Емельянова Ростислава : другие произведения.

Глава 9. Между жизнью и смертью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение приключений Жаннин. Убегая из плена, она вместе со спутником попадает в мистическое место, которое помогает ей выжить и узнать одну из тайн.

феи []
  
  Жаннин очнулась, с трудом поднимая тяжёлые веки. Неяркий свет больно слепил глаза, она снова устало закрыла их. В воздухе витал приятный запах сена и цветов. Женщине показалось, что она до сих пор спит, потому что, под собой она чувствовала постель, тёплую и такую домашнюю. Жаннин пошевелилась, её руки лежали вдоль тела, поверх грубого одеяла. Но это было одеяло, а не трава или ветки, как это было последнее время. Жаннин улыбнулась и, не открывая глаз, провела рукой по собственной шее, ощутив свою наготу. Оказалось, что под одеялом, она лежит обнажённая. Волосы чистые, разбросанные по простыне, на затылке небольшая повязка. Она попыталась приподняться и, открыв глаза, увидела перед собой, сморщенное лицо старой женщины, обрамлённое серой всклокоченной копной длинных седых волос, и на лбу стянутое широким медным обручем. Старуха наклонилась ещё ниже, и Жаннин увидела её белые, совсем безжизненные глаза, смотрящие в никуда.
  'Она слепая', - промелькнула мысль в голове Жаннин, и она снова провалилась в бессознание.
  
  Франсуа торопливо вошёл внутрь маленького жилища, в котором жили две женщины: одна - слепая старуха, другая - по всей видимости, её родственница, скорее внучка. Несколько дней назад ему пришлось обложить Жаннин листьями и отправиться на поиски близ лежащих поселений. В самой чаще леса он наткнулся на это странное жилище друидов. Раньше Франсуа думал, что они остались только в древних сказаниях, но они были здесь наяву. Несмотря на то, что старая слепая женщина говорила на древнем кельтском языке, он понял, что она согласилась помочь, и принёс Жаннин сюда.
  - Вы сможете её вылечить? - сразу же спросил он, когда женщина опустила свои сухие старческие руки на больную. - Что с ней? Вы можете сказать?
  
  Женщина как-то странно усмехнулась, а потом махнула рукой молодой женщине, стоящей у очага. Та кивнула путнику и протянула плошку с едой, дурманящую своим ароматом. Франсуа с благодарностью, принял пищу, с интересом оглядывая женщин, осторожно раздевающих Жаннин. Он вышел наружу, чтобы сполна насладиться обедом и не мешать.
  На следующий день, удостоверившись в том, что на женщин можно положиться, Франсуа оставил Жаннин в скромном жилище и отправился на разведку. Он всё ещё опасался погони, но, как ни странно, никого в округе не услышал и не встретил. 'Как же выбраться из этого леса? Где найти Бертрана? Как позвать помощь?' - мучительно размышлял Франсуа, прислушиваясь к лесным звукам: 'В какой стороне побережье? И куда лучше идти, чтобы выбрать правильное направление?'
  
  По дороге мужчине посчастливилось подстрелить пару зайцев. Он подумал, что женщины с радостью сготовят что-нибудь из дичи и не ошибся. Молодая женщина с улыбкой встретила его и с восторгом в глазах приняла тушки.
  Только ночью Франсуа понял, почему так обрадовалась женщина и радостно закивала головой, принимая убитую дичь. Когда стемнело, снаружи, рядом с маленьким жилищем ярко развели костер, освещающий большой плоский камень. На него женщины заставили Франсуа положить неподвижную Жаннин. Молодая женщина, взяв за руку Франсуа, отвела его в сторону, усадила и сама села рядом, объясняя, чтобы он доверился и не вмешивался в действия слепой старухи.
  
  Франсуа с ужасом пришлось наблюдать за происходящим. На тёмном камне в свете полыхающего огня, ему казалось, что Жаннин слишком бледна, а её тело словно мёртвое, распластано на чёрном валуне. Руки, как крылья раненной птицы, раскинулись в стороны, и кисти свесились с краев камня. Голова запрокинулась, и лицо с закрытыми глазами казалось совсем осунулось и стало почти прозрачным. Обнажённая грудь неподвижна, словно дыхания и вовсе нет. Франсуа обеспокоенно вскочил с места, желая проверить, жива ли ещё Жаннин, но молодая женщина, сидящая рядом, с силой сжала его плечо и заставила сесть обратно.
  
  Старуха медленно ходила вокруг камня и посыпала тело Жаннин какими-то цветами и травами, обтирала какими-то настоями, и мужчине казалось, что она вовсе не слепая, уж очень легко она ориентировалась в своих движениях. Потом молодая женщина поднесла старухе кинжал и какую-то плошку. Франсуа снова настороженно поднялся со своего места. Молодая женщина рукой вновь вернула его, заставляя молча и терпеливо наблюдать за происходящим. Старуха что-то бубнила или напевала себе под нос, мужчина едва различал звуки, онемев от ужаса. Слепая отпила из плошки, и Франсуа увидел, как из уголка её сморщенных губ потекла багровая капля крови. Её и без того белые слепые глаза закатились, она начала напевать громче, шагая вокруг камня и выполняя какие-то ритуальные движения. Она крутила в руке кинжал, и Франсуа белел от ужаса, когда лезвие сверкало в свете огня возле неподвижного тела Жаннин. Наконец старуха остановилась и выплеснула из плошки багровую липкую жидкость на живот лежащей на камне женщины. Кровь медленно растеклась по телу Жаннин, и старуха размазала её рукой, что-то громко говоря. Так продолжалось какое-то время, мужчина молча наблюдал, пытаясь понять, о чём говорит старуха. Наконец над ухом мужчины послышался шёпот:
  - Она говорит, что сегодняшняя ночь всё решит, жить этой женщине или нет, - Франсуа вздрогнул, впервые услышав голос рядом сидящей женщины.
  - Отличный французский... - прошептал он, изумлённо глядя на собеседницу. - Что ещё она говорит?
  - Тело женщины изо всех сил борется с недугом, но ребёнок забирает все её силы, - снова прошептала женщина.
  - Какой ребёнок?
  - Её ребёнок... Она тяжёлая, разве ты не знал? Она носит под сердцем ребёнка.
  
  Франсуа совсем растерялся, беспокойно кусая губы. Старуха закончила свой ритуал и подошла к мужчине. Её белые глаза устремились куда-то сквозь него, она что-то громко сказала, гневно размахивая рукой, повторила фразу несколько раз и удалилась, исчезая в темноте ночи.
  - Что она сказала? Я - не отец этого ребёнка, если она это имела ввиду...
  Молодая женщина озадаченно опустила глаза и немного помолчала, потом тихо произнесла:
  - Она это знает. Она говорит, что лучше бы сбросить бремя, но ребёнок очень сильный, и если он родится, то воцарится долгожданный мир в Бретани. Старая Леа никогда не ошибается в своих предсказаниях, поверь.
  
  Женщина встала и подошла к лежащей Жаннин, молча обтёрла её тело водой и промокнула куском ткани, затем накрыла одеялом, оставляя лежать на камне.
  - Разве мы не занесём её в дом?
  - Нет, это - магический камень, он отдаст ей свою силу.
  - Под утро он заберёт тепло её тела.
  - Доверься нам. Ты останешься рядом с ней и будешь поддерживать огонь рядом с камнем. Сможешь? - женщина улыбнулась, лукаво поглядывая на Франсуа.
  - Думаю, да. А что, если ей станет хуже?
  - Я буду рядом пока и помогу тебе, чужеземец, - в голосе прозвучал вызов, такой знакомый Франсуа, он без ошибки узнал его. Мужчина подошёл к женщине ближе, проводя широкой ладонью по её волосам.
  - Откуда ты знаешь, что я чужеземец?
  - В твоих жилах течёт чужая кровь, я чувствую это. Я знаю это.
  - Обычно, это пугает женщин, - прошептал Франсуа, ещё ближе придвигаясь к женщине и чувствуя, как кровь вскипает в его жилах.
  - Не меня.
  - А как же старуха? - прошептал мужчина, заглядывая в лицо женщине, глаза которой уже блестели от желания.
  - После транса она спит и будет спать сутки, - женщина взяла в руки кувшин, и тягучая жидкость просочилась в чашу. Она протянула бокал мужчине, он в нерешительности уставился на женскую кисть, протягивающую питьё.
  - Не бойся, пей. Тебе понравится...
  
  Мужчина медлил и не решался принять чашу.
  - Ну же, смелей. Я не собираюсь травить тебя, я лишь хочу, чтобы ты отдохнул, пока твоя женщина будет набираться сил.
  Она сделала шаг навстречу и почти влила в рот мужчины питьё. Франсуа ощутил терпкий приятный привкус трав и ягод на языке, и наконец, осмелился выпить всё. Приятное тепло растеклось по телу, пьяня и туманя рассудок.
  
  Женщина сделала шаг назад и из складок своей одежды достала какой-то предмет, похожий на дудку. Через миг Франсуа услышал очень мелодичную музыку, приятную и успокаивающую. Одним движением свободной руки женщина скинула с себя длинную серую одежду, выставляя напоказ свою великолепную большую грудь. Её тело задвигалось, в танце, каждое движение которого подчинялось этому музыкальному темпу, и Франсуа даже показалось, что он слышит музыку со всех сторон, какую-то замысловатую, мелодичную, наполненную этносом и страстью. Женские бедра чертили отчётливые линии, будто существовали отдельно от тела, грудь то вздымалась, то опускалась, сияя в отблесках костра. В этом свете женщина превратилась в какую-то мифическую деву, загадочную и притягательную. Легким движение руки, она высвободила свои волосы, и они длинной блестящей волной покрыли её гибкую спину. Франсуа как заворожённый смотрел, не отрываясь, на танец этой незнакомки. И тело его наполнилось теплом и возбуждением. Движения её тела приводили его в восторг, а танец казался таким страстным, желанным, сексуальным. Не в силах больше стоять, он опустился на траву, не отрывая глаз от великолепного танцующего тела. Женщина двигалась, словно дикая кошка: пластично, уверенно, точно наметив свою цель. Наконец, она опустилась на колени перед своей 'добычей', её густые длинные волосы покрыли лицо Франсуа, и он снова ощутил запах ягод и трав. Она своими руками положила ладони мужчины на свои округлые бедра, и прижалась к нему всем телом, с упоением целуя в губы. Его разум помутился, голова кружилась от страсти и возбуждения. Он почувствовал, как её горячие кисти стаскивают его одежду, обжигая кожу поцелуями. Он забыл про всё: про Жаннин, её недуг, про свою рану и усталость. Ему стало необыкновенно хорошо. Их тела сплелись в едином танце, и только бесконечное звёздное небо было их свидетелем.
  
  ***
  Ален проснулся поздно, далеко за полдень. Плотная ткань шатра почти не пропускала яркий солнечный свет. Внутри было прохладно и уютно. Мужчина потянулся, зевая и оглядываясь вокруг. Понемногу приходя в себя, он начал вспоминать события прошедшего дня: побег пленных и потом Жаннин... Жаннин, вчера она была рядом. Ален огляделся вокруг, постель рядом с ним была пуста и холодна. Словно этой женщины никогда и не было, иногда ему казалось, что она - действительно только плод его воображения, сон, невероятный, приятный и одновременно болезненный. Она опять исчезла, незаметно растворилась, ускользнула от него как фантом. Ален взъерошил свои волосы, словно стряхивая с головы остатки сна. Что произошло? Вчера она была с ним, многое прояснилось... но почему тогда её нет рядом? Может быть, вышла из шатра, чтобы переодеться и обработать свою рану? Ален быстро поднялся с постели, на ходу натягивая чистую рубаху. В углу шатра уже стояла большая чаша с чистой водой. Он быстро умылся и вышел наружу.
  Солнце стояло в зените. 'Странно', - подумал Ален, оглядывая свой лагерь, - 'Уже полдень. Столько спать мне несвойственно. Может, всё дело в ране? Плечо ноет'. Мужчина потёр больное место, почувствовав под ладонью влажную ткань. На руке осталась кровь.
  - Твоя рана опять кровоточит, Ален, - услышал он мягкий вкрадчивый женский голос за своей спиной.
  
  Он обернулся. Перед ним стояла Франсуаза, красивая, свежая, но она не радовала его. Единственное, что сейчас его волновало - где Жаннин.
  - Пойдём, нужно сделать тебе перевязку. Я позову лекаря. Он не мог дождаться, когда ты проснёшься, - снова послышался голос баронессы.
  Она тщетно пыталась поймать его взгляд. Он искал ту, ненавистную ей соперницу, которой, слава богу, теперь не было, благодаря ловкому Франсуа.
  - Не сейчас, Франсуаза, у меня ещё есть нерешённые дела... - резко отрезал он, пытаясь увернуться от женских рук и вскричав. - Почему никто не разбудил меня? Где она?
  Франсуаза подошла к графу и, взяв его под руку, завела обратно в шатёр, быстрым жестом показывая прислуге, чтобы прислали лекаря.
  - Что происходит? Где пленный? Почему я не вижу того, привязанного к дереву? И где Жаннин? - Ален не мог сдержать раздражения.
  
  Баронесса явно не знала с чего начать, чтобы не подогреть и без того слишком запального мужчину. Она потёрла свои тонкие ладони, промокнула пот над верхней губой салфеткой и подняла свои голубые глаза на графа.
  - Господин Шатарье. Сегодня ночью ваша пленница сбежала с мужчиной, который был привязан к дереву.
  Граф некоторое время непонимающе смотрел на баронессу, потом его рот скривился, и он, высунув голову из шатра, в нетерпении разыскивая часового, заорал:
  - Андре! Ко мне, живо!
  
  Часовой поспешил подойти к хозяину, беспокойно моргая и пытаясь подобрать нужные слова.
  - Милорд, я не знаю, как это произошло. Этот человек был так тих всё это время, что мы почти перестали замечать его. Даже не увидели, когда именно он исчез, и кто помог ему.
  - Господи, почему всё время нужно делать всё самому? - глаза Алена яростно сверкнули. Молодой человек, часовой боязливо отпрянул от графа, боясь получить удар от большого увесистого кулака, который уже в готовности сжал хозяин. Но этого не произошло. Сквозь зубы он процедил, злобно глядя на часового:
  - Как давно их нет?
  - Думаю, они ушли ещё ночью. Мы пытались разбудить вас, милорд, но всё тщетно.
  - Что за чушь!
  
  Баронесса собрала все свои силы, чтобы сдержаться и не впасть в отчаяние. 'Нужно действовать... - размышляла она, - нужно что-то, что остановит его, что-то, что заставит забыть эту выскочку хотя бы на время. Скорее бы приехал Перне, без него так трудно держать графа...
  - Но это правда... Ален милый... успокойтесь, - её тонкая кисть скользнула за ворот полурастёгнутой рубахи. Ален вздрогнул, исподлобья взглянув на женщину.
  - Оставьте меня, мадам, - холодно прошипел он, отбрасывая от себя девушку и снова обращая свой взор на часового:
  - Кого-то отправили на поиски?
  - Я же сказал, мы пытались вас разбудить, но не смогли, тогда доктор сказал дождаться вашего пробуждения, милорд.
  
  Ален яростно вскочил с места, опрокинув на мягкий ворс ковра чашу с фруктами.
  - Дождаться моего пробуждения? Я гонялся за ней месяц! А теперь всё напрасно? Она опять ушла! Если бы вы пораскинули своими куриными мозгами, то разбудили бы меня сразу! Убирайся отсюда, пока я не порвал тебя! - снова в бешенстве вскричал граф на часового, и тот поспешил ретироваться, чтобы не попасть под горячую руку хозяина и не поплатиться за свой промах головой.
  - Ты тоже убирайся! Не хочу никого видеть! - Ален был в отчаянии.
  Женщина, которой ещё вчера он был готов отдать всё, снова исчезла, сбежав в компании какого-то оборванца. Почему именно сейчас, когда он признал своё поражение, когда был готов бросить всё к её ногам?
  
  Баронесса не выдержала такого напора со стороны мужчины, которого она уже не надеялась завоевать, но ещё могла кое в чём переубедить, и она попыталась это сделать:
  - Почему вы так жестоки со мной? Граф, я отдаюсь вам вся без остатка... но вы всегда грубы и жестоки. Почему? Как только она появляется, вы, словно кролик перед удавом, забываете про всё и вновь принадлежите ей? Как же я?
  - Не ломайте комедию, мадам, словно невинная овечка. Вы это с лёгкостью переживёте. Я не нужен вам! Я уже достаточно узнал вас. Вы переменчивы и своенравны как море. Никогда нельзя угадать, что творится в вашей голове.
  - Но чем она лучше меня? - из голубых глаз баронессы покатились слёзы. Нервы девушки не выдержали. - Вчера вы ласкали её, вы спали с ней. А она покинула вас!
  Девушка истерично засмеялась, едко добавив:
  - Она наплевала на ваши чувства, растоптала их. Что теперь вы скажете на это? О, господи, бедный мой граф, - её смех резко прервался, сменившись рыданиями.
  
  Сердце Алена сжалось, он попытался немного смягчить тон:
  - Я не знаю... я хочу, чтобы она была рядом. Она, а не ты... прости меня, Франсуаза?
  - Но её нет рядом. И, наверное, она этого не хочет, если убежала вновь. А я рядом! Живая, и люблю тебя!
  - Прости меня. Я думал, что смогу, но нет, - почти прошептал он и вышел из шатра в поисках лекаря. Плечо кровоточило. Срочно нужна перевязка.
  
  Долго искать не пришлось, Готье уже сам ждал его, сидя у костра и бесцельно глядя сквозь огонь, что-то жуя.
  - Добрый день, милорд, - лекарь поднялся со своего места и поклонился.
  - Оно совсем не доброе, Готье. Прошу займитесь моим плечом. Эта рана никак не хочет заживать, - раздражённо проворчал граф, останавливаясь рядом.
  - Потому что она идёт от вашего сердца, милорд. Пойдёмте ко мне, я обработаю вашу рану.
  
  Граф послушно последовал за тучной фигурой лекаря, глядя на свои башмаки и пытаясь усмирить бешеное биение сердца, которое отдавалось в его висках.
  - Как странно: ни ваша, ни рана этой женщины не заживают. Каждый раз, когда я делаю перевязки вам, я вижу одну и ту же картину. Вам не кажется это странным? - произнёс Готье, разворачивая повязку на плече.
  И так как Ален ничего не ответил, находясь в своих мыслях, лекарь продолжил:
  - Вы наносите друг другу раны и телесные, и душевные, которые заживают очень долго и, к сожалению, оставляют глубокие рубцы, как на теле, так и в сердце, милорд.
  - О, боже, только не надо пафоса, Готье. Не хочу слушать эту сопливую чушь. Она ушла - вот что главное.
  
  Ален тяжело вздохнул, и затем добавил:
  - И как-то странно я вчера отключился... я помню, что разговаривал с ней. А потом как-то странно потянуло в сон, она склонилась надо мной, что-то говорила. И всё...
  - Это лишь подтверждает моё предположение, что вам в питьё подмешали снотворное. Моя бутылочка стояла среди других лекарств на столике в вашей палатке. Кто-то этим воспользовался. Сейчас вы нормально себя чувствуете, милорд?
  - Ну, конечно, - прошептал Ален, глядя куда-то вдаль и словно разговаривая сам с собой. - Поэтому меня не могли добудиться?
  - Вот именно... - подтвердил догадки Алена Готье.
  - Чёрт! Чёрт! - злобно выругался граф, вскочив с места и меряя шагами маленькую палатку лекаря. - Она сказала, что если останется, то гонения начнутся и на меня тоже. Она решила уйти... о, боже...
  
  Ален снова тяжело опустился на край лежанки и обхватил голову руками.
  - Я очень беспокоюсь за девушку. В её состоянии опасно разгуливать по лесу. Она не должна была уходить, - проговорил, вздыхая, лекарь.
  - Не преувеличивайте! - возразил граф, пристально наблюдая за движениями врача, продолжившего своё дело, как только мужчина вернулся на своё место.
  - Ни в коем случае не собираюсь этого делать. Она ранена, истощена, да к тому же беременна...
  Эти слова прозвучали для Алена как гром среди ясного неба.
  Он, ошарашенный, не сразу решился переспросить:
  - Она что?
  - Да, господин, она ждёт ребёнка. Срок совсем небольшой, не больше двух месяцев. И беременность, похоже - нелёгкое бремя для неё, она забирает все её силы.
  
  Мужчина не знал, что ответить.
  Граф, шокированный неожиданным известием, бесшумно вышел на свежий воздух, сделав несколько больших глотков прямо из кувшина, он обессилено поплёлся к костру. Новость о беременности Жаннин так сильно обескуражила его, что он никак не мог сконцентрироваться в своих мыслях. Множество вопросов, возникших в его голове, всплывало с такой быстротой и, не находя ответа, путалось с мыслями.
  
  Ален присел на лежащее вблизи костра бревно и обхватил голову руками, словно это могло помочь ему остановить поток его бесчисленных дум. Слова лекаря звенели в его ушах, превращаясь в гул и сводящий с ума своим напряжением.
  "Она ждёт ребёнка", - размышлял он про себя, глядя на пламя огня в костре, - "Моего ребёнка, я уверен в этом. Желает ли она это дитя, после того, что произошло за это время? Вряд ли. Наши ночи, полные любви и страсти, дали свои плоды. Ребёнок... мог ли я надеяться на такую блажь? И вот неожиданно господь дал мне такую возможность. Что теперь? Что мне нужно делать? Сколько вопросов возникло, и я не могу спросить её об этом..." Он просил её остаться, но она не доверилась ему больше, да и могла ли после всего произошедшего. Алену хотелось взвыть от безысходности. Почему же она не обмолвилась ни единым словечком о будущем ребёнке? Боялась? Не хотела, чтобы он принимал участие в его судьбе? Посчитала ненужным? Одно он понимал абсолютно точно, он должен найти её снова. И теперь между ними будет уже совсем другой разговор.
  
  Граф быстро поднялся на ноги и зашагал в свой шатёр. Он намеревался как можно быстрее собрать вещи и двинуться в путь на поиски женщины, которая носит под сердцем его ребёнка.
  Франсуаза наблюдала за действиями графа. Она не знала, о чём именно шёл разговор в палатке лекаря, и почему теперь его взгляд стал таким растерянным. Он метался по лагерю, как загнанный лев, пытающийся вырваться из ловушки. Она смотрела на него широко открытыми глазами и думала о том, что ещё можно предпринять, чтобы остановить его. Хотя уже была совсем не уверена в том, что хочет этого. Франсуаза устала от унижения и холодности, и ей надоело испытывать чувство, словно тебя в очередной раз окунули как бездомного котёнка мордой в грязь, заставляя ненавидеть саму себя за слабость и покорность воле маркиза. Ей надоело. Хотелось принимать решения самой, тем более, что она с большим успехом умела это делать. Осталось последнее средство, которое она приберегла для графа, и оно могло остановить его. Но её одолевали сомнения, хочет ли она продолжать эту игру с графом.
  - Что ты делаешь, Ален?
  - Убираюсь отсюда. Я больше не хочу быть инструментом для маркиза. Я ухожу. С тобой останутся мои люди и проводят тебя, куда пожелаешь.
  
  Баронесса задохнулась от неожиданной новости. Что теперь? Как же Николя, прибытие которого она ожидала со дня на день. Она должна как-то задержать графа, остановить, хотя бы до приезда маркиза. И ей ничего больше не оставалось, как выложить последнюю 'карту'.
  - Не оставляйте меня, Ален. Вы убьёте ту маленькую частицу вас, что живёт во мне...
  Ален, собиравшийся выйти из шатра, резко остановился у входа и медленно повернулся всем телом к женщине.
  - О чём это вы, Франсуаза? Я не понял?
  - О нашем ребёнке... Я ношу под сердцем вашего сына...
  - Ребёнке? Ты беременна?
  - Да, сударь. И если бы вы были ко мне внимательны, то заметили бы, что по утрам я чувствую себя плохо, не хочу есть, у меня постоянно головокружения.
  
  Ален громко, зычно расхохотался, искривляя лицо в жуткой гримасе:
  - Какой плодородный год нынче! Не правда ли? Понесли сразу две кобылки из моего табуна! Отлично!
  - О чём вы, сударь? - Франсуаза быстро заморгала ресницами, вытирая нос, с которого начали стекать капли слёз.
  - О прекрасных женщинах! О ком же ещё? Может ты ошиблась и у тебя какое-нибудь несварение?
  Ален перестал смеяться, серьёзно посмотрев на баронессу. Она обиженно усмехнулась:
  - Поверьте, Ален, женщина может отличить беременность от отравления. Я жду ребёнка и это совершенно точно. Как и то, что этот ребёнок ваш...
  - Господи, я не знаю, что ответить тебе, Франсуаза... Ты озадачила меня.
  
  Ален быстрым шагом вышел из шатра, оставляя Франсуазу в полном отчаянии.
  
  Мужчину одолело смятение: 'Она тоже ждёт ребёнка... но почему я ничего не чувствую: ни радости, ни досады - ничего. На сердце - пустота и отчаяние. Когда-то я мечтал стать отцом, а теперь ничего не чувствую... Как жаль, что сейчас со мною нет Мэри, я бы хотел поговорить с ней. Мне так её не хватает'. Он бесцельно побрёл, подальше от костров и взглядов людей, которые взирали на него с сожалением и тревогой. 'Что делать теперь? Почему Жаннин вновь появилась в моей жизни? Я так долго преследовал её, но, как оказалось, совсем не был готов к встрече. Она снова заполнила мои мысли, меня непреодолимо тянет к ней. И теперь, зная правду о ней, от этого ещё больше хочется быть рядом'.
  Ален в полном смятении опустился на траву у дерева там, где его никто не видел. Перед его глазами расстилалась лишь тёмно-синяя полоса моря. Шум прибоя постепенно успокаивал его, помогая собраться с мыслями и хорошенько всё обдумать. 'Что же делать дальше?' - размышлял про себя Ален, бесцельно вглядываясь в морскую даль, - 'Смириться с судьбой? Остановиться? Неужели Франсуаза действительно беременна? И это тоже мой ребёнок? Не хочу думать об этом...'
  
  - Добрый день, господин Шатарье, - неожиданно раздался юношеский голос где-то в стороне. Это заставило графа поднять глаза.
  Перед ним стоял Филипп. Как он мог забыть про юношу? Есть смысл поговорить с ним и кое-что узнать.
  - Очень хорошо, что вы появились, виконт. Я хотел поговорить с вами. Надеюсь, вы сможете восполнить пробелы моего незнания в некоторых вещах и развеять мои сомнения.
  - Что ж, я постараюсь помочь вам, господин Шатарье. Что именно вы хотите услышать?
  - Она действительно так боится меня и не доверяет, что предпочла уйти в таком тяжёлом состоянии, чем согласиться на моё предложение?
  
  Филипп внимательно посмотрел на собеседника. В глазах мужчины застыли мука и отчаяние.
  - Почему вы раньше не сделали этого? Там, у себя дома? Она бы всё отдала вам, я уверен.
  И так как Ален безмолвствовал, юноша продолжил:
  - Вы совершили в точности такую же ошибку, что и мой отец когда-то. Наверное, я поступаю неправильно по отношении к своему отцу сейчас, но всё-таки открою вам тайну. Мой отец связан с Адель гораздо сильнее, чем может показать. Его усадьба находится по соседству с владениями Блуа, с замком Брельи или Призрачного замка, как его называют в наших местах. Отец всегда мечтал стать владельцем этого замка, ведь это открывает кучу возможностей: удобная бухта и загадочный замок бабушки Адель, которая сделала её своей наследницей. Сначала целью моего отца были владения Блуа и расширение тем самым своих владений. Но, впервые увидев Адель, которая находилась в то время как раз в том возрасте, что я сейчас, влюбился в неё до беспамятства. Только я один могу знать, что испытывал он тогда, испробовав множество любовных приёмов на этой девушке. Он - опытный мужчина, разбивший множество женских сердец, оказался беспомощным перед молоденькой девчонкой, которая скрутила ему мозги с одного взгляда. Она долгое время не отвечала ему взаимностью.
  
  Филипп грустно усмехнулся, немного помолчал, затем продолжил:
  - Он мучился и страдал, пытался вновь и вновь покорить эту трудную неприступную стену. И вот однажды она, наконец, сдалась, подарив ему надежду. Но это был мой отец... Его беспорядочные связи принесли свои несвоевременные плоды в тот самый момент, когда Адель дала понять, что он может претендовать на её руку. Как глупо... все его планы рухнули в один миг, и двери Призрачного замка с грохотом захлопнулись перед ним навсегда.
  
  Юноша замолчал, опуская глаза. Ален тихо задумчиво проговорил:
  - Боже, это многое объясняет. Почему я был так слеп ко всему? Я ведь чувствовал эту связь и несколько раз замечал внимание Николя к девушке. И этот портрет, что он постоянно крутил в руках, словно вспоминая о чём-то грустном.
  
  - Адель - это самая большая ошибка и непреходящая боль моего отца. Я даже не знаю, что важнее сейчас для него: снова попытаться покорить её или отомстить за свою незаживающую рану, за своё оскорбленное самолюбие, - Филипп снова немного помолчал, мусоля травинку между зубами.
  - Так ты думаешь, у него ещё есть шанс вернуть её? - Ален внимательно посмотрел на юношу. В глазах его мелькнуло беспокойство.
  
  Молодой человек улыбнулся, и брови над его голубыми глазами поползли вверх.
  - Не будьте глупцом, господин Шатарье, и поскорее отправляйтесь за ней, если вы действительно любите её. Она заслуживает любящее сердце рядом с собой, она нуждается в защите. Ведь её отказ присоединиться к Монфору в своё время, ввергло её и её семью в страшную опалу. Герцог пообещал посодействовать любому мужчине, способному заставить Адель снова выйти замуж. Я, конечно, многого не понимаю в этом деле, но подозреваю, что отец именно поэтому сейчас преследует Адель. Герцог незаконно отдал владения Адель какому-то рыцарю, и теперь пообещал вернуть их только тому, кто женится на ней и обратит её на сторону Монфора. Теперь у отца снова появилась возможность присоединить к своему поместью, владения Блуа. Вы, кстати, тоже могли бы попытать счастье. У вас больше возможностей, насколько я понимаю.
  - Она заслуживает счастья, Филипп, а не человека, который желает её только из-за поместья.
  - Это всё слова, граф. Ведь пока вы не знали об этом, вы не хотели её видеть в роли своей супруги?
  - Совсем нет! Как раз вчера я просил её уехать со мной в мой замок и стать моей женой!
  
  Филипп горестно улыбнулся, поднимаясь на ноги и собираясь уходить:
  - Тогда сожалею, дорогой граф, вы утратили свою значимость в глазах Адель так же, как и мой отец. Смиритесь! Это означает лишь то, что вы навсегда потеряли её. Она никогда не простит вас, так же, как и моего бедного отца, который всё ещё теплит тщетные надежды если не уговорить, то принудить её к браку.
  
  Юноша развернулся и пошёл прочь. Ален сидел, глядя ему вслед, растерянный и подавленный услышанными словами, тихо произнеся самому себе:
   - Я не откажусь от неё! И совсем не потому, что мне нужен этот проклятый Призрачный замок. Мне нужна она, и я исправлю всё, что сделал!
  - Господин, вас ожидает человек, он прибыл из вашего дома, - быстро произнёс слуга, подходя к хозяину и указывая на только что прибывшего в лагерь с письмом и стоящего в стороне человека, робко топтавшегося на месте.
  - Арман? Как ты здесь оказался? - удивленно произнёс хозяин, быстро поднимаясь на ноги и узнав в человеке своего слугу из замка.
  - Я прибыл по приказанию миледи, она отправила срочное письмо для вас, милорд, просила лично передать его вам в руки. Я даже нигде не останавливался...
  - Ты - молодец! Благодарю за работу. Держи! - граф достал несколько монет и протянул человеку, падающему с ног от усталости. - Эй! Принесите что-нибудь поесть этому человеку! - прикрикнул он проходящей прислуге. - Садись же, рассказывай, как там дела дома?
  - Сначала письмо, милорд. Прочтите его, и моя совесть будет спокойна.
  - Хорошо.
  
  Ален быстро развернул свиток, запечатанный печатью Шатарье, и начал читать:
  'Мой дорогой брат.
  Я и Мишель приветствуем Вас и желаем доброго здоровья. Надеюсь, у Вас всё в порядке. Письмо, что Вы отправили мне голубем, привело меня в полное недоумение. Не пойму, что Вы нашли такого печального в моём письме и спешу Вас разуверить, что Вы всё не так поняли. Или же моё письмо было перехвачено кем-то (что, скорее всего, учитывая некоторые обстоятельства).
  Спешу сообщить Вам, что по моей настоятельной просьбе под крышей нашего дома укрылась гостья, которая смогла мне на многое пролить свет. Это - Ингрид и маленькая Кати, которые теперь живут с нами. Эта женщина, наконец, рассказала мне историю своей семьи, а значит и Жаннин. Она действительно та самая Адель де Пентьевр, де Блуа, графиня Брельи. Господи, подумать только, что из-за одного единственного замка, которым захотели обладать сразу несколько господ, весь этот кошмар для одной семьи. Прошу тебя, Ален, найди Жаннин, и помни, она - не враг тебе, помоги ей. Она во всём была честна с нами, к счастью, в подтверждение всему, я нашла её письмо, то самое, что она обещала написать нам. Видимо, его кто-то успел спрятать в тайнике колонны у кровати в башне.
  Ален, мы так дурно поступили с этой бедной женщиной. Я каждый день молюсь о прощении. Я предала её, забыв о том, что она спасла мою жизнь. Всё бы отдала, чтобы вернуть тот страшный день и прожить его по-другому. Оставь маркиза и его баронессу, они заморочили нам голову. Найди Жаннин и передай ей, что маленькая Кати в добром здравии, и Мишель счастлив в её компании. Мы с нетерпением ждём от тебя вестей, мой дорогой Ален. Отправь ответ с посыльным. Я выбрала самого надёжного.
  С любовью, ваша сестра Мэри и племянник Мишель'.
  
  Ален закрыл глаза и тяжело сглотнул. Он опустил руку с письмом и представил себе день, когда Жаннин обыскивали, как раздели в присутствии нескольких человек. Он вспомнил её напуганные заплаканные глаза, молящие о пощаде губы, но он не слышал её тогда, не помог, не поверил. Она никогда не сможет простить его. Никогда. Чем же он может помочь ей теперь? Как может искупить свою вину перед ней, стереть в её памяти все унижения и всю боль, что он причинил ей?
  И всё же, где-то в глубине души, мужчина надеялся на прощение, ведь она не оттолкнула его вчера, когда его губы прикоснулись к её губам. В его ушах вдруг, словно эхом, отозвались слова Жаннин, последние, что она сказала перед тем, как исчезнуть: 'Прости и прощай, мой чёрный ангел'.
  
  Ален улыбнулся, вспомнив, как она кричала в бреду, глядя на него: 'Демон!'. Наверное, он действительно демон, раз так поступил с ней. Но, может, ещё есть одна маленькая надежда? Надежда, что зародившаяся в её чреве жизнь заставит её забыть о том, каким негодяем оказался отец маленького, ещё не родившегося создания. Надежда есть на её безграничное великодушие и, может быть, даже любовь. Ведь она сказала как-то, что прошла с ним путь от ненависти до любви. Она не равнодушна, а, значит не всё ещё потеряно.
  - Что ж, это хорошая новость и теперь я, по крайней мере, знаю, что делать, - быстро проговорил Ален, оглядываясь на посыльного. Но тот, совсем обессилев, заснул, прямо с тарелкой похлебки в руках.
  Граф быстро поднялся на ноги и решительным шагом направился к Франсуазе. Настало время выяснить всё.
  
  ***
  Жаннин не понимала, где находится. Лежа на плоском камне в забытьи и, оставленная после проведённого старой Леа ритуалом, она то ли снова видела сон, ещё более странный, чем раньше, то ли это всё действительно происходило вокруг неё.
  Она чувствовала под своим обнажённым неподвижным телом жёсткую поверхность. Над ней простиралось бесконечное чёрное небо, усыпанное миллиардами белых сверкающих звёзд. И все они словно пронизывали своим светом её тело, нагревая камень на котором она лежала. Жаннин чувствовала безмятежность и покой. Где-то вдалеке едва слышалась музыка, красивая и приятная. Женщина смотрела, как свет от звёзд струится в её тело, словно танцуя под эту музыку и растекаясь по венам, передавая силу каждой части тела.
   исцеление []
  Жаннин вглядывалась и вслушивалась в то, что происходит вокруг. Тёмный лес чёрной непроглядной стеной стоял, окружая плоский камень и охраняя неподвижное, но живое тело на нём. Женщина хотела повернуть голову, потому как почувствовала какое-то легкое дуновение, словно кто-то тихо пролетел мимо, но не смогла этого сделать - её тело не слушалось. Жаннин попыталась вглядеться вдаль, в черноту ночной чащи, и ей показалось, что она видит прозрачные светлые фигуры, висящие в воздухе и колышущиеся под едва слышную музыку. Да. Теперь она была в этом совершенно уверена. Тоненькие прозрачные фигуры колыхались вокруг камня. Жаннин даже могла различить их лица, улыбающиеся, милые, ещё совсем детские мордашки, окружающие лежащую женщину. Она тоже улыбнулась им в ответ, слыша отдающийся эхом в ночном лесу нежный смех, словно перезвон маленьких колокольчиков. Теперь они танцевали совсем близко, касаясь тонкими длинными ножками края камня, и Жаннин чувствовала легкое дуновение ветра от их призрачных движений. Это, как ни странно, её совсем не пугало, даже наоборот забавляло и успокаивало. Она безмятежно лежала на спине и смотрела на их плавные движения.
  
  Вдруг существа неожиданно встрепенулись. В их глазах отразился испуг, они молча попрятались во тьме. Женщина хотела пошевелиться, приподняться, чтобы увидеть, что происходит. Ей удалось лишь слегка повернуть голову, и она в ужасе зажмурила глаза, увидев перед собой животное. Длинная чёрная шесть большими клоками свисала по бокам, жёлтые глаза сверкнули в темноте, приближаясь. Волк. Жаннин почувствовала его горячее дыхание совсем рядом. Ужас сковал и без того совсем неподвижное тело женщины, она задрожала в страхе, снова зажмурив глаза. Ей показалось, ещё мгновение, и он вцепится зубами в её горло и разорвёт.
  
  Чёрная большая морда наклонилась к её лицу. Жаннин хотела закричать, но её крик так и застрял где-то далеко в горле. Она затихла, вжимаясь в тёплую поверхность камня, словно пытаясь исчезнуть. Огромная чёрная морда продолжала наклоняться к ней, и когда до её кожи остался дюйм, Жаннин почувствовала, как влажный шершавый язык заскользил по телу, смывая грязные пятна с её кожи. Волк что-то слизывал с её тела, теперь она была в этом уверена, и испуг пропал сам по себе. Молодая женщина ощущала шершавый язык на своей коже, и это ощущение стало даже приятным. Жаннин почувствовала, как возвращается подвижность пальцев на руках. Она пошевелила ими и смогла приподнять немного руку, опустив её на большую голову животного. Его шерсть была приятной и тёплой на ощупь. Теперь Жаннин чувствовала, как язык спустился на живот, тщательно слизывая засохшую корку грязи с тела. Она почувствовала облегчение, словно животное было способно освободить её от чего-то.
  
  *****
  Франсуаза сидела за столиком в своем шатре, нехотя водя ложкой в остывающей пище, когда Ален бесцеремонно вклинился в её уединение.
  - Это ты сделала? Ведь так? - начал мужчина, швырнув свиток прошлого письма. - Это твоих рук дело? Я уверен!
  - О чём вы, граф? - недоуменно проговорила Франсуаза, обращая невинный взор на графа.
  - Не ломай комедию! Это ты написала чёртово письмо, вернее переписала его.
  - Нет, клянусь вам! - обиженно пропищала девушка, отворачиваясь и вскакивая со своего места.
  - Говори мне правду! И не смей лгать мне! - закричал в ярости граф, хватая девушку за шею и поднимая в воздух.
  
  Она захрипела, хватаясь за горло и пытаясь высвободиться.
  - Говори или я придушу тебя как змею.
  В этот момент в шатёр вбежала служанка Бетти и кинулась в ноги графу с мольбами отпустить бедную госпожу:
  - Это я написала письмо, господин! Я всё расскажу, только прошу, отпустите госпожу! Вы повредите ей! Отпустите, умоляю! - слова прислуги и её молящие испуганные глаза возымели действие.
  Мужчина отпустил баронессу и, отшвырнув её от себя, схватил служанку за плечи, до боли сжимая суставы.
  - Ты написала это письмо? - взревел Ален, тряся девушку, как грушу. Она в страхе зажмурила глаза, подумав, что пришёл её последний миг, и душа сейчас покинет это бренное тело.
  
  Баронесса в страхе отползла подальше от разгневанного графа, с ужасом глядя, как он трясёт бедную Бетти и, задыхаясь от кашля, сдавившего горящее горло.
  - Да, господин, я. Не гневайтесь на госпожу, умоляю вас. Она не ведает, что творит. Любовь ослепляет её. Она лишь пытается удержать вас любой ценой...
  - Замолчи... - прошипела баронесса из своего угла, с ненавистью глядя на служанку. - Глупая дура!
  - Нет уж говори, или я передавлю вас обеих, как безмозглых куриц! - снова взревел Ален, бросаясь в сторону баронессы. Та жалобно заскулила и закрыла лицо руками. - Ведь и тогда, в замке, у тебя ничего не пропадало! Ты одурачила всех нас, заставив учинить этот позорный обыск! Признайся, чёртова змея!
  
  И так как баронесса продолжала сидеть, молча, закрыв лицо руками, Ален снова взревел:
  - Я сверну твою шею, подлая тварь!
  - Нет, милорд, оставьте госпожу! Она ждёт ребёнка!
  - Жаннин тоже ждёт ребёнка, но вынуждена скитаться, не имея ни дома, ни имени!
  Франсуаза тут же среагировала, подняв заплаканные глаза на мужчину.
  - Да, она беременна... - повторил он.
  - Надеюсь, вы не ждёте от меня поздравлений? - съязвила баронесса, забыв про недавнюю опасность. - Этот ребёнок вряд ли ваш, судя по её скитаниям.
  - Ну, про твоего - тоже нельзя заречься, судя по твоей сговорчивости. Ты, наверное, и сама не знаешь, от кого он.
  Ален быстро отпустил служанку и повернулся к выходу:
  - Я больше не хочу вас видеть, госпожа де Бланш. Прощайте!
  
  Граф, зайдя в свой шатёр, быстро написал письмо сестре, подробно обрисовав ей картину происходящего, и сунул свиток в сумку спящего посыльного.
  Франсуаза сидела у себя, не выходя и не интересуясь больше ничем. Ален обо всём узнал. Все козыри раскрыты. Она проиграла. И больше ей не на что надеяться, остаётся только ждать приезда Николя, который её всегда поймёт и примет в свои тёплые нежные объятья.
  
  Ален не хотел уходить, не поговорив со своим посыльным и от него не узнав всех подробностей. К тому же он не собирался идти дальше в полном одиночестве. А чтобы собраться, людям понадобилось немного времени. Готье пожелал сопровождать графа, мотивируя тем, что он обязательно пригодится ему, ведь Жаннин нуждается в помощи. Вторым и третьим человеком с графом пошли его сквайр Доминик и слуга Жером, отправив с письмом в замок посыльного Армана.
  Поэтому рано утром, когда ещё не рассвело, четыре человека двинулись вперёд, оставляя за собой спящий лагерь и разбитые женские надежды.
  
  
  *****
  Солнце медленно поднималось над верхушками деревьев. Жаннин открыла глаза. Она лежала одна, распростёртая на камне, чувствуя, что замёрзла под тонким покрывалом. Перед её глазами больше не было звезд, теперь она видела чистое небо, с едва набегающими облаками, похожими на лёгкие перья, разбросанными по голубой глади.
  Женщина вспомнила про волка и поднялась на своём неудобном ложе. Никого вокруг не было. Она села, закутываясь в покрывало и касаясь озябшего тела холодными руками. Жаннин снова вспомнила сон и волка, который приходил ночью. Быстро распахиваясь, она взглянула на себя и замерла от ужаса. На её животе и груди остались тёмные бордово-коричневые подтёки, словно кто-то облил её кровью, а потом пытался стереть.
  - Не пугайся...
  
  Жаннин вздрогнула, услышав за спиной тихий мужской голос, и снова запахнулась в тонкое покрывало. Это был Франсуа, молодая женщина узнала его низкий голос и обернулась.
  - Ночью на этом камне принесли в жертву двух зайцев, на тебе их кровь...
  Франсуа обошёл камень, на котором она сидела, и встал напротив.
  - Как теперь ты себя чувствуешь? Они сказали, что кровь поможет откупиться жизнью за жизнь.
  
  Жаннин ничего не поняла из сказанного мужчиной. Она попыталась совместить танцующие звёзды и огромного волка с жертвоприношением, но никак не могла понять всего, что на самом деле произошло.
  - О-о! Наша красавица проснулась? - из едва заметного со стороны леса входа в жилище появилось круглое женское лицо, обрамлённое длинными густыми тёмными волосами. Затем появилась и сама женщина.
  Жаннин молча рассматривала её: женщину средних лет с пышными округлыми формами, круглым лицом с чёрными глубоко посаженными глазами и полными розовыми губами.
  - Да. И, кажется, ей действительно лучше... - заговорил с женщиной Франсуа, широко улыбаясь и откровенно разглядывая её.
  
  Она молча прошла, раскачивая широкими бёдрами, мимо мужчины к сидящей Жаннин и протянула чашку.
  - На. Выпей...
  - Что это? - растерянно поинтересовалась девушка, глядя на розоватую жидкость внутри чашки.
  - Травяной отвар. Он поможет тебе поскорее набраться сил, а они тебе ох как нужны в твоём положении...
  
  Жаннин с благодарностью приняла чашку и быстро выпила всё содержимое в ней, закрывая глаза. Франсуа молча наблюдал за движениями молодой женщины, всё ещё терзаемый вопросом о её состоянии.
  - Спасибо. Мне уже намного лучше, вашими усилиями, как я понимаю... - проговорила Жаннин, поднимая глаза на женщину и возвращая ей пустую посуду. - Простите, что нам пришлось побеспокоить вас в вашем уединении.
  - Ничего страшного. Вы бы никогда не нашли нас с Леа, если бы мы сами этого не захотели.
  
  И так как оба собеседника потупили на неё взгляд, женщина продолжила, откидывая широкой ладонью тёмную длинную прядь с лица:
  - Это место зачаровано. И никто не сможет пройти сюда просто так, и уйти тоже, - она немного помолчала, затем продолжила. - За вами идут люди, они ищут вас, но не смогут найти, пока я не выведу вас с этого места.
  - Бертран? - встрепенулась Жаннин, услышав слова женщины.
  - Несколько человек, во главе пожилого мужчины, они ищут тебя и упорно не уходят.
  - Это - Бертран. Он не бросил меня... - радостно воскликнула Жаннин, её глаза заблестели.
  - Есть и ещё люди - они ищут женщину с горящими волосами, - добавила женщина, лукаво улыбаясь. - Хотела бы я встретить одного из них...
  
  Франсуа не выдержал и расхохотался, наблюдая за женщиной:
  - Мариз, ты очаровательна и несносна, как голодная дикая кошка.
  Женщина медленно повернула круглое лицо к мужчине и довольно улыбнулась, действительно походя на кошку.
  - Ох, чужеземец, я буду вспоминать тебя...
  - Очень на это надеюсь...
  
  Жаннин тоже улыбнулась, понимая, о чём говорят эти двое.
  - Мариз... - обратилась она, наконец, к женщине. - Могу я как-то смыть с себя всё это?
  - Да. Здесь неподалеку есть ручей, но правда вода в нём прохладная. Могу нагреть здесь, если чужеземец поможет мне принести воды, - она снова лукаво улыбнулась, поглядывая на мужчину.
  - Я помогу, - отозвался он, следуя за женщиной и глядя на её походку.
  
  Жаннин осталась одна, так и не осмелившись спросить, что всё это было ночью: сон или явь. Её радовала мысль о том, что сегодня после долгого сна, она проснулась отдохнувшей и полной сил. И, кажется, теперь уже ничего не болело, хотелось снова идти вперёд, поскорее воссоединившись со своими людьми, которые её, без сомнений, искали.
  
  Через какое-то время Франсуа снова подошёл к Жаннин, присаживаясь рядом на край камня. Его широкая ладонь легла на её кисть, и он почувствовал, что она замёрзла.
  - У тебя руки ледяные... ты замёрзла?
  - Есть немного, - чуть слышно прошептала девушка, позволяя мужчине взять её кисти в свои.
  
  Приятное тепло от его горячих ладоней растеклось по всему телу, постепенно согревая. Жаннин чувствовала себя здесь умиротворённо и спокойно. Она тихо наклонила свою голову на мужское плечо, сейчас она ничего не боялась и ни о чём не думала. Ей лишь хотелось согреться, чувствуя тепло его тела рядом со своим. Он обнял её за плечи, прижимая ближе к себе.
  - Как тебе спалось сегодня? - вдруг спросил он.
  - Не знаю, спала ли я вообще? Всё перепуталось в голове...
  - О чём ты?
  - Я видела что-то странное, такое явное и в то же время необыкновенное. Наверное, та женщина права, говоря, что это место зачарованное.
  - Да, здесь всё странное и зачарованное: место и женщины. Но здесь спокойно.
  - Очень спокойно. Хорошо, что ты принёс меня в это место. Я немного перевела дух здесь. Ты снова спас меня...
  - Нет. Я совершил ошибку. Нельзя было тащить тебя из лагеря в таком состоянии. Ты могла легко погибнуть, а я бы один ничего не смог сделать. Очень глупо.
  - Я сама этого хотела, Франсуа, - попыталась успокоить мужчину Жаннин, всматриваясь в его странные глаза. - Мне нужно было уйти оттуда.
  - Почему? Что заставило тебя это сделать, рискуя собственной жизнью? - мрачно произнёс Франсуа, внимательно рассматривая лицо женщины.
  - Я не могу понять многих вещей. И не знаю, нужно ли говорить тебе всё это?
  - Я тебя внимательно слушаю...
  
  Но Жаннин молчала, всё ещё не решаясь.
  - Тот человек, граф, он как-то связан с тобой? - спросил Франсуа, всё ещё пытаясь разговорить женщину.
  - Да, но теперь это уже неважно... - чуть слышно прошептала Жаннин, опуская глаза.
  - А может, как раз это сейчас и важно? - Франсуа поднял за подбородок женское лицо и серьёзно заглянул в глаза.
  
  Жаннин молча смотрела на него в недоумении и растерянности.
  - Господи, Жаннин, вы так кричали друг на друга, что каждое слово было слышно: ты обвиняла его, он - тебя. Но это значит лишь то, что вы небезразличны друг другу. Вы всё время возвращаетесь к одной точке и бьётесь головой о стену.
  - Ты ничего не знаешь... - нетерпеливо перебила его Жаннин, закрывая глаза и отворачиваясь.
  - Да, не знаю, но мне и не надо этого знать. Достаточно того, что я видел. В ту ночь перед побегом, я застал баронессу у входа в шатёр, где вы были. Она стояла, готовая войти с кинжалом в руке и раскроить вас обоих. А знаешь почему?
  
  Жаннин снова в недоумении уставилась на мужчину, широко раскрыв глаза.
  - Она слышала те слова, что он шептал тебе в ту ночь. Он был готов всё бросить к твоим ногам: своё имя, дом, сердце, жизнь, наконец. Он так нежно сжимал тебя в своих объятьях, что баронессе невыносимо было смотреть на вас. Она завидовала вам всем своим существом.
  - Но... - снова попыталась возразить женщина, растерянная и потрясённая.
  
  Франсуа прикрыл её рот указательным пальцем и продолжил:
  - Мы можем вернуться обратно, если ты хочешь.
  - Нет, это ни к чему. Зачем всё это?
  - Ну, хотя бы для того, чтобы признаться ему, что под сердцем ты носишь его ребёнка... я думаю, он должен знать об этом.
   - Что за чушь! Какого ребёнка? Я не собираюсь придумывать всякий бред, чтобы удерживать его рядом с собой! - вспылила Жаннин, вскакивая с камня и высвобождая свои руки из мужских ладоней.
  - Значит, это не его ребёнок?
  - Господи! Да о чём ты?
  - О твоей беременности... - до Франсуа начало доходить, что, вероятно, женщина даже не подозревала о своём бремени. Но возможно ли такое? Может ли женщина не чувствовать, не знать, что ждёт ребёнка?
  
  Какое-то время Жаннин молчала, глядя на него, но постепенно её глаза расширились, и на лице отразилось отчаяние.
  - О, нет... нет! Это неправда! Нет! Это всё - ошибка! Нет...
  Жаннин упала на колени и спрятала лицо в ладони, качая головой. Как она не подумала об этом, когда появились первые признаки? Её постоянно тошнило. И эта бесконечная слабость, словно она всё время делала тяжёлую работу. Она постоянно чувствовала себя уставшей. Она так увлеклась переодеванием в мужчину, что даже не заметила отсутствия регулярных кровотечений. Она забыла про всё, идя к своей цели. Как такое могло случиться?
  
  Жаннин почувствовала полное опустошение в своей душе, и в отчаянии заплакала, как маленький ребёнок. Её хрупкие плечи затряслись от рыданий. Франсуа подошёл к ней, опустился рядом на колени, обняв её и прижав к своей груди. Он гладил её тёплой ладонью по волосам и не знал, что сказать, чтобы успокоить. В конечном итоге он дал ей выплакаться, полагая, что так ей будет легче примириться с новостью.
  - Господи! Всё заново повторяется! Первого ребёнка я родила одна, когда мой муж погиб на войне. Мы чуть не умерли с голоду. И теперь снова - беременность и одиночество?
  - Ты не одна... мы вернёмся обратно. И ты поговоришь с графом. Это ведь его ребёнок?
  - Я не могу вернуться... - перебила мужчину Жаннин, поднимая на него заплаканные глаза.
  - Ещё как можешь! И завтра мы отправимся туда. А потом делай, как знаешь!
  
  Жаннин молча опустила глаза, всхлипывая. Франсуа добавил, ладонью смахивая слёзы с женских щёк:
  - У тебя день и вся ночь на раздумья. Завтра, я уверен, ты придёшь к верному решению.
  - Хорошо... и спасибо.
  
  В это время из жилища выглянула голова женщины, и она подозвала их к себе:
  - Всё готово, можно мыться.
  Жаннин быстро вытерла лицо и отправилась за женщиной, обдумывая действия при таком повороте событий.
  Франсуа знал, что ей нужно немного придти в себя и свыкнуться с этой мыслью. Он улыбнулся ей вслед. Из "боевого парня" она от одного известия превратилась в маленькую беззащитную девушку, плачущую и нуждающуюся в его поддержке. И он готов был подать ей руку помощи и подставить своё плечо, защитить в нужную минуту. Наверное, именно этого ей так не хватало рядом с графом - надёжной опоры, защищённости.
  
  
  Жаннин молча и машинально мылась, подставляя своё тело тёплым струйкам воды, которую лила на неё с высоты своего немаленького роста Мариз. Девушка подняла на неё глаза. Лицо Мариз улыбалось.
  - Завтра вы уйдете, я выведу вас, - произнесла черноволосая женщина, видя недоумение в глазах Жаннин. - Ты явно что-то хочешь спросить, но не решаешься.
  - Как вы здесь оказались?
  - Мы живём здесь с Леа столько, сколько себя помню.
  - Леа - твоя мать?
  - Нет, бабушка. Моя мать покоится на холме в лесу.
  - Наверное, нам повезло, что вы нам встретились. Я бы погибла... - грустно прошептала Жаннин, чувствуя, как вода скатывается по её телу.
  - Да. Было глупо уходить в таком состоянии, но ведь ты бы всё равно это сделала. Ты упряма, и это часто застилает твой разум, иной раз надо просто поддаться течению, а не трепыхаться в сильной воде, пытаясь бороться. Но ты ведь не такая, и, наверное, именно поэтому в твоём чреве такой ребёнок.
  - Какой такой? - брови Жаннин побежали вверх, и Мариз снова улыбнулась, промачивая тканью густые мокрые волосы девушки. Она не ответила на вопрос, задав свой:
  - Я знала, что это не твой цвет волос. Теперь я это вижу. Твои волосы горят на солнце.
  
  Жаннин испуганно натянула на голову мокрую ткань, закрывая волосы.
  - Что ты наделала? Ты смыла краску с моих волос?
  - Здесь ты у себя дома... тебе нечего бояться. Люди этих земель любят свою госпожу и будут рады её возвращению. Изменение цвета волос не обманет глаза твоего народа.
  Жаннин стояла потрясённая, глотая стекающую воду по лицу, а, может, слёзы от перемешанных в её душе чувств. Она стояла здесь в этой жалкой заброшенной землянке, голая перед этой неизвестной женщиной, и, независимо от её желания, её все равно узнали.
  - Не пугайся и не бойся ничего. Мы вернули тебя к жизни не для того, чтобы выдать твоим врагам. Садись и поешь, тебе нужно окрепнуть.
  
  Девушка немного успокоилась, надевая одежду, заботливо выстиранную Мариз накануне. Платье пахло, травами и лесным ветром. Жаннин улыбнулась.
  - Мариз... что происходило сегодня ночью?
  - А что происходило? Леа совершила ритуал, принесла в жертву двух зайцев, вот и всё...
  - А дальше?
  - Что дальше? - Мариз присела рядом с девушкой и отодвинула чёрную прядь волос с лица, пронизывая взглядом своих чёрных глаз до самого сердца.
  - Значит, это был сон, мне всё привиделось... - немного разочарованно произнесла Жаннин, опуская глаза.
  - Ты боишься своих видений? Ведь они у тебя есть? Да? Теперь я вижу, ты можешь предвидеть, но не всегда понимаешь смысл...
  - Я не понимаю тебя, - в глазах Жаннин отразился испуг.
  - Твои сны. Они рассказывают тебе о будущем, но ты ещё не научилась понимать их... расскажи мне, что ты видела.
  
  В это время внутрь жилища заглянул Франсуа:
  - Вы закончили? - и, не дождавшись ответа, добавил. - Я бы чего-нибудь поел.
  - Подожди, я сейчас всё тебе вынесу, - громко проговорила Мариз, не боясь разбудить спящую старуху в углу маленькой комнаты.
  Она быстро поднялась на ноги и вышла наружу с чашками в руках. Жаннин поспешила за ней, где было намного приятнее принимать скудную пищу, чем в душном маленьком и тёмном закутке.
  Через мгновение они втроём уже сидели на траве, неторопливо работая деревянными ложками.
  - Расскажи мне, что ты видела ночью, - снова повторила Мариз, поворачиваясь к Жаннин и видя недоумение на её лице. - Что? Чужеземец может это слушать, в этом нет ничего страшного, тем более что он с тобой.
  - О чём вы? - удивлённо подняв бровь, произнёс Франсуа, на миг отрываясь от тарелки.
  - Она видит сны, предвещающие будущее, - констатировала женщина, увлечённо хлебая свою похлёбку.
  - Я этого не говорила. Я лишь сказала, что сегодня ночью видела то, что затрудняюсь назвать сном. Наверное, это мой больной разум рисовал мне невероятные картинки... или я постепенно схожу с ума.
  
  Жаннин ни на кого не смотрела и осталась равнодушна к своей тарелке, еда не лезла ей в горло, при отсутствии малейшего аппетита.
  - И всё же расскажи.
  - Это глупости.
  - У тебя сильное чутьё, но ты не хочешь в него верить.
  - Всё это странно, хотя... - Жаннин вдруг вспомнила, совсем недавно, там, на поляне, когда головорез душил её, и она, скорее всего, потеряла сознание, она увидела Ингрид с младенцем на руках.
  
  Значит ли это, что они вернули её к жизни, остановили в нужный момент и не дали душе отделиться от тела? Ингрид, Кати и маленький ребёнок, тот, что должен родиться, и о котором Жаннин даже не подозревала. Эта мысль настолько поразила её, что она не сразу смогла собраться с мыслями, затем ответила, видя внимательно обращённые две пары глаз на неё:
  - Может, ты и права. Это действительно иногда случается: я вижу странные непонятные сны... сегодня ночью я проснулась... - Жаннин замолчала, боясь, что её рассказ расценят как первый признак сумасшествия.
  - Ну же, рассказывай, - вмешался, наконец, Франсуа, и его низкий голос прозвучал успокаивающе.
  - Я лежала на камне, глядя на звёзды. Небо было такое тёмное и бесконечное, а ночь тихая и лунная. Не знаю, как долго я так лежала, но потом я увидела звёздный свет, он спускался прямо в меня, в центр моего тела. Вокруг камня танцевали существа, похожие на сказочных фей, о которых мне в детстве рассказывала бабушка. Это были прозрачные девы с длинными развевающимися волосами и тонкими кружевными крыльями за спиной. Это было чудесное видение. Но потом они чего-то испугались и резко исчезли. И когда я осталась одна, то почувствовала над собой чьё-то тяжёлое животное дыхание. Я повернула голову и с ужасом обнаружила перед собой огромного волка. Он стоял прямо над моим неподвижным немощным телом. То ли от страха, то ли от слабости я не могла пошевелиться или закричать. И когда я уже думала, что настал мой смертный час, это страшное гигантское животное вдруг неожиданно начало облизывать меня. Я так явно чувствовала его шершавый язык на своей груди и животе, словно это было в действительности. И, как ни странно, испуг мой сменился приятным ощущением чьей-то заботы и тепла, я почувствовала, как этот страшный зверь возвращает мне жизненную силу. Это так странно.
  
  Жаннин повернулась к своим слушателям. Лицо Мариз выражало озабоченность и напряжённость, но взгляд Франсуа её удивил. На его лице играла едва заметная улыбка, словно он знал что-то, чего не знали женщины.
  - Тебе кажется это забавным? - чуть слышно и огорчённо прошептала Жаннин обращая свои жёлтые глаза на мужчину.
  - О нет... не подумай ничего такого. Просто было бы странным, находиться в бретонском лесу, среди двух отшельниц, проведших над твоим телом ритуал, и не испытать чего-то волшебного и мистического на этом зачарованном месте. Я второй день ловлю себя на мысли, что здесь испытываю спокойствие и умиротворение. Я думаю, может, мне остаться с тобой? Что скажешь, Мариз? - Франсуа заразительно рассмеялся, лукаво поглядывая на черноволосую женщину.
  - Тебе здесь нечего делать, чужеземец. Твоё место не здесь... хотя, если бы ты остался, твоя жизнь была бы длинней.
  
  Смех Франсуа резко оборвался, и он снова склонился над своей тарелкой.
  - Волк уже давно идёт по твоему следу. Тебе не следует бояться его, он оберегает тебя, - снова прозвучал натянутый голос Мариз, она обратила взор своих чёрных глаз на Жаннин. И видя в глазах девушки изумление, она добавила:
  - Не зверь, конечно. Это - человек. Почему волк? В его символике или гербе присутствует это животное. Ты потом узнаешь его. Он долго будет рядом, но не всегда. Мужчины рядом с тобой всегда будут умирать, кроме одного. Потому что только один предназначен для тебя и только с тобой он будет по-настоящему счастлив. Если ты сделаешь в своей жизни правильный выбор, несчастья закончатся, если нет - так и будешь один за другим хоронить возлюбленных.
  - Перестань! Ты говоришь ужасные вещи! - Жаннин резко вскочила и побежала прочь от сидящих. Франсуа вскочил следом, намереваясь догнать её, но отшельница остановила его, проговорив сквозь зубы:
  - Не привязывайся к ней. Она не для тебя.
  
  Мужчина резко остановился и обернулся к Мариз:
  - Ты думаешь, что всё про всех знаешь?
  Женщина медленно поднялась и подошла к мужчине вплотную, так, чтобы её слова слышал только он:
  - Как только появится возможность, оставь её. Рядом с ней ходит твоя смерть. Эта женщина будет причиной твоей смерти.
  - Она всего лишь женщина...
  Франсуа мрачно взглянул на Мариз.
  - Я не желаю тебе зла, чужеземец. Мне очень горько говорить тебе эти слова, но я не хочу, чтобы ты погиб. Оставь её, прошу тебя. Возвращайся в свой далёкий дом.
  
  Франсуа отвернулся и молча побрёл в сторону. Ему больше не хотелось говорить об этом. Хотел ли он вообще знать о своей дальнейшей судьбе? Мариз закусила губу, думая об этом. Зачем она вмешалась? Может ли она говорить об этом? И хотела бы она сама знать о том, как умрёт? Она огорчённо вздохнула и опустилась обратно на траву, бесцельно глядя на тарелку Жаннин, так и оставшуюся нетронутой.
  
  Жаннин сидела среди деревьев, прислонившись к большому стволу дерева. Голова кружилась то ли от слабости, то ли от дурных мыслей. Аромат трав и грибов, дух леса её немного успокоил, и она старалась отогнать от себя тяжёлые раздумья.
  'Так и будешь один за другим хоронить возлюбленных', - всё ещё звенели слова Мариз в её ушах. А что если и в самом деле, Ги не был предназначен ей, и потому погиб? Злая судьба отняла его у неё, потому что посчитала, он не для неё. Сердце Жаннин бешено колотилось в её груди, так сильно, что стало трудно дышать. Женщина несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить биение сердца. "Неужели, все мужчины, которые рядом со мной, будут погибать? И как сделать правильный выбор, как понять, что именно этот мужчина для меня, а тот - нет?"
  
  Жаннин закрыла глаза и запрокинула голову назад, подставляя лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь густые кроны деревьев.
  - Какое всё-таки странное здесь место?
  Женщина вздрогнула, неожиданно совсем рядом услышав голос Франсуа. Она открыла глаза и увидела мужчину, стоящего у дерева неподалёку:
  - Мне кажется, здесь даже дождь идёт реже, чем там на побережье.
  Женщина вздохнула, рассматривая своего невольного спутника. Совсем ещё недавно она выхаживала его, и он нуждался в её заботе. Но теперь всё поменялось. Она, наверное, не выжила бы там без него, и сейчас не сможет двигаться дальше в одиночестве.
  - Спасибо, что снова спас меня... - прошептала она, гладя в его глаза снизу вверх.
  
  Франсуа улыбнулся и опустился рядом с ней, тоже прислоняясь спиной к широкому стволу дерева и касаясь женщины плечом:
  - Я же говорил, что пригожусь тебе. И я не оставлю тебя, даже, если это будет стоить мне жизни.
  Жаннин опустила глаза и наклонила голову на его тёплое плечо.
  - Спасибо. Я надеюсь, что этого не потребуется, и с нами всё будет в порядке.
  Она снова глубоко вздохнула, мокрое покрывало соскользнуло с её влажных волос, и яркие рыжие пряди затрепетали на едва заметном ветру. В странных глазах Франсуа отразилось изумление. Улыбка тронула его губы.
  - Ты не просто женщина, а самая красивая из тех, которых я когда-либо видел.
  
  Он нерешительно поднёс ладонь к её лицу и потрогал сверкающую на солнце прядь, прилипшую к лицу.
  - Теперь я вижу, что цвет волос у тебя совсем другой...
  - Это всё Мариз, она, видимо, решила полностью разоблачить меня в твоих глазах.
  - Женщина с горящими волосами... - вдруг прошептал мужчина.
  Жаннин испуганно взглянула на сидящего рядом человека. По его взгляду она пыталась понять, о чём он думает в этот момент, держа её волосы в своих ладонях. Знает ли он, кто такая "женщина с горящими волосами"?
  - Тише, не пугайся. Я же сказал, что не оставлю тебя и сдержу своё слово. Нельзя не доверять всем, тебе нужно на кого-то рассчитывать... Положись на меня, женщина с горящими волосами... я не предам тебя.
  
  Жаннин какое-то время молчала, крутя в руках зелёный листок с дерева.
  - Я не знаю, что мне делать... Мой дом... люди, которым я доверяла - всё пропало. Да ещё и беременность так некстати.
  - Главное, не отчаиваться. Всё будет хорошо. Тебе нужно поесть и отдохнуть. Без сил мы далеко не уйдём.
  - Как ты думаешь, Бертран где-то поблизости? - услышала Жаннин свой голос, и он прозвучал как-то сдавленно.
  - Я уверен в этом. Наверное, всё дело в этом месте. Вероятно, они действительно не могут найти нас, но завтра Мариз выведет нас отсюда.
  - И куда мне теперь идти? Что теперь делать?
  
  Взгляд Жаннин показался мужчине отчуждённым.
  - Не надо так отчаиваться... Что не делается - всё к лучшему. Так всегда моя бабушка говорит. И знаешь? Она права, иногда полезно смириться, и дать течению нести тебя по бурной реке событий. Будешь сейчас сопротивляться, только выбьешься из сил и потонешь.
  - Как странно...
  Жаннин улыбнулась и опустила глаза.
  - Что странно?
  - Моя бабушка тоже так говорила. Именно эту фразу: "Что не делается - всё к лучшему" Наверное, действительно, пора всё принять и перестать сопротивляться?
  
  Франсуа улыбнулся и пожал плечами. А Жаннин произнесла:
  - Кажется, я знаю, что делать. Завтра я вернусь в лагерь Алена и во всём признаюсь ему. А там? Будь, что будет. Ты ведь этого хочешь?
  - Я? Твоё решение не может зависеть от моего желания... ты сама должна понять, чего хочешь.
  Странные глаза мужчины неотрывно смотрели в жёлтые глаза Жаннин, от чего ей стало немного неловко.
  - Я не знаю, чего хочу. Наверное, побыстрее оказаться в своём доме, упасть в собственную постель, услышать прибой за стенами своего замка, ощутить влажный морской воздух где-то совсем рядом. А потом сесть на лошадь и отправиться на виноградник. Там я вырастила самые вкусные винные сорта. Только...
  - Только что?
  - Виноградник сгорел несколько лет назад. Вернее сожгли...
  - Кто?
  - Тот, кто хотел, во что бы то ни стало выгнать меня из дома.
  - Не нужно отчаиваться. Я слышал, что виноградная лоза очень вынослива, она способна к возрождению.
  - Это - сказка.
  
  Жаннин опустила глаза, невольно улыбнувшись. Франсуа наблюдал за ней.
  - Я так часто вижу сны, связанные с моим домом и моей дочерью. Наверное, я тоскую по ней.
  - У тебя есть дочь?
  Она кивнула, улыбнувшись и немного помолчав, добавила:
  - Маленький ангелочек с голубыми глазами и взглядом, который заставляет умиляться. Она прекрасна.
  - Вот и ответ на твой вопрос. Ты уже имеешь дочь и можешь иметь ещё ребёнка, и он тоже будет желанным и любимым тобой. Поверь, не все могут позволить себе такую роскошь - иметь детей.
  - А у тебя, Франсуа, есть дети?
  - Кто его знает? Может, и бегают где-то... В моей жизни было немало женщин, с которыми я делил свою постель, только это были мимолетные ночи, о некоторых я даже не помню.
  - Ты - мужчина. Нет ничего странного, что женщины тебя любят.
  
  Франсуа как-то странно взглянул на женщину, она даже не сразу поняла значение этого взгляда.
  - А ты смогла бы... - он запнулся, кусая губы.
  - Что?
  Мужчина заметно побледнел и потупил взгляд.
  - Нет, ничего.
  
  Девушка, немного помолчав, ответила:
  - Было бы лучше, если б ты и дальше думал, что я - мужчина. Всем было бы легче...
  Франсуа неожиданно заразительно рассмеялся, запрокидывая назад голову и выставляя напоказ свою крепкую загорелую шею:
  - Над чем ты смеёшься?
  
  Он серьёзно взглянул на неё:
  - Я, конечно, могу делать вид, что ты мужчина и обращаться к тебе как к мужику, но я больше никогда не смогу думать, что это действительно правда. Ты - женщина. И пусть ты лучше будешь выглядеть глухой деревенщиной, чем мужчиной. Внимательный человек зорким взглядом сразу определит, что ты женщина.
  
  Жаннин немного обиделась и попыталась оправдаться:
  - Но ты, однако же, какое-то время полагал, что я мужчина и Люсия и те бандиты. Они вообще поняли это только тогда, когда штаны с меня стянули.
  Франсуа горько улыбнулся, проводя тыльной стороной ладони по лицу женщины:
  - Бандитам, по-моему, вообще было всё равно: девушка ты или симпатичный парень.
  Жаннин засмеялась:
  - Похоже, что ты прав. Что ж, надеюсь, что в простом платье оборванки я не буду привлекать особого внимания.
  
  ***
  Ален лежал в тиши ночного леса. Вокруг спали его спутники, совсем рядом похрапывал конь, спуская голову к траве и потряхивая густой длинной гривой. Мужчине не спалось, он смотрел в бесконечное звёздное небо, словно, пытаясь понять, что спрятано там, среди них, среди этого бесконечного множества светящихся небесных тел. Если бы только звёзды могли показать ему путь, по которому можно было отыскать её... исчезнувшую в ночи...
  Он улыбнулся, вспоминая её с мечом в руке. Нет. Господь зло пошутил над ней. Ей нужно было бы родиться мужчиной. Это был бы бравый рыцарь, не боящийся боя, не ведающий страха.
  
  Если бы во время той схватки рядом с ним был священник, наверняка, обвинил бы её в дьявольщине и колдовстве... и этот путь, что он идёт за ней. Это словно бесовская загадка. Они ходят по кругу, натыкаясь в конце дня на один и тот же пейзаж, и не могут выйти из этого лабиринта, никого ни разу не встретив все два дня их путешествия.
  Что с ней? Где она? На дороге? Или в своём доме? Обиженная, измождённая и гордая. Она носит под сердцем его ребёнка, но достоин ли он стать его отцом? Жаннин никогда не позволит ему быть рядом. Он слишком часто обижал её, он был жесток, свиреп и несправедлив. Он не заслуживает этого счастья - быть отцом. Или всё-таки ещё есть шанс? Где-то в глубине ещё теплится маленькая едва ощутимая надежда на её великодушие.
  
  'Как бы я хотел сейчас попасть домой', - вздохнул про себя Ален, накрывая лицо рукой. 'Оказаться в своей просторной постели, и чтобы рядом спала ОНА, уставшая от любви, нежная, тёплая'. Мужчина вспомнил её улыбку и рыжие локоны, спадающие на грудь и словно стыдливо прикрывающие её; желтые глаза, тайком разглядывающие его, когда он отдыхает рядом.
   "Почему я не помню таких моментов с другими женщинами?" - задал себе вопрос Ален, вглядываясь в чёрное небо и колышущуюся над ним хвойную лапу, словно они могли ответить ему. "Может, это и есть любовь? Способен ли я на такое чувство? Могу ли я говорить о любви к ней, если всё время нахожусь с ней на разных фронтах? Почему мы всё время противоборствуем?"
  
  Мужчина невольно улыбнулся, вспоминая, как он впервые пытался соблазнить её, как было видно, что она не хочет уходить, но уходит, борясь со своими чувствами и слабостями. "Я прошла с тобой нелёгкий путь от ненависти до любви..." - вспомнил Ален строки из письма Жаннин. Значит ли это, что она любит его? Она, пожалуй, самое загадочное существо из всех, что ему встречались...
  
  Со стороны спящих раздался протяжный храп, отвлекая мужчину от мыслей и приятных воспоминаний. Он рассерженно развернулся на бок, закрывая ладонью ухо. Они спят, а его голова готова расколоться надвое, как спелый арбуз от всех этих мыслей. А что, если он больше никогда не найдёт её? А что, если, он упустил свой шанс на счастливую жизнь? У него было две женщины, а теперь ни одной ... может, зря он ушёл от Франсуазы? Какая глупость! Надо засыпать, иначе только господь знает, до чего можно додуматься от бессонницы.
  Незаметно Алена накрыл благодатный сон, да так, что он не сразу понял, что это лишь сон. Таким явным всё в нём казалось...
  
  Звёзды, на которые он так долго смотрел, начали какое-то движение, словно в танце, постепенно спускаясь всё ниже и ниже, пока, наконец, не упали на ночную застывшую траву. Звёзды, медленно мерцая и вытягиваясь, превратились в прозрачных светящихся дев, танцующих над травой, не касаясь земли. Их густые прозрачные волосы, спускающиеся до самых пят, развевались на лёгком тёплом ветру, а полупрозрачные одеяния просвечивали, выставляя напоказ тонкие стройные мифические тела. Послышалось тихое женское пение, словно какая-то женщина тихо баюкает своего ребёнка. Ален поднялся на ноги и пошёл на звук женского голоса. Существа сопровождали его, тихо смеясь. Их голоса эхом отдавались по лесу, смешиваясь с густым туманом, стелящимся по траве. Завораживающее зрелище...
  
  Мужчина шёл какое-то время, пока не увидел впереди огонёк - окошечко, светившееся в темноте ночи. Он подобрался ближе и заглянул внутрь дома, уютного и светлого, хотя снаружи жилище казалось жалкой лачугой. В очаге горел огонь, у которого сидела женщина, склонённая над маленьким младенцем. Его белое личико, обращённое на мать, было таким милым и крошечным, а взгляд ласковым и восхищённым. Ален присмотрелся, пытаясь увидеть женщину, но лицо её всё время находилось в тени, заслонённое густой волной волос. И даже их цвет невозможно рассмотреть. Только ребёнок виден очень хорошо. В комнате появился мужчина. Словно тень, он скользил к сидящей у огня женщине. Его тело начало медленно растягиваться, превращаясь в гигантский чёрный плащ, накрывающий женскую фигуру и ребёнка на её руках. Ален начал стучать в окно, но тень накрывала женщину всё больше, поглощая её в сумрак, пока кресло, в котором она сидела не опустело. Ален кричал и бил в окно, пытаясь прекратить всё это, но всё тщетно.
  
  Он очнулся от тяжелого сна, поняв, что лежит один, а его спутники, давно проснувшись, готовят завтрак, испуганно оглянувшись на хозяина.
  - Что-то не так, месье Ален? - удивленно произнёс Готье, откладывая нож в сторону.
  - Сон, непонятный и жуткий.
  - Жуткие сны передались и вам, мой друг?
  - От вас, Готье?
  - О нет, от той женщины, Жаннин, по следу которой мы пытаемся идти.
  
  Ален горестно усмехнулся, садясь на своём ложе под открытым небом:
  - Она сводит меня сума даже во сне... и судя, по тому, как мы ходим по кругу и не можем выйти из этого леса, даже господь не хочет, чтобы я нашёл её. Теперь уже неизвестно, где мы и где она.
  - Сегодня мы выйдем... - вмешался сквайр Алена Доминик.
  - С чего вдруг такая уверенность? - усмехнулся хозяин, медленно вставая на ноги и растирая затёкшие суставы.
  - Сегодня я буду делать зарубки, и тогда мы не будем плутать...
  - Что ж, можем попробовать. Но лучше бы нам найти проводника. Иначе, можем долго ещё ходить по кругу, - проговорил Готье, вздыхая и разламывая остатки чёрствого хлеба.
  - Давайте поедим и двинемся поскорее, - прошептал Ален, зевая и всё ещё приходя в себя от недавнего странного сна.
  
  * * *
  Жаннин очнулась от тревожного, кратковременного сна. Мысли всю ночь не давали ей покоя, и как она не силилась, выспаться ей не удалось. И она даже почувствовала облегчение, когда где-то далеко за лесом забрезжил спасительный рассвет, рассеивая все сомнения в голове женщины. Жаннин лежала под открытым небом. Ночь отступала, постепенно сменяясь погожим солнечным утром. От травы веяло влажной прохладой, а воздух наполнился лесным запахом, таким ярким и насыщенным, что от этого аромата кружилась голова. Жаннин несознательно вспомнила то последнее утро, проведённое в объятьях Алена. Она была счастлива и даже не подозревала, что после этого всё перевернётся с ног на голову. Хотя, теперь, когда прошло время, тот позорный обыск, побег и погоня уже не казались такими чудовищными как раньше. Наверное, не зря говорят: "Время лечит". Оно, в самом деле, стёрло в памяти всё самое страшное. Жаннин почувствовала, что больше не может сердиться на Алена. Он был глуп и слеп в своей ярости, но в его душе есть чувства к ней, и они ещё живы. Так, по крайней мере, ей показалось во время последней их встречи. А, иначе, зачем ему было каяться в своих поступках и просить её остаться рядом с ним? Франсуаза готова была пойти на убийство, лишь бы не слышать тех слов, что Ален шептал ей в тот вечер, лишь бы не видеть, как он их произносит. Неужели можно так лгать?
  
  "Ах, Ален. Могу ли я довериться тебе, и снова вернуться на тропу навстречу тебе, отдать свою судьбу в твои руки? После всего, что было, я стала бояться предательства и лжи, подлости и лицемерия. Как же распознать за всеми твоими масками истинное лицо, Ален?" - разговаривала внутри себя Жаннин, глядя как в небе гаснут последние звезды. Впервые за последние дни она почувствовала, что голодна, в её чреве беспокойно загудело. Женщина села и положила руку на живот.
  
  "Ребёнок. Почему Мариз считает, что это будет особенный ребёнок? Смогу ли я полюбить его так же, как Кати, мою маленькую славную девочку?" - Жаннин горько улыбнулась. - "Я так давно не видела Кати. И теперь, уже кажется, что я её придумала себе, словно она осталась где-то в другой жизни, мой маленький дорогой сердцу человечек". Где-то глубоко в самом сердце больно сжалось и заболело, невыносимо и тяжело, так что захотелось заплакать. Жаннин закрыла глаза, сделав несколько раз глубокий вдох: "Нужно довериться судьбе, расслабиться и плыть по течению, перестать трепыхаться... наверное, так станет легче. А потом всё будет хорошо, и я, наконец, стану счастлива".
  
  Когда Жаннин открыла глаза, она была уже полностью уверена, ей действительно нужно вернуться обратно в лагерь и вновь поговорить с Аленом. А там будь, что будет...
  - Тебя терзают мысли и не дают тебе спать? Или это твой пустой живот так громко говорит, что разбудил меня?
  Жаннин вздрогнула, не ожидая так близко услышать голос Франсуа. Она совсем забыла, что в середине ночи он появился и улегся поблизости. Наверное, так ему спалось спокойнее после любовных утех с Мариз. Жаннин приподнялась на локтях и взглянула на лежащего рядом мужчину. На его заспанном лице играла едва заметная улыбка. Широкие ладони покоились прямо на траве, и по руке пробежала и взлетела в воздух божья коровка. Он казался таким спокойным и безмятежным.
  - Я почти не спала сегодня, но зато проголодалась и сейчас съела бы целую корову.
  - Ого, хороший знак. Что ты решила?
  - Я хочу вернуться... в лагерь... Наверное, ты прав, я должна поговорить с ним ещё раз. Не знаю только, чем закончится этот разговор. А самое главное, я не знаю, как я хочу, чтобы он закончился.
  
  Жаннин взглянула на мужчину, он приподнялся и развернулся на бок, засунув между зубами соломинку.
  - Не знаю, что сказать тебе на это. Каждый мужчина по-разному реагирует на новость об отцовстве. Я, наверное, обрадовался бы. Не знаю, у меня нет ни семьи, ни детей.
  - Значит, ты никогда не был женат?
  - Нет. В моей жизни не было места для семьи. В пятнадцать лет я попал на войну, моё тело покрыто шрамами, нет рубца только на сердце.
  - Ты никогда не любил? - вопрос Жаннин прозвучал с едва заметной ноткой разочарования.
  
  Франсуа покачал головой.
  - Мои отношения с женщинами сводятся только к постели.
  - Тогда откуда тебе знать, как человек может любить, если сам никогда не испытывал этого чувства?
  - А что такое любовь? Ты знаешь? Может я и не способен на длительное чувство, но я точно знаю, что очень трепетно отношусь к женщине, когда делю с ней постель. И, наверное, и мне и ей достаточно того, что происходит между нами в этот миг, может, это и есть момент истинной любви, пускай кратковременной.
  
  Жаннин усмехнулась:
  - Как удобно. Сегодня ты спишь с одной, завтра с другой. И всех их как будто бы любишь? Какое глупое оправдание своим беспорядочным отношениям...
  - Я ничего не обещаю. Женщинам достаточно того, что они получают.
  - По-моему, ты слишком самоуверен. Мариз, одинокая женщина, живущая вдали от всех. Она просто воспользовалась случаем.
  - Я про это и говорю... я получаю своё, она своё. И всем хорошо от этого. Я никого не обижаю и не разочаровываю. Она ведь знает, что я уйду и, возможно, она больше никогда не увидит меня.
  - У тебя так всё просто. Я даже начинаю завидовать тебе.
  
  В этот момент в животе Жаннин снова загудело.
  - Хватит разговоров, тебе нужно поесть. Пойду, разбужу Мариз, - Франсуа быстро поднялся и пошёл к лачуге.
  Жаннин снова вытянулась на траве, закрывая глаза.
  Солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев, достигая земли, словно золотистые сверкающие нити, играющие всеми цветами радуги в каплях утренней росы. Где-то совсем рядом протяжно пела какая-то птичка, словно звала кого-то. Жаннин открыла глаза и увидела на соседней ветке, серенькую маленькую и совсем ничем не примечательную пташку, которая впихивала в клюв подросшего желторотого птенца толстых гусениц. Птенец требовательно пищал, раскрывая широко свои тонкие крылышки. А заботливая мама всё впихивала и впихивала в его широко раскрытый рот пищу. "Наверное, так всё и должно быть в этой жизни", - подумала про себя Жаннин, улыбнувшись: "Заботливые родители и дети, которых нужно вырастить и оставить после себя след на земле. Как бы там ни было, я справлюсь со всеми невзгодами. Я буду жить, как эта маленькая птичка".
  
  Франсуа не сразу нашёл Мариз, в маленькой лачуге её не оказалось. Мужчина побрёл к ручью, но и там Мариз не было. Где же эта горячая безумная дикарка? Франсуа пробирался сквозь густую листву, словно чувствуя, где она может находиться. С толстых веток посыпалась роса, переливаясь и сверкая на солнце. Лес здесь казался сказочным, наполненным пением птиц и шелестом ручья.
  Она сидела на маленьком открытом месте, окружённом со всех сторон, густыми соснами, спускающими свои толстые, разлапистые ветки до самой земли. Франсуа не сразу заметил её, потому как она сидела тихо, в траве, опустившись на колени и склонив голову. Мужчина не видел её лица, её ресницы были опущены. Сначала показалось, словно она спит сидя, на корточках. Но, когда Франсуа бесшумно опустился рядом с ней, то увидел, что глаза её закатились и видны лишь одни белки. Губы что-то шепчут неразборчиво, непонятно, словно она говорит с кем-то.
  - Мариз? Что с тобой?
  Женщина не среагировала, неподвижно сидя. Её широкие коричневые от солнца ладони сложенные на большой груди, упали вниз.
  - Мариз! Очнись, что с тобой?
  
  Женщина пошевелилась, устало обращая свой взор на пришедшего мужчину. Он заметил, как быстро соскользнула слеза по щеке Мариз.
  - Ты помешал мне, чужеземец. Я разговаривала... - тихо произнесла женщина, не глядя на Франсуа.
  - Ты испугала меня, я думал, с тобой что-то случилось.
  Мариз благодарно улыбнулась, снова роняя слезу и обращая взор своих чёрных глаз на собеседника.
  - Я говорила с матерью...
  - Но разве она не...
  - Да, умерла. Но иногда мы можем говорить друг с другом. Она похоронена здесь, её душа живёт рядом с нами.
  
  На лице Франсуа скользнуло сомнение, но женщина кивнула и продолжила:
  - Мне незачем лгать тебе. Она сказала мне, что мой отец сегодня умер. Он был вместе с вами.
  - Бертран?
  - Вы скоро узнаете об этом. Сегодня я узнала о нём и потеряла его одновременно. У нас не заведено жить с мужчинами. Они нужны нам только для продолжения жизни.
  - Значит, я тоже?
  - Да, но ты не можешь мне дать того, что я прошу.
  - Как это?
  - Не сердись на меня, но от тебя женщина не понесёт. Твоё семя не даёт всходов. Мне жаль.
  
  Франсуа отвернулся, молча опустив голову.
  Мариз повернулась к нему, обняла за плечо и погладила его заросшую щеку ладонью:
  - Но ты всегда будешь в моём сердце, мой чужеземец... И я буду помнить эти минуты счастья рядом с тобой...
  - О, Мариз...
  Франсуа заключил её в свои объятья и поцеловал.
  - Идём, вам пора покинуть это место, - женщина отстранилась от рук мужчины и повела его за собой прочь.
  
  
  * * *
  Уже пару часов четыре человека плутали в лесу, только сегодня всё вокруг как будто изменилось: ни вчерашних зарубок на деревьях, ни знакомых мест, где они устраивали привал. Казалось, они вышли из того бесконечного замкнутого круга, по которому пару дней бесцельно кружили. На этот раз им сопутствовала удача - к вечеру они встретили Мариз, которая как раз вывела из леса на побережье Жаннин и Франсуа и возвращалась домой, спеша накормить старую Леа.
  - Можем ли мы попросить тебя о помощи, женщина? - сразу спросил Ален, устав плутать по лесу, тщетно пытаясь найти побережье. К тому же и запасы пищи совсем кончились.
  - Конечно, но не сейчас... Завтра... если вам будет угодно, господин, - лукаво улыбнувшись, произнесла Мариз, подходя к мужчинам и положив свои широкие большие ладони на свои крутые бедра.
  
  Доминик причмокнул языком и широко улыбнулся, выставляя напоказ плохие гнилые зубы:
  - И не боишься ты, женщина, ходить по лесу одна? Вдруг кто обидит?
  - Меня? Да что ты, малец... - Мариз расхохоталась, заставляя свою большую пышную грудь колыхаться.
  Готье решил вмешаться:
  - Нам очень нужна помощь. Помогите нам. Который день плутаем.
  - С удовольствием, только завтра... - Мариз немного помолчала, откровенно разглядывая мужчин, затем добавила:
  - Вы можете остановиться у меня. Я живу неподалёку с бабкой. А завтра я выведу вас, но за это вы поможете мне с добычей.
  - Это мы всегда пожалуйста, - произнёс чуть ли не впервые всегда молчаливый слуга Жером, мужчина средних лет, широкий в груди и коренастый. Кажется, именно он пришёлся по душе женщине, потому что она оживилась, когда он вмешался в общий разговор.
  
  Ален засмеялся, поняв мотивы женщины:
  - Вы с бабкой - отшельницы?
  - Да.
  Мужчины переглянулись и рассмеялись.
  - Не видела ли ты здесь женщину, она больна. Мы пытаемся найти её, - вдруг спросил Ален.
  - Да, но теперь она уже далеко и чувствует себя намного лучше. С ней смуглый мужчина, - улыбаясь, ответила женщина, продолжая разглядывать каждого с нескрываемым интересом. - Ты ищешь её, но не знаешь зачем... - добавила она, обращая свои пронизывающие чёрные глаза на графа. От этого взгляда и слов мурашки поползли по телу, и стало не по себе. - В себе разберись сначала, иначе так и будешь гоняться за призраком...
  - Надеюсь, ты - не ведьма? - с подозрением в голосе произнёс Готье, сделав шаг назад.
  - К чему просить помощи у прохожего, если думаешь, что он может замыслить худое против тебя? Я поклоняюсь своим богам, только и всего. Но это не мешает помогать тем, кто в этом нуждается. Оставайтесь здесь, я сама приду завтра к вам, как только рассветёт. А сейчас ложитесь спать.
  
  И только Ален хотел возразить, как она исчезла, оставляя мужчин восвояси.
  - Зачем ты обидел дикарку, у меня могла выдаться жаркая ночка, тем более, как я понял, она была совсем не против, - скривился молоденький сквайр.
  Все снова рассмеялись.
  - А как я понял, так жаркая ночка светила только Жерому, она, кажется, на него глаз положила, - проговорил, улыбаясь, Ален и поглядывая то на сквайра, то на молчуна-слугу.
  - Что ж, нам ничего не остаётся, как заночевать здесь и ждать манны небесной завтра от этой странной бабы. Надеюсь, она не обманет и придёт завтра с рассветом? - пробубнил Готье, вздыхая и тяжело опускаясь на траву.
  - Думаю, она придёт даже раньше... - серьёзно ответил Жером, ни на кого не глядя.
  - Никогда не знаешь, что ожидать от тихони... - прошипел Доминик, косясь на Жерома.
  
  Все снова рассмеялись.
  - А ну вас, пойду, поищу какой-нибудь дичи... - обиженно пробубнил сквайр, взяв арбалет.
  - Иди с ним, - приказал граф Жерому, и тот быстро поднялся и последовал за юношей в чащу леса, оставляя хозяина и лекаря разжигать костёр.
  - Как ты думаешь, что означают её слова? - произнёс Ален, не глядя на собеседника, как только слуги скрылись из виду.
  - Ну, по крайней мере, она жива. Это - самое главное, - ответил Готье, вздыхая.
  - Она с этим смуглым незнакомцем...
  - Что это? Ревность в голосе? - лекарь искоса взглянул на Алена и загадочно улыбнулся. - Может, дикарка права? Вы ищете её, но не знаете зачем... Стоит разобраться в себе. Зачем она нужна вам?
  
  
  ***
  Наверное, это действительно было самым главным. Жаннин жива. Сегодня она отлично себя чувствовала и, наверное, испытала истинное облегчение, уходя из зачарованного места Мариз и Леа. Они снова остались с Франсуа вдвоём, выйдя на побережье и вдыхая свежий влажный морской воздух. Здесь они насобирали мидий, остающихся на сыром песке после вечернего отлива, и приготовили их на небольшом костре.
  Жаннин улыбалась, чувствуя, что дом совсем близко, и сейчас её совсем не беспокоило то, что она осталась наедине с этим человеком. Теперь она полностью доверяла ему. И, может быть, к сожалению, но он многое узнал о ней, как она не пыталась скрыть от него секреты своей жизни.
  
  Если бы только Бертран был рядом. Что же случилось? Почему он оставил её?
  На лбу женщины снова появилась складка. Франсуа, искоса осторожно наблюдал за ней, понимая, что именно её беспокоит.
  - Не думай ни о чём. Я уверен, Бертран собирает людей, как и обещал в последний раз. Вы ведь договорились, где встретитесь? Он знал, что нам удастся сбежать, но он не подозревал, что ты в таком тяжёлом состоянии... да и я, честно говоря, тоже...
  - Я не могу не думать об этом... ведь я не знаю, где сейчас находится мой самый главный враг. Что если он встретил на своём пути его, и силы были не равны? Что тогда? Я не могу потерять их всех. Ведь это я вела их в свой дом... ведь это мне так нужен был этот замок. Я поставила на кон их жизни... - страдание отразилось в глазах Жаннин.
  
  "Сегодня умер мой отец. Он был среди вас", - вспомнил слова Мариз Франсуа, а вслух произнёс:
  - Они взрослые люди. Неужели ты действительно думаешь, что они как малые дети пойдут за бабьей юбкой, ничего не решая? - Лицо Франсуа стало серьёзным.
  - Не говори так! - рассердилась Жаннин, попытавшись вскочить на ноги, но мужчина ловко схватил её за запястье, вернув её обратно.
  Он отложил в сторону еду, и решительно взял ладони Жаннин в свои:
  - Послушай меня. Не думай сейчас о плохом. Сохраняй холодность ума, эмоции будут мешать тебе поступать разумно.
  
  Девушка подняла взгляд на мужчину, вглядываясь в его странный цвет глаз, словно это могло помочь ей прочитать его мысли. Его лицо сплошь заросло щетиной, и теперь в нём уже с трудом узнавался тот незнакомец, которого они нашли раненым на дороге. После всего пережитого, он казался уже таким родным и близким человеком, на которого ей пришлось положиться, и она понимала, что может с уверенностью это делать. Ведь он ни разу не подвёл и не предал её, хотя мог.
  - Спасибо, что ты рядом, Франсуа. Одна я бы, наверное, погибла.
  Франсуа улыбнулся, похлопав своей ладонью, по её руке, лежащей рядом:
  - Ты никогда не будешь одна. Помни об этом. Жаль только, что тебя нельзя разделить между всеми любящими тебя мужчинами. А у тебя их, я уверен, много.
  Жаннин отвела взгляд, всматриваясь в прибрежную синеву и вдыхая морской запах, влажный воздух заполнил её легкие, насыщая новыми силами и даря надежду.
  
  Через какое-то время они собрали свои скупые пожитки, состоящие в основном из еды, которую сложила им в дорогу заботливая Мариз, и отправились в путь в сторону разбитого лагеря графа. Было уже совсем темно, когда они вошли в спящее временное поселение. Часовые дремали, стоя и опираясь на пики в руках. Жаннин и Франсуа бесшумно пробирались позади шатров, оставаясь незамеченными. Женщина без труда нашла шатёр Алена, но войти не решалась. Франсуа посоветовал сначала разведать обстановку, сделав небольшое отверстие в тканевой стенке. Так они и сделали. Жаннин быстро достала клинок, привязанный к ноге, и тихо прорезала плотный материал.
  
  Сначала она ничего не могла рассмотреть, но потом, когда глаза привыкли к полутьме, она увидела силуэт женщины, она сидела на кровати спиной к ним и раскачивалась. Сначала Жаннин не поняла смысла увиденного, но постепенно, когда всмотрелась, то поняла: это Франсуаза. Её обнажённая спина, блестящая от пота, извивалась из стороны в сторону, а белокурые волосы трепетали в воздухе, то поднимаясь, то спадая вдоль спины. Она сидела на постели подогнув ноги, и только, когда на талии женщины Жаннин увидела мужские ладони, она поняла, что происходит. Франсуаза занималась любовью в палатке Алена. А тот мужчина, что лежал под ней, вероятно, и был Ален. Кто же ещё?
  
  Жаннин задохнулась, отпрянув от отверстия, в которое она только что заглядывала.
  - Что там? - прошептал в самое ухо Франсуа и, не дождавшись ответа, сам заглянул внутрь.
  - О, господи! - прошептал он снова, тревожно глядя на лицо Жаннин. Она стояла рядом с ним с невидящими глазами.
  - Уходим... сейчас же... нам больше незачем здесь находиться, - быстро прошептала она, уводя за собой озадаченного мужчину.
  - Но, может... - остановился Франсуа в вопросе.
  - Что? Зайдём и спросим, чем они там занимаются? По-моему, всё и так понятно, - прошептала Жаннин и снова повела за собой мужчину, дергая его за руку.
  
  Чуть в стороне стояла привязанная к дереву лошадь.
  - Отлично. Сможешь незаметно отвязать и вывести по краю лагеря?
  - А если услышат? Нас поймают...
  - Не поймают. Я знаю местные тропы лучше, чем кто-либо, - тихо проговорила Жаннин, гладя холку лошади и пытаясь успокоить её.
  К счастью, животное не стало сопротивляться, Франсуа с легкостью отвязал уздечку и осторожно повёл за женщиной.
  Вскоре они вышли на побережье, здесь можно было сесть верхом. Конь казался крупным и крепким, легко мог нести неспешным шагом двоих. Жаннин села впереди, за её спиной устроился Франсуа.
  
  Ночь была тёмная, не видно ни зги. Жаннин изо всех сил боролась со сном. Франсуа подставил ей свою широкую грудь, чтобы она подремала немного. Больше всего его беспокоило, что женщина не выдавала своих чувств, она не плакала, и казалось, даже не думала об этом.
  Но она думала. Всё в её душе клокотало, ей хотелось плакать, катаясь по земле и кричать как можно громче, чтобы выгнать из себя всё это и забыть поскорее обо всём. Теперь она уже точно должна научиться жить без него, без Алена, нужно поскорее забыть о нём. Вычеркнуть его из своей жизни!
  
  Она сидела на лошади, и грудь Франсуа позади неё, теплая и уютная немного успокоила её. Ей хотелось остановить лошадь и выплакаться на этой груди, но она не могла сейчас дать слабину и распустить сопли. Они должны как можно дальше уйти от лагеря Алена, на случай, если начнётся преследование.
  - Хочешь, остановимся? - всё чаще спрашивал её Франсуа, видимо сам, еле держащийся в седле.
  - Нет, надо подальше уйти от этого места, как можно дальше.
  Франсуа прижал её к себе ещё ближе, и прошептал в самое ухо:
  - Поспи, если хочешь.
  Но в конечном итоге, стало совсем невтерпёж, они рисковали упасть с лошади.
  
  Мужчина остановился в небольшой рощице, прямо у самого берега. Воздух влажный и свежий пьянил и убаюкивал. Франсуа помог Жаннин спуститься на землю и отпустил лошадь попастись.
  - Идём туда, - он указал рукой к берегу, скрытому густыми зарослями. - Там мы можем немного поспать, прямо на песочном пляже.
  
  Жаннин послушно побрела за мужчиной и легла рядом с ним на песок, в самой глубине высокой прибрежной травы. Земля, прогретая за день на солнце, теперь отдавала своё тепло их уставшим телам.
  - Какой он твой дом? - вдруг тихо спросил мужчина, повернув лицо к лежащей рядом девушке. Жаннин мечтательно улыбнулась:
  - О, он замечательный, Франсуа... его построили во времена моей бабушки. Мой Призрачный замок... замок Грёз
  - Замок Грёз? - удивился мужчина, и брови на его лице поползли вверх. - Что за странное название?
  - Он находится на утёсе, словно гнездо орла, на самой вершине, цепляясь за массивные камни под собой. Самая высокая башня, в которой, кстати, была раньше и моя комната, поднимается высоко в небо и видна издалека. А так как, замок находится на самом краю обрыва, у самой воды, то по утрам облака обволакивают башню со всех сторон так, словно она висит в воздухе. Оттого и название: "Призрачный". Хотя многие считают, что в нём и в самом деле живут призраки. Может, оно и так. Ведь дом потерял свою хозяйку. Теперь в нём живёт англичанин. Наверное, моим предкам это не по душе, вот они и бродят по замку.
  
  Жаннин грустно улыбнулась, опуская глаза.
  - Но как в таком случае ты собираешься вернуть себе замок? Ведь англичанин наверняка позаботился о том, чтобы организовать крепкую охрану стен, чтобы никто не прошёл внутрь, - проговорил Франсуа, обращая свои странные глаза на женщину.
  - Честно говоря, было много вариантов, но я думаю, может, забыть обо всём и, в самом деле, отдаться на волю судьбе?
  - Что ты имеешь в виду?
  - Глупо, конечно, было думать, что я действительно нужна графу. Он самолюбив и слеп, к сожалению. Хотя, наверное, именно он был моим спасением. Мне надо было остаться с ним, тогда в последний раз, когда он предлагал мне это. Выйдя за него замуж, я, возможно, обрела бы новый дом и новую семью.
  - Но ты испугалась? Засомневалась в его чистых помыслах и убежала, как видно, уже не в первый раз.
  
  Жаннин вздохнула, глядя на звёзды над своей головой:
  - Наверное, нам не суждено быть вместе...
  - Ты любишь его? Ведь так? - вдруг прямо в лоб спросил Франсуа, впиваясь глазами в жёлтые глаза Жаннин.
  - Это теперь совсем неважно... - прошептала девушка, закрывая глаза, чтобы избавиться от испытующего взгляда мужчины.
  - Что же теперь ты намерена делать?
  - Я не знаю... вломиться в свой замок, занятый англичанином, наверное, тоже не лучшее решение. Что, если люди, которые со мной пойдут, погибнут и погибнут напрасно?
  
  Жаннин сделала громкий глоток, не открывая глаз, и снова прошептала:
  - А что, если мне просто исчезнуть из этого мира, стереть себя из памяти всех и уйти?
  - Что за глупая, идиотская мысль? - Франсуа вскочил со своего места и так сильно встряхнул Жаннин, что она испуганно уставилась в его глаза.
  - Ты делаешь мне больно, Франсуа, - прошептала она, высвобождая свои локти из его крепких тисков.
  - Прости... просто совершенно немыслимо слышать такие слова из твоих уст...
  - Я не знаю, что мне делать... Чувствую себя предателем по отношению к своей бабушке и отцу, ведь они передали мне в наследство этот дом, а я не сумела удержать его в своих руках, не могу сейчас отбить его у незаконного владельца. Монфор - мне не сюзерен и не мог распоряжаться моими землями, их мог отнять только дофин Франции. Но никто не слышит меня, никому не хочется вмешиваться в проблемы вдовствующей женщины, у которой вместе с погибшим мужем, отняли всё. И я стала ничем... Как в насмешку мне, он поставил маркизу условие: если тому удастся склонить меня к браку с ним, он подарит эту землю мужу, и дом ко мне вернётся.
  - Так в чём же дело? Выходи за маркиза. Стать маркизой не так уж и плохо.
  - Да. Только все жёны (сколько их было, он уже сам со счёта сбился) странным образом умирают, как только их земли отходят супругу. А я не хочу умереть или оказаться в каком-нибудь монастыре до гробовой плиты.
  Наступило молчание, затем мужчина вдруг спросил:
  - А какой он, этот англичанин?
  
  Жаннин подняла глаза на мужчину, не понимая вопроса.
  - Я имею в виду, видела ли ты его? И что он сказал тебе, если вы встречались?
  - Нет, мы не знакомы. Да и что у меня может быть с ним общего? Он - мой враг.
  - Как у тебя всё просто. А что, если именно он может тебе помочь?
  - Чем? - усмехнулась Жаннин, садясь и тряхнув рыжими волосами. - Захватить меня в свои руки и придушить или запереть где-нибудь в монастыре?
  - А ты считаешь, что оградишь себя от этого, бродяжничая по лесам и попав в руки разбойников? Тогда вспомни о том, что совсем недавно чуть не погибла от рук каких-то ублюдков, напавших на тебя, - вскричал Франсуа.
  - Тише. Ты привлечёшь кого-то к нам со стороны дороги, - Жаннин припала ладонью к губам мужчины, чувствуя, как напряжение охватило всё его тело. - Что с тобой, Франсуа? Ты словно знаешь этого англичанина и пытаешься защищать его.
  - Нет, - тихо произнёс мужчина, приподнявшись на локтях и убирая женскую ладонь со своих губ, но удерживая её в своей руке. - Я не знаю твоего англичанина, но я из-за своей внешности очень часто слышу в свою сторону осуждение, словно, смуглый цвет лица делает такой же смуглой мою душу, делает меня злодеем. Но это не так, Жаннин. И знаешь, что бы я сделал на месте этого англичанина? Однажды встретив тебя, я не отпустил бы тебя ни за что на свете. Я бы весь мир бросил к твоим ногам, лишь бы ты вышла за меня. И я бы на его месте сделал тебя самой счастливой женщиной, окружив заботой и любовью, самой большой и красивой... Вот что бы я сделал, будь я этим англичанином...
  
  Жаннин, потрясённая такими словами, взирала на мужчину широко раскрытыми глазами.
  - Франсуа... - только и смогла прошептать она, укладываясь рядом с ним.
  - Но у меня нет ничего за душой, я не могу сделать тебя счастливой...
  - Франсуа... - повторила Жаннин, проводя тонкими пальцами по его шершавой щеке. Он быстро поцеловал её ладонь, которую всё ещё удерживал в своей руке:
  - Я всё сделаю, чтобы помочь тебе.
  - Франсуа... - снова выдохнула девушка, улыбнувшись и придвинувшись к нему ближе, тихо поцеловала в кончик носа.
  - Давай спать. Завтра наступит новый день, а с ним, возможно, придёт новое умное решение в твою прелестную головку, - ответил мужчина, прижимая её голову к своему плечу и давая возможность ей устроиться поудобнее.
  
  Звук прибоя усыпил девушку в одну секунду, как только закрылись глаза.
  Франсуа лежал какое-то время, глядя на многочисленные звёзды, и думая о том, что может сейчас происходить в душе женщины. Почему граф вдруг так легко отпустил женщину, которую, как казалось, любил? Мужчина повернулся на бок, лицом к спящей Жаннин, разглядывая её. Небольшой нос возвышался на её лице и тихо сопел, глаза закрылись и выгоревшие на солнце реснички подрагивали во сне, кожа стала смуглой, но это не портило её, а придавало ещё большее очарование. Небольшая грудь тихо поднималась и опускалась при размеренном дыхании. Её тело такое тёплое и соблазнительное находилось совсем близко.
  
  Он мог бы воспользоваться моментом и соблазнить её, она была на грани. Но это помешало бы их дальнейшим отношениям. Жаннин для него стала не просто женщиной, она превратилась в близкого человека. Он переживал вместе с ней, делил свой хлеб. Она просто не могла превратиться в обычную, делящую с ним постель девицу. Франсуа пытался успокоить своё бешено бьющееся сердце и пульсирующую возбуждённую плоть. "О, только не сейчас... возьми себя в руки", - простонал внутренний голос в душе мужчины.
  Он уткнулся лицом в её тёплое плечо и закрыл глаза: "Я не смогу отказаться от тебя, моя принцесса, моя Адель".
  
  ***
  - Вы все чёртовы предатели и дармоеды! - Николя де Перне вышагивал перед шатром, подбоченившись и отчитывая выстроенных в ряд слуг.
  - Ваша светлость, успокойтесь, не нужно так кричать!
  - Как мне не кричать? Никто не может сделать нормально порученное дело. Я приехал в лагерь и вижу, что ничего хорошего за время моего отсутствия не произошло. Я только зря трачу своё время и деньги.
  - Идёмте, поговорим наедине, Николя, - пыталась успокоить его баронесса, находясь в тонком пеньюаре, и забывая прикрывать плечи плащом.
  
  Слуги косились то на неё, то на маркиза, который прибыл вчера поздно вечером, и, вероятно, тогда ему было не до дел. Вот уж верно говорят: "Утро вечера мудренее". Насладившись ночью обществом прекрасной Франсуазы, он утром вдруг вспомнил, что нужно всех отчитать.
  - Граф сдал позиции и ушёл. А ты? Тоже мне, молодец! Не смогла удержать его! Где твои великолепные способности, которыми ты можешь привязать к себе любого мужчину? - изливал на Франсуазу всё своё возмущение маркиз. - Пойдите все прочь!
  
  Слуги в испуге побежали врассыпную, каждый заниматься своим делом. Николя быстрым шагом направился в палатку, которая всего несколько дней назад служила убежищем графу. К чему простаивать такому большому шатру, если хозяин ушёл? Подумать только, всего пары дней не хватило способностей Франсуазы, чтобы удержать Алена на месте и, наконец, дождаться приезда маркиза.
  - И ты тоже, Франсуаза, уходи! Мне нужно подумать, что делать дальше.
  - Нет, не гоните меня, милорд, умоляю вас. Я больше не вынесу этого. Я так ждала и скучала по вас всё это время! Мне не нужен никто, кроме вас, милорд.
  
  Франсуаза упала на колени к ногам маркиза, обращая свой голубоглазый взор на него.
  - Не гоните меня больше, молю вас! Разве этой ночью вы не поняли, что только вас я люблю искренне и нежно? Не бросайте меня больше в чужые объятья. Примите меня к себе. Я буду кем угодно, лишь бы с вами, милорд. Забудьте про эту жалкую беглянку. Она никогда не будет с вами, никогда не подарит вам такой любви, как я.
  
  По щекам девушки лился поток слёз, застилая ей глаза. Она ползала перед маркизом, обнимая его за ноги. И он сдался, опустившись к ней на корточки:
  - Встань, моё дитя, не стоит так убиваться. Я понял. Мы что-нибудь придумаем... Тем более, что теперь нам больше не нужен граф, мы можем действовать и без него. Самое главное, отыскать Адель, поймать её раньше, чем она появится в замке. Я знаю, что мы сделаем! Свернём лагерь и отправимся в Призрачный замок. Я попробую поговорить с сэром Сандерсом и уговорю его выдвинуть войска против этой девчонки.
  Франсуаза тяжело вздохнула, понимая, что маркиз никогда не отступится от мысли заполучить графиню де Блуа. Никогда...
  
  
  
  ***
  Жером был прав, Мариз пришла не утром как обещала, а ночью, и он ждал её. Он лежал прямо в траве, чуть поодаль от своих спутников, после сытного ужина, засунув соломинку в зубы и глядя на звёздное чистое небо. Вдруг неожиданно над ним нависло большое круглое женское лицо, обрамлённое пышной гривой чёрных волос. Её темные глаза улыбались. Жером вздрогнул и хотел подняться, но женщина остановила его, прижимая его большие кисти рук к земле.
  - Ты пришла... - чуть слышно прошептал он, глядя в её глаза.
  - Ты можешь мне дать то, что мне нужно, - утвердительно произнесла она. - Идём со мной...
  
  Мужчина молча поднялся, машинально оглянувшись на своих спутников. Все спали, кроме сквайра Доминика, которого первым поставили в караул, но и тот клевал носом, прислонившись к толстому стволу дерева после позднего ужина.
  - Не волнуйся за них, с ними всё будет в порядке, ты вернёшься до того, как они проснутся, - успокоила Мариз Жерома, который явно сомневался, может ли он оставить своих спутников. - Идём же.
  
  * * *
  
  Жаннин проснулась первой. Солнце ещё не встало, но птицы проснулись и начали свою суету на ветках. Женщина потянулась и, поднявшись на ноги, прошла к воде. Море сегодня тихое, полный штиль. У берега стелется туман, поэтому прибой скорее можно услышать, чем увидеть. Жаннин сделала шаг в воду, приятная ласковая вода лизнула ступни.
  Женщина решила искупаться, пока никто не видит. Она быстро скинула с себя одежду и медленно зашла в ласковую воду, которая с нежным плеском приняла её к себе. Жаннин закрыла глаза, отдаваясь воде. "Плыть по течению. Плыть по течению. Но как плыть, если ни волны, ни течения нет?" - размышляла про себя она, заплывая подальше: "Куда плыть, если течения нет, если пропало желание вообще плыть? Что теперь делать, когда все надежды разбились вчера в этой маленькой прорези в тканевой стенке шатра? Я должна забыть его, как можно скорее. Надо жить дальше... Всем назло: ему, Перне, англичанину ".
  
  Жаннин не могла знать, что в ту ночь Алена в палатке не было, да и не могло быть, ведь он ушёл вслед за ней, чтобы отыскать её, чтобы соединить её жизнь со своей. Но она не могла этого знать, ровно так же, как не знала о возвращении Перне и о том, что он накануне встретился с отрядом Бертрана и вступил с ним в бой. Столкновение было неминуемым и имело печальный конец. Несколько человек Бертрана погибли, в том числе Жорден. И Жаннин, к сожалению, не знала, что совсем неподалеку от того места, где они переночевали с Франсуа, находится свежая могила её близкого друга. Бертран и его люди были совсем рядом, и когда со стороны леса потянуло дымком, Жаннин первая почувствовала близость каких-то людей.
  
  Она быстро оделась, выбежав из воды, и на ходу разбудила своего спутника:
  - Франсуа, вставай. Мы должны идти. Где-то поблизости горит костёр, я чувствую едва уловимый запах. Ну же вставай!
  Мужчина потянулся и лениво поднялся на ноги, растерянно глядя на девушку с мокрыми прилипшими к шее волосами и взволнованным голосом. Наконец, поняв, в чём дело, он быстро умылся у воды, намочив волосы, чтобы быстрее проснуться.
  - Да, действительно, вон там из лесочка тянет дымком и жареной дичью, - подтвердил он, принюхиваясь.
  - Думаешь, это Бертран?
  - Это может быть кто угодно, но ведь это уже твои земли? Мы можем спросить у людей о нём...
  - Откуда ты знаешь?
  - Я чужой среди твоих людей, но не глупый. Я всё понял сам...
  - Ты не чужой больше... и я не считаю тебя глупым.
  Франсуа улыбнулся и, приобняв девушку за плечи, повёл её к лесу:
  - Идём, будем надеяться, что это Бертран.
  
  
  ***
  Ален сидел у потухшего очага, в окружении своих людей и слушал рассказ Жерома, беспристрастно жуя вчерашние остатки ужина. Каждый реагировал на слова Жерома по-разному: сквайр хихикал, лекарь вздыхал и пожимал плечами. Как же относится самому Алену к словам своего человека?
  - Она сказала, что вас, милорд, ждёт плен и предательство, а женщина, за которой вы идёте, не услышит ваших слов. Сейчас не время, сказала Мариз. Возвращайтесь домой и переждите.
  - С каких это пор господин станет прислушиваться к словам какой-то гадалки, а, может быть, даже и ведьмы, - язвительно пробубнил Доминик.
  - Не бросайся, пожалуйста, такими словами, мой друг. Это очень опасно. Даже думать об этом, - прошептал Готье, шлепнув юношу по плечу.
  - В самом деле, что-то ты распетушился. Трудно не прислушаться к её словам, я верю в людей, которые видят будущее, нельзя игнорировать такие вещи, но я не могу не идти. Я должен помочь ей. Из этих слов мне совершенно ясно, что раз я нахожусь в опасности, идя по её следу, значит, она в ещё большей опасности. И она нуждается в помощи и поддержке. Я должен найти её, я должен сказать ей всё, что на самом деле думаю, и я увезу её в свой дом. Я не могу отказаться сейчас от неё. Я буду жалеть об этом всю свою жизнь, - Ален опустил глаза, впервые сказав правду людям простым, но находящимся с ним плечом к плечу, и, тем самым, рискующим своими жизнями. - Я пойму, если вы развернётесь и отправитесь домой, но я всё равно последую её дорогой.
  
  На какое-то время воцарилась тишина, наверное, каждый раздумывал над словами графа, первым ответил Готье - лекарь и его давний друг:
  - Я последую за вами, милорд. Вам наверняка понадобиться моя помощь, когда мы найдём женщину.
  - Я тоже готов идти с вами, - подхватил Жером. - Но на обратном пути, я, пожалуй, задержусь здесь немного... - он впервые лукаво улыбнулся, заставив всех засмеяться.
  - Ах, ты, старый лис, своего не упустишь? - улыбнулся Ален, похлопав слугу по плечу. - Видно хороша была дикарка тёмной ночкой.
  - Да уж, таких у нас не встретишь, огонь - девка, всю ночь не давала мне передышки, - выдохнул в густые пшеничные усы Жером, сладостно улыбаясь, и, по всей видимости, вспоминая моменты прошедшей ночи. Затем добавил:
  - Я думаю, она видела вашу женщину, она лечила её, сказала, что с ней был чужеземец, он принёс её умирающей к Мариз.
  
  Ален стал серьёзным и подался вперёд, заинтересовавшись словами слуги:
  - Значит, она тяжело больна?
  - Да, была. Мариз сказала, что она пролежала несколько дней без сознания, поэтому им пришлось прибегнуть к какому-то особенному лечению, которое в итоге помогло. И они ушли вчера.
  - Значит, она недалеко, и у нас есть все шансы найти её. Но дикарка обещала вывести нас, - произнёс Ален, беспокойно вскакивая на ноги.
  - Она сказала, что сегодня мы выйдем на побережье, а завтра будем у замка.
  - Разве ты забыл, что мы плутали до этого момента здесь три дня? - вмешался в разговор Доминик, беспокойно переводя взгляд от одного собеседника на другого.
  - Теперь выйдем, я уверен, - Жером утвердительно кивнул.
  
  ***
  
  Чем дальше продвигались Жаннин и Франсуа по тропинке вглубь высоких сосен, тем сильнее становился запах дымка и жареного мяса. Девушка почувствовала, как сосёт в желудке от голода и неосознанно прибавила шаг.
  - Не спеши так, Жаннин, нужно сначала узнать, кто это. Мы можем попасть в западню, - прошептал Франсуа, притягивая её к себе за локоть и вставая вперёд. - Не спеши, прошу тебя, - повторил он.
  
  Она послушно встала за его спиной, не высвобождая свою руку из его ладони. Она почувствовала, что озябла, то ли от утренней сырости и влажности, исходящей от близости побережья, то ли от быстрой ходьбы.
  - Это - Бертран, я уверена, это - он.
  - И всё же, сначала разведаем, - и не успел он это прошептать, как над его ухом просвистела стрела.
  
  Франсуа быстро среагировал, пригнувшись к высокой траве и увлекая за собой Жаннин. Они резко сорвались с места, но охота уже началась, и они словно зайцы, пытались уворачиваться от пролетающих над их головами стрел.
  Женщина на миг подумала, что, если бы они хотели убить их, то давно попали бы в них, но стрелы как будто пускались только для того, чтобы заставить их остановиться и припасть к земле. И когда Жаннин и Франсуа уже думали, что им удастся ускользнуть, оставляя нападавших далеко позади, навстречу им выросло несколько фигур. Женщина остановилась, увидев сине-красные дуплеты с гербовыми горностаевыми хвостиками. Все люди были одеты одинаково и хорошо вооружены.
  - О, нет, только не это... не сейчас... - прошептала Жаннин, тараща глаза на людей, преградившим их путь.
  - О чём ты? - удивленно произнёс мужчина, стараясь отдышаться.
  - Я пропала... а ты молчи... прикинься моим слугой, прошу тебя, - быстро ответила Жаннин, шагнув вперёд.
  
  Франсуа, казалось, мало, что понял из всего этого, но решил послушать Жаннин и действовать по обстоятельствам.
  - Следуйте за мной, - прозвучал звонкий голос человека, по всей видимости, капитана этого отряда.
  - Кто вы? - осмелилась вступить в разговор Жаннин, пытаясь придать себе непринуждённый вид.
  - Мы - личная свита её светлости герцогини Жанны Пентьевр, графини Ламожа.
  Франсуа почувствовал, как Жаннин напряглась, но старательно сдерживала свою досаду от услышанного. Люди её свекрови, той самой, что столько сил положила, чтобы отыскать убегающую графиню Адель де Блуа, чтобы отнять свою внучку из рук матери.
  
  За спиной капитана, послышалось какое-то движение, и Жаннин увидела, как на тропинку выехало несколько лошадей, накрытых дорогими попонами с гербом Пентьевр и сидящими на них господами.
  Жаннин склонилась, увидев на одной из лошадей сидящую немолодую женщину с бледным лицом и русыми волосами, почти полностью спрятанными под головной убор. Без сомнений, эта была Жанна, Бретонская Жанна, претендующая на престол Бретани и объявившая войну Монфору.
  
  Жаннин не могла выдавить из себя ни слова. Она впервые видела свою свекровь, после этих нескольких лет скитаний и нищенствования. Что могла она сказать женщине, ввязавшей её и её семью в эту войну? Где-то в глубине души она прекрасно понимала, что именно Жанна заставила её скитаться, не приняв вдовствующую сноху в свой дом, а пытавшаяся лишь отнять у неё ребенка. Жаннин молча разглядывала лицо этой женщины, её колючие карие глаза, посаженные так глубоко, что не видно было ресниц. Её белёсые брови, терялись на лице, а землистый цвет кожи превращал её в какое-то нечеловеческое создание. Её сжатые тонкие губы, говорили лишь о том, что она, по-прежнему, настроена решительно. Рядом с ней на коне восседал её средний сын, виконт, с такими же тонкими и невзрачными чертами лица.
  
  - Ого! Что я вижу, ваша светлость? Не Адель ли, попалась на нашем пути? - воскликнул он, неприятно засмеявшись. - Я всегда говорил Ги, что его жена - обычная дворовая девка, которая бегает по лесам, как заяц, в поисках приключений.
  - Кажется, она их нашла! - процедила сквозь зубы Жанна, глядя сверху вниз на стоящую рядом девушку. - Схватите её, хватит ей бегать с мужиками и порочить доброе имя моего умершего сына. А этого с ней повесьте!
  - Не смейте трогать нас! - вскричала Жаннин, гневно глянув на подходящих к ним вооруженных людей, и одновременно с Франсуа вынимая свои кинжалы. - Хоть одного, но я унесу с собой, если попробуете прикоснуться ко мне.
  
  Жаннин и Франсуа встали друг другу спинами, выставляя руки с кинжалами вперёд.
  - Как тебе не стыдно? Мой Ги сражался рядом с твоим отцом и дядей, упокой господь их светлые души, - она перекрестилась, закатывая глаза в небо.
  - Тогда и я могу задать вам этот вопрос, госпожа Пентьевр... - дерзнула Жаннин, ведь ей теперь уже нечего терять. - Как не стыдно вам открывать на меня охоту вместе со своим врагом? Теперь я вынуждена скитаться, в поиске любой возможности вернуть себе дом!
  - Господи, она всё такая же дерзкая, - промямлил виконт со своего седла, и на его лице появилась усмешка.
  
  'Уж лучше бы помолчал. Вот уж кто настоящий позор для матери', - подумала про себя Жаннин, не глядя на него и на миг вспомнив о том, что в свои почти тридцать лет он был всё ещё не женат по той простой причине, что предпочитал в своих интимных отношениях мужчин.
  - С тобой уже давно покончено! - повысив голос, надменно произнесла герцогиня. - Меня интересует только внучка. Отдай её мне, и я оставлю тебя в покое!
  - Вы никогда не получите её! Слава богу, она далеко отсюда! - вскричала Жаннин, яростно сжимая кулаки.
  
  Люди всей массой накинулись на них, разводя по разные стороны. Её они намеревались куда-то увести, а на шею Франсуа уже накидывали верёвку. Жаннин яростно вырывалась, сильно укусив капитана, который пытался скрутить ей руки:
  - Оставьте меня и езжайте своей дорогой!
  Франсуа тоже вывернулся и ранил кого-то из свиты, его повалили на землю и снова скрутили.
  'Ну, вот и всё, на этом всё и закончится. Я буду болтаться здесь в глубине леса, на корм диким животным, а её упекут в какой-нибудь далёкий монастырь, и она зачахнет там, всеми забытая', - возникла отчаянная мысль в голове мужчины. Он лежал на земле, лицом на сухих листьях, глядя, как уводят её в неизвестном направлении.
  
  Но вдруг, совершенно неожиданно державшие Жаннин люди начали падать один за другим на землю со стрелами в груди и горле. Все присутствующие не сразу поняли, что произошло. В толпе зародилось смятение, люди забегали, прячась от обстрела и доставая своё оружие.
  - Я бы не советовал вам, светлейшая госпожа, трогать этих людей. Отпустите их! Или мы перебьём всю вашу свиту, герцогиня! - послышался голос из леса, такой знакомый и родной.
  
  Жаннин резко обернулась. Бертран! Это он! Наконец-то!
  - Бертран! - радостно вскрикнула она, увидев его в окружении множества людей, разношёрстно одетых, но вооруженных луками, арбалетами и мечами.
  - Что ещё за Бертран? - промямлил виконт, разворачивая голову к выступившему вперёд отряду.
  
  Отряд стал много больше, чем в тот день, когда они вступили в схватку с отрядом Алена. Жаннин радостно улыбнулась, побежав навстречу своим людям.
  - Понятия не имею, наверное, ещё один мужлан в списке этой бесстыдницы... - прошипела герцогиня в ответ сыну, надменно глядя на надвигающуюся группу людей. - Мы едем дальше! - крикнула она своему капитану, который с раной в голове и укушенной рукой поднимался с земли.
  
  Герцогиня и её свита быстро сорвались с места и предпочли отступление, быстро скрываясь из вида.
  - Боже, как ты вовремя, Бертран! Я уже попрощалась с белым светом, думая, что проведу остаток своей жизни в монастыре, - выдохнула Жаннин, обнимая мужчину.
  - Если бы ты знал, как я безумно рад вас видеть! - вскрикнул Франсуа, поднимаясь с земли и скидывая с шеи толстую верёвочную петлю. Все засмеялись, помогая ему отряхнуться и отыскать свой кинжал.
  - Бертран, где же ты пропадал так долго? Я уже начала отчаиваться и думала, ты покинул меня, - произнесла дрогнувшим голосом Жаннин, гладя по щеке мужчину.
  - Прости меня, моя девочка. Мне пришлось уйти, но только так я мог надеяться на твоё спасение. Ты всё время находилась в палатке графа, он ни на миг не выпускал тебя из виду. Я должен был уйти за подмогой. Там был лекарь, и я подумал, что граф, по старой памяти, не даст тебе погибнуть.
  - Но она чуть не погибла! - вступил в разговор Франсуа, озираясь на Бертрана.
  
  Бертран внимательно посмотрел на Жаннин:
  - Ты убежала из лагеря? Зачем? Ты могла умереть! Как ты можешь так поступать со своей жизнью?
  - Прости, но я не могла ждать, когда придёт маркиз и уведет меня за собой как козу с колышка. Мне пришлось придти к этому решению, потому что я боялась оказаться в его руках.
  - Но граф? Он бы не отдал тебя ему... - возразил Бертран и на его лбу пролегли бороздки морщин, в глазах отразилось беспокойство. - Я подумал, вы простили друг другу всё, и ты решила остаться с ним.
  - Как мило. По-твоему вот так просто всё решается? - усмехнулась Жаннин, отходя в сторону.
  - А почему нет? Вы любите друг друга! - прошептал Бертран, отходя за девушкой в сторону, чтобы их разговор не слушали.
  - Я тоже так думала, но я ошиблась... в который раз. Мы через несколько дней вернулись с Франсуа обратно, и я застала его в постели с этой блондинкой. Он спокойно придавался любви в своей палатке. Оставим этот разговор, я вычеркнула его из своей жизни. Нужно жить дальше и думать, как действовать с наименьшими потерями.
  
  Бертран молча наблюдал за девушкой, которая выросла у него на глазах, воспитанием которой он занимался. Будучи рыцарем герцога Блуа, он научил её держать меч и бесстрашно вступать в бой, но он не научил её доверять людям, отстаивать свою любовь, наверное, потому, что сам этого не умел. Он обещал своему умирающему герцогу на поле боя, что позаботится о его семье и возложил на свои плечи все тяготы гонения, после всего этого, но не смог вложить в голову Жаннин уверенность в себе.
  
  Его потускневшие глаза увлажнились, и он быстро отвёл взгляд:
  - Господи, наверное, волею небес, мы потом никак не могли отыскать тебя. Я думал, что потерял тебя. Я сотню раз жалел, что оставил тебя там, прости меня, моя девочка. Твой старик подвёл тебя.
  - Не говори так. Самое главное, ты вернулся и появился очень вовремя, не дав нам погибнуть, - прошептала Жаннин, поворачиваясь к мужчине и заглядывая в его глаза. Её ладонь коснулась его заросшей щеки. Усталость отразилась в его взгляде.
  - Ты осунулся совсем... Вряд ли это понравится моей матери. Где озорные огоньки в твоих карих глазах?
  - Они появятся, будь уверена, как только я её увижу, - улыбнулся он, прижимая её к своей груди.
  - Предлагаю поесть! - вмешался Генри.
  
  Жаннин радостно улыбнулась и пожала его руку.
  - И тебя я очень рада видеть, Генри. Чудная мысль, я очень хочу есть. А где Жорден, я его нигде не вижу?
  В один миг улыбки сошли со всех лиц, и девушка поняла: что-то случилось, пока её не было с ними.
  - Что с ним? Он ранен?
  - Крепись. Он погиб, - после недолгого молчания Бертран добавил: - Сутки назад на нас напал отряд маркиза. Надо признаться, он тоже значительно прибавился в численности. Мы отразили нападение, но некоторые из нас погибли. Позже я покажу тебе могилу, мы похоронили его на самом берегу. Он так хотел.
  - Что ж, - вздохнула Жаннин, быстро смахнув слезу. - Теперь его душа воссоединилась с погибшими во время пожара сыновьями и малыми девочками.
  - Да, теперь, они всей семьёй в раю, - согласился Бертран, обнимая плечи девушки. - Идём, здесь неподалеку для нас запекается оленина. Нам всем пора перекусить и решить, что делать дальше.
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"