Маша так и осталась сидеть на стуле, куда ее усадил Иван, только закрыла лицо руками, и монотонно твердила как заклинание, раскачиваясь в такт словам:
- Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть...
- Однако, это так. - К сожалению, мне нечем было ее утешить.
Как все-таки мудро работает Система! Иван с самого начала моего приезда в Москву был около меня, знал о каждом моем шаге. Боялся нашей встречи и мечтал о ней. Система нашла способ соединить нас через эту девочку. Но позволила встретиться только после того, как я спасла его ребенка. А что же делать сейчас? Мчаться к нему? Доказывать, что его счастье с Машей? Нет, не поймет и не примет ни одного довода. Макс правильно сказал: Иван живет надеждой... которой я только что его лишила. Он и так все эти годы на меня обижался. Сейчас и слушать ничего не захочет. Что же предпринять?
-- Катерина Михайловна, вы до сих пор любите его? - Прервала мои размышления Маша.
- Конечно. Как близкого и дорогого человека. Иван в моей жизни очень много значит.
- Вы хотите, чтобы он вернулся к вам?
- Я хочу, чтобы он был счастлив.
- С вами?
- Я сделала свой выбор, Маша. Он это понял. Поэтому снова ушел.
- И что же теперь будет? - Она зарыдала. Потом взмолилась: - Господи, помоги! Ну, помоги же мне!
- Если ты хочешь, чтобы Он помог, начни думать, соображать.
- Думать?! О чем?! - Несмотря на свои любовные переживания, она откликнулась на мои слова.
- Подумай сама, твоя любовь оказалась совсем не такой, как ты ее представляла. Любимый человек был с тобой, потому что ты была для него мостиком к другой женщине. Ты брошена и ждешь от него ребенка.
- Вам доставляет удовольствие мое положение? - Она готова была снова разреветься.
- Не выдумывай! Я хочу тебе помочь. Прими ситуацию такой, какая она есть. Тебе дают урок, благодари Бога именно за это.
- За что? За то, что страдаю?
- А ты - невинная овечка?!! Ведь ты была с ним, зная, что он тебя не любит. Обманув его, забеременела. И, наконец, не поняла предупреждения, данного через резкое охлаждение ваших отношений, а пошла еще дальше, решив сделать аборт. Тебе могли открыть глаза по-другому, в более мягкой форме, что ли? Но ты выбрала наиболее неприятный для себя способ. Теперь просишь у Бога помощи, так и не осознав, за что тебе дан урок.
- Но я люблю Ванечку!
- А он меня! Ну, и что с того?! Откуда ты взяла, что любовью можно оправдать обман, эгоизм? Ты страдаешь, но ты сама вымостила дорогу своих страданий.
- Он тоже обманывал меня!
- Поэтому и ему плохо. Каждый отвечает за свое. Ты думаешь, я не прохожу своего урока, оказавшись в центре отношений своего мужа и его любовницы, сама отправляя тебя к нему?
- Что же делать, Катерина Михайловна?
- То, что я уже сказала. Прими ситуацию такой, какая она есть. Осознай, за что она тебе дана, и благодари Бога за урок. Он ценит понимание и благодарность, а не бестолковые просьбы.
- Почему?
- Потому что Он строго следит за выполнением законов, им же предначертанных. А так как ты, согласно этим законам, сама сотворила свои страдания, то должна его благодарить за то, что он четко выполняет свои функции.
- Вы думаете, поможет?
- Это только первый шаг. Следующим будет прощение. Будешь прощать Ивана, за то, что он тебя использовал. Сама будешь просить прощение у него за обман и гордыню.
- Да он меня видеть не хочет.
- Главное, чтобы ты захотела. Тебе совсем не обязательно с ним видится. Закроешь глаза и представишь его. Прощение будешь просить, пока не увидишь, как он тебя прощает. Сама будешь прощать, пока не почувствуешь теплоту на сердце. Это первое. А второе - будешь просить прощение у души своего ребенка, которую чуть не загубила.
- Катерина Михайловна, вы так уверенно об этом говорите.
- Потому что знаю, что тебе нужно делать. Но готова ли Система помочь тебе, не могу обещать. Все будет зависеть от того, насколько чиста твоя душа, насколько ты сама готова к пониманию того, чего от тебя хотят. Но в одном могу тебя утешить -- я сделаю все, чтобы освободить его от любви ко мне.
Ночь, конечно же, была бессонной и беспокойной. Вернее, сон был, но походил на старую видавшую виды киноленту с разрозненными обрывками фильма, в перерывах между которыми я просыпалась и ждала, пока "киномеханик" не зарядит очередную кассету. Увиденное по сюжету напоминало драму. Во всех эпизодах появлялся один и тот же персонаж - Иван, с мутными от обиды глазами. Только один раз, в самом конце, где-то с боку кадра показался Макс, как ни в чем не бывало сидевший на стуле, положив ногу на ногу, и с неподдельным интересом наблюдавший за моими суетливыми попытками привести героя в чувство. Я в сердцах крикнула ему: "Что ты расселся?! Разве не видишь, что у меня ничего не получается?" На что он спокойно возразил: "Кэтрин, как актер, я уже сыграл свою роль. Как режиссер, поставил перед тобой задачу, и знаю, что ты с ней справишься".
Он, как всегда, прав. Это всего-навсего кино моей жизни. И он в нем и сценарист, и режиссер, и главный исполнитель, и музыкальный редактор. Каких только поворотов сюжета там не насочинял. Ведь ему хотелось, чтобы я сыграла все: и драму, и детектив, и мистический триллер, и эротику. Даже снял несколько сцен в стиле индийской мелодрамы и латиноамериканского сериала. Но в моем фильме было и есть самое главное - любовь, наша любовь. Поэтому в нем не может быть несчастливого финала.
С этой спасительной для себя мыслью я заснула. К сожалению, только под утро, поэтому встала поздно. Маша ждала меня на кухне, накрыв завтрак.
- Катерина Михайловна! Я его сразу простила. Как только подумала о нем, тут же тепло на сердце стало. А вот он меня никак не прощает.
- Меня тоже. Но больше всего себя простить не может.
- Почему?
- Потому что свою любовь считает слабостью.
К Ивану я поехала только через двое суток. До этого как будто невидимый шлагбаум перекрывал дорогу, не только прямую и широкую, но и все обходные тропинки. Это означало, что не стоило не только ехать, но и звонить. Я привыкла доверять своей интуиции, поэтому не торопилась. А когда собралась, меня не смутил даже выключенный сотовый Ивана.
У ворот в сторожке дежурили два охранника. Как нынче говорят, молодые, здоровые пацаны.
- Вы куда и на какое время записаны? - Спросил один из них.
- Ни на какое. Мне нужен Иван Николаевич.
- По какому вопросу?
- По личному.
-- Сомневаюсь, что он сможет вас принять, - пренебрежительно глядя на меня, ответил парень. Видимо, в его представлении личные вопросы могут быть только у молодых девах. А у особ моих лет - общественные.
-- И все же, давайте попробуем, - настаивала я.
- Женщина! - Вот оно, родное и знакомое. "Женщина!", что подразумевает под собой "Куда вы прете?". - Иван Николаевич немножко приболел. Вот если б вы с ним заранее по телефону договорились, а у нас вот тут в журнале было бы отмечено...
- Мне предварительная договоренность для встречи с ним не нужна.
- А ему - необходима. Я из-за вас неприятностей не хочу иметь.
- Хорошо. Свяжитесь с ним и выясните, права я или нет.
- А чего выяснять. У нас все по предварительной записи.
Спорить не хотелось.
- Хорошо. Запишите меня на сейчас.
Молодые люди переглянулись.
- Ну да, а вы к нему побежите. А потом нас из-за вас уволят. Да и вы слез наглотаетесь. Знаем, проходили... Иван Николаевич -- человек прямой.
- Молодые люди, я уверена, он меня ждет. Поверьте, у вас больше шансов быть уволенными, если он узнает, что вы меня не пропустили.
Другой охранник нехотя взял сотовый.
- Палыч, хозяин где? На стрельбище? Тут к нему дамочка рвется, очень настырная, говорит по личному вопросу. - Выслушав ответ, кивнул мне: - Палыч спрашивает, кто вы такая? - Его уставший от моей персоны взгляд в сочетании с "настырной дамочкой" побудили назвать вещи своими именами, тем более что это была правда.
- Передайте, что его хочет видеть жена.
- Говорит, что жена. - Потом опять поднял на меня глаза. - Палыч спрашивает, чья жена?
- Молодые люди, разъясняю еще раз, на пальцах. Мне нужен мой муж, Иван Николаевич Макаров. К Палычу я не имею никакого отношения.
-- А разве хозяин женат?! - Недоверчиво спросил один охранник другого. Из аппарата у его уха донеслись какие-то лающие команды, на что парень быстро-быстро засеменил словами. - Понял, понял. Уже веду. Откуда ж я знал! - Потом обиженно обратился ко мне: - Что же вы не сказали, что вы - Кремер Екатерина Михайловна?
- Меня об этом не спросили.
- Смотрите! - Он ткнул пальцем в белый квадрат памятки, подсунутый под стекло, покрывавшее стол, за которым сидели охранники. Крупными буквами там было написано: "пропустить в любое время Кремер Екатерину Михайловну".
Иван стоял спиной ко мне, в наушниках. В его руках было ружье, из которого он методично выпускал в мишень пулю за пулей. Сразу вспомнилась Маша, вот так же в страхе и тревоге ожидавшая, когда он обратит на нее внимание. Меня он не прогонит, это ясно. Но вот как обернется наш разговор? Видимо, он боялся того же, поэтому не спешил, обдумывая с чего начать. Наконец, снял наушники и обратился к стоявшему рядом пожилому мужчине, похоже, тому самому Палычу. Отдав ему оружие, заметил:
- Что-то сегодня рука не та.
- Да после двух дней - куда лучше?
Потом подошел ко мне и, наклонившись, чтобы поцеловать в щеку, на ухо прошептал:
- Почему так долго не шла?
- Ты пил? - Он утвердительно кивнул в ответ. - Потому и не шла.
- Ты же хотела меня видеть таким.
- Неправда. Я никогда не хотела видеть тебя слабым.
- Пойдем в дом. - Он взял меня за руку. Но через два шага остановился. - Хотя нет, сначала ты должна все это осмотреть. - На мой вопросительный взгляд, что осматривать, пояснил. - Стрельбище, технику, оружие, конюшни... Все куплено и отстроено на твои деньги. Я с первого дня мечтал, показать тебе.
- Это твои деньги. Если бы я могла, дала бы больше. Но деньги Самоэля не любят, когда их делят. Им нравится, только когда их преумножают.
- Мне хватило и этого.
- Это была твоя идея открыть в Москве "Кремерз хаус"? - Мы отошли достаточно далеко от посторонних, чтобы начать разговор, необходимый нам обоим.
- Да. Сначала хотел вернуть все, что ты мне перевела. Потом понял: как только услышу твой голос, - все, сломаюсь. Приползу, как ты этого хотела. Тут приятеля встретил. У него идей куча, а денег ни шиша. Я ему и предложил открыть твой филиал. Таким образом вернуть хотя бы часть.
- А с Машей ты зачем так? - Мы стояли у машины, предназначенной для запуска летящих тарелок-мишеней.
- Да не хотел я этого. С самого начала знал, что мне никто, кроме тебя, не нужен. - Он замолчал и отвел взгляд. - Машка - специалист толковый, да и с английским у нее все в порядке, поэтому часть переговоров с Лондоном через нее велась, и на презентации она вместе с Рыбаковым ездила. Тебя близко видела. Пригласил ее к себе, чтобы о тебе поподробнее расспросить, как ты выглядишь, во что одета, с кем ты. А она возьми и скажи, что ты, Бриллиантовая королева, сама без единого украшения, только два кольца носишь, одно из которых обручальное. Самое простое. То, что я тебе одевал. Не знаю, Катя, что тогда на меня нашло. Но только это болезнью стало, наваждением. Под ее рассказы о тебе с ней как будто с тобой был.
- Специально ее ко мне приставил?
- Да. От нее даже духами твоими пахло.
- А о ней ты подумал? О ребенке?
- Я ведь от него не отказываюсь.
- Попробовал бы отказаться! А от нее? Ты же понимаешь, что виноват перед ней? Почему, когда узнал, что я в Москве, сам ко мне не пришел?
- Боялся, Катя, боялся.
- Чего?! - Он молчал. - Ванечка, все изменилось. В моей жизни есть только один мужчина. И это Макс.
- А если бы я тогда остался?
- Не мучь себя. Ничего хорошего не получилось бы. Ты принял единственно правильное решение.
Мы подошли к какому-то хозяйственному строению и сели на деревянную скамейку вдоль стены.
- Тебе надо устраивать свою жизнь.
- А что мне ее устраивать? - Он глубоко вздохнул. - Материально, как видишь, все нормально, спасибо тебе. А вот что здесь - пустота, кому какое дело?! - И он стукнул себя кулаком в грудь. - Видно, судьба такая. Отпусти меня, Катя. У меня больше сил никаких нет.
- Я для этого и приехала. Я хочу тебе помочь.
- Как? Машу мне подсунуть? Или другую какую-нибудь? Говорят, время лечит. А у меня все наоборот. Первое время еще держался. А потом так скрутило. Если бы не Машка, спился бы, наверное.
- Я никого не хочу тебе подсовывать. Не намерена также просвещать на предмет того, что пить - занятие, ведущее прямехонько на кладбище. Мне важно понять, почему тебя всю жизнь так тянет ко мне? Почему сейчас не можешь никого найти?
- Разве не понятно, Катя? Я люблю тебя. Всю жизнь любил. Добился своего. Счастлив был до безумия. А потом все потерял.
- Все правильно. Ты мне рассказываешь про эту жизнь. Но причина твоей любви и тоски кроется в предыдущих.
- Ты серьезно?
- Очень. Мы с тобой сильно связаны кармически.
- А с ним?
- И с ним, конечно же. С ним мы во всем разобрались. - Он недоверчиво взглянул на меня. - Ванечка, не ради праздного интереса я настроена копаться в чужой душе. Без этого невозможно что-то исправить. Ты просишь отпустить тебя. Но ведь я не держу. Это ты не можешь уйти. А вот почему, что тебя держит? На это есть какая-то серьезная причина. И когда ты ее увидишь, тебе станет легче.
- Увижу? Что это значит?
- Ты увидишь ее как в кино.
- Что это? Колдовство? Гипноз?
- Ни то, ни другое. Ты просто должен мне довериться, как доверялся прежде. Я помогла ему - помогу и тебе. Поверь мне, после этого твоя жизнь изменится. Не сразу, не быстро. Но ты перестанешь так мучить себя.
- Катя, делай, что угодно. Ты же знаешь, от тебя я и смерть за счастье посчитаю.
- Дурачок, я пришла, чтобы твою жизнь счастливой сделать, а ты мне про смерть.
- Ты думаешь, без тебя я смогу стать счастливым?
- Сможешь. Когда поймешь все, когда душу свою исцелишь, тогда спокойствие придет, переоценка всего.
- Что значит "исцелишь душу"? В церковь ходить? Молитвы читать? Беседы душеспасительные со священником вести?
- Не знаю, Иван. Каждому свое. Я предлагаю другой путь. В церковь не пойдем, молитвы читать не будем. А беседу мы уже провели. Скажи, что это за помещение?
- Тренажерный зал.
- Там есть кто-нибудь? Посетители, охрана?
- Нет. Я сюда никого не пускаю. Для посетителей есть другой, побольше, с бассейном. Хочешь этот посмотреть?
Он достал из кармана связку ключей и одним из них отпер дверь. Быстро окинув взглядом оборудованный спортивный зал, я увидела то, что мне было нужно: в одном из углов лежали два мата. Я подошла к ним.
- Ложись.
В его серых глазах сначала недоверчиво вспыхнуло, а потом заструилось широким ясным потоком такое привычное и такое забытое обожание.
- Катя, ты все-таки меня простила?!
Вот когда пришел час моего испытания. Нет, это был не дьявол. Это был любимый человек. Но он тоже меня искушал. Искушал своим желанием, своей любовью, своей страстью. Все закружилось и поплыло в сладостном хороводе его ласк, рук, губ. И я уже готова была унестись вместе с ним, как вдруг в центре этого дурмана возник Макс, вот так же, как и я, стоящий перед выбором. В его случае была женщина, безошибочно определившая его самое слабое место. И он не устоял, поддался, разрешив себе минутное удовольствие перед дорогой в долгую счастливую семейную жизнь. А Ивану не надо напрягать интуицию, он и так знает мои слабые места. Сколько раз в прошлом я удивлялась тому, как чутко он реагировал на каждое мое движение, на каждый еле слышный вздох. В постели я вила из него веревки, с удовлетворением отмечая, как этому сильному человеку нравилось подчиняться мне.
- Катя, я столько тебя ждал, так страдал без тебя. Я согласен. На все согласен. - Но его страстный шепот и поцелуи возымели совершенно противоположное действие.
В который раз передо мной возникло навеки высеченное в памяти холодное мертвое тело с изуродованным лицом и зияющей глазницей. Потом картинка сменилась ярким изумрудным могильным ковром, присыпанным мокрым снегом, и одинокие черные тюльпаны на нем. И вдруг они превратились в маленькое отверстие дула пистолета, направленного мне в грудь.
Макс прав и на этот раз - я, как и он, не имею права на ошибку. И Учитель сказал: я должна работать на будущее. Если сейчас уступлю Ивану и своим желаниям, упаду так, что потребуется еще тысяча лет и не одна жизнь, чтобы снова встретить свою настоящую любовь и быть счастливой. Я больше не хочу страдать!
-- Нет! - Выдохнула я, зная, что он никогда не посмеет сделать что-то против моей воли. -- Нет! - Повторила я, но уже спокойно и уверенно. - Я же тебе сказала, все изменилось. Мне не за что тебя прощать. Я никогда на тебя не обижалась. - Он обмяк и лег рядом,
- Тогда чего ты хочешь?
- Я всего лишь попросила тебя лечь, ничего под этим больше не подразумевая.
- Но ведь ты сама предложила мне помощь, как и ему.
- А что, женщина способна помочь только своим телом?
- Почему же? Еще любовью. Ты ведь меня по-прежнему любишь, Катя. Что изменилось? Что тебя остановило? Ты сама когда-то меня убеждала, что тебя хватит на двоих.
- Нет, Ванечка. Теперь только на него.
- Почему?
Странно, он уговаривает меня согласиться на то, чего сам когда-то не мог принять, что отмел безо всяких сомнений, не хотел даже думать о возможности делить меня с другим, хотя Макс тогда ему был не соперник.
- Почему не хочешь принять меня, как обещала?
- Потому что тогда я была неправа, а сейчас я могу загубить и твою жизнь, и его. Свою уж точно...
- Ты и тогда мне говорила, что погубишь нас своим выбором. И сделать его пришлось мне.
- Мне казалось, что жить втроем - единственно правильное решение. Пойми, я не имела права предавать кого-то из вас. Ты помог мне...
-- Только не себе. Я все годы сомневался, правильно ли поступил?!
Ах, вот в чем дело! Ты столько времени репетировал свое возвращение ко мне. А я своим отказом снова причиняю тебе боль. Почему так происходит?!
-- Да, нам всем троим было трудно. Но мы же выстояли! Даже несмотря на то, что все эти годы ты на меня обижался. А теперь я хочу понять все про наши отношения. Я пыталась сделать это сама, но у меня ничего не получается. Ты должен мне помочь.
- Как, Катя?
- Ты спрашиваешь меня, почему я выбрала его? Я тебе отвечу, но только после того, как мы разберемся в наших с тобой "почему". Слушай меня внимательно, не ищи в моих словах тайного подтекста, второго смысла. Следуй им как командам, четко и в полном объеме, как солдат выполняет приказы командира. Сейчас я тебя расслаблю, настрою на канал. Тебе будут являться картинки, или идти знания. Не отгоняй от себя никаких мыслей, даже если поначалу они покажутся странными.
Иван расслабился быстро. Наверняка, был знаком с техниками. А когда я настраивала его визуализацию на картинку арбуза и попросила представить его вкус, даже облизнулся. Немного времени у нас занял поиск места для встречи с Владыками кармы. Им оказалась то ли небольшая церквушка, то ли часовня.
- Теперь позови их. Ты должен будешь что-нибудь увидеть, услышать, или просто получить знания.
- Я слышу звук воды, как будто слабо журчит ручей. - Ответил он через какое-то время.
- Иди на этот звук, ищи, откуда он издается. И рассказывай мне все, что увидишь.
- Какое-то темное помещение, как пещера или грот. - Неуверенно начал он. -- В глубине мягкий свет. Появилась женщина в длинной светлой одежде. Она стоит около источника воды.
- Ты видишь ее лицо?
- Нет. Оно до половины скрыто покрывалом. Она что-то протягивает мне.
- Что?
- Чашу, полную до краев.
- Возьми и выпей. А теперь спроси у нее, что тебя связывает со мной. Могут ли исцелить наши отношения?
- Нет, - с сожалением произнес он.
- Спроси, ты должен увидеть прошлые жизни?
- Да.
- Попроси, чтобы тебя ввели в точку отсчета. Когда что-то увидишь, рассказывай.
- Огоньки... Много, много огоньков. Это свечи. Я в храме.
- Ты мужчина или женщина? Можешь определить время и страну?
- Я мужчина, молодой, довольно интересный. У меня длинные светлые волосы, усы, борода. Одет, как в кино про средневековых рыцарей. На груди белый крест.
-- Точно белый, не красный?
-- Точно белый...
- Что ты делаешь в храме?
- Я женюсь. Рядом со мной невеста.
- Спроси, кто она?
- Ты, Катенька. Если бы ты знала, как я счастлив.
- Что дальше?
- Мы выходим из храма. Меня поздравляет мой старший брат. По его приказу мне подводят коня. Я прощаюсь с женой и сажусь на него.
- Спроси, ты вернулся из похода? Ты встретился со своей женой?
- Нет. Я погиб.
- А твоя жена? Тебе идут знания, что случилось с ней?
- Она умерла от горя.
Боже, как страшно. Выходит, в той жизни Иван с Гранатой были братьями. В Крестовые походы уходили младшие отпрыски, не имевшие права на наследство, лишенные земель и власти на родине, чтобы в чужих странах добиться удачи и богатства. И Граната этим воспользовался, чтобы нас разлучить. А потом приказал его убить. Вот почему Ивану разрешили отомстить. Крепкий узелок мы тогда завязали.
- Спроси, тебе сейчас дадут исцеление?
- Нет.
- Тебе что-то показывают? Не молчи, рассказывай.
- Темнота, сплошная темнота. Очень тесно. Я весь зажат. Такое ощущение, будто сижу, весь сложенный, в малюсенькой бочке с водой.
- Попроси, чтобы тебе разъяснили, кто ты и где?
- Катя, я - не родившийся ребенок в чреве матери. Ой, все зажгло, и я умер.
- Попроси, чтобы тебе показали еще что-нибудь, например, кто твои родители.
- Вижу красивую женщину. Она как-то странно одета, в шароварах.
-- Может быть, по-восточному?
-- Да, точно. На ней много дорогих украшений, длинные темные косы в жемчугах. Это моя мать.
-- Что она делает?
-- Лежит на ковре, не шевелится. Она мертва.
- Спроси, ее душа присутствует в нынешнем твоем воплощении?
- Да. Это ты, Катенька.
- Еще что-нибудь видишь?
- Над ней рыдает мужчина, мой отец. Он безумно ее любил.
- Кто он?
- По-моему, он шах, или султан.
- Спроси, чья это душа? - Я могла говорить только шепотом, потому что сама пребывала в шоке от услышанного.
- Не знаю. Не говорят.
Все правильно, он же исцеляет отношения со мной, а не с Максом.
- Сейчас тебе дают исцеление?
- Нет. - После некоторой паузы он продолжил: - Вижу дом в городе. Я молодая женщина. Жду кого-то.
- Какое это время и что за страна?
- Такое ощущение, что я смотрю кино про тридцатые или сороковые годы. На стенах картины и фотографии, лампы в абажурах, кресла, диваны. А вот пришел мой жених. Он военный, офицер. На нем ... - Он замолчал, как будто испугался того, что увидел.
- Что, Ваня, что? Немецкий мундир?
- Да. Откуда ты знаешь?!
- Это я?
- Да, Катенька.
- Дальше что? Рассказывай. Они поженились?
- Нет. Я читаю письмо, в котором сообщается о его гибели.
- А ты, что с тобой?
- Вижу себя в бреду. У меня крупозное воспаление легких. Я умер, ненадолго пережив тебя.
- Сейчас тебе дают исцеление?
- Да.
- Тогда повторяй за мной.
Мы долго лежали, молча, каждый сосредоточенно обдумывал: Иван - то, что видел, а я - что он мне рассказывал. Но я уже хорошо знала эти жизни, и сейчас меня поразили новые подробности в них. Наконец, он задал обычный в подобных случаях вопрос:
- Что это было, Катя?
- Твои прошлые воплощения, в каких наши судьбы многократно пересекались. Теперь ты понял, почему любил меня с детства, почему всю жизнь думал обо мне, почему, став моим мужем, с трудом переносил разлуку? Наконец, почему я говорила тебе, что ты без меня не сможешь?
- Ты знала об этом?
- Нет. Теоретически, я знала, что мы связаны с тобой кармически. Но то, что увидел ты, мне многое разъяснило.
- Мы с тобой всегда любили друг друга, но никогда не были вместе?
- Да. Нам не дано было испытать даже любви матери и ребенка. Поэтому ты хотел видеть во мне и мать, и жену. Нас все время разлучали, и эта жизнь - первая, когда удалось быть вместе.
- Но все равно не сложилось.
- Потому что с Максом связь значительно сильнее. Ты его сейчас тоже видел. Он был твоим отцом в той жизни, где меня отравили. И, как выяснилось, тебя тоже.
- Он тоже был с тобой во многих жизнях?
- Нет, только в одной. Но она определила для нас смысл всех последующих воплощений. Кстати, в той жизни меня и тебя отравила Вивьен, тогда она была одной из жен султана. А яд ей дал Граната, он занимал пост визиря и, как обычно, домогался меня силой.
- Поэтому я убил их обоих?
- Да, в этом воплощении твоя душа определила свою миссию как орудие кармы. Может быть, поэтому ты всегда немного опаздывал, как будто хотел дать им еще один, последний, шанс, чтобы одумались. Вивьен была беременна, когда получила твою пулю. А с Гранатой у тебя старые счеты. Это он был твоим старшим братом, снарядившим тебя в Крестовый поход.
-- Почему тебя интересовал цвет креста?
-- Белые кресты были в первых походах. Рыцари нашивали из разодранных нательных рубах. Потом романтика и экстаз ушли, а кресты стали красными.
-- Наверное, из-за пролитой ими человеческой крови. Странно, но мне не показали, как меня убили.
-- Ты погиб не в бою. Тебя убили по приказу старшего брата.
- Гранаты?! За что он меня так? Чем я ему не приглянулся?
- Из-за меня. Он не дал нам провести вместе ни одной ночи. Я долго ждала тебя, оставаясь верной женой. Тогда он приказал тебя убить.
- Ты отдалась ему? - С горечью спросил меня мой муж-рыцарь.
- Да. А потом утопилась, когда узнала правду.
- Я отомстил ему, Катенька. Не плачь. - Он прижал меня к себе, утешая, потому что слезы полились сами, как только свои воспоминания я сложила с Ванечкиными. - Выходит, моей любви к тебе уже с десяток веков? И столько же я страдаю? Я думал, это наказание мое. Только не знал, за что.
Его слова заставили вернуться из прошлых жизней в нынешнюю:
- Что ты на меня обижался, я понимаю. А на сына за что?
- Разве он обо мне знает?
- За кого ты меня принимаешь? Ты не сделал ничего плохого, чтобы я вычеркнула тебя из своей, и уж тем более из его жизни. Макса он называет папой, но знает, что у него есть родной отец.
- Катенька, я же хотел, как лучше для тебя. Чтобы у тебя нормальная семья была. Чтобы дети лишних вопросов не задавали.
- Так ты меня жалел или сам боялся?
- Не мучай меня, Катя. Лучше скажи, как дальше жить будем? Если честно, то после того, что ты мне показала, я еще больше тебя люблю.
- Не знаю, Иван. Не торопи меня. Мне нужно все обдумать.
- Разве так можно - любить, думая? Любовь - это чувства, сильные, настоящие. А мысли о любви - это что-то другое.
- Хорошо. Давай жить чувствами и переживаниями. Ты предлагаешь мне безрассудно броситься в твои объятья, в которых еще недавно млела другая? В результате, ты сделаешь несчастной Машу, а я Макса. Будем ли мы счастливы после этого?
-- Будем. Потому что люблю тебя, а ты - меня.
-- Да, я люблю тебя. Одно время сильно тосковала, хотя рядом был Макс. Мучилась сама и его мучила. Теперь знаю, почему так.
-- Ну, вот видишь...
-- Что я должна видеть?! Только что ты просил исцеления наших отношений. Но что исцелять? Какую негативную память, если она состоит из тысячелетней тоски друг по другу? Твоя душа так стремилась к моей, что воплотилась в соседском мальчике, к которому я привязалась со дня его рождения. А с Максом все совсем не так. Мне пришлось всю себя изменить. Полностью принять ответственность за свою жизнь и поступки, научиться жить по законам кармы, чтобы подняться на тот уровень, где был он. Его любовь - это смысл всей моей жизни. Да, я думаю. Но не над тем, что мне выгоднее, что больше тешит мое тщеславие или самолюбие. Даже не над тем, с кем мне лучше в постели. Меня лишили и этого выбора -- мне было хорошо с каждым из вас. Я знаю, что один мой неверный шаг приведет к катастрофе.
- Ну, почему ты считаешь, что любовь, которая нас связывает из жизни в жизнь, может погубить? Катя, ведь я ничего не выдумывал, я рассказывал то, что видел. Мы должны быть вместе. Теперь для меня это очевидно.
- Не знаю, Ваня. Сначала мне казалось, что моя любовь к двум мужчинам и желание жить с ними - закономерный выход из сложившейся ситуации. Потом взгляд на нее диаметрально поменялся; я поняла, что чуть не совершила трагическую ошибку.
- Я тоже так думал. Но выходит, ты была права.
Иван весь светился. Наверное, посчитал, что теперь имеются веские доводы убедить меня снова изменить решение. И все же любопытство пересилило, и он спросил: