Хелерманн Валерия Витальевна : другие произведения.

Дом воды и кораблей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для Эрика Крестная всегда была женщиной довольно скрытной, но это не мешало им находить общий язык столь долгое время. Сегодняшний день должен был хотя бы немного приоткрыть завесу ее личной жизни. Но сделал ли он это? Просто атмосферная зарисовка, что на вкус как вишня, а пахнет морской солью.
  - Я покажу тебе дом воды и кораблей сегодня.
  Это заявление Крестная сделала прямо с утра. Еще до завтрака, как только зашла ко мне в комнату открыть окна.
  
   Она всегда будила меня именно этим способом, без просьб разомкнуть глаза и не стягивая одеяла. Просто распахивала все настежь так, что совсем скоро комната заполнялась криками чаек и запахом набережной. Затем, прикрыв дверь, Крестная шла заваривать чай и выкладывать варенье в пиалы.
  
   Лишь промерзнув до костей и раздув от свежего воздуха легкие, что были как парус, я вставал. Прощался с теплым одеялом в накрахмаленной белой простыне, с мягкой уютной пижамой. Бежал умываться, чтобы согреть пальцы под теплой водой. Обожаю звук ног по утреннему полу - я словно на дощатой палубе корабля.
  
   Иногда чайки залетали в дом к Крестной, а иногда их было даже много. Мы кормили их крошками от кексов, рассыпая лакомство прямо на столе в гостиной. Всегда пытались схватить одну из птиц за их завтраком, чтобы затем выпустить с рук на крыльце. Потому что даже чайки завтракают, а мы любим отпускать их, стоя на крыльце.
  
   Я бы мог назвать мою Крестную удивительной, даже вслух мог бы. Её внутренний мир жил по отчего-то неведомым для окружающих правилам, но с моим собственным был созвучен. Всегда держала спину, носила длинные пышные платья и юбки. Нежный, но с легкой хрипотцой голос. Сложно сказать точный возраст этой женщины: выглядела она моложаво, но морщинки у глаз и уголков губ виднелись уже весьма отчетливо.
   Мне нравилось её лицо, что словно бутон белого тюльпана вырастало на тонкой шее. У Крестной были немного заостренные зубы, почти как у пираньи, но серовато-белые и очень красивые. Временами она задумчиво облизывала их вместе с губами насыщенно красного цвета, у Крестной всегда были красные губы. Всегда.
  
   Как только позволяла погода (можно сказать, что в любой день, если было не слишком ветрено), мы с Крестной выносили на крыльцо плетеные стулья, а потом часами, смотря на пляж или небо, разговаривали обо всем на свете.
  
  - Как ты думаешь, - спросил я однажды вот так, сидя на одном из стульев и доедая из варенья вишню, - а что бы случилось, если небо состояло из волн, а не облаков?
  - Если бы это всё-таки произошло, то все наши зонты стали бы лодками, - немного помолчав, ответила Крестная.
  
   Мне нравятся балерины с их пыльными юбками из туч. Я люблю их за тонкость ног и кожу с сероватым отливом. Возможно, они умеют ходить по волнам и морской пене. Было бы так здорово, если бы Крестная стала балериной.
  
   По правде говоря, я уже давно не видел ничего, кроме дома Крестной и бесконечной набережной вокруг. Хотя возможно, ничего кроме этого пляжа и не существует. Может, просто весь мир был засыпан сероватым песком еще очень и очень давно.
  
   Однако я помнил, хотя помнил смутно: комнаты с сероватыми стенами, протершийся ковролин, занавески, в руках походившие на вафельные полотенца для кухни. Где-то в голове вместе с глуховатым шумом мелькали чьи-то знакомые-незнакомые голоса, мутные силуэты. Это "родители"?
  
   Несколько раз я пробовал спросить у Крестной о них, о том, какими людьми они были. В такие моменты она заметно терялась, начинала хмурить брови и бегать глазами, словно пытаясь что-то вспомнить. Потом она указывала рукой в сторону небольшой фотографии на стене.
  
  - А больше про них я и сама ничего не знаю, - отвечала со вздохом Крестная на все мои вопросы.
  
   Если там действительно изображены мои родители, то они были очень красивыми. Фотография выцвела, но можно было увидеть расслабленные, грустные слегка улыбки, статную осанку, расшитую узорами одежду той пары. Только вот для меня эти люди так и остались лицами с картинки. А других фотографий у крестной, кажется, и вовсе не было - стены увешаны рисунками на фарфоровых плиточках, вырезками из детских книжек, белыми бабочками в дубовых рамках.
   Но раньше была еще фотография в одной из дальних комнат. Сейчас на ее месте рисунок кукольного домика, да и человека, изображенного на ней, вспомнить не получается. Но в том, что фотография была, я уверен.
  
  
Люблю белые зонты - у них всегда самые красивые ручки!
  
***
  
   Слова Крестной взволновали меня. Мысль о доме воды и кораблей заняла слишком много места в моей голове, ей даже стало тесно. Углы воображаемого мной здания больно врезались в кожу и давили на виски изнутри.
  
   Я взволнованно рисовал кораблик на запотевшем зеркале, пока чистил зубы. Взволнованно надевал рубашку, так же взволнованно накладывал на булочку варенье с прохладными кислыми вишнями. Я был взволнован.
  
   Смотрю в окно, что заняло всецело самую большую стену в доме, но никаких домов там не видно, даже самых маленьких. Только бескрайний пустынный пляж, суровое зимнее море и обломки скал, что походили на куски ржаного хлеба.
  
   Около кромки воды всегда балерины. Они как мираж или диафильм, но думаю, что все-таки настоящие. Выстроились в ряд, словно по проволоке, одинаково тонкие и серые, они были лучшим, что можно увидеть или придумать. Даже здесь слышны жесткие, наверняка болезненные шаги их странной обуви. Эти звуки походили на удары чем-то тяжелым. Это и был для меня звук балерин.
  
   Однажды я видел в нашем доме какого-то мужчину. Крестная, что стояла рядом с ним, почему-то прикрывала голову и была очень грустной. Рука в белой перчатке подняла такой же белый зонт. А потом из комнаты стал доноситься женский плач и те самые звуки. Тогда я понял, на что похожи балериньи шаги. Я уверен, что мне это приснилось, потому что ни верить, ни вспоминать не хочу.
  
  
Балерины прекрасны благодаря своим юбкам. Этот мужчина стал единственным чужаком, что побывал в нашем доме.
  
  - Эрик, ты там уже собрался?
  
  Опомнившись, я посмотрел на свежую булочку в своей руке и скатерть, которую успел запачкать вареньем за это время.
  
  - Почти. Крестная, а можно мне съесть вишни из пиалы?
  - Конечно! - шаги в коридоре стали более тяжелыми и грузными. Наверное, Крестная надела свои сапоги, - Тогда сделай себе еще чая. Мы, если подумать, не торопимся.
  
   Временами мне становилось нескончаемо грустно. Это всегда происходит как-то беспричинно, без возможности что-то проконтролировать. В такие моменты я понимаю, что однажды проснусь или вырасту, что когда-нибудь не станет Крестной, разрушится наш дом, ветер разнесет по миру песок с набережной. От этого внутри меня все сжималось, дышать становилось труднее. Отчетливее ощущался холод и сырость, в глаза бросались трещины на потолке и стенах. Мне хотелось прижаться щекой к каждому окну, обнять все вокруг, лишь бы оно никогда не уходило, только бы унять это чувство.
  
Я скучал, и скучал я уже заранее.
  
  - Тетушка Крестная, я уже все! Куда мне идти?
  - Беги в гостиную, я жду тебя там.
  
   Во многих комнатах висели серые с отливом шторы. Красивые и очень тяжелые, почти до пола. Я не знал и не помнил точно, что скрывалось за каждой из них. Но сами шторы мне нравились - они красиво покачивались, когда в доме метался сквозняк.
  
   Крестная стояла возле одной из таких штор. Она собрала свои суховатые волнистые волосы в небрежную высокую прическу, на плечах - любимая меховая накидка. Эта вещь, подобно своей хозяйке, уже вышла из моды, потеряла былой вид, но не стала от этого хуже. Никто бы не посмел утверждать об обратном.
  
  - Ты ведь уже собрался, верно? - она посмотрела на куртку, которую я держал в руках, - Тогда подожди немного. Учти, на улице наверняка холодно.
  
   Рывком она сдвинула зашипевшую штору, за которой, как оказалось, были двери. Дверей две, обе белые и с резными железными ручками. Интересно, а за каждой шторой что-то подобное? Никогда бы не подумал.
  
   Одну из них Крестная несколько раз с силой дергает, нажимает на ручку, будто проверяя, чтобы та не открылась. Вторую же спокойно отмыкает, достав громоздкий на вид ключ из кармана юбки.
  
  
- Тебе там точно понравится.
  
   Сразу же почувствовалось, как стали сильнее запахи ракушек и морской пены. Солнце светило словно из-за мутноватой пелены, походило на кусочек серого перламутра.
  
   Лишь однажды пробовал встать пораньше. Еще до того, как Крестная сама разбудит меня. Мне было интересно посмотреть, как она растравляет посуду на длинном обеденном столе - приборов всегда было непомерно много, мы и половиной из этого не пользовались. Сервировка официального приема на 16 персон.
  
  
Но в тот день я не смог найти ее ни на кухне, ни в столовой.
  
   Крестная стояла у раковины - я увидел это сквозь приоткрытую дверь ванной. Единственный мазок красного на нижней губе потек, а кисть в ее руке (если подумать, я знал, что красится она именно кистью) дрожала. Та самая исчезнувшая фотография стаяла в тот день на зеркале.
  
  Благодаря этому я смог увидеть Крестную не накрашенной
   разбитой
  
   Потом я вернулся в комнату и накрылся с головой одеялом. Как если бы спал, как если бы все сам придумал. Спустя несколько минут Крестная, уже накрашенная, привычно зашла ко мне, чтобы открыть окна.
  
  Я никогда с того дня не вставал раньше положенного. Не хотелось бы вновь увидеть что-то подобное.
  
  - А мы ведь почти пришли. Представляешь?
  
   Каблуки Крестной увязали в песке, идти ей было не очень удобно. Моя замшевая обувь намокла и потеряла весь вид.
  
  - Я не вижу здесь никакого дома, мы ведь ничего не прошли. Или ты имела ввиду не совсем...
  - Конечно! Нам нужно только обогнуть вот этот большой булыжник, - и указала пальцем на одну из прибрежных скал. Тех самых, похожих на ржаной хлеб.
  - А я и не знал, что в округе есть еще дома.
  - Я тоже многого в этой жизни не знаю, - ответила Крестная.
  
   Дом воды и кораблей - это маленький одноэтажный дом. Все стены в больших квадратных окнах, но что внутри - не видно. На низенькой крыше из белой черепицы флюгер в виде огромной уродливой рыбины. Крестная отперла дверь ключом, все тем же, достав его из кармана юбки.
   Этот дом белый, он цвета глазных белков, белых зонтов и платьев всех счастливых женщин.
  
   Когда мы вошли, я по-началу не увидел ничего, кроме стоящей в центре ванны и двух стульев на высоких ножках. Лишь привыкнув к темноте, замечаю очертания заставленных чем-то полок на одной из стен. Других комнат здесь не было.
  
   Я с трудом смог залезть на один из стульев и стал дожидаться, пока Крестная раздвинет плотные шторы на окнах.
  По мере того, как комната наполнялась тусклым и неярким светом, удалось рассмотреть округлый узор из мраморной плитки на полу, белые балки под сводами крыши и полки: они были заставлены макетами кораблей до самого потолка.
  
  - Крестная, а зачем нужен этот дом?
  - Как зачем? - я услышал, как она взяла несколько макетов, - чтобы запускать по воде корабли, конечно же!
  - Просто откуда это здесь? Я не...
  - Это ведь так весело! - она перебила меня, поставив несколько кораблей на воду в наполненной почти до краев ванной, - Тебе разве не нравится здесь?
  
   Женская рука, раскачиваясь и расплескивая воду, стала поднимать волны. Маленькие мачты затревожились. Вместе с этим и внутри меня что-то заштормило:
  
  - Ты ведь приходила сюда вместе с тем мужчиной, верно? Ключ от второй двери у него.
  
  
Амамбль - достойная любви. Крестной очень не нравится, когда её называют по имени. Только тот человек с белым зонтом мог так к ней обращаться.
  
   Плеск воды постепенно сошел на нет. Вымокшая почти до пояса и заметно побледневшая, Крестная тиха села на соседний стул, прижала к своей груди один из корабликов. Тот, что был самым большим. Её светлые волосы не просто светлые - они с сединой на висках.
  
  
Если смотреть в одно из окон, то видно наш дом и море, что готовилось к шторму. И мы молча смотрели.
  
   Просто попробуй воспринять все буквально...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"