Хопкинс Эйлин : другие произведения.

Вихрь иллюзий

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы становимся свидетелями взросления главной героини ― Милы. В одном из своих снов она видит умершую мать, которая сообщает ей о пророчестве, согласно которому в возрасте 18 лет с ней случится что-то ужасное, и она попадёт в странное место. Спустя пару лет происходит трагедия: в результате шторма её хижина рушится, унося всё её содержимое в море, а сама она просыпается на берегу неизвестного острова. Там она встречает парня и понимает, что остров скрывает ряд сверхъестественных опасностей. Позже Мила узнает про измерения, Объединителя и вынужденно соприкоснётся с магией. Главные герои ещё не раз будут на грани смерти, прежде чем решить окончательную судьбу острова.

  ЧАСТЬ 1
  
  
  Глава 1
  
  Стоял жаркий летний день. Люди выглядывали из своих окон, чтобы взглянуть на солнце и хоть немного погреться под его лучами. Некоторым до сих пор не верилось, что оно так ярко и по-настоящему светит, ведь всю неделю шли дожди. Доказательством этого были лужи вдоль всей улицы, такие большие, что в них можно было увидеть себя в полный рост. Коты вылезали из подвалов и жадно впитывали в себя тепло, исходящее от солнца. Дети вновь выходили на улицу поиграть и побегать с друзьями, напевая разные песенки. Жизнь, как будто возобновлялась после какого-то бедствия, но разве ливни и грозы - это бедствие?
  На небе не было ни единого облачка, и лишь прохладный ветерок напоминал о плохой погоде, которая не часто бывает в этих краях. Именно в этих краях и проживала Мила. Её полное имя было Людмила, но ей почему-то нравилось, когда её называли Милой, и лишь бабушка называла её Людочкой.
  Хотя, признаться честно, она действительно была милой. Не слишком высокого роста, с длинными русыми волосами, достаточно худощава, Мила имела чрезвычайно красивые зелёные глаза. Её лёгкую походку и сияющую улыбку было тяжело не заметить. Она всегда была очень доброй девочкой, хотя воспитывалась в строгости. Её опекуном была бабушка - Нина, всегда сидящая в своём старом кресле и дающая разного рода указания. Родителей у Милы не было: когда ей было пять лет, её отец ушёл из дома, навсегда оставив одних мать и дочь. Где же он был сейчас и жив ли был вообще, Мила не знала. Когда же ей исполнилось шесть, её мать сильно заболела, промокнув под дождём, и умерла уже через неделю от высокой температуры и сильной лихорадки. Тогда так же, как и сейчас, целую неделю шли дожди, вот почему Мила была столь печальна эти семь дней. Она всегда вспоминала мать, когда шёл дождь. Мама была для неё не просто самым родным существом, она любила её за доброту и ласку, которую та всегда преподносила Миле. Про отца она почти никогда не вспоминала, да и вспоминать собственно нечего было, Мила практически ничего о нём не знала: хорошего не помнила, а плохое вспоминать не хотелось. Она отлично знала лишь его имя ― Анатолий, ну и фамилию, разумеется, ― Полянский. Сзади свадебной фотографии её родителей так и было написано: "Супруги Анатолий и Мария Полянские". Иногда Миле хотелось, чтоб её тоже звали Марией, ну или хотя бы, чтоб она была на неё похожа, но это было совсем не так, ведь у её матери были каштановые волосы и карие глаза. Своей внешностью Мила походила на своего отца, и от этого она так не любила глядеть на себя в зеркало.
  Бабушку свою она, конечно, любила, но в её присутствии она всегда чувствовала себя виноватой или даже прислугой, ведь от её указаний у Милы совсем не оставалось времени на любимые занятия ― вышивку и рисование. И лишь пение присутствовало при ней всегда, выполняя любую работу, Мила пела, и уже даже не важно что, ведь голос её звучал звонко и красиво. Единственным же её другом был старый пёс ― Лукас. Такое изысканное имя для собаки подобрала Нина, так как хотела, чтобы имя у её собаки было не только необычным, но и чтобы у других собак ни в коем случае это имя не встречалось. Именно ему Мила рассказывала все свои тайны, переживания и мечты. Каждый вечер, когда Нина засыпала на своём диване, Мила выходила на крыльцо, чтобы посмотреть на луну и поговорить с Лукасом. Иногда она засиживалась до самого рассвета, совсем забывая о сне. Сны же имели для Милы большое значение, так как в них редко появлялась её мать и давала разные советы. Проснувшись после такого сна, Мила обычно весь день ходила радостная, но никому ничего не рассказывала, и лишь вечером обо всём узнавал Лукас.
  Примерно такой жизнью жила Мила, впрочем, не жалуясь ни на что. Каждый день ухаживая за своей бабушкой, убирая по дому и готовя кушать, Мила ждала чего-то необычного, чего-то такого, что изменит её жизнь, но жизнь протекала тихо и порой даже застывала на пару деньков. И никто не знал, что будет дальше...
  
  Глава 2
  
  Яркое солнце полностью высушило лужи на улицах, теперь все страдали от сильной жары и задухи. Мила же сидела на кухне и вышивала что-то. Нина ушла к своей подруге в соседнем доме, поэтому у Милы был часик повышивать и она не теряла ни минуты времени. Вышивала она необычный цветок с прекрасными лепестками. Этот цветок Мила вышивала на подарок матери, ведь 20 июня у Марии должен был быть день рождения. Мила знала, что в ночь на 20 июня, во сне к ней обязательно придет мать, поэтому так старалась. "Ещё два дня и одна ночь, и я увижу маму", ― думала Мила, и улыбка на её лице невольно появлялась. Вдруг послышались шаги возле дома, Нина возвращалась домой. Мила быстро спрятала вышивку за кастрюли в нижний шкафчик, а сама взяла в руки веник, усердно им метя по полу.
  ― А я думала опять бездельничаешь... Ну, как ты метёшь? Да ты так только пыль в воздух подымаешь! Так, чтоб через пятнадцать минут весь дом был выметен, да как следует! - ругалась Нина и медленно пошла в своё любимое кресло, услышав ответ от Милы.
  ― Конечно, бабушка, - ответила Мила, и улыбка опять появлялась на её лице, ведь мела она хорошо, к тому же фраза "чтоб через пятнадцать минут весь дом был выметен" её не испугала, так как весь дом составляли лишь две маленькие комнатки и кухня, которая уже была чистой.
  Заметая, вытирая пыль и выполняя другие указания бабушки, ― так прошёл день Милы. Когда же солнце зашло за горизонт, Мила по привычке вышла на крыльцо к Лукасу.
  ― Завтра, милый Лукас, я не смогу к тебе прийти. Весь завтрашний день я буду вышивать маме цветок, а лишь только зайдёт солнце, я тот час же лягу спать, чтобы увидеть её во сне.
  Лукас понимающе посмотрел Миле в глаза, а затем опять опустил свою морду на землю.
  ― Ты знаешь, на самом деле я немного нервничаю, а вдруг мама не придёт ко мне? Вдруг не захочет меня видеть? Ох, хоть бы она ко мне пришла...
  Ночь стояла тихая, и даже лёгкий ветерок не витал в воздухе. И лишь луна освещала всё вокруг. Мила так и заснула на крыльце рядом с Лукасом.
  Настало утро.
  ― Людочка, ты что, всю ночь не спала? Вышла набрать из колодца воды и заснула на крыльце? Людочка, просыпайся и отвечай мне! Слышишь?
  Мила медленно открыла глаза: "Ой, это что же я: на крыльце спала?"― подумала она и сразу же встала, увидев бабушку.
  ― Ой, бабушка, а я вышла воды из колодца набрать и... и... заснула...
  ― Это я уже и так поняла, а чем ты ночью занималась? Что, опять под луной свои писульки ― каракульки рисовала?
  Мила виновато посмотрела вниз, ей было жутко неприятно, когда Нина называла её рисунки каракулями.
  ― Нет, бабушка, я просто не могла заснуть, луна очень ярко светила.
  ― Но ведь окна твоей комнаты выходят на другую сторону, сегодня луна светила у меня в окне!
  Мила явно замялась, не зная что сказать:
  ― Я... я... просто... я просто вспоминала родителей и не могла заснуть всю ночь.
  ― Родителей? - в голосе у Нины явно проскочила нотка сожаления. ― Людочка, ну чего ж ты мне сразу не сказала? Ну... ну зачем же ты так... пойми, их не вернуть... в смысле, отец твой то, наверно, жив, но чёрт его знает, где он. А Мария... сама понимаешь, ты ведь взрослая уже, тринадцать лет, как-никак.
  Наступило недолгое молчание, после чего Нина опомнилась:
  ― Так, Людочка, хватит время попусту терять. Сегодня базарный день, пойдёшь да купишь кое-чего. Вот кстати список, ― Нина протянула Миле обрывочек бумаги с неразборчивыми буквами, ― и деньги, чётко рассчитаны, так что не смей их тратить на всякие ненужные безделушки. А о красках, кистях и другой чепухе вообще можешь забыть.
  Мила согласно закивала головой и взяла деньги и список. Базар был довольно далеко, но список был не такой уж длинный, так что нести большую тяжесть через три улицы Миле не пришлось бы.
  ― Ах да, как придёшь, сваришь из всего этого суп, а то на обед есть нечего, ― добавила Нина.
  ― Конечно, бабушка.
  Мила шла по улицам и напевала какую-то мелодию. Солнышко ещё не пекло, а лишь пригревало, и пока под ним было приятно идти. Русые волосы Милы развевались на ветру, а лучи солнца весело отблёскивали в её зелёно-изумрудных глазах. Она шла не спеша, рассматривая дома и цветы, растущие на балконах. Она знала свой город наизусть, до мелочей, но вот уже в который раз как бы изучала его заново. Вот и базар. Знакомые лавки и продавцы. Мила протянула руку в карман, чтобы достать список, но с ужасом поняла, что его там нет. Рука судорожно пронизывала карман, но так ничего и не нашла. "Что же делать? - подумала она. ― Что теперь скажет бабушка? А я ведь даже не прочитала этот список...". Вдруг послышался чей-то крик, Мила обернулась. По направлению к ней бежал соседский мальчишка и махал какой-то бумажкой в руке:
  ― Мила, ты потеряла список! Он выпал из твоего кармана ещё на главной площади. Я вдоль целой улицы гнался за тобой!
  ― Большое спасибо, я уже и не знала, что делать, ― и Мила, сказав это, не раздумывая, протянула мальчишке монету.
  ― Нет, что ты, тебе же не хватит на продукты, и Нина снова будет ругать тебя, ― мальчишка искренне отказывался от денег.
  ― Бери, я просто куплю меньше зелени, а в супе этого не будет заметно, тем более что моя бабушка будет ворчать на меня в любом случае.
  Соседский мальчик немного подумал, а затем осторожно взял монету, при этом кивнул головой в знак благодарности и быстро убежал.
  
  ***
  
  Вернувшись домой, Мила сварила суп и, пообедав, сразу же принялась за вышивку, ей оставался последний лепесток. Закончив вышивать его серебряными, самыми дорогими, после золотых, нитками, Мила спрятала всю вышивку под свою подушку. До захода солнца было ещё далеко, но у Милы хватало работы, указаниям Нины не было конца-края.
  И лишь справившись с работой: постирав, полив цветы, почистив обувь и перебрав сундук со старыми вещами, Мила стала стелить постель. Она металась туда-сюда, нервничая, в то же время улыбалась и даже смеялась. Наступил вечер, и солнце покинуло ту часть неба, которую видели жители города. Сон подбирался всё ближе и ближе, пока Мила не заснула. Лишь было слышно её ровное и спокойное дыхание. Казалось, весь город погрузился в вечный сон, такой тишины уже давно не было, даже ночью. И даже старый пёс Лукас спал в своей будке, так и не дождавшись своей хозяйки.
  
  Глава 3
  
  ― Ну, где же ты, мама?― спрашивала Мила во сне, волнуясь, что может не увидеть её. ― Я вышила тебе необычный цветок, ты ведь любишь цветы, правда?
  ― Конечно, Мила, я очень люблю цветы.
  Мила повернула голову и увидела мать: такую же стройную, с длинными каштановыми волосами и блестящими карими глазами, такую же, какой она её помнила.
  ― Мамочка, ты пришла! - и Мила кинулась ей в объятья, позабыв обо всём на свете.
  ― Разве могла я не прийти? Я ведь так люблю тебя! - и на глазах у Марии заблестели слёзы.
  ― Мамочка, с Днём Рождения тебя! - и Мила протянула ей свой вышитый цветок.
  ― Дочь, дороже твоих подарков и твоей улыбки для меня ничего нет. Я благодарна тебя так, как не благодарна никому на свете, разве что твоему папе, ведь без него ты бы не появилась на свет.
  С лица Милы сразу спала улыбка:
  ― Мамочка, давай не будем портить наши редкие встречи разговорами о моём отце, хорошо?
  ― Мила, не стоит так отрицательно говорить о нём. Он поступил неправильно, но он был очень хорошим человеком, правда. Просто ты его плохо знаешь.
  ― Если он был хорошим человеком, почему же он нас бросил?
  ― У него были на то причины, поверь мне.
  ― Какие же должны быть причины, чтобы бросить такую прекрасную жену и родную дочь?
  Мария рассмеялась:
  ― Прекрасную жену... На самом деле твой папа очень любил тебя, просто услышав такое, он испугался, он боялся, что это действительно сбудется, боялся, что не переживёт этого, поэтому ушёл...
  ― Услышав "такое"? Что же он услышал? И от чего сбежал?
  Мария замялась, поняв, что сказала лишнего, и теперь думала, что же делать: попробовать перейти на другую тему, либо же действительно рассказать правду? Но нет. Она не может рассказать такое своей дочери... с другой стороны, она имеет право знать правду, знать, из-за чего ушёл её родной отец.
  ― Мам, расскажи мне, пожалуйста, всё как есть, ― и Мила таким взглядом посмотрела на маму прямо в глаза, что Мария решила всё рассказать.
  Шёл снег. Дружная семья шагала по главной улице города. Папа с мамой о чём-то весело разговаривали, а дочь шла рядышком и ела ещё тёплую с вишней булочку. Кругом толпились люди, праздничное настроение царило у всего города. Скоро должен был быть Новый Год. На главной площади уже поставили ёлку.
  ― Мам, пап, давайте купим ёлочку!
  ― Ну, я не знаю... ― начал папа.
  ― Ну, пожалуйста! Я украшу её своими игрушками, а звезду сделаю сама, ты ведь мне поможешь, папочка? ― и девочка мило и одновременно упрашивающе посмотрела на папу своими яркими изумрудными глазами.
  ― Маш, как ты думаешь, купим ёлочку?
  ― Ну, конечно, только если ты сама будешь украшать её, согласна?
  ― Да! Я украшу её лучше всех, она будет самой красивой ёлочкой в городе!
  Вся семья залилась дружным смехом.
  ― А вот и место, где продают ёлочки. Ну-ка, иди выбирай самую пышную! - сказала женщина. ― А мы с папой пока постоим тут, хорошо?
  ― Конечно, конечно... - приговаривала девочка, а затем пропала за рядами ёлочек.
  Супруги стояли молча, но с улыбкой.
  ― Она так быстро растёт! Вроде бы только-только носили её на руках, а вот уже: четыре с половиной года!
  ― Да... Вот так и не заметим, как замуж выйдет!
  И оба снова засмеялись.
  ― Она никогда не выйдет замуж, по крайней мере, в этом мире, ― послышался хриплый женский голос из-за спины.
  Женщина и мужчина сразу обернулись, улыбки быстро спали с их лиц, был виден даже какой-то страх. За их спинами стояла старая цыганка, сгорбившись, в длинной юбке и с платком, её лицо было сморщенным, но тёмные, как будто пылающие, глаза цыганки выразительно сверкали.
  ― О чём это вы? ― недоумённо спросил мужчина.
  ― Я знаю судьбу вашей дочери. Ведь её зовут Мила, Людмила, не так ли?
  По спинам обоих родителей пошли мурашки, но тут мать спохватилась:
  ―Вы, наверняка, услышали, как мы её называем. Для этого и цыганкой то не стоит быть, ― и Мария попыталась сделать безразличную ухмылку, но эта затея не очень удалась.
  ― Нет, я уже стара, и плохо слышу. А привычки подслушивать не имею с детства.
  ― Но кто же вы, и откуда тогда знаете имя нашей дочери? - уже нервничая, говорил отец.
  ― Я простая цыганка, а больше вам знать и не надо. У нас мало времени, я должна передать вам нужную информацию.
  Все на миг замолчали. Родители были готовы внимательно выслушать старуху, и, заметив это, цыганка начала свой рассказ.
  ― В восемнадцать лет с вашей дочерью произойдёт что-то необычное, страшное. В моих видениях я вижу какой-то странный мир, но не думаю, что за тринадцать с половиной лет наш мир так сильно измениться. Там она встретит свою единственную любовь, но вскоре потеряет её. Она погибнет от неизвестного нам зверя, а что будет дальше, знает только Бог.
  Снегопад усиливался. Ветер свистел в ушах, а в глазах потемнело. Никто не знал, что говорить. Когда же супруги пришли в себя, цыганки уже не было.
  ― Мама, папа, я выбрала! Там одна ёлочка такая красивая! Как будто из сказки!
  Но мать и отец стояли не подвижно, с безразличными, белыми лицами.
  ― Мам, ну пошли, купим ёлочку, а то её другие заберут!
  ― Да, солнышко, конечно, пошли.
  
  ***
  
  Прошло полгода. Отец не находил себе места. И сколько мать не пыталась ему объяснить, что это всё сказки, что она просто сумасшедшая старуха, которая бредила, он не переставал об этом думать. Он не мог представить, что его дочь умрёт так рано, и так и не узнав, что такое счастье. Он похудел, стал выпивать. А когда Миле исполнилось пять, ушёл из семьи. Куда ― не знал никто. Он лишь оставил записку.
  ―Я помню эту записку наизусть, ― говорила Миле Мария.
  ―И о чём же она? ― уже со слезами на глазах хриплым тихим голосом спросила Мила.
  ― Там было написано... Вот что:
  "Любимые мои Мила и Мария!
  Я стал зависим от бутылки, слаб, и ничем не могу вам больше помогать. Я люблю вас обоих больше жизни, но вынужден уйти от вас навсегда. Если что-то случиться с Милой, я не выдержу этого. Я уже начал сходить с ума.
   Мария! Я люблю тебя и буду любить всегда, лучше женщины, чем ты - нет на этом свете. Я благодарен тебе за всё: за заботу, ласку, любовь, а особенно - за дочь.
  Будьте счастливы!
  Ваш Анатолий".
  Мила плакала. Теперь она поняла, как любит отца на самом деле, поняла, как она была не права, поняла, что теперь даже рада, что внешне похожа на него.
  ― Дочка, ― начала Мария, ― скоро рассвет, мне надо прощаться с тобой. Прости меня за всё, я не знаю, нужно ли было тебе всё это рассказывать. В общем, знай, что мы тебя с папой всегда будем любить, хорошо?
  ― Мам, прощать мне тебя не за что, а рассказ я всё-таки рано или поздно должна была услышать... А папа тоже умер? И знает ли обо всём этом бабушка?
  ― Нет, Нина не знает. А папа твой жив, правда он очень болеет и много пьёт.
  Наступила небольшая пауза, после чего Мария продолжила:
  ― Мила, спасибо тебе за подарок. Ты уже взрослая, и я боюсь мы больше не увидимся... Всё, что я могла тебе сказать, я уже сказала, теперь ты знаешь правду о своём отце и о... себе.
  ― Что ты хочешь этим сказать? Ты больше не будешь приходить в мои сны? - испуганно спросила Мила.
  ― Нет, больше не буду. Знай, что тебя люблю, ― Мария поцеловала дочку в лоб и исчезла.
  ― Мама! Мама! Нет, не уходи!!! Вернись!!! - кричала Мила во сне. А затем совсем тихо прошептала:
  ― Я тебя тоже очень люблю, мамочка...
  
  Глава 4
  
  Мила проснулась со слезами на глазах. Сразу же вскочив с кровати, она увидела Нину:
  ― Ну, и чего ты ни свет ни заря кричишь как резаная? Вон, только-только солнце встаёт, а ты тут людей будишь, и не стыдно тебе? - ворчливо и строго говорила бабулька.
  ― Нет, не стыдно.
  ― Что??? - удивлению Нины не было предела. Всегда покорная внучка вдруг решила с ней спорить.
  ― Людмила, - бабушка впервые за долгие годы назвала её Людмилой, ― да... да как ты смеешь?!
  ― Смею, бабушка, смею, ― сказала Мила и вышла из комнаты.
  Нина не знала даже что подумать. Противоречивость её внучки просто не укладывалась в голове: "Да нет, мне, наверное, приснилось. Ну, как это: Людочка со мной спорит? Действительно, ну не может такого быть!!! Конечно, приснилось!", ― так рассуждала сама с собой Нина.
   Тем временем Мила переоделась в её ежедневную одежду и вышла на улицу. Лукас радостно завилял хвостом. Но Мила даже не обратила на него внимания. Пёс недоумённо посмотрел вслед хозяйки: такого ещё не было.
  Мила же решила пойти к речке и всё обдумать. Столько информации за ночь... Правда ли всё это? Мила была совсем растеряна. Она шла полупустыми улицами, никого и ничего не замечая, даже когда с ней поздоровался соседский мальчишка, Мила не обернулась, она просто не слышала его, и не могла услышать.
  Ей надо было всё хорошо обмозговать. Она вышла за город, и дальше, к реке. Река быстро бежала, были слышны брызги воды. Она села на большом камне, под деревом. Её зелёные глаза лихорадочно бегали туда-сюда, не зная, на чём же остановить свой взгляд. Мысли лезли в её голову сами собой: "Так что же это получается? Ещё пять лет и...и я умру? Нет... нет... Не может быть... Да та старуха действительно сумасшедшая! Чепуху какую-то наговорила! ― слёзы текли по щекам Милы, она не знала чему верить. ― Найду свою любовь и потеряю её? Нет, нет, глупости!". Мила страдала, сидя одна на том камне. Она так распереживалась, что потеряла сознание.
  Когда она пришла в себя, было уже темно. На душе было очень спокойно, ничто в мире её больше не беспокоило. Она чувствовала в груди любовь к своим родителям и... веру. Она верила в то, что выживет, а если найдёт свою любовь, то обязательно удержит её, никогда не теряя. Она чувствовала необыкновенную силу в себе. Ей не хотелось никуда уходить, но вскоре она вспомнила, что дома её, наверняка, ждёт бабушка. Нужно идти.
  Она пошла по темноте, зная каждый переулок. Вот и её дом. Странно: свет в окне, почему Нина ещё не спит? А вот и Лукас! Пёс начал громко лаять и сразу же подбежал к Миле.
  ― Лукас, милый, ну что ты, ну чего ты так лаешь? Всё, всё, мой хороший, я должна посмотреть, как там Нина.
  Мила быстро открыла дверь и вошла в комнату бабушки.
  ― Людочка! Это ты? Ты пришла! Наконец-то! Я уж вся извелась!― Нина держала в руках платок, а лицо её было сильно заплаканным. Казалось, она даже хочет обнять внучку. Но радость быстро изменилась на гнев:
  ― Ах, ты ж негодяйка! Сбежала из дому! Что я должна думать? Что тебя украли? Что ты где-то упала затылком об камень и ...всё?! Где ты была весь день??? Уже ночь на дворе! Ну чего ты молчишь? Ты что, дар речи потеряла?
  Но Мила лишь молча стояла, уткнувшись взглядом в пол.
  ― Людочка, ― снова ласково начала Нина, ― ты не заболела? Ой, какая ты бледная! Да на тебе лица нет! Вот почему ты так утром со мной разговаривала: у тебя явно лихорадка! Ты бредила! А потом в этом бреду сбежала из дому, всё ясно. Так, ― голос Нины стал твёрдым и решительным, ― Ну-ка быстро тёплого молока с мёдом и марш в постель! Я тебя быстро вылечу!
  ― Бабушка, спасибо, но я не больна. Мне действительно с утра было немного не по себе, но сейчас мне уже лучше, я совсем здорова, правда, ― Мила решила подать голос.
  ― А-а-а-а... Значит, притворяешься, да? Поиздеваться над родной бабушкой решила? Я то думаю, что она смертельно больна, а она при этом стоит и не дрогнет! Так! Быстро в постель, а завтра поговорим! Ох, как поговорим!
  Мила покорно пошла в комнату и, переодевшись, легла в постель. Как ни странно, но она мигом заснула. И ни один в мире человек не знал, что творилось у неё в голове, это была тайна, которую не сможет открыть ни один мудрец. А внешне она просто мирно спала.
  
  Глава 5
  
  Прошло три года. Миле было уже шестнадцать. Она стала более женственной, её формы окончательно развились, но красота её не уменьшилась, а лишь увеличилась. Многие парни города стали за ней наблюдать, а некоторые даже делали попытки поухаживать за ней. Но Мила не любила этого. Ей всё это не нравилось, даже раздражало. Когда же на улице ей делали комплименты, то вместо то, чтобы поблагодарить или хотя бы улыбнуться, Мила бежала прочь. Она отталкивала многих, даже тех, кто был богаче её. Милу обсуждали многие девицы, пускали сплетни о её тайных похождениях ночью к парням, а всё потому, что не понимали, как можно отказывать богачам, ведь не принцесса же она в конце концов! А Миле было всё равно. Сплетни любого рода, даже о ней самой, не интересовали её. Она действительно изменилась.
   Мила стала более решительной и редко улыбалась. Отношения с Ниной стали ещё более накалёнными, поэтому, когда умер её единственный друг ― пёс Лукас ― Мила получила серьёзную психологическую травму. А главное, её мать больше никогда не снилась ей, никогда. Как не умоляла она её появиться. Она перестала делать матери подарки, перестала вышивать, рисовать и даже петь. Её прекрасного голоса теперь не было слышно даже по праздникам. Новый Год же Мила вовсе возненавидела. Теперь она хотела лишь одного: найти отца. Но как это можно было сделать, она не представляла.
  Одинаковые дни проходили один за другим, ничего не менялось. Но вот однажды осенью, когда Миле уже исполнилось семнадцать, Нина серьезно заболела. Поначалу Мила сама ухаживала за бабушкой, но болезнь не уходила, к тому же не понятно было, что это за болезнь вообще. Тогда они решили вызвать врача. Врач осмотрел Нину и сказал, что ей нужно просто поменять климат, что это за болезнь, он так и не сказал, но Мила была удивлена этим предложением, так как думала, что старым людям вообще не желательно менять климат. Но Нина, полностью отдавшись врачу, решила за обеих, что они переезжают поближе к морю, а может и совсем близко, недалеко от берега. Милу она и слушать не стала.
  Мила же была в растерянности. Покинуть её родной город, где она знает каждую собаку, каждый балкон и каждого жителя в лицо? Уехать далеко от своего родного дома, где проходило её, пусть не совсем счастливое, но всё же, детство? Но приказ был отдан и Мила, со слезами на глазах, начала собирать вещи, которых то, не особенно и много было. Дом выставили на продажу на условии, что как только его кто-нибудь купит, они сразу уедут. Но Мила времени не теряла.
  Она решила первым делом пойти на могилку к матери и попрощаться. Если она переезжает, то неизвестно когда, да и сможет ли вообще, она прийти сюда. Она горько плакала и что-то рассказывала, а затем пошла к могилке своего единственного друга. Его могила была под ивой возле реки. Мила уже не плакала, а лишь улыбалась, вспоминая моменты, проведённые с Лукасом. Теперь, казалось, её тут ничего не держит, и она - свободна.
   Через неделю дом был продан, и Нина с Милой уехали к морю. Цены там, разумеется, были выше, поэтому они смогли приобрести лишь небольшую хижину с одной комнатой, зато она была у самого моря. Она была настолько близкой, что иногда казалось, будто волны вот-вот заглянут в дом.
  Мила никогда не думала, что море так прекрасно. Она слышала много историй о нём, но никогда не видела своими глазами. Оно было живое, имело собственный характер и настроение. Оно играло с ветром и чайками, плескалось и пыталось дотянуться до золотого песка на берегу. Каждый раз оно протягивало к берегу свои руки, но тот же час отступало, и снова, не теряя надежды и упорства, тянулось к нему. Мила любовалась им все ночи напролёт, а особенно ей нравилось смотреть на заход солнца тут, на берегу, возле моря. Море сразу отливало алыми и пурпурными красками, а солнце, медленно опускаясь вниз, ныряло в море на всю ночь, до утра. Море как бы поглощало его, но к утру, вдосталь наигравшись с ним, снова отпускало в небо. Тогда Мила ещё не знала, что море бывает не только ласковым и прекрасным, но и жестоким, опасным.
   Она снова начала радоваться жизни, улыбка опять появлялась на её лице, казалось, она превращается в ту тринадцатилетнюю девчушку, но нет, её внешность давно не была детской, а характер всё же остался решительным, перенесённые стрессы не ушли, не оставив следа. Хотя Мила начала петь.
  Радовало и то, что Нине стало легче. Видимо, морской воздух действительно благотворно повлиял на неё. Она даже перестала быть такой сварливой, и они стали меньше ругаться. Так прошло полгода.
   "Ещё три месяца и мне будет восемнадцать. И что тогда? Да нет, какая я всё-таки глупая: столько лет прошло, а я всё ещё верю в эту чепуху. Да всё у меня будет хорошо, конечно будет. Мало ли что в бреду показалось безумной старухе? А, может, тот сон с матерью тоже был всего лишь галлюцинацией, выдумкой? Может, я действительно тогда заболела, и из-за лихорадки мне чудилось непонятно что? А может, и вовсе мать никогда не приходила ко мне во сне, а всё это - лишь детская фантазия? Может это из-за того, что я рано потеряла родителей?". Миле приходили в голову всё новые и новые идеи. Но к утру она уснула и вроде бы успокоилась. Жизнь пошла дальше своей чередой, всё оставалось по-прежнему.
  
  Глава 6
  
  Мила приняла решение искать отца своими силами, зная лишь его имя и фамилию. И, хотя вероятность того, что отец находился в том же городе, была ничтожной, но всё же она не имела права её упустить.
   Тем утром она вышла в город с твёрдым решением расспросить старых людей об отце. Старые люди, особенно старушки, всегда рассказывают друг другу всё, что видели или слышали, возможно, они слышали хоть что-нибудь и об Анатолии Полянском. Она начала с центральной улицы, расспрашивая всех, кого видела на своём пути. Но никто о нём даже не слыхал. Мила обошла все переулки и улички, даже места, где спят бездомные, но ― безрезультатно. Уже возвращаясь назад к хижине, она остановилась у витрины одного из магазинов. Это был магазин игрушек. Милу привлекла одна кукла, сделанная из дерева и сверху выкрашенная краской. Именно такую куклу когда-то подарил ей отец. Он сделал её своими руками. Мила стояла у витрины и улыбалась. Она решила зайти и посмотреть на куклу поближе. Колокольчик звонко зазвенел, и дверь открылась. Но никого в магазине не было, даже продавца. Кукла была в точности такой же, какой была её кукла. Казалось, её вытесали те же руки, руки её отца. Лишь краски были не такие яркие, преобладали тёмные оттенки. Вдруг за спиной у Милы послышался мужской голос:
  ― Вы хотели бы что-нибудь приобрести?
  Мила обернулась. Перед ней стоял высокий, средних лет мужчина, с уже немного поседевшими волосами, но было видно, что когда-то они были русыми, глаза же были зелёными, ярко зелёными, как изумруд... Мила вдруг широко раскрыла глаза и невольная мысль мельком пробежала у неё в голове: "Не может быть... Неужели это... папа... мой папа... он так на него похож...". Но прежде чем Мила успела что-нибудь сказать, мужчина прошептал:
  ― Дочка... Мила... Ты... Ты такая взрослая! Господи! Это действительно ты! Таких глаз, как у тебя нет ни у одной из девушек в этом городе, да и в стране, да, наверное, и в мире!
  Мужчина подбежал к Миле и обнял её. У Милы полились слёзы из глаз.
  ― Папочка, я нашла тебя!
  Так, в объятиях, они простояли несколько минут.
  ― Мила, а как Маша? Как она? Она с тобой приехала, и как ты меня нашла?
  Мила совсем забыла, что отец ничего знал о матери. Новость о ней стала сильным ударом для него.
  ― Я же знал. Ну, зачем, зачем я вас бросил?! Это я виноват, что она умерла! Ты ведь теперь меня ненавидишь?
  Но Мила отрицательно покачала головой.
  ― Папа, у тебя были на то причины. Ведь про цыганку... это всё правда?
  ― Ты знаешь про цыганку? О, будь она неладна! Она поломала мне жизнь! Если бы не она, я бы от вас ни за что не ушёл! Я ведь потом, осознал всё это, ну чепуха это, чепуха!!! Как я мог в это поверить?
  ― Почему же ты тогда не вернулся к нам?
  ― Да... старый дурак! Я боялся, вдруг у твоей матери уже был кто-то другой? Да и к тому же я сильно пил... Это вот последние годы, я с помощью одной знахарки бросил пить и за все оставшиеся деньги выкупил эту комнатку. Я стал делать куклы, такие же, как делал тебе, а потом начал их продавать. Так и появился этот магазинчик.
  Они говорили и говорили. Анатолий рассказывал про свою жизнь, а Мила про свою. Начало вечереть.
  ― Ой, папа, а пошли к нам в хижину, мне ведь всё равно нужно возвращаться домой, а то Нина будет ругаться.
  ― Нина? Она ещё жива? Что ж, дай ей Бог здоровья, это ведь она тебя воспитала.
  Они пошли в хижину, и там Анатолий встретился с Ниной. Они долго говорили, и Анатолий остался у них ночевать.
  Утро выдалось тёплым и солнечным. Лёгкий ветерок играл с золотыми песчинками на берегу, а чайки уже усердно вглядывались в море, надеясь на поимку рыбы. Небо было без единого облачка, оно будто светилось своей голубизной. Первой проснулась Мила. Увидев Анатолия, улыбка заиграла на её лице: она действительно нашла своего отца. Выйдя на улицу и вдохнув утренний морской запах, она решила первым делом приготовить завтрак для всех. Позавтракав, все трое отправились в город: Нина жутко хотела посмотреть на магазин Анатолия.
  Они провели вместе целую неделю. Казалось, что Мила не была такой счастливой ещё с четырёх лет. Однажды вечером, когда Мила и её отец сидели возле хижины, Анатолий вдруг вспомнил, что день рождения Милы через два дня. И это должен был быть не просто очередной день рождения, Миле должно было исполниться восемнадцать.
  ― Папочка, ну ты ведь знаешь, что всё это глупости. Ну, зачем ты опять изводишь себя ненужными догадками?
  ― Конечно глупости. Но на сердце моём не спокойно, понимаешь? А это не к добру. Я ведь тогда не знал, что Маша умерла, но именно в тот день, когда я был от вас на расстоянии сотен километров, мне вот так же было неспокойно.
  Мила притихла. А затем, улыбнувшись её невинною улыбкой, она сказала:
  ― Папочка, даже если всё, что сказала та цыганка правда - я не боюсь. В тринадцать лет, когда я узнала об этом, я была по-настоящему шокирована. Но я пообещала себе, что буду всеми силами пытаться выжить, и теперь я ничего не боюсь!
  ― Какая же ты у меня смелая, ― Анатолий ласковым взглядом посмотрел на Милу и провёл рукой по её шёлковистым волосам. ― Дочь, но я действительно боюсь за тебя. Я не знаю, что со мной будет, если я тебя потеряю!..
  ― Послушай, мне будет восемнадцать целый год, и неужели весь год ты так будешь изводить себя?
  ― Наверно, ты права, ― он сделал небольшую паузу, после чего сказал: ― А почему бы нам не пойти, и не выбрать тебе подарок?
  ― Ну, что ты! Мне не нужно ничего!
  ― Ну, хорошо, тогда я выбор за мной.
  Оба они встали и пошли к хижине. На улице и вовсе стало темно. Только звёзды мерцали в тёмно-синем небе, как будто пытаясь что-то сказать на своём неизвестном, но, без спору, прекрасном, языке.
  
  Глава 7
  
  Два дня пробежали незаметно. В тот день Миле исполнилось ровно восемнадцать. Её красотой были охвачены десятки парней. Её взгляда желали сотни. А её улыбка была наибольшим подарком, который только могла преподнести кому-либо судьба. И хотя жила Мила в обычной старой хижине, красота её могла сравниться только с королевской.
  Анатолий таки выбрал подарок, он подарил Миле золотое колечко с изумрудом. Оно стоило очень дорогого для него, чтобы его купить Анатолий копил целый год. Правда в начале он не знал, на что потратит эти деньги, но после встречи с дочерью все догадки и предложения отпали сами собой.
  Это кольцо как будто было создано для Милы. Золото было схожим на переливающийся цвет её волос, а изумруд подчёркивал цвет её глаз. Такого подарка Мила ещё никогда не получала. Он был дорог не только из-за цены, он был дорог из-за того, что подарил ей его её родной отец.
  Весь день они пели и плясали, наверное, это был лучший день рождения Милы. Но лишь потемнело, все начали укладываться спать. Отец предлагал Миле пойти к нему в магазин и переночевать там; всё-таки что-то терзало его изнутри, он хотел быть поближе к дочери, но Мила отказалась, как, впрочем, и Анатолий отказался переночевать возле берега моря. Он пошёл к себе и сразу уснул. Но странный сон снился ему. Ему снилась цыганка, та самая цыганка, которую он повстречал почти четырнадцать лет назад. Она была в той же юбке и платке, а глаза её, казалось, стали ещё темнее. Анатолий ворочался, холодный пот выступил на его лбу. Цыганка что-то неразборчиво шептала, но лишь одно слово было понятно, она повторяла его снова и снова: "началось".
  В это же самое время Мила и Нина мирно спали у себя в хижине. Но вдруг поднялся страшный ветер, начался настоящий шторм. Волны становились всё выше и выше, море бушевало, оно будто пыталось доказать, что бывает не только ласковым, оно может покорить себе что и кого угодно, может оставить в живых, а может забрать жизни сотен людей. Мила проснулась: в их хижине было полно воды, она скрипела, дощечки плавали кругом, сильный ветер расшатывал её; Мила поняла ― ещё секунда и хижина рухнет. Она пыталась криком разбудить Нину, но та не отзывалась, было темно и Мила не могла увидеть, где та была. Послышался сильный, пронзающий хрип: хижина начала рушится. Мила попыталась вплавь выбраться из неё, но уже на выходе её привалило бревном, она потеряла сознание. А внезапный шторм не умолкал: он полностью разрушил дом, а его обломки унёс в море вместе с телами. Лишь после этого он начал утихомириваться, как будто единственной его целью было стереть с лица земли эту хижину с её жильцами. Так ли это было ― никто не знал. Главное, что шторм взялся ниоткуда, и так же внезапно ушёл.
  Анатолий проснулся. Он был весь мокрый, губы его дрожали так, как и руки. Он тут же встал с кровати и начал метаться туда-сюда. Он принял решение: немедленно идти к хижине, к своей дочери, и больше не расставаться с ней весь этот год. Разные мысли крутились у него в голове, пока он бежал к берегу. Он забыл запереть магазин, но это ни сколько не волновало его. Когда он почти добрался до берега, начался рассвет. Вокруг стало светло, хотя солнце пока ещё не грело. Он добежал до того места, где должна была стоять хижина и застыл на месте, не поверив своим глазам: её не было. Лишь пустое место, золотой песок. Анатолий упал на землю и начал рыдать, он понял, что случилось, увидев доски на берегу и линию мокрого песка. Он потерял её: свою единственную дочь, он не уберёг её, находясь так близко... Цыганка была права... Хотя... Мила умерла, так и не найдя свою любовь, как предсказывала цыганка, да и к тому же, умерла она не от невиданного зверя. А может, и вправду разъяренное море можно назвать диким зверем?
  Через два дня море прибило к берегу труп Нины. Похороны были не пышными, да и людей было мало, но Анатолий с преданностью чтил её память. Теперь его жизнь стала пуста. У него не было цели, не было желания и, как он говорил, причин, чтобы жить. Он потерял свою любовь и свою единственную дочь. Он даже подумывал о самоубийстве, но из-за веры в Бога (он прекрасно знал, что прерывание собственной жизни - это грех) он не решился на суицид. С того времени он не жил - он существовал. Он снова запил, продал свой магазинчик и уехал подальше от моря. Он теперь его ненавидел. При произнесении кем-либо слова "море" у него начинались судороги. Он спал под заборами и на лавочках в парке и питался чем попало. Но ему было всё равно. Он хотел забыться и как можно быстрее умереть. Целыми днями он только и думал о смерти. Каждый день он только и делал, что ждал смерти. Но смерть не спешила к нему. Жил он или существовал, но всё же был жив. О своём будущем он не знал, как впрочем, и каждый человек на Земле. Медленной походкой проходило время, а под руку с ним - и жизнь.
   
  ЧАСТЬ 2
  
  
  Глава 1
  
  Жизнь... Жизнь - это дар, который даётся не каждому, но даже тем, кому даётся, у тех всё равно рано или поздно отбирается. Ею нужно дорожить, её надо любить, а главное этот дар нужно отработать. Рождаясь и будучи младенцем, вы ничего никому не должны, за вами заботятся родители, родные; но на самом деле, уже младенцем вы обязаны жизни, именно жизнь, а никто другой за вами заботится. Это она вместе судьбой решает, где и что с вами случится, получите ли вы желаемою работу, попадёте ли под машину. Если вы думаете, что всё у вас успешно только из-за того, что вы трудились всю жизнь, то это не так. Это жизнь трудилась за вас. Если же она перестанет бороться, то перестанете бороться и вы. И тогда придет смерть. Она приходит всегда, когда отступает жизнь. Таковы законы природы.
  Вот и сейчас, жизнь боролась за Милу, а не Мила за жизнь, ведь она была без сознания. Казалось, она должна была бы давно утонуть, но нет, её тело чудом держалось на поверхности воды, доски поддерживали её. Невозможно? Наверное, это судьба решила её отблагодарить за детство без родителей. Кто знает почему, но она до сих пор была жива.
  Открыв глаза, Мила увидела старика. Она всё ещё была в воде и мало что понимала. Одной рукой старик держал её под грудью и тащил за собой, другой же активно грёб. Совсем недалеко виднелся песчаный берег. Мила снова закрыла глаза. Она не чувствовала своего тела, оно как будто полностью онемело. В её голове не было ни единой мысли. Ей казалось, что она ― частица моря, беспомощная капля воды, которая плывёт за общим течением, не имея своего мнения и права голоса. Она всего лишь подчиняется морю, она - его раба и следует его указаниям. Она ничтожно мала по сравнению со всей массой воды, но от этого даже легче: слепо подчиняться всему, что с тобой происходит и не думать ни о чём, не за что не бояться. Просто плыть...
  Мила впервые за последнее время почувствовала тепло. Её спину как будто что-то грело. Но ей не хотелось открывать глаза, ей хотелось остаться в таком забытье навсегда. Такого спокойствия она ещё никогда не ощущала. Однако, услышав мужской голос, она всё же открыла свои изумрудные глаза, которые теперь немного помутнели, в них уже не было того блеска, они стали похожи на обычные красивые камушки, а не на человеческие глаза, полные эмоций. Перед Милой стоял уже не старик, которого ожидала увидеть Мила, а молодой парень. Его торс был накачан и обнажён, а длинные густые волосы закрывали его мужественные плечи.
  Мила лежала на песке, нагретом солнце, поэтому она ощущала тепло. Обернувшись назад, она снова увидела старика, он всё ещё стоял в воде, не смотря на то, что был одет в какие-то светлые брюки. Мила молчала. Она просто не знала, что сказать и лишь разглядывала вокруг себя всё, что видела. Ей показалось, что она очутилась на каком-то острове, так как за песчаным берегом виднелся лес, а с других сторон было только море.
  ― Ты можешь говорить? - вдруг спросил её парень и очень внимательно посмотрел в её глаза. ― Ты понимаешь язык, на котором я говорю?
  От неожиданности услышать родной язык Мила даже вскочила на ноги. Парень тоже встал, ведь до этого он стоял на коленях возле Милы. Он был готов ко всему, так как не знал, какова будет реакция девушки и что было от неё вообще ждать.
  ― Я... я... Мила. Меня зовут Мила, ― это были первые слова, которые Мила смогла из себя выдавить.
  ― Ты помнишь своё имя? Это так странно. А я... Я - Эдем.
  ― Эдем? Тебя зовут Эдем?.. - спросила Мила и, немного помолчав, прибавила: ― Никогда не слышала такого имени, да разве это вообще имя? - Мила явно ожила и уже без остраха могла разговаривать.
  ― Ну, да. Это моё имя. А чем оно тебе не нравится? - казалось, парень даже немного разозлился и готов был идти в атаку.
  ― Да нет. Оно мне очень нравится. Оно особенное и очень красивое, ― Мила слегка улыбнулась, чтобы показать свою дружелюбность.
  Но парень, наоборот, будто испугался улыбки. Он нахмурил брови и немного отступил назад. Что-то больно кольнуло его в сердце. Он долгие годы не видел улыбок, разве что ухмылку старика можно было назвать улыбкой, но вот такой милой и нежной, он не видел ещё с детства. Лишь улыбку его матери можно было бы сравнить с этой, хотя и была эта улыбка неуверенной и кратковременной. Но Эдем быстро справился с собой и дал Миле попить воды.
  ― Откуда ты? А главное, как ты сюда попала? - он смотрел на Милу, будто она была каким-то привидением.
  ― Я из города... города... который называется... - Мила вдруг жутко испугалась: она не могла вспомнить название города, в котором жила.
  ― Ты не знаешь, из какого ты города, верно? - теперь уже и парень на миг улыбнулся, но эта улыбка быстро изменилась на серьёзное лицо, которое было до этого.
  ― Но как же так? Получается, что я потеряла память??? Но нет, я ведь помню своё имя и своих родных... Ах, Нина! - Мила вдруг широко раскрыла глаза: ― А что же с ней? Сумела ли она выбраться из хижины?
  ― О чём ты? И кто такая Нина? - Эдем не совсем понимал, о чём идёт речь, но усердно протягивал Миле горстку неизвестных ей фруктов.
  ― Нина - это моя бабушка, но я не знаю, спаслась ли она или... утонула... ― Мила с благодарностью откусила кусочек сладкого плода и решила всё им объяснить.
  ― ...и после того, как мне упала на голову балка я, видимо, потеряла сознание и больше ничего не помню.
  Эдем долго смотрел в глаза Миле, затем старику и, наконец, спросил:
  ― Старик, но как такое может быть? Как она могла попасть сюда?
  Старик ухмылялся какое-то время своей обычной ухмылкой, а затем тихим голосом сказал:
  ― Прошло десять лет. И выход в море снова открылся. Как тогда... Послушай, Эдем, этот выход будет открыт до полуночи, вы должны успеть. Ты знаешь, что делать. Если упустишь свой шанс, придется ждать ещё десять лет. А ты как никто другой знаешь, что такое десять лет здесь.
  Эдем сжал правую руку в кулак, и Миле показалось, что даже слёзы выступили на его глазах:
  ― Да. Если не сейчас, то уже никогда. Но как же ты? Я не могу оставить тебя здесь.
  ― Обо мне не волнуйся. Я должен остаться здесь. Он меня ни за что не отпустит, ты же знаешь.
  ― Да, но ты уверен?
  ― Как никогда. А теперь собирайтесь.
  Эдем взял своей горячей рукой Милину нежную руку и куда-то повёл её.
  
  Глава 2
  
  Он повёл её в лес к месту, уложенному листьями. Подняв их вместе с Эдемом, Мила увидела плот и вёсла.
  ― Скоро может стемнеть. Мы должны успеть сесть на плот до темноты и проплыть как можно дальше отсюда до полуночи. Если мы не успеем, мы - пропали.
  Мила не понимала к чему такая спешка, хотя, честно говоря, она действительно хотела домой. От дома её, конечно, уже ничего не осталось, но Мила очень хотела увидеть отца и узнать что же с Ниной. Мила и Эдем взяли плот за одну сторону и потащили к берегу, прихватив вёсла. Затем Эдем нашёл в дупле одного из деревьев кокос, как оказалось, это была фляга с питьевой водой. Они шли по песку, и Мила вспомнила про свой родной город, про песчаный берег, на котором жила она.
  ― А почему ты улыбнулся, когда узнал, что я не помню из кого я города?
  ― Все, кто сюда попадают, забывают, откуда они. Как будто кто-то стирает эту информацию из наших голов. Мы помним своё прошлое, своих родных, но не помним название мест, где жили, и наших имён.
  ― Как странно... Но почему же я помню своё имя?
  ― Я не знаю. Никто на этом острове не помнит своего имени. Ты первая, кто не забыл его.
  ― Значит всё-таки это остров...― Мила сказала это очень тихо, сама себе, а затем, уже погромче, спросила у Эдема:
  ― Но ты ведь тоже знаешь своё имя? Эдем.
  ― Да, но это не настоящее моё имя. Я...получил его здесь, на острове.
  ― Получил? Что-то я не совсем понимаю тебя.
  Эдем вдруг резко остановился и бросил угол плота наземь:
  ― Послушай, Мила, ты много чего не поймёшь, так как ты не жила на этом острове... Я пробыл здесь десять лет. Это были десять лет ада без родных и близких, это были десять лет борьбы за выживание, десять лет страха и боли... Я не пожелал бы даже самым заклятым врагам пробыть здесь хотя бы день. Нам правда сейчас нужно торопиться, иначе я, вместе с тобой, застряну здесь ещё на десять лет. А я больше не выдержу...
  Эдем так жалобно и одновременно мужественно посмотрел в глаза Миле, что она чуть было не заплакала. Но её эмоции были прерваны, когда он снова взялся за плот. До самого берега они шли молча. Мила пыталась мысленно переварить навалившуюся на неё информацию и никак не могла понять, почему же были такими ужасными эти... десять лет! Этот мужественный парень провёл здесь целых десять лет! Но ведь ему не больше двадцать, а это значит, что он попал сюда, когда был ещё ребёнком. Как же он выжил? А откуда здесь появился старик? У Милы возникало очень много вопросов, на которые у неё почти не было ответов, но она не решалась озвучить ни один из них.
  ― Сейчас мы сядем на плот и начнём грести. Ты умеешь грести?
  Мила явно засмущалась, но после короткого замедления сказала достаточно решительным голосом:
  ― Да. То есть, нет, но я буду делать всё от меня зависящее.
  Эдем улыбнулся и очень нежно посмотрел на Милу:
  ― Хорошо. Нам надо грести как можно быстрее, чтобы успеть выбраться отсюда. Я точно не знаю, где лежит эта разделяющая линия, но нам нужно плыть так далеко, насколько это только возможно.
  Эдем ещё пару раз что-то пробормотал про себя и сел на плот, взглядом позвав сделать то же самое и Миле. Мила подчинилась, хотя и сочла его слова немного странными. Особенно ей не давала покоя фраза "разделяющая линия". Но она чувствовала, что рано или поздно всё должно проявиться, поэтому принялась за вёсла.
  Морской ветер веял невероятной свежестью, и даже не смотря на то, что Мила какое-то время жила возле моря, она никогда не ощущала подобного. Солнце уже садилось и его лучики больше не были жаркими, они лишь мягко дотрагивались к коже. И хотя Мила потеряла многое: свой дом, родных и даже собственную память, рядом с Эдемом она чувствовала себя невероятно спокойной. Ей не хотелось никуда спешить, ни за что не беспокоиться, она как будто была во сне, только каком-то очень странном.
  Вдруг её взгляд упал на Эдема: мышцы всего его тела напрягались и на его загорелом лбу выступал пот, сразу было видно, что он был настроен решительно. Его дыхание было тяжёлым и частым, он потихоньку уставал. Мила обернулась: берег был уже довольно далеко, но всё же они гребли дальше. Мила тоже начала уставать: она не привыкла к такой тяжёлой физической работе, но продолжала грести из последних сил, ведь ей очень хотелось помочь этому грустному, но очень сильному парню. В тот момент, как ни странно, она не думала о себе или о своём спасении, она лишь хотела помочь ему. Зачем? Она не знала. Конечно, Мила была по своей натуре доброй девушкой, но всё же здесь стоял вопрос о её жизни.
  ― Ты можешь грести усерднее? Мы так никогда не спасёмся!― Эдем говорил задыхаясь, но довольно грубо.
  ― Но я... я и так стараюсь изо всех сил... честно... просто... очень трудно...
  ― Всё понятно. Ты очень рано сдалась. А вот я не сдамся, если я не сбегу отсюда, то жизнь мне вообще не нужна! Именно сейчас решается моя судьба!
  ― Что ты такое говоришь?! Жизнь нужна всем! Ты красивый, молодой и здоровый парень, а говоришь о смерти! Посмотри на себя: ты жалок!
  Мила явно была против всех его последних слов и после того, как высказала ему то, что думала, она вдруг выхватила у Эдема вёсла, которые он успел у неё забрать, и начала активно грести. Эдем молча сидел и смотрел на Милу. Он был ошарашен. Она была усталой, голодной и изнеможенной, но боролась за жизнь и - нет - не сдалась! Эта девушка, вероятно, имела намного большую силу воли, чем этого ожидал Эдем.
  Он был благодарен ей за то, что она поддержала его и помогала ему. Пусть физическая сила её была не велика, но зато духовно она была сильнейшей личностью. Теперь он это понял.
  ― Ну, что, ты так и будешь сидеть, сложив руки, или поможешь мне? - в глазах Милы снова проблеснула искра: яркая, изумрудная, а главное - живая. Она начала оживать. И хотя она не представляла ещё, что ждёт её впереди, но её сердце уже знало, что теперь цель её жизни - быть рядом с ним... что бы не случилось, просто быть рядом и помогать ему, разделять каждую минуту своей жизни с ним. Это было лишь сердце. Чтобы понять это головой, ей бы понадобилось намного больше времени, но было ли оно у неё? Этого пока не знал никто, даже Эдем. Он просто взял вёсла и продолжал своё верное дело, хотя, наверное, уже совсем с другой мыслью: мыслью о НЕЙ.
  
  Глава 3
  
  Солнце уже совсем спряталось за горизонт и начало темнеть, а вместе с этим и холодать. Море было очень спокойным, вокруг Эдема и Милы стояла полная тишина. Но пришло время, когда они оба устали, и после того, как они сделали по одному большому глотку воды из фляги, Мила всё же осмелилась спросить:
  ― Эдем, мы гребём уже очень долго. Скажи, как далеко мы должны заплыть, ведь отсюда можно увидеть берег, только если очень хорошо присмотреться.
  ― Этого мало. Нам нужно плыть дальше, так далеко, как только можно.
  ― Ты ведь сам не знаешь, куда нам нужно плыть?
  ― Да... не знаю... Я просто хочу выбраться отсюда, понимаешь?
  ― Это я понимаю, но почему нам нужно успеть именно к полуночи?
  ― Сейчас нет времени, чтобы объяснять! Это слишком сложно! К полуночи закроется проход, и мы навсегда останемся здесь!
  Мила смотрела на него и пыталась не думать об этом, но одна и та же мысль преследовала её: "Он просто сумасшедший. Только сумасшедший может так рассуждать".
  Вдруг послышался страшный шум и рёв, поднялся сильный ветер, волны становились всё выше и выше, плот начал переворачиваться. Мила не знала, что ей делать, Эдем же начал метаться и судорожно кричать:
  ― Нет... не может быть... нет.. это не правда... Ты не можешь так поступить с нами!.. Мы слишком далеко! Разве уже полночь? Мила, скажи сейчас уже полночь? - при этом он начал трясти Милу за плечи так сильно, что всё её тело трепеталось. Она жутко испугалась: в глазах Эдема была смесь страха и бешенства, они как будто горели, они сверкали своим безумством, даже не смотря на то, что уже было очень темно.
  Шторм усиливался. Мила очень боялась, её начало раскачивать, их плот перевернулся, и оба они оказались в воде. Она ничего не видела перед собой, и лишь шум воды стоял в её ушах. Но было что-то ещё. Оно шумело не как вода, оно ревело. Мила кричала изо всех сил:
  ―Эдем! Эдем! Ты меня слышишь? Эдем... я... кажется, тону...
  Мила потеряла сознание и начала уходить под воду.
  
  ***
  
  Открыв глаза, Мила увидела перед собой уже знакомый остров. Солнце ярко светило, и море было таким тихим, что, казалось, будто это и не море вовсе. Мила не спеша встала, думая про себя: "Но мы же уплывали отсюда... А потом... я начала тонуть... Кто же меня спас?"
  ― Эдем? Это ты меня спас? - Мила подбежала к парню, сидящему на песке. Он склонил голову и смотрел в никуда.
  ― Нет... Я тебя не спасал. Тебе вообще лучше было бы не выживать... Лучше бы ты умерла...
  Мила ужаснулась:
  ― Зачем ты так говоришь? - слёзы выступили на глазах девушки.
  ― Потому что лучше умереть, чем жить в этом аду!!! - Эдем крикнул с такой силой, что эхо пошло по всему острову.
  Он стукнул кулаком по песку со всей силы, потом вскочил на ноги и крикнул ещё громче:
  ― Я ненавижу тебя, слышишь??? Ненавижу!!!
  Миле стало страшно: "Боже мой, да он же действительно сумасшедший! Мне надо держаться от него подальше. По-моему, от него можно ждать чего угодно". Мила начала медленно отходить назад, хоть и не знала, куда можно сбежать от него. Но в этот момент Эдем обернулся:
  ― Куда ты? Ты действительно хочешь погибнуть? - он смотрел на Милу такими глазами, какими смотрит хищник на свою жертву перед нападением.
  ― Я... нет! Я не хочу погибнуть!
  ― Тогда держись рядом со мной и никуда не отходи ни на шаг, поняла?
  Мила быстро кивнула. Всё тело её дрожало от страха. Эдем вдруг резко поменялся в лице:
  ― Ты что, дрожишь?― он подошёл к ней поближе и положил свою сильную горячую руку на её плечо. А затем сказал уже совсем нежно:
  ― Ты меня боишься? Послушай, Мила, на этом острове ты должна бояться всего, но не меня и не Старика. Здесь мы единственные твои друзья, родные и близкие, понимаешь?
  Мила не знала что сказать. Эдем менялся так быстро, что она не могла понять, какой же он на самом деле: дикий зверь или нежный друг?
  ― А сейчас пойдём со мной, нам нужно найти Старика.
  Девушка покорно пошла за ним. Как ни странно, но сейчас она доверяла ему, как себе самой.
  ― Эдем, а когда я смогу задать тебе свои вопросы? Из твоих коротких рассказов я не поняла ровным счётом ничего.
  Парень оглянулся на неё и с ухмылкой сказал:
  ― Теперь у нас полно времени. Можешь задавать свои вопросы.
  Мила улыбнулась. Эдем такой хороший...Он очень симпатичный и ... " О чём это я? - девушка поймала себя на мысли о том, каким милым казался ей этот почти незнакомый парень.― Со мной ещё такого не было. Мне ещё никогда не нравился ни один парень... Боже, я потеряла свой дом, моя бабушка возможно мертва, а я думаю непонятно о чём!".
  ― Ну, чего молчишь? Это всё, о чём ты хотела меня спросить? - Эдем попробовал улыбнуться и, хотя у него это не совсем получилось, Миле эта улыбка показалась самой красивой из всех, которые она когда-либо видела.
  Но как только Мила открыла рот для того, чтобы задать хоть один вопрос, Эдем тут же прервал её:
  ― А вот и Старик.
  Старик сидел под деревом и смотрел совсем в другую сторону, но, услышав, что кто-то подходит сзади, сразу обернулся:
  ―Эдем? Ты не смог сбежать? Но ты ведь был уже так далеко!
  ― Нет, не смог... Он не пустил меня! Я не успел...
  Старик подбежал к парню и обнял его.
  ― Ничего, ты сбежишь. Ты сможешь, ты найдёшь отсюда выход, я знаю.
  ― Я сомневаюсь в этом.
  ― А как же девушка? Где она?
  ― Я здесь, ― Мила вышла из-за дерева.
  ― Слава Богу, что вы оба остались живы. Теперь, Мила, твоя жизнь круто изменится. Тебе придется очень многому научиться, ни в коем случае не отходи от нас.
  ― Скажите, а как вы оказались на этом острове? - Мила, наконец, решилась задать свой первый вопрос.
  Старик и Эдем переглянулись. Видно было, что Эдему больно вспоминать о чём то, и тогда старик решил начать первым:
  ― Как бы это смешно не звучало, но я и сам не знаю, как сюда попал.
  
  Глава 4
  
  ― Всё произошло, как в сказке. Правда, конец у сказки слишком страшным оказался.
  Я жил со своей женой в своём тихом городке, название которого я даже не помню, и думал, что останусь там доживать старость. Но прожив счастливо в браке 25 лет, моя супруга чем-то заболела. Я не знал что делать. Болезнь была очень серьёзная, и ни один врач не знал, как её вылечить. Я отвёз жену в столицу, истратил на лекарства все деньги, продал дом... но ничего не помогало. Она медленно умирала. Я не мог этого допустить, я слишком любил её. Я сидел на лавке возле больницы, размышляя о том, что делать дальше, когда ко мне подошёл молодой парень. Он сел рядом, посмотрел мне в глаза и быстро начал тараторить:
  ― Здравствуйте. Я знаю о болезни вашей жены. И самое главное, я знаю, как её вылечить.
  Я продолжал смотреть в его глаза, но уже удивленным взглядом, я не мог поверить в то, что молодой парнишка нашел выход из столь сложной ситуации, из которой даже опытные врачи не могут выкрутиться. Но парень снова заговорил:
  ― Я молодой учёный, всю жизнь я занимался естественными науками, изучая всё до мельчайших деталей. Поверьте, положение вашей супруги не так уж и плохо, как о нём говорят доктора. У меня есть лекарство, выпив которое три раза, ваша жена будет прыгать и бегать энергичнее прежнего.
  "Неужели он и вправду поможет нам? - думал я. ― Наверное, просто мошенник, решивший нажиться на горе других людей. К тому же, ведь он обязательно что-то потребует взамен, а денег у меня уже нет". Я оказался прав на счёт того, что он что-нибудь попросит за лекарство, но я бы никогда не догадался о том, что именно он попросит:
  ― Я также знаю, что вы продали свой дом и растратили все свои сбережения, но деньги мне не нужны.
  Я недоверчиво улыбнулся:
  ― Что же вам нужно?
  ― Вы. Нет, не волнуйтесь, вы мне нужны исключительно для участия в одном моём эксперименте. Знаете, молодому учёному тяжело найти добровольцев. Да и привлечь мне их нечем, ну, я имею в виду финансовый вопрос. Так вы согласны?
  ― Да, конечно. Ради своей супруги я готов на всё.
  ― И вы даже не спросите, какого рода будет этот эксперимент?
  ― Ну... А какого рода он будет?
  Парень залился смехом:
  ― Понимаете, последние годы я работал над машиной, которая бы смогла переносить людей в другие измерения. Сам я испробовать её не могу, так как... тогда я не смогу ей руководить, - говоря это, учёный чрезмерно улыбался, его лицо покраснело, а глаза стали такими большими, что в них я мог увидеть себя, будто в зеркале. ― Так вот, вам нужно будет всего лишь стать в определенное место, а дальше... дальше я вам потом расскажу!
  На миг я подумал, что он сумасшедший. Какая-то машина, другие измерения... Я начал сомневаться: сможет ли он действительно вылечить мою жену? Поэтому я предложил ему сначала вылечить её, а потом уж я пойду к нему добровольцем. Но он ничуть не сник и сразу согласился, было видно, что он уверен в своём лекарстве на все сто процентов. Более того, тот факт, что он нашел его, и может помогать неизлечимым больным, никак не радовал парня, его интересовало что-то более глобальное.
  ― Завтра в 12:00 приходите сюда, к этой лавке, и я отдам вам моё лекарство.
  На этом мы расстались. А на следующий день он принёс мне бутылочку с содержимым синего цвета.
  ― Разве бывают лекарства синего цвета? ― спросил я.
  ― Да не бойтесь. Оно подействует. Цвет здесь не решающий фактор, ― ответил мне парень.
  И я дал его жене. Мог ли я доверять якобы учёному я до тех пор не знал, но другого выхода у меня не было. И чудо случилось. Уже после первого приёма лекарства моей жене стало легче. А после третьего она совсем выздоровела и, казалось, стала ещё прекрасней, чем до этого. Я был на седьмом небе от счастья.
  Но пришло и моё время платить. Через день после выздоровления моей супруги я пришёл к этому парню домой, так как дом и являлся его лабораторией. Все комнаты, кухня и коридор были завалены разными приборами, книгами, химикатами, шлангами и клетками с подопытными крысами. По всему дому стоял резкий кислый запах. На стенах висели полуслезшие обои, а пол отдалённо напоминал собой паркет. Собственно, именно так я и представлял себе лабораторию, где должен был проходить опыт с моим участием.
  ― Что ж, ― начал давать свои комментарии учёный, ― становитесь вот сюда и расслабьтесь. Постарайтесь ни о чём не думать.
  Я стал возле стенки на нарисованный на полу круг и пытался следовать его указаниям. Но когда я увидел на стене нарисованную дверь, я и вовсе растерялся. Я подумал, что у него и вправду не всё в порядке с головой.
  ― После ряда определённых действий, выполненных мной с помощью этой машины, по моим подсчетам, должно открыться окно в другое измерение. В сущности, основной вашей задачей будет пройти через него и сделать небольшое путешествие. По истечению 12 часов, вы должны будете явиться на то место, откуда вы вышли, лишь тогда вы сможете вернуться домой. Вот, эти вещи вам пригодятся, ― и парень протянул мне часы и рюкзак. ― Делайте самые важные записи в блокнот, а остальное вы мне потом расскажете лично.
  Я надел часы и заглянул в рюкзак. Там действительно лежал блокнот и две ручки, также бутылка воды, небрежно свёрнутые бутерброды и нож.
  ― Скажите, ― обратился я к нему, ― если всё так просто, то почему вам было так тяжело найти добровольцев и... зачем мне нож?
  ― Ну, на счёт добровольцев, я вам уже говорил, а нож... ― учёный тяжело вздохнул. ― Я не знаю, в какое именно измерение вы попадёте: какие там живут существа, какой там климат. Хотя я не рассматриваю вариант с радиацией. Риск ещё состоит и в том, что я не знаю, с какой скоростью там протекает время. То есть, если за наш один час там протекает два или же, наоборот, за наши два - один, то...
  ― То я не смогу вовремя быть на нужном месте и навсегда останусь там, верно? - прервал я его.
  ― Верно... Но я надеюсь на успешный исход нашего эксперимента.
  Пару минут мы стояли молча. Он не осмеливался посмотреть мне в глаза, а я всё ещё не особо верил ему, поэтому, я, конечно, всё запоминал, но... я думал, что ничего из этого не выйдет. Что-нибудь пойдёт не так, а даже, если всё пойдёт правильно, то я ни за что никуда не перенесусь. Разве такое возможно вообще?
  ― Нам нельзя терять ни минуты времени, ― вдруг резко сказал он.
  Я покорно стоял у стенки с нарисованной дверью, пока он нажимал на какие-то кнопки, переливал разноцветные жидкости и монотонно повторял физические формулы.
  ― По-моему всё готово. Остался этот рычаг.
  Настал самый важный момент нашего эксперимента. Видно было, насколько сильно был напряжён парень. На его шее отчётливо выступали вены, по его лбу лился пот, а руки нервно тряслись:
  ― Я работал над этим проектом всю свою жизнь. Или сейчас, или никогда, ― и он резко дёрнул за рычаг.
  Всё, что происходило со мной после этого, я помню смутно, как в тумане. На месте нарисованной двери появилась какая-то плёнка. Стена в этом месте стала прозрачной, за ней можно было увидеть деревья и небо. Я не мог поверить своим глазам.
  ― А теперь ступайте туда и запомните место, откуда вы выйдете. Быстрее!
  Меня охватил страх. Я до последней секунды был уверен, что такое невозможно, что я просто постою на нарисованном кругу и уйду к своей супруге. Но я всё-таки решился и сделал шаг. И я оказался здесь, на этом острове. Я не знаю, другое ли это измерение, но думаю, эксперимент удался... почти... Последними словами, которые я услышал от паренька, были: "Ровно через 12 часов!..". Вот, в принципе, и вся моя история.
  Мила стояла тихо, оперившись об дерево. Во-первых, потому что у неё не было сил, она не ела практически ничего трое суток, во-вторых, она не могла до конца поверить в эту историю. Её изумрудные глаза были широко открыты, а бархатные губы, наоборот, были сильно сжаты.
  ― Никогда бы не подумала, что такое бывает, ― сказала она. А почему вы не вернулись назад? Что произошло через 12 часов?
  ― Место, откуда я вышел, оказалось пещерой. Изначально, мне даже тут понравилось. Я увидел прекрасный зелёный лес, синее море и золотой песок. Но всё же, отходить далеко я не собирался, чтобы не потерять ту самую пещеру. Я глянул на часы: было без пяти одиннадцать утра. Странно, но солнце только вставало. "Наверняка здесь просто другой часовой пояс", ― подумал я. Затем я достал блокнот и начал описывать всё, что видел вокруг себя. Но вдруг послышался дикий рёв неизвестного мне зверя. Он был таким громким и хищным, что я насторожился. Внезапно из-за деревьев выбежало что-то страшное: оно было выше меня где-то на метр, всё тело его было покрыто длинной шерстью, на лапах были длиннющие когти, а глаза горели необыкновенно ярко. Я никогда не забуду это чудовище. Всего секунда и оно уже оказалось возле меня. Я пришёл в себя от страха и вспомнил, что в моём рюкзаке был нож. Я схватил его, но против этого зверя моё оружие казалось палочкой в руке мальчишки. Я начал убегать в лес, всё глубже и глубже, я цеплялся ногами за сорняки, мне мешали лианы, но я продолжал бежать, сам не зная куда. Мне показалось, что я бежал около часа, и всё же сбежал от хищника. Я устал так, как никогда в своей жизни. Я присел на камень, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть и сделать пару глотков воды. И тут резко начало темнеть. "Как такое возможно? ― думал про себя я. ― Ведь я попал сюда, когда солнце только вставало. Тогда было без пяти одиннадцать, я помню это точно, а сейчас... десять утра???". Я был удивлён до ужаса. Конечно, часы имеют свойство останавливаться время от времени, но чтобы они сами шли назад... о таком я никогда не слышал.
  ― Возможно, вы слишком долго убегали от зверя, и пока вы блуждали по лесу, действительно повечерело - оживилась Мила.
  ― Нет, это было именно десять утра. Да и времени прошло не так уж много.
  ― Но что же это получается, время вернулось назад... а почему тогда начало темнеть? - Мила начала непонятливо трясти головой.
  ― Я и сам не знаю ответа на данный вопрос. Сначала я подумал, что я переутомился, а часы сломались. Но без них я не мог отсчитать 12 часов. Я решил как можно быстрее вернуться к пещере, чтобы не пропустить нужного момента. Но не тут то было. За время побега от чудовища я окончательно заблудился. Я даже не знал, в какой стороне находилась пещера. В полной тьме, держа в руке нож, я пытался выйти из леса, но тщетно. Ночь длилась очень долго, по крайней мере, мне показалось, что суток двое. Да, ночь длилась двое суток, как бы смешно это не звучало. И как только солнце снова встало, на что я уже, если честно, мало надеялся, я вылез на самую верхушку одного из деревьев, чтобы увидеть пещеру. Я знал, что 12 часов давно истекли, я знал, что, скорее всего, мне придётся остаться тут до конца своих дней, но, по крайней мере, в пещере можно было жить.
  ― Неужели вы не надеялись выбраться отсюда? - вдруг спросила Мила.
  ― Надеялся, конечно, надеялся... Но со временем понял, что это невозможно.
  ― Почему?
  ― Сама скоро поймёшь. Очень скоро, ― грустным голосом сказал старик.
  ― А куда подевались ваши вещи из рюкзака?
  ― Нож и по сей день со мной, воду я вскоре выпил, бутерброды съел, хоть, как я и не пытался делить их, а блокнот мне пригодился для разжигания огня. Ручками я изначально делал метки на деревьях, но чернило было слишком плохо видно, а потом и вовсе закончилось.
  ― А часы?
  ― Я сам выкинул их. От них не было никакого толку. Они работали исправно, но не для этого острова...
  ― Что значит не "для этого острова"?
  ― Здесь солнце всходит и заходит тогда, когда ему вздумается. Вечер может быть после ночи, а утро перед ней. Здесь всё запутано, а главное - хаотично.
  ― Невероятно...
  ― Именно невероятно... невероятно страшно.
  ― Как же вы смогли выжить тут? Где нашли пищу, не встречали ли больше того дикого зверя?
  ― Девочка моя, я всё расскажу, но ты слишком обессилена, тебе нужно поесть и поспать. Как и тебе, Эдем, ― он взглянул на парня.
  ―Хорошо, ― сказал тот. ― Пойдём, Мила, я дам тебе еды.
  
  
  
  Глава 5
  
  Пробираясь сквозь чащи, Миле постоянно казалось, что за ней кто-то следит. Эту чувство ей жутко не нравилось, потому что от невидимых глаз невозможно было скрыться, как глубоко в лес они не заходили. Кроме того, из леса доносились отдалённые крики. Эдем резко остановился:
  ― Нам нужно идти быстрее, ― сказал он, ничего не объясняя.
   Наконец они подошли к пещере.
  ― Значит, старик всё же нашёл её, ― радостно сказала Мила. ― Кстати, а как зовут старика?
  ― Я же говорил, что все кто сюда попадают, забывают свои имена. Поэтому я называю его просто "Старик".
  ― А кто дал тебе имя? Старик?
  ― Э-э-э... Да, именно он, ― соврал Эдем Миле, из-за чего он немного замялся.
  Парень зашёл в пещеру, приподнял гору листьев и что-то достал.
  ― Вот, держи, ― он протянул нечто зелёное, большое и круглое.
  ― Что это? - спросила Мила.
  ― Это еда. Не бойся, оно даже вкусное, ― сказал Эдем и с удовольствием надкусил такой же фрукт.
  Мила тоже решилась попробовать его, хотя ей было уже всё равно какого оно вкуса, так голодна она была. Она даже удивлялась, как ей хватило сил дойти до пещеры. Но новый фрукт ей действительно понравился.
  ― М-м-м, какой вкусный. Это самая вкусная еда из всех, что я когда либо ела!
  ― Просто ты ещё никогда так долго не голодала, ― улыбаясь, сказал Эдем. Он вообще стал часто улыбаться. А раньше он почти никогда не делал этого.
  Съев фрукт, и больше не чувствуя голода, Мила обратилась к Эдему:
  ― Ты так и не рассказал, как ты сюда попал.
  ― Моя история чем-то похожа на твою. Я точно так же пострадал от моря, ― и парень начал свой рассказ.
  ― Мне было десять лет, когда я попал сюда. Я жил в прекрасном городке со своей семьёй. Мой папа был врачом. Он помогал многим людям. Когда я болел, он давал мне какое-то горькое лекарство, но мне сразу становилось легче. Он был очень добрым ко мне. А моя мама готовила самые вкусные пирожки в мире! Она была немного строгой, но я знал, что она любила меня так же сильно, как и я её. Она часто читала мне сказки... А ещё у меня была сестрёнка... ― говоря это, Эдем еле сдерживал свои эмоции. ― Она была такая маленькая; её глазки всегда светились, как лучики света. Она почти никогда не плакала, её взрывной смех поднимал настроение всем окружающим... ― настала долгая пауза. Эдем прокручивал в голове светлые картинки своего детства и как будто уже забыл, где он находился на самом деле. ― Однажды папа купил нам билеты на морской круиз. Вся семья очень обрадовалась такому подарку. У нас была большая каюта, нам подавали изысканную еду, а по вечерам играла чудесная музыка, ― после этих слов улыбка на лице парня сразу исчезла, он как будто готовился рассказать совсем другую историю. ― Но на третий день начался сильный шторм. На корабле царила жуткая паника, все бегали туда-сюда и кричали... Я смутно помню всё происходящее в тот день... Но много людей оказались в воде, и моя семья тоже. Все мои родные до единого погибли... все... мой папа... мама... и даже моя замечательная сестрёнка... в живых остался только я ... не знаю, почему именно я?.. Я помню, как тонул, и как мне не хватало воздуха, а потом я открыл глаза и оказался на берегу этого острова.
  ― Это печальная история... Провести детство на необитаемом острове без семьи, потеряв её в море...Теперь я понимаю, почему ты такой...― заметила Мила.
  ― Какой "такой"? - спохватился Эдем.
  ― Ты... грустный... и... немного грубоват... ― тихо сказала девушка. ― Но это легко объяснимо. Я тоже провела детство без материнской ласки и тепла...
  ― Я ― грубоват??? - вдруг вспылил парень, прервав Милу. ― Да ты просто не жила на этом острове! Здесь почти все сходят с ума!.. Грубоват... таким сделал меня остров, а не отсутствие родных, ― сказал он уже тише и добавил, ― и, чтоб ты знала, я рос в семье. Старик стал моей семьёй, ― Эдем молвил это гордо и чётко, а затем встал и пошёл к пещере, но всё же обернулся и произнёс:
  ― Следуй за мной. Тебе нельзя оставаться наедине здесь.
  Мила вдруг почувствовала необъятную заботу, исходящую от Эдема: "Надо же: я обидела его, а он всё равно думает о моей безопасности. Он не такой, как другие парни... Он ― особенный", ― подумав это про себя, Мила тихо, почти неслышно, последовала за Эдемом, таким мало знакомым, и таким близким.
  
  Глава 6
  
  На острове стояла глухая тишина. Не было слышно ни звука, будто всё, что здесь было, резко онемело. Холод незаметно подкрадывался к парню и девушке, находившихся в пещере. На улице совсем потемнело, и если бы не луна, которая нагло заглядывала в тёмную пещеру, то Эдем бы не смог увидеть и собственную руку, поставленную перед собой.
  Он не спал, хотя был не менее слаб, чем Мила. Просто он не мог спать. Лунные лучи падали прямо на лицо Милы, такое нежное и прекрасное, как лепестки белых роз. Губы девушки были крепко сжаты, а локоны поблёскивали перламутром. Она была похожа на ангела. Мила так тихо дышала, что Эдема начинала охватывать тревога, и тогда он периодически нагибался над ней и прислушивался, чтобы узнать: дышит ли она. Он делал это очень аккуратно. Наверно, ещё ничего на свете он не делал так же бережно. Он боялся разбудить её, такую красивую и не знающую пока ещё бед, исходящих от этого острова. И тогда он поклялся, что никогда не даст Милу в обиду, что он будет защищать её до последнего, и, если это понадобиться, он готов умереть, лишь бы она осталась жить ― такая же милая и беззаботная. Неужели он влюбился? Он пока не мог ответить на этот вопрос даже самому себе. Он просто не знал, что такое любовь, и что такое влюблённость. На острове он мог научиться совсем другим чувствам, и в первую очередь, ненависти. О нежных чувствах здесь не шло и речи.
  Его мысли прервал шум, исходящий от кустов, которые находились возле пещеры. Эдем насторожился: кто-то или что-то явно подкрадывалось к ним. Он уже был готов первым напасть, но вдруг увидел старика, шагающего по направлению к нему:
  ― Эдем, ― немного удивлённым голосом спросил старик, ― почему ты до сих пор не спишь? Ты же уставший, тебе нужно обязательно поспать, ― но не успел Эдем и рта открыть, чтобы ответить старику, как тот продолжил. ― А-а-а, понимаю, ты охраняешь Милу. Это хорошо, что она заснула. Хотя, конечно, потеряв столько сил, это не удивительно. В общем, так, ты тоже ложись, а я посторожу. Ну, чего ты так смотришь на меня? Ты что-то хочешь мне сказать? Что-то произошло? ― старик не на шутку разволновался.
  ― Нет, всё хорошо. Спасибо тебе, Старик, за всё.
  ― За что, за "всё"? Эдем, я не понимаю.
  ― За всё, что ты сделал для меня. Без тебя я был бы уже мёртв.
  ― Не говори так, Эдем. Ты сильный, ты выжил бы и без меня. Но мне приятно, что ты так думаешь и ценишь моё отношение к тебе, ― старик сказал это таким голосом, каким разговаривают отцы с сыновьями, и затем добавил: ― А теперь иди.
  Эдем лёг рядом с Милой и моментально заснул. Усталость взяла своё. И впервые за много лет ему не снился кошмар, он спал мирно, и даже наоборот, видел цветные картинки своего детства. Ему было спокойно на душе. На эту ночь он стал тем весёлым и беззаботным мальчиком, каким был до того, как попал на этот остров. Но он просто спал. А в жизни он оставался двадцатилетним парнем, который уже давно стал мужчиной.
   * * *
   Когда Мила и Эдем проснулись, было всё ещё темно, хотя они спали почти 12 часов. Старик уже не стоял, а сидел, но он не спал.
  ― Старик, теперь иди ты поспи, ― обратился к нему Эдем. ― Я поставлю ловушку у пещеры, так что можешь спать спокойно, а мы с Милой пойдём за фруктами. У нас ещё есть вода?
  ― Да, вода ещё осталась. Пока нужна только еда.
  ― Хорошо. Тогда мы пошли.
  Эдем зашёл за пещеру, а вышел оттуда уже с чем-то в руках. Это оказалась ловушка. Он ловко её поставил перед самым входом в пещеру и достал из-под листьев корзины:
  ― Они нам пригодятся. Держи меня за руку, я отведу тебя к месту, где растут эти зелёные фрукты.
  Мила взялась за его горячую и крепкую руку и пошла сквозь лес вместе с Эдемом.
  ― Знай, что мы не на прогулке в парке, поэтому веди себя осторожно, а если что-то увидишь или услышишь, то тут же говори об этом мне, хорошо?
  ― Что же я могу увидеть в такой темноте? - немного насмешливо спросила Мила.
  Но Эдему было ничуть не смешно, он сухо ответил:
  ― Здесь ты можешь увидеть всё что угодно, и даже в темноте.
  ― Послушай, ты меня, конечно, извини, но я нахожусь здесь уже достаточно времени, и ни разу ничего такого страшного не происходило. Может, ты просто накручиваешь себя, а на самом деле, на этом острове обычные дикие звери, и ничего больше?
  Эдем еле сдержал себя:
  ― Да? А как ты тогда объяснишь то, что мы не смогли уплыть отсюда и что вновь оказались на этом острове? Как ты объяснишь то, что все, кто попадает сюда, забывают свои имена и названия родных городов? А то, что случалось со мной на протяжении 10 лет? Это всё просто навязанные самим себе глупые мысли???
  ― Эдем, не горячись ты так. Мы не смогли уплыть отсюда, потому что начался шторм, но его начало никак не связано с островом. А выкинуло нас назад волнами. Это же чудо. Мы могли погибнуть, но море нас пожалело и выкинуло на берег.
  ― Чудо? Да-а-а, море нас очень пожалело, выкинув сюда. Вместо быстрой смерти, теперь нам мучиться здесь!
  ― Ну, зачем ты так? Здесь не так уж и плохо, ― Мила, как могла, пыталась снять напряжение с разговора.
  ― Угу. Просто все, кто сюда попадают, сходят с ума и умирают, ― после небольшой паузы Эдем снова задал вопрос:
  ― Так как быть с именами? И неправильным распределением дня и ночи?
  ― Имена и города люди могут забывать из-за какой-нибудь травмы. Возможно, ты ударился головой и... а, может, это просто огромный стресс... К тому же, я ведь не забыла своё имя.
  Эдем шёл молча. Он был зол, зол на то, что Мила не верила ему, не верила, сколько он всего пережил. Его бесило то, что в глазах Милы, этот остров сущая сказка. Ведь это было грубой неправдой. Но Мила продолжала:
  ― Животное, которого видел старик, могло оказаться обычным диким зверем, просто такой вид не живет там, откуда старик, поэтому он ничего о нём и не знал, и увидел впервые. Из-за страха ему могло показаться, что зверь огромных размеров... ― Мила чувствовала себя жутко неловко. Она и сама не особо верила в то, о чём говорила. Но, по крайней мере, объяснив всё по логике, ей не было страшно, ведь всё происходящее с ней становилось вполне естественным. ― Единственное, это чепуха с днём и ночью... как это объяснить я не имею понятия...
  Вдруг Мила услышала странные звуки. Это было похоже на ритмичную музыку.
  ― Ты слышишь? Это музыка! Она исходит оттуда! - мила отпустила руку Эдема и побежала сквозь чащи на звук музыки.
  ― Костёр! Там кто-то есть!
  ― Мила, подожди! Остановись, слышишь?! - Эдем догнал Милу и снова схватил её за руку, но уже грубо, одёрнув её в свою сторону.
  ― Зачем ты побежала неизвестно куда без меня? Ты не понимаешь, что это опасно?
  Но Мила будто не слышала его, она пыталась выглянуть из-за деревьев и увидеть, что там происходит:
  ― А-а-а! Там люди! Ты не говорил, что на острове кроме нас ещё есть люди. Ты же сказал, что все, кто попал сюда, погибли!
  ― Так и есть!
  ― Но вот же они! По-моему, это какое-то племя. Они все в такой странной одежде... Какая красивая музыка! Они так хорошо танцуют. Смотри, сколько у них еды! - Мила была, как загипнотизирована.
  ― Да, это племя, но нам нельзя к ним идти!
  ― Почему? Они людоеды?
  ― Нет, они.... - Эдем не успел договорить, так как Мила его прервала:
  ― Тогда пойдём к ним. У них много еды. Я хочу танцевать, пошли!
  ― Мила! - испуганно крикнул Эдем, но было уже поздно, она выбежала из-за деревьев и вплотную приблизилась к племени, танцующему возле огня.
  Но никто не обратил на Милу внимания. Все продолжали танцевать, а пламя огня становилось всё выше и выше. Мила тоже начала танцевать. Она в точности повторяла все движения танца, которого впервые увидела. Она ни разу не ошиблась и не сбилась.
  Эдем не знал что делать, чтобы помочь Миле. Он и дальше сидел за кустами, наблюдая за всем происходящим. Но как только он увидел, что глаза Милы почернели, он понял: действовать нужно сейчас же.
  Музыка резко прекратилась. Все остановились, в том числе и Мила. Она стояла неподвижно, смотря в никуда. К ней подошёл вождь. В руке он держал чашу с чем-то. Посмотрев в неё и будто что-то там прочитав, он начал разговаривать с Милой тихим голосом и понятным ей языком:
  ― Мила! Мы ждали тебя. Ты - избранная. Мы знаем о тебе всё. Это мы спасли тебя от моря. Море - наш враг. Оно враг и тебе, а, значит, ты наш друг. Мы приготовили для тебя много еды. Но ты можешь попробовать её только после того, как ответишь на один простой вопрос: чего ты боишься больше всего на свете?
  Мила внимательно слушала речь вождя. Запахи еды прокрались к ней в голодный желудок, а музыка закружила голову. Она готова была сделать всё, лишь бы остаться с племенем. Поэтому ответить на такой лёгкий вопрос ей не составляло труда.
   Она уже открыла рот, чтобы сказать ответ, но вдруг сзади к ней подбежал Эдем. Он закрыл её рот одной рукой, а другой схватил за талию, и начал быстро тащить её назад за собой. Пламя огня резко засверкало, все, кто принимал участие в танце и вождь, значительно увеличились в росте. Казалось, что они стали ростом с деревья. Мила как будто прозрела. Её глаза вернулись к прежнему цвету. Эдем отпустил её и они вместе начали бежать. Они бежали, не чувствуя под собой земли, бежали, сломя дух. В темноте Мила расцарапала себе ноги, руки и даже лицо, ветки мешали убегать. Спустя полчаса Мила совсем выбилась из сил. И тогда они остановились.
  ― Всё позади, Мила. Мы сумели от них сбежать, ― говорил, задыхаясь, Эдем.
  Мила начала плакать. Она плакала не столь от боли, которая охватила всё её тело, сколько от страха и усталости. Она до сих пор не могла понять, что с ней случилось. Всё было, будто во сне. Она не могла понять, почему не послушала Эдема и пошла к племени, почему, и, главное, как станцевала тот странный танец. Темнота нагоняла на неё ещё большое впечатление.
  Эдем оторопел. Он не мог спокойно смотреть на плач Милы. Его сердце вдруг так сжалось, что он чуть не вскрикнул.
  ― Тихо, тихо... Всё уже хорошо, мы в безопасности... - Эдем твердил это Миле, крепко обнимая её, хотя совсем не был уверен в том, что им ничего не угрожает.
  Потихоньку Мила успокоилась. Ещё немного всхлипывая, она спросила:
  ― Эдем, что это было? Гипноз?.. Ты тоже видел, как они вдруг выросли вдвое?
  ― Мила, это первая опасность, с которой ты столкнулась на этом острове. Мы чудом спаслись, и, надеюсь, теперь ты больше не будешь не доверять мне, когда я буду о чём либо тебе рассказывать, каким бы странным не был мой рассказ. И, главное, ты всегда, слышишь, всегда должна прислушиваться к моим советам и не отходить от меня далеко.
  ― Хорошо... Хорошо... Эдем, ты спас меня... Я...
  ― Не сейчас, Мила. Нам нужно идти к пещере.
  В этот момент небо посветлело. Солнце показало свои лучики и осветило парня и девушку.
  ― Да ты вся в крови!
  ― Ты тоже.
  ― Я?.. Это не важно. Ты можешь идти?
  ― Да, могу... Просто немного больно ногам, но это ничего.
  ― Я понесу тебя на руках.
  ― Что? Нет, не нужно! У тебя ведь тоже все ноги стерты!
  Но Эдем не слушал Милу. Он взял её на руки и понёс.
  ― Нам повезло, убегая, мы двигались в сторону пещеры, тут совсем недалеко.
  Уже на полпути Мила обратилась к Эдему:
  ― Но мы ведь так и не достали фруктов.
  ― Это ничего, я сам схожу. Я сделал ошибку, взяв тебя с собой. Я жертвовал твоей жизнью.
  ― Так же, как и своей. Наоборот, если бы не я, ты бы не был сейчас такой уставший и в крови.
  Эдем остановился и посмотрел Миле в глаза. Он что-то чувствовал. Что-то прекрасное. И всё, что он пережил несколько часов назад, не имело никакого значения, даже пребывание на этом острове было неважным, когда он смотрел Миле в глаза.
  ― Почему ты остановился? Тебе очень тяжело? Дальше я пойду сама!
  ― Нет! Нет... мне не тяжело.
  Через четверть часа они были около пещеры. Старик уже не спал.
  ― Что случилось? Почему вы оба в крови?
  ― Мы видели племя, ― сказал Эдем, ставя Милу на землю. ― Но всё обошлось. Это просто царапины.
  ― Племя? Как же ты спас Милу? Ведь она попалась на их крючок, да?
  ― Да. Но мы сбежали. Старик, ты не мог бы дать Миле свою мазь? Я знаю, что она очень ценная, но посмотри, она вся в порезах.
  ― О чём речь? Конечно, сейчас же, и не только Миле. Посмотри на себя!
   Старик зашёл в пещеру, а вышел уже с мазью, которая была намазана на листке и завёрнута им. Он смазал её все порезы, а затем сказал:
  ― Оставайтесь здесь, а я схожу за фруктами. Голодными оставаться всё равно не хочется.
  Эдем предложил, что он сходит за ними, но старик приказал ему сидеть в пещере с Милой.
  ― Эдем... Скажи, так что же всё-таки это за племя? - спросила она.
  ― Это очень нехорошее племя. Да это и не племя вовсе. Это мираж. Который появляется только тогда, когда темнеет. Но не бойся, теперь их музыка не будет действовать на тебя. Сбежав от них, для них ты больше не жертва.
  ― Расскажи мне о них.
  ― Ну, хорошо. Если ты так хочешь...
  
  Глава 7
  
  Пока старик собирал фрукты вдали от пещеры, Эдем рассказывал Миле о племени. Мила слушала очень внимательно, а её глаза становились всё больше и больше:
  ― Так вот, как я уже говорил, с темнотой появляется и это племя. Они разжигают свой огонь, готовят еду, а затем начинает играть музыка. Эта музыка завораживает всех, кто её слышит, и они мимо воли идут за ритмичными звуками. Они подходят к огню и начинают танцевать. Кстати, откуда ты знаешь этот танец? Ведь ты так хорошо его танцевала, не ошибясь ни разу.
  ― Я... его не знаю. И никогда не танцевала. Просто, когда я подошла к огню, я перестала контролировать своё тело, оно само начало двигаться. Мне даже это нравилось. Я чувствовала энергию, которая приливала ко мне. А потом, мой разум как будто помутнел. Я даже плохо помню, что было дальше. Помню только: вождь сказал, что я - избранная, что это они меня спасли, и я должна ответить на один вопрос...
  ― ...чего ты боишься больше всего на свете?
  ― Да, откуда ты знаешь? Ты слышал его, наблюдая за мной?
  ― Я слышал его уже не раз. Во время танца разум человека действительно мутнеет, об этом свидетельствуют его глаза. Постепенно они становятся чёрного цвета.
  ― И мои тоже?
  ― Да, и твои тоже. https://andronum.com/product/hopkins-eylin-vihr-illyuziy/
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"