Алеша мастерил скворечник уже вторую неделю, хотя дел там было на полдня. Все у него из рук валилось - и молоток, и гвозди, и пила. Молоток чаще всего падал на пальцы, на гвозди он, в основном, наступал, а пила... А что пила? Да она просто на ноги ему падала. Алешу это очень сильно раздражало. Мать его постоянно ругала, а это раздражало Алешу еще больше. Хотя она была права - пальцы забинтуй, ступню обработай, порванные штаны заштопай. Да еще и гвозди купи. Ведь Алеша совсем нигде не работал, хотя и окончил университет. Ей приходилось его содержать.
Вот, проснувшись с утра, он выходил во двор, доставал доски, зачаток скворечника и начинал работу. Побитые пальцы неприятно щипали, на правую ступню было не наступить, царапины на ногах постоянно давали о себе знать. Раздраженные рецепторы посылали в мозг однообразные негативные импульсы. Все это выводило Алешу из себя больше и больше.
Взяв две доски и поставив их таким образом, чтобы получился прямой угол, он поставил гвоздь острием, тщательно прицелился молотком... Замах! Гвоздь соскочил, доски сложились аккурат друг на друга, молоток чуть не вдарил по забинтованному пальцу. 'Ничего - подумал Алеша - первый блин комом. И второй, и третий...' Поставил доски заново, поставил гвоздь. Прицелился молотком - удар! Гвоздь прошил одну доску насквозь и вылез аккурат рядом с поперечной. 'Мимо!'- гневно подумал Алеша. Он не выдержал и яростно избил деревяшку молотком. 'Ладно, оставлю пока эти стенки и доделаю крышу' - наконец решил он.
Отложив доски, взял крышу. По задумке, своды должны были идти домиком, от центра вниз, к краям. Правая половинка шла заметно ниже левой. Из-за этого наверху зияла щель. Алеша взял узкую дощечку, подпилил ее до длины крыши, заткнул ею щель и приготовился забить. После второго удара головка молотка сорвалась с черенка, улетела назад и упала в двух метрах от возвращавшейся с магазина матери:
- Алексей, ну неужели неясно, что у тебя руки из задницы растут?!
Сидящая на скамейке старушка, кормившая голубей, ее поддержала:
- Уже вторую неделю стучит!
Алешу затрясло, ему захотелось швырнуть крышу прямо в эту старую, противную бабку, но он кинул ее в дерево, на которое в будущем хотел повесить свое творение, и побежал домой.
- Иди лечись! - прокричала ему вдогонку бабуля. Голуби уже так привыкли к ней, что садились ей на плечи.
'Карга проклятая, чтоб тебя эти самые голуби сожрали!' - мысленно ответил ей Алеша.
Придя домой, он заперся у себя в комнате и сел на кровать. Та недовольно скрипнула под ним. Он подпер кулаком подбородок. 'Они меня не понимают, а я, между прочим, хочу помочь! Воробушкам помочь! А эта противная старуха?! Что она о себе возомнила? Кормит своим противных голубей целыми днями, которые только и делают, что едят и гадят! И больше ничего они не делают! А я - делаю! Скворечник делаю! Уже две недели как! Это, между прочим, великое благо, помогать таким крохам. Ничего, я это сделаю! Потом обзавидуются они все, все они будут мне завидовать, моему мастерству, моему желанию, моей непоколебимой воле, моей доброте! А старуха будет у меня прощения просить. Прилюдно'.
Успокоившись, он вышел во двор и продолжил работу.
Он пилил, стучал, опять пилил, опять стучал. Глазомер развит у Алеши не был. Все выходило криво.
Сколотив одну стенку, он положил ее рядом с собой. Задел ее ногой, и она развалилась.
Алеша взвыл. Бабушка со скамейки посмотрела на него с ненавистью. Подбежала какая-то дворняга, понюхала доски. Алеша замахнулся на нее молотком, собака испугалась и убежала.
- По что животное бьешь, негодяй! - крикнула старуха.
Алеша опять задрожал. На этот раз он захотел швырнуть в бабку молотком, но удержался и ударил им по недоделанной крыше скворечника, отчего та сломалась пополам. Алеша взбесился. Он начал прыгать на месте, орать и со всей силы ударил ногой по сосне. Нога отдала резкой болью. Алеша всхлипнул, взял инструменты и пошел домой.
- Ну больной же, ну лечись, лечись! Я тебе желаю только здоровья! - крикнула старуха и встала со скамейки. Несколько голубей взлетели, но потом опять вернулись к булке, разбросанной по асфальту.
-----------------------------
Прошла еще неделя и скворечник был, наконец, готов. Прямоугольный по задумке, он вышел неровной трапецией, между крышей и стенками шла щель, расширявшаяся в некоторых местах, окошко располагалось не посередине, а у самого угла. Дно было кривое и снижалось слева направо. И висел скворечник тоже криво. И воробьи его как-то не жаловали, прилетали редко и неохотно, хотя Алеша регулярно подсыпал туда крупу и хлебные крошки. Один раз насыпал туда сухариков, которыми запивал свое пиво.
Всё это его раздражало и даже не давало спать.
Бывало, лежит Алеша в своей кровати и думает: 'Ну падлы эти воробьи, ну падлы! Тут им все - и крыша, и стены, и еда! А они специально не прилетают, они смеются, смеются надо мной, это точно! Сидят где-нибудь в другом скворечнике и смеются. Рассказывают друг другу байки про чудо-воробьиный-дворец, который три недели строил какой-то неудачник, и ржут по весь свой воробьиный голос! Какие-то убогие коробки из-под кефира им нравятся, а деревянное жилье - нет!!! Ну ничего, я им покажу, я им покажу! И бабка эта тоже падла! Это из-за нее я не смог нормально все сделать!'
С каждым днем Алеша становился все мрачнее и мрачнее. Весь смысл его жизни свелся к своему скворечнику и воробьям. Вставая по утрам с кровати, он первым делом подбегал к окну и смотрел, не почтили ли птички своим присутствием его постройку. Но нет, ни разу он не заметил там ни одного крылатого гостя.
Порой он выходил во двор и смотрел, на месте ли корм? Может, они прилетали ночью?! Но нет, крупа лежала на месте... Алеша возвращался домой и опять смотрел в окно. Он похудел.
'Ну что же я за человек, даже скворечник не смог нормальный сделать!' - иногда со слезами на глазах признавался сам себе Алеша.
'Может, они не появляются, потому что я забыл его покрасить?' - размышлял он - 'Наглые, зажравшиеся воробьи! Они думают, что им это так просто сойдет?! О, как они ошибаются, как ошибаются!'.
Постепенно любовь к воробьям превращалась в ненависть к ним.
В его голове начал созревать план отмщения. Он решил наказать воробьев. Ведь это они были главными виновниками. Это они не прилетали. Это они выводили его из себя своим отсутствием.
-----------------------------
Было ясное, солнечное воскресенье. Горожане стекались к близлежащим водоемам, где загорали и купались. Дети катались на велосипедах. Мужики пили пиво, женщины гуляли с колясками.
Алеша был дома. Он достал из шкафа пневматическую винтовку, которую ему подарили на день рождения пару лет назад. Взял коробочку с пульками, сложил все в чехол и аккуратно, чтобы не заметила мать, вышел из дома.
Собирая в пакет пустые бутылки из мусорных бачков, дошел до парка. Забрался вглубь, начал пристреливаться. Стрелял до позднего вечера. Пульки упорно не хотели попадать в мишени, что сильно не нравилось Алеше. Каждый новых промах сжигал очередную нервную клетку в его мозгу. Он еле сдержался, чтобы не разбить винтовку о дерево. Расстреляв все пули, раздраженный, он вернулся домой.
На следующий день он сходил в магазин и купил еще пулек. На обратном пути, проходя мимо скворечника, заметил там воробья. 'Ну неужели, неужели!' - с восторгом подумал Алеша и аккуратно подошел поближе. Его затрясло от возбуждения.
Маленький воробей, немного посидев в окошке, прыгнул внутрь. Алеша заглянул туда. Воробушек пытался клевать зерно, но дно было кривое и птичка постоянно соскальзывала вниз. Подпрыгивала обратно наверх, клевала крупу и опять соскальзывала.
Наконец, воробью это надоело и он вылетел, задев Алешу крылышком. Алешу это привело в дикую ярость. Он упал на колени, страшно закричал-зарычал, опустил лицо к земле и начал биться лбом об траву, загребая руками песок:
- Даа, при Союзе такого не было! - поддакнул его престарелый приятель.
- Мальчики, мальчики! Не подходите к нему, он псих! Накололся своей марихуаны и теперь 'кайф' ловит! - закричала им бабушка с голубями.
Алеша был подавлен. Он лег на землю и уставился в небо. Все шло не так. Не было ни сил, ни желания шевелиться более нигде и никогда, ни при каких обстоятельствах. В голове царил бардак, мысли наталкивались друг на друга, мешали одна другой. Соображать не получалось.
Подбежала дворняга, понюхала его руку. Затем повернулась к сосне и помочилась. Закрапал дождь, поднялся ветер. Падшие листья, потревоженные воздушным потоком, липли к лицу. Одежда начинала промокать. Собачья моча подтекала к ногам. Где-то вдалеке послышался лай.
В окне появилось лицо матери.
- Ты что, совсем с ума сошел, идиот?! А ну марш домой, полудурок! Будешь сам свои штаны стирать!
Алеша встал и, раздавленный, побрел домой.
- Чтоб ты, подонок, ползал! - не унималась бабуля.
-----------------------------
Следующие несколько дней Алеша потратил на упражнения в стрельбе. С каждым разом получалось все точнее и точнее. Вокруг пенька, на который он ставил бутылки, образовалась гора битого стекла. Алеша получал от этого удовлетворение. Его это ничуть не раздражало. Наконец, он решился. 'Завтра я это сделаю!' - с восторгом и пафосом подумал он.
Мрак неудачи заменила надежда мести.
Всю ночь Алеша представлял, как он отыграется. Он отомстит! 'Пускай думают обо мне, что хотят. Пускай люди решат, что я психически нездоров, пускай! Пускай примут меня за ничтожество и мерзость! Главное - они у меня попляшут! Они совершили ошибку, большую, непростительную ошибку и скоро, совсем скоро получат по заслугам! Кто-то должен их проучить, показать им их место, расставить все по полкам, внести логику!' Сладостное ожидание томило его до самого утра. Он ворочался с бока на бок, кровать противно отвечала скрипом. Полная луна светила прямо в окно. Но все это Алешу ничуть не беспокоило. Его мозг был занят предстоящим актом возмездия. Он чувствовал себя вершителем судеб, мессией, избранным!
'А может, это я сам виноват? Может, он действительно им неудобен? Какой-то косой он у меня получился... Может, стоит его переделать? И тогда каждый день там будет обитать целая воробьиная стая! Родители-воробьи будут воспитывать там своих детей-воробьев, я сделаю внутри перегородки, чтобы они могли отдельно друг от друга находиться и заниматься своими делами! Потом дети-воробьи вырастут, и я построю еще один скворечник, и все повторится сначала...'. Алешкино лицо помрачнело. 'Нет, этого не может быть. Это же воробьи, и это воробьиный дом, он не должен быть идеально ровным! Что же им там, балы принимать, что ли? Они просто разжиревшие, невоспитанные, бестактные твари! Ждите, ждите, суки!'
Ему не спалось. Было 5 утра, он включил телевизор. Играл гимн страны. Торжественная музыка еще более возбудила Алешу, ему стало невыносимо трудно лежать, он встал с кровати и вытянулся по стойке смирно. Простояв так до самого окончания песни, он отсалютовал самому себе в зеркало и лег обратно.
-----------------------------
Начало восходить солнце. Алеша так и не сомкнул глаз. Как только рассвело, он взял свою винтовку и подошел к окну, выходящему прямо во двор. Аккуратно, чтобы не разбудить мать, расположился и стал ждать.
Как ни странно, прождал он совсем недолго. Прилетели два воробья. Алешу это удивило. Один сел на крышу, другой прыгнул внутрь скворечника. Птичка на крыше что-то прощебетала и попрыгала на месте. Алеша приоткрыл окно и прицелился. Воробушек отвернулся от него, прощебетал что-то еще. Сверху откликнулась ворона. Воробей подпрыгнул ближе к краю и застыл неподвижно. Алеша снял предохранитель и приготовился к выстрелу.
Неожиданно, воробей взлетел и сел на ветку выше. Алеша выругался про себя. Попасть в него при таких обстоятельствах было трудно - воробья закрывали листья и другие ветки. 'Сволочь!' - гневно подумал он - 'Неужели они все узнали? Точно! Наверное, какой-то воробей прилетел ночью к моему окну и подслушал мои мысли! Ой маааааа...'. Алеше стало страшно.
Через минуту появился второй воробушек, что находился внутри домика. Он сел в окошке и начал чирикать. Алеша вскинул винтовку и выстрелил. Воробей упал на землю, несколько перышков плавно приземлились около него. Воробей на ветке взлетел и исчез из поля зрения. Снова закаркала ворона. По дорожке промчался мальчик на велосипеде. Побрякивая звонком, он со всей скорости въехал в лужу, и, подобрав ноги, с восторженной улыбкой проехал ее во всю длину.
Жуткая пустота накрыла Алешу. Окружающий мир потерял краски и стал серым. Пришла слабость, ноги стали ватные, руки охватила дрожь. Он закрыл окно, взял оружие и пошел к себе, повалился на кровать и заснул мертвым сном.
-----------------------------
Прошло время. Воробьи больше не прилетали. Вообще. Алеша крепко запил.
-----------------------------
Мать на работе. Алеша сидит на кухне. Из крана капает вода. Кап-кап. Тикают часы на стене. Тик-тик. За окном шумит ветер - шшшш, сверху слышен топот соседей - топ-топ-топ. На маленьком столике перед ним - опорожненная наполовину бутылка. Стакан, курица-гриль, несколько маринованных помидорин, что принесла мама с работы. Алеша сидит в трусах и майке, ему холодно, кожа покрылась пупырышками, но ему лень одеться. Да и не до этого ему сейчас. Голова полна мрака. Бездны ужаса и отчаяния поглощают его сознание. Нервные импульсы стали иссиня-черными. Темными, тягучими и липкими волнами они посылают сгустки тяжелой энергии в воспаленный Алешкин мозг. Ему некомфортно.
'В чем я виноват? Я хотел как лучше. Думал, сделаю добро, животинки будут рады - сколочу скворечник, буду туда крошки подсыпать, будут прилетать птички, их есть. Все будут счастливы, и я буду счастлив, и мать будет рада! И я таки его построил же! Но откуда, откуда мне было знать, что это воробьи на самом деле - такие пренеприятнейшие создания? Как они избалованны! Да они должны были в ногах у меня ползать и благодарить своим птичьим языком, что я, человек, которому дела до них не должно быть, потратил свое драгоценное время, а именно три недели, на них!'.
Он налил, выпил. Стакан чуть не выскользнул из его жирных от курицы пальцев.
'А так уж и драгоценно мое время? Я же ничтожество!' - глаза у Алеши раскраснелись и расплылись - 'И правильно меня эта бабка ругала! Три недели стучать под окнами! О, я ничтожен! Я ничтожен! Бабуля, прости меня!!! Простиииииии....!' - несколько раз шмыгнув носом, он высморкался в салфетку.
Он решил сию же минуту пойти к той бабушке и повалиться ей в ноги с мольбой о прощении. 'Сейчас приду к ней и попрошу прощения. Аккуратно, деликатно, слезно. На коленях, чтобы растрогать ее. Решено. Только приму на грудь, для храбрости'.
Он выпил еще. Новая доза кардинально поменяла его настрой.
'Нет, я не ничтожество! Я добрый, я же сделал им домик! Сделал! Своими вот руками!' - он вскочил с табуретки и взглянул на свои руки. Несколько пальцев все еще были синие, на некоторых виднелись царапины. Он в сердцах стукнул кулаком по столу: 'Неблагодарные, неблагодарные свиньи! И все-таки я правильно сделал, что отмстил им! Зло должно быть наказано! Будут теперь знать, гады летучие...'.
В этот момент хлопнула дверь - пришла мать.
- Ах ж ты гад ползучий, ты что, в алкоголики теперь податься решил?! Ах ты мразь, а ну быстро в свою комнату! Пшел! Скотина такая!
- Мама, они меня не поооняяялииии! - со слезами на глазах проныл он.
- Уйди с глаз моих, пока я тебя не прибила!
Алеша испугался и пошел, придерживаясь рукой за стену. На обоях оставались жирные следы. Прошаркав до порога своей комнаты, он оступился и, упав, сломал стул и расшиб бровь. Вокруг трусов начала образовываться лужа.
На кухне заплакала мать.
-----------------------------
Прошло тридцать лет. Мать давно умерла, Алеша живет в психиатрической больнице. Скворечник уже не висит на сосне, да и сосны там уже не растет, и дома Алешкиного уже нет. Теперь там возвышается элитный многоэтажный жилой комплекс. С подземным паркингом. Люди бегут из дома на работу и с работы домой. И никому нет дела до воробьев.