Аннотация: Деметрия. Небольшая зарисовка по одному миру в котором провели немало часов в поисках загадок и приключений
На крылечке сидели старый Курбат и Вини. То есть, конечно, Виниэль, но его мало кто так звал. Курбат скатал шарик жевачки и закинул за щёку. Вини сноровисто водил ножом по куску дерева - залюбуешься. Из-под ножа чем дальше тем больше проглядывала лукавая улыбка Руры - самой красивой девочки из "Шёлкового фонаря". Курбат жмурился на солнце и размеренно водил челюстями.
- Дедо Курбат, а что за демон такой, которого наш святой изловил?
Курбат сделал ещё несколько движений челюстями, сплюнул комок жевачки в тряпицу и откашлялся.
- Демон, как есть демон.
- Ну так почему демон-то? Как ни послушаешь, демоны они страсти пробуждают, а этот ограничительный...
- Демон ограничений, а не ограничительный.
- Так в чём его демонючесть заключается
Курбат не торопясь завернул остатки жевачки в тряпицу и убрал за пазуху. Поёжился как от холода, посмотрел на раскалённое полуденным солнцем небо Дейла и снова заговорил:
- Сам должно быть знаешь, как слепые на слух запах или ощупь ориентируются?
- Как не знать...
- Так вот, демоны обычные они взамен души данной Создателем что-то дают, а этот - подлец этакий, отбирает-отбирает-отбирает, и только потом даёт что-то взамен. А то говорят и не даёт ничего - само в отсутствие разного прорастает. А поскольку душу не трогает - отловить его сложно до черезвычайности.
- Это как?
- Да так: Хочет кто-то талантом стать, а предки не дали и создатель не расщедрился. За разное хватается, но всё не в прок. Делал бы что одно, может и вышло бы - да фокуса не хватает. Всё как травяная каша, если миску по улице тонким слоем размазать.
- И?
- А демон ограничений находит такого и препоны ему ставит, пока из всей этой улицы на пол миски места не останется.
- А чем это помочь-то может?
- А тем, что то что в той самой миске до краешка - в пол-миске ещё и с горкой выпирает. Да только нет с того счастья, если ты к тому моменту - слепоглухонемой карлик. Даром что, если меч нащупаешь, чемпиона на розовые лепестки покромсать можешь.
- И это талант?
- Кто посмотрит - скажет - талант. А оно - страдание. И в чертоги с кипящей серой угодить после такого - раз плюнуть.
- Сфигалли?
- А все страдательные заслуги, какие обычного смертного очищают - демон ограничений себе присваивает. И имеет на выходе куда больший прибыток, чем его непутёвые собратья, что сразу копыта свои немытые к чужой душе тянут. И смертную душу в свои тенета завлекает, и от страданий прибыток и зла в мире прибавляется.
- Но ведь говорят, что душа она неподвласна никаким демонам?
- Ты не путай. Есть душа бессмертная, искрой называемая, канал самого создателя в мир смертных, памятью о страстях не обременяемая. Есть душа смертная - которая все переживания и метания, как раз, испытывает. И, как отходит смертный к создателю - искра очищается от страстей в тех планах к каким при жизни принадлежала, и уходит на круги дальше. А то от чего она очищается - пребывает во власти тех планов куда попадает. Раствряется со временем - это понятно.
- Закутанно это всё у вас - круглоухих...
- Нам просто нельзя - сразу какой-нибудь подвох подозревать будем.
- Ладно - Манья к сиесте звать идёт.
- Пойдём - поснедаем.
Вини поднялся легко, как и положено тому, чьи предки не оставляли следов на снегу. Курбат поднимался долго, как нежелающий вставать мертвец, под завывания некромага. Когда он поднялся в тени коридора выходящего на задний двор "Шёлкового фонаря" уже маячила Манья, ( А по факту Маня ) не желавшая выходить из заговоренной прохлады коридора, в залитую жгучим солнцем топку двора.