Поскольку не все читатели новеллы знакомы с реалиями гоблинского мира, кажется необходимым уточнить некоторые детали.
Зеленокожие - (в порядке возрастания размеров взрослых особей) снотлинги, гоблины, хобгоблины, орки.
Мантикора - монстр с человеческой головой, телом льва, кожаными крыльями, как у летучей мыши. Голос её похож на трель флейты или свирели.
Огры - наёмники-исполины. Наиболее свирепые из них - шагготы, правят прочими собратьями. Роль лёгкой пехоты у огров исполняют гноблары - гоблиноподобные воины.
Гоблак - язык гоблинов и снотлингов окрестностей Захур-Мигдала, в отличие от ирчи - языка орков и многих других наречий зеленокожих.
Тролли - горные великаны, обычно глупы, но свирепы и сильны.
Ящеры - разумные рептилии.
Псоглавец (гнолл) - собакоголовый зверлинг.
Горхи и унгорхи - рогатые зверлинги.
Зверлинги - кроме уже упомянутых, также свинокентавры и кабанокентавры, тауроны и многие другие разумные подрасы. Обычно звериным является только область головы, но, иногда, и ноги, которые могут оканчиваться, например, копытами.
Моропы - Moropus distans Marsh 1877.
Вот, вроде бы и всё. Прочие реалии либо не суть важны, либо понятны (как я надеюсь) из контекста, либо намекают на события вполне отдалённые от мира малышей-снотлингов как во времени, так и в пространстве.
География этого мира лишь напоминает привычную нам, но если для чтения желательна какая-либо привязка к знакомым названиям, то действие разворачивается в регионе приблизительно соответствующему нашим Ирану, Пакистану и Афганистану. Мир снотлингов построен на основе мира Warhammer Fantasy, каким он стал через более чем тысячу лет после событий этого сеттинга...
Ах да,
Тёмные эльфы - ну вот бывают такие эльфы. А вот людей в этой новелле нет.
Что же касается главного героя, то, хоть это и не сказано нигде прямо, догадаться кто он, как мне кажется, вполне реально.
Вороны Захур-Мигдала.
Небо было красно-коричневым, как всегда бывает в сезон ветров. И пыль в небе. И скрип на зубах.
Фрид словно летел над свежеуложенными булыжниками новой мостовой. За ним еле поспевал уродливый снотлинг.
- Донимурз, донимурз, - коверкая титул государя, лепетал снотлинг, - донимурз, пощадите, я же так не могу, это же быстро!
Фрид не удостаивал его взгляда. Он просто наслаждался этим новым спуском, выложенным свежеобтёсанным камнем, как будто это он сам вёз из шахт каждый кусочек тёмного габбро, шлифовал и заботливо укладывал камешки в красивые ряды. Его даже не могло расстроить, что кое-где камни были уложены криво, да и качество шлифовки оставляло желать лучшего.
- Разве это не хорошо? - пробормотал Фрид, оглядываясь на прихотливую ленту чёрного спуска. - Разве не стал он прекрасен, а, Гнотл?
Снотлинг, наконец, догнал государя и, глотая воздух широко раскрытой пастью, пробормотал:
- Как прикажете, донимурз, только вот зачем это, а? Ведь по спуску и раньше можно было ходить, ну, когда дождей нет. А, когда ливень, то кто ж по нему ходить-то будет?
- Во-первых, Гнотл, мой первый нобиль должен верно выговаривать мой титул: "доминус", - в красных очах Фрида блеснул тёмный огонь, и снотлинг внезапно охнул и стал бледно-салатового цвета. - "Доминус", - повторил Фрид, - ну?
- Далее, - продолжил Фрид. - Я, Я буду ходить по чёрному спуску в дождь. Этого достаточно?
Гнотл согласно закивал головой, и из его пасти вырвалось какое-то нечленораздельное мычание, очевидно, выражавшее крайнюю степень покорности и уничижения.
Фрид отвернулся от снотлинга. Радость от нового спуска ушла, а на смену ей вновь ползла тёмная тень тоски. Ветер усилился, и небо стало ещё более красным. Голые скалы на дальнем краю ущелья потеряли чёткость, и красная мелкая пыль стала заметать чёрные камни мостовой.
- С этого дня уборщики должны будут мести спуск до сияющей чистоты, - в голосе Фрида прозвучали жёсткие нотки, - если чёрный цвет будет невидим под красным песком - двадцать палок каждому уборщику и десять плетей надзирателю.
- Будет сделано, д-доимим-муз, всё ещё заикаясь, проговорил Гнотл, и, вытащив из-за пазухи кусок тёмной кожи, стал скрести на нём свинцовой палочкой, что-то бормоча себе под нос.
Фрид сделался еще мрачнее. Снотлинг говорил еле слышно, но Фрид ведь слышал даже писк комара за сто шагов... Когда, когда он последний раз слышал комариный писк? Сколько лет назад? Он уже не помнил...
- Эх-эх-эх, - бормотал Гнотл, - государь наш, бр-р-рг-м... Спаситель и кормилец, да... Хм-мрм-м... Что ж ему это надо-то, а? Мести песок, мгмр. Добрый он к нам, ашг,.. но,.. ах... Строгий... Что ж он удумывает, зачем же так строг, а? Оно, конечно так, ради блага нашего, отец наш родной палок и плетей для нас не жалеет... Но всё ж ходить по дорогам строем, это ж надо, а?
- Помнится, - Фрид неожиданно прервал бормотание Гнотла, - кто-то и в бой строем идти не хотел?
Снотлинг охнул, бухнулся на колени и, неожиданно закричал:
- Слава нашему непобедимому повелителю, ведущему народ свой от победы к победе!..
- Достаточно, - прервал его Фрид, - заканчивай скорее писать, и пойдём дальше.
Перед его мысленным взором вдруг ожили картины десятилетней давности: взмокшие, с усталыми и несчастными глазами воины-снотлинги, учащиеся ходить и воевать строем, сотни, а может, тысячи палок и плетей, пропахивающие спины нерадивых, то есть практически всех новобранцев, глухой ропот и косые взгляды недовольных, то есть опять-таки практически всех.
Сколько он выдержал! Но затем в ущелье ворвалась свора залётных гоблинов, красноглазых, ещё более зелёных, чем мелюзга, населявшая Захур. Они были ненамного выше снотлингов, но наводили на них невероятный ужас, хотя их и было-то всего ничего. Эта свора носилась по окрестным горам, иногда нанося визиты и к самим стенам Захур-Мигдала, сопровождая свой путь дикими грабежами и насилиями. Но в тот раз всё было не как обычно. Мелюзга почему-то не забилась в щели, и не вопила от ужаса. Вместо этого гоблинов встретила стена копий и щёлканье самострелов. И случилось невероятное: гоблины бежали, а мелюзга отлавливала их, избивала до полусмерти и вязала крепкими ремнями. Гоблинов, что остались тогда в живых, теперь держали в шахте, из которой добывали габбро. С тех пор, вспоминая Великую Битву, снотлинги надувались и начинали без устали хвастать, и лишь Фрид знал, что "непобедимая" стена чуть не дала дёру при приближении врага, и лишь его острый клинок в сочетании с обещанием живьём содрать кожу с каждого дезертира, навели порядок в войске. Фрид понимал: только то, что его снотлинги боялись больше, чем диких гоблинов, и обеспечило победу.
- Помнится, кто-то и в бой строем идти не хотел? - повторил Фрид. - Что-то я не помню, чтобы раньше снотлинги били гоблинов. А потому свой приказ о хождении по дорогам я также не отменю, и не проси, Гнотл.
Снотлинг замычал что-то о непобедимой и несокрушимой мощи отца родного, грозы гоблинов и благодетеля народа Захур-Мигдала. Фрид снова погрустнел. Он никогда не думал, что так трудно будет приучить зеленокожих к левостороннему движению. Даже наказания палками и плетьми не помогали: и часа не проходило без того, чтобы толпа спешащей мелюзги не пробегала по самому центру дороги. Их отлавливали, били, но, выскользнув из лап надзирателей, снотлинги в мгновение ока забывали о правилах движения и снова бежали очертя голову. "Наверное, всё дело в том, что снотлинги слишком толстокожи, - думал он, - для них палки и плётки - меньше, чем для нас подзатыльники. Может, начать вырезать у них ремни из спины?"
- Пощади, великий доммимуз! - Фрид не заметил, как последнюю мысль он произнёс вслух.
- Не бойся, Гнотл, я пошутил, правила о вырезании ремней не будет.
Они пошли дальше по узким улочкам Захур-Мигдала. Тёмные дома из габбро чернели впалыми глазницами узких окошек и мрачными провалами дверей. "Хоть дома строить научились", - по лицу Фрида зазмеилась ухмылка. Когда-то указ о переселении из пещер мелюзга восприняла как катастрофу: несколько дней плач и вопли выселяемых наполняли ущелье. Ничего, прижились, теперь, правда, обивают порог дворца, чтобы им дали новые дома в связи с прибавлением в семействе - указ о размножении, пожалуй, единственный, который снотлинги выполняют без жалоб и добросовестно.
- Посторонись! Посторонись! - по самой середине мостовой к Фриду и Гнотлу мчался снотлинг в грязно-жёлтой форменной кожанке надзирателя. - Срочное сообщение для гн-донним-мур-за-ха! - надзиратель с разбегу бухнулся в ноги Фрида. - О, Великий Отец, победитель гоблинов, наш кормилец и благодетель, срочное сообщение от Чёрных Ворот!..
- Говори, - прервал его Фрид, - что там.
- Капитан сообщает Величайшему, что в город пришёл чужак! Капитан просит Вас подойти к воротам. Конец донесения! - снотлинг замер.
- Донесение принято, возвращайся, мы идём, - ответил Фрид. Через несколько минут он был уже на площади у Чёрных ворот. Гнотл, пыхтя и отдуваясь, семенил следом.
- Смир-р-р-р-на-а! - рявкнул одноглазый орк, и два десятка вооружённых до зубов снотлингов замерли в заученной позе.
- Ну, что за гость у нас, Грашах? - спросил Фрид орка, но внезапно осёкся - прямо перед воротами он увидел чужака. Тот опустил на плечи капюшон, открывая длинные золотистые локоны, улыбнулся и произнёс:
- Salve, consanguineus...
* * *
"Здравствуй, брат-по-крови". Слова родного языка прозвучали для Фрида словно чужие.
- И ты, здравствуй, - Фрид поймал себя на том, что в его речи предательски проскальзывает неистребимый гоблакский акцент.
- Я Ларисс, - представился чужак, - а ты, как я понимаю, Фрид.
- Мы знакомы? - удивился Фрид.
Ларисс усмехнулся:
- Вообще-то нет, двадцать лет назад я был юным пажом, нас не представляли Высоким лордам. Нет, просто... - он кивнул на пряжку в виде крыла летучей мыши, скреплявшей плащ Фрида.
- Ну да, - кивнул Фрид, - я совсем забыл... Ну что ж, пошли. Грашах, проводи нас.
К замку можно было пройти напрямую, через пару узких кривеньких улочек, но Фриду захотелось, чтобы чужак увидел и мощёные мостовые, и новые, облицованные габбро дома нобилей, и парадный вход в замок. А потому он повёл Ларисса по длинной дороге из чёрного камня. Вооружённый до зубов одноглазый орк Грашах и еле поспевавший за компанией Гнотл шли на некотором отдалении.
- Глазам не верю! - изумлялся Ларисс. - Никогда не думал, что в этой части мира найду город. Насколько я знаю, его нет ни на одной карте. Ну а то, что в городе живут зеленокожие... Даже не знаю, что и сказать...
- А тут и не было ничего, снотлинги жили в пещерах, да и то, в лучшем случае. Это я выстроил здесь город, за двадцать лет.
- Ты шутишь? - Ларисс был искренне поражён, а Фрид почувствовал прилив гордости. - То-то я думаю, откуда в этой глуши стрельчатые окна? Но это всё равно невероятно. А откуда ты взял столько зеленокожих? Их же тут сотни?
- Собрал из окрестностей, со всей долины. К тому же, они быстро размножаются.
- А как ты добился того, что они ходят по левой стороне улицы? Или мне это только кажется?
- Нет, их наказывают, если они несутся сломя голову. Впрочем, это не всегда помогает, - добавил Фрид, так как в этот самый момент снотлинг-надзиратель, отловив очередного нарушителя, начал молотить его по спине до блеска отполированной палицей.
Некоторое время они шли молча. Ларисс крутил головой во все стороны, только охая и поражаясь невероятному городу, возникшему, словно из небытия, посреди этих суровых и диких гор.
- А это что за руны? - Ларисс кивнул на высокое здание, на фасаде которого красовались тёмно-бордовые знаки.
- Это не руны, это квадратное письмо гоблака. А здание - школа.
- Никогда не слышал, чтобы гоблак имел письменность, тоже твоя придумка, брат?
- Нет, это древняя письменность, просто мало кто из зеленокожих её знал. Мне повезло, один из них тут жил,.. когда-то... Теперь все подростки в городе учат грамоту.
- И зеленокожие отдают детей в школу?
Фрид хмыкнул:
- Попробуют не отдать. Сорок палок на первый раз, пока вся дурь не вылетит.
Они вышли на площадь. Группы снотлингов спешили по делам, а на тёмном возвышении посреди спешащей толпы стоял свирепого вида гоблин, каждую минуту оглашавший воздух дикими воплями.
- Что это он? - спросил Ларисс.
- Глашатай, оглашает законы и мои распоряжения. Большинство снотлингов пока всё ещё неграмотны.
- Ага, я уже видел одного около ворот, он ещё бил палкой мелюзгу, пытавшуюся просочиться мимо стражников.
Фрид рассмеялся:
- А... Это Фарулх. Нет, он не глашатай. Он пропускает в город. Или не пропускает.
- А что он кричал?
- Примерно следующее: "Голым в город не входить! Грязным в город не входить! Вонючим в город не входить!". Городских жителей мы контролируем, но деревенские все ещё живут как раньше. Ничего, скоро будем строить новый город, ниже в долине. Ну, вот мы и пришли! Добро пожаловать в замок Захур-Мигдала.
* * *
- Так мы и живём, Ларисс, - Фрид налил в кубок тёмно-красную тягучую жидкость и протянул её гостю.
- Что это? - удивился уже в который раз за сегодня Ларисс.
- Тут на самом деле богатые земли. Много живности в лесах и на полянах, особенно ниже, в долине, а на склонах гор мы даже выращиваем виноград. Но, скажу откровенно, мне теперь больше всего нравятся местные кролики.
- Д-да. Высокий лорд, который питается кроликами! Как грустна доля изгоя. Не сердись, брат, - Ларисс грустно улыбнулся, увидев, как сжались губы Фрида, - я ведь тоже изгой, - и пригубил тёмно-красную жидкость.
- Как это случилось?
- Э-эх. Интриги, интриги, брат... Нет ничего страшнее для младшего офицера, чем иметь ум более острый, чем ум Высокого лорда. Короче, меня оклеветали, и вот... Теперь я изгой, и местные кролики для меня - просто пища богов, - он опорожнил кубок. - Твоё здоровье! Н-ну, не гоблинов же мне есть, в самом деле, фу. Меня просто тошнит от их вида и запаха. Кстати, местная мелюзга действительно не воняет, ты поражаешь меня всё больше. Ха-ха.
- Вот и ладно, брат. Располагайся тут как дома, можешь походить по замку, но прошу тебя пока не покидать цитадели.
- Это вроде как домашний арест? - Ларисс улыбнулся. - Ладно, я не возражаю.
- Нет, что ты, это для твоего же блага. Ты ведь не хочешь, чтобы какой-то дикий снотлинг с перепугу откусил тебе голову?
- Снотлинг? Ох-ха-ха, повеселил, брат. Ладно, постараюсь не выходить из замка.
- Вот и ладно, Миршрах пока подаст тебе еды, а у меня дела. В общем, до скорого, брат! -он махнул рукой и улыбнулся.
Ларисс улыбнулся в ответ, но, когда Фрид вышел, улыбка с лица гостя сползла, и он стал мрачен. Он провел рукой по подоконнику - рука покрылась слоем вездесущей красной пыли. Ларисс внимательно смотрел на покрытую пылью ладонь, затем дунул, и красное облачко слетело с руки и растаяло в воздухе.
В комнату вошла служанка с подносом. Явно теряясь, она с поклоном поставила еду на стол и уже готовилась уходить, как вдруг Ларисс ухватил её за руку. Служанка дёрнулась от неожиданности, но тут гость заговорил на чистейшем гоблаке:
- Не бойся, я тебя не обижу. Садись, я хочу поговорить с тобой.
Служанка села, но по-прежнему смотрела на странного гостя с опаской и недоверием.
- Надо же, - пробормотал Ларисс, - а ведь действительно не воняет, как их, однако, выдрессировал Высокий лорд, - и продолжил на гоблаке. - Как тебя зовут?
- Я Миршрах, прислуга в замке Захур-Мигдала, - ответила служанка. - Служу Великому Отцу нашему, кормильцу и благодетелю, доннимузу.
- А я Ларисс, - гость достал из маленького кармана изящную серебристую фляжку, - видела такое?
Миршрах отрицательно замотала головой.
- Никогда? И ничего подобного не видела? А такое? - Ларисс сдвинул прядь золотистых волос, и на мочке его уха блеснула маленькая золотистая серёжка. И такого никогда не видела? Нет?
- Красиво, господин, - тихо прошептала Миршрах.
- Да, это действительно красиво. А Фрид не дарит такого своим слугам?
- Ну что ж... - Ларисс, казалось, был разочарован. Он открыл фляжку и протянул её Миршрах:
- Хочешь?
Служанка дёрнулась и отрицательно замотала головой.
- Ты знаешь, что это?
Миршрах кивнула:
- Это питьё... Снотлингам оно запрещено... Категорически запрещено... Только для Начальников... Его ещё продают купцам. Снотлингам запрещено, запрещено, запрещено! Сорок палочных ударов... Миршрах изгонят из замка... Отправят в каменоломни...
Ларисс с улыбкой наблюдал, как дёргается кончик носа служанки, ловящий хмельной запах, шедший из открытой фляжечки. Он уже не сомневался, что Миршрах знала, что такое пиво и, наверняка, потихоньку пробовала запретное питьё. Конечно, раз или два, не больше, но пробовала.
- Не бойся, я налью тебе чуть-чуть. Ты ведь знаешь, что если выпить чуть-чуть, то никто ничего не узнает, правда? А вот я, например, считаю, что это не очень правильно со стороны Фрида никогда не угощать своих верных снотлингов хорошим пивом, по чуть-чуть, конечно, и очень изредка, но всё же.
- А я и не пытаюсь нарушить запрет Фрида. То, что говорит Фрид, надо исполнять. А что он говорит? Что снотлинги не должны без разрешения брать запретное питьё. Так?
- Да, именно так, господин.
- Но ты и не берёшь ничего без разрешения, ведь это я тебе наливаю каплю пива, так что ты можешь выпить его совершенно спокойно. Ну?
Служанка ещё колебалась, но Ларисс уже понял, что победил. Он налил немного пива на дно кубка, вложил его в руку служанки и поднёс ей ко рту. Внезапно решившись, Миршрах жадно слизала каплю и проглотила напиток.
- Ну и отлично, Миршрах. Тебе понравилось?
Глаза служанки заволокло лёгкой пеленой, а бледно-зелёная кожа чуть-чуть порозовела.
- Так вот, Миршрах, я не такой строгий, как Фрид. Я знаю, что жизнь снотлинга тяжела, а потому я награждаю добрых и послушных слуг. Если ты будешь хорошей служанкой, я когда-нибудь еще награжу тебя пивом, понятно?
- Да-да, - закивала служанка.
- А теперь расскажи мне об этом замке, Миршрах, всё, что знаешь. Я люблю за едой слушать интересные рассказы, начинай, - и Ларисс, придвинув к себе изящное блюдо, принялся за крольчатину.
Служанка покорно сидела на стуле и рассказывала всё о своей жизни, о кухне, о детях, о других замковых слугах, попутно передавая сплетни и слухи о жизни Начальников, а особенно этого гоблина Грбаза, в гареме которого, говорят, творилось что-то нехорошее, но что именно, Миршрах не знала.
Ларисс слушал её с куда большим вниманием, чем можно было ожидать от благородного господина (которым он, безусловно, был), слушающего сбивчивый лепет неграмотной служанки.
* * *
Прошу простить меня за опоздание, друзья! - Фрид вошёл в зал совета и сел на высокое резное кресло, стоявшее в голове стола. - У нас, возможно, появится новый друг, это Ларисс, он мой соплеменник.
- А его-то как сюда занесло? - удивлённо поднял густые брови седовласый гном.
- Он изгой, Дволин, такой же изгой, как и я, - ответил Фрид, - я ещё не знаю, где его использовать, мы обсудим это после. А пока какие у нас новости?
Первым заговорил большеносый гоблин. Он вывалил на стол кучу кусков пергамента, исписанных неровными квадратными знаками. Он говорил несколько монотонно, но всегда весомо и убедительно. Меры проса, мехи вина и пива перемежались в его речи с жалобами на недостаток рабочей силы и несоразмерность проектов, поддержанных ранее советом, с наличными в распоряжении средствами.
- Вот вы всё просите увеличить ежедневную порцию просяного печенья для строителей и горных рабочих, - тыкал он пальцем в нервно сопевшего Дволина, отвечавшего за строительство, и в совсем маленького гоблина-горбуна, который был начальником горного дела, - а откуда, спрашивается, его взять, если новые поля до сих пор не расчищены? Да и будут ли вообще эти новые поля? Нет, друзья, как хотите, но ни о каком повышенном пайке и речи не идёт. Более того, если мелюзга и дальше будет плодиться в том же темпе, а работать будет как сейчас, то паёк придётся урезать!
- Надо же, Грбаз, никогда бы не подумал, что ты имеешь что-то против мелюзги, - нарочито бесстрастно произнёс сидевший слева от Фрида эльф. - Это странно, ведь ты именно к маленьким питаешь особое пристрастие, не так ли?
Грбаз задохнулся от неожиданности, а Дволин просто-таки разразился громовым хохотом:
- Ай да Тень, умеешь ты поддеть нашего скупердяя!
- И кто это мне говорит о скупости, гном!? - взорвался Грбаз.
- Тише, друзья, вмешался Фрид. Дело-то ведь и впрямь невесёлое. Лучше расскажите, как там на счёт полей на плато?
С дальнего конца стола раздалось тихое шипение, заставившее разом притихнуть всех собравшихся. Говорившему плохо давались гортанные слова гоблака, что было совсем не удивительно, ведь он был ящером.
- Поля на плато совсем не пригодны для земледелия, все они засолены, - ящер вытащил из мешочка на поясе кристалл величиной с кулак снотлинга, - даже такие крупные там встречаются, но куда больше совсем маленьких, недоступных взору... Там не будет расти ничего, кроме чахлых стеблей, непригодных в пищу.
Грбаз неотрывно смотрел на кристалл соли, лежавший на столе перед ящером, нервно постукивая пальцами по исписанным пергаментным клочкам.
- А не начать ли нам собирать соль? - неожиданно перебил он ящера. - Купцы возят с караванами и мешочки с солью, она имеет спрос.
- Не знаю, сколько мы выручим за соль, но я бы не рискнул сейчас там чем-либо заниматься, - тихо произнес Тень. - Дело в том, что там, рядом, на одинокой скале недавно расположили своё логвище огры. Собственно, это и есть ответ на вопрос, почему там не крутятся гоблины. Ради новых полей ещё бы стоило отбивать эти земли у великанов, но не думаю, что пару мешков кристаллов стоят таких жертв.
Все погрустнели. Ещё неделю тому все ожидали от полей на плато очень многого, теперь же все мечты рассыпались разом.
- А что же планы на счет террас? - прервал тягостное молчание Фрид.
- Террасы можно использовать, но нужно создавать систему полива, - ответил ящер. - Нужна плотина выше по течению реки. Террасы - это реально.
- Ну что ж, Кальтотеалотеатль, - улыбнулся Фрид, - это, пожалуй, самая приятная новость за сегодня.
- Фрид, и как ты это умудряешься выговаривать его имя? - хмыкнул Хрог - высокий свинокентавр, с недавних пор командовавший армией Захура.
Фрид улыбнулся. "Это было не сложнее, чем выучить гоблак", - подумал он.
Сооружение плотины обсуждали долго и обстоятельно. Поскольку плотина оказывалась на границе владений Захура, Хрог должен был выставить два форта с гарнизонами из опытных ветеранов. Бронзовое дерево для сооружения плотины можно было достать в нижней части долины, где рос дремучий лес. Обеспечить доставку и добычу должен был Грашах, для чего вниз по течению отправлялись три команды лесорубов.
- Вудвасам из дремучего леса это может не понравиться, - заметил ящер.
Обсудили и это. Грашах вёз для вудвасов подарки и вёл для большей убедительности ещё один отряд пехоты, высокие боевые качества которого должны были подкрепить любезности одноглазого орка и склонить леших к полюбовному решению вопроса.
Для плотины надо было добывать много камня. Тут уже заартачился обычно тихий Коболд - тот самый гоблин-горбун, требовавший вместе с Дволином повышения пайка для рабочих.
- Ну нет у нас лишнего камня, нет, и не в количестве рабочих рук дело. Нам же не надо пустой породы, которая развалится от первого вздоха. Нам лучший камень нужен, прочный, чтоб на века стоял. А его нет. Две линзы идут, вот две линзы мы и будем вынимать. А если больше рабочих затащить в галереи, то только мешать друг другу будут. Ну не дадим мы больше камня, чем сейчас.
- Так что же, опять снотлингов в пещеры селить будем? - спросил Фрид ледяным голосом. - Стройку зданий нельзя останавливать. Может на плотину что другое пойдёт?
- Если плотину из песка построить, она и часа не простоит, это ж сила какая на неё давит, - вмешался Дволин. - А вот дома и вправду можно из чего попроще строить. Кстати, я в долине, у Белого ключа видел в обрывах ракушняк. Из него, доложу я вам, хорошие дома строить можно: летом прохладные, как в тенистом лесу, а зимой - тёплые, как глубокие шахты.
- Ракушняк? Это белый такой? - скривился Фрид.
- Ну да, в конце концов, не всё ж из чёрного камня строить. Ты себе палаты в габбро обделывай, а снотлингам, в общем, ракушняк гораздо больше подходит. Они ж не все такие мрачные, как ты. Хватит их в какие-то склепы селить.
- Ладно, - сдался Фрид, - попробуем дома для Нижнего города слепить из ракушняка, плотина нам сейчас нужна как воздух.
Когда всё, казалось, устроилось, выяснилось, что для изготовления скоб Дволину нужен гром-камень, запасы которого были весьма ограничены.
- Можем закупить его? - спросил Фрид.
- А у кого? - хмыкнул Грбаз. - Шахта с гром-камнем во владениях рогатых гоблинов, но мы уже в прошлом сезоне выкупили у них все запасы, и вряд ли они с тех пор успели много его добыть: в последнее время они больше в набеги ходили, чем в шахте копались. Зря они, что ли, у нас клинки да доспехи покупали?
- Может, договоримся с ними, чтоб мы сами у них в шахте гром-камень добыли, а мы им заплатим, - предложил Арзраг - орк-альбинос, ведавший заставами и конвоями для караванов.
- Ага, как же, договорись с ними, - процедил сквозь зубы Тень. - Даже если вы сегодня договоритесь с их атаманом, например, за выпивку, так они же завтра этого самого атамана с похмелья головы лишат и договор с нами разорвут. Ещё и рабочих порубят. Это ж рогатые, у них каждый день новый атаман верховодит. И какой-никакой порядок у них только во время набегов. В общем, бесполезно это. Только выпивку зря отдадим, а гром-камня не получим.
- Так что же делать? - спросил Грбаз.
- Давить их надо! - отрезал Тень.
Над столом повисла тишина. Грбаз и Коболд сидели молча.
- Я думаю, - попытался разрядить атмосферу Хрог, - можно их окружить и предложить сдаться. Кто покрепче, того определим к Коболду и Дволину, а грамотных - к Грбазу. Ну... Может и я кого поотчаянней возьму.
- Ага, так они и разбежались твои команды выполнять, держи карман шире, - хрипло проговорил Коболд. - Да и в кандалы, в пещеры они не торопятся. Думаю, будут они биться за свои шахты жестоко.
- Я думаю, - засвистел над столом тихий шёпот, - я думаю, что всё-таки стоит попытаться с ними договориться, - ящер говорил не слишком уверенно, но всё же продолжил. - Я попробую убедить их увеличить выработку гром-камня или продать шахту нам в концессию.
- Тебя убьют, - подытожил Тень.
- Меня очень,.. очень много когда могли убить, но я ведь жив, Тень, - казалось, что если бы ящер мог улыбаться, то он бы сейчас улыбнулся, - если же начнётся война, то смертей будет куда больше.
- Так и решим, друзья, - подвёл конец разговору Фрид, - как только вы с Дволином определитесь по поводу первоочередных работ с плотиной, отправляйся к рогатым гоблинам. На всякий случай, Тень подстрахует тебя, но будь осторожен.
- Я всегда осторожен, друг, - прошипел Кальтотеалотеатль.
- Что ещё? - спросил Фрид.
- Ещё нам нужно будет прикупить рабов, - Грбаз выдернул один из кусков пергамента, - у восточной заставы, кстати, как раз остановился купец. Он будет идти через ущелье, вот можно будет и купить у него рабов покрепче. Если возражений не будет, то я прямо сейчас туда и поеду.
Возражений не последовало. Члены совета начали расходиться. Фрид некоторое время смотрел прямо перед собой на высокое дубовое кресло, остававшееся во время заседания пустым, затем покачал грустно головой, встал и тоже двинулся к выходу.
* * *
На галерее его негромко окликнул Дволин.
- Мне нужна твоя помощь, Фрид.
- Да, друг, что тебе нужно?
- Это касается купца, который ведёт рабов через ущелье. Я осматривал их вчера вечером... Там... Среди них был гном. Я поговорил с ним, его отловили у Седых Утёсов, оттуда, как ты знаешь, семья моей матери... Короче, он мой троюродный племянник.
- Ну, так выкупи его, рабы ведь недороги.
- Я так и хотел, но... Этот гоблин, этот работорговец почувствовал, что мне небезразличен гном-невольник и заломил цену...
- И сколько он хочет?
- Два гата серебра, - выдохнул Дволин.
- Ох-хо, - присвистнул Фрид, - Грбаз нас прибьёт.
- Гломли не выдержит перехода через пустыню, он слишком слаб, но этот мерзавец скорее даст ему умереть, чем отпустит на волю.
- Да, да, я знаю их повадки, - согласился Фрид. - Вот что, Дволин, я попробую помочь тебе. Но...
- Я сделаю всё для тебя, друг.
- Поступим так,.. сколько ещё времени ты должен был работать в Захуре?
- Три с половиной года, Фрид.
- Если мне удастся выкупить твоего родственника, ты проработаешь здесь ещё не три с половиной, а десять лет, на тех же условиях, разумеется...
- Согласен, Фрид...
- И твой родич тоже...
- Это справедливо, друг, твои условия достойны, и Гломли будет тебе благодарен.
- И, прости меня, Дволин, ты говорил, что твой родич очень плох. Может статься, что, несмотря на твою заботу, он всё же умрёт... Тогда ты отработаешь на прежних условиях не десять, а двадцать лет, прости, но это всё, что я могу тебе предложить.
- Я согласен, Фрид, это тяжёлые условия, но и я прошу тебя о многом.
- Отлично, Дволин, тогда оставайся тут и приготовь всё, чтобы выходить твоего племянника.
Дволин кивнул и удалился в свои покои, а Фрид вышел во двор, где Грбаз уже садился в синий паланкин, который должны были нести четверо невольников.
- Эй, Грбаз, мы с тобой, - крикнул Фрид гоблину, подзывая одновременно к себе Гнотла, преданно ожидавшего в тени галереи, - я давно хотел глянуть на восточную заставу.
- Как скажете, государь, - несколько официально ответил гоблин, очевидно не слишком довольный предстоящим присутствием начальства.
Они двинулись через мост. Впереди, чеканя шаг, маршировал отряд Арзрага, который должен был сопровождать караван через земли Захур-Мигдала, за ними шёл Фрид, наслаждавшийся видом ущелья, раскинувшегося под узеньким верёвочным мостом. Рядом с ним, причитая и пыхтя, на трясущихся ногах плёлся Гнотл, страшно боявшийся высоты и не рисковавший, поэтому, даже глядеть в щели между дощечками. Замыкали процессию Грбаз на паланкине и писцы, следовавшие за ним неотступно во всех перемещениях по ущелью, подобно тому, как следовал за Фридом Гнотл.
* * *
На заставе было шумно. Длинная вереница возов и лента скованных попарно рабов растянулись вдоль дороги. Повсюду был галдёж, крики, рычание троллей, запряжённых в возы вместо тягловой скотины. Свинокентавры с обоюдоострыми секирами и длинными бичами тщетно пытались навести хоть какой-то порядок.
Хозяином каравана был гоблин. Он несколько растерялся, увидев, что брать таможенный сбор пришёл не один только его старый знакомый Грбаз, а и сам доминус Фрид. Однако ж, овладев собой, гоблин склонился в глубоком поклоне:
- Слава о доминусе Захур-Мигдала летит на крыльях сокола до границ мира! Все знают, что в его владениях бедного купца никто не обидит! Примите скромный подарок от бедного торговца! - он вытолкнул вперёд маленькое существо, завёрнутое с ног до головы в тёмно-серое рубище.
- Кто это? - спросил Фрид. - Судя по росту, наверное, пустынная мышь?
Гоблин натужно захихикал:
- Нет, это девочка-орк, юная и прекрасная, как полураспустившийся весенний цветок! - он неожиданно сдёрнул рубище на землю, и Фрид услышал, как Грбаз похотливо охнул у него за спиной. Девочка стояла, не решаясь прикрыться, затравленно глядя на Фрида большими карими глазами.
- Мы принимаем твой дар, купец. Гнотл, помоги ей одеться, - бросил Фрид.
- ПрикАжите отвести её в замок, государь, - с трудом овладевая собой, заговорил Грбаз, - я найду ей применение.
- Не сомневаюсь, Грбаз, только это ж не тебе, а мне её подарили, так что применение ей найду я. Гнотл, ты отведёшь её... - Фрид неожиданно осекся. - Хотя нет, Гнотл, ты ещё можешь мне понадобиться. Вот что... - Фрид развернулся к каменистой дюне, и, внимательно глядя на неё, произнёс:
- Тень, хватит отлёживаться на песочке, для тебя есть более достойная работа.
Красноватый песок на дюне вздыбился, посыпался вдоль лёгких складок воздушной эльфийской ткани, и над дюной поднялась долговязая фигура Тени. Капюшон упал на плечи, открыв бледно-фиолетовое лицо с непроницаемыми миндалевидными глазами:
- Я не могу понять, государь, как Вам всегда удаётся раскрыть мою маскировку. Ведь это же абсолютно невозможно!
- Возможно, возможно, Тень, и, более того, если это могу я, то и другой тоже сможет, помни об этом.
Тень склонился в лёгком поклоне.
- А сейчас, Тень, я хочу поручить твоим заботам эту Мышь, - Фрид кивнул в сторону девочки. - Отведи её к служанкам, пусть её накормят и подберут что-нибудь из одежды. В общем, я поручаю её твоим заботам, Тень.
- Будет исполнено, государь, - Тень вновь поклонился, а затем жестом подозвал девочку к себе. - Следуй за мной, Мышь, - произнёс он холодным бесстрастным голосом.
Когда Тень и Мышь удалились, Фрид вновь повернулся к гоблину:
- Ну а теперь, поговорим о том, что ты хочешь, купец.
- Прохода, доминус, прохода через твои владения, удобного и безопасного, - гоблин склонился в глубоком поклоне.
- Это хорошо, купец, удобный и безопасный проход. А сколько стоят твои рабы?
- Люди беднеют, доминус, увы, - склонился в поклоне гоблин. - Всё меньше и меньше денег зарабатывает бедный купец за свой товар...
- Это плохо, купец, но это и хорошо.
- Как так, доминус?
- Видишь ли, если твои рабы стоят мало, то и пошлину с них я получу небольшую, с другой стороны, мы как раз хотели бы прикупить рабов для нашего города. Значит, если рабы твои будут дешёвы, я смогу купить их больше, может быть, даже всех, и избавить тебя от долгих странствий по пустыне. Итак, сколько стоят твои рабы?
Гоблин ахнул и присел. Он понял, что попал в ловушку. Если назвать высокую цену, придётся платить большую пошлину, а если назвать слишком низкую, доминус просто скупит весь товар по дешёвке.
- Ну? Что же ты молчишь, купец?
- Я... - гоблин согнулся так сильно, что его нос, казалось, уже зарылся в дорожную пыль, - я боюсь невольно ввести в заблуждение доминуса. Ведь точную цену я узнаю только тогда, когда с караваном достигну рынка Куффы, на берегах Бирюзового моря... Но, думаю, что справедливая цена в этом году будет 40 асов за раба-мужа и 30 - за раба-жену.
- Да будет так, купец. И сколько ж у тебя живого товара? Я вижу, кого-то ты держишь на повозках, а кто-то и сам идёт.
- Это так доминус, женщинам идти тяжелее, потому я тащу их на повозках...
- Так сколько всего и на какую сумму ты везёшь в Куффу, купец?
- 536 хороших рабов по 40 ассов и 84 рабыни по 30 ассов, доминус. Все, что в колодках по 40, все, что на повозках - по 30!
- Отлично, вот и посмотрим, что у тебя в караване, показывай, купец!
Они пошли вдоль вереницы рабов. Свинокентавры щёлкали бичами над головами усталых невольников, заставляя их встать при приближении Фрида. Тут были и рослые орки, и узловатые гоблины, и дикие кабанокентавры. Среди невольников не было только того, кого Фриду сейчас более всего хотелось бы увидеть. Это было странно, но сейчас не стоило ускорять событий, тем более что одна идея у Фрида уже появилась.
- Так, а теперь давай взглянём на рабынь, - произнёс он.
- Как будет угодно доминусу, - заискивающе произнёс гоблин и приподнял полог первого из возов. Невольницы ахнули и забились в дальний угол воза, отчего тот перекосило, и тролль, который был запряжён в ярмо, недовольно поморщился и с лёгким усилием потянул вперёд оглобли, выравнивая повозку. В нос Фриду ударил резкий запах грязной орочей плоти. Из дальнего угла повозки на него смотрели десять или двенадцать пар испуганных глаз. Фрид сделал знак купцу, и тот, опустив полог первого воза, побежал ко второму. Но ни на втором, ни на третьем возу Фрид не увидел ничего нового, лишь в четвёртой повозке он, наконец, с удовлетворением заметил то, что искал.
- А это что такое, купец? Что-то я не помню, чтобы когда-нибудь раньше видел женщину, у которой бы росла такая роскошная борода, как у той, что лежит в этой телеге, - голос Фрида был нарочито бесцветен, но взгляд его был настолько выразителен, что купец вновь начал мести носом дорожную пыль:
- Это гном, доминус...
- Да неужели, купец, а мне казалось, что ты ясно сказал, что на возах только рабыни по 30 асов? Ты никак хочешь уменьшить размер пошлины? - очи Фрида блеснули красным огнём.
- Нет-нет, доминус, этот гном очень слаб, он вряд ли доживёт до завтрашнего дня, так что я не солгал, он и вправду сейчас стоит едва ли 30 асов.
- Отлично, купец, - Фрид улыбнулся, - 30 асов? Ха-ха. Тогда я беру его, ты сам назвал цену.
