...Выбитая массивная входная дверь, вот, наверное, единственный признак того, что дом брали приступом. В остальном он остался таким, каким был в ту ночь, когда из него ушёл последний живой человек. "Ушёл" - в любом смысле этого слова, потому что, заглянув в маленькую спальню, Охотник видит разодранное одеяло, покрытое бурыми пятнами. Здесь убивали... а может быть, ранили и утащили с собой.
Но вампиры уносят и детей, чтобы некоторое время сохранять запас живой горячей крови. Возможно, в доме были дети, но никаких признаков этого Охотник не видит. Ни игрушек, ни колыбели, ни детских кроваток... нет, детей в этом доме не было. И вообще, похоже, что в этом большом, когда-то живом и тёплом доме жило немного народа. Скорее всего, это был пожилой человек, судя по плесневеющей одежде, грудой разваленной на полу. Наверное, у него была служанка - такая же старушка... вот её ночной чепец с оборванной лентой лежит в коридоре.
Треснувшая черепица начала пропускать в дом дождевую воду. Пока только в центральной части. Вода залила небольшую комнатку на втором этаже, проделала свои извилистые ходы в потолке первого этажа и каплет со старой люстры, где полностью выгорели все свечи. В камине тоже одна зола, хоть рядом аккуратно сложены несколько отсыревших поленьев. Здесь надо быть осторожным - доски пола основательно прогнили.
Вампиров нет. Нет этого гнилостного трупного запаха. Пахнет здесь, конечно, нежилым... тухлым и подгнивающим пахнет, но всё перебивает запах плесени, стремительно завоёвывающей дом благодаря появившейся сырости. Странно то, что ни лесное зверьё, ни люди здесь не похозяйничали. Уж кто-кто, а любопытные еноты давно устроили бы здесь свою колонию, не говоря уж о лесных богинках. Местные жители говорят, что две богинки бродили где-то неподалёку. Самое подходящее было бы жилище для безобразных клыкастых старух. Значит, что-то отпугивает отсюда и живых, и нежить.
Так... того, что ищет Охотник, здесь нет....
Надо проверить подвал и уходить из этого мёртвого дома.
Лестница, по которой спускается Охотник, выбив запертую дверь, оказывается неожиданно длинной. Уж не дорылся ли прежний хозяин до подземных ходов земных духов? Места здесь для них самые, что ни на есть благодатные - дом стоит у самых отрогов горного хребта. Сплошь гранит и гранит, материал сотворения... однако, глянь, ещё один поворот и снова лестница вниз! Пожалуй, такие спуски только в замках и бывают...
Но вот и дверь. Толкнув её, Охотник входит в большой зал, высоко подняв факел. К его удивлению, в зале достаточно света. Он исходит от нескольких загоревшихся высоких ламп, стоящих на тонких чугунных ножках, словно пауки, протягивающие к потолку светящийся жемчуг. Какая-то замысловатая магия - свет ровный и не мерцающий. Наверное, такие же лампы горят в покоях замка королев - Кот рассказывал что-то об этом. Что же за человек здесь жил? Вот тебе и старик-отшельник!
Зал уставлен разновысокими открытыми шкафами, полками и столами. Свет вспыхнувших ламп дробится и переливается в бесчисленных колбах, ретортах, трубках. Он отсвечивает тусклыми серебряными бликами на сложных металлических деталях полусобранных механизмов. Переливается на гранях сосудов, заполненных жидкостями, порошками и кусочками всякой всячины - от мелких камушков до сушёных насекомых.
Охотник идёт по проходам, похрустывая мелким гравием, который почему-то заменяет пол. Взгляд его скользит по картинам, развешенным на стенах зала: седые крючконосые старики в фиолетовых и чёрных хламидах, почтенные бородатые мужи... а вот и Карла, держащий в руке светящийся кристалл рубина. И большая картина, изображающая королевский замок, озарённый солнцем. И чертежи, схемы, наброски механизмов, неприятно напоминающих анатомические муляжи. Похоже, хозяин был учёным и сочетал в своих трудах магию и механику. Совсем, как - по слухам - сам Карла в молодости.
Но не спасла хозяина ни магия, ни механика, ни знание сложных химических взаимодействий. Глухой ночью нагрянули обнаглевшие вампиры и без труда выломали неукреплённую дверь. И погиб учёный, застигнутый врасплох, как ребёнок, наткнувшийся в лесу на богинку...
Чёрт побери, где же магическое серебро? Неужели он извёл всё на свои механизмы? Ищи теперь во всех этих перепутанных рычагах и колёсах то, что тебе необходимо. Да если учесть, что серебра этого на любой механизм нужно сущие крупинки, так можно годы и годы провозиться! А времени-то у Охотника как раз нет.
Сзади что-то звенит и скрежещет, а потом резкий щелчок эхом отдаётся от стен. Охотник успевает, обернувшись, выставить вперёд руку. Странное металлическое насекомое, смазанное скоростью в полёте, перехвачено им в воздухе. Тонкие жвала впиваются в переплетение проволоки, заменяющее Охотнику плоть руки. Одно жвало ломается со звуком лопнувшей стальной трубки, а второе глубоко уходит внутрь. Из обломка сочится прозрачная, резко пахнущая жидкость. Охотник сжимает пальцы. Существо вертится, пытаясь освободиться, коротко скрежещет какими-то внутренними шестерёнками... и вдруг стихает.
- Отпусти! - голос неожиданно насмешлив и мягок. - В этих жвалах больше нет усыпляющей жидкости. Я не причиню тебе зла.
- Теперь и не сможешь, - говорит Охотник, упирая ствол винчестера в голову существа, таращащую на него огромные фацетные глаза. - Одно лишнее движение и разлетишься на запчасти.
- Это было бы хорошо... а то я тут засиделся.
Охотник разжал пальцы. Существо с лязгом свалилось на гравий и странным образом перекувыркнулось. Какие-то конечности втянулись, голова повернулась на спину, выгнувшуюся дугой, с шелестом выдвинулись членистые лапки. Перед Охотником раскорячился внушительных размеров богомол, поднял своё длинное туловище и с едва заметным скрежетом согнул длинные передние конечности.
- Кто ты? - сухо спросил Охотник.
- Я дух, заключённый в этот механизм хозяином дома.
- Зачем хотел убить меня?
- Это было нечто вроде приветствия. Я хотел усыпить тебя и посмотреть, кто ты есть. Вещи, одежда, оружие.
- И на кой ляд тебе это надо?
- Любопытство, - своим вкрадчивым голосом хохотнул дух. - Надо же как-то коротать вечность. Быть в одном единственном теле, которое только и может, что превращаться из богомола в паука и осу - этого мало. Элементы новизны давно исчезли.
- Ты знаешь, что твой хозяин убит вампирами?
Механизм замер, только внутри жужжала расхлябанная шестерёнка. Похоже, для духа это было новостью.
- Я заметил, что он давно не приходил... чары двери не позволяют мне выйти... жаль.
Охотник так и не понял, что именно жаль духу - смерть учёного или то, что ему невозможно было выйти. Духи капризны и своенравны, но по-своему могут привязаться к человеку.
- Я сломал дверь. Теперь ты можешь выйти, но у меня есть к тебе просьба. Где можно в этой мастерской найти магическое серебро? Местные уверяют, что оно было у здешнего хозяина.
- Хорошо, Игорь, но и у меня к тебе имеется дело...
...Здесь Марина прервала Охотника:
- Он назвал тебя Игорем? И ты не поправил его? Или ты уже догадывался?
- Я не обратил внимания тогда на это имя, хотя мне оно и показалось смутно знакомым. Всё-таки это было много лет назад... да и духи любят называть собеседника разными именами.
- Этим они как бы подчёркивают то, что все люди для них одинаковы, - пробормотал внимательно слушавший Кот. - Во всяком случае, утверждают они именно это. Мол, человек для них - одна из множества искорок, кружащихся над костром. То ли дело бессмертные души - вот это совсем другое!
- Получается, этот дух сам когда-то был человеком? - удивилась Марина.
- Конечно! - в свою очередь удивился Кот. - Если он не сказал нашему другу о своём происхождении, то только потому, что существует давным-давно. Может, это дух какого-нибудь неандертальца или ещё древнее. Что же ему теперь - всю вечность помнить своё земное существование?
- Я его о нём не спрашивал, - сказал Охотник. - Просьба духа показалась мне вполне справедливой и наш обмен - честным. Он показал мне тайную дверцу, которую сам я вряд ли бы отыскал...
...Дверца открывается неожиданно легко. Охотник видит несколько полок в неглубокой гранитной нише. Среди аккуратно разложенных непонятных деталей поблёскивает плоская бутылочка. Видно, как в ней спокойно переливается всеми оттенками серебра жидкость. Только это не ртуть и не какой-либо другой металл. Это магическое серебро - цель поиска Охотника.
Он достаёт сосуд, похожий на стеклянную фляжку и вынимает притёртую пробку. Поставив сосуд на краешек ближайшего стола, он достаёт давно приготовленные стальные дротики и обматывает один из них тряпицей, чтобы не дотрагиваться до стали. Осторожно касается остриём поверхности серебра... и оно поднимается по дротику, обволакивая его тончайшей серебряной плёнкой. Теперь дротик готов к бою. Да, это очень удачная находка! Теперь серебра Охотнику хватит на долгие годы.
- А ты не пробовал сделать свою руку серебряной? - спрашивает дух. - Это было бы разумно.
Охотник молчит какое-то время, а потом неохотно отвечает:
- Эта рука не покрывается серебром.
- Проклятие, - говорит дух, не то утвердительно, не то с сомнением.
- Да. - Охотник не хочет разъяснять.
Они выходят из дома, по-прежнему хранящего непонятные чары, отпугивающие от него людей и животных, но оказавшиеся бессильными перед вампирами. С собой Охотник берёт, кроме сосуда с драгоценным магическим серебром, несколько книг. Книгу "Город Напрасно Умерших" он прихватывает, сам не зная зачем. Наверное, в толщах иного времени и пространства, в далях, недоступных никакому путешествию, в запредельной реальности Игорь сейчас борется с вплотную подступившей смертью. В его палате стоит кислородная установка, из правого бока выходит тонкая пластиковая трубка, отводящая мокроты из лёгкого, над изголовьем нависает унылая капельница. Его обведённые синевой глаза закрыты. Мама тихо выходит из палаты - на посту медсестры ей надо напомнить дежурной, что физраствор в капельнице заканчивается. Маме разрешили круглосуточно находиться при сыне. В соседней палате старушка, соболезнуя, вздыхает: "Помрёт мальчонка. Не жилец... вот горе-то матери!" Равнодушная смерть стоит совсем близко.
Ничего этого Охотник не знает. Он суёт книгу в вещмешок и все последующие годы так и не открывает её, сам не зная, почему. И даже построив хижину, он принимает в подарок от старинного друга Кота книжный шкаф и ставит книгу на одну из полок, так и не попробовав прочитать. "Как-нибудь выберу время и спокойно почитаю", - рассеяно думает он.
- Ты готов? - спрашивает его дух.
- Не передумал?
- Нет. Ничего нового - пора выйти на свободу и набираться впечатлений. Сколько я пробыл под землёй, как ты думаешь?
- Никак не думаю. Старика убили лет десять назад.
Дух молчит. Для него эти десять лет в неизменной тишине и темноте пролетели мгновенно... а может, тянулись столетиями. Кто знает?
- Тогда мы с ним встретимся, - наконец говорит он. - Ну, давай, не тяни!
Охотник снимает с плеча винчестер и стреляет в серебристую голову богомола. Выстрел разносит её на части. Один фацетный глаз превращается в пыль, второй почти цел. Туловище падает на землю, острые конечности мгновенно обвисают. И только жужжит по инерции какое-то колёсико внутри, но и оно скоро затихает.
Обретший свободу дух взмывает в запределье. Где он теперь, в каких мирах и пространствах? Охотник не знает этого. Быть может, дух сказал что-то на прощанье... но у мрачного мужчины с железной хваткой изувеченной руки нет дара видеть и слышать души умерших. Он просто закидывает винчестер за спину и уходит к темнеющему неподалёку лесу.
Скоро зайдёт солнце, пора найти место для ночлега.