Обиделся на социалистическую систему Володя давно. Много горя она ему доставила в жизни, можно даже сказать, что преследовала его. Все ей надо было, чтобы ее кто-то обрабатывал, вот и искала дармовую рабочую силу, не считаясь ни со здоровьем человека, ни с его желанием, прикрылась вывеской борьбы с пьянством и загоняла людей в гроб.
Больше всего хотел Володя быть свободным, делать то, что душе угодно: дышать таежным воздухом, собирать грибы, ягоды, различные дикоросы, оставаясь при этом свободным. Продал излишки - вот тебе и деньги на жизнь, и нет над душой хозяина, не будет ее травить и унижать никто: ни директор, ни начальник. И тот и другой, и вместе взятые - кровопийцы, вот и вся линия жизни Енота. Любил он, когда его Енотом звали, какая-то близость в этом к природе была. Свобода, и главное - живучесть и неприхотливость этого зверька всегда влекли Володю. Фельдшер по образованию, эрудированный и грамотный, он всегда был интересным собеседником, в любой беседе и на любом уровне, а на рыбалке он просто был незаменимым человеком и рассказчиком незаурядным. Ну а что приврал немного, то это не грех, хочешь - верь, хочешь - не верь. Рыбак есть рыбак, он, наверное, и в Африке такой же неугомонный и неукротимый врун и весельчак.
Ярко горел костер, блики огня играли на лице Енота, очки сползли на кончик носа, лицо его вытянулось вперед, в уголках рта таилась чуть заметная улыбка. Затаилась природа, прислушиваясь к интересному рассказу. "Рыбачил я как-то на Кулаковском заливе с напарником. Берег высокий, лес подступает прямо к воде. Оставили мы рюкзаки наверху, а сами рыбачим под берегом, недалеко от рюкзаков. Клев был отменный, от спиннингов и отойти нельзя было, карась то и дело натягивал леску, вот где настоящая рыбалка! Забыли мы про рюкзаки совсем с Виктором, хорошим моим товарищем, как собирали спиннинги, доставали снасти, так все и осталось. Продукты тоже лежали в беспорядке, не до них нам. Дело уже к обеду было, клев ослабел, напряжение спало, можно было, и отвлечься немного. И тут меня привлек подозрительный шум в кустах орешника, что недалеко рос.
Странным все это показалось. Поднялся я на берег и двинулся к кустам. То, что я увидел, потрясло меня, можно сказать, сразило наповал - исчезла палка колбасы из наших продуктов. Сырая колбаса, по три рубля килограмм, а там ее килограмма три было, не меньше.
Представляешь себе картину? И тут, шорох в кустах стал более панический, и я пулей ринулся туда. Мои намерения были яснее некуда - перехватить вора. Пролетел я ореш-ник и остолбенел: на открытой полянке, на спине лежал бурундучишка - молодой, зеленый еще совсем, вот и пострадал, бедолага. Сожрал палку колбасы. Катается на спине, встать на лапки не может и загнанно так смотрит на меня, а сам с рукавичку детскую, грамм так 50 весит, не более".
Соврал, даже рыба смеется,
Открывает беззвучно свой рот.
Только рыбак не смеется,
Дальше, знай, себе врет.
"Тут мне и колбасы не стало жалко, еле выходил я бурундучишку, не до рыбалки было. Очухался обжора немного, отошел подальше от меня, а совсем не убегает, совестно ему стало. И вежливо так мне хвостиком помахал, прежде чем уйти. Нет, всё это надо видеть самому". И замолчал Енот. Он не обращал внимания на мой смех, и столько искренности было в его лице, что поверить просто надо было, чтобы послушать его дальше. Да, загибает мой друг круто, но слушаю его дальше.
"Рыбачил я как-то на Ткачихе. Рыба ловилась хорошо, потому и настроение было хорошим. Только к вечеру погода стала портиться, заморосил мелкий дождь. Навер-ное, надолго, подумал я, глядишь, и вода пойдет на прибыль, жалко, что отрыбачиться не успел, капризы рыбы мне известны, всего можно ожидать от нее. Устроился ночевать под полиэтиленовой пленкой на подстилке из травы. Но тут что-то не заладилось с желудком, того и гляди в разнос пойду. Беда. Задремал под утро чуть-чуть. Но опять нужда прижала. Устроился я между кочек: как бежал, так и сел недалеко от воды, не до того было. И только я вздохнул облегченно, как чувствую, что кто-то шлепнул звучно меня по мягкому месту, шлепок так и прилип ко мне. Раньше, чем сработала моя мысль, я от ужаса ринулся вперед, штаны так и болтались на коленях. Но в то время я о них забыл. Как залетел в воду, я не помню совсем. Очухался я уже в воде, газета так и не пригодилась на этот раз. Долго я приходил в себя от страха. Очки где-то потерялись в кочках, а в темноте ничего не видать - беда, ой, беда такая, ты и не представляешь себе.
Выбрался я из воды уже ближе к костру, запутал все спиннинги по ходу, не до них было. Но вся же решил посмотреть, кто так испугал меня. Взял фонарик и пошел смотреть то место. И что вы думаете? В куче моего дерьма шевелился метровый сом, один глаз его видит чуть- чуть, а второй я ему залепил намертво - ослеп, бедолага. Вот тот глаз, который еще видел что-то, так зыркнул на меня, что я еще чуть не справил нужду тут же. Но взял себя в руки и навалился на сома, благо, он застрял в кочках. Сом, скользкий от природы, сейчас еще был противней, надо же умудриться, нужду ему на голову справить, цирк, да и только. Я душил эту тварь, а он хлестал меня хвостом по лицу и размазывал все на моей физиономии. Порой я даже готов был вцепиться в него зубами от злости неимоверной". И замолчал Володя. "Победил я этого бандита, - Енот даже облизнулся от волнения, - чего мне это стоило - тебе не понять... Отмывал его и себя утром в воде. И что ты думаешь, я его оставил там? Как бы ни так, сдал его оптом в ресторан и неделю пил на вырученные деньги, раз в жизни так повезло, веришь".