Аннотация: У него меч вместо руки, у нее - волшебные глаза. Их путь - пустыня, и одна надежда на двоих - маленький домик, в котором живет Алиса.
- Десять бутылок рома стояло на полке, - пела Натта, шагая по серому песку пустыни, - одну из них мы выпили за упокой старшего брата. Он был самым большим и самым крутым и стойким. Но даже ему не далось одолеть королевско-о-о-ого солда-а-а-та.
Джек шел следом, испытывая стыд за то, что рассказал ей вчера свою историю.
Он не хотел делиться этим никогда и ни с кем. Просто ночью, среди прежних пейзажей, что-то накатило, и он поддался болезненной ностальгии. Всю ночь ему снилось лицо Ослэйна, которое смотрело самодовольно и уверенно. Глаза, которые не видели в Джеке человека: только оружие и красивый аксессуар.
"Зря я разворошил воспоминания", - думал он, глотая обезболивающее. А перед ним, бодро вышагивая, хрипловатым, но детским голосом продолжала петь Натта.
- Девять бутылок рома стояло на полке. Одни из них мы выпивали, развеяли прах. Мы выпили за упокой нашей младшей сестренки, которую раньше насиловал чертов солдат, королевский солдат! Эй, Джек, нам еще долго?
Мужчина дернулся, вырывая себя из воспоминаний.
- Часа четыре, - задумчиво сказал он, - если повезет и если она все еще живет там.
- А если не живет?
- Тогда у нас не хватит запасов, и мы умрем в пустыне. Или нас поймают дачи. Но, если это случится, я убью тебя прежде.
- Чтобы со мной не сделали то же, что с девкой из песни?
- Не говори об этом так легко. Ты не знаешь, на что они способны.
- Ты ведь был одним из них, верно?
- Так.
- Ты тоже насиловал девочек?
- Не говори об этом! - он резко схватил Натту за плечо и заставил развернуться. Она испуганно глядела снизу вверх.
- Прости! Прости, я не хотела, правда!
Джек ощутил острый прилив вины. Даже какого-то страха. Он отпустил Натту и сжал губы прежде, чем ответить.
- Нет, это ты прости. Слушай, мне нечем гордиться, ладно? Мое прошлое было самым настоящим дерьмом.
- Мое тоже, - тихо шепнула девочка. Потом она развернулась и продолжила петь:
- Восемь бутылок рома стояло на полке. Одну из них мы разбили о пол, чтобы забыть о том, как кололи иголки под ногти солдаты, одобренные королем. Святым королем.
Джек шел за ней, думая о том, что именно имела в виду Натта под дерьмовым прошлым. Было ли это связано с ее повышенным интересом к изнасилованиям? И то, как спокойно она говорила об этом...
- Слушай, Джек, - перебила девочка его мысли, - ты помнишь, что обещал рассказать мне про маму?
Мужчина кивнул.
- А что ты сама о ней помнишь?
- Совершенно ничего. Я была маленькая, когда меня отдали в детский дом. Слушай, если она такая хорошая, то почему избавилась от меня?
- Я не знаю, - ответил мужчина, - мы спросим, когда придем.
- И все же, как именно она тебя спасла?
- Не знаю. Я помню только, что открыл глаза и увидел ее.
***
Джек чувствовал боль. Боль - это хорошо. Это значит, что ты не умер. Боль - это лучшее чувство в мире, если перед этим потерял сознание посреди песка под палящим солнцем.
Он заставил глаза открыться и замер. Перед ним что-то дрожало, голубое и замкнутое в круги. Словно два крошечных озера, что волнуются от сильного ветра.
"Так значит вот как выглядит сраное перерождение?" - подумал тогда Джек, стараясь подняться. Но что-то уверенно надавило на его плечо.
- Не двигайтесь, - произнес мурлычущий женский голос, - у вас рука гниет. У вас есть деньги?
- Нет, - шепотом ответил Джек; шепот - это было все, на что он оказался способным.
- Плохо, - разочарованно сказала она, - я бы могла спасти вашу руку, но на это уйдет последний сахар, а без новой порции мне не жить.
Джек откашлялся.
- Если вы спасете мою руку, я смогу достать вам сахар и без денег.
- Правда? И как это?
- У меня есть связи.
- Готова поспорить, они разорвутся, как только поставщик узнает, что денег у вас нет.
- У меня все еще есть это, - Джек попытался пошевелить правой рукой, но только застонал от боли.
Женщина обреченно выдохнула.
- Ладно, - сказала она, собирая в хвост мягкие черные волосы, - клянусь, я пожалею об этом. Смотри на меня.
Джек выполнил указание. Но, черт, как же сложно это было! Глаза будто расплывались, создавая бескрайнее пространство моря. Он почувствовал звон в ушах и увидел два круга зрачков, напомнивших дула пистолетов из его первого воспоминания. Потом зрачки разошлись в стороны острыми иглами, и мужчина ощутил боль в руке.
- Смотри на меня! - доносился голос издалека. - На меня! Смотри! Терпи! Давай же! Смотри! Смотри на меня!
Он продолжал, хотя было сложно. Из него будто что-то вытягивали. Все тело стало одной сплошной болью. Больше всего хотелось провалиться в забытье, но Джек продолжал смотреть на ощетинившиеся зрачки на фоне бескрайнего моря.
Потом боль начала утихать.
- Вот так, - голос стал приятнее, - молодец, потерпи еще немного. Смотри на меня. Смотри. Вот так. Хороший мальчик.
И потом все вернулось в реальность. Перед Джеком снова появилось приятное женское лицо с детскими глазами и блестящей от пота кожей. Она подняла руку, вытирая лоб, и мужчина увидел, что та замарана в крови и в грязно-желтом и белом гное.
Он скосил глаза вправо и понял, что вся кровать залита гноем.
- Вот так, - повторила женщина, - я вычистила вашу руку. Теперь, извините, мне нужен сахар.
Она встала и, пошатываясь, прошла к углу, выполнявшему, очевидно, роль кухни.
- Как вы это сделали?
- Магия. Вам было больно?
- Немного.
- Простите, я давно не практиковалась. В пустыне сложно найти пациентов. Вот так, - она достала с полки пакет и зачерпнула содержимое столовой ложкой. Потом разом проглотила.
- Спасибо, что спасли меня.
- Я убью вас, если вы из дачей.
- Я... был. Я сбежал. Поэтому и оказался в пустыне.
- Сбежали? - Женщина вернулась к кровати и присела на край. - Почему?
- Я убил главного.
- Правда?
- Он сделал это со мной.
- Руку?
- Да.
- В таком случае я рада, что спасла вас. Но помните, что обещали мне сахар.
- Я достану, клянусь.
- Очень хорошо. Тогда лежите. Я сейчас приду в норму и закончу лечение. Мы вычистили вашу руку, но она начнет гнить опять, если не приготовить антибиотик.
- Вы умеете?
- Обижаете. Я была лучшей в госпитале святого Клэра Обсидиана. Сволочь поганая. Простите, это я так.
- Это потому, что он и есть сволочь, - улыбнулся Джек.
- Да, точно. В общем, мне, конечно, помогали волшебные глаза. Но я и сама была не промах, знаете. А впрочем, мы сейчас не об этом. Если вы подождете, я сделаю лекарство.
- Спасибо. Если я только смогу вам отплатить...
- Не беспокойтесь. Работка для вас найдется. Раз вы теперь беглец, вам и пристроиться, видно, некуда? А что может быть лучше, чем пойти к тому, кто жизнь спас, верно?
- Что, будете ездить на мне, как на кляче? - улыбнулся Джек.
Женщина улыбнулась в ответ.
- Хуже, - сказала она, - гораздо хуже. Ну, мой будущий работник, назови свое имя.
- Джек.
- Какое редкое!
- Мне казалось, наоборот.
- Это был сарказм. Впрочем, неважно. Я Алиса. Приятно познакомиться, Джек.
- Мне тоже. Но я не смогу у вас остаться.
- Вот как? И почему?
- Во-первых, это опасно. Дачи не отстанут от меня.
- Да они уже причислили тебя к мертвым. В этой пустыне труп за два дня заносит песком. Думаешь, они действительно будут искать?
- А если обнаружат? Эта пустыня в их власти.
- Как часто, будучи дачом, ты здесь проезжал? Думаешь, я просто так выбрала это место?
- Может быть, вы и правы. Но мне все равно нужно сделать одно дело.
- И какое же?
- У меня была хорошая подруга в лагере. Она всему меня научила. Но один раз Ослэйн отправил всех на задание, а когда я вернулся, ее не было. Только записка.
- Не хочу тебя расстраивать, парень, но не уверена, что она могла просто так уехать из лагеря.
- Я знаю. Я просто... я хочу убедиться.
- Ладно. Если тебе так не любо это место, можешь убираться, как только доставишь мне сахар. А сейчас лежи и отдыхай. Я приготовлю суп. Хочешь супа?
- Я даже не знаю, как вас благодарить.
- А потом приготовлю лекарство. Можешь спать пока. И не думай, будто я такая добрая. Все мои проклятые инстинкты медсестры.
***
Джек прожил у нее почти неделю. Дачи за это время так и не появились, и он поверил, что они перестали его искать. Рука приходила в норму, он стал уже подниматься и помогать по хозяйству.
Ему понравилось в этом месте. Здесь был небольшой оазис. Настолько крошечный, что на него никто не обращал внимания. Рядом размещался деревянный домик, вокруг которого был разбит сад с розовыми кустами. Алиса пояснила, что это специально выведенный неприхотливый сорт. Очень дорогой, но, по словам женщины, стоящий того.
Джек помогал ей ухаживать за садом и готовить еду. Она каждый день разводила для него лекарство и вычищала гной. Алиса пояснила, что для полного выздоровления, когда клинок приживется к руке полностью, должно пройти около месяца, а пока он лишь все медленнее и медленнее отторгается организмом.
В итоге, через неделю Джек мог уже отправиться в Сити, чтобы найти Лэсли и достать для Алисы сахар. Новая знакомая одолжила ему внедорожник, потребовав обязательного возвращения.
Однако он так и не узнал, вернулась ли машина к владелице.
***
Как Джек и ожидал, выяснить что-то о Лэсли оказалось невозможным. Никто в городе ее не видел, а по адресу, где она проживала прежде, теперь находился детский дом.
В итоге страхи мужчины лишь подтвердились. И он через ком в горле вынужден был признать, что Лэсли убита. Джек пожалел лишь о том, что не забрал из лагеря прощальную записку, и теперь у него ничего не осталось от женщины, которая всему его научила.
"Может быть, и не стоит никуда больше убегать? - думал он. - Может, действительно остаться с Алисой? Она ведь предлагала. Она ведь спасла меня". И тут же другая мысль вспыхнула в сознании: "Так же, как Ослэйн когда-то".
Но нет, черт возьми, это было совершенно иначе. С Алисой оказалось легко. Она заботилась о Джеке и обращалась с ним как со старым знакомым. Она казалась очень доброй, веселой и милой. И да, она была очень красива, так что Джек, который до этого смотрел на девушек лишь как на инструмент, стал находить в себе какие-то новые, смущающие, но приятные эмоции.
И в итоге мужчина подумал, что может остаться в доме Алисы еще на пару недель до полного лечения. А там - как карта ляжет.
С этими мыслями он и отправился в магазин к Крэку - старому знакомому, у которого еще в детстве воровал еду, получая за это нагоняи. Позже, став дачом, Джек принялся от души мстить вредному продавцу, сдирая с него дополнительную плату и требуя особого отношения. Тогда - совсем недавно, но, как казалось самому мужчине, много лет назад - это доставляло несравненное удовольствие - ощущать себя главным. Вот только в чем смысл, если на деле ты - не больше, чем чья-то собственность?
Так или иначе, Джек полагал, что запугал Крэка настолько, что тот даст ему сахар, не попросив ничего взамен. Он надеялся только, что лавочник до сих пор не знает о перевороте в лагере - вряд ли дачам захочется выносить собственную слабость на публику.
***
В лавке пахло травами и бензином. Было удивительно, как эти два запаха уживались вместе и не влияли друг на друга. Сам Крэк был высоким, худощавым и изрядно постаревшим мужчиной с приятным загорелым лицом и редкими седыми волосами. В движении он опирался на стальную трость, завязанную на конце в причудливый узел. Штука эта была дорогая, и Джек не раз грозился отобрать ее, хотя никогда не исполнил бы свое обещание: это было странностью, но, несмотря на много лет издевательств, бывший дач испытывал к лавочнику некое подобие дружбы.
Вот и сейчас, заходя внутрь, Джек ощутил подъем, как перед встречей с хорошим знакомым.
- Как жизнь, Крэгги? - спросил он, бесцеремонно стряхивая песок со шляпы на порог магазина.
Хозяин лавки, который до этого копался во внутренностях проржавевшей стиральной машины, поспешно встал и оперся на палку обеими руками.
- А, Джекки, - протянул он ласково, - какими судьбами, друг мой? Может, хочешь чаю или чего-то покрепче?
- Я пришел не за чаем, - возразил мужчина, обхаживая помещение по-хозяйски. Так он привык делать, будучи дачом и теперь непроизвольно повторял эти действия, - мне нужно от тебя кое-что.
- Я ведь уже платил вам! - злобно процедил Крэк. - Вы хотите совсем меня разорить? С чего тогда будете плату собирать? Боже! Джекки, что ты сделал с рукой?! - воскликнул он вдруг, забыв о прочем. - Ты не думал самовыразиться как-то иначе? Татуировкой например.
- Молчи! - закричал Джек раздраженно. Он в три шага достиг собеседника и прижал его левой рукой к стене. - Не говори об этом, ясно?
Глаза Крэка скользнули к клинку.
- Об этом трудно не говорить, - прошептал он тихо, - тебе в бою отрезали?
- Я же сказал: молчать! Или хочешь, чтобы я ее на тебе попробовал?
- Ладно, ладно, - Крэк покорно прикрыл глаза, - я все понял, молчу. Я знаю, на что ты способен. Но денег у меня все равно нет.
- Мне нужны не деньги.
- А что тогда?
- Ты видел Лэсли?
- Я не знаю, кто это такая.
- Женщина. Коренастая, со шрамами. А, ладно, забудь, ты бы ее не вспомнил. Мне нужен сахар.
- Сахар? - Крэк притворно засмеялся. - Дружище, нет у меня никакого сахара. Я таким не занимаюсь, понял? Ты же это не из-за сахара, руку-то?
Джек прижал шею товарища сильнее.
- Я не собираюсь играть с тобой в игры! Ты нечист на руку и у тебя магазин продуктов. Я знаю, что ты заказывал свеклу два года назад. Знаешь, почему не стал брать с тебя дополнительный налог?
- Ну?
- Потому что считаю тебя другом, ясно? Гребаным другом. И я, черт тебя, не стал говорить Ослэйну, что его дойная корова еще и наркоторговец. Представляешь, как тогда взлетели бы расценки?! И все, чем ты собираешься отплатить мне, это "Я не знаю"?!
- Слушай, друг, я не думал, что все так серьезно. Давно ты уже на этом деле?
Джек отпустил товарища и, выдохнув, растер лицо рукой.
- Я не поэтому нервный, ясно? Это нужно одному моему другу.
- Ты ему задолжал?
- Можно и так сказать.
- Я продам тебе со скидкой.
- У меня нет денег.
- Тогда извини, парень. Я торговец, а не церковь.
- А я дач, а не попрошайка.
- То-то ты один пришел. Я ведь сразу понял, что раз без банды, значит что-то секретное. Да ты просто не рискнешь Ослэйну рассказывать о своем долге.
- Но это не помешает мне убить тебя.
Крэк наигранно зевнул.
- Ты меня не убьешь. Я же ваша корова, помнишь?
- Не зли меня! - и Джек снова прижал собеседника к стене. Но на этот раз клинком. Крэк сразу же покраснел и покрылся испариной.
- Ладно-ладно! - заговорил он торопливо. - Ты же должен понимать, что я торговец. Да я просто цену набиваю. Ну, чтобы в долг продать.
- Никакого долга, мелкий ты кусок дерьма. Если я сказал дать мне сахар - ты даешь сахар, ясно тебе?
- Да ясно, ясно. Руку только убери.
- Будешь еще возражать?
- Нет-нет, не буду. Да убери ты уже эту хрень! Мы оба все поняли. Отпусти руку и я дам тебе.
- Сколько?
- Грамм двести.
- Мне нужен килограмм.
- Да ты меня разорить решил?! Полкило.
- Хорошо. Только давай быстрее.
Джек отпустил руку и вновь принялся расхаживать по сторонам.
Крэк полез под прилавок, и его клиент слышал, как продавец шебуршит пакетом и набирает товар в мешок.
- Так что с рукой-то?
- Не твое дело, - Джек отошел в угол комнаты и принялся разглядывать старую механическую обезьянку, которая держала в руках потертые золотые тарелки. - Слушай, сделаешь для меня кое-что, ладно?
- Можно подумать, ты даешь выбор.
- Я серьезно. Это просьба. Я могу считать тебя своим другом?
- Вряд ли.
- И все-таки - одну просьбу.
- Посмотрим. Держи, - Крэк отдал мешок с сахаром Джеку и оперся на палку обеими руками, - чего тебе?
- Не рассказывай о том, что видел меня, ясно?
- Черт! Можно подумать, я и так не догадался. Да, понял я, понял, Джекки. Только взамен будешь меня и дальше прикрывать.
- Нет, послушай, дело не в этом. Не смогу я тебя прикрывать.
- Чего это вдруг? Эй! - Крэк сощурил глаза и принялся пристально вглядываться в окно. - Я думал, у нас дело. Думал, мы договорились сделать все по-тихому. Какого черта твоя банда маячит у меня за окном?
И в ту же секунду Джек услышал привычный рокот внедорожников, на которых сам прежде разъезжал. Дачи использовали только лучшую технику с самыми мощными двигателями: получали удовольствие от того, что все слышат их почти за милю.
Черт! Сердце Джека застучало быстрее. Он, поддаваясь скорее инстинкту, чем здравому смыслу скользнул за прилавок.
- Эй, ты что творишь? - начал было Крэк, но Джек потянул его следом.
- Слушай сюда, - заговорил он тихо, хотя было очевидно, что на таком расстоянии его никто не услышит, - я в дерьме, ясно? В самом настоящем.
- Да я уже заметил. Так, что ты сделал?
- Я убил Ослэйна.
Крэк закашлялся.
- Ты... что? Ты убил?.. Черт, парень! Иди к черту, я в этом не участвую. Ты хоть представляешь, что они с тобой сделают?! А потом со мной! Черт! - он не заметил, как отпустил трость, и она со звоном упала на дощатый пол. - Убирайся отсюда. Убирайся говорю, мне не нужны твои сраные проблемы. Черт! Как же я влип.
В подтверждение своих слов мужчина поднялся, схватил Джека за плечи и попытался вытащить из-за прилавка. Но соперник оказался гораздо сильнее и даже одной рукой сумел утащить товарища вниз.
- А теперь слушай сюда, - сказал Джек, успокоившись, - смотри на меня. Смотришь, да?
Крэк закивал. Джек поймал его взгляд, испуганный и растерянный, и слегка улыбнулся, выражая спокойствие.
- Ты никому ничего не расскажешь, ладно?
- Нет, ничерта!.. - Крэк попытался продолжить, но его соперник ткнул острием клинка точно в кадык старику.
- Ты никому. Ничего. Не. Скажешь, - повторил он, - иначе они убьют меня. Но перед этим я успею перерезать тебе глотку.
Крэк неуверенно закивал.
- Ты будешь сидеть тихо. И, если они зайдут в лавку, не скажешь обо мне ни слова. Они и дальше будут думать, что я мертв, и все будут счастливы. Ты слышишь меня, Крэгги?
- Слышу, - прошептал он.
- Повтори.
- Я никому ничего не скажу.
- Ты будешь вести себя так, словно не в курсе.
- Словно не в курсе, понял.
- А сейчас иди и займись чем-то, что ты делаешь обычно. Если зайдут, не говори ничего. Не пускай их за прилавок. И ради всего святого, не трясись!
***
Джек слышал, как открывается дверь, и как отражаются чуть слышным эхом тяжелые шаги дачей по полу магазина. Ощущал характерный запах песка и пота. Чувствовал, как щелкают предохранители их пистолетов. Судя по звуку, бандитов было четверо.
- Да куда уж ему процветать, - сказал он на выдохе. С удовлетворением Джек отметил, что его товарищ держится отлично, - как было полтора клиента, так и осталось. Слушайте, я ведь вам уже платил в этом месяце. Больше нет.
- Мы не за платой, - возразил голос. Теперь Джек опознавал в нем Джесси, - мы только проверяем окрестности. В Сити, знаешь ли, неспокойно в последнее время. Слышал что-нибудь интересное?
- Говорят, появились наркоторговцы, если вы об этом. Но я слышал только слухи.
Джесси недовольно выдохнула.
- Нет, малыш, мы не об этом. Скажи на милость, не встречался ли тебе Джек?
- А должен был?
- Предположительно.
- Нет, не встречался.
Женщина дико расхохоталась. Смех был настолько пронзительным и задыхающимся, что, казалось, сам Дьявол сейчас вылезет из преисподней, чтобы взять мастер-класс
Джеку от этого хохота стало жутко. Он всегда подозревал, что Джесси безумна. Но под контролем Ослэйна она оставалась сдержанной (настолько, насколько для нее вообще было возможно сдерживаться). Теперь же предохранитель сорвало, и мужчина чувствовал, с каким надрывом она хохочет.
Джесси любила Ослэйна. Все в лагере знали это, но никто не решался обсуждать. Она была любовницей своего босса и предметом его гордости: жестокая, исполнительная, красивая, несмотря на шрамы, и послушная, когда он приказывал. Но это не было любовью с его стороны. Ослэйн по природе являлся коллекционером. Ему нравилось собирать интересных людей и держать их поближе к себе. Когда это касалось женщин, он подпускал их максимально близко. Но только в физическом плане. В эмоциональном ему было чуждо любое проявление любви, и Джесси, являясь хоть и безумной, но все же женщиной, чувствовала это, как никто другой.
Она любила Ослэйна и не могла пережить столь глупую и неожиданную смерть. Джек именно поэтому боялся, что преследовать его будут долго. Он не был уверен, кто в итоге захватил власть, но теперь, зная, что это Джесси, понимал, что она успокоится, только увидев его безжизненное тело.
Это означало, что оставаться в пустыне больше нельзя. Если только он выберется из этой передряги, он заедет к Алисе, чтобы отдать сахар, и уберется куда подальше. Если только Крэк не выдаст.
- Крэгги, маленькая ты свинка, - сказала Джесси, успокоившись, - вроде уже старый, а мозга совсем нет. Ну кого ты прикрываешь, малыш? Того, кто шпынял тебя все это время?
- Никого я не прикрываю! - раздраженно проговорил Крэк, и голос его при этом почти не дрогнул. - Чертова ты стерва. Надо мне больно его прикрывать. Да я б его первым выдал. С чего вы вообще взяли, что он мог пойти ко мне? И какого вообще черта вы его ищете?!
Джесси снова расхохоталась.
- Может быть, с того, что наши информаторы видели, как Джекки заходил в твою лавку? И может с того, что ты бессовестно врешь мне, ублюдок?!
Сразу за этими словами раздался грохот и звон упавшего стекла. А потом хрипящий задыхающийся звук. Джек слышал его сотню раз, когда поднимал соперников за шею и те бесконтрольно начинали хрипеть.
Черт! Он хотел спасти Крэка. Правда хотел. Но еще больше Джеку хотелось выжить. Не ради себя, но ради Алисы, которая могла умереть без сахара. И потому, что, покажись он сейчас из-за прилавка, спасти Крэгги все равно бы не удалось. Нет, это была ситуация, в которой невозможно выиграть. Но можно свести к минимуму потери. И поэтому Джек решил, что Крэку придется стать разменной фигурой. И пока тот хрипел и задыхался, отвлекая внимание банды, его клиент стал медленно двигаться в сторону запасного выхода.
- Где Джек?! - истерично вопила Джесси, но ее жертва молчала. - Джек, сволочь, мы знаем, что ты здесь! Лучше выходи, или мы будем долго мучить тебя!
Ориентируясь на звук, он понял, что дачи расходятся по разным углам лавки, желая обыскать ее. Двое шли в его сторону. Больше медлить было нельзя, и Джек что было сил рванул в сторону двери.
Несколько выстрелов раздались тут же. Он почувствовал острую боль в плече и левом бедре. Только после этого Джеку удалось покинуть помещение.
Он плохо помнил, как убегал и как ему удавалось так долго стоять на ногах. Когда мужчина уже покинул лавку, у него было крошечное преимущество, прежде, чем дачи сообразили, что происходит. Джек побежал в район гетто, где ориентировался лучше всего. Зная, что его могут найти по кровавому следу, он старался зажать раны, но ничерта не выходило. К счастью, обе пули прошли вскользь, лишь слегка оцарапав кожу. И все-таки было больно.
В какой-то момент он сообразил, что единственным способом спастись будет побег в канализацию. Джек нашел люк, в который часто спускался в детстве. Тот, как и много лет назад, был открыт. И только там, пройдя еще почти полмили, мужчина позволил себе остановиться. Силы оставили его мгновенно. Он рухнул в густую и вонючую жижу, и сквозь туман, находясь в бессознательном состоянии, принялся смотреть на струи собственной крови, причудливым образом завивающиеся и утекающие куда-то дальше по течению. И только одна мысль четко вырисовалась на фоне глухого, как эхо колокола, жужжания: "Кажется, я где-то выронил сахар".
***
Джек не знал, когда пришел в себя. Видел только, что крысы осмелели и подбираются уже совсем близко, а, значит, прошло не меньше двух часов.
Возвращаться назад было бессмысленно. Джек знал, что Крэк убит и что у его лавки дежурит элита дачей во главе с Джесси. Ее новые подчиненные обыскивают улицы и опрашивают всех, с кем он был или даже мог быть знаком. Транспорта не достать. Тем более опасным показалось ему возвращаться в пустыню. Оставался лишь один вариант: отсидеться здесь как можно дольше, а потом добраться до вокзала и сваливать из города ближайшим поездом.
Он не помнил точно, каким чудом ему удалось обогнуть все блокпосты дачей. Это было похоже на настоящую полицейскую облаву с выведенными в город резервными силами банды. Джесси объявила всеобщую мобилизацию, и даже городские дачи (подачки, как называли их в банде) вышли на улицы с оружием. Джеку помогло лишь то, что большую часть пути он преодолел по канализации, а потом, выбравшись наружу, оказался уже не в самом эпицентре, и стоящие здесь бандиты были не очень заинтересованы в его поимке. Удивительным было и то, что Джесси не отправила никого патрулировать поезда. "Видимо, - думал тогда мужчина, - она уверена, что я не доберусь так далеко". Впрочем, он всегда знал, что любовница Ослэйна не отличается особым умом. Поэтому ей так и не пришлось стать его правой рукой и поэтому потом (как он узнал через своих людей) банда сильно уронила свой авторитет, превратившись из устойчивой и непоколебимой организации в еще одну разбойничью шайку.
Джесси была убита два года спустя своим заместителем: безглазым Рупертом. Говорили, сначала он хорошенько поглумился над неудавшейся командиршей, а потом отдал ее на растерзание диким псам. Под его руководством дачи вернули часть былого влияния, но им уже не приходилось претендовать на звание совершенных лидеров бандитского дела в районах Сити. И только пустыня оставалась их непоколебимым и бессменным пристанищем.
***
- Больше я не видел твою маму, - закончил Джек рассказ. Солнце встало уже высоко, и песок раскалился. Натта продолжала вышагивать впереди, время от времени поднимая руки над головой и вытягиваясь. Она, казалась, никак не реагировала на речь товарища, и тот ощущал неловкость. Однако со временем, погрузившись в воспоминания, он перестал обращать на это внимание.
- Ты правильно сделал, что сбежал тогда, - сказала она отстраненным голосом, - и от Алисы, и от Крэка. Ты хороший, Джек. Ты лучше, чем хороший. Честный и расчетливый. Мне нравятся такие. Лучше, чем все это геро-о-о-о-и, - последнее слово она протянула с особым презрением, - говорят что-то о долге и чести. А потом труп. И плевать, если честно, есть ли у этого трупа честь и гордость. А ты жив. И поэтому ты мне нравишься.
Джек ничего не ответил. Не знал, что сказать. Только уставился на небо, надеясь сориентироваться и убедиться, что они идут в верном направлении. Дом Алисы должен был уже показаться, но вокруг виднелась одна пустыня, и Джек начинал немного нервничать.
- Скажи, а если бы не дачи, ты остался бы с мамой?
- Думаю, что остался бы, - сказал он, нахмурившись.
- И тогда, когда я нашла бы ее, ты был бы с ней и был бы... моим папой?! Фу! Хорошо, что ты тогда ушел.
- Что? Я так ужасен в роли отца? - спросил мужчина, одновременно нахмурившись и улыбнувшись.