Аннотация: Затишье перед бурей. Нурико и Хотохори.
Утро наступит?
Солнце скрылось за горизонтом. Последний багровый отблеск догорел на воспалённом небе, и мир погрузился в густую благодатную тьму. К ночи ветер утих и потерялся где-то в вершинах крон, задумчиво перебирая податливые листья. Луна ещё не взошла, и весь мир безуспешно силился задержаться на том кратком моменте, когда жизнь дневных существ уже замерла, а ночные пока не вышли наружу из своих укрытий.
То в одном, то в другом окне потухал свет, желая спокойного сна всем обитателям дворца. Казалось, все условия соблюдены, и нет ничего такого, что бы препятствовало приятным сновидениям ненадолго отвлечь уставших смертных от их мирских забот.
Тем не менее, не бывает правил без исключений, и кое-кто не спал в этот неподходящий для бодрствования час.
Император сидел на перилах галереи, закутавшись в легкое кимоно, смотрел, как дворец погружается в сон, и не делал ровным счётом ничего, чтобы отогнать от себя невесёлые мысли. Он многое отдал бы, чтобы эта ночь не заканчивалась, и утро вовсе не наступило, потому что грядущий день не сулил ничего хорошего. Будущее было туманным и неопределённым, и как всегда таило в себе множество опасностей, о большей части которых император, конечно, догадывался, но предпочитал не думать, дабы не накликать беду.
Хотохори взглянул на луну, которая уже начала своё ежедневное восхождение на небосклон, опираясь на услужливо подставленные ветви деревьев, и подумал, что прогулка саду, если не поможет делу, то явно уж не повредит. Он спрыгнул с перил вниз, запоздало поняв, что забыл обуться, да и легкое кимоно отнюдь не было предназначено для совершения ночного моциона.
Махнув рукой на подобные мелочи, император углубился в заросли, с удовольствием ощущая босыми ступнями, что камень, которым выложены дорожки сада, ещё не успел остыть после жаркого солнечного дня.
Неожиданно Хотохори поймал себя на нелепой мысли о том, что подумали бы его подданные, узнав, что император в ночи, вместо того, чтобы благопристойно почивать в собственной спальне, шарится по кустам в полураздетом виде и к тому же босиком.
Не в силах сладить нахлынувшим весельем, Хотохори улыбнулся, и тут же попытался разглядеть своё отражение в лужице, что сиротливо пряталась в глубине сада ещё со времён последнего дождя.
Ветер недовольно заворочался в ветвях, и сухие листья - предвестники близкой осени - упали на воду, и нарушили зеркальную поверхность, заставив покрыться её мелкой рябью.
Хотохори направился к беседке, где днём регулярно проводил случайно выдавшиеся свободные минуты. Из неё открывался приятный вид, поэтому луна, достигшая сейчас наивысшего положения на небосводе, была очень кстати.
Император уже слишом близко подошел, и даже поставил ногу на деревянные ступени, когда вдруг понял, что внутри уже кто-то есть.
Не желая мешать такому же полуночнику, как он сам, Хотохори хотел вежливо удалиться, но, увы, опоздал. Неожиданный визит не остался незамеченным, и человек, сидящий в беседке окликнул потревожившую его тень.
--
Кто здесь?
Императору показался знакомым этот голос, и он с некоторой долей удивления решил уточнить свою догадку:
--
Нурико?
На этот раз третьему хранителю Сузаку пришла очередь удивляться.
--
Хотохори-сама? Вы здесь? В такой час? Извините, что самовольно занял Вашу беседку...Прошу прощения, если помешал, я уже ухожу...
--
Всё в порядке, Нурико. Что ты беспокоишься? Я даже рад, что в этом сонном царстве не спит ещё кто-то, помимо меня. Если хочешь, можешь остаться.
Нурико согласно кивнул, и занял прежнее место на перилах. Император уселся напротив, и луна весьма выгодно осветила его лицо. Третий хранитель от избытка чувств едва не полетел с насиженного места вверх тормашками, но весьма удачно ухватился за колонну. Пауза явно затянулась, и Нурико осмелился нарушить тишину первым.
--
Это из-за завтрашнего отъезда?
--
Да.
--
Не беспокойтесь, Хотохори-сама. Я уверен, всё будет хорошо, - Нурико с удовольствием отметил, что после этих слов выражение лица императора стало менее мрачным. Третий хранитель улыбнулся каким-то своим мыслям и продолжил говорить:
--
Я обещаю, что присмотрю за Миакой, и за остальными тоже. Можете на меня рассчитывать!
--
Я знаю... Только всё равно неспокойно на сердце. Как бы я хотел отправиться вместе с вами... Но на этот раз это совершенно невозможно.
--
А как бы я хотел, чтобы Вы отправились вместе с нами, - подумал Нурико, но вслух сказал совсем другое:
--
Путешествие будет недолгим. Мы быстро вернёмся. Вы даже соскучиться не успееете, Хотохори-сама.
--
Как это не успею, если я уже скучаю, - почти обиделся император.
Но Нурико не обманул этот тон, хотя ему очень-очень хотелось принять слова Хотохори на свой счёт. Лёгкий вздох, сорвавшийся с губ третьего хранителя вряд ли был замечен императором.
--
У Вас в волосах листья, Хотохори-сама...
Император привычно тряхнул роскошной гривой и объяснил:
--
Это с деревьев нападало. Когда по саду гулял.
--
Почему нельзя сделать так, чтобы утро не наступило? Как задержать эту ночь? Остановить мгновение, как картинку, которые делает Миака с помощью какой-то штуки из её мира. Фотоаппарат, кажется, нэ? -Нурико стало совсем не по себе. Его слегка трясло: то ли от собственных мыслей, от предутреннего холода.
--
Уже роса выпадает, - мягко сказал Хотохори, и Нурико подумал, что императору, наверное, тоже не жарко в этом тонком кимоно, да ещё и босиком.
Третий хранитель замолчал, справедливо опасаясь, что в подобной ситуации может сболтнуть чего-нибудь лишнее.
Император тоже не говорил ни слова.
Оба смотрели на звездное небо. И когда одна звезда скатилась, оставляя за собой яркий след, как если бы кто-то наверху пытался высечь огонь при помощи двух кусков камня, оба успели загадать желание. Желания были разные, и ни одному из них не суждено было сбыться.