"Есть у Революции начало, нет у революции конца..."
"Путь в будущее лежит через прошлое..."
"Про революционный народ иногда приходится сказать, как говорили римляне про Аннибала: ты умеешь побеждать, но не умеешь пользоваться победой!
Победа восстания не будет ещё победой народа, если она не поведёт к революционному перевороту, к полному свержению самодержавия, к отстранению непоследовательной и своекорыстной буржуазии, к революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства"...
"Спасение народа в победоносном восстании самого народа"...
"Именно техническое руководство и организационная подготовка всероссийского восстания составляет ту новую задачу, которую жизнь поставила перед пролетариатом"...
"Посмотрите, как быстро выпрямляется вчерашний раб..."
"Труд - самый мощный источник силы, нравственности, благоденствия..."
Надеюсь, что наши сограждане оценят великие достоинства этого произведения и, читая его, убедятся в необходимости сохранять непоколебимую стойкость, когда речь идёт о борьбе за святое дело свободы.
Вы, римлянин, описали не лучший, но наиболее блестящий период истории величайшей республики, - период, когда надменные властелины мира начинали уже погрязать в тине порока и разврата, но, несмотря на то, что это поколение было источено испорченностью и разложением, оно породило исполинов, равных которым не было ни у одного из предыдущих поколений, ни у одного народа и ни в одну эпоху.
"Из всех великих людей величайшим был Цезарь" - сказал знаменитый философ. И действительно, деяния Цезаря возвеличили описанную вами эпоху.
Вы изваяли Спартака, этого Христа - искупителя рабов, резцом Микель-Анджело. Я, как раб, получивший свободу, благодарю вас за это, а также за то глубокое волнение, которое я испытал, читая ваше произведение.
Не раз слёзы катились из глаз моих, не раз чудесные подвиги рудиария приводили меня в волнение, и я был немало огорчён тем, что ваша повесть оказалась такой краткой.
Пусть же воспрянет дух наших сограждан при воспоминании о великих героях, почивших в нашей родной земле, земле, где больше не будет ни гладиаторов, ни господ.
Ремесленники, неимущие, отпущенники, отмеченные шрамами старики-гладиаторы, нищие, изувеченные ветераны гордых легионов - победителей Азии, Африки, женщины из простонародья, шуты, комедианты, танцовщицы и стайки резвых детей двигались нескончаемой чередой. Оживлённые весёлые лица, беззаботная болтовня, остроты и шутки свидетельствовали о том, что люди спешат на всенародное излюбленное зрелище.
Вся эта пёстрая и шумливая многочисленная толпа наполняла великий город каким-то неясным, смутным, но весёлым гулом, с которым могло бы сравниться лишь жужжание тысяч и тысяч ульев, расставленных на улицах...
Цирк, построенный в 138 году от основания Рима первым из царей, Тарквинием Древним, после взятия Апиол был расширен и разукрашен последним из царей, Тарквинием Гордым; он стал называться Большим с 533 года римской эры, когда цензор Квинт Фламиний выстроил другой цирк, названный его именем...
Это было грандиозное и внушительное здание; в нём могло поместиться свыше ста двадцати тысяч зрителей...
Через Парадные ворота перед началом ристалищ на арену входила процессия, несшая изображения богов...
Амфитеатром шли многочисленные ряды ступенек, служивших скамьями для зрителей...
Вверху ряды оканчивались аркадами, предназначенными для женщин...
Против Парадных ворот устроены были Триумфальные ворота, через которые входили победители, а с правой стороны были расположены Ворота смерти; через эти мрачные ворота служащие цирка при помощи длинных багров убирали с арены изуродованные и окровавленные тела убитых или умирающих гладиаторов...
Таково было в 675 году это грандиозное римское сооружение, предназначенное для зрелищ. В огромное здание цирка, вполне достойное народа, чьи победоносные орлы уже облетели весь мир, устремилась нескончаемая толпа не только плебеев, но и всадников, патрициев, матрон; вид у всех был беззаботный, как у людей, которых ждёт весёлая и приятная забава.
Что же происходило в этот день? Что праздновалось? Какое зрелище привлекло в цирк такое множество народа?
Луций Корнелий Сулла Счастливый, властитель Италии, человек, наводивший страх на весь Рим, - быть может, для того, чтобы отвлечь свои мысли от неисцелимой накожной болезни, которая мучила его уже два года, - велел объявить несколько недель назад, что в продолжение трёх дней римский народ будет пировать за его счёт и наслаждаться зрелищами...
Сулла Счастливый проявил неслыханную щедрость: на эти празднества и игры, устроенные в честь Геркулеса, он пожертвовал десятую часть своих богатств...
Так Сулла дарил римлянам левой рукой часть тех богатств, которые грабила его правая рука...
День вступал в свои права. Животворные лучи солнца прорывались сквозь тучи и, разгораясь, золотили вершины десяти холмов, храмы, базилики и беломраморные стены патрицианских дворцов...
Среди разнообразных и малоутомительных занятий многих римских граждан, у которых зачастую не было хлеба, а временами и крова, но которых никогда не покидала гордость, всегда готовых воскликнуть: [Author ID0: at ]
была одна своеобразная профессия, заключавшаяся в том, что нищие бездельники заблаговременно отправлялись на публичное зрелище и занимали лучшие мес[Author ID1: at Thu Aug 16 06:48:00 2018
]та для богатых граждан и патрициев; те приезжали в цирк, когда им заблагорассудится, и, заплатив, получали право на хорошее место...
В третьем ряду, почти у самых Триумфальных ворот, между двумя патрициями сидела матрона блистательной красоты...
Гибкий стан, стройная фигура, прекрасные плечи свидетельствовали о том, что это была истинная дочь Рима...
Всё в этой женщине дышало неизъяснимым очарованием...
Густые и мягкие кудри падали ей на плечи и были скреплены надо лбом диадемой, осыпанной драгоценными камнями...
Туника из белой тончайшей шерсти, обшитая внизу золотой полосой...
Этой роскошно одетой красавице не было, вероятно, ещё и тридцати лет; то была Валерия - дочь Луция Валерия Мессалы, единоутробная сестра Квинта Гортензия, знаменитого оратора, соперника Цицерона, который стал консулом в 685 году...
За несколько месяцев до начала нашего повествования Валерия была отвергнута мужем под благовидным предлогом её бесплодия; в действительности же причиной развода были довольно громкие ходившие по Риму слухи о её поведении. Молва считала Валерию распутной женщиной, ей приписывали не слишком целомудренные отношения со многими поклонниками. Как бы то ни было, при разводе были соблюдены приличия, и честь Валерии не пострадала...
Рядом с Валерией сидел... На неподвижном и невыразительном лице аристократа лежала печать скуки и апатии; ему было только тридцать пять лет, а уже всё на свете ему надоело. Он принадлежал к высшей римской знати, изнеженной, проводившей жизнь в кутежах и празднествах и предоставлявшей плебеям право сражаться и умирать за отечество и его славу. Высокородные олигархи возлагали на простолюдинов заботу покорять царства и народы, а сами брали на себя только труд проматывать в роскоши и праздности родовые богатства или же грабить провинции, которыми они управляли...
По другую руку Валерии сидел... патриций лет пятидесяти, с открытым весёлым и румяным лицом, коренастый толстяк с объёмистым брюшком.[Author ID1: at Thu Aug 16 07:12:00 2018
]; выше всего он почитал утехи чревоугодия и большую часть времени проводил за столом...
Словом, переваривая обед, мечтал об ужине...
Спустя несколько времени сюда пришёл и Квинт Гортензий, чьё красноречие снискало ему мировую славу...
Неподалеку от того места, где сидела Валерия и её собеседники, стояли два подростка... Мальчиков сопровождал воспитатель. Одному из его питомцев было четырнадцать лет, другому двенадц[Author ID1: at Thu Aug 16 07:13:00 2018
]ать...
Врождённая твёрдость души, изучение греческой философии и подражание суровому деду выработали у этого четырнадцатилетнего юноши характер доблестного гражданина. Впоследствии он лишил себя жизни после сражения, унеся в могилу поверженное знамя латинской свободы, в которое он завернулся, как в саван...
Над Триумфальными воротами сидел, также со своим наставником, мальчик из другой патрицианской семьи, с воодушевлением разговаривавший с юношей лет семнадцати... Он был небольшого роста, болезненный и слабенький, но на бледном лице сияли большие чёрные глаза; в них светился высокий ум...
Этот семнадцатилетний юноша был Тит Лукреций Кар.
Он происходил из знатного римского рода и впоследствии обессмертил своё имя поэмой "О природе вещей".
Его собеседнику, сильному и смелому двенадцатилетнему мальчику, Гаю Кассию Лонгину, было суждено сыграть одну из самых заметных ролей в событиях, предшествовавших падению республики...
Вдруг по всему огромному амфитеатру гулко прокатились шумные и дружные рукоплескания.
- Да здравствует Помпей Великий!..
Помпей, вошедший в цирк, занял место на площадке рядом с весталками, которые собрались тут в ожидании кровавого зрелища, столь любимого этими девственницами, посвятившими себя культу богини целомудрия. [Author ID0: at ]
Гнею Помпею было около двадцати восьми лет; он был высок ростом, крепкого, геркулесовского сложения... Строгие и резкие черты лица и могучие формы тела создавали впечатление мужественной красоты. Конечно, внимательно присмотревшись к его неподвижному лицу, наблюдатель нашёл бы, что на нём не запечатлелись великие мысли и деяния человека, который в течение двадцати лет занимал первое место в Римской империи...
Как бы то ни было, уже в возрасте двадцати пяти лет он вернулся победителем из похода в Африку, заслужил триумф и даже... был назван Великим...
Каково бы ни было мнение о Помпее, его заслугах, деяниях, удачах, но в тот день симпатии римского народа были на его стороне. В двадцать пять лет он уже был триумфатором и заслужил любовь своих легионов, состоявших из ветеранов, закалённых в невзгодах и опасностях тридцати сражений: они провозгласили его императором...
Консулы подали сигнал к началу зрелищ; сто гладиаторов вышли из камер и колонной двинулись по арене...
Сто гладиаторов обходили арену под рукоплескания и крики зрителей...
- Храбрые и сильные юноши! Нам предстоит красивое зрелище...
Процессия гладиаторов обошла арену цирка и, приветствовав консулов, вернулась в камеры. На арене остались лицом к лицу только два человека...
Всё затихло, и глаза зрителей устремились на двух гладиаторов, готовых к схватке...
Толпа бешено рукоплескала в эти последние минуты борьбы, рукоплескала и тогда, когда ретиарий, опираясь на локоть левой руки, приподнялся и обратил к зрителям своё лицо, покрытое мертвенной бледностью. Он приготовился бесстрашно и достойно встретить смерть и обратился к зрителям, прося даровать ему жизнь не потому, что надеялся спасти её, а только следуя обычаю.
Мирмиллон поставил ногу на тело противника и приложил меч к его груди; подняв голову, он обводил глазами амфитеатр, чтобы узнать волю зрителей.
Свыше девяноста тысяч мужчин, женщин и детей опустили большой палец правой руки книзу: это был знак смерти, и меньше пятнадцати тысяч добросердечных людей подняли руку, сжав её в кулак и подогнув большой палец, - в знак того, что побеждённому гладиатору даруется жизнь...
- Да здравствует Сулла!..
- Да поразит Юпитер-громовержец всех подлых льстецов!.. Я отказался от власти, ушёл от дел, а вы всё ещё видите во мне своего господина! Презренные, вы можете жить только рабами!
- Не все рождены для рабства...
- А как ты думаешь, сколько в Риме граждан столь же смелых, как ты, и обладающих такой же, как ты, широтой души и в добродетели,[Author ID1: at Thu Aug 16 07:25:00 2018
] и в пороках?
- Не могу я глядеть на людей и взвешивать события с высоты твоего величия. Знаю только, что я от рождения люблю свободу и не выношу никаких уз. И прямо скажу - ненавижу тиранию, хотя бы она скрывалась под маской великодушия, хотя бы ею пользовались лицемерно, якобы для блага родины...
- Так почему же вы не призываете меня на суд перед свободным нг[Author ID1: at Thu Aug 16 07:26:00 2018
]ародом? Почему же мне не было предъявлено никаких обвинений? Почему вы не потребовали отчёта в моих действиях?
- Дабы не видеть снова убийств и траура, которые в течение десяти лет омрачали Рим... В мои намерения не входит обвинять тебя: ты совершил немало ошибок, зато ты совершил и много славных подвигов; воспоминания о них не перестают волновать мою душу, ибо, как и ты, я жажду славы и могущества...
А скажи всё же, не кажется ли тебе, что в жилах римского народа всё ещё течёт кровь наших великих и свободных предков? Вспомни, как несколько месяцев назад ты добровольно сложил с себя власть... и как вдруг какой-то неизвестный юноша стал бесчестить и поносить тебя за то, что ты отнял у Рима свободу, истребил и ограбил его граждан и стал их тираном! Согласись, что нужно обладать непреклонным мужеством, чтобы произнести всё то, что сказал он, - ведь тебе достаточно было только подать знак, и смельчак тотчас поплатился бы жизнью!..[Author ID1: at Thu Aug 16 07:27:00 2018
] Ты поступил великодушно... Но ты согласен со мной: если у нас существуют безвестные юноши, способные на такой поступок, то есть надежда, что отечество и республика ещё могут быть спасены!
- Да, это был, конечно, отважный поступок, а я всегда восхищался мужеством и любил храбрецов. Я не захотел мстить смельчаку... А знаешь ли ты, какие последствия будут иметь поступок и слова этого юноши?
- Какие?
- Отныне никто из тех, кому удастся захватить власть в республике, не пожелает от неё отказаться...
- Найдётся ли ещё кто-нибудь, кто сумеет и захочет захватить высшую власть?
- Ну... Видишь толпы рабов? В рабах нет недостатка... Найдутся и господа...
- Ты погружён в созерцание звёзд?
- Ты угадал...
- Это Эвтибида... Она гречанка... куртизанка...
- Куртизанка? А по виду настоящая богиня...
- Стоит ли тебе сходить с ума по этой женщине, когда тебе достаточно истратить одну только тысячную долю твоих богатств, чтобы подарить ей в собственность дом, в котором она живёт!..
По прошествии одного часа сражение уже подходило к концу. По всей арене то тут, то там лежали пятьдесят гладиаторов, убитые или смертельно раненые...
Среди трёх, ещё живых, был Спартак...
Его атлетическая фигура, поразительная сила крепких мышц, совершенная гармония всех линий тела, несокрушимая, непреодолимая храбрость, несомненно должны были выдвинуть этого человека, особенно в ту эпоху, когда физическая сила и твёрдость характера являлись главным условием успеха в жизни...
Спартаку исполнилось тридцать лет, и все эти выдающиеся качества сочетались в нём с образованностью, с возвышенным образом мыслей, благородством и величием души...
Спартак родился во Фракии, в Родопских горах. Он сражался против римлян, вторгшихся в его страну... Раненый, он попал в плен к своим врагам; смертная казнь, предписанная законом, была заменена ему службой гладиатором...
Он участвовал более чем в ста боях и ни разу не был серьёзно ранен... [Author ID0: at ]
И Спартак получил свободу под шумные рукоплескания зрителей...
- Прощай... Не забудь, послезавтра в театре Аполлона дают "Электру" Софокла, и я там участвую. Приходи.
- Да покровительствует тебе Талия, искуснейший Эзоп...
- Да реют над тобой все девять муз...
Росцию недавно исполнилось сорок лет. Его дарование л[Author ID1: at Thu Aug 16 07:36:00 2018
]д[Author ID1: at Thu Aug 16 07:36:00 2018
]остигло полного расцвета... Его боготворил весь Рим, самые[Author ID1: at Thu Aug 16 07:36:00 2018
] именитые граждане гордились дружбой с ним... Они наперебой приглашали его, ласкали и превозносили не только как искуснейшего актёра, но и как человека доблестного и одарённого; это искреннее и восторженное преклонение было особенно ценно, потому что исходило от великих людей, возвышавшихся умственно и духовно над обыденным уровнем...
Вокруг трёх знаменитых актёров группировались звёзды меньшей величины из артистической плеяды...
Вокруг них теснились назойливые поклонники, тупые бездельники, одержимые манией величия, глупейшим тщеславием и жаждой сильных впечатлений и ощущений...
Марку Т[Author ID1: at Thu Aug 16 07:37:00 2018
]т[Author ID1: at Thu Aug 16 07:37:00 2018
]уллию Цицерону в это время было двадцать шесть лет, он был молод, хорош собой и имел величавый облик, несмотря на своё болезненное, слабое телосложение... На его губах почти всегда играла улыбка, зачастую улыбка ироническая, но даже в самой иронии своей носившая отпечаток добродушия...
Одарённый прозорливым умом, блестящей памятью и красноречием, Цицерон благодаря упорному, прилежному труду, которому он отдавался с большой любовью, в двадцать шесть лет прославился одновременно как философ, как оратор и как блестящий, всеми признанный поэт...
Цицерону суждено было в дальнейшем вознести латинский язык на недосягаемую высоту своими произведениями, и трудно сказать, чем следует в них больше восхищаться: теоретической ли глубиной, чистотой нравственного чувства, величием мыслей, блеском стиля или же очарованием формы, отличающейся изяществом...
Восстановим прерванную нить нашего повествования...
- Неужели то, что рассказывают о тебе, правда?
- Да, правда. А разве я был не прав?
- Ты был прав, храбрейший из юношей, но, к сожалению, не всегда возможно громко говорить правду, нередко право должно уступать силе...
- Хотя я ещё очень молод, клянусь всеми богами Олимпа, меня он не заставит дрожать!..
- Неужели ты хочешь, чтобы из-за твоих безумных слов мы последовали за неисчислимыми жертвами его свирепости? А если нас убьют, избавим ли мы тем самым Рим от мрачного могущества тирана? Ведь страх оледенил в жилах римлян их древнюю кровь, тем более что Сулле действительно сопутствуют счастье и удача, - и он всесилен...
- Вместо того чтобы называться Счастливым, лучше бы ему именоваться Справедливым...
Десятого ноября 675 года в таверне было особенно много народу...
Заходили в таверну бедняки - плотники, гончары, а также самые отпетые забулдыги: могильщики, атлеты из цирка, комедианты и шуты самого низкого пошиба, гладиаторы и нищие, притворявшиеся калеками, распутные женщины...
Добродушная Лутация думала, что по воле Юпитера солнце сияет на небе одинаково как для богатых, так и для бедных, и если для богачей открыты винные и пирожные лавки, трактиры и гостиницы, то и бедняки должны иметь свои кабаки...
Все превозносили до небес мужество и силу Спартака...
- Родись он римлянином, его можно было бы возвести в герои...
- Как жаль, что он варвар...
- Ну и счастливей же этот Спартак!.. Ему даровали свободу! Слыханное ли дело!..
- Товар был хорош, но и деньги немалые...
- Мне бы их, эти денежки! Как мне хочется познать власть золота во всех видах, в которых наши чувства могут получить удовлетворение с помощью денег!..
- Сорить деньгами нетрудно, да не всякий умеет скопить их...
- Он начал с того, что получил наследство от одной женщины...
- Она уже была в летах, когда влюбилась в него; а он был тогда ещё молод и если не красив, то уж, наверно, не так уродлив, как теперь...
- Умирая, она завещала ему все свои богатства...
- А в молодости он был беден...
- И всё же, пусть Сулла из бедняка превратился в богача, пусть он возвысился из неизвестности и стал диктатором Рима, триумфатором, пусть ему воздвигли золотую статую с надписью:[Author ID1: at Thu Aug 16 07:41:00 2018
] "Корнелий Сулла Счастливый, император". А всё же этот всемогущий человек страдает неизлечимой болезнью, которую не в силах победить ни золото, ни науки...
- Да, верно, верно!..
- Так ему и над! Поделом ему! Пускай помучается...
- Держите язык за зубами...
Требоний пришёл в таверну в сопровождении Спартака и десятка других гладиаторов...
- Ты счастлив, Спартак, что добился свободы при жизни, а к нам она придёт только вместе со смертью!
- Да здравствует свобода!..
Он родился свободным под отеческим кровом,
но в железные цепи был врагами закован.
Не за родину ныне бьётся он на чужбине,
не за милый, далёкий, за родительский кров
льётся в битве жестокой гладиатора кровь...
- Ты заслужил свободу, непобедимый Спартак!..
- Ты чем-то огорчён?
- Старое вспомнил... Предательски были убиты... два человека самой светлой души... И они погибли за одно и то же дело - за дело неимущих и угнетённых...
Возможно ли, чтобы в заветах великих богов было начертано, что угнетённые никогда не будут знать покоя, что неимущие всегда будут лишены хлеба, что земля всегда должна быть разделена на два лагеря - волков и ягнят, пожирающих и пожираемых?
- Я знал его... Он был так молод... благородный и сильный духом человек. Природа щедро наделила его дарованиями, а он пал жертвой измены и насилия.
- И я его помню... Помню, как он произносил речь... Выступая против патрициев, он сказал: "При вашей жадности вы скоро оставите народу только грязь и воздух"...