пункт, подавив жалкое сопротивление без особого труда...
   Дальше... дальше только обрывки картин придуманной мной истории..."
  
   ***
   ...это был обычный будний день. Два парня встретились в парке центральной улицы после проведённого со своими семьями обеда. Друзья думали сходить посмотреть одну из новинок кино, когда над городком появился космический крейсер класса F, с возможностью размещения до двадцати человек на борту.
   Зеваки не заставили себя ждать, и вот уже треть от почти тысячного населения поселения вовсю разглядывает парящий корабль. Стоило задуматься: почему корабль направился не в центральный (и единственный) порт города, а в малолюдный пригород. Также стоило задуматься: почему лайнер не был задержан ни на что не годным патрулём. И уж совершенно точно сразу следовало обратить внимание на то, что это боевой корабль. Хотя было уже слишком поздно...
  
   ...ученик бежал как никогда быстро и, забыв обо всём, чему его учили, позволил дыханию сбиться, а сердцу предательски колотиться. "Учитель, -- это всё, что он смог выдавить из себя, ворвавшись в открытый шлюз корабля, прежде чем упасть на колени. -- Учитель, там..."
   Голос наставника велел юноше успокоиться, но парень не мог выбросить из головы картины насилия над близкими ему людьми. Казалось, он всё ещё слышит крики, видит картины стрельбы по убегающим людям, чувствует запах страха и крови. Ученик твердил только одно: "им нужно помочь!" И ни одно из слов учителя не доходило до разума юноши...
   -- Им нужно помочь, им нужно помочь, -- твердит стоя на коленях и раскачиваясь из стороны в сторону ученик.
   -- Хорошо, -- наконец, соглашается наставник. -- Иди в граврум и выбери себе оружие.
   Парень вскакивает и несётся в одно из помещений переоборудованного космолёта. Бежит так быстро, что на секунду ему кажется, что дверь не успеет открыться, и он в неё врежется. Но дверь успевает отъехать в сторону и пропустить юношу. Ученик сразу бросается к стеллажам со всевозможными видами холодного оружия. Взор его перебегает от мечей к алебардам, от алебард к цепу, от цепа к копью и от копья к стилету. До оружия остаётся пара шагов, когда что-то идёт не так: неведомая сила вжимает парня в пол, не позволяя не то, что подняться, даже пальцем пошевелить.
   -- От... отпустиии, с-сво-о...
   -- Однажды ты поймёшь. Даже если ты меня возненавидишь -- я не могу отпустить тебя на верную смерть. Ты пока не готов. Я могу позволить тебе сражаться, только если в противном случае ты наверняка умрёшь.
   -- ВОАААААА! -- воет мальчишка и пытается оторваться от пола. Казалось бы, на секунду ему удаётся приподняться, но лишь на секунду...
   Сантиметр. Два. Раздавленной мухой парень ползёт по начищенному до блеска полу. И не важно, каких усилий ему это стоило. Не важно, какую боль он испытывал при каждом вздохе. Он уловил главное: если выбраться отсюда с оружием, то он сможет спасти свою семью. Ещё можно успеть, ещё ничего не кончено...
  
   "Ты должен спасти оставшихся, иначе они убьют всех и направятся сюда..."
  
   ...сердце предательски колотится, ладони становятся непослушно холодными, но отступать было нельзя. Парень замедляет сердцебиение и старается ни о чём не думать, представляя, что это очередная тренировка. Стрела отправляется в полёт...
   Странно, но юноша ничего не почувствовал. Как будто это не он убил человека. Будто...
  
   ...ученик крадётся к месту расположения корабля корсаров. Захватчики произвели посадку аккурат в центральном парке, и логично было предположить, что спать они расположились где-то неподалёку...
  
   ...мысли путались, страх боролся с необходимостью, плач сменился смехом. Сознание расплавилось и воссоздалось вновь. Его вырвало на остывающий труп. Забиться в угол, впиться зубами в руку, постараться не сойти с ума... Улыбнуться...
  
   ...юноша пищит от удовольствия и натягивает тетиву. Семь целей -- девять стрел...
   Глава 26. Испытание юмором
   Миллиарды символов проносятся через пространство и время, чтобы их кто-то прочитал. Каждую секунду кто-то отправляет, а кто-то получает неслышные ни для кого сообщения. Знали бы они, каким чудом является бесперебойный поток передачи данных, однако они даже не задумываются, они используют одно из лучших изобретений человечества для бессмысленного общения. Особенно для общения перед сном. И особенно бессмысленного в виду того, что достаточно сделать несколько шагов, чтобы можно было увидеть получателя своего же сообщения...
   Ума: Тесса?
   Тесса:...
   Ума: Я знаю, что ты не спишь. Твой статус отображается в сети :-Ъ.
   Тесса: Чего?
   Ума: Не спишь?
   Тесса: Если ты заставишь меня встать, то ты узнаешь, что такое гнев тысячи горящих душ (-_-#)!
   Ума:...
   Тесса:...
   Ума: Почему горящих?
   Тесса: Где-то встречала описание одного из видов жизни после смерти...
   Ума: Дай угадаю... в новостной ленте вирта)))?
   Тесса: Чтоб тебя. Спи уже!
  
   Ума Алактум добавил в беседу Ким Лилиас.
  
   Тесса: Зачем ты это сделал?
   Ума: Да ладно, я уверен, что ты с ней попутно переписываешься; -).
   Ким: Вовсе нет!
   Ума: Ага, как же.
   Тесса: Только не вздумай...
  
   Ума Алактум добавил в беседу Дока.
  
   Док: Почему я даже в сети не подписан своим именем (0_ <)?
   Тесса: Чтоб тебя, я же предупреждала!
   Ума: Ты не успела запретить, так что не считается :-Ъ.
   Ким: Хватит этих переписок среди ночи. Если это не прекратить, то мы до утра не уснём (Т_Т).
   Ума: Какой ночи? Мы же в космосе :-\.
   Док: Режим надо соблюдать, Ким права.
  
   Ума Алактум добавил в беседу Куна Антиса.
  
   Кун:...
   Ума: Как думаете, он спит?
   Док: Возможно.
   Тесса: Хватит ерундой страдать! Я спать (> _ <)!
   Ума: Ну иди, будет хоть кого пообсуждать =D.
   Тесса: Что?
   Ким: Он врёт, зая, мы никого не обсуждали.
   Док: Хвала Космо, а то обсуждай вы Тессу, то и я бы под раздачу попал.
   Кун:...
  
   Ума Алактум добавил в беседу Винсента Зоя.
  
   Винсент: Можно попробовать с кожей. Ремни не должны порваться, да и выглядит эффектно. От одного запаха заводишься как...
   Ума:...
   Тесса:...
   Ким:...
   Док:...
   Кун:...
   Винсент: Ой, не туда отправил. Это не то, что вы подумали...
  
   Ума Алактум исключил из беседы Винсента Зоя.
  
   Ума: Ну что, теперь нам есть кого пообсуждать? И не ржите как кони! Даже я слышу, не говоря уже о Винсе...
  
   ***
  
   Система Гезо. Планета Окситт
  
   Одно из самых высоких зданий города. Отличный наблюдательный пункт за бесконечно живой колонией. Мужчина с острыми чертами лица поправлял рукава своего потёртого клетчатого пиджака. Было в этом моменте нечто особенное, близкое...
   -- Всё завершилось успешно, господин Блюс.
   -- Не называй меня так, -- глядя на раскрывающуюся панораму города, отвечает мужчина. -- Не хватало, чтобы люди начали шутить, будто я стал рабовладельцем.
   -- Как скажете. Всем фракциям пришлось подчиниться регенту. Даже старик признал, что уже ничего не изменишь.
   -- Как отреагировали конкуренты?
   -- Пришли в движение, собираются объединиться, однако мы уже начали искать пути подхода к каждому из владельцев. Предательство хотя бы одного члена коалиции позволит нам одержать верх.
   -- Осталось только убедиться, что предателей не окажется и среди нас.
   -- Я над этим работаю. Также собираюсь задействовать "пса".
   -- Он ещё жив? Что ж, делай как считаешь нужным... И да, Энди... -- Блюс внезапно останавливает уже уходящего референта.
   -- Да?
   -- Пожалуйста, задействуй внешние ресурсы, чтобы следить за тем пареньком с чемпионата.
   -- Только следить?
   -- Да. Пока не разберёмся здесь я не стану отвлекаться, однако я обязательно возьму плату с каждого, кто мне задолжал.
   -- Как скажете, господин Блюс.
   -- Энди, я же просил...
   -- Ах, конечно, этого больше не повторится...
  
   ***
  
   Система Эльп. Планета Фирансе.
  
   Город-колония Дома Сивилии, преимущественно занимающийся выпуском транспортных средств, принял корабль, прилетевший с системы Тульт, на удивление тепло. Проверки не заняли больше часа, а место фрахта было расположено достаточно удобно и дёшево.
   Команда Алактума высыпалась из корабля на поверхность планеты в состоянии совершенно противоположном тонусу. Стонущие и не выспавшиеся, мятые и со спутанными волосами, они смотрели друг на друга и понимали, что нужно срочно привести себя в порядок.
   -- А я ведь предупреждал как врач, между прочим: нельзя злоупотреблять капсулами сна.
   Позади молодых людей в шлюзе корабля хищно промелькнула тень, чтобы взмыть в воздух, в небо, туда, где птицы, где свобода, солнце и ветер.
   -- Ээээй, -- вяло пытается остановить питомца девушка, -- далеко не улетай, тебе же ещё прививку не сделали...
   Некоторое время они просто плетутся по городу, наслаждаясь необычной архитектурой. Наружная отделка зданий заставляет поверить, будто дома сделаны из камня. Искусственно поддерживаемая влажность улиц заставляет почувствовать себя слегка бодрее, а запах выпечки неумолимо нагоняет аппетит. Но первым делом -- посетить спа-центр.
   Участники прилетели аккурат в день испытания и после того как привели себя в порядок у них оставалось порядка четырёх часов до начала.
   Поесть, прогуляться, позаботиться о заправке и чистке корабля. На секунду просто почувствовать себя очередным туристом. На уличном выступлении познакомиться с такими же зеваками, принять участие в марше мира и простоять в очереди за единственными в городе жареными орехами пикаду. Но время приходит. Оно всегда приходит.
   -- Нам пора, -- наконец-то произносит заскучавший от отдыха Ума. -- Пойдёмте уже.
   -- А вам не кажется, что для колонии, производящей транспорт, здесь слишком много приходится ходить пешком? -- мелодично спрашивает Ким. Ей никто не отвечает...
  
   ***
   -- Добро пожаловать, добро пожаловать, уважаемые команды! Надеюсь, город Фирансе принял вас с распростёртыми объятиями. -- Приветствует всех участников, все пять команд, судья девятого уровня. Помимо команды Алактума перед входом в центр культуры и спорта Фирансе, стояли и их возможные соперники.
   Команда аскетов из пяти человек, уроженцев Дома Квин, вероятно даже, членов клана тихс, что могло сделать их самыми опасными противниками на этом испытании. Но это только при условии столкновения в открытом бою...
   Команда из трёх участников, где что-то напевал себе с придурковатой ухмылкой на лице капитан, вертя в руках зонтик, или подёргивая свои дреды. А рядом с ним, приветливо улыбаясь всем вокруг, возвышался курчавый здоровяк-незиец, позволяя в своей тени топтаться ещё одному товарищу с полностью забинтованным лицом и руками.
   Команда из одних только девушек. Восемь совершенно неприветливых дам, явно не желающих признавать мужской пол сильнейшим. Хотя нет, были среди них и совершенные хищницы, то и дело стреляющие глазками в парней из других команд. Этих же парней они без колебания раздавят при первом удобном случае.
   И ещё один союз, представляющий собой сборище из семи случайно объединённых участников, просто решивших покорять синтраж вместе. Так проще. Без обязательств и необходимости ждать отстающих. Они отличались друг от друга, но было в них и общее одиночество, общая цель. Не для себя, скорее для кого-то другого.
   -- Пять команд, отлииичненько! -- Судья явно в добром расположении духа, и явно не от трезвости ума. -- Что ж, ввиду того, что у одного моего хорошего друга праздник, я рад объявить, что только сегодня и только сейчас вас ждёт особое испытание.
   Тесса нервно грызёт ноготь. "Вот говорила же, что оружие надо взять!" -- зло шепчет она.
   Судья жестом приглашает команды войти внутрь центра культуры. Главный вход распахнут, а на полу высвечивается дорожка для участников. "Идущие" проходят по указателям хитросплетение коридоров, прежде чем оказаться в каком-то тёмном помещении.
   Внезапно загорается свет, и они осознают, что находятся на сцене. Сцена театра. Почти пустой зал, только первые два ряда имеют своих пассажиров.
   -- Итак! -- На сцене появляется судья. -- Как я и сказал, сегодня вас ждёт особое испытание -- испытание юмором!
   Тесса нервно грызёт ноготь: "Я же говорила, что оружие не надо было брать!" -- уверенно шепчет она.
   На шее судьи активируется лакрофон, и его голос разноситься по всему залу:
   -- Испытание юмором! Каждой команде будет дано время на подготовку, после чего вы по очереди выступите на сцене перед моими гостями. Они же и будут оценивать уровень вашего юмора. Чем веселее и лучше вы продемонстрируете себя здесь, тем больше у вас шансов на победу. Внимание! Уровень пройдут две, не одна, а две команды, набравшие большее количество зрительских симпатий! Участники, прошу пройти за ширму и приступить к подготовке. Через час первая команда будет вызвана для выступления. Первоочерёдность выступления также будет давать дополнительные очки в общем подсчёте голосов. Прошу!
   Участники плетутся за сцену, и кто-то шёпотом выражает общую мысль:
   -- Что вообще здесь происходит?
  
   ***
   -- Да они охренели! -- Тесса пылает негодованием, готовясь показать всем свою кошачью натуру. -- Судье просто было влом проводить испытание, и он вписал нас в свою развлекательную программу! Я сообщу в ассоциацию...
   -- Не важно. -- Голос Умы непривычно холоден. -- Столкновение не всегда выражается в физическом противостоянии, мы победим и по этим правилам. К тому же, -- юноша начинает внезапно смеятся, -- так даже веселее!
   -- Я ухожу, не собираюсь в этом участвовать, -- кидает Кун, направляясь к выходу.
   -- Ты уверен? -- шёпот змея девяти искусств цепляет зверя. -- Ты уверен, что хочешь вот так сдаться? Думаешь, наши противники не думают так же? Думаешь, их не грызёт гнев на организатора? Уйдёшь сейчас -- докажешь, что не умеешь ничего, кроме как убивать. Давай, Кун, уйди. Но если это и есть часть испытания, проверка, и из-за этого нас дисквалифицируют -- я вырву твоё трусливое сердце и запихаю его тебе в глотку.
   Хантер останавливается и, сжимая рукояти своих мечей, медленно оборачивается. Рядом оказывается Тесса. Девушка наносит три молниеносных удара ногами: в пах, под колено и в голову. Охотник, сидя на полу, приходит в себя. Пантера дала взбучку ягуару и теперь, поправляя причёску, берёт слово.
   -- Ну, раз мы решили, что все остаются -- давайте победим в этом дурацком конкурсе.
   -- Но как мы это сделаем? -- спрашивает Док.
   -- Элементарно! -- Хлопок Умы привлекает внимание команды. -- Помните, как мы с неделю назад от скуки переделывали песни в караоке?
   -- У нас не хватит времени, -- качает головой Тесса.
   -- И не надо, -- монах активирует проектор и начинает рисовать схему расположения членов команды на сцене. -- Если мы разместимся так, чтобы те, кто умеет петь разбавлялись теми, кто не поёт, и выступим в качестве ансамбля...
   -- Но наши песни... -- вмешивается Ким.
   -- Отвратительны, -- заканчивает мысль её подруга.
   -- Именно, -- улыбается Ума. -- Тес, ты будешь ведущей. Я, Ким и Док будем выступать по очереди, используя наши заготовки на межкомандное соревнование по караоке. Кун будет просто стоять -- пусть думают, что это часть образа. Винсента поставим вот здесь, чтоб работал с музыкой. Справишься, Винс? Да куда ты денешься. Также будем импровизировать и используем наши стандартные внутри-коллективные шутки. Вся суть будет именно в провале нашего выступления...
   Тишина.
   -- Ну а что, -- пожимает плечами Ким. -- Времени на то, чтобы придумывать шутки и репетировать миниатюры, у нас всё равно нет.
   -- Тогда давайте поработаем с синхронизацией команды, -- пищит фея на плече у авинца.
   Начинаются галдёж и суматоха, а Ума не может сдержать мальчишескую ухмылку от предвкушения их скорого позора...
  
   ***
   Команда Алактум стоит на сцене. Замерев в определённых позах и закрывая руками свои лица, они ждут. Вперёд выходит Тесса и, мысленно активировав лакрофон, переходит к приветствию:
   -- Вашему вниманию представляется коллектив имени безымянных героев "Да как вы могли не знать моего имени", победителей конкурса среди непьющей молодёжи "А мир не так уж и приветлив". Представителей движения против наркотиков "Нужно постичь, с чем борешься, чё", участников слёта гимнастов "Как она это делает?", а также номинантов на награждение за лучшую эротическую фантазию "Размер имеет значение". -- Зрители слегка веселеют, и Тесса позволяет себе перевести дух. -- Личности очень шовинистской концептуальной иерархии, сокращённо ЛОШКИ. Смотрим!
   Начинает играть музыка, ведущая отходит в сторону, предоставляя своим товарищам возможность продемонстрировать свои вокальные навыки:
   "Чей ребёнок, никто не знает,
   Он умён, приветлив и красив,
   И любой при виде его тает,
   Но по отчеству никто не на-зы-ва-ет...
   Ведь было у Вероники в ту ночь много парней..."
   -- А ну стойте, -- Тесса прекращает выступление своим рыком, музыка обрывается, а горе-певцы с виноватым видом тушуются на месте. -- Как вы можете петь что-то подобное? Перед нами, между-прочим, уважаемая публика. Неужели нельзя было подготовить что-нибудь нормальное?
   -- Нормальное? -- переспрашивает Док.
   -- Нормальное? -- это Ким.
   -- Нормальное? -- почему-то повторяет Кун.
   -- Анальное? -- удивляется Ума.
   -- А ну хватит! -- ведущая теряет терпение. -- Ума, спойте нам что-нибудь.
   -- Песня! -- кричит монах и выходит вперёд:
   "Отчего же отчего,
   Ты меня не можешь видеть?
   От того ль, любовь моя,
   Что я съел твои глаза?"
   -- Ума! -- кричит Тесса, -- а ну встань на место!
   Юноша с виноватым видом прекращает петь и возвращается в строй. Вперёд выходит врач и говорит:
   -- И это всё, что ты можешь, юнец? Учись как надо! -- Док склоняет голову, и по залу растекается мелодия:
   "Оооооооо, поркеее,
   О пор-ке ду-ма-ла Мариииия,
   И по ночам себя..."
   -- Хватит! -- пантера в ярости. -- И ты туда же? Неужели ни у кого нет адекватного номера?.. Так, что запах перегара делает на сцене?
   -- Всё в порядке, -- отвечает кросс-хантер, -- это со мной.
   -- Кун! -- Тесса делает несколько глубоких вдохов, прежде чем успокоиться. -- Лили, может быть, ты нам что-нибудь исполнишь?
   -- Я стесняюсь, -- скромно потупив взор, отвечает Ким. Все выступающие делают шаг назад, и девушка оказывается впереди. Начинает играть музыка, и у неё не остаётся выбора.
   "Летал над землёю один мужичок,
   хоть птицей он не был вскормлён...
   И нёс его ветер без всяких усилий,
   дистрофиком был он рождён..."
   -- Так, Лили, встань на место! И ты туда же! -- ведущая хватается за голову. -- Что с вами делать?
   -- А мне понравилось, -- вальяжно говорит Ума.
   -- Спасибо, -- рдеет Ким.
   -- Раз уж мы перешли эту черту, быть может, ты сегодня заночуешь у меня?
   -- Ума! -- одёргивает монаха ведущая, -- веди себя прилично!
   -- Понял, понял, не ревнуй, Тес.
   Куну в это время явно надоедает просто стоять, и он достаёт из-за пазухи бутылочку с матово-красным содержимым, открывает и начинает пить.
   -- Так, Кун! -- Тессе уже надоело кричать на команду. -- Что ты делаешь?
   -- Пью, -- не понимая вопроса, отвечает хантер.
   -- Прояви хоть каплю уважения к зрителям!
   -- Бушь? -- пожав плечами, охотник предлагает выпить непонятно кому из зала.
   -- Кун! А ну быстро унеси это со сцены!
   Воин делает напоследок ещё один глоток и, поперхнувшись, начинает кашлять.
   -- Ой-ёй, Док, чего же это ты стоишь, ты же врач по образованию, тут человек умирает, -- вяло говорит Ума, явно не решив, хочет он товарищу смерти или нет.
   -- Действительно, -- доктор хлопает себя по лбу. -- Чего это я стою... Песня!
   Начинает играть очередная композиция, и доктор, войдя в образ, начинает петь:
   "Председатель культуры и творчества,
   Что лучше любого из нас,
   В космолёте летел и беседовал,
   Он с коллегами не один час,
   В основном об искусстве вне общества,
   Что ведёт нашу жизнь на верха,
   И в честь это выпить решили вдруг,
   И подняли бокал за всех нас...
   ...СКОТЫ ЛЕТЯТ ПО КОСМОСУУУУУ, СКОТЫЫЫЫ!"
   -- А ну стоп! -- и снова Тесса обрывает выступление. -- Да сколько можно?
   -- Что? -- возмущается Док. -- Я, по крайней мере, в коллективе явно из-за своих вокальных данных...
   -- Что ты имеешь в виду?
   -- Да ничего, -- врач играет незаинтересованность. -- Просто тут слухи ходят, что Лили к нам попала через постель...
   -- Как это понимать!? -- теперь уже закипает Ким.
   -- Да всё в порядке, -- успокаивает друзей Ума. -- Это я распустил эти слухи...
   -- Так, Ума! -- ведущей явно осточертело произносить эту фразу. -- Хватит ёрничать, лучше спой что-нибудь приличное.
   -- Прошу прощения, -- юноша виновато склоняет голову.
   -- За что?
   -- Заранее, -- начинается вступление, и Ума, пританцовывая, выходит вперёд:
   "В студёную пору планеты Айсе,
   Не стоит ходить голышом,
   Но смелый парнишка решил доказать,
   Что он способен на всё.
   Он вышел, разделся и побежал,
   А дальше мотив вам знакооом...
   Динь-динь-дон,
   Динь-динь-дон,
   Льётся чудный звон,
   Слышен смех со всех сторон..."
   -- Довольно! Что же вы делаете, так нам ни за что не победить. Ниже нам уже не пасть...
   -- Ты нас недооцениваешь! -- говорит Док и начинает танцевать. Он дёргается как в припадке, падает на пол, пытается сделать что-то крутое, но у него не получается. Вскакивает, чтобы продолжить свои рваные движения, пока музыка не прекращается.
   -- Что это было? -- спрашивает Тесса в полной тишине.
   -- Ноги затекли, -- отвечает потрёпанный цикианец, восстанавливая дыхание.
   -- И кто ты после этого?
   -- Идиот? -- неуверенно спрашивает Док.
   -- Именно.
   -- Да! -- целитель радуется, что угадал.
   -- Ладно, -- у Тессы явно уже нет сил. -- Ким, может у тебя ещё что-нибудь есть?
   -- Есть, но я не буду это показывать.
   -- Да она не про грудь говорит, -- поясняет Ума и выталкивает девушку вперёд.
   Ким начинает неуверенно пританцовывать:
   "Наивная девочка Настя была,
   И верила всем и всегда,
   И первые двадцать лет жизни своей,
   Счастливо так вот жила.
   Однажды её друг на чай пригласил,
   И она, конечно, пошла...
   На чай уходила, будучи Настей,
   А вернулась -- АНАСТАСИ-И-И-Я-Я!"
   -- Стоп! С меня довольно! Ведёте себя как дети! А где Кун? Так, идите все приведите его обратно на сцену. Ума, ты останься: нужно с тобой поговорить.
   Ким и Док убегают за кулисы, а Ума с серьёзным видом подходит к ведущей.
   -- Ума, -- начинает Тесса, -- я смотрю ты тут самый адекватный.
   -- Да, я изменил бы тебе при первом случае...
   -- Что?
   -- Ничего.
   -- Слушай. Ещё не факт, что мы проиграем. Если мы сейчас покажем хороший номер, то последнее выступление может вытеснить наши предыдущие неудачи и зрители нас не засудят.
   -- Что ж, у нас есть ещё один номерок.
   -- Я могу на тебя рассчитывать?
   -- Нет, но у тебя нет выбора.
   На сцену возвращаются Кун, Ким и Док. Тесса обречённо отходит в сторонку. Драматическая мелодия обволакивает каждого в зале.
   -- Это моя жизнь, -- начинает песню Ума, -- дождём обмочена. Но есть же и жуки. -- Монах кружится, делает пируэт, и продолжает петь. -- Она сказала мне. И волки впопыхах. Что делать если снег? Я птица в небесах.
   Юноша становится на одну ногу и машет руками наподобие крыльев. Друзья, подпевая за его спиной, подхватывают в унисон:
   -- КОГДА-А-А ТВОЙ ДРУ-У-УГ ДЕБИ-И-ИЛ!!!
   -- Стоп! Стоп! Стоп! -- Тесса явно больше не способна этого выносить. -- Хватит, пожалуйста.
   Ведущая выходит вперёд и обращается к немногочисленной аудитории:
   -- Уважаемые зрители, что мы хотели сказать своим выступлением... Мы хотели сказать, что наша команда против чрезмерной эксплуатации нечеловеческого труда. Может вам было не совсем понятно... Но мы именно это хотели сказать... Да. Именно это.
   Сидящие в зале люди начинают аплодировать, и команда "Алактум" кланяется перед тем, как покинуть сцену...
   026
   "...да, мы собирались с этим победить, прикинь. И что более странно -- мы победили. Правда, мы набрали не большинство голосов: нас-таки обошла команда из трёх человек. Не удивительно, ведь у их капитана явно не всё в порядке с головой. Ну да ладно.
   Как же поначалу было приятно почувствовать себя частью компании. Не подумай, я по-прежнему дитя одиночества, всё так же считаю вашу "дружбу" не тем, что мне надо. Но признаю: всё, что мы делали вместе или даже когда мы не делали ничего, но тоже вместе -- было круто. Если бы только не понимание того, что скоро весна юности нашего знакомства закончится... Мы не сможем вечно прикрывать друг друга: так мы не станем сильнее и не сможем достичь своей цели. Но мне нравится, что никто не заморачивается по этому поводу. Вероятно, где-то внутри каждый готов к тому, что нужно будет уйти... Кроме Тессы, она не успокоится, пока не превзойдёт меня, да. Жаль, если однажды мне придётся её убить. Да шучу я... или нет?
   Есть только один шанс на то, что мы по-прежнему будем вместе. И я не хочу расставаться с этими людьми, хоть и знаю, что могу в будущем пожалеть о своём желании. Если мы станем чем-то вроде семьи, тогда никакое расстояние, никакое время не сможет разорвать наши узы... Но отчего мне кажется, что я потеряю эту семью раньше, чем смогу осознать, что она у меня есть?
   И стоит ли нам действительно дорожить друг другом. Путь каждого из нас будет опасен -- любой может умереть. Равновесная потеря будет приходиться на каждого нового члена возможной семьи. Конечно, сейчас, когда всё хорошо, мы согласимся быть вместе, чтобы преодолеть все опасности плечом к плечу. Но... Всегда будет "но". Поэтому желание "защитить" должно быть не слабее готовности отпустить...
   Док наконец-то разрешил мне вернуться к тренировкам. Да, он всё ещё дуется, что мы так и не запомнили, как его зовут. Но поверь: мозг человека просто не может воспринимать такие имена -- тут нет нашей вины.
   О чём это я? Ах да, о тренировках. Граврум, что я заказал, просто выносит мне мозг -- я продолжаю повышать нагрузку, чтобы в следующий раз мне не пришлось уступать какому-то офицеру из ассоциации. Ввиду осознания своей слабости мне пришлось укоротить свою косу, ты представляешь? Если бы тот коротышка меня победил, так вообще пришлось бы срезать волосы под корень. Ну да ладно. Я даже этого вечно хмурого хантера туда затащил для тренировок. Правда, дольше минуты при повышенной гравитации мы не выдерживаем, зато весело. Тесса хоть и ворчит, тоже иногда там тренируется, даже добреет, когда выпустит пар. Я же продолжаю использовать всё, что мне оставил учитель. Все учителя. Из академии, из монастыря, из...
   Ты же знаешь, что мы сейчас направляемся на Тетра-Виа? Прибежище всех рас второго исхода. Центр всего мира Бездны. Может, даже с тобой встретимся... хотя вряд ли. Десятый уровень -- это должно быть серьёзно. Каждые десять уровней испытывают по-особому, чтобы команды были готовы превзойти свой предел. На десятых уже должно быть не так просто, как сейчас. По крайней мере, я на это надеюсь.
   Ребята занимаются кто чем. Я же целыми днями отлёживаюсь после тренировок. Конечно, капсулы релаксации снимают боль, но всё равно я валяюсь ленивым бревном и выслушиваю упрёки от своих же товарищей, а вот недавно...
   Ах да что это я. Забалтываю тебя ненужной чушью. Я бы рад сказать, что оставил тебе это сообщение, потому что у нас осталось чуть больше месяца на подготовку и я с головой ушёл в тренировочный процесс. Но это не так. Я просто не знаю, как заставить себя рассказать тебе то, что обещал. Поэтому я поступаю так же, как на чемпионате. Только в этот раз я не буду издеваться и говорить о возможности своей смерти. Я просто оставлю тебе эти сообщения, зная, что ты их прослушаешь, пока мы будем заняты десятым уровнем. Конечно, правильней будет сказать тебе это в лицо, однако я предпочту срединный вариант между терапией и криком в пустоту. Я получу извещение о том, что мои сообщения дошли, и тогда мне станет чуточку спокойней. Да, что-то вроде этого..."
  
   ***
   Это был обычный будний день. Два парня встретились в парке центральной улицы после обеда, проведённого со своими семьями. Друзья думали сходить посмотреть одну из новинок кино, когда над городком появился космический крейсер класса F, с возможностью размещения до двадцати человек на борту.
   Зеваки не заставили себя ждать, и вот уже треть от почти тысячного населения поселения вовсю разглядывает парящий корабль. Стоило задуматься: почему корабль направился не в центральный (и единственный) порт города, а в малолюдный пригород. Также стоило задуматься: почему лайнер не был задержан ни на что не годным патрулём. И уж совершенно точно сразу следовало обратить внимание на то, что это боевой корабль. Хотя было уже слишком поздно...
   Корабль открыл огонь по периметру городка, и вот уже жидкий огонь заключает всех жителей в неровный овал синеватого пламени. Одновременно с этим на деревушку падают сотни капсул-бомб противопехотного назначения, с силой воздействия достаточной, чтобы вырубить и слона. За две минуты большая часть поселения была нейтрализована паралитическим излучением, и вместе с ними лишился сознания ученик лучшего из учителей Дзен Ун.
   Больше дюжины пиратов десантировались, чтобы схватить тех, кто ещё пытался сбежать. Хаотичная стрельба по убегающим, фиксация ошейников на бессознательных жертвах -- методичная и несложная работа по захвату населённого пункта, затянувшаяся на несколько часов.
   Ученик пришёл в себя, когда к нему приближалась группа из шестерых пиратов. По своей наивности парень решили дать отпор. Ему повезло, что по нему не открыли залп из волновиков. Повезло, что один из захватчиков, рассмеявшись, решил сам проучить юнца.
   Он был быстрее и опытнее парнишки, переживший множество реальных сражений, пират голыми руками отразил первую атаку. Ученик даже не понял, как именно он оказались на земле. Но сдаваться было рано. Вторую атаку он решили провести слаженно, двигаясь согласно вбитым в тело рефлексам и комбинируя смертоносные удары -- ему удалось сломать противнику нос. Этим он лишь сильно разозлил оппонента и тот пустил в дело нож. Ярость затмила разум врага, и с определённым везением парню удалось оглушить пирата. Он даже не понял, как это произошло. Просто безумство тренировок превзошло жестокость боевого опыта.
   Остальные пятеро не знали: злиться им за товарища или радоваться тому, что можно хоть как-то поразвлечься. Тем не менее, захватчики не стали стрелять и, окружив юношу, решили вручную подавить неубедительное сопротивление.
   В этот самый момент в гущу врагов влетело человекоподобное существо. Тренировочный боевой гомункул, посланный наставником, подоспел как нельзя вовремя. Варфоломей пустил в ход всю заложенную в него программу и обрушился на угрозу, давая возможность ученику для бегства...
   И он сбежал... Парень сбежал, осознавая, что где-то позади его механического друга разрывают на куски...
   Ученик бежал как никогда быстро и, забыв обо всём, чему его учили, позволил дыханию сбиться, а сердцу предательски колотиться. "Учитель, -- это всё, что он смог выдавить из себя, ворвавшись в открытый шлюз корабля, прежде чем упасть на колени. -- Учитель, там..."
   Голос наставника велел юноше успокоиться, но парень не мог выбросить из головы картины насилия над близкими ему людьми. Казалось, он всё ещё слышит крики, видит картины стрельбы по убегающим людям, чувствует запах страха и крови. Ученик твердил только одно: "им нужно помочь!" И ни одно из слов учителя не доходило до разума юноши...
   -- Им нужно помочь, им нужно помочь, -- твердит стоя на коленях и раскачиваясь из стороны в сторону ученик.
   -- Хорошо, -- наконец, соглашается наставник. -- Иди в граврум и выбери себе оружие.
   Парень вскакивает и несётся в одно из помещений переоборудованного космолёта. Бежит так быстро, что на секунду ему кажется, что дверь не успеет открыться, и он в неё врежется. Но дверь успевает отъехать в сторону и пропустить юношу. Ученик сразу бросается к стеллажам со всевозможными видами холодного оружия. Взор его перебегает от мечей к алебардам, от алебард к цепу, от цепа к копью и от копья к стилету. До оружия остаётся пара шагов, когда что-то идёт не так: неведомая сила вжимает юношу в пол, не позволяя не то, что подняться, даже пальцем пошевелить.
   -- У-у-учи-и... -- пытается выдавить из себя парень, но ему не хватает воздуха.
   -- Всё в порядке, расслабься, -- голос наставника как всегда спокоен. -- Извини, но мне пришлось это сделать. Ради твоей же безопасности.
   -- От... отпустиии, с-сво-о...
   -- Однажды ты поймёшь. Но мне бы хотелось, чтобы ты постарался понять сейчас. Я всего лишь сознание твоего учителя, существующее в цифровом формате. Я действую по протоколам. И твоя безопасность -- моя первоочередная задача. Даже если ты меня возненавидишь -- я не могу отпустить тебя на верную смерть. Ты пока не готов. Я могу позволить тебе сражаться, только если в противном случае ты наверняка умрёшь. Поверь мне: я ведь не просто из страха твоей смерти запер тебя на корабле. Фактически ты не заперт, ты просто оказался в условиях, которые твоё тело не способно превозмочь. Если бы ты мог покинуть эту комнату, то я бы не стал тебя удерживать. Но ты не можешь, а значит: тебе не выжить в схватке с захватчиком.
   -- ВОАААААА! -- воет мальчишка и пытается оторваться от пола. Казалось бы, на секунду ему удаётся приподняться, но лишь на секунду...
   -- Я уже отправил запрос своему создателю, -- проклятый компьютер не замолкает. -- День, два и мастер будет здесь. Но до этого тебе необходимо переждать... Порой мы просто ничего не можем сделать, сынок.
   Сантиметр. Два. Раздавленной мухой парень ползёт по начищенному до блеска полу. И не важно, каких усилий ему это стоило. Не важно, какую боль он испытывал при каждом вздохе. Он уловил главное: если выбраться отсюда с оружием, то он сможет спасти свою семью. Ещё можно успеть, ещё ничего не кончено...
   Всю любовь, веру в себя, всю память о счастливых годах своей жизни, всю ненависть к наставнику, даже сильнее, чем ненависть к головорезам -- всё это юноша собрал в единый порыв, единое желание, и тело откликнулось. Он не знал, сколько времени у него заняло перемещение длиной в три шага, но когда пальцы коснулись стены, в ученике открылось второе дыхание. Этого было достаточно, чтобы крича на грани безумия оторваться от пола и встать на ноги. Достаточно, чтобы снять со стены палаш... Но всё же веры в себя оказалось недостаточно, чтобы удержать оружие. Вес клинка повалил паренька на пол, и от перенапряжения тот лишился чувств...
   Глава 27. Последний месяц
   Сектор Везу. Станция "Хелест".
  
   Младший аналитик Рид Войт, сотрудник корпорации "Поток", спешил к начальнику отдела. Не мог не спешить, не мог не сообщить о полученном сообщении. Даже если это пустышка -- любые затраты стоят того, чтобы проверить.
   Информационная корпорация "Поток" занимала в Бездне высокую позицию не просто так: отдел аналитики кровью и потом добывал сведения, что были дороже любых благ. Никто не мог сравниться с ними в сфере получения и обработки данных (разве что создатели Вирта). И сейчас младший аналитик видел возможность занять более высокую позицию в этом корпоративном монстре. И всё из-за одного сообщения. Небольшого и крайне ёмкого сообщения, но важного настолько, что Рид не посмел переправлять его по кишащим шпионами каналам. Ведь потоковая информационная система, где любой человек мог купить, продать или обменять информацию успешно существовала не столько из-за своей уникальности или организованности работы, сколько из-за тайной поддержки каждой из спецслужб Бездны...
   Начальник сорок девятого отдела аналитики не был в восторге от наглости младшего специалиста, который посмел ворваться в кабинет без разрешения, однако решил дать сотруднику шанс: не будет же отобранный ресурс рисковать своим местом просто так.
   -- С-сэр, Вы должны это увидеть, -- заикается Рид.
   -- Что там? -- недовольно бурчит шеф, вчитываясь в высвечиваемое сообщение. За доли секунды недовольство сменяется удивлением, а после сомнением. -- Как давно оно пришло?
   -- Час назад.
   -- Отправитель?
   -- Ума Алактум, участник десятого уровня Синтраж.
   -- Странно, -- начальник почёсывает подбородок. -- Установили его местоположение?
   -- Пытались, -- Рид упирается взглядом в пол. -- Он должен принять участие в испытании десятого уровня через четыре часа, однако участник пропал...
   -- Как пропал?
   -- Не знаю, но нам также не удалось связаться с членами его команды...
   -- Гхм... -- шеф страстно обдумывает варианты. -- Ладно, запускайте поисковую систему. Я должен знать все его действия за последний месяц. Обрабатывайте всех свидетелей касательно его нынешнего местоположения. Если он и вправду контактировал с ней -- мы обязаны выяснить её нынешнее имя... Любой ценой...
  
   ***
  
   Тетра-Виа
  
   Тетра-Виа -- пристанище всех рас второго исхода. Центр этого безумного мира. Планета, контролирующая все колонии Бездны. Ну, или почти все...
   Участники, допущенные до десятого уровня, слетались сюда в преддверии скорого испытания. Каждый уровень кратный десяти проводился именно на Тетра-Виа, и проводился он гораздо реже любого другого испытания.
   Так один из кораблей класса "стелс" за месяц до проведения испытаний десятого уровня вошёл в пространство государственного Дома Ида. Пройдя дополнительную проверку и уточнив цель визита, крейсер получил разрешение на посадку и бессрочное пребывание на территории планеты. Так уж повелось, что за участниками синтраж следили, но препятствий не чинили. В этот раз из всех городов края Ида прибывшие выбрали именно столицу. Хоть это и более дорогой вариант, но так гораздо проще и удобней собирать информацию и готовиться к предстоящему.
   Пост-контроллер Хин Амброзо никогда прежде не видел "идущих", но повидал достаточно преступников, контрабандистов и убийц, а проводя инструктаж участникам, он не чувствовал разницы между первыми и вторыми. Разве что эти были моложе и выглядели странно. Необычная по своему составу компания. Незиец в просторной и лёгкой одежде и с не по моде длинной косой. Девушка, ведущая на поводке модифицированного грифа -- Хин даже думал сделать напоминание об ответственности за все действия хищной птицы, но кошачий взгляд хозяйки остановил контролёра. Потрёпанный цикианец, чьего имени Хин таки и не смог запомнить. Под два метра ростом воинственно настроенный кросс, предъявивший разрешение на ношение оружия. Ещё одна девушка, на вид мила и приветлива, даже не понятно, как она затесалась в эту компанию. И авинец, также с разрешением на ношение личного оружия.
   Хин старался побыстрее закончить, чтобы гости как можно скорей покинули порт и дали спокойно продолжить работу в обычном режиме. Что ж, гости хотели того же, и уже через час пост-контроллер смог вздохнуть свободно...
  
   ***
   Город Крон, столица Иды, встретил их шумом, блеском и шиком. Светящиеся высотки, сменяющие друг друга трансляции и проекции, вечно снующие люди и запах озона.
   -- Что ж, -- беря лидерство в свои руки, Тесса проводит инструктаж. -- Я сняла этаж в одной из усадеб на окраине города...
   -- Ага, за мои деньги, -- негромко бубнит Ума.
   -- У нас ещё полтора месяца перед тем, как мы узнаем место и время испытания. До тех пор мы вольны отдохнуть и подготовиться. Вещи уже должны были перевезти в усадьбу, если что надо -- адрес я всем уже отправила. -- Девушка ещё о чём-то думает, теребя в руках свой кулон. -- По крайней мере, будем собираться все вместе раз в неделю, чтобы убедиться, что все живы, и никто ни во что не вляпался.
   -- Да не переживай ты так, госпожа, сейчас же сама и побежишь развлекаться по клубам, я тебя знаю, -- ухмыляется монах. -- Лучше попрактикуйся со своим оружием, думаю, на этом уровне оно тебе пригодится. И это всех касается.
   -- А чего это ты раскомандовался? -- щуриться подруга.
   -- Потому что... Гекато, сейчас! -- юноша даёт команду, и гриф срывает кулон с портативным z-блоком с груди хозяйки, кидает его Уме.
   -- Умница, -- смеётся монах, наблюдая, как закипает Тесса. -- Сколько времени я потратил, чтобы обучить его этой команде. И теперь, когда мой блок снова у меня, я, простите за тавтологию, блокирую доступ к моему счёту. Бездна меня побери, не могу поверить, что согласился тогда играть. Благо Гекатонхейру, мы смогли решить этот вопрос без применения силы. А теперь, когда мы определили, что я вернул себе главенство -- я разрешаю сегодня отдохнуть всем вместе за остатки моих средств. А затем приступим к тренировкам. Как совместным, так и индивидуальным. В свободное время можете делать что пожелаете, но раз в неделю обязательно собираемся все вместе...
   -- Это, -- вмешивается Док, -- ты же понимаешь, что повторил все слова Тессы?
   -- ...да заткнись ты...
   -- Капитан, -- Ким гладит Уму по плечу, под обвиняющими в предательстве взглядами подруги. -- А давайте как-нибудь посетим Ност-Грим? Я слышала, скоро там будет безумно восхитительный бал-маскарад, да и заведение по оценкам отличное...
   -- Ладно, -- соглашается капитан, -- я свяжусь с Иолой и попрошу достать нам пропуска, а до тех пор следует зарядиться мотивацией...
  
   ***
   Капли дождя ласкают пылающую жаром плоть. Юноша поддаётся движениям, записанным глубоко в недрах памяти его тела. Смертоносный танец посреди пустующей ночной улицы освещается далёкими огнями небоскрёбов. Дыхание рождает удовольствие. Руки живут своей жизнью, рисуя головокружительные узоры единой комбинации. Напряжение сменяется расслабленностью, а расслабленность напряжением. Оголённый торс выпускает на волю королевскую кобру, омываемую бесконечным потоком ниспадающей воды. Изображённое существо оживает на время танца, питаясь движением носителя и завораживая потенциальную добычу. Жаль, что поблизости нет добычи, способной оценить всю красоту движения татуировки...
  
   Тесса и Ким двигались на опережение. Жёсткие удары первой тонули в плавности взмахов, однако точечные уколы второй уходили в пустоту движений. Пантера и журавль. Сила против скорости, гибкость против жёсткости. Тесса яростно напирала, доводя своё тренированное тело до предела. Ким в свою очередь пыталась измотать подругу, демонстрируя минимальное количество техничных движений. Раз за разом пантера бьёт, чтобы схватить одну из рук соперницы и начать игру в "паучков": руки выкручиваются, освобождаются и пытаются ударить в ответ, плывут в пространстве, сбивают захваты и отталкивают противника, чтобы вернутся к тому, с чего всё начиналось.
   Тесса обрушивает удар ноги сверху, сбоку, приближается и бьёт коленом, локтем. Ким раз за разом уклоняется, чтобы в определённый момент сократить дистанцию и воспроизвести серию точечных ударов по корпусу. Руки сплетаются с руками, пытаются обмануть, перехватить, прорваться. Тесса падает, уходя от выпада и цепляя ноги подруги. Ким в падении умудряется восстановить центр тяжести и лёгким толчком руки разорвать дистанцию... Всё с начала...
  
   Прежде чем приступить к работе Док производит пересчёт всех закупленных материалов. Расщепить каждое вещество до необходимого минимума, чтобы воссоздать совершенно новое, опасное и местами запрещённое. Стандартная подготовительная процедура.
   Выцедить взрывчатый гель, выдуть разнокалиберные капсулы содержания так, чтобы стеклянные шары помещали в себе строго установленное количество взрывчатки. Не очень сложно, однако и не весело. Гораздо сложнее оказалась работа с бактериями -- многоступенчатый процесс, требующий гораздо большего количества времени и сил...
   Проверка медицинских препаратов позволяет врачу передохнуть, а оценка новых защитных очков даже могла порадовать -- ударопрочные, с оптимизированной системой визуальной оценки состояния человека и вероятностью ошибки диагностики всего в два процента... Да, испытать их в деле хотелось неимоверно, однако сначала следовало закончить все приготовления...
  
   Винсент и Кун были соединены тросом. Дистанция -- метр. Цель -- победа. Авинец продолжает стрелять, кросс в очередной раз отклоняет дуло мечами и бьёт в ответ. Слепой снайпер чувствует удар ещё до его рождения, тем не менее, чтобы избежать лезвия хантера, ему приходится использовать всю свою гибкость и ловкость. Трос не позволяет увеличить разрыв, и Винсенту приходится в очередной раз стрелять в упор. Опыт и инстинкты позволяют Куну отбить выстрел, чтобы тут же контратаковать. И опять же не ощущай авинец происходящее вокруг -- не смог бы уклониться. Выстрел, отход, выстрел, уклон...
   Свистящие звуки стрельбы, звон мечей, тяжёлое дыхание и дёргающиеся силуэты замирают в едином этюде повторяющейся цепочки движений, только чтобы ожить с новыми красками...
  
   ***
   -- Шансы на успех?
   -- Как обычно.
   -- Не знаешь, значит.
   -- Твои попытки вывести меня из себя слишком очевидны.
   -- Это не попытки, я вполне успешно вывожу.
   -- И сейчас ты скажешь, что это неотъемлемая часть игры.
   -- Зачем? Ты уже сказал это за меня.
   Ума Алактум и Иола Лемис Григ играли в шахматы. Играли уже не один час, и за это время темы бесед сменялись с той же периодичностью, что и очередная партия. Игра накалилась до такой степени, что находись капитаны в одной комнате, то могли бы и подраться. А так им лишь приходилось лицезреть изображение друг друга и мысленно передвигать фигуры на несуществующей доске.
   -- Ты точно решил пропустить десятый уровень? -- ковыряясь в носу, спрашивает монах. -- Следующий отсев будет только через три месяца.
   -- Не страшно, -- ухмыляется уриец. -- Даже если вы пройдёте, я уверен, что мы вас нагоним без особого труда.
   -- Уверен он. -- Ума шепчет себе под нос ругательства. От игры юношу отвлекает шкрябающий звук за дверью. Закатывая глаза, ему приходится обратиться к аристократу, -- на счёт моей просьбы...
   -- ...да, я помню. -- После излишне долгой паузы отвечает Иола. -- Я достал вам пригласительные на бал...
   Из-за двери доносятся крики радости. Монах удручённо качает головой. Уриец же позволяет себе мимолётную улыбку.
   -- Только это приличное мероприятие, и люди там будут в высоких статусах, так что проявите уважение.
   -- Ну, это понятно, -- отмахивается Ума. -- Я пить не буду, проконтролирую остальных, не хочу, чтобы опять...
  
   ***
   Тошнота, головная боль. Это и был весь мир Умы Алактума в это пасмурное утро.
   -- Проклятье! Ничего не помню, -- пересохшими губами шепчет монах, оглядываясь по сторонам.
   Видимо, он заснул возле камина в неизвестной ему гостиной комнате. К слову, в комнате заснул не только он. То тут, то там лежали знакомые ему тела, в глупых позах и нелепых нарядах явно моды другого государства. Проснуться первым было хуже всего, особенно, когда ничего не можешь вспомнить, и тебя изнутри сжигает стыд. Стыд не пойми за что, но ты-то знаешь, что причина есть, просто её нужно вспомнить.
   -- Визион, активировать, -- как можно громче говорит монах. -- Новости, бал-маскарад в Ност-Грим.
   -- Идёт обработка запроса... -- отвечает компьютер приятным мужским голосом, и через минуту на экране появляется студия с увлечённо глаголющим ведущим.
  
   "Беспредел? Беспредел, скажете вы? Не думаю, даже самые скептичные теоретики соглашаются, что это была спланированная операция по ослаблению союза между Домом Ида и Домом Сивилии. Вчера одна из приближённых к монарху семей организовала грандиозный, да, не побоюсь этого слова, грандиозный бал в Ност-Грим, который обернулся катастрофой, каких отношения наших государств ещё не видели! Неизвестная группировка проникла на мероприятие и не была опознана в виду тематики маскарада. Расследование ещё ведётся, но судя по имеющимся данным, они проникли на бал с помощью семьи Григ, одной из самых уважаемых семей Сивилии. Лемис Хейно Григ -- глава семьи -- отрицает свою причастность к произошедшему.
   Что же это? Хитрая игра или диверсия, устроенная внутри семьи в борьбе за власть? Какова выгода может быть у сторон от ухудшения отношений наших государств? Это нам ещё предстоит выяснить, а пока вернёмся к тому, что конкретно произошло, и на что могли быть направлены действия диверсантов.
   В количестве из шести человек разных национальностей отчего они и не вызвали подозрений как представители и гости других правлений, группировка вошла в контакт с высокопоставленными чинами, унизив их и породив конфликт.
   Экспертиза показала, что кто-то подмешивал в спиртное... спиртное более высокого градуса, что повлекло за собой спаивание всех присутствующих в неприемлемых масштабах. Теоретики утверждают, что это могло быть устроено с целью не дать обеим сторонам вести конструктивный диалог. К последствиям этого мы ещё вернёмся...
   Неизвестный по национальности незиец, представившись главой департамента внешних дел, не был узнан в мимикрической маскировке и таким образом пригласил на танец жену главы семьи Зодиас, приближённого к королевской особе Сивилии. Уже через пять минут мистер Зодиас нашёл свою жену под лестницей в объятиях самозванца. По словам очевидцев, преступник прижал даму к стене и насильно целовал. Хотя некоторые утверждали, что миссис Зодиас хоть и оказывала сопротивление, но не было похоже, что она особо то и старалась. Теоретики как один утверждают, что этот акт был направлен на создание конфликта между главой Зодиас и главой департамента.
   Сам же глава департамента внешних дел Ида отрицает, что приближался к мистеру Зодиасу или его жене. Но в то же время отказывается говорить, что он делал конкретно в тот период времени и где он находился. Некоторые свидетели утверждают, что настоящего главу департамента увела какая-то женщина в соблазнительном наряде, они заперлись в гардеробе, и оттуда доносились мужские крики под звуки работающего хлыста. Гхм... Теоретики предполагают, что над главой департамента поглумилась наёмница, специалист по пыткам, и всё для того, чтобы унизить нашего представителя не только в глазах наших союзников, но и перед всем отделом внешних дел.
   Некий представитель дома Кросс (как позже выяснилось также самозванец) постоянно побуждал гостей к чрезмерному употреблению выпивкой. К тому же в определённый момент он заявил, что ему жарко и разорвал на себе выходное платье, оголив свой торс, чем привлёк внимание большинства дам. Да и некоторых мужчин тоже.
   В то же время его соучастница, привлекая внимание, упала без чувств. Как позже выяснилось -- это была ложь. Для неё был освобождён стол, и она, возвышаясь на нём, то и дело требовала от гостей выполнения той или иной прихоти. Так как ей потакали только мужчины, а их жёны были... отвлечены оголённым торсом кросса... мда... ситуацию могли исправить только служащие. Но девица не позволяла прикоснуться к себе никому из охраны, либо медперсоналу. С криками: "Меня не смеют трогать низшие касты!", -- соучастница сломала руку врачу и воткнула вилку в щёку охранника. Во избежание скандала, служащие решили оставить скандалистку на попечение гостей. Теоретики... теоретики пока молчат по этому поводу.
   В то же время некий неизвестный цикианец решил показать фокус и под аплодисменты присутствующих продемонстрировал химическую реакцию ещё неустановленных специалистами химических элементов. По словам свидетелей ясно только то, что в ходе химического опыта весь зал заволокло приятным дымом, предположительно расслабляющего действия.
   И последний член банды в свою очередь споил ответственного за музыкальное сопровождение и, захватив контроль над аппаратурой, включил совершенно неподобающую случаю музыку. Гости потеряли контроль. Охрана пыталась остановить похабное поведение присутствующих, но объединившись, уважаемые связали охранников и продолжили веселье... простите, продолжили беспредел, устроенный диверсантами.
   В следствии жена мистера Зодиаса, танцуя на столе, была раздета неизвестным незийцем чуть ли не догола. А сам мистер Зодиас, как некоторые утверждают, кричал находясь в запертой подсобке с неизвестной, под... под звуки работающих хлыста... полагаю, это было уже после её работы с главой департамента...
   Также некоторые свидетели утверждают, что министр охраны природы, заявив, что цветы в помещении не политы, прилюдно справил малую нужду прямо в газоны. Также есть свидетели того, как верховный судья города пыталась предложить кроссу деньги за то, что он снимет штаны. Старший сын семьи Зодиас, что год назад получил звание доблестного Рыцаря Урии, на спор пробежал нагой по залу... дважды...
   Что ж, полагаю, больше не будем вдаваться в подробности. Скажу лишь то, что некоторые теоретики считают, что всё совершённое было сделано лишь с одной целью: показать несовершенство властвующих структур и бессмысленность кастового разделения в доме Сивилии. Так ли это, думаю, мы вскоре узнаем. В настоящее время никто не взял на себя ответственность за произошедшее, и неизвестно, каким образом это повлияет на отношение между нашими Домами. Вопреки ожиданиям, представители обеих государств ещё не выдвинули обвинений ни в чей адрес, и..."
  
   -- Нет, -- хватается за голову Ума, -- нет, нет, нет, нет, нет. Только не опять...
  
   ***
   Это был последний день отдыха. Команда Алактума грелась у камина, настраиваясь на испытания и стараясь очистить разум. Будничная рутина тренировок пролетела довольно быстро. И как это обычно бывает, тренировочный процесс казался незавершённым до явного желания продлить подготовку ещё на месяц-другой. Но откладывать что-либо было слишком поздно. Оставалось только дожидаться транспорта, вспоминая моменты последнего месяца подготовки...
  
   ...Воздух разряжен, сила тяжести в три раза выше нормы, жарко, слишком жарко. Пот стекает ручьём, лёгкие пылают, с трудом удаётся поднять руки. Змей застыл перед ягуаром. Кросс-хантер совершает рывок вперёд, с трудом сдерживая рык напряжения, атакует непривычно тяжёлым клинком. Монах уклоняется и из последних сил бьёт потерявшего равновесие воина в корпус. Удар получился детский -- просто касание калеки.
   Раздаётся сигнал об окончании раунда, включается свет, и противники падают на пол. Наконец-то можно перевести дух, расслабиться и вернуться к обычной земной тяге... Абонемент на тренировку в одном из залов Ност-Грим истекает завтра. Но завтра они уже не придут. Не смогут. Сколько раз за время пребывания в городе они успели посетить этот тренировочный зал? Пятнадцать? Двадцать? Сколько раундов они успели провести, противостоя один другому? Сотню? Наверно, всё-таки больше.
   Появляются ассистенты, чтобы помочь безумным клиентам добраться до капсулы релаксации, попутно увещевая прекратить повышение нагрузок...
  
   Над ладонью Умы парит пригласительный символ. Такой знак получили лучшие команды начальных уровней -- приглашение на особое испытание десятого уровня, где выяснится сильнейшая команда новичков... Монах изучает знак дольше остальных, но не замечает ничего стоящего. Сжать пальцы -- символ рассыпается несуществующим прахом. Посмотреть на товарищей: Тесса делает подруге удобную причёску, Док калибрует свои защитные очки, Кун дремлет, Винсент складывает футляр с оружием... Вполне обычный итог дня...
  
   ...Ким Лилиас затаилась в ожидании цели. Цель не заставила себя ждать. В комнату влетело с десяток генно-модифицированных птиц-однодневок. Пернатых, живущих не дольше недели, созданных специально для поддержания биосистем различных областей. Их, бывало, ещё покупали в подарок своим котам, или же, странные девушки в традиционных одеяниях использовали птиц в качестве мишеней (по крайней мере, одна такая девушка имелась). И скоро стало ясно, что скрывает, казалось бы, столь неудобное одеяние. Тонкие руки замелькали, заиграли блики на летящих иглах, и птицы начали падать на пол. Одна, вторая... Когда мишени закончились, девушка поклонилась и собрала каждую брошенную ею боевую спицу, попутно вытирая от крови и складывая их рукав. После попросила забрать тушки с собой, для своего питомца. А когда вышла, то издала странный клич, на который незамедлительно явился огромный пернатый пожиратель падали. Ким высыпала перед грифом его младших сородичей, и питомец приступил к трапезе. Это сокращало затраты на корм для Гекатонхейра. Довольно удобно...
  
   К арендованному домику подлетает транспортировочный бот. Подлетает бесшумно, однако сигнал оповещения дошёл до участников ещё до приземления, и уже тогда они знают, что время пришло. Единственное, чего никто не знал, так это места проведения испытания, отчего приходилось полагаться на щедрость фантазии организатора, который предусмотрительно обеспечил перевозку всех участников к месту встречи...
  
   ...Авинец слушал. Ему приходилось слушать, отключая свой чрезмерно развитый сонар, чтобы не уступать в этом чувстве своим сородичам. Звуки, звуки, звуки: неразборчивые и раздражающие, они должны были проясниться, стать чистой информацией... На секунду он позволяет себе отвлечься, но тут же возвращается к тренировке. Звуки, звуки, звуки -- он должен был слушать...
  
   Транспорт был рассчитан на десять человек. Внутри было достаточно просторно: каждый пассажир мог преспокойно растянуться на собственной койке. Фиксация грав-лучей снижала всевозможные колебания от полёта, а тон отделки вызывал желание вздремнуть. Перед тем как войти, капитан на секунду запнулся, достал из кармана свой z-блок, внимательно посмотрел на устройство (будто решаясь сделать что-то необратимое) и, скрипя зубами, отправляет сообщение...
  
   ...в одной из лабораторий неряшливый цикианец с докторскими повадками тестирует выведенную им биомассу. Дыхательная маска на его лице не позволяет трансляторам отобразить эмоции заказчика и выявить степень успеха. Но успех был не важен. Доктор продолжал тестировать образец, пока у него оставалось на это время...
  
   После того как участники загрузились в салон, они утратили любую связь с внешним миром: не было выхода в поток, никакой возможности передачи данных, звукоизоляция, и даже обшивка сменила прозрачный режим на затемнённый. Им не было позволено видеть место прибытия. Оно оставалось тайной для всех, кроме судьи десятого уровня...
  
   ...Тесса Немез надевала перчатки. Хотя перчатками это назвать было сложно. Скорее это походило на огромные боевые протезы, сделанные под заказ и фиксируемые вдоль всего предплечья. Девушка регулирует гравитационное усиление удара и изо всех сил бьёт по стоящей неподалёку мраморной плите. Трещина пробегает не сразу, но плита-таки раскалывается надвое. Огорчённо качая головой, снова регулирует перчатки и бъёт по очередному куску мрамора. В этот раз плита рассыпается гораздо проще. Девушка удовлетворённо хмыкает и направляется к следующему изваянию...
  
   Шатание по салону не доставляло удовольствия и, перекинувшись парочкой слов, участники решили занять свои места в попытках даровать себе лишние часы сна. Это оказалось не сложно: как только все улеглись, салон был заполнен усыпляющим газом. Было не очень приятно, но всё же лучше, чем страдать от бездействия в ожидании прибытия. Прибытия в светлое, пахнущее морем место...
  
   ***
   Штаб-квартира ассоциации "Нобилити" затаилась в ожидании: председатель остановил всю текущую деятельность штаба. Это могло значить только одно: с минуты на минуту последует приказ первостепенной важности.
   Ещё час назад всё было хорошо, когда председатель подобно богомолу отсортировывал голо-указания с невообразимой для новичков скоростью. Работу старика прервал один из высших офицеров ассоциации (кто-либо ниже девяностых уровней просто не мог заставить себя потревожить одного из самых опасных людей Бездны).
   -- Председатель...
   -- Слушаю, -- голос старика так же сух, как и он сам.
   -- Некоторые команды новичков не прибыли для регистрации прохождения десятого уровня...
   -- И что? Это их дело...
   -- Вообще-то... не прибыли все лучшие участники, которые обеспечивали высокие рейтинги этого года.
   -- Сколько? -- председатель соображал достаточно быстро, чтобы задавать нужные вопросы.
   -- В районе двухсот.
   -- Потери?
   -- В краткосрочной перспективе -- шестьдесят миллиардов. В долгосрочной -- за четыре сотни.
   -- Причины неявки?
   -- Неизвестны.
   -- Что? -- старик мрачнеет, и офицер ловит себя на мысли, что хочет убежать.
   -- Мы не смогли связаться с участниками. Они все... пропали...
   -- Как это возможно?
   -- Мы обнаружили свидетелей, утверждающих, что участники загружались в транспортировочные боты неопределённой марки. Девять совпадений по девяти различным случаям.
   Председатель останавливает движение рук, напрягается. Казалось, он готов разорвать любого, кто окажется у него на пути. Офицер с трудом заставляет себя продолжить:
   -- Мы предположили возможность похищения.
   Старик выкрикивает какое-то слово на непонятном языке, и в тот же миг каждый сотрудник штаба получает уведомление о прекращении работы. Каждый в здании ожидает приказа. И приказ не заставляет себя ждать:
   -- Задействовать всех свободных офицеров. Свяжитесь со службой безопасности совета Веста. Было похищено две сотни участников. Активировать протокол "младенец". Случившееся -- не просто оскорбление каждого офицера, воспринимайте происходящее как акт нападения на ассоциацию! Забудьте о сне, забудьте об отдыхе! Найдите мне их, спасите детишек!
  
   ***
   -- Какое-то странное место, для проведения испытания, -- констатирует врач.
   -- Да ладно тебе, -- зевает Ума. -- Винс, как думаешь, что это за место?
   -- Вероятно, это бывшая база подготовки военного спецназа. Искусственно созданный остров, заброшенный после решения о переносе всех тренировочных площадок за пределы Тетра-Виа, -- отвечает фея, сидящая на плече у стрелка.
   -- Вот видишь, не пропадать же добру, самое то для нашего брата. К тому же посмотри, как тут отстроили здания, они же целиком из каменной кладки. И всё для нас...
   Примерно такой же диалог можно было услышать среди других команд, прибывших с целью пройти десятый уровень синтраж. Тридцать две команды, с численность участников от трёх до восьми человек. За каждой из команд был послан специальный транспорт, доставивший их на остров. И теперь они стояли на островке посреди песчаной площадки в окружении четырёх пятиэтажных зданий. Здания были явно предназначены для испытаний, и посему без разрешения заходить туда никто не спешил.
   Как ни странно, между командами агрессии не было. Участники даже находили знакомых, тех с кем они могли быть раньше в команде или тех, кто обходил их на том или ином уровне. В воздухе веяло спортивной солидарностью. Нехорошо, слишком успокаивающе. Прогуливаясь в толпе, Ума не ожидал увидеть кого-то знакомого, однако к нему приблизился человек с военной выправкой. Стал перед монахом и, глядя в глаза, первым сказал своё слово:
   -- Давно не виделись, Ума Алактум. Ты победил меня, Диласа Валентайна на турнире "Ню Нова", однако я сумел попасть сюда в то же время, что и ты. И мне не понадобился транзит. Надеюсь, мы встретимся во время испытаний этого уровня, и тогда я гарантирую, что исход нашего противостояния будет в мою пользу.
   -- Даааа, -- юноша теряет интерес к собеседнику, -- а ты вообще кто?
   Бывший офицер дозора ухмыляется, однако ничего не говорит. Разворачивается на каблуках и уже собирается вернуться к своей группе, когда появившийся рядом Кун внезапно выхватывает один из своих клинков. Свет и сплав рождают вспышку движения, после которого Дилас удивлённо оборачивается.
   Меч хантера замер возле горла Умы. Кросс смотрит на офицера, и тот понимает всё правильно -- уходит, растворяясь в толпе. Монах пальцами отводит лезвие меча:
   -- Кун, дружище, ты чего? -- улыбается он.
   -- Прекращай свои выходки, -- хрипит кросс, -- что собирался сделать? Напасть? Убить? Нас за такое могут дисквалифицировать.
   -- Да ладно тебе, я же один из лучших новичков, меня за такое не оштрафуют. А вот что меня волнует, так это то, что ты меня слишком хорошо знаешь, раз сумел распознать мои намерения...
   -- Что вы тут делаете? -- спрашивает подошедшая Ким. Благо остальные были слишком далеко, чтобы заметить произошедшее.
   -- Да так, балуемся, -- врёт Кун впервые на памяти Умы.
   Вскоре вся команда снова оказывается в сборе, вооружённая и готовая ко всему. Даже чувствуется некая серьёзность момента... секунды две...
   -- Смотрите, это же та команда из трёх человек, что обошла нас на девятом уровне, -- почему-то радостно говорит Тесса. -- Ой, как мило, их капитан нам машет.
   -- Не смотрите туда, -- шепчет Ума, -- не хочу с ними говорить: их капитан какой-то чудик. Лучше приготовьте вооружение: у меня дурное предчувствие.
   Кун молча кивнул, соглашаясь с монахом. Хантер тоже почувствовал в воздухе опасность. Как раз в этот момент на одном из зданий появляется огромная голограмма около двадцати метров в высоту. Изображение человека в белом костюме и с маской младенца на лице. Маска вызывала неприязнь. Кросса и авинца бросает в дрожь.
  
   -- ДОБРЫЙ, ДОБРЫЙ ДЕНЬ! -- голос мужчины растекается по всему острову, -- ПРОСТИТЕ ЗА ЗАДЕРЖКУ, Я УЖАСНО ВОЛНУЮСЬ, ЭТО У МЕНЯ ВСЕГО ЛИШЬ ВТОРОЕ ПРОВЕДЕНИЕ ИСПЫТАНИЙ УЧАСТНИКОВ СИНТРАЖ! Ага, вот так, сделаем немного тише. Что ж, можете звать меня Нулла, и чтобы растопить этот барьер недоверия между участником и судьёй, позвольте интересный факт. Заметьте, что здания, окружающие вас, это чистейшее произведение искусства. Стопроцентная ручная кладь! Я специально для вас постарался, нашёл специалистов. Особенно сейчас, когда человеческий труд подобного характера ценится очень высоко. И ведь не потому, что это его реальная ценность, просто для поддержания экономики удобно назвать ручную работу искусством... Что ж, довольно болтовни, работники постарались на славу. Жаль, что мне пришлось их убить.
  
   Кто-то из участников смеётся. Кто-то хочет поскорее начать. А кого-то охватывает беспричинный страх.
  
   -- Что вы, что вы, я не шутил, -- отмахивается голограмма, только усиливая эффект шутки. -- Поговорим об испытании. Вас ждёт несколько тестов, да. Все придумал я сам, лично. Смею заметить, что вас перевёз сюда мой транспорт, так что покинуть остров до окончания всех испытаний будет невозможно. Но вы не волнуйтесь, успех зависит только от вас... и госпожи удачи... и моего расположения... в общем забудьте, что я сказал про успех. Однажды я уже испытывал молодёжь, но то было на первом уровне, мне не очень понравилось. Вы то, надеюсь, меня не разочаруете.
  
   Из-за зданий выходят разнообразные человекоподобные дроиды. Кто побольше, кто поменьше. Некоторые двигались быстрее, некоторые медленнее. Одни были вооружены мечами, топорами или копьями, другие же были безоружны. Двурукие, многорукие, многоногие, безголовые -- все они были в определённой степени уродливы, как будто брак в производстве вывалили на участников, чтобы этот самый брак окружил их со всех сторон.
  
   -- ПРАВИЛА ПЕРВОГО ТУРА ПРОСТЫ! МОИ ИГРУШКИ БУДУТ ПЫТАТЬСЯ ВАС УБИТЬ! Чтобы выжит, вы должны убить их. Хотя о чём это я, они же не живые. Проще говоря, уничтожьте дроидов, или они разорвут вас на части.
  
   Роботы приходят в движение. Участники тоже, но никто не спешит начинать. Тесса поправляет свои боевые перчатки и смотрит на остальных.
   -- Он же это не серьёзно? Я знаю правила: в синтраж намеренно не убивают. Обычно же программируют технику на нейтрализацию или оглушение. Это же была метафора?
   Отвечая на её вопрос, в центре скопления команд из-под земли вырывается гомункул, чтобы пронзить неудачливого участника насквозь. Девушка рядом с убитым вопит, и робот отрубает ей голову. Кто-то кричит, кто-то бежит, и дроиды атакуют как по команде...
   -- Вашу мышь! -- шипит Ума, -- вот тебе и метафора! Держимся вместе, не отступать!
   027
   "Молчать ли мне или рассказать, чем всё закончилось? Конечно второе, куда же без этого. Что ж, искусственный интеллект убрал тягу, и к ночи паренёк очнулся. К ночи. Ты представляешь? Проснулся ученик, естественно, с подачи корабля. Голос из машины сказал, что пираты перехватили сигнал, предназначавшийся учителю, а это значило, что утром они навестят источник сигнала. Это значило, что оставаться на тренировочном корабле было больше небезопасно. Наставник мог прилететь слишком поздно, а секретность места тренировок была так же важна, как и безопасность ученика... Может даже важнее...
   Гомункул, отправленный спасти юношу, хоть и был разорван на части, но всё же оказался не бесполезен даже тогда. Дроид транслировал происходящее в поселении, и данные говорили о том, что пираты нашли склад спиртовых настоек и упились в хлам -- наилучший момент для контратаки.
   Наставник велел юноше вооружиться, под покровом ночи пробраться в деревню и вырезать там всех. Он говорил, что трудности составят только часовые.
   Правда он не сказал ему о том, почему захватчики чувствовали себя в такой безопасности, и не сказал, почему городская гвардия не приняла меры.
   Конечно, ученик до истерики твердил, что не справится, но пси-воздействие корабля буквально внушило почти ребёнку сделать это... Как я уже и сказал: конспирация..."
  
   ***
   Одинокий силуэт приблизился к деревне. Вооружённый коротким клинком и луком, он не брал с собой ничего, что могло выдать его месторасположение. За всю дорогу ученик не проронил ни слова. Или проронил? Был ли шёпот и увещевания в его голове реальным проявлением насилия над сознанием, или память просто не способна в точности описать всё, что с ним тогда произошло?
   "Ты должен спасти оставшихся, иначе они убьют всех и направятся сюда..."
   Первого врага он заметил, пробираясь к самому центру поселения. Вероятно, это была вахта. Одиночная вахта с этой стороны деревни. Сердце предательски колотилось, ладони стали непослушно холодными, но отступать было нельзя. Парень замедлил сердцебиение и, стараясь ни о чём не думать, представил, что это очередная тренировка и пустил стрелу в полёт. Удачно пустил -- силуэт пирата рухнул как подкошенный.
   Странно, но юноша ничего не почувствовал. Как будто это не он убил человека. Будто...
   Дальше, быстрее, стараясь не поддаваться страху, ученик крадётся к месту расположения корабля корсаров. Захватчики произвели посадку аккурат в центральном парке, и логично было предположить, что спать они расположились где-то неподалёку.
   Обнаружить следующего врага помог сильный проникновенный храп, доносящийся со стороны одного из домов. Затаив дыхание, парень проникает в дом. Осторожно ступая по битому стеклу, ученик крадётся на звуки отдыхающего. Склоняется над спящим человеком и замирает с занесённым для удара ножом.
   Парень не знал, сколько времени он так простоял, прежде чем позволить стали с чавкающим звуком погрузиться в плоть человека. Храп прекратился, только чтобы смениться заглушённым стоном убийцы... Сейчас он почувствовал всё...
   Мысли путались, страх боролся с необходимостью, плач сменился смехом. Сознание расплавилось и воссоздалось вновь. Его вырвало на остывающий труп. Забиться в угол, впиться зубами в руку, постараться не сойти с ума... Улыбнуться...
   В тот день родился Жнец. Лишая юношу боли осознанного греха, Жнец искал развлечения, играя со своими жертвами и обрекая их на участь любой игрушки... Он искал, находил и не спеша перерезал горло. Первое, второе, третье... горло за горлом, одного за другим. Раз пиратик, два пиратик, три...
   Около половины команды было убито, когда юноша обнаружил заложников, и вместе с тем обман своего наставника. Односельчане были под завязку набиты в дом культуры, в безмолвном ожидании своей участи. Они были живы. Все до последнего. Им ничто не угрожало, потому что живыми они обеспечивали безопасность корсаров... Жнец рассмеялся, понимая, что трусливая программа учителя почём зря сводила его с ума. Рассмеялся, понимая, что во всём этом не было смысла. Рассмеялся, уже зная, что ему следует делать дальше.
   Двери были открыты -- люди хлынули на волю. Тревога расползается по улицам, а ученик уже ждёт на крыше. Ждёт, потому что знает... Семеро пьяных пиратов вынуждены явить себя миру. Корсары стреляют, в попытках остановить толпу, пока один из захватчиков не активирует что-то на рукаве, вынуждая заложников падать, корчиться от боли, смешивать пыль со слезами, выть, молить и спрашивать самих себя о причинах такой участи.
   Юноша пищит от удовольствия и натягивает тетиву. Семь целей -- девять стрел. Не идеально, но могло быть и хуже. Свист стрелы -- падение. Свист стрелы -- приглушённый крик. Свист -- пират корчиться на земле уподобляясь толпе заложников...
   Через мгновение жнец жалеет о том, что так поспешил: вокруг не осталось врагов, с которыми можно было поиграть -- последний в агонии извивается у его ног. Он не помнил, когда спустился с крыши, не знал, когда вражеская кровь успела даровать ему кроваво-чёрный окрас. Он только понял, что всё кончено...
   Заложники один за другим поднимаются, не понимая, что произошло. Поднимаются, чтобы при свете луны увидеть лишь покрытый тёмной кровью силуэт -- одиноко стоящего юношу в окружении мёртвых тел...
   Он так пытался их спасти от чудовищ.
   Он так хотел за них отомстить.
   Но как оказалось, только он стал для них чудовищем.
   Крики ужаса обрушились на убийцу. Взгляды, некогда полные доброты, были наполнены страхом. Именно тогда он понимает, что потерял всех близких ему людей...
   Глава 28. Десятый уровень
   Мужчина в белом костюме сидел за столом, окружённый множеством работающих экранов и визионов. Положив свою маску на край стола, организатор наблюдал лучшие моменты происходящего, выделяя фаворитов и делая прогнозы на будущее.
   На экранах творения природы схлестнулись с творением рук человека, первоначальный хаос бойни плавно перетёк в ожесточённое сопротивление, и вот уже каждая пролитая капля крови сопровождается потерями в рядах механических чудовищ.
  
   Заряды волновиков плавят трёхметрового дроида... Шестирукий робот вращается, кромсая рядом стоявших участников и освобождая себе путь к следующей цели... Кто-то, взрывая электро-гранату, даёт своей команде возможность перегруппироваться... Миниатюрный безоружный гомункул прыгает на спину парня и кричит бедолаге в ухо, пока у того из ушей не потечёт кровь...
  
   Крики, вопли, проклятья и мольбы со стороны людей перемешиваются со скрежетом умирающих машин...
  
   Группа воинов, прикрываясь силовыми щитами и жаля противника копьями, неустанно пробивается сквозь строй машин, пока из-под земли не вырывается механическое щупальце, пронзая лидера и создавая брешь в защите, тем самым обрекая сопротивление на смерть...
  
   Пот, кровь и слёзы смешиваются воедино...
  
   Кто-то голыми руками отрывает дроиду голову... Большеголовый гомункул, раскрывая свою непомерно большую пасть, поливает пламенем очередного участника... Программер, под защитой своей команды, берёт под контроль ближайших роботов и заставляет их уничтожать своих сородичей... Дроид-попрыгун с пружиной вместо ног прыгает по лежащим телам, добивая раненых и наказывая притворщиков...
  
   Запах, запах металла, внутренностей и гари уже заполонил площадку...
  
   Шквальный залп волновых пушек вынуждает игрушки кинуться врассыпную... Поджарив участника высоковольтным разрядом, гомункул подбегает к выведенному из строя импульсом дроиду, чтобы "оживить" его добротным зарядом своего... Скрежет рассекаемой клинками металлической плоти заглушается яростными криками команды берсерков...
  
   Маска на столе лже-судьи смеётся, и мужчина удовлетворённо откидывается на спинку кресла.
   -- Неплохо, неплохо, бодрое начало...
   И пусть участники заслужили отдых -- он знал, что многие в эту ночь в горячечном бреду будут переживать события столь недавнего кошмара...
  
   ***
   Когда всё закончилось, и скрежет металла перестал разноситься над островом, выжившим предложили пройти в помещения, чтобы передохнуть и оказать своим товарищам первую помощь. Они и думать не смели, чтобы воспользоваться предложением, но организовавший это безумие ясно дал понять, что отказ от предложения будет расцениваться, как отказ от желания продолжать борьбу за свою жизнь. Поэтому, выжившие постепенно заполонили четыре идентичных по своей структуре здания.
   Для участников были доступны первые этажи. Пройти выше было нельзя. Им это было и не надо: внизу было всё необходимое для отдыха, всё, что нужно для переживших первое испытание. Комнаты, оснащённые оборудованием по оказанию первой помощи, ванной комнатой, забитыми едой холодильниками и довольно удобными спальными местами, должны били восстановить силы. Может, всё здесь и было слегка в устаревшей манере, зато участники чувствовали себя в безопасности, будучи уверенными, что кровать не окажется очередной ловушкой.
   Команда "Алактум", выбрав одну из комнат, некоторое время молча перевязывала друг другу раны. Благо, раны были несерьёзные, и беспокоиться сверх меры не приходилось.
   -- Тебя не сильно зацепило, -- стараясь разрядить обстановку говорит Ким, перевязывая плечо сидящему на кровати Уме. -- К утру сможешь не переживать, что рана откроется.
   -- Не могу поверить, что это происходит на самом деле, -- в голосе Тессы слышны взволнованные нотки. -- Ассоциация...
   -- Боюсь, -- перебивает подругу монах, -- что ассоциация понятия не имеет, что с нами сейчас происходит. Полагаю, они нас ищут, но также полагаю, что этот псих позволит им найти нас, только когда сам сочтёт нужным. Так что пока следует рассчитывать только на себя...
   -- Около ста двадцати, -- пищит летающая вокруг Винсента голо-фея. -- Из двухсот участников выжило чуть больше ста двадцати.
   -- Потери можно отнести на неорганизованность действий и панику, -- бубнит пытающийся прийти в себя врач. -- Быть может, если рассуждать здраво, то выживание не составит особого труда. Напоминает события "Ню Нова"...
   -- Хуже, -- бросает своё слово Ума, -- то, что происходит здесь -- гораздо хуже. На турнире погибло меньше людей, чем ты думаешь... Кун?
   -- Я убивал не всех, -- снимая свои мечи и ставя их возле кровати, отвечает хантер. -- Отрубал руки, ранил, но погибали немногие. В основном мед персонал успевал оказать помощь пострадавшим... По крайней мере до беспорядков... Здесь же... -- Кросс вздыхает и ложится, отворачиваясь к стене.
   -- Верно, -- непонятно с чем соглашается Тесса, -- нам лучше попытаться поспать. Кто знает, что ждёт нас завтра. Только давайте дежурить на всякий случай, будем сменяться каждые два часа. Есть добровольцы?
  
   ***
   Битва не отпускала их даже во снах. Сны стали новым полем битвы, где ты не мог сделать ничего, кроме принятия повторения уже пережитых моментов...
  
   Авинец заряжает обоймы боевыми патронами, теряет драгоценное время и не успевает избежать атаки прыгнувшего сверху гомункула. Снайпера прикрывает хантер-кросс, бросая кинжал в угрозу -- робот падает, когда лезвие вонзается в его подобие головы, но тут же вскакивает, только чтобы быть расстрелянным в упор.
   -- На шесть часов! -- кричит кто-то, и Ким швыряет в дроида лезвие формы полумесяца. Лезвие срезает противнику пол головы, и дело завершает Кун, разрубая синтетическое тело пополам.
   -- Тесса, сейчас! -- доноситься знакомый голос капитана, и девушка незамедлительно бросается наперерез трёхметровому роботу-переростку. Пули безостановочно тарабанят по обшивке, но механический бугай, не обращая на это внимания, с размаху бьёт по участнице. Тесса атакует одновременно с ним. Звон оглушает всю команду, когда металл боевой перчатки сталкивается с металлом механической руки. На перчатке загорается красный индикатор, но наруч выдерживает -- рука робота отваливается. Искусственный плач прерывается, когда голова дроида раскалывается от последующего удара дамы.
   Кун, вращаясь между двумя машинами, отрубает им ноги, позволяя Винсенту разрядить в них по обойме. Безоружный гомункул запрыгивает на спину кроссу и вгрызается в череп воина. Хантер рычит, стрелок не успевает перезарядиться, однако шею гомункула обвивает тонкая цепь -- Ким рывком стаскивает тварь и, активировав заряд цепи, поджаривает угрозу.
   Один из роботов прорывается к неподвижно стоящему капитану, и потрёпанный доктор швыряет в механическое чудовище стеклянный шар. Шар разбивается, выпуская на волю нано-бактерии -- бактерии в считанные секунды пожирают неорганическую плоть, превращая гомункула в кучку коррозии.
   Тесса усиленным ударом впечатывает в землю очередного врага. Кун швыряет в дроидов электро-гранату и добивает тех, кто ещё может двигаться. Винсент прикрывает товарищей по всем фронтам. Док устанавливает магнитную мину в бреши командного построения. Ким опутывает цепью шестирукого мясника, и тот, пытаясь освободиться, ломает свои конечности. Ума смотрит, сопоставляет, отдаёт команды.
   "Мы справимся! Мы сможем! -- только эту мысль им и позволил капитан, -- наша цель -- защитить друг друга".
   Внезапно Винсент даёт сигнал тревоги, прыгает и стреляет себе под ноги -- в песок. Из-под земли вырывается механическое жало-щупальце -- алая кровь от пореза окрашивает синюю кожу авинца, но тот не выказывает боли. Тесса успевает наручем заблокировать очередной удар отростка, но её отбрасывает в сторону. Хантер незамедлительно пронзает щупальце клинками, прибивая к земле и пытаясь удержать. Док выливает на механизм содержимое пузырька -- отросток начинает рассыпаться, Кун с трудом успевает вытащить свои мечи, пока бактерия не добралась и до них.
   Строй нарушен -- команду успели окружить неумолимые игрушки-убийцы. Участники слишком сильно отдалились от общей массы сражающихся, и машины решили воспользоваться ошибкой людей.
   -- Сохранять спокойствие, -- всё так же неподвижно говорит Ума, и искусственные чудовища бросаются в атаку.
   Один из роботов наступает на мину, и электромагнитный импульс вырубает всех дроидов в радиусе десяти метров -- это даёт участникам немного времени. Доктор заливает раны товарищей антисептиком, Ким помогает Тессе подняться, и та приступает к перезагрузке своих перчаток, созданных по конструкции неуязвимых к излучению доспехов Урии. Винсент же отбрасывает бесполезные пистолеты и достаёт из защищённого чехла новую партию.
   -- Нужно пробиваться к остальным, иначе нас окружат и задавят.
   Никто не спорит. Команда условилась, что кроме капитана во время боя никто не проронит ни слова. Монах накидывает свой плащ (красный, с руническим символом на всю спину), слегка закатывает рукава и даёт команду:
   -- Вперёд!
  
   Они молча будят друг друга по очереди -- в эту ночь никто не мог погрузиться в глубокий сон, и простого касания было достаточно. Каждые два часа дежуривший ложится спать, и его сменяет кто-то из команды. Последним разбудили Уму. Первый час монах потратил на разминку, второй -- на воровство съестных припасов и наблюдение за спящими друзьями.
   Он мог видеть, кому испытание далось легче, а кого мучали кошмары. Сам юноша считал, что ему повезло: он слишком сильно был сосредоточен на спасении, чтобы запоминать картины бойни и тела тех, кому не посчастливилось её пережить...
   ...что же могло сниться любому в этой комнате?
  
   Рвать, кромсать, стрелять, бежать.
   Гомункулы пытались разделить их, ослабить и добить. И каждый шаг, приближавший их к остальным участникам, был сложнее предыдущего. Но это был единственный способ на спасение -- место, где твари будут отвлекаться на других людей.
   Кун выше всех похвал: хантер без колебаний истребляет любое не похожее на человека существо, оказавшееся в зоне поражения его мечей. Док кидает в скопление врагов пузырёк, и химический взрыв разносит человекоподобные устройства, глуша звуки боя и поднимая столбы песка. Лилиас разбрасывает с десяток бумерангов, летящих вокруг команды и одаривающих роботов порцией смертельного заряда. Винсент запрыгивает на спину одного из здоровяков и разносит металлический затылок доброй дюжиной выстрелов. Удары Тессы расшвыривают одного дроида за другим, не жалея потенциала перчаток и доверяя товарищам защиту своей спины. Ума ищет путь и, казалось бы, находит...
   Остаётся совсем немного, когда машинам удаётся сломить их строй. Кун слишком устал, чтобы отразить очередной выпад и падает на пропитавшийся кровью песок. У Ким закончились снаряды способные остановить механическую угрозу и ради спасения товарища ей приходится использовать обычные боевые иглы -- две спицы вонзаются в глазницы робота, лишая того зрения, но не делая менее опасным. Ослепший дроид беспорядочно размахивает дубиной, отчего девушке сложнее предугадать траекторию удара, но она всё же бросается на землю, чтобы оттащить неподъёмное тело кросса подальше от взбесившегося куска металла. Маленький робот-недомерок с лезвиями вместо рук, уклоняясь от всех ударов Тессы, наносит ей порез за порезом. Большеголовый гомункул, раскрыв пасть, поливает Дока струями огня, и врач катится по песку, сбивая языки пламени с одежды. Винсент безостановочно стреляет, замедляя огромного робота с буром вместо руки -- пули тормозят увальня, но не способны остановить.
   Ума срывается с места. Спасая от очередной струи пламени, закрывает врача плащом и тут же несётся к огнедышащему гомункулу в пылающем одеянии. Большеголовый раскрывает свою пасть ещё шире, намереваясь испепелить монаха, но не успевает: юноша бьёт по челюсти -- пасть захлопывается, и пламя разрывает гомункула изнутри. А Ума уже не здесь. Помогая Тессе, капитан перехватывает юркого недомерка и сминает голову робота, пока тот не утихнет. Монах бежит к здоровяку. Ким не успевает оттащить Куна, и вот уже дубина летит прямо на них. Девушка не успевает сделать выбор: рискуя своей жизнью попытаться остановить орудие или позволить ему раздробить кости товарища. Дубина сталкивается с кулаком Тессы -- рука в металлической перчатке раскалывает оружие, и следующим ударом девушка пронзает противника насквозь. Ким ничего не говорит, но облегчение в её взгляде говорит гораздо больше.
   Капитан замер перед здоровяком. Искусство шестое -- лианцуань. Змей девяти искусств падает, уклоняясь от руки-бура, и выкручивает ногу дроида. Тяжело. Очень тяжело. Но робот теряет равновесие и с грохотом падает, при этом поднимая облако песчаной пыли. Ума оказывается сверху и обвивает руку робота. Монах с усилием тянет конечность, пока бур вращается в нескольких сантиметрах от его головы. Юноша скалится от усилия -- что-то скрипит, что-то лопается, и, наконец, оглушённый скрежетом, Ума отрывает механическую руку. Ещё не всё -- капитан прыгает и вонзает оторванную конечность в здоровяка. Рука-бур проходит насквозь, прибивая хозяина к земле.
   Док приводит Куна в сознание. Ким поливает раны подруги, а Винсент перезаряжается. Ума оценивает обстановку. Плохо. Очень плохо: дроиды приближаются со всех сторон, и в нынешнем состоянии команда просто захлебнётся в их атаке. Казалось бы, самое время для бегства, где каждый будет сам за себя. Спасутся не все, но хоть кто-то.
   Слепой авинец замечает раньше капитана и указывает в сторону общей массы участников: три силуэта вырываются из толпы и пробивают путь к обречённым.
   Юноша выругался: троица, обошедшая их на девятом уровне, спешила помочь. Курчавый силач выхватывает топор у одного из гомункулов и начинает кромсать любого в радиусе досягаемости: по удару на каждого, больше не требуется. А вот и капитан со своими дурацкими дредами, следует сразу за товарищем и добивает ещё "живых" тварей из волновика. И прикрывает их человек с забинтованным лицом, метая капсулы с взрывчатым гелем в любое скопление врага.
   Трио удаётся добраться до команды Алактума, и, пока последние помогают друг другу подняться, Ума набирает разгон, пробегая мимо группирующегося альянса.
   -- Топор! -- кричит он и хватает брошенное ему здоровяком оружие.
   Тяжёлый, но не такой тяжёлый, как "жнец", совсем не такой. Змей начинает вращение, врезаясь в толпу новых противников, круша их и позволяя союзникам передохнуть. Выигрывая столько времени, сколько нужно, столько, сколько потребуется...
   Так они и пробивались к остальным, поддерживая раненых и отдавая себя битве без остатка. Только так они и смогли выжить. И к тому времени, как они объединились с остальными, участники вместо беспорядочной бойни начали оказывать организованное сопротивление...
  
   ***
   Ассоциация гудела пчелиным роем. Председатель сидел на своём любимом ковре и, не открывая глаз, выслушивал обязательные отчёты о прохождении операции. Дела были плохи. Ужасно плохи: поисковая система, человеческие ресурсы и дроны-разведчики не могли определить маршрут ни одного транспортировочного бота.
   Совет Веста также не спешил оказывать помощь, но это было ожидаемо. Председатель бы не удивился, узнав, что совет тайно подрывает влияние ассоциации.
   Тем не менее, обнадёживающих данных не поступало: сплошные тупики и фальсификация. Будто сама система не хотела найти пропавших участников. Не мог ублюдок в маске так хорошо спрятаться, не мог. Да и зачем он это делает -- тоже вопрос.
   -- Мы отследили передвижение до тридцать мятой меридианы...
   -- Есть вероятность попадания вируса...
   -- С вами хочет поговорить президент корпорации "Поток".
   Старик, не открывая глаз, указывает на офицера, что упомянул Поток. Тот незамедлительно продолжает.
   -- Корпорация хочет помочь нам в поисках участников. Причины неизвестны, однако задействуй они свои ресурсы -- мы сдвинемся с мёртвой точки. Нам недостаёт такой связи с обывателями, как у Потока...
   Председатель открывает глаза.
   -- Соедините меня с ними...
  
   ***
   -- ВРЕМЯ ПРОСЫПАТЬСЯ! ВСТАВАЙ, ВСТАВАЙ, ШТАНИШКИ НАДЕВАЙ! ЧЕРЕЗ ЧАС ЖДУ ВСЕХ УЧАСТНИКОВ НА ВТОРОМ ЭТАЖЕ! ВРЕМЯ ПРОСЫПАТЬСЯ... -- знакомый голос продолжает оповещение ещё несколько минут, что не оставляет никому и шанса на продолжение отдыха.
   -- Вот мразь, -- сонно шепчет Тесса, сползая с кровати.
   Остальные решают молча готовиться к... предстоящим испытаниям. Готовиться ко всему. Быстрый душ, завтрак, проверка амуниции и, пока ещё есть время, врачебный осмотр.
   -- Ну что тут сказать, -- стараясь сохранять беззаботность, тараторит Док. -- Куну и Тессе советую ближайшие дни не напрягаться а, хи-хи, капитану, я хотел бы задать вопрос. Где была твоя хвалёная техника "стальных мышц", когда тебе разрезали руку? Тут есть два варианта: либо удары были настолько сильные точные и умелые, либо ты не так уж хорош в использовании этой техники...
   -- Ой, да заткнись, -- сворачивая свой плащ, перебивает врача Ума. -- У меня драма: мой плащ спалили, а ты мне ещё мозги компостируешь. Подумаешь, не успел вовремя напрячься... Давайте заканчивать со сборами. Ненужный инвентарь, наверно, оставим в комнате, берём только самое необходимое...
   Док фиксирует на ремне капсулы и бомбы, Ким укладывает в рукава спицы, Винсент прячет под плащом пистолеты, Тесса складывает в рюкзак перчатки, Кун поправляет свои клинки. Команда "Алактум" выдвигается, чтобы узнать, что пути на второй этаж уже открыты. И это оказались не обычные городскому обывателю переносные платформы или лифты, а лестницы, вылитые из раствора сцеплия, лестницы под стать выложенному из камней сооружению.
   Шесть команд. Тридцать один участник. Примерное количество людей в каждом из блоков.
   Команды пересекаются в коридорах, молча приветствуют друг друга и продолжают исследовать помещения. Одиноко шаркающий дуэт, что с трудом пережил вчерашнюю бойню и пытался сохранить ясность мысли; ничем не примечательная пятёрка, состоящая из одиночек и изгоев, готовых сменить команду при первой необходимости; восемь израненных берсерков, переполненных злобой, но не утративших здравомыслие; шестеро цикианцев, пытающихся делать вид, что всё под контролем; четверо то и дело осыпающих бранью весь белый свет рахдийцев -- все они были готовы в очередной раз ступить на лезвие судьбы, где порой лишь удача сможет сохранить тебе жизнь. И эта готовность открыла им двери, позволила пройти дальше, чтобы окунуть в омут безнадёжности...
   Десять доступных комнат второго этажа. Только десять дверей, и никакого прохода на верхние этажи. Каждая команда заходит в одну из свободных комнат, где участники замечают отличие: изнутри стены были обнесены обшивкой. Прочной, ударостойкой... весьма ударостойкой. Понимание того, что выбраться отсюда будет довольно сложно, совсем не способствовало поддержанию командного духа. Оставалось только вздохнуть и пройти вглубь помещения, слыша, как за их спинами намертво закрывается дверная панель...
  
   ***
   "Станьте дети, станьте в круг! Станьте в круг, станьте в круг!" -- до бешенства знакомый голос Нуллы выдаёт подобие песни, отчего алактумы недовольно кривятся.
   Однако круг и вправду был. В самом центре комнаты на полу развернулась разноцветная фигура идеально ровного круга. Цвета делили фигуру на десять ровных долей. Можно было выбрать любимый цвет, однако никто выбирать не спешил.
   "Ну же, становитесь в круг! Только по одному человеку на деление!"
   Они не хотят играть по правилам психопата, однако выбора не остаётся -- Ума становится на тёмно-синюю часть круга, Док прыгает на красный цвет, Винсент -- на белый, Кун -- чёрный, Тесса -- фиолетовый, Ким -- салатовый. Цветовые доли подобия круговой диаграммы загораются под ногами участников приятным свечением, вдоль стен активируются экраны, а в центре появляется изображение человека в белом костюме...
   "Итак, не советую вам сходить со своих цветов, -- проекция щёлкает пальцами, и на потолке тут же активируются автоматические турели. -- Я объясню вам, что нужно делать, однако не задавайте мне излишне глубинных вопросов: я всего лишь программное сознание организатора, не более. Вы сможете обратиться к господину Нулле только в случае противоречий, возникающих в процессе прохождения и неподвластных правилам ситуаций".
   С потолка начинает светить невидимый глазу проектор. Луч света бежит по кругу, охватывая одного участника за другим. Один оборот, второй -- луч начинает замедляться.
   "Давайте же, наконец, сыграем в игру! Вы сейчас находитесь в кругу истязаний. Круг рассчитан на десять человек. Прямо сейчас программа в случайном порядке выберет цвет, который подвергнется испытанию. Если участник переживёт уготовленное, то он получает десять баллов. Чтобы освободить одного члена команды из круга, нужно потратить пятнадцать баллов. Также можно повысить ставку выигрыша ценой здоровья другого участника, или же прекратить испытание, заплатив уже известную цену в пятнадцать баллов..."
   Луч проектора останавливается на жёлтом цвете. На пустой доле круга. Голограмма мужчины в маске задумчиво подпирает свой несуществующий подбородок: "Случай выбрал жёлтый цвет! Однако, так как в вашей команде всего шестеро участников, то при выборе пустых долей круга вы автоматически получаете десять баллов! Поздравляю! Это отличный пример того, что большое количество повышает ответственность и риски! Продолжим!"
   Луч света набирает разгон, перебегая от одного участника к другому, скользя по кругу и вынуждая сердца биться быстрее. Красный, жёлтый, синий, зелёный, белый, чёрный, голубой, фиолетовый... салатовый.
   Свечение под ногами Ким Лилиас начинает усиливаться. Проекция ведущего радостно хлопает в ладоши, маска на его лице не перестаёт улыбаться.
   "Отлично, выбранный участник, пройдите в комнату испытания!"
   Одна из дверей плавно отъезжает в сторону, Ким неуверенно идёт к проходу -- экраны на стенах начинают трансляцию странного помещения.
   "Внимание остальным! До начала испытания, для повышения выигрыша вы можете сделать ставку уже полученными очками, можете также поставить на кон свои жизни или части тела, однако баллы, что участвуют в ставках, не могут быть использованы для спасения участника на испытании".
   -- Предлагаю не спешить, -- задумчиво говорит Тесса.
   -- Я согласен, -- кивает Док.
   -- Ну, не знаю... -- считает что-то на пальцах Ума. -- Всё равно у нас только десять баллов, если что, то мы не сможем спасти Ким.
   -- Не факт, -- перебивает юношу фея, и обращается к программе. -- Как оценивается ставка жизни?
   "Жизнь оценивается в десять баллов. Можете поставить какую-либо часть тела, но следует уточнить её стоимость, ведь цены варьируются в зависимости от важности органа".
   -- А можно...
   "Увы, время обсуждения вышло! Участник салатового цвета приступает к выполнению испытания "Охота и пузыри"! Необходимо находясь в невесомости поймать дрона-летуна! Подсказка: опасайтесь пузырей!"
   Участники смотрят на экраны, транслирующие происходящее по ту сторону. Товарищи видят, как Ким отталкивается от стен и парит по двухэтажному помещению, безуспешно пытаясь догнать дрона. Робот слишком быстр, чтобы появился хотя бы шанс на его поимку. Ещё больше задачу усложняют десятки летающих шаров. Благо они небольшие, что позволяет участнице избегать столкновения. Два типа шаров: красные и чёрные. Ким не знает, в чём их функциональное отличие, поэтому раз за разом упускает свою цель, вынужденная уклоняться от возможной угрозы.
   Дрон, казалось бы, издевается над ловкой преследовательницей, подпуская поближе, только чтобы неожиданно сорваться с места и улететь прочь. Девушка уже потеряла ориентацию, не отличая стены от потолка, и просто, раз за разом отталкивается от поверхности, стараясь хотя бы на секунду оказаться рядом с целью.
   В какой-то момент дрон загнан в угол, но вместо попыток ускользнуть от приближающейся участницы, робот выплёвывает из себя новую порцию шаров. Ким не успевает уклониться, и ей приходится принять удар.
   Чёрный шар касается плеча девушки -- ничего не происходит. Она расслабляется, пока красный пузырь не касается её спины. Шар лопается, разряд пробегает по всему телу, казалось бы, заставляя кости раскаляться, кровь кипеть, а лёгкие потратить весь запас кислорода на ещё не рождённый крик. Боль чуть не лишает участницу сознания -- ей требуется время, чтобы прийти в себя.
   -- К разряду можно привыкнуть, -- шепчет сам себе Ума, -- но всё равно будет больно, очень больно.
   Дрон тем временем успевает улететь в другую часть комнаты, и Ким, безмятежно парящая после расслабляющей порции боли, замечает одну важную деталь: робот, не стесняясь, расталкивает столь смертельные для человека красные шары, но чёрные он облетает стороной...
   -- Попался, -- шепчет пересохшими губами девушка и, оттолкнувшись от ближайшей поверхности, летит вдогонку.
   Уклоняться от красных, бить по чёрным. Уклоняться, бить, преследовать. Раз за разом посылать чёрные шары в дрона, вынуждая цель панически менять траекторию. Охота превращается в логическую игру: анализ, инстинкт, навык. Преследовать, загонять, уклоняться. Следить, чувствовать, не отступать...
   Ошибка. Полагая, что она загоняет добычу, девушка не заметила, как летун сплёл собственную сеть из красных пузырей, методично стягивающихся к наглому человеку. Шары приближались -- нужно было действовать. Вся гибкость, на какую она была способна, весь страх и нежелание умирать позволили Ким продержаться ещё несколько минут. Скользя в пространстве между убийственно опасными шарами, девушка позволила обмануться ложной надеждой на успех... Осознание звука лопающегося пузыря приходит раньше боли... Хлоп -- терпеть. Хлоп... Хлоп, хлоп, хлоп -- агония. Боль сливается в единый поток мучений. Крик застывает где-то внутри. Все мысли в голове захлёбываются лишь одним желанием: прекратить происходящее... Сознание разрывается на части...
   Конец... Конец? Гравитация возвращается. Сквозь дымку боли кто-то предлагает ей вернуться. Дверь открыта. Плохо соображая, девушка проходит в проём и оказывается со своей командой. Без сил садится на пол, на салатовую часть круга. Плохо. Очень плохо...
   -- Что произошло? -- шепчет она. Все молчат. Ким переводит взгляд с одного члена команды на другого, пока её внимание не привлекает окровавленная повязка на глазах Винсента. Осознание чего-то ужасного холодом оседает внутри...
   -- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ??? -- не выдерживает девушка...
  
   ***
   Скользя в пространстве между убийственно опасными шарами, девушка позволила обмануться ложной надеждой на успех... Осознание звука лопающегося пузыря приходит раньше боли... Хлоп -- терпеть. Хлоп... Хлоп, хлоп, хлоп...
   Участники наблюдают, как их подруга извивается от череды невыносимых разрядов.
   -- Останови это! -- требует у программы Тесса, делает шаг по направлению к центру, однако дуло турели пристально смотрит на участницу, не советуя сходить со своего цвета.
   -- Мы хотим воспользоваться возможностью спасения члена команды! -- выкрикивает Ума. Проекция огорчённо качает головой: "У вас недостаточно баллов".
   -- Я могу обменять часть тела на баллы прямо сейчас? -- фея подлетает к самому лицу ведущего.
   "Этого правила не запрещают", -- отвечает изображение мужчины.
   -- Винс, нет! -- ахает Тесса.
   -- Сколько стоит глаз?
   "Один глаз -- три балла".
   -- Я хочу обменять два глаза.
   "Вы уверены?"
   -- Да!
   Тот час на авинца с потолка прыгает механизированное существо. Бот-хирург подобно пауку обхватывает участника и начинает выжигать ему глаза. Винсент не может не поддаться боли, когда лазер начинает выжигать часть его самого. Немой вопль клокотанием вырывается из горла. Картина происходящего подкашивает команду: Ума хватается за голову и начинает смеяться, Тессу тошнит, Док молча оседает, Кун бледнеет, но не отводит взгляда до самого конца...
   Паукообразная тварь, наконец, отпускает свою жертву и в один прыжок оказывается на потолке. Винсент неподвижно лежит на гладкой поверхности пола. На экране по-прежнему извивается их подруга. Пузыри один за другим стягиваются к ней, вынуждая парящее тело выгибаться в болезненных позывах.
   -- Освободи её, освободи, освободи, освободи! -- нервно смеётся Ума.
   "Принято, вы сжигаете пятнадцать баллов, чтобы спасти члена команды. На текущем счету остаётся ровно один балл".
   Ким перестаёт судорожно трястись. Грав-лучи бережно опускают её на пол, где она некоторое время приходит в себя. Голограмма ведущего исчезает, чтобы оказаться рядом с участницей и попытаться привести её в чувства. К тому времени как программе это удаётся, Винсент поднимается, ловит брошенный Доком бинт и перевязывает пустые глазницы, не замечая, как по щекам пробегаю кровавые капли. Когда Ким возвращается в комнату, слёзы участников окончательно высыхают. Девушка садится на пол...
   -- Что произошло? -- шепчет она...
  
   ***
   -- Как вы могли?
   -- Деточка, не вини себя это был его выбор.
   -- Я об этом не просила!
   -- Всё равно мне глаза ни к чему, для меня это рудиментарный орган.
   -- Не смей говорить, что это ничего не стоило!
   -- Это стоило многого, и именно поэтому ты осталась жива, а это главное.
   -- Оставьте меня в покое!
   "Время продолжать игру, ребятушки! В этот раз жребий пал на синий цвет, а это значит, что у нас есть испытуемый!"
   -- Пусть каждый сделает по мелкой ставке, и тогда мы уже сможем кого-нибудь спасти, -- бросает монах, направляясь к открывшейся двери...
  
   ***
   Ума прыгал и прыгал, снова и снова. Как только он касался пола, из стены появлялись лезвия, с явным намерением отрезать участнику ноги. Бесконечно долгие минуты движения, состоящего из непрерывных прыжков. Условие, что вынуждает рассчитывать только на себя. Испытание, где стоит опасаться не физического истощения, а морального.
   Испытание -- "попрыгунчик". Цель -- выжить в течение десяти минут.
   Десять минут. Именно столько он должен был продержаться, чтобы победить. Было страшно. Тревога упиралась в рамки сознания и выливалась через край. Но тревогу вызывало не усиливающаяся боль в ногах, не скрежет лезвий, а осознание утраты чувства времени.
   Пустая комната, порхающий в воздухе участник и лёгкое пение появляющихся лезвий. Скучная картина, приковавшая к себе внимание только от того, что сменись она изображением отрезанных конечностей, и пятеро ни в чём не повин... ладно, не сильно повинных людей станут на один шаг ближе к смерти.
   Поэтому Ума прыгал. Снова и снова. Стараясь не забивать голову плачевными картинами возможной неудачи. Монах прыгал кругами, стараясь как можно дольше задержаться в воздухе. Сальто, рондад, твист. Юноша прыгал и кружился, кружился и прыгал, забывая, зачем он продолжает это делать. Боковое сальто, двойное сальто, затяжное сальто. Это напоминало тренировки в монастыре, когда один беззубый старик смеялся над неуклюжими движениями ученика...
   Оттолкнуться от стены, плавно приземлиться, только чтобы снова взмыть над землёй. Кружение, полёт, приземление. Прыжок, вращение, приземление...
  
   ***
   Слепящий луч набирал свой бег, готовясь выискать очередную жертву. Участники шёпотом о чём-то спорили. Потный и уставший капитан сидел на полу и обдумывал важное решение. Испытание "попрыгунчик" принесло им десять баллов. Плюс балл, что оставался с жертвы авинца и принёсший ещё балл от ставок. Плюс баллы за ставки в виде пальцев, глаз и ушей в последнем испытании. Благо -- он не погиб и остальные продолжали игру в целости. Суммарно у них насчитывалось девятнадцать баллов. Нужно было выводить кого-то из игры...
   -- Конечно, давайте меня, -- холодно улыбается Ким, -- Вы ведь так мало ради меня сделали.
   -- Не злись, -- успокаивает подругу Тесса. -- Тебе отдых нужен больше, чем нам.
   -- Нет! -- в спор встревает молчавший до сих пор Ума. -- Нужно освободить Дока. Врач в данной ситуации важнее любого из нас.
   -- Ты что! Посмотри на Винса, я как врач не могу позволить ему подвергаться опасности!
   -- Я не вижу особой разницы, -- пожимает плечами монах -- Эй, ведущий, кто из команды может распределять баллы?
   "Любой член команды может делать ставки на уже имеющиеся баллы, однако только капитан принимает решение об их распределении, если капитан мёртв, то решение принимается большинством голосов".
   -- Отлично, освободи "красного" игрока.
   -- Нет! -- кричит кто-то, но уже слишком поздно. Часть пола под ногами Дока перестаёт светиться, и турель снимает участника с прицела.
   "Поздравляю! Вы покинули круг истязания! Можете присесть в уголке отдыха, или же продолжить прохождение уровня самостоятельно. На балансе команды осталось четыре балла. Продолжим!"
   Док плетётся к прозрачным сиденьям, чтобы обречённо развалиться в одном из них. Проектор замедляет свой бег, и луч света останавливается на розовой части круга...
   "Какая удача! На выбранной доле отсутствует участник! Вы получаете десять баллов! Продолжим!"
  
   ***
   "Разорение гнезда". Миссия -- разбить яйцо, охраняемое защитником. Ставка -- все баллы и жизнь каждого члена команды, находящегося в кругу.
   Монах мягко вошёл в комнату. Начал разминаться, попутно изучая место испытания. В центре комнаты стояло огромное (с полметра в высоту) яйцо. В самом центре очерченного круга. И внутри этого круга блуждал вооружённый копьём боевой гомункул. Дроид был защищён броней и сильно отличался от вчерашних тварей. Защитник вёл себя почти по-человечески: движения, поступь, стойка. Конструкция из синтетических био-волокон делала его почти неуязвимым для рукопашной схватки.
   Благо, вдоль стены висели всевозможные орудия ближнего боя. Копья, сабли, мечи, топоры, цепы...
   Ума решает не терять времени: хватает со стены одно орудие за другим и, метая их в яйцо, юноша вынуждает дроида принять на себя удар. Копьё защитника приходит в движение и отбивает каждый брошенный снаряд. Быстро, очень быстро. Звон падающих мечей не прекращается до тех пор, пока на стене не остаётся меньше половины предоставленного арсенала. Монах меняет стратегию и за два вдоха покрывает расстояние до гомункула. Секунда тишины, пока юноша не пересекает границу круга.
   Ума подхватывает с пола меч и бьёт по врагу. Защитник без особого труда отбивает сталь и наносит ответный удар в сердце -- уклониться. Ударить снова, до болезненной отдачи в руках -- металлическое копьё дроида без труда выдерживает любую атаку. Отпрыгнуть, ударить, отпрыгнуть. Кривой меч раскалывается, становясь бесполезным обрубком. Робот атакует -- монах, бросая в противника остаток меча, разрывает дистанцию. Бесполезно: копьё целит в голову, и юноша уходит в перекат, неосознанно хватая с пола двуручный топор. Металл сталкивается с металлом: раз, другой, третий -- дроид теснит человека. Звон, искры, боль в руках. Древко топора с треком ломается пополам -- Ума выпрыгивает за пределы круга, и защитник прекращает преследование.
   Зацепить ногой цепь, подкинуть в воздух и с размаху бросить во врага. Цепь окутывает робота, обездвиживая его и позволяя участнику приблизиться -- нет, дроид разрывает путы, и юноша вынужден уйти от встречного удара. Ума хватает с пола два клинка и снова сходится с гомункулом. Звон, искры, боль. Враги метаются внутри круга, показывая всё, на что способны и дожидаясь ошибки оппонента. Крутнуться, ударить, парировать, уколоть. Копьё в опасной близости рассекает воздух, клинки скользят по доспеху, не способные даже оцарапать... Звон, скрежет, звон. Сила против скорости, умение против стойкости, жизнь против смерти.
   Защитник выбивает один из мечей, копьё бьёт по ногам -- Ума прыгает и, крутнувшись в воздухе, обрушивает на врага меч. Затяжной звук от удара -- монах отбрасывает поломанный клинок. Пропуская над собой остриё, прыгает противнику в ноги, валит дроида на пол. Искусство шестое -- линцуань. Техника связующего проклятья... Бесполезно: у боевых гомункулов нет ни суставов, ни позвонков -- изогнув свободную руку под невероятным углом, робот сбрасывает с себя человека.
   Монах не успевает встать, когда над ним нависает фигура с занесённым для удара копьём. Защитник бьёт, Ума улыбается и тянет за обрывок цепи. Цепи, что секундой ранее в ближнем контакте успел обмотать вокруг вражеской ноги. Импровизированные оковы натягиваются, и гомункул падает навзничь.
   Участник пользуется моментом и в два прыжка оказывается в самом центре круга. Оказывается подле гигантского яйца -- единственного, что может прекратить этот бой. Другого шанса может и не быть -- подхватив очередной топор, юноша вкладывает все силы в один единственный удар... Звон, гул, вибрация, отдающаяся в руки -- топор отскакивает от скорлупы, даже не поцарапав.
   "Нет, нет, нет..."
   Осознание приходит почти сразу: ни одно оружие не разобьёт это яйцо. Хотя...
   Копьё со свистом рассекает воздух, и монах успевает пригнуться. Бьёт противника наугад, только чтобы лишиться оружия. Чудом уклоняется от следующего выпада, но остриё всё же задевает голову, и кровь не медлит залить лицо. Металл бьёт по ноге, по рёбрам -- Ума почти падает. Защитнику остаётся только добить врага.
   Дроид без колебаний пронзает участника -- нет, монах успевает развернуть корпус по движению удара. Копьё врезается в скорлупу. Треск: остриё проходит яйцо насквозь -- тишина. Юноша боится поверить...
   Яйцо уничтожено. Защитник огорчённо гудит и переходит в режим ожидания. Всё оружие "притягивается" обратно к стене, не давая возможность забрать его с собой.
   Утирая кровь с лица, капитан плетётся к двери...
  
   ***
   Пятьдесят восемь баллов. Именно столько они получили, когда Ума вернулся на своё место. Этого хватает на то, чтобы девушки и Винсент вышли из игры.
   Тринадцать баллов.
   Док с облегчением прячет гранаты обратно в рукава, а Ума и Кун наблюдают, как луч замедляет свой бег и останавливается на одном из пустых делений круга.
   Двадцать три балла.
   Теперь можно расслабиться и подождать очередного решения программы. Даже если луч укажет на кого-то из них -- баллов хватит, чтобы спасти участника во время испытания. Ума вздрагивает, когда луч пробегает по его делению: юноша не уверен, что выдержит ещё одно испытание. Случай выбирает фиолетовый -- фиолетовый пустует.
   Тридцать три балла.
   Круг гаснет. Турели обиженно прячутся куда-то в потолок. Проекция ведущего исчезает. Игра окончена -- в полу открывается люк. Команда "Алактум" неуверенно подходит к проёму. Док наспех перевязывает порезы капитана.
   -- Будем прыгать?
   -- Может отправим кого на разведку?
   -- Дамы вперёд.
   -- Мы за эру феминизма.
   -- Стойте, там что-то есть!
   Из дыры в полу вырывается небольшое существо, по форме напоминающее комок шерсти, трясущийся комок шерсти с пушистым хвостом и трусливо выпученными глазами. По комнате разносится писк. Писк рождает головную боль. Боль лишает чувств. Участники падают на пол. Пси-атака ломает блокаду сознания, прорывается в саму суть и сеет хаос. Боль, отчаяние, страх, неуверенность, слабость, муки, раскаяние, потеря...
   028
   "Учитель? Я не понимаю. Почему я здесь? Они кричат. Они продолжают кричать. Гораздо громче, чем в моих кошмарах. Что происходит? Не смейтесь. Я пытаюсь понять. Я знаю, что не должен быть здесь. Где же я? Что я помню? На моих руках кровь. Нет -- не то. Это всё не может быть правдой. Я же не сплю. Всё слишком яркое, слишком много боли. Я уже и забыл, как больно что-то чувствовать. Я знаю, я пытаюсь вспомнить. Голова раскалывается. Что я помню о модифицированных существах? Я должен вспомнить. Почему-то я считаю это важным. Я должен... Животные на пороге формирования сознания как оружие для проведения пси-атак. Да, это важно. Но почему? Я не могу вспомнить. Моя защита рухнула. Я не могу отсюда выбраться... Простите, учитель, я никогда не мог в должной степени противостоять пси-воздействию. Я всего лишь неудачный эксперимент вашего учения. Плохой боец, плохой монах, друг и капитан. Позвольте мне упиться в своей боли. Позвольте мне забыться в кошмаре. Я это заслужил... Всё-таки я недостаточно силён..."
  
   "Арена. Кровь. Клинок. Крик. Я и есть арена! Я и есть клинок! Посмотри на меня, Барон! Смотри на меня снова и снова. Я именно то чудовище, что ты взрастил своей больной любовью! Хантер-вариор, зверь-убийца. Ты выжег меня дотла. Осталось лишь чёрное пламя -- порождение смертельной муки. Я дарую тебе эту боль, возвращаю страдания, тысячекратно усиленные моей ненавистью. Не смей умирать так быстро! Хорошо. Ты оживаешь. Нет -- не ты. Я не могу тебя убить. Я ничего не могу тебе сделать... Где же он, где Зверь? Проснись, ягуар! Сорви оковы! Я больше не хочу этого! Хватит! Они не заслужили смерти. Я не хочу больше ощущать смрад твоего дыхания. Мне достаточно закрыть глаза, чтобы ты начал со мной говорить. Но ты не говоришь. Ты больше не я. Я больше не я. Слишком много боли. Я устал убивать. Арена. Арена высасывает меня досуха. Почему я всё ещё жив? Я хочу убить каждого, кто потешается нашими смертями. Банальная месть сводит меня с ума. Я не могу... Только не опять. Я не должен быть здесь. Проснись, Зверь! Помоги мне! Только не арена, только не снова... Лучше бы я умер... Но я не умираю... Снова Арена, снова кровь, клинок и крик..."
  
   "Где я? Почему все плачут? Плачут пиратские капитаны, плачут корсары, что без слёз принимали любые увечья. Почему я должна переживать это снова и снова? Я больше не могу тебя хоронить -- открой глаза, прошу. Не смотрите так на меня. Мне не нужна ваша жалость! Ненавидьте меня, презирайте, но не жалейте. Дедушка, почему только ты не плачешь? Почему не пытаешься его разбудить? Он ведь не мог умереть! Сейчас тебе не нужно быть сильным, деда, я устала от твоей непроницаемости! Снова и снова, почему это никак не кончится? Я же переживала это уже сотни раз. Почему я слышу только свои собственные мысли? Отпустите меня, прошу... Нет, я не сломаюсь. Я знаю, что должна сделать, не нужно мне напоминать. И имя моё будет нести смысл возмездия, пока я не исполню свой долг! Почему вы отводите взгляд? Почему мне никто не верит? Я справлюсь! Я сделаю то, что должна! Не отпущу! Не отступлю! Я уже слишком долго стою над капсул-гробом, чтобы суметь простить. Это невозможно забыть. Семья и дружба. Я выбираю семью. Я сделаю выбор по нашим законам, чего бы мне это не стоило. Я приведу ЕГО сюда, того, кто стал причиной этого дня. Моя добыча, моё бремя, моя ответственность. И пусть ваши взгляды не изменятся -- я всё равно пойду до конца. Можете думать, что оставляя эту задачу мне, вы ограждаете меня же от очередной утраты, но я вижу всё совершенно в другом цвете..."
  
   "Откуда эта боль? Боль, вызванная эмоциями, не физическим нарушением, не травмой. Нужно понять. Я же врач, я должен разобраться. Это всего лишь сигналы мозга. Базовая психология. ААААААА! Боль усиливается. Чувства отвлекают. Никогда не любил психофизиологию. У меня галлюцинации? Нужно понять, что реально, а что нет. Боли нет, боли нет, боли нет. Почему я плачу? Нет времени, я же должен спасти её. Опять... Опять? Она умирает у меня на руках, а я не могу собраться, потому что знаю, что не смогу провести операцию. Нет, знание тут не причём -- я помню. Я уже был здесь. Я уже терял её. У меня нарушение? Кровь не останавливается. Ей больно, и от этого мне больнее в тысячу раз. Чувство утраты, эмоции... Времени нет, нужно её спасти. Но я опять допускаю ошибку, как же так? Раз за разом я допускаю одну и ту же ошибку. Она же ни в чём не виновата! Почему я не могу выполнить всё правильно? Я рыдаю снова и снова, но легче не становится. Я пытаюсь понять, честно, стараюсь разобраться. Соберись, соберись, соберись! Нет! Только не снова, я этого не вынесу! Что со мной? Расстройство, вызванное неудачей и повлёкшее травму такого масштаба, что я не способен поставить диагноз самому себе? Не верю. Я не мог сойти с ума, не может быть, я не могу переживать один и тот же момент вечно... В бездну! Она же умирает! Нужно попытаться ещё раз. Пока не получится. Ахгх! Руки подводят, мысли сбиты, но мне нужно собраться! Прижечь рану. Нет, слишком поздно, она уже мертва. Мертва? Тогда почему я снова пытаюсь её спасти? Космо! Если это ты, если слышишь меня, умоляю, прекрати! Не ради меня, ради неё. Я устал от бессмысленности попыток, я не могу спасти, зачем мне продолжать пытаться? Почему я продолжаю пытаться? Разрез, отжим, прижечь рану..."
  
   "Что-то тараканом въедается мне в голову. Оно пытается пробиться сквозь мою личность, мою индивидуальность, оно смеет надеяться высосать мой мир. Я раздавил бы тебя, тварь, если бы они не кричали -- не в слух: меня оглушают их чувства. Моя команда застыла в моменте личного ужаса, и я хочу им помочь, однако то, что они переживают, и не даёт мне сосредоточиться. Боль справа, боль слева, сверху, снизу -- они рыдают, каждый из них. Волны эмоций сковывают меня выжигающим холодом, не дают сосредоточиться на первоисточнике боли. А тварь в моей голове вгрызается всё глубже. Покажись! Не смей приближаться к моим воспоминаниям! Ты всё равно не сможешь использовать их против меня. Давай, пытайся! Вперёд! Можешь метаться по моей памяти -- рано или поздно я тебя поймаю... Как смело: ты используешь образы всех, кого я когда-либо любил. Слабовато. Дальше -- утрата. Конечно, куда же без смертей. Дальше -- обещания... Слишком близко. Это становится опасным. Я не должен пустить тебя дальше, тварь. Как тебе удаётся продолжать? Нет, это становится невыносимо. Даже для меня. Трясёт от чужой боли, меня накрывают не воспоминания, ты используешь память пережитых мной эмоций. Хитрое насекомое... Кажется, у меня не получится... Тебе таки удалось вытащить и мою боль..."
  
   "Нет, не делайте этого! Прошу! Глава клана, я приму любое наказание, только не заставляйте своего сына... Нет! Молодой господин, что с Вами? Вы не должны этого делать, Ваша родословная, честь семьи, одарённость -- всё это не должно определять Вашу судьбу. Я верю в это. Я знаю, что Вы за человек... Что происходит? Почему глава клана не пытается нас остановить? Почему позволил сбежать? Почему Вы не рады, молодой господин? Что с Вами? Нет, не верьте словам своего отца! Вы -- не он! Вы -- хороший человек. Вы заслуживаете хорошей жизни, и я пойду на любые жертвы, чтобы позволить Вам уйти... Я не понимаю, что происходит. Это не может быть правдой. Вы не должны быть здесь, мы не должны были встретиться. Я не помню ни где я, ни как сюда попала. Почему мне так холодно? Нет, только не смотрите таким взглядом, молодой господин! Вы не должны превращаться в своего отца, Вы не обязаны становиться главой. Нет! Я не верю! Прекратите! Они же ничего Вам не сделали! Не смейтесь, прошу, это ужасно. Я не верю, что глава был прав... Я не хочу возвращаться... Молодой господин? Нет, прошу, не стоит ничего доказывать своей семье, этим ничего не решить! Можно всё исправить. Ещё можно уйти. Не заставляйте меня выбирать между Вами и кланом. Тогда я сделала выбор и не сожалею. Теперь я буду сожалеть при любом раскладе. Не делайте этого... В-вы... простите меня... я не смогла сдержать обещание и защитить Вас от проклятого греха семьи... Мне... так... жаль..."
  
   Глава 29. Выбор
   В полу открывается люк. Команда "Алактум" неуверенно подходит к проёму.
   -- Будем прыгать?
   -- Может, отправим кого на разведку?
   -- Дамы вперёд.
   -- Мы за эру феминизма.
   -- Стойте, там что-то есть!
   Из дыры в полу вырывается небольшое существо, по форме напоминающее комок шерсти: трясущийся комок шерсти с пушистым хвостом и трусливо выпученными глазами. По комнате разносится писк. Писк рождает головную боль. Боль лишает чувств. Участники падают на пол. Пси-атака ломает блокаду сознания, прорывается в саму суть и сеет хаос. Боль, отчаяние, страх, неуверенность, слабость, муки, раскаяние, потеря...
   Мохнатое животное метается по комнате, пока люди дёргаются на полу в объятиях собственных кошмаров. Минута, вторая, третья -- участники переживают бесконечно долгое мучение собственного безумия. Секунды длятся как часы, и проведённое наедине с собственными страхами время теряет исчисление. Каждый поддаётся собственной слабости. Каждый на грани того, чтобы сдаться. Желание смерти отбрасывает свою тень, и тень превращается в...
   Выстрел. Живой комок шерсти падает, дёргается в предсмертных судорогах, затихает. Винсент садится, прячет пистолет и прислушивается к состоянию товарищей. Кажется, всё в порядке. Команда потихоньку приходит в себя: кто-то стонет, кто-то всхлипывает после слёз облегчения.
   -- Тьфу, -- Ума плюёт в злосчастный проём в полу, -- вот так пример плохого сюрприза.
   -- Какого хрена произошло? -- злобный хрип хантера заставляет всех вздрогнуть.
   -- Модифицированное животное оружие, -- к Доку приходит осознание, и он хлопает себя по лбу. -- Массовая пси-атака, как я не догадался!
   -- Ага, -- соглашается капитан, -- хорошо, что у нас в команде есть авинец, а то намучались бы...
   -- Что дальше? -- Ким утирает влажные от слёз глаза.
   -- Полагаю, мы должны спуститься в люк. Я вижу ответвления. Думаю, это труба, что потащит нас по своему маршруту в случайном порядке.
   -- Если эта тварь появилась оттуда, значит нужно быть осторожными и держаться вместе... -- Ума запинается, замечая что-то странное. -- Тесса?
   Подруга не отвечает. Всё это время сидевшая на коленях и не поднимающая взгляда девушка, наконец, смотрит на юношу. Горькая ирония отражается в её улыбке, и это не предвещает ничего хорошего.
   -- Тес, я понимаю, что ты не в духе, но если хочешь ссоры, то сейчас не лучшее время. Я тоже на взводе и за себя не ручаюсь, так что будь паинькой и помоги мне не сорваться...
   -- Убью, -- шепчут её губы, -- давно пора...
   Ума закатывает глаза, собираясь ответить, однако не успевает: Тесса срывается с места и, прыгая на капитана, сбивает того с ног. Она не учла только одного: они не упали на пол, они рухнули в открытый в полу люк. Два тела, исчезая из поля зрения своей команды, понеслись вниз по жёлобу гигантской трубы.
   -- Вашу мышь!
   -- Нужно идти за ними!
   -- Сначала мы должны...
   -- Нет времени, вперёд!
   Участники один за другим прыгают в проём, не заботясь о том, что их ждёт дальше.
  
   ***
   Человек в белом костюме неспешно разворачивается в кресле. Четыре визиона вокруг организатора проецируют точную копию происходящего в каждом из четырёх блоков испытаний. На какое-то время мужчина уделяет своё внимание зданию, в котором борется за жизнь команда чемпиона "Ню Нова". Маска на столе смеётся, когда команда Алактума попадает в "распределительную" трубу и разделяется. В то же время Нулла обращает внимание и на другие команды этого блока.
   Вопли. Вопли команды рахдийцев, умирающих ввиду очередной ошибки. Они захлёбываются предсмертным криком, когда каждого из них пронзают десятки сокрытых в стенах шипов... Почти интересно. Почти...
   Берсерки, что минутой молчания выражают почтение двум погибшим товарищам; пятеро цикианцев, пытающихся делать вид, что всё под контролем; дуэт, разрабатывающий план дальнейших действий; союз одиночек, выполняющих приказы капитана-программера -- всё это не цепляет организатора, и он переключает своё внимание на другие блоки...
  
   ***
   Ким скользит по внутренностям бесконечно долгой трубы. Она упустила тот миг, когда очередной поворот разделил её с командой. Гравитация тащит её всё глубже и глубже, пока труба не заканчивается и не выбрасывает её в одну из комнат подземного комплекса. Девушка оказывается в полумраке куба. Ребро -- метров десять. Сухо. Тепло. На каждой стене надпись: "Выход есть". Однако, вопреки рунам, двери нигде не видно. С потолка свисает гигантская, казалось бы, вросшая туда рука, а рядом с ней непонятной формы кокон.
   "Выход есть, выход есть, -- судорожно думает Ким, -- где же он?"
   Рука на потолке приходит в движение, тянется к кокону, достаёт оттуда шар, и без замаха бросает в участницу...
   Взрыв.
   Упавшая на бок девушка с ужасом понимает, что бы с ней случилось, не отреагируй она вовремя. А рука уже тянется за очередным шаром. Ким вскакивает и бежит вдоль стены. Сзади гремят раскаты взрывных мячей: снаряды безостановочно летят один за другим, безжалостно целя в девушку, тем самым вынуждая её судорожно цепляться за жизнь.
   "Выход есть, выход есть..."
   Бросок -- прыжок -- взрыв. Бросок -- рывок -- взрыв. Бросок -- падение -- взрыв.
   "Выход... выход..."
   Ким уклоняется от очередного шара и врезается в стену, бежит вдоль неё, попеременно ударяя в прочные блоки.
   Взрыв. Взрыв. Взрыв.
   Девушка бросает в снаряд заряжённую иглу, и заряд взрывается в воздухе. Рука, казалось бы, возмущена подобным поведением, пальцы забегали на месте. Конечность снова тянется к кокону, достаёт шар, подкидывает его несколько раз, и с невиданным доселе неистовством метает в нахалку.
   Взрыв, взрыв, взрыв.
   Пластичные прыжки спасают Ким в очередной раз, и она продолжает бить стены, раз за разом, снова и снова, пока не слышит отличие...
   Участница замешкалась -- отлично. Замах, бросок -- девушка взбегает по стене и прыгает подальше от... Взрыв... один из блоков рассыпается, открывая тайный проход... Рука в панике. Рука спешит схватить новую бомбу. Ким прыгает в расщелину и мчится по тёмному коридору, пока взрывная волна последнего заряда не бросает её на пол...
   Подняться. Спутанные волосы лезут в глаза. Кимоно порвалось. Кровь неспешно стекает по руке. Опираясь о стену, она плетётся по коридору... к спасению... к выходу...
  
   ***
   Винсента выкидывает в просторную комнату. Лёгкое раздражение после поездок по трубам не даёт авинцу сразу оценить ситуацию. В комнате он не один. Стрелок замирает, пока что-то большое скользит по полу, кружит вокруг прибывшего участника и, оторвавшись от поверхности, возвышается над жертвой. Шипение обдаёт холодом. Винсент продолжает неподвижно стоять. Огромная механизированная змея толщиной с человека, длиной сложной для понимания и запредельным уровнем опасности оценивает свою добычу. Шипение наполняет комнату. Шипение складывается в слова, а слова в предложения:
   -- Привееетссствую в моих владееенияххх, человек. Есссть только один ссспосссоб покинуть это месссто. Открыть дверь ключооом. Ключ сссокрыт во мнеее. Но чтобы получить его, тебе придётссся отгадать мою зззагадку. Иначе -- сссмерть.
   Участник остаётся неподвижен. Возле авинца появляется миниатюрная женщина с крыльями, кружит вокруг своего хозяина, подлетает к самому носу змеи и упирает руки в боки.
   -- Заманчивое предложение. -- Говорит фея. -- Однако господин за сегодня уже пережил болевой шок, и у него нет желания играть в игры. Но он хочет тебя поблагодарить...
   -- Чтооо!?
   -- Спасибо, что сказала, где находиться ключ...
   Винсент молниеносно выхватывает пистолет и стреляет в тварь. Разрывная пуля отбрасывает голову змеи. Змея приходит в бешенство и бросается на наглеца. Выстрел. Выстрел, выстрел, выстрел. Пули с треском разрывают металлическую чешую.
   -- Как сссмеешшшь ты...
   Выстрел. Снайпер подкидывает пистолет и выхватывает ещё два. Орудие крутится в воздухе, но продолжает стрелять. Участник бесперебойно выпускает в существо по обойме. Подкидывает пистолеты, ловит уже падающий, выхватывает ещё один и продолжает обстрел. Разрывные пули, пробивающие пули, электро-заряды. Змея выполняет свой лучший бросок. Авинец, слегка отступив в сторону, без труда уклоняется и хватает падающие стволы. Человек продолжает стрелять, жонглируя оружием и перезаряжая обоймы. Удар хвоста из слепой зоны уходит в пустоту, когда слепой стрелок спокойно сгибается навстречу полу. Голова твари уже похожа на бракованный макет прототипа. Жалящий бросок -- Винсент запрыгивает на гибкую спину машины, приставляет дуло к черепу и выстрелом в упор пробивает металлическую защиту. Стрелять. Стрелять и ещё раз стрелять. Вскоре от пасти змея не остаётся почти нечего. Подобие жизни в конвульсиях бьётся о пол. Гибкое туловище извивается под градом пуль. Винсент и не думает прекращать. Авинец продолжает расстреливать туловище, выдавливая жизнь из неживого, и останавливается только тогда, когда гадина уже не может функционировать.
   Слепой снайпер прячет перегретое оружие, медленно подходит к гаснущему телу змеи, просовывает руку в остатки пасти и вытаскивает из нутра небольшую светящуюся сферу. Теперь -- вернуться. Отходя от груды металла, Винсент шатается, садится на пол и собирается с силами. Нужно было передохнуть. Нужно взять себя в руки, перед тем как подойти к испещрённой узорами стене.... Участник вставляет сферу в идеально круглый проём -- узоры начинают светиться. Стена дрожит и не спеша отъезжает в сторону. Авинец облегчённо вздыхает и покидает место испытания...
  
   ***
   Кун Антис бессознательно валяется на полу. Вокруг хантера метается рой мохнатых существ. Писклявые комки шерсти панически пытаются выбраться из помещения, не понимая, что их страх убивает угрозу лучше любого оружия.
   Там, где сбежавшая одиночка вывела из строя целую команду, стая обрушила на одного человека непосильный груз боли и отчаяния: кросс дёргается в конвульсиях, глаза закатываются, изо рта выступает пена. Ни в чём не повинные модифицированные твари обрекали участника на судьбу, что хуже любой смерти, на мучения, что хуже любой жизни. Последний оплот разума был готов прорваться под натиском безостановочной пси-атаки. Для человека всё было кончено. Для человека...
   Ягуар открывает свои глаза. Спящий всё время зверь, что в последний раз был пробуждён только посредством насильственного вмешательства телепата на станции "Ребелентис", сейчас просыпается по своей воле. Боль человека впивается в шкуру тысячами игл. Суть зверя не желает вступать в игру: слишком неестественно быть тем, в кого они превратились, слишком далеко от натуры. Убивать бесцельно, не для пропитания -- худшее уродство природы. Тем не менее, сознание человека полностью теряет контроль над телом, и хотя ягуар понимает, что угрозы нет, к нему беспричинно возвращаются воспоминания о худших днях его существования. Ярость, страх, жажда -- всё это приводит зверя в бешенство...
   Лежащее на полу тело рождает рык. Кожаный доспех трещит, когда участник приходит в движение. Клинки с приятным скрежетом покидают ножны. Глаза хантера в полумраке приобретают странный кошачий блеск. Комки шерсти на мгновение замирают, чтобы с удвоенной силой попытаться сбежать от зверя-убийцы. Бесполезно: комната замурована. Одна из маленьких тварей замирает, в надежде, что зверь-убийца его пощадит -- кривой меч рассекает первую жертву. Существо падает, подёргивая маленькими конечностями, но прежде чем оно окончательно застынет в агонии, мех второй жертвы успевает напитаться кровью. Третья, четвёртая, пятая -- писк становится тише, рык становится громче...
  
   ***
   Док крадётся по направлению к выходу. Цикианец не дышит уже больше двадцати секунд. Напряжённое перемещение сжигает столь необходимый мышцам кислород. Холодный пот прошибает врача насквозь. Окружающий мрак рисует силуэты приближающейся смерти. Страх добивает последние капли уверенности. Он больше не может этого выносить, не может здесь находиться, не может не дышать...
   Закрыть глаза. Открыть глаза. Вдохнуть -- на участника тут же бросается силуэт. Прыгнуть на пол -- лапы-лезвия высекают в стене шрамы-узоры. Не дышать. Существо во тьме прислушивается, казалось бы, обнюхивает пространство вокруг, но не может обнаружить лежащего рядом человека. А человек беспомощно смотрит в потолок, на светящуюся надпись: "Дыхание -- жизнь, дыхание -- смерть..."
   Дрон-убийца рядом. Робот трещит, безуспешно пытаясь засечь нарушителя, однако не может: программа реагирует только на потребление гуманоидом воздуха. Док медленно отползает от существа по направлению к едва виднеющемуся дверному проёму. Врач крадётся, пытаясь по минимуму расходовать кислород, однако отчаянно понимает, что он не продержится. Ему необходимо вдохнуть. Ещё раз. Хотя бы раз. Этот кошмар слишком близок к завершению, чтобы можно было сдаться.
   Вдох, прыжок в сторону, падение. Где-то рядом шипы вбиваются в пол. Подняться, побежать к двери. Слишком опрометчиво: Док непроизвольно делает вдох. За спиной слышен звук приближающейся угрозы. Не уклониться. Что-то распарывает спину участника. Немой крик, вдох -- дрон наваливается на человека, намереваясь раздробить череп. Док сжимает в руке продолговатую трубку. Вспышка -- электромагнитный заряд выводит убийцу из строя. Робот падает безобидной грудой металла. Это третий по счёту -- больше зарядов не осталось. Человек слышит, как в комнату заползает новое существо. Перестать дышать. Подняться, сдерживая стон боли сделать шаг к выходу. Ещё один. Ещё. Упасть. Спина горит. В груди давит. Перед глазами мерцают непонятные узоры. Нужно идти. Осталось совсем немного -- нужно подняться, доковылять до двери, ввалиться в проём и, когда дверь скроет его от угрозы, поддаться истерическому смеху...
   Док поднимается...
  
   ***
   Тесса и Ума неслись по трубам подземного этажа. Захваты девушки разрывались контрприёмами и переходили в ответные меры. Сопение, стоны и ругательства разлетались эхом по подобию аттракциона. Происходящее было слишком быстрым и неловким, чтобы походить на настоящую драку. Борьба товарищей даже могла показаться смешной, однако ярость пантеры не позволяла превратить происходящее в шутку.
   Юноша смог облегчённо вздохнуть только когда труба выкинула их в широкое подвальное помещение. Парочка расцепилась и с проклятиями покатилась по полу. Встаёт Ума. Встаёт Тесса. Противостояние между собой заставляет их тяжело дышать. Напряжение в мышцах, напряжение в воздухе...
   -- Одень перчатки. -- С внезапной серьёзностью говорит монах, глядя поверх подруги.
   -- Снова это самодовольное превосходство? Думаешь, что без оружия у меня не будет шансов? Думаешь, что со времён академии ничего не изменилось?
   -- Вовсе нет, просто оглянись.
   -- Ну конечно, аж два раз повернулась к тебе спиной.
   -- Как знаешь, -- пожимает плечами юноша, -- я предупреждал.
   -- Нет, нет, нет, я на это не куплюсь, -- уже с лёгким сомнением говорит Тесса, понимая, что они находятся в подобии лабиринта. Лабиринтом комнату в действительности назвать было нельзя: блоки, колонны и перегородки скорее должны были задержать, а не запутать участников.
   Рядом со злополучным дуэтом внезапно появляется уже знакомая голограмма организатора.
   "Позвольте объяснить, что происходит, -- казалось бы, изображение говорит самому себе, -- но сначала, посмотрите туда".
   Проекция указывает за спину девушки, и Тессе не остаётся ничего другого, как обернуться...
   Защитное поле ограждает участников от двух десятков людей. Людей в подавляющих ошейниках, что не пускают их дальше поля, людей голодных до битвы, людей, переполненных насилием, жаждой крови и жестокостью. Кто-то облизывает клинок, кто-то режет себя в предвкушении. Они снуют по ту сторону электрической оболочки подобно стае голодных гиен.
   "Эти индивиды некогда были участниками Синтраж. Каждого из них дисквалифицировали за особо жестокое обращение с противниками и за нарушение правил..."
   Тесса отводит руки назад, и умный рюкзак в считанные секунды фиксирует на них боевые перчатки.
   "Я отобрал из бывших участников наиболее опасных и предложил им вернуться на стезю идущих..."
   Ума начинает разминаться, Тесса активирует наручи.
   "Их задача проста: каждый, кто убьёт участника сразу перейдёт на одиннадцатый уровень Синтраж. Чтобы выжить, вы должны добраться до одного из выходов. Не подумайте, что вам не повезло попасть в столь опасную ситуацию, просто вы перемещались по жёлобу в количестве более одного человека, и система определила для вас командное испытание. Я отключаю поле, удачи!"
   Голограмма хлопает и исчезает. Вместе с ней исчезает и ограждающая от головорезов защита. Бывшие участники смеются, улюлюкают и бросаются по направлению к своей цели. Толпа, сокращая расстояние до цели, растягивается лавиной человеческого садизма.
   -- Я понимаю, что сейчас ты хочешь моей смерти, -- подходя к подруге, говорит Ума. -- Однако ты же не позволишь им отобрать меня у тебя? Ты ведь сама хочешь со мной покончить.
   -- Что ты предлагаешь? -- пантера трясётся от двойственности чувств.
   -- Планировка этой комнаты не позволит им навалиться на нас всем скопом.
   -- Предлагаешь сбежать?
   -- Нет, -- скалиться юноша, -- я тоже не в духе после неудачного пси-воздействия...
   Тесса вопросительно смотрит на монаха. Не озвученный вопрос не остаётся без ответа:
   -- Убьём их всех...
   Первая волна убийц уже на подходе. Дева-пантера прыгает вперёд и бьёт по полу охваченным в металл кулаком -- разряд проходит по поверхности и настигает ближайших врагов. Боль вынуждает их кричать, спотыкаться и падать. Ума после затяжного прыжка приземляется среди них.
   -- Зря вы взяли с собой такие опасные игрушки, -- монах подбирает с пола стилет и вгоняет в шею своей первой жертве.
   -- Ума Алактум! -- кричит один из убийц, подбегая к юноше. -- Ты мой!
   Вздувшаяся узорами мышц рука перехватывает руку с ножом, слышен хруст ломающейся кости. Человек падает на колени перед улыбающимся монахом.
   -- Ума? -- переспрашивает юноша. -- Нет, тебя убивает не Ума, тебя убивает Жнец...
   И Жнец вбивает нож в кричащий рот хозяина, отбрасывает труп и приходит в движение. Силуэт в чёрной рубе скользит от одного врага к другому. Хрустят позвонки, ломаются кости, вспарываются животы. Крики, крики, крики. Звук заливающей пол крови, приторно сладкий запах внутренностей и обрывающиеся вопли доводят Жнеца до экстаза.
   На юношу несётся трёхметровый здоровяк. Змей неподвижно ждёт. Тесса кричит, и после широкого замаха бьёт Уму по спине -- Жнец делает шаг в сторону, и девушка сталкивается с громилой. Усиленный удар отбрасывает тушу в приближающуюся толпу. Монах бросает клинок в сторону подруги -- меч пролетает мимо и вонзается в стоящего за её спиной врага.
   Дальше -- больше. Участники, не сговариваясь, прикрывают друг друга, комбинируют атаки и крушат каждого, кто оказался в радиусе их досягаемости. Тесса, используя весь арсенал перчаток, крошит кости с одного удара -- Ума обезоруживает любителей холодного оружия и им же продолжает кромсать неудавшихся убийц.
   Капли крови парят, капли оседают на пол, на стены, на участников и на трупы. Капли пляшут, осознавая миг свободы, чтобы в совокупности брызг омыть своих освободителей от греха.
   Пантера бьёт, бьёт и бьёт. Клинки отскакивают от невозможно прочных наручей, мечи ломаются. А вслед за ними ломаются и их хозяева. Жнец играет в некогда забытого бога. Жнец решает: кто умрёт следующим, каким образом и насколько быстро.
   Смерть пишет картину. Смерть становиться искусством. Её кисть оставляет алые росчерки и, не стесняясь, окропляет всё происходящее в привычной для неё манере. Слишком много красного -- стиль вечного и неизбежного, стиль, отшлифованный бесконечно повторяющимся циклом убийств...
   Юноша проносится между новой порцией ещё живых тел, пальцы разрывают сонную артерию, руки перехватывают оружие, и быстрая роспись клинка завершает жизненный цикл очередной жертвы.
   Тесса вскидывает руку -- из перчатки вылетают иглы. Противник успевает прикрыться широким мечом, секунда -- пантера уже рядом, пантера бьёт, разбивая меч на куски, ломая кости несчастного и отправляя того в полёт, чтобы уже мёртвое тело сползло на пол оставляя на стене кровавый след.
   Танец жизни вынуждает тело монаха уклоняться, почти стелясь по полу и спасаясь от смерти. Танец смерти дарует возможность Жнецу нанести искусно выполненные порезы, в неспешной манере лишающих других жизни.
   Кому-то удаётся повалить Тессу на пол, и в неистовой борьбе девушка раскалывает голову противника как орех.
   Ума, попутно перехватывая брошенный в него нож, подсекает ноги очередного головореза и мгновением позже вгоняет клинок в пах врага.
   Быстро. Всё происходит слишком быстро, чтобы можно было задуматься о правильности происходящего. Не было времени даже на понимание и страх. Необходимости в осознании было ещё меньше: происходящее не имело никакого значения. Мимолётная вспышка смерти -- почти невидимая крупица жизненной мозаики. Просто мелкое столкновение двух сторон, где одним везло чуточку больше.
   Стая была не способна насытиться добычей. Добыча оказалась гораздо более крупным и голодным хищником. Несмотря на это никто не думает отступать. Они были не из тех, кто боится смерти, не из тех, кто мог смириться с мыслью, что есть кто-либо страшнее их самих. Последние из головорезов отчаянно бросаются в атаку, чтобы завертеться в урагане кошмара...
   Кто-то с неестественно сплющенной головой силится подняться, кто-то находит на полу свой глаз и заталкивает его обратно в глазницу, а кто-то со сломанным позвоночником пытается заставить двигаться свои уже бесполезные ноги, только чтобы перед смертью встретиться взглядом с захлёбывающимся от собственной крови напарником...
   Раненные копошатся раздавленными жуками, трупы деталями паззла усеивают центр комнаты. Жнец вытаскивает клинки, ножи и копья из уже мёртвых тел, чтобы заново вонзить орудия в тела ещё дышащие. В сердце, в голову, в горло... Последним он подходит к неспособному пошевелиться убийце, к человеку со сломанной шеей -- тот не двигается, однако жизнь в глазах ещё не угасла. Юноша присаживается около умирающего и бьёт ладонью по черепу. Раз, другой, третий -- пока из носа и ушей жертвы не потечёт густая почти чёрная кровь.
   -- Кажется, мы закончили, -- поднимаясь, говорит монах и смотрит на подругу.
   Девушка выглядит ничуть не лучше, чем он сам: покрытая кровью, пышущая кровавым паром, со спутанными волосами и горящим взглядом. В ней было сложно признать человека. Некоторое время они просто стоят и смотрят в кого они превратились, пока их дыхание не синхронизируется, и они не бросаются друг на друга.
   Ума и Тесса сближаются в едином порыве жаждущего крови существа, их трясёт от возбуждения и осознания количества отобранных жизней. На секунду они замирают, почти сталкиваясь лбами, погружаются в отражение чужеродных глаз и... сливаются в бесконечно долгом поцелуе. Сладковатый привкус напрочь сбивается металлическим вкусом крови, объятия чуть ли не соединяют двух людей в единое целое, весь накопленный азарт изливается в моменте единения дружбы и вражды... Момент наркотического опьянения проходит, жажда покидает помещение, поцелуй обрывается и вот уже они просто стоят, обнимая друг друга.
   -- Нужно идти, -- шепчет девушка, -- нужно найти остальных.
   -- Да, -- юноша пытается утереть лицо от крови, -- пойдём.
   -- Где ближайший выход?
   -- Наверное там... Нет, ну скажи, что нам повезло наткнуться на этих недоучек? Кто знает, что могло случиться, не сними мы напряжение...
   -- Я бы тебя порвала на части.
   -- Ахах, как скажешь, солнце, как скажешь...
  
   ***
   Нулла допивает свой коктейль, элегантно ставит бокал на стол и приступает к более тщательной оценке происходящего. Испытания были завершены довольно быстро -- в настоящий момент платформы отвозили выживших участников на первые этажи зданий. День выдался довольно продуктивный: лучшие новички десятых уровней продемонстрировали не только командную работу, но и личные качества каждого члена команды.
   Оставалось произвести подсчёты выживших. Первый блок -- четыре команды, двадцать пять участников. Второй блок -- пять команд, девятнадцать участников. Третий блок -- пять команд, двадцать семь участников. Четвёртый блок -- четыре команды, двадцать два участника. Мужчина в белом проверяет степень выживаемости команд, и с удивлением ведёт бровью, когда понимает, что в команде Алактума нет потерь. Любопытно. Организатор решает просмотреть данные по остальным командам четвёртого блока...
   Гир Део -- предводитель берсерков. Покоряет Синтраж ради своего клана. Хороший боец, не особо хороший руководитель. Заслужил преданность со стороны своих подчинённых благодаря заботе об интересах команды. Каждый раз перед сном поимённо вспоминает каждого погибшего товарища, данная черта и сделала его лучшим кандидатом в капитаны...
   Син Сюа -- капитан команды цикианцев, по совместительству сын начальника императорской гвардии Дома Кэлинтар. Не обделён талантом, явно выраженный потенциал к росту. Стремится стать более значимой фигурой, чем просто "один из сыновей начальника гвардии". Всегда держит своё слово, чем и заслужил доверие со стороны других участников...
   Дейл Варх -- программер, ответственный за спасение пятерых союзников. Прошёл ускоренный курс спец подготовки. Цели и мотивы не ясны. Пользуется уважением со стороны товарищей благодаря своим выдающимся аналитическим способностям...
   Любопытно, но не более. Нулла наблюдает, как команды воссоединяются окрашенные тонами горькой радости: кто-то обнимается всей гурьбой, кто-то судорожно пытается спасти раненых, кто-то плачет, не зная, как быть дальше, а кто-то уходит от чужих взглядов с непроницаемым желанием того, чтобы всё поскорей закончилось...
   На одном из экранов можно увидеть, как перепачканная в крови парочка выходит к своей команде, как на переполненные немым ужасом вопросительные взгляды Ума и Тесса отрицательно качают головой, как, не стесняясь своих слёз, обнимаются переволновавшиеся подруги, и как облегчение поселяется во взгляде большинства членов команды. Это можно было увидеть на одном из экранов, однако человек в белом смотрит совершенно в другую сторону...
   Ему достаточно щелчка пальцев, чтобы активировать повсеместную аудио-трансляцию. Пришло время заканчивать второй этап...
   -- Уважаемые участники! -- Голос организатора, казалось бы, несёт в себе нотки печали. -- На сегодняшний день испытания завершены! Отдохните, попрощайтесь с ушедшими и подготовьтесь к последнему дню испытаний! Завтра утром мы выявим сильнейшую команду начальных уровней! А до тех пор вы вольны насладиться покоем...
  
   ***
   К вечеру каждая из команд, не сговариваясь, покинула свой блок. К тому времени участники успели оказать товарищам первую помощь и привести себя в порядок. День уделил достаточно внимания живым, и вечер не преминул воздать должное мертвецам. Мёртвых выносили на улицу одного за другим. В третьем блоке дронам уборщикам даже не отдавали мертвецов из других команд.
   Тех, кому сегодня не повезло, прощаясь и готовя к отправке домой, укладывали в ряд перед зданиями. По крайней мере, людям хотелось знать, что они вернутся домой в любом случае...
   Организатор предоставил транспортировочные боты-морозильники, где уже лежали жертвы первого дня испытаний. Однако не всем было нужно хранить тела друзей. Кто-то приступил к погребальному ритуалу учения Жара, чтобы вскоре три тела, охваченные синеватым пламенем, украсили песчаный островок. Поначалу дым грозился объять всех и каждого, однако система вовремя включила потоковую очистку воздуха и позволила избежать конфликта.
   Кульминация прощального вечера привела к тому, что команды каждого блока развели возле зданий костёр, сели вокруг постоянно движущегося цветка из тепла и света, и всё это чтобы унять свою боль в хаосе беседы.
   -- Запомним этот день... -- говорит Гир Део, предводитель берсерков, -- сохраним память о погибших, пусть они живут, пока жива наша память о них.
   -- Пусть их жертва не станет напрасной, -- подхватывает Син Сюа, капитан цикианцев.
   -- Чтобы завтра никто не погиб, -- вздыхает Дейл Варх, лидер временного союза.
   -- Проживём же свои жизни достойно цены жизни ушедших, -- понимая, что нужно что-то сказать, говорит Ума Алактум.
   После окончания капитанских речей остальные участники переходят к тихим беседам о былом, текущем и грядущем. Кто-то молча смотрит на пляшущие языки пламени, кто-то пытается заглушить боль расслабляющими препаратами. Берсерки на фоне своего капитана негромко затягивают песню... Многие позволяют себе заплакать.
   Возле соседнего блока кто-то из участников безуспешно пытается поджечь здание. Его успокаивают другие команды. Кажется, это был капитан таинственной троицы -- странный капитан с дредами. Ума возвращает внимание к беседе между участниками своего блока...
   -- ...есть ли смысл? -- заканчивает какую-то мысль Син Сяо.
   -- Угу, -- неопределённо кивает монах.
   Не важно, что говорить или о чём молчать. Гораздо важнее, что говорят взгляды. Вот взгляд капитана цикианцев указывает на транспортировочные боты. Программер Дейл отрицательно качает головой и для вида говорит что-то о боли и жизни. Гир Део был единственный, кто полностью погрузился в своё горе и не понимал языка, на котором говорили остальные. Рядом с капитаном сел один из берсерков и взял на себя инициативу...
   Ритмичные, чёткие почёсывания носа, обмен взглядами, казалось бы, бессмысленные фразы. Идея, план, понимание, разочарование. Где-то внутри каждый знал, что обнадёживать себя нет смысла, скорее, в действительности эти двойные беседы и должны были отвлечь, успокоить, сблизить...
   К ночи участники стали расходиться по комнатам, снаружи остались лишь те, кто не мог заставить себя войти внутрь, не мог или не хотел уснуть, или просто должен был наблюдать, как догорают тела последователей учения Жара...
  
   ***
   Председатель ассоциации "Нобилити" был в бешенстве. Метаясь по кабинету от одной информационной панели к другой, сегодня он как никогда был похож на хищное насекомое. Дела были плохи: совместная помощь кланов, семей и потока не сильно продвигала поиски. Они теряли столь драгоценное время на кооперацию между собой, порой забывая о цели всего действия.
   -- Председатель... -- высший офицер в знак уважения склонился в поклоне.
   -- Что?
   -- Восточный сектор предлагает свою помощь как стороннего специалиста по обработке и сопоставлению полученных данных... Бесплатно...
   -- Что? Им-то, зачем влезать во всё это?
   -- Не знаю, мастер, однако их помощь может стать последним звеном нашего успеха.
   -- Какого успеха? Мы проиграли, когда допустили такое!.. Ладно... Выразив благодарность, попроси их приступить к поискам... Если понадобится -- я сам попрошу...
  
   ***
   -- ВРЕМЯ ПРОСЫПАТЬСЯ! ПОДЪЁМ! ЧЕРЕЗ ЧАС ЖДУ КАЖДОГО УЧАСНИКА НА ВЕРХНЕМ ЭТАЖЕ СВОЕГО БЛОКА! ВРЕМЯ ПРОСЫПАТЬСЯ! ПОДЬЁМ...
   -- Вот сволочь, -- сонно бубнит Тесса, свешивая ноги с кровати.
   Остальные были не в лучшем расположении: сонные, уставшие и раздражённые происходящим вокруг, они уже не рассматривали смерть как худший из исходов. Глядя на измученных товарищей, Док решает спасти команду от хандры, правда, первым делом он проверяет состояние своей спины и только после этого заваривает шесть порций натурального энергетика. Команда пила лекарство, пока их ждал последний день испытаний десятого уровня. Последний день. Последний.
   Товарищи вооружились с порога и, уходя, уже не оставляли за собой никаких вещей. Не потому что они могли пригодиться -- просто уже не было смысла что-либо оставлять.
   Подъём на пятый этаж по лестнице, для и без того уставших участников, был невыносим. Или им так только казалось... Из четырёх оставшихся команд они пришли вторыми. Задерживались берсерки, задерживались товарищи программера-Дейла. И никто не смеет нарушить неловкое молчание от необъяснимого чувства стыда, что испытывала единственная команда без потерь...
   На пятом этаже было просторно: полукруглая зала, по краям оснащённая комнатами в стандартном количестве десяти. И только четыре комнаты были открыты. Не нужно было инструкций, слов или указателей -- только не сейчас. Участникам остаётся пожелать друг другу удачи, и вслед за своим капитаном пройти в светлое помещение...
   "Вся команда на месте? Отлично! -- в центре комнаты расхаживает уже почти привычная голограмма мужчины в белом костюме и закрывающей лицо маске младенца. -- Давайте поговорим о возможностях. Возможностях и ответственности. Казалось бы, право покорять синтраж командой до десяти человек даёт больше шансов на успех, чем при одиночном прохождении испытаний. Но так ли это? Собирая вокруг себя достаточно сильных союзников и полагаясь на них в бою, действительно ли ты помогаешь себе? Или же ты приносишь непоправимый вред, позволяя себе оставаться слабым, быть защищённым другими... Хорошо хоть, что официальная регистрация команд учит детишек не предавать своих товарищей... Ну да ладно".
   -- Ой, не нравится мне, куда он клонит...
   Проекция организатора ходит из стороны в сторону, его маска становиться максимально грустной, но голос при этом остаётся довольно бодрым:
   "В наше время молодёжь слишком сильно полагается на командную игру, а капитаны забывают об ответственности, возложенной на них самими звёздами. Так давайте же проверим, насколько капитаны готовы взять на себя ответственность за благополучие своих товарищей, и действительно ли каждый из членов ваших команд готов доверить жизнь своему лидеру..."
   -- Нет, только не это...
   -- Ума, заткнись!
   -- Что Ума? Будто вы также не считаете!
   Голограмма останавливается и смотрит на участников, пока те не утихают, позволяя судье продолжить:
   "Сейчас вы, вероятно, столкнётесь с самым сложным испытанием вашей карьеры идущих. Выбор. Да, выбор является пищей самых грандиозных трагедий, и я не мог не включить его в меню. Выбор есть и у вас. Первый вариант развития событий -- ваш капитан покидает комнату и проходит испытание, если капитан не справиться -- вы все умрёте. Второй вариант -- ваш капитан умирает до начала испытания, и вы все целые и невредимые возвращаетесь домой (кроме капитана, конечно же). Как умрёт капитан, почему и зачем -- не имеет значения. У вас будет два часа до принятия окончательного решения. Посмотрите на противоположную от двери стену: там расположены довольно неудобные сиденья (уж простите). Если в течение двух часов члены команды (кроме капитана) не пристегнут себя к этим креслам, то внутри комнаты всё будет испепелено. Двери комнаты не откроются, пока вы не займёте сиденья-смертники, либо пока ваш капитан не умрёт. Доверите ли вы свои жизни одному человеку или возьмёте всё в свои руки? Отсчёт пошёл!"
   На запертой двери загорается постоянно убывающая полоска -- символ длиной в два часа. В первую минуту каждый инстинктивно тянется к оружию, однако вовремя меняет направление рук. Винсент вместо кобуры поправляет повязку на отсутствующих глазах. Тесса, вместо активации наручей, снимает одну из перчаток, чтобы размять кисть. Ким, достав спицу, накручивает на неё волосы. Док, пробежав пальцами по ампулам, выбирает обезболивающее и тут же в сердцах ругает себя за глупость, ведь никто не понял, какую из ампул он в итоге выбрал. Кун вместо клинка поправляет сандалию.
   Ума чувствует себя голым. Он был единственный, у кого не было причин себя убивать, и единственный у кого не было даже намёка на оружие.
   -- Друзья, -- решается начать капитан, -- давайте, прежде чем окончательно принять какое-либо решение, мы обсудим все варианты.
   -- Ты смотри, а мы оказывается друзья, -- Док скальпелем чистит ногти. -- Впервые слышу.
   -- Не шутите так, -- монах отступает к двери, -- нечестно сейчас вспоминать какие-то дурацкие личные обиды.
   -- То есть наши обиды дурацкие? -- Тесса возмущённо одевает только что снятую перчатку.
   -- Всё, пошутили, и хватит, сначала разговор...
   У Винсента в руках вдруг появляются пистолеты, Тесса активирует наручи, Кун сжимает рукоять кривого меча, Док достаёт сферу с неизвестным содержимым, Ким вытаскивает из рукава новую боевую спицу.
   Напряжение доходит до своего пика. Секунда, вторая -- смех разлетается по комнате, ударяется о стены и заставляя без того невесёлого Уму помрачнеть ещё больше.
   -- Очень смешно, ну прям очень...
   -- Ладно, -- пытается отдышаться Тесса. -- Давайте обсудим варианты, как-никак время у нас ещё есть.
   Товарищи прячут оружие и садятся на пол...
  
   ***
   Нулла заканчивает с завтраком, одевает свой излюбленный костюм и проверяет, насколько близко ассоциация подобралась к его игровой площадке. Вирус в системе нобилити создавал достаточное количество слепых зон, чтобы все аналитические силы штаба не вычислили остров раньше завтрашнего дня. Управлению оставалось играть в заботливых родителей и создавать видимость успеха. Совет председателя должен понимать, что к их прибытию игра будет окончена...
   Внезапный сигнал оповещает организатора об обновлении данных ассоциации. Это не должно было произойти: организация не имела дополнительных поисковых ресурсов -- они не могли приблизиться... Проверить источник информации... Как он и думал -- помощь сторонних организаций. Мужчина только не ожидал такой быстрой и организованной реакции. Очевидно, что за кем-то из участников следили их кланы, семьи и наниматели, однако их поисковые системы кто-то скоординировал и тем самым увеличил шансы ассоциации на успех. Это могло усложнить проведение игры, однако время ещё было, достаточно времени...
   На экранах участники принимали решение. Капитаны покидали комнаты...
  
   ***
   Когда Ума вышел из комнаты, остальные капитаны уже ждали начала следующего испытания. Снуя по просторам пятого этажа и погрузившись в свои мысли, они даже не сразу заметили приближающегося монаха. А монах внимательно изучал каждую деталь в поведении капитанов.
   Программер-Дейл держался хорошо. Ему явно пришлось убеждать свою команду в том, что выбор команды и есть основное испытание. Монолог ценою в жизнь... Но Дейл не подавал вида, даже здесь, даже сейчас. Прояви он слабость там, в комнате, хоть на секунду...
   Гир Део явно предлагал своей команде пожертвовать им во имя спасения остальных. Конечно же, берсерки отказались. Иначе Гир не стал бы лидером столь опасной и дружной группировки, не стал бы рисковать собой ради целого клана...
   Син Сюа явно не обошёлся без угроз. Вероятно, что цикианец был даже в большей опасности, чем программер. Тем не менее, команда поверила в него и поставила на кон свои жизни. Быть может, сын начальника императорской гвардии и не был так силён как кто-либо из берсерков, не был так же умён, как спец-программер, однако, по оценке змея девяти искусств, как боец Син представлял наибольшую угрозу...
   Юноша подходит мягкими плавными шагами, поддерживая средний темп сердцебиения. Утереть кровь с разбитой губы, улыбнуться. Внезапно у него кружится голова, и монах опирается о стену.
   Ума смеётся от собственного бессилия, тем самым озадачивая присутствующих.
   -- Всё в порядке? -- на всякий случай интересуется Син, подходя к юноше. -- У вас там что-то произошло?
   -- А? Да! То есть, нет! -- отмахивается монах, стараясь твёрдо идти навстречу цикианцу. -- Просто там мне стало скучно.
   -- Что...
   Син захлёбывается своим вопросом, когда Ума бьёт его по горлу. Ещё шесть ударов по уязвимым точкам застигнутого врасплох капитана, и сын начальника императорской гвардии трупом оседает на пол.
   -- ТЫ ЧЕГО!? -- ревёт Гир.
   -- Я же сказал: скууучно.
   Берсерк бросается на монаха. Бык против змеи. Звуки ударов, вздохов и рычание наполняют комнату, пока Ума не валит свою жертву на пол и не ломает ему руки: одну за другой, не спеша, без эмоций. Затем ударом в грудь останавливает сердце и вопли здоровяка.
   Дейл так и сидит на месте, наблюдая за происходящим, даже не пытаясь что-либо предпринять. Монах обходит программера, приближается, руками обвивает его шею -- будто обнимает -- хруст нарушает тишину вестибюля, и тело падает почти беззвучно.
   Ума становится в центр комнаты:
   -- Судья, это всё, что ты нам приготовил? Детские испытания? Я разочарован! Ты ни на грамм не разогнал мою скуку! Ну же, судья, я же выполнил одно из условий! Три капитана мертвы, три команды должны быть свободны! Давай, давай! Или я поспешил с выводами? Я нарушил очерёдность замысла? Ахах! Тогда это нестандартная ситуация, тогда я могу требовать аудиенции с организатором этого уровня! Давай, Нулла, покажи мне, как ты поступаешь с игрушками, что ломают другие игрушки!
   Минута безмолвия. Две минуты без какой-либо реакции на его действия. Юноша продолжает стоять, пока не получает свой ответ в виде открытой двери и поджидающего за ней дрона-пажа.
   -- Организатор ожидает Вас в своём офисе, -- оповещает дрон, -- прошу, следуйте за мной.
   И Ума Алактум, змей девяти искусств, Жнец, направляется за путеводителем...
  
   ***
   Человек берёт со стола маску младенца и прикладывает к лицу, пока личина не застынет на месте, позволяя не беспокоиться о возможности быть узнанным. Самопровозглашённый судья, наблюдая трансляцию следующего за пажом участника, приостанавливает испытания других блоков, поправляет воротник своего пиджака и вызывает дрона-уборщика, чтобы тот привёл офис в порядок.
   А монах уже дошёл до самого центра песчаной площадки. Сопроводительный робот опускается достаточно низко, чтобы участник мог на него сесть, и юноша садится -- обратного пути больше нет, есть только...
   Нулла смотрит, как нарушителя возносят над зданиями, несут в невидимое обычному глазу место, в передвижную капсулу-офис широкого назначения. Судья знает, что при приближении к офису на секунду маскировка исчезнет, и участник увидит парящий в воздухе яйцеобразный транспорт. Но это только пока принимая гостя, транспорт будет держать открытым один из люков -- дальше юноша исчезнет внутри штаба, и капсула скроется в поднебесной синеве.
   Организатор садится в кресло и ждёт гостя. Уже можно услышать гулкое эхо шагов. Осталось совсем немного -- через секунду можно будет озвучить заготовленное приветствие...
  
   ***
   -- Признаться, Ума, я слегка разочарован, -- мужчина, скрывающий своё лицо за маской, даже не смотрит на прибывшего в офис участника, якобы уделяя всё внимание происходящему на экранах и визионах. -- Да, я помню твоё имя, знаю, кто ты. Ты же в моём списке фаворитов. Не главный любимчик, конечно, но один из... Я многих выделил ещё до того, как начал продумывать эту игру. Ведь гораздо интересней наблюдать за успехом или неудачей участника, если ты его знаешь, не правда ли? Моё собственное реалити-шоу... Ты стал одним из моих любимых персонажей ещё на "Ребелентис". Право дело, я и не думал, что в конце турнир окажется настолько весёлым, что потребуется моё вмешательство...
   Казалось бы, Нуллу интересуют события вчерашних испытаний, проецируемые визионами вдоль каждой стены, однако ни организатор, ни участник на самом деле не видят ничего, кроме угрозы в лице друг друга.
   Ума молчит. В змееподобной неподвижности юноша смотрит на хищника гораздо более опасного, чем он сам. Нет во взгляде желания битвы, нет азарта, былого запала и даже подобия привычной улыбки. Всё, что от него осталось -- внимательное изучение человека в белом костюме: кобра застыла перед мангустой.
   -- Так о чём это я? -- продолжает Нулла. -- Ах да, о разочаровании. Не принимай близко к сердцу, но я право предвидел всевозможные варианты развития событий, когда ты в столь броской манере попросил об аудиенции. Я был готов смоделировать четырнадцать вариантов покушения на мою жизнь твоей персоной. Но ты ввёл меня в заблуждение своим выступлением, когда сам даже и не думал на меня нападать. Я бы понял, усыпи ты мою бдительность беседой и напади в самый неудобный для меня момент, но ты даже этот вариант не рассматриваешь... Нет-нет-нет-нет-нет, даже не думай пытаться оправдаться. Всё, что ты можешь сказать мне по этому поводу, я уже знаю. Да, да, все совместные планы бегства с острова не возымели бы эффекта, даже соверши вы их все вместе. Возможно, поэтому ты решил действовать так, как считаешь нужным, не учитывая мнения других. Ты не напал на меня с порога, как учат современники, ты решил использовать против меня самое страшное оружие. Оружие, что однажды погубит наш мир... Расслабься, уже нет смысла надеяться меня обыграть. Ты проиграл, как только начал продумывать свой первый ход. Я знаю всё. Я вижу всё. Потому что я понимаю всё. В твоём случае ничья была бы твоей победой. Но я забегу вперёд и обрушу на тебя пытку, которую ты должен был ощутить только в конце нашей беседы... И всё потому что я хочу кое в чём разобраться... То, что я знаю, но не могу понять...
   Организатор щёлкает пальцами, все экраны гаснут, а над столом начинает проявляться чей-то силуэт. Обрывки звуков, плохо откалиброванная голограмма -- всё это говорит о том, что звонок с острова обрабатывается несколькими видами защиты.
   -- Ах, да, -- вспоминает мужчина, -- не стой столбом, присядь.
   К столу катится прозрачный шар и принимает форму кресла -- бренд "умная мебель"  -- юноша уже не раз задумывался заказать её себе на корабль... Ума, аккуратно ступая по ковру, приближается к организатору, чтобы без стеснения расположиться с максимально возможным удобством.
   -- Ума, Ума, Ума, Ума... Я знаю, что ты думаешь, будто тебе есть, что мне сказать. Однако сказал бы ты это, зная, что я был одним из анонимных спонсоров турнира "Ню Нова"? Ведь твой драгоценный корабль новейшей модели был куплен и обустроен на мои деньги. Я следил за многими потенциальными жертвами моего плана, но за чемпионом турнира было следить проще всего. Если выживешь -- не забудь поменять прошивку корабля, чтобы я больше не получал трансляции твоих бесед с терапевтом. Конечно, были и интересные моменты, но обычно меня радовал только голос твоего психолога.
   На какое-то время монах погружается в себя, обдумывая услышанное и понимая, насколько анархичной является система мысли сидящего напротив человека. Был только один способ разговора на равных, и он это понимал. Змей должен был сейчас произнести свои первые слова, однако Змей не мог их произнести. Любое слово, рождённое умом, уже бесполезно, оно только станет опорой фундамента Нуллы. Логика тут не поможет, и юноша отвечает в привычной для него манере:
   -- Это только если мои сеансы не были очередной игрой, -- Ума не может сдержать улыбку.
   -- Вот как? Я-то полагал, что ты позиционируешь себя как садиста, желающего убивать сильных противников. Нельзя менять свою роль так внезапно, иначе запнёшься, и тебя сбросят со сцены.
   -- Я никогда не стремился убивать. По крайней мере, не сразу. Ведь если я убью своего противника -- я больше никогда не смогу с ним поиграть. Он ведь может стать сильнее, а убив его, я могу упустить кучу веселых моментов.
   -- То есть, ты убиваешь только когда это необходимо? А если твоя жертва больше не способна стать сильнее? Или ты наигрался с ней вдоволь?
   -- Я... -- юноша запинается, -- я не знаю...
   -- Что ж, по крайней мере, твоим последним словам я верю. Сказал бы я, если бы не знал, что ты притворяешься.
   -- Тем не менее, глупо утверждать, что я нахожу развлечение только в бою. Я же не попытался убить Вас, зайдя в эту комнату. Это было бы слишком банально. Вы-то должны понимать: я предпочту, чтобы финал нашего конфликта оказался куда более грандиозен.
   -- Допустим. Допустим, я тебе поверил. Тогда вернёмся к интересующему меня вопросу. Ты вёл с психологом свою игру, скрывался за аллюзиями и историями, чтобы, в конце концов, раскрыть почти душераздирающую историю о своём прошлом.
   -- Возможно...
   -- Только вот твою фальшь во время сеансов учуял бы даже среднестатистический профессор по метафизике. Двойное дно твоей истории. Тройное дно. Возможно, мой интерес к этому и станет ключевым фактором моего решения, касательно твоей судьбы. Мы устроим сеанс здесь и сейчас, безо лжи и утаиваний, посмотрим, чем это закончится. Пробей ещё одно фальшивое дно, Ума, сдай очередной козырь...
   Взмах руки -- калибровка связи заканчивается, и перед ними появляется голограмма девушки. Столь чёткое и привычное для монаха изображение... Светлая кожа, русые волосы, голубые глаз. Но главное -- ощущение тепла и света, исходящее от неё даже на огромном расстоянии, на любом расстоянии.
   -- Теперь я понимаю, что ты в ней нашёл, и я не об умирающем гене в её родословной. -- Говорит судья, и, уловив немой вопрос участника, отвечает и на него, -- хочешь знать, когда я начал организовывать сеанс? Я обеспечил себя возможностью связи с твоей подругой уже очень и очень давно, тебе даже не понять, как я умудрился предвидеть эту ситуацию...
   -- Ума, что происходит? -- слегка взволнованно спрашивает девушка. Лёгкий приятный голос должен успокоить присутствующих, однако юноша напрягается ещё сильнее.
   -- Я объясню, -- организатор не позволяет монаху ответить. -- Видите ли, участник Ума Алактум оказался в неловком положении, когда его жизнь оказалась под угрозой. Поэтому я решил устроить ему последний сеанс с личным психотерапевтом, так сказать, чтобы он упокоился, найдя свой внутренний покой.
   -- Ума, это не смешно, -- кажется, девушка готова разозлиться.
   -- Молчи, -- просит монах, -- ничего не говори. Просто слушай, прошу, дай мне сказать и ничего не предпринимай.
   -- О, как это мило, -- маска смеётся. -- Ты снова притворяешься, или же ты притворялся всё время до этого момента? Ну же, расскажи то, чего не рассказывал, дай мне насладиться этим моментом. А чтобы у тебя был стимул, я обещаю дать тебе шанс использовать против меня твоё любимое оружие, но только после сеанса, только после представления...
   Ума встаёт, смотрит в слегка неестественные глаза своего психотерапевта, и начинает свой рассказ:
   -- Я не лгал, когда говорил, что история о пареньке, нашедшего корабль и наставника не про меня. Эта история о моём лучшем друге... или бывшем лучшем друге, или друге детства, я не знаю, как правильно его назвать. Я только умолчал о своей роли в этой истории и слегка изменил её концовку...
   029
   "Я начинал с рассказа об упавшей звезде, что ж, так оно и было: среди прочих людей я тоже видел ниспадающее чудо. Сколько мне тогда было? Лет девять, может десять. Я наблюдал за искусно созданной ловушкой для моего сознания, и звезда манила меня, манила так же, как и любого другого мальчишку. И я не смог противиться желанию стать одним из тех, кто отправится на её поиски. Мы не объединялись, нет, каждый шёл своей тропой, игнорируя остальных. В основном это были дети: озорные, смелые -- даже не знаю, почему я поддался сиянию так же, как они. Но это было не важно, потому что мы не смогли пройти аудио-блокаду. Страх, зародившийся в нас относительно приближения к цели, заставил отступить почти всех. Меня -- в первую очередь, и я не знал, удалось ли кому-нибудь найти звезду. Фактически, этого не знал никто.
   Конечно, один из детей, мой ровесник, всё-таки дошёл, но я узнал об этом гораздо позже. Из нас был отобран ребёнок с самым высоким потенциалом. Лучший. Бесстрашный. Добрый...
   Сквозь пелену лет я задумываюсь: почему я пошёл искать ту дурацкую звезду, отчего же я поддался визуальному программированию. Ведь я совершенно не подходил в кандидаты учеников лучшего из учителей Дзен Ун. Я был слабее своих сверстников, боязлив, наивен и мягок. Может поэтому -- в целях равновесия -- природа и сделала меня умнее. Настолько умнее, чтобы я понял, что одного ума мало. Тогда я этого ещё не понимал, но я жаждал силы. И я не мог отпустить тот образ падающей звезды. Подсознание понимало, что звезда могла мне дать, и не позволяло мне забыть...
   Вскоре я начал замечать, как один из моих друзей взял в привычку подолгу исчезать в лесу. Через день, потом каждый день, порой казалось, что он начал там жить. Никто не придавал этому значения, вероятно думая, что он играет с другими детьми во дворах нашего поселения или гуляет в роще. Но только не я. Я следил за ним день ото дня. Подмечал его синяки и ссадины, его усталость, болезненное желание в его глазах прекратить этот кошмар, иногда сменяющееся наслаждением от осознания своего счастья.
   Мне безумно хотелось узнать: где он пропадает, и, как бы я не боялся, я раз за разом пытался отследить его в лесной гуще. Всё чаще я преследовал его, но, несмотря на то, что он даже не пытался скрыться, я не мог преодолеть барьер своего страха и всегда возвращался на полпути. Я не мог знать, что корабль отгонял меня, воздействуя на мой слух, поэтому в своей трусости винил только себя. Я рыдал и снова пытался перебороть свой страх. Снова убегал и снова впадал в отчаяние от собственного бессилия. Так прошли дни, недели, месяцы...
   Мне потребовалось несколько месяцев и бесчисленное количество попыток на то, что мой друг сделал с первого раза. Но всё же я преодолел пси-блокаду и, обессиленный от стресса, ввалился на скрытую поляну, где размещался стелс-истребитель БиВар-162...
   Они не ожидали меня увидеть: ни лучший из учеников, что не стал рассказывать человекоподобной программе о моих попытках преследования и разуверившийся в моём успехе, ни лучший из учителей, что не привык наблюдать, как провалившиеся в отсеве потенциальные ученики таки умудряются стать достойными обучения. Компьютер рассмеялся и принял меня, будто в моих способностях изначально не было сомнений. Но легче от этого не стало...
   Так у лучшего из учителей стало два ученика: каждый с собственной системой обучения и тренировок, преодолевающих трудности вместе и ставшие лучшими друзьями. Такие разные и такие одинаковые: он -- вечно радостный, уверенный и полный энергии, я -- молчалив, угрюм и страдающий от недостатка силы...
   Хотя я полагаю, что друзьями мы стали не с течением времени и не в тот момент, когда меня приняли в ученики. Мы были обречены на дружбу с того момента, как я раз за разом пытался пробиться сквозь звуковую защиту, а он, делая вид что этого не замечает, верил, что у меня получится..."
  
   ***
   Мальчишки бежали через лес. Они неслись сквозь безлюдный мир гигантских деревьев, стараясь обогнать один одного. Главное -- постоянно следить за дыханием, ну и куда бежишь тоже. Поддерживать порхающий элемент в беге было невыносимо сложно, тем более с постоянной нехваткой воздуха при столь плавном перемещении. Прогресс был малозаметен, а осваивание техники бега давалось им хуже всего. В большей степени использовать икроножные мышцы, не бить землю ногами, а касаться её, перенося вес тела по инерции, превращая работу в отдых. Но если бы всё было так просто...
  
   Ученики уже как час лупят стальной манекен. Двадцать раз кулаками, по пять ударов каждой ногой, двадцать раз ладонями, десять ударов локтями и стопами. И по новой: двадцать раз кулаками, пять ударов каждой ногой, двадцать...
   Они продолжают работу, сдерживая слёзы боли, пока наставник не остановит их и не перейдёт к теоретическим аспектам...
  
   Парни падают на пол, сцепившись в единый клубок жил и желания победы. Один пытается захватить шею, другой выкручивается. Кто-то заламывает ногу, только чтобы оказаться в ловушке контрзахвата. Колено бьёт по рёбрам. Поднять противника и бросить. Выгнуться, амортизируя бросок. Оказаться сверху, только чтобы быть сброшенным на пол. Ударить, схватить, перехватить. Бороться, сражаться, цепляться, держаться. До тех пор, пока силы не покинут хрупкие тела, до тех пор, пока сигнал об окончании раунда не завершит тренировку...
  
   Они сидели перед голограммой наставника, обливающей их очередной порцией сарказма. Покрытые синяками и ушибами, они впервые бросили вызов тем, кто был старше и сильнее. Впервые после ощущения собственного превосходства над другими, они познали горечь поражения в битве. А учитель продолжает смеяться. Конечно, он знал, что рано или поздно это произойдёт. Уж лучше бы он накричал на нерадивых учеников, однако наставник продолжал смеяться...
  
   Мальчишки гуляют со своими сверстниками, стараясь влиться в компанию и не выделяться. Сложно, это было непривычно сложно. Их взгляды на мир изменились настолько, что ни один из них не сможет находиться в обществе ровесников без другого: без человека, способного понять ход твоей мысли. И пусть любовь остальных основывается больше на страхе чем на уважении, пусть они играют роль защитников от издевательских шуток старшегодок и неичего более -- тогда им и этого было достаточно...
  
   Парни метаются в окружении противников, выкашивая их одного за другим. Как их учили, как тренировали. Гости, приезжие из столицы неукоснительно проигрывали этот бой: жертвами падали на землю, глотая пыль и унижение. Ученики, не задумываясь, ломали руки, разбивали головы и выбивали зубы, пока не осталось ни одного способного стоять врага. Пока Ума не связывает своего друга захватом, чтобы предотвратить уже ненужное насилие, порождённое праведным гневом... Пока любовь, порождённая выгодой, не была вытеснена страхом, и от них не отвернулся каждый из новообретённых друзей...
  
   ***
   "Мы проходили тренировку в течение нескольких лет. Родители не обращали на это внимания, считая наше увлечение нормой и полагая, что мы просто очень любим лес. Четыре, может пять лет жизни в постоянном совершенствовании тела, разума и духа без конкретного объяснения: зачем нам это надо. Наставник, не скупясь знаниями, переходил от индивидуальных тренировок к парным, стараясь уравнять наши уровни, однако я понимал, что мой лучший друг всегда был лучше меня: на тренировках, в симуляции, на поле боя. Единственное, в чём я его превосходил -- теория. Но этого было мало: он был более простой в обучении, позволяя своей природе впитать все необходимые движения. Поэтому, чтобы однажды догнать его в мастерстве, мне приходилось прикладывать усилия, подпитанные двойным упорством. Я был поглощён стремлением, балансирующим на грани безумия. А он этого даже не понимал...
  
   Это был обычный будний день. Два парня встретились в парке центральной улицы после обеда, проведённого со своими семьями. Друзья думали сходить посмотреть одну из новинок кино, когда над городком появился космический крейсер класса F, с возможностью размещения до двадцати человек на борту.
   Зеваки не заставили себя ждать, и вот уже треть от почти тысячного населения поселения вовсю разглядывает парящий корабль. Стоило задуматься: почему корабль направился не в центральный (и единственный) порт города, а в малолюдный пригород. Также стоило задуматься: почему лайнер не был задержан ни на что не годным патрулём. И уж совершенно точно сразу следовало обратить внимание на то, что это боевой корабль. Хотя было уже слишком поздно...
   Корабль открыл огонь по периметру городка, и вот уже жидкий огонь заключает всех жителей в неровный овал синеватого пламени. Одновременно с этим на деревушку падают сотни капсул-бомб противопехотного назначения, с силой воздействия достаточной, чтобы вырубить и слона. За две минуты большая часть поселения была нейтрализована паралитическим излучением, и вместе с ними лишились сознания двое учеников лучшего из учителей Дзен Ун.
   Больше дюжины пиратов десантировались, чтобы схватить тех, кто ещё пытался сбежать. Хаотичная стрельба по убегающим, фиксация ошейников на бессознательных жертвах -- методичная и несложная работа по захвату населённого пункта, затянувшаяся на несколько часов...
  
   Как я и говорил: в противовес его таланту я превосходил его в совершенствовании разума. Лекции наставника давались мне без особого труда, чего нельзя было сказать о моём друге, не обладающего моим терпением и вынужденного то и дело повторять учения давно умерших людей. Но если бы мы не отличались по этим характеристикам -- не смогли бы стать орудием, способным в паре одолеть настоящего противника...
  
   Ученики пришли в себя, когда к ним приближалась группа из шестерых пиратов. По своей наивности парни решили дать отпор. Им повезло, что по ним не открыли залп из волновиков. Повезло, что один из захватчиков, рассмеявшись, решил сам проучить юнцов.
   Он был быстрее и опытнее их, переживший множество реальных сражений, пират голыми руками отразил первую атаку. Парни даже не поняли, как именно они оказались на земле. Но сдаваться было рано. Вторую атаку они решили провести слаженно, двигаясь как одно целое и комбинируя смертоносные удары -- им удалось сломать противнику нос. Этим они лишь разозлили оппонента, и тот пустил в дело нож. Ярость затмила разум врага, и с определённым везением парням удалось оглушить пирата. Они даже не поняли, как это произошло. Просто безумство тренировок превзошло жестокость боевого опыта.
   Остальные пятеро не знали злиться им за товарища или радоваться тому, что можно хоть как-то поразвлечься. Тем не менее, захватчики не стали стрелять и, окружив юнцов, решили вручную подавить неубедительное сопротивление.
   В этот самый момент в гущу врагов влетело человекоподобное существо. Тренировочный боевой гомункул, посланный наставником, подоспел как нельзя вовремя. Варфоломей пустил в ход всю заложенную в него программу и обрушился на угрозу, давая возможность ученикам для бегства...
   И они сбежали... Парни сбежали, осознавая, что где-то позади их механического друга разрывают на куски...
  
   Но, несмотря на всю боль и неудобства, нам нравилось то, что мы делали. Нам нравилась мысль того, что это единственный способ, чтобы однажды покинуть родную планету и увидеть мир...
  
   Конечно, мы были не единственными кто смог сбежать. Пересекая затухающую огненную стену, посёлок покинуло несколько сотен человек. Но осталось в плену гораздо больше. Правда мы не этого ещё знали, как и не знали, что ожидало пленников, предполагая самое худшее, потому что видели или полагали что видели, как были убиты несколько односельчан...
  
   Если бы мы только знали, что ценой прохода в мир Бездны будет невозможность вернуться домой... Ну да ладно, возможно, для меня бы это ничего не изменило. Для меня...
  
   Мы побежали к "своему" кораблю, в надежде, что программа сможет помочь, придумает, как всё исправить. И искусственное сознание помогло нам тем, что не дало погибнуть в обречённой битве. Наставник послал нас в граврум за оружием и там же активировал повышенную тягу, не дающую нам возможность пошевелиться. Только вот мой друг был не из тех, кто привык сдаваться, он полз по полу сантиметр за сантиметром, захлёбываясь плачем, он смог подняться на ноги и, прежде чем потерять сознание, он даже снял со стены какое-то оружие...
   А я сидел, прислонившись к стене, и наблюдал за его мучениями. Я не боролся с гравитацией. Я даже не злился на наставника. Я просто смотрел на битву моего друга с собственным бессилием и молча плакал вместе с ним. Я экономил силы и ждал. Ждал, зная, что силы мне ещё пригодятся...
  
   Вы знаете, каково это, когда твоё сознание выворачивается наизнанку? Знаете, что бывает, когда пси-программа идёт вразрез с твоими желаниями? Нет? Очень жаль: уверен, вы бы открыли для себя много нового...
  
   Ночью корабль нас отпустил, он велел прокрасться в деревню и убить всех пиратов под предлогом спасения жизней заложников. Этот голос из машины просчитал вероятность нашего успеха и решил, что пока захватчики валяются в пьяном бреду -- у нас есть шансы на успех. Только он не уточнил, что заложникам ничего не угрожало. Заложники и нужны то были, чтобы власти Парка не пытались напасть на пиратов. Никто не стал бы убивать наших односельчан, наших родных и близких, так как они были залогом безопасности преступников. Корабль-учитель хотел уничтожить пиратов только потому, что они обнаружили его и могли прийти на следующее утро. Программному сознанию наставника было необходимо избавиться от свидетелей, да. Он даже пошёл на пси-внушение над собственными учениками, чтобы они не дрогнули перед перспективой убийства. Ахах...
   И под покровом ночи мы отправились обратно в деревню...
  
   Учитель дал нам базовую основу, какую мало кто мог получить. Он открыл нам дверь. Показал путь, как можно стать сильнейшими... Но продолжить обучение не смог... Потому что мой рассказ подошёл к своей кульминации. К "точке невозврата"..."
  
   ***
   Два силуэта приблизились к деревне. Вооружённые короткими клинками и луками, они не брали с собой ничего, что могло выдать их месторасположение. За всю дорогу Ума не проронил ни слова. Его же товарищ напротив: то старался шутить, то шептал себе, что всё будет хорошо. Каждый справлялся по-своему.
   Ученики замерли возле деревни. Секундное колебание -- миг покоя, последний момент детства. Нужно было продолжать. Ума собирался было хлопнуть товарища по плечу в знак столь необходимой поддержки и утешения, но в последний момент передумал и вместо хлопка ударил друга по затылку: не слишком сильно, не слишком слабо. Лишить сознания хотя бы на час... Когда его лучший друг упал на землю, Ума аккуратно скрыл его в тени деревьев и только после этого направился в поселение. Он знал, что его друг не справится: он видел, что тот был переутомлён после борьбы с граврумом, слышал нотки безумия от влияния пси-программы, чувствовал угрожающий запах смерти -- можно было рассчитывать только на себя.
   Первого врага он заметил, пробираясь к центру поселения. Вероятно, это была вахта. Одиночная вахта с этой стороны деревни. Сердце предательски заколотилось, ладони стали непослушно холодными, но отступать было нельзя. Ума замедлил сердцебиение и, стараясь ни о чём не думать, представляя, что это очередная тренировка, пустил стрелу в полёт. Удачно пустил -- силуэт пирата рухнул как подкошенный.
   Странно, но юноша ничего не почувствовал. Как будто это не он убил человека. Будто...
   Дальше, быстрее, стараясь не поддаваться страху, ученик крадётся к месту расположения корабля корсаров. Захватчики произвели посадку аккурат в центральном парке, и логично было предположить, что спать они расположились где-то неподалёку.
   Обнаружить следующего врага помог сильный проникновенный храп, доносящийся со стороны одного из домов. Затаив дыхание, Ума проникает в дом. Осторожно ступая по битому стеклу, парень крадётся на звуки отдыхающего. Склоняется над спящим человеком и замирает с занесённым для удара ножом.
   Ученик не знал, сколько времени он так простоял, прежде чем позволить стали с чавкающим звуком погрузиться в плоть человека. Храп прекратился, только чтобы смениться заглушённым стоном убийцы... Сейчас Ума почувствовал всё...
   Мысли путались, страх боролся с необходимостью, плач сменился смехом. Сознание расплавилось и воссоздалось вновь. Его вырвало на остывающий труп. Забиться в угол, впиться зубами в руку, постараться не сойти с ума... Улыбнуться...
   В тот день родился Жнец. Лишая юношу боли осознанного греха, Жнец искал развлечения, играя со своими жертвами и обрекая их на участь любой игрушки... Он искал, находил и не спеша перерезал горло. Первое, второе, третье... горло за горлом, одного за другим. Раз пиратик, два пиратик, три...
   Около половины команды было убито, когда юноша обнаружил заложников, и вместе с тем обман своего наставника. Односельчане были под завязку набиты в дом культуры в безмолвном ожидании своей участи. Они были живы. Все до последнего. Им ничто не угрожало, потому что живыми они обеспечивали безопасность захватчиков... Жнец рассмеялся, понимая, что трусливая программа учителя почём зря сводила его с ума, рассмеялся, понимая, что во всём этом не было смысла, рассмеялся, уже зная, что ему следует делать дальше.
   Двери были открыты -- люди хлынули на волю. Тревога расползается по улицам, а ученик уже ждёт на крыше. Ждёт, потому что знает... Семеро пьяных пиратов вынуждены явить себя миру. Корсары стреляют, в попытках остановить толпу, пока один из захватчиков не активирует что-то на рукаве, и ошейники не вынуждают заложников падать, корчиться от боли, смешивать пыль со слезами, выть, молить и спрашивать самих себя о причинах такой участи.
   Юноша пищит от удовольствия и натягивает тетиву. Семь целей -- девять стрел. Не идеально, но могло быть и хуже. Свист стрелы -- падение. Свист стрелы -- приглушённый крик. Свист -- пират корчиться на земле уподобляясь толпе заложников...
   Через мгновение жнец жалеет о том, что так поспешил: вокруг не осталось врагов, с которыми можно было поиграть: последний в агонии извивается у его ног. Он не помнил, когда спустился с крыши, не знал, когда вражеская кровь успела даровать ему кроваво-чёрный окрас. Он только понял, что всё кончено... веселье было окончено...
   Глава 30. То, что погубит мир
   -- Да, то, что надо, -- голос Нуллы кажется довольным. -- Твой рассказ был закончен именно так. Мы сняли ещё один слой, но это не всё, должна быть другая концовка, объясняющая, что произошло с твоей командой.
   -- Не надо, -- шёпот Умы доходит до организатора.
   -- Почему нет? Позволим леди узнать, что здесь произошло, позволим разобраться в происходящем...
   -- Довольно...
   -- Ума, о чём он говорит?
   -- Действительно, о чём я говорю? Хватит тайн, Ума, больше правды, больше...
  
   ***
  
   Два часа назад...
  
   -- Очень смешно, ну прям очень...
   -- Ладно, -- Тесса пытается отдышаться. -- Давайте обсудим варианты, как-никак время у нас ещё есть.
   Товарищи прячут оружие и садятся на пол, чтобы спокойно приступить к обсуждению. Первым решает высказаться Ума, задавая темп и тон разговора.
   -- Изначально нужно разобраться: будем ли мы исходить из того, что организатор говорит правду или стоит рассматривать его слова как злую шутку.
   -- Возможно, что если мы будем руководиться нижайшими принципами, то наш выбор окажется роковым, -- никогда ещё голос Ким не был таким печальным.
   -- Давайте протянем логическую цепочку с первого дня испытаний, -- предлагает Док. -- В первый день мы сообща дали отпор дроидам...
   -- Боюсь, логика тут не поможет, -- угрюмо бубнит сидящая на плече авинца фея. -- В первый день нас просто отсеивали.
   -- Второй день можно назвать как оценкой нашей командной работы, так и индивидуальной.
   -- А если посмотреть под правильным углом, то нам просто пытались преподать один единственный урок...
   -- Какой? -- уже зная ответ, спрашивает помрачневший врач.
   -- Объединяются...
   -- ...только... -- подхватывает Ума.
   -- ...слабаки. -- Завершает мысль Кун...
  
   ***
   Нулла останавливает трансляцию событий двухчасовой давности. На одном из экранов так и застыла картинка сидящих в кругу участников. Девушка-психотерапевт до конца не может понять происходящего, однако благоразумно молчит. Ума мрачнеет и, садясь обратно в кресло, позволяет взгляду говорить больше него самого.
   -- Ну же, -- не унимается организатор, -- расскажешь, что там произошло, или мы будем смотреть второсортную трансляцию?
   -- Я закончу свою историю... -- глухо отвечает монах.
   -- Наконец-то! Только не затягивай, меня от твоих пауз в сон клонит. Сделаем так: каждая пауза в речи -- возобновление трансляции! Совместим эти два события и посмотрим, какое из них разочарует твою подружку больше!
   -- Прежде чем ты услышишь, как на самом деле закончился кризис моей истории, помни: мой лучший, единственный и самый дорогой друг всегда был лучше меня. С самого начала он был на шаг впереди, опережая меня на многие месяцы тренировок, стал недосягаемой целью, соперником, которого мне было не победить...
  
   ***
   Сдерживаемый смех воем вырвался из лёгких, когда Ума пустил в полёт последнюю стрелу. Все пираты были мертвы. Игра закончилась. С лёгким разочарованием Жнец спускается с крыши и направляется к одному из тел, к трупу с пультом управления. Нужно было освободить жителей от бессмысленных мучений. Нужно было завершить свой подвиг.
   С каждым шагом Жнец теряет свою власть над телом, погружается куда-то вглубь или делает вид, что погружается, чтобы юноша тоже смог насладиться моментом. Каждый шаг возвращал осознание каждого убитого им человека. Лица, спящие лица, клинок, что с чавканьем погружается в...
   Парнишка закашлялся: его мутило, спасало только то, что живот уже был пуст. Нужно было поскорее закончить, переживания -- после. Подходя к нужному трупу, Ума скорее почувствовал, чем заметил силуэт позади себя. Понимание пришло быстро, достаточно быстро, чтобы отточенным движением худший из учеников смог снизить урон от полученного удара...
   Они пережили бойню с армадой короля пиратов, они оторвались от преследования космического дозора, они терпели голод и лишения, только чтобы умереть от рук пятнадцатилетнего психа... Последний из команды пиратов стоял над убийцей своих друзей. Это должно было закончиться красиво. Пират позволил мальчишке встать, позволил занять стойку. У одного -- лук без стрел и кинжал, у другого -- кривой меч. У одного было безумие, рождённое страхом и внушением, у другого -- опыт и гнев. Один просто хотел выжить, другой -- мучить противника, пока все его близкие не изжарятся под напряжением усмирителей.
   Жнец видит новую игрушку и возвращается в улыбке юнца. Жнец не чувствует страха, и это позволяет противнику без труда сбить его с ног. Пират слишком превосходит ученика без манер, пират заносит меч для последнего удара...
  
   -- Объединяются...
   -- ...только... -- подхватывает Ума.
   -- ...слабаки. -- Завершает мысль Кун...
   Минута молчания, чтобы каждый осознал, что это может значить. Ещё минута, чтобы каждый успел сформировать собственную теорию происходящего.
   -- Можно я? -- поднимает руку Тесса. -- Можно я? Можно? Я всё же буду придерживаться самого банального варианта: все эти условия -- проверка команды, если мы убьём капитана, то нам не жить.
   -- Но если капитана не убивать, то это безумие продолжится. И, боюсь, продолжаться оно будет, пока мы не потеряем половину команды.
   -- Ты не можешь этого знать, -- Ким судорожно пытается вернуть позитив. -- Нас же не просят жертвовать собой ради капитана, мы просто должны в него поверить.
   -- Ни за что, -- хрипит Кун, -- важно не то, какой выбор мы сделаем...
   -- Какие варианты развития событий вы видите?
   -- Десятый уровень должен выявить сильнейшую команду новичков. Учитывая, что организатор против командной игры -- в лучшем случае нас стравят с другими командами, в худшем -- битва будет происходить между капитанами, где на кону будут наши жизни. Мы можем умирать и по одному, а можем и все сразу, но сути это не изменит: выживут сильнейшие.
   -- Согласен, -- кивает Док. -- Не стоит рассчитывать на счастливый конец. Быть может суть этого испытания не в том, доверим ли мы свои жизни капитану, а в том, кто из команды умрёт. Быть может, Уме придётся выбирать, кто из нас погибнет, чтобы другие жили, может если он выйдет из этой комнаты, то пожертвовать собой уже не сможет.
   -- Слишком много вариантов, -- вздыхает Ким. -- Вы не можете знать, что произойдёт, и сами себя накручиваете.
   -- Как по мне, так всё просто, -- смеётся Ума. -- Это испытание не подходит нашей команде. Потому что не я капитан команды, даже если она названа моим именем. Капитан -- каждый из нас, и потому мы такая отвратная команда. Судья озвучил только одно правило, а если он что-то не озвучил, то это можно воспринимать как нечто дозволенное правилами...
   -- К чему ты клонишь? -- Тесса чувствует тревогу.
   -- А что, если я, как капитан, сниму с себя обязанности и назначу нового капитана?
   Проходит секунда, прежде чем Кун успевает сжать рукоять своего клинка, но этой секунды достаточно, чтобы Винсент успел вскочить и приставить пистолет к чисто выбритой голове хантера. Второй пистолет авинец наводит на Уму.
   -- Спокойно, мы ещё не обсудили все варианты.
   -- Сейчас начнётся настоящий разговор, -- со странным блеском в глазах констатирует монах...
  
   Жнец видит новую игрушку и возвращается в улыбке юнца. Жнец не чувствует страха, и это позволяет противнику без труда сбить его с ног. Пират слишком превосходит ученика без манер, пират заносит меч для последнего удара...
   Клинок меняет направление, чтобы со звоном отбить пущенную в корсара стрелу --  Ума был спасён...
   Там, в лесу, он оглушил своего лучшего друга, чтобы взвалить на себя всю тяжесть необходимого греха, и сейчас, тут, в центре деревни лучший из учеников готов преступить черту, чтобы уже спасти своего лучшего друга.
   Он прикрывал Уму, пуская стрелу за стрелой, отвлекал пирата, позволяя Жнецу сражаться на равных...
   Клинки отбрасывают блики под ночным освещением, стоны и вздохи заглушают завывания заложников, стрелы шепчут, однако враг умудряется их услышать. Лук трещит под очередным ударом и разваливается на части. Меч проходит над самой головой. Ума пытается подрезать ногу. Пират уходит от комбинированной атаки. Жнец счастлив, Жнец на пороге эйфории. Танец втроём с превосходящим по силе противником дарил ему гораздо больше, чем любая тренировка...
   Свист, звон, блеск, вздох, порез, боль, свист, удар...
   Он должен был убить врага, должен был забрать его силу, он, ступенька за ступенькой приближался к тому уровню силы, что могла превзойти...
   Внезапно пират застыл, и Жнец вонзает кинжал в живот врага... живот уже мёртвого человека. Корсар не успел уклониться от последней пущенной стрелы, что так ужасно торчала у него из затылка -- добыча погибла слишком рано... игрушку сломал не он... сила ушла...
   Выл Жнец. Выл Ума. Он уже сам не знал кто в нём рождал этот вой, от разочарования раз за разом втыкая нож в не оправдавший надежд кусок мяса...
  
   Проходит секунда, прежде чем Кун успевает сжать рукоять своего клинка, но этой секунды достаточно, чтобы Винсент успел вскочить и приставить пистолет к чисто выбритой голове хантера. Второй пистолет авинец наводит на Уму.
   -- Спокойно, мы ещё не обсудили все варианты.
   -- Сейчас начнётся настоящий разговор, -- со странным блеском в глазах констатирует монах.
   -- Что вы творите? -- ахает Тесса. -- Прекратите сейчас же!
   -- Странно, что именно ты пытаешься сохранить мир, Тес, ведь у тебя больше всего причин желать мне смерти.
   -- Заткнись!
   -- Такая идеальная возможность, никто тебя не осудит.
   -- Чего ты добиваешься? Хочешь выстроить себе жертвенный алтарь?
   -- Отнюдь, -- улыбается Змей. -- О жертвенности тут не может быть и речи. Вы даже не даёте мне поговорить с программой о передаче капитанской должности.
   -- Ты хочешь закончить всё здесь и сейчас... -- мрачно констатирует Док.
   -- Возможно, почему бы и нет. Зачем тянуть резину, если, в конечном счёте, кому-то придётся умереть.
   -- Ты уверен, что именно ты сможешь выжить? -- Тесса фиксирует боевые перчатки без намёка на былое миролюбие. -- Ты уверен, что среди нас именно ты наиболее опасен?
   -- Знаешь, я об этом как-то и не подумал...
   -- Сколько времени ты потратил только на восстановление после турнира? Ты хотя бы смог вернуть себе уровень времён чемпионата? Даже не буду спрашивать: стал ли ты с тех пор сильнее. Ты уверен, что сейчас сможешь победить меня? Уверен, что сможешь одолеть Куна? Помнится, в прошлый раз он сражался не в полную силу...
   -- Отличный настрой, Тес -- давай проверим. Посмотрите, что мы имеем в итоге. Фальшивый капитан, что не собирается умирать даже ценой ваших жизней. Наёмник, который итак пожертвовал многим, ради команды. Сломленный хантер, у которого нет желания причинять нам вред, чего не скажешь о звере, что сидит внутри него. Две подруги, одна из которых не хочет убивать, несмотря на то, что может, а другая хочет, но не может себя заставить. И врач, что не вынесет смерти любого из нас. Кто сделает свой ход? Кто первым признает, что дружба между нами -- лишь иллюзия? Я бы мог, но хочу дать шанс остальным: признайте, что в вашей жизни нет особого смысла или боритесь назло мне. Вы и вправду думали, что наши алкогольные похождения симптом хорошей жизни? Я терпел не один раз, надеясь, что вы перестанете себя жалеть, но нет: как бы я не пытался вынудить вас ощутить радость безумства жизненного сюжета -- вы неустанно придерживались тенденции подчинения своим чувствам. Вы можете быть сильнее меня физически, но это не изменит факта, что вы -- жалкие слабаки. Вы так и не поняли правил, что понял я. Поэтому, Винс, ты больше не обязан играть в дружбу: у тебя явно есть цель, к которой ты стремишься. Не сомневайся в себе -- это приказ твоего капитана. Приказ всем вам: не сомневайтесь, не отступайте -- пусть выживет сильнейший! Кун не позволит убить меня: он слишком благороден. Док и Ким тоже будут не в восторге, да и я захочу насладиться этим моментом сполна. Вот он -- худший вариант развития событий, где мы поубиваем друг друга. Но ничего, меня такая концовка устраивает. Давайте, делайте свой выбор! Не стоит полагаться на милосердие психопата в маске, пусть каждый силой вырвет своё право на жизнь!
   -- Нет! -- кричит Ким.
   Винсент стреляет в упор по Куну. Голову хантера отбрасывает, он заваливается, и вот уже на полу лежит бессознательное тело кросса... Струйка крови стекает по начисто выбритой голове.
   Второй выстрел -- в монаха, почти одновременно с первым. Ума умудряется припасть к земле и избежать попадания. Звук пули, сталкивающейся со стеной, рождает дрожь.
   Авинец не намерен останавливаться -- снайпер стреляет в третий раз, зная, что капитану не уклониться. Тесса хватает дуло оружия, гася выстрел и спасая монаха. Похожая на протез рука в перчатке сминает ствол и лишает авинца излюбленной игрушки.
   -- Не смей! -- кричит она, -- я сама с ним разберусь!
   Винсент и Тесса одновременно уклоняются от брошенных в них игл. Ким скользит по полу, уходя от пули и приближаясь на выгодную для себя дистанцию. Растерявшийся Док наконец-то вскакивает, только чтобы двойной выстрел в грудь отбросил его обратно на пол. Врач задыхается, с приходящей обречённостью от знания точного количества секунд до потери сознания...
   Ума стоит, он ждёт, пока Тесса размахнётся и обрушит на него всю мощь своего удара. Ким удаётся ранить Винсента -- спица торчит из плеча, парализуя руку и уравнивая шансы товарищей в бою...
  
   Выл Жнец. Выл Ума. Он уже сам не знал кто в нём рождал этот вой, от разочарования раз за разом втыкая нож в не оправдавший надежд кусок мяса. Парень кромсал труп, пока не заметил его. Того, кто украл главный момент битвы: лучший друг бежал к окружённому трупами собрату, чтобы помочь. Нет, помочь он собирался во вторую очередь. Сначала ему нужно было освободить всех, нужно было спасти...
   Бесконечные часы тренировок, сотни спаррингов, сотни проигрышей. Всегда на шаг позади, всегда слабее, всегда...
   Жнец скулит, Жнец хватается за голову. Жнец должен закончить эту игру, забрать силу, забрать звание лучшего из учеников...
   Друг уже близко, так близок к тому, чтобы отключить усмирители. Нет. Не дать ему этого сделать. Пусть всё решится здесь и сейчас, пусть лучший станет спасителем -- это будет последний бой, схватка, приправленная безумием пси-воздействия лучшего из учителей.
   Ума смеётся, хватает кинжал и бросается на дорогого ему человека...
  
   Монах раз за разом избегает касаний смерти. Искусство четвёртое -- имитация, стиль: примат. Тесса помнила базовую подготовку друга, слишком хорошо знала обычные движения змея девяти искусств, и только непривычная непредсказуемость обезьяньих выпадов могла лишить девушку чувства контроля. Смех, неловкие уклоны, падения, прыжки -- всё это сбивает с толку и не даёт рассуждать здраво.
   Винсент стреляет -- Ким разворотом тела избегает попадания, и пятка девушки достаёт голову стрелка. Удар заставляет авинца пошатнуться, повязка слетает с его головы. Ким завершает комбинацию ударом спицы... взгляд девушки сталкивается с пустыми глазницами врага -- остриё иглы в нерешительности застывает перед лицом друга. Винсент пользуется заминкой и стреляет в упор -- Ким успевает выгнуться, чувствует обжигающее касание пули, еле сдерживает крик и из невероятно неудобного положения выбивает ногой пистолет. Снайпер уклоняется от порции игл и, пока противница эластично встаёт на ноги, успевает перехватить падающее оружие...
  
   Клинок в руках паренька ловит отблески свечений, Жнец сбивает дыхание, неспособный удержать свой смех. Его друг, отклоняя удары и стараясь остаться в живых, пытается что-то говорить. Бесполезно. Удары, выщербленные тренировками, создают последовательность движений длиной в целое произведение. Борьба, броски, уклоны, прыжки и удары -- столь похожие движения сталкиваются друг с другом и становятся чужими. Выронить кинжал, отбросить собрата, подобрать кинжал и ринуться в атаку. Порезать, упасть, вскочить, выплюнуть зуб, атаковать. Уклониться, ударить головой, разорвать захват, полоснуть, проскочить мимо...
   Два силуэта, две воли одного учения продолжали истязать друг друга и самих себя, окончательно запутавшись в желаниях и ограничениях собственного разума. Силы иссякали, боль усиливалась, крики родных становились всё громче...
  
   Чудовищные удары проходят мимо, оставляя в полу и стенах неестественные вмятины, юноша, как ни в чём не бывало, продолжает смеяться -- его игривый взгляд доводит пантеру до бешенства: он ведь даже не пытается сражаться, а отсутствие ответных действий лучше любого оскорбления выводят девушку из себя. Тесса вскидывает руки, и из ладоней бьёт волновое излучение. Искусство первое -- танец ветра. Ума взлетает, избегая попадания и приземляясь позади подруги. Девушка не сдаётся и не глядя инстинктивно ударяет по врагу. Удар уходит в пустоту, однако наручи выстреливают иглами со снотворным. Искусство седьмое -- мускульные метаморфозы, техника струнных мышц -- монах напрягается, и иглы отскакивают, не способные пробить кожу. Пантера рычит, пантера бьёт кулаком по полу, пуская секундный заряд, способный убить человека. Юноша прыгает, используя инерцию, чтобы во вращении ударить по нахалке -- псевдо-доспех без особых усилий блокирует удар ноги и отбрасывает Уму к стене. Индикаторы меняют цвет с синего на оранжевый: в перчатках осталось половина заряда -- нужно было спешить.
   Ким и Винсент почти сошлись в рукопашной. Девушка то и дело пытается обезоружить снайпера, а авинец стреляет в упор при каждом удобном случае. В какой-то момент Ким срывает с себя кимоно и использует его как оружие. Оставаясь в удобных шароварах и блузке, защитница становится быстрее. Сжимая в зубах край разорванного наряда, девушка кружится и, вынуждая противника отступать, безостановочно бьёт порхающими в руках спицами. Винсент ловит удачный момент, и ствол орудия на секунду упирается в лоб подруги. Уклониться -- бесшумный выстрел колеблет растрёпанные волосы. Ударить в ответ...
  
   Завывания жителей деревни становятся невыносимы. Бессмысленные страдания омрачают происходящее, окрашивая картину в серые тона... Жнец продолжает отчаянно атаковать, инстинктивно понимая, что его тело на пределе и больше не способно выдерживать этот безумный темп. Друг мог воспользоваться преимуществом, однако ему было не до того: крики оглушают. Лучший из учеников отбрасывает безумца и бросается к пульту. Ума прыгает наперерез. Рука хватает браслет-пульт. Кинжал находит свою цель...
   Осознание приходит вместе с тишиной. Ума... полностью Ума смотрит на деяние своих рук. Парень пытается заглушить боль заклятием самого себя, хочет смыть происходящее слезами, готов поверить в любого из богов... Рука умирающего друга сжимает руку своего собрата. Он не зол, не разочарован, друг не допускает мысли винить Уму. Боль не позволяет ничего сказать, однако за болью идёт умиротворение. Это видно в глазах: он успел, он спас всех. Кажется, он даже не понимает, что рядом плачет его убийца...
  
   Тесса атакует, отбросив последние сомнения, Ума движется навстречу удару, способному перебить монаху хребет. Они оба пытаются прочитать движения друг друга, и оба меняют направление, только чтобы поставить всё на собственные умения. Удар -- Ума разворачивается по направлению удара, почти касаясь обшитой металлом руки. Излучение бьёт по мозгам. Монах видит летящий навстречу пол -- монах приходит в себя. Широкий шаг превращает падение в атаку -- Тесса бьёт на опережение. "Он не успеет приблизиться, не успеет..." Искусство девятое -- космическая длань, техника внутреннего кулака. Силуэты сошлись. Проникающий удар -- Тесса сгибается, окрашивая пол кровавой рвотой. Искусство девятое -- космическая длань, поклон маленького цветка. Ладонь сталкивается с головой -- кровь заливает глаза, нос и уши. Тесса затихает на полу.
   Парализованная рука авинца приходит в движение, когда ему удаётся вытащить иглу из плеча. Ким бросает спицу, Винсент уходит в прыжке, попутно выхватывая из-за пазухи небольшую пластинку. Стрелок подбрасывает приспособление. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Зрячие теряются в белизне света.
   -- Мне жаль...
   Выстрел в голову -- Ким падает на пол. Остался ещё один. Остался только Ума. Монах смеётся, понимая, что где-то рядом слепой снайпер собирается его пристрелить. Набрать воздуха. Искусство седьмое -- мускульные метаморфозы, глас смерти. Ума кричит. Кричит необычно: со всей силой лёгких, всей силой внутренних мышц и связок. Противный, давящий на психику крик лишает способности жить. Ужасный звук стирает тебя из реальности, не давая возможности сопротивляться. Авинец глохнет, авинец больше не "видит". Винсент стреляет наугад, не зная: достигают ли своей цели пули.
   Эффект от вспышки должен был пройти через восемь секунд. Эффект от крика -- через шесть. Стрелять, стрелять пока не вернётся "облако". Стрелять, пока жёсткое тело монаха не собьёт с ног, не выбьет пистолет, вынуждая двух слепцов погрузиться в анархию борьбы. Бессмысленной борьбы, что прекратится, когда Змей сломает авинцу позвоночник...
   На экранах Ума некоторое время приходит в себя. Встаёт, чтобы перетащить тела к противоположной от входа стене. Усаживает бывших друзей, пристёгивает их, прощается, прежде чем пройти в открывшийся дверной проём, в вестибюль, где его уже ждут остальные капитаны...
  
   ***
   Молчит юноша, молчит его бесценный психотерапевт, даже молчит организатор всего кошмара. Пальцы Нуллы выстукивают по столу невнятную дробь, маска не может определиться, какую из эмоций выбрать. Наконец, судью утомляют молчаливые раздумья, и он решает продолжить.
   -- Ну, это многое объясняет. Ах, простите, миледи, это многое объясняет для меня. Теперь, если провести параллель между юношеской травмой и тем, что произошло здесь, можно найти причину всех решений вашего пациента. Тем не менее, у меня остался лишь один вопрос, вызванный моей запредельной наблюдательностью...
   Ума внезапно хватается за голову, стонет, прерывая организатора и не позволяя тому закончить свою мысль. Юноша собирается вытащить из себя слова, что не мог озвучить долгие годы:
   -- Он был лучше меня, всегда лучше, чем я, но он не смог убить меня даже ради себя. А я сжимал рукоять, когда очнулся, я не мог осознать содеянного, а он умирал с лезвием в своём животе... -- Ума запнулся, и было не понять, притворяется он, или же ему и в самом деле трудно продолжать. -- Ахах, подумать только: он таки смог освободить всех жителей от злосчастных ошейников. И это когда я пытался его убить...
   -- Что ж, -- вмешивается организатор, -- с этим мы разобрались...
   -- А все вокруг видели, как я это сделал, и ужас в их глазах...
   -- Эта история когда-нибудь закончиться?
   -- ...не знаю зачем, но я взял его умирающее тело на руки и понёс в уже ненавистное для нас место. Я нёсся по лесу во мраке ночи, но ни разу не споткнулся, ведь ценность моей ноши нельзя было переоценить. Корабль-наставник молча впустил нас внутрь, и я отнёс результат моего величайшего греха в операционную, чтобы механические щупальца боролись за жизнь лучшего из учеников, в то время как мне, худшему из учеников оставалось только дожидаться смерти своего дорогого друга...
   -- Таким образом, ты убил своего друга, -- подытоживает человек в белом костюме. -- Теперь, когда мы дошли до главного поворотного поворота твоей истории, я бы не прочь разобраться с последним из вопросов.
   -- Не думал, что Вы так нетерпеливы...
   Монах внезапно меняет линию поведения, превращаясь из раскаявшегося сломленного человека в привычно нахальное чудовище. Ума вовсю зевает, пока маска сидящего в кресле мужчины собирается расплакаться, а терапевт, как и всегда, не выказывает эмоций: она слушает открыто и внимательно, и ни один мускул не дрогнул на её лице, взгляд не помутился, понимание не сменилось отчуждением. Организатор берёт своё слово:
   -- Ты нарушил правила, Ума Алактум, и жив ты лишь потому, что мне хочется узнать причину столь противоречивой связи между столь различными людьми. Больной и терапевт -- почти романтично. В чём подвох, деревенский мальчик? Что я упустил, чтобы не понять природу ваших отношений?
   -- И это всё, что Вас интересует? Как уныло. Ну да что там, похоже, пришло время сказать правду. Солнце, -- юноша обращается к изображению девушки. -- Говоря о том, каким образом судьба могла нас связать вместе, я целенаправленно рассказывал о нападении пиратов на нашу планету, потому что только благодаря этому мы и познакомились. Ведь в тот период времени, пока я скрывался от ответственности за убийство, и пока мой наставник не переправил меня в другую систему, Тетра-Виа направила группу волонтёров для оказания помощи пострадавшим от нападения. И ты была среди них, вкладывая всю себя в оказании помощи детям, ты была лекарством от тьмы внешнего мира. Внушая им чувство безопасности, ты вытесняла их страх надеждой и верой в завтрашний день. Я помню, как увидел тебя впервые: несмотря на то, что мне так и не были выдвинуты обвинения, я не желал показываться на людях и одним вечером прокрался обратно в родной город. Тогда я и увидел тебя. Ты рассказывала детям сказку, усадив их вокруг костра. По моим воспоминаниям ты была прекрасней, чем это было на самом деле. И, конечно же, я, пятнадцатилетний юнец влюбился, наблюдая, как ты чинишь детские сердца. Ты была немногим старше меня, и я мог себе это позволить. Утопая в собственной тьме, я видел в тебе единственный луч света. И я убедил себя в этом, когда позже смог с тобой поговорить. Звёзды, ты думала, что меня гнетёт пережитое, хотя меня сжигало будущее без того, что я уже считал частью самого себя. Я никогда не говорил тебе правду, но ты умудрялась давать мне советы. И тогда, восемь лет назад, я воспользовался твоим советом сохранить в своём сердце то, что было мне так дорого. После произошедшего я больше не считал себя умным. Я признал, что я всего лишь идиот, и больше не был намерен обманывать мир касательно этого вопроса -- я хотел на протяжении всех оставшихся лет нести в себе лучшую часть моего умершего друга... Лёгкость, непринуждённость, ребячество. Ах, как я мог раньше считать это проявлением слабости? На протяжении следующих лет я продолжал поддерживать с тобой связь, но ни разу не говорил, что я к тебе испытывал... Не мог... Говорить правду как делал это ОН, я так и не научился...
   Молчание. Никто не спешит говорить, ни человек скрывающий своё лицо, ни девушка, понимающе опустившая веки. Просто это было ещё не всё. Слушатели понимали это и дали возможность рассказчику самому закончить своё повествование.
   -- Красивая история, вы так не считаете? Прямо о любви. Но согласитесь: глупо было бы верить в то, что юношеская влюблённость смогла самостоятельно развиться в нечто большее. Остаётся только понять, что на самом деле представляет собой вся эта ситуация. Солнце, я говорил, что так и не признался тебе в своих чувствах. Думаю, у меня были на то причины. Я что-то испытывал к тебе только потому, что хотел испытывать что-то к кому-либо. Ты была лучшим кандидатом: такая светлая, правильная, о, этот неизвестный мне вид силы, что так и струится в твоих глазах. Я просто испытывал болезненное удовольствие, представляя, что являюсь персонажем сюжета о безответной любви. Вы даже не представляете... Я не пытался играть с тобой, ничего такого. Я делал всё только для себя. Доказать, что я могу что-то чувствовать. Безостановочно разыгрывать раскаяние на приёме у психотерапевта, только потому, что не хочу перед самим собой выглядеть тем, кем я и стал. Я оставил в своём сердце место для любви только через поддерживаемый моей ложью образ ТЕБЯ. Потому что сложно будет разлюбить того, кто является недостижимой мечтой. Я продолжаю любить тебя на всякий случай, как возможное решение. Даже пытался рассказать о себе больше, чем кто-либо должен был знать. И всё это чтобы был в этом мире человек, способный меня остановить. Кому я не смогу причинить вред. Кто сможет вернуть меня, даже пройди я точку невозврата...
   Снова тишина. Но на этот раз всё по-другому: кресло скрипит, когда мужчина увлечённо наклоняется вперёд, Ума как по учебнику отводит взгляд в сторону, а девушка собирается что-то сказать, что-то важное, способное...
   Нулла, щёлкнув пальцами, прерывает трансляцию, оставляя юношу без ответа.
   -- Полагаю, -- говорит организатор, -- будет лучше, если она сейчас ничего тебе не ответит.
   -- Возможно, -- уже безразлично соглашается монах.
   -- К тому же, она услышала всё, что должна была от тебя услышать. Остальное не для её ушей.
   -- Возможно, -- голос участника становится более звонким.
   -- А теперь выслушай меня внимательно, Ума Алактум, потому что от этого зависит твоя дальнейшая судьба...
  
   ***
   "Меня зовут доктор Нулла Зильбейц, я являюсь главврачом клиники "Духовное начало". И наконец-то я рад объявить, что ты готов узнать правду... Вот уже восемь лет ты находишься у нас на лечении. В пятнадцать лет ты стал свидетелем смерти своего друга, и это травмировало тебя настолько, что ты создал реальность, где ты сам стал виновником его смерти. Чувство вины и бессилия заставили тебя поверить в таинственного учителя, что тратил время на твои тренировки. Эта фантазия позволяла чувствовать себя особенным, даже больше, чем просто человеком. Но тебе нужна была и причина тренировок, поэтому ты и придумал Синтраж. Ума, в Бездне нет такой системы, нет ассоциации, способной вопреки лиге прав человека проводить подобные мероприятия. Ты никогда не был в академии боевых искусств, те два года ты провёл в лечебнице для несовершеннолетних. Там ты и познакомился с Тессой, дружил с ней... пока она не покончила жизнь самоубийством.
   Всё это время ты находился в иллюзии невероятного приключения, создавал вымышленных товарищей, что являются лишь проекцией твоих характеристик, и наслаждался прохождением невозможных испытаний. До сего дня. Я взял на себя смелость провести рискованный эксперимент, в котором выживет только одна из твоих масок. К сожалению, выжила не лучшая из твоих сторон, однако ты, наконец, смог открыться моему ассистенту: доктору Квин Сайл, что проводила с тобой сеансы на протяжении последних лет. Боюсь представить, что тебе пришлось пережить в своих фантазиях, однако по большей части ты находился в палате, в безопасности. Ты не убийца, Ума, ты просто болен. И теперь, когда ты узнал правду, позволь тебе помочь. Позволь твоим родителям снова увидеть своего сына..."
  
   ***
   -- ...позволь твоим родителям снова увидеть своего сына...
   В офис входит мужчина чуть старше пятидесяти лет. Молодой, по меркам Бездны, однако вокруг глаз уже образовались неестественные морщины, сами же глаза переполнены смесью горечи и надежды, готовой преобразиться потоком слёз.
   -- П... отец? -- не веря своим глазам шепчет Ума.
   -- Ума, мне так жаль, -- и мужчина бросается обнять сына, мужчина плачет, не стесняясь момента слабости. -- Мы так скучали, но доктор Нулла не мог позволить личной встречи. Космо, как же я рад, что тебе стало лучше...
   -- Папа...
   -- Не надо слов, парень, всё будет хо...
   Слова отца комом застревают у него в горле, когда кулак сына с хрустом пробивает грудную клетку. Пальцы монаха прорывают заслон из кожи и рубашки, чтобы схватить тёплый пульсирующий комок и вырвать родительское сердце. Мужчина падает на пол. Ума стоит, держа в руках ещё трепещущий механизм жизни.
   -- Что... -- В ужасе запинается доктор Нулла, но заканчивает вопрос совершенно спокойно, -- что не так?
   -- Доктор Нулла Зильбейц? Ты серьёзно? Доктор Квин Сайл? Я должен был в это поверить?
   Юноша смотрит на ладонь, что уже не чувствует тепла. Нет крови, нет сердца, нет тела убитого родителя. Нет, и никогда не было...
   -- Пси-внушение? -- спрашивает Ума.
   -- Нет, -- вальяжно отвечает организатор, -- обычное внушение, гипноз. Молодёжь в наше время даже не поймёт разницы...
   -- Ты и правда, думал, что я не смогу отличить реальность от иллюзии?
   -- Не будь таким строгим, я же импровизировал.
   -- Зачем?
   -- Хотел узнать, в чём истинная причина твоего общения с терапевтом. Ты можешь пытаться обмануть её, можешь притвориться, что обманул себя, но меня тебе не обмануть. -- Маска начинает смеяться, -- Ума, Ума, Ума, Ума... Ах, как умело ты скрываешь правду под слоями другой правды. И не придерёшься. Знаешь, мне даже стало интересно. Столько вопросов, столько неясности. Сюжет между вами должен дойти до своей развязки, и я хотел бы увидеть, кто же выйдет победителем...
   -- Мне кажется, или звучит так, будто ты можешь этого не увидеть?
   -- Всё может быть, малыш Ума: я ещё не решил, разочарован я вами, или нет. Придерживайтесь вы правил с самого начала, и мы бы получили незабываемое зрелище. Знал бы ты, какие соперники могли тебе достаться...
   Мужчина делает взмах рукой, и все транслирующие устройства преобразуются в один, готовые показать большую целостную картинку.
   -- Ты только посмотри на мои любимые моменты вчерашнего дня... Вот. Квентин Наборе, паренёк из ниоткуда, воспитанный вольными корсарами. Собрал таких же жертв заброшенных колоний и натренировал их, чтобы подчинить себе свалку мира, прекратить насилие в местах, где и жизни по документам быть не должно. Наверно он думает, что первый хочет дать отпор диктаторам давно забытых законами мест. Хотя будучи офицерами нобилити они, возможно, смогут воплотить свою мечту и подмять под себя заброшенные колонии. Довольно быстро дошли до десятого уровня, ты даже не представляешь...
  
   Участник Квентин находился посреди комнаты с десятками закрытых люков в полу. Он метался от одного люка к другому, в спешке отпирая дверные механизмы, но все открытые им люки оказывались фальшивкой: под ними не было убежища, лишь гладкая поверхность пола. А потолок медленно опускался вниз: сантиметр за сантиметром, с искусственным скрипом приближая неминуемую гибель. Семь, восемь открытых люков -- безуспешно. Шанс открыть нужный затвор возрастал с каждой обнаруженной фальшивкой. И с каждой затраченной минутой расстояние между полом и потолком сокращалось. Двенадцать, пятнадцать -- половина дверей открыта, но участник уже может коснуться потолка. Квентин спешит, просто мотаясь между ближайшими люками, не решаясь посмотреть вверх и увидеть, сколь мало времени у него осталось. Девятнадцать, двадцать -- ему уже приходится передвигаться в полуприсядь. Двадцать пять -- отпирать люки всё сложнее. На двадцать восьмом люке он понимает, что уже не сможет доползти до очередной двери и, прежде чем потолок с хрустом раздавит его тело, позволяет одинокой слезе разбавить струящийся по лицу пот...
  
   -- Какая неудача, ну что ж, а вот ещё один весьма занимательный персонаж. Чавис Уайльд -- вор и аферист, менявший команды как перчатки, но таки обладающий достаточной харизмой, чтобы стать капитаном шайки бывших преступников. Разыскивается в сорока шести колониях, покоряет синтраж ради богатства и амнистии. Я удивлён, что он вообще смог удержать команду...
  
   Чавис плывёт по комнате, наполовину заполненной водой. Ему то и дело приходится нырять, чтобы схватиться за поручни в полу и не позволить искусственному течению снести его на торчащие в стене шипы. Вынырнуть, набрать воздуха и плыть дальше, быстрее, доводя себя до предела. Нырнуть и ухватиться за поручни как можно крепче, пока возобновляющийся поток не пройдёт. Вынырнуть, вдохнуть и продолжить плыть к спасительной кабине лифта. Снова прильнуть к поручням -- течение пытается оторвать участника и швырнуть на шипы, но аферист выдерживает. Отдышаться, плыть дальше: плыть, пока поток не возобновится...
  
   -- Да, тут я согласен: не очень весёлое зрелище. Хотя... -- организатор замолкает, когда на экране течение отрывает Чависа от спасительных поручней.
  
   Участника тянет к стене, к метровым шипам, жаждущим окрасить воду в красный. Это конец... Или нет? Бывший преступник не привык сдаваться и, извернувшись во всеобъемлющем порыве выжить, успевает ухватиться за выступ в полу. Его пальцы каменеют от напряжения, вода заглушает крики отчаяния, течение, казалось бы, намеревается содрать с него кожу...
   Поток ослабевает, и Чавис Уайльд вырывается на поверхность, чтобы глотнуть воздуха...
  
   -- Ладно, скажу по секрету -- он выжил. Позволь лучше показать тебе человека, который смог сделать то, что тебе оказалось не под силу -- Стефан Роз. В детстве получил рекомендации на прохождение обучения в академии службы безопасности, но был исключён ввиду нарушения психики после модификации. Но, так как совет правления не любит попусту растрачивать ценные кадры, то Стефану, получившему мод усиления, было предложена работа охраны в любой тюрьме Бездны на его выбор. Тогда ещё, будучи юношей, ему хватило ума сбежать из-под контроля правления и до того, как служба безопасности его хватилась, он уже покинул Тетра-Виа, сменив имя на Алан Пауэр. Привык всего добываться силой, что и не удивительно. По сути, благодаря этому он и остался жив. Как видишь: в настоящее время дошёл до десятого уровня синтраж. Один из моих любимых идущих...
  
   "Разорение гнезда". Миссия: разбить яйцо, охраняемое защитником. Стефан Роз сражался с защитником за право разбить яйцо. Это было эффектно: грубая мощь против изощрённой техники. Он сражался до тех пор, пока весь покрытый ссадинами и кровоподтёками не смог оторвать гомункулу голову. Мод усиления позволил ему сделать это голыми руками. В пору биохимикам ликовать в своей победе над техно-физиками...
  
   -- Я знаю, о чём ты думаешь: не о том, что это нечестно. Ты хочешь знать: представится ли у тебя в будущем шанс столкнуться с ним в бою. Но что поделать, сегодня мы уже этого не узнаем. -- Человек в белом, о чём-то задумавшись, откидывается на спинку кресла. -- А теперь, позволь показать знакомого тебе участника, одного из финалистов "Ню Нова". Дилас Валентайн, бывший офицер космического дозора. Помнишь его? Да и не важно, давай лучше насладимся зрелищем. Ты наверно и не знал, что участникам "Ню Нова", прошедшим первый отбор турнира, дали транзит на третий уровень синтраж. Так он и смог тебя нагнать. И команду неплохую собрал. Ну да это всё мелочи...
  
   "Попрыгунчик". Цель -- в течение десяти минут избегать ловушек, реагирующих на прикосновение к полу. Бывший офицер Дилас не останавливался ни на секунду, продолжая избегать прикосновений смертоносного лезвия, он раз за разом взмывал в воздух. Уме это было знакомо. Спец-штурмовик явно успел принять пилюли перед испытанием, что увеличивало его шансы на выживание. Нет боли, нет усталости, просто механическое выполнение необходимого. Прыгнуть, сгруппироваться, приземлиться. И по новой. Казалось-бы, для бывшего дозорного это не составит труда, но что-то было не так: болезненная бледность покрывала его лицо, а в движениях прослеживаются паузы -- столь опасная деталь в механизме его профессии...
  
   Судья-организатор не мог не заметить внимание гостя к происходящему на экране.
   -- Ты наверно уже заметил, что твоему знакомому нездоровится. Да, это не первый раз за последние дни, когда он принял препарат. Передозировка взамен спасения товарищей: что может быть трагичней. Он слишком привык нести ответственность за подчинённых, слишком...
  
   Он не чувствовал боли, не мог чувствовать, не чувствовал усталости, но негативный эффект таблеток давал о себе знать: бывшего дозорного трясло, тело слушалось с трудом. Состояние ухудшалось с каждой минутой, и в какой-то момент он запоздал с прыжком. Просвистело лезвие, но, только приземлившись и упав, Дилас понял, что лишился ноги.
   По-прежнему не было боли, кровь скоро должна была остановиться, но не это было главной проблемой: из стены вот-вот вырвутся новые порождения стали, и они не замедлятся, не остановятся, они добьют раненого, прекратят его муки... Нет. Дилас не согласен умирать -- офицер отталкивает от пола оставшейся ногой, руками, всем своим желанием жить и, избегая смерти, взмывает над лезвием ещё раз. Упасть, чтобы сделать это ещё раз -- прыгнуть, не позволяя себе думать о смерти. И ещё раз, и ещё...
   Оставалось совсем немного. Главное -- не сдаваться, продержаться, и тогда его команда останется жива. Прыжок, ещё -- калека боролся со смертью, понимая, что это борьба не физическая, и посему он не проиграет...
   Кисти рук отваливаются. Нет, их отрезает, когда участник больше не способен поддерживать нужный темп. Не чувствуя боли, он даже не понял, что произошло... так естественно...
   Нужно было вставать, но Дилас не может перестать смотреть на кровоточащие обрубки... Звук лезвия -- инстинктивно прыгнуть, используя оставшуюся конечность, и таки почувствовать боль, при приземлении на обрезанные ноги. Ему больше нечем сражаться за свою жизнь...
   Дилас лежал, дожидаясь своего конца, и конец не заставил себя ждать: раз, другой, третий -- лезвие рассекает труп по всей его длине...
  
   -- Печально, -- маска младенца, скрывающая лицо, изображает скорбь. -- Надеюсь, вы с ним были не очень близки.
   -- С кем?
   -- С Диласом.
   -- А это кто?
   -- А ты всё шутить, и это похвально, но кого ты пытаешься обмануть. Помнится, в день прибытия на остров ты хотел вывести бывшего дозорного из строя. Нет? Сказать, почему ты хотел это сделать? Потому что видел состояние бывшего соперника, ты знал, что он загнал себя в погоне за десятым уровнем. Отправить его в больницу было бы величайшим благом... Но увы -- мы видим результат твоего бездействия.
   -- Хватит этих игр, Нулла. -- Ума-змей теряет любое подобие эмоций. -- Ты просто псих.
   -- Как и ты.
   -- Ахах, возможно, возможно. Но ты обещал, что после сердечных разговоров ты позволишь использовать моё самое сильно оружие.
   -- Обещал, да. И я позволяю. Можешь попытаться. То, что однажды уничтожит мир. Слово. Слово, что должно убедить меня отступить. Да, ты же так любишь забираться людям в голову, шептать, причинять боль, даже не касаясь. Пусть каждый обманывается твоей любовью к битвам, однако только словесная дуэль может иметь последствия невообразимых масштабов. Подтолкнуть к самоубийству, развязать войну -- пустяки, по сравнению с тем, что делает с миром набор звуков, символов и изображений... Да, только чудовища вроде нас, что видят истинную природу чувств могут использовать обычное человеческое общение как оружие, и плевать, что чудовища вроде нас уже никогда не почувствуют себя людьми. Давай, ты можешь пытаться, используй на мне искусство, созданное твоим разумом, только учти, что это уже не обязательно, тебе не нужно тянуть время. Ты должен это делать, только если сам этого хочешь... -- Организатор взмахом руки активирует трансляцию, -- эти события происходят прямо сейчас...
  
   На экранах показан остров. Клочок земли штурмуют боевые боты, спецотряды под предводительством офицеров нобилити десантируются в боевом порядке, врываются в здания, вскрывают двери и вытаскивают участников в такой слаженной манере, будто занимались этим всю свою жизнь...
  
   -- Это ещё не всё, -- шепчет Ума, -- участники ещё не в безопасности...
   -- Возможно, -- кивает Нулла, -- хоть штурмовая группа и отключила все устройства на острове, есть вероятность, что я установил химический заряд и могу подорвать эту провальную пьесу в лучших традициях каждой безумной постановки.
   -- И я должен убедить тебя не делать этого?
   -- Никто никому ничего не должен, Ума.
   -- Почему нас до сих пор не обнаружили?
   -- Почему? Ах, ты всё-таки идиот. Я знал, что они идут. Мы начали передвижение, как только ты прибыл в мой офис. Не моя вина, что полёт настолько плавный, что ты не можешь его ощутить. В настоящий момент вероятность того, что нас отследят -- меньше чем процентов сорок: мы уже отлетели достаточно далеко.
   -- А если всё же отследят...
   -- То у меня есть заложник.
   -- Оставляешь козырь при любых условиях...
   -- А ты нет? Хо-хо, Ума, тебе не кажется странным, что только ты так яростно хотел встречи? Больше никто. И вместо того, чтобы разобраться со мной, как подобает монстру, ты хочешь решить всё мирной беседой. Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты тянешь время. Но зачем, если твои друзья мертвы? Или нет? Так позволь спросить: не ты ли стал причиной того, что ассоциация помешала нашей игре слишком рано. Не пришёл ли ты сюда, чтобы потянуть время? И не "убил" ли ты свою команду, зная, что я по доброте природной не трогаю трупы, чтобы живые могли с ними попрощаться? Давай, ты же хотел поговорить, хотел, чтобы я увидел картину под другим углом, ну так покажи мне мир своими глазами, Ума, вскрывай карты!
   Взмах руки -- экраны гаснут, чтобы не мешать беседе. Нулла ждёт. Уходит несколько секунд, прежде чем взгляд Умы меняется, и на его лице рождается улыбка. Искусственная улыбка змея девяти искусств -- обязательная часть предшествующей размеренно-завораживающей манере речи. Юноша говорит, а где-то там, внутри, королевская кобра начинает свой танец. Слова льются, а змея раскачивается, распустив капюшон и заполоняя собой всё доступное сознание... Привлечь, заворожить, успокоить...
   -- Всё началось, когда я узнал, что Вы спасли меня после финала чемпионата "Ню Нова". Это дало нам небольшое преимущество: в отличие от других команд мы точно знали, что десятый уровень нужно воспринимать как смертельную угрозу. Позже мы узнали, что некоторые команды пропускают по блату, не придерживаясь определённых правил синтраж, и это дало нам представление о Ваших возможностях. Мы знали, что намечается нечто особенное, однако и предположить не могли, что нас буквально выкрадут под предлогом участия и заставят выступать для одного единственного человека. Никто в здравом уме не станет устраивать такое шоу ради себя. И это было слишком смело: идти против ассоциации, не говоря уже о затратах и рисках. Но я решил перестраховаться, и когда за нами прилетели транспортировочные боты, я сообщил одной из информационных корпораций сведения о своём психотерапевте, а точнее о том, чья она дочь. А Вы до сих пор и не знаешь, с кем недавно говорили, маэстро, и это не делает Вам чести. Её окружение Вас бы сильно удивило. Что говорить, если одно её имя стоит миллионы... Эта информация должна была не просто поднять шумиху, а заставить всех информационных агентов планеты меня искать. Возможно, это и послужило причиной того, что остров обнаружили раньше срока. Так как Вы распланировали испытания на несколько дней, то это место и должны были искать несколько дней. А значит, найди ассоциация нас раньше, то у нас появился бы шанс покинуть остров без лишних потерь. И вишенкой на торте стало банальное предположение, клише, что мы можем оказаться в ситуации, где членам команды придётся сражаться друг с другом. Поэтому мы тренировались, мы изучали друзей тщательнее любого врага и условились, что при необходимости будем сражаться почти в полную силу. Док вживил нам пилюли, что могли сымитировать состояние смерти, а Винсент использовал против нас резиновые пули, я с Тессой переборщил, конечно, но она крепкая девочка, выдержит. Думаю, больше временной контузии никто не заработал. С капитанами нашего блока, признаюсь, было посложнее -- пришлось импровизировать. Если им не окажут своевременную помощь -- умрут... если уже не мертвы. Мне оставалось только надеяться на аудиенцию с Вами, организатор, чтобы использовать свой навык убеждения. Конечно, всё прошло не идеально, но пока мы живы, я буду придерживаться плана...
   -- Как ты мог, Ума? -- личина замирает в ужасе. -- Я по доброте душевной вышел из тени, чтобы спасти тебя на турнире, а ты использовал это против меня? Прервал веселье... Как низко... Всё-таки, придётся тебя убить. Или нет? Может, будет достаточно смерти твоих друзей?
   -- За это нижайше прошу прощения, уважаемый организатор, -- Змей холоден, Змей скользок, Змей полон сарказма. -- Но я ещё не закончил.
   -- Что-то ещё?
   Во взгляде Умы загораются озорные огоньки. Королевская кобра делает выпад, чтобы медленно и плавно вернуться на место. Ещё, ещё -- змея бросает своё тело из стороны в сторону, расшатывая сознание и даруя холодной улыбке всю имеющуюся у неё власть.
   -- Во-первых, я бы не стал так опрометчиво называть моих друзей моими друзьями. Во-вторых, это всё какая-то хрень собачья, а не веселье. Где истинные страданья выбора? Где вынужденные сражения? Вы совершенно не постарались придумать что-нибудь достойное. Истинное удовольствие наблюдать, как двум привязавшимся друг к другу людям приходится сражаться насмерть. Я бы сказал, что вы слишком добры, раз ради своего плана просто не убили всех участников, но это была бы та ещё чушь, мы ведь не убиваем не поэтому.
   -- Вот оно, -- маска начинает смеяться. -- Ты сказал это, ты говоришь о моём плане. Ты думаешь, что что-то увидел, почувствовал, раскрыл?
   -- Раскрыл? Куда мне идиоту, я просто предположил.
   -- Давай же, порази меня, пока я ещё хочу быть поражён...
   Ума в напряжении сжимает левой рукой правый кулак. Где-то внутри кобра застыла перед мангустом. Она знает, что проиграет, и опускается вниз, в пучину хаоса решений. Королевский вид убирает капюшон, и кобра перестаёт быть собой. Гадина смотрит на угрозу, и её хвост приходит в движение. Треск отвлекает врага, треск позволяет сделать выпад. Гремучая змея должна превзойти всё, что есть у истребителя гадов. Она должна...
   -- Вы очевидно имеете доступ к базе данных "идущих", обладаете достаточными средствами и властью, чтобы выкрасть две сотни участников, перенаправив их в нужное вам место так, что никто и не заподозрил. Вы не смогли бы этого сделать, не будь вы вхожи в ассоциацию "Нобилити". Более того, я уверен, что вы один из высших офицеров, если только уже не покорили синтраж, и вхожи в доверенный круг председателя.
   -- Дальше... -- стонет организатор.
   -- Вы просто привлекаете внимание, зная, что именно по этим характеристикам Вас и будут искать. И раз Вы подставляете себя под удар, то уверены, что сможете переиграть всю ассоциацию и выйти сухим из воды. Вы и вправду развлекаетесь, но не здесь, наблюдая за нашими смертями, а среди офицеров, дожидаясь, пока кто-нибудь достаточно гениальный не сможет понять, увидеть, раскрыть... Вероятно, просто прохождение для Вас уже слишком скучно, чтобы удовлетворить Вашу жажду. Вам настолько скучно, что вы готовы баламутить пруд размером с целый мир. Даже не удивлюсь, если предыдущий председатель ушёл в отставку именно из-за Ваших теневых действий. Проблема только в том, что, подвергая опасности молодых участников, Вы лишаете меня возможного развлечения. Ломаете мои потенциальные игрушки. По крайней мере, я уважаю, что нам дан шанс выжить и стать сильнее, чтобы, дойдя до высших уровней синтраж, мы смогли попытаться отыскать Вас и излить всю ту ненависть, что Вы же и породили...
   -- Ммммм, -- стонет Нулла. -- Мимо или не мимо? Что ж, если ты прав, то убийство лишней сотни участников пойдёт мне только на пользу...
   -- Столько людей, столько сюжетов. Это будет равноценно незаконченной рукописи, недописанной картине, прерванной пьесе.
   -- Зато, какая мотивация мести по отношению ко мне. -- Маска на время меняет голос организатора. -- ...И через долгие годы он, наконец, стоит над человеком, что однажды отобрал у него всё. Нога ступает на маску, чтобы та с хрустом разлетелась на куски, рука хватает безумца за волосы, чтобы оторвать голову от земли и взглянуть в глаза скрывающие причины каждой из смертей. Окровавленное лицо безумца искрится вариацией чувств, губы изгибаются в подобии улыбки. Время мести...
   -- Как поэтично, маэстро, но, боюсь, мои ответные действия могут быть настолько непредсказуемыми, что я даже могу ничего не сделать в ответ, зная, что это причинит Вам наибольший моральный ущерб...
   -- Не смешно, -- говорит организатор, хотя его маска и смеётся. -- Но в твоих словах есть резон.
   -- Всё довольно просто. Я лишь предлагаю выход, где мы все окажемся в выигрыше...
   -- Мы так и не выяснили: какая из команд новичков лучшая... -- кажется, Нулла на самом деле расстроен.
   -- Я понимаю. За это прошу прощения. Но я обещаю, что отпусти Вы нас сейчас, и однажды мы придём за Вами и разгоним Вашу скуку. Мы вычислим, кто такой Нулла: не я, не Тесса, не Иола -- мы сделаем это все вместе, потому что в одиночку у нас не будет шансов. И когда мы Вас найдём -- я пройду через любого, только чтобы снова оказаться с Вами наедине, и самолично одарю всем арсеналом боли, что я могу предоставить. Пусть победит тот, кто окажется большим чудовищем...
   -- Жаль, как жаль, что тебе ещё предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты сможешь до меня дотянуться... Однако это звучит лучше, чем ничего...
   -- Рассматривайте нас как долгосрочные вложения, маэстро. Ассоциация уже взбешена, так что Вам нет нужды жертвовать потенциалом остальных участников. Вы будете продолжать играть в свои игры -- я буду играть в свои, и кто знает, быть может, мы ещё услышим о победах и поражениях друг друга.
   -- Да. Да. Нет. Да. Нет, -- маска не может определиться, какую из эмоций показать. -- На счёт игр: как ты собираешься наладить отношения с психотерапевтом?
   -- Отправлю изображение моей команды, живой и жизнерадостной. Расскажу, чем закончилась моя жизнь на Парке. Думаю, что этого будет достаточно.
   -- Убить всех, но оставить тебя в живых? Ты обидишься и не захочешь со мной играть. Или убить только тебя? Но тогда я не узнаю, чем закончится сюжет с терапевтом. Ох уж эти диалоги, где каждая сторона лжёт, пытаясь вытянуть секрет собеседника -- я бы посмотрел, чем он закончится. Может, не убивать никого? Или убить вообще всех? Может убить себя? Только себя или нет? -- Внезапно организатор смеётся: не маска, смеётся именно организатор. -- Ахах, да я шучу! Шучу! Понимаешь? Шучу! Так и быть, Ума, я дам вам шанс. Можете попытаться достигнуть моего уровня. Идите сквозь Бездну, ломайте правила, покоряйте уровни, сделайте своё путешествие незабываемым, но помните: за горизонтом событий вас ждёт Нулла... А теперь -- спи...
   Уму начинает клонить в сон. Голова становится невыносимо тяжёлой, веки слипаются. Юноша понимает, что больше не может оставаться в сознании. Слова организатора становятся затянутыми и тяжёлыми. Слова усыпляют, заканчивая аудиенцию. Слова -- это последнее, что можно разобрать во мраке сна.
   -- Не разочаруй меня, мальчишка...
   030
   На поляне было спокойно. Парень сидел, опёршись о борт корабля, и срывал травинки. Он отбирал у растений право на жизнь, тем самым убивая время и даже не задумываясь о причинах своих действий. Будто чего-то ждал... Или кого-то...
   Кто-то появился довольно скоро: мелькая одиноким силуэтом, из чащи появился мужчина, мягкими шагами вышел на поляну и направился к ожидавшему его ученику. Слегка упитанный, лысоватый, с круглыми мягкими чертами лица гость приближался к кораблю, не излучая и толики опасности.
   Ума продолжил сидеть. Парень не поднялся, чтобы проявить уважение к старшему, не сказал ни слова и даже не посмотрел на учителя. Живого учителя из плоти и крови, а не программное сознание корабля. Учителя, что прибыл слишком поздно...
   -- Мне жаль, что всё так вышло... -- мягкий голос наставника не позволяет ученику увидеть в нём причину всех бед, и от этого становится ещё больнее. -- Я прибыл, как только смог, Ума... Мы ведь ещё не встречались лично, но я наблюдал за твоим прогрессом... вашим прогрессом...
   Парень всхлипывает, уткнувшись в колени и кляня себя за свою слабость. Он хочет закричать, выплеснуть всю боль, что скопилась у него внутри, он хочет, чтобы учитель страдал так же, как страдали они... Но он не может: плач забивает горло порциями невнятных завываний, плач заставляет трястись, будто наружу хочет вырваться что-то вещественное...
   -- Я знаю, что тебе нелегко. Я тоже терял друзей. Я терял гораздо больше, чем друзей. Но это не конец. Я предлагаю тебе дальше пойти своим путём. Я понимаю, что ты больше не можешь тренироваться под моим началом. Знаю, что ты не присоединишься к сети Ун, что отречёшься от такого бесполезного учителя как я. Но также я знаю, что ты уже не вернёшься к нормальной жизни. Особенно -- жизни здесь...
   Плач прекращается так же внезапно, как и начался. Тело устало от периодически появляющейся необходимости снятия стресса. Больше нет слёз, соплей и завываний. Остаётся только дрожь. Дрожь, перерастающая в тряску. И кашель... нет, не кашель -- смех. Подобие смеха сменяет слёзы, смех одерживает вверх...
   -- Я купил тебе билет до одной из колоний Кросса. Там расположен филиал академии боевых искусств. Ты немного староват для вступления в академию, однако я попросил тебя принять. Там ты сможешь продолжить обучение и тренировки. Определишь свой жизненный путь... Ты в порядке?
   -- Да, учитель, -- Жнец выдавливает улыбку. -- Я в порядке. Поскорее бы туда попасть...
   Во взгляде лучшего из учителей промелькнуло сомнение, однако ничего лучше сейчас он предложить не мог. Оставалось верить в своего ученика... Слабейшего, но лучшего из учеников.
   Эпилог
   Они встретились лично. В недорогом заведении, где можно было поговорить без посторонних глаз. Было весьма странно, что три офицера нобилити, которых связывала лишь совместная должность судей на турнире "Ню Нова", проходившем чуть меньше года назад, решили назначить встречу в месте, с таким низким уровнем обслуживания.
   Заказ на всех сделал невысокий рыжеволосый мужчина, и он же первый заговорил:
   -- Вы уже слышали о том, что "младенец" вернулся?
   -- Я слышала, -- отвечает Эмили, в то время как здоровяк Дженсо отрицательно качает головой.
   -- Десятый уровень, две сотни участников, -- продолжает Кристо, -- ассоциации удалось обнаружить похищенных в самом разгаре испытаний.
   -- Что думаешь? -- спрашивает Эмили.
   -- Ты знаешь, что я думаю.
   -- Никто же из нас не упоминал о том, что случилось на "Ребелентис"?
   -- Нет.
   -- Может, стоит? -- впервые за диалог спрашивает Дженсо.
   -- Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть? В лучшем случае мы попадём под круглосуточное наблюдение...
  
   ***
  
   Турнир "Ню Нова". Финал
  
   Три человека противостояли беснующейся толпе, прикрывая уход чемпиона турнира и пытаясь не умереть. От того, что это входило в их обязанности, проще не становилось. Судьи уступали огромному числу противников: ни опыт, ни сила, ни умения не могли остановить их всех. Вокруг Эмили валялись изувеченные непонятным воздействием тела, Кристо Чак метался между участниками, избегая ударов и атакуя при каждой возможности, в то время как Дженсо Вэй расшвыривал противников как детей. Но, несмотря на это, в какой-то момент поток людей захлестнул их, захлестнул их всех. Это был конец, очевидный и неизбежный...
   Офицеры могли быть разорваны на части, если бы в транспортировочном пункте не появился ещё один человек -- человек в пропитанном кровью костюме, скрывающий своё лицо за маской младенца.
   Мужчина дважды хлопнул в ладоши, и маска закричала, уродливо искажая свой неорганический рот. Ор обрушился на всех присутствующих сильнее реальности. Участники кричали в ответ, пытались закрыть уши, хватались за голову, начинали себя бить, падали. Один за другим. Падали. Так или иначе... Падали...
   Никто, кроме судей турнира не мог избежать воздействия крика -- падали все, кроме опытных офицеров ассоциации, чей опыт позволял оставаться в сознании при любых обстоятельствах -- вскоре перед спасителем в маске остались стоять только трое полуживых человека.
   Мужчина в костюме уделил пристальное внимание каждому из стоящих: женщине с протезом вместо руки и взглядом, способным поколебать горы; невысокому рыжеволосому мужчине, пытающемуся скрыть жёсткость и силу своего тела; бородатому здоровяку, неспособному скрыть свой страх.
   Троица стояла с трудом. Но всё-таки стояла. Мужчина в белом костюме развернулся и, позволяя своим туфлям выбивать одинокие аккорды прощания, удалился по направлению к выходу...
  
   ***
   -- Мы не могли с ним справиться, -- вздыхает Кристо.
   -- И вряд ли кто в это поверит, -- закусив губу, отвечает Эмили. -- Нас обвинят в пособничестве.
   -- Но наши показания могли помочь в его поимке, -- гудит Дженсо.
   -- Наши показания помогут только в нашей поимке, -- отмахивается красноволосый. -- Мы должны пообещать, что по-прежнему никто об этом не узнает. Этот ублюдок спас нас тогда только потому, что захотел это сделать. Мышь его, он даже ничего не сказал! У него на нас могут быть планы, и мы не знаем, кому из ассоциации можно доверять. Я не хочу думать, что он спас нас тогда, потому что один из нас его подручный. Я предпочту, чтобы мы втроём дали ему отпор, а если и получим удар в спину, то, по крайней мере, будем знать, от кого...
   Они ещё долго сидели, обсуждая дела дней минувших и гадая о грядущем. Похоже, им всем это было нужно: поговорить с тем, кто сможет тебя понять.
   А перед тем как разойтись, тройка офицеров вышла на улицу и вместо слов прощания просто молча смотрела на ночное небо. Небо отрезвляло. Небо возвращало в реальность до момента, пока не был услышан тяжёлый вздох и слова, предшествующие расставанию:
   -- В системах Восточного сектора началась война между синдикатами. Говорят, что там были замечены силы союза работорговцев. Если это правда, то могут привлечь наших людей...
   -- А что с тем парнем?
   -- Я не говорил? Он принимал участие в "том самом" десятом уровне. Выжил. После чего взялся за покорение. Его команда продвигается довольно уверенно. Боюсь, это результат того, что им пришлось пережить...
   -- А я получила заказ на анализ дислокаций пиратских точек. Есть вероятность, что что-то назревает...
   -- Говорят, что "бессмертные" опять зашевелились...
   -- Да, миру покой только снится. Похоже, что следующий год скучным не назовёшь...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"