Звонок был пронзительный и настойчивый. Артемка засопел как от зубной боли - всю неделю школа с будильником, а в выходные брат с будильником и лыжами!
- Сашка, выключи этого зверя! Как брата прошу, выкину ведь, из окна выкину! Вместе с будильником!!
Ответа не последовало. Пространство сна треснуло, лопнуло и начало расползаться по углам комнаты лохматыми лоскутами. Артемка засунул голову под подушку. Не помогло. Казалось, звон залетал прямо в мозг. По позвоночнику пробежала неприятная щекотка, но Артемка уже замер. Он прислушивался. Звук не был звонком будильника... скорее уж это телефон. "А ведь у нас нет... телефона, ни у нас ни у соседей!"
Артемка вдруг почувствовал, как старчески заныли кости.
"Стоп! Телефон появился позже - в комнате у родителей...".
"Но тогда, как же?!.".
Артемка шевельнулся и неожиданно понял, что он уже не Артемка, что детство давно прошло, и теперь его называют не иначе как Артем Валерьевич. И работает он начальником в местном НИИ. И сегодня у него выходной, а надрывается не будильник и даже не телефон - с утра пораньше трезвонит из компьютера Скайп-вызов.
Артем Валерьевич недовольно отвернулся.
Кровать заскрипела. Неприятный звон телефонного аппарата продолжался. Он надрывался и бил по ушам - требовал ответа.
Артем Валерьевич встал, не спеша надел тапки, подошел к стоящему на столе ноутбуку. В последнее время он жалел, что послушался советов своих сотрудников и купил домой это чудовище - со старым компьютером дома было значительно проще: ни тебе вебкамер, ни встроенных микрофонов, ни вечных заранее настроенных на все случаи жизни компьютерных будильников в ждущем режиме.
Артем Валерьевич подслеповато вгляделся в экран и выругался вслух - "Будь он неладен - заставил всех начальников обзавестись дома этим дерьмом!" - он вздохнул и перевел дыхание, новый звонок тут же заставил задохнуться от гнева, - "Нет, ему мало, вдобавок еще и заставил это железо настроить отдать программистам компании - теперь не жди покоя!"
Наконец Артем Валерьевич справился с собой и смог нажать курсором кнопку приема вызова.
Монитор мигнул.
Экран ожил окошком СКАЙПа, и словно ответив человеку руганью, захрипели динамики. Что-то щелкнуло. Отчетливо прозвучал тихий, знакомый голос. Это не был голос директора, и у подчиненных Артема Валерьевича тоже не могло быть такого голоса: с легкой хрипотцой и нажимом на ударные гласные...
- Ты, сволочь, почему ведешь себя так?! - спросил динамик с напряжением.
- Я?! - ответил Артем Валерьевич неожиданно сдавленным и осипшим голосом.
- Ты... Ты! Какого хрена ты сбрасываешь телефонные звонки и забываешь про свои прямые обязательства?
- Но...
- Никаких "Но" - ты не на лошади! Тебе вчера в два часа дня три раза звонили и ты гадина не глядя сбросил звонок, а потом и вообще отключил телефон!
- Я... я на совете директоров был! - нашелся Артем Валерьевич, - У нас план летел в...
- Да плевал я на все твои планы! Какого лешего к телефону не подходишь?! Позавчера и поза-позавчера тебе звонили, и ты опять сбросил!
- Да... это была... мать. Мама в смысле... а, вы кто?!
- Ха, не узнал что ли?! - в голосе проявилось изумление, сразу сменившееся легким интересом, - а кто ты думаешь?
- Н-не знаю...
- Да... дошел ты, со своим планом, до ручки. И про маму сказать "мать"... кем надо быть для этого? Отец услышал бы уши тебе поотрывал!
- Сашка брат... ты что ли?! - выдохнул Артем Валерьевич и вспомнил, как они катались на санках и, как на лыжах с горки... и как заботливо брат нес его на руках с растянутой лодыжкой, а лыжи бросил - сказал, что заработает и новые купит. И купил - достал вернее где-то: горные лыжи с настоящими горнолыжными креплениями и ботинками - "...чтоб больше никаких травм!"
- Я, что ли... Что ли соскучился?!
- Да... А ты где?.. А как?!
- Да, вот, оказия случилась... Иногда можно, если очень нужно. Сестренка-то как?
- Ну, - Артем Валерьевич смутился, он сразу почувствовал себя маленьким Артемкой перед старшим братом, - она... она замуж вышла и ребенок у нее, ма-альчик.
- "Ма-альчик" - передразнили из динамика, знаю, что мальчик - уже и две девочки появились, а ты и не знаешь! А им между прочим уже два года - близняшкам! И одну между прочим Артемия назвали - не догадываешься почему? Папка знаешь, как рад был - звездам песни пел, всем знакомым новостью уши прожужжал! А Смоктуновский и вообще пообещал, что одна великой актрисой станет, а вторая замечательным педагогом.
- А я?.. - вырвалось из души у "маленького" Артемки растерянно, - А я кем буду?!
- Надеюсь, будешь человеком. Этого и папа ждет. Не забывай про близких и береги маму!
- А ты сейчас где? - Артемка вдруг вспомнил, что он говорит по скайпу, - я сейчас видео включу, братишка, у меня и камера для этого есть!
- Не надо камеру, - быстро сказал брат Сашка, - у нас закрытая зона и нельзя...
Артемкина рука зависла, она так и не нажала на клавишу. В Сашкином голосе появились нотки облегчения и самодовольства:
- А вообще хорошо бы наладить такую двустороннюю связь по Скайпу. Представляешь? Сидишь себе на силиконовом облаке, ну, понимаешь в силиконовой долине и облака обязательно будут силиконовые (это со смешком). Сидишь, значит на облаке, ногами свешенными покачиваешь и, улыбаясь так, говоришь: "А позвоню-ка я брату! Поболтаю о рыбалке, о ценах на нефть..." - а архангел Михаил мне так и отвечает: "Не позвонишь - у тебя для связи брат квоту добрых дел не оплатил!" а я ему в ответ говорю: "Ты брат архангел...
Тут из компьютера посыпались искры, экран разлетелся блестящими брызгами. Что-то ударило Артемку сильно в лоб. В глазах потемнело и все ушло в ночь...
Очнулся Артем Валерьевич рано утром - от солнца, жаркими языками лизавшего его голые плечи сквозь стекло. "Почему солнце?!" - задумался он, - "кровать-то сбоку от окна - солнце до нее не доходит". Он пошевелился, и почувствовал, что лежит на полу. Паркетина острым поведенным краем неприятно врезалась между ребрами. Остро болел лоб. На часах было десять утра. Артем Валерьевич с облегчением отметил, что сегодня у него выходной. Он встал, охнул от боли в ребре и, потирая лоб, прошел в ванну.
На лбу краснела... "здоровенная шишка" - сказал он. И тут же все вспомнил. Шишка уже была не важна. Он побежал в комнату посмотреть на компьютер.
Ноутбук был в порядке - ни царапины, ни осколка, ни одного следа от ночного взрыва...
Артем Валерьевич кинул быстрый взгляд: на кровать, на пол, на язык солнца на полу...
Ощупал шишку на лбу.
- Это что же... я с постели упал что ли?! Головой об пол?!! А, как же Сашка и... скайп?
Артем Валерьевич, вдруг покрылся холодным потом, он вспомнил теперь по-настоящему все. Он вспомнил, как хоронил брата: как стучала о крышку гроба холодная промерзшая земля и как летели вниз, словно кровавые слезы - одна за другой, две красные гвоздики. И душили слезы, и не было им выхода, потому что не бывает выхода из запредельного мира с дубовой дверью крышки гроба. Потому что: не вернуть, не сказать слов, не вдохнуть запах и не обнять, не... не расплакаться на теплой груди, и не шептать в уши то... что можно шептать только ему и только когда безумно-скверно на душе.
Артем Валерьевич упал на пол с таким по-детски теплым языком солнца на паркете, на этот такой до боли знакомый, щербатый пол родительской комнаты. Упал и разрыдался. В голос. В безнадежность искреннего звериного воя с детским стоном и подвыванием. В шепот тихого хрипа вырывающегося из горла, когда уже нечем кричать, а дышать... не хочется. В безмолвную слабость - когда лежишь, и уже нет ни мыслей, ни желаний, ни... - да разве же можно это описать словами?!
Он замер и спокойствие перетекало через него не касаясь, и мир перестал существовать, и трещина в бетонной плите потолка была словно трещина в его жизни...
***
Наверное, он пролежал так долго. Солнце наползло на него и согрело душу. Потом пришла мысль, что все ночное просто сон - обман воспаленного мозга. И вспомнилось, что последние дни он плохо себя чувствовал, толи простуда, толи подхваченная на работе инфекция...
Вот и видения.
Но, маме позвонить все же надо.
Он рывком сел, встал на ноги, подошел к телефону: старому, родительскому - с еще дисковым набором номера. Поднял трубку и вдруг понял, что не помнит... не помнит маминого номера. На глаз навернулась слеза, предметы перед глазами поплыли, но он нашел - на стене был приклеен стикер наклейки с номером нужного телефона.
- Алло? - голос из трубки звучал устало, слабо и надтреснуто, буква "л" словно прошелестела, а не прозвучала - наверное, человек на том конце провода провел трудную ночь без сна.
- Мама это я...
- Темка? - послышался всхлип и были в нем и вздох и изумление и радость встречи и обида и боязнь что все сейчас закончится на первом слове и многое другое, что может вложить в один единственный всхлип только мать давно не чаявшая увидеть сына и вдруг увидевшая его на пороге комнаты. - Темка... - тихо сказала она, - Позвонил...
Артем Валерьевич вдруг почувствовал себя ребенком, который задержался дотемна: в играх с соседними ребятами у оврага, и теперь не знает чем утешить и успокоить маму. Стыдно ведь до самых тайников души и исправить уже ничего нельзя. Он завис на первом слове и неожиданно, с проглоченным в горле комом, его прорвало потоком слов: лишь бы мама не догадалась, лишь бы она не успела беззвучно заплакать...
Он рассказал про все: и про работу, и про сон, и про Сашку с папой, и про сестру и про ее детей и... вдруг остановился. Прислушался. Мама все же плакала. Беззвучно. Но что-то в ее дыхании подсказала ему, что это не страшно. Это слезы радости...
Он держал у уха трубку с длинным витым шнуром и молчал...
Он знал, что сейчас слова не нужны.
- Я здесь, мама, я не положил трубку. Просто я слышу... слушаю твое дыхание.
- ... я знаю, малыш, я тоже...
- Мама, а Юлька, она действительно... тройня...
- Да, Темка, действительно. Только по-моему она уже ждет четвертого...
Ты бы позвонил ей сам.
- Да, позвоню. Хотя нет - лучше съежу... прямо сейчас. И останусь на недельку, а потом вместе рванем к тебе. Или сразу к тебе, вместе.
- А работа?!
- В ж... ой, прости мам. В желтый пень её! Позвоню от сестры - отпрошусь. Мама я побег, ладно? Мне ещё билеты на поезд купить и гостинцы с подарками для детей.
В трубке загудели короткие гудки. Артемка не расстроился - он знал, что сейчас мама улыбается и, она всегда была по-деловому немногословна.
***
Вокзал был на удивление пуст и тих. Артем Валерьевич стоял у касс дальнего следования и держал новые пахнущие свежей краской билеты.
Он совершенно по-детски улыбался:
- А все же хорошая штука Скайп! - задумчиво сказал Артем Валерьевич и засмеялся открыто, искристо - так когда-то умел смеяться его отец. Так смеялся его брат. Теперь так смеяться научился и он. Он вздохнул полной грудью - глубоко и свободно.
Вокруг была жизнь!
***
Выйдя из здания вокзала, он оценивающе посмотрел на небо и с грустинкой в улыбке повторил:
- А все же хорошая штука Скайп... - и, как жаль... как жаль, что архангел Михаил против технических нововведений!
Москва
29 октября 2012-10-29
(Посвящаю родному брату - лучшему часовых дел мастеру в городе - замечательному человеку: про таких говорят "душа компании".