Александра Давыдова "Вечер у Вайетов", Луганск: Шико, 2012 г. (февраль) Серия: Игры слов, Тираж: 1000 экз. ISBN: 978-966-492-276-7
XXI век, пригород Лондона, графство Аскот. Пасмурным вечером, в канун грозы, десять человек съезжаются на званый ужин в поместье Кэтрин Вайет. Как ни странно, среди них нет ни ее родственников, ни друзей. Почти нет.
Однако у собравшихся есть общая цель. Все они хотят сыграть в игру.
Единственное, что их, на первый взгляд, связывает - у каждого есть формальная причина умереть. Это более, чем уместно, поскольку ставка в запланированной на вечер игре - жизнь. От которой, надо сказать, весьма сложно избавиться в мире этой повести.
Мир повести "Вечер у Вайетов" пребывает в стагнации. Мир победившего постмодерна, где неприятие резких социальных изменений сталкивается с жаждой ускорения и перемен, олицетворенных "цивилизацией молодых".
Физическая безопасность индивида здесь возведена в абсолют, общественная философия предельно антропоцентрична, даже "бодицентрична", телесна - в прямой пропорции со знакомым "оязычиванием" постмодернистской культуры, в рамках которой мы живем сегодня.
Силовая структура "Служба жизни", олицетворяющая в повести излюбленный конспирологами и публицистами "новый мировой порядок", путем неусыпного контроля, работы широчайшей агентурной сети и старой доброй карательной психиатрии на корню пресекает любые попытки бунта, важнейшей (и знаковой) формой которого здесь является самоубийство.
Мир повести безусловно постапокалиптический, но не в привычной уже читателю эстетике постъядерных пустынь и бункеров, тускло освященных пыльными лампочками. Здесь другое. Здесь сонная оцепенелость, старение и тлен. Растянутое во времени умирание: "...Крыши тянули к ним обломанные руки телевизионных антенн, выли черными ртами из выщербленной черепицы, но всё никак не могли достать небо. Еще не время. Еще чуть-чуть. По стене за спиной Джека змеились трещины, вырастая в паутину, которая опутывала старые дома, сжимала их и превращала в груды обломков. С каждым годом нежилых зданий всё больше. Кто будет волноваться об их сохранности?.."
Это мир, в котором апокалипсис уже произошел, но прихода его никто, кажется, и не заметил. Здешнее время "вывихнуло сустав", но Шекспиров, способных вправить его, производить уже не в состоянии.
Структура повести ризоматична, местами фрагментарна. На первый взгляд, тут нет главного героя. Но если приглядеться - он присутствует повсеместно, он задает тон, он царит и главенствует над нарративом. Имя его - Игра.
Игра, ставшая доминантой культуры новейшего времени, и жизни в целом, во всех ее проявлениях - в политике и коммерции, в отношениях между людьми, в отношениях между мужчиной и женщиной. Реалити-шоу, компьютерные игры, смс-лотереи стали символами нашей эпохи.
У этой Игры, почти по Пелевину, нет имени. Она переменчива. Но ставка в ней - равна жизни.
Какова цена жизни? Что заставляет человека ставить ее на кон, будто стопку обтрепанных купюр?
Роберт Льюис Стивенсон, зачинатель мотива "клуба самоубийц", однажды сказал: "мир скучен для скучных людей".
Пресыщенность, избыточность современной жизни порождают скуку. Скука порождает апатию и равнодушие. Равнодушие, скука толкают общество к поиску новых острых ощущений, к отрицанию опыта предшествующих поколений, к саморазрушению.
Отсюда почти печоринское желание "сыграть на жизнь" - и не ради того, заметим, чтобы выиграть. Просто так, для куражу. Из скуки.
Здесь ярко проступает еще один важнейший мотив повести.
В пресыщенном мире, где телесное преобладает над духовным, а потребление и развлечения, окончательно одержав верх над производством и исканиями, становятся самоцелью - самое время появиться тому, кто в разные эпохи и у разных авторов старается держаться в тени, прикрываясь приличествующей ситуации маской. Его, впрочем, всегда что-то выдает. Красный камзол и петушиное перо на лихой шляпе - у Гёте. Черная голова пуделя на набалдашнике изящной трости - у Булгакова. След раздвоенного копыта в густой балканской грязи - у Павича.
Зло не может оставаться в стороне, наблюдая за обезличиванием человечества, за его скучающей безучастностью. Ведь если человек утрачивает веру в свое доброе, светлое начало, стало быть, отрицает и его темную сторону, отрицает само существование Зла.
Сила, "вечно совершающая благо", не может не вмешаться и на этот раз, оставляя за собой, с некоторой долей понятного тщеславия, председательское кресло и почетное право объявить заседание закрытым.
Жанровая принадлежность повести "Вечер у Вайетов" многогранна. Постмодернистская фантастика? Герметический триллер? Неоготика с киберпанковым привкусом кремния и электричества?
Здесь и грозовые всполохи за высокими ашеровскими окнами. И кафкианская вечеринка с парадоксальными, подчас абсурдистскими диалогами. И, конечно же, аппетитный хруст чайных чашек под зубами Безумного Шляпника...
Психологические портреты героев, их эмоциональные карты поданы в полном соответствии с поэтикой постмодерна. Целостная картина в таком контексте невозможна. Разум-законодатель, в стремлении к завершенности предмета, домысливает и достраивает пробелы, но полученная картина не идентична действительности. Поэтому в попытках уцепиться за прустовское "утраченное время", в дело вступает разум интерпретативный.
Поток памяти, сновидческие блуждания героев - череда нечетких, зыбких, зачастую расплывчатых картин-"флэшбеков". В духе фильмов Тарковского: клочки чувств, фрагменты вещей, голоса и запахи, отдельные лица... Сливаясь в некую фантасмагорию, на наших глазах "раскрепощается" и "воскрешается" истинная природа вещей.
Сны, чувства, воспоминания, интонации, детали...
И, конечно же, книги. Это повесть для тех, кто влюблен в книги. Для тех, кто не представляет своей жизни без Игры. Для тех, кому интересно искать и находить ответы.
В хорошем смысле ностальгический, тонкий текст, отзывающийся и классическими вещами, прочитанными в детстве, и аллюзиями на окружающую действительность, "Вечер у Вайетов" встречает вас неовикторианскими интерьерами, с виду - архаическими и сентиментальными, но под завязку начиненными электроникой и незаметными "гаджетами", готовыми откликнуться на каждое движение гостя-читателя. Исполненными внутренней жизни. Ждущими. Внимательно наблюдающими за читателем.
Как магические кольца героев, безотчетно напоминающие о блужданиях линчевских персонажей по лабиринтам Черного Вигвама, повесть может послужить пропуском туда, куда необходимо возвращаться каждому из нас. Хотя бы изредка. Хоть на короткие мгновения.
Вечное возвращение к самим себе.
Вспоминается Желязны: "такие минуты редки, такие минуты быстротечны, но всегда ярко светят нам, если сумеешь их поймать, измерить, сохранить, и потом, в тяжелые времена, возвращаешься к ним там, в светлых чертогах памяти, на фоне языков пламени..."
"Вечер у Вайетов" ненавязчиво напоминает: даже в мире победившего постмодерна люди остаются людьми. Всякая Игра что-то значит и у каждой свои правила. Но если и есть формальная причина умереть, причин, чтобы жить - всегда больше.
И если вы когда-нибудь окажетесь в том самом месте, где выпивка дешева, а табачный дым густ, и плечистый бармен, начищающий стаканы, сообщит вам взглядом: "Всё тленно", то помните, ответ неизменен: "Всё, но не я".