Аннотация: когда писал этот рассказ, думал совсем о другом, да позабыл о чем. выкопал недавно, прочитал, - про эгоизм!
В известном смысле Васю Сафонова можно было назвать везунчиком, ведь он поступил в такой университет без особого труда. Любой другой сказал бы, что Вася может собой гордиться. Поступил сам, без всяких денег и необходимых знакомств. И взял-таки штурмом эту громадину Института! Но Вася не гордился. К чему гордость, если сдаешь все вступительные экзамены, совершенно не прилагая усилий? Даже ничего не выучив? Одним словом, природные способности. Другие сдавали довольно напряженно и вероятно, спрашивали себя, зачем пошли на такой специфический факультет. Вася же со школьной скамьи твердо стоял на том, что пойдет именно в этот университет и именно на этот, единственный в своем роде, факультет. Поступить по-другому было просто неприлично. С самого начала Вася Сафонов оказался под самым пристальным наблюдением всего курса. Он недоумевал той отчужденности, которая появилась одновременно со вниманием. На экзамене по Детским Воспоминаниям Вася еще только сел за парту, как его облепили разношерстные троечники, а двоечники засыпали просительными записками. На зачете по Взаимоотношениям с Социумом все только и делали, что молча и во все глаза смотрели на Васю. Если кто-то шептал ему на ухо вопрос, все внимательно вслушивались. Но если Вася обращался к кому-то после зачета, все отвечали уклончиво и спешили уйти. Вася никогда не считал себя аутсайдером и поэтому был весьма озадачен подобным поведением однокашников. Все кругом было донельзя странным и долгое время Васе казалось, что этот факультет создан для него одного. Да, так и было на самом деле. Кроме того, на факультете Василия Сафонова была всего одна специальность - Василий Сафонов. Социологическая наука продвинулась далеко вперед, придя к методу частного. Вычислительная машина в Московском Институте Общественных Отношений проанализировала все матрицы жителей страны и указала на самого типичного представителя рода человеческого - тогда еще семнадцатилетнего Василия Сафонова. Отныне вся социология зиждилась на всестороннем исследовании жизни Васи до самой его смерти, которая предвиделась еще довольно нескоро. После его смерти вычислительная машина должна была указать на кого-нибудь другого. Как известно, на детях гениев природа отдыхает, Вася же стал гением усредненности. И вряд ли такое качество было заложено в генетический код человека. Одним словом, его дети должны были стать выдающимися гражданами своей страны. И до смерти своего отца тоже подлежали наблюдению и изучению. Вася пропускал лекции, целыми днями гуляя по городу со своими школьными друзьями, не обремененными учебой, а потом закрывал сессию с закрытыми глазами. Он старался не появляться в университете даже на интересных для него парах. Кому понравиться изучать такой любопытный предмет, как психология, когда вся аудитория рассуждает о тебе? Вася задавался вопросом, почему он прогуливает, если так стремился к этой учебе, но и не мог с собой ничего поделать. Если у тебя нет необходимых навыков обучения, то есть, проще говоря, привычки к зубрежке, то на какой бы ты факультет ни пошел, вскоре ты начинаешь рисовать на партах непотребности и думать, что наверстаешь упущенное дома, за учебниками. Исключение составляет пара-тройка второстепенных дисциплин, вроде информатики и физкультуры. С информатикой Вася успешно справлялся, а вот на уроках физкультуры Васе неизменно ставили тройки, как бы хорошо он не выполнил упражнение. Он - стандарт, среднеарифметический показатель, квинтэссенция средней физической подготовки. Оценки остальным выставлялись в зависимости от того, хуже или лучше Васи кто-нибудь прыгнул ил пробежал. К счастью, по научным дисциплинам действовала обычная система, - все же умственные способности - более тонкий предмет, чем физические. Но, несмотря на специфику физподготовки, Вася любил ходить на пары в спортзал. Всеобщее внимание стало его проклятием, а тут оно к Васе было приковано только на зачете. И как раз на физкультуре и произошла первая стычка Сафонова с однокурсниками. Однажды после физкультуры Вася не обнаружил в раздевалке своих вещей. Он долго выспрашивал у однокурсников, кто трогал его костюм, и, наконец, ухмыляющийся Скворцов высказался:
- А ты давай в спортивном костюме на пары приходи завтра. Все будут так ходить. Удобнее же... Началась перепалка, которая переросла в драку. Все присутствующие заверили, что будут хранить молчание, но новость о драке все равно просочилась в деканат. Скворцова с позором выгнали из Института, а Васе сделали выговор. Когда он появился в учебной аудитории с синяком под глазом, кое-кто даже захотел поставить себе такой же. Но в открытую проявлять солидарность никто не решился, как-никак Сафонов - не от мира сего, хоть и неплохой парень. Вообще одежде в институте было особое отношение. Еще при поступлении Василию Сафонову сказали зайти на Склад, где его подробно расспросили о его пристрастиях в одежде и даже огорошили вопросом, что бы он надел, будучи девушкой. Через пару месяцев Василию Сафонову, как и всем остальным студентам, выдали учебную форму, состоящую из туфель, джинсов, шелковой рубашки и вельветового пиджака. Отныне всем полагалось ходить в Институт именно в такой одежде и при этом иметь запасной ее комплект на собственные средства. Кое-кому этот идиотизм мог ударить и по карману, но претензий студенты не высказывали, и казалось, с удовольствием разгуливали в "модных шмотках". Сначала Васе льстило такое положение вещей, как-никак, он стал законодателем мод в отдельно взятом учреждении, но затем он понял, что так оно и должно быть и больше не испытывал по этому поводу никаких эмоций. Стрижку даже для девушек ввели короткую, практически "под ежик" , и Васе тоже пришлось укорачивать длину волос. Он припомнил, что единственный раз в жизни постригся так перед поступлением.
Как-то раз Вася решил сходить на пару по истории его жизни. Конечно, мало приятного, когда твои подростковые проблемы изучают целых сто человек. Но их прячут под аналогичными событиями из жизни литературных героев, и это хоть какое-то утешение. Вася сел на задний ряд, приготовился слушать со скучающим видом, и тут заметил новую девчонку, которая сидела впереди. Раньше он не видел ее на занятиях. Рядом с ней было свободное место, и Вася недолго думая, подсел к ней.
- Приветствую в Университете Патриса Лумумбы! - обратился Вася к девчонке. Он всегда говорил какие-нибудь глупости, когда смущался. В этом случае равняться на него было не обязательно.
- Привет, - отозвалась та. Вася опасался, что девчонка застесняется, но та посмотрела на Васю, как не в чем ни бывало. Она была изящная и загорелая, и Вася подумал про себя, что она довольно симпатичная. Вася замешкался. Не станет же он говорить, что это его морда изображена на портрете, висящем над входом в университет.
- А почему Патриса Лумумбы? Ты что, этот...папуас?
- Нет, я Вася Сафонов. - А я из Института Юли Александровой.
- Не слышал о таком. И как тебя зовут? - Юля Александрова. Я с Украины. Они быстро разговорились и через некоторое время стали сидеть на парах только вместе. Вася подумал, что у него появился хоть какой-то стимул посещать занятия, но тут же увидел, что Юля не испытывает ни малейшего интереса к занятиям, показывая всем своим видом, что сыта этим по горло. Семестр пролетал за семестром, и не найдя ничего нового в Институте, они сильно увлеклись друг-другом. Вася снова начал пропускать занятия, но он уже не шатался целыми днями по городу, а проводил все время с Юлей у себя или у нее на квартире. Когда ничего интересного в одной из сторон твоей жизни не остается, пусть эта сторона и обязательная, ты всецело погружаешься в круговерть других жизненных проявлений, и, конечно же, радостей, подчас даже не замечая, как далеко за спиной осталась черта умеренности. В таком состоянии и шагал через годы Вася Сафонов. Однажды к ним в гости в очередной раз зашла Лена, подруга Юли.
- Вы слышали новость? - с порога начала она. - В правительстве всерьез задумывают проект смены объекта всеобщего внимания! Их что-то не устроило в приобретенных характеристиках. Вы не представляете, как я рада. Скорее всего, выбор падет на Витю! Правда, он уже староват для такого, но...
- Наконец-то! - воскликнула Юля. Она долго ждала спада этого поистине чудовищного всеобщего внимания, которое длилось на протяжении стольких лет. Когда подруга ушла, Юля первым делом кинулась к телефону и позвонила Васе. Тот, с тех пор, как поступил в аспирантуру, все больше времени стал проводить в Институте. Это немного тревожило Юлю, но она предпочитала до поры до времени закрывать на это глаза. Нетерпеливо выслушав гудки и услышав голос в трубке, она выпалила:
- Вася! Программа завершена! Институт перепрофилируют! В трубке повисло долгое молчание.
- Ты что, не рад? - спросила Юля. - Ответь что-нибудь!
Откашлявшись, Вася, казалось, смущенно произнес:
- Да, я рад. Как обычно, вечером, Вася приехал домой. Юля кинулась к нему на шею и радостно рассмеялась. Вася тоже улыбнулся краешком губ и, отстранив жену, прошел в гостиную. Пока Юля разогревала ужин, Вася молча сидел в кресле и рассеяно листал журнал. Юля не могла не заметить это странное поведение. Еще в разговоре по телефону голос Васи показался ей странным. Но она не стала выдавать своей настороженности и любопытства. Мало ли какие проблемы были у Васи на работе. Все равно они скоро закончатся. Поужинав, они уселись смотреть телевизор.
- Неделю назад я натолкнулся на доказательство Теоремы Жизни, - задумчиво глядя на экран, произнес Вася. Юля ничего ему не ответила, только покрепче прижалась к мужу. Так они и провели остаток вечера. Вскоре нудный сериал про велогонщиков закончился, и они отправились в спальню. Пожелав Юле спокойной ночи, Вася отвернулся к стенке и закрыл глаза. Вася чувствовал себя словно выжатый лимон. Он старался не думать ни о чем и хотел поскорее заснуть. Завтра - это завтра, сегодня- это сегодня. В конце-концов, рано или поздно это должно было произойти. Это не конец света. Все нормально. К тому же, завтра ему еще предстояло решить эту задачу.